|
|
||
Нас освободили ближе к полудню. Даже не дали обед. Видимо, сэкономили. Просто-напросто один военный с бесстрастным, обветренным лицом пришёл и с помощью матюгальника, хрипящего и режущего слух, собрал нашу многочисленную группу у серого административного здания. Процедура выдачи вещей напоминала раздачу гуманитарной помощи где-нибудь в третьем мире, быстро, без лишних слов. Каждому вручали временную справку, подобие паспорта, и личные вещи.
Что плохо, так это не отдали оружие. Массивный сержант за столом, перекладывая бумаги, бросал одно и то же, словно заевшую пластинку:
- Оружие вам не нужно в Далласе. Там безопасно.
Я в этом глубоко сомневался, но протестовать не стал, понимая всю бессмысленность спора с человеком, для которого мы были просто очередной проблемой. Поэтому взял свою потрёпанную спортивную сумку, проверил, цел ли внутренний карман с деньгами, и, получив кивок в сторону выхода, направился прочь от этого места, этого отвратительного запаха хлорки.
- Не против, если я составлю компанию? - раздался рядом спокойный, усталый голос.
Это был отец Моррисон.
- Возможно, нам по пути.
Я качнул головой.
- Почему бы и нет. Возможно, нам действительно по пути.
Такой человек, который успел повоевать, не будет лишним. Да и знал он местность, что могло оказаться полезным. Правда, за нами почти сразу увязался Мэтт, которому, по его же словам, было решительно некуда идти.
- Бред сивой кобылы, - ворчал он, закидывая за плечи свой тощий рюкзак. - Отобрать стволы... Да они там с ума посходили! Это же как без штанов на улицу выйти!
Я также хотел было возмутиться, когда мой дробовик и пистолеты не вернули, но мужчина передо мной в очереди, коренастый тип, сделал это раньше и куда громче.
- Эй, а где моя пушка? "Кольт" сорок пятого калибра! С ним мой дед ещё в Корее воевал!
Ему так же бесстрастно указали на выходящую с КПП толпу.
- Здесь никакого личного оружия. Если что-то не устраивает, держи путь обратно за забор. Там своё оружие ищи.
Мужик что-то пробурчал себе под нос, сжал кулаки, но поплёлся прочь, растворяясь в серой массе таких же, как он, растерянных и обозлённых людей.
Мы спешно шли по пыльной грунтовой дороге, разглядывая окрестности. Картина была удручающей. Выжженная солнцем равнина, утыканная колючкой, и одинокие, покинутые дома на окраине городка. Воздух по-прежнему дрожал от жары и гула генераторов лагеря, но сюда доносился уже и другой шум, приглушённый гул жизни.
- Вроде здесь ходит электричка? - спросил Томпсон, ковыряясь в своём рюкзаке в поисках сигареты.
- Вроде бы, - неопределённо ответил я, всматриваясь в линию горизонта, где угадывались очертания железнодорожных путей.
Мы достигли той самой церкви, о которой я договорился с Тиффани. Небольшое, скромное здание из красного кирпича с аккуратной, невысокой колокольней. На табличке у входа было выведено: "Церковь Святого Иакова". Отец Моррисон, перекрестившись, вошёл внутрь, как он сказал, помолиться и почтить память погибших, а мы с Мэттом остались снаружи, присев на низенький парапет из камня.
Часа через два, а может и меньше, время текло неестественно медленно, в конце улицы возникла знакомая худая фигурка. Тиффани. Она шла быстро, почти бежала, озираясь по сторонам. Увидев нас, она ускорилась и, подбежав, обняла меня, как старого знакомого, забыв обо всей сдержанности.
- Я так рада тебя видеть! - воскликнула она, и в её голосе слышалось неподдельное, детское облегчение.
- Взаимно.
