В зале заседаний кипели страсти. Это был старый зал, нетронутый временем еще с советских времен. Длинные столы в форме буквы «Т», обитые зеленым сукном и стеклом поверх, черная доска, рядом с которой был современный экран для проектора, на который теперь и была выведена подробная блок-схема зонда.

После карт-бланша от руководства, «революционные инженеры» создали что-то вроде импровизированного научного совета, который штурмом взял зал и теперь бурно обсуждал меры по спасению зонда. Сейчас говорил ведущий программист Николай:

– Что тут сказать. Мы не можем закачивать больше, чем 50–60 байт за сессию. Но так как вращение зонда хаотично, иногда связь не прерывается на 2–3 цикла. Однажды выпали 4 цикла. А поскольку программа в памяти работает постоянно, то если закачивать порциями, мы рано или поздно ее ломаем, и она восстанавливается из флеш-памяти.

– Ух и разучились вы писать маленькие программы – подколол кто-то из электронщиков.

– А вот и не разучились! Мы написали программу, которая управляет только обменом данных по протоколу. Она получилась очень маленькой – буквально 2 килобайта. Если повезет, ее сможем закачать в период, когда связь будет устойчивой на 8–10 периодов вращения зонда. Вероятность такого периода небольшая, но далеко не нулевая. Если повезет, потом сможем закачивать всю программу порциями и она не будет перезагружать компьютер, потому что не будет выполняться. А когда ее полностью закачаем, тогда и передадим ей управление.

– И что, разве получится? – тот же электронщик из угла.

– Ну, может и получится. Вот Петя расскажет подробнее.

Петя встал:

– Ну, у нас нет хороших программистов на ассемблере, но компиляторы C очень хорошо оптимизируют по размеру. Мы действительно написали программу, которая управляет только протоколом обмена. У нее размер, как указал Николай, примерно 2 килобайта. Это не так уж и мало, но меньше пока никак. Чтобы ее закачать полностью, понадобится «спокойный период» примерно в 8 оборотов зонда. Пока такой не случался, но статистики утверждают, что если распределение гауссовское, то можно ожидать 8–10 непрерывных периодов с вероятностью 2%. Что, на самом деле, не так уж и мало – у нас ведь много попыток! Тем более, что у нас две антенны – одна здесь и одна на «Восточном». Это удваивает шансы. Хорошо то, что даже при неудачной попытке, ничего фатального случиться не может – зонд просто перезагружается и восстанавливает работающую программу из флеш-памяти. Вот, кстати, Марина из отдела статистики расскажет о шансах.

Встала симпатичная, пухленькая девушка:

– Ну, что сказать. Вы читали анализ – всем прислали на почту. Если распределение гауссовское, то вероятность десяти периодов без пропадания связи – 1.72%. Это немного, но если делать много попыток, рано или поздно шанс выпадет. Вы же говорили, что у вас много попыток?

– А вы гарантируете, что шансы таковы?! – не унимался скептик из угла.

– Мы ничего не гарантируем! – Девушка явно начинала злиться. – Вы прислали измерения – мы их обработали статистически! И наши расчеты правильные! Все!

– Ладно, ладно, поняли, спасибо, Марина! – Дал заднюю оппонент из угла.

Слово снова взял Николай и обратился к углу электронщиков:

– Коллеги, а что у нас с энергией?

Встал электронщик постарше. Андрей не помнил, как его зовут, но он был один из авторитетов в отделе:

– С энергией было плохо. Солнечные батареи не развернулись, и если их развернуть сейчас, повысится парусность зонда и он упадет за сутки. Или из-за вращения они просто оторвутся. Но есть и хорошие новости – так как большинство команд управления короткие, мы можем хоть как-то управлять системами. Переключили заряд аккумуляторов на РИТЭГ. Он не слишком мощный, но так как нам нужна только радиоаппаратура, то обесточили все остальное. Уменьшили мощность передатчика – расстояние небольшое. Теперь энергии должно хватить до падения. Ну или до спасения...

Послушав еще немного, Андрей встал и тихонько пошел пить кофе. Идею он вроде понял, и она более-менее была рабочей. Но ведь этот «шанс» ему никак не нравился. Это было похоже на какое-то казино, «авось повезет». А если не повезет? А если такой шанс выпадет, когда зонд летает по ту сторону Земли?

Он взял чашку кофе из автомата и пошел к начальнику инженерного отдела. Его, почему-то, в зале не было.

Игорь Николаевич Конрад был грамотным руководителем. Именно под его руководством и был создан «Вектор-Нептун». Он своих людей перед высшим руководством защищал и настаивал, чтобы им разрешили работать до конца. Его крепко уважали и, наверное, в каком-то смысле любили.

– Добрый день, Игорь Николаевич, – поздоровался Андрей и зашел в кабинет.

– Привет, Андрей. Что у тебя?

– Послушал твоих специалистов на совещании. Они грамотно все обдумали. И план у них вроде рабочий. Но не кажется ли тебе, что он слишком рассчитан «на авось»? Повезет – не повезет...

– А что ты хотел, Андрей? Ну нельзя сделать программу меньше! У меня, знаешь, какие специалисты работают! Если они утверждают, что нельзя, то я им верю. Да и ведь, на самом деле, вся эта затея – это один большой «авось»! Зонд на самом деле уже мертв! Он, по сути, уже клубок плазмы, просто еще этого не знает. Если им повезет, то это будет на самом деле воскрешение. А ведь статистики измеряли и говорят, что шанс вполне реален. Надо просто постоянно пытаться закачать программу.

