Краснопёрова Ариадна
Ролевик: Наследница чужой воли

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
  • Аннотация:
    Зоя Альба никогда не чувствовала себя частью этого мира. Он был слишком тесным, слишком предсказуемым и очень недружелюбным. Нет, какой-то особой неприязни со стороны судьбы не было - всего лишь полное отсутствие какого-либо смысла в жизни, важности собственного существования.
    Ну, что ж... теперь всё будет иначе.
    Примечения: перезапуск Плутовки
    Страница автора
    Обновлено: 14.02.15

Оглавление:

  1. Путь в другое
  2. Жёлтое небо
  3. Красавица и чудовище
  4. Купля-продажа
  5. Грызня за жизнь
  6. Голод за кухней
  7. Пыльная память
  8. Стрелы и книги
  9. Игра на понижение
  10. Меланхолия

Глава 1.
Путь в другое.

  Здравствуйте.
  Меня зовут Зоя Альба Гонсалес Пуга. Я родилась в России, в 1997 году, в одном из небольших городков близ Урала. Мать отказалась от меня ещё в роддоме: ребёнок с пороком сердца, волчьим нёбом и дисплазией тазобедренного сустава оказался непосильной ношей для шестнадцатилетней девчушки.
  В возрасте трёх с половиной месяцев меня удочерила семейная чета из Испании, Эктор Гонсалес и Дулос Пуга. После пяти операций и пары лет реабилитации, меня уже почти нельзя было отличить от других, здоровых детей. Почти. Разве что я больше всех кричала, смеялась и плакала. Иногда даже всё это одновременно.
  Первые годы психиатры дружно твердили, мол, вырасту — успокоюсь. Не успокоилась. В семь лет у меня диагностировали СДВГ — синдром дефицита внимания и гиперактивности. В девять диагноз изменили на «пограничное состояние личности», хотя его не бывает у детей. В десять подозревали шизофрению, что, опять же, не детское дело... В одиннадцать — что-то ещё...
  ...а в тринадцать мне надоело пить таблетки, и я перестала демонстрировать симптомы. От этого сами симптомы никуда не делись, но зато мама больше не закусывала трагично губы, пытаясь выяснить, что же со мной не так, и почему я не могу быть как все. Нет, родители меня любили — точно так же, как некоторые люди любят автомобиль, в ремонт которого они вложили неоправданно много денег и сил. Я бы хотела быть кем-то, кто не доставлял им столько проблем... но мало ли чего я хочу.
  Родители старались, чтобы я не забывала родной язык: нанимали учителей, старательно знакомили меня с детьми русских эмигрантов, показывали советские мультики и не пропускали ни единого русскоязычного мероприятия в округе. Наверное, кроме сходок мафии — туда через спам-рассылку не приглашают.
  За это я им благодарна чуть ли не больше, чем за, собственно, усыновление, потому что... Вам знакомо ощущение, будто мир нереально маленький? Мир — маленький, а вы большой и никак не влезете в этот мир, не сломав себе ноги, не отрубив себе сердце и воображение. Будто эти слабые руки, это отражение в зеркале — не вы. Хотя, возможно, это всё-таки часть вас. Крохотная такая, как снежинка на верхушке айсберга.
  И все вокруг требуют, чтобы ты был этой снежинкой, а никак не айсбергом. А то и того хуже — не этой снежинкой, а другой, более приемлемой, больше зарабатывающей и белозубее улыбающейся.
  Знакомо? Раз вы читаете эти строки — наверняка.
  Русскоязычная часть интернета стала для меня спасением. Местом, куда я могла поместить хотя бы часть моего айсберга. Что было там, чего не было в остальном мире?.. Фантазия. То есть, фэнтези. Англоязычные авторы коммерциализируют любой продукт, что у них только ручка поднялась произвести. Испаноязычные... там две строчки связал — уже поэт, получай премии и восхваления. И только в странах СНГ на хороших авторов всем так плевать, что они могут позволить себе роскошь писать то, что им хочется, а не то, что будет продаваться или вызовет восторг критиков.
  Вы, наверное, к этому уже привыкли, но для меня... это было как глоток свежего воздуха, оконце в мир фантазии. Можно было быть не человеком, жить в любую эпоху: настоящее, прошлое, будущее, альтернативные вселенные. Можно было быть мальчиком, девочкой, воином, шпионом, убийцей, вором, магом, благородным паладином и полным растяпой. Можно было захватывать города, постигать тайны магии или учить аборигенов основам механики. Можно было...
  Можно было читать изданных фэнтезийных и фантастических авторов, скажите вы. А я скажу, что нельзя. Что на испанском существуют только тщательно выверенные произведения мастодонтов фантастики, вроде Железняны или Хайлайна. Которые хороши, прекрасны, глубокомысленны... но не отражают той страсти убежать от мира, которой горят современные эскаписты.
  Потом я увлеклась форумными ролевыми играми. Не только порнушными, хотя и такие были. Наконец-то я могла быть кем угодно и когда угодно и, главное, сама могла вершить свою судьбу, а не быть простым наблюдателем. Что я иностранка, никто даже и не заметил — бывали на форумах люди, писавшие и похуже меня.
  Потом мне и этого стало мало. Я хотела попасть на настоящую ролевую игру: пройтись по настоящему лесу, собрать настоящие мухоморы для таинственного зелья, подраться на мечах с рыцарем и крикнуть «Эспекто Патронус!» так, чтобы никто не назвал меня инфантильной дурой, а понял и поддержал мою мечту.
  Но была одна проблема: я не могла просто так взять и поехать на игру. Было кое-что, из-за чего я подсела именно на книжное фэнтези, а не стала, к примеру, геймером. Я совершенно, абсолютно не умею проигрывать. При намёке на проигрыш я срываюсь в неконтролируемую истерику, с криками, слезами и топаньем ногами. Чтобы не беспокоить родителей — и не пить таблетки, — я научилась убеждать себя в том, что отдельные события — ерунда. Не важно, проиграю я или выиграю, эти события неважны.
  Но я не могла, не хотела лишать важности полевые ролевые игры. Да, от одной мысли о том, что меня могут «убить», и остаток игры я проведу в «отстойнике», мне становилось дурно. Но я впервые в жизни чего-то действительно хотела, и не хотела переставать хотеть. Поэтому я сделала так, чтобы меня в принципе нельзя было убить.
  Стала одним из организаторов.
  Начинала с роли секретаря: переводила письма опытных оргов с русского матерного на русский вежливо-канцелярский. Потом на меня спихнули работу в фотошопе, если не удавалось всучить его штатному художнику. А удавалось, надо признать, редко — он мастерски убегал от работы. Затем я прикарманила оформление веб-странички и подала идею о том, чтобы мастера и действующие орги были «призраками»: чтобы проходили сквозь «стены», были неуязвимы для оружия и заклинаний, но при этом могли общаться с игроками и влиять на события, если что идёт не по правилам.
  Опытные орги меня сразу же завернули. «Некроманты», «никто так не делает», «у меня уже есть костюм» и «злоупотребление» говорили они. Я немного побилась в истерике, пока никого дома не было, подобрала сопли и изменила формулировку. Не «призраки», а специальные духи-гонцы; не все орги, а только наша группка, которой суждено было бегать туда-сюда по территории, отвечая на вопросы и следя за выполнением правил.
  Меня неожиданно поддержали. Мол, хотя бы какое-то объяснение тому, что орги в замок сквозь глухую стену ходят — надо. Чтоб обычные игроки так не делали... хотя бы в первый день. А ходить всё время через «ворота» неудобно — хрен кого так поймаешь.
  На том и порешили.
  Я счастливо вздохнула... и схватилась за голову. Так как у большинства уже были готовы костюмы, нововысосанную из пальца расу хéлидо решили наделить свойствами мимикрии: мол, под нормальных представителей мира маскируются... один раз и на всю жизнь. Да, конечно, хорошо. Но мне-то что делать? У меня костюма-то не было! Даже идеи для него!
  Хотя нет, вру. Лукавлю. Идея была. Я хотела быть принцессой. Да, так вот оригинально... Я хотела ходить в красивом платье, и чтобы мне все говорили «Ваше величество». Можно даже не кланяться. И без трона с армией. Совсем-совсем такую декоративную принцесску.
  И тут я впала в депрессию. Ясно было, как божий день, что никто мне отыгрывать принцессу не даст. Для мастеров это слово сродни ругательству и красной тряпки для быка. Сколько таких прюнцесс регистрировались, расписывали свою королевскую родословную до семи колен межрасовых браков, с кучей мечей, всеми навыками боевых искусств, ручным драконом и внешностью, вызывающий у эпилептиков припадки.
  Два дня я не выходила в онлайн, смотрела сериалы и старалась не думать о том, как несправедлив этот мир. Я находилась на дне информационного алкоголизма.
  Пока один из оргов не позвонил мне домой — Где только номер взял? — и строго спросил, куда делась его любимая палочка-выручалочка. Тут меня прорвало: я поняла, что меня никто на самом деле не любит, не понимает и не хочет, чтобы я показала хоть часть реальной себя — не той, что есть, а той, какой хотела бы быть. И что ролевые игры — это те же рамки, только в профиль.
  Меня назвали дурой, попросили подобрать сопли и пообещали что-нибудь придумать.
  Я послушно умылась и начала легонько биться головой об стенку. Это был далеко не первый раз, когда я невольно использовала эмоциональный шантаж для достижения цели, и мне совершенно не нравилось это делать. Вроде в момент, когда всё это происходит, я вполне себе натурально страдаю, радуюсь, пугаюсь или прошу... А секунд через пять до меня доходит, что всё это наглая ложь и манипуляции, что я хладнокровна, как гадюка, и всё это нужно было мне лишь ради выгоды.
  Я стараюсь это контролировать, честно. Но тут, как и с непереносимостью проигрыша — проще вовсе не попадать в такую ситуацию.
  Иногда я думаю, что это годный инструмент, и я могла бы многого им добиться, но... Как я бы смогла наслаждаться тем, что получу, если меня будет от себя же тошнить?
  Через полчаса орг перезвонил и сообщил, что роль декоративной принцессы одобрена. Типа я младшая дочь одного из человеческих вождей, но на самом деле не человек, меня хелидо в колыбели подменили. И я теперь хожу повсюду, шпионю для них.
рис 1. Примерно так выглядело Платье
  Пришла пора вздыхать с облегчением... и снова хвататься за голову: мне нужно было платье. Причём костюм принцессы из китайского магазина меня не устраивал, я хотела что-то своё, что-то небывалое!.. Что-то, что действительно позволило бы мне почувствовать себя принцессой... а не просто дурой, наряженной в неудобный костюм.
  И я взялась за поиск.
  Где-то на этом этапе я поняла маньяков, что делают в кустарных условиях кольчуги, мечи и ножи. Тех, кто диссертации с такой любовью не писал, с какой гравировку для шлема делал. Тех, кто стал мастерами устаревших ремёсел. Я сама едва не стала экспертом исторического костюма и стилистом — ведь платье мне нужно было не абы какое, а то, которое шло бы именно мне.
  Не буду вас утомлять подробным описанием всех этапов — а то вдруг вы мальчик, — скажу лишь, что это было очень, очень круто. Это было сродни магии... пара гигабайт информации, несколько кусков ткани, нитки и ножницы... всё это волшебным образом превращалось в нечто иное, совершенно отличное от первоначальных ингредиентов.
  И это волшебство творили мои руки.
  

* * *

  Всё оказалось не так уж плохо. Меня застращали, описали Москву, как чуть ли не помесь Эквилибриума и Обители зла. Но ничего так, иногда даже милые особи встречаются. Мне даже в автобусе помогли походный рюкзак на багажную полку закинуть, правда, посмотрели при этом так, словно я убила его бабушку, напекла из неё пирожков, а они ещё и подгорели.
  Как там говорится? Страшные снаружи, добрые внутри? Во-во.
  Меня подобрали на площади трёх вокзалов, и мы поехали на электричке. Коллеги уже были в полном ролевом обмундировании, наслаждаясь вниманием публики. Я тоже сначала думала в самолёт сесть в Платье, но меня остановили две причины. Во-первых, у таможенников и так работа нервная: террористы, контрабанда, идиоты... не хватало только клоунов в средневековых костюмах. Во-вторых, корсет и осанка не совместимы с «анатомическими» креслами. Серьёзно, они все будто для горбунов придуманы.
  Быть в команде организаторов — это... Примерно как быть на войне. На войне с идиотизмом и ленью. Несколько раз я была на грани того, чтобы взять что-нибудь потяжелее и несколько раз с размаху влепить непонятливому собеседнику, но, видимо, что-то в выражении моего лица выдавало эти мысли, и человек сразу становился милым и покладистым.
  Так что, несмотря на усилия некоторых людей и постоянно ломающееся... всё, первый день игры организовать всё же удалось. Даже пару сюжетных мероприятий провели, в которых убили тентаклевого монстра. Тот припёрся на игру по классическому фэнтези и заявил, что он — неудачный лабораторный эксперимент. Костюм был хорош, выгонять было жалко... но местные жители его что-то не поняли и дружно закидали стрелами.
  Только до отстойника монстр не дошёл. И ходить по стоянкам, выясняя, где загулял наш осьминог, пришлось мне, благо, лесок был редким, и достаточно было поднять юбки до колен, чтобы не оставлять их на ветках.
  Где-то между лагерем гномов и троллей я приноровилась, расслабилась... и обо что-то запнулась, смачно растянувшись на тропинке лицом вниз. Я на секунду прикрыла глаза, сдерживая рвущиеся ругательства.
  А когда открыла — увидела небо.
  
  

Глава 2.
Жёлтое небо.

  ...жёлтое небо.
  Я ощупала лицо — очков или линз не было. Ощупала голову — травм тоже не наблюдалось. Села, удивляясь, как это я умудрилась оказаться на спине, если падала вперёд. Посмотрела на каштан в два обхвата. На траву с ажурными листочками. На Солнце над макушкой, хотя секунду назад дело шло к закату... Пару раз глубоко вздохнула.
  Йоц.
  Вариантов не так уж много: сон, кома, галлюцинации, похищение инопланетянами, перемещение в другой мир. Точнее, вариантов всего два: либо это у меня неполадки с восприятием, либо с миром действительно что-то не так.
  Я пересчитала пальцы, дважды. Ущипнула себя за нос. Помахала руками, пытаясь взлететь. Пересчитала ветки на дереве, отвернулась, повернулась, пересчитала снова. Попробовала понять, удивлена ли я... Вот в стройный ряд подтверждений реальности закралась ошибка — походу, я была в ступоре.
  Пять из шести тестов говорят о том, что это реально. Допу-у-устим... Но на вопрос «Какого чёрта?!» ответить было некому. Рядом со мной был только одинокий жук, старательно карабкающийся по травинке. Не подумайте ничего такого, я его спросила. Мало ли, вдруг тут к жёлтому небу ещё и говорящие животные прилагаются? Но увы, жук только пошевелил усиками и полез дальше.
  Вздохнув, я встала и принялась тщательно ощупывать себя. Платье — то же, мобильник и удостоверения орга — пропали. Вроде ничего нигде не болит, и чувствую я себя вроде как неплохо... печень у меня точно не крали. Хотя... — я пощупала нёбо сначала языком, а потом и пальцами, — точно, исчезли скобы, удерживающие его в правильном положении.
  Я повторила осмотр, на этот раз концентрируясь на поиске старых шрамов. Ничего. Абсолютно чистая кожа, даже родинки ни одной не нашлось. М-да... ставлю на долбодятлов-инопланетян, которые украли меня для экспериментов, но перепутали планету, на которую нужно было меня вернуть.
  Вздохнув ещё раз, я огляделась. Небольшая полянка, со всех сторон окружённая лесом. И вот куда мне идти? Хоть монетку кидай. Дыма от селений нигде видно не было, небо не расчерчивали следы реактивных самолётов... Можно залезть на высокое дерево и осмотреться, так, вроде, все попаданцы делают?..
  Я отстегнула юбки — я ещё не совсем с ума сошла, чтобы делать платье полностью аутентичного кроя, которое нужно надевать три часа и со слугами, — выбрала дерево с низкими ветками и полезла.
  С самой верхней ветки, на которую у меня хватило отваги влезть, открывался неутешительный вид — крона соседнего дерева. Я посмотрела вверх, там были ещё ветки, которые, наверное, могли бы меня удержать... Наверное. И не факт, что оттуда можно было разглядеть больше. Поэтому я слезла, оделась, иррационально почувствовав себя увереннее...
  И почесала.
  Куда? А туда, куда у меня юбка могла без проблем пройти. Ведь это логично, двигаться туда, где деревья становятся реже, а не чаще... Надеюсь, мир обитаем, а то я вся такая красивая и в платье, а оценить некому.
  Да, я шучу.
  Единственное, что выяснили врачи по поводу моих отклонений — это то, что у меня атипичные эмоциональные реакции. Я могу расплакаться над совершенной ерундой, вроде описки в своей домашней работе, а могу неприлично хихикать над ужастиком. Могу даже в совершенно пустой комнате, в отсутствии всяких раздражителей внезапно смеяться, плакать, злиться или сидеть часами в одной позе без всякого недовольства.
  Только по повторяющимся реакциям я могу судить, что что-то мне нравится или не нравится. Сыр мне чаще всего нравится. Сочетание голубого и оранжевого — тоже, хотя бывают дни, когда меня от них тошнит. Почти всегда нравятся книги — мне же не надо самой о них судить, достаточно погрузиться в те эмоции, что испытывает протагонист.
  Именно поэтому я сейчас не бьюсь в истерике — биться в истерике вовсе не обязательно. И это не болезнь, это — моё преимущество. Я понимаю, что чувства — полная брехня. А нормальные люди искренне считают, что грустят, когда у них всего лишь понизился уровень сахара в крови.
  Послышалось шуршание, треск, и из-за деревьев вышли двое мужчин с натянутыми луками. Одежда на них... я бы подумала, что это ролевики. Или актёры, играющие в «типа Средневековье». В моде всегда страдают всяческими излишествами, а в исторической так и вовсе «Что бы мне напялить, чтоб не спутали с простолюдином?..», но эти парни были одеты... функционально.
  Наверное, надо было изучать ещё и доспехи с военным обмундированием, а не только придворные тряпки.
  И пока я размышляла, на каком языке говорить «Я пришла с миром», один из них заявил на чистом русском:
  — Это не олень.
  На него с сомнением взглянула не только я, но и его напарник. Не выдержав тягучей паузы, я с раздражением спросила:
  — Вы будете в меня стрелять?
  — А? — переспросил «гений».
  — Луки. Может, вы уже решите, стрелять в меня или нет? А то пальцы устанут, и вы выстрелите в меня, даже если не хотите этого.
  Воины переглянулись и опустили луки, не убирая стрелы, а только ослабив тетиву.
  — Дерзкая, — отметил «гений». — Благородная, что ль?
  Наверное, он хорошо стреляет.
  — Прошу прощения за моего друга, миледи, — отозвался его напарник, чуть покраснев. Да, ляпают обычно одни, а стыдно становится другим. — Можно поинтересоваться, кто вы и что делаете посреди леса?
  — Можно, — чуть кивнула я, но не стала дожидаться повторения вопроса. — Я не знаю.
  — То есть? Это как?
  — Так. Я не знаю где я, как меня зовут, и что я забыла посреди леса.
  — Оу... — «гений» сделал шаг назад, испугано оглядываясь по сторонам и приподнимая лук. — Лос, надо убираться, они здесь!
  — Если они здесь, то убежать мы уже не успеем, — осадил его напарник. — Миледи, сколько вы уже бродите?
  — Когда я очнулась, солнце было точно над моей головой. Я старалась идти прямо, но в лесу это непросто.
  — Три часа, — решил Лос. — Скорее всего, они уже ушли, они не покидают свои леса надолго. Возвращаемся. Миледи, не соблег... не соблагове... Не хотите ли пройти с нами?
  — Сочту за честь, — чуть наклонила голову я.
  Понятно, что человек — самый опасный зверь, но выбора у меня особого не было: у меня просто нет навыков, чтобы выжить в лесу. И если теорию разведения огня и построения убежищ я худо-бедно знаю, то добывание пищи в инопланетном лесу не кажется мне особо хорошей идеей.
  Хотя не факт, что я не отравлюсь пищей, считающейся здесь съедобной.
  — А уж мы-то как рады, — масляно улыбнулся «гений».
  Нехорошо кольнуло в груди, но я постаралась не обращать на это чувство внимания.
  Шли недолго, лагерь этих странных ребят — не обязательно же им быть разбойниками, — оказался чуть ли не за соседним холмом. Полдюжины вооружённых мужчин, десяток лошадей, повозка а-ля «сарай на колёсиках», костёр и натянутый тент.
  — Привет, босс! — радостно заявил «гений». — Смотри, кого мы здесь поймали! Это лучше оленя.
  Босс, грузный мужчина в кирасе, повернулся к нам и побледнел.
  — Вы что, совсем с ума сошли?! — взревел он. — Немедленно верните, откуда взяли! Гаррет, с тобой-то всё понятно, тебе и юбки не надо, чтобы разум потерять, но ты, Лос, чем думал-то?
  — Спокойно, босс, — поднял руки Лос. — Это жертва фей.
  Босс мгновенно помрачнел.
  — В повозку её. И собираемся, собираемся, нечего тут прохлаждаться, надо убираться из этого проклятого места как можно дальше.
  Лос ничего не стал возражать, а Гаррет попытался взять меня под локоток, но я изящно уклонилась и полезла в повозку сама. Там оказалось пусто — только несколько подозрительных мешков на полу. Что бы не перевозили эти ребята, они только собирались это достать.
  Минут через двадцать грозных окриков и негодующего ржания мы тронулись в путь. Тут-то я начала скучать по цивилизации в целом и по амортизаторам в частности. А ещё по резиновым колёсам и асфальтовым дорогам. Несмотря на то, что ехали мы не быстро — километров двадцать в час, — я чувствовала попой каждую кочку, каждую колдобину, каждый камешек, что только попадался под колёса.
  Можно было стоять, но ноги слишком устали. Пришлось осваивать позицию «гопник на жёрдочке».
  Итак, что мы имеем? Чужую планету, населённую гуманоидами, на первый взгляд ничем не отличающимися от людей. Эти гуманоиды то ли реально говорят по-русски — мало ли, вдруг здесь НТВ ловит, или Мефодий какой забредал, — то ли я воспринимаю их речь именно так, а они спокойно говорят на своём тарабарабарском и ни о чём не подозревают.
  В первом случае это означает контакт с Землёй... и теоретическую возможность моего случайного перемещения. Есть некая дырка, я в неё провалилась и всё, финита ля комедия. Никакого смысла, никакого умысла, просто спонтанная телепортация, возможность которой предсказывает квантовая механика. Или даже локальная, внезапно открывающаяся червоточина, что более вероятно — при квантовой телепортации суп из моих молекул вряд ли оказался бы жизнеспособным.
  Только... если включить в уравнение факт моего излечения, то наличие некой воли, сделавшей перенос, становится почти неоспоримым. И это не дебилы-инопланетяне, что перепутали планету, нет, они либо закачали мне знания местного языка, либо регулярно сбывают сюда отработанный материал.
  В книжках про попаданцев часто описываются переносы душ. Вот они могут быть случайными, верю. Мало ли по каким правилам двигаются души и/или информация. Умер в одном месте, очень захотел жить, вселился в другое тело... С допущением про магию и само наличие души всё смотрится правдоподобно, включая то, что человек получает знание языка — безличные данные вполне могли сохраниться в мозгу, который они теперь используют.
  Но это тело — моё... наверное. Во всяком случае, чуточку асимметричные ногти выглядят знакомо.
  Тут я отвлеклась от размышлений и начала проверять, действительно ли это моё тело, благо, сквозь щели в досках попадало достаточно света. Вроде как бы моё, но особых примет в виде шрамов, родинок и пирсинга меня лишили. Зеркала у меня тоже не было, но коленки и пальцы ног вроде мои.
  Так, ладно. Меня переместили, вылечили — причём не случайным заклинанием автоматической регенерации, иначе бы скобы в нёбе с ним срослись, а не исчезли, — научили языку и, возможно, даже прислали мне этих милых воинов. Вопрос только в том, зачем?
  Надеюсь, это не какое-то там реалити-шоу, после которого пишут книжки о попаданцах. Это было бы обидно. А так... выживаем, копим ресурсы и знания и ждём дальнейших указаний. Копим в том числе и для того, чтобы источник этих указаний можно было послать на йух, если что.
  Но меня беспокоят упомянутые феи... Да, конечно, они добрые только в диснеевских сказках и в упорото-романтичных мультиках, типа Винкс, а в оригинале могли и проклясть, и заставить взрослых вооружённых мужиков драпать, поджав хвосты. Так что ничего удивительного, да...
  Только это сводит на нет все мои построения. О магии, реальной магии, я не знаю ровным счётом ничего, и вполне может оказаться, что где-то есть забытый артефакт по перемещениям между мирами, в который встроена функция лечения и акклиматизации к новым условиям (гравитация, атмосферное давление, местный язык), и который срабатывает случайным образом, как только у него накопится достаточно энергии.
  Или что к нам на ролёвку забрёл пьяный джин, который решил всех скопом осчастливить, превратив мечту в реальность. А то, что это острые ухи постоянно отклеиваются, н-на тебе настоящие!
  Хм...
  Кажется, я знаю, куда пропал тентаклевый монстр.
  

* * *

  — Так, слушайте меня внимательно! — громогласно объявил босс, когда наш небольшой караван совершил остановку. Я приникла к стенке повозки. — Все! Чтоб никто мне потом не заявлял, мол, ничего не слышал, в ухе ковырялся, Природе молился, — Послышались смешки. — Все слушают? Отлично. Девку — не трогать.
  Раздался гомон недовольных голосов, среди которых особо ярко выделялся полный боли стон Гаррета:
  — Но, босс! У нас давно не было добычи!
  — Она и есть наша добыча, гений! Знаешь, сколько благородные отвалят за выкуп своего?
  Вышло озадаченное молчание. Затем робкий голос:
  — Много?
  — Именно! — подтвердил босс. — Молодец, Гаррет, можешь, когда хочешь.
  — Да ну, с этими благородными связываться! — послышался другой голос. — Ещё скажут, что мы сами похитили, да прибьют.
  — Мы уже связались! Если её ищут, то обязательно узнают, что её нашли мы... А когда спросят, почему мы её не передали компетентным властям? Куда её дели? Что с ней сделали? Как ты думаешь, кожу с тебя будут сдирать с головы или с ног?
  — С жопы, — хохотнул незнакомый голос.
  — Тоже вариант, — согласился босс. — В любом случае, будет больно. Очень. Как этого избежать? Ну? Идеи? Вот именно поэтому я здесь главный. Надо обслужить эту мелкую жертву фей так, чтоб она сама за нас вступалась, говорила, какие мы хорошие, и как щедро нас надо отблагодарить. Понятно?
  Послышалось неуверенно-одобрительное гудение. Кажется, мужики просто слабо себе представляли, как это — быть обходительным.
  — В повозку не заглядывать, — босс понял проблему и начал перечислять. — Вообще не заглядывать. Совсем не заглядывать. С неприличными предложениями не подходить. Вообще не подходить! Ясно? Держите свои яйца в штанах.
  — А если сама захочет? — нагло спросил кто-то из массовки.
  — Я тебе дам, «захочет»! Ты себя вообще видел? Вон лужа, посмотрись. Думаешь, такая лядь тебя захочет? Много о себе думаешь, Томаш. Ещё раз повторяю — покушение на нашу гостью будет считаться покушением на порчу нашей добычи. А какое за это наказание — все знают.
  — Ну, а вдруг сама приставать начнёт? — уточнил Гаррет.
  — Будешь краснеть, аки девственник в борделе, и бормотать что-то про верность жене, — жёстко ответил босс. — Понял? Никаких поползновений, ни с чьей стороны. Всем ясно?
  Ответный гул голосов был не особо расстроенным, скорее даже облегчённым. Всё верно: хочешь разрушить дружный мужской коллектив — пошли им бабу. Одну. Так, чтоб в доступе других женщин не было. И наблюдай, как профессионалы превращаются в красноносых бабуинов, а лучшие друзья дерутся в конкурентной борьбе за самку. Кстати, именно поэтому женщина на корабле — плохая примета, а не потому, почему там думают феминистки. Если они вообще способны думать.
  Но когда говорят: «Нет, она не достанется никому», — все такие: — «Ну ок, не больно-то хотелось».
  — Второе, — повысил голос босс. — Речь. Никакого мата! Никаких гениталий! Никаких заковыристых сравнений!
  — Но бо-о-осс!!! — вой был дружным и очень трагическим.
  Кто другой на моём месте обиделся бы: они за возможность меня трахнуть так не цеплялись, как за родной мат.
  — Именно, я ваш босс. Почему? Потому что всегда знаю, что делать. И что бывает, когда меня не слушают, мы все узнали в прошлую ходку. Так что все заткнулись и вытащили из жо... ягодиц знания цензурного языка!
  Гул оказался немного напряжённым, но согласным.
  — Третье и последнее. Если кто из вас, тупиц, проболтается о нашей добыче хоть единой душе, я того лично четвертую. Даже если ничего не случится. Гаррет, это тебя особо касается. Всё, едем в Вудар. Если выгорит, мы получим столько денег, что нам никогда больше не придётся заниматься ничем незаконным.
  Я со вздохом отлипла от стены. Таки разбойники. Хорошо хоть, достаточно разумные, чтобы извлечь из моего появления выгоду. Не знаю, как бы я от них всех отбивалась и/или убегала. Шесть здоровых мужиков с оружием и луками — это не то, что может победить городская девочка из приличной семьи.
  Во всяком случае, не в прямом столкновении.
  

