Дождь стучал по подоконнику коммуналки в старом питерском доме. Стук был неровный, навязчивый, как мысль, от которой никак не удавалось избавиться. Илья смотрел в запотевшее стекло, за которым расплывался тусклый свет фонаря, и медленно, почти ритуально, завязывал шнурки на потрёпанных кроссовках.
Он не смотрел на спящую жену за тонкой перегородкой. Не смотрел на детские рисунки, прилепленные на холодильник. Он смотрел только на свои руки. Руки, которые сегодня вечером должны были сделать выбор.
В кармане лежал смятый листок - адрес небольшого частного магазинчика в центре. Старик-хозяин, одинокий, глуховатый. Деньги в кассе. Система сигнализации, которую его "друзья" уже обезвредили пару дней назад. Всё было просто. Слишком просто, чтобы быть правдой.
Илья не был профессиональным преступником. Он был слабым. Слабым мужем, который не мог найти работу получше. Слабым отцом, который обещал дочке новый велосипед и не смог его купить. Слабым человеком, который позволил старым "друзьям" с окраины снова войти в его жизнь, пообещав лёгкое решение всех проблем.
"Сила воли - это единственная граница между добром и злом", - вспомнились ему слова его покойного деда. Дед, прошедший всю войну, говорил это не с высокомерием, а с грустью. С грустью человека, видевшего, как эта граница рушится.
Илья никогда не понимал эту фразу до конца. Он думал, что зло - это нечто яркое, соблазнительное, требующее силы для своего свершения. Но сейчас он понял, что дед был прав. Зло было не в том, чтобы совершить нечто ужасное. Оно было в безволии. В неспособности сказать "нет". В неспособности терпеть, ждать, бороться, когда это трудно. Скверная жизнь начинается не с громкого преступления, а с тихого, ежедневного согласия на маленькие уступки собственной слабости.
Он вёл скверную жизнь? Да. Он трусил, когда надо было проявить характер. Молчал, когда надо было говорить. Соглашался на унизительную работу, лишь бы не конфликтовать. Пил с теми, кого презирал, лишь бы не чувствовать себя одиноким. Он был безволен. И эта безвольная жизнь медленно, но верно привела его к порогу настоящего зла - к готовности отнять у другого, чтобы прикрыть дыры, пробитые своим же малодушием.
Он подошёл к детской кроватке. Его дочь, Маша, спала, зарывшись носом в подушку. Её дыхание было ровным и беззаботным. Каким оно будет завтра, если он сегодня переступит через себя? Каким взглядом она будет смотреть на отца, который однажды не вернётся домой?
Сила воли. Где её взять? Её нельзя купить, нельзя украсть. Она рождается не из мышц, а из тишины внутри. Из последнего, самого крошечного "да" самому себе, которое громче всех "нет" окружающего мира.
Илья не почувствовал прилива храбрости. Небо не разверзлось. Он по-прежнему был напуган. По-прежнему чувствовал, как подкашиваются ноги. Но он сделал шаг. Не к двери. А на кухню.
Он достал дешёвый чай, включил воду и стал ждать, пока наберётся вода в чайник. Его руки дрожали.
Раздался резкий стук в дверь. Его "друзья". Они ждали его внизу, в машине.
Илья подошёл к двери, но не открыл её. Он облокотился лбом о прохладную древесину.
- Уходите, - сказал он тихо, но твёрдо. -Илья! Открывай! Чего тянешь? - послышался злой шёпот из-за двери. -Я не пойду. Уходите.
Послышалась ругань, кто-то с силой пнул дверь. Но дверь была старая, дубовая, она не поддалась. Угрозы становились всё громче, а потом затихли, сменившись удаляющимися шагами.
Илья медленно сполз по двери на пол в прихожей. Его трясло, как в лихорадке. Он не стал героем. Он просто перестал быть трусом. Всего на одну минуту. Но этой минуты хватило.
Граница между добром и злом оказалась не высокой стеной. Это была тонкая, дрожащая линия, проведённая его собственной волей. Линия, которую он сегодня не пересёк.
Он не стал хорошим человеком в одночасье. Впереди был долгий путь исправления ошибок, поиска работы, сложных разговоров с женой. Но он сделал первый и самый важный выбор - выбрать трудное добро вместо лёгкого зла.
Он поднялся с пола, пошёл на кухню и выключил свистящий чайник. Заварил чай. Стоя у окна, он смотрел на уходящий дождь и пил свой горький, самый лучший в жизни чай. Он был свободен. Не от обстоятельств, а от самого себя. От того безвольного человека, которым он почти стал.
Добро и зло - это не выбор судьбы. Это выбор воли. И этот выбор человек делает каждый день, в тишине собственного сердца.