Донна бряцает разогретыми лавандовым маслом ладонями, с которых стекает пенистая суспензия зеленого цвета, клапает ими по спине Ахмеда, разогревая поверхность кожи круговыми массирующими движениями. Кондиционер не сработал и ей пришлось оголять верхнюю часть тела, чтобы не изойти потом. "Вам с кончанием?" - обращается она безразлично к клиенту, не дожидаясь ответа, - "пойду салфетки принесу". Ахмед ворочается, высвобождая таз из-под несвежего пледа. "Донна, давайте сразу к делу? Без массажа. Меня жена ждет". А меня вот никто не ждет, думает женщина и приступает к делу, обильно смачивая руки еще одной порцией эфирной слизи.
Когда-то давно Донну ждал дома муж, мелкий ворсистый мужичонка на острой границе пятидесятилетия, он встречал ее дома в майке Metallica, опускался на коленки и целовал ноги, она вытаскивал потные ступни из разношенной обуви и подставляла их к его губам. "Это же тебе не могильный мрамор, не надо лобызать, Феня, слегка прикасаемся губками и сразу же ринем в сторону". У него не получалось, каждый раз он скатывался в лобызание и боготворение, а ее это выбешивало.
"Феня, я же могу тебе под дых дать, как на Рождество, хочешь?". Мужичонка не хотел повторения этого эпизода и сдавливал губы в синюю сухую трубочку, которой нежно проводил по грязному носку Донны, втягивая ноздрями запахи неухоженной уставшей пятки". Потом она его кормила кусочками говядины, ошпаренными кипятком, хлопала по за гривку и чесала щетинистый ворс на спинке. Она была уверена, что он навсегда, поп Армяшка их даже на венчание уговорил и сам же обвенчал в своем прозябающем приходе. Донна его просила не устраивать из всего этого цирк, но он устроил, поэтому сразу же после венчания молодожены отправились домой, где Донна накормила Феню остатками холодца.
В один из муторных дней осени, она приползла вызверенная домой, стащила сапоги и вытянула ноги, но никого не было, она звала, звала...Скребла ногтем коричневые обои, выпила ликер, приготовленный ко дню рождения, но мужа не было. Прошли годы, а Донна так и не узнала, куда он пропал, ходили разные неприятные слухи, водится с молодицей, уехал из Москвы в секту, сбежал "в ту самую степь". Донна не верила, в полицию не обращалась, пусть идет куда хочет. "Схожу на могилу плюнуть, если помрет", - на большее она была уже е способна.
"Ахмед, вы меня слушаете?", - рука Донны сдавливала что-то мягкое, напоминавшее дохлую белочку. Мужчина открыл глаза, "а, это вы про мужа? Я слушал внимательно, Донна Ивановна, вы еще на прошлой неделе какие-то факты пересказывали, что если узнаете, что помер, собака, пойдете на могилу плюнуть. "Да где я могилу его найду, Ахмед, мне что, делать больше нечего? Нинка, торгашка салом, все меня сватает к своему брату, поношенному спитому Бориске, все запугивает женским одиночеством, говорить, что хоть какого лучше, чем никакого". Нинка часто всплывала в их разговорах и Ахмед знал, что у Донны к ней завистливая неприязнь. "Вот ты как думаешь, мне сколько лет?", - Донна сильнее сдавила мягкий ошметок кожи, отчего Ахмед сморщился и застонал. "Вы поаккуратнее, а то оторвете еще, донна Ивановна". Да было бы что отрывать! А мне между прочим пятьдесят два еще только, - она ожидала удивление во взгляде Ахмеда, но мужчина снова зажмурил глаза и натужно дышал. "Вот и Нинка тоже так думает, что я еще ничего", - пришлось самой хвалить себя Донне.
В окно постучали ногой, массажный салон находился в цокольном этаже, точнее в подвале и узкие вытянутые амбразурки, перекрытые решетками как-то соединяли помещение со свежим уличным воздухом. Можно было рассмотреть колеса припаркованной тойоты Ахмеда, Донна попросила не парковать его машину выхлопной трубой к окну, "а то есть некоторые". Стучавший оказался ночным сторожем Андреем, он последнюю неделю приходил пораньше, чтобы выпить и еще час поваляться в кабинете косметолога на диване, пользуясь тем, что в вечернее время клиентов не было, косметолог Золушкина была в отпуске.
