Берри Джедедайя
Другой лабиринт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:

ДРУГОЙ ЛАБИРИНТ

Джедедайя Берри

ЛАБИРИНТ БЕЛЫХ РОЗ

   Не будь розы такими красивыми, он прорубил бы путь сквозь них мечом. Шипы и белоснежные цветы, с которых всё ещё стекают капли ночного дождя, покрывают каждый дюйм шпалер, и шпалеры эти высоки. Одного аромата достаточно, чтобы потеряться.
   Но Жак Кордон, посланник Маркизы, знаком с тайными проходами и извилистыми путями. Он вёл переговоры с принцами и королями, а также шпионил за ними. Он никогда не опаздывает и никогда не сбивается с пути. Даже если он в гостях у строителя лабиринтов, говорит он себе.
   Вчера вечером le labyringenieur проводил его в комнату с низким потолком в задней части замка - ни дров для камина, ни масла для лампы, - и оставил там. Перина была жёсткой, одеяло - тонким. Жак то и дело просыпался, а на рассвете вскочил с кровати и быстро оделся, надеясь хотя бы на горячий завтрак. Вместо этого он обнаружил, что дверь его комнаты заперта снаружи. Он попытался выбить её, но она не поддавалась; он звал на помощь, но никто не пришёл. Оглядевшись, он решил, что единственный выход - через окно, прямо в сады замка. Он забрался на стул и перевалился через подоконник, порвав рубашку о защёлку, а потом упал на каменную тропинку.
   Это не обычные сады, о нет, а головоломки, равно прекрасные и сбивающие с толку. Утренний туман ещё не рассеялся, он не может видеть дальше, чем на десять шагов. Розы, одни только белые розы - были бы хотя бы несколько из них красными или розовыми, он смог бы понять, сколько прошёл. Жак считает шаги, пытаясь вообразить карту места, но изгибы тропинок только увеличивают путаницу.
   Перед ним - проход, увитый колючей лозой. За ним - уходящие вниз ступени. Однако этот путь уже, чем кажется, и - чёрт возьми! - он подносит правую руку ко рту, ощущая вкус крови там, где её поцеловала роза.

ЛАБИРИНТ СТАТУЙ

   Всего их тринадцать, компания неудачников, навеки запертых в этом унылом дворике. Они вырезаны из того же серого камня, что и окружающие их стены. Вот юный сорванец прислонился к колонне, вот ребенок, выпрашивающий милостыню, сидит в тени каштана, вот два господина стоят напротив друг друга, приподняв шляпы в вечном приветствии. Любая из статуй стоит (или сидит, или опирается на что-нибудь) с одной поднятой рукой, указывая путь. Это помогло бы, если бы все они не указывали в разные стороны. В стенах дворика столько же дверей, ведущих наружу, сколько статуй.
   Жак садится среди них, изучая лица в пятнах лишайника в поисках какой-нибудь подсказки. Он задерживается перед статуей высокого мужчины с тонкими чертами лица, вглядывающегося через очки в раскрытую книгу, которую тот держит в одной руке. Это точное изображение месье Брюмё, строителя лабиринтов.

***

   Маркиза предупредила Жака об особенностях характера Брюмё: "Он эксцентричен, но не экстравагантен, замкнут и при этом проницателен, вечно непостоянен. Думаю, он возьмёт над вами верх". Потом она улыбнулась, и Жак понял, что визит к строителю лабиринта - лишь частица тех испытаний, что она задумала для него.
   Когда Жак вошёл в кабинет в центре продуваемого всеми сквозняками замка Брюмё, его хозяин даже не поднял голову от сложного чертежа. "Вы рано", - сказал он.
   "Я всегда рано, - с поклоном ответил Жак, - интересы Маркизы не терпят промедления".
   "Тогда не тратьте время зря и скажите, чего хочет Маркиза. Её письмо было неопределённым, как обычно, впрочем".
   Маркиза хотела лабиринт. Величайший, опаснейший из всех, когда-либо существовавших. Только Брюмё мог создать его.
   Но Брюмё отказался.
   "Она щедро вам заплатит", - сказал Жак. Маркиза дала ему с собой кошелёк, набитый серебром, и это был только задаток.
   "Не завидую вам, - сказал строитель лабиринтов, не обращая на него внимания. - Маркиза не обрадуется, узнав, что выбранный ею посланник, со всеми его деньгами и сладкими речами, не смог умилостивить упрямого старика. Или она обозвала меня как-то похуже?"
   Жак не смог придумать приличного ответа, и продолжил молчать.
   "Вы переночуете здесь, - сказал Брюмё. - Поздний час и надвигающаяся буря не оставляют нам выбора. У меня есть дело на завтра, я должен уехать на закате. Если вы придёте ко мне до этого часа, я сочту это знаком того, что вы не отказались от своей безнадёжной затеи. Тогда, возможно, я изменю своё решение, но, вероятнее всего, всё равно недооценю ваши усилия и отправлю прочь".