Потом она принялась рассказывать, запинаясь и путаясь, о том, что с ней произошло за эти последние сутки. Собственно, очень похожая ситуация, как и у нас. Унизительный досмотр, бумажный комбинезон, бараки. Ничего нового, ничего такого, что могло бы удивить. Её не тронули, не обидели, и на этом, по нынешним меркам, история считалась счастливой.
Вскоре из церкви вышел отец Моррисон. Он выглядел немного умиротворённее.
- Спросил у местного служителя, - сообщил он. - Ходят электрички, а также регулярно автобусы. Но лучше добираться на автобусах. Отправление каждые сорок минут. Автостанция в паре кварталов отсюда.
Мы вчетвером двинулись по улице Сайпресс-стрит, которая, судя по всему, была одной из главных в этом крошечном городке. Невысокие дома в два-три этажа, уютные кафе с закрытыми ставнями, аптека, витрина которой была заклеена крест-накрест скотчем. На перекрёстке с Мейн-стрит ещё сохранилась старая, потрёпанная будка для газет, теперь набитая мусором. Городок производил впечатление уснувшего, затаившегося.
- Ну и что тут интересного-то?
Мэтт, закурив очередную сигарету, скептически оглядел окрестности.
- Кроме пыли и этого... чувства, будто все вымерли.
Отец Фрэнк оживился. Кажется, рассказывать о здешних местах было для него отдушиной.
- А вы не смотрите, что сейчас всё притихло. Сент-Элмо, место с историей. Вот видите тот кирпичный дом с зелёными ставнями?
Он указал на аккуратное здание в викторианском стиле.
- Это старейший отель города, "Гранд-Элмо". Говорят, там останавливался сам Теодор Рузвельт, когда инспектировал строительство железной дороги. А через дорогу, видите, кафе "Железный Пони"? Лучшие буррито во всём округе готовили. И пироги с орехами пекарихи Марты... Теперь и не попробуешь уже.
Мы свернули на Оук-авеню. Улица оказалась чуть шире. Тенистые душистые дубы, давшие ей название, создавали приятную прохладу.
- А вон там, - махнул рукой в сторону конца улицы священник, где виднелись ворота, - было кладбище первых поселенцев. Самое старое в округе. Могилы середины девятнадцатого века. Теперь, наверное, всё заросло и забыто. Жаль. Там можно было часами гулять, читать надписи на камнях... История оживала.
Тиффани слушала рассеянно, держась всё время поближе ко мне, никак не реагируя на все попытки Томпсона развеселить её дурацкими шутками про учителей физкультуры. Она будто искала во мне защиту, опору, которую потеряла в лице отца и брата.
Вскоре мы вышли к автостанции. Стандартное для маленького городка убогое помещение: низкое бетонное здание с облупившейся краской, заляпанное наклейками и объявлениями, некоторые из которых были аккуратно сорваны или замазаны чёрной краской. Рядом, асфальтовая площадка с несколькими скамейками, мусорным баком, переполненным и издающим сладковато-тошнотворный запах, и схемой маршрутов под плексигласом, всей исцарапанной. Вид полной, безысходной провинциальности, усугублённой общим запустением.
Мы подошли к единственному открытому окошку кассы, за которым сидела полная женщина в очках, с абсолютно безучастным лицом. Рядом стоял охранник. Не военный, а какой-то частный, в плохо сидящей форме, с пистолетом на поясе.
- Четверо до Далласа, - сказал я.
Женщина даже не взглянула на нас.
- Разрешение есть? Без разрешения не продаём.
Я протянул наши справки из лагеря. Она лениво взяла их, сверила с каким-то списком на компьютере и кивнула.
- Сто пятьдесят с человека. Шестьсот вместе.
Я присвистнул про себя. Не дешёво. До всей этой катавасии билет, наверное, стоил баксов двадцать. Но сейчас платишь не за комфорт, а за возможность попасть внутрь периметра, за иллюзию безопасности.
- А чего так дорого? - спросил Томпсон.
- Если что-то не устраивает, можете шагать пешком, - ответила дама.
