Казах.

Как-то вечером возвращаюсь после штурма. Вусмерть устал. Идем с напарником и рассуждаем - пусть кто только попробует разбудить завтра, пристрелю не глядя. Живыми выкарабкались и уже хорошо. Эмоций просто нет. Все оставили на поле. Завтра начнется отходняк, будет ломать, а пока просто улыбаемся и угораем, беспричинно. Точнее, причина понятна - живы, не покоцаны, почему бы не поржать над собой, в первую очередь. Да, не все гладко, с потерями, но на выходе живем завтрашним отдыхом. Даже не завтрашним, а вот этим мгновением отдыха, пока идем уставшие до "нуля", потом еще пару километров и там "коробочка" повезет домой.

Открываем дверь и старшина с порога огорошивает - "Завтра в 8 выезжаешь на полигон. Тренируешь молодых. Срок - неделя. Приказ подписан". Отлично отдохнул. Но тем, кто остается, куда как печальней, - теперь через сутки заступать. Сутки через сутки. Дело тухлое, но через неделю будет молодежь и станет полегче.

Молодежь не такая уж и молодая. Один еще в Чеченской повоевать успел, но там и война иная была. Остальные без опыта и возрастом за тридцать. Недельные курсы на нашу профессию где-то на полигоне под Ростовом и в путь. Вот еще неделя мне на растерзание. И я терзал. От души. Даже не за глаза, а в глаза звали меня не иначе как садист и истязатель. Утром полигон, после обеда и до ночи решение задач. Любая ошибка - толкаем землю, отжимаемся. И хорошо растолкали, добротно, уже через пару дней снег растаял и морозы отошли. Прикалываюсь, что хочу лето в декабре, толкать надо активней. Ворчат, злятся, возможно, даже ненавидят в глубине души. Да и плевать на их мнение. Главное - результат.

Среди молодежи, которая далеко не молодежь, был такой парень, лет тридцати - Казах. Почему Казах? - тут как раз тот редкий случай, когда логика была логична))). Казах - потому что казах. Для непонятливых объясню. Были у нас сербы, которых мы звали молдавашки. Были монголы, которые буряты. А тут так совпало, что позывной логичный. Без подоплеки. Худой, среднего роста, но именно на адреналине показывал отличные результаты. И задачки считал хорошо, что редкость.

Вернулись с полигона через неделю, на следующий день выход. Но теперь пары переукомплектованы, со старыми идет кто-то из молодых. Но дышится уже полегче. Не без приключений, но свой выход завершил. Через день выдвинулись Охотник с Казахом. И не скажу, что чуйка вела себя как-то иначе, это потом замечаешь странности в своем поведении или поведении товарищей. Мозг начинает искать какие-то зацепки и потом ссылаться на них, типа, я же предупреждал... Однако, выход их не прошел гладко - Охотник подорвался на мине, отрывает ногу. Это в книжках пишут грамотно - "осколочные ранения, рваные раны, потеря крови..." Тут выражения максимально простые - " Оторвало ногу, отскочила нога, вытекает..." - лаконично, грубо, но сразу понятно. Вот и у Охотника оторвало ногу миной, без красивых вычурных эпитетов.

Надеяться на группу эвакуации нет смысла. Там серая зона - территория, которую наверняка не контролирует ни одна из сторон. Группы эвакуации туда не ходят. Да и идти туда - это дорога в одну сторону. Птички висят постоянно и немецкие минометы глядят в ту сторону пристально, аки ястреб на добычу. Каждая кочка у них пристрелена. Любая группа накрывается мгновенно. Выход оттуда сродни выигрышу джек-пота в лотерее. Доводилось уже видеть там пацанов, к которым никто не выехал и они банально вытекли, оставшись в этих посадках и полях вперемежку с немцами. И "двухсотых" Выносить оттуда тоже некому. Тем не менее, Охотник трехсотый, Казах на первом выходе, сделать ничего не сумеет, хотя б жгут затянул и обезбол вколол и уже за счастье.

Грузимся в машину, выезжаем. Не наша это работа, но выяснять чья - можно до бесконечности, по итогам не поедет никто, проверено. Все на адреналине. До серой зоны дойдем. А дальше группа в четыре человека, плюс Казах пятый, да еще и с раненым - слишком легкая добыча. Не отпустят нас, не дадут вынести, не уйдем оттуда, но гоним серые мысли, надо Охотника вытаскивать любым способом. Минут тридцать в дороге и еще столько же почти бегом.

На подходе к крайним нашим позициям, Казах выходит в эфир, сообщает, что он уже возле асфальта. А это порядка трехсот метров от места подрыва. Что такое триста метров? На стадионе смешное расстояние, меньше минуты бежать. А там окопы, грязь, птички, минометы, броня, один метр можно минут пять ползти, не подняться, не привстать... Хоть Казах вышел, уже хорошо. Охотника отыщем, понятно, что его он оставил в полях и ушел. Есть шансы успеть, если хохлам не впалимся. Хотя такую добычу они не упустят. После асфальта будет тяжелее - грунт размок, чернозем к ногам липнет... Даже сравнения не подобрать. Каждый шаг тяжелее предыдущего. Может, донесем, а по асфальту, даст Бог, и выскочим.

Моргание фонаря. Подбегаем. Сидит Казах, рядом Охотник. Вынес!!! Не верится такому счастью. Кидаем носилки, перекладываем, хватаем, побежали. До авто четыре километра. Казах тоже схватился за носилки, мы ему, мол, просто рядом иди, и так невозможное сделал. Как ты его сюда донес? Но не отцепляется, несет с нами, урывками рассказывает, как нес. В голове не укладывается - больше трехсот метров по размытому полю, под постоянно накрывающим минометом, он выносил Охотника ползком. Спрятался от птичек, как только они его потеряли, еще метров триста вдоль дороги, по грунту, не выходя на асфальт продолжил. Каких физических и моральных сил ему это стоило не представляю. Не верю, что у меня б сил хватило, да и у любого из нас, уму непостижимо...

Вот уже мы выдохлись, меняем руки каждые три минуты. Казах держится, не отпускает. Бежим, не даем Охотнику потерять сознание. Обещаем и медсестру с третьим номером минимум, и новую ногу, лучше прежней и еще что-то. Еще один обезбол в дело. Донесли, положили в машину. Есть еще одно место. Кричим Казаху - запрыгивай. Пусть врачи осмотрят, братишка, спасибо за Охотника, если б не ты, все б там остались... Он - "Куда садиться? Не вижу... "

Как оказалось, осколками ему посекло глаза, сразу при подрыве.Видел, но очень плохо. Только очертания. Тем более ночь густая, тьма и без того кромешная. И практически ничего не видя, он тащил товарища прикрывая собой при разрывах, по сути, спас не только себя и Охотника, но и нас. Не дали бы нам оттуда уйти. И потом с нами вместе нес, до самой машины, не разбирая дороги.

На сегодняшний день, едет Казах в поезде на лечение. Охотника прооперировали, лежит в госпитале на материке. Казах - братишка не только Охотнику, но и нам всем. Спасибо, брат.

Смена.

Было это за пару дней до Нового, 24-го Года. Нашего века, естественно. Да и не у нас, а в соседнем полку.

Конец декабря выдался теплым. Грязь, туманы, редкое солнце и отсутствие снега. Непривычно жителям Великого Байкала в южных донецких степях. Ночью, коли луна решила отдохнуть и не выглядывать, не видно ни зги. Темна украинская ночь. А смены постов происходят лишь по ночам. Да еще и смены эти на посты приходят каждый раз разные. Сегодня ты в одной норе, а через неделю идешь в другую. Нора - это и есть нора, без прикрас. Ширина входа сантиметров пятьдесят в диаметре, да и сам вход с перепадом высоты, так, что приходится ужом залезать, изворачиваясь. Внутри куда как шире, высота может быть и метр, сродни ширине. В общем, если хорошо скрючиться, да еще природа ростом и комплекцией обделила, то можно и приспособиться. Если же ты среднего роста, а то и выше, то тебе крайне не повезло, не твой сегодня день... Точнее даже не день, а двое-трое суток, ибо сидеть тебе в такой норе примерно столько. Физически вместиться туда может два-три человека, но на практике набивались и пятеро, хотя у одного голова находилась постоянно на улице. Здесь могу официально подтвердить, ибо этой уличной головой была моя собственная. Но это уже другая история...

Хорошо, когда укрепления достались нам немецкие. Широкие, высокие, частично с нарами, залитые бетоном, некоторые выдерживают и попадание танка, не говоря о минометах, польках и стволке. Оказаться в таком блиндаже - маленькая солдатская радость. Разжег окопную свечу, разогрел тушенки с чаем и жизнь полна радости и красок.

Вот очередной смене бойцов не повезло, двигались втроем на точку, которая значилась норкой. Шли впервые. По тропе вдоль посадки, точнее вдоль того, что от нее осталось - редкие одинокие стволы среди пеньков, с воронками вместо кустарника, существовавшего до войны. Вспоминая товарищей, которые полегли после предыдущего штурма. Шутка ли, пять человек потеряли за день, а взяли лишь очередную норку, то есть фронт продвинулся метров на восемьдесят, что за последнее время стало огромным прорывом. Понятно, что об этом написали куча телеграмм-каналов, с подробностями и стрелками на картах, длинной в два локтя, но пацаны хорошие были и длинна стрелок никак не компенсирует человеческих жизней. Их и вспоминали по дороге. Четверо ранены, а одному еще долго лежать в этой посадке.

Запросили по радейке, чтоб пацаны светанули вход фонариком. Спустя минуту где-то впереди мелькнул свет, осталось метров сто, не более. Дошли практически. Ночь темная, туман, не видно ни черта, а значит птички не летают, огромен шанс зайти на точку спокойно. Самое трудное всегда - это дойти до места, а потом уйти оттуда. Именно смены всегда и подкарауливают.

Зашли, поздоровались. Мужики на радостях засобирались обратно. Их тоже понять можно - двое суток в блиндаже просидели, света белого не видя. Придут домой, накатят по соточке и пару дней отдыха, да и пока туман, можно дойти спокойно. Старожилы оставили колбасы, не тащить же с собой и пожелав удачи ушли. Колбаса хорошая, украинская, в каждом магазине тут продается, пальчики оближешь.

В этот раз повезло, блиндаж не так уж и плох. Можно с комфортом разместиться. Поставили чайку, занавесили вход от птичек, доложили комбату и стали наслаждаться моментом. А как не насладиться, коли ожидал, что ближайшие двое суток проведешь в норе, а на деле досталось вполне комфортная по меркам фронта землянка, да еще и с плитами над головой.

Спустя пол часа проснулась радейка:

- Пятый, Пятый, я Орион

- Орион, Пятый на связи

- Пятый, вы где вашу мать ходите, мы пол часа фонарем светим!

- Каким нахрен фонарем?

- Пятый, вы дебилы? Просили вход светануть, мы светим...

В общем, смена прошла удачно. Промахнулись пацаны и поменяли немцев. Часа через два прислали к ним еще тройку, которая осталась охранять новый героически захваченный комфортный блиндаж. А пацаны оттянулись к своей точке, а точнее к норке, в которую и должны были зайти. Темна украинская ночь...

Шаман.

Батальон продвинулся метров на четыреста по новой лесополке и, спустя пару дней, мы с напарником пришли впервые в освобожденный блиндаж. До немцев метров сто пятьдесят. Сделан добротно, сверху бетонные плиты, места человек на шесть хватает с лихвой. Заползли в ночи, ни черта не видно, куда-то сели. Что-то твердое и не особо удобное. Пообщались с теми, кто дежурит. Между нами и немцами никого. На улицу и головы не высунуть, птички постоянно над ней, грешной, сразу наводят минометы и польки. Как только прошли? Сами не понимаем, вроде и погода позволяла распетушить нас на подходе, но, видно, проморгали. При спуске в окоп уже засекли, точно минами закидали, метрах в пятнадцати от нас на бруствере были разрывы, но это уже не так страшно, не в поле, успели заскочить.

В ходе разговора, познакомились.

- ...А там, под вами, - Шаман и пару немцев

- В смысле, под нами?

- Вы на них сидите. Мест больше нет. Вход узкий, да и птички над головой, Шаман здоровый был, не получается его вытащить.

- Со штурма лежат?

- Да, уже запах пошел, но мороз, поэтому пока терпимо...

А на утро был штурм. Возможно, когда-нибудь и про него расскажу. Заносили раненых и складывали на Шамана, каждый раз извиняясь: " Прости, брат, ты бы нас понял, хороший мужик был"

Спустя несколько дней, снова попали в тот блиндаж. Немцев получилось вынести, Шамана же приложили к стене, чтоб меньше места занимал. Так стало в блиндаже чуть просторней. И снова штурм. И снова в полях остаются двухсотые, а под ноги к Шаману складируем раненых. И кто-то философски замечает: "Шаман на восток смотрит, в сторону дома. Прости, брат, не можем тебя достать. Даже ночью выйти сложно."

И были еще заходы. И новые штурмы. В один прекрасный день пришли и нет Шамана. Ночью смогли пацаны вытянуть его из блиндажа и в окопе положили. "Там, в трех метрах от блиндажа лежит, только ноги из сугроба. Оттепель была, потом приморозило да снегом засыпало. Не дают немцы к нему даже подойти, да и не отколоть его уже".

Спустя месяц новый штурм. Не знаю, какой по счету, десятый, пятнадцатый? Лица меняются, позывные, кто-то из старых знакомых, кому повезло целым остаться, вновь пришел испытать судьбу. И я уже с новым напарником, из молодых. Да и какой он, к черту, молодой? Выходов семь со мной уже прошел, тертый калач, может сам молодых воспитывать. Сидим, травим байки, пьем чай из одной кружки. Сколько нас доживет до завтрашнего вечера? Может и отменят штурм, снег валит, не видно ничего, птички ни наши, ни немецкие не летают.

Но нет, утром погода прояснилась. Пошли. Первая группа вчетвером ушла, спустя пятнадцать минут вползли обратно. Все триста. Камкадзе их накрыл и потом "вогами" Насыпали. Но главное - живы. Обезбол, терпите пацаны, вечером выведем. Следующая группа готовится. Выбегаю, пробую отработать, максимум три-четыре минуты и начинают минами закидывать. Каждый раз запрыгивая обратно думаю:" В этот раз повезло, но везение бесконечным не бывает". Как там говорят - "В окопах атеистов нет"? Я подтверждаю. В окопах все верующие. Но и разговоров о вере не бывает. Каждый во что-то или кого-то своего верит.

Ближе к обеду нашел неплохую позицию, только прицелился - шипение сзади. РПГ по мне отработал. Метров на пятнадцать промазал. Отработал по цели, пока гранатомет готовится к новому выстрелу и бегом обратно в блиндаж. Заскакиваю, прикалываюсь, что очередную галочку поставлю, мол, чем только по мне уже не сыпали, а РПГ впервые. Нервно закуриваю. Сигареты уходят одна за другой.

Еще час прошел. Вторая группа ждет приказа на выход. Но его все нет, ждут, когда доработает арта. Один из бойцов, Палач, карабкается мимо меня. За ним Волк. Волк, наверно, один из самых популярных позывных на фронте. В каждом бате есть свой Волк, а то и не один.

- Вы куда, мужики?

- Пойдем Шамана достанем. Сколько можно ему в сугробе лежать?

И со всех сторон понеслось:

- Так надо ночью, сейчас не дадут.

- Он тяжелый, вдвоем не вытащить

- Птичка прямо над нами, пусть отлетит

- Куда без брони-то?

Много советчиков...

Докуриваю очередную сигарету. Достаю винтовку, ползу за ними. Напарнику кричу, чтоб оставался и никуда не лез.

- Нева, ты то куда? - уже на улице оборачивается Палач

- Я прикрою, мужики.

Встал рядом, внимательно осматриваю все вокруг. Над головой птичка, не наша. Интересно, сброс, польки, или мины прилетят? Обернулся, - а пацаны то и вправду без брони вылезли. До первого разрыва. И правы были мужики, не вытащить его. А птичка зависла, точно не наша, наблюдает...

- Палач, давайте, я за голову, вы за ноги. Втроем как-нибудь сдюжим.

Винтовка брошена в окоп, тяну вместе с пацанами. Пошел... Реально здоровый, тяжелый, да еще и весь заледеневший. Вытащили из сугроба, кое-как перекинули через бруствер, волоком потащили до тропинки. Птичка прямо над головой. Смотрит внимательно, но больше ничего по нам не летит, что странно. И миномет затих немецкий. И она свой вог не кидает. Опустилась ниже. Все. Сейчас последует щелчок и сверху на голову полетит вог, это неправда, что его не слышно. Прекрасно слышно, но отскочить времени вряд ли хватит, да и мы уже без укрытия. Тяжелый Шаман, взмокли все. Тут Палач поднимает голову вверх и улыбаясь показывает птичке "фак". С Волком заулыбались, и, начиная ржать, повторяем его движение, от локтя, от души. И ржем...

И дальше потянули Шамана ближе к дому, на тропу. Получилось, дотянули, теперь точно унести получится, по льду легко пойдет, да без ухабов. Не торопясь, возвращаемся назад. Улыбаемся висящей птичке. Залезаем в блиндаж. Нервно закуриваем. Спустя пять минут начинают насыпать минометы. Активно и не жалея мин, которых, если верить новостям, у немцев давно и нет. Пацаны в блиндаже, а их полтора десятка, не верят, что удалось Шамана до тропы дотащить. Передали его командиру роты по радейке, обещал ночью прислать коробочку за ним. Молча закурили еще по одной. Скоро, брат, ты домой поедешь. Повезло...

Первый выстрел.

Так получилось, что в декабре-январе в наш маленький уютный коллектив, с названием рота, а по численности чуть больше отделения, влилось несколько новых бойцов. Потом были раненые и составы "двоек" переигрывались несколько раз. Мой старый напарник, с которым мы были неразлучны в течении года, ходит теперь в другой паре, у меня сменилось несколько напарников, а закрепился Саха. Обучение проходил на СВД и АСВК, я же и обучал, а выходить стали с Орсисом. По идее, его задача - помочь мне выйти на позицию, замаскироваться, но в такие выходы я продолжаю обучение, стараюсь максимально довести информацию, научить чему-то. Как итог, первый выход с Сахой, отлежав около часа, потянул его на позицию, положил за винтовку, ввел все поправки и оставил наблюдать, с задачей, если кто появится - ничего руками не трогать, звать меня.

За первым выходом последовал второй, не за горами и третий и, с разницей в сутки- все последующие. Саха уже не просто наблюдает, а готов работать. Все поправки посчитаны, объяснены, по ветру работать только выносом, в зависимости от его колебаний. Мне тоже полегче. Есть работа - выполняю. Нет - наблюдаю. А у него ни одного немца в прицеле не появляется. Саха ждет, нервничает, перележивает свои смены, до рези в глазах, перемерзая, хочет доказать, что не зря свой хлеб с тушенкой жует, но никого.

Очередной выход, я в ночи отработал, доложил, подтвердили, Саха рвет и мечет:

-Нева, ну как так? Я полтора часа отлежал, глаз не отводил и никого. Ты поднялся и тут же немец над бруствером.

- Сань, я поднялся, потому как начали наши насыпать артой. Понадеялся на то, что куда-нибудь, да попадут, а там, может, кто и выскочит. Мы больше недели накрываем эту посадку, это первые дни они борзые были, даже белье вешали сушиться. Сейчас даже по нужде из блиндажей не выходят. Смены только в густой туман.

- И что теперь делать? Они теперь и подавно не высунутся. Сутки просто так проваляемся.

- Работать. И ждать своего шанса. Смотри, на краю посадки наши. Пытаются продвигаться, но не получается. Вчера сам по радейке слышал, как двоих они в упор расстреляли, даже в плен брать не стали. Утром будет туман. Высока вероятность, что попрут в контратаку. Арта сам знаешь как работает, да и расстояние до наших метров сто, не будет наша арта работать. Отсюда вывод - устраиваем снайперский террор. Ночью на любое движение выстрел. Если раньше я говорил, что выглядывающих наблюдателей не трогаем, сейчас - стреляй.

- Так не попаду!

- И не надо. Просто насыпай, чтоб боялись. Чтоб опорожнялись соседу в карман и носу на улицу не казали. Как туман пойдет, любое подозрение на движение - выстрел. Наша задача, чтоб у них и мысли не появилось контратаковать.

- Думаешь пойдут?

- Пофиг. Делай свою работу и будь что будет.

- Я сколько думаю, все же, наверно, по человеку смогу выстрелить.

- А ты не думай. Они вчера только пацанов наших положили, мы на штурме пару дней назад с ними чай из одной кружки пили в блиндаже. Там выжили, а здесь - в упор, как котят.

- Нева, я за них и хочу отомстить.

- Сань, мстить не надо, свою работу делай. Винтовку я настрою, углы выставлю, по ветру подскажу. Промажешь - никто не расстроится. Бояться будут, а большего нам и не надо. Не думай о том, чтоб попасть, просто насыпай. Попал - хорошо. Нет - тоже неплохо, испугались, отошли, на наших не полезли и уже хлеб. Лежка у тебя уже стабильная, если и не попадешь, то близко будет, коли голову забивать не станешь.

Оставшаяся ночь и следующий день прошли спокойно. Я пару раз выстрелил по тепловой сигнатуре, не особо вдаваясь в подробности, попал или нет, Саха не успел сработать по тени в блиндаже. По нашу душу прилетал камикадзе, жужжал, искал, но не вычислил, раздолбался об стенку, заметив соседей и пытаясь их накрыть. Пару раз грохнули танком, вряд ли по нам, хотя все может быть. Смена подходила к концу, еще пара часов и начнет смеркаться. Тот период, когда в теплак еще ничего не видно, а в оптику уже ни черта не разобрать. Долгожданный отдых, помыться, выпить кофе и уснуть на сутки, стараясь не вставать до завтрашнего выхода.

Сменился, спустился в подвал, дал корректировку по ветру, налил горячего чая, в попытках согреться. Снова начала работать наша арта, что-то щелкнуло в голове - срочно наверх, на позицию.

Залетаю, перепрыгивая ступеньки. Саха неподвижен:

- Нева, вроде, в крайний блиндаж попали, могут начать выползать, ложись!

- Лежи. Если полезут - это твои. Ветер полтора влево, сводись, готовься, работай под затухающий. Дистанция тысяча четыресто сорок, вертикаль девятнадцать ровно

- Есть. Полезли. Да, мать же, шестеро...

- Работай!

Выстрел. Дымящаяся гильза отлетает в сторону, новый патрон уже загнан в патронник...

-Нева, попал!!! Я попал!!! Свалился на бруствер...

- Если видишь еще кого- работай дальше...

Выстрел. Еще одна гильза отлетает в сторону.

- Блин, второй осел, вроде ранен, шевелится, за дерево спрятался, добить?

- Не трогай его, подожди.

Рация начинает надрываться, комбат рвет и мечет:

- Снайпера, добейте его, красавцы, не дайте уйти!

- Сань, не торопись, жди...

- Комбат сказал...

- Меня слушай, жди, не отвлекайся...

Спустя несколько секунд есть шевеление по окопу, один возвращается помочь раненому. Подходит к краю, еще мгновение и полезет на бруствер к дереву...

- Саха, вот твой, как вылезет - стреляй.

Рация не умолкает, требует добить, кричат...

Немец резко разворачивается и убегает по окопу назад. Может, почувствовал чего, может, раненый ему что сказал...

- Все, Сань, теперь стреляй, добивай!

- Может ты добьешь? У меня руки дрожат, колотить начинает

- Твой подранок, ты и добивай! Давай, под затухающий ветер, слушай меня, скомандую... Жди... Жди... Давай!

Спустя еще несколько часов сидим в подвале, пьем чай. На улице уже ничего не видно. Ждем смену...

- Нева, а чего ты подранка добивать не стал?

- Твой подранок, ты и бери грех на душу, на моей своих грехов достаточно

- Вот по нему сложней всего было выстрелить. Я вчерашних пацанов вспомнил, поэтому пересилил себя...

- Сань, пуля 338 да еще А-типа, обычно подранков не оставляет. Поверь, он вряд ли бы выжил, да и вынести его оттуда не смогли б, сам знаешь. Ты ему страдания облегчил, у него шансов не было

- Завтра дашь машину? В Церковь съезжу

- Конечно, с тобой доеду...

Ошибка.

Так случилось, что конец января- начало февраля, был я не на фронте. Да, за ленточкой, но мотался по разным подразделениям, сидел под арестом (возможно, напишу когда-нибудь про это, но, вероятно, когда статью про дискредитацию армии отменят), а потом попал на учебный полигон. Новые обучающиеся - Шторм Z. Как мне сказали перед отправкой: " Под арестом посидел, значит общий язык с зэками быстро найдешь". И нашел. Хорошие мужики, с абсолютно нулевым опытом, но старанием, которому б позавидовали многие старые вояки. Ну, а раз без опыта, то и лепить из них снайперов куда как проще. Времени выделено мало, поэтому и методы драконовские.

В самый разгар обучения, на третий день, звонок из роты - собирайся, машина за тобой выехала, через четыре часа уходишь на задачу. Из огня да в полымя. Саха, мой напарник, в больнице ( контузия от близкого танкового разрыва, а потом арест и поездки по зонам, вместо лечения, здоровья не добавили). Москва, мой основной напарник, с которым год бок о бок, так же болеет. Поэтому на выход идем с Мазаем. Ну, или как его многие называют, - Дед Мазай. Бодрячок, возрастом 62 года, по крайней мере, по паспорту. Еще в Афгане поснайперить успел, хотя, по-моему, он и на Чудском озере успел с немцами пободаться. Тоже болеет, но выбора особо нет. Да и я, после всех моих поездок и проживания на полигоне, практически, под открытым февральским небом, не чувствую бодрости духа.

В три утра выдвигаемся. От "нуля" Километров семь пешком, как раз перед самым рассветом должны будем заскочить на ферму перед Победой. А утром начнется ее штурм и будем прикрывать пацанов. Перед выходом успели поспать пару-тройку часов, и уже хлеб. Хоть как-то отдохнули. Обещали, что идем на сутки, но не верим в это. На пол пути начинают летать птицы ( беспилотники), одна за другой, практически, сменяя друг друга.

Остановился, присел, втянулся в пончо, надеясь, что не заметили ее глаза твоего движения. Слушаешь, раздастся щелчок над головой, - значит, летит в тебя граната, либо вог, - есть секунда, чтоб отскочить в сторону. Вог особо и не страшен, сколько их уже шлепалось, даже возле ног, - проносило, да и граната, было дело, пару раз упав не сработала, повезло, уберег Господь. Либо миномет рядом ухнет, значит, пора сваливать, петляя, как заяц. Первый пристрелочный не твой, а вот любой последующий имеет все шансы твоим последним стать. Не по тропе уже бежишь, она пристреляна, а забегая в поля, понимая, что, скорее всего, заминировали их немцы перед отходом, но и выбор у тебя не велик. Но нет, отлетела, не определила тебя как человека. Еще двадцать шагов. Снова звук подлетающей птички. И по новой все. Эдакая увлекательная игра, у кого нервы крепче.

Шаг за шагом, приближаемся к точке. Сегодня со вторым батальоном работаем, их штурм прикрываем. С ноября, наверно, с ними не работали. Запрашивают, надо ли наш заход скорректировать. Отказываемся. Любое лишнее слово в эфире аукнуться может. Есть у них наши позывные. Находили уже блокноты во взятых блиндажах, а в них себя, с надписью - снайпер. Вот так выйдешь в эфир, попросишь подсветить вход - а немцы и рады будут встретить тебя кассетами, да минометами. Нет уж, спасибо, сами как-нибудь. Давно для себя решил, что все заходы и выходы без связи с теми, кто на точках сидит, лучше,как дойду, - голосом скоординируемся.

Перед фермой поле, метров в шестьсот шириной, вот его придется преодолевать в открытую, помимо птичек, еще и из домов немцы нас могут увидеть. А перед полем посадка, точнее то, что от нее осталось, в ней окоп. Вот туда дойдем, пересидим, перед финальным рывком, отдохнем. К окопу две тропы ведет. Выбираем самую длинную, крюк в километр, но по ней никто не ходит, а это увеличивает наши шансы. Пока идем по тропе к окопу, видим, как параллельно нам, по короткой дороге, идет еще одна группа, штурмовики. Впалили их, раз кассеты накрыли, тут же другой, миномет ударил. Рассыпаются парни, откатываются, снова выходят, вновь кассетами по ним сыпят. Ускоряемся и мы, надо в окоп заскочить раньше штурмов, иначе попадем под кассеты, которыми их накрывают.

Спустя пятнадцать минут, спрыгиваем в окоп, находим щель, забиваемся в нее, тут же и штурмы запрыгивают, бегают по окопу, ищут, где укрыться. Новый хлопок над головой, снова кассеты бьют вокруг. Маленькие разрывы, как от вога, но в огромном количестве и по большой площади. Осколки у таких кассет - мелкие иголки. Говорят, вроде, алюминиевые. Проникают глубоко в тело и достать их проблематично, а попадая в тело, алюминий начинает окисляться и приводит это к самым неприятным последствиям. Раз пять накрыли и смолкли, понимают, что нам надо дальше продвигаться, ждут, когда вылезать начнем.