"Донна Ивановна, вы скоро?", - заорал он, напугав какую-то спящую в углу, забытую всеми женщинку, в которой можно было узнать мастера по маникюру Диану, у нее сегодня должен был быть выходной. "Ты чего здесь сидишь?", - рявкнул Андрей, но она от страха потеряла дар речи и медленно начала кожей мимикрировать под обивку кресла. "Диана, ты чего сидишь, спрашиваю?", - Андрей почесал свинобрюшко и сел, раскинув ноги. "Андрюша, оставь Дианочку в покое, это я ее вызвала, не знала, управлюсь ли одна с Ахмедом, если он в четыре руки массаж попросит?". Сторож уставился на Диану, "и что, зря пришли?". "Зря пришла", - выкрикнула Донна из -за занавески. Женщина сдулась еще меньше от испуга и продолжала на глазах уменьшаться. "У меня детишки маленькие, годик и два, приходится по вечерам выходить", - что-то шепотом бормотала она.
"Ахмед, может вам в шесть рук услугу оказать", - спросил Андрей, подойдя к простыне, перекрывающей массажный угол, "вы только знак дайте". Донна рассмеялась, "вот вы, Андрей, все в шутку обращаете, мне это нравится в вас". Она ускорила руку, подталкивая Ахмеда к завершению, "ну давай, родимый, мне еще в магазин нужно за творогом". Андрей флиртовал с Дианой, которая продолжала отмалчиваться, он закинул руки за голову и откинулся на стену, напоминая женщинам кто здесь хозяин.
Донна устало вздыхала и говорила, что у нее устали руки и может быть Андрею в самом деле помочь. "Почему не Диане?", - спросил Ахмед. Вы Диану видели? Дунул и упадет. "У нее детишки маленькие", - гоготал Андрей, ей силы беречь надо. "Донна Ивановна, вам Нинка звонит", - Андрей тряс телефоном, подписана "сучья Нинка"". Ну так ответь, может что важное, - Донна высунулась из-за занавески-перегородки, я не могу, руки заняты. "Нина, я работаю, говори Андрею", - орала она подруге. "Ахмед, ну давайте поднажмем, еще чуть-чуть". Донна, я сейчас иду домой, была на рынке в Конюхово, возвращаемся в Москву и вот представь кого я там встретила?". Нинка едва контролировала дыхание от волнения. "Кого?", - спросил Андрей, он положил ноги на колени Диане. "Донна слышит? Донна, Феню твоего встретила, закупался, как меня увидел так подскочил и побежал". На секунду повисла тишина. "Донна, я точно уверена, это был он, Феня, он меня узнал, паскуда, сбежал". Ахмед издал несколько мычащих стонов.
"Нинка, ты это серьезно? Этот подлец жив-здоров? А его все хоронила, да проклинала. Ахмед, я сейчас протру, не волнуйтесь. А он по рынкам шляется, живет на полную, наверное и семья новая уже с этой молодицей. Ахмед, салфетки в мусорку кидайте, подождите, еще здесь затекло. Нинка, надо было его сфотографировать, как он сейчас выглядит? Полысел, подурнел? Ахмед, вот ваши трусы, я на стул перевесила. И что, вот так безнаказанно ушел, Нинка что мне делать-то". Донна всхлипнула. "А я говорила тебе, Бориса брать, может и не красавец, зато верным будет. Работящий мужик", Нина успокаивала подругу. "Или меня возьмите, Донна Ивановна, я тоже работящий мужик", - вставил свое Андрей. Из массажного угла вышел Ахмед, он заправлял рубашку в штаны одной рукой, а второй придерживал барсетку, из которой торчал кошелек. "Донна Ивановна, спасибо вам от всей души, как заново родился. Вы не расстраивайтесь, вон у вас сколько предложений есть, а этот мерзавец, ваш муж, он еще нарвется. Даю вам слово", - Ахмед оставил щедрые чаевые и перед тем как выйти, подмигнул Андрею. "Это вы, молодой человек в шесть рук предлагали? Я подумаю, вы мне телефончик оставьте".