Рагулина Елена Федоровна
Лес и Море 16-20

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:

   Летописи Натаниэля - 1
   Лес и Море
  
   16.

Эльфы, по моему мнению,
слишком привязаны к своим
длиннющим зубодробительным именам.

   Молодой эльф уснул вскоре после Найли. Когда их разговор прекратился, он еще походил по поляне, пошарил по окрестным кустам - я напряженно вслушивался, стараясь не подавать вида - пошуршал чем-то в своей седельной сумке, устроил себе пристанище на подчеркнуто противоположной от нас стороне поляны, придирчиво выбрав густую тень, и затих. Когда я рискнул проявить любопытство, то выяснил, что его темный плащ отлично прячет его - то ли валун, то ли тень такая густая.
   Тогда устроился на ночлег и я, невзирая на яркий день и забыв про свои страхи. Может, шатало меня меньше, чем этих двоих, но сон был нужен мне тоже.
   Сновидение показалось мне единым черным мгновением, видимо, от усталости. И, к сожалению, я проснулся последним, и не могу сказать, какими словами они встретили друг друга по пробуждении, о чем жалею. Хотя, вполне возможно, кто-то из эльфов проснулся и покинул лагерь прежде второго; так или иначе, поляна была пуста. Уже вечерело, через час-другой долгий летний день обещал полностью попрощаться с нами.
   Я зевнул и отправился туда, где неподалеку слышал ночью журчание. Родник бил из расщелины меж двумя камнями, покрытыми густым мхом; вода собиралась в крохотное озерцо с корыто размером и, переваливаясь через пологий край, падала в низину, убегая из вида веселым неторопливым ручьем. Заводь была чистой на вид, лишь на дне ее лениво колыхались песчинки.
   Я ополоснул лицо и, подумав, разделся и щедро использовал возможность вымыться, любезно предоставленную родником, жалея лишь, что заводь не позволяет окунуться в нее целиком. Вода была прохладной, но не слишком. Обсохнув, я сбегал до поляны и переоделся в чистую смену одежды, попутно прихватив кожаное ведро, которое мы использовали для лошадей, мех и котелок. Пока я набирал воду во все это, я рассматривал следы, отпечатавшиеся на влажной земле рядом с камнями. Там было полно мелких отпечатков лесного зверья, и в одном месте их перекрывал большой след копыта, наполовину заполненный водой.
   Я вернулся, тяжело нагруженный, на поляну и застал там вернувшегося Тиердааля. Молодой эльф сосредоточенно ощипывал какую-то мелкую лесную птицу, рядом лежало две стрелы, покрытые темными пятнами. Мы поприветствовали друг друга кивком, после чего я выяснил, что Кайри, как и Найландайра, нет на месте. Впрочем, пожитки эльфа, сваленные в стороне, предполагали, что вскоре он вернется.
   Он появился, когда птица на вертеле стала издавать весьма дразнящий аромат. "На запах", подумал я ехидно. К этому времени я успел немного расспросить Тиердааля - Тьера, как тот неохотно разрешил себя называть.
   Найли появился почти неслышно - для меня. Он спешился и я, обернувшись, заметил, что лицо его невесело.
   - Мы порядком отстали, - сказал он вместо приветствия.
   Тьер спокойно кивнул. С ветки в руки Найли свалился Бел и подозрительно уставился на чужака.
   - Нам нужно как можно скорее...
   - Не нужно, - сказал молодой эльф. Мы оба с удивлением поглядели на него. Он же потянулся, и разлил по кружкам душистый настой, который булькал в котелке, и протянул нам. Я принюхался и неожиданно вспомнил этот аромат - когда-то в моем детстве к отцу, верно, попала партия такого напитка от случайно забредшего торговца издалека, так что и мне перепало. Я даже вспомнил его небольшие кристаллы, пахнущие мускатом и мятой и чем-то еще, незнакомым.
   - Объяснись, - сказал Найли, с удовольствием отхлебнув из своей кружки и садясь неподалеку. Он, очевидно, с напитком был знаком. Тьер задумался.
   - Я могу расценивать этот вопрос как твое согласие? - спросил он. Найли нетерпеливо махнул рукой. Тьер снова задумался.
   - Мне было бы проще показать, - сказал он неуверенно. Эльфы некоторое время ели друг друга глазами. Потом Тьер покачал головой и сказал: - Нет, не так. На карте.
   Найли громко то ли фыркнул, то ли поперхнулся, что от эльфа прозвучало несколько неестественно и как бы неприлично. Тиердааль помолчал и твердо сказал:
   - Я не стану использовать это знание на вред Тайвьену.
   - Доверься Темному, - пробормотал Найландайр и полез в сумку. То, что он извлек из нее, оказалось сложенным листом бумаги в футляре тонкого дерева.
   Тьер ножом расчистил участок земли, развернул карту и уткнулся в нее. Найли вытащил из той же сумки короткий грифель-указку и передал эльфу, тот, не глядя, взял и стал водить им по карте. Я отвернулся.
