Аннотация: Юмористическая мини-пьеса о докторе Уотсоне, не вошедшая в авторские сборники, выпущенные издательством "Амфора" в 2013 году.
Комедия в одном вымученном действии
Примечание автора: Пьесу для двух актеров "Доктор и миссис Уотсоны дома" я написал для коллег по клубу "Табак Аркадия" (Анн-Арбор, Мичиган), эдакому отпрыску знаменитого литературного кружка "Ополчение с Бейкер-стрит". Хотя случайным читателям произведений о Шерлоке Холмсе кое-какие шутливые отсылки, возможно, и покажутся, что называется, "на любителя" (а то и вовсе плоскими), преданные поклонники лондонского сыщика, надеюсь, смогут по достоинству оценить подобные "приветы". Однако и те, и другие наверняка согласятся, что в рассказах Конана Дойла миссис Уотсон неизменно предстает слишком уж терпеливой к частым побегам мужа из дома ради приключений с бывшим соквартирантом.
Время действия: 1890-е
Место действия: Гостиная Джона Х. и Мэри Морстен Уотсонов в лондонском доме. Мэри вяжет.
Мэри: Одна лицевая петля, две изнаночных. Или две изнаночных и одна лицевая? Да какая, в сущности, разница! С тех пор, как эти шуты гороховые упустили сокровища Агры, настоящий жемчуг мне попадался лишь раз, да и то случайно -- в устрице в ресторане "У Симпсона"! (Некоторое время молча вяжет.) Ах, какой изощренный способ гробить время викторианской леди. Впрочем, было бы не так уж и плохо, знай я как вязать что-нибудь отличное от шарфов. Готова поспорить, если соединить все связанные мною шарфы, их хватит, чтобы дважды обернуть вокруг Лондона. Или один раз вокруг шеи Майкрофта Холмса. Господи, какая скука! В голову приходит только одна вещь скучнее шарфа.
Входит Уотсон и чмокает Мэри в щеку.
Уотсон: Привет, дорогуша.
Мэри (без всякого энтузиазма): Привет, Джеймс.
Уотсон: Джон. Меня зовут Джон.
Мэри: Ах, да, я все время забываю.
Уотсон: Почему ты даже через три года после нашей свадьбы продолжаешь называть меня Джеймсом?
Мэри: Ничего не могу поделать -- я совсем запуталась! Всех, с кем ты имеешь дело, зовут Джеймсами -- Джеймс Филлимор, Джеймс Мортимер, Джеймс Ланкастер, все три брата Мориарти...
Уотсон (нервно оглядывается по сторонам): Мориарти? Где? Где?
Мэри: Ох, да успокойся ты. Нет его здесь. Клянусь, твоя одержимость этим беднягой такая же ненормальная, как и у твоего друга Шерлока Холмса.
Уотсон: Бедняга? Это профессор-то Мориарти? Наполеон преступного мира? Самый опасный человек Лондона? Организатор половины преступлений в городе и почти всех, что так и остались нераскрытыми?
Мэри: Как раз об этом я и толкую. Как же еще вести себя человеку, которого все только и критикуют?
Уотсон (массирует виски): Только не начинай, Мэри. У меня был тяжелый день. Постоянно находиться среди больных -- сущее самоубийство!
Мэри: Зачем же ты тогда стал врачом?
Уотсон: Да набор в класс по гончарному ремеслу закончился. А что у нас на ужин?
Уотсон: Неправда. Как раз на прошлое рождество Петерсон, посыльный, принес ему гуся.
Мэри: Не перестаю ему дивиться.
Уотсон (задумчиво): Он и вправду вечно беспокоится о своей униформе.
Мэри: Да я про Холмса, а не про Петерсона.
Уотсон: Холмс! Да как ты можешь говорить такое о лучшем и умнейшем человеке, которого мне когда-либо доводилось встречать? И разве ты забыла, что именно благодаря ему мы и познакомились?
Мэри (сухо): Навряд ли это можно поставить ему в заслугу.
Уотсон: Если тебе скучно со мной, найди работу. По-моему, в "Медных буках" как раз открылась вакансия.
Мэри: Ха-ха, как смешно. И чем Великий Детектив занят на этот раз? Пересчитывает апельсиновые зернышки?
Уотсон: Расшифровывает палимпсест, чтобы это ни означало. И созерцает толпу пляшущих человечков.
Мэри (самодовольно): А я что говорила?
Уотсон: Нет-нет. Это какой-то шифр. Который неким образом связан с семейной парой из Норфолка. Должен признаться, все это слишком сложно для меня.