– Ладно, ладно, Игорь, не кипятись. Я что хотел сказать-то. Есть у меня запасной вариант. Есть люди, которые тоже хотят попробовать свои силы. Они согласились не вмешиваться до самого последнего момента, тем более, что вам разрешили работать. Они вам мешать не хотят. Но прошу тебя, если видишь, что не получается, и если шанс не выпадет, оставь им хоть сутки до падения. Ведь два шанса лучше, чем один.

– Хм, а что за люди? С какого перепуга им шанс давать?

– Ну не могу тебе сказать, кто они. Скажем так: любители, но очень крепкие. Ну не хотят они светиться, но им за Державу обидно. Так ведь они о многом не просят. Зонд, как ты и сказал – уже клубок плазмы.

– Хм, я тебя услышал. И даже местами понял. Давай посмотрим, что получится у моих ребят и потом поговорим. А может и не понадобится!

– Авось и не понадобится, Игорь. Я пойду. Ни пуха...

– К черту! – тихо ответил Игорь Николаевич, задумчиво смотря вслед Андрею.

***

После обеда Андрей позвонил Максу и рассказал ему, как прошел его разговор с Конрадом.

– Слушай, Макс, что-то мне не нравится этот шанс в 2%, но не могу сформулировать, почему. У тебя есть крепкий математик, который мог бы проверить выводы? Мне анализ прислали, я прикинул, вроде все правильно, а как-то неспокойно.

– Не вопрос, Андрей. Давай в том же месте.

***

В знакомой забегаловке ничего не менялось. Пиво все так же было прекрасное, сосиски вкусные, а по тротуару шли девушки в коротких платьях.

Андрей немного опоздал, но Максим никуда не спешил и наслаждался вечером.

– Привет. Вот данные статистики. Посмотрите с твоей командой.

– Ну, какая команда, – махнул рукой Максим, – с друзьями решили пошевелить мозгами, чтобы не заржавели.

– Не прибедняйся, Максим! – Андрей серьезно на него посмотрел. – Я с Игорем Николаевичем поговорил. Он меня понял и услышал. И если мое предчувствие не подведет, а оно меня редко подводит, то именно вам придется работать. И времени у вас будет ой как мало!

– Как всегда! «Застыла отчизна в погибельном трансе, осталась секунда последнего шанса...» – процитировал он, и оба, то ли заржали, то ли зарычали, чокаясь кружками.

После пива с сосисками, Максиму не спалось. Он позвонил Кате:

– Катя, привет. Спишь уже? Нет? Прекрасно! Я тебе в Tox пришлю файл со статистикой кувырканий нашего зонда. Некоторые люди утверждают, что период с устойчивым приемом в 10 циклов может случится с шансом в 2%. Но Андрею кажется, что это не так, и они могли где-то ошибиться. А у него интуиция работает хорошо. Посмотри, пожалуйста: ты у нас лучшая в математике. Завтра обсудим у нас вечером.

***

Заседание опять проходило в гостиной Максима. Пришли только Катя и Шура. Владимир Тимофеевич на даче налаживал автоматическое слежение за зондом по прогнозам Максима. Теперь он успевал отслеживать каждый проход, но только слушая, мало что принимал. От института что-то пробовали и зонд отвечал редко, чаще всего удавалось перехватить анонс операционной системы после перезагрузки.

– Катя, ты смогла что-то прикинуть по данным? – спросил Максим.

– Ну, посмотрела. Сами расчеты вполне корректные – отдел статистики института не ошибается в расчетах! Но есть нюанс. Они предполагают, что распределение гауссовское, но делают это только на базе случаев в один, два и три периода без пропадания связи, которые случаются довольно редко, но регулярно. Четыре периода по этой статистике засекли только один раз за все наблюдения. А ведь это, скорее всего, и показывает, что статистика не гауссовская. Да если даже и гауссовская, то сигму квадрат по этим данным точно определить, ну никак нельзя. Она может варьировать в очень широких пределах. Тогда и сказать, каков шанс выпадения 10 периодов, просто так нельзя! Он может быть и гораздо меньше, чем 2%. Вплоть до нуля, если статистика не гауссовская или очень близко к нулю, если все-таки гауссовская. Но хрен редки не слаще! Если у них уже тысячи попыток и они все еще не успели загрузить пакет, это означает, что статистика не работает. Конечно, вероятности – это такое дело, что даже с нулевой вероятности может повезти, но...

– ...скорее всего им не повезет. Так? – закончил Максим.

– Ну да, выходит так. Тем более, что пока пробуют загрузить пакет, они не могут снимать статистику. А если хотят лучшую статистику надо остановить загрузку и начать измерять вращение зонда. Хочешь попробую сделать лучших расчетов?

– Нет, знаешь, нет смысла. – Максим задумался. – Сделаем так – напиши короткий обзор вот этого всего, что обсудили. Пришли его Шуре на Tox, а ты, Шура, отправь его анонимно Андрею – вот тебе его адрес почты. Сможешь?

– Обижаешь, командир! – Шура отпил из кружки и хищно улыбнулся. – Не вопрос!

На том и разошлись.