Новицкий лежал на смятой постели в полутемной спальне, задернув наглухо занавеси на окнах. Мысли путались. Была тупая боль во всем теле, словно его долго и нещадно били. Жить не хотелось. В голове зрел дерзкий план самоубийства. Он представил себе, как идет по краю обрыва, затем падает вниз, и его безжизненное тело уносит прочь быстрая волна. Новицкий сел. Обхватил пылающую голову руками. Мысль о самоубийстве не давала ему покоя. Смерть не казалась чем-то страшным, наоборот, он страстно пожелал ее. Покончить разом со всеми проблемами - и все. Почему он не умер сегодня, когда смерть была так близка? Почему судьба испытывает его? И почему так велика тяжесть этого испытания? "Уж не малодушен ли я, мечтая о быстрой и легкой кончине?" - подумал Новицкий. Снова представил себе, как идет по краю обрыва. И услышал всплеск воды, вновь физически ощутил холод и мертвую тишину глубины.
Он встал, медленно, по-стариковски шаркая ногами, прошел в столовую. Остановился на пороге, держась за косяк, и тут его взгляд упал на иконы в углу. Их было три: "Спас Нерукотворный", "Тихвинская" и "Святой Пантелеймон". Он впился безумным взглядом в потемневший от времени лик "Спаса". Приблизился, взял стул, встал на него, потянулся и снял икону с божницы. Несколько минут внимательно рассматривал ее, словно видел впервые.
- Так вот ты, оказывается, какой, Господи. Кроткий, безучастный, пыльный. Какое тебе дело до страданий людей? Покинут тобою этот мир. Впрочем, и поделом ему. А ведь люди наивно верят в тебя. В кого верят? В бездушные доски? В равнодушные лики? Ненавижу!
Он что было силы швырнул икону на пол. Зачем? Пожалуй, и сам не мог объяснить. Покачнулся на стуле, но устоял. Сердце сжалось в комок. Но грома небесного не последовало. От сердца отлегло, сожаления не было. Он сдвинул икону "Тихвинской" на образовавшуюся после "Спаса" пустоту и увидел свернутые в трубочку бумажки. Развернул первую. К изумлению его и радости бумажки оказались сторублевками. Всего ассигнаций он насчитал десять штук. Новицкий растерянно держал внезапно свалившуюся тысячу рублей в руках, когда его обнаружил Гордей. Услышав звук удара в столовой, слуга поспешил узнать, что случилось.
- Митрий Федорович, да что же это такое? - запричитал старик, поднимая с полу икону. Он бережно прижал к себе доску и стал гладить рукой, словно ей было больно. - Да разве можно ж так с иконой-то? Со святым образом?
-Нечаянно я, - просипел Новицкий, спрыгивая со стула, - хотел пыль стереть. Ликов совсем не видно.
-Хотели, поди, уж рассказывайте, на то Аленка есть, - причитал Гордей. - Богохульство это. Бог вас еще накажет.
-Твой Бог меня уже наказал - правда, не знаю, за что.
Новицкий, чтобы унять дрожь слабости в ногах, сел на стул.
-Грех-то какой, грех-то какой! - продолжал причитать Гордей.
- Гордей! - Новицкий в упор посмотрел на слугу, - погоди, не причитай. Скажи, откуда столько денег?
- Каких денег? Не знаю я ни про какие деньги.
-Врешь, знаешь! - Новицкий потряс деньгами перед слугой. - Признавайся, на черный день копил? У барыни умыкал?
Гордей занервничал. Стал кусать губы, отводить глаза в сторону.
- Почему умыкал? Грех на старика поклеп возводить. Барыня сами давали.
- Прямо сотнями и давала?
- Зачем сотнями? Красненькую (1) нет- нет, да и подкинет. А я их потом менял на сотенные.
-Врешь ведь! Все вы ее обворовывали, пользовались немощью и тащили, кто сколько сможет.
Гордей захрипел и упал на колени.
- Был грех, каюсь! Сам не знаю, как бес попутал. Думал: вот помрут Юлия Модестовна, а меня из дома выгонят, кому нужен немощный старик, вот и копил на черный день. Вы уж простите меня, дурака старого, неразумного, Митрий Федорович!
