Петрен
Раг Нар Роог 90 - 107

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда-то давно в старом семейном архиве Олег нашел две фотографии. Дед по отцовской линии служил в частях особого назначения конармии Буденного, расстреливал посланные белыми перед атакой крестные ходы с иконами, стариками и малыми детками, дедушка был рабочим из Петрограда, и не верил в бога. Дед по материнской линии, напротив, был ревностным католиком, что не мешало ему работать в краевой экзекутиве и вырезать коммунистов семьями в западной Украине. Оба относились к работе ответственно, с огоньком. В обоих случаях кровь текла реками, и цвет имела одинаково красный.
  90
  Петрович проснулся первым. Ранним утром, почти в конец ночи. Так он подумал. На кухне уже шевелился безрукий повар.
  "Старательный, однако..."
  Петрович оглядел лагерь с чувством выполненного долга - всё было сделано правильно. Когда между ним и Романом зашел легкий спор о схеме расположения лагеря, об унификации и модификации, Роман прекратил его, показав Петровичу на планшете, как выглядел римский военный лагерь типа "Каструм".
  - Все давно уже придумано, Петрович, делай по образу и подобию.
  По центру располагались палатки для жилья, их окружали хозяйственные палатки. Кухне было отведено место под широким тентом. Справа, среди валунов и низких деревьев располагался загон для оленей. В самом центре стояла штабная палатка. К ней примыкала открытая терраса столовой, чуть дальше арсенал, и полевая кухня Тимофея. Прошлые достижения человеческой мысли талантливо адаптировались к реальности.
  Олени фыркали в загоне...
  "Морена - девица трудолюбивая. Всё правильно у неё. Туда можно не соваться..."
  Петрович любил порядок, уважал людей, способных к порядку. Тем не менее, дел по благоустройству лагеря оставалось много, но рабочих рук маловато, теперь для Петровича это было очевидно.
  Под лучами солнца испарялась влага после дождя. Во всё небо растянулась радуга. Он любил эту первозданную свежесть. Бетонные коробки города давили его. Северные бескрайние просторы окрыляли и вселяли надежду в неспокойную морскую душу.
  Лагерь оживал, просыпались люди. Принимались за дела.
  Юрий проснулся последним, поздоровался, пошутил про "раннее утро", позавтракал (специально для него, на костре безрукий сварил кофе - настоящую шоколадную "арабику") и уехал к Мастеру кузнецу за последней частью заказа.
  "Деловой этот Юрий и слишком красивый для мужика. Тьфу ты, ну и мысли!"
  С утра пораньше приехал грузовичок с припасами. Не подвёл поставщик. Всё вовремя и по высшему сорту.
  "Потом забегу к нему как-нибудь, посидим за стаканчиком. Он меня уважил, я в долгу не останусь"
  На тенте фургона был изображён какой-то неестественный карась, попавшийся на удилище, с надписью во весь бок
  "ИП Рыбников"
  казалось, что карася распирает от гордости, что именно он был пойман. Про него иронизировал Юрий:
  - Брендменеджмент войдет в анналы
  Может быть, показалось Петровичу, но Юрий имел в виду другое слово...
  В помощники на выгрузку выбрал Захар. Он казался занятым менее других.
  Неожиданно затревожились собаки, и Марго поспешно направилась к ним. Вскоре псины и вовсе залились беспрерывным лаем, дружно рванули в сторону шоссе.
  - И кого чёрт несёт? - спросил Петрович, глядя на Захара.
  - Петрович, Вы, когда к богу обращаетесь, на небо смотрите. А когда чёрта вспоминаете, на меня. Обидно, однако! - ответил Зодиак. Петрович посмотрел на медиума с военно-морским прищуром. Колдунам не доверял. Будь его воля, провел бы обряд экзорцизма солдатским ремнем.
  Из-за валунов вышел крепкий мужик, в красной рубахе, на груди висел круглый значок с изображением святого Георгия Победоносца, с надписью "Спроси меня как?", его сопровождала Марго, с собаками на поводках.
   "Плохо дело. Будут бить. Может быть даже ногами" - сделал вывод Зодиак, вероятность применения физической силы он чувствовал очень тонко с раннего детства.
  - Сейчас пугать начнёт - выдал прогноз развития событий Роман, набросал смс в телефоне и отправил на номер экстренной связи. Вспомнил внимательность Юрия, и его внезапный интерес к его телефону. Как заметил, что простой на вид "гаджет", на самом деле хитрая штуковина? В корпусе обычного мобильника помещался спутниковый аппарат. На невнятное пояснение Романа: "подарок" товарищей, получил в ответ: "тебя сильно изменила эта поездка". Пришлось отшучиваться: "зона, брат, она такая штука..."
  Тем временем "Георгий Победоносец" подходил все ближе. Заподозрив неладное, участники похода оставляли дела и собрались вокруг Романа. Видимо, все подсознательно чувствовали, что именно он будет вести диалог.
  Незнакомец остановился. Исподлобья осмотрел присутствующих.
  - Здравствуйте, уважаемый! Торговым агентам тут делать нечего.
  Самоуверенный тип проигнорировал гостеприимный тон Романа, поправил значок на груди и заявил:
  - Уёбывайте отсюда, язычники сраные!
  Пауза висела недолго, оказалось, комендант лагеря мог быть очень разным:
  - Выбирайте-ка выражения, молодой человек, когда общаетесь с малознакомыми людьми - это принято делать с особой тщательностью! И не надо тут рылом целиться!
  - Уёбывайте! Быстро!
  - Ты чё, боец?! Базар держать в уровень посылают людей. По всем понятиям так. А Победоносцу вашему мазь втереть от геморроя и чтобы "хомячков" не присылал больше, я их в детстве отлюбил.
  "Мама не горюй!!! - подумал Петрович - все-таки проведу обряд экзорцизма!" - солдатский ремень сам по себе намотался на руку, блеснула на солнце солдатская пряжка, острая с двух сторон.
  
  ***
  91
  - Раньше в Комарово жили писатели и ученые, а теперь - Кирилл оглянулся вокруг - гебня, барыги, да мажоры...
   - Интересно взглянуть на библиотеку, - почему-то именно таким образом поддержала беседу Валентина, чем вызвала очередной изучающий и немного недоуменный взгляд.
  Кирилл продолжил беседу в стиле белоленточного неодесидентства:
  - Вместо библиотеки большой телевизор
  Тем не менее, в резиденции обитал человек со вкусом. Не было здесь аляповатой роскоши владельцев овощных ларьков. Дорогой камень, витражное стекло, кованое железо ручной работы, итальянский кирпич, ландшафтный дизайн, хоть табличку вешай:
  "Закон и Порядок. Дорого".
  Валентина безразлично пожала плечами и не поддержала разговор. Она прислушивалась к голосам на веранде, но не могла разобрать ни слова. Кирилл качался на детских качелях, он хотел успокоить Валентину, сказать, что Олегу здесь ничто не угрожает. Если бы хотели, навредить, то давно все бы произошло. Тихо и аккуратно. У товарищей богатый опыт. Не нужно для этого заманивать в Комарово, на конспиративную резиденцию. Наоборот: визит сюда - вручение охранной грамоты. Хотел, он все это сказать, но не сказал: оба понимали - не стоит вести тематические разговоры, где ушастые не только стены, но все вокруг.
  Зато Кирилл продолжал шутить, почему-то обращаясь к розовому кусту.
  - Товарищ майор, нам бы чайку! А пока несете, специально для слушателей с чистыми сердцами и горячими руками последние стихи поэта вами замученного и уничтоженного...
  Я не трушу, я спокоен.
  Я, моряк, поэт и воин,
  Не поддамся палачу.
  Пусть клеймят клеймом позорным,
  Знаю - сгустком крови чёрной
  За свободу я плачу.
  За стихи и за отвагу,
  За сонеты и за...
  Поэтический вечер прервал человек, вошедший с чаем и десертами.
  Тем временем Куратор и Олег сидели в кожаных под старину креслах, на журнальном столике фрукты, напитки, открытый ноутбук.
  - Согласен с вами, вульгарный способ звать в гости.
  Олег молчал. Рассматривал каминный зал.
  - Вы хорошо держитесь. Лучше чем у Лымаря.
  Когда-то давно в старом семейном архиве Олег нашел две фотографии. Дед по отцовской линии служил в частях особого назначения конармии Буденного, расстреливал посланные белыми перед атакой крестные ходы с иконами, стариками и малыми детками, дедушка был рабочим из Петрограда, и не верил в бога. Дед по материнской линии, напротив, был ревностным католиком, что не мешало ему работать в краевой экзекутиве и вырезать коммунистов семьями в западной Украине. Оба относились к работе ответственно, с огоньком. В обоих случаях кровь текла реками, и цвет имела одинаково красный.
  - Где Бъёрн?
  - С ним всё в порядке! - Куратор раскрыл ноутбук, повернул к Олегу. Посередине небольшой комнаты стоял стол, заставленный тарелками с разной закуской и большим количеством бутылок, главным образом - пивных. За столом сидело четверо: две молодые девушки и двое мужчин, в одном из которых Олег узнал своего друга. С красными похмельными глазами, держа в одной руке кружку пива, а в другой - вилку с нанизанным на нее куском красной рыбы, он пел старинную исландскую сагу. Слушали пение с большим вниманием.
  - Кто эти веселые люди?
  - Наши сотрудники. Разумеется, журналист не знает. Знакомство организовали в пабе. Туда ваш друг заглянул скоротать вечерок перед отлётом в Мурманск. Рамрунсен уверен, что его новые друзья - любители исландского фольклора. Стоит ли его разубеждать в этом? Я так не думаю. Очень открытый и дружелюбный человек. Душа компании. Вчера сагитировал всех поехать на рыбалку. Рыбалка удалась: распугали аборигенов голой беготнёй по пляжу, пели песни, плясали, выпили все пиво в окрестных магазинах. Удочек не доставали. Завтра планируют выдвинуться на охоту - травить медведя.
  - Похоже, он доволен.
  - На самом деле мы - милые и гостеприимные люди, - Куратор подарил щедрую улыбку бывалого педиатра.
  - Зачем звали?
  Куратор стал серьёзен. Контакт установлен, нет смысла таиться.
  - Не стану скрывать, Олег Евгеньевич, я могу многое. Очень многое. Но есть кое-что, чего я не могу. И как оказалось, того что я не могу, можете вы. Такое стечение обстоятельств. От вас требуется одно: повторить все слово в слово, перед тем как вас, простите, сожрет Фенрир.
  И протянул незапечатанный конверт.
  Олег положил конверт обратно на стол, не читая.
  - Кнут?
  - Вы действительно хотите услышать?
  Олег кивнул
  - Как скажите. Допустим, произойдет взрыв бытового газа в квартире родителей, или Ольгу изнасилуют и ограбят в подъезде, изуродуют породистое лицо. Кстати, недавно завели нового щенка. Графа пришлось усыпить. У Ольги появился поклонник, но пока без взаимности. И сломался велотренажёр. Пришлось заказать новый. Но я всё-таки хотел бы избежать крайностей.
  - Пряник?
  - Отсутствие кнута. Увы.
  Олег открыл конверт и прочел. Какая-то нелепая простота...
  - Вы думаете, если я подумаю об этом во время битвы - это произойдет? - спросил он.
  - Так будет
  - То есть все, о чем я подумаю - произойдет?
  Теперь настало время нервничать Куратора. Он вздрогнул и внутренне похолодел и очень внимательно посмотрел на Олега.
  Он на самом деле не знает, что всё, о чём он подумает намеренно или случайно, неминуемо сбудется?
  
