Завод

Три ели при входе подобны ракетам,
Войдешь - проходная своих и гостей.
Портреты висят озаренные светом,
Висят объявления наград, почестей.

На улице здание чернеет квадратом,
Как космос далекий, что манит в ночи.
Зайти в это здание так многие рады,
Здесь любят работу. Пройди, помолчи.

Рабочих увидишь, что так виртуозно
Творят на станках и в цехах волшебство.
Они очень мало общаются устно.
Похоже, в работе молчит большинство.

Люблю я станки, этот запах станочный,
Набор инструментов и стружки металл.
В работе заказ то новейший, то срочный,
Где каждый станочник над сталью восстал.   

Три ели при входе подобны ракетам,
И лавочка рядом для редких гостей,
Где можно в обед похрустеть лишь галетой,
Легко вспоминая ракеты и степь.
1999

***
Очередное увлечение,
Очередной этап стихов,
Возникло новое волнение,
Как смена близкая веков.

Вторая половина года,
Жара по-прежнему палит,
Чудесно-яркая погода,
Ей сердце вторит и томит.

Конечно, он высок и строен,
И черный волос с сединой,
И голос чувствами напоен,
И весь он рядом, за стеной.

Он где-то рядом, где-то близко,
Порой мы можем говорить.
О наших чувствах? Это низко.
Мы будем облаком парить.

Ведь все парит в жару такую,
Вода уходит в небеса.
О чем, о чем вновь я толкую?
Парение с милым - чудеса!
1999

***
Приятны ионы влюбленности,
Божественно чувство твое,
Отчаянье есть в непреклонности,
И, вряд ли, возьмешь ты "свое".

Идут от тебя гены памяти,
Но так неуверенно, что
Подобны они только знамени,
Когда неизвестно: 'Ты кто?'
1999

***
Эти скалы обдувают ветры
Совещанья разной силы, тембра, красоты.
Чаще здесь проходят пару метров,
Секретарь наводит всем мосты.

Вот она: цветы и телефоны.
Двери ходят здесь туда - сюда.
Разговоры, блицы, перезвоны,
Но они - истории слюда.
1999

***
Я не верю в ударенья
На конце и в центре слов,
Что такое наши пренья,
Если нет любви основ?

Безысходность как критерий
Взглядов, встреч, сердечных мук.
Обойдусь я без истерик -
Впереди - полно разлук.
1999

*** 
Пушинки вербы, как росинки 
Еще малы, еще светлы, 
А в серых тучах - неба синька, 
Проталины кругом видны. 

И ветер свеж и очень ласков, 
Он треплет нежно ветви крон. 
Весна всегда немного баска, 
не нанесла зима урон. 
1998 

***
На Вас давно дана наводка,
Что Вы прекрасны и Ваш час
Взойти в поэзию так ходко,
Как Вы идете в ранний час.

То затаитесь непреступно,
То неотступно виден взор,
И вижу я слегка попутно
В глазах лишь маленький укор:

Не в том болоте Вы искали,
И возраст Вам моложе дан.
И странно то, что Вы попали
Своей стрелой в мой статный стан.

А вот сегодня Вы не в белом
И черный бархат Вам идет.
О, Господи, какой Вы смелый!
И к черту возраст! Ток идет!

Вы не Поэт? Так я ошиблась!
Вы, кто? Актер? Вы так хорош... 
Вы инженер с прекрасным шиком? 
Вам вместо галстука бы - брошь! 
1998

***
Я прошу Вас, придите со скрипкой,
Инструмент Ваш у нас не звучал.
И она, словно малая скрепка,
Нашим чувствам совместный причал.

Я устала без Ваших объятий,
Я устала без Ваших очей,
Буду музыкой Вашей объята,
Не хватает скрипичных ночей.

Загорела слегка Ваша кожа.
Я, конечно, безумно скромна,
Но для скрипки разложено ложе,
От любви затрепещет струна.

Встрепенется аккорд музыкальный,
Утомленно сольются сердца.
Поцелуй, где-то рядом с бокалом,
А вблизи - не увидишь лица.