   Через недолгое время, когда полузнакомый напиток в моей кружке закончился, и я налил себе новую, Тьер подозвал нас. Я заглянул поверх склоненных голов недавних противников и как-то сразу понял, почему Найли сомневался, использовать ли сейчас эту карту.
   На ней был обозначен большой район, и если дальние местности, о которых я только слышал в историях путешественников, останавливающихся в моем трактире, были прорисованы довольно условно, то ближайшие края были выписаны очень подробно. Кроме того, я сразу увидел массу условных обозначений, окружавших немалое пространство, бывшее, как я понял, Тайвьеном. Я не приглядывался очень уж, зная, что мне все равно не разобраться в рунах и символах карты, и не желая проявлять излишнего во всех смыслах любопытства. Но и так было понятно, что по ней можно найти схемы движения патрульных отрядов, положение ворот и относительно безопасные проходы к городу, охотничьи стоянки и склады. Я поежился.
   Гораздо интереснее была сама карта и манера, в которой она была выполнена. Неизвестный мне художник нанес мягкие волнистые линии, постепенно увеличивая и уменьшая их объем и количество, таким образом, что карта казалась объемной. Кроме этого, она была исполнена как бы наоборот - самыми затушеванными участками были далекие лесные массивы и горный склон на западе, в тех же местах, где было необходимо, волнистые штрихи становились постепенно тоньше и реже и сходили на нет, чтобы освободить пространство для дорог, значков и рунных надписей рядом. Я вроде бы успел даже найти Бервурд и выяснил, что его от границ Тайвьена отделяет примерно двести миль, если, конечно, пространство, отведенное городу, было верно.
   Потом я обратил внимание на пометки, сделанные Тьером. Он начертил поверх карты серию точек и соединил их ломаной линией; линия оказалась зигзагом. Участки ее чередовались: длинный следовал за коротким и был протяженнее в два-три раза. Длинные участки, если бы соединить их, образовывали нечто вроде дуги, или, вернее, участка незакрученной спирали, которая направлялась к Тайвьену и, продолжившись, уперлась бы в него с северо-запада. Все короткие участки смотрели почти точно на юг. Получалось, что, если продолжить кривую линию, то южное направление коротких участков существенно продвинет линию к центру спирали, но до этого они ощутимо отодвигали продвижение от центра. В целом же ломаная линия по широкой дуге обходила Тайвьен с востока, беря начало далеко на юго-западе и заканчиваясь на северо-востоке от него. И не на таком уж большом расстоянии на северо-восток, как я заметил.
   Я обратил вопросительный взгляд на Тьера, и Найли сделал то же самое. Бел воспользовался моментом и попытался перевернуть на себя мою кружку.
   - Это очень примерное изображение, - сказал Тьер, хмурясь, пока я спасал любопытную белку. - Но оно хорошо показывает мои наблюдения о пути, проделанным этим зверем. Отсюда видно, что хотя бы одно предположение, сделанное тобой, Найландайр, было совершенно верным.
   Мы снова уставились в карту. Потом Найли воскликнул:
   - Ты прав!
   Мне оставалось только робко признаться, что я ничего не понял.
   - Смотри, Натаниэль, - стал объяснять мне эльф, - он проделывает тридцать-сорок миль в определенном направлении, довольно целеустремленно сужая цель своего поиска. Двигаясь таким образом, он придет к Тайвьену. Но через определенные участки времени он движется на юг. Знаешь, почему? Потому что это единственное время, когда зверь движется по собственной воле!
   Я мысленно провел короткие линии дальше на юг и уперся взглядом в побережье. Найли кивнул.
   - Я тебе уже говорил, что эти создания не отходят далеко от породившего их места. Поэтому, когда его отпускают, он делает все возможное, чтобы вернуться. А через некоторое время его снова подхватывают и... ведут.
   - Кто? - спросил я. Найли перевел вопросительный взгляд на Тьера.
   - Хороший вопрос, просто отличный, - сказал тот с усмешкой. Я задумался и спросил:
   - А что происходит с водными созданиями при удалении от воды?
   - Умирают через некоторое время, - просветил меня Найли. Тьер кивнул, и сказал:
   - Он, конечно, подпитывается от каждой капли, которую встречает, но долго не протянет. Я считаю, - он замялся, - что через две-три недели проблема разрешится сама собой...
   - Если не встанет более остро за этот срок! - перебил его Найли. Тиердааль снова кивнул и сказал со своим певучим акцентом:
   - Я походил вчера там, где он находился перед тем, как напасть на нас. Там - вода на траве, много. С примесью соли. Он уже начал распадаться. Через какое-то время от него останется лишь солидная лужа, а дух, скрепляющий ее, погибнет.
   - Почему ты стал преследовать его? - спросил Найли неожиданно.
   И мы узнали любопытную историю.
  
