Радостно тявкая, Тим выбегает на яркий свет, в огромный проём двери. За порогом небольшая лестница, и надо бы осторожнее, но уже на второй ступеньке большие лапы заплетаются, и Тим катится вниз, повизгивая при каждом ударе. Впрочем, ступени старые, деревянные, вытертые ногами и края их совсем не острые, поэтому плюхнувшись наконец в пыль, Тим тут же вскакивает и несётся дальше, продолжая азартно лаять.
Прекрасный день! Яркое солнце поднялось над вершинами дальних деревьев, предвещая пекло. Поскользнувшись на повороте у сарая, Тим торопится на грядки - проверить возню больших многоногих жуков. Те деловито урчат, возятся с ростками картофеля, рыхля почву и трогая свежие листья. Жуки пахнут маслом и пластиком, прямо как штуки из мастерской Старого Хозяина. Жуки не опасны, и Тим уверенно облаивает их, держа на всякий случай дистанцию. Сегодня он снова хочет цапнуть одного из жуков за лапу, но за секунду тот убирает её, чтобы сделать шаг, и Тим испуганно бежит дальше. Завтра попробуем снова!
Он слегка запыхался, и по пути к реке пробегает мимо поливальной машины - та щедро окатывает брызгами. Мокрый и счастливый, Тим спускается к ручью, чтобы нормально напиться и смочить лапы. Прозрачная холодная вода задорно булькает на порожках, и с минуту Тим удивлённо рассматривает большую склизкую жабу, что пытается греться на камне, опасливо косясь на гостя. Тиму надоедает, он тявкает, и жаба поспешно скрывается под водой. Тим лает громче, празднуя победу.
Другой берег. Здесь жуков нет, ухаживать за растениями некому, и всё поросло дикой травой, Тим не видит выше неё, лапы вязнут в зарослях. У корней копошится много всякого насекомого зверья. Столько запахов! Недавно тут ходили кролики, ёжик, бегали мелкие птички и... лиса! Точно, лиса! Тим принюхивается тревожно, однако лисий запах старый, сейчас её нет. Нерешительно помедлив, Тим продолжает путешествие.
Выбиваясь из сил, он взбирается на пригорок. Оно того стоит! На холме земля сухая, и трава редкая. Отсюда виден лес. Вблизи он кажется намного больше и страшнее, чем из дома. Между деревьями мрак, там поют неведомые птицы, что-то хрюкает и даже рычит. Тим жалобно оборачивается к дому. Тот там же, на возвышенности, среди ухоженных полей, залитый приветливым солнцем, блестит окнами второго этажа.
Собрав всю волю, Тим решается на подвиг: трижды лает в сторону лесной черноты. Обитатели сумрака затихают, настороженно изучая новый звук, а Тим в трепете перестаёт дышать. Наконец, нечто громко ухает, и до смерти перепуганный, Тим скатывается обратно в ручей. В панике он поднимает кучу брызг, речка мутнеет от поднятого ила. К надёжному дому! Кубарем прокатившись по траве, Тим снова под солнцем на открытом пространстве, меж знакомых жуков и твёрдых тропинок. Среди запахов электричества и металла Тим чувствует себя куда спокойнее.
Старого Хозяина Тим слышит издалека. Уверенные, тяжёлые шаги в доме на лестнице - это Хозяин спускается из спальни на втором этаже. Тим виляет хвостом, но здороваться не идёт. Можно пока пометить пару кустов в округе. Старый Хозяин, когда проснётся, всегда пускает дым изо рта. Дым лезет в ноздри и жжёт, отбивая нюх, поэтому Тим бегает поодаль, изображая занятость.
Но вот, Старый Хозяин отбросил смрадную палочку и опустился на корточки, сразу став в два раза меньше. Лёгкое жужжание, как жуки.
- Тимка! Тима! А ну давай сюда, ты, мелкий собака!
Тим срывается на зов со всех неуклюжих лап. Старый Хозяин хватает щенка за шею, тискает, чешет за ушами. Тим млеет и облизывает пальцы.
Старый Хозяин такой же, как Тим - живой, дышащий, пахучий, но колено его странно пахнет и жужжит. Раньше Тим размышлял, что бы это значило, потом привык.
Тим обожает смотреть в глаза Старого Хозяина - очень синие, яркие, живые. Особенно вблизи. Лицо его покрыто спутанными волосами.