Скрипка, скрипка, прекрасны минуты
Чудной музыки будущих нот,
Когда радости мощные путы,
Утолили конфеты "Рот-фронт".
1998

***
Сверкала елка. Праздник. Дед Мороз. 
Вращались в ритме медленно поэты. 
Их вдохновение в танце стоит роз, 
И песни чувств, возможно, не все спеты. 

Прикосновение в танце нежных рук 
Мелькнуло очень ласковым мгновеньем. 
А руки замыкали чувства круг, 
И родилось прекрасное волнение. 
   
Оно бежало нежно по рукам, 
Оно спускалось сквозь одежду к коже. 
Волненью не преграда каждый грамм,
А танец в Новый год такой пригожий! 

А за окном - прекрасная зима, 
И ветер раздувает занавески. 
Приятно руки чувствовать, весьма. 
На елке все игрушки, как подвески. 

Но мы уходит быстро и без драм. 
Мы были рядом, но идем отдельно. 
А за окном - зима живет вне рам. 
И танца новь совсем не беспредельна. 
1998 

***
Поездки по стране такое чудо!
А цены на них быстро лезут вверх.
Вопрос отпал, где утром завтра буду,
А то от пожеланий свет мой мерк.

"Я далеко сегодня же уеду!"
А уйму тысяч, где теперь найдешь?
Не раскатаешься пешком с мешком по свету,
А, может, свои прихоти уймешь?

Не нужно людям ездить очень много,
Совсем не надо климат им менять.
Здоровье нам предсказывает строго,
Вменяет свои просьбы - усмирять!

Своей квартире уделите время,
Помойте окна, вытрите полы.
Свою природу, почву любит семя,
Зачем чужие обтирать столы?

А чем стол хуже? Разве, что привычен.
Зато родной, знакомый только вам.
Вам хорошо здесь, просто без кавычки.
Ваш дом и есть ваш дорогой вигвам.
18 января 1994

*** 
Тепло от Вас и в бабье лето, 
Вы так редки, как и оно, 
Но наши чувства не допеты, 
И в них по-прежнему - красно. 

Цвет голубеет, мы похожи, 
Мы с неких гор одной страны, 
Но говорить о том негоже, 
Ведь отношенья так странны. 
16 сентября 1994 

Словарь-переводчик

Из года в год величина
Он для меня один,
И если мысли не тщета,
Тогда витает нимб.

Он для меня моя страна,
Над ним склоняюсь я,
Звучит задумчиво струна,
И, молча, каюсь я.

Опять ни так! Опять ни то!
А здесь все вроде так.
Не отвлечет меня никто,
И в мыслях я мастак.

Люблю его, люблю чертить,
Когда его часы,
Без друга нам уже не жить -
Контакт его усы.

На кнопках буквы, много букв,
Из них бегут слова.
А вот сейчас чертежный лук
И клонится глава.

Я улыбнулась: вот он, есть!
Новинка. Это мысль!
Эх, переводчик, это весть!
Конструктор, мысль, держись!
1994

***
Ветер очень сильный, словно пел он,
Наклонил все веточки к стволам,
Рассыпал семян созвездья спелых,
Создавал в лесу шумящий гам.

Семена с испуга покидали
Кисти отцветающих серег,
А потом все медленно летели,
Собираясь в маленький снежок.
1992

Сударь-космос

Сухо. Ясно. Очень чисто
В этот день весенний,
А когда-то быстро-быстро
Плыл корабль вселенной.

Первый - шар обычной формы,
Был так необычен,
И никто не знал всей нормы,
Космос непривычный.

В годы с той поры далекой
Сотни полетали.
Сударь-космос черноокий,
Ближе Вы не стали.

А Землян переиначить -
Надо бы очнуться...
Надо бы сменить задачи,
В мудрость окунуться.

Для людского интеллекта
Космос много значит,
Необычный знаний вектор
Часть туманов прячет.

Ну, а мы - рабы вселенной,
Думаем-гадаем,
Как бы сделать Миру смену,
Но порой не знаем.
1991

*** 
Сильны стихи своею обнаженностью,
Неповторимой красотой,
Где чувства плачут от любви сожженной,
Когда вдруг ты ушел за той.
1991

Конструктор

Родился, учился, женился,
И дни протекают, как жизнь,
Когда-то однажды влюбился,
Потом до конца воздержись.

