Мурашкин Михаил Георгиевич. Бог как состояние Немри (Трансперсональная эстетика. Психоделическое искусство)

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ВЫСШЕЕ УЧЕБНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ
"ПРИДНЕПРОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ
СТРОИТЕЛЬСТВА И АРХИТЕКТУРЫ"

М.Г. МУРАШКИН

Бог как состояние НЕМРИ (Трансперсональная эстетика. Психоделическое искусство)

Монография

Днепропетровск

2013

ББК 86.4

М 91

УДК 248.2:111.852

Печатается по решению Учёного совета ГВУЗ "Приднепровская государственная академия строительства и архитектуры", протокол N 6 от 29 января 2013 года.

Рецензенты:

Ю.А. Шабанова, доктор философских наук, профессор, заведующая кафедрой философии
Национального горного университета.

В.А. Жадько, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой общественных дисциплин Запорожского государственного медицинского университета.

Н.С. Жиртуева, доктор философских наук, зав. кафедрой гуманитарных, природных и технических дисциплин Севастопольского факультета морского транспорта КГВТ имени гетьмана П. Конашевича-Сагайдачного.

Мурашкин М.Г.

М91 Бог как состояние НЕМРИ (Трансперсональная эстетика. Психоделическое искусство): Монография. - Днепропетровск: ПГАСА, 2013. - 162 с.

ISBN 978-966-323-096-2

В монографии раскрыта сущность понятия НЕМРИ как Состояния Бога, Божественного. Показано как через Состояние Божественного религия и искусство обретают общую основу, один корень. Единое основание религии и искусства исследует трансперсональная эстетика. Для демонстрации этого единства трансперсональная эстетика черпает основы в психоделическом искусстве.

Монография предназначена для научных работников, которые имеют интерес к проблемам религии, мистики, эстетики, искусствоведения.

ISBN 978-966-323-096-2 No Мурашкин М.Г., 2013

ВСТУПЛЕНИЕ

Что такое эстетическое, красота, возвышенное? Это акцент. Акцент на чём-то. Заострение внимания на чём-то. Привлечение внимания к чему-то главному, важному.

Что такое трансперсональная эстетика, психоделическое искусство? Это акцент на особых высших состояниях духа как идеальных, Божественных. Акцент на особом состоянии духа как идеале, как идеальном состоянии. Идеальное состояние есть Состояние Бога.

Предмет наших изысканий, Состояние Бога - это попытка надприродную силу приземлить, и вписать в многообразие психических состояний человека как одно из этих состояний. Для этого мы сначала отметим конкретные характеристики Состояния Бога (или состояния НЕМРИ), встречающиеся в религии, мистике, эзотерике, эстетике, в различных искусствах. Акцентируя внимание, отметим, что в данной работе Бог и НЕМРИ, или Состояние Бога и состояние НЕМРИ, являются синонимами, понимаются как одно и то же.

Когда в человеке появляется и начинает нарастать Состояние Бога, то масса мелких мыслей, суетных, уходит, исчезает. До этого человек что-то делал, что-то планировал. Но это оказалось незначительным, мелким, суетным. И с приходом Состояния Бога вся эта масса мелких, суетных мыслей вдруг уходит. То есть состояние Бога в высшей степени разрушительно [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 83]. Оно богато силой разрушения [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 207]. Уход массы мелких суетных мыслей [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122] наблюдается как в религиозном опыте, так и в мистическом, эзотерическом, эстетическом. С приходом Состояния Бога у человека подвергаются разрушению прежние структуры сознания [Аверинцев С.С. Мистика // Новая философская энциклопедия. - В 4 т. - Т.2. - М.: Мысль, 2010. - С. 579]. Особенно ярко это представлено в мистике, в мистике буддистской (чань- и дзэн-буддизм), мусульманской (суфизм), индуистской (брахманизм, йога), христианской. Более того, в мистике уход суетных мыслей, их разрушение выражается в основных символах. Центральный символ - это символ смерти как знак для опыта, разрушающего прежние структуры сознания [Аверинцев С.С. Мистика // Новая философская энциклопедия. - В 4 т. - Т.2. - М.: Мысль, 2010. - С. 579]. Это разрушение как процесс очищения от мелкого, суетного, а значит, мешающего, мешающего двигаться вперёд, творить, жить.

Но уход мелких суетных мыслей происходит сам, безо всяких искусственных способов (методов), подстёгивающих, стимулирующих данный процесс. И это является особенностью Состояния Бога, что указывает на его самодостаточность. Самодостаточность здесь понимается как чистая спонтанность. Человек может быть даже удивлён внезапностью и неожиданностью появления Состояния Бога. И человек выражает удивление по поводу этого [Латьенс М. Жизнь и смерть Кришнамурти. - М.: "КМК, Лтд", 1993. - С. 175]. Если мы прибегаем к искусственным способам вызывания того или иного состояния в себе путём медитации, молитвы, прослушивания музыки, то мы попадаем в зависимость. Следовательно, мы имеем дело с состоянием самонедостаточным, возникающим от недостаточности путём искусственного стимулирования. Состояние Бога самодостаточное. Оно приходит чисто спонтанно. Оно не имеет налёта искусственного воздействия музыкой, медитацией или какой-либо иной психотехникой (а тем более налёта какого-либо вещества при употреблении наркотика или алкоголя). То есть, если какие-либо воздействия были, то они были отстранены во времени от непосредственного переживания Состояния Бога. Состояние же Бога проявилось чисто спонтанно. Так, есть описания того, что адепт в дзэн-буддизме стремился достичь сакрального просветления - сатори (или Состояния Бога) на протяжении тридцати лет, и уже потерял на это надежду, но однажды, подметая дорожки в монастырском саду, когда у него под ногой вдруг хрустнула упавшая с дерева ветка, он вдруг пережил чарующий экстаз мистического просветления [Балагушкин Е.Г. Аналитическая теория мистики и мистицизма // Аналитика мистицизма. - М.: "Канон" РООИ "Реабилитация", 2011. - С. 29]. Такой случай тоже нельзя назвать чисто спонтанным, так как предварительно длительное время была практика в системе дзэн-буддизма, было стремление достичь сакрального просветления - сатори. Другой вопрос, что это просветление не возникло непосредственно после выполнения той или иной психотехники (медитации, молитвы и тому подобного). Однако в человеческом опыте есть масса случаев обретения Состояния Бога чисто спонтанно. А мы ошибочно отождествляем это состояние с ситуацией [Рам Дас. Путь пробуждения: Руководство по медитации. - СПб.: Общество ведической культуры, 1992. - С. 5]. Предварительные ситуации могут быть различного характера. Это и эмоциональные драмы, травмирующие ситуации, ситуации крайней опасности. При таких ситуациях резко изменяется гормональный баланс в организме и человек может испытывать изменённые состояния сознания.

Близким к Состоянию Бога является энстаз, глубокое медитативное состояние. Так вот как раз глубокое медитативное состояние приходит к человеку тогда, когда меньше всего ожидаешь его [Рам Дас. Путь пробуждения: Руководство по медитации. - СПб.: Общество ведической культуры, 1992. - С. 23]. Это связано не просто с образом жизни человека, с тем, какими психотехниками он занимается, активной медитацией, пассивной медитацией, молитвами. Это связано и с определённым типажом человека, с природными задатками, со склонностью к чисто спонтанным реакциям. Есть люди, которым требуется на первых этапах духовного пути или отключать рассудочную деятельность, или тщательно заниматься самонаблюдением, или исследовать, размышлять. Но есть люди, впадающие в подобные состояния внезапно, без всякой подготовки, независимо от места, где они находятся, и дел, которыми они заняты [Давид-Ниэль Александра. Мистики и маги Тибета. - М.: Дягилев Центр, ЦДЛ, 1991. - С. 190]. Так, мастер Сянъянь, подметая землю перед своей хижиной, расположенной в бамбуковой роще, обрёл просветление, услышав шорох метлы по земле и листьям [Штейнер Е.С. Иккю Содзюн. Творческая личность в контексте средневековой культуры. - М.: Наука, 1987. - С. 77]. А молчальник Какуа вдруг услыхал удары в барабан и сразу достиг большого сатори [Штейнер Е.С. Иккю Содзюн. Творческая личность в контексте средневековой культуры. - М.: Наука, 1987. - С. 77]. Не оттого, что был молчальник? Не от перепадов ли? Во всяком случае здесь наблюдается высокая степень спонтанности. Дайтокудзи испытал сатори, когда услышал лязг упавшего металлического ключа [Штейнер Е.С. Иккю Содзюн. Творческая личность в контексте средневековой культуры. - М.: Наука, 1987. - С. 78]. Но высокую степень спонтанности можно фиксировать, когда у человека возникает даже удивление в отношении того, что в нём возникает Стояние Божественного. Так, Джидду Кришнамурти выражает удивление появлениям "нечто", когда совершенно неожиданно благословение, сила, иное пришли с мягкой ясностью [Латьенс М. Жизнь и смерть Кришнамурти. - М.: "КМК, Лтд.", 1993. - С. 175]. Впасть в транс, обретя Божественное, можно в самый неподходящий момент. Так, Шри Рамана Махарши однажды в школе во время занятий неожиданно впал в транс [Шапошникова Л.В. Годы и дни Мадраса. - М.: Наука, 1971. - С. 294].

Состояние Бога - это чисто спонтанный процесс, не затуманенный резкими гормональными сдвигами в организме как результирующей внешними катаклизмами. Состоянием Бога можно было бы назвать и состояния, обретаемые не чисто спонтанно, состояния, получаемые в результате не такой выраженности спонтанной реакции. Ведь есть состояния, переживаемые людьми, очень близкие по характеристике к Состоянию Бога. Но всё же необходимо сделать акцент на характеристике спонтанности. Ведь через спонтанность соприкасаешься с бессмертным [Налимов В.В. Спонтанность сознания. - М.: Прометей, 1989. - С. 240]. А религиозно-мистическая традиция испокон веков связывала Состояние Бога с бессмертием. Так, Филон Александрийский, говоря о Состоянии Бога как об экстатическом созерцании, указывал, что человек (праведник) при жизни может пережить состояние бессмертия [Никонов К.И. Бессмертие // Религиоведение: Энциклопедический словарь. - М.: Академический Проспект, 2006. - С. 109]. То есть, под Состоянием Бога в конце концов понимается состояние бессмертия (или состояние НЕМРИ) как главная характеристика данного явления. В религиозно-мистической и мистической традициях данное положение проходит красной линией. Речь идёт о том, что человек может испытывать такое состояние, когда смерть представляется невозможностью [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306]. Некоторые связывают переживание бессмертия при Состоянии Бога с полным отсутствием страха. При этом человеку самому не по себе, и так таинственно, что есть абсолютное бесстрашие [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Ведь пускай не страх, а хоть какая-то маломальская тревога должна у человека присутствовать. Хотя бы для того, чтобы как-то адаптироваться в этом мире, идти на компромисс. В Состоянии Бога человеку удивительно, так как он осознаёт, что в данном положении он не сможет приспособиться к окружающему миру, пойти на компромисс.

Переживание бессмертия в Состоянии Бога (состоянии НЕМРИ) нельзя характеризовать лишь полным отсутствием страха, абсолютным бесстрашием. Ведь в этом состоянии как изменённом состоянии сознания резко изменяется ощущение времени и пространства. Многие мистики и люди искусства переживают подобные состояния. Они проходят как экстатические вспышки, которые кажутся лежащими по ту сторону времени, и даже выше всякого времени, когда чувство длительности потеряно и душу охватывает ощущение чистой бесконечности [Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М.: Политиздат, 1984. - С. 250]. Но резкие изменения ощущения пространства и времени опять-таки могут быть связаны с тем, что в Состоянии Бога человек испытывает не просто отсутствие страха, а полное, абсолютное отсутствие страха, выходящее за пределы нормы, окунающее человека в изменённое состояние сознания. Ведь озарения, подобные Состоянию Бога, религиозные адепты и мистики традиционно связывают с чувством бессмертия как отсутствием страха смерти. При озарении, когда присутствует чувство бессмертия, страх перед смертью, который иногда всю жизнь испытывает человек, просто испаряется [Бёкк Р. От самости к космическому сознанию // Что такое просветление? - М.: Изд-во Трансперсонального института, 1996. - С. 37].

Чувство бессмертия, которое сопровождает Состояние Бога, имеет интуитивный характер и не включает в человеческом сознании логически последовательные рассуждения, мысли. Однако, имея интуитивное чувство бессмертия, человек зачастую не может вообразить своё собственное не-существование [Уилбер К. Никаких границ. - М.: Изд-во Трансперсонального института, 1998. - С. 148]. Он находится в изменённом состоянии сознания "расширенного характера". Тогда смертельный предел "Я" расширяется [Рассел П. ТМ техника // Высшее сознание. - М.: REFL-book, К.: Ваклер, 1995. - С. 116].

Подобные состояния зачастую называют трансовыми. Есть люди, которые с детства испытывают эти состояния, оставаясь наедине с собой. Они рождаются из состояния напряжённого сознания индивидуальности. При этом индивидуальность человека растворяется в безграничном существовании и смерть кажется до смешного невозможной [Бёкк Р.М. Космическое сознание // Космическое сознание. - М.: ООО "НИК", "Одиссей", 1995. - С. 273]. И это для человека является реальностью. Он сливается в своём сознании с окружающим миром, становится бессмертным. Он не просто верит в бессмертие, а он и есть бессмертие [Меррелл-Вольф Франклин. Пути в иные измерения. - К.: София, 1993. - С. 106]. Смертный становится бессмертным [Дейкман А.Д. Наблюдающее Я. Мистицизм и психотерапия. - М.: Эннеагон Пресс, 2007. - С. 102]. Причины этого лежат в страхе, с которого мы начинали свои рассуждения по поводу Состояния Бога, а значит, и Состояния Бессмертия. Более того, даже не в страхе, а в ужасе. Но коснёмся основного понятия страха, а не его крайних форм.

Страх - это реакция организма на такие объекты, которые воспринимаются человеком как вредные для его тела. Если человек не может отклонить возможный вред того или иного объекта, не может выбрать средство для этого, то возникает страх. Страх - это состояние, дающее возможность человеку приблизиться к его подлинному бытию [Стрелков В. Страх // Современная западная философия: Энциклопедический словарь. - М.: Культурная революция, 2009. - С. 186]. Страх как переживание присутствия ничто открывает перед человеком бытие Бога [Стрелков В. Страх // Современная западная философия: Энциклопедический словарь. - М.: Культурная революция, 2009. - С. 186]. То есть фактически ввергает человека в Состояние Бога как свою противоположность включая для этого компенсаторные механизмы. По компенсаторным механизмам страх, а также ужас могут превратиться в свою противоположность, то есть в состояние абсолютного бесстрашия, в Состояние Бога, сопровождающееся чувством бессмертия. Тогда ощущение ужаса переходит в уверенность: "Я" - бессмертно [Белый А. Записки чудака. - С. 429-430; Подорога В.А. Мимесис. Материалы по аналитической антропологии литературы. - В 2 т. - Т. 2. Часть 1. - М.: Культурная революция, 2011. - С. 219]. Человек ощущает, что "Я" - бессмертный Дух [Рамана Махарши Шри. Собрание произведений. - СПб. - Тируваннамалай: Экополис и культура - Шри Раманашрам, 1999. - С. 35]. Но Состояние Бога подымается к голове снизу. И человек чувствует себя, что он другой. Тогда он находится уже в Состоянии Бога. Оно поднялось к голове [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: CIЧ, 2006. - С. 122]. И человек находится в нём. При этом ощущается, что в ноздрях запульсировали сосуды с кровью. Значит, процессы, связанные с обретением Состояния Бога, начинаются в теле. Бессмертный Дух, о котором говорит Рамана Махарши, начинается с тела. Да и у самого Рамана Махарши перед приходом к нему Состояния Бога были манипуляции с телом, был сильный страх смерти. Рамана Махарши, как бы умерщвляя плоть, имитировал труп [Рамана Махарши Шри. Собрание произведений. - СПб. - Тируваннамалай: Экополис и культура - Шри Раманашрам, 1999. - С. 35]. Следовательно, здесь мы не можем полностью оторваться от тела, от процессов, происходящих в теле. Поэтому как здесь не вспомнить тантризм с его внутренней энергией Кундалини, которая направляется вверх по позвоночному столбу [Пахомов С.В. Тантризм // Религиоведение: Энциклопедический словарь. - М.: Академический проспект, 2006. - С. 1035].

Кундалини движется вверх по энергетическому каналу [Вандерхилл Э. Мистики ХХ века: Энциклопедия. - М.: Миф-Локид, 1996. - С. 421]. Это ощущается как какая-то сила поднимается к голове. Когда эта сила поднялась к голове, человек чувствует как в ноздрях пульсируют сосуды с кровью. Человек становится раскрепощённым. При этом человек может шевелиться, двигаться. Но в человеке для этого не рождается никакого побуждения. Следовательно, Состояние Бога не экстаз, а энстаз. Экстаз обычно проходит до этого. А после экстаза как гиперактивности проходит компенсаторная реакция в виде затишья, углубления в себя, энстаза. При этом все побуждения исчезают. Человеку свойственен избыток побуждений [Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западой философии. - М.: Прогресс, 1988. - С. 196]. В данном случае при включении процессов компенсаторных реакций человек не то что не испытывает избытка побуждений, в нём вообще не возникает никаких побуждений. Смотришь и пальцами руки пошевелить не хочешь [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. То есть человек находится в глубоком энстазе. При этом происходит внутренняя концентрация и потеря ощущения тела, испытывается блаженство [Уолш Р. Картография и сравнение состояний сознания // Пути за пределы "эго". - М.: Открытый мир, 2006. - С. 76]. Но в то же время это нормальное сознательное состояние, когда ушла мелочность [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Не существует ни одного отличия между просветлённым и непросветлённым человеком [Хемфрейс К. Концентрация и медитация // Хемфрейс К. Концентрация и медитация. Тулку Т. Ринпоче. Жест равновесия. - К.: REFL-book, 1994. - С. 145]. Но мелочное "я" [Кацуки С. Практика дзэн // Дзэн-Буддизм. - Бишкек: МП "Одиссей", 1993. - С. 488] сменяется иным Я. При этом состояние Божественного, или сатори, - это не прекращение работы сознания [Судзуки Д. Основы Дзэн-Буддизма // Дзэн-Буддизм. - Бишкек: МП "Обиссей", 1993. - С. 204]. Испытывается некое присутствие, но сознательное присутствие [Гопи Кришна. Истинная цель йоги // Уайт Д. Что такое просветление. - М.: ООО "Изд-во АСТ", 2004. - С. 254]. Когда галлюцинация не достигает полного развития, то внезапно ощущается "присутствие" [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 60]. Человек рядом с собой ощущает чьё-то "присутствие", которое занимает определённое место в пространстве, которое существует в особой неуловимой форме [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. -_ СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 60]. Это своего рода совершенство, так как пустые мечтания, доходящие до галлюциноторости и зримости, перестают развиваться. Прекращается пустая мечтательность. Прекращается активный уход из внешнего мира, где более тяжёлые случаи полностью сводятся к грёзам [Блейлер Э. Аутическое мышление // Хрестоматия по общей психологии. - М.: Изд-во Московского университета, 1981. - С. 113]. Уход из внешнего мира, или аутизм при грёзах хорошо описан у истерических психопатов [Блейхер В.М. Расстройства мышления. - К.: Здоров'я, 1983. - С. 50], описан как грёзы наяву [Блейлер Э. Аутическое мышление // Хрестоматия по общей психологии. - М.: Изд-во Московского университета, 1981. - С. 113]. Грёзы наяву изображают желания осуществлёнными, возбуждают и повышают жизненную энергию. Если грёзы наяву социально значимы, это называют искусством. Если грёзы наяву как осуществлённые желания не значимы, захламляют психическую жизнь человека и занимают место действий, требуется процесс очищения. Радикальный процесс очищения требуется, когда главным содержанием мечтаний и фантазий становится исполнение их личных желаний, когда они перестают действовать, прилагать силу воли. Это особенно относится к мечтательным натурам. Они тонко чувствующие, легко ранимые имеют слабую волю [Ганнушкин П.Б. Особенности эмоциональо-волевой сферы при психопатиях // Психология эмоций: Тексты. - М.: Изд-во Московского университета, 1984. - С. 265]. Для них, когда галлюцинаторность грёз наяву приостанавливает своё расширение, эта приостановка выглядит благом. И когда галлюцинация не достигает полного развития и они внезапно ощущают рядом с собой чьё-то присутствие [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 60], тогда это "присутствие" переживается как победа, как их могущество, как нечто Божественное. Тогда человек готов поклониться этому Всемогущему Присутствию [Скотт Сирил. Оккультное воздействие музыки. - М.: РИПОЛ классик, 2005. - С. 237]. Он уверен, что вне его находится нечто [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 61]. Описано много случаев, что человек вдруг, внезапно ощущает чьё-то присутствие в комнате [Джемс В. Многообразие религиозного опыта._- СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 62], или при путешествиях человек вдруг чувствует необычный внутренний подъём и ощущает присутствие Бога, Бога как выражение того, что не поддаётся описанию, Бога как нечто наполняющее восторгом [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 66, 314]. Это даёт возможность человеку быть [Хайдеггер М. Бытие и время. - М.: AD MARGINEM, 1997. - С. 345]. Он "присутствует" с этим вне-себя экстазом, когда это "присутствие" вторгается в пространство [Хайдеггер М. Бытие и время. - М.: AD MARGINEM, 1997. - С. 365, 369].

Возникает вопрос, не в этом ли лежат причины возникновения целых философских структур? Не переживание ли "присутствия" является причиной связать это самое "присутствие" со всем окружающим миром, с мирозданием в его целостности, с универсумом, построив философские системы, объединяющие все существующие вещи, всё существующее в один принцип, в одно закономерное положение, в один закон? Однако подобное "присутствие" не какое-либо отвлечённое, абстрактное философское построение. Подобное "присутствие" есть реальное состояние конкретного человека. У этого конкретного человека или сила пребывает в голове и пульсируют вены в ноздрях [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122], или он не может стоять на ногах и глаза наполняются слезами [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 66]. То есть наличествуют физиологические изменения, переходящие в планы души, духа. Кровь яростно струится по всему телу [Кацуки С. Практика Дзэн // Дзэн-Буддизм. - Бишкек: МП "Одиссей", 1993. - С. 640], даётся импульс стимулированием слизистой оболочки ноздрей [Кацуки С. Практика Дзэн // Дзэн-Буддизм. - Бишкек: МП "Одиссей", 1993. - С. 623]. Подходом связывания телесных изменений с духом насыщен тантризм, описывающий как некая сила поднимается к голове и тело поддерживается посредством "нектара" (амрита) [Фёрштайн Г. Энциклопедия йоги. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. - С. 598]. Всё окружающее становится немного отстранённым [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ, Сiч, 2006. - С. 122]. Если это состояние углубляется, то достигается состояние отключённости, состояние отпадения ума и тела [Кацуки С. Практика Дзэн // Дзэн-Буддизм. - Бишкек: МП "Одиссей", 1993. - С. 644]. Чувство отключённости распространяется на грудь, руки, спину и человек в конце концов полностью погружается в самадхи [Кацуки С. Практика Дзэн // Дзэн-Буддизм. - Бишкек: МП "Одиссей", 1993. - С. 645]. Постепенно человек научается по своему желанию впадать в подобные состояния. Стоит ему пристально глядеть в какой-либо участок пространства, на часть ковёрного узора, в угол комнаты, на ветку дерева, и он начинает погружаться в необычное состояние, где все окружающие вещи фосфорицируют. Здесь зрение играет немаловажное значение. Положительное самадхи тесно связано со зрением [Кацуки С. Практика Дзэн // Дзэн-Буддизм. - Бишкек: МП "Одиссей", 1993. - С. 645]. Стоит пристально глядеть на какую-либо вещь, или на какой-либо участок пространства, и ты погружаешься в это необычное состояние с фосфорицирующим окружением. Это состояние имеет ценность. Оно действует как очистительная процедура. Самадхи есть очищение сознания [Кацуки С. Практика Дзэн // Дзэн-Буддизм. - Бишкек: МП "Одиссей", 1993. - С. 640]. Оно глубоко субъективно-личностное. Но ценность его объективна, так как оно очищает от предвзятых установок, от застаревших мыслительных конструкций, которые неприемлемы в новой изменившейся обстановке. Оно очищает от галлюцинаторноподобных наваждений, пустых мечтаний, грёз наяву как строительства воздушных замков. В силу своей глубокой субъективности это состояние лучше всего передаётся в лирических размышлениях. Лирика передаёт ценности возвышенных змоциональных переживаний личности, раскрывая сферу индивидуального самосознания и личной жизни человека. Но лирика передаёт противоречивые и единичные психические состояния [Гинзбург Л. О лирике. - М.: ИНТРАДА, 1997. - С. 226], среди которых есть состояния высшего порядка, которым нельзя подобрать и названия. Часто употребляют слово "Бог" для выражения того, что не поддаётся описанию [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыовья, 1993. - С. 314]. Говорят о том, что пришло "ОНО" [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: Сiч, 2006. - С. 122], пришло иное [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 237]. При этом идут субъективные описания некоего состояния, выше которого ничего не может быть. То есть человек осознаёт, что он столкнулся с тем состоянием духа, при котором решены все проблемы, которое очищает, одухотворяет, окрыляет и подымает человека на неизмеримо бесконечную высоту. Человек испытывает состояние, выше которого ничего не может быть. Это состояние высшего счастья. Такого счастья не достичь силой воли или приложив усилия [Гендюн Ринпоче // Знамя победы: Цитаты буддистских мастеров. - К.: ООО "Изд-во Диалог Пресс", 2011. - С. 114]. Здесь, конечно, подразумевается конкретное усилие как некое специфическое упражнение. Такое счастье достигается всем образом жизни как сплошным усилием на определённой стадии человеческой жизни, когда уже все усилия прекращаются от абсолютной беспомощности в силу того, что взята высокая планка идеала, а реалии не позволяют преодолеть её. Религиозные переживания высшего порядка сопутствуют ощущению беспомощности, потере самоуважения. Но беспомощность и потеря самоуважения могут создавать чувство могущества как раз утверждающего самоуважение, что стабилизирует эго [Принс Р. Шаманы и эндорфины: гипотезы для синтеза // Изменённые состояния сознания и культура. - СПб.: Питер, 2009. - С. 257]. То есть мы возвращаемся опять к очищающему и оздоравливающему эффекту подобных состояний, а значит, имеющих ценность для человека. Человек очищается от захламлённости предвзятостями. Очистительный процесс может быть настолько сильным, что человек переживает даже некую растворённость своей личности. Он смотрит растворённый [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: Сiч, 2006. - С. 122] на окружающий мир. Переживание растворённости досконально описано в лайя-йоге. Само слово "ла(й)я" означает "растворяться". При медитации у лайя-йога растворяются навязчивые воспоминания, ранящие чувственные переживания, которые жизненно не значимые, второстепенные, мешающие. Такая медитация обновляет, очищает. Для этого задействован процесс развоплощения посредством напряжённого созерцания, глубокого сосредоточения. Посредством подобных процедур сознание избавляется от всего наносного. Всё наносное в уме растворяется. Это происходит в связи с поднятием энергии (кундалини-шакти) к голове. Температура тела при этом заметно падает, тогда как в макушке ощущается жжение и она очень горяча на ощупь [Фёрштайн Г. Энциклопедия йоги. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. - С. 122]. При этом ощущается нарастающее растворение, дыхание становится незаметным и лайя-йог испытывает отстранённость от внешнего окружения, углублённость в свой внутренний мир. Некая сила присутствует. И переживается растворённость. Она может переживаться в связи с медитациями, и беспричинно, чисто спонтанно. При этом часто из глаз бегут слёзы [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 66; Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Слёзы струятся из глаз, когда чувствуешь что-то Божественное [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 42]. Когда Божественное пребывает, то не только слёзы текут из глаз, но текут сопли из носа, слюна изо рта. Идёт процесс очищения. Человек полностью расслабляется, улетая куда-то в космические дали, растворяясь, сливаясь со Вселенной. Это уже более глубокое состояние погружённости в себя. Оно может затягиваться надолго. Тогда окружающие люди такого человека, погружённого в себя, подкармливают. Так кормили Шри Рамана Махарши. Он ел только тогда, когда ему клали пищу в рот [Шапошникова Л.В. Годы и дни Мадраса. - М.: Наука, 1971. - С. 296]. Поэтому слёзы на глазах можно считать зачастую признаком лишь лёгкого прикосновения Божественного, когда человек испытывает состояние вдохновения и может заниматься творческим процессом. Так слёзы блаженства катились по лицу того же Шри Рамана Махарши, когда он писал гимны [Осборн А. Махарши Рамана и путь самопознания. - К.: Ника-Центр, 2004. - С. 155]. Однако глубокие Состояния Бога, испытываемые человеком, сопровождаются каталептическим застыванием. Эти каталептические застывания, высшие каталептические состояния транса являются вечными и не отличаются от нирваны [Щербатской Ф.И. Избранные труды по буддизму. - М.: Наука, 1988. - С. 214]. Они переживаются особенно ярко людьми, предрасположенными к переживаниям подобных состояний, у которых налажены механизмы компенсации тех или иных недостатков. Среди религий очень чётко намечены описания подобных явлений в буддизме. Для буддизма характерны описания врождённых мистиков, у которых состояние транса является естественным [Щербатской Ф.И. Избранные труды по буддизму. - М.: Наука, 1988. - С. 214].

Внезапно возникшее состояние Божественного в человеке сильно изменяет как внутренний мир, так и внешне преображает его. Например, во время молитвы лицо Иисуса Христа вдруг изменилось (Лк 9:29). Священные Писания это преображение выражают символически, распространяя изменения в человеке и внешне на его лице, переводя изменения и дальше, на внешний мир, на одежду. Во время молитвы лицо Иисуса Христа вдруг изменилось и одежда стала ослепительно белой (Лк 9:29). Это подчёркивает значимость подобных явлений, значимость для внешнего мира. Хотя преображение самое существенное происходит во внутреннем мире человека, в его субъективной Вселенной. Притом преображение может быть настолько значительным, что человек становится как бы уже другим. Тогда он, замерший в этом глубоком необычном состоянии, зачастую хочет попробовать себя в иной ипостаси. Человек ёрзает, выявляя, что это состояние всё равно есть, присутствует [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122].

В философии при описании подобных состояний делается акцент на присутствии как на бытии, на подлинном бытии. То есть всё это имеет отношение к определённым состояниям человека и проясняется, когда присутствие мира вступает в отношение с экстатическими состояниями человека. Мир "присутствует" с этим вне-себя экстазом, а если никакое присутствие не экзистирует, нет и "вот" никакого мира [Хайдеггер М. Бытие и время. - М.: AD MARGINEM, 1997. - С. 365]. Человек только сосредотачивается и от этого уже может потерять контакт с миром, но обрести некое присутствие как подлинное своё существование или бытие, подлинное бытие. При такой концентрации в процессе творчества человек имеет переживание, когда он может сказать, что забывает мир [Ильин Е.П. Психология воли. - СПб.: Питер, 2002. - С. 96]. Выходя из себя в экстатическом состоянии, человек теряет мир. Но он приобретает некое "присутствие". Его посещает сознание близости Бога [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 314]. Вместо слова "близость" можно употребить слово "присутствие" [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 314]. В конечном итоге мы имеем нахождение человека в изменённом, необычном состоянии сознания, которое условно именуется экстазом, и в котором человек ощущает присутствие Бога. Ощущение присутствия понимается и как присутствие Бога [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 314], и как присутствие духа [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 62]. Можно понимать конечно, что боги существуют в качестве означающих, как знаки, как представления, как представление о могуществе, о всемогуществе [Хюбнер Б. Мартин Хайдеггер - одержимый бытием. - СПб.: Академия исследования культуры, 2011. - С. 142]. Но даже в таком случае означающее отражает некие конкретные переживания человека, конкретные душевные его состояния. Если Бог Торы Элохим понимается как всемогущий, всесильный, то он произведён человеком от впечатлений собственного всемогущества и всесильности. Ведь человек может переживать подобные состояния как особые изменённые состояния сознания. Изменённые состояния сознания могут доходить до уровня патологии. Тогда при некоторых острых психозах больные испытывают чувство собственного огромного могущества - словно они действительно способны совершить всё что угодно [Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 159]. Подобные переживания могут быть и в норме, не на уровне патологии, а просто при изменённых состояниях сознания. Подобные переживания могут быть на начальных стадиях психоза. Тогда у человека появляется необычная мощь и ясность мысли [Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 159]. Последнее, то есть ясность мысли, и в целом обострение сознания, может наблюдаться при некоторых видах изменённого состояния сознания. Изменённых состояний сознания может быть множество. Исследованием их разнообразия занимается трансперсональная психология. Среди этого разнообразия есть состояния, сопровождающиеся обострённым сознанием, когда наблюдается бдительность сознания, его ясность. Бдительность и ясность сознания наблюдаются при мистических созерцаниях. Мистическое созерцание как сверхбодрствование [Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 184] тоже можно классифицировать. При сверхбодрствовании редуцируется отчётливость и ясность окружающего мира, выказывается тенденция к его угасанию [Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 184]. Среди состояний сверхбодрствования, когда наблюдается в высокой степени бдительность и ясность сознания, обнаруживается и состояние Божественного, в котором всплывает и переживание всемогущества, всплывает всё самое лучшее в человеке, которое предстаёт как идеал, как образец. Этот идеал, этот образец понимается как эстетическое. Человек пытается выразить это эстетическое средствами искусства. В целом религия и искусство расходятся довольно поздно [Дюфрен М. Вклад эстетики в философию // Эстетика и теория искусства ХХ века. - М., 2007. - С. 152]. Изначально же они - одно. Корни и сущность религии и искусства слиты как одно единое.

Состояние Божественного. Состояние Бога, или просто Бог есть прекрасное и возвышенное; Божественное есть эстетическое. Оно невидимо. Оно относится к невидимому миру. С древних времён люди живут в видимом мире и пользуются его красотами; и одновременно ощущается невидимое [Леви-Брюль Л. Мистический опыт и символы первобытных людей // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. - М.: "Канон" РООИ "Реабилитация", 2011. - С. 341]. Следовательно, как религия, так и эстетика всё же касаются как видимого, так и невидимого мира. Невидимый мир может как угнетать, так и воодушевлять человека, когда равновесие нарушено [Леви-Брюль Л. Мистический опыт и символы первобытных людей // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. - М.: "Канон" РООИ "Реабилитация", 2011. - С. 341]. Причём, если в наличии угнетающее действие, то это лишь для того, чтобы человек по компенсаторным механизмам всё же воодушевлялся. Человек не может в своём опыте полностью покинуть видимый мир, каким бы заманчивым не был невидимый мир. Редко бывает, чтобы мистический опыт возник в чистом виде, без элементов обычного опыта [Леви-Брюль Л. Мистический опыт и символы первобытных людей // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. - М.: "Канон" РООИ "Реабилитация", 2011. - С. 338]. Сам же образ невидимого мира у людей различных исторических эпох менялся. В мышлении первобытных народов невидимый мир мыслился как расположенный всегда лишь за линией горизонта [Леви-Брюль Л. Мистический опыт и символы первобытных людей // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. - М.: "Канон" РООИ "Реабилитация", 2011. - С. 342].

