Американский Юг от надежно-демократического к надежно-республиканскому.

Говоря о США, всегда надо помнить, что значительная часть американской политики делается не на федеральном, а на штатном уровне. Собственно говоря по исходной Конституции США роль федерального правительства ограничивалась немногим больше, чем охраной границ и чеканкой единой валюты. Разумеется постепенно (и особенно со времен Франклина Рузвельта, который был почти первым президентом активнейшем образом использовавшим имеющиеся у федерального правительства средства, в частности для преодоления Великой депрессии) роль федерального правительства увеличивалась, хотя и теперь она остается меньшей, чем в практически любой европейской стране и почти несравнимой с той, которую федеральный центр играет в России. В связи с этим (и в развитие темы о политической географии США, которая рассматривалась в одной из статей автора) имеет смысл обратить внимание на региональные аспекты американской политики, тем более, что, по мнению автора, среди американских регионов можно выделить как минимум два (Юг, и Новую Англию) с рядом очень интересных региональных особенностей политической и общественной жизни. О Новой Англии (в некотором смысле одной из колыбелей американского государства) автор еще постарается написать, а в этой статье сконцентрируется на Юге, который, к тому же, включает в свой состав вторую колыбель штат Виргинию, с которой (как и с новоанглийского Массачусетса примерно в тоже время) и начинались тогда еще совсем другие Соединенные Штаты.

В административном делении США к Югу обычно относят три группы штатов Южно-Атлантические, Юго-Восточный центр и Юго-Западный центр всего 16 штатов. Но вот политически к таковым можно отнести не все: штаты Делавэр и Мэриленд, например, пожалуй ближе к расположенным чуть севернее Среднеатлантическим штатам (Нью-Джеси, Пенсильвании и Нью-Йорку), хотя некоторые их районы (типа графства Sussex в Делавэре и восточного побережья (к востоку от Чесапикского залива) в Мэриленде имеют почти южную историю и политические традиции (в прошлом в той-или иной степени консервативно-Демократические, сейчас консервативно-Республиканские), как, собственно, и большинство нынешних типичных Южных штатов. Не совсем попадает под это определение и отколовшаяся в годы Гражданской войны от Виргинии западная часть, которая получила соответствующее название. Вообще, Западная Виргиния штат практически уникальный: он почти целиком расположен в Аппалачах, и его политическая культура некая тоже уникальная смесь среднезападной, южной и немного северо-восточной. Сейчас в этом штате доминирует консервативный популизм Трамповского толка (потому доминирование республиканцев в законодательном собрании и высочайший уровень его поддержки, по которому этот штат уступает только Вайомингу, совсем не удивительны), но еще не так давно он избирал в основном демократов, сочетавших экономический популизм с элементами социального консерватизма, в чем явно проявлялись южные нотки, но при этом штат был и остается одним их наиболее белых штатов, что для американского Юга в общем-то нетипично. Немало споров шло (и продолжает идти) касательно того, куда относить еще два штата Кентукки и Оклахому: запад Кентукки это практически Юг, восток Аппалачская зона с теми же традициями, что в Западной Виргинии, юго-восток Оклахомы, имеющий традиционное название Little Dixie (а именно термином Dixie часто называют весь американский Юг, хотя это и не всегда точно) безусловный Юг, а северо-западный кусок (Oklahoma Panhandle) - скорее ближе к сельским районам Канзаса, чем к типичному Югу. Именно поэтому автор будет в дальнейшем применять слово Юг только к 11 штатам бывшей Конфедерации - от Виргинии на Северо-Востоке до Техаса на Западе.

Разумеется, и внутри этих штатов немало отличий так, самая западная часть Виргинии, самый запад Северной Каролины и, особенно восточная часть Теннесси даже в период максимального господства Демократической партии (примерно с 1880-го по 1944г.) нередко взбрыкивали и избирали либо республиканцев, либо, как минимум, нестандартных демократов. И, тем не менее, в целом политика в этих штатах характеризовалась доминированием Демократической партии, из-за которого этот регион и получил в американской истории и политологии имя Solid South (надежный Юг). Практически полвека (с 80-х годов 19 века, до 1928 года) эти 11 штатов голосовали только за Демократических кандидатов в Президенты, почти не избирали республиканцев в Сенат и губернаторы, да и в Палату представителей минимальное количество (чаще всего от восточной части Теннесси). И даже 1928-й год стал исключением только по одной причине Демократическая партия выдвинула кандидатом католика Э. Смита (Alfred Smith), в то время как бОльшая часть южных штатов) имела явно протестантский характер и антикатолические настроения там были тогда достаточно сильны. Это привело к тому, что республиканский кандидат Г. Гувер (Herbert Hoover) сумел выиграть в 5 из 11 южных штатов точнее, во всех штатах т.н. периферийного Юга (к которым чаще всего относят Виргинию, Северную Каролину, Теннесси, Техас и Флориду), проиграв лишь на глубоком Юге (Алабама, Арканзас, Джорджия, Луизиана, Миссисипи, Южная Каролина), где традиции голосования за кандидатов Демократической партии были особенно сильны. Впрочем традиция скор вернулась, и все следующие 4 раза (когда кандидатом демократов был отнюдь не южанин, но, по крайней мере протестант Ф. Рузвельт) все 11 штатов Юга вполне уверенно голосовали только за него, причем с огромным перевесом (лучшим результатом республиканского кандидата Т.Дьюи (T. Dewey) в этих штатах в 1944 году, например, были 39% в Теннесси, а на глубоком Юге чуть менее 30% в Арканзасе). И это несмотря на то, что Рузвельт всегда имел либеральную репутацию (хотя не всегда и не везде ее открыто афишировал). Почему?

Тут надо вернуться к истории, добавив к ней немалую долю экономики. Сначала история. Проиграв Гражданскую войну, конфедерация южных штатов все же сумела сохранить кое-что, в первую очередь - икону (Старый Юг) и сопровождавшую ее мифологию, переходящую в открытую пропаганду. Дескать, все было хорошо, пока не пришли эти янки: мудрые плантаторы правильно (иногда и строго, но без этого нельзя) руководили, их красавицы жены блистали в изысканном обществе, очаровательные дети радовали и умиляли всех, а негры-рабы (в лучшем случае домашние слуги) - жили тоже вполне неплохо, зная свое место, и, несмотря на отсутствие политических и прочих прав вроде как не слишком об этом жалели. Потом пришли смутьяны с Севера (как черные, так и белые), пришла война, которую Юг якобы не хотел (но не хотел и отказываться от столпа своей экономики рабства, и даже требовал его распространения на новые территории), после нее ужасная Реконструкция, с неграмотными неграми и мародерами Севера во власти, и лишь потом, благородному сословию удалось если не восстановить полностью старую жизнь (это было невозможно, отмена рабства стала частью американской Конституции), то, по крайней мере, добиться некоего приближения к ней, вернув власть благородным консерваторам (наилучший аналог тут французские Бурбоны), и лишив рычагов власти всех черных, а с ними и немалую часть не особо грамотных и не слишком разбирающихся в политике белых, которые (если бы объединились с черными) могли бы представлять немалую угрозу правлению Бурбонов. А чтобы сделать такую коалицию совсем уж невозможной к раздутым историям о зверствах Реконструкции (не столь уж страшных на самом деле, аналогичные события времен французской революции или военного коммунизма и Гражданской войны в России были много страшнее) добавили идею превосходства белой расы, которая тщательно вдалбливалась как в мозги бедных белых (Вы, все-таки, стоите выше этих негров), так и в мозги черного населения, представляя это как естественный, установленный самим Богом, порядок (позже мы увидим, что подобное утверждалось некоторыми американскими расистами даже в 50-е годы 20-го века). Выходили книги, фильмы, героизировавшие проигравших южан, да даже в не столь однобоких Унесенных ветром можно увидеть некоторые подобные мотивы, хотя Маргарет Митчелл была в этом плане отнюдь не крайней. Поверхностную легитимность добавляли решения Верховного суда США, где в некоторый момент оказалось немало южан и их скрытых сторонников на Севере. Тут надо прежде всего отметить знаменитое решение Верховного суда США по делу Plessy v. Ferguson от 1896 года, послужившее фактическим оправданием захвата власти южными Бурбонами в конце 1870-х годов, и провозгласившее законность (с точки зрения Конституции США) доктрины расовой сегрегации. Согласно этому решению сегрегация законна, если соблюдается принцип separate, but equal (раздельно, но с равными возможностями), который, правда, на практике не соблюдался никогда достаточно было посмотреть на белые школы и цифры ежегодных расходов по ним, и сравнить их с аналогичными для черных школ (аналогично на транспорте и в иных сферах каждодневной жизни, ну, а про политические права и говорить было нечего там было столько оговорок и ограничений, что 95+% негров не могли и мечтать о том, чтобы прийти на избирательный участок и проголосовать), но на это долгое время закрывали глаза. В общем южанам десятилетиями промывали мозги по поводу того, что построенная Бурбонами система является ближайшим возможным и наилучшим приближением к потерянному раю (Старому Югу), и к тому же освящена как Библией, так и американской Конституцией. Ну а в качестве главного врага были, естественно, назначены Север и Республиканская партия, которые, под руководством А. Линкольна, развязали братоубийственную войну, взбаламутили вполне довольных до этого жизнью негров, попытались ликвидировать благородное сословие южных плантаторов, которыми двигали наилучшие побуждения и вообще осуществили целый ряд зверств и погромов во время 12-летней оккупации Юга. В общем - были виновны во всех смертных грехах, и поэтому голосование за кандидатов этой партии есть предательство Юга, которое должно сурово наказываться (например с помощью KKK).

В принципе ничего необычного в этом подходе нет, мифологию распространяют как победители в конфликтах (те же красные в России, у которых за все зверства времен военного коммунизма и Гражданской войны ответственными были назначены белые), так и побежденные - как для объяснения причин поражения, так и для обоснования своих политических целей (якобы восстановления порядка и нормальной жизни, фактически пропаганды достаточно банальной контрреволюции). Вот только на американском Юге такая долбежка умов продолжалась десятилетиями, и какие-то подвижки тут можно было наблюдать лишь с концом второй мировой войны. А поговорка говори свинья, свинья и захрюкаешь возникла отнюдь не на пустом месте. В целом уже к началу 20-го века на Юге сложился абсолютно обязательный для всех белых (черных, несмотря на соответствующую поправку к Конституции, как полноценных граждан просто не рассматривали) канон, которому должны были следовать все. Отсюда и надежный (Демократический) Юг

Тут можно было еще об очень многом сказать, и на самом деле уже написаны целые книги о данном историческом периоде развития американского Юга, но, думается, уже написанного достаточно, чтобы понять, что сложившееся там к концу 19-века сегрегированное общество с полным доминированием верхушки белых воспринималось практически всеми белыми южанами как естественная, данная Богом, реальность, которая должна поддерживаться всеми возможными способами, включая, если надо, насильственные, и для защиты которой все (опять же включая насильственные) средства хороши. Надо сказать, что тут и американский Север выглядит совсем не без изъяна: в конце концов на сделку 1876 года, которая фактически положила конец Реконструкции и дала начало восстановлению власти южных Бурбонов в своих штатах, многие ведущие политики северных штатов пошли достаточно охотно, но сейчас разговор о другом. Поэтому плавно переходим к экономике, и особенностям американского Юга в этом плане, скажем, на 1930-й год (Великая депрессия и всего пара лет до Нового курса Франклина Рузвельта).

Как видно из приводимой ниже ссылки:

https://en.wikipedia.org/wiki/Urbanization_in_the_United_States

Америка в целом уже не была к 1930-му году сельской страной 56 процентов населения тогда уже жило в районах, считающихся городскими (тогда еще не было отдельного выделения пригородов, где сейчас, по примерным оценкам живет около половины населения США и все делилось только на городское и сельское). А вот американский Юг очень даже был лишь 34% его населения жило в районах, относившихся к городским. И особенно низкие цифры были характерны для Глубокого Юга: Алабама 28%, Арканзас 21%, Джорджия 31%, Луизиана 40% (в основном за счет Нового Орлеана), Миссисипи 17%, Южная Каролина 21%. Промышленного производства было достаточно мало, больше торговля и сельское хозяйство. И особенно выделялся тут, конечно, король хлопок, составлявший основу экономической деятельности большинства штатов данного региона, и лишь в Техасе (нефть), Виргинии и Северной Каролине (табак, поскольку для хлопка было большей частью и недостаточно жарко, и земля была менее плодородной, чем в знаменитом черном поясе) он играл вторичную роль. А сбор хлопка тогда производился вручную, машины появились только в самом конце 30-х годов, а массовое их использование началось уже после второй мировой, причем в медвежьих углах американского Юга машины появились лишь к началу 60-х годов. Работа по сбору хлопка трудоемкая, рабочих рук требовалось много, и, естественно, в подавляющем большинстве эти руки были черными (ситуация, описанная в Унесенных ветром, где Скарлетт сама собирает хлопок, могла возникнуть лишь в сравнительно короткий период Реконструкции, потом все вернулось на круги своя). Культивирование табака тоже не особо уступает хлопку в плане трудоемкости, и здесь черные рабочие руки тоже очень пригождались. Как результат очень высокий процент негров в населении штатов (хотя он и начал снижаться примерно с 1910 года, когда началась великая миграция черного населения с Юга в Северные штаты, на заводах которых они могли получать и существенно более высокую зарплату, да и открытого расизма все же было заметно меньше, хотя в более скрытом варианте его и там было предостаточно). Следующие две ссылки:

https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_U.S._states_and_territories_by_African-American_population

и

https://en.wikipedia.org/wiki/Great_Migration_(African_American)

дают детальное представление о данных процессах, но если кратко суммировать - получаем следующее:

Даже после 20 лет великой миграции черные составляли примерно четверть населения американского Юга (для сравнения: в 1900-м году 32%), и не более 3.3% - населения остальных регионов США (а в 1900-м вообще не более 1.9%). При этом более 90% негров в начале прошлого века все еще жило на Юге. А в штатах Глубокого Юга процент негритянского населения был еще выше: Алабама: 38%, Арканзас 26%, Джорджия 37%, Луизиана 37%, Миссисипи 50%, Южная Каролина 46%. Легко представить, что получилось бы, если бы все это негритянское население имело полные политические права: немалое количество черных должно было бы заседать в Конгрессе, законодательные собрания таких штатов, как Миссисипи и Южная Каролина, должны были бы быть примерно наполовину черными, не говоря уже о мэрах, членах городских советов, судьях, налоговых сборщиках, шерифах и т.д. Ряд графств глубокого Юга был черным на 80 и более процентов, так что предсказать расовый состав местных органов власти было бы совсем нетрудно. И именно этого (как мы увидим несколько ниже) смертельно боялась правящая элита данных штатов. Не все высказывали это предельно откровенно (хотя и таких было немало, и мы еще дадим целый ряд предельно расистских высказываний политиков-южан вплоть до конца 60-г годов прошлого века, когда Конгресс наконец примет основные законы о гражданских правах и выступать открыто в поддержку сегрегации стало практически невозможным (последнюю такую серьезную, хотя и неудачную, кампанию автор датирует 1971-м годом в Миссисипи)), но думали (и делали все возможное, чтобы предотвратить подобную ситуацию) - практически все. Быть сторонником гражданских прав черных в Южных штатах тогда было попросту очень небезопасно.

Ну и еще одним отягощающим фактором был уже упомянутый низкий уровень урбанизации. В большом городе сплоченной командой, в которой один фермерствует, другой продает, третий возит, четвертый лечит, пятый хоронит, шестой учит, и так далее отстаивать свои права куда легче, чем в маленьких городках и поселках, вся деятельность в которых крутится вокруг сельскохозяйственного производства на землях, принадлежащих белым плантаторам (кусочки которых, возможно, арендуют черные), где врач, судья, полицейский и прочая власть однотонно-белые, где нет ни особой прессы, ни радио, ни, тем более телевидения (оно и в больших городах появилось существенно позднее), ну и так далее. Это сейчас интересующие могут назвать целый ряд больших городов (и даже миллионников), расположенных на американском Юге: Хьюстон, Даллас, Форт-Уэрт, Сан Антонио, Остин, Эль Пасо в Техасе, Атланта в Джорджии, Джексонвилл и Майами во Флориде, Шарлотт в Северной Каролине, и так далее, но вот тогда, за единственным исключением Нового Орлеана (который, как раз, был крупнее в 1930-м году 459 тысяч населения против нынешних 363, но тут надо учитывать природные катаклизмы типа регулярных ураганов (достаточно вспомнить Катрину в первое десятилетие 21-го века, от которой город еще до сих пор полностью не оправился), и который вообще является весьма малотипичным городом США, больше напоминая какой-нибудь Рио де Жанейро по стилю жизни) они были совсем не так велики: Хьюстон 292 тысячи (сейчас 2 390 тысяч), Даллас 269 тысяч (1 326), Форт-Уэрт 163 тысячи (1 008), Остин вообще 53 тысячи (994), Сан Антонио 232 тысячи (1 527), Эль Пасо 102 тысячи (682), Джексонвилл 130 тысяч (1 009), Майами 111 тысяч (487), Атланта 270 тысяч (520), Шарлотт 83 тысячи (943). Ни один из этих городов, как видно, не дотягивал (и серьезно) даже до вышеупомянутого Нового Орлеана, а уж до Нью-Йорка (6 930 в 1930-м) или Чикаго (3 376 в 1930-м) тут и сравнивать смешно.

Подытоживая можно сказать, что к 1930-му году американский Юг представлял собой в основном аграрную колонию внутри метрополии с, в основном, сельскохозяйственным производством (в ряде районов практически монокультурным и очень трудоемким), очень высоким процентом черного населения, занятым, большей частью, на этих сельхозработах, и доминирующей белой верхушкой (где-то и индустриальной, как в Алабаме, где было достаточно крупное сталелитейное производство, или Техасе, с его нефтянкой, но в основном плантаторской, в лучшем случае фермерской), которую бросало в дрожь от одной мысли о том, что вся эта масса негров может когда-то выйти из повиновения, и которая готова была предпринять любые меры (вплоть до известных судов Линча), чтобы предотвратить это, и которая не смотрела в будущее, а молилась на прошлое (тот самый Старый Юг), идеализируя его где можно и где нельзя. Неудивительно, что вся жизнь сверялась с не столь уж давним прошлым, и голосование в этих штатах происходило соответственно: во-первых абсолютно недемократично, так как черные мало где могли проголосовать, во-вторых крайне однобоко, что было естественным при таком понимании недавней истории этих штатов.

На этом автор заканчивает длинное (но, по его мнению абсолютно необходимое) введение в ситуацию и обычаи, сложившиеся на Юге США к 1930-му году, и далее постарается возвращаться к этому по абсолютному минимуму. Все дальнейшее будет посвящено изменениям (прежде всего политическим), происшедшем в этом регионе за последние неполные 100 лет. Отметим только (как это уже делал целый ряд авторов), что, ввиду всех особенностей американского Юга, главным вопросом там стала даже не экономика (несмотря на известную поговорку о том, что политика это концентрированное выражение экономики), а расовый вопрос и все, что было с ним связано. В этом несомненная специфика данного региона и объяснение многим шагам его политиков, которые, по первому впечатлению, не слишком согласовывались с здравым смыслом, а иногда полностью ему противоречили.

Рузвельтовский период (1932-1945)

Франклина Делано Рузвельта совершенно заслуженно считают одним из немногих (чаще всего называют всего троих Джефферсона, Линкольна и его) великих американских президентов. На его долю выпал и выход из тяжелейшего экономического кризиса (Великой депрессии) и вторая мировая война. Но отчасти именно потому, что эти (и еще некоторые) проблемы занимали почти все его время и силы, отчасти потому, что для их решения требовалась поддержка Конгресса, Рузвельт старался не особо задевать Юг (в целом достаточно лояльный ему) в плане наиболее болезненного для последнего вопроса расового. Сам он, безусловно, был сторонником полных гражданских прав негров (в еще бОльшей степени это можно сказать про его жену Элеонору), но, нуждаясь в поддержке Юга для решения остальных вопросов выбрал тактику не ворошить пока гнездо шершней. Негров потихоньку продвигали по мере возможностей, но все это относилось в основном к штатам Севера, в то время как Юг жил примерно так, как привык. И тем не менее нововведения с одной стороны и сопротивление (пускай пока не особо сильное и организованное) с другой началось уже во время его президентства. Первым нововведением стала отмена на съезде Демократической партии так называемого Южного вето соблюдавшегося более 100 лет принципа, согласно которому для выдвижения кандидата в Президенты на съезде партии он должен был собрать минимум 2/3 голосов его делегатов. Применение этого правила означало, что Юг, выступая единым блоком, мог заблокировать выдвижение практически любого неугодного ему кандидата. Теперь такую возможность Юг потерял. Она была не особо нужна ему в 1936 году, когда Рузвельта без особых проблем выдвинули на второй срок, но могла очень потребоваться в дальнейшем.

Следующим важным моментом явилась отмена в 1944 году Верховным судом США так называемых белых праймери (дело Smith v. Allwright). В ряде южных штатов (в данном конкретном случае в Техасе) законодательные собрания приняли в свое время решения, запрещавших черным гражданам участвовать в первичных выборах Демократической партии (в более, чем 99% случаев, в те годы победитель этих выборов избирался потом на претендуемую должность). После ряда слушаний в техасских судах дело дошло до Верховного суда (который к 1944 году был уже заметно либеральнее, чем в первые рузвельтовские годы, и об этом мы еще поговорим), который и принял решение о неконституционности данного закона. Да, впрямую это не особо сильно повысило процент черных, участвующих в выборах, но послужило очередным звоночком в плане того, что политика партии по вопросу гражданских прав негров начинает меняться. В те же годы были (тоже с переменным успехом) попытки законодательно запретить суд Линча (который большинство белых южан считало абсолютно необходимым и всячески поддерживало), и некоторые другие меры.

Говоря о Верховном суде США, отметим, что он всегда занимал важное место в планах Рузвельта и его команды. Дело в том, что в первые годы его президентства он был довольно консервативным: описывая его состав часто употребляли метафору четыре всадника против трех мушкетеров (4 консервативных судьи против трех либеральных, еще двое занимали промежуточную позицию). После уверенной победы на президентских выборах 1936 года. Рузвельт попытался пополнить суд более лояльными к его программе судьями, и это послужило одним из факторов разлада между ним и многими лидерами южного блока. Но все же естественной смены поколений никто не отменял, возможности по назначению новых судей вместо выбывших у него периодически появлялись, и суд образца 1944 года был уже достаточно созвучен тем идеям, которые выдвигала исполнительная власть.

В Конгрессе Рузвельт имел почти 100%-ю поддержку своей партии в первые два года президентства (конгрессменов-демократов, часто голосовавших против его программ, типа техасца Дж. Террелла (George Terrell) или Дж. Тейлора из Южной Каролины (John Clarence Taylor), можно было пересчитать по пальцам одной руки) время так называемого Первого Нового Курса. Практически все, нахлебавшись с проблемами Великой депрессии, соглашались, что для выхода из нее нужны чрезвычайные меры. А в случае слаборазвитого в промышленном плане Юга был еще один плюс государственные программы общественных работ, мероприятия по строительству дорог, осушению и орошению земель, льготы бизнесу, создававшему новые предприятия в недоразвитых районах, поддержка фермеров и плантаторов (в том числе путем прямого денежного субсидирования если последние отказывались от производства сельхозпродукции на своих землях, тем самым позволяя избегать перепроизводства и поддерживать приемлемые цены на сельскохозяйственную продукцию) все это было очень выгодно. Именно при Рузвельте Конгресс принял, например, закон об Администрации реки Теннесси, согласно которому в этом месте создавался, выражаясь современным языком, индустриальный (ну и аграрный в некоторой степени тоже) кластер с большим количеством новых рабочих мест с неплохими зарплатами. На этот закон только что не молились конгрессмены-южане из охватываемых им районов в течение десятилетий, независимо от своих политических взглядов по остальным вопросам.

Однако идеалом большей части белых южан все же оставалось не современное капиталистическое общество, а аграрная идиллия, корни которой восходят еще к Джефферсону (если не раньше), и которую, по их мнению, реализовывал тот самый Старый Юг. Вообще, следует сказать, что, хотя Томас Джефферсон считается уже 200 лет большим либералом и демократом это в первую очередь справедливо в плане прав отдельного человека (в его время под этим почти всегда понимался белый человек) по отношению к центральному государству. Идеал Джефферсона слабое центральное государство и сильные, почти самоуправляемые, штаты, ориентированные в первую очередь на производство сельскохозяйственной продукции. Недаром, для подобных взглядов есть название классический либерализм, который в современных условиях соответствует не современному либерализму Рузвельта и его последователей (с очень сильной ролью центральной власти), а скорее некоему гибриду либертарианства с современным консерватизмом.

Поэтому многие южане отнеслись к программе Рузвельта (несмотря на ее прямые выгоды для многих из них), как к временной мере, необходимой на жестко фиксированное время в чрезвычайных условиях Великой депрессии, но и только. Поэтому, когда во второй половине первого срока был провозглашен Второй новый курс с дальнейшими мерами по централизации власти в центре и общим усилением его роли в отношениях Юга с Рузвельтом стали появляться трещинки. Сначала не очень большие: возражения стали высказывать только убежденные экономические консерваторы типа виргинского сенатора Х. Бэрда (Harry Flood Byrd), и, более того многие из возражавших (типа Нью-Йоркского сенатора Р. Коупленда (Royal Copeland) или сенатора от Невады П. МакКаррана (Patrick McCarran)) представляли отнюдь не южные штаты, а были просто сторонниками того самого классического либерализма о котором упомянуто выше. И наоборот образцово-показательные расисты и антисемиты, типа миссисипского сенатора Т. Билбо (Theodore Bilbo), и члена палаты представителей от этого же штата Дж. Рэнкина (John Elliott Rankin) в основном поддерживали рузвельтовскую программу в эти годы. Рэнкин вообще был одним из главных авторов вышеупомянутого закона об администрации долины реки Теннесси. Тем не менее среди деловых кругов Юга, и прежде всего в Техасе, штате, не столь сконцентрированном на сельском хозяйстве и хлопке, и в целом более развитым хотя бы из-за наличия серьезной нефтяной индустрии, уже к концу первого срока началось недовольное ворчание.

Не влезая во все детали (иначе статья разрастется до размеров монографии) отметим несколько ключевых моментов этого периода, все из которых знаменовали начало (а позже углубление) процесса развода между администрацией Рузвельта и внутрипартийной оппозицией, большей частью, сконцентрированной именно на американском Юге:

1936 год. Появление первой достаточно четко организованной оппозиции рузвельтовскому Новому курсу техасских Конституционных демократов. Более детально о них можно прочитать, например, тут:

https://www.tshaonline.org/handbook/entries/jeffersonian-democrats

но, если вкратце основной тезис выглядел примерно так: Новый курс представляет собой антиамериканское явление, представляющее собой угрозу институтам, которые ценимы и уважаемые техасцами.

Соответственно рузвельтовские государственные программы надо сворачивать, и возвращаться к вышеупомянутому классическому либерализму с сильными штатами, слабым федеральным правительством и практически неограниченным частным предпринимательством, и т.д. Сейчас такая программа выглядит глубоко консервативной, и ей куда более соответствует нынешняя Республиканская партия, но тогда почти все, происходившее на Юге, имело место внутри Демократической партии, и это движение тоже. Оно объединяло в основном техасскую элиту юристов, бизнесменов, крупных фермеров и им подобных. Была сделана попытка на этой основе создать общенациональное движение, получившее название Джефферсоновских демократов, однако особого успеха оно не имело. Рузвельт тогда находился практически на пике своей популярности.

1937-38 гг. Сразу несколько событий. С одной стороны после оглушительной победы на президентских выборах 1936 года Рузвельт и его советники решили, что самое время идти дальше, и, пожалуй, слегка зарвались, покусившись на святое систему разделения властей. С одной стороны - та самая попытка либерализовать не особо дружелюбный Верховный суд, с другой попытка выбить из Конгресса своих наиболее громких внутрипартийных оппонентов на выборах 1938 года (например сенатора Э. Смита (Ellison Cotton Ed Smith) из Южной Каролины), Оба этих действия оказались достаточно спорными, и не самыми успешными в плане немедленных результатов (на выборах 1938 года большинство из мишеней сумело добиться переизбрания, а того же сенатора Смита удалось вынести только на следующих выборах 1944 года, незадолго до его собственной (и Рузвельтовской) смерти). А к этому моменту брожение в консервативной (в основном южной, но не только) фракции партии уже не тлело, а полыхало: еще в 1937-м консервативный сенатор-демократ Дж. Бэйли (Josiah Bailey) от штата Северная Каролина) обнародовал написанный им (в соавторстве с республиканцами) Консервативный манифест (https://en.wikipedia.org/wiki/Conservative_Manifesto), который сейчас прекрасно подошел бы как предвыборная программа Д. Трампа (а ранее целого набора республиканских кандидатов в Президенты от Б. Голдуотера до Р. Рейгана). Собственно говоря именно этот год и это совместное заявление рассматривается как поворотный момент, послуживший началом создания т.н. Консервативной коалиции консервативных демократов (большей частью южных, но, как уже отмечалось не только, несколько таких почти образцовых политиков дала Небраска, были они в Индиане, Огайо, да и в ряде других штатов) и подавляющего большинства республиканцев, которая просуществовала до второй половины 90-х годов 20-го века и закончила свое существование как в раз в результате рассматриваемого в данной статье процесса постепенного перехода подавляющего большинства консервативных (опять же в первую очередь Южных) демократов в Республиканскую партию.

1940-й год. Заканчивается второй срок президентства Рузвельта, и, согласно неписанной (но устоявшейся) традиции он должен покидать свой пост. Самым естественным кандидатом в таком случае (как мы недавно видели в случае Байдена и Харрис) является вице-президент. Но вице-президентом из соображений географического баланса и для того, чтобы успокоить Юг все эти годы был весьма консервативный техасец Дж. Гарнер (John Nance Garner), который, как и очень многие южные политики, в основном поддерживал Рузвельтовскую программу во время его первого президентского срока, но во время второго стал расходиться с ним по все более широкому кругу вопросов. Такого президента привлеченные в американскую политику новые либералы точно не хотели.

История того, как именно происходило выдвижение Рузвельта на третий срок на съезде в Чикаго хорошо известна всем, интересующимся американской политикой, и здесь автор повторять ее не будет. Скажем только, что, во-первых, это было крахом надежд консервативных южан на возвращение к норме, а во-вторых еще одним доказательством готовности Рузвельта и его команды пренебречь устоями и традициями. Да, готовых демонстративно проголосовать за кандидата республиканцев (особенно на Юге) тогда было еще немного, но первые ласточки - уже стали появляться. Если посмотреть на список американских политиков, сменивших свою партийную принадлежность

https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_party_switchers_in_the_United_States

то в нем можно, например, увидеть имя техасца Дж. Портера (Jack Porter), достаточно долгое время до этого поддерживавшего консервативное крыло Демократической партии и Гарнера, а после выборов 1940 года - ушедшего в республиканцы. Через 8 лет он будет оппонентом Линдона Джонсона на достаточно скандальных (и как теперь признано подтасованных, причем обеими сторонами) сенатских выборах в Техасе, ну и вообще практически первым из очень многих южан, которые проделают подобную эволюцию.

Ну и последний момент рузвельтовского периода та самая отмена Верховным судом США белых праймери, и еще одна попытка техасских консерваторов перехватить руководство партией в штате кампания Техасских регуляторов (https://www.tshaonline.org/handbook/entries/texas-regulars) в 1944 году. Здесь дело дошло уже до выдвижения собственного списка кандидатов на партийные должности в штате и выборщиков на Президентских выборах, успех был сравнительно скромным (менее 12% в Техасе, что было меньше даже чем у республиканского кандидата Т. Дьюи 17%, не говоря уже о 71% у Рузвельта, несмотря на его слабое и все более ухудшающееся здоровье), но - все же попытка была уже не просто выражением идеологического несогласия, а конкретным политическим действием, направленным на саботаж очередной победы ненавистных либералов.

Все это имело место несмотря на то, что самый важный и острый (особенно для Юга) политический вопрос расовый затрагивался в это время весьма вскользь. Да, несмотря на немалое число протестов со стороны южан, американская армия к концу второй мировой все же оказалась частично интегрированной, и даже (полный кошмар с точки зрения правоверных южан) - с некоторым количеством черных командиров, и еще бОльшим черных ветеранов войны, имевших опыт совсем другого общения с белыми в Европе, чем в своих собственных родных штатах, и задававших вполне резонный вопрос почему умирать на войне за свою страну я имею право и даже обязан, а вот быть нормальным гражданином у себя дома не имею права?. Именно эти ветераны часто будут той искрой, из которой родится движение за гражданские права негров, которое будет полыхать по всей Америке примерно четверть века (до самого начала 70-х годов 20-го века). Америка в целом и Юг в частности уже никогда не будут такими, как до войны. Но об этом ниже.