   17.

Шторм не должен быть помехой вингаргу,
а также никогда не было замечено,
чтобы они теряли чувство направления
по отношению к своей земле.

   Оказалось, чуть больше полугода назад, когда Тайвьен и Бервурд радовались первому снегу, а в Рибейне, почти не переставая, шли дожди, на Крепость было совершено нападение. Или, если правильнее, нападение было совершено на ее командующего, Темного эльфа, имя которого Тиердааль не называл, именуя Защитником.
   Оно произошло в рассветный час, когда из-за затянувшего все тумана с дождем рассмотреть что-либо дальше вытянутой руки было очень трудно. С этим же отдельно взятым врагом не помогло эльфам даже их зрение стихий: вода висела в воздухе, густо оседая на кольчужных звеньях, щедро умывая лица, наполняя сыростью грудь.
   Случилось это, когда Защитник проводил проверку часовых на крепостной стене. На большой скорости сверху, перемахнув через немалой высоты крепостные стены, спикировала черная тень, целя в свою жертву. Защитника спасла быстрая реакция часового, стоящего рядом со своим товарищем, сдающим в этот момент рапорт. Часовой от скуки решил проверить, не покажется ли в гуще облаков просвет, и взглянул на небо как раз вовремя, чтобы увидеть, как сверху на них опускается темный силуэт. Ему удалось лишь выставить пред собою пику, бывшую в его руке, так что тварь со всего размаху напоролась на острие. Арбалетные болты, выпущенные часовыми несколькими мгновениями позже, и острые эльфийские клинки довершили начатое. Покушение обошлось Темным всего лишь в несколько легких царапин - эльфов, бывших под ударом, разметало по каменному двору Крепости. Тварь же, умирая, обратилась в бесплотного духа, ускользнувшего к облакам и оставившего за собой двор Крепости сплошь залитым водой.
   Однако, все понимали, что только удача помогла отразить нападение столь успешно. Поиски показали, что немногочисленное племя существ, подобных напавшему, обитает на побережье милях в пятистах к западу. Сами по себе они не изъявляли враждебных намерений по отношению к эльфам, только лишь защищаясь в случае опасности, и никогда не меняли места своего обитания на берегу, предпочитая, чуть что, уходить в море, породившее их. Темные называли их вингаргами.
   После розысков и ожидания все пришли к выводу, что вингарг отбился от своей стаи в результате осенних штормов и напал на Крепость в испуге и ярости оттого, что не смог найти своих сородичей на побережье. Думать подобным образом было успокоительно.
   А после, уже весной, случилось второе нападение вингарга, вернее сказать, покушение, так как целью его снова был Защитник - все указывало на это, но утверждать с точностью было сложно, так как произошло оно в лагере дозоров вне стен Крепости. Покушение было отбито; в схватке один эльф был убит и несколько ранены. Вингаргу удалось подобраться незамеченным близко к лагерю - слишком близко, чтобы это не встревожило эльфов. Тем не менее, вингарг погиб прежде, чем добрался до своей цели.
   Теперь уже не могло быть и речи о том, что нападение было случайным.
   Тиердааль был в числе дозорных, патрулировавших окрестности Крепости спустя почти два месяца после второго происшествия. Когда он заметил вингарга, целеустремленно двигавшегося на северо-восток, он последовал за ним, передав со своим напарником сообщение в лагерь. Никто, и прежде всего он сам, не ожидал, что вместо кружного пути к Крепости зверь приведет его в земли Тайвьена. Эльф понял, куда направляется, лишь незадолго до встречи с нами, полагая, что находится значительно восточнее нашего нынешнего местоположения. Упрямство и любопытство, как я полагаю, заставило его не сворачивать со своего пути немедленно, полагаясь на удачу. Расчет его некоторое время оправдывался.
  
