Аннотация: Не всегда коту масленица, как и водителю не всегда зеленый свет...
Миновав площадь с песочно-бурым под стать постаменту памятником Ленину, Валентин с Санькой вышли к углу тенистого городского сквера и повернули на Советскую улицу. Вскоре приятели поравнялись с газиком, печально ожидавшим "бродяжек" напротив дома номер двадцать три.
Набрав скорость, шофер чуть не прозевал крутой поворот на Мичуринскую, благо Спицын успел тормознуть лихача. Собственно, через минуту автомобиль поравнялся с проходной автоагрегатного завода.
Время было по-летнему детское, вокруг светлым-светло, электричество в гостиничке еще не зажигали... Спать ложиться рано, и Валентин предложил прокатиться до места, где помещалась барабан с заветной продукцией "Камкабеля".
Что ни говори, но в душе Спицына скребли кошки, отравляя сносно сложившийся день. Слова снабженца Николая Николаевича: "...одиннадцатый габарит "газону" не потянуть, не по зубам малышу такая махина..." колючей занозой засели в голове инженера. Стоило чуточку задуматься о скрытом в них смысле, и в душе парня зарождался неподдельный страх. Уж лучше оказаться во всеоружии перед возможной неприятностью, чем ночью бессонно до восьми утра гадать, что да как...
Санька же бесшабашно, без лишних вопросов подтопил И газик, словно ласточка, понесся по асфальтовому шоссе, оставляя позади тщедушные посадки лесополос.
Слад ОКСа располагался за городской чертой, рядышком со строительством корпусов нового цеха. Стройка считалась амбициозной - территория площадью чуть ли не со старый завод. Длинные сдвоенные корпуса чуть ли не с белоснежными стенами видны издалека, как сказочный Китеж-град высились посреди заросших чахлым кустарником, подверженных семи ветрам, просторов. Поравнявшись с обнесенной рваным сетчатым ограждением стройплощадкой, свернули направо, согласно коряво написанному указателю "База". Разбитая вдрызг грунтовка, путляя, привела к глухому забору из железобетонных плит ПО-2, такие знаете ромбиками. Поныряв в дорожных колдобинах, вырулили к качаемым ветром створкам ворот, сваренных из листовой стали, способных выдержать даже вражескую осаду. Вот и склад отдела капитального строительства.
Вопреки предостережению Фиры Марковны, никакой "вохры" у входа не случилось, очевидно, хранилище в дневное время охранялось спустя рукава, заходи кто хочешь... Спицын с водителем ступили за ограждение. Впереди вдоль ушатанной дороги поблескивал окнами в лучах солнца щитовой барак, наверняка складская бытовка. Предусмотрительно обойдя с виду пустующее строение, напарники оказались в запутанных недрах заводского "арсенала".
Тут и залежи труб, и фермы металлоконструкций, и неясного назначения диковинные агрегаты и, наконец, распакованные цилиндры кабельных бухт. А над этим разномастным хозяйством высился непомерно здоровенный барабанище с толстенными жилами, ярко синего цвета.
- Санька, - не сдержав удивления, воскликнул Валентин, - вот это громила! - и, подойдя поближе, категорично констатировал. - АСВ: алюминиевый, силовой, виниловой изоляции... Точняк наш по маркировке. Подожди, гляну сечение... - ну, сто пудов, наш красавчик!
Громадная бухта с кабелем превосходила масштабы, ожидаемые приезжими снабженцами. Да разве мыслимо на хлюпком газике утащить столь разлапистую махину! Валентину тотчас предстала картина, как трехметровую в диаметре бухту загружают в кузов автомобиля. Борта откинуты, но барабан гораздо шире, зловеще перевисает, грозя перевернуть грузовик. Наконец, негабарит худо-бедно отцентрирован. Майна! Троса откинуты, непомерный груз плюхается вниз и следом раздается удручающий скрежет, а затем ужасающий лязг. Переломилась сама рама автомобиля, из-под днища выдираются сплющенные колеса, а бедный кузов трещит и крошится по сторонам... И предстает донельзя печальная картина - недавно целехонький газик превратился в кучу искореженного железа и расщепленных крашенных досок, придавленных сверху непомерной жабой, ничуть не повредившейся бабины. Правда, та слегка покосилась на куче негожего вторсырья, но, сдается, останется лежать вовек, уплотняя прессом останки несчастного грузовика.