Шестьсот метров, по голому полю, которое только вчера взяли, финишный рывок, а сил уже нет. Да и штурмы рядом сидят. Мы с Мазаем то можем проскочить, если повезет, но немцы штурмовиков ждут, выслеживают любое движение, благодаря этому, и мы под их контролем. Ждем. Надеюсь на чуйку, может, и в этот раз не подведет, выловит момент, когда проскользнем. "Всем приготовиться, через пятнадцать минут выдвигаемся! "- командир штурмовиков обозначился.

- Мазай, пора! Надо до их выхода уже на ферме быть.

- Думаешь успеем?

- А у нас выбора нет. Их много, они по-любому впалятся, начнут их засыпать и мы под раздачу попадем. После них выходить - птички не пустят. А сейчас птички их ищут, мы сможем выскользнуть. Да и рассветет максимум через пол часа, нас даже с Победы увидеть смогут.

- Согласен. Давай первый, я за тобой.

Практически бежим по полю. Спотыкаясь о траву, о леску от ПТУРов, о полы пончо, но тихо над головой, выскользнули. Триста метров остается. Двести. Там ферма, крыша над головой должна быть, схоронимся где-нибудь. Сто. За спиной шум. Оборачиваюсь - не стали штурмы пятнадцать минут ждать, увидели, что мы проскочили и за нами пошли. Буквально тут же хлопок за спиной, снова по ним кассета. Из последних сил ускоряемся. Тридцать метров. Хлопок над фермой - выпасли нас. Ударили прямо по ферме, на опережение по нам. И еще один хлопок за спиной.

-Давай!!! - Мазай подгоняет.

Мне б его энергию, когда возраст перевалит за шестой десяток...

Залетаем на ферму - от крыши максимум треть осталась. Выкрикиваю командира опорника, обозначились. Ныряю к нему в комнатку, снова хлопок над фермой и разрывы от кассет впереди. Просчитались немцы, думали мы дальше продвигаться будем, вот туда и сыпанули.

- Вот вы навели палево! - командир опорника испепеляет взглядом.

- Мужики, там штурмы идут, их впалили, уже пару километров их кроют. Случайно с ними пересеклись, ели отвалились...

На входе гомон, забежали пацаны. Тут же еще россыпь кассет над фермой. Штурмовики дальше прошли, им еще на окраину Победы идти метров семьсот, там после вчерашних боев пару домов за нами осталось, зацепились. Вот им туда. Даже не в сами дома, под каждым из них блиндаж, либо норка выкопаны. Десять лет немцы к войне готовились, каждый дом как маленькая крепость, потурои недоделанные. Взрыв над самой головой, затрещали кассеты прямо над нами. Поднимаю голову, бааа, да над нами то пол крыши нет. Тут же что-то царапнуло по переносице и прижгло подбородок.

- Командир, плечо! - один из бойцов изогнулся от боли.

Бегло осматриваем, с трудом находим входное. Скидываем куртку, в плечо игла зашла, глубоко, сантиметра на три-четыре.

- Держись, братка, до свадьбы заживет. Терпи. Дня через три сменят, там и дойдешь до медиков, нормально осмотрят, может, достанут.

- Не достанут. У нас одному в ногу входила игла, там и оставили.

Посидели, поворчали на врачей, на командиров, на немцев, на войну эту проклятую. Так и перезнакомились. К этому времени окончательно рассвело, можно горелку поставить, чайку вскипятить. Кружка крепкого горячего чая на шестерых - что вкуснее можно попробовать в жизни?

Спустя пару часов по радейке комбат отдает приказ готовиться к штурму. По радиоперехвату узнаем, что немцам приказано откатываться, оказывая огневое воздействие. Нахожу подоконник, чуть мешает дерево, но не до жиру, позиций итак никаких, а эта еще и под обломками крыши. Через теплак нахожу три фигуры, все трое лежат в центре Победы, запросил комбата - немцы. Один привстает, выстрел. Контроль, упал.

Тут же автоматная очередь с сильным недолетом. Откатился, укрыл винтовку. Доложил. Нашли с птички, лежит без движения. Штурмы начали продвигаться. Перебегаю к следующему окну. Все тихо. Опасно вот так отсвечивать, даже запрещено, но и мест других нет, а пацанов прикрыть надо. Один дом зачистили, второй, третий, откатились немцы. Наши своих раненых начали выносить. Со вчерашнего дня раненые лежали. Пошла обычная работа - осмотр, контроль. Меняю тепловизионный прицел на обычную оптику. Рассвело окончательно.

- Мазай, прицел на втором делении стоял?

- Вроде, да.

- Блин, я только с полигона. Прицел не пристрелян, куда он бьет - ни ты, ни я не знаем. Надеяться только на удачу? Что случайно попадем на то место, где его и прибивали?

- Нева, а что ты мне выговариваешь? Я тоже только ночью узнал, что выхожу.

- Да я на тебе, так, в общем.

Но тихо. Немцев не видим, да и парни без стрелкотни продвигаются. Откатилась немчура. Только минометы ухают раскатами вдоль улицы. Одна улица до дороги захвачена, вторая тоже наполовину. На третью скоро ворвется третий батальон. Немцы не огрызаются, отошли. Красота. Есть потери ранеными от артобстрела. Все были уверены, что Победу легко не отдадут, а получилось иначе.

День перекатился за половину, по быстрому перекусили по очереди. Сходил, выломал оконную раму, соорудил из нее стойку для стрельбы. Не тринога, конечно, но пойдет. Даже удобненько получилось. Сменился на Мазая, начал потихоньку согреваться, пошел в дальний угол, разжечь окопную свечу и нагреть чая. Да, сдулись немцы, уже не те, что месяц назад. Снарядов, конечно, у них в избытке, но не огрызаются как раньше. Со стороны Победы ухнуло. Танк... Да ладно, деревня почти под нами, откуда он взяться мог? Подбегает Мазай с криком: " Нева, бегом на позицию, там Леопард наших утюжит! " Да ну на... И что я против танка сделаю? Подлетаю к винтовке. Вот он, девятьсот метров от нас, с двух сотен метров разбирает дома, где наши должны сидеть. Практически в упор. Если по нам ухнет - без шансов. Леопард, тем временем, неспешно перевалиааясь, сползает на обочину. Поехал еще ближе к домам.

- Нева, бей по приборам

- Мазай, по каким, к черту, приборам? Мы ему как комар слону, даже не заметит.

- Может, артой достанут?

Но арта не достает. Даже близко ничего не падает. И тут громкий взрыв под гусеницей, кажется, что даже наша ферма содрогнулась. Наехала кошка на мину. Но наших мин там и не было, немцы перед отходом раскидали, вот на своей же и подорвался. Из люка полетели дымы.

- Грамотные черти, сейчас задымят и не разберем их

Радейка надрывается:

- Нева, выпрыгивают, ты их видишь?

- Мазай, скажи, что дымом затянуто, пусть не отвлекают.

Минута проходит. Другая. Мелькают тени за дымами, но наверняка не вижу. Мазай пытается скорректировать. Есть один, бежит. Прикинул поправку, выстрел выносом. Бежит. Быстро прикинул по новой, еще один выстрел. Сзади него второй немец перебегает. Еще выстрел. Да что же это такое? Даже не пригинаются. Пуст магазин. Судоржно забиваю еще пять патронов, пристегнул, прильнул к оптике - скрылись за посадкой. Упустил.

Сел за проемом. Закурил.

- Нева, думаешь, по углу ошибся?

- Может и по углу. Но они даже не пригинались

- Удирали со всех ног, вот и не обращали внимания

- Нет, Мазай, дело в другом. Я лежал под пулеметным огнем, хочешь - не хочешь, а мысли бежать дальше не возникнет. А 338 калибр куда как страшней...

- Да не парься ты, ну, промазал и промазал. Ты сегодня одного уже положил, хороший результат

- Мазай, на Леопарде спецы. Туда не каждого танкиста посадят. Возможно, даже иностранцы. Я не понимаю, почему они так лихо бежали, я три раза стрелял, хоть рядом, но должно было пролететь

- Жень, за те две недели, что тебя не было, мы сегодня первого немца положили. За все время никто больше никуда не попал. Со всей роты сегодня первое попадание. Промахнулся и ладно, никто не осудит.

- Мазай, я причину понять пытаюсь. Если ошибся, хочу понять, в чем.

Сижу нервно курю одну за другой. Блин, сигарет то взял лишь на сутки, если на вторые оставят, курить будет нечего.

- Мазай, а с этой оптики когда последний раз стреляли на полигоне?

- Недели две назад. Там что-то сбилось и ее заново прибивали...

- А до этого, ты ж ездил на полигон, прицел как отрабатывал?

- Тоже заново прибивали, он после каждой установки сбивается

-Так какого же черта мы от него хотим? Выше сбивался или ниже?

- Намного ниже. Мила на четыре.

- То есть я стрелял на тысячу, а прилетало метров на восемьсот... Танкисты даже не знали, что по ним работают. На кой черт тогда его вообще брали???

- А я откуда знаю? Что дали с тем и пошли

От души проматерившись, иду ставить обратно теплак. Мазай успокаивает, мол, нет вины в промахе. Да плевать, кто виноват и кто прав. Хорошие спецы , танкисты, которые пару десятков минут назад утюжили наших пацанов в упор, ушли безнаказанно. Да, потеряли кошку, но техника всего лишь техника, а спецы - товар штучный. Их найти надо, воспитать, обучить...

Прошло еще несколько часов. Артой и птицами наши долбили обездвиженную кошку. Пару раз удалось что-то поджечь, но быстро затухала и тренировочная пальба по ней продолжалась. Я напрочь потерял все настроение. Везде, где могу наблюдать - только наши пацаны, немцев нет. Ну, и чего тут торчать? Однако, приказ однозначен - ждать смену. Подогрели банку тушняка, поели. Ходим, пытаясь хоть как-то согреться. Редкая птица пролетит над головой, прикинемся ветошью и снова двигаемся, в нелепых попытках согреться. К вечеру заметно похолодало. Вода в берцах стала замерзать и грядущая ночь, если смены не будет, пугала все сильнее именно холодом. Окопную свечу разжечь будет уже нельзя, укутаться не во что, крыши практически нет, да еще легкий снежок стал порошить.

Стемнело. Если и будет какой накат, то утром. Можно расслабиться. Да и не для того они так легко отдали треть Победы, чтоб потом переть на нее напролом. Подошли к ПТУРщикам. Они за день подготовили себе щель-перекрытие. Даже не подготовили, а воспользовались той, что немцы оставили. Вычерпали воду, накидали на пол досок, сверху подгребли побольше земли. Места на четверых хватит. Их и есть четверо. Но им везет, хоть свечу зажечь смогут, да и теплее нашей комнатки. Оказывается, в Победе только шестеро наших. На полторы улицы. Три группы по два человека. Третий бат так и не смог зайти. На подходе накрыли их кассетами и минами, откатились пацаны. Ну, и ладно. Завтра закрепятся. Мы ночью подежурим, последим. Немецкая арта подзатихла, изредка беспопоит по деревне, но уже не так как раньше.

Часов в десять вечера по радейке прошла информация, что бронетехника немцев идет по полю к Победе. Выскочили к винтовке, но ничего с нашей позиции не видно. Тут же мелькнуло, что коробочка развернулась и ушла. Вот и славненько. Сменился на Мазая, зашел в нашу комнату, укутался в пончо, прикрыл глаза и считаю оставшиеся часы до смены. А точнее даже минуты. Нет, еще одни сутки мы тут не выдержим. Еда и вода на исходе. Не расчитывали мы на двое суток. Шум шагов. Влетает Мазай:

- Нева, бегом к винтовке, немцы поперли

- Какие к черту немцы? Откуда?

Радейка голосом комбата начинает надрываться:

- Всем шквальный огонь в направлении Леопарда, там четырнадцать немцев перебежали дорогу.

- Блин, вот зачем коробочка приезжала, она людей для наката везла. Как их с птички не рассмотрели?

Выставляю винтовку. Да, вот они неспешно рассыпаются. Наши высунули из окон автоматы и стреляют не глядя куда ни попадя. Немцы даже не пригинаются, двое стоят за кошкой и разговаривают. Тем временем, поправки уже скорректированы. Выстрел. Один из немцев на дороге отлетает назад. Попал. Двоих, что разговаривают пока не трогать. Еще выстрел. Оседает еще один возле куста. Немцы не мечутся. Автоматные очереди заглушили звук моей винтовки, а те в темноте не замечают упавших. Еще выстрел. И еще. И еще. Магазин пуст. В темноте на ощупь набиваю новый.

- Нева, начинают откатываться!

Но я уже стреляю. Попаданий не фиксирую, просто как только возникает тепловой контур, следует выстрел. Попадаю, мажу, новый магазин. Отползают двое. Снимаю одного. Комбат передает, что часть перебежала за дорогу, их уже не наблюдаю. Скрылись в домах. Посчитать тех, что откатились нет возможности.

- Нева, под танк двое заползли. Достань их!

- Мазай, передай, что не вижу того, что под танком. Вокруг больше никого не наблюдаю.

- Нева, с птички зафиксировали четверых пораженых. Да и то мимо пролетали, пока живых искали, скорее всего, больше.

- Плевать. Главное - до наших не дотянулись.

Весь взмок. Как же быстро удалось согреться. Даже лед в берцах растаял. Мазай тоже стоит весь взмокший, даже в темноте вижу, как пар поднимается от него.

- Нева, сколько достал?

- Понятия не имею. Что с патронами?

- У меня пять. В винтовке сколько осталось?

- Один.

- Двадцать четыре за день расстреляли... Офонареть!!! Завтра с чем воевать будем?

Из-под танка немцы так и не выглядывают. Забились за гуслей и не отсвечивают. Запросили командира, доложили. Приказано остаться на вторые сутки. Еду и бк принесут. Забились в комнату, укутались в пончо. Вода в берцах снова замерзла. Сидим, проклиная судьбу, что нас сюда отправила. Рассуждаем, что немцы догадаются, откуда их били и тогда разберут нашу ферму в считанные минуты, не вырваться нам после рассвета отсюда. Нельзя здесь оставаться. Немецкая арта начала утюжить Победу с утроенной силой. Но по нашей ферме пока не накрывают, не сообразили откуда мы работали, значит поживем еще.

Около часа ночи пришел командир, принес еду, воду и тридцать патронов. Поздравил с результатом - виданное ли дело, накат противника в одиночку отбили. Смена будет завтра вечером.

- Тунгус, может, не надо смену? Мы место если еще и не впалили, то завтра они догадаются, откуда работали. Уходить отсюда надо.

- Комполка сказал отсюда работать.

- Здесь уже завтра находиться будет нельзя

- Мужики, а я что сделаю? Приказ.

Ушел. Часа в три ПТУРщики принесли нам горячего чая. Хоть как-то согрелись. По очереди подремать умудрились по пол часа. После пяти пошли новые группы мимо нас заходить на Победу. По очереди сопровождаем, смотрим, но тихо все, нет немцев в деревне, по крайней мере, с нашей стороны дороги. От холода и усталости, похожи на двух зомби. С рассветом, смогли разжечь окопную свечу, подогрели чая на газовой горелке. Тепла от такой свечи никакого, только руки согреть, если прямо к огню поднести, но и это за счастье.

Снова в эфире крики о том, что какая-то немецкая коробочка летит в сторону Победы. Переношу винтовку с подоконника на старую позицию, с которой работал ночью. За Леопардом стоит пикап. Один немец за рулем, двое эвакуируют из-под танка спрятавшихся бойцов. Водитель неподвижен, с него б начать, более простая мишень, но нет, сначала по группе эвакуации отработаю. Выстрел. Один из достающих раненого падает, второй тут же прячется за пикап. В голове мысли роем. Сейчас сниму водителя и второму из-за пикапа придется выйти, чтоб в машину запрыгнуть, уже никуда не денется. Водитель неподвижен. Отличная мишень... Стоп! Мыслями переношусь в август прошлого года... Я, Москва и наш инструктор, он же командир, назовем его П, сидим в ресторане в Крыму, по случаю окончания контракта. Обсуждаем что было, П рассказывает истории из своего опыта и неожиданно выдает:

- А вот попробуйте решить задачу. Стрельба через стекло под углом по отношению к авто. Поменяет ли стекло траекторию полета и как именно?

- Поменяет... Но как... Я бы предположил... - и рассказываю свою версию...

- Да, так и есть. Грубо, но примерно так. Старайтесь не работать через стекло. Мы много экспериментов ставили именно подобной стрельбы и правильно расчитать выстрел сложно, плюс по попаданию вас смогут обнаружить...

Отлично помню тот разговор. За какие-то доли секунды проносится он в голове. Берем угол, ага, значит примерно 0.3 мила вправо, как раз на угол отражения... Но лобарь от водителя близко, да еще ветер вроде стих, но был слева, пулю может отнести еще правее, если под поток попаду, да и я правее вынос беру... Нет, бью в центр груди, не должен угол отражения пули так сильно траекторию изменить. Описываю все это долго, на самом деле на все эти размышления ушло не более секунды, из которых половину времени я спорил сам с собой, брать вынос, либо нет. Решение принято. Целюсь, не учитывая угла, на который стекло изменит траекторию, не должно сильно пулю сместить. Выстрел. Водитель вываливается из машины и со скоростью, которой мог бы обзавидоваться Усейн Болт в лучшие годы, бежит прочь. Пытаюсь попасть в него, но тщетно, голова мелькает лишь иногда и уносится она прочь с нереальной скоростью. Возвращаю винтовку назад, соскальзывают сошки с рамы. Выравниваю. Поздно. Переваливается пикап через дорогу, исчезая за домами. Докладываю. Снимаю и прячу винтовку.

- Мазай, если сейчас пикап дойдет до немцев и там окажется хоть мало-мальски грамотный человек, нас вычислят. С этой стороны только наша ферма.

- Что предлагаешь?

- Валить отсюда надо...

- Запрещено

- Да знаю я. Может, повезет...

Мазай сместился с винтовкой на другую позицию, я ушел в комнату. Поставил свечу вплотную к стопе, изогнулся калачиком и слушаю тишину, пытаясь согреться. Спустя пол часа свист танкового снаряда, разрыв где-то рядом и пролетает несколько осколков над головой, сквозь стену из пеноблока, откалывая куски. Не может быть, чтоб по нам... Рядом ухнуло. С недолетом. Может по дому какому били, да промазали? Не трогали ж нас уже полтора суток... Еще разрыв, теперь с перелетом, снова просвистели несколько мелких осколков, осыпая на меня куски пеноблока. Танком бьют. Выползаю из комнаты, Мазай бежит навстречу, кричит, чтоб прятался в щель к ПТУРщикам. Перебегаем. Пацаны, в тесноте, да не в обиде. Ужами юркаем к ним. Над головой ухнуло прилетом арты, метров на тридцать промазали. Уже спустившись, слышим, как возле комнаты новый прилет от танка. Теперь куда точнее.

Двенадцать часов с небольшими перерывами немцы утюжили ферму. Птички висели над головой, сменяя друг друга. Только чудом щель уцелела. Комната наполовину осыпалась, от крыши осталась, максимум, десятая часть. Половины стен не стало. Пару раз удалось выскользнуть, осмотреть окрестности. По Победе практически не били. Мы были в центре внимания. Хотя такое внимание к нашим скромным персонам нам не очень то и нравилось. Один огромный плюс - в щели у пацанов было достаточно тепло и удалось согреться.

После девяти вечера на связь вышли Седой и Мастак, наша смена. Подходят неспешно, как на прогулке. Выглянул из-за ворот, поторопил их.

- Мужики, мы себя впалили. Не вздумайте пытаться работать.

- Забейтесь в щель и сутки-двое сидите не вылезая, - тут же добавляет Мазай

- Оптику не ставьте, подведет. Вещи и еда оставшаяся в комнате, но в ней находиться опасно.

Над головой снова зависает птичка. По радейке слышим, что из посадки, куда нам надо перебегать, несут раненого. По ним плотно кроют кассетами.

- Мазай, ждем. Выходить нельзя.

- Да я и не тороплюсь.

Спрятавшись под оставшимся куском крыши, общаемся с пацанами о том-о сем. Постоянно напоминаем, чтоб нырнули в щель и оттуда не вылезали. Я психую от того, что так глупо впалил позицию, но хорошо то, что хорошо заканчивается. Жду момент, когда можно будет выскочить на отпрытку. Что за момент? Да сам не представляю, жду, что чуйка прошепчет: "Пора". Не иначе. Не знаю, сколько времени прошло - сорок минут, час... Птички над головой сменяют друг друга. Мы влипли в стены под крышей, укутавшись в пончо и тихо переговариваемся. Слышу - звук техники на западе. Не иначе, очередная коробочка немцев идет к Победе. Тут же отлетает наша птичка.

- Мазай, минутная готовность. Сейчас наши минометы начнут накидывать по технике. Немецкие птички полетят их искать, это наш шанс проскочить поле.

- Готов!

- Пошли! Удачи, мужики! Не прощаемся.

Только отбежали от фермы метров двести, как начала вызывать рация голосом комбата. Ну, уж нет, без меня теперь разберутся. Вырубаю радейку. На отходе связь, так же, стараюсь ни с кем не держать. Не надо никому знать, где мы продвигаемся, лишняя информация в эфире только вредит. Поле преодолели, сразу налево. По тропе справа с час назад уносили раненого и по ним сыпали кассетами. Поэтому пойдем снова длинным маршрутом. Ноги заплетаются от усталости и отказываются идти. Недолгий перекур. Посидели на бруствере. Еще несколько дней назад соседи штурмовали эти окопы. Вдоль тропы много двухсотых, вперемешку - и немцы, и наши. Пусть земля вам пухом, мужики. Всем! Тронулись. Еще полтора километра и начнется относительно спокойная территория. Практически вышли. Вот уже и посадка вдали видна.

В посадке нагнали пацанов, что несут раненого.

- Мазай, сил нет, но надо валить. Их птичка пасет.

Оторвались на сотню метров, как несколько кассет рассыпалось за спиной. Ноги отказываются слушаться. На каких-то морально-волевых идем дальше. Вот и асфальт впереди, метров четыресто осталось. По нему уже проще. Впереди еще несколько разрывов кассет. Сели, пережидаем. Встретили бойца от соседей, тоже накрытие решил переждать. Двое идут навстречу.

- Нева, вы?

- Я!

- А что на радейку не отвечаешь?

Стоят перед нами Тунгус и старшина. Носилки на плече.

- Радейку вырубил. Всегда выхожу без нее. Что случилось?

- Седой двести. Мастак, вроде, ранен.

- Да ну на...

Мужики уходят вытягивать пацанов. Сидим с Мазаем переваривая... Добираться до сюда им не меньше часа из располаги. Мы примерно столько же с фермы шли. То есть сразу за нашей спиной их накрыло?.. Позади нас еще один раскат кассет. Уходить надо. Вскочили, ускоряемся как можем. Еще кассеты по асфальту, прямо перед нами. Слышим, как птичка отлетает в сторону, она, по ходу, и наводила. Выходим на асфальт. Из -под сгоревшего бэтэра голос:

- Вы куда, идиоты, кроют здесь не переставая

- Да пошел ты...

Ускоряемся еще... Ну, как ускоряемся, плетемся чуть быстрее предыдущей скорости. В обычной жизни это, наверно, прогулочный шаг. Дальше дорога была спокойной. Оторвались. Дошли. Вызываем водителя. Спустя пятнадцать минут, плюхаюсь на переднее сидение.

- Палыч, что с Седым?

- Не знаю, вышел Мастак на связь, передал, что он двестидвести, сам трехсотый

- Может, ошибся?

- Нева, знаю не больше вашего. Сейчас Тунгуса подождем и выезжаем.

- Палыч, им туда идти не меньше часа и обратно часа полтора-два. Вывези нас, потом за ними вернешься...

- Он звонил, сказал, что подходит. А на лбу у тебя что за кровавое месиво?

Посмотрел в зеркало - ба, по ходу, вчера кассетой все же зацепило вскользь. Едва заметная царапина, если все отмыть.

Спустя несколько минут, подошли Тунгус и старшина. Их накрыло кассетами, как только от нас отошли, буквально в двухстах метрах. Старшина ранен.

Только в следующую ночь в расположение смог выйти Мастак - ранение руки, ноги и контузия. Оказалось, что тот шум техники, что мы слышали - был звуком подлетающей Бабы Яги. Она подлетела, покружила и, спустя пять минут, сбросила мину между пацанами. По сути у нас за спиной. Мы, наверно, даже поле в то время еще не проскочили. Не успели они в щель нырнуть.

На следующий день созвонились с П. Рассказал, как оно было.

- Ты себя винишь?

- С одной стороны, П, понимаю, что позиция вскрыта была и нельзя было туда никакой смене заходить. По всем учебникам, по всем законам, по уму...

- А с другой?

- А с другой, я ошибся. Я вспомнил тот разговор в Крыму. Я рассчитал, какую поправку надо брать, но я сам не поверил в этот расчет, решил упростить.

- Но этот выстрел сложен...

- Да, понимаю я это, П, задним числом понимаю. Но рассчитал все верно. Рисковал лишь собой. Ошибся. Чудом оттуда с Мазаем выбрались. И пацанам постоянно повторяли, что надо в щель забиться, да и не должно было их там быть, выпасли нас, мстили. Мне мстили, не им.

- Не на тебе вина, вы должны были после первых суток оттуда уйти, с закатом сразу. Нельзя было там находиться, а тем более, продолжать работать. Более того, смену присылать...

- Логикой это понимаю. Но совести это доказать куда как сложнее.

- Ну, тебе с этим жить...

Пленный.

Конец января выдался в этом году морозным. Для нашего направления, по крайней мере. С огромными усилиями удалось одному из батальонов освободить достаточно большой укрепрайон. Готовили его немцы десять лет и ресурсов явно не жалели. Окопы, перекрытия, норки, бетонные блиндажи, колючая проволока, минное поле... С большими потерями, но в один прекрасный день, наши вышли к точке под названием Бассейн. Зашли туда перед самым закатом, сначала одной двойкой, сразу скользнув в блиндаж. Бетонные стены и крыша, несколько комнат под землей - отлично немцы себя здесь чувствовали. Сообщили по радейке наверх, навалили перед входом два свежих трупа противника друг на друга, как идеальное средство от залета fpv- дронов и сели ждать.

Спустя несколько часов, к ним подошли еще две пары. Одну поставили наверх, на вершину холма, была там старая, еще не развалившаяся норка, вторую - внутри блиндажа у входа, а третья отправилась отдыхать на достаточно удобные нары. Если ночью наката не будет, то завтрашний день точно смогут продержаться.

Неожиданно сверху ударила короткая очередь, спустя мгновение еще одна. Автоматы в руки и к выходу. Залегли за трупами, как за бруствером и ждут, куда стрелять, что происходит.

- Филин, что у вас там?

- Немец снизу откуда-то выбежал и сваливает

- Вызывай комбата, пусть минометом накроют.

Спустя несколько минут, вдоль соседней посадки раздались разрывы. Все дальше и дальше от Бассейна. В радейке начал надрываться комбат, мол, почему все вокруг не осмотрели? А как тут осмотришь? До немцев рукой подать, с трудом сюда заползти смогли, да и не видно не зги. Птичник передал, что один из разрывов был в трех метрах от убегающего, но тот, упав, смог подняться и, как ни в чем не бывало, продолжил свой путь.

Утром осмотрели норку, в которой сидел затерявшийся. Ничего особенного, на пару человек хватит. Рядом еще одна, метрах в пятнадцати. Ее даже осматривать не стали, вход узкий, прятаться туда при наличии хорошего блиндажа, не имеет смысла. Кто если там и был - сбежал давно. А вот над ней хорошее место для пулемета. Туда его и поставили, предварительно замаскировав.

Минуло два дня. В бывшем немецком укрепе уже не протолкнуться. В каждом блиндаже группы, почти в каждой норке по одному-два человека сидит. Немцы отошли, но ежедневно и еженощно обстрелы не прекращают. Накрывают всем, что есть. Поэтому и расселяются по укрепу в минимальных количествах. Не дай Бог прилетит, так хоть много людей не накроет.

- Мужики, тесно тут становится. Там, под пулеметом, есть еще одна норка. Давайте втроем туда. Наблюдать оттуда нечего, но пересидеть можно.

- А что в ней?

- Да черт его знает, заодно и осмотрите.

Двое ушли. Спустя пару минут Казак возвращается обратно, лицо аж светится:

- Мужики, мы пленного взяли!

- Какого, к чертям собачьим, пленного?

- В той норке сидел двое суток.

- Да ладно... Передадим комбату вечером.

- Мужики, он двое суток без воды и еды, у него уже обезвоживание. Что там есть в закромах?

