Орлов Денис Евгеньевич. Маленький Саша. Отстойник продолжение.101

25 июня 1829 Старая Ладога

* * *

Вшестером на двух повозках, отправившись из Павловска двадцать второго вечером и меняя на почтах лошадей, после полудня двадцать пятого уже были в Старой Ладоге. Великий князь, направляясь к своей верфи, не мог не заехать на место выработки песка. И пока на станции меняли лошадей и проверяли повозки, он отправился понаблюдать за работой песчаного карьера.

В шесть вечера работы по загрузке барок песком ещё велись. Из разрытой в подножии горы, с высотой свода около двух с половиной метров, пещеры к волховском берегу, что находился в метрах шестидесяти, выезжала гружённая песком телега спускалась к небольшому деревянному пирсу. Там её опрокидывали, ссыпая груз в барку длинной около пятнадцати метров и двух шириной. Великий князь подошёл к мужичку что-то отмечавшему на бумаге и поинтересовался:

-- Добрый день, бог в помощь, а кто здесь за старшего?

-- Доброго дня, благодарствую, -- мужичок покосился на генеральские эполеты Мердера, -- Главным здесь господин инженер Лизель, но он час как уехал в город. А без него я, приказчик Прохор Милашев. Чем-с могу быть полезен?

-- Вот что, братец, перед тобой стоит наследник престола великий князь Александр Николаевич, именем которого господин Лизель ведёт здесь работы. Я тут осмотрюсь. И оставлю господину Лизелю записку, а ты передашь. Всё понятно?

-- Понятно, Ваше Императорское Высочество, -- попытался вытянуться смирно Милашев.

-- Вот и славно. Теперь ответь мне, что это барка такая не большая? Сколько пудов везёт.

-- В барку грузим полторы тысячи пудов. Вот краской полоса. Как осядет в воду, достаточно. Барка не большая, но господин Лизель постановил именно так. Большей барке сложно подняться по Морье до места разгрузки. А эти довольно вёртки и мелкоосадисты.

-- Ладно, я глубоко в пещеру не пойду, но возле входа гляну, -- предупредил великий князь, направившись к входу.

Тем временем на встречу выехала телега. Уступив дорогу, великий князь с опаской вошёл в песчаную пещеру. Немедля у входа пощупал стену. Песок был плотным, слежавшимся, но от трения рассыпался. Видимо несколько веков ему не хватило до образования песчаника. Тем не менее по дороге попадались вполне себе камни из слежавшегося песка. Великий князь прислушался, из темноты доносились голоса и удары инструмента. Судя по звуку, рабочие углубились не более чем на пятьдесят метров в глубину. Преодолевая опаску, Саша сделал ещё десяток шагов вглубь и замер прислушиваясь. Вот обратно покатила разгрузившаяся телега. Погромыхивание деревяшек, скрип колёс. Саша хлопнул в ладоши и прислушался. Всё же ему не показалось, лёгкий шелест песка, постоянным фоном звучал в пещере.

-- К выходу, -- коротко скомандовал он сопровождающим.

Спокойно вдохнув свежий вечерний воздух реки. Великий князь направился в верх по склону чтобы оказаться непосредственно над выработкой. С высоты метров в шесть река замечательно просматривалась, давая творческим натурам основу для недурственного пейзажа, но Сашу больше интересовал грунт под ногами. Он осматривал землю, отдаляясь от входа всё дальше и выше одновременно расширяя сектор осмотра. Удовлетворённый он вернулся к реке и устроившись возле берёзы попросил у Евагренковой планшет. И пока спутники любовались красотами реки принялся сочинять для Лизеля записку.

-- Вас что-то не устраивает? -- поинтересовался Мердер

-- Если коротко, четыре вещи. Необходимо устанавливать подпорки и перекладины в шахте каждые полсажени. Нужно сделать входное крыльцо и укрепить его глиной и кирпичом, дабы защитить зёв шахты от дождя, снега или оползня. Нужно уложить от берега по оврагу и по шахте до места разработки лежни и тележки возить по ним. И ещё, нужно прямо в шахте ссыпать песок в большие ящики и их перевозить к реке и грузить в барки. При всей затратности, это должно существенно облегчить разгрузку в Морье. А также оставлю пару памяток о важности, подачи воздуха в шахту, об откачке вод и о полной выработке песчаного слоя, чтобы меньше заглубляться от входа. Сейчас пещера не глубока, но уже в следующем году люди не смогут нормально работать.

26 июня 1829, Лодейное поле

* * *

Утром около десяти великий князь уже стоял возле каркаса собираемого катера. Сборная железная мачта и бушприт ещё не были смонтированы, но обшивка корабельной доской уже началась.

-- Мачту и бушприт получили на прошлой неделе. В ближайшие пару дней установим шпор мачты и бушприт. Тогда все усилия дадим на обшивку, -- пояснил Томяков. -- Николай Иванович сейчас подойдёт. Он слишком занят. Флот заказал постройку четырёх шхун. Они были заложены девятнадцатого мая и строятся одновременно с вашим катером. Но его мы полагаем спустить в конце июля.

-- А где мачта? -- поинтересовался великий князь, -- я её не видел на опытном заводе.

-- Пойдёмте.

Они отошли от стапеля к небольшому сараю, где четверо рабочих перекладывали какие-то трубы, что-то громко обсуждая. Старшим у них оказался задиристый бородач Матвеич.

-- Здравствуйте, бог в помощь, -- приветствовал рабочих великий князь.

-- Благодарствуем, и вам здоровья, -- ответил за всех Матвеич.

-- Размышляете как мачту собирать?

-- Так, надо было ещё сегодня начать ставить, а дело не привычное.

-- Понимаю. Давайте вместе разберёмся. Мачту без меня отправляли, я, как и вы, её впервые вижу. А ставить надо без промедлений. Где бумаги с описанием?

Основанием мачты, шпором, являлась четырёхметровая труба диаметром около ста пятидесяти миллиметров. Один конец шпора вколачивался в стакан осаженного на киле и зажатого между двумя медианными шпангоутами степса. В нём он фиксировался сквозным штифтом. Другой конец, имеющий фланец для болтового присоединение мачты, проходил между медианными бимсами и зажимался стягивающими бимсы скобами, дублирующими в месте крепления мачты слишком далеко отстоящие карлингсы. Собственно, эти скобы и медианные бимсы образовывали в судовом наборе пяртнерс для выхода шпора над палубой.

-- И что не понятного в этом устройстве? -- спросил великий князь, ознакомившись с документацией.

-- Да так-то всё понятно, -- почесал бороду Матвеич, -- нарисовано красиво, ничего не скажешь. А ставить то как? Вот, скобы как ставить? Вот, вогнали мы сверху шпор. Закрепили его внизу. Одну скобу, понятно без особых усилий сверху вколотим. Она сожмёт бимсы, и они с другой стороны от шпора разойдутся. А как вторую ставить? Не только бимсы придётся сжимать, но скобы же в изгиб должны ставиться. Первая скоба должна также прогнуться как и вторая, но шпор будет тереться о бимсы и скобы окажутся изогнутыми неравномерно. А это...

-- Несомненно, -- недослушал великий князь. -- Здесь у меня только одно предложение изгиб первой скобы должен создаваться не за счёт натягивания второй, а особым винтовым прессом. Через шпор продавить первую скобу на нужную величину. После струбциной стянуть бимсы. И уже в конце надеть вторую скобу и осадить её.

-- Пресс, так его ещё делать предстоит.

-- Увы, другого предложения у меня нет. А выглядеть он должен примерно так... Вот такая вилка для упора в шпор, чтобы между упорами можно было завести скобу. И вилка для упора в карлингс. Вилка для того, чтобы упирать возле соединения с бимсами и случайно не прогнуть карлингс. У вас, наверное, должен быть похожий пресс, вы же разжимали бимсы и шпангоуты при сборке.

-- Да, точно.

-- Вот, только на концы пресса сделать подкладки подходящие.

-- Здравия желаю, Ваше Императорское Высочество, -- в сарай вошёл высокий мужчина лет тридцати с худощавым лицом, украшенным нездоровыми синяками вокруг глаз, и представился. -- Подпоручик корпуса корабельных инженеров Фёдоров Николай Иванович.

-- И вам здоровья, Николай Иванович, а мы вот с Матвеичем разбираемся как шпор сподручнее поставить.

-- Успешно? -- коротко бросил вопрос Матвеичу подпоручик.

-- Не извольте беспокоиться, Николай Иванович, всё сладится.

-- Отлично, -- заключил Фёдоров и обратился к великому князю: -- Чем могу быть полезен?

-- К концу июля успеете спустить на воду катер?

-- Скорее всего в начале августа.

-- Когда мне быть на спуске?

-- Седьмого августа, прекрасный день для этого.

-- Хорошо, если я не смогу лично быть, то пришлю вам предписание, что необходимо проверить. А как вы осуществили соединение деревянной обшивки и железного набора?

-- Через подкладки. Изволите посмотреть?

- Непременно, но сначала хочу увидеть как установлены выравниватели крена под орудийными кругами.

28 июня 1829, Кончезёрск

* * *

Смотритель завода Смит встретил великого князя возле межозёрной дамбы.

-- Доброго здоровья, Ваше Императорское Высочество.

-- И вам здравствовать, Александр Адамович. Как идут работы по переустройству завода?

-- Всё согласно плана, Ваше Императорское Высочество. Одна основная домна была оставлена в работе, вторую уже перестроили и недавно запустили. Третью, назначенную вами для экспериментов, сейчас возводим. Основания под неё, выжигатель и подогреватели воздуха уже устроены. Домна будет готова через два месяца. Чугунный набор выжигателя и домны уже отлит. Сам выжигатель будет поставлен через месяц. Подогреватели ставятся и будут закончены через две недели.

-- Прекрасно, А что с приводом и воздуховодами?

-- Вал от колеса подведён, но воздуховод и насосы пока не ставились. Их устройство намечено после подогревателей. Также, возведение стен цеха ожидает окончания строительства домны.

-- Как я понимаю, в октябре до закрытия воды вы успеете сделать пробную плавку?

-- Да.

-- Вы уже подготовили рецепты для проверки?

-- Не понял?

-- Я полагаю, что по готовности домны до замерзания озера можно успеть сделать несколько плавок. Ожидаю, что все они окажутся неудачными. Потому нужно заранее предусмотреть изменения состава шихты, интенсивности подачи воздуха или его температуры. Нужен отдельный план экспериментальных плавок. И я хотел бы его видеть до того, как вы приступите к работе.

-- Хм, я подготовлю.

-- Двадцать восьмого июля жду от вас план.

-- Сделаю. Приглашаю вас посмотреть строящийся цех.

Они направились к стройке, развернувшейся севернее заводской площади. В не большом временном сарайчике возле стройки трое рабочих собирали выжигатель углерода. В стороне стояла большая чугунная станина, в которой на цапфах предполагалось подвесить собранную из нескольких кусков чугунную чашу, стянутую железными обручами. Именно сбором этой чаши и занимались рабочие. Перед ними лежало дно чаши к патрубку которой должен подводиться воздух.

-- Я вижу вы учли мои замечания и сделали патрубок сбоку, оставив по центру стакан для приёма случайно просочившегося вниз расплава, -- отметил великий князь и указал на круглую шайбу с множеством отверстий: -- А это колошник? Вы уже решили, из чего будете делать футеровку.

-- Да, мудрить не будем у нас уже опробован состав для домны. Его же используем в выжигателе.

-- Ладно, пойдём к площадке.

В нескольких метрах от сарая было отлито цементное основание цеха. На нём выделялись две тумбы из кирпича. Одна высотой около метра, другая -- трёх.

-- Это, -- Смит указал на малую тумбу, -- основание под выжигатель. А это под домну. Таким образом леток для чугуна будет выше края выжигателя, и чугун в него будет поступать самотёком. Леток сделаем разделяющимся, и вот здесь можно будет разместить отливные формы. При такой высоте летка можно будет без затруднений делать чугунные отливки в полторы сажени высотой. Формы же можно теперь не укапывать, а свободно менять. Стальные же отливки должны быть не больше четырёх футов высотой, чтобы их можно было отливать прямо из выжигателя. Ваше Императорское Высочество, ведь желало проводить разные опыты с отливкой.

-- Я вижу , -- великий князь указал на поднимающиеся слева и справа от домны подогреватели, -- вы сразу предусмотрели увеличение числа подогревателей, как я и предполагал, и фундаменты заложили с запасом. А вот то я так понимаю дымовая труба.

-- Совершенно верно. Пока ограничимся двумя подогревателями, если будет замечен благоприятный результат, не составит труда за зиму увеличить их число. Фундаменты рассчитаны на ещё два подогревателя с каждой стороны, если их сделать слитными.

-- В смысле выполненным как один двухсекционный подогреватель?

-- Именно так.

-- Отлично. А теперь я хотел бы прикинуть, как будет на месте расположен привод к выжигателю и насосам и как пройдут воздуховоды.

-- Извольте, -- Смит открыл папку и достал схемы опытного литейного цеха.

28 июня 1829, Дворцы

* * *

Отужинав великий князь отправился в Ириновку, по совету Смита , он сделал небольшой крюк в село Дворцы, чтобы попробовать там марциальной воды. Для чего пришлось проделать девять вёрст по дороге на северо-запад. Впрочем, белые ночи помогли великому князю насладиться красотой местного пейзажа. Село располагалось в ложбине между двумя возвышенностями, создавая иллюзию горных минеральных вод. Смит, провожавший великого князя, услужливо провёл его к источнику. Вода показалось холодной и противной на вкус, как и всё полезное. Великий князь посмотрел на село состоящее из церкви апостола Петра, дома смотрителя, трёх покосившихся домиков местных обывателей и гниющих останков двух этажного гостевого дворца, заросшего парка и конного манежа и других развалившихся строений петровской эпохи.

--К сожалению, господин Нелюбин, бывший здесь в прошлом году, дал отрицательный отзыв о нашей воде, -- со вздохом отметил Смит, -- а ведь когда-то это место пользовалось любовью государя. Здесь многие бывали.

--Да-а-а, -- тихо протянул великий князь, -- а места не плохие. А кто такой Нелюбин?

--Гоф-медик Александр Петрович Нелюбин, ординарный профессор формации Медико-хирургической академии.

-- Харитина Герасимовна, запишите. Надо будет посетить его, когда буду в столице. А теперь прогуляемся немного по здешним развалинам, -- с этими словами великий князь отправился осматривать остатки сгнившей гостиницы.

1 июля 1829, Ириновка

* * *

Понаблюдав, как на берегу Морьи в пяти верстах от завода, перегружают песок с барок на телеги, великий князь поспешил в Ириновку. Ерофеев встретил своего старшего компаньона у ворот завода:

-- Рад приветствовать Вас, Ваше Императорское Высочество.

-- И я рад видеть вас, Никифор Иванович. Ну что, хвались, нашим делом. Как вам песок?

-- Превосходный. Стекло получается светлое почти без помутнений.