- Да я просто... Спросить что ли нельзя уже?
Я отсчитал пачку потертых купюр. Деньги ещё имели вес, но ценность их стремительно менялась, превращаясь из средства расчета в пропуск, в чуть более сытые места.
Женщина взяла деньги без комментариев, выдала четыре самодельных билета-картонки и махнула рукой в сторону площадки.
- Автобус сорок семь, сейчас подойдёт. Сами разберётесь.
Через сорок минут, как и обещал отец Фрэнк, на площадку действительно подкатил потрёпанный жёлтый автобус. Двери со скрежетом открылись. Мы вошли внутрь, пахнущий потом, пылью и слабым запахом бензина. Салон был полон. Люди с такими же пустыми, усталыми глазами, с такими же потрёпанными сумками. Мы пробрались назад, заняв предпоследние свободные места. Тиффани села у окна, я рядом с ней. Мэтт и Фрэнк устроились впереди.
Двигатель зарычал, двери сомкнулись. Автобус дёрнулся с места и понёс нас по шоссе, оставляя за собой клубы пыли и крошечный городок Сент-Элмо, с его историей, пирогами и могилами первых поселенцев. Впереди был Даллас. И неизвестность.
Автобус, урча изношенным дизелем, выбрался на широкую многополосную магистраль. Пейзаж за окном принялся медленно, но верно меняться. Бескрайние выжженные поля и одинокие ранчо постепенно уступали место сначала гигантским логистическим центрам, длинным, низким ангарам с логотипами Amazon, FedEx и UPS, окружённым пустынными стоянками для фур, а затем и первыми признаками цивилизации.
- Собственно, добро пожаловать в агломерацию Большого Далласа, - раздался спокойный голос отца Моррисона. - Сейчас мы проезжаем Мескит. Обратите внимание на количество церквей и пикапов. Два главных символа Техаса.
Я смотрел в окно, и картина действительно была сюрреалистичной. Рекламные щиты с гамбургерами и страховками чередовались с гигантскими храмами с парковками на сотни машин. Повсюду мелькали огромные пикапы, а на многих домах и магазинах развевались одинокие звёзды флага Техаса.
- И что, все тут такие патриоты? - поинтересовался Мэтт, скептически разглядывая один из особняков в стиле "Мак-Мэншн" с колоннами и подстриженным газоном.
- Скорее, это традиция, - пояснил Фрэнк. - Здесь выросло не одно поколение, которое и представить себе не может другой жизни. Для них Техас - это не штат, это почти что отдельное государство. Свои законы, своя гордость.
Внезапно автобус притормозил, вливаясь в очередь машин. Впереди, на развязке, был организован КПП. Несколько армейских броневиков с установленными на крышах пулемётами перекрывали часть полос. Солдаты в полной экипировке, с винтовками наготове, выборочно проверяли транспорт. Над всем этим, в ясном небе, с едва слышным жужжанием зависли два серых беспилотника. Объективы медленно поворачивались, сканируя местность.
- Ничего себе встреча, - пробормотал я.
- Я думаю, обычная практика.
Отец Моррисон говорил так, будто военные блокпосты в пригородах мегаполиса были делом обыденным.
- Сдерживают неконтролируемый поток и отсекают заражённых. Смотрите, вон патруль полиции Далласа.
И действительно, мы проезжали мимо нескольких копов в чёрной форме, которые стояли рядом со своими внедорожниками, наблюдая за действиями военных. Их лица были скрыты тёмными очками, руки лежали на кобурах.
- А что это за огромное здание, похожее на дворец из стекла? - спросил я, указывая на массивный комплекс, сверкавший на солнце.
- О, это одна из региональных штаб-квартир Texas Instruments, - пояснил Фрэнк. - Полупроводники, электроника. Один из столпов здешней экономики, наряду с нефтью. Дальше, кстати, увидите и нефтяные вышки. Не такие большие, как в Одессе, но для пригорода вид весьма характерный.
