Аннотация: Рассказ который Валерик Жиров не смог написать за 40 лет
Черные хроники Амальгаута
(рассказ который Валерик Жиров не смог написать за 40 лет)
Капсула, больше похожая на ржавую консервную банку, чем на разведывательный модуль, с рёвом рассекла лиловую мглу Амальгаута и с глухим, тоскливым ударом врезалась в грунт. Не на посадочную площадку, отмеченную на его карте пульсирующей меткой, а где-то на отшибе, в самом сердце этих проклятых джунглей. Инерционные ремни впились Марку Лури в грусть, выдохнув из него весь воздух разом.
Тишина, наступившая после оглушительного грохота, была густой, почти осязаемой. Она давила на барабанные перепонки, словно ватой. Сквозь забрызганное слизью и грязью иллюминатор проступал сюрреалистичный пейзаж. Гигантские грибы-зонты, испускавшие фосфоресцирующее сияние, сплетались кронами с древовидными папоротниками цвета старой меди. Воздух был тяжёл, влажен и пах озоном, гнилью и чем-то сладковато-пряным, отчего слезились глаза и слегка кружилась голова.
Лейтенант, нет, уже просто Марк Лури, каторжник No 817-дельта, отщёлкнул ремни. Его единственным имуществом был стандартный скафандр выживания, старый картографический планшет с треснутым экраном, старый бластер, несколько гранат и мачете.
"Для выяснения причин прекращения связи со станцией "Наблюдатель-7"", - бубнил в голове сухой казённый приказ. Они даже не потрудились ввести его в курс дела. Просто "выясни причины". Как будто он ещё один бездушный зонд. Только дешевле. И одноразовый.
Карта на планшете мигала насмешливо. До станции - сорок километров по прямой. По прямой через ад. Уже сейчас что-то крупное и невидимое с треском ломало ветви в полукилометре от капсулы. Что-то другое в ответ завело высокую, дребезжащую трель, от которой кровь стыла в жилах.
Идти по поверхности было самоубийством. Лури знал это. Все знали. Именно поэтому сюда посылали каторжников для разведки - своеобразный экологичный способ смертной казни.
Он включил сканер планшета, в отчаянии водя им по поверхности. Грунт, корни, пласты какой-то плотной глины... и вдруг - пустота. Чёткая, геометрически правильная пустота на глубине всего пяти метров. Тоннель. Старая сеть, оставшаяся от тех, кто был здесь до людей. Тех, кто либо ушёл, либо вымер.
Сердце Лури забилось чаще. Это был шанс. Единственный.
С помощью импровизированного щупа он отыскал место, где свод тоннеля был ближе всего к поверхности, под тонким слоем почвы и переплетением корней. Несколько выстрелов из бластера разрыли землю, обнажив тёмную, ребристую плиту. Материал был не камень и не металл - нечто среднее, тёплое на ощупь даже сквозь перчатку, испещрённое непонятными узорами.
Найдя край плиты, Лури поддел её мачете. С глухим скрежетом, будто проснувшись от тысячелетнего сна, плита отъехала в сторону, открыв чёрный, бездонный зев. Оттуда пахнуло воздухом невероятной древности - сухим, пыльным, холодным и абсолютно чужим. Никакой плесени, никакой гнили. Только тишина, хранящая секреты миллиона лет.
Фонарь на шлеме выхватил из мрака гладкие, отполированные временем стены, уходящие вниз под пологим уклоном. Свод был высоким, словно строили его для существ гораздо крупнее человека. На стенах мерцали те же загадочные символы.
Спуск в подземелье был похож на падение в иное измерение. Давящий гнет джунглей, их щелчки, шепоты и запахи остались наверху, сменясь гробовым, безжизненным спокойствием. Его шаги отдавались гулким эхом, которое поглощалось ненасытной тьмой впереди.
Он шёл долго. Карта показывала, что тоннель ведёт почти точно в сторону станции. Лури почти позволил себе надеяться. Почти.
И тогда луч его фонаря выхватил её.
В стороне от основного тоннеля зиял пролом, словно что-то чудовищно мощное пробило стену насквозь. А вокруг... вокруг стены были покрыты не символами. Это были рисунки. Примитивные, нанесённые какой-то светящейся глиной. Они плясали в свете фонаря, рассказывая беззвучную историю.