У протоарийского народа Северного Причерноморья (современная территория Украины) этот невидимый-райский-свободный мир (или Ирий) мыслился на юге, откуда прилетают птицы (ирицы). Соловьи (ирицы) с юга прилетают, где много солнца, их Дажбог высылает [Українська народна обрядова поезiя. - К.: Школа, 2006. - С. 98]. Не это ли одна из причин, что протоарийские племена Северного Причерноморья однажды двинулись на юг, где много солнца, на юг как в рай (в Ирий), отчего и произошло переселение народа. Протоарии пришли в Индию и Иран, где состоялись как арии в своих Священных Писаниях Ригведе и Авесте, в дальнейшем смешавшись с местным населением. Одной из причин данного переселения народа можно назвать влияние невидимого мира, как идеального, райского, переживаемого как реальность. Это говорит о том, что переживание невидимого мира в религиозно-эстетической культуре имеет большое значение. Оно воодушевляет, вдохновляет, окрыляет человека. Хотя это переживание является нормальным сознательным состоянием, только чистым [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Более того речь идёт о первозданной чистоте [Судзуки Д. Основы Дзэн-Буддизма // Дзєн-Буддизм. - Бишкек: МП "Одиссей", 1993. - С. 215]. Насколько эта чистота первозданная, вопрос остаётся открытым. Но о том, что эта чистота есть результат очищения, говорят многие документальные материалы. При этом невидимый мир, или Божественный мир, или Состояние Бога предстаёт для человека как иное. Так, например, во время прогулки вдоль улицы с редкими пальмами иное пришло, как волна, которая очищала, придавала силу [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 203]. А значит, гармонизировало внутренний мир человека. В этом состоит и социальная значимость подобных состояний, так как человек, находящийся в гармонии, может больше сделать для блага всех. Очищение в данном случае - это очищение от иллюзий, от устаревших мыслительных структур и схем, не соответствующих новой жизненной ситуации, очищение от предвзятостей. То, что данное состояние придаёт человеку силы, говорит о том, что устраняются депрессивные склонности, то есть проявляются целительные свойства. Само по себе Состояние Бога очищает. Это очищающее состояние. Состояние очищающее, но переживаемое как чистое. Состояние Бога - это нормальное сознательное состояние, чистое, но только иное [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Это иное имеет ряд характеристик. Во-первых, оно может приходить внезапно и с такой интенсивностью, что тело и мозг становятся неподвижными [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 177, 237]. Человеческий мозг, мысли и желания человека не могут вызвать это иное, оно приходит без приглашения, и даже без надобности, в странные и неожиданные моменты [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 159, 177, 237]. Когда появляется иное, присутствует нечто новое [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 237]. То есть это связано и с состояниями человека в процессе творчества, когда рождается новое, новое содержание. Но иное как вневременное приходит, когда есть полная пустота [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 237]. Оно без направления, без времени [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 313]. Но без времени, как вневременность, не может так или иначе полностью оторваться от реалий современности, от наболевших проблем, и уйти в никуда, потеряв полностью связь с человеческой бдительностью как моментом эстетического. Другой момент эстетического - это как раз вневременность. Одновременность и современность эстетического бытия называют вневременностью [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М.: Прогресс, 1988. - С. 167].

Иное ощущается вне человека. Например, в комнате было иное [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 158]. Значит, что-то присутствовало [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. И здесь мы опять возвращаемся к "присутствию", к описанию ощущений, что нечто присутствует. У человека уверенность, что вне его находится нечто [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 61]. И это происходит, когда человек находится в состоянии экстатического характера. Экстаз - это вне себя, когда человек вне себя. Но "бытие вне себя" можно понимать как сопричастность чему-то другому, что обладает характером самозабвения возникающего из приверженности делу [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М.: Прогресс, 1988. - С. 171]. Такое "бытие вне себя" востребовано нормой, востребовано естественностью жизни. А в естественной человеческой жизни воля продуцирует экстаз и вдохновение (озарение), а воля во спасение жизни продуцирует Состояние Бога, или состояние бессмертия. Ещё с античных времён бессмертие означает "божественность" [Огурцов А.П. Бессмертие // Новая философская энциклопедия. - В 4т. - Т.1. - М.: Мысль, 2010. - С. 251]. Божественность или Бессмертие же возникает как конкретное состояние человеческого Духа через преображение этого Духа. Бессмертие - это преображение [Огурцов А.П. Бессмертие // Новая философская энциклопедия. - В 4т. - Т.1. - М.: Мысль, 2010. - С. 252], это субъективное переживание человека. Объективным же бессмертием есть сохранение в памяти будущих поколений тех дел, которые совершил человек. И это объективное бессмертие будет оставаться до тех пор, пока будут существовать на Земле люди, пока будет оставаться жив человек, носитель памяти. С исчезновением человека на Земле в силу тех или иных космических катастроф объективное бессмертие перестаёт существовать, перестаёт существовать память о вкладе той или иной личности в социокультурное наследие человечества, так как носитель этой памяти, то есть само человечество, исчезнет. Религия как носитель иллюзорного бессмертия в реалиях является не иллюзией, а символической фиксацией того состояния человеческого духа, которое в процессе преображения обретает реальное, конкретное состояние Бессмертия. Бессмертие означает "божественность" [Огурцов А.П. Бессмертие // Новая философская энциклопедия. - В 4т. - Т.1. - М.: Мысль, 2010. - С. 251]. Эта идея со времён античности связывается с определённым состоянием сознания. Божественность, или Бог, в конечном счёте есть определённого рода состояние человека как состояние Бессмертия. Состояние Бессмертия именуется экстазом, или энстазом. Человек ещё на земле может в экстатическом созерцании пережить состояние Бессмертия [Никонов К.Н. Бессмертие // Религиоведение: Энциклопедический словарь. - М.: Академический Проспект, 2006. - С. 109]. Экстаз как гипертрофия внимания через волю, через волевой процесс, волевое усилие понимается как её противоположность, когда воля у человека исчезает. На месте воли возникает вдохновение, озарение, экстаз. Об этом говорит и религия. Здесь религиозный экстаз есть освобождением человека от собственной воли [Рязанова Е.В. Экстаз религиозный // Религиоведение: Энциклопедический словарь. - М.: Академический Проспект, 2006. - С. 1220]. Человек обретает состояние экстаза, когда экзальтация тех или иных идей так овладевает его вниманием, что прекращаются всякие ощущения. При этом сами идеи как произвольные движения останавливаются, и в целом замедляется жизненная деятельность. В таком случае мы говорим не просто об экстазе как выходе-из-себя, экстазе активном, например, при экстатических танцах, а мы говорим об энстазе. При энстазе речь идёт не о выходе-из-себя, а о входе-в-себя, входе в глубины себя. При этом человек концентрируется (сосредотачивается) внутренне, фиксируя содержание своего собственного сознания (то есть рассредотачиваясь), поглощаясь внутренним блаженством, что называется энстазом как автономностью в сравнении с экстатическим полётом [Уолш Р. Картография и сравнение состояний сознания // Пути за пределы "эго". - М.: Открытый мир, 2006. - С. 76]. Однако и экстаз описывается зачастую как автономность и поглощённость собой. При экстазе произвольные движения останавливаются, замедляется жизненная деятельность [Рибо Т. Психология внимания // Психология внимания. - М.: АСТ: Астрель, 2008. - С. 271]. Во всяком случае высшие состояния сознания, какие бы предварительные активные движения не были, заканчиваются покоем, умиротворённостью. При этом всякая старая мысль, всякое устаревшее чувство исчезают, мозг становится абсолютно спокойным, нет никакого движения [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 351, 361]. Это состояние обладает качеством невесомости и непонятной силы, неколебимое, обладающее потрясающей мощью [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 209]. При абсолютном покое и умиротворённости присутствует сила, мощь, неколебимость как характеристики высшего состояния человека, означаемого как Состояние Бога, Состояние Бессмертия. При этом сила сосредоточена в голове. Будто из головы что-то исходит, по субъективным писаниям документальной литературы. В голове какая-то сила, как будто из неё что-то исходит [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Эта сила очень ярко описана в тантризме как кундалини, которая поднимается по позвоночному стволу человека до сахасрара-чакры, или до головного мозга, до макушки головы. Сахасрара-чакра является макушечной чакрой. Сахасрара-чакру в области макушки головы соотносят с восприятием приобщённости к Реальности или разобщённости с ней [Фёрштайн Г. Энциклопедия йоги. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. - С. 595]. Приобщённость ощущается, в данном случае, когда в голове пребывает какая-то сила, и как будто из головы что-то исходит. Данные описания носят субъективный характер. Но эта субъективность описывает реалии. С человеком реально подобное происходит, и он реально ощущает и переживает подобное. Так, сила, которая переживается как находящаяся в голове, связана с тем, что человек переживает в реалиях своё могущество. Человек может испытывать чувство собственного огромного могущества, необычной мощи и ясности мысли [Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 159]. В таком случае человек всемогущий. Он это ощущает. Это состояние покоя, умиротворённости и одновременно всемогущества человек понимает как идеальное состояние, в противовес нервозности, раздвоенности, борьбы с самим собой. Это идеальное состояние Духа эстетическая мысль именует гармонией, внутренней гармонией. Вопрос в том, что послужило импульсом для переживания подобных состояний сознания как эстетического? Что послужило импульсом для эстетического акта? [Бычков В.В. Эстетика. - М.: Академический Проспект, 2009. - С. 101]. Если импульсом послужили не столько объективные характеристики того или иного объекта, сколько вызванные тем или иным объектом ассоциативные или синестезические процессы в психике человека, то уже можно в какой-то мере говорить о предмете психоделической эстетики. А если эстетические качества предмета становятся не обязательным условием существования эстетического объекта, воздействующего на человека, а в человеке возникает эстетическое состояние как состояние идеальное, то можно уже в полной мере говорить о психоделической эстетике, а также о трансперсональной эстетике при условии, если переживаемые состояния сужаются до состояния идеала несущего покой, умиротворённость, силу, возникающую спонтанно. Когда главным остаётся наличие эстетического субъекта [Бычков В.В. Эстетика. - М.: Академический Проспект, 2009. - С. 101], спонтанно переживающего идеальное состояние сознания, то речь идёт о психоделической эстетике. А когда человек пытается отобразить и отображает своё идеальное состояние духа в красках, в музыкальных созвучиях, в гармонии движений, то речь идёт о психоделическом искусстве.

Психоделическая эстетика, трансперсональная эстетика, рассматривающая спонтанные состояния высшего порядка, а также психоделическое искусство, отражающее идеальное состояние человека в образах и символах, сливаются с религиозно-мистическим направлением в культуре, говорящей о Состоянии Бога как состоянии покоя, умиротворённости, силы. Состояние Бога у человека может вызвать объект, лишённый эстетических качеств. Например, какой-нибудь ствол засохшего дерева, трещины на асфальте, старый покосившийся деревянный забор [Бычков В.В. Эстетика. - М.: Академический Проспект, 2009. - С. 100]. Состояние Бога как эстетический акт, вызывающий процесс эстетического восприятия в религиозно-мистической культуре, может быть вызвано тоже объектом, не имеющим эстетических качеств, объектом, не имеющим отношения к религиозной культуре. Это может быть хруст упавшей с дерева ветки [Балагушкин Е.Г. Аналитическая теория мистики и мистицизма // Аналитика мистицизма. - М.: "Канон" РООИ "Реабилитация", 2011. - С. 29], или шорох метлы по земле и листьям [Штейнер Е.С. Иккю Содзюн. - М.: Наука, 1987. - С. 77], или шок страха смерти [Рамана Махарши Шри. Собрание произведений. - СПб.-Тируваннамалай: Экополис и культура, 1999. - С. 35].

Рассматривая Состояние Бога, мы рассматриваем явление, относящееся одновременно к психоделической и трансперсональной эстетике, к психоделическому искусству, и в целом к религиозно-мистической культуре. Хотя все эти направления культуры рассматривают множество различных изменённых состояний сознания. Состояние Бога же - это одно конкретное состояние сознания среди множества других. Что это конкретное явление, объективно указывает, например, то, что при Состоянии Бога человек представлен в определённом телесном проявлении, а точнее - при отсутствии каких-либо телесных проявлений. То есть тело становится неподвижным. Происходит замирание. Это можно понимать и как высшие каталептические состояния транса [Щербатской Ф.И. Избранные труды по буддизму. - М.: Наука, 1988. - С. 214], и как гипертрофию внимания при экстазе, когда замедляется жизненная деятельность [Рибо Т. Психология внимания // Психология внимания. - М.: АСТ: Астрель, 2008. - С. 271], что начинает происходить при сосредоточении, дающем застывание и остолбенение человека [Лазурский А.Ф. Наклонности, относящиеся к вниманию // Психология внимания. - М.: АСТ: Астрель, 2008. - С. 64-65].

Одна из характеристик Состояния Бога, когда оно сильное, ярко выраженное - это неподвижное тело. Кроме того, что тело неподвижно, ещё и ум безмолвствует, мозг утрачивает свои реакции [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 30, 200, 211, 322, 351, 361]. То есть человека охватывает абсолютный покой, охватывает спонтанно. Покой - качество Бога, качество состояния Бога. В эти минуты человек не действует, замирает. Хотя и находится в состоянии бодрствования, в состоянии, далёком ото сна или каких-либо сноподобных состояний. В Состоянии Бога человек бдителен, неподвижен, вне дел. Если же человек поглощается делами, то Состояние Бога уходит как бы на задний план. Что бы человек не делал, оно присутствует на заднем плане и немедленно, сразу же выходит вперёд в минуты покоя [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 35]. В состоянии покоя интенсивность Состояния Бога нарастает. Если же человек пишет, рисует, конструирует, то Состояние Бога слегка смазывается. Например, если пишет, немного смазывается [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Но стоит человеку остановиться, вернуться к покою, Состояние Бога начинает выходить на передний план, начинает пребывать. Например, перестал писать - сильнее пребывает [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. В голову как будто что-то пришло [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Если говорить языком тантризма, сила кундалини-шакти прибывает к головному мозгу, то есть соединяется с сахасрара-чакрой. Этому больше способствует покой, тишина, одиночество. Нужно быть в одиночестве и спокойствии, и тогда это есть, а когда записываешь, то благословение здесь, как лёгкий ветерок среди листьев [Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум, 1999. - С. 47]. Но даже при записывании, музицировании, конструировании Состояние Бога полностью не покидает человека. Значит, оно присутствует не только в покое как внутреннее переживание, а и в движении, действии, деятельности как гармония противоположных противоборствующих сил в человеке. То есть Состояние Бога всеобъемлет человека, а значит, в нём можно узревать всё новые и новые качества и характеристики человека. Например, умение терпеть.

Бог - это внутренний мир человека, точнее - его определённое состояние. И если говорят, что Бог умеет терпеть несовершенство мира [Кураев А. Как делают антисемитом. - М., 1998. - С. 32-33], то это значит, что человек в Состоянии Бога умеет терпеть несовершенство мира. Если говорят, что Бог любуется и таким, несовершенным миром [Кураев А. Как делают антисемитом. - М., 1998. - С. 32-33], то это значит, что человек в Состоянии Бога может любоваться несовершенным миром.

Однако наделяя Состояние Бога характеристиками и качествами, мы лишаем это состояние глубины, возвращая его как крайнее проявление (гипербодрствование) в мир повседневно человеческий, мир повседневного бодрствования. Углублённость Божественного состояния, уход в его глубины лишает его проявления в мире, а значит, лишает его постепенно конкретных характеристик, определённости качеств. Божество существует через абсолютное самоопустошение или самоотрицание, которое действительно только в распятии на кресте или в смерти Бога [Альтицер Т. Россия и апокалипсис // Вопросы философии. - 1996. - N 7.- С. 115-117]. Если самоопустошения нет, и в голове человека появляются мысли, возникают побуждения, значит, Состояние Бога неглубокое, человек возвращается в мир повседневности, в нём возникают представления о добре, связанные прежде всего с сохранением жизни, связанные с торжеством живого над силами разрушения. Мир полн сил разрушения. Человек стремится сохранить жизнь, утвердить торжество живого. Он предвидит влияние разрушительных тенденций в мире. Но мир огромен, и человек своим разумом не может охватить все переменные. Он что-то не учитывает, ошибается, следствием чего будут ложные мыслительные построения, не отвечающие реалиям. Но природа человека изначально божественна, то есть способна пластично компенсировать несовершенство, способна к разрушению ложного, ложных мыслительных построений, способна к самоопустошению, к усилению Состояния Бога, ухода от мира, ухода в себя, когда идёт процесс самоопустошения, а значит, расцвета Состояния Бога, лишающего человека устаревших мыслей. Состояние Бога - это самоопустошение, самоопустошение до такой степени, что исчезает личность. Вместе с ощущением исчезновения своей личности исчезает и смерть [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306]. Осознание смерти присуще человеку как социальному существу, как личности. Но человек может переживать исчезновение своей личности, если в этой личности многое устарело. Здесь переживание исчезновения личности переживается и как исчезновение смерти, то есть состояние Бессмертия, или состояние НЕМРИ. Человек испытывает вневременность. Вневременность - это момент при глубоких состояниях НЕМРИ или Состоянии Бога. Повторяясь, отметим, что состояние НЕМРИ и Состояние Бога в данной работе являются синонимами. Вневременность - это экстатическое, то есть присущее особым состояниям сознания, неповседневным.

Экстатическое состояние, инсайт, озарение, просветление и подобные преобразования личности характерны для мистической составляющей религии. Это её психологическая сторона. Социальная же сторона кроется в том, что подобные проявления человека характерны для кризисных периодов развития социума. Через экстаз, инсайт, озарение, просветление человек пытается обрести устойчивость в шаткой социальной атмосфере. Через резкие трансформации своей личности человек пытается адаптироваться к неустойчивой социальной атмосфере, нащупать новые критерии подлинной жизни. Мистическая направленность религии ярко проявляется в сектах, трактующих священные писания не так, как их трактуют традиционные религии. Нетрадиционная трактовка священных писаний, как писаний многозначных, подчёркивает психотерапевтическую, катарсическую составляющую священных текстов будь то Библия, Коран, Веды или Упанишады. Как раз в этой составляющей нуждается личность в период социально деструктивных процессов в общественных отношениях. Как раз эту составляющую и поднимают на поверхность секты, преследующие меркантильные интересы. Хотя и традиционные церкви меркантильны, торгуют именем Христа, например. Со времён римской империи известно, что секты расцветают как раз в период кризиса - экономического и духовного [Сьомiн С.В. Молодь пiд прицiлом неокультiв // Персонал. - 2005. - N 41. - С. 10-11]. Как раз в период социальных кризисов выходит на поверхность шоко-терапевтическая составляющая не только религиозно-мистической культуры, но и молодёжных культур в целом, а точнее субкультур. Это просматривается в шок-протестах [Парсонс Т. Система координат действия и общая теория систем действия: культура, личность и место социальных систем // Американская социологическая мысль. - 1996. - N 3. - С. 118] молодёжи. Она хочет занять место родителей в социальной структуре [Пiдлiсний М.М., Шубiн В.I. Молодь як об'єкт соцiального аналiзу. - Днiпропетровськ, 2011. - С. 97]. Но это возможно через собственные значительные трансформации личности, такие как экстаз, энстаз, инсайт, озарение, просветление. Эти собственные значительные трансформации личности востребованы в периоды социальных кризисов. Но сами они как характеристики могут абсолютизироваться. Характеристики сильной и избранной личности могут возводиться в ранг абсолюта [Пiдлiсний М.М., Шубiн В.I. Молодь як об'єкт соцiального аналiзу. - Днiпропетровськ, 2011. - С. 114]. Этому способствует прежде всего эстетическая составляющая культуры. Например, музыка [Пiдлiсний М.М., Шубiн В.I. Молодь як об'єкт соцiального аналiзу. - Днiпропетровськ, 2011. - С. 119-120]. В целом итоговой, основополагающей и генеральной составляющей вышеперечисленных процессов является личное просветление личности, просветление, через которое есть шанс адаптироваться в резко изменяющихся социальных условиях. Просветление обретается через боль, как у эмо [Пiдлiсний М.М., Шубiн В.I. Молодь як об'єкт соцiального аналiзу. - Днiпропетровськ, 2011. - С. 130]. Но это боль искусственная, через порезы на руках. Это боль не подлинно-жизненная. Поэтому не подлинное, искусственное и само просветление. Хотя при порезах и боли стимулируется выработка эндорфинов и энкефалинов, опиоидных пептидов организма человека. Однако можно отметить, что это не самый худший вариант просветления. Похуже, когда телевидение и вообще средства массовой информации пропагандируют наркотизацию населения. Когда по всем телеканалам твердят о том, что пиво - это хорошо, это друзья, престиж, веселье, успех, красивая жизнь [Тымкив К. Дело молодое // Корреспондент. - 2008. - N26. - С. 32-34; Пiдлiсний М.М., Шубiн В.I. Молодь як об'єкт соцiального аналiзу. - Днiпропетровськ, 2011. - С. 141]. Когда стимуляторы попадают в организм человека извне. Но самое худшее, когда подобное принято социумом как норма и пропагандируется рекламой, когда потеряны ориентиры здорового образа жизни. В результате мы получаем увеличение колонны хронических алкоголиков [Тымкив К. Дело молодое // Корреспондент. - 2008. - N26. - С. 32-34; Пiдлiсний М.М., Шубiн В.I. Молодь як об'єкт соцiального аналiзу. - Днiпропетровськ, 2011. - С. 142]. Это говорит о необходимости вычленения основания человеческого бытия, о необходимости приоритета жизненных ценностей. Это требует выявления взаимосвязи между духовными актами и сферами бытия [Шелер М. Избранные произведения. - М., 1994. - С. 21; Пiдлiсний М.М., Шубiн В.I. Молодь як об'єкт соцiального аналiзу. - Днiпропетровськ, 2011. - С. 169]. Необходимы выявления этой связи, а в практической сфере - просто недопущение в информационном обществе пропагандистской рекламы тех или иных стимулирующих средств. В конечном счёте для получения результатов всё сводится к практике. Но практика производится по законам, по тем или иным законам, принятым в социуме. Основа культуры - это запреты, или законы. Изменятся законы - изменится и человеческая жизнь в социуме. Более того, это повлияет и на самые интимные состояния просветлённости в личной жизни человека.

Состояния просветлённости могут быть вызваны искусственно, а могут возникать естественно, спонтанно, неожидано для самого человека. При спонтанных процессах просветления человек ощущает себя другим. Он шевелится, но он другой [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Возникает вопрос: отчего другой? В силу чего другой? Был с одними качествами, с одними характеристиками, и стал с другими. Значит, с теми был перебор. Была односторонность. Значит, спонтанно возникла компенсация. Компенсация есть возмещение. Компенсация есть функциональное уравновешивание чувства неполноценности, что можно сравнить с компенсирующим развитием органов при их неполноценности [Юнг К. Психологические типы. - М., 1995. - С. 530]. Значит, был крен качеств и свойств личности в одну сторону. Затем произошла компенсация как уравновешивание и человек стал другой. Такое уравновешивание повышает приспособляемость к препятствиям, делает человека более гармоничным, где в гармоничное сочетание вступают разум и чувства, сфера сознательного и бессознательного. Но компенсация - это прежде всего создание фиктивной линии поведения (фикции), трансформирующего неполноценности в сверхценности. Однако в нашем случае нет поведения. В нашем случае Состояния Бога есть замирание, застывание, замораживание. Но это замирание, застывание и замораживание само по себе может являться гипернеполноценностью, при которой возникает сверхценность как внутреннее особое состояние, Состояние Бога. Замирание есть крайность нежизненная. Жизнь есть движение. Замирание как характеристика сферы духа и как его крайняя ситуация проявление чисто внешнее. Внутри духа рождается сверхценность как активность, устраняющая и разрушающая всё нежизненное, наносное, устаревшее. Однако при этом должна быть хоть какая-то установка, чтобы не сломать внутри всё, что есть. Если установка, значит, сознание. Деятельность сознания есть деятельность выбирающая. Здесь же нет никакого выбора. Значит, сознательная установка родилась задолго до того, как проходят все эти компенсаторные процессы. Сознательная установка остаётся где-то там на краю, в глубинах бессознательных процессов. Бессознательное же в данном случае - это не просто уравновешение односторонности в общей установке, которая создаётся функцией сознания. Бессознательна сама компенсация. Она, принимая форму контрастирующей функции, производит на свет характеристики, противоположные имеющимся, характеристики недостающие, порождая идеальные состояния Духа, типа Состояния Бога.

В нормальном состоянии компенсация бессознательна, воздействует на сознательную деятельность, регулируя её бессознательно [Юнг К. Психологические типы. - М., 1995. - С. 532]. В таком случае никаких искусственных методов типа медитации, повторения мантр, молитв не требуется. Всё происходит автоматически, неосознанно. Однако при неврозах, и даже при незначительных отклонениях от естественного движения духа, процессы компенсации нарушаются. Следовательно, требуется восстановить компенсацию. И вот тут необходимы искусственные всевозможные психотехники, типа медитаций. Причём компенсаторные процессы очень хрупкие, легко ломаются. Поэтому, как обычно, нам требуются те или иные психотехники для восстановления естественных процессов психической жизни. При нормальной же и естественной жизни духа у человека спонтанно возникает компенсация и он на время становится другим. При этом человек может фиксировать, что пока он другой, что идеальное состояние дух как Божественное пока ещё не исчезло. Не ушло [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Покамест человек остаётся открытым, не зацикленым на проторенных дорожках. Но со временем интенсивность подобных состояний снижается, оставляя после себя определённый "след". Человек входит в обычную колею жизни.

Компенсаторная функция бессознательного как автономного фактора не дает сознательной психике быть однобокой, зациклиться на проторенных дорожках (К. Юнг). Односторонность в ориентировании сознания, которая может заканчиваться однобокостью и зацикленностью, существует в силу направленности сознания, направленности, исключающей все несопринадлежащее (К. Юнг). Эта направленность сознания с его тенденциями, мнениями, теориями и верованиями может заглушать в человеке инстинктивное, заглушать тихий голос природы (К. Юнг). Восприятие человека, с которого уже начинается его выбор, формирующий направленность сознания, механизируется и автоматизируется, через что человек уже не видит уникальности окружающего его мира, утрачивает способность удивляться, и следует уже только освоенному практикой, которая регулярна, привычна, формирует ожидания и предположения. Эти предположения надежны до тех пор, покуда окружающий мир более-менее стабилен. Тогда в человеке формируются определенные когнитивные структуры, которыми он пользуется. Но в окружающей среде иного рода они, эти когнитивные структуры, теряют свою надежность (Кай Хахлвег, К. Хукер). Тогда предсказуемость человеком жизненных ситуаций не срабатывает. При своей сформированности когнитивного у человека сфера непосредственности разрушена, а его поведение является предвосхищающим, направленным на будущее (А. Гелен). Однако когда окружающая среда резко меняется и начинает работать в человеке удивление в силу того, что его когнитивные структуры не срабатывают, и начинается полоса ошибок ожиданий и предположений, полоса испугов и очищающих потрясений, вся опосредованная жизнь человека, в силу ее сбоев и безуспешных действий, компенсируется моментами непосредственной жизни, прорывом через опосредованное к непосредственному, восстановлением разрушенной непосредственной сферы человека, сферы, которая называется "состояние Божественности (самодостаточности)". Это состояние сопровождается переживанием невозможности смерти и именуется "состояние НЕМРИ (или АМРИ)".

Ошибки ожиданий и предположений, а также испуг, как виды удивления, потрясают, из-за чего происходит очищение (катарсис), приводящее к восстановлению сферы человеческой непосредственности. Происходит очищение от опосредованного, то есть от мыслей, прогнозов, которые устарели в новой жизненной ситуации.

Когда опосредованный внутренний мир человека разрушается вместе с его предусмотрительностями, с его предвосхищениями будущего, и восстанавливается на время сфера непосредственности, мир вокруг человека становится удивительным, необычным, чудным, поразительным, дивным. Дивным! Отсюда и название протоукраинского Божества "Див". Див как дивность - это состояние непосредственности человека, состояние, от которого окружающий человека мир становится дивным. Сама дивность и означает протоукраинское божество "Див". Это и есть Бог как состояние Божественности, самодостаточности, когда человек сливается своею непосредственностью с окружающим миром, самодостаточным миром, становясь этим миром, становясь самодостаточным, нераздвоенным, непосредственным как дети, переживая невозможность смерти в состоянии НЕМРИ (или АМРИ).

Состояние Божественности присутствует тогда, когда не заражаешься. То есть не заражаешься внешним, например, звучащей музыкой. При состоянии Божественности приостанавливается и отстраняется воображаемое, то есть внутреннее человека. Это и есть Божественность, самодостаточность. Здесь нет излишних побуждений. Это как компенсация на излишние побуждения. Человек как существо предусмотрительное усложняется, отторгается от реальности в мыслях, абстракциях. Но в человеке усиливается и компенсаторная способность, с помощью которой он иногда прорывается опять к этой реальности, переживая порой состояние Божественности. И этому помогает удивление.

Как уже было сказано, компенсаторная функция бессознательного как автономный фактор не дает сознательной психике быть однобокой, зациклиться на проторенных дорожках (К. Юнг). Компенсаторная функция бессознательного как автономного фактора, откалывающегося от сознания, все дальше дезориентирует человека, на какой-то момент растворяя сознание и возвращая человека к непосредственной жизни даже не инстинкта, а самой объективной реальности, когда из субъективного мира исчезают мысли, и появляются только иногда, случайно.

Человеку, построившему свой субъективный мир, все же невозможно поладить с бессознательным, которое привносит дивное, вливая в человека объективную самодостаточную реальность, реальность, окружающую человека, тем самым удивляя и изумляя его. В украинской мифологии - "дивуя" его. Но до того (до восприятия Дива, дивного окружающего мира) у человека была особая интенсивность по-запланированному, было принципиальное следование своей направляющей линии, которая абстрагировала его от реальности (А. Адлер), поселяя в человеке неуверенность как некий абстракт, вынося целевой пункт из реальности. Все предусматривая, человек движется в направлении увеличенной абстракции, отказываясь идентифицировать свой мир с реальностью. И тогда может наступить компенсация, приближающая картину мира к черте действительности (А. Адлер). Тогда окружающий мир становится дивным. К человеку приходит Див. Див - это мир, когда он предстает для вас дивным. То есть это определенное состояние души, духа протоукраинца. Но когда это состояние понимается, то оно приобретает бесконечное число оттенков. Например, Див употребляется в фольклоре рядом с богиней Ладой (Украинская народная обрядовая поэзия). От того сам Див начинает приобретать свойства, противоположные этой богине. Более того, Див далее в истории протоукраинцев становится божественным существом страха и смерти. Однако какое бы значение не принял Бог Див, он пронизывает всю прамифическую культуру протоукраинцев, и в общем протоиндоевропейцев, протоариев как диво, когда человеку становится все вокруг дивным, когда человек много дива видит (Украинская народная обрядовая поэзия). На этой почве состояние собственного удивления своим душевным преображениям у человека превращается в Див как символ. В украинской культуре это особенно заметно даже в силу особенностей окружающей природы. Ведь здесь природа резко меняет свой облик. Зиму сменяет весна, часто довольно резко. Весну сменяет лето. Лето сменяет осень. Осень - зима. Те же преображения происходят и в душе человека. Он дивится. Он это символизирует как Див.

Символ выказывает идею в зримых образах и казалось бы соответствует объективной реальности. Но символ выказывает идею, преломляя ее через субъективный мир человека (субъекта), тот мир, в котором просматривается компенсация как высшее состояние духа, субъективного духа. Символизм выказывает идею не прямо, а иносказательно. Реализуя иносказательно идею, символизм примешивает к объективному субъективные состояния духа как высшие, как компенсаторно-изящные и манерные, но субъективно-неповторимые, наталкивающие зрителя и слушателя на самого себя, на усмотрение человеком в себе подобного как высшего и совершенного. Это проводится через синтетичность и декоративность символизма. Синтетичность можно узреть и в софийности, и в мистериальности, и в теургичности символизма. Эта синтетичность - есть синтез духовных сил человека, их единство, передача этого единства в апокалиптических картинах мира как символического слепка субъективных душевных процессов человека, обдумывающего эсхатологические варианты, опираясь на выборы и отрицания каких-либо выборов в своих душевных движениях. Эта синтетичность как софийное единство духа, его глубинных состояний является для человека вдохновляющим началом его дальнейших озарений.

Искусство символично. При помощи символов оно создает некую иную реальность, задействуя саморефлексивные формы творчества, чтобы передать эту иную реальность как субъективную особенность внутреннего высшего мира человеческой души, ту субъективную особенность, которая угадывается и в других душах, тем самым имея элемент объективности.

Символизм имеет равноправное единство формы и содержания, воплощенное в воспроизведенных символах. Через эти символы передается запредельное смысловое начало, как абсолютное Единство, отражающее особый мир человеческой души, возвышенный мир, высший, имеющий ценность сам по себе как ценное состояние для человека. Однако - это не только субъективный мир человеческой души, но и объективные ценности в образах действительности. Хотя эти объективные ценности как предупредительное поведение человека в своих основаниях так или иначе дополняются теми же субъективными ценностями как компенсаторными реакциями на чрезмерное и не меняющееся вместе с изменяющимся миром предусмотрительное поведение человека. Эти компенсаторные реакции как Божественное, Трансцендентное, Религиозное коренятся в символическом искусстве, в его иррациональности. Оттого можно сказать, что искусство имеет религиозное происхождение, так как содержит в себе компенсаторные реакции, ведущие к преображению человеческой жизни от повседневности, ведущие к особому Божественному миру человеческого духа.

Как религия, так и символическое искусство направлены на совершенствование и преображение человеческой жизни, что заканчивается свободной теургией как процессом созидания жизни. Как религия, так и символическое искусство в своем творческом процессе коренят пророчески-проповедническую направленность мистико-художественного и свободно-теургического начала.

Но религия и символическое искусство со своими способами пророчески-проповеднической направленности открывают в человеке ощущение глубинной связи с иными мирами, прочно восстанавливая контакты с этими мирами в дальнейшем как "след" после прошедших переживаний (или точнее, состояний). Эти иные миры можно понимать как "запредельно иную реальность" особого мира человеческих состояний, открывающихся человеку путем интуитивных откровений, как танец самоосуществления, или танец самоосуществляющейся мысли (А. Белый), как пляска смыслов (В.В. Бычков), заканчивающихся сакральной мистерией, когда человек обретает наконец свою собственную природу, преломив эти смыслы через себя. Сакральная мистерия как конечная цель является идеалом, в котором вмещено и все предупредительное поведение человека как его изначальная сущность и компенсаторная реакция на это предупредительное поведение, как его отрицание в силу уже изменившегося окружающего мира. Эта компенсаторная реакция во многом субъективна, и потому символы, в которые заложены смыслы контактов между людьми, носят во многом субъективно-психологический характер. Эти символы имеют мало отношения к отвлеченным истинам, к объективной истине как таковой, присущей научному взгляду. Символы ведут к истинам лицезрительным, которые имеют в себе единство как объективную сущность, единую для всех людей, имеющих мистический опыт. Символы ведут к зрительным представлениям, наталкивающим людей на их собственный глубинный опыт мистической природы мистико-компенсаторного процесса. Однако символ помимо мистического начала имеет и мифическое. Символ имеет феномены, содержащие в себе и объективное содержание, содержание объективностей как объективной реальности. Миф, кроме фантастического, содержит также знания о реальности обретенного опыта, обретенного как в результате мистического опыта, так и в результате размышлений, подтвержденных практикой. Мистический опыт здесь имеет в себе процесс развития. Ведь мистический опыт человека - это сумма многих опытов, это все новые и новые опыты, акты все новых прорывов к реальности, обретение все новых знаний, мистических знаний, мистических знаний все более высокого уровня.

Вышесказанное свидетельствует о том, что символизм имеет те же цели, что и мистика, религия. Символизм так же, как и мистическое, и религиозное отрывает человеческую душу от привязанностей мелких, незначительных, и возвышает эту душу, одухотворяет ее. При этом применяется символ, который настраивает творческий акт человека на постижение сокровенной последней реальности, после которой наступает абсолютная умиротворенность духа. Здесь уже творчество человека стремится к обретению нового бытия, где осуществляется творчество самой жизни на основе все новых и новых духовных оснований. Так символизм в конечном своем пункте движения есть мистический реализм, а символическое искусство в целом является в своем окончательном варианте теургическим процессом. Другими словами, символизм в своих основаниях совпадает с религиозным мистицизмом, в основании которого лежит ощущение обостренной духовности от компенсаторных процессов как реакции на предусмотрительное поведение человека. Эта реакция возникает, когда предусмотрительное поведение не срабатывает, оказывается ложным и не воплощается в реальную действительность в силу того, что сама эта действительность оказалась измененной, иной [Мурашкин М.Г. Записи 2001 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 57-63].