Подруги, друзья, сослуживцы,
Семья, не семья, не родня,
Со всеми непросто ужиться
Порой и в течения дня.

И знаете, сложно, да, сложно
Искать изо дня в день удел,
Бывает совсем невозможно,
И часто терпенью предел.

Доска, чертежи, цех, технолог -
Так замкнут конструктора круг,
Его беззаветности полог
Всегда всем конструкциям друг.

И вот из мученья, терпенья,
Из всех разработок - чертеж
Идет потихоньку в изделие,
Когда уж в СП есть крепеж.

Потом беготня по заводу,
Курировать вечный процесс.
И цеха огромные своды
Всегда на вас давят, как пресс.
1990

***
Можно быть самой богатой
И не иметь ничего,
Взятки взимать лопатой,
Будто бы дерн с кой - кого.

Где - то в просторной квартире,
Где очень тесно в сердцах,
Думать о сказочном мире,
В золоте и в зеркалах.

Пусть отражается в стеклах
Добрый, загадочный взгляд.
Он, только он мои зерна,
Он - ненасытный мой клад.

Где - то дороги в машинах,
Там суета из сует,
Рвется на собственных шинах
Алчущих, жадных сердец.

Видят в машинах реванши
То ли за рост, то ль за вид,
Бегают длинные марши
С видом вальяжным как гид!

Все - то и знают, и видят,
Мнят себя барской средой,
Только бедняги не видят,
Что смерть бежит под рукой.

Сколько вас копят деньжата -
Только скорее за руль.
То ли душа маловата,
То ли на счастье - то нуль.

Я ухожу по тропинке
От суеты городской,
В сердце по шинам поминки,
И по квартире с тоской.
15 января 1988

***
Писатели технических познаний 
Спокойно пишут умные тома, 
Не ждут экранного признанья, 
Порой их повышают в званьях, 
   
И вновь берет их в плен среда, 
И сердцу милые дома. 
А в поисках новейших знаний, 
Они все средства применяют.
   
Их путь по знаньям очень дальний, 
Дорогой кто-нибудь и крайний. 
Преграды их не забывают - 
Потомкам вехи оставляют. 
15 января 1988 

***
Усталость навалилась на меня,
На угнетение тающего дня,
Так давит бело-влажная среда -
Всегда.
Я тороплюсь порой ответить нет,
В расцвете и на склоне своих лет,
Я тороплюсь к своей звезде -
Везде.
Прохлада неба ляжет на ладонь,
По ней стремглав промчится черный конь,
Мечты тогда сплетутся на века -
Всегда.
По буквам белых клавиш я стучу,
Себя, других чему-то я учу,
Но что-то пробуждается в душе -
Уже. 
Несите кони красных русских букв, 
Под равномерный, мерный, верный стук
В печатный мир белеющих бумаг.
Я - маг.
16 января 1988

***
Стихи теряю на ходу:
Пишу их мысленно
И никогда их не найду,
В бумагах письменно.

Я с детства так пишу стихи -
Их не фиксирую,
И потому они тихи,
И я их - милую.

Стихи, вернитесь, я вас жду!
А вы не слышите.
Я от волнения к вам иду.
Вы еле дышите.

Я не пишу давно стихов,
Пишу программы лишь,
А без стихов, во тьме веков,
Лишь угнетает тишь.

Средь облаков мелькает синь
Голубоглазая. 
А я несчастьям крикну: "Сгинь!" 
Я в них стоглазая!
1988 

*** 
Выдумывать можно мученья, 
А повод - простое кино, 
И спрятать себя в заточенье, 
Спугнуть даже легкое чтенье 
И думать, что зло нам дано. 

Смешно и нелепо, но все же 
Один у нас враг на земле: 
Ассоциативный вельможа, 
Он знает, на что - что похоже, 
И прочно сидит он в седле. 
1988
   
***
В мозгах возникла перегрузка: 
Обиды всплыли, чей-то вздор, 
Немой укор, своя нагрузка 
И, где я шла наперекор. 
Закрыта я в своих мозгах. 
Усталость спряталась в ногах. 