-- Прекрасно, пойдём сразу в цех, где делают стёкла для зрительных труб.

-- М-м-милости прошу, я рад показать нашу работу.

Они вышли в заводской двор. Великий князь окинул взглядом строения:

-- Где цех? Ведите.

-- Ваше Императорское Высочество, у нас пока один большой цех. Пройдёмте.

Они вошли в большое деревянное здание, в котором сразу обнаружилось четыре работающих стеклодувных печи. Около трёх десятков человек работало в этом цеху.

-- Вижу, вы расширились. Это хорошо.

-- А здесь, -- сразу оживившийся Ерофеев указал на дальний угол. -- Мы льём листовое стекло.

-- Вот как. Давайте посмотрим.

-- Прошу. Для этих целей мною был приобретен чугунный стол, который подогревается отдельной топкой. На него разливается жидкое стекло, разгоняется по всей площади валками и плавно остывает. После чего оно может быть перенесено на соседний стол, где и будет остывать окончательно. Сейчас здесь только два стола, один с подогревом и один простой. Если дело пойдёт хорошо, я собираюсь поставить ещё два стола для остывания. А потом возможно построить отдельный цех на три печи. Одно лишь удручает, леса мало.

-- Ну, с этим делом я вам помогу, -- кивнул великий князь. -- Здесь прекрасные места для торфяного завода. Через два месяца вы потребности в дровах иметь не будете. Листовое стекло это очень хорошо. А где выделывают линзы для труб?

-- Хм, к сожалению для этого пока не определено отдельное место.

-- Хорошо, -- великий князь нахмурился, -- на обустройство завода с целью обеспечения выпуска зрительных труб я передал вам двенадцать тысяч. Расписку в передаточном акте предъявлять не буду. Верю, что деньги потрачены на нужное. Но я хочу спросить, когда я получу первую сотню труб? Кроме того, мне требуются защитные стёкла для хронометров, микроскопы... Я полагал разместить, эти заказы на моём заводе. Когда вы сможете предоставить мне товар?

-- Ваше Императорское Высочество...

-- Нет, не так. Ты же мне присылал образец. Теперь слушай. Я из Гатчины пришлю толковых людей. Ты найдёшь рабочих. Под их руководством ты за два месяца построишь торфяной завод и цех для выделывания линз и сбора зрительных труб. Первого октября мне в столицу должны быть доставлены первые пять десятков труб. Чтобы это произошло я дам ещё пять тысяч. А если этого не будет сделано, ты как-нибудь не хорошо умрёшь. Правда, ты можешь прямо сейчас отказаться. Вернуть мне мои двенадцать тысяч и оставить место управляющего. Ты отказываешься или я жду свои зрительные трубы в октябре.

-- Ваше Императорс...

-- Коротко, сделаешь или нет?

-- Сделаю.

-- Тогда, чтобы не было обманчивых мечтаний... Чернявский! Объясни уважаемому купцу второй гильдии, что я не люблю, когда мои деньги тратят не на то, что я наметил. А мы пока осмотрим окрестности.

4 июля 1829, Сестрорецк

* * *

В кабинете управляющего оружейным заводом Аммосова уже изрядно измотанный длительным вояжем великий князь наслаждался горячим чаем с выборгскими кренделями. Сестрорецк был для него последним пунктом перед возвращением в столицу.

-- Мы уже закончили ваш заказ для Павловского полка, завтра отправим.

-- Это хорошо, надеюсь, с длинными винтовками особых затруднений не было?

-- При изготовлении нет. Но стрелять из них сложно.

-- Почему?

-- Заряжать существенно медленнее. А главное ствол очень длинный и держать винтовку на товсь сложно. Стрелок быстро устаёт.

-- Это не страшно. Это оружие для особых стрелков, главное чтобы целкость повысилась. На скольких шагах можно стрелять в ростовую мишень?

-- На восьмистах шагах, попадая семью пулями из десяти. На большем расстоянии сложно попасть, но убойность сохраняется до тысячи двухсот шагов.

-- И это меня полностью удовлетворяет. Однако я не ожидал, что вы так быстро сделаете нужное число штурмовых мушкетонов.

-- Мы обратились на арсенал, и получили изношенные стволы. Укоротили их и расточили до девяти линий. Собрать же вместе два ствола и два замка было делом не сложным. А вот изготовление крепостных ружей для ещё двух батальонов так и остаётся за вашим опытным заводом.

-- Полагаю, весной сделаем. Теперь мне нужен ваш совет, Николай Алексеевич, как поступить с гатчинскими кирасирами. Винтовки для них я вам заказал, но к ним нужен другой штык. Кирасиры имеют палаши и легионные тесаки им не уместны. Стоять в каре они не будут. Им бы небольшой нож в качестве штыка. Исключительно на случай встречного рукопашного боя.

-- Небольшой?

-- Ну да, чтобы клинок был дюймов десять.

-- Полагаю лучше такой заказ разместить в Златоусте. Как в своё время поступили с тесаками для легиона. Впрочем, я могу рассмотреть и такой заказ.

-- Наверное, вы правы. Златоуст, --- великий князь склонил голову на бок и задумчиво закатил глаза. -- А может, я попробую на опытном заводе сделать нужное число. Главное чтобы вы ещё снабдили меня отбракованным железом.

-- С этим не будет сложностей. А ваша идея с использованием этого железа для корабельного набора удалась?

-- Ещё рано судить, но пробный катер в августе спустят на воду. Тогда и убедимся.

-- Что ж буду рад побывать у вас на заводе, после того как вы поставите новую паровую машину. Вы же снова планируете поставить несколько цилиндров последовательно, как на Александровском?

-- Да, непременно приезжайте.

-- Хорошо, люблю новинки. Я слышал, вы в Кончезеро задумали тёплый воздух подавать в домну. Весьма любопытно.

-- А откуда вы это узнали?

-- Довелось мне месяц назад встречаться с господином Смитом.

-- Вот как. Я учту.

-- И вы ожидаете с этого нововведения большой экономии?

-- Совершенно верно. Вся идея заключается в том, что воздух всё одно подогревается вдомне и на это тратится топливо. При этом горячий колошниковый газ выбрасывается втрубу совершенно не рачительно. Я же полагаю его дожечь внутри подогревателя и пропустить через тёплые кирпичи воздух. Я уверен в успехе этого нововведения.

-- Прекрасно, -- Аммосов прихлопнул в ладоши, -- надеюсь, вы пригласите меня осмотреть ваш завод. А знаете, я на прошлой неделе был в гостях у Павла Львовича Шиллинга. Он показал мне электрический магнит, сделанный им на подобие изобретённого англичанином Стёрдженом. Я был впечатлён. Такая сила. Я сразу представил, как ею можно поднимать и держать железные заготовки не обматывая их талями.

-- И как этот электрический магнит выглядит?

-- Это была обычная подкова обмотанная проводом. Когда его подключили к вольтовому столбу, то концы подковы стали притягивать железо с такой силой, что она удержала гирю в пять фунтов весом. Павел Львович сказал, что у Стёрджена магнит был немного больше и держал до четверти пуда.

-- Выглядит не слишком заманчиво как замена обычным крюкам и талям.

-- Но ведь магнит можно ещё больше увеличить в размерах.

-- Устройство крайне интересное, но именно для подъёма грузов оно вряд ли окажется столь годно. Однако, ознакомиться с ним будет крайне любопытно. А чем ещё увлечён господин Шиллинг?

6 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

Весь вчерашний день великий князь провёл в библиотеке, отрываясь от топчана лишь чтобы разогреть кровь гимнастикой, поесть или избавиться от съеденного. На удивление не хотелось спать, хотя он готовился к тому, что будет наглым образом дрыхнуть с книжкой на пузе. Очевидно, режим сна всё же давал организму достаточно времени на отдых. После длительной поездки он назначил выходной для всех. Во время очередной разминки во дворе е какая-то озорная мысль толкнула Сашу к получасовой медитации, в качестве эксперимента. Он, хоть и имел опыт аутотренинга, но к медитации всегда относился как бессмысленному времяпрепровождению. Видимо длительное чтение в одной позе спровоцировало и на это озорство.

Сегодня он был в прекрасном настроении. Завтрак он начал вместе с Мердером. Справившись о здоровье воспитателя, великий князь предложил поделиться впечатлениями от поездки.

-- Даже не знаю, как сказать, -- покачал головой Мердер. -- Устал, это несомненно. Но было ли ради чего? Вот что такого ценного приобрели вы за эти две недели скитаний?

-- А вы не искренни, -- улыбнулся Саша, -- Вы могли наблюдать своего воспитанника в гневе, страхе, мечтательном созерцании, нетерпеливом ожидании... А вы ничего не заметили.

-- Вот как, -- воспитатель вскинул брови, затем нахмурился. -- Гнев я помню, впрочем, он был не особо выразителен, чтобы отдельно обращать на него внимание. А остальное...

-- Это плохо, -- сокрушённо покачал головой Саша, -- что гнев мой был не выразителен. Ведь он нужен для того, чтобы вселять страх. Купчина должен был дрожать. Но я ещё в Павловске был уверен, что увижу там что-то подобное, видимо поэтому не был искренен в своём гневе. А это плохо.

Саша принялся намазывать маслом кусок сдобного рогалика и вдруг замер.

-- А может мне обратиться за помощью к Зотову. Рафаил Михайлович наверняка сможет найти мне репетитора по актёрству.

-- Государь может не одобрить подобного обучения.

-- Может, -- кивнул великий князь, откусывая рогалик.

К завтраку вышла Евагренкова.

-- А вот и Харитина Герасимовна, -- воскликнул великий князь, -- Вы, я надеюсь, смогли отдохнуть за вчерашний день? Карл Карлович, судя по всему, всё ещё находится под скверным впечатлением от поездки.

-- Благодарю вас, я прекрасно отдохнула. Наконец-то я смогла весь день провести с дочерью. А путешествие мне даже понравилось.

-- Вот как, а что вас особенно впечатлило?

-- За свою жизнь ни разу не была на целебных водах. А в этот раз, пусть и заброшенный, но курорт. Хотелось бы видеть его в более ухоженным, -- Евагренкова вздохнула, -- но всё же...

-- Я рад, что един с вами в этом впечатлении. Я уже намерился просить отца передать мне Дворцы под управление. Заодно и возле кончезёрского завода у меня появится место для отдыха. Вот только управляющего бы найти дельного. Впрочем, не будем торопиться, дел и так достаточно. К слову, что у нас на сегодня.

-- В девять проситель Дубинин из Моздока, по поводу своего нефтяного производства. В десять проситель Нечаев, изыскивает место. В двенадцать вы с Матвеем Егоровичем встречаетесь на заводе. К двум там будет приказчик от купца Громова, на предмет начала работ по перекладке мостовых. Потом, на пять вечера визит к профессору Шиллингу. На этом всё.

-- Прекрасно, -- великий князь посмотрел на часы, -- Я уже заканчиваю завтрак, и буду ждать monsieur Dubinin в библиотеке. Вы подготовили о нём?

-- Да, всё в моей паке, -- Евагренкова указала взглядом на папку для бумаг, с которой была неразлучна.

Допив чай и опросив себя на наличие желания что-нибудь съесть ещё, великий князь встал, подошёл к своему секретарю и протянул руку. Евагренкова молча достала бумаги и передала их.

-- Приятного аппетита. Я жду просителей в библиотеке.

Василий Алексеевич Дубинин оказался высоким худощавым бородачом с подвижным взглядом. Говорил он быстро, почти скороговоркой. Поэтому великий князь, выслушав приветствие и вводные слова, прервал гостя:

-- Василий Алексеевич, разговор нам предстоит долгий, потому прошу вас присаживайтесь...

-- Так, и-ть, Ваше... -- попытался снова перехватить инициативу Дубинин.

-- А я вас прошу садитесь. И генерал Мердер тоже просит, и даже дама, -- великий князь широко улыбался, -- Садитесь и послушайте меня.

Дубинин, поглядывая на генеральский мундир Мердера, нерешительно сел.

-- Прекрасно, я рад что вы откликнулись на моё приглашение. Меня заинтересовала ваша белая нефть. И я хотел бы не только покупать её, но и вложиться в изготовление. Вы же как люди опытные в этом деле, можете оказаться полезны. Потому я предлагаю вам товарищество в деле добычи и перегонки нефти. Надеюсь, ваш приезд сюда означает, что вы не против рассмотреть моё предложение и осталось лишь обговорить детали, чтобы дело сулило выгоды нам всем. Вы готовы договариваться со мной?

-- Так, я ж, да.

-- Прекрасно, тогда я распоряжусь, чтобы нам принесли чая. И мы медленно обо всём поговорим. А пока расскажите мне как вы додумались до перегонки нефти.

-- Так ить, смолокуры мы. От отца навыки все получили. Издавна наша семья этим промышляла. А тут случись барыне нашей землю приобрести на Кавказе, и переселила она нас с братьями из Владимирской губернии. Приехали мы, осмотрелись, а лесов-то не богато. Смолокурню не поставишь, а оброк барыне платить надо. Занялись мы кое-какой торговлишкой, да смекнули, что нефть многим на смолу похожа. А оно ведь дело известное брагу через перегон можно очистить до крепкого вина, смолу до скипидара. Почему бы и нефть не очистить. Сначала мы попробовали со старым смолокуренным котлом. Всё получилось. Нефть очистилась от грязи и стала белой. Остаток оказался схож на тот, что находят возле нефтяных колодцев и используют для смазки осей, но он более жидкий. А белую нефть мы сначала полагали использовать для освещения в лампах вместо масла, но народ берёт не охотно. Коптит изрядно, но это не беда. А вот прогорает быстро, и сильно пахнет. Пусть светит ярче, а продавать приходится дешевле. А вот лекари её оценили. И когда мы поставили новый сорокаведёрный котёл и то полученную белую нефть сбывали на ярмарках в основном лекарям. Столичные брали аж по полбочки. А для света сбывали своим моздокским.

-- А сколько же вы получали белой нефти со своего котла за раз?

-- Из сорока вёдер исходной нефти, за двадцать часов мы получаем шестнадцать вёдер белой. Остаток составлял ещё вёдер двадцать, но местные его не покупают, потому приходится выбрасывать. Мы пробовали топить им печь. Он горит, но плохо. Приходится сначала растапливать дровам. затем буквально чашкой вплёскивать понемногу, но толку от этого не заметно. Сгорает, но так за плавку удаётся сжечь около ведра.

-- Надо понимать ваш котёл выглядит примерно так? -- Великий князь быстрыми движениями набросал схему перегонного аппарата с водяным охлаждением змеевика.

-- Хм, -- почесал лоб Василий, -- похоже, только мы трубку просто положили в бочонок с водой, а не прокачивали воду как вы нарисовали. А если качать... оно ведь, и правда, должно лучше охлаждаться. Вот только хлопотно это, а что даст не понятно. Белая нефть и так охлаждается в трубке.

-- Хорошо, -- кивнул великий князь, -- А сколько дров уходит на разогрев котла?