Но приветствие закончено, Старый Хозяин, звеня коленом, выпрямляется, они идут на кухню. Там хозяин постоянно бродит, скрепя половицами, а Тим сидит у миски, иногда тявкая, чтобы хозяин не забыл о нём. Вкусно пахнет всякой едой, иногда соблазнительно, иногда странно - это хозяин готовит себе, Тим не хочет спорить о вкусах. Хотя и неясно, зачем давиться зеленью. Тим пробовал украдкой - гадость! Другое дело - сочная мясная вкуснятина из консервов. Она всегда достаётся Тиму, и его устраивает такой расклад.
Но вот, миска вылизана. Тиму перепало ещё и две полоски бекона из тарелки на столе - Старый Хозяин сам бросил, Тим никогда не лезет, если запрещено. Когда человек встаёт со стула, Тим снова убегает наружу, нюхать следы бурундуков и разглядывать диковинных букашек в траве. Старый Хозяин после еды всегда возится, хлюпает водой - ничего интересного. Потом выходит наружу и снова пускает дым. А когда заканчивает - это сигнал! Время поработать.
По чёрной твёрдой тропинке, нагретой солнцем, они идут в мастерскую, там полно непонятных дел. Старый Хозяин большую часть дня проводит среди железяк. На столе распотрошённый жук - из больших, что бегают по дому, цокая коготками. Ещё в мастерской куча разных гремелок-шумелок, Тим в них не разбирается, но помогает как может - путается под ногами, переворачивает инструменты, лезет в клейкие вонючие жидкости. Нюх отшибает надолго, ходит как дурной, пока Старый Хозяин не выкупает с мылом. Тяжело терпеть, но Тим ответственен и снова бежит в мастерскую.
Старый Хозяин весь день суетится у дома, Тим иногда с ним, а иногда - исследует окрестности. Не появилось ли новых опасных зверей? Но всё тихо, лес занимается своими делами, а единственный дом на холме - своими.
Когда солнце скрывается за стеной деревьев, в доме зажигается несколько фонарей и прожекторов, вся поляна преображается. Лес будто подкрадывается ближе и выглядит опаснее. Но круг света держит его на расстоянии. Звуки из леса доносятся уже другие - тревожные, резкие. Дневные пичуги отпели и засыпают в гнёздах, а ночные хищники шуршат по ветвям.
Но Тим любит это время. Старый Хозяин прекращает бесконечную ходьбу, сидит на веранде в кресле. Дымит как обычно, а на столе бутылка с резким запахом. Тим тут же, глодает мозговую косточку. Иногда поднимет голову и прислушается. Вот жуки тарахтят в огороде неугомонные, вот ручей булькает, слышнее, чем днём, вот сова ухнет. Мелькнут опасные зелёные глаза среди деревьев.
Свежеет. Звёзды загораются яркие, острые. Сначала несколько, потом - реки. Бывает, луна плывёт по небу, завораживает, притягивает. Тим думает: хорошо бы сейчас бежать по лесной тропе, нюхая следы. Но поскрипывает кресло, когда человек меняет позу, и Тим понимает, что они со Старым Хозяином напарники.
- Эх, Тим, - проговорил человек. - Как нас мало осталось...
Тим внимательно смотрит снизу на Старого Хозяина, на чёрный контур его профиля на фоне фонаря. Но человек молчит, он вообще говорит редко, и Тим ценит эти моменты.
Изредка их навещают друзья.
В обычный день, когда человек возился в мастерской, Тим услышал непонятный шум. Далёкий грохот, будто приближается гроза. Тим поднял голову и насторожил уши. Солнце светит через лёгкие облачка, но гром всё ближе и точно сверху. Через минуту от грохота закладывало уши, поднялся страшный ветер, вырывая с кустов листья и даже мелкие веточки! На травянистую площадку с неба опускалась гигантская стрекоза. Конечно, Тим заблаговременно смылся, и выглянул из мастерской только за Старым Хозяином, хотя тот совсем не выглядел испуганным, спокойно вытирал руки масляной тряпкой и даже улыбался.
Стрекоза грохотала всё тише, из неё выбрался второй человек - Тим его узнал! Друг Старого Хозяина, прежде он выезжал на большом жуке из леса, а теперь вот, прилетел по воздуху. Хотелось поздороваться, облизать старому знакомцу лицо, но страх перед неведомой летающей штукой держал на расстоянии, и оставалось лишь отчаянно лаять от противоречивых чувств.
Стрекоза умолкла и замерла, повисла непривычная тишина: лес шокировано молчал после такого представления. Старый Хозяин и его друг шли к веранде, живо жестикулируя.
- Тимка! - воскликнул друг Хозяина. - Какой большой стал!
Тим, конечно, восторженно прыгал рядом, толкал второго человека передними лапами.