Хочу увидеть я просторы 
Земли, вселенной. Но мираж... 
Он будто страж, иль в окнах шторы, 
Иль без машин пустой гараж. 
Закрыта я в своих мозгах. 
Усталость спряталась в ногах. 
1988 

***
Огромный серый дом кирпичный
Светился сотнями окон,
И освещал он двор приличный,
Где дети задавали тон.

Росла здесь я среди подруг,
В игре добру порой училась,
И слышен мячиков был стук,
И наше детство мирно длилось.

Прошли года. Возможно тридцать.
Пришла, смотрю на старый дом,
От жалости хочу я крикнуть:
'Ты в землю врос, мой старый дом?'

Ты пожелтел, и стал как - будто ниже,
Иль был высок по старым временам?
Здесь все молчит о жизни, о престиже,
И нет внимания детского дворам.

Я помню, как сажали здесь деревья,
Теперь на них огромная труба.
Да, не возникло бы у нас стремления
Идти к реке, где лишь дома. Дома...
1987

***
Под шум холодного прибоя
Гуляли трое у реки,
Смеялись все без перебоя,
Но были шуточки горьки.

Вдруг - раскололся треугольник:
Обнялись двое сгоряча,
А третий маленький поклонник,
Вмиг отвернулся невзначай.

Он бродит по песку тоскливо,
Он пишет имя на песке...
Те, в настроении игривом,
Забылись в радостном смешке.

А он выводит: "Люся, Люся..."
Рыхлит в отчаянье песок.
Да, вас судить и не берусь я.
А над рекой затих смешок.
5 мая 1987

***
Органично сливаясь с душою,
Баха музыка с сердцем звучит,
И своей задушевной красою,
Затихая, спокойно летит.
В ней бескрайность души человека,
И звучит она плавно, светло,
К нам идет из далекого века,
И сливается с жизнью легко.
Звуки страсти и терзаний,
Звуки вечные любви,
С нотных строк воспоминаний,
Не вмещаются в груди.
Они мощною волною
Шевелят органа плоть,
Открывают мир собою,
Разрывая строчки нот.
1987

***
В стеклах заиграл игривый зайчик,
Ослеплено вспыхнула река,
Поднесла невольно к глазу пальчик,
Так поплыли мимо облака.

Быстро исчезает ярко-белый,
Долго не сияют нам глаза,
Мир, по будням, часто серо-смелый,
Смешаны растения в лесах.

Быстротечны яркие мгновенья,
Солнце ослепляет не всегда,
Иногда гнетет повиновение,
Иногда в груди горит звезда.

Быстро, очень быстро гаснут краски,
Молодость зарницею прошла,
Чаще на лице мы носим маски,
Но до страшных масок не дошла.

Не прожить без масок в этом мире,
Быть двуликим - каждому дано,
Не хочу увязнуть в грязном иле,
Не хочу увидеть грязи дно.
1987

***
Всю жизнь изображал он Дурачка,
И потому он преуспел в делах,
И если люди были катера,
То он шел ледоколом, как во льдах.
27 июня 1987

*** 
Ваш голос елейный над сценой звучит,
И раненой птицей, внезапно молчит.
Вы вверх дерзновенно бросали слова,
Их в мир разносила спокойно молва.
Кто Вы, белоснежная птица Москвы?
Вы очень известны, стихами сильны.
1987

***
Ты обладаешь дивным даром:
Волшебным светом ясных глаз,
Смущаешь женщин редким жаром,
Прекрасно высказанных фраз.
Собою почту украшаешь,
Ты бесконечно многолик,
В воскресный день ты вызываешь
У многих женщин сердца крик.
Тот крик, жестокими словами,
С улыбкой отдаешь ты в свет,
И раздираешь в кровь зубами,
Ты чувства самых разных лет.
1987

*** 
Перевернулась вечером земля, 
А в темном небе, там, где облака, 
Таилась сине-черная стерня.
Но где-то солнце прятало бока, 
И чаша влаги брызнула волной, 
Плескаясь в небе вечной глубиной. 
02 сентября 1987 

***
Черные часы - недолговечны,
Даже черной ночью не черны,
Люди очень даже человечны
И они, прекрасному верны.

Перебранку черную устроят,
Черным перебросятся мячом,
А сердца от огорчений стонут -
Кажется, что им все нипочем.
1987

***
Братец мой из русской сказки:
Чуть наивен, добрый, тих,
Не менял он в жизни маски,
То, что смог, то и постиг.

А быть может все как надо,
Если надо так, как есть,
У него прекрасна Лада,
Ей хвала моя и честь.