Мэри: Да для тебя и детские книжки слишком сложные.
Уотсон (нетерпеливо): Тебе не пора навестить свою матушку?
Мэри: Моя матушка уже давно умерла. И кто из нас постоянно забывает? Ты говоришь так же, как и пишешь!
Уотсон: Оставь мое писательство в покое. Как-никак, благодаря ему мы оплачиваем счета!
Мэри: Ну, хоть что-то да должно приносить доход.
Уотсон: Ты на что намекаешь?
Мэри: Чего тут скрывать, Джеймс...
Уотсон: Джон! Меня зовут Джон!
Мэри: Да неважно. На то, что ты зарабатываешь этой своей жалкой врачебной практикой, не протянула бы даже "пестрая лента".
Уотсон: Ты знала, что я из себя представляю, когда выходила за меня. Ты когда-нибудь слышала о богатом враче?
Мэри: Анструзер вполне неплохо зарабатывает. Жене шубу на день рожденья купил. И ты прекрасно знаешь, почему он может себе это позволить, не так ли?
Уотсон: Ох, не начинай, Мэри.
Мэри: Он может себе это позволить, потому что ты постоянно спроваживаешь к нему своих пациентов, чтобы сбегать и заниматься бог знает чем со своим дружком Шерлоком Холмсом!
Уотсон: Ты все-таки начинаешь.
Мэри: И какой благодарностью за это тебе отплачивает Холмс? Да он тебя за слугу держит! Он хоть раз предлагал поделиться с тобой вознаграждением за раскрытие преступления?
Уотсон: А как насчет его подарка на прошлое рождество?
Мэри: О боже! Золотая табакерка в шесть каратов с аметистом на крышке. Ну и вкус у тебя!
Уотсон: Да, лично мне кажется, что она красивая. Как бы то ни было, Холмс никогда бы не оскорбил меня предложением денег.
Мэри: Время от времени он мог бы и проявлять подобную бестактность.
Раздается стук в дверь.
Уотсон: Я открою. (Выходит.)
Мэри (вяжет): Надеюсь, это Джек-Потрошитель по вызову.
Уотсон (снова входит, со сложенным листком бумаги): Это был рассыльный.
Мэри: Ты дал ему на чай?
Уотсон: Не получилось. В доме нет наличных, а свою чековую книжку я оставил у Холмса в столе.
Мэри: То же самое ты сказал и предыдущему. Скоро они смекнут, что к чему.
Уотсон (раскрывает листок): Это от Холмса.
Мэри: Так я и думала. Макулатура.
Уотсон: Я ему нужен, Мэри. Он что-то отыскал.
Мэри: Свой старый шприц?
Уотсон: Мне нужно ехать к нему. Где мой верный револьвер?
Мэри: В верхнем ящике комода, под твоими верными носками.
Уотсон: Шут с ним. Нет времени. Одолжу у Холмса.
Мэри: Только не рассказывай, что у Баскервилей опять объявилась та шелудивая псина! Почему они не могут вызвать живодеров, как все остальные?
Уотсон: Потом объясню. (Целует ее в щеку.) Не жди меня. Скорее всего, буду поздно.
Мэри (холодно): И кто на этот раз? Виолетта Хантер или эта проститутка Фергюсон?
Уотсон: О чем ты?
Мэри: Ты отлично понимаешь, о чем. Холмс, ха! В прошлый раз, когда ты наплел, будто он тебя ждет, ты объявился дома с длинным каштановым волосом на пальто!
Уотсон: Я же сказал тебе -- это был волос египетского мангуста!
Мэри: А меня не волнует, какой национальности она была. Если ты не прекратишь встречаться с другими женщинами, я от тебя уйду. Заруби себе это на носу!
Уотсон: Потом поговорим об этом.
Мэри: Разумеется, Джеймс.
Уотсон: Джон. Меня зовут Джон.
Мэри: Неважно!
(Уотсон выходит. Мэри какое-то время продолжает вязать, затем внимательно прислушивается. Убедившись, что муж покинул дом, она хватает трубку телефона и нетерпеливо стучит по рычагу.)
Мэри: Профессора Мориарти, пожалуйста. (Ждет.) Привет, Джимми, это Мэри. Он ушел. Нет, его не будет допоздна. Ты не занят этим вечером? Чудесно! Что? (Пауза.) Новая монография? Да, непременно прихвати ее с собой. (Игриво.) Да, и мне так нравится обсуждать динамику твоего астероида. Жду с нетерпением. Пока, милый. (Вешает трубку.)