Телескоп "Цейсс-600" гудел тихо и мерно, словно дышал в темноте. Камера отрабатывала очередную экспозицию - по полминуты на участок северного неба. В тишине слышались щелчки реле и мягкий шелест вентилятора. Алексей сидел за пультом и отмечал время в блокноте - так он делал уже восемнадцать лет подряд.
Кадр за кадром на экране появлялось привычное: звёздное поле, случайные шумы, тонкие следы спутников. Но в районе 22h 14m 12s, +41№ 16" 07" возникла лишняя точка. Она появилась и не исчезала.
Алексей сразу сделал контрольный замер. Отметка фиксировалась на всех кадрах, независимо от смещения поля. Чтобы исключить неисправность матрицы, он сдвинул телескоп на полградуса к северу, затем к востоку. Точка оставалась на тех же небесных координатах. Проверка по тёмным кадрам подтвердила: это не горячий пиксель.
Он сверил данные с каталогом Gaia DR3 - в этом месте не значилось ни одной звезды ярче восемнадцатой величины. Затем проверил по базе малых планет: никаких совпадений. Ни астероидов, ни спутников на этих координатах не числилось.
Алексей запустил ещё одну серию с экспозицией 90 секунд. Объект светил устойчиво, около 11,4m. Спустя полчаса стало ясно: каждые 2847 секунд яркость падала почти на ползвёздной величины, затем восстанавливалась. Период повторялся с удивительной точностью.
Он занёс данные в журнал:
"12 сентября. Сектор 22h 14m 12s, +41№ 16" 07". Величина 11,4m. Периодическая переменность - 2847 секунд. Собственное движение - 0,23"/сутки по склонению, по прямому восхождению - ноль. Спектральный класс - не определяется".
Цифры ложились в строчку так же привычно, как сотни других заметок за годы работы. Но в этот раз они выглядели какими-то необычными что ли.
Алексей снял наушники. Под горой тявкала собака, в темноте шелестела листва. Обсерватория дышала неподвижной тишиной.
Он ещё раз взглянул на экран: точка светила ровно, будто ждала, пока её заметят.
Алексей набрал номер Новосибирска.
- Игорь ? Это Алексей Морозов. Как жизнь ? И у меня нормально. Посмотри сектор 22h 14m 12s, +41№ 16" 07". Величина около 11,5. Переменность - две тысячи восемьсот секунд.
В трубке послышались щелчки клавиатуры.
- Подожди... Проверяю. Есть. Точно есть. Около одиннадцатой величины. Но откуда у него такой период?
- Не знаю. Проверял по Gaia?
- Смотрю... пусто. На MPC тоже тишина. Там не должно быть ничего.
Некоторое время оба молчали. Потом Игорь сказал:
- Завтра ещё перепроверю. Попрошу коллег в Европе: у них ночь наступает раньше, смогут взглянуть до нас.
- Договорились. Созвонимся завтра.
Алексей положил трубку и снова открыл журнал. Цифры на бумаге глядели на него холодно и отчуждённо, словно чужие глаза.
Вторая ночь
Алексей вошёл в купол за полчаса до заката. В воздухе стояла сухая прохлада, небо обещало быть ясным. Телескоп отозвался знакомым гулом приводов, когда он начал подготовку к съёмке. Всё шло как обычно: юстировка, фокусировка, несколько тестовых кадров.
К десяти вечера он вывел телескоп на нужный сектор. Объект был на месте, словно и не исчезал: яркая, чуть дрожащая точка в середине поля.
Алексей запустил длинную серию по полторы минуты. На графике блеска снова проявилась та же кривая: каждые 2847 секунд яркость падала примерно на ползвёздной величины и так же ровно возвращалась. Ошибки измерений были минимальны, соотношение сигнал-шум держалось устойчиво.
В полночь он набрал Новосибирск.
- Ну что, Игорь , проверил?
- Проверил. Подтверждаю: объект стоит, светимость та же. Но есть странность... Я связался с коллегами. Но в Германии облачность, в Италии проливные дожди. Испанцы попытались утром по их времени, но там низкий горизонт, атмосфера поглотила блеск. Сказали - всё на уровне погрешности.
Алексей нахмурился.
- То есть, кроме нас с тобой, ни у кого точных данных нет?
- Пока нет. Но чехи обещали взглянуть сегодня. У них погода держится.
Они ещё минуту сверяли величину, координаты, периодичность. Всё совпадало.
Алексей сделал запись в журнале:
"13 сентября. Объект подтверждён. Параметры совпадают с предыдущими. Попытки сторонних наблюдений безрезультатны из-за погоды".
Он отложил ручку и замер. Всё выглядело слишком правильным. Объект вёл себя как маяк, равнодушный к случайностям атмосферы и капризам техники.