- Беспокоится тебе не о чем, доживешь здесь свой век, но с воровством буду бороться жестоко, узнаю про подобное - не пощажу. Ясно? Эка додумался - за образами деньги краденные прятать. Другого места не нашлось? Решил, что в барских комнатах безопаснее, не пропадут. От кого прятал-то?
- Так ведь антихристов развелось - тьма, я даже ружьишко на всякий случай припас. Немощного старика всякий обидеть может. Грабежи нонче - дело обычное.
-Ладно, разобрались. Но впредь смотри у меня!
Новицкий погрозил, но без злобы, пальцем.
Гордей от радости просиял, перекрестился и поцеловал образ. Он уже был готов идти в свою комнату и собирать немногочисленные пожитки. Но хозяин отнесся к раскрытому воровству на удивление спокойно, что несколько озадачило старика. Гордей проводил тоскливым взглядом деньги, которые перекочевали в карман Новицкого, и горестно всхлипнул.
- Вставай, нечего коленками по полу елозить.
Новицкий встал со стула и помог охающему старику подняться с колен.
- Я давно хотел у тебя спросить, Гордей Ермолаевич...
Он достал папиросы, но вспомнил, что старик не любит запаха дыма, и убрал их в карман.
-С каких это пор вы меня по батюшке величать вздумали? - изумился Гордей.
-С этих самых, - отпарировал Новицкий. - Скажи, у тебя никогда не было детей?
-Отчего ж не было? И женка была, и детки. Только померли все от холеры.
Глаза Гордея подернула влажная дымка печали.
- Ты их любил?
- Конечно. Маруся моя была красавица из красавиц, а уж пела как! Да вам это зачем? Что было, то давно забвень-травой поросло.
-Я совсем ничего не знаю о тебе.
Новицкий подошел к окну, распахнул его. Тут же ветер парусом надул легкую гардину.
-Ласточки низко летают, как черные молнии, носятся! Чего это они?
- То к дождю, у меня и без ласточек надежный барометр есть, - Гордей потер больную ногу. - Ночью гроза будет. Прогноз верный.
-Твои родители кем были? - повернулся к Гордею Новицкий.
-Из семьи поморов я. Отец рыбаком был, да сгинул в Белом море, мать тоже рано померла, остался я за старшого. В семье, окромя меня, были два младших брата да сестра. А мне тогда только-только лет тринадцать стукнуло. Ходили по людям, милостыню Христа ради просили, так сиротами и выросли.
-А потом?
-Потом женился, детки пошли, да в году этак семьдесят шестом прошлась по нашим селениям холера, многие тогда от нее померли, все семейство мое распроклятая зараза унесла, а меня пощадила. Затосковал я. И тут вскорости узнал, что турка сильно забижает братьев наших, болгар. Вера у нас с ними одна, они православные, и мы православные. А кто же единоверцам в такой беде поможет, коли не единоверец? Помню, возмутилось у меня все внутри, всколыхнулось. И записался на войну добровольцем. Определили меня в тридцатую артиллерийскую бригаду. Аккурат в самую мясорубку под болгарским городом Плевной попали. Турка - он воин храбрый, но дюже злой. Поиздевались они над нашим братом. За лучшее русские солдатушки почитали умереть, чем живыми в плен к Осману-паше (2) попасть. Болгары оказались вояками никудышными, нашими животами свои животы спасли, ну да бог им судья. Хотя были среди болгар и те, кто бок обок с русскими за землю свою дрались. Батюшка ваш, его высокобродие господин майор Федор Романович, царствие ему небесное, ранен был под Плевной; да я ведь вам эту историю не один раз в детстве рассказывал, чего же повторяться?
-Скажи, Гордей Ермолаевич, матушка в молодости красивая была?
Новицкий испытующе посмотрел на старика. Тот встрепенулся.
-Очень красивая, статная, золотые косы ниже пояса. Федору Романовичу все соседи завидовали.
-Она тебе нравилась?
- А как же! - Гордей пошамкал губами, в блекло-голубых глазах его зажглась искорка теплоты. - Добрая хозяюшка была.
-Я про иное спрашиваю. Она тебе как женщина нравилась?
Гордей вспыхнул.