Автобус, фыркая, набрал скорость, объехав КПП по выделенной полосе для общественного транспорта. Мы продолжили путь, проезжая бесконечные торговые коридоры с бесчисленными "Волмартами", "Таргетами" и ресторанами быстрого питания. Архитектура была одноэтажной, раскидистой, рассчитанной на автомобилистов. Пешеходов почти не было видно.
- Сейчас въезжаем в Гарленд, - продолжал наш импровизированный гид. - Обратите внимание на обилие медицинских центров и стоматологических клиник.
- И снова церкви, - заметил Томпсон. - Кажется, их здесь на душу населения больше, чем где-либо ещё в Штатах.
- Выглядит как-то бездушно, - тихо сказала Тиффани, впервые за всё время подав голос. - Все эти одинаковые дома, огромные парковки...
- Это и есть Америка, дитя моё, - вздохнул Фрэнк. - Удобная, практичная и немного безликая. Но люди здесь живут обычной жизнью. Вернее, жили. Ходили на работу в эти офисные парки.
Он махнул рукой в сторону очередного комплекса стеклянных коробок.
- покупали еду в этих супермаркетах, молились в этих церквях.
Мы проехали мимо огромного поля для американского футбола при местной школе. Оно пустовало, и на ухоженной траве не было ни одной детской фигуры. Зрелище казалось одновременно и мирным, и зловещим.
- А вон и Ричардсон, - указал Фрэнк на появляющиеся вдалеке более высокие здания. - Уже почти Даллас. Тут много IT-компаний. Телекомы, стартапы.
Место кипело жизнью.
- Любопытно, - протянул я.
Теперь по сторонам дороги всё чаще встречались бронированные "Хамви" и армейские джипы. Солдаты на перекрёстках внимательно следили за движением. Над нами по-прежнему кружили дроны. Их тени скользили по асфальту. Пригород постепенно сменялся городской чертой. Одноэтажные постройки сменились трёх- и четырёхэтажными, появилось больше машин, людей на тротуарах. Людей, которые куда-то спешили, с сумками, с детьми. Картина была почти нормальной, если не считать вооружённых патрулей на каждом углу.
Наконец, автобус, сделав последний рывок по магистрали, свернул в центр города и через несколько минут подкатил к большому кирпичному зданию в монументальном стиле Боз-ар.
- Прибыли, - объявил водитель, и двери с шипением открылись. - Юнион-Стейшн. Конечная.
Мы вышли на оживлённую площадь. Воздух гудел от голосов, двигателей и где-то издалека доносящейся сирены. Перед нами возвышалась автостанция. То самое историческое здание 1916 года постройки, как я узнал от Моррисона. Высокие арочные окна, кирпичный фасад, черепичная крыша. Она выглядела как островок старого, добротного мира посреди хаоса.
- Никогда бы не подумал, что окажусь в Далласе, - пробормотал я, глядя на него. - И кстати, когда-то я смотрел такой сериал, о богатой нефтяной семье. И вот же, меня забросило сюда, и спасибо проклятому вирусу.
- Это Юнион-Стейшн, - сказал отец Моррисон, отвечая на немой вопрос Тиффани, смотревшей на здание широко раскрытыми глазами. - Железнодорожный вокзал, а теперь и главный автобусный хаб. Здесь останавливаются и "Грейхаунд", и поезда, и отсюда же можно спуститься в метро. Место историческое.
- Оно очень красивое, - тихо сказала девушка.
- И внутри ещё интереснее, - улыбнулся Фрэнк. - Высокие потолки, мраморные полы, старинные витражи. Как будто попадаешь в прошлое. А вон там, видите ту высокую бетонную коробку?
Он указал на массивное здание неподалёку.
- Это бывшее книгохранилище, а ныне, музей Шестого этажа. Тот самый, откуда... ну, вы знаете.
- Что? - не поняла Тиффани.