Внешнее природное играет роль в образовании особых состояний сознания человеческого духа, в том числе и высших состояний. Однако высшие состояния сознания как компенсации имеют положительные характеристики. Они компенсируют слабости. В них сила, мощь. В голове сила, мощь [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Эта сила и мощь от внутреннего единства, когда индивидуум на взлёте. Индивидуум - это термин, обозначающий единство как неразложимость на элементы (П.П. Гайденко). Индивидуум имеет такую характеристику как самостоятельность. Самостоятельность присутствует в человеке не изначально. Ребенок, подросток, юноша зависимы от взрослых и не самостоятельны. Эта несамостоятельность может сохраняться у человека и во взрослом периоде жизни как комплекс неполноценности, когда человек ведет активный "поиск поддержки", постоянно обращается за поддержкой к людям, совершенно не надеясь на себя, будучи совершенно неуверенным в себе. Комплекс неполноценности "поиска поддержки", когда в человеке присутствует стереотипия, подталкивающая постоянно обращаться за поддержкой, может спонтанно компенсироваться процессом отрезвления. Процесс отрезвления спонтанно заменяет у человека его состояние неполноценности и самонедостаточности, заменяет на состояние самодостаточности. Состояние самодостаточности хорошо описано в религиозно-мистических учениях как состояние полноты, Божественности, состояние НЕМРИ (или АМРИ), когда переживается невозможность смерти. В священных писаниях в таком случае говорится о жизни вечной. Состояние НЕМРИ характеризуется умиранием в человеке всего стереотипного, одностороннего (К. Юнг), чрезмерно абстрагированного от непосредственной жизненной реальности, что приближает картину мира к черте действительности (А. Адлер).

Сначала индивидуум соотносился с бытием как таковым (античность). Основание индивидуума видели в Боге как совершенном индивидууме (средневековье). Индивидуум предстает также в своей множественности, во множестве индивидуальных субстанций (новоевропейская философия, Г.В. Лейбниц), монад как метафизических (а не физических) атомов, нематериальных по природе, простых и неделимых. Если монады не материальны, а идеальны, то они являются составляющими духа, человеческого духа, когда проявляются свойства, такие как простота, неделимость или недвойственность. Монада как индивидуальная форма идеального происхождения, как субстанция духа в своем ощущении охватывает весь мир, весь универсум.

Индивид в своих действиях реализует свою свободу, так как он самоопределился. Индивид свободен, так как он самоопределен и подчинил свои индивидуальные склонности закону нравственности (И. Кант). Воля индивида автономна, то есть имеет свой закон, и не подчиняется ни внешнему авторитету, ни внутренним влечениям. Воля индивида разумна, нравственна (И. Кант). Неподчинение внешнему авторитету и внутренним влечениям как определенная способность приобретается после переживания человеком состояния самодостаточности, или состояния НЕМРИ (или АМРИ), как компенсаторной реакции на чрезмерное подчинение человека внешним авторитетам и своим внутренним влечениям, реакции на избыток побуждений. Состояние самодостаточности, или состояние НЕМРИ, характеризуется тем, что человек испытывает полную незараженность внешним, даже самым привлекательным. Например, человек временно не заражается и не увлекается звучащей музыкой. Состояние самодостаточности, или состояние НЕМРИ, характеризуется также тем, что в человеке приостанавливается и отстраняется воображаемое, и он не заражается и не увлекается этим внутренним воображаемым. Воображаемое устаревает в силу изменившейся объективной реальности [Мурашкин М.Г. Записи 2001 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 80-82].

Устаревшее воображаемое распадается и к человеку приходит состояние иного, которое никак и не назовёшь. В религиозно-мистическом опыте оно часто значится "ЭТО". И тогда человек замечает всё, что он делает специально, искусственно. Фиксирует, что делает это специально и оттого становится смешно [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. В этом состоянии ничего специального. Всё естественно. Специальное делается человеком, когда есть тревога, беспокойство, порой доходящее до состояния страха. В Состоянии Бога человек полностью лишён страха.

Человек может переживать состояния полной свободы и абсолютной потери страха, отчего становится страшновато. Ведь страх, настороженность хранят человека. Человк приспосабливается к внешним реалиям [Мурашкин М.Г. Записи 2001 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 185].

В Состоянии Бога человек полностью лишён страха. И это просто результирующее спонтанной внимательности, которую можно положить в основу, в основание трансперсональной эстетики и психоделического искусства. В этой связи нам необходимо рассмотреть такое направление эстетических теорий как перцептуализм.

Перцептуализм. Перцептуализм говорит о переживании (о непосредственном, чувственном опыте) как эстетическом опыте. При этом удовольствие является эстетическим, когда оно получено от внимания к формальному единству (М. С. Бердсли). В груде уличного мусора нету этого единства. Груда уличного мусора не имеет эстетической ценности. Но если посмотреть на эту груду под воздействием ЛСД, то это даст эстетическое удовольствие. Под воздействием ЛСД (или конопли) даже такой объект как куча мусора может вспыхнуть необычной интенсивностью цвета и форм, принимающих неожиданный строй и гармонию. Тогда каждый объект, дающий человеку какой угодно опыт, имеет эстетическую ценность. Но этот опыт иллюзорен. Однако, слушая музыку в одно время, или рассматривая живопись, в другое время, можно почувствовать то, что чувствует человек под химическими стимуляторами (почувствовать одно и то же от музыки и живописи, воспринимаемых нами независимо в разное время), когда все вспыхивает необычной интенсивностью цвета и форм, принимающих неожиданный строй и гармонию (М.С. Бердсли). Человек под воздействием искусства - как под воздействием стимуляторов, но в опыте правильного чувственного восприятия. Привычно-обыденный, простой предмет (кучу мусора) можно созерцать как вид символа, и тогда он становится выразительным, обретает качество, достойное внимания. Если человеческая индивидуальность внимательна к какому-либо обычному объекту (незаметному, второстепенному, тривиальному), он приобретает определенные качества (по-новому возбуждается в человеческом воображении, фосфорицирует). Тогда заброшенный сад или свалка обретают гротескно-дикую выразительность, обретают символический смысл. Тривиальным предметом наслаждаются не за его красоту, а например, за причудливые формы. Это может относится и к искусству (например, "Герника" Пикассо). Однако может произойти и обесценивание того произведения искусства, которое мы воспринимаем. Обесценивание может произойти из-за перемены в наших ценностных установках, вызванной расширением круга нашего опыта (М.С. Бердсли)[Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 46].

Человек может преображать реальность, которую он воспринимает. Эстетический опыт дает преображение прекрасным, где стиль побеждает содержание, ирония - трагедию (З. Зонтаг, М.С. Бердсли), где страсть ко всему изысканному. Эстетический интерес не ослабляет и не парализует волю человека (как это делает психоделическая зависимость). Эстетические качества предмета (пропорции, гармония, интенсивная выразительность) не наркотики. Однако они повышают восприимчивость [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 46-47].

Эстетическое оценивание (Э. Буллоу, Д. Стольниц, К. Корсмейер). Пример. Густой туман на море меняет очертания скал и береговой линии. При этом человек игнорирует эстетические аспекты тумана. Однако, когда происходит "дистанцирование" и уходят в сторону непосредственные практические реляции, то можно оценить визуальные качества тумана (например, его жутковатая тишина, мягкость). Практическое отношение мешает эстетическому восприятию, так как отключает внимание от качеств вещей (Э. Буллоу). Дистанция тормозит обыденное практическое отношение, когда мы отходим в сторону и оцениваем объект, данный нам как таковой.

Дистанция достигается изолированием объекта и его воздействия от чьей-то субъективности в результате освобождения от практических нужд и целей. Поэтому созерцание объекта становится единственно возможным (Э. Буллоу).

Мы воспринимаем мир в зависимости от выбранного отношения, отношения незаинтересованного и заинтересованного. Эстетическое является незаинтересованным (К. Корсмейер) и противопоставляется заинтересованному восприятию (практическому, преследующему цели, расходящиеся с воспринимаемым объектом самим по себе).

Человек в своем эстетическом отношении изолирует воспринимаемый объект (например, шум моря), относится к нему по-особому, сосредотачивая внимание исключительно на виде объекта (а не на постороннем практическом интересе, отвлекающем внимание от представления эстетического как такового). Эстетическое отношение - это незаинтересованное (К. Корсмейер) и сочувственное (симпатическое) внимание.

Люди настолько зависимы от "реальности" вещей, что не могут оценивать качества вещей (иметь эстетическое отношение), пока эта зависимость как-то не блокируется (К. Корсмейер). Представим себе грозовые тучи за окном самолета. Эти тучи имеют эстетические качества (цвет, движение, глубину). Но чтобы заметить все эти качества в драматической ситуации, воспринимающему необходимо оказывать сопротивление естественным предпосылкам практической ориентации, таким как: расстояние до земли, близость сверкания молнии, дрожание непрочного самолета. Эта экстремальная ситуация показывает различие эстетического и практического (К. Корсмейер).

Художественный объект характеризуется отстраненностью и инаковостью (С. Лангер, Г. Сирсилло). Объект искусства подчиняется эстетическому опыту, переживанию красоты и экспрессии, дает изображение характерных черт человеческой души [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 47-48].

Характерной чертой человеческой души, соединяющей в Состоянии Бога такие, на первый взгляд, расчленённые и независимые направления человеческой культуры как религия, мистика, трансперсональная эстетика, психоделическое искусство, является такая человеческая черта как не делание чего-то специально. При этом, когда человек фиксирует, что он делает что-то специально, то ему становится смешно [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Ему становится смешно от любых своих излишних и мелочных движений. Он становится возвышенным, Высшим, Богом и всякие движения прекращаются. Человек в состоянии экстаза (точнее, энстаза). Многие авторы употребляют слово "внимание" для определения экстаза [Рибо Т. Психология внимания // Психология внимания. - М., 2005. - С. 355], при котором у человека можно фиксировать глубокое созерцание с уничтожением чувствительности и прекращением двигательной способности [Рибо Т. Психология внимания // Психология внимания. - М., 2005. - С. 355]. Человек приостанавливается. В нём не возникает движений, побуждений, мыслей. Это экстаз. А точнее - энстаз. Об экстазе правильно говорить как о выходе из себя, когда движение присутствует. А об энстазе говорят, когда человек сконцентрирован внутренне и неподвижен. Когда человек поглощён внутренним блаженством, называемым иногда "энстазом" [Уолш Р. Картография и сравнение состояний сознания // Пути за пределы "эго". - М., 2006. - С. 76]. Человек переживает ряд особых состояний своего сознания, среди которых есть Высшее, Состояние Бога, или состояние НЕМРИ. Некоторые философы полагают, что существует фундаментальное единое мистическое переживание, общее во всех культурах и традициях [Уолш Р. Картография и сравнение состояний сознания // Пути за пределы "эго". - М., 2006. - С. 76]. При этом состоянии человек внутренне смотрит на свои движения, фиксирует мелочность этих движений и останавливается. Он фиксирует, что это мелочно, ненужно. Ему от этого становится внутренне смешно. Он фиксирует в себе все лишние движения. Он видит в себе ненужные: движение, поступок, мысль, чувство [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123]. Это в дальнейшем и является содержанием для религии, мистики, трансперсональной эстетики, психоделического искусства. Всё начинается с внимания к тому, что достойно внимания [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 46], а заканчивается новыми религиозными и мистическими движениями, новыми выразительными формами психоделического искусства, описанными и осмысленными в дальнейшем трансперсональной эстетикой. Человек - это огромный массив различных состояний. Среди них есть Состояние Бога, состояние НЕМРИ, или Бессмертие, ощущение невозможности смерти, когда человек полностью лишается страха, и всякого маломальского волнения, тревоги, лишается маломальского стресса как признака какой-то жизни, напряжения этой жизни как её неотьемлемого свойства. Состояние Бога противоположно всякому иному состоянию, противоположно массиву состояний бурлящей жизни, хоть маломальски бурлящей. Состоянием Бога занято психоделическое искусство. В дальнейшем оно описывается и осмысливается трансперсональной эстетикой. Состояние Бога имеет не только ценность шока. Шок пройдёт - и эффект пройдёт [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 50]. Потому так важно психоделическое искусство. Потому так важны размышления в трансперсональной эстетике. Однако и шок имеет содержательную значимость. Ведь через шокирующую ситуацию человек может пережить Состояние Бога, замирая, прикасаясь к смерти и тем самым открывая новую жизнь.

Тело имеет непосредственное отношение к смерти. Человек смертен, поскольку он телесен. Но прикосновение тела к смерти при его жизни открывает человеку саму истину жизни. Это происходит через уникальный "миг", противостоящий неподлинной всеобщности жизни (Ж. Батай, П.Д. Тищенко) [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 56].

Правда, шок может вызвать различные ситуации в организме. Так, может быть вызван подъём человеческих чувств. Подъем человеческих чувств, а тем более шок, шокирующая ситуация, то есть сильная эмоциогенная ситуация направлены против организма. Такая ситуация является агрессией против организма. Такая ситуация является агрессией против чувства осознаваемой идентичности, против Я-чувства, которое ощущается человеком. В этом случае происходит мобилизация энергетических ресурсов организма. Но эти ресурсы не используются на адаптацию и приспособление. В силу чрезмерного возбуждения происходит травмирование. В момент травмирования нарушается функционирование органов. Это и есть тело-без-органов, то есть тело как "становление первичной материи", как тело "чистой страсти" (или "чистого бесстрастия"), как экстатическое тело, шизофреническое тело, сомнамбулическое тело, тело, ритмически танцующее в экстазе. Здесь можно говорить о большом сходстве с состоянием танцора, достигшего в своем движении чувства телесной ритмической полноты (Р. Арнхейм, В.А. Подорога). Тело живет посредством аффектов, то есть состояний интенсивного характера. В этих состояниях проявляется как раз телесное [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 56].

Чистая страсть и чистое бесстрастие. Такие колебания ведут к Божественному, к Состоянию Бога, состоянию НЕМРИ, или состоянию Бессмертия. Это Состояние Бога ярко описывает теология, ориентируясь не на чистую страсть, а на чистое бесстрастие, покой, неподвижность.

Теологическое знание как знание Божественной субстанции лишено движения; лишено движения как и состояние самодостаточности человека, как и состояние НЕМРИ (или АМРИ), состояние, при котором человек переживает невозможность смерти (В. Джемс, А. Теннисон, Р.М. Бекк, М.Г. Мурашкин), состояние, которое появляется как компенсация страха смерти, образующегося вместе с возникновением у человека сознания и самосознания, с которыми к человеку приходит и осознание смерти [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 81].

Перед человеком стоит две проблемы: внешняя и внутренняя. Внешняя - это конец света. Конец света - это потеря всех смыслов. Есть возможность конца света и надо как-то противостоять этому. Внутренняя же проблема - это обретение себя, необходимость владеть собой, имея высшее состояние духа, имея Состояние Бога.

Конец света и обретение себя - это дилемма из двух противоположных решений. Просто, когда человек обретает себя, обретает свою подлинную природу, полностью лишаясь страха смерти и переживая Бессмертие, переживая Бога, будет ли он участвовать в противостоянии концу света?

Этот вопрос во многом остаётся открытым. Однако человек, обретая себя даже в самых глубоких формах, всё же остаётся ответственным существом. Просто при обретении себя от человека отпадает всё излишнее.

Обретение себя, обретение человеком своей подлинной Бессмертной природы не останавливает его в противостоянии надвигающемуся концу света.

Обретая себя, становясь самодостаточным и озарённым, человек всё же продолжает препятствовать наступлению конца света, так как он при этом никуда не двигается лишь временно. Состояние обретение себя в глубокой форме, что есть Состояние Бога, есть явление временное. Об этом и пойдёт речь в философских размышлениях или рефлексиях. Философские рефлексии всегда начинаются с рассмотрения предмета - как он бытийствует, существует в реалиях (онтологический аспект). Затем они устанавливают, насколько истинны познания этого предмета (гносеологический аспект). Заканчиваются рефлексии выявлением ценности исследуемого предмета (аксиологический аспект). Поэтому в наших философских рефлексиях мы выделим онтологический, гносеологический и аксиологический аспекты.

1. ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Онтология - это учение о бытии как таковом [Доброхотов А.Л. Онтология // Новая философская энциклопедия. - В 4 т. - Т.3. - М.: Мысль, 2010. - С. 149]. Значит, онтологический аспект предмета наших исследований следовало бы начать с того, как этот предмет исследования бытийствует, как он существует. Кроме того, желательно было бы заглянуть в прошлое, с чего началась фиксация существования предмета наших изысканий, выявить, как он бытийствовал в первых письменных текстах.

Из древних текстов наиболее чётко очерчено существование предмета наших исследований в Упанишадах. Так, Мандукья Упанишада описывает четыре состояния сознания. Это состояние бодрствования, состояние сна, состояние глубокого сна и состояние, не имеющее частей. Не имеет частей четвёртое состояние - неизречённое, растворение проявленого мира, приносящее счастье, недвойственное [Упанишады. - М.: Вост. лит., 2003. - С. 638]. Неизречённое - это значит, внутреннее, безмолвное, о котором нельзя ничего сказать. Растворение проявленого мира - это значит, мир вокруг человека растворён, "фосфорицирован", сияюще неясен. Приносящее счастье - это значит, человека захлёстывает счастье оттого, что он обрёл такое сияющее состояние своего духа. Недвойственное - это значит, у человека нет мыслей, отделяющих его от всего остального. Так предстоит предмет наших изысканий в древних текстах. Так он бытийствует. Так он существует у людей, живших до нашей эры. То есть предметом наших исследований является определённое состояние сознания. Есть состояние бодрствования. Есть состояние глубокого сна. Есть состояние лёгкого сна, или сна со сновидениями. И есть четвёртое состояние, которое можно понимать как бодрствование в трансе. То есть предмет наших исследований - это определённое состояние при бодрствовании. Есть сон. Есть сон со сновидениями. Есть бодрствование. И есть бодрствование с трансом. Бодрствование указывает на определённое состояние сознания. Это каталептическое сознание [Элиаде М. История веры и религиозных идей: От Гаутамы Будды до триумфа христианства. - М.: Академический Проспект, 2009. - С. 75]. Это транс [Элиаде М. История веры и религиозных идей: От Гаутамы Будды до триумфа христианства. - М.: Академический Проспект, 2009. - С. 75]. Но транс бывает разный. Мы можем выделить много всевозможных трансов с разными характеристиками. Из всех трансов мы рассматриваем такой транс, когда у человека наблюдается отрешённость от обычного сознательного планирования и управления своим функционированием, отключается регуляция, направленная на сознательное достижение цели и исправление ошибок [Гиллиген С. Терапевтические трансы: Руководство по эриксоновской гипнотерапии. - М.: Психотерапия, 2011. - С. 58, 60], испытывается целостность существования [Делёз Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения. - Екатеринбург: У-Фактория, 2007. - С. 579]. В обычном бодрствовании человек не лишён намерений, намерений, которые у человека всегда подчиняются своему сохранению и своему продолжению. Человек, имеющий феномены, лишенные намерения, заявляет о целостности своего существования [Делёз Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения. - Екатеринбург: У-Фактория, 2007. - С. 579]. Он испытывает особое состояние сознания из всего разнообразия состояний. Значит, это определённый вид сознания, которое понимается как сознание в Состоянии Бога. Сознание в Состоянии Бога и обычное состояние сознания коренным образом не отличаются. Состояние Бога не отличается от обычного состояния сознания [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Сознание в Состоянии Бога нормальное. Это нормальное сознательное состояние, но только уходит мелочность [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Сознание в Состоянии Бога незахламлено иллюзиями. Это нормальное сознательное состояние, только чистое [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. То есть - это особый род человеческого бытия. Это даже не просто чистое бытие. Это особый род человеческого бытия, бытия "сияющего". Бытие можно понимать как способность иметь состояние быть и в то же время видеть свои мысли. А это особое состояние. Его определяют как высшее, Божественное, Состояние Бога. Это состояние понимается как способность видеть и регистрировать появление в голове мыслей. Видеть эти мысли и быть [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 125]. Здесь видеть мысли и быть происходит одновременно, а не как разные процессы. Это есть бытие "сияющее", где мышление ощущает это бытие. Мышление, которое его ощущает, в равной степени представляет собой "благодарение" [Хант Г.Т. О природе сознания: С когнитивной, феноменологической и трансперсональной точек зрения. - М.: ООО "Издательство АСТ", 2004. - С. 352]. Благодарение возникает у человека естественно. Он полон благодарения оттого, что ему предстал дар такого состояния духа, благодаря которому он может видеть свои мысли и быть одновременно. Здесь бытие можно понимать как высшее состояние, когда задействованы и мысль и чувство. Человек ощущает, что может просто быть. Изнутри смотреть внутренним началом на себя, фиксируя движения рук и ног, движения мысли и чувства. Здесь быть, продолжать быть в трезвом рассудке, чувствительным ко всему вокруг без разбора. Быть и смотреть; смотреть не глазами, а внутренним началом; изнутри смотреть [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 129]. Это определённое бытие человеческого духа, своеобразное бытие, когда всё фосфорицирует и сияет, но нет конкретно воспринимаемого отдельного объекта. Действительно существует такой способ освоения мира, когда присутствие этого мира не ощущается физически, и даже нет никакого реально воспринимаемого объекта, через который можно было бы объяснить присутствующее у человека чувство [Гумбрехт Х.У. Производство присутствия: Чего не может передать значение. - М.: Новое литературное обозрение, 2006. - 94]. Но чувство присутствует, чувство неопределённого характера, в силу того, что присутствие мира физически ощущается, но нет никакого реально воспринимаемого объекта. Есть только некое "присутствие", будто нечто бытийствует. Но бытийствует (или "присутствует") в особой неуловимой форме [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 60]. Человек переживает присутствие невидимого и уверен, что вне его находится нечто [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 61]. Документальные описания подобного "присутствия" мистиков перекочёвывают в концепты философов. Тогда присутствие, или бытие, становится как таковым, не выделяется присутствие (бытие) какой-либо конкретной вещи или явления. Присутствие (или бытие) как таковое полностью в человеке покидает область мысли, превращаясь в некое таинственное переживание особого состояния сознания. Это переживание особое, Божественное. Для некоторых мистических учений - это и есть Бог. И он реален. Он переживается. Пререживается не только психически, ментально, но и физиологически, телесно. И когда говорят, что боги существуют в качестве означающих, как знаки, как представления [Хюбнер Б. Мартин Хайдеггер - одержимый бытием. - СПб.: Академия исследования культуры, 2011. - С. 142], то игнорируют чисто телесное существование человека, переживающего Состояние Бога. А чисто телесные изменения в этом состоянии значительные. Тело в Состоянии Бога бытийствует так, что чувствуется пульсация крови в венах и в то же время чувствуется раскрепощённость. "ОНО", это состояние, подымается к голове [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Когда "ОНО" поднялось к голове [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122], то в ноздрях начинают пульсировать сосуды с кровью [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Тогда человек раскрепощен [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122].

Повторяясь, заострим внимание на телесных проявлениях, когда начинает нарастать Состояние Бога.Тогда пребывает сила в голове [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Пульсируют вены в ноздрях [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. "ЭТО" - особое, высшее пребывает в голове, в верхней части тела. "ОНО" смотрит в мир [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123]. Повторяясь, отметим, что "ЭТО" присутствует. Оно в голове. В верхней части тела. Оно высшее [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123]. Заостряя внимание на главном в телесном проявлении, мы подчёркиваем связь духа с телом.

Тело при Состоянии Бога бытийствует так, что сердце учащает биение, а мозг расширяется. "ОНО" - как состояние головы, мозга, который становится массивнее, расширившись [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 125]. Даже когда это состояние касается человека слегка, то сердце учащает биение; чуть-чуть. Потом хочется только сидеть и смотреть [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132].

Человек может зафиксировать, что "ОНО" есть, но ответить при этом с большим выдохом, так как усиливается немного сердцебиение [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 176]. Человек в Состоянии Бога испытывает не только телесные изменения, но и значительные сдвиги в психике. Например, в сфере эмоций, чувств. Здесь человека охватывает трагизм, что внешне выглядит как печаль или серьёзность.

Печаль и серьёзность - лишь внешние характеристики Состояния Бога, не отражающие внутренних особенностей. Окружающие могут даже спросить, почему человек такой печальный, почему такой серьезный [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 133]. Но это трагизм, трагизм более глубокого характера, чем повседневное настроение печали или серьёзное отношение к текущим делам.

Трагическое переживание в Состоянии Бога, когда человек теряет массив иллюзий, а с ним - и привязанности, может быть выражено человеком, передано им в процессе творчества, когда, он, например, творит то или иное произведение искусства. Этот трагизм отпечатывается на этом произведении искусства. Воспринимающий это произведение искусства человек воспринимает и этот особый трагизм. Тогда трагическая красота золотого храма становится в глазах воспринимающего ещё неотразимей [Мисима Юкио. Золотой храм. - СПб.: Азбука классика, 2005. - С. 84].

Качества Состояния Бога нельзя определить. Смешон разговор вообще о качествах этого [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 125]. Нельзя определить качества. И в то же время мы видим наличие печали, серьёзности, имеющих глубину трагизма. И такая история не только с печалью или серьёзностью. Например, спокойствие и поглощённость собой. Спокойствие и поглощённость собой есть качества Состояния Бога. В этом состоянии человек спокоен и поглощен собой, глядя как бы в одну точку [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 176].

То есть таинственное и невыразимое состояние НЕМРИ, или Состояние Бога, или Бог набирает целый арсенал качеств, таких как печаль, серьёзность, спокойствие, поглощённость собой. Обрастая специфическими качествами, оно ещё больше становится неопределённым. В этом случае НЕМРИ уподобляется меланхолии, которая как хамелеон постоянно меняет свою окраску. Меланхолия меняла свои характеристики в истории. В восемнадцатом веке - это слезливость. В девятнадцатом веке меланхолия превращается в порывистую нервность. Ближе к двадцатому веку меланхолия представляет собой душевный мрак. Сплошная неопределённость. Неопределённость меланхолии наблюдается, когда рассматриваются различные типажи людей и их выраженность в мире через им присущие особые состояния сознания. Если взять четыре типа людей: человек пользы, человек добра и власти, человек истины, и человек красоты и возвышенности, то характеристики переживаемой ими меланхолии сильно разняться. Например, у человека истины меланхолия имеет оттенок соревновательности, как при соревновании. В то же время меланхолия человека красоты и возвышенности - это вдохновение. Так что печаль и серьёзность, сопутствующие меланхолии и состоянию НЕМРИ, не такое уж отрицательное явление. Последнее, то есть серьёзность, довольно таки стойкое качество состояния НЕМРИ, или Состояния Бога.

Серьёзность есть качество Состояния Бога. Когда к человеку приходит это состояние, то окружающие говорят, что он стал серьезным. Внешне это выглядит как серьезность, если интенсивность была маленькая [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 126].

Характеристики меланхолии, сопутствующей НЕМРИ, присоединяют её чётко к мистической культуре. Так, в Дао дэ цзин имеющийся психологический автопортрет отчётливо являет нам характер мистического меланхолика [Масперо А. Даосизм. - СПб.: Наука, 2007. - С. 258]. Здесь в меланхолии мы видим не только такие особенности, как спокойствие и отсутствие желаний, что свойственно состоянию НЕМРИ (Состонию Бога), но и мрачность. Однако мрачность компенсируется остротой зрения и приступами эйфории [Юханнисон К. История меланхолии. О страхе, скуке и чувствительности в прежние времена и теперь. - М.: Новое литературное обозрение, 2011. - С. 64]. Вот эта острота зрения и эйфория есть характеристиками НЕМРИ. Насколько устойчивы эти характеристики, вопрос остаётся открытым. И какая глубина состояния НЕМРИ должна быть, чтобы актуализировались именно эти характеристики? Ведь с глубиной состояния НЕМРИ характеристики, качества, свойства этого состояния меняются. Поэтому и неуловимо данное состояние в его определениях. Но это одна из причин. Предельно глубокие состояния НЕМРИ уже не имеют никаких характеристик, качеств и каких-либо свойств. О предельно глубоких состояниях НЕМРИ нельзя ничего сказать. Однако человек фиксирует некое "присутствие". Оно может исчезать и появляться снова. Человек бытийствует с этим "присутствием". Такое бытие может выступать как состояние, неподвластное человеку. Это состояние хранить нельзя. Оно не подвластно человеку [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127]. Такое бытие может возникать чисто спонтанно, как компенсация на погружённость человека в раздумья, в грёзы. Это своего рода отрезвления от галюцинаторно-грёзоподобных состояний.

"Присутствие" - это фиксация того, что что-то присутствует. Что-то присутствует [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 150], когда человек испытывает состояние НЕМРИ, Состояние Бога. Онтологической основой этого явления являются компенсаторные процессы как свойства, присущие головному мозгу человека. Эту онтологическую основу можно расширить, указав на пластичность головного мозга человека, чего нельзя наблюдать в полной мере у животных. Имеются четыре типа пластичности. Это - "расширение карты", "сенсорное перераспределение", "компенсаторная замена", "захват зеркальной области" [Дойдж Н. Пластичность мозга. Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру и функции нашего мозга. - М.: Эксмо, 2010. - С. 438-440]. Подобные процессы в психике человек фиксирует как некое "присутствие", "присутствие", которое облегчает, освобождает. Присутствие - это фиксация того, что присутствует Состояние Бога, некое особое состояние. Это особое состояние присутствует. О нем нельзя никакими словами сказать [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 125].

Однако необходимо отметить, что подобное состояние, и вообще пластичность человека, о которой говорилось выше, есть прежде всего субъективный мир человека. Он касается адаптации отдельного человека к окружающей среде. Если речь заходит о людях, о человечестве, то мы выходим на уровень объективной онтологии. И тогда речь заходит не о том, как приспособиться (адаптироваться) конкретному человеку к своему окружению, а как вообще выжить человечеству в будущем.

Религиозно-мистическая картина мира - это субъективная онтология, касающаяся компенсаторных процессов, происходящих в глубинах человеческого духа. Однако религиозно-мистическая сфера человеческой культуры может вплотную касаться объективно онтологических проблем. Это можно наблюдать в Священных Писаниях, когда они указывают, что солнце померкнет (Мк 13:24), луна перестанет светить (Мк 13:24), звёзды упадут с неба (Мк 13:25). Здесь Священные Писания выполняют функцию чуть ли не научного трактата, во всяком случае его описательной части, когда предупреждают, что придёт время, когда солнце померкнет и звёзды упадут с неба (Мф 24:29). Священные Писания настораживают человека, указывая, что Поднебесья и земли может не быть (Мк 13:31). Священные Писания идут ещё дальше, переключаясь с онтологической представленности проблем к аксиологическим, завершающим сентенциям, указывая на образ жизни человека как плачевный результат, когда люди не думали о будущем (Мф 24:39). Однако Священные Писания - это не научные трактаты. Священные Писания открывают возможности спасения, акцентируя внимание на выраженности проблемы, а не решая её технически, как это делают прикладные науки. Поэтому Священные Писания являют собой не научные выкладки, примыкая к разработкам учёных, а художественные сентенции, предупреждающие о катастрофах. Искусства, религии, мистические и эзотерические учения вторят о катастрофах. Более того искусство говорит о неминуемой и замедленной катастрофе [Лиотар Ж.-Ф. Anima Minima // Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб.; М.: Machina, 2004. - С. 96]. Зная, что основанием для сотворения эстетических ценностей служат дружеские связи и взаимопомощь людей, для того, чтобы обеспечить себе жизнь, устраняя катастрофу [Малевич К.С. Издания Витебского периода (1919-1922) // Собрание сочинений. - В 5т. - Т.1. - М., 1995. - С. 183-189], художник творит. Через подобные знания художник творит, предчувствуя гибельность. Искусство предчувствует катастрофы, опираясь на социальную атмосферу в обществе. Например, авангардистское искусство предчувствует глобальные катастрофы, атмосферу грядущего конфликта в человеческом обществе [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Изд-во "Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга", 2009. - С. 403]. Художник живёт этими катастрофами. А. Блок даже в тишине чуял катастрофу [Свеченовская И. Неразгаданная тайна. Смерть Александра Блока. - М.: ЗАО "ОЛМА Медиа Группа", 2010. - С. 17]. Жизнь Александра Блока не имела сложностей. Биография светла и безмятежна, а в своём творчестве, в стихах - лихорадка ужаса [Свеченовская И. Неразгаданная тайна. Смерть Александра Блока. - М.: ЗАО "ОЛМА Медиа Группа", 2010. - С. 17]. Предчувствие конечности сопровождает человека искусства. Среди творческих всплесков есть и гибельные предчувствия [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М., 2010. - С. 58]. Эти гибельные предчувствия мы видим и в религии, и в мистике, и в эзотерике, и в философии. Ведь сохранение - буквально, спасение [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 395]. Но человек не заботится о сохранении. И что? После меня хоть потоп? С такой философией мы сами себе роем яму. Мы обречены гореть в аду, так как мы это предпочли [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 254]. Действительность всегда предстаёт на горизонте будущего [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 159]. Это и роднит научные тексты, отражающие научную картину мира, и ненаучные (художественные, религиозные, мистические, эзотерические), которые не отражают эту научную картину мира, но вдохновляют и окрыляют человека, даруя ему возможности будущих становлений его сущности, рисуя идеальную социальную атмосферу будущего общества. Однако научные картины мира, и вообще научное творчество, не лишены красоты, возвышенности, гармонии. Признаки красоты в науке - это доступность, гармоничность, интеллектуальная ясность, экономность, простота, целостность, глубина изящества и элегатность [Osborne H. Mathematical Beanti and Physical Science // The British Jornal of Aesthetics. - 1984. - Vol. 24. - N4. - P. 295]. То есть эстетическим началом в науке является соотношение элементов. Это соотношение должно быть гармоничным. Гармония научной сферы передаётся и развивается художественной сферой в применении к социальной атмосфере. Художественная сфера всегда ограничена горизонтами науки [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., - СПб.: Изд-во "Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга", 2009. - С. 199]. В науке всегда присутствует элемент философии. Наука касается не только выявления причин возникновения того или иного явления. Из чего было составлено то, что было изначально? Но, из чего может быть составлено то, что останется? [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 394]. И в конечном итоге учёный после химических формул, после математических цифровых изображений пишет на понятном для всех языке, доводя свои отвлечённости всем окружающим. Человек пишет, значит, он пишет своё завещание [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 36]. Он пишет для всех, акцентируя внимание на актуальности того, чем он занимается, что он выбрал для исследования. В самом выборе предмета уже присутствует абстрактное начало, абстрактная форма. Элемент абстрактной формы чистый и примитивный [Кандинский В.В. О духовном в искусстве // Избранные труды по теории искусства. - В 2 т. - Т.1. - М., 2001. - С. 112-138]. По самой своей природе религиозно-мистическая и эстетическая картины мира имеют общие корни. Религия и искусство как эстетическое расходятся довольно поздно [Дюфрен М. Вклад эстетики в философию // Эстетика и теория искусства ХХ века. - М: Пресс-традиция, 2007. - С. 152]. Да. Действительно. Религия и искусство расходятся довольно поздно [Дюфрен М. Вклад эстетики в философию // Эстетика и теория искусства ХХ века. - М., 2007. - С. 152]. Но они остаются решать одну задачу: вдохновлять и окрылять человека его будущими становлениями, при этом искажая реальную картину мира, что-то преувеличивая, а что-то преуменьшая, внедряя дифракции смыслов. Отчего Священные Писания могут быть прочитаны материалистически, если учитывать дифракции смыслов [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М.: Прогресс, 1989. - С. 419]. Эстетика - это разрушение или отбрасывание несущественного и выпячивание, выражение существенного, жизненного. Например, в финской культуре отбрасывается всё ненужное и неудачное, а принимается то, что красиво, просто и функционально [Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. - СПб.: Алетейя, 2000. - С. 276]. Но религиозно-мистическое - это тоже разрушение или отбрасывание несущественного и выпячивание, выражение существенного, жизненного. А самое жизненное - это спасение, спасение от объективно надвигающихся катастроф. И здесь уже научная и ненаучная картины мира становятся едиными. Философ помогает научную картину мира приблизить к символичности. А символичное, символичные предметы передают сентиментальный способ восприятия, сентиментальность настроения, что содержит в себе какую-то целостность [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 120]. Эта целостность является целостностью личности, даруя ей некое единство, недвойственность. Однако эту недвойственность нельзя понимать как копирование объективности, при которой не обнаруживаешь своего. Копирование предмета, протоколирование его материального образа одалживает у предмета его выраженность, звучность [Кандинский В.В. О духовном в искусстве // Избранные труды по теории искусства. - В 2 т. - Т.1. - М., 2001. - С. 112-138]. Содержательность же предмета - в самом предмете. Выбор реального предмета наполненый значениями [Кандинский В.В. О духовном в искусстве // Избранные труды по теории искусства. - В 2 т. - Т.1. - М., 2001. - С. 112-138]. Человек выбирает предмет, отстраняя все второстепенные предметы. Принцип художественный - это значит, свободный от второстепенностей [Кандинский В.В. О духовном в искусстве // Избранные труды по теории искусства. - В 2 т. - Т.1. - М., 2001. - С. 112-138]. Второстепенным оказывается всё, что не связано со спасением. О спасении говорит наука. О спасении говорит инонаука. Но инонаука говорит и о разрушении ложных, иллюзорных путей к спасению, говорит об освобождении от иллюзий. Однако в сферу иллюзий может попасть всё, даже самое устойчивое, стабильное, закономерное, наукой просчитаное. Что есть не иллюзия? Этот вопрос остаётся открытым на пути к спасению. Поэтому момент разрушения всего устаревшего, чем значима инонаучная картина мира, процветает, и утверждается даже там, где ему, казалось бы, не находится места. При этом в культуре разрушение не оставляет после себя пустого места. Из этого пустого места рождается новая возможность. Возвышенное покрывает всё поле возможного [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 47]. В человеке рождается высшее состояние духа. Высшие состояния духа оставляют "след" в человеке и тем самым в дальнейшем соприкасаются с окружающим миром социума, с практикой. Но критерии будущего [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 173] и тогда неясны. Критерии будущего неясны даже тогда, когда всё в блаженной гармонии, когда всё одушевлено. Искусство одушевляет не живое; вещество здесь одушевлено, одушевляются предметы [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 74-75]. Человеком испытываются блаженные состояния. Они фиксируются. Они превращаются в Священные Писания, многозначные, в которых смыслы подвергаются дифракции. Священные Писания могут быть прочитаны материалистически, если учитывать дифракции смыслов [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М.: Прогресс, 1989. - С. 419]. Священные Писания могут быть прочитаны по-разному. Они могут поддаваться как теологическому и мистическому прочтению, так и материалистическому [Барт Р. От произведения к тексту // Вопросы литературы. - 1988. - N11. - С. 125-132]. Кто-то испытывает высшие состояния духа при чтении, кто-то не испытывает. Кто-то испытывает и без чтения, не зная Священных Писаний в словах. Но некоторые люди испытывают предельное состояние, о котором они говорят, что выше этого ничего нет. То есть некоторые люди получают идеал, идеальное состояние, которое они называют Божественным, Богом. В этом состоянии они чувствуют невозможность своей смерти. Поэтому это состояние значится как НЕМРИ. Рассуждение, размышление об этом состоянии, отображение его в каких-то образах и символах и является содержанием религии, мистики, эзотерики, трансперсональной эстетики, психоделического искусства.