- Еда без проблем, вон, пару банок тушняка ему дайте. С водой сложнее, ее итак мало

- Да не жлобитесь, сегодня смена будет, еще принесут.

Выдали пару литров. Казах ушел. Спустя двадцать минут, те, кого отправляли в норку вернулись. Принесли автомат пленного, смеются:

- Видели б вы, как он на воду накинулся. Говорит, как назло, холодно, но даже снега нет, так бы хоть его ел. А выходить страшно.

- Да что ж мы, не люди, чтоль? Давайте, как темнеть начнет, поведете его до штаба.

Смеркается в январе рано. В шесть Казах с напарником пошли забирать пленного. Еще час-полтора и немецкие птицы начнут летать активно. Выбраться сложно будет. Спустя несколько минут на улице голоса:

- А ты чего его не связал?

- Да куда бы он делся, он от обезвоживания и шевелиться не мог! Тем более он сам сдался...

- Вот, делся!!!

Заползли в блиндаж.

- Казак, он че, сбежал чтоль?

-Да, скотина, ушел. Сожрал обе банки тушняка, выпил одну литрушку воды, вторую, по ходу, с собой взял и свалил по тихой грусти.

- Блин, комбат нас порвет... Накормили, напоили и упустили...

- Хорошо, что еще пулемет с собой не забрал, он у него прямо над головой стоял...

- Зеленый, слышь?

- Что?

- Пулемет хорошо замаскировал, молодец!

Дезертир.

Уникальное свойство, я бы даже сказал привычка, находить приключения там, где их быть не может, проявляется у меня в самое неожиданное время.

- Нева, чем занят?..

Двое учеников, попавших на СВО из мест не столь отдаленных, только недавно вышли с первого БЗ и напомнили о себе. Вообще, наверно, неправильно разделять людей, оказавшихся здесь, по тому, кем они были раньше. Лично для меня все равны. Все в одной упряжке, волочем эту неподъемную ношу. Но мое мнение никакой роли не играет, а потому, хоть мы с ними в одном полку, в одной профессии, но режимы у нас абсолютно разные.

- Да, в принципе, ничем

- Мы тут осознали, что форма, которую выдали, ни от чего не маскирует, нужна другая, да и помимо этого надо кое-чего прикупить, не сможешь отвезти в Донецк?

- Без проблем.

Спустя час, пишу рапорт, с просьбой выделить мне двух бойцов, время, подписи ответственных, до какого часа, где будем и тд. Прыгаем в машину, болтаем про их выход, пацаны молодцы, с собой несколько Джавелинов вынесли, хотя по немцам поработать и не получилось. Закупаем что необходимо, пару часов в запасе есть.

- Нева, может кофе? Вот и кафе рядом

- Нет, мужики, сейчас отъедем, буквально, метров пятьсот, там другая кафешка, хороший латте, мало людей, я всегда туда заезжаю.

Заходим. Обычно, один-два человека и полное отсутствие вояк, но сегодня мы, втроем, плюс еще три бойца неизвестного подразделения, плюс пару-тройку гражданских. Прохожу в дальний угол, голова забита текущими проблемами, ломится от мыслей. За столиком напротив сидит Док и пристально смотрит на гражданского, сидящего прямо перед ним. Погружаюсь в свои мысли,- проблемы с переводом, все подразделение уехало на необычную задачу, один я скитаюсь, как неприкаянный, пацанов бы доучить, по сути, только начали, а их уже на БЗ кинули. Отдохнуть не успеют, как обратно выходить.

Краем глаза замечаю, что Док полу-шёпотом предъявляет что-то гражданскому. До слуха доносятся только обрывки фраз, из которых делаю вывод, что закончится все может мордобоем. Ну, нет, как говорится, не в мою смену. Надо уходить и разряжать обстановку. Видимо, гражданский что-то нелицеприятное сказал про вояк, вот Док и отреагировал.

- Док, выходим!

- Погоди, Нева...

- Что погоди? Я сказал выходим. Ты чего до гражданского докопался?

- Он не гражданский

- Да пофиг, кто он, пошли!

- Это наш тип, с моего взвода. Мы с ним на обучении в одной землянке жили. Вышел на БЗ, попали под обстрел. Троих ранило, двое сбежали. Вот один из них.

- Оп-па...

- Мало того, что сбежали, они еще и своих раненых обобрали, вытащили у них все что было, забрали карты и пароль с них требовали, типа, вы все равно вытечете, вам они не нужны. ..

Эмоции зашкаливают. К сожалению, не могу указать всех слов, которыми выражал крайнюю степень моего возмущения, поэтому здесь пропущу массу предложений, переведя остальные на нормальный русский:

- Раненые выжили хоть?

- Да, они и рассказали в госпитале

- Слава Богу. Док, присмотри за ним. Адам, пойдем звонить в военную полицию!

- Мужики, не сдавайте, прямо сейчас звоню в Россию и вам любые деньги переведут, если не сдадите

- Ты совсем поехавший, ты своих пацанов раненых бросил, какие деньги?

- Любые. Абсолютно. Все решим.

- Док, держи этого решальщика, расспроси, где второй. Адам, пойдем звонить.

- Мужики, но своих сдавать как-то... - попробовал он зайти с другой стороны

- А с какого болта ты свой?

Военную полицию ждали долго. Устроили импровизированную облаву - я курил на улице, Док и Адам дежурили рядом с "пятисотым", с задачей при появлении подельника дать мне отмашку. Но второй сбежавший так и не появился. Для полноты картины хотели, конечно, отловить и его напарника, но не судьба. Пусть этим занимаются те, кому положено. Пацаны рассказали, что благодаря этим двоим у них и ввели строгий режим, никого никуда из домов не выпускают и отношение командования ко всей роте стало резко негативным.

Пацаны в награду получили возможность попариться вечером в бане, да с веничками. Вряд ли на передке можно желать лучшего поощрения. Но, к сожалению, мы так и не разбогатели. Другие здесь богатства.

Ар.

Эта, практически фантастическая, история происходила около года назад. И, сразу оговорюсь, имеет много свидетелей и участников повествуемых событий несмотря на то, что моментами кажется нереальной. Часть позывных изменена, в том числе и главного героя, но общие знакомые сразу поймут о ком идет речь, хотя лишь некоторые знают, чем эта история завершилась...

- Нева, вот боец, будет тренироваться с вами. Научи его хоть кучу собирать для начала, а там посмотрим. - озаботил новой задачей инструктор.

- Он откуда? Опыта, я так понимаю нет?

- Нет. Сверху его прислали. Сказали включить в группу снайперов. По общению понимаю, что он "нулевой", вот и займись, посмотрим, как себя покажет.

Так мы и познакомились с Аром. Возможно, для кого-то прозвучит грубо, но с виду типичный житель столицы нашей необъятной, непонятно как попавший на СВО. Пообщались по теории - знаний нуль. Ладно, это нагоним. Даю винтовку, поправляю лежку и понеслась. Стоит заметить, что базовая кучность для стрелка начального уровня из СВД, снайперскими патронами - 5 см на 100м. И в понимании моем и инструктора, если стрелок может собрать такую кучность, а в простонародье "кучу", то можно начинать двигаться дальше. Этого и ожидаем от новенького. По Ару сразу видно, что его опыт обращения не только со снайперской винтовкой, но и с оружием абсолютно нулевой. Первая куча около 15 см. Вношу поправки. Результат даже хуже. Поправляю лежку. Улучшений не видно. Передаю его своему напарнику, Москве. Как мне кажется, лежка у Москвы куда лучше моей отработана и тренирует он ее с парнями куда как эффективней. Так проходит наш первый день. Москва психует, я ржу, результата нет. Более того, нет даже никаких подвижек к улучшению. Каждая куча ужасна и слаба для стрелка любого уровня.

Вечером, почистив винтовки, расходимся по комнатам. Вызываю Ара, начинаю потихоньку объяснять азы снайпинга. Важное качество - умение быстро считать, присутствует. Хоть это радует. Да и в целом, парень, вроде не глупый. Остальное обкатывается. Разошлись. Ара заселили в комнату напротив моей. По размерам такая же, но если у нас живет два человека - я и Москва, то у них восемь. Спят на двухярусных кроватях. В тесноте, как говорится, да не в обиде. Перед отбоем заваливается Одуван и рассказывает, что Ар сломал палец на ноге.

- Как умудрился?

- Мы его на второй ярус заселили. Полез на кровать, оттолкнулся от тумбочки, да как-то соскользнул, упал, подвернул большой палец на ноге.

- Жить будет?

- Да, ходит, все нормально, хромает. К врачам не хочет, может, и не перелом.

Вот тут бы услышать нам тревожный звоночек, но кто бы мог тогда на это обратить внимание?.. Ну, упал, бывает. Никто из двух сотен человек ни разу не падал, но все случается впервые. Как же мы ошибались...

На следующий день снова стрельбы. Улучшений никаких. Уже вдвоем с Москвой терзаем его, вроде и делает все правильно, но пресловутую кучу собрать не получается. Не знаю уже, куда и думать. Ближе к вечеру приходит одна идея.

-Ар, смотри, ложишься готовишься к выстрелу. Я командую: Зеленый! ", после этого мгновенно нажимаешь спуск.

-Понял.

Приготовился. Начинаем серию.

- Зеленый!

Тут же выстрел. Выжидаю секунд сорок, чтоб его успел отпустить нервяк, или же чтоб мозг устал от ожидания и не контролировал спуск.

- Зеленый!

Выстрел. Добиваем серию. Специально даю большую паузу. Проверяем результат. 4см. Великолепная куча для СВД.

- Ар, сам видишь? Дело в голове. Не знаю, какие тараканы там совокупляются, но проблемы с сериями оттуда. Давай теперь сам, по готовности, кучу собирай!

Отстрелял. 12 см. Тихий ужас...

-Ар, ты ж сам видишь разницу? Стрелять базово мы тебя обучили, дальше дело в голове. Давай купол в порядок приводи и собери мне сам хорошую кучу.

Отстреливаем еще серию. 15см. Зову Москву.

-Ром, смотри фокус!

Собираем серию по готовности Ара. 14см. Потом еще одну серию по команде. 5см. В пределах нормы. Ржем. Прикалываемся. Даем отстрелять еще несколько серий. Пытаемся достучаться. Нет, результаты те же.

Вечером подходит инструктор.

- Нева, ну что, как Ар?

- Лех... Я могу только показать, объяснить это я не могу.

Отстреливаем серию по готовности Ара. 12см. Слушаем, как инструктор песочит нас с Москвой, применяя весь свой богатый армейский и житейский лексикон за то, что мы два дня ничего не делали. Уговариваем посмотреть вторую часть фокуса. Собирает кучу в 4 см. Теперь мы с Москвой ржем, глядя на недоуменное лицо инструктора. Повторяем фокус еще раз.

- Нева, я не знаю как, но научите.

- Леш, я у него в голове поковыряться не могу. У меня нет понимания что там происходит, поверь, за два дня многое испробовал. Ты сказал научить его кучу собирать. Мы научили.

- Вот и добейтесь, чтоб он ее стабильно собирал!

Потом были выходные. Затем еще один день тренировок и теории. По теории Ар тянет отлично, но стрельба снова непонятна. После обеда вызывает командование и сообщает, что вместе со штурмовиками идем в тренировочный рейд на трое суток. Обрисовывает задачи. Никакого желания бродить трое суток по лесам, ради пары тренировочных показательных выстрелов у нас с Москвой не появляется. Но на выход должны идти четыре снайпера, а обученных итак по пальцам одной руки пересчитать, да и то один палец останется. Под вечер все меняется, под Херсоном вырисовывается другая задача и в течении двух суток нас с Москвой перекидывают туда, а на выход пойдет Ар с еще одним новеньким. Посмеялись, что к Ару надо отдельно человека приставить, чтоб давал команду на открытие огня.

Меняется на СВО все очень быстро. Минули и эти трое суток. Задачу под Херсоном с нас сняли, сделали отдельный ночной рейд. Там отстрелялись препаршивенько. Отгребли от инструктора и командира и, повесив носы, сидим в комнате, костеря себя за элементарную допущенную ошибку. Одна ошибка и все старания насмарку. Открывается дверь, с рейда заходят пацаны, вернувшиеся с рейда. Усталые, грязные, ели ноги передвигают. За спинами спрятался Ар. Присмотрелся, - бааа, да у него фингал под глазом уже затекший, огромный и смачный, от души приложились.

-Ар, а кто тебе в глаз двинул?

- Никто.

И под дружный хохот зашедших уходит к себе в комнату.

- Нева, вы зачем его с нами отправили? - это один из новеньких, Ной, решает объяснится за всех

- Ну, не мы, для начала, но переходи к сути, кто ему втащил?

- Никто, он сам

- Мне-то не причесывай. Кто и за что его так приложил?

- Нева, Ар это сплошное недоразумение. То, что он живым вернулся - уже хорошо. Его чуть саперной лопатой не зарубили.

- Давай по порядку, - в предвкушении увлекательной истории, откидываюсь на кровати

- В первую ночь, он, отстояв свою смену, пошел будить типа из штурмов. Подошел к спальнику, скинул винтовку и начал его стволом тыкать. Представь, просыпается малой, а в темноте его стволом СВД тыкают. Он спросонок хватает первое, что под руку попалось и наотмашь. А это саперная лопата была. Ели успокоили, хорошо не зарубил

- И за это в морду?

- Нет. А в морду - это уже вторая ночь. Мы его вместе с Рапирой дежурить поставили. Чтоб не чуданул ничего опять. Он лагерь обходил и со всего маху об сук глазом долбанулся. Отошел, проматерился, поворачивается и опять этим же глазом, об этот же самый сук. Отвечаю, он сам, никто его не трогал.

Под дружный хохот идем в комнату, где сидит Ар. Заходим.

- Ар, братух, тут такое дело...

Поднимает голову, я продолжаю:

- Давай мы тебя застрахуем. Бабло грести лопатой будем. Так просто не бывает, чтоб на ровном месте столько приключений. Надо пользоваться удачей. Половина выплаты твоя. Тебе даже делать ничего специально не надо, живи как живешь...

Обиделся, отвернулся.

- Ладно тебе, мы ж не со зла. Как палец то на ноге?

- Опух и болит.

- Давай-ка иди к врачам. Сейчас с Травником договорюсь, чтоб посмотрел.

Спустя минут сорок, сидим, пьем чай в его комнате. Заходит.

- Нева, я завтра на рентген уезжаю. Подозрение на перелом.

- Хорошо, конечно.

Вечером лежу в комнате, заходит Москва. Рассказывает, что Ар просит у всех денег в долг, чтоб рентген сделать. Идем к нему.

- Тебе что, сказали платный рентген делать?

- Нет. В госпиталь направление дали.

- А зачем тогда тебе деньги на рентген?

- Я хочу в платной клинике сделать?

- А смысл?

- Ну, бесплатный рентген накосячат что-нибудь, я хочу хороший сделать, за деньги.

- Ар, я не знаю, как вы в своей Москве выживаете, но рентген везде одинаковый. И платный и бесплатный. Он от денег не зависит.

Вроде, достучался. Дали денег на проезд. Весь вечер прошел за шутками над Москвой, что в столице они у себя оторваны от реальности. Вот так ляпнул чушь один москвич, а стебался я весь вечер над другим. Да плюсом вся группа убеждала меня, что надо избавляться от Ара. Этот человек-приключение погубит не только себя, но и тех, кто рядом. Но моя слепая и наивная вера в людей позволяла отбить все нападки. Я им объяснял, что это просто цепь нелепых случайностей, посмотрим на него дальше. Все же, как один, говорили, что в паре с ним никуда не пойдут.

Следующим вечером, проходя мимо комнаты Ара, слышу дружный хохот в несколько глоток. Захожу. Сидит Ар с какими-то бумагами, а вокруг него столпились человек восемь с разных групп.

- Что у вас тут?

- Ар, начинай сначала. - и улыбаются довольные.

- Ну, позвонил я в одну клинику, они объяснили, что у них лучший рентген-аппарат в Крыму. Решил ехать к ним.

- Погоди, Ар, ты скажи, где денег взял на рентген? - прерывает его один из бойцов

- Заехал в другую клинику, сдал кровь, на полученные деньги сделал рентген.

Все заливаются смехом. Я тоже не могу уже сдерживать улыбку:

- Ар, мое предложение застраховать тебя все еще в силе. Я сам оплачу.

Снова дружный хохот и куча предложений поучаствовать в таком перспективном проекте. Ар обиженно отворачивается. За него продолжает Одуван:

- А вот дальше, Нева, он решил, что те носки, которые нам тут выдали, они плохие и некачественные. Нужны хорошие. А денег, напоминаю, нет. Вот как бы ты поступил?

- Одуван, не томи...

- Он пошел в магазин и купил себе три пары носок в кредит.

- Да ну на...

- Вот и мы так думали. Но вот договор, он реально носки в кредит взял!

- На самом деле, это выгодно. Там практически никакой переплаты, я с зарплаты его разом закрою...

Дальше я уже не слышал объяснений, истерический смех буквально скрутил все тело, заставляя закашливаться. Один лишь Ар сидел, глядя на нас с непониманием. Одуван же продолжал:

- Вот я уверен, что фото этого договора сейчас по всей стране разошлось. Продавцу, наверно, премию дадут. Вряд ли хоть кто-то еще хоть раз носки в кредит продавал.

- Там не кредит, а рассрочка!

Не знаю, сколько времени прошло в припадках истерического смеха и накидывания новых шуток от свидетелей творящегося безумия, но пару-тройку раз мы успели сходить покурить точно. Немного успокоившись, решил задать главный вопрос:

-Ар, а как ты вообще к нам попал? У нас берут только с опытом, ты же даже автомат в руках не держал.

- Я просто очень хотел в снайперы, а в штабе хороший товарищ, он и попросил инструктора за меня.

- А с чего ты вообще решил, что в снайпинге у тебя получится?

- Я просто с детства в Контр- Страйк всегда снайпером играл! Поэтому и хотел только сюда.

Наш вечер, определенно, не прошел уныло. Приступы истерического смеха не покидали нашу комнату до полуночи. Да что там нашу? Казалось, что весь этаж поддерживает эту вакханалию. Как только в какой-то комнате раздавался хохот, мы думали, что до них дошла эта истерия и от осознания того, как там сейчас весело, начинали давиться и сами.

Ночью вышел покурить на улицу. Там привычно, с чашкой кофе и сигаретой, стоял наш командир, П.

- П, я не знаю, кто просил за Ара, но с ним никто на задачи идти не хочет. И даже я, несмотря на то что еще вчера его защищал, не готов с ним на выходы.

- Почему?

- Давай с самого начала все расскажу. И дальше сам делай выводы.

Пересказываю ему все то, что излагаю в этой заметке. П. Внимательно слушает, иногда не скрывая удивления, иногда улыбаясь, после чего произносит:

- Его у нас не будет уже завтра!

Уходит. На утро, Ар стоял во взводе штурмовиков. Спустя какое-то время, он был в артиллеристах, потом у бронелобых, еще где-то, а потом мы уехали под Херсон на задачу. Казалось бы, история на этом и закончилась, но спустя несколько месяцев к ней неожиданно пришлось вернуться...

Если начало этой истории происходило в середине марта, то ее продолжение наступило в конце июня.

Чуть больше месяца мы с Москвой работали под Херсоном. Это было уже после разрушения дамбы, Днепр разлился, затопило массу сел и городов. Постапокалиптические виды города, в котором мы располагались, порядком надоели. Хотелось хоть немного отдохнуть, но нас все не выводили. Уже смирившись с тем, что до конца контракта будем находиться на месте, в один прекрасный день получаем приказ - выдвигаться в расположение, находящееся в Крыму, принимать дела у П., уходящего в отпуск. Срок на все про все - трое суток.

Приехали. Отмылись. Немного поработали. Из-под Херсона очередные печальные новости - группа, заходившая на острова, попала под Бабу Ягу, несколько раненых. Немцы будто ждали их именно на той пристани, с которой они уходили...

Вечером упали на кровати и, естественно, первым делом, общаемся с семьями. Связь под Херсоном была около нулевая, общение редкими сообщениями в Телеграмме, а тут возможность даже видеозвонков. Рассказываю супруге про то, что лежим там целыми днями, только кушаем и спим, снаряды немецкие облетают нас стороной, никуда не стреляем, да и в целом, там куда спокойней, чем даже у нас на границе. Неожиданно, она прерывает:

- Жень, ну, хватит. Я-то знаю, что вы там делали. Вы выдвинулись вшестером...

И далее перечисляет то, какие винтовки мы с собой взяли, в каком районе работаем и массу деталей, которых она не могла знать. Соображаю, что моя жена и жена Москвы общаются между собой ежедневно и по несколько раз, я никаких подробностей своей не рассказывал, вывод напрашивается сам собой...

- Насть, погоди, я перезвоню!

Вешаю трубку. Знаками показываю, чтоб Москва тоже отключался, есть срочный разговор.

- Ром, а ты часом не охренел?!

- Ты чего?

- Да ничего. Настя мне сейчас слишком много подробностей изложила из числа тех, которые не может знать даже в принципе. Она винтовку Лобаева от СВД не то что не отличит, но даже слов таких не знает.

- Да что она сказала то?

Пересказываю наш диалог. В заключении добавляю:

- А общается она только с твоей женой. А та, в свою очередь, могла все это узнать лишь от тебя.

- Я своей ничего такого не говорил!

- Да хорош! А откуда она могла знать даже количество винтовок, которые были у нас в группе?

- Жень, отвечаю, я ничего такого не говорил. Я с ума не сошел!

Вот тут логично, со здравомыслием у него порядок. Перезваниваю супруге:

- Насть, а вот теперь серьезно, без шуток. Все, что ты перечисляла, кто тебе сказал?

- А что, угадала?

- Блин, это более чем серьезно...

- В интернете прочла на одном украинском сайте, в новостях. В поиске вбивала запрос по вашему подразделению, там и выскочило.

- Да ну на, быть такого не может...

- Могу ссылку поискать

- Если найдешь, было б великолепно...

Спустя несколько минут падает ссылка. Открываю. Так и есть, указано, что группа нашего подразделения выдвигается туда-то, шесть человек, и расписано вооружение по количеству.

- Нева, но мы ведь были вдвоем, - подает голос Москва, мягко говоря, удивленный этой статье

- Это не про этот выезд. Про тот, когда мы вшестером выезжали. Вооружение и место реально совпадают...

Несколько раз перечитываем статью. Глаз цепляется за дату.

- Ром, сейчас окончательно удивишься ( да-да, слово было иное, но здесь использую его замену)

- Чего?

- Посмотри на дату!

- И?

- Я прекрасно помню тот выезд, мы выезжали через два дня после публикации статьи.

- Не может быть.

- Ничего не мешает пойти в штаб, поднять БР и проверить. Я на сто процентов уверен, дату выезда отлично помню, а вот в день, когда опубликована статья, нам только задачу поставили. И в статье указано, что группа выезжает, но не выехала.

Нервно курим на улице. Понятно, что кто-то нас сдал. С потрохами.

- Нева, есть Служба Безопасности, это их работа, пойдем, с ними поговорим

- Да уже поздно, может, спят...

- Разбудим. Это их работа.

Стоит сказать, что по работе под Херсоном с СБ у нас сложились хорошие отношения. Несколько раз мы им помогали,- много интересного можно увидеть, сутками рассматривая город в оптический прицел, да плюс к различным своим акциям они нас активно привлекали.

Сидим в кабинете СБ. Рассказываем все с самого начала.

- Кто знал о поставленной вам задаче?

Перечисляем, с трудом вспоминая, список набирает больше двадцати человек.

- А случайный человек мог сделать такие выводы?

- Нет. Я б и этот список покрыжил. Обычный мобик или срочник не отличит винтовку Лобаева от Орсиса, или модернизированного СВД. Нас на полигоне занималось человек десять. Уезжало шестеро. Внутри группы, естественно, это знали, но даже со штурмами это не обсуждали.

Обсуждаем каждого в списке отдельно. К этому времени в нем есть раненые, есть "пятисотые". Допрашивают по каждому подробно. Буквально, выжимают из нас информацию. И мы бы рады помочь, но пазл не складывается. СБ-шники отправляют какие-то запросы на некоторых из списка. Расходимся.

Снова стоим, курим.

- Нева, а Ара помнишь?

- Естественно, такого не забыть.

- А он у нас был до того выхода или после?

- Да ну, Ром, он точно не мог. Там сквозняк в голове.

- А я говорил, что он косит...

- Нет, так косить нереально.

- Так он у нас был до выезда, или позже?

Вспоминаю. Прикидываю даты.

- Пойдем обратно СБ-шников будить...

На удивление, нас не послали куда подальше. Рассказали все, что помним про Ара. Поулыбались, местами поржали.

- Он притворялся, - снова накидывает Москва

- Да невозможно так играть, он по жизни идиот, - парирую я.

Следующим вечером снова сидим у СБ-шников. Рассказывают, что вчера Ар должен был выезжать на острова, но приболел и поменялся. Они подняли приказы по ротациям - в те дни, когда он заходил, накрытия лодок не было. Несколько раз менялся и все время удивительным совпадением его проносило. Завтра они выезжают на место базирования, будут разбираться на месте.

Спустя еще неделю, узнали, что Ара вывезли в Крым. Информацию он передавал своей подруге, по его словам, просто рассказывал ей то, что происходит, без каких-либо умыслов, а уже она контактировала с немцами. Чем закончилась история не знаю, встречал фото Ара на гражданке. Что там с его подругой - не ведаю. Ему не писал - нет желания общаться. К слову, те, кто служил с ним, отзывались о нем очень положительно, говорят, что хорошим бойцом был. Те же из них, кто знал о продолжении истории, вспоминали какие-то свои непонятки с его участием.

Штурм.

История эта произошла относительно давно, месяца четыре назад. Многие позывные уже забыты, за давностью дней, поэтому если кто себя узнает, но под чужим именем - не держите обид, запамятовал просто. Декабрь на Донбассе в прошлом году был достаточно теплым. Редкие ночные снегопады часто переходили в дневное потепление, оставляя в полях лишь свежую подтаявшую грязь.

На выход мы шли вдвоем, я и Москва. Тот напарник, с которым мы и перевелись в эту часть несколько месяцев назад, с кем работали до этого почти год бок о бок. Утром должен был начаться штурм немецких позиций к югу от Бассейна - земляной насыпи среди поля, напоминающей по форме бассейн и когда-то давно, еще в мирное время, для этой цели и использовавшийся - хранение воды для полива. Нам же он был интересен лишь тем, что давал хоть какую-то возвышенность среди бескрайних полей и посадок. Выдвинулись с вечера. Позицию эту знали, как и подходы к ней, не единожды там дежурили по ночам. Дошли спокойно. Быть может, немцы не разглядели нас в условиях снегопада, а, возможно, свою роль сыграло и то, что по радейке ни с кем не связывались и не предупреждали, что подходим. Рискованно, конечно, может и от своих прилететь в неразберихе, но давно заметили, что стоит выйти на связь, как сразу над головой начинают немецкие птички кружить, выискивая очередную добычу.

Залезли в небольшой бункер. Я сел на лежащего Шамана, как-то рассказывал про него в одном из рассказов, Москва прошел вглубь, чтоб не мешаться в проходе. Налили в кружку горячего чая и, пустив ее по кругу, стали знакомиться с хозяевами блиндажа, которые сидели там вот уже неделю.

Часов в пять на связь вышли штурмовики. Подходят к блиндажу, обозначились, чтоб мы ненароком стрелять не начали. Спустя несколько минут, первый разрыв. В той стороне, откуда они подходить должны. Миномет, восемьдесят второй, судя по звуку. Еще пару минут и начнет накладывать. Первый пристрелочный был... Так и есть. Пошли разрывы один за другим. Не жалеет немчура снарядов. Это в новостях, да телеграммах они закончились. Тут же более тихие хлопки - АГС подключился. А вот и звук птички над блиндажом, значит подходят. Распахиваются полы термоодеяла и заползает первый боец. За ним второй, третий... Дошли. Один трехсотый, контузия. Миномет ухнул рядом с ним, посекло рюкзак, но цел, жить будет. Ничего страшного. Двенадцать человек зашло. Мест, чтоб присесть нет, кое-как разместились. Попадали друг другу на колени. В тесноте, да не в обиде. А обстрел нашего блиндажа продолжился. Увидели немцы, что большая группа сюда зашла, поняли, что к утреннему штурму готовимся. Начали накрывать всем, чем ни попадя. Тут и воги, и полька прилетает, и мины, и арта... Несколько прилетов танковых даже было.

Содрогалась крыша блиндажа, с остановкой сердца у всех внутри сидящих, но выдержала. Добротный немцы себе блиндаж построили, повезло нам. Порядка трех часов утюжили нас с небольшими перерывами. Прилетал и fpv- кружил перед входом, нарезая "восьмерку", пытаясь прицелится, чтоб внутрь залететь. Замерли, ни шороха внутри, будто боясь, что он на звук сориентируется. Я возле входа сидел, одна мысль лишь ворочалась в голове - если попадет, мне сразу хана, а вот пацанов живьем присыплет, кому хуже еще непонятно. Зацепил бруствер дрон, нарезая очередную "восьмерку" у входа, там и рванул. Выдохнули, посмеялись над собой и своими страхами. Пронесло...