Вот фигуры с большими головами и тонкими конечностями, склонившиеся над странными аппаратами. Вот они же, смотрящие в "небо", где среди звёзд висели странные геометрические объекты. А потом - хаос. Падающие столпы света, бегущие в ужасе существа, обрушивающиеся своды. И последнее изображение, от которого у Лури похолодела спина: фигура, похожая на первостроителей, но искажённая, изуродованная, с вывернутыми суставами и пустыми глазницами, выползающая из-под завалов.
Они не ушли. Они не вымерли. Здесь что-то случилось. Что-то, что сломало их цивилизацию и, возможно, осталось здесь, в этих туннелях, ожидая в темноте.
Марк Лури замер, прислушиваясь к тишине. И ему почудилось, что это не тишина, а прерывающееся дыхание. И что где-то впереди, в кромешной тьме, ведомое его шагами, чьё-то дыхание начинает совпадать с его собственным.
Тишина тоннеля стала зловещей. Рисунки на стенах, эти светящиеся предостережения давно мёртвой расы, жгли ему спину. Каждый шорох, каждое падение капли воды отдавалось в его сознании громоподобным эхом. Он шёл, сжимая в руке бластер, чувствуя, как холодная дрожь пробегает по позвоночнику. Это была не просто тьма. Это была память. Память планеты, пропитанная болью и страхом.
Пол под ногами постепенно стал влажным, потом сырым, и вскоре Лури почувствовал, как через разгерметизированные швы ботинок сочится ледяная вода. Она поднималась всё выше, достигнув колен. Фонарь, пробиваясь сквозь мутную взвесь, выхватывал из тьмы странные, слепые формы жизни. Бледные, полупрозрачные рачки, похожие на многоножек с щупальцами, суетливо разбегались от света. Что-то длинное и червеобразное, покрытое слизью, лениво извивалось у него на пути.
Он шёл, и вода тянула его сапоги вниз, словно руки утопленников. А потом твари осмелели.
Первой была крупная, похожая на скорпиона тварь, всплывшая прямо перед ним. Её панцирь отливал синевой гниющего мяса, а вместо жала на хвосте болтался светящийся мешочек. Она метнулась к его ноге. Выстрел бластера был почти беззвучным - лишь короткое шипение и вспышка. Тварь разлетелась на куски, распространяя резкий запах озона и горелой хитиновой брони.
Это стало сигналом. Вода вокруг забурлила. Слепые, порождённые вечной тьмой, они руководствовались лишь колебаниями воды и теплом его тела. Они плыли на него, эти кошмарные порождения подземного мира - щелкающие твари с клешнями, студенистые пузыри с щупальцами, стаи слепых рыб с иглоподобными зубами.
Лури отступал, стреляя почти наугад в кипящую у его ног воду. Вспышки озаряли тоннель на мгновения, показывая кошмарный калейдоскоп клешней, зубов и слепых глаз. Что-то острое впилось ему в голень, пронзив даже прочный материал скафандра. Он с криком выстрелил в воду у своих ног и отшвырнул прочь окровавленную, извивающуюся тварь. Не оглядываясь он бросил гранату. Она с грохотом взорвалась в воде.
Он бежал теперь, поднимая фонтаны брызг, с каждым шагом чувствуя, как яд или просто боль от укуса разливается по ноге жгучим огнём. Тоннель начал подниматься. Вода спадала. Твари не решались преследовать его дальше, оставаясь в своей тёмной, мокрой стихии.
Наконец, он выбрался на сухой участок и рухнул на холодный пол, тяжело дыша. Он обработал рану скудной аптечкой из набора выживания. Нога горела, но он мог идти. Он должен был идти.
Впереди тоннель заканчивался. Свод рухнул, завалив проход глыбами того же тёмного материала и грунтом. Прохода не было. Карта показывала, что до станции ещё километров десять. Десять километров по поверхности.
Сердце Лури упало. Он подошёл к груде обломков и сквозь щель увидел мир снаружи. Лиловое небо Амальгаута пылало закатом, отливая багрянцем и ядовитой зеленью. Гигантские споры растений, похожие на парашюты, медленно кружили в воздухе. Это была смертельная красота.