  ***
  92
  Никто не понял - упал Роман сам или его толкнули. Незваный гость возвышался над ним. В наступившей тишине уверенно прозвучал голос Марго:
  "Собак спущу"!
  Гость не обратил внимания на угрозу. Как и на усилившийся лай животных. Зодиак по вишнёвой ауре увидел бывалого рассветного, тот тщательно скрывал интеллект под быдловатостью религиозного фанатика.
  На помощь упавшему Роману делал уверенные шаги Петрович, сжимая в узловатых руках солдатский ремень. Включилась генетическая программа: "наших бьют". Морена боковым зрением увидела новую угрозу. Со стороны шоссе приближалась группа поддержки.
  Среди застывшей тишины как молотом по наковальне прозвучал сигнал телефона. Роман медленно извлёк гаджет. Пробежал глазами текст, и, не задумываясь, рыкнул:
  - Оставьте нас. Сейчас!
  Участники конфликта немного отошли от эпицентра.
  Захар сделал пару символических шагов назад, тем временем усиливая восприимчивость рассветного, энергично накачивать его ауру серо-стальной энергией эгрегора. С ней происходила обычная для такого дела трансформация - она сверкала, извивалась, сопротивляясь воздействию.
  Роман что-то говорил. Гость, наклонившись, слушал его. Зодиак напряг слух, но услышал лишь часть:
  "...по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева - для исцеления народов...".
  Роман продолжал шептать, но Захар ничего не понимал, от прямого контакта с аурой рассветного закладывало уши, сознание мутнело. Зодиак видел ауры людей со стороны, почти у всех начинались изменения, что было чревато, но бросить работу еще опаснее.
  Роман закончил. Человек с Георгием Победоносцем на широкой груди выбросил руку вперёд...
  ... чтобы помочь Роману подняться с земли. Марго коротко охнула. Победоносец развернулся, как ни в чем не бывало, пошел обратно к шоссе. Молча и не оборачиваясь. Вслед за ним послушно двинулись разочарованные помощники.
  Выдохнули.
  Некоторые так и не осознали всей глубины угрожавшей им опасности. Просто почувствовали сгусток незнакомой энергии рядом с собой. Энергия была обезоруживающе доброй. Настолько доброй, что лишала способности к сопротивлению. И это было значительнее опаснее, чем абсолютное зло.
  Через некоторое время со стороны шоссе появилась одинокая фигура. Все снова напряглись, но фигурой оказался Юрий.
  - Что случилось?
  - Гостей принимали...
  - На шоссе автобус с надписью "НКО "Защитники православия", а в нем крепыши с битами. Я чуть не описался! Навстречу здоровый мужик в красной "шукшинской" рубахе, с "татухой" Победоносца на груди... матерится на какую-то птицу, мол, подставили... они операцию, дескать, уважаемым людям чуть не сорвали... какую операцию, Роман? Кстати, я снаряжение привёз - неподъёмное. Петрович, нужны добровольцы грузчики... грузовик сюда не доберется...
  Петрович внимательно посмотрел на Романа - всё ли с ним в порядке. Зодиак посчитал нужным всех предупредить:
  - Если почувствуете себя иначе, ну там паническая атака, или головокружение, не стесняйтесь, говорите, попытаюсь исправить. Визит людей из "Кока-кола", может иметь последствия. Впрочем, так же как и визит представителей "Пепси-колы".
  Глубокое метафорическое сравнение Захара не поразило присутствующих актуальностью. Всех интересовал другой вопрос.
  - Это повториться?
  Зодиак предпочёл промолчать. Хотя было видно, что ответ ему известен. Всё, что нужно знать, он сказал.
  Каждый подумал о своём. Роман испытывал все сразу: и паническую атаку и головокружение. Юрий в очередной раз убедился, из всех видов туризма ему ближе всего секс-туризм. Петрович решил более не связываться с чудаками. Деньги приходят и уходят, как морской прилив, а сумасшедшие клиенты могут запросто способствовать лишению здоровья, как своего, так и чужого. Он не был против полной мобилизации сил, умений, внутренних ресурсов. Но ради чего?
  "Пора идти в тундру. Она всё расставит по своим местам. Всё станет понятно и правильно"
  - Что делаем?
  Последний вопрос был адресован Роману.
  - Уходим!
  Юрий неожиданно для всех извлёк из рюкзака за спиной походный рог.
  - Я, я, дам сигнал!
  Среди великолепной тишины разлетались странные звуки, не имеющие названия. Как Юрий и планировал, эффект удался.
  
  
  
  
  
  
  ***
  93
  В поздний ночной час вагон ресторан пустовал по причине закрытия, о чем гласила табличка на дверях. Это не мешало группе из четырёх пассажиров занимать крайний столик.
  Исландец сидел напротив Олега, Кирилл с Валентиной. Бъерн постеснялся сесть напротив женщины, так как вид имел потрёпанный, опухшее лицо и красные глаза дополняли образ интуриста, и когда все пили спиртные напитки разной крепости, он употреблял исключительно минеральную воду и приходил в себя, но потерянный паспорт омрачал будущее. Без документа - в чужой стране...
  Видимо паспорт утерялся во время запоя с новыми друзьями, но приятные воспоминания о неожиданном знакомстве с такими душевными и щедрыми людьми сглаживали неудобства. Теперь Бъерн ни на мгновение не отходил от Олега, как ребёнок от мамы.
  Когда обнаружилась пропажа паспорта, позвонили Юрию, у него были знакомые в аэропорте, но связаться с ними оказалось непросто. Лететь без паспорта невозможно. Тогда Юрий совершил над собой усилие и позвонил директору вагона-ресторана поезда "Санкт-Петербург - Мурманск". "Очень добрая и некрасивая" - немного смущаясь, поведал Юрий мужской части компании - "Не спрашивайте меня, это запутанная бескрайними Карельскими просторами история".
  Директор приняла гостей радушно, и разместила в купейном вагоне.
  Викинг, как, оказалось, по-русски знал два слова. И оба в приличной компании считались дурными. Поэтому говорил на английском, но с жутким акцентом. Валентина выступала в роли переводчика. Обозначала только суть сказанного. Иного сейчас и не требовалось. Бъерн всё больше пыхтел, вздыхал и извинялся.
  Было приятно сидеть в вагоне-ресторане. Стук колёс, простая еда, бесхитростные напитки. Долгие душевные разговоры. Благодаря стараниям Юрия, о которых, он постеснялся рассказать, у них было "всё включено". Беседа сама собой повернулась к обсуждению будущей экспедиции, когда от Романа поступил сигнал, подтверждающий готовность начать поход.
  - Олег всегда был фантазером, - говорил Кирилл, - однажды в далеком детстве, зимой, мы искали вход в другой мир, и попали в переплёт, нас снегом завалило... а теперь все по-другому, только представьте: северная природа, камни, озера, незаходящее солнце, бескрайнее небо и горизонт, вкусный воздух свободы. Скучные походные будни, шелухой снимут налет цивилизации, морали, комплексов и законов. Мы все станем другими - настоящими. Ты ведешь на битву одних людей, а приведешь других. Вот мне - страшно. А ты молодец. Держишься.
  Из вагона-ресторана компания переместилась в купе. И там ещё долго обсуждались тонкости предстоящей экспедиции. Наконец, под стук колёс люди стали задумчивее, тише. Когда все успокоились и легли, Валентина вышла. Не спалось. Она никогда не спала в поездах. Прислонилась к окну, в мелькающих сумерках едва угадывались виды бескрайней Карелии. Ни огонька - только тьма, и тьма, и тьма. Тихо открылась дверь. Вышел Олег. Кивком головы позвал за собой.
  Громыхали сцепки, поезд мчался на предельной скорости. Олег перекричал металлический лязг:
  - В поход идём вдвоём. Налегке.
  Валентина пожала плечами.
  -У меня всё готово
  Когда мужчина и женщина выходили в тамбур, они не могли видеть происходящего за спинами. Вильегорский и Бъерн, проснулись одновременно, посмотрели друг другу в глаза. Кивнули заговорщицки, так, словно всё давно было решено.
  И вдруг летящий стрелой в ночи поезд дёрнулся, потом ещё и ещё. Начал резко терять скорость. Встал. Проводник выбежал из своего купе. Насколько мог деликатно промчался в сторону вагона, где располагался начальник поезда. Чуть позже стремительно прошли проводники дальних вагонов. Впереди слышались то ли крики, то ли смех, звон разбиваемого стекла. Поезд стоял посреди тёмной степи двадцать минут. Наконец, медленно тронулся.
  - Что случилось? - спросила Валентина у возвратившегося проводника.
  - Дембеля стоп-кран дёрнули. Всё уже хорошо, отдыхайте.
  Валентина кивнула. Поезд набирал скорость. Они ехали навстречу бесконечному полярному дню и последней битве забытых богов.
  
  ***
  94
  Гарнизон прибывал в деятельной неразберихе.
  - Чтобы успеть, двух рук мало, - подтрунивал над вспотевшими товарищами Тимофей.
  Марго улыбалась.
  Привязывали оленей, разбирали с их спин и волокуш груз, ставили складские палатки.
  Идею проводить тренировки, подсказал Роману Петрович, только попросил не афишировать другим, сославшись на 51 статью, хотя именно тренировки сделали из салаг флотских людей. Он многократно заставлял новобранцев готовиться к отплытию, тем самым закрепляя навыки. В дополнение происходила вечная борьба со свободным временем, которого на флоте в принципе быть не должно. Сейчас многие его курсанты большие люди во флоте, даже один адмирал есть. Приезжал, кстати, перед самой экспедицией, совета просил, как обставить локальные учения морской бригады на суше. Уважаемые люди его просили... "пошли, ты их" - посоветовал Петрович, "не могу" - вздохнул адмирал - "должен".
  Петрович, еще до прихода Романа с полномочиями от Олега, запретил всем участникам будущей экспедиции материться, и как это бывает, от запрета страдал больше остальных - любил крепкое художественное слово в военно-морском стиле, поэтому приходилось спасаться самодельными частушками, как например, сейчас, чтобы разрядить обстановку:
  А в походе, а в походе Повар наш опять на взводе.
  Дайте спичек! Дайте газ! Жопа в мыле 8 раз.
  Юрий, самодеятельности не оценил, боролся с мошкарой всеми возможными фумильгаторами. Мошкара почему-то невзлюбила его. Он видел свою озабоченность со стороны - "красивый молодой человек с глупым лицом" - и был близок к нарушению запрета на мат.
  Тимофей подсовывал тощим на его взгляд студентам вкуснейшие бутерброды. Те отмахивались: некогда. Роман задавал тренировке высокий темп. Тогда Тимофей смотрел на солнечные часы, которые смастерила, Морена, чтобы подтвердить ощущения: близилось время "лекарства".
  - Марго, сколько на твоих?
  - Сухой закон на моих.
  Тимофей вздохнул.
  "И как у неё получается говорить дерзости не вызывая обиды? Деликатная. Скорее бы Олег Евгеньевич вернулся, Ярл - он лояльнее. Мудрый человек. В глубину вещей смотрит, потому что пьющий, я такие вещи вижу..."
  Со стороны шоссе показались две фигуры.
  Снова гости?
  Марго присмотрелась - свои. Приказала собакам успокоиться. Те послушно угомонились.
  Кирилл и Бъерн поздоровались, остановились в недоумении. Хотели, наверное, спросить, что происходит, почему столько суеты и потных лиц вокруг. Вопрос опередил своим ответом хлопотливый Петрович:
  - Тренируемся. Снимаем лагерь, снова ставим. Цель мероприятия, думаю, вам объяснять не надо... уже четвертый раз...
  Объяснения проводника прервал Роман стремительным и злым лицом.
  - И снова здравствуйте!!! Амуниция не в той палатке, доступ к ней свободный. Бери добрый человек что хочешь, сколько унесешь, милости просим, а жилые палатки закреплены через одну!!! Почему Петрович, раскрой военную тайну!
  Петрович кивнул, хотел, конечно, поделится очередной жизнеутверждающей рифмой, но смолчал из-за неуместности, ушёл исправляться.
  Роман поздоровался с Вильегорским и Бъерном. Кирилл смотрел на Романа с нескрываемым уважением. Исландец вдумчиво осматривал снаряжение, пересчитал людей, кивнул каким-то своим соображениям. Происходящее занимало его.
  - Вовремя вы, коллеги, а то стыдно сказать - рабочих рук не хватает, эй, Петрович, вот тебе ещё два человека!
  Кирилл сразу внес ясность:
  - Мне по статусу работать не положено. Я ПТУ окончил без троек.
  Роман изучил Вильегорского внимательнее, но никакого статуса не обнаружил.
  - Люблю юмор, но пока нет Ярла, со всем уважением, имею право отдавать распоряжения. Берите пример с вашего товарища - ни слова не произнёс, заранее со всем согласен.
  - У него с языком проблема.
  - Немой?
  - Хуже: исландец.
  - А то у нас проблем совсем нет, и кто будет толмачом вдумчивому господину?
  Вопрос остался без ответа. Повис в стекленном северном воздухе. Временно победивший мелких летающих тварей Юрий придал лицу тревожное выражение, спросил:
  - Где Олег?
  Вильегорский вскинул брови в удивлении.
  - Шутишь? Они с Валентиной позавчера к вам поехали. Этот иностранный товарищ грибочков в столовой попробовал, и животом мучился. Попросили нас, его сопроводить...
  - Так нет их. Ни Олега, ни Валентины.
  - Странно. И где они?
  - Они точно к нам собирались?
  - Теперь не уверен...
  Решили спросить у Захара. Становилось привычкой в непонятных случаях обращаться к Зодиаку. Захар подошел с таким видом будто спрашивал - "Кто все эти люди?".
  - Захар, Олег с Валентиной пропали...
  - Не пропали.
  - Но их нет.
  - Они есть
  - А что с провиантом? - пользуясь, случаем поинтересовался Петрович. Он был недоволен медлительностью Захара.
  - С провиантом происходит метафизическая херня.
  - Мы считали вас большим специалистом в области метафизики, - прокомментировал Юрий.
  - Но не в области херни...
  Как-то спонтанно Захара окружили. Кирилл с запада. Роман с северо-востока. Юрий зашел за спину, под солнце. Захару стало нестерпимо некомфортно. Наступила тишина. Только олени издавали странные звуки.
  - Видишь ли, Захар...
  Кирилл положил на его плечо сухую узкую ладонь.
  Петрович, тем временем, быстро и незаметно ретировался, поманив за собой Бъерна, и вступив с ним в контакт, на предмет обнаружения у того хозяйственных способностей.
  - Петрович, Бъерн исландец, он не понимает, - вступился за нового участника Саша
  - С исландцами такое бывает
  Петрович принялся вспоминать идиомы из флотской военной методички - допросника, но все они были не к месту - не знал Бъерн, где находится Исландская ракетная база. Саша поздоровался с журналистом на английском. Тот закивал, и спросил про своего друга Олега.
  Студент коротко обрисовал ситуацию.
  - Það er það fjandinn rass!
  Лицо потомка викингов выражало досаду.
  - Что он сказал? Материться? - с надеждой любопытствовал Петрович, - ну ничего, ничего, скажи ему, пусть не переживает, дней через пять "по диким степям Забайкалья" без акцента споет!
  Тимофей полил горбушку хлеба подсолнечным маслом, накрошил крупной соли, воткнул три зубчика чеснока.
  Откусил.
  Прожевал.
  Философски огляделся. Вспомнил стишок из детства.
  Пожухла осень за окном,
  А викинг бородатый,
  Недели две ходил домой
  Поддатый.
  