Психоделическое искусство и религиозно-мистическое искусство - это синонимы. Это результат обретения Состояния Бога как абсолютной гармонии. Всё это искусство необычного, искусство чудесного экстаза (энстаза), где при восприятии мира вещей, при восприятии этого мира, вещи фосфорицируются. А значит, при восприятии ценится само восприятие, где человек "узревает невидимое", обнаруживает некое "присутствие". Для этого хоть в какой-то степени требуется созерцательный момент. Хотя современные религиозно-мистические направления и современные искусства созерцательность заменяют игрой. Но что созерцательность, что игра проблем не решают. Проблемы решаются на пути собственных усилий человека, в какой бы форме они не проходили, чтобы в конце концов всё отпустить, не бояться смерти и просто жить. Для этого не должно быть зависимости не то что от веществ (от наркотиков), но даже от психотехник (психологической зависимости). Например, от игрового экстаза. С одной стороны, психотехники помогают обрести состояние, сходное с Состоянием Бога, а с другой стороны - являются препятствием к этому состоянию. Человек, имея игровую зависимость, выключается из реальной жизни. Тем самым он ещё более удаляется от подлинного и движется к психическим заболеваниям. Тогда его не изменяют ни возвышающее, ни шокирующее. Тогда он уже не ощущает себя узником всего в этом мире, узником жизни вообще с периодическими переживаниями абсолютной свободы. Тогда он просто пойманый. Он не осознаёт. Художник же осознаёт. И его повторения как стержень визуальности заменяет мимесис, заменяет основу изобразительности. Но это повторение не застывшее. Оно перетекает в другие повторения. Оно живёт. Оно живое. Не мёртво-фанатичное начётничество, патологически оформленное.

Художественное начинается с философского, оставляя в нём свои метафизические сентенции. Образы метафизики превалируют в художественно-эстетическом сознании [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Изд-во "Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга", 2009. - С. 444]. То есть человек, испытав состояние совершенства (Состояние Бога), пытается отобразить его, это состояние. Совершенное же ограничивает бесконечное богатство возможностей [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Изд-во "Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга", 2009. - С. 443]. Более того совершенное останавливает смыслы, останавливает вообще проявления человека. Человек замирает в переживании своего самодостаточного существования, испытывая некое "присутствие". Документально зафиксировано, что человек может внезапно ощущать рядом с собой чьё-то "присутствие", которое существует в особой неуловимой форме, однако занимает конкретное место в пространстве [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 60,61,62]. Это может пониматься человеком как присутствие Бога [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 66, 314].

Присутствие - это фиксация того, что что-то присутствует. Что-то присутствует [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122], но его человек фиксирует. Затем он домысливает ему качества. Обязательное качество, которое домысливается - это "сила". То есть присутствие - это присутствие в человеке некоей силы, отчего он чувствует, что он другой. Когда эта сила присутствует, то человек другой; хоть и может пошевелиться, но он другой [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Состояние Бога приходит на время, а оставляет "след" на всю оставшуюся жизнь. Пока есть это Состояние Бога, пока человек другой. В этом состоянии человек может думать о том, что, возможно, вернётся снова в то состояние, в котором был. В Состоянии Бога он может вспомнить, что несколько лет назад Состояние Бога приходило на время [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. В этом состоянии может вспомнить, может подумать. Но всё это спонтанно, естественно. Состояние естественности, а не искусственности есть Состояние Бога как качество, когда человеком фиксируется всё, что он делает специально. Например, специально он может мотать головой, чтобы нарушить это Состояние Бога, мотать специально и фиксировать, что это он делает специально, отчего самому становится смешно [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122].

Неестественность при Состоянии Бога исчезает, и ты видишь, как ты делаешь что-то искусственно, специально. Человек, например, по утрам медитирует. Когда же приходит Божественное, то он может смотреть, как он это делает, смотреть, как это искусственно, специально. Он медитирует и видит это. Раньше при медитации было по-другому. Но сейчас есть виденье, есть Божественное, которое человек фиксирует как "ЭТО" [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 130]. Такое состояние он называет "ЭТО", потому что не может подобрать никакое слово для обозначения. Это особое бытие. Об этом бытие рассуждали ещё древние греки, создавая свои онтологии, пытаясь проникнуть в смысл подобных состояний бытия духа. Древние так же, как и современный человек, не могли наделить это явление качествами, обозначающими его сущностную сторону. Поэтому всё заканчивалось описанием, через которое не подступиться к самому явлению.

Бытие. Как проникнуть в смысл бытия, если оно совершенно округло, как хорошо набитый мяч [Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. - М., 1991. С. 37]. Такое бытие мистично. Со времён Парменида оно таким и осталось. Бытие как таковое туманно, неясно. При столкновении с таким бытием теряются смыслы. Но и на путях обретения подобного бытия смыслы также рассыпаются, а встают перед человеком неразрешимые противоречия, которые, по-видимому, и ввергают человека в подобное бытие. Неразрешимые противоречия уводят мысль от единого смысла, когда мысль работает то в одном, то в другом направлении [Ильин И.П. Неразрешимость смысловая // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 285]. Это заканчивается тем, что человек максимально лишается каких-либо смыслов. Его сознание очищается. Однако его сознание не лишается полностью саморефлексии. Поэтому человек может регистрировать некоторые явно выраженные характеристики того состояния, в котором он находится. Это отчётливо прослеживается в отношении тела, которое в возрастом меняется. С возрастом у человека происходят в теле трансформации, которые можно объяснить значительными гормональными сдвигами. Особенно это очевидно при половом созревании.

Возрастные изменения сопровождаются Состоянием Бога, состоянием НЕМРИ. Когда Состояние Бога как "ЭТО" присутствует, то человеку кажется, что тело будто не его. Будто он сквозь тело обращается к миру. Это возрастное. Несколько лет назад у человека могло быть подобное. Оно могло быть намного интенсивнее. Могло побыть и пропасть. В настоящее же время это Состояние Бога, которое фиксируется как "ЭТО", может и не исчезать; хотя быть и не таким интенсивным [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 162].

Изменённое тело как онтологический факт есть основа, от которой всё остальное. Ведь человек имеет естественное бодрствование и повседневное состояние сознания, когда максимально включена воля. И человек имеет изменённое состояние своего сознания вследствие значительных изменений в своём теле. Это отражено в Священных Писаниях. Например, в процессе преображения Иисуса Христа.

Тело. Во время молитвы лицо Иисуса Христа вдруг изменилось (Лк 9:29). Здесь можно понимать изменение в лице как изменение в теле. После преображения идёт откровение, когда человек откровенно рассказывает, что с ним произошло. Но и при откровении мы имеем значительные изменения в теле. После преображения мы имеем особое откровение. Откровение, при котором бьётся сердце [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 336-337].

Не только при крайних случаях Состояния Бога (НЕМРИ) мы видим телесные сдвиги. Мы их видим во всех воплощениях искусства. Телесный жест танцора самый непосредственный. Этот жест служит освобождению тела. Тело здесь вспыхивает вдохновением в экстазе танца [Волошин М. Айседора Дункан // Волошин М. Лики творчества. - Л., 1988. - С. 395]. А вот телесные изменения при размышлениях учёного менее значительны. Наука сообщается, говорится, управляется голосом [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 377]. Здесь (в научности) меньше участвует тело. Поэтичность, литературность совершается, пишется, следует движениям руки. Здесь (в художественности) больше отражено тело [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 377]. Но максимально отражено тело при Состоянии Бога (НЕМРИ), когда человек просто останавливается, а сознание становится "каталептическим". О "каталептическом сознании" [Элиаде М. История веры и религиозных идей. От Гаутамы Будды до триумфа христианства. - М.: Академический проспект, 2009. - С. 75] говорят древние Священные Писания, обожествляя подобные состояния как очистительные. "След" от подобных состояний может сопровождать человека в его повседневности. Но внешние значительные воздействия на тело, воздействия искусственного характера могут нивелировать этот "след", "след" от Состояния Бога (НЕМРИ), когда интенсивно синтезируются телом опиоидные пептиды (эндорфины, энкефалины). Когда этот "след" исчезает, то человек чувствует, что его покинул Бог. Когда распяли Иисуса Христа, он кричал, что Бог его покинул (Мк 15:34). Потом, громко крикнув, Иисус умер (Мк 15:37). Бог покинул Иисуса Христа, потому что была чрезмерная боль. Бог (или состояние Царства Божьего) - это состояние тела, когда вырабатывается большое количество эндорфинов и энкефалинов. При чрезмерной боли организм не справляется, чтобы вырабатывать достаточное количество обезболивающих эндорфинов и энкефалинов. Другой пример из жизни великих святых. Шри Рамана Махарши безразлично переносил страдания [Осборн А. Махарши Рамана и путь самопознания. - К., М., 2004. - С. 13-167]. Для этого у человека должен быть Дух Святой. Он может быть от рождения (Лк 1:15). Но когда у Шри Рамана Махарши под конец жизни случилась раковая опухоль руки, он испытывал сильные боли, которые терпел. Синтезируемые телом эндорфины и энкефалины не покрывали эту боль.

Распятый Иисус кричал о том, что Бог его покинул (Мк 15: 33-34). Бог покидает Христа, когда он в сильных муках. При сильных муках организм не справляется чтобы вырабатывать достаточное количество эндорфинов и энкефалинов. Та же история и с Шри Рамана Махарши. Он терпел боль от онкологической опухоли руки. То есть Состояние Бога (НЕМРИ) человек имеет при определённом уровне изменений в теле. При значительных деструктивных изменениях в теле Состояние Бога (НЕМРИ) покидает человека, а точнее снижает свою силу. Тогда человек своим духом больше обращается к своему прошлому и будущему. В Состоянии Бога (НЕМРИ) он в настоящем. Время настоящее - это качество Состояния Бога, когда нет прошлого и будущего, воспоминаний и мечтаний. Человек умирает для прошлого и будущего [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 124]. Время настоящее - это качество Состояния Бога, когда бытийствует деланье, а не деланье в заботе о будущем, так как будущее уже намечено. Например, упал лист бумаги, на котором человек писал, на пол. Но он не станет его подымать. Он его подымет, когда начнёт писать дальше, непосредственно перед тем, как писать. Человек не станет его подымать сразу в заботе о будущем, в заботе о подготовке к будущему письму. Будущее и настоящее у него есть здесь, в его делании (в данный момент в письме). Зачешется глаз, например. А значит, начнёт чесать. А значит, в данный момент делание в чесании глаза [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 126-127].

Иисус Христос спрашивал, почему Бог его покинул (Мф 27:46). Значит, Иисус Христос обращался к прошлому, оценивал тот факт, что раньше Бог был с ним. То есть мы имеем дело с определённым состоянием духа. Это состояние духа может присутствовать в человеке, а может его покидать. Если оно присутствует в человеке, то христианство говорит о Святом Духе, то есть об особом духе, о духе как Боге. Бог есть Дух (Iн 4:24). Значит, Бог не мёртвых, а живых (Мф 22:32). Значит, мы имеем дело с состоянием живых, живых людей, имеем дело с определённым состоянием этих людей.

Состояние, о котором идёт речь, онтологически объективное, но трудно передаваемое словами, единичное, неповторимое. Лирика может передавать на первый взгляд противоречивые, единичные психические состояния [Гинзбург Л. О лирике. - М., 1997. - С. 226]. И можно утверждать, что единичные психические состояния хорошо передаёт лирика [Гинзбург Л. О лирике. М., 1997. С. 226].

Состояние Бога (НЕМРИ) можно отнести к тем состояниям, которые именуются как противоречивые, единичные психические состояния [Гинзбург Л. О лирике. - М., 1997. - С. 226]. То есть онтологическая достоверность всё же существует, помимо того, что религиозно-мистическая культура вторит, что Бога никто никогда не видел, и Состояние Бога (НЕМРИ) невозможно никак отразить. Но Состояние Бога (НЕМРИ) - это всё же состояние. И о нём сказано много. Говорить об этом состоянии, значит, уже наделять его какими-то конкретными качествами. А это значит, что бытие как таковое превращается в бытие конкретного явления, что мы и сделаем, пройдясь по литературным источникам. При этом сюда можно подключить и искусство. Искусство может передавать различные психические состояния человека [Коломиец Г.Г. Философия музыки как область эстетического знания: гносеологический аспект // Границы современной эстетики и новые стретегии интерпретации искусства. - М.: МИЭЭ, 2010. - С. 216]. Среди этих состояний может передаваться и Состояние Бога, состояние Бессмертия как компенсация за смерть, за страх смерти. Но сама по себе компенсация недостаточна [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 62]. Должен быть определённый уровень компенсации. Когда человек холодеет перед красотами [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 62]. То есть возникает требование передать более-менее глубокое Состояние Бога (НЕМРИ), значительную точку духа. Человеком достигается некоторая точка духа, некоторое состояние души, в котором жизнь и смерть, реальное и воображаемое не воспринимаются как противоречивости [Бретон А. Второй манифест сюрреализма // Антология французского сюрреализма. 20-е годы. - М., 1994. - С. 290-342].

Соприкасаясь с конкретными качествами Состояния Бога (НЕМРИ), мы переходим от объективной онтологии к субъективной, от телесных проявлений к психическим. Мы переходим от того состояния, при котором слёзы струятся из глаз, когда чувствуешь что-то божественное [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 45], к тому положению, что в Состоянии Бога человек субъективно может переживать невозможность смерти. Ему может казаться, что он покидает смертную оболочку и возвращается обратно в тело [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Изд-во "Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга", 2009. - С. 309]. Переходя от телесных проявлений к психологическим феноменам, а значит, переходя от объективной онтологии к субъективной, мы переходим к символически-идеальному. Это чётко отражено в религиозной культуре. Христос родился от Святого Духа (Мф 1:20), что есть символ не телесного, идеального.

Касаясь конкретных характеристик Состояния Бога (НЕМРИ), имеющихся в религиозно-мистической культуре, мы имеем довольно противоречивый перечень. Однако отметим более часто встречающиеся особенности.

Побуждения. Человек наделён избытком побуждений [Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. - М., 1988. - С. 196-197]. Более того, человеку свойственен этот избыток побуждений [Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. - М., 1988. - С. 196-197]. Но побуждения в Состоянии Бога не возникают. Человек может пошевелиться, но не рождается ничего в нём для этого [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Человек может пошевелить пальцами руки, но не хочет [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Желания в Состоянии Бога тоже не возникают. У человека в мозгу отдаленно могут возникнуть импульсы и умереть. Может возникнуть желание ликовать. Но он нутренне смотрит на это и желание сразу исчезает. Значит, Состояние Бога, именуемое как "ЭТО", присутствует [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 125]. Обрести бессмертие - это значит, всё сжечь, чтобы вернуться к первому нашему желанию [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 278]. А точнее - вернуться к главному нашему желанию. Желания очерчивают эскиз будущего [Фрейд З. Художник и фантазирование // Художник и фантазирование. - М., 1995. - С. 129-134]. В Состоянии Бога будущее лишь то, что останется от сжигания и разрушения. Состояние Бога - это процесс сжигания и разрушения всех желаний. Остаться может одно, единое, главное, направленное на то будущее, которого нет ещё в реалиях. Оставшееся желание - это то желание, для которого ещё не пришло время. А значит, человек останавливается в Состоянии Бога (НЕМРИ) и блаженствует в спокойствии. В таком ракурсе цели религиозно-мистического и цели искусства совпадают. Цель искусства - порождать именно те потребности, для удовлетворения которых ещё не пришло время [Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. - М,. 1996. - С. 3-30]. Раз время не пришло, значит, есть момент отсутствия воплощения желаемого. То есть есть момент покоя. Состояние Бога (НЕМРИ) - это и есть момент покоя. Оно явно передаётся художником и музыкантом. Подлинное наслаждение от художественного воспроизведения возникает из снятия напряжённостей в нашей душе [Фрейд З. Художник и фантазирование // Художник и фантазирование. - М., 1995. - С. 129-134]. То есть покой от пережитого Состояния Бога (НЕМРИ) очищает нашу душу от излишних и ненужных напряжений. При этом остаётся одно, единственное, главное, возвышающееся, возвышенное. Последнее, возвышенное, это как раз то возвышенное, для которого не подберёшь слова. Возвышенное требует негативной онтологии [Лиотар Ж.-Ф. Anima Minima // Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб.; М.: Machina, 2004. - С. 91]. Но в ней религиозно-мистическое и эстетическое - как один предмет. Ведь речь идёт о неименуемом, о том, что сквозь "манеры" своего времени идёт апелляция к таинственному, ни с каким временем не связанному "присутствию" [Лиотар Ж.-Ф. Anima Minima // Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб.; М.: Machina, 2004. - С. 91-92]. То есть мы возвращаемся опять к присутствию. Присутствие как состояние описано в биографических свидетельствах многих религиозных мистиков [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 61-66, 314]. Но это присутствие как состояние описано как качество процесса творчества людей искусства. Возвращаясь к вышесказанному, повторимся в том, что религия и искусство расходятся довольно поздно [Дюфрен М. Вклад эстетики в философию // Эстетика и теория искусства ХХ века. - М.: 2007. - С. 152]. Вначале искусство было штукой серьёзной, почти священной [Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. - М., 1991. - С.218-260]. Высокое искусство, говорящее о возвышенно-трагическом и религиозность были слиты. Но в дальнейшем в искусство вкрадывается комическое, шутовство, насмехательство, ирония, юмор, сатира. Искусство становится разным. Это и разговор о возвышенном, и разговор о том, где нет возвышенного, где оно присутствует тенью, номинально. Но там, где серьёзность, патетика, возвышенное, там искусство совпадает с религиозно-мистическим. Оно перерастает в психоделическое искусство, когда заостряется внимание на идеальном состоянии человека как состоянии абсолютном, Состоянии Бога (НЕМРИ). И здесь ирония снижается. Здесь речь о священном. Здесь речь о Духе Святом, дающем человеку целостность, единство. Единство в человеке творит Дух Святой. Поэтому хула на Духа Святого не прощается (Мк 3:29). Так онтологическое качество серьёзности приобретает аксиологический оттенок. Однако не только серьёзность, но и любое другое качество Состояния Бога (НЕМРИ) имеет ценностный характер. Однако возвратимся к онтологическому аспекту, фиксируя качества и характеристики Состояния Бога (НЕМРИ), подспудно улавливая так или иначе аксиологический оттенок. Ценность Состояния Бога (НЕМРИ) кроется в том, что это состояние компенсирует человеку его недостатки. Разговор о самом компенсаторном процессе возвращает нас к онтологии. Рассмотрим этот процесс на примере компенсации человеком его униженности.

Религиозные переживания сопутствуют ощущению беспомощности и потере самоуважения. В таких условиях прилив спокойствия и силы создаёт мимолётное чувство могущества [Принс Р. Шаманы и эндорфины: гипотезы для синтеза // Изменённые состояния сознания и культура. - СПб., 2009. - С. 256-257], могущества, утверждающего самоуважение. Такое положение может быть результатом стабилизации эго [Принс Р. Шаманы и эндорфины: гипотезы для синтеза // Изменённые состояния сознания и культура. - СПб., 2009. - С. 256-257].

Человек может испытывать чувство собственного огромного могущества, когда стоит ему захотеть, как мысли начинают струится с лёгкостью и в изобилии [Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 159]. Переживаемое могущество (Состояние Бога) передаётся силой чувств от человека к человеку через ритуалистику религиозных действований, через музыку. Эта сила чувств подзаряжает нас. Если даже не хватает идеалов, потребость в подзарядке от них не ослабевает [Лиотар Ж.-Ф. Anima Minima // Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб.; М.: Machina, 2004. - С. 86]. Подзарядка переносится на манеру представления идеалов [Лиотар Ж.-Ф. Anima Minima // Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб.; М.: Machina, 2004. - С. 86]. Когда идеалов нету, то манера (или эстетическое) даёт удовольствие их представлять.

Религиозные переживания сопутствуют ощущению беспомощности и серьёзной потере самоуважения [Принс Р. Шаманы и эндорфины: гипотезы для синтеза // Изменённые состояния сознания и культура. - СПб., 2009. - С. 257]. Но при компенсаторном перепаде от уничижения и ужаса к эйфории (от искусственно созданного гиперстресса к глубокому спокойствию) возникает чувство могущества [Принс Р. Шаманы и эндорфины: гипотезы для синтеза // Изменённые состояния сознания и культура. - СПб., 2009. - С. 255-257]. Подобные компенсации устраиваются искусственно. Унижение и умаление человека как искусственный гиперстресс для обретения глубокой успокоенности и эйфории свойственны не только христианству, но и другим религиям и мистическим учениям [Принс Р. Шаманы и эндорфины: гипотезы для синтеза // Изменённые состояния сознания и культура. - СПб., 2009. - С. 248-260]. И не только религиям и мистицизму, но и искусствам. Раскрепощающее человека откровение содержится как в мистике, так и в лирике [Красавченко Т.Н. Уилсон // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 409]. И мистику, и лирику сопровождают компенсаторные процессы, встроенные в саму природу человека, производящего эти мистические и лирические сентенции.

Что онтологически единит религиозно-мистическое и эстетическое, так это то, что они являют собой выразительное, а не продуктивное. В этом выразительном немаловажную роль играет бессознательное, бессознательные функции, некоторые из которых изменяются под влиянием культуры (окультуриваются), а некоторые так и остаются самой реальностью. Отождествление бессознательного с самой реальностью [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 79] можно усматривать, когда религиозный мистицизм пытается выразить Состояние Бога. Есть люди, которым знакомо состояние Божественного [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М., 2010. - С. 27]. Поэтому возникает потребность передать свои идеальные состояния другим людям. Тогда через символы они пытаются познакомить посторонних со своими субъективными состояниями духа. И здесь символизм необходим. Символическое по иную сторону реального и воображаемого, отличное от реального и воображаемого [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 139], отражающее особые состояния человеческой души, которые никак не выразить и не передать; разве что как-то косвенно намекнуть через символ. Однако это не значит, что символическое никаким образом не касается реального и воображаемого. Через символы выражена культура. Разве что природа здесь довольно далеко отодвинута. Через призму культуры чувств человек ощущает красоту в природе. Она - отблеск красоты в искусстве [Гадамер Х.-Г. Эстетика и герменевтика // Актуальность прекрасного. - М., 1991. - С. 259]. Искусство же - это ландшафт внутренних состояний человека, среди которых можно видеть и Состояние Бога (НЕМРИ). Состояние Бога (НЕМРИ) как преображённое состояние и есть сам Бог. Преображение и всякое просветление, по словам Рамана Махарши, у человека происходит внутри и потому нет смысла говорить о Боге как о чём-то внешнем [Пахомов С.В. Рамана Махариши // Религиоведение: Энциклопедический словарь. - М., 2006. - С. 846]. То есть речь идёт о внутреннем. Человек, пережив особо возвышенное состояние, пытается его воплотить в краски, в звуки, в слова; то есть воплотить через какой-то вид искусства. Есть экстатические состояния, когда переживается состояние невозможности смерти [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306] как нечто необычное. Люди могут переживать необычные душевные состояния, затем пытаться отобразить их как-то в стихотворениях. Субъекты речи в этих стихотворениях переживают необычное душевное состояние [Каллер Д. Теория литературы: краткое введение. - М., 2006. - С. 86].

Субъекты речи в стихотворениях переживают необычные душевные состояния [Каллер Дж. Теория литературы: краткое введение. - М.: Астрель; АСТ, 2006. - С. 86], то есть множество необычных душевных состояний. Среди них и идеальные, истинные. Впечатление об истинном состоянии духа всегда возвышенное. Здесь впечатление всегда некоего сверхмирного начала [Левит-Броун Б. Рама судьбы. - СПб., 2000. - С. 73]. Эта сверхмирность, когда некое "присутствие" кажется чисто внешней силой, именуется Богом и сопровождается чувством бессмертия. Бывают состояния, когда смерть кажется невозможной [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306]. Подобные состояния переживал Иисус Христос. Об этих состояниях он говорил как о жизни вечной, то есть о бессмертии. Есть ощущение бессмертия [Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М., 1984. - С. 250]. Оно отражено в Евангелиях как вечная жизнь. Поэтому остановимся на этих Священных Писаниях, проиллюстрировав их как отражение объективно онтологических явлений человеческой души. Цель христианства - это Царство Божье. А Царство Божье внутри нас (Лк 17:21). То есть цель - это обрести определённое состояние духа, состояние покоя, умиротворённости, гармонии. То есть обрести некое особое возвышенное состояние, именуемое Царством Божьим. Иисус Христос обрёл это состояние и носил его в себе как знание. То есть это не книжное знание, не знание речей, а знание о неком возвышенном состоянии как идеальном. Иудеи удивлялись и спрашивали: Откуда у этого человека (Иисуса Христа) такие знания, ведь Он никогда не учился? (Ин 7:15). Иисус ответил: Учение Моё не от Меня (Ин 7:16). Учение от надсознательного через вдохновение. Когда таким путём к человеку приходят мысли, то ему кажется, что эти мысли не принадлежат ему [Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 162]. Человеку кажется, что мысли "вручаются" ему некой внешней силой, приходят откуда-то извне [Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 162]. Ведь они не имеют ничего общего с теми мыслями, которые обычно у человека в голове. Это подобно вдохновению [Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 162]. Вдохновение может иметь момент экстатичности. Экстатичность есть высшая ступень позитивного эмоционального реагирования [Ильин Е.П. Эмоции и чувства. - СПб., 2001. - С. 14]. При экстазах человека может охватывать ощущение чистой бесконечности, которая по ту сторону времени [Ламон К. Иллюзия бессмертия. - М., 1984. - С. 250], ощущение невозможности смерти [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306-308]. То есть всё сводится к определённому состоянию человека. А Священные Писания символически говорят о путях обретения подобных состояний. Например, субботу человек проводит в покое, как этого требует заповедь (Лк 23:56), что похоже на медитации. Речь идёт о состоянии человека как в Торе, так и в Евангелиях. И это состояние имеет качества как реальность душевной жизни человека. Одно из этих качеств - это тишина и спокойствие, которое посещает человека во время преображения-просветления. Символически передаваемое состояние преображения-просветления обнаруживает себя не в ветре, не в землетрясениях, не в огне, а в веянии тихого ветра [Иванов В.В. Илия // Мифы народов мира. - В 2 т. - Т. 1. - М., 1991. - С. 505]. То есть речь идет не о грозном образе Бога [Иванов В.В. Илия // Мифы народов мира. - В 2 т. - Т. 1. - М., 1991. - С. 505], а о состоянии Божественного как затишья. Другое качество - это то, что человек находится в настоящем. Прошлые воспоминания и мечты о будущем сливаются в настоящее. Это настоящее символически отображается в словах Иисуса Христа, вернувшего Авраама из прошлого. Так, для Иисуса Христа Авраам, который жил задолго до него, являлся символом, носителем Состояния Бога, человеком, который нашёл Состояние Бога, состояние, которое присутствует в самом Иисусе Христе. Поэтому символичные речи Иисуса Христа деформируют реальность, деформируют конкретное хронологическое время. Иудеи же, которые окружили Иисуса Христа, понимают всё доподлинно. Иисус Христос говорит, что Авраам увидит Его день и будет счастлив (Ин 8:56). Ваш Отец Авраам радовался при мысли, что он увидит Мой день, и он его увидел и был счастлив (Ин 8:56). Иудеи же возмущаются и говорят Иисусу, что ему нет и пятидесяти лет, а он утверждает, что видел Авраама (Ин 8:57). Да Тебе нет и пятидесяти лет, - говорили Ему иудеи, - и Ты видел Авраама? (Ин 8:57). Хронологичеси Авраам жил задолго до рождения Иисуса Христа. Поэтому иудеи возмущены, как Иисус Христос мог видеть Авраама? Но Иисус Христос утверждает, что был ещё до того, как Авраам родился (Ин 8:57-58). Ещё до того, как Авраам родился, Я уже был! (Ин 8:58). Здесь был, значит, был в настоящем, в абсолютно настоящем. Здесь утверждается абсолютно настоящее время как характеристика или качество определённого состояния человека. Об этом состоянии говорят все Священные Писания. Евангелии постоянно нас возвращают к определённому состоянию человека.

Делая экскурс по Евангелиям, мы постоянно натыкаемся на определённое состояние человека. Оно пронизывает все Евангелии. Это состояние - самое ценное, что только есть. Оно значится как Дух Святой. О его абсолютной ценности можно догадаться по тому положению, что человеку всё прощается. Но кто хулит Духа Святого, тот прощён не будет (Лк 12:10). И этот Дух Святой и есть Бог. Бог есть Дух (Ин 4:24). Помимо того, что Бог есть Дух (Ин 4:24), этот Дух ещё есть состояние жизни вечной (Ин 4:36). Тот, кто ест хлеб, пришедший с небес, не умрёт (Ин 6:50). "Я пришёл с небес"? (Ин 6:42), значит, Иисус Христос пришёл, воскресши (Ин 6:43), пришёл из состояния Духа Святого, из Состояния Бога. Но иудеи понимают пришествие с неба буквально, а не символически. И иудеев разозлило то, что Иисус сказал, что он есть хлеб, пришедший с неба (Ин 6:41). Разве Он не Иисус, сын Иосифа? Мы же знаем и отца Его, и мать. Как он может говорить: "Я пришёл с небес"? (Ин 6:42).

Иисус Христос приходит с неба, поднимается в небо как в высшие горизонты своего духа. Об этом он говорит. Иудеи злятся нереальным речам Иисуса Христа. Но Он (Иисус) покинул их и поднялся на небеса (Лк 24:51) своего высшего состояния как Божественного, состояния Царства Божьего. Он говорит об этом. Иудеи не верят, понимая всё доподлинно. Они понимают доподлинно и воскресение Иисуса Христа. Однако остановимся на воскресении как загадочном символическом явлении.

Саддукеи не верили в воскресение мёртвых (Лк 20:27). Те же, кто удостоится жить в будущем веке и будут воскрешены из мёртвых, не будут ни жениться, ни замуж выходить (Лк 20:35). Они станут бессмертны как ангелы. Они дети Бога и дети воскресения (Лк 20:36). А то, что воскресение мёртвых действительно будет, было показано Моисею в случае с терновым кустом. Моисей назвал Господа "Богом Авраама, Богом Исаака и Иакова" (Лк 20:37). То есть Богом как конкретным состоянием души Авраама, конкретным состоянием души Исаака, конкретным состоянием души Иакова, душ, воскресших от прежних состояний. Бог не является Богом мёртвых, Он Бог живых, и для Него все живы (Лк 20:38). То есть живые воскресают из мёртвых как из состояний небожественных, воскресают в Состояние Бога, в Состояние Божественного. И человек обновляется, обретая особое состояние. Он воскресает в новое состояние. Об этом говорится символически. Камень был отвален от могилы в сторону (Лк 24:2). Войдя внутрь, они не нашли тела Господа Иисуса (Лк 24:3). Что вы ищите живого среди мёртвых? (Лк 24:4), среди людей, не постигших состояния Царства Божьего. Его здесь нет, Он воскрес! (Лк 24:6), воскрес из прежнего своего состояния, в Состояние Божественного, в Состояние Царства Божьего. Ангелы и сказали, что Он жив (Лк 24:23), что Он не умирал реальной смертью, а умирал для прежних своих состояний. У духов не бывает ни тела, ни костей, а у Меня, как вы видите, есть (Лк 24:39), что указывает на то, что Христос реально не умирал, а воскрес из своих прежних состояний как мёртвых, воскрес в состояние Царства Божьего. Мессия должен пострадать, и на третий день воскреснуть из мёртвых (Лк 24:46) прежних своих состояний в состояние Царства Божьего.

То, что воскресение не связано с предшествующим уходом из жизни, реальным уходом и возвращением к жизни, а связано с преображением человека в процессе жизни, указывает то содержание Евангелия, что Бог не есть Бог мёртвих (Мк 12:27). Он Бог живых (Мк 12:27). Живого Авраама, живого Исаака, живого Иакова (Мк 12:26) как их состояние Духа.

Бог есть Бог живых! Некоторые и не умрут, не увидив пришествие Божьего Царства (Мк 9:1), пришествия в середине себя, обычно, естественно. В человека входит Дух Святой и его охватывает сила Всевышнего (Лк 1:35). Однако Господь как склонность человека переживать состояние Царства Божьего может быть от рождения, как это было у Иоанна, рождённого с Духом Святым (Лк 1:66). Поэтому Дух Святой и от рождения, как склонность, и в жизни сходит на человека. Так, на Иисуса сошёл Дух Святой (Лк 3:22). Иисус был переполненый Духом Святым (Лк 4:1). То есть Христос имел опыт Бога. Он любил этот опыт. Но что любить человеку, не имевшему подобного опыта в своей жизни. Человек должен любить Бога (любить состояние Божественного) всем сердцем и всей душой (Мк 12:30). Так же человек должен любить ближнего своего (Мк 12:31). С ближним всё понятно. Это конкретный человек, конкретные люди. Но вот с Богом сложновато. Чтобы любить Бога, надо иметь опыт Бога. Надо хоть раз в жизни обрести Состояние Бога, чтобы было что любить.

