Александр Пальчун

МЕМУАРЫ ДЯДЮШКИ БЕРЕЖНОГО

Таежный лекарь

-- Эх, Андрюша, я в свое время столько повидал, что тебе и не снилось!

Григорий Семенович Бережной сидел в плетеном кресле под старой грушей во дворе своего дома. Он изредка попыхивал трубкой, к которой пристрастился после выхода на пенсию. Когда приезжали родственники или гости, Григорий Семенович охотно делился воспоминаниями. Вот и сейчас он наставлял племянника молодого человека лет тридцати. Андрей окончил институт по специальности Бухгалтерский учет и анализ и теперь работал в местном статуправлении.

-- Андрюша, вот ты только начинаешь свою жизнь, а у меня в твои годы в трудовой книжке было двадцать пять записей. А теперь -- все сорок. Кем я только не работал! И на стройке, и на железной дороге, одно время даже был репортером в маленькой газетенке. По моей трудовой географию изучать можно. И везде я выкладывался в полную силу, не щадил здоровья.

-- Удивительная биография! Дядюшка, а правду говорят, что вы никогда не болели?

-- Враки все это, Андрюша! Как это не болел? И скарлатиной болел, и коклюшем. Сам я, конечно, этого не помню три года мне тогда было, но мама врать не стала бы.

Андрей, обладатель медицинской карты в два пальца толщиной, с восхищением смотрел на любимого дядюшку, извлекавшего из трубки клубы паровозного дыма.

-- Так вы и не знаете, каково оно болеть? Когда тебя всего корежит, и трясет от температуры , как на вибростенде.

-- В этом смысле, Андрюша, я и в самом деле обделен. Пацаном даже мечтал заболеть. Друзья мои хворают, лежат в домашних кроватках, а мне с самого утра надо переться в школу. Несправедливо.

Мы с Петей Скобликовым моим соседом, ты его знаешь -- в то время учились в одном классе и надумали получить освобождение от уроков. Скобликов притащил из дому градусник, который мы натерли о шерсточку до отметки тридцать восемь. Скобликов положил его во внутренний карман пиджака и бесстрашно шагнул в школьный медкабинет. Пожаловался на головную боль, и медсестра протянула ему свой термометр. Минут через пять Скобликов отдал ей свой, заряженный на болезнь, школьный же от расслабленной руки упал под рубаху.

Из кабинета мой товарищ вышел победителем -- с освобождением от уроков.

Настала моя очередь изображать больного. Для полной уверенности в результате я натер градусник до тридцати девяти. Но как на грех, в тот день в школу я пришел без пиджака, удобного для манипуляций с градусником. Пришлось позаимствовать пиджачок у Скобликова.

Медицинскую сестру, вероятно, удивило появление второго ученика в одинаковой полосатой одежде -- довольно редкой школьной расцветки.

Когда я протянул свой, заранее приготовленный термометр, она взглянула на него, потрогала мой лоб ладонью -- лицо мое в тот момент, действительно горело, но только от волнения.

Верни градусник! строго сказала медсестра. Затем пригрозила, что сообщит о моем проступке классному руководителю. А за градусником пусть придут родители!

Из кабинета я вылетел красный от стыда и побежал по коридору, словно от погони.

Скобликов не меньше меня был потрясен результатом моего медицинского обследования он лишился единственного в их семье градусника. Поэтому настоял, чтобы я возместил потерю -- и мне пришлось купить ему измерительный прибор из собственных карманных денег.

С тех пор, Андрюша, я никогда не переступал порог медицинского кабинета. А если на двери увижу надпись с фамилией доктора, то убегаю от нее, как в детстве.

-- Все равно, дядюшка, удивительно! Дожили до пенсии, и практически не болели.

-- А дед мой, Митрофан Павлович, болел?! Прожил сто лет и даже горчичников не знал. Все время ходил, похохатывал и насвистывал. Мне далеко до него я расстраиваюсь, когда вижу, что происходит вокруг.

-- Говорят, антидепрессанты в таких случаях помогают.

-- Глупости говорят! Если я нервничаю, то включаю телевизор и смотрю какую-нибудь оздоровительную программу. Теперь на каждом канале завели своих клоунов в белых халатах.

-- Вот уж не думал, что телевизор кому-то помогает.

-- Еще и как! Посмотрю минут десять, посмеюсь над ними, и всю мою нервность как рукой снимает! Мне этот совет по укреплению психики рекомендовал Витя Мурашко.

-- Наш знаменитый доктор?

-- Да. Мой давний друг и светило медицинской науки. Кстати, могу познакомить живет неподалеку.

-- С радостью познакомлюсь -- много наслышан о нем.

-- А вот не знаешь того, что это я его сделал доктором.

-- Дядюшка, ну что вы такое говорите? Как вы могли его сделать доктором? Он институт окончил, ординатуру.

-- А до этого? Мы с ним на стройке работали. Я в то время решил поправить свое материальное положение поехал в Иркутскую область, в Бодайбо, в старательскую золотодобывающую артель. По тем временам там хорошо платили. Отработал я один сезон, показал свои способности, и на следующий год меня назначили начальником участка, который еще достраивался потребовался мой строительный опыт.

А Витя Мурашко напросился ехать со мной, так сказать, под мое крылышко. Работал он у нас плотником -- парень толковый, смышленый. Почему бы не взять проверенного человека такой нигде не подведет. К тому же он перед этим в ДОСААФ окончил курсы трактористов и мог бы работать бульдозеристом это самая нужная в артели профессия.

На участок мы с Мурашко вертолетом прилетели самыми первыми. Вот тут-то я и понял, каково оно быть таежным начальником! Если в артели под рукой нет нужного специалиста, то хоть ложись и помирай. В том, что прилетят сварщики, мониторщики и бульдозеристы, я не сомневался. А вот где раздобыть хотя бы завалящегося доктора? Прошлый сезон у нас работал один пьяница -- весь спирт выпил за две недели. А теперь -- мне сообщили по рации -- неожиданно уволился. Вероятно, не понравилось ему без алкоголя завывать по-волчьи в тайге.

А я от такой новости и сам едва не завыл! Под моим руководством будет полсотни человек, а лечить их некому. До ближайшего поселка с больницей триста непроходимых в летнее время километров. И тогда я, -- Григорий Семенович широко улыбнулся, -- уговорил Мурашко на первое время сделаться доктором.

-- Что значит сделаться доктором?

-- То и значит! Вот ты, например, когда идешь к терапевту, то откуда тебе известно, в какой подворотне он купил свой медицинский диплом? Ты пришел к специалисту, и вот он сидит перед тобой -- в белом халате, в золотых очках, что-то глубокомысленно пишет. Для тебя он авторитет.

-- Да какой же у плотника может быть авторитет!

-- Знаешь что, Андрюша! Ты эту антирелигиозную пропаганду забудь! Белый халат от прежнего пьяницы у нас остался. Был градусник, тонометр, стетоскоп хрипы в легких слушать. А еще -- несколько брошюр и незаменимая для нашего случая медицинская энциклопедия. Так что половина авторитета у Мурашко уже была. А вторую мы с ним сами изготовили.

Когда прибыла первая партия старателей, Мурашко два дня не выходил из домика, в котором мы поселились с ним отдельно от остальных рабочих. Я сразу же объяснил прибывшим, что у нашего доктора маленькая неприятность -- случился приступ аппендицита. Рация у нас, мол, села генератор еще не работал -- поэтому вертолет вызвать не могли. Вот и пришлось доктору самостоятельно вырезать себе аппендицит перед зеркалом, а я ему ассистировал.

От этого авторитет Мурашко сразу взлетел до небес. Мне тоже уважения прибавилось все-таки ассистент.

Слушая рассказ, племянник осуждающе качал головой.

-- Да ты послушай сначала войди в мое положение, -- продолжил разговор Григорий Семенович. Что мне оставалось?!

Для достоверности после якобы проведенной операции мы красной шариковой ручкой разрисовали Мурашко его давнишний шрам от аппендицита, вырезанного еще в детстве. Вокруг все обмазали йодом. Натурально получилось -- такой впечатление, что только что стащили с операционного стола. Как ни крути, а в баню-то Мурашко ходить надо! А она у нас общая, без отдельных кабинок.

Некоторые работяги даже советовали доктору повременить с баней, пока рана не заживет как следует. Но тот лишь свысока поглядывал на них нашли кого поучать! Да после той операции у Мурашко появился такой авторитет, что наши старатели и их родственники до сих пор со всей страны к нему на консультации прилетают.

-- Да как же он лечил, без специальных знаний?! Андрей все еще не мог поверить услышанному.

-- По-всякому бывало. Конечно, первое время случались проколы. Мотористу, пришедшему с головной болью, он неосторожно сказал: У тебя шарики за ролики заехали. А тот возмутился: Уж не механиком ли вы доктор, до этого работали?!

Поначалу Мурашко врачевал, опираясь на медицинскую энциклопедию, которую штудировал и днем и ночью. Выслушает больного, измерит давление, обстукает колени молоточком и велит явиться через час. Только работяга за порог, Мурашко сразу же ныряет в книгу ищет подходящие симптомы и способы лечения.

Но тут, Андрюша, справедливости ради надо сказать, в тайгу народ прибывает закаленный. А если, не дай бог, который и заболеет, то в такие дни ему платят всего десять рублей, тогда как другие получают по тридцать, а то и по сорок пять смотря сколько на трудодень выйдет.

-- Но получить десятку, тоже неплохо, -- заметил племянник.

-- Это как посмотреть. Телевизора и книжек нет. Лежи одинешенек в бичарне так у нас жилища назывались и слушай, как мыши под полом бегают. А если начальник заподозрит, что сачкуешь под видом болезни, то сразу же отправит на крыло -- то есть улетишь с первым попутным вертолетом совсем без денег. Так что в артели не принято болеть. Там даже от неизлечимых хворей избавляют.

-- Как такое возможно?

-- А вот так. Работал у нас один сварщик наивысшего разряда -- удивительный специалист, мог консервную банку заварить. Но имел он один недостаток -- где-то пристрастился глотать колеса -- таблетки для поднятия настроения. За пару месяцев истребил он все свои запасы, привезенные из дому, а без них загрустил -- ходит, ноги заплетаются. Начал он у друзей клянчить обезболивающие и прочие таблетки глотал все без разбору. И тогда в артели придумали, как избавить его от зависимости. Сообщили бедняге, что у моториста, якобы есть чудодейственные таблетки, но он, жила, глотает их втихаря, с друзьями не делится.

Разумеется, наш сварщик начал клянчить таблетки у моториста, а тот уверяет, что такого добра никогда не держал. Но сварщик не унимается, стал обхаживать моториста, во всем угождал ему перемывал детали в солярке, таскал тяжеленые блоки на стеллаж и обратно. А моторист стоит на своем нет таблеток и все. Но сварщик-то знает, что есть, на колени готов упасть.

И моторист не устоял. Открыл он железный шкафчик, где хранил инструменты, вынул аптечку, достал из нее огромную белую таблетку, которую накануне выстругал из куска мела. Для достоверности, как и полагается в таблетках, посередке сделал риску для деления на две части.

-- Держи, -- сказал моторист. -- Только больше не приходи это у меня последняя.

-- И что ты думаешь, Андрюша, -- продолжил Григорий Семенович. Заглотил токсикоман меловую таблетку и словно на свет народился. Повеселел, взбодрился, скачет, как молоденький петушок. Но ненадолго. Через пару дней опять начал угасать духом и снова приплелся к мотористу за чудодейственным средством. Тот две недели кормил его меловыми таблетками, и сварщик всяких раз воскресал.

Но вскоре мотористу надоела вся эта канитель. В очередной раз, когда токсикоман явился за спасительной дозой, моторист протянул ему большой кусок мела: Я что тебе фармацевт -- лекарство готовить?! Держи мел и сам строгай. А если лень выпиливать таблетку, то можешь прямо так грызть!

-- От такой неожиданности, Андрюша, -- продолжил Григорий Семенович, наш сварщик мгновенно выздоровел, хворь как рукой сняло. А ты говоришь -- плотник не может помочь. Моторист в промасленной робе вылечил! А Мурашко принимал больных в белом халате. И соображалка у него хорошо работала.

Как-то пришел к нему повар с жалобой, что голова кружится.

-- Ничего подобного, -- заявил Мурашко, -- на месте у тебя голова. Никакого кружения визуально не наблюдается. Иди отоспись, и все пройдет.

-- Тут и без медицины понятно, -- вздохнул Григорий Семенович. У любого голова закружится, если полгода три раза в день без выходных готовить на пятьдесят человек! Да еще в четыре утра подниматься, чтобы хлеб выпекать!

-- Все равно невероятно, -- все еще сомневался племянник. Иной раз и опытные врачи ошибаются с диагнозом.

-- А Мурашко не ошибался! Если не находил в энциклопедии болезни, подходящей к жалобам, то сам придумывал какую-нибудь латинскую тарабарщину. Задолго до ковида начал инфекции изобретать! А если оказывался в затруднении, то расспрашивал у больного, когда тот родился, в каком году, в каком месяце? А сам в это время держал на коленях медицинскую энциклопедию и раскрывал ее на странице, совпадающей с днем рождения пациента. Там чаще всего находилась подходящая болячка и ее описание.

Но самым эффективным средством для оздоровления Мурашко считал воздержание от пищи. Чаще всего такой рецепт и выписывал. Если на прием приходил какой-нибудь обжора, то Мурашко сходу заявлял: Я не ветеринар, лечить такую свинью, как ты! Жрать меньше надо! И тут же назначал диету -- голодание и постную пищу. Не было случая, чтобы предписание не помогло.

Еще, Андрюша, ты должен понимать, что в артели сухой закон. Ближайший водочный магазин за триста километров, куда летом не доехать. А если не пьянствовать, не обжираться, вкалывать как следует, да еще иметь такого доктора, как Мурашко, то никакая болячка не прицепится. На моем участке показатели заболевания были самые низкие в артели.

-- Неужели совсем никто не болел?

-- За полгода, конечно, всякое случалось. Если уж попадался очень сомнительный случай, то Мурашко отправлял больного на вертолете в район. При этом разводил руками: Тут уж и я бессилен рентгеновского аппарата у меня нет.

А однажды он сам серьезно захворал осунулся и похудел, как мой кошелек после выхода на пенсию. Полетел в район. Мне пришлось объяснять ребятам, что доктор отправился пополнять лекарственные запасы. В Бодайбо его быстро поставили на ноги. А когда прилетел, то по секрету сообщил мне, что в больничке познакомился с хорошенькой медсестричкой. Осенью женился на ней, а следующим летом поступил в мединститут, который окончил с отличием. Говорят, потрясал там профессуру медицинскими знаниями. Стоило назвать какое-нибудь заболевание -- пусть самое экзотическое -- он тут же выдавал все его симптомы и метод лечения в тайге наизусть вызубрил медицинскую энциклопедию.

-- А вот и сам Мурашко! -- воскликнул Григорий Семенович. Заходи, дорогой! Мы как раз о тебе говорим.

В калитку стремительно вошел худощавый старик в развевающемся, словно от ветра, пиджаке.

Давние приятели обнялись. Григорий Семенович указал на племянника.

-- Знакомься, племяш мой Андрей. Научи его, как беречь здоровье. Только в артель не посылай он мне и тут пригодится.

Вскоре на столе садовой беседки задымился самовар гордость Григория Семеновича. Появилось все, что полагается к чаю, в том числе и вишневое варенье. От водочки доктор Мурашко отказался.

-- Еще рановато, -- заявил он. Да я и на пенсию ушел потому, что в нашей поликлинике начинают пьянствовать с самого утра. То у кого-то День рожденья, то крестины, то сын в институт поступил. А если отказываешься, смотрят на тебя, как на белую ворону. Еще и уверяют, что алкоголь способен заменить утреннюю зарядку. Тоже мне специалисты! Только по вечерам и только в компании хороших друзей! Насморка у больного вылечить не могут, а берутся рассуждать о высоких материях. Философы!

-- Кстати, -- сказал Григорий Семенович, -- ты философию упомянул. На этот счет Андрюша интересуется, если жизнь после смерти?

-- Преждевременное любопытство. Не забивайте головы пустыми вопросами. Придет время узнаем.

-- А в каком виде лучше всего принимать лекарства , -- спросил Андрей, -- в таблетках, в уколах или капельницей?

-- Лучше их вообще не принимать. В тяжелых случаях, конечно, предпочтительней капельницы. Особенно тем, кто постоянно капают дома на мозги. А также тем, кто не может вздохнуть полной грудью слишком много силикона в нее вкачали.

-- Вы не одобряете косметические операции у женщин?

-- Я вообще никаких операций не одобряю, особенно на которые соглашаются по глупости. В нашей больнице от таких операций один плотник уже не справляется. Завели второго. Не больница, а столярная мастерская даже в операционной сосновые стружки слышно.

-- Витя, дорогой, -- улыбнулся Григорий Семенович, -- что-то ты последнее время стал ворчливым. Не веришь в нынешний прогресс, а сегодня медицина развивается стремительно.

-- А кладбища еще стремительней, -- ответил Мурашко. А все потому, что медики стали оказывать платные услуги. У продажных женщин научились. Только что в белых халатах. Халатное отношение к народному здоровью.

-- Белохалатное, -- уточнил Григорий Семенович. Зато диагноз теперь ставят моментально. Не хуже, чем ты в артели.

-- Теперь еще быстрее. С порога видят, насколько тебя можно обуть. Так что, Андрюша, не рекомендую появляться в платной клинике в хорошем костюме и с дорогими часами на руке. Хорошо еще, если пострадает один кошелек. Могут втянуть в такую карусель, что живым не выберешься.

-- Я вижу, не одобряешь ты платное здравозахоронение? засмеялся Григорий Семенович.

-- Как я могу одобрять его, если видел все изнутри?!

-- А как же основная заповедь не навреди?

-- Вот она только и осталась -- это фундамент нынешней медицины. Не навреди доктору не вздумай выздоравливать быстро! Приходи и лечись годами, только не забывай платить. Конкуренция-то между клиниками не хуже чем между табачными лавками.

-- А ты осуждаешь коллег, -- укорил товарища Григорий Семенович. -- Коммерция -- дело нелегкое.

-- Тут я согласен непросто уговорить пациента в ненужной операции. Клиент теперь пошел привередливый, случается, что и отказывается. В результате прибыль падает, а владелец клиники вынужден увольнять не оправдавшего доверие хирурга.

-- Вы хотите сказать, -- вмешался Андрей, -- что платная медицина не всегда помогает?

-- Как это не помогает?! Еще и как! В первую очередь собственникам клиник. Они молятся на пациентов как на кормильцев.

-- Я тут недавно побывал в одном из таких заведений, -- поделился своим наблюдениями Григорий Семенович.

-- Какого черта тебя туда понесло?! возмутился Мурашко.

-- Соседа своего Скобликова проведывал. Он поехал в Москву -- местным не доверяет. А там огромный медицинский центр корпусов больше, чем пятиэтажек в нашем микрорайоне. На воротах шлагбаум, посторонние авто на территорию не пропускают. И вот что я заметил. У инфекционного или пульмонологического отделения стоят потрепанные машины. Стало быть, персонал зарабатывает сущие медяки только глаза покойникам закрывать. А вот рядом с онкологическим корпусом машины премиум класса, одна другой дороже. Как это понимать?

Неожиданно Мурашко заморгал.

-- Аллергия, -- неубедительно объяснил Доктор. Всякий раз появляется, когда слышу о платном здоровье. Откуда у нас появилась такая медицина? Ведь ее основная задача не поставить человека на ноги, а перевернуть на голову и вытрясти из карманов последние копейки. Мы в артели вот с ним, -- доктор кивнул на Григория Семеновича, бесплатно лечили, иной раз с помощью одного градусника.

-- Да и с ним не всегда позволяли болеть, -- добавил Григорий Семенович, вспомнив свой неудачный визит в школьный медкабинет.

-- А теперь еще телемедицину выдумали. Из бесплатной превратили в беспалатную! возмутился Мурашко.

-- На расстоянии деньги заколачивают! заметил Григорий Степанович. -- А ты за сорок лет не сумел наврачевать себе приличных хоромов -- живешь в доме, что от родителей остался.

-- Помолчал бы! На свой дом посмотри. А знаете что? Давайте-ка все-таки выпьем что-нибудь покрепче. Гори оно все синим пламенем!

-- Чистого спирта нет, -- сразу предупредил Григорий Семенович. Есть перцовочка. Как она тебе?

-- Хорошее средство только будем соблюдать дозировку.

Призывной помощник

Григорий Семенович сидел на маленькой переносной скамеечке у дверей сарая и перебирал заднюю втулку велосипеда. Велосипед стоял перед ним вверх колесами. Андрей сидел рядом, наблюдая за работой.

-- Дядюшка, -- сказал Андрей, -- что-то я раньше не видел этого велосипеда.

-- Скобликов по дешевке продал. Теперь вот думаю, не украл ли он его где-нибудь? Иначе бы торговался.

-- Вы постоянно осуждаете соседа. А он человек заслуженный -- даже в мирное время, будучи в армии, медаль получил.

-- Андрюша, ты еще не знаешь Скобликова. Мы вместе выросли и работали в одном стройуправлении. Это такой проныра, что и словами не передать. Медаль-то он получил, только в армии не был.

-- Как это не был?! Я сам видел его военный билет мне Петр Алексеевич показывал. Там вписана медаль! И звание у него сержант.

-- Одно у него звание прохвост! Я знаю, как он заработал эту медаль был на его проводах в армию.

-- Значит, все-таки он служил?

-- Слушай и не перебивай. Да, Скобликову, как и всем нам, после восемнадцати лет, пришла из военкомата повестка. Он, конечно, хотел отпетлять, жаловался врачам в призывной комиссии на придуманные болячки. Его внимательно слушали, обстукивали в различных местах и выписывали правильный диагноз К воинской службе годен.

Как и заведено в таких случаях, родители устроили ему пышные проводы в армию. Тогда было принято торжественно отправлять оболтусов на перевоспитание. Иной раз гуляли веселее, чем на свадьбе, где избавляются от засидевшейся девки.

Еще перед застольем дядюшка Скобликова -- Никодим Павлович предупредил будущего воина.

-- Петенька, не слишком налегай на алкоголь не опозорь родню. Два года потом будут вспоминать, а то и всю жизнь. Моя вон до сих пор не может успокоиться!

А у Скобликова в то время был лучший друг Даниил Рогожин верный и отзывчивый товарищ. Он, как умел, утешал призывника перед будущими армейскими испытаниями. Но тот не мог успокоиться.

-- Посмотри, -- возмущался Скобликов, -- меня еще перед призывом заставили постричься! А что будет, когда привезут в часть? Оболванят налысо!

-- Да тебе идет короткая стрижка. И перед кем тебе в армии красоваться? Хочешь, и я постригусь в коротких волосах нет никакой обиды.

Сказано сделано. Рогожин постригся в знак солидарности с товарищем. Вот что значит мужская дружба! Баба никогда бы не обкорнала себя ради подруги!

А дядя Никодим Павлович опять талдычит насчет умеренной выпивки.

-- Петенька, ты уж постарайся -- знай меру. Но с другой стороны, и трезвенником сидеть за столом неприлично неуважение к гостям. Подумают, что осуждаешь их. И посоветовал тогда дядюшка поставить на стол перед Скобликовым бутылку с водочной этикеткой, но наполнить ее водой.

Так и сделали. По одну сторону, рядом с призывником, посадили сердобольного Рогожина, чтобы он заведовал водяной бутылкой и подливал из нее только призывнику и никому больше. По другую невесту Антонину, обещавшую дожидаться героя из армии.

Обязанности виночерпия Рогожин исполнял добросовестно рюмка перед товарищем не пустовала. Скобликов залихватски опрокидывал стопку за стопкой с кипяченой водой. При этом крякал и морщился, как заправский пьяница.

Волей-неволей гостям, в том числе и Рогожину, приходилось поддерживать компанию призывнику. Но перед Рогожиным-то стояла не поддельная водка! Одним словом, Рогожин наклюкался не хуже иного жениха на свадьбе. А Скобликов по завершению застолья картинно хватил последнюю рюмку об пол на счастье!

-- И сбылось это счастье, -- продолжил рассказ Григорий Семенович, -- но не сразу. По дороге в военкомат, где их ожидал автобус, из-под ворот выскочила черная кошка. Скобликов, будучи совершенно трезвым комсомольцем, невольно перекрестился. А пьяный Рогожин давай вопить на всю улицу, что не гоже завтрашнему воину обращать внимание на бабьи приметы, и собрался было запустить в кошку камнем.

-- Ты не попадешь, -- остановил его Скобликов. -- Я сам. Подержи рюкзак.

И надо сказать, он довольно метко угодил в четвероногую примету, которая мяукнула и шмыгнула под забор.

-- Быть тебе снайпером, -- предсказал дядюшка. И не иначе, как получишь медаль!

К военкомату, где призывников ожидал автобус, компания, провожавшая Скобликова, прибыла последней. Майору Приходько, отвечавшему за доставку новобранцев на областной призывной пункт, к этому времени уже надоело укрощать разгулявшуюся толпу. Он с помощью прапорщика выдергивал новобранцев из рук пьяных родственников и заталкивал их в автобус. По ошибке под горячую руку попал и Рогожин. Во-первых, он был пьянее всех верный признак будущего воина. Во-вторых, отличался короткой стрижкой. Но главное -- на плече его болтался вещмешок с кружкой, ложкой и прочим походным имуществом.

Напрасно родственники Скобликова цеплялись за Рогожина, спасая того от рекрутчины. Майор и прапорщик свое дело знали. Дядюшка Никодим Павлович бросился на капот автобусу, но был призван к порядку водителем. Тот вышел из кабины слава богу, без монтировки и Никодим Павлович в полной мере отведал размашистое шоферское неудовольствие.

Дорога до призывного пункта заняла не менее трех часов. Но Рогожин протрезвел намного раньше. Со слезами в мутных глазах он стал уверять майора, что получилась ошибка.

-- Да ты просто не веришь своему счастью, -- отвечал тот. И перестань размазывать сопли тебя не на войну везут, а туда, где из тебя сделают нормального мужика.

Но Рогожин продолжал уверять в ошибке. Прапорщик на всякий случай выудил из его рюкзака повестку с фамилией Скобликова и отвесил новобранцу затрещину.

Пить меньше надо свою фамилию позабыл!

Неожиданно автобус остановился на мосту через реку, где останавливаться запрещалось по всем дорожным правилам. Но на этот раз причина была уважительной.

Два рыбака, удившие рыбу с моста, повздорили из-за прикормленного места. Один из них перебросил коллегу через перила, и теперь тот барахтался и матерился в воде. Водители и пассажиры вышли из машин и тоже ему что-то кричали. Рогожин в этот момент не растерялся и под шумок решил дезертировать из армии. Убегать по асфальту не было смысла ноги его еще заплетались, и прапорщик легко бы догнал уклониста. Поэтому Рогожин сиганул в реку -- благо мостик был невысоким. По разумению беглеца, прапорщик не станет марать честь мундира ловить его в мутной воде.

Вода действительно была не хрустальной. Два барахтавшихся в ней человека так замутили реку, что сверху непонятно было, кто кого спасает? Скорее всего, рыбак пришел на помощь Рогожину, который плохо держался на воде. Рыбак схватил тонущего призывника, не хуже прапорщика, и выволок на берег.

Майор Приходько был приятно удивлен геройским поступком новобранца. Из всех ротозеев, стоящих на мосту, только его призывник отважился прийти на помощь утопающему. Иные ловят рыбку в мутной воде, а этот вытащил из нее человека.

Рогожин по армейским документам Скобликов недолго прозябал в неизвестности. Вскоре в областной газете появилась заметка под заголовком Спасение утопающих дело рук призывников!

После этой публикации и вручения Рогожину медали За спасение утопающих его армейская карьера резко пошла в гору. Он сразу же отхватил звание младшего сержанта и теперь в караул назначался на самые ответственные объекты. Майор Приходько перед строем ставил его в пример: Дайте мне пять человек, и я из всех вас, лодырей, сделаю людей не хуже Скобликова!! После этого майор обычно виртуозно заворачивал изящную словесность.