***

   Всё это, как понимает Жак, было испытанием. Успей до заката, прежде чем Брюмё уедет, и Маркиза получит свой лабиринт. А если он проиграет? Жак не хочет даже задумываться об этом, не здесь, среди людей из холодного камня.
   Он не выберет дверь, на которую указывает статуя Брюмё - вряд ли путь надёжен. Но какую тогда выбрать? Дверь хмурого епископа - сам епископ, кажется, готов пройти в неё хоть сейчас? Или дверь, выбранная худой девушкой с коротко подстриженными волосами? В центре дворика стоят большие железные солнечные часы, в утреннем свете они отбрасывают резкую тень. Что бы Жак ни выбрал, он должен выбирать быстро.
   В стороне от прочих стоит статуя молодой женщины; её руки пусты, никаких указаний на то, кем она может быть, о чём думает. Разве что её улыбка - печальная, чуть неуверенная. Но Жак знает её, знает её улыбку. Это Ариенна, дочь Маркизы.
   Видел ли её скульптор? Позировала ли она ему, чтобы сходство стало точным, вплоть до слабой морщинки на лбу - она всегда о чём-то беспокоится? Она никогда об этом не рассказывала. Без сомнения, у дочери Маркизы есть секреты даже от Жака.
   Её дверь - и его тоже. Он открывает её и выходит.

ЛАБИРИНТ ДЕСЯТИ ТЫСЯЧ СТУПЕНЕЙ

   Как же у него болят ноги: скачка на лошади в Шато Брюмё через пустоши заняла весь день, теперь эта проклятая затея. Он должен сначала спуститься по одному лестничному пролёту, чтобы подняться по другому. Внизу его ждёт тупик, надо возвращаться и начинать заново.
   На самой нижней площадке журчит прохладный фонтан. Маленький пёс, белый в абрикосовых пятнах, жадно пьёт воду. Он поднимает уши и смотрит на Жака. У собаки такие огромные глаза, что Жак почти слышит, как они хлопают.
   - Ну, - говорит он псу, - куда же дальше?
   Хлоп.
   - Ты окажешь мне просто неоценимую помощь, да?
   Хлоп. Хлоп.
   Жак пьёт воду из сложенных ладоней, плещет себе на лицо, пёс смотрит.
   Ариенна часто рассказывала ему истории, похожие на это место, истории, которые петляли и разветвлялись и заворачивались вокруг самих себя. Ночью, пройдя потайным коридором в её комнаты, он ложился поперёк её кровати, а она сидела, откинувшись на подушки, расчёсывала свои чёрные волосы и рассказывала истории. И всегда в решающие моменты она заставляла его выбирать, что произойдёт дальше.
   Если бы он угадал правильно, думал он, возможно, она села бы ближе. Но ей никогда не нравились его решения, и, в конце концов, он отказался выбирать.
   "Итак? - спрашивал он. - Рыцарь отдал золото королю или вместо этого спас даму от принца-великана?"
   "А как ты думаешь?"
   "Это твоя история. Какая разница, что я думаю!"
   "Тогда ты можешь идти", - говорила она и не разговаривала с ним весь следующий день, даже когда её мать не смотрела на них.
   Верно, думает он, это место похоже на её истории, оно так же дразнит его. Но оно совсем не такое как тот, другой лабиринт, который Маркиза построит, если добьётся своего. Потому что другой лабиринт примет форму её мести, никогда ничего не прощающей.
   Жак выбирает лестницу - кажется, по ней он ещё не поднимался, - и пёс неуклюже следует за ним.