  ***
  95
  Место тихое и дикое, где ступала нога человека только один раз, когда Морена, показала им это место. Если бы не точные координаты, не нашли бы, впрочем даже с ними долго плутали вокруг, пока случайно не наткнулись...
  По дну озера с совершенно гладкой поверхностью плыли облака. Вверху небо, внизу небо, казалось оно везде.
  Как и договаривались, ушли налегке, почти спонтанно, не особо заботясь вопросами выживания, подчиняясь исключительно порыву похожему на бегство.
  Первым о суровой правде жизни напомнил голод. Тундра, конечно, летом богата пропитанием, для тех, кто ее знает, но без излишеств. Оружия у Олега и Валентины не было (браунинг не в счёт), а подаренный мастером гладиус годился исключительно для ритуального участия в последней битвы. Вся надежда была на запас прессованной китайской лапши, собирательство и рыбалку. Тем более что в прозрачном озере во множестве водился мелкий сиг, так говорила Морена, но чтобы удить рыбу, нужны минимальные снасти, о них даже не подумали... вскоре, выход был найден, благодаря женскому чутью и ускоренным курсам выживания появилась острога.
  - Особенность национальной рыбалки в древний период, - прокомментировал Олег выбранный способ ловли.
  Валентина не ответила, затаилась, стоя по бедра в воде, почти не дышала, замерла, пока серебристая рыба проплывает достаточно близко. Резкое точное движение - сиг пронзён самодельной снастью. И снова. И ещё раз. Охотничий азарт отвлекал от холодной воды и стеснительности. Чтобы не замочить вещи, Валентина почти разделась. Олег не проявлял интереса, или умело делал вид, вел себя как обычно, пока ее напрягшиеся от прохладной воды соски активно выпирали под спортивным топом. Тем не менее, ореол Артемиды скрывал легкое женское смятение - отсутствие мужского интереса, что это?
  После рыбалки Валентина грелась у костра и присматривала за рыбой, жарившейся на углях. Олег бродил вдоль берега, размышлял. Хотел обойти озеро вокруг, но когда Валентина попыталась его сопровождать - отказался от прогулки, вернулся к костру.
  - Вкусно пахнет
  Помолчали. Красиво тлели угли. Олег смотрел на Валентину. Та кивнула его мыслям, заговорила:
  - За ночь я придумала много вариантов желаний. Серьёзных - два. Человек - странное животное, как только увидит лучик надежды, не может думать уже не о чем. Кто знает, как это работает?
  - Захар
  - Да, пожалуй, он ближе других к пониманию, но абсолютным знанием Зодиак не обладает, а если обладает, то не признается, а если признается - наврет.
  - Вопрос доверия к Захару. Я бы не относился к этой идее всерьез.
  - Также вопрос доверия ко мне... и ко всем.
  - С учетом того, что я сказал... не все что услышал сам?
  Валентина развела руками.
  - Я всего лишь тебя охраняю. Вернемся к Захару?
  - Вернись
  - Он ведёт свою игру.
  - Не только он.
  - Согласна. Его мотивы не понятны. К тому же, он обладает навыками, мы даже не знаем, что им противопоставить.
  - Наверное, ты права. И всё-таки необходимо попытаться доверять друг другу. При тотальном недоверии сможем ли мы стать целыми хотя бы на время?
  - Ты хочешь сказать, что абсолютное недоверие в нашем случае ещё опаснее, чем опрометчивая доверчивость?
  Валентина погрузилась в задумчивость. Правила есть у этой игры? Олег как будто угадал её сомнения.
  - Страшно попасть в эксперимент, результаты которого станут очевидны через тысячу лет. Ты не думала, что другие участники битвы, хтонические чудовища, тоже будут загадывать желания?
  Жаренная на ветке рыба пахла умопомрачительно. Дуя на нее, обжигаясь и фырча, Валентина попробовала кусочек. Вкусно! Протянула вторую рыбу Олегу. Вспомнили Тимофея: "Горячее сырым не бывает". Ели молча и быстро. Северный кислород в сочетании с тайнами бытия увеличивал метаболизм организма вдвое.
  - Захар видит сущности, и вступает с ними в диалог. Я не обладаю даром говорить с богами и тем более слышать их.
  "Спасибо что не вспомнил про забытую соль" - подумала Валентина, ответила:
  - У северных шаманов, есть обряд, костер из свежих можжевеловых веток в замкнутом пространстве. Дым обладает особыми свойствами. Боги могут сниться любому.
  Действительно, все необходимые условия для совершения ритуала присутствовали: пещера - древний храм забытых богов, можжевельник - символ вечной жизни и преодоление смерти.
  - Вот и проверим
  - Я должна предупредить. Из собственного опыта. Есть вероятность, проснутся другим или вовсе остаться там, и это не фигура речи. Мне нужны инструкции на все варианты.
  - Пробуем
  Олег пошел в пещеру. Валентина развела у входа костер из прошлогоднего валежника, подбросила сверху ветки можжевельника. Приятный терпкий густой запах поплыл под низким каменным сводом.
  - Спасибо за ужин. Ты лучшая.
  Она не удержалась, хмыкнула, накрыла его теплой курткой. Вернулась к костру. Запах тлеющего можжевельника заполнял все вокруг. Вскоре она и сама впала в транс. К горлу подступило гнетущее беспокойство и липкий страх.
  Рефлекторно расстегнула кобуру браунинга, вынула из ножен гладиус. Трижды плюнула через левое плечо. Села у входа в пещеру.
  Потрескивал костер. Что-то шевелилось в кустах.
  
  ***
  96
  Дрозд предполагал, что место для колдовства выберут где-нибудь в устье Колы, у "закатных" страсть к дешевым эффектам, но Детектив привёз его в самый центр Мурманска. Никакой экзотики и романтики: просто старая церковь.
  Дрозд всмотрелся.
  Из всех возможных мест для запрещенного аркана временный партнер выбрал самое паскудное.
  Детектив ключом острым, как кинжал ключом, открыл дверь в подвал, и прежде чем спуститься следом по скользким ступеням, Дрозд заметил бабку прислужницу. Она любопытно и зло смотрела на них, перегнувшись через штакетник крыльца, корчила злую рожу и крестилась, тыкая воздух щепоткой немытых пальцев.
  "Руку отрублю, дура" - услышал Дрозд шипение Детектива. Бабку сдуло закатным ветром.
  - Странное место, - Дрозд говорил тихо, боялся спугнуть боевой настрой.
  - Под фундаментом церкви запечатанный жертвенник. Крови тут пролилось... два семеновских озера...
  Дрозд кивнул. Давно, еще в эпоху империи, работая в архиве по оперативному делу, собирал точки выхода так называемого "первача", это место - одно из них. Раньше здесь проводили обряды первые "рассветные". До них, апологеты ещё более древних религий. Причем самыми первыми строителями жертвенника были не люди, а вот их первыми жертвами...
  Православный храм построили сравнительно недавно, лет двести назад, с целью уравновесить энергии и запечатать древнюю языческую пакость. Дрозд поддерживал разговор только потому, что чувствовал необходимость слышать человеческий голос. От соприкосновения с надреальным в местах магии крови его всегда охватывала депрессия. Сколько бы раз он не выходил за пределы, каждый раз как в первый. Никакого привыкания.
  Детектив шёл первым. Узкий и сырой и коридор. Пахло канализацией и мышами. Дошли до старого пыльного алтаря. Толстяк неожиданно привалился к большой иконе на стене и принялся толкать схематично нарисованного Спасителя.
  - Помогите! Да помогите же!
  Дрозд присоединился, толкнули вдвоём. Получилось. Икона оказалась дверью в маленькую комнату. Когда глаза привыкли к темноте, разглядели внутри круглого помещения большой плоский камень, а по бокам два камня поменьше. На полу глубокие желоба, кровостоки. Обычный аскетичный ужас. Судя по плесени и паутине людей тут не было давно.
  Сели на камни поменьше, друг против друга. Настроились.
  Тысячи душ в жертвеннике кричали от боли и страха.
  Детектив нетерпеливо пригласил Дрозда начинать.
  Оба закрыли глаза, погрузились в транс. Тех пределов ужаса, которые они вызвали, хватило бы на остановку миллионов сердец, не говоря про какое-то незначительное сердце Олега Новикова.
  ...
  Бездна провоцировала стать богами, богами близнецами. Дрозд и Детектив. Вместо затраханных людьми современных божков они станут владыками будущего, они не будут "рассветными" или "закатными", они станут прекрасными и ужасными, как Утро и Ночь! Чистыми, как Море, Солнце и Снег на вершинах Гор! Ужасными, как Шторм и Молния! Сильнее оснований земли. Все будут любить, и бояться их!
  - Хватит, - услышал свой голос Дрозд, - займемся делом...
  Долго ничего не происходило.
  Постепенно начала расходиться граница света и тени. Рассвет? Закат? Невозможно определить. На изломе зародился и начал крепнуть кроваво красный студенистый сгусток. Он становился больше и твёрже. Наливался естеством.
  Через много лет, осенью, когда ноют суставы, и не помогают нежные руки жен, втирания, и тепло камина, Детектив будет корить себя: "Всего-то надо было закрыть дверь на ключ изнутри. Блядь"!
  Они не заметили, как вошёл в потайную комнату человек в рясе. За ним - мужчина в кожаном плаще и женщина в пончо. Священник встал за спиной Дрозда и положил руки тому на плечи. Женщина то же самое проделала с Детективом.
  Чтобы вернуть богов неудачников в реальность, мужчина в кожаном плаще и капюшоне громко хлопнул в ладоши. Включился яркий фонарь. Всем пришлось зажмурить глаза.
  Яркий свет вреден.
  Дрозд и Детектив неохотно вернулись обратно и первым увидели худого мужчину в плаще, в капюшоне, и маской веселого смайлика вместо лица.
  - Коллеги! Мы присутствуем при уникальном событии. Они сошлись - огонь и пламень! "Мясо" и "Кони" объединились приложить "Вираж"! Фу! Фу! Фу! - худой театрально помахал перед лицом рукой, - а навоняли-то! Запрещенная магия крови! Десять лет без права переписки с конфискацией!
  Дрозд попытался сделать движение. Не в его характере сдаваться без боя.
  - Убери руки! - прошипел он изменившимся голосом человеку в рясе.
   - Сиди спокойно друже! - урезонил его Отшельник.
  "Этого не сковырнёшь" - подумал Дрозд, и решил затаиться. Поберечь силы.
  Детектив как безвольный мешок медленно сползал со стула. Лиля применила болевой приём для восстановления сознания. Худой восхищённо причмокнул.
  - Мы успели? - спросила Лиля.
  - Всё кончено, - устало возразил Дрозд.
  На середине стола лежал камень - кристалл, рожденный границей рассвета и заката. Каждый видел сущность, но одно свойство выглядело одинаковым, и оторвать от него взгляд было непросто, красота смерти гипнотизировала.
  - Прекратить немедленно! - скомандовала женщина.
  - .... - огрызнулся Дрозд.
  - Я требую консула! - взвизгнул Детектив.
  - Консула? - Дрозд состроил издевательскую гримасу, - дверь надо было запирать! Море, солнце, шторм и молния, романтик сраный мать твою...
  - Коллеги, - сказал Худой со скукой в лице, - я вас оставлю, семейные сцены - утомляют. Договоренности в силе. Жду представителей не позже срока.
  Дрозд наблюдал за человеком в маске, делал вид, будто ему нет дела. Тот остановился, заметив взгляд, передумал уходить, вернулся, подошёл к столу, взял в руки камень, положил в карман.
  Дрозд закрыл глаза. Детектив икнул. Отшельник глубоко вздохнул. Лиля побледнела.
  - Говорят, был рад знакомству, так вот - не был! - вместо прощания заявил Худой и унес с собой смерть несчастного Олега Новикова.
  Когда шаги его стихли, послышались комментарии неожиданно наступившей развязки:
  - Господи!!!
  - Черт!!!
  ***
  