-- На один раз примерно пять пудов.

-- И сколько в год вы продаёте белой нефти?

-- Ну-у, -- Василий закатил глаза к потолку, -- в хороший год четыре десятка бочек будет.

-- Это же... -- Великий князь погрузился в расчёты -- около тысячи пудов в год.

-- Ну да.

-- Пуд продаёте рубля по три с половиной? А сколько платите за нефть? Я так думаю, пол рубля за пуд?

-- Всё так. Только для аптекарских дел по четыре рубля продаём.

-- А вот и чай, воскликнул великий князь. -- Теперь можем обсудить моё участие в этом деле. Сначала, что я хочу получить. Я намерен выкупать у вас прямо с завода весь товар. Белую нефть по три с половиной рубля, а остаток по десять копеек за пуд. Вы за отдельную плату довезёте это всё до столицы. Также я намерен получать из прибыли нашего завода три копейки из четырёх. В чём ваш интерес? Сейчас вы в год имеете около двух тысяч рублей в год при тратах в полторы тысячи. Я вложу в наше дело десять тысяч, а также поставлю вам из столицы новые котлы. Вы сможете в шесть раз увеличить поставки и получать после вычета моих денег три тысячи в год. А если покажете себя молодцами я готов ещё сильнее вложиться в наше дело и ваш доход ещё больше вырастет. Хороший чай, пейте.

Василий отхлебнул и, покачав головой, ответил:

-- Да, чай хорош. И предложение Ваше весьма щедрое. Если вам интересен наш товар, мы готовы его продавать. Мы хоть и владельческие, да давно на оброке, привыкли сами решать свои дела. В нашем с вами общем деле мы будем не более чем приказчиками, а это немного другое.

-- Согласен, -- кивнул великий князь, -- и понимаю ваши опасения. Именно такого я и хочу, чтобы ваш завод стал почти совсем моим, а вы на нём приказчиками. Вы хорошо это поняли. И меня нисколько не обижает ваш отказ.

Великий князь отхлебнул из чашки и продолжил:

-- Но дело в том, что мне нужен ваш товар. Даже несмотря на то, что он много хуже, чем тот товар, что я хочу получать. Мне нужно лучше и больше, чем жалкие тысяча пудов в год. Я, несомненно, куплю у вас всю белую нефть и остаток по цене, что указал. В этом году, и в следующем. И даже в следующем. Но потом я найду толковых людей, дам денег и отправлю на Кавказ, чтобы они там поставили завод и давали мне десятки тысяч пудов в год, а потом и сотни. И чтобы качество было лучше вашего. Не хотите быть моими приказчиками и развивать своё дело под моей опекой, я найду других. А когда мои заводы заработают ваш товар я покупать перестану.

-- Это мне тоже понятно, -- кивнул Василий. -- да только на такое пойти без особого согласия братьев я не могу.

-- А сам-то хочешь?

-- Я-то... подумать надо. Мне-то уже боле сорока. Почитай, жизнь прожил. А Макару двадцать четыре, ему наш договор может всё будущее поломать.

-- ... или наоборот.

-- Или наоборот, -- кивнул Василий. -- Потому подумать надо.

-- Ладно, подумайте, ответа от вас жду. А в этом году готов весь товар скупить. Цена устраивает?

-- Цена хорошая.

-- Сколько привезёте?

-- Остаток весь слили. Много белой нефти распродали. Есть дюжина бочек. И за подвоз накиньте по пол рубля.

-- Беру, -- Великий князь протянул руку, а Василий её пожал. -- Что же касается общего дела, жду вашего ответа. Готов выслушать и иные условия, более приятные для вас. А новые котлы, дающие более качественный продукт, я пока под рукой придержу.

Великий князь быстро показал эскиз ратификационной колонны и спрятал его в папку с бумагами. Дело было сделано и можно перейти к светским беседам.

-- А как у вас горцы не часто нападают? Не страшно ли, что завод сожгут?

-- Так ить, бывает и шалят. Да нам выбирать места не приходится, мы ж владельческие.

-- Так может вас выкупить нужно?

За беседой время незаметно добежало к десяти часам. И на месте Дубинина за столом с чаем оказался Нечаев. Молодой высокий парень с широким обрамлённым русыми волосами лицом. Нечаев разговаривал, неспешно подбирая слова. И сейчас, великий князь продемонстрировал осведомлённость и сократил просителю работу:

-- Я прочитал рекомендательное письмо от Ивана Носова. Правильно ли я понимаю, что вы знакомы?

-- Так и есть.

-- Что ж, он вас хвалит, как молодого, но дельного мастера. И всё же я хотел бы услышать, как вы рассказываете о себе. Откуда вы, у кого учились, каковы успехи? И пейте чай, хороший чай помогает разговору.

-- Благодарствую. Сам я из владельческих крестьян Ярославской губернии, восьмисотого года рождения. Моя барыня Наталья Егоровна Чихачёва в пятнадцатом году отдала меня в город в обучение часовых дел мастеру коллежскому регистратору Христофору Фёдоровичу Шредеру. Мастер относился ко мне с отеческой любовью и обучил всему. С двадцать пятого года я уже ставил своё имя на часы. Своё дело я завести не мог поскольку был владельческим у новой барыни Евдокии Васильевны Нелидовой, добрая ей память. В этом году Евдокия Васильевна скончалась и по её завещанию все крепостные получили вольную. Теперь я волен выбирать свою судьбу. А этой зимой я встречался с Носовым. Он рассказал мне, что вы ищите часового мастера. Поскольку я почти ничем не привязан к Ярославлю, то я поспешил сюда.

-- Почти ничем?

-- В Ярославле осталась моя невеста.

-- Вольная?

-- Да, она вольноотпущенная помещика Салтыкова.

-- Значит, вы уже четыре года ставите собственное имя на часы. И сколько уже поставили?

-- Тридцать семь.

-- И что это за часы.

-- В Ярославле основной спрос на часы настенные или напольные.

-- А карманные?

-- Это для очень богатых людей. Они предпочитают покупать столичные или иноземные часы. Мне их только ремонтировать доводилось.

-- А сделать сможете?

-- Да.

-- Отлично. Теперь внимательно послушайте, что нужно мне. Мне нужно снабдить всех обер-офицеров легиона карманными часами. Это около тысячи штук. Часы должны быть просты в изготовлении, без всяких украшений, но надёжны и не останавливаться в бою или во время похода от всякого вида тряски или влаги. Помимо часов, необходимо столько же компасов. Также я имею потребность во множестве других приборов точной механики. У вас появится возможность шире взглянуть не только на мир часов, но и на весь мир точных механизмов. В первый месяц я посмотрю, как вы работаете и оплачу за него пятьдесят рублей. Далее положу оклад в тысячу рублей. Когда сделаете первые часы и первый компас положу оклад в две тысячи. Также вы должны будете набирать учеников. Не менее десяти, а лучше человек тридцать. Когда первый из них проявит себя в работе. Подниму оклад до трёх тысяч. А дальше видно будет. Если вы окажетесь дельным человеком, положу профессорский оклад. Устраивают такие условия?

-- Да, только прошу Вас дать мне время вернуться в Ярославль за невестой и найти жильё в столице.

-- Хорошо, шестого августа будь готов приступить к работе. На переезд и свадьбу я дам в счёт будущего жалования триста рублей. Искать жильё нет необходимости. При заводе подготовят квартиру и будете жить на полном пансионе. Через час я отправляюсь на завод. Хочу, чтобы вы поехали со мной и посмотрели место будущей жизни.

-- Слушаюсь.

8 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

С южной стороны от опытного завода, в месте, где предполагалось поставить объединённый вокзал, конно-рельсовой и паровозной дороги собралось около пятидесяти рабочих, и высокое начальство. Все готовились к началу строительства конно-рельсовой дороги. Возле мольберта с закреплённым на нём эскизом, показывающим дорогу в поперечном разрезе, стояли Кларк, Мердер великий князь, купец Громов и его приказчик Алексей и Евагренкова.

-- Я позволил себе внести небольшие уточнения в план, -- пояснил великий князь. -- Вот здесь на границе левой пешеходной части и отводной канавы необходимо установить столбы высотой три сажени, укапанные в землю на пять футов. Столбы из сосны толщиной в один фут. В последствии на этих столбах установят фонари и соединят их проводом. Столбы должны стоять от сюда до Зимнего и от развилки до Аничкова. Я понимаю, что это удорожит работы. И я намерен эти затраты восполнить Федулу Григорьевичу, но эти столбы необходимы.

-- Это действительно нужно? -- слегка нахмурился Громов, -- плохо когда новое дело начинается с непредвиденных трат. Поспешность не приносит добра.

-- Согласен, -- кивнул великий князь, -- но это дело государево. Столбы нужны. Возможно, не стоит спешить с их установкой, но предусмотреть их требуется прямо сейчас. Чтобы в августе, когда уже будут готовы провода, устанавливать столбы без затруднений. А в следующем году таких столбов потребуется очень много. Поставим их до Царского, Павловска и Гатчины. Это новое большое дело Федул Григорьевич и для вас оно сулит большие прибытки. С самой конно-рельсовой дорогой никаких изменений не предвидится. Сейчас начинаем класть петлю до Зимнего В следующем оду достраиваем по одобренному государем плану.

-- Вы настолько уверены в необходимости этого? Я уже слышал от Грейсона, что вы указали ему переоснастить медноплющельный цех на выделку проводов. Вы так уверены? -- Поинтересовался Кларк.

-- Жаль вас не было со мной у Шиллинга. Мы вчера весь вечер с Павлом Львовичем обсуждали эту идею. В её успехе я не сомневаюсь нисколько. Павел Львович со своей стороны взялся подготовить аппараты. Харитина Герасимовна уже сегодня назначена набрать на службу пяток дам с музыкальным образованием.

-- Но государь ещё не одобрил идею этого телеграфа, -- высказал опасение Мердер.

-- Здесь у меня нет никаких сомнений. Это нововведение столь значимо, что будет одобрено государем сразу. И ещё прошу вас Карл Карлович и вас господа не обсуждать телеграф ни с кем кроме меня. Не поминать его в разговорах и вообще помалкивать. Это государево дело, крайней важности. Я этим утром поставил в известность Александра Христофоровича, и он готов побеседовать с каждым из вас на этот счёт. Вам всё понятно.

-- Что ж, раз дело настолько серьёзное, -- почесал бороду Громов, -- буду рад послужить на благо отечеству. Вот только столбы деревянные долго не простоят если их не пропитать. А дело это не быстрое. Посему предлагаю установить из брёвен скреплённых нагелями пятифутовые колодцы в которые потом забьют столбы. Брёвна эти у нас есть, мы из них шашки для мостовой напиливать будем.

-- Ого, -- широко улыбнулся великий князь. -- Хорошая мысль. Эти колодцы если прогниют заменим при очередной замене мостовой. Тогда их удобнее ставить не с пешеходной стороны от отливной канавы, а с проезжей. Сильно это дорогу не заузит. а Колодец станет частью мостовой.

-- Согласен, -- кивнул Громов и обратился к приказчику: -- Ты понял?

-- Да, всё сделаю, Федул Григорьевич.

-- Ну, тогда начнём, помолясь, -- перекрестился великий князь, -- Харитина Герасимовна, позовите батюшку.

Евагренкова направилась к готовящемуся в стороне священнику.

Великий князь ещё раз перекрестился и глядя на столпившихся рабочих негромко с большими паузами между словами сказал:

-- Дело государево без божьего благоволения не делается. А лютеранин иль человек старого обряда, это не важно. За дело государево надлежит радеть и молиться. Тогда и воздастся. Это я Федул Григорьевич, чтоб ваши рабочие нос не воротили. Их дело службу отстоять, если хотят пусть крестятся по-своему, и потом работать усердно. А батюшку я из церкви Благовещения Пресвятой Богородицы пригласил. Мне не претит во всяком виде богу воздать. И вам не должно.

-- Хм, -- Громов пожевал бороду и ответил: -- Ваша воля, пойду с людьми поговорю.

9 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

В девять утра великий князь вошёл в библиотеку Аничкова дворца, где его ожидала разнородная сборная команда.

-- Здравствуйте, товарищи, -- ответил он на нестройное приветствие., -- садитесь за стол. Разговор предстоит долгий.

Удивлённые необычным поведением наследника престола люди неуверенно рассаживались за столом, то и дело посматривая на Мердера, вошедшего следом за воспитанником. Наконец все расселись и великий князь начал инструктаж:

-- Вы не ослышались теперь мы все товарищи в одном весьма важном деле. Лишних людей здесь нет, каждый из вас ради общего дела будет выполнять свою часть работы. А потому прошу относиться друг к другу уважительно, с пониманием места и значимости каждого. Сначала поясню суть дела. Прошу любить и жаловать господина Лизеля, Густава Васильевича, -- великий князь указал на горного инженера, -- сейчас под его руководством в Старой Ладоге производится добыча кварцевого песка и доставление оного до пристани на реке Морьи. Я недавно был там и остался доволен ходом работ. В Ириновке мною арендован стеклянный завод, который и получает означенный песок. Завод находится под управлением купца второй гильдии Ерофеева. И вот ему я высказал своё неудовольствие. Ваша команда направляется в Ириновку, чтобы поставить дело на стеклянном заводе надлежаще. Старшим я назначаю Густава Васильевича, именно он будет там моим голосом. Ему придётся заставлять Ерофеева помогать вам, а не чинить препятствия. И в этом деле я прошу вас, Густав Васильевич, не стесняться. Если сочтёте необходимым я пришлю в Ириновку солдат, чтобы в ваших руках оказался настоящий кнут. Вы же, если нужно, будете заручаться помощью хозяина земли Поскочина. Я не склонен уничтожать дела Ерофеева. Он оконное стекло намерен делать и это хорошо. Но мне нужны зрительные трубы для артиллеристов, микроскопы для учёных, стеклянные крышки для часов. Мне нужен отдельный цех, выпускающий всевозможные мелкие линзы и стёкла. Вам в помощь я отправляю мастера стеклодува Большова, Сидора Дмитриевича. -- Он указал на седого мужичка, которого вымолил у Веддера "на время". -- Сидор Дмитриевич отберёт себе на месте нужное число помощников и учеников, продумает какие печи ему нужны и инструмент и как работу цеха поставить правильней. Вы, Сидор Дмитриевич, должны за год наладить дело и вернутся в Гатчину, оставив после себя толковых стекольщиков на этой важной работе. Ерофеев жалуется на недостаток дров. Прибывающие к нему барки он экономно разбирает и сжигает. Для решения этой беды я отправляю Овцина, Ивана Ивановича. С Поскочиным я уже договорился об устройстве на ириновских торфяниках предприятия. Иван Иванович знает, как это делать. Он же поставит печи для перегонки торфа. Но Главное начать выемку торфа как можно раньше, чтобы к зиме накопить запас. Поскочин для этого дела передаёт мне в аренду три деревни. Дорогу с паровозом там строить рано, но лежневой путь от торфяников до завода и от завода до пристани устроить надо. И этим займётся Гордей Иванович Волосов. Твоё дело Гордей наладить к следующему лету такой путь. Песок барками в специальных ящиках отправляется в Морье. Там песок выгружают и по лежневой дороге довозят до завода. Торф также по лежневой дороге довозят до завода. Готовое стекло, торф, торфяной уголь, дёготь и прочее перевозят на пристань и грузят в барки, освобождённые от песка. Барки отправляются в столицу на мой опытный завод. По первости они будут оставаться там. Но к августу следующего года я намерен построить пароходный буксир, который будет вести барки за собой. Тогда они будут возвращаться сначала в Лодейное поле, а оттуда в Старую Ладогу под новую загрузку песком. Для перевозки нужно учитывать как основу полу саженные торфяные поддоны. Ящики с песком тоже должны быть полсажени на полсажени. А для бочек предусмотреть нужно гнёзда такого размера чтобы бочки при качке или уклоне не бились друг о друга и не скатывались. По лежневой дороге таким образом можно будет перевозить по два ящика, бочки или поддона. Стекло также перевозить в ящиках, пересыпая торфом для избегания боя. Вот такой замкнутый путь тебе придётся устроить, снабдить пристани, кранами для перегрузки и вообще всё продумать. Впрочем, свои соображения я подготовил в виде письменной инструкции. Харитина Герасимовна...