- Откуда стреляли в Кеннеди, - пояснил Томпсон.
- По-моему, здесь даже есть вай-фай, - добавил я, разглядывая информационное табло. - И кафешки работают. Цивилизация, однако.
Вокруг автостанции действительно кипела жизнь, сильно отличающаяся от вымершего Сент-Элмо. Люди спешили по своим делам, военные патрулировали площадь, но без той тревожной напряжённости, что была на блокпостах. Здесь чувствовалась рука порядка, жёсткого, но всё же порядка. Чистота, безопасность, обилие указателей, всё говорило о том, что власти держали ситуацию под контролем. По крайней мере, в самом центре города.
Мы стояли на площади, немного ошеломлённые переходом от дорожной тряски и рассказов о прошлом к шуму и суете большого города, живущего в осадном положении.
Мы вошли в первую попавшуюся кафешку под вывеской "Lone Star Brew & Bites", расположенную на углу Хьюстон-стрит и Маркет-стрит. Дверь с наклейкой "Wi-Fi Inside" издала мелодичный звонок, впуская нас внутрь. Интерьер был выдержан в псевдоиндустриальном стиле, модном лет десять назад. Голые кирпичные стены, медные трубы вдоль потолка, деревянные столы со следами времени, стойка из тёмного дуба. На стенах висели старые чёрно-белые фотографии Далласа и постеры с ковбоями. Пахло кофе, жареным беконом и слабым, но стойким ароматом дезинфектора.
Мы устроились за угловым столиком у большого окна, выходящего на площадь. Я с наслаждением вытянул затекшие ноги, откидываясь на стуле. Моя спина благодарно отозвалась на смену позы. Заметив розетку, я подключил свой смартфон, отыскав его в сумке.
В этот миг к нам подошла молоденькая официантка с уставшим, но профессионально-приветливым лицом и блокнотом в руке, чтобы принять заказ. Мэтт, развалившись на стуле, первым нарушил молчание.
- Ну, как дела в городе, красотка? Спокойно? Нет ли у вас тут заражённых?
Он сделал паузу, подбирая слово.
- Везде, как ты знаешь, задница, а у вас вроде ничего.
Девушка, которую звали Кейтлин, судя по бейджику, вздохнула, словно слышала этот вопрос в сотый раз за смену.
- Есть, - ответила она, водя карандашом по блокноту. - Точнее, иногда появляются. На окраинах, в промзонах. Но их сразу уничтожают. Патрули работают быстро.
- И часто появляются? - не унимался Мэтт.
- Да каждый день, - пожала она плечами, уже явно торопясь. - И не по одному разу. Сюда ведь все рванули, со всей страны. Но, говорят, большая часть все-таки теперь в холодные штаты прёт.
- А почему туда? - не понял отец Моррисон, нахмурившись. - Казалось бы, логичнее стремиться к тёплому климату.
Официантка уже смотрела куда-то через наши головы, оценивая занятость зала.
- В новостях всё есть. Там про холод и этих тварей. Заказывать что-нибудь будете?
Она явно не горела желанием продолжать беседу. Людей в кафе было прилично, и ей нужно было обслуживать других.
- Мне кофе, - сказал я первым. - Просто чёрный, без ничего.
- Латте, - негромко попросила Тиффани, изучая меню.
- Мне тоже кофе, - потёр переносицу священник. - И кусок яблочного пирога, если есть.
- А мне пиво, красотка, какое покрепче есть, - ухмыльнулся Томпсон, подмигивая. - И бургер с двойной котлетой. Я зверски голоден.
Девушка что-то быстро записала и удалилась, скрывшись за стойкой. Я включил смартфон. Устройство немного зарядилось, и я с огромным облегчением увидел, что ловит Wi-Fi. Сигнал был устойчивым.
- Что за новости? - спросил Мэтт, разглядывая через окно людей на площади со скучающим, отстранённым видом старого солдата.