Подходит вразвалочку Санька, восхищенно оглядывает фантастическую бухту. Медленно обходит барабан кругом, примеряется к тому навроде штангиста-тяжелоатлета к рекордной штанге. Затем мужик порывисто подергивает плечами, словно эти тонны уже готовы вмять человека в землю. И отходит прочь, почесывая затылок...
- Ну что скажешь, бесполезное дело?! - с неподдельной надеждой вопрошает Спицын.
Инженер уже четко осознал, что решающее слово остается за водителем грузовика, против воли которого только полный дурень сподобится пойти. Но и заручаться поддержкой легкомысленного мужика отнюдь не благоразумно.
Шофер отыскивает длинную рейку, идет прикидывать ширину кузова, затем еле вскарабкивается на бухту кабеля и промеряет диаметр барабана. Остается лишку сантиметров шестьдесят, а то и больше. Водитель кумекает...
- Вот если бы удалось прикрепить барабан к днищу кузова... - загадочно произносит Санька, - Ну, скажем, сквозным крепежом, болтами... Тогда как пить дать встанет намертво!.. - но полной уверенности в задумке нет, и мужик опять чешет головенку.
Валентин же сразу засомневался в выполнимости такой операции. Разумеется, найти подходящие болты, шайбы и гайки - не проблема. Но вот как исхитриться произвести разметку отверстий, чтобы совпали, затем как просверлить или пробуравить нужные отверстия, да и как подлезть под мост и трансмиссию, чтобы просунуть эти гребаные болты с шайбами. Сколько это займет времени - тоже дюже важно... А главное, не вырвет ли тряска при движении головки болтов из старых досок днища кузова... И тогда наделаешь таких дел на оживленной трассе - то если самим не будет каюк, но уж тюрьма непременно!..
Валентин под давлением таких причин сдается, предлагает не делать погрузку кабеля, впрочем, отчетливо понимает, чем грозит инженеру бесполезный прогон автомашины. Но водитель еще пыжится...
- Где наша не пропадала!.. Пусть борта будут открыты, прикрепим по бокам красные флажки - обозначим, значит, габарит. Закрепим бухту на болтах, а через ейную ось пропустим стальной кол или трубу, поставим растяжки на толстой проволоке... Бог даст, потихонечку доедем...
Эх мудрила грешная - Господь даст, а потом возьмет... - Валентин уже разозлился на упертого мужика, неужели тот согласен курочить собственный автомобиль ради этой чертовой бухты. Наоборот, это инженер обязан выступать за доставку кабеля на завод, умело используя подручные средства и способы. А выходит обратное. Получатся - Санька как бы "патриот", а Спицын сразу в кусты, типа мальчик сдрейфил...
Но береженого, как говорится, Бог бережет... Зримая картина страшной аварии на торной дороге, а то и на "федералке", опять предстает перед глазами инженера... Раздумывать тут нечего, решение за ним! Ну, в порядке вещей, лишат премии, получит выговор... - в худшем, но это навряд, попрут с работы. Здесь же представится случай посудиться и даже получить компенсации за неотработанное время, Валентин на зря имел пятерку по трудовому праву. А вот за аварию, серьезную аварию, за катастрофу на дороге - никто не пощадит, даже если останутся живы. Итак, решено! Спицын выказал водителю имевшиеся опасения, а главное, припугнул тюрягой...
Санька теперь тоже засомневался, видно, смекнул, что лучше не искать приключений на собственную попу. Мужик нерешительно протянул:
- Как бы паразитка-бабина не перевернула газон к херам. Занесет на спуске - пиши пропало. Одно дело окажемся вверх тормашками, а другое - расплющит, как лягушек по асфальту. - И, ища новое оправдания произнесенному, прибавил. - Еще бяка случилась - тормозная жидкость стала утекать из гидравлики. Боюсь, тормоза с таким грузом откажут, тогда точняк пиши пропало! Ну, к лешему!..
Валентин смекнул - вот и нашлось оправдание собственному малодушию, точнее, опасению везти негабаритный груз. Нежелание брать кабельный барабан теперь легко выставить идеей водителя, у которого машина толком не работает: зажигание барахлит, тормоза ненадежные... Да и в теме дорожной безопасности водитель, что не говори, главная уголовно наказуемая персона.