Евагренкова достала из папки толстую стопку бумаги и передала Лизелю.

-- Густав Васильевич, я даю вам на это дело пять тысяч, ещё ранее я давал деньги Ерофееву можете с него попытаться их стребовать. Первые сто зрительных труб я хочу получить к октябрю. Полагаю для начала можно не увлекаться строительством отдельной печи, а просто забрать одну из существующих под свои нужды. Но в последствии мне хотелось бы иметь отдельный цех. Ерофеев как купец мне по-своему полезен. Его полуштофы и оконное стекло принесут мне прибыль, ровно поэтому я не хочу его убирать с места, а намерен лишь несколько потеснить. Это понятно?

--Да, Ваше Императорское Высочество.

-- Отлично, теперь предлагаю обсудить детали нашего предприятия. И начнём с главного со стекольного дела. Сидор Дмитриевич, вы составили список необходимого вам на первое время инструмента?

-- Да, вот он.

-- Прекрасно, расскажите, как вы собираетесь изготовлять линзы.

-- Э-м, сначала необходимо подготовить расплав песка, в который добавляется сода и известь. Возможно попробовать и иные добавки. Например, свинцовую охру, но я не могу быть уверенным.

-- Это не страшно. Опыты по добавлению новых примесей и изменению режима плавки необходимо проводить всегда, даже если рецепт стекла будет найден. Но также необходимо и вести журнал описывающий подробно все опыты, как это было заведено мной в Гатчине. Продолжайте.

-- Важно предварительно просеять от примесей все составляющие. Затем измельчить и смешать перед расплавлением. Расплав нужно перемешивать до полной однородности, не допуская при этом пузырей...

-- Ваше Императорское Высочество, -- в библиотеку вошёл лакей, -- прибыл фельдъегерь от государя.

-- Хорошо, иду.

Великий князь вернулся через несколько минут, передал Евагренковой бумаги. И известил всех:

-- Государь вернулся в столицу. Харитина Герасимовна, договоритесь о моей встрече с Волконским... -- он чуть подумал, -- хочу встретиться этим вечером, не позже. Сидор Дмитриевич, продолжайте.

10 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

Десять утра великий князь сидел в приёмной императора и выяснил, что на то же время приглашён граф Нессельроде. Они вместе ожидали, когда государь освободится, чтобы принять их. Наконец адъютант пригласил их пройти.

-- Здравствуйте, -- коротко ответил Николай Павлович на приветствия. Он был собран и сдержан в словах. -- Проходите и садитесь. Александр, ты уже начал знакомиться с документами, что тебе передали?

-- Да, я уже всё прочёл, но своё мнение пока не составил.

-- Это излишне. Двенадцатого торжественно примем доклад Волконского. А пятнадцатого в девять жду тебя, ещё раз поговорим об условиях мира с османами. Там всё и выскажешь. А сейчас я хочу, чтобы ты высказался по поводу наших американских владений. Всё же экспедиция была в твоём ведении.

-- Насколько подробно?

-- Не знаю. Я хочу понять твои надежды на будущее земель, и чтобы Карл Васильевич послушал.

-- Могу ли я считать, что доклады американской экспедиции всем присутствующим известны?

-- Можешь.

-- Может понадобиться карта.

-- Сейчас, -- император позвонил в колокольчик и распорядился, практически сразу адъютант внёс и расстелил на столе карту Северной Америки.

-- Что ж, экспедиция в основной своей части окончилась удачно и российский орёл простёр свои крыла над очень большой и богатой территорией. Мы обрели эту землю самым легитимным образом из возможного, в вознаграждение от испанской короны за подавление мятежа. Никаких политических претензий к этому факту быть не может. В Северной Америке мы приобрели верного, но не надёжного союзника в лице испанской короны. Её интересы на континенте настолько тесно связаны с нашим нахождением и благорасположением, что можно считать их верными друзьями. Но сама испанская корона слаба и зависима от кортесов, а потому не может быть надёжным союзником. Необходимо быть готовым к тому, что если наши американские земли подвергнутся нападению, то Испания при этом не окажет союзнической помощи и будет способна только на благожелательный нейтралитет. В тоже время нашим землям угрожают Американские штаты и, в некотором смысле, Британия. Бывшие тринадцать колоний уже давно осуществляют распространение в глубину континента, ведя борьбу с дикими племенами. И наши американские богатые, но слабо населённые земли являются для них лакомым куском. Единственное, что их может останавливать это мощь империи и жёсткость местной российской администрации. Я чуть позже поясню это подробнее. А пока о Британии. Эта великая империя слишком часто стала вставать на нашем пути. Мы делили с ней Персию, они стоят за спинами Османов, снабжают кавказских горцев оружием, настраивают афганского эмира против России и Персии, противостоят нашему влиянию в Греции. Количество этих пересечений будет увеличиваться с каждым разом. Наш мир слишком мал, чтобы мы в развитии своей державы не отдавливали лапы британскому льву. И нужно готовиться к серьёзной драке с ним. Она произойдёт не скоро, но она неминуема. Она неминуема, потому что укрепляясь на дальнем востоке мы непременно заденем интересы англичан в Китае. Укрепление нас в американских владениях неприятно для Компании Гудзонова Залива. Я не намерен утверждать, что наше укрепление будет осуществлено грубой силой, но само развитие Российской империи и её промышленности не совместимо с желаниями британской короны. И надо готовиться к тому, что лет через двадцать орёл сцепиться со львом в жестокой драке.

-- Так мошет стоит вести себя сдершаней, -- улыбаясь отметил Нессельроде.

-- Возможно. Можно отдать англичанам Персию, уступить Балканы, Китай и даже Аляску. Можно не развивать собственную промышленность и быть благодарными покупателями английских товаров. Можно, если быть уверенным, что забрав всё это, они перестанут наступать на наши рубежи. Что следом за Персией не захотят забрать Кавказ, за Китаем - Иркутск и Алтай, за Аляской -- Камчатку. И если мы остановимся, то что остановит их. Выход из этого только один. Расширяться самим до возможного и уверенно защищать взятые рубежи. Для того чтобы лев боялся драки, орлу необходимо демонстрировать готовность сражаться по любому поводу. Недопустимо проявлять слабость, нерешительность и само ограничивать себя из страха конфликта с Британцами или кем-нибудь ещё. Поэтому необходимо быть готовым к тому, что Британия будет покушаться на наши американские владения. И будет это сделано в ходе большой войны в отличии от американских штатов.

-- Хм, Британия. А почему именно она? Почему не Франция? -- спросил Николай Павлович.

-- Если мы будем готовиться противостоять Британии, мы тем самым будем готовы противостоять и Франции. Все страны я различаю на два больших лагеря. Страны, имеющие с нами общую границу и не имеющие. В войне с Францией или Британией нам необходимо придерживаться одной стратегии. А именно, удерживать в нейтралитете приграничные страны, такие как Пруссия, Швеция, Австрия, Турция, Афганистан, Китай. Осуществлять каперское крейсирование на морях. Жертвовать мелкими отдалёнными землями, на всех же значительных землях держать крупные сухопутные гарнизоны, опирающиеся на местные укрепления, население, производство оружия и провианта, готовые вести длительную партизанскую войну. И в любом случае необходимо помнить главное: каких бы успехов не достиг враг, наша держава на столько велика, что мы не можем исчерпать все силы для сопротивления. Опыт войны двенадцатого года наглядно показывает, что ни у кого врага не достанет сил оккупировать всю державу и пока жива наша армия враг будет на грани разгрома. Сколько бы городов он не занял ему придётся уйти, потому что за свои земли мы можем воевать вечно. А враг влекомый жаждой наживы всегда должен помнить о том сколько он потратил на войну и сколько приобретёт при победе. И чем дольше длиться война, тем больше его убытки и призрачнее окончание войны. Самое важное, чтобы противник ещё до начала войны знал, что он не сможет склонить нас к позорному миру ни за год, ни за два. Если он нападёт, ему предстоят долгие годы разорительной войны. Однако, такую уверенность невозможно вселить манифестом или дипломатической нотой.

-- Имеет ли смысл тогда говорить о ней? -- нахмурился Николай Павлович.

-- Вы повелели мне рассказать о будущем наших американских земель. Защита их необходимое условие существования под нашей рукой. Земли отдалены. И в случае противостояния британскому или французскому флоту они окажутся предоставлены своей судьбе. И здесь важно понимание, что там где поднят русский флаг он уже не может быть спущен. Это понимание должно быть у всех: у наших крестьян и помещиков, у мексиканских землевладельцев и католических священников и даже у дикарей. Это даст необходимую волю к сопротивлению, которое затянет войну на неопределённый срок. Но это не всё, что требуется. Ещё необходимо понимание благостности империи для благоустройства земель. Дабы наши владения не постигла судьба британских тринадцати колоний.

-- Я не понимаю зачем об этом говорить, -- высказался Нессельроде.

-- Не удивительно, -- усмехнулся Николай Павлович, -- Александр Николаевич говорит о том, что Божье благоволение, которым руководствуется истинный монарх, должно быть понимаемо и разделяемо народами, находящимися под монаршей рукой. Я прав?

-- Вы, государь, высказались точнее, чем я.

-- Давайте, вернёмся более приземлённым вещам, чем противостояние Британской короне, -- Николай Павлович усмехнулся. -- Очевидно, в ближайшие десять лет важнее всего установить порядок на приобретённых землях.

-- Слушаюсь, -- наследник престола склонил голову. -- И тут уместно перейти к угрозе исходящей от американских штатов. Если от Британии стоит ожидать открытой войны, то штаты опасны своей частной инициативой. Да-да, именно так. Как держава оно представляет собой союз независимых государств и потому слабо в установлении своей воли, но оно позволяет своим гражданам действовать самостоятельно не вовлекая силу государства. В этом отношении американские поселенцы завоёвывают землю так же, как казаки завоёвывали Сибирь. Они на свой страх и риск селятся в новых землях вытесняют и убивают местных дикарей вступают в конфликты с местными властями. А через некоторое время они устанавливают свою власть и присоединяются к американским штатам, как ещё одно союзное государство. Пустующие земли русской Калифорнии также притягивают поселенцев. И здесь важна роль администрации, задача которой не допускать самостоятельности переселенцев. С самого начала расселения их на русских землях их надлежит приучать к уплате налогов, соблюдению законов и преклонению перед российским флагом. И как нежелательны эти поселенцы на окраинах Калифорнии, так благостно их поселение в городах этой земли. Но и здесь администрации надлежит не позволять им селиться вместе, разделяя и перемешивая их с местным испаноговорящим населением насколько возможно. Но главная забота администрации заключается в пресечении внешних сношений поселенцев прежде всего ограничение внешней торговли и контрабанды. С внешней торговлей, ведущейся поселенцами самостоятельно надлежит бороться пошлинами, а с контрабандой силой. И важную помощь в борьбе с контрабандой могут оказать дикие племена проживающие на нашей земле. Администрации всячески надлежит защищать и поддерживать дикарей. Именно они будут на деле противостоять и поселению колонистов вдали от администрации, и они же смогут охранять тропы делая их недоступными для контрабандистов и врагов.

-- Зачем это дикарям? -- Поинтересовался Нессельроде.

-- Караваны русской администрации тропами не ходят. Честные купцы тоже. Всех остальных можно смело считать контрабандистами и если дикари их ограбят беды в том не будет. Всю границу вёрст на сто можно считать землёй диких племён под протекторатом русской администрации. На этих землях нечего делать ни поселенцам ни торговцам, никому кроме гарнизонов стражи и постам торговли с дикарями.

-- Но не станут ли дикари нападать на русские гарнизоны? -- поинтересовался дипломат.

-- Опыт оренбургской линии говорит, что всегда найдётся племя, желающее лёгкой наживы. Но против этого есть прекрасное средство, соседние племена.

-- Если бы было так просто, мы давно бы успокоили Кавказ.

-- Наши сложности на Кавказе во многом происходят из того, что там на не очень значительных по размеру землях дикие племена перемежуются с ханствами и княжествами. И невозможно найти единого подхода чтобы уравновесить абхазов, черкесов, чеченцев, грузин и прочих.

-- Дикари и поселенцы не единственная угроза нашей власти в тех землях, -- усмехнувшись сказал Николай Павлович.

-- И не главная, -- добавил великий князь. -- Значительно большую угрозу нашему управлению представляют землевладельцы и священники. Сейчас они целиком поддерживают нашу власть. Поскольку мы прекратили бандитизм полковников и остановили секуляризацию земель. Но в будущем стоит ожидать охлаждения их чувств. Мы можем стать свидетелем восстания с целью приобрести независимость. Как я уже говорил ранее, для защиты этих земель от захвата необходимо иметь там существенную сухопутную армию, снабжающуюся из собственных магазинов и получающую оружие с собственных заводов. А это значит, что при отделении эта земля будет иметь все средства для защиты своей государственности. Стало быть подчинение этих земель должно строится в большей степени на наличии понимания благостности единения, а не на удержании силой. И в связи с вышесказанным административное устройство новых провинций должно исключить создание всякого представительства в управлении, допуская самоуправление лишь на самых низших уровнях, в общинах, посёлках и маленьких городках. Всё более значимое должно управляться назначаемой администрацией. Во всех подробностях проект устройства административного управления я закончу через неделю. Пока же проговорю основное...

12 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

В двенадцать часов вместо единичного выстрела пушки со стен Петропавловской крепости прогремел салют из девятнадцати последовательных орудийных выстрелов, сливающихся в один непрерывный грохот. С первым выстрелом парадные двери в Большой тронный зал Зимнего дворца отворились, и Волконский в сопровождении представителей мексиканских земель направился через зал к трону, где его ожидала императорская семья. На всём пути по залу ему под ноги сыпались цветы. Процессия остановилась в десяти шагах от трона, и Волконский преклонил колено. Следом на колено опустились и сопровождавшие его видные сеньоры. Государь поднял руку и заговорил. Его торжественная речь была полна благодарности русскому оружию и обещала процветание и мир американским землям.