  97
   Весь вечер привычно просидела за документами, выполняя распоряжения Куратора.
  Итак...
  ...арестовали девять человек. Задержали - троих. Освободили пятерых. Смешная нестыковка. Изучила фотографии задержанных, сразу увидела: две участницы скандальной панк-группы очень похожи. Порылась в сопроводительных документах следователя и конвойной службы. Все понятно! Именно это сходство и легло в основу ошибки, допущенной при аресте. Когда выяснилось - решили спустить по-тихому на тормозах, чтобы не давать повода общественности ужаснуться бесправием граждан, лишнюю девицу, которая не учувствовала в протестной акции, но входила в группу вывели с черного входа, забыв извиниться. Вот и весь секрет.
  Иванова напечатала короткий отчет, приложила к нему фотографии девушек, специальным редактором оценив степень похожести больше семидесяти процентов.
  Всё у неё правильно. Было, есть, будет. Нет таких секретов, которые она, Лейтенант Иванова не раскроет!
  Впрочем, оставалась вторая часть поручения. Для его исполнения Куратор игнорируя правила безопасности и систем доступа, предоставил временный пароль к жутко засекреченному архиву. Как среди миллионов зашифрованных разными шифраторами документов найти те, в которых существовала взаимосвязь понятий "математик" и "эгрегор". Не стала фантазировать, и запустила поиск текстовых документов, не подлежавших шифрованию, и получила единственный результат.
  В забеленной во многих местах аналитической записке некий агент Грач сообщал о допросе психически нестабильного медиума N (фамилия засекречена). Медиум утверждал, что есть некое существо - "математик", способное программировать будущее. Далее в записке агент рассуждал о бездоказательности слов медиума, даже указывал на полную несостоятельность теории после проверки ее опытным путём.
  Именно в этот момент гаджет Ивановой издал звуковой сигнал, в центре экрана мигала точка на карте.
  Вот и все.
   ... километра по дороге на Серебрянку, потом свернуть на грунтовку пройти 1572 метра, повернуть на северо-запад, и далее по пересеченной местности 762 метра до светящейся точки на карте. Один из участников экспедиции открыл особое приложение в телефоне, сделал он это намерено, или случайно Иванова пока не знала. Каждый знает достаточно. Каждый знает ограниченно. Теперь она в режиме реального времени могла наблюдать, где находится экспедиция, а при особом желании даже видеть.
   Далёкий филиал в Мурманске редко подключали к операциям. Ивановой предстояло первое внедрение. Задание проанализировать ситуацию с арестом лишнего человека было проверкой её возможностей. Может быть, сейчас Куратору было необходимо оценить степень готовности лейтенанта Ивановой. К тому же, он, скорее всего, не хотел показывать в центральном аппарате личную заинтересованность делом. Не любил оставлять информационные следы. Никто не знает, как всё повернётся завтра и будет ли оно вообще.
   Иванова с непосредственной работой справилась уверенно. Но означало ли это, что она готова, как это модно сейчас говорить - выйти из зоны комфорта? Одно дело быть информационным аналитиком, другое полевым агентом на пересеченной местности.
  Лейтенант огляделась, и со всей очевидностью и внезапностью поняла - ей интересна, исключительна аналитика. На самом деле неприятно и страшно, бродить по тундре с какими-то сумасшедшими людьми. Она не хотела быть оперативником, полевые подвиги отталкивали, а загадочный Дрозд казался теперь не супергероем из прошлого, а больным стариком.
   Выпила ромашки с мятой. Приняла душ. Не одеваясь, легла на тахту, но уснула не сразу. Надеялась, что придет идея, как сохранить лицо и отказаться от затеи. Совсем не хотелось перемен в жизни.
  "Рагнарёк какой-то, сидела бы в теплом кабинете, а теперь, и подумать страшно, куда вывезет кривая, дура ты Машка..."
  Закрылась пледом, заставила отключить "мыслемешалку". Завтра нужно быть свежей, сильной, готовой. "Почему я?" - была последняя мысль, после чего заснула.
   Утром встала бодрая, полная энергии. Обычный ритуал: зарядка - душ - завтрак. Держала себя в строгости. Это позволяло быть волевой, целеустремлённой, удачливой. Рюкзак собран ещё вчера. Лейтенант была красивой девушкой, но без бабского менталитета, когда берешь в отпуск полквартиры. Ничего лишнего - только необходимое. Многолетние занятия фитнесом будет хорошим подспорьем в предстоящем мероприятии, пока девушки с маниакальным упорством качали ягодицы, Иванова отдавала предпочтение кроссфиту.
  Посмотрела в зеркало: всё-таки, молодец, куда ни глянь.
   Душевный подъем длился не долго, лейтенант представила погружение в чуждую атмосферу. Готова ли она к такому качественному скачку? Конечно, все это можно оценить как вызов, как возможность, как перспективу мгновенного роста, но разум оценивал по другому, "бред" - констатировал он. Вспомнился Куратор, от которого исходили флюиды могущества. Нельзя ли подняться по карьерной лестнице без подвигов?
   Вызвала такси. Машина пришла быстро. Таксист сонный мужичок, загрустил, что ехать не в аэропорт. Отдышка, поздние детей, некрасивая сварливая жена, мать больна ногами и еще тысяча мелочей типа: "Мля, резина лысая совсем. Поменять бы. Где денег взять?"
  Он неприветливо кивнул Ивановой, поехал так же вяло, как и выглядел. Иванова села на заднее сиденье, в салоне пахло потом и дешевым табаком, пришлось дистанцироваться от внешних раздражителей, достала гаджет, убедиться в правильности маршрута.
  Убедилась. Уставилась в немытое окно. Абсолютно не хотелось ехать. Мало того стали одолевать нехорошие предчувствия. Сменила тему. Мысленно погрузилась в работу... "эгрегор - математик"
  Странные птичьи клички... Грач... Дрозд... Грач? Дрозд?
  "Боже! Ну Конечно! Грач и Дрозд. Напарники? Родственники?"
  - Что?! - вырвал из оцепенения голос таксиста, - разворачиваться?
  - Зачем?
  - Ты сейчас орала, мол, разворачивайся.
  Таксист услышал скрип. Он напрягся прислушиваясь. Звук не повторился. Второй раз Иванова не стала скрипеть зубами. Очнулась.
  - Показалось.
  - ...
  "Как же все не вовремя!".
  Отправила смс Куратору: "Пора скидок. Только у нас. Даром".
  Обратного пути не стало. Мир позади нее исчезал. Иванова боялась оглянуться, не хотела видеть серую стену небытия. Разозлилась на собственное малодушие. Чтобы окончательно подтвердить бесповоротность и обострить ситуацию отправила смс Дрозду:
  "Птицам: работаю над математикой".
  Операция началась.
  
  ***
  
  98
   Олег шел по грунтовой дороге. Шел долго. Казалось до самого заката. Но внезапно сворачивает в сторону скалистых валунов. И не ошибается. Перед ним сверкает горный ручей, стекающий сверху словно водопад. Олег подходит к нему. Наклоняется и жадно пьёт воду. Вода оказывается необыкновенно холодной и вкусной. Такой вкусной, что оторваться непросто. И уже понимает, что следует остановиться, но не может. Олег превозмогает искушение, отрывает губы от воды. Долго смотрит на ускользающую сквозь пальцы воду.
   То ли сон, то ли явь. Веки тяжёлые, хочется крикнуть, но нет желания, ни сил, как будто защищается, машет руками, а руки - ватные, и как ни старается, пропускает удары, полное ощущение беспомощности.
   Напившись, встает с колен, вытирает губы, оглядывается. Почти угадывает, куда идти, поднимаясь по тропе ведущей вверх на кряж. Среди скал появляется небольшое плато, в центре роща из невысоких лиственных деревьев. Удивительный ландшафт, как мираж моря в пустыне. Старые камни во мху лежат кругами. С самого начала лежат. Каменные круги пересекаются. Недалеко от ближайшего перекрестка призывно горит костёр. Пахнет можжевельником и жареным мясом. У костра различимы силуэты мужчины и женщины. Они его заметили, обернулись.
  Мужчина встал и ушел. Ярл узнал его - человек в этот раз был без бороды, шляпы и плаща. Почему-то поведение его показалось логичным. Олег не расстроился. Это была реакция на поступки прошлого. Поступки еще не совершенные, или, скорее всего, уже не совершенные, Олегу почти запутался во времени, но в догадке был почему-то уверен.
   Не спеша подошел к костру, поклонился и поздоровался с седовласой женщиной. Та протянула миску с похлёбкой вместо ответного приветствия. Олег сел на плоский камень. Похлёбка оказалась совершенно без соли. Олег ел и не мог понять, из чего ее сварили, не было ни одного привычного ингредиента.
  Доел, вернул миску женщине. Поблагодарил. В ответ женщина сказала заученную тысячелетиями фразу:
  - Звенья твоей жизни выковал великий отец уже давным-давно. Если хочешь ты можешь прятаться, но времени отпущенного тебе не прибавится. Судьба твоя уже определена. А страх никакой пользы не приносит.
  Олег кивнул ей. Сейчас этот набор слов не казался манипуляцией. Отпущенного точно не прибавиться...
  - Всегда дается по силам. Всегда. Мы получаем испытания согласно статусу.
  Ведунья замолчала. Она не собиралась ничего пояснять, но этого и не требовалось.
  Всё понятно и так. Олег чувствовал великое спокойствие - в себе, в природе, все было на своих места.
  - Как вы здесь? - спросил Олег.
  -А мы не здесь, - женщина как будто удивилась вопросу Олега.
  Не любил он подобных диалогов. Помолчали.
  "И что это я на самом деле? Знаю ведь всё - зачем спрашиваю!". Тем не менее, задал очередной глупый вопрос.
  - Он не хочет говорить?
  - Не знаю. Никто не знает. Только он помнит то, что будет.
  - Как далеко помнит?
  - Говорят, до самого конца. И дальше.
  Конечно, можно было сидеть у костра вечно, не старея никогда, узнать о себе, и мире, все пустяки и подробности, хорошая такая судьба получилась бы, заслуженная.
  Олег вынул нож, кольнул жалом в палец, выдавил каплю, смахнул в костер.
  - А так?
  Прорицательница улыбнулась и неожиданно подмигнула.
  