Да, правду баешь, - выдохнул инженер, - с такой махиной только так загремишь на тот свет.
Шофер чуток приободрился, наверное, смекнул, что избежит нагоняя начальства за дезертирство, коли такое решение примет сам инженер. Водитель на радостях ополоумел, возомнил невесть что, начал молоть очередную ересь, что если инженер готов оплатить возникшие издержки, привлечь опытных такелажников для крепления бухты, то Санька, конечно, даст согласие на погрузку и поедет обратно...
Валентин потерял терпение, наблюдая двурушническое поведение шофера: "Ах ты, подлая душа!" - подумал парень и зло выговорил:
- Ну, если так думаешь, то и карты в руки... Тогда загрузим бабину, выправлю бумаги и уеду отсюда поездом... Ну а сам, Санек, ехай, как хочешь. Коли справишься, то езжай... - и не сказал вслух: "Может, дурачина, шею свернешь?.."
Водитель же после лихого разворота поворота планов быстро вывернулся, дал заднюю, невольно высказал потаенное соображение Валентина:
- Вот черт, заехали... А впереди выходные, придется торчать до понедельника, да и там неизвестно, как пойдет... Завязнем тут надолго!
Валентин перебил ставшего уныло ныть шофера:
- Ладно, не бери в голову. Поехали отсюда, завтра видно будет, утро вечера мудреней...
Поужинали в кабине, дыхание затруднял спертый воздух, пришлось настежь распахнуть дверца. Прохладный вечерний ветерок приятно обдувал, давешние заботы постепенно отошли на второй план.
Санька, подзакусив, расслабился и взялся рассказывать о собственных мытарствах, вызванные пристрастием к зеленому змию. Уж что так повлияло на него, какие уж там токи эфира, однако водителем овладел приступ безудержного откровения.
Парень, как и повелось у невольных жертв пития спиртного, божился, что не алкоголик. Хотя заметил, что уже два раза побывал на лечении в местном наркодиспансере. Тамошнее лечение ругал - якобы толка нет никакого, издеваются над бедными людьми. Супостаты вкалывают сульфазин, который приносит "пациентам-невольникам" страдания, нещадно болит не только тело, но и "все косточки...". Одним словом, сажают вконец сердце бедным мужикам. Только те несчастные горемыки как пили раньше, так и продолжают лакать водку после выписки.
Касательно самого себя - намеренной тяги к выпивке парень не испытывал, может вовсе обойтись без алкогольных возлияний.
- Что, не мужик, что ли?! Да, только получается не как у добрых людей. Не везет последнее время... Обыкновенно после получки или накануне праздничной даты приходится выпивать за компанию. Как прикажите отказать корешам - сочтут полным безлюдьем! Ну, приму на грудь стаканчик другой, только мужики выхлещут водяры и по домам разбегаются. Ну а Санька?... - судьба-злодейка, будь неладна, забирают в вытрезвитель. Непонятно только, с какой стати... То ли живу подалее остальных, по пути развозит окончательно, то ли нутром слабенький стал, хотя на печень не жалуюсь... Но уж слишком быстро косею. Короче, куда не кинь, везде клин!
А в вытрезвиловке порядки строгие, наутро выписывают кругленький штраф, да и сообщают по месту трудоустройства. Ясное дело - кругом неприятности: и дома, и на службе.
Случается хряпнуть соточку-две в рабочее время. Не без этого, конечно, да что поделать, профессия такая подлючая - шоферюга. Без выпивки - ну ни как! Каждый лезет с пол-литрой, только уважь, дядя - подвези да отвези... Да это полбеды, только механик-гад, вот - тут как тут! Видно, дружки поганые закладывают, выслуживаются, топя товарища... А кадровику того и надо, сразу навешивает тридцать третью статью, якобы "у нас нет незаменимых..." Приходится писать по собственному желанию.
Таким образом, Александр сменил уже пять-шесть предприятий, одно выручало - шоферы завсегда нужны, хоть и пыжатся руководители, пытаются марку держать...
Думал парень бросить эту треклятую выпивку, замучила вконец, да не получается.