Но вот братец реже с мамой,
С каждым днем тоскливей ей.
Не тоскуй, мамуля-мама,
Встречи час бежит быстрей.

У вас холод ходит, бродит,
Заморожено стекло.
Пар из форточки выходит:
"От Сергея вам письмо!"
9 декабря 1987

***
Зациклились люди, зациклилась я,
Заботы забрали все время.
А в мыслях? А в мыслях семья,
Добра, чуть проросшее семя.

Бегу я по кругу обычных забот,
Едва различая красоты природы,
Но круг тех забот, он зациклен, не тот,
Что может родить к жизни оды.

Не жду я добра, не надеюсь на радость,
Живу напряженным трудом,
И только бывает случайная слабость,
Меня вдруг качнет ветерком.
29 декабря 1987

***
Поэзию держала в стороне, 
Я лиру пробудить боялась,
Замуровала чувства я в стене,
И молча не писать старалась.

Круговорот событий и борьбы,
Обрушился суровой лавой.
Какая школа страшной кабалы,
Бредет ко мне далекой славой!

Как исхитрялось множество людей,
Обрушивать все муки ада,
Вокруг ходили маски всех зверей,
И жизнь - как в клетке зоосада.

А надо было браться за перо,
Не унывать от горькой встречи,
И все проблемы быстро унесло,
От быстрой на бумаге речи.
1986

*** 
Я тебя забыть порой пыталась. 
Я тебя от сердца отрывала. 

В памяти твой вид меня тревожил. 
На мгновенье облик чудом ожил. 

Но уже давно мы не встречались.
Наша встреча нет, не получалась. 

Рисовала я портрет похожий. 
Я себя пыталась не тревожить. 

Я тебе писала стихи-строчки. 
Рисовала точки, точки, точки... 
1986

***
В горшке цветочном без цветка 
Купался воробей, 
Работа радостна, легка. 
И счастлив воробей. 
Он набросал земли вокруг. 
Он разметал крупинки. 
И весел маленький наш друг 
Посеял он смешинки. 
1986

***
Дорогой мой лев - дракон, 
От барана Вам поклон. 
У барана шерсть - чешуйки, 
Серебрятся от воды. 
У барана уши длинны 
И не видно бороды. 
У барана хвост короткий. 
В беге он довольно ловкий. 
Очень ловок наш баран, 
Он волкам не по зубам. 
Только радует бычок, - 
Он хороший рос сынок, 
В поросенка год родился, 
И прилежно так учился. 
Дочка - дева - заинька, 
Далеко не паинька. 
Так живем и поживаем 
И добра не наживаем. 
Вам, любезный мой дракон, 
От баранчика - поклон. 
1986

***
Любовь летает, в воздухе кружится,
Одно мгновенье - и в сердца ложится,
Легла на сердце и уже в полете,
Подвергнуть где-то нового заботе.
**
Свет от сердца сквозь глаза сияет,
Он меня в своих лучах качает.
Ты лучишься весь прекрасным светом.
Я люблю - горят глаз ответом.
1982

*** 
Среди крыш, построек, зданий, леса
Виден третий солнечный этаж,
Он как наважденье злого беса,
Он в душе единственный мираж.
Видно: окна, шторы, свет, дорогу,
Но не видно лиц, знакомых глаз.
Слышны слухи, новости тревоги,
Но не слышен строгий, милый бас.
7 декабря 1981

***
Что-то неспокойно и тревожно,
Чувствую предательство твое,
Вижу, как крадешься осторожно.
Нет! Нет! Нет!
Вот ты влетаешь в дверь,
Вижу красоту твою теперь.
Я спокойна, в мире тишина,
Ты в работе старина.