  ***
  
  99
  Природа "гудела". Ветер дул со всех сторон.
  Проснулись рано - дела не кончались. Роман с Петровичем как заведенные автоматы вкалывали сами и не давали расслабиться другим. Тренировки за неимением других важных дел продолжались. Многое получилось быстрее и лучше, но временами во вред здоровью.
  - До свадьбы заживёт! - шутила Марго, перевязывая руку Тимофею.
  - Новая вырастит!
  Тимофей порезался, но принципиально молчал про обстоятельства, чтобы не заострять внимания. Однорукий повар неестественно громко рассмеялся собственной шутке, Марго шикнула него:
  -Тише! Студента разбудишь!
  Тимофей уважительно замолчал, радуясь переключению вниманию со своей персоны.
  Саша спал сидя на поролоновой подкладке, прислонив голову к чахлой берёзе. Во всём его виде читалась благодарность за такую возможность. Накануне Марго набралась смелости поговорить с Романом. Она настояла на том, чтобы студентам давали дополнительный час сна днём. Также был согласован ещё один приём пищи. Роман нисколько не возражал - проснулись отцовские инстинкты, что дало простор для ироничных замечаний Юрия, начиная с требований талонов на усиленное питание, заканчивая надеждой на усыновление.
  Тем времен Петрович в очередной раз инспектировал приборы навигации. Приборы врали, каждый на свой лад, без всякой системы. Юрий советовал, не беспокоится, ведь с ними маг и чародей, проникающий мыслью в суть вещей современной навигации, и в подтверждении факта спрашивал у Захара:
  - Подскажите, любезный, в какой стороне север?
  - Не поверите, но север теперь везде, - вежливо отвечал Захар Юриному остроумию.
  - Вот видите, - не унимался тот, - все в порядке, опять нет причин для беспокойства.
  Роман оказался серьезней, поинтересовался у Петровича поводом для недовольства навигационным оборудованием. Тот наглядно продемонстрировал повод, разложив его на разборном туристическом столе.
  - Три навигатора. Все три врут. Причем за пределами, допустимыми инструкциями по эксплуатации.
  Юра опять всех успокоил новой гипотезой:
  - Геомагнитная аномалия! - и продемонстрировал вражеский гаджет последней модели, - если ему верить я сейчас сильно не там где должен быть!
  - Разберемся...
  Роман отнял гаджет и положил рядом с другими тремя на стол.
  - Давай, начальник, разбирайся, а я пойду лошадок посмотрю...
  Чуть в стороне Морена занималась оленями. Те послушно столпились вокруг хозяйки и выражали довольство - красивые умные животные. Юрий, направился к ней, нацепив на лицо премилое выражение, но изменил траекторию движения. Его привлекли громкие голоса.
  На валуне лежал необычный жесткий кофр с двумя кодовыми замками по бокам. По просьбе Бъерна кофр открыли.
  Захар и Бъерн раскладывали на продолговатые металлические предметы. Обсуждали и восхищались. Начали примерять и пробовать.
  - С мастером мы угадали, что ни говори.
   - Да, отлично поработал!
  - Теперь повоюем...
  - Позвольте, господа, позвольте, - Юрий пробрался к экспозиции средневекового вооружения, - где мой "экскалибур"? Саша, хватить дрыхнуть! Займись делом! "Сфоткай" меня...
  Бъерн взял щит и тренировочный деревянный меч.
  Сделал выпад. Защитился щитом. Провел нижнюю атаку. Ушел от косого удара. Подсек воображаемого противника режущим ударом меча под колени, по инерции сделал полувольт и довершил дело коротким ударом щита под челюсть.
  "Хак!" - резко выдохнул исландец под всеобщие аплодисменты и одобрительный свист.
  Больше всех восхитился Юрий. Он необъяснимо любил все красивое.
  - Какие журналисты в Исландии! Трудно представить, что умеют люди других мирных исландских профессий, учителя, например, врачи там, и прочее...
  Бъерн отсалютовал деревяшкой. Что-то сказал на ломаном английском, обращаясь к Саше. Тот ему ответил, видимо переводя слова Юрия, Бъерн выслушал, улыбаясь всеми тридцатью тремя зубами, ответил, Саша - толмачь, перевел:
  - Просит быть осторожным с мечом, веселый и красивый господин, может себе отрезать ненароком,... порезаться, вобщем может неосторожно. Уже есть человек без руки, не хватает человека без...
  - Я понял. Передай журналисту уведомление о нашем почтении, и нижайшую просьбу, подтвердить свой необычный навык, обучающими курсами для веселых и красивых! Он теперь в ответе за целостность наших членов.
  Залаяли собаки. Сначала один повернул голову. Потом другой. Через мгновение уже все смотрели в сторону, где быстро шла, почти бежала Морена, правой рукой она махала или показывала на что-то. С такой же постепенной синхронностью лица развернулись в другую сторону.
  Одинокий человек двигался от шоссе в сторону лагеря. Шёл уверенно, не таясь, предоставляя возможность себя разглядеть.
  - Олег?! - предположил подслеповатый Роман, терзая карманы комбинезона в поисках очков.
  Первым узнал гостя Захар. Внезапно и нестерпимо захотелось в туалет. Запульсировала гематома на плече. Рефлекторно спрятался за спину Бъерна.
  Крест поднял руки. Повернулся. Показал, что безоружный. Роман посмотрел на Марго, та кивнула. Собаки по команде замолчали.
  - Может быть, пошлем его обратно, человек вроде местность знает, не заблудится, - предложил Захар.
  - Успеем, - ответил Роман, - лучше расскажи про гостя, и не ври, нам приборов достаточно...
  Очень нехотя и морщась, Захар рассказал:
  - Боевик "закатных". Мутный. Но не коварный. Животное, но не подлец. Сейчас не опасен. "Связан" арканом. Если вас интересует мое мнение, гоните его прочь! Таких гостей... в музей...
  Роман кивнул, хотя не до конца понял термин "связан".
  "Ох уж эти экстрасенсы! Пудрят людям мозг! Все у них обтекаемо и неконкретно".
  Обратился к татуированному гостю холодно, но без враждебности.
  - Заблудился?
  Крест ждал другой вопрос и выучил ответ на него заранее, поэтому получилось глупо:
  - Хочу преклонить колено перед Ярлом!!!
  Крест стоял без движения. Было понятно: никуда не уйдёт.
  - Давайте собак спустим, - предложил Юра, - не уйдет, так убежит...
  "Идея здравая, но необратимая"
  - Если хочешь, стой там, - Роман показал на гребень сопки в пятистах метрах от лагеря, - стой так, чтобы тебя видели!
  "... и это как-то связано с туманом" - улыбнулся своим мыслям Юрий.
  
  ***
  100
  Олег никак не мог проснуться. Сон не отпускал его. Как в детстве: мама шепчет...
  ...пора в школу...
  ... ты соглашаешься с ней, и даже собираешься встать, но что-то отвлекает внимание, сомневаешься - не приснилась ли мама и её голос?
  Силуэт человека закрывал свет.
  - Не притворяйся! Ресницы дрожат...
  Олег проснулся и пожалел об этом. Рефракция глаз отозвалась болью в затылке. Голос знакомый, но быть тут его обладателя не должно, но спросить об этом стоило:
  - Ты как сюда попал?
  - Не поверишь - по земле!
  Над головой Кирилла светился солнечный диск, как нимб. Вот так дружишь с человеком всю жизнь, а он оказывается совсем не тем, кем считаешь, а гораздо лучшей копией себя прежнего.
  - Не стоило меня будить...
  Кирилл засмеялся.
  - Отличная летняя резиденция! Воздух, озеро, рыбка копченая, здоровый сон, дамское общество... (шепотом) тебе уже и одной мало? - и стрельнул карими глазами в сторону.
  Олег и сам увидел - у входа в грот сидела девушка в комбинезоне защитного цвета. Прижалась спиной к камням, смотрела на Олега. Он словно узнал её. Где-то когда-то видел. Вполне может быть, дежавю. Может быть, она спасла его или наоборот, предала. Или любили они друг друга без пощады, или враждовали до смерти - неизвестно дымка памяти будущего скрывала истинные намерения.
  - Сколько времени?
  Кирилл не ответил, позвал Валентину. Та появилась тихо и быстро. Принялась что-то объяснять, но Олег не слышал её. Он досматривал другую картину, которая явилась ему раньше, до встречи с взглядом незнакомки. Глубокое отчаяние поразило его, перед глазами бездна поглощала близких людей.
  - Вышла из кустов. Вся в грязи. Сказала, ты ее позвал. Безоружна и безопасна. Я предупреждала про можжевельник, - наконец разобрал Олег слова телохранителя.
  В кармане боевой экипировки Валентины еле слышно щелкнуло, не иначе предохранитель встал на место.
  Кирилл тронул ее плечо:
  - Приготовь Ярла (пнул спортивную сумку, брошенную под ноги), упарился тащить. Я - Кирилл. Мария? Красивое имя. Главное редкое.
  Он любезничал (или делал вид) с Марией, Валентина стояла за спиной Ярла. Мария показывала Вильегорскому смартфон, кивала на Олега. Кирилл молчал, но улыбался, так открыто и непринужденно, что заставил девушку спросить:
  - Вы считаете меня легкомысленной?
  - Посмотрим
  Олег пытался погрузиться в сон, где известная в узких кругах личность знает исход всех историй, он снова видел людей в доспехах, и казалось ему, что лица скрытые забралами изображают чувства тревоги, надежды, отчаянье. Враги из тумана окружают воинов, погибель, кажется, неминуема. Среди хаоса ожидаемо появляется представитель порядка, вот-вот, сейчас Олег узнает знакомое лицо под капюшоном, но увидеть спасителя не получается, как и узнать судьбу и предназначение. Сплошной туман.
  Олег поднялся не без помощи, попытался взбодриться. Кивнул Кириллу:
  - Подходящее время, чтобы проснуться.
  Вильегорский ответил нечто такое, что заставило Валентину остановиться.
  - Это шутка, всего лишь шутка, но в этом правиле нет исключений, охранять Олега нужно и от меня и самого себя...
  Валентина погладила рукоять пистолета.
  
