|
|
||
Бывает, приходит последний момент
И пятый не в силах помочь элемент.
Шестой поломался, враги уже близко,
Страна на пороге смертельного риска.
(Михаил Елизаров, «Советская»)
Максим забросил сумку на диван, сделал себе кофе и сел за компьютер отдохнуть. Эта сессия уже измотала его до предела. Принимать экзамены оказалось нелегко. Студенты с их мелкими уловками и желаниями дотянуть до тройки злили Максима, и он уже начинал сожалеть, что занялся преподавательской работой и ушел из космической индустрии.
– Давай хоть посмотрим, что там происходит, – Макс открыл популярный сайт астрономической и космической тематики. Была там новостная заметка:
Запуск зонда "Вектор-Нептун" прошел частично успешно
Сегодня в 5 часов утра, с космодрома «Восточный» был запущен межпланетный зонд «Вектор-Нептун», совместный проект Института астрономии РАН и частной космической компании «Вектор». Зонд, вместе с разгонным блоком «Фрегат», вышел на расчетную опорную орбиту, но не вышел на связь с центром управления полетами и вошел в неконтролируемое вращение, предположительно, из-за программного сбоя или неисправности датчика звездной навигации. Из-за этого зонд не смог совершить маневр ухода в межпланетное пространство, а остался на орбите Земли. Специалисты компании «Вектор», вместе со специалистами «Роскосмоса», пытаются дистанционно восстановить связь и исправить ошибку в ПО, пока безуспешно. Но зонд все еще функционирует, поэтому надежда остается. Будем держать вас в курсе.
– Блин! Ну не можем же мы без приключений! Хоть бы раз все прошло как надо! – Он знал об этом проекте и, честно говоря, ожидал с нетерпением, что у них получится. Зонд был очень амбициозный, с интересной аппаратурой и реально очень крутыми камерами и оптикой, которые обещали фотографии замечательного качества и высокого разрешения.
Зонд был предназначен для изучения спутников Юпитера и вообще внешних планет системы. Максу, как специалисту, была интересна его запланированная траектория, очень сложная с несколькими гравитационными маневрами у разных планет. – Авось повезет парням, – подумал Макс и пошел готовить билеты для завтрашнего экзамена.
– Уф, наконец-то! Каникулы! – Макс засмеялся, потому что от этой мысли повеяло забытым чувством из детства.
– Что по миру творится? – Пока телевизор включался, Макс задумался о загадке. – Почему современные телевизоры включаются так же долго, как и ламповые из его детства? Это, наверное, какой-то закон природы. Или закон некомпетентности... – По телевизору шли рекламы, а потом начал выпуск новостей. Макс почти что проспал их, когда что-то его разбудило:
– ...Как мы уже сообщали, десять дней тому назад, частично успешно был запущен межпланетный зонд «Вектор-Нептун», но у него сразу появились проблемы со связью и ориентацией. К сожалению, специалистам так и не удалось восстановить связь и исправить систему ориентации. Сегодня директор института астрономии РАН академик Петровский объявил на официальной пресс-конференции, что зонд потерян, попытки его починить не дали результата, и он сгорит в атмосфере приблизительно через два месяца. Это очередной провал отечественной научной космонавтики, что на фоне неизменных и стабильных результатов нашей пилотируемой космонавтики выглядит по меньшей мере странно.
– Суки, блядь! Рукожопы хреновы! – Макс в сердцах выключил телевизор. – И почему я смотрю это!? Чтобы злиться?! Ну сколько ж можно – не могут сделать ничего нормального! Только и могут возить людей и грузы на МКС – таксисты хреновы!
День шел к концу. Макс сделал себе бутерброд, немножко поколебался, открыл пиво, засел за компьютер, откусил, запивая холодным пивом и думая о зонде, машинально перелистывая каналы в Телеграме. Ему было жаль машинку. Хорошая была машинка. Сам того не осознавая, он начал напевать себе под нос: «Нельзя, обосраться, нельзя обосраться, но мы обосра-а-а-лись! Ля-я-а, ля-я-а, ля-я-а...».
– Дебилы, блядь! – выругался Макс, осознав, что именно поет и засмеялся. А потом задумался:
– Ладно, они дебилы. Ладно ты не дебил. Смог бы сделать что-то? Вот он, зонд – летает, может, прямо над головой сейчас находится. Давай – делай, раз ты специалист, эксперт, а они жалкие неумехи и неудачники!