На День артиллерии Рогожин целовал полковое знамя, а Скобликов в это время на гражданке целовал свою невесту Антонину.

Конечно, Скобликов, будучи невольным уклонистом, хотя и вяло, но все-таки намеревался вызволить товарища из беды. Но дядюшка Никодим Павлович советовал не торопиться.

-- У тебя служба идет, а ему полезно немного помаршировать будет знать, как пьянствовать!

Через недельку, когда с лица дяди сошли следы общения с водителем автобуса, дядюшка и Скобликов отправились в военкомат. Капитан, дежуривший в тот день, выслушав их внимательно, был удивлен.

-- Вы что, с этим как его с Рогожиным, близнецы?

-- Нет! У нас даже фамилии разные!

-- Тогда предъявите свои документы.

-- Да как же он их предъявит, возмутился дядюшка, -- если они уехали в армию?!

-- А их хозяин решил остаться?! Хороши дела! Умудрился дезертировать даже в мирное время. Да вашего этого как его Рогожина, скорее всего, уже отправили на Урал, пока вы неделю тут похмелялись! И запомните, за уклонение от военной службы полагается серьезный срок! Так что подумайте, стоит ли приходить в военкомат с такими дурацкими историями? У нас новобранец Скобликов благополучно доставлен на призывной пункт. Более того, по дороге в армию он спас утопающего человека. Вот возьмите, почитайте! -- С этим словами капитан протянул только что принесенную газету. Он жизнью своей рисковал, и даже медаль за это получил! Так что идите, пьянствуйте дальше.

Скобликов и дядюшка вышли из военкомата, пошатываясь, словно и в самом деле были под градусом.

-- Я ведь говорил тебе, -- сказал дядюшка, -- что у тебя появится медаль! Глядишь, скоро и орден дадут. Теперь мимо военкомата ходи смело службу ты несешь добросовестно.

Почти у самого дома они встретили знакомую кошку, в которую Скобликов неделю назад запустил камнем. На удивление кошка черной оказалась только наполовину в тех местах, где не смогла отмыть себя языком после ночевки в угольном складе.

А Рогожин тем временем почти ежедневно посылал товарищу грозные письма. Скобликов отвечал ему, что ходил в военкомат -- дядюшка Никодим Павлович тому свидетель. Но там не хотят исправлять недоразумение.

Слово недоразумение настолько взбесило Рогожина, что он пригрозил товарищу покинуть караул вместе с автоматом. И тогда уж Скобликову точно придется служить -- в дисбате, и не меньше четырех лет!

Скобликов ничего не оставалось, как ехать к Рогожину в часть и успокаивать его. Но тот к тому времени а прошло уже месяцев семь и сам успокоился. Кем он был на гражданке? Зеленым юнцом. А здесь он геройский сержант и сам уже муштрует зеленых салаг. С каким бы удовольствием он отмуштровал Скобликова, окажись тот в его подчинении!

-- И что получается?! заявил Рогожин приехавшему Скобликову. Я отбарабанил за тебя самый тяжелый первый срок, а ты явился на готовенькое -- на мое звание и на мой авторитет. Теперь, награжденный медалью за геройский поступок, ты, насвистывая, отбудешь каких-то полтора года. А меня заново призовут, и придется проходить курс молодого бойца?! Ну уж нет! Такому не бывать! Лучше я и дальше буду героем, а ты оставайся дезертиром!

-- Еще и обвиняешь меня! возмутился Скобликов. Украл мою фамилию -- не смог отбиться от какого-то майора с прапорщиком! А по дороге еще начал геройствовать под моим именем!

-- Да говорю же, я не хотел спасать того пьяницу!

-- Еще скажи, что он тебя спас. Люди все видели. И газеты не врут! Мне тебе верить, или печатному слову?

-- Да я и плавать-то не умею.

-- От этого твой поступок -- вернее, по документам мой -- еще значительней.

-- Сначала научись портянки наматывать, а потом разевай рот на чужие подвиги!

-- Ты что, -- возмутился Скобликов, -- всю жизнь собираешься жить под моей фамилией?! А мне что прикажешь делать?

-- А ты живи под моей. Чем она тебе не нравится? Приличная фамилия -- я никогда не обижался. Да и какая разница, как называют человека? Фамилия это не сапоги, ноги не натирает. Поначалу, конечно, непривычно, но потом разносишь. Да и какая твоя заслуга, что появился на свет Скобликовым? Мог бы родиться и Фатимой. Так что возвращайся, возьми у моих родителей мои документы я им напишу, чтобы отдали и спокойно дожидайся повестки в армию.

-- И Скобликов согласился? спросил Андрей, с интересом слушая рассказ дядюшки.

-- Как бы ни так, -- улыбнулся Григорий Семенович. Плохо ты знаешь Скобликова. Он только сделал вид, что согласился. Дождался, когда товарищ вернулся из армии. А когда праздновали дембель, выкрал у Рогожина военный билет. А в том билете было указано, что Скобликов демобилизован после успешного прохождения воинской службы в звании сержанта, награжден многими знаками отличия и медалью За спасение утопающих.

-- Ну и прохвост! возмутился племянник. Присвоил себе чужое геройство.

-- Оно, конечно, так, да не очень. В городе-то все хорошо знают, что он никуда надолго не отлучался -- стало быть, не служил. И медаль свою, скорее всего, получил на пляже, подрабатывая спасателем. Кричал в мегафон: Граждане, не заплывайте за буйки! А сам-то и плавать не умеет!

От такой репутации, закрепившейся за Скобликовым, его невеста Антонина разругалась с ним.

-- Ну и дела! покачал головой племянник. А что Рогожин делал без военного билета?

-- А Рогожин остался верен себе. Он тут же подменил товарища женился на его бывшей невесте, на Антонине.

-- Но по документам получилось, что он не служил, и его опять должны были призвать.

-- Само собой.

-- И он еще раз отправился на два года?!

-- Почему на два? Лет на двадцать пять не меньше. Он после очередного призыва и прибытия в часть начал демонстрировать такую подготовку и такое знание устава, что его сразу же рекомендовали в высшее военно-командное училище. Поступил он туда играючи, окончил с отличием, и был направлен служить на Дальний Восток. Демобилизовался командиром дивизии в звании генерал-майора. Вон видишь, за речкой, трехэтажный коттедж под красной черепицей это его дом!

Золотой метеорит

-- Дядюшка, -- спросил Андрей у Григория Семеновича, а как так получилось, что вы со Скобликовым учились в одной школе, вместе работали, а дом у него, как минимум, вдвое больше вашего?

-- Наизобретал он себе этот дом.

-- Премию получил?

-- Что получил, то получил! В молодости умудрился развалить родительскую мазанку.

-- Вы хотите сказать, что он снес старый дом и построил новый?

-- Я хочу сказать, что сломал родительский дом по своей глупости. Раньше они жили через две улицы от нас -- смотреть было не на что. Домишко тот построили сразу после войны из каких-то щепок и глины. Но по тем временам у всех были такие. Крыша не текла, в печке хорошая тяга что еще надо?

Одно только не устраивало нас в то время -- перебои с электричеством. Подстанция была слабенькая и отключалась при малейшей перегрузке, особенно в летнее время, когда из колодцев начинали насосами качать воду для полива. Электрики не торопились включать подстанцию -- знали, история повторится, опять огородники запустят насосы, которые, к слову, и работали-то мимо счетчика. В самые жаркие дни стали обесточивать поселок заблаговременно назвали это веерным отключением. Вот благодаря этому Скобликов и разбогател. Построил себе новый дом.

-- Поставил генератор и торговал электричеством?

-- Что ты?! Тогда и думать о таком не позволялось. А генератор он и в самом деле поставил, но только крохотный сделал его из моторчика, что крутил пластинки в радиоле.

-- Но он ведь совсем маленький.

-- Скобликову хватало. И установил генератор только затем, чтобы пофорсить перед соседями. У всех в домах свечки коптят, а у него электрическая лампочка.

-- Дядюшка, я конечно, не большой специалист, но и этот генератор чем-то надо крутить.

-- Правильно. Скобликов водил соседей за нос, объяснял, что его генератор приводится от вертушки, что установлен на крыше вместе с флюгером. На самом деле врал не хотел признаваться, что запасается электричеством в дневное время. Свет у него горел когда и ветра не было.

-- Поставил аккумулятор?

-- Нашел дурака! Будет он тебе тратиться на аккумулятор. Он соорудил на чердаке хитрое приспособление. На тросике подвесил каменные блины, которыми на железной дороге натягиваются провода. В утреннее время, когда электричество еще было, моторчик от радиолы через систему шестеренок поднимал этот груз. А когда свет отключался, груз начинал раскручивать моторчик, делая его генератором.

-- Дядюшка, это называется механический аккумулятор.

-- Глупостью это называется! Свет у Скобликова появлялся только на полчаса, чтобы дразнить соседей, и показать, что он умнее всех.

И вот однажды наш Эдисон надумал увеличить срок работы своего генератора. К уже имеющимся каменным блинам решил добавить отцовскую наковальню, которая до этого валялась в сарае. Затащил ее на чердак и стал приспосабливать на место. Но как на грех в то время пошел дождь, и неожиданно ударила молния с громом, да так сильно, что Скобликов с перепугу выронил наковальню. Наковальня дернула шкив, прикрученный к стропилам. Старенькая стропила лопнула, а наковальня полетела вниз, пробила потолок и даже пол в его спальне. Слава богу, его там не было могло бы и убить. Скобликов только поцарапался и едва не свалился вниз в проломленную дыру.

Но проблема в другом без стропилы крыша на доме в одном месте сломалась и прогнулась, даже пара листов шифера слетела на землю.

Ливень не унимается, вода через дыру течет прямо в дом. Но и это еще полбеды. Самое неприятное, что утром соседи увидят аварию и спросят, что случилось? Не мог же он признаться, что развалил крышу по своей глупости. И знаешь, что придумал?

-- Откуда мне знать, я не изобретатель.

-- Не моргнув глазом, он заявил соседям, что в его дом угодил метеорит. Многие даже поверили его басне в ту ночь действительно в небе что-то гремело и полыхало.

Для достоверности своего вранья Скобликов убрал с чердака свое приспособление, а наковальню утащил обратно в сарай. Место пролома на чердаке и на полу спальни обжег паяльной лампой и покрасил бронзовой краской, которая продается в магазинах. По его версии, это был след метеорита, пробившего дом насквозь и ушедший в землю.

Вся улица ходила смотреть на последствия падения небесного камня. А Скобликову только этого и надо избежал соседских насмешек.

-- Неплохо придумал, -- одобрил племянник.

-- Неплохо, если бы на этом и успокоился. Но не таков Скобликов. Он решил еще и подзаработать на своей глупости. Позвонил в городскую газету и пригласил корреспондента на место происшествия. Через два дня в Посторомкинском вестнике появился сенсационный материал о подарке из космоса, угодившем в жилище одного из читателей. В статье говорилось, что обломок астероида, скорее всего, состоит из золота, о чем свидетельствуют расплавленные частицы, оставленные на чердаке и половых досках в доме.

Разумеется, Скобликов пред приходом корреспондента расширил дыру в полу спальнм, расковырял землю под ней и подновил место падения бронзовой краской якобы это были следы ушедшего в землю метеорита.

На следующий день после газетной публикации Скобликов направился в местное отделение Госстраха за возмещением понесенных убытков.

Мы в те времена все страховали свое имущество, -- продолжил Григорий Семенович. -- Один раз в год к нам, как правило, перед получкой приходил страховой агент и надоедал до тех пор, пока не застрахуемся хотя бы на десятку.

В Госстрахе уже слышали об удивительном случае, поскольку там работал один из соседей Скобликова -- прихожан баптисткой церкви Евтюхов. Узнав о метеорите, Евтюхов так и сказал: Бог шельму метит!

Скобликова в Госстрахе встретили неласково там всех, кто приходили за деньгами, не жаловали. А Евтюхов, отвечающий за выплату компенсаций, поднял договор пострадавшего, ознакомился с ним, улыбнулся до ушей, а затем вежливо объяснил, что возмещение убытков не полагается. Ибо застраховано только имущество, и то лишь на случай пожара и наводнения.

-- Какое наводнение?! возмутился Скобликов. У нас речка за пять километров! Я пострадал от небесной стихии самого едва не убило. Он продемонстрировал царапины, полученные на чердаке.

-- Да если и убило бы, все равно ничего тебе не полагается! Ты не жизнь свою страховал, и не дом, а только имущество. А имущество -- это табуретки, шкаф, диван и все такое прочее. Они-то все целые. Какое тебе возмещение? Да мы и не отвечаем за астрономические случаи. Это по части Всевышнего туда и жалуйся. Но я бы не советовал тебе этого делать. Лучше помолись и благодари Господа, что промахнулся, запустив в тебя куском золота. И проси, чтобы тебя вычеркнули из списка грешников -- не гневи Всевышнего. Он тебе золото подбросил, а ты за копейками к нам приплелся. Побойся бога! Он тебя не только метеоритом, еще и метеоризмом наградит.

-- Другим рассказывай поповские байки! -- возмутился Скобликов, -- Я неверующий.

-- Тогда иди к астрономам и там требуй возмещения! Они забыли предупредить тебя о падающем камне. А может это и не метеорит был, а брошенная с космического корабля бутылка с запиской о помощи?! А ты вместо того, чтобы достать ее и прочесть прибежал к нам только о себе думаешь!

-- Я судиться с вами буду! разъярился Скобликов.

-- Да пожалуйста сколько угодно! Все равно ничего не высудишь. Лучше подумай, какую заповедь нарушил, и все время молись может быть, Он простит тебя. Евтюхов поднял глаза к потолку и перекрестился.

-- За вами не поспеешь! Целыми днями надоедаете ему своими молитвами. Смотри, как бы твой боженька не осерчал, и не побил тебе окна в доме! А из метеорита я вставлю себе золотые зубы и буду ходить улыбаться тебе!

С этими словами Скобликов хлопнул дверью и ушел.

-- Ужас какой-то! -- воскликнул племянник.

-- Но и это еще не все, -- продолжил рассказ Григорий Семенович. То ли Евтюхов заявил куда следует, то ли в налоговой инспекции сами прознали о небесном подарке Скобликову. Вскоре в их полуразрушенный домишко явился налоговый инспектор с портфелем в руках и с ехидной улыбочкой под усами. Он осмотрел место происшествия, понюхал и потрогал пальцем следы бронзовой краски. Затем инспектор в доходчивой форме объяснил, что упавшее с неба золото надобно выкопать при свидетелях -- чтобы не было соблазна его утаить. А когда золото будет извлечено и взвешено, три четвертых от его веса полагается сдать государству. Оставшаяся четверть останется Скобликову, как человеку, нашедшему клад. Разумеется, от стоимости этой четверти придется заплатить подоходный налог в размере тринадцати процентов. Ничего не поделаешь -- таков закон!

Тут Скобликова, что называется, понесло.

-- Да какой же это клад?! Это подарок от Господа, в которого я истово верю и которому молюсь каждый день! Вот вам, например, он подарил усы. Но вы за них налога не платили! И вообще, все, что находится в моем доме моя собственность!

-- Погодите, -- остановил его инспектор. Никто не посягает на вашу собственность. Ни мебель, ни дом, ни поломанная крыша нас не интересует. Речь идет о земле, на которой стоит строение. Земля под ним принадлежит государству, и не может быть приватизирована. Стало быть, все, что находится в земле, принадлежит государству. Золотой слиток, извините, сейчас в земле, а не в вашем кармане. Так что не спорьте понапрасну! Только благодаря щедрости государства и его справедливым законам вы можете претендовать на одну четверть. А будете возражать, мы проведем расследование -- откуда появилось золото? Все ли оно в сохранности, или часть его уже отпилена и перепрятана? И не дай бог, выяснится недостача! В этом случае законодательство предусматривает наказание до двенадцати лет лишения свободы.

Вот в какую историю вляпался наш изобретатель! воскликнул Григорий Семенович. Ведь никакого золото под его домом и в помине не было он выдумал его. А теперь еще придется отвечать за выдумку!

-- Что вляпался, то вляпался! согласился племянник. Но как же он выкрутился? Насколько я знаю, в тюрьме он не сидел.

-- А не мешало бы. Оправдался тем, что не может нести ответственность за лживую прессу. Это газета, а не он, написала, что с неба падают куски золота. Как можно давать непроверенную информацию?! Не исключено, конечно, что метеорит когда-то состоял из золота. Но пока он летел, драгоценный металл сгорел в атмосфере, как сбережения граждан после перестройки.

Тут надо напомнить, что в то время как раз начиналась вся эта канитель с распадом страны, -- добавил Григорий Семенович. -- Появились первые кооперативы.

И вот один из предприимчивых бизнесменов предложил Скобликову хорошую сумму за его разрушенный дом. Скобликов сразу же согласился, получил серьезные деньги и купил себе нынешний дом.

А тот предприниматель быстренько снес развалюху Скобликовых, на его месте пробурил скважину и поставил заводик по разливу питьевой воды. Назвал ее Небесная благодать. Случай с метеоритом в то время облетел всю окрестность, так что реклама для нового продукта почти не требовалось. Сейчас, конечно, изредка напоминают, что Небесная благодать обладает целебными свойствами и содержит микроэлементы, принесенные из космоса.

Но Скобликов и после этого не успокоился. Он потребовал от водоразливочной компании часть акций, как человек стоящий у истоков прибыльного бизнеса. Когда же его послали подальше, он пригрозил, что расскажет прессе, что на самом деле никакого метеорита не было -- он выдумал его. Он объяснит, почему разрушился дом!

Но тут нашему изобретателю живенько объяснили, что в таком случае он бесследно исчезнет в земле, как исчезло до сих пор не найденное на его участке золото.

Только после этого Скобликов угомонился.

Как я был сводней

Воскресным вечером, когда гости разъехались, Григорий Семенович и его племянник Андрей отдыхали в летней беседке. Сумерки сгущались. В траве и на огороде стрекотали кузнечики, которых неграмотные писатели называют цикадами.

Григорий Семенович был в благостном расположении духа. И виной тому вовсе не отъезд гостей. За ужином он принял свою обыкновенную норму сто грамм коньячка, а теперь заполучил благодарного слушателя. Что еще надо пенсионеру, многое повидавшему в жизни?

-- Андрюша, а что ты скажешь о Недельских? -- спросил Григорий Семенович.

-- Которые уехали на стареньких жигулях?

-- Да, о них.

-- Очень приятная пара. И льнут друг к другу, словно вчера поженились.

-- Умница наблюдательный. Весь в меня. Только не знаешь, что своим счастьем они обязаны мне это я подтолкнул их к свадьбе.

-- Я думаю, если бы не подтолкнул, они все равно

-- Оставь свои если. Они обожали друг друга, только Николай в молодости, как и ты, кстати, опасался женитьбы. Был он в те годы робким молодым человеком, хотя, признаться, и сейчас не герой. Не осмеливался он признаться Ларисе в своих чувствах. А какая, спрашивается, тут нужна смелость?! Схватил за руку и поволок в загс. Лариса была бы только рада.

Мы с Николаем в то время на стройке в одной бригаде работали. Извел он и меня, и Ларису своей нерешительностью. Не мог сказать ей самого обыкновенного слова люблю. Девичья робость в мужском теле. Он с малолетства так устроен, что прежде чем что-то сделает, сто раз подумает и столько же раз переиначит. Это комедия, наблюдать, как он ходит по рынку и выбирает, например, яблоки. Все ряды обойдет, пять раз приценится, наметит, которые понравились. А когда вернется к ним, торговца уже нет тот все продал и уехал домой.

-- Встречаются такие люди, -- согласился племянник.

-- А Лариса в те годы не яблочком была, а румяным персиком. Еще и влюбилась в этого олуха. А он все никак не отваживался на признание.

И придумал я тогда подтолкнуть его к решительным действиям. Сообщил Николаю, что Лариса не просто красавица, а еще и внучка директора известного автозавода. Мол, она только изображает из себя бесприданницу. А у того балбеса, который попадет в их семью, будет одна забота придумывать, как потратить дедушкины деньги? Я так и сказал ему: Колян, не робей в свое счастье, как в яблочко, бей! Не будь бобылем утешься рублем!

-- И он повелся?

-- Что ты?! Я только хуже сделал. Мой товарищ окончательно упал духом. Начал оправдываться, что он, как человек порядочный, не может позволить себе жениться на деньгах. Вот если бы он имел приличное состояние, тогда другое дело. А соблазнить девушку ради денег, это самое низкое дело!

-- Самое низкое, -- возражал я, -- любить девушку и не соблазнить! И низость не только по отношению к ней, но и к другим мужикам. На такой красавице всякий захочет жениться. Охмурит ее какой-нибудь пустобрех сладкими речами и оденет колечко на палец. И каково ему будет жить с той, которая любит другого тебя? Ты об этом подумал? Ему -- трагедия, и ей несладко.

-- Ты хочешь, чтобы я стоял под венцом и думал о ее приданном? -- упирался Николай.

-- Думай о чем хочешь. А приданное, кстати, всего лишь выходное пособие молодоженам от родителей. Так что, перебори себя, одержи победу и становись героем!

-- Чертовски некрасиво геройствовать таким способом.

-- Как ты можешь говорить чертовски?! Посмотри на Ларису. С таких иконы пишут ангелица! А обвенчаешься с ангелицей и сам ангелом заделаешься. А сейчас настоящий тормоз медлительная у тебя влюбленность.

-- А ты хочешь, чтобы она была скоротечной, как чахотка?

-- Вот досомневаешься, что в старости женишься на какой-нибудь дуре. Не хочешь думаться сейчас, потом придется думать за двоих. Или еще хуже женишься на страшненькой. Зрение к тому времени у тебя подсядет. А пропишут очки поздно уже будет. Вот тогда припомнишь мои советы.

-- Это бесчестно -- получать дармовые деньги!

-- И это говорит человек, который не может спокойно пройти мимо казино?! Ты играешь и ставишь на зеро, чтобы загрести чужие бабки. Это, по-твоему, честно? Молчал бы уж! Заходя в публичный дом, порядочность, как и шляпу, оставляют на крючке. А твоя порядочность не шляпа. Она внутри тебя, и ее никто не отнимет. Да у тебя просто чердак неправильно меблирован обыкновенных вещей не понимаешь!

Каких только доводов я не приводил, -- вздохнул Григорий Семенович, -- все бесполезно. Ничего не помогало. И тогда я решил пойти на хитрость напоить его для смелости. Затащил Николая в забегаловку, которую ее владельцы почему-то называли рестораном. Мой товарищ сходу заказал двойную порцию овощного салата. Я же от себя добавил: Мы не в огороде принесите графинчик водки.

Я хотел, чтобы мой товарищ в этой забегаловке забежал за грань своего трусливого сознания. И у меня получилось. Чем чаще появлялся официант с новым графинчик, тем ближе мы подходили к цели. Николай, вероятно, догадался, что я решил устроить, и не очень противился.

От страха перед будущим визитом к Ларисе он набрался, словно жених на свадьбе. Мне ничего не оставалось, как тащить его, но не к Ларисе, а сначала к такси, а затем к нему домой, на третий этаж.

Но это было только начало будущей операции! Григорий Семенович повеселел, вспоминая случай. Я остался ночевать у Николая. А когда он проснулся со страшной головной болью, стал просвещать его, что он натворил накануне. Разумеется, перед этим спросил, помнить ли он, как мы выходили из ресторана?

По тому, как он беспомощно озирался, пытаясь понять, где находится, и как вяло растирал виски, я понял у него идеальный провал памяти. Стало быть, можно действовать.

-- И такси не помнишь? И как ты распорядился ехать к ней?

-- К кому к ней?

-- К Ларисе.

-- Нет... этого не помню.

-- Тогда слушай. Мы забрали Ларису, и ты зачем-то пожелал ехать в казино.

-- В казино? Пьяный! Да ты что! Почему ты не остановил меня?

-- Мы вдвоем тебя останавливали. Но куда там! Здесь у тебя смелости хватило!

-- И сколько я проиграл? упавшим голосом спросил Николай.

-- Ты? Проиграл? Пьяному всегда везет. Помнишь прораба Терехина упал с третьего этажа, и без единого вывиха! Ты выиграл огромную сумму!

-- Я? Выиграл?

-- Полтора миллиона.

Мой товарищ осмотрелся по сторонам не спит ли он. А если не спит, то где его деньги?

-- Можешь не искать. Ты их подарил.

-- Как подарил?! Кому подарил?!

-- Ясное дело кому Ларисе. Кому же еще! Хотя там были и другие дамочки, и никто бы из них не отказался от такого презента. Но ты выбрал ее! Она противилась не хотела принимать. Но тебя нельзя было остановить. Ты заявил, что любишь ее, и она должна принять деньги и считать их своими. В противном случае ты грозился сжечь их, а сам повеситься. Нет, вру, ты обещал застрелиться.

Мой товарищ окончательно пришел в себя.

-- Вот это номер! Ничего не помню. И хорошо, что отдал Ларисе. В пьяном виде мог вручить кому угодно.

-- Да ты в любом виде думаешь только о ней. Вот сейчас, о чем подумал?

-- Она видела меня пьяным вот о чем! Как мне теперь показаться ей на глаза? А что я еще натворил?

-- Ничего страшного. Упал на колени и заявил, что безумно любишь ее и готов вырвать свое сердце и поднести ей в подарок. И где ты набрался таких слов? Дамочки в казино слезы вытирали от умиления.

-- А она?

-- Она тоже плакала, но это была радость. И не от полученных денег, а от того, что наконец-то дождалась признания с твоей стороны. Она тебя любит, о чем сказала прилюдно. Сказала и прижала к своей груди.

-- Вот это я должен был запомнить, -- недоверчиво сказал Николай.

-- Единственно, что ты должен, это на трезвую голову повторить сказанное вчера. Чтобы потом не оправдывался, что во всем виноват алкоголь.

-- Никогда такого не скажу!

-- Правильно. Вот это по-мужски! И надо решить, как поступить с деньгами с твоим подарком?

Николай удивленно уставился на меня.

-- Что значит как поступить? Я уже поступил подарил. И трезвый бы подарил!

-- Да кто сомневается? Я спрашиваю, надо ли напоминать ей о твоей щедрости?

-- Ты что?! Зачем?! Получится, что я подарил, будучи пьяным, а теперь протрезвел гони, мол, денежки обратно.

-- Вот это по-человечески! Я никогда не сомневался в твоей порядочности. В смелости еще были сомнения. Везет же тебе! Подвалило так подвалило! Я не о деньгах -- о Ларисе. Теперь между вами нет преград. Ты подарил ей больше капитала, чем способны дать ее родители. Так что теперь задвинь свою щепетильность куда-нибудь подальше. Приводи себя в порядок, едем к Ларисе ты все ей повторишь на трезвую голову.

Вскоре мы так и поступили. Поехала к Ларисе, и Николай предложил ей руку и сердце с такой смелостью, какая не снилась и рыцарям в железных доспехах. Естественно, она приняла предложение, и вскоре они поженились.

-- А что случилось, когда выяснилось, что ни подаренных денег, ни богатого дедушки нет?

-- Лариса объяснила все очень просто. Якобы в тот вечер, после нашего ухода из казино, она в эйфории от услышанного признания в любви поставила все деньги на красное и проиграла. А когда в ее семье узнали, что она шляется по казино и проигрывает миллионы выгнали из дома и отказали в родительской помощи.

-- Так Николай Степанович не знает, что на самом деле не был в казино и ничего там не выигрывал?

-- И нечего ему этого знать! И ты не вздумай сказать! Теперь, конечно, проходя мимо казино, он иной раз предлагает Ларисе зайти туда, но она останавливает его.

-- Коленька, совесть имей! Тебе мало, что здесь мы выиграли друг друга? Или ты мечтаешь, что тебе еще какая-нибудь дамочка выпадет?