В куполе было тихо. Лишь механизмы телескопа гудели в темноте. Алексей прислушался к себе: это ещё не страх, но уже напряжение, тонкая нитка тревоги, которая тянулась от неба к нему самому.
Третья ночь
Алексей пришёл в купол ещё засветло. Воздух был сухой и прозрачный, всё обещало хорошее небо. Он привычно проверил телескоп: юстировка, фокусировка, пробные кадры. "Цейсс-600" гудел ровно и спокойно, как старый знакомый, который никогда не подводил.
К десяти вечера он навёл телескоп на сектор, где две предыдущие ночи светился новый объект. Точка была на месте, неподвижная и холодная, будто никогда и не исчезала.
Он запустил серию экспозиций по полторы минуты. На графике блеска сразу проявилась знакомая кривая: каждые 2847 секунд спад на ползвёздной величины и возврат к исходному уровню. Но теперь поверх этого ритма накладывались едва заметные колебания, тонкий "шум", повторяющийся с неясной периодичностью.
Алексей нахмурился. Запустил дополнительные серии с фильтрами, потом подключил примитивный низкодисперсный спектрограф. На графике получилась ровная, почти гладкая линия. Ни полос поглощения, ни эмиссионных линий. Как будто источник не имел привычного спектра.
К полуночи он взял трубку и набрал Новосибирск. В ответ прозвучал незнакомый голос:
- Алло.
- Мне нужен Игорь. Игорь Семенович.
- Его нет. Заболел.
- Когда будет?
- Неизвестно.
Связь оборвалась, он даже не успел попрощаться.
Алексей вышел на площадку подышать воздухом. Под горой было тихо. Собака, которая обычно тявкала всю ночь напролёт, молчала. Лес стоял неподвижный, словно сам вслушивался в небо.
Он вернулся в купол и снова запустил серию. Камера щёлкнула, и на экране появился новый кадр. Рядом с объектом возникла тонкая нить, едва различимая, как царапина на старой фотопластинке. Она уходила от объекта в пустоту.
Алексей замер. Потом протянул руку и нажал "стоп". Приводы затихли, купол погрузился в тишину. Было слышно, как где-то в конструкциях потрескивают крепления.
Он аккуратно записал данные в журнал. В середине строки рука дрогнула, буквы расползлись. Алексей услышал тихий скрип двери купола. Обернулся - никого.
В журнале появилась запись:
"14 сентября. Объект продолжает находиться на указанных координатах. Период подтверждён. На кривой блеска - вторая модуляция. Спектр без особенностей. На снимке - артефакт в виде тонкой линии".
Алексей открыл программу служебной почты и, слегка дрожащими пальцами, составил запрос.
**Кому:** Директору обсерватории
**От:** А. Д. Морозов, научный сотрудник
**Тема:** Характер наблюдаемого объекта в секторе 22h 14m 12s, +41№ 16" 07"
Уважаемый Валериан Дмитриевич!
Довожу до вашего сведения о продолжающемся с 12.09 наблюдении объекта с координатами 22h 14m 12s, +41№ 16" 07", звёздная величина ~11,4m. Объект наблюдается третьи сутки подряд, демонстрирует строго периодическую переменность блеска с периодом 2847 сек, амплитуда ~0,5m.
В ходе последних измерений зафиксирована дополнительная модуляция сигнала, регулярность которой требует подтверждения. Спектральные наблюдения, выполненные с использованием низкодисперсного спектрографа, не выявили характерных линий поглощения или излучения.
Прошу согласовать подачу запроса на наблюдения в рамках международного обмена (EurAstroNet, ESO, IAC и др.) с целью независимой верификации. На данный момент получены подтверждения только от коллег из Новосибирска; попытки некоторых европейских наблюдателей были неудачны ввиду погодных условий.
С уважением,
А. Д. Морозов
Алексей перечитал письмо. Всё было корректно, без лишних слов. Он нажал "Отправить" и некоторое время сидел неподвижно, глядя на пустой экран.
День перед четвёртой ночью
Алексей проснулся поздно, около часа дня. Телефон лежал на тумбочке с выключенным звуком - он сам отключил его, чтобы никто не тревожил. Кухня пахла вчерашним убежавшим кофе, из форточки лениво тянуло осенним ветром.
На экране виднелись сообщения о пяти пропущенных звонках. Едва Алексей включил звук, раздался вызов. Номер рабочий.
- Алексей Дмитриевич? - голос секретарши был вежливым, но сухим. - Вас Валериан Дмитриевич ожидает. Сегодня. По поводу вашего запроса.
- Прямо сейчас ехать?
- Да. Желательно поскорее.
Она положила трубку, не дожидаясь ответа.
В обсерватории всё было тихо. На проходной охранник кивнул безразлично.
