Глава 20. О русском человеке и русском духе

     Кокорев пытается исследовать анатомию экономических провалов на уровне не только государства, отдельных сословий, но и простого человека. Василия Александровича интересует, чем живет русский человек, каковы его сильные и слабые стороны, какие изменения стали с ним происходить, можно ли «подкорректировать» этого человека таким образом, чтобы российское государство начало укрепляться.

     Надо сказать, что основная часть размышлений Кокорева о русском человеке содержится в его работе «Путь севастопольцев». Свои мысли Василий Александрович умело «вплетает» в разговоры героев-севастопольцев — участников встречи в Москве, которые возвращаются поездом в Петербург.

     Кокорев уверен, что основа мощи русского государства — чувство долга русского человека. Это чувство, в свою очередь, имеет еще более глубокую основу — самозабвение и общелюбие. Эти христианские добродетели русский человек впитал с молоком матери:

     «Вместе с русской мощью славные наши предки передавали из рода в род и саму основу ее. Как определить ее? Как назвать причину спасительных движений Донского, Ляпунова, Пожарского, Минина и Сусанина? Современные Пожарские, Минины и Сусанины, т. е. все наши славные морские и сухопутные защитники Севастополя, называют все свои подвиги простым исполнением долга. Вот в этом-то простом исполнении долга, смысл коего так многозначен и обширен, и заключается русская мощь. Стремление к этой обязанности — исполнению долга -доступно лишь только тем, кто преис-полнен чувством любви ко всем, кто в личных своих успехах, наносящих вред другому, видит общее зло, а в успехах человечества — собственный рост. Поэтому славное наследство, полученное нами от предков, мы должны назвать: самозабвение и общелюбие».

     Вот если выйти на этот «клеточный» уровень, тогда становится понятно, что именно здесь начались «мутации» русской жизни: стали угасать любовь к ближним и самозабвение; на их место пришло себялюбие; вместо упования на Бога появилась «вера в себя» — самонадеянность. А вслед за этим повредился ум человека. Это помутнение человеческого рассудка — результат гнева Божия (ср. «Бог, егда хочет показнити человека, отнимает у него ум»). Иначе говоря, экономические провалы России имеют глубинные духовные причины:

     «Тяжело стало нашему корыстному и мельчающему веку хранить это священное наследие: чувство общелюбия начало угасать, а затем последовала утрата самозабвения. Опустелые места нашего сердца заменились заботой о самих себе, и ум стал опираться на шаткую подпору самонадеянности. Произошло явление, столь же естественное и столь же простое, как исполнение долга; но между этими двумя простатами оказалась великая разница в последствиях. Произошло вот что: самые отголоски самозабвения и общелюбия сделались нам сначала неприятны, потом укоризненны и, наконец, несносны; мы начали обнаруживать на них вражду.

     Умолк всякий глагол, исходящий от сердца. Все получило другие очертания, другие побуждения; самый склад русского человека стал изменяться.

     Оказалось... но что оказалось? Вот общее определение: беден бедный человек с его бедными надеждами на один свой бедный ум, действующий без помощи практического и сердечного сотрудничества.

     Между тем, как мысли наши, лишенные прав гражданства, блуждали в какой-то пустыне бесплодия, вдруг грянул гром, Севастопольский гром, принимаемый земной суетой за последствие дипломатических недоразумений, а христианским созерцательным смирением объясняемый явлением гнева Божия».

     В «Пути севастопольцев» участники разговора в вагоне наперебой приводят примеры сострадания и готовности оказывать помощь ближнему. Вот один из них:

     «Идут, например, арестанты через какую-нибудь бедную деревню, идут и гремят своими железными оковами; а к ним выступают из бедных, полусгнивших хижин старики, жены, дети; выносят хлеб, квас, и кроме того подают: кто грош, кто пятак. Что же движет людьми? Идут, говорят, несчастные, но не наше дело осуждать, а поможем им для утешения горькой их доли».