Николай в таких случаях оправдывается и клянется, что и в мыслях такого не было -- он любит и боготворит только ее!

Первый доход

-- Эх, Андрюша, -- сказал Григорий Семенович племяннику, -- ты вот пошел работать только после института, а я начал трудится еще студентом -- подрабатывал. Всякие места испробовал. Платили, конечно, везде по-разному, но больше всего мне запомнился первый заработок.

-- Первое всегда лучше запоминается, -- согласился племянник.

-- Это верно. На каникулах после второго курса я временно устроился курьером в газету Посторомкинский вестник. Как сейчас помню, для зарплаты купил желтый кошелек из дерматина. А кассира нашего попросил выдать мелкими купюрами, чтобы больше казалось, когда принесу домой. Специально для матери так сделал. Она частенько говорила: Смотри, чтобы не получилось, как у твоего папочки он первую получку с друзьями пропил. Что ты тридцать лет талдычишь одно и то же! -- возмущался отец. -- Это аванс был, а получку я всю принес. И работал я тогда в бригаде, где заведено было выставляться с первой получки. А Гриша в редакции работает там интеллигенция, и никто не пьет. Я за него спокоен.

Редакционный кассир Епифанов -- со впалыми щеками, словно у моего нового кошелька будто бы подслушал наш семейный разговор.

-- Вы бы, молодой человек, открыли счет на свое имя. С недавних пор мы всем сотрудникам перечисляем. А то ведь у некоторых не получается донести наличность домой.

-- За меня не волнуйтесь я совершенно не пью.

-- А в то время, Андрюша, -- продолжил Григорий Семенович, -- я и в самом деле не мог без отвращения смотреть на выпивку. Это у молодых людей врожденное свойство, хотя и не такое стойкое, как у животных. Вот кошка, например, понюхает вино или водку, и ни за что пить не станет. А подросток пересилит отвращение, зажмурится и опрокинет стакан. Его, конечно, после этого вывернет наружу, и он обязательно даст зарок больше никогда не прикасаться к выпивке. Но смотришь, через годик или два его волокут полумертвого с выпускного школьного вечера. И так он будет страдать на следующий день, что казалось бы, должен уяснить не принимает его организм крепкие напитки. Но не пойдет ему эта наука впрок. А кошка, она не дура, она с первого раза понимает. Да что там кошка! Любая синица за минуту определит, где сладкая ягода, а где горькая и ядовитая.

-- Дядюшка, вы о своей первой зарплате рассказывали.

-- Ну да, о ней. Значит, получил я свои деньги, затолкал их в кошелек и пошел на свидание с нынешней твоей тетей Екатериной Михайловной она в то время красавицей была.

-- Она и сейчас красивая.

-- А я и не спорю. Лучше ее не найти. Погуляли мы в парке, поели мороженого, сходили в кино. Провел я Катю до самого подъезда и направился в сторону своего дома.

Солнышко к тому времени окончательно село, стало смеркаться. А жили мы тогда на одной из не очень освещенных улиц. Отец по этому поводу всегда говорил: Нашим электрикам все до лампочки хоть бы через одну вкручивали!.

Но настроение у меня и в темноте было светлое. После свидания и по причине полного кошелька шел я насвистывая. Вероятно, кошелек, не хуже всяких там желез выделяет эндорфины. И вдруг... неожиданно и непонятно откуда возникли три незнакомца преградили мне дорогу.

-- А вот и попрыгунчик прискакал, денежки нам принес, -- весело сказал самый крупный из этой компании.

Я сразу догадался, что это грабители.

-- Какие денежки? Я студент.

-- Студенты по ночам вприпрыжку не ходят. А если студент, то должен знать стишок Ночь, улица, фонарь приехал. Выворачивай карманы!

-- Мужики, вы что?

-- Не что, а кто. Можешь считать налоговая инспекция.

Два грабителя схватили меня за руки, а третий тот который пытался шутить -- обшарил карманы и вытащил мой кошелек. Открыв его, он сказал нараспев.

-- Неплохую теперь стипендию платят!

-- Это не стипендия, а подработка. А выА вы трое на одного!

-- Если бы знали, что попадется такой богатырь, еще бы пару человек пригласили. Но постараемся сами справиться у нас не Москва, где и куранты бьют. С этими словами он двинул мне кулаком в живот, а кто-то из его друзей заехал мне в челюсть.

Понятно, что моя недавняя радость сменилась фейерверком в глазах. Когда искры растаяли, рядом никого не было, только вдалеке слышалось топанье ног.

Я поднялся с земли, отряхнулся, и такая меня разобрала злость, что я решил отомстить. Понятно, что это были не местные даже свои лица не прятали. Сейчас они, конечно, побежали к вокзалу, сядут в электричку и прощай мои денежки!

Кратчайшим путем, знакомым мне как местному жителю, я бросился к вокзалу и вскоре увидел своих обидчиков. Они стояли на перроне под фонарем, покупали у разносчика орешки. Не иначе как на мои кровные! К перрону медленно подходила электричка, которая обычно стоит не более минуты.

Как поступить, я думал недолго. Выломал из ближайшей скамейки квадратный брус метра два длиной и ринулся к грабителям. Мысленно подбадривал себя, Будет вам сейчас на орешки!.

Самого крупного я оглушил первым. Затем поработал над его товарищами. От неожиданности грабители не столько оборонялись, сколько уворачивалась. А я их крестил на дорожку. Дорого им обошлись мои денежки! Но тут кто-то сзади дернул меня за плечо, опрокинул наземь и завернул мою руку.

-- Они ограбили меня! закричал я, увидев над собой голову в милицейской фуражке. Тогда еще вместо полиции милиция была пояснил Григорий Семенович.

-- Не ори, поднимайся, -- сказал милиционер. Это был довольно крупный сержант. В участке расскажешь.

Милиционер вел меня, крепко держа за рукав. Почему-то и грабители увязались за нами. Я уже догадался, что поступил довольно глупо. Эти мазурики, наверное, давно уже выкинули мой кошелек, и теперь попробуй докажи их вину. Отпираться будут хором и станут уверять, что видят меня впервые.

Сержант завел нас в комнату с надписью на дверях Милиция. На стенах висели плакаты, а к столу был прикручен пульт с разноцветными глазками и тумблерами.

Сержант указал на ряд скрученных вокзальных стульев. Мы сели. Я повернул голову в сторону своих обидчиков и обомлел. Черт побери! Это были не грабители! Один из них, действительно, был повыше своих друзей, но у него не было усов, как у того, который острил и выворачивал мои карманы. Этот был лысым и даже интеллигентно выглядел.

Боже! Выходило, что я ошибся и набросился на честных людей! И теперь судьба моя на этом вокзале, скорее всего, пойдет под откос. Даже стрелочника искать не надо я виновен по всем статьям.

Сержант выдвинул ящик стола, достал лист бумаги и ткнул в меня пальцем.

-- Рассказывай первым.

Чистосердечное признание смягчает наказание. Я поднял глаза на сержанта, словно отрок на исповеди.

-- Товарищ сержант, меня ограбили тут неподалеку. Я подумал, это они, и решил отомстить. Но это не они! Зрение подвело. Я ошибся.

Я говорил абсолютную правду. А насчет зрения так совсем правдоподобно. Мой правый мой глаз к этому времени заплыл, и сканировать местность с его помощью было затруднительно.

-- Ни хрена себе ошибся! возмутился один из пострадавших.

-- А меня так вообще мог убить, -- сказал тот, на которого я напал в первую очередь.

-- Да поймите же, я не специально! Я принял вас за других. Если можете, то простите. Я не бандит, я студент.

-- Тебя в институтах учат на людей с кольями бросаться? И хорошо, что тебя ограбили. Будь у тебя деньги, ты бы и пистолет купил!

Сержант слушал наши препирательства и, вероятно, раздумывал, как поступить.

-- Сильный черт, -- сказал он, глядя на меня, -- один троих одолел. На лесоповале две нормы будешь давать.

-- Да говорю ведь ошибся! -- я так покаянно стучал в свою грудь, что и там могли появиться синяки.

Сержант отложил ручку. Скорее всего, он не любил бумажную волокиту. Повернулся к пострадавшим.

-- Заявление писать будете?

-- Да какой в этом смысл? Посмотрите на него его лечить надо. Пусть идет себе с богом.

Сержант удовлетворенно вздохнул.

-- Вот это правильно. Расходитесь по домам. И чтобы без жалоб. На моем дежурстве никаких драк не было. Понятно?

-- Понятно. Да мы и драться-то не умеем, -- ответил один из пострадавших, потирая ободранное ухо. Но в его голосе мне послышались неискренние нотки.

И я не ошибся. Стоило мне отойти от вокзала и свернуть в проулок, как за спиной послышалось топанье ног.

Похоже, к тому времени я был не в идеальной физической форме, -- вздохнул Григорий Семенович, -- они догнали меня почти у самого моего дома.

-- Мы с тобой разберемся без протокола, -- со сбивчивым дыханием объяснил самый крупный из них. А чтобы не пускаться в долгие рассуждения и сразу стало понятно, о чем идет речь, он с размаху заехал мне в ухо. Немного, хотя и незлобиво, поработали и его товарищи. Отведя душу, с чувством исполненного долга они неторопливо ушли. Когда удалились на безопасное расстояние, я прокричал им вослед уже привычную для меня фразу.

-- Трое на одного! Ну, погодите!

Я схватил ближайший камень с намерением запустить в их сторону, но меня остановила непривычная мягкость в руках. Подойдя к фонарю, я увидел, что держу большой кошелек, похожий на бархатную дамскую косметичку. Когда же расстегнул его, то понял, что все мои недавние приключения были не напрасными -- судьба отблагодарила меня. В бархатном кошельке были деньги, причем намного больше, чем в моем дерматиновом.

Недавняя моя злость сразу же улетучилась. Это, Андрюша, говорит о том, что мягкой игрушкой можно угомонить не только плачущего ребенка, но и побитого студента.

Мать всплеснула руками, увидев меня на пороге.

-- Что с тобой?!

Ее, скорее всего, смутил мой заплывший глаз.

Так и знала! Отец, иди сюда! крикнула она. -- Полюбуйся на свою копию. Вот тебе и редакция с интеллигенцией, где никто не пьет!

Из спальни вышел бодрый и непривычно веселый отец.

-- Да отстань ты от мальчика! Разве не видишь -- он трезвый.

-- Тогда пусть покажет свои деньги.

-- Грабители их отняли, -- объяснил я. -- Избили меня и отняли.

-- Знаю я этих грабителей, -- запричитали мать. -- И ты папиной дорожкой пошел!

-- Да не устраивай скандал хоть сегодня, благодушно сказал отец. -- Приехала твоя мама, что она подумает о нас и о внуке?!

Я немного удивился. Обыкновенно приезды бабушки папа воспринимал как большое несчастье. Сегодня же и тени огорчения не замечалось в его лице. Напротив, оно светилось радостью.

-- Мама, успокойся, -- сказал я, -- все хорошо. Я догнал тех бандитов и отнял кошелек, правда не свой мой они успели выбросить от страха. Откупились своим. А в нем больше, чем в моем.

Я с гордостью бросил найденный кошелек на стол.

-- Господи! Что творится, -- не унималась мать. -- Где мы живем? Кругом одни бандиты. Твою бабушку тоже ограбили!

-- Да кто ее грабил?! весело воскликнул отец. Оставила где-то, растяпа!

Из спальни с носовым платочком в руках вышла заплаканная бабушка. Ее морщинистое лицо изготовилось для новых рыданий, но неожиданно она замерла в недоумении.

Бабушка увидела на столе свой кошелек.

-- Откуда?.. Как он здесь оказался?! удивленно воскликнула бабушка.

-- Григорий у бандитов отнял, -- мрачно ответил отец и ушел в спальню.

Дошутились

Григорий Семенович, собираясь подновить беседку, деревянной палочкой перемешивал банку масляной краски. Андрей железной щеткой обдирал доски с покоробленными чешуйками прежней краски.

-- Дядюшка, -- спросил Андрей, -- что-то последнее время я не вижу вашего веселого соседа.

-- Скобликова?

-- Да, его.

-- Поссорились мы. Веселый-то он веселый, но только завистливый и до невозможности падкий на деньги.

-- Никогда бы не подумал. Лицо открытое, приветливый, всегда улыбается.

-- Знаю я эти улыбочки мы с ним в одном стройуправлении работали. Он был механиком на участке малой механизации. Постоянно что-то выдумывал и оформлял рацпредложения, чтобы получать премии. Замучил техотдел своими заявками, а рабочих изготовлением опытных образцов. Сварщики и токаря шарахались от него. Если прибежал радостный, значит, опять в голову что-то ударило. Поставит бетономешалку на колеса и уверяет, что сделал открытие. А на самом деле скрестил тачку с вертящейся бочкой.

Но однажды он и в самом деле придумал полезную вещь прорезиновую надувную опалубку для траншейных фундаментов. Сооружалась она быстро -- не надо было доски сколачивать, а затем отдирать их от застывшего бетона. Эта задумка могла сойти за изобретение.

Для правильного оформления заявки в патентное бюро Скобликов обратился за помощью к Утюжкову начальнику планово-технического отдела. А этот пэтэошник мы так за глаза его называли сразу смекнул о перспективах идеи и оформил заявку на себя. После оправдывался, что предложение Скобликова было сырым, а он внес серьезные изменения. А когда получил свидетельство, то предложил новый метод постройки опалубки какому-то дальневосточному тресту. Там внедрили его и выплатили Утюжкову большую сумму. А наш изобретатель остался с носом.

Но Петенька Скобликов не из тех, кто прощает обиды.

Утюжков и сестра Скобликова проживали в одной пятиэтажке, на третьем этаже, только в разных подъездах дом этот для своих рабочих построил наш трест.

И вот, кто-то по ночам повадился разбивать окна квартиры Утюжкова. Уже и милицию подключили для поимки хулиганов, и сам Утюжков в темноте выглядывал из-за шторы, чтобы выследить их. Но все напрасно никто под окнами не появлялся. А через день или два Утюжков снова ночью вскакивал от звона разбитого стекла. Так хулиганов и не нашли. А я догадался, кто это был.

-- Неужели Скобликов?

-- Конечно. Наш изобретатель соорудил подобие удочки, только вместо крючка на конец лески привязал камень. Размахнется из соседнего окна этой удочкой -- и получай Утюжков разбитое стекло! Дорого пэтэошнику обошлось украденное изобретение.

Андрюша, ты не поверишь. Скобликов из-за денег готов пойти на что угодно! Он много лет был членом партии и всем она устраивала его. Не нравилось только одно -- партийные взносы. Не любит расставаться с деньгами. Взносы платил с большой неохотой. А когда сообразил, что страна идет к развалу, для экономии решил покинуть КПСС. Придумал, как выйти из партии без серьезных последствий.

-- Участвовал в антисоветском митинге?

-- Какой митинг?! За него по головке не погладили бы. Да он и не из тех, кто станет бесплатно шляться по митингам. Он поступил иначе -- украл в универмаге пиджак и сделал так, чтобы его задержали.

-- Написал на себя заявление?

-- Нет, круче устроил. Пошел в магазин в своем стареньком пиджаке, в примерочной надел новый, а старый с партбилетом в кармане специально оставил на крючке.

Сам понимаешь, искали воришку недолго. Дело на Скобликова, как на коммуниста, заводить не стали. Но из горкома позвонили и велели немедленно уволить из партии, но не давать этому случаю огласки.

Скобликов на партсобрании оправдывался, что был в подпитии, и не помнит, в какой одежде уходил. Еще и добавлял, что его пиджак стоит дороже нового похабно скроенного и мерзкого цвета. Но его все равно исключили -- выполнили горкомовскую команду. А Скобликову только этого и надо было. Вот на что он готов пойти ради денег!

Скобликов постоянно подшучивал надо мной: Ты зарабатываешь репутацию, а я -- деньги. Но сам не любит, когда шутки отпускаются в его сторону. Когда-то заявил, что всю жизнь кормился своей головой и руками, а я возьми и скажи: По карманам в трамваях шарил? Обиделся. Ответил, что основные свои деньги заработал на галерах. Тут он не соврал -- действительно мастерил копии парусных фрегатов и сбывал их в столице как английский антиквариат восемнадцатого века. Хвастался, что денег ему теперь хватит до конца жизни.

Неужели завтра помирать собираешься, -- спрашивал я.

Он это запомнил и решил отомстить. Недавно пригласил меня на крестины внука. Стульев для гостей не хватало, и он при всех обратился ко мне за помощью: Григорий Семенович, ты бы сбегал домой посидел бы там на стуле, чтобы все поместились.

Но я тоже в долгу не остался , -- продолжил Григорий Семенович, -- подшутил над ним еще круче.

Недавно заглянул он ко мне, а я в то время сидел за компьютером смотрел прогноз погоды перед рыбалкой. Увидел Скобликова на пороге и говорю: Петя, потерпи минутку, дай закрою позицию.

Он заинтересовался, какую позицию. Я компьютер выключил, помедлил с ответом, для виду покочевряжился, якобы не желая разглашать тайну, но потом все-таки сознался.

-- Петя, стыдно сказать, но пристрастился я к игре на электронной бирже. На Форексе пропадаю на курсе рубля зарабатываю.

Его от моей новости словно током ударило. Но виду не подал и, словно от скуки, спрашивает: И как получается?

-- Грех жаловаться. В месяц штук пятнадцать наших пенсий заколачиваю. Это тебе не фальшивые кораблики из щепок клеить. Тут голова нужна! А если повезет, то за пару лет на океанскую яхту заработаю.

Скобликов ушел от меня подавленным. А я на следующий день продолжил розыгрыш. Прибежал к нему и прямо с порога бросился целовать и обнимать его: Дружище! Спасибо! По гроб жизни обязан! Если бы не ты, вылетел бы я в трубу. Сейчас бы на веревке болтался!

Он не поймет в чем дело, а я поясняю:

-- Спасибо тебе, что пришел вчера -- уберег меня от несчастья. Я ведь собирался еще полчасика поиграть, но как увидел тебя, то закрыл позицию, чтобы спокойно поговорить. А через минуту после закрытия позиции на бирже случился обвал все акции рухнули. А я как раз ставил один к ста это плечом называется. Я бы в один миг все свои сбережения потерял. Дай обниму тебя еще раз! Если бы не ты, я бы не только разорился, но еще и должником сделался. И дом мой, и все имущество бы описали. Пришлось бы идти на паперть.

Честно говоря, -- продолжил Григорий Семенович. Мне и покуражиться хотелось, и сделать человеку приятное. Пусть поднимется в собственных глазах почувствует себя спасителем, избавителем от несчастья.

-- Дядюшка, вы и в самом деле своей шуткой подняли его самооценку, можно сказать, доставили моральное удовольствие.

-- Боюсь что не совсем. На следующий день, смотрю, Скобликов ходит хмурый, в глаза не смотрит и вроде как чего-то не договаривает. Но затем все-таки спросил:

-- И сколько бы ты потерял, не приди я вчера к тебе?

-- Не поверишь, с ума сойти! Улетел бы на двенадцать миллионов. Был бы теперь гол, как сокол.

-- Дас некрасиво с твоей стороны.

-- Да я и сам знаю, что некрасиво! На старости бес попутал с этим Форексом. Но теперь все -- завязал! И программу в компьютере стер, и деньги с биржи вывел.

-- Да я о другом. Благодаря мне ты сохранил двенадцать миллионов. А рубль сбереженный, как известно, такой же, как и заработанный. А с твоей стороны никакой благодарности.

-- Как это нет благодарности?! Я тебя только и делаю, что благодарю!

-- Я в другом смысле в материальном.

До меня, наконец-то дошли его соображения.

-- Петенька, погоди! Ты намекаешь, чтобы я благодарил тебя за то, что ты приперся ко мне в гости без приглашения?

-- Не начинай! Все ты понимаешь. А что без приглашения, так это еще лучше -- полностью моя заслуга, что деньги твои сохранились. Сколько бы порядочный инвестор, спасенный от разорения, отдал? А? Процентов двадцать не меньше!

-- Правильно. Но это если бы ты предостерег меня, или подсказал, на какие акции пойдут в гору, а какие упадут.

-- Согласен, про акции я ничего не говорил. Но за подсказки насчет акций обычно полагается процентов тридцать, если конечно у человека совесть имеется.

Я только расхохотался в ответ, -- продолжил Григорий Семенович, -- и тут же сознался, что разыграл его и Форекс, и биржа, это всего лишь моя шутка.

-- Ну, посмотри на меня, разве я похож на идиота играть на бирже, рисковать своим имуществом?

Но Скобликов скривился и покачал головой.

-- Хорошая отмазка, чтобы не благодарить!

Повернулся и ушел, не попрощавшись. Вот какая вышла нехорошая шутка! Теперь даже не знаю, как и помиримся?

-- Когда-нибудь помиритесь. Но на первое время, дядюшка, я бы советовал вам затянуть окна защитной сеткой вроде как от комаров.

Избавление от зависимости

-- А ты знаешь, Андрюша, -- сказал Григорий Семенович племяннику, -- хотя Скобликов и отомстил тогда Утюжкову за украденное изобретение, но психику свою полностью не восстановил. Начал он лечиться проверенным методом.

-- Запил, что ли?

-- Конечно универсальное средство. Но и тут он переусердствовал уж очень крепко стал закладывать за воротник. Клавдия жена его не знала, что делать с ним. Женщины почему-то не любят мужей-пьяниц. А Скобликов в подпитии становился сварливым и ревновал ее даже без всякого повода. Умеренная ревность она, конечно, любой бабе приятна, но Скобликов меры не понимал. Довел он свою супружницу упреками и подозрениями до того, что решила она его проучить.

-- Изменила, чтобы не укорял понапрасну?

-- Нет. Его обвинила в распутстве. Сделать это было несложно -- иной раз Скобликов возвращался домой в таком состоянии, что утром не помнил, где находился вечером.

И вот однажды, когда пьяненький Скобликов уснул, Клавдия подбросила ему под кровать бюстгальтер. Специально для этой цели купила огромный шестого размера, да еще ярко-красного цвета.

-- Коварная женщина, -- покачал головой племянник.

-- И жестокая. Вот что мне потом рассказывал Скобликов.

Проснулся он с гирей вместо головы. Вчерашний день помнит смутно. Сначала выпивал с друзьями, затем почему-то оказался в кинотеатре, где сразу же уснул. Проснулся, а вокруг темно. Перед глазами грохот, пламя, дым, кого-то лупят дубинами и колют мечами. Скорее всего, попал он на триллер, где основная режиссерская задача показать грешникам, что с ними произойдет в аду.

Утром, разлепив глаза, Скобликов подумал, что все эти ужасы ему приснились, хотя и не исключал, что непонятным образом заглянул в свое будущее.

А Клавдии в это время наплевать, какие страхи терзают мужа -- затеяла уборку. И вот, якобы неожиданно, вытаскивает она шваброй из-под кровати огромный красный бюстгальтер и делает вид, что потрясена. Скобликов тоже удивился и даже начал приходить в себя. Но весь ужас в том, что ничего не помнит. Не дай бог пережить такой момент рехнуться можно! вздохнул Григорий Семенович.

А Клавдия подняла бюстгальтер, закусила губу и мечет яростные взгляды:

-- Признавайся, чье это?! Не скажешь, сама отыщу твою бомбу глаза выцарапаю! Признавайся, как ее зовут?

-- Не знаю, -- оправдывается Скобликов и понимает, что слова его при наличии улики звучат неубедительно.

-- Ага! Не знаешь?! Тогда прибью эту тряпку к воротам, соседи увидят и кто-нибудь подскажет, где она живет. А еще лучше, если муж твоей потаскухи узнает принадлежность и прибежит к тебе разбираться.

-- Да клянусь, у меня ни с кем ничего не было.

-- Еще скажи, что купил и мне хотел подарить на три размера больше! Спасибо за внимание. А еще ко мне цеплялся! Связался с проститутками, думаешь, все женщины такие?!

-- Да клянусь

-- Не клянись! А лучше подумай, что будет, если она родит и подбросит тебе ребенка?!

Последнее предположение напугало Скобликова более всего. С выпивкой после такой профилактики он резко завязал и стал с опаской поглядывать на беременных женщин. Увидит на улице дамочку в интересном положении и невольно прикидывает, не с ней ли провел беспамятную ночь? Претенденток с маленькой грудью, конечно, сразу отметал. Но и полногрудых хватало. Немного успокаивался, если рядом с будущей мамой видел мужчину значит, не одиночка, маловероятно, что подбросит ребенка.

Чем больше он думал над произошедшим той ночью, тем явственнее перед глазами вставал вместительный красный бюстгальтер, и тем любопытнее становилось, кто же она неизвестная подруга?

При всяком удобном случае Скобликов стал оказывать знаки внимания женщинам с выдающимися параметрами. А дамское сословье устроено так, что сразу улавливает интерес в свою сторону. Иная загадочно опустит глазки, другая наоборот -- обожжет взглядом. Третья так глубоко вздохнет, что грудь сделается еще выше. А Скобликов в этот момент готов был завыть то ли от неизвестности, то ли от нахлынувших чувств. Тяжелые для него наступили времена.

Первое время он особое внимание уделял подругам жены, как более вероятным претенденткам. Ведь не мог же он притащить домой совершенно незнакомую женщину? Впрочем, если хорошенько выпить, и такое не исключалось. Подруги жены для виду строили удивленные глазки, но были польщены вниманием. Только врожденное здравомыслие останавливало Скобликова не хватало ему еще одного несчастья! Да и объемами своими они не соответствовали шестому, обнаруженному под диваном размеру.

Со временем Скобликов настолько погрузился в свои изыскания, что полновесная женская грудь начала ему сниться. Проснется утром и не может понять, то ли это был сон, или наружу вырвались подавленные воспоминания той ночи?

Однажды приснилась аппетитная дамочка в красном бюстгальтере, тем самым подсказав, как оптимизировать поиски. Следовало искать ту, которая питает слабость к красному цвету, особенно в срытых частях гардероба.

Теперь, оказываясь в транспорте, Скобликов невольно да что там невольно! вполне сознательно стал заглядывать в доступные декольте. В часы пик это не составляет труда. Иной раз уплотненные обстоятельства даже принуждают к нескромности. Но редко ему удавалось увидеть искомую красную полоску ткани -- женщины отворачивались, некоторые принимали его за маньяка.

Довел себя Скобликов до того, что уже не мог спокойно пройти мимо сохнувшего на веревке белья. Заглядывал через забор, пытался разобрать, футболка ли там краснеет вдалеке, или нужный ему предмет?

Он и ко мне несколько раз обращался за помощью, -- продолжил Григорий Семенович. Гриша, говорил он, может быть, ты видел меня с кем-то в тот вечер? Она должна быть сдобненькая. При этом Скобликов округлял руки перед собой, демонстрируя уровень сдобности.

-- Да забудь ты ее! возмущался я. Тем более что ты и так ничего не помнишь.

-- А она-то помнит! возражал Скобликов. Вчера, например, у магазина мне встретилась аппетитная дамочка и загадочно улыбнулась. С чего бы ей улыбаться первому встречному? Гриша, если бы ты знал, как тяжела неизвестность!

Со временем психика Скобликова окончательно захромала. Он даже стал обходить стороной мужей полногрудых дамочек. А вдруг она проболталась, а тот захочет отомстить?!

И что забавно, при всех этих страхах, его интерес к объемному женскому полу только возрастал и вскоре сделался настоящей манией. Это как если бродить по минному полю и мечтать, чтобы тебя разорвало. Начал философствовать на эту тему. Уверял меня, что не зря в старину декольте заменяло женщинам кошелек. Теперь там скопились неслыханные сокровища. Если хорошенько подумать, то иной бюстгальтер опаснее оружейной кобуры. Не поверишь, -- говорил он, -- иное декольте остается в глазах, как вспышка молнии.