ЛАБИРИНТ ИЗ ГАЛЬКИ

   Этот лабиринт - просто насмешка, шутка, а никакая не загадка.
   По дорожками, похожим на годовые кольца на стволе дерева, не раз проходили. Но только ряд белых камней, не выше сапог Жака, отделяет одну дорожку от другой. Серьёзное препятствие для крысы, например, но Жак мог бы просто перешагнуть их и пройти к выходу на противоположной стороне.
   Он оглядывается. Он прошёл столько, что замок строителя лабиринтов теперь кажется крошечным: он умещается между двумя сгорбленными ивами. Особенно выделяется высокая, круглая башня над восточным крылом. Куда бы Жак ни повернул, он всегда видит самое высокое окно в башне. Может, Брюмё стоит там, следит за ним в телескоп и довольно усмехается.
   Поэтому Жак решает на всякий случай пройти по дорожкам. Пёс должен считать его сумасшедшим: сделать сотню шагов в одном направлении и еще сотню обратно, чтобы оказаться в шаге от того места, с которого начал. Но он всё равно идёт за Жаком.
   Час или больше спустя Жак добирается до выхода. Здесь его приветствует деревянный указатель. На нём написано: "Ну и дурак".
   Пёс обнюхивает основание указателя и задирает лапу, чтобы помочиться. Жак бросает взгляд на башню. Всё же, месье le labyringenieur, думает он, вы ещё не победили. Затем он расстёгивает ремень и, повернувшись спиной к замку, делает то же, что и собака.

ЛАБИРИНТ КАНАЛОВ

   Вода между высокими гранитными берегами тёмная и глубокая. Пёс сидит на носу лодки, и Жак напевает, пока гребёт:
   - Пойдёшь ли со мною в чужие края, пойдёшь ли со мною, собачка моя?
   В том, другом лабиринте, лабиринте Маркизы, каналы кишели бы ядовитыми змеями. Все стены были бы усажены шипами. Как же пугает Жака это место - тем сильнее, возможно, пока оно существует лишь в его воображении. Когда он помедлил, услышав её задание, Маркиза сама вложила ему в руки кошелёк с серебром. "Сделай это для меня, - сказала она. - А если не справишься - затравлю, как собаку. Впрочем, ты ничем не лучше собаки".
   Весло в его руках тяжелеет, словно тёмные воды пытаются утянуть их на дно.
   "Ты всегда будешь слугой моей матери?" - спросила его Ариенна. Это было за ночь до того, как Маркиза обнаружила их, пройдя в спальню дочери по тайному проходу, о котором не знал даже Жак.
   "Если я не её слуга - я никто", - ответил он и подумал, но не произнёс: просто кухонный мальчишка, которого ты заметила когда-то давно.
   "Я не могу любить тебя, пока ты всего лишь служишь ей", - сказала Ариенна. Той ночью она даже не начинала одну из своих историй.
   Лодка заплывает в тупик. Свободен только путь назад, она бьётся бортами о стены канала. Жак сидит, держа весло на коленях, и ёжится от прохлады среди высоких гранитных оград.
   Пёс лает на него. Дважды.
   - Как прикажете, Capitaine, - говорит Жак и отталкивается веслом. Они плывут кормой вперёд, пока течение не подхватывает их снова.

СТЕКЛЯННЫЙ ЛАБИРИНТ

   Солнце клонится вниз. Если бы эти стены могли отбрасывать тень, она бы начала удлиняться.