- А если раскинуть мозгами, оглядеться по сторонам, чем паря хуже остальных - везде пьют, кругом пьянствуют. Видимо, время такое алкогольное настало. Чудно становится, если по-серьезному вдуматься - куда это зашли, неужели народ страх Божий потерял... И устраиваешься, даешь для протекции бутылку, из-за этой же "бутылки" получаешь под зад пинком, и опять же ставишь доброму дядюшке пузырь коньяка, чтобы не марал, сволочь, трудовую книжку.
Ну а дома - еще хуже! Опять же, жена (Наталья, как знал Валентин) взяла моду в дело и не в дело устраивать скандалы, а последнее время как осатанела. Чуть что, так покидает вещички в узел и уматывает к мамане. Да больно, глупая, там нужна - через неделю возвращается обратно.
Самому, понятное дело, приходится засунуть гордость в задницу и просить прощения, обещаю, что больше в рот не возьму ни капельки... Да и взаправду случалось иногда такое воздержание - бывалоча, месяца по три жил на сухую, терпел и даже привыкал к трезвому образу жизни. Да только свинья завсегда лужу найдет. Срывался, по малой ерунде сходил с колес, стоило только чуток пригубить, как надирался до зюзи... и опять пошла та же катавасия.
Скажу честно, по пьяной лавочке Натусю пальцем не тронул, наоборот, только женины оплеухи получаю. Случалось издерет до крови, что бешенная кошка. Да терплю, знаю собственную вину. Хотя, - водитель нахохлился, - не возьму в толк, чего той дурехе надо. Если честно - живет как у Христа за пазухой. Зарплату и немалую по теперешним меркам домой сполна приношу, с ножом, как другие по улице не гоняю - несу только в дом, в семью. Должно с жиру бесится - заключил мужик и, горестно вздохнув, продолжил:
Скажу как на духу - живем как баре. Одних ковров - три штуки! Голые не ходим. Наташке вон - прошлый год триста рубчиков на шубу цигейковую отвалил... Это, конечно, понятно - на одну зарплату трудновато будет, так кроликов держим, супруга вяжет детские пуховые шапочки, а то и косынки (правда, последнее время те хреново идут). Да и сам за здорово живешь настропалился кролей щипать, только так отскакивают. Летом сено заготавливаю, в выходные зеленку кошу по лугам, стараюсь больше клевер выискать... Одним словом, ни лодырь, ни лежебока какой, черной работы не боюсь... Честно сказать, даже если и пришьют тридцать третью и никуда брать не станут, уверяю - не пропаду, как некоторые. Наймусь шабашником: дома рубить, дороги мостить - так еще больше заработаю.
Да вот, не понимает баба, не возьмет в голову, какой золотой мужик корове достался. Подавай, понимаешь, дурехе трезвенника... Ну не пил бы, не курил бы... оттрубил бы положенные восемь часиков, завалился бы дома на диванчик, ноженьки задрал, газетку почитываю, а вокруг хоть трава не расти... Такой, что ли, в хозяйстве мужик нужен? Живет тут рядом у один интеллигент... Так, хлеба досыта не едят, а ведь не пьет, правильный такой из себя, да толку с такого пентюха - ноль.
А сам, дурак, из-за жениных придирок, два раза по глупости в дурдом ложился, вроде как обещался с водкой завязать. Страшно вспомнить, какие муки перенес, сульфазин в дугу скрючивал, ажник косточки сводило. В тюряге и то лучше приходилось... А Натуся довольная - передачки приносила, в подвальчик спускались с тоски перепихнуться... - ничего не попишешь, шустрая, однако, бабенка. Это нравится на халяву, как говорится, на чужом хребте - да в рай!
И тут Санька зло заматерился, забрызгал слюной. Валентин брезгливо отодвинулся в сторонку, с опаской взглянул на раздухарившегося водителя - уж не сбесился ли мужик из-за переполнения чувств. Да и как рассудить, наверняка бедняка с белой горячкой в психдиспансер доставляли. Какой дебил туда добровольно ляжет, поди, врет парень...
Валентин еще в начале поездки стал подозревать, что водитель "не пролей капли". Но Санька упорно держался. К примеру, пришли недавно в гастроном, потоптались у винного отдела, но напарник ни гугу. Определенно, шофер понимает, что в дороге выпивать нельзя. Получается, уж не такой мужик пропащий, а, возможно, и наговаривает на себя лишку. Встречаются такие экземпляры - приписывают себе дурацкие склонности, думают, так проще втереться в доверие.