Прошло девять месяцев после той памятной, вернее, беспамятной ночи. Подкидышей и ревнивых мужей не появилось. Можно было и успокоиться, но Скобликов по-прежнему разыскивал неизвестную партнершу. От безысходности купил себе красный галстук и носил его, как приманку вдруг клюнет любительница семафорного цвета.

Только после этой покупки Клавдия догадалась, что происходит с супругом. Начала ревновать его и сто раз пожалела, что придумала лечить от пьянства таким сомнительным методом. А он к этому времени заметно поостыл к жене и все чаще смотрел на нее, как бухгалтер, обнаруживший недостачу.

Григорий Семенович тяжело вздохнул, невольно войдя в положение соседа.

-- Сколько раз я говорил ему: Да выбрось ты из головы декольте и все, связанные с ним женские уловки! Среди мужиков каждый третий близорукий. А дамочки специально делают большой вырез. У них результативность охоты повышается. А еще лифчики носят с поролоном, чтобы грудные объемы отзывались объемом в ширинках! Хитрые бестии!

Но Скобликов не выздоравливал. Сам мучается и Клавдию свою извел. Был начинающим пьяницей, стал матерым сластолюбцем. На полных женщин стал прямо при ней пялиться. Я посоветовал ему сходить к психиатру.

-- Ну и как, помогло?

-- Какой там! Вернулся, говорит -- не она. Плоскогрудая -- смотреть не на то.

Клавдии ничего не оставалось, как повиниться, рассказать ему, что подбросила тот бюстгальтер. Но было уже поздно. Он расценил признание жены как попытку умалить его ночной подвиг. Да и Клавдия теперь не устраивала его своими прежними средними параметрами. Психика, Андрюша дело тонкое. Если что в голову что-то втемяшится дихлофосом не вытравишь! Развелись они с Клавдией.

Он мне признавался, что и сам не понимает, как раньше засматривался на тонких и стройных? Окончательно забраковал худосочную категорию. И многое другое забросил. Телевизор не смотрит. Политикой теперь не интересуется -- ему наплевать на левых и на правых, если это, конечно, не женская грудь. На глазах погибает человек.

Андрюша, а среди твоих знакомых случайно нет подходящей кандидатуры? Мы бы ввели ее в курс дела, чтобы она призналась Скобликову, что не может забыть той памятной ночи. Только надо, чтобы все, что полагается, было при ней.

-- Дядюшка, среди моих знакомых таких нет. А ваша сестрица Наталья? Она ведь не замужем. И габариты подходящие.

-- Да я и сам уже думал. Но со Скобликовым породниться -- только себе хуже сделать.

-- А ему и ей лучше! Да он на вас после этого молиться будет! Вы изобретений у него не воровали, а напротив, наградите его, так сказать полнотой жизни.

-- А ведь и правда, -- согласился Григорий Семенович, -- чего-чего, а этого добра у Натальи хватает.

Климатические изменения

Григорий Семенович потирал руки, предчувствую удивление гостей. И он не ошибся. Родственники кругами, разве что не хороводом, ходили вокруг диковинной, только что купленной им машины. Они ожидали чего угодно, но только не электрические Жигули с электромотором, работающим от аккумулятора. Григорий Семенович купил машину-самоделку по объявлению в газете.

Андрей забрался в салон и щелкал дополнительными тумблерами.

-- Да здесь и планшет есть! обрадовался внучок Ильюша.

-- Гриша, как ты разберешься во всех этих кнопках? спросила сестра Наталья.

-- Пойдет на курсы водителей троллейбуса. Там подскажут, -- съязвил сосед Скобликов, явно не одобряя покупку. Скобликов когда-то упал со столба от удара током его предубеждение к электричеству было понятно. И во сколько обошлась такая безделушка?

-- Половина миллиона, -- гордо ответил Григорий Семенович.

Скобликов присвистнул, а сестра, не умея свистеть, только ойкнула.

-- На бензине вдвое дешевле было бы, -- гнул свою линию Скобликов.

-- Спасибо! Не надо. Я этого бензина в своей жизни столько нанюхался. А уж натерпелся!..

-- От бензина?

-- И от солярки тоже. Мойте руки, садимся за стол. После обеда все расскажу.

Григорий Семенович сдержал свое слово. После обеда, когда гости расположились в пластиковых креслах на веранде, он раскурил трубку и поведал предысторию своей нелюбви к автомобильному топливу. Начал издалека.

-- Неприятности от бензина у меня начались еще в армии. Уж не знаю, с какого перепуга, но в нашей ремонтном взводе меня назначили кладовщиком в склад горюче-смазочных материалов (ГСМ). Склад это сказано громко. На самом деле это было полуподвальное помещение, заставленное бочками с керосином, уайт-спиритом, маслами и всякой вонючей дрянью. Товарищи кто в каптерку попал, кто в хлеборезку. А я перекатывал бочки с места на место. Выпучив глаза, поднимал их на попа, до дрожи в руках наклонял их и отливал масла в пустые ведра. Провонялся с головы до ног. Даже друзья вертели носом при встрече со мной. А еще офицеры норовили получить дармовой бензин для своих машин. И попробуй откажи сразу наряд вне очереди. А зам по тылу лютует и грозится за перерасход топлива упечь на губу. Натерпелся словами не передать.

Вздохнул только после армии. Но и здесь угодил в неприятную историю. Работать пошел в строительное управление, где квартиры давали в течение года. А там прочитали в военном билете мою специальность кладовщик ГСМ и определили на такую же должность.

В стройуправлении топлива было побольше, чем в армии. Только бензина и солярки две железнодорожные цистерны. Стояли эти цистерны в целях пожарной безопасности вдалеке от машинного двора. Но и тут началась знакомая история все хотят заправиться бесплатно, разве что гауптвахтой не грозят.

И однажды с этими цистернами случилась беда. Кто-то ночью выкачал их содержимое сорок тонн бензина и столько же дизтоплива. Замки на месте, сторож спал, ничего не видел, а ключи от цистерн только у меня. Началось разбирательство. Продвигалось оно медленно и, в основном -- в сторону возбуждения моего уголовного дела. Но к счастью, через пару недель следователь сообщил, что напал на след грабителей.

Только после этого я спокойно вздохнул. Как раз подоспел мой ежегодный отпуск, и я отправился в Крым для поправки расшатанных нервов.

Ехал поездом. В Ростове в мое купе вломился попутчик с чемоданом в одной руке, в другой -- вытянутой вперед -- держал зачехленный костюм. Это был пучеглазый, веселый, рыжий детина с громовым голосом. Он бросил костюм на диван и представился Петром Ивановичем. Несмотря на мужицкую внешность, попутчик оказался ученым-климатологом, изучающим таянье ледников. Ехал он на международный симпозиум в Ялте.

Почему опытом наблюдений за ледниками надо делиться в Ялте, я не понял. Но с появлением климатолога атмосфера в нашем купе потеплела. На столе появилась коньячок, балычок в перце и ветчина. Я со своей стороны извлек из чемодана бутылку беленькой, дорожную курицу и помидоры с огурцами.

Пейзажи за окном замелькали веселее. Посыпались анекдоты и шутки. Например, что глобальное потепление происходит циклично теплеет от углеводородов только летом, особенно к полудню. Петр Иванович через пять минут Петя ржал по-лошадиному, да так громко, что в дверь то и дел с осуждением заглядывал лысый старик, вероятно, язвенник -- на приглашение присоединиться к столу отказался.

Насмеявшись и подкрепившись сытными и жидкими продуктами, мы завалились на боковую.

Утром я проснулся от бьющего в глаза света. В купе было непривычно тихо и просторно. Петра Ивановича и чехла с его костюмом не было. Хотя чемодан его, как и раньше, лежал на багажной полке. Нехорошее предчувствие шевельнулось внутри. Я поднялся, бросил взгляд на свое багажное место и обомлел -- чемодан мой исчез. Нагрудный карман моего пиджака с паспортом, деньгами и билетом тоже оказался пустым. Я поискал их в других карманах и протрезвел, словно вечера пил только боржоми.

Меня словно молнией прошило. Из Петра Ивановича такой же климатолог, как из меня вдовствующая балерина. Каналья! Аферист! Проходимец! Таких на железной дороге вагон и маленькая тележка. Эту публику следует перевозить только в наручниках. И лучшее для них купе одиночная тюремная камера!

Но зачем он оставил свой чемодан? Мне вспомнилось, как я хвастался вчера, что сниму пятизвездочный отель на берегу моря в средствах, мол, не ограничен. А он ржал и уверял, что можно отлично устроиться и в двухзвездочном если, конечно, ты его владелец.

Я сдернул чемодан климатолога с полки. Вместе с летней одеждой и пляжными тапочками обнаружил там его паспорт с вложенной в него помятой тысчонкой и квитанцией на забронированный номер в ялтинском отеле. Выяснилось, что по паспорту никакой он не Петр Иванович, а Николай Павлович Багратионов.

Небритый и злой я вышел с чужим чемоданом в Симферополе и прямиком направился в милицейскую дежурку, расположенную тут же на вокзале. По дороге на глаза мне попались телефонные кабинки. Я решил позвонить домой, чтобы выслали денег. Но тут же сообразил, что получить их я смогу только по паспорту Багратиона.

В зале ожидания опустился на скамью, осмотрелся по сторонам. Наискосок от меня сидел мужичок бомжеватого вида. Захотелось похлопать его по плечу: Привет, коллега! Как я тебя сейчас понимаю!

Сидел я минут десять, затем поплелся к будочкам междугороднего телефона.

Трубку поднял отец. Вероятно, мое паническое настроение передалось ему по проводам. Он сразу же начал кричать в трубку: Куда ты пропал?! Хорошо, что позвонил! Немедленно возвращайся! На тебя завели уголовное дело. Следователь рвет и мечет как ты посмел уехать?! -- Папа, но он сказал, что нашел грабителей. -- Он нашел их, но они заявили, что и бензин, и солярку ты им продал за наличные. Ты предложил дешевле, чем на нефтебазе. Да как я мог продать государственное топливо?! -- Именно это и возмущает следователя. Теперь он знает, почему ты уехал!

Из телефонной будки я вышел пошатываясь. Ну и дела! Из разговора с отцом я понял, что бензин и соляру у меня будто бы купил снабженец из соседнего колхоза, который уверяет, что у него имеется моя расписка. Сидевший напротив бомж посмотрел на меня удивленно вероятно, я невольно завыл на волчий манер.

С этим пройдохой-снабженцем я действительно нередко имел дело. Мы обменивались запчастями, подшипниками, сальниками. Мы помогали колхозу во время посевной или уборки от чистого сердца и по звонку из райкома. При этом мы обменивались расписками на случайных клочках бумаги. Я не сомневался, что в одну из них он вписал украденное топливо. Возвратить соляру и бензин во время их чертовой летней кампании будет невозможно, даже если он сознается в подтасовке районное начальство не позволит. А вот меня по этой расписке могут упечь за решетку лет на шесть. А если еще задержат с чужим паспортом?! Господи! Кто поверит, что меня обокрали в поезде? Карл у Клары украл кораллы! А вместо них подбросил свой паспорт?!

Я передумал идти в милицию. Еще раз изучил найденную в чемодане квитанцию на заселение в отель и паспорт грабителя. Мне никогда не нравилась мое собственное фото в паспорте. Его же и подавно вызывала отвращение, хотя на фотографии Багратионов был худее, чем в жизни, а черно-белое изображение скрывало его огненный цвет. В голову пришла безумная мысль а не поехать ли в отель? Появилось не менее глупая надежда а вдруг он разыграл меня и сейчас сидит в фойе отеля, чтобы вдоволь нахохотаться при моем появлении?

Вскоре я ехал троллейбусом в Ялту. За сейчас не знаю, но тогда они ходили -- долго, жарко, но дешево. Учитывая мои финансы, последнее условие мне подходило.

Миловидная девушка администратор у стойки отеля -- взглянула на квитанцию и мой паспорт тьфу ты! -- на паспорт Багратионова -- и обворожительно улыбнулась.

Ничего не поделаешь, Андрюша, все мы так устроены, что улавливаем внимание со стороны противоположного пола. За другие живые организмы не знаю, но у нас это чувство врожденное. Господь выдрал мужское ребро, но вместо него кое-чем наградил.

Я понял, что впечатлил девушку. Мы перебросились парой фраз, и этого было достаточно, чтобы она сказал: Какая у вас звучная и красивая фамилия. Я многое бы отдала, чтобы заиметь такую!

Я расценил ее слова на свой манер. Отдала и отдалась очень близко по звучанию. Опять же, девушки хорошо понимают, как заполучить мужскую фамилию. Не это ли она имела в виду? Игривость в ее голосе и недвусмысленный взгляд прехорошеньких глаз склоняли меня к приятной версии.

Я уже мысленно рассказывал милой администраторше о тающих ледниках в Гренландии, о всеобщем потеплении, в том числе и между нами. Но тут зазвонил телефон, девушка взяла его, извинилась и куда-то убежала. Я взял со стойки паспорт не хватало, чтобы и он исчез -- и стал прогуливаться по фойе, изучая обстановку, в которой намерен был провести две незабываемые недели именно на этот срок был забронирован номер. С деньгами что-нибудь придумаю, в крайнем случае, отец сделает перевод на имя Багратионова.

И вдруг мои ноги прилипли к мраморному полу. На стенде с правилами проживания в отеле висела похабно увеличенная фотография из паспорта в моих руках. Ниже помещался текст: Разыскивается Багратионов Николай Павлович убийца, грабитель и рецидивист! Знающему о его местоположении просьба сообщить по номеру

Номер я не запомнил, да и не мог запомнить в глазах у меня потемнело. Когда в них прояснилось, я догадался, чему улыбнулась администраторша и куда она побежала. Не звонить же ей в милицию при мне!

Я не стал дожидаться ее возвращения. В отношения между нами установился ледниковый период. Подхватив чемодан, я выскочил из отеля. Ялтинский отпуск отменялся.

Я шел по набережной и задавался вопросом, зачем курортные города загаживают милицейскими листовками? Фотографии Багратионова висели на рекламных тумбах, заборах и столбах. Я не мог удержаться, чтобы не сорвать одну из них, криво прилепленную рядом с почтовым ящиком.

-- Дяденька, зачем вы сорвали бандита? раздалось за моей спиной.

Я обернулся. Десятилетний малец осуждающе уставился на меня, вероятно пытаясь найти сходство с фотографией.

-- По-твоему, я бандит?

-- Нет. Вы хулиган, если срываете объявления!

-- Тогда получи! И не лезь не в свое дело! Я отвесил пацану подзатыльник. Мне известно, где находится этот преступник, и сейчас я иду сообщать об этом.

Малец даже не завопил от встречи с милицейским осведомителем. А я быстрым шагом направился к троллейбусной остановке.

Вскоре я лежал на вагонной полке и радовался, что в наших кассах до сих пор отпускают билеты бандитам и рецидивистам. Но ехал я все равно с опаской, завидуя персонажам, путешествующим в опломбированных вагонах.

В соседнем купе какие-то весельчаки немилосердно орали и смеялись, вернее, ржали, точно лошади. Пришлось пойти и напомнить, что они не на ипподроме, и не в цирке.

Всю ночь я недоумевал, почему в билеты включают страховку от крушения поездов, а от банального воровства нет.

По прибытию в Посторомкино я не отважился ехать домой. Если меня не задержали в Крыму, то это еще значит, что не арестуют в родном городе. Прямо с вокзала я поехал в колхоз, в тот самый, которому якобы продал восемьдесят тонн горючего.

Что вам сказать об этом коллективном хозяйстве? Сердце мое обливалось кровью в каких условиях приходится жить крестьянам! Бездорожье и грязь по колено. Попроси они по-человечески топливо для грейдеров или для отсыпки шоссе, ей-богу, отпустил бы эти восемьдесят тонн. Конечно, не все сразу, а постепенно -- в течение года. Никто бы при наших объемах и не заметил мою благотворительность . Тогда стройуправление крепко стояло на ногах, не в пример колхозу, чье единственное богатство составляли вороватые селяне.

Дом самого хитрого из них, я отыскал на краю деревни. Я постучал в тускло горящее окно. Снабженец опасливо вышел из дома. Он не ожидал моего приезда. Скорее всего, надеялся увидеть меня только один раз в зале суда перед отправкой по этапу.

-- Да нас самих кто-то ограбил, -- оправдывался снабженец. А председатель обещал меня посадить, если к уборочной не достану солярки.

-- А бензин?

-- И бензин машинам нужен.

-- Вот этой? я указал на белевшие во дворе Москвич.

-- Он тоже не на воде работает, -- объяснил снабженец.

-- Тогда смотри, -- сказал я, протягивая ему листовку с фотографией Багратионова, сорванную в Ялте. Этот человек тебе известен?

-- Известен его рожа висит на доске объявлений у сельсовета.

-- А знаешь, кто это?

-- Там ясно написано убийца и рецидивист.

-- И не только. Это мой закадычный дружбан вместе тянули срок. В подтверждение своих слов я достал паспорт Багратионова и показал снабженцу. Он просил передать, что для него одним убийством больше, одним меньше, не имеет значения. За кидалово своего друга он просто обязан отомстить. Такие у нас порядки! -- я виновато развел руками, давая понять, что не в силах изменить воровские законы.

Даже в полумраке было заметно, как побледнел снабженец.

Григорий Семенович сделал долгую паузу, разжигая потухшую трубку.

-- Дядюшка, а дальше то что? спросил нетерпеливый племянник. Топливо вернул?

-- Как он мог вернуть его во время уборки?! В милиции сознался, что самовольно выкачал топливо. Но настаивал, что сделал это исключительно из производственной необходимости и для повышения урожайности. Написал расписку, что обязуется вернуть самовольно взятое топливо в течение года.

-- Так вас не судили?

-- Нет, не судили. Но через полгода хотели судить по другому делу. В Саратове, на месте ограбления банка, был найден мой паспорт. Адвокаты замучились доказывать мое алиби. Скорее всего, саратовский сейф почистил специалист по изменению климата. Тот самый, который в поезде уверял, что глобальное потепление случается от углеводородов, чаще всего -- в полдень. А уж как эти углеводороды воняют и вспоминать не хочется! Хватит с меня -- нанюхался. Так что лучше я буду кататься на электрической машине.

Самоволка

Григорий Семенович улыбался, когда племянник Андрей и внучок Ильюша расхваливали электрическую машину, рассуждали о науке, о будущей высадке человека на Марс. Андрей заметил улыбку.

-- Дядюшка, вы не верите в такую экспедицию?

-- Почему не верю -- когда-нибудь полетят. Чем же еще дуракам заниматься, если на земле уже все переделали? Тут без экспедиции не обойтись. У нас в армии, кстати, тоже был один экспедитор узбек Акрам Рахматуллаев. Роста он был невысокого, но крепенький, и по-русски говорил довольно неплохо. Мы поначалу думали, что он до службы успел поработать экспедиции в геологоразведке, и уважали его за это. Но он, бестолочь, сам же понизил себя в наших глазах. Объяснил, что работал экспедитором в совхозе Завет Ильича сопровождал вагоны, чаще всего, с луком. Доставлял лук на овощные базы в Москву, Орел и Саратов. Когда Акрам говорил Завет Ильича, то получалось Совет Ильича, за это его так и прозвали.

-- А глаза у тебя не выедало, кататься вместе с луком, -- спросил Акрама старослужащий Сеня Грызунов, исполнявший обязанности каптерщика.

-- Я сопровождал овощи в купейном вагоне, -- с гордостью ответил Акрам, даже не уловив издевки в словах Грызунова. Наш совхоз отправлял вагонов пять-шесть. А мы с папой прицепляли свой закупали лук у соседей.

-- Что значит свой? спросил ефрейтор Коробкин земляк и товарищ Грызунова.

Акрам удивился старослужащим, не понимающих обыкновенной коммерции.

-- Свой это мой. Сдаю на базу совхозный лук, а вместе с ним --свой. Он по документам у меня тоже совхозный.

-- А деньги за него чьи совхозные?

-- Нет, -- Акрам улыбнулся, -- деньги наши с папой.

-- И и сколько получалось за вагон? поинтересовался Грызунов.

-- Двадцать или тридцать тысяч, смотря как договоришься.

-- Так вы с папой за поездку зарабатывали на пять жигулей?

-- Нет, -- сознался Акрам, не любивший вранья, -- только три. Я зарабатывал три. А папа ездил в Мурманск, там получалось больше.

Грызунов и Коробкин только присвистнули ничего себе салага заколачивал перед армией!

Вечером, сидя в каптерке, товарищи обдумывали услышанное.

-- Эту тюбетейку обязательно надо нахлобучить, -- сказал Грызунов.

-- Если Совет Ильича снабженец, то пусть подумает и о нашем снабжении, -- согласился Коробкин.

Рядовой Акрам Рахматуллаев и в самом деле в деньгах не нуждался отец, не скупясь, присылал ему переводы. Акрам охотно давал взаймы товарищам, получавшим всего по три восемьдесят в месяц.

Грызунов и Коробкин долго раздумывали, как грамотно поживиться за счет молодого узбека? И тут им на помощь пришла весна.

С приходом весны Акрам затосковал и стал проситься у ротного лейтенанта Парфенова в увольнение. Но ротный молодых не баловал. А если кому и выписывал увольнительную, то при этом всегда добавлял: Не вздумайте знакомиться с незнакомками!.

У Акрама знакомых из женского пола в городе не было. Не было их и в округе за тысячу километров. Этим и воспользовались Грызунов с Коробкиным. Они пообещали познакомить Акрама с местной девушкой, чему он очень обрадовался и еще больше расположился к старослужащим. Теперь он одалживал деньги, не раздумывая.

Операция по обезжириванью наивного узбека протекала успешно и была бы совсем идеальной, не надоедай Акрам вопросами когда же его познакомят с девушкой?

А вот с девушками у Грызунова и Коробкина, как сказали бы ревизоры, имелась серьезная недостача. У Грызунова была знакомая из местных Полина. Он два раза ходил с ней в кино, но даже до поцелуев еще не дошло.

Акрам же тем временем не давал покоя друзьям.

-- Я уже говорил с ней о тебе, -- сказал Грызунов, полирую свои сапоги бархаткой.

-- А как ее зовут?

Грызунов замялся.

-- Полина.

-- Полина? Красивое имя!

-- И сама она тоже красивая.

-- А фотография есть?

-- Есть, -- неохотно ответил Грызунов. Он достал фотокарточку Полины и показал Акраму.

-- Дай ближе посмотреть.

-- Ты что, слепой?! Как тебя в армию взяли? Издали смотри.

Акрам наклонился, приблизившись к фотографии.

-- Очень красивая, -- улыбнулся он.

-- Ясное дело. Потому и сказала, чтобы фотографию я не отдавал, пока ты не пришлешь свою.

-- Тогда сфотографируйте меня.

-- Реактивы сейчас дорогие, и фотобумага нужна...

-- Я заплачу. Сколько надо?

-- Ну, если так это другое дело.

Все хорошо знали, что Грызунов оборудовал в каптерке тайную фотолабораторию, где по ночам, когда начальство разъезжалось, проявлял и печатал с друзьями снимки.

После отбоя в каптерке состоялась фотосессия Акрама. Как он не отбивался, но его нарядили в офицерский парадный китель с лейтенантскими погонами.

-- Зачем? Я не офицер, я не хочу обманывать! противился Акрам.

-- А с Полиной знакомиться хочешь? Я уже сказал ей, что ты наш взводный. А ты пришлешь фотографию рядового вот это будет обман! Да она и не разбирается в наших званиях. Только спросила, высокий ты, или нет? Я сказал, что выше меня.

-- Но я не выше!

-- По званию выше. И надо, чтобы ты написал ей письмо.

Услышав такое, Акрам погрустнел.

-- Я по-русски не очень хорошо пишу... с ошибками.

-- Чтобы ты без нас делал! вмешался в разговор Коробкин. Мы поможем -- все-таки служим в одном взводе.

Когда вечерние съемки закончились, Акрам попросил друзей не упоминать в письме о его офицерском звании, и хотел бы прочесть послание перед отправкой.

-- Редактировать собираешься? Тогда сам пиши, если не доверяешь друзьям!

Акраму пришлось смириться. Но после утреннего развода он все-таки захотел увидеть, что они написали.

-- Как я тебе покажу?! возмутился Грызунов. Я отдал его писарю -- он с утра уходит в город. Спать меньше надо!

-- Я и так почти не спал, -- сказал Акрам, что было истинной правдой. Ему полночи не давали уснуть радужные надежды и красивое лицо девушки, запечатленное в памяти.

Две недели Акрам напрасно ожидал ответного письма от девушки, а затем снова стал надоедать друзьям.

-- А вы правильно написали ее адрес? А нашу часть указали?

-- Может и фамилию нашего комбата сообщить! И сколько в полку солдат? Хочешь нас под дисбат подвести?! Откуда я знаю, почему она не отвечает?

-- А ты ей позвони ведь она твоя знакомая.

-- Да откуда я позвоню?

-- С КПП там есть городской телефон.

Грызунов и Коробкин неделю отбивались от назойливого Акрама. Но тот, вероятно, догадался, что его водят за нос, перестал ссужать деньги. На просьбы отвечал уклончиво, почему-то глядя в сторону -- мол, папа теперь ничего не присылает.

Грызунову пришлось идти на КПП и звонить Полине. Дежурный сразу предупредил, чтобы телефон долго не занимал. Пришлось говорить быстро.

-- Полина, -- сказал Грызунов в трубку, -- наш взводный надоел мне своими просьбами -- хочет увидеться с моей сестрой. Я сказал ему, что ты моя сестра, и в увольнение я хожу к родственникам. Иначе бы он не выпустил в город.

-- А зачем ротному понадобилась твоя сестра? Ты что-то натворил?

-- Нет. Он хочет от имени командования объявить моей семье благодарность. Мы только что отлично отстрелялись на полигоне, и я оказался лучшим стрелком в полку. Нашего взводного за это повысят в звании. А он, хотя и узбек, но мужик справедливый желает выразить благодарность семье, вырастившего меткого стрелка.

-- А где я с ним встречусь? И когда?

-- Там, где мы с тобой в прошлый раз недалеко от нашей части. Завтра вечером.

-- Вечером?

-- Днем он не может занят подготовкой личного состава.

Дежурный по КПП, краем уха слышащий разговор, прервал Грызунова.

-- Не занимай линию! Хватит пороть всякую чушь! прикрикнул он.

Вместо всякую чушь, -- уточнил Григорий Семенович, -- дежурный сказал иначе. В армии все говорят кратко и понятно.

Следующим вечером началась подготовка Акрама к свиданию с Полиной. В одной из кладовок машинного парка подальше от казармы, где всегда был дежурный по части Акраму протянули парадную офицерскую форму со стоячим воротником.

-- Надевай китель, -- распорядился Грызунов.

-- Зачем китель? воспротивился Акрам.

-- Без кителя нет совратителя! И натягивай яловые сапоги.

-- Зачем яловые? И они маленькие будут давить.

-- Если у тебя кирзовая внешность, то пусть хоть сапоги будут яловыми. Извини, хромовых нет.

Акрам с трудом влез в тесные сапоги. Товарищи критически осмотрели его.

-- Тебе в ластах ходить, а не в офицерских сапогах. Еще и возмущаешься вместо благодарности, -- недовольно проворчал Коробкин. Выставь грудь вперед, сейчас приколю медаль.

-- Не надо медали, -- заупрямился Акрам, -- мне стыдно будет.

-- А в самоволку ходить не стыдно? Да тебе за одну твою фамилию, которую никто выговорить не может, орден давать надо. Но орденов нет. Есть медаль и четыре значка. Их тоже сейчас прицепим.

-- А медаль за что?

-- За жадность твою! Позабыл о друзьях, которым даже на курево не хватает. Держи пачку листовок, положи их в нагрудный карман так будешь выглядеть мужественней.

-- А если Полина захочет пойти со мной в город? спросил Акрам.

-- Ты с ума сошел! Мечтаешь встретиться с патрулем?

-- А что мне ей говорить?