- Сейчас, погоди, - буркнул я, уже листая ленту.
Первым делом я залез в Telegram. Сердце на мгновение ёкнуло. Десятки непрочитанных сообщений от Вероники. Жена за меня волновалась, и это было более чем понятно. Последние её сообщения оказались почти паническими: "Денис, ты где?", "Выходи на связь, пожалуйста!", "Новости из США ужасные...". Сообщения от мамы и отца были в том же духе, полные тревоги. Даже Ксюша прислала голосовое: "Пап, ты жив?". В основном всё было однообразным, мольбы выйти на связь при первой возможности.
В этот момент принесли заказ. Я сделал маленький глоток кофе. Напиток оказался хреновым, горьким и явно пережжённым, но ничего не поделаешь. Хотя бы горячий. Рядом закурил Мэтт, нарушая все правила заведения, и принялся прихлёбывать тёмное пиво из бутылки.
- Ну так что там с новостями? - не отставал он, выпуская струйку дыма в сторону вытяжки. - Про холодные штаты?
- Сейчас. Секунду.
Я быстро пробежался глазами по новостям Краснодара и России в целом. Картина была относительно спокойной. Имелись единичные вспышки в некоторых регионах. В Красноярске, Москве, Питере, но, судя по официальным сводкам, их удалось быстро локализовать и ликвидировать силами Росгвардии и МЧС. На Кубани, к счастью, пока всё было тихо. Власти отчитывались о жёстком карантинном режиме на границах края и о том, что ситуация под контролем.
Я перевёл дух и перешёл к англоязычным новостным агрегаторам, выбрав самый популярный материал. Новость была свежей, датированной сегодняшним числом.
- Итак... - откашлялся я, привлекая внимание всех троих, и начал зачитывать вслух, следя за реакцией. - "Влияние низких температур на активность зомби-организмов. Экспериментальные данные Института Биологической Стабильности, город Боулинг-Грин, Огайо..."
Я читал медленно, вникая в детали. В полной тишине нашего столика звучали лишь слова о каталепсии при нуле градусов, анабиозе при минус пяти и полной "консервации" вируса при минус пятнадцати. Я дошёл до списка штатов, где зомби зимой должны быть неактивны. Аляска, Северная Дакота, Миннесота, Монтана...
- Чёрт возьми, - первым нарушил молчание Мэтт, туша сигарету о подошву ботинка. - Значит, правда. Все ломанулись на север не просто так. Холод их останавливает.
- Это логично, - задумчиво произнёс отец Моррисон. - Вирус - это биологический агент. Как и любой микроорганизм, он имеет температурный режим существования. Экстремальный холод... консервирует.
- Значит, тем, кто успел уехать в Миннесоту или на ту же Аляску, повезло? - тихо спросила Тиффани.
В глазах девушки вспыхнула крошечная искорка надежды.
- Повезло до первой оттепели, - мрачно парировал Мэтт, допивая пиво. - Тут ясно сказано: "Не забывайте: весной ZO оттаивают". Представляете, что будет весной на этих Алясках? Проснутся миллионы этих тварей, а вокруг, кучка перепуганных людей.
- Но у людей будет время подготовиться, - возразил я, откладывая телефон. - Зима - это пауза. Шанс отстроить укрепления, создать плацдармы, запастись провизией и оружием. Это огромное преимущество.
- Если ты, конечно, не замёрзнешь сам раньше, чем эти упыри, - проворчал Томпсон, отодвигая пустую тарелку от бургера. - Северная Дакота зимой... да я там за три часа в сосульку превращусь.
- Можно заражённых легко уничтожать в морозы, - заметил отец Моррисон.
Мы замолчали, каждый переваривая полученную информацию. Она меняла всё. Теперь наша бесцельная дорога обретала новый смысл. Это была не просто попытка выжить сегодняшним днём. Это была гонка за шансом пережить зиму в относительной безопасности, за возможностью отдышаться и подготовиться к весеннему натиску.
