Raymond E. Feist

  Darkwar Saga - 3

  Wrath of a Mad God

  

     Миранда закричала.

     На краткий миг невыносимая боль, охватившая её разум, ослабла, и в этот момент она наконец ощутила то, что так долго искала. Основная часть её сознания была поглощена битвой воли с мучителями, но крошечный фрагмент - вышколенная крупица разума - оставался наготове. Она использовала все свои силы, чтобы отделить эту часть от ослепляющей боли, сопровождавшей долгие допросы и пытки. Во время последних четырёх пыточных сеансов со Жрецами смерти дасати ей удавалось достичь этой отрешенности, заставив тело терпеть боль. Боль была здесь, она знала - воспаленные нервы вопили о чужеродной энергии, пронзающей поверхность ее разума, исследующей саму ее суть, но физическую боль она научилась игнорировать много веков назад. Ментальные атаки были более неприятными, потому что поражали ее главный источник силы, уникальный интеллект, который сделал ее невероятно могущественным магом на родной планете.

     Эти дасати не имели ни малейшего представления об изящности. Они вторглись в ее мысли, как медведь, ломающий улей в поисках меда. Более слабый разум был бы растерзан при первом же ударе без надежды на восстановление. После третьего такого натиска Миранда сама едва не впала в беспамятство. Но она сопротивлялась, потому что знала, что не сможет победить, если не выживет. Поэтому все ее усилия были направлены на то, чтобы противостоять этим нападениям.

     Способность отмахнуться от ужасных атак на разум и сосредоточиться на крошечной толике полученных знаний помогла ей сохранить рассудок. Её решимость выдержать плен и вернуться с этим знанием придавали ее борьбе цель.

     Теперь она притворилась без сознания - это был новая уловка в борьбе с похитителями. Если только они не обладали более тонкими навыками, чем те, что она до сих пор наблюдала, ее обман оставался незамеченным: для них она казалась беспомощной. Эта искусная маскировка стала её первым успешным манёвром с момента пленения. Она позволила себе ровно столько телесного осознания, чтобы дыхание оставалось медленным и поверхностным, хотя и подозревала, что Жрецы смерти, изучавшие ее, все еще знали о людях слишком мало, чтобы понимать, какие физические признаки стоит отслеживать. Нет, ее настоящая битва происходила в разуме, и именно там она в конечном счете одержит победу. Она узнала о своих похитителях больше, чем они о ней, в этом она была уверена.

     По отдельности дасати не могли сравниться ни с ней, ни даже с наиболее продвинутыми ее учениками дома. Она не сомневалась, что, если бы не ловушка, придуманная Лесо Вареном, чтобы дезориентировать её, она бы легко расправилась с двумя захватившими её Жрецами смерти. Но Варен был противником серьезным - некромантом с веками опыта, и даже ей одной было бы трудно одолеть его. На ее памяти трижды убивали одно из его тел (каждый раз множеством врагов и застигнув врасплох), но он все равно выживал. Варен вместе с Жрецами смерти быстро одолели её.

     Теперь она понимала, кем на самом деле были Жрецы смерти - своего рода некромантами. Всю свою жизнь Миранда, как и большинство магов Мидкемии, предпочитала не обращать внимания на подобную магию, считая её просто проявлением силы богов. Теперь она горько сожалела об этой ошибке. Её муж Паг был единственным магом из её окружения, кто пытался постичь природу жреческой магии, несмотря на скрытность различных религиозных орденов. Благодаря многочисленным столкновениям со змеиными жрецами Пантатиана - культом смерти с их безумными амбициями, он узнал немало об этой тёмнейшей из магических практик. Он не раз сталкивался с их попытками посеять хаос по всему миру. Миранда же лишь рассеянно слушала его рассуждения на эту тему и теперь жалела, что не вникала глубже.

     Но сейчас она училась с каждой минутой. Жрецы смерти действовали грубо и неумело, и их исследования часто раскрывали столько же об их собственной природе, сколько и о её. Их прямолинейность играла ей на руку.

     Она услышала, как тюремщик уходит, но продолжала лежать с закрытыми глазами, постепенно возвращая сознание на поверхностный уровень. Каждое мгновение она цеплялась за полученное озарение. Затем к ней вернулась ясность мысли. А вместе с ней и боль. Она подавила порыв закричать, используя дыхательные практики и ментальную дисциплину, чтобы обуздать мучительную агонию.

     Она лежала на каменной плите, но это был камень особого рода - пропитанный чужеродной, зловещей энергией, от одного прикосновения к которому становилось не по себе. Её обнажённое тело было приковано к этой поверхности. Всё её тело покрывал липкий пот, подкатывала тошнота. Мышцы сводило судорогой, а скованные конечности лишь усиливали невыносимые страдания. Она использовала все известные ей техники, чтобы подавить спазмы, успокоиться и отпустить боль.

     Почти неделю длились допросы дасати, в ходе которых ей пришлось вынести не только физические мучения, но и унижения, пока они изучали её и человеческую природу. Втайне она была благодарна их грубым методам - это давало ей два преимущества: они совершенно не разбирались в человеческом коварстве и катастрофически недооценивали её возможности.

     Отбросив размышления о дасати, она сосредоточилась на плане побега.

     Попав в ловушку Лесо Варена и Жрецов смерти, Миранда быстро поняла, что лучшая тактика - это подбрасывать допрашивающим крупицы правды, чтобы всё остальное звучало убедительно. Варен, чьё злобное сознание сейчас обитало в теле цуранийского мага Винтакаты, не появлялся с момента её пленения, за что она была благодарна. Его присутствие дало бы дасати куда больше преимуществ. Она знала, что у него свои безумные планы, а союз с дасати - лишь временная мера, пока это ему выгодно. Их безумные амбиции его не волновали, только собственные.

     Она открыла глаза. Как и ожидалось, тюремщиков не было. На мгновение её охватило беспокойство, вдруг один затаился в тени, наблюдая? Порой они говорили с ней почти приветливо, будто с гостьей, а в другие моменты обрушивали на неё физическую ярость. Логики в их действиях не прослеживалось.

     Первое время ей оставили магические силы, Жрецы смерти были уверены в себе и хотели изучить пределы её возможностей. Но на четвёртый день плена, когда один из них осмелился прикоснуться к её обнажённому телу, она ответила яростным магическим ударом. После этого её способности сковали заклятием, пресекающим любые попытки колдовства.

     Каждый нерв её тела горел, напоминая о непрекращающихся мучениях. Миранда сделала глубокий вдох и применила все свои навыки, чтобы приглушить боль, ровно настолько, чтобы игнорировать её.

     Она сделала еще один глубокий вдох, пытаясь понять: было ли ее новое знание о мучителях истинным или всего лишь иллюзия надежды. Она заставила свой разум работать по-новому, применив незначительное заклинание, прошептав его так тихо, что звук едва различался. И боль начала медленно отступать! Наконец-то она обнаружила то, что так долго искала.

     Закрыв глаза, она вновь вызвала в памяти образ, возникший во время пыток. Она интуитивно понимала, что нашла нечто чрезвычайно важное, но все еще не могла точно определить, что именно. На мгновение ей страстно захотелось связаться с Пагом или его другом Накором - оба обладали невероятной проницательностью в вопросах магии, понимая саму суть магических энергий, которые Накор упорно называл 'материей'. Уголки ее губ дрогнули в легкой улыбке, когда она снова глубоко вдохнула. Она бы рассмеялась, если бы не испытывала такой дискомфорт.

     Накор пришел бы в восторг. Ее открытие об этом измерении дасати точно бы его восхитило: 'материя' этого мира была похожа на знакомые каждому магу с Острова Колдуна энергии, но...

     'Как бы выразился Накор?' - задумалась она.

     Она была... искривленной. Как будто энергии стремились двигаться под прямым углом к привычным ей направлениям. Она чувствовала себя ребенком, заново обучающимся ходить, только теперь для движения вперед нужно было думать 'вбок'.

     Она мысленно протянула ментальные 'пальцы' своего сознания к застежкам, сковывающим ее. Потребовалось почти никаких усилий, чтобы расстегнуть их. В мгновение ока она освободилась.

     Приподнявшись, она размяла плечи, спину и ноги, ощущая, как восстанавливается кровообращение, и глубинную ломоту, будто проникающую до мозга костей.

     Хотя Миранда прожила жизнь, измеряемую веками, но внешне ей можно было дать не больше сорока. Ее стройная фигура скрывала неожиданную силу, она любила бродить по холмам Острова Колдуна и подолгу плавать в море. Темные волосы были слегка тронуты сединой, а глубокие глаза сохраняли ясность и молодость. Она давно пришла к выводу, что магия даровала некоторым своим служителям не только долголетие, но и сохранение жизненных сил.

     Сделав ещё один глубокий вдох, она почувствовала, как утихает тошнота. По крайней мере, дасати пока обходились без раскаленного железа и острых инструментов, ограничиваясь побоями, когда считали, что это поможет выбить из нее информацию.

     Если ей доведется снова увидеть Накора, она его расцелует! Ведь если бы не его упрямые рассуждения о том, что магия состоит из некой фундаментальной энергии, она никогда не поняла бы, почему здесь, в мире дасати, все работает иначе.

     Она была уверена, что все еще находится на Келеване, внутри той самой черной энергетической сферы, которую заметила перед пленением. Это 'помещение' представляло собой всего лишь маленькую камеру, а высоко над головой зияла черная пустота, или же потолок был настолько высок, что терялся во тьме.

     Оглядевшись теперь, когда ее больше не сковывали на плите, она разглядела округлые очертания купола: держатели темно-сизых занавесей возвышались метров на три, не больше. Освещение исходило от странного сероватого камня на соседнем столе, мерцавшего неровным светом.

     Закрыв глаза, она мысленно протянула сознание наружу - и через несколько секунд наткнулась на то, что могло быть только оболочкой сферы.

     'Как же так? - мысленно повторяла она. - Привычные законы магии были подменены законами дасати, словно они принесли с собой частицу своего мира'.

     Она поднялась на ноги - и внезапно осознала. Они не просто собирались вторгнуться на Келеван. Они намеревались изменить его, превратить в мир, где смогут жить комфортно. Это была колонизация в самом страшном смысле!

     Теперь было жизненно важно выбраться из этой тюрьмы, немедленно найти Ассамблею и предупредить Всемогущих. Дасати оставалось лишь расширить эту сферу. Задача не из легких, но простая по сути: при достаточном количестве энергии сфера могла охватить весь мир, превратив его в подобие миров Второго измерения - или, как минимум, в аналог Делекордии, того странного мира между двумя уровнями реальности, который некогда обнаружил Паг.

     Она осторожно выпустила ментальные щупы, сделав их крошечными и слабыми, готовая мгновенно отозвать при малейшем контакте с разумом, чтобы не привлечь внимание Жрецов смерти.

     Оглядевшись, Миранда заметила свою одежду, брошенную в углу, и быстро оделась. Хотя нагишом она без стеснения появлялась в залах Ассамблеи магов, а цурани и вовсе относились к наготе проще многих народов Мидкемии, в текущих обстоятельствах это казалось попросту унизительным.

     Миранда замешкалась. Время поджимало, но так хотелось задержаться, разведать больше и вернуться к Ассамблее с ценной информацией. Мелькнула мысль создать заклинание невидимости, чтобы пробраться глубже в эту... пузырьковую реальность. Но затем она решила, что лучше доставить предупреждение и вернуться с мощью всей Ассамблеи за спиной.

     Она закрыла глаза и исследовала оболочку над собой. Прикосновение к ней причиняло боль, и Миранда быстро отступила, но полученных сведений было достаточно. Это была граница между её миром и измерением дасати - или, по крайней мере, той его частью, которую захватчики принесли с собой на Келеван. Преодолеть барьер она смогла бы, но требовалось больше времени на подготовку.

     Задумавшись о количестве тюремщиков, она выслала тончайшую нить восприятия - едва ощутимый щуп, способный уловить жизненную энергию. При должной осторожности это не должно было привлечь внимания. Лёгкое касание, подобное тому, как семя одуванчика, подхваченное ветерком, едва касается щеки, и она мгновенно отпрянула, чтобы не быть обнаруженной. Один. Снова и снова она посылала невидимые щупы, пока не убедилась, что в куполе находятся всего два Жреца смерти.

     Глубоко вдохнув, Миранда приготовилась действовать - и вдруг заколебалась.

     Разум подсказывал самый логичный выбор: бежать, найти дорогу в Ассамблею и вернуться с отрядом Всемогущих, чтобы уничтожить эту угрозу. Но другая часть её существа жаждала узнать больше о захватчиках, лучше понять, с кем им предстоит сражаться. Леденящее душу предчувствие довершало мысль: на случай, если Паг не вернётся из мира дасати.

     Она была уверена в своих силах - оба Жреца смерти не устояли бы перед ней, а одного даже можно было бы взять в плен. Миранда с радостью вернула бы им их же 'гостеприимство'. Однако она понимала, что Варен, вероятно, уже вернулся в Ассамблею и на вопросы о её исчезновении просто сказал, что она неожиданно убыла на Мидкемию. Могут пройти недели, прежде чем станет известно, что домой она не возвращалась, и лишь тогда начнутся поиски. Один из недостатков её положения, а именно быть агентом Конклава, заключался в необходимости хранить секретность. Вполне возможно, о её пропаже не вспомнят и месяц.

     Она внимательно изучила ближайшую 'стену', осторожно ощупывая её своим магическим чутьём, пытаясь уловить ритм энергий. Это было рискованное предприятие, потому что она плохо знала местность, а дальний прыжок в знакомое место, скажем, в Ассамблею, через плотную магическую сферу таил неизвестные опасности.

     Решив, что благоразумнее будет переместиться на короткое расстояние, она выбрала холм, который запомнила по ярко цветущим лордсбушам, именно их она заметила перед тем, как увидела сферу.

     В этот момент она ощутила присутствие. Мгновенно развернувшись, Миранда увидела Жреца смерти дасати, направлявшего в её сторону некое устройство. Применив новые знания о местной магии, она послала заклинание, которое должно было просто сбить его с ног. Однако энергии вырвались из неё будто против воли, и на лице чужака застыло шокированное выражение, когда невидимая сила швырнула его сквозь занавес.

     За занавесом оказалась стена из незнакомой древесины. Она взорвалась, когда тело жреца пробило её насквозь, врезавшись в соседнее помещение. Его безжизненный труп оставил кровавый след на полу, и Миранда с удивлением отметила, что кровь дасати была скорее оранжевой, чем красной.

     Неожиданная ярость нападения принесла неожиданный бонус. Второй Жрец смерти лежал без сознания, оглушённый ударом своего сородича, пронесшегося мимо него.

     Быстро проверив обоих дасати, Миранда убедилась, что первый мёртв, а второй без сознания. Она осмотрелась, пытаясь обнаружить других, кто мог ускользнуть от её магических щупов, но вскоре поняла, что теперь она осталась наедине с трупом и потенциальным пленником.

     Разрушенная стена и опрокинутая перегородка наконец позволили ей увидеть свою тюрьму целиком. Сфера диаметром не более тридцати метров была разделена деревянными стенами и занавесями. Внутри обнаружились две походные кровати, стол с письменными принадлежностями, еще один из тех странных каменных светильников, сундук и большая плетеная циновка на земляном полу.

     Обыскав остальные отсеки, она нашла непостижимый набор предметов, но так и не обнаружила устройство, позволявшее совершить переход из мира дасати на Келеван. Она ожидала увидеть нечто громоздкое, вроде цуранийских машин для создания разломов, или хотя бы подобие пьедестала для транспортировки, но ничего подобного не нашлось.

     Ярость кипела в ее жилах. Как смели эти чужаки вторгнуться в ее мир и посягнуть на нее! Всю жизнь Миранда боролась с бурным темпераментом, доставшимся от матери. Обычно она сохраняла ледяное спокойствие, но когда ее терпение лопалось, даже семья предпочитала держаться подальше.

     На полу валялась стопка странных вощеных бумаг. Схватив несколько листов, она попыталась разобрать непонятные письмена, возможно, они могли пролить свет на природу этих существ.

     Тихий стон заставил ее обернуться. Выживший жрец дернулся, приходя в сознание. Не раздумывая, она вскочила и со всей силы лягнула его в челюсть.

     - Черт! - вырвалось у нее, когда ее нога встретила сопротивление, будто ударилась о гранит. Ей показалось, будто она сломала палец. Сжимая бумаги в одной руке, она схватила жреца за одежду и прошипела: - Ты идешь со мной!

     Закрыв глаза, Миранда сосредоточилась на стенках сферы, ловя странный ритм энергий, словно настраивая лютню, пока не почувствовала резонанс.

     Когда Миранда почувствовала себя готовой, она сосредоточилась на перемещении за пределы сферы. Ее тело пронзила волна острой боли, будто тысячи ледяных игл впились в нервы, и в следующий миг она уже стояла на коленях среди сухой травы холмов провинции Лаш. Было утро - этот факт почему-то удивил ее. Каждый вдох давался с трудом, причиняя невыносимую боль.

     Ее организм яростно сопротивлялся возвращению в родную реальность. Те адаптации, которые дасати сделали для ее выживания в их мире (или в том его кусочке под куполом), теперь при обратном переходе обернулись мукой.

     Жрец смерти, похоже, тоже пережил переход. Она схватила его за одежду, словно это был единственный якорь, удерживающий ее в сознании. Постепенно боль начала отступать, и через несколько мгновений она почувствовала, как тело адаптируется. Сделав глубокий, прерывистый вдох, она попыталась открыть глаза - и тут же снова их зажмурила.

     'Это плохо', - успела подумать она.

     Собрав волю в кулак, Миранда проигнорировала жгучую боль и мысленно перенеслась в Зал Узоров в Ассамблее.

     В помещении оказалось двое магов. Она швырнула пленника перед ними:

     - Свяжите его. Это Жрец смерти дасати.

     Она не знала, в курсе ли эти двое о сведениях, которые Паг передал Ассамблее после доставки Талной на Келеван, но каждый Всемогущий слышал о дасати. Вид бесчувственного жреца у их ног заставил магов на мгновение замереть, но затем они поспешно выполнили приказ.

     Напряжение побега и транспортировка пленника окончательно истощили и без того исчерпанные силы Миранды. Сделав два шатающихся шага, она без сознания рухнула на пол.

     * * *

     Миранда открыла глаза и обнаружила себя в покоях, предназначенных для неё и Пага во время их визитов. Аленка, старейший член Ассамблеи магов, сидел на табурете у её кровати. Его лицо, спокойное и невозмутимое, напоминало дедушку, терпеливо ожидающего пробуждения заболевшего внука.

     Она моргнула и хрипло спросила:

     - Сколько времени прошло?

     - Один день, ночь и всё утро. Как ты себя чувствуешь?

     Миранда осторожно приподнялась и заметила, что на ней простое льняное платье. Аленка улыбнулся:

     - Надеюсь, ты не против, что мы привели тебя в порядок. Ты предстала перед нами в весьма плачевном состоянии.

     Она спустила ноги с кровати и медленно поднялась. На диване у окна, выходящего на озеро, аккуратно сложенная и вычищенная мантия ждала её. Послеполуденное солнце играло бликами на воде. Не обращая внимания на присутствие старца, она сняла платье и облачилась в свои одеяния.

     - Что с дасати? - спросила она, проверяя свой вид в небольшом зеркале.

     - Он всё ещё без сознания и, похоже, умирает.

     - Правда? - удивилась Миранда. - Я не думала, что его ранения настолько серьёзны.

     Она посмотрела на старого мага:

     - Мне нужно его осмотреть, и нам необходимо собрать как можно больше членов Ассамблеи.

     - Это уже сделано, - старик тихо рассмеялся. - Весть о пленнике быстро разнеслась, отсутствуют только те, кто слишком болен для путешествия.

     - Винтаката?

     - Пропал, естественно. - Он жестом указал ей путь к выходу в коридор и последовал за ней. - Мы предполагаем, что он либо мёртв, либо причастен к этому.

     - Он не Винтаката, - сказала Миранда. - Это Лесо Варен, некромант.

     - А, - произнёс старик. - Это многое объясняет.

     Они повернули за угол, и он вздохнул:

     - Жаль, конечно. Мне нравился Винтаката, хоть он и любил отклоняться от темы в разговорах. Но он был умным и приятным собеседником.

     Миранде было сложно отделить образ настоящего Винтакаты от паразита, захватившего его тело, но она понимала, что старик искренне скорбит.

     - Мне жаль, что вы потеряли друга, - сказала она, - но боюсь, мы можем лишиться многих друзей, прежде чем это закончится.

     Она остановилась на просторном перекрестке коридоров и вопросительно взглянула на спутника. Тот указал на длинный проход:

     - Мы поместили дасати в охраняемую комнату.

     - Хорошо, - кивнула Миранда.

     У двери стояли двое учеников в серых мантиях. Внутри двое Всемогущих наблюдали за распростертой фигурой Жреца смерти.

     - Миранда, - приветствовал ее Хостан, в то время как его напарник не сводил глаз с бесчувственного пленника. - Мы с Кубаем уверены, что с этим... существом что-то не так.

     Кубай заметно выделялся среди прочих Всемогущих своим интересом к целительским искусствам, обычно это была прерогатива магов Малого Пути и жрецов некоторых орденов. Миранда считала его идеальным кандидатом для наблюдения за Жрецом смерти.

     - Он не подает признаков жизни, дыхание становится прерывистым. Будь он человеком, я бы сказал, что у него лихорадка. - Он беспомощно развел руками. - Но для этого создания у меня нет даже ориентиров.

     Миранда подошла ближе:

     - В плену я кое-что поняла об этих существах. Дасати не так уж отличаются от людей, примерно как эльфы, гномы или гоблины: двуногие, с узнаваемыми чертами лица. У них два пола, женщины вынашивают детей... Это я усвоила во время их 'исследований'. Я не знаю их языка, но уловила пару слов и теперь представляю, как они воспринимают людей.

     Миранда повернулась к группе магов, собравшихся в комнате, когда разнеслась весть о её пробуждении. Она повысила голос, чтобы все могли слышать:

     - Они значительно сильнее нас физически. Я полагаю, это свойство их природы, усиленное пребыванием в нашем мире. Но, похоже, они испытывают трудности из-за различий между мирами, отсюда и этот энергетический купол, где они обитают. Один их рядовой воин может одолеть любого человека, будь то воин цурани или солдат Королевства.

     'Самое время посеять мысль о помощи с Мидкемии', - промелькнуло у неё в голове.

     Она взглянула на Жреца смерти, пытаясь сопоставить его нынешний вид с тем, каким он был во время их 'экспериментов'.

     - Он явно не в порядке, - констатировала она, заметив испарину на лбу. - Кубай, ты прав насчёт лихорадки. Его кожа кажется бледной, но, возможно, это из-за разницы в освещении между...

     Её голос прервался, когда веки существа дрогнули. Миранда отступила назад:

     - Он просыпается!

     Мгновенно двое магов начали накладывать защитные заклятия, другие приготовили удерживающие заклинания. Но дасати не поднялся. Вместо этого с глухим стоном агонии его тело выгнулось, начались судороги.

     Миранда замешкалась, не решаясь прикоснуться к нему, и в этот момент он свалился с ложа на пол.

     В диких конвульсиях его кожа начала покрываться волдырями. Не вполне понимая почему, Миранда крикнула:

     - Назад!

     Маги отпрянули. Внезапно тело жреца охватило пламя, затем ослепительная вспышка света и жара опалила волосы стоящим рядом и заставила всех отступить.

     В воздухе повис тошнотворный запах серы и гниющего мяса, многие зажали носы, сдерживая рвотные позывы. Отступая от места самовозгорания, Миранда разглядела лишь бледные очертания тела в белом пепле на полу.

     - Что только что произошло? - спросил Аленка, явно потрясенный увиденным.

     - Не знаю, - ответила Миранда. - Думаю, за пределами купола они не способны справиться с избытком энергии, который для нас естественен. Это его перегрузило... ну, вы видели результат.

     - Что теперь? - поинтересовался старый маг.

     - Возвращаемся к куполу и исследуем его, - заявила Миранда, не дожидаясь просьб и автоматически беря командование на себя. - Это вторжение представляет угрозу для Империи.

     Одного этого было достаточно, чтобы мобилизовать Всемогущих. Аленка кивнул:

     - Нам нужно не просто исследовать этот купол, его необходимо уничтожить. - Повернувшись к другому магу, он добавил: - Хочака, будь добр доставить весть Свету Небес в Священном Городе. Император должен знать о происходящем. Передай, что мы предоставим детальный отчет по завершении.

     Миранде стало любопытно наблюдать, как в этом обычно мягком старике просыпается стальная решимость, в молодости он, должно быть, был впечатляющим лидером. Именно такие люди умеют незаметно брать бразды правления в свои руки, перехватывая инициативу у более громких, но менее компетентных коллег.

     Поддержав его инициативу, Миранда тихо сказала:

     - Мне пришлось... особым образом ощущать пространство внутри купола, чтобы сбежать. - Она сделала театральную паузу. - Позвольте мне стать вашим проводником в этом деле.

     Присутствующие Всемогущие явно опешили от такой просьбы - женщина, да ещё и чужеземка, возглавит их? Однако взгляды обратились к Аленке, который спокойно произнёс:

     - Это вполне логично.

     Всего четыре слова - и власть над Ассамблеей магов, величайшим собранием волшебников двух миров, перешла к Миранде.

     Она кивнула:

     - Прошу всех членов Ассамблеи собраться в Большом зале через час. Я расскажу всё, что знаю, и предложу план действий.

     Маги тут же принялись рассылать магические послания, созывая собратьев. Миранда знала, что как только весть об угрозе Империи достигнет даже самых отдалённых членов Ассамблеи, все вернутся. В зале не окажутся лишь те, кто физически не сможет прибыть, - когда она объявит, что Империя Цурануанни и весь мир Келевана столкнулись с величайшей угрозой за всю историю.

     Уединившись в своих покоях, Миранда опустила на мягкий диван. Лечь на кровать она не решалась, потому что понимала, что мгновенно уснёт. Одной ночи отдыха и лёгкой трапезы было недостаточно, чтобы восстановиться после мучений, причинённых дасати. Страх, боль и осознание срочности должны были стать её пищей и питьём - время работало против них.

     Какие бы процессы ни запустили дасати, с каждым часом остановить их будет сложнее.

     В дверь деликатно постучали. На пороге стояла ученица в серой мантии - одна из немногих девушек, допущенных к изучению магии. На подносе она несла фарфоровый кувшин, чашку и тарелку с фруктами и хлебом:

     - Всемогущая, Всемогущий Аленка подумал, что вам нужно подкрепиться.

     - Благодарю, - сказала Миранда, жестом указывая ученице оставить поднос. Едва дверь закрылась, она осознала, что умирает от голода. Принявшись за еду, она почти сразу почувствовала, как силы возвращаются в её измученное тело.

     В такие моменты ей особенно жаль, что она не последовала примеру мужа и не изучила жреческую магию. Паг не раз демонстрировал её силу - одним заклинанием или глотком отвратительного на вкус, но чудодейственного эликсира он мог бы вернуть ей ощущение, будто она неделю проспала в мягкой постели, а не провела дни в плену, терпя унижения и пытки.

     Мысли о Паге навели на грустные размышления. Трудно было представить троих людей, лучше подготовленных к путешествию в мир дасати - тот самый 'второй уровень реальности', как называл его Паг. И всё же тревога грызла её.

     Миранда, женщина со сложным характером и неоднозначными чувствами, любила мужа глубокой, зрелой любовью. Не страстным угаром юности (этот период она пережила, когда Паг был ещё ребёнком, а спокойным восхищением его уникальными качествами, которые сделали его идеальным спутником жизни.

     Сыновья стали неожиданным даром могучей жизненной магии, благословением, которого она даже не смела ожидать. Возможно, по меркам других она была не самой образцовой матерью, но материнство приносило ей радость.

     Калеб оказался испытанием, особенно после того, как в нём не обнаружили явных магических способностей, в отличие от его брата-вундеркинда Магнуса. Она любила обоих сыновей по-особенному: первенца Магнуса - с той неповторимой нежностью, которую испытывает каждая мать к своему первому ребёнку; младшего Калеба - с щемящей жалостью, ведь его детство среди магов было непростым. Жестокие проказы других детей, постоянная необходимость Магнуса заступаться за брата... И всё же оба выросли достойными людьми, которыми она не переставала гордиться.

     Она ненадолго замолчала, затем поднялась на ноги. Эти трое мужчин - Паг, Магнус и Калеб - стали для неё достаточной причиной, чтобы уничтожить весь мир дасати, если потребуется. В её долгой жизни не было существ важнее них.

     Гнев подкатывал к горлу, и она знала: будь здесь Паг, он бы уже мягко напомнил ей обуздать пылкий нрав, ведь ярость лишь затуманивает разум.

     Миранда потянулась, игнорируя протестующие мышцы и ноющие суставы. Время на восстановление будет потом. Сейчас перед ней стояла задача остановить вторжение.

     Стук в дверь возвестил о приходе Аленки.

     - Они собрались, - сказал он.

     Миранда кивнула:

     - Благодарю, старый друг.

     Они направились в Большой зал Ассамблеи магов. Как она и ожидала, почти все места были заняты, а приглушённый гул голосов стих, когда Аленка поднялся на кафедру.

     - Братья... и сёстры, - начал он, с трудом привыкая к присутствию женщин среди Всемогущих, - мы собрались по просьбе нашей давней союзницы Миранды.

     Он уступил ей место. Никому в зале не нужно было представлять Миранду - статус Пага как одного из величайших магов установился ещё до рождения самого Аленки, а её собственная магическая мощь и связь с ним говорили сами за себя.

     - Келеван под угрозой вторжения, - без предисловий заявила Миранда. - В этот самый момент в северной долине расширяется купол чёрной энергии. Изначально я сочла его плацдармом, подобным Разлому, через который ваши предки вторглись в мой мир.

     Упоминание Войны Врат было не случайным. Каждый ученик в этом зале знал трагическую историю того злосчастного вторжения, где тысячи жизней стали разменной монетой в политических играх. Смертоносная 'Игра Совета' принесла гибель тысячам мидкемийских и цуранийских солдат - всё ради укрепления власти одной из фракций Высокого Совета. Некоторые Всемогущие участвовали в этом кровавом заговоре, помогая тогдашнему Военачальнику занять неприступную позицию. Лишь вмешательство Пага и возвышение удивительной женщины - Мары из Акомы - изменили правила этой смертельной игры.

     Миранда продолжила:

     - Каждый из вас знает подлинные причины Войны Врат, поэтому я не стану читать лекцию о том, что вам и так известно. Это вторжение преследует куда более страшные цели, чем политические амбиции, военная добыча или территориальные уступки.

     Она сделала паузу, прежде чем продолжить:

     - Это не просто вторжение - это начало колонизации, процесс, который завершится полным уничтожением всех форм жизни в нашем мире.

     В зале раздался коллективный вздох и возмущённые возгласы. Миранда подняла руку, требуя тишины:

     - Те из вас, кто изучал Талной и пленного Жреца смерти дасати, поделитесь знаниями с остальными.

     Она сделала паузу, обводя взглядом собравшихся, встречаясь глазами с как можно большим числом магов, затем продолжила:

     - Вот что мне известно. Дасати намерены перекроить этот мир под себя. Они изменят его до неузнаваемости, превратив в подобие своей реальности. Они заселят каждый клочок захваченной земли существами из своего мира - от мельчайших насекомых до чудовищных зверей. Вода станет ядом, воздух будет разъедать лёгкие, а даже самое безобидное существо из их мира сможет вытянуть жизнь из вашего тела одним прикосновением. Это не страшилка для детей, Всемогущие. Это уже происходит под тем самым чёрным куполом, из которого я сбежала.

     Один из молодых магов не выдержал и вскочил с места:

     - Мы должны действовать!

     - Да, - кивнула Миранда. - Быстро и решительно, но не опрометчиво. Я предлагаю сформировать группу из лучших специалистов по энергиям света и тепла, знатоков живой материи - и, возможно, привлечь сильнейших магов Малого Пути. Мы должны немедленно отправиться в ту долину, изучить угрозу и уничтожить купол.

     - Когда? - выкрикнул тот же молодой маг.

     - Как только сможем, - ответила Миранда. - Нам нужно предупредить Императора и собрать войска. Дасати не станут просто наблюдать, как мы уничтожаем их купол. Нам предстоит столкнуться с существами, которые не боятся смерти, способными противостоять нашей магии, нам понадобятся крепкие руки и острые мечи.

     Аленка поднялся с места:

     - Предлагаю разбиться на группы и обсудить услышанное. Сегодня вечером, после ужина, мы вновь соберемся здесь, чтобы выработать план действий.

     Он громко стукнул посохом о каменный пол, обозначая конец собрания.

     Направляясь к выходу, Миранда тихо спросила:

     - Ты подговорил того юнца выступить?

     - Его выход был безупречно своевременен, - улыбнулся старый маг.

     - Ты опасный человек, старый друг.

     - Теперь будем ждать, - сказал Аленка. - Но думаю, к вечеру получим единогласное одобрение твоего плана. Иного выхода я не вижу.

     По пути в покои Миранда вздохнула:

     - Надеюсь, ты прав. Если мой план не сработает, Империи придется готовиться к войне с самым грозным противником за всю свою историю.

     * * *

     Двести воинов стояли наготове: почётные гвардейцы четырёх ближайших поместий провинции, без колебаний откликнувшиеся на зов Всемогущих Цурануанни. Они выстроились в два отряда, каждый под командованием мага, ожидающего приказа Миранды. Хотя в Империи царил мир уже более поколения, цуранийская дисциплина оставалась неизменной - перед ней стояли закалённые бойцы, готовые умереть за честь своих домов.

     Миранда и двенадцать Всемогущих медленно поднимались по склону к тому месту, где она впервые увидела купол дасати.

     - Все готовы? - тихо спросила она.

     Маги переглянулись. Ни один из присутствующих не знал войны - последний погибший в бою Всемогущий пал во время Войны Врат более ста лет назад. Это были учёные мужи, а не воины. Но именно эти маги обладали силой, способной сокрушить любое вторжение.

     Тринадцать величайших мастеров магии осторожно достигли вершины. Миранда встала на цыпочки, чтобы заглянуть за гребень, и тут же выругалась:

     - Чёрт!

     Долина перед ними была пуста. Лишь чёрный выжженный круг на земле отмечал место, где находилась сфера.

     - Они ушли, - пробормотал молодой маг.

     - Они вернутся, - резко повернулась Миранда. Глубоко вдохнув, она продолжила: - Предлагаю оповестить каждый дом Империи. Пусть обыщут каждую деревню, ферму, долину и лощину, каждый укромный уголок. - Её взгляд скользнул по лицам собравшихся. - Они вернутся. И в следующий раз это будет не просто купол. Думаю, в следующий раз они придут насовсем.

     Джомми нахмурился.

     Сидя под брезентовым навесом, наспех сооружённым для защиты от беспощадного ливня, он обхватил колени руками и пробормотал:

     - Вот чего я не понимаю - зачем?

     Серван, съёжившийся рядом с молодым офицером, отозвался:

     - Мы не спрашиваем 'зачем'. Мы просто выполняем приказы.

     Они расположились на склоне холма, откуда открывался вид на дальнюю бухту - эта позиция позволяла заметить любого, кто попытается подойти незамеченным. Проблема была в том, что дождь окутал местность пеленой, сократив видимость до минимума, поэтому приходилось выставлять дозорных. На этот пост попали Серван и Джомми.

     Мокрые тёмные волосы прилипли ко лбу Джомми, когда он изучающе взглянул на напарника. За последние месяцы юношеское лицо Сервана резко повзрослело. Тяготы походной жизни иссушили его некогда холёные черты, а бесконечные дни под солнцем и ночи на голой земле придали коже грубый, загорелый вид. Изнеженный дворянин, которого Джомми знал несколько месяцев назад, превратился в закалённого ветерана, отправляющегося уже в третий поход за столь же короткий срок.

     Друзьями их назвать было нельзя, но за это время Джомми, Серван и их четверо товарищей - Тад, Зейн, Гранди и Джеффри - научились ценить друг друга как надёжных соратников. С момента, когда их без церемоний выдернули из университета в Ролдеме и швырнули в роль молодых офицеров, они прошли интенсивный курс суровой военной науки.

     К бесконечному раздражению Джомми, в этом походе старшим назначили Сервана, а значит, Джомми должен был беспрекословно подчиняться. Пока что Серван не мстил за те проделки, которые Джомми устраивал ему в прошлой операции (когда старшим был сам Джомми), но тот точно знал, что расплата не за горами.

     Двое молодых офицеров были отправлены на пост в предгорья региона, известного как Пики Квора - сурового гористого полуострова, выступающего к северу от восточных границ Великого Кеша. Около сотни солдат, включая этих двух юношей, высадились на этом берегу неделю назад. Всё, что знал Джомми - здесь ожидается вражеская высадка, хотя точные сведения о противнике до младших офицеров не дошли. Одно он понимал точно: гости будут недружелюбными.

     Джомми тоже повзрослел, но как выходец с фермы и бывший караванщик, уже привыкший к тяготам жизни, он изменился менее заметно, чем его товарищ. Его прежняя самоуверенность превратилась в спокойную уверенность, а время, проведённое с другими молодыми офицерами из университета Ролдема, научило его здоровой доле смирения - каждый из них превосходил его в чём-то. Лишь одна черта осталась неизменной - его редкий дар находить смешное даже в самых мрачных ситуациях. Хотя нынешняя проверяла это умение на прочность. Ливень не прекращался уже четверо суток. Единственным источником тепла служил костёр в пещере в миле вверх по склону, а обещанный противник всё не появлялся.

     - Нет, - сказал Джомми, - я не спрашиваю, зачем мы здесь. Я спрашиваю, почему именно мы?

     - Ты что, проспал приказ капитана? - раздался голос сзади.

     Джомми обернулся к не замеченной вовремя тени.

     - Чёрт, как ты умудряешься так подкрадываться? - буркнул он.

     Человек уселся рядом с Джомми, не обращая внимания на то, что половина его тела оставалась за пределами скудного укрытия.

     - Плохой бы из меня вышел вор, если б я не мог подкрасться к вам двоим во время ливня, - усмехнулся он.

     Незнакомец был всего на несколько лет старше, но его лицо уже носило следы преждевременного старения: тёмные усы и борода с проседью, аккуратно подстриженные - единственное проявление тщеславия у этого неряшливого человека. Почти такого же роста, как Джомми, но менее коренастый, он двигался с поджатой ловкостью, выдававшей в нём опасного противника в рукопашной.

     Серван кивнул:

     - Джим.

     Юный вор каким-то образом угодил в ту же сеть интриг, что затянула Сервана и Джомми на этот пустынный холм. Он появился неделей раньше на корабле с припасами для того, что Джомми в сердцах окрестил 'Проклятой экспедицией'.

     Оба молодых офицера формально состояли в армии Ролдема, хотя Джомми был уроженцем далёких земель. Серван же приходился роднёй правящему дому - где-то в очереди на престол после десятка кузенов. Теперь же они оказались в отряде, который можно было назвать необычным даже из вежливости: ролдемские и островные солдаты, кешианцы и даже отряд гномов-шахтёров из Доргина - всё под командованием Каспара из Оласко, бывшего герцога земель, ныне ставших провинцией Ролдема. Некогда объявленный вне закона, за последние годы он сумел восстановить репутацию и теперь пользовался особым доверием обоих королевств. Его адъютантом был капитан Стефан - кузен Сервана и, соответственно, ещё один дальний родственник ролдемского короля.

     Появление новичка добавило загадочности всей этой экспедиции. Джим был одним из шестерых людей, которых никак нельзя было назвать солдатами, но при этом они жили в казармах, ходили в походы и беспрекословно выполняли приказы, словно настоящие военные. От обычно болтливого вора Джомми и Серван смогли вытянуть лишь то, что он входит в особую группу 'добровольцев', проходящих подготовку вместе с объединёнными силами Ролдема, Кеша, Королевства Островов и нескольких восточных королевств.

     Обычно любопытный Джомми просто сгорал от желания узнать, что происходит, но месяцы службы в ролдемских войсках научили его, что младшему офицеру лучше помалкивать и слушать. Сервану это умение было дано от природы.

     Однако сдержать любопытство Джомми было невозможно, и он решил попробовать другой подход:

     - Джим, ты ведь из Королевства, да?

     - Ага, - ответил вор. - Родился в Крондоре, там и жил до недавнего времени.

     - Ты утверждаешь, что вор... - начал Джомми.

     Джим ловко сместился в сторону, слегка задев плечом Джомми, а затем с ухмылкой протянул его поясной кошель.

     - Кажется, это твоё?

     Серван с трудом сдерживал смех, пока Джомми яростно выхватывал свой кошель, который до этого момента был надежно спрятан под туникой.

     - Ладно, - проворчал он. - Ты действительно вор.

     - Очень хороший вор, - поправил Джим.

     - Очень хороший вор, - согласился Джомми, пряча кошель обратно под тунику. - Но мне интересно, как очень хороший вор из Крондора оказался на краю света.

     - Это долгая история, - сказал Джим, удобнее устраиваясь под навесом. - Видите ли, я много путешествовал.

     - Да? - оживился Серван, рад любой возможности отвлечься от нудного дождя.

     - О да, - охотно продолжил вор. Его лицо внезапно помолодело, на нём появилось почти мальчишеское выражение. - Однажды мне пришлось прятаться от такого же ливня в пещере на далёком острове...

     Джомми и Серван переглянулись. Без слов поняли друг друга: ни единому слову из этой истории верить нельзя, но рассказ обещает быть занятным.

     - Я... вынужден был покинуть Крондор, - таинственно начал Джим.

     - По делам? - подыграл Серван.

     - По состоянию здоровья, - оскалился вор. - В тот момент покинуть город показалось мне чрезвычайно полезным для самочувствия.

     Джомми с трудом сдержал смех:

     - И ты отправился...

     - На корабле до Дальнего побережья, а в Карсе встретил компанию предприимчивых ребят, которые вышли на след одного... прибыльного предприятия.

     - Пираты, - хором сказали Джомми и Серван.

     - Каперы, базирующиеся в Фрипорте на Закатных островах, - с достоинством поправил Джим. - Капитан клялся, что у него есть каперское свидетельство от Короны, правда, я его так и не увидел. Но тогда я был доверчивым юнцом и поверили ему на слово.

     Джомми сомневался, что вор хоть раз в жизни был 'доверчивым юнцом', но решил не перебивать.

     - И вот оказываюсь я в этой пещере, на этом острове, с эльфийской девицей...

     - Ты что-то пропустил? - поднял бровь Серван.

     - Много чего, но я же про странные места рассказываю.

     - Дай ему договорить, - фыркнул Джомми, с трудом сдерживая смех.

     - Короче, мои 'друзья' искали меня, ведь я раскусил их не самые честные планы насчёт моей доли сокровищ...

     - Сокровищ? - начал было Серван, но Джомми жестом велел ему молчать.

     - Это другая часть истории, - отмахнулся Джим. - Так вот, прячусь я в пещере, и вдруг встречаю эту эльфийку по имени Иезавель...

     - Иезавель, - повторил Джомми мертвым голосом.

     - Именно, - кивнул Джим. - У неё своя история приключилась. Пряталась от медведей, только это были не совсем медведи, а больше похожие на мохнатых сов.

     - Мохнатых сов, - пробормотал Серван с откровенным изумлением. Джомми уже кусал губы, чтобы не расхохотаться - холод и сырость моментально забылись.

     - Место было странное, далеко за Закатными островами. Она яйца собирала для какого-то эльфийского колдовства. В общем, мы с ней отбились от этих тварей, пока мои бывшие собутыльники мимо пещеры пробегали, а потом смылись в безопасное место.

     - И как ты вообще выбрался оттуда? - выдохнул Джомми, глаза которого уже слезились от смеха.

     Джим широко ухмыльнулся:

     - У неё был магический камень, эльфийская штуковина. Когда мы добрались до подходящего места, он перенёс нас в Эльвандар.

     - В Эльвандар? - фыркнул Серван. - Это рядом со Страной Облаков, что ли? - Он намеренно упомянул сказочную страну из детских легенд.

     - Эльвандар существует, - серьёзно сказал Джомми. - Я знаю людей, которые там бывали.

     - Да ты, наверное, и эльфов лично знаешь?

     - Не лично, но знаком с теми, кто с ними общался.

     - Ну так вот, - продолжил Джим, - раз уж я спас девицу, королева с супругом устроили в мою честь пир, поблагодарили и сказали, что я могу в гости заглядывать когда угодно. Потом помогли добраться до заставы в Джонриле - той, что в герцогстве Крайди, а не кешианской тёзке, а оттуда я уже вернулся в Крондор.

     - Потрясающе, - протянул Джомми.

     - Больше чем потрясающе, - пробормотал Серван, снова ёжась от холода. - Невероятно.

     Джим полез за пазуху и достал кожаную нитку с искусно вырезанным амулетом:

     - Сама королева вручила. Сказала - любой эльф узнает этот знак, и я буду назван другом эльфов.

     Оба молодых офицера наклонились, чтобы рассмотреть подвеску. Замысловатый узор из переплетённых линий был вырезан на кости или слоновой кости, и в его формах угадывалось что-то нечеловеческое.

     Внезапно серьёзный вор твёрдо сказал:

     - Я много кем бывал, ребята: пройдохой, авантюристом, вором, а когда надо - и отъявленным головорезом. Но никто ещё не называл Джимми Руку лжецом.

     - Джимми... Руку? - переспросил Джомми.

     - Так сказать, профессиональное имя. В честь знаменитого вора старых времён - Джимми Руки. Говорят, я на него похож. А некоторые утверждают, что он мой прадед, но думаю, это мамаша так меня утешала. В общем, когда я был сопляком, всё твердил: 'Я - Джимми Рука'. Так и прилипло. При рождении меня назвали Джим Дашер.

     За время, проведённое с Калебом и его семьёй на Острове Колдуна, Джомми наслушался множества историй 'о былых временах', и немало из них касались легендарного Джимми Руки - вора, который, согласно преданиям, стал агентом принца Крондора, а затем получил дворянский титул, дослужившись до ранга герцога Риланона и Крондора, двух самых влиятельных постов в Королевстве после самого короля.

     Джомми внимательно разглядывал вора. Он почти не знал этого человека, но находил его приятным собеседником - его невероятные истории были долгожданным развлечением среди скучных дней ожидания врага, который мог так и не появиться. Он не сомневался, что Джим действительно опасен, как утверждал, но под этой личиной скрывалось нечто, что Джомми научился распознавать ещё в детстве, бродяжничая по дорогам: инстинктивное понимание, кому можно доверять, а кому нет. Он кивнул:

     - Джим, я никогда не назову тебя лжецом... пока не поймаю на лжи.

     Джим долго смотрел на Джомми, затем вновь расплылся в ухмылке:

     - Честно сказано.

     Серван перевёл внимание на пляж, за которым они должны были наблюдать:

     - Сколько ещё ждать?

     - Столько, сколько потребуется, - ответил Джомми.

     - А потребуется недолго, - внезапно сказал Джим, указывая в дождливую мглу. - Лодка плывёт.

     - Откуда ты... - начал Серван, но тут и сам увидел - маленькую тёмную точку, быстро увеличивавшуюся в размерах по мере приближения баркаса к бухте.

     - Должно быть, за рифами стоит корабль, - предположил Джомми.

     - Я предупрежу капитана, - сказал Серван, вылезая из-под навеса. - А вы следите за ними.

     Джомми тоже выбрался из укрытия:

     - Давай подберёмся поближе.

     Джим удержал его за руку:

     - Подожди. Вторая лодка.

     Через мгновение Джомми разглядел вторую баркасную лодку, появляющуюся из дождливой пелены и следующую за первой на расстоянии десятка ярдов.

     - Ну что, - прошептал Джим, хотя их всё равно никто не мог услышать на таком расстоянии, - как тебе такое?

     - Можно сказать, разведданные капитана подтвердились, - ответил Джомми.

     - Кроме части про вторую лодку, - поправил Джим.

     - Придира, - буркнул Джомми.

     Лодки причалили к берегу, и люди начали высаживаться, вытаскивая их на песок и закрепляя кольями с верёвками.

     - Похоже, они собираются задержаться, - заметил Джомми.

     - Что это? - внезапно спросил Джим, указывая на вторую лодку.

     Команда обеих лодок была одета как простые моряки, но у каждого на голове была чёрная повязка, завязанная за левым ухом. Большинство - босиком, что выдавало в них моряков, хотя некоторые носили тяжёлые сапоги. Но последний человек, выходящий из второй лодки, был облачён в тёмно-оранжевые одеяния с чёрной отделкой. Его лицо скрывал капюшон, но остальные члены экипажа явно относились к нему с подобострастием, граничащим со страхом. Никто не предложил ему помощи при выходе, и все расступились, давая широкий проход, когда он ступил на берег.

     - Маг, - процедил Джим, словно выплевывая это слово. - Ненавижу магов.

     - Я встречал парочку симпатичных, - тихо сказал Джомми.

     - Мне не везло. Чуть не лишился головы из-за магической ловушки в Дариндусе. Нет такого рукотворного механизма, который я бы не смог разгадать, но магия...

     - Ну, - сказал Джомми, - я знаю нескольких вполне достойных.

     Джим замолчал, наблюдая, как люди с лодок рассредоточились по берегу. Было очевидно, что они проверяют местность на наличие наблюдателей. Джомми и Джим бесшумно разобрали навес, спрятав брезент за деревом, затем перебрались в более густые заросли кустарника справа. Без слов они поняли друг друга: вскоре с холма за их спинами должна появиться вооружённая рота, вдвое превосходящая численностью высадившихся, но до этого момента лучше оставаться незамеченными.

     Джомми почувствовал, как рука Джима сжала его плечо. Вор указал на себя и Джомми, затем вверх по склону. Джомми кивнул в сторону каменистого выступа в сотне футов по тропе. Дождь начал стихать, заставив Джомми тихо выругаться, им нужно было укрытие, а не прояснение погоды после дней ненастья.

     Добравшись до выступа, они растянулись в промокшей грязи. На пляже моряки уже образовали периметр, некоторые начали разгружать ящики с припасами.

     - Надолго обосновались, - шепнул Джомми.

     - Третья лодка! - предупредил Джим.

     Новое судно причалило правее остальных. Ещё больше моряков принялись разгружать провизию, передавая ящики по цепочке.

     - Может, они и кровожадные псы, но дисциплина у них железная, - заметил Джим.

     Джомми молча оценил их слаженные действия.

     - Эти повязки... - вдруг прошептал Джим. - Видел такое на трупах в южных Закатных островах, в неделе плавания от Фрипорта.

     - Кто они? - напряжённо спросил Джомми.

     - Точно не скажу, - прошептал Джим. - До этого я видел только их трупы. Мы наткнулись на обгоревший остов корабля, выброшенный на безымянный остров. Капитан опознал судно, но мертвецы в таких повязках не были знакомы никому из нашей команды. Загадка - не осталось никого, кто мог бы рассказать, что произошло. Видимо, выживших забрали в рабство.

     Шорох сзади заставил обоих обернуться. Каспар и капитан Стефан спускались по склону, пригнувшись. Шевеление в кустах выдавало солдат, занимающих позиции для окружения.

     - Сколько? - спросил Каспар, окидывая взглядом бухту.

     - Около тридцати, - ответил Джомми. - С ними какой-то колдун. Команда его прямо-таки боится.

     - Похожи на пиратов с Закатных островов, генерал, - добавил Джим.

     Каспар пробормотал:

     - Что им здесь нужно?

     - Если плыть строго на запад от Закатных...

     - Попадёшь в Море Королевств, - закончил Каспар. - Ясно, как они сюда добрались. Непонятно - зачем. - Повернувшись к капитану, приказал: - Передайте, что мне нужны пленные. Особенно этот маг, если получится.

     - Маги, - буркнул Джим, будто ругался.

     Джомми переглянулся с Каспаром.

     - Я говорил, что встречал хороших.

     Генерал криво усмехнулся:

     - А я знал таких, что были настоящими чудовищами. Капитан?

     - Сэр?

     - Люди на позициях?

     Капитан сделал едва заметный жест рукой. Джомми не увидел ответного сигнала, но Стефан доложил:

     - На местах, сэр.

     Каспар кивнул:

     - Капитан, по вашему сигналу...

     - Что это? - внезапно воскликнул Джим, указывая в сторону моря.

     Остальным не понадобилось объяснений, они и сами увидели. Маг поднял посох над головой, и вокруг него вспыхнул столб света, уходящий в самые тучи. Гулкий голос, говоривший на незнакомом языке, раздался будто из самого воздуха вокруг колдуна.

     Затем перед заклинателем материализовалась фигура - окутанная дымом тенеподобная сущность. Даже сквозь шум дождя было слышно, как воздух наполнился энергией и затрещал, словно искры скачут по металлу. Существо заговорило, и снова эти странные слова прозвучали эхом. Маг ответил на том же языке, после чего создание огляделось, изучая местность.

     Волосы на затылке Джомми встали дыбом, когда ему показалось, что существо встретилось с ним взглядом. Фигура постепенно обретала человеческие очертания, достигая семи футов в высоту. Её плечи были неестественно широкими, а шея будто отсутствовала вовсе. 'Кожа' существа, синевато-серого оттенка без единого изъяна, пульсировала и колыхалась, словно под ней циркулировал воздух. Лицо не имело черт, лишь два красных пламени на месте глаз. Затем покров затвердел, став похожим на чёрный камень.

     - Теперь, капитан, - тихо сказал Каспар.

     Капитан Стефан встал во весь рост, держа в левой руке белый платок, и резко опустил его вниз.

     Начался хаос.

     С гребня позади них раздались боевые кличи, а в воздухе замелькали стрелы, поражая нескольких людей на пляже. В тот же миг произошло три вещи, пока Джомми обнажал меч.

     Пираты рассредоточились с пугающей организованностью - без паники, используя лодки как баррикады, песчаные насыпи и груды плавника для укрытия. Несколько лучников на берегу ответили залпом, но стреляли наугад в заросли на склоне, тогда как атакующие имели четкие цели на открытом пляже.

     Мимо позиции Джомми промчались солдаты в кешианских и островных гербах.

     - Вперёд, Джим! - крикнул Джомми, поднимаясь во весь рост.

     Призванное существо ревело. Оно стояло, широко расставив руки, будто готовясь к атаке - от его каменно-чёрной кожи валил густой дым, а в воздухе ощущались волны жара.

     Наступающие солдаты замешкались, тогда как пираты воспрянули духом. Джомми, спотыкаясь, скатился по склону, обгоняя нескольких воинов, замерших перед демоническим созданием. Внезапно он осознал, что оказался впереди всех - перед ним сомкнулись ряды врагов и кошмарное существо из иного мира.

     Джомми начал отступать, но один из налетчиков бросился на него, игнорируя продолжающийся обстрел со склона. Пират сделал шаг - и рухнул навзничь, сражённый стрелой. Джомми присел в боевой стойке, ожидая подкрепления. Оглянувшись, он увидел, что солдаты либо застыли на месте, либо отступали.

     Причина стала ясна мгновением позже. Призванное существо росло! Теперь оно было на два фута выше и значительно массивнее в плечах. Руки покрылись будто раскалёнными металлическими обручами - витыми прутьями, излучавшими такой жар, что Джомми чувствовал его сквозь дождь. В каменной коже появились трещины, из которых пробивались языки пламени.

     - Джим! - крикнул Джомми. - Давай уберёмся отсюда... - Он огляделся и понял, что Джима Дашера и след простыл. - Чёрт, - пробормотал он, быстро отступая. - Либо он трус, либо гораздо умнее меня!

     Один из пиратов бросился на Джомми, нанося удар тяжелым абордажным тесаком сверху, такой удар мог либо сломать клинок, либо раскроить Джомми от плеча до живота. Благодаря тренировкам и опыту, он рефлекторно отвел удар вправо, сам уклоняясь влево, избегая основной силы удара. Песок на пляже был ужасной опорой, поэтому Джомми подавил импульс развернуться и ударить по спине, вместо этого нанеся локтем справа в челюсть. Боль пронзила его руку до самого плеча при ударе, а глаза противника закатились. Отступив назад, Джомми нанес боковой удар клинком, перерезав горло врага. Когда кровь брызнула вверх, Джомми продолжал отступать, не в силах оторвать взгляд от ужаса, поднимающегося перед ним.

     Голос Каспара прорезал воздух:

     - Бейте сильнее, сейчас же!

     Солдаты были хорошо обучены, и несмотря на растущее чувство ужаса перед существом, достигшим уже почти девяти футов в высоту, они пошли в атаку. Пираты на пляже были преданы своему делу, даже фанатичны, но они не были обученными солдатами, и внезапно левый фланг их обороны рухнул.

     Не имея возможности отступить, они сражались яростно, но уже через несколько секунд солдаты Каспара убили полдюжины и загнали остальных в воду к скудному укрытию вытащенных на берег лодок. Джомми столкнулся с более решительным сопротивлением, когда солдаты из Королевства, Ролдема и Кеша присоединились к нему в атаке на центр, всего в нескольких ярдах от существа.

     Пираты сражались как одержимые, словно боялись отступить к дымящемуся существу больше, чем смерти от рук обычных солдат.

     Существо сделало шаг вперед. Солдат рядом с Джомми взвыл от боли, когда демоническое создание схватило его за шею. Хриплый крик сменился шипящим звуком поджаривающейся плоти, и призрак отшвырнул воина, как сломанную игрушку.

     Джомми увидел пламя, исходящее из рук существа, и почувствовал волны жара. Его облик продолжал меняться - сине-серая кожа теперь была испещрена светящимися красными трещинами, напоминая раскалённый метал под каменной коркой. Капли дождя, попадая на него, шипели и взрывались крошечными клубами пара.

     Джомми отпрыгнул назад, едва не упав на подбежавшего солдата.

     - Сэр! - крикнул тот ему в ухо. - С севера подошли ещё две лодки! Эти ублюдки заходят нам во фланг!

     Джомми замешкался, осознав, что солдаты ждут его приказа - для них он сейчас старший офицер. Нужно было действовать, чтобы избежать разгрома.

     - Ко мне! - заревел он. - Все ко мне!

     Солдаты бросились к нему, пока пылающий монстр схватил очередную жертву. Раздался душераздирающий вопль, когда существо оторвало человеку руку, а его торс охватило пламя.

     - Кругом! - скомандовал Джомми.

     Военные мгновенно сомкнулись вокруг него плотным кольцом. Повернувшись к солдату, предупредившему об угрозе флангу, он рявкнул:

     - Найди генерала! Пусть остальные отступают к его позиции! Мы задержим их здесь! Беги!

     Гонец рванул прочь.

     - Щиты! - следующая команда Джомми.

     Опытные бойцы сомкнули щиты, образовав вместе с двумя ополченцами из Крондора крошечную крепость.

     Джомми не питал иллюзий насчёт своего приказа. Он понимал: если чудовище ударит по щитовой стене, несколько человек мгновенно сгорят заживо, а оборонительная позиция рухнет. Но это было единственное, что приходило ему в голову, чтобы выиграть несколько минут для отступления.

     Существо замерло на мгновение, а затем маг указал на группу солдат посохом и что-то прокричал на странном языке. Чудовище сделало мощный шаг вперёд.

     - Стоять! - рявкнул Джомми.

     Монстр ненадолго остановился, затем поднял кулак размером с наковальню над их головами.

     - Черепаха! - скомандовал Джомми, бросая меч и резко садясь на землю, увлекая за собой двух ближайших бойцов.

     Солдаты подняли щиты над головой, приготовившись к удару. Огненный кулак обрушился на щиты - один боец рухнул на колени, другой полностью потерял сознание.

     - Чёртов ад! - выругался один из ополченцев, глаза его округлились от ужаса.

     - Рассыпаться! - закричал Джомми. Только хаос мог спасти хоть кого-то.

     В то время как два ополченца поползли прочь, регулярные войска действовали по уставу: каждый отступал строго от центра построения, максимально увеличивая дистанцию между собой и товарищами. Первая линия пятилась назад, затем разворачивалась и бежала.

     Лучники Каспара пытались поразить существо, но их стрелы отскакивали от каменной шкуры, древки вспыхивали в полёте. Волны жара накатывали на Джомми, будто он стоял перед раскалённой печью.

     Существо размахивало руками, теперь длинными, как копья, сметая солдат, словно детишек. Всё, к чему оно прикасалось, вспыхивало - люди корчились в агонии, умирая в муках.

     Отступая, Джомми внезапно осознал, что существо сосредоточило на нём своё внимание и теперь движется прямо к нему. Он приготовился к удару, зная, что в следующий момент будет либо раздавлен, либо сожжён заживо. Поднимая меч для защиты, он заметил за спиной чудовища фигуру, поднимающуюся из прибоя.

     Струйки воды стекали по его лицу, одежда промокла насквозь, а Джим Дашер будто материализовался из воздуха, выпрямляясь из низкой стойки прямо за спиной мага. С молниеносным движением, которое Джомми едва успел уловить, вор из Крондора скрестил запястья перед собой и перебросил что-то через голову колдуна.

     Мага резко дёрнуло назад, когда Джим вогнал колено ему в позвоночник. Даже сквозь рёв прибоя, стук дождя и предсмертные вопли Джомми услышал характерный хруст. Кровь брызнула из шеи колдуна, его руки судорожно дёрнулись - и безжизненно обмякли.

     С гибелью мага существо заколебалось. Остановившись, оно озиралось, словно ожидая новых указаний. Раздался протяжный вой, от которого заложило уши, а по спине Джомми пробежали мурашки.

     Затем чудовище яростно атаковало - сначала в одну сторону, потом в другую. Солдаты бросились врассыпную, даже пираты в чёрных повязках теперь думали только о том, чтобы убраться подальше от этого кошмара. Джомми резко отпрыгнул назад, избегая внезапного разворота пылающего создания, перекатился по песку и вскочил в боевую стойку с готовым к удару мечом.

     В этот момент Джомми увидел, как Серван бежит в его сторону, что-то крича и указывая прямо на него. В тот же миг он почувствовал чье-то присутствие за спиной и понял, что Серван указывает не на него, а на что-то позади. Джомми резко бросился влево, перекатился и развернулся, увидев, как клинок рассекает воздух там, где только что была его голова.

     Не пытаясь подняться, Джомми рубанул мечом по пятке нападавшего, перерезав сухожилие. Тот взвыл от боли и едва не рухнул на Джомми. В следующее мгновение остриё меча вонзилось в подмышку пирата. Кровь хлынула по боку раненого, но тот всё равно попытался нанести ответный удар, стремясь отсечь Джомми руку.

     Джомми снова перекатился, услышав, как меч врезается в песок. Оказавшись на спине, худшей позиции для боя, он продолжил кувыркаться, пока не увидел противника. Вдруг кто-то перешагнул через него, и меч сверху вонзился в пирата, положив конец схватке.

     Серван помог Джомми подняться:

     - Надо отступать! - крикнул дворянин. - Эта тварь убивает всё вокруг и становится горячее с каждой минутой!

     Джомми и без слов чувствовал жар, исходящий от существа. С каждым его шагом по мокрому песку взрывались клубы пара. Бой превратился в хаотичную резню, где не было ни строя, ни команд. Указывая мечом на крупный валун, Джомми прокричал:

     - Все должны отойти к той скале!

     Серван кивнул.

     - Я не знаю, где сейчас генерал и капитан.

     Они остановились, окидывая взглядом бухту, пока Серван не воскликнул:

     - Вон там!

     Джомми увидел Каспара и капитана Стефана, стоящих спиной к спине на склоне холма в двадцати ярдах от них, в то время как полдюжины пиратов окружили их. Джомми вопросительно посмотрел на Сервана.

     - Что теперь?

     Джомми был неплохим полевым командиром и имел базовое понимание тактики, но Серван был прирождённым лидером - первоклассным стратегом и интуитивным тактиком.

     - Большая скала - точка сбора. Я попытаюсь пробиться к ним...

     Джомми снова взглянул в сторону схватки и увидел, как Джим Дашер, опять словно из ниоткуда, появился за спинами двух пиратов, атакующих Каспара. С кинжалами в обеих руках он ударил их в основание черепа, и те рухнули замертво. Теперь вместо шестерых против двух было четверо против троих. Когда один из пиратов обернулся, чтобы понять, куда делись его товарищи, Каспар пронзил его мечом - и осталось трое против троих.

     - Я пойду этой стороной, ты - с другой! - крикнул Джомми. - Собери людей! Доложи генералу, где мы собираемся!

     Серван кивнул и бросился бежать, огибая бьющееся в конвульсиях огненное чудовище, которое выло и размахивало конечностями во все стороны. Джомми направился вдоль пляжа к группе своих солдат, сцепившихся с равным по численности отрядом пиратов. Обе стороны, казалось, больше были озабочены тем, чтобы выбраться из свалки, чем убить друг друга.

     - Ко мне! - рявкнул Джомми.

     Солдаты немедленно прекратили бой и начали отступать к нему, и вскоре организованное отступление было в самом разгаре. Двигаясь к условленному месту, Джомми жестом велел бойцам следовать за собой:

     - На сбор к скале! Ищите генерала!

     В этот момент вызванное существо, пылавшее ярче самого жаркого огня, который Джомми когда-либо видел, заковыляло в его сторону.

     - Берегись! - предупредил он и дал знак солдатам обойти чудовище и двигаться к точке сбора.

     Когда они оторвались от пылающего монстра, раздались крики о высадке ещё одной лодки.

     - Дела идут плохо, - пробормотал Джомми себе под нос.

     Оценивая позиции пиратов, он осознал, что его обходят с фланга. Если не проявить осторожность, отступающие солдаты могут стать прикрытием для врага, который обойдёт и ударит по позициям Каспара с тыла.

     - Ты, ты и ты, - Джомми ткнул пальцем в трёх ближайших солдат - двоих из Ролдема и одного из Кеша, - за мной!

     С громким боевым кличем он бросился на ближайшего пирата.

     - Ты с ума сошёл? - донёсся сзади возмущённый голос одного из ролдемцев.

     - Хочу, чтобы они так подумали! - крикнул в ответ Джомми.

     Солдаты последовали за ним, и Джомми помчался прямо на пиратов. Те, увидев атакующих, приготовились к схватке. Но в последний момент Джомми скомандовал:

     - Бежим!

     И развернулся, бросившись обратно по пляжу к склону, где Каспар и Стефан организовывали оборону.

     Беглый взгляд через плечо заставил Джомми усомниться в целесообразности этого манёвра: чудовище становилось всё яростнее, сокрушая всех в пределах досягаемости. Единственное преимущество для сил Каспара заключалось в том, что теперь пиратам приходилось думать и о монстре, и о противнике.

     Разница была в том, что Каспар мог организовать своих людей и отвести их вверх по склону к базовому лагерю на гребне, если понадобится. Пиратам же некуда было деваться, кроме как пытаться спустить лодки на воду, но две из них уже горели от прикосновения чудовища, и никто не решался прорваться мимо него к уцелевшим судам. Некоторые, несомненно, побегут вдоль берега к месту высадки четвёртой лодки, но Джомми сомневался, что она сможет вместить всех желающих спастись от монстра.

     - Они будут здесь с минуты на минуту! - крикнул он. - К генералу и окопаться!

     Измученные короткой, но яростной схваткой на пляже, солдаты карабкались вверх по грязному склону. Внезапно Джомми осознал, что за спиной больше не слышно звуков боя. Только рёв чудовища, шум дождя в лесу над ними и тяжелое дыхание людей, из последних сил рвущихся к спасению.

     Они достигли позиции Каспара, где солдаты лихорадочно сооружали укрепления - складывали ветки и камни, копали импровизированные траншеи мечами и кинжалами. Лучники тем временем отчаянно пытались уберечь тетивы от дождя, чтобы встретить врага, который должен был появиться здесь с минуты на минуту.

     - Они идут! - предупредил Каспар.

     Джомми достиг первой линии обороны и развернулся. У подножия тропы собралась группа пиратов, рассредоточиваясь для атаки. Взглянув на север, он увидел другую банду, бегущую к уцелевшей лодке.

     - Если выберемся, пошлём туда отряд добить беглецов, - словно прочитав его мысли, сказал Каспар.

     - А почему мы не выберемся, генерал? - запыхавшись, спросил Серван.

     - Они атакуют в гору, а мы готовы, - ответил Джомми.

     - Не этих головорезов я боюсь, - мрачно сказал Каспар. - А вот то, что идёт за ними... Оно перестало расти, но всё, к чему прикасается, вспыхивает.

     - А мы стоим выше по склону, - заметил капитан Стефан.

     - Может, отойдём за гребень? - предложил Джомми.

     - Нет времени, - покачал головой Каспар. - Лучники! - скомандовал он.

     Несколько стрел просвистели над головами, заставив атакующих рассыпаться, но дождь сделал обстрел почти бесполезным.

     - Чёртов дождь, - выругался Серван.

     Пираты, карабкавшиеся вверх по склону, увидев ожидающих их солдат, лишь ускорили шаг. Джомми согнул колени, готовя меч к удару или парированию - и вдруг его осенило. Боевые кличи раздавались только от его людей: нападающие тяжело дышали, с трудом преодолевая подъём, не говоря уже о том, чтобы кричать. На их лицах читалась мрачная решимость, они знали, что идут на верную смерть.

     Джомми отступил назад к Каспару:

     - Генерал, эти люди хотят, чтобы мы их убили.

     Бывший герцог Оласко кивнул:

     - Вижу. - Затем громко скомандовал: - Брать пленных! - И тихо добавил, глядя на пылающего монстра: - Если мы сами выживем.

     Чудовище до этого металось бесцельно, но теперь повернулось к склону.

     - Кажется, оно нас заметило, - сказал Джомми.

     - Сомневаюсь, что у него вообще есть глаза, - ответил Каспар, - но нам нужно разобраться с этим побыстрее. Оно определённо движется сюда.

     Первые шестеро пиратов, достигших оборонительных позиций, бросились вперёд с безумной яростью. Несколько солдат Каспара получили ранения, но все атакующие были сражены. Джомми ждал, но никто не шёл прямо на него.

     У подножия склона собралась группа из двух десятков пиратов. Один что-то сказал, остальные кивнули - и затем ринулись вперёд. Теперь Джомми слышал их крики на незнакомом языке, но намерение было ясно: они хотели убить как можно больше солдат, прежде чем погибнуть самим.

     Джомми увидел, как один из пиратов развернулся, побежал вниз по склону и начал дразнить чудовище. Как ему это удалось - было загадкой, но это уже не имело значения. Монстр обратил на него внимание. Пират медленно заманивал исчадие вверх по склону, затем... остановился. Глаза Джомми расширились от ужаса, когда пират бросил меч и позволил существу раздавить себя, как человек давит насекомое. Его короткий, пронзительный вопль оборвался так же внезапно, как и начался. Тело вспыхнуло на секунду раньше, чем огненная лапа коснулась его, даже на таком расстоянии защитники на склоне почувствовали волну жара.

     Второй пират бросился вниз, оказавшись на полпути между монстром и позицией Каспара, как раз когда атакующие достигли оборонительных сооружений. Но на этот раз вместо яростного штурма атака была скорее разведывательной, как солдаты делают, пытаясь оценить силы противника.

     И вдруг Джомми всё понял.

     - Генерал! - закричал он.

     - Что? - отозвался Каспар, легко отражая вялый удар пирата, прорвавшегося между двумя солдатами. Меч генерала блеснул - и нападающий рухнул, истекая кровью из перерезанного горла.

     - Они ведут это чудовище к нам! Жертвуют собой, чтобы подвести его сюда! - объяснил Джомми.

     - Идиоты, - процедил Серван, но нервная дрожь в голосе выдавала его страх.

     Джомми вынужден был признать - тактика работала, если не считать цены. Третий пират уже отдал себя на растерзание монстру, и жар стал почти невыносимым.

     Как будто осознавая безнадёжность положения, несколько оставшихся пиратов имитировали атаки, намеренно подставляясь под смертельные удары.

     - Пленных! - рявкнул Каспар. - Хотя бы одного живым!

     Джомми не мог удержать позицию - все начали отступать перед адским жаром чудовища. В то же время пираты наступали, и Джомми пришлось сражаться, пятясь по крутому склону. Ноги скользили по мокрой, предательской земле. Он убил одного нападающего, но едва не погиб сам, когда другой пират буквально подтолкнул своего товарища на его меч. Лишь вовремя нанесённый удар солдата за спиной Джомми дал ему секунды, чтобы высвободить клинок.

     Он чуть не потерял равновесие, споткнувшись о камень, и едва увернулся от вражеского удара. Его ответный удар был яростным и небрежным, даже готовый умереть противник инстинктивно отпрянул. Когда пират вновь бросился в атаку, Джомми был готов и убил его молча.

     Началась отчаянная схватка: между теми, кто хотел выжить, и теми, кто жаждал смерти. Джомми почувствовал, как меняется ритм битвы: среди солдат Каспара назревала паника. Организованное отступление в таких условиях было почти невозможно, а пираты, ведя чудовище к врагу, отчаянно пытались избежать плена.

     В разгар отступления воздух внезапно наполнился низким гудением.

     Существо озарилось ослепительным лучом, пробившимся сквозь тучи. Оно застыло на месте, обездвиженное. Несколько солдат получили ранения - слишком увлеклись зрелищем.

     Добив очередного пирата, Джомми взглянул через его плечо. Враги, кажется, осознали поражение и начали отходить.

     Битва стихла так же внезапно, как и началась.

     - Генерал? - крикнул Джомми.

     - Ждать, - последовал приказ.

     Джомми наблюдал, как пираты осторожно приближаются к остывающему чудовищу. Дождь, похоже, лишил его силы - пар уже не взрывался клубами, а раскалённо-жёлтый цвет сменился тёмно-красным, как у остывающей лавы. Обернувшись к Каспару, Джомми заметил фигуру на скале позади него.

     - Генерал, смотрите! - он указал вверх.

     Существо, одетое в замшевую кожу, с длинными развевающимися золотистыми волосами, стояло с поднятым посохом. Похоже, он что-то напевал. Джомми и Каспар сразу поняли, что это он создал таинственный свет.

     Содрогаясь, чудовище начало распадаться, как раскалённые камни. В воздух поднялись клубы дыма.

     - Брать пленных! - крикнул Каспар, но было уже поздно. Пираты, не видя выхода, молча обратили мечи друг против друга.

     Джомми видел достаточно смертей, чтобы распознать смертельные удары. Он повернулся к Каспару и покачал головой. На лице генерала смешались досада от потери пленных и явное облегчение от появления незнакомца, явно мага.

     - Должно быть, один из людей Пага был отправлен присмотреть за нами. И вовремя...

     Джомми снова покачал головой:

     - Не думаю, генерал.

     Капитан Стефан и Серван встали рядом с командиром, когда фигура на скале опустила посох.

     - Это эльф, - прошептал Серван. - Вот это да...

     - Похоже, ты прав, лейтенант, - согласился Каспар.

     Эльф что-то сказал - по интонации это был вопрос.

     - Я знаю с дюжину языков, но этот мне не знаком, - признался Каспар.

     Эльф медленно спустился с возвышения и остановился в шести шагах от Каспара, внимательно их изучая.

     - Я спросил, кто вы такие, чтобы вторгаться в Пики Квора? - произнёс он на языке Кеша, но с необычным акцентом и ритмом.

     - Я Каспар, бывший герцог Оласко и командир этого отряда, - ответил он, стараясь сохранять спокойствие. - Что касается вторжения, то я здесь с разрешения короля Ролдема и императора Великого Кеша, которые оба претендуют на эти земли.

     Лицо эльфа оставалось бесстрастным, затем на нем появилось выражение мрачной иронии.

     - Тщеславие ваших правителей меня не интересует. Эти земли принадлежат Квору.

     Пытаясь сохранить вежливость, Каспар продолжил:

     - Я хочу поблагодарить вас...

     - Прежде чем благодарить, человек, пойми: я уничтожил того элементаля не ради вас. Это творение магии было настолько оскверняющим, что его нужно было устранить прежде, чем разбираться с вами.

     - Разбираться с нами? - нахмурился Каспар.

     - Именно, - холодно ответил эльф. - Вы все мои пленники.

     Солдаты мгновенно приняли боевые стойки. Хотя эльф был один, они только что видели, как легко он справился с чудовищем.

     - И вы в одиночку намерены захватить всех нас? - спросил Каспар, за спиной которого стояло тридцать боеспособных воинов.

     - Нет, - ответил эльф и громко произнес что-то на своем языке.

     Как по волшебству, из-за скал и деревьев появились другие эльфы, как минимум вдвое больше, чем людей Каспара. Все они были светловолосыми, с загорелой кожей и такими же голубыми глазами, как у мага. Их одежда из замши выглядела почти как униформа, отличаясь лишь деталями покроя. Некоторые эльфы вплели в косы или воинские узлы перья и отполированные камни. Большинство держали натянутые луки, еще с полдюжины - магические посохи.

     Каспар помедлил мгновение, затем приказал:

     - Сложите оружие. - Когда солдаты неохотно повиновались, он повернулся к эльфу: - Мы сдаемся.

     Эльф кивнул.

     - Соберите своих раненых, кто может идти, и следуйте за нами.

     Понадобилось несколько минут, чтобы отобрать тех, кто в состоянии передвигаться, и оказать им первую помощь. Около дюжины солдат были слишком тяжело ранены, чтобы идти.

     - Оставьте их, - сказал эльф. - О них позаботятся.

     Каспар кивнул. Когда его люди были готовы, эльфы начали сопровождать их вверх по склону, по той самой тропе, что вела от пещеры, которую Каспар использовал как оперативную базу. Достигнув места, где эльф впервые показался, Джомми вздрогнул, услышав приглушённый крик позади. Он начал оборачиваться, но сильная рука схватила его за руку.

     - Не смотри, - прошептал Джим Дашер. - Так будет лучше.

     Джомми кивнул. Эльфы добивали тяжелораненых, хоть он и понимал, что это милосерднее, чем оставлять людей умирать от ран или переохлаждения, сама мысль об этом вызывала у него отвращение.

     Медленно пленники поднимались всё выше в горы.

     Дождь не прекращался.

     Паг всматривался в солнце.

     Он переключал восприятие между спектрами видимого света и другими энергетическими состояниями, которые теперь мог распознавать. Как ни старался, он не находил слов, чтобы описать увиденное. Две недели они провели в родном мире дасати, скрываясь в комплексе помещений под защитой Мартуха - воина дасати и тайного последователя Белого. Это время Паг использовал, чтобы отточить контроль над своими способностями в этом мире.

     Исалани Накор, его давний друг и спутник, сидел на другой скамье в маленьком саду, наблюдая за Пагом. Их подопечный, странный молодой воин Ралан Бек, тренировался с Мартухом, осваивая тонкости роли его протеже и искусство быть воином дасати.

     Магнус, старший сын Пага, сидел рядом с отцом, погруженный в свои мысли. Трое магов обдумывали свою миссию. Хотя Магнус безоговорочно доверял отцу, он всё ещё не понимал, что привело их в этот тёмный мир - в место, куда не ступала нога человека - и что они здесь ищут. Магнус осознавал угрозу, исходящую от дасати, но не мог представить, чего они надеются достичь здесь, в мире, находящемся на невообразимом расстоянии от дома.

     Расстояние, поправил он себя, здесь не имеет значения. Существуют доказательства, что в их вселенной есть двойник этого мира - возможно, даже знакомый Магнусу. Но как они вернутся в свою плоскость реальности - было за пределами его понимания.

     Это последнее осознание пробудило в молодом маге тревогу. Он был - после матери, отца и, возможно, Накора - сильнейшим магом Мидкемии и, скорее всего, однажды превзойдёт даже их. Но при всех его способностях, таланте и знаниях, он не имел ни малейшего представления, как они вернутся домой. Он пытался понять природу магии, которая перенесла их сюда. Отдельные элементы казались... знакомыми, напоминая телепортацию и магию разломов, но как всё это сочеталось - оставалось для Магнуса загадкой. Мартух намекал, что в каком-то смысле этот переход был прост, но избегал подробностей.

     Как ни старался Магнус доверять этому ренегату-дасати, в глубине души он сомневался. Хотя их цели казались схожими, они не были идентичны, и Магнус не сомневался: Мартух поставит интересы своего народа выше жизней четырёх людей с Мидкемии.

     В этот момент в сад вошёл источник ещё одного беспокойства Магнуса. Если верить словам отца, перед ним стоял его дед - легендарный Макрос Чёрный. Но человек (если это вообще был человек) имел облик дасати. При этом он обладал воспоминаниями, которые могли принадлежать только Макросу, безупречно говорил на языках Мидкемии и Келевана и во всём демонстрировал мышление человека с их родного мира. Однако сам факт присутствия Макроса в этом мире, в таком облике, поднимал вопросы, выходящие далеко за рамки просто тревожных.

     Тайно Магнус испытывал страх.

     Макрос отсутствовал большую часть времени с момента прибытия Пага и остальных, и у них было лишь несколько минут для разговоров. Высокий дасати кивнул в знак приветствия и подошел к Пагу и Магнусу.

     - Можно присесть? - спросил он.

     Магнус подвинулся на каменной скамье, освобождая место магу-дасати.

     - Даже спустя недели мой разум отказывается верить, - сказал Паг. - Я понимаю, что ты... изменился, но вижу - ты всё ещё ты. - Он внимательно изучил черты лица дасати, сидящего рядом. - Я был, по любым меркам, терпелив, согласись. - Взглянув на спутников, продолжил: - Из обрывков информации мы поняли, что ты возглавляешь группу, постоянно находящуюся в опасности, и у тебя множество обязанностей. Но сейчас ты здесь, так почему бы не рассказать нам всю историю?

     Накор поднялся со своей скамьи и подошел, чтобы сесть напротив Пага.

     - Как бы я ни любил хорошие истории, на этот раз было бы полезно услышать только правду, Макрос.

     Макрос улыбнулся.

     - Возможно, моим самым тяжким грехом была ложь. В те времена... - Он отвел взгляд, словно глядя в болезненное воспоминание, и вздохнул. - Это было так много лет назад, друзья. Я был высокомерным человеком, который не доверял другим настолько, чтобы сказать простую - или не очень простую - правду и позволить им самим решить, как поступить.

     - Я манипулировал людьми с помощью лжи, чтобы гарантировать... - Он покачал головой. - Другим грехом было тщеславие, признаю. Я был так уверен тогда... когда был молодым, когда был человеком. - Он сделал неопределенный жест рукой. - Этот опыт смирил меня, Паг. - Макрос посмотрел на Магнуса. - У меня есть взрослый внук, и я пропустил каждый день его жизни.

     - У тебя их двое, - сказал Магнус. - У меня есть младший брат.

     - Калеб, - произнес Макрос. - Я знаю.

     Паг всё ещё не мог смириться с новой реальностью - его разум отказывался принять то, что видели его глаза. Но даже преодолев это потрясение, он столкнулся с другой проблемой: перед ним сидел Макрос Чёрный, отец его жены.

     Тот самый человек, который только что открыто признался, что использовал людей как инструменты и без стыда лгал ради выгоды. Он подвергал других опасности без их согласия, принимал решения, которые приносили боль, страдания и смерть. Доверять ему было невероятно сложно.

     И всё же... Паг видел, как Макрос погиб, защищая других от Маарга, Короля Демонов. Это была высшая жертва, которая почти наверняка спасла Мидкемию от ужасов, перед которыми Змеиные Войны показались бы лишь лёгким прологом. Маарг уничтожил бы весь мир, будь у него достаточно времени.

     Макрос заговорил спокойно:

     - Время лжи прошло.

     Он посмотрел на Магнуса и протянул руку, мягко коснувшись его лица:

     - В этом теле я моложе тебя, - горько улыбнулся он. - Несмотря на сотни лет воспоминаний, по меркам дасати мне всего тридцать.

     Он убрал руку:

     - У тебя её глаза.

     Магнус слегка кивнул. Взгляд Макроса перешёл от внука к Накору, затем к Пагу.

     - Начни с самого начала, - попросил Паг.

     Макрос рассмеялся:

     - Для этой истории начало стало моим концом. Как я уже говорил, я погиб от рук Маарга.

     Он устремил взгляд вдаль, сосредоточившись на воспоминаниях:

     - Когда я умер... - Макрос закрыл глаза. - Это трудно вспомнить... Чем дольше я живу как дасати, тем... туманнее становятся человеческие воспоминания. Особенно чувства, Паг.

     Он посмотрел на Магнуса:

     - Прости, мальчик мой, но родственных уз, которые я должен испытывать, просто нет. - Макрос опустил глаза. - Я даже не спросил о твоей матери, да?

     - Вообще-то, спросил, - ответил Магнус.

     Макрос кивнул:

     - Тогда боюсь, моя память угасает стремительно. Ирония в том, что человек, проживший девятьсот лет, по всей видимости, умирает.

     Потрясение Пага было очевидным:

     - Умираешь?

     - Болезнь, редкая среди дасати, но не беспрецедентная. Если кто-то вне нашего круга заподозрит... меня убьют без раздумий за слабость. Человеческие недуги старости чужды дасати. Если слабеет зрение или память - больного устраняют мгновенно.

     - Можно ли что-то... - начал Магнус.

     - Нет, ничего, - оборвал Макрос. - Эта культура основана на смерти, не на жизни. Наруин говорила, что Ведьмы Крови в своём анклаве могли бы помочь, но это на другом континенте, а время критически важно. - Он усмехнулся. - Кроме того, если ты уже умирал однажды, смерть не кажется такой уж страшной, верно? Мне интересно, что боги приготовили мне на этот раз. - Он поморщился, меняя позу. - Нет, смерть - это легко. Трудно именно умирать. - Оглядев присутствующих, продолжил: - Итак, как я говорил, память подводит, поэтому я изложу вам необходимые сведения, а затем посмотрим, сможем ли мы служить общему делу.

     Взглянув на Накора, Макрос оживился:

     - Игрок! Тот самый, что меня надул! Вот теперь я вспомнил.

     Накор улыбнулся:

     - Я рассказывал тебе об этом, когда ты возродился после попытки стать богом.

     - Да... ты подсунул мне холодную колоду! - В глазах Макроса мелькнуло веселье при этом воспоминании. Затем его взгляд стал пристальным, он внимательнее изучил Накора. - Ты не тот, за кого себя выдаёшь, мой друг. - Он указал большим пальцем в сторону дома Мартуха: - Как и твой юный приятель. В нём есть нечто... опасное. Очень опасное.

     - Знаю, - сказал Накор. - Я думаю, в Ралане Беке заключён крошечный фрагмент Безымянного.

     Макрос задумался, затем произнёс:

     - В моих сделках с богами и богинями я кое-что понял об их возможностях и ограничениях. Что вам известно?

     Накор взглянул на Пага.

     - Мы полагаем, что боги - природные существа, во многом определяемые человеческими верованиями. Если мы представляем бога огня как воина с факелами, он становится таким, - ответил Паг.

     - Именно, - согласился Макрос. - Но если другой народ видит это существо как женщину с огненными волосами, божество принимает и эту форму. - Он обвёл взглядом присутствующих. - В древние времена у дасати были боги и богини практически для каждого аспекта природы. Были главные божества: огня, смерти, воздуха, природы и прочие - даже бог и богиня любви, или, по крайней мере, фундаментального мужского и женского стремления продолжить род. Но существовало и столько второстепенных богов, что у учёного голова разболелась бы от одной попытки их каталогизировать.

     - Была богиня домашнего очага, бог деревьев, а бог воды имел под своим началом бога морей, другого - рек, богиню волн и ещё одного - дождя, - продолжал Макрос. - Существовал бог путешественников, другой - строителей, третий - тех, кто трудился под землёй в шахтах. Насколько я понимаю, святилища стояли на каждом углу и вдоль дорог, а набожные жители усердно оставляли на них подношения, посещали предписанные богослужения, фестивали и обряды посвящения.

     Он глубоко вздохнул:

     - Дасати были расой верующих, чьё чувство долга могло бы посрамить даже цуранийскую храмовую жрицу. Они создали пантеон из тысяч богов и богинь, и у каждого был свой день почитания, даже если он заключался лишь в возложении цветка на алтарь или поднятии стакана в таверне во имя божества.

     - Важно помнить, - подчеркнул Макрос, - что эти боги и богини были столь же реальны, как и те, с кем вы сталкивались в Мидкемии, пусть даже сферы их влияния были ничтожны. В них была искра божественного, даже если их миссия ограничивалась лишь обеспечением красивого цветения полей весной.

     Он повернулся к Пагу:

     - Что ты узнал о Войнах Хаоса с нашей последней встречи?

     - Немного, - ответил Паг. - У Томаса появилось несколько новых воспоминаний Ашен-Шугара, и я нашёл пару странных томов мифов и легенд. Но ничего существенного.

     - Тогда слушай, - сказал Макрос, пристально глядя на Накора. - Правду.

     Накор кивнул один раз, выразительно, но ничего не сказал.

     Макрос начал повествование:

     - До появления человечества на Мидкемии существовали древние расы. О некоторых вы знаете - например, о валкеру, правителях того мира и повелителях драконов и эльфов. Но были и другие расы, чьи имена и сущность канули в Лету ещё до зарождения человеческой памяти.

     - Была раса летунов, паривших над высочайшими вершинами, и раса существ, обитавших в океанских глубинах. Мирные они были или воинственные - мы никогда не узнаем, ибо валкеру уничтожили их.

     - Но над всеми возвышались двое: Ратар, Владыка Порядка, и Митар, Владыка Хаоса. Это были два Слепых Бога Начала. Сама ткань мироздания была их владением: Ратар сплетал нити пространства и времени в упорядоченный узор, а Митар разрывал их, чтобы Ратар вновь и вновь воссоздавал порядок.

     - В те эпохи Мидкемия была миром равновесия, центром той области пространства-времени, и всё было... более-менее благополучно.

     Накор усмехнулся:

     - Если ты, конечно, был существом невероятной силы.

     - Да, - согласился Макрос. - Слабые не выживали, ибо правил закон силы без намёка на справедливость или милосердие. Валкеру были скорее порождением той эпохи, чем воплощением зла; можно даже сказать, что понятия добра и зла в те времена попросту не существовали.

     - Но что-то изменилось. Порядок вселенной нарушился. Больше всего мне хотелось узнать причину этого сдвига, но она потеряна во времени. Произошла фундаментальная перестройка мироздания - невозможно сказать, сколько времени это заняло, но для рас, населявших тогда Мидкемию, результат казался внезапным. Обширные разломы в пространстве и времени появились словно ниоткуда, и внезапно в мир явились неизвестные прежде существа: люди, гномы, великаны, гоблины, тролли и другие. А также расы, что пришли, но не уцелели.

     - Долгие годы война бушевала по всей вселенной, а мы, простые смертные... - Он замолчал и тихо рассмеялся. - Вы, простые смертные, могли постичь лишь ничтожную её часть. То, что мы знаем - легенды, мифы и сказания. В них, возможно, затерялись обрывки правды, но истину уже не узнать.

     Накор рассмеялся:

     - Для человека, способного путешествовать во времени, у тебя был довольно простой способ узнать эту истину.

     Макрос усмехнулся:

     - Можно подумать, да? Но правда в том, что я не умею путешествовать во времени, по крайней мере, не так, как ты представляешь. - Он посмотрел на Пага: - Я помню, как ты и Томас нашли меня в Саду, на краю Вечного Города.

     Паг вспомнил. Это была его первая встреча с Залом Миров.

     - Будь у меня способность путешествовать во времени, я никогда не позволил бы жрецам пантатианцам заманить нас в ловушку и отбросить в прошлое, - сказал Макрос.

     - Однако ты научил меня ускорять её раскрытие многократно, пока мы не достигли точки, где время потеряло смысл, - заметил Паг.

     - Верно. Хотя мне не хватало твоих талантов в этом отношении, у меня также не было навыков манипулировать временем, как у пантатианцев.

     - Во всех наших столкновениях с Змеиными Жрецами, - задумчиво произнёс Паг, - они проявляли хитрость, но едва ли гениальность, были опасны в числе, но не поодиночке. - Он помолчал, затем добавил: - Я никогда не задумывался, что временная ловушка на самом деле была заклинанием колоссальной сложности, требующим навыков, превосходящих их способности. По крайней мере, один из тех жрецов был вдохновлён свыше.

     - Все нити ведут к Безымянному, - сказал Накор. - Как он коснулся Лесо Варена, так же он мог вдохновить и верховного жреца пантатианцев. Вот вам и вдохновенный гений.

     Макрос махнул рукой:

     - Да. Будь у них все такие способности, война сложилась бы иначе. Но кроме того одного провидца, они были не более чем досадной помехой...

     - Помехой? - перебил Паг. - Десятки тысяч погибли в ходе двух войн из-за этой 'помехи'.

     - Ты неверно понял мои слова, - поправил Макрос. - Они сеяли хаос, но, как верно заметил Накор, корень всего - в Безымянном.

     Макрос встал, сделал несколько шагов, затем развернулся и сказал:

     - Здесь так многое нужно объяснить, и трудно решить, с чего начать.

     Он обвёл взглядом присутствующих:

     - Если у вас возникнут вопросы, возможно, лучше отложить их, пока я не изложу следующую мысль.

     Макрос взмахнул рукой, и в воздухе появился светящийся шар - иллюзия, которую Паг сразу узнал. Он сам использовал подобные при обучении студентов в Ассамблее на Келеване, в Академии Звёздной Пристани и на Острове Колдуна.

     - Представьте, что этот шар - всё существующее, - сказал Макрос. - Окружённый пустотой, он представляет всё, что мы можем постичь.

     Он снова взмахнул рукой, и шар теперь был разделён на полосы разных оттенков серого - от почти чёрного внизу до светло-серого вверху.

     - Каждый слой представляет уровень реальности, причём центральный - наш... вернее, ваш, - поправился он. - Как вы заметили на Косриди, это физическое соответствие Мидкемии, подобно тому как этот мир соответствует Келевану.

     - Келевану... - прошептал Паг. - Я даже не догадывался.

     Макрос кивнул:

     - Этот сад расположен примерно там же, где в Императорском дворце Святого Города Кентосани находится большой зал, если я правильно помню цуранийскую географию.

     Он сделал паузу, собирая мысли:

     - Между физическими мирами существует связь, природу которой я не берусь объяснить. Можно даже утверждать, что существует лишь одно физическое воплощение, а уровни реальности - это наложенные духовные сферы, фактически занимающие то же пространство.

     Макрос усмехнулся:

     - Всё это крайне сложно и граничит с абстрактными дискуссиями, подходящими разве что для студентов, изучающих натурфилософию.

     Затем его выражение стало серьёзным:

     - Я понимаю, почему ты не распознал аналогии между Омадрабаром и Келеваном - дасати населяют этот мир гораздо дольше, чем люди Келеван.

     Он провёл рукой по воздуху, и иллюзия показала вид планеты с высоты:

     - Поднявшись достаточно высоко, ты увидел бы, что хотя океаны выглядят знакомо, большая часть поверхности покрыта постройками.

     Внезапно изображение исказилось, будто невидимая игла проткнула сферу снизу, вытесняя часть каждого слоя вверх, пока они не пересекались с уровнем выше.

     - Затем произошло то, что я могу назвать только Нарушением, - торжественно произнёс Макрос.

     Паг перевёл взгляд на спутников, но промолчал.

     Макрос продолжил:

     - Как и причину потрясения, что привело человечество в Мидкемию, мы никогда не узнаем причину Нарушения.

     Накор усмехнулся:

     - А они одинаковые?

     Макрос нахмурился, словно раздражённый учитель:

     - Если узнаешь - сообщи мне. Это Нарушение - своего рода... дисбаланс, давление снизу вверх, от низшего к высшему уровню реальности. Подобно тому, как дасати пытаются проникнуть в ваш... в вашу реальность, существа из третьего уровня стремятся подняться сюда.

     - Ты описываешь катаклизм невиданного масштаба, - прошептал Паг.

     Макрос кивнул:

     - Да, мой друг. Вся ткань мироздания разрывается, и мы должны остановить это, пока не стало хуже.

     - Как? - тихо спросил Магнус.

     Макрос вздохнул - странно человеческий звук для дасати:

     - У меня нет точных знаний, лишь догадки, и даже они... неубедительны. - Он взмахнул рукой, и иллюзорная сфера исчезла. - Войны Хаоса, похоже, были попыткой восстановить баланс во всей реальности, от высшего до низшего уровня. Мы можем лишь гадать, что происходило в других сферах, но подозреваю, равновесие было восстановлено - иначе нынешний кризис был бы ещё катастрофичнее. У нас нет свидетельств взаимодействия между вашей родной реальностью - в которой я тоже некогда жил - и уровнем выше, первым небом.

     - Потому что Безымянный заключён в темницу? - предположил Накор.

     - Скорее всего, - согласился Макрос. - Таким образом, хаос исходит из низших сфер. Темнейший, Тёмный Бог дасати, настолько могуществен в своём господстве, что любые вторжения снизу, угрожавшие этому уровню, почти наверняка были нейтрализованы.

     - Можно задать вопрос? - осмелился Магнус.

     - Какой? - отозвался дед, едва скрывая нетерпение.

     - Почему именно здесь? Почему Келеван и Мидкемия?

     Макрос задумался, затем одобрительно сказал:

     - Неплохой вопрос. - Он улыбнулся. - Подозреваю, должны существовать точки пересечения - локусы, где вторжения из одного уровня в другой проявляются в первую очередь, подобно первому разлому цурани в Мидкемию в Серых Башнях.

     - Помни, боги каждого уровня - локальные проявления куда более грандиозных сущностей, охватывающих вселенные. Безымянный - воплощение зла невообразимого масштаба, простирающегося на всю вселенную, где находится Мидкемия, вселенную миллиардов миров с несчётными существами, чьи видения придают этому злу легион обличий.

     Он сделал паузу, затем продолжил:

     - Однако мы можем с определённой долей уверенности предположить, что, подобно Мидкемии, Безымянный был заключён под стражу во многих других местах, как результат конфликта, который, судя по всему, сфокусировался именно на этом мире.

     - Я предполагаю, что чем дальше от Мидкемии, тем меньше вероятность сохранения истории Войн Хаоса в неизменном виде. Помните сферу? На периферии уровни бытия кажутся нормальными, неизменными. Но в точке вторжения царит хаос.

     - Твои доводы убедительны, - сказал Паг. - Но как это относится к нам, оказавшимся здесь?