  ***
  101
  Роман проснулся за пять минут до сигнала будильника, и подумал: обычный день. Пришло смс от жены. Ночные переживания растаяли. Кто-то топтался у входа в палатку, судя по ароматному дыму, Юрий баловался сигариллами.
  Слышался шум лагеря...
  Петрович смотрел на бездонное синее небо так долго, что затекла шея, и пришлось растирать ее рукой, кивнул приветственно проходящей мимо Морене, дождался пока та отойдет, окликнул:
  - Предчувствия есть?
  - Нет, - соврала она.
  Олени вели себя странно, волновались. Этот факт заметила Саша, пришедшая к Морене по делу.
  - Животные не врут, - ответила ей Морена.
   Саамка говорила мало. Лишь вчера вечером, когда Саша невзначай спросила ее, что она думает о предстоящем походе, рассказала легенду своего народа о конце света, из которой получалось, что Армагеддон по саамски - малозначительный эпизод охоты бога Громовника на белого оленя с золотыми рогами.
  Оленя странно звали "Мяндаш", он бегал по небесной тропе, и временами исходил сиянием, от которого человек терял зрение, а если находился достаточно близко, то глохнул от стука копыт. Громовник между тем увидел добычу и засмеялся. Смех казался людям раскатами грома. Первая стрела попадает оленю в шею. Горы извергают страшный огонь. Реки движутся вспять, мельчает и высыхает море. Источники питьевой воды наполняются ядом.
  Вторая стрела попадает в лоб оленю. Пожарища охватывают горы, уничтожая их. Великие льды севера плавятся, вода закипает, живое умирает в ней. Громовник победно пронзает оленье сердце третьей стрелой, в тот же миг звёзды сыплются с неба в серую бездну. Солнце и луна гаснут. Земля превращается в пыль...
  Саша восхитилась подобным отражением реальности, и сразу сопоставила саамский миф с легендой о последней битве богов - Рагнарёк. Скорее всего, решила она, это одно и то же событие, описанное разными народами. Вечером, перед сном, она поделилась догадкой с Сашей. Тот посоветовал не накручивать себя, ведь вполне достаточно того, что ожидание похода само по себе сильное впечатление.
  Марго как всегда успела переделать сотню дел.
  Казалось, обработанные ею раны заживают в два раза быстрее. Всем своим видом она настраивала человека на волну здоровья и позитива. Одним своим присутствием она гасила конфликты и беспочвенные споры. Петрович прозвал Марго "ангел мира" - со времён флотской службы осталась привычка давать прозвища. Юрий, со своей стороны, доработал его в своем стиле.
  - Неуклюже всё, - делился он, жуя травинку, - Ангел М, налей, пожалуйста, пустырника стакан, у меня депрессия, и не смотри на меня так Тимофей! Зависть не делает тебя лучше! Прими безропотно прозу жизни и ветхость бытия!
  Яркое солнце, заволокло серыми низкими тучами, накрапывал мелкий дождь. Становилось грустно и скучно. Лагерь застыл. Кто надел дождевик, кто спрятался в палатку. Природа замерла. Бытие тяготилось.
  - Ооо-ооо-диииин!
  Люди встрепенулись. Озирались по сторонам, смотрели друг на друга, их лица выражали разные эмоции: беспокойство, радость, озабоченность, восторг, равнодушие. Все чего-то ждали. Но ничего не происходило. Снова тишина. Мелкий дождик. Сырость. Запах оленьего навоза...
  Показалось.
  Постепенно стряхнули с себя оцепенение, вернулись к обычным делам, мало ли что могло послышаться в тундре. Некому здесь кричать. Да и незачем. Все, кому они были интересны, находили к ним дорогу сами. Без криков.
  - Оооооо-оооооо-диииииин!
  Снова все остановились и переглянулись. Крик был явно настоящий. Теперь он не казался, не оставалось сомнений, что всё это происходит на самом деле. Люди не сговариваясь, собрались вместе на краю временного лагеря, сплотились, словно перед лицом опасности, и смотрели в распадок между скал, откуда послышался странный крик.
  Вскоре появился человек. За спиной щит, на перевязи короткий меч, в руках штандарт. Полотнище развевалось на ветру. На серой материи чернели странные знаки.
  Захар напрягся. Развеял непогоду. Пусть люди запомнят исторический момент. Счет за работу он пришлет потом. Всё сходилось с предсказаниями, с его собственными снами, происходило то, чего Захар так долго ждал, ждал значительно дольше, чем жил.
   Он поспешил объяснить:
  - Знамя Одина. Ворон. На другой стороне первая и последняя руна.
   Роман обнял Олега первым. Саши смотрели восторженно. Петрович кому-то кивал. Захар смотрел на штандарт. Морена тихо стояла рядом. Юрий разглядывал Марию. Марго трепала собак за ушами. Собаки крутили хвостами. Мария глядела на одинокую фигуру вдалеке. Бъерн весело что-то лопотал и жал руки Олегу. Тимофей потирал ладонью щеку и смеялся в предвкушении. Стоял радостный гомон.
  Кирилл устало плюхнулся на снятые с плеч рюкзаки. Валентина пристроила острогу и сняла длинный баул со спины. Потянулась.
  - Завтра, - крикнул Олег осипшим голосом, - утром!
  - Петрович, - спросил Кирилл, смахивая бусинки пота со лба, и оглядываясь вокруг, - мне показалось или я видел ящик с пивом?
  Загадочное лицо Петровича выражало одновременно удовольствие и непроницаемость.
  
  ***
  102
  Дул теплый северный ветер, трепал волосы двум наблюдателям.
  Они стояли на груде камней в двухстах метрах от пологого желто-зеленной сопки, вдоль которой, по самому ее краю, двигалась цепочка людей и животных.
  - Это не важно
  Ответил Кирилл на вопрос Георгия. Сам вопрос никто не услышал из-за гула ветра в острых камнях.
  - Будет интересно
   Кирилл и Юрий смотрели вниз. Процессия двигались парами, а где-то и по трое. Петрович впереди, как положено проводнику. За людьми шли олени. Почти все безрогие, навьюченные поклажей, запряжённые по двое, тянули повозки - салазки со снаряжением и амуницией. Замыкающим шел Роман. Наблюдал поход в перспективе с галерки.
   В глаза светило солнце. Кирилл отвернулся, зажмурился. Когда снова посмотрел вниз, никого не увидел, только сопки, скалы, озера, подлески, и прочие бесконечно северные элементы ландшафта насколько хватало глаз, мало того, не было людей вообще, от моря до моря, от края до края. Кирилл не удивился видению, наоборот, ждал его, и был приятно удивлен такому скорому результату.
   Юрий стоял как зачарованный. Проникался неким запредельным зрелищем перед мысленным взором. Он иначе видел себя и пространство, словно выпал из потока времени. Невозможно описать калейдоскоп, представших ему картин, как невозможно представить сущность мироздания.
  Двое начали спускаться.
  - Есть хочется
  Кирилл посмотрел на Юрия и улыбнулся.
  - Ничто не омрачает твой дух? Приподнятое настроение, не взирая, на иллюзии просвещенного интеллекта?
  - Про нас продолжают писать в мировых новостях?
  - Все внимание приковано к исландскому блогеру...
  - Бъерн человек загадка
  - Будет должен за "Пулитцера"...
  Спустившись наперерез походной колонне, застали разборки в семейном стиле.
  - Куда, студент? Назад! Соблюдай правила - Я иду первым!
  - Слушаюсь! Но обязанностями пренебречь не могу!
  Пикировались Петрович и Саша. Точнее, Петрович бурчал - студент уважительно парировал.
  Александр делал снимки увлеченно, почти самозабвенно, забегал вперед, назад, в бок, в поисках удачных ракурсов, чем моментально заслужил прозвище "попараци" и миллион комментариев в зависимости от остроумия.
  - Петрович, о тебе вспомнят только благодаря студенту.
  - Что вдруг?
  - Во всемирной паутине останутся фотографии с комментариями на ретро-форумах: "Петрович по прозвищу "Вредный" всю дорогу третировал меня и всячески помыкал, но ценой титанических усилий я всё-таки сохранил для истории свидетельство о том великом походе...".
  - Я вредный??? Путаете вы господин хороший, "мягкое" с "теплым"! Заботливый я. А ты фотографируй, студент, не стесняйся, лучше в профиль - лицо получается значительнее, Вперед не забегай!
  - Хочешь, Петрович, в историю?
  - Нет. Попадал уже в истории. С последствиями и без, но выходил из них целым до сих пор. При удачном раскладе, летописцев - очевидцев будет больше чем участников. Всегда так. И везде Петрович останется занудой. Потому что гражданские, не способны к дисциплине!
  Посмеялись. Хотя усталость чувствовалась. Думали о привале и еде.
  - Тимофей, чем побалуешь?
  - Вам всё баловаться!
  - Тимофей! Что кушать будем?
  - Еду
   Многие с тоской посмотрели на однорукого повара. Устал, наверное, с непривычки.
  Только Александра улыбалась. Она случайно подслушала меню перед отходом, его обсуждали Юрий с Тимофеем, и теперь держала в секрете. Вообще, Юрий, казавшийся эталоном золотой молодежи, в своей поверхности и надменности и вере в собственную исключительность, удивил ее, перфекционизмом и глубоким знанием простой бытовой кулинарии, а Тимофей так проникся, что прибавил в уважительном общении, советы выслушивал, не перебивая и комментируя, как обычно, в своей бесхитростной манере.
  Кирилл и Юрий поравнялись с Олегом.
  - Невесел?
  - Задумчив?
  - Есть конкретные предложения? - ответил он на оба вопроса.
  Несомненно, у каждого из них были предложения. Можно только представить безмерное удивление Олега выслушай он их, но не время и не место было для предложений. Друзья ограничились стандартным:
  - "Нормально, Григорий!"
  - "Отлично, Константин!"
  Не подавая вида, за ними наблюдал Петрович, снисходительно восторгаясь собственной интуицией и прозорливостью.
  "Вложены серьёзные финансовые средства и людские ресурсы, - размышлял он, - игра ради игры? Не такого уровня эти ребята. Фальклерная реконструкция Рагнарёка не более чем инсценировка, ловкое прикрытие. Знаем куда идете. Знаем что ищете. Не одному поколению не дают покоя артефакты Гипербореи. Эти не просто ищут. Знают, что и где искать..."
  Олег кивнул Кириллу и Юрию. Они отошли вглубь колонны. Но прежде Юрий прокомментировал звуковой сигнал телефона Захара: "О, зарплата пришла!" Захар шутке явно растерялся. Это действительно был отчёт о поступлении средств. Клиенты лихорадочно оплачивали авансы.
  "Не к добру этот Берендеев шутит, человек зажиточный, и все у него хорошо без моей помощи, странно, с таким счастьем и на свободе?"
  Не сказать, что Олег пребывал в нерешительности или сомнениях. Его искренне беспокоил тот снежный ком проблем и сложностей, который вызвал придуманный им поход. Навалилось разом: мистика надреального, тайны эгрегоров, внимание органов, кнуты и пряники, колдуны и адепты, и прочие бытовые мелочи. Ожидание легкой прогулки рассыпались иллюзиями городского жителя. Тем не менее, экспедиция как факт судьбы свершилась, а вот, благодаря или вопреки, вопрос философский. Но более всего изумлял Олега сон - видение, он мог верить или верить в многомерность мира, тонкие миры, и любые плоскости надреального, но до сих пор не учувствовал в них никак. Виденье было материальным объектом, мало того, его участники, узнаваемые персонажи, откровениями чуть не разрушили картину мира. Новый смысл не давал покоя, разделив жизнь на "до" и "после", еле сдерживался вопрос:
  "Куда иду?"
  Юрий, тем временем, высмотрел Иванову и двинулся к ней, излучая обаяние юного бога. Приблизился Захар. В последнее время его всё чаще видели возле Олега. Вот и сейчас как только Юрий отошел, занял его место и что-то стал шептать на ухо...
  Светило солнце.
  