А возможно так и нужно:
Тайный взгляд, тяжелый вздох,
Ты красив, весьма неплох.
Скромность - главная черта,
А затем порядок, долг -
Трудно взять все это в толк.
Нерабочее настроение -
У тебя от меня,
Нерабочее настроение -
У меня от тебя.
1981

***
Будь добра, не вешай носа,
Улыбнись, и будь хорошей,
Ты прекрасна и чиста,
Светлая твоя душа.

Жизнь проснулась, улыбнулась,
Горько было, но очнулась,
Все прошло, как яблонь дым,
Не больна ты им одним.

Молодец, держись в руках,
Крепко стой ты на ногах,
Не болей и не кручинься,
Много мы людей дичимся.

И не поддавайся чувствам,
Пусть пылают, что за страсть?
Да, имей ты, наконец - то,
Над собою: Силу, Власть!
1981

ДЕТСТВО (поэма)


 Окольниковой
         Екатерине Андреевне

1. Молодая мама

Молодая мама: стройная, красивая.
Молодая мама: добрая, счастливая.
Волосы короной темные лежат,
А глаза огромные сливами дрожат.
Счастье излучают карие глаза,
Да за счастьем горем к ней пришла беда.
Умер брат мой старший - маленький совсем,
Стала мама старше, стало горько всем.
Кровь она сдавала, что б его кормить:
Не было ни крошки, надо чем-то жить.
У отца туберкулез в это время был,
И едва - едва - едва он на свете жил.
От болезни мать спасла доброго отца,
А себя не берегла, хоть меня ждала.

Вскоре родилась и я, а затем брат младший -
Это и была семья, с бабушкою старшей.

2.Пятнадцать метров...

Пятнадцать метров в комнате - пятеро живут,
Но уютно в комнате, дружно хлеб жуют.
Криков здесь не слышно - тихие слова,
Детство мирным вышло - славные года.
Мама на работе, почти каждый день,
Вся она в заботе, помню, словно тень.
Дали нам квартиру, с ней одна беда:
В потолке сквозь дыру крыша нам видна.
Окна здесь большие и второй этаж,
Печи есть большие, ладно, хоть дом наш.
Отец мой больной - уголь носил,
И печь ледяную со стоном топил.

3.Любимцем папы...

Любимцем папы был наш сад,
Любил он яблони груши,
И мы совсем не знали ад,
А вот любили сказки слушать.
Сказки сказывала бабушка,
Сказки нам читал отец,
Только добра наша матушка
Уставала под конец.

В центре города Челябинска,
Где заводов дым и чад,
Жили мы своим Челябинском,
И растили дружно сад.
Здоровья отца становилось вновь хуже,
И печи топить он не мог.
Да, климат ему совсем другой нужен,
Но кто б ему в этом помог?

Пытались мы уехать в Крым,
И мама там нашла работу,
Но я развеяла все в дым:
Дышать я не могла там что-то.
И папа выбрал Павлодар:
Там солнце, воздух и вода,
А он любил всегда сей дар,
Любил всегда, всегда, всегда.
       
4.Вокзал

Челябинск. Вокзал.
Старый, бывший вокзал.
Узлы, чемоданы и давка.
На новую жизнь наша ставка.
Юная девушка, братик и мать,
Едут к отцу, что б его повстречать.

Девушка хорошая, пригожая,
На березку, тополек похожая,
Русая коса висит до пояса,
Выросла она в "Железном поясе".
Родилась - то на седом Урале,
Прожила тринадцать юных лет,
А теперь вот едет в "новый свет",
В Казахстан в степные дали.

Поезд подошел. Семья в вагоне,
Дружно провожает их родня.
Вот уже вдали Челябинск, горы,
Впереди - огромные поля.
Представьте: небо, степь и солнце,
Так можно ехать целый день.
Вот то, что видно ей в оконце,
Забыта здесь деревьев сень.
Февраль 1981 (события 1951-1964)

***
Приходит время холода и слез,
Но слез не тех, что женщин иссушают,
То капли с неба сквозь туманы грез,
Все чаще землю нашу орошают.

Вновь осень раздала плоды земли,
Морозцем ранним их не прихватила,
И листья под деревьями легли,
Их ветром очень тихо шевелило.