* * *

  После брифинга босс объявил обед и зашёл ко мне познакомиться. Представился именем Рихау и объяснил, мол, они — наёмный отряд охраны, временно оставшийся без работы, но теперь их работа состоит в том, чтобы доставить меня к родителям или мужу. Когда я робко возразила, что не помню, кто мои родители, меня заверили, что это не важно, и что меня наверняка будут искать. Но из повозки мне лучше не выходить ради моей же безопасности. На вопрос, кого же мне опасаться в компании таких сильных и отважных мужчин, он замялся и не нашёлся, что ответить.
  Дальше потянулись деньки, наполненные только дребезжанием повозки и редкими перерывами на еду и сон. Несколько дней я проплакала, упиваясь жалостью к себе, что я такая одинокая и несчастная, совсем одна в этом мире, ничего не знаю и не понимаю. Но даже это безусловно увлекательно занятие мне вскоре надоело. Серьёзно. Я упоённо проплакала один день, половину второго — а дальше тупик. Как ни уговаривала я себя — «Не-не, не думай о птичках, думай о том, какая ты несчастная. Давай, раз-два-три... Что, опять не получилось? Блин. Ну давай разочек... ты одна, совсем одна...» — а ни одной слезинки выдавить больше не получилось.
  Дверь повозки открывалась только для того, чтобы Рихау с поклоном передал мне еду, или чтобы выпустить меня по нужде. Но там сбежать нереально — всё время соседние кусты как-то подозрительно шевелятся. То ли звери дикие, то ли защитники от них. Сбежать не получилось бы.
  Хотя... я не видела в этом смысла. Да, возможно, Рихау специально громким голосом провёл этот совет, а потом они тихонечко пошептались и решили продать меня в рабство местному шейху или принести в жертву кровавому божеству. Возможно. Я этого не знала. Я ничего не знала — в этом-то и была проблема. Я не знаю местных порядков, обычаев, то, как они относятся к женщинам и благородным, как они относятся к проклятым феями и самим феям. Я не знала, есть ли тут вообще шейхи, работорговля и кровавые божества.
  Я только понимала, что как бы то ни было, меня везут к источнику информации. Или на убой, но тут сделать ничего не вышло бы. Возможно, как-нибудь мне удалось бы сбежать... но это означало ту же самую смерть и отсутствие информации. Я могла умереть в двух шагах от деревни или пройти мимо неё, не заметив.
  Информированность — это самая главная, самая мощная из всех суперспособностей. Если у тебя есть знания — ты можешь достать деньги, оружие и власть. Если у тебя нет информации... то будь ты хоть трижды суперменом, тобой будут пользоваться те, у кого информация есть. Серьёзно. Что может быть проще, чем сказать всесильному лоху: «А, это злые китайцы/мусульмане/русские, они хотят уничтожить всё, что ты любишь! Убей их первым!»? И ведь пойдёт и убьёт. Почему? А знаний мало.
  Поэтому я сидела и не рыпалась, стараясь на стоянках побольше подслушивать и подглядывать. Выяснила пока только то, что мужики оказались не разбойниками, а браконьерами — отстреливали оленей и продавали алхимикам их рога.
  Несколько раз мы проезжали населённые пункты. Тогда мой сарай на колёсиках вкатывали в нормальный сарай и оставляли под охраной одного из команды, пока остальные занимались своими делами. Однажды мне не повезло: вопреки всем приказам босса охранять меня остался Гаррет.
  — Эй, принцесса! — позвал он, стукнув в дверь повозки. — У меня для тебя кое-что есть.
  Перед глазами пронеслись картинки не совсем приличного содержания. Причём, даже если он принес нечто невинное, то в итоге всё равно получится это. Не одна я невольными манипуляциями помышляю.
  — Мне ничего не нужно, — твёрдо ответила я.
  — Эй, да ладно тебе! Это всего лишь яблочный пирог! Чего ты такая?..
  Ну да, самцы бабуинов самкам тоже приносят всего лишь еду. Брачные ритуалы со времён обезьян не изменились.
  Что изменилось, так это требовательность самок.
  — Всего лишь пирог? — я открыла дверь и с прищуром посмотрела на него. — Да как ты посмел меня такой мелочью беспокоить?
рис 2. Испуганный лебедь хочет тебя убить
  Стоя на порожке, я была выше его примерно на две головы. А ещё объёмное платье, прямая осанка и вздёрнутый подбородок... Раздулась, аки испуганный лебедь. Но на homo non-sapiens'a это впечатление произвело.
  — Ну, я просто подумал... — смутился Гаррет. — Вам там одной, наверное, скучно и одиноко, так хоть пирожком порадую...
  Уже на «вы», неплохо.
  — Да, вы правы, — холодно ответила я. — Поэтому мне нужен не пирог, а беседа.
  — А, ну так я эта... поговорить и я могу, — радушно предложил мужик, не зная, куда девать руки-ноги.
  Я плавно спустилась с повозки, всё равно оставшись чуточку выше Гаррета.
  — Правда? — спросила я с прищуром, глядя на него сверху вниз. Дождалась, пока он отведёт взгляд, и неторопливо присела на порожек повозки. — Что ж, можете для начала рассказать, где мы находимся.
  Гаррет облизал губы, уселся на стог сена и начал неловко рассказывать. По его словам, находимся мы в «маленьком городке, не стоящем упоминания», что входит в состав большой провинции под руководством графа Ваадо. А провинция, в свою очередь, входит в состав королевства под названием Вериде, в котором уже восемь лет правит мудрый и справедливый король Эдмунд. Королевство граничит с четырьмя соседями: союзным Элларисом, где правят морские валькирии; двумя вампирскими королевствами, от которых, слава Природе, нас отделяет неприступный Лес Фей. А ещё есть Огненные Земли, о которых Гаррет знал только то, что там, собственно, раскалённая почва. И крутые артефакты.
  Феи — которых Гаррет называл суеверно они, — оказались могущественными существами, что ненавидят вампиров и всё с ними связанное... Однако феи не могут надолго покидать свой лес и не могут убивать — это противоречит их сути.
  Но лучше бы убивали.
  Если ты рискнул не понравится фее — на травинку наступил, к примеру, — то она махнёт своей палочкой и превратит тебя в нечто совершенно противоположное. Жадного превратит в щедрого, умного в глупого, смелого в трусливого. Бывали случаи, когда юного превращали в старого, а мужчину — в женщину. В любом случае, это уже будешь не ты. Даже память твоя исчезнет.
  Что, как они все думают, и произошло со мной.
  Я невольно задумалась, что было бы, если б на меня действительно напала фея. Во что бы я превратилась? Воображение рисовало толстую меланхоличную бабищу в серой майке и с сальными волосами, которая постоянно что-то жуёт и время от времени почёсывает пузо. Но это я, конечно, загнула: вряд ли красоту можно назвать моей главной характеристикой.
  — Вот хелидо! — внезапно спохватился воин. — Сейчас же босс вернётся, а у нас тут посиделки на посту...
  — Что ж, спасибо за приятную беседу, Гаррет, — чуть наклонила голову я, вставая. — Вы мне очень помогли.
  Он как-то неуверенно, робко улыбнулся. Я развернулась, величественно залезла в повозку, закрыла за собой дверь... и облегчённо перевела дух.
  Шехерезада, блин. Ну или анти-Шехерезада, учитывая, что я не рассказывала байки, а разводила на них.
  Но самой волнующей информацией оказалось случайное упоминание хелидо.
  Неужели?..
  
  

Глава 3.
Красавица и чудовище

  Вероятность того, что здесь водятся хелидо... а, впрочем, что я знаю? Я знаю только, что способности этой расы я взяла с потолка, точнее, с телевизора, прикреплённого к потолку. Краем глаза видела как-то мультик, стандартный набор: подростки, сверхспособности, сражения, крутые гаджеты... и инопланетяне. Одни из них назывался хелидо — точнее, «gélido», «леденящий», — и имел способности проходить сквозь стены и плеваться ледяным излучением. А ещё в спокойном состоянии он походил на тощего, чуть чудаковатого монашка, а в боевом — на бабочку-мутанта, что обозлилась на путешественников во времени.
рис 3. Хелидо (Леденящий) из мультфильма «Ben 10»
  Но в ролевую легенду я вписала только способность проходить сквозь стены. А внешность — как у нормальных представителей мира. Осталось понять, каким именно хелидо ругался Гаррет — мультяшным, ролевым или вообще каким-то третьим. И...
  Не могу ли этим хелидо оказаться я?
  Увы, за следующие два дня мне так и не удалось пройти через дно повозки. Либо мастера по акклиматизации мне эти способности не прописали, либо я не знала, как их активировать.
  А на третий день на нас напали.
  Повозка затормозила так, что меня швырнуло на переднюю стенку. Послышалось возмущённое ржание коней, повторяющийся тонкий свист — стрел? — крики боли и гнева, лязг металла и утробный хохот. За горло схватила паника — я не знала, что делать: сжиматься в комок, накрывшись одним из мешков, надеясь, что меня не заметят; открыть дверь и сбежать под шумок... или открыть дверь, схватить любезно валяющийся рядом меч и сражаться, как подобает каждой уважающей себя попаданке.
  Нет, ну это совсем не вариант...
  В итоге, подумать мне не дали. Дверь повозки резко распахнулась, впуская внутрь поток ослепительного света. Его загородил силуэт — большой, коренастый, широкоплечий.
  — Ну, посмотрим, что это у тебя за добыча, Рихау... — довольно проревел силуэт. — Что-то компактное, мне уже нравится.
  Я только через секунду сообразила, что в повозке полумрак, и противник меня ещё не видит.
  Мужчина легко поднялся внутрь, от чего повозка протестующе заскрипела. Он прищурился, вглядываясь... и тут его взгляд остановился точно на моём лице.
  — О-о-о, такая добыча мне нравится, — расплылся в улыбке он.
  Медлить больше было нельзя. Я вскочила на ноги, на мгновение почувствовав себя увереннее — я была чуточку выше. Но в тот же момент я осознала, что также я втрое тоньше этой разгорячённой боем горы мышц и металла. И что шанс победить его у меня только один.
  Я резко выкинула вперёд растопыренные пальцы, целясь в глаза. Мужик взвыл, прикрывая глаза одной рукой и слепо взмахивая другой. Я уклонилась, зашла сбоку, за спину, навалилась на него грудью, мягко обняла за шею одной рукой, зафиксировала запястье локтем другой, а её саму завела за чужой затылок. Уперлась коленом в чужую спину...
  И потянула.
  Всё действие заняло какие-то секунды, я сама до конца не поняла, как это я оказалась душащей здоровенного мужика. И вполне успешно душащей. Тот, конечно, пытался вырваться, но «замок» на шее держался не за счёт силы мышц, а за счёт костей. А тут-то мы были равны...
  Мужик захрипел, пытаясь достать меня руками, но они были слишком коротки: крохотная я пряталась на его широкой спине так, что никак не достать. Крики и лязг снаружи возобновились, я дёрнула его, разворачивая лицом к выходу, чтоб если что — первый удар пришёлся в него.
  Но вот эта груда мяса закатила глаза и повалилась на пол расслабленной кучей — я едва успела разжать «замок», чтобы не упасть вслед за ним.
рис 4. Удушающий захват
  Умер? Не умер? Я этот приём как-то в кино видела, там этому учили неспортивную девушку, поясняя, что в нём сила не особо нужна. Но как-то никто не объяснил, до смерти душится пациент или только до потери сознания. Я наклонилась, проверяя пульс...
  «Ну что ж... с первым трупом тебя, дорогая», — мрачно поздравила я себя.
  И перешагнула через тело.
  Бой уже закончился. Несколько скрюченных тел лежали на земле, пропитывая кровью дорожную пыль. Я зашла за угол повозки и едва не напоролась на лезвие.
  — Тьфу, — сообщил Рихау, убирая меч. — Ты чего вылезла?! Жить надоело?!!
  — Напротив, — я посмотрела на него, чуть прищурившись. — Но у меня появились гости и пришлось освободить для них место.
  Выругавшись, босс помчался к двери, распахнул её во всю ширь, беря меч на изготовку и... замер. Через секунду боевая ярость на его лице сменилась недоумением. Рихау недоверчиво потыкал тело мечом. Тело никак не прореагировало.
  — Та-а-ак, — угрожающе начал босс. — Это ты его так?
  — Да.
  — Чем?
  — Руками.
  — А в руках что было? Яд? Оружие? Какой-то амулет? Магия?
  — Только его шея.
  — Быть такого не может!
  — Почему? — я склонила голову на бок, глядя на него честными чёрными глазами.
  — Потому что такого не может быть! — отрезал он.
  Я некоторое время размышляла над тем, чтобы треснуть его хорошенько в нос. Проскользнуть мимо меча я бы смогла, размахнуться и ударить, пользуясь эффектом неожиданности — тоже... проблема в том, что удар у меня не поставлен, и в лучшем случае я слегка согну кончик чужого носа. А это ещё больше убедит его в том, что я жульничала. Поэтому я просто пожала плечами:
  — Я не обязана вам ничего доказывать. Я вам вообще ничего не обязана. Наоборот, это вы должны меня защищать и, как видно, вы плохо справляетесь со своей работой.
  — Мне некогда, женщина, — отмахнулся босс, собираясь пройти мимо. — Мне ещё нужно раненных осмотреть.
  Я схватила его за плечо и неожиданно легко удержала.
  — Если вы относитесь ко мне как к вещи, то примите за факт, что эта вещь обладает некоторыми свойствами. И может вас убить.
  — Ты мне угрожаешь? — грозно нахмурился босс.
  — Да. Это так неочевидно?
  — Нас шестеро.
  — А мне нечего терять. Будем ещё бодаться или вспомним, что мы на одной стороне?
  — Чего ты хочешь?
  — Помочь. И убраться отсюда поскорее. Насколько я знаю, мы недалеко уехали от населённого пункта, и у этих людей там могли остаться подельники, дожидающиеся их возвращения. Не дождавшись, они могут захотеть проверить, а что случилось, а не кинули ли их?..
  — Тогда отпусти меня и дай заняться делами. — Рихау дёрнул плечом, но освободиться не смог. В его глазах медленно зрело понимание.
  — Постарайся сделать их так, чтобы мне потом не пришлось исправлять, — предупредила я и отпустила.
  — Босс, босс! Тут Лос!.. — к нам подбежал Гаррет, сияя оперением стрелы в плече. — А... что-то случилось?..
  — Я поняла, что у меня есть некие лекарские навыки и решила помочь, — улыбнулась я и посмотрела на босса глазами, полными надежды. — Можно?
  — Конечно, буду рад, — натянуто улыбнулся он.
  Как только мы с Гарретом отошли, Рихау смачно сплюнул через плечо. Кажется, я слегка переборщила...
  

* * *

  Хотя меня можно понять. Выброс адреналина перевёл меня в «боевой» режим, а тут какой-то вооружённый хрен смеет мне говорить, что я не я, и заслуга не моя. Безумно хотелось ощерить зубы и зашипеть. А ещё лучше — стукнуть кого-нибудь. Или отвесить пинок. Ибо, вашу ж мать, кто раны грязными-то тряпками перевязывает?!
  Зелий исцеления не было. То ли в принципе, то ли неудачникам не положено, уточнять не стала. Так что все лечились знакомыми мне по кино способами... Оставалось только вовремя отбирать грязные инструменты, заставлять мыть руки горячей водой, кипятить всё в небольшом котелке...
  Из наших одного убили, трое были ранены: Гаррет, Лос и какой-то незнакомый мне бугай. У Гаррета была стрела в плече и травма головы — мозг не задет, — бугай получил синячище во всю спину и был послан к ручью охлаждать повреждения, а вот Лосу не повезло: мечом ему проткнули бок.
  — Да оставь ты его, — сплюнул босс. — Он уже не жилец.
  — Ну, раз не жилец, то вы, наверное, не против, если я попытаюсь его спасти? — отозвалась я, лихорадочно размышляя.
  Рихау хмыкнул и отошёл.
  В принципе, открытые раны — самое простое, что есть в медицине. Это внутренние кровотечения, перебои в работе органов, рак и прочие страшные вещи лечить нужно специальными химическими препаратами, если вообще можно их вылечить. А с механическими травмами... Главное, кровь остановить, а там организм сам поймёт, что ему нужно.
  — М-м-м, — застонал Лос, с трудом разлепляя глаза. — Ты ангел?
  — Разве я похожа на ангела? — скептично подняла бровь я. — Если только на тёмного. Сейчас будет больно. Хочешь ремешок пожевать? Хочешь-хочешь, не отнекивайся.
  В качестве «затычки» я хотела сначала использовать воск. Потом — смолу. Затем в голову пришла мысль, что, возможно, селезёнка задета, и тогда кровотечение не остановить, наоборот, вся кровь будет в брюшной полости, что ещё хуже. А после...
  — Ты ангел, — улыбнулся Лос, выпустив изо рта ремешок. — Точно ангел.
  И закрыл глаза.
  Я коснулась дрожащими, окровавленными пальцами его шеи. Умер. Второй труп на моей совести.
  Самое время побиться в истерике.
  — Эй, ваша милость! — крикнул Гаррет. — Опаздываем!.. Оу, ну и рожа. Прастите, лицо. Что-то случилось?
  — Лос умер, — блекло ответила я.
  — Бывает. Забирайтесь в повозку. К сожалению, вам придётся немного потесниться, не хотелось бы оставлять столько полезных вещей на разграбление... не нами. Шучу-шучу, залезайте.
  Чувствуя, как жизнь медленно покидает тело, я побрела в своё убежище. Там действительно стало тесновато — разбойники хозяйственно сняли с убитых даже сапоги, — но меня это не волновало. Волновало меня то, что на моих руках умер человек...
  Или нет?
  Чувство было каким-то... странным. Больно было, жалко было, но как-то не очень. Наверное, это философское «бывает» Гаррета сбило. Никто, кроме меня, и не волнуется из-за смерти товарищей. Ну, убили и убили, дело-то житейское. И стоит ли в таком случае переживать мне? Нет ли в этом чего-то... лицемерного? Будто я, вся такая в белом плаще, ценю жизнь и плачу, а все остальные, кто с этой жизнью и был знаком, не плачут и не ценят, сухари скотские. Я сочувствовала. Пыталась спасти. Не смогла. Что ещё надо?..
  Зато Гаррета от заражения крови точно спасла.
  — Ваша Милость, — в дверь на ходу заглянул вышеупомянутый. — Вы в порядке?
  — В полном, — отозвалась я. — Как твоё плечо?
  — Бывало и похуже, — разулыбался он. — Босс просил предупредить, что мы очень спешим и на обед останавливаться не будем. Хотите сладкий сухарик?
  — Хочу, — вздохнула я.
  Жизнь не удалось спасти, так хоть пожру.
  

* * *

  Вечером босс устроил допрос, выясняя, кто проболтался, и как конкуренты узнали о «ценном грузе». Я подозревала, что нас с Гарретом могли увидеть, когда мы болтали в том сарае, но я не была самоубийцей, чтобы признаваться в этом. Или хладнокровным убийцей, ведь если не прилетит «ценному грузу», прилетит гению неловких ситуаций.
  Мы двинулись дальше с особой осторожностью, благо, что такой режим не продлиться долго — мы уже подходили к столице, где конкуренты нападать не осмелятся.
  Я немного покусала себя чувством вины. Если бы я не вышла тогда, нас бы не заметили, на нас бы не напали, мне не пришлось бы никого душить, никому не пришлось бы за меня умирать... Но я признала это занятие непродуктивным, пообещала себе быть осторожнее и попытаться думать наперёд, и на том успокоилось.
  Гораздо интереснее была другая загадка. Оказывается я... сильнее местных. Даже мужчин. Возможно, тут дело в плохом питании — на моей памяти мужики не ели ничего мясного и даже не охотились. Возможно, в иной гравитации. Может, тут 0,9 g? Я после акклиматизации не заметила, но мои мышцы привыкли преодолевать бóльшую тяжесть. Но так как я была ещё и повыше, я склонялась к первому объяснению.
  Через два дня мы остановились в Столице, и меня наконец-то выпустили из повозки. Закутав в тёмный плащ с капюшоном от макушки до пят, но всё же выпустили. И даже поселили в приличную комнату, в которой была ванная. Настоящая, медная, с краниками! Надо ли говорить, что я туда полезла первым же делом?..
  — Ваша милость, вам помочь разде?.. — послышался женский голос. — А, простите, вы уже. Помочь вам с помывкой?
  Я оглянулась, и от глаз моих по телу разлилось удовольствие. Женщина. Изящная, подтянутая, в ниспадающем полупрозрачном платье. Тонкие черты лица, бледная кожа, копна густых чёрных волос... Была б мужиком — влюбилась бы мгновенно.
  Да и так, кхм... невольно сжимаются коленочки.
рис 5. Мелания Ноче (Тёмная ночь)
  Что? Я неделю была заперта в старой повозке, нормальная у меня реакция на что-то реально красивое!
  — Так помочь? — девушка приподняла изящные брови.
  — Да, буду очень благодарна, — улыбнулась я со смущением. — Боюсь, мои волосы не согласны с моим намерениям помыться.
  Девушка тоже улыбнулась, плавно подходя ко мне. Платье мало того, что полупрозрачное, так ещё и с разрезом от подола до пупка. Либо я что-то недопонимаю, либо это такой длинный пеньюар... и девица не совсем одета.
  Она взяла с полки щёточку, какой-то флакончик и начала вынимать из ванны мои волосы. Я специально для ролёвки нарастила несколько прядей, для пущего объёма и длины. При перемещении они, конечно, приросли, и теперь у меня, теоретически, офигительные волосы...
  Практически же их требовалось сначала отмыть и расчесать.
  — Красота, — заявила девушка, распрямляя прядь. — Такие волосы только у знати бывают... у вас, наверное, очень высокое положение.
  А, ну да, конечно. Допрос. Тёплая ванна, заботливые движения, красивая девушка... кстати, тут фейл: обычно женщины плохо реагируют на красивых конкуренток. С другой стороны, по средневековому менталитету, мужчина — опасность, угроза чести. А женщина — друг и союзница в борьбе полов.
  — Ага, высокое, — усмехнулась я. — Выше звёзд и облаков. Выше земных забот, выше холодов и северных ветров...
  — На нищую вы не похожи, — категорично заявила девушка.
  — Богаче короля, богаче богача... беднее бедняка, — этот бред вырывался из моего рта нараспев. — Беднее мыши полевой, богаче короля миров...
  — Ну, не хотите отвечать, так бы и сказали, — чуть обиделась девушка.
  — Можно подумать, тогда бы ты не начала обижаться и уговаривать, — фыркнула я. — Как тебя зовут, малышка?
  Некоторое время за спиной было тихо. Кто-то тяжело переваривал «малышку».
  — Мелания Ноче, мастер Разума и Смерти.
  Я взглянула на неё с интересом:
  — Некромантка, что ли? А разве эти искусства не запрещены?
  — Чем больше запрет, тем больше спрос.
  — А не боишься, что я расскажу о тебе страже?
  — Нет, — хищно улыбнулась Мелания, одним движением намотав мои волосы на руку, заставляя меня запрокинуть голову. Она провела кончиком пальца от уха до шеи. — Потому что страже будет интересно узнать, почему милая невинная девушка воняет смертью, как тысячелетний лич.
  — У меня для тебя плохие новости, — сообщила я, не дрогнув и мускулом. — У тебя проблемы с обонянием.
  — Неужели? — шептала она, проводя носом по моей щеке. — Нет, определённо, мертвечина. Въелась в кости с момента их создания. Ты такая же, как я.
  Я сама запрокинула голову ещё сильнее, находя губами чужой рот. Поцелуй вышел приторно-сладким, наполненным тягучим мёдом и нежностью пухлых ухоженных губ. Было в нём что-то отчаянное, что-то донельзя одинокое. Будто я долгожданный подарок... подарок, предназначенный не ей. Который скоро отберут, которым надо успеть насладиться.
  Мелания со вздохом оторвалась, отпустила мои волосы, только для того, чтобы залезть в ванну и опуститься на меня сверху.
  На пол плеснула вода, а наше дыхание снова слилось.
  Её губы остановились в миллиметре от моих, словно не решаясь коснуться. С тихим отчаянным стоном она сдвинулась вбок, пробуя на вкус щёку, чуть прикусывая кожу, быстро-быстро проводя по ней языком. Она вдыхала запах моих волос так жадно, будто это был глоток чистого воздуха после долгого изнурительного похода по болотам.
  — Скажи, какое у тебя задание? — шептала она. — Какое? Кто ты?
  — Разве я могу сказать? — отзывалась я с сожалением.
  Мелания тихо заскулила от разочарования, запустила руки мне в волосы и опустилась ниже, чтобы дышать моим запахом...
  Запахом мертвечины.
  

* * *

  Я сидела на кровати и расчёсывала волосы мягкой щёточкой. Мелания без сил валялась рядом, обнажённая и прекрасная. Чёрные локоны струились по тонкой, расслабленной спине, заставляя меня самодовольно улыбаться. Моя заслуга.
  Непонятно только, почему я так сильно для неё пахла. Вряд ли из-за того, что сегодня на моих руках умерли двое — иначе бы она на каждого воина так кидалась, как на дозу. Да и говорила она, что запах давний, аж в кости въелся. Возможно, при перемещении я немножечко... умерла.
  Главное, чтобы это не умели определять аборигены, а некромантов в Вериде, как говорил Гаррет, немного.
  Что? А, да, я в кровати с женщиной. Бывает. С моими-то варьирующимися вкусовыми предпочтениями я ориентацию меняю как носки. Из-за этого, кстати, мне так и не удалось построить сколько-нибудь серьёзных отношений. Один день я человека люблю, на следующий меня от него тошнит. И не просто потому, что увидела что-то, чего раньше не замечала, а потому что мне разонравилось то, что любила.
  В общем, лажа это, быть мной.
  Я подошла к зеркалу, вглядываясь в своё лицо в полутьме, одновременно узнавая и не узнавая себя. Мастера по акклиматизации любезно приклеили к лицу мой аккуратный нюдовый макияж. Вот только из-за этого стоило попасть в другой мир, честное слово! И даже обнюхивающие меня некроманты того стоят.
  Кстати, о них.
  Мелания встала за моей спиной, мерцая в полутьме голубыми глазами. Она обняла меня одной рукой за талию, другой — за плечи и положила подбородок на плечо. Мне в спину упёрлось странное... вроде бы тёплая, живая кровь, но... проникают сквозь кожу иголочки холода. Как ментоловая мазь.
  — Ты завтра уходишь, — констатировала она. — Твоё платье подготовят, и ты прибудешь ко двору.
  — Да, — только и смогла ответить я. Я не знала, что будет завтра, но не сочла нужным об этом говорить.
  — Я бы тоже хотела там работать, — поделилась Мелания. — Раньше, помню, боялась, вдруг раскроют, вдруг казнят на главной площади, да после пыток... А теперь понимаю: главная пытка — это годами жить вдали от дома, занимаясь нелюбимым делом, разговаривая с травоедами, которых презираю... Зато не раскроют. Все знают, что я из-за Леса. И все считают, что я на своём месте, в борделе. Как же меня всё это достало...
  — Понимаю, — пробормотала я, закидывая руку назад, чтобы погладить её по голове. — Но это закончится. Всё когда-нибудь заканчивается.
  — Я знаю, но... — Она потёрлась об руку, прикрывая глаза. — Сколько тебе лет?
  — А ты как думаешь?
  — Не знаю... либо преступно мало для людей нашей профессии. Либо очень, очень много. Лет восемьсот, наверное. Или двадцать. Как-то так.
  — Угадала, — улыбнулась я, не став уточнять, где именно угадала. — А тебе сколько?
  — А ты как думаешь? — она со смешком вернула мне вопрос.
  Я посмотрела в зеркало. На вид — двадцать-двадцать пять, но... упоминания о восьмиста моих возможных лет сводят на нет любые расчёты.
  — Семьдесят три? — ляпнула я наугад.
  — Ишь ты, — Мелания взглянула на меня с интересом. — Почти попала. Семьдесят четыре.
  Ух! Какой-нибудь мужик на моём месте уже убегал бы с воплями. Они очень чувствительны к женскому «обману», хотя тут-то обмана даже нет: если сто лет для них — детский возраст.
  — И тридцать из них я провела в этой чёртовой стране, — снова взгрустнула Мелания. — Тут даже мяса не достать, представляешь? Я сама чуть не превратилась в травоядное. Ладно хоть крысы иногда в подвал забредают. Но и дать им протухнуть не получается, все сбегутся на запах. Приходится свежими есть, представляешь?
  Вот тут повод сбежать с воплями таки есть...
  — Не думаю, что протухшие крысы такие уж вкусные, — качнула головой я. — Не сравнится с сыро вяленой свининой.
  — Точно, — хихикнула Мелания. — А местные и слов-то таких не знают. Кстати... We could speak our language.[1]
  Внезапно.
  — Are you cheking me? — удивилась я. — After that all?![2]
  — Sorry, — она уткнулась в плечо, глядя на меня в зеркало светящимися от смеха глазами. — I just thought we don't have to speak vegetarian any more.[3]
  — Мне лучше вообще не вспоминать, что я знаю этот язык, — покачала головой я.
  — Да... мне бы тоже. Но местные очень неадекватно реагируют на его звучание, — снова захихикала Мелания. — Скоро рассвет, не хочешь поспать, раз такое дело.
  — Нет, — твёрдо ответила я, разворачиваясь. — Я хочу заняться чем-нибудь другим. And I think it will be more interesting.
  