Валериан Дмитриевич встретил Алексея спокойно, даже подчёркнуто доброжелательно. Предложил сесть в мягкое кресло напротив. Сначала он что-то долго перекладывал на столе: папки, очки, ручку. Потом сел, скрестил пальцы и заговорил, избегая прямых слов.
- Алексей Дмитриевич... запрос ваш я видел. Всё ясно, всё по форме. Но... есть обстоятельства.
Он замолчал, словно ждал, что Алексей сам догадается, о чём речь. Алексей вопросительно поднял брови.
- Мы ведь с вами не первый год работаем, понимаете. Иногда правильнее не доводить дело до широкого обсуждения. Не потому что ошибка, нет... а потому что время неподходящее.
Он поднял глаза, слегка нахмурился.
- Я не могу сейчас вдаваться в детали. Да и сами понимаете, не всё решается у нас на местах. Есть, так сказать, общие установки. Неофициальные. Но им лучше следовать.
Алексей спросил:
- То есть мне прекратить наблюдения?
Директор быстро мотнул головой:
- Нет-нет, работайте. Только без... излишних инициатив . Никаких рассылок. Поверьте, это не в наших интересах.
Он подвинул к себе ручку, написал что-то на листке, тут же зачеркнул, скомкал.
- Я знаю, вы хотите действовать по правилам. Но сейчас правила... ну, скажем так, немного изменились. Не по нашей вине. Это надолго не затянется, но пока лучше притормозить. Скажем так - до выяснения обстоятельств.
Алексей нахмурился:
- Я не совсем понимаю, в чём причина...
Валериан Дмитриевич чуть улыбнулся, но глаза остались беспокойными.
- Причина? Иногда причину объяснить нельзя. Я знаю - звучит странно. Но мы ведь взрослые люди. Скажем так: я бы на вашем месте остановился. Просто... остановился.
Он сделал паузу, вздохнул:
- Не хочу говорить с вами жёстко. Но если вы продолжите в том же духе, мне придётся... ну, сами понимаете.
- Простите, Валериан Дмитриевич, не понимаю. Потрудитесь всё же объяснить. Мы всегда отправляли такие запросы. Это стандартная процедура.
В кабинете повисла тишина. Директор снова взял очки, протёр их до блеска, потом положил рядом, так и не надев.
- Процедура - да. Но сейчас не время. Я тоже не всё понимаю, скажу откровенно. Но сигналы сверху недвусмысленные: временно никаких международных контактов. Никаких рассылок. Пока мы сами не разберёмся.
Он сделал паузу, словно собирался сказать больше, но осёкся. Потом неловко сменил тон:
- Вы же знаете, я не командир гарнизона. Не люблю разговаривать приказным тоном. Но сейчас настоятельно рекомендую продолжать в режиме радиомолчания. Как подводная лодка. Хе-хе.
Алексей нахмурился:
- Но без подтверждений всё это так и останется строчками в журнале. У нас недостаточно точная аппаратура.
Валериан Дмитриевич резко поднял глаза, будто испугался.
- Алексей Дмитриевич! Я вас много лет знаю. Упрямство вам не к лицу . Но поверьте: лучше подождать. Пусть всё останется здесь. До выяснения. Этого достаточно. Теперь идите. Готовьтесь к смене.
Когда Алексей уже взялся за дверную ручку и обернулся попрощаться, он заметил: директор слишком пристально смотрел в окно, словно пытался различить что-то в ясном дневном небе.
Четвёртая ночь
В десять вечера Алексей навёл телескоп на тот же сектор. Объект находился на своём месте.
Алексей сделал серию экспозиций, проверил график блеска: та же кривая, тот же период в 2847 секунд, амплитуда ползвёздной величины. Вторая модуляция, зафиксированная прошлой ночью, теперь выглядела ещё явственнее - короткие пульсации, накладывающиеся на основной ритм.
Он записал данные в журнал. Потом достал принесённый из дома ноутбук. Несколько минут сидел неподвижно, пальцы зависли над клавиатурой. Открыл личную почту. Адрес был простой, почти забытый, с которого он когда-то поздравлял с праздниками старых знакомых.
Он набрал текст:
**От:** Алексей Морозов
**Кому:** Михаил Левин (Мицпе-Рамон)
**Тема:** Координаты объекта
"Миша, добрый вечер/ночь. Как дела? Перехожу сразу к сути.
С 12 сентября у нас фиксируется объект в секторе:
RA 22h 14m 12s, Dec +41№ 16" 07"
зв. величина ~11.4m, периодичность блеска ~2847 сек, амплитуда ~0.5m.
Объект стабилен три ночи подряд. Каталоги (Gaia DR3, MPC) не дают совпадений.
Я подал официальный запрос на международное сотрудничество, но наша бюрократическая машина работает медленно и со скрипом.
