Мы спрятались в черные куртки, капюшоны и совсем уже черные шарфы, кому-то достались еще дополнительные аксессуары, подчеркивающие утонченность этой прогулки. Или даже украшения, как мы думали непозволительные в это ночное время. И в этом парке, раз мы уж разоткровенничались. "Это все можно озвучить в том случае, если среда вам враждебна", - голосом знакомого врача. Но она напротив уютная, здесь даже можно рассчитывать на некоторое понимание. "А у вас есть водительское удостоверение с собой, чтобы ехать?", - тот же докторский баритон, поддерживает. Да, мы только пешком, здесь близко и мы указываем в сторону сада, плавно переходящего в что-то похожее на городской лес, если подойти и присмотреться. "Мне лично и отсюда хорошо все видно", - такое чувство, что мы его насильно на прогулку тащим. "Ребята, давайте не забывать, что у нас на все есть час", - повторно напоминает он, - "вы идите, а я отсюда буду присматривать за вами". И сразу же поправляет себя - "наблюдать".
Мы и идем, чуть быстрее, чем ему хотелось бы, увиливая с пешеходной дорожки, прячась в усиливающемся приближении тумана. Может быть хоть что-то он не заметит и нам удастся немного порадоваться дикой природе, выступающей все настойчивее из осязаемой влаги леса. "Держитесь на расстоянии..." - его голос теряется за поворотом, еще несколько шагов и мы никогда больше не услышим его. Он бы сейчас спросил "вы что это, надумали сбежать?". И сбежали, нам даже не пришлось это делать тайным, в какой-то момент все вдруг все поняли, нам понадобилось полчаса собраться, вещей у нас не много, и вот мы уже в пути.
Туман усиливается и можно сказать, что совсем уже ничего не видно, приходится идти на ощупь и где-то дальше браться за руки, чтобы не потеряться. Ночь может стать честным компаньоном, ей не нужно притворяться, что вас кому-то там видно. "Но он же собирался присматривать за нами", - смех немного ослабляет напряжение, "пусть наблюдает ночь, если пожелает". Или несколько фонарей, которые даже и не думают зажигаться. "Для этого есть какое-то определенное время, которое еще не настало". Воздух наполняется чьим-то пеплом и немного придавливает к сырой земле, принюхиваемся, склепы. Они здесь повсюду, если присмотреться, аккуратные домики, увенчанные каменными ангелами и плакальщицами, где-то крестами, оплетенными ночным плющом. Он на ощупь как пластиковый. Мох как-то помягче будет, его и погладить можно, а вот этот - и мы указываем на засохшие щупальца - нет. "Так что, это мы точно на кладбище вышли?". Смотрим в гуглокартах, обозначено как городской лес, как мы и рассчитывали. "Будто бы кто-то еще раз умер, или еще один кто-то умер и мы получили приглашение на новоселье". Ну точно не здесь, склепам пару сотен лет, если это не новодел. "Или бутафория, для городского леса постарались".
Небольшая группа монашек проплывает мимо, раскланивается приветственно и улыбается, "у нас здесь храм недалеко, приходите". Как это храм рядом? Смотрим снова в гуглокарту, "городской лес", а монашки уже растворились в тумане, или в склепы вернулись. Это что аниматоры были? Ну вот же больница, лес, это либо мы запутались, либо...А тишина такая, что слышно сердце собеседника, если он все еще жив в этот момент. Но вот монашек и след простыл, а мы немного потерялись и не можем вспомнить в каком направлении шли. Фонарей все еще нет, да их уже никто и не ждет. "Подумаешь темнота, мы и так все видим". Хотелось бы напомнить, видели, до всего этого, давно еще, мы в темноте каждую насекомую жизнь рассмотреть могли. "До всего этого мы еще и на несколько лет моложе были", - смотрим в направлении, где предположительно расположена больница. "До всего этого", - уже с грустью.
Надо было придумать с машиной план, была же идея. Звоним нашему таксисту Диме, он с полуслова понимает, что нас надо срочно откуда-то забрать и говорит "где это кладбище?", а мы ему "ты на часы смотрел", а он нам "пять минут на сборы и я еду", а мы ему "тогда ждем".
У него собачка Челси, лохматка из приюта, трется у ног, мягкая, на мочалку похожа, запрыгивает на руки и ждет угощение. Сколько же всего мы могли сделать до всего этого, всем становится еще больше грустно. Где он сейчас, таксист Дима? Поэтому да, надо было придумать план с машиной, но мы решили идти через лес, по болотам и мхам. "В городском лесу нет этого, размечтались". Идем дорожкой и не понимаем куда она нас ведет. А фонарей так и нет, гуглокарта и та подвела, а после и вовсе перестала работать. "Вот же дрянь". Тсс, не ругайся. Подумаешь городской лес все больше напоминает непроглядное темное кладбище, еще и туман. "Фонарей не будет". Идти на ощупь, в прямом смысле? "До этого же даже ползли, если надо было".
До всего этого мы не умели ползать, это после уже научились. Как все сейчас унизительно вспоминать, еще раз обернемся в сторону больницы и больше не будем, она где-то там осталась - далеко. Дорожка по ощущениям направилась верх, мы определенно шли в горку. Мы понимали, что полностью потеряли направление и с большой вероятностью шли не туда или, что даже не хотелось бы предполагать - в обратном направлении. "Вы помните, там еще было указано, что надо внимательно выбирать на развилке вправо, то есть ее мы точно уже прошли". Горы никакой тоже не было, да и просто холмов или возвышенностей не предполагалось, мы бы запомнили. "Можно ли сказать, что мы понятия не имеем куда идти". Честнее тогда уже было бы "мы с самого начла слабо представляли, куда мы идем". Но как же нам хотелось идти. Помните, как мы "до всего этого" смело ходили, наступал какой-то момент и мы просто вставали и шли. Куда захотим, куда глаза глядят. Вот почти как сейчас, только такого тумана не было. "И телефон не разрядился!". Склепы остались несколькими ярусами ниже, мы почти забыли про них, сейчас доминировали все же деревья, величественные башни выглянувшие из ночного полумрака. Ну как никак городской лес наконец-то оправдывал свое название, и мы интуитивно решили идти куда-то вперед. Не могу сказать, что решение далось нам просто, несколько минут ненужного спора все-таки состоялось. Ни никто, никто не хотел возвращаться назад, единственное, что мы знали, что кладбище осталось позади и там же, где-то совсем уж у подножия вулкана спокойно пребывала больница, которая "до всего этого" и если присмотреться к темноте, то можно было бы увидеть и доктора, понимающего, что мы не вернемся.