  ***
  
  103
  Он лежал в тёмной келье, без окон, без света, без надежды. Никогда не боялся темноты, сдружился с ней. Считал себя неуязвимым и вечным. Был повод так думать, все началось, когда он шагнул в темноту склепа...
  ... шли с речки. Решили пойти "напрямки" - через старое кладбище, хотя боялись, конечно, слышали множество страшных историй. Пока шли вдоль крестов и надгробий, наткнулись на склеп, маленький дом, с разбитой решеткой ограды. И одна девочка, как обычно, самая красивая - вдруг сказала:
  - Слабо сюда ночью придти?
  - Тоня, страшно, - ответили ей.
  - Смелого - поцелую, - последовала простая мотивация.
  Он пришёл ночью. Подготовился заранее - выкрал у деда фонарь. Судя по надписи, которую с трудом разобрал, склеп был родовым пристанищем купеческой династии Кумрасовых. И старики там лежали, и дети. Попадали туда от старости, пьянства, тифа, жизни, любви и злобы. Оставляли после себя состояния и слухи, тайны и легенды. На входе - большой лепной ангел, с отбитым наполовину лицом. Уцелевший глаз закрыт, на щеке застыла крупная слёза. Думали бриллиант. Обманули. Обычный мрамор.
  Ангел неохотно и страдальчески улыбался половиной рта.
  Мальчишка с фонарём лезет в склеп. Внимательно там всё осматривает. Ничего не находит. Все ценное унесли чекисты. Страх сменяется необычным приливом сил, отвагой и уважением к себе. Ребёнок решает для себя навсегда: мёртвые - это не страшно. Всего лишь поношенная одежда.
  Ночь прошла быстро. Заснуть удалось под утро. Спал крепко, без сновидений. Проснулся с деревенскими петухами. Когда уходил, сказал ангелу:
  "Хватит реветь, пошли со мной".
  Ангел ожил, послушно дошел до кладбищенской ограды, у входа засомневался, остановился, сложил крылья, застыл.
  - Дело твое! - сказал ему на прощание мальчик. Ушел не оглядываясь.
  На рассвете сторож обнаружил странное перемещение. Позвали могильщиков, ангела доставили на прежнее место - к склепу. Однако на следующую ночью он снова оказался у ворот. Больше его не трогали. Побоялись. Так и стоял.
  Мальчик рассказал товарищам, что произошло. Поверили почему-то безоговорочно. То ли детали убедили, то ли во взгляде у мальчишки появилось что-то необычное. Какая-то отметина. С тех пор его считали не от мира сего. Он и сам тогда почувствовал - мир изменился. Как будто его допустили к настоящей реальности. Посвятили в тайное знание. Доверили нечто такое, чего другим не дано. Позже мальчик поймёт, что полез туда не из-за Тони. Что-то манило. Влекло. Захватило всего его и не отпускало. Тайнами и богатствами Кумрасовых он займется потом, но это уже совсем другая история...
  Дрозд лежал в келье Отшельника. Вспоминал прошлое. Как начиналось и куда привело. Пахло воском и ладаном - много лет здесь жгли свечу. Ох, уж эти свечи! Казалось бы - что проще? Фитиль, воск, да огонёк. И вдруг целый портал в истинную реальность. Дорожка отсюда - туда. Пройти по ней, избавиться от суеты, от лишних и вредных желаний.
  Пахло гречневой кашей. Как в детстве. Без специй. Чистый продукт. Обстановка настраивала на неспешные глубокие мысли. О покаянии. Всепрощении. О предназначении и прочих духовных скрепах.
  Дрозд лежал на спине, закинув руки за голову. Лежал долго. Хотелось так лежать всегда. Казалось, воля его вот-вот материализуется и засветится в темноте - так ему здесь было хорошо и ладно.
  Утром приходил Отшельник. Долго молился никому непонятными церковнославянскими словами. Его мощная фигура мрачно выделялась серым пятном на чёрном фоне стены. Ушёл, не сказав Дрозду ни слова.
  Вечером от безделья задремал, о чем сразу пожалел: приснилось, в келью пришел Худой в маске смайлике, и стал провоцировать:
  "... ангелок ждёт тебя. Ждёт-ждёт, и дождётся... и пошел брат на брата... Каин и Авель... родная кровь лучшая жертва.... Оживление мертвых... достойное занятие избранных... Лазарь выйди вон!".
  Заткнул уши, чтобы не слышать. Худой разглядывал Дрозда. Хотел выпить его через глаза, подчинить, лишить энергии, обессмыслить. Дрозд защищался водой. Тихо стекал на пол. Журчал, менялся. Худой собрался уходить, и выронил что-то. Но не поднял.
  Дрозд проснулся от глухого стука упавшего с высоты предмета.
  Ему разрешили вернуться и покончить с делом.
  Дрозд не торопился. Не торопился поднять блестящий ключ. Открыть келью. Уйти.
  Ждал, пока высохнет слеза, похожая на бриллиант, как у ангела.
  
  ***
  
  104
  Длительные прогулки располагают к беседам...
  Саша и Тимофей шли рядом, философствовали. Противоположности притягивались. Худой юноша с цыпками на руках, и зрелый мужик с клеймом порока на лице. Студент пылко рассказывал о позитивном мышлении, о чудесах, которое оно творит, о прочитанных в книгах смыслах.
  - Мы, и только мы в ответе за свою жизнь! Мы сами решаем, чем её наполнить!
  - Ну-ну, а как же судьба? Рок? Или твои позитивные учёные всё это упразднили?
  - Нет! Понятие судьбы незыблемо. Но судьбу мы выбираем сами. Есть пространство вариантов, есть мы. Кто решается проснуться и делать осознанный выбор, тот получает всё.
  - Что такое "всё"? Что у тебя есть, студент? Добродушные соседи?
  - Хм...
  - Ясно
  - То есть вы отрицаете, что человек сам решает каким ему быть? Как прожить жизнь?
  Тимофей расхохотался бесцеремонно. Потом посмотрел на вытянувшееся Сашино лицо и залился смехом основательно. Саше показалось, что он делает это намеренно, чтобы обидеть и деморализовать, этакий запрещённый в споре приём осмеяния.
  - Тимофей, я уверен, человек может быть хорошим. Одним усилием воли...
  На это Саша получил непреодолимое с точки зрения теологии возражение:
  - Студент, даже самый исключительный гуманист, так или иначе, все равно приходит к выводу: люди, все без исключения - говно. Я лично удивляюсь, почему у нас глаза до сих пор не коричневые?
  Студент густо покраснел, обернулся к подруге:
  - Абсолютно невозможно спорить. Отсутствуют элементарные представления о правилах ведения дискуссии.
  Александра неуверенно и очень тихо, чтобы не услышали, прошептала ему: "Может он имеет право так говорить? Никто не знает, как он потерял руку".
  Молчавший до сих пор Кирилл неохотно вступил в диалог:
  - Поход закончиться. Вернешься в однушку на Папанина. Там практикой оценишь чудеса позитивного мышления.
  Саша, как брошенная на берег рыба, открывал и закрывал рот, глаза вылупились, ему явно не хватало воздуха. Кирилл хлопнул его по спине.
  - Дыши, пока.
  Саша закашлялся и со свистом повторил свой первый вздох.
  Шедший впереди Петрович резко остановился в меланхоличной задумчивости. Когда все в тревоге и непонимании столпились вокруг, он внимательно осмотрел обувь окруживших его людей, потом их лица, выделил среди них недовольную и кислую физиономию Захара и попросил снять туристические ботинки.
  - Петрович, что за фантазия? Мои ноги не самая эстетичная в этом пространстве сущность! Пусть ноги покажет молодой и красивый...
  - Натер?
  - ДА!
  - Снимай!
  Захар вынужденно подчинился.
  Петрович глянул на ноги Зодиака. Вместо мата выдал частушку:
  
  Руки - в гору, ноги - в лес.
  Ты - хреновый экстрасенс. Из сапог торчат культяпки,
  Медиум Головотяпкин.
  
  Нагнулся, чтобы в деталях рассмотреть волдырь:
  - Почему молчим? Я для кого правила похода регулярно повторяю?
  - Вроде не сильно...
  - Ждёте, когда сильно? Ждёте, что вас товарищи на себе понесут?
  Петрович подавил рвущийся наружу матерный военно-морской фольклор, поискал в закоулках памяти художественно - литературную замену соответствующую моменту, в итоге прочёл старый флотский стишок:
  "Терпят - терпилы. В походе иначе: Здесь перед нами крутые задачи. Опыта нет? Подойди и спроси. Я поделюсь. Мне не жалко - носи!"
  А потом обратился к Олегу:
  - Для первого раза результат более чем хороший. Нужно перенести стоянку ближе.
  - Привал?
  - Однозначно!
  Проводник достал навигатор, показал точку Олегу.
  - До намеченной стоянки ещё семь верст. Ничего не случится, если стоянку перенесём вот сюда.
  Олег обернулся к Роману, тот даже не стал смотреть на прибор. Только озвучил решение:
  - Разбиваем лагерь раньше.
  Юрий внимательно изучил местность на карте и посчитал необходимым вмешаться:
  - Вода там есть?
  - В пятидесяти метрах есть озерцо, - ответил Петрович, неумело увеличивая масштаб навигатора.
  - Смеёшься? Первая стоянка носит название "У озера". В реальности что? "У лужи"? Требую не нарушать романтику похода! - и посмотрел на Марию, - вы самая красивая!
  - Я не думаю... - начала Мария оторопело глядя на него.
  - А пора бы! - продолжил за нее Юра.
  Валентина изучила карту, указала свою точку.
  - Лучше остановиться здесь. Природные укрытия с трех сторон, не придётся много людей привлекать для дозора, все смогут отдохнуть до следующего перехода.
  - Правильно говоришь, Линд, - согласился Петрович, - силы нужно экономить в начале. Усталость скапливается незаметно. Потом от неё избавиться будет сложнее. Отдыхать нужно до того, как устанешь!
  Ярл оглядел людей. Но более никто высказаться не пожелал. В целях коллегиальности, хотели узнать мнение Захара. Годится ли остановка с его точки зрения? Тот отмахнулся, решайте, мол, без меня, его разутые ноги, никак не хотели влезать обратно в сапоги...
  Последние два часа пути его преследовали странные видения, мурашки ужаса ползли по коже, он кутался в теплую одежду, выглядел вялым и подавленным. Энергия Эгрегора до сих пор поддерживающая, стала тяжелой ношей. Неподвластная разуму и навыкам, сущность готовилась к обороне, вытягивала из адепта накопленную годами энергию, из спрятанных и глубоко законспирированных источников по всей планете. Против Эгрегора затевалось серьезная и паскудная провокация. Наступал последний рубеж обороны. Зодиак не мог более таиться. Подошёл к Ярлу. Затравлено осмотрелся.
  - Мы еще можем вернуться и спастись...
  
  ***
  105
  Куратор сидел в кресле.
  Опустошённый. Раздавленный. Пустой как барабан.
  Мысленно прокручивал события последнего часа. Вот уходит Новиков. С ним без труда договорились. Он замотивирован. Вот Куратор довольный собой, шепчет Новикову вослед: "Шах и мат!". Красивая партия, дело времени - увидеть беззащитную королеву.
   И тут...
  Появляется некто, и смотрит на Куратора, как на вещь, не скрываясь.
  Это дерзость. Где обычный страх? Раболепие?
  Психопат? Неуязвимый? Кто он, и откуда?
   Всё пошло не так. Охранник у ворот уставился в другую сторону. Замер. Референт вышел. "Тревожная кнопка" окаменела. Куратор оказался беззащитным.
  Именно сейчас требовалось стать энергичным. Развести тучи руками. Проявить волю и характер. Двигать операцию. Управлять людьми, дёргать за ниточки. Явить собой безупречную силу власти, но силы покинули его. Захотелось стать маленьким. Бегать по лужам, слушать шум ветра в трубе. Ни за что не отвечать. И воплотить детскую мечту: пойти работать почтальоном. Разносить по домам письма, открытки, телеграммы.
  Незваный гость высморкался в клетчатый платок. Сморщил бледное, незапоминающееся лицо. И держал паузу. Очень долгую паузу. Разглядывал Куратора.
  Куратор услышал звук перфоратора. Лай собаки у соседей. Постукивание ложкой по кастрюле на кухне, и ещё массу ненужных сейчас звуков. В церкви зазвонили колокола. Он впустил в себя воспоминания, о том, как приходил настоятель будущего храма. Они долго говорили, батюшка торговался. На следующий день возбудили уголовное дело на владельца удобного земельного участка, как оказалось злостного экстремиста, внука писателя, позорящего известное имя социалистического прошлого, теперь уже забытого, вместе с заслугами перед родиной, за которые и был премирован дачей в Комарово. Внук во всём сознался, отписал дарственную в пользу РПЦ, и через месяц попал под УДО. Теперь наконец-то счастлив и свободен.
  На главном куполе высекли в камне инициалы Куратора. Бонусом прилагалось место председателя в попечительском совете храма, пожизненный абонемент на все услуги, прощение грехов и гарантированное место в Царствии небесном. В том числе эксклюзивная возможность бесплатно посещать концерты церковного хора и банный комплекс "Радость" с православным целебным массажем. Куратор, продолжал бы вспоминать и дальше, но из глубин памяти его вызвал сухой голос пришельца.
  - Разумеется, наивно, полагать, что можно заплатить выполнением последнего желания умирающего, только лишь освобождением эмансипированной барышни из казенного дома. Дар стоит дороже. Гораздо.
  "Охранника бездельника стереть в порошок. Референта обратно в Житомир. Почему "тревожная кнопка" не работает? Почему? Всех уволю!"
  Гость замолчал. Потрогал камень на перстне.
  Изящная вещица. Старинная. Он сам какой-то неместный. "Иностранец" - подумал Куратор. Человек молчал. Куратор не торопил. Может вообще уйдет? Не ушел...
  - Реальная цена - защита предприятия, и десять процентов с монетизации будущих ресурсов.
  "С одной стороны, это хороший процент, с другой, почему человек решил, что вправе назначать цену? Дать ему по шее, и дело с концом..."
  Куратор приподнялся... и смиренно сел обратно, вовремя обратив внимание, что визитер тени не отбрасывает.
  И снова гость молчал, слушал тишину, наслаждался ею. Потом нехотя уведомил:
  - Успех предприятия, тем не менее, предполагает обязательное выполнение просьбы умирающего.
  Гость опять помолчал, перед тем как продолжить:
  - Мне не нужна расписка типа "я Иванов И. И. - все понял и готов сотрудничать". Мы с вами не договор заключаем. Это за свечки в церкви можно не платить... Нужны доказательства серьезности намерений? Так сказать идентификация силы? Хе-хе...
  Куратор сидел в кресле на веранде и приходил в себя от доказательств.
  Ушедший гость оставил на веранде неуловимый след мысли. Куратор был не в силах прочесть ее:
   "Шах и мат... когда играют в шахматы, а побеждают числа. Натуральные, целые, рациональные, иррациональные, действительные, бесконечно - конечное множество чисел, хе-хе"
  