Парни не с нашего полка - добробаты. Не буду называть подразделение. Подготовились хорошо. По пять-шесть магазинов на каждого, антидроновое ружье, пулемет, гранатомет. Много видел разных штурмовиков, с разных подразделений. По этим сразу видно, что с опытом. Распланировали штурм. Мы, в свою очередь, обещали им помочь, по возможности. Наш сектор - их правый фланг. Пулемет там стоит и не дает за Бассейн выйти. И расстояние до него порядочное, но просто насыпает, не давая головы поднять.

- Мужики, как до Бассейна первая тройка дойдет, по радейке запросите Неву, никакой другой инфы не надо, я пойму. Мы с Москвой и по своему сектору отработаем, и попробуем перед вами немцев посмотреть

- Лады, спасибо, братишки.

В десятом часу выдвинулись. Мы подождали минут десять и не дожидаясь запроса тоже поползли на выход. Уже слышна стрелкотня в районе Бассейна. У Москвы старая добрая СВД-шка, с хорошим прицелом, у меня же Орсис, с установленным теплаком. Прошли метров сорок по окопу - есть небольшая возвышенность. Пытаемся залезть - не тут-то было, ноги соскальзывают и постоянно срываемся вниз.

- Москва, у тебя оптика, тебе проще посмотреть, давай подсажу.

Скрещиваю руки, закидываю его наверх. Он ужом заползает на гребень и сразу к прицелу. Я за спиной пытаюсь хоть как-то зацепиться, но постоянно соскальзываю, проклиная свою неуклюжесть.

- Нева, есть блиндаж, точка 09, в ней двое.

- Блин, я забраться не могу

- Давай отработаю сам

- Вертикаль 5.9 должна быть, по ветру бери 0.8 лево.

- Не мало? На единичке сработаю

- Работай.

Выстрел. Гильза в сторону, чего-то тихо матерится, еще выстрел. И тут же еще

- Попал!

- Ты какого черта с одной позиции столько накладываешь? Бегом вниз!

Москва соскальзывает в окоп. Матерю от всей души. Обнаружат - не дадут уйти, но не до нас должно быть сейчас, там штурм идет полным ходом.

- Одного точно достал.

- Ты ж знаешь, мать-перемать, второй выстрел уже лишний. Давай бегом в блиндаж, пока не накрыли. Я прикрою.

Докладываю комбату где отработали. Только начинаю смещаться к блиндажу, как звучит команда перейти на Бассейн и работать с него.

- Москва Неве, срочно смещайся на бассейн, я уже выдвинулся.

Несколько раз дублирую. В эфире какофония докладов, мата, криков. Надеюсь, что принял, если что, пацаны в блиндаже передадут. В быстром темпе по окопу бегу к Бассейну. Окоп все меньше и меньше. Метров через триста его глубина уже, максимум, штык лопаты, только что берцы прикрыть способен. Добрался до его окончания. Поваленный столб. Забиваюсь под него, здесь и дождусь напарника. Он прикроет, перебегу оставшиеся сто метров по полю до Бассейна, а оттуда уже и Москву прикрою. На открытку пока не суюсь.

Справа раздается короткая автоматная очередь. Близко. Совсем близко. Никого там быть не должно. Метрах в пятистах от нас справа немцы, наших там нет. Тут же еще пошли короткие очереди оттуда же. Осторожно высовываюсь из-за столба - так и есть, три немца стоят в полный рост на дороге и стреляют в сторону блиндажа, откуда я только что пришел. Перешли поле со своих позиций, по наглому, и стоят, красавцы, нарисовались - не сотрешь... Уже потом, на следующий день, я посмотрел по карте расстояние от столба до этого места - двадцать три метра. Ни единого кустика, ни деревца, ни даже бугорка нас не разделяло. Двадцать три метра голого поля. В тот же момент, стал судорожно перебирать варианты, что делать. Меня они не видят, не смотрят в мою сторону. У меня Орсис. Один выстрел я сделать успею, попаду наверняка, но в момент перезарядки, они с такого расстояния тоже не промажут. Даже гранаты нет, да и была бы, толку то от нее? Грамотно стоят. Стреляют по очереди, короткими очередями. Своим выходом в поле, отсекли нас от Бассейна и пацаны впереди понятия не имеют, что отсечены. Стрелять нельзя, но и оставаться на месте нельзя. Просто везет, что в мою сторону не глядят. Стоит повернуться - хоть в плен бери, вот он я, как на ладони, даже гранаты нет, чтоб себя подорвать. Окоп низкий, по нему не уползти, сразу увидят. Блин, сейчас же Москва в мою сторону пойдет и прямо на них вывалится. С соседнего блиндажа кто-то начал огрызаться по немцам одиночкой. Рацию выключил, еще не хватало, чтоб она меня выдала.

Аккуратно сполз в окоп и пополз туда, где должен Москва вынырнуть. Броня мешает, винтовка слишком длинная, не вмещаюсь я с ней, да и без нее места мало. Одна надежда на белый маскхалат и медленные движения, чтоб не выдать себя. Адреналин зашкаливает, кажется, что вот-вот и из ушей польется. Да еще и сердце предательски громко стучит. Кажется, что услышат биение его даже несмотря на стрелкотню.

Отчетливо помню одну мысль, что постоянно крутилась в голове :" Это ни хрена не страйкбол! " Не знаю, почему именно об этом думал, но мысль не покидала.

Вот окоп стал чуть глубже. Дышится легче, из последних сил пытаюсь ускориться. Из нашего блиндажа тоже кто-то начал стрелять по немцам. Мимо них уже прополз. За спиной они, по сути. Стреляют редко и одиночкой. В нашу сторону не смещаются. Иначе хана бы мне была. Если сказать честно, то, наверно, переползая по этому окопу, под свист пуль высоко над головой, я испытал самый большой страх на этой войне. Никакая бомбежка так не страшила, как понимание, что ползешь у них перед носом и, по сути, безоружный.

Воронка. Глубокая. Плюхаюсь в нее. Попробовал отдышаться. Не получается. Постоянно смотрю вдоль окопа, туда, где должен показаться напарник. Нет его. И это непередаваемо радует. Над головой зависает птичка. Белая. Это хорошо, нам довели, что сегодня белые птички наши. Значит видят наверху немцев. А стрельба-то с их стороны все реже, наша же, наоборот, усиливается. Край воронки взметается вверх с трескучим грохотом, поднимая десятки килограм земли. Полька. Ни свиста, ни выхода не слышал. Как только не зацепила? Метра три от меня. Птичка навела, не наша, значит. Плюхаюсь на живот и быстро продолжаю ползти. Окоп стал чуть глубже, можно немного приподняться и передвигаться быстрей. Хотя куда уж быстрей, руки-ноги не слушаются.

Вваливаюсь в блиндаж. В том угду, где я сидел вижу шлем. Блин, я умудрился еще и без него выйти. Москва сидит в углу, забивает пацанам магазины.

- Ты где был? Тут немцы нас поливают стрелкотней

- Под ними и был. Ты чего не пришел, когда я тебя по радейке звал?

- Не слышали мы тебя.

Смотрю по сторонам, парни утвердительно машут, не прошел сигнал.

- Ну, и хорошо, что не слышал, вдвоем бы мы не выбрались

- Мы тебя вызывали, чего не отвечал? Там немцы накатывают с поля

- Уже не накатывают, я когда к 45й подполз, они ушли, там только наши сейчас стреляют

- Так был-то ты где?

- Дай воды. Отдышусь расскажу.

Сел, откинулся, попил воды. Неуклюже штурм для меня начался. И не поработал, и чуть в плен не попал, либо же чуть в той канавке не остался. Все наперекосяк. Да еще полька прямо возле головы ухнула, а я, оказывается, даже без шлема был...

- Что у пацанов?

- Бассейн прошли, за две точки зацепились. Там никого не было. Подошли вплотную к А5 но взять не могут. Наши бабочки глушатся, пытаются артой их блиндаж разобрать

- Не густо...

Доложили наверх о том, что с поля выходили немцы.

- Нева, ты их лично видел?

- Так точно!

- Мы сейчас птичкой смотрим, нет там никого

- Минут пятнадцать назад они откатились в поле.

- У страха глаза велики. Там только наши могли быть.

- Так они по блиндажам нашим насыпали,- перебивает меня старший точки

- Вы там разобраться не можете. Нет там никого.

Забегая вперед, через несколько дней был новый штурм на этих позициях. И немцы предприняли такой же маневр. От нас был Охотник, он и подловил их на выходе с поля. Ждал их там. Заранее подготовил позицию, с расчетом, что там могут немцы появиться. Появились...

Несколько раз выходили с блиндажа поработать. Штурмовики завязли перед немцами, ни подойти не могут, ни откатиться. С наших позиций мы эти места не видим, вперед тоже не дают продвинуться, сыпят по блиндажам без устали артой.

- Нева, восточнее Бассейна два немца, сидят в поле, сними их!

Вываливаемся с Москвой, перебегаем вперед. Вот подходящая насыпь. Забираюсь на нее. Рома прикрывает. Бассейн. Левее действительно двое сидят. Расстояние 350 метров. Вношу поправку. Стоп. Вот с Бассейна по ним поливают. Но они в ответ не стреляют. Пригнулись и сидят. Это не могут быть немцы. Хорошо в компьютерных игрушках - вот наши, с красной галочкой наверху. Вот противник, с синей. И даже если в своего попадешь, ничего не будет. Ну, поматерит тебя товарищ и забудется. А я в теплаке лишь вижу тепловые контуры, которые не различаются ни у нас, ни у противника. Одинаковые мы.

- Это наши!

- Это немцы, открывай огонь!

- Там не может быть немцев, это наши!

- В каком они камуфляже?

- Не знаю, я с теплака наблюдаю. Не могли туда немцы подойти и в ответ они не стреляют.

- С бассейна говорят, что отстреливаются...

Ухнуло за спиной. Миномет, судя по звуку, надо уходить.

Запрыгиваем в блиндаж.

- Нева, чего не работал?

- Там не может быть немцев, это наши!

- Комбат тебя порвет!

Закурили с Москвой.

- Может я с оптики пойду гляну?

- Ром, там миномет накидывать стал. Сиди, не дадут вернуться.

Спустя минут сорок, в блиндаж заползают двое из числа штурмовиков Братан и Казань.

- Воды...

- Держите, мужики, что там у вас?

- БК на нуле. Дайте хоть сколько...

Начинаем выгребать все что есть. Часть припасена была, часть от немцев в блиндаже осталась. Загружаем их. Параллельно рассказывают:

- Много раненых, непонятно как выносить. Подойти не можем. Да еще на выходе ваши накрыли. Мы им кричим, что свои, они не слышат. Хорошо, что не попали.

- Слева от Бассейна шли? - оживился я

- Да

- Повезло, что стрелять не стал, видел я вас, но не поверил, что это немцы

- Спасибо!

- Да не за что. Сам бы себе не простил, если б по нашим отработал.

Новые выходы. Пытаемся хоть что-то высмотреть, но то высота не позволяет, то деревьями позиции прикрыты, то немецкие птички налетают, наводят минометы и арту, загоняют обратно.

- Москва, давай вон с той насыпи попробуй посмотреть, чуть в оттяжке...

- А расстояние?

- Семьсот десять метров, должен достать. Я с теплака не отличу немцев от наших. А кто где сейчас непонятно

Залезает, долго крутится, высматривает. Выстрел. Снова целится... Неожиданно отскакивает в сторону, кубарем катится вниз, хватает винтовку и ломится в сторону окопа. Заползаем в блиндаж. Рассказывает: "Сделал один выстрел, не попал, слышу - птичка зависла надо мной. Щелчок и граната летит. Упала в сантиметрах от броника и скатилась вниз. Так и не рванула. Повезло! "

- Завязывать надо с везением, Ром. Бесконечно нам везти не может.

По радейке тем временем слышим, что штурм провалился. Часть раненых пыталась отойти, на выходе с бассейна, на плоскаче, их накрыл пулемет. Они залегли, после чего тут же получили сверху кассетами. Откатились назад, к бассейну. Те позиции, что утром заняли, пришлось оставить. Пулемет слышим, сбоку, на девять часов бьет, там до немецких блиндажей метров восемьсот - девятьсот.

Несколько раз выхожу, пытаясь отыскать пулемет - безуспешно. Как специально замолкает. И, тут же, по новой получаем порцию полек и мин. Следом снова включается пулемет. А время то уже пятый час. Бесконечный день подходит к завершению.

- Ром, что у тебя с БК?

- Меньше магазина осталось, чисто на отход. У тебя как?

- Полный. Я так и не работал, не по кому было.

В блиндаже, помимо привычных обитателей с батальона, сидят несколько раненых из штурмовиков и контуженый, что с утра остался.

- Мужики, у вас сколько целых то осталось?

- Двое, вроде

- Да уж...

- Пулемет не дает выйти. Пацаны, что за БК приходили, только и уцелели. Пошли из-под немцев Егора доставать

- В каком смысле, из-под немцев?

- Егора затрехсотило прямо возле немецкого блиндажа. Один погиб, а он там раненый лежит. Они пошли пытаться его вытащить, еще часа полтора назад

Пьем чай. Курим. Много курим.

- Нева, шоколадку будешь? Сутки ничего не ели.

- Не, спасибо, не хочется.

- Вот и я так же. У меня конфета шоколадная есть, давай пополам?

- Ломай.

К слову, это был наш единственный перекус за сутки. Я поприкалывался, что если Москва есть отказывается, то жизнь дала крен не в ту сторону. Посмеялись.

- Нева, я Братан, мы у бассейна. Пулемет накрыл и кассетами засыпают, продвинуться не можем. Шугани пулеметчика...

Запрос по радейке застал меня стоящим возле бруствера и пытающимся залезть на холм. Слышал я пулемет и уже давно вышел, но заледеневший холмик упрямо кидал меня вниз. Москва скрещивает руки, отталкиваюсь, но снова падаю ему на руки.

Выбегает контуженный:

- Нева, вставай мне на голову!

Оригинально, но тоже решение. Встаю ногой ему на голову, кидаю винтовку, свожусь. Есть. Нашел. Маленькое окошко блиндажа, оттуда и насыпает пулемет по пацанам. Две тепловые сигнатуры.

- Рыжий, не шевелись!

Выстрел. Пулемет замолкает. Было два тепловых контура, остался один. Еще один выстрел. Вроде, попал.

- Братан Неве, пулемет молчит, проскакивайте, мужики!

Слежу за окном немецкого блиндажа. Сейчас пулеметчика поменяют и продолжат насыпать, а пацаны по открытке перебегают, некуда спрятаться. Минута. Две. Пять. Молчит пулемет. И из окна тепловой контур исчез.

Запрыгиваем в блиндаж. Я первый, вторым Москва, за спиной контуженный Рыжий. Разрыв. Взрывной волной Москву толкает на меня. Затаскиваем Рыжего. В паре метров от него, за спиной миномет ударил. Живой. Ничего не слышит, пошевелиться не может. Руки-ноги целы. Не посекло, что удивительно. Что-то бредит, но в сознании. Заговаривается, несет какую-то чушь, еще раз осматриваем - целый.

Спустя пару десятков минут в блиндаж заползают Братан с напарником, заволакивают еще одного трехсотого. Тот в сознании, по ногам посекло. У Братана сломана рука. Минами достали.

- Вы как его доволокли?

- Недалеко накрыло, у Бассейна, там немного уже оставалось. Вода есть?

Протянули. Вытащили они раненого прямо у немцев из под носа, на удивление, до бассейна проскочили легко, а там уже пулемет уложил на землю и накрывать стали восемьдесят вторыми, кассетами и польками. Там и сломало руку.

- Мужики, мы через час выходим, вывести кого надо?

- Нет, трехсотых позже выводить будем, за ними придут, тяжелых уже отправили

- Братан, ты с нами?

- Нет, там еще один наш двухсотый возле их блиндажа остался, нельзя бросать.

- Так у тебя ж рука сломана!

- Нет больше никого целых, только мы вдвоем остались. Доберемся как-нибудь...

- Чем помочь, мужики?

- Да ничем. Пулемет ты заткнул, уже дышится легче. Кстати, что-то он молчит долго...

Спустя несколько недель, когда захватили мы дальние блиндажи, нашли и раскуроченный пулей пулемет. И пулеметчика. Нечем было больше поливать пацанов с того блиндажа.

Выходили мы тяжело. Птички постоянно висели над головой, но как-то проскочили. С трудом дошли до асфальта. Дальше дорога проще. Вспоминаем перипетии этого бесконечного дня. Шутим, прикалываемся. Понятно, что и здесь нас смогут достать, но выскочили. Вышли живые. Не передать словами эмоций. Завтра будет новый день и новая группа пойдет на штурм. Через несколько дней и нам возвращаться, но это все потом.

Сейчас мы живые, уставшие, но довольные идем в сторону дома.

Сзади подъезжает багги.

- До нуля подбросить?

- Давай. Не откажемся.

Кидаем винтовки и рюкзаки в кузов, с трудом залезаем в кабину.

- А вы что, снайпера?

- Да... А ты какими судьбами тут? Сюда ж никто не заезжает...

- Наши пацаны сегодня на бассейне штурмовали немцев. Много раненых, вывожу потихоньку. Сейчас за Братаном приехал, он дал отбой, сказал, часа через два вернуться

- Так это Ваши пацаны? Красавцы! Братан просто Мужчина. Он со сломанной рукой пошел двухсотого доставать.

- Так вы и есть те снайпера, что с ними работали?

- Да...

- Спасибо, мужики. Пацаны про вас рассказывали, не вышли б они оттуда. Всех бы за Бассейном раскатали.От всех пацанов спасибо.

- Это им спасибо! Свидимся еще, пусть выздоравливают.

Водопой.

Прежде, чем приступить к непосредственному повествованию, придется немного отклониться от будущей заметки. Со дня описываемых крайний раз событий, утекло достаточно воды. Происходило много того, что описывать пока не хочется, но, по итогу, я все-таки был переведен в другую часть. Произойти это должно было еще в феврале, но ждать пришлось до мая. В этом промежутке, числился я и без вести пропавшим, и даже погибшим успел побывать, были выходы, потери, печальные и радостные события... Возможно, когда-нибудь, это будет поводом для очередной заметки, но пока действует закон о дискредитации, опущу этот временной промежуток без уточнений и комментариев.

К середине мая, прибыл в расположение новой части, специфику которой я пока тоже опущу - не имеет это значения. Где уже ждал - дожидался мой постоянный напарник, друг, товарищ и братишка - Москва. Пару дней на знакомство, еще денек пристрелять под себя винтовку и новый выход. Направление другое, своя специфика, а ощущение, будто совсем другая война.

Идем на неделю. Запас еды, воды, бк, технические приспособления, винтовка, калаш, броня и прочее - чуть более пятидесяти килограммов на себе. И идти семнадцать километров. Лет двадцать- двадцать пять назад, наверное, это показалось бы мне забавным приключением... Но... Прошли чуть более километра и ноги достаточно сурово намекнули, что легкая атлетика осталась в далеком прошлом, и они не готовы к таким переходам. Москва держится бодрячком. Десять минут передохнули и еще километр. Кроме ног, свое недовольное "фи" стала высказывать спина. Следующий переход уже шестьсот метров. В голове рой мыслей, в поисках решения задачи доставки нас на точку, но сохранения ног хотя бы относительно целыми. Решения, помимо "одиннадцатого маршрута" не нахожу. Еще пятьсот метров. Падаю в кусты, без возможности пошевелиться. Выкинуть бы из рюкзака десять литров воды, да хотя бы даже литр, но на неделю этот объем всего ничего, да и лето на дворе. Без еды еще всяко-разно протянем, к пехоте попрошайничать пойдем, но вода на вес золота, надо тащить.

Смеркается. Нет нужды больше брести по посадкам. Дневные птички уже не летают, а ночных пока нет, можно идти прямо по открытке, а это чуть увеличит скорость. Идея хорошая, реализация подкачала - еще пятьсот метров и падаю мешком в кустарник. Москва тоже уже не очень то бодрится, но держится, подгоняет меня, за что посылается в известном направлении, да в грубой форме. Дойду, никуда не денусь. На заход отведены сутки, времени хватит, птички пока не беспокоят, ветер без камней. Еще метров четыреста. Сам себя ругаю на чем свет стоит. Отвык с февраля от таких переходов. Да и не ходили мы столько - пять-семь километров, с запасом на сутки. А тут неделя. И семнадцать. Не зная дороги. Дойду. Встал. Шестьсот прошел. Снова рухнул мешком. Надо дойти. Вот отдохну немного и в путь...

Пройдя две трети, отдал винтовку Москве, взял калаш, двинулись. А идти то заметно легче стало, даже чуть ускорился, одним переходом смогли километр преодолеть. Теперь Москва за спиной тяжело дышит и падает на землю. А жизнь то налаживается. Так и до утра дойдем. Дело-то не в бобине было. Еще переход на километр, дошли до деревни. "Теперь дело побыстрее пойдет" - наивно подумалось... До ЛБС (линии боевого соприкосновения) осталось не так и много, дома какие-никакие, от птичек проще прятаться... Свежо предание, но птичек стало гораздо больше и переходы стали составлять по пятьдесят метров. Больше не успеваем. Над головой характерное жужжание и приходится ломиться в укрытие - разрушенные сараи, гаражи, дома. И хорошо, если там хоть какие-то остатки крыши есть.

Дошли. Семь часов мучений и на месте. Крайние полтора часа преодолевали меньше километра. А до этого минут сорок отсиживались в доме, куда отовсюду снесли трупы. Уж не знаю, наши, или немецкие, быть может, и вперемешку. Несколько недель накапливали, запах соответствующий. От птичек никакого покоя, не давали выйти, приходилось терпеть.

Добрались.

- А куда вы столько воды то тащили?

Тупо смотрим на встречающую группу, а они продолжают:

- Здесь колодец метрах в трёхстах, по закату можно проскочить. Вода грязная, но прокипятить и пойдет, пока не пронесло.

- Собака сутулая... Полюбил-то еж гадюку...

- Это в посадке, где немцы, тяжеловато, да и нашим приходится в деревню бегать, не ближний свет, а у нас большой проблемы нет... А вам не сказали?

Слов нет, по крайней мере, приличных.

- По водопою накидывают?

- Изредка, с ленцой. Достаточно безопасно. Растяжка рядом, но она видна. Броню только накидывайте, на всякий случай...

Сменились. Потекли долгие рабочие дни, а еще точнее, ночи. У Москвы здесь тоже первый серьезный выход. Приняли нас нормально. Парни молодые, спортивные, да еще и специалисты. И, вроде как, по знаниям не уступаем, по общению тоже понимаем, что не лаптем щи хлебаем, но смотрят на нас достаточно удивлённо. И не переводят к ним обычно никого из махры, да и возрастом не вышли... Как говорится, на словах мы можем быть и графьями Толстыми, а доказывать надо делом. И стали доказывать. Нормально отработали неделю. Звезд с неба не нахватали, но к предпоследнему дню результат имели такой, что не стыдно возвращаться. Уверены, что и половины от нас не ждал никто.

Завтра смена. Настроение улучшилось. Уже не так и допекают бесконечные fpv- шки, бабки-ежки, периодические обстрелы, в том числе и танковые. Уже звездное небо над головой, сквозь проплешины крыши навевает не тоску, а рождает новые шутки и приколы. Подселили пехоту на первый этаж, за что те благодарят нас крепким сладким чаем ( свой допит давно) , плюс какое-никакое, а прикрытие. Шутка ли, до немцев меньше трехсот метров, а в здании с нами никого не оставили. Благо несколько пехотеев выгнали из соседнего здания, типа, места нет, а мы их к себе и приютили. Короче, настроение великолепное. Ждем смену.

Стоит отметить, что оборудование для наблюдения не ахти какое. Нас особо никто не знает, мы себя никак не проявили и выделили нам на выход то, что осталось и никому было не нужно. По меркам пехоты - так великолепное, но на наших рабочих дальностях слабовато. Москва на наблюдении, я дремлю у винтовки.

- Нева, три человека мелькнуло в камышах у пруда.

Включаю теплак, ищу.

- Прямо возле берега, от куста большого ближе пятьдесят

- Какого черта они там забыли?

- Может, искупаться решили? Или на наш берег переплыть?

Тихо посмеялись над своей же шуткой. Никто там неделю не мелькал. Пруд с километр в длину и метров сто в ширину. На его длинных берегах в посадках немцы, на коротких наши. Немцы, вообще, с трех сторон окружены, но бодаются, молодцы. Если сможем взять дальнюю посадку, то в окружение попадет пара взводов, но уже три штурма захлебнулось. Держатся. Как-то был диалог с Москвой, случайно услышанный пехотой и покатившийся по рядам как анекдот:

- Если возьмем посадку, уже ж не выберутся, обречены, почему хохлы не сдаются?

- Потому что русские не сдаются!

Наблюдаем. Нет движения в камышах. Примерно понимаем, что вот эти небольшие три тепловых контура, они и есть, но определить наверняка не можем.

- Нева, поправку посчитал?

- Да. Двенадцать и два.

- Уверен?

- Тысяча двести пятьдесят метров. Температура двадцать. Ветра нет. Будет движение - отработаю.

- Принял. Ждем.

Минута. Вторая. Пятая. Нет движения.

- Ром, уверен, что это они?

- Да. Четко не видел, гляделка не позволяет, но, вроде они.

- Давай я по одной сигнатуре накину, там камыш, если начнут метаться, до посадки метров сорок, хоть одного, но сработаем?

- Еще подождем.

Десять минут прошло.

- Нева, давай! Черт с ним, давай, накинем...

- Ок. Наблюдай, скорректируешь.

Выстрел.

- Не наблюдаю. Может недолет и в воду попал?

- Так могло и в камыш улететь, мы б тоже не увидели. И при попадании так же.

- Значит в расчетах ошибся.

- Поправка верная. В ней уверен.

- Но прихода нет. И у них никакого движения, если б просвистело выше, уже б заметались.

- Жень, значит ниже пришло.

- Или попал...

- Нет, тогда б зашевелились. С поправкой ошибся

- Ром, в поправке уверен.

- Но движения нет!

Пять минут спорим, переходя иногда на эмоции. Наконец, не выдерживаю:

- На, сам стрельни, во второе тепло, но поправку не трогай.

- Давай двенадцать и четыре!

- Нет! В расчетах я уверен!

- Вот ты баран, не переубедить!

- Ром, нвозьми винтовку, шумани по второму теплу, может, тебе показалось и там никого нет, но поправка верная!

- Я четко видел троих. И в трех местах камыш нагрет, там они!

- Да уползли уже, наверно!

Поменялись. Выстрел. Приход не вижу. Просматриваем внимательно оба видео. Нет приходов. Москва накидывает:

- Вот все твое упрямство! Поправка не работает!

- Да просто нет там никого.

Включаем камеру и видим как третий контур поднимается, превращается в человека и убегает в посадку.

- Твою дивизию!

- Биба и Боба два...

- И не говори...

Докладываем, что отработали, просим посмотреть с птички, вдруг кого зацепили. Получаем ответ, что птичек нет ночных.

И плевать. Результат есть, возвращаться не стыдно. Оборудование для такой дальности слабовато, ну, сбежал и сбежал. Остальные, поди, уползли. Ничего страшного. Бывает.

Дождались смену. Обратно шли не торопясь, рюкзаки полу-пустые, идти легче. Пару раз укрылись от камикадзе, пару раз за спиной кассеты отработали, но отскочили благополучно. На пол пути сели передохнуть, подлетает "четверка".

- Братишка, не подкинешь?

- Там сзади двухсотые, вывожу, полезите?

- Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

- Давайте тогда один справа, один сзади, заодно от птичек прикроете.

Выехали благополучно. Встречает зам. По разведке, доволен. Прыгаем в Тигр, тронулись.

- Мужики, а на водопое вчера вы двоих сработали?

- На водопое?

- Да, вы ж вчера просили посмотреть... Вообще по канонам войны, так не делается, но и они не дают нам воды набрать...

- Во-первых, мы не знали, что это водопой... Даже мысль такая не мелькнула. А во-вторых, мы попали? Птичку нашли все-таки? У нас на видео ни черта не видно, мы их и не подавали

- Нет. Немцы вам их подтвердили.

- Это как?

- По данным радиоперехвата. Вы там такую панику посеяли, что они пол ночи обсуждали.

Выяснили подробности. В общем, как это выглядело с их стороны. Три немца выползли до пруда. Доползли до воды. Легли отдышаться, спрятавшись в небольшой низине. Решили отлежаться. Понимают, что их ниоткуда не видно, можно спокойно отдохнуть. Спустя десять минут раздается неожиданный выстрел. Причем выживший клянется, что никто даже не шевелился. Тихо перешептываются, один не отвечает. Зовут, но подползти боятся. Лежат без движения еще минут пять, новый выстрел и второй не отвечает. Третий начинает паниковать, не понимает, что делать, подрывается и благополучно убегает. Никто по нему не стреляет. Тишина вокруг. Клянется, что увидеть их было нереально, что движения не было и не понимает, откуда такие перерывы. Десять минут пролежали до первого выстрела, а следующий еще спустя пять минут. Третьего он дожидаться не стал, предпочев ретироваться.

