Аннотация: Короткая история с легким элементом эротики о необходимости беречь голову перед Новым годом.
В Америке законом запрещено купать ослов в ванне после 19.00, ухмыльнулся Веня Трубкин и потрогал пальцем воду. Хорошо, что у нас не Америка. Горячая, но ничего, сойдет, ждать, когда остынет некогда, к тому же полезно расширять сосудики, не всё же коньяком это делать, ха-ха.
Перекинул ногу в акриловую ванну, да как-то неловко, поскользнулся, плюхнулся в нее, выплеснув по закону Архимеда, немалую часть воды на пол. А затылком приложился о край ванны. Аж, в глазах потемнело, а когда вновь прояснилось, увидел входящую в ванную комнату Снегурочку - румяную, веселую: в коротенькой шубейке, высоком кокошнике в сосульках, рыжими косами на груди приличных размеров. Не баба - мечта.
-Ты кто? - спросил Веня.
-Как кто?- удивилась девица. - Снегурочка. Разве не видишь?
-Как ты сюда попала? Я, это... Не вызывал.
-Как попала? Из Великого Устюга на сказочных санях с Дедом Морозом прилетела. Гляжу, ты один в ванной бултыхаешься. Разве это дело? Вот, решила тебя немного развлечь.
Она скинула шубейку, под которой ничего не оказалось, кроме двух персиковых грудей с алыми "сливами".
-Я не вызывал, - повторил Трубкин.
-А мне что прикажешь делать? - нахмурилась Снегурочка.- Я девка молодая, во мне гормоны как в котле адском кипят, а дед мой, Мороз, уже ни на что не способен. Всё себе давно отморозил, ха-ха. В гостинице пьяный валяется. Ну что, подвинешься, наконец? А то я на тебя так и рухну.
-Пожалуйста, подвинусь. - Веня попытался высвободить хоть часть пространства в тесной ванне, но ничего получилось. - Только я никого не вызывал.
-Вот заладил, как попугай Гавайский. Ему чудо новогоднее хотят сотворить, а он твердит, что не вызывал. Так вызови, какие проблемы!
Снегурочка протянула Вене телефон в виде сосульки:
-Набирай.
-Кого?
-Как кого? Деда Мороза, разумеется.
-Он же пьяный в гостинице валяется.
-Вот и разбуди. Скажи, что делаешь заказ Снегурочки на всю ночь.
-Всю?
-А ты как хотел? Побултыхаться пять минут и всё? Э, нет брат, не для того я из Великого Устюга, в такую даль на сказочных санях летела, чтобы ты так свое счастье задешево профукал. На всю ночь! И деньги вперед. Хотя, нет, Мороз их опять пропьет. Переводи денежки сразу мне.
Снегурочка назвал такую сумму, что стало бы плохо главному менеджеру Центробанка.
-А меньше нельзя?
-К тебе что, каждый день Снегурочки прилетают? Переводи, говорю. И постигнешь верх блаженства. Дай-ка я сама, свой номер наберу, у тебя пальцы дрожат, как с похмелья. Опять вчера коньяк стаканами глушил? Печень вон из живота вываливается. Ну вот, сюда и сбрасывай денежку со своего счета.
-Может, потом? - робко спросил Веня.
- Чудо тебе сейчас, а деньги, значит, потом? Так не пойдет. Как писали классики - утром деньги - днем стулья. И наоборот нельзя! Не жмись, говори пароль к твоему банку. Ну вот, молодец, вводи сумму. Теперь кнопочку зелененькую нажми.
-Я же без средств к существованию останусь!
-Ничего, ты мужчина молодой, головастый, еще заработаешь. А такого блаженства, как от меня, больше ни от кого не испытаешь. Жми, говорю!
И Веня нажал. Деньги улетели, а на душу свалился тяжеленный камень, раздавив ее в лепешку. От такого горького чувства снова поплохело, чуть не захлебнулся, а вынырнув, сказал, протирая глаза:
Обернулся. Перед ванной стояла соседка по коммуналке Люба Оглаевич со сковородкой руке. Ее глаза горели диким, немеркнущим светом.
-Трубкин, твою мать, ты вообще осатанел? Мало того, что квартиру водой залил, так еще меня к себе развратничать тянет! Федор Ильич, иди сюда, посмотри на этого извращенца. Вот я его сейчас сковородкой-то.
Оглаевич замахнулась, а Веня от страха снова нырнул. Утопиться что ль? Какой конфуз, какой позор! Федор Ильич - мент из управления, точно наручники наденет.
Все это молнией пронеслось в мозгу Трубкина, а когда он оказался на воздухе, с изумлением заметил, что никого рядом нет: ни соседки со сковородкой, ни Федора Ильича.
Голова гудела как чугунный колокол после благовеста. Что это было? Потрогал затылок, где образовалась шишка. Неужели привиделось? Говорят, перед смертью вся жизнь перед глазами пролетает, а тут за минуту целое театральное представление состоялось. И тут, наконец, понял: страхи, все его страхи, засевшие в голове, и сыграли эти мизансцены.
Снегурочка, как он сразу-то не сообразил - это же его несостоявшаяся первая жена, от которой он сбежал на пороге ЗАГСа, а соседка... Ну да Люба Оглаевич со своим мужем - ментом - седина в бороду, а всё капитан, из коммунальной квартиры, где он вынужден был обретаться после второго развода, с Катей Капустиной.
Веня поспешно выбрался из ванны, обернулся махровым полотенцем: не хватало еще, чтобы Катька сюда заявилась. Нет, голову надо беречь, особенно перед Новым годом. Еще пригодится.
Босыми ногами Веня дошлёпал до кухни, налил себе рюмку коньяка, с удовольствием выпил.
-Ну и долго это будет продолжаться? - услышал он укоризненный голос. - Не успеет глазища продрать, сразу за бутылку. Нет, Трубкин, тебя точно пора в психиатрическую лечебницу сдавать.
В дверях, подбоченившись, стояла Катя Капустина, колола его острым, как новогодняя сосулька взглядом.