Я посмотрел на Тиффани. Она снова уткнулась в свой латте, но по выражению её лица было видно, что она думает о том же. О том, что её отец и брат, если они живы, могли направиться именно туда, на север, следуя этой же логике. И о том, что нам, возможно, стоит сделать то же самое.
Отец Моррисон молча доедал свой пирог. Его лицо было серьёзным и сосредоточенным. Казалось, он уже вычислял в уме маршрут и оценивал риски.
Мэтт поймал мой взгляд и многозначительно хмыкнул, словно говоря: "Ну что, русский шпион, куда теперь?"
За окном кафе проехал армейский "Хамви", напоминая, что за стенами этого уютного заведения с плохим кофе и бесплатным Wi-Fi по-прежнему бушевал апокалипсис. Но теперь у нас был ключ. Ключ изо льда. Правда, имелся один громадный минус. Сейчас стоял только сентябрь, и до холодов ещё далеко.
Я вновь взял в руки телефон. Зарядка достигла почти пятидесяти процентов. Пальцы сами потянулись к иконке местного новостного агрегатора. Я нашёл свежий репортаж, включил видео, добавив громкости, чтобы мои спутники могли услышать. Сам же, сжав зубы, уставился на экран, где с высоты птичьего полёта показывали то, что осталось от Нью-Йорка и Филадельфии. Зрелище было поистине жутким, сюрреалистичным и оттого ещё более пугающим.
- Вот, есть кое-что интересное, - мрачно сказал я, отодвигая свою чашку с недопитым кофе. - Про Нью-Йорк и Филадельфию.
- И надо же было какому-то идиоту отдать такой приказ, - пробормотал себе под нос Мэтт, но его глаза тоже прилипли к экрану.
На кадрах, снятых, судя по всему, с беспилотника или вертолета, открывалась панорама полного уничтожения. Там, где когда-то сверкали небоскрёбы Манхэттена, теперь зияла гигантская черная проплешина, окружённая морем руин. От знаменитых районов не осталось ничего. Лишь хаотичные нагромождения бетона и искореженного металла.
- Эпицентр взрыва пришёлся на центральный Манхэттен. В радиусе одного-двух километров всё просто испарилось или превратилось в мелкодисперсную пыль. Мощность заряда оценивается в 150 килотонн...
Камера медленно прошла по периметру. Было видно, как Бруклин, Квинс и Бронкс лежат в руинах. Целые кварталы были сровнены с землёй взрывной волной, а то, что устояло, пожирали гигантские пожары, полыхавшие даже спустя почти неделю. Тёмные столбы дыма поднимались к небу, сливаясь в одно сплошное, грязное покрывало, закрывающее солнце.
- зона разрушений средней и сильной степени простирается на восемь-десять километров. Под завалами, по предварительным оценкам, остались от пятисот тысяч до двух миллионов человек. Точные цифры мы, вероятно, не узнаем уже никогда...
- Господи помилуй, - шёпотом прошептал отец Моррисон, автоматически крестясь, побледнев.
Следующие кадры показывали Филадельфию. Картина была немногим лучше. Исторический центр города исчез, оставив после себя оплавленный котлован. Камера пролетала над разрушенными мостами, над руинами музеев и жилых районов. Было жутко видеть такие знакомые по открыткам места в таком состоянии.
- Филадельфия... полное уничтожение центра, разрушения до пяти-семи километров. Жертвы... от двухсот до восьмисот тысяч человек...
- Боже правый, - выдохнула Тиффани, закрывая ладонью рот.
Её глаза были полны слёз.
- Папа... Джимми... они могли быть в Пенсильвании...
Я молча положил руку ей на плечо, пытаясь как-то утешить, хотя понимал, что слова здесь бессильны.
- Может, радиация туда не дошла.
Репортаж продолжался. Теперь диктор говорил о самых страшных, невидимых последствиях.