- Ты дольше не появляйся, - заметил Старый Хозяин, жужжа на ходу коленом, - может, вообще узнавать перестанет и откусит что-нибудь.
- Да ну, Тимка никогда меня не укусит. Да, Тима? - спросил друг, почёсывая пса за ухом.
Тим гавкнул утвердительно.
Друг Хозяина такой же старый и бородатый, но жужжит у него не только колено. Ещё интересное с глазами, они как у большого жука: железные и поворачиваются. Раньше Тим удивлялся, потом привык.
- Зачем вертолёт гнал? - спросил Старый Хозяин. - Разбомбил мне всё.
- А как иначе? Сам-то давно выбирался?
Старый Хозяин неопределённо пожал плечами.
- Дорог больше нет! - вскричал друг.
- Их и не было, - проворчал Хозяин. - Но есть же джип...
- Ты вообще не смотришь новости?! - удивился друг.
- Не люблю. Грязь там...
- Всё, нет дорог, никаких, джип не пройдёт! - объяснил друг, энергично жужжа глазами. Те судорожно вытягивались и складывались. - Охрана среды. Разровняли бульдозерами и посадили саженцы. Теперь там лес, а дороги - вред для планеты, разрушают экосистему.
- Поэтому новости и не включаю, - проворчал Старый Хозяин.
- Они сейчас занялись экологией. Говорят: "Земля для животных, нам совестно, что мы так долго вредили планете". Теперь искупают вину.
- Ещё я идиотов не слушал...
Тим знал, что хозяин не хмурый совсем, манеры такие. Друг тоже не обижался.
Они втроём дошли до веранды, друг вытащил из внутреннего кармана куртки бутылку.
- Коллекционное!
В лесу снова запели птицы, солнце пригревало, два человека на крыльце неспешно разговаривали, сидя в креслах. Опять пили едкую воду, запах нельзя терпеть. Тим прилёг рядом на траве, не пропуская ни слова. Ему нравилось слушать звуки речи, и он был уверен, что иногда понимает.
По крайней мере, он различает, когда люди говорят о важном, а когда просто чешут языками. Старый Хозяин и его друг тяжело дышали после каждого глотка странной воды. Конечно, такая отрава! Но разговор шёл ни о чём, поэтому Тим отвлёкся на божью коровку, что ползала по травинке перед его мордой. Божья коровка взлетела на миг, чтобы сесть аккурат на нос Тиму. Он не выдержал и чихнул.
Люди задумчиво уставились на пса.
- А о последней новости ты не мог не слышать, - сказал друг, скосив блестящие глаза. Солнце играло на их начищенной поверхности.
- Не интересуюсь, - повторил Хозяин.
- Слышал, слышал, - возразил гость. - Всех оповещали по аварийной связи. Что думаешь об этом?
Старый Хозяин тяжело вздохнул, поморщился.
- Упразднение медицины, - чётко проговорил он.
- Именно. Они говорят, что поддерживая нас, продолжают косвенно вредить природе, остаются преступниками.
- Ерунда, выкрутимся.
- Меня поражает твой оптимизм, - улыбнулся друг. - Знаешь, если бы не твоя непримиримая позиция, я бы давно ушёл к остальным.
Старый Хозяин не ответил, только плотнее сжал челюсти.
- Я это недавно понял, - продолжил друг. - Бессмысленность. Сколько мы ещё можем сопротивляться? И оно того стоит?
- От тебя не ожидал, - жёстко проговорил Старый Хозяин. Синие глаза смотрели из щёлок недобро. Тим напрягся и поднял голову.
- Да пойми же, - мягко увещевал друг. - Это не война, это самоубийство. Кому что мы хотим доказать, цепляясь за эту жалкую жизнь? Даже пусть с медициной. Трясёмся над протезами, продляем жизнь, куча жалких проблем чисто биологических. Ведь мы страдаем! И ты страдаешь, а дальше будет хуже, и это тебе известно! Нет выхода! Так ради чего? Ты помнишь, когда тебе было двадцать? Эту лёгкость? Сейчас станет ещё легче, абсолютная молодость, достаток и никакой биошелухи! Мы забудем о всех лишениях, об этом выживании ежедневном, когда нужно дышать, есть, и прости меня, срать! Вот за это мы держимся? Мы окаменелости, два старых пердуна, мешающие всем.
Старый Хозяин встал резко, колено взвизгнуло, стол покачнулся. Бутылка с жижой упала набок, гадость растекалась, но люди даже не смотрели. Голубые глаза сверлили жёстко, и железные блестящие первые отвернулись.