- Это что за речи вы ведете такие охальные?! Смущаете старика всяким непотребством!
- Так нравилась или нет?
- Митрий Федорович, не знаю, к чему вы клоните, только нехорошие вы мне вопросы задаете, нескромные. Лучше отпустите подобру-поздорову спать, немощен я сегодня.
Оставшись один, Новицкий сел на стул и устремил полные душевной боли глаза в потолок. Посидел немного, резко встал, подошел к буфету и достал из него штоф с водкой. Налил водку в стакан и залпом выпил, подождал немного, снова выпил. Вытер мокрые губы ладонью. Покачиваясь, пошел в гостиную и рухнул на диван тонкой травиной под острым серпом жнеца.
12
Рано утром Новицкий проснулся оттого, что его сильно тошнило. Раскалывалась голова, казалось, в черепной коробке черти растопили адский котел, и он кипит-клокочет; в горле пересохло, сердце неистово колотилось. Чувствовать его скачкообразное биение было особенно неприятно и тревожно одновременно. Ночью, как и предсказывал Гордей, была гроза, но Новицкий крепко спал и не слышал набата грозовых раскатов. С вечера окно в гостиной не было плотно закрыто, видимо, Аленка недосмотрела; порывом ветра рамы распахнулись настежь, опрокинув цветочные горшки, на полу стояли лужицы воды. Новицкий затуманенным взором обвел гостиную. Со сна ему стало зябко. Зазнобило. Он поджал ноги, положил руки под голову. В таком положении и застал его Гордей.
- Митрий Федорович! Это что ж такое? Неужто в одиночку пили? Господи, горе-то какое! Грехи наши тяжкие!
- Плохо мне, - нечленораздельно промычал Новицкий.
- Да уж, - осуждающе покачал головой Гордей, - без рассолу тут явно не обойтись.
Он вышел, но вскоре появился с банкой огуречного рассола.
-Выпейте, полегчает. Лукерье наказал клюквенного морса сварить, а пока рассольчиком отпивайтесь. Он яд водочный делает безвредным. О- хо-хо, вот горе-то какое. Надо так себя не жалеть! Посмотрела бы на вас сейчас матушка.
Новицкий с жадностью приложился к банке. Гордей стоял в стороне и осуждающе смотрел на хозяина.
- Не нравлюсь таким? - Новицкий передал слуге полупустую банку. - Я и сам себе противен.
- Так зачем пили?
- Зачем- зачем? Затем! Плохо было, вот и пил.
-Бесовское это дело - проклятое зелье употреблять. Добра от него не жди, а в грех втянет.
- Не верю я ни в какие грехи. - Новицкий, сжимая голову ладонями, сел на диване. - Человек создан для радости, а представления о грехе отравляет ему эту самую радость. Туда ступил - грех, сюда-тоже грех. От рождения и до смерти одни сплошные грехи, как цепи. А человек должен быть свободным, раскованным и не ждать каждую минуту кары небесной.
-Так ежели каждый будет делать то, что ему захочется, какой же порядок на земле будет? - возмутился Гордей.
- Зачем он нужен, этот порядок, пусть мир катится ко всем чертям, он сам по себе, мы сами по себе.
-Что ты мне постоянно про бесов толкуешь! - Новицкий сжал пальцами пульсирующие виски. - Сам-то в них веришь?
- А как же? Коли Бог есть, то и бесы тоже.
-Кто их видел?
- Так разве ж их увидишь? Они за спиной человека роятся и под руку ему нашептывают: "Сделай, дескать, так, а не иначе"; человек наслушается их паскудных наущений и прямиком пойдет в ад.
В открытое окно с улицы донеслись громкие крики. Новицкий с Гордеем переглянулись.
- Вроде как Аленка кричит? - произнес, прислушиваясь, Гордей.
-Пойди узнай, в чем дело, - Новицкий встал с дивана, но покачнулся и был вынужден сесть. - Надо полежать еще немного, мутит. Нет, хочешь жить - не смей пить. Иначе, как говаривал один знакомый учитель латыни, volens nolens (3) дойдешь до мизера (4).
Вскоре Гордей снова предстал перед Новицким, вид у него был растерянный. Новицкий поднял тяжелую голову от подушки.
