Рано утром, рядом с аэропортом Карраско, воздух наполнен очаровательным, тонким персиковым ароматом, хотя персиковые деревья находятся далеко, может быть, это запах оливок или гранат, нет, нет, их запах, хотя тоже приятный, уводящий в молчаливую даль, влекущий больше к одиночеству, запах персиков всё же особый, чем-то напоминающий, нет, не запах тёплого утреннего молока и, конечно же, не запах прелестной персидской сирени, и не запах блистательных французских духов, и даже не запах скошенного, свежего сена, в нём, в персиковом аромате, ощущается неброское благородство в тишине наступающего утра, он пленит, его хочется постоянно вдыхать, наслаждаться им, с чем может сравниться необыкновенный запах ракушки, от чего можно в сию минуту забыть обо всём на свете, только что случайно найденной на морском или же океанском дне, да, да, пожалуй, только с ней, но, возможно, и не только с ней, нельзя так однозначно сказать, просто некоторое сравнение чуть ближе подводит к персиковому аромату, что рано утром издавался от персиков, лежащих на тумбочке, принесённых мамой с рынка, запах, который, стоит лишь раз его вдыхнуть, остаётся в памяти до конца жизни, желая передать его кому-то словами, понимая, что невозможно всё же донести этот аромат, но так устроен человек, что его охватывает бесконечное, страстное желание поделиться со всем неожиданно приятным, находящимся в этой жизни, точнее сказать, в этом мире, а иногда, как это ни странно, не хочется делиться с этим прекрасным ароматом ни с кем, потому что нет для этого времени, нет возможности, особенно, проснувшись, ночью, ещё и потому, что в тонком аромате многочисленных персиков чувствуется некий божественный дух, а это может показаться кому-то, скорее всего, явным преувеличением.
В такое утро трудно отказаться, чтобы медленно, с наслаждением не выпить персиковый сок на втором этаже аэровокзала, а после, когда пройдёт некоторое время, может быть, год-два или много-много лет, вдруг осознается, что то утро с персиковым воздухом и персиковый сок были, оказывается, особенными, настолько бесценными, дороже всех бриллиантов, сокровищ. И хочется через много лет прибыть туда, где впервые ощутился персиковый аромат. Но даже если его там уже нет, как и нет вдалеке персиковых деревьев, как и нет той тумбочки, нет персиков, нет мамы, всё равно тянет в те места, ставшими родными. И глядя там, у аэропорта Карраско, на утреннее персиковое солнце, под которым в голубизне плавно плывут, как в море белые яхты, как в океане большие белые корабли, плывут белые, нежные облака, охватывает сердце радость, персиковая радость. И всё это становится родным, как голубые васильки в степи, растущие среди седого ковыля, как голубые, ласковые глаза мамы. Много чего хочется возродить неповторимого, о котором, чем оно дальше, тем больше думается, тем ближе обострённо чувствуется. Для одного это персиковый аромат, для другого запах выловленной из речки рыбы, сазанов, щук, раков, ещё живых, трепыхающихся, лежащих в цинковом корыте, готовых вот-вот выскочить из него, глядя на которых, на их страстное желание вырваться на свободу, становится нестерпимо жалко до слёз, представляя себя вместе с этими невольниками, и хочется украдкой от подвыпившего дяденьки-рыбака быстро схватить первую попавшую в руки рыбину и спрятать под рубаху, и мигом выскочить из дома, выпустить её в бочку с дождевой водой, чтобы затем донести до речки, выпустив её на волю, а для третьего это запах паровозной сажи, летящей из самой трубы чёрного паровоза через окно вагона на верхнюю деревянную полку, под которой, на столике, на развёрнутой газете лежат варёные, очищенные от скорлупы, яйца, картошка, сало, лук , колбаса, открытая пачка папирос "Беломорканал", пачка сигарет "Огонёк" и стоит бутылка водки, издающие табачно-мясной, сероводородный запах, или же для третьего незабываемый горько-сладкий запах, что идёт майской ночью с угольного террикона. И невозможно забыть такие запахи, среди которых может быть неожиданно и запах квартиры, жильцы которой не замечают его, потому что, живя многие годы в ней, сами стали, с их телами, с одеждой, с обувью, с цветами, растущими в горшочках, с фикусом, с мылом, с шампунью, с одеколоном после бритья, с польскими женскими духами "Может быть...", олицетворением этого уникального, ни с чем не сравнимого квартирно-людского запаха. Даже находясь в пещере, тем более которой тысячи лет, где жила первая христианка в мире Текла (Фёкла), ощущается непередавемый словами запах, нет, не сырости, не плесени, скорее всего, это запах известнякового камня или же запах сухого камыша, сочетающий с присутствием там благотворной ауры.
В любом случае, такие запахи остаются на всю жизнь, иногда внезапно возникающие как во сне, так и после пробуждения, особенно ночью. И тогда становится радостно, словно произошло возвращение в дорогие места ушедшей жизни. Ими хочется постоянно дышать
Персиковый аромат. Он ощущается на сладких губах красивой польской студентки, с волосами персикового цвета... Она уже давно не студентка: прошло несколько десятилетий. Находясь у аэропорта Карраско, где утром взошло персиковое солнце, до сих пор на её влажных губах присутствует персиковый запах.