– Хм, а может посмотрю. Чего уж. Время, конечно, ограничено – сколько сказали, два месяца – не так чтобы совсем в обрез... – думал Макс, жевал бутерброд и искал в CelesTrak TLE-файл зонда. – А для чего ты использовал бы свою собственную межпланетную станцию, Макс? С разгонным блоком! Куда бы ее направил, а? Что хотел бы заснять и повесить в рамку?
На следующий день Макс встал немножко поздно. Голова не то чтобы болела, но поднять ее было тяжеловато. Ну не надо было ложиться в 5 утра! И что он подсчитал? Ничего. TLE файл он конечно скачал, но его полезность была несколько относительна. Он ввел данные в GMAT, посмотрел что получается – получалось неважно, орбита нестабильная ведь падает же, хоть и медленно. Поигрался, а когда посмотрел на часы, охренел и пошел спать.
Пока пил кофе из чайной чашки, он прикидывал кого еще подключить, чтобы добыть более точные данные. Из всех знакомых на ум приходил только Андрей из института астрономии – но не проболтается ли он? Макс пока не хотел распространяться о том, что он задумал. Потому что шанс на успех на самом деле был нулевой, а Макс ой как не любил проигрывать.
– И чего взбесился, а? – спрашивал он себя – Там ведь специалисты работают и неплохие. Даже великолепные специалисты – ты же их знаешь всех. Если сказали, что невозможно связаться, то значит так и есть. Потеряли зонд, выходит, окончательно и бесповоротно! – Но он все равно хотел посмотреть сам, что там. Тем более, что каникулы – время досуга.
Допил последние капли кофе из чашки и позвонил Андрею:
– Привет Андрюха, как дела?
– ...
– Ну, соболезную насчет Нептуна. Хорошая была машинка. Теперь небось вас измучают комиссиями и анкетами. Слушай, а не скажешь параметры орбиты? Хочу прикинуть можно ли будет наблюдать за падением.
– ...
– Понимаю, но спроси аккуратно у кого-то – для дела нужно. Ага... Пришли файлик в Телеграме. Спасибо тебе большое – буду должен. И слушай, не болтай там – нервная обстановочка у вас, мало ли что. Если получится, пришлю тебе фото падения на память. Давай, пока!
Макс откинулся в кресле, запустил Телеграм и начал ждать, думая о том, что пока вроде получалось. Через несколько минут Телеграм тренькнул и он скачал файл с параметрами орбиты. Импортировал его в GMAT – орбита появилась, немного отличающаяся от того, что он прикидывал вечером.
– Так, та-а-а-к – думал Макс. – Ну есть орбита... И правда с таким перигеем долго не проживет на ней. И кувыркается быстро – в файле Андрей догадался добавить и параметры вращения – 2 оборота в секунду – бешеный волчок! – время приема/передачи между затуханиями – каждые пол-оборота – получается 250мс. Что очень мало... Вручную, ну никак если сигнал пропадает 4 раза в секунду. И даже программно, ведь, файлы длинные, а скорость обмена небольшая. Здесь без специалиста по коммуникациям не обойтись.
Благо, что знакомые были. После стольких лет в индустрии Макс знал массу народа и его знали, некоторые его недолюбливали, а с некоторыми хоть в разведку.
– Хоть повидаемся с ребятами, да пивко попьем.
Макс набрал номер:
– Кать, привет. Как ты, давно не виделись.
– ...
– Опять прыжки с парашютом? А я думаю – чего так шумно у нее, подумал помехи... А хочешь после прыжков зайти ко мне в гости?
– ...
– Да, приглашаю, помощь нужна. Тебе понравится... Ладно, до вечера. Ни пуха!
Макс улыбнулся, думая о Кате. Гроза студентов, Екатерина Николаевна – красивая девушка, математик, специалист по радиосвязи. Оторва и непоседа, всегда попадала в приключения. Говорила, что так отдыхает лучше. Ей ничего не стоило попасть в полицию и переночевать в отделении. Были случаи. И самое смешное, от таких передряг она всегда выходила заряженной энергией и потом что-то там изобретала у себя в кабинете, решая такие уравнения, которые даже Максу выглядели как магические пентаграммы.