     Далее разговор переходит к такому качеству русского человека, как доверие и честность. При этом многие примеры относятся к деловой жизни. Они свидетельствуют о том, что русские купцы и их партнеры живут по правилу: «Уговор дороже денег»:

     «Пойдемте мыслями на север, в глушь, в северные уезды Вологодской губернии, там вы увидите чудо: замков нет, все амбары и кладовые притворены только дверью и завязаны веревочкой, чтобы скотина не вошла; все стережет значение древнего русского слова: 'Да будет стыдно вору? Сила этого слова резко проявляется в Архангельской губернии: тамошние крестьяне продают оленьи шкуры галичанам, отдают их без денег, которые должны заплатить покупщики на будущий год, по продаже оленьих шкур, и полученные ими расписки, при прощании с купцами, отдают им же, говоря: берега у себя, чтоб тебе знать, сколько надо привезти денег, — и ни разу не было случая неисправного платежа, несмотря на то что доверие не оформлено ни гербовой бумагой, ни маклерской книгой. Что же скрепляет дело с той и другой стороны? Опять древняя пословица: малое неправедное большое праведное измещет.

     Слыхали ли вы про Никольского купца Грибанова, которому со всего Никольского уезда (Вологодской губернии) свозят крестьяне свои хлебные избытки в его амбары, не говоря о цене и даже не требуя иногда денег? Он им платит их по продаже хлеба в Архангельске; так дело ведется слишком пятьдесят лет; значит, все довольны.

     Есть еще в Шадринске, Пермской губернии, купец Фетисов, которому с пяти уездов — Шадринского, Ялуторовского, Камышловского, Челябинского и Ирбитского продают богатые крестьяне хлеб и сало, предоставляя определить цену ему самому, по продаже этих продуктов; а следующие за них деньги оставляют у него, говоря: храни у себя дома, целее будут; но только запиши в книгу, сколько ты мне должен.

     Много есть Грибановых и Фетисовых! Стоит только поискать, найдутся в каждом уезде своего объема подобные люди».

     Смелость, удаль и выносливость — и это качества русского человека. И примеры участников разговора бесчисленны. Вот вам описание того, как осуществляется сплав леса по северным рекам:

     «Подобная отвага и смелость бывает при сплаве бревен в С.-Петербург по рекам Олонецкой губернии. Бревна плывут не плотами, а вроссыпь; на круглой поверхности плывущих и вертящихся бревен стоят люди, поддерживая равновесие руками, чтобы не упасть в воду, и в то же время направляя баграми ход всех плывущих бревен, так чтобы они не могли где-нибудь сгрудиться. Бревна проплывают через мельничные плотины, в растворенные шлюзы, где вода от стеснения образует водопад. Тут бревно идет передним концом вниз, и стоящий на нем человек погружается по пояс в воду; потом потонувший конец выскакивает стремительно вверх и человек с ним, держась на бревне единственною способностью не терять духа. Прибавьте к тому, что сплав делается в апреле месяце, вслед за льдом, когда ноги нельзя обмочить, не схвативши простуды, а крепкая русская натура, привыкшая оттерпливаться от всего, переносит влияние холода, не подвергаясь простуде».

     А наши охотники, которые зимой отправляются на многие дни в леса! Разве это не отвага и выносливость?

     «А что за чудеса производят звероловы вологодские и сибирские, отправляясь в леса на зиму, с одним топором за поясом и сухарями в сумке!»

     Русский человек, совершая каждый день подобные подвиги, не кичится этим, не ищет славы; у него все буднично. Некоторые случаи заслуживают того, чтобы о них знали все в России и даже за ее пределами. Но об этом знают лишь сами герои и узкий круг свидетелей. Вот лишь один такой подвиг, о котором надобно было бы вспоминать в учебниках русской истории:

     «А какова беспримерная решимость кемского купца И. Я. Богданова отправить мореходное судно в июле 1852 г. Белым морем и Северным океаном в реку Печору?

     — Как, в Печору? Куда никто не достигал, кроме П.И. Крузенштерна, несмотря на многие попытки?

     - Но Богданову удалось достигнуть: его судно было в Печоре, и, взяв там 850 пудов семги, благополучно возвратилось в Кемь 25 сентября. Об этом писали в Коммерческой газете, в ноябре того же года, но только очень кратко. А любопытно бы знать все подробности этого замечательного плавания, как, например: что видели на устье Печоры? Сами ли ловили семгу или купили? У кого купили? Как миновали плавающие льды? И прочее. Особенной награды заслуживают за этот подвиг не только Богданов, но и все находившиеся на его судне. Каковы должны быть молодцы, сделавшие тихомолком, без всякого тщеславия, такое славное дело!»

