Роберт Бриджес. Сборник 'Короткие стихотворения'. Книга третья

3. 1 

К  Р.У.Д 

О, смутные желанья!
Вы, отпрыски души - огни в сиянье:
Моя душа, - коль всё внутри болит - 
До времени на небеса летит.

Что видят ваши грёзы?
Жар юга или севера морозы?
Что в том полёте надо вам избрать?
Всегда парить вверху и умирать?

Для них восторг полёта - 
Под солнцем быть, в ночи плясать охота;
Взлетели, скрылись, следуйте всегда
За новым пламенем и болью без труда.  

Сжигает душу пламя,
Они сжирают душу мне огнями: 
Фантомами горящими она
Рассеялась, куда летит? грустна!

О смог ли я желанья
Те подчинить, огня души пыланье:
И смог ли погасить огонь, иль вот!
Сдержал ли душу, что, увы, умрёт!

3.2.   Снег в Лондоне 

Снег повалил, когда все люди спали,
На бурый город лёг белейший слой,
Свободно хлопья крупные упали,
Шум заглушили слабый городской,
И ропот спящих улиц подавили,
Они плывут ленивой пеленой,
Шоссе, ограды, крыши все покрыли,
Различья скрыв, неровности сравняв,
В углы как бы под парусом поплыли.
Всю ночь снег падал, в глубине канав
Лежал он лёгкий и неуплотнённый;
Как облака с небес морозных сняв.
Проснулись все, узрев мир осветлённый,
В сиянье зимний неземной рассвет,
Дивился глаз сей белизне сгущённой;
И тишиной был воздух разодет;
Не слышно ни колёс, ни топотанья,
И утреннего крика больше нет,
Но школьников чуть слышно лепетанье,
Что манной той морозили язык,
Потом снежки лепили для метанья,
Иль падали в сугробы напрямик,
И как из мха чудесного глядели,
"Смотрите на деревья!" -слышен крик;
Повозки с грузом стукались, скрипели,
Бежали по дороге белой вдаль,
Селяне друг на друга не смотрели:
На солнце была белая вуаль,
У купола Святого Павла стоя,
Оно искрило льдинки, как хрусталь.
Открылись двери, все готовы к бою
Со снегом, и народу - несть числа,
По тропкам на работу шли гурьбою:  
Но даже на минуту уплыла
Мысль о заботах их, и даже слово
Сказать забыли, и печаль прошла:
При виде красоты вокруг они рыдать готовы.

3.3.  Голос Природы 

Смотрю я с утёса, как солнце покрыла вуаль,
Сребристое поле, а далее скорбное море,
Где чайки плывут над прибоем под парусом вдаль
При буре, что поле терзает всегда на просторе:
           Чью скромную улыбку 
Июнь не обращал к тщеславию, что зыбко.
Стремись к высоким мыслям вечно, гордый дух,
Будь смел, силён, чтоб огнь усилий не потух.
 
Ах! Если б всё ради тебя, бунтовской океан,
Чьи волны ревут и несутся, и мощны приливы; 
И ради тебя, пылкий ветер, чей гулкий таран
Преграды все рушит, не ждущий, гневливый;
       Иль ради вас, о птицы,
Ради тебя, утёс, что к небу громоздится;
Тогда б я смог прочесть всю мудрость только в вас,
И верно понимать Природы скрытый глас.

Я думаю, в дальнем краю течёт Темза река
Вдоль берегов, что в цветах все, безмолвно, спокойно,
Там птицы на ветвях поют и глядят свысока,
Деревья, поросшие мхом, одиноки и стройны:
       Ветерок там, блуждая,
Несёт жужжанье пчёл и ароматы мая,
Любовь и мир с тобой пребудут пусть, о дух,
Служи желанью и к усилиям будь глух.

Коль было б лишь ради тебя, о река-благодать,
Что лилию еле качает на стебле красивом,
Волну заставляет журчать и тростник трепетать;
И ради лесов, и лета, что спит в них счастливым;
      Лишь для тебя беседки
Зелёные мои, где вьюн и роз розетки,
Тогда б я смог прочесть всю мудрость только в вас,
И верно понимать Природы скрытый глас.

3.4.  На смерть ребёнка 

Совершенное тельце, без пятна иль изъяна,
 С обещанием мужества, силы и красоты!
        Хоть голо и холодно ты,
Цвет жизни в тебе чуть побудет медвяный.

Сокровищем матери был ты; а ныне
  Сердце её наполняет лишь горестный стон, 
             Отца гордостью был; ах, он
Веру собрать свою должен, сильней стать в кручине.    

Когда я свой долг пред тобою сейчас исполняю,
Ты сразу изгибом иль жестом даёшь мне ответ;
         Мне мысли наполнил свет:
Голову вдруг повернул ты, красу сохраняя. 