ЛАБИРИНТ ОБЕЛИСКОВ

   В том, другом лабиринте, лабиринте ревности Маркизы, было бы всего одно радостное место. За опасными проходами и уединёнными тропами, в самом центре лабиринта стоял бы зелёный холм, на холме - огород, в центре огорода - домик, тёплый и уютный, с дверью на восход. Там был бы большой очаг и узкая кровать. Кровать для Ариенны - вот где Маркиза спрячет её.
   Всё потому, что Жак любит её, потому что она могла бы полюбить его, не служи он Маркизе.
   В этом лабиринте, по которому Жак сейчас бродит, не представляя, как из него выбраться, высокие остроконечные камни выглядят как надгробия великанов, и он ступает осторожно, чтобы не разбудить их. Если он не может справиться здесь, как ему удастся пройти тот, другой лабиринт, который построят специально для него?
   - Проклятье!
   Прежде чем Жак понимает, откуда слышится голос, пёс, повизгивая, уносится вперёд. Полный мужчина показывается из-за обелиска и опускается на колено, чтобы поприветствовать собаку. Его растрепанные белоснежные волосы увенчаны треуголкой.
   - Проклятье, - снова говорит он, - я уж думал, что совсем тебя потерял на этот раз!
   Жак выжидает, чтобы не нарушить это воссоединение, а потом спрашивает:
   - Его зовут Проклятье?
   Мужчина встаёт, по-прежнему улыбаясь.
   - Чаще повторяй что-нибудь - и собака начнёт на это откликаться.
   - У вас тоже какое-то дело к строителю лабиринтов?
   - Обычные заботы, - мужчина отводит полу накидки, чтобы было видно не слишком чистые инструменты у него на поясе: совок, грабельки, садовые ножницы. - Я его садовник.
   - Тогда вы должны знать, как отсюда выбраться!
   Садовник оглядывается, прикрывая глаза от солнца ладонью.
   - Брюмё нанял меня не из-за моего отличного чувства направления, молодой господин. Всё же, лучше не знать пути, чем не знать пути и быть одному.
   Дальше они отправляются втроём. Между обелисками вьётся живая изгородь, и садовник рассказывает о растениях: что они любят, что нет. Некоторые растения - он настаивает на этом, - подвержены ночным кошмарам, но это лечится регулярной подрезкой. Другие чувствуют себя одиноко и вянут, если он забывает с ними поговорить.
   Садовник со вздохом присаживается на широкую железную скамью. Он снимает шляпу и кладёт рядом. Проклятье запрыгивает на скамью, залезает в шляпу - умещается он там идеально.
   - Я правда тороплюсь, - говорит Жак.
   - Значит, вы здесь, чтобы получить свой лабиринт.
   - Да, - отвечает Жак, не желая объяснять дальше.
   - По мне, эти безделки переоценивают. В любое время променяю их на грядку с овощами.
   Жак смотрит на солнце. Оно низко висит в небе, почти касаясь крыши башни Брюмё.
   - Согласен, - отвечает он.
   - А что вам нужно в вашем лабиринте?
   - Ничего. Я бы не хотел об этом говорить.
   Садовник обиженно поджимает губы.
   - Понятно. Ладно, я всего лишь садовник.
   - Вы не поняли...
   - Конечно же нет. - Он легонько подталкивает Проклятье, чтобы тот вылез из его шляпы, и вытаскивает из глубин накидки свёрток. Внутри него коврига хлеба, две груши, небольшой кусок сыра. - Я думал мы присядем здесь поесть, но есть можно и на ходу, раз это так важно.
   - Сидеть, - говорит он Проклятью, но пёс уже сидит, и садовник награждает его кусочком сыра.

ЛАБИРИНТ КРЫТЫХ МОСТОВ

   Садовник выплёвывает семечко от груши и говорит:
   - Единственное, что я никогда не понимал, а живу я уже долго, до смерти - ближе, чем до завтрашнего дня, единственное, что всегда ускользало от меня - это любовь

ЛАБИРИНТ ТОННЕЛЕЙ

   - Любить - то же самое, что заблудиться, - говорит Жак темноте, - только тебе при этом всё равно, что ты заблудился.

ЛАБИРИНТ БЕЗ ВОЗВРАТА

   Он должен был поступить по-другому. Он должен был сказать Маркизе: "Пока я ваш слуга, я - никто", потом найти Ариенну и вместе покинуть её мать навсегда, какие бы тайные пути им ни остались. Вместо этого он приехал сюда - построить тюрьму для своей любви.
   Он проходит в дверь; та захлопывается за ним, щёлкают замки. Он проходит в следующую.
   - Не люблю эту часть лабиринта, - говорит садовник. Хлоп, бум. - Сплошная головная боль.
   - В начале я его ненавидел, - говорит Жак, - а теперь - лучше бы вернулся назад, к тем белым розам.
   - Так вы видели мои розы?
   - Каждая из них - просто шедевр.
   Садовник от удовольствия начинает что-то напевать себе под нос. Потом он говорит:
   - Вот бы было, чем отмечать уже пройденные двери.
   - Хлебными крошками?
   - Их не осталось. Что это звенит всё время?
   - Мой кошелёк, - отвечает Жак.
   - Можем взять монеты.
   Жак, защищаясь, прикрывает кошелёк рукой. Не слишком ли дорого обойдётся выход отсюда? Однако какая ещё может здесь быть польза от денег? Он оставляет по монете у всех дверей, которые они уже выбирали, и, в конце концов, они оказываются в длинном коридоре всего лишь с двумя дверями.
   Садовник кладёт руку на плечо Жака.
   - Минуту, - говорит он, - я знаю, где мы. - Он медленно осматривает всё и указывает на одну из дверей. - Туда. Выход за ней.
   Жак подбегает к двери и распахивает её.
   - Не эта! - слышит он.
   Поздно - дверь захлопывается за Жаком.
   - Ждите здесь, - кричит Жак, - я обойду их и найду вас.
   Но он слышит, как открываются и закрываются другие двери.
   - Замрите! - требует садовник.
   Жак движется по направлению к голосу, но когда садовник заговаривает снова, кажется, что он где-то далеко:
   - Идите без меня. Я воспользуюсь картой.
   Картой?!
   Теперь Жак слышит, как хлопают только те двери, что открывает он сам. Лает пёс, потом всё стихает.
   Садовник был прав: лучше не знать пути, чем не знать пути и быть одному.