Царство Божье внутри вас (Лк 17:21). Царство Божье - это особое состояние. В этом состоянии человек непосредственен и сливается с миром. Поэтому человек не может сказать про это состояние ничего. Оно здесь, или оно там (Лк 17:21). И это лишь оттого, что Царство Божье внутри вас (Лк 17:21). Но в Библии Царство Божье изображается на фоне природных катастроф. С неба проливаются огонь и сера (Лк 17:29), что символично. Символично передано и само Состояние Бога (НЕМРИ). О том, что это состояние непосредственное и естественное, говорят символические сравнения в Евангелии. Как растут лилии? Они не трудятся и не прядут (Лк 12:27). И здесь не показано, что Священные Писания против трудовой деятельности человека, против того, чтобы он прял или занимался какой-либо иной ручной работой. Здесь просто в противопоставлении противоположностей, через символичность и иносказательность фактически описываются качества такого непередаваемого словами состояния человека как Состояние Бога (НЕМРИ).

То, что Состояние Бога (НЕМРИ) присуще живому человеку, факт. Но также фактом является то, что это состояние до неузнаваемости своеобразно и не похоже на какие-либо другие состояния. На это указывает Евангелие, постоянно акцентируя внимание на некоем ангельском свойстве. Воскресшие из мёртвых в этом мире или в каком-либо ином, образно говоря, как ангелы на небесах (Мк 12:25), то есть не отвечают этому миру с его потребностями, и поэтому не женятся и не выходят замуж (Мк 12:25). Об этом состоянии как о состоянии живого человека говорит Евангелие, постоянно указывая на живую жизнь, а не на свойство мёртвого, хотя на первый взгляд сходного с Состоянием Бога (НЕМРИ). Мёртвые хоронят своих мертвецов, а ты иди и провозглашай Божье Царство (Лк 9:60). Конечно, это состояние, когда человек выглядит как не от мира сего. Но это состояние помогает человеку. Оно не просто утешает. Утешитель - Дух истины (Ин 15:26). Это состояние даёт возможность побеждать. Христос победил мир (Ин 16:33). Я победил мир! (Ин 16:33). Он нашёл вечную жизнь. Вечная жизнь состоит в познании истинного Бога как состояния души (Ин 17:3). Вечная жизнь состоит в познании Тебя, единственного истинного Бога (Ин 17:3). При этом человек един в себе (Ин 17:11), однако он не от мира этого. Когда Христос находился в Состоянии Бога, то заявлял, что он не от этого мира (Ин 17:14). Не от этого мира, так как он находился в трансовом состоянии. О нём, о трансовом состоянии как о Божественном и идёт речь. Однако в своём воображении, не испытав подобное, человек может отрывать это состояние от реалий, говорить о чём-то недостижимом для обыкновенного человека. Иудеи говорили Иисусу Христу, что он обыкновенный человек, а выдаёт себя за Бога (Ин 10:33). Ты обыкновенный человек, выдаёшь себя за Бога (Ин 10:33). Иисус Христос же указывал им, что в их законе сказано, что вы боги (Ин 10:34). Разве в вашем законе не написано: "Я сказал, что вы боги"? (Ин 10:34). Значит, закон называет тех, кому было дано слово Божье богами, и Писание не может быть изменено (Ин 10:35). Но кому дано? В принципе дано всем. Но у одних обрести Состояние Бога (НЕМРИ) легко получается, а другим предстоит тяжёлый путь. Способности от рождения разные. Но дано всем. Ведь всем по природе, по человеческой природе, дано разрушать свои иллюзии. Разрушения связаны с приближением Царства Божьего (Лк 21:31) внутри человека, отчего разрушаются прежние состояния сознания, разрушаются иллюзии этого сознания. А значит, мы получаем новое, обновлённое сознание, когда прежнее спонтанно исчезает, разрушается. Сознание в Состоянии Бога характеризуется спонтанностью и неким отсутствием. Вначале у человека возникает некоторое затишье в сознании, некоторое отсутствие. А затем появляется Состояние Бога, именуемое у мистиков как "ЭТО". При этом у человека возникает недоумение в связи с появлением этого явления [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 175]. То есть разрушение иллюзий идёт спонтанно. Причём разрушение в некоторых случаях идёт до такой степени, что сравнивают его со смертью. Центральным символом мистицизма можно считать смерть как знак для сознания, которое разрушает прежние структуры сознания [Аверинцев С.С. Мистика // Новая философская энциклопедия. - В 4 т. - Т.2. М., 2010. - С. 579-580].

Смерть в мистической культуре есть знак опыта, разрушающего прежние структуры сознания [Аверинцев С.С. Мистика // Новая философская энциклопедия. - В 4 т. - Т.2. - М.: Мысль, 2010. - С. 579]. Двигателем подобных процессов разрушения может быть осознание человеком своей конечности. Тогда возникает побуждение освободиться от всего мешающего, незначительного, задерживающего человека в стремлении спастись и спасти других. Тогда уйдут процессы всего второстепенного, ставящего преграды на пути.

Всему человеческому самопониманию поставлена абсолютная граница - смерть [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 598]. Человеческому бытию также свойственно разрушение бытия [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 1988. С. 599]. Подобное тоже может подстёгивать человека освобождаться от иллюзий, впадать в состояние процесса разрушения иллюзий. Однако освобождение от иллюзий требует загрузки новыми истинами, а также загрузки новыми иллюзиями. Загрузка последним, то есть иллюзиями, может иметь и положительную сторону, в какой-то степени одухотворяя и окрыляя человека. Музыкальное произведение, фильтруя и организуя переживаемый опыт, в конечном итоге замещает этот опыт, пробуждает в человеке благотворную иллюзию, иллюзию того, что противоречия в человеке могут быть разрешены и трудности преодолены [Леви-Строс К. "Болеро" Мориса Равеля // Музыкальная академия. - 1992. - N1. - С. 167-174]. Это дарует человеку счастье. Красота делает человека счастливым [Воррингер В. Абстракция и одухотворение // Современная книга по эстетике. - М., 1957. - С. 459-475]. Человек, воспринимая красоту, наслаждается собой, противопоставляя себя космосу, бездушным явлениям внешнего мира [Воррингер В. Абстракция и одухотворение // Современная книга по эстетике. - М., 1957. - С. 459-475]. Такое счастье может иметь положительный эффект не только в психике человека, но и на уровне его физиологии, снимая какое-либо напряжение. Особенно заметно снятие напряжения при применении психотехник (медитации, мантры, молитвы) в среде проявления религиозной и мистической культуры. Особенно это чётко обозначено в буддизме. Принцип нирваны, стремление к снижению, устранение какого-либо напряжения [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 578]. Христианству это также свойственно. Найдя Божественное, находишь покой души (Мф 11:29). Речь идёт о душе, а также о духе; то есть о внутреннем мире человека. Бог есть Дух (Iн 4:24). И Царство Божье внутри вас (Лук 17:21). Но после состояний снятия напряжения, если применялись стимулирующие методы психотехник, возникает потребность в дальнейшем в подобных психотехниках. Испытав Божественное в себе, сняв напряжение, ещё нет гарантий не утратить душевный покой. Чтобы не было соблазна, человеку необходимо преклоняться только перед Божественным в себе (Мф 4:10). Тогда рекомендации религии или какой-либо мистической системы сводятся к систематическому стимулированию. Кто пьёт воду, которую даёт Иисус, тот никогда больше не будет мучим жаждой (Ин 4:14). Будь то стимулирование Буддой, Христом, Аллахом, благотворность есть в том направлении, что человек, хоть и искусственно, включает бессознательные механизмы своей психики, решая проблему, например, скованости, зажатости. Тогда Дух Святой говорит вместо человека. Дух Святой действует вместо человека. Тогда человек становится подобный ворону, который не сеет, не жнёт (Лк 12:24). Бог, или Дух Святой, питает его (Лк 12:24). Человек не заботится об этом сознательно (Лк 12:26). Однако искусственное стимулирование полезно до определённой степени, чтобы не впасть в зависимость и не иссякнуть как творческой личности. Онтологически в человеке всё заложено изначально в его свойстве пластичности психической жизни, включающей чисто спонтанно компенсаторные процессы, порождающие Состояние Бога (НЕМРИ).

2. ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ И АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ

Познание требует целенаправленной деятельности. Неосознанный, интуитивный всплеск случайности приходит к человеку после осознанных, волевых усилий. Необходимо волевое усилие, чтобы пришло вдохновение [Ильин Е.П. Психология воли. - СПб., 2002. - С. 31]. Хотя даже подсознательное тоже имеет намеренность, преднамеренность, умышленность [Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве // Исследования по эстетике и теории искусства. - М., 1994. - С. 198-244]. Хотя невзирая на это, понятно, что невозможно творить только с помощью волевых усилий [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 46]. И приходит компенсация в виде вдохновения. Но вначале были волевые усилия. Эти волевые усилия должны сформироваться в человеке. Для этого человек должен повзрослеть. Высшие состояния Духа чаще появляются после тридцати, а начинают появляться, начиная с пятнадцати лет. До этого времени человек не испытывает высших состояний вдохновения, прозрения, озарения, преображения. До этого он больше прикладывает волю. Взваливает на свои плечи бремя и несёт груз [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 180-183]. После волевых усилий идёт полоса вдохновений. В религиозной и мистической культурах ясно просматривается смена этих составляющих в духовной жизни человека. Особенно это чётко выражено в йоге. В джняна-йоге сила воли и вдохновенный разум - это два руководящих принципа [Фёрштайн Г. Энциклопедия йоги. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. - С. 88]. Постоянная смена воли на вдохновение и вдохновения на волю может привести человека к обретению Состояния Бога, к переживанию невозможности смерти. Но это высшие состояния, особые состояния вдохновения, которые требуют включения компенсаторных процессов в человеке. Компенсация срабатывает, когда воля сменяется вдохновением. Но чем одарённее человек, тем слабее воля над собой [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 103]. Одарённее в чём? Ведь воля полководца и воля композитора и музыканта разнятся. Причём ослабление воли и отход от целей может прибить человека к познанию новых плоскостей бытия, даже более ценных, чем были в человеке раньше. Отход от цели может породить в человеке более жизненные, более важные цели, породить более значительную направленность. Противостоянию смерти способствует забвение ложных целей, ложных абстракций интеллектуальной жизни, абстракций, далёких от жизни. Для этого существует музыка, ритм, танец без конца, без цели [Kristeva J. Pouvoirs de I'horreur. Essai sur l'abjection. - Р., 1980. - P. 241]. Это отвлекает. Но это расслабляет, снимает напряжение и стресс, а также порождает новизну, обновляет взгляд, что ведёт к полосе волевых усилий, после которых идёт полоса озарений. Новые ценности появляются после ряда озарений и преображений. Для этого необходимо забыть свою героическую волю [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 177]. Для этого человеку необходимо окунуться в мир прекрасного и возвышенного. Эффект эстетического - это разрушение интенции ожидания [Гадамер Г.-Г. Понятийная живопись? // Актуальность прекрасного. - М., 1991. - С. 174]. Эффект снятия интенции ожидания особенно ярко просматривается в религиозной и мистической культурах. В Состоянии Божественного (мусётоку) человек не стремится получить ничего кроме наслаждения-перверсий [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М.: Прогресс, 1989. - С. 490]; здесь как при сатори, состояние потерянности, расщепление субъекта, когда подлинное в раздвоенности не исчезает, а реакция на него - как наслаждение. У художника и у мистика оно одно и то же. Оно одно и то же при музицировании и при письме. При письме, например, здесь присутствует бесцельность письма [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М.: Прогресс, 1989. - С. 490]. Но прежде чем приступить к письму, человек ставит себе задачу - писать. Человек ставит себе задачи и тем самым запрещает терять время [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 48]. Он проявляет волю, которая заканчивается вдохновением, озарением, преображением. В религиозной культуре та же история, что и в светской. В религии все дела человеческие отвлекают "Я" от созерцания Брахмана [Левит-Броун Б. Рама судьбы. - СПб., 2000. - С. 39]. К Состоянию Божественного приводит воля, поступок по образцу, уровень механистичности, оборачивающийся противоположностью. Джидду Кришнамурти выступает против следования образцу, делающему мышление механическим [Левит-Броун Б. Рама судьбы. - СПб., 2000. - С. 41]. Но до состояния отсутствия образца была воля проводящая в жизнь образцы. Воля наконец сменилась вдохновением, озарением, разрушающими старые образцы, вдохновением и озарением, сотворяющими новое. И тогда неизвестная сила начинает управлять человеком. При вдохновении неизвестная сила водит рукой, когда автор пишет [Парандовский Я. Алхимия слова. - М., 1972. - С. 245]. Более того эта сила принуждает человека и он не может противостоять ей, что напоминает патологические состояния. При вдохновении какая-то неизвестная сила, какое-то принуждение водит пером [Парандовский Я. Алхимия слова. - М., 1972. - С. 245].

Состояние Бога (НЕМРИ) являет собой не обычное вдохновение или озарение, а особое, отличающееся высшей степенью непосредственности. Сфера непосредственности у человека разрушена [Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. - М., 1988. - С. 187]. Человек живёт опосредованной жизнью, согласно тем или иным традициям, время от времени подвергаясь всплескам озарения, несущим с собой инновационные решения, уводящие человека от опосредованной жизни. Эти озарения зачёркивают традиционное, разрушают те или иные устаревшие ориентиры. Человек переживает состояния разрушения и высвобождения себя к новому. Эти пережитые состояния, как особые состояния его духа, он хочет зафиксировать, для чего ему служат символы религиозно-мистической и эстетической культуры. В Божественно-возвышенном состоянии, и в изображениях этого состояния как субъективных ландшафтов, присутствует наивность как отсутствие традиции [Отрега-и-Гассет Х. Дегуманизация искусства // Отрега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. - М., 1991. - С. 252]. Материалом для своего выражения человек берёт природу, в которой отсутствует всё традиционное, в которой нет ничего опосредованного, в которой присутствует сплошная непосредственность. Человек видит в человеческом духе природное, а в природе - человеческое; в куске дерева, вытянутого из воды, видит силуэт, прекрасный пример скульптуры [Дики Дж. Определяя искусство // Американская философия искусства. - Екатеринбург, 1997. - С. 243-252]. Но человек видит это, всё же привнося опосредованность, которая содержится в нём. Поэтому в искусстве он её постоянно в какой-то степени разбивает теми или иными бинарными оппозициями. Здесь, например, ритм движется не просто к симметричным, а к многоразово умноженным бинарным оппозициям [Леви-Строс К. "Болеро" Мориса Равеля // Музыкальная академия. - 1992. - N1. - С. 167-174]. Через эти бинарные оппозиции происходит разбивка смыслов и показ выхода к непосредственному. Но это зачастую лишь показ, в котором всё же присутствует опосредованность. Показ несёт в себе эту опосредованность. Она в нём теплится. В Состоянии же Бога (НЕМРИ) опосредованность настолько разрушена, что человек полностью сливается с миром природы, а это отражается на его действиях. Человек фактически меняет своё поведение. Непосредственность присутствует в Состоянии Бога и поэтому непосредственно перед тем, как что-то делать, человек берёт для этого инструмент. Когда Состояние Бога, или "ЭТО", пребывает сильно и, например, ручка упадёт на пол, то человек её не станет подымать и класть на место. Он лишь тогда поднимет ручку, когда начнёт писать; непосредственно перед тем, как писать [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 129]. Вся религиозно-мистическая культура говорит об этой непосредственности, демонстрирует эту непосредственность, где нет у человека проблем выбора, нет серии тяжёлых познавательных процедур. Обратимся к христианству, чтобы продемонстрировать эту непосредственность, которая даётся через практику веры, молитвы, поста и настойчивости. Кто верит, тот всё может (Мк 9:23). Молитва и пост (Мк 9:29). Они препятствуют, когда человека тянет к греху. Однако человек должен действовать радикальнее. Отрубать руку себе, если она вводит человека в грех (Мк 9:43), отрубать ногу, если она тянет человека к греху (Мк 9: 45-46), выкалывать глаз, если он ведёт к греху (Мк 9: 47-48). Ведь главное - беречь в себе соль (Мк 9:50). Соль - это детская непосредственность. Детской непосредственности принадлежит Небесное Царство (Мк 10:14). Необходимо принять Царство Божье как ребёнок (Мк 10:15). То есть христианство обращается к примеру ребёнка как непосредственного существа, существа, которое ближе к природе, в котором ещё не идут познавательные процессы опосредованного характера. Необходимо измениться и стать таким, как маленькие дети (Мф 18:3). Таким, как дети, принадлежит Небесное Царство (Мф 19:14). Но христианство идёт ещё глубже, наверное, чувствуя, что в ребёнке всё же в какой-то степени поселилась опосредованность. Поэтому, не покидая примеры с непосредственностью детей, христианство всё же апеллирует к Иисусу Христу, который пережил абсолютную непосредственность став, Господом. Где, Господи? А где труп, туда собираются стервятники (Лк 17:37). Человек должен стать трупом для своей опосредованной жизни, найдя непосредственность. Царство Божье принадлежит таким, как дети (Лк 18:16) - людям с детской непосредственностью. Да и Царство Божье человек должен принять как ребёнок, иначе он в него никогда не войдёт (Лк 18:17). В этом Царстве Божьем нет ничего опосредованного, нет опосредованных познавательных процессов человеческого духа. В этом Царстве Божьем человек настолько слит с миром, что опосредованно затем это передать не составляет возможным. О том, что Царство Божье, или, другими словами, Состояние Бога (НЕМРИ) невыразимо и непередаваемо, вторит вся религиозно-мистическая культура, отстраняя всякие процессы познавательного характера, результатом которых есть конкретные истины, выразимые конкретными словами.

Понимание невыразимости и непередаваемости особенно чётко проводится именно в тех религиозных системах, где глубока мистическая составляющая. Например, брахманизм, а отсюда и буддизм, даосизм. Здесь выражена прежде всего неопределённость. Брахман выражается как непознаваемый, непроявленный, нерождённый, безначальный, бесконечный, невидимый, неслышимый [Левит-Броун Б. Рама судьбы. - СПб., 2000. - С. 38]. Более того выразимость может быть даже препятствием на пути в глубины высшего состояния духа. Ведь выразимость можно понимать как деятельность. А деятельность снижает выраженность Состояния Бога. У человека в Состоянии Бога в голове какая-то сила, как будто из нее что-то исходит. Если человек пишет, то это состояние немного смазывается. Если человек останавливается в письме, то эта сила сильнее пребывает; как будто в голову что-то пришло [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. В даосизме картина аналогичная. Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное Дао [Дао дэ цзин // Древнекитайская философия. - В 2 т. - Т.1. - М., 1972. - С. 115]. Пути, которыми ходят, - не постоянные; имена, которыми называют, - не неизменны [Дао дэ цзин // Люйши чуньцю (Весна и осень господина Люя). - М., 2001. - С. 459]. И возвращаясь к прежнему тексту, можно видеть, что различные переводы говорят о текучести и непостоянстве объекта, о котором говорит мистицизм. Отсюда и нельзя его конкретно назвать. Непередаваемость. Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя [Дао дэ цзин // Древнекитайская философия. - В 2 т. - Т. 1. - М.: Мысль, 1972. - С. 115]. Однако познавательный процесс всё же сопровождает человека и в таких случаях, и в случаях отсутствия какой-либо выразимости, когда предметом служат особые чувства человека. В религиозно-мистическом и художественном отображении особые чувства часто никак и не называются [Ингарден Р. Двумерность структуры литературного произведения // Исследования по эстетике. - М., 1962. - С. 21-39]. Поэтому прибегают к символизму. Символу свойственна многозначная неопределённость [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 124-125]. Его применяют во вненаучной сфере. Символ - это инонаучная форма знания [Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Эстетика словесного творчества. - М., 1979. - С. 361-373; Аверинцев С.С. Символ // КЛЭ. - Т.7. - М., 1972. - С. 828].

Инонаучность [Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Эстетика словесного творчества. - М., 1979. - С. 361-373]. Инонаучность начинается уже в философии [Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Эстетика словесного творчества. - М., 1979. - С. 361-373], в её трансценденциях. Хотя философия - это интеграция научных знаний на пути нахождения общих принципов. Однако сферы мистического, да и в какой-то степени эстетического, художественного тоже, являются довольно специфическими в самих философских системах, вбирая в себя лирическое. Лирическое выражает чувства, связанные не только с повседневной жизнью, но - и с трансцендентными ценностями [Каллер Дж. Теория литературы: краткое введение. - М.: Астрель; АСТ, 2006. - С. 84]. Лирика пытается воплотить трансцендентное [Каллер Дж. Теория литературы: краткое введение. - М.: Астрель; АСТ, 2006. - С. 137].

Божественное настолько сложное состояние духа (душевное состояние), что его невозможно выразить никакими средствами искусства. Хотя и были попытки как-то выразить Состояние Божественного. Особенно этими попытками богат буддизм, пытающийся выразить средствами искусства Нирвану как высшее состояние Духа. А так произведение искусства уже не божество, почитаемое нами [Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного // Актуальность прекрасного. - М., 1991. - С. 269]. Античное искусство Древней Греции ушло в прошлое. В прошлое ушли искусства Древней Индии, Древнего Китая, выражающие Состояние Божественного. Однако в современном мире остаются попытки выразить особые состояния духа. Состояние Бога как непередаваемое человек пытается как-то передать. Косвенный смысл присутствует в религиозных интерпретациях [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 37], где и присутствует попытка передать непередаваемое. Невыразимость можно считать характеристикой Состояния Бога. Состояние Бога, именуемое у мистиков как "ЭТО", описать нельзя. В этом отношении слова смешны. Ими ничего нельзя сказать [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 124]. Невыразимость является качеством Состояния Бога, состояния, на которое лишь указывают. О нем нельзя ничего вразумительного сказать. Можно только указать на него [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 128]. Этим и занимается мистика, психоделическое искусство. Это и оценивает трансперсональная эстетика. Невыразимость выражают косвенно, указывая на Состояние Бога. Мистика называет Состояние Бога как "ЭТО", потому что Его нельзя назвать. Но на него можно только указать [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 130].

Непередаваемость передают косвенно, указывая на Состояние Бога в определённой ситуации. Его нельзя отразить. В своих записях, например, можно только его указать [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127]. Указания идут при определённых обстоятельствах. Окружённое общечеловеческими обстоятельствами, есть невыразимое состояние человека как надличностное, в котором нет личности, в котором личность - не критерий, потому что отсутствует безысходность личностной сферы, отсутствует всё временное и недолговечное ограниченной индивидуальности [Юнг К. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Архетип и символ. - М., 1991. - С. 265-285]. Иисус Христос пытается выразить те состояния души, для которых ещё не существует словесного понятия [Юнг К. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Архетип и символ. - М., 1991. - С. 265-285]. Не существует, по-видимому, оттого, что не существует объекта рассмотрения в мимолётных, случайных, субъективно-индивидуальных чувствах человека, чувствах, которые искусство возвышает как ценное, а эстетика закрепляет в категории возвышенного. У возвышенного нет объекта [Kristeva J. Pouvoirs de I'horreur. Essai sur l'abjection. - Р., 1980. - P. 19.]. У сакрального, Божественного его тоже нет. Художественный опыт - основная составляющая религиозности [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 98]. Та составляющая, которая единит религиозно-мистический и эстетический опыт, которая единит мистику и искусство, есть трансовое, что в философию вплетается как трансцендентное (в современной философии постмодерна - это трансгрессивное), в психологию - как трансперсональное, а ближе к Божественному - как нуминозное. Транс есть непроизвольное осуществление - трансцендентальный предел, где реальное и воображаемое проникают друг в друга и соединяются [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 128, 135]. На определённой глубине данного явления процесс познания приостанавливается. Трансовая составляющая прекращает процесс познания, или же является переключающим фактором, переключающим человека в другие сферы. Граница транса упирается в невозможность различения между большим и меньшим, целым и частью [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 818]. Однако трансовая составляющая является неотъемлемой частью творческого процесса. Творчество в трансподобном состоянии [Теплов Б.М. Конспекты и комментарии к книге А.Анастази "Дифференциальная психология" // Избранные труды. - В 2 т. - Т. 2. - М., 1985. - С. 268]. Но человек может иметь различную степень транса. Творчество в трансподобном состоянии [Теплов Б.М. Конспекты и комментарии к книге А. Анастази "Дифференциальная психология" // Избранные труды. - В 2 т. - Т.2. - М., 1985. - С. 268] есть. Но есть творчество, когда человек творит и не может выделить, зафиксировать в себе особое изменённое состояние сознания. Другими словами, есть творческие процессы, которые сопровождаются трансовыми состояниями совершенно незаметными. То есть как процессы творчества разняться между собой, так и трансовые состояния бывают разными. Пускаться в пляс или входить в транс [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 523] - это одно. Другое, когда трансподобные состояния несут человеку умиротворение, гармонию, покой, возвышенность. Поэтому они имеют для человека трансцендентные ценности [Каллер Д. Теория литературы: краткое введение. - М., 2006. - С. 84]. Когда выходишь за пределы своего опыта и сопрягаешься с иными опытами, то открываешься в транссубъективную реальность [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 98]. То есть трансовые состояния могут быть и иного рода, когда человек погружается в себя. Тогда трансподобные состояния несут человеку умиротворение, гармонию, покой, возвышенность. Поэтому они имеют для человека трансцендентные ценности [Каллер Д. Теория литературы: краткое введение. - М., 2006. - С. 84]. Эти ценности фиксирует композитор, поэт, производя нотный или словесный текст. Текст, отражающий Божественно-возвышенное состояние Духа, всегда включает в себя некоторый "пограничный опыт" [Барт Р. От произведения к тексту // Вопросы литературы. - 1988. - N11. - С. 125-132]. Художественное произведение являет собой помимо всего так же и выражение психических состояний автора как высших состояний, в которых припрятано какое-то трансцендентальное содержание [Кристева Ю. Разрушение поэтики // Вестник Московского университета. - Серия 9. - Филология. - 1994. - N5. - С. 3-30]. Это содержание несёт отпечаток благодати как особого состояния человека. Эту благодать человек может и не пережить в своих обычных озарениях и вдохновениях при решении частных проблем. Нужен масштаб. Творческое вдохновение отличается от состояния благодати [Франк С.Л. Реальность и человек. - М.: Республика, 1997. - С. 362]. Но творческое вдохновение бывает разное. Есть такие состояния вдохновения, которые только и могут быть порождены благодатью, или которые только и заканчиваются благодатью как возвышенными эмоциями экстатического характера. Конечно, и экстазы бывают разные. Есть экстазы, удалённые от благодати. Экстазу творчества близка мука [Гадамер Х.-Г. Прометей и трагедия культуры // Актуальность прекрасного. - М., 1991. - С. 254], например. Есть экстазы, перерастающие в патологию. Когда у экстаза нет возможности переходить в энстаз, предполагаются поломки в человеческом Я, предполагается потеря контроля, застывание и застревание на одном, без движения вперёд. Неконтролируемый экстаз [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 54] может быть результатом данной ситуации. То есть когда мы говорим о творческом процессе, о вдохновении, озарении, когда мы говорим о трансе или об экстазе, то возникает необходимость уточнить, какого рода этот транс или экстаз, какой степени, какой глубины. Н.К. Рерих говорит о недвижимо сидящем старце и о том, как его вывели из экстаза [Рерих Н.К. Врата в будущее. - М.: Эксмо, 2010. - С. 258]. То есть речь идёт об экстазе как неподвижности. Но экстаз - это и выход из себя в движении. Экстаз дервишей - это экстаз в танце. Но в любом случае источник движения - в глубинах человека. Здесь движение ради движения являет собой феномен трансцендирования [Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного // Актуальность прекрасного. - М., 1991. - С. 288]. Оно (это трансцендирование) начинается, когда человек повзрослел, стал самостоятельным, независимым от указаний извне. В ранней молодости у человека устанавливается творческий ум [Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. - М.: Прогресс, 1996. - С. 212]. Этот творческий ум начинает активно познавать и испытывать изменённые состояния сознания, такие как озарение, вдохновение, транс, экстаз. В этом творческом уме значительное место занимают бессознательные процессы. Рука пишет вещи (сочинения), которые разум воспринимает в изумлении [Юнг К. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Архетип и символ. - М., 1991. - С. 265-285]. В таком творческом процессе мы находим те мимолётные состояния возвышенного характера, которые трудно передать словами, которые будто бы от нас независимы и мы их означаем сверхъестественными. В интерпретациях нуждается сверхъестественное [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 34], так как интерпретация выявляет косвенный смысл. То есть смысл есть. Хотя этот смысл может воплощаться злым гением; может твориться и зло. Любой творческий процесс наука может структурировать, описать стадии, этапы, вычленить в этом процессе особые состояния человеческого духа, высшие состояния. Отвращение - катарсис - творческий экстаз - такая структура творческого процесса [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 97]. Если говорить о стадиях творческого процесса, то можно выявить, на какой именно стадии человек переживает изменённые состояния сознания, на какой стадии возникают состояния ценностные для самой личности, для её субъективного мира. В любом процессе научный анализ может вычленить те или иные стадии. Для предмета наших изысканий значимо рассмотреть стадии эстетического процесса, найдя в нём изменённые состояния сознания, а среди них - особые состояния сознания, которые можно характеризовать как предельные, как Состояние Бога (НЕМРИ). В некоторой степени повторяясь, рассмотрим стадии эстетического процесса. Первая стадия эстетического процесса - это продуцирующее сознание [Махов А.Е. Эстетическое наслаждение // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 484]. На этой стадии вплетается изменённое состояние сознания, пребывая в виде транса. Здесь можно говорить о творчестве в трансподобном состоянии [Теплов Б.М. Конспекты и комментарии к книге А. Анастази "Дифференциальная психология" // Избранные труды. - В 2 т. - Т. 2. - М., 1985. - С. 268]. Первая стадия эстетического процесса - это вдохновение, которое можно понимать также как в определённой мере изменённое состояние сознания. Ведь в этот момент волевое человека исчезает [Теплов Б.М. Психология музыкальных способностей // Избранные труды. - В 2 т. - Т. 1. - М., 1985. - С. 47]. Вдохновение - это отсутствие воли. Это когда тебе какая-то сила диктует, и ты делаешь, исполняешь. Например, Уильяму Блейку диктовались стихи [Парандовский Я. Алхимия слова. - М., 1972. - С. 100]. Мысли при этом вручаются человеку, подобно вдохновению, откуда-то извне [Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 162]. Однако для того, чтобы человеку пришло вдохновение, необходимо предварительное волевое усилие [Ильин Е.П. Психология воли. - СПб., 2002. - С. 31].

Другая стадия эстетического процесса - это воспринимающее сознание [Махов А.Е. Эстетическое наслаждение // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 484], процесс восприятия [Дранов А.В., Соколова Е.В. Яусс // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 487]. Этот процесс восприятия сопровождается появлением эстетических форм в связи с тем, что не освобождён от эмоций. Во время восприятия разрыва с эмоциями нет, из-за чего и появляются эстетические формы [Барабанщиков В.А. Восприятие и событие. - СПб., 2002. - С. 86]. Здесь ощущается эстетическое наслаждение [Махов А.Е. Эстетическое наслаждение // Западное литературоведение ХХ века: энциклопедия. - М., 2004. - С. 484]. А наслаждение и блаженство как наивысшая ступень позитивного эмоционального реагирования - это экстаз [Ильин Е.П. Эмоции и чувства. - М., 2001. - С. 14]. То есть вновь присутствует изменённое состояние сознания.

Присутствие изменённого состояния сознания мы наблюдаем и на третьей, последней стадии эстетического процесса. Третья стадия, или момент эстетического процесса - это катарсис (очищение), освобождение души [Махов А.Е. Эстетическое наслаждение // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 484]. Без изначальной силы нет свободы [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 253]. Сила существует в модусе "настороженности" [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 253]. Она ощущается как нечто внутреннее [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 254; Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 159]. При этом человек субъективно может ощущать собственное огромное могущество. Он переживает состояние, при котором действительно способен делать всё, что угодно [Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 159]. Он ощущает силу, могущество. Здесь можно говорить уже о трансе, имеющем сходство с Состоянием Бога (НЕМРИ). Транс определённого вида считается Состоянием Бога, когда не шевелишься, будто вылепленный из глины, глаза не шевелятся, будто бы сделаны из чего-то, и ничего на человека не действует. Вылепленный из глины, глаза не шевелятся, глаза будто бы сделаны из чего-то. Если человеку в таком состоянии помотать рукой перед глазами, то всё равно ничего не подействует [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 130]. Но человек в таком трансе ощущает окружающий мир. Он самодостаточный. И он всесильный и бескомпромиссный как Бог. Но он не движется. Это каталептическое сознание [Элиаде М. История веры и религиозных идей: От Гаутамы Будды до триумфа христианства. - М.: Академический проспект, 2009. - С. 75]. Человек не движется. Но если глубина этого Состояния Бога (НЕМРИ) снижается и происходят движения, действия, то это действия победителя, бескомпромиссные, действия человека, готового умереть за свои проявления. Транс определённого вида понимается как Состояние Бога, когда весь - как вылепленный из глины, глаза не шевелятся, как стеклянные, но из них идёт сияние как от солнца. Как вылепленный из глины; глаза не шевелятся, как стеклянные; на глазах полосочки такие, как солнышко, перпендикулярные полосочки на глазных яблоках [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 131]. Однако это не самое главное, а второстепенное качество Состояния Бога (НЕМРИ). Главное качество, через которое это состояние становится Божественным - это переживание бессмертия. Бессмертие человек может переживать, когда исчезает время, открывается вечность. И это реальные переживания вневременности в состояниях, описываемых как трансовые, экстатические. Вневременность - это экстатические вспышки, которые вызывают потерю чувства длительности времени, дают ощущение бесконечности [Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М., 1984. - С. 250], избавляют человека от страха смерти [Шри Рамана Махарши. Собрание произведений. - СПб., 1999. - С. 34-37]. В результате этого человек ощущает бессмертие. Смерть человеку кажется невозможностью [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306]. В экстазе смерть человеку кажется невозможностью, исчезает личность как смерть и перед человеком возникает его истинная жизнь [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306-307]. Ощущение бессмертия характерно и для озарения [Бёкк Р. От самости к космическому сознанию // Что такое просветление? - М., 1996. - С. 37]. Ощущение бессмертия свойственно и трансцендентному "Я", когда в человеке есть внутреннее ощущение, что он действительно бессмертен, и человек не может представить своё несуществование [Уилбер К. Никаких границ. - М., 1998. - С. 148]. Однако трансцендентное человеческое "Я" - это та часть этого "Я", которая реально связана с трансом как изменённым состоянием сознания. Транс - это изменённое состояние сознания [Забияко А.П. Транс // Энциклопедия эпистемиологии и философии науки. - М., 2009. - С. 999], от которого человек теряет чёткую ориентацию во времени [Забияко А.П. Транс религиозный // Религиоведение: Энциклопедический словарь. - М., 2006. - С. 1075]. Однако в трансподобных состояниях проходит и процесс творчества [Теплов Б.М. Конспекты и комментарии к книге А. Анастази "Дифференциальная психология" // Избранные труды. - В 2 т. - Т. 2. - М., 1985. - С. 268]. В состоянии транса активизируются креативные способности интуиции человека, возрождаются креативные акты, которые значатся как "инсайт", "озарение", "просветление" [Забияко А.П. Транс // Энциклопедия эпистемиологии и философии науки. - М., 2009. - С. 999].