     Макрос кивнул и улыбнулся:

     - Переходим к сути. - Он пристально посмотрел Пагу в глаза: - Безымянный заключён, но, как ты видел, не лишён влияния и даже некоторой силы, хотя и ограниченной другими выжившими Великими Богами - Хранителями.

     - Ему не по нраву вторжение 'снизу' Тёмного Бога дасати. Насколько возможно, он действует заодно с другими богами Мидкемии, чтобы восстановить должный порядок вещей.

     - Мы работаем на Безымянного? - спросил Накор.

     - В некотором смысле, да, - ответил Макрос. - Я убеждён, что в конечном счёте все мы играем свою роль в планах Безымянного.

     - И в чём этот план? - спросил Накор.

     Выражение лица Макроса стало мрачнее прежнего:

     - Я полагаю, мы наблюдаем борьбу между богами, друзья мои. И в каком-то смысле мы - оружие.

     - Оружие? - повторил Магнус. - Мы всего лишь трое магов и... - Он бросил взгляд на Накора.

     - Бек может быть оружием. В нём мало естественного.

     - Существует пророчество, - сказал Макрос. - Дасатийский лорд восстанет против ТеКараны и подготовит путь Богоубийце.

     Паг промолвил:

     - Ты думаешь, Бек...

     - Это оружие, - закончил Накор. - Это почти наверняка.

     - Чего я не знаю, так это действительно ли он то самое оружие. - Макрос закашлялся, пытаясь подавить приступ, но Паг уже видел, как сжалась его грудь. Когда кашель прошёл, он сказал: - Даже последний из Ничтожных напал бы на меня, увидев такой явный признак слабости.

     В комнату поспешно вошёл слуга, а следом за ним - воин в одеяниях Садхарин.

     - Господин, - произнёс слуга. - Что-то...

     Воин прервал его:

     - Вести от Мартуха. Вам нужно бежать. Через час из Дворца поступит объявление. На закате начнётся Великий Отбор.

     Макрос выпрямился во весь рост, его воля победила немощь тела:

     - Ты знаешь, что делать, - сказал он слуге. - Бери только необходимое и отведи наших людей в ближайшее убежище.

     - Господин, - поклонился слуга и бросился прочь.

     К воину Макрос обратился иначе:

     - Вернись к Мартуху. Скажи встретиться в Роще Дельмат-Ама как только сможет. Если возможно, пусть приведёт Валко и других, кто может быть полезен. Думаю, время пришло.

     Молодой воин почтительно кивнул и поспешил уйти. Макрос пробормотал себе под нос:

     - Да помогут им боги выжить.

     Паг спросил:

     - Что происходит?

     - Собирайте вещи. Уходим через минуты, - сказал Макрос. - ТеКарана объявил Великий Отбор. С закатом по всей Империи дасати каждый получит право убивать кого пожелает. Все перемирия отменены, союзы расторгнуты. Убийства станут волей Темнейшего.

     - Что это значит? - спросил Магнус.

     Лицо Макроса исказилось:

     - Это значит, Тёмный Бог проголодался. Обычных жертв ему недостаточно. Боюсь, это значит, что он готовится к вторжению в следующий мир.

     Паг, Накор и Магнус переглянулись. Накор спросил:

     - А как же Бек?

     - Он в безопасности с Мартухом, - ответил Макрос. - В каком-то смысле он даже более дасати, чем любой Рыцарь Смерти, которого я встречал. Следующие сутки, вероятно, станут самым веселым временем в его жизни. Я лишь надеюсь, что он оставит Мартуха в живых.

     - Почему он может этого не сделать? - спросил Паг.

     - В этот день не будет ни союзников, ни друзей - только сиюминутные договоренности. Мартух и другие лорды Ланградина подготовили убежища и припасы возле Великого Дома Ланградина - по привычке, если не по иной причине. Но для большинства простых людей эта ночь станет кровавой игрой на выживание. Если удастся продержаться от заката до заката - обычный порядок вернется. Пусть и кровавый, но порядок.

     - Но в этот единственный день не будет никаких правил. Хочешь то, что принадлежит соседу - возьми. Мечтал отомстить тому, кто был слишком хорошо защищен - сейчас твой шанс. Или если ты просто амбициозен, и смерть нескольких вышестоящих в твоей фракции, боевом сообществе или даже собственной семье пойдет тебе на пользу - точи клинок. Каждая смерть будет воспринята как дар Темнейшему, а каждое убийство - как благословение.

     - Отряды Жрецов Смерти и Иерофантов заполнят улицы каждого города. Все станут добычей. Шайки мародёров будут рыскать по сельской местности. Те, у кого есть ресурсы, забаррикадируются в своих домах или спрячутся в норах. А мы, - Макрос обвёл взглядом собравшихся, - мы отправимся в путь, пытаясь достичь мирной деревушки в дне пути к югу от города. Нам потребуется почти вся ночь и день, чтобы просто выбраться за городскую черту.

     Он посмотрел на каждого:

     - Нашу безопасность я почти не ставлю под сомнение. Каждый из нас обладает достаточным мастерством, чтобы защититься от случайных встречных.

     - Но ты боишься разоблачения, - сказал Накор.

     - Да, - признал Макрос. - Если станет известно о нашем существовании тем, кто знает, кто я... или догадается, кто вы - вся мощь Империи, все ресурсы ТеКараны и Тёмного Бога обрушатся, чтобы уничтожить нас.

     Паг встал:

     - Тогда пойдём.

     Макрос улыбнулся:

     - Да, пойдём. И если после всего увиденного в вас ещё осталась молитва, сейчас самое время её произнести.

     Миранда смотрела с вызовом.

     Двое членов Ассамблеи, Аленка и маг по имени Делкама, только что завершили создание сферы иллюзии: полупрозрачного пузыря, мерцающего переливами энергии, по поверхности которого пробегали искры ослепительно-золотого и холодно-стального света. Постепенно расширяясь, сфера заставила даже обычно невозмутимых цуранийских вельмож откровенно дрогнуть. Это был защитный барьер, призванный помешать магическому наблюдению за предстоящим собранием. Более того, любой, кто попытался бы подглядеть за происходящим издалека, увидел бы лишь трёх магов, обсуждающих с Императором что-то совершенно постороннее. Вся эта сложная мистификация была предназначена для Лесо Варена - на случай, если он окажется достаточно близко и сможет использовать свою немалую силу, чтобы подслушать совет.

     Остальные члены Ассамблеи магов, сопровождавшие Миранду, выглядели встревоженными. Несмотря на свой высокий статус в Империи, даже они были связаны традицией, требующей почтительного трепета перед Светом Небес. Но Миранда стояла перед повелителем Цурануанни с гордо расправленными плечами, её взгляд был твёрдо устремлён на молодого Императора, а выражение лица говорило лишь о нетерпении. Она только что приказала - нет, почти приказала - правителю величайшей империи молчать, пока магические защиты не будут установлены.

     Редко в истории Империи чужеземцу доводилось предстать перед лицом Императора. Зал Высшего Императорского Совета был священным, как и весь Кентосани - Священный Город, и те, кто удостаивался здесь аудиенции, были либо послами, либо пленёнными вождями. Даже в таких случаях личное присутствие Императора было необычным, ибо он являлся божественным воплощением, олицетворением Небесной Благодати и милости для народа цурани. Однако послание Ассамблеи к Императорскому Трону было столь ужасающим, что Сэзу Первый, Повелитель Народов Цурануанни, соблаговолил лично присутствовать и выслушать предостережение чужестранки.

     Огромный зал Высшего Совета был заполнен до отказа - каждый знатный вельможа, каждый мужчина и редкие женщины, правящие лорды и леди сотен Домов Империи, собрались, чтобы услышать предупреждение Миранды. Одетые в яркие одеяния цветов своих домов - здесь жёлтые с алыми кантами, там чёрные с бледно-голубой отделкой, - они сверкали вышивкой, драгоценными камнями и застёжками из благородных металлов. Согласно традиции цурани, они располагались кланами, но многие, сидя в молчаливом ожидании ответа Императора, украдкой бросали взгляды на союзников в других частях зала, на членов своих политических группировок. Политика цурани была не только смертельно опасной, но и запутанной, представляя собой вечный балансирующий акт для каждого правителя, где верность крови с одной стороны противостояла целесообразности и возможностям - с другой.

     Миранда заговорила:

     - Ваше Величество, лорды и леди Высшего Совета, сегодня мы пришли с предостережением - наш мир столкнулся с угрозой, страшнее которой невозможно вообразить.

     Она тщательно продумала каждое слово, ожидая созыва Совета вместе со Всемогущими. Четко и без отступлений Миранда изложила все: от обнаружения Талной на её родном мире Каспаром из Оласко до недавнего вторжения дасати в этот мир. Она ничего не утаила и не пыталась приукрасить - голые факты звучали достаточно пугающе.

     Закончив, Миранда взглянула на Императора. Он сидел спокойно, и что поразило её больше всего - ни один из озвученных ужасов, казалось, не стал для него новостью. Она перевела взгляд на Аленку, который едва заметно покачал головой, и он не понимал этой невозмутимости.

     Миранда знала, что Свет Небес был в курсе исследований Ассамблеи касательно Талной. Но все события после её пленения точно не могли быть ему известны. Вторжение дасати должно было шокировать молодого правителя, однако тот сохранял спокойствие, будто размышлял о меню вечерней трапезы.

     Император Сэзу взошёл на трон всего четыре года назад и, подобно своему отцу, правил относительно мирной империей. Но сейчас, глядя на его бесстрастное лицо, Миранда поняла: этот юноша уже столкнулся с чем-то, что изменило его навсегда. В зале повисло напряжённое молчание, прерываемое лишь шелестом дорогих тканей, когда вельможи переглядывались, ожидая реакции своего повелителя.

     Миранда перевела взгляд со Света Небес на членов Высшего Совета. В очередной раз она поразилась особенностям мышления цурани: несмотря на только что озвученное ею страшное предупреждение, она подозревала, что как минимум треть присутствующих лордов уже размышляла, как извлечь выгоду из надвигающегося хаоса. Судя по их выражениям лиц, ещё треть, казалось, вообще не способна была осознать услышанное.

     Лишь оставшаяся треть - те, кто действительно понимал масштаб угрозы, - проявляла подобающую тревогу. Эти молча ждали, как отреагирует Свет Небес. Нервозная тишина в зале нарушалась лишь шелестом шёлковых одеяний и постукиванием кожаных сандалий по полу - звуками нетерпения и беспокойства.

     Рядом с молодым правителем стоял ещё один маг в чёрных одеяниях - Финда, пожилой чародей, с которым у Миранды были лишь поверхностные знакомства. Как текущий советник Ассамблеи при Императорском Троне, он выглядел так, будто в данный момент предпочёл бы оказаться в любом другом уголке обширной цуранийской Империи. Его напряжённое выражение лица красноречиво свидетельствовало: он явно чувствовал себя не на своём месте.

     Миранда не была знатоком цуранийского общества в той мере, как её муж, проживший среди них долгие годы, но всё же понимала его достаточно, чтобы предугадать реакцию правящих домов. Воинственные традиции цурани по-прежнему определяли политику Империи - ту самую 'Игру Совета', как её называли. Только теперь вместо открытых столкновений в ход шли более изощрённые методы: богатство, влияние и социальный статус.

     'Ну и, конечно, - подумала Миранда, - периодические убийства, ночные набеги и похищения'.

     Порой цуранийская политика напоминала ей разборки криминальных кланов Великого Кеша - здешние нравы пришлись бы по вкусу даже Пересмешникам из Крондора.

     Пять великих домов - Кеда, Минванаби, Оаксатуканами, Ксакатекас и Анасати - по-прежнему доминировали среди множества кланов и политических группировок, определявших управление Империей. Исторически только эти семьи могли претендовать на титул Военного Стратега - до тех пор, пока прабабка нынешнего Императора не возвела на трон своего сына.

     Но над всеми ними возвышался неизменный символ власти - сам Император. Свет Небес мог отменить любое решение Высшего Совета, объявить войну или одним словом заставить враждующие кланы сложить оружие. Такова была его власть. В этом зале, где сейчас витало напряжение, лишь его слово имело истинный вес, и Миранда понимала, что от следующей фразы молодого правителя зависело, услышат ли её предупреждение или оно потонет в бесконечных политических манёврах.

     Все замерли в ожидании, пока Император, восседающий на золотом троне - символе власти, освящённом двухтысячелетней историей Империи, - обдумывал свой ответ. Собравшиеся лорды великих и малых домов хранили гробовое молчание. Никто не смел заговорить прежде Света Небес.

     Миранда обратила внимание на пустующее кресло по правую руку от правителя, расположенное чуть ниже на возвышении. Оно было установлено ещё прабабкой Сэзу - легендарной леди Марой из Акомы, Владычицей Империи, единственной за всю долгую историю цуранийского народа, удостоившейся этого титула. Спасая свой дом от беспощадных врагов, она преобразовала целую нацию, даровав свободу миллионам обездоленных. Благодаря её деяниям родилась новая империя, где искусство, музыка и литература стали цениться не меньше воинской чести, доблести и жертвенности.

     Хотя Империя не избавилась от внутренних противоречий и трудностей, за последние три правления она переродилась, несмотря на попытки традиционалистов вернуть её к прежним устоям.

     Все взоры обратились к Императору, когда Свет Небес наконец пошевелился. В зале повисло напряжённое ожидание - следующее слово правителя определило бы, встретит ли Империя надвигающуюся бурю единым фронтом или погрязнет в распрях. Даже видавшие виды советники затаили дыхание, а Финда, стоявший у трона, незаметно сжал руки в бессильных кулаках, словно предчувствуя тяжесть грядущего решения.

     Сэзу Первый наконец показал свою реакцию: его лицо отражало глубокую обеспокоенность. Когда его прабабка провела реформы в Империи, она также преобразовала и статус Императора - из почти что церемониальной фигуры он стал обладателем высшей власти. Бремя ответственности уже добавило ему возраст сверх его тридцати шести лет.

     Тихо, почти задумчиво, он произнёс:

     - Действительно, тяжёлые слова, леди Миранда. Наша нация наслаждалась миром более двух поколений. Лишь некоторые трения с соседями из Турильских нагорий и за Кровавым морем на юге позволяли нашим молодым воинам стяжать славу и приносить почёт своим домам. Но мы не вели крупных войн со времён вторжения на ваш родной мир.

     Миранда кивнула. В жилах Императора текла мидкемийская кровь: возлюбленный Мары, Кевин, был признанным отцом Императора Джастина. Хотя этот факт вызывал у неё смутное чувство родства, этот молодой человек оставался истинным цурани.

     Но в его следующем вопросе прозвучало что-то странное, почти заученное:

     - Не будет ли решением просто удалить этого Талной с наших земель и вернуть его в ваш мир?

     Миранда перевела взгляд на Аленку, старейшего из Всемогущих. Тот ответил с почтительной твердостью:

     - Свет Небес, мы уже рассматривали этот вариант и считаем его бесполезным. Именно ренегат Лесо Варен помог дасати закрепиться здесь. Теперь они знают путь назад, и мы уверены, что вернутся.

     Он замолчал, будто взвешивая каждое слово, затем продолжил:

     - Есть нечто в нашем мире... Многие из нас полагают, что дасати выбрали его не случайно. Просто мы пока не понимаем зачем.

     Тишина растянулась, прежде чем он добавил:

     - Мы считаем, что все народы должны готовиться к вторжению.

     Император размышлял долго - слишком долго для человека, услышавшего подобное впервые. Когда он наконец заговорил, его тон был отмеренно-точным, почти заученным. Миранда вдруг осознала: этот молодой правитель - не простак. Он знал, что они скажут, ещё до их слов! Её догадка о его странной невозмутимости подтверждалась. Но как он узнал? И почему его ответ звучал как репетированная речь?

     - Внимайте мне, - произнёс Свет Небес, поднимаясь с трона.

     Великие лорды Империи мгновенно встали, никому не дозволялось сидеть в присутствии императора, когда он стоял.

     - Наши традиции древни, наши пути освящены веками... но теперь мы столкнулись с угрозой, какой не помнит даже память предков.

     Его голос, обычно мягкий, обрёл металлическую твёрдость:

     - Это возвращает нас к истокам - к эпохе мифов, к приходу наших народов по Золотому Мосту.

     - Хранители преданий говорят, что то, от чего мы бежали из дома до начала времён, было столь чудовищным, что не поддаётся описанию, - начал Император, его голос звучал мерно, как колокол, возвещающий беду. - Ни в одном сказании, ни в одной песне нет намёка на то, что изгнало наши народы в этот мир. Лишь тень ужаса, от которого спасались предки.

     Он сделал паузу, давая словам проникнуть в сознание слушателей, затем добавил:

     - Теперь мы опасаемся, что этот кошмар вернулся, чтобы вновь испытать наши народы.

     Миранда, знакомая с цуранийскими преданиями, понимала: он затронул глубочайшую струну. Миф о Приходе - история о великом золотом мосте света, разверзшемся во тьме, через который тысячи беженцев хлынули в Келеван, спасаясь от ужасов Войн Хаоса, - был краеугольным камнем самосознания цурани. Паг не раз рассказывал ей, как это предание, вплетённое в обучение каждого Всемогущего, формировало их клятву верности Империи.

     - По традиции, когда народы идут на войну, Военному Стратегу вручаются полномочия вести боевые действия, - продолжил Свет Небес. - Этот пост годами оставался вакантным.

     Взгляды полдюжины правящих лордов вспыхнули жаждой. Исторически эта должность - второй по могуществу пост в Империи, временами затмевавший даже Золотой Трон, - была пределом мечтаний любого амбициозного цурани.

     - Но я обращаюсь к своему кузену - Тецу из Минванаби.

     Император посмотрел на седовласого вельможу, чьё мощное телосложение и орлиный взгляд выдавали в нём воина, несмотря на возраст.

     - Примешь ли эту тяжкую ношу, милорд?

     Тецу склонил голову, едва сдерживая эмоции:

     - С радостью, Ваше Величество. Моя жизнь и честь принадлежат вам.

     Император повернулся к собравшимся лордам:

     - Передайте своим командирам, милорды. Народы идут на войну. А теперь разойдитесь и возвращайтесь завтра через два часа после восхода, Мы продолжим приготовления.

     Он обратился к своему Первому Советнику, пожилому человеку по имени Джанайн, который прежде служил его отцу:

     - Пошли гонцов к жрецам Джастура. Я явлюсь к полудню, чтобы сломать Священную Печать.

     Миранда вопросительно взглянула на Аленку, не понимая значения этого распоряжения. Старый маг едва заметно покачал головой. Но по напряженной атмосфере в зале она поняла - это объявление было одновременно важным и тревожным.

     - Я посоветуюсь с леди Мирандой, Всемогущими, сопровождавшими ее, и Стратегом, - продолжил Император.

     Он сделал паузу, затем завершил собрание традиционной формулой:

     - Честь вашим домам, милорды.

     Сойдя с возвышения, он вызвал всеобщий поклон - слуги опустились на колени. Проходя мимо, Император бросил взгляд в сторону Миранды, давая понять, что она должна следовать за ним.

     Когда новоназначенный Стратег встал позади правителя, Аленка ненадолго задержал Миранду:

     - Сломав печать храма Бога Войны, Свет Небес делает все прочие дела несущественными, - без предисловий прошептал он. - Никакие клановые распри, кровная месть или политические интриги не могут продолжаться, пока храм снова не запечатан. А этого не случится до окончательной победы.

     Он оглянулся, словно опасаясь подслушивания:

     - Ты должна понимать серьезность происходящего. Он только что объявил не просто подготовку к возможной войне, он объявил саму войну.

     Миранда недоумевала.

     - Разве не этого мы хотели?

     Аленка покачал головой:

     - Я такого не ожидал. Более того, я никогда не думал, что какой-либо император снова возродит пост Стратега. И назначит на эту должность Минванаби...

     - Что это значит? - спросила Миранда, в который раз остро пожалев, что рядом нет Пага. Он бы во всем этом разобрался.

     - Есть старая поговорка, - сказал Аленка, жестом приглашая ее следовать за собой, - и у вашего народа она наверняка есть: держи друзей близко, а врагов - еще ближе. Минванаби были разгромлены Акомой, предками нынешнего императора, но вместо обычного в таких случаях полного уничтожения, когда каждый член семьи либо предается мечу, либо продается в рабство, великая леди Акомы, Владычица Империи, проявила неслыханную для цуранийской знати милость. Она позволила Минванаби выжить.

     Миранда нахмурилась:

     - Я не понимаю.

     - Чтобы понять это в полной мере, нужно быть цурани, - вздохнул Аленка. - Младший кузен, один из последних выживших потомков настоящего лорда Минванаби, был назначен правящим лордом и впоследствии женился на кузине из Акомы, еще сильнее связав два дома. Но обида Минванаби на Акому никогда не была забыта.

     Он понизил голос:

     - Я подозреваю, что вскрытие храмовой печати и назначение самого опасного человека в Империи ответственным за войну - это тактика нашего Света Небес. Таким образом он обеспечивает, чтобы его злейший враг в Высшем Совете был занят на ближайшее обозримое будущее и не строил планов убийства императора.

     Миранда глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. В который раз она задалась вопросом, а не сумасшедшие ли эти цурани на самом деле?

     * * *

     Миранда внимательно наблюдала за молодым Императором, пока тот руководил совещанием в своих личных покоях. До этого они встречались лишь дважды: первый раз, когда он был мальчиком при дворе своего отца, и второй - во время его восшествия на престол. Последнее событие было настолько окутано цуранийскими традициями, что их общение ограничилось пятью минутами, причем весь разговор велся между юным правителем и ее мужем. Миранду забавляла ирония ситуации: она, опытный маг и дипломат, была полностью проигнорирована этим традиционалистом, чье положение целиком зависело от женщины, нарушившей все традиции - его прабабки.

     И вот теперь она снова оказалась на периферии беседы, в то время как новоиспеченный Стратег и Император адресовали большинство вопросов Аленке и двум другим старшим магам из Ассамблеи. В какой-то момент во время часового обсуждения она уже собралась высказать свое мнение, но Аленка предостерегающе взглянул на нее и едва заметно покачал головой. Из уважения к мужу, который высоко ценил старого мага, и учитывая их прошлые взаимодействия, Миранда промолчала, хотя и недоумевала, в какую игру он играл.

     Несмотря на уязвленное самолюбие и природную независимость, Миранда не могла не восхититься тем, как искусно Император направлял дискуссию в нужное русло. Он мастерски контролировал ход обсуждения, мягко, но настойчиво формируя нужное ему мнение. После еще одного часа дебатов она окончательно убедилась: несмотря на молодость, этот Сэзу из Акомы, Первый этого имени, Император всего Цурануанни и Свет Небес, отнюдь не был простаком. К моменту завершения встречи ему удалось достичь консенсуса, ни разу не прибегнув к своему авторитету - исключительно за счет политического мастерства.

     Миранда поднялась, когда Император произнёс:

     - Леди Миранда, останьтесь на мгновение.

     Аленка заколебался, затем вновь слегка склонился перед правителем и с выражением любопытства дал Миранде понять, что подождёт её снаружи. Когда цуранийские вельможи и маги удалились, Император спросил:

     - Не предложить ли вам чего-нибудь? Вина? У меня есть несколько превосходных красных вин с ваших Островов, а также местные сорта. Правда, наш жаркий климат не слишком способствует виноделию.

     Почти поддавшись обаянию, Миранда осознала, что он пытается заставить её расслабиться.

     - Воды будет достаточно, Ваше Величество.

     Он сделал едва заметный жест, и почти мгновенно слуга поднёс на подносе большой керамический кубок со свежей водой. Пока она пила, Император отпустил слуг и указал на два кресла у огромного окна, выходившего во внутренний двор дворца.

     - Пожалуйста, без церемоний, - сказал он на языке Королевства, почти без акцента.

     Миранда не скрыла удивления.

     - Мои стражи поклялись защищать мою жизнь ценой собственной, - пояснил он, кивнув в сторону четырёх оставшихся в зале воинов в бело-золотых доспехах императорской гвардии. - Но они всего лишь люди, а людям свойственно ошибаться. Случайно оброненное слово, и всё погибло. Многие здесь, на Келеване, говорят на языках вашего мира, но я позаботился, чтобы никто из этих четверых не говорил на этом языке.

     Он произнёс это с лёгкой усмешкой, но его взгляд, пристально устремлённый на Миранду, оставался совершенно серьёзным.

     - Так что же вы на самом деле думаете?

     - О чем именно, Ваше Величество? - ответила Миранда, устраиваясь в предложенном кресле - удобном шелковом диване, стоящем напротив императорского.

     Она изучала его лицо. Как и в Королевствах или Империи Великого Кеша на Мидкемии, Империя цурани состояла из множества народов, поэтому не существовало единого 'цуранийского' облика. Разве что они были невысокими по меркам мидкемийцев. Сэзу оказался чуть выше среднего - почти с её рост в пять футов девять дюймов, тогда как большинство мужчин цурани были на дюйм-два ниже, а некоторые едва превосходили ростом карликов.

     Во всем остальном молодой правитель казался воплощением цуранийской знати - невозмутимый, сдержанный, совершенно нечитаемый. Если и было что-то, что раздражало Миранду в цурани вообще, так это их каменное самообладание. Здесь редко услышишь повышенный голос или горячий спор на людях.

     Император опустился в кресло.

     - Вы хорошо справились.

     - Благодарю, - нахмурилась Миранда, - пожалуй.

     Молодой человек улыбнулся, и внезапно выглядел на годы моложе.

     - Мне порой трудно вспомнить, что вы значительно старше, поскольку выглядите вы не намного взрослее меня, разве что как старшая сестра или очень юная тетушка.

     - Очень юная, - сухо парировала Миранда.

     Император усмехнулся, но сразу перешел к делу:

     - Мне докладывали кое-что о местонахождении вашего супруга. Эти сведения точны?

     - Настолько, насколько возможно, учитывая, что он недостижим никакими средствами - ни магическими, ни обычными.

     Правитель откинулся на спинку кресла, задумчивый.

     - Он предпринял путешествие немыслимого риска...

     На лице Миранды мелькнула тень тревоги, несмотря на все усилия сохранить спокойствие.

     - Мне это известно как никому другому, Ваше Величество.

     - Тогда мне нужно кое-что выяснить.

     - Что именно?

     - Правду, - ответил молодой монарх. - Аленка и другие до сих пор видят во мне мальчишку. Вероятно, с их почтенного возраста это неизбежно. Но с вашей точки зрения, они сами должны казаться детьми.

     - Ваше Величество, я давно усвоила: мудрость мало зависит от возраста. Можно за несколько лет пережить целую жизнь, а можно провести века в блаженном неведении. Все зависит от человека. Аленка обладает тем спокойным пониманием ситуации посреди хаоса, которому я могу только позавидовать.

     Император задумался, затем произнес:

     - Моя священная прабабка Мара, кажется, накопила опыта и мудрости на десяток жизней.

     Миранда промолчала, удивленная этим упоминанием почитаемой правительницы.

     - Я полагаю, ваш муж был с ней знаком.

     - Не уверена, Ваше Величество. Знаю, они встречались как минимум раз, но вы же помните: Паг далеко не всегда был желанным гостем в этих стенах.

     Император улыбнулся:

     - Императорские Игры. Да, я знаю эту историю. Моя прабабка была среди знати, когда ваш муж публично унизил Стратега и положил конец его власти. Знаете ли, понадобилось почти пять лет, чтобы полностью устранить разрушения, которые Миламбер причинил великому стадиону?

     Миранда едва сдержала улыбку. Паг, известный цурани как Миламбер, был, пожалуй, самым терпеливым человеком из всех, кого она знала - качество, которое она одновременно уважала и находила раздражающим. Но когда он все же выходил из себя, последствия могли быть ужасающими. По всем рассказам, его выходка на Играх много лет назад могла быть описана только как героическая, почти богоподобная. Он обрушил огонь с небес, вызвал торнадо и землетрясения, заставив всю знать Империи трепетать у его ног.

     - Я слышала, разрушения были значительными, - наконец ответила она.

     Император стал серьезен.

     - Я хотел поговорить не об этом. Дело в том, что ваш муж и моя прабабка изменили Империю за одну жизнь больше, чем за предыдущие столетия.

     Он задумался, тщательно подбирая слова, затем тихо добавил:

     - Я собираюсь рассказать вам то, что не знает никто за пределами моей семьи - ни ближайшие союзники, ни даже кузены и дяди.

     Миранда молчала.

     - Когда мой дедушка недолго правил на троне после возвращения его отца из вашего мира, великая леди Мара отвела императора Джастина в сторону и открыла ему тайну. Он поделился ею только с моим отцом, а тот, когда я был почти взрослым, - со мной.

     Император встал, но когда Миранда попыталась последовать его примеру, жестом велел ей оставаться на месте.

     - Не надо церемоний, Миранда. Я собираюсь открыть вам самую тщательно охраняемую тайну в истории Цурануанни.

     Он подошел к ларцу, вырезанному из светлого дерева, с замысловатыми узорами. Полированная поверхность сверкала, и теперь Миранда заметила нечто необычное.

     - В нем есть магия, - тихо сказала она.

     - Да, - подтвердил Император, осторожно проводя пальцами по резной поверхности ларца. - Мне говорили, что любой, кроме меня или моих кровных родственников, умрет мгновенно, едва коснувшись его. Преимущество абсолютной власти - ни один слуга даже не пытался его вытирать от пыли.

     Он замолчал на мгновение, затем добавил с легкой усмешкой:

     - Хотя, кажется, он в этом и не нуждается. - Его рука замерла в сантиметре от крышки. - Каждый раз, открывая это, я не могу избавиться от... предчувствия.

     Резким движением он снял крышку и достал пергамент.

     Миранда почувствовала, как у нее похолодело внутри. Она видела подобные пергаменты раньше.

     Без слов Император протянул документ ей. Развернув его, она пробежала глазами текст, и пергамент выскользнул из ее ослабевших пальцев. Закрыв глаза, Миранда откинулась в кресле, будто внезапно лишившись сил.

     - Вы понимаете, что это значит? - наконец прервал молчание Сэзу.

     Она кивнула и поднялась:

     - С вашего позволения, Ваше Величество, мне нужно посоветоваться с коллегами на моей родине. Прежде чем толковать это... я должна быть уверена в его истинном значении.

     Император, забыв о церемониях, сам поднял пергамент и вернул его Миранде.

     - Этот ларец хранится в моей семье больше века. Несколько дней не изменят того, что нам предстоит сделать. Какое бы толкование вы ни нашли, мы всё равно должны готовиться к войне.

     - Теперь я понимаю, почему вы формально объявили войну, - прошептала Миранда, глядя на загадочные символы.

     На лице молодого Императора появилось выражение глубокой печали.

     - Никто не должен догадываться о наших планах, пока я не отдам приказ действовать. Это жизненно важно. Мой Высший Совет состоит из влиятельных правителей, которые послушно выполнят приказ, как подобает цуранийским воинам... но лишь до тех пор, пока не начнут размышлять. И в тот же миг вспыхнет гражданская война.

     - Аленку и некоторых Всемогущих нужно предупредить.

     - Минимальное число. Только самых надежных. И никого больше - вплоть до момента, когда я отдам приказ.

     Миранда кивнула:

     - Хорошо, Ваше Величество. Но сначала мне нужно срочно вернуться домой. Если вы выбрали этот путь, мне предстоит масштабная подготовка... и переубеждение весьма упрямых людей. Затем я вернусь, чтобы поговорить с Аленкой и остальными.

     - Я распоряжусь, чтобы вам был обеспечен доступ ко мне в любое время, леди Миранда. И предоставлю все возможные ресурсы с этой стороны Разлома.

     - Прощайте, Ваше Величество. И позвольте предложить одно действие, доступное нам обоим: молиться.

     Император внезапно остался смотреть на пустое кресло - Миранда исчезла. Он бросил взгляд на четырёх стражей, но те стояли недвижимо, как всегда, устремив взгляд вперед, совершенно невозмутимые видом исчезнувшей женщины.

     Сэзу, Первый этого имени, Повелитель всех народов Цурануанни, опустился в кресло и начал собираться с мыслями. Какие бы испытания ни готовило будущее, пока они не наступили, у него оставалась империя, которой нужно управлять.

     * * *

     Калеб поднял взгляд и сразу почувствовал облегчение, увидев мать.

     - Я уже начал волноваться... - Его оборвал её взгляд. - Что случилось?

     - Эта скотина Варен подстроил так, что меня схватили дасати, - ответила Миранда.

     - Ты... - Калеб осекся, поняв, что мать невредима и явно сумела сбежать.

     - Пострадало только моё самолюбие. Боль, как ты знаешь, проходит. - Она опустилась в кресло, положив свернутый пергамент на колени. - Какие новости?

     - Розенвар и Джошуа охраняют Талной. Розенвар докладывает, что ваши эксперименты с Накором дали хорошие результаты. Контрольные кристаллы работают не хуже кольца, без видимых побочных эффектов. - Он начал перебирать стопку бумаг. - Где-то здесь его отчёт...

     - Прочту позже. - Миранда вздохнула. - Полагаю, бесполезно спрашивать о твоём отце, брате и Накоре?

     Калеб молча кивнул. Хоть и оставалась слабая надежда, что Паг найдёт способ передать весточку, все понимали, что шансы ничтожны.

     - И никаких известий от экспедиции Каспара.

     - А предупреждение от... как они себя называют?

     - Круг, - ответил Калеб.

     - Они интересуются Пиками Квора... В том отчёте ведь не было указано точных сроков?

     Калеб потянулся к другому свитку:

     - Только упоминание, что стоит ожидать их появления в значительных силах на подветренной стороне полуострова до Весеннего Фестиваля.

     - До фестиваля осталась неделя. Значит, они могут столкнуться с ними уже сейчас. - Она бросила взгляд на сына. - Ты переживаешь?

     Темноволосый охотник откинулся от стола:

     - Всегда. Особенно когда вы с отцом оставляете всё на меня. - Он поднялся и зашагал по комнате. - Ты ведь знаешь: я здесь только потому, что я твой сын. В Конклаве хватает тех, кто куда лучше подходит...

     - Нет, - отрезала Миранда. - Я знаю, это не то, чего ты хотел. Ты предпочёл бы леса, горы, бескрайние тропы... Но ты готовился к этому всю жизнь, даже если сам этого не понимаешь. Ты владеешь тысячами тонкостей, о которых даже Накор не догадывается. Просто ещё не осознал, насколько ты в этом силён. - Она ненадолго замолчала, затем продолжила: - Но тебе нужен помощник. Маг. Возможно... та юная девушка.

     - Летти?

     - Да. Не самая прилежная ученица, зато у неё редкое чутьё на взаимосвязи. Я отправлю её сюда, начнёшь обучать. Сейчас до меня дошло: у нас нет никого, кто мог бы заменить тебя, если... что-то случится.

     - Что ты хочешь этим сказать? - спросил Калеб. - Ты редко говоришь о запасных вариантах. Особенно так.

     Миранда посмотрела на младшего сына. В уголках его рта угадывалось что-то от мужа, как и в манере наклонять голову вбок, когда он задумывался. В остальном он походил на мать - высокий лоб, узкий подбородок, плавные движения и высокий стройный стан. Как и многие родители, она порой неожиданно осознавала, как сильно любит своих детей.

     - Две причины, - сказала она. - Если бы план этого безумца Варена сработал, я бы сейчас лежала на столе у дасати, вскрытая их Жрецами Смерти. Или была бы мертва. Но помимо моего... дискомфорта и возможной гибели, случилось бы много худшее. Например, ты остался бы единственным членом нашей семьи здесь.

     - Мы это понимали, - Калеб положил руку на плечо матери. - Но дело не только в этом. Что еще?

     - Вот это. - Она протянула ему пергамент, полученный от Императора.

     - Цурани, - пробормотал Калеб, развернув свиток. - И почерк отца.

     - Еще одна проклятая записка! - Миранду раздражали не сами эти таинственные послания из будущего с предупреждениями и указаниями, а их вечная загадочность. И то, что муж годами скрывал их существование, рассказав сначала Накору, а не ей!

     Калеб прочел записку. Три строчки текста над именем отца:

     'Слушайте Миранду'.

     'Отдайте это ей'.

     'Готовьтесь к эвакуации'.

     Миламбер

     - 'Готовьтесь к эвакуации'? - Калеб поднял глаза. - Он велит Императору готовиться к эвакуации... чего? Дворца? Священного Города?

     Миранда с досадой покачала головой. Где-то в глубине души она знала: есть немалый шанс, что муж не вернется. И с той же уверенностью понимала, что означала записка.

     - Нет, - её голос охрип от нахлынувших чувств. - Он имеет в виду, что нужно готовиться к эвакуации мира. Он говорит Императору, что цурани придется покинуть Келеван.

     Каспар согнулся пополам от боли.

     Над ним стоял эльф, готовый вновь ударить, если бывший герцог осмелится ослушаться приказа. Серван наклонился, чтобы помочь генералу подняться, и по выражению лица Каспара было ясно - этот эльф еще пожалеет о своем поступке. Попытка затянуть первый привал во время долгого перехода стоила Каспару удара древком посоха в живот.

     Эльф, говоривший с ними первым, приблизился:

     - У нас нет времени на проволочки. Вы, люди, медлительны. Нам нужно спешить: предстоит трудный подъем в Баранор.

     - Баранор? - переспросил Каспар, все еще сжимая бок.

     - Наш дом, - ответил эльф. - Мы должны быть там до заката, поэтому вы не можете мешкать.

     Каспар мрачно посмотрел на своего обидчика:

     - Твой друг уже доходчиво это объяснил.

     Эльф с голубыми глазами продолжал сверлить бывшего герцога взглядом, сжимая посох.

     Не оборачиваясь, вожак произнес:

     - Синда считает, что вас всех следовало убить у кромки воды. Это упростило бы ситуацию.

     - Простите за неудобства, - пробормотал Джомми, помогая раненому солдату подняться.

     - Никаких неудобств, - ледяным тоном ответил эльф. - Мы все еще можем вас убить, если понадобится. Но нам приказано доставить вас в Баранор для допроса.

     - Кто отдал приказ? - спросил Каспар, потирая ушибленное место.

     - Наш вождь.

     Каспар промолчал, но по его лицу Джомми понял, что генерал уже обдумывает план побега. Хотя сам Джомми считал это невозможным даже при вдвое большем числе людей. Он уже догадался, что эти шестеро эльфов с длинными деревянными посохами - маги или колдуны, или как там называют эльфийских волшебников.

     Он оглянулся и увидел, как Джим Дашер осматривается по сторонам. Джомми не нужно было читать мысли, чтобы понять, о чем размышляет вор: он искал укрытия и пути к отступлению. Сам Джомми сомневался в успехе побега, хотя если кто и мог ускользнуть от эльфов в их же лесу, так это Джим. Джомми до сих пор гадал, как тому удалось появиться будто из ниоткуда и убить мага на пляже.

     Но даже если бы Джим добрался до берега, пришлось бы ждать неделю до следующей высадки лодки с припасами. А попытка обойти лес и достичь северной бухты, где стоял на якоре корабль Каспара, заняла бы пешком еще больше времени. Да и само плавание через бурные воды, мимо скал, не говоря уже об акулах и других хищниках, было почти невозможно. Джомми задавался вопросом, действительно ли предприимчивый вор задумал такой безумный план. И даже если бы он добрался туда после того, как команда лодки обнаружила бы лагерь пустым, он мог бы успеть лишь увидеть, как корабли уплывают. Таков был их приказ: в случае чего-либо случившегося с отрядом Каспара, немедленно отплывать.

     Пленники тяжело взбирались по склону, здоровые помогали раненым. По мере того как тени удлинялись, эльфы начинали проявлять признаки растущего беспокойства. Джомми шепнул Каспару:

     - Генерал, эльфы кажутся вам немного нервными?

     Каспар кивнул:

     - Уже около часа, я бы сказал. Не знаю, сколько нам еще идти, но ясно одно: они хотят добраться до места до наступления темноты.

     Вскоре наблюдение Джомми подтвердилось. Эльфы настаивали на ускорении темпа, невзирая на состояние раненых. Когда солнце скрылось за западными горами, здоровым пленникам пришлось нести тех, кто не мог идти.

     Каспар крикнул:

     - В чём опасность? - но эльфы проигнорировали его, переключив всё внимание на лес, ослабив надзор за пленниками.

     Внезапно вожак выкрикнул предупреждение на своём языке. Каспар отметил слаженность эльфийских воинов и магов, рассредоточившихся для отражения атаки.

     - На землю! - скомандовал он своим людям и сам бросился ниц.

     Воздух наполнился жужжанием, а тени между исполинскими стволами деревьев зашевелились, будто сама тьма обрела плоть.

     Пустотники! - крикнул эльфийский предводитель Каспару. - Не дайте им коснуться вас!

     - Тогда верните нам оружие для защиты!

     Эльф проигнорировал просьбу, не отрывая взгляда от периметра. Крик впереди колонны возвестил о начале атаки.

     Словно кошмарные видения, в воздухе замелькали вспышки тьмы - теневые формы, ускользающие от взгляда. Каспар гордился зоркостью охотника, но не мог понять, на что смотрит.

     Клинообразные, двигающиеся скорее как морские скаты, чем птицы, существа носились быстрее стрижей, меняя направление с невозможной резкостью. Они были настолько плоскими, что при повороте будто исчезали на мгновение, становясь неуязвимой мишенью. Каспар понял: попасть в них мечом будет трудно, стрелой - почти невозможно.

     Эльфийские воины держали мечи наготове, но Каспар уже понимал, что любое соприкосновение стали с этими стремительными существами будет чистой случайностью. Единственное, что вселяло надежду - хрупкость созданий, их почти бесплотный вид. Казалось, даже лёгкого удара хватит, чтобы уничтожить их. Но как попасть? Вот в чём вопрос.

     Однако размахивание мечами заставляло призрачных тварей колебаться. Каспар услышал голос Джима Дашера, кричащего неподалёку:

     - Они боятся стали! Пряжки ремней!

     Солдаты молниеносно сорвали ремни, катаясь по земле, словно обезумевшие тряпичные куклы. Одни встали на колени, сложив ремни для удара, другие обмотали их вокруг кулаков, выставив пряжки наружу.

     Пустотники резко сворачивали, избегая соприкосновения, но Каспар был опытным охотником и понимал, что это лишь разведка.

     - Не подниматься! - рявкнул он. - Они атакуют... сейчас!

     Как будто повинуясь его команде, тени ринулись вниз. Эльфы, явно знакомые с этими тварями, встретили их во всеоружии. Люди же, отобранные Конклавом за стойкость и мастерство, действовали слаженно.

     Боковым зрением Каспар отметил Джомми справа, Сервана слева и Джима Дашера чуть позади - каждый прикрывал фланг соседа. И в этот момент чёрный ужас устремился прямо на него.

     В последний миг Каспар разглядел крошечные глаза-самоцветы с золотистыми искрами, зияющую пасть с игольчатыми алыми зубами.

     Со всей силы он ударил пряжкой под 'подбородок' твари. Удар отозвался в руках, будто он рубанул мечом по дубу. Пустотник отлетел, беспомощно кувыркаясь, потеряв способность летать. При ударе о землю вспыхнул сизо-голубой свет, и существо исчезло, оставив лишь маслянистый чёрный дым.

     Джомми тоже успел нанести удар, но попал по своему противнику не по центру, отчего тварь лишь отлетела в сторону. Серван пригнулся, а Джим Дашер, обмотав кулак ремнём с пряжкой, ударил сверху. Он скривился от боли - удар отозвался во всей руке.

     Во всех трёх случаях результат был одинаков: с призрачным воплем твари отступили.

     Каспар окинул взглядом отряд. Большинство его людей остались невредимы, но двое лежали на земле, корчась от боли. У одного тварь вцепилась в ногу, и сизые клубы дыма поднимались от места касания. Другого существо поразило в грудь - он выгнулся так, что Каспар подумал, не сломает ли тот себе позвоночник.

     Эльф подбежал к первому и ударил мечом по спине твари. Вспыхнул синий огонёк, и Каспар впервые разглядел, что клинки эльфов сделаны не из стали, а из какого-то незнакомого металла. Тварь отпустила свою жертву.

     Второму повезло меньше: эльф, подойдя к нему, пронзил мечом и тварь, и человека разом. Оба погибли мгновенно.

     Каспар едва увернулся от очередного нападающего, но существо задело его затылок. Ледяное жжение пронзило кожу, будто что-то высасывало из него тепло. Как от обморожения, - мелькнуло в голове воспоминание из детства, когда он в горах схватился за переохлаждённый кинжал и содрал кожу.

     Внезапно колонну окутало мощное энергетическое поле - эльфийские маги наконец вступили в бой. Пустотники развернулись и бежали.

     - Руб! Они вернутся со своими хозяевами! - закричал предводитель эльфов.

     Каспар, не обращая внимания на мертвеца на дороге, скомандовал:

     - Хватайте раненых и тащите их!

     Он подхватил солдата с поражённой ногой, тело было ледяным на ощупь, и взвалил его на плечи, как тушу убитого оленя. Раненый слабо застонал, но Каспар и не думал бросать своих. Даже в дни своего безумия, под влиянием злого мага Лесо Варена, он соблюдал принцип, завоевавший ему преданность войск: на поле боя каждый солдат - брат. Живых не оставляют.

     'Да, я бывал жестоким ублюдком, - мысленно признал он, - но ублюдком, который не бросает своих'.

     Каспар не сводил глаз с дороги, и через двадцать ярдов бега между деревьев мелькнул деревянный частокол. По беглому взгляду он определил, что укрепления были серьезными - бруствер возвышался футов на двадцать над основанием. В нем тут же проснулся солдат, мгновенно оценивший сложность штурма такой позиции: подъем в гору под градом стрел... Хотя для умелых инженеров при поддержке дисциплинированных солдат это не стало бы проблемой. Но Каспар подозревал, что укрепления таят в себе больше, чем кажется на первый взгляд.

     Мысли неслись быстрее, чем ноги: пара осадных черепах с саперами могла бы подкопать основание двух-трех кольев в стене за час. Он бросил взгляд на дорогу: добротный крытый таран при поддержке лучников, вероятно, проломил бы ворота вдвое быстрее. Если бы, конечно, не магия...

     На вершине холма, вплотную к скале, стояли невиданные Каспаром деревянные строения, окружённые мощной стеной. По мере приближения открылись детали: вырубленная поляна представляла собой чистое поле смерти для атакующих, земляной редут прикрывал ворота, а сужающаяся дорога заставляла бы врагов скучиваться под убийственным обстрелом.

     Справа от Каспара простиралось поле, изуродованное годами сражений. Что-то в нём было странное, думал он, изо всех сил стараясь донести раненого до безопасного места, но он не мог понять что именно. В этом поле боя ощущалась какая-то иная суть, скорее угадываемая, чем видимая.

     Внезапно позади бегущих раздался протяжный вой, и Каспар резко обернулся, чтобы увидеть преследователей.

     Пустотники неслись сзади, но за ними вплотную следовали существа, которые могли быть только демонами из самых глубин преисподней. Окутанные клочьями угольно-черного тумана, чернильно-тёмные всадники восседали на созданиях, будто порождённых горячечным бредом.

     - Бан-Ат, защити! - прошептал Джим Дашер, прижимаясь к Каспару.

     - Бегите! - закричал Каспар, видя, что некоторые солдаты застыли в ужасе.

     Люди бросились врассыпную, эльфы забыли о своей роли тюремщиков - все стремились к спасительным стенам. Каспар ожидал увидеть на стенах лучников, готовых прикрыть отступление, но вместо этого заметил лишь несколько лиц над зубцами - и ни у кого из них не было луков.

     Их скакуны напоминали вытянутых волков, но двигались с почти кошачьей грацией. Как и летающие твари, они казались сотканы из теней и тьмы, но обладали бледными молочно-белыми глазами.

     Всадники имели грубую человеческую формы, но их очертания расплывались по краям, а за ними тянулся дымчатый шлейф, мгновенно растворяющийся в вечерних сумерках. Они выли, и Каспар разглядел в их руках оружие - длинные клинки, мерцавшие и искрившиеся зловещей энергией кроваво-красного оттенка.

     Обременённый ношей, Каспар из последних сил пробивался к крепости, вновь обретая ту самую волю, что когда-то делала его опасным врагом, а позже - ценным союзником Конклава Теней.

     - Где ваши лучники? - крикнул он.

     Предводитель эльфов обернулся:

     - Стрелы бессильны против их хозяев! Нам нужно добраться до ворот!Он повернулся и побежал, явно не заботясь о том, успеют ли пленники укрыться до начала бойни.

     Каспар изо всех сил пытался не отставать - до убежища оставалось не больше сотни ярдов. Первые эльфы уже достигли цели, и его охватил ужас, когда он понял, что отстают именно его люди.

     - Чёрт вас побери! Помогите нам!

     - Никто не поможет вам! - донёсся ответ. - Доберётесь до ворот или погибнете.

     - Чтоб меня повесили, если я дамся в зубы, как заяц волкам!

     Каспар резко развернулся к солдату:

     - Возьми его!

     С лёгкостью, с какой он когда-то бросал разделанную лосятину поварам, он перекинул раненого на плечи бойца. Тот едва не рухнул под внезапной тяжестью, но, поднатужившись, заковылял вперёд.

     Ближайший всадник был уже в нескольких шагах. Каспар снова приготовил ремень, с горькой иронией вспомнив, как годы назад точно так же стоял с кандалами в руках перед наступавшими кочевниками Новиндуса.

     Справа раздался голос:

     - У меня есть идея.

     Джим Дашер стоял рядом, сжимая два крупных камня. Каспар кивнул и взял один. Джим выждал, пока всадник почти настигнет их, затем занёс руку и бросил.

     Камень, брошенный Джимом, просвистел в воздухе и ударил всадника прямо в лицо. Он прошел насквозь, словно сквозь дым, но всадник вздрогнул, с криком откинувшись назад и натянув поводья.

     - В волка! - крикнул Дашер. Он схватил еще один камень и швырнул его, в тот же миг, как Каспар изо всех сил запустил свой камень прямо в морду волкоподобному скакуну. Существо злобно зарычало, звук был глухим, словно доносился издалека, и споткнулось, когда камень отскочил от его морды.

     Дашер метнул еще один камень в ногу существа, заставив его споткнуться и рухнуть на тропу. Если всадник и не пострадал от камня Каспара, то законы физики действовали на него так же, как на любого смертного: при падении скакуна он перелетел через его круп.

     - Бежим! - рявкнул Каспар.

     Он выиграл для своих людей лишь несколько секунд, но этих секунд хватило, чтобы достичь спасительных ворот.

     Каспар увидел, как Дашер подхватил последний камень, развернулся, швырнул его и бросился бежать. Осознав, что молодой вор бежит быстрее, и не желая оказаться единственным, кто не добежит до ворот, бывший герцог Оласко нашел в себе последние силы и поравнялся с молодым человеком.

     Они влетели во двор укрепления, услышав за спиной яростный вой преследователей. Но хотя ворота оставались открытыми, демонические существа не последовали за ними. Эльфийские маги поспешили по трапам на стены и, заняв позиции, разом подняли посохи.

     Воздух наполнился гудением, так же, как на пляже, когда они уничтожили элементаля, и от стен распространилась волна белого света. Существа на дороге мгновенно отступили, их гневные крики превратившись в глухие отголоски на вечернем ветру.

     Каспар стоял, заставляя себя не опускаться на землю, в то время как его люди сидели, многие - на грани изнеможения. Несколько раненых потеряли сознание, не выдержав тягот отступления. Даже находчивый Джим Дашер не устоял и присел. Джомми и Серван смотрели на Каспара с ожиданием - они ждали, что скажет их командир.

     Когда эльфийский предводитель приблизился, Каспар спросил:

     - Ну что, мы здесь. Мы ваши пленники. Что теперь будет?

     - Вы предстанете перед нашим вождём.

     - Когда?

     - Сейчас, - он сделал жест, приглашая Каспара следовать за ним. - Остальные останутся здесь.

     Каспар пошёл за эльфом и спросил:

     - Как мне вас называть?

     Эльф оглянулся через плечо:

     - Это важно?

     - Только если я останусь жив и у меня будет повод обратиться к вам.

     Эльф слегка улыбнулся:

     - Меня зовут Хенгайл.

     - Почему на стенах не было лучников, чтобы прикрыть наше отступление?

     Хенгайл замедлил шаг, затем ответил:

     - Все наши лучники были с нами. В укреплении оставались лишь дети и женщины.

     Поднимаясь по тропе к большому зданию, возвышавшемуся над поселением, Каспар быстро осмотрелся.

     Постройки поражали. Изогнутые деревянные балки поддерживали арочные крыши вместо привычных прямых брёвен. Деревянные фасады были отполированы до зеркального блеска, отражая свет факелов. Под этим сиянием Каспар разглядел, что дерево со временем приобрело глубокие оттенки - в основном тёмно-красные и коричневые, но с неожиданными вкраплениями серого и даже голубого.

     На просторном плато стояло с десяток зданий, но большинство казались пустыми. Все двери были распахнуты. Каспар поднял взгляд на арку над входом в самое большое здание и шагнул внутрь.

     Пол в помещении был выложен тщательно отполированным деревом, ухоженным до блеска. Стены сохраняли ту же величественную простоту и изысканность, что и снаружи. Здание было построено в форме огромного креста, а в центре располагался массивный каменный очаг. Высоко над ним зияло отверстие в крыше для выхода дыма, защищенное навесом, который укрывал его от дождя, кроме самых яростных ливней.

     Перед очагом сидели три эльфа. Один, очевидно, был очень стар, в отличие от вечно юных сородичей, его лицо покрывали глубокие морщины, волосы были белы, как снег, а спина сгорблена. Но глаза его горели ярким светом и смотрели на Каспара с подозрением.

     Медленно он поднялся.

     - Кто ты, чтобы являться в земли Квор?

     - Каспар, бывший герцог Оласко, ныне служащий королям Ролдема и Островов, а также Императору Великого Кеша.

     Старый эльф надолго замолчал, затем рассмеялся.

     - Должно быть, назревает нечто ужасное, раз эти три тщеславных правителя действуют заодно. - Он пристально посмотрел на Каспара. - Говори правду: зачем три могущественных властителя человеческих земель послали солдат к Пикам Квора? От твоего ответа зависит, останетесь ли вы живы.

     Каспар оглядел зал. Два других пожилых эльфа сидели рядом, внимательно наблюдая, а Хенгайл стоял по правую руку от них. У дверей замерли двое стражников, но кроме них огромный крестообразный зал был пуст.

     - Как мне обращаться к вам?

     - Меня зовут Кастданур. На вашем языке это значит 'Страж против тьмы'. Когда-то у меня было юное имя, но это было так давно, что я, боюсь, уже не помню его.

     Каспар выдержал паузу, прежде чем ответить:

     - Возможно, мы могли бы помочь вам. Убивать тех, кто может стать вашим союзником, было бы неразумно. - Он посмотрел старому эльфу прямо в глаза. - А союзники вам, кажется, нужны.

     Кастданур улыбнулся.

     - Почему ты решил, что мы в них нуждаемся?

     Каспар сказал:

     - Только слепой или глупец не заметит, что когда-то здесь жили сотни, а теперь осталась лишь горстка. Вам нужна помощь. Ваш народ вымирает.

     Магнус прижался к стене.

     Трое людей и трое Ничтожных скрывались за невысокой оградой, скорее обозначавшей границу, чем служившей защитой. Один из Рыцарей Смерти развернул своего варнина, нечто среднее между крупной ящерицей и лошадью, и направился к их укрытию.

     Паг бросился к стене, приземлившись рядом с Магнусом. Рискуя быть обнаруженным, он приподнялся ровно настолько, чтобы увидеть точку позади приближающихся всадников, и сотворил заклинание, надеясь, что на Омадрабаре магия работает так же, как в его родном мире. Столько времени, потраченного на адаптацию заклинаний, дало свои плоды: здесь его магия действовала почти так же уверенно, как дома. Хотя иногда случались и неожиданности.

     На этот раз всё сработало как надо. В отдалении возникла иллюзия - женщины и дети, спасающиеся бегством в противоположную от укрытия сторону. Рыцари Смерти среагировали в лучших традициях дасати: с боевыми кличами бросились в погоню.

     Паг жестом велел всем оставаться на месте, пока Рыцари Смерти не скроются из виду. В обычных обстоятельствах, столкнувшись с горсткой вооруженных противников, будь то люди или дасати, он бы не задумываясь вступил в бой. С дюжиной всадников он справился бы легко. Но сегодня приходилось сдерживаться.

     Эти воины, жаждущие уничтожить всех, кто не принадлежит к их расе, сами были жертвами - игрушками в руках темных сил, неподвластных их контролю. И Паг понимал: происходящее вокруг - не просто бессмысленная резня.

     Эта ночь была частью грандиозного ритуала, охватившего всю планету. Каждая пролитая капля крови, каждая отнятая жизнь усиливала Темнейшего. Даже если ему удастся сохранить всего шесть жизней, которые не пополнят сегодня кровавую жатву Тёмного Бога - это уже будет победой.

     Паг размышлял об этом божестве - верховном боге зла. Изучая природу богов Мидкемии на протяжении многих лет, он понимал: именно такая участь ожидает его родной мир, если Безымянный одержит верх. Однако эта угроза казалась куда менее насущной, чем недопущение Темнейшего в его родную реальность. Уничтожение Тёмного Бога дасати означало бы спасение не только самого народа дасати, но и всех людей на Мидкемии и Келеване.

     Паг понимал, что выиграл лишь считанные минуты - Рыцари Смерти скоро распознают обман и вернутся. Он всеми силами стремился избежать столкновения. Но важнее всего было не раскрыть свою истинную природу. Если бы пришлось использовать магию против Рыцарей Смерти, нужно было быть уверенным, что никто, включая возможных свидетелей среди Ничтожных, не сможет выдать их присутствие.

     Вместе с Макросом, Магнусом и Накором он мог бы противостоять целой армии Рыцарей Смерти, уничтожив при необходимости тысячи врагов. Но даже их сил не хватило бы против двадцати смертоносных Жрецов Смерти или Иерофантов, готовых пожертвовать собой. Годы, проведённые среди цурани, научили Пага, насколько опасен противник, не дорожащий собственной жизнью.

     Накор подал сигнал, что путь свободен, и беглецы поспешили вдоль тропы, пролегавшей рядом с дорогой. Они всё ещё находились в пределах великого города, но уже в одном из многокилометровых открытых анклавов, называемых районом - административной территорией, занимающейся сельским хозяйством в пределах самого города, но под собственным управлением. Макрос не стал тратить драгоценное время на объяснение тонкостей административного устройства дасати, но дал понять: хотя в обычное время такие анклавы считались относительно безопасными, нынешние обстоятельства были далеки от обычных.

     Поскольку такой район со всех сторон окружен городом, крупные хищники здесь были истреблены давно. Но это не означало отсутствия опасностей. Ночные летуны, хоть и редко встречающиеся в этих краях, все же иногда появлялись. Изредка сюда проникали и наземные хищники. Однако главную угрозу в эту ночь представляли сами дасати. Каждый, кто не принадлежал к их группе, был потенциальным врагом. Даже Ничтожные, обычно не смевшие проявлять агрессию, рыскали по дорогам, пользуясь редкой возможностью утолить свою жажду насилия.

     Отбившийся от своих Рыцарь Смерти мог нарваться на жестокую расправу со стороны тех, кто в обычные дни трепетал перед ним. Даже знатные лорды вынуждены были окружать себя лишь самыми верными слугами.

     - Ибо во время Великого Отбора Тёмный Бог требует, чтобы слабые пали, - объяснил Макрос. - Любой дасати, неспособный выстоять, по определению слаб и должен быть принесён в жертву Темнейшему через кровь и пламя.

     Они бежали по узкой тропе, едва достаточной для телеги. Паг постоянно оглядывался, проверяя, не преследуют ли их. Дорога, скрытая почти на всём протяжении высокими стеблями зерновой культуры под названием селлабок, петляла между полями. Над головой небо уже начинало светлеть.

     - Стойте, - внезапно приказал Паг. Остановившись, все услышали его шёпот: - Прислушайтесь.

     Предрассветный воздух был неподвижен, и лишь далёкие крики ночных существ нарушали тишину. Затем откуда-то позади донёсся яростный возглас - это Рыцари Смерти обнаружили обман.

     - Как далеко? - спросил Паг у Макроса.

     - Ещё два часа без задержек, и мы достигнем окраин Камлада. Там придётся выбирать: либо огибать район по внешней границе, добавив несколько часов пути, либо прорываться через центр. Второй вариант предпочтительнее, но куда опаснее.

     - Почему? - поинтересовался Накор.

     - Первая волна кровопролития началась через несколько часов после объявления Великого Отбора, - сказал Макрос. Он дышал тяжелее обычного, и Паг понял, что болезнь начала проявляться, вероятно, из-за напряжения прошлой ночи. - Говоря языком дасати, первыми гибнут глупые, слабые, безрассудные и невезучие. Срабатывают ловушки, происходят стычки. Затем, после затишья в час-два, в бой вступают более отчаянные и дерзкие. Те Рыцари Смерти, от которых мы только что ушли, уже были в бою, скорее всего, одолели такую же банду, как они сами.

     - Остались только самые опасные, хладнокровные убийцы, ищущие добычу. Кровавая лихорадка сейчас на пике и продлится до самого утра. Ближе к вечеру, - он понизил голос, - всё стихнет. Даже самые кровожадные поймут, что на улицах остались лишь такие же, как они - те, кто умеет убивать, и те, кто умеет прятаться.

     - В этот момент все залягут в укрытиях и будут ждать заката - любой, кто появится на улице, станет лёгкой добычей. Значит, наша задача - пройти Камлад и попасть в следующий район до полудня. Оказавшись за городом, мы за несколько часов доберёмся до Рощи Дельмат-Амы. Белый полностью контролирует Рощу и весь округ, там мы будем в безопасности и сможем понять, что означает эта бойня.

     - А что она означает, как ты думаешь? - спросил Магнус.

     Макрос ненадолго задумался.

     - Начало, - наконец сказал он. - Тёмный Бог жаден. Он требует крови, но когда его аппетит особенно велик, это обычно предвещает большие перемены. - Дасати, бывший когда-то человеком, вздохнул. - Вторгнуться в другой мир - нелёгкое дело даже для бога. Возможно, он сам собирается последовать за своей армией. - Он обвёл взглядом собравшихся. - Пойдёмте, обсудим это подробнее, когда доберёмся до Рощи.

     Они снова двинулись по тропе, а на востоке уже занималась заря.

     * * *

     Они достигли конца открытых полей района, выйдя на широкий бульвар. На противоположной стороне возвышалась бесконечная стена зданий высотой в десять-двенадцать этажей.

     - Вон там, справа - служебный туннель, - указал Макрос, озираясь. - Но не обманывайтесь тишиной. За каждым окном притаились глаза, а в каждой руке спрятан нож. Сейчас нас уже оценивает как минимум дюжина Ничтожных, решая, сильны мы или просто безрассудны, и стоит ли нападать. Мы должны действовать осторожно. Пройдя через Камлад, мы достигнем рощи Делмат-Ама.

     Накор нахмурился:

     - Разве ты не предлагал обойти этот район по окраине?

     Макрос уже шагал вперёд:

     - Мы потеряли слишком много времени.

     Трижды с полуночи им приходилось прятаться - один раз больше часа, чтобы избежать столкновения с дасати.

     Магнус спросил:

     - Сегодня активно используют магию?

     Макрос замедлил шаг:

     - Что ты имеешь в виду?

     - До сих пор мы скрывали свои силы, чтобы не быть обнаруженными.

     - Верно, - кивнул Макрос. - Мы могли бы уничтожить всех на своём пути, но в этом мире магией пользуются только Жрецы Смерти - те, кого благословил Темнейший. Появление неизвестных магов сразу привлечёт внимание.

     - Но ведь среди этих бродячих шаек есть и Жрецы Смерти, и Иерофанты, - возразил Магнус, его дасатийское обличье не скрывало нарастающего раздражения. - Само по себе использование магии вряд ли привлечет особое внимание.

     Паг нахмурился:

     - Что ты предлагаешь?

     Черты лица Магнуса, хоть и искаженные маскировкой, все же выдавали его настроение отцу. В отличие от матери, он обычно прекрасно контролировал эмоции, даже лучше Пага в иные моменты. Но когда терпение заканчивалось, в его голосе и выражении лица появлялись знакомые отцу нотки. Сейчас Магнус явно достиг этого предела.

     - Я не предлагает сбросить маскировку и гордо шествовать через район, бросая вызов всем подряд. Это было бы глупо. Но разве мы не можем использовать наши искусства, чтобы подняться в воздух и скрыться от взоров?

     Макрос рассмеялся:

     - Парень оказался мудрее и отца, и деда. Нам и в голову не пришло сочетать невидимость с полётом...

     - Потому что ни один известный нам маг не способен на такое одновременно, - закончил за него Накор. Его знакомая ухмылка, пусть и на чужом лице, немного разрядила обстановку. - Но у нас здесь не один маг.

     - Я могу поднять всех, - сказал Магнус, указывая на троих других магов и троих перепуганных Ничтожных, которые явно не разделяли его энтузиазма по поводу полёта.

     - Я защищу нас от мистического обнаружения, - добавил Макрос.

     - А я позабочусь, чтобы нас не увидели, - заключил Паг.

     После краткого обсуждения деталей два старших мага начали читать заклинания, за ними присоединился Магнус.

     Вскоре все стали невидимыми, но из пустоты раздавались испуганные возгласы троих слуг, для них ощущение невидимых сил, поднимающих их в воздух, оказалось невыносимым. Их крики висели в предрассветном воздухе, пока невидимая группа медленно поднималась над кровавыми улицами Камлада.

     Магнус направил группу по маршруту, указанному Макросом, и они устремились над городом. Паг, наблюдая за открывающимся видом, испытывал необычное чувство - не только из-за новизны ощущений, но и от самого зрелища. Он не мог вспомнить, когда в последний раз летел, не прилагая собственных магических усилий. Обычно полёт оставлял его уставшим и с лёгкой головной болью, но сейчас всю работу выполнял его сын, и он мог просто наслаждаться путешествием.

     Макросу досталась более сложная задача - постоянно сканировать пространство на предмет магического наблюдения и нейтрализовывать его. Однако с заклинанием невидимости Пага его нагрузка значительно уменьшилась.

     Вид, открывавшийся внизу, вновь напомнил Пагу, насколько чужды дасати. Он называл домом многие места и в Мидкемии, и на Келеване, посещал десятки миров с разумными существами экзотической внешности и природы, но даже самые странные расы, с которыми он сталкивался прежде, казались почти родными по сравнению с этим народом.

     Город раскинулся на многие мили во всех направлениях. Паг даже не мог представить, сколько труда потребовалось для возведения этих... он не мог назвать их просто зданиями, ведь каждое из них было соединено с другими, образуя единое целое. Он был уверен, что новые секции добавлялись веками, но делалось это так искусно, что все выглядело цельным, единым, без видимых границ.

     Здесь полностью отсутствовало то разнообразие стилей, которое можно найти даже в самых однородных культурах. Даже у цурани, чьи городские постройки были выкрашены в единый белый цвет, фасады украшали бесчисленные росписи и символы удачи. Но здесь...

     Куда ни глянь - везде возвышались каменные сооружения с мрачными серо-черными дверными проемами, почти не отличающимися друг от друга. Единственным украшением служили едва уловимые переливы энергии в самом камне, невидимые человеческому глазу. При ближайшем рассмотрении можно было разглядеть всполохи раскаленного красного, глубокие вибрирующие оттенки фиолетового и мерцающие блики, похожие на отражение солнечного света на перламутре, мелькнувшие на мгновение, они тут же исчезали.

     Паг подумал, что эти переливы могли бы быть прекрасны, если бы не окружающая их мрачная действительность.

     Архитектура дасати была предельно стандартизирована: шесть окон между каждыми дверными проемами, туннель, ведущий вглубь здания, через каждые четыре двери и над улицей - ярусы с балконами и прогулочными галереями.

     Этот шаблон повторялся снова и снова. Монотонность нарушали лишь массивные соединительные стены с широкими бульварами на вершинах - настоящие воздушные магистрали, возвышающиеся на сотни футов над землей, на которых кипела основная жизнь и торговля дасати.

     Среди зданий встречались открытые площади и парковые зоны. Каждая такая территория, будь то парк, охотничьи угодья, сельскохозяйственный район или рынок, простиралась на мили в длину. Но даже эти пространства, как заметил Паг, когда они поднялись выше, были устроены по единому шаблону.

     - Дасати совершенно лишены оригинальности, - вслух заметил Паг.

     - Не совсем, - возразил Макрос. - Но они действительно склонны придерживаться однажды признанного полезным решения. При всей плотности населения в центре города, такое расположение парков и сельскохозяйственных районов обеспечивает эффективную систему доставки товаров на рынки.

     - Единственное отличие можно наблюдать в прибрежных городах. Море куда менее податливо к формированию, чем земля, поэтому приходилось идти на компромиссы. И все равно даже там заметны попытки воспроизвести этот дизайн. Они строят мосты, сети огромных плотов, даже вбивают сваи глубоко в морское дно, лишь бы добиться привычной планировки.

     - Но зачем? - спросил Накор. - Я ценю хороший дизайн не меньше любого, но нужно же учитывать меняющиеся обстоятельства.

     - Не в случае дасати, - ответил Магнус. Его голос звучал удивительно спокойно, учитывая, что он поддерживал полет всей группы. - Если дизайн не подходит к обстоятельствам, они меняют сами обстоятельства.

     Паг был поражен, насколько расслабленно звучал его сын. Он знал, что если бы сам занимался транспортировкой, то не смог бы сохранять такое хладнокровие. Магнус, еще относительно молодой по меркам магов, только входил в свою силу, но уже демонстрировал способности, которые давались с трудом даже его опытным родителям.

     Мысль Пага вернулась к тому ужасному дню много лет назад, когда он стоял перед Лимс-Крагмой после безрассудной попытки победить демона Джакана. Ему тогда пришлось сделать страшный выбор - вернуться к жизни, чтобы завершить возложенную на него судьбой и богами миссию, но ценой этого станет необходимость пережить всех, кого он любит.

     Потери близких в преклонном возрасте были тяжелы, но терпимы - смерть первого наставника Кулгана, отца Тулли, позже принца Аруты и друга Лори. Но неожиданные смерти принимались куда сложнее. Однако ничто не подготовило его к мысли, что придётся пережить собственных детей.

     Уже погибли двое: Уильям, павший на стенах Крондора под натиском армии Изумрудной Королевы, и приёмная дочь Гамина, разделившая участь мужа, лорда Джеймса, в той же войне. Хотя они успели прожить полную жизнь, Гамина даже застала своих внуков.

     С горечью Паг размышлял, что где-то есть дальние родственники, которых он едва знает. Его правнуки Джимми и Дэш уже обзавелись детьми, и он с горькой иронией задался вопросом, переживёт ли и их.

     Размышления прервал вопрос Накора:

     - Это что такое?

     Пагу потребовалось лишь мгновение, чтобы увидеть 'это'. На фоне восходящего солнца вдалеке поднималась чёрная башня, напоминающая дым. Но по мере приближения стало ясно - это не дым, а какая-то энергия. Она клубилась, как дым, но не поднималась вверх, а словно втягивалась вниз.

     - Нам нужно двигаться сейчас же, - раздался голос Макроса.

     - Что это? - снова спросил Накор.

     - Храм Чёрного Сердца, - ответил Макрос. - Святая святых этого мира. Врата в обитель Тёмного Бога.

     - Что за энергии? - поинтересовался Паг.

     - Жизнь, - сказал Макрос. - Благодаря нашему особому восприятию в этом мире мы можем видеть её. Но для обычных дасати, даже для Жрецов Смерти и Иерофантов, воздух над храмом чист. Ты видишь, как жизненная суть тысяч умирающих устремляется к этому чудовищному существу. Оно питается ими. Набирает силу.

     - Для чего? - спросил Магнус.

     - Это нам и предстоит выяснить, - ответил Макрос. - Двигайтесь вправо к тому мерцающему свету на юго-востоке. Это озеро в следующем районе, а за ним - Роща Дельмат-Амы. Там мы начнём собирать сведения, оценим произошедшее и попытаемся найти смысл в этом безумии.

     Паг молчал, размышляя, можно ли вообще найти смысл в безумии. Мысль перенесла его к охоте на Лесо Варена на Келеване, и на мгновение ему до боли захотелось услышать весточку от Миранды. Он задался вопросом, услышит ли её снова.

     Отбросив мрачные мысли, он сосредоточился на поддержании заклинания невидимости, скрывавшего их от тысяч дасати, прятавшихся внизу.

     Они ускорились в указанном Макросом направлении, пока снова не оказались над парками и храмами. Парки располагались на более низких крышах - всего в четырёх-пяти этажах от земли, а не на вершинах самых высоких сооружений. Если в центре возвышалось отдельное здание с остроконечными шпилями и башнями - это наверняка был храм Тёмного Бога.

     С высоты Паг разглядел чёткую планировку: здания образовывали крест, а парки занимали оставшееся пространство огромной площади, формируя четыре квадранта. Северное здание выделялось своими гигантскими размерами даже по меркам дасати - массивное основание поддерживало шесть колонн, а центральная башня вздымалась выше всех.

     - Только посмотрите на размеры этой постройки, - заметил Накор.

     - И отсюда тоже исходит энергия жизни, - добавил Макрос, указывая на вершину башни.

     Паг увидел, как тысячи тонких чёрных струек энергии поднимаются оттуда, устремляясь к тому чудовищному 'приёмнику', который они наблюдали ранее.

     - В глубине этого сооружения, - пояснил Макрос, - на десятках уровней ниже площади, находятся огромные залы для ритуальных убийств. Если сегодня царит хаос, то в установленные дни здесь проводят организованные жертвоприношения. Тёмному Богу требуется постоянный приток жизненной энергии, и он подчинил волю своего народа этой немыслимой практике.

     - Как они вообще выжили? - спросил Магнус.

     - За счёт завоевания других миров, - ответил его дед. - Когда-то Двенадцать Миров населяли разумные существа, но дасати предали всех мечу или жертвенному алтарю, вырывая сердца из груди. Со временем жертвы закончились, и они стали истреблять друг друга, превратившись в эту культуру смерти и безумия, которую вы видите сегодня.

     Макрос замолчал, давая словам проникнуть в сознание спутников, затем продолжил:

     - Правда о произошедшем скрыта. История переплелась с догматами до такой степени, что каноны Тёмного Бога и исторические хроники стали одним целым. Только сёстры Ведьмы Крови сохраняют крупицы истинного знания о прошлом, но даже их архивы отрывочны.

     - Почему? - не унимался Накор.

     - Туда, - Макрос указал Пагу направление, - к тому высокому шпилю и дальше. Это приведёт нас к Роще. - Затем объяснил: - Веками сёстры Ведьмы Крови были частью культа Тёмного Бога, хотя, скорее всего, они существовали ещё до его возвышения и служили богине жизни или природы.

     - Но даже когда Сестринство осознало бессмысленность общества, где даже дети не защищены от насилия, большая часть древних знаний уже была утрачена. Будь у меня больше времени для изучения... - Его голос прервался.

     Паг заподозрил, что состояние Макроса серьёзнее, чем тот признаёт. Во всех его действиях чувствовалась скрытая спешка, а в воздухе витало предчувствие неминуемого переломного момента.

     Война приближалась. Либо к Мидкемии, либо к Келевану - двойнику этого мира. Единственное, что сдерживало вторжение, - подготовка сил Тёмного Бога. Это накопление энергии должно быть финальным этапом перед атакой.

     Паг осознавал неизбежность такой войны. Он только начал понимать истоки извращённого поведения этого общества, но уже видел хрупкий гомеостаз, поддерживаемый внутренними противоречиями: одного косого удара было бы достаточно, чтобы вся конструкция рухнула. То, как быстро дасати оправятся от сегодняшней бойни, могло бы многое объяснить, на Мидкемии подобное опустошило бы целые города и королевства.

     Он размышлял, что в любой человеческой культуре подобные потрясения, будь то среди крестьян, купцов, военных или знати, неминуемо приводят к хаосу. Западные королевства оправлялись от Змеиной Войны двадцать лет, и то лишь благодаря выдающимся личностям, включая членов его собственной семьи.

     Внимание Пага привлекло движение в парке ниже. Группа вооружённых дасати, судя по одежде, Ничтожных, пряталась в ложбине, скрытая кустарником от всех, кроме тех, кто находился прямо над ними. Они были изранены, измождены и, как понял Паг, пролетая мимо, уже закончили сражаться, теперь лишь ждали окончания этого кровавого дня.

     Когда они достигли юго-западной границы парка, Паг понял, что укрывающиеся Ничтожные вряд ли переживут этот день. На площади собирался крупный отряд тяжеловооружённых конных Рыцарей Смерти в сопровождении двух Жрецов Смерти, явно готовившихся к методичному прочёсыванию территории.

     Паг почувствовал желание вмешаться, но тут же задался вопросом - с какой целью? Да, в обычной социальной иерархии Рыцари Смерти чаще выступали в роли хищников, но это не делало Ничтожных менее кровожадными. Он прекрасно знал: если бы им представилась возможность, они бы без колебаний разорвали его и его товарищей на части.

     С горечью Паг осознал, что даже освоив культуру цурани в юности и научившись понимать многие чужие цивилизации, он никогда не постигнет суть дасати. Это было сродни попыткам понять логику муравьёв в муравейнике - можно изучить их социальную структуру, но никогда по-настоящему не понять их сути. Хотя, признал он про себя, с муравьями у него было бы больше шансов.

     Они продолжили полёт над монотонными городскими пейзажами, высматривая потенциальные угрозы. Путешествие оказалось спокойным, и после долгого молчаливого перелёта раздался голос Макроса:

     - Вон там, возле открытого участка с небольшим озером.

     Магнус изменил направление, и группа двинулась к указанной цели. Они начали медленно снижаться над городом, приближаясь к границе района, когда Макрос произнёс:

     - Вон то здание на холме.

     Постройка была скромных размеров, но, как и всё у дасати, хорошо укреплена. Высокая стена с глубоким рвом, усеянным заострёнными кольями, окружала её.

     - Местные хищники умеют перепрыгивать ограждения, - пояснил Макрос. - Лучше опусти нас за той рощей, Магнус. Если мы внезапно возникнем перед воротами, в нас могут выпустить дюжину стрел прежде, чем нас узнают.

     Внук последовал указанию. Как только они коснулись земли, Паг рассеял заклинание невидимости. Трое Ничтожных, молчавшие всю дорогу, выглядели бледными, их и без того сероватая кожа приобрела пепельный оттенок, и явно испытывали облегчение, снова оказавшись на твёрдой земле.

     - Идите объявите о нашем прибытии, - распорядился Макрос. - Постарайтесь не погибнуть, прежде чем заговорите. Советую кричать с безопасного расстояния от ворот.

     Когда они удалились, он добавил:

     - Возможно, это излишняя предосторожность, но лучше перестраховаться. Мы контролируем весь этот район, и, если только сам ТеКарана не прислал сюда свой личный легион, наши силы, скорее всего, смогли сохранить здесь порядок.

     - Прежде чем мы войдём, должен предупредить - у нас почти не осталось времени ни на планирование, ни на действия. Происходит нечто чудовищное, иначе Великий Отбор не был бы объявлен. Обычные дасати, будь то Рыцари Смерти или Ничтожные, мало интересуются историей, но с тех пор, как ко мне вернулись человеческие воспоминания, я сделал её изучение своей задачей.

     - Подобные массовые убийства объявлялись лишь по двум причинам: чтобы снять социальное напряжение и подавить любые намёки на восстание против Тёмного Бога и его слуги ТеКараны... или чтобы подготовить народ к вторжению в другой мир. Последний завоёванный дасати мир, Косриди, пал три века назад. От его коренного населения не осталось и следа.

     - Вы думаете, дасати готовятся вторгнуться в наш мир? - спросил Магнус.

     - Пока нет, но скоро. Если мои опасения верны, Тёмный Бог объявит Великий Сбор уже через месяц. Все боевые общества объединятся с армиями Каран и ТеКараны в назначенном месте - возможно, до двух миллионов Рыцарей Смерти и несколько сотен тысяч Жрецов Смерти. Ещё четыре миллиона Ничтожных составят вспомогательные силы. Не забывайте, у них шесть миров для мобилизации ресурсов.

     Паг не скрывал шока от этих цифр:

     - За двенадцать лет войны мы столкнулись максимум с двадцатью тысячами цурани, Макрос. Даже Изумрудная Королева отправила против Королевства лишь сорок тысяч, и почти половина погибла в море или при штурме Крондора. Остальные растянулись на сотне миль Королевского Тракта. И треть их армии дезертировала ещё до Битвы у Хребта Кошмаров.

     - Два миллиона... - задумчиво протянул Накор, и Паг по выражению его лица понял, что тот не шутит. - Это много.

     - Ты понимаешь, что это значит?

     - Значит, мы должны предотвратить начало войны, - просто ответил Накор.

     - Но возможно ли это? - спросил Магнус.

     - Вот в чём вопрос, - сухо заметил его дед.

     Паг твёрдо сказал:

     - Есть только один способ.

     Макрос кивнул, словно читая его мысли:

     - Да. Убить Тёмного Бога до того, как будет отдан приказ о вторжении.

     Каспар кивнул.

     Кастданур оказался довольно приветливым хозяином, как для тюремщика, и даже предоставил угощение, хоть и скудное. Каспар за свою жизнь съел достаточно дичи, чтобы понять: всё, что подали на ужин, было либо добыто на охоте, либо собрано в лесу; ничего здесь не выращивали и не возделывали.

     Они сидели друг напротив друга за низким столом, на шкурах, защищавших от пронизывающего холода деревянного пола. Оленина была жестковатой и отдавала дичью, зато сытной, а еще ее приправили какими-то дикими травами, которых он не узнал. Ни вина, ни эля - только вода, а варёная репа была того самого сорта, что Каспар помнил с охотничьих вылазок в Великий Кеш ещё в детстве. Её приготовили на животном жире, а не на масле, и единственной специей была соль - с горьковатым металлическим привкусом, будто её выпарили из минерального источника в горах, а не добыли в копях или на морских соляных равнинах.

     Пожилой вождь эльфов ловко уклонился от комментариев по поводу замечания Каспара о том, что это укрепление населяет вымирающий народ, и всячески уводил разговор от любых откровений о своем народе и его истории. Так что большую часть вечера они болтали о пустяках, хотя каждый зондировал собеседника в поисках информации. Кастданур хотел узнать, зачем Каспар и его отряд пришли в эти горы, не меньше, чем сам Каспар, что делали здесь эльфы и почему ни один кешианский правитель за всю историю даже не подозревал, что они обитают в горах, которые Империя традиционно считала своими.

     Будучи правителем восточного государства, Каспар не сталкивался с эльфами до вступления в Конклав Теней, да и после - лишь мельком: однажды он видел гонца от двора Королевы Эльфов, прибывшего на Остров Колдуна, когда сам Каспар находился там для получения указаний от Пага. Он лишь мельком взглянул на посланца и не обменялся с ним ни единым словом.

     Этот Кастданур оказался искуснейшим переговорщиком из всех, с кем Каспару доводилось иметь дело. И он не сомневался, чем они сейчас занимаются: ведут переговоры о жизни - его и его людей. Это поселение никогда бы не оставалось скрытым от кешианской разведки, прибрежных пиратов или случайных путников, если бы раскрытие тайны Баранора не означало верной смерти для обнаруживших его. Каспар был уверен: если какой-то человек и побывал в этом поселении живым, то лишь тот, кому они безоговорочно доверяли. И ничто из увиденного с момента пленения не указывало на их склонность доверять чужакам.

     Наконец Каспар спросил:

     - Вы знакомы с человеческими карточными играми?

     - Поверхностно. Я прожил долгую жизнь без контактов с вашей расой, герцог Каспар, но это не значит, что за эти годы я остался в неведении о вашем народе и его... особенностях. Азартные игры - занятие, которое мало какой эльф сможет оценить. Для нас риск - всегда вопрос выживания. Эти горы суровы даже для тех, кто провёл здесь века. А почему вы спросили?

     - У людей есть выражение: 'пришло время раскрыть карты', - сказал Каспар. - Оно означает, что пора показать то, что скрывалось.

     Старый эльф улыбнулся:

     - Мне нравится это выражение.

     - Существуют могущественные силы, готовые обрушиться на этот мир.

     - Из этого следует, что эти силы не принадлежат нашему миру.

     - Именно так, - ответил Каспар, отмечая про себя, что этот старый эльф явно умнее, чем можно было предположить по его деревенскому окружению. Многие дворяне часто ошибались, делая выводы, основываясь на происхождении или положении человека, и он сам был не менее виновен в этом тщеславии до своего изгнания и вступления в Конклав. - Существуют другие миры, кроме нашего, где есть жизнь.

     - Мы знаем об этом, - сказал Кастданур. - Вести о войне с цурани дошли и до нас. Мы иногда торгуем с теми, кто живёт за Пиками Квора.

     Каспар мысленно отметил, что нужно будет подробнее расспросить об этом: если эти люди действительно торгуют с другими, возможно, удастся передать весть ожидающим новостей о его экспедиции и предотвратить ненужные проблемы. На данный момент он сомневался, что эльфы разрешат ему или его людям напрямую отправиться к ожидающим кораблям.

     Проблема заключалась в том, что если корабль с припасами прибудет в бухту и никого не найдёт, особенно если будут признаки битвы, то, согласно инструкциям, команда не должна ничего расследовать, а немедленно возвращаться в Ролдем, чтобы найти агентов Конклава и сообщить им о провале миссии. Те, в свою очередь, передадут весть на Остров Колдуна. В результате, в зависимости от других задач Конклава, через несколько лет может быть отправлена новая экспедиция, чтобы выяснить, что произошло. Но у Каспара не было столько времени.

     - Есть люди, с которыми я состою в союзе - те, кто посвятил свою жизнь защите этого мира. Они не широко известны, и сомневаюсь, что вести о них дошли до вас. Они называют себя Конклавом Теней.

     - Колоритное название, Каспар из Оласко. Расскажи мне об этом Конклаве.

     - Слышали ли вы о человеке по имени Паг?

     - Великом человеческом колдуне, - отозвался Кастданур. - Да, слухи о его деяниях доходили и до нас. Последнее, что мы слышали, как он унизил принца, ставшего впоследствии королём Островов.

     Каспар вспомнил, как слышал эту историю от собственного отца ещё мальчишкой.

     - С тех пор он создал организацию, не принадлежащую ни Королевству Островов, ни Кешу, но служащую всей Мидкемии. Ибо во время Змеиной Войны он понял, что все мы - один народ и делим этот мир.

     - Один народ, - повторил эльфийский вождь. - Включая нас?

     - Да, - подтвердил Каспар. - Мы в союзе с Королевой Эльфов и её двором в Эльвандаре.

     - А-а, - протянул старый эльф. - Тогда, похоже, у нас проблема. Ибо мы, Дети Солнца, обитающие здесь, в Бараноре, не служим Королеве Эльфов, ни её драконьему наезднику. Мы - свободный народ.

     - То же самое говорили и те, кто жил за морем, в землях, которые мы, люди, называем Новиндус, - продолжил Каспар. - И хотя некоторые из них переселились ко двору Королевы, другие остались за морями. Для леди Агларанны это не имеет значения. Она привечает тех, кто ищет её покровительства, но не требует подчинения.

     - И всё же она ведёт войну против наших сородичей на севере, разве не так? - спросил Кастданур.

     Каспар сожалел, что так мало знает об эльфийских преданиях и совсем немного о тех эльфах, которых люди называли Братством Тёмного Пути.

     - Я слышал об этом, - осторожно ответил он, - но также слышал, что именно Братство развязало войну против Королевы и её народа. Я не могу защищать то, в чём не разбираюсь, но скажу одно: если те, против кого сражается Конклав, одержат верх, любые разногласия между вашим народом и Королевой потеряют смысл. Ибо вся жизнь в этом мире будет уничтожена.

     Старый эльф замолчал, его бледные пальцы сжали край стола.

     - Уничтожена? - наконец произнёс он, и в его голосе впервые прозвучали нотки чего-то, похожего на страх.

     Каспар кивнул:

     - Нам известно, что эта раса, дасати, придут не для завоевания или порабощения. Они стремятся стереть с лица земли всё живое в его нынешнем виде, заменив существами со своего мира. От величайших драконов до мельчайших насекомых, от самых крупных рыб до крошечных обитателей морских глубин - всё будет уничтожено. Чтобы переделать этот мир... по своему вкусу.

     Снова Кастданур замолчал. Спустя несколько долгих минут он произнёс:

     - Мне нужно обдумать твои слова и обсудить их с другими. Теперь ты вернёшься к своим людям, и я надеюсь, ты сможешь хорошо отдохнуть, несмотря на обстоятельства.

     - Я старый солдат и охотник, - ответил Каспар, поднимаясь с низкого стола и слегка кланяясь. - Я умею спать, когда выпадает возможность, какие бы ни были обстоятельства. Надеюсь, вы серьёзно обдумаете мои слова, и мы сможем поговорить об этом подробнее.

     - Будь уверен, мы так и сделаем, - сказал старый эльф, поднимаясь и отвечая на поклон. - От этого зависит многое, включая судьбу тебя и твоих людей. Ты ведь веришь в судьбу, не так ли, Каспар из Оласко?

     Каспар ответил:

     - Я верил в неё, когда был молод и тщеславен, и думал, что мне суждено править. Теперь я верю в возможности и в то, что человек получает от жизни то, что вкладывает в неё. Это был трудный урок, но заслуженный, и он сделал меня лучше.

     - Мы терпеливая раса, - сказал Кастданур. - Нас тревожат те, кого вы встретили по пути сюда, и я подозреваю, что существует связь между теми, кто противостоял вам на пляжах, и теми, кто окружает нас каждым закатом. Но мы сможем обсудить это подробнее через несколько дней.

     - Несколько дней? - переспросил Каспар, брови его непроизвольно поползли вверх.

     - Мне нужно возглавить охоту, - пояснил старый эльф, поправляя складки своего походного плаща. - Как ты уже заметил, мы переживаем трудные времена, и наших запасов недостаточно, чтобы прокормить тебя и твоих людей. Мы не станем убивать вас лишь от голода, но и позволить вам умирать от истощения тоже не можем. Поэтому нужно организовать охоту.

     Он сделал паузу, его древние глаза затуманились раздумьями.

     - По многим причинам мы не можем охотиться в этих холмах или на вершинах выше нас. Придётся пройти день или более к северу или югу, чтобы найти дичь. Так что я вернусь лишь через три-четыре дня, и тогда мы продолжим наш разговор. Я был бы признателен за твоё слово, что ты не устроишь проблем оставшимся охранять вас.

     - Долг солдата - пытаться бежать, - сухо заметил Каспар, скрестив руки на груди.

     Старый эльф вздохнул, и в его голосе зазвучало что-то похожее на усталое раздражение:

     - Это было бы глупо. Мало того, что мы быстро вас найдём, вы, скорее всего, погибнете ещё до этого. Как я уже говорил, окрестности нашей крепости опасны.

     Каспар кивнул, постукивая пальцами по рукояти меча:

     - Лично я останусь здесь в знак доброй воли. Могу приказать своим людям сделать то же самое, но не могу гарантировать, что все подчинятся. - Он заколебался, чувствуя, как напряглись мышцы его спины. - Я сказал всё, что должен был сказать. Но надеюсь, ты понимаешь: учитывая то, о чём я говорил, нам необходимо найти взаимопонимание как можно скорее. Те злые люди, что приплыли на корабле к вашим берегам - часть чего-то большего. Они связаны с теми захватчиками, о которых я упоминал.

     - Дасати. Да, я понимаю, - произнёс Кастданур, его пальцы медленно перебирали резные узоры на рукояти посоха. - У нас будет возможность обсудить всё детально. Мы, как я уже говорил, народ терпеливый и воспринимаем течение времени иначе. Не будем делать поспешных выводов, хотя твоё чувство спешки мы принимаем во внимание.

     - Благодарю за то, что выслушали, - кивнул Каспар, чувствуя, как напряжённость последних часов начала медленно спадать с его плеч.

     Страж проводил Каспара обратно в длинный зал, где содержались его люди. Джомми, Серван и остальные тут же встретили его вопросительными взглядами. Каспар заметил следы скромной трапезы - пустые миски и недовольные выражения лиц ясно говорили, что его угощали куда щедрее. Он проигнорировал немые вопросы в глазах подчинённых, но жестом подозвал Джима Дашера в дальний угол, одновременно дав понять остальным отойти подальше.

     - Сможешь выбраться? - шёпотом спросил Каспар, прикрывая рот ладонью под видом зевоты.

     - Без проблем, - так же тихо ответил вор, его глаза весело сверкнули в полумраке. - Эти ребята и тугоногого Брикса-то не удержат.

     Каспар кивнул. Брикс был одним из его самых крепких бойцов, незаменимым в драке, но постоянным объектом шуток из-за своей вечной неуклюжести.

     - Сможешь добраться до кораблей? - уточнил он, незаметно сжимая руку Джима в тени своего плаща.

     - Хм, - тихо протянул Джим, почесывая подбородок. - Это уже другой вопрос. У меня в голове есть маршрут, но эльфы знают эти леса в тысячу раз лучше меня. Многое зависит от того, какую фору я получу и кого они пошлют за мной. Я слышал байки об их способностях к выслеживанию, так что ложные следы вряд ли помогут, да я в лесах, честно говоря, как слепой котёнок. Скорость - мое единственное преимущество.

     - Когда пойдёшь?

     - Не позже чем через два часа, - ответил вор из Крондора, поправляя потрёпанные манжеты. - До полуночи ещё два часа, а если они ждут побега, то будут особенно бдительны на рассвете.

     - Часовые перед рассветом обычно полусонные, - заметил Каспар.

     Джим согласно кивнул:

     - А ещё там снаружи эти твари на волках. Они рассчитывают, что страх удержит нас здесь. - Он огляделся. - Если я выдвинусь через два часа, то к рассвету успею оторваться на десяток миль. Этого хватит, чтобы обойти мыс и выйти к побережью.

     - Ты что, собрался плыть к кораблям? - Каспар криво усмехнулся. - Акулы здесь впечатляющих размеров.

     - Я что, похож на идиота? - фыркнул Дашер. - Разведу сигнальный костёр. Капитан знает, что его могут подать.

     - Кто ему отдал такой приказ? - нахмурился Каспар.

     Широко ухмыльнувшись, Дашер ответил:

     - Я. Твой первоначальный план мне не очень нравился.

     Каспар покачал головой:

     - Напомни-ка, разве ты не простой вор?

     - Капитан - один из немногих в этой экспедиции, кому я доверяю. Его лично выбрал для этой миссии принц Грандпри.

     - Похоже, этот юнец начинает проявлять себя, да?

     - Для молодого - весьма недурён, - согласился Джим, затем понизил голос: - Слушай, Каспар, здесь только двое знают, кто я на самом деле и на кого работаю: ты и я. И только мы можем донести весть до нужных людей и помочь разобраться в этом бардаке. Допустим, ты лучше меня разбираешься в лесных тропах и маскировке, но когда дело доходит до побега... - Он многозначительно приподнял бровь. - А если дело дойдёт до драки в тесноте... Ну, ты, конечно, чертовски хороший боец, но грязных приёмов я знаю побольше.

     - Я не спорю, что бежать должен именно ты, - вздохнул Каспар. - Просто надеюсь, наши хозяева не воспримут твой побег как оскорбление и не выместят злость на нас. А если и воспримут... - Он пожал плечами.

     - ...то лучше, чтобы я предупредил наших господ. Да, я понимаю. Что именно мы знаем?

     Они склонились головами друг к другу и начали обсуждать детали миссии, появление загадочного мага и его создания, а также всё, что успели заметить по пути к поселению. Их шёпот продолжался почти час, в то время как Джомми, Серван и остальные воины только переглядывались, гадая, о чём могут совещаться их командир и простой крондорский вор.

     Джим Дашер выждал, пока большинство людей либо задремало, либо перешло на тихие разговоры, чтобы не тревожить раненых. По его расчетам, как минимум трое парней не доживут до утра или, в лучшем случае, до полудня - если только не получат помощи настоящего цирюльника или целителя. Какими бы магическими способностями ни обладали эти эльфы, исцеление явно не входило в их умения, либо они просто не желали лечить пленников. Так или иначе, ребятам приходилось туго.

     Обдумав все варианты и поделившись с Каспаром напускной бравадой, Джим теперь ждал, когда тот снова подойдет для последнего разговора.

     - Готов? - тихо спросил Каспар, присаживаясь рядом.

     - Еще пару минут, - ответил Дашер, незаметно проверяя затяжки на своих сапогах. - Будет полезно, если ты отвлечешь внимание. Подойди к Джомми Киллару и тому старому сержанту... Ну, сделай вид, что объявляешь что-то важное. Мне нужно всего минута, но если все будут смотреть на тебя, я проскользну незамеченным.

     Он бегло оглядел зал.

     - Не знаю, замечал ли ты, но эльфийская стража очень внимательно следит за тем, как мы следим друг за другом.

     Каспар бросил взгляд на двух стражей у входа и заметил, как их глаза постоянно перемещаются от одной группы к другой, задерживаясь то на нем, то на Джиме в дальнем углу.

     - Честно говоря, не обращал внимания, - признался он, слегка нахмурившись.

     - Умный подход, - сказал Дашер, притворно зевнув. - Ты не знаешь, чего ожидать, поэтому следишь за пленниками - кто дрогнет, тот и виноват. - Он скользнул взглядом по дремлющим или тихо беседующим людям. - Солдаты, конечно, будут не в восторге, когда ты их разбудишь, чтобы сказать 'спать' или что-то в этом роде... Но мне хватит минуты. - Его пальцы незаметно постукивали по рукояти ножа за поясом. - Окно над балкой - не смотри вверх - и я буду уже снаружи, прежде чем кто-то успеет моргнуть. Не хотелось бы, чтобы ребята уставились и заорали: 'О, смотрите! Дашер сбегает!'

     - Черт возьми, как же я не хочу тебя отпускать, Джим... - Каспар скрестил руки на груди, прислонившись к стене с нарочито небрежным видом.

     - Ни у кого другого нет шансов, и мы оба это знаем.

     - Вот бы я мог просто приказать тебе остаться.