– Но этого будет недостаточно, прикидывал Макс – Она расскажет как связаться, и рассчитает все, частоты, поляризации, сигнал/шум, но аппаратура тоже понадобится, антенны там, трансиверы. Но где взять радиолюбителя, да непростого... Авось Катька подскажет. И еще без русского хакера не обойдемся, куда же нам без хакера... Но как раз с русским хакером не проблема, мы же в России...
– Макс открыл файловый менеджер и начал рыться в директориях диска. Связаться с хорошим хакером – задача непростая, даже если друг и на попить кофе. Наконец он отыскал и открыл файл «shura_tox.txt». В файле был только длинный шестнадцатеричный идентификатор: "73707DF3C4E18A695298190BED96B48CF7560790FF15BFFB9DF2F5B86F7E506D2ABFAF5F3013"
Открыл консоль и ввел «pacman -Ss tox», почитал список на выходе и написал «sudo pacman -S utox». Ввел пароль, подождал пока программа установится, запустил ее и скопировал идентификатор в «search/add friends», а в запросе на добавление написал: «Привет параноик, хочешь зайти вечером ко мне? Есть интересная задачка. Тебе точно понравится. Будет и девушка.»
Подождал несколько секунд. Потом появился ответ: «буду». Макс закрыл окно и отправился в магазин за пивом, закуской и тортиком для Кати.
***
Тем же вечером в гостиной Макса собралась необычная компания. Сам Макс, спортивная брюнетка – знакомая уже нам Катя, очевидно, компенсируя адреналин, лопала торт, а хмурый парень сидел на диване и медленно попивал пивко, закусывая колбасками. Парня звали Александром-Сашей–Шурой, и был он программистом встроенных систем, любитель электроники, параноиком информационной безопасности и чего уж, баловался хакингом, хоть и чисто в спортивных целях.
– А у тебя парень есть? – спросил Саша не улыбаясь.
– Есть, – засмеялась Катя. Макс посмотрел на нее слегка удивлено, но ничего не сказал.
– Я собственно зачем вас позвал – начал Макс – вы вероятно слышали о «Вектор-Нептуне». Очередной гениальный проект нашей космической индустрии. И очередной громкий провал. Так вот, сидел я вчера, злился – хороший был замысел, а потом подумал – а все ли потеряно? Нельзя ли как-то все-таки восстановить связь? Аппарат-то исправен. Просто вращается очень быстро. Но ему из-за вращения ничего не будет – солнечные батареи все еще нераскрытые, он в компактном виде – ничего не отвалится. Если есть какая-то физическая неисправность, конечно это приговор. Но ведь вполне возможно и очень даже вероятно, что проблема в коде. Но пропатчить код нельзя из-за связи. Так вот – я силен в баллистике, могу прикинуть куда и как он будет летать и когда упадет. Вот, Шура может посмотреть на код. А ты Катя можешь сказать как связаться. Кстати, нет у меня знакомых радиолюбителей – а такой понадобится. Катя, у тебя случаем, нет хорошего знакомого с антеннами и передатчиком?
– Ну, есть, как не быть, и не одного – у меня специальность такая – объяснила Катя, облизывая вилку. – Но почему ты считаешь, что в институте работают дураки? Ведь я многих из них знаю – они специалисты высшего класса, у них аппаратура и возможности. Если они не справились, почему думаешь, что мы справимся? Или ты считаешь, что в РАН только по блату работают дураки и коррупционеры?
– Катя, ну ты меня знаешь, конечно я так не считаю, тем более что и я знаю многих из института, да и с парнями из Вектора пересекались. Они умники и очень компетентные специалисты. Но ведь они на работе. Они ограничены стандартной аппаратурой и стандартными процедурами. Знаешь как бывает в космической промышленности. Стандарты и протоколы наше все – документация, годы исследований, сертификаты, шаг влево, шаг вправо – расстрел. Это работает прекрасно, когда все стандартно – качество на уровне. Но когда что-то идет не так – система отреагировать не может. Для индустрии невыгодно исправлять брак. Парням дали только 10 дней и списали зонд. Потому что заработали механизмы бюрократии – чтобы запустить комиссии, списания активов, коррекции бюджета, надо чтобы миссия была проваленной, а есть силы, которые любят расследовать и создавать комиссии.
– Ну, насчет комиссий – ты пожалуй прав – согласилась Катя – любят это дело наши начальники.