- Ревет белухою, я спрашиваю ее: что произошло? Она же только трясется да сопливится.
- Как вы мне все надоели! Ладно, зови сюда девчонку, заодно пусть возьмет тряпку, уберет лужи под окном. Не комната, а сарай.
Спустя некоторое время Гордей привел за руку Аленку. Девочка была зареванной, но уже успокоилась и только протяжно всхлипывала.
-Что случилось? - спросил ее Новицкий, спуская ноги с дивана.
-Барин, там тетка страшная по двору шатается. Грязная, оборванная, с одним глазом. Напугала - аж жуть! Посмотрела на меня и говорит: что, красавица, дожили до черных дней?
-Я же приказал тебе, - гневно оборотился Новицкий к Гордею, - проследить, чтобы по усадьбе никто не шатался. Почему здесь запросто бродят посторонние?
Гордей надулся.
-Я что, пес сторожевой? Стар уже, за всем не уследить. Вы б в таком разе злобных кобелей завели, ежели посторонних опасаетесь.
-Барин, то не простая тетка, - Аленка округлила покрасневшие от слез глаза. - Сказывают люди, да и бабушка об том говорит, что это Лихо по дворам ходит, жертву свою ищет.
- Какое еще Лихо?! - поморщился Новицкий. - Видел я эту тетку. Обычная побирушка. На паперти церкви в праздничный день такие идут по полушке (5) сотня. Действительно придется собак заводить. Иначе покою не дождешься. А ты, - обратился он к Аленке, - успокойся и вон там, под окном, воду убери.
- Я могу быть свободен? - спросил Гордей.
- Нет. Не забыл, что сегодня девять дней матушке?
-Да разве о таком забудешь? - протяжно и горестно выдохнул Гордей.
-У попа были?
-Еще вчерась. Все сделано, как велели.
-Лукерья пирогов напекла?
-Митрий Федорович. Не извольте беспокоиться. Все сделано, что надо, и как того обычай велит. И пирожков напекла, и блинков, и киселька сварила.
- Хорошо, можешь быть свободным. Да, вот еще что, - Новицкий щелкнул пальцами, - помнишь, вчера здесь была Василина, внучка травницы? Вот черт, забыл, как бабки ее имя.
-Олфемой ее звать-величать.
Гордей многозначительно поднял брови. Не зря барин интересуется, задела его девка, околдовала. Вот незадача. Ведь с нее, кроме неприятностей, и взять нечего. Не на тех смотрит барин! Неразумен еще, на красоту девичью зарится. В его положении иным бы надо интересоваться.
-Да, Олфема. Ну и имечко. Чухонка, (6) что ли? Скажи, где она живет, мне с ее внучкой потолковать надо.
-Митрий Федорович, не связывайтесь вы с Ваской, колдовское семя. Я же сразу заметил ваш интерес к ее особе, только девку в деревне все опасаются, вошла в самый сок, а жениха нет. Да и в округе все знают, что она ведьма.
-Она мне сказала, что просватана.
-Смотри ж ты, просватана, да ей сам сатана жених! В деревне говорят, она чертей на веревке водит. Не связывайтесь с ней, добрый мой вам совет.
-До чего ж у нас дремучий народ, - покачал головой Новицкий. - На красивую девушку черт знает что наговорили. Все, иди, ты мне больше не нужен.
Когда Гордей вышел, Новицкий с протяжным стоном вновь повалился на диван.
-Что так плохо, хоть бы какого отвара напиться, чтобы голова не болела.
Он посмотрел на ползающую по мокрому полу с тряпкой Аленку.
- Пойди к своей бабке, скажи, чтобы приготовила мне горячего крепкого чаю. Да побыстрее. Чего на меня глаза выпучила, не видела, как человеку плохо бывает?
Он перевернулся на живот и накрыл пылающую голову подушкой.
13
Выпив горячего сладкого чаю, Новицкий согрелся и уснул. И спал бы до вечера, но Лукерья принесла ему тарелку щей и ароматных свежевыпеченных булок. Нехотя Новицкий поел. И после этого почувствовал себя намного лучше.
- Барин, вас уже часа два как Иван Лодыгин дожидается.