     Джим Дашер оскалился в той самой ухмылке, от которой Каспар каждый раз внутренне вздрагивал. Внезапно, прямо на глазах, закаленный вор превращался в озорного пацана.

     - Но не можешь же, да?

     - Не могу, - Каспар невольно ответил улыбкой, чувствуя, как она медленно расползается по лицу. - Вот и вся цена моему генеральскому званию, а?

     - Со мной-то уж точно, - рассмеялся Джим, но тут же замер, когда Каспар положил ему руку на плечо.

     - Останься в живых.

     - Так и планировал.

     - Как думаешь, сколько они за тобой пошлют? - спросил Каспар, скрестив руки на груди.

     Джим едва заметно пожал плечами:

     - А ты как считаешь?

     - Одного, максимум двоих. Они производят впечатление весьма самоуверенных. Да и лишних людей у них нет. Ну что ж, у тебя есть сегодняшняя ночь и еще пять дней, чтобы добраться до бухты и подать сигнал, если, конечно, ты не решишь вернуться в наш лагерь.

     - Не вариант. Это первое место, где они станут искать, если потеряют мой след.

     - Эльфы? Потеряют след? - Каспар приподнял бровь.

     - У меня есть парочка трюков, которых они не ожидают. - Губы Джима искривились в хищной ухмылке. - А если все же найдут... что ж, разберусь. Нет, мне нужно перевалить через гребень на северо-западе и спуститься к берегу, где стоят корабли. Это значит, что мы поднимем паруса и возьмем курс на Ролдем через два дня, а не через шесть. - Он ненадолго замолчал, затем добавил: - Надеюсь, тот тип, что пытался распороть тебе живот на дороге, окажется среди преследователей.

     - Синда? - Каспар хмыкнул. - Очаровательная личность. Он уже мысленно похоронил нас. Если столкнешься с ним, передавай привет.

     Джим кивнул:

     - А теперь иди и пораздражай солдат. - Его последние слова прозвучали почти нежно, но в глазах вспыхнул тот самый огонек, который Каспар узнавал у людей, готовящихся к смертельно опасному делу.

     Каспар выполнил просьбу, и Джим окинул взглядом помещение. Эльфы провели лишь поверхностный обыск, уверенные, что их маги легко подавят любой бунт, и забрали только очевидное оружие: мечи, кинжалы, луки и стрелы. Но Джим знал, что у некоторых людей остались ножи в сапогах или рукавах, а сам он был ходячим арсеналом скрытых инструментов.

     Он наклонился, делая вид, что счищает что-то с подошвы левого сапога, и ловким движением вскрыл потайное отделение в каблуке. В пальцах у него оказался крошечный хрустальный флакон. Мысленно скрипя зубами от необходимости разбить такую драгоценную вещицу - изготовление сотни таких в далекой от Крондора земле, чтобы не вызвать подозрений, чуть не довело лорда Эрика до апоплексического удара - Джим понимал, что именно для таких ситуаций и был создан этот сокровищный запас.

     Ногтем большого пальца он вскрыл флакон, позволив шести каплям волшебной жидкости коснуться губ. Мощная магия проникла в него, и он замер в ожидании.

     Покалывание, пробежавшее по коже, возвестило: теперь он невидим для смертных глаз.

     'Хорошо работать с могущественными магами', - не впервые подумал Джим. Он знал, что через полчаса снова станет видимым, и знал, что зелье не скроет его следов или других улик. На самом деле, он именно на это и рассчитывал.

     * * *

     Каспар поднял глаза и с удивлением обнаружил, что Джима Дашера уже нет. Он быстро осмотрел помещение, но в этот момент один из эльфийских стражей у двери повернул голову в его сторону.

     Каспар быстро отвёл глаза и начал кратко излагать всем суть своего разговора с Кастдануром. Затем он предупредил их о необходимости соблюдать дисциплину во время пребывания в плену и пообещал, что всё скоро закончится. Вернувшись к своему матрасу, он лёг и попытался уснуть, размышляя о том, что скоро всё завершится - и это обязательно будет хорошим результатом.

     * * *

     Джим Дашер был городским жителем до мозга костей - родился в городе, вырос на городских улицах, и всей душой ненавидел дикую природу. Однако ему довелось провести долгие месяцы в лесах и горах к северу от Крондора, постигая лесное ремесло под началом двух невероятно суровых и безжалостных следопытов королевской службы. Он не мог выживать в дикой местности бесконечно, но способен был продержаться без пищи несколько недель и знал, что забираться в берлогу разъяренного медведя - плохая идея. Он также неплохо читал следы, хотя и уступал в этом даже Каспару, не говоря уже об эльфах, и умел заметать свои собственные.

     Но сейчас его больше всего беспокоили пустотники и их хозяева, разъезжавшие на волках. Ум Джима был устроен сложно, именно это делало его столь ценным активом как для короны Островов, так и для Конклава. Пока он оценивал обстановку и продумывал следующий шаг, в голове прокручивались события этого долгого дня. Ему хотелось бы донести больше сведений - например, выяснить, кем были эти всадники. Он понимал, что их звери вовсе не волки, но пока никто не предложил подходящего названия, приходилось обходиться этим. А эльфы... они оставались загадкой. Джим знал о них не меньше любого жителя Королевства Островов: его байка о пещере и эльфийском маге была чистой воды вымыслом, но он действительно бывал в Эльвандаре, и безделушка, висевшая у него на шее, была подлинной.

     Он изучил каждый документ в королевских архивах Крондора, касающийся эльфов - от очень древней чепухи, появившейся ещё во времена Войны Врат, до официальных донесений о деятельности военачальника Томаса и его супруги, королевы эльфов Агларанны. У Королевства могло быть много союзников, но Джим не сомневался: никто не был надежнее двора из Эльвандара.

     Что делало эту группу эльфов еще более загадочной. Он знал их язык ровно настолько, чтобы уловить обрывки разговоров - достаточно, чтобы разжечь любопытство, но слишком мало, чтобы понять суть.

     Джим замер, вслушиваясь в ритмы ночи. Ветер шевелил ветви, ночные птицы и звери суетились в темноте. Большинство затихало при его приближении - их чутье превосходило его умение скрываться. Но те, что находились чуть дальше, продолжали свои дела, и их поведение подсказывало, насколько близка опасность. Полная тишина была бы таким же тревожным знаком, как и звук погони.

     Пока что крики ночных птиц и уханье, возможно, незнакомой ему совы свидетельствовали: пока никто не идет по его следу. Но он не сомневался, что погоня не заставит себя ждать.

     Он прикинул, что имеет меньше часа форы перед погоней. Хотя у него и были парочка неожиданных трюков, чтобы замедлить преследователей, в конечном счете они его настигнут. Продолжая двигаться по намеченному в уме маршруту - тому самому, что запомнил по пути к эльфийской крепости - он одновременно высматривал подходящие места для засады. Столкновение было неизбежно, и лучше бы оно произошло на его условиях.

     Джим Дашер замер. Он знал - один, возможно два эльфа приближались быстро. Не понимая, откуда эта уверенность, он тем не менее не сомневался в ней. Его дед рассказывал о своем деде, легендарном Джимми Руке, упоминая его 'нюх на неприятности' - странную способность предчувствовать опасность до того, как она материализуется. Сам Джим не знал названия этому внутреннему голосу, но не раз именно он спасал его от катастрофы.

     'Зуд', как называл это ощущение дед, появился несколько минут назад. Джим остановился, прислушался. Ничего. Но где-то там, позади, воздух изменился, наполнился угрозой. Преследователи были близко.

     Он не сомневался, что сможет подкараулить одного эльфа и имеет неплохие - точнее, весьма коварные - шансы справиться с ним. Но второй лук или меч почти наверняка означали бы его смерть или плен. На всякий случай, если преследователей действительно двое, он снял пояс. Внутри были зашиты пять потайных кармашков - именно поэтому он предпочел схватиться с волкоподобными созданиями, вооружившись камнем, а не поясом, как советовал Каспар. Ловко разорвав нитки ногтем, он вскрыл два отделения и достал спрятанные там флаконы. Затем извлек тонкое, почти незаметное, но смертоносное лезвие, вшитое в пояс чуть ниже пряжки - которую, кстати, можно было использовать как кастет, очаровательное квеганское изобретение наподобие боевой перчатки - и положил его рядом с флаконами.

     Мысленный образ Каспара, размахивающего поясом, заставил его ухмыльнуться.

     'Нужно будет заказать для бывшего герцога специальную пряжку', - подумал Джим.

     Каспар годами был занозой в боку Королевства, хотя больше проблем доставлял Ролдему и Великому Кешу, что делало его терпимой угрозой для Островов. Но после изгнания и возвращения он стал ценным активом Конклава. К тому же Джиму он нравился. Да, тот мог быть жестоким головорезом, совсем как он сам, но под этой оболочкой скрывалась интересная, сложная натура - человек, ценивший охоту, хорошую еду, вино и общество сомнительных женщин.

     Надев пояс обратно, он взял лезвие в правую руку, а первый флакон - в левую. Осторожно смазав клинок содержимым, он швырнул пустой флакон в сторону и взял второй.

     Эльфы настигли его без предупреждения. Инстинкты подсказали, что пора действовать, и он двинулся - без раздумий, в нужном направлении.

     Меч эльфа вонзился в ствол дерева, где мгновение назад притаился Джим. Этого мига ему хватило. Сжав флакон между большим и указательным пальцами, он раздавил его, брызнув содержимым прямо в глаза противника. Через секунду эльф уже корчился на земле, сжимая лицо руками и издавая душераздирающие вопли.

     Вторым оказался Синда. Он уже натянул тетиву, и стрела сорвалась с лука. Джим не раздумывал - инстинктивно рванулся влево, заставляя эльфа переносить прицел через собственное тело. Этот микроскопический маневр спас ему жизнь: стрела просвистела в сантиметре от шеи, и перья оперения оставили на коже тонкую кровоточащую царапину. Кувыркнувшись вперед сквозь колючие ветки и острые камни, Джим резко выпрямился и всей массой врезался плечом в живот Синды.

     На такой дистанции лук стал бесполезен, а прежде чем эльф успел выхватить поясной нож, Дашер уже повалил его на землю. Сжав кулак, он со всей силы ударил противника в точку под челюстью. Глаза Синды на мгновение остекленели, но Джиму больше и не требовалось. Придавив левую руку эльфа коленями, он левой рукой схватил его за запястье правой. Острое лезвие, смазанное ядом, впилось в шею Синды ровно настолько, чтобы тот почувствовал холод металла.

     - Шевельнешься - умрешь, - прошипел Джим, переводя дух. - На клинке яд. Один порез - и твоё сердце остановится быстрее, чем ты успеешь проклясть мою мать.

     Эльф был оглушен, но сохранил достаточно сознания, чтобы обмякнуть. Через секунду Джим продолжил:

     - Хорошо. Слушай внимательно. У тебя мало времени. Твой друг получил яд мшистой ящерицы в глаза. Ты знаешь, что это значит. У тебя есть час, максимум два, чтобы доставить его к целителям. Теперь решай - что важнее: убить меня и позволить ему умереть или спасти его жизнь. Оба варианта невозможны. И убить меня будет не так-то просто. Может ли твой народ позволить себе потерять еще двух воинов?

     Джим резко поднялся, оставив Синду лежать на спине в полной растерянности.

     - Почему ты не убил меня? - хрипло спросил эльф.

     Джим Дашер провел рукой по шее, снял что-то и бросил Синде.

     - Я не твой враг. Ни один из захваченных вами людей не является вашим врагом. Если позволите - мы поможем вам выжить. Но я должен предупредить своих о том, что видел на берегу. Эта черная магия принесет столько боли и смерти, что тебе даже не снилось. Больше никто не попытается сбежать. Пусть наши люди помогают вам, пока ждут.

     - Ждут чего? - переспросил Синда.

     - Пока ваши вожди решат - убить их или оставить в живых. А теперь займись своим другом.

     Почти с эльфийской стремительностью он растворился во тьме, оставив Синду размышлять над услышанным. Эльф разглядел брошенный ему предмет - и глаза его расширились. Даже в слабом свете его зрение без труда различало узор. Это не была подделка - подлинный знак, дарованный самой Королевой Эльфов в знак дружбы.

     Синда помог товарищу подняться. Острая боль уже прошла, но оба эльфа знали: яд мшистой ящерицы сначала погрузит жертву в апатичное состояние, а затем медленно убьет. Страшный яд - но противоядие простое, если знать рецепт. Обхватив товарища за талию, Синда взвалил его руку себе на плечи и поволок обратно в Баранор.

     Миранда бежала.

     Тревожный рог прозвучал почти мгновенно, его звук смешался с криками, доносящимися из коридоров. Она отдыхала в отведённых ей императором покоях, ожидая вызова в личные апартаменты для аудиенции со Светом Небес. Десятки слуг и императорских гвардейцев бросились на этот зов - единственный в своём роде, ведь такой сигнальный рог существовал в единственном экземпляре во всей Империи и звучал лишь при непосредственной угрозе жизни Императора.

     Миранде не требовалось объяснений, чтобы понять - здесь замешана тёмная магия. Её кожа покрылась мурашками, а в воздухе витал странный, почти иллюзорный смрад, усиливавшийся по мере её приближения к дверям императорских покоев. Огромные резные двери были заперты, и дюжина стражников безуспешно пыталась выбить их плечами.

     - Прочь с дороги! - крикнула Миранда.

     Несколько солдат замешкались, но слуги тут же отпрянули. Даже тёмно-серая, а не чёрная мантия и властная манера поведения мага вызывали у них годами вбитый страх. Некоторые склонили головы:

     - Воля ваша, Всемогущая.

     Гвардейцы последовали их примеру. Миранда подняла руки. Сейчас было не время для тонкостей. Она сосредоточилась на массивных дверных петлях и мысленно обратила камень, в который они были вбиты, в пыль. Затем, вскрикнув для концентрации, резко выбросила руку вперёд, будто отталкивая невидимую преграду. Воздух перед ней заколебался, и незримый таран ударил в створки. Двери рухнули назад с оглушительным грохотом, ударившись о каменный пол.

     Ещё не успело стихнуть эхо, как солдаты уже рванули внутрь.

     Миранда обернулась к слугам:

     - Оставайтесь здесь. Если понадобитесь, вас позовут.

     Она устремилась вслед за солдатами. Определить их цель не составило труда. По мере приближения к длинному коридору, ведущему в роскошные сады, на неё обрушилась волна испепеляющего жара. Гвардейцы впереди замедлили шаг, ощутив этот жар, но затем удвоили усилия. Впереди раздавались крики и шум борьбы, к которым Миранда поспешила.

     Эти покои были самыми обширными во всём дворце - целый лабиринт соединённых залов, где императорская семья и её ближайшие приближённые могли жить в уединении, вдали от суеты имперской администрации. У входа в резиденцию, если идти из центра дворца, располагался роскошный сад - оазис спокойствия среди вечной суеты, с огромным бассейном и павильонами, затянутыми шёлковыми занавесями, защищавшими от дневного зноя.

     Теперь же драгоценный шёлк пылал, будто его подожгла случайная магическая вспышка.

     Миранде потребовалось лишь мгновение, чтобы оценить обстановку. У фонтана лежали двое мертвых Жрецов Смерти дасати. Каким-то образом они материализовались прямо в императорском саду. Следы разрушений вокруг свидетельствовали, что, не разобравшись в ситуации, они тут же начали метать смертельные заклятья во всех, кто попадался им на глаза.

     Цуранийский маг, сопровождавший Императора, мгновенно ответил огненным шаром, вероятно, чтобы прикрыть отступление повелителя или помешать жрецам сразу его обнаружить. В результате вспыхнул пожар, быстро пожирающий целое состояние в виде шелков и подушек.

     Миранда огляделась, пробираясь сквозь дым и тлеющие языки пламени. Насколько можно было разглядеть, множество слуг и гвардейцев погибли мучительной смертью. Ни на одном из тел не было императорских одеяний - значит, тот находился в другой части покоев. Миранда почувствовала облегчение при этой мысли.

     Молодой Император, не имевший пока жены, был вдвойне ценен: без наследника в случае его внезапной смерти Империя осталась бы без правителя, и политический хаос в это время великих потрясений стал бы катастрофой. Согласно цуранийскому обычаю, во время войны, после торжественного снятия Красной Печати с дверей Храма Бога Войны, возле Императора постоянно находился герольд с сигнальным рогом, чтобы предупреждать об опасности. У дверей Света Небес также стоял на страже жрец ордена Джастура.

     Миранда поспевала следом за первыми рядами императорской гвардии, ворвавшимися в семейные покои, как раз вовремя, чтобы увидеть, как могущественный жрец Джастура обрушил на Жреца Смерти дасати свой магический боевой молот. Оружие пронеслось по воздуху и ударило жреца прямо в грудь, отшвырнув его назад. Фонтан оранжевой крови брызнул из развороченной груди существа, когда оно, скользя по каменному полу, остановилось буквально в шаге от Миранды.

     Перекрывая шум сражения, Миранда крикнула:

     - Второго нужно взять живым!

     Но она сразу поняла, что её призыв тщетен. Цуранийские солдаты, поклявшиеся отдать жизни за Императора, уже сбивали оставшегося Жреца с ног. Прежде чем она успела приблизиться, они пронзили его бесчисленное количество раз мечами и кинжалами. Отбросив раздражение из-за того, что ей не удалось предотвратить неизбежное, она повернулась к офицеру гвардии, который стоял с обнажённым мечом, весь забрызганный оранжевой кровью.

     - Где Свет Небес? - потребовала она.

     - В своих покоях, - ответил офицер.

     Миранда заметила, что его кожа начинает покрываться волдырями там, куда попала кровь дасати.

     - Смойте это, пока не стало хуже, - предупредила она.

     - Воля ваша, Всемогущая, - ответил офицер.

     Хотя Миранда и не занимала официального положения в Ассамблее магов, ее статус жены Миламбера и доверенного лица императора заставлял традиционно настроенных цурани обращаться к ней с этим почтительным титулом. Она уже перестала поправлять их - это было бесполезно.

     Миранда прошла мимо слуг и стражников к входу в опочивальню, где вооруженные гвардейцы стояли на страже.

     - Опасность миновала, - сказала она. - Мне нужно видеть Его Величество.

     Старший из стражников жестом попросил ее подождать, ненадолго скрылся в покоях и вскоре вернулся с разрешением на аудиенцию. Не дожидаясь окончания формальностей, Миранда вошла и увидела молодого правителя в традиционных золотых доспехах, с древним металлическим мечом в руках - готовым к бою. Несмотря на всю роскошь убранства, в его осанке и манерах не было ничего нелепого. Он выглядел настоящим цуранийским воином, хотя и провел жизнь в стенах дворца.

     Рядом с ним стоял худощавый маг по имени Манвахат, который молча кивнул Миранде. Его взгляд выражал немой вопрос. Она ответила коротким кивком и почувствовала, что за этой непроницаемой цуранийской маской он, должно быть, вздохнул с облегчением. Манвахат был молод по меркам Ассамблеи, но Миранда знала его репутацию - хладнокровный и могущественный.

     Без предисловий она заявила:

     - Ваше Величество, вам необходимо покинуть Священный Город.

     Император на мгновение замер, словно не понимая ее слов, затем его выражение изменилось. Он глубоко вдохнул и вложил церемониальный меч в ножны.

     - Можно узнать почему, Миранда? Мне редко отдают приказы.

     Миранда поняла, что ее фамильярность неуместна в присутствии других.

     - Прошу прощения, Ваше Величество. В заботе о вашей безопасности я забыла о должном почтении. Это должен быть Варен. Под видом Винтакаты он бывал во дворце множество раз, и только он мог знать, как провести Жрецов Смерти в ваш личный сад.

     - Жрецов Смерти?

     - Двое Жрецов материализовались в саду и начали убивать всех подряд. - Она сделала паузу. - Это была атака смертников, без сомнений. Варену не важно, сколько дасати погибнет, а они сами - фанатики, служащие своему Темному Богу.

     - Вернемся к вопросу, почему я должен покинуть свой дворец, - сказал Император.

     - Под видом Винтакаты Варен знает дворец достаточно хорошо, чтобы продолжать атаковать вас здесь. Он понимает, что, несмотря на преданность Империи, Высший Совет придет в смятение после вашей смерти. Без явного наследника...

     - Начнется борьба между кузенами за Золотой Трон, - закончил император Сезу. - Да, это логично. Но куда мне следует отправиться?

     - Бывал ли Винтаката в ваших загородных поместьях, Ваше Величество? - спросила Миранда.

     - Не могу сказать точно, - ответил император, задумчиво потирая подбородок. - Возможно, до моего восшествия на престол...

     - Нет, я имею в виду не так давно, - уточнила Миранда, мысленно прикидывая, сколько времени прошло с последней 'смерти' Варена. - В течение последнего года или около того.

     Император покачал головой:

     - Нет, насколько мне известно. Я поручу своему первому советнику переговорить с дворцовым штатом.

     Его лицо внезапно просветлело:

     - Но есть одно место, где он точно не бывал - древние владения Акомы к югу от Сулан-Ку. Никто не жил там с тех пор, как мой дед взошел на престол, но мы сохранили эти земли как святилище.

     Миранда перевела взгляд на Манвахата. Молодой маг тут же отреагировал:

     - Если Свету Небес угодно, я могу перенести вас и ближайших слуг туда за считанные минуты.

     Император открыл было рот, чтобы возразить, но маг продолжил:

     - Остальные из вашей свиты могут последовать позже, - и многозначительно взглянул на Миранду.

     - Я передам распоряжение через Ассамблею, и если потребуется, мы перенесём весь правительственный аппарат туда. - Миранда твёрдо встретила взгляд императора. - Указы будут иметь такую же силу, если Всемогущие окажут нам поддержку.

     Манвахат склонил голову:

     - Да будет воля ваша, Ваше Величество. Ваша воля - наша воля.

     Император повернулся к слуге:

     - Прикажи Стратегу созвать Высший Совет завтра. Я оставлю распоряжения о подготовке к вторжению. - Слуга поклонился и поспешил исполнить приказ.

     В этот момент появился дворцовый чиновник, доложивший, что пожар в садовом павильоне потушен. Император отпустил всех, кроме Миранды. Когда они остались наедине (если не считать бесстрастных телохранителей), с лица Сезу спала маска невозмутимости, и перед Мирандой предстал разгневанный молодой человек:

     - Война началась, не так ли?

     Миранда позволила себе фамильярность, немыслимую ещё несколько часов назад. Она положила руку на плечо императора - телохранители тут же напряглись, готовые броситься на защиту, если чужеземка посмеет навредить.

     - Она началась, - тихо подтвердила Миранда. - И не закончится, пока дасати не будут изгнаны с этого мира - или пока Келеван не превратится в руины у их ног. Вам предстоит сделать то, чего не делал ни один император: призвать к оружию все кланы Империи, собрать всю военную мощь, потому что за две тысячи лет истории Келеван никогда не находился в большей опасности.

     Гнев не угас, но голос императора звучал спокойно:

     - Мы сделаем то, что должны. Мы - цурани.

     Миранда надеялась, что этого будет достаточно.

     - А что с посланием? - спросила она.

     Император устремил взгляд вдаль:

     - Я... Куда бы мы пошли?

     Миранда понимала суть проблемы. Загадочное послание от будущего Пага, предписывающее императору подготовить эвакуацию, оставляло слишком много вопросов. В самом худшем толковании - вывезти всех с этого мира или даже просто из Империи - это потребовало бы титанических усилий.

     Пришлось бы создать сотни разломов и поддерживать их бесперебойную работу день и ночь, что стало бы непосильной задачей даже для всей Ассамблеи. Даже с помощью Академии и Острова Колдуна масштабы замысла подавляли. А во время войны с самыми опасными врагами из всех, что они знали?

     Миранда читала мысли императора: выбор невозможен.

     И его вопрос так и висел в воздухе, не требуя ответа: куда бы они пошли?

     * * *

     Миранда увидела выражение облегчения на лице сына, когда вошла в кабинет, который её муж обустроил в глубине их дома. Ей хотелось улыбнуться в ответ, но она знала - сейчас ему предстоит расстаться с иллюзией, что она пришла его подменить.

     - Мама, - сказал Калеб, поднимаясь и целуя её в щёку.

     - Калеб, - ответила она, разглядывая его осунувшееся лицо. - Ты стареешь прямо у меня на глазах.

     - Я даже не представлял, насколько сложно координировать все операции Конклава и одновременно управлять этой школой изо дня в день.

     - Какие-то проблемы? - спросила Миранда, занимая кресло за столом, которое он только что освободил.

     - В школе? Ничего существенного. Как и велел отец, мы отклоняем новые заявки, сосредоточившись на подготовке магов к грядущей битве. Все сотрудничают.

     - И? - Миранда приподняла бровь. - Что идёт не так?

     - Нет вестей от экспедиции Каспара к Пикам Квора.

     - Насколько они задержались?

     - На несколько дней.

     - Начну волноваться не раньше, чем задержка составит неделю, - сказала Миранда. - Напомни мне суть миссии?

     Калеб сузил свои тёмные глаза. Он знал, что у матери практически идеальная память на детали, когда она утруждала себя их изучением. Стало быть, она намеренно не вникала в подробности этой миссии, ведь она была одной из последних, утверждённых Пагом перед его отбытием в мир дасати.

     - Наш агент во Фрипорте перехватил сообщение между контрабандистом и неизвестной бандой рейдеров. Отец полагал, что они либо работают на Лесо Варена, либо сотрудничают с ним.

     - На него или с ним? То есть они либо невольные пешки, либо добровольные сообщники?

     - Вроде того, - подтвердил Калеб. - В сообщении прямо упоминался западный берег Пиков Квора, а именно большая бухта под названием 'Кесана', вместе с приблизительной датой...

     - И твой отец тут же ринулся выяснять, что к чему.

     Калеб кивнул:

     - Он также хотел, чтобы ребята из разных групп поработали вместе. Поэтому попросил Накора договориться с лордом Эриком о его... нерегулярных отрядах из Крондора. Их объединили с бойцами из Кеша и Ролдема, а командование доверили Каспару.

     - Что ж, твой отец интересовался Пиками Квора уже много лет, - вздохнула Миранда. - Нам редко удавалось что-то выяснить, а сами мы были слишком заняты, чтобы отправиться туда с проверкой. Так что я понимаю его мотивы.

     Задумавшись о предстоящем столкновении с дасати, она добавила:

     - Хотя он мог бы выбрать время получше. Держи меня в курсе, если получишь весточку от Каспара. А теперь иди и возьми выходной до конца дня.

     Калеб нахмурился:

     - Только до конца дня?

     - Да, потому что ты не отправишься на охоту или куда ещё тебе вздумается. Уверена, твоя жена не будет против, если ты останешься дома ещё несколько дней... или недель. - Калеб нахмурился ещё сильнее. - Я ненадолго задерживаюсь здесь. Мне предстоит многое сделать, и нужно придумать, как справиться без помощи твоего отца и Накора.

     - Что именно сделать?

     Миранда вздохнула:

     - Убедить королей Островов и Ролдема, а также Императора Великого Кеша принять беженцев с Келевана, если до этого дойдёт.

     Калеб удивлённо моргнул:

     - Беженцев? Ты планируешь действия на крайний случай?

     Перед глазами Калеба мать словно поникла. Вся её обычная сила и энергия, казалось, ушли, и она откинулась в кресле с выражением покорности, которого он никогда прежде у неё не видел.

     Тихо она произнесла:

     - Нет. Не на крайний случай. На неизбежный.

     * * *

     Паг молча наблюдал за лицами спутников, пока солнце садилось за западным горизонтом, освещая часть городской стены - настолько огромной и далёкой, что в вечерней дымке она напоминала горный хребет. Он сидел на небольшой скамье, где, как ему объяснили, Ничтожные, ухаживающие за рощей, привыкли обедать. Остальные расположились вокруг рабочей хижины - единственного строения в саду, скрытого от посторонних глаз сотнями фруктовых деревьев. Паг мысленно называл эти плоды 'дасатийскими яблоками', хотя их кожура была скорее жёлто-оранжевой, чем красной или зелёной, а только что сорванные фрукты слегка мерцали, обнажая сочную лиловую мякоть.

     Когда солнце окончательно скрылось, Макрос обернулся и произнёс:

     - Всё кончено. Великий Отбор завершён.

     С тяжёлым вздохом он опустился на скамью рядом с Пагом.

     - Убийства ещё продолжатся - бои не прекратятся только потому, что село солнце. Но теперь бойцы станут отступать, а не драться насмерть, и те, кто прятался, постепенно выйдут из укрытий. А ночью начнётся 'зачистка'.

     Накор стоял в нескольких шагах позади Пага, созерцая идиллический покой, который все здесь знали иллюзорным. Безопасность в этом мире была почти невозможна, но на мгновение он увидел на лицах остальных ту же мысль: когда-то это был мирный, прекрасный мир, где жили трудолюбивые люди, чья жизнь во многом напоминала Мидкемию.

     Тихо он произнёс:

     - Так и должно быть.

     - Да, - согласился Паг, когда солнце окончательно зашло, а небо вспыхнуло ослепительной игрой красок - западные облака отражали спектр, недоступный человеческому глазу. - Что же произошло?

     - Тёмный Бог, - ответил Макрос. Паг видел, как болезнь давала о себе знать сильнее обычного; напряжение последних дней доводило его до грани истощения.

     Накор покачал головой:

     - Нет, дело не только в нём.

     Магнус приблизился:

     - Что ты имеешь в виду?

     - Один локальный бог, даже если он здешний аналог Безымянного - Великий Бог - не мог так нарушить баланс. Мы знаем, что случилось, когда Безымянный попытался доминировать в начале Войн Хаоса в Мидкемии: оставшиеся Великие и Малые Боги отложили разногласия и объединились, чтобы изгнать его. Здесь же этого не произошло. Тёмный Бог сокрушил объединённую мощь сотен других богов дасати. Но как?

     Макрос поправил:

     - Не сотен. Тысяч. Мы не знаем как. История той эпохи утеряна.

     Паг кивнул:

     - Логика подсказывает, что Тёмный Бог не мог сделать это в одиночку. У него должны были быть союзники.

     - Кто? - спросил Магнус. - И куда они делись?

     - Возможно, он предал их в решающий момент, пока не остался один, - предположил Макрос.

     - Нет, - снова тихо возразил Накор, словно боясь быть услышанным. - Слишком много факторов должны были сложиться в его пользу. Это слишком маловероятно. На его лице появилась горькая ухмылка.

     Паг согласно кивнул. Взвесив слова, он обратился к Макросу:

     - Что ты знаешь о следующем уровне реальности?

     - О третьем плане бытия?

     Паг подтвердил кивком.

     - Практически ничего.

     - А о четвёртом? - продолжил Паг.

     - Тоже ничего.

     - О пятом?

     Макрос вздохнул.

     - У меня был... весьма болезненный, но запоминающийся опыт в пятом плане. Когда ты закрыл разлом в демонический мир за моей спиной, я остался в лапах Маарга, Короля Демонов. Я высвободил всю свою мощь, оглушив его на мгновение, и он разжал хватку. Я упал на что-то вроде каменного пола в демоническом дворце. Сам контакт причинял невыносимую боль. Я успел лишь мельком всё осознать, прежде чем потерял сознание. Предполагаю, Маарг убил меня мгновением позже, потому что следующим, что я помню, была встреча с Лимс-Крагмой и её перечисление... - Он запнулся.

     - Что? - спросил Паг.

     - До этого момента у меня не было воспоминаний о... периоде между смертью и детством здесь. - Он сделал паузу. - Вообще, у меня не было полноценных воспоминаний о детстве. Лишь отрывки: мать, Сокрытие, трудное путешествие... - Макрос перевёл взгляд с одного собеседника на другого. - Я не жил той жизнью. Эти воспоминания... чужие.

     Накор кивнул:

     - Похоже, Лимс-Крагма поместила тебя в чужое тело.

     - Сколько лет прошло с моей смерти, Паг?

     - Около сорока.

     - А я помню лишь тридцать три года жизни здесь - по меркам Мидкемии.

     - Куда делись остальные? - спросил Магнус.

     Макрос медленно выдохнул:

     - Это загадка.

     Накор покачал головой:

     - Не совсем. Какое твое самое раннее воспоминание, где ты - это именно ты, Макрос, а не дасати, каким себя считал?

     - Одиннадцать лет назад. После летнего обряда я возвращался домой, когда на меня накатило головокружение. Я спрятался, боясь, что кто-то увидит мою слабость... - Он замолчал, затем добавил: - До этого я был Ничтожным, простым изготовителем одежды.

     - Портным, - уточнил Магнус.

     - Да, - подтвердил Макрос.

     - И всего за одиннадцать лет ты создал планетарное сопротивление Тёмному Богу, завоевав тысячи последователей, - сказал Паг.

     Макрос закрыл глаза.

     - Белый существовал задолго до меня...

     - Кто был Садовником до тебя? - спросил Магнус.

     На лице Макроса появилось замешательство.

     - Я... не знаю.

     Его плечи ссутулились, выражение стало мрачным.

     - Я очнулся под каменной стеной, похожей на те, что здесь повсюду. Голова раскалывалась от боли, и я кое-как добрался до лачуги, где... где жило это тело. - Он посмотрел Накору прямо в глаза. - Это не было перерождением, да?

     Накор медленно покачал головой.

     - Не знаю. Но думаю, что нет. Скорее, боги нашего мира перенесли твой разум в другое тело. И именно поэтому ты болен.

     - Умираю, - поправил Макрос.

     - Кто был Садовником до тебя? - повторил Магнус.

     Теперь Макрос выглядел по-настоящему встревоженным.

     - Не знаю, - снова сказал он. - Не знаю, кто мог бы знать, - добавил он почти шёпотом.

     - Здесь вряд ли кто-то ответит. Возможно, Мартух, Хиреа или Наруин...

     - Или? - подхватил Паг.

     - Сестры Ведьмы Крови. Если кто и знает, так это они.

     Накор встал, словно готовый отправиться в путь.

     - Тогда мы должны спросить их.

     Паг кивнул:

     - Да.

     Макрос попытался возразить:

     - Но нам следует...

     Впервые в жизни - с тех самых пор, как Паг встретил Макроса Чёрного на Острове Колдуна, когда он был ещё простым оруженосцем при дворе лорда Боуррика в замке Крайда, - он увидел на лице Макроса растерянность и неуверенность.

     - Накор прав. Мы затеваем самое опасное предприятие, которое когда-либо предпринималось в этом или, возможно, любом другом мире. Существует существо, именующее себя Тёмным Богом дасати, которое угрожает не только этому миру, но и бесчисленным другим. И мы собираемся остановить его.

     - Я не намерен бросаться в это очертя голову, рискуя своей жизнью, жизнями друзей и сына, лишь потому, что кто-то хочет использовать нас как слепых пешек. Мне нужно знать, кто на самом деле стоит за всем этим.

     Магнус добавил:

     - Нам нужно узнать, кто управлял Белым до тебя.

     - Я... - начал Макрос, но запнулся. Он покачал головой. - Я покинул свой дом в квартале неподалёку отсюда, воспользовался Звёздным Мостом, чтобы попасть в другой мир - Матусию. Оттуда я отправился в... некое место. Не помню куда, но когда я прибыл, меня уже ждали!

     - Что это было за место? - спросил Накор.

     - Анклав Ведьм Крови, - тихо ответил Макрос.

     - Тогда мы должны поговорить с теми, кто возглавляет Сестёр Ведьм Крови, - заключил Паг.

     - Леди Наруин? - спросил Магнус.

     - Нет, - покачал головой Накор. - Она влиятельна, но не возглавляет сестёр.

     - Откуда ты это знаешь? - спросил Паг.

     - Потому что тот, кто действительно руководит, не рожает детей, не прячется и не рискует быть убитым безумными Рыцарями Крови. Настоящий лидер находится в безопасном месте, посылая других на риск.

     - Мой отец возглавляет Конклав, и он постоянно рискует.

     Накор усмехнулся, и даже через чуждую внешность дасати в этой улыбке было что-то безмерно знакомое:

     - Твой отец, так уж вышло, не самый благоразумный человек из тех, кого я знаю. Но в нашем мире редко бывает так, что стоит тебе выйти за порог - и всё вокруг жаждет твоей смерти.

     - Редко, - сухо согласился Паг.

     - Где же тогда скрываются лидеры Ведьм Крови, Макрос? - спросил Накор.

     - На другой стороне этого мира. В скрытой долине горного хребта Скеллар-ток.

     - Тогда нам пора отправляться, - заявил Накор. - Если не брать с собой этих Ничтожных, мы сможем двигаться быстрее.

     Макрос рассмеялся.

     - Ещё одна ночь ничего не изменит. Мне нужно отдохнуть, как и вам - хоть вам и не так сильно, как мне. Кроме того, я должен остаться здесь, пока не получу вести о произошедшем. Пусть кто-то и считает меня пешкой, но я всё ещё лидер Белого, и мне нужно знать, что мои люди в безопасности и готовы служить.

     - Одну ночь, - согласился Паг. Оглядевшись, он добавил: - Хотя спать под открытым небом для меня не впервой, вряд ли ты привёл нас в эту рощу только для этого.

     Макрос покачал головой и усмехнулся:

     - Конечно нет. Вон там скрытый вход в подземное убежище. Оно довольно... спартанское, но до утра сойдёт.

     Он провёл их к рабочей хижине и открыл дверь. Внутри их ждали двое Ничтожных - необычно вооружённых для своего ранга. Макрос отстранил их жестом, взмахнул рукой, и Паг почувствовал, как в воздухе сгустилась магия. Три доски на полу затряслись и исчезли, обнажив узкую лестницу, уходящую в темноту. Ещё один взмах - и внизу зажёгся свет.

     Что подумали о происходящем оставшиеся наверху стражи, осталось неизвестным - они молча вернулись к обязанностям охранять эту ничем не примечательную хижину.

     Джим пригнулся за валуном.

     Не впервые с момента побега от эльфов он проклинал себя за глупость. До сих пор его главными козырями были безрассудный оптимизм и уверенность, что нет ничего невозможного, если как следует постараться. Одарённый острым умом и почти сверхъестественной ловкостью, он мог молниеносно оценить ситуацию и принять верное решение.

     Но именно те редкие моменты, когда он ошибался, едва не стоили ему жизни за эти годы. И сейчас он был уверен - один неверный шаг, и этот момент настанет.

     Он тщательно продумал маршрут: от пляжа до эльфийской крепости, место стоянки кораблей по другую сторону полуострова - и выбрал для перевала через горы охотничью тропу, мимо которой они проходили по пути в Баранор. При лунном свете даже разглядел проход между пиками и уже почти уверился в правильности выбора. Единственное, что его беспокоило - возможные погонщики на волках, но следов их так и не нашёл.

     Пока он почти не врезался в их лагерь.

     Пригнувшись, он замер, ожидая в любой момент услышать вой тревоги. Но прошли минуты, а вокруг царила тишина. Тогда он осмелился выглянуть из-за камня.

     Существа, словно сошедшие из кошмаров, сидели широким кругом вокруг костра - или чего-то, лишь отдалённо напоминающего костёр. Пламя давало свет и тепло, но вместо привычного жёлто-белого оттенка оно горело неестественным серебристо-красным цветом, вспыхивая синими языками.

     В сумерках Джим уже видел всадников на волках, но теперь, освещённые этим жутковатым огнём, они выглядели ещё более пугающе. Даже для человека, считавшего себя невосприимчивым к любым неожиданностям.

     Существа имели человеческие очертания - голова, руки, ноги - но их лица были лишены черт, а тела - одежды. Поверхность их тел напоминала колышущуюся ткань или жидкость, но никак не кожу. Время от времени от них поднимались лёгкие клубы пара.

     А их 'волки', присевшие рядом с высунутыми языками, казались ещё более чуждыми. Их глаза светились в темноте - Джим уже знал по первой встрече, что это не отблески пламени.

     Существа что-то ели. Сначала Джим не разглядел, что именно. Пока один из них не подбросил что-то через костёр товарищу.

     Тошнота подкатила к горлу, когда он понял - это была человеческая рука.

     Джим оценил размеры лагеря, пытаясь найти путь в обход. В отдалении от костра стояли хижины, построенные из чего-то столь же чуждого, как и всё, связанное с этими существами. Круглые, с плоскими крышами, они скорее напоминали массивные каменные диски, чем сооружения из ткани, кожи или дерева. Ни дверей, ни окон он не разглядел, но время от времени фигура появлялась прямо из стены или растворялась в ней.

     Самое жуткое во всей этой картине была тишина. Ни разговоров, ни смеха, даже тяжёлого дыхания. Он знал, что они способны издавать звуки - их боевые кличи всё ещё звучали в его памяти после дневной схватки, - но сейчас царила неестественная тишина. Как бы они ни общались, это явно происходило не через привычную речь.

     Озираясь, Джим попытался обнаружить в воздухе существ, которых эльфы называли 'пустотниками'. Если они кружили поблизости, ему нужно было знать это прежде, чем пытаться обойти поселение.

     Тише тени, Джим начал обходить лагерь, внимательно следя за любым движением, которое могло выдать ловушку или неожиданную встречу. Когда он оказался почти напротив своей исходной позиции, его взгляд упал на нечто, напоминающее клетку, сделанную из того же странного материала, что и хижины. Внутри шевелящиеся тени выдавали местонахождение летающих существ. В груди потеплело от облегчения. Эти существа были либо невероятно самоуверенны, либо глупы - никаких часовых или укреплений он не заметил. Знай он, как их убить, Джим мог бы устроить нападение, что уничтожило бы весь лагерь за минуты.

     Продолжая красться, он наконец выбрался на возвышенность над лагерем и ускорился по тропе, надеясь, что она ведет к перевалу через пики и вниз, к ждущим кораблям.

     * * *

     На востоке небо уже светлело, и Джим понял, что до рассвета осталось меньше часа. Он почувствовал облегчение - всю ночь он провёл на восточном склоне пиков, не зная, куда спускаться. Тропа, по которой он шёл, вела через перевал, но на восточной стороне быстро сузилась настолько, что продолжать путь в темноте значило рисковать сорваться в пропасть.

     Он находился чуть выше границы леса, и в слабом свете убывающих лун перед ним расстилалось лишь море верхушек деревьев. Где-то там внизу должен быть путь к берегу, но сейчас, без достаточного освещения, двигаться дальше было бы безумием.

     Терпение не было врождённым качеством Джима Дашера - от природы он был порывист и склонен к риску. Но за годы он научился направлять эти черты в нужное русло. Теперь он действовал быстро и решительно, но не бездумно. А сейчас ему нужно было подумать.

     Наследник традиции служения короне и простым жителям Крондора, он рано усвоил, что сложные решения редко принимаются в удобный момент. Жизнь редко считается с нашими планами.

     Джеймс Дашер Джеймисон редко предавался размышлениям, но иногда всё же задумывался о своей роли в великой игре и о том, удастся ли ему когда-нибудь понять своё истинное предназначение.

     Мальчик, подававший большие надежды, он был внуком лорда Джеймса, герцога Рилланона - ближайшего советника короля. Одновременно он приходился внучатым племянником Дашеллу Джеймисону, контролировавшему крупнейшую торговую компанию Горького Моря. Что-то произошло между братьями: когда-то близкие, ко времени рождения Джима они стали чужими людьми.

     Его отец, Дашер Джеймисон, лорд Карлстоун, считался одним из лучших управленцев при королевском дворе. Мать - леди Ровелла Монтоновски, дочь ролдемской знати и дальняя кузина королевы. Казалось бы, Джим был рождён для привилегий и изысканной жизни...

     Отправленный на учёбу в Ролдем, он быстро зарекомендовал себя как один из самых перспективных студентов университета. Преподаватели ждали, когда в нём раскроется учёный.

     Но вместо этого Джим открыл для себя улицы Ролдема - и его тёмные переулки.

     Хотя он регулярно пропускал занятия без разрешения, Джим неизменно демонстрировал блестящие результаты. Он обладал феноменальной памятью, схватывая материал с первого раза, врождённым талантом к логике и точным наукам, а его способность к абстрактному мышлению позволяла с лёгкостью осваивать даже самые запутанные философские учения.

     Идеальный студент - когда ему хотелось появляться на занятиях.

     Телесные наказания за нарушения оставляли на его спине полосы, но Джим воспринимал их как неизбежную плату за свободу. В конце концов, монахи, управлявшие университетом, признали свои усилия тщетными и отправили юношу обратно к семье в Рилланон.

     Отец был полон решимости обуздать буйный нрав сына и сделать из него придворного, устроив его на незначительную должность при королевском дворе. Однако Джим чаще отсутствовал в своей канцелярии, проводя время в игорных домах, тавернах и борделях.

     Он обладал талантом к азартным играм, что приносило ему стабильный доход помимо семейного пособия, и слабостью к женщинам низкого происхождения, что не раз приводило к потасовкам. Не единожды он оказывался в городской тюрьме, откуда его каждый раз вызволяло положение отца - хотя тюремщик уже предупредил лорда Карлстоуна, что не сможет вечно покрывать его беспутного отпрыска.

     Все попытки отца образумить сына - от увещеваний до угрозы отдать на королевскую военную службу, если тот не остепенится - разбивались о непоколебимый нрав Джима. В конце концов дед взял дело в свои руки и отправил Джима в Крондор - под начало его дяди Джонатана Джеймисона, сына Дашелла, его двоюродного деда.

     Джим освоился в новой обстановке с такой легкостью, будто родился для этого. Он быстро обнаружил в себе талант к коммерции - и столь же быстро понял, что дела его двоюродного деда тесно переплетены с криминальным миром Крондора.

     Сначала это была контрабанда. Затем - саботаж конкурентных поставок или 'случайные' пожары на их складах. К двадцати годам Джим уже возглавлял доковую банду 'Заводские парни' и собирал дань с купцов за 'гарантированно безопасную' доставку товаров, каким-то образом минующих королевскую таможню.

     Но год спустя четверо мужчин в черном вытащили его из дома среди ночи. Джим успел нейтрализовать двоих, прежде чем дубинка лишила его сознания. Очнулся он в подземелье княжеского дворца.

     После холодной ночи и долгого дня к нему явился лорд Эрик фон Даркмур - бывший рыцарь-маршал Западного Края, а ныне отставной герцог Крондора. Выбор был прост: либо пожизненное заключение в сыром подземелье без окон, либо служба агентом принца Крондора.

     Лорд Эрик дал ясно понять, что родство с герцогом Рилланона его не спасёт: его дедушка получит соболезнующее письмо о таинственном исчезновении внука, возможно, ставшего жертвой злого умысла.

     Лишь через два года службы у Эрика Джим узнал, что вся эта схема была задумана его дедом, а двоюродный дед тоже был в курсе.

     Но к тому времени Джим уже полностью погрузился в интриги и политику королевства, став агентом короны в самых тёмных переулках, на крышах и в сточных канавах городов Западного Края. Для всех он был либо Джеймсом Дашером Джеймисоном, сыном лорда Карлстоуна из Рилланона и внуком герцога, либо Джимом Дашером - Пересмешником, внешне разрозненной, но на деле прекрасно организованной криминальной организации города.

     К двадцати семи годам, когда его приняли в Конклав, Джим уже был опытным вором, убийцей и королевским шпионом - лучшим полевым агентом короны и, пожалуй, самым опасным человеком в королевстве (не считая магов). Он мало заботился о своей репутации, в основном даже не подозревая о ней, но гордился тем, что делал свое дело на отлично.

     Ведь в самые темные ночные часы, оставаясь наедине с собой, он понимал главное: он - праправнук Джимми Руки, легендарного вора из Пересмешников, уличного оборвыша, ставшего слугой принца Аруты, советником королей и принцев, а к концу жизни - самым влиятельным герцогом королевства.

     Собственные амбиции Джима были менее ясны: герцогский титул его не прельщал - он слишком любил приключения, чтобы целыми днями просиживать во дворце на совещаниях. Его стихией были интриги, убийства, крадущиеся тени, момент, когда ты оказываешься быстрее противника, удачливее того, кто пытается тебя убить, умнее оппонента.

     Он наслаждался постоянным чувством опасности и невероятным удовлетворением от успешно выполненной миссии. По ее окончании с радостью погружался в горячие ванны, чистые простыни, общество доступных женщин, вкусную еду и вино - но уже через несколько дней жаждал вернуться в переулки, бесшумно бежать по крышам или пробираться по сточным канавам, сжимая рукоять ножа в ожидании атаки, которая, он знал, ждет за следующим поворотом.

     Но были моменты - вроде нынешнего, когда он сидел в одиночестве на холодном горном перевале, - когда Джим всерьёз считал себя безумцем.

     'Ни один здравомыслящий человек не пожелал бы такой жизни', - пробормотал он себе под нос.

     И всё же он знал - желал. Более того, нуждался в этом.

     История про 'Джимми Руку' была выдумана как прикрытие - способ сделать его связь с легендарным вором Крондора настолько невероятной, чтобы никто не заподозрил, что он действительно является праправнуком того самого герцога и, следовательно, выходцем из знати. Слишком много людей ещё помнили, что внук лорда Джеймса из Рилланона - потомок того самого вора, ставшего дворянином, лорда Джеймса из Крондора.

     Нет, признавался себе Джим, он любил эту жизнь. Даже окровавленные руки. Потому что знал - служит чему-то большему, чем он сам. И был уверен: каждый, чью жизнь отнял, заслуживал этого.

     Это осознание - что он часть чего-то важнее собственных прихотей - превратило безрассудные порывы, это самолюбование опасностью, во что-то полезное. Порой даже благородное. И в этом Джим обрёл баланс своей жизни.

     Но затем всё изменилось, и он испытал новые, незнакомые чувства. Он встретил женщину.

     Сидя сейчас на вершине в далёкой стране, ожидая рассвета, чтобы найти путь к кораблям в водах, кишащих акулами, - всё лишь для того, чтобы передать магам весть о существах из самых тёмных глубин ада и об эльфах, о которых никто никогда не слышал, - он мог думать только об одном: увидит ли он Мишель снова?

     Солнце уже начало освещать восточное небо, и безликая масса тьмы внизу постепенно обретала очертания. Он отогнал мысли о новой любви и постоянное беспокойство о том, что забота о ком-то, возможно, худшая идея, которую он когда-либо рассматривал, и вгляделся в сумрак.

     Сначала непроглядные тени сбивали его с толку, но вскоре он начал различать путь вниз. То, что он сначала принял за крошечный ручей от тающего снега или дождя, теперь казалось многообещающим. Он двинулся к нему.

     Добравшись до истока небольшого оврага, он решил осторожно спускаться и мысленно вознёс молитву Бан-Ату, Богу Воров, который также считался покровителем злоключений.

     'Если и было предприятие, достойное такого названия, то это именно оно', - подумал Джим Дашер.

     * * *

     К тому времени, когда он добрался до утёсов над условленным пляжем, уже наступал вечер. Оценивая крутой спуск, Джим снова задался вопросом - как городской паренёк вроде него вообще оказался в ситуации, когда приходится задумываться о спуске, способном напугать даже горного козла. Лёгкого пути внизу не было, хотя быстрый способ, конечно же, имелся - подумал он с горькой усмешкой.

     Обойдя узкий выступ скалы, он не нашёл ничего полезного, затем оглянулся и мысленно проследил свой маршрут до вершины утёсов. Теперь ему предстояло потратить часы на подъём обратно к месту, где, возможно, был другой спуск - безо всякой гарантии, что он окажется подходящим. Скорее всего, ему снова придётся ночевать на склоне, а он уже изнывал от жажды и голода.

     В памяти всплыл мошенник, которого он когда-то встретил в таверне Крондора - тот ждал корабля в Элариэль, что в Кеше. Торговец пытался всучить Джиму 'волшебный плащ', якобы позволявший владельцу спрыгнуть с любой высоты и мягко приземлиться. Ловкая афера: если какой-нибудь дурак купит плащ и попробует им воспользоваться, то либо сразу разобьётся насмерть, либо окажется прикован к постели с переломами, а мошенник тем временем будет уже далеко, в Великом Кеше.

     Но как же сейчас Джим жалел, что этот плащ действительно существовал!

     Он продолжал искать вдохновение, ведь совсем не горел желанием карабкаться обратно к другому маршруту. Решив в последний раз осмотреть вершину утеса перед долгим переходом, Джим двинулся на север, пока не уперся в скальный выступ, преграждавший путь.

     Глянув вниз, он увидел, как волны разбиваются о камни в ста футах под ним. 

     'Неплохой бы вышел прыжок, - мелькнула мысль, - если бы вода была достаточно глубокой, а камней поменьше...'

     Развернувшись, он пошел вдоль обрыва к югу, то и дело поглядывая на три корабля, маячившие вдали. Как бы он хотел дать им знать, что находится здесь, наверху! Хотя, даже если бы это удалось, вряд ли помогло - разве что среди команды найдется умелец летать, который смог бы забрать его на борт или хотя бы принести веревку.

     Веревку? Джим огляделся. 

     'Если бы веревка у меня была, к чему бы я ее привязал?'

     Его взгляд упал на крепкое дерево, ставшее жертвой эрозии. Оно склонилось над обрывом и засохло, когда его корни обнажились, но ствол все еще прочно сидел в каменистой почве. Джим с силой толкнул его - дерево не поддалось. Оно вполне выдержало бы его вес.

     'Если бы только у меня была эта чертова веревка...'

     Он посмотрел вниз и увидел, что дерево нависает над расщелиной в скале, где примерно в двадцати футах ниже находился уступ с небольшими деревьями. Как бы он хотел оценить высоту этих деревьев отсюда! Джим побежал вдоль обрыва, оглядываясь, пока не нашел изгиб скалы, откуда открывался лучший обзор.

     Теперь он видел - верхушки деревьев на уступе находились примерно в тридцати футах под ним. Быстро прикинув, он понял: если спуститься по стволу до самого края, его ноги окажутся в двадцати футах над уступом и всего в десяти - над деревьями.

     'Боги, до чего же меня довело отчаяние?' - мысленно воскликнул он.

     Джим осознавал, что обратный путь наверх с уступа будет практически невозможен, но отогнал эту мысль: ему нужно было попасть на корабль как можно скорее.

     Он быстро вернулся к мертвому дереву и выбрал самое крепкое на вид дерево внизу - то, за которое можно было бы ухватиться или хотя бы замедлить падение. Все они выглядели чахлыми, какие-то сосны или ели - он не разбирался и не заботился о породах. Главное, чтобы выдержало. Порезы и синяки его не пугали, но переломы означали бы медленную и мучительную смерть.

     Он перебрался так, чтобы оказаться прямо над выбранным деревом, и отпустил руки. Падение составило меньше двенадцати футов, но когда он врезался в верхние ветви, показалось, что пролетел все сто. Как он и ожидал, несколько ветвей, ломаясь, оставили на нём порезы, но он ухватился за более толстую сучок, и падение замедлилось. Переведя дух, он начал спускаться.

     Оказавшись на краю уступа, Джим задался вопросом, какое же безумие на него нашло. До песка внизу было ещё тридцать футов, но торчащие повсюду камни не позволяли понять, насколько он мягкий. Он осмотрел скалу в поисках хоть каких-то выступов - и почувствовал, как холодеет внутри: приливные волны разрушили поверхность, и теперь он находился на нависающем уступе. Вариантов не оставалось - спускаться нужно было любой ценой.

     'Вот бы верёвку...' - мелькнуло в голове.

     Но он тут же поправил себя: уж если тратить желание, то лучше пожелать оказаться в Крондоре - в апартаментах Джеймса Джеймисона, а не в лачуге Джима Дашера из Пересмешников - вымытым, отдохнувшим, одетым и в обществе леди Мишель де Фрашетт, дочери графа Монтагрена и, как он надеялся, будущей матери своих детей.

     Ветер усилился, и корабли на якоре начали покачиваться на нарастающей волне. Как же туда добраться? Он снова посмотрел вниз. При его шести футах роста прыжок с уступа означал бы падение примерно с двадцати четырех футов - достаточно, чтобы сломать себе что-нибудь и не добраться до корабля. Но если сократить расстояние хотя бы на пару ярдов...

     Джим быстро снял сапоги и швырнул их на песок внизу. Затем расстегнул пояс, сбросил штаны и рубаху - торопился закончить, пока не передумал.

     Он привязал пояс к тоненькому деревцу у самого края уступа (едва ли способному выдержать собственный вес, не то что его), затянув самый крепкий узел, какой смог. К одной штанине привязал пояс, к другой - рукав рубахи, а остатки одежды сбросил вниз.

     Самодельная 'веревка' дала ему нужные шесть футов.

     Не привыкший колебаться, он перевернулся на живот, игнорируя царапины от камней и боль от порезов, полученных при падении в дерево. Пятился назад, надеясь, что никто с корабля не наблюдает за ним в таком... деликатном положении. Затем оттолкнулся и начал стремительно спускаться, перехватывая руками свою импровизированную верёвку из штанов и рубахи.

     Внезапный рывок - и он понял, что деревце начинает падать. Ускорил спуск, в последний момент зависнув на конце. Над головой раздался треск ломающейся древесины.

     - Чёрт! - выкрикнул он, отпуская ткань и сгибая колени для амортизации.

     Приземление на песок сопровождалось ударом виска о камень. В глазах помутнело. Он перекатился и, едва сфокусировав взгляд, увидел падающее прямо на него дерево. Джим продолжил кувыркаться, натыкаясь на камни, но избежав участи быть раздавленным. Грохот упавшего дерева оглушил его.

     Лежа на песке, весь в боли и с гулом в голове, он вдруг осознал - он на пляже! С трудом поднялся, шатаясь от пульсирующей боли. Простоял минуту, борясь с тошнотой.

     'Нужно развести сигнальный костёр... 'Королева Солданы'... шлюпка...' - обрывочные мысли пульсировали в разбитой голове.

     Джим Дашер обнаружил, что его одежда намертво зажата под стволом дерева, которое чуть не раздавило его. Разгреб песок и увидел, что штаны придавлены к камням. Рубаха порвалась, когда он попытался её вытащить, а пояс исчез без следа.

     Сапоги, к счастью, валялись неподалёку. Натянув их, он почувствовал себя идиотом - рваная рубаха, исподнее и сапоги... Но вздохнул с покорностью.

     Пояс был жизненно важен - в потайном кармашке лежал кремень, а стальная пряжка могла заменить огниво. Найти кремень на пляже ещё возможно, но сталь...

     Взглянув на корабли, он с ужасом осознал, что они вдвое дальше, чем казалось. Придётся плыть.

     Хотя бы ветер поднимает волны - скроет от глаз врагов, - подумал он, снимая сапоги. С сожалением швырнул их прочь - жаль было трудов, вложенных в то, чтобы новые сапоги выглядели потрёпанными.

     Ветер гнал с гребней волн пену. Может, хотя бы акул отпугнёт? - слабая надежда, учитывая количество кровоточащих царапин.

     - Что ж, скоро узнаем, - пробормотал он, заходя в прибой.

     * * *

     Джим едва не лишился головы от удара колотушкой, когда карабкался по якорному канату. Моряк, которого он напугал, как и вся команда, получил приказ быть настороже.

     - Не стоило подпускать меня так близко, дружище, - проворчал Джим, помогая оглушённому матросу подняться с палубы. - Удар по голове слегка меня замедлил, но не остановил.

     Матрос узнал Джима - одного из группы, высадившейся с генералом Каспаром, - но всё ещё сжимал кулаки.

     - Где капитан? - спросил Джим, пресекая дальнейший спор.

     - Идёт, - ответил другой моряк, пока вся команда глазела на промокшего человека в рваной рубахе и исподнем.

     - Что это? - гаркнул старпом. - Дезертир?

     - Вряд ли, - процедил Джим, нарочито медленно добавляя: - сэр, - переключаясь в роль простого вора. - Вести для капитана.

     - Передайте мне, я доложу, - сказал старпом.

     - Не потребуется, - раздался голос капитана, пробирающегося сквозь толпу матросов. - По местам! - скомандовал он, и команда рассеялась. - Я сам разберусь, Йост, - капитан кивнул старпому.

     Тот недоверчиво хмыкнул, но ответил:

     - Да, сэр.

     - За мной, - сказал капитан.

     Уильям Грегсон, опытный офицер военно-морского флота Ролдема, как и все моряки этой маленькой флотилии, не носил униформы и для постороннего глаза выглядел обычным торговым капитаном. Но, как и каждый на этих трёх кораблях, он был военным моряком до мозга костей.

     Оказавшись в каюте, Грегсон спросил:

     - Какие вести, лорд Джеймс?

     - Голова раскалывается, - Джим опустился в кресло без приглашения. - Сорвался со скалы, ударился о камень. У вас найдётся что-нибудь?

     Капитан открыл личный сундук и достал запечатанную бутыль. Налил в два бокала.

     - Лекарственный бренди, - протянул один Джиму. - Так в чём дело? Не стали бы вы плавать с акулами без серьёзной причины.

     - Верно, - Джим сделал глоток. - Каспар и остальные в плену.

     - Кто их захватил?

     - Эльфы, но не такие, каких я видел раньше. Мне многое нужно доложить, но поскольку я должен немедленно отправляться дальше, официальные инструкции вы получите позже.

     Лицо капитана, изборождённое морщинами от долгих лет на капитанском мостике, выразило понимание:

     - То есть, как обычно, 'не ваше дело', да?

     - Что-то вроде того, капитан.

     - Насколько быстро? 'Леди Джесси' - наш самый быстрый корабль.

     - Не корабельная быстрота. Мне нужно то устройство, что я просил вас сохранить.

     Капитан снова открыл сундук и извлёк маленький золотой шар.

     - Я всё гадал, что это.

     - То, что доставит меня быстрее, чем самый быстрый корабль флота. Но перед использованием мне нужно кое-что ещё.

     - Что?

     - Штаны.

     Капитан едва сдержал смех. Достал из шкафа пару брюк - слегка великоватых, но сойдёт.

     - Сапоги предложить?

     - Ваши мне не подойдут.

     Капитан принёс другую пару, но они оказались малы.

     - По пути что-нибудь найду, - сказал Джим, поднимая сферу. - Что ж, прощайте, капитан.

     Он нажал на боковой переключатель устройства.

     Прежде чем капитан успел ответить, Джим исчез. Лишь лёгкий завихрение воздуха отметило его исчезновение.

     - И что я скажу команде? - спросил капитан пустую каюту.

     * * *

     На Острове Колдуна стояла глубокая ночь, когда появился Джим. Впервые в жизни он ступил на землю легендарного Черного Колдуна - Пага. Джим знал, что состоит с ним в отдаленном родстве (дочь Пага, Гамина, была женой лорда Джеймса), но сомневался, что он первый в их семье, кто толком не знает своих предков.

     Он материализовался в маленькой комнате для гостей, где дежурил ученик. Тот подпрыгнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки:

     - Оставайтесь здесь. Я кого-нибудь позову.

     Джим знал, что спорить бесполезно - его двоюродный дед и лорд Эрик строго наказали подчиняться любым указаниям по прибытии.

     Ожидание оказалось недолгим. В комнату вошла величественная женщина, явно только что разбуженная. Её проницательный взгляд скользнул по его рваной одежде.

     - Кто вы?

     Слегка насмешливо поклонившись, Джим ответил:

     - Джеймс Джеймисон, внук герцога Рилланона. А с кем имею честь беседовать?

     - Я - Миранда, - ответила женщина. - Идёмте. Вы бы не появились здесь, если бы ситуация не требовала срочности. Я слышала о вас, Джим Дашер, и слышала хорошее: в такие времена нам как раз нужны хитрые прохвосты вроде вас.

     Джим не был уверен, комплимент ли это, но решил принять за таковой. Миранда повела его по длинным коридорам.

     - Большинство преподавателей и учеников спят, как и положено. Но предупреждаю: на рассвете вы можете увидеть... людей, не похожих на тех, кого встречали раньше. Постарайтесь не пялиться.

     - После того, что я видел последние два дня, леди, сомневаюсь, что что-то сможет удивить меня.

     Она ввела его в комнату, явно служившую кабинетом, и указала на кресло перед столом.

     - Тогда почему бы вам не рассказать мне об этих последних двух днях?

     * * *

     Джим изложил события кратко и точно. Выслушав, Миранда пробормотала:

     - Имеем дело с безумным врагом.

     Она нервно постучала пальцами по столу, затем неожиданно спросила:

     - Как вы считаете, что нам делать, Джим Дашер?

     Тот сделал паузу:

     - Во-первых, мне нужны подходящие сапоги и штаны. Во-вторых, вам стоит разобраться с теми... существами. Но также необходимо освободить Каспара и его людей из плена эльфов.

     Он нахмурился:

     - В них тоже есть безумие. Или отчаяние. Каспар считает, что они вымирают, и я согласен. Я видел всего полдюжины детей и немногим больше женщин. Всего менее сотни, хотя крепость явно вмещала вчетверо больше.

     - Если бы мой муж был здесь... - Миранда вздохнула. - Но его нет.

     Она изучающе посмотрела на Джима:

     - Сейчас у нас не хватает рук. Трое, кто мог бы помочь, отсутствуют. Другие маги могли бы исследовать тех существ... Но насчёт эльфов я не уверена.

     - Можете отправить меня в Эльвандар? - спросил Джим.

     - Доставлю поблизости. Но никто не входит в Эльвандар без приглашения.

     - Я уже бывал там.

     - Правда? - удивилась Миранда. - Когда?

     - Несколько лет назад, по просьбе лорда Эрика. Как раз когда мне начали раскрывать правду о Конклаве.

     - Понимаю, - сказала Миранда. - Тогда мы доставим тебя к границам Эльвандара. - Она прищурилась. - А пока, похоже, тебе не помешало бы поесть.

     Джим кивнул:

     - С радостью. Прошло больше суток с тех пор, как у меня была возможность нормально поесть или попить.

     Миранда поднялась:

     - Провожу тебя на кухню.

     Они прошли по коридору, пересекли сад и снова углубились в здание. Джим отметил, что постройки здесь, как и виллы Квега, образовывали квадрат с садом в центре.

     - Так ты здесь впервые? - спросила Миранда по дороге.

     - Да, - ответил Джим. - Думаю, вам известно, как новичков посвящают в дела Конклава.

     - По крохам и по мере необходимости, - подсказала она.

     - 'В соответствии с необходимостью', как выражался лорд Эрик, - усмехнулся Джим. - Признаю, когда впервые узнал о Конклаве, был потрясён. Хотя теперь многое встало на свои места.

     - Тогда ты редкий экземпляр, Джеймс Джеймисон... или, может, Джим Дашер? Чем больше я узнаю, тем меньше понимаю.

     - Джим Дашер - когда я не во дворцах Крондора, Рилланона или Ролдема, миледи. Признаю вашу мудрость, ведь моя слабость в том, что я могу ухватить многое из малой толики сведений.

     - Полезное качество и одна из причин, по которой тебя завербовали.

     - А я думал, дело в семье.

     - В твоей семье? - Миранда усмехнулась. - Позволь рассказать тебе кое-что о твоей семье.

     Она провела его в просторную кухню, где двое юношей готовились печь дневной хлеб. Миранда жестом велела Джиму заглянуть в кладовую и взять что угодно. Он вытащил недоеденный вчерашний каравай, твердый сыр, пару яблок и кувшин какого-то эля. Затем зачерпнул ковшом воды из ведра и жадно напился. После третьего такого глотка Миранда сказала:

     - Если ты так хотел пить, почему не попросил воды сразу?

     - Я привык какое-то время игнорировать жажду и голод. Показалось важнее сначала рассказать вам то, что знаю.

     - Боги, - рассмеялась Миранда. - Ты полностью оправдываешь свою репутацию, Джим Дашер. Вряд ли несколько глотков воды привели бы нас всех к катастрофе. А теперь ешь, и я расскажу тебе о твоей семье.

     Джим нарезал хлеб с сыром, откусил от обоих, затем принялся за первое яблоко.

     - Как тебе известно, ты считаешься дальним родственником моего мужа - и нет, тебе лучше не называть меня бабушкой, если ты, конечно, дорожишь жизнью! - поспешно добавила она, прежде чем он успел что-то сказать. - Твой прапрадед Джеймс из Крондора умер до создания Конклава. Твой дед и отец принадлежат к семье, неизменно преданной короне Островов, и хотя интересы Конклава и Королевства часто совпадают, иногда это не так.

     - У нас есть... договорённость с твоим отцом и дедом, но не обманывайся - раскол между... двумя ветвями твоей семьи глубок. Он восходит к окончанию Змеиной войны, когда мой муж отказался вступиться за принца Крондора, когда кешианская армия стояла у городских ворот. Из-за этого принц, впоследствии король Патрик, затаил против моего мужа глубокую и неизбывную обиду. Конклав посвятил себя защите этого мира, включая его глупых правителей, но мы не ставим интересы одного государства выше другого.

     Джим слушал, продолжая есть. Проглотив последний кусок яблока, он спросил:

     - Значит ли это, что моя лояльность подразумевается, раз я здесь?

     - Скорее, ты просто не остался бы в живых. Или, как минимум, тебя никогда бы не завербовали.

     - Короли приходят и уходят, - сказал Джим. - Мой дед служил уже четверым, и последний - многообещающий юноша, но это не значит, что в решающий момент он сделает правильный выбор.

     - У него есть твой дед в качестве правой руки.

     - Моего деда все знают как мудрого, проницательного и очень старого человека. Говорю это с любовью - я буду скучать по нему, когда он умрет. Но если вы не сотворите очередное чудо, вроде того, что сделали для лорда Эрика, остались считанные месяцы, максимум год, прежде чем понадобится замена.

     - Твой отец?

     - Нет, - ответил Джим. - Он талантливый администратор, пошел в своего деда, Аруту Джеймисона, лорда Венкара, по всеобщему мнению. Но он не такой политический зверь, как мой дед... - Джим вздохнул. - Мы снова столкнулись с ситуацией, которую можно назвать только опасной. В Западном королевстве не было стабильности со смерти принца Аруры. Он был последним истинным западным лордом, кто действительно правил. После него шла череда временщиков, наследников, отбывавших срок до возвращения в Рилланон на трон. Никогда интересы запада не считались приоритетными. Западные лорды своенравны, и я даже слышал слухи об основании отдельного государства.

     - Эти слухи не получили широкого распространения, - заметила Миранда, - иначе мы бы о них знали.

     - Пока только слухи, - сказал Джим. - Не более того, иначе я бы доложил. Поверьте, будь у меня хоть малейшее подозрение, что это движение реально, я бы немедленно сообщил отцу, а он уж точно поделился бы этой информацией с лордом Эриком.

     - Который, в свою очередь, сообщил бы моему мужу.

     - Но у нас есть более насущные проблемы, чем королевские интриги, - продолжил Джим. - Эльвандар?

     Миранда кивнула:

     - Я могу доставить тебя к речному берегу, но мне самой еще не дано права входить туда когда вздумается. - В её голосе слышалось раздражение, но Джим предпочел не комментировать. - Встань рядом со мной...

     - А сапоги?

     - Точно, - сказала Миранда, окинув взглядом его ноги. - И подходящие брюки. Помню.

     Она послала одного из учеников за необходимыми вещами. Юноша быстро вернулся с двумя парами сапог, первая из которых пришлась впору, и прочными брюками, куда лучшими, чем те, что дал ему капитан.

     Переодевшись, Джим встал рядом с Мирандой. Она положила руку ему на плечо - и внезапно они оказались в темном лесу у довольно широкой реки.

     - Этот брод быстрый, но мелкий, - пояснила она, пока он приходил в себя.

     'Волшебные путешествия требуют привычки', - подумал он.

     А затем она исчезла.

     Он глубоко вдохнул и вдруг осознал, что остался без оружия. Понимая, что в одиночестве его ненадолго оставят, он перешел реку вброд. На другом берегу Джим на мгновение замер, прислушиваясь, затем громко произнес:

     - Я знаю, вы здесь.

     Спустя несколько секунд из ниоткуда появились два эльфа.

     - Добро пожаловать, Джим Дашер, - приветствовал его один из них.

     Приглядевшись в полумраке, Джим улыбнулся и сделал шаг вперед.

     - Спасибо, Трелан. Рад тебя видеть.

     Они обменялись крепким рукопожатием, после чего Джим добавил:

     - Мне нужно поговорить с вашей Королевой и лордом Томасом.

     Обращаясь ко второму эльфу, Трелан сказал:

     - Я провожу его и пришлю кого-нибудь взамен для наблюдения за бродом.

     И тут же пустился быстрым шагом, дав Дашеру лишь мгновение на то, чтобы сориентироваться и поспешить за ним.

     Из предыдущего визита Джим знал, что ему предстоит бежать всю ночь и большую часть утра, чтобы добраться от этой части Эльфийского леса до королевского двора. Потому он расслабил сознание, сосредоточившись лишь на том, чтобы не отставать от неутомимого эльфа. Не прошло и пяти минут пути, как в его мыслях вновь возник образ Мишель, и он мысленно проклял себя за то, что ведет себя как влюбленный дурак.

     Бек стоял весь в крови.

     - Стой! - крикнул Мартух, его наставник из боевого сообщества Садхарин.

     Человек, выдававший себя за дасатийского Рыцаря Смерти, дрожал от ярости, его глаза горели, а меч был наготове, будто он искал нового врага, чтобы продолжить убивать. Мартух, Валко и еще полдюжины членов Белого стояли полукругом позади Ралана Бека, все они тоже были залиты кровью.

     Рыцари Смерти, тайно служившие врагам Темнейшего, оказались втянуты в Великий Отбор, как и все остальные дасатийские воины. Но никто, даже самые опытные бойцы, не видел ничего подобного тому, что только что произошло.

     Отряд из тридцати пяти молодых Рыцарей Смерти промчался по бульвару и наткнулся на укрытие Ничтожных, которые слишком рано выбрались из убежища после захода солнца. Когда город озарился оранжевым светом заката, широкая улица превратилась в кровавую бойню.

     Едва Мартух собрался приказать группе обойти стороной эту схватку, как Бек уже погнал своего варнина вперед, скача так, будто провел в седле всю жизнь. Молодые Рыцари Смерти даже не успели понять, что на них напали, как шестеро уже были мертвы. Он двигался, словно одержимый, убив восьмерых, прежде чем остальные успели вступить в бой.

     - Они все мертвы, - сказал Мартух.

     Глаза Бека пылали внутренним светом, который пугал даже этого закаленного в битвах дасати.

     - Давайте найдем еще!

     - Нет, - сказал Валко. - Отбор закончен. - Он окинул взглядом пятнадцать тел, усеявших улицу. - Этих... не должны были убивать.

     В его голосе звучала внутренняя борьба между дасатийской природой, жаждавшей крови, и новым пониманием ценности жизни, заставлявшим видеть в этой бойне лишь бессмысленную трату потенциала.

     - Отбор закончился ещё до того, как это началось.

     Мартух взглянул на остальных:

     - Обыщите тела. Если мы этого не сделаем, это вызовет ненужные вопросы. Лучше, чтобы нас сочли разбойниками, чем еретиками.

     Отряд Валко быстро собрал трофеи, оставив трупы на улице - их уборкой займутся Ничтожные. Пока они крепили добычу к сёдлам своих варнинов, из-за поворота в дальнем конце улицы показалась группа всадников. Люди Валко мгновенно заняли боевые позиции без всякой команды, хоть Отбор и объявлен завершённым, Бек вряд ли был единственным воином, опьянённым кровопролитием и готовым убивать дальше.

     Когда всадники приблизились, Мартух тихо приказал:

     - Опустите оружие.

     Подъезжавшие оказались шестёркой храмовых Рыцарей Смерти в цветах дворца ТеКараны. Они сопровождали двух Иерофантов - жрецов, чьей обязанностью было следить, чтобы все в империи поклонялись Тёмному Богу. В древности они могли быть проповедниками, но с возвышением Темнейшего необходимость в обращении отпала, и теперь они в основном выискивали ересь и служили шпионами ТеКараны.

     - Слава Темнейшему! - провозгласил старший из них.

     Все склонили головы и повторили молитвенное приветствие. Второй жрец быстро окинул взглядом усеявшие землю тела.

     - Сколько из ваших пало здесь?

     Мартух ответил спокойно:

     - Никого.

     - Неужели? - усомнился первый жрец. - Я насчитываю тридцать пять павших воинов и вдвое больше Ничтожных, а вас всего девять. И вы всех отправили к Темнейшему?

     Валко сказал:

     - Нам помог фактор внезапности.

     Без тени хвастовства Бек спокойно добавил:

     - Я убил шестерых, прежде чем они осознали наше присутствие. Когда они повернулись ко мне, пали ещё двое, а затем мои спутники атаковали их с другого направления. Неразбериха сыграла нам на...

     - И это были молодые, необстрелянные воины, - вмешался Хиреа. - Я - Мастер Хиреа из Опустошителей и обучал всех присутствующих, включая лорда Валко из Камарина. Это мои лучшие ученики, а эти... существа, - он презрительно кивнул в сторону трупов, - едва превосходили Ничтожных. Легкая добыча. Без особой славы.

     - Вы из Опустошителей, но ездите с лордом Камарина, который, если я не ошибаюсь, принадлежит к Садхарин. Как это понимать? - спросил первый жрец.

     - Я гостил у лорда Валко, когда прозвучал призыв к Отбору. Показалось благоразумным остаться с его отрядом, чем рисковать возвращением в свою обитель.

     Второй жрец, пристально глядя на молодого правителя Камарина, спросил:

     - И ты позволил ему жить?

     - Он был моим учителем, - ответил Валко. - Опустошители и Садхарин сражаются бок о бок много лет; последний раз наши клинки скрещивались еще во времена моего деда. Между нами много связей.

     Его тон ясно давал понять, что тема закрыта, а вызывающий взгляд бросал вызов жрецам - пусть попробуют продолжить допрос на свой страх и риск.

     Жрецы Тёмного Бога традиционно не вмешивались в политику боевых сообществ, но слишком долгие союзы всегда вызывали подозрения. Искусство управления столь кровожадным народом заключалось в том, чтобы не позволять ни одной фракции стать слишком могущественной. Оба жреца прекрасно знали, кто может угрожать установленному порядку. Хотя Опустошители и Садхарин были уважаемыми сообществами, они не обладали особой властью или влиянием, особенно здесь, на Омадрабаре. На Косриди они, возможно, представляли силу, с которой стоило считаться, но здесь, в столице Дасатийской Империи, они были всего лишь очередными провинциальными военными орденами.

     Второй жрец пристально изучал Бека:

     - Ты из Опустошителей или Садхарин?

     Бек взглянул вниз и понял, что значок, данный ему Мартухом, был потерян в бою. Прежде чем он успел ответить, Мартух сказал:

     - Он мой оруженосец. Садхарин.

     Первый жрец поднял брови, и в его взгляде появился интерес:

     - Ученик? Судя по его виду и количеству трупов у его ног, я бы принял его как минимум за мастера вашего ордена, если не за капитана.

     - Он подает надежды, - пренебрежительно бросил Хиреа. - Но среди моих учеников он всего лишь один из многих.

     После долгой паузы первый жрец произнес:

     - Тогда вы не станете возражать, если он покинет ваш отряд. - Указав на Ралана, он спросил: - Как тебя зовут?

     - Я - Бек, - ответил человек, замаскированный под дасатийского воина.

     - Бек, - провозгласил Иерофант, - ты призван!

     На мгновение Валко и Мартух переглянулись. Оба ощутили порыв атаковать, не позволить слугам Темнейшего увести Бека, но оба также понимали: несмотря на то, что эти двое Иерофантов уступали жрецам смерти в магической силе, даже они могли переломить ход схватки против отряда Валко.

     - Ты должен пойти с ними, - сказал Мартух. Тихо, так, что только Бек мог расслышать, добавил: - Ничем не выдавай себя. Мы свяжемся с тобой до конца дня. Иди.

     Бек вложил меч в ножны и спросил жреца:

     - Призван?

     - ТеКарана всегда нуждается в выдающихся воинах. Тренировки будут суровыми, куда тяжелее того, через что тебя гнал твой старый наставник, - он нарочито выделил слово 'старый', что в иных обстоятельствах стоило бы ему жизни, не будь он под защитой мага и дюжины храмовых стражников, - и если выживешь, займешь место в свите самого верного слуги Темнейшего, его личной гвардии.

     - Если проявишь особую доблесть, - добавил второй жрец, - тебя могут принять в его благороднейший орден - Талной.

     Бек оскалился:

     - Будет ли там кого убивать?

     - Всегда, - ответил первый жрец, оскалившись в ответ Беку. - Сегодняшний Отбор был лишь пробой. Скоро перед верными раскинется пиршество смерти.

     - Тогда я с вами, - заявил забрызганный кровью юноша.

     Он вскочил на варнина и развернулся, встав в ряды стражников, сопровождавших жрецов.

     Когда они выехали на бульвар, а в этой части города начали проявляться первые признаки обычной жизни, Валко спросил Мартуха:

     - Что теперь будем делать?

     - Нужно как можно быстрее добраться до Рощи Дельмат-Амы и поговорить с Садовником, - ответил Мартух. Остальным он скомандовал: - В путь!

     Они быстро оседлали своих варнинов и устремились сквозь город, усеянный мертвыми и умирающими.

     * * *

     Приветствия были сдержанными. С обеих сторон накопилось слишком много вопросов, требующих обсуждения, чтобы тратить время на пустые разговоры.

     Укрытие оказалось таким, каким его описал Макрос - просторным, но аскетичным. Вдоль стен длинного помещения, возможно, бывшего когда-то подземным зернохранилищем или казармой, стояли походные койки. Кроме нар, стола и кувшинов с водой в дальнем углу, в комнате не было никаких удобств. Тусклый свет двух фонарей позволил Пагу вновь воспринимать тепло как видимый спектр, будто это было обычным зрением.

     Мартух, Валко и Хиреа присоединились к Макросу и его спутникам в убежище, в то время как остальные служители Белого остались наверху, чтобы обеспечить безопасность. Особенно обеспокоенным выглядел Накор, узнав, что Бека забрали Иерофанты.

     - Почему, как ты думаешь, его взяли? - спросил он Мартуха.

     Мартух пожал плечами - один из тех редких человеческих жестов, которые всё ещё удивляли Пага.

     - По множеству причин, но ни одна не говорит о том, что они раскрыли его истинную природу. Будь это так, вместо двух жрецов было бы двадцать, вместо дюжины стражников - сотня. И никаких переговоров.

     - Они бы атаковали без разговоров, - согласился Накор. - Тогда, из возможных причин, какая кажется тебе наиболее вероятной и разумной?

     - Разумной? - Старый дасатийский воин вновь продемонстрировал почти человеческое выражение сомнения. - В наших землях почти не осталось места разуму, Накор. Но если ты спрашиваешь о наиболее вероятной причине - вот она: Бек стал значительно сильнее с тех пор, как прибыл сюда. Теперь это не просто случайное сходство с могущественным молодым воином.

     - Мартух прав, - добавил Валко. - От него исходит сила. Он держится как истинный аристократ, сын великого дома, и его мощь очевидна. В день нашей встречи я без колебаний зарубил бы его на месте при малейшем поводе. Сегодня даже сильнейшие из нашей расы задумались бы, прежде чем бросить ему вызов. Он больше не просто играет роль дасати. Он стал дасати в самой своей сути. Это пугает.

     - Будь он моим настоящим учеником, - сказал Хиреа, - я бы уже назвал его самым опасным из всех, кого когда-либо обучал. Окажись он со мной на тренировочной площадке, я бы опасался за свою голову.

     - Тогда я должен отправиться к нему, - заявил Накор. - Есть возможность?

     Мартух кивнул.

     - У нас есть свои люди во дворце, и другие там меня знают. Как его наставник я могу прийти проститься.

     - А я - как его учитель, - добавил Хиреа. - Но как только он начнет подготовку в личной гвардии ТеКараны, до него будет не добраться. Если мы хотим поговорить, только сегодня.

     Накор поднялся.

     - Тогда мы должны идти сейчас. Если я не успею объяснить ему, что делать, все наши планы могут рухнуть.

     - Накор вполне сойдет за Ничтожного, - заметил Паг.

     - Семейный слуга, приставленный носить вещи - не более того, - ответил Мартух. - Он привлечет куда меньше внимания, чем третий воин, явившийся проститься с простым учеником.

     Валко повернулся к Пагу:

     - Я сопровожу тебя в горы Скеллар-ток.

     Паг взглянул на Макроса, и тот лишь кивнул.

     - Чем раньше, тем лучше, - сказал бывший человеческий маг. Он действительно выглядел нездоровым.

     Будто уловив его взгляд, Макрос добавил:

     - Боюсь, у меня осталось не так много времени.

     Хиреа явно напрягся, услышав это.

     - Ради нашей совместной службы и преданности тебе как лидеру, умоляю - никогда не повторяй таких слов за пределами этой комнаты. Мне приходится сдерживаться, чтобы не зарубить тебя за проявление слабости.

     Валко также демонстрировал внутренний конфликт:

     - Да, это мудрый совет.

     Лишь Мартух оставался спокойным:

     - Слишком глубоко это в нашей крови. Но я всё же надеюсь, что мы сможем спасти наших потомков.

     - Тогда нам всем пора в путь, - сказал Паг. Обращаясь к Магнусу, добавил: - Снова тебе выпадает тяжёлая ноша, а я скрою нас от глаз. Но на этот раз мы пройдём не через город, а через полмира - будь готов, сын мой.Магнус серьезно кивнул.

     Макрос сказал:

     - Я постараюсь скрыть наше присутствие, но путь предстоит долгий. Это будет небыстрое путешествие. Лишь бы нам удалось добыть нужные знания до того, как Темнейший объявит о своих намерениях.

     - Тогда нам нельзя медлить, - заключил Паг. Повернувшись к Накору, тихо добавил:

     - Надеюсь вскоре увидеть тебя снова, старый друг.

     Ухмыляясь сквозь маску беспокойства, Накор ответил:

     - Если богам угодно, так тому и быть. Береги себя.

     - И ты, - сказал Паг. Он повернулся к Мартуху: - Идите первыми. Мы последуем невидимыми по вашим следам.

     Мартух кивнул и без лишних слов повел спутников по деревянной лестнице на поверхность. Паг хотел предупредить Валко, чтобы тот не смущался невидимости и полета, но передумал. Он был дасати, даже если бы испугался до смерти, то не показал бы слабости, а у Пага не было времени разбираться с оскорбленным молодым лордом. Все, что он сказал, было:

     - Положи руку на пояс Магнуса и не отпускай, ты не увидишь его.

     Затем Паг сделал всех невидимыми.

     Медленно они поднялись по лестнице вслед за Хиреа, пока оставшиеся внизу Ничтожные закрывали потайной люк. Утреннее солнце уже стояло в зените, когда заклинание Магнуса подняло их в воздух.

     - Куда? - донесся голос Магнуса.

     - Сначала на запад, несколько часов. Когда остановимся передохнуть - скажу дальше, - ответил Макрос. - Мы увидим полмира, прежде чем закончим. А теперь береги силы - и вперед, насколько хватит скорости.

     Магнус сосредоточил всю свою волю, чтобы перемещать их с максимально возможной скоростью, и вскоре они уже мчались по небу Омадрабара быстрее, чем самый стремительный ястреб на их родной земле. И все же Паг понимал, что предстоит долгое и трудное путешествие, которое он надеялся завершить вовремя, чтобы предотвратить то зло, что замышлялось в глубоких пещерах неподалеку от их пути.

     Не впервые он задумался, есть ли хоть крупица здравого смысла в его решениях - вряд ли можно было назвать план то, что он делал до сих пор. Скорее, это была отчаянная попытка противостоять ужасающей угрозе, полагаясь лишь на собственный ум, способности сына и Накора, а также на весьма тревожного юношу, одержимого куда большим, чем просто безумием. Да еще на загадочные послания от его собственного будущего 'я'. Паг сосредоточил внимание на поддержании невидимости, но часть его жаждала возможности помолиться. Только вот в этом чужом небе он задавался вопросом - кому же здесь стоит молиться?

     * * *

     Накор опускал глаза, как ему было велено с момента их прибытия в мир дасати. Лишь изредка он бросал взгляд вверх, чтобы не потерять из виду своих 'хозяев' - Мартуха и Хиреа. Попутно он внимательно запоминал планировку этой части Великого Дворца.

     Здание было грандиозным. В городе, превосходившем масштабами любое человеческое сооружение, которое он когда-либо видел, этот дворец стал венцом чрезмерности. Дорога от Рощи Дельмат-Амы, где они скрывались, до входа заняла у троих спутников менее часа, но затем почти полдня ушло на путь по улицам, пролегавшим в пределах дворцовых владений, - и они всё ещё находились лишь во внешних кварталах. До заката оставалось меньше часа.

     По мере возможности два дасатийских воина поясняли Накору детали об этом чудовищном сооружении.

     Великий Дворец, резиденция правителя Дасатийской Империи, занимал больше пространства, чем весь город Кентосани на родном мире цурани - Келеване, а тот город вмещал в своих стенах более миллиона жителей. Здесь же, в пределах дворцовых владений, обитало свыше двух миллионов дасати, а в центральной столице - все пять миллионов.

     Накор с ужасом осознал, что прежние оценки численности Рыцарей Смерти, которых ТеКарана мог бросить для вторжения на Первый Уровень Реальности, были катастрофически занижены. Макрос говорил о двух миллионах, но теперь Накор понимал - тот не учитывал, что Темнейший может собрать всех воинов с Двенадцати Миров и обрушить их единым ударом...

     Что-то здесь было не так. Даже если им удастся создать плацдарм в мирах Первого Уровня Бытия, будь то Келеван, Мидкемия или иной мир, под угрозой окажутся бесчисленные реальности. Но даже для этого бога подобный план казался слишком примитивным и грубым.

     Хитрый игрок взвешивал каждую крупицу информации - полученную лично или подслушанную, когда думали, что он не слушает. Теперь он пришел к неутешительному выводу: объединенные армии Мидкемии и Келевана не смогут победить дасати. В лучшем случае - задержать. В худшем - их сопротивление будет сметено, словно дети с игрушечными мечами.

     Накор понял: какие бы тайны ни раскрыл Паг об истории этого мира, какие бы откровения ни ждали его у Ведьм Крови, каким бы ни оказался истинный облик Макроса (а он сильно сомневался, что тот тот, за кого себя выдает) - решение грядущего кризиса будет только одно.

     Уничтожение Темного Бога.

     Размышляя над этим выводом, Накор анализировал все прошлые деяния Темнейшего, и постепенно ему начала открываться истинная цель, скрывавшаяся за кажущимися бессмысленными убийствами и разрушениями. Здесь прослеживался четкий план, узор событий, и он с досадой осознавал, что вот-вот постигнет его суть, но понимание ускользало.

     Чем глубже они проникали во дворец, тем больше Накор убеждался в существовании некой глубокой порочности в самом сердце этого общества. Их искусство, если его можно было так назвать, представляло собой лишь извращенное прославление темной веры. Еще со времени прибытия во второй мир он обратил внимание на полное отсутствие украшений или произведений искусства, за исключением тех, что носили на себе сами дасати. У них имелось свое представление о прекрасном, если привыкнуть к их облику, они даже казались весьма благородной расой, решил он, но здесь не было ни картин, ни гобеленов на стенах, ни цветового разнообразия в архитектуре или вывесках. Частично это, как он предполагал, объяснялось иным цветовосприятием: они видели спектр за пределами человеческого зрения - ниже красного и выше фиолетового, как некоторые существа первого мира, а также различали тепло, что делало их смертельно опасными противниками в ночных сражениях.

     Но лишь оказавшись внутри дворца, Накор впервые увидел нечто, напоминающее изящное искусство - если можно было так назвать жуткие фрески, изображавшие убийства, пытки, казни и массовые жертвоприношения во славу Темного Бога. Если в этих росписях и присутствовала повествовательная линия, Накор не смог её уловить, но почувствовал, что данный раздел посвящён какому-то великому завоеванию прошлого.

     На протяжении всего пути, следуя за Мартухом и Хиреа, Накор периодически замечал изображения, которые принял за образ самого Темного Бога. Его фигура представала в виде безликой тени, лишённой каких-либо отличительных черт или атрибутов. Учитывая тщательную проработку остальных элементов фресок, это казалось странным. Воины были изображены со стилизованной точностью - с непропорционально большими головами, чтобы показать их древние шлемы, каждый с уникальным дизайном (ныне заменённые нагрудными значками). Мечи тоже отличались от современных, как и боевые штандарты. Жертвы же были изображены сложенными, как дрова, после принесения в жертву Темнейшему.

     На других фресках изображались бесконечные вереницы пленников, шествующих к гигантской яме, чтобы быть сброшенными вниз - новые жертвы для Темнейшего. По мере приближения к цели, Накор заметил, как темы росписей смещались в сторону военной тематики: всё те же могущественные воины на службе у Темнейшего, ведомые ТеКараной и его Каранами к триумфу над различными чуждыми расами.

     Но это не было простым прославлением побед, размышлял Накор. С тех пор как он встретил Пага, ему довелось побывать во многих мирах, изучить почти все цивилизации Мидкемии, сталкиваться с воинственными обществами, даже теми, где воинственный дух был в крови. Но нигде он не видел, чтобы страдания и боль возводились в культ, как здесь. Это напомнило ему рассказ Каспара о видении в Павильоне Богов, когда Калкин (также известный как Бан-Ат, Бог Воров) впервые показал ему дасати. Эти люди находили боль забавной, а страдания - смешными. За всю свою долгую жизнь Накор не встречал более извращённого взгляда на жизнь и смерть.

     Нет, - мысленно поправил он себя, достигнув цели. Здесь прослеживалась общая идея. Вся жизнь - это страдание, ведущее к смерти, и единственный вопрос в том, будешь ли ты мучителем или жертвой. И вот у входа в Зал Воинов его взгляд уловил странное, выбивающееся из общего ряда изображение. В углу фрески был изображён Ничтожный в одежде целителя, подающий чашу воды страждущему.

     Эта деталь казалась настолько незначительной, почти случайной, что могла бы сойти за недоразумение, если бы не крошечный символ под фигурой Ничтожного, почти незаметный при беглом взгляде. Увидев его, Накор едва не замер на месте. Этот знак по всем законам разума не должен был существовать в этой вселенной, уж тем более - украшать стену дворца. С трудом подавив потрясение, хитрец ускорил шаг - малейшее отклонение от роли простого слуги могло стоить ему жизни.

     Зал, в который они вошли, был огромным и утилитарным - ни единого украшения на стенах. Массивные серо-черные камни мерцали энергией, ставшей для Накора почти привычной, хотя он все еще не находил слов, чтобы описать это зрелище.

     Ряды скамей заполняли пространство, на них сидели с десяток юношей в ожидании вызова. Вокруг толпились воины - отцы, наставники, братья по оружию, - напутствуя молодых бойцов и призывая их стяжать славу своим домам и обществам. Ни на одном лице Накор не увидел и тени сожаления - лишь гордость за тех, кого избрали служить ТеКаране.

     Бек сидел один у дальней стены, достаточно далеко, чтобы короткий разговор не был подслушан. Оглядев зал, Накор заметил, что некоторые из новобранцев имели при себе Ничтожных.

     - Им разрешено брать слуг? - тихо спросил он.

     - Да, - ответил Хиреа, - но ты же не думаешь...

     - Именно так, - перебил Накор. - Я должен.

     Их спор прервало появление Жреца Смерти в сопровождении двух дворцовых стражников.

     - Я узнаю знаки Опустошителей и Садхарин, - произнес жрец, обратив взгляд на Бека. - Но на тебе нет знака. К какому обществу ты принадлежишь?

     Прежде чем Бек успел ответить, Мартух сказал:

     - Он мой оруженосец. Зовут Бек.

     - Садхарин. Из какого дома?

     Ситуация стремительно осложнялась - никто не предполагал, что гостям из первого мира придется выдерживать подобный допрос.

     - Лангорин, - ответил Мартух.

     Брови жреца едва заметно дрогнули.

     - Твое имя?

     - Мартух, - последовал ответ, сопровождаемый едва уловимым наклоном головы - настолько почтительным, что граничил с дерзостью.

     - Ты известен даже здесь, Мартух из Лангорина. Это твой сын?

     - Нет, - быстро ответил Мартух. - Он из семьи Ничтожных.

     Накор задумался: не пытается ли Мартух таким образом добиться отстранения Бека?

     Жрец казался озадаченным, в его взгляде читались любопытство и недоверие.

     - Как это возможно?

     Мартух посмотрел на Бека таким взглядом, что было ясно - он приказывал юноше внимательно следить за развитием легенды. Накор знал: хоть Бек порой казался одержимым до простоты, глупцом его назвать было нельзя. Жестокий, кровожадный, находивший удовольствие в чужих страданиях, но отнюдь не глупец.

     Короткий взгляд Бека дал понять карлику-игроку, что тот последует версии Мартуха.

     - Я нашел его во время охоты, - начал Мартух. - Мой младший оруженосец, сын старого товарища, загнал его в угол. Но Бек стащил его с седла, выхватил меч и убил.

     - Впечатляюще, - изменилось выражение лица Жреца Смерти.

     - Это еще не все. К моменту моего прибытия он уже зарубил этим мечом второго Рыцаря Смерти и тяжело ранил третьего. Стоял, вызывающе ухмыляясь, без тени страха, будто приглашая нас на смертный бой. В тот миг я понял, что должен взять его к себе, подготовить для особой роли. Теперь ясно, почему сама судьба свела нас - Темнейший отметил его для высшего предназначения.

     - Очевидно, - процедил Жрец Смерти. Почти незаметный жест пальцем - и ближайший стражник рванулся к Беку.

     Рука стража молнией опустилась к эфесу меча. В едином движении клинок вынырнул из ножен, описывая смертельную дугу к шее Бека.

     Но прежде чем лезвие успело освободиться, Бек сместился вправо, выхватывая собственный меч. Один точный удар - и его клинок пронзил живот стража, пробив доспех насквозь, так что острие показалось из спины.

     Мартух и Хиреа отступили, чтобы выхватить свои мечи, в то время как Накор отошёл в сторону, пока его игнорировали, но он был готов защищать себя и Бека любыми 'трюками' из своего арсенала.

     Но к всеобщему удивлению, Жрец Смерти скомандовал:

     - Стой!

     Второй стражник замер в боевой стойке, но не атаковал.

     Бек оскалился в ухмылке Жрецу:

     - Испытание?

     - Впечатляюще, - повторил Жрец, переводя взгляд на Мартуха. - Вы не первый глава дома, приукрашивающий подвиги воина, чтобы стяжать славу своему роду и сообществу. Ваш рассказ казался мне неправдоподобным, но теперь...

