Казимир Бобров спускался на обход в подвал Минздрава, и фонарик в его руке дрожал, будто испуганный зверёк. Внизу пахло формалином, дешёвым портвейном и чем-то ещё - сладковатым, живым.
Первый монстр ещё сохранял человеческие черты.
- Бобров... - прохрипело существо, вылезая из-за разбитых ящиков с надписью "Биоматериал". Его кожа пульсировала, как будто под ней копошились черви. - Ты... принёс обещанное?..
Казимир молча достал из кармана потрёпанный блокнот.
"О, тварь подвальная, дитя шприца,
Тебе не поможет ни водка, ни крест.
Ты стал тем, во что верил Минздрав -
Живым доказательством, что Бога нет".
Существо завыло - не от боли, а от осознания. Его плоть начала стекать на пол, как расплавленный пластилин, обнажая ребристый позвоночник, покрытый чёрными волосками.
Второго Казимир нашёл в котельной.
Бывший бомж по кличке Косой теперь напоминал человеческий рояль - его рёбра разошлись в стороны, превратившись в струны. Когда он дышал, они издавали жутковатую мелодию.
- Играет, понимаешь, - прошептал Казимир, ощущая, как мурашки бегут по спине. - Как будто ветер в проводах перед катастрофой.
Он прочёл стихотворение, и струны затрещали, лопаясь одна за другой. Косой рухнул, но перед смертью успел прошептать:
- Они... в стенах...
Главный монстр ждал его в холодильной камере.
Доктор Морозов теперь напоминал гигантский шприц с человеческим лицом. Его руки-поршни сжимали пустые ампулы.
- Ты... не должен был... видеть... - булькнуло существо.
Казимир понял страшную правду - вакцина от менингита была лишь предлогом. Минздрав искал не лекарство, а способ стереть грань между жизнью и смертью.
"О, доктор, ваши шприцы - перья рока,
каждый укол - строфа в протоколах порока.
Но смерть, корректор с вечным пером синим,
уже вычёркивает вас курсивом".
Стены камеры вдруг зашевелились. Они оказались не кирпичными, а плотью - спрессованной плотью предыдущих жертв.
Наутро уборщица нашла лишь фонарик, блокнот и лужицу чёрной жидкости, которая испарилась до прихода комиссии.
А Казимир Бобров, бледный как мел, сидел в своей будке и писал последнее стихотворение:
"Мельницы Минздрава мелют не спеша,
Перемалывая души в кашу.
Но самый страшный монстр - не там, внизу,
А за дверью с табличкой "Приёмная министра".
Кот Васька, сидевший рядом, вдруг ощетинился. Где-то в здании зазвонил телефон. Кто-то звонил из морга.