Наследник престола стоял по правую руку отца и широко улыбался. Он уже знал и об учреждении шести американских губерний и о назначении над ними единого губернатора. Одно, что омрачало его радость, это неготовность административного регламента. Не хватало всего пары дней работы, но в понедельник предстояло окончательное совещание по условиям мира с турками. Теперь, когда Силистрия взята, счёт до окончания войны пошёл на недели. Надлежало подготовиться к совещанию со всей тщательностью. Возле себя великий князь заметил Кочубея. "Он тоже будет" - подумалось ему. Виктор Павлович, обладавший нутром царедворца, встретил взгляд великого князя и улыбнулся. И тут пришло время великому князю исполнить свою роль.

-- Князь, верните орден Андрея Первозванного наследнику престола, -- улыбнувшись, произнёс император.

Волконскому подали заранее подготовленный орден и ленту. Он подошёл к великому князю опустился перед ним на колено и протянув орденские регалии сказал:

-- Ваше Императорское Высочество, с благодарностью возвращаю вашу награду. Ваша пылкость вдохновляла меня во время сражений и трудных переходов. Я никогда не смел надевать этот орден, но всегда держал при себе в память о вашем напутствии.

-- С радостью принимаю его назад. И надеюсь, Сергей Григорьевич, что вашими заботами российский флаг утвердился в этих землях навечно. Там, где Российский флаг был поднят, он уже не может быть спущен. Слава вам и вашим молодцам! Виват русскому оружию!

По залу прокатилось "ура", переименовывающееся с "виват". Волконский снова встал перед государем и тот торжественно надел на него голубую ленту. В зале снова прокатилось "ура". После чего началось награждение лучших людей мексиканского общества орденом Владимира четвёртой степени. Луис Антонио Аргуэльо, сын бывшего губернатора обеих калифорний, был награждён Владимиром четвёртой степени с бантом, как командир мексиканского ополчения. Удостоился Владимира четвёртой степени и наследник престола, как руководитель и вдохновитель всей экспедиции.

Торжество плавно перетекло в бал, в суете которого великий князь снова оказался возле Кочубея.

-- Поздравляю вас, Александр Николаевич, Награда пусть не высока, но заслужена. Ваши дела сулят вам ещё много наград. А знаете, государь того дня спрашивал моё мнение по поводу ваших планов освобождения крестьянства в псковской губернии. И знаете, я полностью вас поддержал. Псков - это лучшее место. Он заселён преимущественно православными, но входит состав остзейского края. Особость его администрирования проявляется уже сейчас. Мы в Государственном совете не забываем об особом регулировании данной губернии. Хотя активность Паулуччи не даёт нам даже шанса забыть. Введение там особого управления не вызовет существенного недоумения и даст вам и Филиппу Осиповичу показать себя в должной мере.

15 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

В большом кабинете государя стояло три больших стола. Один для личной работы императора был самым маленьким и находился дальше всего от двери у окна. Параллельно ему у второго окна располагался стол, заставленный различными моделями и макетами проектов, которые подавались на утверждение государю. Сами папки с поясняющими бумагами и чертежами хранились в бесчисленных невысоких шкафчиках, расставленных по всему периметру. Ближе к двери поперёк комнаты стоял большой стол для совещания с министрами. Он с лёгкостью вместил бы восьмерых, однако наследнику престола места за этим столом не нашлось. Государь посадил его недалеко от себя возле стола с моделями. К своей радости, Саша заметил на этом столе не только модельку гатчинского паровоза с двумя вагонами, но и макет недостроенного в Лодейном поле катера. Тем временем господа расселись, достали бумаги, и государь сказал:

-- Успехи нашей армии вселяют надежду на окончание войны в ближайшие месяцы. Я неоднократно спрашивал ваше мнение об условиях мира, мною был основан даже особый комитет по этому вопросу. Первое предложение мира мы отправляли турецкому султану одновременно с объявлением войны. И уже тогда требовали не только соблюдения Лондонской конвенции, но и передачи крепостей по черноморскому побережью Кавказа, восстановления торговли, а также контрибуции. Мы много обсуждали разных предложений. Настало время мне окончательно утвердиться в требованиях для переговоров. Потому я собрал вас и хочу услышать ещё раз мнение каждого. Возможно, некоторые вопросы потребуют обсуждения. Виктор Павлович прошу огласить мнение отсутствующих. Я знаю, все их читали, но будет полезно освежить память.

Виктор Павлович Кочубей, сидевший по правую руку от государя, достал бумаги:

-- Позволю себе читать только выделенные места касающиеся сути обсуждения. Мнение графа Ивана Фёдоровича Паскевича-Эриванского. Граф докладывает, что прибытие двадцати тысяч рекрутов в Тифлис существенно улучшило положение армии. Однако, убыль в войсках была столь велика что некоторые батальоны можно полагать созданными заново из рекрутов. Войска Паскевича уже взяли Арзерум, и он готовится к походу на Трапезонт, который намеревается подчинить в скором будущем. В значительной мере рекрутами назначено усилить войска командованием генерала-майора Гессе, ведущего бои в Аджарии. По получении подкреплений Гессе должен направиться на Батум. Полагая в скором времени взятыми Трапезонт и Батум, граф Паскевич предлагает оставить под рукой государя следующие земли...кхм-кхм.

Кочубей откашлялся и продолжил:

-- Трапезонт, удобный для расположения в нём Черноморского флота, важный порт для снабжения армии в возможной будущей войне и являющийся прекрасным плацдармом для последующего наступления. Также Арзерум и другие взятые по дороге к Трапезонту города, для обеспечения его защиты от атаки с суши. Не менее полезным он считает приобретение Батума, как порта с удобной бухтой для стоянки черноморского флота, а также как торгового порта. Тем не менее граф отмечает, что если государь посчитает чрезмерным присоединение Арзерума и Трапезонта, то крайне важным становится удержание Карса, который обеспечит контроль за Саганлугским хребтом, необходимый для успешной обороны в случае оставления за османами Трапезонтского пашлыка. Не менее важным он полагает удержание Баязида, который в совокупности с Карсом и Ахалцихе целиком закрывает доступ противника к армянским и грузинским землям. Овладение Баязидом также позволяет контролировать и взымать пошлины с проходящего через него старого торгового пути в Персию. Кроме того, он отдельно отмечает, что пашлыки Карса и Баязида населены сочувствующими России христианами армянского исповедания, активно помогавшим его войскам, и в случае оставления этих земель десятки тысяч людей ждёт месть турецких властей. Относительно крепостей Ахалцихе, Ахалкалаки, а также Гертвис и Ацхур, то их значение крайне высоко в военном смысле, поскольку эти крепости перекрывают проходы из Аджарии в Грузию. Если Его Императорское Величество не примет под свою руку весь Ахалцихский пашлык, значение этих крепостей сложно переоценить. Что касается турецких крепостей на черноморском побережье, то по мнению графа утрата их приведёт к тому, что усмирение горцев затянется на многие годы если и будет вообще возможным, потому что поставки оружия через эти крепости невозможно будет пресечь. Относительно балканских земель граф имеет меньшее знакомство с местными обстоятельствами. При этом граф Паскевич будет рад, если под руку царя перейдут Молдавия и Валахия. Также граф напоминает о необходимости передать под руку персидского шаха захваченный им Багдадский эялет. Определение сумм за возмещение военных издержек, граф оставляет за министерством финансов. На этом всё.

--Хорошо, -- кивнул государь. -- Продолжайте.

-- Мнение графа Ивана Ивановича Дибича. Граф отмечает, что вверенная ему армия находится на грани истощения сил в силу свирепствующей чумы. Убыль в войсках настолько велика, что вряд ли можно найти дивизию численностью более пяти тысяч человек. Продвижение к Константинополю оказывается возможным исключительно потому, что турецкая армия не оказывает должного сопротивления. Однако, имеющимися силами он Константинополь взять не сможет, хотя намерен всячески демонстрировать такую возможность османам. Граф полагает, что турецкие войска также находятся в удручающем состоянии, что Султан будет готов принять любые условия мира перед видимой угрозой вступления русских войск в Константинополь. Основываясь на этом граф полагает возможным назначить компенсацию за военные издержки в размере от десяти до пятнадцати миллионов дукатов, которую выплатят нам, под гарантией Европейских держав, новые два или три государства созданные на территории европейской Турции. Эту компенсацию можно также зачесть приобретением нами земель Молдавии, Валахии, и Болгарии от моря и Дуная до Варны и Силистрии. Горные перевалы отделяющие эти земли от других османских владений должны облегчить в дальнейшем оборону этих земель. А город Варна, на взятие которого потрачено столько сил, станет портом, обеспечивающим снабжение войск, расквартированных в этой местности. Также снабжение может осуществляться по Дунаю, извилистое течение которого огибает местность. В отношении турецких крепостей по черноморскому кавказскому побережью граф полагает, что оно полностью должно принадлежать России в целях усмирения горцев. В отношении иных земель Кавказа он полагается на мнение графа Паскевича, отдельно отмечая при этом роль Ахалциха, Ахалкалаки как крепостей, контролирующих подступы к грузинским землям. На этом всё.

-- Хочу отметить, -- сказал Николай Павлович, -- желая избежать лишних жертв, граф Дибич в июне уже обращался к визирю с предложением мира. Он предлагал подтвердить прежние договоры, выплатить России контрибуцию, обеспечить свободу торговли и беспрепятственный проход в проливах, признать Лондонскую конвенцию, передать России крепости по кавказскому побережью. Его предложения были отвергнуты, хотя большего он не просил.

Кочубей продолжил:

-- Мнение графа Петра Христиановича Витгенштейна. Граф полагает, что те усилия, которые Россия приложила в этой войне должны быть возмещены ей земельными приобретениями и предлагает взять под руку государя Сербию, Молдавию, Валахию, Булгарию, Добруджу и Румелию. А на Кавказе присоединить черноморское побережье Кавказа, принять под царскую руку Батум, Ахалцикский, Карский и Баязетский пашлыки. При этом отмечает, что русское общество не поймёт высочайшей воли, если по результатам войны к России не будет присоединено черноморское побережье Кавказа, Молдавия и Валахия. На этом всё.

-- Дальше, -- скомандовал государь.

-- Мнение адмирала Алексея Самуиловича Грейга. Адмирал не смеет судить о необходимости присоединения тех или иных земель к России иначе как из интересов флота. Он отмечает, что Чёрное море в навигационном смысле является очень маленьким. Базируясь в Севастополе Черноморский флот способен крейсировать по всей акватории без малейших затруднений. В связи с этим Флот не нуждается в дополнительных стоянках для базирования на Чёрном море. В то время как флотилия вице-адмирала Гейдена, блокирующая Дарданеллы временно базируется на Тенедосе и Тасосе, и может иметь смысл присоединение Тасоса по результатам мирных переговоров к Греции с основанием на этом острове русской военно-морской базы на случай будущей войны с Турцией. В случае присоединения Трапезонта, адмирал полагает опасным размещать там сколь-нибудь значительные силы флота, поскольку порт будет находится под ударом сухопутной турецкой армии и не будет иметь достаточного снабжения из России при блокаде с моря. То же соображение он выдвигает в отношении Батума, в случае если Трапезонт не будет под русским контролем. Также адмирал сообщает, что по настоянию Наследника престола им было произведено усиленное крейсирование в окрестностях Батума. Отчёт об этом он направил четырнадцатого июня. Общим же выводом по результатам крейсирования является то, что не смотря на удобство бухты данный порт не принимает сколь-нибудь значительное количество судов и не осуществляет активную торговлю. Также адмирал отмечает, что пресечение торговли оружием с немирными горцами невозможно одними только усилиями флота. В связи с этим крайне желательно забрать под руку государя черноморское побережье Кавказа. В свою очередь он полагает необходимым условием мира разрешение свободного прохода через Босфор и Дарданеллы всех кораблей под русским флагом, а также запрет на проход через Босфор военных судов иных государств без согласования с Россией. На этом всё.

-- Настало время заслушать мнение присутствующих. Прошу начать Дмитрия Васильевича.

Дашков гмыкнул, прочистив горло, и сказал:

-- Наблюдая из столицы за происходящим на балканских и закавказских землях должен отметить, что мнение моё нисколько не поменялось. Сохранение Турции как государства по обе стороны Босфора нам более выгодно, чем вредно. Если её место займёт слабое государство, то оно неизбежно попадёт под влияние европейских держав. Если в результате на проливах утвердится сильной государство, то нам придётся снова смирять его желания. Турция, являя собой пример ослабленной, но не самой слабой державы, которую мы уверенно можем принудить к смирению военным путём, желательна нам во всех отношениях. При этом в России предостаточно земель, нуждающихся в радении правительства. Нам нужны не новые приобретения, не распространение пределов, но безопасность оных и распространение влияния между соседственными народами. В этих условиях необходимо всячески продлевать существование Оттоманской империи, оставляя Балканские народы в её подчинении. Это подчинение с одной стороны будет ослаблять Порту, с другой обеспечит потребность балканских народов в российском вмешательстве. При этом в глазах Европы мы будем выглядеть бескорыстными самаритянами. Однако, сохраняя Оттоманскую империю мы не позволим европейским государствам ступить на Балканы и при этом нам не придётся вступать с Европой в противостояние из-за этих земель, как если бы мы приняли их под свою руку. Длительное отеческое попечение над балканскими народами сделает их расположенными к России. Потому я предлагаю придерживаться бескорыстия в отношении балканских земель. Утвердить автономию Валахии, Молдавии, Сербии и Греции, потребовать с Порты компенсацию в десять миллионов дукатов военных расходов и иных ущербов. И пока не будет выплачена сумма оставить Дунайские княжества под своей администрацией, которая позволит наладить в княжествах управление на русский манер и ещё больше сблизит их с нами. Также весьма полезным и показательным будет предложение, обращённое к Султану, временно, на протяжении трёх лет, не взымать с разорённых чумой и войной, Валахии, Молдавии и Греции подати. А кроме того, установить ограниченный перечень податей, которые обязаны платить княжества исключив любые другие возможные поборы. Крайне важным является также предоставление княжествам свободы торговли. Впрочем, мнение о послевоенных послаблениях княжествам подробно изложены в записке Струдзы и сейчас не имеет смысла их отдельно вспоминать. Необходимо, определиться в целом о готовности предоставить эти выгоды княжествам. Что касается турецких крепостей на черноморском побережье Кавказа, нет никаких сомнений в необходимости их перехода в наше владение, ибо только оно обеспечит безопасность на Кавказе. На том же основании я поддерживаю приобретение Ахалциха и Ахалкалаки, но полагаю важным получение самих крепостей без прилегающих к ним земель. Дело в том, что аджарцы населяющие эти земли крайне враждебны России и всякую войну, включая эту, собирают большие ополчения в помощь турецким войскам. Получение их под свою руку создаст сложности схожие с усмирением немирных черкесов. Также я полагаю излишним приобретение Карса и Баязида. Действительно в этих местах проживает немало армян, но основным населением там являются турки и курды. Это делает нежелательным приобретение этих земель. Трапезонтский пашлык настолько далёк от России и населён недружественными воинственными племенами лазов, что не стоит и думать о его приобретении. Батумская долина также находится на землях аджарцев и граничит с юга с лазами, которые непременно будут беспокоить эти земли набегами. При этом, существенного торгового значения бухта Батума не имеет, поскольку даже по побережью к посту Святого Николая идёт только вьючный путь, расширить и улучшить который весьма затратно. Именно это и объясняет почему армянских, персидских, греческих, грузинских или черкесских купцов можно без особого труда встретить в Трапезонте, но в Батуме не найти никого кроме аджарских работорговцев. В условиях мира я предлагаю учесть мнение адмирала Грейга относительно проливов. Я закончил.