     Он бросил взгляд на Бека, легко выдернувшего меч из тела убитого, и добавил:

     - Я верю, что этот юноша, с мечом, который впервые взял в руки той ночью, убил двоих...

     - Троих, - поправил Мартух. - Раненый умер вскоре после.

     - ...троих ваших Рыцарей Смерти. - Жрец повернулся к Беку: - Встань.

     Бек поднялся во весь рост, если сидя он выглядел внушительно, то теперь его облик удвоился в грозности. Дасатийский облик сделал его даже крупнее и опаснее, чем в человеческой форме.

     Мартух заметил:

     - Это была более чем честная сделка. Он стоит дюжины воинов.

     - Этот, я думаю, быстро пойдёт вверх, - произнёс Жрец Смерти. Он бросил взгляд на Накора. - Это Прислужник Бека?

     - Да, - ответил Мартух. - Я отдал ему эту вещь некоторое время назад.

     - Идём со мной, - сказал Жрец Смерти Беку, и Накор последовал за юношей.

     Молча, Накор вознёс краткую молитву любому доброму богу, который мог бы случайно услышать. На мгновение он оглянулся через плечо на Мартуха и Хиреа, затем последовал за своим странным юным спутником прямо в самое сердце зла.

     * * *

     Паг был почти измождён, когда они наконец приземлились. Неожиданным осложнением их способа передвижения стали особенно свирепые летающие хищники, обладавшие необычайно острым восприятием. Чудовищная атака на высоте в несколько сотен футов над другим районом города едва не заставила его потерять контроль - что убило бы их всех меньше чем через час пути. Вместе с Макросом они уничтожили стаю крылатых убийц, пока Магнус удерживал их от падения.

     После этого происшествия Пагу пришлось перестроить заклинание невидимости, чтобы оно охватывало диапазоны за пределами дасатийского зрения и обманывало тепловое восприятие хищников. Он проявил чудеса изобретательности, создавая эту мистическую маскировку буквально на лету, но заплатил за это почти полным истощением к моменту прибытия.

     Валко перенёс путешествие со стоицизмом, который посрамил бы даже цуранийский, подумал Паг. Если хоть одного молодого дасатийского воина можно было назвать 'симпатичным', то это был Валко. Он всего лишь дважды упомянул о почти непреодолимом желании убить их, но лишь в контексте трудностей переосмысления старых ценностей, что для дасати было пределом откровенности, заключил Паг. По-своему, это даже восхищало.

     Они достигли горной твердыни, невидимой для любого, кроме самого мощного магического сканирования, но Паг без труда ощутил её приближение. Возможно, это было следствием манипуляций с энергией, которые он контролировал почти целые сутки их путешествия через полмира. Макрос с облегчением вздохнул, когда они коснулись земли:

     - Я не разделял твоей ноши, Паг, но боюсь, моё нынешнее состояние куда менее крепко, чем прежде.

     - Есть ли опасность в приближении к этому убежищу? - спросил Магнус, выглядевший относительно свежим, несмотря на усилия последних суток. Паг был впечатлён выносливостью сына.

     - Безусловно, - ответил Макрос. - Нам лучше просто стоять здесь и позволить им подойти к нам.

     Почти час они ждали, пока наконец рябь в воздухе вокруг невидимой твердыни не возвестила о появлении четырёх молодых женщин. Паг предположил, что это либо самые могущественные из Ведьм Крови, либо те, кого они могли позволить себе потерять в случае конфликта.

     - Вы здесь незваные, - произнесла их предводитель, высокая по меркам своего народа женщина-дасати с поразительной внешностью. Её осанка выделялась среди остальных, и Паг сразу понял, что перед ними старшая.

     Валко заговорил прежде остальных:

     - Я - Валко, лорд Камарина, сын Наруин.

     Это имя вызвало реакцию, но прежде чем женщины успели ответить, Макрос заявил:

     - А я - Садовник. Нам есть что обсудить.

     Предводительница кивнула:

     - Действительно. Вы все должны пройти с нами.

     Она на мгновение пристально взглянула на Валко, затем развернулась и пошла прочь. Остальные трое встали по бокам, ясно давая понять, что Паг и его спутники должны следовать за высокой молодой Ведьмой Крови.

     Когда они достигли края, казалось бы, пустой поляны, Паг ощутил пульсацию магической энергии, и внезапно перед ними возникла обнесенная стеной крепость. Он понял, что они переступили границу мощной иллюзии, созданной чтобы обмануть любого наблюдателя до самого момента соприкосновения с невидимой преградой. Он также предположил, что для непрошеных гостей здесь приготовлены неприятные сюрпризы.

     Убежище было древним - Паг почувствовал это сразу. Камни, отполированные ветром и дождем за сотни, если не тысячи лет, слились в единую поверхность без швов. Острые углы сгладились, а в камнях у ворот виднелась выемка - след бесчисленных ног, ступавших сюда веками.

     Это была первая дасатийская постройка вне городских массивов, которую увидел Паг. Просто донжон. Во многом он напоминал крепости горного народа на Мидкемии - квадратное каменное здание с круглой башней посередине, откуда открывался вид на горные перевалы, позволяя заметить приближение врага за много часов.

     Внутри Паг ощутил необычайную живость атмосферы - не просто суету женщин, занятых повседневными делами. Вдалеке он услышал безошибочно узнаваемый звук: смех детей! Высокая женщина обернулась и сказала:

     - Вам нужно подождать здесь. - Затем, обратившись к Валко, добавила: - А ты должен сдать меч. Отдай его ей.

     Она указала на другую молодую Ведьму Крови.

     - Почему? - вызывающе спросил молодой Рыцарь Смерти. Его меч был завоёван в тяжёлых испытаниях и олицетворял всё, через что он прошёл.

     - Потому что здесь есть те, кто желает видеть тебя безоружным, - ответил Макрос. - Прошу.

     Слово 'прошу' редко звучало в дасатийской культуре - обычно оно означало мольбу о жизни. В данном контексте это была простая просьба, но весьма весомая. Валко снял пояс с ножнами и передал их указанной женщине.

     Лидер группы удалилась, оставив их на попечение трёх оставшихся сопровождающих. Зал, в котором они оказались, полностью соответствовал простому донжону: короткий коридор пересекался с другим, с дверями на обоих концах, образуя глухую стену напротив главного входа. В древние времена, если враг прорывался внутрь, этот коридор становился ловушкой. Взглянув вверх, Паг заметил галерею бойниц, откуда на атакующих сыпались бы стрелы, камни и кипящая смола. Массивные двери на концах коридора, несомненно, были укреплены и могли выдержать любой таран. Паг мог лишь предполагать, но ему казалось, что эта крепость никогда не была взята.

     В отличие от других дасатийских построек, которые он видел, здесь на стенах висели украшения - древние, судя по виду, знамёна. Возможно, это были эмблемы давно исчезнувших домов или обществ. Паг не мог сказать точно. Однако одно из знамён казалось смутно знакомым, и его взгляд постоянно возвращался к нему. Простое красное полотнище с белым символом посередине. Очертания символа были почти узнаваемыми: вертикальная линия, изгибающаяся вправо у вершины и образующая петлю, почти замыкающуюся у основания. Ниже - короткая поперечная черта, а под ней ещё одна, более длинная. Почему оно казалось ему знакомым?

     В сопровождении молодой женщины, встретившей группу Пага, вернулись три ведьмы. Три прежние сопровождающие удалились.

     Паг изучил новых прибывших. Все трое были старше и излучали мощную ауру силы. Старейшая из них спросила:

     - Кто здесь Садовник?

     Макрос сделал шаг вперёд:

     - Я.

     Ведьма внимательно посмотрела на него, затем сказала:

     - Нет, это не так. Но я знаю, кто ты.

     Макрос поднял бровь:

     - Тогда скажи, кто я?

     - Ты нечто совсем иное, и на объяснение потребуется время. Но тебя ждали. - Она бросила взгляд на его спутников. - Однако их мы не ожидали. - Её палец указал на Валко. - Особенно его.

     Паг вмешался:

     - Госпожа, мы проделали долгий путь.

     Ведьма пристально изучала его, и Паг понял, что на него смотрят не просто глаза, даже не обычное дасатийское зрение. Здесь работала магия. Он увидел, как её глаза расширяются:

     - Ах, да. Теперь я вижу. Прошу, мы предложим вам отдых и угощение, и побеседуем о многом.

     Она провела Макроса через большие двери слева, за ними последовали Паг и Магнус. Магнус тихо заметил:

     - Отец, здесь всё иначе. Эти женщины... они другие.

     Паг кивнул:

     - Я тоже это чувствую. Они не безумны.

     Молодая женщина, встретившая их снаружи, приблизилась к Валко:

     - Ты пойдёшь со мной.

     - Куда? - спросил он, в голосе смесь подозрительности и вызова.

     - Тебе не причинят вреда, - успокоила она. - Тем, кто впереди, нужно обсудить многое, в том числе и касающееся тебя. Ты узнаешь всё в своё время. А я расскажу тебе то, что им знать не обязательно. - Она слегка улыбнулась. - Кроме того, мне хотелось бы узнать тебя лучше.

     - Почему? - его подозрительность возросла.

     Её улыбка оказалась совсем не похожей на те соблазнительные и расчетливые выражения, что он привык видеть у девушек, общающихся с влиятельным лордом.

     - Потому что я слышала о тебе с самого твоего рождения, Валко. Я твоя сестра - Лурин. Наруин - моя мать, как и твоя.

     Валко онемел, когда сестра повела его в самое сердце крепости Сестринства Ведьм Крови.

     Джим остановился, едва переводя дыхание.

     Полдень. Он был на грани изнеможения, но наконец достиг Эльвандара. Его эльфийский спутник сказал:

     - Ты знаешь дорогу, полагаю.

     - Благодарю, Трелан. Я найду путь.

     Джим был вдвойне благодарен, что теперь может перейти на нормальный шаг. 'Неторопливый' темп эльфа по лесной чаще был бы непосилен даже для самого искусного человеческого охотника, а Джим не был ни охотником, ни следопытом.

     Несколько эльфов пересекали большую поляну между опушкой и сердцем Эльвандара. Лишь единицы бросили на него беглый взгляд - никто не заговорил первым. По меркам Джима, они были предельно вежливы: с чужаками у границ Эльвандара не заговаривали, если те сами не проявляли инициативы. А любой человек, дошедший сюда, автоматически считался желанным гостем.

     Переведя дух, Джим подошёл к первым исполинским деревьям, служившим домом для эльфов Королевского Двора. Как и годы назад при первом посещении, он замер в изумлении. Даже при дневном свете (хотя ночью зрелище было и вовсе завораживающим) деревья излучали едва уловимое сияние. А буйство красок поражало: среди изумрудной листвы выделялись деревья, растущие только в этом лесу.

     Большинство росли именно в этой роще, создавая пир для глаз - багряные, золотые, даже белоснежные листья контрастировали с глубокой зеленью. Одно дерево с синей листвой указывало путь, и Джим направился к нему, зная, что подъём по правому склону приведёт его к Королевскому Двору.

     Он кивал встречавшимся эльфам, занятым повседневными делами - выделкой оленьей шкуры, оперением стрел, приготовлением пищи на открытом огне или просто медитацией в кругу сородичей. Эльфийские дети, хоть и не столь многочисленные, шумели и резвились не меньше человеческих. Двое мальчишек едва не сбили его с ног, убегая от такой же шумной ватаги преследователей. Но даже этот смех не нарушал умиротворяющей атмосферы Эльвандара, а лишь слегка оживлял её.

     Эльфийские девочки играли у ног своих матерей, и на мгновение Джима охватила зависть. Если в этом мире и существовало место более безмятежное, чем Эльвандар, он не мог его себе представить. Измождённый, он ловил себя на мысли, что не прочь остаться здесь надолго.

     Поднявшись по длинному пандусу первого дерева, он прошёл по полдюжине широких троп, проложенных среди исполинских ветвей. Некоторые стволы были выдолблены изнутри, превратившись в жилища с дверями и окнами. В древнейших деревьях были вырезаны спиральные дорожки, поднимающиеся вверх. Казалось, это ничуть не вредило великанам, процветавшим под магической заботой эльфов.

     Идя по одной из таких троп, Джим бросил взгляд вниз и мысленно поблагодарил судьбу за отсутствие боязни высоты. Годы, проведённые в беге по скользким крышам, избавили его от страха падения. 'Если боишься - не лезь туда, откуда можно упасть', - таково было его кредо.

     Тем не менее, вид пропасти под ногами отрезвлял - внизу лишь недружелюбные ветви и твёрдая земля. Глубоко вздохнув (скорее от усталости, чем от дискомфорта), он продолжил путь.

     Когда Джим наконец достиг входа в Королевский Двор, весть о его прибытии уже дошла до Её Величества. Королева Агларанна восседала на троне, а её супруг - военачальник Томас - сидел рядом. Она была самым величественным существом, которое Джиму доводилось видеть, а он повидал немало человеческих правителей.

     Её красота была слегка непривычной, даже чуждой, но при этом она держалась с той лёгкостью, которая свойственна тем, кто привык к беспрекословному повиновению, но лишён даже намёка на высокомерие. Напротив, её врождённая теплота и доброта лишь подчёркивали аристократическое достоинство.

     Рыжевато-золотистые волосы Агларанны не тронула седина, хотя Джим знал, что ей уже несколько столетий. На лице не было ни морщинки, и она выглядела как женщина лет тридцати, разве что её синие глаза, ясные и проницательные, выдавали мудрость, накопленную за века. А её улыбка... Она могла разбить сердце.

     Рядом с ней сидел человек, который, пожалуй, был самой устрашающей фигурой из всех, что Джим когда-либо видел, хотя в предыдущие визиты ко двору Томас неизменно проявлял к нему лишь вежливость и дружелюбие.

     Томас был существом загадочным по любым меркам. Джим слышал все легенды, но граница между правдой и вымыслом оставалась для него размытой. Согласно преданиям, Томас родился обычным человеческим мальчишкой в крепости Крайди на Дальнем Побережье. Но древняя магия времен Войны Врат преобразила его в существо невероятной силы - получеловека, полу... Джим не был до конца уверен, кого именно.

     Внешность Томаса сочетало эльфийские черты - заостренные уши, длинные, как у эльфов, волосы - с чем-то неуловимо иным. Ходили слухи, что он унаследовал древнюю магию легендарной расы, известной лишь как Повелители Драконов.

     Как и в прошлый визит, Джим твердо решил разузнать побольше об этих таинственных существах. Если, конечно, другие дела не отвлекут его, как это случилось в прошлый раз по возвращении в Крондор.

     Рядом с ними стояли двое эльфов, выглядевших молодо, хотя понятие возраста здесь теряло всякий смысл. Один был принц Калин, сын королевы от её первого супруга, давно погибшего эльфийского короля. Другой - принц Калис, её сын от Томаса. Оба унаследовали черты матери, но Калис перенял от отца мощь и силу, которых не было у его сводного брата. Все они улыбнулись Джиму Дашеру, когда он вошёл в зал и склонился в поклоне.

     - Добро пожаловать, Джим Дашер, - произнесла королева. - Рады вновь видеть тебя. Что привело посланца принца Крондорского в наш двор без предупреждения, пусть и желанного гостя?

     - Я принёс тревожные вести и нуждаюсь в вашем совете, ваше величество, - ответил он.

     - Ты выглядишь измождённым, - заметила королева. - Возможно, тебе следует отдохнуть и восстановить силы, прежде чем мы начнём беседу.

     - Я благодарен за заботу, но сначала позвольте сообщить причину моего нежданного визита.

     - Говори, - королева нахмурила брови, в глазах её читалось беспокойство.

     - Агенты наших врагов, некая безымянная банда мародёров, высадились... - Джим запнулся. Он потерял счёт времени с момента пленения. Неужели прошло всего три дня? - Они высадились три дня назад у подножия Пиков Квора.

     При упоминании этого места королева и все её советники напряглись, словно предчувствуя нечто ужасное ещё до его слов.

     - С ними был маг немалой силы, - продолжал Джим. - Он призвал существо, подобного которому я никогда не встречал. И только вмешательство других спасло нас от полного уничтожения.

     - Каких других? - тихо спросила королева.

     Джим понял, что она уже знает ответ.

     - Эльфов, госпожа. Но не таких, каких я когда-либо видел или слышал. Они назвали своё убежище Баранор.

     Томас кивнул:

     - Аноредхель. Они выжили.

     - Как поживают ваши спутники? - спросила королева.

     - Они в плену. После того как эльфы спасли нас от разбойников, они взяли нас под стражу и отвели в свою крепость.

     - Как с вами обращались? - поинтересовался лорд Томас.

     - Вполне сносно, полагаю. Хотя был один тип, готовый перерезать нам глотки без лишних вопросов. - Джим окинул взглядом собравшихся. - Но эти люди отчаялись, судя по всему. И я боюсь, что Каспар и остальные могут показаться им слишком хлопотными пленниками.

     В воздухе повисло молчание. Джим чувствовал, что здесь кроется какая-то эльфийская тайна, в которую его не посвящают.

     Наконец королева произнесла:

     - Иди и отдохни, Джим Дашер. Поешь, поспи, а мы обсудим твои слова. Завтра, когда ты проснёшься, мы поговорим вновь.

     Джим не сомневался, что уснет мертвецким сном, едва голова коснется подушки, поэтому спорить не стал. Однако любопытство его было теперь полностью разбужено, и он отчаянно хотел узнать, что здесь происходит. Больше всего его тревожила судьба Каспара и остальных. Пусть они головорезы и разбойники, но все они - верные слуги Короны и Конклава, и под грубой внешностью скрываются стойкие парни. Если есть шанс их спасти, он им воспользуется.

     По велению королевы слуга проводил его в помещение внутри ствола дерева, где уже ждали поднос с фруктами и орехами и кувшин прохладной воды. Внезапно нахлынувший голод заставил его наброситься на еду, пока молодой эльф-проводник говорил:

     - Я принесу более существенную пищу через несколько минут, Джим Дашер.

     - Благодарю, - пробормотал он с набитым ртом.

     Но когда эльф вернулся с подносом, уставленным дичью, выдержанным твердым сыром и свежим зерновым хлебом, Джим уже крепко спал на походной постели. Эльф бесшумно поставил поднос и тихо удалился, оставив его в покое.

     * * *

     Джим проснулся и быстро расправился с оставленной для него едой. Затем он выбрался из маленького жилища, нашёл ближайшую уборную, справил нужду и поспешил к глубокому водоёму, чтобы умыться. Эльфы, занятые утренними омовениями, вежливо делали вид, что не замечают его.

     Как бы он ни восхищался женской красотой во всех её проявлениях - от хрупко-изящной до пышно-соблазнительной - эльфийки вызывали у него скорее эстетическое восхищение, чем плотское влечение. Они были прекрасны, но в их облике сквозила некая чуждость, гасившая любое желание. Эльфы-мужчины тоже обладали своеобразной красотой, и Джим не мог не отметить их гибкую силу. Редко кто заставлял Джима Дашера чувствовать себя дряхлым, но каждый купающийся эльф казался воплощением юной энергии, в то время как он сам всё ещё ощущал себя измождённым после путешествия.

     Он облачился в свою всё ещё грязную одежду - стирать её и ждать, пока высохнет, или являться ко двору в мокром платье показалось ему неразумным. Одевшись, он поспешил обратно в павильон, где его уже ждали Агларанна и Томас.

     - Доброе утро, Джим Дашер, - приветствовала его королева.

     Джим склонился в поклоне:

     - Доброе утро, Ваше Величество.

     - Хорошо ли вы отдохнули?

     - Да, - ответил он. - Я в долгу за ваш гостеприимный приют, госпожа.

     - Мы совещались с нашими советниками о принесённых вами вестях, - сказала королева. - И чтобы понять, что следует предпринять, вы должны узнать то, о чём ведают лишь немногие среди нашего народа и чего не знает даже наш старейший друг Паг.

     Джим удивлённо приподнял бровь. Он предполагал, что благодаря детской дружбе Пага и Томаса, именно Паг должен был быть первым среди людей, кому открыли бы эльфийские тайны. Однако он промолчал и ждал.

     Томас заговорил:

     - В древние времена между богами шла великая война. Тех, кого люди зовут Повелителями Драконов, а на нашем языке - валкеру... - Он замолчал, словно испытывая неловкость. - ...валкеру вмешались. В конце концов, они были изгнаны из этого мира, рассеяны по иным вселенным.

     Это заинтересовало Джима. Множество сведений, собранных Конклавом за последние годы, касались иных планов реальности. Большая часть была ему непонятна (пожалуй, почти всё), но он просматривал достаточно донесений, направляемых Пагу, Накору или Миранде, чтобы уловить суть: существовали иные миры, которые могли представить себе лишь немногие существа, и он к ним не относился. Однако он принимал это на веру. Слишком многое уже произошло, чтобы сомневаться.

     Томас продолжил:

     - Но прежде чем последняя битва той великой войны закончилась, один из Повелителей Драконов отделился от остальных - тот, чьи доспехи я надеваю перед битвой.

     Джиму никогда не доводилось видеть Томаса в легендарных бело-золотых доспехах, но он слышал о них и представлял себе это зрелище. Даже в простой одежде и сандалиях Томас был одним из самых впечатляющих существ, которых он когда-либо встречал.

     - Он единственный выступил против Драконьего Воинства, - продолжал Томас, - и его последним деянием перед тем, как безумие Войн Хаоса поглотило этот мир, стало освобождение всех, кто находился под властью валкеру.

     - Большинство тех, кого вы называете 'эльфами', поселились здесь, при первом дворе первого короля и королевы, ещё до возвышения людей в этом мире. Мы зовём себя 'эледхель' - 'народ Света'. Но не все пошли этим путём. Есть те, кого вы зовёте Братством Темной Тропы, 'моредхель' - 'народ Тьмы'. Были и другие, некоторые присоединились к нам позже, бежав от лишений на севере, за Зубьями Мира, или пришедшие из-за моря.

     - Но одно... племя, если можно так выразиться, стояло особняком и посвятило себя особой миссии. Они зовутся 'аноредхель' - 'народ Солнца'. Они никогда не подчинялись власти Королевы - или любого другого правителя в Эльвандаре, но у нас есть... договорённость с ними. Они... уникальны, и их ответственность огромна.

     - Тогда им нужна ваша помощь, Ваше Величество, - сказал Джим Дашер.

     - Каким образом? - спросила Королева.

     Джим пересказал наблюдение Каспара о том, что аноредхель - вымирающий народ. Когда он закончил, и Томас, и королева выглядели встревоженными. Наконец Агларанна произнесла:

     - По причинам, которые ты, возможно, никогда не поймёшь, мы не можем вмешиваться в дела аноредхель. И всё же мы не хотим их гибели - по куда более важным причинам, чем те, что я могу назвать. - Она посмотрела на мужа: - Что ты посоветуешь?

     - Моя королева и супруга, ответ лишь один. Я должен отправиться к Пикам Квора и поговорить с их вождём.

     - Кастданур, - подсказал Джим. - Так его зовут.

     - Это не имя, Джим Дашер, - поправил Томас. - Это титул. Тот, кто защищает мир от Тьмы.

     Не в силах сдержаться, Джим выпалил:

     - Тогда он халатно относится к своим обязанностям. - И мгновенно пожалел о сказанном. - Простите, госпожа, господин. Я... всё ещё очень устал, и моё благоразумие, видимо, осталось где-то позади.

     Томас не улыбнулся, но в его взгляде не было упрёка:

     - Это понятно. - Он поднялся. - С вашего позволения, моя госпожа, я отправляюсь.

     - Будь быстр, мой муж, и возвращайся скорее.

     Джима поразила связь между этими двумя, возникшая ещё до его рождения, но столь же крепкая, как у влюблённых, только что открывших свою страсть. На мгновение он позволил себе подумать о Мишель и задаться вопросом: способны ли обычные люди испытать чувство такой глубины, какое он только что увидел.

     Томас обратился к Джиму:

     - Куда ты хотел бы отправиться?

     Джиму страстно хотелось ответить: 'В Крондор, на тихий ужин с Мишель'. Но вместо этого он сказал:

     - Я хотел бы вернуться с вами, чтобы проверить, как поживают Каспар и остальные.

     Томас кивнул:

     - Тогда приготовься к путешествию, непохожему на всё, что ты испытывал до сих пор. Останься здесь ненадолго. Я позову тебя, когда будет нужно.

     Джим склонил голову в согласии. Пока он ждал, к нему подошёл Калис.

     - Джим Дашер, - произнёс эльф, протягивая руку для рукопожатия.

     Калис был уникален - сын эльфийской королевы и её не совсем человеческого супруга. Он также дольше всех жил среди людей, служа прежнему принцу Крондорскому и создав легендарный отряд в армии принца - 'Багровых Орлов'. Это знамя до сих пор занимало почётное место в тронном зале, хотя сам отряд давно распустили.

     - Скучаешь? - спросил Джим.

     - По чему?

     - По шуму, толпам, хаосу?

     Калис улыбнулся, и Джим вновь отметил, что он больше всех в Эльвандаре похож на человека.

     - Иногда. Но здесь я обрёл покой.

     - Понимаю, - сказал Джим, окидывая взглядом Королевский Двор, занятый повседневными делами. - Здесь... умиротворяюще.

     - Время здесь течёт иначе. Один из старейших друзей моего отца, Мартин Длинные Руки, сохранял силу и бодрость до девяноста лет и утверждал, что это благодаря времени, проведённому в Эльвандаре. - Калис пожал плечами. - В любом случае, если мне становится слишком скучно, всегда найдётся дело для Конклава.

     - Как поживают твои мальчики?

     - Хорошо, - ответил Калис. Он усыновил близнецов, женившись на женщине из-за моря. Его положение в обществе помогало детям адаптироваться к жизни в Эльвандаре. - Они на охоте.

     - На охоте? - удивился Джим. - Они живут здесь уже... тридцать, сорок лет?

     - Они ещё молоды, - усмехнулся Калис.

     - Едва вышли из детского возраста, - сухо согласился Джим.

     Они обменялись новостями: Калис признался, что увлёкся футболом, живя во дворце, и поинтересовался делами в гильдейской лиге.

     Джим спросил о ситуации на Дальнем Побережье. Он с тревогой осознавал, что отношения между королевским двором в Рилланоне и Западным Королевством становятся всё напряжённее. Калис, хоть и не жил больше среди людей, оставался в курсе их дел и часто бывал в замке Крайди.

     - Молодой герцог Лестер очень похож на своего прапрадеда Мартина. Хороший охотник.

     - Хороший?

     Калис кивнул:

     - Очень.

     - На уровне эльфа?

     Эльф усмехнулся:

     - Не настолько.

     - Если бы всё было так просто, и качества правителей можно было оценить по таким базовым навыкам, как следопытство, - вздохнул Джим.

     - Политика?

     - Всегда. Западные лорды становятся всё более строптивыми, а дебаты в Конгрессе Лордов уже дошли до открытых оскорблений и угроз дуэлями.

     Калис с сожалением покачал головой:

     - Когда-то Королевством правили великие люди.

     - Имя кон Дуанов всё ещё достойно почёта, но, боюсь, со времён короля Боуррика у руля государства не было сильной руки.

     - Я знал его, - неожиданно сказал Калис.

     - Правда?

     - Не близко. Гораздо лучше я был знаком с его младшим братом Николасом.

     - Я слышал истории о вас двоих.

     Калис вздохнул:

     - Это было давно, но иногда кажется, что вчера. Я скучаю по Николасу. Он умер геройской смертью, но умер в одиночестве. - Он оглянулся через плечо, будто мог сквозь стволы деревьев и листву увидеть, где сейчас его жена или охотящиеся сыновья. - Плохо умирать в одиночестве, Джим Дашер.

     - Не планирую, Калис, - ответил Джим.

     - В твоей жизни появился кто-то? - спросил эльф.

     - Если от меня что-то зависит, - лицо Джима расплылось в ухмылке.

     В этот момент появился Томас, и никакие предположения Джима не подготовили его к этому зрелищу. Томас сиял в золотых доспехах, с белой накидкой и щитом, украшенными золотым драконом. Его шлем был выполнен в виде дракона, распростёршего крылья по бокам - они образовывали защиту для щёк. Налобная пластина придавала его взгляду ещё более пронзительный вид. И без того внушительная фигура теперь выглядела совершенно неземной в этом облачении - таким можно было и восхищаться, и трепетать перед битвой.

     - Ты готов? - спросил Томас.

     - Настолько, насколько это возможно, - тихо ответил Джим.

     Калис кивнул и сжал его плечо:

     - Рад был снова увидеть тебя, Джим Дашер. Пусть ты и неважный охотник, но зато один из лучших рассказчиков, которых я встречал. Приезжай снова, и желательно скоро, когда причины будут не столь мрачными.

     - С нетерпением жду этого дня, - искренне сказал Джим.

     - Пойдём со мной, - Томас повёл его прочь.

     Несмотря на свои размеры, Томас двигался с ловкостью эльфа, и Джиму приходилось изо всех сил поспевать за ним, чтобы не сорваться с узкой тропы в пустоту. Наконец он благополучно спустился на землю и догнал Томаса на краю большой поляны.

     - Приготовься, - только и сказал Томас, затем громко прокричал что-то на незнакомом языке, повторив фразу трижды. После этого он замолчал.

     - И что теперь? - спросил Джим.

     - Ждём, - ответил Томас.

     Минуты тянулись, и вскоре в воздухе повисло ожидание. Окружающие эльфы замедлили шаг, наблюдая за происходящим. Джим не понимал, что должно случиться, но давно усвоил, что иногда лучше просто молчать и слушаться.

     Время текло медленно, и как раз когда терпение Джима начало иссякать, вдали послышался звук крыльев. Сначала он подумал, что это большая птица, орёл или стервятник, но ритм был не тот, взмахи слишком медленные, а звук нарастал чересчур быстро.

     Внезапно на землю легла огромная тень. Джим поднял голову и почувствовал, как у него перехватывает дыхание, впервые в жизни он был близок к панике. Существо, которое сейчас приземлялось (и с его точки зрения казалось, что оно рухнет прямо на них с Томасом), было драконом. Причём не просто драконом, а драконом размером с небольшой корабль!

     Как и большинство жителей Королевства, Джим с детства слышал истории о драконах, но никогда не верил тем, кто утверждал, что видел их собственными глазами.

     Теперь же он едва мог поверить собственным чувствам.

     - Мне никто не поверит, - прошептал он.

     Томас обернулся и улыбнулся - улыбка немного смягчила тот трепет, который вызывал его облик Повелителя Драконов.

     - Те, кто знает правду, поверят. Остальные не имеют значения.

     Громовой голос раздался из глубины груди существа. Оно говорило на языке, которого Джим не понимал, а он свободно владел семью и мог изъясняться ещё на дюжине. Томас ответил на всеобщем языке:

     - Я прошу об одолжении, старый друг.

     Дракон был рубинового цвета, с переливами серебра, золота, багрянца и даже голубых отсветов на солнце. На голове возвышался огромный гребень, начинавшийся между глаз и ниспадавший к основанию шеи, переливавшийся оттенками красного, оранжевого и золотого, словно пламя, с серебристыми прожилками у основания. Существо смотрело на них глазами чёрными, как оникс.

     - Назови своё желание, Всадник Драконов, - произнёс дракон.

     - Мы должны спешить к Пикам Квора, в далёкий Баранор, ради безопасности всех наших народов, эледхель и драконьего рода.

     Дракон склонил свою массивную голову - размером с крестьянскую повозку.

     - Давно ты друг драконов, ты, что некогда был нашим повелителем. Твоё слово - закон, и я понесу тебя.

     - И моего спутника, - добавил Томас.

     Джим почувствовал, как кровь отливает от лица.

     - Что?

     - Не бойся, - успокоил его Томас. - Моя магия обеспечит твою безопасность. И это самый быстрый способ добраться до Каспара и его людей.

     - Погоди! - возразил Джим. - У меня есть устройство. О перенесёт нас на Остров Колдуна. Миранда сможет...

     Томас улыбнулся ещё шире:

     - Поверь мне, так мы произведём куда большее впечатление.

     Джим вздохнул.

     - Ладно. Раз ты так говоришь...

     - Именно так. Иди за мной и наступай, куда я наступаю. При всей своей мощи, Райат чувствителен.

     Подавив почти истерическое желание рассмеяться, Джим последовал за Томасом, тщательно повторяя каждый его шаг, и ухватился за него, когда белоснежный воин начал взбираться по драконьей морде. Томас прошел вдоль длинной шеи, слегка придерживаясь за гребень, и уселся у основания, легко обхватив ногами шею - толщиной примерно с бочку крупного боевого коня.

     - Садись позади меня, - сказал он.

     Когда Джим устроился, он пробормотал:

     - Готов.

     - Держись крепче, - предупредил Томас.

     Земля внезапно рванулась вниз, когда дракон мощным взмахом крыльев взмыл вверх. Грохот был оглушительным, как будто ударили в гигантский барабан.

     Джим впервые в жизни почувствовал головокружение от высоты. Затем дракон выровнял полет, повернул на юго-восток и начал набирать скорость.

     Джим заставил себя дышать и только тогда осознал, что вцепляется в Томаса, как младенец в мать. Впрочем, могущественный воин, кажется, даже не заметил этого.

     Он посмотрел вниз: эльфийские леса уже сменились предгорьями Серых Башен. Они неслись с невероятной скоростью, в разы быстрее самого резвого скакуна, которого он когда-либо оседлал.

     Они поднимались всё выше и летели всё быстрее. Джим был настолько потрясён, что не мог вымолвить ни слова, да и вряд ли Томас услышал бы его в этом бешеном потоке ветра.

     Воздух стал холоднее, но не до леденящего мороза, и учитывая, на какой высоте они неслись, Джим понял: здесь не обошлось без магии. На такой высоте он должен был бы замёрзнуть насмерть и задохнуться. Но они летели дальше, набирая скорость, пока земля внизу не превратилась в размытое пятно.

     Внезапно под ними раскинулась бескрайняя синева. Джим ахнул, осознав, что они уже над Горьким Морем! Они пересекли величайший горный хребет Западного Королевства и Свободные Города Наталя за считанные минуты!

     Дракон расправил крылья, планируя на потоках воздуха, затем снова выровнял полёт, будто достигнув предельной скорости. Но даже так, их стремительность ошеломляла. Островное королевство Квег промелькнуло внизу и исчезло за горизонтом, прежде чем Джим успел как следует его разглядеть. Затем под ними проплыл Крондор, и они продолжили путь.

     Джим пытался уловить детали мелькающего внизу ландшафта, но его сознание отказывалось поспевать. Солнце опускалось за спиной. Они летели на восток, и вскоре на горизонте наступила ночь. Никогда ещё тьма не набегала так стремительно. Внизу замерцали огни огромного города - тысячи факелов, словно звёзды, рассыпанные по земле.

     Большая луна поднялась над краем мира и будто ринулась в небо, а малая следовала за ней, как щенок за матерью.

     - Мы только что пролетели над Малак-Кросс, - раздался голос Томаса. - К Пикам Квора прибудем на рассвете.

     Ночь они провели в полёте, и Джим был настолько захвачен этим опытом, что не чувствовал ни усталости, ни голода. Они пролетали над деревнями, где лишь пара фонарей освещала улицы, но с их высоты всё было отчётливо видно, особенно когда Средняя Луна присоединилась к своим сёстрам в небе, и безоблачная ночь открыла взору весь ландшафт внизу.

     Джим почувствовал, как дракон разворачивается, наклоняясь к юго-востоку, и понял, что они приближаются к берегам Королевского Моря. На востоке небо светлело с каждой минутой: сначала слабый намёк на серый, затем более светлый оттенок, и вдруг - розовые переливы, быстро сменившиеся золотом рассвета. Восход солнца, который они встретили, снижаясь, был столь же захватывающим, как и восход луны, казавшийся минувшим всего несколько минут назад.

     Какая бы магия ни делала безопасной эту поездку на драконе, она же, видимо, мешала оценить реальную скорость. Джим понимал, что даже при невероятной быстроте дракона путешествие заняло часы, хоть и казалось мгновением.

     В утреннем свете вдали показались горы, а внизу серые очертания обрели форму - море и земля. Они пролетали над восточным побережьем Королевства, к северу от границы с Великим Кешем, и горы вдали могли быть только Пиками Квора.

     - Где именно? - спросил Томас.

     - Ищите бухту в трети пути от мыса. С севера - крупный выступ скал, за ним высокий утёс. Лагерь был в миле вверх по тропе...

     - Вижу.

     - Следуйте по тропе на север. Эльфийское поселение должно быть близко.

     Солнце уже поднялось над горизонтом, и день вступил в свои права. Дракон замедлился, и теперь их полёт казался почти неторопливым по сравнению с бешеной скоростью ночного перелёта. Джим пытался разглядеть детали местности внизу и вдруг заметил тропу.

     - Вон там!

     - Вижу, - ответил Томас.

     Дракон развернулся, ещё больше сбавив скорость, и они снизились почти до верхушек деревьев.

     - Впереди! - воскликнул Томас.

     Группа людей с луками устроила засаду, в то время как с другой стороны большой поляны эльфы спокойно шли по тропе, даже не подозревая об опасности.

     - Я знаю их! Это люди Каспара! Они, должно быть, сбежали и раздобыли оружие!

     - Я должен остановить это! - сказал Томас.

     Он приказал Райату приземлиться в центре поляны, и с оглушительным хлопком крыльев дракон повиновался.

     Джим не стал ждать указаний. Едва они коснулись земли, он перекинул ногу через шею дракона и соскользнул вниз. Сделав несколько шагов в сторону засады, он закричал:

     - Стойте!

     Люди поднялись с ошеломлёнными лицами и один за другим вышли из укрытий. Джим увидел, как Каспар пробивается вперёд с противоположной стороны поляны, и услышал его возглас:

     - Джим Дашер?!

     Оглянувшись, Джим заметил, что эльфы тоже выходят на поляну, спокойно положив оружие на плечи. Они выглядели совершенно расслабленными, совсем не как стража, разыскивающая сбежавших пленников.

     - Не сражайтесь! - крикнул Джим. - Лорд Томас всё уладит!

     Каспар подошёл к Джиму вплотную.

     - Сражаться? - Он резко рассмеялся. - Какой бой? Ты и твой друг только что испортили отличную охоту.

     - Охоту?

     - Эльфы вспугивали кустарники и гнали к нам стадо оленей. - Каспар перекинул лук через плечо. - Олени, конечно, разбежались, когда увидели дракона, спускающегося с небес. Наверное, уже на полпути в Кеш. - Он положил руку на плечо Джима. - Рад, что тебе удалось сбежать, выжить и привести подмогу.

     Он окинул взглядом дракона, который теперь покоился в высокой траве.

     - Должен сказать, твоё появление - зрелище, подобного которому я не видел.

     - Попробуй прокатиться, - усмехнулся Джим. - Что здесь произошло?

     - Пойдём, - сказал Каспар и жестом подозвал своих людей. - Возвращайтесь в поселение, организуем другую охоту позже. Эта окончена!

     Люди подтвердили приказ, и Каспар повернулся к Джиму:

     - После твоего ухода у меня была возможность поговорить с Кастдануром. Он неплох, если привыкнуть к его эльфийским манерам.

     Когда они подошли к месту, где Томас беседовал с эльфами, Каспар заключил:

     - Скажем так, мы достигли взаимопонимания.

     - Взаимопонимания?

     - Да, - ответил Каспар. - Мы поможем этим эльфам выжить, а они помогут нам спасти Мидкемию.

     Джиму было трудно поверить, что кучка оборванных эльфов сможет чем-то помочь уже собранным силам, готовым защищать этот мир. Но после всего, что он увидел за последние три дня, поспешные выводы казались плохой идеей. Внезапно почувствовав усталость, он сказал:

     - Тебе придётся объяснить мне это поподробнее, Каспар.

     Каспар рассмеялся:

     - С удовольствием. Но сначала представь меня своему спутнику. Я знаю его только по слухам.

     Джим усмехнулся, затем покачал головой от недоверия. Ещё несколько мгновений назад он меньше всего ожидал, что будет стоять здесь, занимаясь светскими представлениями.

     * * *

     Эльфы проявили больше эмоций при виде Томаса, чем за всё время заточения Каспара и его людей. Кастданур и другие старейшины были явно потрясены, увидев человека в бело-золотых доспехах.

     - Валкеру, - произнёс старый эльф, когда Томас вошёл в центральный двор.

     - Нет, - ответил Томас, - хотя я ношу его воспоминания. Я смертен, как и ты, вождь аноредхель.

     - Но древняя магия живёт в тебе, - сказал Кастданур.

     Томас лишь склонил голову, подтверждая это.

     - Сохранились ли древние знания?

     - Частично, - ответил Томас. - Но некоторые воспоминания... утрачены. Однако я знаю о тебе и твоих сородичах. В нашей самоуверенности мы решили, что отсутствие вестей означает ваше благополучие. - Он окинул взглядом поселение. - Похоже, мы ошибались.

     - Давайте совещаться, - предложил Кастданур.

     Он жестом пригласил Томаса пройти в центральный зал, затем обратился к Каспару и Джиму:

     - Вам тоже следует присутствовать.

     Мужчины переглянулись, и Джим прошептал:

     - Что здесь, чёрт возьми, происходит?

     Каспар ответил вполголоса:

     - Подробности позже, но суть в том, что ты хорошо сделал, не убив Синду и его друга. Убей ты их, и нас бы уже не было в живых. То, что ты пощадил его и отдал безделушку, убедило Кастданура, что я говорил правду... об определённых вещах.

     Они вошли в зал и сели в круг. Томас напротив древнего эльфийского вождя, два других старейшины по бокам от него, а Каспар и Джим расположились рядом с Томасом.

     - Знай, Всадник Драконов, - начал Кастданур, - что мы вольный народ, согласно твоим же словам.

     Томас вспомнил последний полёт Ашен-Шугара, когда валкеру, чьи доспехи он носил, облетел мир, освобождая всех слуг Драконьего Воинства.

     - Я помню, - сказал он, не желая сейчас вдаваться в детали.

     - Ты знаешь завет, - произнёс Кастданур.

     И внезапно Томас действительно вспомнил. Как и прежде, воспоминания пришли нежданно.

     Все эльфы некогда были рабами валкеру. Пока Драконье Воинство поднялось против богов, Ашен-Шугар, последний из живых Повелителей Драконов, летал над Мидкемией, освобождая народы. Но аноредхель были особенными - эльфами, получившими особую миссию.

     - Вы - хранители Квора, - произнёс Томас.

     - Завет, данный нашим предкам, который мы исполняли до сей поры. Но ряды наши редеют, и теперь под угрозой не только мы, но и сами Квор.

     Джим и Каспар переглянулись. Оба думали об одном: кто или что такие Квор?

     - Как поживают эти кроткие существа? - спросил Томас.

     - Они борются, - ответил старец. - Твари извне терзают нас, но их главная цель - уничтожить Квор, а мы можем сделать так мало. Мы не смогли выполнить свой долг.

     - Нет, - сказал Томас с неожиданной мягкостью. - Мы здесь, мы поможем, и Квор устоят, даже если им угрожает опасность.

     - Мы - вольный народ, - повторил старый эльф. - Но нам нужна помощь.

     - Помощь вы получите, - заверил Томас. - Я попрошу мою супругу, королеву Эльвандара, прислать тех, кто готов служить с вами: охотников, ткачей, мастеров, а также заклинателей и воинов, чтобы мы вновь могли видеть Квор в безопасности, в их домах над нами.

     - Мы благодарны тебе, - сказал старик, и облегчение на его лице было так явно, что, казалось, он вот-вот заплачет.

     - Это нам следует благодарить вас, - ответил Томас, вставая и склоняя голову в знак уважения к трём старцам. - Я должен вернуться в Эльвандар и прибуду обратно как можно скорее с теми, кто сможет помочь немедленно. Остальные присоединятся позже, и мы увидим Баранор возрождённым.

     - Дети? - спросил Кастданур.

     Томас улыбнулся.

     - Некоторые привезут детей, чтобы вашей молодёжи было с кем играть. И я знаю, что часть останется с вами. Многие из северных эльфов, что ныне живут в Эльвандаре, с радостью приедут сюда - их обычаи ближе к вашим, чем к нашим.

     Томас говорил о гламредхель - 'безумных эльфах', веками сражавшихся с Братством Тёмной Тропы, прежде чем столетие назад прийти на юг, в Эльвандар.

     - Тогда я отрекаюсь от прежнего неповиновения и присягаю на верность вашей королеве.

     Джим вдруг осознал: здесь явно существовал древний раскол, и Кастданур делал невероятную уступку.

     Томас покачал головой:

     - Только если вы сами того пожелаете. Мы предлагаем помощь, потому что вы - наша кровь и несёте великий долг. Без каких-либо условий. Вы остаётесь вольным народом.

     Тут старик и вправду заплакал. Томас мягко сказал:

     - Скоро всё наладится.

     Он знаком велел Каспару и Джиму следовать за ним. Выйдя наружу, Томас пояснил:

     - Здесь больше тайн, чем время позволяет объяснить. Оставайтесь с этим народом, помогите им запасти пищу. Они в смертельной опасности - куда большей, чем вы можете представить.

     Он оглянулся на вход в зал:

     - То, что терзает этих людей, может быть связано с другими угрозами. Существа, о которых они говорят... пустотники, которым нет места в этом мире.

     Горькая усмешка тронула его губы:

     - Именно один из них, мелкий призрак, стал причиной того, что я стал таким, каким вы меня видите сегодня. Когда-нибудь я расскажу вам эту историю, а пока просто знайте, что мы должны позаботиться о том, чтобы этот народ выжил. Я вернусь с таким количеством воинов, сколько сможет перенести Райат. Остальные последуют позже.

     - Один вопрос, - сказал Джим.

     - Какой?

     - Кто или что такие Квор?

     Каспар сказал:

     - Я всегда думал, что это просто место на карте.

     Томас склонил голову:

     - Они - древнейшая раса этого мира, его сердце. Если твари из Пустоты уничтожат их, ничто не остановит дасати. Эти эльфы, называющие себя Детьми Солнца, всегда были хранителями Квор.

     - Где они находятся? - спросил Джим.

     - Высоко над нами, - ответил Томас. - В Пиках...

     - ...Квора, - хором закончили Каспар и Джим.

     Томас без лишних слов развернулся и направился к воротам поселения. Он быстро спустился на луг, где гигантский красный дракон терпеливо ждал, чтобы отнести его домой.

     Джим повернулся к Каспару:

     - И что теперь?

     - Идём на охоту, - ответил Каспар, - если, конечно, ты не хочешь питаться орехами и сушёными фруктами следующие несколько дней.

     Джим вздохнул:

     - Если придётся. Хотя я никогда не был хорошим охотником.

     - Научишься, - хлопнул его по плечу Каспар. - Пойдём, обсудим с нашими новыми друзьями организацию новой охоты. Будем надеяться, что успеем добыть что-то стоящее, прежде чем Томас вернётся и спугнет всю дичь. В том стаде был большерогий олень, я уже предвкушал оленину на ужин.

     - Прости, - пробормотал Джим, всем сердцем желая, чтобы уговорил Томаса высадить его по пути в Крондор. Вот это было бы зрелище - гигантский красный дракон, приземляющийся на княжеском плацу! Как бы это впечатлило леди Мишель де Фрашетт и её отца, графа Монтагрена!

     Он вздохнул, гадая, увидит ли ещё когда-нибудь Мишель... и вспоминает ли она о нём. Отбросив эти мысли, Джим последовал за Каспаром обратно в главный зал Баранора.

     Миранда нервно шагала взад-вперед.

     Аленка и остальные Всемогущие собрались на неформальный совет в саду Города Магов, где располагалась Ассамблея. Старейший из присутствующих (не считая самой Миранды) наблюдал за её метаниями с лёгкой усмешкой.

     - Тебе стоит присесть и успокоиться, - посоветовал он. - Это помогает яснее мыслить.

     Она отрицательно мотнула головой, не прекращая ходить.

     - С ясностью моих мыслей всё в порядке. Проблема в том, что мы до сих пор не нашли Лесо Варена.

     Матикал, коренастый маг средних лет с выбритой головой, больше похожий на кабацкого забияку, чем на мастера магии ясновидения, хрипло произнёс:

     - Каждый член Ассамблеи, каждый жрец всех орденов и каждый маг Малого Пути, до которого мы смогли добраться, знает, что искать. Мы использовали все доступные искусства обнаружения и прорицания, чтобы найти следы некромантии. Как только появится малейший намёк на его магию смерти, мы набросимся на него и уничтожим, чего бы это ни стоило.

     Миранда остановилась. Она осознала, что этот человек готов отдать жизнь, чтобы уничтожить Варена, и поняла, что каждый член Ассамблеи также готов умереть, лишь бы устранить угрозу мидкемийского некроманта.

     Её положение в Ассамблее всегда было непростым. До вмешательства мужа и возвышения Императрицы любая женщина с магическим даром предавалась смерти. Лишь в последнем столетии женщинам разрешили открыто практиковать магию, и многие традиционалисты всё ещё с трудом принимали чёрные мантии 'сестёр', не говоря уже об этой неотёсанной дикарке с другого мира. Только брак с Миламбером, величайшим из Всемогущих, заслужил ей их снисходительное признание.

     Но покушение на Императора изменило всё. Теперь её слова внимательно выслушивали, каждое предложение взвешивали. Была совершена немыслимая для Всемогущих дерзость - попытка уничтожить Свет Небес, и перед этой угрозой все разногласия отошли на второй план.

     - Возможно, он бежал обратно в ваш мир, - предположил Аленка.

     Миранда резко покачала головой:

     - Нет. Мой муж не знает равных в искусстве разломов. Перед отъездом он установил защитные чары. Если бы кто-то открыл разлом в Мидкемию, мы бы это обнаружили.

     - Тогда он затаился, - заключил Матикал.

     - Простите моё нетерпение, - сказала Миранда. - Ненавижу быть в положении, когда приходится ждать, пока враг сам себя обнаружит. - Она указала на север, будто могла разглядеть далёкие горы сквозь стены. - Он прячется где-то в горной пещере. - Затем махнула на юг. - Или в хижине в глухом углу какого-нибудь жалкого болота - за свою жизнь он перенёс и не такое, если верить слухам. Но он будет ждать сколько потребуется, а затем нанесёт удар. И нам остаётся лишь надеяться, что в следующий раз это будет не хуже, чем прошлая атака.

     - А что может быть хуже покушения на Императора? - спросил Аленка.

     Без тени улыбки Миранда ответила:

     - Успешное покушение на Императора.

     В комнате повисла тишина.

     Через мгновение Миранда заявила:

     - Я больше не могу здесь ничего сделать. В Мидкемии назревает ситуация, которая может оказаться обратной стороной той чудовищной опасности, с которой мы все столкнулись здесь. Вы знаете, как связаться со мной в случае необходимости.

     Без лишних слов она мысленно перенеслась в зал разлома, вошла в него и оказалась снова на Мидкемии. Облачённый в чёрное студент взглянул на её внезапное появление с ленивым интересом. По договорённости, разлом, ведущий в Ассамблею, по-прежнему находился в Академии на острове Звёздная Пристань, а не на Острове Колдуна. Если отбросить политические игры, это было лучше для сохранения тайны собраний Конклава. Однако определённые договорённости с Академией всё же пришлось соблюдать. Миранду бесило, что этот великий университет магии, основанный и построенный её мужем, теперь находился в чужих руках, и что эти новые хозяева далеко не всегда соглашались с решениями Пага. Не то чтобы она и сама всегда с ним соглашалась, но она была его женой и ценила его мнение, даже когда считала его ошибочным.

     Она отбросила привычное раздражение от того, как обошлись с её мужем те, кого он возвысил, безучастно кивнула молодому студенту и растворилась в воздухе. В одном виде магии Миранда не знала равных: в умении переноситься силой мысли почти в любое место, где она когда-либо бывала. Почти все остальные маги как в Мидкемии, так и на Келеване нуждались в устройствах, настроенных на конкретное место назначения - и мастера цурани были лучшими в их создании. Другие, вроде Пага, могли перемещаться по узорам - сложным геометрическим фигурам, выложенным на полу в определённых местах. Эта практика была широко распространена на Келеване, но в Мидкемии использовалась ограниченно - религиозные ордены быстро приспособили эту магию, чтобы их жрецы могли перемещаться между храмами. Правда, посторонним это не помогало, если только они не делали 'щедрое пожертвование' - или, как Миранда предпочитала думать, не давали взятку - за право воспользоваться их узорами.

     Но Миранда могла просто представить место - и оказаться там. Она и сама до конца не понимала, как это работает, поэтому с таким трудом обучала других этому навыку. Магнус был её лучшим учеником. Она считала, что со временем он сможет стать таким же искусным, как она, а может, даже превзойти её в умении переноситься в ранее посещённые места. Впрочем, и Паг делал успехи. Накор утверждал, что не способен на такое, но она была уверена, что он лжёт. Он казался ей таким же забавным, как и её мужу, но она никогда не доверяла ему - и не собиралась начинать. В этом невысоком человеке было что-то... что-то глубоко скрытое, что-то неправильное. И хотя её муж не раз вверял Накору свою жизнь, и тот маленький игрок никогда не подводил в критический момент, она всё равно боялась, что однажды потеряет Пага из-за кого-то вроде Накора - из-за человека с его собственными тайными замыслами.

     Миранда материализовалась в своём кабинете и обнаружила Калеба, спящего за столом. При виде младшего сына её сердце сжалось от тёплого материнского чувства, и на мгновение она вспомнила, каким он был малышом у неё на руках. Она глубоко вздохнула и отбросила эмоции.

     - Калеб, иди спать!

     Он чуть не подпрыгнул на стуле.

     - М-м?

     - Иди в свои покои. Уверена, Мари тоже не прочь иногда видеть своего мужа. А мне ещё работать.

     - Который час?

     - Понятия не имею, - она взглянула в окно. - Ночь. Когда я пять минут назад уходила из Ассамблеи, был полдень, так что спать я вряд ли скоро буду. Пока твой отец и все остальные спасают мир, кто-то должен заниматься рутинными делами.

     - Знаю, - Калеб зевнул. - Я сводил доходы с отцовских владений, разбирал отложенные проекты, некоторые ждали по несколько недель. Ещё нужно решить, когда мы снова начнём принимать новых студентов, и... дел просто куча. - Он указал на внушительную стопку бумаг и пергаментов: - Зато вот это всё наконец готово. - Взяв другую пачку документов, добавил: - А это может подождать. - Ткнул пальцем в бумаги, на которых только что спал: - А вот эти несколько дел нужно решить срочно.

     - Хорошо. Я доделаю, а завтра утром ты снова сможешь бегать по лесам с луком или заниматься чем захочешь. А сейчас - марш спать.

     Калеб поцеловал мать в щёку и вышел. Миранда опустилась в кресло мужа, ещё тёплое от того, что в нём сидел сын, и в который уже раз пожелала, чтобы Паг наконец вернулся. Она тщательно скрывала это, но её охватывал страх - и больше всего она боялась, что больше никогда не увидит мужа.

     * * *

     Паг сидел молча, наблюдая за разворачивающейся перед ним драмой. Он понимал, что происходит нечто важное, и был сосредоточен на том, чтобы осмыслить увиденное. Магнус стоял позади отца, столь же внимательно следя за беседой. Три старшие Ведьмы Крови, пришедшие их встретить, восседали в полукруге кресел. На всех были одинаковые чёрные робы с оранжевыми отворотами и широкими оранжевыми поясами, тогда как младшие члены их ордена носили бело-оранжевые одеяния.

     Макрос сидел в таком же кресле поодаль. Он выглядел измождённым до крайности и опирался на посох для дополнительной поддержки. Центральная Ведьма Крови произнесла:

     - Я - Аударун, старшая сестра нашего ордена. Слева от меня Сабилла, справа - Маурин. Мы трое образуем Триархию, верховных правительниц Сестринства. Мы также хранительницы знаний и защитницы жизни. - Она посмотрела на Макроса и спросила: - Как ты стал Садовником?

     Макрос помолчал. Он переводил взгляд с одного лица на другое и наконец произнёс:

     - Я не знаю. Однажды я возвращался домой с работы, и у меня случился... какой-то приступ. У меня закружилась голова, и я упал за стену, чтобы никто не увидел моей слабости. Затем ко мне вернулись воспоминания о прошлой жизни, и... я понял, что я...

     Его голос дрогнул.

     - Я вернулся домой и чувствовал себя... больным. Мне снились сны. У меня была семья. Они боялись. Когда я очнулся, моя супруга умоляла меня быть сильным, не дать себя забрать и убить, а вернуться к работе, чтобы защитить их.

     Он опустил голову.

     - Я покинул тот дом и больше никогда их не видел.

     - Продолжай, - сказала Аударун. - Куда ты отправился?

     - Я шёл очень долго. Помню лишь обрывки: иногда прятался, иногда просто шагал по оживлённым улицам, будто по делу. Воровал еду, когда никто не видел, и... - Он закрыл глаза, будто это помогало вспомнить. - Я пришёл в одно место.

     - Какое место?

     - Не помню. - Макрос открыл глаза. - Оно было похоже на Рощу Дельмат-Ама, но это было не там. Другое место.

     - Что произошло? - спросила Аударун мягким, ободряющим тоном.

     - Я встретил кого-то.

     - Кого?

     - Он назвался... - Снова Макрос закрыл глаза. - Он сказал, что его зовут Датамай.

     Три женщины переглянулись.

     - Вам знакомо это имя.

     - Да, - ответила Аударун. - Это ложное имя из древней сказки. Что он тебе сказал?

     Макрос не открывал глаз.

     - Он сказал, что ждал меня... нет, что меня ждали. Потом он... - Он открыл глаза. - Он возложил руки мне на голову, почти как при благословении, и... боль ушла, а память... прояснилась. Я вспомнил большую часть прошлой жизни и нынешней, в правильном порядке.

     - Как я и предполагала, - сказала Аударун. - Кем был этот человек? Ничтожным? Жрецом Смерти?

     - Не могу вспомнить... - голос Макроса оборвался, и он осел в кресле.

     Присутствующие Ведьмы Крови выглядели встревоженными, но в отличие от сдержанного неодобрения, которое Паг не раз наблюдал у слуг Белого при проявлении слабости, здесь читалась искренняя обеспокоенность.

     - Что с ним? - поднялась со своего места Аударун.

     Паг тоже встал.

     - Он говорил мне, что смертельно болен.

     На ее лице отразилось недоумение.

     - Я должна была бы знать об этом.

     Она подошла к Макросу и опустилась на колени рядом с ним. Осмотрев его, она отдала распоряжение одной из младших Ведьм Крови. Та поспешила выполнить поручение.

     - Помогите перенести его, - обратилась Аударун к Пагу и Магнусу.

     Они подхватили Макроса и понесли его через анфиладу залов в небольшую спальню, больше похожую на келью. Подобные Паг видел во многих храмах Мидкемии и Келевана. Скудная обстановка включала лишь походную кровать, маленький стол и стул. Единственным источником света служила масляная лампада на столе, где в чаше с маслом тлел фитиль.

     Они уложили Макроса на походную кровать, и Аударун продолжила осмотр. В этот момент вернулась молодая Ведьма Крови, неся большую корзину с пузырьками, баночками и завёрнутыми в вощёную бумагу пакетиками. За ней шла другая девушка с дымящимся котлом горячей воды.

     Аударун быстро приготовила напиток с резким ароматом и жестом велела Пагу и Магнусу приподнять Макроса, поднеся чашу к его губам.

     Макрос пришёл в себя достаточно, чтобы сделать несколько глотков. Через несколько минут в его глазах появился проблеск осознанности.

     - Я потерял сознание? - спросил он слабым голосом.

     - Да, - ответила Аударун, поправляя складки своего одеяния. - Вернее, твоё тело больше не могло поддерживать сознание.

     - Я умираю, - просто констатировал Макрос.

     Аударун придвинула маленький стул к ложу и села, склонившись к нему.

     - Кто тебе это сказал? - её голос звучал мягко, но в нём чувствовалась стальная твёрдость.

     - Прислужник. Целитель... - Макрос поморщился, будто от внезапной боли. - Не помню где. Мои воспоминания тают. С каждым днём мне всё труднее вспомнить то, что ещё несколько недель назад я знал назубок. - Он бросил взгляд на Пага. - Я знал, что многое из моей человеческой жизни уже утрачено, но теперь исчезают и воспоминания об этой жизни. - Его глаза встретились с глазами Аударун. - Боюсь, у меня осталось совсем немного времени.

     Ведьма Крови склонилась ещё ниже, и когда она заговорила, её слова повисли в воздухе, словно приговор:

     - У тебя не осталось времени, кем бы ты ни был. Потому что ты не умираешь, мой друг. Ты уже мёртв.

     * * *

     Паг и Магнус застыли в оцепенении. Наконец Макрос тихо произнес:

     - Да, это вполне логично.

     - Для меня это не имеет никакого смысла, - возразил Паг.

     Аударун взглянула на него:

     - То, что ты находишься здесь, в этом обличье, столь совершенном и устойчивом, говорит мне, что ты либо маг, либо жрец исключительной силы. Иллюзии - не наша стихия, дасати. В них нет нужды. Мы - народ, превыше всего ценящий силу и мощь.

     - Однако если Жрецы Смерти постигли некромантию во всех её тёмных аспектах, то мы, Сестринство Ведьм Крови, постигли жизнь во всех её светлых проявлениях. - Она сделала паузу. - Этот сосуд не содержит истинной жизни. - Пристально глядя Макросу в глаза, добавила: - Ты симулякр, ложная жизнь, имитирующая живого.

     Обернувшись к молодой прислужнице, она попросила принести ещё несколько предметов, и та поспешила выполнить поручение. Переведя взгляд с Пага на Магнуса, а затем снова на Макроса, Аударун продолжила:

     - Магия, использованная для твоего создания, грандиозна, чужда мне и устроена так, что я едва могу постичь её принципы. Ни одно смертное существо не способно создать подобное тебе, что оставляет лишь одну возможность...

     - Бог, - заключил Паг.

     - Из твоего мира, - быстро добавила она. - Какая-то сила в твоей вселенной сочла необходимым нарушить границы между нашими мирами, предвидя действия Темнейшего, чтобы помочь Белому. Я не теолог, но Сестринство хранит больше нетронутых знаний, чем где-либо ещё в этих землях, ибо Иерофанты Темнейшего уничтожили всё, кроме одобренных догматов. Я поищу упоминания о подобных случаях, но вот что знаю точно: были нарушены правила - правила, столь же обязательные для высших сил, как воздух и вода для смертных. Тот, кто совершил это, кто послал сюда это... создание, действовал, зная, что последствия могут быть столь же катастрофичны, как то, что он пытался предотвратить.

     - Отчаянные времена требуют отчаянных мер - так гласит старая поговорка нашего народа, - произнёс Магнус.

     - Возможно, - ответила старая Ведьма Крови. - Но если поджигаешь встречный огонь, чтобы остановить лесной пожар, а он выходит из-под контроля...

     - Ты получаешь ещё больший пожар, - закончил мысль Паг и замолчал.

     После паузы создание, называвшее себя Макросом, спросило:

     - Если я не тот, за кого себя принимаю, то зачем я здесь?

     - Не могу сказать точно, - ответила Аударун. - Когда десять лет назад до нас дошли слухи о появившемся Садовнике, мы стали наблюдать. Было ясно, что за тобой стоят могущественные силы. Тебе стоило лишь появиться перед нашими последователями, и они выполняли твои указания, словно ты годы возглавлял Орден Белого. Мартух, один из наших старейших и преданнейших союзников, получил от леди Наруин задание разыскать этого Садовника и выяснить его цели.

     - Мы были уверены, что это уловка слуг Темнейшего, но... странностей оказалось слишком много. Мартух не только не обнаружил ничего дурного в этом Садовнике, но, как и многие другие, легко принял его руководство, признав за ним ту роль среди слуг Белого, на которую он претендовал. Поэтому мы продолжали наблюдать.

     - Прошли месяцы, прежде чем стало ясно: это создание имеет свою миссию, и, насколько мы можем судить, она совпадает с нашей. Более того, он дал нам то, чего нам так не хватало - четкую цель и объединяющий центр. До этого Орден Белого был не более чем собранием Ведьм Крови и нескольких сочувствующих, обменивающихся информацией и изредка спасающих женщин и детей от набегов Рыцарей Смерти. У нас были убежища, подобные этому, разбросанные по всей империи дасати. Но появление этого лидера, этого Садовника, дало нашим действиям столь необходимую направленность. Мы обрели могущественных союзников вроде молодого Валко, расширили свое влияние по всей империи и стали сильнее.

     - Так что мы извлекли пользу из его появления. Но с самого начала мы знали: здесь что-то не так, что-то искусственное. Среди дасати немыслимо, чтобы Ничтожный внезапно возвысился и стал влиятельным лидером. Да еще с помощью магии, неизвестной за всю историю Сестринства? Невозможно. - Она долго смотрела на Макроса. - В чем твоя цель, странное создание? Вот что мы хотим узнать.

     То, что называло себя Макросом, слабо уставилось на старую женщину:

     - Я... знаю только, что должен вести Орден Белого, подготовить их...

     - К чему? - резко спросила Аударун.

     - Не знаю.

     И внезапно Паг произнес:

     - Я знаю.

     Все взгляды обратились к магу. Паг смотрел на Макроса:

     - В твоей памяти сокрыто послание. Кто-то отчаянно хотел передать его нам, но только после того, как мы сами увидим обстановку, с которой столкнулись.

     - Но ничего не шевелится. Ничего не проявляется, - сказал Макрос.

     Магнус посмотрел на существо, утверждавшее, что оно - дух его деда в теле дасати, и с отстранённым интересом спросил:

     - Как ты себя чувствуешь?

     - Зелье вернуло мне часть сил, но в остальном... я чувствую пустоту.

     - Ложная жизнь, данная тебе, иссякает, - сказала Аударун. - Тебе осталось недолго. В какой-то момент ты просто закроешь глаза и перестанешь быть. Без боли.

     Макрос откинулся на подушки и уставился в потолок:

     - Кажется, я должен испытывать гнев или страх, или что-то ещё. Но я лишь беспокоюсь, что могу не выполнить свою миссию - передать тебе то послание, Паг, если это действительно моя цель. - Он замолчал, затем глубоко вздохнул. - Так странно осознавать, что эти воспоминания не принадлежат мне.

     - А что насчёт тела дасати? - спросил Магнус у Аударун.

     - Полагаю, оно должно было умереть в тот момент слабости, когда появились ложные воспоминания. Возможно, от сердечного приступа или иного недуга. Но что-то... или кто-то... использовало этот миг, чтобы вселить ложные человеческие воспоминания, сохранив при этом разум дасати. - Она слегка покачала головой. - Это впечатляющее достижение, магия невероятной тонкости, и в то же время - мощнейшая некромантия. - Ведьма тяжело вздохнула. - Хотела бы я знать, кто это совершил.

     - Бан-Ат, - сказал Паг.

     - Кто? - переспросила старая ведьма.

     - Бан-Ат.

     - Бог воров? - уточнил Магнус.

     Макрос кивнул:

     - Калкин.

     - Кто это такой? - спросила Аударун.

     - В нашем мире много богов, - ответил Паг, - хотя, судя по всему, не так много, как было у вас до прихода Темнейшего.

     Она усмехнулась:

     - Как в одном мире может быть больше богов, чем в другом?

     - Оставим теологию жрецам, - сказал Паг. - Возможно, мы просто придумываем удобные названия для общих понятий, чтобы лучше их понимать. Проще говоря, пятьдесят ваших богов могут быть пятьюдесятью ипостасями одного бога, которого мы знаем под единым именем.

     - Расскажи нам об этом Бан-Ате.

     - Бан-Ат, также известный как Калкин, Адериос, Джашамиш и под многими другими именами у разных народов. Его простое прозвище - 'Трикстер', но он больше, чем просто обманщик. Он бог воров, но также бог безнадёжных дел и невозможных приключений, нарушитель правил и мастер отвлечения внимания.

     Аударун горько рассмеялась:

     - Олапанги! У нашего народа он известен как Обманщик. Я давно изучаю древние предания, и среди десяти тысяч богов он всегда был моим любимцем. Есть множество старых сказаний о том, как Обманщик разыгрывал других богов и смертных. Имя Датамай, которое назвал этот человек, явившийся к нему и всё прояснивший, - из древнего мифа. Датамай был орудием Олапанги, простаком, который говорил людям одно, в то время как Обманщик делал другое. Он был самым ярким и часто самым опасным из наших богов.

     - Он мог быть добрым или жестоким, сострадательным или беспощадным - часто по настроению, но всегда с определённой целью. У нас есть старая поговорка, хотя мало кто из дасати помнит, что она восходит к историям об Олапанги: 'Любыми необходимыми средствами'.

     - Цель оправдывает средства, - добавил Магнус.

     - Да, у вас есть схожая мудрость, - кивнула Аударун.

     - Не знаю, насколько мудро мыслить категориями абсолютов, - задумчиво проговорил Паг, - но часто бывает, что если цель достаточно важна, средства, которые в ином случае показались бы немыслимыми... - Его глаза вдруг расширились. - Каким же я был глупцом, - тихо произнёс он.

     - Отец? - настороженно спросил Магнус.

     - Я... нас всех использовали.

     - Бан-Ат?

     - Да, - ответил Паг. Он подошёл к Макросу, наклонился и заглянул ему в глаза, словно пытаясь разглядеть что-то внутри. - Но хуже всего пришлось тебе. Кем бы ты ни был в этом мире, твой час настал преждевременно, и тебя даже не удостоили простой милости - быть найденным у дороги и получить погребальные обряды своего народа.

     Макрос внезапно произнёс:

     - Теперь я вспомнил.

     - Что? - спросил Паг.

     Дасати с чертами Макроса поднял взгляд и улыбнулся:

     - У меня есть воспоминание о тебе, Паг. Когда ты, Томас и дракон Райат пришли за мной в Сад... - Он рассмеялся коротким, хриплым смехом. - Садовник! Калкин порой мерзкий ублюдок, но чувство юмора у него есть. - Он сделал паузу, и Паг увидел, как боль исказила его черты. Глаза Макроса блестели, когда он продолжил: - Мы стояли в том Саду, что парит на краю Вечного Города, и говорили об опасности, которая, как мы думали, нам грозит - возвращении Повелителей Драконов на Мидкемию. Ты спросил: 'Тогда почему же боги не вмешаются?' Помнишь, что я ответил?

     Паг кивнул:

     - Ты сказал: 'Они уже действуют. Как ты думаешь, для чего мы здесь? Это игра. А мы - пешки на доске'.

     - Ничего не изменилось, Паг. В этом и есть послание. Это всё та же Игра Богов, а мы - пешки, которыми они жертвуют ради победы. Калкин может нарушать правила, как никто другой, ибо такова его природа, но даже у него есть пределы прямого вмешательства. И есть нечто большее. - Его голос ослабел. - Я... Макрос... всегда был орудием богов, и он подготовил путь. Ты тоже их орудие, но твоё предназначение значительнее моего... его. - Он закрыл глаза, и Паг понял, что конец близок. - Ты должен найти Накора. У него есть ответы.

     Паг сжал его плечо:

     - Я найду его.

     Он положил руку на глаза умирающего и произнёс:

     - Мы больше не нуждаемся в тебе.

     Тело дасати, хранившее воспоминания древнего мага, обмякло. Обращаясь к Ведьмам Крови, Паг сказал:

     - Поступите с этой пустой оболочкой, как сочтёте нужным.

     Аударун нахмурилась:

     - У нас было ещё много вопросов...

     - У этого создания не было ответов, - прервал её Паг. - Оно выполнило свою задачу.

     - И в чём же заключалась эта задача?

     - Нам нужно вернуться в сердце города. Там, где-то среди улиц, скрывается невероятно опасное существо - и мой друг, игрок, который пытается его сдерживать. И теперь я знаю, - его голос стал твёрдым, - что у этого друга есть ответы.

     - Какое существо пытается сдержать твой друг? - поинтересовалась Аударун, жестом приказывая служанкам унести бездыханное тело, которое было вместилищем воспоминаний Макроса.

     - Странный юноша, который является чем-то гораздо большим, чем просто человек. Его зовут Ралан Бек, и он здесь, чтобы спасти две вселенные. Ваши пророчества называют его Богоубийцей.

     Три старейшие Ведьмы Крови замерли в молчании, обдумывая слова Пага.

     - Откуда тебе известно о Пророчестве? - наконец спросила Аударун.

     - От Мартуха, - ответил Паг. - Он обронил несколько фраз, и я сложил из них часть картины. Я ещё не до конца понимаю нашу роль в этом, но, как сказало это безжизненное создание и как сказал мне когда-то Макрос Чёрный, отец моей жены - это Игра Богов, а мы лишь фигуры на доске. Но мы - существа с волей и разумом, и я не позволю, чтобы нас растратили в глупой авантюре.

     Паг повернулся к Магнусу:

     - Нас ждёт долгий путь.

     - Думаю, я могу перенести нас прямо в Рощу, отец.

     Паг удивлённо поднял бровь:

     - Правда?

     Магнус, наблюдая, как четверо молодых ведьм уносят тело дасати, ответил:

     - Мать учила меня. Я уверен, что смогу. Мне не нужны устройства для перемещения.

     - Нам нужно найти Валко и отправляться, - сказал Паг.

     Аударун подняла руку:

     - Юный Валко не поедет с вами.

     Паг настороженно посмотрел на старуху. Какими бы ни были эти Ведьмы Крови, они оставались дасати - способными на мгновенную и беспощадную жестокость. Этот анклав женщин, возможно, и не разделял безумия своей расы, но от этого они не становились менее опасными.

     - Почему?

     - У него своя роль, столь же важная, как и ваша, в этом я уверена, - медленно поднялась она. - Если бы Темнейший исчез в этот миг, резня, творящаяся во имя его, не прекратилась бы. Слишком многие, от ТеКараны до последнего слуги, кровно заинтересованы в сохранении существующего порядка.

     - В основе нашего общества лежит зло, отравляющее все аспекты жизни. Даже если это сердце остановится сейчас, зараза продолжит распространяться веками. Слишком многие будут вести себя так, будто ничего не изменилось.

     - Необходимо полное переустройство нашей культуры, - сказала старейшая из Триархии. - Нужно не только уничтожить Тёмного Бога, но и устранить ТеКарану с Каранами, а также верхушку храма Темнейшего. И даже после этого нам предстоят десятилетия смут.

     - Когда могущественные лорды бросятся захватывать власть, - добавил Магнус. - Вы говорите о хаосе.

     - Лучше хаос, - ответила Аударун, - чем порядок, превращающий расу в окаменелость, обрекающий её на загнивание, пока она не станет воплощением смерти и ужаса. Лучше уподобиться животным, которых мы пожираем, - они хотя бы заботятся о потомстве. - Она пристально посмотрела на Магнуса. - Пусть сильные выживут, но мы научим их со временем заботиться о слабых.

     - Вы выбираете суровый путь, - заметил Паг.

     - Он был выбран за нас давным-давно, маг. - Аударун поднялась. - Мы не ваши союзники, но у нас общие интересы. Мы не хотим ни вторжения в ваш мир, ни вашего порабощения. Наша раса может выжить только через экспансию. Остановись мы, и мы обратимся против самих себя. Поэтому мы должны спровоцировать этот поворот внутрь, развязать гражданскую войну, которая продлится поколения и положит конец тому ужасу, в который мы превратились. Мы должны отрубить свою собственную руку, пока она не нанесла ещё более страшных ран.

     Паг кивнул:

     - Жестоко, но верно. Однако многие попытаются захватить власть во имя Темнейшего, даже если он будет повержен, используя существующий порядок для подавления сопротивления.

     - Мы - единственное сопротивление, - ответила она. - В нашей священной истории мы были больше, чем сейчас, и у нас было множество богов, человек. Мы служили им с радостью, и они вели нас. Но теперь у нас нет точки опоры, кроме противостояния Темнейшему. Если бы они вернулись к нам, возможно, мы бы избежали столь ужасной участи... но это лишь мечты.

     Она указала в направлении, куда увели Валко:

     - Он - наш маяк. Тот, кто встанет против ужаса, принятого нашими правителями. Валко был избран, как и несколько других знатных юношей благородных кровей, стать новым поколением лидеров нашей расы. Если повезёт, он может даже стать следующим ТеКараной.

     - Вы даже не представляете, насколько невероятно, что он смог принять истину так быстро. Большинство молодых воинов впали бы в кровавую ярость от одних только намёков на то, что он спокойно принял. Большинство уже убило бы вас просто за факт вашего существования.

     - Мы, Триархия, прожили здесь, в этом убежище, всю жизнь, избежав безумия, исходящего из бездны, где обитает Темнейший. Его яд просачивается оттуда, достигает звёзд и проклинает каждый наш род. Мы - одни из немногих, кто избежал этого прикосновения, но даже для нас ваше присутствие... испытание.

     - Тогда, госпожа, - сказал Паг, - мы удалимся как можно скорее и продолжим свой путь. Знайте: хотя выживание нашей расы - наша главная забота, я также надеюсь, что поможем и вашей. Мы желаем вам удачи.

     - Значит, ваша раса лучше нашей, - ответила Аударун. - Но однажды, возможно, мы сравняемся с вами.

     Паг повернулся к Магнусу:

     - Пойдём сейчас же.

     Магнус встал рядом с отцом, положил руку ему на плечо. На мгновение закрыл глаза, вспоминая тайную комнату под Рощей, - и в тот же миг они оказались там.

     Два Ничтожных в ужасе отпрянули, пока не разглядели лица неожиданно появившихся. Паг жестом попытался их успокоить, огляделся - вокруг никого не было - и сказал Магнусу:

     - Давай отдохнём и подождём, не вернутся ли сегодня Мартух с Хиреа. Иначе останемся вдвоём в этом чужом мире с трудной задачей.

     - Найти Накора?

     - Найти Накора.

     Бек замахнулся мечом.

     Тренер едва успел отпрыгнуть в сторону, избежав смертельного удара, но левое плечо всё же задело лезвие. От толчка он пошатнулся назад - и это спасло ему жизнь, так как Бек, не останавливая движения клинка влево, мгновенно развернул его в обратную сторону. Такой удар в обратном направлении был под силу лишь самым сильным и быстрым мечникам Империи дасати. Для новичка Рыцаря Смерти это должно было быть невозможным.

     - Стой! - раздалась команда сверху.

     И тренер, и Бек подняли глаза. На галерее, возвышавшейся над тренировочной ареной, стоял мужчина в ослепительно чёрных доспехах с золотой окантовкой. Каждый инструктор и ученик в огромном зале замерли по его приказу. Его латы принадлежали личной гвардии ТеКараны, а декоративные наплечники неестественно расширяли его силуэт, заканчиваясь острыми золотыми шипами. Шлем венчал гребень с изображением стилизованного змея, обвивающего дерево, а сзади ниспадала металлическая пластина между лопаток. От него буквально исходила власть.

     Указав на Бека, он крикнул:

     - Кто тебя тренировал?

     Бек рассмеялся и выкрикнул в ответ:

     - Я сам себя тренировал!

     Накор стоял в стороне, опустив глаза. Он содрогнулся от такой наглости.

     Но мужчина наверху лишь рассмеялся в ответ.

     - Неужели? Должен поверить, потому что ни один разумный воин не стал бы учить такому удару. Жди на песке.

     Понадобилась всего минута, чтобы наблюдатель спустился с балкона и вышел на тренировочную площадку. Пока длилась эта короткая передышка, Накор подошёл к Беку, протянул ему воду и прошептал:

     - Помни: ты - протеже Мартуха, а учил тебя Хиреа. Запомни это!

     Величественный воин в украшенных доспехах пересек плац и остановился перед Беком - единственным, кто был выше его ростом. Все взгляды устремились на них, ожидая продолжения. Воин приказал:

     - Атакуй меня.

     Бек без колебаний обрушил на противника яростную серию ударов, финтов и выпадов, от которых у зрителей округлились глаза. Однако чернокожий воин явно не был новичком в бою, он уклонялся от атак с неожиданной для столь крупного человека ловкостью, особенно учитывая вес его доспехов.

     Затем он контратаковал, нанеся удар, едва не раскроивший Беку череп. Но тот лишь развернул запястья, поднял клинок для блока, и ударная волна прокатилась по песку.

     Они сражались на равных: ярость и мощь Бека против скорости и опыта воина. Зрители сомкнули круг вокруг них. Всем стало ясно, что происходит нечто необыкновенное, и малейшая ошибка любого из бойцов приведет к мгновенной смерти.

     После очередного обмена ударами и парированиями воин в черном отступил и скомандовал:

     - Стой! Достаточно!

     Бек замедлился, затем опустил меч.

     - Повторяю: кто тебя тренировал? - еще раз спросил воин.

     На этот раз Бек посмотрел ему прямо в глаза и ответил:

     - Хиреа из Опустошителей.

     - Я знаю его. Опустошители... маленькое сообщество, но уважаемое. Старый клан, хороший воин. Один из лучших на Косриди. - Он снял шлем, и Бек увидел изборожденное шрамами лицо пожилого, но всё ещё полного сил дасати-воина. - Я - Мариан, Имперадо Юстициантов Первого Ордена гвардии ТеКараны. Такого, как ты, я ещё не встречал.

     Бек стоял, обливаясь потом. Он сказал:

     - Ты быстр. И силён. Тебя очень сложно убить.

     Ветеран оскалился в ухмылке:

     - Я упомяну твоё имя. Нам скоро понадобятся новые бойцы. Кто знает? Может, именно ты снимешь мою голову, если я не сложу её в каком-нибудь проклятом чужом мире.

     - Сделаю это быстро и отдам честь, - ответил Бек, зеркально оскалившись.

     Мариан хлопнул его по плечу и удалился.

     Инструктор произнёс:

     - Тебе оказали честь, юный Бек.

     Накор сгорал от вопросов, но знал, что здесь больше чем где-либо в землях дасати любое отклонение от роли Ничтожного означало бы мгновенную смерть. Тренер повернулся к нему:

     - Убери этот беспорядок. Мы закончили. - Затем Беку: - Иди в казарму и жди полуденного призыва. Ты заслужил отдых.

     Накор поспешно собрал вещи Бека и обернулся, увидев, как тот усмехается ему.

     - Что? - прошептал он.

     Бек ответил:

     - Он устал и испугался, что я убью его.

     - Мариана? - тихо спросил Накор, нагибаясь за грязным шерстяным полотнищем, служившим Беку полотенцем.

     Бек рассмеялся:

     - Этот тоже. Но я про инструктора. Он начал уставать.

     - Как ты себя чувствуешь?

     - Потрясающе, Накор.

     Накор понизил голос:

     - Хорошо. Рад, что ты в порядке. Теперь пойдём в казарму и подождём.

     - Мне нравится драться.

     - Знаю. Но пока нам нужно подчиняться приказам.

     - Да, Накор.

     Они быстро вышли с тренировочной арены и направились по просторному коридору к казармам новобранцев. Двое молодых воинов уже отдыхали после утренних занятий. У одного на щеке красовался огромный кровоподтёк - наглядное напоминание от инструктора о необходимости держать защиту. У второго была перевязана неглубокая рана на бедре.

     Накор продолжал наблюдать за дасати, всё больше поражаясь, как эта культура вообще умудряется выживать при их кровожадных нравах. Получи любой из этих юнцов серьёзное ранение, его бы оставили умирать, а предсмертные муки стали бы развлечением для остальных. Только за вчерашний день на арене Накор уже видел подобный случай. Для дасати наблюдение за такой смертью было забавой, передышкой между тренировками.

     Накор объездил всю Империю Великого Кеша и её вассальные земли к югу от величественных гор, именуемых Поясом Кеша - именно в предгорьях этих вершин он и появился на свет. Он повидал множество странных вещей, но ничто не казалось ему столь чуждым и непостижимым, как дасати.

     Однажды в маленьком городке Ахар он встретил бродячую труппу актёров и запомнил слова её руководителя - человека, писавшего скетчи и песни, а также ставившего спектакли. Накор спросил его, в чём секрет смеха зрителей, ведь хоть он и мало понимал в представлениях, но заметил: чем громче смеётся публика, тем больше денег получают артисты.

     Они тогда играли в карты, и Накор ещё не начал по-настоящему жульничать, так что главный актёр был в ударе. Он охотно ответил на вопрос:

     - Всё дело в боли, Накор. Если ты сопереживаешь герою и чувствуешь его боль - это трагедия. Если смеёшься над ним - комедия. Комедия - это чужая боль.

     Дасати довели эту концепцию до безумного предела. С тех пор как он попал в их мир, Накор не раз видел страдающих или умирающих людей - и обычной реакцией на это был смех. Лишь немногие из Ничтожных пытались помочь, за что их презирали. Для дасати сострадание было слабостью.

     Когда они добрались до своих мест в казарме, массивной койки для Бека и тонкого матраса на каменном полу для Накора, глухой звон колокола прокатился по зданию, такой мощный, что казалось, будто камни под ногами содрогаются. Накор взглянул на двух отдыхающих молодых воинов и увидел в их глазах такую же растерянность, какая была у него и Бека.

     Через мгновение в дальнем входе появился воин в черных доспехах и рявкнул:

     - Оставайтесь на местах! Это был сигнал сбора для Дворцовой Гвардии. Вы будете ждать и отправитесь на обед по вызову.

     Огромный колокол прозвучал снова, затем в третий раз, после чего наступила тишина. Неподалеку Накор услышал топот бегущих ног - сотни Ничтожных суетились, готовясь к чему-то, что потребует от Гвардии этот сигнал. Любопытство Накора разгорелось, но он знал, что не может рисковать, как обычно, удовлетворить его. Будь он один, он, возможно, рискнул бы быть убитым на месте за нахождение не там, где положено (за долгие годы он стал мастером выживания), но он не смел оставить Бека одного даже на минуту.

     Они ждали, и за несколько минут до полуденной трапезы в казарму ввалилась дюжина новобранцев. Мокрые от пота воины скинули туники и штаны, быстро обмылись у рукомойников и переоделись в чистое, в то время как их Ничтожные суетились вокруг, пытаясь предугадать малейшие потребности господ. Накор сидел на полу у ног Бека, наблюдая, как молодые воины рефлекторно пинали или били своих слуг при малейшем раздражении. Он вздохнул. Всю жизнь он был бродягой, не считая родным ни одно место, даже деревню, где родился. Но теперь, впервые в жизни, его охватила тоска по дому - по Мидкемии, по любой её точке. Даже раскалённое сердце пустыни Джал-Пур казалось ему сейчас привлекательным.

     Бек молча поднялся, и Накору потребовалась секунда, чтобы сообразить, что он направляется в столовую, где скоро начнётся трапеза. Ничтожные останутся ждать, пока воины не уйдут, затем, в бешеной спешке прибрав казарму, побегут в свою столовую, проглотят еду и вернутся назад, чтобы быть готовыми к возвращению господ. Столько мелких унижений - существование, лишённое всякой радости.

     Накор схватил миску с чем-то, напоминающим похлёбку, и ломоть грубого хлеба. Даже в теле дасати местная еда казалась ему отвратительной - ещё одно подтверждение, насколько безрадостным было это общество. Еда считалась необходимостью, иногда - поводом для собраний, но никогда - искусством. С тоской он вспомнил обед в 'Доме у Реки' Когвина Ястринса в Оласко и задался вопросом: доведётся ли ему ещё когда-нибудь отведать что-то подобное.

     Из-за двери, ведущей на плац Императорской Гвардии, донеслись голоса. Оглянувшись, чтобы убедиться, что за ним не следят, Накор скользнул в коридор и замер в тени, едва не попадаясь на глаза. Командир, стоя на возвышении, обращался к воинам:

     - ...этой ночью! Мы собираемся немедленно и выступаем на рассвете! Миры для завоевания ждут! Каждый из вас удостоился взора Темнейшего, и ваша готовность служить до последнего снискала вам особую милость. Ликуйте, ибо нам предстоит кампания, невиданная в летописях Империи дасати! Во имя Темнейшего!

     - Во имя Темнейшего! - проревела гвардия.

     Накор тут же бросился назад, в комнату, где ждали остальные Ничтожные. Он юркнул за угол, опустился на пол, прежде чем его заметили, затем вскочил, будто только что поел, поставил миску и поспешил в казарму ждать Бека. Готовилось что-то важное, и начиналось это уже сегодня. Вряд ли это было вторжение, которого опасался Паг, поскольку Рыцарей Смерти собралось недостаточно. Но этот сбор Императорской Гвардии явно был прелюдией к чему-то значительному.

     Как же ему хотелось услышать больше.

     * * *

     Джомми повернулся к Каспару и остальным:

     - Вот это зрелище не каждый день увидишь. А нам уже во второй раз повезло.

     Каспар кивнул. Капитан Стефан добавил:

     - Держу пари, больше такого не увидим.

     Они стояли в отдалении от встречающих эльфов: Серван присел на корточки, а Джомми, Стефан и Каспар прислонились к стене длинного зала.

     Огромный дракон и вчера поразил всех, когда доставил Томаса и Джима Дашера, но теперь на его спине сидели трое. Две женщины в длинных тёмных платьях расположились позади ослепительной бело-золотой фигуры. Они ловко спрыгнули на землю и подошли к Кастдануру с двумя советниками.

     Томас объявил:- Кастданур, позволь представить тебе Миранду с Острова Колдуна и её ученицу Летти.

     Девушка рядом с Мирандой была юной и стройной с почти неестественно прямой осанкой. Она спокойно оглядела присутствующих и кивнула. Миранда сказала:

     - Мне пора, - и исчезла.

     Кастданур воскликнул:

     - Что за...

     В тот же миг Миранда снова материализовалась, теперь в окружении группы эльфов, одетых в кожу, похожую на наряды Солнечных Эльфов. Но на шеях у новоприбывших висели ожерелья из грубых камней и самоцветов, а у двоих за ушами болтались орлиные перья, вплетённые в волосы.

     Джомми вопросительно взглянул на Каспара, и тот прошептал:

     - Это эльфы с севера, из-за Зубьев Мира. Местные называют их 'Безумными' из-за какой-то древней истории. Их сразу видно - в Эльвандаре они резко выделяются. Баранор куда больше похож на их родные места.

     Предводитель группы, прибывшей с Мирандой, подошел прямо к Кастдануру и сказал:

     - Брат, мы услышали о твоей нужде. И откликнулись. Я - Таландел.

     Старый эльф стоял со слезами на глазах:

     - Мы рады приветствовать наших братьев и сестер.

     Он взглянул туда, где стояла Миранда, и увидел четверых детей среди прибывших.

     - Ты вернул нам жизнь и надежду, брат.

     Дети замерли в изумлении, уставившись на огромного красного дракона, который теперь мирно расположился во дворе. Миранда отправила их прочь и исчезла. Менее чем через минуту она появилась с новой группой эльфов, которые присоединились к первым. Этот процесс продолжался, пока более сотни эльфов из Эльвандара не оказались в Бараноре.

     Вскоре двор наполнился голосами, и Джим Дашер повернулся к Каспару:

     - Я никогда не слышал, чтобы в Эльвандаре было так шумно.

     Каспар пожал плечами:

     - Сомневаюсь, что мы когда-либо видели столько счастливых эльфов.

     Он указал на детей Баранора, которые уже начали играть с новоприбывшими.

     Кастданур громко объявил, чтобы все услышали:

     - Наши новые братья и сестры, здесь достаточно залов и комнат для всех! Выбирайте те, что вам по душе, ибо это ваш новый дом. Сегодня мы устроим пир!

     Томас подошел к Каспару:

     - Как ваши люди?

     - Раненые выживут. Мы помогали эльфам охотиться, пока Джим не убежал, отправившись за тобой. В целом, для группы пленников с нами обращались скорее как с гостями.

     Томас понизил голос:

     - Кастданур, как и многие древние заклинатели в Эльвандаре, привержен традициям, что вполне могло обернуться для него ловушкой.

     Он бросил взгляд в сторону:

     - Я помню достаточно из своего человеческого прошлого, чтобы понимать: эльфийское чувство времени порой кажется слишком неторопливым. Но в данном случае это едва не стоило им слишком многого.

     - Солнечным эльфам? - спросил Джомми.

     - Квору, - ответил Томас.

     Каспар представил капитана и двух юношей Томасу, на что тот заметил:

     - Ты приемный сын Калеба.

     - В некотором роде, - ответил Джомми, ухмыляясь. - Они с Мари приняли меня как родного. Лучших людей не найти.

     Томас ответил улыбкой, и на мгновение в его облике исчезло что-то чуждое, нечеловеческое:

     - Его отец был мне как брат в детстве; он тоже был приемным сыном в моей семье.

     Он оглядел собравшихся эльфов:

     - Мне нужно задержаться, чтобы присутствовать на сегодняшнем пиру.

     Томас понизил голос, обращаясь к Каспару:

     - Для прибывших сегодня это идеальное место. Они самые беспокойные среди гламредхель и нашли родственные души среди аноредхель.

     Подошедшая Миранда кивнула:

     - Каспар, Джомми.

     После представления капитана и Сервана она спросила:

     - Где Джим Дашер?

     Каспар огляделся:

     - Исчез, как утренний туман. Понятия не имею.

     - Его сильно беспокоило то поселение существ на севере, - заметил Томас. - Как думаешь, он мог отправиться на разведку?

     - Не знаю его настолько хорошо... - начал Каспар.

     - Ты знаешь его лучше всех здесь, - перебила Миранда. - По-твоему, он решил поиграть в героя?

     Каспар покачал головой:

     - Он много чего собой представляет, но героем себя не считает. Хотя чувство долга может его толкнуть на такое.

     Томас оценивающе посмотрел на небо:

     - До темноты еще несколько часов. Если он отправился туда, найти его следы не составит труда.

     - Мне скучно. Я пойду, - вызвался Джомми.

     - Если Джим не преувеличивал опасность, вам понадобится моя помощь, - заявила Миранда. - Дайте мне немного времени, чтобы устроить Летти, и мы отправимся.

     Серван и капитан Стефан тоже изъявили желание присоединиться, но Каспар отказал:

     - Нас и так будет слишком много для скрытного передвижения.

     Каспар взглянул на Миранду, беседовавшую с юной волшебницей:

     - Понятия не имею, насколько она хороша в следопытстве.

     Джомми усмехнулся:

     - Ты её просто не знаешь. Если те твари услышат, как она приближается, и хоть каплю умны, то они смоются обратно, откуда пришли.

     Каспар обратился к Томасу:

     - Было бы лучше, если бы ты предупредил Кастданура о нашей вылазке на север. Мы с ним... достигли понимания, но доверия ещё маловато.

     Томас кивнул в знак согласия и отошёл.

     - А я думал, вы с вождём стали закадычными друзьями, - заметил Джомми.

     - Помнишь слова Томаса о неторопливом эльфийском восприятии времени?

     - Ага.

     - Пятьсот лет они сталкивались тут только с бандитами, пиратами, контрабандистами и прочим сбродом. Их мнение о человечестве, мягко говоря, не самое лестное. Потребуется время, чтобы они начали нам доверять. Но... - он указал на оживлённо общающихся эльфов, - это серьёзный шаг в нужном направлении.

     Джомми вспомнил всё, что слышал о Каспаре со времён его службы Конклаву, и усмехнулся иронии ситуации того, что именно он заговорил о доверии. Хотя с момента возвращения из изгнания бывший герцог действительно зарекомендовал себя надёжным союзником.

     Вернувшийся Томас был не один:

     - Если мы хотим найти Джима Дашера, пора отправляться.

     Каспар взвалил на плечо лук, полученный от Кастданура для охоты:

     - С вами двоими, - он кивнул на Миранду и Томаса, - вряд ли он понадобится, но оружие успокаивает.

     Джомми лишь похлопал по рукояти большого охотничьего ножа у пояса, всем видом показывая солидарность.

     Томас помахал на прощание Райату. Огромный дракон с громовым хлопком крыльев взмыл в небо, и эльфы молча проводили его взглядами.

     Компания вышла за ворота и двинулась по тропе на юго-запад, затем свернула на север, где на восточном ответвлении отчётливо виднелись свежие следы. Пройдя с четверть мили, Томас указал на сломанную ветку с ещё не засохшим соком:

     - Он упрощает нам задачу.

     Каспар заметил:

     - Зная Джима Дашера, могу сказать, что он делает это специально.

     Сгущались сумерки, когда они, следуя по тропе, через два часа пути обнаружили очередную сломанную ветку - знак, что Джим свернул на северо-восток, к перевалу в горном хребте. Добравшись до нижнего края плато, они увидели силуэт, притаившийся за скалами и наблюдающий за чем-то по ту сторону.

     Пригнувшись, четверо подобрались к Джиму. Каспар встал у него за спиной.

     - Что-то вы задержались, - тихо произнес Джим.

     - Светские условности, - отозвался Каспар.

     Томас бесшумно извлек меч:

     - Где они?

     - Прямо за этим подъемом, - ответил Джим. - Похоже, отдыхают. Судя по всему, они наиболее активны на закате, а потом бодрствуют всю ночь. - Он взглянул на садящееся солнце. - Через час начнется их охота... или пиршество.

     - Кастданур говорил, что эти оборотни высасывают жизнь из тел.

     - И пожирают плоть, судя по увиденному, - прошептал Джим.

     Томас бесшумно миновал Джима. Внезапно четверо увидели, как он стремительно поднялся во весь рост и бросился в атаку.

     - Оставайтесь здесь! - крикнул он.

     - Что ж, - пробормотал Джим, - похоже, фаза скрытности закончилась.

     Миранда стремительно прошла мимо мужчин. Джим перевел взгляд с Джомми на Каспара:

     - Полагаю, часть про 'оставаться' тоже отменяется.

     Он вскочил, выхватив два ножа, и двинулся вслед за Мирандой.

     Каспар резко схватил Джима за воротник и оттащил назад, едва не опрокинув.

     - Что?!

     - За неё я не волнуюсь, - сквозь зубы произнес Каспар. - Но когда человек, способный призывать драконов, велит ждать - я предпочитаю слушаться.

     Джим посмотрел на Джомми, чье выражение лица ясно говорило: 'Ты серьезно собирался ослушаться Томаса?'

     Томас шагнул на поляну. Первым ему навстречу бросился огромный волкоподобный страж у входа в хижину. Существо поднялось, сделало прыжок и с призрачным воем атаковало. Золотой клинок Томаса сверкнул в воздухе, и при ударе вспыхнул ослепительный разряд энергии. Джим, Каспар и Джомми зажмурились. В месте удара зияла дымящаяся рана, из которой плясали серебристые язычки пламени. Чудовище пошатнулось и рухнуло на бок. Еще один судорожный вздох - и все его тело охватило серебряное пламя.