Лукерья поставила пустую тарелку на поднос, смахнула широкой ладонью крошки со стола.
- Где он? - зевая, спросил Новицкий.
-На кухне сидит. Не уходит. Говорит, барин меня видеть хотел.
-Позови-ка.
Иван Лодыгин оказался точной копией своего отца. Такой же высокий, кряжистый, с толстой короткой шеей и красным лицом, только лет на тридцать моложе. Русые, крупными завитками волосы, волнистая борода. Глаза серые, смотрят прямо: чистый, незамутненный недобрым помыслом взгляд. В белой льняной рубахе и смазанных дегтем сапогах. Такая опрятность в одежде понравилась Новицкому.
При виде хозяина дома Лодыгин приложил руку к груди, поклонился.
-Мне отец наказал к вам сходить. Говорит, что помощник барину требуется.
- Да, - Новицкий подал мужику стул, сам же остался стоять, опершись рукой о край стола. - Мне нужен дельный управляющий. Тебе, вероятно, известно, что по сложившимся в моей семье обстоятельствам я был лишен возможности близко ознакомиться с крестьянской средой. Точнее, я ее совершенно не знаю. В вопросе оплаты будем исходить из эффективности твоей службы. Для начала, положим, тридцать рублей в месяц плюс питание. Это больше, чем у многих рабочих в Петербурге.
Лодыгин слушал молча. По его лицу было трудно понять, устраивают ли его такие условия или нет.
-Ну как, согласен? - спросил Новицкий.
-Что ж, можно попробовать. - Мужик хлопнул ладонью себя по колену. - Не скажу, что во многих вопросах я дока, но что знаю - подскажу.
-Вот и договорились, - обрадовался Новицкий, - прямо сейчас и приступай. Твоя задача - ознакомиться с бумагами и внести предложения по лучшему использованию угодий. А заодно пересмотреть условия, на которых осуществляются арендные сделки. Мне кажется, они неэффективные и слишком затратные для меня.
Покончив с делами, Новицкий с облегчением вздохнул. Лодыгин своей серьезностью, основательностью внушал ему доверие. За эту часть своего хозяйства он мог не беспокоиться. Отдав распоряжение Лукерье по поводу ужина, Новицкий вышел из дома. Его путь лежал на кладбище.
Нет зрелища более печального, чем русский деревенский погост. С покосившимися крестами давно заброшенных могил, высокими деревьями, в раскидистых кронах которых чернеют гнезда ворон. Вороны любят селиться в таких тихих, далеких от людской суеты местах. Они летают над кладбищем, и их грай сопровождает посетителя этих унылых мест всюду, в какой бы части погоста он не находился. Могильные холмики разбросаны как попало, кресты большей частью деревянные. Очень редко встречаются склепы: старинные, изрядно потемневшие от времени, мрачные, тесные и сырые. Под такими нерадостными глазу сооружениями покоится прах местных дворян. Непременным атрибутом кладбища является небольшая церковь или часовенка в одну главу, где лики икон от старости почернели и оттого кажутся преувеличенно страшными, вызывающими не благоговение, а трепет. В церквушках этих служат бедные сельские священники, которым трудно нажить достаток исполнением немногочисленных треб. На таких погостах покоится не одно поколение, здесь тишина и вечный покой.
Новицкий, скорбно склонив голову, стоял у свежей могилы матери, покрытой увядшими цветами. В склеп через открытую дверь пробивался ослепительный солнечный свет, отчего покрытые черной плесенью, местами выщербленные каменные стены казались изъеденными проказой. Тут же в склепе покоился прах Федора Романовича Новицкого. Но, глядя на могильную плиту того, кого все считали его отцом, Новицкий чувствовал в себе только оскудевший родник чувств; еще слегка блестит тонкая струйка, но скоро и она иссякнет, исчезнет, будто бы и не журчала никогда.
Он встрепенулся. Кто-то прошел рядом со склепом. Новицкому стало не по себе. Положил на могилу матери букет цветов и быстро вышел. И тут неожиданно для себя увидел доктора Назарова.
-Викентий Харламович? - удивился Новицкий. - Вот уж никак не ожидал вас здесь встретить.