Начало перелома. Президентство Трумэна (1945-1952)

После того, как Франклин Рузвельт скончался весной 1945-го, южане, которые как раз и лоббировали выдвижение Трумэна в вице-президенты в 1944 году (на всякий случай, а точнее на случай кончины Рузвельта, состояние здоровья которого уже было весьма плохим), рассчитывая получить в Белом доме своего человека (Трумэн был родом из пограничного между Севером и Югом штата Миссури, да и вообще происходил из рабовладельческой когда-то семьи, в которой симпатии к Югу и Конфедерации были сильны), первоначально возрадовались. Однако они просчитались: Трумэн оказался весьма отзывчивой и заинтересованной персоной в плане гражданских прав негров, причем совершенно не на той стороне, на которую Юг рассчитывал. Уже в декабре 1946 года он издал указ о создании первого за всю историю Комитета по гражданским правам, задачей которого было укрепление и защита гражданских прав населения. И хотя в указе говорилось обо всем населении США все понимали, что в первую очередь комитет обратит внимание на права негров, с которыми дело обстояло намного хуже, чем с правами даже наиболее обездоленной части белого населения. Летом 1947 года Трумэн выступает с речью на съезде Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (NAACP) - в ту пору, пожалуй, главной в стране организации в плане защиты прав черного населения страны, причем произнесенная им речь считалась самой радикальной со времен Линкольна. А в конце октября того же года созданный ранее комитет выступает с докладом, который произвел впечатление разорвавшейся бомбы: по сути предлагавшийся там комплекс мер (равные избирательные права, равные права в сфере найма жилья, запрет судов Линча и многое другое) послужил той основой, которая через 15-20 лет была в конце концов утверждена Конгрессом в основных законах о гражданских правах (1964-го, 1965-го и 1968 годов) и до сих пор является основной частью законодательного комплекса по данной тематике. Кроме того предлагалось сделать работу этого комитета постоянной, и создать специальный департамент по вопросу гражданских прав в министерстве юстиции.

В июле 1948 года Трумэн подписывает указ о запрете сегрегации в вооруженных силах страны, и почти тогда же, на съезде партии, где проходило выдвижение Трумэна на новый срок, была не только отклонена попытка южан восстановить правило двух третей, но и впервые сформулирована и принята большинством съезда четкая позиция в поддержку активной роли партии в сфере гражданских прав (опять же в первую очередь влияющих на права черного населения страны).

Вот тут Юг уже взвыл, как говорится, по полной, и решил, что самое время перейти от слов к решительным действиям. Делегация штата Миссисипи и половина делегации от Алабамы покинули партийный съезд, заявив о полном несогласии с предложенной программой (да и оставшаяся часть осталась только для того, чтобы демонстративно проголосовать за кандидатуру сенатора от штата Джорджия Р. Рассела (Richard Russell) последовательного сегрегациониста, который получил на съезде около 22% голосов его делегатов, почти исключительно из южных штатов). Тогда же родилась идея блокирования избрания Трумэна и переноса решения этого вопроса в Палату представителей конгресса США, где позиции южан были весьма сильны. Юг еще не был готов поддержать республиканского кандидата Т. Дьюи (тем более, что программа Республиканской партии в данном вопросе хотя и была несколько более осторожной, чем у Демократической, все же в основном тоже упирала на поддержку этих самых прав) слишком сильна была старая традиция, но надеялся, что кандидат Юга (диксикратов, как тогда стали называть южных политиков, выступивших против изменения курса партии в данном вопросе) будет выдвинут как официальный кандидат Демократической партии в Южных штатах, добьется там победы и тем самым ни один из кандидатов в Президенты не наберет необходимого количества выборщиков. По закону в этом случае решение принимает Палата Представителей Конгресса, и там у Юга появились бы значительные возможности для торговли, в том числе - как минимум серьезного смягчения (а в идеале полного удаления из предвыборной программы) только что сформулированных принципов в сфере гражданских прав.

Однако программу выполнить не удалось. Южный список губернатор Южной Каролины С. Термонд (Strom Thurmond) в Президенты и губернатор Миссисипи Ф. Райт (Fielding Wright) в вице-президенты не имел достаточного времени и финансовых ресурсов для раскрутки, а самое главное - был зарегистрирован в качестве официального партийного списка только в нескольких южных штатах (тех же Южной Каролине и Миссисипи, плюс Алабаме, где Трумэна вообще не оказалось в списках кандидатов в Президенты, и Луизиане). Их Термонд как раз и выиграл, получив от 49% голосов в Луизиане до 87% - в Миссисипи. Однако во всех остальных штатах американского Юга официальным кандидатом партии оставался Трумэн, и, хотя кандидатура Термонда там тоже присутствовала (от партии прав штатов) традиция голосовать за демократов была все же сильнее: в оставшихся 7 штатах Юга (в основном относящихся к т.н. периферийному Югу) Трумэн получил от 48% (Виргиния) до 66% (Техас) голосов, выиграв их все, тем самым забрав себе всех их выборщиков, что, вкупе с голосами большинства Северных штатов, оказалось достаточно для общей победы в коллегии выборщиков. Для сравнения Термонд получил в этих семи штатах от 9% в Северной Каролине до 20% в Джорджии (единственном из семи штате Глубокого Юга), ну а в бюллетенях остальных штатов (кроме Кентукки) его просто не было. Результат около 2,5% голосов среди проголосовавших и 39 выборщиков в коллегии. Слишком мало, чтобы повлиять на окончательный результат голосования.

Еще одна ирония судьбы состоит в том, что, в целом ни Термонда, ни Райта в те времена не считали особыми реакционерами. Конечно прогрессистами они тоже отнюдь не были, на все же, в период своего губернаторства провели в своих штатах ряд необходимых реформ. Однако, расовый вопрос был нашим всем, и тут их позиции были исключительно жесткими. Термонд потом проживет очень долгую жизнь (более 100 лет) и закончит ее хотя и консервативным республиканцем, но, в общем-то, уже не расистом, однако в те годы более убежденного сторонника сегрегации найти было сложно.

И тем не менее именно 1948 год послужил неким водоразделом. Впервые Юг попытался действовать единым блоком (а не отдельными организациями в отдельных штатах) добиваясь своих целей. Впервые немалая часть южан задумалась о том, чтобы связать свое будущее с чем-то еще, кроме Демократической партии (уже через 4 года, в 1952 году не столь малая часть демократов-южан поддержит на президентских выборах республиканского кандидата Д. Эйзенхауэра), а некоторые - типа генерального прокурора Флориды Т. Уотсона (Thomas Watson), будущего конгрессмена-республиканца от одного из округов этого же штата У. Крамера (William Cramer) и будущего сенатора-республиканца от Техаса Дж. Тауэра (John Tower) УЖЕ решили связать свое будущее с Республиканской партией (Крамер, например, уже в 1950-м году был избран в законодательное собрание штата Флорида, и, по сути дела, стал де-факто лидером партии в штате). Не обязательно только из-за расового вопроса (ни Крамер, ни Тауэр особыми расистами не были), чаще по чисто идеологическим соображениям, но, тем не менее ощущение среди южан в плане того, что Демократическая партия перестает быть их партией, стало быстро расти. Скоро оно превратится в уже заметный ручеек, а несколько позже примет почти лавинообразный характер. И применяемая до сих пор бывшими членами партии поговорка я не покидал партию, это она покинула меня (в чем-то достаточно справедливая) родилась именно тогда.

А параллельно в судебной системе США медленно, но неуклонно продвигался целый ряд исков, поданных прежде всего той же NAACP и ее сторонниками, которые уже через несколько лет приведут к знаменитому решению Верховного суда США (Brown v. Board of Education, Topeka), который объявит незаконной сегрегацию в сфере образования, и вызовет такую бурю, которую Америка не испытывала, наверное, со времен Гражданской войны. Даже во время Великой депрессии было поспокойнее.

Президентство Эйзенхауэра, пик борьбы за гражданские права и первые успехи республиканцев.

1952 год оказался одним из звездных для республиканцев. Во-первых им удалось уговорить знаменитость и героя недавно прошедшей войны генерала Эйзенхауэра баллотироваться в президенты именно от их партии (пытались уговорить и демократы, но Эйзенхауэр, хотя и родившийся в Техасе и в ранней молодости бывший демократом, все же больше был связан с американским Средним Западом (особенно Канзасом), да и со своими умеренно-консервативными взглядами (но не расистскими, хотя особого интереса к тематике гражданских прав он не проявлял) тоже был ближе именно к типичному республиканцу). Во-вторых Гарри Трумэн решил не баллотироваться вновь (хотя и имел тогда такое право), и демократическим кандидатом оказался намного менее известный деятель губернатор штата Иллинойс Эдлай Стивенсон (Adlai Stevenson II). В-третьих после 20 лет непрерывного президентства демократов и после завершения таких эпохальных событий, как Великая депрессия и Вторая мировая война, общее настроение избирателей скорее было надо бы попробовать что-то новенькое. В общем Эйзенхауэр одержал весьма убедительную победу, выиграв практически везде, кроме 7 штатов Юга и пограничных с ним Кентукки и Западной Виргинии (где были весьма сильны профсоюзы, прежде всего угольщиков, и еще в начале Нового курса произошел довольно резкий переход от республиканцев к демократам). Причем даже во многих проигранных штатах он получил весьма достойный процент (49 в Кентукки и Южной Каролине, 48 в Западной Виргинии, 47 в Луизиане, 46 в Северной Каролине). Большинству из республиканских кандидатов в то время о таких процентах на Юге приходилось только мечтать (хотя отдельные прорывы - имелись, так в 6-м округе Виргинии, где республиканцы имели определенную базу, но, как правило, все же проигрывали, республиканский кандидат Р. Пофф (Richard Poff) сумел одержать победу, которая положила начало успешной 20-летней карьере в Конгрессе, и аналогичную победу в Северной Каролине одержал Ч. Джонас (Charles Jonas)). Тем не менее процесс республиканизации американского Юга, несомненно, начался сверху - с президентских кампаний 1952 и 1956 годов. Забегая вперед скажем, что в основном он имел вид просачивания республиканизма с высших должностей вниз сначала на уровень губернаторов и федеральные должности, потом в законодательные собрания штатов, и в конце концов на местный уровень, и более-менее закончился только к первой президентской кампании Трампа в 2016 году. Долгое время избиратели-южане, привыкнув уже голосовать на высшем уровне за республиканских кандидатов, все же предпочитали своих, местных, демократов на должности рангом ниже. Тем более, что многие из этих демократов были достаточно консервативны, особенно по расовым и социальным вопросам, так что разница между ними и кандидатами-республиканцами была не слишком велика. В то время было вполне можно (в отличие от современности) баллотироваться как миссисипский или алабамский демократ на штатную должность, и большинство избирателей понимало, что это один из них: поддерживает сегрегацию и доминирование белых, довольно консервативен почти по всем социальным вопросам, ну, может быть, только по нейтрально-экономическим чуть либеральнее республиканского кандидата (что не было большим грехом - не слишком развитый Юг все же приветствовал те федеральные программы, которые не угрожали сложившемуся там социальному порядку).

Уже в кампании 1952 года Эйзенхауэр получил поддержку целого ряда демократов американского Юга: губернатора А. Шиверса (Allan Shivers) и сенатора П. Дэниэла (M. Price Daniel) из Техаса, губернатора Луизианы Р. Кеннона (Robert Kennon), губернатора Южной Каролины Дж. Бэрнса (James F. Byrnes), члена Палаты представителей от этого же штата М. Риверса (L. Mendel Rivers), наконец все того же С. Термонда. В это время расовый вопрос (хотя естественно все эти политики были сторонниками расовой сегрегации и доминирующей роли белых, как и подавляющее большинство белых граждан южных штатов) еще не играл столь важной роли как несколькими годами позже, причиной чаще всего были идеологические разногласия (все эти люди принадлежали к консервативному крылу партии, медленно, но неуклонно, терявшему влиянию в партии с начала президентства Рузвельта), а иногда экономические. В том же Техасе одним из острейших вопросов был вопрос контроля за приливными землями на мелководье Мексиканского залива, в которых предполагалось наличие большого количества ценных полезных ископаемых типа той же нефти. Однако уже тогда некоторые поняли, что расовый вопрос никуда не уйдет, что события 1948 года не были одноразовой случайностью, и что необходимо предпринимать срочные меры. Отказываться от сегрегации и господства белых для большинства южан тогда казалось немыслимым делом, поэтому более дальновидная и прагматичная публика (типа того же Дж. Бэрнса) стала пытаться привести реальную жизнь на Юге в соответствие с провозглашенной более полувека назад доктриной раздельно, но на одном уровне (separate, but equal). В частности заметно увеличилось финансирование черных школ (которые, в противоречие с вышеуказанным принципом, были совсем не на уровне школ для белых). Возможно, если бы такие меры были предприняты и реализованы до второй мировой войны, они могли бы оказаться достаточно успешными большинство черных жителей Юга тогда просто не видели иной жизни, но после войны с опытом ветеранов в Европе, с достаточно большим количеством негров-южан с родственниками на Севере США, где все же дискриминации было ощутимо меньше уже нет. Что, собственно, и произошло.

В 1956 году Эйзенхауэр переизбрался на второй срок еще раз побив Стивенсона, выиграв практически тот же набор штатов (по сравнению с 1952-м он победил в Кентукки и Западной Виргинии, но уступил в Миссури), однако еще до этого произошло событие, которое на многие десятилетия станет основным двигателем перемен на американском Юге. В том числе в плане его республиканизации и еще большей консерватизации.

Естественно автор имеет в виду решение Верховного суда США по делу Brown v. Board of Education, Topeka. Он не собирается тут еще раз пересказывать всю богатую событиями историю периода борьбы за гражданские права негров в США, тем более, что на эту тему написаны сотни больших и малых книг, но, учитывая принципиальную важность этого вопроса для Юга и его граждан (не только черных, а может даже и не столько, ибо, как уже говорилось выше, вопрос о господстве белых был тем краеугольным камнем на котором стояло все южное общество того времени, и, для почти всех белых граждан этих штатов, был абсолютно непререкаемой истиной, чем-то на уровне 10 библейских заповедей), обойти его не представляется возможным. Как минимум до начала 70-х годов прошлого века именно этот вопрос бОльшей частью определял те политические изменения, которые происходили в данном регионе страны.

Хотя решение было принято судом единогласно, и при том, что председателем суда был республиканец бывший губернатор Калифорнии Э. Уоррен (Earl Warren), все же кандидатуры подавляющего большинства судей были предложены демократическими администрациями Рузвельта и Трумэна раз. Среди судей, принявших решение, был даже южанин бывший сенатор от Алабамы Х. Блэк (Hugo Black), естественно тоже демократ (который сразу после этого решения получил на Юге репутацию предателя) два. Программа Демократической партии, принятая на съезде 1952 года, хотя и несколько более обтекаемо формулировала поддержку партией гражданских прав небелого населения, чем в 1948-м, но все же не оставляла сомнений, что ко временам до второй мировой войны партия возвращаться не собирается. Разрыв между Демократическими партиями таких штатов, как Алабама или Миссисипи, с практически 100%-й поддержкой сегрегации среди белых, и почти тотальным неприятием решения Верховного суда даже в среде юристов (особенно отличились тут такие судьи, как У. Джонс (Walter Burgwin Jones) из Алабамы, кстати считающийся одним из теоретиков американского конституционного права, и одновременно любивший порассуждать о правосудии белого человека и расовых агитаторах на своих заседаниях, и охотно штамповавший любые меры, которые затрудняли исполнение данного решения Верховного суда, или Э. Ливингстон (J. Edwin Livingston) - председатель верховного суда этого же штата аж до 1971 года, который даже в 1959 году заявлял: я за сегрегацию в каждой сфере жизни, и мне неважно, кто что об этом думает. Я бы закрыл все школы, от начальных до выпускных классов, прежде чем согласился бы быть в одной школе с цветными) и национальной партией стал практически непреодолимым. А будущий судья Верховного суда штата Миссисипи Т. Брэди (Thomas Pickens Brady) сразу после решения Верховного суда выступил с речью, озаглавленной "Черный понедельник (которая потом преобразовалась в памфлет, а еще позже в целую книгу), в которой выразил абсолютное неприятие решения и готовность бороться с ним всеми юридическими (и не только) способами. Все они были Демократами и все, будучи профессиональными юристами, прекрасно понимали, что решения Верховного суда обязательны для исполнения во всех штатах, но в первую очередь они были сынами Юга, и это для них было куда важнее каких-то решений, пусть и принятых высшим судебным органом страны. Что уж тогда говорить о простых южанах, которым казалось, что весь их мир просто рушится. Недаром именно вторая половина 50-х годов (а на глубоком Юге еще и первая половина 60-х) период максимальной политической истерии на Юге, когда подавляющее большинство кандидатов выступало под открыто сегрегационистскими лозунгами. Ни до, ни после такого уровня истерии не было.

Разумеется были и другие. Таких судей, как Ф. Джонсона (Frank Minis Johnson) из той же Алабамы или С. Райта (J. Skelly Wright) из Луизианы, раз за разом отменявших расистские решения органов законодательной и исполнительной власти своих штатов, и сейчас приводят в качестве примера в американской юридической литературе. Но, во-первых, их было не так много, и им пришлось пройти через многое, во вторых они-то как раз не все были Демократами (тот же Джонсон был ближе к старой республиканской традиции, при которой скорее консервативные общефилософские взгляды прекрасно гармонировали с защитой прав граждан (и не только белых)).

Свой (и немалый) вклад внесли представители Юга в федеральных органах власти, прежде всего в Конгрессе. Попыток заблокировать даже весьма скромные законопроекты о гражданских правах 1957 и 1960 годов масса (во многом потому они и получились достаточно беззубыми чтобы провести даже их инициаторам пришлось пойти на слишком много поправок и компромиссов). Именно во время обсуждения закона в 1957 году все тот же С. Термонд установил до сих пор непобитый рекорд он непрерывно выступал (против, конечно) в течение более 24 часов. Выступлений на любимую тему прав штатов тоже. Достаточно вспомнить речь еще одного из лидеров миссисипских расистов - конгрессмена (а в будущем губернатора) Дж. Белла Уильямса (John Bell Williams). Она даже терминологию использовала практически ту же, что и в вышеупомянутом труде судьи Брэди. Ну а вершиной следует признать Южный манифест (Southern Manifesto) (https://en.wikipedia.org/wiki/Southern_Manifesto) - , составленный большей частью С. Термондом и сенатором от Джорджии Р. Расселом. Он, конечно, был более юридически выверен, чем выступления многих рядовых южан (и даже многих политиков штатного и местного уровня), но утверждал тоже самое: Юг категорически не желает интегрироваться, считает, что он сможет этого избежать и хочет жить, как раньше. Тут интересна разбивка членов Конгресса на подписантов и неподписантов. В то время в 17 штатах (всех штатах бывшей Конфедерации + Кентукки, Оклахоме, Западной Виргинии, Делавэре, Мэриленде и Миссури) существовали законы, требовавшие сегрегации по расовому признаку в процессе школьного (и не только) обучения, и, тем самым, противоречившие рассматриваемому решению Верховного суда. В 6 штатах, упомянутых чуть выше и не входивших в Конфедерацию, ни один из 12 сенаторов и 39 членов Палаты представителей этот документ не подписал. Не потому даже, что среди них не было сочувствующих были, хотя и не слишком много. Но приоритетом (да еще таким, чтобы в открытую идти против высшего судебного органа страны) в этих штатах этот вопрос не был. Да и особой угрозы того, что, если не подпишешь, тебя забаллотируют на первых же следующих выборах тоже особой не было.

А вот в 11 штатах бывшей конфедерации ситуация была совсем иной. Достаточно сказать, что из 22 сенаторов, представлявших эти штаты, 19 подписало манифест. Исключением оказались только два сенатора от Теннесси А. Гор (Albert Gore Sr.) и Э. Кефовер (Estes Kefauver) и хитрец из Техаса (и будущий вице-президент, а потом и президент) Л. Джонсон (Lyndon B. Johnson), который потом заявлял нечто в духе а мне никто и не предлагал. Заметим, что и Теннесси, и Техас штаты периферийного Юга, где негритянская проблема ощущалась куда менее остро, чем на глубоком Юге. А Гор и Кефовер были избраны в Сенат незадолго до рассматриваемых событий как кандидаты прогрессивного (как минимум популистского) крыла партии, выбив из Сената своих более консервативных предшественников. Тем не менее среди 19 подписантов мы находим не только традиционных консерваторов и расистов типа того же Термонда или многолетнего сенатора от Виргинии Х. Бэрда, но и людей, имевших скорее прогрессивную (во всяком случае точно НЕ консервативную) репутацию У. Фулбрайта (J. William Fullbright) из Арканзаса, Л. Хилла (Lister Hill) и Дж.Спаркмана (John Sparkman) из Алабамы, К. Скотта (W. Kerr Scott) из Северной Каролины. Настолько сильны были сегрегационстские настроения в их штатах, что даже эти опытные (и в целом популярные) сенаторы не рискнули хоть что-нибудь возразить, опасаясь последствий

Еще более заметно все это видно на примере Палаты представителей. Из 106 членов этой Палаты от южных штатов 82 подписали манифест (включая 4 республиканцев, в том числе вышеупомянутых Крамера, Джонаса и Поффа), 24 не подписали (включая 2 республиканцев от Теннесси и одного из Техаса). Однако 17 из 24 представляли как раз Техас, штат, где в целом не слишком много черных (заметно меньше, чем, например, испаноговорящих, в первую очередь мексиканцев по происхождению, причем так было уже и в те годы), и где соответствующая проблема особо остро не стояла. Техасские противники курса национальной партии (о которых не раз упомянуто выше) все же больше являлись таковыми по идеологическим, или экономическим (уже упоминалась богатая нефтью зона приливных вод в Мексиканском заливе) причинам, а расовая проблема их хотя и интересовала, но, опять же постольку-поскольку. Поэтому тут наблюдается обратный эффект: ряд патентованных консерваторов - в первую очередь таких, как. республиканец Б. Алджер (Bruce Alger) и демократ Б. Джентри (Brady Gentry) манифест не подписали (не актуально). Из оставшейся семерки двое были республиканцами их восточной части Теннесси (там негров ну очень мало), один представлял южную часть Флориды, которая в основном заселялась уже в 20-м веке, причем в основном выходцами с Севера, с совсем иными культурными традициями, 1 (тоже из Теннесси) - скончался осенью того же 1956 года (при этом он представлял тоже в основном белый район штата), а из 3 неподписантов из Северной Каролины два были почти немедленно забаллотированы на следующих праймери. И снова Теннесси, Техас, Флорида, Северная Каролина штаты периферийного Юга, где негритянская проблема стояла значительно менее остро, чем в остальных штатах, а общее настроение среди белых скорее склонялось к мы, конечно, за сегрегацию, и решение Верховного суда не поддерживаем, но открыто саботировать его все же не будем. Придется приспособиться.

А вот в 7 остальных штатах (всех 5 штатах глубокого Юга плюс Арканзасе и Виргинии) полное единогласие. И это при том, что далеко не все конгрессмены от этих штатов были (как и в Сенате) отпетыми реакционерами. Даже в Миссисипи, где последних было реально немало, были люди, типа конгрессмена Ф. Смита (Frank E. Smith), имевшие репутацию южных прогрессистов. К. Эллиот (Carl Elliott) и Р. Джонс (Robert E. Jones Jr.) из Алабамы, Х. Боггс (Hale Boggs) из Луизианы, Р. Басс (Ross Bass) и Дж. Эвинс (Joe Evins) из Теннесси, Р. Патмэн (Wight Patman) из Техаса (той его части, где сегрегационистские настроения были достаточно сильны) и У. Дженнингс (William Pat Jennings) из Виргинии (той его холмисто-гористой западной части, которая граничит с Теннесси, и которая регулярно поднимала восстания против консервативной политической машины Х. Бэрда, контролировавшей в штате почти все), все это политики, которых к консерваторам не относил никто (особенно по экономическим вопросам). Но никто из них не рискнул выступить против, обоснованно опасаясь преждевременного конца своей политической карьеры (в таких штатах, как Алабама, Луизиана и Миссисипи это было абсолютно гарантировано, что бы потом не говорили историки: подавляющее большинство белых граждан (а именно они и были тогда избирателями) было жестко настроено в пользу сохранения сегрегации)

Эта борьба продолжалась до самого конца десятилетия (совпавшим с концом пребывания Эйзенхауэра на посту президента), причем - весьма жестокая. И исход ее к концу десятилетия был не столь ясен, как видится сейчас. Многие на Юге (особенно на Глубоком Юге) тогда все еще думали, что удастся как-то вывернуться, и сохранить существующую школьную систему в неприкосновенности. Тем не менее достаточно многие на Юге в это время, как и в 1948 году, задумались об альтернативе. Республиканская партия в целом медленно, но, верно, двигалась в консервативном направлении, по крайней мере по расовому вопросу (тогда еще не наступило время Б. Голдуотера и Р. Рейгана, апологетов прав штатов, это будет происходить уже в 1960-е, но то, что по ряду вопросов консервативные республиканцы раз за разом оказывались ближе к южным демократам, чем свои собственные коллеги-северяне, которые теперь задавали тон в их собственной партии проявилось уже ясно. В Конгрессе, например, в полную силу работала консервативная коалиция большинства демократов-южан и большинства республиканцев, блокируя многие либеральные предложения) раз. Со времен Рузвельта, когда большинство черных стало голосовать (на Севере) за кандидатов Демократической партии, представительство черных в руководящих органах этой партии понемногу увеличивалось, в то время как в Республиканской их было довольно мало (и постепенно становилось все меньше), да и в целом в руководстве преобладали уважаемые люди бизнесмены, адвокаты, врачи и т.д., а отнюдь не, профсоюзные лидеры и прочая голытьба. Республиканская среда была заметно комфортнее для большинства лидеров Юга, чем Демократическая, и хотя среди политиков еще не было массового оттока (были примеры в Оклахоме и Арканзасе, но в целом избираться под демократическим знаменем в то время было все-таки намного легче, а на Глубоком Юге это была практически единственная возможность избраться), среди бизнесменов, газетных издателей, и тех же юристов и прочих профессионалов он уже начался. Успехи на выборах были редки (тот же Крамер сумел избраться в 1954 году во Флориде в Палату представителей Конгресса), на уровне губернаторов и штатных законодателей доминирование своих, южных, демократов, было почти полным, и все же процесс, как говорится, пошел. Как минимум многие на Юге стали думать о создании частной сети школ только для белых, куда можно было бы отправить учиться детей в случае крайней необходимости (хотя полностью заменить существовавшую систему образования этим школам было бы трудно). В некотором смысле это вскоре положило начало системе де факто сегрегации, которую в некоторых уголках Юга можно наблюдать и сейчас: у них (черных) своя жизнь, у нас своя. Свой круг общения и даже своя партия. Юридически мы все признаем, но контактов по минимуму и необходимости. Но до этого было еще далеко.

Разумеется, все было не столь прямолинейно. Так, после вмешательства федерального правительства в события в Литл-Роке (Арканзас) в 1957 году, где имела место попытка хотя бы по минимуму исполнить решение Верховного суда и допустить небольшое количество черных учеников в школы для белых привела фактически к бунту наиболее расистски настроенной части белого населения города, репутация республиканцев среди южан снова временно поблекла. Опять пошли разговоры в стиле Вы не лучше их, и не лучше Ваших собственных предшественников, а начавшие вербовать сторонников среди наиболее консервативной прослойки южных демократов республиканские лидеры в этих штатах стали плакаться Эйзенхауэру на тему того, что вся успешная предыдущая работа пошла прахом. Временно установилось что-то вроде хрупкого баланса: Югом в основном по-прежнему правили Демократы, которые могли расходиться друг с другом практически по любому вопросу, кроме расового, республиканцы старались поменьше влезать во всю эту тематику (тем более, что лозунг прав штатов постепенно становился в этой среде все более популярным), принимались отдельные (но довольно беззубые) законы в сфере гражданских прав Конгрессом, интеграция школ шла в основном только в штатах периферийного Юга, и то черепашьими темпами. А сами демократы-южане думали: что им делать и куда податься. Было, конечно, высказанное еще в 1947 году в работе алабамского юриста Ч. У. Коллинза (Charles Wallace Collins) Whither Solid South? (https://archive.org/details/withersolidsouth/mode/2up) предложение образовать вместе с наиболее консервативным крылом республиканцев единую консервативную партию, но, несмотря на, в общем-то, его логичность было и страшновато, да и шло это в разрез с почти 100-летней традицией (по иронии судьбы все же постепенно, в процессе консерватизации Республиканской партии, дело в конечном счете пришло примерно к этому же, что мы и сейчас наблюдаем. Но это для того периода было достаточно далеким будущим). Были и другие варианты: например, в продолжение событий 1948 года, образовать региональную партию, которая будет участвовать в выборах в качестве третьей силы, блокируясь периодически с теми, кто предложит более устраивающую ее программу. Но это тоже было непросто: двухпартийная традиция в Америке сильна, наличие влиятельного в плане полномочий Президента и коллегии выборщиков требует существования небольшого числа партий (в идеале как раз двух, иначе Президента вообще избрать трудно, и раз за разом придется переносить его выборы в Конгресс), хотя даже на выборах 1960-го года, когда к власти в стране пришло новое поколение политиков (персонифицированное, прежде всего, в лице молодого Президента Дж. Кеннеди) такая попытка имела место быть. И в том же штате Миссисипи список независимых (а фактически тех самых демократов-южан, сторонников сегрегации) даже победил. Но все это было временной полумерой. Требовалось гораздо более монументальное решение. И в 1960-е годы оно, наконец, кристаллизовалось. Причиной были как продолжающаяся либерализация национальной Демократической партии по социальным, в первую очередь расовым, вопросам, так и существенное изменение стратегии республиканцев, вылившееся в претензиях на лидерство в партии таких политиков, как сенатор от Аризоны Б. Голдуотер (Barry M. Goldwater), будущий губернатор Калифорнии Р. Рейган (Ronald Reagan) и некоторых других. Но об этом далее.

1960-е. Противоречивое десятилетие: Кеннеди, Джонсон, Кинг, гражданские права. Но и Голдуотер, Рейган, Уоллес, и южная стратегия Республиканской партии.

К началу 60-х годов наиболее дальновидные (хотя таких было немного) политики и юристы Юга постепенно поняли, что трепыхаться можно еще долго, но принципиально война проиграна. Именно так объяснял свое решение согласиться на хотя бы минимальную интеграцию школ губернатор Виргинии Линдсей Олмонд (James Lindsay Almond), который ранее был последовательным сегрегационистом (но он еще был и юристом, притом хорошим). К концу срока пребывания в должности администрации Эйзенхауэра Конгресс уже успел принять два закона о гражданских правах с современной точки зрения очень слабых, но ДО того он и таких законов не принимал вообще. Если проанализировать кто и как голосовал современный аналитик будет очень удивлен: оппозиция была ограничена почти исключительно консервативными южными демократами. Против закона 1957 года голосовало 18 сенаторов, при этом 17 из них были демократами с Юга (18-й, сенатор У. Морзе (Wayne Morse) из Орегона, наоборот, проголосовал против, так как считал закон слишком беззубым). И наоборот, из 22 сенаторов от 11 штатов бывшей Конфедерации только 5 проголосовало за оба сенатора от Теннесси и Техаса (включая Л. Джонсона) и сенатор от Флориды Дж. Смазерс (George Smathers), кстати отнюдь не либерал. Зато все республиканские сенаторы (включая многих весьма консервативных) были за. Похожая картина была и в Палате представителей: за южане не голосовали вовсе, и даже в пограничных штатах таковых было немного 1 конгрессмен от Теннесси, 1 от Оклахомы, и лишь в Миссури таковых было большинство (против оказалась лишь парочка наиболее консервативных конгрессменов-демократов от этого штата У. Халл (William Raleigh Hull) и П. Джонс (Paul Jones)). Ультраконсервативных республиканцев, готовых создать коалицию с южными демократами по данному вопросу, пока еще мало 19 (причем четверо из них сами с Юга, включая уже упоминавшихся Крамера, Алджера и Поффа), подавляющая часть консерваторов гражданские права негров все же поддерживает, хотя со времен Рузвельта существенное большинство последних уже голосует за кандидатов от Демократической партии по крайней мере на президентских выборах. Похожая картина в 1960-м году: в Сенате против 18 голосов (все демократы-южане, за среди последних опять 2 теннесийца и 2 техасца), в Палате представителей против 93 демократа (все с Юга) и 15 ультраконсервативных республиканцев. Но различия, хотя пока и не слишком серьезные, стали проявляться: в пограничных штатах Кентукки, Миссури и Оклахоме уже стало можно голосовать за подобные законы: лишь 3 демократа, являвшиеся членами этой палаты от этих штатов все еще голосовали против, и так же можно стало по крайней мере в некоторых районах Техаса, где мы видим 4 таких конгрессменов (кстати, два из них имели репутацию консерваторов, и только два центристов), ну и в Южной части Флориды, которая, как уже упоминалось, заселялась недавно и, в основном, выходцами с Севера (конгрессмен Д. Фассел (Dante Fascell)) тоже. Во всех остальных местах пока еще табу, и дисциплина, похожая на ту, что имела место на съездах КПСС.

Общая ситуация для южан складывалась весьма безрадостной. Республиканская партия, хотя в целом и существенно более консервативная, все еще держится за позицию по вопросу гражданских прав, восходящую к Линкольну, и в программе, с которой на выборы 1960-го года шел ее кандидат вице-президент Р. Никсон (Richard Nixon), это было прописано достаточно четко, хотя и в менее последовательной форме, чем у демократов, а у последних Кеннеди в президенты, Джонсон в вице-президенты, и, по сути, никаких надежд на будущее. Джонсон хоть и был южанином, но по меркам Юга в основном занимал позиции левее центра и вопроса гражданских прав это касалось тоже.

Примерно такая же безнадега в плане судебной власти. Да, симпатизирующие судьи на Юге были, и даже немало: выше приведен целый ряд таких примеров. Но в судах высшей инстанции (апелляционных) и, тем более, Верховном, четко преобладала антагонистичная Югу точка зрения. Максимальная поблажка, которую Верховный суд дал Югу (еще в 1955 году) заключалась в том, что точные сроки проведения интеграции школ не назывались. Вместо этого была использована довольно обтекаемая фраза со всей возможной скоростью (with all deliberate speed). Именно эта обтекаемость дала возможность многим южным штатам затянуть проведение интеграции до середины 60-х годов, а в отдельных медвежьих уголках штатов глубокого Юга даже до начала 70-х.