-- Перво-наперво скажешь: Лейтенант Рахматуллаев на свидание прибыл. А затем объяснишь, что времени в обрез скоро вечернее построение, а ты ответственный за него.

-- И это самое главное, -- добавил Грызунов. От своего имени и от имени части благодари рядового Грызунова самого меткого стрелка в полку.

-- И по возвращению со свидания не забудь его отблагодарить, -- добавил Коробкин. Это он достал тебе китель и договорился о встрече с Полиной.

-- И вот еще что, -- сурово добавил Грызунов, -- не вздумай целоваться с Полиной.

-- Почему?

-- Ты офицер, а не монах-целовальник! В крайнем случае, можешь поцеловать ручку. И все время нахваливай меня.

-- Обязательно похвалю. Только дайте мне ее фотографию.

-- Это еще зачем?! Ты что, без фотки не узнаешь?

-- Я всегда ее узнаю. Но мне очень нравится фотография.

-- У нее попросишь. Она когда-нибудь принесет если ты понравишься ей. А эту она подарила мне.

-- Сеня, -- вмешался Коробкин, -- ради бога, не жмись. Дай ему поносить. У офицера в кармане всегда должны быть дама его сердца.

Грызунов неохотно расстался с фотографией Полины.

-- Только сразу же вернешь ее. И не вздумай показать! Иначе она поймет, что ты от нее без ума и сходу начнет из тебя веревки вить. Тебе это надо?

-- Нет, не надо, -- чистосердечно признался Акрам.

Вскоре новоиспеченный офицер перепрыгнул через забор и направиться к месту свидания. Товарищи его, набросив на плечи брезентовые караульные плащи, последовали за ним.

На душе у Грызунова и Коробкина было неспокойно. Чего доброго, Полина предложит Акраму пойти в парк, а тот согласится. Страшно подумать, что случится, если встретятся с патрулем. Акрам, конечно, их не выдаст, но китель и сапоги он мог получить только в каптерке, которой заведовал Грызунов. Оправдаться не получится.

Товарищи издали наблюдали за Полиной и Акрамом. Последний, вероятно, от недостатка русских слов энергично жестикулировал.

-- Меня нахваливает, -- самодовольно заметил Грызунов. Он парень что надо если пообещал, то сделает.

Но спокойствие друзей было недолгим. Они увидели, как Акрам и Полина свернули в проулок, ведущий в парк. Этого нельзя было допустить. Грызунов и Коробкин побежали по соседней улице, свернули и направились навстречу влюбленной парочке.

Коробкин шел впереди, а Грызунов, набросив капюшон плаща на голову, малость поотстал -- он опасался, что Полина узнает его.

Повстречавшись с Акрамом, Коробкин козырнул и представился:

-- Военный патруль. Товарищ лейтенант, предъявите ваши документы!

Акрам опешил, увидев перед собой непривычно одетого Коробкина, но виду не подал -- он и сам сейчас изображал лейтенанта. Не зная, как поступить, Акрам полез в нагрудный карман, достал листовку, протянул ее Коробкину. Вместе с листовкой из кармана на землю выпала фотография Полины. Девушка подняла ее.

-- Ой! Это я! Как она у тебя оказалась?

-- Мне ее подарил твой родственник двойной двоюродный брат.

-- Ах, вот оно как! -- нараспев и неодобрительно сказала Полина.

-- Я его попросил ты очень красивая, -- смущенно объяснил Акрам.

-- И он отдал?

Патрульный Коробкин решил вмешаться в этот разговор.

-- Да как он мог не выполнить приказ офицера? Для солдата это закон! А вы его, товарищ капитан, нарушаете.

Акрам беспомощно осмотрелся по сторонам в поисках капитана.

-- В вашем документе указано, -- продолжил Коробкин, ткнув пальцев в листовку, -- что вы капитан, а вы ходите в лейтенантских погонах! Не успели пришить новые?

-- Да не успел, -- охотно согласился Акрам.

-- Немедленно возвращайтесь в часть и устраните нарушение. И больше никогда так не делайте!

Коробкин вернул листовку Акраму и, уходя, прошипел сквозь зубы:

-- Немедленно в часть! И доплатишь мне за повышение звания.

Когда патрульные удалились, Полина спросила:

-- Так вы капитан? Тогда зачем сказали, что лейтенант?

-- Не хотел хвастаться, -- объяснил Акрам. В армии если капитан, то уже старый. Я подумал, вам не понравится старик.

-- Да какой же вы старик?! Вы еще молодой и очень красивый. Но только стеснительный. Вам нечего стесняться, вы мне очень понравились. А я вам?

-- Очень! Скажите мне ваш телефон, я обязательно позвоню.

-- А запомните?

-- Никогда не забуду!

Полина назвала номер, после чего на прощанье прильнула к Акраму, которому осталось только поцеловать ее. Что он и сделал -- офицерский мундир всегда добавляет смелости.

-- Вот как, дорогой мой Андрюша, узбекский экспедитор обошелся со своими друзьями! Отбил у Грызунова Полину, -- закончил рассказ Григорий Семенович, -- А после окончания службы увез ее в Среднюю Азию и женился на ней. И тебе, Андрюша, пора о земном думать, а не об экспедициях на Марс!

Спор

Андрей, гостивший у Григория Семеновича, поднялся раньше обычного, оделся, умылся и в полной готовности сидел в беседке.

-- Дядюшка, там мы сегодня едем на рыбалку?

-- Нет, Андрюша, рыбалка отменяется.

Племянник удивился. Еще с вечера они обговорили место, где как всегда просидят до вечера, поминая чертовых колхозников, загубивших рыбу своими химикатами.

-- Дядюшка, но вы обещали.

-- Мы не выедем оттуда к обеду пойдет дождь. А ты видел резину на моей машине?

-- Кто вам сказал про дождь? По радио обещали ясную погоду.

-- Колени мои сказали. Они институтов не кончали, но предсказывают получше твоих синоптиков.

-- Но в небе ни одного облачка.

-- Не спорь со мной. Ты похож на Федю Перевозова, который спорит по любому поводу.

-- Это который художник?

-- Да. Его картина висит в гостиной.

-- Где горы нарисованы? Красивая. Хороший художник.

-- Хороший, и с головой все в порядке во всяком случае Черный квадрат рисовать не стал бы. Только он, как и ты, любитель поспорить. Вот поэтому и вляпался в серьезную историю.

-- Дядюшка, расскажите

-- Это можно тебе наука будет. Однажды Федя Перевозов тогда еще начинающий художник -- прогуливался в городском парке с Никитиным -- товарищем по живописному цеху. Если молодые люди считают себя художниками, то обязательно начинают бездельничать, дожидаться вдохновения -- пока сверху не снизойдет божья благодать. А близорукий боженька почему-то не замечает лодырей в упор.

Бродят они, значит, с другом, бродят, рассуждают о своем высоком предназначении, и тут Перевозов замечает красивую девушку она сидела на скамье с развернутой книгой. Перевозов по заведенной у него привычке решил заключить пари.

-- Витек, видишь вон ту девушку?

-- Не слепой.

-- А спорим, я познакомлюсь с ней за две минуты. Она мне улыбнулась.

-- Да у нее, наверное, книжка смешная. И улыбнулась она, скорее всего, мне. И что означает познакомлюсь? Имя узнаешь? Или она согласится пойти с тобой в кино?

-- Пойдет в кино. Не веришь в мои способности?

-- А ты веришь, что я поднимал паровоз?

-- Не верю.

-- И напрасно. Я действительно поднимал есть восемь свидетелей. Поднимал, поднимал но не поднял. Еще скажи, что сможешь уговорить ее выйти за тебя замуж?

-- При желании смог бы.

-- А вдруг она замужем? А ты со своим заманчивым предложением: Позвольте мне стать вашим вторым прицепным супругом?

-- Прицепным не согласен. Но она свободна. Была бы замужем, сидела бы дома, варила борщи. Да и развестись недолго закатала супругу скандал, и развелась.

-- Да как она может разойтись с мужем, если ты только говорил, что она свободна? Ничего себе логика!

-- Я сказал, если замужем, то может разойтись. А есть такие, которые трижды разводились, а затем снова сходились.

-- А ты на деньги хочешь спорить, или просто так?

-- На деньги! У тебя есть триста рублей?

-- И ты за триста рублей собираешься разрушить чужую семью?

-- Да говорю же -- свободна она! А если, вдруг и замужем, то, скорее всего, скрытая сепаратистка -- желает отделиться от мужа. Иначе бы носила кольцо.

Неожиданно Перевозов чихнул, вытер нос платком и добавил.

-- Вот видишь, значит, правда!

-- Хороша логика! Каждому чиху веришь.

-- Я интуиции своей верю. Конечно, я не червяк, все время попадать в яблочко, но тут вероятность девяносто пять процентов. Так спорим, или нет?

-- Что познакомишься?

-- И познакомлюсь, и пойду с ней в кино.

-- А может сразу на тысячу, что женишься на ней?

-- Нет у меня тысячи. И жениться я не готов. На триста согласен.

-- А они у тебя есть?

-- Дома есть.

-- Хорошо. По рукам.

Как и полагается в таких случаях, приятели разрубили ребром ладони руки, и уже через минуту Перевозов оказался перед девушкой. Никитин же занял наблюдательный пост наискосок от них -- на противоположной стороне аллеи.

-- Как потом рассказывал Перевозов, -- продолжил историю Григорий Семенович, -- он вежливо поинтересовался у девушки, какую книгу она читает?

Ответ был примерно таков:

-- Пособие, как отбиваться от назойливых незнакомцев.

-- Тогда я приду вам на помощь, -- сказал Перевозов. -- В детстве меня обозвали Федором. И если вы скажете свое имя, то проблема с незнакомцами отпадает мы станет знакомыми. Буду откровенен мне очень надо познакомиться с вами.

-- В таких случаях юноши говорят, что потеряли голову и жить не могут без избранницы.

-- Не станем забегать вперед. Но поверьте, я очень заинтересован в знакомстве. Видите вон того молодого человека, Перевозов указал в сторону Никитина. Он уверяет, что я ни при каких обстоятельствах не смогу на вас жениться. Да что там жениться! Уверяет, что я даже не познакомлюсь. Мы с ним побились об заклад. Что вам стоит мне подыграть? Сделайте вид, что знакомство прошло удачно.

-- А вы знаете, сколько зарабатывают актрисы?

-- Не знаю. Но я поделюсь с вами выигрышем мы поспорили на триста рублей.

-- За знакомство, или за женитьбу?

-- За знакомство.

-- А во сколько бы вы оценили женитьбу?

-- Извините вы согласны?

-- А почему бы и нет?

Перевозов замялся от неожиданного поворота событий.

Девушка улыбнулась.

-- Меня зовут Анастасия. Может быть, вы подумаете и пойдете к товарищу, чтобы перезаключить пари на более крупную сумму?

-- Я бы так и сделал. Но не уверен, что вы говорите серьезно. Вы шутите, а перед свадьбой откажетесь от своих слов. А я дважды прогорю и не женюсь, и потеряю деньги.

-- Вы уж определитесь, что для вас важнее деньги или женитьба? Я бы вам рекомендовала женитьбу. Мы отправимся в загс, а выигрыш потратим на свадьбу.

Перевозов не знал что ответить. Это не укрылось от девушки.

-- Если не уверены в себе, то зачем тогда спорите?

-- Ради интереса.

-- Ко мне? Или я вам не нравлюсь?

-- Нравитесь но как бы вам объяснить...

Девушка и тут пришла на помощь Перевозову.

-- Вот видите опять сомнения! И совершенно напрасно. Я вам действительно понравилась, иначе бы вы не обратили на меня внимания. В парке десятки, а то и сотни девушек, а вы почему-то подошли именно ко мне. Не сомневайтесь, все будет хорошо! Или я произвожу впечатление сомнительной женщины?

-- Ради бога! Как вы можете? Вы очень умны, а уж в логике вам точно не откажешь.

-- И в людях я неплохо разбираюсь. Сколько вам лет?

-- Тридцать два.

-- Тридцать два, а вы до сих пор не женаты! Велика вероятность умереть холостяком. Или хуже того какая-нибудь ловкая бабенка окрутит вас в старости, и опомниться не успеете. А сейчас вы еще сравнительно молоды и сами выбрали меня значит, я не строила коварных планов на ваш счет.

-- Я потрясен вашей логикой.

-- Только логикой?

-- И всем остальным.

-- Тогда в чем дело? спросила девушка.

-- Так и быть, согласен! Сейчас пойду и заключу пари, что женюсь на вас.

-- Правильно и сделаете. Не стойте на распутье! Постоянно сомневаться в дураках оставаться! Не давайте сомнениям высказать мнение!

-- Сейчас так и сделаю.

Перевозов решительно поднялся на ноги, но девушка остановила его.

-- С другой стороны, вам не мешало бы все хорошенько обдумать. С вашей импульсивностью вы можете изменить решение перед самой свадьбой, и мы потеряем деньги. Давайте пока выиграем наши триста рублей.

-- Наши в ваших устах звучит, точно музыка! Поднимайтесь, пойдем грабить товарища и на его деньги отметим нашу помолвку.

Вскоре они так и сделали, вместе с девушкой подошли к Никитину.

-- Никитин, -- сходу заявил Перевозов, -- гони триста рублей. Мы с Анастасией познакомились и намерены за твои деньги отметить это событие в ресторане. Будем рады, если присоединишься.

-- Анастасия?! Мы пойдем в ресторан на твои деньги. Даже имя не узнал! Ее зовут Аделаида это моя жена! Я ведь говорил, что она улыбалась мне!

Перевозов бы потрясен известием. Еще и триста рублей потерял! завершил свой рассказ Григорий Семенович.

-- Хорошо еще, что сдуру не поспорил на женитьбу мог бы улететь на тысячу, -- сказал племянник.

-- Ничего подобного. Он и здесь прогадал. Месяца через три Перевозов отбил у Никитина Аделаиду и женился на ней. Бесплатно женился. А ведь мог заработать тысячу! А по тем временам это была серьезная сумма. Так что, Андрюша, мой тебе совет никогда не спорь, особенно, на деньги. И со мной не спорить после обеда обязательно пойдет дождь.

Туристическая реформа

Андрей смотрел черно-белую хронику в телевизоре.

-- Дядюшка, а вы в советское время были в партии? Принимали участие в управлении государством?

-- Андрюша, дорогой мой, -- Григорий Семенович укоризненно покачал головой, -- если плывешь на корабле пассажиром, то нечего лезть в капитанскую рубку -- я в морском деле ничего не смыслю. Поэтому и в партии никогда не был. А к чему все это приводит, видел на примере соседа Скобликова.

-- Разве он был коммунистом?

-- Еще и каким! Его даже депутатом в местные советы от нашего района выбирали. Возглавлял там фракцию посторомкинских реформ.

-- Никогда не слышал о такой.

-- И не услышишь. Скобликов не любит вспоминать ту историю. По правде сказать, возглавить фракцию реформаторов его попросил городской мэр Перескокин Авдей Миронович. В те годы по причине разгульной демократии положение у Перескокина было шаткое. Вот он и решил организовать себе фракционную подпорку. Поручил это дело Скобликову, а в награду обещал всячески продвигать его изобретения и прочие новшества. А того и хлебом не корми, только позволь все переиначить.

Как я уже рассказывал, мы в тот год с моим другом и начинающим доктором Мурашко как раз вернулись из старательской артели. Получили зарплату за восемь месяцев и хорошенько ее отметили. Мурашко не большой любитель выпить, но в тот день отвертеться не сумел и заметно перебрал с непривычки.

И вот мы с Мурашко в приподнятом настроении оказались в зале исполкома на заседании народных депутатов. Попали мы туда не случайно, а по приглашению Скобликова -- как его соседи и голосовавшая за него общественность. Скобликов хотел похвастаться перед нами, какие важные государственные дела ему доверяют. Сели мы в третьем ряду -- поближе к сцене и трибуне.

В тот день как раз обсуждалось создание этой самой фракции реформ и учреждение городского комитета по туризму. Перескокин с помощью туризма собирался укреплять здоровье граждан. Вопрос оздоровленья интересовал Мурашко, который к тому времени в тайге набрался кое-какого медицинского опыта. Поэтому наш доктор, будучи человеком неравнодушным, да еще и под хмельком, в ходе дискуссии с места высказал несколько соображений по этому поводу. Он поднялся и громко заявил:

-- Сколько можно все реформировать?! Что за привычка все переделывать?! Теперь даже бабушек перекраивают в девушек зазывают к пластическим хирургам.

-- Уважаемый товарищ, -- ответил Скобликов, делая вид, что якобы не знает нас -- случайно оказавшихся в зале пьяниц. -- Осмотритесь по сторонам. И вы увидите, что мировой прогресс происходит не от философии, а благодаря изобретателям и рационализаторам. Это они все придумали. А если вы человек верующий, то сразу поймете, что самый эффективный рационализатор -- господь бог! Посмотрите, сколько он всего придумал! Миллионы растений и животных. И ладно бы, если бы каждой твари по паре. Ничего подобного он до сих пор не останавливается, двигает эволюцию. Одних яблок сотни сортов.

-- А вам и этого мало! перебил его Мурашко. -- Не можете угомониться, продолжаете селекцию. Зачем переиначивать то, что устоялось за тысячи лет?

-- А мы по стопам господа идем, -- парировал Скобликов. Разве плохо, что все изменяется? Раньше, например, был матриархат а стал патриархат. А иначе бы вы, дорогой товарищ, сидели под пятой у женщин. На то он и прогресс, чтобы двигаться вперед. Сначала придумали каменные орудия, затем медные, а после дошло и до железа.

-- Скажи прямо до пушек с пулеметами! выкрикнул, пошатываясь, Скобликов. Бумагу изобрели, чтобы умней становиться. А вы с ее помощью всякую дурь распространяете астропрогнозы в газетах печатаете. Даже детей до сих пор не умеете воспитывать -- то ремнем угощаете их, то шоколадками.

-- Товарищи, мы отклонились от основного вопроса, -- заметил мэр Перескокин, присутствующий на заседании. Мы обсуждаем комитет по туризму.

-- А вот это полнейшая глупость! заявил Мурашко. Если господь, не к месту здесь упомянутый, создал вам ноги и, извините, то, что между ног, то какого рожна вам еще надо?! Копайтесь в огороде, поливайте цветочки, получайте удовольствие. Нет же, с пластиковыми чемоданами носятся по белу свету в реактивных самолетах! На отдых они летают! Спят на бетонном полу, когда откладывают рейс. Если нравятся пляж и море, то зачем напяливаете черные очки, в которых ни черта не видно? Искусственную катаракту делаете! Купите себе обои с пальмами и океаном, прилепите на стену и попивайте кофеек -- наслаждайтесь морскими видами.

-- Уважаемый товарищ, -- заметил мэр Перескокин, -- не знаю как вас по имени но дайте и другим высказать свое мнение. А по итогам обсуждения мы проголосуем и примем правильное решение. Туризм еще никому не мешал. А теперь появилась новая струя -- гастрономический туризм. Разве плохо, что за счет приезжих возродится наш городской общепит?

-- Да гастрономическому туризму тысячи лет! выкрикнул Мурашко. Еще в древности поедали жителей соседних племен!

-- Ну, это вы загнули! возмутился Перескокин. Вспомнили времена. Теперь люди другие.

-- А вы их пробовали? И чем они изменились? И привычки у них прежние. По выходным жарят шашлыки на природе.

-- Ничего себе общепит! вставил свое слово я.

-- Товарищи! не выдержал мэр города. Почему в прениях принимают участие посторонние. Как они попали в зал?

-- Еще и татуировки себе начали делать, -- продолжил Мурашко. Даже на голове набивают на своей ахиллесовой пяте! Кошек безволосых вывели, а сами шапки натягивают. Хоть бы животных пожалели! Всех реформаторов надо реформировать под корень и хоронить на отдельном кладбище! В телескопы они смотрят, чего бы там на Марсе переделать?! Лучше бы за своими женами следили!

Одним словом, -- продолжил рассказ Григорий Семенович, -- на этом заседание для нас закончилось. Меня и Мурашко вывели из зала. Но пожелание Мурашко о присмотре за женами стали пророческими.

Как потом рассказал Скобликов, комитет по туризму они все-таки утвердили, а его назначили руководителем. Вечером по этому случаю в соседнем кафе накрыли столы.

Когда депутаты и их жены немного выпили, городской голова отозвал Скобликова в сторонку и указал на двух женщин, щебетавших за столом.

-- Видишь вон ту, которая слева?

-- Вижу.

-- Как она тебе?

-- Если честно, -- признался Скобликов, -- довольно соблазнительная.

-- Тогда тебе и карты в руки! Бери и соблазняй. Видишь ли -- Перескокин помялся, это не просто интересная женщина. Она супруга Тобилевича.

-- Вашего друга банкира?

-- Его самого. Марат Прокофьевич не знает, как отвязаться от этой стервы. Крепко вцепилась в его кошелек и в случае развода грозится забрать половину его банка. Ему нужен подходящий повод для развода, чтобы она не стала судиться. Измена с ее стороны идеальный вариант. Согласится разойтись без шума не захочет выставлять напоказ свое распутство. Как ты на это смотришь?

-- На что на это?

-- Чтобы помочь Тобилевичу соблазнить ее.

-- Ну если Тобилевич сам того желает то почему бы не помочь уважаемому человеку?

-- Да он озолотит тебя после этого!

-- А Тобилевич твердо решил развестись?

-- Да вон же он стоит курит, мрачный, как на похоронах. Мы специально пригласили его с супругой на банкет. И я рекомендовал ему тебя для такой услуги ты более всех подходишь.

-- В то время, действительно, -- продолжил рассказ Григорий Семенович, -- Скобликов смотрелся выигрышно. Это сейчас он немного стоптался. А тогда он был неженатым, ходил с гордо поднятой головой, а в подпитии и в хорошем настроении способен был заливать такие трели, что женщины таяли от удовольствия.

Перескокин взял Скобликова за локоть, подвел к банкиру.

-- Марат Прокофьевич, разрешите познакомить тот самый молодой человек, о котором мы говорили. Не дает мне проходу познакомь да познакомь его с вашей супругой. Уж очень она ему приглянулась. Говорит, что интересней женщины в жизни не видел. Обещает повеситься, если не познакомлю. Только вот вас опасается.

Банкир сразу повеселел.

-- Да неужто я такой страшный? Не надо меня опасаться, а тем более своих чувств. В этом нет ничего зазорного природное влечение не перешибить. И хорош бы я был, возьмись отгораживаться от других мужчин паспортным штампом! Красивые женщины это не пакет акций. Это райское яблочко в общем городском саду кому понравилось, тот и сорвал. Так что, молодой человек, дерзайте и ничего не опасайтесь!

Уже через несколько минут после такого напутствия Скобликов сидел за столом между двумя указанными женщинами. Что он им щебетал, неизвестно, но они хохотали, а не исправно пополнял их бокалы.

Перескокин кивнул в их сторону и толкнул локтем Тобилевича. Тот удовлетворенно хмыкнул и остановил пробегавшего мимо официанта. Товарищи выпили за успех будущей операции.

Как выяснилось следующим утром, Скобликов задание выполнил и явился в кабинет мэра с отчетом.

-- Изумительная женщина! с порога сообщил он Перескокину, притворяя за собой дверь. -- Я бы на месте вашего друга не обижался на такую мастерицу. Господи! Что вытворяла в постели! Я, по-моему, тоже не разочаровал ее. Мы договорились встречаться с Марией по средам.

-- С какой такой Марией? удивился Перескокин. Жену Тобилевича зовут Ларисой.

-- Да нет же! Вы меня, Авдей Миронович, не путайте. Брюнеточка Мария в голубом платье. Сначала в голубом а затем совсем без него. Все прошло идеально я соблазнил ту, которую вы указали.

-- Я указал на ту, которая слева.

-- Я так и сделал -- она слева сидела.

-- Я говорил, от нас слева, а не от своей подруги!!!

Перескокин с зубовным скрежетом схватился за голову. Только теперь он понял, у какой подруги ночевала его жена.

-- Вот какую головокружительную карьеру сделал Скобликов в совете народных депутатов! завершил рассказ Григорий Семенович. Туристический комитет у него сразу же отобрали, а из депутатов поперли. Вернее, он сам написал заявление с просьбой сложить с себя полномочия опасался, что Перескокин начнет мстить. Так что, Андрюша, правильно выдерживать партийную линию очень непросто. Можно оступиться на самом безобидном месте.

Знакомство

Однажды, проходя мимо дома Скобликова, Андрей спросил Григория Семеновича:

-- Дядюшка, почему другие участки огорожены высокими заборами, а у вас и у вашего друга какие-то мелкие кустики и редкий штакетник?

-- Ох, Андрюша, не надо о больном. Чтобы видно было, кто по улицам шляется будь они неладны! В тот день и она появилась.

-- Кто она?

-- Есть тут одна фифочка неподалеку живет. Ежедневно, в одно и то же время проходит мимо моего двора. Ничего не скажу, дамочка интересная, на каблучках, и сразу видно, что несет себя словно королеву. А мы в тот день со Скобликовым в шахматы играли. Он, конечно, как всегда, проиграл, и начал оправдываться, что настольные игры, да и не только настольные -- одна забава, пустая трата времени. Отвлекают от реальной жизни. Заявил, что у него другой склад ума и у него более практичные способности. Он, например, если захочет, то может запросто, не хуже художника Перевозова, познакомиться с любой женщиной.

-- И с этой, -- спросил я, указав на проходившую у моего двора незнакомку.

-- Да хоть с какой! А с этой элементарно.

-- Выследишь, где она живет, узнаешь ее имя и объявишь, что познакомился.

-- Ничего подобного. Я познакомлюсь так, что она заинтересуется мной и пригласит к себе. Вот так-то, дорогой мой! Я даже набиваться не буду сама пригласит.

-- Глупость какая-то! Посмотри на нее и на себя в зеркало. Тебе за шестьдесят, а ей от силы тридцать.

-- Да пусть хоть двадцать! Я сделаю так, что она пригласит к себе, поскольку я специалист по женской психологии. Спорим, что клюнет?

-- Да тебе известно, кто она такая, и морочишь мне голову. Может, ты у нее деньги занял и не отдаешь. После этого любая к себе пригласит. Сама к тебе будет прибегать чтобы отдал.

-- Клянусь, впервые ее вижу.

-- Точно?

-- Точно. Спорим, что познакомлюсь?

-- Дядюшка, и вы поспорили? спросил Андрей.

-- Да. Черт меня дернул! Вернее, Скобликов завел.

-- И на что?

-- Скобликов тогда осмотрелся по сторонам и, вот как ты сейчас, обратил внимание на забор.

-- Давай, -- говорит он, -- кто проиграет, тот построит выигравшему каменный забор. Я давно о нем подумываю, да вот все руки никак не доходят.

-- И вы поспорили?

-- Конечно. Я решил, что мне не помешает дармовой забор. Сразу же предупредил Скобликова, что высота забора должна быть не менее полутора метров. Я, Андрюша, не сомневался, что Скобликов пострадает за свое хвастовство.

Насчет высоты он согласился и, справедливости ради, сразу же приоткрыл завесу своих планов.

-- Наивный ты Гриша, -- сказал он. Ты никогда не понимал обыкновенных вещей женщины всегда мечтают о разнообразии. Да и не только женщины. Все мы начинаем закисать от повседневности. Как ты думаешь, почему они постоянно меняют наряды?

-- Чтобы нравиться мужчинам.

-- И это, конечно. Но не только. Посели их на острове без нас, но рядом с универмагом, и через год увидишь -- все шкафы будут забиты тряпками. Они монотонности не выносят. И поэтому я с ней обязательно познакомлюсь. Ты знаешь, где она живет?

-- Если бы и знал, не сказал бы. Заявишься к ней под видом сантехника или электрика, испортишь какое-нибудь оборудование. Конечно, после этого она тебя пригласит. Так что, дорогой мой, узнавай сам, а мне некогда пойду чертить схему забора. И чтобы сделал, как и договорились, кирпичным и ровным!