– Я не волшебник – вмешался Шура – нужна информация о железе. Какова архитектура, желательно электронные схемы, хоть приблизительные, описание или хотя бы имена протоколов. Я с спутниками никогда не работал. И вообще в чем проблема – почему те, которые делали этот спутник не успели его починить?
– Смотри, связаться с зондом можно либо через узконаправленную антенну, где скорость обмена приличная. Либо через запасную антенну, у которой почти круговой обзор, но канал медленный. Вот эта запасная антенна поставлена именно на случаях, когда спутник вращается и направленную антенну нельзя ориентировать на передатчик. Только есть нюанс – эта антенна тоже не совсем круговая – вот Катя объяснит лучше.
– Эта «круговая антенна» на самом деле не совсем круговая. У нее диаграмма направленности тороидальная и имеет минимум по оси. Когда спутник вращается очень медленно – это не проблема – минимум проявляется не часто, а большей части времени прием-передача идут нормально. Есть время чтобы провести обмен. Когда спутник вращается очень быстро, минимумы приходят очень быстро и протоколы прерываются в середине.
– И как быстро этот Нептун вращается? – спросил Александр.
– Два оборота в секунду.– сказал Макс – И есть предположение, что у него работает эффект Джанибекова, что делает вращение хаотическим. Прерывания приходят каждые 250 миллисекунд. Ну и конечно, связаться с спутником постоянно нельзя. Он над передатчиком пролетает только время от времени и на короткое время. Работать надо быстро, а количество попыток ограничено. Как-то так...
– Ага, понял. 250мс для медленного канала, это смерть. Никакой хенд-шекинг не пройдет – включился Александр – Ладно, задачка интересная, даже очень, подумаю на досуге. А эффект Джанибекова это что вообще?
Макс задумался:
– Ну, объяснять сложно – это надо увидеть. Посмотри на Ютьюбе, там это популярная тема. Короче – вращающийся в невесомости предмет, время от времени переворачивается и начинает вращаться по другой оси.
– А исходники кода можно раздобыть?
– Попробую, есть у меня друг в институте, где и разрабатывали все это. Но удастся ли ему скопировать исходники и захочет ли? Не то что это секретно – это же гражданский проект, но если раскроется его по головке не погладят.
– Нет, ну можно и так реверснуть, но ведь время ограничено – сперва скачать, потом реверсить... Да и как качать непонятно. Кстати, сколько у нас времени?
– Ну официально объявлено, что зонд упадет и сгорит через два месяца. Но по моим расчетам это пессимистичный прогноз. На самом деле, сейчас минимум 11 летнего солнечного цикла. Атмосфера ниже и сопротивление тоже ниже. Я думаю что месяца 3 у нас есть. А может и немножко больше. Ближе к концу смогу сказать точнее.
– Три месяца, это сколько времени на связь, если с одной точки? – спросила Катя.
– Ну, это зависит от точки, но если прямо из города – 4..6 сеансов в сутки. Каждый сеанс – минуты с двух до семи-восьми. Пусть будет 20 минут в сутки. В сумме выходит 30 часов за 3 месяца. Конечно, если начнем я сделаю подробные таблицы сеансов с точностью до секунды, и там с координатами, скоростями и углами. Только придется прогнозировать чуть ли не на каждом обороте – орбита будет меняться быстро. Если сеансы недостаточны придется запускать и синхронизировать две станции на большом расстоянии друг от друга.
– Ну с точки зрения радиосвязи – задачка решаемая. Нужны направленные антенны с автоматическим позиционированием по двум координатам. Нужна аппаратура немножко модифицированная с компенсацией доплер-эффекта из-за вращения. Что еще? – спутник не так уж и далеко – мощность всяко хватит. Частотные диапазоны стандартные. Гораздо важнее что будем передавать и принимать во время сеансов.
– Ну как, выходит посмотрим-поработаем все-таки? – спросил Макс.
– Нет, ну почему бы и не посмотреть? – Катя выглядела задумчиво. – За посмотреть деньги не берут. Шура?
– Ну я чо, я ничо – прикинулся дурачком Шура. – посмотреть можно. Задачка-то заводная. Ты, Макс, только документацию поищи и пришли на Tox. Дай мой ID Кате. Может понадобится. – Катя, когда френдишься, пиши свой ник... пусть будет «Радиокрасотка», буду знать что это ты и добавлю в контакты. – А вообще, ведь личный межпланетный зонд – это очень круто! Куда его пошлем?