А зачем Санек тогда взъелся на собственную жену? Впрочем не исключено, что та по правде злобная мегера. Считай, период материального становления у них за плечами, живут в достатке, дети повзрослели - чего Наталье тогда не хватает, коль Санька не врет? Одно Спицын знал наверняка, если жена сетует на пьянство мужа - то, как ни крути, повод тому наверняка в наличии. А значит, Наталья права. Сама мать-природа на стороне женщин. Хотя как сказать... И в той вредной страсти мужа не малая вина жены, причина тому - женское невнимание, равнодушие к внутреннему миру близкого человека. Да и сами супружеские отношения как правило пущены на самотек. И как не божатся обиженные судьбой женщины, якобы все на свете перепробовали, чего только не предпринимали, чтобы отвадить мужнину злую напасть - но тот, мерзавец, никак не остановится. Пожалуй, говорят так бедняжки для очистки совести, выгораживают собственную душевную лень.
Воцарилось напряженное молчание. Валентин вживую представил отвратительные запои давно умершего отчима. Ребенка бесил пьяный гонор потерявшего рассудок взрослого, ставшего "безрогой скотиной". Несчастная мать беспомощно рыдает, в бессилии прекратить пьянство мужа. А то и наоборот, исходит праведным гневом, клянет человека, испортившего жизнь. Потом наступал тайм-аут, матушка прощала раскаявшегося муженька-забулдыгу, сочувственно внимая слезным заверениям, хотя заведомо знала - словам супруга грош цена. Через месяц-другой грустный сценарий повторялся сызнова.
Ну как тут не скажешь вослед Льву Толстому: "Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая несчастлива по-своему". И потому нет единого рецепта для достижения семейного благополучия...
Обоюдная немота сделала благое дело. На Валентина накатила сонливая усталость, и впрямь денек выдался нелегкий. С самого утра в дороге - непрерывный поток впечатлений, поневоле голова пойдет кругом. Да и стемнело уже. Пора на боковую... Упрямый водитель на повторное предложение Спицына заночевать в заводской гостинице наотрез отказался. Вот ведь упрямец! Ну да Бог с ним, пусть охраняет казенный газик. Да и как сказать, видимо, шоферу видней, как-никак ночевка в дальней дороге не новость для парня, тут как говорится - не учи ученого...
Суббота встретили вредным моросящим дождем. Под ногами слякотно, и в душе Спицына стало кисло. Тоскливо ныло под ложечкой, мысли одна гаже другой навязчиво лезли в голову. Вконец одолело намерение еще раз убедиться в невозможности транспортировать злосчастную кабельную бухту на маломощном газике. Раздраженно ругая себя за глупую зацикленность, инженер, выложив собственные тревоги шоферу, предложил тому проехаться до склада ОКСа. Вопреки опасению, что водитель воспротивится, Санька не выказал недовольства. Настроение у мужика веселое, верно, недурно выспался в капсуле-кабинке.
Не откладывая на потом, напарники чуть свет поехали на оксовский склад. Оставив автомобиль у закрытых на амбарный замок пуленепробиваемых ворот (охрана таки имелась), юркнули в прореху бетонной плиты ограждения. Раскоряченная бухта - синяя зараза, издалека мрачно красуется среди рядов деревянных контейнеров и разномастных строительных конструкций.
Опять приятели стали обреченно нарезать круги вокруг кабельного барабана, а тот, как назло, предстал еще массивней. Бухта, словно разбрюзгла под дождем, тяжело обвисла - экая, черт, громада!
Очередной раз посетовав на невезение - винить больше некого, горемыки потопали к конторскому бараку. Молча присели на замызганное крылечко и закурили. Тут парней и застигла злосчастная "вохра". Противно заскрипели несмазанные петли, напарники, вскочив на ноги, едва увернулись от распахнутой дверной створки. На пороге возник дедок в застиранной гимнастерке и цивильных штанах, заправленных в потерявший вид кирзачи. Прочистив горло, страж вскликнул петушиным дискантом:
- Кто такие! Какая нелегкая сюда занесла! Здеся закрытая территория, посторонним вход запрещен.
Инженеру пришлось детально объяснить охраннику причину нахождения в заводском складе.
Сторож успокоился и деловито попросил закурить, будто затребовал пропуск или еще какаю ксиву.