В окончании рассказа, зам. По разведке добавляет, типа, вас никто не винит, что по водопою сработали, не берите в голову. На этой войне правила не работают. Они по нам так же накидывают.

Москва:

- Нева, не хорошо получилось, понятно, что не знали, но...

- Ром, у меня только одна мысль...

- Какая?

- Поправка-то работала! А фигли ты пять минут со мной спорил?

Дружный хохот и только зам. По разведке смотрит на нас, не понимая, как на двух дебилов.

Свет небесный.

История сия приключилась не со мной, но с близкими мне людьми, будущими не только е участниками, но и свидетелями, так сказать, с двух сторон.

После моего перевода из прошлого подразделения, прямоходящих там практически не осталось. Либо проблемы с коленями, либо болезни, либо ранения - у всех с ногами были проблемы. Но альтернативы никакой, заменить некому, а посему на задачи приходится ходить тем, кто есть.

Фронт замер, движения по нему не было с февраля, вот уже четыре месяца. Несмелые попытки нашими малыми силами заскочить в соседние посадки, оканчивались провалом. Да и немцы изредка пытались укусить, но продвинуться никуда не смогли. Обе стороны закопались в землю, нарыли норок и огрызались, будто лаяли друг на друга. Мы - чаще всего артиллерией. Они - "бабками жками", сбросами и fpv- шками. Так в чью-то светлую голову и пришла идея, что лучшее орудие против " Бабок жек" - это снайпер. Казалось бы, есть опыт Великой Отечественной, где с подобными проблемами боролись не снайперами, а счетверенным пулеметом Максима, помимо прочего, но прогресс гениальных решений неумолимо скачет не туда ( как в анекдоте - развернулись и алга).

Мазаю ( упоминал его в предыдущих заметках), ставится задача - в одном из блиндажей на передке сидеть до тех пор, пока не собьет "Бабу Ягу". По немцам не стрелять, днем спать, ночью дежурить и вернуться назад только с останками чуда инженерной мысли под мышкой. Напомню, что Мазаю уже 64 года, он с СВД еще в Афгане воевал, а исходя из наших шуток, Ледовое побоище и походы Македонского в Индию - тоже его работа. Больные колени стали нерешенной проблемой еще с середины февраля, когда мы с ним лишь благодаря какому-то чуду, смогли выйти из Победы. Врачи говорят - приезжай в Россию и за месяц-полтора мы тебе колени восстановим, не приедешь - прощайся с ногами, но кто ж его отпустит? Вот и телепается потихоньку.

День прошел в блиндаже, второй, третий, неделя прошла. Не летит "старуха" окаянная в объятия нашего старика и вс тут. То на одном участке что подорвет, то на другом, то пролетит высоко над головой груженая, либо уже пустая, но еще выше, - не попасть при всем желании. Не клюет, короче. От долгого сидения в блиндаже ноги совсем перестали слушаться. Даже выйти и вытянуться в полный рост возможности нет, но запрещено менять позицию, хотя, казалось бы, перейди в Марьинку, или Победу - каждый день она там развлекается, не интересен ей старый дед в полу-разрушенном блиндаже, но нет. Приказ есть приказ.

Молится Мазай об окончании мучений - чтоб прилетела, наконец, окаянная, скинула где-то вблизи танковую мину, а уж он бы не сплоховал, выскочил из последних сил, да показал бы ей, что седина в полуторанедельную бороду это не только бес в ребро, но и чертенок в правый глаз.

Услышаны были его молитвы. В одну прекрасную облачную ночь, прилетела старуха к старику. И, словно по заказу, ухнула миной ( обычной восьмидесяткой, не танковой) где-то рядом. Выползает Мазай на поверхность. Вот она, висит еще, результаты работы пытается узреть. Отбежал, хромая на обе ноги, от норки в поле, прямо под нее, прицелился. Выстрел. Сухой щелчок полуавтомата. Промах. Еще выстрел. Промах. Тяжело ее рассмотреть, даже застывшую в небе ночном. Тяжело старику попасть.

И вновь услышаны его молитвы. Откуда то сверху, прямо над "Бабой Ягой" озаряется небо ярким лучом света, подсвечивая сверху чудо инженерной мысли и старика под ней в голом поле с винтовкой. Здесь бы на колени упасть, чудо узрев, но Мазай не для того её ждал так долго, хотя в голове, помимо рокота пропеллеров, начинает доноситься далекое ангельское пение...

Для красоты сюжета, должен был бы сбить Мазай "старуху", но, к сожалению, истина красивого окончания этой истории не предусматривает. Еще раза три он успел выстрелить и все промахнулся. Вражина в панике бежала, а, точнее, улетела, поджав хвост, аки побитая собака. Дня через три свидетеля чуда сменили, но отогнать "Бабу Ягу" ему удалось качественно - не прилетала она еще долгое время на этот участок фронта.

А по прибытию в расположение роты, узнал он и другую сторону явленного ему чуда.

В ту ночь летал вдоль линии фронта и наш "Мавик", контролируя происходящее, а за его трансляцией следили оставшиеся снайпера роты. Видят картину - висит "Баба Яга", а под ней в голом поле стоит, покачиваясь, человек, пытающийся в нее прицелиться. Попросили пилота беспилотника помочь. Тот не против, взлетел повыше, встал над старухой, да и включил нижнюю подсветку, дабы старику проще целиться было...

Был бы Мазай атеистом, уверовал бы сразу. Но, как известно, атеистов в окопах не бывает. Жаль только, что красивого окончания у этой заметки не вышло - не принес наш герой останки старухи под мышкой.

Гепард.

История, невольным свидетелем которой я стал, случилась не так и давно - меньше месяца назад, а посему некоторые моменты вынужден буду опустить, с расчетом, что со временем добавлю. Не все позиции на данный момент устаканились, не ушел фронт еще из этих мест.

Это был второй мой выход в новой части. Та же точка, про которую я рассказывал в заметке "Водопой". После пятидневного отдыха, шли мы на работу с другой винтовкой - калибра .375. Допуская, что мои заметки могут читать непосвященные в таинства снайпинга и англицких мер, уточню, что это чуть больше, чем 9.5мм. Для тех же, для кого и эта тайна за семью печатями, представьте пулю диаметром в сантиметр...

Дошли благополучно, разместились. Дальний переход дался куда как легче - воду-то не несли, за плечами классические 35-40 кг и дорога не так и печальна. Пехоту, что мы размещали у себя в прошлый выход, заменили. Теперь с нами жили мужики с Алтая, а значит в перерывах между работой, мы слушали о красотах Байкала. Основной сектор работы - Северная посадка. Именно она не позволяет практически замкнуть кольцо и оставить в окружении до взвода немцев.

Только в нашу предыдущую смену, было три попытки взять эту рощу, шириной метров пятьдесят и длиной порядка километра. Штурмовали, в основном, пехотой, которой придавали трёх-четырёх человек от нас. Никуда не продвинулись. Ожесточенно сражается противник, ни пяди не дает забрать. Вгрызлись в землю, вкопались, на том и стоят. Ежедневно пытаемся артиллерией и сбросами разобрать их нехитрые норы и блиндажи, - никакого толку. На каждую попытку атаки отвечают яростным сопротивлением из всего, что есть. А потом, ночью, начинают нас утюжить "Бабками жками", fpv- шками, сбросами, минометами, танками и прочими неприятностями.

Дошли, приступили к своей скучной работе. Лежишь, ночи напролет наблюдаешь, если вдруг что заметил - выстрел, смена позиции и продолжаешь наблюдать. За первые три дня по Северной посадке сработали лишь единожды. Нет движения и все тут. Зарылись немцы в землю, прекратили любые ночные вылазки. Работали лишь по следующей посадке, что в тылу была от Северной. На четвертый день заработало "окопное радио" - поползли слухи, что завтра будет новый штурм и приезжает на него группа Гепарда. Пехоту не берут, своими силами будут брать. Нам прилетает уточнение - не работать по 162й точке ( начало посадки ), чтоб своих ненароком не зацепить, с остальных точек никому не давать высовываться. Вся посадка - пять точек-ориентиров со 162 по 158. Дальше линия окопов метров триста по открытке и все, небольшая группировка противника окружена.

- Ром, работаем только наверняка, кто его знает, как пойдет, может дальше продвинутся

- Это вряд ли, но согласен, уточним по радейке, если что.

Штурм назначили на пять вечера. Странное решение, обычно рано утром начинают, после того, как арта и минометы проутюжат все, насколько смогут. Ничего не предвещало грядущий штурм - вялые перестрелки, редкие сбросы, вездесущие птички. К четырем поднимаемся на свою позицию, с расчётом, если арта куда попадет, вдруг кто выскочет, - сработаем. Но тишина. Лежим, смотрим на радейку - молчит, зараза. Перезагружаем несколько раз, но тишина в эфире.

- Ром, а что за Гепард? - я, как человек тут новый, естественно, многих не знаю. Да и когда узнавать? - Приехал, почти сразу на выход, с выхода отоспался, винтовку пристрелял и снова сюда.

- Офигенный тип, однажды пересекались с ним. Как выйдет, - скатаемся к нему в гости.

Нужная характеристика получена. Не просто ж так его "окопное радио" примечает. Может, и возьмут 162-ю. Зацепимся за посадку.

Без десяти минут пять проснулись наши минометы. Зазвенел эфир корректировками. Перелет. Недолет. Пятьдесят запад. Со всех сторон началась стрелкотня - помогает пехота. Задача их - насыпать просто в ту сторону, к востоку от 162й, чтоб противник головы не мог поднять. Практически сразу в эфире доносится, что группа Гепарда одного бойца потеряла. Работаем и мы, ну как работаем - смотрим.

Десять минут шестого. Стрелкотня только усиливается. Есть три немца в окопе. Работаю в одного, тут же перенос и выстрел во второго. Третий прячется.

- Докладываем?

- Ром, потом доложим, там не до нас. Одного точно сняли, во втором не уверен.

Продолжаем работать. Вокруг все трещит автоматными и пулеметными выстрелами. Где-то щелкает одинокий снайпер на той стороне. Найти не можем. Куда стреляет - непонятно.

Семнадцать двадцать.

- На 159-й четыре человека в полный рост, идут на восток, - докладывает по радейке вторая пара снайперов, - работаю?

- Нет! Я - Гепард, отставить огонь!

Переглянулись с Ромой. Гепард уже на 159-й. Почти километр преодолел, осталось дойти метров двести до конца посадки. Куда все немцы делись? В полный рост идут по брустверу. Некогда размышлять, к востоку от посадки мелькнула еще одна цель, работаем.

Семнадцать сорок.

- Я - Гепард. Северная посадка под контролем. Жду закрепов.

Переглядываемся. Не может быть. Так просто не бывает. С первого этажа выглядывает пехота:

- Мужики, ваши реально Северную взяли?

- По радейке сказали, что да...

- Да ладно... В нее больше месяца упираемся, и вот так за час?

- За сорок минут...

- А немцы куда делись?

- Да кто ж их знает, слушаем эфир...

- А ваших сколько было?

- Две группы по шесть человек. Одного потеряли в самом начале, больше пока не знаем.

Потекли доклады. Группа Гепарда потеряла одного, в самом начале боя. Срезал пулеметчик, когда тот поднялся стрелять из РПГ. Весь дальнейший штурм без потерь. Предварительные потери немцев - двенадцать человек. Плюс пленные. Не сдались, - их именно захватили.

Спустя час новый доклад - в захваченные точки пришел лично исполняющий обязанности командира батальона, узнать, почему немцы не отвечают на радейку. Вежливо встречен и с удовольствием делится координатами штаба, минометов, птичников, АГС и прочей ценной информацией. Группа Гепарда ждет закрепов из пехоты, что возьмет захваченные точки под контроль. Командование пехоты не подготовило никого, закрепляться некому, до утра надо потерпеть. Ну, не верил никто, что удастся захватить всю посадку так быстро. Нет людей.

Уточненные данные - суммарно уничтожено пятнадцать немцев, включая одного снайпера. Захвачено в плен шесть человек, включая комбата. Дают показания. Наши потери - один боец, в самом начале штурма. Раненых нет. На нашу пару посчитано трое, хотя мы видели лишь одно попадание, в остальных не уверены.

Командование пехоты обещает заменить группу Гепарда рано утром. Надо ночь простоять. Тоже не спим. Наблюдаем. Нельзя подпустить немцев к посадке. Ночь, на удивление, проходит спокойно. Не было контратак, ответного штурма и прочего. Пару-тройку раз "Баба Яга" скинула танковые мины на захваченные укрепления, да минометы в ту сторону поухали.

Утром закрепы не пришли, просят день продержаться. У пацанов ни еды, ни воды. Не расчитывали они на сутки там задерживаться. Да еще пленных охранять надо. Одиннадцать человек на километр фронта, из которых двое на охране. И днем начался ад. Немцы как с цепи сорвались. Арта, минометы, танки - нескончаемо накидывали по посадке.

После обеда один снаряд-таки нашел цель. Ухнула мина между Гепардом и его замом. Зам погиб сразу. Гепард еще немного пожил...

На следующее утро нас сменили. Параллельно пацаны выносили трех двухсотых, сложивших головы во время штурма и после, плюс уводили пленных. Навстречу шла пехота - закрепы.

Северная посадка осталась за нами. Да, через неделю немцы высадят десант, отобьют часть ее, продержатся сутки, наше руководство в срочном порядке перекинет остатки группы Гепарда и вернет ее. Да, на все предложения сдаваться, практически окруженные немцы будут посылать нас куда подальше и еще яростнее отбивать все атаки, переползая под огнем пулеметов и снайперов, проводя ротацию.

В мою же память именно этот штурм врезался ярким пятном - как в кино, лучше, чем по учебнику. Не видел я ни до, ни после ничего подобного.

Светлой тебе памяти, Гепард! Светлой памяти, мужики!

История одного выхода.

Историю эту я запланировал написать на самом выходе, в первые же сутки, просто чуть подробнее- как готовимся, как идем, как ставится задача, какие бывают трудности и маленькие радости, не ожидая от выхода ничего интересного. Нудно, просто и скучно. Однако, некоторые обстоятельства изменили планы.

В начале августа, отдохнув и подзагорев, мы с напарником вернулись из отпуска в ставшие уже родными пенаты. Направление работы изменилось, группу перекинули под один крупный населенный пункт, что на протяжении полутора месяцев не сходит с передовиц новостей. Шестого августа под Курском хохлы прорвались и, естественно, меня это порядком задело. Обивал пороги своего руководства с тем, чтоб если нашу бригаду туда направили, про меня не забыли... Не направили.
Началась рутинная подготовка к предстоящему выходу. Настраивали новые теплак и прицел, обкатывали еще одну винтовку, выданную на группу, экспериментировали с насыпками патронов. С утра до вечера полигон и стрельба, стрельба, стрельба. Вечером чтение новостей с Курского направления, скрежет зубов и новые стрельбы.

Пришла и наша очередь. Приехал командир роты, обрисовал задачу. Пехота пару дней назад смогла заскочить на окраину крупного населенника. Наша задача - совместно с группой разведки зайти в район девятиэтажек, обеспечить связь (никто наверняка не знает, что там сейчас происходит), нам работать на северное направление, там у хохлов группы в полутора километрах ходят как по Бродвею, разведке же - прикрыть нас и заниматься своими прямыми обязанностями. Мы с Москвой выходим на сутки раньше, базируемся в подвале, в двух километрах от необходимой точки и ждем группу Днепра. Что сейчас в этом подвале и есть ли он - неизвестно. Всех подробностей указывать не буду, но до момента встречи с Днепром и его группой, все было продумано до мелочей. Дальше - работать по ситуации. На подходе к необходимому нам городу Т., действует несколько полков вперемежку, постоянные ДРГ, противоречащие друг другу доклады с мест и обстановка непонятная. Но нас заведут.
На следующий день все привычно.

Построились, проверились, проинструктировались. Залетели на Тигре на промежуточную точку, переночевали, в три подъем - и в путь. За плечами рюкзаки с оборудованием, на плечах - винтовки. Воды по минимуму, на сутки, а дальше на месте будем рожать. Еды - на три-четыре дня, хотя идем на неделю. Зато по необходимому оборудованию и бк набрали всего с запасом. Это важнее. В первые сутки переход небольшой - даже десяти километров не будет. Первый час идем спокойно - до передка далеко, птичек мало, местность лесистая, всегда спрятаться можно. К пяти утра пошла открытка и птички одна за другой. Чужие? Свои? Да кто их разбирать будет, лишний раз не отсвечиваем. Идем долго, неспешно. Времени вагон. Несколько раз пересеклись с пехотой, обозначились, расспросили по обстановке, дополнили свои карты, обменялись позывными. Все жалуются на ДРГ, порядком они тут насолили, поэтому на слово никому не верят, перепроверяют.
Вышли на первую промежуточную точку. Здесь должен быть дом с подвалом, в котором сидит пехота, что подскажет, как лучше пройти до нашей точки, состыкует со своими, дабы не возникало лишних трудностей и недопониманий. Дома уже нет. Три стены и груда кирпичей. Подвала тоже. В следующей деревне два полка, которые ничего о нас не знают, связи с их руководством нет, паролей нет, боятся ДРГ как огня и стреляют во все, что движется. Над головой три птички одновременно. Отлично заскочили.

- Что делать будем?
- Ром, прыгаем в сарай, сухаримся. Запрашиваем у Врача (оперативный офицер) связь с пехотой, что тут сидит и ждем
- Нева, давай другое место искать - в этом сарае вместо крыши лишь пол листа OSB, от любой гранаты не спасет.
- Пока искать будем, нас попалят, а лишний риск ни к чему. Сидим и не отсвечиваем.

Запросили, ждем. Пятнадцать минут прошло, пол часа, час. Тишина в эфире.
- Ром, если не отзовутся, ждем до заката и по серой скачем до нашего подвала. Там, по ходу пьесы, разберемся. Днем ходить не вариант, птички каждые 200 метров висят.
- Я спать!
- Такая ж фигня.
Около полудня Врач передал, что связи с пехотой нет, проводника не будет и дальше двигаться самим.
- Нева, ну что, ждем вечера?
- Ром, я тут подумал... А ты замечал, что с полудня до трех, птичек становится в разы меньше?
- И???
- Давай сейчас рвать когти. Может, птичники обедать идут, но сам послушай, небо куда спокойней, чем утром...
- Днем, под открытым небом, вот так по наглому?
- А почему бы и да?
Рванули. На удивление, небо на самом деле было куда спокойнее, чем утром. Пролетало штук пять фипивишек за весь переход, но успевали скрыться в зеленке, раскинувшейся между кирпичных стен, которые еще недавно были частными домами, и пропустить их мимо себя. Один раз пришлось забиться в какую-то электро-щитовую. Вывалились из-за поворота под камикадзе. Нырнули туда и забились под какой-то щит. Камик погудел минут пять, поискал, да улетел по чужие души, оставив наши в покое.

Дошли до нужного подвала. Обозначились. Двое держат на прицеле, не верят. И мы с их полка никого не знаем, как назло. Попрепирались, поматерились... А они с нашими пересекались, нашу бригаду знают - уже хорошо. Нашли пару-тройку общих знакомых, описали. Бинго! Заскочили в подвал, познакомились. Пароли, отзывы, явки - все туфта. Общие знакомые открывают любые двери. Как же нам Моряка не знать, когда в одном доме с ним живем? Оказалось, что пацаны трое суток голодали, но наш Моряк оставил им кучу припасов, выходя с задачи, а значит и мы теперь для них самые дорогие гости. И в их полку теперь смело можно на них ссылаться и везде нам будут рады. Вспомнилось, как на предыдущих задачах приютили пацанов с другого полка, вот и отблагодарила нас судьба.

Мужики месяц сидят в этом подвале, обстановкой по деревне владеют только в чертах ответственности своего полка, что у соседей и в городе Т. происходит - понятия не имеют. Заварили чаю, отстучались по связи, доложились. Теперь ждать утра и прихода группы Днепра.
Часов в девять вечера в эфире проскользнуло, что группа Днепра десантировалась и движется на одну из промежуточных точек.

Спустя тридцать минут - у них один трехсотый, птичкой подловили, оказывают первую помощь и эвакуируют, после чего продолжат движение. С Днепром шли две группы разведки. Одна будет работать с нами, вторая сами по себе, значительно севернее. Тот, кого ранило - неизвестно с какой из них. Печально, еще даже не пересеклись, а уже потери.
К полуночи пехотная радейка проснулась. Парней, что были в подвале срочно снимают и перемещают на другую точку, хохлы где-то прорвались, будут тот сектор теперь усиливать.

Остались с Москвой в подвале вдвоем. Завтра переход предстоит, судя по всему, не из легких, надо бы отдохнуть. И до конечной точки осталось-то немного - чуть больше двух километров, но есть ощущения, что будут они потяжелее предыдущих десяти. Поделили по два часа ночь - один спит, второй на радейке, перекусили румынским паштетом и украинской тушенкой (свои запасы надо беречь) и спать...

Проснулся от топота - кто-то шумно заходил в подвал. Мельком взглянул на часы - пол седьмого. Успели поспать по три часа. Не густо. Зашли трое. Днепр - командир группы, с ним Комар и Тунгус. Познакомились. Поставили чайник. Сразу сбросили одежду сушиться.
Вкратце обрисовали то, что знаем. Днепр стал доводить последние новости:
- Три дня назад в Т. Заскочила двойка Сатурна. Пошли зачищать девятиэтажку. Подорвались на растяжке. У Сатурна посекло ноги, выйти из подъезда сам не может. Пару дней назад радейка сдохла, он не на связи. Через пехоту удалось узнать, что живой, но тяжелый. Вынести его не могут. И тяжелый во всех смыслах - вес сто десять килограмм.
- Эвакуация?
- Два дня назад на эвакуацию пошла группа Кита. Семь человек. Что случилось с ними непонятно, трое легких трехсотых. Радейка почти сдохла, изредка получается выйти на связь. До Сатурна не дошел. Засухарились.
- Так прошло уже двое суток?
- Да! Что с ними тоже непонятно. Ночью выходил на связь, должен по рассвету дойти до Сатурна, вынести сюда. Заходили налегке, без рюкзаков, оборудования, без еды и воды, чисто на эвакуацию.
- Наши действия?
- Ждем Кита с Сатурном. Поможем донести до леса, потом заходим в Т. По идее, до восьми должны выскочить, дальше птички не пропустят. Если выйдут на связь, доскочим до конца деревни, перехватим раненых.

Попили чаю, разговорились. Днепр в бригаде с 13 года, вместе с Комаром. Опыта хоть отбавляй. Да и до этого за его группу слышали только хорошее. Это непередаваемо радует. Тяжело работать с теми, кто на войне недавно. Должно было быть их четверо, но одного затрехсотило вчера вечером. Уже эвакуировали, получили инфу, что доставили до госпиталя.

До девяти к нам никто так и не вышел. Врач по связи требует срочно заскакивать в Т. и вынести Сатурна. Небо продолжает гудеть. Мы и до конца деревни не дойдем. Объяснили, что будем ждать заката, по серому постараемся заскочить. Сна ни в одном глазу. Гоняем чаи, беседуем, вспоминаем общих знакомых, травим байки. Ближе к обеду на связь выходит Кит. До Сатурна так и не добрались. Обещает выскочить вечером. Обговариваем, что как только пойдут на рывок, запрашивают нас, мы в конце деревни встретим, дабы перехватить раненых.
- Нева, как ты смотришь на то, чтоб прогуляться по деревне, ногами пройти по маршруту?
- Отлично смотрю. Заодно присмотреть что по зеленке, где дома целые и, возможно, есть подвалы поближе к Т.
- Давайте, от нас один и один от вас. По серому?
- Предлагаю сейчас. В обед почему-то птичек даже меньше, чем по серому.

На выход идут Комар и Москва. Молча курим, ждем. Не выдержал, поднялся наверх, сел в кусты, вслушиваюсь. Птиц на самом деле поменьше, хотя все относительно. Еще полгода назад я б такое количество считал нереально огромным, сейчас же это практически чистое небо. Через сорок минут вернулись.
- По верхней улице не пройдем. На пол пути, встретили пехоту. Туда АГС прибит, открытка, птички постоянно на дежурстве. Размотают нас. Пехтура сказала идти ниже, там есть вариант проскочить.
- Вариант этот не проверили?
- Нет
- Перебежками сможем по верхней проскочить?
- Можно попробовать. Как повезет.

Снова вышел Врач на связь. Объяснили, что связались с Китом, он выйдет вечером. На входе в деревню его встретим, до точки эвакуации Сатурна донесем, в Т. будем заходить завтра по рассвету, сначала пацанов надо вынести. Согласился. Пехота передала, что с 19.00 на двадцать минут по дороге из Т. включат РЭБ. Птичек не будет. Необходимо срочно довести Киту. Лучшего шанса выскочить уже не будет.
- Вот это дело!
- Может и мы под РЭБ заскочим?
- Не, мужики, давайте поэтапно - сначала выносим раненых, потом решаем вопрос с нашим заходом. Заходить всем надо разом, не по группам.
- Согласен.

На очередном сеансе связи, передали Киту инфу. Ждем его сигнала и выскакиваем на встречу. Днепр и Комар идут на край деревни, там перехватывают Сатурна у Кита. Москва и Тунгус на перекрестке ждут, перехватывают у них. Я остаюсь на шмурдяке - с тяжелой винтовкой точно никого не донесу, вторички у меня нет, да и на оборудовании кому-то сидеть надо. В семь вечера Кит на связь так и не вышел. Как и через десять минут, как и через пол часа. Начало смеркаться.
- Днепр, если б Кит выскочил, давно б отбился по радейке, ждать дальше смысла нет.
- Что предлагаешь?
- Завтра по любому придется заскакивать. Пока окончательно не стемнело, надо доразведать маршрут, чтоб завтра не толкаться по темноте, а сразу идти как запланировали.
- Согласен.
Очередная двойка ушла на доразведку. На связь вышел Врач:
- Где Кит?
- По связи так и не отстучался, ждем.
- Почему сами не зашли?
- Потому что ждали его на выходе, чтоб перехватить раненых.
- Кит сам их донесет!
- У Кита трое легких, плюс Сатурн с Бодрым тяжелые. Сатурн точно, по Бодрому инфы никакой. У Кита всего четыре человека, они физически их не вытащат до леса, мы по деревне поможем.
- Завтра заскакиваете сами, вытаскиваете Сатурна, выводите пацанов. Потом выполняете свои задачи.
- Если мы идем на эвакуацию, то вещи бросаем тут. Выводим всех и потом с вещами заходим работать.

На том и порешили. Вернулась двойка с доразведки. С ними какой-то пехотей. Грязный, замызганный, из вещей - только автомат.
- Это что за чудо?
- Знакомьтесь, это Дым-Дым. И он будет жить с нами.
- Вы где его отыскали? И на кой он нам?
- Он из зэков. Три дня назад его группа ушла на север, его оставили прикрывать. И на этом все - три дня сидит под кустом, всеми забытый. Сейчас сообщим в полк, пусть его забирают. Не бросать же...
- Что по разведке?
- Пойдем по этой улице, - Тунгус стал водить пальцем по планшету, - вот тут есть подвал. Тут местные...
- Много?
- Мы нашли семерых по подвалам. Как будем уходить, надо помочь, вывести. Одна женщина ранена в ногу, у нее двое детей.
- Мы через неделю только уходить будем.
- Они всех просят дать коридор, но до сих пор никто вывести не может. Может, как Сатурна понесем, попробуем и их захватить. Дым-Дым поможет.
- Конечно помогу, мужики!
- Что по еде у мирных?
- Вода, еда есть, отказались брать. Только женщину перевязал, ничего серьезного, осколок царапнул, но идти тяжело. Говорит, что дойдет.
- До леса пару километров и до них полтора. Выведем, если все нормально будет.
На связь снова вышел Врач:
- Заходите по тяжелому. Эвакуацией не занимаетесь. Делаете свою работу.
- Так пацанов вытащить надо!
- Этим Кит займется. У вас своя работа.