Вневременность - это момент экстатического, когда исчезает внешний мир и человек пребывает вне времени и пространства [Ильин Е.П. Эмоции и чувства. - СПб., 2001. - С.14], когда он выходит за пределы собственного "Я" и ощущает соприкосновение с вечным [Изард К.Э. Психология эмоций. - СПб., 2000. - С. 153]. Соприкосновение с вечным - это довольно-таки субъективное ощущение, не имеющее конкретных грёзоподобных наваждений. Галлюцинации, как концентрированные мечтания и грёзы наяву, выглядят как препятствия на пути к Состоянию Бога. Однако галлюцинаторные эффекты отождествляются с творческими озарениями [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Изд-во "Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга", 2009. - С. 307]. Подобные творческие озарения нельзя понимать как полное Состояние Бога (НЕМРИ) в силу того, что Состояние Бога (НЕМРИ) лишено всего галлюцинаторного и грёзоподобного, и по своей природе является очистительным процессом от подобного. Божественное как очистительный процесс можно усматривать не только в современности, но и в самых древних религиозных культурах. В древних религиях для очищения служили такие стихии как огонь и вода. Огонь и вода очищают. Вначале огонь и вода были чисто внешними стихиями для очищения. Затем огонь и вода понимались как внутренние (душевные и духовные) процессы очищения, когда устанавливалось равновесие и гармония между этими стихиями в человеке при резком перепаде огня (экстаза, вдохновения) и воды (энстаза, воли), их смене, ведущей к состоянию, подобному Состоянию Бога. Это можно засвидетельствовать в самых древних мифах, вычленяя в образно-символических системах те или иные противоположности. Раскроем изначальные положения об огне и воде, существовавшие в ведической культуре. Огонь рождается из космических вод; и он - экстатическое вдохновение [Кёйпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. - М.: Наука, 1986. - С. 75]. Огонь дарует вдохновение [Кёйпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. - М.: Наука, 1986. - С. 80]. Но жизнь в двух формах - вода и огонь [Кёйпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. - М.: Наука, 1986. - С. 30]. Огонь как вдохновение вырывается из океана сердца [Кёйпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. - М.: Наука, 1986. - С. 31]. Вырывается из изначальных космических вод. Вдохновение (огонь) покоится на разуме, воле (на водах подземного океана) [Кёйпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. - М.: Наука, 1986. - С. 31]. И порой вырывается. Небо - это огонь и вода, это сердце [Войтович В. Українська мiфологiя. - К.: Либiдь, 2002. - С. 331, 470]. Но "высшее небо" в трансцендентальной гармонии [Кёйпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. - М.: Наука, 1986. - С. 37]. Вдохновение (огонь) исходит из изначальных вод в сердце человека [Кёйпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. - М., 1986. С. 75]. Там (в сердце человека) и рождается гармония Состояния Бога (НЕМРИ). Об этой гармонии говорит весь мистицизм: христианский, суфийский, даосский, брахманистский, чань-буддистский, дзэн-буддистский. Эта гармония отражается в реализме современного психоделического искусства, о ней говорит постмодернистская эстетика. Постмодернистская эстетика - это своего рода мистический дзэнреализм [Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. - СПб.: Алетейя, 2000. - С. 60]. Дзэнреализм говорит о том, что человек имеет возможность выходить за пределы самого себя в творческих актах прозрения. Можно иметь творческий выход "Я" за свои пределы [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 55]. Дзэнреализм как и чаньреализм, брахманистский реализм, даосский реализм, суфийский реализм говорят об абсолютной гармонии, при которой исчезают иллюзии. Об этом говорит и христианский реализм. Но как в христианстве, в православии, так и в иных религиях речь идёт о внутреннем мире человека, об обретении особых состояний сознания как Божественных, об экстатических состояниях, когда человек пребывает вне времени [Ильин Е.П. Эмоции и чувства. - СПб., 2001. - С. 14]. Время исчезает при абсолютной гармонии и человек испытывает целостность, единство, недвойственность и неразделённость. Каждое царство, разделившееся само в себе, не устоит, и семья, в которой постоянные ссоры, обречена на развал (Лк 11:17). Так что гармония духа, когда человек испытывает целостность, двигаясь из самой глубокой древности в современную религию, мистику, в современное искусство. Эта гармония духа как особое состояние посещало как древнего человека, так и сейчас посещает современника. Что касается абсолютной гармонии в Состоянии Бога (НЕМРИ), то она посещает человека чисто спонтанно. Спонтанность высокой степени - есть коренное свойство Состояния Бога. Оно приходит как гость [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123-124]. Оно может приходить и после практических усилий в медитациях и молитвах. Но это будет уже не само Состояние Бога (НЕМРИ), а сходное с ним состояние. Поэтому когда мы говорим о религиозно-мистической культуре и о людях, постигших Состояние Бога (НЕМРИ), то мы говорим лишь о тех, на которых снизошло преображение и просветление спонтанно и случайно. Есть люди, впадающие в состояние преображения и просветлённости внезапно, без всякой подготовки [Александра Давид-Неэль. Мистики и маги тибета. - М.: Дягилев Центр, ЦДЛ, 1991. - С. 190]. То есть без всякой целенаправленной деятельности. Преображение и озарение могут быть разными. Существует неинтенциональное озарение [Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. - М.: Весь Мир, 2003. - С. 193]. Можно говорить об откровении, возникающем в человеке без использования веществ, вызывающих наркотический и алкогольный эффект [Делёз Ж. Логика смысла. - М.: Академия, 1995. - С. 195]. Без использования как стимулирующих и успокаивающих веществ, так и без стимулирующих и успокаивающих психотехник. Человек с детства наделён теми или иными комплексами неполноценности, так как им руководили взрослые и он не был самостоятельным и самодостаточным, ему по молодости многое не удавалось, что и закладывало в нём комплекс неполноценности. С возрастом, к 40 годам, расстройства, связаные с комплексом неполноценности, без всякого лечения делаются мягче через спонтанные ремиссии [Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением. - М.: Академический проспект, 2006. - С. 73]. А через испытанное Состояние Бога (НЕМРИ) эти комплексы неполноценности и вовсе исчезают. Современность в лице постмодернизма заговорила в открытую о возможности пережить и открыть для себя человеку наркотический и алкогольный эффект (их "откровения"), без использования этих веществ [Делёз Ж. Логика смысла. - М.: Академия, 1995. - С. 195]. В организме человека есть своя опиоидная система (ананда-медиаторы, эндорфины, энкефалины) и её стимулирование происходит при определённом образе жизни без специального принятия внутрь организма стимулирующих или успокаивающих веществ, без стимулирования различными психотехниками типа медитации, мантры. Стимуляция опиоидной системы организма происходит у человека в процессе творчества. Поэтому некоторые этапы творческого процесса происходят спонтанно и человек испытывает эйфорию, состояние блаженства, счастья. Своей спонтанностью эти этапы творчества сходны с патологическими состояниями человека. Мысли не принадлежат человеку, а "вручаются" ему, появляясь, наподобие вдохновения, откуда-то извне [Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 162]. Тогда человеком владеет неосознанный импульс настолько, что ему невозможно противостоять [Петрушин В.И. Психология и педагогика художественного творчества. - М., 2008. - С. 27]. В этот момент философ фиксирует какое-то присутствие [Хайдеггер М. Разъяснения к поэзии Гёльдерлина. - СПб., 2003. - С. 115-117, 119, 127; Бланшо М. Пространство литературы. - М., 2002. - С. 267]. Мистик же фиксирует состояние, сходное с Состоянием Бога. Можно сказать, что философ и мистик испытывают особый род вдохновения. При вдохновении автор подчиняется далёким ему мыслям и образам, "врученным" ему, появившимся откуда-то извне, пришедшим непрошеными [Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 162], но мыслям и образам, которые выше его, которые владеют им [Юнг К. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Юнг К. Собрание сочинений. - Т. 15. Феномен духа в искусстве и науке. - М., 1992. - С. 103]. Это напоминает такой род патологии как навязчивые идеи. При навязчивых явлениях, как и при вдохновении, мысли не принадлежат человеку; они ему "вручаются", появляясь откуда-то извне, приходят непрошеными [Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 162]. У творческой личности произведения буквально навязывают себя автору, как бы водят его рукой, и она пишет вещи, которые ум его созерцает в изумлении [Юнг К. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Архетип и символ. - М., 1991. - С. 265-285]. Просто когда гений творит, то он отсутствует, выполняет роль мёртвого в игре письма [Фуко М. Что такое автор? // Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. - М., 1996. - С. 10-38]. Рука автора не поспевает за мыслью или страстью [Барт Р. Смерть автора // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 384-391]. Рука теряет связь с голосом [Барт Р. Смерть автора // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 384-391]. Такой спонтанный процесс в творчестве особенно ярко представлен в сюрреализме. Сюрреализм требовал чтобы рука записывала как можно скорее то, о чём даже не подозревает голова; то есть автоматическое письмо [Барт Р. Смерть автора // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 384-391], процесс импровизации. Творческий акт при импровизации - это автоматическое письмо, происходящее под диктовку бессознательного. При этом используется "принцип ведра", когда художник зачерпывает неведомое ему самому содержимое подсознания и выплёскивает его на холст или чистый лист бумаги [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Изд-во "Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга", 2009. - С. 412]. В подобном виде творчества Состояние Бога (НЕМРИ) может быть представлено лишь определённым моментом, когда у человека спонтанно возникает кататония сознания и исчезают все мысли. Здесь Состояние Бога (НЕМРИ) как Царство Божье само в человеке прорастает. Человек и не знает, как это происходит (Мк 4: 26-27). Но признак Состояния Бога есть. Это разрушение и исчезновение иллюзорных мыслей и образов. Этот процесс фиксируется человеком. Мысли и образы появляются в голове даже без участия человеческого сознания, наперекор сознанию, протаскивая так или иначе к существованию свои формы [Юнг К. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Архетип и символ. - М., 1991. - С. 265-285]. При Состоянии Бога (НЕМРИ) такое протаскивание снижает до минимума свой темп. Мысли при Состоянии Бога исчезают, так как это состояние имеет способность очищать от излишнего. Оно есть, а значит, уходят мелочные мысли и суета [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 124]. Мысли при Состоянии Бога как второстепенное. Человеку смешно от собственных мыслей [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Они не коренное, а приходящее и уходящее. Проходят мысли через голову и человек усмехается [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 133]. Есть основа, в которую не попадает что-либо, не относящееся к этой основе. Мысли при Состоянии Бога идут в голове человека как не основное, приходящее и уходящее. Человек думает, идут мысли в голове. Но человек опять возвращается в Состояние Бога. И становится смешно от собственных мыслей [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Но мысли бродят в голове и отвлекают, когда Состояние Бога не интенсивное. Только тогда бродят иногда в голове мысли. Значит, это признак того, что Состояние Бога, или "ЭТО", не интенсивное [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 128]. И тогда уже мысли наплывают. Когда уходит Состояние Бога, или "ЭТО", то человек весь в мыслях, не может смотреть через себя, на себя. И вдруг опять возвращается в "ЭТО", в Состояние Бога [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 125]. А тогда уже мысли не мешают. Есть некая сила, основа. Мысли всякого рода посещают голову, когда Состояние Бога не так интенсивно проявляется. Когда Состояние Бога, или "ЭТО", спадает, не так интенсивно, то посещают голову всякие мысли [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 129], мешающие двигаться на пути. Повторяясь, отметим, что мысли появляются лишь тогда, когда Состояние Бога не такое сильное. Состояние Бога есть. Оно не такое сильное, это состояние озарения, поскольку появляются мысли [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 150]. Мысли и образы постороннего характера приходят, когда человек не смотрит за тем, что делает. Если он не смотрит за тем, что делает, то начинают приходить мысли, образы. Тогда человек уходит от реального, от того, что есть, что делает. Очнувшись же, человек возвращается в Состояние Бога, в "ЭТО" [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123].

Что с мыслями, та же история и с образами, и со всяким воображаемым, и не только в мистицизме, но и в искусстве. Непредсказуемо лишаясь запрограммированости, человек может иметь шанс обрести Состояние Бога, смещаясь на то, что нельзя предвидеть. Так, смещения в искусстве направляют на то, что нельзя предвидеть. Здесь мы имеем дело с эстетикой непредставимого, непредставленного, центральным элементом которого есть ритм и саморазрушающийся артефакт; танец пера [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 22-23]. В литературе - это танец пера [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 23], ведущий не к экстазу, а к энстазу, движению вовнутрь, в собственные глубины человека, в сплошное отсутствие. Экстаз сменяется нормой, затем - энстазом, а затем - снова экстазом. Воображение глупого и несущественного приостанавливается и отстраняется, когда приходит и усиливается Состояние Бога. Состояние Бога, или "ЭТО", исчезает, вернее, снижается и становится не таким интенсивным, когда человек просто отвлекается от "ЭТОГО", когда чем-то поглощен, что-то воображает, воображает несущественное. Но человек может воображать всё равно какие-то глупости, а "ЭТО" все ж будет присутствовать. Воображение работает как прежде, но есть и "ЭТО", обращение к которому приостанавливает и отстраняет воображаемое [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 205].

Состояние Бога (НЕМРИ) отстраняет у человека воображаемое, видимое в представлениях. Поэтому увидеть Бога нельзя (Исх 32:20). Поэтому человек не имеет представлений о самом Состоянии Бога, состоянии, которое он сам переживает. Бога никто никогда не видел (Ин 1:18). Бога явил Христос, который сам - Бог (Ин 1:18). Отца, пославшего Иисуса Христа, вы никогда не слышали Его голоса и не видели Его (Ин 5:37). Что можно видеть, если отстраняется всякое воображаемое. Хотя рассудок, здравый рассудок присутствует при Состоянии Бога. Человек может пребывать в здравом рассудке, но "ОНО", или Состояние Бога при этом может быть тоже [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123]. Увлечённость в деятельности способствует исчезновению Состояния Бога, или "ОНО". Когда человек что-то делает увлеченно, "ОНО" исчезает, и человек забывается в своих оценках процесса деланья. Когда же человек прекращает дело, "ОНО" снова пребывает [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 125]. Недеяние усиливает Состояние Бога, или "ИНОГО", когда оно уже есть. Когда человек все оставляет, бросает писать, это "ИНОЕ" пребывает интенсивнее [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123]. Недеяние можно рассматривать как определённый процесс в отстранённости сосредоточенности человека на конкретном объекте. В процессе творчества перед периодом вдохновения существует период отсутствия внимания к проблеме [Вудвортс Р. Этапы творческого мышления // Хрестоматия по общей психологии. - М., 1981. - С. 255-257]. Это отсутствие внимания может возникнуть в связи с неоднозначностью или многозначностью ситуации, когда человек не сужается на решении конкретной проблемы в действии, а обретает полноту, полноту, неясную для воображения и представления. Всё, что нарушает смысловое единство, ощущается человеком как непреднамеренное, природное [Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве // Исследования по эстетике и теории искусства. - М., 1994. - С. 198-244]. Поэтому описываемое мистиками само Состояние Бога (НЕМРИ) выглядит зачастую как природное явление, в котором отсутствует какой-либо смысл. Но в силу ценности этого состояния мистик понимает его как возвышенное, Божественное. Об этой ценности вне смысла мистик выходит на беседы с другими людьми. Полноту посредничества между индивидами усиливает неоднозначность, неоднозначность отношения к действительности, то есть многозначность, которая вбирает многоликость чувственного мира человека при его контакте с другими людьми и с природой. Однозначного отношения к действительности не имеют Священные Писания [Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве // Исследования по эстетике и теории искусства. - М., 1994. - С. 198-244], будь то Библия, Коран, Веды, Трипитака. Ведь Священные Писания знакомят с Состоянием Бога (НЕМРИ) и путями его обретения. А в этом состоянии на месте воображаемого представления и конкретного смысла находится то, что нельзя вообразить и представить, природная неоднозначтость, когда человек сливается с окружающим миром. Нет ни воспоминаний, ни мечтаний. Воспоминания при Состоянии Бога сразу превращаются в действия. Воспоминания не застревают в голове, а сразу превращаются в движения, в движения пишущей руки, например [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127]. Воспоминания так или иначе учитывают дальнейшие события [Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Эстетика словесного творчества. - М., 1979. - С. 361-373]. Здесь же нет учёта дальнейших событий, будто человеку некогда вдаваться в размышления, поглотившись полностью всепривлекающим собственным Состоянием Бога (НЕМРИ). От этой поглощённости усиливается недвижимость. Действие в Состоянии Бога может возникнуть в силу крайней необходимости, в силу важности дела. К действию человека порой побуждает лишь дело, которым он занят. В остальном он лишь смотрит [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Действие в Состоянии Бога лишь вынуждающее, лишь при вынужденной ситуации. Состояние Бога есть. Что может быть еще? Лишь вынуждающее действие к делу, которое человек делает, дело, которое вынуждает действовать [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Действие в Состоянии Бога возникает в силу важности и значимости ситуации. Когда есть Состояние Бога (или "ЭТО") у человека, то предшествовало этому ожидание воплотить задуманное. Но можно не воплощать. Оно не важно. Есть вещи позначительнее. "ЭТО" связано со значительным, с конечным [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 205]. Насколько значимо должно быть то или иное содержание, чтобы человек в Состоянии Бога (НЕМРИ) начал действовать? И какое это содержание? Ведь недеяние в Состоянии Бога само по себе значимо. Полевые лилии не трудятся и не прядут (Мф 6:28), а как прекрасно одеты (Мф 6:30). Язычник постоянно заботится, и про это думает (Мф 6:32). Не заботиться? Но полная беззаботность тоже не проповедуется. Не заботиться ни о чём, а искать Божественное, или Царство Божье (Мф 6:33). А это уже практика постижения Божественного. А это уже деяние, деятельность. Как же быть с недеянием? Причём само Состояние Бога возникает в человеке не по его воле. Непреднамеренность есть характеристика, свойство и качество Состояния Бога. Как говорится, "пути Господни неисповедимы". Оно приходит как гость [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123-124]. А деятельность суетного характера снижает силу Состояния Бога. Когда человек двигается, читает, пишет, оно немного смазывается за суетой. Но когда человек в неподвижности, оно расцветает. Тогда человек смотрит изнутри себя на мир, на мир и на себя; смотрит не глазами, а внутренней сущностью своей; смотрит через себя в мир, смотрит за собой, за своими движениями, помыслами, чувствами [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123]. Деятельность, когда человек весь в делах, снижает силу Состояния Бога, а когда отвлекается от дел, Состояние Бога присутствует с большей интенсивностью. Состояние Бога, именуемое в мистических учениях как "ЭТО", присутствует сильнее, когда отвлекаешься от дел [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 125].

Излишество побуждений является наследием ещё от животных, у которых мы наблюдаем излишние игровые движения [Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. - М., 1988. - С. 196]. Излишество побуждений касается чувств и воли. Волевым приказом человек выстраивает себе целенаправленную деятельность и действует. Но чувства, эмоции отвлекают человека от поставленных целей. Он переключается на другие цели. Он соблазняется. Он начинает предпочитать другие интересы. Он нарушает то, что постановила воля. Другие интересы могут нести разочарования. Они могут быть лишь соблазнами. Поэтому человек пытается не увлекаться, а вернуться к прежней целенаправленной деятельности. Религиозные навыки касаются прежде всего чувств и воли [Карсавин Л.П. Основы средневековой религиозности в ХII-ХIII веках, преимущественно в Италии. - Пг., 1915. - С. 11] в силу того, что это самые конфликтные сферы человеческой души. Чувства увлекают, захватывают мир вокруг и уводят человека от волей поставленных целей. Но в Состоянии Бога (НЕМРИ) человека ничего не увлекает, так как он обретает высшее состояние духа, состояние, которое ничто не может заменить. Здесь деятельность направленная, целенаправленные действия разрушают Состояние Бога, так как человек увлекается деятельностью. Специально направленная деятельность, целенаправленные действия частично разрушают "ЭТО". Они как бы его подтачивают. Ведь делаешь и увлекаешься. Но не только медитация, а любое деланье [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 128] снижает интенсивность Состояния Бога.

Деятельность остановленная, отстранённость от дел усиливает Состояние Бога. Человек, останавливаясь и отстраняясь от дел, сразу погружается в какой-то мир внутри себя [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 133]. Деятельность в Состоянии Бога осуществляется лишь по вынужденной необходимости. Состояние Бога есть. И человек ничего не делает, а делает лишь по вынужденной необходимости. Если человек в какой-то момент пишет, то это оттого, что остальные дела сделаны [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 150]. Деятельность осуществляется человеком, и Состояние Бога в нём как бы немного исчезает. Например, когда он пишет, то Состояние Бога как бы немного исчезает. Но когда он ничего не делает, то Состояние Бога присутствует. Если человек начинает медитировать, то понимает, что этого уже не надо. Медитация уже присутствует [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 133]. Деятельность целенаправленная в какой-то степени разрушает Состояние Бога, именуемое как "ЭТО". Более того, медитация или специально направленная деятельность, целенаправленные действия частично разрушают "ЭТО" [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 128].

Поначалу человек живёт обычной, обыденной жизнью, решая частные вопросы и проблемы, особо не задумываясь о смерти. Вначале человек и не переживает особых состояний своего сознания, особых состояний духа, которые в религиозно-мистической культуре означаются как Мокша, Нирвана, Царство Божье. Царства Божьего в человеке сначала меньше всего. Однако когда оно вырастает, то заслоняет в человеке всё (Мк 4: 30-32). Кроме этого необходима и вера (Мк 4:40). Тот, кто верил в своё выздоровление, выздоравливал (Мк 5:28). Вера спасала его (Мк 5:34). Если человек не верил, то Иисус Христос чудеса свои и не творил (Мк 6:5). Предубеждение к Иисусу Христу (Мк 6:2) и неверие не давали людям исцеляться. Значит, здесь исцеления от гипноза и внушения, а точнее, от самовнушения или веры в себя. Человек часто изменяет слово Божье (Мк 7:13), думает о человеческом, а не о Божественном (Мк 8:33), не думает о смерти и воскресении (Мк 8:31). То есть человек не думает о главном. Движение к высшему состоянию духа начинается с того, что человек что-то принимает, во что-то верит, выбрав главное, несущее в себе решение такой проблемы как жизнь и смерть. Выбрав главное, человек сосредоточивается на этом. Он начинает жить сосредоточенно, концентрируя своё внимание на значительной, главной проблеме, ограничивая себя. Сильная ограничительная структура может быть поводом для возникновения "большего количества" удовольствия и боли [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 632]. Когда это происходит, человек уже становится на путь обретения равновесного состояния, состояния подлинного, высшего, в котором нет таких крайностей как удовольствие и боль. Идёт процесс концентрации на достижении высшего. Концентрация (дхарана) может пониматься как действие, деятельность. Концентрацию сменяет медитация (дхьяна). На начальном этапе медитацию ещё можно понимать как действие, как некоторого рода деятельность, деятельность, вплетённую в другие виды деятельности. Прежде чем писать или сочинять музыку, необходимо посидеть, скрестив ноги, медленно наполняя своё сердце красотой и далью [Полан Ж. Тарбские цветы, или террор в изящной словесности. - СПб., 2002. - С. 168]. Однако углубляясь в медитацию, человек теряет какое-либо целеполагание. Он начинает просто пребывать. То есть он обретает особое состояние сознания. В йоге оно называется Самадхи. В брахманизме - Мокша. В буддизме - Нирвана, Сатори. Но это лишь начальные стадии этих состояний. Они лишь сходные с Состоянием Бога (НЕМРИ).

Медитация даёт сходное состояние с Состоянием Бога которое приходит чисто спонтанно, им не владеешь и оно может покинуть тебя в любой момент, непреднамеренно. Состояние Бога явно не плод медитации. Оно приходит как гость [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123-124]. Медитация - это смотрение изнутри себя. Если просто смотреть, даже если смотреть созерцательно, пространно или еще как, то это не медитация. Медитация - это когда смотреть изнутри себя [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 155]. Медитация - это просто быть. Когда есть Состояние Бога, то медитировать не надо. Человек тогда смотрит (внутренне смотрит, изнутри) на свои мысли. Он просто есть. Это и есть медитация. Человек просто смотрит на ту или иную появившуюся мысль. Эта мысль для человека смешна. Все, что появляется в нём, чувства, мысли, он воспринимает с небольшим юмором, иронией. Внутренне улыбается на это. Внешне же он серьезен, продолжая смотреть изнутри себя на себя, на руку, которая пишет, на мысли, которые отдаленно могут появиться в голове. Это есть высшая медитация. В других медитациях много искусственного. При других медитациях человек специально расслабляется, смотрит перед собой, постепенно расслабляясь и вызывая у себя слезы. Это искусственное действие [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 126]. Медитация как род деятельности может вызвать лишь похожее состояние с Состоянием Бога. Когда приходит время медитации, человек начинает специально медитировать. Человек начинает медитировать лишь оттого, что это род его деятельности. Но это вовсе ни к чему, когда есть Состояние Бога. Человек обязательно будет прекращать порой медитацию, когда Состояние Бога, или "ЭТО", будет подступать и усиливаться [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 129]. Медитация увлекает и интенсивность присутствия, то есть интенсивность Состояния Бога, именуемого как "ЭТО", снижается. При медитации человек немного увлекается этой медитацией, а значит, смазывает немного "ЭТО", смазывает интенсивность присутствия [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127].

Действительность дана человеку в форме активно-деятельностной общественной практики [Босенко В.А. Воспитать воспитателя: Заметки по философским вопросам педагогики и педагогическим проблемам философии. - К., 2004. - С. 39]. Не только созерцание, но и логика мышления у человека лишь логика реального дела [Босенко В.А. Воспитать воспитателя: Заметки по философским вопросам педагогики и педагогическим проблемам философии. - К., 2004. - С. 39]. Фантомы, наваждения у человека деконструируются практикой, а не "осознанием себя" [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 415-416]. Однако осознание себя может пониматься как практика, приостанавливающая вообще проявления фантомов и наваждений, если они ведут не туда, не по волей намеченному пути, если они ведут в сторону, если они направлены против тех или иных ценностей, имеющих социальное значение, значение для всех, то есть общечеловеческих ценностей. Поэтому технологии религиозно-мистической практики востребованы. Практика, дающая возможность обрести Состояние Бога - это осознание своих движений и мыслей. Изнутри себя человек осознаёт и ощущает каждое свое движение, движение рукой, пальцами, осознаёт свои мысли. Это практика. Даже не практика. Это естественная жизнь [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 124]. Практика, порождающая Состояние Бога - это отбрасывание и не исполнение всякого лишнего, ненужного движения. Например, человек поглаживает свои волосы и фиксирует, что это мелочно, это ненужно, это смешно, что это лишнее движение. Или, например, человек машинально взял за скрепки рукой, и осознал эту ситуацию как смешную в силу того, что подобные движения лишние. И это человек видит. А это и есть практика. Видеть в себе ненужное движение, поступок, мысль, чувство [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123] и есть практика. Практика, ведущая к возможности обретения Состояния Бога - это видение своих движений, движений мыслей и чувств. Но чтобы сохранить Состояние Бога, именуемое "ЭТО", надо его длить, глядя изнутри себя в свои движения; движения руки, пишущей подобные строки; движение мысли, движение чувства [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 125].

Несколько слов о христианстве. Священные Писания здесь насыщены практическими указаниями, ведущими к Состоянию Бога (НЕМРИ). Приведём примеры из Евангелий. Однако отметим тот факт, что когда присутствует Божественное, не возникает потребности в каких-нибудь надуманных правилах. Тогда можно есть жертвенный хлеб, который имеет право есть только священник (Мк 2:26), тогда можно нарушать правила относительно субботы (Мк 2:27, 28). Ведь суббота, как правило, для человека (Мк 2: 27-28). Когда Христа с ними, в их душах, не будет, тогда возникнет необходимость поститься (Мк 2: 19-20), возникает вообще потребность в практике. Практика здесь направлена против соблазна на физическом уровне и на уровне души, когда нарушается клятва. В отношении клятвы в Священных Писаниях говорится, чтобы человек не клялся (Мф 5:34). То есть всё равно клятва будет нарушена, чем подчёркивается слабость человека. Но здесь есть и радикальные меры в отношении слабости воли. Если твоя правая рука тянет тебя к греху, отсеки её (Мф 5:30). Грех не следовать пути. Ищите в первую очередь Царство Его (Лк 12:30). Если не будешь стремиться открыть Божественное в себе, а будешь жизнь беречь, то потеряешь её (Мф 10:39). Если потеряешь жизнь свою из-за поиска Божественного состояния своей души, то найдёшь её снова (Мф 10:39). Отец Небесный даёт тем, кто у него просит (Мф 7:11). Кто стучит, тому открывают (Мф 7:8). Необходимо добиваться, просить (Лк 11:9), искать (Лк 11:10), стучать (Лк 11:9). Стучите и вам откроют (Лк 11:9), откроется Божественное.

Священные Писания затрагивают и объективные катастрофы, катастрофы от природных катаклизмов. Однако это только для того, чтобы повернуть человеческое сознание внутрь на поиск Состояния Бога в себе. Страшная кара возможной катастрофы требует от человека быть бдительным (Мк 13:33). Ведь к человеку должно прийти состояние Царства Небесного. Это состояние не должно застать человека спящим (Мк 13:36). Поэтому необходимо быть всегда настороже (Мк 13:37). Необходимо быть бдительным, чтобы не поддатся соблазну (Мк 14:38). Необходимо всё время пребывать в состоянии бодрствования (Лк 12:37). Человек должен бдить в отношении своего внутреннего мира, в ожидании прихода Сына Человечества (Мф 24:44). Человек должен бдить (Мф 24:42). Будьте всегда настороже (Лк 21:36). Необходимо нести свой крест (Лк 14:27) и следовать тем, кто имел преображение (Лк 14:27). Кто выдержит до конца, спасётся (Мк 13:13).

Религиозный адепт, мистик, музыкант, художник пытаются выразить Состояние Бога. Философ, теоретик искусства, исследователь эстетики пытаются выразить подобный опыт на вербальном уровне. Выражение медитативного опыта на вербальном уровне [Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. - СПб.: Алетейя, 2000. - С. 295] - есть трансперсональная религия и эстетика, одним из предметов которой является психоделическое искусство, передающее Состояние Бога (НЕМРИ) в образно-символической форме. В этой форме фиксируются и ценности, социальные значимости, о которых речь пойдёт далее.

3. АКСИОЛОГИЧЕСКИЙ И СОЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ

Ценностное основание Состояния Бога кроется в его синониме НЕМРИ, или в бессмертии. Это ценностное основание восходит к Филону Александрийскому, утверждавшему, что человек, ведущий праведный образ жизни, может в экстатическом созерцании пережить состояние Бессмертия [Никонов К.И. Бессмертие // Религиоведение: Энциклопедический словарь. - М.: Академический Проспект, 2006. - С. 109]. Значит, состояние бессмертия, или Состояние Бога (НЕМРИ), переживается не в обычном, повседневном бодрствовании, а в изменённом состоянии сознания, то есть в экстазе, трансе, творческом озарении, вдохновении. Ценность подобных переживаний самих по себе в том, что они имеют такую составляющую как Состояние Бога (НЕМРИ), лишающее человека страха, в том числе и страха смерти, через что переживается бессмертие. Страх полностью отсутствует в Состоянии Бога (или в состоянии НЕМРИ, состоянии "ОНО"). Достаточно, что "ОНО" здесь, что оно есть. И абсолютно нет страха ни перед чем [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127]. Бесстрашие свойственно Состоянию Бога. Человек обретает себя до такой степени, что ему самому страшно, что есть абсолютное бесстрашие и никаких проблем. У него возникают мысли, как бы не нарушить своей мощью этот хрупкий его окружающий мир. Это божественное откровение, это не вдохновение, когда бурлят мысли и ложатся на бумагу [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Бесстрашие в Состоянии Бога (или в состоянии "ЭТО") в такой степени, что человек принимает смерть не задумываясь. "ЭТО" - удивительное явление. Если оно даже особо никак не выражено, и человек что-то будет делать, то он готов за это умереть. Хотя об этом не думает. Но смерть примет не задумываясь. Когда "ЭТО" есть и ты что-то делаешь, то полностью ты в этом; а так ты оторван; так "ЭТО" есть. [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 205].

Документально засвидетельствовано, что есть Состояние Бога, Божественного, когда человеком переживается невозможность смерти, переживается состояние бессмертия [Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М., 1984. - С. 250; Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306; Налимов В.В. Спонтанность сознания. - М., 1989. - С. 240; Бёкк Р. От самости к космическому сознанию. // Что такое просветление? - М., 1996. - С. 37; Уилбер К. Никаких границ. - М., 1998. - С. 148]. Вместе с ощущением исчезновения своей личности исчезает и смерть [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306]. В таком состоянии недвойственности человек может ощущать невозможность своей смерти [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306], ощущать бессмертие [Бекк Р. М. Космическое сознание // Космическое сознание. - М., 1995. - С. 273-274]. Ценность таких ощущений - в их вдохновляющих и окрыляющих функциях, трогающих в человеке его лирические струны, рождающие музыку и устойчивость одновременно. Человек может иметь такие состояния души, когда сама смерть не в состоянии прервать музыку души, которая звучит [ Грехнев В.А. Мир пушкинской лирики <А. Пушкин. "Заклинание"> // Анализ художественного текста (лирическое произведение). - М., 2004. - С. 309].

Человек по своей природе существо предусмотрительное [Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. - М., 1988. - С. 166-187]. Он всё предвидит. И поведение человека предусмотрительное, направленое на будущее [Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. - М., 1988. - С. 187]. Своими научными изысканиями он просчитывает будущее в своих теориях. Здесь более истинная теория лучше предсказывает [Ньютон-Смит В. Рациональность науки // Современная философия науки: знание, рациональность ценности в трудах мыслителей Запада. - М., 1996. - С. 279]. И это уже ценно само по себе, потому что появляется возможность спастись от природных опасностей. Но человеку свойственно ошибаться. И когда налицо просчёт в расчётах, на помощь приходят ощущения бессмертия, спасающие от депресии. Есть переживание невозможности смерти [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306]. И это тоже спасает, спасает от всего гнетущего, компенсируя промахи, несущие депресию. То есть в человеческой природе, как природе пластической, заложен компенсаторный механизм, избавляющий, очищающий и спасающий от болезней и недугов, механизм, целительный по своему назначению, вдруг дарящий положительные эмоции как спасительный глоток воздуха. Есть аффекты, когда у человека непонятно откуда появляется прекрасное настроение после глубокой скорби [Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 483]. В моменты отчаяния и безысходной тоски человек ближе всего к просветлению [Левит-Броун Б. Рама судьбы. - СПб., 2000. - С. 95]. Это работают механизмы компенсации, фактически спасая человека. Эти механизмы укоренены в физиологии тела, психофизиологии психики. В норме компенсация бессознательна [Юнг К. Психологические типы. - М.: Прогресс-Универс, 1995. - С. 532]. Но она проявлена и в человеческом духе, в культуре. Особенно отчётливо это представлено в религиозно-мистическом направлении культуры. В целом религия компенсирует негативные проявления человеческой жизнедеятельности [Колодний А. Життя. Праця. Думки. Бiобiблiографiя. - Київ-Дрогобич: Коло, 2007. - С. 49]. Компенсаторными процессами пронизано и искусство. Возвышенные чувства насыщают человека полнотой и законченостью, где удовольствие возникает из страдания [Лиотар Ж.-Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн? // Корневище О.Б. Книга неклассической эстетики. - М., 1998. - С. 259-270]. Желание, страсть, неудовлетворённость могут порождать диаметрально противоположные им психические представления [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 265]. Происходит компенсация отвергаемой действительности [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 265]. Принимается действительность, зовущая, побеждающая, вдохновляющая. Искусство, чтобы вдохновлять [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 59]. Оно компенсирует наши проигрыши при столкновении с объективной реальностью. Здесь наши объективные разочарования взаимодействуют с субъективными компенсациями [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 60]. Сущность - это Состояние Бога. Или субъективная компенсация [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 77], что даёт это Состояние Бога, когда компенсируется неразрешимое противоборство неодушевлённой естественности и живой одушевлённой человеческой жизни. Это - получение от искусства конечного откровения [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 77]. И тогда негативное ощущение может превратиться в свою противоположность. Ощущение ужаса компенсируется уверенностью: "Я" - бессмертно [Белый А. Записки чудака. - М., 2000. - С. 429-430; Подорога В.А. Мимесис. Материалы по аналитической антропологии литературы. - В 2 т. - Т.2. - Ч.1. - М.: Культурная революция, 2011. - С. 219]. Человек переживает реальное состояние бессмертия. Просто ощущается, что "Я" бессмертно [Белый А. Записки чудака. - М., 2000. - С. 429-430; Подорога В.А. Мимесис. Материалы по аналитической антропологии литературы. - В 2 т. - Т.2. - Ч.1. - М.: Культурная революция, 2011. - С. 219].

Компенсаторные процессы протекают не только в искусствах. И компенсаторность свойственна не только современной религии, но и современной науке. Например, компенсируется известная герметичность научного языка [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 31]. Однако заметим, что все компенсаторные процессы, протекающие в культуре, будь то в религии, искусстве или науке, порождают уравновешенность, гармонию. Компенсация как сердцевинная, внутренняя составляющая культуры распределяет равновесие сил. Внутренняя компенсация характеризует равновесие [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 481]. Тогда многозначность способствует возникновению в человеке альтернативных реакций [Цурганова Е.А. Многозначность // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 262]. А допущение интерпретаций, стеснение и расширение пространства и времени увеличивают возможности для человека, отчего сам человек становится иным; и в нём женственность и надмужественность перестают исключать одно другого [Якобсон Р., Леви-Строс К. "Кошки" Шарля Бодлера // Структурализм: "за" и "против". - М., 1975. - С. 231-255]. Они оказываются в равновесном состоянии. Однако мы зачастую видим, что для достижения равновесия требуется бросок в противоположную сторону, что зачастую и демонстрируется в культуре.