-- Дядюшка, но забора до сих пор нет ни у вас, ни у Скобликова.

-- Ты не перебивай, сначала выслушай.

К процедуре знакомства с этой дамочкой Скобликов приступил на следующий день. Явился ко мне разодетым, как на посольский прием. Костюм-троечка, брючки наглажены, уголок платочка в кармане, только тросточки с цилиндром не хватало. Подождал, когда незнакомка появится на улице, и выскочил ей навстречу. Действовал он решительно, сходу заявил, что не может спать по ночам, все время думает о ней и жизнь свою готов положить к ее ногам. Но она даже не ответила ему ошпарила презрительным взглядом и молча прошла мимо.

Я наблюдал за ним со стороны. А когда Скобликов вернулся, стал насмехаться.

-- Ты бы еще расшаркался, как на балу, стал бы на колено, тогда бы она не устояла.

-- Ты прав, я немного сглупил, -- признался он. Уж очень прямолинейно действовал. Но она все равно никуда не денется рано или поздно, заинтересуется мной. Главное удивить!

На следующий день Скобликов предпринял вторую попытку. Но первым удивился я. Он явился ко мне в подобии клоунского костюма -- в красных просторных шароварах, волочащихся по земле, в тельняшке и шапочке петушком, из которой торчало страусиное перо. Господи, на что человек готов пойти, чтобы на заполучить халявный забор!

-- Ну что, удивился? спросил Скобликов.

-- Не то слово потрясен.

-- Вот и она будет потрясена. И целый день будет думать о странном мужчине. Я прицеплюсь к ее сознанию, словно репей.

Разумеется, увидев Скобликова в таком наряде, незнакомка была не только удивлена, но и напугана. Она обошла его стороной и ускорила шаг подальше от ненормального типа.

Я хохотал, издали наблюдая за Скобликовым.

Однако неудача не остановила его. Он лишь высказал сожаление, что не имеет роскошного лимузина, например, кадиллака. Уж тогда бы она не устояла, -- сказал он.

-- Возьми мой велосипед, -- с издевкой предложил я. Помнишь стихотворение.

Не на Победах

и Волгах

-- где уж там! --

На велосипедах

Катали девушек.

-- Не помню такого.

-- А все потому, что у тебя в голове только деньги! Александр Яшин его написал.

-- Яшин? Вратарь?

Я только рукой махнул поздно его просвещать.

Дядя с племянником пришли домой. Григорий Семенович хлопотал у самовара, продолжая рассказ.

-- Как это ни странно, но Скобликов прислушался к моему совету насчет велосипеда. Следующим утром явился в спортивных трусах, вязанной шапочке и желтой майке с номером 21.

-- Давай свой велосипед, -- сказал Скобликов, -- я пулей промчусь мимо нее, словно не замечаю. Даже физкульт-привет не крикну.

-- Но он все-таки крикнул, -- засмеялся Григорий Семенович, раздувая самовар. Пролетел мимо незнакомки, а когда разворачивался в проулке, грохнулся на землю. Ободрал локти и колено. Еще и под глазом появилась ссадина.

-- Уж теперь она обратила на тебя внимание, -- злорадствовал я. А пока будешь отлеживаться дома, хорошенько изучи вот эту бумагу, -- я протянул эскиз будущего забора.

Но Скобликов не стал дожидаться выздоровления. Он где-то раздобыл костыли и уселся на крылечке нашего продовольственного магазина собирал подаяние, словно на паперти церкви. Незнакомка всегда проходила мимо магазина и, конечно же, заметила вчерашнего спортсмена. А он положил перед собой потрепанный картуз и канючил: Подайте на пропитание. Побираюсь божьей милостью.

-- Сто рублей положила! -- сообщил Скобликов. Я хотел было броситься за ней, чтобы поблагодарить, но колено еще болело, а на костылях бегать неудобно.

Всю следующую неделю Скобликов преследовал незнакомку и каждый раз удивлял ее. То появлялся в резиновой плавательной шапочке, отчего выглядел лысым, то выходил из моего двора в рыжем парике и бросал в сторону дамочки зазывные взгляды.

Я охотно поддерживал его в таких начинаниях. Надеялся, что он настолько напугает женщину, что она выберет другой маршрут. Тогда уж точно у меня появится новый забор.

Господи, чего только не вытворял Скобликов! Выходил на улицу со скрипкой в руках. Но поскольку играть не умеет, то музыка звучала из транзистора, висевшего на груди, как у бродячих музыкантов в электричках.

Затем он пришел со своей крохотной болонкой Эльзой и стал выгуливать ее на улице. Когда появлялась незнакомка, он склонился к собачонке и начал сюсюкать с ней. Тут уж я возмутился. Это нечестно! Женщина обратит внимание на болонку, а не на тебя! Ты бы еще с крокодилом вышел тогда уж точно не останется равнодушной!

К счастью, незнакомка не клюнула на болонку и, тем более на Скобликова.

И вот однажды, когда Скобликов уже отчаялся добиться ее внимания и не пришел ко мне в тот день, незнакомка остановилась у калитки. Я как раз поливал цветы.

-- Доброе утро, -- сказала она, -- извините, что отвлекаю. Но из вашего двора постоянно выскакивает какой-то странный человек и пристает ко мне. И что удивительно, он все время выглядит по-разному.

-- Тут у меня сразу кольнуло под сердцем, -- признался Григорий Семенович. Все-таки обратила внимание!

Но женщина объяснила, что ее удивляет.

-- Я насчитала, как минимум, семь его преображений. Вы не можете объяснить, что это за тип, и что ему от меня надо?

-- Андрюша, дорогой мой, -- продолжил Григорий Семенович, надо честно признаться, в тот момент я поступил не очень красиво. Меня так и подмывало сказать, что это семейство моих неблагополучных соседей. Мол, у них семеро братьев, и все они с вывихом в голове! Один глупее другого. Даже нельзя определить, кто из них стопроцентный идиот, а кто только на девять десятых. Но я решил, что она не поверит. Лица-то у братьев одинаковы, стало быть -- близнецы. Семерых близнецов не бывает. А если бы они появились, то о них знала бы вся округа. И тогда я решил сократить количество идиотов до одного.

-- Да это мой сумасшедший кузен, -- сказал я, -- страдает психическим расстройством тяжелая форма шизофрении. Раздвоение личности не обращайте внимания. Ежедневно считает себя другим человеком. Я иной раз утром даже подсказываю ему, кем становиться. Вчера, например, предложил сделаться Наполеоном. А он рот разинул, и спрашивает: Кто это? Что с идиота возьмешь? Даже о Наполеоне никогда не слышал.

-- Ах, вот оно что, -- сказала незнакомка, поблагодарила меня и пошла дальше, как мне показалось, удовлетворенная ответом.

А уж как я был удовлетворен -- и говорить нечего! Теперь у Скобликова не было шанса познакомиться с этой женщиной. Единственное, что ему осталось, запасаться кирпичом и цементом для моего забора.

Но на следующий день Скобликов прибежал сияющий, словно отхватил богатое наследство. Он бросил на стол какую-то бумагу.

-- Что это? спросил я.

-- Схема забора на моем участке, -- ответил он. И не делай круглые глаза! Она остановила меня на улице и пригласила к себе.

-- Глупости! Она не могла тебя пригласить.

-- Пригласила и даже время назначила завтра в 1200. Она работает психиатром в нашей поликлинике.

-- Погоди! возмутился я. Это совсем не то, о чем мы договаривались!

-- Как раз то! Мы поспорили, если она пригласит меня к себе, ты построишь мне забор. Так ведь? А она остановила меня и пригласила. Сама пригласила! Что тебе еще надо?

Григорий Семенович тяжело вздохнул.

-- Так что, Андрюша, как ни крути, а я проспорил. Уговор был именно таким. А слово надо держать. Сейчас попьем чайку и пойдем к Скобликову -- поможешь мне выкопать фундамент для его чертова забора.

Макулатурная месть

-- Андрюша, что ни говори, а мир и согласие в семье все-таки зависят от женщины, -- сказал Григорий Семенович, проходя мимо молитвенного дома баптистов с большим крестом на фасаде. -- Уж на что Скобликов нервный, а его нынешняя супруга -- моя сестрица Наталья -- молится на него, как на живую икону.

-- Никогда бы такого не подумал, зная Скобликова, -- удивился племянник. -- Да и у Натальи Семеновны характер не сахарный. Как они уживаются?

-- Господь помогает, -- Григорий Семенович указал на молитвенный дом.

-- Но Скобликов неверующий!

-- В том-то и дело. Ты даже не можешь представить, как Скобликов обозлился, когда узнал, что его сосед Евтюхов да-да, тот самый Евтюхов, что работал в Госстрахе решил передать свой участок в пользу общины чтобы построить на его месте баптистскую церковь. Скобликов тогда прибежал ко мне красный от возмущения.

-- Представляешь! кипятился он. Теперь я вечерами вынужден буду слушать их псалмы!

-- Успокойся и моли бога, что не дискотеку строят. А поют они тихо и задушевно. Православные тоже поют, но у них еще и колокола бамкают.

Но Скобликов не находил себе места от такой новости. Виноват, конечно, и Евтюхов, когда-то отказавший ему в выплате компенсации за сломанную крышу.

Скобликов обиды не забывает, поэтому решил отомстить соседу. Поместил в газете объявление, в котором говорилось, что в городе открылся новый пункт приема макулатуру. Работает он круглосуточно, включая праздники и выходные, оплата за товар вдвое выше чем повсюду. В объявлении Скобликов указал адрес Евтюхова.

Разумеется, Евтюхов, прочитав такое объявление, побежал в редакцию, обматерил редактора не по-божески и потребовал опровержения. Опровержение напечатали через неделю и, конечно же, мелким шрифтом внизу страницы. Но слух о новом макулатурном пункте уже разлетелся по городу.

И вот, в сторону будущего баптистского храма потянулся неимущий люд с тележками, мешками и пачками картона, связанными бечевкой.

Скобликов с удовольствием наблюдал за происходящим из своего окна. Макулатура прибывала с самого утра. Оно и понятно. Например, просыпается человек с большого перепою, а похмелиться нечем. И тут он вспоминает недавнее газетное объявление, выгребает ненужные книги, старые журналы и небритый, с горячей надеждой в сердце стучится в ворота Евтюхова. Разумеется, Евтюхов выходит, и начинается костерить человеком, явившегося за спасением. Не будь Евтюхов верующим, могло бы и до смертоубийства дойти настолько ему надоели утренние ходоки. Как правило, обманутый человек говорил Евтюхову все, что он о нем думает, желал подавиться принесенной макулатурой, бросал ее наземь и уходил.

Скобликов же, наблюдая такие спектакли из своего окна, только похохатывал.

Вскоре у дома Евтюхова скопилась гора бумажного мусора, прямо скажем, нехорошая реклама для будущего святого места. Убирать муор некуда -- баки, освобождаемые раз в неделю, заполнены. Сжигать и делать кострище у двора тоже некрасиво.

И вот однажды Евтюхов подумал, что макулатура не такой уж и мусор, если за него платят деньги в других приемных пунктах. А деньги для стройки ох как нужны. Евтюхов и его собратья по вере сгребли макулатуру и отвезли в один из приемных пунктов. Когда посчитали выручку, то приятно удивились. Выходило, что деньги им вроде как упали с неба.

С этого момента Евтюхов уже не прогонял клиентов с макулатурой, а наоборот, даже выплачивал кое-какие гроши. Через месяц он и его братия освоились с новым ремеслом и наладили контакты с картонной фабрикой, принимавшей товар оптом. Бизнес у них пошел даже успешней, чем у конкурентов. Оно и понятно в объявлении говорилось, что товар принимается и днем и ночью.

Скобликов же окончательно лишился спокойствия. Если раньше сигналили только машины, привозившие на стройку кирпич и песок, то теперь клиенты, груженные макулатурой, с самого утра стучали в ворота и трезвонили велосипедными звонками.

Несколько раз Скобликов спрашивал соседа, уж не Вавилонскую ли башню он строит со своей богомольной бандой? И какая нечистая сила надоумила его сделаться застройщиком? Это звание сегодня звучит в одном ряду с кидалами и грабителями.

Когда же началось возведение церковных стен, то Скобликову хоть с дома съезжай. С самого утра у баптистов начинался безбожный шум. По-дьявольски дребезжала их старая бетономешалка. Цепной редуктор ее скрежетал, точно зубы у грешника в адском пламени.

Как-то после обеда, когда вздремнуть так и не удалось, Скобликов пошел к Евтюхову и предложил заменить их цепную бетономешалку на свою ременную, тихую и хорошо смазанную. Бетономешалка Скобликова во время замеса не дребезжала всеми своими железными частями, как параличная, а будто бы мурлыкала песенку во славу созидательного труда. Евтюхов охотно согласился с предложением -- и другие соседи жаловались на шум.

Когда же через пару дней Скобликов пошел проверить, как эксплуатируется его агрегат, то схватился за голову он не узнал его. Бетономешалка обросла панцирем раствора, словно с ее помощью возвели Кельнский собор, который строили шестьсот лет. Пришлось Скобликову привести в порядок механизм и стать ее оператором.

-- Не о том вы молитесь! возмущался Скобликов, лопатой забрасывая песок в разверстую пасть мешалки. Вам у господа не спасения надо просить, а хоть немного ума, чтобы научил вас обращаться с техникой.

Баптисты кривились, но терпели злоязычного безбожника, еще не осененного господней благодатью.

А макулатурный бизнес у верующих тем временем разрастался. Они дружной компанией подключились к делу, наладили контакты со школами, где согласились приучать детишек к труду. Некоторых директоров, конечно, коробило, что принимая у школьников старые тетрадки и книги, баптисты умудрялись подсунуть свои евангелистские брошюрки. Но протестовать не смели -- недавно в учебной программе появилась история религии.

Что удивляло Скобликова, хорошо знакомого со стройкой, так это скорость возведения стен новой церкви. Он даже высказал Евтюхову предположение, что храм, построенный его бездарной командой, вероятно, и не развалится.

-- С твоей и Господней помощью устоит, -- миролюбиво отвечал Евтюхов. -- Ему оттуда видней. Он не только тебе подбрасывает золотые куски, но и про нас не забывает.

-- Глупости все это. Просто вы цемент не толкаете налево, потому и не рухнет.

-- А на что мы его покупаем? Спасибо Ему, ниспославшему нам щедрого благотворителя.

-- Это кого же?

-- А мы и сами его имени не знаем. Но с финансами у нас никаких проблем.

-- Вам кто-то перечислил деньги на счет?

-- Нефтяные акции прислал, а не деньги. Но мы их продали и теперь ни в чем не нуждаемся. Евтюхов еще раз перекрестился. -- И что интересно, акции принес тайно под видом макулатуры вложил их во второй том толкования от Матфея. Понимает, что такую книгу мы в переработку не отдадим.

У Скобликова похолодело внутри. Два года назад он все свои сбережения вложил в акции нефтяной компании и спрятал их в евангельское толкование. Это надежнее сейфа -- уж на такую книгу никто из его родственников и знакомых не позарится.

Оглушенный новостью, Скобликов побежал домой. Так и есть! Толкование исчезло из книжного шкафа.

-- А где красная книга с Иисусом на обложке? заикаясь, спросил он супругу Наталью, все еще не теряя надежду.

-- Отнесла Евтюхову вместе со старыми газетами. Ты все равно ее читать не станешь, а им она пригодится. Надо же и мне хоть чем-то помочь, если ты батрачишь там целыми днями.

Скобликов молча опустился на диван. Говорить что-нибудь бесполезно -- все равно ничего не втолкуешь. Опять же, акции он хранил втайне от Натальи.

Только теперь Скобликов понял, что с господом шутки плохи!

Три дня Скобликов не появлялся на стройке, но прибежал Евтюхов и сообщил, что бетономешалка остановилась. Скобликов пошел и снова включил ее сработала защита от перегруза. Господи! Эти олухи рассуждают о загробной жизни, а элементарных вещей не понимают!

Скобликов не рассказал о потере акций ни Наталье, ни Евтюхову. Все равно их не вернуть они ведь не именные.

Но община не теряла надежды узнать имя благодетеля, чтобы молиться за его здоровье. И вскоре узнала.

Хотя акции были неименные, но на каждой из них стоял номер, а у нефтяников в реестре приобретателей значилась его фамилия. Каково же было удивление, когда выяснилось, что тайным благотворителем оказался безбожник и матерщинник Скобликов. Это у него напускное, -- решили баптисты, -- маскируется, чтобы не выдать своего истинного отношения к Господу. Он не только пожертвовал акции, но и лично принимает участие в стройке.

Благодарная община отнесла в Посторомкинский вестник большую статью о скромном меценате. В материале рассказывалось, с каким превеликим трудом они узнали его имя ведь сам бы он никогда не открылся.

Многие читатели, особенно те, кто знал Скобликова, искренне удивились. Невероятно -- за показной грубостью скрывалась благородная душа.

Евтюхов даже несколько раз извинялся перед Скобликовым.

-- Петр Андреевич, ты уж извини меня. Некоторые наши братья во Христе во славу твоей святости предлагают нарисовать с тебя икону и повесить в храме. Но это у нас не полагается -- мы не молимся на деревяшки. Будем молиться на тебя живого, тем более что ты рядом и бываешь у нас каждый день.

С иконой и в самом деле у верующих ничего не вышло. Но они заказали Перевозову портрет Скобликова, который повесили у входа в храм, а под ним прибили медную табличку с именем благодетеля. В ясный, солнечный день от надраенной до блеска таблички на портрет Скобликова падал отсвет не хуже нимба. Помимо того, как ни пытался Перевозов изобразить Скобликова максимально реалистично, помимо воли он выходил в иконописном стиле. Иной раз случалось, что подслеповатые старушки при входе в храм крестились на портрет и кланялись до земли.

Единственная, кто не прониклась святостью к Скобликову, была супруга Наталья.

-- Как ты мог такие деньжищи подарить сектантам?! возмущалась она. -- Я хожу по рынку, каждую копеечку берегу. Укроп и тот выбираю где подешевле. А ты отгрохал им церковь! И мне ничего не сказал.

-- Не бабьего ума дело! отмахивался Скобликов. Вы ни в технике не разбираетесь, ни в господнем промысле! Хорош бы я был, не угадай его волеизъявление! Ты думаешь, он просто так в меня с неба куском золота запустил?! Иди лучше борщ свари он у тебя вкусный получается. Пообедаем, выпьем по стопочке и завалимся отдыхать, глаза у Скобликова похотливо блеснули.

Не прошло и месяца, -- завершил рассказ Григорий Семенович, -- как Наталья отпустила супругу грех расточительства. А со временем, глядя на соседей, и сама стала молиться на Скобликова, как на святого. Отныне у них в семействе мир и благодать.

Платная парковка

-- Дядюшка, я вчера видел Скобликова на велосипеде и глазам своим не поверил. Ведь он после падения с него божился, что никогда не сядет в седло.

Григорий Семенович покачал головой.

-- Андрюша, уж больно ты редко приезжаешь ко мне многое пропустил. Ему не остается ничего другого как ездить на велосипеде машину-то свою пришлось продать. А на велосипеде даже полезно -- сам Лев Толстой на нем катался, и даже права на велосипед имел. Тогда в Москве без них запрещалось ездить. А у нас пожалуйста катайся Скобликов сколько душе угодно, если характер у тебя сволочной!

-- Дядюшка, причем здесь характер?

-- А притом, что он из-за своей въедливости машину потерял.

-- Как такое случилось?

-- А вот так. Он ведь ближе моего у вокзала живет. А там автостоянки нет негде машины приткнуть. Естественно, многие ставят их у двора Скобликова очень удобное место. Он, когда строился, заасфальтировал у дома большую площадку, словно у замка для подъезда экипажей. Но лошадей нет теперь любуйся чужими машины.

Долго Скобликов воевал с водителями, чтобы не загораживали выезд со двора бесполезно. Электрички на станции ходят, а машины у его ворот стоят. Из дома не выехать. Скобликов уже и табличку прицепил Машины не ставить! -- не помогает. Хотел было написать Бью стекла!, но я отговорил: Смотри, как бы тебе в доме стекла не побили. Несколько раз он вызывал эвакуаторщиков, но те отказывались увозить машины. Если запрещающего знака нет, -- объясняли они, -- не имеем права. За такое могут и самого эвакуировать на кладбище!

-- Так поставил бы знак! сказал Андрей.

-- Скобликов так и сделал. Но его вызвал к себе начальник милиции Лапохват и отчитал за самовольное установление дорожных знаков. Скобликову бы извиниться, а он начал спорить.

-- А вам положено, -- возмутился он, -- на дороге через каждые пятьдесят метров устанавливать лежачих полицейских?! Лучше бы ямы заасфальтировали!

-- Это не по моей части, -- ответил Лапохват, -- обращайся в Автодор.

Скобликов понял, что без взятки тут не обойтись, и хотел было уже подмазать, но тут на помощь пришел посторомкинский мэр Перескокин. Он недавно узнал, что Скобликов пожертвовал баптистам кругленькую сумму на постройку храма. Вызвал он мецената к себе и разговор начал издалека. Речь пошла как раз о загруженности привокзальной территории оставленными машинами. Домовладельцы жалуются, да и водители кляузы пишут, что к вокзалу не подъехать. В городских планах построить у станции многоуровневую парковку, какие делают в столице.

-- Отличная идея! обрадовался Скобликов.

-- Да вот беда, -- вздохнул Перескокин, -- денег в бюджете маловато. Не мог бы ты немного пожертвовать для такой благородной цели? А мы бы табличку с твоим именем прибили, как баптисты на храме.

-- Скобликову сразу следовало отказаться, -- продолжил Григорий Семенович, -- у него и копейки лишней за душой нет. Но взыграло его зазнайство и самолюбие. Пообещал подумать, а на следующий день прибежал в мэрию с предложением. Сообщил, что он согласен построить парковку. Но только для начала ему требуется разрешение на платную автостоянку у его дома, прибыль от которой пойдет в фонд будущего строительства.

Перескокин охотно согласился с таким предложением. Тут же вызвали юриста, оформили Скобликова частным предпринимателем, а затем на скорую руку заключили с ним договор на постройку многоуровневой парковки в районе вокзала. И , конечно же, выдали разрешение на платную автостоянку у дома Скобликова.

Единственный, кто противился последнему пункту -- начальник полиции Лапохват, оставшийся без взятки. Он уверял, что коммерческий объект нельзя устанавливать в частном секторе.

-- Мой дом, что хочу, то и строю! заявил Скобликов. Могу редиской у своей калитки торговать, а могу и платную стоянку делать. Машины все равно там стоят из дому не выедешь! Так пусть хоть раскошеливаются. И разговор этот бесполезный! У меня разрешение от Перескокина. А если он выдаст мне лицензию на выпуск фальшивых денег, я и деньги печатать буду! Теперь я частный предприниматель и не потерплю полицейского произвола и вмешательства в бизнес!

Лапохват уступил. В открытую пойти против Перескокина не отважился, но обиду на Скобликова затаил -- приказал своим подчиненным останавливать его машину на каждом перекрестке. Гаишники так и делали -- проверяли наличие аптечки, аварийного знака, предлагали ему пройти тест на алкоголь. И знаешь, какую штуку в отместку устроил Скобликов?

-- Откуда мне знать.

-- Ты многое потерял. Как и на всех платных парковках у своего дома он установил шлагбаум и ящик, в прорезь которого заталкивают деньги. Но сделал их необычными. Вместе с Перевозововым устройство для приема банкнот совместили с полицейским силуэтом, вырезанным из фанеры. Форма, фуражка все разукрасили, как полагается. Прорезь для денег расположили как раз на уровне кармана фанерного автоинспектора. Для достоверности этот карман изобразили немного выпуклым, якобы набитым деньгами. А вместо полосатого жезла к руке манекена приделали доску-шлагбаум -- тоже полосатую.

И в цирк ехать не надо! Лучше увидеть, как машины заезжают на парковку Скобликова. Сунут деньги в карман фанерному полицейскому, тот поднимает руку с жезлом дорога открыта. Из других городов специально приезжали смотреть на такое представление.

Стоимость парковки Скобликов назначил выше, чем в столице, но клиентов всегда хватало. Иной раз даже безлошадные горожане ради прикола совали деньги в фанерный карман. Наблюдали, как кормится милиция. И маршалы своим жезлом не зарабатывали столько, сколько манекен Скобликова своим полосатым бревном!

Деньги потекли рекой, фанерная копилка работала круглосуточно. Но такой бизнес очень уязвил начальника полиции. Он не разделял всеобщего веселья и посчитал, что Скобликов оскорбляет его ведомство. Лапохват потребовал прекратить безобразие, убрать пародийную милицейскую фигуру. Но Скобликов оправдывался, что это всего лишь шутка, и относиться к которой надо с юмором. Неужели Лапохват и в самом деле видит в фанерном манекене своих подчиненных, берущих взятки? Главное, что все милиционеры -- и фанерные и живые, стоящие на дорогах работают для городского блага, -- говорил Скобликов. -- Они пополняют бюджет, чтобы у станции появилась автопарковка.

Но на этот раз Лапохват не отступил. Скорее всего, именно он подговорил хулиганов, которые сломали фанерную пародию на стража порядка, а в прорезь приемника денег насовали цементного раствора.

-- Скобликов прибежал ко мне жаловаться, -- продолжил Григорий Семенович. Но что я мог посоветовать? Восстанавливать бесполезно -- все равно сломают.

-- И как же Скобликов вышел из положения?

-- Он понял, что любой автомат способен заменить только человек. Вон в авиации уже семьдесят лет на самолетах стоят автопилоты. А кто согласится лететь без живого летчика? Ты согласишься?

-- Я нет.

-- Вот и Скобликов взял пример с Аэрофлота. Вместо фанерного манекена поставил живого человека. Будучи предпринимателем, нанял двух работников, нарядил их в милицейскую форму. Стоянка снова заработала. Ряженные полицейские подставляли карман для денег, после чего поднимали руку с жезлом -- пропускали машины.

Но вот беда, Андрюша, аттракцион от такого новшества утратил свою прежнюю зрелищность -- доходы упали. Ничего нового обычная картина на дорогах.

Помимо того у ряженых милиционеров после обеда фуражки почему-то начинили съезжать набок, а в глазах появлялся масляный блеск. От них за версту несло перегаром. Один из наемный работников, пропуская машины на стоянку, щелкал каблуками и выкидывал руку вперед в приветственном жесте. Скобликов с трудом уговорил его не зиговать. Клиентов, конечно, надо уважать, -- говорил он, -- но не настолько же.

Опять же, новые сотрудники стали пощипывать выручку и даже не скрывали этого. Мы за твои копейки даже лежачими полицейскими не согласны работать. А тут -- все время на ногах!

Скобликов уговаривал подчиненных хотя бы отцепить дубинку, висящую на поясах подальше от греха. Но те возмущались: А безбилетников чем отгонять?! Дирижерской палочкой?!

Григорий Семенович вздохнул.

-- Уж не знаю, кто именно, но работу пьяных работников Скобликова в милицейских мундирах засняли на видео и выложили в интернет.

Господи! Что тут началось! Шум пошел по всей губернии. Посыпались комментарии, вроде того, что в старину нищие калики бродили по дорогам с посохом, а теперь вооружились полосатыми жезлами и даже ходить отказываются стоят на месте.

Напрасно начальник ГОВД оправдывался, что его подчиненные не имеют никакого отношения к отснятому видео. Не разобравшись, Лапохвата едва не разжаловали. И Перескокину досталось. Тебя избирали для того, чтобы узаконил поборы?! Взяточничество организовал на ровном месте!

Разумеется, стоянку Скобликова тут же снесли бульдозером. И следа от нее не осталось.

-- А на велосипед-то он почему пересел? спросил Андрей.

-- А что ему оставалось? Договор на постройку парковки он подписал, а там указаны сроки и штрафные санкции в случае неисполнения работ. Вот в эти два пункта и вцепились Перескокин с Лапохватом, ославленные на всю округу. Так что нашему изобретателю пришлось продать свою машину и по решению суда внести в бюджет кругленькую сумму.