   Когда Тьер закончил свой рассказ, мы все некоторое время помолчали, обдумывая услышанное. После Найли сказал:
   - Значит, полагаешь ты, если мы будем двигаться отсюда на юго-запад, то уменьшим себе дорогу?
   - Именно так, - подтвердил Тьер.
   - В таком случае, выступить нам следует... - Найли взглянул на карту, - только часов через шесть.
   Тьер снова сделал утвердительный жест; я кивнул.
   - Что ж, тогда... - Найли задумался, свертывая карту. - Надо использовать передышку с толком. Натаниэль, ты уже отлично начал. Продолжай. Мы же пойдем погуляем по округе.
   Я встал, намереваясь подойти к лошадям, которым нужен был уход; вставая, я взглянул на картину у костра сверху, и неожиданно она предстала перед моим взором в каком-то странном свете. Я видел их обоих: Найли укладывал карту в футляр, Тьер ковырял землю кончиком грифеля; их опущенные лица были освещены светом костра, бившимся под вертелом, шипящим и дергавшимся, когда в огонь падала капля жира, а уходящий день растворялся за их спинами. Я увидел, что сейчас эти два лица, временно освобожденные от подозрительности друг к другу и надменности, были очень похожи одно на другое, как могли бы быть похожи два брата, один старше другого на десяток лет, или как уже взрослый сын похож на своего молодого еще отца, или как похожи между собой два портрета, выполненные одной рукой. Я видел их так, будто бы заглядывал в окно, смотрящее в освещенную веселым пламенем комнату. Или будто смотря в колодец, где неизвестно кто показал вдруг мне чужую картину в бликах на воде. Воздух вокруг стремительно сгущался, будто формируя коридор, отдаляя от меня двух эльфов, удивительно похожих друг на друга, сидящих у пламени.
   Я моргнул, и наваждение пропало. Я отошел и еще раз мельком оглянулся... нет. Показалось.
   Крыска заржала при виде меня, приветствуя мою заботу. Я посмотрел на Найли и неожиданно смутился, заметив его острый взгляд, направленный на меня. В этот момент я без тени сомнения знал, что на секунду ему удалось разделить со мной странное видение, посетившее меня только что.
   Я снова отвернулся и стал делать свое нехитрое дело.
  
   18.

Моряки Рибейны верят,
что погибший в волнах
превращается в духа моря.