Постепенно стала собираться складская братия. Лениво переговариваясь, работяги рассаживались на завалинке барака. Подъехал на скрипучем велосипеде тощий верзила с опухшей физиономией и заспанными глазками-щелками и сразу торопливо направился к гостям. По виду - неприятный тип, того и гляди начнет выскребаться. Но вопреки поспешной догадке, жирдяй оказался добродушным малым, да и голосок имел слабенький, словно девичий. Представился складским мастером, поинтересовался - зачем пожаловали в такую рань. Спицыну пришлось по новой объясняться о цели визита.
Тем временем крыльцо уже обступила ватага складских битюгов, с виду грузчиков-такелажников, но и не исключено, что жаждущих с утречка опохмелиться местных завсегдатаев. Вникнув в нужду приезжих, посыпались советы один одного бестолковей, нашлись даже "добровольцы", обещавшие подсобить в погрузке. Да Валентин и не возражал, коль представится такая нежелательная ситуация.
Но к счастью не представилась.
Раздался рычащий мотоциклетный стрекот, и вплотную к гомонящей толпе резко затормозила ядовито красная Ява. Лихач, пижонистый парень в дорогой кожаной куртке, ловко поставил мотоцикл на боковую подножку. Люди расступились перед ним - не иначе рабочая аристократия. Тощий начальничек радостно возопил:
А вот и Виктор Павлович приехал, не задержался, - сказал мастер и добавил в сторону Валентина одними губами,- брат жены босса. - И в полный голос представил, - это наш крановщик, прошу, товарищи, любить и жаловать.
И первый протянул руку, здороваясь с мотоциклистом. Следом поочередно подошли, приветствую родственничка, смолкнувшие работяги.
Крановщик раздосадован, обижен, что в субботнее утро сдернули с теплой постели.
Пижон снисходительно, с критической миной выслушав Наши сбивчивые объяснения на счет обустройства крепежа бухты, и барским тоном, будто творя благодеяние, посоветовал не затеваться с погрузкой.
- Эх, ребятушки, - глупая затея... Не по уму сюда приехали...- деловито, с ехидцей хмыкнул. - Да полный пипец получается. Мужики, что жить надоело? На хрена хребет подставлять под такую дурынду... Да пятьдесят первый газон на повороте, как пить дать перевернется. Не будет тогда ни дна, ни покрышки... - и засмеялся вредным смехом.
Складской мастер подобострастно внимал словам крановщика, согласно кивая головой на каждый резон родственника директора.
Да, да, правильно говоришь, Виктор Палыч. Овчинка выделки не стоит...
И тут блатной крановщик окончательно порушил планы погрузки кабельной бабины:
- Да с таким негабаритом гаишники из города не выпустят. Махом словят и отправят в отстойник под арест... - и уже наставительно подчеркнул. - И будете ребята ждать второго пришествия до тех пор, пока там с начальством разберутся. А потом придется искать Зил или Камаз для перегруза, - сочувственно охнул?- дело получится канительное... Ну а газон несчастный тем временем по частям оприходуют. И ничего тут ментам не докажите, у них завсегда шито-крыто, а будете фордыбачиться - статью пришьют. - И уже миролюбиво посоветовал. - Представьте только, какая морока получится... Пока у вас, парни, хоть руки свободны , сели и поехали порожняком восвояси... Отделайтесь легким нагоняем, пузырь после взбучки раздавите и забудете...
Да уж, весомые аргументы привел крановщик Виктор Павлович.
И тут разом загудели вероятные помощники-грузчики. И резюме шурина директора обросло ужасными подробностями, после которых редкий строптивец отважится на столь дерзкую, точнее сказать, бессмысленную авантюру.
Для Валентина такой оборот - будто гора с плеч свалилась. Ну а Санька, а какой с водителя спрос, главное, что техника цела, да и без штрафных санкций обошлось...
- А вот и наша Фира Марковна!.. - радостно возгласил тощий мастер-верзила. - С кладовщицей и обсудите дела, товарищи.
К складскому бараку подошла вчерашняя знакомица Валентина, скромный домашний вид женщины в корне преобразился. Завитые на бигудях волосы, губки подкрашены алой помадой, в ушах золотые сережки. Одета как на праздник, понарядней иной модной девчонки.
