| 
 
МОЙ ДРУГ БОРИС
 
Мрррсье, мрррсье, подождите минутку. Не пугайтесь, я Вас не съем. Вы никогда не видели, чтобы обычные коты разговаривали? Я, признаюсь, тоже. Но, мрррсье, моя персона - это же совсем другой случай. Не уделите ли минутку Вашего драгоценного времени завсегдатаю литературных кафе, знавшему лучшие времена? А за кусочек колбасы - боже, до чего я докатился, - я расскажу Вам занимательнейшую историю. Спасибо, мрррсье. Если Вы не против, я сначала перекушу - с утра не было ни крошки в пасти. Мрнн-мнн-ннм. Вы не поверите, мрннням, всего пару лет назад я мог получить на обед акульи плавники, мнням. Но времена изменились, и теперь приходится продавать свое прошлое любопытствующим зевакам за кусочек колбасы, мннннмнн. Мяу, не обижайтесь, ради бога. После того, как я расскажу Вам свою историю, многое встанет на свои места. Мннямням. Ну вот и все. Премного благодарен, мрррсье.
 Вы, как я полагаю, первый раз в Париже? Так и думал. Нет, нет, это заметно только таким опытным глазам, как мои. Хотя теперь для того, чтобы рассмотреть, мне приходится подходить поближе. Остальные куда-то спешат, и никак не хотят на минутку остановиться и оглядеться. Впрочем, я отошел от темы. Вы ведь ждете рассказа? С нетерпением? Правда? Ну, мрссье, ведь Вам интересно? Очень славно. Мррр.
 Сначала я представлюсь. Меня зовут Рави, что означает Восхищенный. Это имя я получил в честь своего друга Бориса. О, какой это был человек. Он даже написал обо мне в последней главе одного из лучших своих романов. Как сейчас помню:
 "- Если  все  именно так, - сказал кот, - я в самом деле готов оказать тебе эту услугу, но я не понимаю, почему я говорю "если все именно так", потому что я все равно не понимаю.
 - Ты очень добр, - сказала мышь.
 - Засунь голову мне в пасть, - сказал кот, - и жди.
 - Это может затянуться надолго? - спросила мышь.
 - До тех пор, пока кто-нибудь не наступит мне  на  хвост, - сказал  кот,  -  тут  нужен сильнодействующий рефлекс. Но я постараюсь вытянуть хвост подальше, не беспокойся.
 Мышь раздвинула усы кота  и  просунула  голову  между  его острыми зубами. И тотчас высунула ее обратно.
 - Ну и ну, - сказала она, - ты что, сегодня утром акулу ел?
 - Послушай,  -  сказал  кот,  -  если тебе не нравится, можешь идти прочь. Мне эти шуточки  надоели.  Выпутывайся  сама как знаешь.
 Казалось, он рассердился.
 - Не обижайся, - сказала мышь.
 Она  закрыла  маленькие  черные  глазки и вернула голову в
исходное  положение.  Кот  с  предосторожностями  упокоил  свои
острые   клыки   на   нежной   серой  шейке.  Черные  усы  мыши
перепутались с его собственными. Он развернул свой густой хвост
и распушил его по тротуару.
 И шло, напевая, одиннадцать маленьких  слепеньких  девочек
из приюта папы Юлия Заступника."
 Но обо всем по порядку.
 В 1945 году, еще котенком, я умудрился прижиться в одном славненьком местечке на левом берегу Сены, расположенном на бульваре Сен-Жермен в доме 172. А точнее - на кухне кафе, расположенного по этому адресу. Поль Бубал - славный мрррсье. Очень добрый. А какие у него друзья. Позвольте, я расскажу Вам, что увидел, когда в первый раз вышел в зал.
 Случилось это, кажется, ранней осенью. Почти все столики в кафе были заняты. Кого тут только не было - казалось, вся богема Парижа собралась здесь. Но особое место занимал странный человек в очках, сидевший за столом в одиночестве и что-то писавший. Он так заинтересовал меня, что, забыв о страхе, я мягко, как умеют только кошачьи, подошел к его столику. Потерся о ногу. Человек удивленно посмотрел вниз и улыбнулся. Даже погладил. А потом позвал Поля и попросил принести мне рыбы. Хозяин сурово посмотрел на меня, но я принял такой невинный вид, что сердце его смягчилось и он приказал принести мне рыбы. Эта была чудная треска. И мне разрешили съесть ее прямо в зале, рядом с этим странным человеком. Я почувствовал все возрастающую симпатию к этому клиенту кафе. Мрррр. Тем более, что треска была чудесной. До сих пор помню ее вкус, мрням.
 Тут в кафе впорхнула женщина и с порога заговорила, обращаясь к моему благодетелю: "Жан-Поль, мне надо познакомить тебя с замечательным молодым человеком и его женой". Человек в очках оторвался от своих записей, опять улыбнулся и сказал: "И с кем же, Симона, ты хочешь меня познакомить?".
 Дверь в кафе распахнулась, и на пороге появился мой будущий друг Борис, которого называли еще Бизон Рави - Восхищенный Бизон. Он был красив, молод, очарователен. И я понял, что именно такого человека ждал всю свою предыдущую жизнь. Жена его - маленькая, полненькая, но миленькая - ее звали Мишель - была очень молчаливой. Она умела слушать. И Жан-Поль принял их очень хорошо.
 Да, так я впервые встретил Бориса. Он тоже хорошо ко мне отнесся. А потом мы стали неразлучны - я был его тенью. Как же мне его не хватает, мрр.
 Скольких прекрасных писателей, поэтов, музыкантов и художников я видел: Раймон - разрушитель привычной литературы и созидатель новой, Альбер, Жак - друг Бориса и кузен Мишель, выходивший с вечеринок в окно и в конце концов разбившийся насмерть, (появлялся в его книгах под именем Майор; как же Борис переживал по поводу его гибели), и Жак - тоже друг и прекрасный поэт, Марсель, два Жана - кажется, они были парочкой, Жюльетт и Анн-Мари... Но лучшим - для меня, по крайней мере, - был Борис, некоронованный Принц Сен-Жермен-де-Пре. Какое было вмрррремя.
 Простите, что-то меня клонит в сон. Солнышко пригрело. Да и годы уже не те. Вы уж извините старого кота. Приходите еще, хорошо? В другой раз. Завтра, на этом же самом месте. И я расскажу Вам другие истории обо мне и моем друге. О том, как один его необдуманные поступок чуть не погубил его как писателя. Как Мишель увлеклась Жан-Полем. Как к нам призжал Герцог. Как Борис играл на трубе - это что-то. Как он начал писать песни - я очень любил его слушать. Как я покинул кафе и ушел с Борисом в погребки и подвалы, где создавались джаз-клубы, а потом мы вернулись. Как он болел  всю жизнь и умер на предварительном просмотре фильма по тому злополучному роману, не дожив до своего сорокалетия. И много-много другого. Приходите, хорошо? Я буду ждать. И да, мрррсье, принесите мне чего-нибудь вкусного. Ведь, право слово, не каждый день появляется возможность подкормить друга Бориса Виана...
 
 |