А кое-где проглянет красный лист
И улыбнется весело на солнце:
"Оставьте, люди, ветра дикий свист,
Поставьте на открытое оконце!"
1980

Остановись, мгновенье!

Где-то цех грохочет в шуме городском,
Каждый что-то хочет в городе своем.

Стройными рядами кульмана стоят,
И совсем не стройно люди здесь сидят.

Кто уткнулся в кульман, чертит не спеша.
До чего работа наша хороша!

Кто сидит и правит труд напрасный свой.
Вот, что представляет каждый сам собой.

Рвет бумагу Стасик, губу укусил.
Ольга трет резинкой старенький курсив.

Шум стоит в отделе, говор в телефон,
Лев стоит у двери, не смолкает он.

Вера все смеется в кульман, глядя свой,
Тихо улыбнется над своей мечтой.

Наш студент недавний Витя здесь сидит,
И вполне прилично первый труд творит.

У коляски с сыном Галя в этот час,
А вот Виктор первый на "прессах" сейчас.

Наш начальник славный спит спокойным сном.
Говорят, сегодня, что в отгуле он.
1980

Спать пора

Девочка, дочурка, Леся,
Очень много в тебе спеси!
Сколько можно угнетать
Своим шумом наши уши?
Слушай, Леся, ты послушай:
Надо спать по вечерам и ночам,
И немножечко хотя бы по утрам.
Днем не спишь - не беда,
Ночью спать - всем пора,
Слышишь, чудо - детвора?
Спать пора!
Ты усни, унеси с собой шум.
Ты усни, отдохни от дум ум.
12 ноября 1980

Ждем врача

Семь утра. Алеся спит.
Мама ходит, не шумит,
В голове ее тревога:
Дочь ее больна немного.

Спит ребенок неспокойно,
Рот открыт, не дышит нос.
Дочку в сад будить не стала.
Вызвала врача,
Вскоре дочка встала,
Плачет сгоряча.

Есть она не хочет - 
Слезы на глазах.
С братиком не ладит -
Крики на устах.

До обеда дочь не ела,
Но в двенадцать - захотела.
Борщ весь съела и арбуз -
Вот хороший карапуз.

Мама Лесю усыпляет,
Книжки для нее читает.
Мама спит. Алеся - нет.
Для нее открыт весь свет.

Дочь косметику берет.
Красит губы. Духи льет.
Пудрит нос, наводит тени,
В краску давит массу клея,
Рвет бумагу, не жалеет.
Дочь в труде, болезнь забыта.
Мама с головой укрыта.

Три часа. Врача все нет.
И порядка в доме нет.
Мать встает. Дочь не ругает.
Потихоньку убирает.
Все приводит в прежний вид.
Смотрит: чу, Алеся спит.

Шесть часов. Готовим ужин.
После ужина опять,
Дочь ложится на кровать.
Вновь читаем стихи, книжки, 
Вижу глазки у малышки
Начинают засыпать!

Вдруг звонок!
Про сон забыли.
Дочка радостно бежит.
Врач любимый не спешит.

Говорит: 'Кто здесь болеет?'-
Открывает Лесе рот,
Видит, гланда вверх ползет.
- У ребенка - фарингит,
Но при этом бодрый вид'.
Врач ушла. Алеся спит.
Кашель слышен. Нос сопит.
1980

Игра

Дорога железная. Пульт управленья.
Мальчишка пред ним на коленях стоит.
Руки движенье на пульте 
И тепловоз бежит к юле.
Наш тепловоз бежит, бежит.
На полотне - бревно лежит.

Вдруг искры, пламя, замыканье!
И тепловоз встал на дыбы,
Но клубы дыма не видны.
Аварией малыш встревожен,
Играть теперь решил он строже.

Туннель построил и вокзал,
И тепловоз свой вдаль послал.
В туннель, из кубов, он ныряет,
И тепловоз вдруг выплывает,
Толкая пред собой вагон.
Вагон здесь даже не помеха,
Но для ребенка он утеха.

Вот тепловоз наш вновь бежит,
Везет, везет вагоны,
В вагонах хлеб, бензин, дрова,
Но перед поездом стена,
Стена из кубов не страшна,
И... сброшена с пути она.