     Говорили в поезде и о других достоинствах русского человека — сметке, чутье, способности быстро перенимать чужое ремесло. Русский мужик ничего на веру не берет, ему надо все обмозговать. Его на мякине не проведешь. Ради приличия он не будет спешить согласиться с другим человеком:

     «Все исчисленные нами доказательства смирения и удали русского человека составляют менее чем единицу от сотни его достоинств, еще не открытых, не подмеченных. А сколько других светлых сторон: например, русская сметка, русское чутье, из коих можно бы составить особую науку, для особой русской дипломатии. Стоит только поразглядеть да пораскусить.

     А какова способность перенимать всякое ремесло и улучшать его!

     Весьма замечательно. Русский крестьянин слушает рассказы о новых предметах, передаваемых ему для исполнения. Всмотритесь в его физиономию, выражающую совершенное нежелание поверить сказанному на слово: он старается отыскать в своей голове или убеждение в вероятности, или свои способы применения. Когда действие мысли усиливается, он невольно чешет голову, крепко думает и все молчит.

     Бессознательной веры нет, не ждите от него одобрения, пока он не понял, пока его мысленное око не увидело возможности исполнить; а если вы станете надсаждать его доказательствами и хвалить свое предложение, как бы добиваясь его одобрения и утверждения в неопровержимой пользе нововведения, тогда он закупоривается, и вы услышите короткий ответ: всяко бывает».

     А с какой любовью Кокорев пишет о русских умельцах! В каждой губернии, в каждом городе и уезде свой «левша». Причем, часто русский умелец делает что-то удивительное, что коммерческой прибыли не приносит, его творчество может быть далеко не утилитарным:

     «Но сколько есть предметов искусного труда, почти вовсе не известных! В Солъвычегодском уезде Вологодской губернии есть деревня Тимошино, где делают такие замочки, что в 12 штуках только золотник весу. Надобно особое искусство взять в руки этот замочек, равный ячменному зерну, отпереть его; а между тем он сделан мозолистыми руками в курной русской избе, и как эти замочки никому не нужны, то и труд пропадает даром. А жаль, что умение мастерить не получило выгодного приспособления! Из такой деревни легко могла бы образоваться вторая Женевская фабрика карманных часов, деревня бы процвела, и мы имели бы свои дешевые часы!»

     Кокорев развенчивает миф того, что Россия отстает от Европы в области техники. Многое у нас уже было сделано еще задолго до европейцев, просто мы об этом не кричим. Вот пример такой техники, используемой при добыче соли из рассолов, добываемых из земли:

     «А приписанное иностранцам открытие Артезианских колодцев давно известно на Руси. В Сольвычегодске, Тотьме, Балахне, Яренске, Солигаличе земля пробуравлена на сто сажень и более в глубину. Способ буравления и инструменты и ныне можно видеть в Тотьме. Там и ныне употребляют бур для получения рассола на выварку соли, и остатки старых стосаженных колодцев, называемых трубами, видны на многих местах. Старики не помнят, когда их буравили; но есть одна труба, называемая Феодосиевскою, потому что буравление ее было производимо преподобным Феодосием Тотемским Чудотворцем. И до сих пор, по передаче из рода в род, сохранились еще многие инструменты, употребляемые по различию пород при буравлении. Названия их, кажется, такие: долота, венки, тюреки, желонки, трезубцы и проч. Сам я видел, как местные кузнецы ковали эти инструменты, а главными мастерами буравления были Жданов и Новожилов, из коих последний помер в великой бедности. Значит, эти люди могли бы устроить нам колодцы для пресной воды в Новороссии и везде, где нужно?»

     О некоторых качествах русского человека мы узнаем из других работ Кокорева. Так, в статье «Мысли русского, порожденные речью князя Бисмарка» (1888) Василий Александрович описывает прозорливость русского человека:

     «У нас в России, конечно, нет Бисмарков, но в зародышах есть масса простых русских людей, чутких и прозорливых от природы. Каждый город и каждый уезд изобилует такими людьми. Про них в народе говорят: его же не оплетеши. Мы видели, как Бисмарк оплетал многих дипломатических деятелей, и потом, в своей последней речи, выставил их на всесветное посмеяние, но пусть он попробует оплести такого русского человека, который от природы чует всякое намерение к подвоху».