     Шум поднял на ноги остальных 'всадников' и их тварей. Томас работал мечом с пугающей скоростью и силой. Миранда, раскинув руки, метала снопы синего энергетического пламени, отбрасывая атакующих. Попадая, ее заклинания швыряли существ в хижины или волокли по земле.

     Вой ярости и боли звучал так, словно доносился из глубины далекого ущелья - пустые, гулкие звуки, больше похожие на стон ветра, чем на крик живого существа.

     Миранда сменила тактику. Взрыв ослепительной сферы белого света разметал тьму вокруг. Томас остался невредим, но темные силуэты, пораженные магией, забились в конвульсиях, их эхо-крики усиливались.

     Томас двигался с потрясающей скоростью, разя направо и налево. Каждое его движение приносило новую жертву. Ошеломленные чарами Миранды, существа падали под его мечом, как колосья под косой.

     Он подошел к каменной клетке, где пустотники яростно бились, пытаясь вырваться.

     - Миранда, можешь уничтожить их, не открывая дверь?

     - Что их убивает?

     Томас поднял клинок:

     - В этом лезвии - магия, настолько древняя, что была еще до появления людей в этом мире. Я до конца не знаю, какие силы вложены в его создание. Но эти твари питаются жизнью... как и этот меч.

     Миранда сказала:

     - Думаю, стоит кое-что попробовать.

     Её пальцы выписали в воздухе сложный узор, и перед ней возник пульсирующий фиолетовый шар. Взмах руки - и шар врезался в клетку. При соприкосновении с энергией пустотники затрепыхались еще яростнее, но не погибли.

     Тогда Миранда изменила тактику. Из её раскрытых ладоней хлынул поток огня - ярко-оранжевого, обжигающего. Пламя коснулось существ, и те застыли, будто пораженные параличом, затем рухнули на землю.

     Томас мгновенно сорвал засов, распахнул дверь и ворвался внутрь. Его меч сверкал, пока все пустотники не превратились в обугленные комья.

     - Эти твари невероятно живучи, - заметила Миранда.

     Джомми, Каспар и Джим подошли к клетке. Каспар, видевший мир дасати в видениях от Калкина и предупредивший Конклав о вторжении, и тот не мог их опознать:

     - Это какие-то неизвестные мне дасати?

     - Они не похожи на Жрецов Смерти, - ответила Миранда.

     Лицо Томаса стало мрачным:

     - Они не из мира дасати. - Его голос дрогнул. - Они куда страшнее.

     Джим перевел взгляд между Каспаром и Джомми:

     - Страшнее?

     - В ткани реальности образовалась трещина... разрыв между мирами. Эти твари - просачивающаяся из Пустоты скверна. Поэтому их жилища и огонь выглядят так чуждо. Теперь это место стало якорем для разлома. Если мы не...

     Он окинул взглядом всю поляну и спросил Миранду:

     - Можешь уничтожить здесь всё?

     - Всё? - переспросила она.

     - До самого грунта. На глубину... - он быстро прикинул, - двадцати футов. После тебя здесь должна остаться лишь выжженная воронка.

     Отойдя от центра деревни, Миранда сказала:

     - В молодости Магнус больше любил взрывать вещи, но если нужно просто уничтожить, то и я справлюсь. - Она посмотрела на четверых мужчин. - Вам лучше отойти по тропе.

     Они последовали её совету. Через мгновение Миранда взобралась на валун, откуда открывался вид на деревню, и начала сложное заклинание.

     Земля под ногами содрогнулась. Деревья закачались, будто от мощного землетрясения, но толчки были не плавными, а резкими, словно невидимый великан тряс землю грубыми рывками.

     Потом раздался низкий гул, но не привычный рокот подземных толчков, а нарастающий скрежещущий вой. Когда грохот стал невыносимым (Джомми, Каспар и Джим зажали уши), грянул оглушительный взрыв.

     Огромная колонна земли, камней и вырванных деревьев взметнулась в небо. Казалось, чьи-то невидимые руки вырвали грунт вместе с поселением, перемололи в пыль и швырнули ввысь.

     Миранда спрыгнула с валуна и крикнула:

     - Быстрее вниз по тропе! Сейчас начнётся каменный дождь.

     Они бросились бежать. Как и предупреждала Миранда, с неба посыпались камни и комья земли. К счастью, они уже были на краю зоны падения и быстро выбрались из-под ливня из камней.

     Томас сказал:

     - Без якоря их мира здесь, им потребуется время, чтобы найти новый путь.

     - Кому? - переспросила Миранда. - Что это за существа?

     Томас остановился:

     - Что бы ни творил ваш безумный маг, - он посмотрел на Миранду, - и как бы ни складывалась война с дасати, - взгляд включил всех, - опаснее того, что мы только что встретили, ничего нет.

     - Так что это было? - голос Миранды звучал теперь жёстче.

     - Дети Пустоты или Бездны, - ответил Томас. - Когда Джим впервые рассказал мне о них, я не понял, с чем имею дело. Думал о призраках или тёмных посланниках низшего порядка. Но эти существа - Ужасники, младшие порождения Ужаса. Их ездовые твари не имеют имени, хотя валкеру называли их 'Скакунами Ужаса'. Летающие создания тоже безымянны, но подобно ястребам, они загоняют 'дичь' для своего повелителя.

     - Эльфы звали их пустотниками, - заметил Каспар.

     - Достаточно точное название, - согласился Томас. - Они опасны, но ничто по сравнению с теми, кому служат - с Ужасом.

     - Что такое Ужас? - спросил Джомми, в то время как Томас уже разворачивался, чтобы бежать вниз по склону.

     - Существа настолько чуждые, что по сравнению с ними дасати кажутся нашими братьями. Они высасывают жизнь и похищают души - и теперь нашли путь в наш мир.

     Каспар, с трудом поспевая за получеловеком-полудраконом, крикнул:

     - Может, это часть плана дасати?

     - Нет! - резко ответил Томас. - Это нечто куда более страшное. - Он остановился и повернулся к Миранде: - Соберите всех, кому доверяете - магов, жрецов - самых могущественных. Я явлюсь через три дня. Мне нужно в Эльвандар - поговорить с древнейшими заклинателями и хранителями знаний. Кастданур не распознал этих тварей, и это показывает, как далеко пали аноредхель. У них есть старейшины, но нет истинных Хранителей. - Он с досадой покачал головой. - И я должен поговорить с Квор.

     - Кто такие Квор? - почти синхронно спросили Каспар и Миранда.

     Томас продолжал идти, не останавливаясь:

     - Они - сердце Мидкемии, древние и благотворные существа. Даже валкеру не тревожили их, ибо знали: Квор неразрывно связаны с самой основой жизни этого мира. Согласно легендам, если они погибнут, то погибнет и весь мир.

     Они остановились, переглядываясь.

     - Те существа, что мы только что уничтожили... были детьми. Всего лишь малышами, отправившимися на пикник, - продолжил Томас.

     Лицо Миранды побледнело:

     - Я не смогла их убить, Томас. Только обездвижить.

     - Невозможно убить то, что не является живым. Они - дети пустоты, и ни одно живое существо не в силах постичь их природу. Из всех врагов, с которыми сталкивались валкеру, Ужасы были сильнейшими. Мы вторгались в их владения, и многие из нас пали. Отступив, мы лишь тешили себя иллюзией победы.

     - Много лет назад мы с Пагом столкнулись с Повелителем Ужаса, когда искали Макроса. Двоим нам едва хватило хитрости и сил, чтобы одолеть его. - Он похлопал по эфесу меча. - Насколько я знаю, этот клинок - единственное в мире, что может уничтожить их одним прикосновением. Возможно, существуют и другие артефакты, о которых мне неизвестно, поэтому мы должны собрать всех мастеров и жрецов, кому можно доверять.

     - Если Ужасы нашли путь в этот мир... - Томас резко оборвал себя и указал в сторону гор. - Эти дети могли случайно забрести в наш мир, не понимая, куда попали. Но если бы их повелители и хозяева обнаружили этот проход... - Его голос дрогнул. - Весь континент уже пылал бы в огне. Князья Ужаса обладают могуществом, сравнимым разве что с богами, и если они причастны к происходящему... - Он глубоко вздохнул. - Жаль, что Пага нет с нами.

     Миранда тихо ответила:

     - Я жалею об этом каждый день.

     Томас продолжил путь.

     - Я позову Райата и отправлюсь в Эльвандар, а затем вернусь с заклинателями. Нам нужно поговорить с Квор и исследовать то место, что ты уничтожила, Миранда. Если там осталась брешь в ткани мироздания, ведущая в Бездну, мы должны об этом знать. Объясни это Кастдануру, Каспар.

     Он высоко подпрыгнул на валун на высоту, недоступную человеку, и воздел руку:

     - Райат! Я взываю к тебе!

     Уже через минуту оглушительный грохот в небе возвестил о появлении дракона.

     - Я здесь, Всадник Драконов.

     - Мне снова нужна твоя помощь, старый друг, - сказал Томас гигантскому красному дракону. - Наш мир в опасности, и мы должны его спасти.

     Не дожидаясь, пока дракон приземлится, Томас прыгнул с валуна ему на спину. Райат развернулся и одним мощным взмахом крыльев взмыл в небо, оставив четверых людей в немом благоговении.

     Миранда повернулась лицом к долине, её плечи напряглись от едва сдерживаемого гнева. Остальные едва расслышали её шёпот:

     - Где же мой муж?..

     * * *

     Тем временем Паг с облегчением встретил Мартуха и Хиреа.

     - Как поживают Накор и Бек? - спросил он.

     Воины обменялись взглядами:

     - С ними всё было в порядке, когда мы расстались.

     Мартух огляделся:

     - А где лорд Валко?

     Паг ответил:

     - Он с сестрой и другими Ведьмами Крови. Они сказали, что ему нужно остаться с ними на время.

     Он на мгновение опустил взгляд, словно обдумывая следующие слова:

     - Я чувствую, как события сходятся в одной точке. По некоторым признакам, Орден Белого готовится к действию и ждет подходящего момента.

     - А-а, - протянул Хиреа. - Значит, Садовник тоже остался.

     - Мне нужно многое вам рассказать, - сказал Паг, - и кое-что будет трудно понять. Но сначала - что с мобилизацией?

     - Никто не передавал приказов лидерам боевых сообществ или великих домов. Мы знаем, что большая мобилизация предстоит, но не знаем когда. Необычно лишь то, что собрали Императорскую Гвардию. Мы считаем это прелюдией.

     - Прелюдией к чему? - спросил Магнус. - Разве во дворце нет никого, кто мог бы прояснить ситуацию?

     Мартух ответил:

     - Наши союзы порой запутаны, и даже среди слуг Белого есть множество фракций. Садовник сплотил нас единой целью, но до этого...

     Паг кивнул:

     - Я понимаю. До этого были лишь поиски союзников и бесконечные речи.

     Мартух нахмурился, а Хиреа даже положил руку на эфес меча.

     - Многие погибли ради этих союзов и речей, человек, - прорычал старый инструктор. - Отец Валко добровольно отдал жизнь, чтобы его сын унаследовал дом Камарина. Мы - раса воинов; заговоры и планы даются нам нелегко, а ожидание и вовсе для нас невыносимо.

     - Думаю, ждать осталось недолго, - вмешался Магнус. - Отец, расскажи им о Белом, Ведьмах Крови и Садовнике. И самое главное - о Бан-Ате.

     Паг глубоко вздохнул:

     - Слушайте, друзья мои, и постарайтесь поверить, ибо каждое моё слово - правда.

     И он начал рассказ о Макросе Чёрном и Боге-Трикстере.

     Хаос воцарился в Совете.

     Несколько фракций, верных Императору, объединились, чтобы воспрепятствовать попытке Стратега восстановить былое влияние - такого, каким не обладал никто со времен Владычицы Империи. Тецу из дома Минванаби, Стратег Цурануанни, по милости своего кузена Императора, поднялся и воздел руки.

     - Тишина! - приказал он.

     Должность Стратега была верховной в отсутствие Императора, но перед ним сидели поколения правящих лордов и леди, которые никогда прежде не сталкивались с носителем этого титула. Они куда меньше склонны были подчиняться его приказам, чем их предки. Тем не менее, Тецу был харизматичным лидером и обладал авторитетом должности, а также дюжиной Императорской Гвардии, которая теперь расходилась по залу, призывая шумных правителей Империи к порядку.

     - Выслушайте меня! - крикнул Тецу.

     Тецу из дома Минванаби разрывался на части. Он был воспитан не так, как любой другой наследник власти в Империи. Дом Минванаби был одним из пяти великих домов Империи, и его место среди правящей элиты было обеспечено еще до его рождения. Но история всегда ставила Минванаби в подчиненное положение по отношению к их кузенам из дома Акома, рода Императора. Сколько он себя помнил, Тецу из Минванаби строил заговоры и плел интриги, чтобы подняться на высшую возможную позицию в Высоком Совете, и какие бы убийственные фантазии ни посещали его о золотом троне, он держал их при себе, ибо он был, в конечном счете, цурани.

     Но сегодня его потрясло до глубины души.

     Сегодня был его первый день управления Высоким Советом от имени Императора.

     Сегодня он покинул императорскую резиденцию в старых владениях Акома, где за долгим завтраком Свет Небес поведал ему вещи, от которых любой здравомыслящий человек пришел бы в смятение.

     Ему был дан мандат Императора, и какие бы честолюбивые мечты ни терзали его по ночам, при свете дня он отбрасывал их прочь.

     Ибо он был, в конечном счете, цурани.

     - Внимайте мне! - прогремел Стратег, и наконец в зале воцарилась тишина.

     Он обвел взглядом собравшихся правителей и продолжил:

     - Сегодня я говорил со Светом Небес. Благодаря искусствам Всемогущих меня перенесли сюда. Моя первая обязанность - передать его пожелания всем собравшимся.

     Он сделал паузу.

     - Моя вторая обязанность - напомнить вам о покушении на его особу в этих стенах.

     Зал замер. Для элиты Империи не существовало более ужасного события, чем посягательство на жизнь Императора - божественного благословения для Цурануанни.

     - Внемлите словам Света Небес! - возгласил Стратег. - Армии призваны! Печать Войны разбита! Империя вступает в войну с расой дасати!

     Азулос из Кечендавы выкрикнул:

     - Где эти... дасаги? Я не слышал о таком народе!

     - Дасати, - поправил Стратег. - А что касается того, где они обитают... внемлите словам Всемогущего Аленки, говорящего от имени Ассамблеи и Света Небес.

     Старый маг стоял рядом с троном Стратега, ожидая своего момента, чтобы заговорить. Он медленно прошел в центр зала и огляделся, по-видимому, узнавая каждое лицо в зале.

     - Позвольте мне рассказать о дасати, - начал старый маг.

     Почти час он подробно излагал все известные сведения о потенциальных захватчиках, дополняя ранние предупреждения, переданные Мирандой Императору и Высшему Совету. Те правители, кто присутствовал при первом докладе, слушали с мрачной сосредоточенностью, а те, кто слышал об этом впервые, выражали недоверие и замешательство.

     Сначала в зале раздавались перешептывания и вопросы, но к концу повествования Аленки лидеры Империи сидели в гробовом молчании, полностью убежденные. Впервые за всю историю Цурануанни над ними нависла столь страшная угроза - враг более могущественный, более безжалостный, столь же решительный и обладающий армией, превосходящей их собственную.

     Стратег поднялся.

     - Благодарю Всемогущего Аленку за его хладнокровное изложение фактов. А теперь - я говорю от имени Империи!

     Эти церемониальные слова заставили всех правящих лордов и леди Высшего Совета устремить на Стратега все свое внимание, ибо они означали, что дальнейшие слова будут сказаны не ради личной славы, чести дома или выгоды, но исключительно во благо всех наций.

     - Все мы связаны клятвой Империи и Свету Небес, - продолжал Стратег, - и на меня возложена тяжкая ноша ведения этой войны. Сегодня будут изданы указы. Двадцать пять домов, чьи правители получат распоряжения по окончании собрания, перейдут под командование региональных...

     Оглушительный грохот и ударная волна, будто от взмаха гигантской руки, швырнули Аленку через весь зал. Старый маг тяжело рухнул на пол и проскользил добрый десяток ярдов, его тело обмякло, как тряпичная кукла.

     Над мраморным полом зала Высшего Совета зависло пурпурное энергетическое овальное поле. Из его мерцающих глубин хлынул отряд воинов в черных доспехах с золотой окантовкой, выкрикивая невнятные слова на чужом языке. Они без раздумий бросились к ближайшим цуранийским аристократам, сверкая клинками.

     Церемониальные мечи и шелковые мантии аристократов оказались бесполезны против смертоносной эффективности атакующих. Знать Цурануанни гибла под ударами, словно скошенная трава. Императорская Гвардия в зале отчаянно защищала правителей, но даже эти элитные воины быстро оказались подавлены и перебиты. За полминуты четверть присутствующих в зале уже лежали мертвыми или умирающими.

     Пока воины дасати наводняли дворец, из тени дальнего коридора - того, что редко использовался чиновниками для переноса документов из зала заседаний в административное крыло - появилась одинокая фигура. Она подошла к Аленке, лежавшему без сознания, возможно, уже умирающему от внутренних повреждений. Фигура склонилась над старым магом, и на ее лице появилось выражение притворного сожаления. Затем она подняла ногу и каблуком сандалии раздавила гортань старика, убедившись, что первый из многих Всемогущих Империи сегодня мертв.

     Резкий шаг вниз едва не заставил его потерять равновесие. Тело Винтакаты, ставшее теперь вместилищем Лесо Варена, страдало хромотой, что невероятно раздражало мага. Пока он не найдет безопасное место, где сможет заняться своей тёмной магией и создать ритуал для перехода в новое тело, ему приходилось мириться с этим несовершенным сосудом.

     Его губы растянулись в улыбке при виде криков и крови. Он с наслаждением наблюдал, как доблестные правители Цурануанни гибли, словно беспомощные дети, под ударами гвардейцев ТеКараны, вырезавших каждого встречного человека. Лёгким взмахом руки он активировал заклинание маскировки, чтобы воины дасати по ошибке не обратили свои клинки против него. Варен был уверен: несмотря на все договорённости с Жрецами Смерти на Омадрабаре, вряд ли кто-то потрудился предупредить этих солдат 'не трогать дряхлого хромого старика в чёрной мантии'.

     Хотя смерть и была излюбленным инструментом его тёмных искусств, Варен, при всей его привычке к крови и боли, находил это массовое убийство куда менее занимательным, чем если бы дворец штурмовали люди. Тревожные колокола уже звонили, и новые отряды Императорской Гвардии, лучших воинов Империи, бросались в зал, лишь чтобы погибнуть, как котята, нападающие на льва.

     'Нечестно', - подумал Варен. В этом мире дасати были попросту слишком сильны.

     Однако он с интересом отметил, что некоторые из первых атакующих уже проявляли признаки того странного опьянения, которое он наблюдал у того самого симулякра - их первопроходца в этот мир. То прелестное создание вспыхнуло как факел, проведя слишком много времени под местным солнцем.

     Варен задался вопросом, поймёт ли он когда-нибудь природу этих миров - разницу уровней жизни, тепла и света, ту энергетическую магию, что так увлекала здешних Всемогущих. Его самого подобные изыскания интересовали мало, разве что аспект жизни, да и то лишь когда он поглощал её умирающие энергии.

     На мгновение он задумался о полезности фанатиков. Цурани, до последнего мужчины и женщины, готовы были умирать за Императора (который, как он предполагал, находился где-то далеко). А гвардейцы ТеКараны и вовсе были обречены, даже выжившие в этой резне вскоре падут жертвой избытка энергии этого мира.

     Интересно, они просто рухнут замертво или вспыхнут, как тот симулякр? Жаль, что не удастся задержаться и понаблюдать.

     Варен оглядел зал, превратившийся в настоящую бойню, где кровь покрывала каждый камень. Его позабавило, что часть крови была оранжевой - значит, несмотря на подавляющее превосходство в силе, дасати всё же получали повреждения, уничтожая правящую элиту Цурануанни.

     Императорские солдаты всё ещё прибывали, но Варену уже наскучило наблюдать за чужими убийствами. Он развернулся и заковылял обратно по коридору в административное крыло дворца. Проходя мимо первого кабинета, того, где трудились чиновники Первого Советника, он заглянул внутрь, чтобы полюбоваться собственным творением. Дюжина придворных чинов лежала в неестественных позах, на лицах некоторых всё ещё застыла предсмертная агония. Вот это, подумал он, настоящее искусство смерти!

     Насвистывая бессмысленный мотивчик, он прошёл мимо ещё шести кабинетов, усеянных трупами. Ухмыляясь, Варен размышлял: убийство лидеров великих домов, конечно, забавно и создаст цурани массу проблем, но как мальчишка-император попытается управлять Империей без своего бюрократического аппарата?

     * * *

     Мартух поспешно спустился по лестнице в укрытие и объявил:

     - Вести достигли дворца ТеКараны. Теперь мы знаем, о чём был вчерашний сбор.

     Паг, Магнус и Хиреа, сидевшие на походных койках, устремили взгляды на старого воина.

     - По велению Темнейшего, ТеКарана отправил два легиона - Третий и Пятый, десять тысяч воинов - через так называемые порталы в ваш мир. - Он обратился непосредственно к Пагу и Магнусу.

     - Куда именно? - спросил Паг.

     - В мир цурани. Подробностей я не знаю, но ходят слухи, что каждый воин получил приказ подготовить 'смертное наследие'.

     - Смертное наследие? - переспросил Магнус.

     Хиреа пояснил:

     - Каждый воин на службе у ТеКараны или одного из Каранов имеет специальный ларец, куда помещает вещи, которые должны быть переданы его дому или обществу после гибели. Туда кладут личные предметы, послания отцам или наставникам - всё, что воин желает оставить в наследие.

     - Это означает, - добавил Мартух, - что каждый воин был послан на верную смерть. Этот рейд был одновременно убийственным и самоубийственным. Воинам сказали, что они должны умереть за Темнейшего.

     Хиреа с неверием покачал головой.

     - Два легиона, - прошептал он. Затем обратился к Мартуху: - Ты же знаешь, что старший сын Астамона из Хингалары служил в Пятом.

     - Астамон был хорошим человеком, хоть дом Хингалара и принадлежал к Салмоди. - Мартух взглянул на Пага и Магнуса. - Салмоди и Садхарины почти всегда оказываются по разные стороны в любом споре. Но в каждом сообществе есть достойные люди.

     - Что это значит? - спросил Паг. - Зачем посылать самоубийственный рейд?

     - Это значит, что множество цурани теперь мертвы, а Темнейшему всё равно, сколько из нас погибнет ради этой цели. - Мартух тяжело вздохнул. - Я отверг многое из того, что мой народ считает нормой, но даже самые ярые традиционалисты не смогли бы принять потерю десяти тысяч жизней лишь для того, чтобы досадить врагу. Мы завоеватели, - добавил он, - а не чаттак, которого можно зарезать по чьей-то прихоти!

     Магнус недоумённо спросил:

     - Я не понимаю.

     Паг кратко пояснил:

     - Скот.

     Хиреа продолжил:

     - Для любого воина дасати вопрос личной гордости в том, что взятое - удерживается. Шесть миров покорены со времён восхождения Темнейшего. И ни пяди завоёванного мы никогда не отдавали.

     Он сделал паузу, собираясь с мыслями.

     - Смерть дасати - обычное дело, мы все к ней готовы. Но мы умираем, чтобы наш народ расширял владения. Не просто ради самой смерти. Это не путь дасати.

     Мартух видел, что объяснение не до конца ясно Пагу и Магнусу. Прожив среди обитателей Первого Уровня Реальности, он лучше понимал их образ мыслей.

     - Мы не философы, как ипилиаки. Они постигают то, что нам невообразимо. Они воображают то, что нам непостижимо. Мы - раса насилия, где высшее его проявление - завоевание. Ибо насилие без цели...

     - ...Насмешка, - тихо закончил Паг. - Насмешка над чужой болью.

     - И это оскорбительно, - сказал Мартух. - Это насмешка над тем, для чего родились десять тысяч воинов дасати, лучших из нас: завоевывать!

     - Смеяться над чужими страданиями - одно дело. Но видеть такую растрату... - Слова Хиреи оборвались.

     - Зависит от того, для чего их выбрали и как использовали, - сказал Магнус.

     - Что ты имеешь в виду? - спросил Мартух.

     Магнус задумчиво посмотрел на старого воина.

     - Если бы ТеКарана просто хотел сокрушить Келеван, он бросил бы в бой миллионы ваших воинов.

     Мартух и Хирея оба кивнули в знак согласия.

     - Цурани - доблестные воины, и каждый из них умрёт, защищая свою землю, но против такой атаки им не устоять. Значит, должна быть веская причина жертвовать десятью тысячами его личной гвардии вместо полномасштабного вторжения на Келеван, - сказал Паг. - Я не знаю наверняка, но подозреваю, что воинам дасати потребуется такая же адаптация к моему миру, как и нам - к этому.

     - Совершенно верно, - сказал Мартух. - Я могу путешествовать в Делекордию без особого дискомфорта. Ипилиаки похожи на меня так же, как Хиреа, но живут в мире, застрявшем посередине между этой реальностью и вашей. Однако им потребовались века, чтобы привыкнуть к энергиям того мира. - Он сделал паузу. - Без подготовки нам было бы трудно прожить там больше недели-двух. Некоторые смогли бы адаптироваться, другие заболели бы и умерли. Но Делекордия - не в Первой реальности. Без подготовки, подобной вашей, ни один дасати не смог бы просуществовать в вашем мире дольше нескольких часов, от силы дня.

     Паг вспомнил, как тяжело далась адаптация ему, Накору, Беку и Магнусу.

     - Но как они собираются подготовить целую армию немагов к вторжению? - тихо спросил он.

     - Никак, - ответил Мартух. - Мы, дасати, не изменяемся, чтобы существовать в новом мире; мы изменяем мир под себя.

     - Каким образом? - спросил Магнус.

     - Магией, - сказал Хиреа, как если бы ответ был очевиден.

     - Но... магия таких масштабов... - Паг замолчал. - Темнейшему нужно столько жизней не просто для открытия разломов в Первую реальность или переброски армий. Ему требуются миллионы жизней, чтобы получить достаточно силы для переустройства миров!

     Паг умолк. Магнус взглянул на отца и увидел человека, почти подавленного грандиозностью того, с чем они столкнулись.

     - Отец?..

     - Сегодняшняя атака - не завоевание, а отвлекающий манёвр.

     - Что ты имеешь в виду, человек? - спросил Мартух.

     - У вашего ТеКараны есть союзник - безумный некромант по имени Лесо Варен. Он умеет захватывать тела и сейчас скрывается где-то в Империи Цурануанни. Моя жена и другие пытаются выследить его, но он мог принять облик кого угодно. Они ищут следы его магии смерти, но пока он сам не проявится...

     - Откуда ты знаешь об их союзе? - спросил Хирея.

     - Потому что у них общая цель: тотальное уничтожение и смерть на Келеване.

     - Зачем человеку такое?

     - Он безумец, - сказал Магнус.

     - Но он не глупец, - сказал Паг. - Если он увидит выгоду в том, чтобы распахнуть врата на Келеван перед вашим народом, он так и сделает. И ни один дасати даже не поймет, что он им манипулировал.

     Мартух и Хиреа слушали с предельным вниманием.

     - Он достаточно знает о цурани, чтобы понимать: если агенты Темнейшего попытаются закрепиться и начать изменять тот мир, Император бросит миллион воинов на штурм этой позиции, и каждый из них будет готов умереть за Империю. А объединенная мощь Ассамблеи Магов и магии всех храмов обрушится на захватчиков. Это может нанести цурани урон, но они уничтожат любой плацдарм в их мире, как только обнаружат его.

     Паг ненадолго замолчал, обдумывая свои слова.

     - Темнейшему нужно время, чтобы создать на Келеване достаточно мощный опорный пункт - такой, чтобы вся мощь Цурануанни, миллион воинов, тысячи магов и жрецов вместе взятые не смогли его остановить.

     - Это означает хаос, - сказал Магнус.

     - Да, - согласился Паг. - Ему нужно ввергнуть Империю в хаос, чтобы она не смогла противостоять его вторжению.

     - Как? - спросил Мартух.

     - Убив Императора, - ответил Магнус.

     - Или уничтожить Ассамблею, - добавил Паг. - Варен не сможет подорвать влияние храмов, потому что они слишком рассредоточены, и это потребует времени. Так что цель - либо Император, либо Ассамблея.

     - Или Высший Совет, - предположил Магнус.

     - Да, возможно, он... - Паг резко поднялся и посмотрел на Мартуха и Хиреа. - Мне нужно срочно поговорить с Накором. Сегодня же.

     - Невозможно, - отрезал старый воин. - Мы уже официально попрощались как наставник и ученик. Ты не можешь просто пойти туда. Ни у кого, а тем более у двух Ничтожных, не может быть причин требовать встречи с Ничтожным из числа новобранцев Императорской Гвардии.

     - Есть ли способ следить за новобранцами, чтобы воспользоваться возможностью, если она появится? - спросил Паг.

     - Возможно, - ответил Мартух. - Члены Ордена Белого уже собираются в ключевых точках Империи, особенно у дворцов Каран, ТеКараны и Храма Темнейшего. Мы никому не рассказывали о том, что вы поведали про Садовника и Ведьм Крови. Пока пусть все думают, что мы действуем по воле единого мудрого разума. - В его голосе прозвучала усталость, когда он добавил: - Мы должны делать то, что должны: у нас нет выбора, и время нам не подвластно. Если удар нужно нанести скоро - значит, так тому и быть.

     - Готовы мы или нет... - произнес Магнус.

     - Если мне удастся связаться с Накором, возможно, я хотя бы помогу вам быть более готовыми, чем нет.

     - Я посмотрю, что можно сделать, - сказал Мартух, поднимаясь. Он направился к лестнице, ведущей на поверхность. - Отдохните пока. Боюсь, вскоре у нас либо не будет времени на отдых, либо мы обретем вечный покой.

     Хирея подождал, пока его друг уйдет, затем сказал:

     - То, что ты рассказал нам о Садовнике, тяжким грузом легло на него. Мы верили, что именно Садовник избавит нас от безумия Темнейшего.

     Паг тщательно обдумал следующие слова. Наконец он произнес:

     - Возможно, вы все еще правы. - Когда Хиреа посмотрел на него с вопросительным выражением, добавил: - Перед тем как покинуть нас, тот разум, что был Макросом, та крошечная частица его, что находилась в теле дасати, дал мне понять, что Накор является ключом ко всему этому. 'Найди Накора', - сказал он, и я верю, что это и есть разгадка. Накор и Бек.

     - Бек... - произнес Хиреа, и в его голосе слышался немой вопрос. - Я тренировал многих воинов, людей, некоторых из величайших за свою жизнь. Но это... существо - неестественно. Насколько я знаю вашу расу, ни один человек не способен на то, что делает он. А теперь и ни один дасати не может повторить его подвиги. - Он пристально посмотрел на Пага. - Что он такое на самом деле?

     - Думаю, он оружие, - ответил Паг. - Но только Накор знает наверняка.

     Хиреа снял меч с поясом и положил на свободную койку. Сам растянулся на другой.

     - Значит, нам остается ждать.

     - Но недолго, - сказал Паг. Затем, обращаясь к Магнусу, добавил: - Что бы ни выяснил Мартух, сегодня мы должны найти Накора.

     * * *

     Миранда была на грани отчаяния от донесений, поступающих через разлом с Келевана. В Священном Городе разворачивалось масштабное наступление. Несмотря на разлад между её мужем и руководством Звёздной Пристани, многие в Академии оставались её друзьями или агентами.

     Согласно всем сообщениям, буквально из ниоткуда через разлом в зал Высшего Совета хлынули тысячи дасати. Ни один цурани в том помещении и в радиусе полумили от него не выжил.

     Императорская Гвардия, за исключением отряда, охранявшего Императора в старых владениях Акомы, полегла, защищая знатных цурани. Аленка и полдюжины Всемогущих Цурануанни погибли в первые минуты атаки. Остальные, прибывшие по тревоге, тоже в основном были убиты. Большинство заклинаний не оказывало на дасати никакого воздействия, хотя один находчивый маг выжил, просто обрушив массивную каменную статую на двух Рыцарей Смерти.

     Вспоминая свою собственную стычку с низшим Ужасом у Пиков Квора, Миранда недоумевала, почему ей не пришло в голову использовать силы, чтобы поднять валун и сбросить его на врага. Возможно, это сработало бы.

     Миранда откинулась в кресле, обычно занимаемом Пагом, чувствуя себя совершенно подавленной. Спустя несколько минут вошел Калеб.

     - Новости с Келевана.

     - Какие?

     Он протянул ей донесение.

     - Последний дасати погиб меньше двух часов назад. Некоторые, похоже, ослабели от долгого пребывания под солнцем цурани или из-за чего-то в воздухе, что вызвало у них болезнь. Какой бы ни была причина, последнего Рыцаря Смерти растерзали на рыночной площади дюжина торговцев, вооружившихся инструментами и кухонной утварью.

     - Хотя бы приятно знать, что они смертны, - горько произнесла Миранда. - Что ещё?

     - До пятидесяти тысяч убитых и раненых.

     - Боги! - воскликнула она. - Неужели так много?

     - По оценкам, около десяти тысяч дасати проникли в город через три точки: две в Императорском дворце - одна прямо в зале заседаний Высшего Совета во время собрания, другая в административном крыле, где работают дворцовые чиновники, и третья - в самом богатом торговом квартале Священного Города.

     Миранда уже читала отчёт, из которого следовало, что Высший Совет как раз заседал, когда началась атака. Точных данных о масштабах разрушений у неё ещё не было, но, судя по количеству жертв, о котором сообщил Калеб, ущерб должен был быть чудовищным.

     - Варен.

     - Почему ты так думаешь?

     - Дасати не могли сами знать, как нанести такой точечный удар. Варен должен был им подсказать. Одним ударом они обезглавили Империю Цурануанни.

     - Но Император-то остался, - возразил Калеб.

     - Но кто теперь будет командовать? - Миранда вскочила и зашагала по комнате, как всегда делала в моменты напряжения. - Старшие сыновья? Дочери? Жёны? Управление каждого знатного дома Империи нарушено, а значит, пострадали все политические партии и кланы. Сейчас баланс сил в Империи полностью разрушен, и на каждый дом, где старший сын готов занять место отца, найдётся двадцать других, где царит горе и нет действенного руководства. Это куда более страшная катастрофа, чем если бы убили самого Императора.

     - По крайней мере, он жив, - заметил Калеб.

     - Да, и это даёт цурани одно преимущество.

     - Какое? - спросил он.

     Миранда развернулась к нему:

     - Слепое повиновение.

     На лице Калеба появилось сомнение.

     - Какое же это преимущество, если нет действенного руководства?

     - Цурани нужны генералы. А мы можем их предоставить. Им всего лишь нужно приказать подчиняться чужеземцам...

     - ...и если Император прикажет им слушаться генералов с Мидкемии, они послушаются, - закончил за нее Калеб.

     Миранда перевела разговор:

     - Как продвигается подготовка к встрече, о которой просил Томас?

     - Все, кто согласился приехать, будут здесь до заката.

     - Хорошо. Я не знаю точно, что Томас скажет собравшимся, но догадываюсь. Виделась с ним всего несколько раз, но, судя по рассказам твоего отца, он не из тех, кто поддается панике. И все же, Калеб, мне кажется, он встревожен.

     - Отец когда-нибудь рассказывал тебе об Ужасе? - Калеб опустился в кресло в углу.

     Миранда вздохнула:

     - О многом твой отец предпочитает не говорить, особенно о ранних годах. Думаю, на то есть целый ряд причин.

     - Например?

     Калеб не был из тех, кто задает вопросы просто так, и его мать понимала, что ему действительно интересно. Она в очередной раз осознала, насколько он отличается от Магнуса и от них с Пагом. Будучи единственным в семье, лишенным магического дара, он всегда оставался немного в стороне от их общего опыта, как бы они ни старались вовлечь его в свою жизнь и как сильно ни любили.

     - У меня не так много времени до встречи с Томасом, - сказала Миранда, - но я могу немного поразмышлять вслух. - Она закрыла глаза, словно что-то вспоминая, затем продолжила: - Я тоже редко рассказывала о своей юности, а я ведь даже старше твоего отца.

     Калеб усмехнулся:

     - Ты же запрещала нам тебе об этом напоминать.

     Она ответила улыбкой, хотя и не была тщеславной по-настоящему, но любила дразнить мужа и детей, разыгрывая обиду. Это был один из ее маленьких недостатков.

     - То, что ты помнишь, - реально. Неважно, насколько точны твои воспоминания - для тебя они настоящие. То, что ты воспринимаешь как реальность, и есть реальность.

     - Не уверен, что понимаю, - признался Калеб.

     - В этом я не сомневаюсь, ведь из всех нас именно ты, Калеб, живешь в реальном мире. Ты не имеешь дела с абстрактными концепциями магии. Твоя жизнь наполнена вещами, которые можно потрогать, увидеть, почувствовать запах. Ты бродишь по лесам, охотясь, выслеживая... - Она прервала себя. - Допустим, ты видишь медвежьи следы. Искусно сделанные, созданные каким-то сапожником, это пара сапог, надетая человеком, чтобы имитировать медведя.

     Калеб покачал головой:

     - Глубина была бы неправильной, ведь медведь весит...

     Миранда подняла руки:

     - Не в этом суть. Предположим, я с помощью магии создаю идеальные медвежьи следы, и ты их находишь. Что ты подумаешь?

     - Идеальные? - переспросил он, не уверенный, что такое возможно. Пожимая плечами, добавил: - Ладно, я нахожу эти идеальные медвежьи следы. Думаю, что это медведь.

     - Именно. Ты следуешь за ними, ожидая увидеть медведя, и до самого момента, когда обнаруживаешь, что это я оставляла следы, ты думаешь: 'Медведь, медведь, медведь'. А когда понимаешь, что это был не медведь, что происходит?

     - Не знаю. Я должен посмеяться над шуткой?

     Она едва не закатила глаза, но удержалась от соблазна.

     - До того момента, как ты узнаешь, что следы оставила я, если бы твой брат спросил, чем ты занят, ты бы ответил: 'Выслеживаю медведя'. Но с той секунды, как ты понимаешь правду, ты думаешь: 'Мать оставила следы'. - Она пристально посмотрела ему в глаза. - Ты понимаешь?

     - Не уверен, что до конца.

     - Твое восприятие изменилось. С этого момента, когда ты вспоминаешь те следы или рассказываешь о них, для тебя это уже 'следы, которые оставила мать'. Ты, возможно, даже скажешь кому-то: 'Я думал, это был медведь', но в твоей голове медведя не существует.

     - Медведя не было, - пробормотал Калеб, теперь выглядя ещё более растерянным.

     Миранда рассмеялась.

     - Если бы я не родила тебя сама, я бы усомнилась, кто твои настоящие родители.

     - Я не глуп, матушка.

     - Знаю, - сквозь смех ответила она. - Просто ты существуешь только в осязаемом мире, где всё можно потрогать, почувствовать и понюхать.

     Её улыбка исчезла.

     - Твой отец живёт в мире мысли больше, чем кто-либо из известных мне людей, включая меня или твоего деда. Возможно, когда-нибудь его превзойдёт Магнус, но твоему брату потребуется целая жизнь, чтобы набраться опыта. Однако, как и все, твой отец воспринимает свои воспоминания как реальность. Его взгляд на прошлое мог измениться, но не чувства, связанные с ним.

     Калеб вдруг понял.

     - То есть я могу помнить, что чувствовал, думая, что выслеживаю медведя, даже если теперь знаю правду?

     - Да! Твой отец пережил много боли и страданий в юности, и с тех пор ему досталось немало. Но испытания, с которыми он сталкивается сейчас, встречает уже зрелый мужчина с опытом и тяжёлыми уроками за плечами. А чувства его молодости, пусть и приглушённые, остались точно такими же, какими он их переживал тогда.

     - Он когда-нибудь рассказывал тебе о принцессе Каролине?

     - Не припоминаю.

     - Она была дочерью лорда Боуррика и, по сути, считалась Пагу 'двоюродной сестрой', - начала Миранда. - Но когда он был ещё мальчишкой на кухне замка Крайди, он вообразил себя влюблённым в неё. Судьба сначала дала ему шанс добиться её руки, а затем отняла его, когда он попал в плен к цурани. В конце концов она вышла замуж за его друга и стала герцогиней Саладора, а потом умерла. Но где-то глубоко в твоём отце до сих пор живёт тот мальчишеский восторг перед недосягаемой принцессой. - Она сделала паузу. - Он скучает по своей жене, - добавила она спокойно.

     Калеб на мгновение задумался:

     - Катала.

     - Я знаю, что твой отец любит меня, и во многом мы идеально подходим друг другу. Но представь: обладать такой силой, как он, и при этом беспомощно наблюдать, как женщина, которую ты любишь, угасает от болезни... - Миранда вздохнула. - Я не раз пыталась представить, что он тогда чувствовал, но не могу. И он скучает по своим детям.

     Калеб кивнул. Уильям и Гамина погибли в битве за Крондор в конце Змеиной Войны, за годы до его рождения.

     - Легко забыть, что у меня были брат и сестра, которых я никогда не знал.

     - Но твой отец их безмерно любил. И он так и не простил себе размолвки с Уильямом перед его гибелью. Именно поэтому он никогда не указывал тебе, какой путь в жизни выбрать, - пояснила Миранда.

     Калеб пожал плечами:

     - А я-то думал, отец разрешал мне бродить по лесам, охотиться и рыбачить просто потому, что я был бесполезен в магии.

     Уголки губ Миранды дрогнули в мягкой улыбке:

     - Если бы Магнус захотел странствовать с ружьём и удочкой, твой отец позволил бы и ему. Это был урок, который он вынес из истории с Уильямом.

     - Значит, отец не любит вспоминать прошлое.

     - Нет. В основном потому, что ему незачем бередить старые раны, и без того хватает боли, с которой приходится сталкиваться сейчас.

     - Тогда выходит, он вообще не рассказывал тебе про Ужаса? - уточнил Калеб.

     - Лишь немного, и, полагаю, он сказал бы то же, что говорил и скажет Томас, - она поднялась. - Нам пора. Я не планировала так много говорить о твоём отце, но твой вопрос напомнил мне о том, с чем я давно смирилась. Есть часть в моём муже, до которой мне не дотянуться: его воспоминания и чувства к первой семье.

     Воцарилось молчание, и наконец Калеб произнёс:

     - Я тоже беспокоюсь о нём, матушка.

     Глаза Миранды наполнились слезами, и она часто моргнула.

     - Можно подумать, после всего пережитого я должна была привыкнуть к... - Она резко оборвала себя и встала. - Нам нужно вернуться к гостям.

     Калеб последовал за матерью по длинным коридорам виллы, пока они не вышли на поляну к западу от самого большого здания на острове, если не считать пустующего замка на далёких утёсах, нависающих над морем. Здесь установили скамьи, образующие полукруг. Миранда собрала сорок самых могущественных магов, не входящих в Конклав, равное число жрецов различных орденов (большинство из которых уже достигли соглашения с Конклавом или относились к нему благосклонно) и четверых старейшин островной общины.

     Многие из собравшихся приветствовали Миранду и Калеба, другие же были поглощены собственными беседами. Она демонстративно проигнорировала чванливого представителя фракции 'Руки Корша' из Академии. Эти кешианские традиционалисты, лишь немногим менее косные и реакционные, чем другая фракция - 'Посох Ватумба', слишком увязли в собственной важности, чтобы представлять какую-либо политическую ценность. Хорошо хотя бы, что они настолько изолировали себя от социальных конфликтов и государственной политики, что ни Королевство, ни Империя не считали их угрозой.

     Хотя, знай любая из монархий о реальном уровне магических сил, сосредоточенных на острове Звёздной Пристани, их реакция была бы совсем иной. Миранда также ценила, что внимание было приковано к Звёздной Пристани, а не к Острову Колдуна. Для внешнего мира здесь в одиночестве обитал безумный чародей - Чёрный Колдун. За долгие годы эту роль исполняли её отец, муж, Накор и множество учеников, достаточно искусных, чтобы отпугивать пиратов или заблудшие мирные суда. Достаточно было синей вспышки в окне башни старого замка, жутких звуков и, при необходимости, пары пугающих иллюзий на пляже - и непрошеные гости предпочитали держаться подальше.

     Теперь Остров Колдуна напоминал скорее весенний садовый приём в королевском дворце Ролдема, если не считать отсутствия прекрасных дам и лихих молодых придворных.

     - Благодарю всех за то, что пришли, - произнесла Миранда, и разговоры мгновенно смолкли. - Томас из Эльвандара должен прибыть с минуты на минуту. Но прежде чем он появится, я хочу кое-что сказать.

     - Каждый из вас знаком остальным если не лично, то по репутации. Каждый приглашён сюда как признанный мастер своего искусства и влиятельный член своего ордена или общества. Я могу лишь умолять вас поверить: то, что вы услышите от лорда Томаса, каким бы невероятным оно ни казалось, является правдой.

     Она услышала приближение дракона раньше, чем увидела его. Сидевшие полукругом перед ней в изумлении подняли головы.

     Калеб подошёл к матери и тихо прошептал:

     - Золотой был бы эффектнее.

     Дракон, на котором прилетел Томас, затмевал своим величием того красного, что он оседлал ранее. Голова этого исполинского существа была размером с грузовой фургон, а размах крыльев мог бы накрыть главное здание острова целиком, кончики почти касаясь земли. Несмотря на исполинские размеры, дракон опустился на землю легко, как падающий лист, а Томас спрыгнул с его спины - это был прыжок скорее с крыши, чем со скамьи. Поблагодарив дракона, он наблюдал, как тот взмыл вверх, стремительно набирая высоту в вечернем небе.

     Без предисловий Томас начал:

     - Сам факт вашего присутствия здесь означает, что Миранда и Паг доверяют вам, а доверие сейчас потребуется как никогда. Я принёс предостережение, и оно поистине ужасающе.

     - Я - Томас, супруг лучезарной королевы Агларанны, правительницы Эльвандара. По её назначению и с согласия подданных я являюсь Военачальником Эльвандара. Я ношу мантию Ашен-Шугара, Владыки Орлиных Вершин, и храню его чуждые воспоминания, хотя остаюсь смертным, как и каждый из вас. Мне дарована более долгая жизнь, чем другим людям, но я знаю, что в конце концов смерть настигнет и меня.

     - Я путешествовал за пределами звёзд и в Чертогах самой Смерти, говорил с богами и демонами. Рассказываю вам это, чтобы вы понимали, кто я и что видел, ибо теперь я должен говорить об Ужасе.

     - Некоторые из вас, возможно, слышали это имя в древних преданиях, другие - никогда не встречали его, но в конечном счёте это не имеет значения, ибо вы ничего не знаете об Ужасе. Я - единственный смертный в этом мире, кто знает о нём, за исключением одного человека, ныне находящегося далеко отсюда. Так что отбросьте все предубеждения и слушайте.

     Калеб тихо прошептал:

     - Он только что велел нам забыть про медведя, да?

     Мать кивнула.

     Томас начал свой рассказ.

     Когда он закончил, лучшее слово, описывающее собравшихся магов и жрецов, было 'потрясённые'. Без прикрас и театральности Томас поведал им о первой и единственной встрече валкеру с Ужасом - в области, которую Повелители Драконов называли 'Границей'. Это было место между мирами и Бездной, подобно Залу Миров, Городу Вечности и Саду - пространство, не поддающееся рациональному описанию.

     - Есть место, Пики Квора, - продолжил Томас, - в той части Великого Кеша, что ближе всего к островному королевству Ролдем. Именно там мы обнаружили брешь в барьерах реальности - зону, где этот мир и Граница сосуществуют. Каким-то образом дети Ужаса - существа, почти безобидные по меркам Бездны, проникли сначала в Границу, а оттуда в наш мир. Они играли... но их игра была смертоносной. Миранда и я изгнали их из этого мира, и я надеюсь, что угроза устранена. Однако я собрал вас здесь сегодня, чтобы предупредить: есть вероятность, что опасность ещё не миновала.

     Он сделал паузу, и в его глазах вспыхнула холодная решимость.

     - Если Ужас когда-либо найдёт путь в нашу реальность, у нас почти не останется времени на ответ.

     - Как мы можем рационально противостоять угрозе, которую вы описали? - спросил Верховный Жрец Ордена Далы из Крондора. Пожилой священнослужитель сегодня облачился в простые белые одеяния вместо богато расшитых ритуальных облачений.

     - Именно поэтому я попросил Миранду созвать это собрание, - ответил Томас. - Возможно, необходимость так и не возникнет, но гораздо лучше быть готовыми к тому, что никогда не случится, чем оказаться неподготовленными в час нужды.

     - Что вы можете рассказать нам об этих существах? - поинтересовался маг по имени Комиc со Звездной Пристани.

     В отличие от большинства коллег, носивших темные мантии в стиле основателя Академии Пага, он выбрал роскошные одеяния темно-сливового цвета с белой тесьмой по вороту, манжетам и подолу. Его моложавая внешность контрастировала с положением старшего преподавателя по новому направлению - магии теней, изучающей энергии, связанные с иными реальностями. Именно его исследования лежали в основе большинства вопросов, поднятых Томасом.

     - Лишь то, что их прикосновение способно вытягивать жизненную энергию и иссушать плоть за мгновения, если не защититься. Чем могущественнее существо, тем оно разумнее. Уничтоженные нами твари были всего лишь бессмысленными детёнышами, неспособными говорить - или, по крайней мере, говорить так, чтобы мы могли понять, но жаждущими охоты и вкуса плоти в нашем мире.

     - Более могущественные среди них поддаются пониманию: я говорил с одним и знаю, где заключён другой.

     - Мы должны изучить его! - воскликнул Верховный Жрец Ордена Ишапа из Рилланона. Ишапийцы, древнейший из сохранившихся орденов, единственный публично служащий великому богу, обладали огромным влиянием, не одна межхрамовая война была предотвращена их вмешательством.

     Томас покачал головой:

     - Путешествие опасно, а место почти недостижимо. - Он задумался на мгновение. - Позвольте мне обдумать эту экспедицию. Объединив искусства... - Его взгляд переметнулся к Миранде, которая ответила неопределённым жестом. Она понимала, о чём он: Повелитель Ужаса был заточён Пагом и Томасом в глубочайших подземельях чёрной цитадели в Сердце Города Вечности - месте, лишь отчасти принадлежащем реальности.

     Один из магов воскликнул:

     - Если мы поймём его природу, то сможем создать заклятие удержания!

     - И изгнания! - добавил жрец. - Если оно не принадлежит этому миру, надлежащие обряды изгонят его.

     Это вызвало оживлённую дискуссию среди присутствующих. Томас жестом подозвал Миранду отойти в сторону и, когда они оказались вне слышимости, произнёс:

     - Неплохое начало.

     - Надеюсь, - ответила она. - Ты мастерски сыграл на преуменьшении угрозы в нужный момент, сделав её ещё зловещей. - Её лицо омрачилось. - Хотя я и правда не представляю, насколько всё может быть хуже.

     - Ужаса невозможно убить по-настоящему. Повелитель Ужаса, которого мы с Пагом пленили в Городе Вечности, почти наверняка всё ещё жив, если его кто-то не освободил. - Томас бросил взгляд на обсуждающих. - Сегодня мне предстоит ответить на множество вопросов. Можно мне остаться здесь?

     - Конечно. Тебе даже не нужно спрашивать. Ты - семья.

     - Как никогда сейчас я жалею, что Пага нет здесь. Его понимание угрозы может быть глубже моего.

     - Знаешь что? - горько усмехнулась Миранда. - Ты не сможешь желать его возвращения сильнее, чем я.

     Томас кивнул:

     - Разумеется.

     - Во всём этом меня не покидает ощущение, что события связаны, - продолжила она. - Появление тех существ у Квора и вторжение дасати... Возможно ли, что Варен перед бегством тоже пытался призвать существ из Бездны в наш мир?

     - Всё возможно. Варен, по любым меркам, безумен. Но он слуга Безымянного, - голос Томаса стал жёстче, - а хотя Безымянный часто насылает своих приспешников сеять хаос, он не настолько глуп, чтобы думать, будто Ужас в этом мире станет ему служить. Боги - главные враги Ужаса, ведь они воплощают саму суть нашей реальности, тогда как Ужас чужд ей абсолютно.

     - Когда ты отправишься изучать того Ужаса, что вы заточили, - сказала Миранда, - я хочу пойти с тобой. Мне нужно узнать, существует ли способ убить их или хотя бы изгнать.

     Томас согласился:

     - Хорошо. А теперь, - добавил он, - мне следует поговорить с этими важными господами.

     - Когда ты планируешь отправиться к Квору? - спросила она.

     - Скоро, через несколько дней. А что?

     - Потому что я хотела бы пойти с тобой.

     - Посмотрим, - ответил он, отворачиваясь. - Есть вещи, о которых иногда лучше не знать.

     Она могла лишь молча кивнуть в знак согласия. Как же хорошо она это понимала.

     Паг исчез.

     Мартух ожидал этого, но всё равно округлил глаза, когда Паг произнёс свои заклинания. Решение отправиться на поиски Накора и Бека уже было принято, когда до них добрались новые сообщения о событиях на Келеване. Агенты Белого в течение всего дня и вечера передавали отрывочные сведения. По отдельности эти обрывки информации лишь приоткрывали картину происходящего, но, сложенные вместе, они складывались в нечто ужасающее.

     Три группы нападавших проникли на Келеван через 'портал', созданный жрецами смерти дасати, - нечто вроде разлома, позволявшего десяткам Рыцарей Смерти проходить ежеминутно. В Священном Городе были атакованы три ключевые точки: зал совета во дворце, крыло, отведённое для Первого Советника и других министров с их помощниками, а также центр торгового квартала.

     Паг мгновенно понял: разведданные дасати получили от Лесо Варена. Дасати, конечно, могли догадаться уничтожить руководство и бюрократический аппарат, но удар по торговцам был явно не в их стиле. В их мире не существовало ничего похожего на купеческое сословие, а сама идея подорвать финансовые устои Империи показалась бы им настолько чуждой, что её источником мог быть только Варен.

     Разум Пага лихорадочно работа. Если бы он смог выяснить, кто здесь поддерживал связь с Вареном, то, возможно, по возвращении, если он вообще вернётся, у него появился бы шанс выследить этого чудовищного мясника.

     - Это безумие, - произнёс Мартух.

     Паг расхохотался. Смех будто вырвался из него помимо воли. Хирея и двое Ничтожных, служивших Белому, застыли в явном шоке, услышав звуки, доносящиеся будто из пустоты. Эффект был вдвойне тревожным: не только источник звука оставался невидимым, но и сам смех в понимании дасати ассоциировался исключительно с болью и смертью.

     - Отец, что происходит? - спросил Магнус, и смех Пага оборвался.

     - Простите, - сказал Паг, глубоко вздохнув и медленно выдыхая. - Меня внезапно ошеломил масштаб того, что нам предстоит сделать... А затем Мартух назвал это безумием... Всё, с чем мы сталкиваемся со времён появления Лесо Варена, было сплошным безумием. И вот меня осенило: насколько же безумным должно быть наше нынешнее предприятие, если оно выделяется как 'безумие' на фоне всего этого хаоса. Не знаю, почему это показалось мне смешным, но так и было.

     - Ты просто устал, отец, - сказал Магнус.

     - Мы все устали.

     Хиреа, до этого сидевший молча, поднялся:

     - Я не вижу здесь ничего смешного. Если вам нужно сделать это, чтобы найти своих друзей, лучше поторопиться. Очень скоро наше присутствие возле казарм Дворцовой Стражи станет слишком заметным.

     Не говоря больше ни слова, он поднялся по лестнице к люку. Приоткрыв его, он осмотрелся, убедившись, что в этой части рощи никого нет, и только тогда выбрался наружу.

     Паг и Магнус последовали за ним, причём Магнус предупредил Мартуха, когда освободил лестницу. Воин и двое Ничтожных поднялись последними, после чего люк был закрыт.

     Стоял вечер, но в городе кипела жизнь, и два воина, скачущих по срочному делу, вряд ли привлекли бы внимание. Мартух настаивал: им нужно успеть проникнуть во дворец и выбраться обратно до рассвета. Он дал Пагу чёткие указания, как добраться до наиболее вероятного места, где могли находиться Накор и Бек - казармы новобранцев.

     Паг и Магнус взгромоздились позади двух воинов, крепко ухватившись, поскольку боевые варнины нервничали от дополнительного веса на своих спинах. Мартух и Хиреа двинулись быстрым шагом - два всадника посреди якобы пустого сада в это время суток могли привлечь ненужное внимание.

     Они быстро добрались до первого туннеля, ведущего в город, и если кто-то заметил их проход, то не подал виду. Стремительно преодолевая оживлённые бульвары (хотя и менее многолюдные, чем обычно), группа продвигалась вперёд. Недавний Великий Отбор не прошёл бесследно. Хотя смерть и была неотъемлемой частью жизни дасати, в воздухе витало предчувствие, словно Отбор был лишь предвестием грядущих бед.

     Когда они впервые прибыли в этот мир, Паг заметил, что многие Рыцари Смерти выходили по вечерам без доспехов, предпочитая удобные одеяния и более спокойных верховых животных, чем боевые варнины. Тогда же улицы кишели дасатийскими женщинами, свободно перемещавшимися между подобиями мидкемийских таверн и подобиями лавок - местами, отведёнными для Ничтожных определённых профессий. Но сегодня женщин почти не было видно, а все мужчины на улицах носили доспехи, за исключением Ничтожных, следовавших за Рыцарями Смерти.

     Ни Жрецов Смерти, ни Иерофантов Паг не встретил вовсе. Все они были заняты - ещё один знак, что готовилось нечто важное. Паг не знал, означало ли это подготовку к вторжению на Келеван (хотя он полагал, что лидеры великих домов и обществ получили бы приказ о мобилизации) или, возможно, очередной Отбор, если Темнейшему потребовалось больше магии смерти для создания новых порталов.

     Когда они достигли квартала, вход в который находился ближе всего к казармам, где могли содержать Бека и Накора, Мартух и Хиреа осадили своих варнинов. Не оборачиваясь, Мартух произнёс:

     - Мы пойдём окружными улицами и обойдём квартал. Вернёмся сюда на рассвете. Если сможете, покажитесь, и мы сделаем вид, что вы наши слуги, чтобы вы могли следовать за нами. Если нет, мы задержимся. Говорите с нами, если получится, и скажите, что вам нужно. Если мы вас не найдём...

     Он оставил фразу незавершённой. Паг понял его без слов.

     - Если вы нас не найдёте, - тихо сказал он, - мы сами проберёмся обратно в Рощу.

     - Удачи, - произнёс Хирея.

     - И вам, - ответил Паг.

     Когда двое всадников скрылись из виду, Паг позвал:

     - Магнус?

     - Здесь, отец, - раздался голос справа. Магнус протянул руку, чтобы не потерять контакт.

     - Держимся ближе к стене. Даже случайное прикосновение Ничтожного нас выдаст.

     Они поспешили в туннель, минуя ряд закрытых дверей и занавешенных окон.

     - Похоже, все попрятались, - тихо заметил Магнус.

     - Нам это только на руку, - ответил отец.

     Они быстро продвигались по длинному коридору. Пространство было настолько широким, что шесть всадников могли бы проехать плечом к плечу, но сейчас оно было пустынным. Паг беспокоился, что в такой тишине даже звук их шагов может быть услышан, но продолжал идти.

     Отсутствие стражников казалось странным, но затем Паг вспомнил, что имеет дело не с человеческими правителями. Даже императоры Цурануанни или Великого Кеша за свою историю сталкивались с амбициозными знатью и угрозами как изнутри, так и извне. Но здесь ТеКарана пользовался абсолютной властью - единственным исключением был Орден Белого, настолько малочисленный, что для большинства дасати он казался мифом. Когда подавляющее большинство мужского населения вооружено и фанатично предано своему правителю, необходимость в охране отпадает сама собой.

     Мартух дал Пагу точные указания, как найти казармы новобранцев, и вскоре они достигли первого спального помещения. Однако, переступив порог, они осознали весь масштаб задачи: по обе стороны от прохода, в котором они оказались, стояли сотни коек с отдыхающими молодыми дасати. Как найти Бека?

     Ничтожные спали на циновках, разбросанных по полу, что делало любую попытку пройти между кроватями крайне рискованной. Однако можно было пройти вдоль стен помещения, что они и сделали, быстро и бесшумно осмотрев первый зал. Ни огромного молодого воина, ни Накора они не обнаружили.

     Они прошли через второй зал, затем третий, но ни Бека, ни Накора там не было. Несколько раз молодые Рыцари Смерти ворочались во сне, но Паг отметил любопытную деталь - дасати не храпели и почти не двигались во сне. Все без исключения спали на спине, и хотя позы немного различались, никто не лежал на боку или животе. Паг задумался, не было ли это своеобразным механизмом выживания: отсутствие движений во сне уменьшало шансы быть обнаруженным хищником или позволяло быстрее среагировать при нападении. Он не знал точного ответа, но это единообразие поз казалось ему странно тревожным.

     Когда же они добрались до четвёртого помещения, удача им улыбнулась. В дальнем углу они увидели Бека, сидящего на своей койке. Накор расположился на полу и что-то тихо говорил ему. Приблизившись, Паг разобрал слова:

     - Скоро всё изменится, и тебе предстоит очень многое сделать за очень короткое время.

     - Да, Накор. Я понимаю, - прошептал Бек.

     - Хорошо, - так же тихо ответил Накор. - Возможно, я не всегда буду рядом, поэтому ты должен точно знать, что делать, если меня не окажется рядом.

     - Я понимаю, - повторил молодой воин.

     - Отлично. А теперь спи. Мне нужно поговорить с Пагом и Магнусом.

     Бек улёгся в той же позе, что и остальные воины дасати, а Накор повернулся, глядя прямо на невидимых Пага и Магнуса.

     - Я уже начал гадать, когда же вы меня найдёте.

     - Как?.. - невидимый Паг начал вопрос, но Накор перебил:

     - Потом. Сделай и меня невидимым. Если меня увидят бродящим здесь, то убьют. Мне нужно кое-что вам показать.

     Вскоре Накор стал так же невидим, как Паг и Магнус.

     - Нам нужно пройти через ту дверь слева, - прошептал он (было очевидно, какую именно дверь он имел в виду), - затем повернуть направо в коридоре. Дальше я покажу путь на развилке.

     Он бесшумно вышел из казармы. Когда они миновали дверь, Паг понял, что покинули зону казарм новобранцев.

     Шёпот Накора звучал отчётливо в пустынном коридоре:

     - Скоро произойдёт нечто важное, Паг. Все напуганы. Даже Рыцари Смерти. Не знаю почему. Никогда прежде не видел страха у дасати. Ну, разве что Ничтожные съёживались, но это часть их роли. Любой Ничтожный при возможности убить Рыцаря Смерти или Жреца ради повышения статуса сделал бы это без колебаний. Но сейчас... даже Рыцари едва скрывают тревогу.

     - Я тоже это чувствую, - отозвался Магнус. - Что-то заставляет их бояться.

     Паг тяжело вздохнул:

     - С тех пор как мы покинули Рощу, меня тоже не покидает тревога.

     - У нас сильные умы, - заметил Накор. - А теперь представь, каково этим существам, которые не знают, что такое страх.

     - Откуда это исходит? - спросил Паг.

     - Именно это я и хочу вам показать.

     Они достигли развилки, и Накор продолжил:

     - Теперь налево, и нам предстоит долгий путь. Я собираюсь бежать, советую вам последовать моему примеру. Когда доберемся до конца, вы сами поймете, где остановиться.

     - Погоди, - вмешался Магнус. - Я все еще могу перенести нас по воздуху, если мы будем держаться низко.

     Они вновь поднялись в воздух и понеслись вдоль коридора. Паг лишь надеялся, что контроль сына окажется достаточно точным, он не сомневался, что магические навыки мало помогут, если они вдруг врежутся в каменную стену.

     Коридор тянулся, казалось, на мили, в отличие от предыдущих, он не освещался. Теперь Пагу приходилось полностью полагаться на свечение камней, невидимое человеческому глазу, но дававшее слабый свет, достаточный для различения очертаний и текстур глазами дасати. Он будет скучать по этой способности, подумал он, когда вернётся домой... и вдруг почувствовал острую боль - тревогу, которую прежде не испытывал.

     Он знал, что так или иначе вернётся домой. Это ему обещала не кто иная, как сама Богиня Смерти, предсказавшая его судьбу: ему суждено жить, пока он не исполнит волю богов, и эта же судьба уготовила ему увидеть смерть всех, кого он любит. Он вернётся домой, но не мог знать наверняка, вернутся ли с ним Магнус и Накор.

     - Теперь можно сбавить скорость, - сказал Накор. - Мы приближаемся к концу.

     Они достигли конца очень длинного коридора. Паг прикинул, что пролетели не меньше двух миль.

     - В прошлый раз меня чуть не поймали здесь, - признался Накор. - Я тогда не был невидим. Казалось бы, пора уже научиться. Но мне удалось выкрутиться и избежать смерти.

     Пагу стало смешно, и он пожалел, что не слышал тот разговор. Он не сомневался: дасати, столкнувшийся с Накором, оказался в таком же замешательстве, как и любой человек, ставший жертвой его трюков.

     - Как-нибудь расскажешь мне об этом.

     - Теперь можно стать видимыми, - сказал Накор.

     Паг прекратил действие заклинания невидимости.

     - Где мы?

     - Это удивительно полезное изобретение, - сказал Накор.

     Они стояли на платформе, и Паг ощущал лёгкую вибрацию под ногами, а где-то в глубине слышался низкий гул.

     - Скоро появится нечто вроде повозки, и мы должны будем в неё запрыгнуть. Двигайтесь быстро, она не замедляет ход.

     - Что?.. - начал Магнус, как раз в тот момент, когда описанное Накором устройство появилось из темноты.

     Это действительно напоминало повозку: плоское основание, место для возницы спереди, вот только не было ни лошадей, ни упряжи. А вместо грузового отсека сзади располагались ряды скамеек.

     - Прыгайте! - крикнул Накор.

     Они прыгнули, и все трое оказались на соседних скамьях.

     - Видимо, нужна практика, - философски заметил Накор.

     - Что это?

     - Не знаю, как они это называют, но я зову это 'очень большой телегой'.

     - Телегой? - переспросил Магнус.

     - Шахтёры используют такие, - пояснил его отец. - Король гномов Долган из Серых Башен рассказывал мне о них. Когда мы путешествовали через древнюю шахту, я видел брошенную вагонетку в боковом туннеле.

     Накор добавил:

     - Я видел их в копях Кеша, где добывают медь и олово. Там у них большие колёса, чтобы мулы могли тянуть. Они загружают их рудой и вывозят из шахты. Для загрузки используют маленькие ручные вагонетки. Иногда прокладывают деревянные рельсы.

     - Но как работает эта штука?

     - Где-то есть огромный механизм, двигатель, возможно, водяной или ещё какой, который движется по гигантской петле. Если ехать достаточно долго, вернёшься туда, где сел. - Он сделал паузу. - Держитесь, впереди место, где мы... - Не успел он договорить, как вагонетку резко дёрнуло, и она внезапно набрала скорость. - Думаю, есть устройство, которое переводит её с медленного контура на быстрый. В конце будет ещё один толчок, когда будем замедляться.

     - Кто построил это? Дасати? - спросил Магнус.

     Паг понимал, о чём спрашивал сын. Сооружения этого мира и Косриди были грандиозны, куда масштабнее всего, что могли создать люди Мидкемии или Келевана, возводившие впечатляющие по человеческим меркам строения. Но размах зодчества и инженерной мысли здесь требовал таких вещей, какие они уже наблюдали: гигантские двери, которые невозможно было сдвинуть известными способами; мосты, перекинувшиеся на мили и бросавшие вызов воображению.

     Ничто в дасати не указывало на то, что это народ, способный создавать подобное. Не было и намёка на новые стройки или проекты. Создавалось впечатление, что их общество застыло в развитии до состояния некроза.

     - Куда нас везёт? - спросил Паг.

     - В самое сердце безумия, - ответил Накор, пока вагонетка мчалась по огромному туннелю в темноту.

     Туннель казался бесконечным. Паг потерял счёт времени, хотя был уверен, что они двигались меньше получаса. Но при такой скорости они уже должны были преодолеть минимум десять миль.

     - Сколько ещё ехать?

     - Мы примерно на середине пути. Поэтому я и сказал, что нужно спешить. И задерживаться в пункте назначения нам нельзя. По крайней мере, мне. Я должен вернуться до пробуждения новобранцев, иначе Бек может... ну, сделать что-нибудь в духе Бека.

     Паг заметил, что со времени прибытия во Вторую Реальность обычно жизнерадостный Накор стал совсем другим - замкнутым и мрачным. И Паг понимал почему: дасати не просто были жестоким народом по человеческим меркам, но и их чувство юмора сводилось исключительно к боли и страданиям.

     Но было нечто большее. В последние недели в воздухе повисло растущее отчаяние и страх. Поведение горожан изменилось: меньше людей выходило на улицы после наступления темноты, а рынки, кипевшие жизнью при первом прибытии Пага на Омадрабар, теперь стояли пустынными. Ничтожные сновали в тени, съёживаясь при виде проезжающих Рыцарей Смерти. Жрецы Смерти и Иерофанты почти не появлялись на публике - все они заперлись в чёрном сердце храма Темнейшего, готовя его новую ужасающую авантюру.

     Мартух и Хиреа стали ещё более молчаливыми, чем обычно, отвечая лишь на прямые вопросы. У Пага сложилось впечатление, что после Великого Отбора обычно наступало облегчение - чувство выживания и относительного спокойствия. Но в этот раз всё было иначе.

     По городу ползли слухи, но никто не знал, что произойдёт дальше - ничего подобного раньше не случалось. Потеря двух легионов ТеКараны стала беспрецедентной жертвой в истории дасати.

     Вагонетка дёрнулась и начала замедляться.

     - Сейчас выходим, - предупредил Накор.

     Они поднялись и, когда транспорт поравнялся с длинной платформой, сошли.

     - Сюда, - сказал маленький азартный игрок, указывая путь в полумрак.

     Они поспешили по очередному длинному коридору, пока Накор не остановил их.

     - В прошлый раз я здесь заблудился, и остался жив лишь потому, что Бек в казарме вёл себя образцово, так что никто не заметил отсутствия его Ничтожного целый день. Я бродил наугад и нашёл то, что должен вам показать. Но теперь, с вами, мы доберёмся быстрее.

     Он повернулся к Пагу:

     - Тебе нужно снова сделать нас невидимыми.

     Затем к Магнусу:

     - А тебе - поднять нас вверх. - Он указал в темноту над ними. - Очень высоко. Потом летите прямо туда, - махнул рукой вперёд, - а затем нам нужно будет спуститься. Очень глубоко. В самое тёмное место. Готовы?

     - Да, - ответил Паг и сотворил заклинание, сделав всех троих невидимыми.

     - Держитесь, - предупредил Магнус.

     Паг одной рукой ухватился за Накора, другой - за сына. Они стремительно взмыли вверх, пока вокруг не осталось ничего, кроме мрака.

     - Насколько высоко это тянется? - спросил Паг.

     - Семьдесят пять лестничных пролётов. Хотя я сбился со счёта, так что может, семьдесят шесть или семь.

     Они достигли верхнего уровня, и Накор сказал:

     - Ещё чуть-чуть, над крышами.

     Магнус поднял их ещё выше, пока они не оказались над самыми высокими кровлями. Небо над головой всё ещё терялось во тьме.

     - Насколько огромно это место? - спросил Магнус.

     - Очень, - ответил Накор. - Я использовал парочку трюков и могу сказать, что потолок находится примерно в двух тысячах футов над нами.

     - Кто мог построить такое? - поинтересовался Паг.

     - И как? - добавил Магнус.

     - Только боги, - ответил Накор. - Древние боги дасати.

     Вспомнив Некрополь Богов на Новиндусе, Паг заметил:

     - Возможно. Честно говоря, я не могу представить, чтобы смертные могли построить такое.

     - Я тоже, - согласился Накор. - А я могу представить очень многое.

     Они пролетели над огромным комплексом помещений и наконец достигли гигантского зала.

     - Как думаешь, каких размеров? - спросил Паг.

     - На мили, - ответил Накор. - В стороне отсюда я нашел подъёмное устройство. Добираться до нужного места пришлось очень долго. Но где бы я ни был, какие трюки ни использовал, так и не смог разглядеть противоположную сторону. Это как стоять на берегу огромного залива: видишь очертания берегов справа и слева, но они теряются в тумане, а дальше горизонта - ничего.

     - Где мы? - спросил Магнус.

     - А-а, - протянул Накор. - Думал, ты уже догадался. Мы в Храме самого Темнейшего. - Затем он добавил почти шёпотом: - Он внизу.

     * * *

     Они устремились вниз, сквозь мрак, не сравнимый ни с чем, что Паг когда-либо видел. Это была не просто тьма - казалось, сама жизнь была вытянута из самой ткани реальности. Вскоре внизу показался свет - яростное красно-оранжевое свечение с тонкой зелёной каймой по краям.

     - Бог внизу, - прошептал Накор, словно боясь быть услышанным.

     - Но разве он нас не увидит? - спросил Магнус.

     - Кажется, он занят своими делами, - ответил Накор. - По крайней мере, в прошлый раз он не обратил на меня внимания.

     Они продолжили спуск, пока в центре красно-оранжевого свечения не проступил силуэт. На этом расстоянии это была просто огромная бесформенная чёрная масса, но по мере приближения стало видно, как её края колышутся.

     - Что это? - шёпотом выдохнул Магнус.

     Накор ответил:

     - Это Тёмный Бог.

     Паг смотрел, потрясённый. Он встречался с богами Мидкемии, но те всегда представали в более-менее человеческом облике. Это же существо не имело ничего общего ни с человеком, ни даже с дасати.

     Оно было колоссальным - сотни ярдов в поперечнике, и его форму было трудно разглядеть, ведь края постоянно двигались, переливаясь и колышась, словно гибкий мешок, наполненный маслом или водой, но двигалось оно медленнее жидкости. Пагу вспомнился шёлк, плавно колышущийся на ветру.

     Поверхность существа не имела цвета, но её нельзя было назвать просто чёрной. Это было скорее пустотой, лишённой не только света, но и той энергии, что видят глаза дасати. '

     Зло', - подумал Паг, но даже это слово придавало ему слишком много жизни и формы. Оно было лишено всего, что он мог вспомнить... кроме одного случая! Он подавил подкативший страх, граничащий с паникой.

     Голова существа казалась огромной, но меркла по сравнению с остальным телом, возвышаясь фута на четыре над подобием торса на нечто, напоминающее шею.

     - Где-то там, - сказал Паг, и в его голосе прозвучала нотка, которую Магнус и Накор никогда прежде не слышали, - есть руки и ноги.

     - Что с тобой, отец?

     Паг пристальнее всмотрелся в голову существа - в два пылающих багровых разреза, излучающих оранжевый свет, на чёрной маске. Вокруг головы, словно корона, мерцали крошечные алые языки пламени.

     - Я знаю его, - произнёс он.

     - Что? - Накор нахмурился. - Что значит 'знаешь'?

     - Это не бог, Накор. По крайней мере, не в том смысле, как мы понимаем божественность.

     - Тогда что же это? - спросил Магнус, осторожно направляя их к краю гигантской пропасти, подальше от существа.

     - Тёмный Бог дасати не принадлежит этому миру. И никакому другому, который мы можем постичь. - Паг сглотнул. - Тёмный Бог дасати - создание из Бездны. Мы смотрим на Повелителя Ужаса.

     Магнус почувствовал, как похолодела его спина. О Ужасе было известно мало, но достаточно, чтобы понять неестественную собранность в голосе отца. Отец боялся, а Магнус никогда прежде не видел его испуганным.

     - Что... что он здесь делает? - спросил он, с трудом сохраняя спокойствие.

     - А-а, - промолвил Накор. - Это многое объясняет.

     Его голос звучал поразительно спокойно для такого откровения. Магнус взглянул на него и увидел, что бывший картёжник пристально изучает Повелителя Ужаса, пока они перемещаются над пропастью.

     Они ощущали странное тепло, поднимающееся снизу - неестественное и тревожащее. Красно-оранжевый свет внизу словно превратился в жидкость, будто Повелитель Ужаса восседал в огромном озере. У Пага возникла тревожная догадка.

     - Видите зелёное пламя, танцующее по поверхности?

     - Да, - ответил Накор. - Это жизнь, пытающаяся вырваться.

     - Мы можем видеть жизнь? - удивился Магнус.

     - Я видел нечто подобное однажды, - сказал Паг, - когда твоя мать и я помогали Калису уничтожить Камень Жизни и освободить заключённые в нём души.

     - Как и многое другое, невидимое человеческому глазу, мы можем разглядеть глазами дасати, - пояснил Накор. - Это чудовище живёт в море украденной жизни. Оно раздулось до чудовищных размеров, выйдя далеко за пределы своей изначальной формы. Оно обожралось, как ненасытный обжора на бесконечном пиру, раздулось, как клещ, вечно сосущий кровь из собаки. Смотрите!

     По мере приближения к краю гигантской пропасти перед ними открылась жуткая церемония. Двенадцать Жрецов Смерти стояли в два ряда, за которыми выстроились вооружённые Рыцари Смерти в оранжевых доспехах - храмовые стражи, как предположил Паг. К краю пропасти медленно двигалась вереница Ничтожных. Каждого, кто достигал края, жрец быстро благословлял и сталкивал вниз.

     Ничтожные падали в бурлящую поверхность жидкости, теперь Паг понимал, что это была в основном кровь, и исчезали из виду.

     Тех, кто колебался, хватали и швыряли вниз Рыцари Смерти. Большинство плакали или покорно принимали свою участь, но некоторые впадали в панику и пытались бежать. Беглецов мгновенно зарубали стоящие позади жрецов воины, а их тела сбрасывали в общую массу.

     - Вон там! - указал Накор.

     Паг посмотрел в указанном направлении. Небольшая возвышенная платформа, возможно, для высокопоставленного наблюдателя вроде самого ТеКараны, была установлена здесь для обзора бесконечного жертвоприношения.

     - Магнус, - прошептал Накор, - ты запомнишь это место достаточно хорошо, чтобы в случае необходимости быстро вернуться сюда?

     - Думаю, лучше будет поскорее убраться отсюда.

     - Это тоже, - согласился Накор. - Иногда это существо словно засыпает, но я бы не рискнул снова пробраться сюда тайком. В прошлый раз я был среди тех несчастных, кого скармливают чудовищу, поэтому меня не заметили.

     - Как ты выбрался? - спросил Паг.

     - Использовал пару трюков, - ответил Накор. - Пойдёмте, нам пора возвращаться: я не хочу оставлять Бека без присмотра.

     - Накор, - тихо спросил Паг, пока Магнус поднимал их в воздух, - Бек - это Богоубийца?

     - Может быть, а может и нет, - ответил бывший картёжник. - Но у него есть роль в этом. Когда я буду уверен, что его можно оставить, мне нужно будет кое-где побывать.

     - Где? - не отставал Паг.

     - В этом храме есть множество помещений, - ответил Накор, - где хранятся свитки и артефакты, которые уже никто не изучает. Когда-то дасати были великим народом, Паг. Поистине великолепным. И я уверен, что именно они построили все эти удивительные сооружения.

     Они были подобны ипилиакам, но в отличие от них, вынужденных тратить все силы на выживание между реальностями, дасати направили свою энергию на созидание. Здесь должны были жить величайшие учёные, поэты, художники, музыканты, целители и инженеры. Они, должно быть, сами были подобны богам... пока это ужасное существо не пришло к ним.

     - Так многое мы можем так и не узнать, - прошептал Паг. - Как существо из Бездны оказалось в сердце этого мира...

     - Лети быстрее, Магнус, - прервал его Накор. - Время на исходе.

     Магнус увеличил скорость, и вскоре они достигли вершины гигантской пропасти. Спускаясь к туннелю, ведущему к вагонетке, Накор добавил:

     - Какая бы роль ни предназначалась Беку, я верю, что он должен попытаться убить его.

     - Но ты же сказал, что не знаешь, является ли он Богоубийцей, - возразил Магнус.

     - Да, может, и не является. Но он должен попытаться.

     - Откуда ты это знаешь, Накор? - спросил Паг.

     Маленький азартный игрок внезапно стал видимым.

     - Я не знаю, откуда мне это известно, Паг. Я знаю много вещей, не понимая как. Просто знаю. А теперь нам лучше поторопиться.

     Паг и Магнус тоже обрели видимость и обменялись безмолвным взглядом. Оба понимали: Паг не снимал с Накора заклятие невидимости. Накор сделал это сам.

     Паг поспешил за странным человечком, гадая, узнает ли он когда-нибудь всю правду о нём.

     Миранда вскрикнула.

     Не в силах сдержать разочарование, она швырнула донесение на пол. Выругавшись, сквозь зубы процедила:

     - Король отказывается меня принять.

     Калеб осторожно заметил:

     - Это объяснимо, матушка. Отец много лет не ладил с короной Островов. Да и со знатью вообще, кроме тех, кто работает с Конклавом.

     - Я твоя мать! - вспыхнула Миранда. - Я не жду от тебя разумных доводов. Жду, что ты просто согласишься со мной.

     Калеб на мгновение застыл, затем рассмеялся:

     - Понял. Прости.

     - Я схожу с ума, - Миранда зашагала по кабинету мужа. - Боюсь, больше не увижу твоего отца, несмотря на все его обещания вернуться. Боюсь за Магнуса... даже за Накора. - Голос её дрогнул, став вдруг тихим и беззащитным: - Право, не знаю, что делать дальше, Калеб.

     Калеб никогда не видел мать в таком смятении. Даже её голос звучал беспомощно, когда она призналась в своей нерешительности. Его мать была разной, но беспомощной - никогда. Должна же быть причина этой нерешительности.

     - В чём дело?

     Она опустилась в кресло мужа.

     - Я ломаю голову, как бы поступил на моём месте твой отец. Явился бы он просто в королевские покои и стал угрожать?

     - Вряд ли, - усмехнулся Калеб. - Ты, возможно, да. Но не отец.

     Миранда метнула на него сердитый взгляд, но не смогла сдержать улыбки.

     - Да, ты прав.

     - Думаю, он бы нашёл самых влиятельных лордов, расположенных к нам, и поговорил бы с ними.

     - Это либо старый лорд Джеймс, либо лорд Эрик.

     - Джеймс, если разобраться, нам даже дальний родственник, - заметил Калеб. - Возможно, это поможет убедить его поговорить с королём. А Эрик... он старший товарищ Накора и видел собственными глазами, на что способны такие враги, как дасати. Он стоял на Хребте Кошмаров.

     Эта фраза говорила сама за себя. Миранда знала: те, кто пережил и сражался в Змеиной Войне, понимали цену бездействия и важность противостояния надвигающемуся безумию. Если дасати не остановить на Келеване, ничто не помешает им вторгнуться в Мидкемию.

     Проблема была в том, что почти не осталось в живых тех, кто стоял на Хребте Кошмаров или сражался против армии Изумрудной Королевы. Даже самые молодые из выживших были уже семидесяти- или восьмидесятилетними стариками. Немногие оставшиеся при дворе лорды тонули в массе молодых дворян, для которых Змеиная Война была всего лишь историей, о которой рассказывали отцы или даже деды. Как Война Врат, Война Джона Самозванца или бесконечные конфликты с Великим Кешем - просто страница из учебника. Разве сейчас может быть так же страшно?

     Миранда молча обдумывала слова сына. За окном прокричала птица, и она взглянула на расцветающее утро - солнце уже разгоняло предрассветный туман над островом.

     - Ты прав. Нам нужны союзники, понимающие масштаб угрозы. Я отправлю послание лорду Эрику. - Она помедлила, затем добавила: - Но от лорда Джеймса я не откажусь. Правда, мне понадобится посредник.

     - Кто?

     - Джим Дашер, его внук. Он, судя по всему, лучше понимает, с чем мы столкнулись, раз смог выследить тех существ из Бездны. Я скоро встречусь с ним и попрошу посодействовать с герцогом Рилланона.

     - Когда ты собираешься с ним увидеться?

     - Сегодня днём, - ответила Миранда. - А учитывая, насколько восточнее находятся Пики Квора, это примерно через час.

     - Мне будет интересно узнать, что ты там обнаружишь.

     Миранда подошла к сыну и положила руку ему на плечо:

     - Знаю, тебе тягостно оставаться здесь за главного. Да ещё я отобрала у тебя Летти, так что помощника, которого обещала, ты пока не получил. Но если ей предстоит когда-нибудь заменить тебя, она должна знать все важные проблемы Конклава.

     - Заменить меня?

     - Ты думаешь, я не понимаю, как тебе тяжело быть лидером, Калеб? - Миранда сжала его плечо. - Ты всегда был одиночкой. Не знаю, виной ли тому отсутствие магии, или ты просто таким родился. Я так радовалась, когда ты нашёл Мари и привёз её с мальчиками сюда! Уже отчаялась надеяться, что ты обретёшь семью.

     Она с лёгкой грустью добавила:

     - Не стану скрывать: мне бы хотелось внуков именно от тебя. Магнус, похоже, вовсе не собирается меня радовать потомством.

     Калеб рассмеялся, искренне тронутый её заботой.

     - Как говорят в Ябоне, матушка: 'Взрослый муж - сам себе господин'. Я принимал решения помимо тех, что продиктовали вы с отцом. - Он наклонил голову: - Но я всё же ваш сын. Пришёл к тем же выводам: мы служим, потому что должны.

     - Спасибо, - прошептала Миранда.

     - А насчёт Магнуса не беспокойся, - Калеб улыбнулся. - Он уже был влюблён... однажды.

     Она кивнула. Юношеское увлечение Магнуса разбило ему сердце, и с тех пор он избегал отношений с кем бы то ни было, кроме как с семьёй. Миранда тревожилась, как и любая мать, но напоминала себе, что и сама вышла замуж и завела детей лишь после двухсот лет.

     - А теперь мне пора. Не терпится встретиться с этими Кворами. Удивительно, что в библиотеке твоего отца о них нет ни слова! Между тем, что он унаследовал от твоего деда, и тем, что собрал сам... - Она медленно вздохнула. - Странно.

     - Прежде чем ты уйдёшь... Насчёт грядущей войны. Что с Кешем и другими королевствами?

     - Восточные королевства не в счёт. Союзники есть, но ресурсов у них мало. Кеш чувствует себя обязанным после того, как мы спасли Империю от Варена. Они откликнутся. - Она сжала губы. - Но больше всего я боюсь момента, когда придётся просить следующей милости.

     - Беженцы?

     - Да. Их будут миллионы. Возможно, больше, чем всё население Кеша и Королевства вместе взятое. Ни один правитель не обрадуется такому количеству чужаков, верных другим государям, у своих границ. Нет, нам нужно другое решение.

     - Винет?

     - Равнины над Великим Уступом были бы идеальны, если бы твой отец уже не поселил там выживших Саауров. Все эти годы мы поддерживали с ними мирные отношения, в основном просто избегая контактов. Но если разместить рядом сотню тысяч воинов цурани...

     - На западе много островов.

     - Закатные Острова и архипелаги дальше? - Миранда покачала головой. - Подойдут, если не против жить в хижине и питаться одной рыбой. Но чтобы восстановить целое общество... - Она вздохнула. - Нам нужен пустой мир.

     - Он существует?

     - Твой отец знал бы, - ответила она, и в голосе её прозвучала плохо скрываемая горечь.

     Калеб промолчал. Его родители глубоко любили друг друга, но, как и многие супруги, обладали качествами, раздражавшими партнёра. Со стороны отца, как знал Калеб, это было упорное стремление Миранды действовать по собственным планам, даже если они противоречили решениям Конклава; у неё даже были свои агенты, не входившие в организацию Пага. Что касалось матери, Калеб понимал: она завидовала, а может, даже досадовала, обширным знаниям Пага о мирах за пределами Мидкемии. При всей её мощи лишь Келеван и Зал Миров стали теми иными реальностями, что она посетила, да и то лишь благодаря Пагу.

     - Я скоро отправлюсь в анклав Солнечных Эльфов. Иди перекуси, потом вернёшься.

     Калеб кивнул и зевнул.

     - Прости. Не спал с рассвета.

     Она улыбнулась. Прекрасно зная, что сын всегда вставал до рассвета. Проводив его взглядом, Миранда откинулась в кресле, уставившись на груду донесений перед собой. Сосредоточиться было почти невозможно.

     Она скучала по мужу сильнее, чем могла представить до этого безумного путешествия в мир дасати. Они и раньше расставались, но всегда были уверены, что увидятся снова. На сей раз уверенности не было.

     У Пага был секрет, она знала об этом со времён войны с армией Изумрудной Королевы. Что-то, о чём он отказывался говорить, даже намёками. Но она знала его слишком хорошо. Временами она ловила на себе его взгляд - тот самый, каким он иногда смотрел на сыновей. Как будто пытался врезать их черты в память. Как будто боялся, что, уйдя, больше не вернётся.

     Миранда оттолкнулась от стола. Сидеть здесь дальше было невозможно. Калеб поймёт, вернувшись и не найдя её.

     Закрыв глаза, она мысленно представила точное место в поселении Солнечных Эльфов, куда хотела попасть, - и перенеслась туда.

     Томас обернулся, когда она появилась.

     - Миранда! Я уже думал, ты не придёшь.

     - Как я могла пропустить это?

     Она улыбнулась, собрав всю свою решимость. Какие бы тревоги ни терзали её из-за отсутствия мужа, она никогда не покажет их окружающим. Во-первых, потому что ненавидела проявлять слабость. Во-вторых, потому что Конклаву нужно было укреплять доверие союзников, а эти Солнечные Эльфы пока ещё с подозрением относились к людям, чтобы считаться полноценными союзниками. Её присутствие здесь было необходимо для построения этого доверия.

     Кастданур кивнул ей в знак приветствия, и в его манерах сквозила искренняя теплота. При первом визите с Томасом она не ощутила особой связи с этим местом, но теперь чувствовала - что-то изменилось. Старый вождь Солнечных Эльфов буквально светился от счастья.

     - Леди Миранда... - начал он.

     - Просто Миранда, пожалуйста.

     - Миранда, - поправился он, - мой народ в долгу перед вами. Лорд Томас рассказал о вашей роли в уничтожении лагеря существ из Бездны. Они годами терзали нас, и цена была высока.

     Миранда бросила взгляд на Томаса, и его едва уловимый жест дал понять: некоторые вещи лучше оставить неозвученными. Например, почему Солнечные Эльфы не попросили помощи у других эльфийских народов, когда Ужас впервые появился. Споры о независимости, упрямстве и безрассудных решениях можно было отложить до более спокойных времён. Сейчас же назревал более важный вопрос.

     - Это было мне в удовольствие, - сказала она. - Томас уничтожил самих существ, я лишь стёрла следы их вторжения.

     - Это было необходимо, - добавил Томас. - Без твоей помощи им было бы проще вернуться. Теперь нам остаётся лишь найти изначальную брешь в ткани нашего мира, через которую они проникли.

     Миранда стиснула зубы, сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть, что единственный, кто мог бы найти эту брешь между реальностью и Бездной, сейчас находится в другом мире, в иной плоскости бытия! Вместо этого она кивнула:

     - С разрешения Кастданура, я направлю сюда наших сильнейших магов. Пусть поработают с вашими заклинателями над этой проблемой, Томас.

     Томас кивнул. Обращаясь к Кастдануру, он сказал:

     - Мы готовы.

     - Тогда следуйте за мной, - ответил старый эльф и сделал знак двум другим эльфам сопровождать их.

     - Не думаю, что нам нужен эскорт, Кастданур, - заметил Томас.

     Эльф склонил голову в знак согласия и отпустил провожатых.

     Покидая поселение, Миранда огляделась и заметила, как новоприбывшие уже вовсю трудятся над восстановлением заброшенных участков.

     - Похоже, новички чувствуют себя как дома.

     - Они наши братья и сёстры. Они возвращают то, что было утрачено, а вы избавили нас от напасти, что ослабляла нас. Прежде чем отправиться в своё путешествие, я увижу, как Баранор возрождается.

     - Это прекрасно, - сказала Миранда. Затем она осознала, что чего-то не хватает. - Где Каспар и его люди?

     - С возвращением сородичей и благодаря доброй службе, которую они нам сослужили, мы сочли возможным отпустить их. Каспар и тот, кого вы зовёте Джимом Дашером, доказали, что они - истинные друзья эльфов.

     Он повернулся к Томасу:

     - Я вернул Джиму Дашеру талисман, данный ему в Эльвандаре, а Каспару из Оласко вручил другой. Оба всегда будут желанными гостями здесь.

     Миранда вздохнула:

     - Вот чёрт, мне как раз нужно поговорить с Джимом Дашером.

     - К вечернему приливу они уже выйдут в море, - ответил Кастданур.

     Томас предложил:

     - Мы можем разыскать их, когда закончим здесь.

     - Не стоит, - Миранда махнула рукой, пока они поднимались по тропе, огибающей крепость и уходящей высоко в горы. - Я найду Дашера в Ролдеме.

     Они быстро шли вверх, и через полчаса Миранда осознала, что сопровождают её два исключительно выносливых путника: эльф и существо с силами Повелителя Драконов. Фактически, Томас, несмотря на тяжёлые доспехи, специально сдерживал шаг, чтобы Кастданур и Миранда поспевали за ним.

     Раздражённая собственной усталостью, Миранда применила простенькое заклинание лёгкости - так, чтобы не пыхтеть на подъёме, а будто прогуливаться.

     Почти два часа они шли по ничем не примечательной тропе, пока не вышли на обширный луг. Кастданур остановился и сказал:

     - Здесь мы вступаем в истинные владения Кворов.

     - Я помню это, - сказал Томас.

     Миранда уклончиво взглянула на него, и он продолжил:

     - Бывают моменты, когда воспоминания Ашен-Шугара являются ко мне без зова - вещи, о которых я не знал, пока что-то не заставит меня вспомнить.

     Он замер на мгновение, уперев кулаки в бока, словно впитывая ощущения, определяя чувства. Наконец он произнес:

     - Я помню...

     * * *

     Ашен-Шугар мчался по небесам, и тем, кто был скован рабством, он возвестил:

     - Отныне поступайте, как пожелаете, ибо вы - свободный народ!

     Те, кого звали эльфами - эдхель, или 'народ' на их языке, - склонили головы в знак почтения своему бывшему повелителю. Прочие из Драконьего Воинства поднялись против новых богов, и пока Войны Хаоса бушевали в небесах, этот валкеру, Владыка Орлиных Вершин, взял их судьбу и вложил в их собственные руки.

     Другие народы также обрели свободу, а через огромные разрывы в ткани пространства и времени прибывали новые расы.

     - Приближается великая битва! - провозгласил Ашен-Шугар, и благодаря магии валкеру все внизу услышали его слова. - Возьмите этот мир и сделайте его своим!

     Народы избрали разные пути. Те, кто последовал свету разума, те, кому было даровано хранить знания и мудрость - эльдар - привели своих последователей в лесную долину и начали создавать удивительный дом, сливаясь с лесами, которые однажды станут Эльвандаром. Их последователей и слуг назвали Эльфами Света, эледхель, и из их рядов вышли мудрые правители - первые короли и королевы.

     Другие решили подражать жажде власти Драконьего Воинства, тем, кто стремился достичь могущества валкеру. Эти искатели тьмы стали известны как Эльфы Тьмы, моредхель.

     Третьи, обезумев от страха перед жизнью без господ, словно домашние псы, выпущенные на волю, сбились в стаи, наводящие такой ужас, что даже волки стали их бояться. Их прозвали Безумными Эльфами, или гламредхель.

     Остальные рассеялись, путешествуя по земле и морю, живя среди других народов - людей и гномов, а некоторые даже среди гоблинов и троллей. Они забыли свою истинную природу и стали чужаками. Их назвали Эльфами Из-за Моря - оседхель.

     А высоко в Пиках Квора Ашен-Шугар предстал перед существами, настолько глубоко укоренившимися в сердце Мидкемии, что даже валкеру не смели их тревожить. Ибо среди этих вершин, в уединённом убежище, обитала раса, связанная с самой тканью жизни этого мира. Безобидный, мирный народ, чей образ жизни не могли постичь даже могущественнейшие из валкеру или мудрейшие из эледхель. Их предназначение было непостижимо, а природа - столь же загадочна, но даже самые жестокие из Драконьего Воинства ощущали в них какое-то глубинное значение. Это нельзя было объяснить - только почувствовать.

     А были ещё стражи - загорелые эльфы, охотники, жившие у подножия Пиков Квора, чьей единственной задачей было хранить это необыкновенное место в покое и неприкосновенности. Валкеру прозвали их Эльфами-Стражами, или тиритхедхель на их языке. Сами же они называли себя аноредхель - Эльфами Солнца.

     Им Ашен-Шугар сказал:

     - Отныне вы - свободный народ, но ваше предназначение остаётся с вами. Ибо если Кворам будет причинён вред, погибнет и весь мир.

     С этими словами он улетел...

     * * *

     Томас моргнул.

     - Я помню, - сказал он.

     - Что именно ты помнишь? - спросила Миранда.

     Он покачал головой.

     - Многое. Нам нужно идти дальше.

     Кастданур показал направление, в котором собирался вести их, затем развернулся и зашагал через луг. Достигнув дальнего края, он свернул на узкую тропу. Томас последовал за ним, а Миранда шла последней. Но едва она ступила на тропинку, как замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась.

     Всё вокруг изменилось.

     Сам воздух стал иным - насыщенным, словно заряженным магией. Краски приобрели невероятную яркость, звуки слились в новую, незнакомую гармонию, а в лёгком ветерке, ласкавшем её щёку, как прикосновение влюблённого, угадывались дразнящие ноты экзотических ароматов. Миранда едва сдержала содрогание восторга - казалось, будто всё самое прекрасное в мире случилось разом, в одно это мгновение.