* * *

  Наутро я почувствовала себя внебрачной дочерью Джеймса Бонда и Остина Пауэрса. Не, ну девочка мне понравилась, я понравилась девочке — семидесяти лет, да, — почему бы нам не это, тем более, что это отвлечёт её от вопросов и попыток разузнать, кто я. Заткнула рот поцелуем, в общем.
  Хотя она наверняка и так узнала. Если она шпионка, да с прикрытием в виде древнейшей профессии... она должна определять характеристики личности ещё по первому жаркому взгляду на полуобнажённую неё.
  Но лафа закончилась, меня одели, причесали, надушили, накормили, закутали в плащ и куда-то повели.
  Скорее всего — продавать.
  
  

Сноски:

  1. «Мы могли бы говорить на нашем языке». (анг.)
  2. «Ты меня проверяешь? После всего?!» (анг.)
  3. «Прости. Я просто подумала, что мы больше не обязаны говорить по-травоядному». (анг.)
  
  

Глава 4.
Купля-продажа

  Капюшон мне надвинули чуть ли не на подбородок, убедительно попросив не высовываться. С такого положения я могла видеть только брусчатку и мелькающие пятки Рихау, что шёл впереди.
  Можно пока пробежаться по последним полученным данным.
  Во-первых, анатомия. Кровь красная, сердце слева, никаких отличий ни у женской, ни у мужской особи обнаружено не было.
  Во-вторых, язык. Кажется, мою многоязычность — вынужденную, к слову, — мастера акклиматизации привязали к различным языкам этого мира. Русский язык — язык Вериде, на английском говорят некроманты и, возможно, вампиры.
  В-третьих, ангелы. Меня назвали ангелом, значит, похожая концепция здесь существует. Реально ли существуют здесь ангелы, говорить рано, мало ли, что у нас на Земле постоянно о Человеке-пауке говорят, это ещё не значит, что он существует.
  В-четвёртых, возможность долгой жизни у местных. Вплоть до восьмисот лет. Вот из этой информации можно извлечь кое-что. Дело в том, что смерть — точнее, старение, — вовсе не обязательная штука. Одноклеточные организмы делятся, продолжая себя в потомках. Вместо одной «старой» клетки получаются две «молодые». Но «старая» не умирает, она, можно даже сказать, омолаживается сбросом лишней копии.
  Мы тоже состоим из клеток. Почему наши клетки не могут так же просто делиться, не старея? Потому что мы многоклеточные? Неверно. Есть виды с так называемым пренебрежимым старением — у которых темп старения трудно отличим от нуля, а между возрастом и смертностью нет никакой связи. Среди этих видов есть гидры, рыбы, черепахи, морские ежи и моллюски. Все — многоклеточные организмы, и все — не стареют.
  То есть теоретическая возможность не-старения всё-таки есть. Значит, это эволюционный механизм, который зачем-то нужен. Зачем? Чтобы развиваться, несмотря на закон сохранения энергии. Если у тебя есть популяция бессмертных существ, что она будет делать? Жить, конечно же. Занимая жизненное пространство, не давая жить и развиваться своим потомкам, не давая места следующим поколением с иной комбинацией ДНК.
  Эволюция придумала старение, чтобы ускорить колесо жизни, чтобы ускорить саму себя.
  А если старение вдруг исчезнет у людей, ой... Это означает остановку социальных и научных изменений. На трон взбирается первый, самый нахапистый и сидит, копит мощь. И не скинуть его никак — мощи много, сам не дохнет. И не провести прогрессивные реформы — не скидывается царёк. Научные открытия? Нет. Они же несут в себе изменения, а значит, могут как-нибудь скинуть царька, а он этого не хочет. И у него будет достаточно накопленной мощи, чтобы обрубать все зарождающиеся попытки.
  Примерно такой уровень консерватизма был в Древнем Египте. Великая цивилизация, да, много памятников архитектуры, да. Но за четыре тысячи лет своего существования они не особо поменялись. Только представьте: четыре тысячи лет... А сколько у нас за последние лет двести изменений произошло? И нельзя сказать, что мы как-то особо генетически отличались друг от друга, по меркам эволюции эти тысячелетия — ничтожный срок. Или, что у них не было какой-то базы, которая была у нас: соседняя с Египтом Греция развивала искусство, делая его анатомически более верным, а существовавший дольше Египет продолжал рисовать по канонам, не соответствующим реальности.
  Такое государство может существовать долго, очень долго... пока соседи, не погрязшие в консерватизме, не изобретут ядерную бомбу и не ёбнут хорошенько. Или пока не изменятся климатические условия — а адаптироваться мы не умеем, мы же консерваторы и вообще бессмертные.
  Есть, впрочем, выход. Как отменить старение, не поставив под удар всю цивилизацию. Фишка же в накоплении информации. Раньше она накапливалась только в ДНК, и смена поколений была жизненно необходима для его изменения. Если человечество умудрится научиться не стареть, не растеряв любопытства и жажды познания... тогда накопление информации и изменений продолжится, без необходимости умирать.
  Представьте, дядя Вася из пятого подъезда, который не знает, что ему делать и с сорока годами жизни, что ему осталось, вдруг перестанет стареть. Что изменится в его жизни? Да ничего, как пил пиво и смотрел футбол, так и будет пить пиво и смотреть футбол. Все последующие века. И не освободит квартиру своему сыну, который когда-то увлекался астрономией, а теперь вынужден тоже пить пиво и смотреть футбол, потому что он не может освободиться от влияния отца и его мерки «правильно».
  Или раб из Древнего Египта, что возводил пирамиды, потому что фараон — дитя богов, а он — ничтожный человечишко, который должен работать от заката до рассвета для его блага. Что изменится в его жизни от не-старения? Ну, теперь разве что не пирамиды-гробницы строить, а пирамиды-возвышения, пирамиды-дворцы. Сам по себе факт не-старения не сделает его свободным человеком, потому что рабство — в голове.
  И даже умнейшие люди человечества рано или поздно закостенеют в своём мировоззрении. Тот же Эйнштейн, который не принимал квантовую механику.
  Но если каким-то неведомым образом — это ещё сложнее, чем найти ген не-старения, прецедентов такой разумности нет, — мы научимся не костенеть, сохранять любопытство, сохранять жажду знаний без необходимости менять поколения. Тогда да, тогда бессмертие будет нам впрок. Только представьте, что мог бы сотворить нестареющий Энштейн или бессмертный Леонардо да Винчи... Представили? Я вот не могу. Но ясно, что это — нечто грандиозное.
  Так что, если люди и могут выжить в конкурентной борьбе со всякими эльфами и гномами, то только благодаря изобретательству — научному, алхимическому, магическому, — и адаптивности. Потому что просто хорошо плодиться — мало. Если бы мир захватывался именно из-за такого признака, то мы бы давно кланялись царю-кролику.
  Так какое бессмертие здесь?..
  

* * *

  — Ну и кого ты ко мне привёл, Рихау? — маленький крючконосый человечек с запущенным скалиозом старательно смотрел мимо меня.
  — Это Фейери, господин Мост, — услужливо поклонился босс разбойников и контрабандистов. — И, как видно, голубых кровей.
  — Да? А почём мне знать, что ты не привёл ко мне какую-нибудь переодетую крестьянку? — продолжал скептик, всё так же отчаянно не глядя на меня. Нормальный купец хоть взгляд на товар бы бросил.
  — Ну, у вас же есть этот... — замялся босс. — Амулет ин-ти... ин-ди-га... ин-ди-ка-тор! Проверьте сами.
  Крючконосый прищурился, оглядывая Рихау подозрительным взглядом сверху вниз. Умудрился как-то, при его-то росте... Затем он зачем-то кивнул двум бугаям за спиной, — охранники даже не шевельнулись, — полез тощей рукой за пазуху и достал оттуда спутанный клубок различных амулетов, как у того юмористического персонажа из фильма «Мумия». Выбрав один, с овальным красным камнем на конце, господин Мост снял его с себя и подошёл ко мне. Купец провёл индикатором перед моим лицом и сжал его в кулаке так, чтобы результат был виден только ему.
  На секунду его глаза округлились, но уже спустя мгновение крючконосый взял себя в руки.
  — Что ж, да, возможно... — покивал он, неторопливо разворачиваясь. — В ней есть немного королевской крови. Немного, но всё-таки есть. Наверное, дочь какого-нибудь барона. И да, вы правы, её наверняка ищут.... Дам вам двести золотых.
  — Тысяча, — насупился босс. — Мы потеряли двоих, пока везли её.
  — Это ваши проблемы. Триста.
  — Мне нужно ещё заплатить их семьям. У Лоса остались маленькие дети, шести и восьми лет. А ещё — больной отец.
  — Четыреста, и это моя последняя цена! Хватит давить на жалость! — господин Мост едва не выпрямился от возмущения.
  Рихау заколебался.
  — Тысяча, — звонко произнесла я, а потом положила торговцу руку на плечо и ласково прошептала на ушко: — Или я намекну ему, чтобы он сам посмотрел на индикатор.
  Полный блеф. Я даже не знала, сможет ли Рихау понять его результаты. Но крючконосый испугался так, что не задумался об этом.
  — Хорошо, — быстро сказал он. — Но только если милая леди просит.
  Босс просиял. Он и не надеялся на такой успех. А мне что-то стрёмно было за четыреста продаваться. Если я тут в роли коровы, то пусть, блин, хотя бы элитной. Тем более, что, кажется, оно так и есть.
  Рихау быстро схватил предложенный мешочек с золотом, поспешно распрощался и вылетел за дверь, закрывая эту главу своей жизни и желая убраться как можно дальше с деньгами. А вот Гаррет задержался на секунду и с некоторым сожалением помахал ручкой.
  — Что ж, милая леди, — произнёс господин Мост, по-прежнему не глядя на меня. — Я сейчас попытаюсь связаться с вашими родителями. Не желаете ли пока посетить жемчужную залу и выпить чашечку прекрасного жасминового чая?..
  — Сочту за честь, — чуть наклонила голову я, хотя этот тип не вызывал у меня доверия.
  Сумасшедшая некромантка и то приятнее была. Я не склонна судить людей по их внешним недостаткам — это очень неэффективно. Зато можно судить людей по их отношению к своим недостаткам. Бывают люди, которые думают: «А, фигня, мало ли, обеих ног нет, зато я компанейский, выпить могу и баек рассказать целую тонну», — а бывают те, кто считает: — «О нет, у меня выскочил прыщик, кошмарный прыщище на всё лицо. Поэтому меня никто не любит и никогда не полюбит, у-а-а-а!» То есть те, кто считает своё увечье фигнёй, осложняющей жизнь, но не мешающей жить; и те, кто полагают, что увечье — непреодолимая преграда между ним и социумом.
  И вот господин Мост — как раз из вторых. Весь такой нарочито скрюченный, поглядывающий злобненько, окружённый всякими шикарными вещами... Но шарф из золотистого шёлка только подчёркивал состояние его спины.
  — Вот, прошу, присаживайтесь, — он указал на диванчик. — Я отлучусь ненадолго. Слуга принесёт вам чай. Хотите к нему что-нибудь?..
  — Да, — ответила я, величественно присаживаясь. — Книгу, пожалуйста.
  — Книгу?
  — Конечно. Мне же скучно будет сидеть здесь одной.
  — Э-э-э... ну, есть у меня парочка. Какие-то особые предпочтения?..
  — Положусь на ваш вкус, — мило улыбнулась я, на мгновение поймав его взгляд.
  — Я распоряжусь, милая леди, — он коротко поклонился и поспешил удалится.
  И у меня появилось время, чтобы осмотреться. Просторная комната, отделанная в пастельных, перламутровых тонах. На стенах картины, изображающие целомудренных девушек в полупрозрачных платьях. Одна из них с восторгом гладила белого кота, не замечая, как её лёгкое платье облепило ягодицы. Другая тянулась покормить птичку, показывая всем свою шикарную грудь. А третья... полулежала на диване и читала книгу, не замечая, как юбка выразительно очертила её ноги.
  Ну, теперь хоть понятно, чего это крючконосый завис над просьбой принести ему книгу. А то я уж испугалась, что мне не положено уметь читать.
  Кроме картин в комнате был ковёр с белым пушистым ворсом, диван со светлой обивкой, два кресла ему в тон и стол, отделанный светлым мрамором. Казалось, человек сделал буквально всё, чтобы осложнить жизнь горничным. Наверное, ещё и вино тут распивает. Красное.
  А напротив был выход на балкон, обрамлённый лёгкими светлыми шторами. К сожалению, окно в мир мне ничего не дало — весь вид загораживали деревья.
  — Ваш чай, ваша милость, — в зал вошла служанка, просеменила к столу и опустила на него поднос. — Чай, сахар, сливки... желаете что-нибудь ещё?
  — Нет, — отозвалась я и, видя, что девочка совсем запуганная, добавила: — Благодарю.
  Но служанка испугалась ещё больше и поспешно сбежала. Забавно... у неё тоже светлые волосы, как и у всех встреченных мной людей, кроме Мелании. Да, у босса тоже они светлые оказались, надо было их просто помыть. Прям арийцы какие-то.
  Я коснулась небольшого чайничка, провела по ручке и... решила дать ему ещё настояться. В этот раз мне хочется более крепкого.
  Вместо этого я расслабленно откинулась на спинку дивана, позволяя своим глазам наслаждаться этой красотой... устаревшей, не эргономичной, но всё-таки красотой. Как персиковые оттенки сплетаются с розовым перламутром, как то, что кажется белым, на самом деле оказывается светло-кремовым, чтобы не рушить нежную гармонию своим холодным и чистым цветом.
  Я обернулась.
  Неожиданно для себя самой. Будто что-то дёрнуло, что-то шепнуло, что за спиной кто-то стоит. И продолжает шептать, хотя мои глаза ничего не видят. Я по-разному посмотрела, протёрла фигами глаза, окликнула — ничего. Только я и пустая комната.
  И ощущение, что кто-то там стоит.
  Невидимость? Тогда почему наблюдатель не реагирует на то, что я его запалила и пырюсь прямо на него, хоть и не вижу? Надеется на своё заклятье?.. Ну ладно, раз так... Я встала, подошла к тому месту, где должен быть «невидимка», и резко ударила в корпус.
  Кулак прошил пустоту.
  Приехали. У меня начались глюки. Начались, но ещё не закончились! Каким-то неведомым образом — не глазами, не ушами, не, тем более, обонянием, — я почувствовала, что наблюдатель сдвинулся, подошёл к дивану... и ко мне. Я чувствовала, что это я там сижу. На диване. И я даже частично чувствовала, как я там сижу. Но в то же время вот она я, материальная и видимая, стою в двух шагах.
  От этого ощущения чуть не поехала крыша.
  А незнакомец тем временем достал из кармана платочек и прижал его ко рту моего фантома. Я снова попыталась вмешаться, но руки проходили сквозь преступника, а рациональная часть меня утверждала, что ничего подобного не происходит... а иррациональная методично показывала, как меня душат хлороформом. Или ещё какой пакостью.
  Фантомная я наконец обмякла, и все эти странные ощущения исчезли, оставив лишь звенящую тишину. Я медленно и плавно выдохнула, беря себя в руки, и присела на диван. Дожила. Исполнилась мечта всей моей жизни — попасть в другой мир, а я!.. Я схожу с ума и не могу этим насладиться. Нельзя! Не хочу! Я не хочу сейчас старательно предрекаемого мне обострения. Я не...
  Я никогда не испытывала галлюцинаций. Мне даже обычные сны не снятся, не то что грезить наяву. Возможно, это что-то связанное с этим миром... Возможно, это...
  ...предсказание будущего.
  И тут мне нос зажали чем-то вонючим.
  

* * *

  Очнулась я от того, что не чувствовала рук. Мозг забил тревогу, требуя сменить положение, пока конечность окончательно не умерла. Я вяло дёрнулась... и поняла, что ничем ему особо помочь не могу.
  Меня подвесили за руки, высоко заведя их за голову и отрегулировав высоту так, чтобы я могла стоять на носочках, не больше. Надёжной опоры за спиной не было: по ощущениям, я стояла в середине комнаты. Тёмной, ничем не освещённой комнаты. Полностью голая.
  Самое время устроить истерику.
  Но слёзы почему-то не шли. Вместо этого я поражалась ощущению... пространства. Я чувствовала размеры помещения, размер и механизм крепления цепей, чувствовала, что у меня за спиной — стол с пыточными принадлежностями. Что метрах в четырёх от меня — дверь, к которой надо подняться по лестнице семь ступенек. Никакого света — никакой разницы между открытыми веками и закрытыми. Разве что глаза не мёрзнут.
  К сожалению, не было ни одного предмета, до которого я могла бы дотянуться и потрогать, чтобы удостовериться в его реальности.
  Открылась дверь. Но мои глаза не увидели ни лучика света. В комнату вошли двое. Мужчины, кажется... не могу ощутить подробности. Они подошли ко мне. Один из них зажёг свечи вокруг меня.
  Свечи, которые тоже не давали света.
  Я с силой зажмурилась, прогоняя эти ощущения. Нет, пожалуйста, не хочу, не буду!
  И тут открылась дверь. Её зловещий скрип был усладой для моих истосковавшихся в тишине ушей, а свет из коридора доказывал: на этот раз всё реально. Хотя это не значит «хорошо». Наверное, стоило всё-таки досмотреть видение, прежде чем впадать в панику.
  Две фигуры, закутанные в мантии с глубокими капюшонами, неторопливо подошли, наслаждаясь моей беспомощностью и наготой. Один из них, — точно как в видении, — наклонился и начал зажигать вокруг меня небольшие свечки, так чтобы они освещали меня, а похитители оставались за пределами круга света.
  Ну да, конечно. Стандартная техника допроса. Посадить в центре комнаты, чтобы внушить, что ты ничего не контролируешь. А тут ещё руки задрали и одежду сняли для усиления эффекта. Фигушки вам, не дождётесь.
  Я по-возможности расправила плечи и вздёрнула подбородок. Всегда поражалась, зачем жертвы в фильмах умоляют преступников их пощадить. Чего они ждут? Что он почешет в затылке и заявит: «А, ну раз ты просишь, то, конечно, иди»? Если человек решился нарушить закон, то никакие слова потенциально мёртвого человека его не переубедят. А в моём случае вообще, по-ходу, профессионалы работают. Так что... построю из себя королеву.
  Возможно, в последний раз.
  — Хороша, — цокнул языком один. — Уверен, что это?..
  — У неё на теле ни одного шрама...
  — Ну, так умеют делать и вампиры.
  — ...и ни одной родинки. Ей точно меняли облик.
  — А точно ли феи? И точно ли это...
  — У неё коэффициент королевской крови чуть ли не выше, чем у тебя. Ты же знаешь, только на эту кровь они не могут повлиять.
  — И всё же... спроси.
  — Конечно. Эй, девочка! M'entens?[1]
  — Хороша, — цоканье языком. — Уверен, что это?..
  — Hola, bonica! Ja se que no estas dormint.[2]
  — У неё на теле ни одного шрама...
  — Contesta'm alguna cosa si m'entens...[3]
  — ...Ну, так умеют делать и вампиры.
  — Si us plau, para... el meu cap![4] — взвыла я, окончательно запутавшись в этой какофонии. Я не понимала, где реальность, а где видение, что мне говорят, и на каком языке я должна отвечать. И вообще, должна ли.
  Но, внезапно, всё треском оборвалось и стало тихо.
  — Que dius?[5] — переспросил похититель. Одним голосом.
  Ой, чёрт. Кажется, я всё-таки молила.
  — Dic que paris. Les teves palaures no tenen sentit. I fan mal al meu cap. М'entens a mi?[6]
  — Вот видишь? — сказал второй первому. — Всё-таки Фейери. Всё-таки может быть...
  — И даже если нет, будет преступлением упустить такой шанс, — вздохнул первый. — Готовь её.
  И мир снова погрузился в блаженную темноту.
  

* * *

  В следующий раз я очнулась в постели. В мягконькой свеженькой кроватке с пушистым тёплым одеялом и невесомыми подушками. Лучи тёплого солнца падали сквозь светлую занавеску,, и всё казалось таким... до ужаса, до зубовного скрежета уютным. Словно это не меня вчера пугали и запугивали неизвестно для чего. Будто это всё то было кошмарным сном.
  Только мне не снятся сны.
  — Доброе утро, госпожа, — послышался звонкий голос. — Помочь вам с утренним туалетом?
  Я приподнялась на локте. Три румяные служаночки, прямо-таки светящиеся от желания помочь и услужить.
  — Да... конечно, — пробормотала я.
  А что? Надо было кричать, что это всё заговор с целью свести меня с ума? Даже если служанки и часть театра, вряд ли им об этом сообщили.
  Меня сноровисто умыли, одели и причесали в шесть рук. Причём, платье было не моё, но идеально на мне сидящее — хотя это не так сложно, с корсетом-то. Надели перчатки, заплели волосы в высокий хвост, нацепили украшения и отошли, любуясь.
  — Какая вы красавица, госпожа, — вздохнула одна.
  Ага, верю.
  — Сегодня такой важный день, госпожа, — вторила вторая.
  Блядь. Только не свадьба!
  — Мы так за вас рады, госпожа, — заключила третья.
  Хотя, впрочем, вдовой быть не так уж плохо...
  — Ваша милость, вы готовы? — в комнату зашёл сухонький старичок и коротко поклонился. — Хорошо. Все ждут только вас. Лорд Грок...
  Старичок согнулся в чуть ли не в земном поклоне, а в помещение вошёл статный мужчина лет сорока на вид и с лёгкой безбашенностью в глазах. Он с поклоном предложил мне руку.
  Хорошие тут упражнения для спины.
  — Пожалуйста, окажите мне честь, — попросил лорд Грок, глядя мне прямо в глаза. Дождавшись, пока я её приму, он чуть наклонился и прошептал: — Пожалуйста, подыграйте мне. Я потом всё объясню.
  Я сосредоточенно кивнула. Да канечна, дарагой, подыграю, какой вопрос? Но мои услуги дорого стоят...
  Мы вышли в коридор. Снова накатило это ощущение всего пространства, но на этот раз я запретила себе паниковать. Я хочу это досмотреть, и будь что будет. Второй этаж, впереди — лестница вниз. На первом этаже толпы народу. Обстановка так себе: богато, роскошно, но как-то без искры. Люди перешёптываются в нервном возбуждении, все горят о любопытства...
  Хотят видеть меня.
  Бля.
  Я королева, я королева, я величественная и шикарная королева. Вон на мне какое платье! Разве могут осмеять того, на ком такое платье?..
  — Добрый день, дорогие друзья! — торжественно объявил лорд Грок, когда мы подошли к парапету. — Прошу минуточку вашего внимания! Я собрал вас здесь, чтобы поделиться радостной вестью! Нашёлся мой сын, сэр Гедла де Грок! — и поднял мою руку.
  Ну охуеть.
  Ой. Я королева, я королева, я величественная королева...
  К счастью, это было всего лишь видение, когда мы реально подошли к парапету, я уже взяла себя в руки и смогла даже мило помахать ручкой в ответ на такое заявление.
  Разумеется, оно вызвало фурор. Кто-то из культурно-вежливой толпы высшего общества даже умудрился выкрикнуть: «Да он спятил!»
  — К сожалению, — продолжил лорд Грок, повысив голос. — К сожалению, мой сын имел несчастье наткнуться на фей. Что ж... теперь у меня дочь. Смею вас заверить, что я окажу ей всяческую поддержку, как родной дочери. Да она и есть моя родная дочь, вы только посмотрите на неё!
  Чувак, я бы своего папу очень хотела увидеть, но ты — не он, стопудово.
  Да блин! Я королева, я королева, я величественная королева... Ну, или, там, леди...
  В зале послышались одобрительные шепотки, мол, да, прям похожи, прям одно лицо — отец и сын! То есть отец и дочь! Кстати, у меня мама есть?
  — Друзья мои! Друзья! Пожалуйста, примите её так, как приняли бы сэра Гедла. Я знаю, многие любили его, многие скучают по нему... Но, увы, теперь есть только она. И это точно не её вина, — пафосно толкал лорд Грок, а потом деловито заявил: — Она ещё не освоилась, даже не выбрала себе имя. Будьте с ней помягче.
  И начался пиздец.
  Все хотели со мной пообщаться, поцеловать ручку, приободрить, познакомиться, предложить вариант имени. А у меня шарики за ролики закатывались — это всё было в двойном экземпляре, в видении и наяву. Я всё ждала, с упоением ждала, когда же оно закончится, когда меня попытаются убить или ещё что там, но оно не кончалось, продолжая дублировать мне происходящее с рассинхронизацией примерно в пять секунд.
  Сам папуля отошёл от меня и заскользил между группками людей, здороваясь со всеми и рассылая повсюду лучи радости. Из-за чего мне невыносимо захотелось его убить.
  — Простите. Я лорд Экструс. Могу я пригласить вас на танец? — Молодой человек спортивной наружности и богатого костюма согнулся передо мной в поклоне, вытягивая руку.
  Капоэйро я б с ним станцевала. А так... я выждала пять секунд, проверяя, не глюк ли, и сказала:
  — Это очень лестное предложение, но прошу меня простить. Я не помню, как танцевать.
  — О, — засмущался парень. — Это я прошу меня простить. Я должен был подумать об этом раньше... сэр Гедл так любил танцы.
  Я буквально спиной почувствовала, как лорд Грок выскользнул за дверь и удаляется от меня по коридору. Вот сволота! Оставил меня одну отдуваться перед этим стадом жаждущих зрелища баранов! Девяносто пять процентов из которых не способны даже улыбку понатуральнее натянуть! Я и не знаю, что меня больше возмущает: сам факт двуличности или такой вопиющий непрофессионализм?
  — Извините. Прошу меня простить, — говорила я, пробираясь к заветной двери. — Мне надо отойти. Не скучайте без меня. Скоро вернусь... фух...
  Дальше было дело техники. Ну, или магии. Всего-то пожелать найти лорда Грока и — вуаля! — чувствуется и он, и все помещения, что между нами. По коридору прямо, вверх, налево, третья дверь справа... а за ней голоса:
  — Девочка хорошо справляется...
  — Даже слишком хорошо. Боюсь, с ней будут проблемы.
  Да неужели? Как ты пришёл-то к этому выводу? Давай, расскажи, тут Нобелевская премия стынет!
  Я постучала.
  — Я же сказал, не беспокоить! — крикнул лорд Грок.
  — Боюсь, это невозможно, — ответила я.
  Дверь резко распахнулась. И так же резко мой кулак встретился с чужим лицом.
  Лорд отступил пару шагов назад, освобождая проход. Небольшой кабинет с тяжёлым столом, стеллажами книг и гостевым стулом, в котором сидел некий пожилой джентльмен.
  — Полагаю, я заслужил, — поморщился лорд Грок, прижимая руку к лицу.
  — Нет, — отозвалась я, без предупреждения пиная его в колено. — А вот теперь можно о чём-то говорить.
  Старичок улыбнулся, мол, молодёжь... и тут же сам полетел в сторону вместе со стулом. Я не забыла, как он зажигал вокруг меня свечки и нахваливал, словно элитную корову, а лорд Грок ходил и привередничал.
  Во мне кипела злость, и я бы ещё с удовольствием их побила... если б видение не подсказывало, что мужчины начнут сопротивляться. Мне бы это не понравилось, да и впечатление испортила бы. Впечатление женщины, которая имеет полное право врезать лорду в морду кулаком, и не стесняется им пользоваться.
  А так бы меня скрутили, и я бы оказалась просто мелкой истеричкой.
  — Пришла пора многое объяснить, — туманно начал лорд. — Тебе лучше присесть.
  Сто пудов, он предложил это, чтобы я больше не могла так неожиданно пинаться.
  