– Как это «куда пошлем?» – вскинулась Катя. – Разве не вернем институту?
Шура посмотрел на Катю, как-то странно:
– Конечно вернем, а может и не надо? Они этот зонд уже потеряли. Для них он уже сгорел, отчеты написаны. Комиссия по итогу установит что были объективные непреодолимые причины аварии. Кого надо лишат премии и пойдут дальше. И тут приходишь ты, красивая такая, и говоришь – Стопе, ребята, давайте все взад! Вот вам ваш Нептун в целости и сохранности! Думаешь они обрадуются и тебя наградят? Ага, конечно, потом догонят и еще раз наградят!
Катя приобрела задумчивое выражение:
– Не говори «гоп» пока не прыгнул! Пока только смотрим! Потом поговорим, если есть о чем.
Шура встал с дивана:
– Ладно парни, я пошел, держите в курсе. В Tox-e запущу групповой чат. И ребятки, мой совет – будьте внимательны с коммуникациями. Поставьте себе шифрование дисков. И общайтесь по Tox. Не то что мы делаем что-то плохое, но если что пойдет наперекосяк, лучше иметь соломку, не так ли?
– И я пойду. – Катя засобиралась.
– Провожу до такси – Макс тоже встал – И подумай кого позвать на радиоаппаратуру. Нужен человек компетентный и надежный. Как Шура сказал – мы ничего плохого не делаем, но береженого бог бережет. Иногда Шурина паранойя очень заразительна. – засмеялся он.
– Найду человека, есть у меня знакомый один. А что за Tox? – спросила Катя, пока они стояли внизу и ждали такси.
– Ну, это мессенджер такой, только работает анонимно и без центрального сервера. Реально надежная штука, но жутко неудобная для привыкших к «Телеграму» или «Вотсапу». Я пришлю тебе ToxID Александра и свой тоже, в Телеграм. Его можно распространять свободно – по нему идентифицировать человека невозможно. – А вот и такси пришло. Ну, до встречи, Катя!
***
К Андрею Макс решил наведаться сам. Зашел, когда хозяин должен быть давно дома, но не было никого. Погода была прекрасная, он засел в скверике напротив дома и решил подождать. Паранойя Шуры его немножко беспокоила и он решил не звонить по телефону, а дождаться хозяина.
Наконец он появился – было около девяти вечера. Андрей медленно шел со станции метро, очевидно усталый и задумчивый.
– Привет, старина! – Макс вышел из сквера навстречу Андрею.
– Ого, какие люди! – Андрей видимо обрадовался – Ты ко мне или просто гуляешь? У тебя ведь каникулы – свободный человек.
– К тебе, но давай пойдем выпьем пиво – погода-то какая!
– А давай! Так устал, что немножко пиво с закуской не помешает. Да и ужин не придется готовить.
– А жена где?
– Да, к теще на дачу отправил. У нас аврал, ты знаешь. Мне так легче.
– А ну да, ну да. Зонд. Уже наказали невиновных?
– Да, но в этот раз виновных – всех программистов премии лишили. Ведь из-за них пропала связь! Представляешь со всеми нашими протоколами тестов они умудрились допустить ошибку именно в системе управления вращения. Знак попутали и система вместо того, чтобы гасить раскручивание, начала его ускорять. А в тестах проверка была по модулю и прошла! Хорошо, что не забыли про предохранительный код, он выдал ошибку и все двигатели выключились. Только толку ноль – зонд уже раскрутился как центрифуга – не смогли исправление закачать. Оно качается 3 минуты, а сигнал обрывается четыре раза в секунду! Раздолбаи! Такой проект профукали!
Друзья засели на террасе местной забегаловки, заказали пиво с сосисками и пока ждали заказ, просто молчали и смотрели на прохожих и особенно на красивых девушек, которые из-за жары гуляли особенно легко одетыми.
Когда заказ пришел, чокнулись, выпили и закусили.
– Ой, всегда чтоб так жили! – сказал Андрей и засмеялся.
Макс посмотрел внимательно на Андрея и сказал:
– Знаешь, есть у меня одна идея. Но не уверен понравится ли она тебе.
– Это связано с этими параметрами орбиты, что ли? – Андрей всегда думал очень быстро.