-Добрый день, Дмитрий Федорович, я подошел - смотрю, в склепе кто-то есть. Заглянул и увидел вас. Как поживаете?
-Извините меня за бестактность, - Новицкий в упор посмотрел на Назарова, - но что вы здесь делаете?
-Да-с, - Назаров смутился, - представляю, что вы подумали. Но все очень просто. Мне надо было убедиться, что интересующее меня захоронение не вскрыто.
-Надеюсь, к матушкиной могиле это не относится? - нервно спросил Новицкий.
-Простите, Дмитрий Федорович, но именно захоронение Юлии Модестовны меня и интересовало.
- Но почему его кто-то должен вскрыть? - с негодованием воскликнул Новицкий.
-Не знаю, - Назаров поправил очки. - Я пытаюсь разобраться и пока не могу.
-Викентий Харламович, должен признаться, что я вас не понимаю. Объясните же наконец, что происходит?
- Дмитрий Федорович, вот уже пару месяцев в нашем уезде кто-то упорно вскрывает свежие могилы. Найденные трупы носят следы надругательств. Кто и зачем это делает - неизвестно. Полиция ищет, но злоумышленники до сих пор не пойманы. Местные крестьяне поговаривают о том, что к этому причастен оборотень, он, якобы, разоряет могилы и питается трупами.
-Викентий Харламович, - перебил доктора Новицкий, - сами-то вы разве верите в этот бред? Какой оборотень? Вы внимательно посмотрите на своих пациентов, может статься, что сумасшедший среди них.
-Не знаю, хотя исключить случая столь редкой перверсии (7) я не могу.
-Вот и понаблюдайте за своими пациентами. Уверяю вас, злоумышленник сам себя вскоре выдаст. А беготню за призраком оставьте полиции.
-Дмитрий Федорович, я непременно должен сам во всем разобраться. Слишком много неясного происходит в последнее время. У вскрытых могил находят отпечатки волчьих лап. Возможно, волки, учуяв мертвечину, наведываются на кладбища. А может.... Все не так просто. И у меня к вам не совсем обычная просьба. Пожалуйста, сообщайте мне лично обо всех случаях непонятных явлений. Даже просто где-то подслушанных.
-Хорошо, только в этом деле я вряд ли смогу быть вам полезен. В силу своего неверия во всякую чепуху. Слава богу, вопреки вашим страхам могила моей матушки цела.
-Подождите, - Назаров наклонился, что-то внимательно рассматривая на земле. Затем схватил Новицкого за руку. - Смотрите!
Новицкий повел взглядом за указательным пальцем Назарова. На песке дорожки еле заметные проступали крупные не то волчьи, не то собачьи следы.
- Смотрите, он ходил вокруг склепа! Там, на задках, трава примята, видите?
-Послушайте, Викентий Харламович, если вы хотите уверить меня, что это следы оборотня, то напрасно теряете время. Мало ли какая собака пыталась здесь спрятаться от грозы?
-Простите, Дмитрий Федорович, вероятно, это все нервы. В последнее время я мало сплю и много работаю. Пишу статьи в один солидный столичный журнал. Там хорошо платят.
-Никогда бы не подумал, что литературной работой можно прилично заработать. Впрочем, чего же мы здесь стоим, пойдемте отсюда, - сказал Новицкий и быстрым шагом направился к выходу.
Назаров поспешил следом. Попрощались они холодно.
- Может, вас подвезти? - спросил Назаров, усаживаясь в свои старые, забрызганные грязью видавшие виды дрожки (8).
-Премного благодарен, здесь недалеко. Всего хорошего, Викентий Харламович.
- Всего хорошего, Дмитрий Федорович, все же я надеюсь, что вы отнесетесь серьезно к моей просьбе.
Новицкий проводил взглядом удаляющиеся дрожки доктора. Пожал плечами, подумал немного и направился в сторону деревни.