  

Сноски:

  1. «Ты меня понимаешь?» (кат.)
  2. «Привет, красавица. Я знаю, что ты не спишь». (кат.)
  3. «Ответь мне что-нибудь, если ты меня понимаешь». (кат.)
  4. «Пожалуйста, хватит... моя голова!» (кат.)
  5. «Что ты говоришь?» (кат.)
  6. «Говорю, чтоб прекратил. В твоих словах нет смысла. И они делают больно моей голове. Ты сам-то меня понимаешь?» (кат.)
  
  

Глава 5.
Грызня за жизнь.

  Я мысленно отвесила себе пару звонких пощёчин. Разошлась в праведном гневе, королева бандерлогов... То, что лорд Грок позволил мне себя ударить, вовсе не означает, что я могу вертеть им как хочу. Нет, это означает, что он хочет, чтоб я так думала. Вообще-то это женская стратегия под кодовым названием «Ах, я такая слабая и беспомощная, можно я у тебя на шее посижу?», но люди — вид достаточно универсальный и нет ничего, что бы мог сделать один пол и не смог другой. Кроме, собственно, вынашивания детей... Но даже воспитанием могут заниматься и мама, и папа, что достаточно редко для животного царства. И, если девушки могут владеть оружием, то почему бы мужику не уметь манипулировать?..
  Поэтому я очаровательно улыбнулась, помогла подняться пожилому джентльмену и уселась на диванчик, как примерная девочка, готовая внимать.
  И такое поведение пугало больше, чем продолжение истерики.
  — Кхм. Меня зовут Кайл, лорд Грок. Я наместник класса «Б» управляю обширными землями на границе с Лесом Фей. Это мой друг, Велор Милагро, аристократ класса «В». Занимает не последнее место в Королевской Службе Безопасности и помогает мне с моей... личной проблемой.
  Велор дружелюбно кивнул мне. СБ-шники по определению должны быть все отмороженные, а этот ничего, смеётся, пусть и одними глазами. Причём, смеётся-то он над своим другом. Которого угораздило вляпаться в меня.
  — С поисками сына? — подсказала я, не выдержав долгой театральной паузы.
  — Нет, — Ответ меня удивил. — С поисками его убийцы.
  Я только приподняла брови, выражая недоумение. Вообще не понятно, нафига тогда весь этот цирк? Если Кайл знает, что я не его сын — звучит странно, угу, — то зачем представлять меня в этом качестве?.. Что с меня поиметь-то можно?
  Что меня раскроют я не боялась. Всего-то попаданец, подумаешь! Случайный человек, который, может быть, обладает какими-нибудь необычными сведениями. А может быть нет. Вот если бы я была агентом иностранной разведки, тогда да, тогда можно было начинать бояться.
  — Видишь ли, — перешёл лорд на доверительный тон, присаживаясь на стол. — В лес Гелда заманили. Я не знаю кто и как, но он никогда бы не пошёл туда добровольно. А стирание личности приравнивается в Вериде к убийству.
  А, так это он меня типа пугал!.. Технично, технично.
  — То есть, вы понимаете, что даже если какая-то часть этого тела когда-то принадлежала вашему сыну, я — совершенно другой человек?
  — Безусловно. Я не имею привычки прятаться от реальности. Я предпочитаю ей пользоваться.
  — Итак, чего вы хотите?..
  — Помощи. Я хочу, чтобы ты помогла найти убийцу моего сына.
  — И зачем мне это делать?..
  — Гедл был очень милым мальчиком и в свои двадцать просто не успел завести врагов, способных на изощрённое убийство. А значит, это мои враги, которые хотели либо причинить мне максимальную боль, либо лишить меня наследника, либо обе эти вещи разом. Но теперь, когда у меня есть ты... у меня есть и наследник, и как бы новый смысл жизни.
  — То есть, вы хотите сказать, что на меня будут покушения, я правильно поняла? — уточнила я. Лорд кивнул. — Это, простите, плохая причина, чтобы помогать вам. Очень плохая. Хреновая, прямо скажем.
  — Но я уже назвал вас моей наследницей, — по-змеиному улыбнулся лорд Грок. — А значит, за вами охотится будут в любом случае. И только с моей поддержкой вы сможете выжить.
  — Неправильный ответ. Я могу прямо сейчас встать и выйти, пройти два коридора в ту сторону, спуститься по лестнице, подойти к охраннику с робкой улыбкой, выбить его ударом в висок, забрать арбалет... о, какой это милый, аккуратный арбалет! Прямо идеально создан для моей руки! Затем я выйду через заднюю дверь и уйду. И вы меня никогда не найдёте. Никогда. Как и ваши враги.
  Я блефовала, но... Даже у нас, со всеми камерами, паспортами и отпечатками пальцев было тяжело найти человека, если тот захочет скрыться. А в мире условного средневековья с этим вообще проблем никаких быть не должно. Уехал в другой город — и можешь начинать новую жизнь.
  — Подумай, от чего отказываешься, — настаивал лорд Грок. — Положение, власть, богатство, деньги... балы, шикарные украшения, лучшие кавалеры во всех стране!
  Я мило улыбнулась, встала, подняла прямую руку и поднесла её к свече. Пламя с аппетитом кинулось на тонкие кружева из натуральных волокон.
  — Ещё попытка? — любезно предложила я.
  Лорд Грок ничего не сказал, только ритмично хлопал круглыми глазами. Против рационализма и логичности может выиграть только ещё больший рационализм и логичность... либо обычное ебанько.
  — Да просит он, — со смешком произнёс пожилой джентльмен, как его... Милагро! — Он в отчаянии, не знает, где копать и что ещё предпринять. А ещё — не умеет просить.
  Я внимательно посмотрела на него, подумала... и оторвала горящий рукав, бросив его на каменный пол. Не знаю, смогла бы я повторить подвиг того чувака, что засунул руку в жаровню. В принципе, мозгу всё равно, что игнорировать — подступающие к горлу слёзы или физическую боль. Вот просто забыть, отсечь от восприятия, не обращать внимания. Весьма удобная техника, если учитывать мои проблемы со здоровьем... не известно только, сработает ли она со зверской и жгучей болью.
  Надо будет как-нибудь попробовать... при случае.
  — Итак, лорд Грок... вы просите меня о помощи? — уточнила я, глядя прямо на него.
  Некоторое время он смотрел на меня испытующе. Будто не совсем понимал, что видел. Или не мог поверить в это.
  — Да. Я прошу вашей помощи. И мне нечем вам заплатить.
  — О, не беспокойтесь, я сама возьму всё, что мне нужно, — улыбнулась я радостно, присаживаясь на диван. Я подалась вперёд всем корпусом, показывая зверский интерес. — Расскажите, чем я могу вам помочь?..
  — Просто... жить жизнью обычной девочки из хорошей семьи, присматриваться к окружению, докладывать мне обо всех странностях... — неуверенно начал лорд Грок.
  Милагро уже откровенно хихикал в кулачок.
  — Что смешного? — недовольно спросил Кайл.
  — Извини, я не хотел, — поднял руки Милагро. — Она мне просто кое-кого очень сильно напоминает.
  — Кого ещё?
  — Да тебя самого. В молодости. Ах, эти годы, когда ты считал себя самым умным на свете и манипулировал окружающими с лёгкостью марионеточника, — Милагро мечтательно прикрыл глаза. — Когда ты только начинал свою карьеру у уже тогда старого меня. Это месть судьбы, не иначе. Сам теперь с таким мучайся.
  — Очень смешно, — скривился лорд Грок.
  — По крайней мере — иронично, не находишь?
  Угу. А «наместник класса "Б"», в СБ, оказывается, служил.
  — Ладно, не в этом суть... — чуть мотнул головой он. — Значит, ты согласна мне помогать?
  — Вполне.
  — Значит, дорывай второй рукав и пошли к гостям. Они, наверное, уже заскучали. Хотя нет, стоп. Имя. Ты уже выбрала себе имя?
  — Альба. — Да, мне нравится моё имя. Я под ним и на ролёвке зарегестрированна.
  — Эм... не пойдёт.
  — Почему?
  — Да ну, старые сказки... но не стоит плодить ненужные слухи. Как насчёт... Заря? Дословный перевод, красивое имя?
  — Ну, Заря, так Заря, — пожала плечами я, вставая. Второй рукав отлетел также легко. — Не заметят поломки?..
  — Нормально, — ответил Кайл, выдёргивая ниточку. — Тут ещё кружева остались, прикроют.
  Вот примерно так я и прописалась в новом мире.
  

* * *

  Дальнейшее я могу описать одним словом — pression. Давление.
  Видения никуда не исчезли. После каждого пробуждения мозг некоторое время блаженствовал в неведении, а потом начиналась рассинхронизация, всё больше и больше, пока плавно не достигала пяти секунд. Примечательно, что иногда я «видела» несколько вариантов событий, одновременно. Хотя нет, примечательнее всего то, что я с катушек не съехала, а мой мозг вполне бодренько адаптировался под поступающую информацию, уже почти не отвлекаясь на «эхо».
  Даже немного обидно как-то. Где моя мигрень? Где мои страдания?
  Окружающие контролировали каждый мой чих — во сколько вставать, как одеваться, как ходить, как дышать, что мне читать и что мне учить. Лорд Грок, как истинный бизнесмен, не стал заниматься с «дочерью» сам. Нет, что вы. Он нанял учителя.
  Знаете, я очень люблю получать информацию. Это удовольствие для меня сродни полученному от вкусной пищи, от прикосновений к нежному шёлку или меху и, в некоторых случаях, даже сродни сексу. Это одно и немногих стабильных удовольствий в мой жизни — да, меняется характер предпочитаемой информации (от My little pony до нейрофизиологии), но сама потребность остаётся.
  Но есть разница между информацией и тем, что мне пытался подсунуть этот высокомерный тощий хрен, обожающий стучать указкой по столу и кричать.
  — Выпрямите спину, юная леди! — визгливо вскрикивал он. — Что за холопские манеры!
  — Хватит считать ворон! — Бац по столу! — Там нет уложения об иерархиях.
  — Вы не прочитали этот абзац! — Бдыщ над ухом! — Читайте дольше!
  — Юная леди, не смейте мне тут так кривиться! Я — лучший наставник Вериде, я учил принцев и королей, но вынужден тратить время на такую бездарность как вы!
  И всё в таком же духе. Да я его биографию быстрее выучила, чем эти грёбанные правила этикета! Но я пыталась. Честно. Дня два выискивала в его словах информативные зёрна, пыталась увязать их как-то в одну систему... Даже задавала вопросы по теме, но в ответ получала только «мала ты ещё, чтоб со мной говорить!»
  На третий день, я почувствовала, что лицо учителя скоро столкнётся со столешницей, а эта грёбанная указка окажется у него прямо в том месте, о наличии которого приличная девушка знать не должна.
  Я мило улыбнулась, встала и пошла к двери.
  — Куда это вы собрались, юная леди? — осведомился учитель, хватая меня за локоть. — Мы ещё не закончили!
  Я смерила взглядом его руку и посмотрела в его полное праведного гнева лицо.
  — Позвольте осведомиться, ваша милость, — елейным голосом начала я. — А насколько прилично лапать незамужнюю девушку постороннему мужчине? Да ещё и наедине?
  Он отдёрнул руку как ошпаренный.
  — Мало вас в детстве пороли! — сказал он с полным ненависти лицом. — Розг вам! Пятьдесят ударов!
  В глазах потемнело. Предвидение услужливо подсказало десяток примеров приложения указки и плоских поверхностей к тщедушному, держащемуся только на ненависти телу. Но я глубоко вздохнула, досчитала до десяти и с улыбкой посмотрела на него.
  — Так вот какая у вас эротическая фантазия? — сладко проговорила я. — Голая, беспомощная я. И вы с розгами. Они ритмично ударяются о белую спину... я вскрикиваю в такт каждому удару! Как там в той части тела, на которую я не должна обращать внимания? Тесно стало?
  Учитель вдохнул воздуха, но так и остался с открытым ртом, не зная, что ответить. Возможно, я попала в точку. Возможно, я тут самая извращенистая извращенка, а он никогда себе такого не представлял и искренне считает розги хорошим инструментом обучения.
  Только с розгами — это не обучение и не воспитание. Это дрессировка. И я в роли собачки Павлова быть не собираюсь.
  — Это... это возмутительно! — наконец, выдавил он.
  — Не больше, чем ваша манера преподавать. Как ещё ваши благодарные ученики вам мышьяк в чай не подсыпали? Или детей королей вы ничтожествами не называли? Молчите? Вот и правильно. Сейчас я иду к отцу. В этом доме ноги вашей больше не будет.
  Учитель сбледнул, порвался что-то сказать, но я уже выходила из библиотеки.
  Не знаю, чем я заслужила такую ненависть и такие эпитеты. Но терпеть это молча? Да ещё благодарно внимать, безропотно пропуская в голову весь мусор, что он пытается в меня запихнуть? Увольте. Мне ещё моё самоуважение и остатки рассудка дороги.
  Я постучала в дверь кабинета лорда Грока.
  — Я же просил нас не прерывать! — раздалось изнутри возмущённое. Через секунду дверь распахнулась. — Заря? Ты должна быть на уроке! Не отвлекай меня, у меня важная встреча.
  К горлу поступила истерика. Я одна, я совсем одна! Всем на меня плевать! Стоп. Не время и не место.
  Кайл уже собирался закрыть дверь, как я сама схватила его за локоть:
  — Это срочно.
  — Насколько срочно?
  — Вопрос жизни и смерти.
  — Ладно... — вздохнул он, оборачиваясь к присутствующим в кабинете. — Простите, господа. Мне нужно отлучиться на пару минут. Семейные дела, сами понимаете.
  Из кабинета послышался невнятный ответ в одобрительном тоне. Мы с Кайлом прошли в соседнюю комнату.
  — Итак, что случилось? Зачем тебе надо было меня перед партнёрами позорить?
  — Милорд Грок, — ядовито улыбнулась я. — Боюсь, если бы я воткнула указку в глаз мастеру Биффурту, это был бы больший позор.
  — Что?..
  — Мастер Биффурт. Его указка. Его глаз. Я. Несчастный случай на работе или жестокое убийство с кровавыми брызгами. Избавь меня от него.
  — Мастер Биффурт хороший специалист, мне стоило больших усилий пригласить его к нам...
  — Наверное, стоило с ним поговорить, прежде чем прилагать эти усилия. Он совершенно невменяемый.
  — В каком именно плане?
  — Не знаю, возможно, вы считаете нормальным, что учитель без причины называет своего ученика ничтожеством и грозит розгами вполне взрослой девушке. Но бить своей указкой по столу прямо в момент чтения — это, знаешь ли, отвлекает. Любой мой ответ, даже слово в слово повторённый за учителем или учебником клеймится неправильным без объяснения причин. Он не даёт мне проходить материал, не даёт переворачивать страницы, по восемь раз повторяет одно и то же... Не знаю, возможно, ему и нужно восемь повторений для понимания, но я вот всё с первого раза понимаю. И могу прочитать больше страницы в день.
  В конце моего монолога Кайл выглядел даже несколько озадачено.
  — Слушай, мастер Биффурт уважаемый человек и хороший учитель, с превосходной репутацией. Возможно, вам просто нужно время, чтобы притереться друг к другу...
  — Ты не понял? У тебя выбор невелик. Либо ты убираешь этого дрессировщика, либо я его убиваю.
  — Тебе нужно учиться...
  — Нужно, не спорю. Дай мне спокойно прочитать эту книгу. И удели мне час своего времени по вечерам, я буду задавать тебе вопросы, если вдруг что не пойму. Или можешь выделить кого-то другого для этих целей. Кого угодно. Только, блин, не того, кто считает себя высшим существом лишь потому, что у нас образовалась временная разница в знаниях.
  — Но он действительно знает больше...
  — И это повод вести себя со мной как мудак? Рассказывать мне о этикете и не соблюдать со мной его нормы? Я не поняла, что вам нужно? Чтобы я чему-то научилась? Или не обидеть уважаемого человека?
  — Но он же учитель, а ты ученица...
  — Стоп. Милорд Грок, вы меня взрослым человеком не считаете? Да, мне стёрли память, изменили личность, но до полного ребячества я не скатилась. И вполне способна оценить, когда кто-то выполняет свою работу. Это раз. Во-вторых, я сама не хочу выглядеть глупо на всяких торжествах, я хочу научиться всем этим поклонам и реверансам. Но не могу. Мне мешают.
  — Так... ладно, хорошо... у меня сейчас слишком много проблем, — Кайл потёр виски.
  За всё время моих восхитительно пламенных речей, мне едва ли удалось переключить его внимание на мою проблему. Кажется, я начинаю понимать, почему Биффурт так много повторял.
  — Хорошо, я решу за тебя эту проблему. Увольте Биффурта, дайте мне полный доступ к библиотеке и бумаге с чернилами, а также найдите мне девушку моего возраста для общения и практики. Лучше всего — моего социального положения, но если это слишком сложно, сойдёт и служанка. Выполнение этого займёт много времени?
  — Нет, но...
  — Может, мне ещё и ваши проблемы помочь решить?
  — Всё-всё, туше, ехидна, — поднял руки Кайл. — Я всё понял. Не ребёнок. Извини, я привык, что мой сын несколько... инфантилен. И нуждается в дополнительных стимулах.
  — Ну, а я — его полная противоположность. А насчёт помощи я не шутила...
  Лорд Грок только усмехнулся, махнул рукой и ушёл в сторону кабинета.
  Чёрт.
  Вот теперь я понимаю суфражисток, которые боролись за право голоса для женщин в начале девятнадцатого века. Тупой вещью быть, конечно, удобно... но если ты уже не тупая вещь, то такое обращение малость... раздражает.
  

* * *

  Здравствуйте, меня зовут Заря, леди Грок, я вижу будущее на пять секунд вперёд, свободно владею четырьмя языками, могу из подручного говна собрать генератор и пару простых механизмов, и я...
  Хрен знает где.
  Я легла спать в положенное время, всё как обычно. Но очнулась в некой белой, полупрозрачной субстанции. Субстанция вреда не причиняла, по консистенции напоминала газ, но существенно затрудняла зрение. И, главное, очнулась я стоящей, в том же платье, в котором я поехала на ролёвку. Так что на перенос это не похоже, скорее на сон или видение. Скорее, глюки. Я патологический не запоминаю сны. Никогда.
  А тут стою, вроде как в сознании. Только ничего не видно, не слышно и не чувствуется. Будто этот газ — ровнёхонько температуры моего тела.
  Я на всякий случай почесалась, закрыла глаза и дотянулась до кончика носа, посчитала пальцы. Всё норм. Реальная реальность или хорошие глюки.
  И побрела я в туман неизвестности... точно! Туман. Вот что мне эта субстанция напоминает. Если, конечно, туман мог бы быть однородным и равномерно подсвеченым со всех сторон.
  Сколько я шла — не знаю. Не было никаких ориентиров. Усталости я не чувствовала, а навязчивая мелодия крутилась в голове по кругу, я не подсчитала, сколько раз.
  Я шла-шла и шла, никуда не приходя. Даже до ручки не дошла, хотя у меня давно должно было кончится терпение. Однако в какой-то момент я подумала, что здесь должна водится жизнь. Такая же уродливая и бессмысленная, как этот туман. Может, гончие псы, страшные, как китайские породы собак, слепые и вечно голодные. Они бегают кругами по обширным просторам Тумана, надеясь наткнуться случайно на органику и смачно её зажевать.
  Секунд через десять в тумане появились сгустки.
  Я сначала обрадовалась, мол, наконец-то хоть какое-то разнообразие в этом чёртовом мире! Но предвидение услужливо сообщило, что это разнообразие большое, тяжёлое, в нескольких экземплярах и хочет меня сожрать.
  У меня кровь в жилах застыла, когда я будто наяву почувствовала, как тяжёлое тело сбивает меня с ног и впивается огромными зубами в горло. Как другие зубы хватают меня в разных местах — прогрызают колено, с хрустом ломают предплечья, со смачным чавканьем выедают селезёнку.
  Мой мозг едва успел напомнить разрывающемуся от ужаса сердцу, что это всего лишь видения. А потом такой: «Э, братан, это таки не всего лишь видения, шевели задницей!» — и мне ничего не оставалось, как попытаться уйти в сторону от смертельного прыжка.
  Зубы в холостую клацнули где-то над ухом, лапы беспомощно загребли по воздуху, но наткнулись только за тянущиеся за мной юбки. Я пригнулась, избегая нападения сбоку и резко распрямилась, отправляя пса в полёт на своих товарищей. Следующая зубастая тварь оскалилась на меня со спины, я едва успела развернуться, наотмашь ударив её сложенными в замок руками.
  Я постоянно чувствовала, как клыки вонзаются в мою плоть, но крутилась и вертелась, каким-то чудом умудряясь не допускать этого развития событий. Я не знала, не понимала, куда двигаются мои руки, где настоящее, где будущее... на страх просто не оставалось ресурсов. У меня даже никакого оружия не было, я не могла убить ни одного пса, только уклоняться и швырять, чтоб они, чуть встряхнув головой, отправились в новую атаку.
  Стоп. Псы? Зубастые, страшные, слепые псы?
  Я замерла, осенённая идеей, за что чуть не поплатилась рукой. Они — плод моего воображения. Не иллюзия, во всяком случае, не больше, чем весь этот туман. И что они могут принести вред, я уже успела почувствовать раз сто. Они не настоящие. Они есть, только потому что я представила их.
  Ну же, исчезайте, сволочи!
  Не помогло. Более того, один пёс догадался дёрнуть меня за юбку, едва не повалил на спину, но словил смачный пинок и отлетел, скуля. А я краем мысли вспомнила, что где-то о чём-то таком читала и, набрав полную грудь воздуха, в отчаянии крикнула:
  — Пошли НАХУЙ!
  От моего голоса будто пошла взрывная волна, отшвырнувшая туманных гончих обратно в молочную пелену. Я кашлянула, поправила причёску и платье, убеждая себя, что здесь нет, здесь никого нет, глубоко вздохнула и пошла дальше.
  Из белого небытия в белое небытие. Чудесно. Хм, а может выход заказать?..
  О.
  Дверка!
  

* * *

  Я очнулась посреди ночи в своей кровати. Сквозь балдахин проникал странный красноватый свет, идущий со стороны окна. Я встала, беспокоясь — Ну, а вдруг пожар? — вышла на балкон, и поняла, что свет идёт вовсе не из города.
  Занимая полнеба, над миром завис шар газового гиганта.
  
  

Глава 6.
Голод за кухней

  ...но это же невозможно!
  Я смотрела на небо, чувствуя, как в голове лихорадочно мечутся электрические импульсы, пытаясь собрать картину воедино. Я на спутнике газового гиганта. Это невозможно. Ну, точнее, маловероятно, очень маловероятно... Или нет?..
  Фишка в том, что газовые гиганты не могут возникнуть в так называемом внутреннем круге звёздной системы. В то время, когда звезда только-только загорается, она очень нестабильна и испускает вокруг себя солнечные ветра и дуги, которые отталкивают от звезды лёгкие газы вроде гелия, водорода и водяного пара. Во внутреннем круге остаются только тяжёлые вещи, вроде оксидов кремния, алюминия, кальция или магния. Камни, проще говоря.
  Из этих камней и формируются внутренние планеты. А вот газовым гигантам достаётся весь водород и гелий, что не вошёл в звезду. И да, газов количественно всегда гораздо больше, чем камней. Водород и гелий — это самые часто встречающиеся химические элементы во вселенной. Именно поэтому газовые гиганты настолько больше «каменных» планет.
  И получается, что газовый гигант просто не может образоваться на расстоянии достаточном, чтобы на одном из его спутников возникла или хотя бы просто комфортно существовала занесённая жизнь. Солнце должно быть охренительно далеко. Небольшой шарик на небе, самую малость отличающийся от других звёзд. Но тут солнце же нормальное! Большое, круглое, да, висит на жёлтом небе, но жарит прилично.
  Хотя... возможно, эта звезда в несколько раз больше привычного нам Солнца. Красный гигант, к примеру. Помнится, когда Солнце перейдёт в эту фазу, его гелиосфера почти достигнет орбиты Земли. А это много, очень много. М-м-м... кажется, в двести пятьдесят раз больше, чем её современный размер. Тогда, возможно, звезда будет выглядеть «нормально» с орбиты газового гиганта. Температура, поверхности, правда, будет пониже... Но геотермальные силы и воздействие планеты-гиганта тоже нельзя отменять. Юпитеру, вон, совсем чуть-чуть не хватило массы, чтобы начать термоядерную реакцию и стать коричневым карликом. Тепла и света они, конечно, дают мало, но и расстояние тут небольшое...
  Ну ладно, всё выглядит не так уж ужасно...
  А приливные силы? Газовый гигант — это вам не скромная Луна, тут должны быть огромные волны... Ан нет, на Земле приливы в большей степени зависят от притяжения Солнца. А тут до звезды далеко, до планеты — близко, она может делать это вполне терпимо...
  Мне нужны цифры, больше цифр. Рассчитать видимость, размер звезды и гиганта, рассчитать орбиты... Как жаль, что именно на расчёты я всегда забивала. Но ничего, думаю, если брести с ньютоновской механики можно восстановить формулы. Или местных спросить, вдруг они знают.
  И в календарик посмотреть. На этой планете должно быть три цикла: цикл вращения вокруг себя, цикл вращения вокруг газового гиганта, цикл вращения гиганта вокруг звезды. А ещё затмения, весьма частые и эффектные.
  Ух!
  А пока — пойду-ка я спать.
  