От полного разорения Скобликова спасла только его хитрость. Он признался мне, что когда подписывал договор, приготовленный на скорую руку, то настоял, чтобы в документе вместо парковка для автотранспорта указали парковка для транспорта. Мол, жители будут ставить и мотоциклы. А мототехника это не автотранспорт.

И что ты думаешь? Сварил решетку для привязи велосипедов и установил ее у стации вместо двухэтажной парковки. А в суде доказывал, что договор выполнил в полном объеме изготовил стоянку для транспорта. Грозился до Верховного суда дойти, если кто-то возьмется оспаривать, что велосипед не транспорт. Пусть и двухколесный, но транспорт! Конечно, Скобликову пришлось уплатить какую-то пеню и вернуть кредит, оформленный в банке. Хорошо хоть так отделался.

С тех пор поры чужие машины, стоящие у его дома, Скобликова не раздражают. Ворота теперь открывать незачем -- своего автомобиля нет. А велосипедом можно протиснуться где угодно.

Памятник при жизни

-- Дядюшка, а Перевозов не пострадал за фанерную пародию на милицию?

-- Нет, на этот раз обошлось. Ему раньше досталось, когда угораздило связаться со Скобликовым. Тот его впутал в нехорошую историю.

-- Уговорил подделывать картины старинных мастеров?

-- И это предлагал. Но Перевозов отказался, хотя в то время сидел на мели. Не имея заказов, Перевозов от скуки решил освежить в памяти свои скульптурные навыки им преподавали лепку в художественной школе. Подходящей натуры не было, поэтому он вылепил свой бюст поясную фигуру из глины. Вот с этого момента у него и начались проблемы.

Во-первых, бюст не понравился его жене Насте. Словно памятник на кладбище, -- сказала она, -- холодный и землей отдает. Оно и понятно, глина это тебе не булочка с корицей. Но как на грех в это время к ним заглянул Скобликов. Он услышал слова Анастасии и в некотором смысле даже поддержал ее. Стал укорять Перевозова, что с такими талантами нечего размениваться на глину. Мрамор и только мрамор! Только в этом случае появятся деньги, а его шедевры переживут века.

-- Я не против мрамора, если бы нашелся заказчик.

-- Да тебе Настя ясно сказала словно памятник на кладбище. Вот и делай памятники для усопших!

-- Там конкуренция не пробьешься. На каждом рынке образцы -- выбирай какой хочешь.

-- А ты цены поспрашивай, сразу помирать передумаешь! Если возьмешь меня в долю, мы такой бизнес закрутим, что и Родену не снилось!

-- У Родена живые натурщики были, а ты мне покойников подсовываешь.

-- И в мыслях такого не было. Я предлагаю делать памятники с живых людей.

-- Что-то я не совсем понимаю Ты хочешь делать памятники на могилки еще живым?!

-- А говоришь, не понимаешь! обрадовался Скобликов. -- Все ты понимаешь! И, наверное, догадываешься, что все мы когда-то скопытимся. А теперь подумай, какую свинью мы тем самым подкладываем родственникам? Мало того, что им валандаться с нашими похоронами, так еще и денежки готовь на памятник для безответственной личности. Он, видишь ли, не собирался умирать! Будущее свое спланировал на двадцать лет, взял квартиру в ипотеку, а на родственников наплевал памятник себе заказать не удосужился.

-- Сейчас на Западе многие так поступают, -- согласился Перевозов -- сразу после рождения покупают место на кладбище.

-- А чем мы хуже просвещенного Запада? Кто нам запрещает быть порядочными по отношению к родственникам -- не перекладывать на них свои проблемы? А если мы с тобой будем делать памятники заблаговременно, то и цену можно назначать половинную. Всем выгодно -- и скульптору, и заказчику. А уж родственники вообще от радости плясать будут. Если берешь меня в бизнес, я проведу рекламную компанию в прессе, поубавлю у наших граждан нынешнего эгоизму -- призову их к совести. А твое дело нехитрое лепи себе бюсты и подсчитывай прибыль. Как делать искусственный мрамор я тебя научу. Мы на стройке постоянно заливали такие полы. И былые и черные, и цветные с настоящей мраморной крошкой. Разноцветных пигментов в магазине сколько угодно.

Перевозов помялся.

-- Непривычное занятие.

-- Конечно непривычное. Тебе привычней сидеть без денег. Спроси у Насти, что она тебе скажет? Скобликов указал на супругу Перевозова. Но та ничего не сказала, только махнула рукой и ушла -- она не одобряла знакомство мужа со Скобликовым.

-- Видишь, у нее даже слов не нашлось от безденежья! воскликнул Скобликов.

И Перевозов по слабости своего характера согласился с предположением Скобликов, -- продолжил Григорий Семенович. -- А тот, как и обещал, развернул кипучую рекламную деятельность. В редакции бегал, как к себе домой. Подкупал редакторов и корреспондентов, и сам, как умел, царапал статейки -- пытался привить гражданам западный менталитет. Одним словом, уговаривал читателей подумать о своих родственниках и своем мраморно-красивом посмертном будущем.

Не сразу, конечно, но со временем люди потянулись в скульптурную мастерскую, организованную во дворе Перевозова. Заказчиков можно было понять -- цены на памятники вдвое ниже рыночных.

В рекламных целях Скобликов уговорил Перевозова отлить свой бюст из мрамора (цемент, краситель, мраморная крошка), отполировать его до зеркального блеска и установить у входа в мастерскую.

И ты удивишься, Андрюша, когда узнаешь, какой памятник купили первым? Бюст самого Перевозова! Уж очень он приглянулся одной вдовушке, утверждавшей, что он копия ее усопшего супруга.

Жена Перевозова не знала что и подумать. С одной стороны приятно, что избавилась от бюста, стоящего во дворе, как на погосте. С другой, уж очень крепко вдовушка вцепилась в ее мраморного супруга. Появились нехорошие мысли. А когда она обследовала местное кладбище и не обнаружила там проданное изваяние, то подозрения только укрепились. Теперь она более ревностно следила за работой мужа и замечала, с каким тщанием он формирует женскую грудь на бюстах. Но хуже всего было то, что Анастасия однажды представила бюст супруга, стоящий на кладбище. После этого Перевозов сделался для нее словно мертвым.

Вот какой психологический выверт случился с Настей из-за этого бюста! Поневоле ей пришлось идти к психотерапевту. Тот, разумеется, грамотно принялся избавлять женщину от наваждения -- соблазнил Настю, и Перевозов вылетел у нее из головы -- и живой, и мраморный. Вскоре Настя развелась с мужем и ушла к психотерапевту. Напрасно Перевозов убеждал ее, что никогда не думал о других женщинах, в том числе и о покупательнице его бюста. Последнюю, кстати, он отыскал она проживала в соседнем городе, и каменное изваяние Перевозова использовала по назначению. Бюст, как ему и положено, стоял на могилке, а не в гостиной, как думала Настя.

Вдовушка отвела Перевозова на кладбище, то и дело поглядывая на художника со странным двойственным чувством словно ее умерший муж заново народился и теперь идет рядом. Только фамилия у него почему-то другая.

Удивилась и старушка, приводящая в порядок соседнюю могилку. Она переводила взгляд то с бюста на Перевозова, то обратно на бюст.

-- Не удивляйтесь, бабушка, -- успокоила ее вдова. Видите, мой супруг воскрес из мертвых. Даст бог и ваш воротится к вам.

-- Не приведи господь! ответила старушка. Сорок лет промучилась с этим пьяницей.

А Перевозов после визита на кладбище и в самом деле словно переродился. С невиданной для него энергией стал утешать приятную вдовушку. От его мраморной холодности не осталось и следа.

С Перевозовым случилось духовное и телесной воскрешение, -- продолжил Григорий Семенович. Он неустанно трудился не только в постели вдовы, но и в мастерской. Заказов появилось столько, что впору нанимать подсобников. Но Скобликов возражал против этого. Он подсказал, как оптимизировать процесс без наемных дармоедов. Надо вооружиться опытом гончаров, -- говорил он. Поначалу они лепят одинаковые заготовки. А когда появляется заказчик, то к этим болванкам добавляют нужные части.

Перевозов так и поступил. Он налепил глиняных муляжей и наштамповал к ним всяких мелких частей, таких как очки, галстук, уши и носы различной формы. Подсушенная мелочевка лежала на полках, а при необходимости быстро клеились к основной болванке.

Заранее были припасены и различные принадлежности той или иной профессии. Если приходил скрипач, то вот она скрипка -- лежит на стеллаже. Ее тут же прилаживали на плечо истукану, глиняную голову которого поэтично склоняли набок. Если приходил сварщик еще проще. Вот отличная мозолистая рука с держателем, есть сварочный щиток, которым можно закрыть лицо. Не надо закрывать? Хорошо -- не будем. Приподымем щиток, как рыцарское забрало.

Разумеется, после подготовительных работ глиняный бюст или барельеф формировали в опоке и заливался раствором под мрамор. Эту операцию Скобликов взял на себя -- в молодости он некоторое время работал в литейном цеху машзавода, где отливал чугунные колеса для вагонеток. К слову, Скобликов не видел большой разницы между чугунном и твердокаменными, вернее, мраморными людскими головами что в жизни, что после нее. Единственно отличие в мастерской Перевозова было не так жарко, как в литейном цеху, где над головой раскатывал мостовой кран с ковшом расплавленного чугуна.

Количество живых заказчиков у наших скульпторов возрастало. Частенько приходили не по одному разу. И вовсе не с претензиями к качеству изделия. Причина в другом. Если изготовленный бюст дожидался своего применения длительный срок, то, разумеется, со временем приедался. Опять же, он становился все менее похожим на заказчика. Например, на мраморном бюсте колосится роскошная шевелюра, а теперь -- в реальной жизни -- неизвестно откуда на макушке появилась проплешина. А что будет к моменту погребения? Да соседи засмеют родственников, если они вместо лысого старика на могилке установят кучерявый бюст!

Нередко случались и другие казусы. Предположим, заказывали супруги совместный памятник две головы вросшие в монолитное надгробье, любовно смотрят в глаза друг другу. А через некоторое время любовная пара взяла и развелась. Теперь напротив мраморной головы должна находиться другая -- более приятная внешность. Чаще всего с такими пожеланиями обращались женщины. А этого мерзавца, -- говорили они, -- можете отправить на свалку!

Но Перевозов по совету Скобликова ничего не выбрасывал. Еще неизвестно, как сложиться жизнь. А ежели супруги помирятся? Или забракованной мужской голове захочется, чтобы в ее глаза восторженно смотрела другая женская головка?

Опять же, пока человек надумает умирать, мода на прически может трижды измениться. Например, смотрит человек на свое изваяние и понимает, что уже сейчас выглядит клоуном из старинного водевиля. А что будет по прошествии лет? В его изголовье поставят какого-то динозавра! Предупреждая это, человек отправляется в мастерскую Перевозова за новым своим воплощением. Так что на одном заказчике наши скульпторы зарабатывали не один раз.

Случалось и такое, что осиротевшая любовница узнавала о других похождениях своего усопшего дружка. В ярости она отправлялась на могилку и отбивала каменный нос. Тут уж ничего не поделаешь -- жене и родственникам приходилось обращаться к знакомому скульптору с просьбой подправить внешность и репутацию умершего.

А бывало и так, что семья усопшего в сутолоке похорон не может отыскать заранее заготовленный памятник. Все хорошо помнят, что первое время он стоял в гараже, но там случился пожар. К счастью, бюст не пострадал. Затем были два переезда, не считая третьего на кладбище. И вот теперь выясняется, что никто не знает, где находится этот чертов бюст. За его сохранность раньше отвечал покойник. Но теперь попробуй, добейся у него ответа! Изготавливали новый, а затем находился прежний. И что теперь? Выбрасывать красивую и дорогую вещь?

Младшенький сын покойника внимательно изучает старшего брата и находит все больше сходства с так рано ушедшим из жизни отцом. Я не против, -- говорит понятливый старший брат, -- пусть от отца мне останется хоть бюст, если ты захапал и дом, и машину! Там более, что папенька всю жизнь шоферил и на памятнике изображен за баранкой. И я вожу самосвал. Мне подходит. Может быть, на том свете мы с папой будем напарниками на одном Камазе.

Иной раз бюсты, изготовленные в мастерской Перевозова, побуждали заказчиков задуматься о будущем. Некоторые из них, глядя на свое каменное воплощение, впадали в уныние. Но чаще случалось наоборот. Люди радовалась, что памятник пока лежит в ящике в сарае, а не на кладбище. Вот пусть там и лежит еще лет тридцать!

Как правило, заслышав такие речи, жены помалкивали, хотя их так и подмывало сказать: А тебе-то какая разница где лежать, на диване или на кладбище? Все равно никакого толку! А супруг за многолетнюю совместную жизнь без слов научился понимать свою вторую половину. Он мстительно вытаскивает бюст из ящика, устанавливает на веранде: Хочу при жизни наблюдать, как ты будешь убиваться за мной!

Скобликов с Перевозовым цены не завышали. Прибыль должна появляться не от жадности, а от оборота , -- постоянно говорил Скобликов. -- Мы ведь с тобой не хапуги.

Работа у мастеров кипела без остановки. Запасы цемента, черного и белого пигмента своевременно пополнялись. Формовали и отливали памятники быстрее, чем колеса в литейном цеху машзавода. При необходимости за месяц можно было обслужить всех посторомкинцев, надумай они умереть одномоментно.

Но горожане на этот счет инициативы не проявляли. Иной раз Скобликов со вздохом роптал на судьбу. И угораздило же нас, Федя, родиться в маленьком городке, а не в столице! Вот бы где мы развернулись! А тут, в провинции, как ни крути, рынок услуг ограничен!

По этому поводу Скобликов даже вывел безрадостную статистику. Если в посторомкинском роддоме ежедневно появляется семь или восемь младенцев, то примерно такое же количество жителей должно отправляться на тот свет. И никакого прогресса не предвидится! Даже напротив многие горожане перебираются в столицу, тем самым подрывая их бизнес. Но там вас научат любить малую родину! Втридорога сдерут с вас за такой же памятник! злорадно предсказывал Скобликов.

Разумеется, в скульптурную мастерскую с заказами приходили не только живые натурщики, но и родственники умерших. Как правило, бюсты и барельефы делали по фотографии. Наши предприниматели и тут не жадничали -- цены на социальный товар не завышали. Помимо того, они бесплатно украшали бюсты орденами и медалями. А если заказчик попадался совестливый и начинал стыдливо возражать -- мол, папенька не воевал и не одобрял смертоубийства в любом виде -- то Скобликов подсказывал, как избежать недоумения со стороны знакомых. Говорите, -- советовал он, -- что ваш родитель был тайным разведчиком и не имел права выставлять свои награды напоказ . Пусть хоть после смерти друзья увидят, кого потеряли!

Глиняные заготовки орденов и медалей стопками лежали на стеллажах. Приклеить их на сырой бюст было так же легко, как марку на почтовый конверт. Единственное, чего следовало опасаться, как бы не обмишуриться и впопыхах не прилепить, предположим, работнику невидимого фронта медаль Мать-героиня. Замучаешься потом болгаркой спиливать мраморную награду!

Как и в любом другом серьезном деле, -- продолжил Григорий Семенович, -- у скульпторов случались и неприятности. Однажды к ним обратилась вдовушка, горячо любившая своего почившего мужа. Увидев готовый заказ, она возмутилась: Никакого сходства! В жизни он был волооким и обладал магнетическим взглядом, а вы зачем-то просверлили ему зрачки!

-- Извините, это обычный скульптурный прием, -- оправдывался Перевозов. На месте зрачков делаются углубления. Иначе выражение лица на памятнике становится бессмысленным, как у настоящих покойников. По этой причине им, кстати, закрывают глаза пятаками.

-- Я вам не пятаки заплатила! А вы расковыряли глаза!

На помощь Перевозову пришел Скобликов, полагавший, что слово заказчика для них закон.

-- Извините, Ирина Сергеевна, это наше упущение. Мы обязательно его устраним. Фотография была черно-белая, а мы не удосужились поинтересоваться, какого цвета были глаза у вашего супруга.

-- Голубые, с небесным отливом. Они светились, когда смотрели в мою сторону.

-- Вот и хорошо -- теперь нам понятно. Бесплатно сделаем синие овальные глаза из керамики и закрепим их в нужном месте. Вы, наверное, видели керамические овалы, на которых пишут фамилии усопших. Но эти овалы, конечно, будут поменьше -- соразмерно лицу. А цвет мы сейчас подберем с вашей помощью. Я бы рекомендовал гжель, но вам видней.

-- А свечение? Вы можете придать свечение его глазам?

-- Никаких проблем вмонтируем в зрачки светодиодные лампочки с регулятором для дня и ночи. Но тут может возникнуть одно неудобство. Наше кладбище, к сожалению, пока еще не электрифицировано, и подсветка возможна только за счет батареек. А они, как вы понимаете, быстро садятся.

-- Ничего страшного, я буду приходить и менять их.

-- А хотите, в надгробье вмонтируем ящик для аккумулятора, -- мрачно добавил Перевозов, уязвленный претензией к его работе. Аккумуляторы дольше держат энергию .

-- Нет-нет. Я постоянно хожу к нему, -- ответила вдова. Да и Петя не одобрил бы аккумулятор. У нас в машине он постоянно садился. Петеньке с его больной спиной приходилось таскать такую тяжесть на четвертый этаж ведь лифта у нас нет.

-- Вот и правильно! согласился Скобликов. Зачем аккумулятор, если справятся три мизинчиковые батарейки?

Иной раз заказчиков интересовали памятники в полный рост. Скобликов тут же соглашался: Да хоть в три роста! Будет выше, чем всадник на городской площади! Но цену назначал такую, что заказчик обещал подумать и больше не возвращался с гипертрофированным запросом. Скобликов с Перевозов не хотели отклоняться от хорошо налаженного, почти конвейерного, производства. Помимо того, они осуждали людское стремление выделиться даже на кладбище. Мало выпендривались в жизни?! Полежите на кладбище наравне со всеми!

Вот за что я Скобликова уважаю, сказал Григорий Семенович, -- за приверженность христианским заповедям -- равенство, братство и дружба советских народов! Он со смехом рассказывал мне, что иной раз заказчики приходили с наивными вопросами. А хулиганы не отобьют голову каменному папеньке? Ведь кладбище-то не охраняется.

Скобликов только разводил руками, что означало -- это никому не ведомо. Тут и живому в любое время могут отшибить! Но для успокоения клиента чаще всего такие вопросы задавали женщины обещал вмонтировать в бюст арматуру -- двадцатку, не меньше. Так что ваш папенька после смерти будет с железным стержнем. Надеюсь, он и в жизни не был размазней?

-- Нет, что вы! отвечали ему. -- Он и сам бы отбил голову любому хулигану.

Со временем Скобликов с Перевозовым настолько освоили скульптурное ремесло, что ощущали себя едва ли не пластическими хирургами. По желанию заказчиков они устраняли недостатки, полученные человеком от бракодельно работающей природы. Они отсекали неудачные лицевые фрагменты, прибавляли желаемые. Среди их изделий не было ни одного уродца.

В своих эстетическими воззрениях они расходились с древними мастерами, ушибленными абсолютным сходством. Если в давние времена перед скульптором сидел сморщенный старик, так он, словно копировальный аппарат, и лепил старика. Взять хотя бы фигуру Вольтера, сделанную Жаном Гудоном. Согласитесь, это каменная попытка опорочить великого человека. Можно подумать, Вальтер всегда был сгорбленным старикашкой, каким его на посмешище выставили перед потомками. А куда подевалось его детство и цветущая юность? Почему-то Венеру Милосскую постеснялись изобразить восьмидесятилетней! Побоялись, что за такие проделки самому скульптору руки отобьют. А вот с мужчинами до сих пор вытворяют подобные фокусы! возмущался Скобликов, предостерегая Перевозова от нездорового реализма. Тот охотно соглашался с товарищем. Заказчики тем более.

Однажды в мастерскую заявилась жена известного в городе прозаика -- почетного гражданина Посторомкино Вадима Головко. Женщина решила загодя увековечить память пока еще здравствующего супруга. Денежки в их семействе водились, поэтому она призвала мастеров не экономить на материале -- сделать фигуру мужа в полный рост, сидящим за письменным столом. Голова супруга должна быть немного запрокинута вверх, -- сказала она, -- в заоблачную высь, откуда обычно к нему снисходит вдохновение.

Скобликов и Перевозов хорошо знали пьяницу и плагиатора Головко доводилось бывать в одной компании. Знаменитый писатель, будучи под хмельком, откровенно признавался, что каждое утро закрывается в кабинете от жены якобы для работы. А сам опрокидывается на диван, листает книжки, попивает пиво или винцо. Выходит он из кабинета измочаленным каторжным интеллектуальным трудом.

Скобликов обещал мадам Головко подумать над композицией памятника, с любезностью уточнил, какая чернильница должна стоять на столе? Уместна ли там пишущая машинка марки Ундервуд? Работает ли супруг в халате, или в костюме строго покроя? Когда же заказчица ушла, Скобликов разрядил свою психику воплями: Я бы этого плагиатора изобразил в его реальном виде, лежащим на диване с ножницами в руках, с помощью которых он из чужих книг добывает свои опусы!

-- А я бы вместо чернильницы, -- дополнил образ писателя Перевозов, -- поместил бутылку вина и копировальный аппарат. Ну что, изготовим его в натуральном виде?

-- Не стоит связываться, -- ответил выпустивший пар Скобликов. Он и за лестный для него монумент не заплатит. Я его знаю. А за наше стремление к реализму начнет мстить напишет кляузу в газету и станет требовать закрытия мастерской.

От памятника Головко в монументальном стиле отказались, сославшись, что не обладают мастерством, способным достойно воплотить гениального писателя. Предложили остановиться на бюсте, но супруга Головко отвергла предложение: Это для Вадика слишком мелко.

Между прочим, -- сказал Григорий Семенович, -- Скобликов и мне предлагал сделать бюст, причем, бесплатно. Пусть, мол, дожидается своего часа. Но я мнительный на этот счет -- отказался. Чтобы не обидеть его, обещал подумать, в каком виде хотел бы предстать перед потомками. Ты ведь знаешь, Андрюша, у меня сорок записей в трудовой. Попробуй все эти профессии затолкай в одну композицию. Да и не нужны мне никакие камни, ни в почках, ни на могиле! Меня устроит обыкновенный деревянный православный крест. Пусть лучше себе готовит монумент с его профессией можно раньше срока оказаться на кладбище.

-- Конечно -- психологически тяжело все время находиться в ауре загробного мира?

-- Правильно понимаешь. Спасибо, что нашлись специалисты вытащили его оттуда.

-- Психотерапевты?

-- Еще и какие! Однажды рядом с домом Перевозова остановился грузовик. Из кабины выпрыгнул вертлявый мужичок, забарабанил в ворота. Скобликов вышел на улицу. Приехавший указал на кузов: Лепилы, подскажите, где его выгружать? Скобликов заглянул в кузов и обомлел. На деревянных брусках стоял великолепно сделанный памятник -- две поясные фигуры, влитые в единую надгробную плиту. Ошибиться было невозможно. В каменных изваяниях Скобликов узнал себя и Перевозова.

-- На каком кладбище якорить? -- повторил вопрос водитель.

-- Мымы не заказывали, -- пролепетал Скобликов.

-- Да и не говорю что заказывали! И денег с вас не требую -- это благотворительность от нашей компании.

-- От какой компании?

-- От той, что покроет все расходы на ваши похороны, которые состоятся через две недели, если сегодня же не закроете свою лавочку!

Скобликов с малолетства был ребенком смышленым. Он сразу сообразил, о чем идет речь. Все хорошо знали, что погребальный бизнес в области давно подмял под себя известный мафиози, конкуренты которого почему-то бесследно исчезали. Но Скобликов надеялся, что не удостоится такой чести по причине их скромной мастерской. По его мнению, они с Перевозовым были слишком мелкими рыбешками для акул серьезного бизнеса. Но он ошибся.

-- Мы подумаем, -- ответил Скобликов, -- хотя сразу же решил, что еще готов к загробной жизни.

-- Подумайте, -- согласился приезжий и указал на памятник, -- но эта хрень не должна захламлять наш двор более двух недель. Или везем на кладбище, или пускаем в переработку.

Скобликов не стал откладывать решение.

-- Пускайте в переработку.

-- Вот и лады, -- сказал бандюган, забираясь в кабину.

Так что у Скобликова, -- завершил свой рассказ Григорий Семенович, -- если посчитать, то профессий наберется не меньше моего.

Опрощение по Толстому

Андрей перелистывал семейный альбом Григория Семеновича и неожиданно засмеялся.

-- Дядюшка, никогда не думал, что вы родились до революции со Львом Толстым сфотографировались.

-- Присмотрись внимательно никого не узнаешь?

-- Холщовая рубаха, подпоясан веревкой и борода до пояса -- Точно Лев Николаевич.

-- Э-хе-хе, обделил тебя господь зрительной памятью Скобликова не узнал.

Андрей удивленно уставился на Григория Семеновича.

-- Да я только вчера его видел пострижен и лысина на макушке. А этот зарос как ветхозаветный пророк. Белый как лунь.

-- Белый как лунь, глупый как колода, сказано в одной хорошей книжке. Это точно про Петю Скобликова таким он был пять лет назад.

-- Дядюшка, перестаньте разыгрывать! Андрей отложил альбом.

-- Я не специалист по этой части, а вот он еще тот артист! Он в то время с кем-то судился за украденное у него изобретение. Отдал адвокатам последние деньги и, конечно, проиграл разорился в пух и прах. После этого заявил, что никогда больше не станет помогать человечеству своими техническими изобретениями -- бесполезно. Мол, от механизмов и гаджетов люди делаются только глупее, и единственное что их спасет, возвращение к прежней бесхитростной жизни. Одним словом, решил он проповедовать опрощение.

-- Что проповедовать?

-- Опрощение решил организовать секту по примеру Льва Толстого. Лев Николаевич призывал возвращаться к старым обычаям, хлебопашеству и отречению от сребролюбия.

-- Я бы тоже к этому призывал, будучи графом. -- заявил Андрей. -- При таком звании, да в собственном имении можно опрощаться. Но у нас в Посторомкино жизнь и так проще некуда.

-- Не скажи, бывают и сложности. Вот перед Скобликовым появился вопрос где раздобыть деньги? Проблема эта и раньше донимала его, а теперь, когда проиграл в суде, стало совсем плохо в доме ни копейки.

Думал он думал и пришел к выводу, что все нынешние технические гении обыкновенное дурачье. Ну, изобрели они паровой двигатель, а через сто лет его вытеснил бензиновый, а затем и дизельный. Теперь вот новые марки айфонов выпускают каждые полгода на десять грамм легче и на столько же тысяч дороже. А религию как придумали пять тысяч лет назад, так она и существует в прежнем виде! И смастерили ее босолапые и косматые мужики без всяких айфонов. Стало быть, в таком неказистом виде, решил Скобликов, гениальность у людей проявляется чаще. Значит, следует опрощаться.

-- А тебе-то гениальность зачем? спросил я Скобликова.

-- Как зачем? Гений всегда найдет способ заработать. Тем более сегодня, когда люди начинают понимать, что живут неправильно. Поэтому многие тянутся к древним религиям и пророчествам, а некоторые даже Библию листают.

-- Да им в телевизорах ужастики надоели! А откроешь Ветхий Завет -- вот где настоящие ужасы! Волосы дыбом становятся!

-- Правильно и делают, что Библию читают, а не под колченогий стол подкладывают. Воротить людей на праведный путь, это тебе не гаджет придумать! рассуждал он. За такую работу побольше тридцати сребреников полагается.

-- Да у тебя на роже написано, что собираешься обирать людей. Ничего у тебя не получится.