По возможности , проверь у себя этот сектор. Случай интересный.
Рад снова написать после долгого молчания. Надеюсь, у тебя всё в порядке и работа идёт.
С уважением,
Алексей"
Он перечитал текст. Вроде ничего лишнего. Пожал плечами, нажал "Отправить".
Два часа спустя пришёл ответ. Алексей читал его медленно, всматриваясь в каждую строчку, будто оттуда могли выпасть скрытые смыслы.
**Кому:** alexey.morozov@...
**От:** michael.levin@iastro.org.il
**Тема:** Re: Координаты объекта
"Лёша, привет. Давно не общались, рад твоему письму.
Координаты принял: 22h 14m 12s, +41№ 16" 07". Прогнал по нашим сервисам и базам - в каталогах действительно пусто. Мы проверили на нашем оборудовании: объект фиксируется уверенно, величина порядка 11-й, переменность подтверждается. Спектрально - картина пустая, без линий.
Я передал данные дальше, пусть и другие коллеги взглянут.
Ты пишешь про "скрипучую машину". Трижды ха.
Я буду держать тебя в курсе. Но ты же понимаешь: такие вещи быстро становятся достоянием не только научного сообщества.
С теплом,
Миша"
Алексей перечитал письмо трижды. Подтверждение облегчало: значит, он не ошибся, данные не плод воображения. Но последняя строчка - "станет достоянием не только научного сообщества" - кольнула, как заноза.
Он открыл новое письмо и набрал: "Миша, будь осторожен, у нас здесь странности...". Потом стёр, даже не дочитав. Набрал снова: "Спасибо. Держи меня в курсе". И снова замер, глядя на кнопку "Отправить".
Пока он сидел неподвижно, камера выдала новый кадр. Точка-объект была на месте, но теперь её окружал едва заметный ореол, будто рассеянное свечение. Алексей прищурился, проверил настройки, но цифры остались прежними.
В куполе стояла тишина, такая плотная, что слышно было, как стрелка секундомера перескакивает с деления на деление. За стеной вдруг глухо покатился камень по склону, и тишина стала ещё гуще.
Он нажал "Отправить". На экране замигала строка "Сообщение доставлено".
Алексей проверил графики ещё раз: период совпадал до секунды, амплитуда держалась, вторая модуляция не исчезала. Он аккуратно завершил запись в журнале, поставил точку и на секунду задержал ручку над бумагой.
Потом закрыл журнал и сдвинул его к краю стола. Аппаратуру перевёл в дежурный режим - приводы смолкли, оставив купол в неподвижной тишине.
Алексей стал собираться домой раньше обычного. Сложил ноутбук в сумку, натянул куртку, направился к выходу. На площадке он задержался и оглянулся на тёмный купол. Пустота и безмолвие. Зябко поёжился и пошёл к освещённой проходной.
Пятая ночь
Алексей въехал на территорию обсерватории, кивнул сонному охраннику и привычно прошел по бетонной дорожке к куполу. В голове ещё звучал шелест дороги, шорох шин на ночном асфальте. Всё было как обычно, до того момента, когда он толкнул тяжёлую дверь купола.
Внутри горел свет. За его столом сидел Валериан Дмитриевич. Сидел спокойно, как хозяин.
- Добрый вечер, - осторожно сказал Алексей.
- Добрый вечер. - Директор протянул ладонь. - Сдайте ключи.
- Простите?
- С сегодняшнего дня вы в двухнедельном отпуске. Сходите в кино, на свидание , поезжайте на Байкал, на дачу... куда угодно. Вы взрослый человек, сами знаете, как распорядиться временем.
Алексей молча положил связку ключей в протянутую руку. Прижал к себе сумку с ноутбуком, развернулся и вышел.
На своей старой "Тойоте" он поехал домой. Улицы были почти пусты, редкие фонари вытягивали полосы жёлтого света, разделённые тёмными провалами.
В квартире он спокойно собрал вещи: пару рубашек, свитер, продукты в пакет, зарядку для ноутбука. Дважды проверил замок и вернулся в машину.
Ночное шоссе уходило серой лентой в темноту. Фары выхватывали то белые знаки с облупившейся краской, то мокрый блеск металлических отбойников. За окнами тянулись чёрные силуэты деревьев, пахло сырой осенью. В придорожной деревеньке светился одинокий огонёк - и тут же погас, когда Алексей проехал мимо.
Он держал руль обеими руками, хотя обычно ездил более расслабленно. Мысли в голове метались сами по себе. Не страх и не паника - скорее ощущение пустоты, которую невозможно заполнить никаким объяснением. Единственное, что давало устойчивость - сумка на соседнем сиденье. В ней были записи последних ночей, копии нескольких фотографий , ноутбук с письмами.