     Кстати, в этой статье он дает ответ на вопрос: почему русскому человеку не удается часто раскрыть и реализовать свой творческий потенциал? — Этому мешает российская бюрократия. Чаще всего бессознательно, по привычке. Из-за своего невежества и по причине пренебрежительного отношения к простому человеку:

     «Все сводится к тому, что система Бисмарка состоит в том, чтобы мысли и действия шли впереди событий, а у нас, наоборот, из событий рождаются мысли для отграждения себя от затруднений и бедствий, и какие еще мысли, вовсе не творческие, а основанные на пустых канцелярских справках. Из болота этих справок никто и никогда чистой ключевой воды не добудет.

     Все помещенные здесь вводные рассуждения надобно порешить тем, что Бисмарка создала сама Россия, потому что утопила всех своих носителей таланта дальнозоркости в море пренебрежения и неведения».

     В статье «Мысли русского, порожденные речью князя Бисмарка» Кокорев призывает всех к уважительному отношению к «отчизнолюбителям» — так он называет патриотов России. А также призывает каждого быть «отчизнолюбителем»:

     «Для возрождения твердой отечественной силы нам нужно укоренить в себе глубокое уважение к прозорливым помыслам отчизнолюбителей, потому что эти помыслы составляют руководящие судьбы отечества.

     Да, только из этих помыслов может соорудиться здание прочного государственного бытия, а все иное носит в себе начало разложения, как бы с первого раза ни казалось привлекательным».

     ***

     Так все-таки, почему Россия терпит такие экономические провалы, если русский человек обладает такими замечательными качествами, которые мы кратко перечислили? В чем причина нестроений в обществе, в экономике и пр.? Кокорев называет эту глубинную причину — «духоугашение». В Заключении «Экономических провалов» Василий Александрович пишет:

     «Но где же корень грустного направления? Не есть ли это явление бессознательное? Нет, к несчастью, оно исходит из глубокого сознания неисправимости трех тяжких провалов: 1) опоздание в 40-х годах сооружением железной дороги из Москвы к Черному морю; 2) накопление заграничных долгов и 3) пренебрежение к мысли фельдмаршала князя Барятинского. Остается одно утешение — принять эти провалы, как наказание свыше за великий грех духоугашения светлых патриотических мыслей, и затем никогда подобных грехов не делать, чтобы еще более не пострадать».

     В статье «Мысли русского, порожденные речью князя Бисмарка» Кокорев продолжает тему «духоугашения»:

     К первоначальным всемирным праотцам Всетворящее Слово нисходило от уст Самого Вседержителя, а потом оно выражалось в пророческих вещаниях и, наконец, в Новом Завете перешло в народообладание, выразившись, между прочим, в известном правиле: не угашайте духа, в нем бо сила. Мы совсем отвергли этот завет».

     В этой же статье Кокорев затрагивает такой тонкий вопрос, как «страх Божий». И констатирует, что «страх Божий» исчез, прежде всего, у так называемой элиты России:

     «Немцы заявляют, что они боятся только одного Бога, а мы, если окинем строгим взором несколько минувших десятилетий, то не можем не вынести совестного упрека за то, что богобоязнъ была в нашей интеллигентной и канцелярской жизни в полном забвении».

     Понятно, что если нет страха Божия, то можно творить любые беззакония. Это исчезновение страха Божия у нашей аристократии во второй половине XIX века констатировали Святители Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник, русский мыслитель Константин Леонтьев и многие другие. Тут, как говорится, Кокорев ничего нового не говорит. Но, слава Богу, что он об этом говорит, напоминает. Потому что во времена Кокорева страх Божий утратили не только многие аристократы и чиновники, но также некоторые купцы и фабриканты.

     Понимание страха Божия у Кокорева органически связано с другим явлением духовного мира — Гневом Божиим. Например, в «Пути севастопольцев» мы читаем:

     «Между тем, как мысли наши, лишенные прав гражданства, блуждали в какой-то пустыне бесплодия, вдруг грянул гром, Севастопольский гром, принимаемый земной суетой за последствие дипломатических недоразумений, а христианским созерцательным смирением объясняемый явлением гнева Божия».

     Кокорев говорит очень простые и нужные слова о жизни по Слову Божию, по совести и правде. Без этого, уверен он, все реформы и прочие экономические и политические ухищрения будут простым самообманом, пользы не принесут (в лучшем случае):

     «Не политико-экономические витийства, не парламентские хитросплетенные речи и не разновидные конституции дадут нам разум для благоустройства и возвеличения России, а живущее в простых чистых сердцах Слово Божие».