* * *

  На следующий день я спокойно занималась в библиотеке. Одна. Хосспаде, какое же это наслаждение! Просто читать, просто выписывать интересные мысли, чтоб никто не стоял над душой и не орал, что я не могла за это время ничего прочитать. Ну, блин, понимаю, времена частичной грамотности, про себя читать умеют немногие и точно не девочки-припевочки из хорошей семьи, но мог бы, сволочь, хотя бы проверить, а не орать заранее «Не верю!».
  Правила этикета, то есть, протоколы общения между различными слоями общества, укладывались в голове хорошо. Правда, их пришлось переписывать в тетрадочку в более упорядоченном и менее метафорическом виде. «Поклонится королю, как хозяину всех земель» превратилось в «Королю кланяться на 100%», а «Лёгкий кивок бедному старику из уважения к его годам» в «Старикам-простолюдинам кланяться на 1%». Возможно, мои записи никто не поймёт, но мне так реально проще. Особенно в середине, где надо отвешивать разные реверансы графьям и наместникам.
  Урвала время и почитать по географии.
  Материк напоминает пожёванный с уголка прямоугольник. На самом востоке — горы хелидо, высокие и неприступные, блокирующие вампирам выход в море. Чуть западнее — два-три вампирских государства. Источники указывали разное количество и разные территории, так что либо тут шпионаж фиговый, либо вампирчики нескучно живут. Да, скорее второе, источники различаются по времени. Самый актуальный написали пятьдесят лет назад. Знать бы ещё, сколько это...
  Сведения по быту были весьма скудны. Вампиры жрут людей, донимают мёртвых, лезут в мысли, зомбируют и живых и мёртвых, бла-бла-бла, страшилки и политическая пропаганда. Я не говорю, что это не правда, но данные очень усечённые, прям концентрат зла. А какое там сельское хозяйство?.. Вампиры едят людей, но что едят люди? Какое там искусство? Технологии? В чём заключаются их верования? Должна же быть какая-то идеологическая подоплека кровавым жертвоприношениям?
  Про Земли Фей — так называют союз Вериде и Эллариса, — описание было строго противоположным. История, мудрые правители, красивые балы, гравюры, культура мирных жрецов и бла-бла-бла, политическая пропаганда. Где уровень преступности? Где средний доход на крестьянина? Где, в конце-то концов, описание их быта? А где виды контрабанды?
  Блин, дайте мне объективную информацию, я сама решу, кто плохой, а кто хороший. Не надо мне тут подсказывать. И даже если моё мнение совпадёт с официальным, это не повод зажиливать информацию.
  В общем, на Землях Фей два государства. В Элларисе матриархат и старая аристократия с вкраплениями теократии. Это обусловлено тем, что духи морей больше благоволят к женщинам, и они реально имеют больше силы, чем мужчины. В Вериде ситуация интереснее...
  Изначально тут был патриархат — лесные духи более благоволят мужчинам, — из-за чего отношения с Элларисом никогда не переходили в полноценную войну. Но около пятисот лет назад появился Великий Король Ларож Первый и Единственный. Он объединил воинствующие провинции Вериде в одно государство, основал Общую Академию, в которой должны обучаться все дети всех аристократов, а также все ведьмы и колдуны.
  А ещё он ввёл систему наместников. Если какой-то потомственный аристократ не справляется со своими обязанностями — самодурничает, приворовывает или просто у него крестьяне голодают, а на дорогах развелись разбойники, — то его отправляют в выходное поместье (отдыхать или в склеп — в зависимости от тяжести преступления), а на его место встаёт наместник. Который управляет землями вплоть до того момента, когда наследник того аристократа не заканчивает академию.
  И вот любопытный факт: аристократия патриархальна, а у наместников — равноправие. То есть, графья только мужчины, а вот наместники могут быть обоих полов.
  Я попыталась найти более подробную информацию по наместникам, но фиг. Гугл к книгам не подключён и даже какой-либо завалявшейся картотеки нет. Книги тупо рассортированы по алфавиту.
  Кстати, буквы мне тут кажутся русскими, не знаю, реально ли они русские или просто глюки восприятия.
  — Здравствуй, Заря, — в библиотеку вошёл лорд Грок. — Не помешаю?
  — Конечно нет, батюшка, — произнесла я, вставая. — Я всегда рада вас видеть.
  Кайл хорошо держал лицо, но я успела заметить, как его глаза на мгновение расширились.
  — Присаживайся, — указал он на стул. — Мне нужно с тобой поговорить.
  — Слушаю, батюшка.
  — Было бы лучше, если бы ты это говорила с меньшим ехидством.
  — Я обязательно потренируюсь, батюшка. Так о чём вы хотели со мной поговорить?..
  — Ты была права.
  Так и хотелось сказать «Я много когда бываю права, уточните запрос», но я только опустила глаза долу и сладко поинтересовалась:
  — В чём, батюшка?
  — Мастер Биффурт оказался подлецом, недостойным носить гордое звание учителя, — признал Кайл.
  — Что, он и на вас наезжал, батюшка?
  — Леди не используют таких слов. Но да, как ты выразилась, наезжал. А ещё устроил мне форменную истерику с перечислением всех своих заслуг, когда я намекнул ему, что я не его ученик, что я работодатель.
  — Устроил, батюшка? — усомнилась я.
  — Ладно, попытался. У меня под рукой очень вовремя оказался кувшин с водой.
  — Гадить будет?
  — Несомненно, он будет строить козни. Скорее всего — распространять порочащие слухи.
  — И каковы контрмеры, батюшка?
  — Леди так не говорят, это лексикон военных, — усмехнулся Кайл. Кажется, его веселили мои выпадения из образа. — И да, контрмеры есть. Ты поступаешь в Академию. Тебе и без того надо в неё поступать, но я полагал, что с этим можно немного повременить, подготовиться.
  — А сейчас, батюшка, вы считаете, что мне готовиться не надо? — озадачилась я.
  — Я думаю, что ты справишься с этим гораздо быстрее. Ты не спросила, что за Академия. Ты уже нашла о ней записи?
  — Нет, батюшка, только упоминание о том, что она обязательна для всех аристократов и наместников.
  — Королевских отпрысков, — поправил он. — Королевские отпрыски могут быть не только наместниками, но и генералами, дипломатами, учителями, учёными...
  — До этого я ещё не докопалась, — со вздохом признала я.
  — Шпионский лексикон. Как это у тебя получается?
  — С точки зрения банальной эрудиции не каждый человеческий индивидуум способен лояльно реагировать на все тенденции потенциального действия, — процитировала я и глазом не моргнув. — Не знаю, само собой как-то выходит.
  — А... кхм. Я подумал над твоей просьбой, что тебе нужен кто-то для общения. Есть одна девушка, аристократка из хорошей семьи. Тоже собирается поступать в Академию. Познакомить?
  — Батюшка, неужто вы мнением моим озаботились? — восхитилась я.
  — Так тебе надо подружку или нет? — приподнял бровь Кайл.
  — Надо, батюшка, ой как надо... Когда я смогу с ней познакомиться?
  — Я пригласил её к нам на обед.
  — Ах, батюшка, я так надеялась, что мы всё-таки нашли общий язык.
  — Ну что ты от меня ещё хочешь, женщина?! — наконец, взорвался он. — Я принял тебя в своём доме, я предоставил тебе лучших учителей, выбил место в Академии! Что тебе ещё надо?!
  — Уважения, лорд Грок, — успокаивающе проговорила я. — Я понимаю, что вы опытный мужчина с титулом, деньгами и связями, а я — всего лишь магическое недоразумение, что занимает место вашего сына. Но я не бессловесная скотина, у меня есть воля и способность принимать решения. Так что если вы будете пытаться использовать меня втёмную, я могу испортить все планы.
  — Да чтоб тебя! Я и так тебя уважаю! Вот, пришёл, сказал, что ты была права!
  — Это не уважение, лорд Грок. Это лесть. Как и тогда, когда вы позволили мне себя ударить. Понимаете, между людьми может существовать три основных вида взаимоотношений: доминирование, общность и взаимообмен. Отношения доминирования — это слуга и господин. Господин отбирает все ресурсы, заставляет работать на себя, требует полного морального подчинения. Слуга же служит, льстит, желая получить больше плюшек или даже просто меньше оплеух от довольного господина.
  — Но, как ты утверждаешь, я тебе льстил, — озадачился Кайл. Слушает, значит. Достучалась-таки! — Разве это не хорошо?
  — Нет, не хорошо. Вы выше меня по социальному статусу и вполне можете себе позволить льстить, чтобы заманить меня в отношения доминирования и в один прекрасный день перевернуть схему, подавив меня. Что вы уже неоднократно пытались проделывать, на словах признавая мою самостоятельность, а де- факто, решая всё за меня. В этом один из недостатков отношений доминирования: их можно инвертировать.
  — Ладно, поймала, я пытался тебя подмять, — поднял руки Кайл. — И что? Все так делают! На этом и зиждется мир!
  — А как же взаимообмен? Разве вы никогда не указывали услугу за услугу? Никогда не спрашивали долг?
  — Ты этого хочешь? Взаимообмена?
  — Нет. Я хочу общности. Знаю, многого хочу, но... Вам наверняка покажется это странным, но это как раз нормальные отношения в семье. Я делаю для вас всё. Вы делаете для меня всё. Без скидок и условий. Без навязываний и решения за другого. Интересуясь, что нужно другому. Доверяя. Нет, всё-таки я глупости говорю, простите, я... я пойду.
  Я вскочила, чувствуя внезапную неловкость. Да, я не хотела доминирования, не хотела обмена, но как-то мысль не доходила до того момента, что я хочу общности. И что я требую от совершенно чужого мужика абсолютного доверия.
  — Нет, стой, — Кайл со вздохом провёл рукой по лицу. — Ты права, прости. Это я заигрался. У меня было такое... были такие отношения. Слишком давно. И были попытки. После которых приходилось восстанавливаться с нуля.
  — А вы осторожно, — порекомендовала я. — Не сообщайте мне того, что можно было бы использовать против вас.
  — И где тут доверие? — усмехнулся он.
  — Мне не обязательно знать все подробности вашей жизни. Мне нужно знать, что вы хотите сейчас... и как я могу вам помочь.
  — Как насчёт того, чтобы рассказать, чего хочешь ты?
  — У меня нет памяти, — неловко улыбнулась я, — нет амбиций. У меня нет своих каких-то крупных желаний, кроме базовых потребностей организма. А ещё, что бы вы не думали, я вам сочувствую. И хочу помочь. Хотела бы, если бы вы себя вели менее по-скотски.
  — Хорошо, ладно, — он сжал двумя пальцами переносицу. — Так как? Обед отменять?
  — Нет, конечно нет. Я с радостью познакомлюсь с новыми людьми, — светло улыбнулась я.
  

* * *

рис 6. леди Эвелина Михей
  Эвелина оказалась симпатичной, немного простоватой девушкой, со вздёрнутым носиком и очаровательными, едва заметными веснушками. Как и у всех жителей Вериде у неё были светлые вьющиеся волосы, однако девушка украсила их свежими цветами, перьями и замысловатыми заколками.
  Я себя рядом с ней чувствовала немного... нет, не неловко, но всё-таки странно. Я уже с успехом вошла в модус чопорной аристократки, которая строго отчитывает взрослых мужиков, а тут — Оппа! — смотрите, моя ровесница. Эдакое воздушное, вечно смущающееся и вечно улыбающееся создание, сотканное из солнечных лучей и обожания. Как женщине мне, конечно, было немного завидно такой красоте, но как умный человек я понимала, что такое выражение лица я в жизни не скорчу — у меня в голове для этого слишком много пиздеца.
  — У вас тут так красиво, лорд Грок, — восхищалась Эвелина, не уделяя должного внимания тарелке. — О, эти прекрасные бордюры!.. Неужели кто-то мог так тонко обращаться с мрамором?
  — Спасибо, леди Эвелина, — с лёгкой улыбкой отвечал Кайл. — Я передам каменщику ваше восхищение.
  — А эти люстры!.. — Хрусталь подвесок бросал блики в зелёные глаза.
  — А это замечательное рагу! — поддакнула я.
  Кайл чуть усмехнулся.
  — Леди Эвелина родом из провинции Анобран, — пояснил он. — Далеко от Столицы, на границе с Элларисом. Мы, конечно, не воюем, но род Михей тщательно следует воинским традициям и не любит... излишеств.
  — Да, папа считает красивые вещи корнем всех зол, — вздохнула девушка. — Я понимаю, что между едой и самым красивым украшением любой голодный человек выберет еду, но... мы уже давно не голодные. Мы давно уже не воюем и вполне можем позволить себе немножечко красоты. Ведь так?
  — Так, — с улыбкой кивнул Кайл.
  — Хм... А Столица — красивая? — как бы невзначай спросила я.
  — Конечно! Это самый красивый город в мире! Тут такие башни! Такие красивые дома! Лепнина, фонтаны, брусчатка! А сады! О, эти прекрасные сады!.. А, что, разве ты ни разу не была в городе?
  — Я недавно тут, не успела выбраться, — чуть пожала плечами я.
  — О! Это здорово! Я бы показала тебе всё! — засияла Эвелина.
  — Батюшка?
  — Хорошая идея, — подумав, ответил Кайл. — Но я отправлю с вами охрану. Негоже одиноким девушкам шататься по городу в одиночку. Всё-таки Столица — большой город, в нём могут оказаться... не только хорошие люди.
  — Спасибо, лорд Грок! — Эвелина засветилась ещё пуще, хотя, казалось, это было невозможным. — Вы самый замечательный.
  — Только я секундочку поговорю со свои... со своей дочерью, с вашего позволения.
  — Конечно, лорд Грок, — чуточку померкла она, но всё равно продолжала освещать весь мир улыбкой.
  

* * *

  — Вот как? Играешь втёмную? — с прищуром и тихим шипением спросил Кайл.
  — Батюшка, у вас жуткие проблемы с доверием. Она просто напомнила, что я собиралась как-нибудь посмотреть город. И желательно до того, как меня запрут в Академии. Лучше скажи, тут все такие? Светящиеся и радостные?
  — А что? — не понял он.
  — Если так, то я в Элларис сбегу. Или пол сменю, нахрен, — честно призналась я. — Потому что соответствовать такой манере разговора и мироощущения я категорически не могу.
  — Да, я заметил, как тебе сложно улыбаться.
  — Я постоянно улыбаюсь!
  — Ехидно. А искренне — не судьба?
  — А ты что-нибудь смешное или весёлое говорил? Нет. Так ответишь на мой вопрос?
  — Нет, не все твои ровесницы такие, — закатил он глаза. — Это просто провинциальный, неиспорченный цветочек. Найдёшь ты с кем полаяться, не волнуйся.
  — Я мирная няшная няшка. Если меня не трогать. Так, у нас есть какие-то проблемы с тем, чтобы отпустить меня в город?
  — Да. Тебя могут убить.
  — Ну, а зачем тогда охрана?
  — Могут подсторить ловушку.
  — На импровизированный поход?
  — Он мог быть не импровизированным.
  — Ты Эвелину не проверял?
  — Проверял. Она тебя точно втихую не заколет. Но это не значит, что кто-нибудь не мог ей шепнуть, мол, хорошо бы вам по городу прогуляться, на фонтан мира посмотреть.
  — Ладно, ты прав. Видишь как просто? Объяснил причины, я поняла, согласилась. Как оправдываться будем?
  — Никак. Никогда не оправдывайся.
  

* * *

  — Простите, леди Эвелина, — с почти искреннем раскаянием сказал Кайл. — Возникли непредвиденные обстоятельства. Боюсь, ваш с Зарёй поход по городу придётся отложить. Но вы можете прогуляться по саду, он тоже очень красивый.
  — О, жаль... Я так хотела показать Заре город...
  — Не волнуйтесь, сад я тоже не видела, — поспешила заверить я.
  — Правда? А что тогда вы весь день делаете? Ой, простите за нескромный вопрос!
  — Ничего страшного, — сказала я, приглашающе взмахнув рукой. — Я весь день провожу в библиотеке.
  — В библиотеке?.. — уважительно протянула девушка, величественно выходя в ажурные двери. — Я тоже люблю читать, но отец отбирает у меня книги, говорит, мне нельзя такое.
  — А что «такое»?
  — Любовные романы, приключенческие романы... Ну, знаешь, такие, в которых прекрасная дева, всепобеждающий герой, маг и много-много злых некромантов.
  — Знаю, наверное... во всяком случае, звучит знакомо.
  — А ты что читаешь?
  — Справочники. После инцидента я многое забыла.
  — Ой, прости.
  — Ничего страшного, наверстаю, — улыбнулась я, вдыхая полной грудью аромат трав и цветов.
  Сад был действительно красив. Знаете, в таком небрежном стиле, когда трава торчит между плитами тропинки, но так ненавязчиво, не цепляясь за платье в пол. Ботаник из меня так себе — я не знаю даже как выглядят тис или каштан, — но здешние растения не казались мне как-то по-особенному странными, как, например, тропические растения или кактусы выше меня ростом. Нет, всё было цивильно. Травка, маленькие цветочки, большие цветочки...
  И подозрительно шевелящиеся кусты.
  Я на автомате задвинула Эвелину за спину, хотя в реальности ещё ничего произойти не успело. Кричать бы «На помощь!», но вдруг это, наоборот, спровоцирует врага... или никакого врага нет, это просто кот. Большой такой. Размером с тигра.
  — Что там? — шёпотом спросила девушка, как раз тогда, когда в будущем из кустов вывалился мужик.
  Но назвать его опасным — язык не поворачивается. Он зажимал рукой кровоточащую рану в боку и выглядел бледнее смерти.
  — Миледи! Вверяю вам душу и тело своё! — прохрипел он мученически глядя на меня в будущем, а в настоящем к нам уже бежали охранники.
  И вывалился мужик уже под мечи, но прохрипеть успел. А охранники почему-то замерли, будто не решаясь зарубить нарушителя на месте.
  — Ох! — вздохнула Эвелина за моей спиной. — Не может быть!
  — Что?
  — Это древняя клятва полного подчинения! Скажи «принимаю» или они его убьют!
  — Принимаю, — сказала я, логично решив, что убить можно будет и потом.
  Охранники вложили мечи в ножны и дружно отошли на шаг назад.
  — К целителю его, ваша светлость? — деловито спросил один из них.
  — Нет! Мне переговорить с миледи! — вскрикнул мужик и посмотрел на меня с такой надеждой и восторгом, что мне стало нехорошо. Как в нашем мире я больше привыкла к презрению и, в лучшем случае, равнодушию, а тут такое...
  — Говори.
  — Наедине, — он смотрел с такой мольбой, что я не могла ничего сделать, кроме как присесть рядом с ним на корточки, позволяя шепнуть мне в ухо: — Я видел результаты вашей идентификации. Вы не просто королевский отпрыск. Вы Наследница. Принцесса. И я молю вас о снисхождении.
  — Кто ты? — тихо спросила я.
  — Дисба. Я служил охранником у господина Мóста.
  — Что с тобой случилось?
  — Господин, он... он хотел продать информацию о вас кому-то. Не знаю кому, он был в капюшоне. Знаю только, что это очень важный человек. А потом... а потом... потом на нас напали. Это была не моя смена, я отдыхал в людской и даже не успел вмешаться. Меня почти ранили, но мне удалось сбежать. Я хорошо знаю город. Пожалуйста, миледи...
  — Позовите лекаря, — приказала я, вставая. — И надо отнести его внутрь. Оставляю его на вашу ответственность. Я ещё не придумала, что с вами сделаю, если он вдруг умрёт, но, поверьте, воображение у меня хорошее.
  — Да, ваша светлость! — козырнули охранники.
  — Ну что там?! — вцепилась в меня Эвелина, сверкая любопытством в глазах. — Послание от возлюбленного?
  — Нет, — рассеяно ответила я. — Извини, мне нужно переговорить с отцом.
  — Ну вот, а я так надеялась, что мы станем подругами, — расстроилась она.
  — Станем, — я развернулась и посмотрела ей в глаза. — Обязательно станем. Как насчёт того, чтобы завтра вместе посидеть в библиотеке? И я тебе всё расскажу. Но сейчас, не посоветовавшись с отцом, я не могу, правда.
  — Ну ладно. Хорошо. Но только если всё расскажешь!
  — Обещаю.
  

* * *

  Я перехватила Кайла в коридоре, на полпути от кабинета.
  — Слышал о вторжении. Ты в порядке?
  — Да. Пошли в кабинет, нам надо поговорить.
  — Думаю, сейчас тебе лучше вернуться к Эвелине, негоже оставлять гостью одну после пережитого...
  — Когда ты собирался мне рассказать, что я хренова принцесса?
  — Пошли в кабинет, — мгновенно изменил мнение он.
  Там Кайл, как только закрыл дверь, осторожно поинтересовался:
  — Ты же понимаешь, что мы ещё толком не говорили, чтобы я мог рассказать тебе всё.
  — Понимаю, — кивнула я, присаживаясь на мой любимый диван. — А ещё понимаю, почему меня так резко из подвалов на бал потащили. Забил меня за собой, да?
  — Не ругайся, — попросил Кайл. — Но да, нужно было очень быстро представить тебя двору именно в качестве моей дочери, чтобы никто больше не смог претендовать на тебя.
  — Ладно, допустим. Смелый и умный ход, уважаю. Но как это я вдруг оказалась принцессой?..
  — Наследницей, — уточнил он. — Слово «принцесса» уже давно не используется по отношению к наследникам Вериде. Ты уже дочитала до структуры государственного управления?
  — Только до системы аристократов-наместников, — покачала головой я.
  — Так вот, наследность определяется концентрацией крови Великого Короля в каждом человеке. Предвосхищая твой вопрос: да, близкородственные связи. Они разрешены среди знати, хотя, обычно, это не особо помогает удержать концентрацию. Самая интересная реакция с волшебной кровью — рождается либо маг, либо королевский отпрыск с той же концентрацией, что и родитель.
  — Ага, значит есть люди, у которых эта самая концентрация почти как у Великого Короля, — покивала я. — Именно они — наследники?
  — Да. Наследники, класс «А».
  — Но это не объясняет, откуда у меня такая концентрация. Ведь ты же, вроде, наместник класса «Б»?.. Или это другая шкала?
  — Нет, та же самая, — качнул головой Кайл. — Магия фей плохо работает на королевских отпрысках... работала, когда феи были в порядке. Сейчас, когда их вне Леса косит неизвестная хворь, они вкладывают в свои чары неоправданно много силы и, теоретически, она может поразить отпрыска. Но только ту часть, что у него не от Короля. И, если было уменьшение массы тела...
  — Концентрация могла повыситься? — закончила я. — Хм, звучит логично...
  Главное, не вспоминать, что в на самом деле всё совсем не так. Впрочем, почему не так? Откуда мне известно, что это моё, родное тело? Возможно, феи не стали заморачиваться прописыванием личности с нуля, а взяли и скопировали её с человека из другого мира. Возможно нынешняя я — лишь информационная копия, а настоящая я ни о чём не подозревая отыграла ролёвку и вернулась домой.
  — А почему кровь Короля такая особенная? — озадачилась я.
  — У неё множество полезных свойств. На неё не действуют прямая магия, вроде наговоров, приворотов и проклятий. Да, огненным шаром или молнией их... вас можно поразить, но магия только создала объект — огненный шар или молнию, — а уже объект может повредить. Иммунитет ко всем известным болезням и органическим ядам. Выше сила, регенерация... не до вампирского уровня, конечно, но заметно. Выше стрессоустойчивость, лучше память, лучше способности к наукам и искусству...
  — Вау, — только и смогла сказать я.
  — ...нет разделения по силе в зависимости от пола, — безжалостно продолжал он. — Могут, в ограниченных количествах, употреблять животную пищу. Не способны заниматься классической магией, хотя обладают определённой чувствительностью.
  — И как это объясняется?
  — В смысле? — Кайл прервал свой вдохновенный монолог и с удивлением посмотрел на меня.
  — Ну, почему наследники такие особенные?
  — Потому что в них кровь Короля.
  — А почему он такой особенный? — настаивала я.
  — Он... кажется, его покровитель не леса, не вода, а небо, — нахмурился Кайл. — Тебе лучше спросить об этом его биографистов.
  — Ага, — согласилась я. Обязательно спрошу. Есть у меня тут одна мыслишка, надо бы проверить. — Что насчёт Дисба?
  — А, ещё наследники не могут давать магические клятвы — Природа их не принимает. Ну, а ты можешь радоваться своему первому вассалу.
  — А я имею право его казнить?
  — Да, ты полностью владеешь его жизнью и судьбой. А зачем ты спрашиваешь? Хочешь убить?
  — На всякий случай, — задумчиво произнесла я. — Просто на всякий случай.
  
  

Глава 7.
Пыльная память

  После разговора я выслушала доклад охранников Кайлу. Оказывается, в саду под этим местом был канализационный люк, который садовники давным-давно забросали землёй. Судя по следам, Дисба пролежал в кустах как минимум день, перевязав рану и питаясь обычным сухим пайком. Из-за неудобного положения рана начала срастаться неправильно и при первом же движении раскрылась. Оружия при нём не нашли. Рана — колотая, нанесена нешироким лезвием, вроде кинжала или даже кончика меча.
  Я навестила Дисба у лекарей. Его обмыли, перевязали, накормили и напоили волшебными зельями, которые должны поставить его на ноги за пару дней.
  — Здравствуйте, миледи, — он посмотрел на меня полными надежды пьяными глазами.
  — Только недолго, юная леди, — строгий доктор (язык не поворачивался назвать импозантного мужчину с аккуратной седой бородкой лекарем). — Он потерял много крови. Ему нужно отдохнуть.
  — Конечно. Я всего на пару слов, — невинно улыбнулась я.
  Доктор сурово кивнул и вышел из комнаты.
  — Миледи... — с обожанием смотрел Дисба. — Я спасён?..
  Мне от комплиментов-то неловко становится, всё время кажется, что люди издеваются и вообще, я не хороша, у меня и у всего, что я делаю, недостатков куча размером с Эверест. А тут такое обожание, почти боготворение... Что делать? Как реагировать? К такому меня жизнь не готовила.
  А ещё вспоминается, что точно также на меня смотрел Лос.
  — Да. Но тебе нужно поспать, — мягко улыбнулась я. — Спи.
  Он светло-светло улыбнулся и закрыл глаза.
  Да уж, ну и вассал мне достался. Явно не глупый — смог узнать в чём дело, смог убежать от преследований, смог добраться до меня и смог терпеливо ждать меня в кустах, не попавшись на глаза охране. Но этот неглупый мужик смотрел на меня как на мессию, это приводит меня в замешательство.
  