Сжимает мой палец рука твоя здесь, как обычно:
Но это пожатие скорбное Смерти, увы.
     Но чувства мои не мертвы:
Словно то воля твоя и услада привычны.

Я кладу тебя здесь, и твои смыкаются веки,
Ложись-ка в свой гроб ты, вот в эту кроватку свою!
                Как бы под баюшки-баю
Бледные руки скрестил на груди ты навеки.

Так тихо! Куда забрала тебя смерть? Доволен ли ты переменой! 
 В мире, что, думаю, быстро исправит эту беду.
                 Взгляд твой боле я не найду,
Кто плачет над телом твоим, его хочет согреть непременно.

И мало что могут дать наши надежды в страданье,
Печаль чтоб развеять и нас успокоить чуть-чуть,
            Идём одиноко в тот путь,
 Что видели, знали: обмануты все ожиданья.

3.5.   Философ к своей возлюбленной

Коль ты не можешь зреть
И ведать тот холодный
Мрак скорби безысходной,
Меня поймавшей в сеть:
Я мысли безнадёжны
Словами смог облечь -
Обидеть ими сложно,
Не ранит воздух меч.

Коль я с тобой готов,
Как некто приглашённый
Вкусить еды исконной
От фей волшебных снов,
Воюющих в стремленье,
Чтоб стали для него 
Все думы и движенья 
Приятнее всего.

Поэтому была
Столь странной, сладкой тайна
Любви твоей бескрайней,
Что сгинуть не могла,
Что не томит мне сердце,
Целующее мрак,
Не зная, ты ли в дверце,
Кому твой тайный знак.

Как много было нег
И милых мне улыбок,
И лёгких слов, что зыбок
Мой разум стал навек.
О как стремится, рдея,
Мечта всех прежних дней
К мирам счастливым, где я
Всё часть любви твоей. 

3.6   

Спеши, восторг! Твой ценный клад -
   Стремительный полёт.
Я с наслажденьем видеть рад
   Крыла твоих красот.
Глянь! Ароматнейший цветок,
    Чьи стебли я сорвал,
Хотя его и краток срок,
    Прекраснее предстал.

О юность, сила, божество,
  Недолог ваш удел;
Будь он длиннее моего,
  От вас бы я не млел.
Нет, жизнь отвергнет ту любовь:
   Вернутся ли тогда
Те дни, чтоб наслаждаться вновь?
   Вернуться! Никогда.

3.7	  Безделье

 Из города мы вышли. Летний день
Клонил к закату свет свой бестелесный,
Томилась очарованная Лень
В своих садах под башнею небесной;
"Прощай" наш город юности, мечты!"
И мы поплыли  в лодке - я и ты.

Тем праздным днём блуждали мы одни, 
Поездки нашей верное начало,
Мечтали мы, идя, в лесной тени,
Вдоль островков, что солнце освещало.
Цветы срывали в капельках росы:
Так проводили милые часы.

Пока не увидали косарей,
Что возвращались с луга, и поплыли
Вдоль узкого канала поскорей,
И о ландшафте прежнем позабыли,
Увидев древний мост, что как стеной
Путь преграждал, нависнув над волной.


Затем чуть шире узкий стал проход,
Три арки там засасывали воды,
Был под мостом сплошной водоворот,
Бурлили волны, требуя прохода;
Подплыть к опоре средней каково!
Подняли вёсла и прошли через него. 

Мост миновав, иным нашли поток,
Что целый день искрился и смеялся
Меж графствами теперь он мрачный тёк,
И без журчанья дальше разливался:
В воде стоячей плыли сорняки,
Головки поднимая вверх, крепки. 

Налево вязы окаймляли луг
Там заливной, их дремлющие кроны
То место затеняли, стоя вкруг,
Как будто портик рощи иль колонны:
В тени той, сквозь осоку и камыш,
Вдоль отмели вела нас тропка в тишь.

А справа - дамба старая стеной
Кирпичною нависла над водою;
Где развалилась, где была сплошной,
Травою поросла и лебедою;
И осыпалась в воду напрямик,
Что не смущала свой зеркальный лик. 

Дома на дамбе высились средь вод,
Без окон все, заброшены, кривые,
Шатались крыши, падал дымоход, 
Не открывались двери там входные,
К ним лестница гниющая вела:
Да и ступенька сломана была.

Заброшенная пристань и сарай,
С причаленными лодками, баржами,
Паром полузатопленный у свай,
Промоченные балки с сорняками.
Нет никого, не слышен бой часов,
И тишь не прорывал звон голосов. 
 
Затем я приподнял своё весло, 
С которого блестя, вода стекала;
Мой рулевой застыл, и тяжело 
Взгляд удивлённый бросил на причалы;
Остановилась лодка в тишине
Средь отражений тусклых на волне.