     Не живущим по Слову Божию чиновникам на судьбы России было глубоко наплевать. Таковые готовы были воспринимать любые западные теории, противные русскому духу и православию (например, западные финансовые). На почве отсутствия совести и страха Божия, присущих русскому православному человеку, расцветали коррупция и казнокрадство.

     Василий Александрович уверен, что Россия не погибнет, русский народ имеет своего Ангела-Хранителя. В статье «Мысли русского, порожденные речью князя Бисмарка» он пишет:

     «В народной жизни существует полное верование в то, что каждая страна имеет своего Ангела Хранителя, осеняющего властительные думы светом разума, и что это осенение умаляется по мере того, как властительность, забывая установленные заветы, начинает впадать в великий грех духоугашения. Поклонники верования в высшую силу, кроме многих доводов, ставят в пример нынешнее положение Испании. Они говорят: давно ли Испания, как страна вечного раздора, изгнала королеву Изабеллу, давно ли доны Карлосы раздирали ее на части и давно ли призванный из Италии король Амедей не мог устоять против народного волнения и должен был оставить свои престол. Все это совершилось на нашей памяти; но вот теперь на престоле младенец — и все тихо и спокойно. Не ясно ли, что Ангел мира и тишины парит над страною, следовательно, есть сила свыше видимой земной силы».

     ***

     Кокорев говорит о том, что Россия ищет лидера, «спасителя», а его искать не нужно, он уже есть — это царская власть, российская монархия:

     «А вот главнейший вопрос: где же этот сильный и при том преисполненный животворных мыслей человек, который протянет на самоткацкий бумагопрядильный станок льняную нитку, оживит Сибирский пустынный тракт кяхтинской разменной торговлей, развенчает Россию с Главным обществом российских железных дорог, испарит и обессилит фирму "они”, прекратит пьянство в деревнях, водворит помещиков в их имениях, придав им доходность посредством мелких винокурен, напоит крестьянских детей молоком и доставит крестьянской семье хотя бы в праздничные дни кусок мяса, образовав при распространении барды сельское скотоводство, выведет землевладельцев из зависимости от "мышеловок” (земельных банков), позволит народу кредитовать правительство своим трудом во всех его видах при исполнении полезных государственных работ, освободит навсегда Россию от накопления дальнейших долгов заграницей, сбережет сибирское золото изменением тарифа в пользу России, устранит мотовство денег заграницей, призовет к жизни солеварение в Пермской и Вологодской губерниях и уничтожит эпидемию чинобесия между купцами, — где этот человек? Человека этого нет и не будет, да и сохрани Бог русскую жизнь от появления его с исключительным влиянием у подножия Престола. Такой человек всегда перейдет пределы должного и потребного и вовлечет общую жизнь в область неведомого пространства. Благо России состоит единственно в спасительной — Богом дарованной ей царской власти, могущей своим велением в постепенном стройном порядке созидать благоустройство русской земли, водворяя все то, что потребно для государственной силы и народного благоденствия, и устраняя все то, что противоречит потребностям самой жизни».

      

     

     Александр II Николаевич (1818 — 1881)

     Вошёл в русскую историю как проводник широкомасштабных реформ. Удостоен особого эпитета в русской дореволюционной и болгарской историографии — Освободитель (в связи с отменой крепостного права по манифесту 19 февраля 1861 года и победой в Русско-турецкой войне (1877— 1878)). Погиб в результате террористического акта, организованного тайной организацией "Народная воля".

     -------------------------------------

     Примечательно, что при всей остроте критики реформ времен царствования Александра II, Василий Александрович не выпустил ни одной стрелы в сторону царя. В этом проявилось и христианское смирение, и терпение, и мудрость Кокорева. Василий Александрович понимал, что разговоры об «ошибках» Александра II делу не помогут, а российскую монархию расшатывать будут. А вот с восхождением на престол Александра III Кокорев воспрянул, с большим уважением и надеждой писал и говорил о новом императоре.

     Нужно сказать, что старообрядцы-поморцы, приемлющие брак (брачного согласия), были лояльны к властям и молились за царя.

     В 1858 году в честь трехлетия благополучного восшествия на престол государя Императора Александра И Кокорев предложил «для выражения верноподданической любви и преданности к Его Величеству собраться 19 февраля на обед» и поднять тосты «за Батюшку Царя Всероссийская и всю святую Русь, за Матушек Цариц и Наследника Престола, за Государя Великаго Князя Константина Николаевича, сердечно и глубоко сочувствующего Державной воли Государя в деле улучшения быта крестьян, за весь Царский Августейший Дом».