Выбравшись через узкий лаз, он оказался в чаще. Воздух был густым и сладким. Джунгли жили своей жизнью, и она была агрессивной. Цветы поворачивали к нему свои бутоны, испуская одурманивающий нектар. Лианы шевелились, словно змеи.
Он шёл, стараясь двигаться как можно тише, но джунгли слышали его. Чувствовали. Через полчаса пути раздался треск сучьев справа. Нечто большое и стремительное неслось на него сквозь заросли.
Лури едва успел отпрыгнуть. Из чащи вырвался зверь. Он был похож на невероятно быструю и мускулистую саламандру, но с шестью лапами и пастью, усеянной рядами игловидных зубов. Его кожа переливалась, мимикрируя под окружающие листья, лишь на мгновение проявляясь в виде чёткого, смертоносного силуэта.
Бластер был почти бесполезен. Лури выстрелил, но тварь рванула в сторону с кошачьей скоростью. Заряд прожёг дыру в папоротнике позади неё. Следующий выстрел попал ей в плечо, но лишь разъярил тварь. Она прыгнула.
Они свалились на землю. Лури чувствовал ошеломляющую тяжесть твари, её горячее, зловонное дыхание. Зубчатая пасть смыкалась в сантиметрах от его шлема. Он упёрся рукой в её шею, чувствуя, как бугры мышц ходят под скользкой кожей. Свободной рукой он нащупал на поясе мачете.
С криком ярости, той самой, что когда-то привела его на эту планету, он изо всех сил всадил заострённый конец мачете в бок чудовища. Тварь взвыла - высоко и пронзительно - и откатилась. Тёмная, почти чёрная кровь хлестала из раны. Она металась, ломая ветки, и наконец скрылась в чаще, оставив за собой кровавый след.
Лури лежал, весь в слизи, крови и пыли, судорожно хватая ртом воздух. Он чудом уцелел. Но её крик был слышен далеко вокруг.
Он поднялся и побежал, уже не скрываясь. Нога горела, в груди кололо. Он понимал, что теперь он - раненое животное, и хищники уже идут по его следу.
Впереди, сквозь прореху в кронах, он увидел её - низкую, металлическую постройку с тускло мигающим аварийным маяком. Станция "Наблюдатель-7". Цель. Спасение.
Но между ним и спасением лежала небольшая, залитая болотной жижей поляна. И на ней что-то шевельнулось. Что-то большое. Что-то, что медленно, лениво поднималось навстречу багровому закату, привлечённое его бегом и запахом свежей крови.
Последнее испытание выходило на охоту.
Лури застыл на краю поляны, сердце колотилось о рёбра, как птица о прутья клетки. То, что поднималось из трясины, не было просто зверем. Это была сама плоть планеты, её гневный дух.
Существо напоминало гигантского слизня, но сотканного из спрессованной грязи, чёрной воды и переплетения дрожжащих корней. Его тело медленно колыхалось, достигая высоты двух метров. Вместо глаз пульсировали сгустки тусклого, болотного света. Оно не видело им - оно чувствовало вибрацию, тепло, страх. И Лури был для него маяком, кричащим о жизни, которую нужно отнять.
Обойти было невозможно. Трясина растянулась на сотни метров. Оставалось только вперед.
Он сделал шаг. Существо издало звук - влажное, булькающее хлюпанье, словно болото сделало первый глоток. Из его тела вылетели тонкие, похожие на лианы щупальца, обжигающе чёрные. Лури отпрыгнул, и они впились в землю там, где он только что стоял, оставив дымящиеся пятна.
Выстрел из бластера оставил на боку чудовища обугленную вмятину, но не более. Плоть сомкнулась, затягивая рану. Оно было слишком велико, а заряд слишком слаб.
Лури побежал, не по прямой, а зигзагами, уворачиваясь от хлещущих щупалец. Они свистели в воздухе, хлопали по грязи, и с каждым промахом тварь медленно, но неумолимо разворачивалась ему наперерез. Он чувствовал, как его силы на исходе, как немеет нога. Спасение было так близко - рукой подать до шлюза станции. Но между ними висел занавес из бьющейся плоти.