14
Заметив барина, крестьяне, большей частью деревенские бабы и чумазая золотушная ребятня, кланялись низко в пояс. Новицкий шел по прямой деревенской улице, проклиная грязь и зловонные кучи лошадиного навоза. Его туфли были измазаны глиной, светлые брюки также не отличались безупречностью. Низкие деревенские постройки, как он заметил, в большинстве своем были бедны, черны и убоги. Но попадались и зажиточные дома с крытой железом крышей, высоким крыльцом, резными наличниками на окнах. Окрест стоял стойкий запах скотного двора. С громким жужжанием в неподвижном воздухе роились докучливые полчища мух. Новицкий никогда раньше не посещал ни одну деревню. В детстве он не задумывался над крестьянской жизнью, ничего не знал о народном быте. До семи лет, подобно будущей бабочке в коконе, существовал в замкнутом пространстве родительского имения. Лишь раз в году, осенью, отправлялся с Гордеем на ярмарку, где мог наблюдать кое-что из жизни крестьянской среды, ее беззаботное веселье в хороводе праздника, желание сбыть с рук ходовой, да и не ходовой товар тоже, звонкую разноголосицу зазывал. Но все это было от него очень далеко. Шум и толкотня пугали своей непредсказуемостью. Он даже книги, в которых фигурировал простой народ, с зевотой откладывал в сторону. Крестьян видел издалека, никогда с ними не общался. Готовил себя к жизни в большом городе и никогда не думал, что судьбе будет угодно занести его в деревню. Но теперь на многое он смотрел совсем другими глазами. И понимал, что что-то очень важное постоянно ускользает от него.
Новицкий остановился, окликнул первого попавшегося мальчишку, который сидел на заборе и с любопытством наблюдал за неизвестно откуда взявшимся важным господином.
-Эй ты! Как мне найти дом травницы Олфемы?
-Так это в другую сторону, к лесу. Там еще черный петух на коньке, не перепутаешь.
- Вот черт! - в сердцах выругался Новицкий. - Занесла же меня нелегкая.
По данной мальчишкой примете он без труда нашел дом травницы. Приземистая халупа почти вросла окнами в землю. Низкий деревянный забор покосился и готов был окончательно завалиться набок. Во всем чувствовалась бедность и отсутствие крепкой хозяйской руки. Полусгнившие доски узкого крыльца прогнулись под его тяжестью так, что Новицкий не решился далее ступать по ним, а постучал в тусклое маленькое окошко. На стук выглянула довольно опрятная старуха в белом платке. Увидев незнакомого господина, она скрылась, но через две минуты, держась за поясницу, появилась в дверях.
-Васка! - крикнула старуха в открытую дверь, - поди-ка сюды.
Василина появилась незамедлительно. Стушевалась, увидев барина, румяные щеки зарделись - истинная роза! Новицкий цокнул восхищенно языком, что не ускользнуло от внимательного взгляда травницы.
-Это к тебе, - недовольно произнесла старуха. - Смотри у меня, бесстыдница!
-Идите, бабушка, все будет хорошо.
Старуха нехотя удалилась. Василина прижалась спиной к косяку двери и вопросительно посмотрела в глаза Новицкому.
-Чего тебе? Зачем пришел? Я же сказала: у меня жених есть.
-Врешь, нет у тебя никакого жениха, мне это доподлинно известно.
-Кто врет? Сказал: приходи на наше место, а сам?
-Ты была там? - воскликнул Новицкий. - Прости меня, Василина, но я действительно не смог. Вот тебе крест!
Он для убедительности перекрестился.
-Простую девушку легко обмануть, даже посмеяться можно.
В голосе Василины слышался упрек.
- Не держи на меня напрасной обиды, лучше посмотри, что я тебе принес.
Новицкий достал из кармана золотой перстень. Надел его на безымянный палец левой руки девушки.
- Нравится?
Василина вытянула вперед руку, любуясь подарком.
-Нравится. Старинный, сразу видно, откуда он у тебя?
- Это перстень моей матери. Ты на нее очень похожа. Такая же золотоволосая.
- Иди ты, - засмеялась девушка, - разве может быть у меня сходство со знатной барыней?
-Не знаю, - растерянно пробормотал Новицкий, - но ты и впрямь на нее похожа.
-Бабушка будет ругаться, что я долго с тобой разговариваю. Мне пора.
-Постой, сегодня вечером я буду на нашем месте, слово даю, приходи. У меня здесь, кроме тебя и Гордея, никого нет, одиноко мне, Василина. И на душе тягостно.