Поделили ночь. Накормили Дым-Дыма, ему дежурство не отмеряли, пусть отдыхает. Тихо поматерились предстоящим перспективам. Какого черта Кит не выскочил? Трое суток там сидит. Стоит нам туда зайти, по любому скажут - тащите пацанов. И ладно бы налегке, а тут на каждом навьючено как на хорошем ишаке. Да еще как заходить? Между деревней и городом одна дорога, на открытке. Никак ее не обойти. Пол километра. Судя по всему, на ней и подлавливают, там и РЭБ включали. И по деревне крайний километр практически в открытую идти. Если там спалят - то на дороге по любому размотают, а прятаться негде.
- Днепр, идеи есть?
- Никаких. У тебя?
- Ну, кроме как максимально растянуться, держать дистанцию метров по пятьдесят и надеяться, что на одиночные цели не клюнут - никаких.
- Нева, может, двумя группами? Мы с Комаром, потом вы втроем?
- Нет, вот группами точно размотают, по одной пристреляются, а вторую обложат. Что с Дым-Дымом будем делать?
- В его полк инфу передали. Есть ощущение, что им плевать. Пусть тут сидит, имущество охраняет. Часть проводов, оборудования и еды здесь сбросим, максимально облегчимся. Вам есть что скинуть?
- В том-то и дело, что уже нечего. Даже еды по минимуму, да и то, большей частью дошики.

На душе было спокойно. Чуйка шептала, что все будет хорошо, хотя уснуть так и не мог. Проворочался всю ночь. Вставал, курил, пил чай, ложился заново. Слушал, как встают остальные. Все, кроме Дым-Дыма ворочались. И только он мирно похрапывал, сытый и довольный. В перерывах между его храпом, слушали гудение Бабы-Яги, да периодически ее сбросы по деревне. Обычная блиндажно-окопная обстановка, что бывает каждую ночь на всех участках фронта.

В четвертом часу утра чуйка разыгралась не по-детски. Прямо колотить немного начало. Нет, это не адреналин перед боем, он иначе работает. Именно чуйка. И чем ближе было время выхода, тем сильнее колотило. В голове прокручивал план - все слишком рискованно, предусмотреть всего невозможно, но даже в идеальных обстоятельствах он мне не нравился, но лучшего придумать не мог. Ничего страшного, сейчас встанем, попью чаю сладкого и должно отпустить.

В четыре все были на ногах. Проверили рюкзаки, вытряхнули еще раз то, что сочли ненужным. Еще пару банок тушенки и три кругляша колбасы оставлено Дым-Дыму. Темно. Ночные птицы еще не отлетели. Подождем. Проговорили еще раз порядок движения. Доходим до зеленого дома, там перекур и километр открытки. На ней максимальное расстояние друг от друга и держать темп. Вслух никто не говорит, но все понимают, что максимальное расстояние для того, чтоб при ударе фипиви или снаряда, пострадал лишь один человек. Чем кучнее будем идти, тем больше людей пострадают. Видели уже все, как под один сброс и трое, и четверо попадают, а потом эвакуировать их некому. У Кита трое раненых, скорее всего, по той же причине.

Двинулись. От подвала уходим огородами, чтоб место стоянки не попалить. Так дольше, но нам сюда еще возвращаться. Вышли на улицу и тут же мавик зажужжал над головой. Может и наш, но кто их разберет в сером небе? Да и нет смысла нашим летать над нашей же территорией. Чуть дальше по дороге еще один висит. Теперь точно мы обнаружены. Но не фипивишка, двигаемся дальше. Тунгус ведет группу, я замыкаю. Темп чуть нарастили. Поворот. Еще один мавик над головой. Принял эстафету.

"Фипиви! Сухаримся! "- у Москвы радар, идет передо мной. Мы камик еще не слышим, но радар уже словил частоту. Забегаем в зеленку. Получилось так, что столпились все на одном пятачке. Молча начинаем расползаться. Мавик так и висит. Будем надеяться, что нас потерял. А вот и фипиви стал слышен. Ищет нас. По звуку, вроде пустой, возможно, разведчик. Сбивали мы уже такие. Другая задача у него - мощный акум позволяет висеть в воздухе до часа и такие группы как наша отслеживать. Подождали минут пять.
- Нева, все равно попалились уже, давайте, двигаем!

Соглашаюсь с Днепром. Возникает стойкое ощущение, что идем в расставленную ловушку. Ждут нас там. И как будто заводят. Что там чуйка? Трепет, уже трясет всего. Может страх разыгрался? Не похоже. Бывало и куда как страшней, но так не трепало. Руки как у алкоголика трясутся с дичайшего бодуна. Первый раз такое.

Двинулись. Стараюсь держаться подальше от группы. Вида не подаю. Голос бодрый. Внутри же непонятно что. Лучше промолчать, нечего панику разводить. Мавик нас сопровождает. Никуда не делся. Опознавалку не включил, значит точно не наш. Опять радар на фипиви запищал, снова ломимся под деревья. На этот раз остановка недолгая. Пустой. Черт с ним, пускай наблюдает, скоро рассвет и будем на открытке как на ладони. Двинулись.

Зеленый дом. Должны остановиться на перекур. Догнал Москву:
- Ром, давай поменяемся. Я четвертым пойду, ты пятым. У меня кроме винтовки ничего. Даже спину не прикрою. Наблюдай за тылами. Херня какая-то непонятная.
Поменялись. Теперь Днепр передо мной. У зеленого дома не остановились. Больше мест подобных нет. Из глубины одного дома кто-то из пехотеев прокричал пароль. Отозвались.
- Вы на девятиэтажки?
- Да!
- Удачи, мужики!

Вот она нам не помешает. Два мавика над головой. Ускорили темп. Дыхалка подсбилась. Тяжело такие переходы после отпуска идти. Держусь со всеми в одном темпе. Вот и дорога, которую боялись. Осталось пол километра. Смешная дистанция. Но по открытке и в сторону не отскочить. Теперь без вариантов - только вперед. Начало дороги разбито. Прилеты от агс, мин и снарядов - на асфальте живого места нет. Ни одну группу тут уже подловили. Идем. Три мавика над головой жужжит. Да что ж это такое. Нас уже не просто сопровождают, нас прямо затягивают туда. Тунгус еще ускорился. Триста метров остается. Мавики все так же, над головой. Но хоть фипивишек не слышно. Впереди колючка и вывернутый наизнанку асфальт. Вот второе место, где они группы подлавливают. Точно! Пока через колючку будешь пробираться, они минами и агсом любую группу разберут. А сверху загудели фипивишки. Здесь они нас и ждали, чтоб встретить...

Тунгус побежал. За ним побежали и остальные. Ломанулся и я. Каким-то чудом перемахнул через колючку, не зацепившись. Нужный дом. Вот вход в подвал. Тунгус пробегает мимо. Одна из фипивишек начинает пикировать, на бегу слежу за траекторией. Промажет. Затянули ее снова наверх. Пробегаем первый подъезд. Кит должен быть во втором. По радейке нас туда направлял. Над головой одновременно три мавика и три фипивихи. Но осталось каких-то тридцать метров. Тунгус дергает дверь...

Закрыто. Начинает колотиться. В это время на порожки забегаем все. Столпились у подъездной двери и колотимся. Никто не открывает.
- Валим в первый подъезд!
Фипиви пытались спикировать еще раз. Нам снова повезло, не смогли ровно направить. Перебегаем в соседний подъезд. Никто уже не держит никаких расстояний, сохраняем только порядок. Москва пытается обогнать, кричу ему, чтоб контролировал остальные дома. Тунгус с ноги впечатывает подъездную дверь и залетает вовнутрь. Комар немного замешкался на входе. Днепр резко тормозит, опасаясь налететь на Комара. Приходится тоже останавливаться.

Секунды не прошло, как на том месте куда я должен был наступить, яркая вспышка и взрыв. Днепр падает, заваливаясь вперед. Мне больно сушит кисть правой руки. Надо помочь Днепру, пока вторая фипивишка не ударила. Перехватываю левой рукой винтовку и понимаю, что правую отсушило сильно. Из подъезда выскакивает Тунгус, мимо пробегает Москва. Затаскивают за броник Днепра. Забегаю последним. За спиной ударяет еще одна фипивишка и начинаются раскаты агс. Чуть дальше ударила первая мина. Успели.

Тунгус начинает осматривать Днепра. Посекло ноги. Осколки в икрах. Затащили его в первую же квартиру. Отставил винтовку в сторону. Пытаюсь размять кисть. Ощущение, будто по ней молотком ударили. Мелкие царапины, ничего серьезного, но болит, зараза.
- Нева, ты как? - Москва скинул рюкзак и ВСС
- Все норм, правую кисть отсушил. Жить буду.
В этот момент чувствую, что китель на левой руке горит. Огня не вижу, но ощущаю явно.
- Ром, туши левую руку, горю!
- Да ну на!
- Туши, мать-перемать!
Начинает хлопать по руке, огня не вижу, но жар все сильней.
- Жень, это кровь!
- Да откуда ей взяться?
- Давай аптечку, надо рукав резать!
Поворачиваюсь за аптечкой и мельком вижу, что стою в небольшой луже крови, а с левой кисти она стекает уже тонкой струйкой. Смыли кровь. Ранка маленькая. Осколка не чувствую.
- Наложите ему жгут! - раздался откуда-то голос
- Я сейчас тебе на шею наложу! Кровь венозная, никакого жгута! Москва, бинтуй!
Достал из аптечки бинт, затянули. Разминаю руку, жар прошел, боли особо не чувствую.
- Днепр, ты как, братка?
- Жить буду!
- Икру сильно осколками посекло, - добавляет Тунгус, он Днепра и перебинтовывает
- На ногу наступать можешь?
- Нет!
- Уколами обколю - побежит! - снова вставляет свои пять копеек Тунгус.
Спустя еще минут пять в подъезд забегают три пехотея.
- А вы откуда?
- За вами проскочили следом. Пока вас петушили, мы пробежать успели.
- Нормальная схема...
- Тут только так. За нами следом еще группа идет.

Не проскочили. Из-за окна раздались разрывы ВОГов и мин. Часто насыпают. Несколько разрывов от фипивишек. После нас, по ходу, перезаряжались хохлы, одна группа смогла проскочить, а следующей не повезло... А вот теперь во мне забурлил адреналин. Чуйка успокоилась и пошел непонятный прилив сил и энергии.
- Мужики, что на верхних этажах?
- До шестого деревья все закрывают, выше - стен практически нет.
- Танком разобрали?
- Нет, танк сюда не работает, камикадзе и миномет
- Москва, пойдем поможешь, с верхних этажей попробуем сработать. Может, агс удастся рассмотреть, успокоим его немного!
- Жень, ты как себя ощущаешь?
- Лучше всех. Хватай винтовку, пойдем оглядимся!
- Давай я сам поднимусь, посиди пока, крови много потерял!
- Мужики, чайник вскипел! - высунулся в коридор один из пехотеев
- Вот! Попей чайку!
- Давай так. Сладкого чаю попью с шоколадкой. Вроде после сдачи крови их дают, восстановлюсь немного и поработаем.

Заварил крепкого чаю, насыпал сахара. Странное дело - обычно чай и кофе пью не сладкими и только на выходах всегда добавляю сахар. В квартире сесть негде - комната и зал закрыты от птичек, на кухне пехотеи, в коридоре Днепр со своими пацанами. Сел под лестницу, возле подъездной двери. Если птичка залетит в окно - меня лестничный пролет укроет, если в дверь - стена справа. Москва сел возле Днепра, которого закончили перевязывать. Из крайней группы в три человека, которых накрыли, к нам не заскочил никто. Может, оттянулись...

Не помню, слышал ли я свист танкового снаряда или нет. Разрыв был где-то совсем рядом, вспышка, и в обоих ушах зазвенело. Первым же снарядом танк попал по лестнице перед подъездной дверью. Метрах в пяти от меня, хорошо, что в тот момент один там оставался. Поставил кружку на пол, пощупал уши. Крови нет. В ушах звенит невыносимо. Кто-то что-то кричит. Подбежал Москва.
- Я в порядке!
Слышу его очень тихо. Звон перекрывает все звуки. Москва пытается помочь встать.
- Я сам. В порядке.
Шаг неуверенный. Подбегает один из пехотеев, тянет в ванную. Там на ванне лежит матрац. Ложусь. Посмотрел на часы - пол седьмого. Еще весь день впереди. Долгий, бесконечный день. Закрываю глаза - мутит, голова кружится. Блин, знатно тряхануло. Чуть подташнивает, но терпимо. По ходу, поработать наверху не получится. Попытался уснуть. Не получается.

На заднем фоне не замолкает радейка - от нас требуют найти Кита и Сатурна. И первоначальная задача - эвакуировать их. Нормально зашли. Предлагали же сразу заскакивать налегке. А теперь оборудования вагон, винтовка, своих два трехсотых... Следующий танковый разрыв пришелся по третьему этажу. Или это уже был четвертый.
- Мужики, а вы откуда? - пехотеи только задались вопросом
Объяснили.
- Сюда танк ни разу не работал. А тут никак успокоиться не может.
- Вряд ли мы его персонально заинтересовали. Скорее две группы в подъезд заскочили - восемь человек. И деваться отсюда некуда. Вот и кроют.
- Ну, тут были еще пятеро. И в подвале, вроде, ваши сидят.
- Какие наши?
- Кит какой-то...
- Твою мать! Мы ж мимо этого подвала пробегали. На кой черт он нас в другой подъезд потянул?
- Они дня три назад заскочили, не выходят. Там в полу дырка есть, общаемся с ними. Воду скидывали.
- Тунгус, как танк смолкнет, дойди, пообщайся, по-братски. Что за фигня происходит?
- А вторая ваша группа заскочила?
- Нет. И назад не вышли. Скорее всего, погибли пацаны. С нами помянете?
- Нет. У вас тут и помянуть есть чем?
- Спирт.
- Кучеряво живёте. Только не спешите хоронить, мужики, всякое бывает. Мы вечером на отскок, вам еду скинем. И нам меньше тащить и вам пригодится.
- Вот за это спасибо! С едой туго. Налегке все заходили.

Распотрошили рюкзаки, достали все, что есть. Отдали. Вечером по любому валить надо. Слишком много людей в одном подъезде. Тут до вечера бы досидеть.

На какое-то время меня вырубило. Показалось, что часа на три. Проснулся от очередного танкового разрыва. В этот раз прилетел в соседний подъезд. Там никого. Пусть хоть обстреляется. Посмотрел на часы - семь. Прошло лишь пол часа. Подремал минут десять получается. Следующий снаряд ударил по нам, куда-то выше. Между прилетами ровно полторы минуты, снаряд летит около трех секунд. Направление понятно.
Днепр, передай Врачу координаты, откуда танк по нам наваливает. Могу и по агс примерно дать, когда пацанов накрывало, посчитал. Может хоть они его успокоят

В этот раз по нашему подъезду было лишь три попадания по верхним этажам. Пара недолетов и один по соседнему подъезду. Встал, закурил. Голова кружится, стоять тяжело.
- Нева, может поешь?
- Да боюсь я пока есть. Приложило не хило, полежу еще немного.
Закрыл глаза. В ушах по-прежнему звенит. Москва принес рюкзак, достал толстовку. Не зря с собой взял. Китель порезанный и окровавленный пришлось выкинуть, жалко, он со мной уже два года, еще с Крыма. Прохладно сегодня. Еще пол часа прошло. Как же медленно течет время...

Вернулся Тунгус. Группа Кита в подвале. Их семь человек. Трое ранены легко. Воды и еды нет. Просят хоть чего-то. Собрали им припасы. Москва с Тунгусом отнесли.
- Днепр, я правильно понял, что они трое суток в подвале, без еды и воды. С ранеными. И даже до сюда не дошли у пехоты попросить?
- Вот и я лежу перевариваю.
- Тут от входа в подвал до подъезда метров двадцать...
- Нева, я тебе больше скажу, у них радейка не добивает потому что выноску не кинули
- Так им открыть дверь, кинуть провод и закрыть дверь, в чем сложность?
- Я надеюсь, что они ее просто не взяли, иначе у меня в голове это не укладывается...
- Днепр, у них четверо живых. Сатурна пусть они тянут. Комар и Тунгус тебе помогают. Москва тянет винтовку и оборудование, я их тут не брошу. Я сам дойду, на себя что-нибудь да закину. А Кит пусть тянет Сатурна.
- Я тоже так думаю.
- Мужики, а Сатурн ваш? - выглядывает один из пехотеев
- Да!!!
- Девятиэтажка, перпендикулярно нашей стоит, в дальнем отсюда подъезде, на третьем этаже. Там наши пацаны ему помогают. С ним еще один раненый.
- Вот и нашелся! Слава Богу, хоть живой!
- Тунгус, дойди до дырки, передай Киту, вечером уходим. Его задача за день перетащить Сатурна к себе.
- Мужики, вечером вы не выйдете, размотают, - снова вмешивается тот же пехотей. Вроде, Панда.
- Совсем жестко?
- Утром хоть какие-то шансы есть, вечером - без вариантов. Если только РЭБ врубят.

Снова ударил танк. С той же позиции, те же три секунды подлетное. Через полторы минуты еще раз вжарит.
- Днепр, ты координаты передал?
- Да! Сейчас продублирую.
Как по секундомеру второй разрыв. Недалеко от нас, в край дома. Блин, там сейчас Тунгус с Китом через дырку общается...

Как танк замолчал, Тунгус заскочил в комнату.
--Не зацепило?
- Нет, не попал. Повезло. С Китом пообщались, в течении дня Сатурна к себе перетащат, вечером попробуем выскочить.
- Днепр, запроси Врача, там пехотеи вчера РЭБ включали, может и сегодня включат в пол восьмого? - пришла мне, казалось, хорошая идея. - Нас на выход четырнадцать человек, не хилая группа, без РЭБ шансы минимальные.
- Да нет шансов вечером уйти, - снова вмешивается Панда, даже от подъезда отойти не сможете.
Спустя десять минут пришел ответ от Врача - РЭБа не будет. Выбираемся сами. В первую очередь необходимо вынести Сатурна, потом людей Кита, потом выносить Днепра.

К обеду в одном ухе звенеть перестало. Встал, навел себе сладкого чая. Поспать так и не удалось. Из группы, которая заходила крайней после нас двое выжили. Обоим посекло ноги, ходить не могут, у одного, вроде, пробито легкое. Группа эвакуации зайти туда не может - не пустят по этой дороге. Кричат, просят о помощи. Птички над ними, не выскочить и отсюда. Да и затаскивать их сюда бессмысленно, назад дороги не будет. Пехота вся на нервах. Замечаю, что и Днепр, и Комар начинают затухать. Перестают верить, что сможем выйти. Сели с Тунгусом:
- Нева, как думаешь, вечером уйдем?
- А у нас другого выбора нет. Вечером, мне кажется, сюда еще человек 5-7 затянут, тогда нас в одном подъезде будет больше 20 человек, разберут за ночь
- Пехота говорит, что ночью танк не работает
- Они же говорили, что и днем по ним не работает...
- Я за , вечером уходить надо, по закату, часов в семь
- Темнеет в пол восьмого. Тогда и выскакивать, лучше по деревне по темноте пойдем.
- Днепр хочет на утро переносить
- Тунгус, поговори с ним, если сюда еще пехотеи зайдут, мы все тут и останемся. Я предлагаю дождаться как на дальнем перекрестке они появятся для захода - сразу уходим. И на них не успеют свестись, и на нас. Нам бы только до деревни дойти. Там проще.
- Я с Пандой говорил, там подвал есть, полтора километра отсюда, можно до него дойти и ночь там перекантоваться, а утром до своего подвала.
- Большой?
- Панда говорит, что до 15 человек вместит.
Спустя минут двадцать подошел Москва:
- Нева, без РЭБ не уйдем
- РЭБа не будет. Точка. Пехота не будет работать в наших интересах
- Может попробуем уговорить?
- Забудь. Выбираться только самим, никто не поможет. Врач не договорился, а у нас и выхода на них нет.
- Мужики, может мы со своими пообщаемся? Нам пацанов тоже вытаскивать, может включат РЭБ? - снова вмешался Панда.

Не договорились. Запросили командование, - ответ отрицательный. И эвакуацию к ним не отправляют и РЭБ чужого полка, будет работать в другом направлении. Возле дороги раненые уже не кричат. Сил нет. Вот и Москва приуныл. Танк снова выехал, отработал семь снарядов, пять по нашему подъезду, два по соседнему. Близких разрывов не было, все по верхним этажам. Часа два спокойных есть, до его следующего выхода. Подошел к Днепру:
- Ты как?
- Нога болит. Кровотечение, вроде, остановилось, но ноет ужасно.
- Идти сам сможешь?
- Нет!
- Днепр, братка, донесем. Вечером, мне кажется, сюда еще будут людей заводить. Утром две группы было, сто пудов, будут еще. Пока они заходят - мы выскочим.
- Думаешь прорвемся?
- Прорвемся. Их впалят раньше и, если и будут сводиться, то по ним. Нам полтора километра отскочить, есть там подвал, в нем и схоронимся. Надо чтоб и Кит с нами шел.
- Давай, попробуем...
- Мужики, это дело не мое, но вечером не пройдете. Если и пробовать, то утром. - снова Панда вмешивается.
Начинаю Панду тихо ненавидеть. Только-только настроил Днепра и снова огонек в глазах погас.

К пяти часам запросили Кита. За Сатурном они так и не сходили. Из подвала и носу не высовывали. Через два с половиной часа стартовать, а они не чешутся. Тихо поматерились. Врач снова вышел на связь. Без Сатурна выходить запретил. Поперекрикивались с Китом. Сказал, что до заката не пойдет. А по закату уже оттягиваться надо.
- Днепр! С Китом и Сатурном нас четырнадцать человек. Толпой не пройдем. Давай так - как только Кит выходит за Сатурном, мы - на отскок. Группа выносит Сатурна и сразу на выход. Замыкают трехсотые Кита. Тремя группами с разницей в пятнадцать минут. Прорвемся.
- Согласен! Но с леса хохлы могут сидеть, там серая зона.
- А другого маршрута все равно нет. Шесть минут у них сводится АГС. Теоретически, сначала его будут сводить на тех, кто первый светанется. А это заходящие штурмы. Должны проскочить. И у них будет время в дом запрыгнуть.

Через двадцать минут Тунгус передал план Киту. Оставалось только ждать.
Шесть часов. Снова по нам отработал танк. В наш подъезд три снаряда, остальные по соседнему подъезду. Не угадал. Адреналин бурлит. До часа Х времени все меньше.
- Мужики, даже не пытайтесь, вечером не выйдете! - снова вмешивается Панда.
- Ваши вечером будут заходить?
- Нет! Только эвакуация за нашими трехсотыми.
- Под них и будем пытаться уйти.
- Не уйдете!..

Да твою ж дивизию!!! Уже не только у Днепра и Комара глаза потухли, сдулся и Москва. Пытаюсь объяснить, что вечером должны закинуть штурмовиков к нам и тогда точно амба. Пехотеи говорят, что никого не будет. Не знаю почему, но не верю в это. Должны, должны зайти. Минимум еще две группы. А это еще человек пять-шесть. Такое скопление в одном подъезде ни к чему хорошему не приведет.

В семь зовем Кита. Не отвечает. Молчит. Может, за Сатурном ушли... Проходит еще пятнадцать минут. Тишина. Время уходит. Шанс отскочить с пол восьмого до восьми. Иначе никак. Кроме Тунгуса никто не собирается. Кит по-прежнему молчит. Пол восьмого. Тишина. Врач запросил, вынесли ли Сатурна. Отвечать нечего. Не знаем. Время уходит. Понимаю, что остаемся мы в ночь. За ранеными пехотеями эвакуацию так и не отправили. Судя по всему, один из них уже вытек. Второй на последнем издыхании. Но и к нам никто не заходит. Хоть это радует. Может, не будет ночью танк работать. До утра тогда продержимся.
Где-то на западе частые взрывы. Брэдли, по ходу, работает. Но не по нам. По пехотной радейке тут же сообщение - всем полная боевая, высадка десанта в трех домах от нас. Приплыли. Этого счастья как раз и не хватало. В отдалении топот ног и в окно начинают запрыгивать первые штурмовики. Все-таки прислали их, как и думал. Один, второй, третий, пятый...
- Все?
- Нет! Нас пять таких групп!
На их маршруте пошли раскаты миномета и АГС...

Я уже кричу:
- Мать Вашу, я говорил! Мы б пешком могли уйти, пока они группировались. Еще бы и фак птичкам показывали! Двадцать пять человек! В один подъезд! Нас больше сорока уже!
- Нева успокойся, не работает танк ночью!
- Да он у вас и днем не работал. Теперь не танк, теперь и хаймерса не жалко на один подъезд!
Тунгус успокаивает:
- Нева, уже все, деваться некуда. Утром по любому валим. Днепра на руках если надо вынесем. И его спрашивать не будем.
- Кит на связь вышел?
- Да. Сатурна не забрали, так и не вышли из подвала.

Сажусь. Нервно закуриваю. Просто зол. На себя, на всех. Вот он был прекрасный шанс. Заскакивает последняя группа штурмовиков. Двоих потеряли двухсотыми. Еще двое триста. Тунгус ушел их перебинтовывать. Нервно курю одну за другой. Спустя пол часа новый раскат танкового прилета. Один из штурмовиков падает на спину. Контузия. Ничего не слышит. Тошнит. Второй прилетает по третьему этажу. За ним еще один. И еще... Ночь началась беспокойно... Десять часов до выхода. Долгих часов, длительностью по шестьсот минут каждый, вместо шестидесяти...

- Нева, успокойся, уже не ушли, теперь надо думать, что дальше делать...
- Тунгус, вот он был шанс, лучше не придумать, почему никто не послушал?
- все, проехали. Давай дальше думать
- Да чего тут думать? Дожить каким-то чудом до утра, молиться, чтоб Хаймерсом не ввалили, на сорок с лишним человек не жалко им будет, и уносить ноги по рассвету
- С Сатурном как?
- Пусть Кит как хочет его достает...
- Врач запретил выходить без него, - вмешивается Днепр.
- И как мы должны его нести? Тунгус и Комар несут тебя, я попробую сам идти, ноги целы, Москва уносит винтовку и оборудование. Как мы можем вынести Сатурна?
- Блин, Нева, он передал - сначала Комар и Тунгус выносят Сатурна, ты с Москвой остаешься со мной. Потом они возвращаются и только после этого уходим своей группой и уводим Кита.
- Мы тебя здесь не оставим. Ты - командир, сначала вынесем тебя! - закипает Тунгус. - Какого черта Кит его не забрал?
Таким манером переругивались еще долго, перетирая кости командованию и их непонятным приказам. Поперекрикивались с Китом. Он заверил, что утром пойдет на отскок со всеми, вытащив предварительно Сатурна. Верится слабо, но иного выбора у нас нет.

По этажам бегают суетятся пехотеи, ждут накат от немцев. Вот и Москва броник одел.
- Ром, не будет наката, садись
- А тебе что, хохлы докладывают?
- Логически, нас здесь больше сорока человек. Им проще разобрать этот дом и похоронить нас под плитами, какой смысл на нас людей кидать? Несколько хороших попаданий танка или один прилет Хаймерса и проблема с нами решена.
- Нева, а хорошие новости будут?
- Да. Но не сегодня.
Посмеялись над немудреной шуткой. Легли в комнате, которая конда-то была каким-то офисом. Стены из гипсокартона не уберегут ни от чего, но остальные комнаты заняты. Уснуть не получается - по коридорам бегают пехотеи. Кричат друг на друга, качают права, назначили кого-то строить перед подъездной дверью пулеметную точку на случай штурма нашего дома.

Надо успокаиваться, выдыхать и начинать прикидывать, как завтра откатываться, если до утра все-таки дотянем.
- Тунгус, ты сейчас раненых бинтовал, тяжелые?
- Средней тяжести
- За ними эвакуацию пришлют?
- Как я понял - нет
- А ничего не говорили, зачем их сюда закинули?
- Вроде, утром на штурм идут.
- Я так понимаю, это часов в девять-десять, а нам в это время выскакивать уже поздно
- Нева, надо раньше уходить
- Я понимаю. Но нас подловят на перекрестке. Пытаюсь что-то придумать, но в голову ничего не лезет.

Снова грохот, вспышка, звон в ушах и пыль столбом. Очередной снаряд залетает в подъезд. Очень близко, но пронесло. Из коридора крик и стоны. Того парня, что готовил точку перед входом засыпало. Москва выходит помогать, с разных комнат выходят его сослуживцы. Контузия. И чуть привалило. Ничего страшного, жить будет.
- По шахте лифта бьют.
- А смысл?
- Разрушат ее и подъезд осыпится...
Через полторы минуты новый прилет. И снова очень близко. В этот раз все целы... Суммарно, танк отработал по дому двенадцать раз. Многовато...
- Мужики, а вас на кой сюда закинули? - спрашиваю у одного из вновь прибывших
- Рано утром на штурм идем
- А рано утром, это во сколько?
- В пол пятого.
- Тунгус, а вот это уже куда интересней...
- Думаешь под шумок уйти?
- В пол пятого поздновато, но это шанс, если до утра дотянем. Я к Днепру, ты - к Киту. Они по выходу штурмов бегут за Сатурном, прямо сразу. Мы на отскок. Забрав его, они тоже уходят из Т. другого шанса не будет. Хохлы всем что есть по штурмам начнут бить, под шумок наши шансы возрастают.
- Ну, такие себе шансы, - вмешивается Комар
- Есть предложения лучше?
Разошлись. Убедил Днепра, что других вариантов нет. Сомневается, очень рискованно, но предложить больше нечего. Вернулся и Тунгус. Кит согласен на план. Осталось пережить ночь.