Компенсация. Современный человек во многом другой, чем человек прежних эпох. Такому человеку дестабилизация, разъединение, расчленение, прерывание создают предпосылки для объединения различий [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М.,СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 29], для целостности, не шизоидности, не шизоидной раздвоенности. Но мы видим, что для равновесия требуется соскальзывание в противоположность. Отвергнутость порождает состояние всемогущества, бесславие - всесильность [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 76], всесильность через компенсаторные механизмы. Есть качество личности, уравновешивающее человека с Богом [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 696]. Этим качеством является способность человека ярко переживать не просто экстатические состояния, но и спонтанно обретать глубокий энтаз как состояние Божественного просветлённого покоя. Тогда мозг, словно пытаясь компенсировать страдание, вдруг вбрасывает в кровь небывалое количество эндорфинов, гормонов блаженства [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 707-708]. Тогда человек испытывает творческий взлёт, спокойствие и блаженство [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 708]. Тогда отметается и уничтожается всё наносное [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 708]. Тогда испытываешь освобождение от всего второстепенного [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 710]. А затем выпячиваешь первостепенное. Но бывает и такое, что сильная радость способна сделать нас равнодушными к смерти [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 84].

Обращаясь к религиозной и эстетической культуре, необходимо отметить, что компенсация - это ценностный процесс Состояния Бога, когда недостающее в характере наполняет человека противоположными свойствами. К мягкому уступчивому, зависимому как компенсация приходит божественное откровение; обретение себя. И он тогда: гора [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Компенсация как процесс Состояния Бога сменяет в характере мягкость на твёрдость, и наоборот. Например, мягкость и уступчивость сменяются на твердость. Это происходит под действием окружающих людей, которые пользовались мягкостью человека, его уступчивостью, зачастую помыкая им. В Состоянии Бога человек сам с собой и никто не хочет даже заговорить с ним. Все обходят его стороной [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 149]. Компенсация в Состоянии Бога происходит при смене примирения на непримиримость и твёрдость характера, и наоборот, твёрдость характера на мягкость. Человек в Состоянии Бога сам с собой. Все окружающие его люди не хотят его трогать, с ним связываться, так как получат ответ-отпор. Социальное окружение (люди) сделало в нём перетрансформацию. И он непримирим [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 149]. В христианстве аскетическое ограничение, как противоположность стимулированию, также является определённого рода стимулирующим фактором; и это аскетическое ограничение может закончиться эффектом противоположного характера, по принципу "плачущие утешатся" (Мт. 5:4), или "не смейся много, а то плакать будешь", или "Блаженны нищие духом, ибо они обретут Царство Небесное" (Мт. 5:3). В другом переводе это - счастливы нищие духом, потому что им принадлежит Небесное Царство (Мф 5:3). Счастливы те, которые плачут, потому что утешатся (Мф 5:4). Счастливые чистые сердцем, потому что увидят Бога (Мф 5:8). Те, которые плачут, утешаться (Мф 5:4). Иисус Христос говорил, что будут счастливыми убогие, голодные, плачущие, изгнанные, униженные (Лк 6: 20-22), потому что найдут Царство Божье (Лк 6:20), найдут через компенсаторные реакции. Богатые, сытые, которые веселятся (Лк 6: 24-26) не найдут Царства Божьего. Необходимо применьшить себя в своей жертвенности в ничто аж до такой степени, чтобы любить всех, которые ненавидят (Лк 6:28), благословить всех, которые проклинают (Лк 6:29), и всех, которые оскорбляют (Лк 6:29). Компенсация для обретения властности, когда начало всему жалость, когда человека жалко (Лк 10:33), жалко пострадавшего беднягу (Лк 10:33). Награду получишь в воскресении праведных (Лк 14:14), когда пригласишь бедных, калек, хромых, слепых (Лк 14:13). По компенсаторным механизмам страдание сменяется утешением (Лк 16:25). Но чтобы работали компенсаторные механизмы, необходимо быть бдительным (Лк 17:3) и не поддаваться искушению (Лк 17:1). Также необходима вера, хоть с горчичное зерно (Лк 17:6). Вера помогает исполнить долг (Лк 17:10). Вера исцеляет (Лк 17:19). Царство даётся в трудностях (Лк 22: 28-29) как компенсация. Умаление сменяется сиянием славы (Лк 9:32) как компенсации всех унижений. Умаление, когда вы чувствовали себя гадкими утенками, сменилось сиянием славы, когда Вы Боги (Ин 10:34).

Активно процессы компенсации набирают силу при взрослении человека. В пятнадцать лет, с обретением самосознания, человек обретает страх смерти [Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М., 2000. - С. 406]. И здесь требуется значительное включение компенсаторных механизмов, чтобы уравновесить и адаптировать телесное к духовному. Поэтому включаются механизмы, не только порождающие духовную личность, но и нивелирующие личность в моменты её радикального переустройства. Человек переживает исчезновение своей личности и в то же время ощущает невозможность своей смерти [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306; Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М., 1984. - С. 250; Кен Уилбер. Никаких границ. - М., 1998. - С. 148; Бекк Р.М. Космическое сознание // Космическое сознание. - М., 1995. - С. 273; Рассел П. ТМ техника // Высшее сознание. - М., К., 1995. - С. 116; Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 508; Гроф С., Хэлифакс Дж. Человек перед лицом смерти. - М., 1996. - С. 237-238; Меррелл-Вольф Франклин. Пути в иные измерения. - К., 1993. - С. 106; Налимов В.В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. - М., 1989. - С. 240; Кришнамурти Д. Записные книжки. - М., 1999. - С. 87-91, 237].

Как уже отмечалось выше, состояние бессмертия возникает у мальчиков, начиная с 15-летнего возраста [Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М., 2000. - С. 406-408]. С 15-ти лет у человека возникает самосознание, а с ним - и осознание смерти, и страх смерти [Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М., 2000. - С. 406-408]. Состояние Бога, или Бессмертия как состояние невозможности смерти [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306-308] является компенсацией появившегося страха смерти. Значит, зафиксирован факт того, что есть экстатические состояния, когда переживаются состояния бессмертия, ощущения бессмертия, когда обретается опыт бессмертия [Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М., 1984. - С. 250]. Этот факт проникает в культуру, отражается в ней. Божественно-возвышенное, а в целом религия, мистика и искусство, в формах внешнего мира описывает внутренний мир человека, изображает субъективный ландшафт [Отрега-и-Гассет Х. Дегуманизация искусства // Отрега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. - М., 1991. - С. 248]. Этот субъективный ландшафт конечно же многообразен в своих образно-символических формах, фиксирующих и передающих этот ландшафт. Но когда даже все образно-символические формы растворяются, то возникает Состояние Бога (НЕМРИ), или Божественно-возвышенное. В состоянии Божественно-возвышенном смерть кажется невозможной, смешной, в силу того, что исчезает личность [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306-308]. Смерть тогда не уничтожение, а единственная истинная жизнь [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306-308]. Перед этим были образно-символические формы как конкретности, как конечности. Но сознание конечности выражает потенциальную бесконечность духа [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 282]. Выражает и сменяется этой бесконечностью духа в виде реального Состояния Бога (НЕМРИ). Сознательное и волевое сменяется бессознательным экстазом. Как уже отмечалось, состояние Бессмертия переживается в экстатическом созерцании [Никонов К.И. Бессмертие // Религиоведение: Энциклопедический словарь. - М., 2006. - С. 109]. Оно именуется вечностью [Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного // Актуальность прекрасного. - М., 1991. - С. 315].

Через волю во спасение жизни есть возможность обрести Божественное, обрести состояние, переживаемое как невозможность смерти, состояние Бессмертия. Это состояние Бессмертия затем отражается в символах. Так можно говорить о символическом бессмертии [Грановская Р.М. Психология веры. - СПб., 2004. - С. 1-576]. Символическое бессмертие продуцирует искусство. Зачастую оно делает это вынуждено. "Я пишу, чтобы не сойти с ума", говорит Батай [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М.: Прогресс, 1989. - С. 502]. Можно сказать: "Я пишу, чтобы не испытывать чувство страха" [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М.: Прогресс, 1989. - С. 502]. Но это тоже от страха. Страх подвигает. Особенно страх смерти подвигает человека к невероятным поступкам. Через смерть человек обнаруживает свою экзистенциальную специфику - конечность [Стрелков В. Страх // Современная западная философия: Энциклопедический словарь. - М.: Культурная революция, 2009. - С. 186]. Но через смерть человеку может открыться и состояние Бессмертия. Разным людям это может открыться по-разному. Состояние Бога, или состояние Бессмертия, у одних связано с исчезновением личности [Джеймс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306], а у других "Я" личности бессмертно [Белый А. Записки чудака. - М., 2000. - С. 429-430; Подорога В.А. Мимесис. Материалы по аналитической антропологии литературы. - В 2 т. - Т.2. - Ч.1. - М.: Культурная революция, 2011. - С. 219]. Но различие лишь на уровне слов. Сущность заключена в субъекте, свёрнута в нём [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 69]. И если она вечна, то и мы некоторым образом бессмертны [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 70]. Мы бессмертны в своей полноте. Полнота сворачивает множественность в Единое и утверждает единство множественности [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 71]. Артистическая личность обладает открытостью начального времени, свёрнутого и заключённого в самой сущности [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 72]. Искусство даёт нам вновь обретать время, неся в себе первичную полноту, истинную вечность, абсолютно начальное время [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 73]. Художественная сущность как первичное время, превосходящее изменения, есть обретённое время и тождество вечности [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 89-90]. По компенсаторным механизмам обретённое время и тождество вечности рождается из потерянного времени и связаного с ним страдания. Страдание связывает нас с Божественным, а Божественное дарует радость вместо пережитого горя; и мы восходим к Божественной форме, наполняем свою жизнь Божественным [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 102-103]. Страдание сменяется Божественным, а Божественное - страданием. Одно компенсирует другое. Есть поэтическое состояние, случающееся не так часто [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 63]. Оно - компенсация сомнений. Пастернак ежесекундно сомневался в себе [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 63], не настаивал на своём. Это сменялось отсутствием сомнения во всплесках вдохновения. Но человек - это непостижимость. Он может выходить из круговорота противоположностей в иные сферы своего существования, в иное бытие, и обретать "присутствие" случайно. Человек может просто вдруг ощутить присутствие [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 60-66]. Польза от этого одна - чувство свободы и бессмертия. Переживается невозможность смерти [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306] при Состоянии Бога. Эстетическое пробуждает от рабства и смерти [Лиотар Ж.-Ф. Anima Minima // Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 92]. Рабская уступчивость и мягкость уходят, компенсируясь твёрдростью характера. Твёрдость характера как ценность свойственна Состоянию Бога. Человек готов сражаться с людьми. Но они его обходят. Не хотят связываться. Человек - гора, скала, твердость [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 150]. Твёрдость характера сопутствует Состоянию Бога (состоянию, именуемому "ОНО"). "ОНО" делает человека - скалой [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 128]. Возникает мощь, сила. Твёрдость характера и мощь присущи Состоянию Бога. Тогда человек мощь, гора, скала [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 133]. Тогда человек - сила. Сила как внутренний ценностный фактор присуща человеку в Состоянии Бога (состоянии, именуемом как НЕМРИ или "ЭТО"). Человек на вид становится серьезным. "ЭТО" присутствует как некоторая сила помимо всего [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 175-176]. И тогда человек овладевает собой полностью и безповоротно. Только сила, некая сила спасает его. Нельзя управлять человеческими страстями, пользуясь общими предписаниями разума [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 65]. Помочь в этом могут лишь убедительные жизненные примеры. Однако все проблемы решаются сразу, когда у человека возникает "внутренняя энергия разума", которая отвоёвывает сама себя, упраздняя отжившие идеи [Bergson H. Ecrits et paroles I (RM Mosse - Bastide)., 1895. - p. 84 ff]. Человек может конкретно переживать всесильность или могущество [Ясперс К. Общая психопатология. - М., 1997. - С. 159]. Человеком иногда переживается состояние, которое сопровождается чувством собственного огромного могущества. При этом человек чувствует, что способен совершить всё, что угодно [Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 159]. Это могущество, эта сила не является волевым импульсом. Человек привязанный к своему фантазму [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 65] - это религиозный адепт, мистик, человек искусства. У такого человека уже временно прекратилось проявление воли. Он не хочет действовать и не хочет знать. Он являет собой некое мистическое единение, мистическое единение особого типа [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 73]. Он уходит в первозданное море неволения [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 74]. Погружение в первозданное море [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 74] имеет двусмысленность. Но это и определённое состояние духа, которое конкретно приходит к человеку, которое есть сила без воли, то есть бессознательное. Человек зависит от силы без воли [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 76]. Здесь мы видим целый комплекс душевных, психических составляющих. Поэтому среди них мы находим Состояние Бога (НЕМРИ), которого изначально в человеке нет как проявленного. Высочайшее в человеке свёрнуто. Оно разворачивается со временем. В перспективе своей высочайшая возможность есть божественность [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 528]. Это высочайшая возможность для овладения собой. Но не миром физическим. Разве что социальным миром. Миром физическим овладевают люди с реальными знаниями об этом мире. Человек, который обрёл Состояние Бога (НЕМРИ), овладевает миром опосредованно, через овладение собой, через овладение своими страстями и пристрастиями. Человек, не владеющий собой, отвлекается от собой же поставленных целей, заражается и увлекается незначительным. Заразительность чем-то внешне привлекательным отсутствует, если есть Состояние Бога (или состояние "ОНО"). Музыка, например, звучащая по радио, не заражает. Она отдалена, если даже "ОНО" присутствует без какой-либо выраженности. "ОНО" просто есть [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 205]. Незаражаемость и неувлекаемость поглощает человека в Состоянии Бога (или в состоянии "ЭТО"). Даже если "ЭТО" присутствует чуть-чуть, то человек ничем не заражается, а пребывает как бы сам по себе. Если человек, например, включил телевизор, то он может глянуть в него и выключить. Если же "ЭТО" отсутствует и человек включит телевизор, то он глянет в него и увлечётся передачами надолго [Мурашкiн М.Г. Записи 2004 року. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2009. - С. 241]. Незаражаемость и неувлекаемость сопутствуют человеку в Состоянии Бога. Человек смотрит из себя. Когда есть смотрение из себя, то не погружаешься в свои мысли. Они не захватывают тебя. Ты ими не заражаешься. Мысли просто приходят в голову из ниоткуда. Ты отстранен от них [Мурашкин М.Г. Записи 2008 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2010. - С. 42]. Мысли в Состоянии Бога (или в состоянии "ОНО") сужаются до абсолютно значимых, а незначительные не принимаются. "ОНО" присутствует, и если появляются мысли о воплощении задуманного, то эти мысли в стороне, незначительны [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 205]. Действия в Состоянии Бога (или состоянии "ЭТО") сужаются до значимых, до абсолютных целей личности. У человека, например, появляются мысли о том, чтобы воплотить задуманное. Но он не воплощает, потому что незначительно то, что человек хочет воплотить. Есть вещь поважнее: абсолютная цель. "ЭТО" присутствует [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 205]. Отвлекаться человек может, если в нём низкий уровень Состояния Бога (состояния "ОНО") и нет подталкивания делать лишь то, что необходимо делать сообразно обстоятельствам жизни. Когда "ОНО" присутствует, то человек как бы вспоминает, что ему надо делать дальше; что положено делать сообразно обстоятельствам своей жизни. Вернее, "ОНО" подталкивает человека делать лишь то, что необходимо делать сообразно обстоятельствам его жизни, а не медитировать или заниматься подобным [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 128], не отвлекаться. Состояние Бога (НЕМРИ) - это не отвлекаться. Снижение уровня этого состояния - это уже отвлекаться, уходить в сторону, привлекаться другим. Но здесь востребовано всё. Надо и следовать волевым программам. Но надо и отвлекаться от них, дабы оценить их объективность и обновиться новой информацией. В человеке происходит всё, все эти процессы. Вдохновение порождает процесс, когда человек отвлекается помехами, но и постоянно возвращается к творческому процессу своим волевым усилием [Теплов Б.М. Психология музыкальных способностей // Избранные труды. - В 2т. - Т. 1. - М., 1985. - С. 47]. Состояние Бога (НЕМРИ) здесь - это в творческом процессе момент разрушения всего устаревшего как иллюзорного, очищение от иллюзий. Очистительная процедура выступает здесь как ценностный аспект Состояния Бога (НЕМРИ). Особенно ярко процессы очищения просматриваются в таких направлениях культуры как религия и искусство. Религия и искусство расходятся довольно поздно [Дюфрен М. Вклад эстетики в философию // Эстетика и теория искусства ХХ века. - М., 2007. - С. 152]. Художественный опыт по своей сущности опыт религиозный [Вейдле В. Умирание искусства. Размышление о судьбе литературного и художественного творчества. - СПб., 1996. - С. 158]. Это фактически единый процесс катарсиса. Катарсис происходит за счёт очищения от всякой жизненной и житейской зависимости [Воррингер В. Абстракция и одухотворение // Современная книга по эстетике. - М., 1957. - С. 470]. То есть происходит процесс освобождения от мешающего, известного, наезженного. Когда ломается наезженное, то в человека вливаются новые силы, отчего и возникает потрясение сердца; захватывающие воздействия потрясают сердца [Дильтей В. Собрание сочинений. - В 6т. - Т.4. - М., 2001. - С. 269]. Но катарсис - это через захватывающие воздействия, потрясающие сердце, высвобождение от этих воздействий. Катарсис - это в целом пробуждение, пробуждение от эвокационных влияний, их снятие [Лукач Д. Своеобразие эстетического. - В 4т. - Т.3. - М., 1986. - С. 33].

Религия и искусство - это призыв (эвокация) к чему-либо. Однако. В человеке может происходить снятие всяких призывов (эвокаций). Тогда человек "пробуждается" от призывных (эвокационных) влияний окружающих людей. Этому может способствовать искусство. Достигается какое-то рассеивание смыслов [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 417] или "пробуждение" [Лукач Д. Своеобразие эстетического. - В 4т. - Т.3. - М., 1986. - С. 33] через потрясение, которое очищает (катарсис), когда происходит взрыв или рассеивание смысла [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 417]. И здесь уже можно говорить о сущностном Состояния Бога (НЕМРИ) как о религиозно-возвышенном. Религиозно-возвышенное в своей выраженности как эстетическое, это не просто эвокация (или призыв) как элемент общения, это и "пробуждение" от эвокативных воздействий как их снятие [Лукач Д. Своеобразие эстетического. - В 4т. - Т.3. - М., 1986. - С. 33]. То есть мы имеем дело с процессом возврата человека к себе, а не увлечённости чем-то. Мы имеем дело с процессом самообретения. Самообретение - это процесс, свойственный Состоянию Бога. Человек обретает себя, смотрит изнутри [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 124]. Самообретение в Состоянии Бога внешне может выглядеть обманчиво, как состояние печали. Но человек не печальный, а обрел себя. Обретение себя и мощь внешне могут выглядеть как печаль [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 133]. Человек в Состоянии Бога (НЕМРИ) выглядит по-особому. Он в особом трансе. Хотя связь с внешним миром не потеряна. Он ощущает и реагирует на внешние стимулы. Но присутствует отстранённость. Игровое и смеховое отстраняют [Шкловский В.Б. Гамбургский отчет. - М., 1990. - С. 63]. Однако это таки лёгкое отстранение. Состояние Бога (НЕМРИ) - это глубокое отстранение. Игра и смех могут быть в самом начале. В глубоком Состоянии Бога (НЕМРИ) отстранённость сопровождается прострацией. Прострация сопровождает Состояние Бога, прострация, но и мощь. Человек тогда не хочет, чтобы его видели смотрящим в прострации, видели его без дела, видели его мощь. Она ведь пугает. Она пугает и его самого [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Мощь и сила - в этой прострации. Это особая прострация. Необычность вида человека указывает на присутствие Состояния Бога, когда человек выглядит печальным, грустным. Вид такой необычный, такой печальный, грустный немножко [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 134]. Хотя печаль и грусть - это определённый момент высшего состояния духа как Божественного. Окружающие реагируют по-другому на человека, находящегося в Состоянии Бога, или в состоянии НЕМРИ, или "ОНО", меняется их ценностное отношение к человеку чисто бессознательно. Если "ОНО" есть, то человек уже другой, и люди на такого человека реагируют по-другому. Тогда, замечая эту реакцию окружающих, человек уже не сомневается - есть ли эта божественность? Есть [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 150]. Окружающие особо реагируют на человека в Состоянии Бога, именуемое НЕМРИ, или "ОНО", чувствуют как Состояние Бога покидает человека и заговаривают с ним. Вначале "ОНО" присутствует в человеке, затем "ОНО" отошло, а другие тоже почувствовали это. Заговаривают со мной [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 205-206]. Окружающие сразу чувствуют, что человек в Состоянии Бога, именуемом НЕМРИ, или "ОНО", становится другим. Люди, окружающие его, чувствуют, что он другой, что "ОНО" есть [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 205]. Человек необычен. Но здесь норма является ценностной характеристикой Состояния Бога в силу того, что это нормальное состояние человека. Это что-то невероятное, но нормальное состояние; нормальное, но мощь в человеке [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Эти мощь и сила выдают превосходство человека в Состоянии Бога (НЕМРИ). При этом разрушается всё, отторгается всё препятствующее. Мощь негативного возвышает [Лиотар Ж.-Ф. Anima Minima // Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 86]. Потратив себя полностью, до конца, человек достигает Бога в негативной аскезе [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 170]. Под негативной аскезой можно понимать очищение путём отбрасывания всего наносного, излишнего, отвлекающего, мешающего. Так можно достигать того состояния, когда уже нечего отбрасывать, когда остаёшься ты сам как подлинный, неизменный и бессмертный; остаёшься сам по себе как подлинный и самодостаточный. Состояние бессмертия как состояние самодостаточного характера ярко описано в мистике [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306]; [Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М.: Изд-во Политическая литература, 1984. - С. 250]; [Бекк Р.М. Космическое сознание // Космическое сознание. - М.: Изд-во НИК, "Одиссей", 1995. - С. 273]; [Бекк Р.М. От самости к космическому сознанию // Что такое просветление? - М.: Изд-во Трансперсонального института, 1996. - С. 37]; [Уилбер К. Никаких границ. - М.: Изд-во Трансперсонального института, 1998. - С. 148]. Оно описано и в искусстве, когда человек не в состоянии прервать музыку души, льющуюся бесконечно [Грехнев В.А. Мир пушкинской лирики < А. Пушкин. "Заклинание" > // Анализ художественного текста (лирическое произведение). - М.: РГГУ, 2004. - С. 309]. То есть не в состоянии прервать время вечное, время особое, время истинное, время абсолютное. Не в состоянии прервать некое изменённое время, не повседневное, не обыденное. Оно просто само иссякает, когда человек очищается полностью, возвращаясь к тому же обыденному, обычному, повседневному времени. Человек, очистившись, возвращается к своей повседневности. Для очищения часто используется искусство. Лишь в абсолютном времени произведения искусства присутствует некая истина [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 50], истина, которая очищает и даёт силы, фактически излечивая от депресии. Очистительная истина в музыке, в поэзии. Поэтические тексты, лишая слова всех ассоциаций, могут рассеивать смысл слов среди множественности ассоциаций [Ильин И.П. Неразрешимость смыслов // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 284]. Здесь рассеиваются и смыслы устаревшие, застрявшие в человеке, мешающие ему дышать и жить. Процесс рассеивания устаревших смыслов есть процесс очищения. Человек очищается от многих смыслов, конкретных, но устаревших, конкретных, значит, специфично характерных. Лишаясь специфично характерного, человек испытывает красоту. Красота не содержит в себе ничего специфично характерного [Кант И. Сочинения. - В 6т. - Т. 5. - М., 1966. - С. 239]. Возникает лишь некое присутствие, не имеющее ничего специфично характерного, присутствие которое нельзя никак характеризовать. Человек испытывает Состояние Бога (НЕМРИ). Присутствие в Состоянии Бога даёт ощущение покинутости, в силу расставания со всем наносным и второстепенным в человеке. "ОНО" как покинутость, как присутствие [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 150]. Покинутость и присутствие являют уже собой некоторый уровень очищения, когда человека покидают иллюзии. Это выглядит как отчуждённость. Отчуждение как отстранённость в Состоянии Бога возникает в силу того, что в человеке исчезает огромный массив мыслей и чувств устаревших, но к которым привык. Все окружающее немного отстраненное [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 122]. Отчуждение как отдалённость окружающего в Состоянии Бога возникает в силу того, что в человеке умирает незначительное и он воспаряется значительным. Если, например, включили телевизор, а человек находится в Состоянии Бога, то он в него не смотрит; это все отдаленное [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 124]. Человек поглощён собой, идеальным состоянием в себе как идеалом. Этот идеал несёт в себе эстетическое отношение, потому что оно основное, главное, что осталось от исчезновения в человеке второстепенного. Эстетическое отторгающееся. Эстетическое как переживание отторгается от каких-либо связей с действительностью [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 114]. Это ещё происходит оттого, что эстетическое всегда в какой-то степени символично, всегда символическое, символическое как по своей природе, так и по характеру своего проявления и выражения. Символ раскрывает перед человеком массу значений [Гомбрих Э.Х. О задачах и границах иконологии // Советское искусствоведение. - 1989. - N25. - С. 275-305]. Этот массив значений рассеивает второстепенное, незначительное, отжившее своё, через что человек очищается. Очищение начинается в обычном повседневном бодрствовании человека, начинается с удивления. Удивление возникает при ошибке ожидания [Charlesworth W.R. The role of surprise in cognitive development. - In: D. Elkind, J.H. Flavell (Eds.). Studies in cognitive development. - New York and London, Oxford University press, 1969? - P. 257-314]. Имеются в виду, прежде всего, смысловые ожидания, которые тормозят движение человека вперёд. Поэтому сюрреализм призывал к резкому нарушению смысловых ожиданий [Барт Р. Смерть автора // Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 384-391]. Смысловые ожидания мучительны, тормозят, не дают переключаться. Ошибка ожидания снимает мучительность самого ожидания. Исчезновение излишних побуждений [Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. - М., 1988. - С. 196-197] связано именно с этими процессами. Происходит протрезвение от всего излишнего, что можно считать очистительной процедурой. Протрезвление происходит, когда "взрывается" устоявшийся мир человека, устоявшийся, но уже не пригодный к применению в новом изменённом окружающем мире. Символическая картина мира религии, мистики и искусства хорошо подходит, чтобы взорвать устаревший отвлечённый мир человека. Символы "взрывают" непосредственно воспринимаемую реальность, "подрывают" воспринимаемые отдельные жизненные ситуации человека [Элиаде М. Мефистофель и андрогин. - СПб., 1998. - С. 362]. Эти отдельные жизненные ситуации касаются прежде всего отношений с другими людьми. То есть происходит очищение отношений. Но очищение отношений - это процесс, свойственный Состоянию Бога, состоянию, именуемому в мистицизме "ЭТО", когда суетные и бессмысленные отношения с людьми становятся второстепенными. Когда есть "ЭТО", то человек умер для всех отношений, суетных, бессмысленных [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 123]. В человеке воскресают главные отношения, значительные. А те призывы, которые его когда-то куда-то звали, умирают. Этому умиранию способствует в значительной мере искусство, его тенденция нивелировать эвокативные (призывные) влияния окружающих людей. Искусство - это прежде всего эвокация (или призыв) как элемент общения людей друг с другом, а также пробуждение от эвокационных влияний [Лукач Д. Своеобразие эстетического. - В 4т. - Т. 3. - М., 1986. - С. 33]. Именно своим свойством пробуждать человека от эвокативных влияний функции искусства совпадают с функциями религии и мистики. В этом религия, мистика и искусство являют собой одно целое. Результирующее этого целого является Состояние Бога (НЕМРИ), когда в человеке умирает всё излишнее. Побуждения излишние, или побуждения, которые неценные, которые отвлекают человека делать то, к чему вынуждает жизнь, такие побуждения в Состоянии Бога (или в состоянии "ЭТО") исчезают. К человеку приходит "ЭТО" как некое расширение. До этого человек жил излишними побуждениями, отвлекался, например, просмотром телевизора, в голову ему приходили различные прожекты, он не мог сосредоточиться и отдаться своему делу, собою же намеченному. Но когда приходит "ЭТО", то все излишние движения умирают. И человек делает лишь то, к чему вынуждает жизнь, обстоятельства. Тогда нет излишних побуждений [Мурашкiн М.Г. Записи 2004 року. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2009. - С. 241]. Рассуждения излишние, или рассуждения, которые неценные и отвлекают человека, такие рассуждения в Состоянии Бога (или в состоянии "ЭТО") исчезают. "ЭТО" есть и человек другой. Если, например, человек начинает рассуждать вслух, а затем посмотрит на себя, то все прекратится само собой; человек замолкает, прерываются рассуждения, болтовня [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 133]. Излишние движения и мысли, не имеющие ценности в Состоянии Бога, исчезают. Когда человек глядит в себя, пресекаются всякие излишние движения, мысли [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 133]. Движение лишнее в Состоянии Бога прекращается, а остаться может самое ценностное. Когда Состояние Бога есть и человек, например, преломляет бумагу, на которой пишет, то он прекращает преломлять сильнее, потому что это лишнее движение, а в этом состоянии - ничего лишнего [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 150]. Движение лишнее, ненужное, неценное в Состоянии Бога прекращается. Переживание Божественного - это обретение себя. Если в этом состоянии человек, например, царапнул ногтём руку, то он сразу осознаёт это как ненужное движение [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 150]. Это ограничение себя собой же - есть основание всякого возвышенного состояния духа, будь то преображение, озарение или вдохновение. Сами эти состояния возможны, благодаря подобным процессам ограничения и приостанавливания себя. Вдохновение возможно в силу того, что в человеческих чувствах есть возвращение к себе, ограничение себя собой же [Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение. - М., 1995. - С. 78-99]. Излишние движения чувств и мыслей ограничиваются и человек выпрямляется, восстанавливая в себе главную смысловую дорогу, при нарушении второстепенных смыслов. Потом можно конечно вновь окунуться в игровой элемент излишних побуждений. Но без выпрямления нельзя двигаться к высшему состояниюю духа. Многозначность лишает слова смыслов, рассеивает смыслы слов [Ильин И.П. Неразрешимость смысловая // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 284]. И человек выпрямляется к главному, основному. Ещё в древности функция мифа заключалась в опустошении реальности, в испарении смысла [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 112]. Испарении на пути выпрямления. В результате восприятия произведения искусства человеческий дух работает то в одном направлении, то в другом; и в конечном итоге происходит уход от единого смысла [Ильин И.П. Неразрешимость смысловая // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 285]. Смысл рассеивается среди множественности ассоциаций [Empson W. Seven types of ambignity. - L., 1961. - P. 234]. Но человек не остаётся полностью лишённым какого-либо смысла. Просто многое несущественное отпадает, улетучивается, растворяется, распадается, освобождая дорогу новому, важному, главному. Когда осмысленность мира и всё существующее начинает расшатываться, тогда привносится в мир и живое дыхание [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 283]. Для этого существует техника уклончивого смысла [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 284], при которой умножаются значения, значения незавершённые, незамкнутые. При языке для себя появляются подвижные и текучие вторичные смыслы [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 284], смыслы ускользающие. Эти вторичные смыслы не дают человеку полностью подпасть под влияние эвокаций, то есть призывов других людей. Причём, эвокация - это не только призыв как элемент общения людей друг с другом, но это также и "пробуждение" от эвокативных воздействий как их снятие [Лукач Д. Своеобразие эстетического. - В 4 т. - Т.3. - М., 1986. - С. 33]. Снятие призывного воздействия других людей - это очищение, в котором нуждается человек, чтобы не впасть в заблуждение и не сойти с намеченной дороги. Существует эвокация (или призыв), но существует и "пробуждение" от эвокативных воздействий как их снятие [Лукач Д. Своеобразие эстетического. - В 4 т. - Т.3. - М., 1986. - С. 33]. И это благо, спасающее от той ситуации, когда человек начинает идти на поводу, перестаёт быть творческой личностью, перестаёт испытывать Состояние Бога (НЕМРИ), а превращается в абсолютного исполнителя, уподобляясь роботу. Творящий человек - вот подлинный Бог [Гадамер Х.-Г. Прометей и трагедия культуры // Актуальность прекрасного. - М., 1991. - С. 254]. Однако, заметим, что подлинно Божественное, подлинное Состояние Бога в творческом процессе личности - это лишь момент, лишь определённый период. А так человек творящий может творить и зло; злой гений. Но ценности во спасение жизни не позволяют это делать, дают человеку возможность возвратиться к себе, к себе подлинному и пережить Состояние Бога (НЕМРИ). Но прежде всего надо высвободиться от иллюзий, заблуждений, сжечь всё, что мешает двигаться к высотам. Образ жизни как сжигание всего? Это ли ведёт к бессмертию? Начинаем всё сначала? И сжигаем всё? [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 278]. Сжигая всё дотла, мы с большей вероятностью можем произвести сокровенное из самых глубин своего существа. При самосакрализации адепт священное высекает из себя [Базик Д.В.Первiснi релiгiйнi вiрування та форми їх сучасного вияву: Автореферат. - К., 2010. - С. 5], чем высвобождает самое подлинно личностное, а значит, жизненно-новое, не скопированное, высвобождает не повторившись, а воссоздав из пыли мелочей жизненно необходимое, которое невозможно было и предвидеть. В этом ценность подобных процессов, ценность сама по себе, ибо творится новое, новое и необходимое для других. Для других - это идеал для подражания. Другие подражают, а затем также творят неповторимое.

Ценность Состояния Бога (НЕМРИ) в том, что человек достигает абсоютных равновесных состояний своего духа согласно прохождению активированных компенсаторных процессов. В компенсациях - ценность. Через компенсаторные процессы человек получает идеальные состояния своего духа. Твёрдый характер компенсации смягчают, а мягкий характер делают твёрдым. Уверенность как ценность свойственна Состоянию Бога (состоянию, именуемому как НЕМРИ или "ОНО"). "ОНО" присутствует. Оно не как особое состояние, а просто как мощь. От этой мощи просто смотришь. Но если действуешь, то с полной уверенностью, с полнотой [Мурашкин М.Г. Записи 2002 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2008. - С. 205]. Бескомпромиссность также свойственна Состоянию Бога. Такое состояние не может быть все время. Человек должен идти на компромиссы! Хотя это состояние предполагает компромиссы тоже, при абсолютной безысходности ситуации. Это обретение себя [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 133-134]. Также властность присуща Состоянию Бога (состоянию, именуемому как НЕМРИ или "ЭТО"). Окружающие чувствуют, что человек другой и обходят его стороной. "ЭТО" приходит даже в легкой форме - и окружающие относятся к человеку по-иному. Они делают то, что им поручили, а они не хотели делать [Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 132]. Но подобные описания Состояния Бога являются людям мягкого характера. Состояния Бога делают характер твёрдым. Люди же, имеющие по своей природе твёрдый характер, смягчаются при Состоянии Бога. То есть идёт процесс уравновешивания, гармонизации, оптимизации, урегулирования. Результатом подобных процессов является ощущение человеком состояния полноты, когда противоположности сливаются в единое целое. Тогда уже невозможно различить мягкость и твёрдость в характере. Тогда в характере - подлинность. Тогда человек встречается сам с собой. Это может происходить как в жизни, так и в столкновении с религией, чьим-то мистическим опытом, в столкновении с искусством.