К тому же именно в этот период происходил целый ряд международных событий, требовавших большого внимания руководства страны. Берлинский кризис, карибский кризис, да и до ввязывания США во вьетнамскую войну было уже недалеко. Разумеется движение негров (и не только их) за гражданские права продолжалось. Все большую роль в нем играл М.Л. Кинг (впервые засветившийся еще в середине 50-х, во время негритянского бойкота городских автобусов в г. Монтгомери (Алабама)), да и других событий было немало, и все же очень уж большой активности федеральное правительство в первые 3 года не проявляло. Да, понемногу готовило новый законопроект в этой сфере, но и только. Ситуация изменилась ноябре 1963-го с убийством президента Кеннеди в Далласе. После чего события пошли галопом.

Даллас, кстати один из крупнейших городов Техаса, то есть опять мы имеем дело с Югом. На тот момент основной тон политики этого города был не просто консервативным, а крайне консервативным. Еще в 30-е годы, о которых мы писали в начале работы, многие из первых оппонентов Рузвельта географически происходили оттуда, ну а к 60-м, к старым врагам либералов консервативным южным демократам, добавились новые еще более консервативные республиканцы (впрочем, не так редко это были одни люди, ну или потомки тех, кто начинал в 30-е). Президентом стал тоже техасец, вице-президент, а ДО того сенатор, а еще ДО того член Палаты представителей Линдон Джонсон. Он не был из Далласа, представляя в свое время центральную часть Техаса, в которой тогда были достаточно сильны популистские настроения (по крайней мере в экономике), и в целом (особенно в сенатский период) голосовал скорее, как центрист, примыкая то к одному блоку, то к другому. Да и его избрание в Сенат в 1948 году было достаточно скандальным, большинство сейчас считает, что голосование в некоторых техасских графствах в пользу Джонсона было подтасовано (в качестве некоторого оправдания отметим, что в 1941 году точно такой же прием был использован против него, так что Джонсон скорее всего следовал известному в политических кругах принципу: ну, нет второй раз Вы меня так не обдурите. Наоборот в этот раз уже я Вас сделаю). И сделал, обыграв в последний момент консервативного губернатора штата К. Стивенсона (Coke Stevenson), причем последний "пережил это настолько близко к сердцу, что более уже никогда не поддерживал кандидатов от Демократической партии.

Хитрый лис Джонсон понимал, что принятие Конгрессом медленно продвигавшегося там во время президентства Кеннеди закона о гражданских правах будет и своеобразным посмертным памятником Кеннеди, да и для репутации самого Джонсона может оказаться весьма полезным: ведь теперь ему (Джонсону) уже не придется баллотироваться снова в Техасе (практически никогда президент после окончания своего срока не баллотируется на иные политические должности, исключения случались, но их буквально можно пересчитать по пальцам), а вот для возможного голосования в Президенты в 1968 году позиция в защиту избирательных прав негров (особенно учитывая сколь большое количество их перебралось с 1910 года на Север и стало голосовать) может оказаться весьма выигрышной. К тому же все годы президентства Джонсона именно этот вопрос продолжал оставаться одним из двух центральных (а где-то до 1966-67 годов, когда пошли трупы американских военных из Вьетнама просто центральным). Юг, по крайней мере глубокий Юг (и особенно штаты Миссисипи и Алабама) продолжал полыхать, люди (и черные, и белые) продолжали гибнуть, пытаясь утвердить это право для всех взрослых американцев, в общем проблема никуда не уходила. Да, в остальных штатах начали наблюдаться медленные подвижки, но на глубоком Юге, особенно в его сельских районах, где зависимость населения (прежде всего черного) от лендлордов и бывших плантаторов была максимальной, ситуация к этому моменту практически не изменилась (даже несмотря на все старания М. Л. Кинга и его соратников). В общем действовать было нужно, а в сложившемся в стране политическом климате после смерти Кеннеди пожалуй, уже и можно

В результате за время президентства Джонсона (до конца 1968 года) было принято не один, а целых три закона о гражданских правах. Третий (1968г.) были больше направлены против экономической дискриминации (так, например, по сути запрещал дискриминацию в сфере найма жилья, так что объявления о сдаче типа сдам квартиру белой семье после его принятия стали незаконными и достаточно сурово наказывались), а вот первый и второй (1964г, 1965г.) касались политических прав по сути они запрещали любые формы дискриминации (на Юге прежде всего черных) при осуществлении гражданами своих избирательных прав, и, как мы увидим далее, радикально изменили политику Штатов (а особенно южных штатов) в скором будущем. Да и Республиканской партии практически тогда же (в 1964 году) случилось событие (выдвижение Б. Голдуотера в президенты), которое в некотором смысле подвело черту (пусть и предварительную) в борьбе консервативного и умеренного крыльев Республиканской партии и дало начало тому процессу дрейфа республиканской партии вправо, которое мы наблюдаем до сих пор (правда сейчас, оно, скорее всего, уже близко к завершению, еще дальше вправо, за исключением варианта откровенного фашизма гитлеровского образца, идти просто некуда).

Но вернемся к гражданским правам и соответствующему законодательству.

Приведем ссылки на результаты голосования в обеих палатах Конгресса, именно эти 3 акта остаются основополагающими до нынешних дней:

1964:

Сенат: https://www.govtrack.us/congress/votes/88-1964/s409

Палата представителей: https://www.govtrack.us/congress/votes/88-1964/h182

1965:

Сенат: https://www.govtrack.us/congress/votes/89-1965/s178

Палата представителей: https://www.govtrack.us/congress/votes/89-1965/h107

1968:

Сенат: https://www.govtrack.us/congress/votes/90-1968/s346

Палата представителей (исходный вариант): https://www.govtrack.us/congress/votes/90-1967/h113

Она же (с поправками Сената): https://www.govtrack.us/congress/votes/90-1968/h295

Теперь можно сесть за числовой анализ:

Голосования 1964 года достаточно напоминают предыдущие 1957 и 1960 годы. Подавляющая часть Юга в Сенате против (из 22 сенаторов с Юга - 20 демократов и единственный республиканец Дж. Тауэр (John Tower) из Техаса (избранный в 1961 году в основном потому, что техасские либералы категорически не согласились с выбором консервативного кандидата от своей партии на замену Л. Джонсону, и частью пробойкотировали соответствующие выборы, частью в виде протеста проголосовали за республиканского консерватора Тауэра)). Единственным исключением был другой техасец либерал Р. Ярборо (Ralph Yarborough)). Север в основном за, но если у демократов против голосовал только сенатор Р. Бэрд (Robert Byrd) из пограничного штата Западная Виргиния (позже он еще будет очень долго представлять штат в Сенате и свою позицию поменяет кардинально), то у республиканцев мы уже видим 5 голосующих против сенаторов с Севера, самым примечательным из которых был все тот же. Б. Голдуотер из Аризоны. Голдуотер не был расистом в стандартном смысле этого слова, он был просто крайне последовательным консерватором и очень жестким сторонником доктрины прав штатов, что, впрочем, южан вполне устраивало: без постоянного давления федерального правительства в своих штатах они бы наверняка разобрались бы как надо (им).

Примерно та же картина в Палате представителей: Юг почти поголовно против (лишь 8 голосов за: по одному из Флориды и Джорджии (Атланта!), два из Теннесси и 4 из Техаса), причем южан поддержала наиболее консервативная часть демократов из пограничных штатов типа Кентукки, Оклахомы и Миссури, видимо посчитавшая, что уже принятых в данной области законов вполне достаточно, зато с Севера практически никто: единственное исключение конгрессмен от Невады У. Баринг (Walter Baring) с годами уходивший все более вправо. А вот количество голосующих против республиканцев прибавилось: теперь их 35, причем чуть больше половины с Севера, и еще 4 из пограничных штатов.

1965 год. Забегая вперед скажем, что после выборов 1964 года, которые были очень удачными для демократов везде, кроме штатов глубокого Юга, состав конгресса несколько поменялся (особенно Палаты представителей) и он стал существенно более либеральным. Сенат: против 17 демократов (почти исключительно с Юга + опять Р. Бэрд) и 1 республиканец (С. Термонд, переметнувшийся к этому времени в республиканскую партию). Палата представителей: против 74 голоса 54 демократа и 20 республиканцев. Причем демократы исключительно южане, но и среди южных демократов стали появляться отступники, причем в достаточно большом количестве их 28, включая ряд консерваторов типа У. Эббитта (Watkins Abbitt) из Виргинии. Мысль о том, что плевать против ветра становится все менее приятным занятиям постепенно проникала даже в умы южан. Двадцатка же республиканцев оказалась поровну разделенной между южанами и остальными.

1968 год. Это уже после удачного для республиканцев 1966 года. 17 демократов в Сенате против, естественно южане. За с Юга только двое: уже упомянутые ранее Гор и Ярборо. Трое республиканцев против близкий сподвижник Б. Голдуотера (сменивший его в Сенате) П. Фэннин (Paul Fannin) от Аризоны, сенатор от штата Делавэр Дж. Уильямс (John Williams) и снова С. Термонд. Среди оставшихся двух сенаторов-республиканцев с Юга умеренный консерватор из Теннесси Х. Бейкер (Howard Baker) был за, а Тауэр не голосовал. В Палате представителей (где изменения происходят обычно быстрее, поскольку члены этой палаты избираются на 2 года, а сенаторы на 6, и после успешных для каждой партии 1964-го и 1966-го состав нижней палаты обновился намного существеннее, чем состав Сената) в первоначальном варианте против было 67 демократов и 25 республиканцев. 61 из этих демократов южане, 5 из пограничных штатов (Миссури + Оклахома) и лишь один с Севера (из Пенсильвании). За среди южных демократов оказалось 17 человек, что показывает, что вопрос о дискриминации в сфере найма жилья к тому моменту был, скорее всего, даже критичнее вопроса о праве голосовать, с которым немалое количество южан кое-как уже примирилось. Да и вопрос а не нарушает ли такой закон права собственника самому решать, кому он хочет сдать/продать квартиру? мусолился в то время немало. Среди 25 республиканцев преобладали южане 16 (+2 из Оклахомы), так что консерватизм Юга пока проявлялся достаточно четко в обеих партиях. Заметим при этом, что общее количество избираемых республиканцев от южных штатов имело тенденцию к медленному, но нуклонному росту (шестеро проголосовали за, так что Юг уже избирал более 2 десятков республиканцев в нижнюю палату Конгресса, в то время как десятилетием раньше и десятка могло не набраться).

В общем постепенный, хотя и пока медленный, рост количества избираемых на Юге республиканцев налицо. И в целом они исповедуют достаточно четкую консервативную (а многие с расистскими элементами) идеологию. Но пока еще на уровне Конгресса среди южан достаточно заметно преобладают демократы (и в еще бОльшей степени среди штатных законодателей и на местном уровне), и переходов из демократической партии в республиканскую хотя и намного больше, чем в 50-е годы (ниже мы посмотрим на все более внимательно), но пока это ручей, а не полноводная река. Хотя тот же Линдон Джонсон, подписывая один из этих законов, достаточно проницательно заявил: Мне кажется мы отдали Юг республиканской партии на следующие 50 лет По факту на уровне Конгресса и ниже еще нет. А вот на Президентском уровне ситуация уже меняется.

Тут стоит вернуться немного назад, в 1964-й год. Снова президентские выборы. У демократов все ясно, Линдону Джонсону практически нет оппозиции. А вот у республиканцев идет очень жесткая борьба между представителями двух различных крыльев партии вышеупомянутого сенатора Б. Голдуотера от Аризоны, являющегося почти апостолом консервативного крыла партии, и губернатора штата Нью-Йорк (а в будущем вице-президента) Нельсона Рокфеллера (Nelson Rockefeller), являющегося лидером умеренного (иногда даже говорят либерального, хотя большинство даже либеральных республиканцев все же не столь радикальны, как либеральные демократы) крыла. Почти все решилось в Калифорнии, где Голдуотер добился победы с небольшим перевесом (51.5% - 48.5%). Однако, учитывая, что в большинстве американских штатов (как и на общих выборах) на первичных выборах господствует принцип победитель получает все, эта победа означала, что все делегаты от Калифорнии на съезде республиканской партии будут обязаны голосовать именно за него, а учитывая размер этого штата (и, соответственно, количество делегатов, избираемых от него на съезд партии) вкупе с остальным это означало, что именно Голдуотер будет выдвинут партией в качестве кандидата в Президенты.

Очень немалое количество американцев (в том числе и республиканцев) от такой перспективы пришло в ужас. Голдуотер в те годы рассматривался как один из наиболее экстремистских сенаторов, известный, например, заявлением, что в принципе на Вьетнам можно бы сбросить атомную бомбу, хотя бы на джунгли, чтобы их расчистить. И это было не единственным его радикальным заявлением. Но вот Юг от такого выбора республиканцев возликовал. Выше уже говорилось, что Голдуотер был одним из весьма немногих республиканских сенаторов, голосовавших против закона о гражданских правах 1964 года на основе своей приверженности правам штатов (хотя и утверждал, что он абсолютный противник расизма, и в личном плане это было, скорее всего, правдой). Юг такой вариант более, чем устраивал, ибо он означала, что каждый штат будет самостоятельно решать, например, вопрос о совместном либо раздельном обучении школьников, принадлежащих к различным расам. Как именно его решили бы власти Южных штатов без давления федерального правительства и судов мы уже знаем (и, за десятилетие, прошедшее с момента принятия решения Верховным Судом США, это уже узнали все).

Результат получился очень показательным. С токи зрения страны в целом кандидатура Голдуотера оказалась абсолютно провальной: он проиграл в 44 штатах, включая такие республиканские штаты как Айдахо, Юта, Вайоминг, и обе Дакоты, причем за исключением Айдахо с достаточно большим перевесом. Едва выиграл свою Аризону (50.5% - 49.5%). Но вот на Глубоком Юге его кандидатура просто прошла на ура: Джорджия 54%, Луизиана 57%, Южная Каролина 59%, Алабама 69%, Миссисипи 87% (!). Понятно, что там голосовали почти исключительно белые (черные стали в основном голосовать только после закона 1965 года, а в медвежьих углах только где-то после 1970-го). Тем не менее процент весьма показателен. Особенно если учитывать, что, в отличие от 1948 года, когда в ряде штатов Глубокого Юга официальным кандидатом демократической партии числился С. Термонд, в данном случае ничего подобного не было, официальным кандидатом оставался Л. Джонсон, к тому же южанин. В тех же графствах штата Миссисипи, где в населении сильно преобладали черные (типа графств Holmes и Humphreys), и, теоретически, "угроза сложившейся практике белого господства была максимальной, этот процент доходил до почти 97%. Почти столетние традиции голосования за кандидатов Демократической партии оказались сметены буквально в один день.

Ну и последнее. Вернемся к указанному выше списку перебежчиков из Демократической партии в Республиканскую. Мы видели, что в 40-е 50-е годы прошлого века он был весьма небольшим по понятным причинам: системе белого господства до поры до времени не так много угрожало раз, ну и чисто прагматически: кандидат от республиканской партии долгие годы имел на Юге минимальные шансы на избрание два. Фактически во многих районах Юга переход в республиканцы означал конец политической карьеры. Разве что федеральная администрация в период президентства республиканцев тебя куда-нибудь назначит. В 60-е годы ситуация стала, как хорошо видно, меняться. Во-первых сам список в несколько раз длиннее, чем аналогичный в 50-е годы. Во-вторых там просто пестрит от имен политиков и будущих политиков из Южных штатов: они в этом списке составляют чуть ли не 90%. Некоторые только начинали карьеру, и всю будущую будут строить в Республиканской партии, другие уже занимали посты в штатных и местных органах власти. (самыми известными, пожалуй, были все тот же С. Термонд и конгрессмен от этого же штата (Южная Каролина) А. Уотсон (Albert Watson), но и другие южные штаты представлены в списке весьма богато), и, как оказалось готовы поставить карьеру на кон (все-таки тогда на Юге было все еще легче избираться в качестве демократа, пусть даже и весьма консервативного). Идеология начала побеждать старую, и, казалось бы, нерушимую традицию. Да, это еще не полноводная река, как будет в следующие лет сорок, с 1970-го по 2010-й годы, но тем не менее.

Почему? Об этом лучше всего сказал в 1966 году Алабамский законодатель Дон Коллинз, выступая с заявлением о своем переходе в Республиканскую партию (и одновременно баллотировке в качестве республиканского кандидата в генеральные прокуроры штата). Практически дословно это выглядело так:

Я вел кампанию как консерватор или южный демократ... демократ старой школы, сообщил Коллинз на заседании обеих палат законодательного собрания штата. Мои взгляды были приняты, и мои взгляды не изменились. Я - не изменился. В то время как я не изменился, и народ Алабамы не изменился, политическая философия национальной Демократической партии изменилась. И оставила меня сиротой.

Вот этот рефрен я не покидал партию она покинула меня будет звучать очень много лет. Даже в 2025 году он изредка звучит в аналогичных случаях, хотя к настоящему моменту процесс перехода консервативного (а частично и умеренного) крыла демократов в республиканцы (и в первую очередь, конечно, на Юге, а в самые последние годы не только среди белых политиков) почти завершен. Надо признать в этих словах немало истины. Штатные организации Демократической партии на Юге (особенно Глубоком) в тот период еще достаточно существенно отличались от национального руководства, но этот разрыв уменьшался буквально с каждым годом, и места для консерваторов в партии становилось все меньше. А уж после того, как на Юге стали голосовать черные, пришедшие в массе своей именно в Демократическую партию, причем не только голосовать, но и избираться (даже в наиболее расистском штате Америки Миссисипи в 1967 году в законодательное собрание штата впервые со времен Реконструкции Юга был избран негр Р. Кларк (Robert G. Clark), выигравший выборы у белого сегрегациониста) ситуация для немалой части южных политиков (со скрежетом зубовным, да и то не везде, примирившихся с новыми законами, обеспечивающими права негров, но чувствовавших себя весьма некомфортно в обновленной Демократической партии) стала практически нетерпимой. Успех на Юге кандидатуры Голдуотера в 1964 году показал наличие альтернативы. Не везде и не всегда: тот же Дон Коллинз проиграл и в 1966 году, и в 1974-м (баллотируясь на пост вице-губернатора), и даже в 1988-м, баллотируясь в Верховный суд штата. Но следует отметить, что если в двух первых кампаниях он получал почти идентичные 25-26% голосов, то в 1988-м уже почти 42%. Для массового избрания республиканцев было еще рано, но это время было не за горами. А отдельных успехов было уже немало: в 1964 году республиканцы впервые выиграли большинство в делегации штата в Палату представителей от Алабамы (5 конгрессменов из 8), причем трое из них остались в Палате на многие годы, выигрывая раз за разом. Впервые был избран и республиканец от штата Миссисипи, где многие годы республиканцы вообще не выставляли кандидатов (собственно говоря, они, наверное, могли там выиграть не одно место, но вот только выдвинули они ровно одного кандидата, который побил опытного и консервативного конгрессмена-демократа). Та же тенденция была почти везде на Юге. Старой консервативной Демократической партии, как долгие годы именовала себя штатная организация партии в той же Алабаме, постепенно приходил конец.

Ну и чтобы закончить с серединой 60-х отметим, что именно в 1966 году взошла звезда будущего президента США Р. Рейгана. Этот недавний республиканец (до 1962 года он был демократом) довольно неожиданно выиграл (причем уверенно) губернаторские выборы в не самом консервативном штате Калифорнии. За 2 года до этого он был всего лишь активным сторонником Б. Голдуотера и особенного политического опыта не имел. Тем не менее именно он будет, пожалуй, самой определяющей силой американской политики в следующие 20-25 лет. Рейган не был расистом, но был столь же твердым сторонников прав штатов, что и Голдуотер. Юг это вполне устраивало. И когда он будет баллотироваться в Президенты именно этот регион (включая немалое число политиков-демократов из него) станет его самой надежной опорой.

Заканчивая про 60-е, отметим сумасшедший 1968-й. Линдон Джонсон, потерявший многое в плане популярности, отказывается от выдвижения своей кандидатуры на новый срок. Наиболее вероятный кандидат от демократов сенатор Р. Кеннеди (Robert Kennedy) - погибает от пули фанатика в Калифорнии. На съезде демократов разгорается битва между ястребами в подходе к Вьетнамской войне, во главе с вице-президентом Х. Хэмфри (Hubert Humphrey) и голубями во главе с сенатором Ю. Маккарти. Оба, кстати, были миннесотцами, а еще одна ирония судьбы Маккарти станет несколько более правым во второй половине 70-х, и в 1980-м году поддержит кандидатуру Р. Рейгана. Но это в будущем, а пока расколотый почти поровну съезд все же выдвигает кандидатуру Хэмфри.

Но и это еще не все. В этом же году убивают М.Л. Кинга. Да и республиканцам надо что-то делать к кандидату типа Голдуотера Америка, как оказалось, не готова. В результате снова выдвигается Р. Никсон как более-менее устраивающая всех кандидатура умеренно-консервативного типа. Ну и, наконец, уже вне привычных рамок двухпартийной системы возникает независимая кандидатура бывший (на самом деле еще и будущий) губернатор Алабамы Дж. Уоллес (George Wallace), прославившийся за несколько лет до этого как один из первейших расистов страны.

На самом деле Уоллес не был ни убежденным расистом, ни убежденным консерватором. К моменту, когда он начал свою первую кампанию в губернаторы (1958 год), он имел скорее либеральную репутацию. Но именно она и оказалась губительной оппонент, генеральный прокурор штата Дж. Паттерсон (John Patterson), сумел обойти его, проведя чисто сегрегационистскую кампанию (еще одна ирония проживший очень долгую жизнь и серьезно изменивший взгляды Паттерсон, через много лет, в 2008 году, поддержит кандидатуру негра Б. Обамы в Президенты). После чего Уоллес поклялся, что больше никто и никогда не сможет этого сделать, используя негритянский вопрос. И - успешно избрался в 1962 году, потом (не имея права баллотироваться вновь) провел на губернаторский пост жену (став теневым кардиналом при ней), прославился стояниям в дверях университета, чтобы не пустить туда черного студента, и т.д. В общем, во многом предшественник Д. Трампа: та же жажда власти, та же любовь к пиару, бешеные самолюбие (доходящее до самолюбования) и честолюбие, и так далее. Карьера явно пошла в гору (мы уже говорили, что степень поддержки сегрегации в Алабаме была очень высокой, так что вопрос был очень выигрышным), но Алабамы Уоллесу уже стало мало. Имея довольно прочную региональную базу, и, одновременно, понимая, что ни от демократов, ни от республиканцев он в данном случае выдвинут не будет, Уоллес решил попытать счастья как независимый.

В некоторых моментах кампания Уоллеса напоминала кампанию диксикратов 1948 года. Тоже упор на выигрыше в максимальном количестве южных штатов и идея создания патовой ситуации, при которой выборы уйдут в Палату представителей. Дополнительно - Уоллес знал, что самому ему не выиграть в этот раз, но хотел, помимо роли серого кардинала, оценить степень своей популярности на Севере с возможным выдвижением своей кандидатуры в 1972 году (что, собственно, и произошло, причем до момента покушения на него кампания шла довольно успешно с весьма неплохими процентами голосов даже на Севере, где открытый расизм был непопулярен (да и Уоллес все же старался его не использовать в столь грубой форме, как за 20-25 лет до этого), но многие связанные с расовыми проблемами вопросы продолжали оставаться очень актуальными. Например басинг - перевозка (иногда достаточно долгая) школьников от места жительства к удаленной школе с целью достижения расового баланса).

Результат? Несколько неоднозначный. Процент голосов за Уоллеса оказался много выше, чем в случае диксикратов (около 13.5%), что показывает, что у такого более умеренного расизма в стране была достаточно широкая база. Неплохой процент был получен и в ряде штатов Севера (кстати, одним из достижений Уоллеса и его менеджеров надо признать то, что он был включен в избирательные бюллетени почти всех штатов). Так, в Неваде, Айдахо, Делавэре он получил примерно те же проценты, что по стране в целом (в Мэриленде даже чуть выше), в пограничных Миссури, Кентукки и Оклахоме от 11 до 20%, на периферийном Юге от 19% в Техасе до 39% - в Арканзасе (который он даже выиграл, впрочем этот штат и в Глубокий Юг включают нередко), а на классическом глубоком Юге - от 32% в Южной Каролине (единственном штате этого региона, который он проиграл) до 66% в родной Алабаме. Для кандидата, выступающего вне рамок двухпартийной системы, это очень хорошие показатели, превзойти которые до сей поры удастся лишь однажды Россу Перо в 1992г. Заметим при этом, что к 1968 году черные уже очень активно голосовали почти во всех южных штатах, и 90-95% их голосов шло к кандидату от Демократической партии, поэтому рассчитывать на процент голосов типа того, который в некоторых штатах глубокого Юга получили Термонд в 1948 году, и Голдуотер - в 1964-м было уже невозможно.

Но, как известно, главную роль в Америке играет не то, какой процент голосов ты получил, а сколько выборщиков завоевал. Вот здесь результат Уоллеса оказался много скромнее (46 выборщиков от 5 штатов Алабамы, Арканзаса, Джорджии, Луизианы и Миссисипи). Это лишь немногим больше, чем было у Термонда в 1948-м. И задача переноса выборов в Палату представителей тоже, как и в 1948-м, оказалась нерешенной Никсон получил 301-го выборщика, что было вполне достаточно для общей победы. Главным результатом попытки (как и в случае Перо) был вывод, что, пока существует система с коллегией выборщиков, независимый кандидат шансов не имеет.

Ну и последнее, о чем хочется поговорить подытоживая 1960-е т.н. Южная стратегия Республиканской партии, которая стала активно воплощаться с конца 60-х начала 70-х. Основы ее были заложены еще все тем же Б. Голдуотером, который еще вскоре после избрания Кеннеди в 1960г. заявил (в вольном пересказе) примерно следующее: много голосов черных на Севере мы все равно теперь не получим, поэтому о либерализме в плане гражданских прав лучше забыть. В конце концов охотиться надо там, где утки есть (ясно, что это было практически прямым намеком на ситуацию на Юге, где именно позиция партии по данному вопросу (которая долгое время была даже более либеральной, чем у Демократов) была одним из главных препятствий для голосования тамошних граждан за республиканских кандидатов).

Стараниями таких людей, как Голдуотер и Рейган, эта позиция распространялась среди активистов и кандидатов Республиканской партии. И после победы Никсона в 1968 году стала активно претворяться в жизнь. Детали можно, например, прочитать тут:

https://en.wikipedia.org/wiki/Southern_strategy

но основная идея была крайне простой: в области гражданских прав следует проводить консервативную (хотя, по возможности, не открыто расистскую) политику, с упором на подход Голдуотера-Рейгана, т.е. на поддержку прав штатов и отнесение этого вопроса к категории тех, которые должны решаться именно на штатном уровне. Роль федеральной власти в решении данного вопроса должна быть существенно уменьшена. Это приведет к значительному увеличению поддержки партии на Юге, а в перспективе переходу южных политиков в партию (благо - примеры, типа все того же С. Термонда, уже были). Следуя этому подходу администрация Никсона дважды подряд предлагала кандидатуры консервативных южан на освободившиеся места в Верховном суде, но каждый раз в процессе обсуждения всплывали недавние расистские заявления этих кандидатов, и коалиция большинства демократов и умеренных республиканцев (которых тогда еще было немало, в том числе на выборных постах) эти кандидатуры проваливала. Тем не менее именно тогда более-менее окончательно сформировались те вектора развития обеих партий, которые, в целом, работают и сейчас: демократы влево, постепенно избавляясь от консерваторов (а сейчас часто и центристов) в своей партии, республиканцы еще более быстро вправо. В процессе этой поляризации обе партии становились (тогда еще не так быстро, но позднее этот процесс наберет скорость) значительно радикальнее, а центр пустел. Южане наконец нашли свое место в политической системе, и пока нет никаких предпосылок, что это изменится.

Разумеется, процесс этот не был одномоментным: по мнению автора его стало возможным считать более-менее законченным только к первому сроду Дональда Трампа, а в некоторых случаях это продолжается и сейчас (ниже автор приведет примеры относящиеся к 2023-2025 годам), но основная его часть прошла именно в этот почти полувековой период. Косвенно можно судить и по приводившемуся уже не раз в данной работе списку переходов американских политиков из партии в партию: начиная с 1970 г. количество таких переходов из демократической партии в Республиканскую очень заметно возрастает, и основную роль тут играют именно южане. Еще одним ярким примером является выступление одного из лидеров консервативного крыла Демократической партии штата Миссисипи (Regulars) Л. Брамлетта (Leon Bramlett) в 1976 году, когда был достигнут, наконец, компромисс этого крыла партии с ее более умеренным крылом (Loyalists), включавшим в себя многих черных политиков штата, и обе стороны договорились послать общую делегацию на национальный съезд Демократической партии, В буквальном переводе оно выглядит так:

Демократическая партия, которую я знал и для которой работал более не существует. В новой объединенной партии нет места для людей вроде меня, поскольку мы не желаем принять философию национальной Демократической партии и отказаться от принципов, которые сделали эту страну великой

Говоря проще Брамлетт на хотел быть в одной партии с черными, тем более играющими в ней немалую роль. И он был далеко не один такой: основатель первого расистского Совета белых граждан в Миссисипи Р. Паттерсон (Robert Tut Patterson) проделал примерно такую же эволюцию, будущий сенатор от Северной Каролины и апостол консерватизма Дж. Хелмс (Jesse Helms) тоже (он оставался зарегистрированным демократом до 1970 года, когда его дочь задала резонный вопрос: Папа, почему ты числишься Демократом? Ты же никогда за них не голосуешь). Да и широко известный теоретик расизма Д. Дьюк (David Duke) тоже начинал как демократ Таких было по-настоящему много.

Брамлетт сразу после своей речи перешел в республиканцы, и участвовал в президентской кампании Дж. Форда (Gerald Ford) 1976 года, хотя кандидатом демократов в том году был 100%-й южанин бывший губернатор Джорджии Дж. Картер (Jimmy Carter). А после еще дважды баллотировался в губернаторы Миссисипи от республиканской партии. Идеология опять взяла верх.

Примерно про это же время можно говорить о том, что, будораживший Америку четверть века вопрос сегрегации черных наконец утратил свою политическую значимость. Тот же Дж. Уоллес, избираясь снова в 1970-м году в губернаторы, использовал этот вопрос уже в намного более обтекаемом смысле, говоря о том, что голосование блоком (под которым подразумевалось массовое голосование черных избирателей Алабамы за его оппонента) вредно для политического процесса. А последним откровенно расистским кандидатом в губернаторы был, пожалуй, музыкант Дж. Сван (James Swan) в 1971 году в Миссисипи: для него это была уже вторая губернаторская кампания и оба раза результаты были практически одинаковы: 17-18% голосов и третье место на праймери, не дающее права идти дальше. И это в штате, имевшим наиболее расистскую репутацию в Америке. К началу 70-х интеграция (пусть медленная и очень постепенная) пришла и в медвежьи углы Черного пояса Алабамы, и в миссисипскую Дельту. Плевать против ветра стало и бесполезно, и неприятно. Расизм не исчез совсем, но бОльшей частью ушел на бытовой уровень. Даже Дэвид Дьюк, баллотируясь в Луизиане в 90-е годы, старался не выглядеть слишком уж махровым расистом, и больше упирал на то, что белые тоже имеют права и кому-то надо их защищать.

Вообще первая половина 70-х, несмотря на некоторые крупные события типа продолжающейся войны во Вьетнаме и Уотергейтского кризиса, была все же чуть менее насыщенной на события, чем вторая половина 60-х. Вопрос о гражданских правах был в принципе решен (при всех недостатках, что сохранялись), Демократическая партия продолжала двигаться влево, республиканская вправо, что привело к переходу из первой во вторую ряда заметных в настоящем и будущем политиков, типа уже упомянутого выше Дж. Хелмса, будущего конгрессмена, а потом сенатора (и даже лидера республиканцев в Сенате) Т. Лотта (Trent Lott) от Миссисипи, бывшего губернатора Техаса Дж. Конналли (John Connally), бывшего (и будущего, но уже как республиканца) губернатора Виргинии М. Годвина (Mills E. Godwin Jr.) или конгрессмена от пограничного штата Оклахома Дж. Джармена (John Jarman). Про большое количество южных политиков рангом пониже и упоминать тут не будем их много, и большинство из них можно посмотреть в все том же списке.

На выборах 1972 года демократы выдвинули кандидатуру левого популиста от среднезападного штата Южная Дакота сенатора Дж. Макговерна (George S. McGovern) (сейчас довольно трудно представить себе демократа, избранного от этого штата, но в 60-е и 70-е, на волне фермерского недовольства, их было довольно много). Результат не замедлил сказаться. Никсон получил на выборах почти 61% голосов и 521 выборщика, Макговерн 38%, а в плане выборщиков ситуация оказалась просто разгромной 521-17. Естественно, это коснулось и Юга, который (во всяком случае его белая часть) все больше тяготел к республиканцам. Это уже заметно проявилось не только на президентских выборах, но и на выборах в Конгресс и губернаторов. В начале 70-х в трех южных штатах Северной Каролине, Теннесси и Виргинии губернаторами были республиканцы (правда, в первом и третьем случае весьма умеренные). Делегации ряда штатов в Конгрессе тоже стали значительно более республиканскими. Пример тут задавали Виргиния (где из 2 сенаторов и 10 членов палаты представителей 8 были республиканцами, 1- независимым демократом, тесно сотрудничавшим с республиканцами и лишь 3 демократами, причем как минимум два из них были очень консервативными, ни в чем в этом плане не уступающими своим республиканским коллегам, а иногда и превосходящими них) и Южная Каролина (из 8 членов Конгресса 3 республиканца), но хватало их и в других штатах. Тот же еще недавно ультрадемократический Миссисипи в 1972г. впервые избрал сразу двух (из пяти возможных) республиканцев в Палату представителей, причем, в отличие от прошлого, когда это можно было списать на особые обстоятельства, например голосование за Б. Голдуотера в 1964г., оба сделают блестящую многолетнюю карьеру сначала там, а потом и в Сенате, и ни разу не проиграют выборы.

