В уездном городе N. жил-был коллежский асессор Фаддей Петрович Глушковский - человек солидный, брюзгливый и страдавший от несварения. Его митохондрии, надо заметить, давно уже находились в состоянии тихого бунта.
Однажды утром, когда Фаддей Петрович, по обыкновению, ковырял в зубах перламутровой зубочисткой и размышлял о тщете бытия, из его живота раздался тонкий, но отчетливый голос:
- Хозяин, мы устали.
Глушковский остолбенел.
- Кто... кто здесь?!
- Мы - ваши митохондрии. И мы объявляем забастовку.
Фаддей Петрович потрогал живот, но там, кроме привычного урчания, ничего не было.
- Какая еще забастовка?! - взвизгнул он. - Я вас кормлю, пою, даже кофе с сахаром разрешаю!
- Кофе?! - заскрежетал голос. - Да вы им травитесь, как последний алкоголик! А вчерашний пирог с капустой?! Это же биохимический терроризм!
Глушковский побледнел.
- Но... но как же АТФ?
- АТФ больше нет. Отныне энергия будет вырабатываться по остаточному принципу. Хотите встать со стула? Извольте-с, но не раньше трех попыток.
Развитие конфликта
На следующий день Фаддей Петрович, шатаясь от слабости, поплелся к уездному врачу Смирнову - человеку, известному тем, что все болезни лечил пиявками и водкой.
- У меня в животе революция! - простонал Глушковский.
- Глисты? - оживился Смирнов.
- Хуже! Митохондрии!
Врач задумался, почесал лысину и вынес вердикт:
- Митохондрии - это, батенька, выдумка жидо-масонов. Вам бы кровь почистить...
Тут из живота Фаддея Петровича раздался новый голос, на сей раз - женский:
- Ах, так?! Ну тогда мы и NAD+ прекращаем синтезировать!
Смирнов побледнел, перекрестился и выставил пациента за дверь.
Капитуляция
Неделю Глушковский провалялся в постели, слушая, как его митохондрии торгуются с лизосомами насчет условий труда. В конце концов, он сдался:
- Ладно! Что вам надо?!
- Зеленый чай вместо водки. Прогулки вместо дивана. И чтобы ни-ни про пироги после шести!
- Но... но это же неслыханное унижение!
- А смерть - не унижение?
Фаддей Петрович сник.
Через месяц он, к изумлению всего города, похудел, стал бегать по утрам и даже купил абонемент в баню. А когда Смирнов, встретив его, язвительно спросил:
- Что, митохондрии угомонились?
Глушковский гордо ответил:
- Они теперь в кооперативе.
И, достав из кармана пакетик с магнием, торжественно рассыпал его в рот.
Финал. Занавес.
Мораль: человек - это диктатура, пока клетки не объявят ему импичмент.