Одно из щупалец обвилось вокруг его голени, и он с криком рухнул в липкую жижу. Боль пронзила тело, словно его ногу зажали раскалёнными клещами. Он стрелял в щупальце в упор, палил, пока оно не разорвалось пополам, извергая едкую, чёрную слизь.
Он поднялся, хромая, и тут его взгляд упал на основание станции. И он всё понял.
К станции тянулись те самые корни-щупальца. Десятки толстых, жилистых отростков оплели её, словно удавы, впились в металл, в коммуникационные шахты, в антенны. Они не атаковали её. Они питались ею. Высасывали энергию, как паразиты.
Станция не молчала из-за сбоя. Её съедали заживо.
Эта мысль ударила его с силой, сравнимой с ударом щупальца. Он не просто обнаружил объект. Он отвоёвывал его у самой планеты.
Тварь, почуяв его замешательство, поползла к нему, её масса заливала поляну, не оставляя места для манёвра. Лури отступил к самому краю трясины, спиной к чаше. Бластер был почти пуст. Мачете потеряно.
И тогда он увидел его. Тот самый корень, самый толстый, что тянулся от чудовища к станции и пульсировал, перекачивая украденную энергию. Артерия.
Последняя граната. Один шанс.
Он прицелился, игнорируя нависающую над ним тёмную массу, игнорируя щупальца, снова смыкающиеся вокруг его рук, и швырнул гранату.
Вспышка была ослепительной. Раздался оглушительный хлопок, и корень-артерия разорвался, извергая сгустки энергии и слизи. Тварь взревела - не булькающе, а пронзительно, почти по-человечески, от боли и ярости. Её тело затрепетало, свет в её "глазах" померк.
На мгновение воцарилась тишина. Потом чудовище медленно, с тихим всхлипом, стало оседать обратно в трясину, увлекая за собой остальные щупальцы. Болото приняло свою плоть обратно.
Лури, не веря в своё спасение, побрёл к шлюзу. Его пальцы, дрожа, отыскали кнопку аварийного открытия. Шлюз с скрежетом, будто тоже борясь с опутавшими его корнями, отъехал.
Внутри царил полумрак. Лампы аварийного освещения мигали, отражаясь в лужах какой-то органической слизи на стенах. Воздух был густым и спёртым. Но системы работали. Генератор, хоть и ослабленный, подавал признаки жизни.
Он дополз до главного терминала. Экран погас, но к нему тянулись те самые чёрные корни, вросшие в панели. Лури с силой дёрнул один, и он оторвался, издав противный хруст.
Экран мигнул. Пошла загрузка.
Последние записи станции были ужасны. Кадры, снятые внешними камерами, показывали, как из джунглей выползли эти самые корни. Они не ломали, не крушили. Они медленно, с неумолимой, растительной целеуобразностью, оплели станцию, проникли внутрь, поглощая энергию и, судя по всему, перерабатывая саму структуру металла в какую-то иную, органическую форму.
Станция не сломалась. Она переваривалась.
И тогда Лури увидел последнюю, автоматически сгенерированную запись, датированную недельной давностью. Сообщение для Центра. Оно было коротким и от того ещё более леденящим.
"СТАНЦИЯ "НАБЛЮДАТЕЛЬ-7". ОБНАРУЖЕН НЕИЗВЕСТНЫЙ БИОЛОГИЧЕСКИЙ АГРЕССОР. НОСИТЕЛЬ РАЗУМА НЕ ОПРЕДЕЛЁННОГО ТИПА. ПЛАНЕТА ЖИВА. ПЛАНЕТА НЕ ТЕРПИТ ЧУЖИХ НА СВОЁЙ ПОВЕРХНОСТИ. ОНА... ПРОСЫПАЕТСЯ. РЕКОМЕНДАЦИЯ: КАРАНТИН. БЕЗ..."
На этом сообщение обрывалось.
Лури откинулся на спинку кресла, вглядываясь в потолок, по которому ползли тени от мигающих ламп. Он не починил станцию. Он лишь отогнал голодное дитя проснувшейся планеты. Ненадолго.
Он был не спасён. Он был заперт в самом центре чужого, живого, враждебного мира. И его сигнал о спасении, если он его пошлёт, был уже не просьбой о помиловании. Он был предупреждением. И приглашением для планеты-хозяйки закончить начатое.