3. 8

 Хвалю цветок я нежный: 
 Унылым зимним днём 
 В саду в беседке снежной 
 Искал я радость в нём. 
 Дало его цветенье 
 Мне облегченье. 

 Хвалю красу-девицу:
 Её счастливый смех 
 Мне в скорби дал частицу 
 Надежды на успех. 
 И снова белокрылый 
 Мой дух унылый. 

 Я деве из боязни 
 Не смог "люблю" сказать, 
 И розе слов приязни 
 Моих не услыхать. 
 Но здесь хочу сплести их, 
 Чтобы найти их.

3. 9   

Зимняя ночь, всё снега и снега,
В комнате тихо, снаружи пурга,
Спят старики после тяжкого дня,
Сын одиноко сидит у огня.

Смотрит на пламя, мечтая о ней,
Кто не появится вновь средь людей,
Но никогда не узнает о том, 
Что возле кресла был рядом фантом.

Скорбь и рыданья его, и слова:
"Горе мне, горе! Зачем ты мертва!
Давит земля губы, что я лобзал,
Грудь твою, руку, что я пожимал".

Духа не видел он, слышать не мог
Слов утешенья её от тревог,
Сердцем своим он не звал её прах,
Тут она скрылась в далёких мирах.

3. 10

 Моя подушка холодна, 
 Мне сердце гложет страх. 
 Я вижу сон, где смерть одна, 
 И я - могильный прах. 
 Застыла кровь, 
 Приди, Любовь, 
 Иль всё ж я - прах? 

 Но вот тяжёлые шаги 
 Услышал я в дверях. 
 Любовь, родная, не беги, 
 Пока что я не прах. 
 Свои лучи 
 Зажги в ночи, 
 Иль всё ж я - прах?


3. 11   

Неверная, ты всё же мне мила
В своей красе, коль вновь ко мне пришла
В мечтах будить любовь мою, что ценна
              И неизменна.
          
Ты всё забыла, но опять моя;
Что ненависть; тебя увижу я,
И счастлив, взглядом встретившись с тобою,
               С твоей волшбою.

Звезда всех звёзд, средь верных и святых,
Меланхоличных, смутных, непростых,
Ты радость, что лелеял я сердечно:
               Ты будешь вечна.

Зачем другим свой отдаёшь ты клад,
Ведь ревновать тебя всегда я рад?
Мне снится, что меня ты приглашаешь
               И утешаешь.

Но с каждым днём восторг проходит мой,
Я с болью вижу путь, покрытый тьмой,
Покинуло свой дом воображенье -
                Опустошенье.

Влюблённые, расставшись, так живут:
Ты - прошлое презрела средь причуд, 
А я - в мечтах всё так же им владею,
                Его лелею.

3. 12   

Моим глазам ты рада?
Но кто я? Мой удел - 
Не лучше тех, кто смел
Мечтать, что ты - награда.
Не время заставлять
Любовь стихи писать.

Мой слух ты похвалила:
Чуть-чуть! Но голос твой
Сердца других с лихвой
Наполнил бодрой силой;
Я рад лишь миг: но, знай,
О песнь, не забывай! 

Кем станешь ты мне вскоре?
Ну как сказать? Луной,
Что льёт свой свет ночной
В губительное море; -
Желанным кораблём
Для тонущего - днём.

3. 13
 
И Где же Радость ты, что жизнью рождена?
Иль в бытия аморфные мгновенья
Высмеиваешь слух мой, взнесена,
Чтоб не попасть, летая, в поле зренья,
Коль с нами вместе все твои движенья,
Иль залетишь  в творенья наши, чтоб
Смерть отогнать, что нам готовит гроб? 

Творящий ум, чья неурочна смерть
Среди трудов, что не разрушит время, 
И милых форм, что людям не презреть,
И песен, что земное губит бремя?
Святая Радость, здесь лишь твоё семя:
Те, кто твою возводит цитадель,
Зло и заботу чувствуют досель.


Ум - нежен, а надежда -  высоко,
Над ними насмехается услада,
Экстаз, что они жаждут все, легко,
Как молния сверкает без преграды,
Оставив тьму и горе без отрады:
Но ими жизни нить не сплетена,
И нет стези там, хоть и быть должна.

И небеса и вся земная твердь -
План Бога - насмехаются над нами,
Мы изучаем эту круговерть
И видим, нет в ней Радости годами:
То солнце пред незрячими глазами,
Иль звёзды, что вверху запели вновь
Ему хвалу, не нам: Бог есть Любовь. 

Кто бардом был девичьей красоты,
Достоинству богатому внимая,
Дабы украсть ночь тайны или цветы
Той нежности, пока есть солнце мая?
Нет, даже мы, возможности все зная,
Восторга лишены, коль в краткий день
Всплывает слава, и уходит в тень.
 