* * *

рис 7. Заря в библиотеке, не по внешности, но по духу
  На следующий день я зарылась в библиотеку по самые брови, разыскивая материалы по Великому Королю. Ну, и ругаясь, что никто не придумал бумажный гугл. Подобралось пять томов разной направленности: один, собственно, биография; другой — по истории военного дела; третий — по сельскому хозяйству; четвёртый по физике и, наконец, пятый — по искусству. У всех из них в содержании было имя Ларожа. Прям в самом начале.
  Я взяла листочек и начала выписывать все его достижения. Военные меня интересовали слабо, а вот гражданские... На его счету оказалось чередование культур, система орошения, система канализации, введение всеобщей гигиены, оформление основных законов механики, основы живописи: пропорции и перспективы.
  Я задумчиво посмотрела на этот список. Ну, он мог быть просто гением. Встречаются же гении иногда? Что и полмира могут захватить, и цветочки рисовать умеют. Хм... что-то не припомню. Физика и искусство — да. Искусство и военное дело — да. А вот чтоб всё вместе.
  — Привет, — в комнату осторожно заглянула Эвелина. — Мне сказали, что вы тут. И ждёте меня.
  Выглядела она слегка неловко, возможно, потому что сегодня на ней было меньше перьев.
  — Жду-жду, — дружелюбно улыбнулась я, приглашающе махнув рукой. — Входи. Так как ты любишь книги я подумала, что ты, возможно, сможешь мне помочь немного освоится в этом мире. Если тебе не трудно.
  — Нет, конечно нет! — Она проскользнула в помещение и быстро села на стул. — Что ты изучаешь?
  — Великого Короля. Ты что-нибудь знаешь о нём?
  — О да, конечно! — всплеснула руками Эвелина. — Кто же его не знает? Ой, прости. Это великий человек!
  — А если конкретнее? Что именно он сделал?
  — Ну... — задумчиво протянула она. — Объединил Вериде, создал единую школу магии...
  — Школу магии? Об этом я не читала...
  — Да, она является частью Академии. Он унифицировал магические науки, связав магию низких энергий, вроде проклятий, знахарства и наговоров, с магией высоких энергий, вроде боевой, целительства или даже трансмутации. Его система классификации используется повсеместно. А, главное, он первым доказал, что хоть класс и определяется родовой магией, но может быть повышен на один-два класса. Но я мало об этом знаю, я же не ведьма, — грустно вздохнула Эвелина. — А! Ещё он придумал письменность, которой мы пользуемся сейчас. И десятичную систему чисел.
  — А как мы писали до него?
  — Очень неудобно. Я видела старые руны — брр! Целая жизнь уходила на то, чтобы узнать все их значения и научиться их правильно составлять. А сейчас каждый символ означает не образ, а звук. И из тридцати пяти символов можно составить все слова на свете.
  — Он придумал фонетическую письменность? — уточнила я.
  — Да! Точно! Я это слово забыла!
  — Хм-хм-хм... — я задумчиво посмотрела на листок.
  Если водопровод и садоводство оставляли какие-то сомнения, то фонетическая письменность и десятичная система исчисления — нет. Великий Король Ларож был попаданцем. Скорее всего — с Земли. А что невозможного-то? Я ведь попала, почему другие не могут?.. Всё сходится. Особая кровь — иномирная кровь. Что сильнее, быстрее и мясо могут есть — это как раз определяется способностью есть мясо. Для мышц нужен протеин, а его больше в животной пище. Вегетарианцы, особенно те, кто не просто принял это мировоззрение, а всегда так жил, как, например, жители Индии, особой силой не отличаются. Если мягко сказать.
  Вирусы и яды? Конечно, можно подумать, что вирусы не подходят земному организму. Но если землянин с местными может спариваться, значит, не такие уж мы и разные и многие вирусы могли бы подойти. Может, дело просто в более развитой иммунной системе и слабеньких местных вирусах? Просто не доэволюционировали до чумы. Яды? Аналогично с мясом. Не знаю, как местные на одной растительной пище живут, но земные люди всеядны. И даже газировки пьют, доширак едят...
  Понятна и невозможность заниматься магией, и нерабочие магические клятвы. Местный магический мир просто не принимает нас, не реагирует должным образом, как на аборигенов.
  Осталось только понять, что это за хрень-то такая? Культурный обмен между мирами? Боги такие: «Ах, что-то мои людишки заскучали, давайте им из другого мира художника вызовем, живописи пусть поучит». Хм... а, в принципе, не такая уж невероятная идея. Я, конечно, недоверчиво относилась к слухам, гуляющим вокруг персоны Роберта Людвиговича Бартини, но почему бы и нет? В прошлый раз сюда выдернули человека, пронёсшего сюда ньютоновскую механику, в этот раз — обладающего достаточными знаниями по электромагнетизму, химии и теории относительности. Двигаем прогресс, раз-два!
  Если это так, то требую мою зарплату!
  — Великий король, он такой... такой... — мечтательно вздохнула подзабытая Эвелина. — Такой куртуазный, такой элегантный... Его любили великие женщины! Баронесса Лораль Светлая, первая красавица королевства. Миласа Дейриэ, Золотой Голос... О, она посвятила ему столько поэм! А Негота Жуль? Сильнейшая ведьма!
  — И, что, ему никто за такое яйца не оторвал? — скептически поинтересовалась я.
  — Ой, ну что ты, такое говоришь! — покраснела аристократка. — Они же все были в разное время!
  — И на всех он женился?
  — Нет-нет, женат он был только на Дотар Величественной, второй принцессе Эллариса.
  — И она яйца не оторвала?
  — Заря! — Эвелина запунцовела.
  — Прости. Я подзабыла правила этикета. А как он умер?
  — Его забрало небо.
  — Это как?
  — С небес опустилась воронка и забрала его. Правда круто?
  — Очень.
  — Кстати, тут наверняка должно быть его собрание высказываний... — Эвелина поднялась, оглядываясь. — Ни за что не поверю, что лорду Гроку не нравится Великий Король... Ага, вот.
  Я эту книгу пропустила, потому что она называлась просто «Великие высказывания великого человека». Я подумала, что это каких-то других великих... не один же он в истории?
  Видимо, один.
  На форзаце оказалась гравюра. Симпатичный такой молодой человек с лёгкой короной на лбу... Со зверским выражением на лице и оттопыренным в... камеру? художника?.. средним пальцем.
  — Это что? — только и смогла спросить я.
  — А, это его знаменитый жест! — обрадовалась Эвелина. — Означающий пренебрежение ко всем врагам!
  Йо-о-оц... Землянин, однако. И как бы не русский. Ну-ка, ну-ка... посмотрим-ка его знаменитые высказывания.
  «Спасение утопающих дело рук самих утопающих», «Кто с мечом к нам придёт, тому мы и засунем этот меч в сердце»... Что-то мне подсказывает, что это отцензуренная версия... «Мне неведом ход мыслей идиотов», «Тиха ночь в Вериде, да злато надо перепрятать», «Кому должен, всем прощаю», «Спешка нужна только в двух случаях... и точно не в этом», опять редактор постеснялся полную версию написать... «Враги приходя и уходят, а кушать хочется всегда», «Назвался воином — дуй в армию!», «Кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет — тому оба»...
  Я закрыла книгу, закатывая глаза. Откуда мой предшественник можно не сомневаться.
  — Что, уже насытилась его мудростью? — спросила Эвелина, глядя на меня чистыми невинными глазами лани из обеспеченной семьи.
  — Да, под завязку, — отмахнулась я. — Хм... Я слышала, ты готовишься поступать в Академию. Может, подготовимся вместе?.. Как это вообще работает? Я слышала, обучение обязательное, но туда могут не принять, если чего-то не знаешь?
  — О нет, всё проще. Тебя просто запишут на курс младше, будешь обучаться с мелкими сиротами. Это большой позор, не хотелось бы так...
  — Давай будем вместе готовиться?..
  — Хм... а давай!
  

* * *

  Дело пошло успешнее. Эвелина была словоохотливой и красноречивой, а если что не помнила — не стеснялась заглядывать в справочники. Она меня загрузила кучей информации по истории и литературе, взахлёб рассказывая о похождениях своих любимых исторических персонажей.
  На обед мы прервались очень неохотно.
  — Как продвигается ваши... взаимоотношения? — поинтересовался Кайл как бы невзначай.
  Наверное, он удивился, чего это девушка молчит и сосредоточенно ест.
  — Прекрасно, батюшка, — отозвалась я. — Эвелина столько всего знает! Настоящий кладезь знаний.
  Девушка покраснела и потупила взор. Она сама об этом не подозревала. Просто читала и думала, что это ерунда, развлечения... но внезапно оказалось, что исторические любовные романы имеют к истории прямое отношение.
  — Хм... раз так, то, возможно, леди Михей согласится погостить у нас некоторое время? — предложил Кайл. — Насколько я знаю, поместье ваших родителей за городом, добираться не очень удобно.
  — Я... — растерялась Эвелина. — Я не знаю, я... я могу спорить отца. Ох, это так неожиданно! А это прилично? В смысле, юная девушка, одна, в чужом доме... Ой, я не хотела ничего!..
  — Я понимаю, вы беспокоитесь о том, что подумают люди, — благожелательно кивнул Кайл. — Полагаю, никаких проблем не возникнет, если вы возьмёте с собой гувернантку.
  — Правда? Честно-честно можно пожить в такой красоте? Ох, лорд Грок, спасибо! Я сейчас же!..
  — Никакого «сейчас же», — вступила я. — Сначала доешь. Мозг требует много энергии, а ты сегодня хорошо поработала. И потом, мы же хотели после обеда ещё по литературе немного пробежаться?
  — Ох, прости. Ты права. Сообщить всё отцу я могу и вечером, но... вдруг он не разрешит?
  — Разрешит, я уверен, — успокоил Кайл. — Мы с вашим отцом давние друзья. Наслаждайтесь едой. Заря, после обеда зайдёшь ко мне на минуточку? Надо поговорить.
  — Конечно, батюшка, — кивнула я.
  Уже разрешения спрашивает, красота!
  

* * *

  — Что случилось? — спросила я, закрывая за собой дверь кабинета.
  — Подтвердилась история Дисба. Торговец Мост убит, как и вся охрана и прислуга в доме.
  — Оу.
  — Да. В его доме удалось обнаружить тайный журнал продаж. Информацию о тебе продали как минимум двоим. Возможно, троим-четверым, в зависимости от того, как часто Мост заполнял свой журнал. Ты понимаешь, чем это тебе грозит?
  — Хм, дай-ка подумать... — я присела на дивначик и закрыла глаза, сосредотачиваясь. — Ты представил меня двору как свою дочь, а не как наследницу. Мост, зная это, решил продать именно эту информацию...
  — Как будто я ему мало заплатил, — фыркнул Кайл.
  — Денег много не бывает, — отмахнулась я. — Особенно, если это средство самоутверждения. Ты видел его нос?.. Так вот, есть несколько людей, что тоже знают, что я наследница и значит, могу претендовать на трон... Я ведь могу?..
  — После того, как закончишь Академию. И после того, как выйдет рабочий срок у нынешнего короля.
  — А когда он выйдет?
  — Эдмунд вступил на престол шесть лет назад, осталось четыре года до выборов. Как раз успеешь закончить обучение.
  — Ага, тут ещё и выборы. Аристократ-демократия какая-то... Так, значит, меня будут хотеть убить — те, кто считает, что власть у них уже в кармане и кто не хочет, чтобы я спутала карты, — и будут хотеть подкупить, подольстить, подружиться, — те, у кого власти нет, но кто её хочет. И, подозреваю, множественные убийства посреди Столицы устраивают не от недостатка силы...
  — Верно, — кивнул Кайл. — Но и не от переизбытка. Так что самого Эдмунда можно исключить. Тем более, что он сам трижды клялся, что больше никогда на трон не сядет.
  — Достали?
  — Ещё как. Также можно исключить юного Ареса. Тот твёрдо собрался делать военную карьеру и убедительно просил не мешать своими интригами.
  — А набрехать не мог?
  — Следи за речью.
  — Бе. Не мог ли он скрыть свои истинные намерения, чтобы все поверили, а потом — Бумс! — и на трон?
  — Нет. Это прямая ложь, Совет Лордов такое порицает. Так что если хочешь избежать неприятностей, просто заяви во всеуслышание, что никогда не посягнёшь на трон.
  — Я не настолько безответственна.
  — Поясни.
  — Может сложиться так, что не останется нормальных кандидатов, все достойные окажутся либо убиты, либо опорочены. Я, конечно, не особо хороший кандидат в лидеры, но мне совесть не даст отдать страну в руки того, кто стремиться к власти ради власти. Поэтому и говорю, что отказываться заранее — безответственно. Неизвестно, как обстоятельства сложатся.
  Кайл помолчал немного, разглядывая книжный шкаф.
  — Хм... Интересная позиция. Не могу сказать, что в ней нет логики, но... да, интересно. Ты понимаешь, что должна быть осторожна?
  — Вполне. Как насчёт Эвелины?
  — Она точно не причём. Мы с её отцом давно знакомы, и он не из тех, кто любит участвовать в дворцовых интригах.
  — А я, можно подумать, люблю... — проворчала я.
  — Ну, не участие ты считаешь безответственным, — улыбнулся Кайл. — Иди к Эвелине, я и так тебя сильно задержал. Позже обсудим расстановку сил.
  Я кивнула и, присев в реверансе, вышла из кабинета.
  

* * *

  Ночью мне снова снился туман, но я сразу же вызвала дверь и в реальность. Только заснуть нормальным сном не получалось — мозг, дурак, подумал, что мне надо именно проснуться и успешно имитировал передозировку кофеином.
  Яростно повертевшись в кровати примерно полчаса я плюнула и откинула полог балдахина. Кстати, балдахин — это не роскошь, а средство от комаров. Под ним слегка душновато, но всё же лучше, чем отбиваться от москитов размером с палец, которые мало того, что кусают, так ещё и шумят в процессе.
  А антикомариных пластинок тут нет... Хорошо хоть днём эти родичи вампиров где-то прячутся от Солнца.
  Вздохнув, я решила, что самое время пойти обыскать дом. Мне жутко не хотелось — в данный момент, — этого делать. А вдруг поймают? Конечно, ничего не сделают, но всё равно как-то неловко. И лениво. Но собиралась я это сделать уже давно... Все эти служанки-няньки не давали мне осмотреть дом и выяснить расположение комнат. Я, конечно, кое-что могла подглядеть через предвидение, но оно имеет ограничение не только по времени — пять секунд, — но и по пространству, что составляет одну-две комнаты.
  Так что я нашарила на полу тапочки, накинула халатик. Почесалась, зевнула, ещё раз уточнила у мозга, не хочет ли он поспать, получила крайне отрицательный ответ и пошла.
  По коридорам нет-да-нет проходила бдительная стража, от которой я успешно пряталась за горшками с цветами. В комнаты мне даже особо заглядывать не надо, просто подойти, прислонится ко стеночки и почувствовать... почувствовать расположение предметов, размеры комнаты, есть ли в них обитатели, что они делают...
  Я тихонечко кралась, вслушиваясь и вглядываясь. Толстый ковёр гасил мои шаги, но мало ли. Если засекут, а бежать до меня дольше, чем пять секунд, я могу не успеть ничего сделать.
  За одной из дверей оказалась спальня Кайла. Он не спал, лежал без движения и пялился в потолок. Комната была по-странному аскетична. То есть нет, она была красива, как и положено комнате наместника его уровня... но никаких картин, гобеленов, никаких ваз с цветами, ничего. Шторы, балдахин, дверь в гардероб, дверь в ванную, прикроватный столик, кровать, меч над изголовьем. Ничего лишнего. А, стоп, ещё кинжал под подушкой и арбалет под кроватью.
  Чёрт, я тоже такой хочу.
  Чуть хмыкнув, я двинулась дальше. А рядом... рядом было нечто странное. Комната была заброшена, вся в пыли. Много столиков, комодов, все обставлены различными статуэтками, подсвечниками, вазами... А ещё там были картины. Они не висели на стенах, а стояли в углу, рядком. Что на них было изображено я не знала, не видела таким образом.
  Закусив губу, я предельно медленно повернула ручку. Фух, не скрипит и не заперто... Теперь осталось открыть так, чтобы сюда не сбежался весь дом... О да, чуть приподнять, тогда скрипеть не будет...
  Я аккуратно закрыла за собой дверь и раздвинула шторы, получив полкило пыли в лицо. Постаравшись не чихать, я подошла к картинам и начала одну за другой подносить их к окну. Газовый гигант за окном — кстати, надо узнать, как его называют, — давал достаточно света, чтобы разглядеть что там вообще изображено.
  А на картинах были люди.
  Сам Кайл — моложе и веселее. Он беззаботно улыбался, опираясь на ручку меча. Его волосы были значительно короче, на лбу меньше морщин, да и в целом он выглядел как-то подтянутее, стройнее... и живее.
  На другой картине была женщина. Красивая. Её волосы были темнее, чем у Кайла, должно быть, рыжие. Глаза светились парой аметистов, что подчёркивались настоящими аметистами, в серьгах. На третьей была она же... Сначала мне показалось, что она в ночнушке, но нет, это было свободное платье, без поясов и жёстких корсетов. Она как-то так характерно стояла, что становилось понятно, что на картине изображены двое.
  На четвёртой они уже были втроём. Кайл, женщина и их ребёнок. Мальчик был пухлощёким, кудрявым и смешно-высокомерным. Он гордо носил парадный костюм и придерживал рукой крупный перстень на большом пальце. Должно быть, отцовский.
  На пятой женщины уже не было, Кайл осунулся, а его сын стоял так, будто вовсе не хотел его видеть...
  — Мы как раз поссорились, когда пришёл художник, — прокомментировал Кайл.
  Я вздрогнула и едва не уронила картину. Вот блин! Так засмотрелась, что перестала обращать внимание на всё вокруг, включая предвидение. Ладно хоть слух не отказал...
  — Прости, я не должна была...
  — Ничего. Ты имеешь право знать, — успокоил он. — Всё-таки это твоя семья. И ты.
  Я повернула последнюю картину. На ней Глед был один и гораздо старше. Мы действительно были чем-то похожи, формой глаз, не знаю, но...
  — Он всегда так одевался? — спросила я, скептично оглядывая наряд.
  — Да, он любил всё красивое, — с улыбкой кивнул Кайл. — Следовал последней дворцовой моде, любил камешки, вышивку...
  — И перья.
  — И перья. А ещё он считал меня старым параноиком, — вздохнул лорд Грок. — Считал, что его друзья при дворе всё знают лучше и более достойны доверия, чем его старик. Не могу его винить, я уделял ему слишком мало внимания и никогда не пытался завоевать его доверие, считая это само собой разумеющимся... А поди ж ты!..
  — Полная противоположность, значит? — теперь вздохнула я, уверившись в мысли, что меня всё-таки копировали. в
  — Полная противоположность.
  — А мать? Где она?
  — Умерла. Несчастный случай. Однажды наши земли одолела засуха, она призвала тучи с моря, но слишком сильно потратилась и не смогла восстановиться. Она четыре года держалась, а затем сбросилась с башни. Для ведьмы это самое страшное — потерять силу. Нам, людям, невозможно это представить, да и... лучше не представлять.
  — Да уж... — согласилась я. — Это её комната?
  Вряд ли комната Гледа успела бы настолько зарасти пылью.
  — Да. У меня не хватает духу пускать сюда слуг, — признался Кайл. — Всё кажется, что они осквернят её память своим присутствием. Слабость, конечно... не могу с собой ничего поделать.
  — Оу. Тогда вдвойне прости моё любопытство, — покаялась я.
  — Ничего, — Он вперил на меня прямой взгляд. — Ты на неё похожа.
  И как я только под землю не провалилась от стыда?..
  
  

Глава 8.
Стрелы и книги

  После утреннего пробуждения я вытолкала всех служанок за дверь, приказав им прийти через полчаса, а сама приняла упор лёжа и начала отжиматься. Да, знаю, таким макаром я далеко не уеду. Знаю, что супер-пупер воином в моём возрасте стать уже нереально. Знаю так же, что мне лучше сосредоточиться на работе головой, на избегании опасностей, а физически меня и охранники могут защитить. Знаю, но... но.
  В мире, где к тебе могут подойти и вонзить что-нибудь острое в жизненно важный орган, не помешает умение драться. Или хотя бы бегать. Да, я говорю в том числе и о Земле. Сколько бы изнасилований можно было бы избежать, сколько бы ограблений, если бы жертвы были чуток поспортивнее!.. Но, увы, люди ленивы. Они смотрят на статистику и говорят: «А, ограблен один из сотни, не так уж и много. Авось пронесёт», — они смотрят на другие опасности и думают: — «Спорт меня всё равно от пули не спасёт. Скушаю-ка я шоколадку», — И только угрозой остаться без секса удалось уговорить людей шевелить задницами.
  В принципе, они не так уж и неправы. С глобальной точки зрения эти редкие случаи насилия не оказывают влияния на общую популяцию, нет стимула всем поголовно становиться сильными и спортивными. Исключая тот факт, что отдельный человек живёт очень даже субъективно, и его смерть — это его смерть, а не просто строчка в статистике.
  Но у меня риски выше. На порядок или даже два. И любой шанс на спасение мне будет ой как кстати.
  — Выпрямите спину, миледи, — порекомендовал Дисба.
  Я даже не вздрогнула: после вчерашнего провала я внимательно прислушивалась к предвидению, чтобы больше никто не мог подкрасться ко мне со спины. А то взяла моду просирать такие полезные навыки...
  — Ты разве не должен лежать в кровати? — пропыхтела я, последовав совету и попытавшись подняться с прямой спиной. Руки задрожали, намекая, мол, хозяйка, хорош дурака валять, пошли лучше отдохнём.
  — У вашего отца прекрасные лекари, миледи, — отозвался он. — Мне уже гораздо лучше. Думаю, вам лучше первое время упираться коленями в пол.
  Я сменила положение и... да, нагрузка уменьшилась ровно настолько, чтобы подняться стало возможным. Аж восемь раз сделала перед тем, как руки подогнулись, и я упала лицом в пол.
  — Вам помочь, миледи?
  — Нет. Я сама сейчас вспомню, как шевелиться. Дай мне только минуточку... — глухо проговорила я в ковёр. — А что ты тут делаешь? Это разве прилично, взрослому мужчине находиться в спальне незамужней девушки?
  — Вы не знаете, да, как работает клятва? — понимающе сказал он.
  — Не-а... — я нашла в себе силы повернуть голову и хитро посмотреть на него одним глазом. — Объясни.
  — В общем... это как стесняться собственного пса, — пожал плечами Дисба. — Можно я сяду? Я ещё немного неуютно себя чувствую...
  — Конечно. Зачем только вставал?..
  — Хотел узнать, не забыли ли вы меня, миледи. И какие у вас на меня планы.
  — Забудешь тут, — проворчала я, кое-как вставая. Организм настоятельно требовал не повторять больше таких экспериментов. — Планов пока нет, хотя я подумываю назначить тебя тренером. Ты ведь умеешь драться?
  — Немного, — согласился Дисба с той скромностью, что паче любой гордыни. Да он в любом случае по сравнению со мной бог... если не учитывать предвидение и хитрожопость, но мы говорим о боевых навыках, а не общевыживательных.
  — Ладно, я подумаю над этим... а ты пока иди, отдыхай. Я изволю одеваться.
  — Хорошо, миледи, — Дисба встал и осторожно поклонился. — Хорошего вам дня.
  Он вышел, а я смотрела ему вслед.
  Мою голову грызла одна очень нехорошая мысль...
  

* * *

  — Можно? — осторожно спросила я, заглянув в кабинет.
  — Входи, Заря, — вздохнул Кайл, потирая переносицу. — Надеюсь, у тебя хорошие новости.
  — Нет, у меня всего лишь приступ паранойи, — покаялась я, скользнув внутрь.
  — Паранойя — это хорошо, параноики живут дольше, — глубокомысленно кивнул он. — Что у тебя?
  — Наследники не могут давать магические клятвы, ведь так?..
  — Не только наследники. Все королевские отпрыски выше класса «Г». А что?
  — Но отпрыски могут их принимать?..
  — Верно. Клятва — это особое заклятье, той же категории, что благословения и проклятья. Это самопроклятье, скажем так. И физически оно находится в крови того, кто эту клятву дал.
  — Ага... а у тебя есть амулет на определение наследности?..
  — Это достаточно редкая штука... и редко применимая. Кажется, в поместье есть, но оно далеко... Подозреваешь Дисба?
  — Ага. Нужно выяснить, действительна ли его клятва.
  — Удивлён, что ты меня не подозреваешь, — покачал головой Кайл.
  — Ты никогда особо не скрывал свою сволочность. И это хорошо... сволочность — это хорошо... Я предпочитаю сразу видеть недостатки людей, с которыми имею дело. Очень время экономит. А Дисба, он... он слишком идеален!
  — Это плохо?
  — Это невозможно! Не бывает идеальных людей, бывают люди, с недостатками которых ты можешь смириться. А если кто-то весь такой гладенький, идеальненький, возвышенный, полезный и даже не ковыряется в носу — точно притворяется, скотина. Осталось выяснить, притворяется ли он просто, чтобы произвести на меня хорошее впечатление, или чтобы произвести впечатление, а потом задушить как курёнка.
  — Чаю с ромашкой? — меланхолично предложил Кайл.
  — А он помогает от паранойи?
  — Нет, он просто вкусный, — чуть улыбнулся «отец», наливая себе в чашку чай из пузатого фарфорового чайничка. — А мысль дельная, хотя я рассуждал по-другому пути. Единственный выживший, раненный несерьёзно... знает, где тебя найти, знает тайные проходы, о которых даже я не слыхивал. Слишком много совпадений. Конечно, в мире и не такое случается — знаю случай, когда вор, убегая от погони, свалился с крыши башни и упал ровнёхонько на стог сена в повозке, которую перевозил ни о чём не подозревающий крестьянин. Так что проверить не мешает, но и загоняться не стоит. Кстати... — Кайл пригубил напиток. — А если он окажется агентом, что будешь с ним делать?
  — Как что? — не поняла я. — Разумеется, подружусь!
  — Будешь выяснять нанимателя?
  — Если это опытный агент, он не проболтается. А вот дезу пускать можно.
  — У тебя нет элементарных знаний по этикету, но ты знаешь, что такое дезинформация и как её шпионы сокращают, — вздохнул Кайл. — Если бы ты так явно не выдавала себя, я бы подумал, что ты тоже агент.
  — Ну... — развела я руками. — Иногда мне кажется, что во мне память нескольких совершенно разных людей. Обрывочные, обезличенные знания возникают спонтанно.
  — Угу, надеюсь, они будут полезны... После завтрака должна подъехать Эвелина с вещами. Позаботься, чтобы ей было удобно.
  — Конечно, батюшка, — я присела в реверансе и выскользнула за дверь.
  

* * *

  Так вот всё и пошло. После пробуждения тренировки под чутким руководством Дисба, быстрое омовение, завтрак, просиживание юбок в библиотеке вместе с Эвелиной, обед, снова библиотека, ужин, короткая прогулка по саду, сон. И всё по кругу.
  Кайл обещал достать идентификационный амулет, но, видимо, это штука непростая, на рынке не купишь. Даже со связями. Или он давно всё проверил и теперь просто треплет мне нервы, такой поворот тоже нельзя исключать.
  Тренировки с Дисба?.. Ну, даже если он агент — с паршивой овцы хоть шерсти клок. Ясно, что прямо сейчас ему приказа убивать не давали, слишком много упущенных возможностей. Значит, он либо агент влияния, либо бомба с таймером. Либо действительно настолько клёвый чувак, что я в него поверить не могу.
  С Эвелиной договорились так: до обеда я наседаю ей на мозг, после обеда она мне мстит. Оказалось, я хороша в точных науках и расшифровке заумных текстов, так что и я могла ей чем-то помочь... Хотя львиную долю времени мы всё равно потратили на то, чтобы сделать мой реверанс менее убогим.
  Туман по-прежнему пытался мне сниться, а я по-прежнему убегала из него. Даже научилась делать это не просыпаясь, всего лишь надо было уточнить дверку не «реальный мир», а «нормальный сон».
  И вот в один из безмятежных полдней в библиотеке я почувствовала, как в мой затылок вонзается арбалетный болт.
  Я уже дёрнулась пригнуться, когда осознала, что в этом случае болт попадёт прямо в лицо сидящей напротив Эвелине. Если спасусь я, умрёт она. Если я хочу спасти её, придётся умереть мне.
  Шах и мат, мисс со сверхспособностями.
  Я пригнулась, чувствуя себя самой ужасной скотиной на свете. И тут взгляд упал на тяжеленный том с металлическими вставками. Времени на раздумья не было, я просто схватила его, подняла над головой и...
  Руки дёрнуло, книга едва не огрела Эвелину по голове, но болт прочно застрял в страницах.
  — Ложись! — скомандовала я.
  Дочь военного шустро шмыгнула под стол.
  — В нас стреляют? — с восторгом спросила она, как только я к ней присоединилась.
  — Похоже на то, — пробормотала я. Мозг пытался осознать, что всё как-то внезапно обошлось, а инстинкты велели ему заткнуться и не забивать канал своими самокопаниями.
  — Кру-у-уто! — выдохнула девушка и тут же, разочарованно: — А что, уже прекратили?..
  — Арбалет долго перезаряжать, — глубокомысленно заметила я. — Да и не по кому стрелять, мы же спрятались, помнишь? Высуни шляпку, может среагирует.
  И что бы вы думали? Таки высунула! Безжалостно выдрала её из волос вместе с заколками, надела на валяющийся рядом свиток и подняла над столом!
  — Не, — вынесла вердикт Эвелина. — Моя ему не нравится. Давай твою.
  Пожертвовав головной убор на благо науки, я с замиранием сердца стала ждать результатов...
  Бздынь!
  — Ух ты!.. — Эвелина с восторгом трясла ушибленной рукой. — Это за тобой охотятся! А кто? Заговорщики? Внебрачные дети Кайла, которым ты стала помехой в получении наследства? Отвергнутый поклонник?
  — Ещё бы знать! — с досадой произнесла я. — Поползли к выходу?
  — Может, просто охрану позовём?
  — А это идея. Кричи.
  — На помощь!!!
  Ауч. И где только в этом миниатюрном теле прячутся такие мощные лёгкие?.. Про отвагу не говорю, не уверена, что это не глупость.
  В библиотеку ворвались парни в доспехах, быстро оценили диспозицию и простреленные предметы, технично подкрались к бокам окна так, чтобы не засветиться на линии огня, и сняли с крючка верёвки, что удерживали шторы. В помещении стало гораздо темнее, но, как ни парадоксально, уютнее.
  — Что встали?! — рассерженно закричала я на чего-то ждущих парней. — Ловите снайпера!
  Воинов — совсем молодых, но очень мускулистых, — как ветром сдуло.
  — Никуда без пинка, — вздохнула Эвелина. — У папы такие же. Вроде умные, вроде всё умеют, но без прямого приказа и пальцем не пошевелят. Не знаю, как они умудряются дышать без напоминаний. Встаём?
  — Ну, меня уже убили... — я грустно посмотрела на шляпку. Она мне нравилась. Она была без перьев. — Шторы занавесили, стрелять больше не должны. Встаём.
  Мы осторожно прокрались в коридор, по которому к нам уже спешил Кайл.
  — Вы в порядке?! — накинулся он на нас чуть ли не с обвинительным тоном.
  — Конечно, лорд Грок, — защебетала Эвелина. — Спасибо за заботу.
  — В полном.
  — Что случилось?! Почему в таком виде?!
  — Стрелок. Арбалет. Целил мне в голову. Случайно удалось уклониться. Спрятались под стол. Высовывали шляпки на свитке. Шляпку Эвелины не тронули. Прострелили мою, — доложила я и, подумав, добавила: — Шляпку жалко.
  — Где охрана?
  — Я послала их ловить стрелка.
  — Надеюсь, они не заблудятся, — добавила подруга.
  Кайл глубоко вздохнул, прикрывая лицо рукой.
  — Леди Эвелина, — произнёс он с раскаянием. — Приношу свои глубочайшие извинения. Пребывание в этом доме подвергло вашу жизнь опасности, а я обещал вашему отцу...
  — Ой, да ладно вам! — девушка с восторгом всплеснула руками. Я с некоторым злорадством смотрела, как перекашивает Кайла. — Это же круто! Настоящее покушение! Где я ещё такого увижу?
  Мне ярко представилось, как Эвелина бежит с распахнутыми объятьями и радостным криком:
  — Приключе-э-эния-а-а!!!
  — Жопа, — уныло заключали приключения, прижимали руки к лицу и пытались отползти.
  — Кхм, да, действительно где?.. — вернул меня в реальность голос Кайла. — Я прикажу слугам занавесить окна. Пожалуйста, не выходите в сад, пока я не разрешу. Заря, зайди ко мне через час.
  — Да, батюшка, — присела в реверансе я.
  И мне было совсем не смешно.
  