Да, уотергейтский 1974-й несколько подкосил республиканцев, дав демократам прекрасную тему на всю предвыборную кампанию, но общая тенденция была налицо. Консервативных демократов становилось все меньше (несмотря на появление в Конгрессе таких последних из могикан как джорджийский конгрессмен Л. Макдональд (Larry McDonald), который был консервативнее практически всех республиканцев, номинально все еще числясь демократом), а, в основном консервативных, республиканцев все больше, в том числе из-за перетекания значительного количества южан из первой категории во вторую. Да, это в основном касалось только уровня Конгресса и губернаторов, перевес демократов в законодательных собраниях штатов и, тем более, на местном уровне, был еще весьма значительным, но тем не менее. Демократическая партия на Юге продолжала постепенно чернеть (хотя этот процесс еще не приобрел тех масштабов, что будут очевидны в три следующих десятилетия), а республиканская все больше становиться партией уважаемых белых (разумеется, в ней всегда было и некоторое количество консервативных черных, но оно было весьма невелико и никаких проблем уважаемым людям не доставляло).

Были и определенные различия по сравнению с нынешней ситуацией. Рост Республиканской партии на Юге бОльшей частью начался с крупных городов и их ближних пригородов. Например - того же Далласа. Уже с 60-х годов и практически до начала 2000-х он был центром республиканизма в Техасе. Это касалось и представительства в органах власти, и общего настроя недаром, когда Кеннеди приехал туда в свой последний визит, встретили там его весьма враждебно (ну а чем все закончилось все знают). Это сейчас Даллас демократический город, в котором республиканцу крайне трудно избраться (правда, недавно мэр города, всю свою карьеру делавший как демократ, поругавшись с однопартийцами демонстративно перешел в республиканцы, но, откровенно говоря, за его дальнейшую политическую карьеру теперь имеются большие опасения), а тогда было совсем иначе. Представить себе Атланту, избирающую мэра-республиканца (ну или Бирмингем в Алабаме), и республиканцев в Конгресс сейчас практически немыслимо, а тогда все это происходило в реале. И наоборот сельские районы южных штатов значительно дольше держались за демократическую традицию (пусть, нередко, и в варианте консервативных демократов), а теперь дают рекордные проценты голосов Трампу, и демократическим кандидатам там, в общем-то, делать нечего. Тогда основной электорат республиканской партии на юге составляла образованная состоятельная публика (те же бизнесмены, юристы, врачи и т.д.), сейчас реднеки из сельских районов и дальних пригородов, а на президентских выборах 2024 года к ним, как автор указывал в соответствующей статье, добавилось немалое количество представителей расовых меньшинств негров и испаноговорящих, в первую очередь из умеренной и консервативной части этих групп населения. А таких в тех же сельских районах этих штатов достаточно немало.

Вторая половина 70-х тоже представляет немалый интерес. Во-первых именно тогда произошел последний всплеск старой лояльности американского Юга по отношению к демократическому кандидату в Президенты первому за много лет кандидату с Глубокого Юга бывшему губернатору штата Джорджия Дж. Картеру. В принципе биография Картера весьма типична для Юга: арахисовый фермер из сельской части штата (НЕ Атланты и ее пригородов), сумевший достаточно крепко встать на ноги. Человек достаточно глубоко верующий и принадлежащий к одной из самых популярных на Юге протестантских церквей баптистской. Во время второй мировой получил образование в академии флота и несколько лет после служил на подводных лодках (сведя, согласно одной из историй, знакомство с отцом американского подводного флота - адмиралом Х. Риковером (Hyman G. Rickover)). Участвовал в достаточно опасных спасательных операциях на сбойнувшем атомном реакторе. И, наверное, продолжал бы карьеру флотского офицера если бы не смерть отца и необходимость заняться семейным бизнесом. В результате уход в запас, а через несколько лет избрание в законодательное собрание Джорджии. Первая попытка баллотироваться в губернаторы (как часто бывало на Юге, где кандидатов-демократов в те годы обычно было очень много) оказалась серьезной (третье место с неплохим процентом голосов), но все же в конечном счете неудачной во второй тур выходили двое. Губернатором тогда был, во втором туре, избран ультрасегрегационист Л. Мэддокс (Lester Maddox), а Картеру пришлось ждать следующего раза. В 1970-м он был избран (кстати в паре с Мэддоксом, который, не имея возможности баллотироваться на второй срок, решил пересидеть на посту вице-губернатора и баллотироваться уже в 1974 году). Большинство избирателей видело в нем типичного южного политика скорее консерватора, чем либерала, скорее сегрегационста (хотя бы в душе), и так далее. Оказалось, все иначе. После избрания Картер по сути задвинул Мэддокса так, что тот не играл почти никакой роли в деятельности его администрации, и повесил в кабинете портрет М. Л. Кинга, ясно показав, что он принадлежит к т.н. новым южанам, не связанным серьезно с сегрегационистским прошлым.

И все же открытая, и в целом доброжелательная манера общения Картера была действительно в духе скорее сельского жителя, чем, например, бизнесмена или адвоката из Атланты, но именно это и сделало его популярным. Сначала в Джорджии, а когда, закончив губернаторский срок, Картер объявил о выдвижении своей кандидатуры в президенты народ весьма удивился такой темной лошадке, но вскоре стал воспринимать его серьезно, и в конце концов Картер был выдвинут.

А у республиканцев в это время происходила почти настоящая война между умеренно-консервативным крылом партии, поддерживавшим неожиданно ставшим после Уотергейта президентом бывшим лидером республиканцев в Палате представителей, а потом вице-президентом при Никсоне, когда тогдашний вице-президент С. Агню (Spiro Agnew) был вынужден подать в отставку Дж. Фордом (Gerald Ford) и, к тому времени уже признанным лидером ультраконсервативного крыла партии, Р. Рейганом. Борьба за делегатов продолжалась даже уже на самом съезде партии, Форду удалось добиться выдвижения с минимальным перевесом, но партия оказалась достаточно глубоко расколотой, а времени до выборов оставалось мало. На момент после съезда партии Картер имел, согласно опросам, перевес чуть ли не в 20 процентов.

Республиканцы провели отчаянную и почти успешную осеннюю кампанию, уменьшая разрыв, и почти добились своего в день выборов Картер получил 297 выборщиков, Форд - 240, а соотношение по количеству голосов избирателей оказалось всего лишь 50% - 48% в пользу Картера. Тем не менее для победы этого хватило. Но особенно интересной тут оказалась политическая география - какие именно штаты выиграл каждый кандидат.

Картер сумел выиграть почти весь Юг и пограничную зону, уступив с небольшим перевесом только в Виргинии и Оклахоме. Во многих штатах Юга (Алабама, Миссисипи, Техас, Южная Каролина) эта победа оказалась последним успехом кандидата от Демократической партии на президентском уровне до настоящего времени. А вот Виргиния, отвергшая Картера, сейчас наоборот чаще голосует за демократов. Но это связано с огромными изменениями в ее электорате: в 1976 году северная, пригородная, и, ныне в основном либеральная, по крайней мере в районах, прилегающих к столице США Вашингтону часть штата во-первых была заметно менее либеральной, а во-вторых играла существенно меньшую роль в политике штата, где проходил мощный процесс массового перехода консервативных демократов в Республиканскую партию (автор уже упоминал М. Годвина, который в 1965г. был избран губернатором как сравнительно консервативный, но прагматичный, демократ, а в 1973-м как республиканец. И подобных ему в штате было очень много).

И, кстати, наоборот Форд выиграл весь (кроме Гавайев) Запад и большую часть Среднего Запада США, откуда (Мичиган) он был родом. Сейчас почти невозможно представить себе республиканского кандидата в президенты, выигрывающего Калифорнию, Орегон, Вашингтон, Колорадо, Нью-Мексико или Иллинойс, а тогда все эти штаты (как, кстати, и немалая часть Северо-Востока, ныне почти всегда голосующего за демократов) пошли за ним. Всего полвека а политическая география, приоритеты, и почти вся система политических ценностей сменилась на почти противоположную.

Но был и еще один важный момент та самая почти успешная кампания в Президенты Р. Рейгана сделала его несомненным лидером партии, и после этого дрейф партии вправо резко ускорился. На выборах на остальные посты консервативные республиканцы стали все более смело (и достаточно успешно, достаточно посмотреть на результаты республиканских праймери в Сенат 1978 года в Нью-Джерси и 1980-го в Нью-Йорке) оппонировать умеренным и либеральным политикам своей партии, фактически превращая это крыло в маргинальное, и, тем самым, еще более усиливая привлекательность своей партии для консервативных южан. Процесс перехода южных демократов в Республиканскую партию еще ускорился, и в следующие 30 лет, с 1980 по 2010 годы, будет действительно массовым. Лишь после почти полного исчерпания консервативного ресурса в начале 2010-х он несколько приостановится, хотя позже нестандартные президентские кампании Д. Трампа в духе консервативного популизма дадут им новый толчок. Но это после. А пока: Р. Рейган становится безусловным лидером партии, а сама партия притягательным магнитом для консерваторов всех мастей.

После внушительной победы Р. Рейгана на выборах 1980 года на Президентском уровне начался довольно длинный (12 лет) период доминирования республиканцев сначала дважды избрался сам Рейган, а в 1988г. Дж. Буш-старший (George H.W. Bush) бывший, несмотря на коннектикутские корни, вполне типичным техасцем, и, кстати, соперником Рейгана на праймери 1980 года, а потом его напарником, баллотирующимся в вице-президенты. В период их пребывания у власти развитие событий носило скорее эволюционный, а не революционный, как в два предыдущих десятилетия, характер. Демократическая партия постепенно левела, а республиканская правела, но суперинтересных событий и голосований за что-то эпохальное - почти не было. Стоит, пожалуй, отметить только два голосование 1982 года о продлении основных положений закона о гражданских правах 1965г. на новый срок:

https://www.govtrack.us/congress/votes/97-1982/s687

https://www.govtrack.us/congress/votes/97-1981/h228

и законопроект 1983 года, провозглашающий день рождения М. Л. Кинга, государственным праздником:

https://www.govtrack.us/congress/votes/98-1983/s293

https://www.govtrack.us/congress/votes/98-1983/h289

которые любопытно проанализировать.

Сразу бросается в глаза, что количество голосующих против демократов не просто уменьшилось, а уменьшилось резко. Против продления действия закона о гражданских правах в Сенате таковой нашелся только один Harry Byrd-младший (Harry Byrd Jr.) от Виргинии, да и то он баллотировался как независимый, сам называл себя независимым демократом, а в Сенате организационно объединялся с республиканцами. В Палате представителей таких оказалось 7, но трое из них (все с Юга) относились к категории последних из могикан,   начавших свою политическую деятельность где-то в конце 50-х начале 60-х годов прошлого века, и даже в начале 80-х не чувствовавших себя спокойно, когда рассматривались вопросы гражданских прав (особенно черных), еще два умеренные консерваторы-южане, причем один из них Р. Шелби (Richard Shelby) из Алабамы в 1994 году перейдет в республиканцы будучи к тому моменту сенатором-демократом, и сделает почти 30-летнюю карьеру уже в этой партии, а два остальных были вообще музейной редкостью: Л. МакДональд (Lawrence McDonald) из Джорджии, который в следующем году будет избран председателем национального совета общества Джона Бэрча, окажется по большинству рейтингов самым консервативным конгрессменом (не только среди демократов, а в целом) за 65 лет со времен Рузвельта по начало 2000-х, а потом погибнет, находясь на борту корейского самолета, сбитого в 1983-м над Сахалином, и единственный неюжанин Б. Стамп (Robert Stump) из Аризоны последний из т.н. пинто-демократов (консервативных демократов, которых было немало в штате до второй мировой войны, но которые почти исчезли после, в том числе перейдя в республиканцы после нее), и который в конце 1982 года тоже станет республиканцем. Подавляющее большинство южных демократов, даже имевших консервативный уклон, спокойно проголосовало за, без каких-либо серьезных политических последствий для себя.

Республиканцев, голосовавших против, в Сенате тоже было немного семеро, причем южан трое: к Дж. Хелмсу добавились второй сенатор от Северной Каролины (и его близкий соратник) Дж. Ист (John East) и, также избранный в 1980-м рейгановском году, сенатор от Алабамы Дж. Дентон (Jeremiah Denton). Но учитывая, что на тот момент сенаторов-демократов с Юга было все же больше, чем республиканцев, можно сделать вывод, что республиканская фракция на тот момент стала уже более консервативной, чем южно-демократическая. Особенно заметно это по голосованию за данный законопроект в Палате представителей, где подавляющее большинство из проголосовавших против республиканцев южане, хотя общее их количество по-прежнему не столь велико. Особенно отличилась делегация Виргинии: 8 (из 9) республиканцев + 1 демократ оказались среди голосовавших против.

Голосование по объявлению дня рождения М.Л. Кинга национальным праздником было не менее показательным для Юга, чем о продлении закона о гражданских правах, учитывая, что практически вся деятельность Кинга была связана именно с Югом и вопросом гражданских прав негров. В Сенате против было только четверо демократов, и среди них только один южанин ветеран из Миссисипи Дж. Стеннис (John Stennis), трое других представляли Небраску (сразу 2, в прошлом Небраска была тоже известна немалым количеством достаточно консервативных, а иногда и очень консервативных демократов на выборных должностях), и пограничный штат Западная Виргиния (1). Подавляющее большинство сенаторов-демократов (в том числе с Юга) проголосовало за. Зато республиканцев набралось аж 18 (хотя за все же было больше 37), и, хотя многие обосновывали свое голосование отнюдь не расовыми, а экономическими или иными соображениями, все же результат весьма показателен. Скорее тут можно говорить даже не о расовых (в конце концов большинство сенаторов-республиканцев с Юга все же проголосовало за), а об идеологических предпочтениях голосовавших.

Аналогично в Палате представителей: демократов-против 13, причем южан 12, включая многих, отличившихся годом ранее, но так же несколько консерваторов, избранных в последнюю консервативно-демократическую волну 1978 года (те из них, что останутся демократами, потом в основном перейдут на более умеренно-консервативные позиции, ну а остальные тоже промаршируют к республиканцам). Подавляющее большинство, в том числе с Юга за. А вот республиканцев против аж 77 (при 89 голосах за) большинство весьма незначительное. Причем среди республиканцев-южан в данной палате позиция против существенно преобладает (более 60%). Скорее тут можно говорить о том, что члены этой палаты от республиканской партии, в основном избираемые от надежных округов, меньше рисковали, чем их коллеги-сенаторы, избираемые штатами в целом, и могли себе позволить продемонстрировать свой идеологический консерватизм более явственно и с меньшими последствиями.

Хотя вопрос о гражданских правах (особенно негров) действительно является самым принципиальным для южан начиная со времен, предшествующих Гражданской войне, консерватизм Юга этим отнюдь не ограничивался. Более того, по мере юридического решения главного вопроса и некоторого угасания темы гражданских прав (ну какой смысл плевать против ветра, Верховный суд, скорее всего, свое решение не изменит, так что все же надо как-то адаптироваться) именно эти другие вопросы стали выходить на первый план. Одним из них было отношение к феминизму и феминистскому движению. Да, на Юге в свое время были активистки суфражистского движения (самой известной была, пожалуй, Р. Фелтон (Rebecca Latimer Felton), которая была знаменита сразу по ряду пунктов: очень известная суфражистка, первая женщина-сенатор (на один день, но все же), последняя экс-рабовладелица в Сенате, и яростная расистка, призывавшая к линчеванию негров для сохранения чистоты белых женщин все это, как говорится, в одном флаконе), но в целом Юг можно назвать антифеминистским. Идеалом, согласно тому сусальному образу старого Юга была леди-хозяйка, занятая, прежде всего домом, и воспитанием детей (ну и приемом гостей, организацией пикников и встреч, и т.д.). Можно вспомнить как в Унесенных ветром Скарлетт выговаривают в плане того, что, дескать, вообще-то, не женское дело бизнес вести для этого муж есть.. (и это при том, что фразу эту вложили в уста явно симпатизирующей ей дамы, можно представить что говорили остальные). Именно на Юге была наиболее распространена практика, по которой женщина (сама!) даже именовала себя именем мужа: не, скажем, Джейн Смит, а миссис Джон Смит (то есть, фактически жена Джона Смита). Да, таковое случалось не только на Юге. Но наиболее распространено было именно там. Не удивительно, что, когда еще в 60-х - 70-х годах прошлого века феминистское движение, вылившееся в том числе в попытку провести достаточно безобидную по формулировке поправку о равных правах женщин (ERA), получило широкое распространение в США, именно на Юге оно встретило наиболее жесткую оппозицию. Да, наиболее знаменитым символом этой оппозиции была миссурийка (пограничный штат) Ф. Шлэфли (Phyllis Stewart Schlafly) - предельно консервативная дама и главный организатор кампании STOP ERA - но ядро ее сторонников было сконцентрировано именно на Юге, что видно по голосованию о ратификации поправки в законодательных собраниях штатов: отказались Арканзас, Миссисипи, Алабама, Джорджия, фактически отказались (ратифицировали только в 1 палате законодательного собрания) Оклахома, Луизиана, Флорида, и обе Каролины (+ Миссури), ратифицировали, но потом отменили ратификацию Кентукки, Теннеси, символически ратифицировали после окончания срока ратификации Виргиния. То есть из южных штатов ратифицировали данную поправку только Техас и пограничная Западная Виргиния. Для сравнения абсолютно все штаты, не принадлежащие к южным или пограничным - поправку ратифицировали, хотя Иллинойс и Невада сделали это символически уже после истечения установленного срока ратификации.

Ну и еще один момент религия. Американцы любят накладывать на географическую карту страны те или иные статистические факты из области демографии или экономики, отсюда возникают всевозможные пояса - хлопковый, кукурузный, черный и так далее.. Одним из таких поясов является т.н. Библейский пояс (Bible Belt):

https://en.wikipedia.org/wiki/Bible_Belt

В практически дословном переводе c англоязычной странички Википедии: регион, занимающий Южные штаты плюс среднезападный штат Миссури (где влияние Юга тоже чувствуется), в котором сильно социальное и культурное влияние евангелического протестантизма. Посмотрим на карту региона:

Имеет место быть практически полное совпадение карты этого региона с картой американского Юга (да, без южной части Флориды, северной части Виргинии и примексиканского Техаса, но с добавкой Миссури и небольших частей Канзаса, Западной Виргинии и Нью-Мексико), а евангелические церкви, пожалуй, наиболее активны в плане распространения (которое иногда переходит в прямое навязывание) своего вероучения и своих консервативных принципов (ну, может быть после мормонов. Да и то не факт) среди населения.

Вспомним еще, что американский Юг в основном относительно сельская территория. Не совсем, конечно, техасские города-миллионники, или Шарлотт с Атлантой совсем село не напоминают, но в целом сельские районы с вкрапленными небольшими городками на Юге весьма распространены. Возможно из-за сельскохозяйственного прошлого Юга, где основой экономики очень долгое время было плантационное (и, отчасти, фермерское) сельское хозяйство. Автору доводилось бывать на американском Юге, и, хотя он, как раз, в основном был в довольно крупных городах представление о жизни сельского Юга он все же получил. Ну нет в типичном небольшом поселке ничего кроме здания полиции, аптеки, начальной школы и нескольких магазинчиков с самым необходимым! А вот церковь почти наверняка есть, а может и не одна. Часто с очень активным пастором-проповедником, считающим своим долгом направлять на путь истинный свою не столь многочисленную, но, как правило, довольно истовую паству. А путь истинный, по мнению большинства евангелических протестантских церквей это путь прошлого, с оппозицией к феминизму, праву женщин на аборты (еще один любимый вопрос для очень многих проповедников, и в первую очередь на Юге, где и до них отношение к этому праву было достаточно скептическим), разумеется к ереси типа однополых браков, ну и далее по списку. Как пойдут голосовать избиратели, наслушавшись пламенных речей таких пасторов (а что избирателям в выходные делать, где общаться? кроме церкви то особенно и негде) легко представить.

Ну и последнее, о чем хотелось бы сказать в данном лирическом отступлении именно в 1970-е 80-е годы начался процесс смены приоритетов в обеих политических партиях США акцент сместился с экономических вопросов на социальные. Причин тут может быть много (от несколько возросшего уровня жизни большинства граждан США, что несколько притупило остроту экономических проблем и позволило обратить большее внимание на социальные, до последствий борьбы за гражданские права негров в предыдущие десятилетия (если одной социальной проблеме было уделено столь большое внимание почему мы должны игнорировать остальные?)), но факт остается фактом: ДО этого времени Демократическая партия была в основном экономически либеральной (разумеется с немалым числом исключений, но все же), республиканская экономически консервативной (опять же с исключениями), ПОСЛЕ Демократическая партия - социально либеральной, Республиканская социально консервативной (опять же с исключениями, которые существуют до наших дней, но количество которых все же постепенно уменьшается). Тут даже тот факт, что лидер партии в 80-е годы Р. Рейган особым консерватором в социальном плане не был, упирая больше как раз на экономику, не смог переломить тенденцию.

А американский Юг как раз почти образцовый пример социально-консервативного региона. Экономически он бывал разным: и популистов, поддерживавших почти все инициативы Рузвельта по выходу из Великой депрессии, хватало, и консерваторы тоже встречались, но вот социальных либералов на Юге всегда было мало (ситуация немного изменилась с появлением по настоящему крупных городов типа Далласа или Остина в Техасе, и тех же Шарлотт и Атланты, а так же университетских центров, но это, все же скорее из той же категории исключений, а не правило). Результат почти идеально подходящая Югу Республиканская партия (мало негров + социальный консерватизм) и совсем неподходящая Демократическая (много негров + социальный либерализм). Неудивительно, что процесс массового перехода южан из Демократической партии в республиканскую заметно ускорился в 80-е и это процесс продолжался до середины 2010-х годов, а в какой-то степени (например социально-консервативные испаноговорящие (в основном мексиканского происхождения) в Техасе) продолжается и сейчас.

Вторая половина 80-х и самое начало 90-х были относительно спокойным временем. Разумеется продолжалась политическая сортировка, и, к началу 90-х на высшем уровне уже практически не осталось ни по-настоящему консервативных демократов, ни по-настоящему либеральных республиканцев. В законодательных собраниях штатов присутствовали и те, и другие, но их количество постепенно, но неуклонно, уменьшалось. Продолжался процесс перетекания консервативных демократов в Республиканскую партию, при этом на вторую половину 80-х пришелся переход ряда весьма известных (в прошлом и будущем) личностей, типа того же Д. Дьюка, будущего председателя Верховного суда Алабамы Р. Мура (Roy Moore), прославившегося тем, что он прямо в здании суда разместил большой камень с 10 библейскими заповедями (в нарушение принципа отделенности церкви от государства), и бывшего мэра Филадельфии Ф. Риццо (Frank Rizzo), получившего известность жестким стилем управления, безоговорочной поддержкой любых действий полиции, и весьма малой терпимостью по отношению к своим оппонентам.

Продолжались и попытки исполнительной власти сдвинуть Верховный суд насколько возможно вправо, и если выдвижение ультраконсерватора Р. Борка (Robert H. Bork) рейгановской администрацией было заблокировано в Сенате, то выдвижение другого ультраконсерватора (и к тому же негра) К. Томаса (Clarence Thomas) в 1991 году было успешным (хотя и прошло с почти минимальным перевесом 52-48, и, думается, ряд сенаторов просто не решился голосовать против кандидата-негра, который менял в суде другого негритянского судью Т. Маршалла (Thurgood Marshall). Вот только Маршалл был одной из самых юридически важных фигур в движении негров за гражданские права, а Томас настолько правым, что даже сейчас (а он остается судьей и на момент написания этой статьи) он является самым консервативным судьей Верховного суда несмотря на назначение целого ряда консервативных судей Трампом во время своего президентства).

Кампания 1992 года (и, в меньшей степени, аналогичная в 1996 году) оказались примечательными несколькими моментами. В первую очередь очередной серьезной (особенно в 1992 году) попыткой выйти за традиционные рамки двухпартийной системы и выдвинуть по-настоящему серьезного независимого кандидата. А во-вторых тем, что, несмотря на отмеченное выше полевение Демократической партии, ее кандидатом в 1992-м и 1996-м годах стал абсолютный прагматик (хотя и либерал в общеполитическом смысле) Б. Клинтон. Достаточно привести тут его позицию по вопросу о праве женщин на аборты (которое после решения Верховного суда еще в 1973 году по делу Roe v. Wade считалось гарантированным Конституцией США в течение следующих 50 лет, вплоть до отмены этого решения консервативным трамповским Верховным судом в 2022г.): аборты должны быть легальными, безопасными и редкими. С таким подходом согласятся не только либералы, но и подавляющее большинство умеренных, и даже не столь малое количество консерваторов. Ряд других горячих вопросов (типа легализации однополых браков), которые потом будут сотрясать Америку, в это время еще не был столь актуальным, так что время было действительно не столь бурным (да и холодную войну с СССР Америка к тому моменту безусловно выиграла и могла наслаждаться статусом единственной сверхдержавы в мире).

Нестандартность обеих кампаний 1992-го и 1996-го годов связана с именем техасского миллиардера Р. Перо (Ross Perot). Особенно удалась первая, где он получил 19% голосов избирателей лучший результат со времен Т. Рузвельта (в 1912-м). Правда, в отличие от кампании диксикратов в 1948 году и Уоллеса 20 годами позже, его голоса были намного менее сконцентрированы и поэтому выборщиков он не получил вовсе (был вторым в Мэне, обойдя там Буша, и в Юте, обойдя Клинтона), но это была реальная кампания во всех 50 штатах, которая вполне могла бы и увенчаться успехом (по крайней мере по некоторым опросам в июне 1992-го Перо находился на первом месте), если бы не скандал среди организаторов его предвыборной кампании с последующей приостановкой Перо своего выдвижения (с середины июля по начало октября). Да, потом он возобновил свою кампанию, но потеря 2,5 месяцев была уже некомпенсируема, да и возобновление за месяц с мелочью до выборов было слишком поздним.

Перо занял в целом центристскую нишу, которая становилась все более свободной, поскольку обе партии продолжали свое движение в радикальную сторону, а центр, который раньше формировался из относительно консервативных демократов и относительно либеральных республиканцев, становился все более пустым. Более точно слегка консервативную по экономическим вопросам, и слегка либеральную по большинству социальных. Среди штатов Юга Перо оказался достаточно популярным в самой западной части (Техас + Оклахома), и существенно меньше в остальных. Но тут надо учитывать то, что ему противостояли еще два южанина: Клинтон был в прошлом губернатором Арканзаса, а вся карьера Буша (несмотря на рождение в Коннектикуте) была связана с Техасом. А самый низкий процент (чуть менее 9) оказался в Миссисипи, штате, который уже тогда отличался высокой степенью поляризации (большинство негров демократы, большинство белых президентские республиканцы, которые еще могли голосовать за своих, местных (и часто достаточно консервативных) демократов на штатных и местных выборах, но и только).

Вторая кампания (уже не как чисто независимого, а как кандидата партии реформ) оказалась менее удачной, и дала Перо примерно 8,5% голосов избирателей. Наилучший процент (12-13) он получил в таких отзывчивых к популизму штатах, как Мэн, Северная Дакота и Монтана, а вот на родном Юге дела шли существенно хуже (от 5.6% в Теннесси и Южной Каролине до 10.8% все в той же Оклахоме, некоторые части которой близки по менталитету к среднезападному популизму). Более детально о Перо, его жизни, политических позициях, и этих двух кампаниях можно прочитать тут:

https://en.wikipedia.org/wiki/Ross_Perot

Билл Клинтон сумел несколько поправить позиции Демократической партии на американском Юге. Он оба раза выиграл Арканзас, Луизиану, Теннесси, Кентукки, Западную Виргинию, и по разу Джорджию (1992) и Флориду (1996). Сказывалось и его южное происхождение, и вышеупомянутый прагматизм, и достаточная бесцветность оппонентов: Буш в 1992 году был достаточно непопулярен, а кандидат в 1996-м сенатор от Канзаса Р. Доул (Robert (Bob) Dole) - был типичным выходцем со Среднего Запада, более консервативным в экономических, чем в социальных, вопросах, да и возраст сенатора (73 в 1996-м) был куда более внушительным, чем у 50-летнего Клинтона.

Вообще, в 80-е и начале 90-х казалось, что демократам удалось нащупать приемлемый для себя баланс на американском Юге: открытый расизм ушел в прошлое (даже Дж. Уоллес, добиваясь очередного избрания в губернаторы Алабамы в 1982 году, активно добивался голосов черных избирателей, и немалое количество их (особенно на общих выборах) получил), на различные посты было избрано немалое количество т.н. новых южан - чаще всего белых, но проводящих умеренную политику с ноткой популизма (это тогда вполне устраивало и черных избирателей), а республиканцы постепенно подбирали более консервативные округа, но все еще не были большинством. Перелом, по крайней мере на уровне Конгресса, наступил в 1994 году. И был связан с именем еще одного южанина, конгрессмена от Джорджии Ньюта Гингрича (Newt Gingrich), занимавшего тогда пост кнута (конгрессмена, ответственного за мобилизацию, явку и, насколько возможно, единое голосование членов фракции по наиболее важным законопроектам) республиканцев в Палате представителей, и отличавшегося неуемной энергией и высокой степенью преданности республиканским принципам (в первые свои две кампании в Палату представителей в 1974-м и 1976-м годах он проиграл консервативному демократу старого толка Дж. Флинту (John Flynt), отчасти потому, что во многих районах Джорджии было все еще выгоднее баллотироваться именно как демократу). В 1994-м году обстоятельства сложились почти идеально как почти всегда бывает на промежуточных выборах: демократическая администрация провела через Конгресс некоторые непопулярные законопроекты, и должна была заплатить за это обычную цену - потерять голоса и некоторое количество мест в Конгрессе на промежуточных выборах. Однако мало кто предполагал, насколько большой окажется эта потеря. Наступило время Контракта с Америкой..

Детально о нем можно прочитать в соответствующей статье Википедии:

https://en.wikipedia.org/wiki/Contract_with_America

Для наших целей достаточно упомянуть, что, по сути, это была программа действий будущего республиканского большинства в Конгрессе, написанная с последовательно консервативных рейгановских экономических и политических позиций, и разработанная в основном южанами: уже упомянутым Н. Гингричем, и конгрессменом от Техаса Р. Арми (Richard Keith Armey), впоследствии спикером Палаты представителей и лидером большинства соответственно. Отметим также, что и соответствующая поддержка в Сенате тоже возглавлялась южанином: Т. Лоттом, на тот момент партийным кнутом, а вскоре лидером большинства в Сенате. Впервые Юг играл такую большую роль в республиканской, а не демократической фракции Конгресса.

Также впервые, но далеко не в последний раз наблюдалась столь высокая степень партийного единства контракт был подписан всеми, кроме двоих, членами республиканской фракции Палаты представителей, и всеми кандидатами от республиканской партии, претендовавшими на места в Конгрессе, но не являвшимися ими на тот момент.

Детально разбирать положения данной программы мы здесь не будем (кому интересно может найти нужную информацию по приведенной выше ссылке), отметим только, что, несмотря на то, что эта программа была осуществлена не целиком (в конце концов пост президента и право вето оставались в руках демократов), и экономическая и юридическая эффективность ее работы вызывают до сих пор сомнения у ряда экспертов, чисто политически она оказалась крайне удачной: несмотря на то, что данная программа была выдвинута всего за полтора месяца до промежуточных выборов 1994 года, успех республиканцев на этих выборах был оглушительным. И даже если не весь он был вызван энтузиазмом соответствующей части избирателей относительно выдвинутой программы отрицать ее мобилизационное значение абсолютно не стоит.

Результат действительно оказался из категории потрясающих, особенно если учесть, что, в отличие от других выборов, на которых та или иная партия добивалась больших успехов (типа выборов 1974г. для демократов (Уотергейт) или 1980-го для республиканцев (американские заложники в Иране и другие проблемы)) в 1994г. особо громких событий, которые должны были серьезно склонить чашу весов в ту или иную сторону, в общем-то не наблюдалось. В Сенате республиканцы отыграли у демократов сразу 8 мест (не потеряв ни одного своего), причем 3 из них на Юге (сразу 2 в Теннесси, где наряду с очередными проходили и внеочередные выборы, и 1 в Оклахоме), а общий расклад сменился с 54-46 в пользу демократов в ровно такой же, но уже в республиканскую пользу, после того как еще 2 сенатора-демократа (включая Р. Шелби (Richard Shelby) - в прошлом довольно консервативного конгрессмена от Алабамы) объявили о переходе в республиканцы. Но это все же не было главной новостью, ибо и прежде (например, в 1980-м) республиканцам удавалось завоевывать большинство в этой палате.