А поезд вновь бежит, бежит,
Диспетчер-мальчик не спешит,
Вдруг надоела вся игра,
Наверно спать ему пора.
1980

***
Любовь весной
В лесах, цветущих хорошеет,
Средь зелени младой добреет,
На солнечных полях,
В лучах прозрачных солнца,
В серебряных ветвях
Любовь горит до донца.
В желаньях тайных вырастая,
Любовь, сравнительно, младая,
Как белых стая лебедей.
Да, на груди ее пригрей.
Любовь взлетает над землей,
Она Его в тревоге ищет,
И вот уж он пронзен стрелой,
А взгляд его любовью плещет.
Глаза их полнятся мечтой,
Меж ними чуткий мост возник,
Глаза встречаются порой -
Тот мост, любовный пыл воздвиг.
Зимой любовь в уюте дремлет,
Весной - духовно расцветает,
А летом силы набирает.
Когда природа в золото одета,
Любовь все силы отдает,
Потом и слезы тихо льет.
23 ноября 1980


ОТЕЦ 
    Окольникову  Владимиру Артемьевичу
             1921-1979 

Парень красивый, глаза голубые,
Добрые очи стихами полны.
Парень рабочий, детали стальные
Щедро выходят из-под фрезы.
Но вот беда, война пришла
И лирику жизни его забрала,
Он добровольцем покинул края
И ехал туда, где уже шла война.
В тяжкие годы война уводила,
В разведку, в атаку водила его,
И смертью и ранами силы губила,
Но он был сильнее себя самого.

Солдат вернулся на Урал,
Туберкулез он принял в дар,
В цеху родном простужен,
Но жизни он был нужен.
Хирург Вишневский его спас.
Шесть ребер удалил, но спас!
Вот это был иконостас!
Он стал отцом, детей растил 
И на Урале сад садил.
Позвала его в дорогу целина,
И в вагоне голова его видна.
Мой отец в степи сажает сад,
Садит сад, как много лет назад.

Разъезжались дети кто куда,
Над отцом нависла вдруг беда:
Рана старая в ноге заговорила,
Не ходи, и не работай, говорила.
Молод был отец лицом и строен,
А из очереди крик: 'Ты недостоин!'
Мой отец от грубости вдруг слег,
Похудел и рак в него залег.
Отец болел, врачи его спасали,
Но два лишь года жизни ему дали.
Он боли все отчаянно сносил,
И первый же укол его скосил.

Красивее всех на свете - был отец,
И добрее всех на свете - был отец,
А глаза его сияли красотой и добротой,
Как уральские озера,
Чистой светлой глубиной.
За плечами: фронт, победа, раны,
Смерти и борьба,
Где над жизнью все висела постоянная беда.

Но силен был мой отец!
Телом, духом, наконец!
Был поэтом он в душе,
Был учителем в мечте,
Агрономом по призванью,
Столяром  по состоянью.
30 ноября 1980

***
А женщины в душе актрисы,
Им нужен свет, признанье, смех.
Они по жизни биссектрисы,
Мужчин все делят и успех.
Их сцена - жизнь, а зрители в движенье.
Пусть остановятся. И вот оно - мгновенье:
В душе великолепное волненье.
11 декабря 1980

***
Придумал ехать в иной город,
Где будет сад и огород,
И где совсем другой народ.

Где дом всего в один этаж,
Где буду я раба и паж,
А может не входить нам в раж?

Обмен - сурово это дело,
И от него душа не пела,
А лишь оскомина скрипела.
12 декабря 1980

***
Глаза твои... сказать умеют 
Все то, о чем язык молчит. 
Да, звуки вылететь не смеют, 
И в воздухе лишь взгляд звучит. 

Ты оборвешь любовь словами. 
Она лишь вспыхнет и уйдет. 
Тебе ответит лишь глазами,
Сама взгрустнет или уснет, 

Любовь...  Она не помнит зла. 
Вот ты обидел, а она... 
Она тихонько подошла, 
Глаза твои приподняла, 
И в очи нежно заглянула, 
И в них, не охнув, потонула 
18 декабря 1980

***
Нежданно я нашла опору
И мудрость искренних речей,
Он самый сильный был в ту пору,
И с блеском огненных очей.
30 декабря 1980