Ночь была очень тяжелой. Ни на секунду так и не уснули. Еще пять раз танк прямой наводкой бил по нашему дому. Каждый раз от шести до двенадцати снарядов. В пехоте добавился еще один контуженый. С полуночи сидели уже все в броне. Слишком близкие прилеты. Каждый раз думали, что в этот раз подъезду точно хана, но он стоял. К двум часам снова объявляли полную боевую готовность - где-то рядом десантировались хохлы, вроде даже ползали с торца нашего дома, но они меня мало беспокоили. Если б так оно и было - по нам бы не работал танк, а тот напоминал о своем существовании с завидным постоянством. Если только засаду возле дороги поставят.

Четыре часа. Пехотеи стали подтягиваться к выходу. Штурм перенесли на более раннее время. Это обнадеживает. Днепр не хотел идти, предлагал подождать еще. Но в этот раз уже все массово на него навалились. Донесем, если тяжко станет. Подтянулись к балкону, с него придется прыгать, но секунд двадцать нам это даст дополнительно. Кита подняли. Он тоже готов... Все. Штурмы пошли. Адреналин зашкаливает, вот это уже не чуйка, это именно адреналин. Отскочим. Должны. И Днепра дотащим. Над балконом несколько ночных фипивишек пролетело за штурмами. Туда же и два мавика. Пора.

- Тунгус, коли!
Днепру вкалывают обезбол. Через минуту подействует. Первый прыгаю с балкона. За мной Москва. Приземлились удачно. Пропускаю его вперед. Побежали. Дыхалка сбивается мгновенно - адреналин дает о себе знать. Хотя, возможно, это сказываются двое суток без сна, без еды и плюс потеря крови. Бегу. Небо молчит. Колючая проволока, перепрыгнул. Москва вперед не оторвался, держу дистанцию в десяти метрах. Видимость еще плохая, до рассвета минут двадцать. Оборачиваюсь. Прямо за спиной Тунгус и Днепр, бежит сам, чуть поодаль Комар. Сто метров. Двести. Дыхалка восстановилась. Бежать стало заметно легче. Небо молчит. Еще сто метров. Тишина.
- Перешли на шаг! - силы есть, дыхалка бежать позволяет, но понимаю, что Днепру сейчас неимоверно тяжело. Икра вся посечена. Да и выложится сейчас, - потом всех тормозить будет, а проскочив эту дорогу, останется идти еще очень далеко.

Темп высокий. Зашли в деревню. Теперь попроще. Небо молчит. Со стороны Т. тоже тишина. Штурмы, возможно, тоже смогли проскочить и выйти на исходные позиции. Перекресток. Москва сворачивает налево. Иду за ним.
- Нам направо! - подает голос Днепр
- Налево! - начинаю спорить я, прекрасно помня маршрут.
Днепр достает телефон, его трек действительно уводит направо. Достаю свой - карта слетает и обнаруживает меня в Австралии. Карта Москвы кидает его в Китай. Что за чертовщина?.. Просматриваю маршрут Днепра, - да, мы вечером собирались идти так, чтоб схорониться на ночь в подвале, но днем-то надо уходить... Не убедил. Все сворачивают направо. В Т. раздаются первые разрывы, видимо, штурмов обкладывают. Тут же стрелкотня. Удачи, мужики!

До подвала четыресто метров. Можно заскочить в него, отдышаться, либо уходить как можно дальше, чтоб до светлого уйти из деревни. Склоняюсь ко второму варианту, но позади Днепр, который непонятно как вообще идет. Тридцать метров до подвала. Нужно принимать решение...
В пятнадцати метрах перед нами семь практически одновременных разрывов. Американский АГС. Скорость намного выше нашего и ВОГи несколько мощней.
- Все в подвал! Москва, налево, огородом!
Рома выносит дверь с ноги. Забегаем, обозначаемся, чтоб свои не застрелили. Успели. Прямо за спиной очередная серия разрывов. Повезло. АГС, в принципе, не страшен. Стены подвала не пробьет.

Пересидим и зеленкой уйдем. Это не танк. В подвале лишь один человек. Лежит на нарах возле стены. Обозначились. Материт нас, что именно к нему заскочили, не рад таким гостям. Еще одна серия прилетов из АГС. Это фигня. Начинает накатывать эйфория - ушли. Теперь проще. Попили воды. Со стороны Т. активная перестрелка, да еще раскаты минометов, стволки и АГС. Сто пудов и птички работают. Тяжело пацанам.

Слышим танковый раскат и тут же прилет в восьмидесяти метрах от нас. Нет, не может быть. Этого просто не может быть!!! Наверное, промазал по штурмовикам и просто случайно до нас долетело... Через полторы минуты еще один, в пятидесяти метрах. Нет! Нет! Нет! Там сейчас в Т. заруба, наши накатывают. По ним может работать, мы то ему не нужны. Не будет танк за снайперами так гоняться. Ушли уже, все, упустил...
- Братишк, одень броню, не дай Бог прилетит, - обращаемся к лежащему пехотею.
- Я три дня уже тут. Сюда ничего не прилетает.
Буквально тут же здание сотрясается от разрыва танкового снаряда. Прямое попадание. Одна из стен обрушивается на лежащего пехотея. Снова звон в ушах перекрывает все звуки, все заволокло пылью, ничего не видно.

Откопали пехотея. Пробило кирпичом голову. Вероятно, переломаны ребра.
- Мужики, добейте меня!
- Ты ничего не попутал? Сейчас твоим по радейке передадим, заберут.
- Никто не придет...
- Придут. С собой вынести не сможем. Сами с двумя трехсотыми.
Еще один прилет по дому. Снова все заволокло пылью. На удивление, подвал устоял. По второму этажу прилетело. Да уж, подставили мы пехотея, заскочив к нему...
- Нева, я с ним остаюсь! - тихо проговаривает Днепр
- Я с Днепром, - И Комар туда же
- Вашу мать, никто не остается, уйдем все! - начинаю закипать
- Танк нас не выпустит. Я дальше идти не могу, нога не даст. До вечера отсижусь, потом заберете
- Тунгус вколет обезбол и уйдем все. Или все, или никто. Но если останемся тут - уже точно не выскочим. Пару прилетов максимум и дом осыпится.
- Нельзя обезбол так часто!
- Да плевать. Как выйдем - так и расскажите, что можно, а что нельзя.
Следующий прилет снова по второму этажу. Часть крыши, судя по звуку осыпалась. Тут же разрывы АГС по дому. Да что же это такое? Уже ж ушли...
- Нева, если даже танк уйдет на перезарядку, АГС не выпустит...
- Зеленкой уйдем.
- Если в зеленке под танк попадем, то без шансов, здесь хоть стены есть.
Сам тоже это понимаю, но и оставаться нельзя. Не выдержит дом, рассыпится. Передали по пехотной радейке о трехсотом. Его командование приняло, но пришлют ли кого - непонятно. Не вынесем его сами, некому. Три минуты танк молчит. Возможно, на перезарядку ушел. Бегло запоминаю маршрут. Зеленка скроет, но это время, она нас и задержит, к тому времени танк заново выведут. По удице уходить надо...
Новые выходы АГС. Через несколько секунд должно прилететь... Но тишина... Черт, его навели на штурмующих. Это шанс!
- Тунгус, коли обезбол, уходим!
- Я не пойду!
- Тунгус, коли, хватаем его и потащили. Через семьсот метров еще один подвал, дойдем как-нибудь. Отдохнем и пойдем до нашего, до него полторашка останется.
- Нева, я и сто метров не пройду. Сил нет, да и АГС не выпустит.
- Уже выпустил. Выходы были, а приходов нет. Его перенавели. Срочно валить надо!
Выбегаем. Мы с Москвой чуть впереди, с нами Комар, в отдалении Тунгус с Днепром. Комар забрал часть вещей у пацанов, чтоб скинуть их в подвале и вернуться помогать налегке. Идем быстрым шагом. Сил бежать больше нет. Сто метров. Еще сто. Поворот. Еще тристо. Еще поворот. Можно было и прямо идти, но петляем, если наблюдают за нами, чтоб навестись сложней было.

Дошли еще до одного подвала. Днепр и Тунгус отстали. Идем дальше. Спустя еще метров пятьсот из гаража кричат пароль. На ходу даю отзыв. Просят остановиться. Поворачиваюсь - гражданские.
- Нева, уходим, не останавливайся!
Секундное замешательство. Нет, надо подойти. Ныряю в гараж. Мирные, им хохлы дали коридор из Т., просят подсказать дорогу. Четыре женщины, трое мужчин, возраст 30-35, вполне призывной. Кто ж их разберет сейчас, может, и вояки за спинами гражданских, переодевшись, убегают. Как знаю, объясняю дорогу. Женщины явно местные, ориентируются. От предложения попить отказался, наслышан как травили, да и до нашего подвала не так далеко, потерплю. Времени потерял много, но зато совесть глодать не будет, что прошел мимо.
Спустя еще минут двадцать заскакиваю в наш подвал. Встречает довольный и похорошевший Дым-Дым. Уже поставил нам чай, заваривает. Оказывается, на наш подвал уже три группы покушались, но Дым-Дым всем объяснил, что тут какие-то супер профи живут и лучше с ними не связываться. Посмеялись. На душе спокойно. Почти отскочили.

Кит не вышел. На связь не отвечает. Гасится. Зато от Врача нам прилетело по шапке, что не вынесли Сатурна. Новый приказ - мы с Москвой выносим Днепра, Комар и Тунгус возвращаются в Т. Организуют эвакуацию и продолжают работать там. Твою ж дивизию. Запрашиваем медиков. Обещают дать эвакуацию из леса, но до него нести Днепра нам три с лишним километра.
- Нева, спасибо, мужики! - тихо произносит Днепр
- За что? Тебя Тунгус тащил с Комаром.
- Им тоже, а вам за то, что убедили уходить... Я не верил, что из Т. выйдем и потом из того подвала... Думал конец.
- Не за что, брат, донесем, не парься. Теперь то проще будет...
Спустя четыре часа вместе с группой эвакуации без сил ввалились на промежуточную точку, где нас ждал медик. Крайние два часа шли по двести метров и падали без сил. У меня ужасно кружилась голова и все как в тумане. Трое суток без еды и без сна, да еще крови потерял. Днепру хуже. На ногу наступать уже не мог.

Заварили у медиков по Ролтону. С час обрабатывали Днепра, отдыхали. Уговорили меня поставить капельницу : "Нева, ты после нее побежишь!" Верится с трудом, даже из их блиндажа выйти не могу покурить, но согласился. Послушали от наших птичников, как танк нас разбирал - они по видео наблюдали, а подлететь не могли, РЭБ их глушил. Двинулись с Москвой на выход. Еще шесть километров и мучения закончатся.
Голова кружится, не помогла капельница. Все как в тумане. "Левой, правой, левой, правой"- сам себе даю команды... Спустя метров двести сознание проясняется и идти становится заметно легче. Еще метров через двести ощущение, будто отдохнул и заново набрался сил. Даже бежать смогу при необходимости. Вон, даже Москва отставать стал и просит замедлиться...

Прошли кладбище. Все, теперь точно не достанут. Осталось пара километров. Небольшой спуск и из низины прямо передо мной свистит очередь из Калаша. В голову сразу приходят мысли про диверсантов, но не могут они меня видеть из оврага, склон не позволяет. Схожу с тропы чуть правее, снова выстрелы передо мной, но уже одиночкой. Мозг после капельницы свеж и бодр, ухожу резко левее в сторону, аккуратно смотрю вниз - два бойца, форма наша, на меня даже не смотрят. Прикрываясь деревьями, бесшумно спускаюсь к ним, хлопаю одного по плечу, заодно, держа его на прицеле с ВСС:
- Мужики, а что это сейчас было?
- Где? - подскакивает с перепугу тот, кого по плечу похлопал
- Стрелял сейчас кто?
- Он! - указывает на своего напарника
- А ты куда стрелял, несчастный?..
- По белочке...
- Да твою дивизию, что за выход такой? Еще не хватало, чтоб уже тут обнулили...
Далее был, как говорят в фильмах, непереводимый русский фольклор, который, пожалуй, я опущу. Отвлекаясь, сразу поясню, что охотника на белочек мы и пальцем не трогали, хотя, по всем неписанным законам войны, имели на то полное право. И не только на то. Радость от того, что все это заканчивается, оказалась сильнее понимания, что все могло закончится вот так глупо.

Вечером меня передали в госпиталь. От эвакуации отказался, не видел в том смысла. Пол ночи искал машину выехать из Луганска, потом трясся до утра в ней. Уснул уже в нашем медпункте, буквально на три часа. До сих пор не знаю, что добавили в капельницу, но, трое суток был без еды и без сна и ощущал себя после нее весьма бодро. Вместе с госпиталем - четыре ночи.

Из ранений - осколок в бицепсе, чудом не зацепивший мышцы и сухожилия, и застрявший возле кости, да штук семь в кисти, мелких, практически на поверхности, плюс один в большом пальце. У Днепра, помимо множества осколков, сломана малая берцовая кость и трещина в большой. До сих пор не понимаем, как он бежал и шел вместе с нами со сломаной ногой.

Сатурна Кит вынес спустя еще двое суток. Вроде, гангрена у Сатурна началась. Тунгус и Комар вернулись в Т., где Тунгуса через три дня тоже затрехсотило. Вторая подгруппа Днепра, что ушла на север деревни - трехсотые в полном составе. Женщина с детьми - судьбу не знаем, как и Дым-Дыма, пехотея в подвале и многих тех, с кем свела судьба за эти несколько дней. Те, кто уходили из нашего дома на штурм, по состоянию на вечер,- двое погибли и двенадцать ранено, что и как происходило с ними дальше - не ведаю.

Мюллер.

Сложно сказать, на что это походило больше - на суд чести, времен дореволюционной России, либо на лобное место из Дома-2, без кострища посредине. Группа собралась полным составом, за исключением тех, кто был на задачах и в отпуске. Проводил собрание командир роты, в присутствии своих замов. Повод - решали, что дальше делать с Мюллером.
- Нева, решение за тобой. Оставляем, но при условии, что он становится твоим постоянным напарником, либо переводим его в резервный батальон, а там - куда пошлют?

О Мюллере я был наслышан, как только перевелся в подразделение. И ничем хорошим наслышан не был - очень много лет назад он проходил срочку в нашей группе, а судя по тому, что он практически мой ровесник, это было очень-очень много лет назад. Дослужился до сержанта. Дембельнулся. Был каким-то крупным бизнесменом в Москве. Около года назад звонком откуда-то сверху его вернули. Очень он хотел именно в нашу группу попасть. И пришел с гонором, что скоро станет замом командира роты. Было это около года назад, задолго до моего перевода. Раза три или четыре сходил на выходы, подвернул ногу и уехал на лечение в Москву, где почти год и находился.
Вернулись мы как-то с задачи из Нью-Йорка, а дома Мюллер. Познакомились. С первых дней стал расспрашивать о премиях, наградах, мол, обделяют нас, не ценят, но теперь все будет иначе, я возьмусь за дело и наведу порядок.
- Москва, а Мюллер, часом не москвич?
- Да. А что?
- Знакомая болтология. Имей ввиду, не подписывайся под то, чтоб его к нам третьим сунули, я двух москвичей не потяну.
- Да пошел ты...
Посмеялись. А с каждым днем напор не иссякал - не дорабатывает замполит, я возьму на себя юридические вопросы. Боевые не платят? У меня связи в Москве, я решу проблему.
Только кепки и броневика не хватает.
Через несколько дней я уехал в больницу. Сделали небольшую операцию, достали осколок, ну, и отдохнул заодно. Думал, что дело одного дня, а провалялся две недели. Вернулся. Вызывает зам. Командира роты.
- Нева, на следующую задачу Мюллер с вами третьим идет. С молодежью он не сможет - задавит их и подчиняться не будет.
- Да уж, ЧСВ у него зашкаливает...
- Поэтому к тебе и ставим, ты его авторитетом и опытом задавишь, Колдун в отпуск уходит, а остальные его не вывезут.
- Ну, третьим можно. Он нулевой. Абсолютно. В качестве мула пойдет, да и то хромой - много не утянет. Обкатаем, подучим, а там- посмотрим.
До выхода три дня. Едем на полигон. Стреляем. Не стрелок. Еще учиться и учиться, нулевые умения. После обеда даю теорию - ноль. Знаний нет. Как и думал. Ну, да ладно, третьим идет, там на месте объясним что и как. Да и задача - не бей лежачего. Посидим в блиндаже недельку и домой. Негде там работать.
За сутки до выхода Москва уезжает в командировку в Москву, какой бы тавтологией это не звучало. Подстава. Людей свободных нет, на выход идти вдвоем с Мюллером. За двенадцать часов до выхода клинит винтовку, приходится в срочном порядке готовить другую.
- Нева, как пойдешь, он же первоход? - это уже П. - мой инструктор, Учитель ( именно с большой буквы), наставник и друг, приехавший не так давно к нам в гости
- Да, вроде, были у него три - четыре выхода
- Не знаю, куда и с кем он ходил, но это первоход. Сам не видишь?
- Вижу. А вариантов нет. Идти больше не с кем. Вроде, там ничего такого и не планируется, места для работы нет, но присутствовать должны.
- Ну, смотри сам. Он ни корректировать, ни стрелять не может. Вообще не понимаю, зачем он нужен.
- Обкатывать все равно нужно. А задача зайти и выйти.
На постановке задачи выясняется, что придется побродить нам по посадкам, посмотреть несколько мест, откуда можно сработать. От посадок, правда, ничего не осталось, но есть блиндажи с пехотой, они, быть может, подскажут.
Двинулись. Прав был П. - первоход. Тут и к бабке не ходи. Метров сто достаточно пройти, чтоб увидеть. Боится. До жути боится, до зубного скрежета. Пытается скрыть, но всего колотит. Всем страшно, только дурак страха не испытывает, но идти еще восемь километров, еще даже птички жужжать не начали, раскаты арты и минометов кое-как слышны - рано начинать бояться, а уже колотит и паника в глазах. Переход легко дался - раза три лишь птички над головой повисели, пытаясь нас отыскать под раскидистыми ветвями опавших деревьев. Это для меня переход легкий, а у Мюллера паника в глазах. Дошли до ПВР ( пункта временного размещения), отбились по радейке, поменялись. Час передохнем и пойдем место искать, где забазироваться. Впереди деревня И...ка, все подвалы в ней пехотой заняты, никого не пускают. Дальше в посадки идти - нет уже этих посадок, только стволы без ветвей остались. Да и позывные надо знать тех, кто там в блиндажах сидит. А узнать их только в деревне можно.
Заглянули два пехотея, попросили воды. Выхожу на улицу из блиндажа, слово за слово...
- А вы снайпера чтоль?
- Ну, допустим...
- Я тоже на снайпера учился, но после ранения в бпла-шники ушел
- А где учился?
- В Н-ском отряде.
- У Суеты, чтоль?
- Да. А ты его знаешь?
- Естественно. Друг мой старинный. Три дня назад в гости приезжал.
- Я его с февраля не видел.
- Погоди, так в феврале он, вроде, в госпитале лежал, ранен был
- Так мы вместе и лежали...
Вот, воистину, если два снайпера общаются больше часа и не находят общих знакомых, то один из них шпион. Результатом переговоров стал подвал в И...ке, который эти бпла-шники только что покинули и передают нам в вечное пользование за две полторашки воды. Вопрос с местом базирования решили. Спустя еще пол часа блиндаж на ПВР, из которого мы только собирались выходить, атакован сбросами. Семь обычных гранат и одна термобар. Чудом никого не зацепило. В небольшом отдалении от ПВР, видели мы хороший бетонный блиндаж, оставшийся от немцев. Предлагаем парням перейти туда. Выводим их, помогаем перенести имущество, к тому времени стемнело, пришлось ночевать там. Бродить по темноте сейчас опасно - могут и свои подстрелить с перепугу.
По рассвету добираемся до выкупленного подвала. Разместились. Доложились. Жить можно.
- Нева, сейчас на разведку, находим там место для работы, маскируем и ночью на охоту. Трёх-четырёх немцев подстрелим, сутки отдохнем и обратно.
- Ты сейчас серьезно?
- А что не так? Мы как вернемся, я через своих пробью, напишем на награждение бумаги.
- Мюллер, притормози. Какие к черту наградные? Мы еще ничего не сделали, мы заходили только сутки. Еще не факт, что место есть, что с него хоть что-то открывается, что вообще сработать получится, что нас не размотают на подходе. Не надо ничего загадывать.
- Да только за то, что мы пацанов с ПВР вывели, нам уже медали положены.
- Куда тебя несет? Какие медали?
- Да если б не мы, их бы размотали там в блиндаже. Я их командира роты знаю, поговорю с ним, он подпишет на нас наградные. А если еще и поработаем хорошо, хотя б человек пять, там и на орден можно подавать.
Смотрю на Мюллера... А он ведь это серьезно... Он ведь в это верит...
- Давай собираться в разведку, на первую посадку. Про медали и прочее при мне даже не заикайся. Мы еще ничего не сделали. И не факт, что сделаем.
- Как это не сделали? Мы людей спасли! Мне медаль очень нужна, да и тебе не помешает. Я договорюсь...
- Вы, москвичи, все, чтоль, из одного теста производитесь?
- А причем здесь москвичи?
- Забей, просто, к слову, пришлось. Давай карту запоминать.
Заучиваем карту и понимаю, что безопасней сначала пойти одному, налегке. Оставить на него винтовку и оборудование, а самому с автоматом прогуляться по посадке. Наладить связи с пехотой, а потом уже выдвигаться. Какое же облегчение у него в глазах...
Сходил. Разведал. Никого в посадке нет - ни наших, ни немцев. По тропе никто уже давно не ходил ни в одну, ни в другую сторону. Серая зона. Нет там никого. Только птички. Причем не наши. Кое-как от одного сброса отскочил, хорошо, что налегке был. По возвращении начинает поколачивать - будь там засада, или мины - даже не знал бы никто, где меня искать.
Утром выдвигаемся вдвоем. Мюллера колотит, но идет. Уже хорошо. По пути никого не встречаем. Продвигаемся чуть глубже. Допускаю, что немцы могут, с другой стороны, выставить засаду - отдаю винтовку Мюллеру, беру автомат, иду один. Рискованно. Страшно. Но у одного хоть какие-то то шансы есть, вдвоем не уйдем. Снова попадаю под сброс. Кое-как успел перекатиться, услышав, как отлетает кольцо гранаты. Место что планировали не рабочее - не открывается с него никакой видимости. По карте у нас есть преимущество в высоте, а на деле и близко на то не похоже. Убегаем обратно, пока птичка со сбросом не вернулась. Минут пять есть на отскок. Прячемся под какие-то коряги.
Час лежим и не отсвечиваем, пока птички со сбросами кружат над головой и пытаются нас найти. Листва с деревьев давно опала и укрыться теперь практически невозможно. Возвращаемся не солоно хлебавши. Перебегая дорогу по деревне, над Мюллером пролетел фипиви, он успел скатиться под забор и обнаружен не был. Говорил ему, - дождись, когда я скроюсь, послушай небо и лишь потом перебегай. Поторопился. Нервы, бывает.
На следующий день разведка еще одной посадки. Дошли. Птиц слишком много. Паникует. Одна пролетает над головой.
- Замри!
- Че замри? Она меня сейчас увидит,- в панике начинает бегать по посадке
- Замри! Делай что говорят!
- Я место ищу куда спрятаться!
Отчитываю, как школьника. Понимаю, что дальше лучше одному. Безопасней. Он своей паникой только проблем нам на голову соберет. Маскирую его на местности.
- Мюллер, а теперь запомни главное. Что бы ни случилось, твоя главная задача - вынести этот прицел. Можешь бросить все, но его вынеси. На крайний случай - подорви.
- Я тебя не брошу. Плевать на прицел.
- Ты дурак? Услышал перестрелку, ноги в руки, прицел под мышку и вали.
- Я без тебя не уйду. Мне плевать на твой прицел.
- Мюллер, я не буду сейчас объяснять, что, как и почему. Это приказ!
- Да плевать я хотел на твои приказы.
- Этот прицел никак не должен достаться немцам. Без шуток. Не вникай. Делай что говорят. Бросай меня, винтовку, оборудование, но его вынеси!
- Я сказал нет!
Плюнул. Ушел. Вернулся через пару часов. Птичек очень много. Мест для работы нет. Посадки пусты. Никого. Ни наших, ни немцев. Выходим.
- Нева, давай по правой тропе пойдем? Там безопасней.
- Один черт дорогу перебегать, там птичка и висит.
- Но я тебя прошу, давай по правой?
- Хорошо. Я перебегаю открытку. Укрыться там можно метров через двести. Жду тебя там. Как только я ее перешел, слушай небо и вперед. Следующая точка встречи - на углу красного дома.
Двадцать минут прошло. Нет его. Свернуть некуда. Тропа одна. Накинул рюкзак, винтовку в руки, иду обратно. Устал- по посадкам набегался от птичек, да и винтовка с оборудованием тяжелая. Вернулся до открытки. Мюллера нет. Снова иду к красному дому, внимательно осматривая кусты по сторонам. Чисто. Обратно к открытке, перебегаю, вернулся на прошлую точку - чисто. Да что за детский сад? Бегу к подвалу, где забазировались. Возле колодца нахожу спрятавшегося Мюллера.
- Ты как сюда попал?
- Я там новую тропу нашел, она еще безопасней... Сначала по левой тропе идти надо, а потом повернуть...
Где ж я так накосячил? За что мне это?
- А тебя не смутило, что я там под птичками бегаю, круги нарезаю, тебя ищу? Я тебе назначил маршрут, какого черта ты по нему не пошел? Ты сам же предложил по правой тропе идти...
- Я нашел более безопасный маршрут!
Где-то очень сильно по жизни накосячил, вот и расплата моя...
Прошла неделя. Очень тяжелая неделя. Места для работы мы так и не нашли. Можно пройти через серую зону, по посадкам, в которых никого, без какого-либо прикрытия, с высоким риском нарваться на засаду, но делать это явно не с Мюллером. Дорога назад была проще - сильный встречный ветер не давал птичкам улетать далеко и шли достаточно спокойно. Мюллер подвернул ногу, постоянно отставал, нервничал. Набрал какого-то барахла от птичников по оставленным подвалам, брошенный автомат, каску и тащил все, жалуясь, что ему тяжело. На мое предложение бросить лишнее, огрызался, что все это стоит огромных денег и он за это выбьет себе медаль. Плевать. Даже объяснять ничего не стал. Хоть орден. Просто уже плевать.
Запрыгнули в Тигр. Выслушал оды от Мюллера в честь себя, что он со мной хоть в огонь, хоть в воду. Но я настолько выбился из сил за неделю, что мечтал лишь доползти до кровати и поспать.
- Ну что, как он? - первый же вопрос от зам. Командира роты
- Первоход.
- И все?
- Третьим пусть ходит. Пока опыта не наберется. Вторым - это проще одному ходить. Толку больше будет.
- Людей не хватает.
- Да знаю я. Но он не снайпер. Не корректировщик. Не разведчик. Он первоход. Только донести - принести. Любого из пехоты взять - проще будет. Хоть какой-то опыт. А тут то ли делом заниматься, то ли нянькой быть. Третьим - пусть ходит. Вдвоем - не вариант.
Следующие сутки я Мюллера не слышал и не видел. Как потом выяснилось - пил втихаря, хотя до этого говорил, что вообще не пьет. Ну, после выхода сутки - законный выходной. Пусть делает что хочет. Да и вижу, что перенервничал.
Утром в соседней комнате крики. Кто-то сцепился с Мюллером. Оказалось, что в групповом чате он несколько человек трусами назвал ( не совсем этим словом, но цитировать не буду). Как? Почему? За что? Он на выходе разведал посадки, куда они не ходили. Под птичками. А будь там засада - мог и погибнуть...
- Мюллер... А ты в курсе тех задач, которые им ставились? - уже я вмешиваюсь
- А зачем мне быть в курсе? Они там не ходили! Там вообще никто не ходил до нас!
- Так им и не надо было там ходить, задачи такой не было. А ты людей ни за что оскорбляешь...
- Я и сходил, и разведал, и имущества кучу принес, а они сидели и никуда не высовывались. А из-за их трусости я погибнуть мог!
- Что за детский сад? Ты сейчас серьезно?
Слово за слово... Морды не били, но вся группа наотрез отказалась с ним взаимодействовать.
И вот оно лобное место. Только кострища не хватает. Параллельно выясняется, что в Тигре, на пути обратно, Мюллер написал сообщение командиру роты, что Нева - некомпетентный командир и разведчик, потому что над ним два раза птички пролетали и могли его задвухсотить, а он нашел безопасную тропу и, в следующий раз, когда мы пойдем, если он ( Мюллер ) будет командовать, то все сделаем в лучшем виде. Тут уже и я немножко... шокирован был, скажем так, но хоть в трусости не обвинял.
.....
- Нева, решение за тобой. Оставляем, но при условии, что он становится твоим постоянным напарником, либо переводим его в резервный батальон, а там - куда пошлют. Никто с ним работать не хочет. Ты единственный, кто согласился взять его на выход.
Долго раздумывать не пришлось.
- Я с ним тоже никуда больше не пойду. Без вариантов. Понимаю, что людей не хватает. И даже третьим номером - пусть ищет другого напарника.
- Так его изначально никто не брал.
- Ошибался! Мне тоже не стоило.
- Нева, я признаю свою ошибку. Все ошибаются. Я сгоряча написал. Нервы, сам понимаешь. - это уже Мюллер.
- Понимаю. И понимаю, что на гражданке ты большой компанией руководил, полторы сотни человек в подчинении. И большим человеком был. И связи везде, все понимаю. И понимаю, что там, на гражданке, болтология - величайший двигатель прогресса. А тут судят не по словам, а по делам. И зла никакого на тебя не держу. Но на выход с тобой ни третьим, ни четвертым, ни пятым номером не пойду.
Спустя час стоим в курилке с пацанами.
- Слушай, Нева, мы почти год не знали как от него избавиться, а ты за один выход умудрился.
- Так я сразу сказал, что двух москвичей не потяну. Одного придется слить. К Москве то я за два года привык, почти в человека превратил, а над этим еще работать и работать. Но теперь не мне.
Поржали.
Про себя же подумал, что много Мюллеров встречал на гражданке, с пламенными речами, кучей бесполезных идей, шагающих по головам, не смотря на полную свою некомпетентность, здесь же коллектив очистился практически мгновенно.