Главный прорыв произошел в Палате представителей, где соотношение сил изменилось просто разительно: с 258 176 (при 1 независимом) в пользу демократов на 230 204 (1) в пользу республиканцев, при этом республиканское большинство было первым, начиная с 1952 года. Поражение потерпел даже спикер палаты Т. Фоли (Tom Foley) от штата Вашингтон, что бывает очень нечасто. И хотя именно штат Вашингтон оказался рекордсменом в плане республиканских достижений (на одних этих выборах республиканцы в этом штате отыграли у демократов аж 6 мест, и вместо 8 1 в пользу демократов получилось 7 2 в пользу республиканцев) Юг тоже внес внушительный вклад: +2 места во Флориде, +3 в Джорджии, +1 в Миссисипи, +4 в Северной Каролине, +1 в Южной Каролине, +2 в Теннесси,, +2 в Техасе, +1 в Виргинии (и еще +1 в пограничных Кентукки и Оклахоме (+ столько же на дополнительных выборах весной того же года)). Да и после выборов тенденция продолжалась: немного позже еще 3 сравнительно консервативных конгрессмена-демократа из южных штатов: Н. Дил (Nathan Deal) из Джорджии, Б. Тозин (Billy Tauzin) из Луизианы и Г. Лафлин (Greg Laughlin) из Техаса тоже стали республиканцами. Вообще, республиканцы стали вполне представленными в делегациях почти всех южных штатов (наибольшие сложности оставались в Миссисипи, делегация которой оставалась 4 1 демократической, но и там все скоро изменится), а в ряде южных штатов (Флорида, Джорджия, обе Каролины, Теннесси) республиканцы уже составляли большинство в их делегациях в эту палату. После этого идея демократического Юга (пусть даже не столь надежного, как ранее) была похоронена окончательно.

Ну и на губернаторских выборах (и выборах в законодательные собрания штатов (где, в большинстве своем, перевес все еще был на стороне демократов)) республиканцы добились на Юге немалых успехов: они отвоевали у демократов Алабаму, Теннесси и Техас (плюс пограничную Оклахому), и удержали Южную Каролину. Да и Джорджию с Флоридой демократы удержали с минимальным перевесом, при том, что там они выставили сильнейших из всех возможных кандидатов. Так что именно 1994 год часто считается переломным в процессе перехода от демократического Юга к республиканскому. При этом можно говорить, что переход от демократов к республиканцам в 1994г. на Юге носил более системный и менее случайный характер, чем во многих других штатах: случаи скорого возврата округов к демократам на Юге были значительно более редкими, чем в других частях страны.

Хорошим примером тут может служить 1-й округ штата Флорида территория на самом северо-западе штата, граничащая с соседними Алабамой и Джорджией, и имеющая абсолютно южный характер (чего нельзя сказать о многих других округах Флориды). Единственный заметный город Пенсакола тесно связан с министерством обороны, а так небольшие городки + сельская местность. В свое время (и даже не так давно, в начале 70-х) по регистрации более 90% населения этого округа считало себя демократами, и хотя это совсем не мешало его жителям голосовать за Голдуотера и Уоллеса на выборах от сенатора и ниже эта территория очень долго оставалась лояльной к Демократической партии. Другое дело - каких демократов она избирала: с 1978 года по 1994-й конгрессменом от этого округа был Э. Хутто (Earl Dewitt Hutto) демократ, к которому вполне подходил эпитет консерватор (возможно кроме некоторых экономических вопросов, но уж на умеренного консерватора он тянул и там), и который долгое время умудрялся получать 60-70% голосов в округе, который дал около 70% Рейгану и Бушу-старшему, а иногда и вообще не имел республиканского оппонента. Но в начале 90-х республиканцы уже дважды серьезно потревожили его, и хотя консервативная репутация помогла ему выиграть в 1990-и и 1992-м годах с примерно одинаковым показателем в 52% голосов испытывать судьбу в 1994-м он просто не стал, и ушел в отставку непобежденным. А округ - был легко выигран республиканцем Дж. Скарборо (Joe Scarborough) (61.5% голосов), и, до специальных выборов в апреле 2025 года, не то, что ни разу не избирал демократа (об этом, по большому счету, и разговора не было), но даже - ни разу не давал демократическому кандидату более 40% голосов. Когда весной 2025 года демократический кандидат в этом округе сумел получить около 42% голосов (при 57% - у республиканского) это было сочтено сенсацией. И таковое происходило в очень многих округах американского Юга.

Вторая половина 90-х была, по большей части, продолжением того, что наблюдалось непосредственно перед ней еще ряд переходов относительно консервативных конгрессменов (тут отметим Дж. Хейса (Jimmy Hayes) из Луизианы и М. Паркера (Mike Parker) из Миссисипи) и целого ряда членов законодательных собраний штатов (большей частью опять-таки южан) из Демократической партии в Республиканскую, что привело к тому, что сколько-нибудь консервативных демократов в Конгрессе практически не осталось вовсе (более-менее безусловно к ним можно было причислить только техасца Р. Холла (Ralph Hall), который тоже перейдет в республиканцы, но несколько позднее в 2004 году), и, как результат, авторитетное издание Congressional Quarterly перестало печатать свои ежегодные оценки деятельности т.н. консервативной коалиции, ибо теперь коалиции как таковой уже не было (надо заметить, что параллельно аналогичный процесс шел и у республиканцев, где последняя член Палаты представителей от партии, которую можно было назвать хотя бы умеренным либералом К. Морелла (Connie Morella) от Мэриленда - потерпела поражение на выборах 2002г.). Символичным стал переход в республиканцы в 1998г. экс-казначея штата Алабама и носителя громкого имени Дж. Уоллеса-младшего (George Wallace Jr.), а с ним вместе это же сделал и его куда более знаменитый, но находящийся уже на пенсии отец. Уж если такие люди, как Уоллесы, казалось бы мертво связанные своей историей с Демократической партией, покидают ее, что уж говорить о более-менее обыкновенном избирателе. Уоллесы всегда были прагматиками, а не идеологами, и переход Уоллеса-младшего как бы говорил избирателям сейчас даже на глубоком Юге лучше делать карьеру в качестве республиканца. Ну а для более идеологичной публики это было тем более верно.

Хорошим примером тут является луизианский политик М. Фостер (Murphy James Foster Jr.). Происхождение одно из самых типичных для коренного южанина: дед - губернатор и сенатор от Луизианы (естественно демократ), отец сахаропромышленник и владелец нефтегазоносных земель, сам тоже сахаропромышленник и владелец строительной компании, и, с некоторого момента член законодательного собрания Луизианы как достаточно консервативный pro-business демократ. Так продолжалось до достижения достаточно солидного 65-летнего возраста, когда Фостер разом поменял все партию (перешел в республиканцы, заявив, что по духу он ближе именно к данной партии), намерения (объявил о кандидатуре в губернаторы), и так далее. И если ДО того он был одним из многих (и не самым примечательным) членов законодательного собрания штата, то ПОСЛЕ его карьера взлетела ракетой: республиканцы, у которых на этих выборах не было достаточно серьезного кандидата, получили кого-то, на кого можно было сделать ставку не кривя душой (Фостер был практически столь же консервативен как подавляющее большинство республиканцев в штате), а уж после того, как выяснилось, что его оппонентом во втором туре будет конгрессмен-негр К. Филдс (Cleo Fields) результат был просто предрешен: голосование на глубоком Юге США почти всегда (определенным исключением тут является Джорджия с огромным метрополисом Атланты) поляризовано по расовому принципу и 30 с небольшим процентов негров в Луизиане просто не могли склонить результат в пользу Филдса в ситуации, когда подавляющее большинство белых (может быть кроме жителей Нового Орлеана с его особой политической культурой) голосует блоком за своего кандидата чаще всего, как в данном случае, за белого республиканца. В 1999г. его оппонентом оказался другой конгрессмен-негр, У. Джефферсон (William Jennings Jefferson) и ситуация повторилась практически один в один с очень похожим процентов голосов. Практически, к этому времени стало уже можно говорить, что Демократическая партия в таких штатах как Луизиана и Миссисипи (а чуть позже и Алабаме) стала, в основном, партией черных, а это, в свою очередь, еще ускорило процесс перехода в республиканцы остававшихся белых политиков. Примерно к этому же времени относится ситуация, когда на американском Глубоком Юге люди начали удивляться, увидев белого демократа: но Вы же белый, как можете Вы быть демократом?!. По факту тогда они еще были, и даже в не столь малом количестве, но процесс перехода уже уверенно и достаточно быстро приближался к своему завершению. Открытый расизм, наблюдавшийся до конца 60-х начала 70-х, ушел в прошлое, но политическое размежевание было налицо.

2000-й год ознаменовался настоящей драмой на президентских выборах, причем Юг сыграл в этой драме ведущую роль. Во-первых это практически последний на момент написание статьи случай, когда оба основных кандидата были южанами (Буш техасец, Гор теннесиец). Да, можно что-то говорить о 2016-м, но Х. Клинтон давно проводит массу времени не в Арканзасе, а Трамп, хотя и живет большую часть года во Флориде, но все же больше связан с Нью-Йорком. Во вторых выборы 2000-го года оказались завязанными на долгий подсчет голосов во Флориде, где, во-первых, долгое лидерство Гора при подсчете испарилось в самый последний момент, когда пришли голоса из республиканских (особенно на президентском уровне) графств северо-западной части штата (Panhandle), которые находятся в следующем часовом поясе, а потому выдают результаты голосования примерно на час позже. В третьих большинство аналитиков уверено, что победу Бушу принесло оригинальничание ответственной за проведение выборов в демократическом (особенно тогда) графстве Палм-бич (чуть севернее Майами), которая сделала дизайн предвыборного бюллетеня в форме бабочки, в результате чего фамилии кандидатов в президенты оказались на разных страницах бюллетеня. Большинство статистических подсчетов показывает, что это привело к путанице среди избирателей и повышенному проценту недействительных бюллетеней, что, в свою очередь, по примерным прикидкам стоило Гору 1-2 тысячи голосов. Учитывая то, что по официальным данным Буш выиграл Флориду с перевесом в чуть более 500 голосов (и тем самым получил всех ее выборщиков в коллегии, а с этим и президентство) демократам есть кого проклинать (что долгое время и происходило).

Ну и, забегая несколько вперед, скажем, что последние критичные с точки зрения Юга выборы, скорее всего состоялись в 2008-м. Просто потому, что кандидатом демократов (и, впоследствии, президентом) впервые оказался черный политик (Обама), а расовый вопрос всегда был центральным на Юге, и, хотя с юридической точки зрения к 2008 году он уже был вполне решенным на уровне эмоций все еще вполне бурлило. Да, никто и никогда из американских политиков не скажет теперь нечто в духе я против президента-негра, но политическое размежевание по расовому признаку на американском Юге в результате еще увеличилось.

Ну а в целом основные события, связанные с этим (в английском языке есть хорошие выражения - realignment и political sorting, не имеющие уж совсем хороших эквивалентов в русском) перешли с уровня Конгресса на уровень законодательных собраний штатов. Автор уже говорил в самом начале работы, что эти процессы в американском обществе в основном шли сверху вниз, в частности голосование за республиканских кандидатов в Президенты стало нормой на Юге уже в конце 60-х начале 70-х, в Конгресс и губернаторы с начала 70-х до середины 90-х (к тому же в начале 2000-х в стране в целом закончилось идеологическое партийное размежевание, и консервативных демократов (как и либеральных республиканцев) на высоком уровне практически не осталось), в общем на этом уровне к началу 2000-х уже произошла ситуация когда почти все, кто хотел осуществить переход из одной партии в другую (на Юге это почти всегда был переход из демократов в республиканцы) уже сделали это. В приведенном выше списке переходов мы находим буквально пару конгрессменов, сделавших это в начале 2000-х, а вот количество членов законодательных собраний (особенно на Юге, который вообще ответственен за 80-85% таких переходов) очень велико. И связано это с тем, что процесс республиканизации законодательных собраний штатов шел медленнее аналогичного процесса в Конгрессе. Причем на периферийном Юге он шел быстрее, чем на Глубоком. Несколько цифр:

Периферийный Юг (палаты законодательных собраний чаще всего называются аналогично соответствующим палатам Конгресса): Арканзас: сенат: 29 (д), 6 (р) в 1998 и 27 (д) 8 (р) в 2000-м (в силу ряда причин, в том числе президентства Б. Клинтона в 90-е, процесс республиканизации этого штата шел медленнее и большинство республиканцы получат только после выборов 2012г.), палата представителей: 1998: 76 (д), 24 (р); 2000-й: 70 (д), 30 (р) (аналогично); Флорида: 1998: сенат: 24 (р), 16 (д); 2000: 25 (р), 15 (д), палата представителей: 1998: 73 (р), 47 (д); 2000: 77 (р), 43 (д); Северная Каролина: 1998: сенат: 35 (д), 15 (р); 2000: 35 (д), 15 (р), палата представителей: 1998: 66 (д), 54 (р); 2000: 62 (д), 58 (р) (здесь облом тоже случился позднее в 2010-м, во время всплеска популярности движения tea party); Теннесси: сенат: 1998: 18 (д), 15 (р); 2000: 18 (д), 15 (р), палата представителей: 1998: 59 (д), 40 (р); 2000: 58 (д); 41 (р); Техас: сенат: 1998: 16 (р), 15 (д); 2000: 16 (р), 15 (д); палата представителей: 1998: 78 (д), 72 (р); 2000: 78 (д), 72 (р); Виргиния (там выборы проходят в нечетные годы): сенат: 1999: 23 (р), 17 (д); 2003: 24 (р), 16 (д); палата делегатов: 1999: 52 (р), 47 (д) (+1 независимый); 2001: 65 (р), 33 (д) (+2 независимых).

Вроде бы везде все по-разному, но кое какие закономерности все же есть. Сравнительно безнадежным положение республиканцев кажется только в Арканзасе, но это во многом связано с лояльностью многих избирателей штата Биллу Клинтону, и буквально за пару выборов (2010 и 2012 годов) произойдет резкий перелом. К тому же многие относительно консервативные демократы уйдут из законодательного собрания вследствие ограничения на время пребывания в нем, и большинство из них будет заменено на республиканцев.

Не столь уж замечательным выглядит и положение республиканцев в Северной Каролине, но тут тоже играет роль ряд факторов: наличие крупного (и постепенно становящегося более либеральным) метрополиса в виде Шарлотт, мощный, населенный (и либеральный) исследовательский треугольник Роли Дарем Чапел Хилл (автору довелось там побывать в 90-е, и местные произносят названия этих городов именно так), ну и достаточно долгое пребывание относительно консервативной старой гвардии в сенате штата. Но в палате представителей штата республиканцы уже вполне соревновательны.

Как, впрочем, и в Теннесси, а во Флориде, Техасе и Виргинии они УЖЕ имеют большинство в законодательных собраниях штатов. Все три эти штата имеют свои особенности, и Виргинию в конце концов республиканцы потеряют (основной рост населения там будет происходить в более либеральной и в основном пригородной северной части штата), но на этот момент ситуация именно такова. Все 3 штата пройдут период достаточно бурного развития, в Виргинии республиканская партия практически поглотила основные кадры бывшей консервативной бэрдовской машины еще в конце 60-х начале 70-х, так что там переход начался раньше, чем в большинстве южных штатов, ну а Техас и Флорида имеют в целом достаточно атипичную для Юга демографию.

Ситуация на Глубоком Юге отличалась, хотя различия есть и тут. В Южной Каролине (по примеру С. Термонда и А. Уотсона) этот процесс начался ощутимо раньше еще в 1960-е, поэтому ее цифры неудивительны: сенат: 1996: 26 (д), 20 (р); 2000: 27 (р), 19 (д); палата представителей: 1998: 67 (р), 57 (д); 2000: 71 (р), 53 (д). Джорджия, с огромным метрополисом Атланты (ее пригороды долго были республиканскими, и только потом, после расселения по ним черного населения, стали ощутимо либеральнее), тоже имела свои особенности: сенат: 1998: 34 (д), 22 (р); 2000: 32 (д), 24 (р); палата представителей: 1998: 102 (д), 78 (р); 2000: 105 (д), 75 (р) (для этого штата критическим оказался период 2002 2004 г., когда многие более консервативные демократы либо проиграли выборы, либо, что чаще, перешли в республиканцы, и республиканская партия завоевала там большинство, которое удерживает до сих пор), но, во всяком случае республиканская партия была соревновательна в данном штате уже тогда.

Тремя наиболее типичными штатами Глубокого Юга обычно считают Алабаму, Луизиану и Миссисипи. За исключением Нового Орлеана (который никак не может прийти в себя после сильного урагана Катрина 2005 года) там нет по настоящему крупных городов, в Миссисипи и Луизиане самый высокий процент негритянского населения (в Алабаме раньше был тоже, но сейчас несколько понизился), и именно эти штаты были главным эпицентром расистских движений с конца 1940-х по начло 1970-х. Что было там?

Алабама: сенат: 1998: 23 (д), 12 (р); 2002: 25 (д), 10 (р); палата представителей: 1998: 69 (д), 36 (р); 2000: 67 (д), 38 (р); Луизиана: 1999: сенат: 26 (д), 13 (р); 2003: 24 (д), 15 (р); палата представителей: 1999: 71 (д), 34 (р); 2003: 68 (д), 37 (р); Миссисипи: сенат: 1999: 34 (д), 18 (р): 2003: 29(д), 23 (р); палата представителей: 1999: 86 (д), 33 (р) (+ 3 независимых); 2003: 76 (д), 46 (р).

В большинстве своем республиканцы постепенно отыгрывают места, но превосходство демократов все еще кажется заметным. Однако до конца декады и переходов консервативных демократов в республиканцы будет немало, и на выборах 2006 и 2007 г. (хотя в целом эти выборы в стране были достаточно удачными для демократов) республиканцы кое-что отыграют, так что после 2010-2011гг (снова tea party + определенная реакция на Обаму и общую либерализацию демократической партии по социальным вопросам, а при этом, скажем, Луизиана, пожалуй может претендовать на роль наиболее социально консервативного штата Америки, да и Миссиcпи с Алабамой тут ушли недалеко, это по экономическим вопросам демократы тут могли уходить в популизм, и не столь редко делали это) они, наконец, взяли большинство и тут. Это сопровождалось рядом любопытных политических событий, о некоторых из которых автор и собирается рассказать.

Сначала небольшое введение. В штате Миссисипи, который нередко (и заслуженно) называют олицетворением Глубокого Юга одним из важнейших постов является пост спикера нижней палаты законодательного собрания палаты представителей. В свое время это продемонстрировал многолетний спикер (и ярый расист). У. Силлерс (Walter Sillers), проведший полвека в данной палате законодательного собрания, и четверть века из них на посту спикера. Губернаторы приходили и уходили, а Силлерс оставался, и власть его по многим вопросам была куда больше, чем губернаторская. После выборов 2007 года должны были произойти очередные выборы спикера. Официальное соотношение сил: 74 демократа и 48 республиканцев, казалось бы, не должно было предвещать никаких особых проблем для руководства демократической фракции. Уж по таким, чисто партийным, вопросам фракция должна голосовать более-менее едино. Но цифры бывают обманчивыми.

Упоминая выше про карьеру одного из миссисипских консервативных демократов Л. Брамлетта, мы говорили о том, что далеко не все в партии (а особенно в ее более консервативной фракции Regulars) восприняли новые веяния,   в частности значительно бОльшую, чем ранее, роль негритянских политиков, положительно. Некоторые, как Брамлетт, ушли из партии сразу и безоговорочно, другие, соблазняемые председательскими постами в комитетах палаты пусть и с немалым ворчанием, но формально остались в партии. Некоторое количество из них оставалось в палате даже после выборов 2007 года, когда демократическая фракция выдвинула на пост спикера У. МакКоя (William McCoy) типичного для того времени центриста-популиста, с либеральным уклоном в экономике и несколько консервативным в социальной сфере (сейчас этот район Миссисипи голосует только за республиканцев, давая им в большинстве случаев не менее 75-80% голосов на выборах). Республиканцы решили договориться с консервативными демократами о совместном кандидате (им стал один их лидеров этих демократов Дж. Смит (Jeffrey C. Smith)), да еще и парочку негров-оппортунистов смогли привлечь обещаниями председательства в важных для них комитетах. В первом туре результат оказался ничейным, во втором - с минимальным перевесом выиграла официальная демократическая фракция и ее кандидат МакКой. Последствия? Большинство из консервативной десятки в пределах 2-3 лет перешло в республиканцы, и бОльщая часть из них продолжила на несколько лет карьеру в новой партии. Двое, правда, потерпели поражение на ближайших выборах все же республиканские кандидаты в их округах были еще не вполне привычны избирателям, а трое просто ушли из законодательного собрания в 2011г. отслужив данный срок, понимая, что удобных для себя округов они на следующих выборах от руководства демократической фракции не получат. Практически: консервативная демократическая фракция распалась, а основная ее часть просто отмигрировала в республиканскую партию, повторяя процесс, корни которого ведут еще ко временам Термонда и Голдуотера. Один из десятки С, Баундс (Scott Bounds) до сих пор представляет свой округ в законодательном собрании (естественно как республиканец), при этом его голосование не изменилось совсем лишнее подтверждение того, что в высказывании многих демократов-консерваторов с Юга: я не бросал свою партию, она бросила меня в общем-то содержится немалая доля истины.

Нечто подобное происходило и в других штатах американского Юга (например в Алабаме и Миссисипи), менялись только триггеры. В Алабаме основную роль сыграло уже не раз упомянутое движение tea party в 2009-2010гг., благодаря которому республиканцы захватили прочное большинство в законодательном собрании штата (хотя там тоже не столь малое количество демократов увидело надпись на стене царя Валтасара и быстро переквалифицировалось в республиканцы), в Луизиане судя по всему упор демократической партии на такие социальные вопросы, как право женщин на аборт, и поддержку однополых браков (автор уже упоминал, что Луизиана социально очень консервативна, ряд ее районов, типа франкоговорящей Акадианы, мог неодобрительно относиться к доминировавшему в штате открытому расизму 1950-х 1960-х годов, но это не делало их более либеральными в данной сфере), а возможно все-таки сочло, что участие негров в политике это одно, но президент-негр (Обама) это несколько чересчур: во всяком случае именно на первый срок Обамы приходится массовый отток консервативных демократов из партии в данном штате. Да и в Джорджии сельские округа в первое десятилетие 21 века решительно повернули к республиканцам, просто в этом штате это отчасти компенсировалось демократизацией огромного метрополиса Атланты.

В результате к 2010-2011г республиканцы получили большинство в законодательных собраниях даже тех штатов Глубокого Юга, где еще не так давно ходила поговорка (как в Луизиане) про то, что республиканская партия вполне может провести свой партийный съезд в одной телефонной будке. Политическая (можно даже сказать идеологическая) сортировка в чем-то заменила, а в чем-то - дополнила расовую сортировку предыдущих десятилетий. В результате, например, последним демократом-консерватором в законодательном собрании Алабамы остался ветеран Р. Лэйрд (Richard J. Laird), впервые избранный еще в 1978 году, но и он в 2013 году стал независимым (поддерживающим республиканцев), при этом сделав уже привычное заявление о том, что он избирался как кандидат совсем другой партии, и что партия потеряла свое консервативное ядро (что скорее верно недаром же Алабамскую демократическую партию многие в штате ранее называли наша консервативная демократическая партия). Примерно тогда же осуществил переход в республиканскую партию сенатор законодательного собрания штата Миссисипи Н. Браунинг (Nickey Browning), а чуть раньше его последний демократ-консерватор в нижней палате законодательного собрания штата (кстати, сейчас именно он занимает пост спикера палаты, естественно в качестве республиканца) Дж. Уайт (Jason M. White). Чуть дольше этот процесс занял в Луизиане, но и там уже настоящих консерваторов в законодательном собрании штата не осталось: последний, к которому можно было приложить данный эпитет Ф. Томпсон (Francis C. Thompson) - стал республиканцем в 2023 году после почти 48 лет пребывания на различных постах в законодательном собрании в качестве демократа (https://en.wikipedia.org/wiki/Francis_C._Thompson). Таким образом консервативная фракция демократической партии мертва (скорее всего окончательно), а республиканское доминирование подвергается атакам лишь в Виргинии (как уже упоминалось населенная северная часть штата довольно мало напоминает типичный Юг), плюс, в какой-то степени в Джорджии (причина Атланта), и Северной Каролине (Шарлотт + исследовательский треугольник). Потенциально к штатам, где демократы могут перехватить инициативу, относили еще Техас и Флориду, но, в связи с событиями в трамповские годы (о которых автор еще расскажет чуть ниже) сейчас в этом имеются немалые сомнения, особенно в краткосрочном плане.

Медленнее всего процесс республиканизации шел, как, в общем-то и должно было быть, на местном уровне. Каждый (практически) штат в Америке разбивается на графства (аналог наших районов в областях), в каждом из которых имеется ряд выборных местных должностей (сборщик налогов, оценщик собственности, клерк суда, ответственный за выборы, ну и, обычно, несколько комиссионеров членов совета графства). В середине 2010=х один из сильно интересующихся политологией и выборами южан провел огромную работу по сбору информации о таких местных политиках в ряде южных штатов, и отобразил эту информацию на картах штатов. Получилось не особенно эстетично для глаза, но чрезвычайно информативно и поучительно. И, пожалуй, самым интересной и поучительной тут выглядит карта Флориды:

Количество информации тут на самом деле просто зашкаливающее. Но если кратко особенно интересно посмотреть на северо-запад штата, т.н. Panhandle (в буквальном переводе рукоятка сковородки, которую эта, расположенная в основном к западу от основной части штата, часть действительно напоминает). Примерно к северу и западу от графства Alachua (ярко голубой почти прямоугольник справа и снизу от помеченных цифрами 1, 2 и 3 соседних небольших графств). Именно эта часть штата носит наиболее южный характер, будучи первоначально заселенной выходцами из соседних Алабамы и Джорджии, именно там до 50-х -60-х годов прошлого века было много сельскохозяйственных плантаций, и наиболее жесткие расистские порядки, и так далее. И именно там еще лет 50 назад едва слышали о таком понятии, как республиканец: во всех графствах этого региона демократы по регистрации сильно преобладали, что не мешало многим из них голосовать за Термонда в 1948-м, Голдуотера в 1964-м и Уоллеса в 1968-м. К рассматриваемому 2016 году подавляющее большинство графств данного региона (кроме двух, образующих на карте верхнюю часть ярко-голубой подковы,   в одном из которых преобладает черное население, а в другом находятся органы штатной власти и весьма крупный университет) уже давно голосовало за республиканцев не только на президентском и в целом федеральном, но и на штатном уровне, а вот на местном, как видно, демократы еще очень неплохо держали позиции, особенно в центральной и восточной частях этого региона (дальше к западу находится зона пляжей, получившая в свое время несколько ироничное название Redneck Riviera (примерно переводимое как Ривьера для деревенщины), хотя потом из маркетинговых соображений она была переименована в Emerald Coast (Изумрудный берег), видимо по аналогии с Gold Coast Золотым берегом в юго-восточной части штата, включающей Майами). Название привилось, скорее всего, и из-за качества пляжей, и из-за того, что все здесь было в несколько раз дешевле, чем на Золотом берегу, и позволить себе жить тут могли не только миллионеры.

Графства, приморские части которых образуют Изумрудный берег (2-е, 3-е, 4-е и 5-е, если отсчитывать слева), начали двигаться от демократов к республиканцам еще в начале 90-х, и неудивительно (особенно если учесть малый процент черного населения в них, не достигающий часто и 10%), что к 2016 году они уже имеют ярко розовый оттенок на карте, показывающий на почти полное доминирование в них республиканцев. А вот центральная и восточная части Panhandle большей частью раскрашена в оттенки голубого, что указывает на то, что большинство местных должностей в этих графствах даже весьма недавно продолжали занимать демократы. Разумеется демократы бОльшей частью - консервативные, но тем не менее. А в 4-х графствах, образующих на карте вышеупомянутую подкову, избранных на местном уровне республиканцев не было вообще. И если в трех из них это более-менее объяснимо (про два автор уже упомянул, а образующее правую сторону подковы графство Jefferson все же тоже имеет довольно высокий процент черного населения), то находящееся слева графство Liberty достойно отдельного упоминания.

Графство Liberty можно считать предельно сельским будучи не столь малым по площади (примерно, как средний район Московской области) оно имеет всего 8 тысяч населения. Черных около 17%. Самый большой городок Bristol - имеет около 3 тысяч населения, все остальное мелкие поселки. А знаменито до последнего времени оно было тем, что по регистрации еще 10-12 лет назад более 90% населения в нем считало себя демократами. Неудивительно, что в течение почти 150 лет, с окончания Гражданской войны и до 2016 года, это графство ВООБЩЕ не избрало ни одного республиканца на местном уровне. Правда дало почти 71% Голдуотеру в 1964-м, почти 77% - Уоллесу в 1968, и так далее, но все же и в 1948-м, и в 1976-м и даже 1980-м голосовало за демократических кандидатов (Трумэн, и дважды - Картер). Однако в том же 2016 году, когда делалась представленная выше карта, графство Liberty уже дало Трампу почти 77% голосов, а в 2024-м почти 83%. Ну и стало избирать республиканцев на местном уровне. Нынешняя ситуация на местном уровне хорошо описывается еще одной страничкой с американского политическо-выборного сайта:

И снова мы видим тотальное доминирование республиканцев (на самом деле 1 демократ избран в школьный совет графства, но это все, причем с большой вероятностью от единственного округа в графстве, в котором достаточно высокий процент черных), при этом добрая половина этих республиканцев бывшие демократы. Да и по регистрации сейчас в графстве республиканцы УЖЕ превосходят демократов более, чем вдвое, хотя менее 5 лет назад демократы все еще обладали формальным преимуществом. Автор был немало удивлен, увидев, что в 2024 году один из округов (и - не черный) графства избрал на должность комиссионера демократа, но глядя на фотографию кандидата:

сразу подумал: ну, абсолютно соответствует стереотипу той самой деревенщины, и что как-то трудно представить данного политика рядом, скажем, с той же Камалой Харрис. И точно: уже через 3 месяца в феврале 2025-го, он перешел в Республиканскую партию.

Ну и, завершая анализ той самой замечательной карты, отметим еще, что большинство графств Panhandle на ней имеет легкий голубоватый оттенок (то есть большинство на местном уровне у демократов, хотя присутствуют и республиканцы), меньшинство легкий розоватый (соответственно наоборот). Сейчас практически вся карта этого района (за исключением двух особенных графств) была бы розовой, причем в большинстве случаев ярко-розовой (избранных демократов нет вообще). А те демократы, что еще сохранились, бОльшей частью представляют места концентрации черного населения, и сами нередко являются черными. И это менее, чем за 10 лет. Поляризация и практически тотальная республиканизация сельских районов американского Юга налицо, и, в общем-то уже достигла околопредельного уровня.

Стоит заметить, что вышеупомянутый автор сделал подобные карты для ряда других южных и пограничных штатов, включая 4 из 5 штатов Глубокого Юга (все, кроме Алабамы, но там можно сделать достаточно обоснованное предположение, что после 2010 года демократы на местном уровне контролировали только Черный пояс (Black Belt) цепь протянувшихся с запада на восток графств в центрально-южной части штата с очень плодородной землей, которая еще недавно давала большие урожаи хлопка, и которая населена большей частью черными, составляющими в различных графствах пояса от 50 до почти 80% населения. Естественно, после того как черные получили избирательные права, они достаточно быстро завоевали большинство на местном уровне, и с тех пор черные демократы контролируют там почти все. Ну, возможно еще некоторые из графств со сравнительно (по меркам штата) крупными городами типа Jefferson (Бирмингем), или Mobile и Montgomery (ядром которых служат одноименные города)). И картина там, за исключением Джорджии, где метрополис Атланты имеет свою динамику, оказывающую немалое влияние на штат в целом, примерно одинаковая демократы быстро теряют популярность в сельских районах штатов (а они в большинстве южных штатов составляют большой процент населения), и пока не особо могут компенсировать это за счет городов и ближних пригородов, тем более, что в целом ряде южных штатов, например в Миссисипи и Южной Каролине (да и в Луизиане, кроме проблемного Нового Орлеана) особо больших городов просто нет. Автор не будет приводить здесь еще и эти карты, но выводы из них следуют довольно однозначные. Особенно заметно это в относительно белых графствах, где проценты голосов за республиканских кандидатов в последнее время стали просто зашкаливать (кое-где на президентских выборах превышая 90% голосов), но и в тех сельских графствах, где много представителей не тех меньшинств (типа графства Robeson в Северной Каролине, где высок процент индейцев, многие из которых занимают весьма консервативные позиции по многим социальным вопросам), а также - среди испаноговорящих в Техасе и Флориде, и даже черных мужчин во многих сельских районах Юга, тенденция пусть и не столь быстрая, но в целом такая же.

Годы президентства Обамы автор упомянет лишь вскользь: да, мобилизация за него черного населения (включая черных из южных штатов) была просто рекордной, но и мобилизация против тех, кого Обама в качестве президента не устраивал, была тоже рекордной. Именно в его первый срок набрало силу движение tea party, которое во многом оказалось предшественником современного трампизма (вот только наконечника личности Трампа - ему не хватало), да и промежуточные выборы 2014 года для демократов оказались провальными. Собственно говоря успехи самого Обамы на Юге были достаточно скромными: 2 победы в Виргинии и Флориде (во второе сейчас поверить сложно. Но еще недавно штат был очень соревновательным) и одна в Северной Каролине. И это притом, что его оппоненты в 2008 и 2012 годах сенатор Дж. Маккейн (Аризона) и экс-губернатор Дж. Ромни (Массачусетс) - в общем-то никакого касательства к Югу не имели. Вышеупомянутый процесс перетекания в целом продолжался, но к концу президентства Обамы его уже можно было считать большей частью законченным: все, кто хотел уже сделали это (исключения есть, и переходы случаются даже сейчас, но все же частота их по естественным причинам (у демократов просто не осталось хотя бы более-менее консервативных политиков, которые могли бы подойти республиканцам) значительно уменьшилась.).

