- Ну что, мерзавцы, - обратился он к команде, собравшейся на палубе. - Пора и честь знать. Бросим якорь у острова Питкерн. Там меня... э-э-э... одна дикая кошечка ждёт.
Наполеон, уже наливая себе утренний грог, фыркнул:
- Капитан, да вы же каждый раз говорите, что "пора и честь знать". А потом нас или призраки едят, или золото ацтеков пожирает наш ром.
- Заткни свою глотку, медуза! - рявкнул Бге, но беззлобно. - На этот раз всё по-настоящему. У неё... - он мечтательно прищурился, - и хижина есть, и даже свинья. Ну, или была. Чёрт, может, её уже съели.
Фома перекрестился:
- Господи, да что же это за остров такой, где у каждой абордажной обезьяны есть своя хижина и свинья?
- Рай, болван! - усмехнулся Бге. - Морской рай. И ведём мы курс прямиком туда, будь он неладен!
Глава 1: Дорога, которую море не хочет отпускать
Но море, казалось, всеми силами пыталось отговорить капитана. Шторм, в который они угодили, был не просто жестоким. Он был злопамятным.
- Тысяча чертей! - орал Бге, вытирая солёную воду с лица. - Да это же не ветер, а стая разъярённых гарпий! Фома, держи штурвал, а не свою дрожащую пятую точку!
Волны бились о борт "470 Мбль" с такой яростью, будто хотели стереть в щепки саму память о корабле. Небо почернело, как старая кровь.
- Капитан! - взвыл Наполеон. - Это же всё из-за той ацтекской сделки! Море мстит!
- Море, чёрт возьми, всегда мстит! - парировал Бге, с трудом удерживая штурвал. - Оно мстит за то, что мы дышим, режем килем его воду и вообще существуем! Так что заткнись и работай, морской червь!
Когда шторм стих, оказалось, что все компасы показывают на север, даже если их развернуть на юг.
- Ну и дела, - пробормотал Бге. - Плывём по солнцу. И по нюху. У этого острова запах должен быть... цветочный. Или свиной. Чёрт его знает.
Глава 2: Призрачный берег
Остров Питкерн предстал перед ними как на открытке: зелёный, уютный, с дымком из бамбуковых труб. У причала (сложенного, видимо, вчера и исключительно для них) стояла она. Мериани. Та самая. Улыбка на миллион пиастров, глаза - как две бездонные лагуны.
- Видали, моллюски? - Бге сиял, как мачтовый фонарь. - Я же говорил! И свинка у неё цела! Иди сюда, моя дикая лиана!
Команда, ошарашенная, наблюдала, как их седой, пропахший ромом и порохом капитан бежит по трапу навстречу своей улыбающейся судьбе.
Вечер был идеален. Жареная рыба, сладкие фрукты, тёплая ночь. Мериани смеялась его шуткам и смотрела так, будто он был единственным мужчиной на свете.
Но к ночи Бге стало не по себе. Слишком уж всё было идеально. Слишком тихо. Даже море у берега шумело как-то приглушённо, будто из-за стекла.
- Что-то не так, мой альбатрос? - спросила Мериани, обнимая его.
- Да нет... - Бге поморщился. - Просто... крики чаек не слышно. И звёзды... какие-то не те.
- Это оттого, что ты дома, - прошептала она. - Ты можешь остаться здесь навсегда.
И в её словах прозвучала такая сладкая, такая смертельная тоска, что у Бге по спине пробежали мурашки.
Глава 3: Трещина в раю
Утром он проснулся рано. Мериани ещё спала. Бге вышел из хижины. Идиллия по-прежняя была безупречна. Слишком.
Он спустился к берегу, где на песке досматривали похмелье его ребята.
- Ну что, капитан? - лениво поинтересовался Наполеон. - Решил ошвартоваться в этом раю?
- Рай, вот чёрт, - внезапно рявкнул Бге. - Да вы посмотрите! Трава не колышется. Волна на песок накатывает один в один, будто её заводят каждые пять минут. И запах... Где запах моря? Где запах гниющих водорослей и прочей дряни? Здесь пахнет, будто в борделе у провинциальной куртизанки!
Он наклонился и поднял с песка идеальную ракушку. Перевернул её. С обратной стороны не было ни узоров, ни шероховатостей. Она была гладкой, как стекло. Ненастоящей.
И тут он увидел Молчуна. Тот стоял по колено в воде и смотрел не на остров, а в открытое море. Его обычно бесстрастное лицо было искажено немой тоской.
Бге подошёл к нему.
- Что, старый пёс? Чуешь подвох?
Молчун медленно повернул голову. И произнёс, прочистив голос, будто сто лет не говорил:
- Домой хочешь, капитан? Но у тебя его нет. Его ни у кого из нас нет.
Глава 4: Лицо наваждения
Бге отшатнулся не от слов, а от того, с какой жалостью на него смотрел Молчун. -Что за бред, морской змей? Дом там, где бросаешь якорь!
- Нет, - покачал головой Молчун. - Дом - это море. А это... - он презрительно махнул рукой в сторону идеальных пальм, - это ловушка. Для тех, кто испугался. Ты испугался, капитан? Захотел спрятаться от волн?
- Да пошёл ты к чёрту! - взревел Бге, но в его голосе была не злость, а страх.
Он побежал обратно к хижине. Мериани стояла на пороге. Но улыбка на её лице была теперь неподвижной, застывшей, как маска.
- Останься, - сказал её голос, но губы почти не шевелились. - Здесь нет штормов. Нет проклятого золота. Нет тоски. Только я.
Бге посмотрел ей в глаза. И увидел в их "бездонных лагунах" пустоту. Абсолютную, леденящую пустоту океанских глубин.
- Нет, - прохрипел он. - Ты - не она. Ты - то, что море подкидывает уставшим морякам, чтобы они уснули и не проснулись. Ты - утопленница.
Образ жены задрожал и поплыл, как отражение в воде, в которую бросили камень. Хижина, пальмы, свинья - всё начало расползаться, таять, превращаясь в туманную дымку.
Эпилог: Единственный дом
Очнулся Бге на палубе своей "470 Мбль". Рядом хрипели, потирая затылки, Фома и Наполеон. Молчун молча стоял у штурвала, глядя в знакомую, суровую линию горизонта.
Никакого острова не было. Только бескрайнее, бессердечное, вечное море.
- Тысяча медуз... - сел на кнехт Наполеон. - Что это было, шкипер?
Бге поднялся, отряхнулся, прошёл к штурвалу и отстранил Молчуна.
- Это было, морской червь, напоминание. Что у таких, как мы, нет и не может быть дома на земле. Наш дом - это палуба под ногами и горизонт, который никогда не достижим.
Он повернул штурвал, ловя попутный ветер.
- Ну что, негодяи, заскучали по спокойной жизни? - крикнул он команде, и в его голосе снова зазвенела привычная сталь. - Тогда я вас обрадую! Фома, на карте там какие-нибудь "Острова Смерти" или "Мыс Проклятых Черепов" есть?
- Есть, капитан! - радостно отозвался Фома.
- Отлично! Курс на них! Потому что если уж искать себе могилу - то только такую, чтобы о ней легенды слагали! А не хижину со свиньёй!
"470 Мбль" легла на новый курс. Капитан Бге смотрел вперёд на набегающие волны. Он был дома.