Домой!

Четвертые сутки сидим с Москвой, как кажется, у врат ада. Именно так я бы и представлял их очертания. Подвал под уличной сценой, высотой около метра, местами не больше сорока сантиметров. Вы, вероятно, видели такие в старых советских фильмах, там еще танцплощадки были... Вот под ними, оказывается, были неглубокие подвалы.
Круглые сутки по нашей точке наваливают артиллерией, танками, минометами, кассетами. Сколько их прилетает - даже не считаем, по три десятка в час. Без перерывов. Даем координаты. По ним отрабатывают, что-то уничтожают, но темп превращения нашей местности в лунную поверхность от того не снижается. Каждые сутки теряем одного из бойцов, с кем сидим рядом. Периодически заносят раненых, в основном тяжелых, и на наших глазах они вытекают, переходят в "двести". Эвакуировать нет возможности, да и что там эвакуировать - даже на улицу вынести не получается, ппосто складываем их в один угол, друг на друга. До лучших времен. И времена эти все никак не наступают.
Отразили пару накатов. Хохлы подошли к нам в упор, но отбились. Без потерь. Ночью "Баба Яга" скрашивает досуг, чтоб кровь в жилах не застаивалась. Пару сбили, но спустя пол часа им вслед прилетает новая.

Вода давно закончилась. Раз в сутки выпускаем бойца, чтоб тот добежал до болота, набрал тухлой заиленной воды. Пять литров на десять человек в сутки. Кипятим. Пьем. Если насыпать побольше кофе, то и вкус перебивается. Если же чай заварить, - то аромат болота придает крупнолистовому индийскому неповторимые нотки послевкусия. Никогда не думал, что придется сутками мечтать о глотке свежей воды. Но и это счастье, - есть точки, где болото далеко и даже такого коктейля не имеют, мечтая о глотке любой воды.
Непонятно, когда это закончится. Радуемся каждому прожитому часу, каждой минуте. Нет, некогда радоваться - работаем, прерываясь лишь на пару-тройку часов сна, не оглядываясь на затишье и прилеты. Всё гремит вокруг и дрожит, но плевать - появилась минута для сна, значит надо спать.
Заварили очередную чашку кофе. На шестерых. По кругу. травим байки. Те, кто на фронте давно и не отсиживаются по тылам, сразу замечают друг друга и общаются всегда легко, без чинов и регалий. Командир роты, из пехотеев, что сидят с нами, рассказывает:

" Как-то выходим из-под Бердычей, вывожу роту, сменили нас. Да и что там роту - целыми чуть больше отделения осталось. Прохожу мимо раненых. Понурые, уставшие, кто-то без сознания, кто-то плачет, кто-то стонет. А один сидит и улыбается. Лепестком оторвало стопу. Инвалид. Несколько дней лежал в подвале, не было возможности вынести. Без еды и воды. Остановился, говорю:
- Боец, а чего ты улыбаешься? Чему радуешься?
Он поворачивается и с восторгом:
- Командир! Я домой еду! Живой! "

Егерь.

Вечер. Дежурим с Москвой в подвале под уличной сценой. Затихла канонада, практически не смолкавшая весь день. Пьем кофе, заваренный в ароматной болотной воде. Сегодня даже с сахаром. С птички сбросили подарок. Вот странный парадокс - дома, или на отдыхе, терпеть не могу кофе с сахаром, а тут, на передке, сахар в кофе почитаю за счастье. Обсуждаем допрос пленных, что высаживались ночью недалеко от нас. Взяли только двоих из тройки, один погиб. Все как обычно - забрал ТЦК, привезли, научили, забросили, первый выход, воевать не хотел. А днем над улицей в деревне летал мавик с громкоговорителем и взывал: "Гойду и Бурденко, выйди на связь". Как же он выйдет на связь, если мы его только что допрашивали? Но раз уж он им так сильно нужен, то велик шанс, что и нам что-то недоговорил... Расспросили подробней и, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, стал куда как разговорчивей и вспомнил куда как больше. В том числе и родственника в Москве, который очень активно спонсирует ВСУ. Это и обсуждаем.

***

Летит старуха. Выбегаю на позицию. Свелся. Очень высоко, не позволяет амбразура ее увидеть. И тут же передо мной рассыпается треск кассет. Неприятно. Но переживем. Крыша подвала пока держит. Интересное совпадение - как только она оказалась теоретически в зоне поражения, тут же по мне сыпанули кассетами. Стоял бы на улице - там бы и остался. Или не совпадение?.. Один из собеседников - связист командира роты, из числа пехотеев. Молодой парнишка, лет двадцати пяти- тридцати. Точнее сказать нельзя - темно в подвале, друг друга практически не видим, только в отсветах газовой горелки, либо в лучах красного фонаря. Вот так вот, живем бок о бок неделю, из одной кружки пьем, из одной банки тушенку едим, а, случись встретиться на улице - и не узнаем друг друга, да и имен не знаем, только позывные, привыкли все по ним общаться. Командиры рот спать легли, а мы заболтались. Давно воюет, больше двух лет, даже названия сел и деревень частенько общие встречаются в диалоге, примерно в одно время там были, а не пересекались.

***

Снова летит "старуха", всматриваюсь в черное весеннее небо. Слышу ее, но не вижу. Далеко и высоко. Как специально облетает. Да и не удивительно - две уже сбили. И опять, стоило ей залететь в периметр поражения, по мне тут же насыпают кассетами. Это уже не совпадение. Между двумя ее полетами тихо было. Опасаются и просто бьют по этой площади, чтоб не высовывался. Ничего, поиграем. Мне не принципиально ее сбить. Главное - соседей прикрыть, чтоб на них не сбрасывала. Вот и пусть облетает.

***

- Я ведь тоже снайпером хотел быть. И с нашими "одноглазыми" дружу, частенько к ним в гости захожу. У нас один с АСВК на два с половиной километра хохла хлопнул.

- Сказки, либо случайность - Нет, он врать не будет. И подтвердили.

- Значит случайность. Либо сказки, но случайно подтвердили. - улыбаюсь я

- Нет! Реально попал!

- Понимаешь, Егерь, те, кто не учил в школе физику, верят в магию.

Объясняю подробно что такое трансзвук, как вращается пуля в полете, что такое эффективная дальность стрельбы, что такое любой валовый патрон для АСВК... Ни к чему это связисту, но скучно, болтаем ни о чем.

***

Летит. Снова на позиции. Теперь вижу. Висит над полем. Намного выше чем обычно. Будто ждет мой выстрел. Некуда там мины сбрасывать - поле там. Незачем обманывать е ожидание, играем. Выстрел. Попал. Попал - не значит сбил, прошли давно времена, когда "Бабу Ягу" можно было положить одним выстрелом. В броню теперь старуху одели. Надо еще и в место, незащищенное попасть, либо бронебойкой. Опять кассеты сыпят по мне. Держит крыша. Но обычные у меня патроны, валовые, нет бронебойных. Выстрел и снова попал. Висит. Еще один выстрел. И снова попадание. Новый треск кассет по округе. Взлетает "Баба Яга" еще выше. Не хватает мне угла обзора. Зависла. Сыпят кассетами. Вот же хитрецы. Хотят определить высоту на которой я ее не вижу. И угадала, - не могу ее там достать. Долго висит, минуты четыре, ждет нового выстрела. Не будет его - не достаю, не вижу. А кассеты все сыпят. Неприятно ударяют перед лицом. Ничего страшного. Один из нас все равно ошибется, или я, или оператор. Мне ее обломки не очень-то и нужны, но с такой высоты не факт, что прицельно по пацанам попадет, если сбрасывать мины прилетит. А это мне и надо. Улетела. И кассеты сыпать перестали.

***

- Я ведь только на вторую задачу связистом вышел. Штурмовиком всегда был. Три ранения. Даже взводом штурмовым командовал. Ни черта в связи не понимаю. Выноски, старлинк, абоненты, - не мое это. Лучше б с пацанами зачищал, да штурмовал. Нулевой опыт у них, гибнут почем зря, а от меня хоть толк будет. Сколько раз из таких передряг выбирался, что вспоминать страшно. Вот был случай...

Слушаю. Вспоминаем каждый свои истории. Реально боевой парнишка и ум острый. С командира взвода в связисты после ранения попал. Один из случаев, что рассказал - знаю, слышал о такой истории, но не знал, что это был его взвод. Подливаем кипятку. Интересная беседа. И человек интересный. Выйдем с задачи, раскидает судьба, не факт, что еще пересечемся. Были б на гражданке, наверно, сдружились бы. Снова летит старая. В этот раз зависает как раз над соседним домом, что и пытаюсь от нее уберечь. И снова на недостижимой для меня высоте. Но теперь хоть без кассет. Первый сброс - мимо. Второй - только угол здания у пацанов царапнуло. Думала переиграла? Нет. Не только для меня эта высота неудобна, но и тебе с нее попасть проблематично. Ну что, будем дальше играть? Придется тебе снизить высоту, тут я тебя и встречу. Не факт, что собью, но заставлю искать другие варианты. Либо же продолжать бросать мины с высоты, уповая на удачу.

***

- Приду с задачи и обратно в штурма. Не хочу больше. Не мое это.

- Не навоевался еще? На командном пункте всяк безопасней, чем на передке.

- Уж я то знаю! Сколько раз там был... Но не мое это. Не хочу. И командиру сотню раз говорил, чтоб обратно вернул, даже обычным бойцом, не командиром взвода. Плевать.

Первый раз вижу связиста, что рвется на передок. Любому из штурмовиков предложи поменяться - не будет отказников. Молодец Егерь. По общению видно - боевой парень и не хорохорится, что обратно хочет, не пуха нагоняет.

Ладно, смена моя завершена, иду будить Москву. Объясняю, что и как, рассказываю, как нас вычислить пытались и что загнал бабку на высоту. Теперь пацанам попроще будет. Егерь в двух метрах от меня тоже отбивается, его смена так же завершена. Укутался в спальник, начал согреваться. Слышу - летит. И снова высоко. Не видит её Москва.

Первый сброс между нами и пацанами, снова промазала. Работает задумка. Второй сброс... Яркая вспышка. Взрыв. Грохот. С ног до головы осыпает бетонной крошкой. Где-то рядом стон, кто-то завывает. Другой голос матерится. Как и меня обсыпало. Скидываю спальник. Срочно заделать дыру в потолке, чтоб не светилась сверху. Мимо проносят раненого, который чуть не плачет от боли. Не вижу, кто это.

- Нева, ты как? - Москва подбежал

- Жить буду. Помогай!

- Цел?

- Вроде да, потом посмотрим. Максимум синяки и царапины. Кого засыпало?

- Не видел. Залатали крышу. Закурили. Доложили.

- Москва, как думаешь, по нам била?

- Нет, случайное попадание, с очень большой высоты кидала.

- Вот и я так же думаю.

- Парни, кого завалило? - уже пехотеям кричит

- Егеря. Нога, вроде сломана и ребра, возможно, трещины. Жить будет

- Вот же, блин, не повезло, прямо под танковой миной оказался...

Стонет, чуть не плачет. Жалко пацана, обидно. Как его выносить-то отсюда? Хорошо, что у нас медик есть, единственный, в радиусе трех-четырех километров. Не выпускают отсюда даже ходящих - накрывают кассетами, артой и фипиви, в довесок, чуть не роятся возле открытых переходов. И фронт не двигается, чтоб хоть немного ослабили внимание. Раненых вынести практически нереально.

Переносим спальники на другое место. Парни не спят. Сон как рукой сняло. Нервничают. Егерь стонет. Я ложусь. Пятый час утра. Надо хоть полтора часа поспать. Утром снова начнет работать арта, возможно, опять на нас попробуют накатить, да и ДРГ продолжают гулять по округе. Проваливаюсь в сон почти мгновенно. Единственный из всего подвала.

Разбудили в седьмом часу - по радейке передали, что неизвестная группа пробирается в нашем направлении. Возможно, ДРГ. Задолбали. Занимаю место у амбразуры. Светает. Теперь проще - через оптику можно повязки рассмотреть. Бывает, что и переодеваются в нашу форму, но есть детали, по которым можно предварительно вычислить, свой или чужой. Пару раз так и определяли, что гости "ряженые".

- Москва, как там Егерь?

- Умер ночью.

- Как умер? Там же ничего серьезного...

- Все так думали. Не захлебывался, лежал стонал, стал замерзать, укутали. И умер.

- Ребрами внутренние органы повредило? - Медик сказал, что взрывной волной могло так ударить, что ребра не при чем, а он прямо под разрывом танковой мины оказался.

- Мать же за ногу... Царствия Небесного! Старуха прилетала?

- Да, два сброса по округе, не прицельно. Не может с этой высоты попасть нормально. И по нам значит точно случайно прилетело.

Лимон.

Тема котов на СВО достаточно заезженная. Вероятно потому, что все любят котиков. Все, кроме меня... Ну, не знаю я, за что их любить. По общепринятому кошачьему мнению, весь мир вращается вокруг них и все им должны, а я не люблю таких людей... и котов.
Так сложилось, что у нас на ПВД ( пункт временной дислокации), либо же дома, ведь жили мы там уже полтора года, была кошка, а точнее, котенок. И звал я ее Люба. Е все звали по разному. Кому как удобно. И откликалась она на все имена, лишь бы гладили и кормили. Принес ее Москва с одного выхода, прибилась к ним в подвале, стало жалко, вот и притащил. Но речь не о ней...
В один день возвращается группа с выхода и достают из-за пазухи здорового рыжего кота.
- Ну, и на кой черт вы его притащили? - недовольно спрашиваю, поглаживая Любу
- Пусть живет, жалко.
- Да куда вы их несете? Три собаки дома и теперь две кошки.
- Это кот с тяжелой судьбой и психологической травмой. ПТСР у него!
- Слов-то понахватались. У нас у всех тяжелая судьба и психологические травмы.
- Нева, как Дед решит, пусть так и будет.
- А это подло - Дед скорее нас всех выгонит, чем кота.
Дед - легенда не только нашего подразделения, а всей армии. Невозможно найти опытного снайпера, который не знает его. И без разницы, на каком фронте и в какие годы этот снайпер воевал - он или знает Деда лично, или слышал о нем. Легенды и байки об этом человеке я слышал даже до войны, но никогда не думал, что он реален и судьбой доведется служить с ним в одной группе, бок о бок.
Услышав, что речь зашла о нем, из комнаты выходит Дед:
- Что вы тут раскричались? Покормите кота сначала, потом спорьте.
- Дед, ну скажи им, хватит таскать домой живность отовсюду, скоро зоопарк тут откроем, - шутя жалобно вопрошаю я.
- Принесли и принесли, пусть живет. Как назовем?
- Серег, вы откуда его притащили?
- С посадки "Лимон"
Так мы и обзавелись рыжим котом, по кличке Лимон. Ну, не совсем мы. Обзавелся им Дед, ибо кот постоянно терся возле него, с ним спал и не отходил от него ни на шаг. На всех нас смотрел как на пустое место и воспринимал только одного человека. Если Люба подходила и чего-то просила, то Лимон всегда требовал. Ему все были должны. Все, кроме Деда. С ним они находили общий язык. Сядут в комнате и говорят о чём-то. Дед тихо на нас ворчит, а кот ему подмурлыкивает.
Серега и историю кота поведал. Сидели они с напарником в землянке. Рядом еще несколько норок пехоты. На улицу выходят редко, птичек очень много, лишний раз не отсвечивают. Прибились к этим землянкам три кота. Ходят от одного подразделения к другому и есть просят.
Как-то ночью прилетела Баба Яга, заметила тепло в окопе от котов, сбросила танковую мину. И остался живым лишь один кот - Лимон. Да еще и пацанов посекло из землянки, возле которой эти коты попрошайничали. А следующей ночью Лимон пришел просить поесть у Сереги. Прикинув, что Баба Яга теперь может и по ним скинуть, затащили кота к себе, прикормили, да так и принесли домой. Жалко оставлять было. Да и судьба, действительно, тяжелая - на его глазах два его кото-кореша пали смертью храбрых.
Весной мы переезжали в другой дом. Любу к тому времени забрали к себе разведчики, пока я был на выходе, хотя я уже строил планы в отпуске ее домой забрать. Лимона погрузили в машину и привезли к новому месту обитания. Тот походил по дому, не нашел Деда, который был на командном пункте, и исчез. А на следующий день мы нашли его в старом доме. Снова привезли. И картина повторилась - сбежал Лимон, не найдя Деда. А Дед каждый день звонил и требовал его накормить. Ездили и кормили.
Дед вернулся, первым делом за Лимона спросил.
- Николаич, да что ему будет? Эта наглая рыжая морда своего не упустит
- Нева, ничего ты не понимаешь. Лимона перевезти надо. Как война закончится, я его домой заберу.
- Кот как кот, самый обычный, что ты в нем нашел?
Спустя пару дней, я ушел на выход. Поменял меня Дед. Лимон так и продолжал жить в старом доме. Привезли еще раз, покормили и отвезли обратно. Без Деда все равно сбежит, незачем ему лапы лишний раз топтать по пути от нового дома к старому. Вот Дед с выхода вернется, так и сам заберет...
Но, к сожалению, не вернется. Погиб Дед на этом выходе. Ушла Легенда. Ушла в вечность.
Очень хотелось оставить какую-то заметку о нем. Потрясающий человек. Воин, творивший непостижимые вещи, которые можно смело вносить в учебники. Да и некоторые его подвиги внесены, хотя мало кто знает, что это про него, безымянны подвиги эти, в угоду секретности...
Три Ордена Мужества, куча иных госнаград, представлен на Героя России, уверен, что его подпишут, ведь давно заслужен... Но это ненастоящий Дед. Настоящий - это тот, который сидел тихо на диване, перешептываясь о чём-то с Лимоном.

Алша.

История сия произошла не со мной, но в достоверности е сомневаться не приходиться, ибо имеет массу свидетелей.

События, описываемые в этой заметке произошли в марте- апреле 25-го года. Пара снайперов с моей группы работала с нами на одном направлении, севернее уличной сцены, о которой я рассказывал ранее, на полтора километра. Находились в одной деревеньке, а точнее, в месте, которое было деревенькой ранее. Теперь же, я даже слова удачного не подберу, как это назвать. От домов не осталось даже стен, не говоря уже про крыши. Суровые пеньки, торчащие из земли, напоминают, что вот здесь был некогда сад, а вот эти пеньки были парком. Одна стена уцелела, посреди села - тут церковь была. А неподалеку даже три стены стоят - Дом Культуры. Откуда мы это знаем? Так на картах все видно, вот только изменен ландшафт до неузнаваемости и с картами не имеет ничего общего. Зайти в ту деревню - невероятный подвиг совершить. Любому, кто туда смог пробраться - незазорно и Орден Мужества вручить. Случалось, что за сутки лишь двести метров переползали. А если живым выбраться смог - то и Звезду Героя не жалко.

Птички над головой кружат не переставая - увидели любое движение - всё, не выбраться - работать по тебе и танки начинают, и арта, и минометы, и фипики прилетают роем. Укрыться негде - пустырь вокруг. Остались от мирной жизни с десяток подвалов, что еще обнаружить не смогли и ютятся в каждом из них по пять-семь человек. Прятаться в подвале сродни счастью. Да, могут засыпать и похоронить заживо, но есть и альтернатива - жить под повалеными крышами, кусками рубероида и прочим строительным мусором, в ожидании ночной Бабы-Яги или случайного прилета поблизости, который тебя в этом мусоре и оставит навечно.

"Вцепились они в высоту как в сво... "- лучше Владимира Семёновича и не сказать. Такого яростного сопротивления за одну деревню я больше не встречал. Ежедневно две-три единицы техники залетают то на окраины села, а то и в самый центр, десантируют по пять-десять человек и, если получается, на всех парах уезжают обратно. Чаще всего не получается - кого-то наши жгут еще на подходе, кого-то в момент десантирования, кого-то на отходе. В лучшем случае, одна из пяти машин уезжает, остальные остаются догорать. Но на следующий день картина повторяется и вот уже новая техника летит к нам на всех парах, готовясь здесь и остаться. А что с теми кого десантируют? Тоже, что и с техникой. Рассасываются по деревне, пытаясь куда-нибудь спрятаться, под шквальным огнем со всех сторон. В лучшем случае кто-то попадает в плен, хотя это редкость. Удивляет нас такое упрямство, каждый раз на допросах спрашиваем - вы под чем едете? Это ж заведомо дорога в одну сторону? "Нам сказали - село под нами, ваших тут нет, задача просто зайти, сесть и ждать смены... " Да как так-то? Каждый день у вас увозят до полутора десятков человек и ни один не вернулся.... Но и тут все продумано - расселены они по два-три человека в ПВД и между собой не общаются, а потому ситуацией не владеют. В общем, село стало братской могилой для всех. Причем именно что братской - вперемешку там лежат и они и мы, невзирая на псевдо-нации.

В одном из подвалов на окраине и сидели два снайпера с нашей группы, назовем их Баку и Бразерс. С ними еще три пехотея с другого подразделения. Снайперов можно считать уже местными жителями - дважды смогли в эту деревню зайти. Первый раз месяц назад. Три недели здесь выживали. Местными легендами стали. У Бразерса небольшой ожог на шее от пролетевшей рядом пули, пущенной с расстояния в пару десятков метров, как напоминание о прошлом выходе. А легенды складывали не о их боевом прошлом, о котором тоже стоило бы, а, скорее, о том, как можно выживать не имея ничего. В Америке есть какое-то шоу, где ведущий выживает в нереальных условиях, не помню, как оно зовется... Вот его б к Баку и Бразерсу отправить на обучение... Кишка у него тонка против обычных сибиряков из спецуры. Шутка ли, в феврале расковыряли стену, накололи кирпичей, накопали глину под собой и сложили печь, вместо воды для раствора, соскребая конденсат с потолка.

Нашли в одном из подвалов муку и соленья, замесили тесто с помощью рассола (воды не было) и нажарили оладиков и на себя, и на окружающих пехотеев.

Сбился я что-то в повествовании, ведь рассказ совсем не об этом. В одно обычное мартовское утро, после продолжительного артобстрела, коробочки снова завезли десант противника. Высадили, да уехать так и не смогли, остались машины чадить по деревне густым черным дымом. Десант рассосался по деревне, завязались скоротечные перестрелки. Начали отрабатывать по ним наши минометы и фипики. А ночью потянутся небольшие группы мародерить - не с целью поживиться имуществом, не нужно оно никому. Каждого бойца противник снаряжает по одной схеме - бутылка воды и сухпаек на сутки-двое. А с учетом того, что у нас подвоз сюда не доходит, на одном натовском сухпайке и литре воды, группа из пяти человек может спокойно сутки-двое держаться. Поэтому мародеркой это не назовешь - не обогащения ради, а выживания для.

В этот раз десант был на восточную часть села, поэтому снайпера и пехотеи остались без пропитания. Ближе к вечеру, один из пехотеев потянулся к выходу, нужду справлять. Договорились, что несмотря на то, что выходить из подвала рискованно, но по нужде все равно ходить на улицу. Подполз к выходу, послушал, переждал, когда мавик чуть в сторону отлетит и перебежал десяток метров к одинокой согнувшейся деревянной стене, оставшейся от сарая. А оттуда по этой же схеме обратно.
- Мужики, встречайте гостя, - возвращается обратно
- Какого?
- Пленного взял. Он в нашем нужнике сидел, прятался

Завел. Молодой парень. Представился Алшей. Рука прострелена. Наложили шину, перевязали.
- Ну что, Алша, как тебя угораздило то?
- ТЦК забрал
- Вот сколько вас сюда приходит, все одну песню поют, про ТЦК
- Честно. В магазин шел, захомутали. Три недели обучали под Харьковом и сюда привезли. Сказали, что деревня наша, что просто посидим недельку закрепами и на выход... А тут такое...
- Тоже из Скалы?
- Да.
Ничего нового не рассказал. Командиры те же, живут там же, способы захода не меняются. Даже связывать его не стали - рукой одной пошевелить не может.
- Хлопцы, дайте попить?
- А твоя РД-ха где?
- Бросил, когда под обстрел попали.
- С водой туго, Алеша. Вот не бросил бы рюкзак, была б вода, а теперь только это...
Протянули чашку с темно-коричневой жидкостью.
- Много не пей, это на всех.
- А это что?
- Считай, вода. Слили из труб отопления остатки, процедили через влажные салфетки пару раз, прокипятили. Пить можно. Пятый день пьем. Нест, правда, с неё мама не горюй, но другого нет ничего
- А колодцы?
- А вот с колодцами твои побратимы бяку устроили - при отходе во все колодцы трупов накидали. У нас хоть это есть, у большинства тут и такой воды нет. Хотя и у нас закончилась, остатки допиваем.
Сделал пару глотков. Крови много потерял, понятно, что сушняк, постоянно пить хочется, но парой глотков обошелся, допивать не стал. А может, и вкус не по нраву пришелся. Привыкать к нему надо.

Посидели, поболтали о том-о см, поприкалывались. Чуть отпустило его, уже не трястся.
- Хлопцы, мне б по нужде сходить...
- По малой?
- Да.
- Ну, попробуй. Накинь только куртку сверху в пикселе - в своей выйдешь и наши, и ваши работать будут. Бразерс, проводи, за птичками посмотри, а то попалит подвал.
Минут через пятнадцать вернулись. Долго пришлось лежать, прикидываясь ветошью, пока любопытные птички в сторону отлетели.

Спустя еще пару часов из соседнего подвала заглянули пехотеи, раздобыли воды немного, принесли пол литра, поделились.
- Ох, братка, - указывая на руку Алеши, так и не скинувшего пиксельную куртку, посочувствовал пехотей, - обезбол нужен?
- Это пленный, - заметил Баку
- Ах ты ж, сволочь, мать твою... - замахнулся, было, пехотей
- Да погоди, нормальный парень...
- А чего не связали?
- А куда он денется? Сбежит? Так и ста метров не пробежит, его свои же птичками разберут. У него теперь одна дорога - с нами выходить. Может и получится довести.

- А как взяли то?
- Да Ванька по нужде пошел, из-за сарая и привёл.
- Не отстреливался?
- Нет, сам сдался...
- Вань, я только сейчас подумал, а как ты его в плен взял, если без оружия был?
- Говорю ж сам сдался...
- Ты ему рулоном туалетной бумаги угрожал? - под дружный хохот спрашивает Баку
- Нет бумаги, я с влажными салфетками был!
Похохотали. Выпили по паре глотков воды, все что было.

Прошло пару дней. Ранним утром Алша попросился по малой нужде. Отпускали его уже без сопровождения - сбежать не получится, контролится в деревне каждый метр, а до остатков сарая выползать его уже научили. Возвращается.
- Хлопцы!!! Там Ваши с соседнего подвала просили передать, что к нам две коробочки с пи&орами едут!!!
Казалось бы, впору хватать автоматы и бросаться к выходу, но все лежали, изгибаясь в истеричном хохоте, не в силах подняться. Так Алеша окончательно стал своим...

@@@@@

- Баку, так что по итогам с Алешей стало? - спустя несколько недель не унимаюсь я, расспрашивая подробности
- Да черт его знает, сбежал
- Как?
- Бабка прилетела, подпалила нам подвал, бросились врассыпную кто куда, похватали кто что успел. Мы забились к соседям в подвал, как кильки в банку, а его не было. Ночь, не видно не черта, да и не до него было. Может просто потерялся, разбегались все в разные стороны, пока повторно не прилетело.