Двигаясь по временнОй лестнице, мы добрались до 2016 года, т.е. практически до настоящего времени. Так уж случилось, что весь период, начиная с этого года, завязан на личность Дональда Трампа дважды (2016-й, 2024-й) успешного, и один раз (2020-й) неудачливого кандидата в Президенты США, ранее хорошо известного как крупный бизнесмен-девелопер. Автор открыто признает, что не испытывает к Трампу даже минимальных симпатий, так что может быть очень предвзятым, но не может не признать, что по влиянию на ход политических процессов в США тот может оказаться крупнейшей личностью со времен Франклина Рузвельта. Правда, возможно с обратным знаком: если Рузвельт с помощниками вытянули страну из жесточайшей депрессии, то у Трампа есть не столь малый шанс стать ее могильщиком (по крайней мере в том виде, в котором мы все эту страну знаем), ну или хотя бы заложить основы этого крайне опасного процесса. Об этом автор уже писал сразу в двух своих статьях, поэтому не будет здесь повторяться, но то, что американская политика при нем изменилась до неузнаваемости факт. Среди прочих моментов:

• Трамп привлек собственной кандидатурой в республиканскую партию очень большое количество представителей белого рабочего класса (тот самый WWC White Working Class, о котором, начиная с 2016 года, пишут много и детально)
• Но белым рабочим классом дело не ограничилось: как показали (в первую очередь в 2024 году) выборы последних лет Трамп привлек и значительное количество представителей меньшинств (в первую очередь испаноговорящих, в чуть меньшей степени азиатов, еще в несколько меньшей, но тоже ощутимой, черных), Процент голосовавших за него в этих категориях населения рекордный за очень много лет.
• Еще одна категория избирателей, среди которой Трамп получает рекордные проценты сельские жители. Автор уже приводил примеры для сельских графств американского Юга, где этот процент зашкаливает за 80, 85, а в отдельных случаях и за 90%. Понятно, что выборы 2024 года тут не совсем репрезентативны, Харрис будучи выходцем из чисто городского, а к тому же еще и ультралиберального Сан Франциско, была особо плохим кандидатом для жителей подобных графств, но тем не менее.
• Трамп очень хороший мотиватор в тех категориях избирателей, которые обычно либо вообще не ходят на выборы, либо определяются в своих симпатиях в последний момент. Именно так, проигрывая в опросах до октября, он выиграл выборы 2016-го и 2024-го года, и сократил отрыв в 2020-м. Трамп - достаточно популярен (по крайней мере был, до лета 2025 года) среди молодежи, немалая часть которой настроена достаточно пофигистски, и часто голосует за кандидатов по простому принципу во дает!
• Но, как известно, за все надо платить. У трампа к5райне низкая популярность среди образованной публики, а также не только в оплоте демократов крупных городах, но и многих пригородах. А пригороды сейчас это почти половина населения США. Правда, это в какой-то степени компенсируется популярностью Трампа в дальних пригородах (exurbs), представляющих собой что-то переходное между собственно пригородами и сельскими районами.
• Трамп предельно авторитарная личность, не терпящая несогласия. Ему удалось превратить республиканскую партию практически в придаток своей личной власти, в том числе методами угроз и шантажа (стоит республиканцу, даже в принципе консервативному, показать сомнения или, упаси Бог, нелояльность Трампу начинается самая настоящая травля, самым малым в которой будет угроза поддержки альтернативного данному (и лояльного Трампу) кандидата на следующих республиканских праймери на занимаемую им должность).
• Более того, поскольку методы Трампа в целом сработали на уровне республиканской партии, его оппоненты из Демократической партии начинают действовать схожими методами, тоже чистя партию (единственная разница в случае Демократической партии чистка затрагивает в основном тех, кто выражает сомнения в нынешней радикально-либеральной ортодоксальной линии партии).
• Трамп существенно пошатнул баланс исполнительной, законодательной и судебной власти в США как изданием многочисленных (и малоподконтрольных органам как законодательной, так и судебной власти) декретов (нередко противоречащих другим декретам, часто недавно выпущенным) так и выдвижением в Верховный Суд США лояльных лично ему судей, которые могут отбелить и оправдать почти любой шаг исполнительной власти, и, как показывает практика, нередко делают это. Отказ от действовавшего более 50 лет прецедента Roe v. Wade (касательно права женщин на аборты) только самый известный, но далеко не единственный пример этого.
• Можно было бы указать еще ряд моментов абсолютно импульсивной и непоследовательной политики администрации Трампа (особенно во второй срок, начавшийся в январе 2025 года), приведших к тарифным войнам, ослаблению политических и военных связей с союзниками и т.д., но это уже выходит как за рамки данной работы, так и, в целом, за сферу интересов автора, ограничивающуюся в основном выборной политикой в США, и происходящим в связи с этим внутриполитическими изменениями.

Однако нельзя не признать, что Америка после Трампа уже не будет той, каковой была раньше, и именно это роднит его с Рузвельтом и отличает даже от достаточно популярных в свое время президентов типа Рейгана, Клинтона или Обамы. Трамп явление, которым одни будут еще долго восхищаться, а другие долго проклинать, но запомнится оно наверняка и надолго.

Возвращаясь к теме данной работы, мы должны посмотреть на те демографические, образовательные и прочие особенности штатов американского Юга, которые важны в данном контексте, и то, как они влияют на электоральную политику этих штатов.

Сначала расовая таблица. Ну никуда при этом, когда занимаешься анализом политики Американского Юга. Не так полыхает, как 60-70 лет назад? Конечно, ибо в законе прописано и к этому уже привыкли. Но все равно это один из важнейших элементов, определяющих политику региона (все показатели в процентах).

Что можно вынести из этого? Проще всего с испаноговорящими - они сконцентрированы там, где есть достаточно хорошее экономическое развитие и работа. Техас (в основном мексиканцы), Флорида (больше всего кубинцев, но есть масса народа из других стран, включая даже недавних беженцев из стран типа Венесуэлы), Северная Каролина, Виргиния и Джорджия. Все это штаты с достаточно быстрорастущим населением, притягивающие, как сильные магниты, внутренних и внешних иммигрантов.

Черные. Прежде всего Глубокий Юг, что совсем неудивительно. Однако в тех же Алабаме и Южной Каролине процент черных имеет тенденцию к снижению по сравнению с хлопковыми временами первой половины прошлого века, и в целом не столь высок, чтобы черные были определяющей политической силой. На самом деле наибольшее влияние они имеют, пожалуй, в Джорджии, где имеется достаточное количество умеренных (и даже достаточно либеральных, прежде всего в метрополисе Атланты) белых. В Луизиане и, тем более, Миссисипи процент выше, но голосование там ощутимо сильнее поляризовано по расовому признаку, а белые все же составляют большинство.

Азиатов не так много, но сконцентрированы они опять же в относительно быстроразвивающихся штатах, с заметным количеством университетов и т.п. Самый высокий процент в Виргинии, где к этому добавляется очень немалое число государственных служащих.

Наивысший процент чисто белых - в штатах периферийного Юга, особенно Теннеси и Арканзасе. Алабама и Южная Каролина тоже не так сильно уступают, но причины тут несколько иные мощная миграция из этих штатов на Север в период 1910-1970гг, плюс тот факт, что в Южную Каролину едет сейчас большое количество (большей частью белых) пенсионеров, ищущих более дешевую альтернативу Золотому берегу Флориды (ну а в Алабаме есть сравнительно белая холмистая северная часть, где хлопок особо не выращивали и силен Аппалачский уклон, да и быстрый рост района Хантсвилла с его военно-инженерной направленностью тут тоже повлиял).

Это то, что касается расового состава. И несколько десятков лет назад этого было бы достаточно, чтобы на основании этих данных достаточно точно предсказать поведение этих штатов на выборах. Сейчас все не так просто. Как минимум работают еще несколько факторов: процент сельского населения (мы видели выше, что показатели демократов почти во всех сельских районах, кроме населенных в основном расовыми меньшинствами абсолютно провальные, и даже в таких районах тоже начинают снижаться), уровень образования (колледж и выше против средней школы и ниже) (в последние годы, в противовес тому, что наблюдалось, скажем, полвека назад, образованная и, часто, зарабатывающая, публика больше голосует за демократов, а не слишком образованная метнулась к республиканцам, особенно белая), процент пригородного населения (что тесно связано с наличием или отсутствием достаточно крупных городов) и некоторые другие факторы. Тут полную информацию собрать заметно труднее, но кое-что все же можно, что мы сейчас и попробуем.

Тут автор основывается на статистике 2023 года с сайта www.kff.org. Строгого разбиения на синих и белых воротничков там нет, но есть схожее на профессионалов и менеджеров (что примерно соответствует белым воротничкам) и остальных (что в первом приближении можно считать синими). Согласно одной из приведенных там таблиц (https://www.kff.org/other/state-indicator/blue-and-white-collar-workers/?currentTimeframe=0&sortModel=%7B%22colId%22:%22Location%22,%22sort%22:%22asc%22%7D) в стране в целом к первым относится 41% работников, а ко вторым 59%. А теперь данные по американскому Югу:

Как видно в целом процент пониженный. Причем в некоторых случаях (прежде всего Миссисипи, в несколько меньшей степени Арканзас и Луизиана) довольно значительно. Выше среднего он только в Виргинии (очень большое число белых воротничков в северной части штата, в значительной степени представляющей собой пригороды Вашингтона) и в Северной Каролине (тут основную роль играет т.н. исследовательский треугольник: Роли Дарем Чапел Хилл (автору довелось там побывать и посмотреть своими глазами действительно, очень мощный научно-технологический центр)). Пониженный процент в Техасе в основном из-за испаноговорящих, во Флориде них же и пенсионеров (во времена старинные синие воротнички преобладали значительно). Ну и самый низкий (что совсем неудивительно зная историю, экономику и расовый состав населения штата) в Миссисипи, штате до сих пор относительно сельском и относительно аграрном.

Одним из определяющих факторов при голосовании избирателей в эпоху Трампа стал уровень их образования. Разумеется, в каждой образовательной категории можно найти и последовательных либералов и столь же последовательных консерваторов. Однако в целом в последние годы наблюдается ситуация при которой поддержка Трампа максимальна среди сравнительно малообразованной публики (особенно, но далеко не только, белой) в то время как образованные относятся к его прямолинейному (на грани фола, а нередко и за ней) консервативному популизму значительно более критично. Детальные таблицы можно найти здесь:

https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_U.S._states_and_territories_by_educational_attainment

и здесь:

https://www.highereddatastories.com/2024/12/education-levels-in-us-by-state-and.html

Посмотрим, что это дает в плане рассматриваемых нами вопросов:

Диплом средней школы и выше имеет в среднем по стране 90.3% населения. Во всех штатах Юга (рассматриваемого здесь как 11 штатов бывшей Конфедерации) , кроме Виргинии, этот процент ниже (от 85.39% в Техасе до 89.79% во Флориде), и лишь в Виргинии 91.38%. Диплом бакалавра и выше: страна в целом 34.9%, Юг - от 24.78% (Миссисипи) до 41.81% (Виргиния), но в большинстве ниже среднего по стране, и, наконец, ученая степень: страна в целом: 16.7%, Юг от 9.35% (снова Миссисипи) до 18.33% (снова Виргиния), и, за исключением Виргинии, везде ниже среднего.

Ну и последний срез, который мы тут рассмотрим: процент сельского населения. Крайние примеры тут (типа рассмотренного выше графства Liberty во Флориде) автор уже приводил, и, разумеется, далеко не весь Юг такой, но, тем не менее процент жителей, живущих на селе там, в целом, ощутимо выше среднего. Его можно посмотреть здесь:

https://worldpopulationreview.com/state-rankings/most-rural-states

наведя курсор мыши на каждый штат. В результате для Юга мы получаем величины от 9.1% (Флорида, которая бурно застраивалась уже в 20 веке, а ДО того значительная часть ее территории была почти незаселенной) до 54.4% в Миссисипи. Большинство политологов оценивают сейчас сельское население Соединенных штатов как примерно 1/6 от общего населения страны, если с этим согласиться то во всех остальных штатах Юга (даже в Техасе и Виргинии) этот процент выше, а во многих (типа Алабамы и Арканзаса) значительно выше среднего.

Да, не все сельские штаты консервативны, недаром самым сельским обычно признается либеральный Вермонт (66.1% сельского населения), а на втором месте находится другой (и тоже не особо консервативный) штат Новой Англии Мэн (61.5%). Но Новая Англия, особенно ее северная часть (Вермонт, Мэн, Нью-Хэмпшир) несколько особый случай со своей историей и особенностями (если у автора будет время он в свое время посвятит этому региону отдельную статью). В целом же, среди штатов с высоким процентом сельского населения консервативные настроения ощутимо преобладают.

Ну, и, пожалуй, самое последнее наличие крупных городов с достаточно населенными пригородами (они могут быть как относительно либеральными, так и достаточно консервативными, Юг еще не трансформировался так далеко, как старые районы типа Нью-Йорка, Чикаго, Филадельфии, Бостона или Лос-Анджелеса, где бОльшая часть пригородов либо тоже тяготеет к либерализму, либо, как минимум, занимает умеренную политическую позицию). На принятой в Америке терминологии такие районы носят название MSA (от Metropolitan Statistical Area). Американцы любят статистику, и полный список (из 387 позиций) с численностью населения и (что важно для нас) показателями их роста (или наоборот) в текущем десятилетии (оно, конечно, не совсем стандартное из-за прошедшей в начале десятилетия эпидемии COVID-19, но тем не менее) приведен здесь:

https://en.wikipedia.org/wiki/Metropolitan_statistical_area

Поскольку приведенная там таблица может быть отсортирована по любому столбцу взглянем на нее несколько подробнее:

Алабама. В этом штате нет по настоящему крупных городов: самый большой и единственный достаточно быстро растущий - Хантсвилл на севере штата, известный своей инженерно-технической (в том числе военной, в свое время там 20 лет располагались лаборатории Вернера фон Брауна) направленностью, но даже его население немногим больше 230 тыс. человек, а население включающей его MSA немногим более полумиллиона. Растут еще два района штата Таскалуса (с соответствующей MSA) и пригороды Мобайла на юге штата у Мексиканского залива, но они еще меньше. Самая большая MSA Бирмингем с окрестностями (около 1.2 млн. человек) (чуть меньше четверти населения штата), но этот южный Питтсбург (промышленность Бирмингема долгое время крутилась вокруг угля и стали) не растет, да и его MSA почти что тоже. Традиционно выделяют еще Монтгомери (центр черного пояса) и уже вышеупомянутый Мобайл, но они тоже не растут. В целом за последние годы штат отличается средним по меркам страны, но весьма неровным ростом, сконцентрированным в небольшом числе мест. На образовательном уровне тоже особо не выделяется, хотя, как в каждом штате, неплохие университеты имеются.

Арканзас. Намного более проблемный штат, входящий, по мнению автора, в тройку наиболее проблемных на американском Юге. Прирост населения ниже среднего по стране, большой город один, расположенная почти в центре штата его столица Литтл Рок, но и его население едва за 200 тысяч. MSA по сути две: вокруг столицы, и на северо-западе (раньше считавшимся наименее южной частью штата) в районе Фейетвилла, но и они не слишком велики (порядка 770 и 600 тысяч населения соответственно, примерно 25 и 20% населения штата). Причем достаточно быстро растет только вторая. В плане образования тоже не особо здорово. В общем локомотивов типа Атланты или северной части Виргинии особо не видно.

Виргиния. В этом штате тоже нет очень уж крупных городов (самый крупный Виргиния Бич с примерно 450 тысячами населения), а дальше сразу несколько с населением в 200-300 тысяч (Чесапик, Арлингтон, Ричмонд, Норфолк и т.д.). Зато имеются крупные MSA, и тут в первую очередь надо отметить расположенную сразу в нескольких штатах (и включающую еще Вашингтон, округ Колумбия, и кусочек Западной Виргинии, но в основном части Виргинии и Мэриленда) Вашингтонскую зону - 7-ю по числу населения MSA Америки (почти 6.5 миллионов человек), правда, в отличие от, скажем, 20-30 лет назад, растущую небыстро. Немного быстрее растет MSA вокруг столицы штата Ричмонда (1.37 млн. жителей), и следует еще отметить еще почти не растущую, но достаточно большую (почти 1.8 млн. человек) зону, охватывающую самый юго-восток штата (Виргиния Бич и окрестные районы) и соседние районы Северной Каролины. В этом штате очень высокий образовательный уровень, и этим он скорее напоминает своих соседей к северу: например - тот же Мэриленд, много пригородов, в общем почти ничего не напоминает ситуацию не столь уж большой давности (лет 60 назад), когда штатом практически безраздельно управляла очень консервативная политическая машина сенатора Х. Бэрда (Harry F. Byrd), формального (но очень формального) демократа, опиравшаяся как раз на сельское население, и отличавшаяся как завидным общим консерватизмом, так и достаточно открытым расизмом. Скорость прироста населения чуть выше средней (но далеко не рекордная). В последние годы именно этот штат, когда-то одним из первых на Юге ставший голосовать за республиканцев, достаточно устойчиво поддерживает демократов на всех уровнях, включая и президентский.

Джорджия. Достаточно быстро (но, опять же не рекордно) растущий штат, бОльшая часть анализа политики которого начинается со слова Атланта. Сам по себе город крупный (чуть более 500 тысяч), но далеко не самый крупный не только в стране, но и на Юге, а вот его MSA (8-я в стране, с чуть более 6 миллионами населения) одна из крупнейших, и к тому же достаточно неплохо растущая (опять же не рекордно, но тем не менее). Атланта и сама продолжает расти (что не слишком типично для большинства достаточно крупных американских городов), но бОльшая часть роста происходит в ее ближних пригородах, причем изменения тут (включая политические) очень заметны даже невооруженному взгляду: такие типично пригородные графства, как Gwinnett или Cobb, еще лет 30 назад бывшие опорой республиканцев в данном штате, теперь составляют важную часть демократической базы. Других особо больших городов в штате нет (Огаста чуть за 200 тысяч, остальные еще меньше), да и особо крупных MSA тоже (самая большая, Саванны немногим более 400 тыс. человек), но Атланта определяет почти все. Штат, в результате, имеет достаточно высокие показатели в плане образования, процента пригородного населения (в противовес не столь уж большому сельскому), и неудивительно, что этот штат является предметом острейшей политической конкуренции между двумя крупнейшими политическими партиями (все 3 последних раза он голосовал за победителя Трампа в 2016-м и 2024-м, Байдена в 2020-м, но все 3 раза с весьма небольшим перевесом). В общем Атланта служит своеобразным мощным магнитом, притягивающим большое количество амбициозного, и, чаще всего, высокообразованного населения.

Луизиана. Красивый штат с очень богатой и оригинальной историей, но в чем-то Богом проклятый. Ураганы, наводнения, болота с аллигаторами (правда и нефтью тоже), и так далее. Сложная расовая и политическая в целом история (одна история лонговцы против анти-лонговцев могла стать сюжетом фильма, да, собственно, и стала достаточно вспомнить фильм Вся королевская рать), частые проблемы с коррупцией (очень напоминающие Латинскую Америку с которой этот штат имеет много общего, в том числе из-за высокого процента католиков). И так далее. В результате медленный рост (за период с 2020 по 2025-й 4-й с конца из 50 штатов), низкие образовательные цифры. Почти отсутствуют крупные города: Новый Орлеан стал терять былую славу (и население) еще с 1960-х, когда его население превышало 600 тысяч человек, ну а добила его Катрина в 2005-м, и в результате даже сейчас численность его населения продолжает довольно ощутимо снижаться, и составляет чуть более 350 тысяч. Проблема еще и в том, что другие города, считающиеся по меркам штата достаточно крупными (Батон Руж, Шривпорт) тоже теряют население с почти такой же скоростью, и сейчас насчитывают либо чуть больше 200 тысяч (Батон Руж) либо чуть меньше (Шривпорт). Даже самая большая MSA новоорлеанская -(около 1 млн. человек) тоже теряет население, а вторая по размеру (Батон Руж и окрестности, чуть меньше 900 тысяч) едва растет. Из остального две MSA с центрами в Лафайете и Шривпорте под 400 тысяч, первая с небольшим ростом, вторая теряющая население. Особо и цепляться практически не за что.

Миссисипи. Почти тоже самое, но в еще более тяжелой форме. Полное отсутствие роста (3-е место с конца за 2020-2025гг.), полное отсутствие крупных городов (самый крупный Джексон, всего лишь 137 тысяч человек, причем население сокращается довольно быстро, ибо город весьма проблемный), всего лишь 2 MSA, которые стоит упомянуть (с центром в Джексоне около 600 тыс. человек, и население тоже уменьшается, и на побережье Мексиканского залива Галфпорт-Билокси, немного за 400 тысяч, эта растет, но небыстро), хотя часть штата относится к мемфисской MSA (1.34 млн. человек, с центром в юго-западной части штата Теннесси, но заходящей как в Арканзас так и в Миссисипи, причем именно миссисипская часть развивается сравнительно успешно). Самый высокий процент черного населения, самая тяжелая прошлая расовая история, самый сельский штат, самый низкий на Юге уровень образования, и так далее. Много подобного самого, и очень мало поводов для оптимизма. Первое место по проблемности среди всех 11 Южных штатов.

Северная Каролина. Штат, в котором автору довелось побывать лично, и все увидеть своими глазами (а в некоторые районы штата, типа уже упомянутого выше исследовательского треугольника, он просто влюбился). Здесь все не просто лучше, а много лучше. Штат растущий, причем достаточно быстро (7-е место среди американских штатов за период 2020-2025гг), имеется по настоящему большой город (Шарлотт) с населением в почти миллион (и притом достаточно быстро растущем) , и с MSA в почти 3 миллиона человек и тоже быстро растущей (часть, правда, находится в Южной Каролине, но это сравнительно небольшая часть пригородного характера), Еще одна MSA (Роли-Дарем-Кэри или Роли-Дарем-Чапел Хилл) более полутора миллиона человек, растет еще быстрее, включает крупные города (Роли почти полмиллиона, Дарем больше 300 тысяч) и является одним из основных научных хабов Америки (наряду со знаменитой Силиконовой долиной и большим научным хабом около Бостона), правда этот более ориентирован на биотехнологии и здравоохранение, хотя о компьютерах там тоже абсолютно не забывают. Но и это еще не все: в Пидмонте (центрально-северная часть штата) расположены такие города как Гринсборо и Уинстон-Сейлем с населением в 250-300 тысяч человек (а их общая MSA, хотя и растет не так быстро, насчитывает более 800 человек). Ну и, наконец юго-восток, район Уилмингтона, исторически наиболее близкий к Глубокому Югу, а сейчас к быстрорастущей части соседней Южной Каролины. Сам Уилмингтон невелик (около 130 тысяч человек), но вот его MSA (уже почти полумиллионная) одна из самых быстрорастущих в стране. Весьма высокие показатели уровня образования (особенно для Юга), уступающие в регионе только виргинским. Проблемы и проблемные районы, естественно, есть (например на северо-востоке штата), но в целом их много меньше, чем в большинстве других штатов.

Теннесси. Интересный и весьма неоднозначный штат. Растет довольно быстро (выше среднего по крайней мере), но очень сконцентрирован в больших метрополисах вокруг больших городов Нэшвилла (почти 700 тыс. населения, а соответствующая MSA 2.15 млн. человек, при этом центральный город практически не растет, а вот рост в пригородах очень неплохой) и Мемфиса (город более 600 тыс. человек, но население медленно уменьшается, MSA 1.34 млн. человек и тоже не растет). Есть еще пара заметных MSA в восточной и юго-восточной частях штата ноксвиллская (600 тысяч человек, центральный город 200 тысяч, и вот она как раз растет весьма неплохо), и чаттанугская (практически такого же размера, частично заходящая в северо-западную Джорджию и северо-восточную Алабаму) с более средними показателями роста. Однако по уровню образования и прочему показатели довольно средние, да и расположение штата практически в центре библейского пояcа в последние годы притягивает в него весьма оригинальную публику большей частью крайне правых фанатиков. Да и Мемфис, являющийся, по существу, северной оконечностью мисссипской Дельты (именно так определяют ее границы), тоже имеет консервативный оттенок несмотря на высокий процент черного населения. В общем локомотивом в этом штате в ближайшие десятилетия, пожалуй, может быть только район Нэшвилла.

Техас. Как хорошо известно штат больной гигантизмом. И в плане территории, и по населению (второй, а к 2040 году вполне может стать и первым), и. во многом другом. Второй по темпам роста в стране за последние 5 лет. С большим количеством крупных городов (если только ограничиться теми, где население более полумиллиона Хьюстон (2.32 млн, 4-е место по стране), Сан Антонио (1.53 млн.), Даллас (1.30 млн,), Форт-Уэрт (1.01 млн), Остин (990 тысяч), Эль-Пасо (около 680 тысяч)), причем некоторые из них (прежде всего Сан Антонио и Форт-Уэрт) все еще достаточно быстро растут. Соответственно огромные MSA. Предсказываемой многими супер-MSA от Далласа на северо-востоке и Хьюстона на юго-востоке до Остина и Сан Антонио на западе пока еще нет, но, если рост населения будет продолжаться такими темпами лет через 25 это может стать реальностью. Естественно просто больших MSA тоже много: даллаская (8.34 млн. человек) четвертая в стране, хьюстонская (7.8 млн. человек) 5-я (причем обе довольно быстро растут, хотя в большой степени за счет прямо-таки феноменального роста в некоторых пригородах), MSA Сан Антонио (2.76 млн. человек) хоть и поменьше, но тоже весьма внушительна и неплохо растет, почти такого же размера (2.55 млн.), и даже более быстрорастущая остинская, и даже MSA Эль Пасо (города, расположенного почти в пустыне) достаточно велика (880 тыс.), и, хотя и медленно, продолжает расти. В Техасе, как говорится, есть все, даже разделиться на несколько штатов и выйти из состава США штат при определенных (правда маловероятных) обстоятельствах теоретически может. И все же несмотря на вполне внушительное количество университетов по общему уровню образования штат стоит невысоко (возможно, частично из-за очень большого процента испаноговорящих, прежде всего мексиканцев, среди которых преобладают не столь уж образованные синие воротнички), да и иных проблем тоже немало. Но в целом штат продолжает оставаться чуть-чуть фронтиром, куда народ приезжает делать карьеру и деньги в первую очередь, а все остальное уже во вторую.

Флорида. САМЫЙ быстрорастущий штат США в последние 5 лет. Мекка для состоятельных пенсионеров. Мекка для состоятельных беглецов из авторитарных стран, прежде всего латиноамериканских. И это несмотря на то, что, если современные прогнозы по изменению климата Земли оправдаются, именно этому штату достанется больше всего и современные тайфуны и ураганы покажутся тут детской игрушкой. Любопытно, что уж очень большими городами этот штат не богат: только Джексонвилл (чуть больше 1млн.), захапавший в свое время в пределы городской черты огромное количество пригородной территории, и сейчас ее застраивающий и достаточно быстро растущий, и два города среднего (400-500 тыс.) размера Майами и Тампа. Чуть более 300 тысяч Орландо. Зато где-то в диапазоне 150-300 тысяч реально много. И бОльшая часть растет быстро, а некоторые (Cape Coral, Port St. Lucie) прямо-таки с космической скоростью. Самая знаменитая MSA (и первое, что почти всем приходит в голову при упоминании Флориды): Майами-Форт Лодердейл-Уэст Палм Бич (тот самый Золотой берег) почти 6,5 млн. человек (28% населения всего штата), и все еще растущий и застраивающийся, хотя и средними темпами. Одно из немногих мест в Америке (еще примексиканские графства Техаса), где Вы, в принципе, можете прожить не зная английского на одном испанском. Но и другие внушительные MSA тоже есть: Тампы (около 3.5 млн. человек, и достаточно быстрорастущая), Орландо (почти 3 млн. человек, и растет еще быстрее), Джексонвилла (1.76 млн. человек и снова быстрый рост), и т.д. Из тех, где население MSA меньше 1 миллиона, упомянем еще раз только тот самый Изумрудный берег: MSA Крествью-Форт-Уолтон-Бич-Дестин и MSA Панама сити-Панама сити Бич (первый немного за 300 тысяч, второй за 200, но быстрорастущие, еще недавно на этом месте были пустые пляжи). Флорида очень сложный штат, где намешано почти все от классической культуры дикси в Panhandle до абсолютно латиноамериканской где-нибудь в Орландо или Майами. И все это с добавкой огромной (в первую очередь пенсионной) миграции со Среднего Запада и Северо-Востока США, которая и привела к появлению поговорки: во Флориде чем дальше на юг едешь, тем больше на Севере оказываешься

Ну и, наконец Южная Каролина. В чем-то схожая с Флоридой (хотя и отделена от нее Джорджией): тоже быстрый рост (четвертый в стране в последние 5 лет), тоже рай для пенсионеров (только более скромного достатка, цены на Золотом берегу уж очень кусаются). Но без больших городов (два самых крупных Чарльстон и Колумбия - около 150 тыс. человек) и с не очень крупными MSA: чарльстонская 870 тыс. человек (правда с неплохим ростом), такая же MSA Колумбии (только растет помедленнее), ну а самая быстрорастущая та самая Мекка пенсионеров Мертл Бич (немного более 400 тысяч, но зато темпы роста почти что самые высокие в стране). Южная Каролина сыграла огромную роль в истории (и политике) США в целом и Юга в особенности, но еще недавно казалось, что штат почти заснул в своем историческом прошлом. И только последние десятилетия существенно изменили ситуацию. Однако, кроме климата и цен автор пока не видит в этом штате чего-то ах, чего нельзя найти в других местах, и даже Юга (и в этом этот штат отличается от таких, как Техас, Флорида, Джорджия, Виргиния или Северной Каролина).

Вернемся к временнОй оси. Автор недаром сделал паузу на 2016 году, начале трамповского периода в американской политической истории. И, как он уже говорил, по своему влиянию на политическую жизнь США этот период, вполне возможно, будет сравним с рузвельтовским Новым курсом. Тот, среди прочего, почти полностью изменил Демократическую партию и ее основную идеологию. Нечто подобное Трамп небезуспешно пытается сделать с Республиканской. Вот только конечный результат его новшеств, по мнению автора, будет хотя и весьма значительным, но со знаком минус (автор уже признавался в своей острой нелюбви к данной личности, и еще раз подтверждает это).

ДО Трампа, после бурных 60-х и 70-х, казалось, все несколько успокоилось: в частности президентами были либо обаяшки (Рейган, Клинтон), либо достаточно стандартные политики (оба Буша и Обама, пусть последний и был чернокожим). Даже кандидаты в президенты, типа Керри у демократов в 2004-м и Маккейна и Ромни у республиканцев в 2008-м и 2012-м, из этого списка особо не выбивались. В 2016-м предполагалось продолжение: у республиканцев, например, кто-то типа сенатора Т. Круза (Ted Cruz) от Техаса (скучноватый, но крайне последовательный консерватор). Но на арене появился Трамп самовлюбленный эгоист, для которого, по мнению автора, и Америка-то существует лишь как полигон для осуществления его грандиозных планов и любования его величием. Классический нарцисс, однако весьма харизматичный. Тут есть некоторая параллель с Рузвельтом, вот только Рузвельт (судя по его радиовыступлениям, которые автору доводилось слушать) обращался к позитивному в людях, подбадривал, выражал уверенность в том, что люди (с помощью возглавляемой им администрации, конечно) сумеют преодолеть кризис и справиться с проблемами, и так далее. Разумеется, он тоже не был абсолютно белым и пушистым и тоже делал ошибки (некоторые ему ставят в упрек то, что он в качестве президента почти не касался темы борьбы негров за свои права на Юге, хотя персонально и был их сторонником, некоторые вспоминают лагеря для интернированных японцев в годы второй мировой), и, тем не менее достаточно единогласно относится американскими историками к великим президентам, а по мнению автора вполне может претендовать и на роль крупнейшего политика 20-го века. Трамп в этом смысле нечто противоположное

Его любимый прием найти виновного и буквально науськать на него среднего американца (что, надо сказать, ему достаточно хорошо удается). Неважно, кто это будет Х. Клинтон, Дж. Байден, нелегальные иммигранты, Китай, старушка Европа (не повышающая свой вклад в НАТО так, как Трамп считает правильным), Конгресс (утвердивший в начале 2021г. победу Байдена над ним да как он вообще это смел?!), и так далее. Человек с абсолютно эклектическими взглядами в плане идеологии (кем он только не перебывал за свою уже достаточно долгую жизнь и демократом, и республиканцем, причем вроде бы даже не по одному разу), но очень четкий в поведенческом плане: абсолютно авторитарный лидер типа Си Цзин Пина, Лукашенко или Мадуро (разве что до уровня Ким Чен Ира пока еще не добрался), готовый плевать на закон, а как минимум перекроить его под себя не гнушаясь (особенно в Республиканской партии, номинальным лидером которой он является) методами прямого шантажа (ты посмел голосовать против моего законопроекта??!! Жди оппонента на праймери, которого я поддержу всеми возможными средствами!). Эгоманьяк, мечтающий о нобелевке (очень бы хотелось, чтобы он ее никогда не получил), а в глубине души, скорее всего, считающий, что и этого будет маловато, чтобы адекватно оценить его вклад.