- Марковна (с ударением на "о"), чего вырядилась!.. - то ли в шутку, то ли уничижительно окликнул кладовщицу языкатый крановщик.
- Замолчи, балбес! - не уступила парню женщина, ставя на порожек кошелку, покрытую рушником, съязвила. - По репе давно не получал, никакого уважения...
Стало ясно - промеж них велась беззлобная шаловливая игра...
- Тут мадам, заезжие клиенты поджидают, - с двусмысленным намеком нагловато продолжил парень, - да только у гостей нехилый косяк получился.
- Да ну тебя, Витек, не умничай,- назвав по-свойски снисходительно, кладовщица разом поставила малого на место. И, не обращая на задаваку внимания, сделала щедрый салют складским. Затем деловито, как давно знакомому, протянула Спицину руку.
- Валентин Сергеевич, неужели сложности возникли?
- Да уж, Эсфирь Марковна, серьезная проблема нарисовалась.
И инженер без лишних подробностей обрисовал суть возникшей загвоздки. Женщина внимательно, но в тоже время с затаенной в глазах мыслью слушала Валентина. А когда Спицын закончил, покачав головой, сожалеюще произнесла:
- А еще вчера чувствовала, что с отгрузкой кабеля АСВ со склада ничего не получится.
- Отчего же так? - удивился инженер.
- Да как сказать... приехали в пятницу вечером, ни к селу, ни к городу. Примету такую заметила, редко обманывает...
- Да еще бы на телеге причапали... - съехидничал крановщик Виктор. - Это надо полными дурнями быть, чтобы за одиннадцатым габаритом на хилом газоне за тридевять земель пиликать. Что, мужики, не правильно говорю... - обратился к доселе молчаливой складской братии.
Та радостно загалдела, наконец, статистам дали слово молвить... Но Фира Марковна замахала на них рукой, мол, прекратите гвалт, и твердо произнесла:
- Пошли в бытовку, позвоним Федор Терентичу. Что тот скажет, может чего дельного посоветует.
Прежде чем набрать номер телефона, кладовщица деловито натянула синий затрапезный халат, который разом ее состарил, превратил в подобие школьной технички. Но и тут, вопреки посконному облачению, женщина даже в разговоре с начальником не утратила властные командные интонации. Со стороны походило на учиненную Федору Терентьевичу головомойку, словно тот снаряжал экспедицию за кабелем. Галингер чисто по военному, без лишних эмоций описала сложившуюся ситуацию с отгрузкой. Вывод следовал непреклонный - грузить бухту с АСВ нельзя. Произошла разительная метаморфоза - вчерашняя миловидная, учтивая женщина в глазах Валентина предстала в обличье суровой начальницы.
Спицыну оставалось только помалкивать. Парень уже опасался, что кладовщица обратит гнев на него, ну или представит инженера в глазах пожилого товароведа никчемным пустышкой, так ни рыба, ни мясо...
- Тебя! - женщина протянул трубку Валентину, перейдя на "ты", видимо, Терентич дал меткую характеристику непутевым клиентам.
Валентин, было, взялся объяснять возникшую ситуацию. Парень оправдывал себя - якобы советовался в городским электросетями, да и опытные спецы на родном заводе проигнорировали размер кабельной бухты. Короче, бездумно понадеялись, что Газ-51 сдюжит этакую махину.
Старый многоопытный товаровед не стал журить молодого инженера, даже "молодо-зелено" не прозвучало. Но дал дельный совет: Спицыну следовало созвониться с собственным руководством, и уж пусть те сами решат, как дальше поступить. По причине выходного дня заказать телефонные переговоры из конторы "Автозапчасти" не получится, придется ехать на городской почтамт и созваниваться оттуда. О результатах переговоров Федор Терентьевич просил сообщить по домашнему... визитка товароведа у Валентина имелась.
Жалко то, что опять день пропадает. Инженер знал - междугородняя телефонная связь процесс крайне медленный, случается полдня, а то и больше, дожидаешься соединения между абонентами.
Фира Марковна сочувственно посетовала на недостатки телефонии, но ничего не попишешь, чай не Москва. Женщина опять стала доброй и отзывчивой, будто и не было давешней "железной леди". Подобное "раздвоение личности" не случайно - напряженная складская суета среди постоянно хмельных грузчиков, нахальных снабженцев, непрестанной ругани и мата, определенно, наложили отпечаток на израненную женскую душу.