   Эльфы вернулись из лесу с богатым грузом. Найландайр ссыпал все из заплечной сумки на плоский камень и стал раскладывать сноп трав и неизвестных мне древесных порождений на небольшие связки, аккуратно отряхивая и складывая их друг с другом. Тьер споро нанизал на прут найденные грибы, которые нес в гигантском листе, перемежая их клубнеобразными отростками, в зажаренном виде оказавшимися весьма вкусными. Трапеза прошла в молчании, уж больно все были голодны.
   Покончив с едой, я потянулся и отодвинулся от костра, налив себе в кружку настоя. Лес вокруг был теплым и мирным, раздавались шелест и звуки цикад, и тихие крики каких-то редких ночных птиц. Густые листья слегка отблескивали в лунном свете. Меня охватило чувство безвременья. Даже и не знаю, сколько бы я просидел так, глядя на лениво шевелящиеся в ветерке отблески, пока один из них, поярче, не привлек мое внимание.
   Я повернул голову и увидел продолговатый серебряный блик у земли. Нагнувшись, я подобрал предмет. Это была кинеску - небольшая серебряная свирель, любимая рибейцами. Я встречал такие раньше.
   Не понадобилось долго размышлять, чтобы определить, из чьего кармана она выпала. Я протянул находку Тьеру. Эльф принял свирель с видом признательности и собрался было уложить ее во внутренний карман платья, который она покинула. Я же воспрепятствовал этому, ехидно потребовав выкупа за находку. Тьер мечтательно задумался, ласково проводя рукой по отверстиям кинеску, а потом приложил свирель к губам. Казалось, лес вокруг замер, вслушиваясь в незнакомые прежде звуки.
   Тьер играл мелодию, старинную и изящную, пахнущую морем. Звук был очень тихим, как и положено кинеску, но в темной тишине леса он неожиданно приобрел глубину и насыщенность, обернувшиеся силой. Эльф играл с минуту, после чего отнял свирель от губ и запел, продолжив мелодию голосом:
  
   "Там, где небо, звезды, ветер,
Появляйся на рассвете.
Я там буду на закате.
Я узнаю о тебе.
   Уловлю твое дыханье,
Птицы певчей щебетанье,
Отражение в воде.
  
   Напишу посланье бурей,
Кистью огненной по небу,
Вздыму ветры, встреплю волны,
Изготовлю туч густых,
   Заслонивших звезд мерцанье
И застывших в ожиданьи
Слов послания моих.
  
   Вздыблю кисть и опущу я,
Успокою злые ветры.
Все слова, что я писал бы,
В твоем сердце, как в моем.
   И когда ты встретишь утро,
Будет небо юным, чистым -
Ты поймешь:
   Не найти мне слов меж нами.
Ночью - грозы, днем - покой
Там, где небо, звезды, ветер..."
  
   Паузы между строками заполнял звук кинеску, они будто бы вели диалог друг с другом - серебряный инструмент и голос; оба собеседника были вежливы, они предпочитали дополнять, но не спорить. Я сам не заметил, как глаза мои закpылись, и звуки стали рисовать призрачные картины перед моим внутренним взором.
   Я знал эту песню, потому что слышал ее раньше. Эту была баллада рибейских мореходов, оказавшихся вдали от дома. Я заметил, что кто-то - видимо, Тьер - перевел ее на лоэн и переложил под кинеску - обычно она исполнялась на лютне, и добавил трогательных трелей в концы строк.
   Музыка затихла, и лес вокруг снова будто ожил и зашумел ветвями. Я открыл глаза и обнаружил Найли, снова придвинувшегося к костру за это время.
   - Вы многое взяли у Рибейны, - сказал он полувопросительно, полуутвердительно.
   - Конечно, - подтвердил Тьер, все еще мечтательно улыбаясь. - Я знаю, что другие города не столь близки с человеческими поселениями, ну а нам была необходима их помощь когда-то: без рибейнцев мы бы ни за что не смогли построить Крепость и все прочее за столь короткий срок. Мы достойно отблагодарили их. И сейчас все еще сохраняются довольно дружественные отношения сверх обычной торговли.
   Найли помрачнел. Тьер тоже замолчал, видно, поняв, что допустил оплошность. Несколько минут прошло в молчании.
   - Тьер, как называется этот напиток? - спросил я, чтобы прервать затянувшуюся тишину.
   - Вийф, - вяло ответил эльф, уставившийся куда-то вбок. Не знаю уж, что разглядывал он там, мои глаза ничего не могли разглядеть в тех темных кустах.
   - Его производят в Рибейне? - спросил я. Неожиданно, вместо Тьера ответил Найли, резко перебив:
   - Теперь - да. А когда-то вийф был разве что не самым основным товаром Анжи.
   Я мысленно проклял свой болтливый язык.
   - Найландайр, - сказал Тьер примиряющим тоном, - давай сменим тему беседы. Ночь, лес, вийф, который ты любишь с давних пор. Почему бы тебе сегодня не стать ненадолго терпимее, раз уж мы договорились, что я никуда от тебя не убегу?
   - Да, ты прав, - признал Найли уже спокойнее. - Ответь мне только на одно, чего я не могу понять: положим, ты знаешь мое имя, как многие, но как ты узнал меня, и откуда бы тебе знать, что я люблю вийф?
   - Я слышал о тебе от разных, и много - от Гимриэда. И видел твой портрет - у него же.
   - Я не знаю Гимриэда, - сказал Найли настороженно.
   - Ты должен был знать его раньше, когда он носил имя Гландейр.
   Несмотря на то, что слова Тьера прозвучали совершенно обыкновенно, явно без ожидания скрытого подвоха, Найли взвился, будто в ногах его распрямились пружины, и раздался лязг его клинка, вытащенного из ножен. Мы тоже вскочили, я просто тупо застыл, тогда как реакция Тьера была по скорости достойна эльфа. Я снова лицезрел уже порядком набившую мне оскомину за последнее время сцену стоявших друг против друга двух эльфов, изготовившихся к драке.
  