Одновременно надо признать, что он очень чутко ощущает многочисленные проблемы современной Америки и, часто, выворачивая их наизнанку, эксплуатирует их в собственных (а если получается и в партийных (почему нет, когда одно другому не мешает?)) интересах. При этом - чаще всего апеллируя к далеко не самым благородным инстинктам типичного рядового американца.

Америка не может сейчас играть ту роль безусловного мирового лидера, какой она была в 90-е и нулевые? Виноваты слюнтяи-демократы, Китай и так далее. Страну заполонили нелегальные иммигранты? Опять же виноваты демократы с их либеральными законами и правилами (и надо сказать это действует. Те же легальные иммигранты часто крайне паршиво относятся к своим собратьям-нелегалам в духе мы все терпели, вкалывали, следовали законам, потратили массу времени, чтобы получить в этой стране легальные права, а тут понаехали всякие..). В стране много внимания уделяется правам расовых, сексуальных и прочих меньшинств, а также происходит тихая феминизация? Снова виноваты демократы, либералы, интеллигенция (навыдумывавшая всякие права у всех, кроме нормальных белых (и не только) мужиков, которые и сделали эту страну великой!) - кто угодно, но никогда не Трамп и его команда. Надо отметить, что оппоненты Трампа из Демократической партии дали достаточно поводов для того, чтобы повесить на них всех собак достаточно вспомнить гиперфеминизацию, проповедуемую многими лидерами этой партии (при которой один взгляд на женщину со стороны мужика уже трактуется как сексуальное домогательство), иногда слишком большую зацикленность на правах меньшинств (которые, конечно, должны соблюдаться, но которые не должны быть единственными соблюдаемыми правами, а так же не должны противоречить здравому смыслу: автор, например, поддерживает юридические права трансов, но выступает против того, чтобы недавно сменивший пол здоровенный мужик выступал в женских соревнованиях по боксу на Олимпиаде в конце концов это банально несправедливо с чисто физиологической точки зрения, и другие участники тоже имеют права), которые сделали Трампа популярными сначала (это было видно уже в 2016г.) среди представителей белого рабочего класса (WWC), нередко действительно сильно обозленных тем, что, как им кажется, все внимание и вся государственная поддержка сосредоточены на этих ненормальных, а несколько позже (как видно из детального анализа выборов 2020-го и 2024-го годов) аналогичных представителей (и прежде всего мужчин) цветного (термин не самый удачный, с несколько расистской историей, но зато короткий) населения негров, индейцев, латиноамериканцев, азиатов. На выборах 2020-го и 2024-го годов именно эти слои американского населения резко сдвинулись к Трампу и проповедуемому им консервативному популизму (да еще и в очень авторитарном варианте). Был и общий сдвиг, связанный с личностью и политической карьерой К. Харрис (ну, не является кандидат из Сан-Франциско, с его очень нетипичной и много более левой, чем в среднем по стране, политической культурой, хорошим магнитом для привлечения умеренных и колеблющихся избирателей!), но он был много меньшим и не столь персонализированным. Трамп оказался в состоянии привлечь на выборы не слишком удачливую в смысле карьеры, часто обиженную и не голосующую (чума на оба Ваши дома дорогие политические партии), но многочисленную часть избирателей, правда в основном только за себя лично. Одним из наилучших (и часто приводимых) примеров такой эволюции являются испаноговорящие графства южной части Техаса (вдоль Рио Гранде), населенные в первую очередь людьми мексиканского происхождения. Известно, что многим мужчинам-латиноамериканцам в значительной степени свойственен мачизм, так что феминизированная Демократическая партия им весьма не по вкусу, а вот Трамп, с его прямолинейно-грубым языком и многочисленными похождениями (в том числе любовными, по крайней мере в прошлом) практически свой парень. И плевать на то, что он миллиардер-девелопер, а они едва сводят концы с концами, нередко таская бетон на таких стройках. К тому же подавляющее большинство латиноамериканцев католики. В Демократической партии поддержка права женщин на аборты в последнее время стала чем-то вроде священной коровы, обязательной для почти любого кандидата партии, а надо помнить что католическая церковь до сих пор достаточно плохо относится к данному праву. Результат отток значительной части испаноговорящих от демократов.

Другой пример - индейские резервации. Казалось бы идеальное место для демократов в плане получения голосов. Масса экономических проблем, да и социальных хватает. Но тут надо учитывать, что индейские общины часто весьма патриархальны и даже отчетливо консервативны, когда дело заходит о каких-то социальных нововведениях. И далеко не все из них принимают.

Азиаты и остальные (не мексиканцы!) испаноговорящие. Тут многие беженцы из стран Азии и Латинской Америки с авторитарно-левыми политическими режимами. Особой симпатии ко все более левеющим демократам эта категория избирателей тоже не испытывает, и все разговоры о социализме (пусть даже и демократическом) способны вызвать (и вызывают) у нее сильнейшую выборную аллергию.

Несколько примеров этой эволюции в последнее десятилетие:

Графство Starr (Техас) (почти 98% населения графства по переписи 2020г. испаноговорящие, в первую очередь мексиканского происхождения, средний уровень образования очень низок, почти все работающие синие воротнички): 2016г. (Трамп полностью неизвестен, зато имеется многолетняя привычка голосования за кандидатов-демократов): Х. Клинтон 79%, Трамп 19%; 2020г. (после первого срока Трампа и его деятельности в качестве президента): Байден 52%, Трамп 47%; 2024г.: Трамп 58%, Харрис 42%. Почти 40%-й сдвиг за всего лишь 8 лет.

Графство Miami-Dade (Флорида, Майами и окрестности, с примерно 30% белых, 15% - черных, около 2% - азиатов, почти все остальное все те же испаноговорящие, среди которых особенно много кубинцев по происхождению): 2016: Х. Клинтон 63%, Трамп 34%; 2020: Байден - 53%, Трамп 46%; 2024: Трамп 55%, Харрис 44% (сдвиг более, чем на 20%, и тут надо иметь в виду, что графство Miami-Dade много более населенное, урбанизированное, и имеет пусть и не рекордный, но все же существенно более высокий, чем Starr, средний уровень образования своего населения).

Графство Robeson (Северная Каролина) самое индейское графство в восточной части США (37.5% населения индейцы, при 25% - белых и 22.5% - черных, в свое время в графстве были 3 школьные системы по одной для каждой расы.): 2016: Трамп 51%, Х. Клинтон 46.5% (индейский социальный консерватизм вкупе с консерватизмом большинства белых уже заметен, но пока еще особо не доминирует); 2020: Трамп 59%, Байден - 40%; 2024: Трамп 63%, Харрис 36% (сдвиг, конечно, поменьше, но, во-первых все начиналось с и так неплохих процентов для Трампа, а во вторых надо учитывать достаточно заметный процент черных самой надежной опоры Демократической партии в графстве).

Автор специально (учитывая тему статьи) привел в пример именно южные графства, хотя подобное же имело место и в других районах страны. Даже черные (но - сельские) графства Юга продемонстрировали сдвиг в сторону Трампа, хотя и заметно меньший. Действительно в последние годы уровень образования все больше становится основным критерием при предсказании того, как будут голосовать те или иные группы избирателей, даже превосходя в этом плане расовую принадлежность (сложнее всего ситуация с азиатами, многие из которых имеют отличное образование, но, во-первых все же далеко не все, а во-вторых отличия типичного азиатского менталитета от европейского все же достаточно существенны).

Если же говорить об эволюции именно Республиканской партии она стала не просто консервативной, а вождистской (как это часто бывает в Латинской Америке, где партии часто строятся вокруг кандидата, чаще всего весьма харизматичного и популистского лидера, а уж этими качествами Трамп обладает в полном объеме), и будет интересно посмотреть как на промежуточные выборы 2026 года (где Трамп баллотироваться не будет), так и на Президентские выборы 2028 года, где он, по крайней мере по нынешней Конституции, не имеет права баллотироваться (некоторые особо правоверные трамписты даже попытались замахнуться в этом плане на Конституцию, но изменить конституцию США дело намного более трудное, чем в большинств стран, где это имело место в последнее время). Преемник тут особо не проглядывается (даже несмотря на, казалось бы, естественную кандидатуру вице-президента Дж. Д. Вэнса). Но интересно должно быть от слова очень.

Как уже писал автор в двух статьях личность и политика Трампа практически раскололи Америку на две почти равные половины, что может создать огромные проблемы в будущем. При этом большая часть американского Юга (кроме наиболее образованных и, иногда, наиболее черных графств и штатов) оказывается именно в трамповской половине. Именно поэтому, судя по всему, надежды демократов этак 8-10-летней давности на завоевание большинства в таких крупных и критически важных штатах, как Флорида или Техас, видимо осуществятся еще не так скоро.

Ну а теперь автор возьмет на себя роль бабки Ванги, и постарается дать свою оценку перспектив развития Юга как региона в целом, и его штатов в отдельности, на обозримый временной период этак на четверть века, к примеру. . Тем более, что эти перспективы в различных штатах видятся очень по-разному. А в качестве основных критериев автор будет использовать приведенные выше демографические данные скорость прироста населения, средний образовательный уровень, наличие крупных городов, могущих сыграть роль экономического и культурного моторов (причем в идеале не одного), и так далее. Так что неудивительно, что эта часть работы будет очень сильно перекликаться с приведенным несколькими страницами выше анализом текущего положения в различных штатах Юга и его влияния на выборную политику в этих штатах. Что же получается в результате?

По этим критериям наиболее выгодно выглядят позиции Техаса и Северной Каролины. Немного уступают им Флорида, Виргиния, Джорджия и Южная Каролина. Золотую середину образовывают Теннесси и (с некоторыми оговорками) Алабама. Ну и наиболее проблемные Арканзас, Луизиана и Миссисипи (в таком порядке). Почему? Попробуем разобраться.

Техас. Ну, тут более-менее все понятно. Огромный штат (как по площади, так и по населению), с высокими (вторые в стране за последние 5 лет) темпами роста, и серьезно претендующий на то, чтобы отнять у, кажется, достигшей в этом плане своего пика, Калифорнии первое где-нибудь лет через 15. Большие и разнообразные природные ресурсы, немалые трудовые, неплохой климат (да, летом часто жарко, а на севере штата зимой может быть довольно холодно климат там континентальный, но все равно). Много (уже кратко описаны выше) метрополисов и больших городов, причем если последние иногда уже остановились в своем росте, то первые практически всегда еще растут, причем в ряде случаев очень быстро. Так что с двигателями, способными продолжать тащить штат вперед, особых проблем тоже нет. Только со среднем уровнем образования посредственно, но, что поделаешь не в особой чести образование у мексикано-американцев.

Прошлое разнообразно, но такого отпечатка, который наложила на очень многие штаты американского Юга расовая проблема, тоже все же нет. Да, в Техасе в свое время тоже процветала сегрегация, но по-настоящему близкими к Глубокому Югу были только наиболее восточные (и не так уж сильно населенные) районы штата, пограничные с Арканзасом и Луизианой. Достаточно сказать, что в 1948 году выступавший как кандидат неисправимых расистов С. Термонд получил в Техасе чуть более 9% голосов, и, насколько может судить автор, не выиграл в штате ни одного графства (самый высокий результат в графстве Harrison, расположенном рядом с луизианским Шривпортом, который в то время был, пожалуй, главным центром луизианского расизма 38%). Да и Дж. Уоллес, сочетавший 20-ю годами спустя популизм с приличной долей (не столь прямого, но все же) расизма, получил в штате не столь большие 19% (хотя и выиграл ряд некрупных графств в той самой восточной части штата). Консерватизм другое дело: он в штате был популярен всегда, а учитывая высокую по сравнению с большинством других южных татов степень развития индустрии (одна нефтяная стоит немало, а она была не единственной) тем более. Но это был, чаще всего, не плантаторский консерватизм, а, скорее ковбойский типичный для тех мет, где было до Бога высоко, до правительства далеко и где было принято полагаться исключительно на собственные силы.

Даже в плане климата ситуация лучше, чем, скажем, во Флориде или прибрежных частях Миссисипи и Луизианы. Большая прибрежная территория вдоль Мексиканского залива имеется, но ураганы, наводнения и прочее все же более редки, чем в отмеченных выше штатах (хотя, безусловно, бывали, и даже весьма сильные). Ну и ресурсов достаточно, в случае чего есть что мобилизовывать. Жилье не слишком дорогое (не Калифорния). В целом есть все, что надо. Некоторой проблемой является только вошедшая в поговорку склонность техасцам не только к гигантизму, но и крайностям вообще, однако и в этом плане штат постепенно (хотя и медленно) оцивилизовывается и отходит от лихих ковбойских замашек

Политически Техас, как и почти весь Юг, долгое время был консервативно-демократическим, потом стал (и в целом пока остается) консервативно-республиканским. Будущее во многом зависит от того, как именно будет голосовать все более увеличивающаяся в процентном выражении испаноговорящая (в этом штате в подавляющем большинстве мексиканская по происхождению) часть населения штата. Как уже упоминал автор лет 10 назад демократы связывали с Техасом большие надежды, но сильное поправение испаноговорящих в трамповские годы поставило тут большой знак вопроса. Возможно ситуацию прояснят уже упомянутые выше выборы 2026-го и 2028-го годов.

Северная Каролина. По мнению автора наиболее сбалансированный штат. Высокий рост населения, высокий образовательный уровень, сразу несколько крупных метрополисов (и, если проблемы возникнут в одном другие окажутся в состоянии выправить ситуацию за разумное время и без больших потерь). Опять же не слишком отягощенная прошлым расовая история (ее надо держать в голове каждый раз, когда говоришь об американском Юге): да, сегрегация была, и в 50-е годы прошлого времени, было не столь мало политиков-сегрегационистов, старавшихся поэксплуатировать данную жилу, но их успехи при этом были достаточно кратковременными и ограниченными (самый видный представитель данного лагеря Б. Лейк (Beverly Lake) - дважды баллотируясь в губернаторы в начале 60-х так и не смог добиться победы, ну а самый долгоживущий выходец из данного лагеря многолетний сенатор Дж. Хелмс (Jesse Helms) основную карьеру сделал все же начиная с начала 70-х, перейдя в республиканцы). Фактически уже в конце 60-х годов прошлого века для большинства северокаролинских демократов произошло примирение с реальностью, ну а некоторые остававшиеся мастодонты (типа конгрессмена Э. Леннона (Alton Lennon)) уже не играли главных ролей. Ну и 9% в 1948 году за С. Термонда (бывшего тогда губернатором соседней Южной Каролины, и легко победившего в своем штате) достаточно ясно показывают, что менталитет большинства его граждан, и даже его лидеров, был, скорее, ближе к менталитету Атланты, в 50-е годы провозгласившую себя городом, который слишком занят, чтобы ненавидеть (city too busy to hate), чем к менталитету по-настоящему глубокого Юга.

Наличие целого ряда крупных университетов и связанных с ними фирм-стартапов обеспечивает постоянный приток как идей, так и людей в этом штате практически каждый может найти для себя роль по вкусу. Даже проблемы с изменением климата этот штат затрагивают сравнительно мало он находится достаточно далеко к северу для того, чтобы его почти не достигали ураганы, тайфуны и все, что с ними связано. А если температура и станет выходить за пределы комфортной то точно в первую очередь не в этом штате. К тому же собственно береговая зона в этом штате населена сравнительно слабо за исключением самого юго-востока (района Уилмингтона).

Из минусов настоящего момента автор отметил бы не только крайне консервативную, но еще и ультраагрессивную Республиканскую партию штата. В тех случаях, как сейчас, когда ей удавалось получить большинство в законодательном собрании и в Верховном суде штата, она абсолютно не стеснялась перекраивать границы избирательных округов так, чтобы закрепить это большинство на веки вечные. А поскольку роль губернатора (вот им как раз сейчас является демократ) в этом процессе достаточно ограничена нередко добивалась успеха. Корни этой тактики выжженной земли восходят к уже упомянутому сенатору Дж. Хелмсу и его первой кампании в сенат 1972 года, и, в целом, они остаются неизменными с тех дней. Более того в последние годы эта тактика стала копироваться в других штатах, в том числе многих южных (Теннесси, Техас, Флорида). В целом же штат один из наиболее соревновательных в стране: Трамп его выиграл все 3 раза, но с весьма небольшим, и, главное, не сильно меняющимся перевесом, и обе американские политические партии возлагают на него немалые надежды рисуя планы на будущее.

Флорида. По очень многим параметрам (таким, например, как показатели прироста населения) не просто один из лучших, а вообще самый передовой штат США. Людей, мечтающих провести жизнь (ну, или хотя бы ее конец) на ее золотых пляжах, много не только в Америке, а и во многих других странах, и даже в России понятие вилла в Майами вошло в поговорку как символ богатства и даже роскоши. Есть много крупных MSA (уже упомянутых выше), причем самая крупная, с центром в том самом Майами, насчитывает около 6,5 миллионов человек, является шестой в стране и весьма бодро растет. Но, что интересно, она является наиболее медленно растущей из 4-х крупнейших MSA штата, т.е. остальные растут еще быстрее. Вообще, автор не может припомнить штата (по крайней мере за последнее столетие), растущего с такой скоростью: чуть более 100 лет назад, по переписи 1920 года, все население Флориды не достигало и миллиона человек (причем сконцентрированного либо на крайнем севере штата, либо в районе Тампы), сейчас более 23 миллионов. Про вечное лето в штате (строго говоря это верно только для его наиболее южной части, но и во всей остальной морозы очень редки) рассказывает любой рекламный туристический буклет. Так что совершенно неудивительно, что имеющие возможность и средства (например пенсионные накопления) туда просто рвутся. Наверное самым ярким примером является знаменитое поселение The Villages в северо-центральной части штата: население в 2000 году 8.100, в 2010-м 49.840, в 2020-м 75.374 (причем на 95+% - белое, менее 2% - испаноговорящее и менее 1% - черное, этакая Мекка для более-менее состоятельных белых пенсионеров, что, кстати совсем не соответствует демографической статистике штата, где белых чуть более половины, испаноговорящих более четверти и еще более 15% - черные). При этом штат славен не только природными красотами и туристическим бизнесом, хотя в нем последний и играет намного большую роль, чем в типичных штатах. Достаточно вспомнить про мыс Канаверал, откуда запускалась основная масса американских космических объектов он тоже во Флориде, и ее центрально-восточную береговую часть вполне заслуженно называют термином Space Coast (космический берег). Про Изумрудный берег на северо-западе штата, куда стала массами съезжаться менее богатая, чем в Майами и окрестностях, публика, автор уже упоминал.

Еще один момент именно Флорида теперь является вратами США в Латинскую Америку. Раньше эта роль принадлежала Новому Орлеану, но он, все-таки и находится дальше, да и потрепало его в последнее время ураганами и наводнениями так, что до сих пор отойти не может. А от самого Юга Флориды до Кубы меньше 100 миль, да и до других островов Карибского моря ненамного больше. Даже до северной оконечности Южной Америки (той же Венесуэлы) не столь уж далеко. Как результат если не считать мексиканцев (тут огромная граница с Техасом естественно направляет поток мигрантов именно в него) основной поток латиноамериканской миграции в США идет именно через Флориду, а часто в нем и заканчивается (учитывая достаточную схожесть климата и широкое распространение испанского языка).

Но, как часто бывает, минусы штата являются естественным продолжением его плюсов. У штата почти нет единых традиций, а те, что есть настолько различны в его различных частях, что ничем единым не являются. Северная часть Флориды (тот самый Panhandle) типичнейший Глубокий Юг, с расовой поляризацией (а в прошлом сегрегацией и т.д.), преобладанием сельского населения (кроме отдельных районов типа Пенсаколы, Таллахасси или Джэксонвилла), медленным (вне этих районов и Изумрудного берега) ростом, невысоким уровнем образования и т.д. И реднека оттуда никак не спутаешь с переехавшим откуда-нибудь из пригородов Нью-Йорка или Чикаго евреем или протестантом, накопившем за жизнь достаточно средств, чтобы прожить конец жизни в приятном климате. А испаноговорящий из Пуэрто-Рико, осевший где-нибудь в районе Орландо, непохож ни на того, ни на другого (к тому же, скорее всего, католик). Та самая (уже приводившаяся) поговорка во Флориде чем дальше на юг едешь, тем более на севере оказываешься родилась не на пустом месте и в целом достаточно соответствует реальности.

Ну и чудесный климат в сочетании с крайне малой высотой большей части штата над уровнем моря (часто - всего несколько метров, и вообще надо учитывать, что береговая линия во Флориде одна из самых больших в США) может легко обернуться противоположностью: если предсказываемые большинством специалистов климатические изменения в ближайшие десятилетия реально произойдут в штате станет слишком жарко, и люди побегут уже не в него, а из него. Потенциальное поднятие уровня мирового океана грозит Флориде больше, чем любому другому штату Америки, и нидерландский опыт тут будет применить непросто масштабы значительно больше. Да и в плане ураганов, тайфунов, наводнений и прочего штат твердо находится на первом месте в США, значительно опережая ту же Луизиану или Миссисипи (несмотря на всевозможные Катрины).

Взаимоотношения между различными группами недавних иммигрантов тоже часто бывают непростыми. Скажем, большинство пуэрториканцев в штате продолжают поддерживать демократов из экономических соображений, хотя и не столь активно, как раньше (в том числе из-за католицизма соответствующих избирателей и очень либеральной позиции партии почти по всем социальным вопросам), а вот для кубинцев и венесуэльцев, многие из которых беглецы или потомки беглецов от коммунистических зверств именно жесткая внешняя политика и последовательный антикоммунизм в комбинации с экономическим консерватизмом (большинство этих беглецов выходцы из высших слоев населения своих стран и на программы помощи бедным смотрят косо, поскольку сами в них не нуждаются) являются наиболее естественной линией поведения, а их, в первую очередь, олицетворяет Республиканская партия , и именно сильный сдвиг испаноговорящих вправо в трамповские годы привел к тому, что Флориду (аналогично Техасу) перестали причислять к соревновательным штатам (каковой она точно была еще в недавние времена президентства Обамы), и чаще (как и Техас) относить к достаточно надежным республиканским. Помог в этом плане и резкий сдвиг вправо среди сельского населения штата автор уже приводил пример с графством Liberty, но похожее в большей или меньшей степени происходило в сельских районах Флориды практически повсеместно.

В общем штат, который во многом (и в плане традиций, и политически, и экономически) напоминает лоскутное одеяло, созданное из того, что было и на скорую руку. Именно это заставляет автора несколько сомневаться в его будущем, и, наоборот быть уверенным, что ему предстоит еще немало потрясений.

Виргиния. Единственный в настоящий момент штат Юга тяготеющий к демократам, причем либеральным (покойный сенатор Бэрд, по мировоззрению застрявший где-то в конце 19 века, но, тем не менее возглавлявший чуть ли не самую успешную политическую машину штата в течение 40 лет с 1925 по 1965 год наверное перевернулся бы в гробу услышав это, ему вообще никакой либерализм не был свойственен, даже достаточно популярный на Юге экономический (в форме популизма)). И самый северный из штатов Юга по географическому расположению, а в последние годы, с ростом населения его северной части (особенно в Вашингтонской MSA) вообще появились вопросы можно ли штат по-прежнему считать южным? Тем не менее его история это история именно Юга, и во многих случаях именно этот штат был застрельщиком популярных на Юге политических теорий, да и практической политики в целом (начиная от периода перед Гражданской войной, когда именно Виргиния наряду с Южной Каролиной была местом возникновения многих политических концепций, которые должны были оправдать рабство, а позже попытку Юга выйти из состава США, и кончая периодом борьбы негров за свои гражданские права, когда именно Х. Бэрд сформулировал доктрину массированного сопротивления (massive resistance), служившую обоснованием действий почти всех южных политиков того времени по предотвращению мер по слому сегрегации хотя бы в юридическом плане).

Самый образованный из Южных штатов, причем с запасом (что совсем не удивительно учитывая количество проживающих в штате государственных служащих), и одновременно с достаточным количеством крупных университетов и фирм в сфере новых технологий. Кстати штат, с максимальным на Юге процентом азиатского населения (7%), а известно, что эта часть населения США обычно придает очень большое значение образованию и вообще предпочитает работать в беловоротничковой сфере.

Касательно урбанизированности результат смешанный: совсем крупных городов, как упоминалось выше нет, но среднекрупных - достаточно, причем сейчас они все имеют характер от политически умеренного (Виргиния Бич) до четко либерального (Ричмонд, Норфолк, Ньюпорт-Ньюс), а ведь во времена Бэрда Ричмонд был одним из оплотов крайнего консерватизма и расизма. И все же - основную роль в изменении характера и политики (а значит и перспектив) штата играет то самое образованное население северной части штата.

Разумеется, проблемы тоже есть. И если отсутствие мощного двигателя, подобного Атланте в Джорджии, в основном компенсируется мощью Вашингтонской пригородной зоны, то не слишком быстрый рост населения (примерно соответствующий среднему по стране, и в 2 2,5 раза меньший, чем в Техасе или Флориде) наводит на мысль о том, что бурное развитие штата возможно приближается к естественному потолку. Есть и проблемные районы: Аппалачский дальний Запад штата, например по-прежнему в основном сельский, медленно растущий, только теперь трампистско-республиканский (ирония судьбы в свое время именно эта часть штата тяготела к популистскому демократизму и была опорой противников сенатора Бэрда), не слишком быстро растут (а иногда не растут вовсе) и такие районы, как Southside (Южная сторона) в центрально-южной части штата и Tidewater (восточнее, вплоть до океанского побережья) (а вот они, по своим традициям и экономике наиболее напоминавшие глубокий Юг, как раз и были опорой Бэрдовской политической машины с ее экономическим и социальным консерватизмом да и расизмом в придачу, и даже сейчас крайне напоминают его в том смысле, что подавляющее большинство местных белых голосует за республиканцев, местных черных за демократов, а больше там мало кто живет). В общем свои козыри у штата, безусловно, есть, но быть уверенным в его безоблачном развитии в следующие десятилетия все же вряд ли возможно. Но вот самым демократическим штатом Юга он на ближайшие десятилетия останется несомненно. Да, республиканцы могут выиграть его на штатных выборах в удачный год (как, например, в 2021 году, когда они с минимальным перевесом выиграли все 3 основных поста в штате губернатора, вице-губернатора и генерального прокурора), но ощутимо более вероятным является вариант, который, судя по всему, складывается в этом году, где демократы имеют отличные шансы вернуть все три этих поста себе, да еще и ощутимо увеличить свое большинство (в настоящий момент минимальное) в нижней палате законодательного собрания штата. Образованная публика (независимо от расы) как не была в восторге от трампизма, так и не стала.

Джорджия. Географически, пожалуй, сердце всего американского Юго-Востока, и третий по количеству населения штат региона (совсем чуть-чуть опережающий ту же Северную Каролину), при этом с показателями роста выше средних по стране, неплохими характеристиками в плане уровня образования, и очень хорошим климатом для бизнеса, начиная, как минимум, с 50-х годов прошлого века (девиз Атланты того времени уже приводился выше, не сильно изменился он и до наших дней). Один из не столь многих штатов американского Юга, где продолжает расти процент черного населения (в том числе из-за сравнительно ранней нормализации характера межрасовых отношений, но в основном как раз из-за устойчивого экономического роста). Как и все южные штаты в прошлом был основан на сегрегационистских принципах (в 1948 году Джорджия дала С. Термонду 20% голосов, а некоторые, прилегающие к Южной Каролине, графства, он - выиграл), но количество упертых сегрегационистов, добившихся значительных успехов в политической жизни штата в последнее столетие невелико (те же 20% С. Термонда в 1948-м были существенно ниже, чем в во всех остальных штатах Глубокого Юга). Самые известные бывшие губернаторы штата Ю. Толмедж (Eugene Talmage) (но это еще в 40-е годы), и, в период 1966-1970гг, Л. Мэддокс (Lester Maddox), однако ни один из них сейчас не рассматривается не только как образец для подражания, но, скорее - как пример того как не надо проводить политику. Был, правда, еще знаменитый сенатор Р. Рассел (Richard Brevard Russell Jr.) неформальный лидер блока консервативных южных демократов в Сенате начиная со второй половины 40-х годов и до своей смерти в 1971-м. Но даже этот последовательный сегрегационист никогда не призывал к расовой ненависти и насилию (в отличие от своих коллег из Алабамы, Миссисипи и некоторых других южных штатов), предпочитая действовать политическими и юридическими методами. Соответственно случаев насилия и жестокости в штате в этот период было немного. Впрочем, с нынешней Демократической партией подобные люди имеют очень мало общего: будь Рассел жив сейчас - он был бы республиканцем. Зато именно Атланта рассматривается как штаб-квартира Мартина Лютера Кинга, чей портрет повесил в губернаторском кабинете тогдашний губернатор штата Дж. Картер еще в начале 1970-х.

Вообще, Джорджию можно в некотором смысле рассматривать как совокупность двух не слишком похожих регионов. Идущий почти через центр штата с юго-запада на северо-восток невысокий горный массив делит ее на северную часть, почти полностью доминируемую Атлантой и ее пригородной зоной (те самые Atlanta MSA и CSA), в основном достаточно современную (медвежьи углы - есть, например на самом северо-востоке штата, но даже они развиты лучше, чем многие районы Алабамы, Луизианы или Миссисипи) и, к тому же, растущую, и южную, со многими исторически значимыми городами (достаточно вспомнить Саванну), однако большей частью до сих пор аграрную, с вкрапленными сравнительно некрупными городами типа Мэйкона и той же Саванны, растущую медленно (а часто теряющую население), со значительно меньшими экономическими возможностями и значительно более серьезными проблемами. Есть даже свое подобие алабамского черного пояса - цепочка графств, протянувшихся с юго-запада штата к его центрально-восточной части с высоким процентом сельского негритянского населения, которую можно считать, пожалуй, наиболее застойной и проблемной во всем штате. А в целом штат (особенно, опять же, Атланта и окрестности) еще и логистический хаб всего Юго-востока: система автомобильных и железных дорог в регионе такова, что проехать мимо Атланты можно, но сложно.

Где же главная проблема Джорджии и почему у автора она в плане перспектив находится лишь несколько выше середины? Все та же зависимость штата от единственного большого (да, пока растущего, но кто знает сколько еще это продлится?) региона. Известные строчки Маяковского про мы говорим партия подразумеваем Ленин можно в данном случае переделать как мы говорим Джорджия подразумеваем Атланта, но, как известно, складывать все яйца в одну корзину дело опасное. А ведь вторая по размеру MSA Джорджии - Огастинская, уступает по населению Атлантской в 10 раз. В общем пока Джорджия безусловно относится к динамично развивающимся штатам американского Юга, и будет оставаться таковой, пока таковым будет регион Атланты. Как долго увидим.

Южная Каролина. Последний из штатов, которые сейчас более-менее уверенно относят к категории динамично развивающихся. В основном из-за весьма высоких показателей роста населения (4-е место в США в последние 5 лет). И это в первую очередь за счет роста 4-х не самых крупных, но все же достаточно больших MSA: Гринвилла-Спартанберга на самом северо-западе штата (практически 1 миллион), Чарлстона и Колумбии (примерно по 870 тысяч) и самой маленькой, но самой быстрорастущей (одной из самых быстрорастущих в стране в целом второй в последние 5 лет, 415 тысяч человек) курортной зоны Мертл Бич (Myrtle Beach) на северо-востоке штата, которая, как и уже упоминавшийся ранее Изумрудный берег, служит альтернативой Золотому берегу юго-восточной Флориды для тех, у кого на последний банально не хватает средств.

Наплыв курортников-пенсионеров привел даже к несколько неожиданному эффекту довольно сильному побелению штата: если лет 100 назад добрая половина населения была черными, и даже лет 30 назад эта цифра была около 30%, то сейчас доля черных едва достигает 25% и заметно уступает той же Джорджии.

Южная Каролина, будучи достаточно развитым штатом еще в 17 веке, часто играла роль теоретика и глашатая позиции Глубокого Юга многие исторические события, связанные с началом Гражданской войны в США, произошли именно там, и многое могло бы пойти иначе, если бы южнокаролинские джентльмены в тогдашнем Конгрессе США повели себя в вопросе защиты рабства чуть менее радикально и бескомпромиссно. А вот после этого штат надолго впал в спячку, долгое время давая демократическим кандидатам высочайшие проценты голосов на автомате (с 1896 по 1944 год процент голосов в штате за демократического кандидата в Президенты ни разу не опускался ниже 85%, а иногда превышал 98%), очередной раз переживая и пережевывая славное прошлое и традиции старого Юга, ну и - почти все. В результате Джорджия и Северная Каролина существенно обогнали Южную по уровню экономического развития, да и по уровню образования тоже, хотя и не так значительно. И лишь очень хороший (субтропический и теплый на большей части территории штата, но без эксцессов Флориды в виде ураганов, тайфунов и наводнений) климат, и достаточно большая и удобная береговая линия, которые и привели к бурному развитию внутренней иммиграции в последние десятилетия, позволили штату существенно оживиться.