На искреннее предложение кладовщицы испить горячего чайку (предусмотрительно принесена домашняя снедь) Валентину пришлось с извинениями отказаться. Расточать время на дружеское чаепитие теперь не с руки, волынить не годится - волка ноги кормят. Эсфирь Марковна не подала вида, что расстроилась из-за отказа от угощения, хотя остатки вчерашнего вечера жарила и парила, отнеслась с пониманием... Только при расставании напомнила Валентину об обещании посетить братскую могилу на Вознесенском.
Переговорный пункт размещался на улице Красина, в старинном особняке купца Миронова. Связаться с родным городом обещали по истечении часа. Чтобы не просиживать штаны, Спицын обследовал прилегающую округу.
Начал с палат Миронова. На обшарпанном фасаде выделялась красная мемориальная доска с литыми буковками, возвещавшая, что дом наделен охранным статусом, как объект культурного наследия регионального значения. Следом размещался рельефный текст, обещавший тяжкие наказания людям, причинившим вред зданию. Но, судя по состоянию особняка, эта угроза - пустой звук.
Сама улица не зря носила имя первого наркома Внешторга - в дореволюционных строениях размещались торговые конторы и архаичные москательные лавки провинциального пошиба. Лежала Красина на холмистом берегу Становки, начиналась у мостков к входу парк Бурцевой горы, пересекала Пролетарскую у углового помпезного дома с башенками-пинаклями, а далее шла под уклон. Где метрах в двухстах за домом Миронова обрывалось асфальтовое покрытие, и окружающий пейзаж принимал уже чисто деревенский колорит.
Наконец, судьба смилостивилась над горемыками. На другом конце телефонной линии оказался заместитель директора завода по коммерческой части Быстрицкий Лев Аркадьевич (по кличке Модный) кудрявый брюнет с тонким итальянским профилем. Друзьям повезло, как раз сегодня того поставили оперативным дежурным по заводу. Случай редкостный, видимо, Модный не угодил самому директору. Но загвоздка состояла в том, что Валентин Спицын проходит по ведомству главного инженера, а коммерческому никакого отношения не имел.
Но парень быстро сообразил и нашел выход, благо разбирался в заводской иерархии. Водитель газика, как транспортник, состоял в непосредственном подчинении Быстрицкого. Рассказав о возникшем казусе с погрузкой кабельного барабана, Спицын, не дав замдиректора переварить сказанное, тотчас подставил к телефону Саньку, полагая "экспертное" мнение того гораздо весомым для слуха начальства.
Шофер осторожно берет трубку, того и гляди, та выскользнет, как увертливая рыбина, из заскорузлых рук. Собравшись с духом, водитель, заикаясь, докладывает шефу:
- Лев Ркадич, никак нельзя такую громаду везти на газоне. С этой дурой гаишники сразу тормознут, поставят на вечный прикол... На нее только бы посмотреть... Страх один - газик такую с места не сдвинет, рессоры лопнут! - на реплику замдиректора, уже малость осмелев, войдя в роль, категорически заявил. - Эту бандуру отказываюсь везти! Мне жизнь дороже. Да и машину негоже гробить, полгода как с капиталки пришла, - в ответ на слова начальника, уверившись в собственной правоте и непогрешимости, Санька отчаянно заявил. - Да хоть увольняйте, даже по статье... сказал не поеду, значит не поеду! Я в тюрягу не хочу, с таким е***ым грузом туда только и место! Поймите, дорога дальняя, сплошь уклоны и горки... Не поеду, хоть режьте!..
Мужик уверенно передает трубку Спицыну. Быстрицкий холодным, недовольным тоном велит возвращаться обратно. Валентин внутренне ликует, прокатило... Но чтобы компенсировать холостой прогон автотехники, замдиректора приказывает попутно заехать в Ливны Орловской области и загрузится приготовленными для нужд предприятия комплектующими изделиями на заводе Ливгидромаш. Что сказать - разумное решение, Модный поступил мудро - и волки сыты, и овцы целы. Напарники себя реабилитируют, да и бухгалтерия избежит лишних расходов.
Спицын уточняет насчет главного инженера и доверенности для Ливгидромаша. Замдиректора обещает известить техническую службу, а доверенность выслать по месту телеграфом. Ура, дело сделано, вывернулись!..