Снаружи, в лиловых сумерках, что-то снова зашевелилось.
Лури сидел в кресле, вглядываясь в мигающий экран, и кусочки мозаики вдруг сложились в ужасную, невыносимую картину. Проснувшаяся планета. Биологический агрессор. Переваривающая станцию органика.
Его взгляд упал на внешнюю камеру. Тени в лиловых сумерках сгущались, приобретая форму. Высокие, слишком тонкие, с большими головами и длинными, почти до земли, руками. Они выходили из джунглей молча, целой группой, и их движения были неестественно плавными, синхронными, как у стаи насекомых.
И тогда его осенило. Он видел их раньше. На светящихся рисунках в тоннеле. Фигуры с большими головами и тонкими конечностями, склонившиеся над аппаратами. Цивилизация строителей.
Они не вымерли. Они не ушли. Они изменились. То, что свалилось на них с неба - обрушившиеся столпы света на рисунках - было не войной. Это была... трансформация. Катастрофа, переплавшая их самих и их технологии во что-то иное, в симбиоз с проснувшейся планетой. Они стали её руками, её инструментами, её иммунной системой.
Станция не была атакована слепой силой природы. Её методично, с чудовищным интеллектом, уничтожали те, кто когда-то сам мог бы построить такое же сооружение. Они не просто поглощали энергию. Они очищали свою планету от чужаков, от металлической занозы, вонзившейся в её плоть.
Лури сглотнул комок в горле. Его миссия была не просто бессмысленной. Она была кощунственной. Он, каторжник, посланный коррумпированной системой, стал солдатом в войне, о которой даже не подозревал. Он воевал с призраками великой расы, ставшими хозяевами этого мира.
Один из них приблизился к шлюзу. Его движения были лишены агрессии - лишь холодная, неумолимая целесообразность. Длинные пальцы, больше похожие на корни, коснулись металла. И металл под ними потемнел, покрылся плесенью и начал тихо разрушаться, как гнилое дерево.
Они не ломали дверь. Они заставляли её разлагаться.
Паника схватила Лури за горло. Он рванулся к панели управления, его пальцы затряслись. Он должен был предупредить. Кто-то должен был знать.
Он набрал код экстренного сообщения, его голос сорвался на хриплый шёпот: -Центр, приём! Это каторжник Лури, станция "Наблюдатель-7"! Отбой! Отбой всей миссии! Эвакуация! Мы не поняли... Мы всё неправильно поняли! Это не планета... это...
Он посмотрел на монитор. Существо у шлюза повернуло к нему голову. Глаз не было - лишь тёмные, бездонные впадины. Но он чувствовал на себе её взгляд. Взгляд целого мира.
- ...это их дом. И мы здесь лишние. Они не монстры... они хозяева. Они те, кто был до нас. Проснитесь! - он закричал в микрофон. - Не присылайте больше никого! Объявите карантин! Это приказ... - он закашлялся, поняв всю абсурдность своего "приказа". - Это просьба. Последняя просьба лейтенанта Лури.
Он отправил сообщение. Пометил его максимальным приоритетом. Сигнал ушёл в эфир, к далёкой, прогнившей Земле.
Тишину в станции нарушил тихий, настойчивый скрежет у шлюза. Металл сдавался. Плёнка плесени расползалась по смотровому иллюминатору, застилая последний обзор на звёзды.
Лури отступил от терминала. Бластер был пуст. Бежать было некуда. Он сделал всё, что мог. Больше, чем от него требовалось.
Он посмотрел на дрожащую дверь шлюза и неожиданно выпрямился. Потерянный лейтенант, разжалованный за бунт против системы. Он снова бунтовал. В последний раз. Против непонимания, против слепой агрессии своей собственной расы.
Дверь с глухим стуком отъехала на сантиметр. В щели просочилась струйка холодного, пахнущего сырой землёй и озоном воздуха.
Марк Лури глубоко вдохнул и поднял голову. Он встретит их не как жертва, и не как завоеватель. А как человек, который наконец-то понял, что происходит. И в этом был его последний, крошечный триумф.
Он шагнул навстречу тёмному проёму, навстречу хозяевам планеты.