– Именно так. Мне кажется, что Нептуна все еще можно спасти. Ваши люди, что-то упустили. Есть у меня такое чувство.
– Ты даешь! – Андрей подобрался – А стоит ли этого делать? Ведь неизвестно как руководство отреагирует. Парней в приказном порядке отгоняли от аппаратуры. Они были так злы, так злы! Может они тоже догадались бы, если бы дали им больше времени.
– Скорее всего догадались бы, если вообще возможно. Хоть и программисты у вас раздолбаи. – засмеялся Макс.
– Ну, какие есть – поддержал его Андрей.
– Но ведь у меня время есть – сказал Макс. – Только нужна информация. Немного. Исходники там, схемы принципиальные.
– Ты вообще, представляешь что будет, если зонд возьмет да и не упадет? – Андрей подался вперед и заговорил тише.
– Хм, не совсем, наверное... Зато машинка не сгорит. А она хорошая, годная машинка. Оптика у нее хорошая. Топливом заправлена, аж 13 тонн. Впрочем, может и не получится. Тогда ничего и не будет – сгорит ясным огнем. А может она сама, того, перезагрузится по таймеру, включится автоматика, поднимет орбиту... Ведь, ПО у вас хорошее, несмотря на отдельные баги...
– Хорошее пиво. – Сказал Андрей. – И сосиски здесь хорошие. Надо чаще заходить. Завтра, например, в это же время. Мне спать пора – завтра опять отчеты надо писать... и думать. – он оставил на столе несколько купюр и попрощавшись медленно пошел к дому.
Макс выпроводил его взглядом, думая включится ли Андрей или спасует. Макс знал его с 57-ой школы – они вместе учились в классе прикладной математики. Друзьями не были. Так, одноклассники. Андрей всегда был очень умным, спокойным, но и пассивным парнем. Гнили в нем не было, это точно.
– Ладно, здесь пиво и правда хорошее – подумал Макс и отправился домой прогулочным шагом.
Дома он сделал себе бутерброды с салатом, думая о том, что надо в конце-то концов что-то приготовить горяченького.
Потом засел за компьютером и отправил в групповом чате Tox короткий отчет о встрече с Андреем. В чате уже стояла и Катя под ником «Радиокрасотка», Александр под ником «Параноик» и неожиданно, какой-то еще человек под ником «KT315A» – Так это же радиолюбитель Кати, – догадался Макс. – Ему что, 60 лет, что ли?
***
Андрей пришел вовремя. Шел по тротуару как-то бодро и улыбался.
– Привет, смотрю тебе тоже понравилось здесь – Пожал он руку Макса и присел за столиком. Официанту махнул, чтобы принес то же самое.
– Слушай, – сразу начал он – я подумал немножко и понял что ты прав. Жалко же. Столько труда вложено, а результат выше всяких похвал. Реально верховный аппарат! Вот что ты просил. – Андрей поставил на стол небольшую флэшку. – Только у меня одно условие, а точнее просьба.
– Конечно, – сказал Макс, – о чем речь?
– Ну, парни из института решили бороться, написали петицию Петровскому, чтобы им позволили работать по восстановлению связи до момента падения зонда. Они злые и хотят все сами исправить. Петровский побоится скандала и разглашения и скорее всего им разрешит. Так вот, не мешай им, а? Поработай всухую и в режиме наблюдения. А если у них не получится и со временем совсем худо будет, то тогда и действуй. Ты же поймешь когда уже нельзя ждать.
– Раз такое дело, конечно, подождем! – Макс понимал, что так будет действительно правильнее. – Если придумаем что-то стоящее, то станем действовать только в последний момент, когда действительно ждать больше нельзя. Но и ты про меня не болтай, а? Сам понимаешь – по головке не погладят, даже если и получится! Ну, а кому-то, кто надежный, можешь и намекнуть – если у них не получается, пусть оставят нам этот последний момент, пусть не тянут до конца. А то забьют эфир своими мощными передатчиками и мы не пробьемся. А если сами успеют, я им ящик водки пришлю! Зацепил меня этот Нептун, сам не знаю чем.
– А я знаю – надоело тебе проигрывать.
– Ну да, похоже на то. – сказал Макс и допил кружку. – Пошел я, теперь есть материал для работы. Спасибо еще раз!
|