-- Не будем, вдаваться в обсуждение пока все не выскажутся, -- уточнил император и пригласил следующего: -- прошу вас, Павел Дмитриевич.

-- Буду краток, -- сразу заявил Киселёв. -- В отношении кавказских крепостей полагаю необходимым взять под свой контроль черноморское побережье Кавказа, Ахалцих и Ахалкалаки с их санджаками, Карский и Баязидский пашлыки. Касаемо проливов поддерживаю мнение Адмирала Грэйга. Касательно Балканских земель, прошу помнить об обещании бескорыстия в этой войне. Потому никакие приобретения на Балканском полуострове не считаю возможными. Тем не менее, в отношении Валахии и Молдавии полагаю приобретение их необходимым, но выполнить оное надлежит через торговлю и покорение нашим воспитанием и введением наших обычаев и нравов. Для чего важно установить временную нашу администрацию на всё время выплаты военной контрибуции. Сами же княжества надлежит рассматривать как будущую собственность Российской короны, которая отойдёт под нашу руку при следующем конфликте с Турцией. О размерах контрибуции судить не возьмусь поскольку не имею представления о тратах. На этом я закончил.

-- Хочу услышать мнение Егора Францевича.

-- Позвольте мне, как финансисту, начать с цифр, -- заявил Канкрин. -- Война оказалась разорительной. При начальном планируемом бюджете в семьдесят миллионов рублей ассигнациями, прямые военные затраты на сегодняшний день составили более ста миллионов рублей серебром. Потери в людях оценить невозможно, но с учётом инвалидов и неспособных я склонен считать, что потеряно около ста тысяч человек. Эти сто тысяч больше не заплатят налогов в казну, не произведут никакого продукта и не сослужат никакой службы. Я не хочу сказать, что казна находится на грани катастрофы, но для общего понимания могу сообщить, что согласно росписи доходов на двадцать восьмой год весь планируемый доход должен был составить триста восемьдесят три миллиона рублей ассигнациями. Можно сказать, что военные расходы уполовинили нашу казну на двадцать восьмой и двадцать девятый год. По предварительному подсчёту не выявленные расходы за двадцать девятый год составляют около тридцати миллионов серебром. Помимо этого, мною сведены данные об ущербе, понесённом русской торговлей. В связи с вышесказанным, я полагаю установление компенсации за ущерб понесённой русской торговлей полтора миллиона дукатов и за военные расходы не менее пятидесяти восьми миллионов дукатов. Что касается приобретения земель, то полагаю совершенно неуместным сейчас присоединять к России аджарские земли. Будут понесены значительные расходы на усмирение аджарцев, а доходы от приобретения этих горных областей будут крайне скудными. Понимаю, что для военных целей Ахалцихе и Ахалкалаки крайне важны. Их полагаю возможным забрать, но не всю Аджарию. Схожие соображения хочу высказать по поводу Карского пашлыка. Это выжженые солнцем не плодородные земли, пусть там проживает много армян, но затраты в связи с усмирением турок и курдов весьма ожидаемы, а доходы нет. В то же время я горячо поддерживаю занятие Баязида. Это город сулит большие выгоды за счёт обложение торгового пути. Батум же совершенно не интересен казне. Его приобретение не сулит ничего кроме борьбы с аджарскими работорговцами, а наличие глубокой бухты не делает Батум торговым портом в силу отсутствия подходящих к нему дорог. Разумеется, я не беру в расчёт вьючные пути до поста святого Николая и в Аджарию. Для торгового порта нужны хорошие повозочные дороги. При том, что устройство их, как и строительство порта потребует немалых казённых средств, в то время как торговля в Закавказье находится в столь незначительном состоянии, что не окупит вложений даже за тридцать лет. Я также возражаю против присоединения к России Валахии и Молдавии. Эти княжества представляют собой разорённую войной и чумой пустыню, возродить жизнь на которой российская казна не в состоянии. Мы просто не сможем понести такие расходы сейчас. В результате, мор и голод станет бушевать там и винить в нём будут русского государя, не заботящегося о своих подданных. Однако я настаиваю на необходимости установлении в дельте Дуная карантинного поста. Дело в том что в Дунайских княжествах эпидемии возникают каждый год. В данном случае война помогла чуме собрать жатву. И если обычных торговцев можно удержать на карантинах Одессы, Севастополя и других русских портов, то контрабандисты, перегружающие в дельте Дуная товар на мористые баркасы, развозят чуму по всему черноморскому побережью. Выход только один. Отсечь Дунайские земли от моря карантинным кордоном прямо в устье. Это необходимо. Также я целиком поддерживаю предложение адмирала Грейга о проливах. Я закончил, но напоследок хочу сказать господам. Казна пуста, почти пуста и нет возможности вкладывать деньги в сомнительные приобретения.

-- Пусть выскажется Александр Христоворович, -- приказал государь.

-- Полагаю, что приобретение именно сейчас Молдавии и Валахии будет крайне неудобно. Оба княжества действительно разорены. Местные дворяне и чиновники развращены реквизициями и конфискациями, которые они проводят от лица русской армии. Необходимо сначала навести порядок. Не исключаю, что в ближайшее время в княжествах вспыхнут волнения. Кроме того, обращают на себя внимание военные манёвры австрийских войск в Трансильвании. Очевидно, австрийская корона пытается запугать нас, но неизвестно насколько она готова перейти к делу. Кроме того, Британия своим фрегатом Blonde демонстрирует готовность войти в чёрное море. Армянское население Карса и Баязида только кажется благонадёжным, на самом деле их уважаемые люди настолько привыкли подчиняться сильному, оставляя при этом свои интересы в неприкосновенности, что именно надёжность их вызывает сомнения. Но в целом приобретение Карса и Баязида я оцениваю положительно. О роли крепостей Черноморского побережья Кавказа сказано уже всё. Без них воинственных черкесов усмирить не удастся. В настоящее время нам не удаётся сладить с Черкесией, сейчас опрометчиво одновременно браться за усмирение Аджарии, имеющей горную границу с турецкими владениями, через которую будет поставляться оружие. Это пожалуй всё, что я хотел сказать, -- Бенкендорф откинулся на спинку стула сложив руки на груди.

-- Тогда послушаем Карла Васильевича.

-- Прешде всего хочу напомнить об источнике всех бед, о Гресии. Именно из-за необходимости демонстрировать поддершку этих вольтерьянсев мы попали в войну, принёсшую нам столько ущерба. При этом, мы начинали её в полной уверенности в скорой победе и громко заявляли о бескорыстии своего участия, за исключением лишь укрепления собственных гранис. Теперь необходимо блюсти лицо. Государь не мошет позволить себе взять обратно данное ранее обещание. Ровно поэтому я против любых значимых территориальных приобретений. И при этом необходимо дать грекам обещанную автономию по условиям мира. Что касается Британского фрегата и нот от посольства, то следует воспринимать их не как разрыв с нами союза, а как попытку оттеснить нас на второй план в существующем союзе сделав нашу победу не значительной. Ровно того ше добиваются и французы, высадившие корпус Мезона в Гресии. Я поддершиваю шелание поставить Турсию в финансовую зависимость, путём выставления требований по контрибусии в сто пятьдесят миллионов дукатов. Нушно понимать, что сумма в пятьдесят восемь миллионов дукатов не будет выплачена султаном никогда. Даше десять миллионов дукатов выглядит невозмошной суммой. Мы просто подорвём Оттоманскую порту такими платешами. Мы хотели её сохранить, но она развалится сама на части, если выплатит такие суммы. И наша сель в этой войне не будет достигнута в долшной мере. Турсия развалится, Балканы обретут независимость, а мы не сможем забрать их себе в силу невозмошности отказаться от бескорыстия. При этом мы, с нашей казной, не смошем быть столь щедры с новыми государствами как Британия, которая непременно ссудит им потребное количество денег. Потому необходимо, дать султану значительную рассрочку и уступки по выплатам контрибусии. Точно такше Британия поступит с финансово-независимыми Валахией и Молдавией, потому надлешит воздершатся от предоставления им чрезмерной свободы. Я также понимаю, что просто немыслемо вернуть Турсии черноморское побережье Кавказа, но призываю ограничить свои шелания, дабы не возбушдать претензий европейских государств. Я закончил.

-- Теперь я хочу услышать мнение Виктора Павловича.

-- Господа, многое уже сказано и сложно добавить что-то новое, -- осторожно начал Кочубей. -- Очевидно, общее согласие можно высказать по приобретению черноморского побережья. Не вызывает сомнений необходимость требования доступности проливов как предложил адмирал Грейг. Требование передачи Багдада персам, также лежит вне серьёзного обсуждения. Ахалцихе и Ахалкалаки являются важными крепостями, и я присоединяюсь к мнению о необходимости удержания их за Россией. В то же время не представляется возможным быстрое усмирение аджарцев, потому всю Аджарию забирать не стоит. Здесь много говорили о бескорыстии, очевидно, что целиком его соблюсти не удастся, однако Молдавия и Валахия слишком заметны, чтобы присоединить их сейчас. Отмечу что доводы Егора Францевича о необходимости карантинного кордона в устье Дуная очень убедительны.

-- Что ж, есть ли необходимость обсуждать мнения других или выслушаем ещё одного человека? -- спросил государь, усмехнувшись.

Все промолчали, тогда Кочубей высказался за всех:

-- Я с удовольствием выслушаю Его Императорское Высочество, и, полагаю, остальные к этому готовы.

-- Александр Николаевич, прошу вас высказать мнение, -- Николай Павлович с улыбкой позвал наследника к себе.

Великий князь встал и заявил:

-- Мне понадобятся карты.

-- Они приготовлены на моём столе, -- ответил Николай Павлович

Великий князь взял с рабочего стола императора две карты. Вернулся и расстелил сначала Балканы, а поверх Закавказье.

-- Не кажется ли, Вашему Императорскому Величеству, что было бы удобно вместо той большой картины иметь чистый щит, на котором докладчик мог бы закрепить карту и показывать указкой или же нарисовать необходимое. Сидящим не пришлось бы привставать или вытягивать шеи, как им придётся поступать сейчас, чтобы понять на что я показываю. Итак, перед вами карта сообщений Ахалцихского, Карского, Баязетского и части Арзрумского пашлыков, любезно составленная по поручению графа Паскевича. И к ней мы скоро обратимся. А пока позволю себе начать с главного с общего положения нашего ввергшего нас в столь неприятные обстоятельства.

-- Так уж и неприятные? -- усмехнулся Николай Павлович.

-- Весьма. В нынешнем положении мы оказались потому, что, борясь с Турцией за порубежные земли, приняли на себя роль защитников христианства. Именно на этой духовной основе ищут нашей помощи балканские народы или армяне. И мы приняв на себя этот крест следуем путём помощи, пытаясь по заветам Алексея Михайловича объединить всех православных вокруг себя. И в какой-то степени это оправдывает себя. Но времена изменились. Французская революция сломала отношение людей к жизни. Всё большее значение обретает не единая вера, а общая народность и торговые связи. Именно в угоду им православные греки в пику Каподистрии ищут дружбы Франции и Британии. Ищут и находят. Греки с уважением рассуждают о наших победах над турками в этой войне, но их родную Грецию, их деревни, их односельчан освобождал французский корпус Мезона, а не русские войска. Потому французы становятся милее их сердцу. А после войны их засыплет кредитами Британия и станет для них самым лучшим другом. А Россия, ради греческой автономии уничтожившая собственную казну и тысяч сто своих солдат, останется милой дружелюбной и очень далёкой страной. О ней будут ласково говорить, но не поступятся ради неё даже мешком пшеницы. Необходимо признать, что в эту войну мы оказались втянуты во многом против воли, боясь потерять влияние на балканские народы. И война оказалась для нас очень неудачной. Мы победили, но победа может оказаться Пировой. В связи с выше сказанным, необходимо с учётом сделанных ранее заверений о бескорыстии, тем не менее совершить и территориальные и финансовые и политические приобретения. Карлу Васильевичу придётся найти способ объясниться с Европой. Учитывая нежелательность для казны приобретения разорённых Валахии и Молдавии и невозможность отказаться от принятия под свою руку крепостей черноморского побережья Кавказа, я предлагаю не брать ни пяди земли в европейской части Турции, но не стеснять себя в азиатской. Когда Россия подписывала трактат о бескорыстии ещё не было речи о войне. Более того, обсуждались судьбы земель европейских и поддержания баланса интересов в Европе. Поддерживая данное обещание, Россия ограничивает себя в приобретении земель в Европе. Азиатские же владения она вправе приобретать невозбранно, как и все другие европейские государства. Иначе, настороженность могло бы вызвать и расширение британских владений в Индии. Впрочем, Карл Васильевич, я надеюсь, найдёт способ объяснить наши желания. Учитывая, что намерение оставить за собой черноморское побережье Кавказа высказывалось государем с самого начала войны. Всё оно должно остаться за Россией. Теперь я предлагаю внимательно посмотреть на карту. Здесь отмечены дороги: большие, хорошие повозочные, трудные повозочные и вьючные. Несложно убедиться, что проникновение повозочных дорог в наши пределы не столь многочисленны. Это прежде всего дороги, проходящие через Ахалцихе и Ахалкалаки. Даже не забирая весь Ахалцихский пашлык, Ахалцихе и Ахалкалаки уже перекрываются пути, по которым большая армия может попасть в наши пределы. Однако очевидна необходимость поддерживать дорожное сообщение между этими крепостями и с Грузией. Для этого необходимо принять под свою руку санджаки Ацхур, Гертвис и Аспинз. Видите, вот эти дороги, которые позволят перебрасывать силы между крепостями по кратчайшему пути. Ко всему прочему Гертвис также является неплохой крепостью. Достаточно много дорог исходит из Карского пашлыка в Эривань. Для надёжного перекрытия этих путей для вражеской армии необходимо занять Карс и весь снджак Шурагел. А для того, чтобы не позволять противнику скапливаться в непосредственной близости от Карса, размещаясь на плоскогорье вдоль большой дороги на Арзерум, нужно отодвинуть границу по этой дороге как можно дальше. Ещё две хорошие дороги направляются в Эривань из Баязитского санджака. Через него же проходит и старинный торговый путь из Трапезонта в Персию, что сулит хороший доход. Эти земли в значительном числе заселены армянами, а при переходе под нашу руку число их только возрастёт. Потому я предлагаю забрать Баязетский санджак и Карский пашлык. Руководствуясь теми же соображениями, а именно наличием значительного числа хороших дорог, полагаю нужным забрать ряд земель Ахалцихского пашлыка. Санджаки Гела, Ардаган, Посхо, Джежарак, Ахалцых, Ацхур, Аспинз, Гертвис, Ахалкалаки, Чилдырь. В этих землях хоть и не преобладает, но в значительной доле представлено армянское население. Эти земли имеют значительное число дорог и городков они хорошо обжиты, а это сулит скорые прибыли казне. А гористые аджарские земли мы оставляем в стороне. Не могу составить мнения о Батуме. С одной стороны забытый, отрезанный горами край, из которого ведут только вьючные дороги. Заселён воинственными аджарцами. Открыт для нападения лазов со стороны Трапезонта. При этом, удобная бухта, которая может в дальнейшем послужить развитию торговли.