     Миранда повидала немало стран - не столько, сколько её муж, но достаточно, чтобы её нелегко было удивить. Однако это место способно было повергнуть в благоговейный трепет даже самого пресыщенного странника. От невероятной красоты у неё навернулись слёзы. Она не могла дать имя тому, что видела: для случайного наблюдателя здесь не было ничего примечательного по сравнению со склоном горы всего в нескольких шагах ниже, но здесь присутствовало нечто потрясающее.

     Она видела жизнь!

     Видела энергии, пульсирующие в самой ткани всего живого перед ней. Деревья светились мягким сиянием, каждая птица сверкала, мелькая в воздухе. Даже насекомые, порхающие вокруг, были подобны крошечным драгоценным камням - зелёным, голубым, золотистым, переливающимся при движении. Колонна муравьёв, поднимающихся по стволу дерева к надрезу в коре за соком, напоминала нить алмазов, поднимающихся вверх, и изумрудов, спускающихся вниз.

     - Что... происходит? - тихо спросила она.

     - Это Квор, - ответил Томас. - Идём.

     Она глубоко вдохнула, собралась с мыслями и последовала за старым эльфом и человеком, ставшим Повелителем Драконов, по тропе, уходящей вверх. Томас сиял, словно частица самого солнца - взгляд, задержанный на нём слишком долго, начинал слепить. В нём чувствовалась такая мощь, что Миранде было трудно выносить его присутствие, тогда как Кастданур напоминал тёплый, старый костёр - угли уже начинали угасать, но всё ещё дарили тепло всем, кто находился рядом.

     Когда они приблизились к роще в глубине долины, Томас заговорил:

     - Квор появились в начале Войн Хаоса. Вернее, у Ашен-Шугара просто нет воспоминаний о них до этого момента. Война затянулась... Я не могу сказать, длилась она дни, недели, десятилетия или целые эпохи. Сама природа существования изменилась. И когда валкеру наконец осознали присутствие Квор, они сразу поняли, что здесь есть нечто, что даже они не смеют подвергать сомнению.

     Миранда остановилась на опушке рощи.

     Исполинские деревья, причудливые и изящные, с листьями, поющими на ветру, и нежными оттенками, не свойственными этому миру, вздымались ввысь, словно танцоры, застывшие в прыжке. Среди ветвей парили кристальные осколки, преломляющие свет в радужные спектры. Воздух был наполнен пряными и цветочными нотами, дразняще знакомыми отголосками неземного аромата.

     И повсюду звучала музыка - странные гармонии, исполняемые на диковинных и чудесных инструментах, до слёз прекрасные, но столь тихие, что едва улавливались на грани восприятия, лишь намёк на мелодию и резонанс, скрытый за шелестом листьев, плеском падающей воды и мягким шорохом шагов по земле.

     - Что это за место? - прошептала Миранда, словно боясь, что громкий голос разрушит это невероятное волшебство.

     - Владения Квор, - ответил Кастданур.

     - Здесь обитает одно из подлинных чудес нашего мира, - сказал Томас.

     Он указал вверх по склону, и Миранда увидела медленно приближающиеся фигуры.

     Существа были зелёного цвета, человекообразные, но с вытянутыми безволосыми головами и заострёнными подбородками. Их уши напоминали ребристые полумесяцы, а движения были удивительно плавными благодаря длинным узким ступням. Каждый носил тунику до середины бедра из грубой коричневой ткани, перехваченную кожаным поясом, а на ногах - сандалии, сплетённые из чего-то похожего на тростник.

     Их чёрные глаза казались огромными на фоне крошечных носиков, а рот будто бы застыл в круглом выражении вечного удивления. В руках каждый держал длинный деревянный шест - то ли посох, то ли заострённый кол.

     А за ними шли...

     Миранда не могла подобрать иного слова.

     Существа из света.

     Столпы из хрусталя, или энергии, или чистого сияния, но она мгновенно осознала, что перед ней разумные создания. Именно они, чувствовала она, были источником всех этих чудес: едва уловимые мелодии в воздухе, казалось, исходили от них, а мягкое свечение, окружавшее их, наполняло всё вокруг особыми оттенками. Даже те дивные ароматы, что витали в воздухе, вероятно, рождались здесь же.

     Кастданур повернулся к Томасу:

     - Повелитель Драконов, тебе следует остаться здесь. Они не выносят прикосновения твоих холодных металлов. - Затем обратился к Миранде: - Госпожа, пройдёте со мной?

     Она последовала за ним, всё ещё находясь во власти изумления.

     Подойдя к первому из зелёных существ, Кастданур склонил голову в почтительном приветствии.

     - Это Квор, Миранда.

     С первым из Квор он заговорил на незнакомом ей языке - мелодичном, почти певучем.

     Квор ответил тем же, но его голос звучал как переливы тростниковой флейты. Существо слегка склонило голову, и Миранда отметила, что его шея обладала ограниченной подвижностью. Вблизи кожа существа больше всего напоминала поверхность зелёного растения.

     Затем Кастданур указал на световые столпы:

     - А это те, кому служат Квор, - Свен-га'ри.

     Миранда едва могла говорить. Существа света окружала такая потрясающая красота, что перехватывало дыхание.

     - Кастданур... - прошептала она, - кто такие Свен-га'ри?

     Старый эльф покачал головой:

     - Не знаю, госпожа. Это чудо, существующее здесь с незапамятных времён.

     - Я никогда не слышала ни о Квор, ни о Свен-га'ри, а живу в этом мире очень долго, - тихо сказала Миранда. - Я была здесь ещё когда твой отец был мальчишкой, но ничего подобного не видела.

     - Немногим довелось их лицезреть, - раздался голос Томаса, доносившийся с небольшого расстояния.

     И вдруг её осенило:

     - Они не из этого мира.

     - Нет, - согласился Томас. - Но теперь они стали его частью.

     - Как это возможно? - прошептала Миранда, не в силах оторвать взгляд от прекрасных кристальных существ.

     Каждое из них возвышалось на три-четыре метра, едва касаясь земли - их нижняя часть парила в полуметре от почвы. Они сужались кверху и книзу, с характерным утолщением посередине. Все они отличались друг от друга: одни были выше, другие округлее. Но у каждого имелся своеобразный воротник из кристалла или света, опоясывающий их полностью.

     Над их 'головами' кружились световые узоры сложных форм, у каждого - в уникальной цветовой гамме: зелёный с золотом, серебристый с голубым, алый с белым - всё это сливалось в ослепительное зрелище.

     - Никто не знает, - ответил Томас, глубоко вдыхая, словно пытаясь впитать в себя эту опьяняющую атмосферу. - Если в этом мире и есть истинное добро, Миранда, то оно здесь. Эти существа уникальны. Не знаю, откуда мне это известно, но я чувствую это каждой клеткой своего тела. Если с ними случится беда, урон для нашего мира может оказаться непоправимым.

     - Они понимают меня?

     Кастданур объяснил:

     - Квор понимают слова, но сами предпочитают не использовать человеческую речь... или не могут. - Он указал на Свен-га'ри. - Квор говорят за них и с ними.

     Миранда кивнула. Затем обратилась к Томасу:

     - Значит, поэтому ты так настаивал на нашей встрече с жрецами и другими магами... и так встревожился при появлении Ужаса.

     - Да, - ответил Томас. - Появление порождений Ужаса в любом уголке этого мира уже вызывает глубочайшую тревогу. Но так близко от этого места? Это поистине пугает.

     - Что произойдёт, если... - начала Миранда.

     - Они поглотят всё здесь существующее, - прервал её Томас. - И мир, каким мы его знаем, изменится... или прекратит существовать.

     - Прекратит существование?

     - Кастданур, объясни ей.

     Старый эльф тяжело вздохнул:

     - Мы верим, как верили и валкеру, что эти существа связаны с живым сердцем Мидкемии. Если с ними случится беда, будет ранено или даже умрёт само сердце нашего мира.

     Внезапно Миранду захлестнула волна настолько сильных чувств, что глаза наполнились слезами.

     - Что?...

     Кастданур внимательно посмотрел на неё:

     - Это Свен-га'ри обращаются к тебе.

     Томас задумчиво произнёс:

     - Ашен-Шугар и другие валкеру не были склонны к самоанализу, но это были единственные существа, к которым они испытывали уважение... возможно, даже заботу. По крайней мере, они никогда не пытались подчинить их или причинить вред, что для валкеру было совершенно нехарактерно. Они, возможно, не понимали этих существ, но это не делало их невосприимчивыми к чуду. Пожалуй, это был единственный раз в их существовании, когда они познали благоговение.

     Он ненадолго замолчал, обдумывая что-то, затем добавил:

     - Думаю, Свен-га'ри общаются чувствами, Миранда.

     - Да... - её глаза широко распахнулись, наполняясь слезами, а голос дрожал от переполнявших эмоций. - Я уже готова отдать за них жизнь.

     Кастданур тихо подтвердил:

     - Так происходит со всеми, кто встречает их.

     - Нам пора идти, - сказал Томас.

     Миранда с трудом заставила себя оторваться от тёплого сияния, исходившего от удивительных существ, но наконец повернулась и медленно пошла прочь. Когда они отошли на некоторое расстояние, всепоглощающее чувство любви, охватившее её, начало ослабевать. А когда они достигли края того, что она мысленно назвала Рощей Квор, и вновь ступили в обычный лес, где мир вернулся к своему привычному состоянию, она глубоко вздохнула и потрясла головой, словно стряхивая наваждение.

     - Как вы думаете, это их способ защищаться? - спросила она.

     Кастданур ответил:

     - Если бы это было так, зачем тогда Свен-га'ри понадобились Квор, а Квор - мы? - Он взглянул на Томаса. - Валкеру не просто так сделали нас хранителями.

     Томас пожал плечами:

     - Мои воспоминания о Повелителях Драконов неполны. Но в ваших словах есть доля истины. Лично я не готов доверить судьбу этого мира Свен-га'ри или рассчитывать, что дасати или Ужас отреагируют на их чудесные песни так же, как мы.

     - Согласна, - сказала Миранда.

     Покидая Остров Колдуна, она была почти сломлена отчаянием, но теперь чувствовала себя обновлённой и поклялась, что не допустит вреда этим удивительным созданиям, да и вообще ни одному живому существу в этом мире.

     Она шла по тропе, пока солнце садилось за западными пиками на другом берегу залива, ощущая прилив сил и новую решимость. Грядут ужасные события, но она не собирается прятаться в тёмном углу, ожидая, пока эти кошмары найдут её после того, как уничтожат всё, что она любила. Нет, она встретит угрозу лицом к лицу, бросая вызов судьбе и готовая отдать всё до последнего мгновения, чтобы защитить то, что дорого ей в этом мире.

     Валко бился жестко.

     Рыцарь Смерти, с которым он сошёлся в поединке, был опытным и осторожным. Он успел увернуться от рубящего удара, но оставил себя открытым для финта. Валко воспользовался этим, вонзив клинок ему в горло. Мгновенно развернувшись, он едва успел парировать удар сверху - вражеский меч со звоном соскользнул по его лезвию. Ухватив эфес обеими руками, он резко присел и мощно рассек подколенные сухожилия второму противнику. Тот рухнул на колени. Валко перехватил меч и добил его, пронзив глотку, после чего вскинул взгляд, готовый к новой схватке.

     Его отряд едва сдерживал бесконечные волны Рыцарей Смерти ТеКараны. Как враги выследили цитадель Сестринства Ведьм Крови и убежище Ордена Белого - вопрос, на который пока не было ответа. Возможно, предатель среди своих, или кто-то из слуг не выдержал пыток и выдал убежище. Но факт оставался фактом: даже если они одержат временную победу (а исход битвы всё ещё висел на волоске), укрытие будет потеряно. Всем придётся бежать, а руководство Ордена Белого окажется парализовано на недели вперёд.

     Валко дал знак двум другим Рыцарям Смерти, служившим Белому, подкрепить сражающихся на правом фланге, и на мгновение остановился, оценивая обстановку. Они находились в просторном дворе - том самом, куда он впервые попал, разрушив иллюзию, скрывавшую обитель Сестринства Ведьм Крови. Маги сражались с полудюжиной Жрецов Смерти, которых сопровождали дворцовые Рыцари Смерти.

     Рыцари в красно-чёрных доспехах были лёгкой мишенью для Валко и его воинов в серебряных латах, но их было слишком много, чтобы получить тактическое преимущество. Его бойцы превосходили врагов в мастерстве и могли победить, изматывая противника. Но даже эта слабая надежда таяла с каждой минутой. Если Жрецы Смерти одолеют Ведьм Крови, любое заклинание, направленное против людей Валко, быстро решит исход битвы.

     Внезапно безумный вой прорезал шум битвы, и в самый разгар сражения появилось нечто невообразимое. Существо почти вдвое выше самого рослого воина, с клубящимся дымным ореолом вокруг плеч. Его кожа напоминала мерцающий бело-голубой кристалл и излучала пульсирующую энергию, которую Валко ощущал даже на другом конце двора. От этого по его рукам и шее побежали мурашки, и он видел, как та же реакция проявляется у бойцов по обе стороны схватки.

     Чудовище размахнулось длинной мощной рукой, и его тяжелые черные когти оставляли дымящиеся раны при каждом ударе. Первой жертвой стал один из Рыцарей Смерти Валко, но второй оказался Жрец Смерти, который слишком приблизился к эпицентру боя после убийства Ведьмы Крови - монстр сжал его шею массивной лапой, сломав хребет.

     - Отступать! - рявкнул Валко.

     Он заметил, что у чудовища было больше врагов, чем его собственных воинов, и мгновенно осознал возможность позволить существу сражаться за него, пока он определял лучший способ справиться с монстром. Валко подавал рукой сигналы защитникам, и те заняли указанные им позиции, предоставив дворцовым Рыцарям Смерти самим обороняться от чудовища.

     Валко увидел, что Сестёр Ведьм Крови теснят Жрецы Смерти, и жестом приказал четверым своим бойцам атаковать жрецов с тыла.

     Они выполнили приказ, а он наблюдал.

     Сестры Ведьмы Крови не давали Валко ни командных полномочий, ни звания, но когда менее пятнадцати минут назад началась атака сил Темнейшего, он естественным образом взял руководство на себя - и никто не оспорил его указаний. Он был лордом Камарина и, хотя не являлся самым опытным воином среди присутствующих, оставался самым высокопоставленным дворянином. К тому же он оказался способным учеником Хиреа.

     Ему удалось предотвратить катастрофу для Сестринства, и теперь появился шанс, что они переживут это нападение.

     Если бы он смог придумать, как одолеть этого монстра...

     Отступление даже не приходило Валко в голову. Это противоречило самой природе дасати: ты побеждаешь или умираешь, всё просто. Но он не был настолько глуп, чтобы бездумно бросать свою жизнь или жизни своих воинов. С удовлетворением он отметил, что посланные им бойцы быстро расправились с Жрецами Смерти, пока те были заняты магическим противостоянием с Сестринством. Теперь у них появилась небольшая передышка, потому что оставшиеся дворцовые Рыцари Смерти сражались с чудовищем.

     Валко подбежал к измождённой Аударун. Пожилая Ведьма Крови истощила все силы в битве с жрецами.

     - Ты знаешь, что это за существо? - спросил он.

     - Могу лишь строить догадки. Ни в преданиях, ни в летописях я не встречала подобного. Даже не уверена, кто его призвал - похоже, для Жрецов Смерти оно стало такой же неожиданностью, как и для нас.

     Валко подал сигнал оставшимся Рыцарям Смерти перегруппироваться, и через мгновение они уже стояли наготове, чтобы защитить Ведьм Крови от чудовища. Горстка дворцовых Рыцарей Смерти всё ещё пыталась найти способ убить вызванного ужаса, и Валко внимательно наблюдал, выискивая малейшие признаки слабости у существа. Позади него полдюжины Ведьм Крови тихо напевали заклинания, некоторые с закрытыми глазами, пытаясь прочувствовать природу или силу создания.

     Когда Аударун начала произносить заклятие, Валко вновь сосредоточился на чудовище, которое теперь противостояло последнему из дворцовых Рыцарей Смерти. Он желал смерти каждому из них, но те погибали достойно, и он отдавал им дань уважения.

     Вскоре остался лишь один Рыцарь Смерти, который начал отступать, уводя чудовище подальше от позиций Валко и его людей. Валко с досадой выругался, услышав, как некоторые из его соратников Рыцарей смеются над трусостью дворцового воина.

     - Хватит! - рявкнул он. - Сколько бы ни было забавно наблюдать за мучительной смертью труса, у нас есть куда более важные заботы - например, убить этого монстра.

     - Я не вижу у существа слабых мест, - раздался голос за его спиной.

     Валко обернулся и увидел Лурин, стоявшую у него за плечом.

     - Тебе не следует быть здесь, - сказал он.

     Сначала сама мысль о наличии сестры казалась ему странной, но проведённое вместе время открыло ему её сходство с матерью, и он почувствовал необъяснимую связь, которая одновременно радовала и тревожила его. Сестёр полагалось выдавать за сыновей влиятельных семей, чтобы те рожали наследников и скрепляли союзы; к ним не должно было возникать личной привязанности.

     Многие уроки, полученные им в юности от матери, теперь складывались в новую, смущающую картину. Валко осознавал, что беспокоится о каждом в этой комнате: помимо победы над чудовищем, он хотел защитить и сестру, и Ведьм Крови, и даже Рыцарей Смерти, служащих Белому. Он ненавидел этот внутренний разлад, ведь всё, чего он должен желать, - это уничтожать любые преграды на своём пути.

     Затем внезапно во дворе появились Мартух, Хиреа, ещё четверо Рыцарей Смерти и двое людей, замаскированных под Ничтожных. Человек по имени Паг действовал молниеносно, прежде чем остальные успели среагировать, он уже начал читать заклинание.

     В тот момент, когда чудовище добивало последнего дворцового Рыцаря Смерти, вокруг него сформировался энергетический купол. Существо обернулось к Пагу, и поверхность купола покрылась узором из кристаллов. Каждый кристалл испускал ярко-жёлтую энергетическую линию, соединяясь с другими, и в мгновение ока создание оказалось запертым в решётке из сияющих нитей.

     Чудовище ринулось вперёд, но при соприкосновении с энергетической решёткой из его руки и плеча вырвались клубы дыма и пламени. Оно взревело от боли и ярости - этот гулкий рёв вновь заставил волосы Валко встать дыбом. Ослеплённое болью, тварь яростно атаковала решётку, но каждый контакт с энергетическими нитями причинял ей новые раны.

     Валко наблюдал с очарованным отвращением, как ярость чудовища нарастала с каждой секундой. Вскоре оно уже безумно металась в ловушке, его тело покрылось дымящимися, пылающими ранами, но оно продолжало биться о сияющую решётку в тщетной попытке вырваться.

     Паг что-то сказал Магнусу, и тот шагнул вперёд, начав читать новое заклинание. Импульс силы вырвался из его распростёртых ладоней и ударил по пойманному созданию. Чудовище издало последний рёв - и взорвалось ослепительной серебристо-красной вспышкой, наполнив двор зловонием гари и тлена.

     Двум человеческим магам потребовалось меньше минуты, чтобы уничтожить существо. Мартух и Хиреа застыли как вкопанные: годы их боевой подготовки не предусматривали ничего подобного.

     Валко поспешил к Пагу и Магнусу, которые выглядели измождёнными. Они оставили Накора с Беком и поспешили к месту встречи, лишь чтобы обнаружить, что Мартух и Хиреа уже ушли. Рассвет застал город в панике - колокола били в набат, а гильдии получали приказы о мобилизации. Все Рыцари Смерти и их последователи должны были быть готовы к получению приказов от ТеКараны от имени Темнейшего к полудню следующего дня.

     Магнус использовал свою способность к телепортации без устройств, чтобы вернуться в рощу, где они появились всего за несколько минут до прибытия Мартуха и Хиреа. После краткого обсуждения было решено найти Валко, ведь отсутствие молодого лорда Камарина на следующей мобилизации непременно заметят. У Пага нашлось время рассказать двум Рыцарям Смерти о том, что он обнаружил в самом сердце храма Тёмного Бога.

     * * *

     Мартух окинул взглядом кровавую бойню во дворе и произнёс:

     - Все должны уйти. Немедленно.

     Аударун хлопнула в ладоши и скомандовала:

     - Готовиться к эвакуации.

     Она перевела взгляд с Мартуха на Валко, затем резко кивнула в знак согласия.

     - У нас есть планы на этот случай. Мы всегда знали, что последователи Тёмного или агенты ТеКараны рано или поздно обнаружат это убежище.

     Не пострадавшие Ведьмы Крови поспешно собрали самое необходимое, пока пятеро тяжелораненых оставались там, куда их бросила судьба. Мартух склонил голову в их сторону, и Аударун вновь кивнула.

     Старый воин молниеносно обнажил меч и поочерёдно подошёл к каждой раненой ведьме, безжалостно добивая их точным ударом. Каждая из них закрывала глаза и стоически ожидала смерти.

     - Зачем?! - в ужасе воскликнул Паг.

     - Путь будет тяжёлым, - сказала Аударун. - Если мы оставим их, жрецы Темнейшего смогут вырвать у них знания, несмотря на их преданность. Мы все осознаём этот риск; все готовы принять смерть, но не стать орудием предательства.

     Хиреа добавил:

     - Предательство... Да. Где-то среди Ордена Белого затаился предатель - эта атака была слишком скоординированной, слишком продуманной, чтобы быть случайной. И слишком удачно совпала с готовящимся вторжением в мир людей. Темнейший не желает оставлять угрозу у себя в тылу, когда начнёт наступление на человеческий мир.

     Паг посмотрел на Аударун:

     - Сможете найти предателя?

     Она кивнула:

     - У нас есть средства. Теперь, когда мы знаем, что его нужно искать...

     Она сделала знак молодой женщине, стоявшей поодаль. Та подошла, выслушала указания и тут же удалилась.

     - Готово. Если предатель не сбежал и не погиб при нападении, мы его найдём.

     - Его? - переспросил Магнус.

     - Сестры проходят годы подготовки, юный маг, - Аударун холодно взглянула на него. - Нет, предатель - определённо мужчина из Ничтожных. Женщин их рода здесь не водится.

     Паг кивнул, когда Валко встал рядом с ним.

     - Что это было за существо? - спросил дасати.

     - Тварь из Пустоты, - ответил Паг, окидывая взглядом место бойни. - Что здесь произошло?

     Валко скрестил руки на груди:

     - На рассвете разведчик доложил, что отряд гвардейцев ТеКараны и несколько Жрецов Смерти приближаются по южной тропе, которой редко пользуются. Аударун велела сохранять спокойствие - подобные группы и раньше проходили близко, не сумев разгадать иллюзию, скрывающую убежище.

     Он резко выдохнул, и его голос стал жёстче:

     - Но я предложил, чтобы Рыцари Смерти всё равно приготовились к бою.

     - Благоразумная предосторожность, - сказал Хиреа, явно довольный, что его ученик проявил больше выдержки, чем обычный молодой Рыцарь Смерти. Большинство юных воинов дасати бросились бы в атаку немедленно, не удосужившись проверить необходимость боя.

     Паг заметил:

     - Очевидно, они знали, где искать.

     Магнус добавил:

     - Всё, что мы видели, указывает на долгую подготовку.

     - Да, - согласилась Аударун. - Мы стали беспечны, полагая, что оставались скрытыми все эти годы. Но возможно, просто не представляли достаточной угрозы, чтобы привлекать внимание - до настоящего момента.

     Мартух вернулся после исполнения своего тяжкого долга:

     - Ты должен явиться на Великий Сбор, - обратился он к Валко. - Лорд Камарина обязан присутствовать в Большом Зале Садхарин. Я пойду с тобой. Хиреа присоединится к Опустошителям.

     - Нет, - возразил Валко.

     Мартух нахмурился:

     - Нет?

     - Пришло время.

     - Что ты имеешь в виду? - спросил Хиреа.

     - Никогда ещё так много Рыцарей Смерти - из сообществ, дворцовой стражи, храмовых стражников - не покидало город одновременно. Они будут в другом мире, по ту сторону портала, - сказал Валко, повернувшись к Пагу и Магнусу. - Вы принесли оружие, чтобы уничтожить Темнейшего, а мне суждено убить ТеКарану. Если его люди придут и найдут это место пустым, он решит, что Ведьмы Крови и Орден Белого попрятались по чащобам, как перепуганные женщины и дети. Вместо этого мы соберём все наши силы, тайно проберёмся в пределы Великого Дворца и - когда ТеКарана будет наиболее уверен в себе, когда его армии выступят покорять другой мир - тогда мы нанесём удар.

     - Канцлеры Орденов могут заметить отсутствие одного-двух Рыцарей Смерти на сборе, - продолжил Валко, глаза которого горели решимостью, - но наверняка спишут это на потери во время Великого Отбора. Когда этот карательный отряд не вернётся, они решат, что пропавшие были здесь - слугами Белого, погибшими или скрывающимися. - Он сделал паузу, и его голос зазвучал как закалённая сталь: - Время пришло! Объяви о моей гибели, Мартух. Скажи, что я пал в ночном бою. Затем собери наши силы в условленном месте и внуши им необходимость скрытности. Мы будем ждать, словно испуганные дети, пока армия не выступит. И когда ТеКарана будет более всего уверен в своей неуязвимости - мы нанесём удар!

     Окружающие Рыцари Смерти встретили эти слова одобрительным кличем, даже Хиреа и Мартух. Паг осознал: какими бы разумными ни казались эти воины на фоне соплеменников, в глубине души они оставались дасати, где всего шаг отделяет рассудительность от слепой кровожадности. Но он также понимал, что здесь замешано некое пророчество, заставляющее Валко действовать наперекор любым советам.

     Он повернулся к сыну:

     - Здесь нам больше нечего делать. Остаётся лишь надеяться, что твоя мать и её союзники подготовили цурани к грядущему... и что ей удалось найти и уничтожить Лесо Варена.

     Несмотря на всё уважение к матери и её целеустремлённости, Магнус сомневался, что ей удалось выследить некроманта.

     Когда возгласы стихли, Валко спросил:

     - Что выберешь ты, человек?

     Паг задумался. Он чувствовал, что его время в этом мире подходит к концу.

     - Если вы выступаете против ТеКараны, то Накору нужно срочно решить, что делать с Беком.

     Паг не был уверен, что Бек - тот самый предречённый Богоубийца, но понимал: есть многое, чего он пока не постиг, включая причины их пребывания в этом мире. Сомневался он и в том, сможет ли Накор пролить свет на эти тайны. Он не оставил бы Накора, если бы мог этого избежать, и если Беку не суждено погибнуть здесь, то этого странного юношу тоже следовало вернуть в Мидкемию.

     - Надеюсь, вы одержите победу над ТеКараной и ослабите власть Тёмного Бога, но я должен вернуться в свой мир, ведь полчища ваших воинов вскоре хлынут в мир, который я когда-то называл домом. Я пойду с вами.

     Валко взвесил его слова и резко кивнул:

     - Ты можешь переместить нас всех своей магией?

     Паг посмотрел на Магнуса.

     - Если цель - роща, я смогу перенести четыре-пять человек за раз, - сказал Магнус. - Потребуется несколько переходов.

     - Одного перехода будет достаточно, - сказал Валко. - Тебе нужно взять лишь твоего отца, Мартуха, Хиреа и меня.

     Он повернулся к оставшимся Рыцарям Смерти и скомандовал:

     - Сопроводите Сестринство к новому убежищу. Защищайте их! Если мы падём, вы станете семенами нового Ордена Белого.

     Рыцари, служившие Белому, отдали честь молодому лорду и удалились.

     - Отправляемся, - сказал Валко. - Нам предстоит многое, а времени в обрез.

     Паг кивнул. Магнус жестом подозвал троих дасати, велел им взяться за руки - и в мгновение ока они исчезли.

     * * *

     - Теперь ясно, лорд Эрик? - спросила Миранда.

     Эрик фон Даркмур тяжело опустился в кресло своих покоев и вздохнул.

     - Да, Миранда, кристально. Даже если бы это было не так, сам факт, что Накор счёл нужным продлить мне жизнь, говорит о серьёзности ситуации. Этого достаточно, чтобы отнестись к предупреждению Конклава со всей ответственностью.

     Он поморщился, сменив позу.

     - Ты в порядке? - встревожилась Миранда.

     - Нет, я умираю... опять. - Он взглянул в окно дворца, откуда открывался его любимый вид на закат над гаванью Крондора. - Меня не пугает смерть, но сам процесс умирания раздражает.

     Он указал на большой деревянный сундук у изножья кровати:

     - Сделай одолжение, достань из сундука маленький флакон в чёрном бархатном мешочке.

     Миранда открыла сундук и подала ему мешочек. Эрик аккуратно развязал шнурки и извлёк флакон. Вытащив крошечную пробку, он выпил содержимое и швырнул пустой флакон на стол.

     - Вот и всё. Последние капли. Я растягивал эликсир, который дал мне Накор, и он поддерживал меня в форме... для человека, перешагнувшего столетний рубеж.

     - Я думала, тебе около девяноста, - заметила Миранда.

     - Ну, никогда не позволяй правде портить хороший драматический эффект, - усмехнулся Эрик.

     Она наблюдала, как морщины на его лице разглаживаются, а кожа приобретает здоровый оттенок.

     - Сколько у тебя времени?

     - Не знаю. Несколько месяцев, может быть. - Он откинулся на спинку кресла. - Я устал. Устал до самых костей, Миранда. Я служил Короне семьдесят лет и заслужил покой.

     - Все мы заслужили, - ответила она, намеренно не упоминая, что она и её муж противостоят силам безумия ещё с тех пор, когда Эрика и на свете не было.

     Он служил достойно, прошёл через множество битв. Так и не женился, не оставил детей, и она осознала, насколько одинокой должна была быть его жизнь по сравнению с её собственной. И хотя он прожил долго, время взяло своё, в то время как она внешне оставалась женщиной лет тридцати с небольшим - и по виду, и по энергии.

     Эрик шлёпнул ладонями по подлокотникам кресла:

     - Насчёт твоей первой просьбы, я бессилен. Король непреклонен. Он не питает симпатии к твоему мужу, а к цурани - и того меньше.

     - Почему? - спросила Миранда. - Империя и Королевство живут в мире со времён Войны Врат. Цурани помогали Королевству в битве при Сетаноне. У вас за последние десять лет было больше проблем с Кешем, чем с цурани со дня подписания мирного договора.

     - Ты говоришь не о нескольких сотнях или даже тысячах беженцев, Миранда. Ты говоришь о миллионах. Цурани больше, чем всё население Кеша и Королевства вместе взятых. Ни один герцог не захочет видеть их в своих землях. Кто будет их кормить?

     - Они смогут работать. Они ремесленники, земледельцы, извозчики...

     - Они чужаки. Даже граф Ламута, в чьих жилах течёт кровь цурани, не примет их! Они - слишком большая угроза.

     Миранда ожидала такого ответа, но всё же надеялась на лучшее.

     - Сколько ты бы принял?

     - Я? - Герцог рассмеялся, и она вновь увидела, как энергия возвращается к нему. - Я бы закрыл глаза, если бы ты расселила пару тысяч в Ябоне и Крайди. Если бы ещё несколько тысяч незаметно осели в деревнях у Зубьев Мира, пусть пограничные лорды ломают голову, - мне было бы всё равно. Но я не смогу исполнить свою клятву, если ослушаюсь приказа сюзерена, Миранда. Просто не смогу.

     - Есть идеи? - спросила Миранда.

     - Я бы предложил Новиндус, - сказал Эрик. - Эти земли всё ещё оправляются от разрушений Изумрудной Королевы и смогут принять множество цурани. Чёрт возьми, они могли бы завоевать весь континент, и здесь, на севере, никто и бровью не повёл бы.

     - Каспар как раз там, ведёт переговоры со своим другом.

     - Что ж, держу пари, у него больше шансов на успех, чем у тебя, - он вздохнул, на этот раз скорее от эмоций, чем от усталости. - А у Джима Дашера Джеймисона, готов поспорить, ещё меньше. Его дед - хитрый и опасный человек, прямо как его собственный дед (а тот был прожжённым негодяем), но он предан Короне так же, как ты - своему делу. Джим не сдвинет своего деда с места, а значит, не сдвинет и Короля, даже ради поселения одного цуранийского фермера в Восточных Землях.

     - А насчёт второй просьбы?

     Эрик усмехнулся:

     - Вот это уже другое дело. - Он поднялся и потянулся, и Миранда увидела, как годы вновь отступают. Теперь Эрик выглядел крепким мужчиной лет пятидесяти-шестидесяти - всё ещё в форме и опасен. - У меня тут беспорядок в Западных Землях, но моим подчинённым пора оправдывать жалованье. Они могут присмотреть за делами без меня.

     - Что ты предлагаешь? - спросила Миранда.

     - Ну, тебе ведь понадобятся генералы для цуранийской армии, а я - генерал. Или, по крайней мере, рыцарь-маршал, что означает, что я могу отдавать приказы генералам, - ответил Эрик с лёгкой усмешкой.

     - Принц отпустит тебя?

     - Принц готов был бы выкраситься в зелёный и плясать на городской площади, если бы я сказал, что это хорошая идея.

     Миранда рассмеялась, представив эту картину.

     - Эдмунд - славный малый, но даже каменные статуи знают, что он всего лишь временный правитель, отправленный сюда именно потому, что на востоке никто не боится его амбиций, - голос Эрика стал серьёзнее. - Когда я вернусь, если вернусь, нас может ждать гражданская война. Только между нами, Миранда: король серьёзно болен.

     Миранда встревожилась. Король был молод и не имел наследника.

     - Что с ним?

     - Никто не знает, но подозреваю худшее. Все доверенные жрецы уже осматривали его, - Эрик тяжко вздохнул. - Возможно, я даже обращусь за помощью к тебе или Конклаву, если смогу убедить короля довериться вам. С каждым годом он слабеет, а с королевой у них так и не родилось сыновей, лишь семилетняя принцесса. Последние десять лет на троне Крондора сменяют друг друга королевские кузены, которых постоянно перебрасывают с места на место, чтобы не зазнавались.

     - Эрик, - Миранда пристально посмотрела на него, - если король умрёт завтра, что будет?

     - Принц Эдмунд и дюжина других родичей помчатся в Рилланон на Совет Лордов, и каждый будет оспаривать трон. - Старый воин сжал кулаки. - И ещё дюжина встанет рядом, предъявляя свои права. Королевство растащат по кускам, как мой старый друг Ру торговал пшеницей, а он рассказывал мне достаточно, чтобы понять: торгаши ничуть не лучше вояк. Если Совет не выберет преемника, начнутся распри, а там и до открытого противостояния недалеко.

     - Гражданская война, - тихо произнесла Миранда.

     Эрик мрачно кивнул:

     - Именно. И в разгар этой свары сюда придут дасати. Проклятая ирония, мы сами откроем им ворота.

     - Да, и у нас её не было уже очень давно.

     - Кто ближайший наследник мужского пола из рода кон Дуанов?

     Эрик вздохнул:

     - В этом-то и проблема. Лорд Генри из Крайди. Гарри - прекрасный парень, но его предок, лорд Мартин, брат короля Лиама, поклялся от своего имени и от имени потомков никогда не претендовать на корону. - В голосе Эрика слышалась досада. - Наверное, тогда это казалось хорошей идеей, но сейчас я бы предпочёл, чтобы он держал свой большой рот на замке.

     - Гарри получил бы безоговорочную поддержку западной знати и многих восточных правителей. Но без законных прав на престол многие, кто в ином случае поддержал бы его, выступят против из-за той клятвы. Так что единственный человек, который мог бы предотвратить гражданскую войну, с наибольшей вероятностью её и спровоцирует, если кто-то выдвинет его кандидатуру.

     - Не завидую тебе, - сказала Миранда.

     Эрик горько усмехнулся:

     - А я себе. Но хватит о королевских делах. Ты хотела, чтобы я помог организовать оборону цурани? Тогда мне нужно собрать вещи и отправиться в путь. Каждый день на счету.

     Он поднялся, и Миранда вновь увидела в нём не дряхлого старика, а того самого легендарного командира, о подвигах которого слагали песни.

     - Думаю, мне стоит начать с визита к Гарри в Крайди. Если кто и сможет убедить западных лордов помочь цурани, так это он.

     - Единственный другой наследник мужского пола из рода кон Дуанов сейчас - ребёнок, принц Оливер, сын покойного брата короля Ричарда. Ему шесть лет.

     Миранда повернулась к окну. Наступал вечер.

     - Я оставлю вас, лорд Эрик. Когда вы сможете присоединиться к цурани?

     - Я привёл дела в порядок, и мой преемник прибудет завтра. Лорд Джон де Врис из Бас-Тайры приедет до полудня, форсированным маршем из Саладора. Мне предстоит вытерпеть один из приёмов Эдмунда, а завтра состоится официальная церемония передачи полномочий и моя отставка. - Он усмехнулся. - Принц непременно наградит меня землями, которые мне никогда не увидеть, и доходами, которые мне никогда не потратить. Короче говоря, я буду готов присоединиться к вам через три дня.

     - Я сама приду проводить вас к разлому, - сказала Миранда, затем сделала паузу. - Можно предложение?

     - Какое?

     - Если король не выживет, - осторожно продолжила Миранда, - возможно, принцу Эдмунду стоит отправиться в Рилланон и предложить себя в качестве...

     - Регента при маленьком принце Оливере, - закончил Эрик, усмехаясь. - Я уже обсуждал этот вариант с лордом Джеймсом из Рилланона.

     - Накор говорил мне, что ты необычайно сообразителен для кузнеца, - заметила Миранда.

     Эрик взглянул с сожалением:

     - Бывают дни, и завтра, похоже, будет именно таким, когда я жалею, что вообще ушёл из кузницы.

     - Понимаю. Значит, через три дня.

     - Через три дня.

     Миранда исчезла, а Эрик остался сидеть, погружённый в раздумья.

     * * *

     Каспар передвинул коня.

     - Шах.

     Генерал Пракеш Аленбурга вздохнул:

     - Сдаюсь. - Он откинулся на спинку кресла. - Ты по-прежнему лучший противник за многие годы, Каспар.

     - Мне просто повезло, - ответил Каспар. - К тому же вы рассеянны, генерал.

     - Верно. Я говорил с махараджей о твоём... предложении.

     Каспар ждал этого разговора. Он прибыл в столицу молодого, полного сил королевства Мубоя двумя днями ранее и застал город в периоде процветания. На утёсе, где прежде стояла древняя цитадель, напоминавшая Каспару его родной Оласко, возводили новый дворец. Казалось, века прошли с тех пор, как он жил там.

     - И как он отреагировал?

     Аленбурга откинулся, его грубоватые черты лица застыли в задумчивости:

     - Учитывая, что ты даже не знаком с нашим правителем, ты удивительно точно угадал его характер.

     - Годы тренировки, - сухо ответил Каспар. - Когда пытаешься не дать соседям раздавить тебя, параллельно пытаясь раздавить их.

     Аленбурга рассмеялся:

     - Отлично сказано. Как ты и предлагал при нашей последней встрече, махараджа выдал младшую сестру за второго сына короля Оканалы, обезопасив южные границы.

     - Однако вышло так, что новая принцесса Оканалы не выносит прикосновений принца, а он, похоже, и сам не слишком стремится к близости, предпочитая кутить с приятелями, проигрывать отцовское королевство в карты или тратить золото на гоночные суда, если ты можешь представить себе подобное расточительство.

     - Твоё предложение принять армию, готовую принести присягу нашему правителю, - и поселить эти войска на юге, у самых границ Оканалы, - весьма заинтересовало махараджу. Однако его беспокоит вопрос: где будет истинная преданность этих воинов - их собственным командирам или махарадже? - Генерал развёл руками в неуверенном жесте.

     Каспар пожал плечами. Реакция была вполне ожидаемой.

     - Полагаю, слово чужеземца мало что значит? Это самые обязательные люди из всех, кого я встречал. Если они принесут присягу махарадже, то по его приказу отрежут себе большие пальцы.

     - Я верю тебе, Каспар. За время наших недолгих встреч я, кажется, научился тебя понимать. Ты был гордым человеком, которого жизнь смирила, и ты более чем способный военачальник. Да и правителем тоже был, если не ошибаюсь, или, по крайней мере, занимал высокое положение по праву рождения.

     - Вы хорошо меня прочитали, - сказал Каспар.

     - Ты никогда не лгал мне, хотя, возможно, у тебя не было причины: если бы она была, ты, несомненно, лгал бы так же убедительно, как молодая куртизанка, пытающаяся убедить богатого старика, что любит его.

     Каспар рассмеялся:

     - Бывало, я уходил от правды, когда это было мне выгодно.

     - Так что ты предлагаешь?

     - Поезжайте со мной. Есть вещи, о которых я пока не могу рассказать, но есть и то, что вам следует знать. Если я правильно вас понял, вы преданы не только своему правителю, но и народу. Думаю, вы осознаёте, что ваш молодой махараджа ищет повод завершить начатое - завоевать всё вплоть до Города Змеиной Реки. Он хочет достроить свою империю. Вы знаете риски. Пока вы отдыхаете и восстанавливаетесь, то же самое делают ваши враги, включая Оканалу.

     Аленбурга провёл рукой по своим седым волосам:

     - Ах, Каспар, почему бы тебе не поступить ко мне на службу? Я бы сделал тебя своим адъютантом, вторым человеком во всех армиях Мубои.

     - Я потерял интерес к завоеваниям уже давно, - ответил Каспар. - Я знаю, каково это, и знаю, каково быть на другой стороне.

     - Ну тогда иди на службу к Оканале, - рассмеялся Аленбурга. - Сразиться с тобой в поле было бы куда интереснее, чем с теми шутами, которых содержит король. Единственная причина, по которой мы не победили - у нас кончились время и золото.

     - И люди, - добавил Каспар, вспоминая тела Бандамина, его жены Джойханны и мальчика Джоргена, лежавшие у дороги, в то время как начальник обоза рыдал над ними. - У вас кончились люди.

     - Поэтому ты и подумал, что мы будем рады нескольким тысячам закалённых воинов?

     - Что-то вроде того. Хотя их несколько больше, чем несколько тысяч.

     - Насколько больше?

     - Сколько вам нужно?

     Аленбурга откинулся на спинку кресла, пристально изучая Каспара. Затем произнёс:

     - Подозреваю, у тебя их больше, чем мне нужно.

     - Думаю, больше, чем нужно любому разумному человеку.

     - Сколько именно?

     Каспар почувствовал, как угасает последняя надежда.

     - Генерал, если откровенно: судя по тому, что я знаю о положении цурани, к моменту их столкновения с угрозой у них может не остаться армии. Но если они будут благоразумны, то соберут вещи и убегут. Это означает миллион воинов и втрое больше женщин, детей и прочих, что не могут сражаться.

     - Четыре миллиона? - На лице генерала отразилось неподдельное изумление. - Каспар, всё наше население не дотягивает и до миллиона.

     - Я знаю. Сомневаюсь, что во всех восточных королевствах и городах-государствах наберётся четыре миллиона душ.

     - Так сколько же всего цурани?

     - Точно не знаю, но у них есть имперская перепись для налогов, и мне говорили, что последняя, что была семь лет назад, насчитала двадцать миллионов граждан и рабов в их империи.

     - Знаешь, Каспар, иногда слышишь вещи и считаешь их просто слухами, байками любителей преувеличить. В детстве, когда я слышал рассказы о Войне Врат, это казалось легендой. Здесь, в Восточных Землях, мы изредка видели торговцев с твоего северного континента. Мы знали о вашем существовании, но контактов почти не было. Война Врат была для нас удивительной историей о чужаках с другого мира, использовавших магию для вторжения в Королевство Островов. Десятилетняя борьба, кульминационная битва - чистейший материал для саг. Но во всех этих рассказах не было ни слова о боевых порядках, распределении ресурсов или снабжении войск - о будничных заботах настоящих солдат, Каспар. Для нас это была просто сказка.

     - Не для тех, кто погибал там, генерал. Как бы невероятно это ни звучало, я встречал людей, переживших ту войну и ту, что опустошила этот континент позже. Поверьте, для них это было отнюдь не фантазией.

     - Но миллионы цурани...

     - Я расскажу вам всё, что нужно знать, но времени мало.

     - Каспар, ты же понимаешь, я бы, вероятно, порекомендовал Его Величеству принять твоих цуранийских беженцев, или хотя бы часть, если бы мог гарантировать их мирные намерения.

     - Тогда вам стоит познакомиться с ними поближе, - Каспар усмехнулся, и в его улыбке было что-то зловещее.

     - Серьёзно? - Аленбурга откинулся в кресле, изучая Каспара через шахматную доску. - И как, по-твоему, это возможно?

     - Я организовал для вас и вашего штаба... наглядную демонстрацию боевых качеств цурани.

     - Каспар, теперь ты просто зубоскалишь.

     Каспар улыбнулся:

     - Да, есть немного. Позвольте рассказать вам о дасати.

     Говорил он тихо и спокойно, и минуты превратились в часы. Когда адъютант генерала постучал, чтобы предложить ужин, его отослали. К тому времени, как Каспар закончил рассказ, вечер сменился ночью, и дворец Мубоя погрузился в тишину.

     Генерал медленно выдохнул:

     - Каспар, это невероятная история.

     - Каждое слово - правда, клянусь.

     - Миллионная армия без эффективного командования?

     - Вы мне нужны, генерал, - сказал Каспар. - Вы нужны цурани. У меня есть офицеры, но их недостаточно. Единственный опытный командир, который водил войска в бой, разбирается в тактике и логистике - это Эрик фон Даркмур. Без ложной скромности скажу, что я ему ровня. Но мне нужен стратег. Если вы отправитесь на Келеван и поможете организовать оборону, вы сами увидите, какие воины будут выполнять ваши приказы. Они стойкие, преданные и бесстрашные. Но мне нужно верховное командование и полноценный штаб. И нужно это срочно.

     - Насколько срочно?

     Что-то жужжало в поясном мешочке Каспара. Он быстро достал сигнальное устройство, полученное от мастера с Острова Колдуна по указанию Миранды. Такие были у всех агентов - от самого Каспара до его подопечных: Сервана, Джомми и остальных.

     У ключевых офицеров в Ролдеме, Рилланоне, Крондоре и других городах устройства тоже должны были жужжать. Это означало, что Миранда получила весть: дасати начали вторжение на Келеван.

     Каспар пристально посмотрел на генерала:

     - Вы нужны мне сейчас же.

     Женщина кричала.

     - Помогите! - она рыдала, прижимая младенца к груди. Её одежда была залита кровью и забрызгана оранжевой жидкостью, которую разведчики не смогли опознать.

     Лошади беспокойно били копытами, когда женщина приблизилась. Один из разведчиков спешился и остановил её, дико вращающую глазами. Взглянув на ребёнка, он лишь покачал головой: младенец не спал, а был мёртв.

     Его напарник, оставшийся в седле, коротким жестом дал понять, что двинется дальше на север, а товарищ проводит женщину к югу, где собирается армия. Там целители-жрецы попытаются ей помочь. А другие прочтут молитву над младенцем.

     Спешившийся разведчик попытался успокоить женщину, в то время как второй всадник направил коня по северной дороге. Весть о сожжённой деревне в предгорьях достигла их два дня назад. Гонец доставил её на юг, а затем магическими средствами - в Священный Город. Через несколько часов был отдан приказ о мобилизации, и воины всех домов и кланов севера откликнулись на зов.

     Местом сбора стал маленький форпост ближе всего к месту вторжения - небольшой форт, где размещалась кавалерия Дома Амбукар. Этот отряд, состоявший из лучших наездников Империи, нёс патрульную службу в северных предгорьях.

     Главной задачей форпоста веками было предотвращать набеги кочевников-тунов с севера, поэтому его расположение идеально подходило для отражения вторжения дасати. Всадник поднял коня на крутой склон и с гребня холма окинул взглядом северные земли.

     Эта дорога и деревня в долине внизу были частью его обычного маршрута. Он знал их, как лицо собственного сына. Большинство домов уцелело, хотя два на противоположной стороне деревенской площади, разбитой вокруг общего колодца, полыхали огнём. Разведчик предположил, что это могли быть опрокинутые очаги, иначе горела бы вся деревня.

     Встреченная им на дороге женщина оказалась единственным свидетельством того, что деревня вообще была обитаема. Сто двадцать и более мужчин, женщин и детей, служивших Дому Амбукар, бесследно исчезли.

     Будучи опытным следопытом, разведчик быстро восстановил картину произошедшего: деревню атаковал конный отряд...

     'Если это вообще были люди', - мелькнула у него мысль, ведь следы на пыльной дороге не принадлежали ни одному известному ему существу - ни лошадям, ни ниидрам, ни воинам тунов.

     Объехав деревню, он заметил длинные борозды на земле. На мгновение он растерялся, но затем понял, что жителей связали большими сетями и волоком утащили прочь.

     Он был слишком опытным разведчиком, чтобы сомневаться в своих глазах, но происходящее не поддавалось логике. В молодости он служил в гарнизоне за Кровавым Морем и сражался с работорговцами из потерянных племен Цубара - теми зловредными карликами, что использовали людей как рабочую силу. Но никто не стал бы волочить ценных рабов, рискуя их покалечить или убить, их бы связали вереницей или погрузили на повозки.

     Деревня, откуда поступил первый сигнал тревоги, находилась всего в получасе быстрой езды. Если поторопиться, он мог нагнать рейдеров, замедленных своим жутким грузом. Путь у них был только один - справа река Гагаджин низвергалась каскадом порогов, местами пролегая на сотню футов ниже дороги, а слева крутые холмы вздымались вверх, оставляя пространство лишь для троих всадников или тяжелой повозки.

     Вскоре по пыли на дороге он понял, что настигает нападающих, и не слишком рано, судя по кровавым брызгам вдоль тропы. Если сельчан действительно волокли в сетях, как он предполагал, многие уже мертвы, раздавленные весом сородичей или истерзанные ударами о землю.

     За очередным подъемом клубилась пыль, и с этой позиции он должен был увидеть следующую деревню. Погоняя уставшего коня по крутой дороге, он достиг гребня и резко осадил скакуна.

     По дороге мчались всадники, если это вообще были люди, верхом на существах, невиданных ни в этом мире, ни в Мидкемии. За ними волочились огромные сети с десятками тел. Слабые стоны свидетельствовали, что кое-кто еще оставался в живых среди этой массы мертвецов. Но больше всего разведчика поразило то, что служило им целью.

     На месте деревни Тастиано возвышался идеально гладкий шар. Он поднимался на добрых триста футов, и с позиции всадника казался наполовину погруженным в землю - значит, его диаметр составлял шестьсот футов. Более четверти мили! Это должно быть магией дасати, осознал он, когда первый всадник исчез в стене шара, словно прошел сквозь дымовую завесу.

     Двое дасати уже разворачивались, его явно заметили. Их чудовищные скакуны мгновенно перешли в галоп, и разведчик круто развернул коня. Вонзив шпоры в бока, он помчался прочь. Его конь был уставшим, но выведенным для выносливости - оставалось лишь надеяться, что он быстрее этих монстров. Он должен был доставить предупреждение, ведь в последний момент, перед тем как шар скрылся из виду, он заметил, как тот расширился. Теперь он был больше, чем минуту назад.

     * * *

     Маг произнес заклинание. Двое Жрецов Смерти дасати воздвигли защитный барьер, но один из них все же успел схватить огненный шар, брошенный Томатакой - Всемогущим из цурани. От последующего взрыва самого Томатаку отбросило назад, а стоявшего рядом Жреца швырнуло на тридцать ярдов, размозжив его о скалу.

     Битва бушевала все утро. Тысячи цуранийских воинов устремились в ущелье, ведущее в небольшую долину к югу от деревни Тастиано, что находилась в северных горах на границе Империи - Высокой Стене. Вернее, там, где эта деревня стояла до того, как ее поглотил черный шар. Один из двух истоков реки Гагаджин брал начало высоко в горах над этой долиной, и именно Большой Гагаджин протекал через ее сердце.

     Дасати выбрали место для плацдарма удачно, лишь один узкий проход в несколько сотен футов над рекой вел сюда. Гагаджин был слишком бурным, а ущелье - слишком узким для переправы войск на лодках. К югу от долины захватчики могли напрямую выйти в провинцию Хокани, угрожая бывшим владениям Минванаби, ныне принадлежащим императорской семье. Оттуда путь вел к городу Джамар, затем к Равнинному Городу у Боевого Залива, где все еще существовал великий разлом, через который дасати вторглись в Мидкемию. Или же они могли повернуть на юго-запад, атаковать город Силмани - самый северный населенный пункт на реке Гагаджин, затем прорваться через руины Священного Города Кентосани к Сулан-Ку и дальше к древним владениям Акомы, где укрылся император.

     Томатака был одним из дюжины магов, добровольно присоединившихся к масштабному ответу на сообщения о вторжении, поступившие в Ассамблею накануне. Империя была в смятении, хотя некоторый порядок удалось восстановить простым способом. Император издал указы, и все дома на севере Хокани подчинились. Десятки тысяч воинов уже выступили в поход, хотя многим предстояло идти еще несколько дней. Но первые несколько сотен, сопровождаемые Всемогущими, вошли в ущелье на рассвете.

     Всемогущий поднялся с земли, в ушах у него все еще звенело от удара. Он видел, как десятки воинов дасати вытекают из Черной Горы - так они прозвали этот шар размером с небольшую гору, черный, как сажа в полночь. Изнутри не исходило никакого света, не было видно ни дверей, ни окон, но воины и Жрецы дасати, казалось, проходили сквозь него без труда.

     Сотни цуранийских воинов спешили по тропе над рекой, по сути, бросая свои жизни на то, чтобы задержать наступление дасати. Голова Всемогущего пульсировала от боли, он не мог сосредоточиться, чтобы сотворить заклинание, которое помогло бы отразить атаку, поэтому медленно отступал от линии фронта, пытаясь прийти в себя. Но когда он взглянул на Черную Гору, его охватила тревога, потому что та стала больше, чем когда он прибыл. Раньше у дальнего края растущего черного шара стояло дерево, пораженное молнией, и странная скальная формация - теперь их не было видно. Он прикинул и понял: шар расширился на добрый десяток ярдов с этой стороны менее чем за час.

     Ещё не оправившись от удара, он развернулся и зашатался вниз по тропе, подальше от наступающих рядов цуранийских пехотинцев. Где-то внизу, он знал, должна была ждать кавалерия. Лошади всё ещё оставались редкостью на Келеване, но каждый знатный дом теперь имел несколько скакунов. Их берегли для контратаки, если дасати прорвутся к подножию тропы и выйдут на великие равнины.

     Маг понимал: дасати преуспеют в этом. Он видел, как сражаются их Рыцари Смерти, видел, как гибнут его соотечественники, и не сомневался, что Империя Цурануанни, да и весь этот мир, не устоят лишь на храбрости и преданности цурани.

     * * *

     Вновь назначенный верховный главнокомандующий Пракеш Аленбурга оглядел зал. В древние времена здесь находился двор лорда Сэзу из Акомы и его дочери - легендарной госпожи Мары, впоследствии известной как Владычица Империи. Хотя Аленбурга не до конца осознавал историческую значимость этих имен, он быстро проникся глубиной цуранийской истории. Все, что он видел в этом мире, говорило о древних традициях и богатейшем наследии. Это был великий народ, и он чувствовал к ним сильную симпатию. Возможно, потому что его собственная нация была молода и не имела такого многовекового величия.

     Аленбурга склонился перед Императором, голова все еще пульсировала от боли после заклинания жреца, которого Миранда призвала обучить их всех цуранийскому языку за час. Это было вчера вечером, но уже к концу того часа он мог понимать и быть понятым - боль того стоила.

     - Клянусь жизнью выполнить великую ответственность, которую Ваше Величество возложил на меня, - торжественно произнес он.

     Император Сэзу, названный в честь последнего правителя этого дома, склонил голову:

     - Это мы благодарим вас, командующий.

     Его взгляд скользнул по залу. Рядом с Аленбургой стояли Каспар из Оласко и Эрик фон Даркмур, позади них - их импровизированный штаб. Джомми, Серван, Тад и Зейн расположились справа от офицеров штаба Аленбурги, набранных из Кеша, королевств Ролдема и Островов, и Восточных земель. Двое юношей станут адъютантами Эрика, остальные - Каспара.

     Император кивнул в сторону этой группы:

     - Как благодарим и всех вас, прибывших в наш мир сражаться за нас.

     Теперь его взгляд обратился к собравшимся цуранийским аристократам, теснившимся на другой стороне зала, некогда удобного для правления одного дома, но ставшего тесным для собравшихся по императорскому указу.

     - Вам, уцелевшим правителям великих домов Империи, - также наша благодарность за понимание тяжести положения. Мы вверяем судьбу Империи этим чужеземцам. Нашим указом предписывается повиноваться им, как нам самим, в ведении этой войны. А теперь - ступайте и ведите свои войска, ибо опасность велика.

     - За Империю!

     - За Империю! - ответили цуранийские правители, и какие бы личные чувства они ни испытывали по поводу подчинения новому Верховному командующему, они подавили их и были готовы выполнить приказ.

     - Займитесь своими войсками, милорды, и будьте готовы выступить немедленно. Вы свободны, - сказал генерал.

     Несколько лордов едва слышно ахнули, и все как один устремили взгляды на Императора.

     Аленбурга обернулся и увидел, что Свет Небес внешне сохраняет невозмутимость, если не считать побелевших костяшек пальцев, вцепившихся в подлокотники трона. Генерал осознал, насколько грубо нарушил протокол, и склонил голову:

     - Если Свет Небес позволит?

     Император замер на мгновение, затем кивнул.

     - Мы соберемся здесь через час, и к тому времени я прошу подготовить последние разведданные о захватчиках. Все воины Империи должны быть готовы выступить как можно скорее, а припасы и снабжение - подготовлены в крайней спешке. Мы должны действовать быстро и решительно.

     Этот приказ был понятен цурани. Как один, они поклонились, развернулись и покинули зал. Аленбурга повернулся к остальным мидкемийцам:

     - Нам нужно несколько минут, чтобы обсудить дальнейшие действия. Каспер, Эрик и генерал Шаваун из моего штаба образуют цепочку командования в указанном порядке. Если со мной что-то случится, Каспар примет командование армиями.

     Он громко вздохнул, словно сбросив груз с плеч, затем повернулся к молодому правителю Империи и с искренним извинением в голосе сказал:

     - Ваше Величество, простите заранее любые возможные нарушения этикета. Мы чужеземцы, и нам нужно заняться делом. Вы позволите?

     Император ответил:

     - Мы понимаем. Мы будем присутствовать, наблюдать и не вмешиваться.

     Каспар едва заметно кивнул, давая понять генералу, что тот может продолжать.

     Они быстро придумали звание Верховного Командующего, которое посчитали необходимым по двум причинам: во-первых, предельно четко обозначить позицию и ранг Аленбурги, а во-вторых, избежать подозрений, что звание Стратега передано не-цурани. Подобный шаг мог спровоцировать мятеж среди наиболее традиционно настроенных знатных родов, даже перед лицом вторжения.

     Весть о штурме Священного Города и уничтожении Высшего Совета только-только достигла простого народа, а известия о вторжении ожидались не раньше, чем через несколько дней.

     Аленбурга окинул взглядом собравшихся и сказал:

     - Нам нужен план сражения, но прежде я должен понять, какие силы у нас есть и как они распределены.

     Он посмотрел на своих заместителей:

     - Что нам известно?

     Каспар указал на карту.

     - Вторжение произошло здесь, в небольшой долине примерно в двадцати пяти милях вверх по течению от предгорий. Около десяти тысяч воинов цурани растянулись двумя колоннами - здесь и здесь.

     Он обозначил реку и равнины к востоку от нее.

     - Если дасати прорвут заслон и двинутся основными силами, они смогут атаковать практически в любом направлении. На мой взгляд, их лучший вариант - продвинуться на юг вдоль этой дороги, идущей параллельно реке. Как только они окажутся южнее ущелий и порогов, смогут использовать саму реку. Если у них есть лодки или они построят их, это даст им возможность быстро перемещаться и перевозить припасы.

     Эрик покачал головой.

     - Вряд ли.

     - Почему? - спросил Аленбурга.

     - Им придется создавать новый плацдарм где-то ниже по течению, а это риск попасть в ловушку. Пусть они и сильнее поодиночке, но там у нас уже сейчас численный перевес, а подкрепления подходят. К тому же, двигаясь вдоль реки, они подставят фланги и окажутся спиной к воде. Я думаю, их лучший ход - выйти по речной дороге, а затем свернуть на запад.

     Он ткнул пальцем в обширные равнины к западу от приречного пути.

     - А потом повернуть на юг, ударив прямо по Силмани с севера. Там одни фермы и пастбища - никаких укреплений.

     Аленбурга прищурился, мысленно сверяя карту с местностью.

     - Я бы выбрал вот здесь, - он указал точку к северо-востоку от города Силмани. - Если карта точна, здесь есть шесть бродов в радиусе мили и большой лес южнее, который может стать стройматериалами для осадных орудий. Так им не придется беспокоиться, на каком берегу они окажутся в случае нашей контратаки.

     Джомми начал ерзать и, после того как его еще несколько мгновений игнорировали, прокашлялся. Не оборачиваясь, Аленбурга спросил:

     - Вы хотите что-то добавить, капитан?

     Четверым молодым людям присвоили это звание, чтобы цурани воспринимали их как полномочных представителей генералов.

     - Со всем уважением, генерал, но разве мы... то есть вы... не упускаем что-то важное?

     - И что именно?

     - Эти дасати... они ведь не люди, верно?

     - И к чему вы клоните? - нетерпеливо спросил генерал.

     - Ну, наши цуранийские друзья, при всех их отличиях, всё же люди, как и мы, и мы можем ожидать, что они мыслят примерно так же. Но дасати... сэр, они совсем другие. А вдруг им плевать на потери при захвате плацдарма? Или на необходимость древесины для осадных машин? Или на то, чтобы переплывать океан... ну, вы понимаете, сэр?

     Аленбурга на мгновение замер, затем произнес:

     - Парень прав. Это не человеческая армия.

     Он посмотрел на Императора:

     - Ваше Величество, есть ли возможность, чтобы ваши маги доставили нас ближе к фронту? Нам нужно разглядеть их вблизи.

     - Я распоряжусь немедленно, генерал, - ответил Император.

     Аленбурга обвел взглядом присутствующих:

     - Что ж, будем ждать. А пока ждем - давайте выпьем. Голова у меня до сих гудит, как наковальня.

     Эрик усмехнулся:

     - Понимаю, о чем вы.

     Слуги мгновенно принесли стулья и напитки. Пока собравшиеся ждали вызванного мага, импровизированное военное руководство Империи Цурануанни, состоявшее сплошь из чужеземцев, начало знакомиться друг с другом.

     * * *

     Каспар указал вдаль.

     - Взгляните туда!

     На следующее утро после принятия командования армией цурани генерал Аленбурга со своим штабом расположился на вершине холма, откуда открывался вид на расширяющуюся тропу над рекой Гагаджин. Генерал последовал за жестом своего заместителя и увидел, как к сражению присоединяется новый отряд дасати - Рыцарей Смерти.

     Миранда, стоявшая слева от Каспара, произнесла:

     - Должно быть, они открыли ещё один портал внутри сферы.

     Чёрная Гора теперь занимала значительную часть северной оконечности долины, возвышаясь над всеми окружающими холмами. Как и предсказывала Миранда накануне, вернувшись с Мидкемии, сфера продолжала расти. Она и два десятка Всемогущих цурани испробовали все возможные виды мистических атак на структуру сферы, но без видимого эффекта. Те знания, что Миранда получила при побеге из первой сферы, оказались бесполезны против этой, большей по размеру. Жрецы Смерти, похоже, научились противостоять человеческой магии.

     Спустя несколько минут Аленбурга мрачно пробормотал:

     - Чёрт.

     - Что? - спросил Эрик.

     - Как ты оцениваешь соотношение потерь, фон Даркмур? - спросил Верховный Командующий.

     Эрик ответил:

     - Двадцать к одному.

     - Ближе к тридцати к одному, - поправил Каспар.

     - Цурани, без сомнения, самые бесстрашные воины, которых я когда-либо видел, - произнёс старый генерал из Мубои. - Для меня честь командовать ими.

     Он на мгновение склонил голову в знак уважения к лорду Джерину из дома Анасати, едва вышедшему из юношеского возраста, но уже правящему одним из важнейших кланов Империи. Его назначение в штаб было политическим решением, однако Каспар быстро распознал в юноше острый ум и сделал его третьим адъютантом наряду с Тадом и Зейном. Молодой лорд с достоинством принял похвалу, адресованную его воинам.

     - Но я не намерен бездумно растрачивать их жизни, - твёрдо добавил Аленбурга. Он повернулся к Каспару:

     - Занять позицию к югу от холмов, там, где река выходит на равнину. Встаньте достаточно далеко, чтобы вынудить дасати атаковать с разбега, но достаточно близко, чтобы перекрыть им пути обхода на юго-запад или юго-восток. Пусть они и не люди, но бронированных воинов я узнаю, а кавалерии или осадных машин у них пока не замечено. Ждите пехотной атаки.

     Миранда и Всемогущие ранее объясняли генералу, что Жрецы Смерти используют заклинания, поддерживающие жизнь Рыцарей, но либо не могут, либо не хотят распространять эту магию на их скакунов или машины с родного мира дасати. Хотя Миранда пыталась детально описать, почему захватчики вынуждены оставаться в пределах сферы либо адаптироваться к атмосфере Келевана, генерал отмахнулся от подробностей, усвоив главное: за пределами сферы дасати быстро гибнут, не выдерживая энергетики этого мира.

     Каспар кивнул:

     - Если только они не явятся к нам на летающих коврах, мы будем готовы.

     - А теперь сложная часть, - продолжил Аленбурга. - Мне нужно, чтобы ты разработал план, который замедлит их продвижение. Они должны потратить три дня на территорию, которую можно пересечь за один. Сможешь?

     Каспар уверенно кивнул:

     - У меня уже есть идея.

     - Хорошо. Пусть один из магов перенесёт тебя на юг, и начинай разведку местности.

     Когда Каспар удалился выполнять приказ, Аленбурга ещё долго молча наблюдал за битвой внизу. Он анализировал каждое столкновение, с потрясённым восхищением отмечая героизм цуранийских воинов. Его слова были обращены только к Эрику и Миранде:

     - Будь у меня десять тысяч таких храбрецов, я бы завоевал весь Новиндус. Поразительная отвага...

     Эрик тихо ответил:

     - Они готовы погибнуть до последнего, чтобы спасти этот мир.

     Аленбурга понизил голос ещё больше:

     - Но они не смогут.

     Эрик взглянул на нового командующего - человека, которого он уже успел оценить как лучшего стратега из всех, кого встречал, заслуживающего не только подчинения, но и дружбы. Осторожно, чтобы не быть услышанным, он спросил:

     - Почему?

     Аленбурга повернулся к Миранде:

     - Чёрная Гора расширяется, и дасати создают новые порталы, верно?

     Она молча кивнула. Эрик побледнел:

     - Скорость их атаки будет только нарастать... - прошептал он.

     - И хотя в детстве я не был прилежным учеником в математике, - продолжил генерал, - площадь этой сферы постоянно удваивается, так?

     Миранда снова кивнула:

     - Экспоненциально.

     - Значит, если сегодня у них четыре разлома, то через несколько дней будет восемь, затем шестнадцать через неделю, а через месяц - шестьдесят четыре?

     - Вместо десятков дасати, проникающих в наш мир ежеминутно, их будут тысячи, - подтвердила Миранда.

     Аленбурга кивнул, будто это подтверждало его худшие опасения:

     - Нам нужно перегруппироваться. Там внизу люди гибнут напрасно.

     В этот момент у края сферы вспыхнул ослепительный свет.

     - И не только солдаты, - добавил он. - Миранда, выведите магов оттуда.

     Миранда, не привыкшая к военной дисциплине, не бросилась выполнять приказ, а спросила:

     - Зачем? Они наносят дасати наибольший урон.

     Генерал терпеливо объяснил:

     - Верно, но когда они устанут от уничтожения Рыцарей Смерти, то станут легкой добычей для Жрецов Смерти. Полагаю, у дасати куда больше Жрецов Смерти в резерве, чем у нас Всемогущих. К тому же... - он повернулся, начиная спускаться с холма, - я придумал для наших магов лучшее применение, чем швыряться огненными шарами.

     - Какое? - не отступала Миранда.

     Аленбурга обернулся:

     - Редко приходится объяснять свои приказы, - сказал он, - но вы не солдат, и мне нужно, чтобы вы четко поняли мой замысел. Иначе как вы объясните его Всемогущим цурани?

     Он сделал паузу, собирая мысли:

     - Наше главное преимущество - знание местности. Я могу не знать её хорошо, но лорд Джерин и другие цуранийские командиры - знают. И мы должны этим воспользоваться.

     - Второе преимущество, которое вы можете нам дать, - это то, за что любой полководец продал бы душу: быстрая связь. Если Всемогущие цурани не сочтут это ниже своего достоинства, они смогут мгновенно доставлять приказы и донесения между штабом и полем боя.

     Его голос зазвучал жёстче:

     - Планы сражений редко переживают первый час боя. Победит тот генерал, кто быстрее адаптируется, кто оперативнее перебросит войска на ключевые позиции. Даже при численном превосходстве противника.

     Миранда пристально посмотрела на него:

     - Так вы считаете, мы можем победить дасати?

     - Нет. Это невозможно. Мы теряем тридцать солдат за каждого их бойца. Хотя наши маги и сильнее, они смертны и устают. Рано или поздно их станет слишком мало, и нескончаемый поток Жрецов Смерти сметёт всех оставшихся. Всё, что мы можем - это задержать их, и чем больше времени мы выиграем, тем больше времени будет у вас.

     - Для чего? - спросила она.

     - Чтобы переправить через разлом как можно больше людей с этого мира. Мы проиграем. Если только боги не вмешаются - этот мир не удержать. Надо эвакуироваться.

     Миранда на мгновение задумалась, затем ответила:

     - Понимаю. Я немедленно отправлюсь в Ассамблею и начну готовить пути для эвакуации.

     - Не знаю, куда вы их всех разместите, - проговорил старый генерал из Мубои, - но те, кто не пройдёт через разломы, погибнут здесь.

     Когда Миранда исчезла, Аленбурга заметил вопросительный взгляд Эрика фон Даркмура.

     - Что?

     - Ты останешься до конца, да? - спросил Эрик.

     - А ты?

     - Я намного старше тебя, мой новый друг. Если кому и стоять здесь до последнего, так это мне.

     - А я, мой новый друг, - улыбнулся Аленбурга, - просто не смогу потом вернуться к застольным беседам с моим повелителем, слушая политические пересуды и светские сплетни, зная, что слишком рано покинул это поле боя. Я не хочу умирать, но если уж суждено выжить, то пройду через разлом последним. А если суждено погибнуть, то спасая как можно больше жизней.

     Эрик кивнул, улыбнулся и положил руку на плечо генерала:

     - Жаль, что мы не встретились раньше.

     - И мне того же хотелось бы. Устал проигрывать Каспару в шахматы, а как я слышал, ты в них не силён.

     Эрик рассмеялся, несмотря на бойню внизу. Но через мгновение смех затих, когда его мысли вернулись к кровавой работе, что их ждала впереди.

     * * *

     Мартух, Хиреа, Валко и Магнус наблюдали, как Паг закрыл глаза.

     - Я делал это всего несколько раз в своем мире и никогда - здесь, - сказал он. - Так что не знаю, каковы шансы на успех.

     Паг пытался использовать мистическое зрение, чтобы проникнуть взором сквозь потолок скрытой комнаты в Роще Дельмат-Амы и понять причину внезапного шума сверху. Казалось, будто тысячи людей мчатся через сад над ними. Это куда больше шума, чем было даже в разгар Великого Отбора.

     Его зрение пробилось сквозь тьму плотного грунта под рощей, и внезапно он увидел. Он никогда не практиковал это заклинание усердно и не считал его своим сильным умением. Но через мгновение у него не осталось сомнений в том, что происходит наверху.

     Паг открыл глаза:

     - Они убивают всех.

     - Кто? - спросил Мартух.

     - Всех, - повторил Паг. - Легионы ТеКараны сгоняют людей к Чёрному Храму. Как будто вспугивают вредителей на поле или загоняют дичь к охотникам.

     Мартух и Хиреа переглянулись.

     - За всю историю нашего народа ничего подобного не было... - Хиреа покачал головой. - Мы должны что-то предпринять.

     Паг откинулся назад, истощённый усилием.

     - Думаю, нам нужно немного подождать.

     - Почему? - спросил Мартух, вставая с явным намерением подняться по лестнице и лично оценить обстановку.

     - Если бы ты проводил такую масштабную операцию, - ответил Паг, и в его голосе явственно звучало раздражение от необходимости объяснять очевидное, - и знал, что некоторые из Ничтожных умеют хорошо прятаться, что бы ты сделал?

     Хиреа взглянул на Мартуха, и даже Паг с Магнусом без труда прочитали его выражение лица.

     - Оставил бы Рыцарей Смерти, чтобы те выловили выползающих из укрытий спустя время, болван, - процедил он.

     Мартух на мгновение замер, и по его позе было видно, что он готов схватиться за меч и наброситься на старого товарища. Но после короткой внутренней борьбы его рука отпустила рукоять оружия, и он тяжело опустился в кресло, на лице - гримаса ярости.

     - Это отвратительно, - тихо произнёс он.

     Хиреа кивнул:

     - Именно поэтому мы должны сделать то, что задумали.

     - Что ты предлагаешь? - спросил Мартух у Пага.

     - Ждать. Уверен, вскоре мы услышим второй отряд загонщиков, добивающих отставших.

     - И что потом?

     - Найдём Валко и остальных, - ответил Паг, - а затем попытаемся отыскать Накора и Бека. Но действовать нужно быстро: Темнейший сделал свой выбор. Он приносит десятки тысяч жизней в жертву, чтобы расширить вторжение на Келеван. И я уверен, он не остановится, пока не использут каждую жизнь в этом мире, если это потребуется.

     - Каждую? - переспросил Хиреа. Хотя он многое понял из рассказов Пага о Бездне и существе, известном как Тёмный Бог дасати, масштаб замысла всё ещё не укладывался в его голове.

     - А почему бы и нет? - вступил Магнус. - У него есть ещё одиннадцать миров. Если здесь кончится 'материал', он возьмёт миллионы дасати с Косриди. А когда Косриди опустеет, перейдёт к следующему.

     - Как мы дошли до такого? - пробормотал старый наставник.

     - Поколения лжи и манипуляций, - ответил Магнус.

     Паг кивнул в знак согласия:

     - Позвольте рассказать вам о Войнах Хаоса. - И он начал свой рассказ, вспоминая видения из Башни Испытаний на Келеване, переплетая их с другими историями - о падении Двух Слепых Богов Начала, восходе валкеру на Мидкемии, изгнании Повелителей Драконов и Битве при Сетаноне после Войны Врат. Он говорил без прикрас, и когда закончил, оба старых Рыцаря Смерти сидели в гробовом молчании.

     Наконец Мартух нарушил молчание:

     - Ты считаешь, что та война дошла и сюда?

     Паг ответил:

     - Я уверен, что та война затронула все аспекты реальности. От Войн Хаоса до нашей нынешней битвы - это одно и то же противостояние: баланс вселенной нарушен, и мы вовлечены в конфликт за его восстановление.

     - Мне никогда не казалось логичным, что это просто борьба между силами, которые мы называем добром и злом. Даже зло существует в парадигме, требующей равновесия с добром, иначе само понятие теряет смысл.

     - Нигде в моём мире зло не доминирует так, как в Империи дасати. И всё же здесь есть вы и другие слуги Белого, стремящиеся восстановить баланс. Потому что зло не может существовать без противопоставления добру.

     - Я не понимаю, - честно признался Хиреа. - Но приму твоё объяснение.

     - Это непросто, - вступил Магнус. - Где-то до начала истории произошёл разрыв между нашей вселенной со всеми планами существования и Бездной. Именно из Бездны явилось существо, которое вы зовёте Тёмнейшим. Оно исказило баланс этой вселенной, нарушило естественное взаимодействие противоположных сил настолько, что сумело заменить собой Бога зла дасати. Заняв его место и изгнав всех изначальных богов дасати, оно лишь наращивало свою мощь.

     Зная, что Паг упоминал о Талной на Мидкемии, Магнус добавил:

     - Мы, возможно, никогда не узнаем, кто предоставил богам дасати убежище в моём мире. Но они остаются там, и если бы смогли вернуться... возможно, баланс в этом мире восстановился бы быстрее.

     Он медленно выдохнул:

     - Но для этого, как я полагаю, необходимо уничтожить Тёмнейшего.

     Шум сверху заставил всех замолчать. По земле над ними топали ноги, за которыми следовали другие.

     - Скоро, - прошептал Паг. - Мы сможем двинуться в путь очень скоро.

     - Надеюсь, Валко и его рыцари в безопасности, - сказал Магнус.

     - Они либо спасены, либо мы все погибли, - мрачно ответил Хиреа.

     - Где они сейчас? - спросил Паг.

     - У нас есть одно место, подготовленное на этот случай, но никогда ранее не использовавшееся, - объяснил Хиреа. - Оно находится рядом с древним входом во дворец, который ведёт прямо в личные покои ТеКараны. По плану, мы должны ворваться в его апартаменты снизу, убить ТеКарану до того, как его стража из Талной подавит нас, и захватить трон.

     - Захватить трон? - переспросил Паг. - Как это возможно?

     Мартух и Хиреа переглянулись.

     - Легко забыть, что, несмотря на твою внешность и знание нашего языка, ты не понимаешь основ нашей культуры, человек, - сказал Мартух, указывая на своего друга. - Если я убью его в честном бою - это одно. Мой дом получит славу, а я возьму трофеи с его тела. Но если я убью своего отца, то стану правителем дома, как Валко, убивший Аруке. А если я убью своего верховного повелителя, одолею его и возьму его голову, то получу всё, что принадлежало ему.

     Хиреа закончил мысль:

     - Если Валко убьёт ТеКарану, он станет ТеКараной. Думаешь, просто так тот держит рядом армию фанатично преданных Талной?

     Магнус пробормотал:

     - Но это значит...

     - Что кто-то должен убить Тёмного Бога, - завершил Паг. - Иначе правление Валко в роли ТеКараны будет очень недолгим.

     * * *

     - Что ты предлагаешь? - спросил Аленбурга.

     Каспар ответил:

     - Цурани храбры, как никакие другие воины, но у них нет чёткой организации выше уровня роты. Координация будет сложной. - Он повернулся к молодому Джеурину из дома Анасати: - Друг мой, у меня для тебя крайне трудная задача.

     - Я сделаю всё, что потребуется, господин.

     Весь командный состав цурани расположился во временном шатре на холме у реки, менее чем в полумиле от того места, где река выходила на равнину. Отсюда отчётливо виднелись клубы пыли от боя неподалёку вверх по течению, а вскоре должны были донестись и звуки сражения. Цурани медленно отступали, и Каспар искал способ остановить наступление дасати, как просил Аленбурга. Миранда и полдюжины магов, только что вернувшиеся после начала эвакуации, стояли в стороне, готовые выполнить любой приказ генерала.

     Генерал взглянул на Каспара, и тот обратился к молодому цуранийскому лорду:

     - Тебе нужно возглавить авангард вот здесь, - Каспар указал на позицию на полпути между их расположением и первыми холмами по обоим берегам реки, - и разместить по флангам два отряда из максимально возможного числа воинов. Лорд Джеурин, ты должен медленно отступать, заманивая дасати. Мы окружим их и сожмём кольцо.

     Молодой лорд отдал честь и поспешно вышел из шатра, отдавая приказы своим оруженосцам.

     - А что насчёт тех, кто позади авангарда? - спросил Каспар.

     Аленбурга повернулся к Миранде:

     - Сможете продержать их в тылу хотя бы час?

     Она вздохнула:

     - Мы попробуем.

     - Как продвигается эвакуация? - спросил генерал.

     - Плохо, - ответила она. - Второй разлом создаётся прямо сейчас, он будет вести на Новиндус, но потребуется ещё день. Первый разлом в Ассамблее может пропускать лишь десятки беженцев за раз, да и те окажутся на острове в Море Снов, на спорных землях между Кешем и Королевством. Единственная хорошая новость - тысячи цурани уже направляются к точкам эвакуации и смогут пройти сразу, когда разломы откроются.

     - Тысячи, - тихо произнёс Эрик фон Даркмур, оставляя невысказанным то, что все и так понимали: миллионы цурани обречены, если не случится чуда.

     * * *

     В три часа пополудни был отдан приказ об отступлении. Остатки цуранийских войск, сражавшихся в ущелье реки, начали отходить. Дасати бросились вперёд, но остановились, увидев развернувшуюся на равнине армию в полумиле от них.

     Тридцать тысяч цуранийских солдат стояли плотными рядами, разделённые на три отряда по десять тысяч каждый. Пыльные облака в тылу свидетельствовали о приближении дополнительных сил. Командир Рыцарей Смерти ТеКараны наконец осознал, что столкнулся с серьёзным противником. До этого момента резня была односторонней, Рыцари Смерти убивали цурани практически безнаказанно. Но адаптация к климату Келевана и энергетике этого уровня существования начала сказываться. На каждого убитого цуранийским оружием Рыцаря Смерти приходилось двое заболевших, вынужденных возвращаться к Чёрной Горе, где Жрецы Смерти либо лечили их, либо умерщвляли слишком слабых для восстановления.

     Однако с каждым часом через порталы прибывали новые Рыцари Смерти, а Чёрная Гора продолжала расширяться. Каспар предположил, что внутри неё теперь, вероятно, размещался полноценный штаб, и это мнение разделяли остальные офицеры.

     Из рассказов Миранды о её пленении у Рыцарей Смерти стало ясно, что это не просто плацдарм для вторжения, а точка, с которой начнётся трансформация всего мира, превращение планеты в пригодную для жизни дасати. И каждый мидкемиец прекрасно понимал, что от Келевана всего один шаг до их родного мира.

     - Скоро, - сказал Эрик.

     Они находились достаточно далеко за линией фронта, чтобы столкнуться с Рыцарями Смерти лишь в случае полного провала их плана. Но Эрик по привычке обнажил меч, поскольку слишком много битв за свою жизнь он простоял в строю, чтобы не ощущать потребности держать оружие в руке.

     Миранда и Всемогущие цурани заняли позицию на высоком холме к западу от захватчиков. Оттуда Миранда могла наблюдать за происходящим. Они ждали условленного сигнала, чтобы атаковать тыл колонны дасати и нанести максимальный урон Рыцарям и Жрецам Смерти. Напротив, в скрытой от глаз долине, ожидала цуранийская кавалерия - шесть тысяч всадников, готовых ударить с тыла по команде.

     - Они идут! - воскликнул Аленбурга.

     Дасати двинулись вперёд, но вместо привычных яростных атак шли чётким строем.

     - Хорошо, - заметил Эрик. - Они повелись на уловку.

     - Будем надеяться, никто из них не играет в шахматы, - сухо добавил Аленбурга.

     Каспар усмехнулся:

     - Будем надеяться, наш юный цуранийский лорд удержит своих воинов от типично цуранийских порывов и сыграет свою роль.

     Медленно дасати продвигались к ожидающим их цурани.

     - Лучники! - скомандовал Верховный Командующий, сожалея, что под рукой нет катапульт и требушетов.

     Сигнальный флаг взметнулся, и лучники из клана Лашики выпустили залп стрел в небо. Дасати, казалось, вообще не знали, что такое стрельба из луков. Дождь стрел обрушился на них, и сотни Рыцарей Смерти рухнули, пронзённые стрелами. Те, кто шёл сзади, просто отталкивали раненых или наступали на упавших. Они продолжали идти.

     - Подождите, - сказал Каспар, когда Аленбурга уже собирался отдать новый приказ.

     Верховный Командующий взглянул на него:

     - Сколько?

     - Ещё минуту.

     Каспар выдержал паузу и наконец скомандовал:

     - Теперь!

     Аленбурга подал сигнал Джомми, который ожидал у подножия холма верхом на лошади. Тот кивнул, затем развернул коня и во весь опор помчался к тылам цуранийских войск. У него была одна задача, и он точно знал, в чем она заключалась, но это не убавляло его тревоги. Туда, куда он направлялся, вот-вот должно было стать очень опасно.

     Пока он скакал, очередной залп стрел обрушился на дасати. Джомми осадил коня рядом с лордом Джеурином:

     - Приказ Верховного Командующего, милорд! Время пришло!

     Молодой правитель Анасати громко скомандовал:

     - Наступать по порядку! Вперёд!

     Цурани получили чёткие указания относительно своей роли в этой битве. Они знали, что те, кто находится в центре строя, скорее всего, погибнут сегодня. Но, как один, они бодро шагнули вперёд, направляясь навстречу врагу, более сильному и живучему, чем любой противник, с которым они когда-либо сталкивались, - врагу, который намерен уничтожить всё живое в этом мире.

     С наблюдательного пункта на холме позади линии фронта Каспар обернулся к своим соратникам:

     - Теперь начинается, - тихо произнёс он.

     Паг подал сигнал.

     Он в последний раз использовал свою способность проникать взором сквозь преграды, чтобы убедиться, что путь впереди был свободен и, похоже, не таил ловушек.

     - Пора, - сказал он Валко. Сейчас или никогда.

     Мартух, Магнус, Хиреа и Паг проделали опасный путь от своего убежища в Роще Дельмат-Амы до места сбора Валко - огромного зала, легко вместившего тысячу с лишним Рыцарей Смерти, служащих Ордену Белого, которые собрались там. Даже сейчас, когда они готовились к штурму покоев ТеКараны, в зал продолжали пробираться десятки отставших.

     Их приказы были просты, но для дасати, служивших Белому, оказались трудны для принятия. Им велели не вступать в бой, а затаиться - словно они были детьми или женщинами. Им предстояло отсиживаться в укрытии, пока не поступит иное распоряжение.

     Проверенные Ничтожные, служившие Белому, получили критически важную задачу распространить этот приказ. И несмотря на годы подготовки, они почти опоздали. Полдюжины ключевых гонцов попали в облаву, когда Жрецы сгоняли жертвы к Чёрному Храму, и считались погибшими. Ещё сотня Рыцарей Смерти пала в схватках с гвардейцами ТеКараны - у них не было выбора, ведь любой Рыцарь, обнаруженный в городе после призыва, автоматически считался приверженцем Белого. Все остальные находились за много миль, ожидая приказа вторгнуться на Келеван.

     Валко обнажил меч и приказал своим людям соблюдать осторожность и тишину. Паг поражался дисциплине этих Рыцарей Смерти, ведь осторожность и скрытность никак не вязались с традиционным обликом дасатийского воина.

     Кто-то привел в действие механизм, и массивная каменная стена сдвинулась в сторону, открывая черный зев туннеля, ведущего вверх. Валко двинулся вперед, и Паг в очередной раз поразился остроте их зрения - им не нужны были факелы, достаточно было малейшего проблеска света или тепла.

     Они вошли во тьму.

     * * *

     Каспар подал знак Сервану, который развернул коня и понесся прочь, словно за ним гналась тысяча демонов. Он держал меч наготове, но его задачей было доставить сообщение терпящему бедствие отряду Анасати, принявшему на себя основной удар дасати. Подскакав достаточно близко к лорду Джеурину, он крикнул:

     - Сейчас, милорд! Немедленно!

     Цуранийскому аристократу едва исполнилось семнадцать, когда до него дошла весть о гибели отца. Несмотря на потерю родителя, Первого советника, командующего войсками дома и всех старших лидеров, присутствовавших на Высшем Совете, юноша проявил недюжинный ум и решимость. Он был готов защищаться, но сдерживал себя, ожидая приказа. Теперь же, когда его воины гибли, прикрывая отход, он больше не мог оставаться в стороне.

     Серван видел, как Джеурин пробивается вперед сквозь отступающих воинов Анасати, сдерживающих натиск сотен Рыцарей Смерти. Юный правитель, переполненный яростью, копившейся со дня смерти отца, рванулся в бой. Перепрыгнув через падающего воина, он рубанул по подколенному сухожилию дасати, едва увернувшись от брошенной в него кольчужной перчатки.

     - Назад! - крикнул Джеурин. - Отступаем по порядку!

     Ещё один Рыцарь Смерти рванулся вперёд, но двое воинов Анасати по бокам от Джеурина перехватили его. Поодиночке цурани не могли сравниться с Рыцарями Смерти, но эти воины годами тренировались вместе - и теперь защищали жизнь своего молодого господина. Один принял на щит сокрушительный удар, отбросивший его на колени, но второй воспользовался малейшим просветом и вонзил меч в незащищённый участок под мышкой доспеха. Фонтан оранжевой крови хлынул на землю, когда он выдернул клинок, и все трое отступили ещё на шаг.

     Рыцарь Смерти попытался поднять руку с мечом - и не смог.

     Оружие выпало из ослабевших пальцев, и он рухнул на колени. Один из цурани уже приготовился нанести смертельный удар, но Джеурин схватил его за доспех у шеи и резко дёрнул назад.

     - Нет! - крикнул он. - Назад! Отступаем медленно! - Затем, больше для себя с широко раскрытыми глазами прошептал: - Это работает. План чужеземца... работает.

     Со всех сторон цурани сжимали кольцо, кроме центра, где отступал Джеурин. Это заставляло дасати продвигаться вперёд широким полукругом, а тех, кто оказывался в середине, - беспомощно топтаться на месте. Теперь большинство Рыцарей Смерти могли лишь наблюдать, как окружающие их цурани методично рубят их товарищей. Любая попытка продвинуться вперёд лишь толкала своих же под удары вражеских мечей.

     Старший среди Рыцарей Смерти в центре окружения беспомощно озирался по сторонам, не зная, как действовать дальше - чувство, доселе неведомое ни одному дасати.

     Аленбурга наблюдал за этим с восхищением.

     - Этот юноша достоин любых наград, которые только может даровать Император, - сказал он Каспару и Эрику.

     - Они все достойны, - отозвался Эрик.

     Дасати сбились в ещё более плотную толпу. Аленбурга выжидал момента, когда между окружёнными Рыцарями Смерти и подкреплениями, всё ещё спускавшимися с Чёрной Горы, образуется разрыв. Когда это наконец произошло, он скомандовал:

     - Сигнал Миранде! Пора!

     Цуранийский солдат неподалёку поднял высокий шест с ярко-зелёным знаменем и начал размахивать им из стороны в сторону.

     На дальнем холме Миранда заметила сигнал и крикнула:

     - Вперёд!

     Словно танцоры при дворе, дюжина Всемогущих Империи Цурануани поднялась в воздух, будто невидимая рука вознесла их ввысь. Своей магией они подняли ещё двоих магов каждый, так что тридцать шесть сильнейших волшебников этого мира воспарили в небеса, получив беспрепятственный обзор промежутка между речной тропой и равнинами у подножия холмов.

     Как Миранда и ожидала, ряды дасати оказались разорваны. Те, кто находился в разрыве, замедлили шаг, пытаясь разглядеть, что происходит в битве менее чем в полумиле впереди, пока их командиры решали, как действовать дальше. Хотя Миранда не была знатоком военной тактики, она видела достаточно сражений, чтобы понять: дасати справляются с координацией больших отрядов ещё хуже, чем цурани. Она не знала всех деталей плана Каспара, но понимала достаточно, чтобы осознать - он работает.

     - Вперёд! - крикнула она, подавая сигнал к атаке.

     Выстроившись в боевой порядок, тридцать семь магов невероятной силы устремились вниз, заняв позицию высоко над вторгшимися дасати, и оттуда обрушили на захватчиков дождь смерти.

     * * *

     Джомми повернулся к Таду и Зейну, пока Серван мчался назад с поля боя, чтобы присоединиться к ним.

     - Вы только посмотрите на это! - крикнул он, указывая вдаль.

     Над тыловой частью битвы разворачивалось невероятное зрелище: вспышки света и энергии, вздымающиеся столбы пламени и клубы дыма, почти ослепляющие наблюдателей.

     Тад усмехнулся:

     - Только не злите Миранду.

     - Пошли, - Зейн ткнул пальцем в сторону командного пункта. - Нам пора назад.

     Четверо друзей, впервые за месяцы собравшиеся вместе, наслаждались своей новой ролью командиров, хотя и осознавали ограниченность опыта. Джомми, как самый старший и опытный, чувствовал себя увереннее остальных, но сейчас все они были просто неопытными юнцами, на которых внезапно свалилась огромная ответственность.

     Командная структура цурани лежала в руинах. Практически все правящие лорды погибли во время нападения дасати на Высший Совет. Оставшиеся в живых находились на ключевых позициях по всей Империи, но в этой конкретной битве не было ни одного опытного командира. Хуже того, большинство домов потеряли своих первых советников, командующих войсками и других ценных членов свит погибших лордов.

     Теперь десятки тысяч цуранийских солдат получали приказы от чужеземцев, передаваемые через других чужеземцев неопытным командирам, которым помогали воины, по меркам Мидкемии сравнимые разве что с капралами или младшими сержантами. Немногие уцелевшие командиры подразделений отчаянно пытались координировать действия вверенных им солдат.

     - Пока что всё идёт по плану, - заметил Зейн, указывая на дасати, которых постепенно загоняли в плотную группу.

     Четверо друзей поспешили обратно к командному пункту как раз вовремя, чтобы услышать, как генерал Аленбурга кричит:

     - Лучники! Выбирайте цели!

     Приказ передали дальше, и лучники клана Лашики, лучшие во всей Империи, выпустили стрелы высоко в небо, так что те падали отвесно в самую гущу скучившихся дасати. Те не могли ничего противопоставить такой атаке.

     Джомми осадил коня, спрыгнул на землю и бросил поводья слуге. Подбежав к штабу, он отдал честь офицерам и доложил:

     - Приказ передан, генерал. Они ждут вашего сигнала.

     - Ещё не время, - ответил хитрый старый воин из Новиндуса.

     Каспар перевёл взгляд с Эрика на Аленбургу и увидел на их лицах то же смертоносное удовлетворение, которое испытывал сам. Им удалось загнать в ловушку и уничтожить крупный отряд дасати, не понеся серьёзных потерь.

     Всё новые и новые стрелы обрушивались на центр построения дасати, и Эрик не удержался от комментария:

     - Не могу поверить, что у них нет щитов.

     - Даже не пытайся понять, как мыслят эти существа, - ответил Аленбурга. - Все их мечи выглядят как полуторные. Может, они настолько скованы традициями, что даже не поощряют разнообразия в вооружении.

     Каспар покачал головой:

     - Если видение, которое я видел, было правдой, а пока ничто не говорит об обратном, то это странный и извращённый народ, отказавшийся от инноваций столетия назад.

     - Или, может, они просто считают себя неуязвимыми? - предположил Эрик.

     Вдалеке было видно, как летающие маги методично уничтожали окружённых дасати, прижатых к реке над равниной.

     Горький смех Каспара прозвучал как щелчок кнута:

     - Ещё час такого магического ливня, и они расстанутся с этим заблуждением.

     - Возможно, - сказал Аленбурга, - но мне куда интереснее другое: где их Жрецы Смерти и почему они не отвечают на атаку магов?

     * * *

     Миранда уставала, но её по-прежнему заряжала возможность нанести удар по врагу. Со времён войны с армией Изумрудной Королевы она не чувствовала такой ярости и такой сфокусированной злости. Внизу были те, кто подверг опасности её мужа и старшего сына, захватил её саму и унизи. Поэтому она с радостью стала орудием их возмездия.

     Но с каждой минутой сосредоточиться становилось всё труднее - усталость высасывала силы. Она оглянулась по сторонам и заметила, что другие маги тоже начали выдыхаться.

     Собрав остатки энергии, Миранда обрушила вниз огромный шар багровой энергии. Это служило двум целям: во-первых, нанести серьёзный урон дасати, застрявшим в речном проходе. Те, кто впереди, не могли продвинуться из-за неподвижного строя цурани, а те, кто сзади, блокировали отступление к Чёрной Горе. А, во-вторых, подать Аленбурге сигнал к атаке кавалерии.

     Яркая вспышка также была замечена лордом Толкадески - шестнадцатилетним юношей, никогда не участвовавшим даже в серьёзной драке, не то что в битве. Пытаясь скрыть дрожь в голосе, он поднял меч и крикнул:

     - Вперёд!

     Тысяча всадников, скрывавшихся в овраге к западу от разорванной линии дасати, двинулись в бой в идеальном порядке. Их юный предводитель мог и не иметь опыта, но всадники четырёх домов, следовавшие за ним, были ветеранами. Лошади появились на Келеване во время Войны Врат - это были трофейные кони из Королевства. Касуми из клана Шиндзавай первым из знати осознал ценность кавалерии, и его дом первым начал разводить лошадей на Келеване.

     Как и Касуми, многие цуранийские аристократы быстро 'заболели' верховой ездой, и за последующие десятилетия через разломы с Мидкемии завезли ещё больше лошадей. Теперь цурани гордились своей лёгкой кавалерией, не уступавшей даже легендарным ашунтским всадникам Великого Кеша.

     Каждый всадник горел желанием ответить на оскорбление суверенитета их родины, как и пешие воины. Они рвались в бой, чтобы изгнать захватчиков. Пока первая тысяча шла в атаку, ещё два отряда заняли позиции, готовые вступить в бой по приказу.

     Юный лорд Харуми из Толкадески вознёс молитву Чококану, Доброму Богу, прося не опозорить предков провалом своей миссии. Он поднял меч и крикнул: 

     - В атаку! - и никто из окружающих не заметил, как дрогнул его голос.

     Тысячи копыт обрушились на землю, словно молоты в кузнице, заставив почву содрогаться. Дасати на правом фланге почувствовали вибрацию раньше, чем услышали грохот, потому что маги в небе продолжали обрушивать на них самые губительные заклинания, какие только могли сотворить.

     Цуранийская кавалерия врезалась в левый фланг дасати, превращая медленное отступление в хаотичную мешанину. Пеший дасати мог сражаться с десятком цурани, но против конницы их преимущество таяло. Рыцарей Смерти сбивали с ног, швыряя в толпу отступающих по тропе сородичей. Ярость атаки сбросила десятки дасати с обрыва в реку, где те тут же пошли ко дну под тяжестью доспехов.