-- С рожей дело поправимое. Отращу бороду до колен, забуду дорогу в парикмахерскую это первое условие для настоящего пророка. А всякий, кто усомниться в моих проповедях, объявлю еретиком. Давненько мы не грелись у костров на улицах. Без бороды мне точно не обойтись. Как я скрою свой двойной подбородок? Или прикажешь к пластическим хирургам идти? Ну уж нет! Пусть они на бабском племени тренируются.

Крепко мы тогда с ним поругались, хотя с его желанием обзавестись бородой я согласился. Если его разоблачат и начнут кантовать за критику нечистого разума, то от бороды хоть какая-то польза будет -- синяки меньше заметно.

Но Скобликов только похохатывал над моим пророчеством.

-- Я не из тех ясновидцев, что путаются в трех соснах. У нынешних реформы только для проформы. А меня ничто не собьет с дороги к успеху. Я не хуже пророка будущее вижу!

-- Разумеется, -- соглашался я. Ты ясновидец сколько раз избегал тюрьмы. Да и пророк из тебя опытный. Как говорят французы, богомольная старушка молодая потаскушка. Но сколько веревкой не подпоясывайся, люди за тобой, жуликом, не пойдут.

Но он, конечно, меня не послушал. Нарядился в длинную холщовую рубаху, отпустил бороду и отбелил ее и свои космы перекисью. Сам видишь, что на фотографии получилось. После этого стал людей на улицах за рукава хватать и уговаривать воротиться к прежней посконной, крестьянской и общинной жизни.

-- Смотри, как бы ты со своим опрощением не опростоволосился, -- в который раз я предупреждал его. -- Но он только отмахивался. Подпоясался веревкой, где-то раздобыл лапти и только в них теперь выходил на улицу. В таком виде ему легче было охмурять тех, кто соглашался его слушать. Он и на мне оттачивал свои проповеди.

-- Почему Льва Толстого до сих пор читают? Потому, что великий писатель ходил в лаптях, а иной раз и босиком. Самолично пахал землю и не признавал никаких гаджетов и новшеств. Даже на выставках никогда не бывал, в том числе и на знаменитой Нижегородской.

-- Да потому и не бывал, -- объяснял я, -- что опасался соблазнов. Боялся, что уговорят его там сесть за карточный стол, к которому был очень пристрастен. Опасался, что просадит все свои гонорары вместе с Ясной поляной. И в других грешках твой Толстой был невоздержан. Недаром от жены свой дневничок в сапоге прятал. Если прятал, значит, было что прятать.

Поначалу призывы Скобликова к опрощению не очень удавались. Особенно среди соседей, которые его хорошо знали и посмеивались над его одеждой и бородой. Впрочем, от перевоплощения появились и преимущества в транспорте чаще стали уступать место ветхозаветному старику.

Но более всего ему помогли лапти. Со временем у него появилось последователи-лаптежники. Многие попробовали новую обувь (куда уж новей!) и признали ее удобной, если, конечно, не садиться в ней за руль машины. Там ногам непривычно слишком мягко ощущаются педали, что может привести к аварии. Поэтому его последователи стали переобуваться в кабине, совсем как женщины на высоких каблуках. А когда выходили из машины снова натягивали лапти.

С наступлением холодов количество лаптежников заметно поубавилось ноги коченели на морозе. Но Скобликов не сдавался. В самую лютую стужу щеголял в лаптях, чем удивлял поклонников.

-- Закалился до такой степени? удивился Андрей.

-- Не на того напал, истязать себя холодом. Перво-наперво он надевал толстые носки из верблюжьей шерсти. А поверх натягивал резиновые бахилы с нарисованными пальцами и ногтями от натуральных не отличить. Иной раз даже снимал лапти и в таком виде шлепал по снегу создавал видимость босолапости.

Подобные фокусы убеждают полоумных сильнее проповедей. У нас ведь как? Если кто-то сигает в прорубь или ломает подкову то сразу делается человеком необыкновенным. Это тебе не какой-то задохлик-ученый, высохший над книгами.

Надо признать, постепенно вокруг Скобликова начала собираться толпа последователей. Кто-то из них, скорее всего, тоже изобретатель, вместо традиционных лаптей пришел в шлепанцах, изготовленных из автомобильных покрышек. Привязал их к ногам, разумеется, пеньковой веревкой. Но Скобликов осудил подобное нововведение. Призвал не отклоняться от естества -- не поддаваться молоху прогресса. Кстати, вопрос о лаптях у них обсуждался очень долго, поскольку все лыко в округе они уже ободрали, тогда как старых покрышек в автомастерских хватит на триста лет. В итоге пришли к единому мнению. Подметки из покрышек забраковали, стали делать их деревянными, как у древних греко-римских народностей. Слава богу, деревья еще не все вырубили. Теперь учеников Скобликова слышно было за три версты стучали деревяшками по тротуару, как стадо подкованных баранов.

Еще учеников Скобликова определяли по одежде. Следуя за пастырем, они наряжались в полотняные рубахи без воротников и карманов. Производили впечатление беглых арестантов или обитателей сумасшедшего дома. Но от удивленных взглядов они не страдали, а даже напротив возвышались в своих глазах. Хотя и появилось неудобство -- некуда класть банковские карты и телефоны, от которых безуспешно пытался отучить их Скобликов. Чтобы не перегнуть палку, Скобликову пришлось смириться с телефонами придумали носить их и банковские карточки на груди, как это делают участники научных семинаров. Теперь в толпе они легко узнавали собрата по вере.

И тут, Андрюша, случилось то, чего я больше всего опасался, -- Григорий Семенович вздохнул. -- Чем азартней Скобликов проповедовал, и чем больше у него становилось последователей, тем сильнее он сам начинал верить своим бредовым словам.

Теперь его интересовало не столько собственная выгода, сколько настоящее возвращение к первобытно-общинной жизни. Он окончательно уверовал в свою великую миссию.

У человека не должно быть личной собственности, которая не дает ему сродниться с другими людьми, -- говорил он. Именно собственность и деньги препятствуют всеобщему благу! А однажды он заявил, что собирается создать общину и подарить ей все свое имущество.

-- И когда ты собираешься это сделать?

-- Через неделю, в день моего рождения. Сделаю себе подарок.

Он и мне предлагал присоединиться к их новому братству избавиться от собственности, не позволяющей мне изведать полного счастья. Я обещал подумать.

И думал я прежде всего, как спасти Скобликова? Ведь когда-то он опомниться и поймет, что свалял дурака. С его характером еще руки на себя наложит!

За советом я пошел к доктору Мурашко. Тот и сам уже заметил, что со Скобликовым творится что-то неладное отрастил бородищу и ходит в деревянных шлепках, как в общественной бане.

-- Фанатизм медикаментозно не лечится, -- со вздохом сказал Мурашко. Тут помогают народные средства.

-- Хватит с него народного! Куда уж больше!

-- Я не о том. В народе говорят, клин клином вышибают. Несусветная дурь выколачивается еще большей дурью.

И вот что придумал Мурашко.

На следующий день я сказал Скобликову, что я все хорошенько взвесил и согласен передать свое имущество его общине. Но пусть он не зазнается. Делаю это не от его проповедей, а по совету истинного мудреца и ясновидца. Я сообщил Скобликову, что познакомился с величайшим индийским гуру, который двадцать лет медитировал в высокогорном монастыре. Благодаря этому теперь он видит людей насквозь и может сказать, что с ними случится в будущем. Ему читать чужие мысли, как нам с тобой надписи на заборе.

-- Да не может этого быть! Очередной индийский прохиндей! возмутился Скобликов.

-- Не любишь ты конкурентов, -- заметил я. Он уже организовал с десяток таких коммун, о которых ты только мечтаешь. И все они процветают. Он хочет поделиться опытом с тобой для того и приехал в Посторомкино.

Тень неудовольствия пробежала по лицу Скобликова от появления конкурента. Но он справился с рецидивом прежней бездуховной жизни.

-- Я могу его видеть? спросил он.

-- Конечно. И не только ты, но и все твои последователи.

И вот, через день после этого разговора, я организовал встречу с индийским ясновидцем. Губы Григория Степановича растянулись в улыбке. Проходила она во дворе Скобликова. В доме бы все не поместились собралась не только поклонники Скобликова, но и вся наша улица.

Мы долго ожидали досточтимого мудреца. Наконец-то к дому подкатило такси. Из него, кряхтя и опираясь на посох, вышел седовласый старец в разноцветных тряпье и лоскутках, что говорило о его индийском происхождении. Голову старика покрывала белоснежная чалма, на которую ушло метров десять шелка.

-- Так уж и десять? усомнился Андрей.

-- Да я сам покупал этот шелк и наматывал его на голову Мурашко! Так что теперь голова нашего доктора была размером с рекламный глобус, что выставлен у нас в витрине канцтоваров.

Старец ступал по асфальту босиком никаких деревянных шлепанцев -- изоляторов между ним и земными биотоками.

Индийского гостя усадили на почетный стул в тени под яблоней. Не париться же ему на солнце? Хотя в Индии он видел и не такую жару. А с его чалмой голову можно держать и в духовке ничего бы с ней не случилось.

Еще перед прибытием ясновидца я предупредил собравшихся, что индийский гуру хреновенько изъясняется по-русски. Мысли читает на всех языках, а вот разговорной практики на нашем диалекте у него маловато. Да я и не уверен, хочет ли он на нем говорить. Дело в том, что ясновидцу надоело подстраивать свой врожденный индийский речевой аппарат под всякие экзотические наречья. Он ведь изъездил десятки стран. А в некоторых из них общаются цоканьем, пощелкиванием и даже свистом. Попробуй научись свистеть в его возрасте! К тому же мы не знаем, все ли у него передние зубы? Но это мое предположение, -- добавил я. За усами и бородой зубовной комплектации не разглядеть.

Как я уже говорил, старец разместился в тени под яблоней, а я произнес короткую вступительную речь -- долго разглагольствовать не стал. Это все равно, что обещать мировой рекорд перед выступлением штангиста. Пусть зрители сами увидят, как чемпион взметает штангу над головой -- это поубедительней слов.

Первыми к индийскому прорицателю отважились подойти скептики -- соседи Скобликова. Высокогорный гуру безошибочно -- хотя и с корявым азиатским акцентом -- называл имя и фамилию стоящего перед ним человека. Еще бы не назвать столько лет прожили на одной улице!

Слова ясновидца потрясали присутствующих. Только я не утратил самообладания и попросил индийского гостя сообщать более мелкие подробности об испытуемых.

Мурашко не кочевряжился, не делал театральных пауз перед погружения в чужую ауру. Он тут же на паршивеньком русском, сообщал доступные ему сведенья.

-- Учитель географии, -- безошибочно сказал он о соседе Веретенкине, живущем через два дома от него. Любитель приложиться к рюмочке, особенно, за чужой счет. На прошлой неделе отодрал за ухо шестиклассника, после чего пострадал от дирекции и родителей ученика.

О соседе Соловаткине сказал следующее:

-- Этот пройдоха торгует рассадой якобы помидорного сорта Розовый гигант, а на самом деле впаривает обыкновенные Сливки. Всякий убедиться в этом по осени.

Соловаткин принялся было возражать, но как-то неубедительно и отошел пристыженным.

После столь глубокого проникновения в человеческую сущность, желающих предстать перед ясновидцем поубавилось. Женатый донжуан Федоренко и две замужние женщины -- вроде бы из вежливости, посторонились, уступая место напирающим сзади.

Но мы с Мурашко устроили спектакль не для разоблачения соседей.

-- А что вы скажете о хозяине этого дома? спросил я у гостя.

-- Об этом? Мурашко безошибочно угадал, о ком идет речь, указав на Скобликова.

-- Да.

Скобликов робко выступил вперед.

На этот раз индийский прорицатель не торопился с ответом. По лицу Скобликова бегали нервные молнии в ожидании приговора.

-- Перед нами стоит великий человек! после паузы сказал доктор. Пройдет еще немного времени, и в науке ясновиденья он сравняется со мной. Я передам ему два-три секрета, и он сможет видеть людей насквозь лучше рентгена. Сейчас он мечтает все свое имущество положить в основу будущей коммуны. Я тоже мечтаю присоединиться к вашему братству и все мои миллионы, заработанные за долгие годы, внесу в общую копилку. Вы не возражаете? спросил Мурашко и Скобликова.

-- Как я могу возражать?! воскликнул Скобликов, упав на колени. Его окончательно покинули недостойные мысли о конкуренции.

-- Если согласен, -- под одобрительные возгласы добавил я, -- то вот реквизиты ранее индийского, а теперь нашего всеобщего фонда. Тут я вытянул из кармана заранее приготовленные листки. И вы, не робейте, присоединяйтесь. -- Я повернулся к соседям.

Протянутые листочки взяли, но почему-то никто в дальнейшем и копейки не перевел на указанный банковский счет.

А вот Скобликов, как и обещал, присоединился к всемирному братству перевел индийскому магу огромную сумму. Это был банковский кредит, который он взял под залог своего дома, который хотел продать.

-- И и и куда пошли его деньги? спросил потрясенный Андрей.

-- Ясно дело куда на личный счет доктора Мурашко! Но не волнуйся -- через три дня Мурашко вернул их Скобликову. Лично вручил банковскую квитанцию. Он принес ее спрятанную в чалме размотал на голове все десять метров шелка. Когда Скобликов увидел, кто перед ним, то на минуту лишился чувств. Пришлось сбрызнуть его водой.

Вероятно, от холодной воды Скобликов снова сделался прежним человеком. Он напрочь оставил идею опрощения. А имя Льва Толстого теперь не может слышать спокойно.

Нотариэсса Инесса

-- Что с тобой?! воскликнул Григорий Семенович, увидев племянника.

Андрея словно подменили входя во двор, он с трудом переставлял ноги, подкашливал и прикладывал носовой платок к глазам.

-- Неужто заболел? встревожился дядя.

-- Хуже. Не только простудился, но и с работы меня уволили.

-- За что?

-- Сказали, за опоздания.

-- Разве за это увольняют? Безобразие! Садись, попьем чайку с медом. Не расстраивайся. Отдыхай недельки три, а затем пойдем к Инессе.

-- Куда?

-- К Инессе -- в ее юридическую фирму. В твоем управлении еще пожалеют, что разбрасываются молодыми специалистами! Инесса тебя восстановит, как несправедливо уволенного, и обяжет оплатить вынужденный отпуск.

-- Дядюшка, но я и в самом деле малость иной раз немного задерживаюсь не слышу будильника.

-- И что?! Увольнять человека с плохим слухом? Человека с ограниченными возможностями? Почти инвалида! Инесса восстановит тебе. Мы ее со Скобликовым давно знаем. Он в молодости даже хотел жениться на ней. И только благодаря ему она стала юристом. Сделала карьеру, так сказать, поднялась. Хотя Инесса и раньше трудилась достаточно высоко работала машинисткой башенного крана. Никогда до нее не докричишься все время в своей высокой кабине читала книжки. И так погружалась в них, что приходилось стучать железкой по крану, чтобы услышала.

-- Тогда почему Скобликов не женился? Ему не помешала бы жена-юрист -- он постоянно с кем-то судится.

-- А всему виной брачный контракт, который Инесса предложила составить. На что Скобликов хитроумный, но она оказалась хитрее его умудрилась в договоре все повернуть в свою пользу. Так что если тебя когда-нибудь будут судить, обращайся к ней.

-- Дядюшка!

-- Я говорю если. Хорошо, пусть не тебя, пусть кого-то другого. Вот представь, рассматривают дело в суде, а подсудимый в это время кашляет. Но не так как ты, а громко и надрывно. Понятное дело, что судья в этом случае невольно проникнется жалостью к недужному человеку скостит пару годков. Тут и обвинитель сделается сострадателем. Согласись, покашлять каких-то полчасика, это не два лишних года баланду хлебать!

Или, например, пошел ты в театр и завидуешь актеру, изображающему любовника. Ему все аплодируют, а на тебя никто не смотрит, словно ты совсем бесталанный. Начинай потихонечку подкашливать, вот как сейчас, а затем добавляй громкости. Через каких-нибудь полчаса в зале все будут смотреть только на тебя.

-- Дядюшка, мы о Скобликове говорили. Почему у них не сложилось?

-- Потому что контракт у них сложился. Он мне показывал черновик и рассказал, как его составляли.

Как я уже говорил, идею контракта придумала Инесса. И обрати внимание, придумала в те годы, когда о таких бумагах никто понятия не имел. Запомни, Андрюша, в каждом человеке зарыты таланты. Всего-то и надо -- открыть их. Предположим, видишь консервную банку без этикетки. Пока не вскроешь, не поймешь, тушенка там, или сгущенное молоко.

-- Дядюшка

-- А Скобликов взял и распечатал кувшинчик с джином -- предоставил Инессе возможность проявить себя. Как он рассказывал, Инесса положила листок бумаги перед собой, взяла ручку и спросила, должна ли она кроме ведения домашнего хозяйства еще где-то работать? Скобликов задумался. Инесса расценила заминку, как желание эксплуатировать ее дополнительно на производстве и вписала должна работать. Но тут же заявила, что такая работа должна оплачиваться по сверхурочному тарифу ведь помимо производства она дома стирает, варит и убирает комнаты. А сверхурочные часы, -- добавила Инесса, -- оплачиваются вдвойне. На предприятии, скорее всего, на такое не согласятся, поэтому дополнительная плата ложился на Скобликова.

Скобликов даже крякнул, услышав такое, но ничего не сказал. А Инесса пообещала любить его не за сверхурочные, а как человека разумного и покладистого. И будет делать это даже после его смерти.

Скобликов, конечно, против любви не возражал, в том числе и загробной, но робко поинтересовался, с чего это Инесса предположила, что он умрет раньше ее?

-- Не задавай глупых вопросов! отмахнулась Инесса. Посмотри на себя в зеркало. И не забывай, что выкуриваешь по пачке в день. Да и статистика о мужской смертности ясно говорит.

-- Хорошо, тогда запиши в договор, что я обязуюсь бросить курить не стану огорчать тебя своим ранним уходом из жизни, -- заявил Скобликов.

-- Хорошо. Записываем твое обязательство бросить курить. Но в этом случае вычеркнем пункт, где я обещала любить тебя после смерти ввиду недееспособности ответчика.

-- Какого еще ответчика?

-- Того, которого ты мечтаешь первой отправить на тот свет! Как я смогу любить тебя, если буду мертвой?

-- Что ты несешь?

-- Это не я. Это ты только что сказал, и по-другому это не истолковать!

-- Да мне и в голову такое не приходило!

Инесса оборвала его.

-- Перейдем к следующему пункту. Как мы поступим, если тебе, предположим, не понравится какое-то мое платье или домашний халат?

-- О! Это разрешается очень просто. Я разоблачаю тебя в смысле, избавляю от платья и

-- Погоди. Так не пойдет. Если тебе может не понравиться платье, то ты должен заранее накупить мне запасных нарядов и сложить их в шкафу на полке чтобы я всегда имела возможность потакать твоим прихотям. Мы не должны ссориться из-за каких-то мелочей.

-- Хорошо, накупим нарядов, -- неохотно согласился Скобликов.

Не заметив радости на его лице, Инесса успокоила его.

-- Не сокрушайся по поводу, как ты думаешь, лишних трат на мои наряды. После моей смерти откроешь магазин дамской одежды, все распродашь и вернешь свои деньги. Еще и новый бизнес у тебя появится.

-- Какой бизнес?

-- Розничный. Разве мало мужчин, владельцев магазинов дамского платья? А теперь давай определим, как часто ты собираешься исполнять свои супружеские обязанности?

-- Господи! Да какие же это обязанности?! Это самое что ни на есть приятное времяпровождение.

Инесса сверкнула глазами.

-- Не ожидала, что вся твоя любовь ко мне всего лишь времяпровождение!

-- Ты неправильно меня поняла.

-- Все-таки ответь на вопрос, как часто ты собираешься времяпровождаться?

-- Да разве это можно предугадать?

-- Я ожидаю ответа.

Ну скажем не реже трех раз в неделю. Тебя устроит? Но следует учесть, что иной раз меня могут отправить в командировку, и при всем желании при всем моем постоянном желании к тебе, я не смогу в это время выполнять свои обязанности.

-- Пропущенные дни запишем как задолженность. Приедешь -- наверстаешь.

-- А если меня пошлют на два месяца? И что мне тогда, по возращению домой трудиться, как на вахте по двенадцать часов?

-- Ага! Значит, все-таки считаешь наши отношения тяжелым обременением.

-- И в мыслях такого не было! Но ты должна понимать, у всякого организма есть свои пределы.

-- Я поняла. Увиливаешь даже на стадии обсуждения. Хорошо, напротив этого пункта пока поставим вопрос. А сколько раз в неделю ты будешь дарить мне цветы?

-- В неделю? опешил Скобликов. Давай лучше укажем в знаменательные дни.

-- Так не пойдет, надо конкретней.

-- Хорошо -- раз в месяц.

Инесса вздохнула, поджала губки, с недовольным видом записала раз в месяц.

-- Но покупать цветы будешь не из семейного бюджета. Иначе нелепость получится будешь одаривать меня из наших общих денег. Для этих целей ты должен найти подработку. И вот еще что. Когда ты будешь в командировке, или мне очень понадобится, я буду садиться за руль твоей, вернее, нашей машины.

-- А вот это совсем лишнее, -- заявил Скобликов. У тебя и прав-то нет.

-- Долго ли получить? Но если уж ты такой собственник, то так и быть -- обещаю не прикасаться к твоей машине. Купишь мне отдельную машину можно маленькую корейскую. И я со своей стороны обязуюсь не подходить даже к твоему велосипеду.

Только позже Скобликов узнал, что Инесса не умеет кататься на велосипеде и поэтому с легкостью вписала последний пункт.

-- И вот еще что, -- сказала Инесса, -- в каждой семье могут быть ссоры.

-- Между нами их не будет.

-- Да ты прямо сейчас начинаешь спорить!

-- Все, соглашаюсь. Но, предположим, мы повздорили, и что дальше?

-- Я рада, что соглашаешься хоть с этим. Если мы поссорились, то это означает -- ты меня огорчил. А морщины у женщин появляются именно из-за огорчений. Не перебивай! А если добавил морщин, то это равносильно, что нанес урон моей внешности. Как ты думаешь, полагается ли компенсация за причиненный ущерб?

-- Ну, это уже никуда не годится! Скобликов посмотрел в юридически красивое лицо Инессы. Какие у тебя могут быть морщины?

-- Да ты прямо сейчас создаешь их своим несогласием! И вот скажи, какое наказание полагается человеку, испортившему портрет в картинной галерее?

-- Тюрьма ему полагается.

-- Вот именно. Но я не настолько кровожадна. После ссоры ты будешь компенсировать причиненный мне ущерб подарками. Какими именно, мы обговорим позднее и внесем их в чистовой вариант договора. И надо обсудить такой вопрос у нас могут быть дети.

-- Обязательно будут.

-- А при появлении детей наносится урон не только лицу, но и всей женской фигуре. И опять же, рождение наследника, это со стороны женщины услуга эксклюзивная. Мужчина получает не только наследника, но и бесплатного социального работника в старости. Мне же достанутся морщины, за которые, как я понимаю, ты не собираешься платить.

-- Хорошо, составляй прайс на детей и на морщины! В лепешку разобьюсь, но выплачу до копейки! -- возмутился Скобликов.

-- И обязательно надо записать, если ты изменишь мне, то все наше имущество становится моим.

-- А если ты мне изменишь?

-- Справедливый аргумент. В этом случае мы просто обязаны да обязаны! -- устроить разбирательство. Действительно ли произошла измена, или это всего лишь твоя выдумка? Для объективности соберем соседей и знакомых, и ты подробно расскажешь, с кем и в каком виде ты застал меня. Пусть люди решат, была ли это невинная шалость с моей стороны, или твое больное воображение.

-- Ты мечтаешь, чтобы я созвал соседей и выяснял, каким способом ты превращала меня в рогоносца?!

-- А ты хочешь без всяких оснований опорочить невинную женщину?

-- Хорошо, договорились -- обязуюсь не возмущаться и не ревновать. И слова плохого о любовнике не скажу. Просто убью его!

-- Не говори глупостей. Мы не можем внести в договор, а затем нотариально заверить, что ты собираешься убить человека. Лучше подумай, как бы самому не пострадать при подобных обстоятельствах. Психологи уверяют, что не существует стопроцентно верных мужчин.

-- Один из них стоит перед тобой.

-- Это ты сейчас такой верный. А кто гарантирует в будущем? Но я придумала, как уберечь тебя от предательства. Я разрешу тебе изменять один раз в год, но только при условии, что буду сама подбирать тебе полюбовницу.

-- Спасибо, не надо. Найдешь какое-то страшилище, а потом будешь пилить за нее всю жизнь!

-- Еще и мужу ее сообщу. Так что наперед подумай, если захочешь изменить. По-хорошему, конечно, надо бы вписать плату за обладание мной. Но не будем мелочиться. Хотя, если здраво подумать, за эксплуатацию любого объекта полагаются амортизационные отчисления. Но я знаю ты будешь возражать.

-- Спасибо за понимание. Но в таком случае я тоже имею право что-то потребовать. Ты не должна при мне смотреть эти мерзкие сериалы в дурацкой озвучке. Это выше моих сил!

-- Тогда и ты не смотри футбол.

-- А если это прямая трансляция, и я ждал ее целый месяц?

-- Хорошо, так и быть! Для этого случая мы купим тебе небольшой планшет.

-- Смотреть футбол в планшете?! На маленьком экране? Да в нем не видно, кто бегает по полю?

-- Петенька, мне даже стыдно за тебя! Причем здесь размер экрана? Ведь у тебя техническое образование. Величина картинки зависит от угла обзора. Да, конечно, если поставить планшет рядом с телевизором, и в самом деле будет немного мелковато. А если планшет поднести к глазам, то все будет даже крупнее, чем в телеке. Включишь наушники и смотри где угодно, хоть под одеялом, хоть в ванной. В этом случае и мои сериалы не будут тебя раздражать.

-- Нет, мне это не нравится, -- впервые осмелился открыто возразить Скобликов. Инесса посягала на самое святое, на футбол. С помощью этого договора ты собираешься меня закабалить.

-- Разве кабальеро звучит так уж унизительно? Или ты мечтаешь, чтобы я, как и раньше, позволяла тебе кобелить? Напрасно надеешься!

Долго они спорили по каждому пункту, -- продолжил Григорий Семенович. Скобликову тоже палец в рот не клади.

В самый последний момент, когда они с готовым образцом договора пришли к нотариусу, Скобликов физически ощутил на шее лошадиную уздечку, а во рту железный мундштук. Он яростно начал грызть мундштук, громко заржал и бросился в двери.

Седовласый нотариус, присутствующий при этом, всякое видел, но тут удивился. Он пробежал глазами принесенный договор и удивился еще больше.

-- Идеально составленный договор! Никогда не видел настолько грамотно составленного контракта! Можно я покажу его нашему директору?

-- Конечно, -- согласилась Инесса.

Нотариус убежал и вскоре вернулся с главой юридической фирмы, с рукописным контрактом в руках. Директор тоже не скрывал своего восторга.

-- Это вы составили такую бумагу?

-- Я, -- скромно ответила Инесса.

-- Можно вас на минутку пригласить в мой кабинет?

-- Конечно.

А что было дальше, Андрюша, ты, наверное, уже догадался, -- продолжил Григорий Семенович. Директор -- он же собственник юридической фирмы -- предложил Инессе стать их сотрудником. Инесса согласилась, но только при условии подписания контракта, который они тут же составили.

Ровно через год по этому документу Инесса через суд получила все права на юридическую фирму и стала ее собственником. Бывший директор теперь работает у нее рядовым юристом.

Так что, Андрюша, насчет увольнения можешь не беспокоиться. Мы подключим Инессу, и в управлении еще пожалеют о твоем увольнении.

И вот еще что. Когда надумаешь жениться, то женись только по любви, а не по контракту. И самое главное всегда слушай дядюшку, он плохому не научит.

2025 г.