- Пошёл вон, - тихо сказал Старый Хозяин.
- Да не горячись, присядь, подумай...
- Пошёл вон из моего дома. Чтобы я тебя больше не видел.
- Женя...
- Я сейчас поднимусь на второй этаж. Там ружьё. Если я спущусь, и твой вертолёт будет ещё портить мою лужайку, пеняй на себя. Я серьёзно, ты меня знаешь.
Тиму был знаком этот страшный спокойный голос без эмоций, поэтому он отполз подальше в кусты, настороженно следя за людьми. Друг ещё пытался уговаривать, но Старый Хозяин не отвечал - он пошёл в дом. Тим услышал скрип лестницы на второй этаж.
Но друг уже добежал до стрекозы, та снова загрохотала. Опять сильно подуло, трава пригнулась, и стрекоза взмыла выше дома, улетела за деревья. Тим долго слышал её удаляющийся рёв.
Со второго этажа Старый Хозяин в течение дня так и не спустился, и Тим обеспокоенно караулил внизу, слышал крики и всхлипы. Когда стемнело, Хозяин вышел, шатаясь. В руке он держал бутылку и сильно пах выпитым. Тим гавкнул осуждающе.
Старый Хозяин добрёл до крыльца, плюхнулся в старое кресло. Кажется, он не понимал, что делает. В ночной траве тихо стрекотали насекомые.
- Вдвоём мы остались с тобой, Тимыч. Настоящих вдвоём. Остальных много, они думают, что они настоящие, но нет...
Он ещё много подобной бессвязицы нёс, Тим сидел рядом, волнуясь. Ночные мотыльки бились о старую жёлтую лампочку. Истошно закричала птица.
- Вот, смотри.
Старый Хозяин ткнул Тиму в нос мятой бумажкой. Пёс понюхал, ощутил пропахшие пойлом пальцы и чихнул.
- Фотография это. Настоящая фотография, заметь! А не эти... файлы, - сказал он как выплюнул. - Моя Мария. Восемьдесят три года прожили вместе. Если бы она была жива, я бы горы своротил. А так... просто старый пердун.
Хозяин сидел с минуту, глядя в темноту, потом запрокинул бутылку для мощного глотка.
- Зато настоящий, - закончил он и пошёл спать.
Сегодня Тим остался без косточки, но это последнее, что его волновало.
Больше стрекозы к дому не прилетали, и вообще, других людей Тим не встречал.
Минуло жаркое лето, зачастили дожди, барабаня каплями по крыше дома и веранды. В зелёных кронах деревьев появлялось всё больше золота. Птицы собирались на ветвях, оживлённо галдели, срывались разом все, наполняя воздух шелестом сотни крыльев.
Как-то раз Старый Хозяин поскользнулся на мокрой ступеньке и начал прихрамывать. Колено жужжало неровно, сдавленно. Он полдня проковырялся в мастерской, тыча в ногу железками, и снова стал ходить ровно.
- Смотри, Тим! - Он согнул и разогнул конечность. - Зачем нам чужие руки? И так хорошо!
Иногда Старый Хозяин брал пластиковое зелёное ведро, ружьё за спину, и они с Тимом отправлялись вглубь леса, лапами и сапогами взбивая, шурша разноцветной листвой в поисках новых запахов и чего-то съедобного.
Тим часто натыкался на следы крупных хищников, поэтому далеко от Старого Хозяина уходить не решался. А тот вёл себя странно. Приседал иногда, в руке появлялся нож, и человек выуживал из слежавшейся мертвой листвы кусочек сырой мякоти со шляпкой и ножкой.
- Гляди, Тим, белый!
Тим нюхал находку с подозрением, чихал неодобрительно и уходил подальше в поисках чего интереснее.
Иногда Хозяин проворно скидывал с плеча ружьё, и Тим замирал - знак! Чаще всего Хозяин со вздохом вешал ружьё обратно: "Ушёл!" - а иногда следовал грохот, и они с Тимом бежали добивать зайца, что трепыхался, месил конвульсивно задними лапами сухую траву, брызжа красным. Иногда это была куропатка, а раз даже кабанчик - с ним пришлось повозиться: Тим хватал зубами за пятак, пока Старый Хозяин не подобрался к шее с ножом. Тушку они оставили в лесу, срезав мясистые части.
Тим любил, когда вечером в рационе появлялось нечто отличное от опостылевших консервов.
В один из дней они возвращались по голому лесу с небольшой добычей, когда Тим услышал со стороны дома необычный звук. Он и раньше слышал такое, редко, и это всегда означало событие.