   19.

В лоэне интонациям придается
кроме обычно невыраженного эмоционального
также смысловое значение.

   В горле Найли, застывшего с клинком в правой руке, рождалось звериное шипенье. Это весьма неприятный звук, особенно если взбешенный эльф в этот момент размышляет именно о вас.
   Я возопил:
   - Найли?!..
   Тот даже ухом в мою сторону не дернул. Но - заговорил сам, тихо и яростно, обращаясь к Тьеру:
   - Да как смеешь ты, проклятый Темный!.. - Речь его то и дело прерывалась шипением, превращавшее мелодичный лоэн в набор ругательств. - Как ты посмел только?.. Я нарушаю наше перемирие немедленно! Я объявляю здесь и сейчас третий поединок. Я не желаю делить с тобой воздух дольше, чем на удар клинка!
   На лице Тьера была написана жестокая усталость. По его виду можно было предположить, что он размышляет о причинах, заставивших его не сворачивать со своего пути неделей эдак раньше, и не находя их сейчас столь уж весомыми. А также ясно вырисовывалось его мнение о собеседниках, от невинных слов хватающихся за оружие посередь разговора.
   - Что сказал я тебе, Найландайр, заставившее тебя нарушить наше перемирие? - спросил он голосом уставшим, равнодушным и тихим, не опуская оружия. - Я не вижу ни малейшей своей вины в нашей беседе.
   - Ты лжешь!
   - Не лгу! Действительно не вижу.
   Если бы я мог, я бы улыбнулся шутке. Найли стал наступать на Тьера, работая клинком, продолжая говорить бессвязно и отрывисто, в видимом пока еще моим глазом бое, но его движения уже убыстрялись.
   - Я... не верю тебе... Темный! Гландейр был моим ближайшим другом! Он погиб вашими силами... в огне Анжи, и ты... Ты!.. смеешь утверждать, что он жив... и находится в Крепости! Да как!..
   Я уже перестал улавливать быстрые выпады, но бессвязная речь еще доносилась до меня. Клинок Тьера сверкнул сияющим полукругом, отразившим свет костра, весело потрескивающим между мной и эльфами, и заставил Найли отпрыгнуть. До меня донесся его размеренный, прерывистый ответ:
   - Ты ошибаешься, Найландайр. Гландейр жив, носит зеленый пояс Темного и зовется сейчас Гимриэдом... Мне ли не знать Высшего мага моей Крепости? Гимриэд учил меня читать! Почему ты счел правду преступлением?
   - Посмел произнести!.. имя Гландейра!.. Посмел утверждать, что он среди Темных!.. - не слушая его, продолжал Найли.
   Я не выдержал. Да пусть он меня убьет потом, но это необходимо было прекратить.
   Я стал пятиться назад, рискуя запнуться в темноте, но обошлось. Отойдя на десяток шагов незамеченным, я обернулся и стремглав стал огибать поляну, стремясь как можно быстрее подбежать к тому месту, где были привязаны наши лошади. Единственной мыслью, пришедшей мне в голову в тот момент, было кожаное ведро, полное ключевой воды, висящее на низком суку возле лошадей. И мысль эта показалась мне исключительно здравой.
   Я схватил наощупь ведро, остававшееся, к моему счастью, все еще полным, сдернул его с сука и стал заходить Найли в тыл, продумывая свои движения на тему своевременного - то есть очень быстрого - отступления. Мне показалось, что Тьер заметил меня и понял мои действия, по крайней мере, облако его движений слегка сместилось вправо. Я изготовился, собираясь сразу же после брать ноги в руки, уже размахнулся, и тут произошло нечто неожиданное.
   Справа из темноты вылетела некая тень, стремительно пронеслась мимо меня и сшибла Найли с ног. Сцена остановилась.
   Я и Тьер, стоящий в оборонительной позе с клинком в опущенной руке, пошатываясь после прыжка, с изумлением разглядывали хрупкое существо в светло-зеленой дорожной одежде, крепко вцепившееся в Найландайра, извивающегося на земле ничком, обхватившее его и не дающее даже оторвать от туловища руку. Это была девушка... Нет! Ну конечно. Это была эльфа, светловолосая и остроухая, с исказившимися от волнения чертами, что не давало сказать что-либо определенное о ее лице.
   Найли вырывался вполне успешно. Эльфа обернулась в отчаянии и закричала:
   - Ну вы, вояки, сделайте хоть что-нибудь!
   И тогда, не найдя лучшего выхода и не имея возможности поставить свою ношу, я завершил движение, которое начал некоторое время назад - и передо мной взлетела волна отразившей красный цвет костра воды. Мгновением позже она накрыла Найли и эльфу, заставив их, судя по звуку, сначала захлебнуться, а затем породить пару непечатных выражений. Но я достиг своей цели - Найли прекратил вырываться и обмяк, и эльфа немедленно отпустила его, оттолкнулась и вскочила на ноги, отряхиваясь как зверек.
   Найли же только перекатился на спину, продолжая лежать в луже на мокрой траве и уставясь в звездное небо. Через несколько мгновений он пошевелился, но только лишь прикрыл глаза и тихо и горько сказал:
   - Третий...
  