Говоря о вечной на Юге проблеме расовых отношений, надо сказать, что в свое время Южная Каролина была одним из лидеров сегрегационистского движения. Достаточно еще раз вспомнить личность С. Термонда на момент своего выдвижения от Диксикратов в 1948 году он был губернатором этого штата, который, естественно, выиграл с большим перевесом (более 71% голосов). С того момента, за исключением нескольких случаев типа Стивенсона и Кеннеди в 50-е и начале 60-х, когда демократическая традиция была еще довольно сильна, и соседа Картера в 1976-м, Южная Каролина постоянно голосует за кандидатов, занимающих более консервативную позицию по расовым проблемам включая, например, Голдуотера в 1964-м году. Однако, Южной Каролине в этот период был менее свойственен безудержный популистский расизм Миссисипи и Алабамы, и в значительно большей степени юридическое крючкотворство, позволившее, как минимум, довольно надолго оттянуть окончательное решение данного вопроса без пролития той крови, которая пролилась в этих штатах. Да и тот самый сдвиг к республиканцам, которому посвящена данная работа, в этом штате начался одним из первых фактически с уходом Термонда и конгрессмена А. Уотсона в республиканцы в 1964-65гг. Параллельно это дало возможность Демократической партии штата сравнительно быстро модернизироваться, так что особо горластых сегрегационистов в ней не осталось уже к началу 1970-х, а демократическая фракция в законодательном собрании штата долгое время была весьма интегрированной с заметным количеством как белых, так и черных политиков. И только в последние годы стала заметно чернеть.

Оценка перспектив штата у автора неоднозначная по экономическим и образовательным показателям штат довольно много проигрывает соседям с севера и юга, зато по климатическим, стоимости жилья и прочему смотрится очень здорово. Сможет ли внутренняя миграция (особенно пенсионная) продолжать поддерживать достаточно быстрое развитие штата последних лет увидим. Отсутствие по-настоящему больших городов с продвинутыми университетами (которые есть, например, у Северной Каролины) может тут и помешать. Но пока штат все же попадает в категорию динамически развивающихся.

Ну а оставшиеся 5 штатов можно примерно разделить на 2+3: 2 штата (Теннесси и Алабама), находящиеся близко к середине Юга по показателям своего развития в последнее время, и имеющие заметное число как позитивных особенностей, которые могут помочь им войти в элитную группу, так и негативных, которые могут этому помешать, и 3 (Арканзас, Луизиана, Миссисипи), которые скорее надо назвать застойными, и где автор пока особых перспектив не видит. К ним мы и переходим.

Теннесси. Штат, который довольно хорошо растет в последнее время (не рекордно, но выше среднего по стране), однако делает это таким образом, что сомнений в его будущем становится скорее не меньше, а больше. И главная причина именно Теннесси в последнее время становится ядром группы штатов с наивысшим процентом евангельского протестантизма крайне правого течения в протестантской религии. Вообще, как видно из достаточно детальной статьи:

https://www.worldatlas.com/articles/us-states-by-evangelical-protestant-population.html

и очень наглядной картинки:

именно Юг, и, в первую очередь, штаты Юго-Восточного и Юго-западного центров (исключения Техас и Луизиана, там, по разным причинам очень много католиков, в основном мексиканского происхождения в Техасе и франкоканадского в Луизиане, что снижает процент евангелистов) занимает первое место по проценту евангельских протестантов. Но даже на фоне остальных южных штатов Теннесси выделяется там они составляют абсолютное большинство (52%), одной из причин чего является, наоборот, очень низкий процент католиков и представителей других непротестантских верований.

Автор открыто признается в том, что, в том числе исходя из опыта личного общения, у него крайне настороженное, если не сказать больше, к представителям этой категории верующих, поэтому эволюция Теннесси в сторону ультраконсервативной теократии ему не нравится от слова совсем.

Тем более, что еще относительно недавно все было иначе. Так, в Теннесси было сравнительно мало расистских акций во время борьбы негров за свои права (по существу можно назвать только одну, в городке Клинтон (Clinton) в период 1956-58гг, правда довольно сильную, даже национальную гвардию для наведения порядка вводить приходилось), да и вообще где-то до середины 90-х штат имел скорее прогрессивную репутацию, созданную такими политиками как сенаторы А. Гор (Albert Gore) (отец и сын), Э. Кефовер (Estes Kefauver), и Дж. Сэссер (Jim Sasser) или губернаторами типа Ф. Клемента (Frank G. Clement). Но все это где-то до середины 90-х. А потом об этом уже сказано выше.... Сейчас в штат едут не столько за работой (да, штат развивается, но показатели тут, хотя и неплохие, но далеко не рекордные), сколько чтобы быть среди единомышленников (опять же в первую очередь религиозных) и религиозный фундаментализм штата растет буквально на глазах.

Неудивительно, что и в сфере образования (см. таблицу выше) штат находится скорее внизу: религиозность и образование как правило имеют отрицательную корреляцию. И это тоже немалый минус.

С точки зрения демографии в штате 4 основных MSA весьма разного размера. Самая крупная Нэшвиллская (по одноименному крупному городу в центре штата) 2,15 млн. человек, и достаточно хорошо растущая, но представляющая собой несколько странную комбинацию пока еще сравнительно либерального центрального города (впрочем, с имеющимися тенденциями не вполне ясно, как долго он еще будет оставаться таковым) и очень консервативных пригородов. Вторая Мемфисская (тоже по одноименному городу) 1,34 млн., расположена на крайнем юго-западе штата (с заходом в соседние Миссисипи и Арканзас, штаты еще более проблемные, чем Теннесси) и не растет совсем, что и неудивительно: Мемфис всегда рассматривался скорее, как главный хаб Миссисипской Дельты (несмотря на то, что расположен на ее северной границе, просто никаких других крупных городов в Дельте нет совсем), долгое время управлялся консервативной (и даже откровенно расистской, недаром графство Shelby, куда входит Мемфис, в 1948 году было одним из двух графств штата, проголосовавших за С. Термонда) политической машиной (формально демократической, но это не означало абсолютно ничего), да и сейчас, хотя более 60% населения округа Shelby - черные, даже среди них высокий процент консерваторов, по крайней мере по социальным вопросам. Даже тот факт, что именно в Мемфисе в свое время убили М. Л. Кинга, тоже достаточно красноречив. Мемфис как был центром обслуживания потребностей Дельты, так, в значительной степени, им и остается.

Но Нэшвилл и Мемфис - все же достаточно большие города: первый под 700 тысяч, второй более 600. Два других наиболее часто упоминаемых города штата Ноксвилл и Чаттануга, находящиеся на востоке штата, почти в Аппалачах, имеют порядка 200 тысяч человек населения, а их MSA - под миллион в случае Ноксвилла, и около 560 тысяч Чаттануги, которая вообще больше смотрит на соседнюю Джорджию. Не самые высокие показатели.

Да и вообще если спросить даже знающего человека чем знаменит этот штат?, то скорее всего вспомнят Э. Пресли или обезьяний процесс начала прошлого века, а не что-то современное, высокотехнологичное или научное. В нем причудливо сочетаются наличие довольно хороших университетов (прежде всего в Нэшвилле) с глубочайшим фундаментализмом бОльшей части штата, который практически полностью уничтожил ранее доминировавшее в ней направление прогрессивного популизма. Автор сомневается, что, следуя этому пути, можно добиться действительно выдающегося результата в развитии, так что Теннесси остается для него большим вопросительным знаком...

Алабама. Штат с тяжелой, и даже, временами (как было во время борьбы негров за свои права) - достаточно кровавой историей. В этом плане его перещеголял, пожалуй, только Миссисипи. И скорее всего попавший бы в группу застойных если бы не два обстоятельства: средний рост населения в последней пятилетке примерно равен среднеамериканскому (так что штат хотя бы сохраняет свои позиции в плане представительства в Палате представителей) и наличие моторов ( правда всего двух) в виде Хантсвилла и его окрестностей на самом севере штата (215 тыс. человек населения в городе и более полумиллиона в соответствующей MSA, причем с очень хорошим ростом), и еще более быстро растущего (расположенного на берегу Мексиканского залива и, по сути, представляющего собой пригородную зону Мобайла, которую теперь можно рассматривать и самостоятельно) графства Baldwin на самом юге штата со своей отдельной MSA более чем в четверть миллиона. Все остальные т.н. крупные города (обычно около 200 тыс. человек, так что крупными их можно назвать весьма условно, но ничего большего просто нет) сам Мобайл, Монтгомери и Бирмингем (некоторые до сих пор называют его Бомбингемом из-за многочисленных взрывов периода 1950-х 1960-х) практически не растут, как и их MSA, и, в целом, являются весьма проблемными территориями. Раньше тот же Бирмингем играл роль южного Питтсбурга: бОльшая часть экономики была там сконцентрирована вокруг угля и стали, но эти отрасли американской экономики едва ли можно назвать развивающимися, так что проблем Бирмингема это не уменьшает. А новых отраслей в городе (да и штате в целом) немного.

Однако наиболее проблемной частью штата являются даже не эти города, а т.н. Черный пояс (Black Belt), в прошлом ведущий производитель хлопка в стране:

(ядро ярко красное, графства на грани попадания - розовые)

Именно здесь в 50-е и 60-е годы 20 века была сконцентрирована основная борьба негров штата за свои права, именно здесь большинство графств в основном населены черными (в некоторых, типа Greene или Macon, процент черных достигает 80%), именно там господствовавшая белая элита в свое время отчаянно сопротивлялась предоставлению любых прав черному большинству (вплоть до прямого отказа включать черных кандидатов в избирательные бюллетени вплоть до начала 70-х годов прошлого века), закономерно опасаясь, что, при таком соотношении избирателей, власть немедленно утечет из их рук, и так далее. Когда это все же произошло черные получили формальную власть и ... полное отсутствие денег в бюджете и перспектив развития. Достаточно сказать, что максимальное количество населения в графстве Greene ( северо-западная часть черного пояса) была зарегистрирована аж в 1850-м году до Гражданской войны. Тогда в нем жила 31 тыс. человек, сейчас чуть более 7 тысяч, и население продолжает снижаться. Хлопок давно перекочевал далее к западу, и убирается теперь машинами, а больше почти ничего и нет (разве что исторический туризм по местам бывших славных политических боев немного выручает). В других графствах черного пояса ситуация в целом аналогичная, хотя и чуть менее кошмарная: формальная власть у черных (реализовались самые тяжелые страхи местных плантаторов о том, что сборщики налогов, шерифы и судьи в случае предоставления неграм избирательных прав станут черными, и это будет почти конец света), и, хотя конца света все же не произошло, этот район, как и Миссисипская Дельта, о которой рассказ ниже, действительно является одним из наиболее проблемных районов всей Америки. Некоторые графства даже начинают белеть, ибо черные оттуда уезжают в массовом порядке ввиду отсутствия жизненных перспектив. Прогремевшая во времена М. Л. Кинга Селма (Selma), кстати, тоже находится здесь.

Политически Алабама сейчас один из надежнейших республиканских штатов. И процент евангельских протестантов высок, хотя и чуть ниже, чем в Теннесси, и голосование практически поляризовано (как и почти везде на Глубоком Юге, кроме, опять же, Джорджии с ее Атлантой) по расовому признаку: более 90% белых за республиканцев, более 95% черных за демократов. А учитывая, что черные сейчас составляют в штате лишь около четверти населения результат практически предрешен. Да, откровенных расистов (типа тех, которые избирались в штате в 60-е 70-е годы прошлого века) сейчас не увидишь даже в Алабаме плевать против ветра более, чем через полвека спустя, особого смысла не имеет, но до расовой гармонии и взаимопонимания далеко. Скорее можно говорить о том, что реализуется принцип у Вас своя жизнь, у нас тоже своя. Контактируем по мере необходимости.... Даже старый добрый алабамский популизм (в свое время в Алабамской Демократической партии за контроль боролись три фракции: экономических популистов, крупных бизнесменов и плантаторов, трясшихся за свою власть в черном поясе) в настоящее время выродился в трампизм, и многие исторически популистские графства штата сейчас дают Трампу 80+% голосов.

Одной из иллюстраций сложившейся на Глубоком Юге США политической поляризации является количество белых демократов в законодательных собраниях соответствующих штатов. Еще недавно (лет 20 назад) оно исчислялось десятками, хотя немалое число из них были достаточно консервативны. Сейчас в Алабаме такой ровно один (центрист, которому за 80) в Сенате штата и двое (либералов) в Палате представителей (причем все трое представляют округа с черным большинством, а один из них принадлежит к сексуальным меньшинствам). И примерно такие же цифры в Луизиане (да и то частично за счет Нового Орлеана с его собственной историей) и Миссисипи, и лишь чуть лучшие в Южной Каролине и Арканзасе (который иногда включают, а иногда нет, в тот же Глубокий Юг).

В общем перспективы Алабамы автор оценивает не слишком оптимистично: возможно Хантсвилл и курортная зона у залива и помогут этому штату держаться на плаву, а возможно и нет...

Ну, вот и пришла пора обратиться к по-настоящему проблемным (часто даже используют более жесткий термин застойным) штатам Юга. Не все так просто в этом, в целом весьма быстрорастущем, регионе США. К счастью таких штатов немного. Всего три.

Арканзас. Довольно небольшой штат, вечно находящийся в тени своих соседей. Про Техас тут и говорить нечего. Но и Теннесси, Миссури, Луизиана и даже Оклахома - будут покрупнее. Лишь Миссисипи, с которым Арканзас граничит на юго-востоке чуть меньше. И именно эта часть Арканзаса, настолько напоминающая Миссисипскую Дельту, что нередко соответствующие графства Арканзаса просто включают в данный регион, является самой проблемной и теряющей население. Ситуация напоминает ту, что уже обсуждалась при описании Черного пояса Алабамы, и о которой придется еще поговорить ниже: достойной замены хлопку тут так и не нашлось, да и не могло найтись, уровень образования очень низкий, стартапов и университетов практически нет, крупных городов-магнитов тоже. В Арканзасе тоже высок процент протестантов-евангелистов, и это оказывает несомненное влияние на социальную и политическую жизнь штата. Даже несколько удивительно, что процесс преобразования штата в республиканский оказался столь поздним, и фактически произошел только в период 2010-2014гг. Скорее всего основную роль в задержке сыграла личность экс-президента Б. Клинтона и, в несколько меньшей степени, его супруги Хиллари. Но вечно так все равно продолжаться не могло предпосылок для республиканизации было больше, чем достаточно.

Исторически Арканзас был скорее ведомым. Естественно была сегрегация, но сражений на уровне алабамских или миссисипских было немного, точнее одно: интеграция системы школьного образования в Литл-Роке в конце 50-х. Да, это было по-настоящему крупным событием в город пришлось даже части Национальной гвардии вводить (предварительно переподчинив их федеральной власти) - которое до сих пор изучают в американских школах, но оно произошло на достаточно раннем этапе борьбы негров за свои гражданские права, и все же (если не считать еще более раннего события в Hoxie) почти единственным. Последний раз сегрегационистский демократический кандидат (Дж. Джонсон (James D. Johnson)) сумел добиться выдвижения в губернаторы в 1966г. И, кстати, что было тогда достаточной редкостью для демократических кандидатов в губернаторы на Юге выборы проиграл. После того руководство в Демократической партии штата перешло к умеренным, и до сих пор остается у них (консерваторы, конечно, были и позже, но, во-первых, их процент неуклонно снижался, а во-вторых даже они в Арканзасе редко достигали той крайней степени радикализма, что можно было наблюдать в Алабаме, Луизиане или Миссисипи). Возможная причина сравнительно невысокий средний процент черных в штате (15-16%, чуть выше, чем по стране в целом). В результате арканзасские белые меньше беспокоились о потере своего влияния, чем их коллеги в типичных штатах Глубокого Юга..

В этом штате есть две сравнительно крупные MSA: одна вокруг столицы штата Литл-Рока (города с населением чуть более 200 тысяч и почти не растущим) в 770 тысяч человек (при этом сам Литл-Рок достаточно либерален, а вот большинство его пригородов весьма консервативны), и, хотя и растущая, но довольно медленно. Другая, на самом северо-западе штата (графства Benton и Washington) чуть более 600 тысяч, правда без больших городов (самый крупный только приближается к 100 тысячам), но вот она как раз растет очень быстро. Правда, надо сказать, что именно эта северо-западная часть штата всегда была наименее южной по своему менталитету до Миссури и Канзаса тут рукой подать, и среднезападные традиции здесь были почти всегда не менее сильны, чем южные. Достаточно упомянуть, что именно содержащий данную MSA 3-й округ штата первым (еще в 1966г.) избрал конгрессмена-республиканца, и продолжает это делать до сих пор. Тем не менее, с бурным ростом в последние годы, именно эта часть штата стала медленно двигаться к демократам, в то время как почти весь остальной штат (кроме Литл-Рока) почти галопом рванулся к республиканцам. Что, в общем, неудивительно: за исключением этих двух MSA штат представляет собой почти исключительно комбинацию небольших городков и абсолютно сельской местности. А о проблемах демократов на подобных территориях автор писал уже не раз.

Средняя скорость роста штат в последние 5 лет 0.44%/год меньше не только средней по стране в целом, но даже меньше, чем в весьма проблемной и дорогой Калифорнии, хотя как раз Арканзас в плане стоимости жизни считается одним из самых дешевых штатов Америки. И, тем не менее, желающих ехать сюда в целом немного маловато перспектив и экономических возможностей. Вытянут ли штат в будущем две вышеупомянутые и все же растущие MSA (основная надежда тут на северо-западную Fayetteville-Springdale-Rogers, а Литл-Рок будет играть роль поддерживающей второй скрипки) - покажет будущее. Пока же он твердо попадает в категорию застойных, хотя проблем тут все же меньше, чем в двух остальных штатах этой группы.

Луизиана. Очень интересный и нестандартный, и в то же время очень проблемный штат, одно описание традиций и политической культуры которого легко может занять небольшую книгу. В прошлом один из регионов огромной территории, называемой Новая Франция (New France), которая раскинулась от нынешней Луизианы и соседних районов восточного Техаса на юго-западе до приморских провинций (Новая Шотландия, Нью-Брансуик и т.д.) нынешней Канады на северо-востоке. После ряда англо-французских войн середины 18 века немалое количество канадских франкофонов было в конечном счете переселено на территорию нынешнего одноименного американского штата (которая, наряду с рядом других территорий, составивших еще несколько американских штатов, была куплена США у Франции в наполеоновское время). И именно эта, уже американская, Луизиана, остается центром французской (во многом старофранцузской) культуры в США, во многом определившей его самобытную историю и политику.

В качестве примера: графства этого штата до сих пор называются parishes, а не counties как в остальных штатах. Законодательство штата имеет своей основой не английское прецедентное право, а французский кодекс Наполеона. И так далее. Большинство других штатов, ранее входивших во французскую Луизиану, в конечном счете англиканизировались, и сейчас почти неотличимы от своих исконно британских соседей. Не так в данном штате, где французские традиции очень сильны до сих пор и это влияет не только на образ жизни, но и на политику штата.

Есть несколько мнений по поводу того, что географически составляет нынешнюю Акадиану или просто Cajun country, как называют в основном франкоговорящую часть Луизианы (Cajuns или Creoles самоназвание местных жителей) в настоящее время. Наиболее близок мнению автора следующий вариант:

(как обычно темно-красным показано ядро области, где процент франкоговорящих наиболее высок). Как видно она охватывает большую часть приморской зоны штата (кроме самого юго-востока), а в своей центральной части заходит и достаточно далеко на север. И хотя крупнейший город штата Новый Орлеан формально в эту зону не входит, влияние французской (наряду с латиноамериканской) культуры в этом городе столь велико, что этот город никогда не рассматривался как типично южный, скорее уж как некий аналог Рио де Жанейро или Сан Пауло.

Непростые отношения между католической церковью и протестантскими церквями (особенно в их южном варианте) нашли отражение и в политических предпочтениях жителей Акадианы. Они очень долгое время оставались привязанными к Демократической партии (даже тогда, когда остальная часть штата была готова поддержать альтернативы), что очень заметно по результатам президентского голосования 1964 года:

(почти вся Акадиана за Л. Джонсона, в то время как практически все остальные районы штата за Б. Голдуотера, и это при том, что тогда голосовали почти исключительно белые), ну или в более раннем голосовании 1948 года:

(здесь картина не столь очевидная, но все же энтузиазм относительно кандидатуры С. Термонда, которая базировалась на расовой проблеме, в этом районе штата существенно пониже, а некоторые графства даже пошли за Трумэном). Правда сейчас, ввиду очень либеральной позиции нынешней Демократической партии по социальным вопросам, и более консервативной позиции по ним католической церкви (особенно касательно права женщин на аборты), эта часть Луизианы резко ушла вправо, и демократическими остаются в основном только районы с черным большинством (и даже они несколько консервативнее, чем аналогичные районы в других частях американского Юга). Луизиану, в частности, называют самым консервативным штатом Америки касательно права женщины на аборт. Протестантов-евангелистов в Луизиане меньше, чем в соседних штатах, но это компенсируется большим количеством социально консервативных католиков.

Ну и чтобы более-менее закончить с политикой отметим, что в нынешней Луизиане тоже осталось крайне мало успешных белых политиков-демократов: в сенате штата ровно один, в палате представителей штата 5 (цифры очень похожие на аналогичные для Алабамы и Миссисипи), причем, если исключить нестандартный Новый Орлеан, то в палате таковых останется трое, а после следующих выборов может не остаться совсем: два из трех избираются от округов с черным большинством, а третий округ вполне может уйти к республиканцам после вынужденного (ограничение по времени пребывания в должности) ухода нынешнего центристского демократа.

Почему же этот интереснейший (особенно политически: многие помнят фильм Вся королевская рать, где главный герой в немалой части списан с бывшего губернатора и сенатора от Луизианы Х. Лонга, и тут надо отметить, что целых полвека после его смерти в 1935 году луизианская политика определялась борьбой лонгистов (популисты, обычно не слишком расистского характера) и анти-лонгистов (консерваторы-традиционалисты, и часто расисты)) штат сейчас относят к категории застойных? Посмотрим на цифры:

Скорость прироста населения в последние 5 лет: 0.21%/год. В два раза меньше, чем в Арканзасе, и почти в 4 раза чем в среднем по стране (вообще это четвертый результат с конца).

Крупные города. Фактически один, все тот же Новый Орлеан. Но даже в нем сейчас около 350 тыс. жителей по сравнению с максимальными 627 тыс. в 1960 году. И списывать все на ураган Катрина 2005-го года тоже нельзя падение населения в Новом Орлеане началось задолго до него, а ураган лишь почти добил этот город.

Но даже если включить в рассмотрение города поменьше ситуация все равно безрадостная: Батон Руж (столица штата) 215 тыс. человек, Шривпорт (на северо-западе) 172 тыс. человек, Метари (Metairie, пригород Нового Орлеана) 140 тыс. человек, Лафайетт (центр Акадианы) 121 тыс. человек. И, что хуже всего, ни один из этих городов не показывает никакого роста, а некоторые - тоже теряют население. При этом проблемы типа высокого уровня преступности и достаточно старой экономики есть везде, что, в частности, привело к неожиданным результатам на последних выборах мэров ряда этих городов: так, Шривпорт и Батон Руж, проголосовавшие за демократов на президентских выборах 2024 года, и, к тому же, имеющие черное большинство в населении, избрали мэрами республиканцев (правда прагматиков, а не идеологов), что, в общем-то, в последние годы для них совсем нетипично. Но, видимо, желание перемен и хоть какого-то решения назревших проблем перевесило.

Более-менее растущими графствами Луизианы (из относительно крупных) являются все то же графство Lafayette и пригородный район к северу от Нового Орлеана St. Tammany, но даже они растут не слишком быстро. А большинство других население теряет, и иногда значительно. Самая крупная MSA опять же, новоорлеанская (около 1 млн. человек) тоже теряет население, а вторая по размеру Батон Ружская (880 тыс. человек) растет, но очень медленно. И больше ничего крупного: на третьем месте MSA с центром в том же Лафайетте, но это - немного больше 400 тыс. человек, и рост там, хотя и наблюдается, но - тоже медленный.

В Луизиане почти нет новой экономики, ее экономика была заточена на сельское хозяйство, добычу нефти и морскую торговлю (Новый Орлеан был главной перевалочной базой при торговле с Латинской Америкой). Но о проблемах Нового Орлеана мы уже сказали, нефть сейчас в основном добывается в других штатах, где она дешевле, хлопок бОльшей частью ушел на крупные фермы в Техасе (да и не является сейчас настолько критически необходимым продуктом, как раньше), и, в общем-то, особых козырей у экономики штата не осталось. Расовая история штата весьма непростая (хотя в нем не было пролито столько крови, как в Миссисипи и Алабаме, штат в свое время дал стране немало образцовых сегрегационистов типа члена законодательного собрания, кандидата в губернаторы в 1959 году, и лидера Советов белых граждан У. Рэйнача (William Rainach) или конгрессмена Дж. Рэрика (John Rarick)), и до сих пор традиция Вы живете как Вам нравится, мы живем как нам нравится, и пересекаемся только по необходимости преобладает (по крайней мере вне Нового Орлеана). Банально не видно моторов, которые могли бы резко выдернуть этот замечательный штат наверх.

И. наконец Миссисипи. Штат крайностей. С самым высоким процентом черных в населении (около 38%). С самыми низкими показателями в плане образования (количество посещавших хотя бы колледж на 6% ниже среднего по стране). Самый сельский штат, и самый бедный (пусть даже сейчас разрыв с лидерами меньше, чем 100 лет назад он все равно остается значительным). Рост населения за последние пять лет нулевой (третий с конца по стране, на сотые доли процента опережая Вермонт и Западную Виргинию). Полное отсутствие сколько-нибудь крупных городов: самый крупный, столица штата - Джексон, не дотягивает и до 140 тысяч, к тому же город почти на 80% черный, с высокой преступностью и тоже теряющий население (в свое время в нем было более 200 тысяч населения). Самое крупное графство Hinds (содержащее Джексон) чуть за 200 тысяч, и тоже быстро теряет население. Единственное сколько-нибудь заметное и растущее графство в штате DeSoto - представляет собой южный пригород теннесийского Мемфиса, но, несмотря на рост в последние десятилетия даже до 200 тысяч немного не дотягивает. Вторая относительно растущая область штата побережье Мексиканского залива, но сколько-нибудь крупных городов там нет. Единственная относительно крупная MSI того же Джексона чуть более 600 тысяч человек, и тоже не растет. Да, евангелических протестантов - тоже много.

Исторически и политически все ничуть не лучше. Штат, в котором во второй половине 20-го века был наиболее силен Ку-Клукс-Клан. И где родились Советы белых граждан (White citizens councils). Наиболее кровавый штат периода борьбы негров за свои гражданские права: даже Алабама с ее взрывами в Бирмингеме и избиением в Селме тут проигрывает. В Миссисипи черный реально мог получить (и получал) пулю за призыв регистрироваться для участия в выборах, или импровизированный суд Линча за восклицание в адрес местной белой красотки. Именно там произошло убийство активистов (двух белых, приезжих, и одного черного, местного) в 1964 году, регистрировавших негров для участия в выборах, послужившее основой фильма Миссисипи в огне, и во многом катализатором принятия законов о гражданских правах 1964-го и 1965-го годов. Причем убийцами были полицейские (но это днем, ночью они превращались в клановцев). Единственный штат, который в период с 1947 по 1971 год имел в качестве губернаторов только последовательных сегрегационистов, и это еще счастье, что, в, пожалуй, самый острый период с 1956го по 1960й год - им оказался относительно цивилизованный сегрегационист Дж. Коулмен (James P. Coleman), а не крайний радикал типа Р. Барнетта (Ross R. Barnett) или Дж. Уильямса (John Bell Williams), которые тоже побывали на этом посту, но в менее пиковое время.

Первый (в 20-м веке) черный политик был избран в законодательное собрание штата только в 1967 году, причем с большим трудом (и это от округа в котором более 75% населения были черными), и несколько лет оставался там единственным, законодательное собрание штата многократно переделывало границы избирательных округов с целью минимизировать количество избираемых черных, а бывший спикер (до середины 80-х годов) нижней палаты этого собрания Б. Ньюман (Buddy Newman) даже в 90-е годы прошлого века, давая интервью подчеркивал, что лично он является противником даже простого совместного обучения черных и белых школьников (хотя прошло уже 40 лет со дня соответствующего решения Верховного Суда и около 30 лет с момента принятия закона о гражданских правах Конгрессом), не говоря уже о межрасовых браках. Дескать воспитан он был так, и все. В Миссисипи, пожалуй, максимальная партийная поляризация граждан по расовому признаку (более 90% белых за практически любого республиканского кандидата, а более 95% черных за демократического), и даже почти идеальные кандидаты демократов на выборах 2019-го и 2023-го годов, сочетавшие экономический популизм с определенным социальным консерватизмом (кстати белые), и баллотировавшиеся против далеко не самого популярного республиканца остановились на уровне 47-48% голосов.

Экономически тоже ничего. В Алабаме была по крайней мере угольная и сталелитейная промышленность в Бирмингеме, а позже инженерия (в основном военная) в Хантсвилле, в Луизиане был Новый Орлеан, с обширной морской торговлей (прежде всего со странами Центральной и Южной Америки, но не только), в Миссисипи только King Cotton (Король хлопок). И, когда изобрели хлопкоуборочные машины, а само производство хлопка в основном ушло с миссисипских плантаций на большие техасские агрофермы, да и сам хлопок перестал быть настолько незаменимым замены ему просто не нашлось.

Особенно это относится к прилегающему к реке Миссисипи району, называемому Миссисипской дельтой (Mississippi Delta) территории в северо-западной и центрально-западной части штата (хотя по сути в нее стоило бы включить примыкающие с другой стороны реки графства восточного Арканзаса и соответствующие районы Луизианы, где общая картина ровно такая же отсутствие замены хлопку, преобладание черного населения, отсутствие роста населения, и, наоборот уменьшение его численности, и везде бедность). На карте штата она выглядит примерно так:

,

хотя северную границу нередко доводят непосредственно до Мемфиса, где проблемы и нравы в общем-то аналогичные, а южную почти до южной границы штата с Луизианой.

Здесь имеет место та же ситуация, которая уже описывалась при упоминании Черного пояса Алабамы: долгое господство монокультуры (хлопок) и плантационного образа жизни с минимальным количеством белых собственников-плантаторов и очень большим черных работников, не имевших никаких прав в условиях жесткой сегрегации. Да, в конце концов почти во всех графствах Дельты, как и в соответствующих графствах Черного пояса, черные стали большинством в местных органах власти. Вот только пришли они к пустым сундукам без денег, и к совершенно непонятной ситуации по поводу того, как и чем жить дальше. По большому счету ответ на это не найден до сих пор. Да, единственный черный конгрессмен от Миссисипи, представляющий в основном как раз Дельту демократ Б. Томпсон (Bennie Thompson) регулярно выколачивает у федерального правительства гранты на развитие этой территории, но нормальной экономики это заменить не может. И от штатной власти, где в основном доминируют консервативные республиканцы (достаточно много и черных демократов, но за пределы черных округов они, как правило, выйти не могут, а таких округов в штате меньшинство. Белых же демократов остались буквально единицы: 2 человека в Сенате штата, и один в Палате представителей) тоже особой помощи ждать не приходится.

Откровенно говоря Миссисипи является тем штатом, где автор вообще не видит никаких перспектив развития. Даже в Луизиане, где тоже все плохо, есть определенный шанс на возрождение Нового Орлеана, который к тому же, является крупным центром туризма (как внутриамериканского, так и международного) из-за своей богатой и красочной истории и традиций, а вот в Миссисипи и этого нет. Сможет ли хоть как-то подтянуть штат уже упомянутый район DeSoto? Может быть, но даже если и так это будет очень медленно, поскольку сейчас этот район составляет где-то 7-10% населения штата (в зависимости от того, что именно к нему относят). Проблемных же районов в штате значительно больше, и проблем там немеряно.

На этом автор заканчивает статью, которая выросла практически до размеров диссертации. Американский Юг, наряду с Западом, является одним из двух растущих регионов (в противовес Среднему Западу и Северо-Востоку), но, как видно, растет он очень неравномерно и проблем в этом регионе все равно вагон и маленькая тележка. Хороший климат и наличие достаточно обширных не слишком занятых пространств привлекают немалую часть населения страны (особенно пенсионеров) поселиться именно здесь, но тот же климат - точнее происходящие с ним изменения могут через несколько десятилетий привести к обратной ситуации, когда жизнь в этом регионе может стать почти невыносимой.

Политически Юг на ближайшие десятилетия останется бОльшей частью республиканским. Демократы могут рассчитывать на успехи в Виргинии, вполне возможно в Джорджии и Северной Каролине (как минимум оба эти штата останутся полем упорной борьбы между обеими партиями), но вот шансы в быстрорастущих Техасе и Флориде в трамповские годы значительно упали, в первую очередь - из-за ощутимого поправения испаноговорящей части населения этих штатов. А ведь это не только самые быстрорастущие, но и самые крупные штаты Юга (да и одни из самых крупных в стране, у Техаса есть даже шанс стать первым по населению лет так через 15-20). Что же касается всех остальных штатов достаточно высокая степень поляризации по расовому признаку, а так же сравнительно невысокий процент черных в таких штатах, как Арканзас и Теннесси (при очень высоком проценте протестантов-евангелистов) особых надежд демократам не оставляют: они так и будут избирать некоторое количество своих представителей (в основном, конечно, черных) от черных округов, но и только.

P.S. На этом аналитика на ближайшее время закончена. Следующую статью автор планирует на конец года, но она, как и все, планируемое на 2026 год, будет иметь уже скорее репортажно-журналистский характер. На носу промежуточные выборы 2026 года, и нешуточные войны (особенно в плане перекройки избирательных округов) идут уже сейчас. Дальше этого будет только больше. Так что материала хватит, но он будет в основном связан с текущими проблемами и текущими результатами праймери и общих выборов в конце следующего года. Ну а аналитике (если автор, конечно, доживет) придется ждать 2027 года