* * *

  — Убийце удалось уйти, — сообщил Кайл, не дожидаясь вопроса. — Он залез на одну из соседних резиденций, что временно пустовала. Не вся знать безвылазно обитает в столице, знаешь ли... Там было только пара слуг и три старых охранника, мимо которых прошёл бы даже слепой одноногий пират. Ты чего-то странно молчалива... ты в порядке?
  — Нет, — спокойно ответила я. — Мне хочется кого-нибудь убить.
  — Похвальная реакция, — Кайл отреагировал как любой хороший отец. — Но мы пока не знаем кого.
  — А что мы знаем?
  — Что есть ещё три наследника, которые могут претендовать на трон. Но проблема в том, что злоумышленниками могут оказаться не они сами, а любой из их родственников, приближённых и тех, кто надеется ими стать. Широкий выбор подозреваемых.
  — Что насчёт расследования смерти господина Моста?
  — Глухо. Работали профессионально. Дисба говорит, что они были в накидках с капюшонами, скрывающими лицо. Полагаю, после дела они просто сняли окровавленные накидки и слились с толпой.
  — Неужели никто ничего не видел?..
  — Увы. Господин Мост жил очень уединённо и уважал конфиденциальность клиентов. В его дом ведут сразу несколько тайных ходов.
  Мне с грустью вспомнилась та перепуганная служанка, что принесла мне в его доме чай.
  — И что? Мы будем просто сидеть и ждать следующего нападения? — не поверила я.
  — А что ты предлагаешь? Объявить сейчас о твоём наследии? Ты хоть представляешь, какое на тебя сразу давление обрушится?..
  — Даже представлять не хочу. Хотя, уверена, ничего такого, с чем бы я не смогла справиться. Как насчёт ловушки?
  — Нет.
  — У нас есть то, что нужно им...
  — Нет!
  — ...мы можем диктовать условия...
  — Нет, я сказал! — тут Кайл повысил голос, срываясь на крик. — Просто нет.
  — Есть какие-то причины для запрета, кроме боязни потерять последнего, пусть захудалого, но родственника? — ровно поинтересовалась я. — Нет? Тогда утри сопли и подумай, как нам это всё максимально безопасно организовать. Поверь, мне тоже эта идея не нравится. Но ждать, пока человек, желающий меня убить, додумается до чего-то более эффективного, я хочу ещё меньше.
  — Чёрт возьми, Заря! Я старый человек! Нельзя просто так врываться в сердце человека, а потом с размаху шлёпать его о землю!
  — Кайл, я — мишень. В любом случае. Весь выбор, что у меня есть — это быть мишенью просто так или на своих условиях. Всё, точка. Нет других вариантов. Проблема не решится, если мы просто немного подождём.
  — Я знаю... — пробормотал он, отворачиваясь и потирая переносицу. — Знаю! Просто дай мне немного подумать.
  — Кайл...
  — Иди!
  Мне ничего не оставалось, кроме как молча выскользнуть за дверь.
  

* * *

  В тот же вечер я рассказала обо всём Эвелине, замолчав только тот факт, что я хренова принцесса. Охотятся, убили. Что пристали — не знаю.
  Реакция была вполне ожидаемой: восторг, восхищённые вздохи и ещё раз восторг. У девушки мечты пришли вдруг в реальность... Проблема в том, что сама Эвелина с этой реальностью контактирует плохо.
  Но она задала тот вопрос, которым должны были давно задаться мы с Кайлом:
  — А почему просто не подождать поступления в Академию? Там же хорошая охрана.
  Хотя, подумав, я поняла, что мы всё правильно делали — ведь ответ лежит на поверхности:
  — Нет. Человека, который может позволить себе вырезать целый дом уважаемого человека прямо посреди Столицы, не остановят стены Академии. Разве что это будет не карательный отряд, а так, отравленная открытка, внезапное выпадение из окна или ещё что. Нет, надо ловить суку.
  — Не ругайся, — попросила Эвелина, покраснев.
  — Да ладно, чего ты смущаешься? Ты даже слов таких знать не должна, — фыркнула я, про себя отметив, что надо больше следить за речью. Кайл и Эвелина — это ещё ничего. А вот если я на приёме что-то такое ляпну — у-у-у... ну, то есть, не «у-у-у», а будет у меня репутация подпорчена. А я ещё не решила, хочу ли я её портить.
  — Должна, — упрямо сказала она. — Чтобы никогда их не говорить.
  — Ладно-ладно. Я постараюсь. Так что думаешь?
  — Ты права, нужно ловушку строить... — Она пригорюнилась. — Боюсь, проблема ещё в том, что наверняка попадётся только исполнитель. С такими ресурсами никто не будет убивать лично.
  — Да уж, это точно, — вздохнула я.
  «Устроить ловушку» — сказать проще, чем сделать. И даже придумать. Готовых решений не было, а то, что удалось нафантазировать — казалось блёклым и неубедительным. Разве что... В любой схеме самое слабое звено — человек.
  — Как ты думаешь, двор скоро узнает, что на меня идёт охота? — задумчиво спросила я.
  — Н-не знаю... — озадачилась Эвелина. — Конечно, может кто-то из слуг проболтаться, а там из уст в уста до господ. А может и не проболтаться. Смотря как воспитаны слуги у лорда Грока. А что?..
  — Да так, есть одна идейка... — Я раскачивалась из стороны в сторону, словно это как-то помогает думать. — Можно сыграть на гордыне... Повод есть, осталось выбрать место... не прогулка, не парк... как ты верно заметила, более высока вероятность поимки исполнителя, ничего не знающего о заказчике. Нет, нужно какое-то мероприятие исключительно для благородных, их просто так не наймёшь, что-нибудь да знать будут... Приём? Гости? Нет, идти в гости — это надо с чужой охраной договариваться, да и слишком понятно, что это ловушка. Точно, приём...
  — Я тебе ещё нужна? — с интересом спросила Эвелина.
  — А? Да, меня нужно в кратчайшие сроки научить правильно приседать.
  

* * *

  Лорд Грок взял себя в руки уже на следующее утро. После завтрака он вызвал меня к себе в кабинет и мрачно, будто в первый раз, осмотрел. Его волосы были растрёпаны, будто он в порыве отчаяния запускал в них пятерни, а под глазами залегли тени.
  — Что за рептилии были у тебя в роду? — с досадой спросил он, глядя на умытую выспавшуюся меня.
  — Не знаю, у вас надо спросить, — ответила я и глазом не моргнув. На самом деле я тоже ночью особо не спала, всё обдумывая ситуацию, но у меня же консиллер с лицом справился, ничего не заметно.
  — Ладно... надумала что-нибудь?
  — Да. Нужно объявить, что на меня ведётся охота, но что охотник — жалкий неудачник, у которого всё равно ничего никогда не получится. И устроить приём под эгидой «Мы не боимся!»
  — Слишком грубо... — Кайл потёр виски.
  — Разумеется, нужно придумать формулировку, которая была бы одновременно вежливой, изящной, намекающей и в то же время бесящей. Приём можно собрать по другому поводу, например, моё более подробное знакомство со двором... Но так, с намёком, что мы никого не боимся, а тот, кто посылает снайперов — просто ничтожество, которое даже убийцу нормального нанять не в состоянии.
  — Да, ладно, признаю, это кого угодно взбесит, — кивнул Кайл. — Но нужно обеспечить дополнительную охрану, так как моя показала свою несостоятельность. Возможно, придётся позвать кого-то из магов. Проще всего — твою тётушку... Она женщина суровая, вряд ли признает тебя родственницей,— Эта старая карга даже меня не признаёт!.. — но убить кого-либо рядом с ней без её одобрения не позволит.
  — Милашка, — оценила я. — Ну ладно... это уже похоже на план. Когда начнём его реализовывать?.. Точнее, какой самый долгий шаг для его реализации.
  — Только оповестить всех о приёме, — развёл руками он. — Столичный двор неторопливо кочует с приёма на приём... Но надо хотя бы пару дней на новые платья и собирание слухов.
  — А ты прошлый разве не за день организовал?.. — скептично поинтересовалась я.
  — Вот именно. Больше таким злоупотреблять нельзя. Тогда была срочность... сейчас мы срочность показывать не хотим.
  — Хорошо, ладно... — я походила туда-сюда. — Значит, два дня остерегаться каждого шороха, не выглядывать в окно и давать Дисба попробовать мою пищу прежде, чем есть самой.
  — Ну, это уже слишком. Вряд ли тебя попытаются отравить...
  — Но на меня не действуют только органические яды. Про мышьяк никто не говорил.
  — У меня проверенные кухарки, они сами всё пробуют.
  — Хорошо, уговорил. А как насчёт Дисба? Проверил его на наследность?..
  — Увы, пока не получилось. Как только приобрету амулет, сразу тебе расскажу, не переживай.
  — Да, мне всего-то надо каждое утро заниматься с потенциальным убийцей.
  — Так не занимайся.
  — А заниматься-то надо! Ты меня сам будешь учить?
  — Девушки не пристало махать мечом, — с укором покачал головой он.
  — Девушка и не машет мечом. Девушка машет кинжалом. Потому что хочет жить, блин!..
  Кайл покачал головой:
  — Открою тебе секрет — один клинок никогда ничего не решает.
  — Я знаю, пап. Прекрасно знаю...
  

* * *

  Два дня прошли в нервотрёпке. Хотя нервничал один Кайл — Эвелина радовалась приключениям, я надеялась на предвидение, — зато за всех, везде и всюду. Так как королевский отпрыск умел держать лицо, никто не понимал, что он именно беспокоится, все думали, что его пчела за попу укусила. Или даже несколько.
  Целый рой.
  Я же усиленно готовилась, готовилась... и в самый день приёма застыла перед зеркалом, не понимая, что я вижу.
  Куда делись все мои истерики? Куда делись перепады настроения, капризы? Почему я чувствую себя... цельной? Будто на Земле я была сжатой в коробке проволокой, деформирующейся от стенок, стонущей, ревущей на этот узкий мир, а здесь... Здесь я выпрямилась и стала струной. Туго натянутой, звенящей, всепронизывающей стрелой.
  Меня больше не волновали мелочи, вроде того, нравится ли мне конкретное блюдо или нет. Нравится ли платье. Нравится ли человек. Будто исчез вопрос, исчезло требование оформлять своё отношение ко всему подряд. Я просто... просто общалась с людьми, прося только то, что они могут дать и отдавая им то, что они способны принять. Не больше, но и не меньше.
  Но это совсем другая я. Более... правильная?
  ...и тут я заметила, что зеркало показывает вовсе не моё лицо.
  
  

Глава 9.
Игра на понижение

рис 8. Причина рассеяности Кайселин
  ...и тут я заметила, что зеркало показывает вовсе не моё лицо.
  Русоволосая девушка с ямочками на щеках что-то старательно бормотала себе под нос, иногда бросая на меня недовольные взгляды. Явно не местная — такие щёчки на вегетарианской диете не наешь, да и костюм выглядит простовато.
  Без перьев.
  — Простите, вы ошиблись зеркалом? — вежливо спросила я.
  — Ёк! — девушка шарахнулась и, судя по звукам, что-то опрокинула. — Так ты не портрет?
  Хм. Наверное, надо было хотя бы кивать в такт своим мыслям.
  — Нет, не портрет. А вы, простите, кто? Что забыли в моём зеркале и как долго думаете в нём пробыть? А то мне ещё надо на приём собираться...
  — Меня зовут Кайселин, — лучезарно улыбнулась незнакомка. — В целом, если я совсем не вовремя, я могу призеркалиться попозже, но хотелось бы сначала удостовериться, что я все-таки не ошиблась зеркалом, — еще одна улыбка. — Вы не могли принять вид более печальный... такой, вроде английского сплина?
  — Куда ещё печальнее, — вздохнула я, но всё-таки постаралась.
  Однако собеседнице никак не удавалось сосредоточиться на моём лице, взгляд всё время сползал ниже. Посмотрев туда, я спешно натянула на себя валявшуюся рядом кофту. Девушка немного покраснела, смущённо кашлянула.
  — Может, мне повертеть головой? — предложила я. — Вы точно меня ищете? Возможно, какие-то другие приметы знаете?
  Кайселин виновато развела руками:
  — Я и видела-то вас издалека и через туман. Но, думаю, это были вы — для того, чтобы знать словосочетание «английский сплин» нужно слышать о существовании Англии.
  — Тоже попаданка? — чуть приподняла бровь я. Что уж тут удивляться... — О, простите мои манеры. Меня зовут Заря. Приятно познакомиться. У вас там, случайно, не жёлтое небо и газовый гигант в качестве луны?
  — Нет, небо вроде бы синее, — девушка чуть смутилась. Кажется, до этого она не особо задавалась вопросом, какого именно оно цвета. — И луны три, синяя, золотистая и обычная. Ой, очень приятно познакомиться!
  Кайселин наклонила голову набок, внимательно меня разглядывая.
  — Нет, все-таки правильно попала. Это ведь вы в тумане гоняли собако-мутантов с помощью фус-ро-дах?
  — С помощью чего? — не поняла я.
  — Ну, фус-ро-дах, — развела девушка руками. — Такой особый крик из Скайрима, который врагов отшвыривал.
  — А... — протянула я. — Нет, я их просто нахуй послала. Такой древнейший экзорцизм, знаете ли. Полагаю, Туман обладает способностью воплощать ожидания и фантазии, вот я и наколдовала себе случайно таких милых домашних питомцев. А по-хорошему они уходить не захотели.
  Кайселин слегка покраснела. Неприличные слова из моих уст ведут к разрыву шаблонов. Но взгляд был такой обожающий, что в какой-то момент мне показалось, что я вижу вторую Эвелину.
  — А с Арагорном вы уже встречались?
  — Это какой-то персонаж из Властелина Колец?.. Не имела чести общаться лично. А, что, есть возможность? Я бы тогда кое-кого другого пообщала...
  — Нет, Арагорн — это божество, которое нас в другие миры закинуло. Хотя внешне чем-то похож... Ну, или просто косит под мастера с моей ролёвки, — Кайселин сосредоточенно нахмурила брови. — Он в Тумане инструктаж проводит, чтобы в миры не соваться...
  — А что такого? Не любят его там? Хотя, если он попаданцев подсовывает без договорённости с местными богами... ох... да, я бы на его месте тоже не сунулась. А что за инструктаж? Вам объяснили цель вашего попадания?
  — Вкратце, — поморщилась Кайселин. — Есть плохой Хаос, захватывающий и переделывающий миры, их надо спасать. Чем мы круче местных — не рассказал. Но предлагает награду, можно и поторговаться на что-то более устраивающее. Уважает вежливость.
  — А почему со мной не поговорил? — отметила я несколько даже ревниво. — Боялся, что я ему в морду дам? Так это же глупо, я на богов без адамантового оружия не пойду. Да и не богу смертных боятся...
  — Может, очередь не дошла. Или из-за твоего мира, Арагорн сказал, что у тебя он не самый удачный... Хотя, в Тумане же ты тогда была, а смысл выдергивать просто так? Или ты сама выходишь? А как? Мне вот приснилось.
  — Мне тоже приснилось. И снится до сих пор, но я сразу же представляю дверь, выход в нормальный сон, — вздохнула я. — Наверное, надо побродить, подождать, вдруг со мной захотят поговорить. Хотя в первый раз я там бродила чуть ли не вечность... ладно, вы как? Нормально? Выживаете? Помощь нужна? Не знаю, правда, как её оказать, но, хотя бы, советом...
  — Буду иметь в виду, — кивнула Кайселин. — Но помощь вы мне уже оказали — теперь точно знаю, что возможность связаться с другим миром есть. Ну и... — она замялась на пару секунд, — мне будет очень приятно хотя бы иногда поговорить с человеком, который тоже в курсе происходящего. Постоянно думать, как бы чего не сболтнуть — сложно.
  — Хорошо. Заглядывайте почаще, мне... мне тоже бы не помешала компания. А сейчас, извините, мне действительно надо собираться на приём... и ладно бы женихов ловить, так нет, убийцу, — я с негодованием фыркнула.
  Да, я не люблю применение вещей не по назначению.
  — Договорились, — чуть наклонила голову Кайселин. — Думаю, время согласовывать пока нет смысла — нужно сначала выяснить, как оно течет в наших мирах. Девушка замолкла, но отчего-то не спешила исчезать из моего зеркала. Она замялась, но всё-таки спросила: — М... можно вопрос? А кого «другого» ты хотела бы пообщать?
  — А? — Я не сразу поняла вопрос, прочти уже забыв о лёгкой шутке. — А!.. Трандуила, разумеется. Эх, я бы взяла у него пару уроков даже не этикета, а просто королевскости... Эти взгляды, жесты, общая динамика... Да что там, он даже врагов по ноздри в землю забивает с непостижимой грацией и изяществом. Мой идеал и пример для подражания.
  Да, у меня до сих пор получается не реверанс, а неуклюжее хрен знает что. А сверху перья.
  — У тебя и так превосходно получается, — заверила меня Кайселин. — Мне все время хотелось в реверансе присесть.
  Она повернула голову, к чему-то прислушиваясь.
  — Кажется, мне тоже пора... Удачной охоты!
  И неожиданная гостья просто растворилась, оставив в зеркале лишь мое отражение.
  Я вздохнула, взяла расчёску и начала приводить себя в порядок. Значит, попаданец не просто двигатель прогресса, нет, он агент влияния. Против какого-то Хаоса. Надо бы узнать поподробнее, что это такое и что ему нужно. В битву добра со злом я не особо верю просто потому, что прецедентов не было. Обычно это всегда были два узколобых осла, которые не могли договориться. Добром, соответственно, назывался тот осёл, который хотел тебя завербовать и заставить сражаться против другого осла, названного злом. Чтоб ты ни в коем случае этих ослов не перепутал.
  Я не говорю, что не бывает правого дела. Я говорю, что за такими громкими и абстрактными словами любят прятаться всякие мерзости. И чем громче и красивее слова, тем круче мерзость. Реально правые дела почему-то редко удостаиваются такой рекламной кампании, а когда удостаиваются — кто-то точно нажиться на этом захотел.
  В общем, странно, что Арагорн сам не захотел со мной пообщаться. Про адамантовый клинок я, конечно, шутила... Ну, то есть реально на бога без антибожьего оружия соваться не стоит, но этот чел мне ещё ничего плохого и неисправимого не сделал, можно поговорить, выяснить подробности, получить ТЗ... А то, мало ли, натворю то, что ему бы совсем не хотелось?
  Или это уже неважно?..
  Вообще, попаданец — это очень могущественная сила. В потенциале. Если закинуть правильного человека. В любом обществе создаётся очень крепкая структура всеобщего контроля, и я говорю не о полицейском государстве, а о воспитании, друзьях-советчиках, осуждаемых или поощряемых действиях. Вокруг каждого человека, рождённого в обществе, образуется сеть контроля: туда не ходи, то не делай, то не смотри, а смотри вот это, думай вот так-то, хоти вот это... И эта сеть гораздо прочнее и бесцеремоннее системы внешних надзирателей.
  В определённый период своей жизни каждый человек начинает рваться из места, предопределённого ему сетью. Кому-то это удаётся, чаще всего — из-за географического удаления от старых контролёров. И тогда он может занять подходящее ему место в сети, а не предопределённое обстоятельствами. А кто-то так и остаётся маменькиным сыночком, прочно повязанным по всем фронтам.
  Общественная сеть сама по себе не плоха. Это как колыбель, она не даёт утонуть тем, кто ещё не научился самостоятельно держаться на плаву. Но если вовремя не отцепиться, то и взлететь не получится.
  А вот если перехватить взлетающего человека и запустить его в другую сеть, со всеми его навыками, с жаждой сделать что-то... Он может занять любое место в сети, может модифицировать её, может разрушить. Полностью свободный человек, не связанный никакими общественными условностями — это сила, очень большая сила. Главное, чтоб этот человек не принёс ограничения сети с собой и был достаточно сформирован, чтобы новая сеть не захомутала его в два счёта.
  Так что правильный попаданец — это сила. Даже сам по себе, без научных знаний и способности на коленке собрать пистолет. А уж с ними...
  И, разумеется, местные боги вряд ли будут особо рады такому подарочку. Какие-нибудь молодые и неопытные ещё могут пропустить, один раз. Но если они переживут нашествие попаданца, то вряд ли допустят ещё одно появление. Главы мафии дерзких юнцов, незнакомых с негласными правилами, любят только в качестве трупов.
  Желательно, истерзанных.
  

* * *

  — Ты как... солнышко? — В дверь просунулся лорд Грок, не решаясь зайти целиком.
  Последнее слово он произнёс с заметной заминкой. Ласковые обращения у сурового шпика выходили не очень.
  — Нервничаю, — призналась я, опуская расчёску. — Но это ничего, я справлюсь.
  — Мне послышалось или ты с кем-то говорила?..
  — Ой, — я стремительно покраснела. — Это я с зеркалом... ну, то есть, с собой. Убеждала себя, что я молодец, что я справлюсь, что, главное, не паниковать раньше времени...
  — Разными голосами? — озадачился Кайл.
  — Ну, так звучало убедительнее... — я похлопала лучащимися честностью глазами.
  — Ох уж эти женские штучки... Я тут принёс кое-что... — Он, наконец, полностью вошёл в комнату, держа в руках...
  — Старый корсет?
  — Не волнуйся, его никто не надевал. Это была дипломная работа твоей матери, обеспечение физической защиты у магически неодарённых женщин. Особого распространения заклятье не получило, слишком дорогое и слишком редко аристократок пытаются заколоть, но один образец есть.
  Я неторопливо поднялась.
  — Если он всё ещё работает, это будет мой любимый корсет. — Я прижала его к груди. — Спасибо... пап?
  — Да, мне тоже ещё странно об этом говорить, но надо, а то люди не поймут. Ладно, давай, одевайся, скоро приедет твоя тётя, надо произвести на неё хорошее впечатление. Правда, я не знаю, что эту старую грымзу обрадует, но...
  — Может, чтоб её не называли старой грымзой?..
  — Она сама себя так называет.
  — Оу.
  — Именно.
  

* * *

рис 9. Волшебная тётушка Тинки Белл
  Тётушка Тинки Белл — да-да, я тоже удивилась, — оказалась не такой уж грымзой. Так, строгая учительница испанской литературы, не больше. Вся такая гордая, застывшая в прошлых эпохах и взирающая на нынешнюю молодёжь как на неисправимых балбесов. Она оказалась не такой уж и старой, хотя по годам была вдвое старше Кайла, но...
  Она была жуткой.
  Воспалённые глаза, наверное, на самом деле были карими, но они светились изнутри от магии и казались почти красными. Брови были выщипаны в прямы тонкие линии вразлёт, от чего создавалось впечатление, что Тинки постоянно хмурится.
  Но, блин, её зовут Тинки Белл! Как можно всерьёз боятся кого-то, кого зовут Тинки Белл?
  — Здравствуйте, леди волшебница, — я присела в глубоком и уважительном реверансе. Она враждует с Кайлом и до сих пор в добром здравии, уже это достойно восхищения.
  — Здравствуй-здравствуй, дитя... — Я, даже наклонив голову, чувствовала, как она меряет меня оценивающим взглядом. Но шиш, служанки хорошо постарались качественно меня завернуть, а я ещё не успела нигде рукава потерять. — Ты не хочешь назвать меня тётушкой?..
  — О, леди волшебница! — Я подняла голову и посмотрела на неё с максимальным восторгом, на какой была способна. — Это была бы великая честь считать вас тётей! Но, к сожалению, я не имею на это никакого права. Я всего лишь найдёныш без роду и племени. Лорд Грок принял меня как свою дочь, за что я всегда буду ему благодарной дочерью. Но требовать того же от вас я не могу... — Я грустно опустила голову. — Я могу лишь смиренно просить вас о помощи. Мне всего пять недель, я столько не видела!.. Но кто-то уже хочет меня погубить. Пожалуйста, леди волшебница!..
  — Всё-всё, хватит, — она жестом остановила меня. — Я вижу, слова твои искренни, сердце полно страха, а разум — уважения к старшим. Не то, что у того, кто называет тебя своим отцом. Неужели он в своей жалкой жизни наконец-то решился сделать что-то достойное?.. Нет, это вряд ли, наверняка у него тут своя выгода... Но не отчаивайся, дитя, я тебе помогу.
  — Спасибо, леди волшебница! — Я подняла голову и робко улыбнулась, не до конца веря своему счастью.
  — Не за что, дитя, — снисходительно улыбнулась она. — Можешь называть меня тётушкой Тинки.
  — Это честь для меня! — Я прижала руки к груди.
  

* * *

  Я оставила тётушку располагаться, то бишь, изводить слуг в своё удовольствие и заглянула в кабинет к Кайлу. Тот смерил меня тяжёлым, мрачным взглядом.
  — Ну и как ты умудрилась соврать ходячему детектору лжи? — уточнил он.
  — Какая ложь, батюшка? Я просто представила, какой бы она меня хотела видеть, и повернулась нужной стороной.
  — Ты наглая бессовестная тварь, не дружащая ни с чувством самосохранения, ни со здравым смыслом, — напомнил он.
  — Я маленькая, ни в чём не уверенная, напуганная девочка, которую пытается убить какой-то властолюбивый хрен, что меня даже ни разу не видел, и которую пытается подмять суровый бывший шпик. Боюсь, мне тут не помогут мокрые глазки, так что надо брать яйца — метафорические, — в кулак и бороться. И я буду бороться! Но это не значит, что если я плачу или жалобно прошу — это обязательно ложь!
  — Женщины... — Кайл потёр виски. — Вы можете быть устроены попроще?
  — Это было бы не так интересно, — вздохнула я. — Нам, главное, самим в себе не запутаться, а то это будет атас... Как там всё? Готово?
  — Осталось только магическую защиту навести, — вздохнул Кайл.
  — Дисба проверили?
  — Пока нет.
  — Ну сколько можно? Меня за день проверили!
  — Да, но вспомни, чем это закончилось для проверяльщика. Осторожность превыше всего.
  — Очень надеюсь, что меня из-за этой осторожности не убьют, — вздохнула я.
  