ЛАБИРИНТ КРИВЫХ ЗЕРКАЛ

   Жак Кордон никогда не сбивается с пути, но трудно выбирать, когда самих Жаков целая дюжина, на любой вкус - высокие, низкие, худые, толстые, - и все они двигаются в разных направлениях. Какое-то время он ходит среди них, затем теряет голову, бежит и сталкивается со своим отражением. Дюжина Жаков Кордонов сидит на полу. Из носа у них течёт кровь.
   Дальше он идёт, зажимая ноздри, и приходит в большую комнату, на стенах которой висят семь зеркал. На возвышении лежит молот.
   В одном из зеркал он совсем незначителен, кухонный мальчишка, одетый как посланник и нацепивший меч на пояс. В другом его отражение расплывается, словно в тумане. Еще в одном у него широкие плечи и сильные руки, подбородок решительно вздёрнут. Он задерживается у этого зеркала.
   Только в одном зеркале отражается он настоящий: симпатичный, но не слишком, усталый, испуганный, и очень одинокий. Жак поднимает молот, разбивает стекло, и проходит в открывшийся коридор.
  
   Он дошёл до выхода. За открытыми воротами видно большое озеро, у самой воды стоит лодочный сарай. Тропинка ведёт отсюда наверх, к Шато Брюмё. Но Жак не идёт по ней. Он ждёт и смотрит на закат, не покидая лабиринта.
   Солнце на миг делает воды озера красными и пропадает. У берега кружат светлячки. Один из них невероятных размеров - нет, это уже не светлячок, а фонарь, приближающийся к Жаку. Очки месье Брюмё сверкают отраженным светом. Он останавливается у ворот и всматривается в Жака, морщит нос - то ли в замешательстве, то ли с презрением.
   - Мне казалось, у вас есть какое-то дело, - говорит Жак.
   - Верно, - отвечает строитель лабиринтов. - Оно касается вас. Здесь и сейчас.
   - Я отказываюсь от своих требований. Маркиза не получит свой лабиринт.
   Строитель лабиринтов смеётся.
   - Поздно, мой мальчик. Она уже его получила.
   Жак думает об Ариенне далеко отсюда, в полном одиночестве, и у него подкашиваются ноги. Но разве это возможно?
   Брюмё продолжает:
   - Вы провели в её лабиринте весь день. Другого нет. Маркиза и её дочь почти разочаровались в вас. Поэтому вас послали ко мне. И всё же вы победили, мой мальчик, ведь ради Ариенны вы выбрали проиграть.
   Это действительно было испытание. Жак всего лишь не понял правила. Или, скорее, всё было задумано так, чтобы он не понял. Он медленно кланяется:
   - Месье le labyringenieur...
   - Прекратите. Я не любитель подобных реверансов. Кроме того, это звание мне не принадлежит.
   Жак не знает, что сказать.
   - Прошу прощения, - криво усмехнувшись, продолжает мужчина, - по природе я не склонен к уловкам. Но с таким работодателем как месье Брюмё прямой путь - далеко не всегда самый короткий. Я - Матис. Присматриваю за книгами. Между прочим, Маркиза упомянула в письме об определённой сумме в оплату за сегодняшние услуги.
   Жак ощупывает кошелёк - он пуст.
   - Садовник предложил отмечать путь в лабиринте монетами.
   Матис поднимает бровь.
   - Садовник? Так он представился? Что же, пусть сам и решает, что с этим делать. Идёмте, я покажу вам дорогу, там может быть скользко. Нас ждёт горячая еда, а завтра вы покинете нас через главный вход, обещаю.

ЛАБИРИНТ В КОНЦЕ ПУТИ

   Свадьбу играют этим же летом. Приглашение посылают и месье Брюмё, но он вежливо отказывается. Его подарок доставляют после церемонии: белый, в абрикосовых пятнах, щенок.
   Единственная когда-либо построенная часть лабиринта Маркизы, это домик и огород вокруг, достаточно большой, чтобы дети могли в нём заблудиться. По вечерам, на совсем не узкой кровати, Ариенна по-прежнему рассказывает истории и заставляет Жака выбирать, что произойдёт дальше. А он по-прежнему не может угадать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"