-- Я могу помочь, -- отозвался Канкрин. -- Ответьте на вопрос: когда по вашему мнению эта бухта сможет стать важной для развития торговли? Чрез сколько лет: десять, двадцать, тридцать. А заниматься ей придётся уже сейчас. А через тридцать лет начнётся ещё одна война с Турцией и вот тогда можно будет решить нужен России Батум или нет.

-- Так рассуждая, несомненно, сейчас Батум не выглядит хорошим приобретением, -- кивнул великий князь. -- Но можно посмотреть на него и с другой стороны. Аджарцы воруют людей в Грузии, Гурии и Имеретии. Выводят их горными тропами к Батуму, где грузят на баркасы. На вырученные деньги покупают оружие, чтобы продолжать похищать людей. Возможно, не стоит брать под свою руку воинственную Аджарию, но Батум это узел, связывающий работорговцев и покупателей живого товара. Заняв его, мы серьёзным образом осложним работорговлю, лишив её порта, поскольку выводить рабов горными тропами в сотни вёрст длинной крайне затруднительно. Несомненно, пока не разрешились вопросы на Балканах надеяться на долгосрочный мир с Турцией невозможно. А стало быть, нас будет ждать ещё одна война. И если мы приобретём намеченные мной земли, то наша оборона в следующей войне будет весьма крепкой. Крупными силами противник сможет наступать только на Ардаган, Карс или Баязид. Причём в качестве отправной точки у него будет только Арзерум. Что облегчит действие нашей разведки. Даже занятый нами Батум будет недоступен для крупных армий. Кроме того, не являясь в настоящий момент портом, он не очень привлекателен ведь развивать из него наступление можно только по побережью в Гурию.

-- Так может стоит присоединить к себе и Арзерум, -- прищурившись, поинтересовался Киселёв.

Великий князь широко улыбнулся в ответ и кивнув головой сказал:

-- Необходимо оценить недостатки Арзерума. Если мы не забираем одновременно Трапезонт и Ван, то посмотрите... Арзерум выглядит указательным пальцем, вдавленным в турецкую территорию. Да по границам идут горные перевалы и через них почти нет повозочных дорог. Но для того, чтобы смелым действием отрезать от России Арзерум достаточно дорог и вьючных. Тогда гарнизон крепости окажется в ловушке. Это было бы слишком опрометчиво. Карс и Баязид связаны с Российской землёй значительно более прочно. А Баязид также может рассчитывать на поддержку Персии, которая весьма дружественна к нам сейчас. Разумеется, мы должны сдержать обещание и передать персам Багдадский эялет. Это скрепит нашу дружбу ещё сильнее. Во всяком конфликте с Турцией персидский шах будет помнить, при нашем поражении султан задумается о возвращении Багдада. Если по Закавказью я всё понятно изложил, можем перейти к Балканам.

-- Мне понятно, -- закончил обсуждения Николай Павлович.

-- Предложение адмирала Грейга об использовании проливов весьма здравое, и я его поддерживаю, -- сказал великий князь, снимая со стола карту Закавказья. -- Надо ограничить Европейскую навигацию в Чёрном море настолько, насколько это вообще возможно. Они, несомненно, найдут выход из этого положения, но очень полезно создать им трудности. Однако, меня смущает, что необходимость разрешения России на проход военных судов, будет расценён как ограничение суверена. Возможно, нужно сгладить это требование каким-нибудь встречным обязательством. Прежде чем, вести речь о балканских землях и народах, уместно вспомнить о контрибуции. Я предлагаю не быть скромными и стремиться не просто компенсировать убытки, а именно заработать на войне. требовать в качестве компенсации за военные потери не десять миллионов дукатов и даже не пятьдесят восемь, а сто или сто пятьдесят. Султан не сможет выплатить эту контрибуцию и за десять лет. Но можно дать ему и двадцатилетнюю рассрочку и даже больше, если он будет такую просить. Я считаю возможным обеспечить уступчивость султана снижением контрибуции до шестидесять миллионов и установить беспроцентную рассрочку на тридцать лет с обязательной выплатой по два миллиона каждый год. При этом за просрочку платежей установить неустойку по одному проценту за месяц. А сейчас поясню, почему это важно именно в отношении балканских земель. Российская казна не может присоединять разорённые земли. Также это невозможно сделать без общеевропейского осуждения. Россия неоднократно заявляла о своём бескорыстии в балканских делах и объявляла себя защитником христиан. По исходу этой войны появляется возможность ещё раз проявить себя в таком качестве. К сожалению, это не относится к Греции. Желая снизить наше влияние, британцы и французы самостоятельно помогли греческим повстанцам и будут помогать им деньгами впоследствии. Утверждение греческой автономии после мартовской Лондонской конференции, это уже старая новость для греков, не дающая России заслуженной славы. Я предлагаю сделать ещё больший шаг и требовать полной независимости Греции. Это станет личной заслугой России и прославит её ещё большим другом греков, чем британцы и французы. Это укрепит положение Каподистрии, хотя я уверен, что без прямой поддержки русского флота он не сможет удержать Грецию на пророссийских позициях. Поскольку британские кредиты, невозможно перебороть славными, но уже сделанными поступками. При этом при малейшем сопротивлении турецкой дипломатии, мы должны быть готовы ограничится утверждением Лондонской конференции. Подобное действие проявит наши намеренья и при этом покажет, что мы не были всесильны на переговорах, как это считает граф Дибич. Но в чём мы должны быть непреклонны это в демонстрации требовании автономий для остальных балканских народов. Для этих целей я предлагаю утвердить несколько мелких автономных балканских княжеств. Княжество Добруджа, включающее в себя два санджака Варна и Тульчи. Княжество Видин из санджаков Видин, Тырново и Русе. Княжество Ниш из санджаков Ниш, Ускюп и София. В отношении этих княжеств должны быть установлены правила идентичные Сербской, Валашской и Молдавской автономии. Главным должно стать ограничение дани с княжеств чётко обозначенной годовой суммой. Это правило должно относится и к Сербии, Валахии и Молдавии. Так же с целью гарантирования выплат контрибуции, на всё время пока она не будет выплачена, во всех княжествах будет установлена русская администрация и войска, помогающие местному правительству. Тогда, всякий год, что султан тянет с выплатой контрибуции будет годом приближающим княжества к России. После тридцати пяти лет княжества по своему устройству будут уже мало отличны от русской губернии. А далее остаётся уповать на возможность присоединить эти земли к России после следующей войны. Пока же формально княжества останутся турецкими автономиями, лишая возможности упрекнуть нас в аннексии, но фактически окажутся под нашим полным управлением. Что скажете?

-- Идея не плоха, но не слишком ли мелки княжества? - поинтересовался Николай Павлович.

-- Если бы была возможность, я бы раздробил ещё мельче. Чем меньше княжество, тем более оно зависимо от крупных стран.

-- Полагаю, Англия и Франция, боясь чрезмерно ослабить Турцию, будут возражать против создания новых автономий, -- покачал головой Дашков.

-- О таком подарке можно было бы только мечтать, -- ответил великий князь. - Если бы только они совершили такую ошибку и высказались против автономий. Это был бы подарок. Поскольку позволил бы нам придать огласке их позицию по поддержанию угнетения христиан в османском государстве. Полагаю, что это привело бы к политической смерти тех, кто высказался бы против автономий. Хуже, если они предложат расширить список земель получающих автономию.

-- Однако, содержать войско в них будет весьма затратно, -- высказался Канкрин.

-- Отнюдь, если принять за основу мои предложения по реформам княжеств, то на этих землях вообще не должно быть русских войск. Под видом милиции в каждом княжестве нужно создать полк аналогичный полкам легиона Его Высочества князя Финляндского и служить в них будут на половину российские подданные. Таже наши подданые должны оказаться и в местной администрации. Это позволит содержать фактически русские войска на деньги местных господарей.

-- И всё же, чужие подданые в местной администрации, это вызовет сопротивление.

-- Возможно ввести двойное подданство для российских подданых, желающих служить в княжествах, если отсутствие соответствующего подданства будет раздражать местных так же, как финляндцев.

-- Хм, достаточно, господа, -- заключил Николай Павлович, -- я всё понял. Теперь прошу высказаться по условиям автономий дунайских княжеств, которые мы должны утвердить в этом мирном договоре.

17 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

В четыре часа государь и наследник престола вышли из Зимнего, сели в коляску и неспешно покатили по Большой Морской навстречу рабочим, укладывающим деревянную мостовую и линию конки. Лошади шли шагом, спешить было некуда.

-- Так ты уверен, что в этот раз электромагнитический телеграф будет удачен? -- раскланиваясь с прохожими поинтересовался Николай Павлович.

-- Абсолютно. Технически профессор Шиллинг собрал аппарат ещё в прошлом году и даже опробовал его на сто сажённом куске провода, оставшегося после испытания электрического минного запала. Основная проблема заключалась в количестве проводов необходимых для передачи сообщений. В двадцать восьмом году это было шесть проводов, сейчас, когда я был в гостях у профессора, он предлагал два. Я-же, выслушав внимательно его доводы, пришёл к выводу о достаточности одного провода. Недостатком моего метода является необходимость отбора и обучения людей. Харитина Герасимовна пока нашла мне трёх человек. А для надлежащей работы надо пять. А если увеличивать число линий, то людей понадобится ещё больше. Придётся использовать для набора объявления в губернских газетах. Первый провод проложим от опытного завода до Зимнего вместе с конно-рельсовой дорогой. К этому времени я обучу людей.

-- Это же около восьми вёрст.

-- Именно. Это расстояние сразу покажет успешность или нет моей идеи. Если на восьми верстах получится, то с определёнными оговорками получится и на восьмидесяти. А там и с Кавказа можно будет телеграфную линию в столицу протянуть и мгновенно получать сообщение. Я вижу в этом деле большой государственный смысл, почему и попросил Александра Христофоровича взять всех причастных на особый контроль.

-- А что провод у тебя уже готов?

-- Нет, на этой неделе Грейсон только закончит переоснащение медноплющильного цеха в волочильный. После манёвров в Красном селе, могу пригласить вас в цех, чтобы показать изготовление провода. Ну, а на манёврах покажу вам преображённые полки. Они ещё не всё умеют, но уже видно, что и зачем. Туда и железную дорогу наверное подвели, можно будет ночевать в гатчинском дворце а на манёвры приезжать каждое утро.

-- Я рад всё увидеть в одном месте, -- улыбнулся Николай Павлович. -- Если твои орлы покажут себя надлежаще, позволю тебе атаманский полк переделать под свой вкус. Они теперь не только гвардия, но и один эскадрон я в столицу перевёл, для тебя. Уже на этих манёврах будут.

-- О-о, а гусар? -- широко улыбнулся Саша.

-- Мал ты ещё, до гусар, -- улыбнулся Николай Павлович. -- по не многу надо. Кстати, Михаил Павлович одобрил твоё предложение о введении особого курса в артиллерийском училище. Семь воспитанников выразили желание иметь дополнительную экзаменацию по нему. Они все будут на манёврах, там и познакомишься.

-- Это прекрасно, тогда я прямо в полевом лагере прочитаю им вводную лекцию. А дальше уже они будут учиться у Анкудовича.

-- Хорошо, тогда я тебя тоже послушаю.

-- Буду рад. А атаманцев можно будет пока в Ракетном разместить. Легион набран. Рекрутская школа закрывается, после манёвров перевожу её в княжество.

-- Полагаешь на Балканах вместо армии оставить такой же легион., -- внезапно переключился на недавнее обсуждение Николай Павлович.

-- Непременно. Я убеждён, что структуры наподобие легиона должны размещаться во всех неспокойных краях вместо войск и казаков. И на Балканах он будет наполовину русский и числится как местная милиция. Это лучше всяких армейских полков. И порядок соблюдём и не будет впечатления оккупации... А в переговорах самое главное настойчивость. Султану деваться не куда. Если государь изволит можно в две недели погрузить легион на корабли к сентябрю они высадятся в Греции и пойдут на помощь Дибичу. Мои свежие шесть тысяч наведут ужаса посильнее армейского корпуса. Главное додавить, и султан на всё согласится. А Европе мы повода не дадим.

-- И в Америке тоже по взводным гарнизонам всё войско рассовать? -- кивнул Николай Павлович.

-- Непременно. Завтра вам передадут административный регламент с приложениями. Одно из них касается войск. Именно легионные структуры должны лечь в основу. Их главное отличие от всех остальных это наличие отделов дознания, размещение в малых самостоятельных гарнизонах и неоднородность состава, подразумевающая набор местных жителей всех племён.

-- Надо подумать.

-- Хорошо. Но вот что действительно надо... -- улыбнулся Саша, -- если телеграф и конно-рельсовая дорога себя покажет. Нужно отдельные заводы ставить волочильный и рельсопрокатный. Сейчас пока цеха опытного завода справляются, и Александровский помогает. А связь и дороги по всей России нужны, надо будет отдельные заводы ставить это тысячи вёрст провода и рельс.

-- Конно-рельсовая? -- Переспросил Николай Павлович. -- К паровозам охладел уже?

-- Ничуть, за паровозом будущее. Только он сможет полки перевозить из столицы на Кавказ за считанные дни. Но полагаю решение ещё сырое, с ним ещё долго повозиться придётся. Конно-рельсовая дорога проще, дешевле в постройке, понятнее людям, а позволит увеличить провоз в четыре раза относительно шоссейных дорог. Кроме того, заменить лошадей паровозом незначительно переделав путь не сложно. Давно хочу начать строить такую дорогу в Сибирь между Пермью и Ирбитом.

-- А что поближе места не нашлось или получше? -- Николай Павлович поднял брови.