* * *

  На старт, внимание... улыбайся, светская львица!
  Я всегда считала и буду считать, что все эти дискотеки, балы и приёмы — попытки бездельников наполнить свою жизнь смыслом. Да, у всех этих сборищ есть начальный смысл — собеседование. Познакомиться с кандидатами на дружбу, романтическое партнёрство, деловое партнёрство... Себя показать в лучшем свете, мол, может, кого-то я на всё это заинтересую.
  Проблема в постоянных посетителях этих мероприятий... Как безработные, что всё время ходят по собеседованиям, но годами никуда не устраиваются по сотням разных причин. Застревание на этапе, нежелание идти дальше с этого комфортного и знакомого уровня. А то, блин, работать ведь придётся, делать что-то полезное! Кошмар какой.
  Но для меня это шанс познакомиться со всеми... со всеми бездельниками и моим убийцей. Есть шанс, что он, как занятой выгрызанием власти человек, не ходит на подобные сборища постоянно. И есть шанс, что он наймёт кого-то из этих болванов для моего устранения.
  Так что я мило улыбалась, знакомилась со всеми и пыталась вникнуть в местный гадюшник. Поняла пока, что там несколько группировок — то ли три, то ли четыре, — что считают друг друга деревенщинами, не достойными звания аристократов. Учитывая, что они друг о друге говорили ровно одно и тоже, я заподозрила искусственное разжигание. Хотя, в принципе, единственное, что склонно к самозарождению — это идиотизм.
  Меня несколько раз тоже пытались обозвать деревенщиной. Но я успешно применяла смесь стратегий Эвелины и американских негров. С восторгом благодарила за каждую поправку и извинялась, мол, я такая немощная, всё забыла, но быстро научусь на примере таких великих и прекрасных аристократов.
  Действовало это в основном на парней, среди девушек находились те, кто считал меня подлизой. Но учитывая, что мне хотелось сморкаться в скатерть и расстрелять всех нахрен, это был неплохой результат.
  — Милая леди, можно пригласить вас на танец? — предложил руку один из гостей. Его интонации звучали немного фальшиво, но это ничего особо не значило — тут все так говорят.
  — Оу, прошу прощения, но я ещё не до конца освоила это искусство!..
  — Не беспокойтесь, милая леди, мы можем просто кружить по залу в такт музыке. Надо же с чего-то начинать?.. Думаю, ваши гости поймут эту неуклюжесть.
  Гости одобрительно закивали, мол, да-да, простим. Похихикаем немного, запишем на скрижалях этот позор, но на словах обязательно простим. И даже скажем, что забыли. Я бросила взгляд на Кайла, тот нахмурился: танец — не самая лучшая для безопасности идея. Однако настойчивость этого типа меня заинтересовалась. В конце концов, мы устроили этот бал, чтоб спровоцировать злоумышленника. А какая это провокация, если я буду сидеть в норке?..
  Надеюсь, покушение займёт меньше пяти секунд, что длится рассинхронизация. Если это будет долгодействующий неорганический яд, типа полония, мне будет конец.
  Я взяла его за руку и попыталась почувствовать себя как все эти танцующие леди... Такой медленной, изящной, напряжённой, гордой!.. В топку неловкость, если я буду думать, что меня засмеют, меня точно засмеют.
  Через пару па я поняла, что что-то не так...
  Упс.
  Кажется, я вела. Нагло, беспардонно, нажатием пальцев указывая партнёру, куда он должен двигаться. Местный вальс состоял из определённого набора движений и почти не попадал под музыку. Я же следовала за гармонией мелодии, выделывая какие-то не особо каноничные движения, виденные когда-то по телевизору.
  Люди расступались. Я была слишком увлечена танцем, чтобы вслушиваться в шепотки, но общий фон определённо был удивлённым. О да, зажжём этот унылый курятник!..
  Я завертелась, отдаляясь, удерживая партнёра только кончиками пальцев... И почувствовала, что в конце этого движения я напорюсь на нож. Он попадёт мне прямо в печень, лишая малейшего шанса на выживание. Он пробьёт чары корсета, пробьёт волшебство Тинки Белл... Зачарованный кинжал, у которого есть лишь одна слабость.
  Рука, что его держит.
  Я развернулась, перехватила её за запястье и ударом сверху выбила кинжал. Светская общественность дружно ахнула, а преступник выдернул руку и попытался скрыться в толпе. Но не тут-то было: стражники не решились стрелять в такой толпе знатных проблем, зато без стеснения растолкали их и навалились на злоумышленника, заламывая ему руки.
  Я вздохнула с облегчением, делая шаг назад, краем глаза замечая в предвидение что-то... что-то неопасное. И меня прижали к себе, приставив к горлу нож.
  — Всем стоять! — крикнул мой недавний партнёр по танцам. — Или я убью её!
  — Но Вольфганг, зачем тебе это делать?! — воскликнула одна девица, прижимая руки ко рту.
  — Вы не понимаете! Вы все не понимаете!!! — с жаром произнёс он, слишком сильно прижимая лезвие к моей шее. — Она всего лишь человекоподобная кукла! Мясо с магически вычищенными мозгами! У неё даже сердце сейчас спокойно бьётся, а вы чествуете её, будто она одна из нас!!!
  Аристократы ещё раз дружно охнули и зашептались. Угу, а ещё типа элита общества, а не бараны.
  — Милый, знаешь почему я спокойна? — мурлыкающе спросила я, поворачивая к нему голову. — На мне чары защиты от физических повреждений. А ты этот нож не иначе как на кухне спёр.
  Не успел парень осознать сказанное, как получил локтем в солнечное сплетение, а затем и в нос. Нож, такой опасный с виду, бессильно соскользнул с кожи, зачарованной тётушкой-волшебницей. Но мне было мало. Я собрала руки в замок и треснула его по спине, а потом, когда он упал, добавила ещё несколько раз ногами по почкам. Вышло не особо аристократично, зато и ежу понятно, что эмоции у меня есть, ещё как есть.
  И вообще, я девочка, мне можно бить лежачих.
  Я вздохнула, сделала шаг назад, успокаиваясь и позволяя охране забрать преступника. Я обвела взглядом притихший зал, убрала со лба выпавший из причёски локон и бесцветно произнесла:
  — Мне страшно. И вам должно быть страшно. Страшно от того, что существуют люди, считающие себя в праве решать, человек ты или бездушная кукла. Сейчас нелюдью называют меня. Просто потому, что я не помню материнских объятий, не помню детства, не помню родства. Но, задумайтесь, возможно, завтра нелюдью назовут вас — по другим причинам. Возможно, из-за того, что вы женщина. Из-за того, что вы маг. Из-за того, что вы не маг. Цвет глаз — тоже хорошая причина. Или нелюбовь к фехтованию. Почему нет? Это тоже отличает одного от другого. Вопрос в том, достаточно ли вам этого, чтобы назвать кого-то нельюдью. И достаточно ли у вас наглости, чтоб об этом судить. У меня всё. Прошу, покиньте этот дом.
  
  

Глава 10.
Меланхолия

  Арагорн сидел под деревом и задумчиво поводил пальцем, меняя картинку в облачке ясновидения.
  — Хорошенькая, — заметил Асаль-тэ-Бакуир, хитро щуря свой кошачий глаз. — Может, я с ней поговорю?..
  — Она не моя, — неожиданно серьёзно отозвался бог шуток.
  — Неужели у Аратаса появился вкус? — не поверил белый лев.
  — Ему нет резона слать в этот мир попаданца. Там уже был один, мой. Это который так сильно увлёкся прогрессорством, что проморгал момент, когда в его собственном дворце активировали Зерно Хаоса.
  — Что-то слишком мирные пейзажи для мира, захваченного Хаосом, — Асаль-тэ-Бакуир недовольно махнул хвостом.
  Не то, чтобы он не верил боссу, просто он какой-то подозрительно тихий и задумчивый стал, поди ещё чего задумал... что обязательно приведёт к катастрофическим последствиям, как обычно.
  — Сам мир большой, — пояснил Арагорн, — и разделён на две части. Хаос полностью захватил одну половину, но на второй только-только начинают проявляться первые признаки заражения. Общий процент заражения — шестьдесят пять. Этот мир уже не спасти.
  — Видимо, кто-то думает иначе... — мурлыкнул лев.
  — Или кто-то готовит мне ловушку. Как ты думаешь, сколько ей лет? — Арагорн укрупнил картинку.
  — Самый сок!
  — А в цифрах?
  — Двадцать, двадцать пять земных лет... может меньше.
  — А так? — Арагорн оживил картинку, показав эпизод целиком. — Или вот так? — другой эпизод. — И что ты скажешь вот на это?..
  — Ну, не сформировавшаяся личность, — лев принялся вылизывать лапу. — Вспоминает иногда «Как бы сделала Мэри-Сью», а потом плачет.
  — Или на ней психоматрица, призванная имитировать поведение юной девушки, но сползающая в критических ситуациях, чтобы носителя не убили.
  — Маловероятно. Кому оно надо, посредственность имитировать?.. Может, никто её не посылал? Люди попадали и до тебя. Земля от людей уже устала и с радостью одалживает их соседям по первой просьбе.
  — Её кто-то адаптировал, — качнул головой Арагорн. — Вылечил. Проассоциировал знакомые ей языки с местными.
  — Мелочно как-то, — Асаль-тэ-Бакуир прищурил глаз. — Проще было сменить тело и дать понимание всех языков.
  — Проще. Для бога. Но если это организовывал не бог... Проассоциировать языки может сильный менталист, исцелить на таком уровне — хороший целитель или даже артефакт. Психоматрица — тоже дело менталиста. И, главное, смотри-ка... ничего странного не замечаешь?
  — Фу-фу-фу, зачем ты это мне показал! — лев закрыл голову руками. — Ты бы её ещё в комнате для уединения снял!
  — Не маленький уже, должен знать, что девочки тоже какают. И в носу ковыряются.
  — Одно дело знать, другое — видеть!
  — В общем, суть в том, что мы вообще не должны были видеть эту картинку. Я поставил фильтр на такие моменты. Меня тоже не радует лицезрение чужих козявок. А вот так будет с завесой тьмы. С туманом неведения. Пеленой неизвестности...
  — Заклинания барахлят?
  — Нет. Всех окружающих скрывают. А её видно. При этом магической мощи в ней... на интуицию разве что хватит. И несмотря на это, она пронизывает любую защиту.
  — И... что ты думаешь?
  — Я не буду рисковать, разговаривая с ней. И тебе не советую. Вполне может оказаться, что это какой-то легендарный герой с адамантовым мечом, которого вот так замаскировали. Нас многие не любят, знаешь ли...
  — И что, ты пустишь всё на самотёк? — не поверил Асаль-тэ-Бакуир. Сидеть сложа руки было не в характере Арагорна. Даже в те моменты, когда сам Асаль счёл лучшим решением посидеть и переждать, бог шуток бежал и что-то делал.
  — К счастью, у меня есть свой человек в её окружении...
  

* * *

  На деревянных ногах я прошла в свою комнату. Я старалась дышать, хотя дыхание не казалось мне необходимым. Меня распирало от внутреннего жара, сухого, ненаправленного, с трудом проникающего наружу сквозь кожу и глаза. Это была не ярость — та концентрическая, она бьётся где-то в груди, заставляя дрожать руки и ноги. Меня же просто выворачивало на изнанку, словно я суперновая в процессе взрыва.
  Закрыв за собой дверь, я начала сдирать с себя одежду, не обращая внимания на то, как рвутся хлопковые шнурки и летит по сторонам вышивка. Мне было нисколько не стыдно — ни за платье, ни за произошедшее на приёме. Радуйтесь, что все живы остались.
  Я нырнула под восхитительно прохладное одеяло и изо всех сил стиснула подушку, выпуская не определившуюся жажду движения. Мне хотелось... мне ничего не хотелось, я просто горела.
  Моё выступление закончено, однако для остальных всё только начинается. Эвелина должна извиниться перед гостями и выпроводить их так, чтобы у них ещё и приятное впечатление от этого концерта осталось. Потом ей придётся гонять слуг, чтобы привести дом в порядок и вычистить из углов женские трусики.
  Мне кухарка как-то по секрету показывала собранную коллекцию — там их штук сто было.
  Конечно, изначально я самоуверенно заявляла, что мы с Эви разделим эти обязанности, но мне ещё тогда никто не верил. А уж сейчас мне и подумать тошно о том, чтобы заниматься всеми этими бытовыми делами.
  Кайл должен допросить преступников, выяснить, кто подкупил, кто надоумил, а потом найти на этого гада рычаги влияния. Предполагалось, что если это кто-то из окружения одного из наследников мутит, тогда утихомирить супостата можно угрозой сообщить о его недостойном поведении тому, за чью власть он борется. Если сам наследник мутит — Совету Лордов.
  А если противник умный, то он сам всё поймёт и будет няшкой. Придумывая что-нибудь поизящнее.
  Тинки же должна взять на себя обеспечение безопасности, чтобы мышь не ускользнула, пленники не сбежали и не самоубились; чтобы меня тоже никто не убил и вообще... Я не очень-то понимаю, чем занимаются маги-защитники.
  Какой-то скрип резанул по нервам, словно смычок в неумелых руках. Я подняла голову, огляделась. Зеркало. Зеркало едва заметно мерцало, исказившись, как рябь на воде. Через минуту она осела, показывая румяное, светящееся жизнью и довольством лицо Кайселин.
  — Может, попозже перезвонишь? — слабо попросила я. — Я что-то не в настроении.
  — Да, конечно... — закивала девушка, но зацепилась взглядом за мой подавленный видок. — Что-то случилось? Я могу тебе чем-нибудь помочь?..
  — Разве что если дашь мне лекарство от грусти, — скривилась я.
  — Сиськи третьего размера и жилетка для плакания. Сойдёт?
  Я подумала, кивнула. Взяла с собой подушку и присела перед трюмо. Совсем голой сидеть перед почти незнакомым человеком было неудобно, да и обнимать что-то надо. Кайселин серьёзно подошла к делу: выпрямилась, натянула на лицо выражение полного внимания и, главное, действительно поправила жилеточку.
  — Понимаешь, меня сегодня пытались убить, — вздохнула я грустно.
  — Убить?! — девушка удивленно округлила глаза. — Ах, да, ты же говорила, что ловишь убийцу... И как все прошло? Не ранена? Вовремя перехватили?
  — Но он меня хотел убить не из корыстных целей... ну, точнее, ему мозги запудрили в корыстных, но сам он искренне считал меня мясной куклой, не достойной жизни.
  — Скотина! — сумрачно резюмировала Кайселин, сжимая руку в кулак. — Дать бы ему в лоб кастетом... А потом добавить по яйцам и попинать ещё, чтобы почкам тоже досталось.
  — Я и врезала, — вздохнула я тяжело. — И по почкам тоже. Но, понимаешь... людям ведь сложно убивать других людей. Мы зверьки социальные, полные сочувствия. Как убить этого мужика, если знаешь, что у него жена, двое детей и ипотека? Как убить того мужика, у которого никого нет, кроме кота в запертой квартире?.. Жена же останется одна, с долгами, с двумя детьми и разбитым сердцем. Кот, ни в чём неповинное домашнее животное, умрёт от голода и мумифицируется, пока соседи не забьют тревогу. Как можно убить кого-то, кто так же чувствует, так же мучается, так же надеется?.. Да никак!
  Кайселин слушала внимательно, не перебивая, а я... Я прятала лицо в безнадёжно горячей подушке и мечтала о чём-то лучшем, чем этот суррогат.
  — Убить другого человека можно только забыв, что он тоже человек, — продолжала я. — Или никогда не зная этого. Сложно задумываться, сколько детей у того мужика, что вот-вот воткнёт в тебя меч, надо действовать. Можно самому считать себя недостойным жизни — лишить себя семьи, друзей, надежд и удовольствий, тогда и других убивать будет легко. Но это очень больно и не слишком многие готовы убить себя, чтобы суметь убивать других. Но есть ещё один способ, самый излюбленный...
  Я неловко скривилась, бросив взгляд на Кайселин. Та подалась вперёд, а её лицо выражало такую муку, словно она сейчас начнёт биться в ледяную преграду, чтобы обнять меня и утешить.
  — Самый простой и излюбленный способ убить человека — это перестать считать его человеком. Инстинкты сильные, но разум хитрый и может их обмануть. Всего лишь назови врага мясной куклой, недочеловеком, зверем, зомби — всё, сочувствие уже не включится, можно смело браться за нож. И проблема в том, что этот способ действует только на глупых, на тех, кто словам верят больше, чем собственным глазам. Таких в мире и так много, а если учесть, что даже самый умный человек может иногда затупить... Мирное население — это резерв для армии, ожидающий только команды. Любой человек — далёкий, близкий, тот, о котором ты вчера ещё не знал; тот, с которым ты вчера дружил — завтра может начать считать тебя нелюдью и чудовищем! — Я тяжело вздохнула, гася надрыв в голосе и возвращаясь к текущим проблемам. — Знаешь, я же с ним танцевала. А он смотрел на мою неловкую улыбку и искренне считал, что я кукла!..
  Я замолчала, уткнувшись носом в подушку. Потом подняла взгляд и с болью посмотрела в зеркало.
  — А знаешь что самое ироничное? В танце я легко перехватила инициативу, управляла парнем нажатиями пальцев с точностью, которой не каждый джойстик обладает. Меня куклой называл человек, которым невероятно легко управлять! Знаешь... наверное, ему даже не заплатили. Просто запудрили мозги и заставили рискнуть своей жизнью и репутацией попыткой убить знатную даму на светском приёме!.. Ну как так можно? Мне не может сочувствовать, так о себе бы позаботился! Но нет... Извини, что нагрузила, — я сжала руками переносицу. — Я всегда слишком много думаю. И в событиях, которые все считают почти нормальными, вижу катастрофу.
  — Глупости. Никогда так не говори... Не извиняйся за то, что тебе больно... за то, что ты живая, а не идеальная машина, — она закусила губу. — Знаешь, безумно жаль, что я сейчас не могу тебя обнять... хотя бы обнять. Но иногда поддержка в назывании уродов уродами тоже помогает. Так вот, этот твой несостоявшийся киллер мало того, что сволочь и урод, так ещё тупой урод, — она положила ладонь на зеркало, словно предлагая хоть так создать иллюзию прикосновения. — И ещё... не стесняйся плакать, если хочется. Или бить вазы, если душа требует именно этого. Хотя я бы предложила все-таки пойти побить козла, посмевшего такое ляпнуть.
  — К сожалению, это невозможно, — я покачала головой, чуть улыбаясь. На душе сразу как-то легче стало. — Его профессионалы сейчас пытают, ещё напортачу...
  — А, ну профессионалам мешать непорядочно, это да, — согласилась Кайс. — А у меня тут тоже партизанские манёвры. Я немножко облила компотом вампира и оборотня, теперь вот шухарюсь. Оборотень-то еще ладно, обрычит и успокоится, а вампир может и в ответ облить чем-нибудь...
  Я не выдержала, рассмеялась. Да, судьбы мира, судьбами мира, но облей я кого компотом — тоже бы пряталась.
  — А как вампир хоть? Симпатичный? — заинтересовалась я. — На солнце блестит? А оборотень какой? Волк или медведь?
  — Вампир — чудесное создание с непроизносимым именем и офигеть какой длинной фамилией, но разрешает звать себя Ку, — улыбнулась Кайселин. — На солнце не светится, но шилом в заднице обладает. А оборотень — тигрище, ух, так руки и тянутся погладить!
  — Красота... — вздохнул я завистливо. — А у меня тут только люди. И строгая старая ведьма по имени Тинки Белл. И много желающих на мне нажиться.
  Я снова приуныла, утыкаясь подбородком в подушку.
  — Тинкер Белл? Ты серьёзно? — хихикнула Кайселин, но тут же посерьёзнела. — Я постараюсь заглядывать почаще. Сколько у тебя времени прошло с прошлого раза?
  — Ты меня поймала утром, — задумалась я. Со временем у меня сложные отношения. — Сейчас уже поздний вечер... часов десять-двенадцать, не больше. А у тебя сколько?
  — Знаешь, примерно столько же, может, чуть меньше, но... В этот раз ощущения от связи были другие. Будто в сторону повело. Может, конечно, я не восстановилась ещё... Но всё равно странно.
  — Не восстановилась? От чего? Что-то серьёзное? — Я забеспокоилась. Я тут нюни развожу, а Кайселин, может, сама недавно от старухи с косой убежала.
  — Да нет, не особо, — отмахнулась она. — Просто я после тебя попыталась дотянуться до Земли... Эта была плохая идея. Сил жрёт — немерено, но, вроде бы, возможно. Так что если надо будет куда заглянуть, ты не стесняйся. Все равно потом буду пробовать с накопителями.
  — Заглянуть?.. — Я немного растерялась. О родителях я старалась не думать, так было проще. Всё равно ничего нельзя сделать, не стоит рану бередить... Лучше сосредоточиться на выживание здесь и сейчас. — Спасибо, я... я подумаю. А ты не устала со мной говорить? Не хочу, чтобы тебе потом было плохо из-за меня.
  — Пока вроде бы нет, — Кайселин на пару секунд прикрыла глаза. — Но, пожалуй, ты права. Не люблю, когда кровь из носа идёт. А вообще... Если кто-то ещё посмеет назвать тебя бесчувственной, можешь смело отвесить ему пару ударов и от меня. Ладно, удачи тебе! Постараюсь поскорее выкроить время на следующую связь, — она провела ладонью, словно стирая что-то, зеркало пошло уже знакомой рябью... и снова стало приличным стеклом.
  Я поёжилась, внезапно почувствовав прохладу вечера. Жар, терзавший меня, вышел вместе со словами.

* * *

  Мой безмятежный сон прервался ощущением, что в комнате кто-то посторонний. Я сунула руку под подушку, нашаривая кинжал — да, у меня уже есть билет в клуб параноиков, — и напряглась, ожидая подходящего момента для атаки. Вот убийца подошёл к кровати. Вот он занёс свой кинжал... Я вскочила, с размаху резанула его по горлу!..
  И никого перед собой не увидела.
  Кажется, я слегка поспешила...
  Я легла обратно, постаравшись хоть немного расслабиться, чтобы моя спина не казалась такой угрожающей. Раз Миссисипи. Два Миссисипи. Кажется, я слышу шорох штор. Три Миссисипи. Четыре Миссисипи. Пять... Пора!
  Но не успела я до конца развернуться, как на меня брызнула кровь. Много крови. Сознание ещё буксовало, пытаясь проанализировать ситуацию, а лёгкие уже набрали воздуха и исторгли из себя истошный визг.
  Комната тут же наполнилась людьми.
  Уже будучи на кухне, через пару чашек успокаивающего чаю, мозг из обрывков разговоров таки собрал картинку. Убийца проник сквозь защитные чары, залез в приоткрытое окно моей спальни, занёс кинжал... и я каким-то образом перерезала ему горло. Я чётко помнила, что в реальности этого не делала, значит... значит я сделала это в будущем. Из настоящего. Мой кинжал проник на пять секунд вперёд и перерезал человеку горло. Это уже, чёрт возьми, нихрена не предвидение!
  Мамочки, что со мной происходит?!
  — Тебе нужно умыться, — заявила тётушка Тинки со строгим прищуром. — И переодеться.
  Я только сейчас заметила, что всё ещё сижу в окровавленной ночнушки, размазывая по лицу капли крови пополам со слезами. Прям как девушка из дешёвого ужастика.
  Фу-у-у!
  — Вы правы, тётушка. — Я встала на чуть подрагивающие ноги. — Покушение покушением, но себя запускать не стоит. Жанет, — обратилась я к служанке, — поможете мне переодеться.
  Тинки Белл одобрительно кивнула, а служанка посмотрела на меня с суеверным ужасом, что странным образом меня успокоило. Это я тут страшная. Это меня тут надо боятся! Это я наёмного убийцу зарезала как курицу! И даже без помощи великого героя, что очень греет мою гордость... Но лучше бы меня реально спасли. Я хотя бы выспалась.
  С помощью Жанет я привела себя в порядок. Расчёсывать спутанные и залитые запёкшейся кровью волосы был тот ещё геморрой, но я терпеливо размачивала и распутывала, размачивала и распутывала, словно от этого зависела моя жизнь. К сожалению — нет, всем занимался Кайл, и лучшее, что я могла сделать, это не мешать. А также размачивать и распутывать... Знаете, это как в важный день, когда всё что возможно уже сделано, начинают приходить в голову разные глупости — типа надень счастливые трусы, не наступай на трещины и прочие только что сформировавшиеся «приметы». Просто жажда изменить ситуацию пускается не в то русло.
  Потом я отпустила Жанет и пристально уставилась на себя в ростовом зеркале. Подбородок поднять, плечи выпрямить... руки можно скромно опустить, на величественность хорошо работает пышная юбка, делая меня раза в шесть больше, чем я есть на самом деле. Локоны, кружева, бусины — всё это элементы доспехов, защищающих не тело, но душу.
  Итак, подтягиваем нюни и приступаем к экспериментам.
  Я подошла к зеркалу и прикрыла глаза, постаравшись ощутить его в будущем, а не увидеть его в настоящем. Я подняла руку, сжала кулак, с силой ударила по стеклу и открыла глаза.
  Ничего.
  Ни трещинки на зеркале, ни даже звука удара. Только рука болит, сигнализируя, что я не промахнулась.
  Раз. Два. Три. Четыре... Пять!
  Я отшатнулась, когда моё отражение без видимой причины пошло рябью. На мгновение мне даже показалось, что стекло вспучилось и деформировалось, как в замедленной съёмке взрывной волны... но зеркало, поколебавшись немного, вернулось в норму.
  Так, эксперимент подтвердил, что я могу бить в будущее. Но как-то оно странно... Темпоральные искажения? Я бы поверила в это, если бы зеркало взорвалось тысячами мелких кусочков, а не пошло волной и восстановилось. Ломать всегда проще, чем строить. Состояний «не упорядочено» всегда на порядки больше, чем состояний «упорядочено». Закон энтропии и всё такое. Именно поэтому учёные уже давно нашли способ как уничтожить человечество, устроив ядерную зиму, но так и не нашли способа эффективно лечить рак.
  Возможно, на нём есть какое-то защитное заклинание?..
  Я подошла ближе, осторожно коснулась поверхности и не удержалась от вскрика. Зеркало снова пошло рябью, а под пальцами ощущалась... вода. Стоящая вертикально, мокрая, но не мочащая вода. А за ней — тонкая пластинка отражающей поверхности.
  Йоц и все его проявления, это, вообще, как?..
  Ладно стоячая вода — это явно магия, в которой я ни в зуб ногой. Пока. Но как они провели реакцию серебряного зеркала? Насколько я помню, там берутся жидкие реагенты, смешиваются и в результате получается тоненькая серебряная плёнка, застывшая на стенках колбы... или на плоской поверхности стекла. В любом случае, чтобы получить ровное и тонкое серебряное покрытие нужно твёрдое тело, а не вертикально стоящая жидкость.
  Хотя, о чём я думаю, наверняка опять магия!..
  В смятении я подошла к окну и потыкала его пальцем. Поверхность охотно растягивалась и казалась мокрой. Я надавила сильнее, пытаясь узнать, насколько прочно и эластично это покрытие... оно растянулось почти в два раза, за счёт уменьшения своей толщины, но на определённом этапе перестало прогибаться.
  Вот так всегда — только начнёшь чувствовать себя комфортно, чувствовать, что начинаешь как-то разбираться в этом мире — даже если вы не хренов попаданец, а спокойно сидите у себя дома, — то обязательно выскочит какая-нибудь непредвиденная хрень. Если стёкла здесь не стёкла, то что ещё не то, чем кажется?
  Бля, мне нужно выпить.
  Решив, что это хороший план, я отправилась в кабинет к Кайлу. Заначку найти удалось просто — с моим-то умением чувствовать вещи, не видя их. Но шкафчик оказался заперт, пришлось взламывать писчим пером, благо, что замок был весьма примитивный. Я подозрительно обнюхала жидкость, представила что пью... убедилась, что через пять секунд я не свалюсь за мертво, заняла кресло Кайла, налила, выпила...
  Ух, ядрёна матрёнь, неужто кто-то этим травится добровольно?!
  Утерев слёзы — умиления, не иначе, — я налила ещё стопочку, выпила и раскинулась поперёк кресла. Мозг поднатужился, поскрипел и...
  Мыслительная деятельность остановилась.
  Не знаю, сколько я так пролежала, но отвлёк меня от созерцания потолка голос Кайла:
  — Пьяная девушка у меня в кабинете, а я в кое-то веки должен держать свои руки при себе. Встать сможешь?
  Я с интересом на него посмотрела. Лорд Грок нависал надо мной скалой и вообще выглядел грозно... немного. Общий усталый вид слегка портил впечатление.
  — А надо? — уточнила я.
  — Мне нужно взять кое-какие документы.
  Вздохнув, я сползла с кресла и передислоцировалась на диванчик. Послышался звон ключей, звук открываемого ящика, шуршание бумаг... потом в обратном порядке: ящик, ключи... шаги.
  — Как ты открыла шкафчик?
  — Пером.
  — Хм... изучая реверанс ты почти довела Эвелину до нервного срыва. А как взламывать замки подручными средствами ты знаешь и так. Хотелось бы посмотреть, что у тебя в голове за бардак творится.
  — Тебе там не понравится, — вздохнула я.
  — Хочешь вернуться в комнату? Там уже убрались.
  — Пожалуй, не сегодня.
  — Хочешь поговорить? — Кайл присел на диванчик. — Мне, правда, нужно будет скоро уходить...
  — Нет, ничего страшного. Я буду в порядке. Завтра. Я просто устала. Наверное, случись эти события с бóльшим перерывом, я бы даже не обратила внимания. Ну покушения и покушения, с кем не бывает... Но так ощущение, что всему миру от меня что-то вдруг резко понадобилось. И не вздохнуть мне, и не почесаться по собственному желанию. Ничего, пап, вот сейчас отдохну и покажу всем что будет, если меня обижать... завтра, только завтра.
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"