     Лорд Харуми из Толкадески нанёс удар мечом, но опытный Рыцарь Смерти легко парировал его, схватил за ногу и стащил с седла. Юный правитель дома рухнул на землю, не успев поднять меч для защиты. Клинок пронзил традиционные пластинчатые доспехи цуранийского лорда, оборвав тысячелетнюю линию правителей Толкадески. Окружающие отметили, что мальчик не опозорил свой род - и в смертный миг его голос не дрогнул.

     * * *

     Аленбурга удовлетворённо кивнул:

     - Хорошо. Они отступают.

     Он повернулся к Зейну:

     - Скачи к передовой и напомни нашим рвущимся в бой цуранийским капитанам, что им запрещено заходить в последнюю долину у истока реки, если они вообще до неё доберутся.

     Когда Зейн отдал честь и бросился к лошади, старый генерал добавил:

     - И постарайся не получить смертельное ранение.

     - Так точно! - отчеканил Зейн, покидая импровизированный командный пункт.

     Эрик провёл рукой по лицу:

     - Всё прошло хорошо.

     - Да, - согласился Каспар. - Но это было всего лишь одно сражение.

     - И если дасати не полные идиоты, - добавил Аленбурга, - они больше не позволят загнать себя в такую ловушку. Не берусь гадать, как они мыслят, но будь я их командиром, я бы уже планировал, как ввести в бой собственную кавалерию.

     Он устало вздохнул:

     - Долгий выдался день.

     Солнце клонилось к западу, когда он спросил:

     - Они сражаются по ночам?

     - У нас нет таких сведений, - ответил Каспар.

     - Твой юный Джомми прав. Мы не можем строить предположений о том, как мыслят и действуют эти существа.

     Аленбурга повернулся к ожидавшим приказов офицерам:

     - Раненых эвакуировать немедленно. Оборонные позиции подготовить ещё быстрее. Будем действовать так, словно знаем, что после заката нас ждёт новая атака.

     Новая атака действительно началась после заката.

     * * *

     В просторном туннеле Паг поднял руку, и все замерли, прислушиваясь. Он взял на себя роль передового разведчика, шедшего впереди авангарда, поскольку после Магнуса был самым могущественным существом в этом отряде. Сам же Магнус находился рядом с Валко с чётким приказом защищать его любой ценой.

     С момента входа в туннель их сопровождал постоянный фоновый шум, становившийся всё громче по мере приближения к ответвлениям, которые, по словам Мартуха, вели из дворцового комплекса к Чёрному Храму, образуя сложную сеть. Сложно было подобрать определение этому звуку, но он заставлял кожу Пага покрываться мурашками.

     Подав сигнал основному отряду двигаться дальше, Паг возглавил колонну из более чем тысячи Рыцарей Смерти, преданных Белому. Они продвигались быстро, но без суеты. Никто не мог сказать точно, как долго дворцовая стража будет занята истреблением населения города, но атаку следовало провести до возвращения значительной части убийц с их кровавой миссии.

     Паг почувствовал движение впереди, и его пульс участился в предвкушении долгожданной прямой схватки с Жрецами Смерти, охранявшими ТеКарану. Готовясь к рейду, он просил Валко и других рассказать всё, что они знают о возможных угрозах, но информация оказалась отрывочной.

     Мало что было известно об этом заброшенном подземном комплексе, примыкающем к личным покоям ТеКараны в Великом Дворце. Повелителя охраняла тысяча преданных Талной. Паг не счёл нужным рассказывать о настоящих Талной, скрытых на Мидкемии, или что эти были просто людьми в доспехах, стилизованных под древних пленённых богов дасати.

     ТеКарана жил в почти полной изоляции от остального мира. Его обслуживал отдельный штат - не связанный с дворцовыми Эффекторами, Устроителями, Посредниками и прочими мелкими Ничтожными - и гарем из женщин, отобранных из лучших домов Империи. Никогда не было зафиксировано, чтобы он признавал кого-то сыном.

     Более того, оставалось неясным, когда и как этот ТеКарана сменил предшественника. Ходили слухи, но правду не знал никто. Предполагалось, что одного из планетарных Карана выбирают для замены верховного правителя, когда придёт время, но точный механизм этой системы знали лишь в самых узких кругах власти.

     Паг остановился перед тем, что казалось глухой стеной - монолитной плитой из вездесущего чёрно-серого камня, основного строительного материала Империи. Он жестом подозвал Валко:

     - Здесь есть проход, или мне придётся его проломать?

     Валко впервые с момента знакомства посмотрел на Пага с искренним удивлением:

     - Ты можешь разрушить это?

     - Не бесшумно.

     Уголки губ Валко дрогнули. Паг впервые видел на его лице подобие улыбки.

     - Нет, здесь есть вход.

     Мартух и Хиреа выдвинулись вперёд. Втроём они ощупали стену, ища нечто невидимое даже для магического зрения Пага. Через несколько минут Хиреа нажал на скрытый механизм в нижней части стены. Раздался глухой, но удивительно мягкий гул, и массивная плита скользнула вправо, открывая узкий проход, ведущий наверх.

     - Сюда, - сказал Валко.

     Паг и Магнус вошли в проход, направляясь к дворцу.

     * * *

     Накор удерживал Бека. Тот был облачён в тревожаще-странные доспехи Талной - весьма знакомые Накору по тем временам, когда он изучал десять тысяч таких, спрятанных в огромной пещере на Мидкемии, опыт, граничивший с мистическим. Но в этих Талной не было ничего мистического - каждый был просто фанатиком, преданным ТеКаране, носящим древние доспехи.

     Черные с красной отделкой доспехи дворцовой стражи были куда менее вычурны, чем золотоомрачённое уродство, в которое теперь облачили Бека, и оба варианта казались безвкусной пародией на настоящие доспехи Талной, которые видел Накор. Как если бы слуги Тёмного почувствовали необходимость выглядеть внушительнее тех, кого заменили.

     Накор услышал зов во дворец прежде, чем Бек успел отреагировать, и просто завёл своего юного спутника в нишу у кладовой, пока сотни стражей-Талной спешили на зов. Бек не задавал вопросов, но Накор видел, как ему не сидится на месте после часов молчаливого ожидания в тесной комнатушке.

     - Скоро, - тихо сказал Накор. - Они скоро придут.

     - Кто 'они', Накор? - спросил громадный юноша.

     - Паг и остальные.

     - И что мы будем делать? Я хочу действовать.

     - Ты сможешь действовать очень скоро, друг мой, - прошептал Накор. - И это тебе очень понравится.

     * * *

     Миранда чувствовала, как усталость грозится сломить её, но всё же заставила себя произнести ещё одно заклинание ясновидения. И вдруг её глаза расширились, а голова дёрнулась назад, будто от пощёчины.

     - Что случилось? - спросил генерал Аленбурга, прищурив свои обветренные глаза.

     - Больно было.

     - Что было больно? - переспросил Каспар из Оласко.

     - Они создали какую-то... защиту от ясновидения внутри этой штуки.

     После заката, когда первая фаза битвы завершилась, к ним присоединились ещё два десятка магов. Их помощь оказалась как нельзя кстати, когда через час после захода солнца дасати начали вторую атаку. На этот раз цурани применили другую тактику, понимая, что дасати не повторят ошибку и не станут прямо в лоб штурмовать укреплённые позиции, где их можно окружить.

     Аленбурга приказал прибывшим к концу битвы цуранийским инженерам возвести как можно больше баррикад на выходе из речного ущелья на равнину. Дасати всё ещё могли прорваться, но не массово. Если только сначала не остановятся, чтобы разобрать заграждения, или не попытаются переплыть участок реки.

     Затем с повозок начали разгружать дюжину тяжёлых баллист и пару требушетов, как раз когда дасати снова двинулись вниз по тропе. Когда их авангард достиг конца пути, цуранийские лучники, укрывшиеся на возвышенностях, начали обстреливать их сверху, притом каждый пятый снаряд был зажигательным. Тем временем с помощью требушетов запускали в ущелье огромные бочки с горючим маслом.

     Каждая бочка содержала пятьдесят галлонов масла и была сконструирована так, чтобы разваливаться при ударе, расплёскивая содержимое во все стороны. Понадобилось несколько минут, чтобы огонь разгорелся по-настоящему, но как только это произошло, ущелье превратилось в адское пекло. Многие Рыцари Смерти бросились в реку, где их либо утягивало на дно стремительное течение вместе с тяжёлыми доспехами, либо 'помогали' цуранийские копейщики, длинными древками удерживающие дасати под водой, когда те пытались выбраться на берег.

     Через час такого кошмара дасати поспешно отступили вверх по тропе.

     Теперь союзники пытались предугадать следующий шаг противника, отсюда и попытка Миранды применить ясновидение.

     - Всё равно у меня никогда не особо получалось это искусство, - пробормотала она.

     Четверо молодых капитанов ожидали неподалёку, и на всех явно лежала печать усталости. Зейн почти засыпал на ходу, и Таду несколько раз пришлось его подтолкнуть, чтобы тот не отключился. Генерал Аленбурга заметил это и приказал:

     - Передайте приказ отойти на отдых. Выставить дозорных по краям холмов на расстоянии мили в каждую сторону. Пусть все остальные находят себе место поудобнее и отдыхают.

     Молодые офицеры поспешили выполнить приказ и наконец получить передышку.

     Аленбурга повернулся к Миранде:

     - Я не представляю, как вы делаете то, что делаете, но выглядите так, будто вы готовы проспать месяц. Идите. В миле позади разбита палатка, там еда и постель.

     Он выделил солдата, чтобы проводить её, и добавил:

     - Моя благодарность вам и другим магам. Без ваших удивительных умений мы бы здесь не устояли.

     Миранда слабо улыбнулась:

     - Спасибо. Если понадоблюсь, я вернусь за минуты.

     Аленбурга бросил взгляд в сторону Чёрной Горы:

     - Вряд ли наши новые друзья побеспокоят нас до рассвета. Может, они и видят в темноте, как кошки, но мы дали им повод крепко задуматься.

     Проводив Миранду взглядом, он сказал Эрику и Каспару:

     - Вот что меня беспокоит больше всего.

     - О чём они думают?

     - Именно, - подтвердил генерал.

     Эрик задумчиво произнёс:

     - Во время последней схватки меня кое-что озарило.

     - Выкладывай, - буркнул Аленбурга. - Не похож ты на скромника.

     Эрик усмехнулся:

     - Не хотел строить догадки, пока не убедился, что третьей атаки не будет.

     - И? - подал голос Каспар.

     - Зачем им вообще нужна была вторая атака? Достаточно просто удерживать нас у выхода из ущелья, не подпуская ближе. Рано или поздно сфера расширится, и они смогут ударить в любом направлении. И главное - зачем вообще устраивать всю эту бойню? Почему просто не продолжать расширять сферу?

     Аленбурга провёл ладонью по лицу:

     - Глаза будто песком засыпаны. - Он посмотрел на Эрика, затем на Каспара: - У меня полно вопросов без ответов.

     Помолчав, добавил:

     - Вот хотя бы: как Королевство вообще сумело победить цурани в прошлый раз?

     Эрик вздохнул:

     - Я изучил все записи о той войне. И самый честный ответ: потому что цурани не воспринимали её всерьёз.

     - Двенадцатилетняя война - и не всерьёз?

     - Похоже, это был лишь побочный ход в их большой политической игре.

     - Страшно представить, что было бы, возьми они это всерьёз, - заметил Каспар.

     - Мы бы все с рождения говорили на цуранийском, полагаю, - сухо заключил Аленбурга. Он глубоко вдохнул: - Но потомкам цурани не на чём будет говорить, если мы не победим.

     - Что дальше? - спросил Каспар.

     - Ждём.

     Генерал огляделся в поисках места поудобнее, прислонился к крупному валуну и тяжело опустился:

     - Худшее в том, что я понятия не имею, чего ждать дальше от этих чудовищ под куполом. А хорошее, что к утру у нас будет втрое больше солдат.

     - Что-то подсказывает мне, - Эрик присел рядом, - они нам понадобятся.

     Каспар остался стоять, всматриваясь в темноту, будто мог разглядеть очертания сферы. Тихо спросил:

     - Но хватит ли этого?

     * * *

     Иоахим из Рана нервничал. Он нервничал каждый раз, когда наступала его очередь наблюдать за десятью тысячами неподвижных Талной. Он нервничал ещё и потому, что единственный другой маг с Острова Колдунов, дежуривший с ним, был не старше него, едва двадцать шесть лет, и обладал ещё меньшим опытом, а сейчас крепко спал снаружи.

     Конклав присматривал за этими... существами уже давно, как понимал Иоахим. Он не знал подробностей, кроме инструкций: дежурить посменно с другими магами, ничего не трогать, но сообщить, если в этой огромной пещере произойдёт что-то 'непредусмотренное'.

     Иоахим не был до конца уверен, что именно означало 'непредусмотренное', но был абсолютно уверен, что ему это не понравится, если случится. Он не мог ничего поделать со своим страхом - эти неподвижные существа в гигантской пещере пугали его, выстроившись рядами, словно чудовищные игрушечные солдаты, каждый в одинаковых доспехах, каждый недвижим, как окружающие скалы...

     Он моргнул. Один из них пошевелился? Сердце бешено заколотилось, а кожа покрылась мурашками. Он вгляделся, но не увидел никаких изменений. Должно быть, это была игра света или воображения, решил он, но сердце продолжало бешено стучать.

     Позвать ли Милтона, второго мага? Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Иоахим решил, что его лишь поднимут на смех, если он это сделает. Он занялся бессмысленной регулировкой единственного факела, закреплённого в импровизированном светильнике над ним, и пришёл к выводу, что иллюзию создало мерцание пламени.

     Неудивительно, что разум играет злые шутки, - подумал он, в очередной раз поражаясь, как далеко распространяется свет в этом иначе абсолютно тёмном подземелье. Сделав ещё один успокаивающий вдох, он вернулся к фолианту на коленях. После первого дежурства здесь он решил хотя бы не отставать в учёбе. Он не был лучшим магом в Конклаве и нуждался в повторении особенно запутанных заклинаний - особенно тех, что были написаны на кешианском, поскольку языки давались ему с трудом.

     Углубившись в изучение сложной фразы, он уже начал забываться, как вдруг краем глаза снова уловил движение. Голова дёрнулась вверх. В первом ряду бесконечных шеренг Талной...

     Нужно взять себя в руки. Всё выглядело точно так же, как мгновение назад... или нет? Сердце бешено колотилось, а Иоахим, не зная, что делать, замер в ожидании, высматривая новые признаки движения.

     * * *

     Первый из стражников ТеКараны, заметивший отряд Валко, погиб раньше, чем его мозг успел осознать увиденное. Паг решил не церемониться и применил простейшее заклинание физического воздействия, швырнув противника в дальнюю каменную стену с силой пятисотфутового падения. Громкий хлопок, несомненно, должен был предупредить остальных стражей в коридоре. Брызги оранжевой крови разлетелись на несколько ярдов вокруг.

     - Впечатляюще, - сказал Мартук Магнусу. - Постараюсь не злить твоего отца.

     - Мудрое решение, - ответил маг, слегка удивлённый чёрным юмором дасати в такой ситуации.

     Конечно, по сравнению с другими дасати, Мартук казался почти человеком в своём мировоззрении. Но Магнус был не менее удивлён вспышкой отца и понял, что Паг, должно быть, скрывал глубочайшую тревогу с момента их прибытия в этот мир. А поскольку Паг никогда не беспокоился о себе, его волнение должно было касаться Магнуса, Накора и даже того странного юноши - Ралана Бека.

     Магнус знал, что происходит что-то, о чём отец ему не рассказал, и что Накор с Беком играют какую-то неясную для него роль. Но за долгие годы он научился безоговорочно доверять отцу. Обладая выдающимся талантом с детства, Магнус всегда имел возможность осваивать мастерство в своём ритме - ему бросали вызовы, но никогда не перегружали. И это обучение, несмотря на порой впечатляющее нетерпение матери, подарило ему изящный подход к чрезвычайно сложной практике.

     Магнус понимал, что однажды может превзойти родителей в силе, но до этого оставались десятилетия. А сейчас стоял куда более насущный вопрос: проживёт ли он хотя бы следующие несколько минут, не говоря уже о десятилетиях.

     * * *

     Паг свернул за угол и оказался в просторной галерее, где расположился отряд Талной - по-видимому, резервная группа, готовая в любой момент отправиться туда, где потребуется их присутствие. Из зала расходились дюжина широких проходов, словно спицы колеса. Некоторые стражи сняли шлемы и переговаривались в ожидании приказа. Паг в очередной раз осознал, что их преимущество во многом строилось на иллюзии - эти воины в доспехах выдавались за легендарных Талной, тех самых практически неуязвимых машин для убийств, которых все боялись.

     Паг не колебался. Он поднял руку, и над его ладонью вспыхнул массивный шар синей энергии, внутри которого плясали молнии. Маг швырнул его в самую гущу Талной. Искры энергии разлетелись во все стороны, перескакивая от одной цели к другой, оглушая каждого воина, которого касались, и вызывая мгновенные судороги. Одни рухнули на пол, дёргаясь в конвульсиях, другие застыли как в параличе - заклинание Пага вывело из строя треть отряда.

     Валко и его воины бросились в атаку.

     Застигнутые врасплох, двести Талной не смогли организовать сопротивление. Больше половины были убиты, пока дёргались на полу или пытались подняться. Те же, кто сумел оказать хоть какое-то сопротивление, быстро пали под натиском. Два-три воина Белого атаковали каждого устоявшего Талной - и внезапно всё было кончено.

     Паг быстро оценил потери: двое воинов Валко погибли, десятки получили лёгкие ранения. Талной же полегли все до последнего.

     Паг переводил взгляд с туннеля на туннель, пытаясь определить правильный путь, и изучал отметки над каждым входом. В традициях дасати энергетические символы, обозначающие назначение туннеля, были высечены в камне, видимые только их глазами, эквивалент дорожных указателей. Паг быстро просмотрел каждый и затем заметил его: символ значительно крупнее остальных. Должно быть, это метка ТеКараны.

     Как будто услышав невысказанный вопрос Пага, Валко указал именно на этот символ:

     - Туда.

     Паг посмотрел вглубь длинного туннеля. Один стремительный бросок, - и они окажутся у покоев ТеКараны.

     - Магнусу следует встать между нами. Мы ещё не встретили ни одного Жреца Смерти, а когда встретим, их может оказаться немало.

     - Твоя магия впечатляет, человек, - сказал Валко. - Если её можно применять избирательнее, это будет полезно. Среди них могут быть агенты Белого. У нас есть несколько внедрённых высоко во дворце, и они могли найти убедительный предлог не участвовать в бойне у Чёрного Храма. Думаю, некоторые всё ещё здесь, как только мы атакуем, они присоединятся.

     - Остаётся только надеяться, - тихо ответил Паг. - Но будем считать всех врагами, пока не убедимся в обратном.

     Он знаком велел сыну выдвинуться перед Валко:

     - Держи меня в поле зрения, но отступай защищать лорда Валко, если потребуется.

     Магнус ничего не ответил. Выждав момент, он двинулся вслед за отцом.

     * * *

     Накор прислушался и наконец услышал то, чего ждал.

     - Пошли, Бек. Мы найдём тебе драку.

     - Хорошо, Накор. Я очень устал стоять на месте, - ответил крупный юноша.

     Они заспешили на звуки боя, почти бегом.

     - Когда придём, - сказал Накор, - ты сможешь убить всех, кто носит доспехи, как у тебя, а остальных не трогать?

     - Да, Накор.

     - А ещё сними шлем, чтобы Паг и остальные узнали тебя.

     - Да, Накор, - Бек тут же сдернул шлем и швырнул его прочь.

     Когда звуки схватки стали ближе, Накор спросил:

     - Помнишь, что я сказал?

     - Да, Накор. Я могу идти сейчас?

     - Да, иди, - ответил юркий маленький игрок.

     Они завернули за угол коридора и увидели вдалеке обширный двор, открытый небу. Даже отсюда было видно, что там идёт впечатляющая битва. По ослепительным вспышкам энергии и оглушительным звукам, эхом разносившимся по коридору, Накор понял: Паг и Магнус должны быть там. Именно так, как он и планировал.

     Он чувствовал, что момент стремительно приближается - момент, когда все его планы, вынашиваемые годами, наконец сойдутся воедино.

     Оставалась лишь одна проблема: справится ли Ралан Бек, абсолютный безумец, со своей ролью? Всё, что должно произойти по замыслу Накора, - судьба трёх миров, жизни всех, кто стал ему дорог за последнюю сотню лет, - всё это обратится в ничто, если Лесо Варен не поступит так, как ожидает Накор.

     'Бывают моменты, - подумал Накор, - когда быть игроком не так уж и хорошо'.

     Паг применил заклинание.

     Ослепительная вспышка света на мгновение дезориентировала Жрецов Смерти, и этого мгновения хватило Магнусу, чтобы обрушить на них очередное заклятие. Из его раскрытой ладони вырвался поток сверкающих искр, словно он швырнул в воздух десятки тысяч крошечных самоцветов - алмазов, изумрудов, рубинов и сапфиров. Но красота заклинания резко контрастировала с его действием: каждая искра пронзала Жрецов Смерти, как микроскопическое лезвие. Сперва оранжевые капли крови выступили на их лицах и обнажённых руках, но эти поверхностные раны не имели значения - их глаза остекленели, когда десятки крошечных отверстий прошили их мозги.

     Ещё шестеро Жрецов Смерти ворвались в зал. Они замедлили шаг, оценивая обстановку, а затем, словно по команде, атаковали тыл стражей-Талной. Паг заметил, что каждый из них носил белую перевязь, наспех повязанную вокруг пояса.

     Валко обернулся на громкий топот - в зал ворвалась массивная фигура в доспехах Талноя, но без шлема.

     - Стой! - крикнул Паг. - Это Бек!

     Валко на мгновение замер, затем отступил, пропуская Бека. На лице юноши застыло безумное выражение восторга, когда он занёс огромный меч и обрушил его, словно дровосек топор. Талной, помогавший товарищу теснить двоих воинов Валко, был рассечён от плеча до паха, и две половинки его тела рухнули, облив всё вокруг оранжевой кровью. Бек схватил другого воина за загривок, будто непослушного щенка, резко развернулся, почти как танцор в пируэте, и швырнул его в третьего стража на другом конце зала. Затем, внезапно сменив направление вращения, он рассек ещё одного Талной пополам. Лезвие пробило доспехи с визгом рвущегося металла, осыпав всё вокруг снопом искр.

     Паг отступил, потрясённый.

     Бек превратился в силу природы - нечто даже более ужасающее, чем самый грозный воин, которого Паг когда-либо видел. Он слышал от Томаса, каким опасным противником был Бек при их первой встрече, но теперь Паг задавался вопросом: устоял бы даже наследник доспехов Повелителей Драконов перед этой воплощённой богиней войны?

     Ясно было одно: в Беке скрывалось нечто большее, чем он когда-либо предполагал. Казалось, таившийся в нём потенциал теперь расцветал во всей своей мощи.

     Валко подошёл к Пагу и спросил с непривычной для дасати тревогой:

     - Ни одно смертное существо не способно на такое. Что он?

     - Не знаю, - признался Паг.

     Битва стремительно катилась к победе: рыцари Белого расправлялись с теми стражами-Талной, что не бросались на Бека, защищая ТеКарану. Глубоко вздохнув, Паг продолжил:

     - Когда мы впервые встретили его, он казался просто странным юношей, одержимым некой... силой. Мы думали, что понимаем его природу. Но с тех пор как попали сюда... - Он покачал головой. - Как если бы в человеческом теле заключили душу дасати.

     - Он ужасен, - произнёс Валко.

     И в этот момент, совершенно не осознавая, насколько чудовищно это признание для Рыцаря Смерти дасати, он впервые в жизни испугался.

     Паг оглянулся и увидел, что остальные воины Белого тоже замерли, наблюдая, как Бек врезается в гущу схватки. Он размахивал мечом, словно великан среди пигмеев, игнорируя полученные раны. С каждым ударом очередной Талной пал замертво.

     И тогда случилось немыслимое - стражи начали отступать.

     Бек подрезал подколенные сухожилия двоим, не дав им сделать и шага, затем бросился за остальными, пытавшимися организовать оборону у дальней стены. Пара прыжков - и он уже среди них. С холодной эффективностью мясника в бойне он покончил с ними за мгновения.

     В зале воцарилась тишина.

     Рыцари Смерти Белого стояли в немом оцепенении, потрясённые увиденным.

     - У нас мало времени, - нарушил молчание Валко. - Сколько бы хаоса ни царило во дворце и городе, как только мы переступим порог покоев ТеКараны, каждый верный Талной и дворцовый стражник бросится сюда. Действовать нужно быстро и без колебаний.

     Он обвёл взглядом своих израненных соратников:

     - За той дверью нет друзей.

     Валко заметил среди присоединившихся Жрецов Смерти отца Джувона - одного из первых, кто начал обучение для служения Белому. Занимая высокий пост в Ордене Тёмного Бога, он был могущественным магом. Тот поспешил к нему:

     - Твоя мать и сестра в безопасности. Мы вычислили предателя - одного из Ничтожных на кухне. Он оказался Жрецом Смерти и умер не сразу. Все, кого ты оставил под защитой, целы. Сестринство Ведьм Крови сохранило силы и готово выступить по твоему знаку.

     - Как обстоят дела в городе? - спросил Паг, игнорируя недовольный взгляд Верховного Жреца, чьё внимание привлёк Ничтожный, осмелившийся говорить без разрешения.

     - Это человеческий маг Паг, - пояснил Валко. - А тот Ничтожный - тоже человеческий маг. - Он указал на Магнуса.

     - И я тоже, - раздался голос позади жрецов.

     Все обернулись и увидели Накора.

     - То есть я человек, но не маг, - уточнил низкорослый мужчина. - Я игрок. Хотя знаю парочку фокусов.

     Жрецы Смерти, казалось, не знали, как реагировать на Накора.

     - У нас мало времени, - вернул разговор в нужное русло Паг. - Какая ситуация?

     - Безумие, превосходящее всё, что мы когда-либо видели или слышали, - ответил Джувон. - То, что сейчас происходит с народом этой планеты, делает Великий Отбор, который мы недавно пережили, похожим на прополку сорняков. Повсюду идёт массовая бойня, Валко.

     Жрец на мгновение закрыл глаза - жест, показавшийся Пагу удивительно человечным, - затем посмотрел на молодого Рыцаря Смерти:

     - Пока великое войско терпеливо ждёт отправки в мир людей, чтобы погибнуть во славу Темнейшего, десятки тысяч Ничтожных уничтожаются повсеместно.

     - Повсюду, - добавил другой Жрец Смерти. - Как будто ни одно живое существо на Омадрабаре не в безопасности.

     - Ничто не в безопасности, - сказал Паг. - Я знаю о разломах и магических порталах больше, чем кто-либо в моём мире или мире цурани. Эта аномалия, связывающая ваш мир и Келеван, не похожа ни на что из того, что я когда-либо ощущал.

     Он сделал паузу, его голос стал жёстче:

     - Пока я не окажусь ближе, не могу быть уверен, но единственное, что хотя бы отдалённо напоминает это - разлом смерти, созданный безумным магом-человеком для перехода с Мидкемии на Келеван.

     - Что это за 'разломы'? - спросил Валко.

     - Кратко, - оборвал его Накор. - Времени в обрез.

     - Разломы - это порталы между мирами, - быстро объяснил Паг. - Обычные создаются с помощью мощной и утончённой магии. Но этот, соединяющий наши миры...

     Его пальцы непроизвольно сжались:

     - Он работает на магии смерти, некромантии такой силы, что мне даже осмыслить её сложно. Это скорее гигантский туннель, позволяющий перемещаться в обе стороны. И питается он смертями вашего народа.

     Паг посмотрел в сторону Чёрной Горы:

     - Должен быть способ закрыть его. Спасти мой мир от Тёмного Бога. Но понять это я смогу, только когда доберусь туда.

     - Темнейший - это раздутое создание Бездны, почти лишенное разума в своей жажде жизни. Следующий мир, мой дом, куда богаче жизнью. Именно поэтому он стремится подняться в мой мир, вместо того чтобы расширять свое влияние за пределы Двенадцати Миров, - почти про себя добавил он. - Единственная загадка, как он нашел способ перейти из вашего мира в наш.

     Паг сделал паузу, затем продолжил:

     - Повелитель Ужаса ищет путь в мой мир, используя смерти вашего народа как средство. Он пожирал ваш народ веками, накапливая силу и готовясь к этому переходу в мой мир. Теперь он использует это массовое убийство, чтобы разжечь разлом между нашими мирами, и ему все равно, уничтожит ли он все живое в этом мире или остальных одиннадцати, которыми правят Караны от его имени. Он уничтожит всю расу дасати, если это потребуется, чтобы достичь следующего плана реальности. Ничто не изменит судьбу Двенадцати Миров, если мы не объединимся, чтобы уничтожить Темнейшего.

     Валко взглянул на Бека, чье тело было покрыто оранжевой кровью, а глаза прикованы к проходу во внутренние покои ТеКараны.

     - Он - Богоубийца?

     - Если не он, то я не знаю, кто же, - сказал Паг.

     - Нет, - возразил Накор. - Он не Богоубийца.

     Все взгляды устремились на Накора. Потрясенный, Паг спросил:

     - Что ты сказал?

     - Я сказал, он не Богоубийца. Бек здесь для того, чтобы Богоубийца мог уничтожить Темнейшего, но он не есть Богоубийца, - продолжил Накор.

     - Я не пони... - начал Паг.

     - Нет времени, - прервал его Накор. - Бек, открывай дверь!

     Ралан Бек ухватился левой рукой за массивную ручку, в то время как правой сжимал меч, готовясь обрушить хаос на тех, кто ждал по ту сторону.

     Паг услышал, как металлические засовы, протестуя, заскрипели и прогнулись под напором. Однако крепления, которые еще недавно надежно запирали дверь, теперь поддались мощному рывку Бека так легко, будто их и не было вовсе, куда проще, чем если бы для этого использовали осадные орудия. Паг сомневался, что даже его магия справилась бы с этой задачей столь же легко.

     За дверью их ждал десяток воинов в доспехах Талной. Едва дверь распахнулась, как они единым порывом бросились на Бека. Двое пали, не успев сделать и шага; третий - едва коснулся земли второй ногой.

     Тут в бой вступили Валко и остальные Рыцари Смерти Белого.

     Паг кружился на месте, пытаясь предугадать, откуда последует следующая атака. Хаос у входа на мгновение заслонил ему обзор, пока он пробирался сквозь кровавую бойню. Бек методично выкашивал всех на своем пути, а люди Валко потоком хлынули в зал с обеих сторон. Их боевые кличи звонко отражались от сводчатого каменного потолка.

     Здесь, Паг знал наверняка, их ждали самые могущественные Жрецы Смерти Темнейшего - те, что призваны защищать ТеКарану. Тронный зал был огромен, вытянут в овал: у одного конца - дверь, через которую они только что ворвались, по обеим сторонам - дюжина массивных каменных колонн, а в дальнем конце - плотная стена ожидающих воинов.

     Пока Паг и Магнус пробивались вперед, они разглядели Жрецов Смерти, собравшихся у противоположной стены. В их окружении выделялась мощная фигура в оранжевых доспехах - сам ТеКарана. А между правителем Двенадцати Миров и нападавшими стояла целая армия защитников.

     - У нас нет на это времени, - сказал Паг Магнусу.

     - Понимаю, - ответил тот и взмыл в воздух, поднявшись над полем боя.

     Как и все в этом мрачном и искаженном мире, личные покои ТеКараны поражали размахом. Его трон возвышался на круглом помосте, окруженном двенадцатью концентрическими каменными кольцами, расходившимися от центра зала. Стены, как и во всем дворце, были лишены чего-либо, напоминающего человеческое искусство, зато украшены трофеями - скелетами сотен воинов, по-прежнему облаченных в доспехи. Немое свидетельство власти повелителя Двенадцати Миров.

     За троном зиял вход в личные покои ТеКараны, где перепуганные Ничтожные и женщины из гарема в соблазнительных нарядах робко выглядывали из-за двери. Увидев, как Магнус поднимается в воздух, большинство из них в ужасе бросилось врассыпную.

     Если вид летающего Ничтожного и заставил кого-то из сражающихся замереть на мгновение, то эта нерешительность тут же стала для них роковой. Магнус метнул сжигающие лучи энергии, испепелявшие всё на своём пути - всё, кроме холодного камня пола и стен. Вспышки пламени взметнулись из одежд и плоти тех Жрецов Смерти, что не успели вовремя возвести защитные барьеры против парящего мага.

     Магнус уже успел окружить себя щитом, когда Жрецы Смерти обрушили на него волну тёмной магии. Из их рук потянулись зловонные щупальца, длинные, извивающиеся ленты смерти, расползающиеся по всему залу. Жрецы не разбирали, кого убивать - своих или чужих. Они понимали: защитники уже не спасут ТеКарану, но если перебить всех в зале до подхода подкреплений, у правителя ещё будет шанс.

     Паг взмахнул рукой, и ослепительная серебристо-белая вспышка иссушила щупальца тьмы, уже успевшие расползтись по залу. Жрецы Смерти содрогнулись, словно от боли, некоторые вскрикнули, когда их заклятья рассыпались в прах. Теперь всё их внимание было приковано к двум магам.

     Те, кто ещё сохранил способность к сопротивлению, выпустили вперёд вихрь чёрных частиц - не то рой мух, не то смертоносную пыль, какую только можно вообразить. Паг мгновенно возвёл защитный барьер вокруг себя и Магнуса. Пока отец прикрывал их, сын обрушил на жрецов новый сокрушительный удар. Двое из них рухнули на пол с воплями, охваченные живым пламенем.

     Тем временем Бек прокладывал путь сквозь ряды защитников, словно жнец, косящий пшеницу. Следом за ним Рыцари Смерти Белого рассыпались по залу, вступая в схватку с воинами Талной. Валко занял позицию слева от Бека, готовый в любой момент броситься вперёд и сойтись в поединке с самим ТеКараной.

     Паг и Магнус вместе представляли собой силу, с которой не могли справиться даже самые могущественные Жрецы Смерти. Отец и сын действовали в унисон, будто два тела с единым разумом. Магнус без слов понимал, когда нужно прикрыть отца, а контратаки Пага неизменно заканчивались смертью или полным поражением противников. Вскоре все магические угрозы в зале были нейтрализованы.

     В считанные минуты лишь горстка окровавленных защитников осталась стоять между нападавшими и ТеКараной - высоким, могучим воином, равным по силе и стати самому Ралану Беку. В его руках был меч, почти идентичный тому, что нес Бек, если не считать драгоценных металлов, украшавших клинок, и самоцветов на эфесе.

     - Твой труп займет почетное место над моим троном! - проревел он, поднимаясь с трона и спускаясь по ступеням навстречу массивному молодому воину. Угрожающе указывая мечом на Бека, он провозгласил: - Ни один воин еще не осмеливался бросить мне вызов в моих собственных владениях!

     Паг магией поднял двух последних Жрецов Смерти и швырнул их через весь зал, устранив магическую угрозу. Он увидел, как Магнус опустился на каменный пол, невредимый, хотя, как и все в зале, был забрызган оранжевой кровью.

     Бек принял вызов ТеКараны, сметая оставшихся стражников на своем пути к повелителю Двенадцати Миров. Ничто не могло остановить его неумолимого движения вперед.

     Валко и уцелевшие Рыцари Смерти Белого добили остатки стражи Талной на флангах. Когда же мечи Бека и ТеКараны скрестились, наполнив зал звоном стали, все взоры обратились к этой схватке. Две исполинские фигуры, воплощения безудержной мощи, сошлись в смертельной битве.

     Паг уже поднял руку, чтобы добавить свою магию к атаке на ТеКарану, но Мартух резко дёрнул его за плечо.

     - Нет! Ты не должен вмешиваться!

     Паг огляделся и увидел, что ни один из Рыцарей Смерти, включая Валко, не бросается на помощь - все они, затаив дыхание, наблюдали за схваткой двух исполинов. Каждый удар встречал ответный, а звон стали напоминал яростную работу безумного бога-кузнеца, колошматящего по гигантской наковальне.

     Минуты напролёт Бек и ТеКарана сражались на равных - каждый выпад блокировался, каждый удар парировался, и ни одна из сторон не могла взять верх. Для Пага это казалось вечностью: в зале стояла тишина, нарушаемая лишь лязгом клинков, тяжёлым дыханием и короткими вскриками усилия.

     И тогда равновесие нарушилось.

     Бек, казалось, только набирал силу с каждым ударом, тогда как дыхание ТеКараны становилось всё тяжелее, а движения - медленнее. Первым признаком неизбежного стало ранение: меч Бека рассек доспехи на левом плече повелителя, словно они были бумажными.

     - Не может быть! - воскликнул Хиреа.

     - Может, - тихо возразил Накор. - Смотрите, и вы увидите нечто удивительное.

     Валко стоял рядом с Пагом, сжимая меч, и маг разглядел смятение на лице молодого дасатийского лорда. Паг понял: Валко всегда считал, что именно он - предречённый воин, тот, кому суждено свергнуть ТеКарану и расчистить путь Богоубийце, а вовсе не этому человеку в облике дасати.

     ТеКарана в отчаянии замахнулся, потеряв равновесие, и Бек сбил его с ног обратным ударом - металлическая перчатка его левой руки пришлась точно по виску повелителя. Шлем отлетел в сторону, и впервые те, кто не входил в ближний круг правителя, увидели его лицо.

     Оно было... обыкновенным. Мощное телосложение выдавало в нём воина, но в чертах Владыки Двенадцати Миров не было ничего примечательного. Ошеломлённый ударом, с оранжевой кровью, стекающей из носа, он яростно моргал, словно пытаясь силой воли вернуть ясность зрения, опираясь на руки и колени. Бек шагнул вперёд и со всей силы ударил его ногой в лицо, разбрызгав по полу осколки зубов и новые потоки крови.

     Оглушённый, но не сломленный, ТеКарана откатился в сторону и поднялся на ноги, держа в руке поясной кинжал. Угрожающе размахивая им, он потянулся за мечом, и Бек обрушил свой клинок вниз, высекая искры из камня пола. Повелитель едва успел отдёрнуть руку.

     - Всё кончено, - сказал Мартух.

     - Ещё нет, - возразил Накор.

     Бек рассмеялся - жёсткий, леденящий смех, наполняющий всех вокруг безумием битвы. Даже Паг почувствовал незнакомое ему прежде желание схватить оружие и ринуться в бой. Взглянув на Магнуса, он увидел то же самое в глазах сына. Молча кивнув, оба мага мгновенно прошептали заклинание, освобождающее разум от навязчивых мыслей и эмоций.

     Бек сделал шаг назад, жестом разрешая ТеКаране поднять меч. Этот жест честного поединка был настолько чужд дасати, что повелителю потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происходящее. Но, убедившись, что это не насмешка, он с неожиданной проворностью схватил клинок. Мгновенно раскрутив его, ТеКарана обрушил удар на голову Бека. Тот легко парировал, удерживая длинный меч одной рукой, и со всей силы ударил повелителя в подбородок свободной ладонью. Ноги избитого воина подкосились, но он судорожно сжимал оружие. Колени дрожали, он начал оседать, но Бек левой рукой вцепился в его запястье, не давая упасть. Раздался хруст - пальцы разжались, выпуская меч. Медленно, почти бережно, Бек опустил поверженного врага на колени перед собой.

     Разжав хватку, он позволил побеждённому рухнуть на спину. От боли в искалеченной руке взгляд ТеКараны помутнел. Но вместо того, чтобы добить его, Бек... развернулся спиной и направился к Валко.

     ТеКарана тряхнул головой, пытаясь стряхнуть помутнение. Увидев спину удаляющегося исполина, он нахмурился, затем здоровой рукой потянулся за мечом. Стиснув зубы, он поднялся, целясь клинком в незащищённую шею противника.

     Бек замер на месте, не оборачиваясь, затем опустил взгляд на Валко и произнёс всего два слова:

     - Убей его.

     Меч ТеКараны взметнулся вверх, и в этот миг Валко шагнул вперёд, вонзив остриё своего клинка в горло повелителю. Резким движением, едва не отсекая голову Владыке Двенадцати Миров, он высвободил окровавленный клинок.

     - Что только что произошло? - спросил Магнус.

     Хиреа ответил с оттенком почтительного ужаса:

     - Бек только что подарил Валко империю.

     Сам Валко обвёл взглядом присутствующих, его лицо отражало ту же растерянность, что и у всех остальных. Но он понимал значимость момента. Медленно наклонившись, он поднял украшенный меч павшего ТеКараны и торжественно направился к трону.

     Не прошло и минуты, как отряд стражников-Талной ворвался в зал - их встретили сотни преклонивших колени Рыцарей Смерти Белого. На троне восседал молодой дасатийский лорд. У его ног лежало бездыханное тело прежнего повелителя.

     Первый из стражников-Талной замер в нерешительности, но тут Джувон в одеяниях верховного жреца Темнейшего воскликнул:

     - Валко - ТеКарана!

     Такова уж природа дасати - стражи мгновенно опустились на колено перед новым повелителем. Ни вопросов, ни возражений: в их мире убийца правителя сам становится владыкой. Теперь Валко - верховный правитель Двенадцати Миров.

     Паг тихо спросил Мартуха:

     - Надолго ли?

     Старый Рыцарь Смерти пожал плечами:

     - Кто знает? Если Темнейший, как ты предполагаешь, уже бежит из этого мира и ему плевать на трон, ровно до тех пор, пока Валко сумеет удержать голову на плечах. Многие сочтут юнца лёгкой добычей, и многим придётся умереть, чтобы защитить его трон. - Он мотнул головой в сторону Тёмного Храма: - Но если Повелителю ещё нужен марионеточный правитель... тогда ровно до тех пор, пока он не разберётся с более важными делами. Узнав, что какой-то выскочка сверг его фаворита, он направит сюда всех храмовых Рыцарей Смерти. Они подчинятся Жрецам Смерти, а не ТеКаране. Даже если мы победим Темнейшего, нас ждёт гражданская война. Вопрос лишь в том, будет ли она долгой...

     - ...или короткой? - уточнил Паг.

     - Единственные дружественные нам Рыцари Смерти, не отправившиеся в поход на человеческий мир - вот мы здесь. Если Темнейший прикажет своим силам атаковать нас, эта гражданская война будет очень короткой.

     Паг мысленно прикинул: в зале собралось около тысячи Рыцарей Смерти, включая вновь прибывших стражей-Талной.

     - Возможно, по дворцу ещё бродит несколько преданных гвардейцев, которые присягнут Валко, - продолжил Мартух, - но у Темнейшего всё ещё есть около двадцати тысяч Рыцарей Смерти в городе и ещё пять тысяч у Чёрного Храма.

     Магнус взглянул на Бека. Тот стоял практически неподвижно, с отрешенным, почти пророческим выражением лица, будто видел нечто в пустоте воздуха. Затем маг повернулся к Накору:

     - Что с ним происходит?

     - Он вернулся домой, - просто ответил Накор. Маленький азартный человечек окинул взглядом зал, где Рыцари Смерти Белого и стража Талной бывшего ТеКараны теперь неловко стояли плечом к плечу, ожидая первых приказов нового повелителя. Его взгляд скользнул к Валко, восседавшему на троне с таким же недоумением на лице, и добавил: - Валко молод, но именно он положит начало переменам, которые могут растянуться на века. В конце концов, этот народ найдёт дорогу назад - туда, где оказался бы, не появись Темнейший в их мире.

     - Накор, - сказал Паг, глядя старому другу прямо в глаза, - ты обладаешь знанием, которого нет у нас. Скоро мы столкнемся с армией Рыцарей Смерти, преданных Темнейшему, а наши силы истощены. - Он сделал паузу. - Много раз за эти годы я чувствовал, что ты что-то скрываешь, и списывал это на твою природу. Но теперь, ради всех жертв и всех надежд, нам нужно знать то, что знаешь ты.

     Накор рассмеялся.

     - Это, Паг, невозможно. Но правды ты заслуживаешь. - Повернувшись к Магнусу, спросил: - Можешь перенести нас к Темнейшему?

     - Да, - ответил маг. - Я помню ту смотровую площадку, откуда ТеКарана с придворными наблюдали за церемониями.

     Затем Накор обратился к Валко:

     - Повелитель Двенадцати Миров, моё время здесь подходит к концу. Тебе предстоит выстоять и повести свой народ в новую эпоху. - Он указал на Бека: - Он пробудет с тобой ещё некоторое время, но скоро должен будет отправиться по своим делам.

     Подойдя к Беку, Накор тихо сказал:

     - Прощай, Ралан Бек.

     - Прощай, Накор.

     - Ты знаешь, что должен сделать?

     - Знаю, - ответил исполинский юноша, и его улыбка вдруг стала столь же беззаботной, как у Накора. - Наконец-то я понял, что должен был понять. - Он посмотрел сверху вниз на маленького человечка и спросил: - А ты знаешь, что должен сделать?

     - Да, - ответил Накор. Встав на цыпочки, он прикрыл ладонью глаза Бека. Юноша замер на мгновение, затем резко откинул голову, будто получив удар, и несколько раз моргнул. Потом улыбнулся. - Спасибо, маленький человечек, - произнес он с искренней радостью. Оглядевшись, добавил: - Я буду защищать этого мальчика, пока не придут остальные.

     - Хорошо, - кивнул Накор. - Счастливого пути, Ралан Бек.

     - И тебе счастливого пути, Накор из Исалани.

     Накор повернулся к Мартуху и Хиреа:

     - Направляйте юношу.

     - Остальные? - переспросил Паг.

     - Увидишь совсем скоро, - загадочно ответил Накор. Затем обратился к Магнусу: - Пойдем, нас троих ждет много дел, а времени мало. Отправляемся в логово Темнейшего.

     Магнус выполнил просьбу. Паг и Накор ощутили странное смещение, почти резкий толчок, когда покинули одно место и появились в другом. Внезапно они втроем оказались перед троном ТеКараны на смотровой площадке, где разворачивалось зрелище безумия, превосходящее все, что они видели прежде.

     Тысячи дасати падали сверху - одни ударялись о скалы, другие погружались прямо в бурлящее море оранжевой энергии и зелёного пламени. Некоторые приземлялись на раздутое тело Тёмного Бога, и самые живучие ещё оставались в сознании после падения. По одному магическая сила Темнейшего подхватывала их и несла к его огромной пасти. На безликом лице выделялись лишь два пылающих красных глаза, с холодным интересом наблюдавших за очередной жертвой. Хотя рта видно не было, жертва исчезала в лике Темнейшего, поглощаемая целиком.

     - Это бессмысленно, - заметил Накор. - Существо может поглощать жизненную энергию одним прикосновением. Акт поедания... просто театральность.

     - Ужас - инструмент Повелителя Ужаса, - сказал Паг. Он повернулся к Накору: - Зачем мы здесь? Нас могут обнаружить в любой момент, и даже втроём мы не справимся с тысячей Жрецов Смерти... или с тем существом в пропасти, если оно обратит на нас внимание.

     Галереи вокруг них, край пропасти выше и дюжина проходов на разных уровнях пещеры были заполнены Жрецами Смерти и храмовыми Рыцарями Смерти.

     - Мы ждём, - ответил Накор. - Ждём Богоубийцу. И когда он появится, каждый из нас должен выполнить свою часть.

     - Накор, - тихо спросил Магнус, - что ты от нас скрываешь?

     Маленький азартный человечек опустился на землю.

     - Я устал, Магнус. Твой отец уже давно понял, что я не совсем тот, кем кажусь, но у него хватило такта позволять мне играть роль шута, когда это служило моим целям, и не задавать лишних вопросов.

     - Ты всегда был хорошим другом и верным союзником, - сказал Паг.

     Накор вздохнул.

     - Моё время здесь почти истекло, и справедливо, чтобы вы узнали правду. - Он перевёл взгляд с Пага на Магнуса. - Ты унаследуешь ношу от своего отца, и она тяжела, но я верю, что ты справишься. А теперь мне нужно поговорить с твоим отцом наедине, если ты не возражаешь.

     Магнус кивнул и отошёл, чтобы дать им уединиться.

     Накор повернулся к Пагу:

     - Ты должен выполнить своё обещание и пройти через испытания, мой друг. Но если будешь стойким, всё свершится так, как должно. В конце концов ты спасешь наш мир и поможешь восстановить столь необходимый баланс.

     Паг пристально посмотрел на Накора.

     - Ты говоришь о...

     - Никто не знает о твоём договоре с Богиней Смерти, Паг. Никто, кроме неё и тебя.

     - Но ты знаешь, - прошептал Паг. - Как это возможно? Даже Миранда не в курсе.

     - Как и любой другой смертный, - ответил Накор.

     - Кто ты? - спросил Паг.

     - Это, - сказал Накор, - очень длинная история. - Затем он улыбнулся своей привычной ухмылкой. - Всему своё время. А теперь мы должны ждать. - Взглянув на ужасающую сцену в центре пропасти, пробормотал: - Надеюсь, ждать придётся недолго. Это совсем не веселое место.

     * * *

     Люди закричали от боли и ужаса, когда Чёрная Гора внезапно раздулась в одном гигантском спазме. Ещё мгновение назад она находилась в полумиле от них, и вот уже нависает над командным центром, в каких-то ярдах от штаба Аленбурги. Миранде удалось поднять защитный щит, но было уже слишком поздно.

     Крики оборвались так же внезапно, как и начались. Солдаты, стоявшие на наблюдательном пункте у подножия холма, казалось, были рассечены пополам внезапным приближением сферы. Кровь и части тел обрамляли её край.

     - Мы должны отступить! - крикнула Миранда.

     Ошеломлённый видом Чёрной Горы, генерал Аленбурга скомандовал:

     - Отходим! - Затем обратился к четырём капитанам, ожидавшим приказов: - Двигайтесь на юг. Там есть холм у ручья, впадающего в реку. Заберите все карты, какие сможете унести. - Каспару и Эрику он сказал: - Господа, нам пора. - А Миранде добавил: - Мадам, если вы и ваши друзья маги сможете пролить свет на это явление, тем лучше будет для всех.

     Командование цуранийской армии начало организованное, но поспешное отступление.

     Миранда была уверена, что сфера не расширится снова в ближайшее время, но её одолевало любопытство. Пока окружающие спешно отступали, она закрыла глаза и направила свой разум вперёд.

     Она вновь столкнулась с защитой от сканирования, которая уже прежде отталкивала её, и попыталась нейтрализовать её. Ранее, обсуждая эту проблему с другими магами во время отдыха, она получила несколько полезных советов. Одно наблюдение казалось особенно важным: это был не барьер, а скорее ответное заклятие, предназначенное ранить или даже убить при попытке проникновения. Если это так, его можно преодолеть - при условии готовности вытерпеть боль.

     Собрав всю силу воли, она протолкнула своё магическое зрение сквозь защиту и ощутила резкую боль. Стиснув зубы, она выстроила собственные защитные заклинания, чтобы отразить атаку на свой разум, и наконец увидела то, что происходило внутри сферы.

     Ужас, охвативший её при виде открывшейся картины, заставил Миранду инстинктивно отпрянуть. Едва не потеряв сознание, она рванула своё сознание обратно.

     Неизвестно сколько времени спустя она очнулась и обнаружила, что лежит на земле, а над ней склонился Эрик фон Даркмур.

     - Ты в порядке? - спокойно спросил он, несмотря на царивший вокруг организованный хаос.

     - Я видела... - слабо прошептала она, когда старый воин протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

     - Что ты увидела? - мягко спросил он, поддерживая её под руку.

     - Мы должны...

     - Что?

     Её взгляд был расфокусирован, мысли - спутаны.

     - Мы должны уйти.

     - Мы уже отступаем, - сказал он. - Перегруппировываем силы.

     - Нет, - покачала головой Миранда. - Мы должны покинуть... этот мир.

     - Миранда, - спокойно произнёс Эрик, помогая ей спуститься с холма к ожидавшему коню, - что ты имеешь в виду?

     Он увидел, как к ней возвращается ясность мысли. Несмотря на явное изнеможение, её глаза расширились, а черты лица оживились.

     - Эрик! Они открыли... даже не знаю, как это назвать. Это не разлом в привычном понимании, а скорее... туннель! Какое-то проход между мирами, и он занимает почти всё пространство внутри этой сферы! - Она оглянулась на чудовищную Чёрную Гору, возвышавшуюся в предвечернем небе, словно страшный нарыв на теле планеты. - Вход в туннель - это огромная пропасть всего в сотне ярдов от края сферы. И она расширяется вместе с ней. - Миранда зажмурилась и глубоко вздохнула. - Большинство твоих солдат... они, должно быть, свалились в эту пустоту... в туннель, как бы его ни назвать.

     - Боги... - тихо вырвалось у него.

     - Эрик, - Миранда огляделась, поняв, что Аленбурга и Каспар уже ушли, - ты должен предупредить их. Всех... Нам нужно эвакуировать как можно больше людей. Там внутри... - Она сглотнула. - Там жрецы Смерти оглушают наших солдат, а Рыцари бросают их в эту пропасть... - Она зажмурилась, словно пытаясь яснее вспомнить увиденное. - Эрик, они кормят его. Используют твоих солдат, чтобы сделать туннель сильнее, больше.

     Лицо Эрика побелело.

     - И когда он станет достаточно сильным... снова прыгнет?

     - Да, - едва слышно прошептала Миранда, будто не в силах выговорить это слово. - Сфера будет расти... и расти... - Голос её ослабел, ноги подкосились. - Пока не поглотит весь мир...

     - Но она не может расти... вечно. - В его голосе прозвучала не просьба, а мольба.

     Лицо Миранды стало мертвенно-бледным.

     - Нет... Она должна лишь достичь размера, достаточного, чтобы пропустить нечто с той стороны...

     - Что именно?

     - Тёмного Бога дасати, - едва слышно прошептала она, и тело её обмякло. Лишь крепкая хватка Эрика удержала её от падения.

     - Ты! - рявкнул он ближайшему солдату. - Носилки сюда! Доставить её к верховному командующему!

     - Есть, господин! - откликнулся цуранийский командир.

     Эрик вглядывался в сферу в ожидании. У Хребта Кошмаров против армий Изумрудной Королевы он выстоял с тем, что имел. Но сейчас его охватило беспомощность. На этот раз, возможно, не выживет никто.

     * * *

     Паг и Магнус вжали головы в плечи, зажимая уши от пронзительного визга. Накор свалился на пол.

     Вся пещера содрогнулась, заставив тех, кто стоял у края пропасти, в панике срываться вниз. Накор поднялся и указал дрожащей рукой:

     - Смотрите!

     Сверху, словно гигантская воронка, спускался крутящийся столб воздуха, сквозь который падали новые тела. Вспышки, подобные молниям, прорезали мрак, озаряя пещеру ослепительным серебристым светом. Над воронкой зияла огромная дыра, из которой теперь непрерывно сыпались человеческие фигуры.

     - Это цурани! - крикнул Магнус.

     Армейские доспехи не оставляли сомнений - тысячи воинов низвергались сквозь портал. Внезапно массивная форма Повелителя Ужаса дрогнула, его очертания заструились, словно шелк на ветру.

     От поверхности чудовища потянулись зловонные дымчатые щупальца. Они вплетались в воздушную воронку, увеличивая её массу, наполняя ещё большей силой.

     - Что происходит? - закричал Паг, перекрывая грохот.

     - Повелитель Ужаса открыл проход между этим миром и Келеваном! - крикнул маленький человечек, с трудом поднимаясь на ноги. - Это не твои разломы, Паг, и даже не порталы для высадки. Теперь оба мира связаны, и по мере наращивания силы он будет расширять зону своего влияния. Чем большую часть Келевана он покроет, тем больше людей погибнет под его куполом. А чем больше смертей, тем шире будет становиться купол. Келеван станет его новым домом. Он использует саму свою сущность, энергию, накопленную за тысячелетия смертей, чтобы перетянуть себя на Келеван. И скоро, боюсь, очень скоро, он начнет свое путешествие по этому туннелю.

     - А что же дасати? - спросил Магнус, не сводя глаз с ужасающего зрелища.

     - Они всего лишь пешки в невообразимо огромной игре. - Накор посмотрел на Пага. - Твой отец уже понял правду о Темнейшем. Дасати для него - лишь инструмент для доступа к следующему уровню бытия. Все эти сказки о 'новом мире для дасати' - ложь. Он бросит этот мир, но прежде выпьет из него всю жизнь до капли.

     - Как только он укрепится на Келеване, - продолжал Накор, прижимаясь к каменному основанию трона, - он возведёт новый Тёмный Храм, подобный этому. Потом вернёт планету в прежнее состояние, позволив уцелевшим людям размножаться и строить новые сообщества, пока он спит. Веками. Но его сны будут формировать зарождающиеся племена. Он превратит Келеван в пародию на былую славу, сделает цурани поклонниками смерти, как дасати, и направит их к следующему уровню реальности.

     - Откуда ты всё это знаешь? - Паг вцепился в мраморный выступ, пытаясь устоять против безумного ветра.

     - Потому что это уже происходило, - голос Накора звучал с непривычной серьёзностью. - В других мирах. И здесь. - Он жестом велел им подобраться ближе к укрытию за троном. Когда они сгрудились за каменным массивом, Накор произнёс: - Это та самая долгая история.

     - Пора её рассказать? - крикнул Магнус, прикрывая лицо от летящей пыли.

     - Да. - Накор поднял руку. - Пора узнать правду.

     Внезапно время остановилось.

     * * *

     - Отличный фокус, Накор, - произнёс Магнус, и в его голосе звучало неподдельное восхищение.

     - Да уж, - согласился Паг.

     - Надолго меня не хватит, - сказал маленький азартный игрок, опускаясь на каменный пол. - Но хоть немного тишины у нас будет. - Он тяжело вздохнул. - Я очень устал, Паг. Должен был умереть давным-давно, но, как ты лучше всех знаешь, Богов мало волнует, что мы считаем должным или возможным.

     - О какой правде ты собираешься рассказать? - нетерпеливо спросил Паг.

     - Есть вещи, которые я не знаю. Вещи, которые ещё не определены. И кое-что, что мне запрещено открывать.

     Паг молча смотрел на старого друга.

     - Во мне есть нечто, Паг, - наконец сказал Накор. - Как и в Беке. Но то, что носит он, и то, что ношу я - разные вещи. В Беке - осколок невероятной силы.

     - Ты говорил, что в нём может быть частица Безымянного, - напомнил Магнус.

     Накор усмехнулся и покачал головой:

     - Нет, я солгал. Всё не так. В детстве он был просто трудным ребёнком - грубияном, будущим убийцей, которого ждала виселица или нож в переулке... Но каким-то образом он впутался в наше дело, в эту борьбу за восстановление давно утраченного баланса... во всём.

     - Продолжай, - тихо сказал Паг.

     - В первую ночь, когда он остался со мной у пещеры с Талной, любопытство взяло верх, как я и ожидал. Он пробрался внутрь, а я притворился спящим. Тогда я понял, что нужно либо убить его, либо использовать. И я... кое-что с ним сделал.

     - Что именно?

     - Я заглянул вглубь него. И нашёл там удивительную силу. Знакомую. Мне приснился сон... - Накор улыбнулся. - Скорее видение. Время остановилось, либо за секунды я пережил часы раздумий, - и внезапно я всё понял. Бек пришёл ко мне не случайно. Им двигало то же, что когда-то двигало мной. Мы оба были инструментами Богов, но с разным назначением. Я должен был стать его проводником, а он - сосудом, чтобы вернуть на Омадрабар нечто утраченное. Так я сделал его сосудом.

     - Сосудом? - переспросил Магнус. - Для чего?

     - Для того, что хранилось в одном из Талной в той пещере.

     Паг потерял дар речи. Вспомнились слова дасати с памятью Макроса: каждый Талной хранил душу утраченного бога дасати.

     - Ты поместил бога внутрь него?

     - Лишь крошечную частицу. Но достаточную.

     - Для чего? - не отставал Магнус.

     - Чтобы ТеКарана пал, даже если Валко не справится. И чтобы нечто важнейшее вернулось сюда.

     - Что именно? - Паг окончательно запутался в этих хитросплетениях.

     - Боги, Паг. Все боги всех миров - лишь аспекты одних и тех же изначальных сил. Наши боги, высшие и низшие, сражаются с существами Бездны. Когда Темнейший пришёл к власти, был задуман безумный план - десять тысяч богов дасати спрятались у всех на виду.

     - В Талной.

     - Именно. Темнейший могущественен, но Повелители Ужаса неразумны. Сомневаюсь, что они мыслят как мы. Они существуют, действуют, имеют цель... но их природа нам непонятна.

     Накор тяжело вздохнул:

     - Сначала Повелитель Ужаса подчинил жрецов Бога Смерти Бакала, создав Тёмный Храм. А когда бушевали Войны Хаоса, боги дасати обрели убежище...

     - На Мидкемии, - догадался Магнус.

     - Именно, - кивнул Накор. - В той самой пещере, где они оставались... больше лет, чем я могу сосчитать.

     - А тот, что нашёл Каспар?

     - Его поместил туда Макрос по велению... - Накор замялся, - того, кто на самом деле стоит за всей нашей борьбой. Макрос был всего лишь орудием Богов.

     Он обвёл взглядом потрясённых собеседников:

     - Так что Бек стал первым из древних Богов дасати, вернувшимся домой. Здесь его зовут Кантас-Барат. В нашем мире он был бы известен как Онан-ка.

     - Бог битвы, - прошептал Паг.

     - Наиболее подходящий выбор для этого народа. Счастливый Воин вернулся домой. - Накор грустно улыбнулся. - Бек пробудет здесь ещё некоторое время, но его смертные дни сочтены. Он уже поглощён божественной сущностью внутри себя. Того Бека, каким мы его знали, больше нет. По правде говоря, он умер ещё до нашего прихода в этот мир.

     Магнус недоверчиво покачал головой:

     - Но как ты вообще... поместил частицу бога в Бека, Накор?

     - Это сложно объяснить, - Накор постучал себя в грудь. - Во мне есть нечто... что иногда берет верх. Порой я помню, как совершаю трюки, которых не знаю, а иногда - провалы в памяти. Засыпаю в одном месте, просыпаюсь в другом, и люди вокруг либо злятся на меня, либо в моём мешке оказываются незнакомые вещи.

     - Ты знаешь, кто это делает? - спросил Паг.

     - О, да, - ухмыльнулся Накор. - И тебе нужно это знать, потому что ты должен вернуть его обратно.

     - Вернуть кого? - нахмурился Магнус.

     - Бана-Ата.

     Паг опустился рядом с Накором:

     - Бога воров?

     - Бога воров Мидкемии, - подтвердил Накор. - Он не может оставаться здесь без защитного сосуда, - он снова ткнул себя в грудь, - иначе погибнет... Вернее, не он сам, а та частица, что во мне. А то, что он здесь узнал, должно вернуться. Ты станешь его сосудом ненадолго, пока мы не доберёмся домой.

     - Но почему не ты сам? - не унимался Магнус.

     Накор усмехнулся:

     - Потому что я не вернусь. Моё время пришло. - Он окинул взглядом огромную пещеру. - Странное место для смерти, не находите? Зато компании будет предостаточно - и людей, и дасати.

     - Зачем тебе оставаться, Накор?

     - Потому что должно произойти нечто очень важное, и я должен проследить за этим. У меня осталось ровно столько магии, сколько нужно, чтобы всё прошло как надо. А потом я... закончу. - Он медленно поднялся. Паг встал рядом. Накор приложил ладонь к своей груди: - Он, возможно, ответит на твои вопросы. Может, сочтёт, что обязан тебе этим. А может, и нет.

     Резким движением он перенёс руку на грудь Пага. Тот мгновенно почувствовал, как нечто перетекает из руки Накора в его тело.

     - Что...

     - Теперь я отдохну, - сказал Накор. - А тебе предстоит дело. И скоро.

     - Какое?

     - Ты должен отправиться в пещеру на Новиндусе и передать послание Талной. С тем кристаллом, что я создал, или кольцом - подойдёт любой вариант.

     - Что я должен им сказать, Накор? - спросил Паг, помогая другу снова сесть.

     Глаза маленького авантюриста потускнели, лицо покрылось морщинами. Он посмотрел на друга и произнёс:

     - Ты должен открыть разлом на Келеван возле места вторжения дасати. И передать им одно: скажи им идти домой.

     - Нам нужно найти Мартуха, чтобы он отправил нас обратно, - сказал Магнус.

     - Не нужно, - слабо улыбнулся Накор. - Он сказал бы вам то же, что и я: перестаньте так стараться.

     - Что? - не понял Магнус.

     Накор улыбнулся ещё шире:

     - Твой отец понимает.

     Магнус взглянул на Пага, который вдруг рассмеялся:

     - Это всё шутка, не так ли, Бан-Ат?

     Голос в его голове ответил:

     - Иногда.

     Паг взял сына за руку:

     - Всё, чему учил нас Мартух на Делекордии, заставило нас стараться быть здесь. А теперь, чтобы вернуться домой, нужно просто...

     - Перестать стараться, - закончил Магнус.

     Паг крепко сжал руку сына:

     - Просто отпусти, Магнус. - Он посмотрел на старого друга: - Мне тебя будет не хватать, мелкий ты авантюрист.

     - Мне тоже тебя будет не хватать, маг, - Накор зевнул. - Конец приходит быстро, как и должно быть. Это хорошо, ведь я очень устал и мне нужно отдохнуть. Бог воров подарил мне куда больше лет, чем положено смертным, так что я не в обиде, что сейчас всё заканчивается. - Он откинулся назад, прислонившись к трону. - Я возобновлю время, так что станет шумно и неприятно. Вам лучше уйти сейчас.

     Он поднял руку - и в тот же миг оглушительный рёв и свирепый ветер обрушились на них вновь.

     Паг ещё раз обратился к сыну:

     - Отпусти, Магнус.

     Магнус закрыл глаза, пытаясь расслабиться:

     - Отец, я будто целый год сжимал кулак. Не могу разжать пальцы.

     - Медленно. Отпускай постепенно.

     Оба мага замерли, сосредоточившись на той части себя, что удерживала их во втором мире. И вдруг - резкая боль, будто огонь пронзил сознание. Затем жжение в лёгких, а кожа загорелась, словно по ней заплясали молнии.

     Они рухнули на колени, а затем и вовсе распластались на земле. Когда боль наконец отступила и они смогли открыть глаза, оказалось, что находятся уже не в подземной пещере, а в кратере, усыпанном камнями и обломками. Ужасающий грохот и смрад пропасти исчезли.

     Паг с трудом переводил дыхание: каждое движение грудной клетки отзывалось острой болью, но с каждым вдохом становилось легче. Наконец он смог подняться и увидел сына - таким же, каким знал его всегда. Магнус простонал, закашлялся и тоже медленно приподнялся. Иллюзия рассеялась - перед Пагом снова сидел человек.

     - Где мы? - хрипло спросил Магнус.

     Паг, покачиваясь, встал на ноги и огляделся:

     - Я узнаю это место! Это нижний уровень...

     - Но над нами же ничего нет, - перебил сын.

     - Знаю. Но когда-то это был самый нижний ярус Великой арены в Священном Городе.

     - Мы... на Келеване?

     - Похоже на то. - Паг осмотрел руины. - Учитывая соответствие миров, логично, что смена плана бытия не изменила наше местоположение. - Он указал на груды обломков. - Набег дасати... Это было скорее полное уничтожение.

     Внезапная боль пронзила грудь и голову Пага, заставив его согнуться пополам. Только поддержка сына удержала его от падения.

     - Что случилось, отец?

     - Бан-Ат, - сквозь зубы выдавил Паг. - Напоминает, что нам нужно вернуться на Мидкемию.

     - Сможешь создать разлом или лучше долететь до Ассамблеи?

     - Я открою разлом, - ответил Паг, хотя силы были на исходе.

     Пока отец сосредоточенно работал, Магнус осмотрелся. Кратер, в котором они оказались, когда-то был нижними ярусами Великой арены Кентосани. Камни вокруг всё ещё хранили следы боевой магии, и Магнус ощущал другие энергии. Здесь шло сражение - маги и жрецы всех орденов сражались против вторгшихся дасати. Если верить донесениям, дошедшим до Валко (а теперь стало ясно, что они были правдивы), дасати уничтожили значительную часть населения после убийства всего Высшего Совета цурани. Первые оценки говорили о пятидесяти тысячах погибших, но, глядя на масштабы разрушений, Магнус легко мог поверить, что жертв было больше. Ведь это результат цуранийской магии, а не смертных ритуалов дасати. Какая-то группа магов и жрецов буквально обрушила арену на головы захватчиков.

     Используя свои способности, Магнус поднялся в воздух, чтобы осмотреть местность. Разрушения простирались далеко за пределы арены. Целые кварталы Священного Города лежали в руинах. Где-то там, среди этого хаоса, должны были быть выжившие - те, кому ещё предстояло узнать, что угроза миновала. Но сейчас важнее было доставить отца на Мидкемию. Бан-Ат явно торопил их.

     Когда он поднялся над руинами, некогда бывшими стенами великой арены, ему тут же захотелось опуститься обратно. Сердце Священного Города лежало в руинах. В брошенных кварталах ещё тлели пожары, а в ближайших окрестностях Магнус не ощутил ни малейших признаков жизни. Ветер доносил слабый запах тления - непогребённые тела оставались там, где пали. Падальщики давно закончили свою работу, но камни всё ещё хранили достаточно следов смерти, чтобы понять - город мёртв.

     Даже после всего пережитого, это зрелище подавило его. Неужели они действительно смогли остановить Темнейшего, не дав ему достичь этого мира?

     Он опустился как раз в тот момент, когда отец закончил заклинание. В воздухе возник сероватый овальный портал размером с дверной проём.

     Не говоря ни слова, Паг шагнул внутрь, и Магнус последовал за ним.

     * * *

     Калеб застыл в оцепенении, когда прямо в кабинет отца неожиданно распахнулся разлом, и из него вышли его отец и брат. Он бросился вперед, как только Паг рухнул на пол. Магнус тоже едва держался на ногах, опираясь ладонью о стену для равновесия.

     - Мать будет безмерно рада вас видеть, - Калеб опустился на колени рядом с отцом, - если вы, конечно, проявите благоразумие и не умрёте до её возвращения.

     Магнус слабо улыбнулся. Ему всегда нравился суховатый юмор младшего брата.

     - Тоже рад тебя видеть, братец.

     Полубессознательного Пага пришлось поднимать обоим сыновьям. Оказавшись на ногах, он пробормотал:

     - Меня тошнит. Последствия перехода.

     Магнус чувствовал себя не лучше, чем при первом переходе на Делекордию.

     - Вызови целителя, - прошептал Паг Калебу. - У нас нет времени на восстановление. Неделю в постели мы позволить себе не можем.

     - Я отправлю за ним, - кивнул Калеб, - но пока он не прибудет - оба в постель.

     По зову Калеба явились двое учеников, чтобы проводить Магнуса в его покои, в то время как сам он помог отцу добраться до спальни.

     Едва Калеб вышел, оставив отца дожидаться целителя, как Пага пронзила острая боль во лбу, заставив его выгнуться в мучительном спазме. Затем боль исчезла так же внезапно, как появилась.

     У кровати стоял человек.

     - Прости, - сказал он.

     Это был знакомый силуэт - невысокий, кривоногий, в потрёпанной оранжевой робе. На одном плече висел ранец, в другой руке он держал посох. Взмах руки - и боль с усталостью Пага отступили.

     - Накор? - изумился Паг.

     - Не совсем, но подумал, что этот облик тебе приятнее других, что я принимал за эти годы, - ответил тот. - Да и если кто зайдёт - меньше вопросов.

     - Бан-Ат?

     Фигура поклонилась:

     - К твоим услугам, Паг. Вернее, ты служил мне. И ещё не закончил, но мы близки к развязке.

     Паг приподнялся, чувствуя себя так, будто отдыхал несколько дней.

     - Что ты сделал?

     - Если всё идёт по плану, то спас мир и всех в нём, а заодно изрядный кусок вселенной, - сказал бог в облике Накора. - Ты выглядишь ужасно, маг, и тебе ещё многое предстоит, так что приведи себя в порядок, пока я буду говорить.

     - Снова ложь и манипуляции?

     - О, со временем - почти наверняка. Но сейчас я ограничусь правдой, пока что это мне выгоднее.

     - Правдой?

     - Да, маг. На этот раз ты услышишь правду.

     Паг слушал.

     - Спешить незачем, но время поджимает. Хотя после всего, что тебе довелось пережить за эти годы...

     - За эти годы? - перебил Паг.

     Бог в облике Накора поднял руку:

     - Помнишь притчу, которую рассказывал тебе Накор - о скорпионе и лягушке?

     - Скорпион убивает лягушку, которая помогает ему переправиться через реку, и на вопрос 'почему' отвечает: 'Потому что такова моя природа'. Да, помню.

     - Хорошо, - сказал Бан-Ат. - Ибо моя природа - лгать, манипулировать, воровать, обманывать и попирать любые законы. Это я поместил тебя туда, где тебя мог найти Макрос, Паг. Это я направил его в Крайди и позволил думать, что присматривать за тобой - его собственная идея. Это я направлял каждый шаг Макроса, заставляя его верить, что он служит утраченному Богу Магии. - На мгновение его взгляд стал задумчивым, устремившись в пустоту: - Придёт день, и Сариг вернётся, как вернулись другие, как вернулись Боги дасати в свой мир... если мы продержимся достаточно долго. Но Макрос не был слугой Сарига. Он был моим. Его тщеславие стало моим главным союзником, он ни разу не усомнился, что всё, что он делает, может быть не плодом его собственного гения.

     - Я исказил его магию, чтобы она проникла в древние доспехи, найденные Томасом в пещере дракона, - так моя магия смогла соединить время и пространство, передав мысли Томаса обратно Ашен-Шугару. Так один из врагов богов стал орудием, превратив проигранную войну в войну отложенную.

     - Что? - Паг не мог поверить услышанному.

     - То, что вы называете Войнами Хаоса, - лишь малая часть куда более грандиозного конфликта, о котором ты теперь узнаёшь. Войны, бушующей ещё до восхода человечества и даже до создания богов. На заре новой эпохи, когда мы - те, кого вы называете богами - восстали и противопоставили себя силам, известным вам как Два Слепых Бога Начала, когда валкеру поднялись против нас... - Он сделал паузу. - Говоря прямо, в тот момент мы... точнее, я оказался на проигрывающей стороне.

     Паг мог только молча смотреть на облик Накора.

     - Так что я сжульничал.

     Неожиданно Паг рассмеялся. Он не мог сдержаться - в этот миг он осознал, что каким бы глобальным и серьёзным ни был этот конфликт, какими бы ужасными ни были последствия для миллионов разумных существ, для этого существа, этого Бога, всё это было лишь игрой, не более значимой, чем партия в лин-лан в задней комнате корчмы Крондора.

     Лицо Накора расплылось в ухмылке:

     - Ага, ты всё же способен оценить хорошую шутку, не так ли?

     - Шутка? - Паг тут же стал серьёзен. - Я смеюсь над чистым безумием всего этого. Смеюсь, чтобы не попытаться тебя задушить.

     - Не советовал бы пробовать, Паг, - внезапно серьёзно ответил Бан-Ат. - Пойми, я - тот самый скорпион, и не могу изменить свою природу, как и ты не станешь лягушкой.

     Паг отмахнулся от этих слов. В дверь постучали, и образ Накора мгновенно исчез. В комнату вошёл Калеб в сопровождении молодой женщины-целительницы по имени Миани.

     - Со мной всё в порядке, правда, - сказал Паг. - Принесите мне поесть, если не трудно, и эля. Вообще-то, я умираю от голода.

     Миани оказалась не из тех, от кого легко отмахнуть, так что Паг покорно выдержал быстрый осмотр, после которого она признала его здоровым. Когда она ушла, Калеб вернулся с едой и элем. Поставив поднос на столик у кровати, он задержался в нерешительности.

     - Мне нужно побыть одному, сын, - мягко сказал Паг. - Если что-то понадобится, я тебя позову.

     Он хотел было что-то спросить, но передумал и вышел, закрыв за собой дверь.

     Паг перевёл взгляд с двери на поднос - и увидел незнакомца, стоявшего рядом и только что укравшего кусочек сыра. Худощавый, с кудрявыми каштановыми волосами, он показался Пагу знакомым.

     - Джимми?

     - Конечно нет, - ответил незнакомец, откусывая сыр. Теперь он выглядел точь-в-точь как юный лорд Джеймс, Джимми Рука, когда тот только поступил на службу к принцу Аруте в качестве оруженосца. - Очень вкусно.

     - Бан-Ат, - вздохнул Паг.

     - Или, если предпочитаешь, Калкин, Антрен, Изодур или любое из множества других имён, которыми человечество наградило меня, - продолжил он, смакуя сыр. - Койот - одно из моих любимых. Но как бы меня ни называли, я остаюсь собой.

     Он сделал театральный поклон, так напомнивший Пагу того самого вора, который вырос, женился на его дочери и стал одной из легендарных фигур в истории Королевства.

     Паг откинулся на подушки и начал есть. После короткой паузы Бан-Ат продолжил:

     - Как я говорил: мы проигрывали войну древним силам, а валкеру лишь усугубляли положение. Из сотни малых аспектов и дюжины великих божественных сущностей уцелели лишь дюжина малых и четыре великих. Ты должен понимать, что я даю тебе лишь ограниченный взгляд на куда более грандиозное целое - целое, которое превосходит даже твой незаурядный ум. Возможно, твой разум - величайший за всю историю человечества Мидкемии, Паг.

     Паг хотел возразить, но бог жестом остановил его:

     - Прибереги скромность. Хотя большинство считает её добродетелью, я придерживаюсь иного мнения. Тщеславными людьми вроде Макроса легко манипулировать. Есть аксиома: 'честного человека не обманешь', а честный человек признаёт свои недостатки. С тобой мне приходится действовать иначе. Макроса я легко убеждал, что он сам гений всех своих интриг. С тобой мне приходится действовать иначе. Макроса я легко убеждал, будто он сам гений всех своих интриг. Ты же работаешь эффективнее, когда веришь в то, что делаешь. Говорить тебе правду менее забавно, но куда продуктивнее.

     Бан-Ат усмехнулся:

     - И хотя я существо, живущее жёсткими фактами и вероятностями, я готов быть честным... иногда. Главное же - ты осознаёшь границы своего знания и стремишься их расширить. Именно поэтому ты куда умнее большинства.

     Он вдруг махнул рукой:

     - А теперь одевайся.

     По щелчку пальцев бога на Паге оказалось свежее чистое одеяние.

     - А еда? - начал было он.

     Ещё один щелчок - и чувство голода исчезло.

     - Статус даёт привилегии, - заметил Бан-Ат. - Можем беседовать в пути. Нам предстоит многое увидеть.

     Третий щелчок - и они оказались в другом месте.

     * * *

     Это была Пустота, но совсем не та, что он испытал, разрушая первый цуранийский разлом в конце Войны Врат. Здесь всё было иначе. Вместо абсолютного отсутствия чего-либо, пространство вокруг словно состояло из мельчайшей пыли, по сравнению с которой обычная пылинка казалась грубым булыжником.

     - Где мы? - спросил Паг.

     - На четвёртом уровне реальности ниже, или, как назвали бы это ваши поэты, драматурги и многие священнослужители - это Четвёртый Круг Ада.

     Вспомнив мельком увиденное в портале, ведущем на Пятый Круг, когда Макрос сражался с Королём Демонов Мааргом, и то, что он видел во втором измерении, мире дасати, Паг промолвил:

     - Это не соответствует моим ожиданиям.

     - И не соответствовало бы, окажись ты здесь тысячелетия назад, - в голосе бога послышались странные нотки сожаления. - Этот мир был для дасати тем же, чем их мир - для вашего. Здесь жили существа, Паг, чуть более цивилизованные по вашим меркам, чем демоны, но ненамного. У них было общество, вернее, множество обществ, рассеянных по всей этой вселенной, подобно тому как человечество рассеяно по нашему миру.

     - Что случилось?

     - Темный Бог, - коротко ответил Бан-Ат.

     - Что ты имеешь в виду?

     - Никто не знает. По крайней мере, из тех, кого знаю я. А я знаю очень многих... буквально миллиарды существ.

     Паг обернулся на звук голоса, ожидая вновь увидеть Накора, но вокруг по-прежнему была лишь бескрайняя Пустота.

     - Что я вижу перед собой?

     - План реальности, настолько лишённый жизни, что он превратился в первозданную пыль. Место, где каждая частица бытия равномерно распределена по всему объёму этого мира.

     - Как такое возможно?

     - В бесконечной вселенной возможно всё, что ты можешь вообразить. Даже вероятно.

     - Значит, весь этот мир полностью пуст, за исключением этой... тончайшей пыли?

     - Ничто не вечно. Или, по крайней мере, мы никогда этого не узнаем. - Голос бога звучал задумчиво. - Даже боги, какими вы нас представляете, имеют пределы своего восприятия и существования. Возможно, однажды две пылинки столкнутся и соединятся, затем к ним присоединится третья... И этот процесс притяжения продолжится, собирая материю в сферу. В конце концов всё, что есть здесь, соберётся вместе, и когда плотность достигнет определённого уровня...

     Он оставил фразу незавершённой, но Паг понял намёк. Перед его внутренним взором внезапно возник образ - крошечная искра в бескрайней тьме, которая медленно, за миллиарды лет, собирала вокруг себя всю материю этого мёртвого мира, пока не вспыхнула новым рождением.

     - И взорвется, - закончил мысль Паг. - И так рождается новая вселенная. Это то, что Макрос показывал нам...

     - В Саду у Вечного Города, когда пантатианцы заманили вас в ловушку, а Томас был там с тем драконом. Да, я помню.

     - Ты помнишь?

     Бог Воров рассмеялся:

     - Я же организовал это представление! - Затем его голос стал серьёзным: - Ты, возможно, никогда не поймёшь этого полностью и не простишь меня, что меня нисколько не беспокоит, но многие твои страдания и чудеса, которые ты наблюдал, были частью куда более грандиозного плана. Плана, который готовил тебя к тому, что ты должен сделать сейчас.

     - Увиденный тобой образ рождения вселенной был лишь первым уроком, чтобы ты осознал масштабы происходящего и важность предстоящего. Тебе предстоит сделать то, к чему ты не был готов до сих пор. Ты должен был увидеть рождение вселенной, пережить смерть близких, пройти через Зал Миров и совершить множество невероятных вещей, Паг, потому что впереди тебя ждут ещё более трудные испытания и решения, которые не должен принимать ни один смертный.

     - Какие решения?

     - В своё время. Сейчас ты должен узнать больше.

     - Мы здесь не по-настоящему, верно? - спросил Паг.

     - Нет. На самом деле мы всё ещё в твоей комнате, и ты просто сидишь на кровати, уставившись в пустоту, - ответил Бан-Ат. - Но ради того, что будет дальше, представь, что отправился в невероятное путешествие.

     Он щёлкнул пальцами.

     Вспышка - и они перенеслись в иную реальность, где мимо с огромной скоростью проносились гигантские обломки скал и обломков. Небо здесь напоминало то, что Паг видел во вселенной дасати - буйство красок и энергий, невидимых человеческому глазу. Но здесь простирались колоссальные светящиеся полотна, по которым пульсировали потоки энергии, и Паг понимал, что наблюдает нечто невероятно далёкое. В бескрайней дали мерцали переливающиеся завесы алого, пурпурного, фиолетового и индиго, покрывая невообразимые пространства. Гигантская скала размером с гору пронеслась мимо, её поверхность искрилась энергией, выплёскивая в космос фонтаны магмы. В отдалении звёзды освещали небесный свод, хотя их было куда меньше, чем в ночном небе дома.

     - Где мы? - спросил Паг.

     - Это третий уровень реальности, совсем недавно занятый Темным Богом. Как видишь, он оставил после себя достаточно крупные обломки, чтобы этот мир мог восстановиться быстрее, чем предыдущий. В уголках этой вселенной ещё теплится жизнь - несколько незначительных цивилизаций. Возможно, они даже просуществуют достаточно долго, чтобы достичь других миров.

     - Почему здесь меньше разрушений? - спросил Паг.

     - По разным причинам, - ответил Бан-Ат. - Как ты уже наверняка заметил, уровни энергии в нашем мире, так называемом первом уровне реальности, значительно выше. Кстати, те, кто живёт в мире над нами, считают наш уровень Первым Кругом Ада.

     Паг усмехнулся:

     - Видимо, всё зависит от точки зрения.

     - В значительной степени. - Голос бога стал серьёзнее. - Ты был одновременно проклят и благословлён, Паг из Крайди. Больше, чем любой смертный со времён Макроса.

     - Я начинаю это понимать.

     - Макрос был несовершенным сосудом, нашей первой попыткой. Во многих отношениях он оказался плохим выбором.

     - Почему?

     - Те самые качества, которые делали его таким удобным для манипуляций: тщеславие, высокомерие и глубинное недоверие к другим. Ты же был новой душой, незамутнённой тем, что отметило Макроса в прошлых жизнях. Ты - результат заговора богов, ибо ты был нам нужен.

     - Почему?

     - Потому что ты - оружие. В каком-то смысле. И инструмент. И ты привносишь в эту ситуацию то, чего не может дать ни один бог: человечность.

     Бан-Ат усмехнулся, но в его голосе прозвучала странная серьезность:

     - Мы - ваши рабы так же, как и ваши повелители, Паг. Отношения между богами и человечеством - это честный обмен. Мы даем форму вашим глубочайшим верованиям и желаниям, а вы даете нам суть и существование.

     - Но почему ты? - Паг сжал кулаки. - Если бы меня спросили, какой бог должен восстановить порядок в этом мире, я бы назвал Ишапа, ведь баланс решает всё. Или, среди малых богов, Асталона за его справедливость, или Киллиан за её заботу о природе. Но ты?

     - А кто, если не я? - Бан-Ат рассмеялся, и его смех прокатился гулким эхом по пустоте. - Макрос думал, что служит потерянному Богу Магии, Саригу. Накор верил, что он - орудие Водана-Хоспера, забытого Бога Знания.

     Он замолчал, и его глаза сверкнули, как лезвия в темноте:

     - Ты видел лишь крошечную часть богов, Паг. Но ты видел больше, чем большинство. И слышал больше - от таких, как Накор и Джимми.

     - Ты знаешь, что даже память о боге, или сон бога, или его отголосок могут обрести форму и сущность, действуя так, словно сам бог всё ещё присутствует.

     - Сейчас перед тобой лишь один мой аспект, иллюзия, созданная для наставления. Но в этот же самый момент я слышу вора в Ролдеме, который вот-вот будет схвачен городской стражей и умоляет меня вмешаться. Я наблюдаю, как мужчина лжёт жене, уходя к любовнице, а та лжёт ему о своих чувствах, пока крадёт его золото для своего настоящего возлюбленного, громилы, который в меня не верит, но раз в месяц всё же бросает медяк в мою жертвенную чашу в Ламуте - на всякий случай.

     - Я слышу мольбы игрока, проигрывающего последнюю монету, которого сегодня ночью изобьют до смерти за невозвращённый долг Пересмешникам. Я сижу рядом с купцом, вручившим моему жрецу золото с мольбой уберечь его корабль со специями от моих же последователей.

     - Каждую молитву я слышу. На каждую отвечаю. Хотя чаще всего мой ответ - 'нет'.

     - Я вижу каждый поступок, совершённый во имя моё, и бесконечные варианты каждого сделанного выбора. Человечество говорит со мной без остановки, Паг.

     - Каждый знает меня под разными именами, - продолжил бог, - в разных обличьях и аспектах. Я - бог воров, лжецов и игроков. Но я также бог тех, кто берётся за невозможные свершения. - Его голос приобрёл торжественность. - Именно поэтому я действую от имени богов Мидкемии, ибо если и существует по-настоящему безнадёжное дело, то это остановить Ужас.

     Он сделал паузу, и в воздухе зазвучало странное эхо:

     - Есть правила, связывающие богов не меньше смертных. Асталон с Киллиан, Гуис-ва и Лимс-Крагма при всей их мощи не могут их игнорировать. Законы вселенной ограничивают нас этим миром. В других реальностях мы - незваные гости.

     - Значит... - начал Паг.

     - Значит, - перебил его бог, - кто лучше меня подойдёт для проникновения в чужой мир?

     - Бог, который игнорирует законы, - догадался Паг.

     Бан-Ат рассмеялся:

     - Верно! Трикстер. Обманщик. Это моя природа - как у скорпиона жалить глупую лягушку!

     Внезапный порыв ветра, и они уже стояли на холме над идиллической долиной, где в ручье резвилась рыба.

     - Где мы? - спросил ошеломлённый Паг.

     - Ты уже был здесь когда-то.

     - Когда?

     - Вспомни, - прошептал Бан-Ат.

     И Паг вспомнил.

     - Здесь мы останавливались с Макросом и Томасом, возвращаясь через Зал Миров после Вечного Города, перед Битвой при Сетаноне. - Паг огляделся. Оленеподобные травоядные паслись на лугах, птицы пели в кронах деревьев. Этот мир так напоминал Мидкемию. - Зачем ты привёл меня сюда?

     - Чтобы ты запомнил это место, - ответил Бан-Ат и исчез. Его голос прозвучал из пустоты: - Считай это скромной наградой за службу. Цурани - не мои люди, но они важны для тебя. Это не обман, а искренняя благодарность. Я - сила природы без сострадания, но иногда природа бывает милосердна.

     - Что мне теперь делать? - спросил Паг.

     В мгновение ока он снова оказался в своей комнате, лежа в постели. Поднос с едой был пуст - видимо, он действительно ел во время этого мистического путешествия.

     - Спасай этот мир, - прозвучал в воздухе голос Бан-Ата.

     Паг замешкался лишь на мгновение, затем поднялся с кровати и накинул свежий халат.

     - Калеб! - крикнул он, ожидая, когда сын появится в дверях.

     * * *

     Люди в ужасе разбегались, спасаясь от грохочущей лавины Рыцарей Смерти на варнинах. Очевидно, прежние ограничения, мешавшие дасати использовать боевых ящеров в начале войны, были преодолены. Теперь из постоянно расширяющейся Чёрной Горы вырывались целые отряды всадников. Любое сопротивление цурани оказывалось тщетным: в лучшем случае оно ненадолго сдерживало натиск, оборачиваясь гибелью защитников. В худшем - дасати прорывали оборону, добираясь до своей цели, которая теперь, казалось, заключалась в захвате как можно большего числа пленных для утаскивания внутрь Чёрной Горы.

     Миранда стояла рядом с Аленбургой, наблюдая за сферой, растянувшейся уже на мили и доминировавшей над горизонтом.

     - За последний час, - сказала она, - она расширилась ещё примерно на милю.

     Старый генерал из Новиндуса тяжело вздохнул:

     - Я не могу бесконечно жертвовать солдатами. Должен быть другой способ.

     - Мы испробовали все доступные нам виды магии, как и каждый член Ассамблеи. Мы потеряли более двухсот магов, а оставшиеся быстро теряют надежду.

     - Если только у вас не припасено чуда, - сухо заметил Аленбурга, - думаю, пора сообщить Императору о необходимости эвакуации.

     - Думаю, вам стоит сказать ему это лично, - ответила Миранда.

     Аленбурга перевёл взгляд на Каспара, который молча кивнул в знак согласия. Затем генерал посмотрел на Эрика.

     - Отправляйся, - сказал фон Даркмур. - Мы присмотрим за ситуацией здесь.

     Аленбурга повернулся к Миранде:

     - Доставь меня туда.

     Миранда положила руку на плечо генерала, и в следующий миг они уже стояли в саду за много миль отсюда, в центре старинных владений дома Акома. Императорская гвардия в бело-золотых одеяниях мгновенно обнажила оружие, но, узнав женщину-мага и чужеземного генерала, тут же образовала почётный эскорт.

     В главном доме их ожидал Чомата, первый советник Императора.

     - Генерал, - поклонился он, затем почтительно обратился к Миранде: - Всемогущая. Худой аскетичный старик с поредевшими волосами выглядел так, будто не спал неделю. - Какие новости?

     - Только для ушей Императора, - ответил Аленбурга, - и, боюсь, они неутешительны.

     - Он пожелает увидеть вас немедленно, - сказал Чомата.

     В своих покоях император ужинал в одиночестве. Аленбурга и Миранда почтительно поклонились, после чего генерал начал:

     - Ваше Величество, я принёс тревожные вести.

     Он кратко изложил ситуацию и их расчёты о том, как скоро купол дасати достигнет этих земель.

     - Я не покину мой народ, - спокойно ответил император. - Сколько уже эвакуировано через разломы?

     Сердце Миранды сжалось:

     - Около двадцати тысяч, Ваше Величество.

     - В Империи живут миллионы. А что с непривилегированными? Вы учитыли Чо-джа?

     Миранда осознала, что не думала об этом. Келеван, как и Мидкемия, был домом для нескольких разумных рас, но их взаимоотношения отличались. Тхунские набеги с севера постоянно тревожили гарнизоны, а Чо-джа - раса разумных насекомых с коллективным разумом. О других расах она знала мало - свирепые карлики за Кровавым Морем, ящероподобные существа с западных островов...

     - Ваше Величество, - смиренно сказала она, - я всего лишь смертная со своими ограничениями. Нет, я не учла эти факторы. Сначала я пыталась победить этих чудовищ, угрожающих обоим нашим мирам. Теперь пытаюсь спасти цуранийский народ. Что вы предлагаете мне делать с остальными?

     Позади неё раздался голос:

     - Я могу помочь.

     Миранда резко обернулась, и слёзы брызнули у неё из глаз. Два шага - и она уже вцепилась в мужа, обвив его шею руками.

     - Я так боялась, - прошептала она слова, которые, как знал Паг, никто другой от неё никогда не услышит. Затем спросила: - Магнус?

     - Жив, - так же тихо ответил он. - На нашем острове, в безопасности.

     Она судорожно всхлипнула:

     - Слава богам. - И тут же спросила: - Накор?

     Паг покачал головой:

     - Нет.

     Он почувствовал, как тело жены напряглось. Замершая на мгновение, она затем глубоко вдохнула.

     Развернувшись к императору, Миранда произнесла твёрдо:

     - Несмотря на личные обстоятельства, я должна настаивать - Вашему Величеству следует готовиться к эвакуации на Мидкемию.

     - В этом не будет нужды, - заявил Паг.

     Все взгляды устремились к нему.

     - Что ты хочешь сказать, Миламбер? - спросил император. - Ты можешь победить дасати?

     - Нет, - ответил Паг, откликаясь на своё цуранийское имя. - Но я нашёл вам убежище.

     - Убежище?

     - Это прекрасный мир. - Он улыбнулся. - Даже более гостеприимный, чем Келеван. Там есть леса и долины, великие моря с прекрасными пляжами, горы и пустыни. Обильная дичь, множество мест для ферм и садов, для выпаса скота и строительства городов. И там никто не живёт.

     - Миламбер, - голос императора Сезу дрогнул, и впервые Паг увидел, как маска имперского величия спала, обнажив неуверенного юношу, - неужели нет другого пути?

     - Если бы он был, Ваше Величество... Если бы я мог сказать, что этот ужас можно победить... Но нет. Его можно лишь задержать. Чтобы спасти другие миры, Келеван... - Паг замолчал, не решаясь произнести страшную правду: этот мир должен быть уничтожен, чтобы Темный Бог не смог укрепиться в этой реальности. - Келеван придётся покинуть. Это единственная надежда для вашего народа.

     Император опустил голову, затем поднял взгляд: сначала на престарелого Первого советника, потом на Пага и Миранду.

     - Что мне делать? - спросил он тихо.

     - Когда я проходил испытания для получения Чёрной Мантии, Ваше Величество, - наконец заговорил Паг, - я стоял в Башне Испытаний. Частью этого ритуала было видение, показывающее известную историю народа цурани.

     - Всё началось с Золотого Моста, - продолжил он. - Когда предки цурани пришли на Келеван, спасаясь от неведомого ужаса через огромный портал.

     - Это наша легенда, - кивнул Чомата.

     - Народ цурани не возник на Келеване, - добавила Миранда.

     - И может выжить в другом мире, - твёрдо сказал Паг. - Цурануанни - это не ваши города и храмы, не деревни и поселения, ибо их можно отстроить вновь. Это не титулы и почести, ибо их можно восстановить. Цурануанни - это ваш народ. Пока он жив, можно выковать новый Цурануанни.

     Император долго молчал, затем решительно кивнул:

     - Так и будет.

     Паг повернулся к Миранде:

     - Нас ждёт много работы. Я поговорю с тхунами, а тебе нужно обратиться к чо-джа. Сначала я отправлюсь в Ассамблею - возможно, среди оставшихся магов есть знатоки карликов за морем или других разумных рас.

     - Затем мне нужно отправиться в Зал и найти тот мир, который я посетил так давно. Как только мы его обнаружим, я открою максимально возможный разлом между тем миром и изначальным местом разлома возле Равнинного Города.

     - Пусть Всемогущие Империи начнут создавать разломы из каждого крупного города и из всех безопасных мест, куда ещё не добрались дасати. Скажите людям собирать то, что смогут унести. Империя должна быть готова, народы должны быть готовы, люди должны быть готовы! У нас почти не осталось времени.

     - Сколько? - спросил Император.

     - Менее недели, Ваше Величество. Если мы замедлимся, то погибнем. А вместе с нами погибнут и другие миры. В конечном счёте. Я видел это. Это правда.

     - Идите, - сказал Сезу, который теперь действительно выглядел как подавленный юноша, юноша, носящий бремя лидерства, возложенное на него случайностью рождения. Всем в комнате было ясно, что в этот момент он предпочёл бы, чтобы это бремя лежало на других плечах. Но решение было принято, и он был готов действовать. - Сделайте это, - произнёс он.

     Леденящий ветер пронизывал до костей.

     Паг повторил трюк, который использовал много лет назад - переместился магией в бескрайнюю тундру тхунов. Более часа он шёл на север, его чёрная мантия резко контрастировала с серо-белой промёрзшей землёй. Это было одно из немногих мест на Келеване, где царили холод и лёд, и ощущение казалось чуждым.

     Перед закатом показался отряд тхунов - существ, напоминающих кентавров, но скорее похожих на сращённых с конскими туловищами воинов сааур. Каждый носил круглый щит и меч, издавая странные боевые кличи.