Девушка посмотрела на Новицкого. В его глазах она увидела такую невысказанную тоску, что ей стало его по-бабьи жалко. К тому же ей льстил амурный интерес барина. При отсутствии мужского внимания наличие такого ухажера давало ей уверенность, что она ничуть не уступает тем деревенским девкам, что кичатся своими женихами. Пусть знают, что она не хуже их! А может, даже и лучше! И, прощаясь с Новицким, она в знак согласия кивнула головой.
Уже на выходе из деревни, там, где улица обрывается у последнего дома, плавно переходя в убегающую в поля извилистую ухабистую дорогу, Новицкого нагнала запряженная парой гнедых лошадей пролетка. Новицкий отошел на обочину, но, услышав за спиной топот еще нескольких лошадей, остановился. Пролетку сопровождал эскорт из четырех всадников. Седок крикнул вознице, чтобы тот остановился. И когда пролетка затормозила, Новицкий увидел сидящего в ней собственной персоной исправника Кнута.
-Ба, никак местный помещик господин Новицкий Дмитрий Федорович, если не ошибаюсь?
Новицкий сел в пролетку. Кнут приказал вознице трогать.
-Так что за разговор у вас ко мне, Богдан Андреевич?
Кнут устремил на Новицкого близко посаженные темно-карие глаза. Они буравчиками сверлили собеседника, отчего всякому, имевшему дело с исправником, хотелось признаться даже в тех деяниях, коих он никогда не совершал. Эту особенность Кнута Новицкий заметил только сейчас, когда тот своим взглядом словно пригвоздил его к месту.
-Из верных источников я узнал, что в ваших краях, Дмитрий Федорович, скрывается смутьян и государственный преступник некто Половников. Месяц назад он бежал с каторги, застрелив двух охранников и попутно совершив еще ряд преступлений.
-Впервые слышу о таком.
-Сельскому старосте приказано сообщить, если смутьян объявиться в деревне, но вот незадача - Половников слишком хитер.
-Я тут при чем? - с раздражением спросил Новицкий. - Этого господина я не знаю, с крестьянами не общаюсь, чего вы хотите от меня?
-Дело в том, что Половников является ближайшим родственником вашей кухарки Лукерьи. Точнее, он ее зять. Не исключено, что преступник может тайно появиться в вашем доме. Это лучшее место, где можно укрыться.
Слова полицейского озадачили Новицкого. Пролетка между тем подкатила к воротам усадьбы. Новицкий сошел с нее, чувствуя противную слабость в ногах. Как будто его уличили в чем-то нехорошем.
- Благодарю, что подвезли, Богдан Андреевич. Если мне станет что-либо известно о разыскиваемой вами персоне, непременно сообщу.
- Всего хорошего. И помните, Половников - опасный преступник, который ни перед чем не остановится. Мой долг вас предупредить. Трогай! - крикнул он вознице.
Пролетка, едва не задев Новицкого, покатила дальше. Вскоре топот лошадей стих, дорожная пыль улеглась. А Новицкий все никак не мог сдвинуться с места.
15
В доме было тихо. Новицкий не встретил ни Аленки, ни Лукерьи. Не было и Гордея. Он заглянул в комнату кухарки. Пусто. Прошел в гостиную, оттуда - в кабинет. На маленькой софе увидел Лодыгина. Мужик крепко спал, поджав ноги к животу. Его голова покоилась на сложенных вместе ладонях. Новицкий громко кашлянул. Мужик подпрыгнул, плохо понимая со сна, где он находится. Наконец до него дошло, что происходит.
- Простите, барин, с духоты сомлел.
- Ничего, - устало произнес Новицкий. - Мог бы и не ждать меня сегодня, дело не срочное.
- Никак нельзя, служба есть служба.
- Ну, коли ты такой исполнительный, что можешь мне сказать по поводу просмотренных бумаг?
- Дело, как мне мыслится, такое, - Лодыгин почесал в затылке, - негоже ваше хозяйство ведется, в убыток.
- А как надо? - Новицкий взял стул и сел.
Он приготовился внимательно слушать мужика.
-Вот, смотрите, по бумагам выходит, что большая часть земли сдается в аренду мелкими участками. Под сев пошли даже выпасы. При этом в условиях оплаты значатся отработки.