   20.

Я пришел к выводу, что,
если Вирвраэн похожа на всех прочих эльф,
то они не в моем вкусе.

   - Третий поединок, ну и что? Нет, я не знала!.. - отбивалась эльфа от Найландайра некоторое время спустя, когда все, уже несколько успокоившись и завернувшись в одеяла, снова сидели у костра. Тьер незаметно успел пожать мне руку в суете, и его довольная улыбка, которую у него скрыть не очень-то получалось, то и дело возникала рядом.
   Меня же Найли полностью игнорировал. Я подозревал, что свою порцию получу позже.
   - Не знала ты, как же! Если ты подслушивала в кустах с того момента, как он пел!
   - А ты думаешь, что-то можно было расслышать, когда ты шипел, как змея?!
   Найландайр и эльфа, судя по всему, были хорошо знакомы. Если только непочтительность друг к другу не была вызвана ситуацией, конечно.
   Я наклонился поближе к острому уху Тьера и спросил как можно тише:
   - И что, что третий?
   Тьер ответить не успел. Вместо этого я привлек, наконец, внимание Найландайра:
   - А ты, Натаниэль, ты зачем полез не в свое дело? И после уж интересуешься, все ли ты мне испортил, или что-то еще осталось для будущего задела?
   - Ты лучше объясни ему, - сказала эльфа, нахохлившись.
   - Сама и объясняй!
   - Объясню! Когда ты возьмешь на себя труд нас познакомить!
   В воздухе, казалось, снова заискрило. Затем Найли выругался негромко, овладел собой и скучным злым голосом сказал:
   - Натаниэль, позволь мне представить тебе мою ученицу Вирвраэн, которая, как и ты, любит вмешиваться куда не след. Вирвраэн, это мой спутник, Натаниэль из Бервурда, который предпочитает, чтобы его называли Натаном. - И яростно рявкнул: - А вот теперь объясняй!
   Глаза эльфы удивленно распахнулись. Мне показалось, что я угадал легкое движение губ, пробующих мое имя на вкус, тогда как губы Тьера также шевельнулись, будто проговаривая имя эльфы. Затем Вирвраэн мелодично сказала:
   - Ну что ж... Натаниэль, после вызова на дуэль может быть только три попытки ее провести. Если противники после не смогли достигнуть решения, то они либо равны по силам, либо судьба сводит их вместе не для того, чтобы они состязались друг с другом. В любом случае, дальнейшие попытки не имеют смысла. Связь поединка разорвана. Может быть, если их разногласия сохранятся, то через долгое время они снова смогут бросить вызов друг другу. Мужские забавы.
   - Долгое? - спросил я.
   - Лет пятьдесят-шестьдесят, - озорная улыбка эльфы проследовала вместе с ее взглядом к Тьеру. Тот принял подарок, ответив благодарным взглядом. Найли взорвался:
   - Вирвраэн! Он Темный, ты понимаешь это?
   - Да, я вижу, - сказала эльфа неторопливо, снова скользнув взглядом по Тьеру. - Я не против. Блондины всегда нравились мне меньше.
   - О, Источник! - сказал Найландайр со стоном и откинулся назад, растянувшись в траве вместе со своим одеялом. Я старательно следил за выражением своего лица.