  ***
  
  106
  "Должна предупредить, выполняя задание, ты будешь при оружии для поднятия авторитета. Но пускать его в ход, не разрешается, ни при каких обстоятельствах. Ни при каких обстоятельствах. Ты меня понял?" - вибрирующим властным голосом опытной учительницы младших классов спросила Воспитательница.
  Потом было много других слов. Указаний и советов. Сейчас Крест их не помнил, но был уверен, будет нужно - память вернется. Он шел сбоку от Романа, позади всех. Он шел изгоем. Но он шел за ними. Он шел почти с ними. Именно так как хотела она...
  Воспитательница знала всё - что с ним было, что будет, и как он умрет. Вела его. Вела всегда. Сквозь огонь, темноту и серый туман. Она научила его быть умным. Он любил её как маму. Только её. Всегда. И всегда будет любить.
  Сознание выбросило его в другой вариант развития событий, привиделось ему, будто он так и не встретил Воспитательницу. И живёт без неё. Слабый, очень слабый. Все его ненавидят. Рвут на части. Каждый день. Люди - злы и жестоки, а он не может постоять за себя.
  Фантазия ужаса. Будто бредёт он по улице. Глупый и больной. Прячется. Живёт с собаками. Жрёт из мусорных баков. И нет ничего, только страх, боль и злоба. Полное отчаяние. Замкнутый круг.
  Появляются двое. Сытые, сильные. Крест прячется от них. Они преследуют его с азартом охотника. Гоняют его как безродного пса по всему городу. Крест устал и хочет есть. Он загнан в угол. Он пытается лезть по отвесной стене, но падает. Они смеются. Он опять карабкается по стене. И снова падает, разбивает в кровь лицо. Они рады, они счастливы. Люди - демоны воображения. Они медленно приближаются. Тянут время. Наслаждаются властью. Крест закрывает глаза от ужаса. Встаёт на колени. Холодок пробегает вдоль позвоночника. Он слышит биение сердец, слышит скрип мускулов и шорох одежд. Сейчас начнется боль. Его станут убивать. Во имя справедливости санитарного очищения... пусть. Он готов. Он устал.
  - Что хотите? - слышит Крест звонкий голос.
  Смерть остановилась. Двое убийц посмотрели на женщину из мглы.
  - Ты кто?
  - Кольцо с бриллиантом за милосердие! - шипела она.
  Видят они черные крылья у нее за спиной? Крест видит...
  - Выкуп!
  - Залог! Возвращайтесь через год!
  - Договор!
  - Через год
   Она развернулась и ушла. Они хотели пойти следом, отобрать остальное по праву сильного, но передумали, пнули Креста под жопу, когда тот первый раз проявил решительность, и на четвереньках поскакал за ней.
  Воспитательница научила его читать по вывескам, по ругательствам на фасадах домов, устроила грузчиком в порт, где он разгружал мешки с мукой по двенадцать часов в день, без выходных. Он окреп. Стал зарабатывать. Снял комнату. Специально ночью ходил по окраинам - провоцировал драки. Учился драться быстро, без правил, одним ударом...
  Через год вернулся. Ждал до заката между гаражами, там, где хотел принять смерть, среди вони, говна и мочи.
  Никто не пришел.
  Тогда он сам их нашел.
  Одного повесил на крюке в комнате общаги. Второго подкараулил в лифте, "вырубил" резким ударом кастета в висок. Поднял на крышу. И скинул. Долго искал кольцо, чтобы вернуть, как мечтал весь год, но не нашёл... расстроился. Чувствуя вину, рассказал Лиле о расправе.
  - Достаточно было ножницами отстригать по фаланге... теперь не узнаем где кольцо. Бог с ними! Черту такие говнодуши не нужны! Плохая новость - ты оставил следы.
  - Я надевал перчатки и сжёг одежду
  - Умно!
  Это слово долго отзывалось счастливым эхом в голове. Его похвалили.
  Фантазия пропала. Крест вернулся в реальную жизнь.
   "Узнай, кто главный, - услышал через тундру знакомый голос, - иди за ним!"
  Он нюхал и нюхал, прислушивался и смотрел, звериным чутьём искал вожака. У кого сила и право?
  Он долго простоял у всех на виду. Как дерево. Спустя сутки к нему подошли двое. Страшный боец и Ярл. Нутро напряглось - ситуация почему-то показалась на секунду знакомой, как тогда, между гаражами. Они тихо говорили между собой, но он слышал каждое слово. Они не верят ему. Но берут с собой.
  - Ты можешь преклонить колени. Будешь говорить, когда разрешат. Любая агрессия наказуема - пальцы вырву, не тебе конечно, дрессировщице твоей... чего напрягся?
  "Крест умный. Креста не обманешь"
  Теперь он шел за вожаком. Он видел, что Мария устала, но не показывала вида. Он хотел помочь. Но не мог.
  "Заслужи доверие"
  "Будь на виду"
  Всплывали в памяти установки.
  "Заслужу"
  "Буду"
  Он давно почувствовал их запах. Тех, кто шел за ними.
  Неизбежность и Смерть.
  
  ***
  
  107
  Мария устала.
  Фитнес и другие модные программы на выносливость хорошо, конечно, когда ты в зале разглядываешь себя красивую в десятки разных зеркал, наматывая километры на беговой дорожке с утяжелением. В реальном пешем переходе по пересеченной местности с рюкзаком на спине, она шла впервые, и когда наконец-то дошли до первой стоянки мышцы ног болели, сердце выпрыгивало из груди, в ушах стучало, так что пришлось прислониться к чахлому орешнику, и усиленно делала вид бодрости духа...
  Отдышалась, и обратила внимание на группу в самом центре стоянки, обозначенном штандартом с вороном. Прислушалась. Олег рассказывал Вильегорскому и Зодиаку:
  - В институте, я увлекался строительной механикой, особенно теорией резонанса и влиянием на строительные конструкции динамических нагрузок. Сложный, пресловутый, эмпирический, не поддающийся математике коэффициент мю. С ним я встретился лично на пешеходном мосту в лесопарке в Токсово, пригороде Ленинграда...
  Собаки повели себя тревожно. Встрепенулись, подали голоса. Демонстративно нюхали воздух. Через несколько минут успокоились, легли. Валентина легко и грациозно, как будто не было в ее жизни тяжелого перехода, взлетела на возвышение, и под прикрытием огромного гранитного валуна, оценила опасность в бинокль.
  Олег проводил ее взглядом. Задумался. Слушатели терпеливо ждали. Зодиак деликатно высморкался сквозь пальцы. Этой нехитрой процедуре научил его неунывающий Тимофей. Олег продолжил:
  - Итак, я вычислил, с какой скоростью должен двигаться по мосту, чтобы до эффекта резонанса (когда амплитуда колебаний моста и моей динамической нагрузки совпадут и кратно себя усилят) оставалось 1/48 колебательного контура. Преодолев ¾ моста, коэффициент мю ожил - придав мне ускорения в 56 градусов от плоскости горизонта. Я пролетел сквозь веревочные ограждения и направился вниз под воздействием силы тяжести. Там меня ждали 7 метров высоты, камни и мелкий ручей. Спас рюкзак, который зацепился, за канат ограждения и Кирилл, который обманул мю и вытянул меня обратно.
  Кирилл кивком головы подтвердил рассказ.
  Олег и Захар устанавливали палатку склада. Кирилл помогал. Юрий делал вид.
  -Так и есть! Что наше воображение перед физикой природы? Полностью нам дано осознать всю мощь мироздания только перед смертью. Когда ворота уже распахнуты, - вещал медиум, не слишком стараясь натягивать распорки, распрямился, развел руками в неопределенном жесте:
  - Уверяю вас, всё очень серьёзно.
  - Солнце тут не заходит - вот это серьезно, - парировал Кирилл, щурясь и недовольно кривя нижней губой.
  Зодиак как будто не расслышал.
  - Случай из практики. Однажды ко мне обратились две сестры - полные противоположности. Одна воспринимала жизнь как драму. Или прелюдию к ней. Во всём видела мрачные символы, предчувствия, предзнаменования. Жила ожиданием несчастья. Разумеется, они являлись во множестве. Другая сестра была полной противоположностью. Бесшабашная, смешливая, само понятие "серьёзность" не вязалось с ней никак.
  Медиум остановил повествование. Посмотрел туда, куда внимательно глядел Вильегорский. Крест энергично носил по три коробки провианта. Петрович ткнул пальцем в сторону парня и сказал Роману: "Его надо клонировать".
  - Это весь рассказ, любезный?
  - Да. Нет. Когда у неё разбился в автокатастрофе муж, она удивилась. "И чего ему не жилось?". Ударила в ладоши, предчувствуя приключения: "Прекрасно! Значит, у меня будет новый муж!". И так во всём. Заболел ребёнок? Хорошо! Вырабатывается иммунитет. Сдохла собака? Замечательно. Значит, болела. А мы - живём! Живые и здоровые. Признаться, каких-то катаклизмов с ней самой практически не происходило. Везучий человек. Передо мной задачу распространить везение на обеих...
  - Справились?
  - Хм. Скажем так: я им дал инструмент, он стоил очень дорого.
  - Еще чего! - возмутился Юрий, - денег нет! Но ты Зодиак, держись...
  Кирилл и Олег рассмеялись.
   - Ярл, а ты помнишь мистера Бина?
  - У него сестра балерина?
  - Да, балерина и красавица. А Бин ни рыба, ни мясо. И вот я года три назад встретил его. Разговорились. Оказался, он помощником депутата N. Который всё время соперничает с депутатом М. Так вот наш общий знакомый, ещё и помощник депутата М! Представляете? Паны дерутся - холоп жиреет! А напоследок он и вовсе заставил меня пожалеть, что я не политолог! Оказывается, он ищет возможность стать помощником депутата К. Тот, как известно, ведёт непримиримую войну с депутатами М и N.
  - Бизнес на войне - прибыльная штука.
  - Теперь понятно, кто на самом деле определяет расклад внутриполитических сил?
  - Человек приспосабливается к любой среде. Дайте этому Бину 500 лет жизни. Самое простое, что он сможет - ссать золотом.
  - Будет помощником у Бога и Сатаны.
  - Это разве разные сущности?
  - Ха. Ха. Смешно! Вы мэтр, плохо натягиваете....
  - Не правда. Я хорошо натягиваю, - оправдывался Зодиак, легко смущаясь от двусмысленности.
  - Не уверен! И это наш лучший медиум? Локоть выше! Кисть мягче! - закончил спор Юрий.
  Мимо проходил Роман. Остановился, услышав про Бога и Сатану. Хотел, наверное, что - прояснить или дополнить, но сказал другое:
  - Отличный у нас лагерь. Геометрически правильный. Продуманный. Хорошая работа.
  - Сейчас кого похвалили? - продолжал шутить Юрий, - Роман, тебе, что больше нравится: один орден или две медали?
  - Почему "или-или"?
  Мужчины снова рассмеялись.
  - Саша сделал хорошие снимки. Можете посмотреть потом.
  Зодиак продолжал. Он словно и не заметил Романа.
  - А вы напрасно настроены так легкомысленно.
  - Почему?
  - Там (неопределенный жест рукой на юго-восток) готовы к битве.
  - Хтонические чудовища, мертвецы, огненные и льдистые великаны, и прочая атрибутика?
  Зодиак понял - серьезного разговора не будет. Осталось только вздохнуть, с видом человека, попавшего в компанию маргиналов.
  - Надеюсь, мы умрем достойно.
  - Не волнуйся, мы сожжем тебя как короля! - Юрий был в ударе.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"