-- Где поближе, поудобней и по прибыльней, там, надеюсь, и без моего участия построят. А протянуть путь от Волги до тихоокеанского берега, запустить по нему товары, тот же чай. Населить путь людьми, чтоб всё справно работало. Это дело государственное. Дело нацеленное вперёд на века. Ни купчишки, ни помещики о таком и не помыслят. Тут без меня ничего не начнётся. Я нужен, -- Саша посмотрел на несколько удивлённого отца и добавил, -- и воля государя, без коей ни одно дело сладится не может. Вот сейчас в столице конно-рельсовую дорогу построим, наладим, посмотрим как оно...

-- Э, нет, -- жестом остановил сына Николай Павлович. -- городская дорога, она всё же другая, чем волок длинной в пятьсот вёрст. Не стоит спешить. Изучи волоки попроще и покороче. Выбери. И сначала там наладь конно-рельсовую дорогу. Чтоб с перегрузкой в барки всё продумать, с заменой лошадей на длинном пути. Ведь здесь в столице ты лошадей менять собираешься только на вокзале. А на сколь-нибудь волоке глядишь одна или две почтовые станции понадобятся. Да ещё обдумать расчистку от снега надо. В городе-то дворники убирают. А уж после задумывайся как в Сибирь такую дорогу поведёшь. А с самого начала браться за такую тяжёлую задачу запрещаю. Шишек набьёшь, а дела не сделаешь. С Двинским волоком ты опоздал, возьми на заметку, например, Нижний волок, а ещё лучше Волго-Донской... Вот именно, Волго-Донской переволок, там меньше ста вёрст. Как раз, опробуешь силы, а потом уже можно и о Сибири думать.

-- Там и без меня желающих найдётся. Ведь дело ожидается прибыльным, с Волги в Чёрное море.

-- Я пока о таких проектах не слышал. А найдутся, компанию тебе составят. А ты зато опробуешь свои силы. Вот что, я прикажу Дестрему заняться этим делом, он поможет тебе. Правда на сто вёрст рельс, это же сколько железа потребуется.

-- Нужен целый завод или два, под это.

-- Заводы это слишком, -- кивнул Николай Павлович. -- Найду тебе в Перми завод, при нём поставишь отдельный цех. Чугун будешь брать с главного завода, и делать рельс. Там же тебе и медеплавильный завод для провода найду.

-- Для этого сначала надо убедиться в работе выжигателя на Кончезёрским опытном заводе, -- задумавшись начал загибать пальцы Саша. -- Достроить паровую машину и прокатный стан на Санкт-Петербургском опытном. И уже на этой основе ставить новые цеха. А это не раньше, чем через год.

-- И хорошо, -- улыбнулся Николай Павлович. -- Весь следующий год у тебя будет время, чтобы продумать строительство. Вот и поглядим как Матвей Егорович справляется. Это будет твоей экзаменацией. Так чтоб в тридцать первом году достроить цех, а в тридцать втором дорогу.

-- Буду стараться, -- отрапортовал наследник престола. -- А ещё просьба есть.

-- Слушаю.

-- Был в Кончезёрске, заезжал в Дворцы. Хорошее место, но заброшено. Мне бы его. Я бы там место для лечения раненых легиона сделал и для отдыха после похода. Скоро война закончится. Вернётся Семён Алексеевич и вся команда. Я бы их туда на отдых определил, чтоб не сразу с войны, да на службу. А чтоб отдохнули..., но подальше от столичных соблазнов. Чтоб больше о здоровье пеклись, а не о вине и веселье.

-- Я слышал тамошние воды не очень и целебны, -- пожал плечами Николай Павлович.

-- То мнение дураков от медицины. Да и не в водах дело. Людям просто нужно место дабы от службы отдохнуть, а я не хочу, чтобы они при этом по кабакам шлялись.

-- Ну попробуй, может и выйдет толк. Ты веришь, что на Кончезёрском в этом году будет первая плавка?

-- Уверен, что будет, и будет она ни на что не годна. Не бывает так, чтобы сразу всё получилось. Не должно быть.

-- И что ты предлагаешь мне сделать с докладом Семёна Алексеевича? -- снова перевёл разговор Николай Павлович.

-- Ничего значимого, -- пожал плечами Саша. -- Расследование проведено. Причины выявлены. Особого злого умысла и головотяпства нет. Запомнить надо фамилии всех. Вдруг ещё раз проявятся. А так, прости их государь. Тут учить надо, а не наказывать.

-- Я подумаю. А что про Псков молчишь?

-- Жду случая и благорасположения, -- усмехнулся Саша.

-- Думаешь надо?

-- Необходимо. Попробуем. Не выйдет, пострадает губерния. Отмолим. А выйдет, можно будет на всю Россию развернуть.

-- Ну хорошо, а куда людей девать?

-- Ещё вчера я думал о двух местах, селить вдоль строящейся в Сибирь дороги и в Мексику отселять. Теперь, волго-донской переволок и так заселён. В Америку поселять надо, на Дальний Восток.

-- А поближе мест не придумать? --усмехнулся Николай Павлович.

-- От чего ж, и поближе можно, да только надо подальше. Нужно русский флаг на американской земле крепить. А со здешними окраинами, даст бог, разберёмся.

-- Так ведь, помрут все по дороге.

-- Значит нужно сделать так чтоб не померли. Голова на что дана? Вы, Ваше Величество, благоволение выскажите. А наше дело придумать как сделать так чтоб и без потерь и польза и не в большие затраты. А уж сколько золота казне наши люди там принесут. От платится всё, каждый вложенный рубль.

-- Ну что ж, пиши эссе.

19 июля 1829, Горелово

* * *

Около семи утра великий князь верхом направился на манёвры. Миновав Сосновку, затем Горелово двигаясь по дороге к Красному селу, он заметил слева высокие остроконечные палатки, которые однозначно обозначали временные лагеря, связанные с его персоной. Он не мог не свернуть к лагерю, взяв с собой трёх конвойных и неотлучных Мердера и Евагренкову. Остальные с обозом отправились дальше, чтобы своевременно разместиться в военном полевом лагере.

-- Стой, кто идёт! -- окликнул его часовой на въезде в лагерь.

-- Ты слепой? -- усмехнувшись спросил великий князь, не останавливая коня.

-- Стой, -- повторил часовой и засвистел в сторожевую дудку, изготовляя винтовку. -- Стрелять буду.

Великий князь послушно остановился. Вскоре показался начальник караула в сопровождении двух стрелков. Он подошёл и представился:

-- Начальник караула первого лагеря строителей старшина третьей статьи Маркон, к услугам Вашего Императорского Высочества.

-- Благодарю за службу, -- похвалил великий князь, доставая деньги, -- на вот рубль, отдашь своему молодцу после смены. Как его завут?

-- Рядовой третьей статьи Трошо.

-- Маркон... Трошо... это ж из каких вы будете?

-- Из ижоры мы, Ваше Императорское Высочество, -- ответил старшина.

-- Понятно, хочу лагерь посмотреть, вызовите коменданта лагеря.

-- А вот он, -- старшина указал на высокого человека, уже давно наблюдавшего за происходящим с шагов двадцати.

Поняв, что речь зашла о нём комендант поспешил подойти и представиться.

-- Комендант первого лагеря строителей, Лискин Макар Фролович, к вашим услугам, Ваше Императорское Высочество.

-- Отлично, покажите мне лагерь. Начнём с кухни. А пока идём вы расскажете мне о здешнем распорядке дня и ходе работ.

-- Как прикажете, Ваше Императорское Высочество, извольте туда, -- простёр руку налево Лискин.

Великий князь спешился и пошёл в указанном направлении, на ходу бросив: "Рассказывай".

-- Кх-м, -- поспешил поравняться с гостем комендант, -- рабочие команды проходят в день чуть больше половины версты. За двенадцать дней получается шесть. Поэтому каждое первое воскресенье мы подготавливаем место, а каждое второе переносим лагерь в середину следующего шести верстового отрезка. В воскресенье, кухня начинает трудиться в шесть, одновременно просыпается остальной лагерь. В семь проходит завтрак, после чего лагерь направляется на воскресную литургию. После проводятся танцы и празднования. В час дня обед и в два лагерь начинает либо работы по подготовке будущего места, либо непосредственно переезд. К семи вечера мы уже устраиваемся на новом месте. В восемь ужин. после продолжение обустройства. В десять рабочие команды ложатся спать, а работники лагеря продолжают обустройство. В понедельник и другие рабочие дни порядок следующий. Кухня и лагерь встаёт в шесть. Завтрак в семь. Затем команды направляются на работы. Сегодня до места начала работ пришлось пройти две версты. К часу кухня привозит на место работы обед. К восьми вечера рабочие команды возвращаются и начинается ужин. В десять команды ложатся спать. Лагерные работники весь день занимаются уборкой в шатрах, стиркой белья. За каждым шатром закреплена работница. Отдельно работает кухня, золотари...

-- А сколько сейчас людей на стройке, сколько в лагере и сколько больных?

-- В рабочих командах тридцать восемь, одиннадцать больных, двадцать шесть при лагере. А вот и кухня.

19 июля 1829, Красное Село

* * *

Командование выделило войскам наследника место для лагеря примерно в версте к востоку от дворца государя на берегу Дудергофки. Это была размеченная в чистом поле прямоугольная, вытянутая с севера на юг, площадка. В середине её Великий князь поставил свой лагерь. Слева должны будут встать с севера сотня атоманцев, и два эскадрона гатчинцев. А справа рота из рекрутского депо легиона и батальон павловцев. Когда великий князь приехал на место, конвой уже ставил шатры, испытанные во время поездки на коронацию и теперь внедряемые во всех подвластных наследнику престола подразделениях. В рабочих лагерях они пришлись особенно кстати, оказавшись удобными и для рабочих, и для охраны. Немного понаблюдав за устройством лагеря, великий князь отправился на осмотр окрестностей и разведку дороги до дворца государя и Михаила Павловича. В этот раз он поехал в коляске вместе с наставником и секретарём. На берегу Безымянного озера он встретился с Волконским и выяснил, что князя Волконского и гостей из Америки пригласили на манёвры и разместили во дворце Александра Павловича. Сам же государь намерен остановиться в своём новом дворце.

-- Не возражаете если я присоединюсь к вам на этой прогулке? -- поинтересовался великий князь у губернатора Америки. -- Я бы хотел немного рассказать вам о готовящихся для вас указаниях.

-- Я буду рад, -- немного скривив вниз правый угол рта, заверил Волконский.

-- Прекрасно, пройдёмся, -- великий князь указал на дорожку вдоль берега.

Они сделали около десятка неспешных шагов и наследник престол начал рассказ:

-- По указанию государя я подготовил и передал ему на утверждение административный регламент для американских губерний. Полагаю, по окончании манёвров он утвердит его и передаст вам. Это образцовый документ. Ваши губернии будут первыми, впоследствии те же положения распространят на остальные земли России. Потому важно, как вы сможете блюсти вверенные вам земли. К регламенту шесть приложений. Обычно приложения уточняют требования регламента здесь же они представляют собой иное. Это документы обозначающие цели, к которым вы должны стремиться. А приводятся они приложением к регламенту для того, чтобы, исполняя свои бюрократические функции, вы всегда соотносили их с целями своей деятельности, и если требуется ставили их выше чем формальный порядок. Приложения пронумерованы и расположены в порядке убывания важности, чтобы в случае необходимости вам было проще принимать решения. Все приложения состоят из двух частей. В первой определены цели, которых вы должны достичь в течении пяти лет. Во второй определены долгосрочные направления деятельности. Первое приложение посвящено хозяйствованию, но прежде, чем пояснить вам его, выскажу несколько общих соображений. Земля принадлежит Богу. В дар людям и всем живым существам она предоставлена. Государь блюдёт вверенную ему землю угадывая промысел господень. Потому земля и сокрытые в ней богатства не могут иметь собственников, а только владетелей, между которыми государь распределил землю для лучшего её благополучия. В этих отдалённых землях вы будете глазами и руками государя и будете блюсти благополучие земель, не в интересах землевладельцев и не в интересах крестьян или священников, а руководствуясь своим пониманием божьего благоволения. Если будет сложно заглядывайте в приложения и спрашивайте себя: "А как бы поступил государь?". Ещё вам необходимо помнить, что главными противниками ваших начинаний будут крупные землевладельцы, богатые торговцы и даже священники. Потому старайтесь поддерживать добрую славу среди крестьян и бедноты. Они должны видеть в русской администрации своих защитников.

-- Это весьма разумно, -- кивнул Волконский, -- а чему посвящены остальные приложения?

-- Второе армии и флоту, затем финансам, следующее судопроизводству, пятое диким племенам, последнее внешней политике.

-- Объёмно, -- покачал головой губернатор русской Америки. -- Я полагаю стоит подождать, пока я ознакомлюсь с документами и у меня появятся вопросы требующие разъяснения. Сейчас же мне сложно воспринимать суть.

-- Пожалуй вы правы, я тороплю события, -- кивнул великий князь, -- Но дело в том, что у меня есть возможность не только рассказать, но и показать. Если вы согласитесь, то я хотел бы чтобы вы посмотрели на этих манёврах на моих легионеров, отлучились в Сестрорецк и ознакомились с устройством их быта. Поскольку именно так в малочисленных гарнизонах вам предстоит разместить войска по своим губерниям. А после этого полагаться на самостоятельность младших обер-офицеров. Это очень непривычно для армии. Завтра прибудут мои полки, а уже после завтра я намерен вымолить вас у государя и утащить буквально на два дня в своё поместье Батово. Там вы смогли бы посмотреть устройство коллективного крестьянского хозяйства, каковое вам предстоит воспроизводить из поселенцев у себя в губерниях. А в Гатчине познакомить с комиссией народного благоденствия. После манёвров я хотел бы отвезти вас в Лодейное поле, где на воду спустят катер, по образцу которого вам предстоит строить основу прибрежного военного флота. Обо всём этом вы сможете прочитать, но именно в ближайшие дни у вас будет возможность увидеть воочию.

-- Что ж, я всецело вверяю себя вам, -- кивнул Волконский. -- Я готов, если государь благословит это, ехать за вами, куда вы считаете нужным. Прошу вас лишь заранее посвятить меня в ваши планы и получить одобрение Его Императорского Величества.

-- Тогда, прошу завтра после обеда навестить меня в лагере. Там же и определим окончательно поездку в Батово.

Комментарии: 22, последний от 22/12/2024. © Copyright Орлов Денис Евгеньевич (Lit.D.E.Orlov@yandex.ru) Размещен: 21/08/2019, изменен: 01/09/2025. 123k. Статистика. Глава: Фантастика Маленький Саша Скачать FB2		Оценка: *8.4515** Ваша оценка:
Аннотация: Продолжение отстойника. Разбито для удобства работы.

Орлов Денис Евгеньевич Маленький Саша. Отстойник продолжение.101 - 103

Орлов Денис Евгеньевич
Маленький Саша. Отстойник продолжение.101 - 103