Человек встречается сам с собой в искусстве [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 94]. Такая встреча несёт чувство свободы, свободы от потери себя в вещах. В мистической культуре это чувство свободы как ценность особенно ярко представлено в индуизме, в таком его направлении как брахманизм, конечная цель которого - Мокша или освобождение. Освобождение и вмещает в себя чувство свободы, которое характерно проявляется также в искусстве. Чувство свободы - это состояние духа, вмещающее в себя и удовольствие, от которого и искусство как следствие. Очевидно, от него в искусстве человек встречает сам себя, дух встречает дух [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 103], становясь самодостаточным, испытывая полноту, полноту и независимость. В конечном счёте Дух должен стать проявленным для самого себя через противостоящую ему материю [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 31], через материальную плотность камня при ваянии скульптуры, через слой краски при живописании, через временность звуков материального языка при говорении у поэтов и пророков. Должно всё говорить [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 35]. Любая чувственная форма, начиная с камня или ракушки, говоряща [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб.; Москва: Machina, 2004. - С. 35-36]. Когда всё начинает говорить (то есть неживая материя начинает говорить), то упраздняется иерархия изобразительного строя [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 37]. Но воплощается не изображение, а выражение высшего, что очищает самого творящего, но что влияет и на окружающих как очистительная процедура. Ценность от таких очистительных процедур - это раскрытие дополнительных возможностей для выбора, когда тебя уже не сковывают устаревшие ограничения. Искусство даёт человеку выбор там, где жизнь выбора не даёт [Лотман Ю.М. Об искусстве. - М., 2005. - С. 402]. Это даёт и религиозно-мистическое направление в культуре, как особое направление искусства, направление, связанное прежде всего с такой ценностью для человека как очищение. Процесс очищения начинается с телесного, когда человеком не допускается употребление стимулирующих и успокаивающих веществв, не допускается употребление веществ, изменяющих естественное состояние духа. Об этом говорят самые древние священные тексты, такие как Ригведы. Эти тексты, как и любые другие Священные Писания, многозначны. И потому здесь нельзя однозначно понимать, например, сому или амриту как наркотические вещества. Сома в Ригведах выступает и как божество, как медитация и молитва. С такой сомой встречается медовая волна как символ бесстимуляторной пищи и питья. С сомой медовая волна приобрела свойства амриты (Ригведа. IV, 58.1.) [Ригведа. Мандалы I-IV. - М., 1989. - С. 421]. Медовая волна - символ напитка, не изменяющего естественное состояние человека. Сома здесь божество, а не сок, выжатый из растения. Сома здесь очистительная процедура, имеющая своё продолжение уже не в телесном, а в духовном, связанная с очистительными процедурами духа, что в современной культуре воплощается мистикой и искусством. Конечно, в искусстве слышится правда, которая касается всех, действует на всех, которая важна, правда в живописи [Деррида Ж. Правда о живописи // Корневище О.Б. Книга о неклассической эстетики. - М., 1998. - С. 237-249]. И в выражении важное значение имеют звуковые повторы, которые по содержанию передают "трагедию отрезвления" [Эйхенбаум Б.М. Теория "формального метода" // Литература. Теория. Критика. Полемика. - Л., 1929. - С. 116-148]. А ритм помогает человеку продолжать действовать в данном направлении, поворачиваться назад к проблемам, от которых он ушёл, но которые необходимо решать [Pousseur H. Fragments theoretique sur la musique experimentale. - Bruxelles, 1970. - Р. 246]. Однако проблемы не решаются, если человек не владеет собой, не одухотворён и не окрылён. Поэтому искусство впитывает в себя и очищающие психотехники, нормализующие и умиротворяющие человека. Искусство даже отпочковывает от себя целое направление культуры, такое как религиозно-мистическое, специально занимающееся очистительными психотехниками. Есть разный уровень очищения. Лёгкое очищение, как снятие пелены, снятие вуали. Снятие вуали, что привносит эстетическое, раскрывает бездонность перед человеком, где сами формы и линии раскрывают бездонности, но и соединяют противоположные края [Деррида Ж. Правда о живописи // Корневище О.Б. Книга о неклассической эстетике. - М., 1998. - С. 237-249]. То есть приводят в равновесие, гармонию, умиротворяют. Но есть процессы очищения, проникающие вглубь личности, разрушающие на своём пути все предвзятости, все структурированные мыслительные схемы и вообще всякое отношение к миру как устаревшее отношение. В моменты жизни человека, когда в нём разрушается устаревшее, переживается исчезновение личности и смерть кажется невозможной [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306]. Человек испытывает состояние бессмертия. Такое состояние имеет ценность само по себе. Оно являет собой предельные основания существования. Необходимо отметить, что самоценность проявляется в состояниях экстатического вдохновения, в "зауми речи" поэтов-футуристов, в глосарии религиозных сектантов, когда происходит своеобразный танец органов речи [Эйхенбаум Б.М. Теория "формального метода" // Литература. Теория. Критика. Полемика. - Л., 1929. - С. 116-148]. Выговаривание даёт наслаждение [Эйхенбаум Б.М. Теория "формального метода" // Литература. Теория. Критика. Полемика. - Л., 1929. - С. 116-148]. То есть самоценность особых состояний сознания, таких как Состояние Бога (НЕМРИ) - это поле как глубины и неподвижности в человеке, так и его лёгкости, движения, танца. Но во всяком случае здесь обязательным есть процесс просветления даже самых печальных, горестных эмоциональных состояний, что передают нам лирические чувства. Целостность лирических чувств вмещает в себе свет, от которого печаль светла (А. С. Пушкин), светлая грусть [Ильин Е.П. Эмоции и чувства. - СПб., 2001. - С. 136]. Одним словом, очищение просветляет, окрыляет. В эстетических эмоциях "печаль светла" [Ильин Е.П. Эмоции и чувства. - СПб., 2001. - С. 136]. Она светла и в религиозно-мистических эмоциях. Она символизируется когда наступает момент её проявления. Есть мистическая интерпретация символов. Символ рассматривается как язык божества [Гомбрих Э.Х. О задачах и границах иконологии // Советское искусствоведение. - 1989. - N25. - С. 275-305]. Человек может переживать невозможность своей смерти [Джемс. В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306] как реальность. Но затем идёт символическое оформление этих переживаний и преподнесение их окружающим людям. Они преподносятся как многозначности. Многозначность знака не вступает в обязательную связь с действительностью, которую этот знак конкретно изображает [Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве // Исследования по эстетике и теории искусства. - М., 1994. - С. 198-244]. Многозначность знака как символическое движение лишь намекает на некую реальность, которую невозможно и передать. Однако весь мистицизм, вся религиозно-мистическая культура, вся эстетическая культура - это попытка как раз передать непередаваемое, Божественное. Игра как танец есть изображение божественного [Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 159]. Но и его выражение. И в этом отношении лирика занимает особое положение. Лирика является орудием, разрушающим культуру, а не только вместилищем её ценностей [Каллер Дж. Теория литературы: краткое введение. - М.: Астрель; АСТ, 2006. - С. 84]. В своих разрушительных тенденциях она выполняет функцию, можно даже сказать, миссию очищения. Человеку необходимо очищение, очищения от комплексов. Человек так или иначе сталкивается с проблемой комплекса неполноценности. Детство обязательно награждает человека комплексами неполноценности. Это происходит в силу того, что детские органы в ранний период жизни ещё не приспособлены. Несовершенные детские органы стремятся действовать адекватно ситуации, отчего возникает неуверенность и напряжённость, а низкая самооценка рождает чувство неполноценности [Адлер А. О нервическом характере. - СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 113]. В процессе жизни у человека возникает чувство неполноценности от действий, повторяющих неуспех [Сержантов В.Ф. Человек, его природа и смысл бытия. - Л.: Ленинградский университет, 1990. - С. 203]. Но в определённом периоде развития, благодаря особой интенсивности по овладению ситуацией, исчезает изначальное чувство неполноценности [Адлер А. О нервическом характере. - СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 113-114]. Чувство неполноценности исчезает в переживании просветления, если человек предварительно поступал определённым образом (то есть проявляя волю), чтобы овладеть ситуацией [Адлер А. О нервическом характере. - СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 113]. Состояние просветления действует отрезвляюще, кристализующе душу [Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением. - М.: Медицина, 1989. - С. 205]. Человек овладевает собой. От состояния просветления светло на душе [Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением. - М.: Медицина, 1989. - С. 205]. Светло на душе от того, что человек возвращается к себе, к своей собственной природе после ряда заблуждений, после исчезновения иллюзий от тех или иных увлечений и отвлечений. И в психических состояниях человека временно может быть жизнь без отвлечений, достижение нирваны, или блаженной самодостаточности [Гинзбург Л. Записные книжки. Воспоминания. Эссе. - СПб.: Искусство-СПБ, 2002, - С. 345]. Эта самодостаточность может возникнуть чисто спонтанно. У человека могут быть моменты пресыщения внешним, фаза насыщения при восприятии, что предполагает удовлетворение потребности воспринимать [Барабанщиков В.А. Восприятие и событие. - СПб.: Алетейя, 2002. - С. 84]. У человека может быть избыток чувственных впечатлений [Барабанщиков В.А. Восприятие и событие. - СПб.: Алетейя, 2002. - С. 85]. Человек в целом может быть в какие-то моменты жизни сосредоточен на собственном внутреннем "Я", быть в высокой степени пространственно-независимым [Арнхейм Р. Новые очерки по психологии искусства. - М.: Прометей, 1994. - С. 265]. Но самодостаточность как просветлённость возникает, когда с человека спадает ряд предвзятых представлений иллюзорного характера, когда пройден определённый этап жизни в иллюзиях, страданиях и страхах. Очищение происходит посредством сострадания и страха [Аристотель. Поэтика // Сочинения. - В 4 т. - Т.4. - М.: Мысль, 1983. - С. 651]. Но очищение и просветление происходят, когда у человека были реально в жизни периоды страдания и страха, компенсирующиеся блаженством и бесстрашием. Страдания и страхи так или иначе присутствуют в человеческой жизни. Вопрос, насколько они интенсивны. И насколько здоров организм, чтобы их перенести и продолжить дорогу к просветлению. У человека, при развитии (приблизительно с 15 лет), возникает самосознание, а значит, и осознание своей смерти. Отсюда появляется и страх смерти [Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М.: Международные отношения, 2000. - С. 406]. Это начало пути по преодолению несовершенства, по обретению просветления. Страхи загоняют человека в состояние постоянных сомнений. Степень сомневаемости у разных людей разная, в зависимости от их склонности, от их природы. У поэта сомнений много, у организатора - мало. Пастернак, например, ежесекундно сомневался в себе [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М., 2010. - С. 67]. Но у сомневающегося очень хорошо работают компенсаторные механизмы. И тогда после даже очень глубоких состояний сомнения может наступить полоса просветлений. Пастернак сомневался и испытывал полное отсутствие сомнений. Обретал через потерю и рождался через смерть [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М., 2010. - С. 74]. Но такое не даётся просто. Необходимы усилия по жизни. Необходимо заставлять себя оставаться в собственном "Я" [Рамана Махарши Шри. Собрание произведений. - СПб. - Тируваннамалай: Экополис и культура. - С. 92 ]. А это воля. Воля сменяется вдохновением, озарением, преображением, просветлением, пробуждением Божественного. Но воля должна быть во спасение жизни. То есть должен присутствовать ценностный момент. Если этот ценностный момент был заложен культурной средой, даже самой древней культурной средой, средой того периода, который в истории называется варварством, то через него компенсаторные механизмы всё равно работают чётко. В древние времена, в периоды так называемого варварства, всё равно у человека проявлялась воля во спасение жизни, что так или иначе наличествовало в культурной среде. Человек сопротивлялся отвлекающим побуждениям, включая свою волю во спасение жизни. Сопротивление отвлекающим побуждениям давало шанс обрести Божественное, в котором огонь и вода в равновесии, в браке [Костомаров М. I. Cлов'янська мiфологiя: Вибранi працi з фольклористики i лiтературознавства. - К., 1994. - С. 10-158]. Для этого выделяются противоположности в колядках о заре, о солнце, о ветре, о месяце, который вместе с зарёй обходят мир. Аналогичные сюжеты есть в Ригведе [Драгоманов М. Учёная экспедиция в западнорусский край // Вибране. - К.: 1999. - С. 46-50]. Противоположности уравниваются. В колядках и в Ригведе при сопоставлении противоположностей есть момент их уравнивания (уравновешенности), что откликается в человеке катарсисом, как снятием антагонистичности. Так возникали психотехники в религиозно-мистических учениях у древних народов, психотехники, ведущие к уравновешиванию в психике человека противоположных сил. Этими психотехниками пользовались как верующие, так и неверующие люди, независимо от того, какого вероисповедания был человек. И вообще, очищение и просветление как состояние Божественного единит христианское и языческое мировоззрения, которые понимаются как явления одной сущностной природы [Durgkheim E. The Elementary Forms of the Religion Life. - L., 1971. - P. 167; Радугин А.А. Введение в религиеведение: теория, история и современные религии: Курс лекций. - М., 1999. - С. 32]. Очищение и просветление могут ярко переживаться человеком как верующим, так и атеистом [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 43]. В культуре простота разделяется на четыре части: небо, землю, богов и смертных [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 111]. Боги здесь бессмертны, Состояние Бога здесь состояние Бессмертия. Это определённое состояние. В нём ты - Бог, Всесильный (всесильный Отец). В нём ты - властитель всего [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 144]. Такое состояние всесильности, состояние силы человек может испытать помимо своих воззрений на мир, или воззрений верующего человека, или воззрений атеиста, или воззрений сопоставляющего характера философа-метафизика. Метафизика - обратная сторона, когда находишься a priori в состоянии ожидания и достижения везде, здесь и там одновременно [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 318-321]. Но какие бы достижения ни были, должна быть воля во спасение жизни как ценностный элемент. И тогда результат обязательно будет. Тогда разрушение, рассеивание, отдаление, снятие смыслов, и вообще потеря смыслов не страшит. Всё это оборачивается противоположностью, всё это компенсируется. Тогда компенсаторные процессы включены полностью, ибо идут постоянно потери своего. И всякий распад оборачивается возрождением; рассеивание заканчивается нахождением подлинного. Например, игра как рассеивание [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 483]. Это рассеивание отсылает нас далеко, отсылает операцией отдаления [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 483]. Далеко разбрасывая свои предметы или же свои игрушки, ребёнок отделяет себя [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 485]. Но ребёнок ещё не имеет воли во впасение жизни как ценностного элемента. Ребёнок только осваивает мир, учится отдалять, учится анализировать и синтезировать, разламывая игрушки и пытаясь их соединить, скрепить все элементы вместе, тем самым научаясь синтезировать. Научение отдаляться у ребёнка является важным процессом. Игра в отдаление [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 486]. Отдаляться от самого себя, чтобы заново приспособиться [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 496]. Но приспособиться - это ещё не обрести высшее Состояние Бога (НЕМРИ). Приспособиться - это стать на путь разрушения и потери ложных смыслов, их снятия. А оно, это снятие, начинается с обычного общения, когда ты ставишь под сомнение призывы окружающих тебя людей. Есть "пробуждение" от эвокативных (или призывных) воздействий как их снятие [Лукач Д. Своеобразие эстетического. - В 4т. - Т.3. - М.: Прогресс, 1986. - С. 33]. Снятие смыслов углубляет в человеке сама культура. Она не только наделяет смыслами, но и снимает их, зачёркивает, разрушает. Здесь символический смысл разворачивает прочие смыслы, помимо того, что можно понимать буквально [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 345]. Символический смысл - это множественный смысл [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 346]. Когда не понимается что-то буквально, смысл уже приостанавливается, а многозначность нивелирует догматичность. О приостановке смысла в литературе [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 288] можно говорить, когда снижается догматизм, когда намечается незавершённость. Незавершённость нарушает смысловые ожидания. Нарушения смысловых ожиданий как "перебивы смысла" чётко можно проследить в сюрреализме [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 386]. Сюрреализм - это автоматическое письмо, когда рука записывает как можно скорее то, о чём даже не подозревает голова [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 387]. Испытание подобного провоцирует всплески, ведущие к Состоянию Бога (НЕМРИ), когда даже рука замирает, фиксируя излишнее своё проявление в движениях. Тогда человек вообще отодвигается от внешнего мира в себя, отодвигается в глубины своего существа, где автоматически идут процессы, выбраковывающие те или иные процессы человеческого проявления. Это ценностный процесс в человеке на уровне автоматизма. Но внешне он выглядит так, что человек предстаёт перед окружающими своеобразно, будто он не от этого мира. Не от этого мира - значит, в Состоянии Бога (НЕМРИ). Сам Христос был Божественным состоянием, когда говорил, что он не от этого мира. Мистики с их культом исключительности [Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. - М.: Прогресс, 1989. - С. 495] прикасаются к этому состоянию Божественного. Когда оно в человеке происходит, то идёт аннуляция самого человека как устаревшей личности. Идёт движение вспять, стремление к аннуляции, закругление своего собственного процесса [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 624]. В христианстве - это умаление, умаление человека в ничто. Такой процесс умаления может обернуться резкими компенсаторными процессами, когда человек начинает ощущать своё могущество. В ужасающих обстоятельствах беспомощность и потеря самоуважения могут порождать чувство могущества в результате стабилизации эго [Принс Р. Шаманы и эндорфины: гипотезы для синтеза // Изменённые состояния сознания и культура. - СПб.: Питер, 2009. - С. 257]. А это можно понимать как Царство Божье, возникающее внутри человеческого существа. Царство Божье внутри нас [Библия.- СПб., 1908. - С. 1313 (Лк 17:21)], и нет смысла понимать Высшего Бога во вне [Пахомов С.В. Рамана Махариши // Религиоведение: Энциклопедический словарь. - М., 2006. - С. 846]. Бог не рождает страх, когда Царство Божье внутри нас (Лк 17:21). Но подлинное Царство Божье требует жалости и воли во спасение жизни. Божественное вместе с человеческой верой Иисус Христос связывал прежде всего с жалостью, с тем, насколько человек способен жалеть не только людей, но и собак (Мф 15:27). Это уже ценностный момент, который невозможно обойти и обогнуть, если хочешь проделать путь к подлинному Царству Божьему. Иисус Христос не обходил этого и обрёл подлинное Царство Божье, обрёл преображение своего духа. На горе Иисус Христос внезапно преобразился и лицо его засияло (Мф 17:2). Иисус Христос на глазах своих учеников внезапно полностью изменился (Мк 9:2). Символически это выражено так, что одежда Иисуса Христа при этом стала ослепительно белой (Мк 9:3). Пётр испугался, когда увидел Христа в состоянии Царства Небесного. От испуга он не знал, что говорить (Мк 9:6). Человек может нарушать правила, лишь бы его сердце не черствело (Мк 3:5). Если будет так, то не будет разделения царства в середине человека, не будет противоречий в середине человека: в человеке будет всё едино, как в семье, в которой нет противоречий (Мк 3:25). В своём единстве, в своей целостности, человек уже стоит на пути открытия таинств Божественного Царства. Однако эти таинства доступны не всем (Мк 4: 11-12). При этом возникают ещё и препятствия. Например, суета, суетные желания (Мк 4: 18-19). Человек - это суетные желания. Но человек может обрести Состояние Бога (НЕМРИ), тем самым став Богом. Человеку спастись невозможно (Мф 19:26). Однако спастись возможно Богу, Бог всё может (Мф 19:26). Бог может воскреснуть из мёртвых. Воскресение из мёртвых (Мф 22:31) - это воскресение человека при жизни, воскресение из мёртвого состояния. Но это воскресение не обычного человека, а человека-Бога. После воскресения человек будет в форме ангела в небе (Мф 22:30). Это символично и многозначно. Эта символичность и многозначность порождает неопределённость, что в сущности является лишь намёком на непередаваемое и невыразимое Состояние Бога (НЕМРИ). О намёке можно также говорить, когда проясняется, что, воскреснув, человек не будет вести естественную жизнь. Воскреснув, люди не будут ни жениться, ни выходить замуж (Мф 22:30). Однако никаких намёков мы не чувствуем, когда речь заходит о вере, внушении, когда речь заходит об исцеляющих возможностях гипнотических состояний, среди которых мы можем отыскать и невыразимое Состояние Бога (НЕМРИ). Если в человека сильна вера, то он исцеляется (Мф 15:28). Если есть вера, то человек выздоровеет (Лк 7:10). Здесь вера спасает (Лк 7:50). Однако к вере человеку необходимо чистое и доброе сердце (Лк 8:15). Без чистого и доброго сердца человеку не будет дано Состояние Бога (НЕМРИ). Он не обнаружит это состояние в себе, пережив всевозможные гипнотические и трансовые состояния. Если же будет воля во спасение жизни, что сопровождается чистотой, добротой сердца и милосердием, то есть возможность пережить высшее озарение. Вы можете быть озарены ярким сиянием (Лк 9:31), и из облака может быть голос Божественного у вас (Лк 9:34). Однако это может быть не понято окружающими вас людьми. Так не поняли этого и некоторые иудеи, окружавшие Иисуса Христа. Он (Христос) был в мире, который Им же самим и был создан, но мир не узнал Его (Ин 1:10), люди не узнали Его, что Он пребывает в состоянии Царства Божьего. Мир не узнал его (Ин 1:10), что он пребывает в особом состоянии своего сознания. Окружающие люди не увидели в Христе Божественное. Бога никто никогда не видел (Ин 1:18), не с чем было сравнивать. Чтобы узнать подобное, надо испытать подобное. Окружающие Иисуса Христа иудеи подобного не испытывали. Потому они были так непримиримы в исполнении неких ритуальных правил. Они просто жили по правилам. И хотели, чтобы по этим условным правилам жили все, в ком присутствовало священное. В Состоянии Бога человек пребывает в полном единстве (Ин 17:23) с собой. Человек не ощущает никакого страха и готов выпить чашу невзгод, приготовленную ему (Ин 18:11). Эту чашу невзгод выпил и Христос. Он выпил её, будучи просветлённым и преображённым. Но он спасся. Человек спасется, когда в нем произойдет преображение, изменение, лицо его вдруг изменится (Лк 9:29). Тогда будут озарения ярким сиянием (Лк 9:31). Такая неожиданность может произойти в любом месте, в любой момент времени. Этой неожиданностью является преображение, отчего одежда становится ослепительно белой (Лк 9:29). Так в момент преображения одежда у Иисуса Христа стала не просто белой, а ослепительно белой (Лк 9:29). Это символически передаёт силу преображения. Есть присутствие света, а значит, просветление Духа в момент, когда лицо Иисуса Христа вдруг изменилось (Лк 9:29). Озарение сопровождается ярким сиянием (Лк 9:30, 31). В состоянии преображенности и просветленности так хорошо (Лк 9:33). Синтез эндорфинов и энкефалинов в организме значительно усиливается. Неумеренность, присущая удовольствию [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 629]. Но это не удовольствие. Это - нечто иное. Это некое блаженство. Оно от умеренности, от аскезы, от ограничений, как компенсация этих ограничений. При самоограничении не происходит возрастания удовольствия [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 630]. Если самоограничение является абсолютным, то удовольствие исчезает [Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Минск: Современный литератор, 1999. - С. 630]. На месте его в виде компенсации может возникнуть нечто иное, некое блаженство, которому нельзя подобрать слова. Его называют Богом как богатством духа, испытавшего кроме всего прочего ещё нечто. У мальчиков к 15 годам вместе с возникновением самосознания появляется страх смерти [Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М.: Международные отношения, 2000. - С. 406]. Но он полностью исчезает, если испытано это нечто. Тогда возникает чувство невозможности смерти [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306-308]. Это даже не чувство. Это определённое состояние, всеохватывающее и непостижимое. Состояние невозможности смерти [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб., 1993. - С. 306-308] открывает новый этап в человеческой жизни, этап преображённого человека. Этот преображённый человек говорит о своём высшем состоянии духа, как о имеющейся реальности. Он обозначает эту реальность как некий идеал. Он обозачает эту реальность не абстрактами, а чувственными знаками. Чувственные знаки - правдивые, одаривают несказанной радостью; это - знаки наполненные, утвердительные и радостные [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 38]. Здесь утвердительность делает человека безразличным к смерти [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 39]. Смерть им уже испытана. Испытано и бессмертие. Найден идеал, открывающий возможности. Своим движением остаётся утверждать этот идеал через чувственные знаки искусства. Мир искусства - это мир знаков, которые обретают свой смысл в идеальной сущности [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 39]. Чувственные знаки отсылают нас к некой идеальной сущности [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 39]. В этой идеальной сущности содержится всё, чего раньше не доставало. Эта идеальная сущность нова. Она разрушила границы устаревших традиций. Религиозно-мистический опыт, а также эстетический, связаны с процессом разрушения в человеке его представлений, устаревших, отживших своё представлений. Потому речь и идёт о функции сдерживания возможности самого видимого [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 22]. Сдерживание видимого, то есть разрушение представлений. Здесь сдерживание видимого можно понимать и как определённое сдерживание в человеке сферы сознательного. Если сдерживается сфера сознательного, то проступает более явно сфера бессознательного. А точнее - провозглашается то, что скрыто в душах, раскрывается и описывается то, что недоступно глазу, когда сдерживается видимое [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 22]. То есть мы имеем дело с условием частичного неведения [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 22-23].

В искусстве мы видим не только привнесение новых смыслов, но и разрушение старых. В современной архитектуре просматривается прерывистость, асемантичность (или связывание энергии безумия и её семантическую перезарядку), разрушение традиций. Здесь разрушение традиций ведёт к эстетическому сдвигу, рождающему синтез удовольствия [Маньковская Н.Б. Феномен постмодернизма. Художественно-эстетический ракурс. - М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. Университетская книга, 2009. - С. 29], рождающему положительные состояния духа. Но это не просто положительные состояния духа. Передаются идеальные состояния духа как итог всех человеческих озарений, случающихся в жизни. Определённый род знаков может способствовать итоговому озарению, совпадающему с искусством, где самый высокий тип знаков [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 112]. Этот род знаков вырабатывает сам человек, постигший высоты озарения, содержащего в себе основную составляющую характеристику, движущую человека к бессмертию - это могущество. Могущество и есть сущность Состояния Бога (НЕМРИ). В связи с этим располагается и смысл художественных знаков, посредством которых человек пытается передать высшее, постигнутое им, смысл, открывающий возможности от обретённого могущества. Смысл художественных знаков - это сущность, утверждённая во всём её могуществе [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 77]. Бескомпромиссная утвердительность здесь - неотьемлемое свойство. Ведь передаётся самое сокровенное, выше которого ничего не может быть. Оттого и воспринимающий искусство человек наполняется этой утвердительностью. Через произведение искусства как знамение радости, где общее - заключено в особенном, мы обретаем стойкость к невзгодам [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 101]. Обретаем твёрдость в сопротивлении. Так, Дионис является прежде всего Богом утверждения [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 181]. Но чтобы утверждение имело силу, чтобы оно удваивалось в силе, прежде должна быть раздвоенность. Чтобы удвоиться, утверждение с необходимостью должно вначале раздвоиться [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 181]. Раздвоенность действительно была прежде. Был комплекс неполноценности. Был поток сомнений. Но после пережитого Состояния Бога (НЕМРИ) осталась одна утверждающая уверенность. После пережитого Состояния Бога идёт полоса танцев. Играть, танцевать означает утверждать, копировать точную и определённую форму оригинала [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 180-184], повторять утверждение. Повторяется то, что утверждается, то, что действенно, действенно или утвердительно [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 185]. Подобное несёт сверхчеловек, сверхгерой, противоположность высшему человеку [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 186]. Здесь выстраивается иерархия состояний как путь к высшему состоянию. Субъект сделан из индивидуальностей, но внеперсональных или из доиндивидуальных единичностей [Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 170-173]. Именно в этих единичностях необходимо искать основание высшему, непостижимому. Однако так можно упереться в физиологизм. Примером может быть осмысление такого явления как катарсис. Современность в лице постмодерна зачастую трактует катарсис как чисто физиологический процесс. Физиологическая трактовка катарсиса [Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. - СПб.: Алетейя, 2000. - С. 73] оставляет в стороне содержательный момент сакрально-возвышенного, божественно-возвышенного. Однако содержательный момент здесь иного рода. Здесь содержательный момент не отражает в мыслях объективную реальность как она есть. В продуктах эстетического мысль присутствует вне самой себя, она тождественна немыслию, присутствует мысль того, что не мыслит [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб.; М.: Machina, 2004. - С. 13-14]. Искусство, письмо оказывают снисхождение осуждённой на смертные муки душе [Лиотар Ж.-Ф. Anima Minima // Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 96], принося ей умиротворение, раскрепощая её; заодно и освобождая от тяжести устаревших мыслей. Знание может устаревать, превращаться в помеху. Вот тогда преступлением против природы оказывается само знание [Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. - СПб., М.: Machina, 2004. - С. 25]. Высвобождение от такого знания дарит человеку улыбку. Улыбка полезна для мозга, когда страх превращается в радость [Рерих Н.К. Врата в будущее. - М.: Эксмо, 2010. - С. 262]. Идёт процесс исцеления. Уходят страхи. Этому способствует определённого рода музыка, определённого рода живопись. Музыкой и красками исцеляют [Рерих Н.К. Врата в будущее. - М.: Эксмо, 2010. - С. 222]. Но музыкой и красками можно отвлечь, упразднить волевой процесс в человеке. Музыкой и красками можно поселить безволие в человеке, сбить его с пути. Но можно поставить и на путь движения к высшим состояниям духа. Если человек отвлекается, это признак того, что цели у него незначительные, не значимые, и он может обрести высшие смыслы на иных путях. Когда человек обретает на своих путях Состояние Бога (НЕМРИ) как высшее состояние своего духа, то в нём умирает его воля и движение к цели прекращается. Безволие есть лишь невмешательство в высшую волю, в Бога [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 103]. Высшая воля - это когда человеком начинает руководить некая сила, руководить как будто извне. Некоторые люди проходят через Состояние Бога [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 27]. В потенции Христом может стать каждый [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 28]. Каждый может пережить Состояние Бога. Есть состояние, когда пишешь и пишешь в "экстазе чистого духа" [Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2010. - С. 44]. Но если пишешь и шевелишь пером, ты лишь на пути к высшему, или уже обрёл это высшее, возвратившись в повседневное бодрствование, включив волевые процессы собственного целеполагания. Ценность перемен в человеке - это тот продукт, который оставляют после себя эти перемены.

ВЫВОДЫ

В данных изысканиях Бог, Состояние Бога и НЕМРИ являются синонимами. НЕМРИ - это конкретное состояние человеческого духа, полностью лишённое какого-либо страха; в том числе и страха смерти, через что испытывается состояние бессмертия. В религиозно-мистической культуре это состояние значится как Бог, Состояние Бога. Возникает оно непреднамеренно, чисто спонтанно и случайно в силу определённого образа жизни, а не от той или иной психотехники типа медитации. Через медитативную практику можно обрести сходное состояние. Однако это сходное состояние так же, как и состояние НЕМРИ, имеет определённый очистительный эффект, освобождая человека от иллюзий, разрушая предвзятости.

НЕМРИ возникает оттого, что у человека существуют компенсаторные механизмы в силу пластичности психики. НЕМРИ - это процесс уравновешивания крайних состояний психики и приведение человеческого духа в гармонию. НЕМРИ есть состояние гармонии. Это состояние гармонии как идеал пытается передать психоделическое искусство. Трансперсональная эстетика - это рефлексия над психоделическим искусством, а также над человеческим опытом в целом, опытом, имеющим состояние гармонии. Здесь НЕМРИ - это состояние гармонии как идеал.

Идея равновесия и гармонии в психической жизни человека есть основополагающая идея индоевропейской (арийской) цивилизации. Эта цивилизация зародилась в Северном Причерноморье как курганная культура, которая выдвинула две противоборствующие и непримиримые стихии (огонь и вода) в жизни человеческого духа, а также возможность их гармонии, означенной как Бог, как Божественное, дарующее человеку состояние бессмертия, состояние НЕМРИ.

ДОПОЛНЕНИЕ

Витоки iндоєвропейського (арiйського)

Iдея i практика Божественного, а також психiчного регулювання i рiвноваги виникли у iндоєвропейських народiв, коли зiйшлись матрiархальна та патрiархальна культури, утворивши теорiю й практику Божественного як гармонiї. Миролюбна матрiархальна культура прадавньої Європи в образах богинь, в образах Царицi Мертвих, i войовнича патрiархальна культура прадавнiх арiїв [Элиаде М., Кулиано И. Словарь религий, обрядов и верований. - М., 2011. - С. 232], жерцiв, воїнiв, хазяїв [Элиаде М., Кулиано И. Словарь религий, обрядов и верований. - М., 2011. - С. 146] зiйшлися на територiї Пiвнiчного Причорномор'я. Виникли iдея i практика Божественного як психiчної гармонiї двох протилежностей, Сонячно-вогняної i Небесно-водяної. Вогняне i водяне в людинi як боротьба двох протилежностей мають i Божественне як рiвновагу, як гармонiю цих протилежностей. В фольклорних пiснях прадавнiх українцiв розповiдається, як люди просо сiяли, сiяли, Див, Ладо, сiяли, сiяли [Українська народна обрядова поезiя. - К., 2006. - С. 89]. Див як Сонячно-вогняне, чоловiче i Ладо як водяне, Небесно-водяне, жiноче, в рiвновазi, в гармонiї, вiд чого в людини виникає стан Божественного. Божественне - це гармонiя протилежностей. Цi основи протоарiйської культури проштовхувались арiйськими племенами на пiвдень, в Iндiю. Цi основи можна бачити в Рiгведах, в брахманiзмi взагалi, де Стан Божественного, Стан Бога виникає у людини вiд рiвноваги й гармонiї станiв натхнення (Сонячно-вогняне, Агнi) i волi (Небесно-водяне, Сома) [Дюмезиль Ж. Верховные Боги индоевропейцев. - М., 1986. - С. 55; Кёйпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. - М., 1986. - С. 30, 48, 75, 80, 92], де натхненнi розум i воля - два принципи, через якi можна отримати просвiтлення [Фёрштайн Г. Энциклопедия йоги. - М., 2002. - С. 88]. Хоча дорога до просвiтлення як квазiпасивностi починається i з волi i з дивлення (Див "Ясне Небо"). Див, "Ясне Небо" залишається основою для квазiпасивного [Дюмезиль Ж. Верховные Боги индоевропейцев. - М., 1986. - С. 155] просвiтлення. Тобто основи психотехнiк iндiйських йогiв (жнанi йога) можна побачити i в культурах iнших iндоєвропейських народiв; наприклад, в праарiйських народiв Пiвнiчного Причорномор'я. Гармонiя тут - основа.

СОДЕРЖАНИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ..........................................3

1. Онтологический аспект .......................... 50

2. Гносеологический и антропологический

аспекты............................................... 85

3. Аксиологический и социальный аспекты........... 117

ВЫВОДЫ...............................................158

ДОПОЛНЕНИЕ. Витоки iндоєвропейського

(арiйського)..........................................159

100

150

200

201

Н а у ч н о е и з д а н и е

Мурашкин Михаил Георгиевич

Бог как состояние НЕМРИ (Трансперсональная эстетика. Психоделическое искусство)

Монография

Редактор-корректор Г.М. Гарченко

Подписано к печати: 00.00.2013, соглас. решен. Учёного совета академии (протокол N 6 от_29.01.2013 г.) Формат 60х84 1/16, Печать RISO. Услов. печат. лист. ____. Тираж 1000 экз. Зак. N

___

Издательский отдел ГВУЗ ПГАСА

Свидетельство о внесении в Государственный реестр серия ДК N 2947 от 28.08. 2007 г.

164

Оставить комментарий © Copyright Мурашкин Михаил Георгиевич (smeu1@rambler.ru ; smotrytskyy@gmx.de) Размещен: 13/06/2013, изменен: 13/06/2013. 320k. Статистика. Монография: Философия КНИГИ		Ваша оценка:
Аннотация: В монографии раскрыта сущность понятия НЕМРИ как Состояния Бога, Божественного. Показано как через Состояние Божественного религия и искусство обретают общую основу, один корень. Единое основание религии и искусства исследует трансперсональная эстетика. Для демонстрации этого единства трансперсональная эстетика черпает основы в психоделическом искусстве. Монография предназначена для научных работников, которые имеют интерес к проблемам религии, мистики, эстетики, искусствоведения.

Мурашкин Михаил Георгиевич Бог как состояние Немри (Трансперсональная эстетика. Психоделическое искусство)

Мурашкин Михаил Георгиевич
Бог как состояние Немри (Трансперсональная эстетика. Психоделическое искусство)