И лишь всеобщий тяжкий жизни труд:
Дабы исправить тленное и тело:
Земля, грязь, боль, надрыв  и ноша тут.
Машина крови, вздохов зашумела,
И стрелы боли, смерти озверелой,
Всё - скорбь, мы призываем тяжело
Конца всего ужасное жерло.

Затем  - счастливый миг: и не дрожат
Деревья, и на небе нет предвестья:
Коль розовости утра не брезжат,
Для завтра нет названия и чести,
Но жизнь и радость существуют вместе,
Как будто наша мертвенная кровь
Дыханье Господа попробовала вновь.

Вкусив его, я говорю о нём,
Хвалю Его, когда прикосновенье
Его мой укрепило дух, потом
Я, выйдя за круг знаний, в изумленье
Пытался день вернуть, и в возбужденье
Пером своим пытался передать
Мечтателя чудную благодать.

О истина, благословенна ты,
Пока я жив ещё, пребудь со мною,
Коснулось сердца Господа персты;
И Радостью я полон неземною:
Меня не смоет времени волною.
Пусть не разрушит тусклость дней моих 
Восторг мой при Его свидетельствах благих. 

3. 14.

С безоблачных небес луна
Свой обращает лик ко мне;
Надеюсь, что, взойдя, она
Меня лишь видит в тишине.

Но у неё есть луч один,
Что угол создаёт с моим,
И, направляя путь с вершин,
В ином местечке кем-то зрим.

Но также мне луч послан сей,
Моя в том месте сердца кровь:
Пришёл бы я туда скорей,
Лучи бы те слила любовь.

3. 15.

Проснись, моё сердце, к  любви и проснись!
Растаяла тьма, наступает рассвет,
По небу стремится он медленно ввысь,
И гаснет луна там. О сердце, проснись!

Проснулась и та, чей с надеждою взгляд,
Глаза её снова любовью горят,
Следят за дорогой: тебе б там пройтись:
Коль хочешь влюблённым быть, сердце, проснись!


Но коль от неё повернёшь ты назад,
К тебе она, милой, придёт без преград?
Покинет себя без стыда, ты молись:
Любимым чтоб быть, моё сердце, проснись!

Проснись, вся земля, под сияньем лампад,
Дремота покинула поле и сад,
Цветущие ветви от смеха взвились;
Влюблённым чтоб стать, моё сердце, проснись! 

Проснулся весь мир, и тебе очень рад,
Она говорит: "Солнце, с ним будет лад,
Приди, о, молю, посвети ему вниз,
Проснись моё сердце к любви, о, проснись!

3.16.  Песня

Люблю глаза любимой,
Я больше всех красот,
В ней жажда быть ценимой,
Ей локон солнце вьёт;
А в зеркале дивит
Её изящный вид.

Хоть все вокруг желают
Те прелести, ценя,
Её глаза пылают,
Лишь взглянут на меня.
Люблю я только их,
Что мне глаза других.

Кому мой стих по нраву? 
Я знал Вас по глазам, 
Восторг недолго, право,
Переливался там:
Они в пути, как я, 
Вдали любовь моя.  

3.17

С тех пор как ты нежной, верной,
   Так долго меня любила,
   Снова меня одарила
Ты радостью столь безмерной.

С тех пор ты стала милее,
   (Сердца у других, как льдины),
   Живёшь ты любовью единой,
Всё ближе ко мне, нежнее.

С тобой все мои награды,
   С тобой все мои даренья,
   Рука ты в моём творенье,
Ты - сердце моей услады.
Тебя не дарил сердечно,
   Но жду на Небо попасть я,
   За всю любовь твою счастье
Тебе дал Творец твой вечный.

3. 18

 День ясный прогоняя, 
 Ложится вечер мглой, 
 Бриз, волнами играя, 
 Предрёк быть ночи злой. 
 Гром громыхает дальний. 

 Последних чаек стая 
 Кружится над скалой. 
 Как в памяти печальной 
 Восторгов прежних рой, 
 Крыл белых тает строй. 

 Шлюп скрылся за горой, 
 Смерк солнца луч прощальный, 
 Решили тучи с края 
 Скрыть лунный лик овальный. 
 А ты одна, родная. 

3.19

О юноша, прощай! 
Надежду обретая, 
Взор вспять не обращай, 
За Истиной взлетая. 

Летя сквозь бурный край, 
Среди огня блуждая, 
Не уходи, познай 
Мучения, страдая. 

Ты Веры не теряй, 
Смерть гордо презирая, 
Тогда увидит рай 
Душа твоя, сгорая. 

Коль рядом страсти май, 
И красота святая, 
В бессмертный хор их, знай, 
Твой глас вольётся, тая.