   - Все я понимаю, - сказала Вирвраэн ехидно, убедившись, что ее прием достиг своей цели. - Ты действительно думаешь, что меня будут интересовать мотивы совершаемой при мне попытки убийства?
   Из травы невнятно буркнуло. Убедившись, что ее собеседник временно отказался от участия в разговоре, эльфа повернулась к нам. Я получил возможность рассмотреть ее повнимательнее.
   У эльфы было, если свет костра не обманывал меня, тонкое, бледное лицо, легко меняющее свое выражение. Сначала под градом упреком она казалась невинно обижаемой девочкой, потом превратилась в ехидную лисичку, красотку, взбалмошную дурочку. Мне не понравилась эта излишняя текучесть выражений. И сама она тоже - тонкая и бледная, как пламя свечи на ветру, с жалобным изгибом уголков губ, когда их не искажали разговор или улыбка. Волосы, обрамлявшие это лицо, были светлыми, волнистыми и пышными (то есть были бы, будь они сухими). Сейчас, когда она была завернута в одеяло, я не видел ее фигуры, но в момент своего участия в драке она показалась мне низкорослой и тонкокостой. Думаю, ей было сотни полторы лет.
   Я удостоился такого же внимательного взгляда с ее стороны. Затем она перевела взгляд на Тьера. Они долго смотрели друг на друга, после чего эльф сказал:
   - Госпожа, позволь назвать свое имя тому, кого ты спасла.
   Я едва сдержал хмыканье. Если бы у нас был стол, вероятно, под ним мне сейчас наступили бы на ногу. Эльфа кивнула, всматриваясь в Тьера с любопытством.
   - Мое имя, госпожа, Тиердааль. Как верно сказал Найландайр, я - из Темных, это означает, что я родом из Крепости на побережье Рибейны...
   - Да, я знаю, конечно, - отмахнулась эльфа от его объяснений.
   - И что ты тут делаешь, госпожа, позволь тебя спросить? - донесся из травы голос Найли. - Тебе в данный момент было положено - мной - наблюдать за храмовым садом.
   Эльфа высоко подняла узкие брови:
   - По приказу Элиара я несу послание и поручение в Бервурд.
   - У него закончились вестники? - сев, мрачно спросил Найландайр.
   - То поручение, что как раз по моим умениям, - пояснила Вирвраэн. Я подумал, что речь идет о помощи фермерам, и, как выяснилось позже, не ошибся. Я знал, что время от времени в Бервурд приходили амулеты из Тайвьена, которые сопровождал маг, обучающий людей науке их использования и попутно направляющий фермеров в их деле. Найли, тем не менее, продолжал хмуриться.
   - А чем плох Тримиар? Должен был отправиться он, - бросил он недовольно.
   - Я сама попросилась, - пояснила Вирвраэн, лучезарно улыбаясь. - Все уже побывали в Бервурде, кроме меня.
   Найли, кажется, возразить было нечего, и разговор сам собой угас. Было очевидно, что действий, предполагаемых сегодняшней ночью, предпринято нами не будет, поэтому я поднялся и отошел в сторону к месту, где собирался провести сегодняшнюю ночь. Уснул я довольно быстро, и не уверен, действительно ли до меня доносились тихие мелодичные голоса эльфов и серебряные трели кинеску, либо же мне это приснилось.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"