     Паг приготовился применить старую тактику: создать защитный барьер, чтобы избежать насилия. Но на этот раз, разглядев чёрную мантию, тхуны резко свернули и помчались обратно.

     Не имея времени ждать посланца, Паг последовал за ними серией магических прыжков, сохраняя дистанцию. Вскоре показалось поселение - два десятка массивных дёрновых домов с наклонными входами. Дым поднимался из вентиляционных отверстий, а между строениями сновали тхунские дети и женщины.

     Раздался сигнал тревоги, и молодняк тут же бросился к укрытиям. Самки заняли позиции в дверных проёмах, явно готовые защищать потомство, если самцы потерпят поражение. Паг осознал, что все встречи тхунов с людьми в чёрных мантиях заканчивались карательными рейдами - кроме одной, когда он говорил с ними в прошлый раз. По своей природе тхуны каждую зиму пытались прорваться южнее гор, и тысячу лет цурани их отбрасывали назад.

     А теперь Паг собирался убедить их покинуть земли, бывшие их домом с незапамятных времён.

     Он создал вокруг себя защитный барьер и медленно приблизился. Несколько тхунов швырнули в него камни из пращей, один выпустил стрелу, но когда снаряды отскочили от щита, атаки прекратились. Несколько воинов сделали ложные выпады, останавливаясь в шаге от столкновения, все они выкрикивали боевые кличи.

     Паг остановился у границы поселения и громко, но спокойно произнёс:

     - Я прошу переговоров с Ласура.

     Он использовал их самоназвание, означавшее, как и у многих народов, просто 'люди'. 'Тхуны' - это цуранийское слово.

     Почти десять минут ничего не происходило. Паг стоял неподвижно, пока воины выкрикивали то, что он принял за оскорбления и вызовы на поединок. Он понимал, что это часть ритуала, ожидаемая от воинов, но и тхуны знали, что обычный Всемогущий цурани мог бы обрушить на деревню огненный дождь, а Паг был далеко не обычным.

     Наконец к нему подошёл старый воин и на ломаном цуранийском произнёс:

     - Говори, чёрнорясый, если должен.

     - Я говорю о великой опасности, - начал Паг, - угрожающей не только ласура, цурани или чо-джа, но всему этому миру. Выслушайте меня, ибо я пришёл как друг и предлагаю вам спасение.

     Он говорил почти час, тщательно подбирая слова, стараясь сделать свои доводы ясными и правдоподобными. Паг понимал, что тхуны наверняка заподозрят в этом цуранийскую уловку, чтобы заманить их на юг и уничтожить. В завершение он сказал:

     - Мне нужно уходить, но запомните: пошлите быстрых гонцов в другие деревни и передайте им мои слова. Если останетесь здесь, то погибнете меньше чем через восемь восходов. Но если хотите жить, идите к месту на равнине, где семь каменных пальцев поднимаются от южных гор. Там я оставлю магический проход. Ступите в него, и окажетесь на травянистой равнине с тенистыми деревьями и тёплыми ветрами.

     Старый воин нахмурился:

     - С чего бы цурани делать это для ласура? Мы враги. И всегда были.

     Паг не стал объяснять, что не рождён цурани - это лишь усложнило бы дело. Вместо этого он сказал:

     - Эти земли принадлежали вам до прихода цурани, и я хочу исправить эту несправедливость. Отправляйтесь туда, куда бегут цурани - в новый мир. Я найду для вас землю. Вы получите клятву Императора, и весь этот край будет принадлежать только вам. Ни один цурани не побеспокоит вас, ибо он лежит за великим морем, и делиться им вам не придётся. В этом моя клятва как Всемогущего Империи и клятва самого Света Небес. Запомните мои слова, мне пора идти, - произнёс он и в тот же миг перенёс себя обратно в Ассамблею.

     Оставшись один в комнате, отведённой для него и Миранды, Паг на мгновение закрыл глаза, надеясь, что тхуны прислушаются. Но почти не сомневался, что они не послушают.

     * * *

     Миранда приблизилась ко входу в улей в сопровождении императорской гвардии. Рабочие чо-джа сновали по владениям Акома, как это продолжалось веками. Она знала, что между прабабкой императора, Марой из дома Акома, и королевой улья, а позже магами чо-джа из далёкого Чакаха (кристального города за восточными границами Империи) существовали особые отношения. Хотя точных деталей она не знала, было ясно: с тех пор чо-джа получили статус автономного народа в пределах Империи.

     У входа Миранда осознала, что никогда прежде не подходила так близко к чо-джа. Для неё они были насекомыми, гигантскими муравьями, однако их верхняя часть туловища напоминала человеческую: такая же мускулатура груди, плеч и рук. Лица походили на богомольи, с фасеточными глазами, похожими на металлические сферы, но вместо жвал у них были почти человеческие рты. На солнце их покровы переливались сине-зелёным.

     - Можно нам обратиться к вашей королеве? - спросила Миранда.

     Стражник замер на долгий момент, затем на цуранийском спросил:

     - Кто желает аудиенции у нашей королевы?

     - Я - Миранда, супруга Миламбера из Ассамблеи магов. Я прошу аудиенции у вашей королевы, чтобы сообщить о смертельной угрозе для всех чо-джа.

     Стражник стрекочуще щёлкнул на своём языке, затем ответил:

     - Весть будет передана. - Он развернулся и громко щёлкнул что-то вглубь коридора. Несколько рабочих чо-джа остановились, разглядывая Миранду.

     Через несколько минут появился другой чо-джа, с неким подобием мантии на плечах. Он довольно точно скопировал человеческий поклон:

     - Я советник. Меня прислали быть вашим проводником. Прошу следовать за мной и соблюдать осторожность - вашему виду непросто передвигаться в наших туннелях.

     Миранда была слишком поглощена своей миссией, чтобы улыбнуться странному синтаксису и заботливому предупреждению. Она последовала за советником вглубь туннелей. Первое, что она ощутила - влажный воздух с пряно-ореховым оттенком. Миранда поняла, что это естественный запах чо-джа, и он оказался не противным.

     Туннели освещались странным флуоресцентным светом, исходящим от луковичных наростов, свисавших с необычных опор - ни деревянных, ни каменных. По мере продвижения по длинному коридору Миранда увидела чо-джа-землекопов, прорывавших боковой туннель. Один из них, маленький, с раздутыми до невероятных размеров щеками, выделял из челюстей какое-то вещество, выплевывал его на стену и затем размазывал, формируя опору. Стало ясно, что эти конструкции создавались из их собственных телесных выделений.

     В более глубокой камере она заметила необычных маленьких чо-джа, свисавших с потолка. Их длинные прозрачные крылья яростно трепетали, затем замирали - и так по очереди, чтобы хотя бы одно существо в группе постоянно поддерживало движение воздуха. Миранда поняла: при такой протяженности туннелей и тысячах обитателей улья, вентиляция была жизненно необходима, иначе нижние уровни рисковали остаться без кислорода.

     Долгий спуск привёл Миранду в королевские покои - огромное подземное пространство высотой с пятиэтажный дом, с десятками туннелей-ответвлений. В центре, на возвышении из утрамбованной земли, покоилась королева чо-джа.

     Её сегментированное тело достигало десяти метров в длину - от головы до конца второго грудного отдела. Хитиновый покров блестел, как чёрная лакированная кожа, а иссохшие лапы свидетельствовали, что она никогда не покидала этого места. Тело королевы покрывало великолепное старинное цуранийское покрывало.

     Рабочие суетились вокруг: полировали хитин, обмахивали крыльями, подносили пищу и воду. Над ней, укрепившись на её грудном отделе, массивный самец ритмично раскачивался, исполняя свой долг перед роем. Маленькие рабочие особи хлопотали вокруг него, в то время как другие самцы терпеливо ожидали своей очереди в этом бесконечном цикле размножения чо-джа.

     Дюжина самцов чо-джа выстроилась перед королевой - одни в гребенчатых шлемах, другие без украшений - и почтительно поклонилась Миранде в молчаливом приветствии. По обеим сторонам покоев на брюшках лежали уменьшенные копии королевы, окружённые суетливыми слугами. Миранда знала: это второстепенные матки, откладывающие неоплодотворённые яйца, которые главная королева проглатывает, оплодотворяет внутри себя и снова откладывает.

     Миранда склонилась в глубоком поклоне:

     - Да пребудут в чести ваш улей, моя королева.

     - Да пребудет в чести ваш дом, Миранда из Мидкемии, - ответила королева голосом, напоминающим стрекот цикад.

     - Я принесла страшное предостережение, Ваше Величество. - Спокойно, но твёрдо Миранда рассказала о приближении Повелителя Ужаса и планах переселения цурани. - Этот новый мир богат и щедр, в нём хватит места чо-джа. Я знаю, что слова, услышанные одной королевой, слышат все, и мою речь уже внимают ваши сородичи в далёком Чакаха. Ваши маги легендарны, и мы примем их помощь в создании разломов - время на исходе, а эвакуировать нужно миллионы.

     Королева продолжала выполнять свои обычные обязанности, а затем наконец произнесла:

     - Мы, Чо-джа, благодарим Миранду из Мидкемии за предупреждение и всех, кто обеспокоен благополучием Чо-джа.

     Она замолчала надолго, и Миранда задумалась, не происходит ли между этой королевой и другими безмолвное общение. Затем королева добавила:

     - Но мы вынуждены отказаться от вашей доброты.

     Миранда едва могла поверить в услышанное.

     - Что?! - вырвалось у нее.

     - Мы останемся и мы умрем.

     В этих словах не было ни капли эмоций, что делало их ещё более чуждыми из-за беспощадной прямоты.

     - Но почему, Ваше Величество? Из всех жителей Келевана именно вы больше всего способны организовать собственную эвакуацию. У вас есть могущественные маги, которые могут создавать разломы для бегства.

     - Мара из Акомы пришла за мной, когда я была личинкой, - начала старая королева. - Она сказала, что я красивая, и поэтому я оказалась здесь. С тех пор она навещала меня много раз, как и её сын, и его сын, и его сын. Мне нравятся эти визиты, как и всем королевам, которые разделяют этот опыт со мной, Миранда.

     - Но ни один человек так и не смог по-настоящему понять нашу природу. Мы принадлежим этому миру. Мы не можем существовать нигде больше. Мы были частью этого мира, когда люди впервые появились здесь, во времена до начала истории, и мы умрём вместе с этим миром. Так должно быть. Разве вы стали бы выкорчёвывать деревья, чтобы перенести их? Стали бы вы вылавливать рыб и помещать глубинных созданий в чужие воды, чтобы спасти их? Стали бы вы перемещать сами камни Келевана ради их спасения? Вы, люди, лишь гости здесь, и всегда были ими. Вам подобает уйти. Но мы принадлежим этому миру.

     Королева ненадолго замолчала, затем повторила:

     - Мы принадлежим этому миру.

     Миранда онемела. В словах королевы звучала такая непреложная окончательность, что спорить было бессмысленно. Почувствовав себя побеждённой, она слабо промолвила:

     - Если вы передумаете... мы сделаем всё возможное.

     - Ещё раз благодарим вас за участие.

     - Мне пора идти, меня ждёт множество дел.

     - Почёта вашему дому, Миранда из Мидкемии.

     - Почёта вашему улью, Королева Чо-джа.

     Миранда ощутила, что вот-вот будет утрачено нечто прекрасное и важное. Но дел оставалось ещё так много, что она подавила тяжесть в груди и начала подъём на поверхность, где её уже ждали императорские гвардейцы, готовые сопроводить обратно к императору.

     * * *

     Паг почувствовал озноб, не имевший ничего общего с необычно холодным горным ветром. Келеван был жарким миром по сравнению с Мидкемией, но в этих высокогорьях случались суровые зимы и холодные ночи. Он замер без движения, ожидая, когда группа из пяти турилов приблизится к нему пешком. Он стоял на окраине города под названием Турандарен, который за долгие годы превратился в крупный торговый центр между Конфедерацией Турилов и Империей. Когда-то пограничная деревушка, со временем он стал самым близким к цуранийскому поселению в высокогорьях.

     Более века мира между двумя народами не уменьшило их взаимного недоверия, ведь этому миру предшествовали столетия войн и попыток завоевания со стороны цурани. Древние стены, возможно, обветшали, но всё ещё могли служить защитой, а турилы были искусными горными бойцами, которых цурани так и не удалось покорить.

     Судя по всему, предводителем пятерых был старый воин. Его длинные седые волосы были заплетены в косу, а на голове красовалась небольшая шерстяная шапочка с длинным пером, свисавшим за левым ухом. На торсе виднелись родовые отметины и старые шрамы - явное свидетельство того, что даже в эпоху мира с Империей турильская кровная месть и пограничные набеги никуда не делись. Разбой на торговых путях тоже был обычным делом. На нем был клетчатый плащ глубокого синего цвета, а за спиной висели щит и длинный меч. Остальные четверо выглядели скорее как купцы, нежели воины.

     Вожак остановился прямо перед Пагом и произнес:

     - Стоишь, будто ждешь приглашения войти в город, чернорясый.

     Паг улыбнулся:

     - Полагаю, если я буду заметно стоять здесь, это даст более быстрый результат, чем если я стану бродить по городу и задавать вопросы.

     Вожак рассмеялся:

     - Неплохая догадка. - Он потер подбородок. - Я - Джакам, гетман Турандарена, а эти достойные мужи - уважаемые люди. - Паг заметил, что представлять их он не стал. - Чем можем служить тебе, цурани?

     Паг ответил:

     - Мне нужно найти Совет Конфедерации. И главное - я должен поговорить с Калианой.

     При упоминании Калианы Джакам кивнул, выражая уважение.

     - Совет заседает у Тёплых Ключей Шатанды, возле города Тасдано Абир. Ты знаешь это место?

     - Смогу найти, если укажете верное направление.

     - Иди на восток, в горы. На перевале увидишь две тропы вниз - выбирай северную. Если пойдёшь пешком, через неделю будешь в Долине Сандрам, а на её северном конце найдёшь Тасдано Абир и Тёплые Ключи. Совет не прозеваешь - вокруг источников куча шатров и хижин. Но поторопись. Через шесть дней заседание закончится, и вожди кланов разъедутся по домам.

     - Я буду там до заката, - сказал Паг.

     - Чернорясый, - проворчал Джакам, будто ругаясь. - Что-то ещё?

     - Благодарность... и предостережение.

     Четверо купцов отступили назад, а рука Джакама скользнула к груди - одно движение, и меч со спины окажется в его руке.

     - Предостережение?

     - Да. Готовь свой народ к исходу. Скоро Совет объявит, что турилы должны покинуть эти земли.

     - Что? Ты лишился разума? Цурани снова претендуют на эти земли?

     - Нет, - голос Пага дрогнул от печали. - Они тоже уходят. В этот мир надвигается нечто ужасное, и все должны бежать. Просто знай: чем лучше твой народ подготовится, тем больше сможет взять с собой.

     Джакам уже открыл рот для нового вопроса, но Паг понял - дальнейшие объяснения бессмысленны. Взгляд его упал на отдаленный холм, откуда отчетливо просматривалась тропа. В следующий миг он перенесся туда. Старый способ путешествия, прыжок в пределах видимости, требовал сил, но был надежным. В отличие от Миранды и Магнуса, он не мог перемещаться в незнакомые места.

     К закату, как и предполагал, он достиг цели. На склонах холмов вокруг источников мерцали десятки костров. Тасдано Абир разительно отличался от Турандарена - типичное турильское поселение с глинобитными домами. Лишь таверна демонстрировала признаки современности. На вершине холма возвышалась крепость: бревенчатый форт, окруженный рвом с колючим кустарником.

     Турилы оставались непокоренными не потому, что яростно защищали каждую пядь земли, а потому, что просто отказывались умирать за нее. Их крепости создавались не для долгой осады, а чтобы нанести врагу максимальный урон перед быстрым отступлением. Эти горцы считали своим домом все нагорья, долины и горные луга, легко меняя место жительства от сезона к сезону. Поселения вроде Тасдано Абира процветали десятилетие, а затем исчезали, когда жителям надоедало там торговать.

     Однако за последнее столетие мирная жизнь начала превращать полукочевой народ в оседлый. Доклады с нагорий свидетельствовали: турилы постепенно закреплялись на определенных территориях. Теперь же всему этому предстояло исчезнуть.

     Кланы традиционно контролировали определенные пастбища и долины, но распределение прав внутри клана было сложной, запутанной политической игрой. Поскольку большинство семей состояли в кровном родстве со всеми остальными семьями клана, кровопролитные стычки между ними случались редко, но драки были неотъемлемой частью горячего нрава горцев.

     Паг вошел в таверну и окинул взглядом помещение. Как он и ожидал, здесь было полно молодых воинов, приехавших поддержать своих вождей на Совете Конфедерации. И хотя царила праздничная атмосфера, такое скопление горячих голов из разных семей в любой момент могло привести к потасовке.

     Турилы представляли разительный контраст с цурани: если последние сдержанны до предельной молчаливости, то турилы яростно прямолинейны. Оскорбления у них возведены в ранг искусства - суть которого заключалась в том, чтобы быть как можно более громким, хвастливым и невыносимым, но при этом не доводить дело до драки.

     К тому времени, когда Паг занял единственный свободный стул за длинным столом в углу, в зале воцарилась тишина. Ни один живой турильский воин не помнил случая, чтобы Всемогущий цурани вошел в таверну во время заседания Совета Конфедерации и просто... сел.

     Наконец один из старших воинов, явно нетрезвый, процедил:

     - Ты заблудился?

     Это был рыжеволосый крепыш с румяными щеками и длинными усами. На шее поблескивало массивное медное ожерелье - редкая и ценная вещь в этом бедном металлами мире.

     Паг покачал головой:

     - Вряд ли.

     - То есть ты знаешь, где находишься?

     - Это ведь Долина Сандрам?

     - Она самая.

     - А этот город - Тасдано Абир?

     - Так точно.

     - И там, на склоне, у Тёплых Ключей Шатанды заседает Совет Конфедерации?

     - Ну да.

     - Значит, я не заблудился.

     - Тогда, цурани, разреши поинтересоваться: что привело тебя сюда?

     - Мне нужно говорить с Советом. Особенно с Калианой.

     - А-а, с Калианой, значит?

     - Да, - подтвердил Паг.

     - А если она не захочет тебя видеть?

     - Думаю, захочет.

     - И с чего бы это? - хрипло рассмеялся воин.

     - Потому что мне есть что ей сказать, и она точно захочет это услышать, - невозмутимо ответил Паг.

     - Тогда чего ты тут сидишь, паршивый отпрыск музонги, - воин использовал название особенно тупого норного вредителя, бича всех келеванских земледельцев, - вместо того чтобы тащиться вверх и выложить ей свои ценные мысли?

     - А потому, каменноголовый сын брюхастой ниидры и валяющейся в грязи балу, - Паг парировал, назвав два домашних животных: глупое вьючное создание и грязное, хоть и съедобное, млекопитающее, - что являться без приглашения было бы дурным тоном. Ты бы знал это, если бы твоя мать родила хоть одного ребенка, способного отличить день от ночи, просто выглянув на улицу. Будь у тебя хоть половина ума, которой боги наградили мешок с камнями, ты бы понимал, что это называется 'хорошими манерами'.

     Окружающие воины взорвались хохотом: этот цурани не только сносно говорил на языке турилов, но и оскорблял с истинным стилем.

     Рыжий воин не мог решить, смеяться ему или обидеться, но Паг опередил его:

     - Будь гостеприимным хозяином и спроси у Калианы, согласится ли она выслушать Миламбера из Ассамблеи, некогда бывшего мужем турильской женщины Каталы.

     В зале воцарилась тишина. Пожилой мужчина, сидевший в углу, поднялся и подошел к Пагу.

     - Как это возможно? Ты выглядишь молодым, а Катала была моей родственницей, умершей ещё до моего рождения. В преданиях говорится, что она вышла замуж за чернорясого.

     - Это был я, - ответил Паг. - Я - долгожитель. Сейчас я выгляжу так же, как и тогда, когда женился на ней. Она была моей женой и матерью моего первенца. Я до сих пор скорблю о ней.

     Старик повернулся к одному из молодых воинов:

     - Иди к Калиане и скажи, что из земель цурани прибыл важный гость, желающий говорить с ней и Советом. Он заявляет о родственных узах. Я ручаюсь, что это правда.

     Молодой воин почтительно кивнул старейшине, который опустился на скамью рядом с Пагом.

     - Миламбер из Ассамблеи, я хотел бы услышать историю о тебе и моей родственнице.

     Паг вздохнул - эти воспоминания давались ему нелегко.

     - Когда я был почти мальчишкой, цурани вторглись на мою родную землю, и я стал рабом великого дома Шинзавай. Там я встретил Каталу из турилов, проданную в рабство пограничными разбойниками. Мы познакомились однажды...

     Он рассказывал неторопливо и просто, но вскоре стало ясно - воспоминания живут в нём так же ярко, как и десятилетия назад, а образ его первой жены не померк с годами.

     Когда он закончил, суровые воины турилов плакали, слушая историю их расставания, ибо гордые сыны гор не видели стыда в проявлении сильных чувств. В зале воцарилась тишина, когда вернувшийся гонец объявил:

     - Калиана приглашает тебя, Миламбер из Ассамблеи, и дарует тебе право голоса на Совете.

     Паг поднялся и вышел из таверны. Следуя за провожатым по горной тропе, он вышел на просторный луг, усеянный кожаными шатрами, поставленными для собрания Совета. Здесь били тёплые ключи, чьи ночные испарения поднимались в холодный воздух, окутывая окрестности лёгким металлическим запахом.

     В темноте пели ночные птицы, и Паг вспомнил, каким чуждым казался ему когда-то Келеван, куда он впервые попал как пленник цурани. Но за восемь лет эта земля стала ему домом. Здесь он встретил свою жену, здесь родился его первенец, и сюда она вернулась, чтобы умереть от болезни, которую не смогли излечить ни жрецы, ни лекари.

     Проводник провёл его через разросшееся поселение, пока они не остановились перед древним длинным домом. Паг знал достаточно о традициях турилов, чтобы понять: этому сооружению насчитывались десятилетия, а может, и целый век. Здесь собирались старейшины для советов, находя умиротворение в близости тёплых источников.

     Войдя в просторное помещение, Паг увидел более сорока вождей турилов. В центре восседала величавая женщина преклонных лет с железно-седыми волосами, заплетёнными в две косы. На ней было простое тёмно-красное платье, но поверх - массивная медная гривна, украшенная драгоценными камнями. Остальные, мужчины и женщины, носили традиционные головные уборы из перьев, шерстяные рубахи, штаны, килты и домотканые платья. Воздух был густым от дыма большого костра в каменном очаге посреди зала и факелов на стенах.

     - Добро пожаловать, Миламбер из Ассамблеи, - произнёс седой вождь по правую руку от Калианы. - Я - Вахопа, вождь народа Кремнёвого Хребта. В этом году честь принимать Совет выпала мне. Приветствую тебя.

     Женщина слева от него промолвила:

     - Я - Калиана. Ты желал говорить с нами?

     - Да, - ответил Паг. - Я принёс вам и предостережение, и надежду.

     Он начал говорить медленно. Перед ним сидели не глупцы, но объяснять им придётся вещи, сложные даже для магов, не то что для горных воинов. Однако они слушали, не перебивая. Закончив, Паг добавил:

     - Мы обеспечим безопасный переход всем, кто сможет собраться здесь в течение недели. Берите скот, пожитки, оружие и инструменты - вас ждёт новый мир, который потребует многого, но и даст немало взамен.

     - Расскажи нам об этом мире, Миламбер, - попросила Калиана.

     - Это прекрасная земля с бескрайними травянистыми равнинами, глубокими озёрами и необъятными океанами. Здесь есть горы, касающиеся неба, и просторные высокогорные долины, где стада могут пастись свободно. Эти земли изобилуют дичью, рыбой и многим другим - и всё это пока не занято людьми.

     - Но ты же цурани, и ваш народ отправляется туда. Почему ты предлагаешь делиться этим с врагами? - спросил вождь со второго ряда, и в его голосе явно звучало недоверие.

     - Я не цурани. Я - маг-чужеземец, Паг из Крайди, взятый в плен во время войны на Мидкемии. Это я освободил турильских воинов на Великих Играх и разрушил арену. Это я был женат на Катале из турилов, чьего родственника встретил в городе всего несколько часов назад.

     - Мы возьмём в этот новый мир всех, кто пожелает там жить, - спокойно продолжил Паг. - Я говорил с тюнами.

     В зале поднялся ропот негодования - для турилов тюны были даже большей проблемой, чем для цурани.

     - В эту самую минуту такие же предложения получают чо-джа, гномы за Кровавым Морем и все прочие народы, желающие избежать гибели. - В его голосе зазвучала страсть: - Это Мара из Акомы когда-то пришла к вам, ища путь к магам Чакахи, и она стала праматерью нынешней императорской династии.

     - У вас был век перемирия с цурани, несмотря на отдельные стычки, но они не шли ни в какое сравнение с вашими клановыми войнами. Мир, о котором я говорю, огромен, и ваши горные земли будут отделены от цуранийских поселений огромными расстояниями. При желании вы сможете не пересекаться с ними ещё сто лет.

     Несколько вождей одобрительно кивнули, словно находили это разумным.

     - Или же вы можете достичь соглашения и заключить договор на поколения вперёд. Но ни то, ни другое не станет возможным, если вы не покинете эти горы - смерть приближается стремительно и настигнет вас внезапно.

     Калиана поднялась.

     - Я желаю поговорить с этим Всемогущим наедине, - произнесла она тоном, не допускающим возражений. - Пройдёмся, Миламбер.

     Она вышла первой, и Паг последовал за ней. Оказавшись снаружи, Калиана медленно направилась по тропе к самому большому из многочисленных источников.

     - Ты говоришь убедительно, Миламбер, но многие тебе не поверят, - начала она. - Они решат, что это цуранийская уловка, чтобы выманить нас с наших земель или заманить в ловушку.

     Паг чувствовал усталость. Он прошел через испытания, неведомые ни одному смертному, и, несмотря на оживляющую магию Бан-Ата, его сердце и душа были измождены. Он глубоко вздохнул и сказал:

     - Я знаю. Я могу лишь то, что могу. Я не в силах спасти всех. Мое предложение просто, Калиана. Через два дня я открою разлом... - он огляделся и указал на поляну поодаль, - ...вон там. Он приведёт в горную долину того мира, о котором я говорил.

     Паг снова глубоко вдохнул:

     - Тюнов мы поместим на другом континенте, за огромным морем. Пройдут годы, десятилетия, может, века, прежде чем беженцы-люди снова встретятся с ними. К тому времени, возможно, вы заключите мир с цурани.

     Он устало провел рукой по лицу:

     - Я не знаю, что ответили чо-джа - с ними говорил другой. Горные земли, где я открою разлом, находятся очень далеко от мест, куда придут цурани. Вы сможете избегать их или искать встречи - по вашему желанию. Можете воевать или заключить мир. Или... можете остаться здесь и погибнуть.

     В его голосе прозвучало изнеможение:

     - Выбор за вами. Я... я могу лишь то, что могу.

     - Я верю тебе, - сказала Калиана. - Я уговорю вождей разослать гонцов по всем кланам. - Она скрестила руки на груди, глядя на раскинувшиеся внизу холмы. - Эти земли были нашим домом со времён Золотого Моста, Всемогущий. Многим будет трудно уйти отсюда.

     - Некоторые погибнут, - прямо сказал Паг. - Кто-то не успеет получить весть, другие будут слишком слабы для пути. А иные просто откажутся уходить. Все они умрут. Твоя задача - спасти остальных.

     - Зачем ты всё это делаешь, маг? - спросила она. - Почему борешься, чтобы спасти так многих?

     Паг рассмеялся, но в его смехе было больше горечи, чем веселья.

     - Кому ещё это под силу? Такова моя доля. И я делаю это, потому что это правильно.

     Калиана кивнула:

     - Ты благородный человек, Всемогущий. А теперь иди - мне предстоит трудный разговор. Увидимся ли мы снова?

     - Это знают лишь боги, - ответил Паг. - Если смогу посетить ваши новые земли, обязательно приду. Если же нет, знай, что на то была веская причина.

     - Да пребудут с тобой боги, - прошептала она, поворачиваясь к длинному дому, где её ждал долгий и жаркий спор.

     Достав из складок мантии магическую сферу, Паг активировал её и исчез, перенесясь в Ассамблею.

     Джим метнул кинжал.

     Лезвие вонзилось в лицо дасатийского Рыцаря Смерти, сбив его с варнина, и Джим тут же нырнул за камень. Упавшего воина моментально растоптали другие всадники, мчавшиеся сквозь каньон и не обращавшие внимания на павшего товарища.

     Добравшись до уступа, где его ждали товарищи, он крикнул:

     - Пора валить!

     Джомми, Тад, Зейн и Серван не заставили себя уговаривать. Ещё полчаса назад это был тыловой район - место сбора войск перед отправкой на передовую и отдыха для подразделений, выведенных с линии фронта. Теперь же он внезапно стал передовой.

     Все пятеро молодых людей всего час назад наслаждались первым за два дня приличным обедом, растирали ноющие мышцы и предвкушали заслуженный отдых. Поев, они устроились в тени под повозкой, чтобы поспать. Они уже привыкли к недремлю - шестиногому цуранийскому вьючному животному, его беспокойному фырканью и странному запаху. Усталость взяла своё, и сон настиг их за считанные минуты.

     Джим первым услышал крики и разбудил остальных. Они чудом избежали гибели под копытами варнинов дасатийских Рыцарей Смерти, спасаясь бегством по каменистому склону, ведущему к хребту, который служил естественным оборонительным рубежом на левом фланге Аленбурги. Проблема была лишь в том, что все остальные из штабных подразделений отступали в противоположном направлении.

     Последние два дня проходили в организованном отступлении. Чёрная Гора продолжала расширяться с пугающей регулярностью, и цуранийские маги пытались вычислить скорость её роста, чтобы определить безопасное расстояние для очередного отхода.

     Тактика обороняющихся изменилась. Теперь они даже не пытались сдерживать наступление дасати - их задачей было прикрывать отступление беженцев, чтобы те успели добраться до спасительных разломов. Сегодня утром Паг создал портал между Келеваном и новым миром, и императорский указ уже разлетелся по всей Империи. Маги-курьеры доставили приказ во все уголки государства, и население начало эвакуацию. Спасти всех было невозможно, но они собирались вывезти как можно больше людей.

     Как только первый крупный разлом был создан, Паг открыл второй - на далёкий континент, а затем портал для тюнов. Третий появился в нагорьях турилов, после чего другие маги начали создавать дополнительные проходы в эти же места. Остальные Всемогущие тем временем открывали малые разломы по всей Империи, ведущие к главному цуранийскому порталу в Равнинный Город. Это место выбрали потому, что обширная территория вокруг позволяла открыть несколько десятков дополнительных разломов, избежав давки среди беженцев.

     Главная проблема заключалась в количестве порталов. Паг был одним из немногих магов, способных создавать такие разломы в одиночку. Хотя после открытия основного портала другие маги могли прокладывать дополнительные пути к новому миру, на это уходило вчетверо больше времени. По последним данным, работало всего семь крупных разломов. Как заметил Каспар в присутствии молодых капитанов, и семидесяти бы не хватило.

     Таким образом, нужно было сдерживать дасати, которые явно стремились захватить как можно больше пленников, чтобы тащить их к Чёрной Горе и сбрасывать в пропасть, питая чудовище в их родном мире. Никто не хотел задумываться, насколько ужасной стала ситуация. Цурани, будучи воинами по традиции и характеру, всегда сосредотачивались на том, что впереди, а не позади, но по оценкам, за последние два дня от двадцати до тридцати тысяч цурани были сброшены в эту пропасть. Судя по тому, что видели молодые капитаны, эта цифра была заниженной. Дасати были далеко не глупы: они быстро адаптировали свою стратегию и тактику к ситуации, и теперь их рейды были масштабными и неожиданными.

     Вероятно, просто неудачное стечение обстоятельств привело к тому, что этот новый рейд обрушился почти на самый цуранийский штаб.

     Джомми огляделся, слыша грохот всадников дасати по другую сторону хребта.

     - Где мы?

     Зейн сказал:

     - Тад последним видел карту.

     Он посмотрел на названного брата и спросил:

     - Где мы?

     Стройный белокурый юноша вытянул руку ладонью вниз.

     - Вот, - он указал на средний палец, - этот хребет за нами. А туда, - ткнул в безымянный, - ушли все остальные. Нам нужно пройти оттуда - сюда.

     - Минуя пару тысяч дасатийских Рыцарей Смерти, - мрачно добавил Серван.

     Джим Дашер внезапно оживился:

     - Подождите, у меня есть идея.

     - Какая? - Джомми скептически приподнял бровь. С тех пор как Дашер прибыл с донесениями для лорда Эрика, его прикомандировали к штабу генерала Аленбурги, произведя в капитаны вместе с Джомми, Тадом, Зейном и Серваном.

     Джим указал на юго-запад:

     - Дасати идут сюда.

     - Ну да, - кивнул Тад.

     - Значит, нам - сюда, - резко развернул руку на северо-восток. - Пересекаем долину, и мы на другой стороне, где сможем догнать генерала и остальных.

     - Гениально, - съязвил Джомми. - Но ты упускаешь одну деталь.

     - Какую?

     - Весь штаб - на конях. У нас лошадей нет. Мы их никогда не догоним.

     Зейн нетерпеливо перебил:

     - Тем более не догоним, если будем тут трепаться. Предлагаю сделать, как говорит Джим. Генерал ведь где-нибудь снова развернет штаб. Если будем двигаться по линии отступления, рано или поздно наткнемся на них.

     Не найдя лучшего решения, молодые капитаны согласились и начали подниматься обратно по хребту, с которого только что спасались бегством. Достигнув вершины, они замерли, пригнувшись чуть ниже гребня. Никаких звуков дасатийских всадников не было слышно, но опыт подсказывал, что те часто отправляли вторые патрули после рейдов, чтобы выловить тех, кто мог прятаться.

     Джим уже собирался выглянуть за гребень, когда услышал нечто неожиданное. Он поднял руку, призывая к тишине, и прислушался. Затем он узнал этот звук. Кто-то напевал!

     Осторожно выглянув, он увидел одинокую фигуру в чёрных одеяниях цуранийского мага, поднимающуюся по тропе и напевающую мелодию.

     - Что за чертовщина? - прошептал Джим.

     Остальные тоже выглянули и увидели, как фигура исчезает впереди по тропе.

     - Он что, пел? - удивился Джомми.

     - Напевал, - поправил Джим Дашер. - И довольно громко.

     - Может, догоним его? - предложил Зейн.

     - Нет, - покачал головой Тад. - Если это маг, он сам о себе позаботится. И посмотрите, куда он идёт!

     Незнакомец направлялся к самой границе 'безопасной' зоны вокруг Чёрной Горы. Любое приближение к ней грозило внезапным попаданием под расширяющийся купол. Проследив, как закутанный в мантию человек исчезает вдали, они перевалили через хребет и начали спускаться в долину.

     - В последний раз, когда я видел, генералы двигались туда, - сказал Джомми, указывая на юго-восток.

     - Тогда и мы идём туда, - заключил Дашер. - Знаете, думаю, мне этого уже достаточно.

     - Чего именно? - спросил Серван.

     - Войны? - предположил Тад.

     - И её тоже, - согласился Дашер. - Но я говорю вообще о службе Короны.

     - Ну, тебя же никто не заставлял, - заметил Зейн.

     - Вообще-то заставлял, - поправил Джим.

     - Кто? - удивился Джомми.

     Дашер пожал плечами, пока они пробирались по долине, оставаясь настороже:

     - Вы же уже догадались, что я не просто вор из Крондора.

     Джомми фыркнул:

     - Что-то вроде того, когда ты появился с королевскими депешами для лорда Эрика. Обычно их не вручают случайным карманникам и громилам со словами 'беги к ближайшему разлому на войну в другой мир'.

     - Ну, вообще-то мой дед вовлек меня в... скажем так, 'семейный бизнес'.

     Серван сухо бросил:

     - Не томи.

     Он знал Джима Дашера достаточно долго, чтобы считать его искусным лжецом.

     - Мой дед - Джеймс, лорд Джеймисон, герцог Рилланонский.

     Джомми расхохотался:

     - Прекрасная сказка!

     - Я серьёзно, - Дашер поднял камень и метко швырнул его в валун поодаль. - Устал рисковать жизнью среди головорезов, шулеров, шлюх и прочей шушеры. Хочу остепениться, завести семью.

     - Ты? - Джомми фыркнул. - Семью?

     - Да, - Джим начал раздражаться. - И даже есть кандидатка.

     - Вот это надо слышать! - Серван скрестил руки. - Какая аристократка Королевства удостоила внимания внука герцога?

     Остальные захихикали.

     - Если уж так интересно... - Джим выпрямился. - Леди Мишель де Фрашетт, дочь графа Монтагрена.

     Смех оборвался.

     - Ты серьёзно? Мишель? - Серван округлил глаза.

     - А что не так?

     Четверо бывших студентов переглянулись. Джомми ткнул локтем Тада:

     - Ну, расскажи ему.

     - Тебе стоит ему рассказать, Джомми, - сказал Зейн.

     - Нет, - возразил Джомми. - По-моему, это должен сделать Тад. Ведь именно он первый... - Он бросил взгляд на Джима Дашера, затем добавил: - ...танцевал с ней на королевском приёме.

     - Да, - сказал Тад, кривя губы, - но ты... танцевал с ней чаще всех.

     Джомми вздохнул и остановился.

     - Ну что ж, Джим... все мы имели удовольствие... ммм... познакомиться с ней. Она присутствовала на приёме при королевском дворе в Ролдеме, когда Тад, Зейн и я получили звание Рыцарей Королевского Двора. - С хитрой ухмылкой он добавил: - Кстати, именно там я встретил и очаровательную сестру Сервана.

     Лицо Сервана потемнело. Тад поспешил вставить:

     - Она, э-э...

     - Прелестная девушка, - подхватил Зейн. - Правда.

     - Вы сейчас про Мишель или про мою сестру? - выражение лица Сервана не предвещало ничего хорошего.

     Тад быстро вмешался:

     - Обе, конечно, в смысле 'прелестные', но не обращай внимания на него, - он указал на Джомми. - Он просто дразнит тебя, упоминая твою сестру.

     - Неправда! - возмутился Джомми. - Она действительно чудесная девушка. - Он сделал вид, что хмурится на Сервана. - Как вы двое могли родиться у одних родителей - для меня загадка.

     - Хватит, - прервал их Дашер. - Мишель?

     - Ах да, Мишель... Прелестна, но... амбициозна, - сказал Джомми. - Можно сказать, она ищет выгодную партию.

     - Именно так я бы и сказал, - согласился Серван.

     - И кто может быть более выгодной партией, чем внук герцога Рилланонского? - поддел Зейн.

     - Но до этого она была... скажем так, более открыта для других ухажёров, - добавил он.

     - Так что все мы имели удовольствие... её общества, - подытожил Тад.

     Лицо Джима потемнело, щёки залились румянцем.

     - Когда?

     - Второй день, - сказал Джомми. - Приём был в пятый.

     - Первый, - поправил Тад.

     - Серьёзно? - удивился Джомми. - Я думал, первым ужинал с ней я.

     - Нет, это был я, - настаивал Тад.

     - А ты? - Джомми повернулся к Зейну.

     - Четвёртый.

     Джим, казалось, вот-вот взорвётся:

     - Значит, вы говорите, что втроём...

     - Э-э, вчетвером, - вмешался Серван. Все уставились на него, и он добавил:

     - Третий день.

     Джомми положил руку на плечо Джима и дружески сжал его.

     - Посмотри на это с другой стороны, старина. Мы же избавили тебя от будущего позора, верно? Тот, кто женится на ней, станет посмешищем при дворе. А внуку герцога это ни к чему, правда?

     Джим переводил взгляд с одного на другого, и краска постепенно сходила с его щёк. По натуре он не был идеалистом, но создал себе прекрасный образ Мишель. Лучше узнать правду сейчас, признал он про себя. Наконец он покачал головой и произнёс:

     - Женщины...

     Они снова зашагали вперёд.

     - Да уж, - вздохнул Джомми.

     - Знаешь, что монахи Ла-Тимсы в университете говорят о женщинах? - спросил Тад.

     Джомми, Серван и Зейн слышали эту старую шутку десятки раз и хором ответили:

     - Женщины! С ними нельзя жить, и без них нельзя жить.

     Джим простонал, вспомнив, что последователи Ла-Тимсы дают обет безбрачия.

     - Пожалуй, я лучше останусь при шлюхах.

     - Зная девиц королевского двора в Ролдеме, - заметил Серван, - скажу, что это выйдет дешевле.

     - И врать тебе будут реже, - добавил Зейн.

     - Всё это, конечно, замечательно, - перевёл тему Джомми, - но никто не видел следов отступающей армии?

     - Туда, - указал Джим на разбросанные оброненные вещи. - Пойдём по их мусору.

     - Только бы дасати не сделали того же. Не хочется нам напороться на их арьергард, - заметил Тад.

     Беседа затихла, пока они взбирались на склон и перевалили через следующий хребет. Вдруг Джим спросил:

     - Вы запомнили мелодию, которую напевал тот маг?

     - А что? - поинтересовался Серван.

     - Я только что сообразил, что знаю её! Это мотив, который часто поют в тавернах Края Земли и Порт-Викора.

     - И? - поднял бровь Тад.

     - И как цуранийский маг мог узнать песню пьяных моряков с юга?

     Ответа не последовало.

     * * *

     Лесо Варен ощущал необычайный подъём, хотя и не мог объяснить его причину. Большая часть его жизни состояла из странных импульсов, не поддававшихся логике, поэтому он давно перестал искать разумные объяснения. Он знал, что всё началось с того амулета, найденного много лет назад, и последовавших за ним снов. Он дважды выбрасывал его, затем годами разыскивал, а когда, как ему казалось, уничтожил, вновь собрал осколки, убив в процессе полдюжины ювелиров. Что-то было в этом амулете...

     Проклятый пират Медведь, то кровожадное чудовище, которое носило его перед смертью, и теперь амулет покоился где-то на дне Горького моря. Как же он жаждал вернуть его! Благодаря амулету он впервые узрел истину: жизнь и смерть переплетены, и нет силы мощнее, чем ускользающая жизнь.

     Он так и не нашёл амулет, хотя годы назад обыскал морские глубины... И вот его мысли вновь блуждают.

     Варен был уверен, что им движет некая высшая сила. Стоило идее засесть в его голове, как он не знал покоя, пока не воплотит её. Не раз ему мешали, но каким-то образом он всегда выходил сухим из воды.

     Поднимаясь по дороге, Варен видел повсюду разбросанные трупы. Возможно, именно поэтому он чувствовал себя так хорошо. Смерти вокруг было столько, что он успел подпитаться ускользающими жизнями то тут, то там. Эти дасати в некромантии были словно дети - очень могущественные дети, конечно, но совершенно неспособные к тонкостям магического искусства, действовавшие с разорительной расточительностью.

     Хотя именно их расточительность оставила в воздухе столько рассеянной жизненной силы, что он физически окреп настолько, что больше не нуждался в посохе, хотя, если честно, тело Винтакаты и так не отличалось крепостью. Как только он найдёт подходящее логово, можно будет начинать готовиться к захвату нового. Он рассеянно размышлял, чего бы мог достичь, располагая такими масштабами бойни, какие устраивали эти чужеземцы.

     Его почему-то неудержимо тянуло вернуться к дасати. Первая встреча казалась многообещающей, но как только они установили свой первый купол на этом мире, а он доставил им Миранду для изучения, они стали откровенно недружелюбны. Пришлось уходить без прощаний. Он был почти уверен, что они собирались переключиться на изучение его самого. И уж точно их мнение о нём не улучшилось после того, как он прикончил двух Жрецов Смерти, когда уходил.

     Тем не менее, время, проведённое с ними, не прошло даром. Он овладел некротической магией, о которой они могли только мечтать. И сейчас представился идеальный момент это продемонстрировать, ведь по дороге прямо на него мчался дасатийский патруль.

     Варен разжёг искру ярости, копившейся в нём, призвал запас недавно накопленной жизненной силы и замер в ожидании. Двенадцать Рыцарей Смерти замедлили ход, видимо недоумевая, почему одинокий человек стоит на их пути.

     - Здравствуйте, - сказал он на ломаном дасатийском, выученном у Жрецов Смерти во время переговоров об их разведывательном создании.

     Вожак направил на него меч:

     - Ты говоришь на нашем языке?

     Варен театрально вздохнул:

     - Боги, да ты настоящий мастер констатации очевидного.

     Его рука взметнулась, выпустив двенадцать зелёных энергетических щупалец, каждое из которых обвило голову всадника. Мечи тут же зазвенели, падая на землю, пока дасати в агонии пытались сорвать удушающие путы.

     В считанные мгновения они свалились с седел, корчась на земле в муках, их лёгкие пылали. Варен чувствовал, как их жизни перетекают по щупальцам, подпитывая его. Для порядка он проделал то же самое с беспокойными варнинами, высосав из них всю жизненную силу. Когда последний из них испустил дух, он ухмыльнулся:

     - Вот это было освежающе.

     Снова напевая свою песенку, он продолжил путь к Чёрной Горе.

     * * *

     Паг был на грани истощения. Даже после возвращения со второго плана реальности он не чувствовал себя настолько опустошённым. Создание разломов и в обычных условиях требовало колоссальных усилий, а нынешние условия и вовсе нельзя было назвать нормальными.

     Он глубоко вздохнул и кивнул Магнусу. Сын всё ещё не оправился после путешествия в мир дасати, но настоял на том, чтобы сопровождать родителей и помогать, чем сможет.

     Магнус поднял отца, дав ему возможность окинуть взглядом тысячи людей, заполонивших равнину. На севере, в отдалении, высилась Чёрная Гора. За последние сутки она расширилась ещё дважды, и теперь находилась на много миль ближе. По подсчётам Пага, она уже поглотила два крупных города, два десятка прибрежных поселений и значительную часть северных равнин. Её вершина терялась в облаках, напоминая гигантскую чёрную стену, неумолимо надвигающуюся на них.

     Паг сделал знак Магнусу, и тот опустил его.

     - Мы можем сделать что-то ещё? - спросила Миранда.

     - Нет, - ответил Паг. - Мы могли бы открыть ещё пару разломов на дальнем западе, но там почти нет людей. - Он вздохнул. - Боюсь, теперь остаётся только ждать и смотреть, сколько успеет пройти через разлом, прежде чем нам придётся его закрыть.

     Магнус всмотрелся вдаль:

     - Эта штука настигнет нас через два-три дня.

     Паг перевёл взгляд на первый и самый крупный из разломов в новый мир. Люди потоком стекались к нему, но толпа измученных, голодных и перепуганных беженцев растянулась на мили. Он чётко дал понять, что, оказавшись по ту сторону, люди должны немедленно расходиться, ведь долина за порталом не могла вместить всех. Но он также понимал: добравшись до безопасной стороны, беженцы будут слишком истощены, чтобы уйти далеко.

     - Приостанови поток на несколько минут, - распорядился он у Магнуса.

     Тот передал приказ императорской гвардии, и проход временно перекрыли. Среди обычно дисциплинированных цурани тут же поднялся ропот недовольства.

     - В следующий раз это вызовет бунт, - предупредила Миранда.

     Паг молча кивнул.

     - Сколько уже прошло? - спросила она.

     - Точно не знаю, - он покачал головой. - Сегодня, возможно, двести тысяч. Вчера, когда начали, - вдвое меньше.

     - Даже не население одного крупного города.

     - Но достаточно, чтобы основать новую цивилизацию, - заметил Магнус.

     Миранда посмотрела на сына, понимая, что он пытается придать им уверенности в том, что что-то уже сделано.

     - Только если они не против провести следующие два-три поколения в грязных хижинах.

     Она окинула взглядом равнину, где с приближением вечера начали зажигаться костры.

     - Возможно, горячая еда и короткий отдых помогут некоторым из них.

     Когда огни появились сначала на восточном горизонте, а затем и на западном, она прошептала:

     - Их так много...

     - Миллионы ещё впереди, - сказал Паг. - Мы потеряем большинство.

     - Мы не можем этого знать, отец, - возразил Магнус, указывая вдаль. - Я могу помочь открыть ещё один разлом в новый мир. Пройду через этот портал, полечу на несколько миль и создам новый...

     - У нас их уже шесть в том регионе. Потребуются недели, чтобы люди нашли друг друга и наладили связь.

     Паг огляделся.

     - Мы не можем долго ждать с отправкой Света Небес.

     - Он согласится? - спросила Миранда. - Когда я говорила с ним, он был полон решимости пройти последним.

     Магнус усмехнулся:

     - Думаю, ему придётся побороться за эту честь с генералом Аленбургой.

     - Это не имеет значения, - тихо сказал Паг. - Последний, кто пройдёт...

     Его взгляд скользнул по кострам, вспыхивающим повсюду.

     - Любой, кто останется последним, умрёт здесь, Магнус.

     Его сын ничего не ответил.

     * * *

     Варен брел по дороге, наблюдая, как Чёрная Гора растёт ввысь, становясь больше с каждым часом, но почему-то не приближаясь.

     - Вот это масштаб, - пробормотал он себе под нос.

     За последний час он уничтожил уже четыре небольших отряда Рыцарей Смерти, но теперь, выйдя на возвышенность, увидел целую сотню всадников, выезжающих из лощины.

     'Вот бы сейчас мои игрушки из старой лаборатории в цитадели Каспара...'

     Он создал иллюзию, которую не использовал годами - старый мёртвый дуб у обочины. Любой цурани остановился бы, чтобы изучить неожиданное дерево, но дасати и не подозревали, что этот дуб для их мира так же чужероден, как и они сами. Отряд проскакал мимо, и когда скрылся из виду, Варен снова материализовался, позволив иллюзии рассеяться.

     Продолжая путь, он размышлял, сколько времени займёт достижение границы сферы. Перспектива была обманчива - гладкие стены не давали точек для оценки масштаба. Может, она за следующим хребтом в миле отсюда, а может, и в пяти.

     И вдруг стало темно. Его лёгкие судорожно сжались, в ушах зазвенело, глаза застилала жгучая боль. Ощущение, будто величайший из всех громов грянул прямо над головой.

     А потом чьи-то руки схватили его.

     Варен увидел, что двое Рыцарей Смерти мертвой хваткой вцепились в его руки и тащили вперед, полагая его беспомощным. Но он уже бывал внутри дасатийского купола и знал, что делать, поэтому через мгновение он снова мог дышать свободно. Он позволил воинам тащить себя по тому, что ещё несколько минут назад было сельской дорогой под ярким солнцем, а теперь превратилось в тёмный туннель. Листья на деревьях по обочинам чернели и сморщивались на глазах.

     - О, это гениально! - воскликнул он.

     Рыцари сжали хватку, и один из них взглянул на него. Он умер первым. Варен просто мысленно проник внутрь воина и остановил его сердце.

     - Как же я обожаю это место! - сказал он второму Рыцарю, всё ещё державшему его.

     Тот отпустил Варена и выхватил меч. Лесо осознал, что говорил на цуранийском.

     - Я сказал: 'Как же я обожаю это место!' - повторил он на дасатийском.

     Воин занёс меч для удара. Варен поднял руку, и очередной кокон зелёной, поглощающей жизнь энергии обволок Рыцаря Смерти.

     Варен стоял неподвижно, наблюдая, как умирает воин. Другие дасати заметили одинокого человека с двумя мёртвыми сородичами у ног и бросились в атаку. Варен с лёгкостью высасывал жизнь из одного за другим, пока вокруг не осталось ни единого живого Рыцаря.

     - Раньше я не мог так просто это делать! - воскликнул он, восхищённый новообретённой силой. - Должно быть, дело в этом месте!

     Он огляделся, настроил своё восприятие - и повсюду увидел потоки жизненной энергии, стремящиеся к центру огромной сферы.

     - Вот где мне нужно быть, - пробормотал Варен.

     Варен ни на мгновение не задумался, откуда берутся эти импульсы, управляющие его жизнью. Он принимал их как данность, зная: чем более чудовищными и разрушительными были его порывы, чем больше боли и хаоса он сеял, тем счастливее становился.

     В прошлом ему доводилось работать в полном одиночестве - в затхлых пещерах или душных хижинах посреди ядовитых болот. Порой он умудрялся обустроиться с комфортом, живя в роскоши за счёт доверчивых глупцов вроде барона Края Земли или герцога Оласко.

     На своём пути он изведал немало страданий и выяснил, что умирать - занятие малоприятное, даже если через мгновение ты пробуждаешься в новом теле. Особенно ему не нравилось, когда меч пронзал его со спины.

     Варен глубоко вдохнул. Если бы он раньше обладал доступом к этой невероятной энергии жизни - или, точнее, к тому ослепительному моменту превращения жизни в смерть... Если бы он обладал этим знанием и силой годы назад, то сейчас бы правил Мидкемией.

     - Я должен узнать, что это такое! - провозгласил он, направляясь к эпицентру странной магии смерти.

     * * *

     Накор пошевелился. Он лежал без сознания за троном, с которого ТеКарана должен был наблюдать за бойней тысяч людей. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как попрощался с Пагом и Магнусом. Судя по сухости во рту, не меньше суток, а может, и несколько.

     С трудом поднявшись, он сунул руку в свою сумку. Она была пуста. Вздохнув, он снял её и отложил в сторону. Он не испытывал голода, просто по привычке потянулся за апельсином. Потряс кожаную флягу на поясе: вода плескалась, но, несмотря на сухость во рту, жажды он тоже не чувствовал.

     И тут его осенило.

     - Ах... Вот это... гениально!

     Он повернул голову, чтобы взглянуть на происходящее в яме. Зрелище вызвало у него грусть. Каждую минуту сотни тел падали вниз, а сущность Повелителя Ужаса превращалась в клубящийся дым, подхватываемый бешеным вихрем, поднимавшимся со дна пропасти.

     Накор подполз к трону. Повелителя Ужаса почти не было видно - большая часть его существа уже растворилась в этом смерче, связывающем мир с Келеваном.

     Внезапное головокружение охватило Накора, и он понял:

     - Почти время! - прошептал он.

     Он обошёл трон и, решив, что это забавно, уселся на место ТеКараны. Валко, подумал он, не станет возражать.

     И стал ждать.

     - Почему они не идут? - спросил Мартух.

     Уже два дня воины Белого и стража Талной ждали атаки рыцарей храма, верных Темнейшему. Но атаки так и не последовало.

     Немногие оставшиеся в живых Ничтожные в личных покоях ТеКараны получили задание готовить еду для тех, кто засел здесь в ожидании.

     Бек стоял недвижимо, замерший в ожидании атаки. Два дня он не ел, не пил и не испражнялся. Даже самые закалённые в боях Рыцари Смерти начали нервничать от такого зрелища.

     Внезапно Бек произнёс:

     - Они не придут.

     - Откуда ты знаешь? - спросил Валко.

     Огромный воин повернулся, и его лицо исказила почти демоническая ухмылка:

     - Я знаю. Вы в безопасности. Тёмный Бог занят и не вернётся. Он скоро покинет этот мир. Мне можно идти.

     Внезапно тело воина озарилось багровым светом, и он рухнул на пол.

     Раздался бесплотный голос:

     - Я - Кантас-Барат! Я вернулся.

     Рыцари переглянулись. Отец Джувон воскликнул:

     - Старые боги возвращаются!

     Хиреа поспешил к телу Бека и осмотрел его. Подняв голову, он констатировал:

     - Он мёртв!

     Мартух покачал головой:

     - Думаю, он умер давно. То, что было внутри него, больше не нуждается в этом теле. Надеюсь, ради достойной цели. - Обращаясь к собравшимся, он провозгласил: - Пора положить конец этому безумию и начать восстанавливать наши земли.

     Большинство встретило его слова ликованием, включая Валко. Но, глядя в окно на охваченный хаосом город, где повсюду полыхали пожары, он понимал: несмотря на показной оптимизм, конфликт ещё не окончен.

     * * *

     Паг вздрогнул и резко поднялся, озираясь по сторонам.

     - Что?

     - Отец? - Магнус настороженно подошёл к нему. - Что случилось?

     - Что-то... - Он встал и пристально вгляделся в ночную тьму. - Что-то меняется.

     Он дремал в походной палатке, разбитой рядом с командным шатром Императора и его генералов. В нескольких шагах зиял гигантский разлом, факельный свет создавал жутковатую игру теней, перемежающуюся мерцающими оранжевыми и кровавыми отсветами.

     Поток беженцев превратился в реку - сотни людей безмолвно шагали в портал, исчезая в другом мире.

     - Сколько? - хрипло спросил Паг.

     - Никто не знает точно, отец. Возможно, миллион через все врата. Может больше.

     - Может меньше.

     Магнус безнадёжно покачал головой:

     - Мы делаем всё возможное.

     - Где сфера сейчас?

     - Примерно в пятидесяти милях к северу от Равнинного Города.

     Паг едва сдержал слёзы. В последний раз, когда он спрашивал, сфера находилась более чем в ста милях отсюда. Он тяжело выдохнул:

     - Если не случится чуда, мы потеряем все разломы к завтрашнему вечеру.

     Магнус понял, о чём говорит отец. Все порталы с этого мира должны быть закрыты до того, как Темный Бог достигнет их. Если ему суждено поглотить Келеван - пусть так. Они смогут перегруппироваться на Мидкемии и решить, как запереть его в этом мире... если это вообще возможно. Но если он получит доступ к новому миру цурани или к Мидкемии - кошмар, свидетелями которого они были здесь, рано или поздно повторится.

     Внезапно мощный порыв ветра обрушил всё вокруг, когда оглушительный раскат грома потряс землю. Молнии заплясали по поверхности Чёрной Горы, и Паг закричал:

     - Сейчас же! Переправьте Императора через разлом!

     Императорская гвардия бросилась к командному шатру.

     - Что произошло? - спросил Магнус.

     - Не знаю, но у нас больше нет времени до завтрашнего вечера.

     Чёрная Гора была уже не в пятидесяти милях к северу от города. Теперь она находилась менее чем в миле от разломов, а значит, поглотила уже по меньшей мере миллион людей.

     По щекам Пага невольно покатились слёзы.

     Дасати атаковали.

     Вопли предупредили Пага и остальных магов, собравшихся у императорского шатра. Спор длился уже больше часа, и все условности давно были забыты.

     Молодой правитель упрямился, настаивая остаться до конца.

     - Ваше Величество, - наконец сказал Паг, - никто здесь не сомневается в вашем мужестве. Мы знаем, что вы умираете каждый раз, когда гибнет подданный. Но сейчас ваш народ нуждается в вашем руководстве как никогда.

     Он указал на море лиц, теснящихся у входа в шатер, - жрецов и высших жрецов всех орденов, готовых по приказу Света Небес сражаться до последнего.

     - Ваши благородные цуранийские лорды в большинстве своем погибли, и каждый отдал жизнь дорогой ценой. Остались лишь дети, претендующие на титулы правящих лордов, и напуганный народ. Ваши люди - хорошие люди, честные и трудолюбивые, но им нужно руководство. Прикажите магам, жрецам и оставшимся дворянам пройти через разлом сейчас же.

     Бой приближался - всего в нескольких сотнях ярдов.

     - Скоро начнется паника, и никто не успеет пройти... прежде чем мне придется закрыть разлом!

     Император выглядел непреклонным:

     - Нет, Всемогущий. Я буду сражаться.

     Паг почувствовал, как его терпение лопнуло. Сейчас было не время для юношеского упрямства. Но он понимал, что перед ним стоял молодой человек, чьи малейшие прихоти исполнялись всю его жизнь.

     - Ваше Величество, - сказал он, - вы слышали историю об императоре Ичиндаре, девяносто первом императоре, на первых мирных переговорах между Империей и Королевством Островов?

     - Нет, - ответил молодой правитель, явно недоумевая, к чему клонит Паг.

     - Отлично, - сказал Паг и протянул руку. Глаза императора закатились, и он рухнул без сознания.

     Шестеро императорских гвардейцев обнажили мечи, но Паг крикнул:

     - Стойте! Свет Небес просто спит.

     Первый советник императора Чомата усмехнулся:

     - Я знаю эту историю, Всемогущий. Это Касуми из клана Шинзавай вырубил императора Ичиндара, чтобы доставить его в безопасность через разлом.

     - Прекрасно, - сказал Паг. - Вы сможете объяснить это ему, когда он очнётся.

     Он повернулся к двум гвардейцам:

     - Поднимите Императора и несите его через разлом.

     Генерал Аленбурга взглянул на Пага, затем обвёл взором толпу у входа. С откинутыми пологами шатра перед ним открывался почти панорамный вид на отдалённое поле боя. Он посмотрел на лица тех, кто ждал указаний:

     - Вы, жрецы, маги и оставшиеся правящие лорды, если вы любите свою страну, настал момент. Идите через разлом и заботьтесь о своём народе. Постройте новую Империю Цурануанни. Вперёд!

     Многие замешкались, но многие тут же двинулись к меньшему разлому, который Паг подготовил для эвакуации командного состава.

     - Отец, - спросил Магнус, - а как же ты?

     - Я останусь ненадолго, - ответил Паг. - Здесь всё практически кончено, но есть вещи, которые могу сделать только я, и они должны быть сделаны.

     - Что передать матери?

     - Скажи ей, чтобы ни в коем случае не возвращалась сюда, - ответил Паг, глядя на отдалённые схватки. - Скажи, что я люблю её и скоро вернусь домой.

     Магнус покачал головой:

     - Ты же знаешь, если я скажу ей не приезжать, она сделает наоборот.

     - Убеди её. Скажи, что я сам пройду через разлом через несколько минут.

     - Ты знаешь, я не могу ей лгать.

     - Это не ложь. Я действительно пройду через врата, только не через эти. - Он указал в темноту. - Я направлюсь к первым вратам, в Академию. - Понизив голос, добавил: - Скажи ей, что скоро 'здесь' больше не будет.

     - Хорошо, - согласился Магнус, обнимая отца. - Только не вздумай погибнуть, отец.

     Когда Магнус ушёл, Паг обернулся к оставшемуся командному составу. Аленбурга, Каспар, Эрик и молодые офицеры ждали его слов.

     - Всё кончено, господа, - сказал Паг.

     Эрик фон Даркмур взглянул на отдалённый бой:

     - Да... наконец-то.

     Аленбурга повернулся к младшим офицерам и цуранийским солдатам:

     - Пройдите через разлом в новый мир. Это приказ.

     Те в едином порыве отсалютовали и удалились. Затем генерал обратился к Джомми, Сервану, Джиму, Дэшу, Таду и Зейну:

     - Молодые господа, ваша служба здесь завершена. Благодарю вас за храбрость... - Он взглянул на Джима Дашера и добавил: - ...и иногда за безрассудство. А теперь - марш по домам.

     Паг указал на разлом, ведущий в Академию:

     - Вы понадобитесь мне там. Используйте эти врата.

     Джомми переглянулся с товарищами, те кивнули.

     - Мы останемся, если ты остаёшься.

     Каспар хмыкнул:

     - Джомми, ты славный малый, но никудышный офицер. Марш!

     Джомми на мгновение заколебался, затем развернулся и направился к выходу, остальные последовали за ним.

     У входа Эрик задержал Джима Дашера, положив руку ему на плечо:

     - Передай своему деду мои наилучшие пожелания, Джим. И скажи, что он может тобой гордиться.

     Джим посмотрел старому воину в глаза:

     - Спасибо, сэр.

     Каспар и Аленбурга переглянулись. Генерал спросил:

     - Идёшь?

     Эрик покачал головой:

     - Нет. Думаю, останусь. Если задержу хоть одного Рыцаря Смерти на минуту, то ещё десяток-другой успеет пройти. Я жил в долг последние годы... Пора вернуть взятое.

     Он взглянул на Пага:

     - Если увидишь того надоедливого картёжника, передай ему спасибо.

     Паг лишь кивнул. Он ещё не рассказал никому о решении Накора остаться на Омадрабаре. Знал только Магнус.

     - Передам, Эрик, - с трудом выдавил он.

     Старый рыцарь-маршал Крондора извлёк меч из ножен и твёрдым шагом направился на звуки боя.

     Когда он скрылся в толпе, Каспар произнёс:

     - Вот и ушёл великий человек.

     Паг снова лишь кивнул, не находя слов. Наконец, превозмогая ком в горле, спросил:

     - А что насчет вам двоих?

     Аленбурга сжимал эфес меча, будто готовый последовать примеру Эрика.

     - Сложно представить возвращение, - тихо сказал он, и его голос всё равно прозвучал чётко, несмотря на гам вокруг. Паника нарастала - те, кто рвался к ближайшему разлому, уже слышали звуки боя у себя за спиной. - Оставить всех этих людей...

     Каспар положил руку генералу на плечо:

     - Твоя смерть им не поможет, Пракеш. У тебя есть дом.

     - Там будет слишком тихо, Каспар. - Он посмотрел на товарища, с которым прошёл через эти недели. - После того, что мы здесь совершили, попытка завоевать Оканалу с бандой уличных сорванцов покажется детской забавой.

     Ответил Паг:

     - Тогда пройдите через разлом в новый мир, генерал.

     - Что?

     - Цурани - народ, поверженный в хаос. Им нужно сильное руководство.

     - Сомневаюсь, что им в ближайшее время понадобится генерал, - отозвался Аленбурга, но Паг уже видел искру в его глазах.

     - Значит, вы так и не узнали цурани по-настоящему, генерал, - сказал Паг. - Ещё до рассвета первого дня там будет столько интриг, что вам хватит на целый век. Война - ничто по сравнению с Игрой Совета. Пусть Первый Советник Императора расскажет вам о Войне Врат с точки зрения цурани: это был всего лишь ход в Игре.

     Каспар добавил:

     - Иди и веди их. Ты им нужен.

     Аленбурга заколебался, затем развернулся и обхватил Каспара в медвежьих объятиях.

     - Я буду скучать по тебе, Каспар из Оласко.

     - И я по тебе, генерал.

     Генерал решительно направился к выходу из шатра, и Паг спросил:

     - Каспар?

     - У меня нет желания становиться чьим-то мучеником-героем, Паг. Я пойду с тобой.

     Паг кивнул Каспару следовать за ним и повёл его к древним вратам разлома у задней части лагеря. Горстка людей всё ещё пыталась пройти, но цуранийские гвардейцы перенаправляли их к основному порталу. Увидев мага в черной мантии, стража расступилась.

     Прежде чем шагнуть в разлом, Паг сказал воинам:

     - Ваша служба окончена. Идите сейчас же.

     Оба солдата в доспехах дома Акомы отсалютовали, затем, обнажив мечи, бросились на звуки сражения.

     - Чёрт возьми, но они удивительный народ, - с восхищением произнёс Каспар.

     - Да, это так, - согласился Паг.

     Они шагнули в разлом.

     * * *

     Варен заглянул в пропасть и ощутил противоречивые чувства - отвращение и тягу одновременно. Часть его сознания умоляла бежать прочь, что есть мочи, другая неудержимо влекла прыгнуть вниз. Он глубоко вдохнул и огляделся.

     'Здесь был город', - промелькнуло у него. И фермы, долины, холмы, деревни. Теперь лишь эта пропасть. Дыра. Туннель. Что бы это ни было - масштабы ошеломляли. Края расходились так далеко, что изгиб казался почти прямой линией.

     'Мощь!' - мысли путались. Его опьяняло это ощущение. Такое мастерство смерти превосходило даже его самые смелые фантазии, а ему доводилось грезить весьма невероятным за долгие века. Если бы он смог подчинить дасати, заставить их служить себе...

     Порыв прыгнуть стал невыносимым. Если бы только был повод...

     И он прыгнул.

     * * *

     Паг и Каспар появились у входа в пещеру.

     - Где стража? - спросил Каспар.

     - Когда я вызвал подкрепление, то приказал двум молодым магам вернуться на остров. К тому моменту охрана уже не требовалась.

     Каспар пожал плечами:

     - Как скажешь.

     Они вошли в туннель и спустились в галерею. Внизу терпеливо стояли десять тысяч закованных в доспехи существ.

     - Что они такое, Паг? По правде? - Каспар первым обнаружил Талной на Новиндусе и доставил его в Конклав.

     - Это спящие боги, Каспар. Потерянные боги дасати.

     - Как они оказались здесь?

     - Эту часть истории мы, возможно, никогда не узнаем. Но я верю, что высшие силы этого мира помогли им. - Паг решил не упоминать о роли Бан-Ата. - Это было убежище.

     Он взглянул на ящик у входа:

     - Долгое время я думал, что Темный Бог заточил их здесь. Но теперь не уверен. Возможно, боги трёх миров объединились, чтобы спасти вселенную от того, что сейчас уничтожает Келеван.

     Каспар замер в немом благоговении. Паг поднял ящик и открыл его. Внутри лежали кольцо и кристалл.

     - Накор создал этот кристалл, чтобы контролировать этих... существ. - Он достал кольцо.

     - Не надевай его! - предупредил Каспар. - Оно сводит с ума, если носить слишком долго!

     Паг надел кольцо:

     - Не волнуйся. Это ненадолго. - Улыбнувшись, добавил: - Тебе лучше заткнуть уши и закрыть глаза от пыли.

     - Какой пыли?

     Паг воздел руки, и спираль ослепительно-белого света с серебристыми всполохами рванула к сводам пещеры. Она завихрилась, принявшись буравить камень. Вскоре в потолке зияла дыра, сквозь которую хлынул солнечный свет.

     Разведя руки шире, Паг ускорил вращение светового вихря. Каспар, щурясь от пыли, наблюдал, как за минуты исчезает холм, веками скрывавший Талной.

     - Что теперь? - прокашлялся Каспар.

     - Выйдем на воздух, - предложил Паг.

     Они поднялись по склону, откуда открывался вид на гигантскую воронку. Солнечные лучи играли на доспехах Талной, будто отполированных до зеркального блеска.

     - Вот это зрелище, - пробормотал Каспар из Оласко.

     - Ещё какое, - согласился Паг.

     Паг протянул руку и закрыл глаза. Прошло почти пять минут, но ничего не происходило. Однако Каспар давно усвоил, что в делах магии нужно терпение.

     Внезапно в воздухе возник сияющий овал, мерцающий серебристыми искрами.

     - Возвращайтесь домой, - сказал Паг, указывая на Талной.

     Как один, существа повернулись к магу. Первый Талной оторвался от земли, поплыв вверх. Достигнув края пещеры, он ускорился и влетел в только что созданный разлом. За ним последовал второй, третий - с каждым новым скорость росла, пока Талной не стали мелькать так быстро, что превратились для человеческого глаза в размытое пятно.

     - Даже на такой скорости десяти тысячам потребуется время, - заметил Паг.

     - Куда они направляются?

     - На Келеван. В Чёрную Гору, а затем - во второй мир. Древние боги дасати возвращаются, чтобы вернуть свой дом.

     - Потрясающе.

     Паг взглянул на Каспара:

     - Что будешь делать теперь? Ты заслужил право выбора. Какие бы преступления тебе ни приписывали, ты искупил их с лихвой в глазах Конклава. Если останешься, мы будем рады. Ты находчив и многогранен.

     Каспар пожал плечами:

     - Вряд ли, Паг. Но спасибо за предложение. Думаю, последую примеру Кога Ястринса. Как и он, я готов помочь, если понадоблюсь. А пока... мне нужно начать новую жизнь.

     Паг улыбнулся:

     - В Королевстве Мубоя есть молодой король, которому не помешал бы новый генерал.

     Каспар усмехнулся.

     - Знаешь, я уже думал об этом. Аленбурга за шахматами рассказал мне достаточно о том мальчишке, чтобы я понял, что там требуется.

     - Завоевания и войны?

     - Нет, эта фаза закончилась. По крайней мере, пока соседи Мубои не совершат глупости. Сейчас им нужны мир и грамотное управление.

     - Чем бы им ни потребовалось, им повезёт заполучить тебя на службу.

     - Спасибо, Паг.

     - За что?

     Глаза Каспара блеснули:

     - За то, что позволил мне вернуть свою душу. На твоём месте я бы повесил себя сразу после взятия цитадели в Оласко. Твой сын и Ког Ястринс оказались лучшими людьми, которыми я когда-либо надеюсь стать... но я постараюсь быть достойным твоей щедрости.

     - Ты уже стал, Каспар.

     Паг наблюдал, как последние Талной исчезают в разломе, затем спросил:

     - Хочешь, я перенесу тебя в Мубою?

     Каспар покачал головой:

     - День ещё длинный, а в деревне неподалёку можно купить лошадь. После всего пережитого мне не помешает несколько часов тишины. Прогулка пойдёт на пользу.

     - Понимаю, - Паг протянул руку. Они пожали друг другу руки. - Счастливого пути, Каспар из Оласко.

     - Счастливого пути, маг.

     Каспар развернулся и зашагал по тропе. Когда он достиг подножия холма, последний Талной исчез, как и сам Паг. Взглянув вверх, он увидел, как разлом в небесной ткани бесследно растворяется.

     Благодаря богов за то, что жив, Каспар из Оласко твёрдым шагом направился по дороге - навстречу новому пути своей жизни.

     * * *

     Паг появился в своем кабинете, где его ждали Миранда, Магнус и Калеб. Миранда бросилась к мужу и крепко обняла.

     - Все закончилось?

     - Не совсем.

     Она отстранилась, изучая его лицо.

     - Ты возвращаешься туда! - в ее голосе звучал скорее упрек, чем вопрос. Не дав ему ответить, она заявила: - Я иду с тобой.

     - Нет! - Это прозвучало резче, чем он планировал. Измученная женщина явно готовилась к серьезному спору. - Нет, - повторил он мягче. - Ты нужна мне здесь. Без тебя я не смогу вернуться.

     Ее настроение медленно менялось.

     - Почему?

     - Потому что я собираюсь сделать то, что делал лишь однажды.

     - Что именно?

     - Закрыть разлом, находясь внутри него.

     Миранда уставилась на него.

     - Должен быть другой способ!

     - Хотелось бы, но у нас остались часы, а может, и минуты, прежде чем то, что поднимается по тоннелю из мира дасати, получит контроль над разломами. Я должен вернуться и закрыть их, но последний нельзя закрыть с этой стороны. Ты знаешь это. Его можно закрыть только со стороны Келевана.

     - Или изнутри, - добавил Магнус. Он не был таким мастером магии разломов, как его отец, но изучал ее гораздо усерднее матери. - Отец, что нам нужно сделать?

     - В моих покоях есть два посоха. Принеси их мне.

     Магнус поспешно вышел, а Паг повернулся к жене:

     - Со мной всё будет в порядке, если ты просто останешься здесь и выполнишь свою часть.

     Глаза Миранды наполнились слезами, и она не могла вымолвить ни слова. Она лишь крепко вцепилась обеими руками в мантию мужа, словно боясь отпустить. В конце концов, она просто кивнула.

     Калеб подошёл к ним:

     - Могу я поверить, что ты вернёшься целым и невредимым?

     Паг рассмеялся. Обнял младшего сына за шею и крепко прижал к себе:

     - Ты всегда был самым чутким, Калеб. И хотя ты стал мужчиной, которым любой отец гордился бы, приятно видеть, что тот маленький мальчик всё ещё где-то внутри.

     Тихо Калеб прошептал:

     - Ты мой отец. Я люблю тебя.

     - И я тебя.

     Вернулся Магнус, и Паг сказал:

     - У нас мало времени. Выходите, пожалуйста.

     Они вышли из здания и остановились в небольшом саду у дома. Паг взял один из посохов и протянул жене:

     - Я сделал их из старого дуба, поражённого молнией на другом конце острова. Они - близнецы, и один должен остаться здесь, в земле этого места, как якорь.

     Миранда воткнула посох в почву. Паг посмотрел на Магнуса и Калеба:

     - Помогите матери, сыновья.

     Магнус и Калеб крепко сжали посох и кивнули.

     - Что бы ни случилось в ближайший час, не отпускайте посох. Он мой единственный путь домой.

     - Где ты научился этому? - спросила Миранда.

     - У твоего отца.

     Она закатила глаза, но ничего не ответила.

     - Я вернусь, - пообещал он.

     И исчез.

     Мать и сыновья замерли неподвижно, крепко сжимая посох.

     * * *

     Паг появился у разлома в Академии, где полдюжины магов в тревоге наблюдали за потоком беженцев. Высокий маг по имени Малкольм из Тайр-Сога крикнул:

     - Паг! Мы не справляемся! Не успеваем переправлять их с острова, а в Шамате уже начинаются продовольственные бунты!

     - Тогда отправьте остальных в Ландрет! - Паг указал на парные врата. - Как только я пройду, закройте их. Понятно?

     - Да, но что насчёт этих?

     Беженцы, переходящие через разлом, были на грани паники, толкаясь и крича.

     - Я закрою их с той стороны. - Паг глубоко вдохнул. - Я закрою все разломы!

     Пробившись сквозь почти неуправляемую толпу и перекинув посох через плечо, он шагнул в врата - на Келеван.

     Там царили безумие и хаос.

     * * *

     Бой шел менее чем в ста ярдах от врат, ведущих в новый мир. Толпа отчаявшихся людей яростно пробивалась вперед, слабые падали под ногами сильных. Паг поднялся в воздух, чтобы оценить обстановку.

     Дасати были повсюду. Черная Гора не расширялась с момента его отъезда, но он знал, что это вопрос времени. Магическим зрением он определил, какие из врат находятся в наибольшей опасности. Ближайшие к нему разломы могли пасть в любую минуту.

     Паг колебался. Каждая секунда промедления давала шанс еще нескольким цурани спастись. Жизнь в новом мире будет тяжелой, но это будет жизнь. Как только он закроет эти врата, все оставшиеся будут обречены на страшную смерть - такую, какую он видел в сердце Омадрабара.

     Заметив Рыцаря Смерти, пробивающегося к основанию рампы, ведущей к вратам, Паг выпустил сгусток белой энергии. Бронированная фигура вспыхнула, как факел.

     Это оказалось ошибкой. Два Жреца Смерти тут же направили на него свою темную магию. Паг едва успел возвести защитный барьер. Теперь любая его атака сделала бы его уязвимым. Он подумал было снова стать невидимым, но понимал, что предстоящая работа потребует всех его сил.

     Закрыв глаза (чтобы не видеть отчаяния тех, кто внизу, и чтобы сосредоточиться), Паг обратился к вратам. Никто на Мидкемии или Келеване не понимал природу разломов так, как он. Эти врата он создал сам и предусмотрел возможность их быстрого закрытия. Напрягая волю, он стер их из бытия.

     Одна секунда - и серой пустоты с мерцающим серебристым светом, маяком надежды и вратами к спасению - не стало. Отчаянный вопль, прокатившийся по толпе, разрывал сердце Пага, и он с трудом подавил желание обрушить свою ярость на дасати. Темный Бог использовал их так же бесчестно, как и всех остальных, и Паг знал, что любой Рыцарь Смерти или Жрец Смерти на Келеване был обречен погибнуть вместе с оставшимися цурани. Но даже это не умаляло его гнева.

     Он подошел к следующему разлому, грозившему катастрофой, и закрыл его. Когда разломы начали исчезать один за другим, толпу охватили истерика и паника. Матери вцеплялись в своих детей, словно могли спрятать их от чудовищ, надвигающихся с убийственной решимостью. Мужчины бросались бежать, бросая жен, или кидались на Рыцарей Смерти, нанося удары кулаками и хватая что попало под руку. Старики, слабые и малые дети погибали первыми.

     Паг сглотнул ком в горле и закрыл еще один разлом. Затем перешел к следующему. Дел было много, а времени - катастрофически мало.

     * * *

     Накор пошевелился. Он наконец привык к новым ощущениям своего тела. Ситуация была весьма занятной, и он жалел, что не может оценить ее в полной мере, но знал, что вскоре должен совершить нечто важное.

     Он поднялся и подошел к краю пропасти. Повелитель Ужаса теперь поднимался из моря оранжево-зеленого пламени, ревя в ярости, словно бросая вызов всему миру. Накор задумался, слышат ли его боги Келевана. Хотя какая разница? Те боги были стары и бессильны, неспособны защитить свой мир. Он гадал, пойдут ли они за народом цурани в новый мир или же возникнут новые божества. И было ли между ними настоящее отличие? Жаль, что ему не суждено это узнать.

     Он изучал меняющуюся форму в глубине пропасти, где происходили сразу два процесса: Повелитель Ужаса высвобождал энергию, копившуюся для этого дня, направляя ее вверх, чтобы исполнить свою волю и создать мощный канал между мирами. Одновременно бесформенная масса обретала человеческие черты, пусть и исполинских масштабов. Из бесформенного тела поднялась огромная голова, затем мощная шея и гигантские плечи. Рождающееся тело одновременно пародировало человеческий облик и воздавало ему дань уважения, словно было высечено рукой мастера. Появились идеально пропорциональные руки, и один кулак взметнулся вверх, сотрясая тьму в немом вызове, пока Повелитель Ужаса готовился подняться на следующий уровень бытия.

     Накор наблюдал за этим со спокойным любопытством и задался вопросом, не было ли это равнодушие следствием того, что он больше не принадлежал к числу живых.

     Накор задумался, ощущал бы он сейчас негодование, будь жив, но предположил, что нет. Это был уникальный опыт. Бог Лжецов оставил ему ровно столько магической энергии, чтобы он мог двигаться, мыслить и сохранять логику. Накор подозревал, что всё, что он принимал за эмоции, было скорее отголосками его прежней жизни. Не истинными чувствами, а лишь тем, что его оживлённый разум считал необходимым для текущего опыта. Однако эти ощущения были очень далёкими, приглушёнными до полного отстранения. Тем не менее, происходящее пробуждало его любопытство, и он был рад, что сохранил способность удивляться.

     Среди падающих тел что-то стремительно приближалось. Повелитель Ужаса больше не потакал своим низменным инстинктам, теперь он использовал энергию новообращённых мертвецов как источник силы для создания прохода, а не просто утолял свою ненасытность. Накору показалось любопытным, что по мере возвышения Повелителя, по мере того как его тело становилось стройнее и 'голоднее', тот, казалось, становился разумнее. Это было бы ещё одной интересной темой для изучения, будь у него время.

     Существо приближалось, упав с потолка, но прежде чем Повелитель Ужаса успел его заметить, Накор применил один из своих немногих оставшихся трюков и притянул его к себе. Это был человек в чёрных одеждах, и хотя Накор никогда раньше не видел этого лица, он точно знал, кто это.

     * * *

     Лесо Варен смотрел на Накора из исалани с широко раскрытыми от изумления глазами. Этот низкорослый человечек просто протянул к нему свой разум и стащил вниз, к этому глупому трону, и никакие его попытки не смогли этому помешать.

     Варен редко мыслил рационально даже в лучшие времена, а сейчас времена были далеко не лучшие. Фактически, хуже не бывало. К тому же он был в ярости, хотя пока не до конца понимал почему.

     - Я не знаю, кто ты, коротышка, но тебе не следовало этого делать!

     Варен обрушил на него самое смертоносное из своих заклятий магии смерти, но маленький человечек лишь стоял и ухмылялся.

     - Трудно убить того, кто уже мёртв, да?

     Ум Варена лихорадочно работал. Уже мёртв? Он был мастером некромантии, но за всю жизнь не сталкивался ни с чем подобным. Он оживлял десятки тел за эти годы и встречал пару личей, но даже самые разумные из нежити обычно не блистали интеллектом и всегда были безумны. Он попытался подчинить Накора, как поступал с любой нежитью, но тот продолжал ухмыляться.

     - Забавно, но твоё время вышло. Мне кое-что от тебя нужно, - сказал Накор.

     Лесо Варен уставился на него.

     - Что... - начал он, но Накор протянул руку, и его пальцы будто погрузились в грудь Варена.

     Глаза некроманта расширились, словно от невыносимой боли, и он посмотрел вниз, когда Накор вытащил руку обратно.

     Накор разжал пальцы. На его ладони лежал крошечный кристалл - черный, заостренный с обеих сторон, словно многогранный самоцвет. В его глубине мерцал тусклый свет, пульсирующий лиловым сиянием.

     - Мы всего лишь сосуды, ты и я, - сказал Накор. - Единственная причина, по которой мы здесь, - нести в себе то, что иначе не могло бы существовать в этом месте. Во мне - искра Бан-Ата. А это... - он поднял кристалл, чтобы Варен мог его разглядеть, - крошечная частица Безымянного.

     - Твой господин послал тебя сюда, чтобы уничтожить Темного Бога. Он может быть в заточении, безумен и в бессчетных милях от родного мира, но всё ещё достаточно яростен, чтобы создать тебя, когда кто-то другой попытается отнять его владения. Ты - его оружие, Лесо.

     Взгляд Варена помутнел, и Накор оттолкнул его.

     - Ты больше не нужен. Теперь у меня есть Богоубийца!

     Бывший повелитель некромантии рухнул на пол, наконец-то мертвый. Накор еще мгновение разглядывал то, что держал в руке, затем перевел взгляд на Повелителя Ужаса.

     - Еще несколько минут, - пообещал он. - И мы покончим с этим.

     * * *

     Паг поднялся высоко в небо. Он подавил в себе почти невыносимое чувство скорби из-за того, что внизу каждое мгновение гибли тысячи. Его взгляд упал на Чёрную Гору, и сердце сжалось ещё сильнее. Теперь она покрывала сотни миль Империи. Он подозревал, что с текущей скоростью весь мир будет поглощён менее чем за месяц.

     Игнорируя крики ужаса внизу, он продолжал подъём, пока воздух вокруг не стал разрежённым и ледяным. Создав вокруг себя воздушный пузырь и зная, что он продержится недолго, Паг поднялся ещё выше - до тех пор, пока не увидел изгиб мира под собой.

     Он скорбел. Пусть Келеван во многом оставался для него чужим, но он был его домом долгие годы. Цурани - уникальный и гордый народ, воплотивший в себе лучшее и худшее из человеческой сущности. Они могли быть жестокими, ненавидящими убийцами, но также - щедрыми и благородными, готовыми отдать жизнь за свои убеждения. И они умели любить.

     Размышления прервало движение внутри Чёрной Горы. Паг использовал магическое зрение, отточенное за время пребывания в мире дасати, чтобы заглянуть в самое сердце чёрного купола. Увиденное потрясло его до глубины души.

     Сотни Рыцарей Смерти скакали на огромных варнинах, волоча за собой сети, набитые мёртвыми и умирающими цурани. Огромная пропасть, ведущая во второй мир - в Омадрабар, мир дасати, - оставалась на прежнем расстоянии от края сферы, несмотря на её расширение. Теперь она простиралась на сотни миль в ширину.

     И Паг скорее почувствовал, чем увидел, как что-то движется внутри.

     * * *

     Накор наблюдал с холодным любопытством. Он осознавал, что будучи мёртвым, не испытывал интереса ни к чему, кроме стоящей перед ним задачи. Мелькнула мысль: должно быть, ему следовало бы сожалеть об утрате любознательности, ведь при жизни он славился своим ненасытным любопытством. Но размышлять было некогда.

     Повелитель Ужаса использовал свою силу, чтобы высасывать жизнь из всего живого вокруг. Преданные Жрецы Смерти и храмовые Рыцари Смерти падали замертво, их безжизненные тела проваливались в туннель с Келевана, не долетая до цели. Сам Повелитель стоял недвижимо, его облик колеблясь и расплываясь, пока внезапно не обрёл окончательную и кошмарную форму.

     Теперь он выглядел так, как, по мнению Накора, и должен был выглядеть истинный Повелитель Ужаса. Его тело стало исполинским, легко тридцать футов в высоту, с очертаниями, отдалённо напоминающими человеческие, если не считать ног, которые были скорее звериными, как у козла или лошади, с резко выраженными суставами. Лицо оставалось безликим, лишь при определённом ракурсе угадывались очертания ушей. Над головой мерцал серебристый нимб, усеянный золотыми языками пламени, словно дьявольская корона. Глаза пылали, как два раскалённых угля.

     Затем из его спины выросли тенистые крылья, и Накор понял, что эти мистические перья созданы, чтобы вознести его по туннелю на Келеван. Когда Повелитель Ужаса приготовился к прыжку, Накор вышел из укрытия за троном, переступив через бездыханное тело Лесо Варена.

     Повелитель Ужаса рванулся вверх по туннелю, и пропасть внезапно погрузилась в гробовую тишину. Затем раздался оглушительный грохот, словно два исполинских тела столкнулись где-то в глубине прохода. Накор всё понял и приготовился.

     Сверху, словно чёрный дождь, спустились десять тысяч фигур в тёмных доспехах. Они коснулись каменного пола, где ещё мгновение назад бурлило море энергии дасати. Десять тысяч богов дасати вернулись домой. При соприкосновении с землёй их доспехи вспыхнули ослепительным сиянием - серебряным, зелёным, золотым, всеми цветами, какие только можно вообразить, - высвобождая силу, что была скована веками.

     Раньше Накор ощутил бы благоговейный трепет перед таким зрелищем. Теперь же он лишь наблюдал, осознавая, что его миссия завершена.

     Зная, что это, вероятно, последний акт его существования, Накор положил чёрный кристалл на раскрытую ладонь левой руки. Правой - щёлкнул по нему, словно ребёнок, запускающий камешек. Кристалл полетел чётко вверх по туннелю, вслед за Повелителем Ужаса. По мере движения Богоубийца втягивал в себя энергию туннеля, буквально запечатывая его за спиной беглеца. Обратного пути в Омадрабар для Повелителя Ужаса больше не существовало. Он навсегда исчез со второго плана бытия. Для дасати Темный Бог был теперь мёртв.

     Накор опустился на землю и почувствовал, как его сознание начинает растворяться. Последней мыслью стало то, что жизнь его была чертовски интересной.

     * * *

     Что-то приближалось!

     Паг всматривался в глубину Чёрной Горы, напрягая все свои чувства. И вдруг осознал - это был Повелитель Ужаса. Он использовал проход между планами реальности, чтобы покинуть Омадрабар и явиться на Келеван! Все расчёты времени, которые строил Паг, оказались ошибочными. У него не было ни месяцев, ни недель, ни даже дней на подготовку. Чудовище появится буквально через мгновения...

     Паг анализировал Чёрную Гору всеми доступными ему способами, ища слабое место. И не находил ничего. Будь у него дни или недели на изучение - возможно, с помощью Миранды, используя её знания о побеге из первой сферы, он смог бы найти способ уничтожить это чудовищное творение. Но в глубине души он понимал: даже годы исследований могли не дать ответа.

     Выбора не оставалось. Только один вариант - тот, который он до последнего отказывался даже рассматривать. Собрав волю в кулак, Паг начал манипулировать окружающими энергиями.

     Он распахнул разум и в бескрайних просторах космоса нашёл то, что искал. Один-единственный заклинательный жест. Самое мощное заклинание, которое он когда-либо создавал. То, что он продумывал годами, но никогда не надеялся применить. На орбите Келевана находилась луна - идеально сбалансированная гравитацией планеты и солнца.

     Паг нарушил этот баланс.

     В миллионах миль от поверхности, в космической пустоте перед луной разверзся гигантский разлом. А в верхней части купола Чёрной Горы - его двойник.

     Паг стремительно опустился к разлому, ведущему домой. Он знал, что времени почти не осталось.

     Он не мог оставить этот последний разлом открытым - это обрекло бы Мидкемию на ту же участь, что ждала Келеван.

     В миллионах миль отсюда луна столкнулась с вратами разлома. Лишь часть её массы прошла сквозь портал, но и этого хватило: за доли секунды в Чёрную Гору ворвался каменный массив, равный высочайшей горе Келевана.

     Паг шагнул в разлом в тот самый миг, когда исполинский осколок луны пронзил купол Чёрной Горы и обрушился в пропасть с неисчислимой скоростью.

     Повелитель Ужаса успел лишь на мгновение ощутить, что что-то пошло ужасно не так. Воздух вокруг Темного Бога сжался с чудовищным давлением, будто невидимая исполинская длань схватила его. Затем вспышка света.

     Осколок луны и чёрный кристалл, выпущенный Накором, достигли цели одновременно.

     Повелитель Ужаса не был смертным существом. Но в тот миг он был раздавлен.

     Вселенная начала рваться.

     Никто на поверхности планеты не почувствовал боли. Ещё мгновение назад мир был ареной ужаса, борьбы и смерти, а в следующее мгновение его не стало.

     Лишь облако раскалённого газа закружило по орбите вокруг далёкого жёлто-зелёного солнца - там, где минуту назад существовали мир... и его луна.

     * * *

     Паг очутился в серой пустоте, лишённой каких-либо ощущений - ни света, ни тьмы, ни холода, ни тепла. Он уже бывал в этом месте однажды, и тогда силой мысли нашёл своего старого учителя Кулгана.

     Но сейчас его разум искал куда более важную цель: жену и сыновей. Он крепко сжал посох, близнеца того, что остался дома, и позволил магическим чувствам проникнуть в древнее дерево. Где-то там были Миранда, Калеб и Магнус - три человека, которых он любил больше всего на свете.

     Он ощутил их... где-то... вот! В посохе отзывалось эхо прикосновений любимых, и Паг потянулся к ним.

     С разрывающей болью он материализовался рядом с ними, дрожа, будто побывал в самых леденящих глубинах мироздания.

     - Свершилось, - произнёс он и рухнул в объятия сына.

     Это был тихий обед в полдень. Паг проспал всю ночь, следующий день и добрую часть утра, прежде чем поднялся. Он чувствовал онемение и понимал, что настоящее бремя произошедшего обрушится на него лишь через несколько дней, а то и недель. Он прожил достаточно, чтобы знать: сердце и разум заживают в своём собственном ритме, и когда придет время, они сами справятся с тем, что он совершил.

     Калеб с женой Мари, мальчишки - Джомми, Тад и Зейн, - Магнус и Миранда тихо беседовали, радуясь просто тому, что они вместе. На улице стоял пасмурный день, но Пагу даже нравилась эта мрачная атмосфера, поскольку она гармонировала с его состоянием.

     Наконец он спросил у Миранды:

     - Сколько Всемогущих в итоге спаслись?

     Она на мгновение задумалась, прожевывая пищу, затем ответила:

     - Сорок один прошёл через разлом в Академию, и ещё около сотни - в новый мир.

     Джомми фыркнул:

     - Им придётся придумать название для этого места. Нельзя же вечно называть его просто 'новым миром', верно?

     Паг улыбнулся. Он был бесконечно рад, что его приёмные внуки остались живы.

     - А другие? - спросил он.

     - Точных цифр нет, - ответила Миранда. - Около десяти тысяч цурани прошли через разломы сюда и в тот, что возле Ламута. Большинство хочет отправиться в новый мир - к облегчению короля, уверена. Хотя некоторые останутся в Ламуте. Многие из тех, кто был с Каспаром, присоединились к нему на Новиндусе. У него будет целая армия, когда он поступит на службу к махарадже Мубои.

     Магнус спросил:

     - Отец, мы когда-нибудь узнаем, сколько...

     Паг лишь коротко покачал головой:

     - Погибло? Нет. Никогда.

     По самым оптимистичным подсчётам, чуть больше двух миллионов цурани успели перебраться в новый мир. Но это означало, что на каждого спасённого приходилось пятеро погибших - от рук дасати или в момент уничтожения планеты.

     Он посмотрел на Миранду:

     - А турилы?

     Она выдавила улыбку:

     - Оказались куда практичнее, чем мы думали. Большинство успело уйти. Учитывая их культуру, они, вероятно, приживутся в новых высокогорьях быстрее, чем цурани на своём континенте.

     - А туны?

     - Никто не знает. Придётся отправить разведчиков.

     Паг не стал спрашивать о чо-джа, поскольку уже знал ответ. Грусть сдавила ему горло при мысли, что целая раса таких величественных существ предпочла погибнуть вместе со своим миром.

     Он долго смотрел в окно, по которому струился дождь, затем медленно отпил вина и произнёс:

     - Мне будет не хватать этого маленького жулика.

     Калеб рассмеялся:

     - Только не во время карточных игр.

     - Или игры в кости, - добавил Джомми.

     Паг вздохнул:

     - Я прожил почти пятьдесят лет, прежде чем встретил его... но кажется, будто он всегда был рядом.

     Миранда взяла мужа за руку:

     - В каком-то смысле он и сейчас с нами.

     Паг поднял кубок:

     - За Накора!

     - За Накора! - хором ответили остальные.

     Джомми нахмурился:

     - В тот день мы потеряли двух хороших друзей.

     Паг кивнул:

     - Накор был последним из старых друзей Эрика, вы знали?

     - Нет, - признался Джомми. - Держу пари, у них были приключения покруче наших!

     - Одно-два, - с лёгкой улыбкой ответил Паг, поднимаясь. - Мне нужно кое-что доделать в кабинете, а потом - отдохнуть.

     Когда остальные двинулись было за ним, он жестом остановил их:

     - Я устал, а не ранен. Доедайте.

     Поднявшись, Паг открыл дверь в кабинет - и замер. За его столом, в его кресле, сидел темноволосый мужчина.

     - Бан-Ат?

     - Именно, - ответил Бог Воров. - Считаю, ты заслужил знать кое-что важное. Темный Бог уничтожен. Настолько, насколько вообще можно уничтожить Повелителя Ужаса. Он низвергнут в Бездну, так что для всех практических целей, его больше нет.

     - Но как? Неужели...

     Паг замер, ожидая продолжения. Бан-Ат усмехнулся:

     - Твой трюк с пылающей планетой? Неожиданно, признаю. Я впечатлён. Полагал, ты попробуешь развернуть землю под городом, чтобы Священный Город рухнул в расплавленное ядро, утянув Повелителя Ужаса за собой. Или утопишь его на дне океана. Но превратить целый мир в пыль... Это... заслуживает уважения.

     - Значит, мы наконец в безопасности? - спросил Паг.

     Бан-Ат рассмеялся:

     - Никогда.

     И исчез.

     Паг стоял, размышляя, есть ли способ проверить, говорил ли Бог Лжецов правду.

     И вдруг заметил шкатулку на столе. Подойдя, он на мгновение заколебался, затем открыл его. Внутри лежал свиток. С неприятным ощущением в животе он развернул его и увидел знакомый почерк.

     'Так что, возможно, ты заслуживаешь узнать две вещи, - гласило послание. - Это не ты отправлял все эти записи назад во времени. Это делал я'.

     Внизу стояла подпись: 'Калкин'.

     Паг опустился в кресло, стараясь не рассмеяться.