- Что такое, Тим? - заметил его тревогу Старый Хозяин. - Кто-то рядом?
В ответ Тим выбежал вперёд и нетерпеливо обернулся, ожидая, когда Хозяин нагонит. Тот ускорил шаг, уже не заботясь о скрытности.
Так они достигли опушки, и тогда уже Хозяин расслышал резкий звук из дома.
Они добежали к жилищу, перейдя вброд холодный ручей. Здесь зуммер трещал совсем отвратительно. Старый Хозяин бегал по комнатам:
- Где же он?.. Где?
Тим гавкнул, указав на пыльную кладовку со стороны заднего хода. Подгнившая дверь открылась с трудом. Ржавое железо, куски жуков - Хозяин рылся в хламе, зуммер бил по ушам совсем близко. Наконец, нашлась большая чёрная пластина. Старый Хозяин смахнул с неё паутину и налипшую грязь.
По пластине пошла непонятная Тиму рябь, а Хозяин рассеянно опустился прямо на пол, спиной к ободранному косяку кладовки. Он не сводил с пластины глаз.
- Лида...
- Привет, папа, - прозвучал незнакомый мелодичный голос. - Извини, что по аварийной связи, но ты же отключил обычную.
- Да... как...
- Давно не виделись, папа. Я скучала.
Хозяин выглядел подавленно, и Тим гавкнул обеспокоенно.
- Папа, этот канал нельзя занимать долго. Скажи хотя бы, как дела? Как ты там? Тяжело?
- Я... у меня-то что?.. Я нормально. Ты как?
- У меня отлично, папа, как и всегда. Ты же знаешь, нам всегда отлично. А о тебе я не могу думать без содрогания. Какой я была там, у вас, и какая сейчас - это как разница между червём и птицей.
- Ну, ты подожди, - сказал Хозяин увереннее. - Это кто ещё птица из нас.
- Я бы тебе много рассказала о нашей жизни, папа, но время сильно лимитировано. Может, откроешь обычный канал связи?
- Нет.
- Значит, - вздохнула девушка, - ничего не изменилось. Ты такой же упрямый и держишься за свою материальность.
- Материальность не моя, - жёстко поправил Старый Хозяин.
- Ну да, ну да, я помню. Материальность не твоя и не моя, она просто единственное, что есть. Не хочу спорить, как раньше. Надоело.
Хозяин молчал, играя желваками. Голубой взгляд не отрывался от ряби на пластине.
- Я знаю, ты новости не смотришь, считаешь, что если нельзя потрогать, то этого нет. Но последние изменения в законах тебя коснутся. Ты же не слышал закон о передаче прав на материальную собственность естественным силам?
- Что за ересь?
- Это про твой так называемый дом, папа, землю и вообще всю антиэкологическую собственность. Они не могут принадлежать никому из людей, а значит, и тебе не могут. Их надо утилизировать, это просто мусор и человеческая свалка, остатки нашего земного свинства. Мы достаточно гадили на планете, пора прибраться.
- Что за чушь, это моя земля. Какое ещё свинство?
- Нет, это всё позор нашей истории и должно быть снесено, папа. Так правильно.
- Сносить мой дом?!
- Убрать твоё... твой дом, папа. И всё, что там есть чуждого. Мы покалечили природу, а это последняя рана, и здесь необходима медицинская операция.
- Ах, вот как, операция. Ну, пускай заявятся ваши хирурги, поговорим, как принято у нас, людей.
- У людей принято договариваться, - снова вздохнула девушка. - Находить компромисс и быть частью общества. Но это же не про тебя.
- Пускай ЛЮДИ придут, с людьми я поговорю.
- Миллиарды людей сочувствуют и готовы поговорить с тобой, папа. Но ты же отключился.
- Это не люди, - с нажимом сказал Старый Хозяин. - Это электричество. У людей две ноги и состоят они из атомов.
- А также стареют, болеют и заживо гниют, да. Роются в навозе, иначе не человек. Я помню этот животный образ жизни.
- Это естественная, единственная жизнь!
- Папа, я же говорила, что не хочу спорить. Я помню нашу бессмысленную ругань. Вижу, ничего не изменилось. Просто сообщаю: закон о утилизации утверждён, но пока не вступил в силу. Полгода подумай. И тебе лично Мировой Совет предоставляет скидку на оцифрование личности - семьдесят процентов стоимости. Такую сложную операцию по переносу сознания никогда не делали так дёшево. А ещё, в течение полугода ценность всей твоей материальной якобы собственности будет в полной мере возмещена. Ты станешь богатым человеком.