- через пять дней основная угроза, не внешнее гамма-излучение, оно постепенно спадает. Главная опасность сейчас - это радиоактивная пыль. Цезий-137, стронций-90, йод-131... Вдыхание даже микроскопических частиц гарантирует медленную и мучительную смерть...
На экране показывали карту восточного побережья. От двух чёрных точек, обозначавших эпицентры, расходились огромные багровые пятна, похожие на ядовитые щупальца. Одно пятно тянулось на северо-восток, захватывая Коннектикут, Массачусетс, добираясь до самого Бостона. Две, на восток, накрывая Нью-Джерси, Делавэр и Лонг-Айленд.
- радиоактивный шлейф распространился на сотни километров. Под угрозой оказались Бостон, Хартфорд, Провиденс, Нью-Хейвен, Аллентаун, Йорк... Ветер в конце августа дул преимущественно с юго-запада, что и предопределило направление заражения...
- Значит, те, кто бежал на северо-восток, из одной ловушки попали прямиком в другую, - мрачно констатировал Мэтт.-Либо зомби, либо радиация. Весёлый выбор.
- уровень радиации в эпицентре всё ещё смертельно опасен. Сотни рентген в час. На расстоянии двадцати-пятидесяти километров уровни остаются серьезными для длительного пребывания. Даже на сто километров фон значительно превышен, а местами встречаются "горячие точки" из-за прошедших дождей с радиоактивными осадками...
Кадры сменяли друг друга. Мы видели заброшенные, покрытые серой пылью пригороды, застывшие в пробках машины с почерневшими трупами внутри, одиноких, обезумевших от страха людей, бредущих по пустынным шоссе в противогазах и импровизированных костюмах химзащиты. И конечно заражённые... Они по-прежнему брели в поисках пищи.
- локальные климатические эффекты. Из-за гигантского количества пыли и сажи в атмосфере жители всего восточного побережья наблюдают аномально красные, кровавые закаты. Температура в регионе упала на один-три градуса из-за задымления, блокирующего солнечные лучи...
Видео закончилось. В кафе воцарилась тяжёлая, гнетущая тишина, нарушаемая лишь шипением кофемашины и приглушёнными разговорами других посетителей. Мы сидели, не в силах вымолвить ни слова, пытаясь осознать масштаб произошедшего. Шесть дней назад эти города ещё стояли, кипели жизнью. А теперь от них остались лишь радиоактивные руины, памятник величайшей трагедии и величайшей глупости человечества.
Первым опомнился отец Моррисон.
- Это меняет всё, - тихо сказал он. - Бежать на восток, к побережью, теперь равно самоубийству. Даже если пережить зомби, радиация добьёт.
- Значит, остаётся только север, - заключил я, глядя на карту, всё ещё светившуюся на экране моего телефона. - Миннесота, Монтана, Дакота... Подальше от этого адского востока.
"Эх, - подумалось мне. - Если бы знал, то сел не на поезд, а от Эри направился бы в Канаду, а через неё на Аляску. Но теперь уже что?"
Тиффани молча кивнула, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. В её взгляде читалась не только боль, но и решимость. Решимость выжить любой ценой. Нет, даже не так. Не выжить, а жить...
Мэтт тяжело вздохнул и отодвинул от себя пустую бутылку.
- Ну что ж, - хрипло произнёс он. - Похоже, нам пора собираться в дорогу. В Техасе может быть и безопасно от зомби, но от последствий человеческой тупости нас здесь ничто не спасёт.
- Не спеши, - остановил я его. - Следует вначале тщательно проработать маршрут. А оружия, кстати, у нас нет. Несколько дней ничего не поменяют, и даже недель. Все равно сейчас в тех районах тепло.
Томпсон был вынужден согласиться.
- Что ты предлагаешь. Вернуться обратно в Пенсильванию?
- Пока ничего. Просто изучим тщательно новости, а потом будем решать. А пока нам нужно найти жильё. Скоро вечер.