     После кончины Александра II в 1881 году поморцы приняли присягу Александру III и отслужили в честь него молебен. После молебна Кокорев пожертвовал 100 рублей на обед на помин души Александра II.[410]

      

     

      

     Александр III Александрович (1845 — 1894)

     Император Всероссийский, царь Польский и Великий князь Финляндский с 1 марта 1881 г.

     В царствование Александра III Россия не вела ни одной войны. За поддержание мира монарх получил от народа почетное прозвание Царь-Миротворец.

     Придерживался консервативно-охранительных взглядов и проводил политику контрреформ, а также русификации национальных окраин. Заключил франко-русский союз.

     -------------------------------------

     Приведем также фрагмент из Заключения к «Экономическим провалам»:

     «Государь-надежа показал уже России в учреждении Дворянского и Крестьянского банков, образовавшихся вследствие непременной воли Его Императорского Величества, значительный шаг к освобождению русского землевладения от "мышеловок" (земельных банков) и в отмене Закавказского транзита благоизволил удостоверить русскую промышленность в ограждении ее от подрыва со стороны иностранцев. Затем, сколько еще в короткое время настоящего благословенного царствования совершилось доказательств созидательной силы, исходящей прямо от воли монарха: сооружение стратегической сети железных дорог к западной границе, приспособление портов к расширению торговли с учреждением посредством добровольного флота постоянных рейсов из Черного моря в отдаленные русские порты Восточного океана и быстрое сооружение железных дорог от Каспия в Среднюю Азию, открывающее новые пути для русской торговли и сообщающее оживление среднеазиатских владений в смысле развития промышленности и упрочения в этих владениях незыблемой связи с Россией, но успехи наших дней не останавливаются на том, что мы сказали: русское сердце радуется самою вожделенною радостью при общих слухах об улучшении в войсках положения офицеров в смысле материального обеспечения и воздает похвалу мудрому правилу о несовмещении государственной, службы с частными занятиями. Кроме всего этого, промышленная жизнь России чувствует себя вступившею на путь ограждения ее внутренних интересов от подрыва иностранными товарами, и это общее радостное самочувствие порождено целым рядом тарифных изменений, направленных к развитию внутреннего благосостояния. И все это, что мы перечислили, исходит прямо из сердечной заботливости нашего возлюбленного Государя о благе и славе России.

     Да будет же он — наше сокровище — виновником дальнейшего и всестороннего благоустройства русской жизни».

     [410] Скроботов Н. Поморцы //Петербургский листок 1881. № 81. С.3.

     В предисловии к своей книге «Экономические провалы», обращаясь к Его Императорскому Высочеству Государю Великому Князю Владимиру Александровичу, Кокорев пишет:

     Переживаемое нами время знаменательно тем, что оно составляет подвиг благоустройства нашей жизни в чисто русском смысле, под сенью Самодержавной Воли и Мудрости. Краеугольным камнем этого подвига и залогом успеха может служить одно только согласование правительственных мероприятий с общими нуждами и потребностями...

     Основания своей веры в будущее России Кокорев видел в трех вещах: крепкой вере народа в Бога (христианство), монархическом устройстве государства и народе.

     --------------------------------------------------------

      

     

      

     Граф Сергей Семёнович Уваров (1786 — 1855)

     Русский государственный деятель, министр народного просвещения Российской империи, президент (1818 — 1855) Императорской Академии наук, действительный член Императорской Российской академии (1831).

     "Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование... совершалось в соединённом духе Православия, Самодержавия и народности ". С.С. Уваров

     ---------------------------------------

     Эти три столпа удивительно соотносятся со знаменитой формулой графа С.С. Уварова. «Православие, Самодержавие, Народность».

     В статье «Мысли русского, порожденные речью князя Бисмарка», Кокорев следующим образом сформулировал свое кредо:

     «Каждое государство выражает свою силу по-своему, сообразно географическому положению. Сила Англии — окружающий ее океан, сила Германии, находящейся в средине Европы, — два миллиона войск, но сила России совсем особая и вовсе не сходная с силою других государств. Ее сила — в сохранении своей силы под спудом. Ее могущество — сто миллионов народа с Самодержавным Царем во главе».