Лукьянов Александр Викторович
Английские поэты эпохи Тюдоров и Стюартов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  Английские поэты эпохи Тюдоров и Стюартов
  
  
  Король Генрих VIII Тюдор (1491-1547)
  
  Из манускрипта "Ms. 31922, ff.14v-15" Британской библиотеки
  
  Песня (Pastime with good company)
  
  Веселиться средь друзей
  Я буду до скончанья дней.
  Мне никто не запретит,
  И Богу это не претит.
  Оленя гнать,
  Петь, танцевать
  Я сердцем рад.
  Среди забав
  Мой лёгок нрав,
  Мне нет преград.
  
  Юность время проведёт
  Смеясь, флиртуя без забот,
  Круг друзей тогда хорош,
  Когда приятность в нём найдёшь.
  Безделье - мать
  (Как то не знать)
  Пороков всех.
  Хорош ли день,
  Где правит лень,
  Где нет потех?
  
  Коль компания честна,
  То привлекает нас она;
  Коль плоха, то быть в ней - срам;
  Но каждый волен выбрать сам.
  В честнОй гулять,
  Худой бежать
  Намерен я.
  В добре лишь прок,
  И прочь порок -
  Вот цель моя.
  
  
  Сэр Томас Уайетт (1503 - 1542)
  
  Из сборника "Песни и сонеты" (1557)
  
  Любовник, которому снятся наслаждения его любви,
  жалуется, что сон и не долог, и не правдив
  
  Обманный сон, воздушная мечта!
  О, станьте правдой, милые виденья:
  Пусть у меня не будет сожаленья,
  Когда пройдёт их фальшь и красота.
  Зачем её в те страшные места
  Не ввергнешь ты, где шквалы и волненья,
  Моей душе даруя наважденье,
  А телу - её страстные уста.
  Но тело - мёртво, хоть душа пылает,
  Одно - молчит, в другой - трепещет страсть.
  Скажите, ну зачем такая власть,
  Что нас в огонь желания бросает,
  Который, вспыхнув, сразу же погас?
  Как эти сны смертельно ранят нас!
  
  Отречение от Любви
  
  Прощай, Эрот! что мне твои законы.
  Не попаду я больше в их силок.
  Ум развивать, отвергнувши порок,
  Учусь я у Сенеки и Платона .
  Ошибся я, когда терпел без стона
  Твои уколы, яростный стрелок,
  В насмешке мне дающие урок;
  Но все же ускользнул, освобождённый.
  Прощай, Эрот! Волнуй сердца младые,
  Не требуй больше власти надо мной,
  Общайся только с юностью шальной,
  В неё пуская стрелы золотые.
  И с этих пор, хоть жизнь моя прошла,
  Гнилая ветвь не будет мне мила.
  
  Покинутый любовник утешает себя тем,
  что женщины непостоянны от природы
  
   Иные, как сказали мне, готовы,
   Когда изменят женщины всерьёз,
   Кричать надрывно, лить потоки слёз,
   В надежде скорбь свою утешить снова.
   Другие, коль изменят им, суровы,
   Меняют страсть на ненависть угроз,
   Неверными зовут, и вот курьёз,
   Считают, что вернёт любимых слово.
   Что до меня, пусть трижды изменить
   Возлюбленной положено судьбою;
   Не буду я печалиться и ныть,
   Неверной звать, ни с гневом, ни с мольбою.
   Всё это вздор, я знаю, женский род
   Изменой частой искони живёт .
  
  Где лань, я знаю - так, друзья, вперёд
  
  Где лань, я знаю, - так, друзья, вперёд!
  Но сам за ней охотиться не стану,
  Сей тяжкий труд лишь приведёт к обману,
  Я среди тех, кто позади идёт.
  И всё ж за ней, испытывая гнёт,
  Я следовал, когда она нежданно
  Всегда сбегала, но теперь отстану -
  Ловил я ветер с помощью тенёт.
  Охотникам скажу, они напрасно
  Своё проводят время, как и я:
  Вот надпись из алмазного шитья
  Вкруг шеи лани гибкой и прекрасной:
  "Не тронь меня , владеет Цезарь мной,
  Я дикая, хотя кажусь ручной".
  
  Любовная мольба
  
  Покинешь ли меня?
  Скажи, нет! нет! Упрёк
  Мой скорбный чтоб не смог
  Ударить, как клинок.
  Покинешь ли меня?
  Скажи, нет! нет!
  
  Покинешь ли меня?
  Любил я много лет
  Среди богатств и бед;
  Ужель твой чёрств ответ?
  Покинешь ли меня?
  Скажи, нет! нет!
  
  Покинешь ли меня?
  Тебе я сердце дал
  Не для того, чтоб шквал
  Страстей его терзал.
  Покинешь ли меня?
  Скажи, нет! нет!
  
  Покинешь ли меня?
  Ужель к моей судьбе
  Нет жалости в тебе?
  Жестока ты к мольбе!
  Покинешь ли меня?
  Скажи, нет! нет!
  
  
  Генри Говард, граф Суррей (1517-1547)
  
  Из сборника "Песни и сонеты" (1557)
  
  Утешение влюблённого
  
  Когда любовные силки
  Мне сердце горем истощили,
  А слёзы паводком реки
  О жгучей боли сообщили,
  Когда я тяжко воздыхал
  И словно при смерти лежал,
  
  Я вспомнил, как на Трою шли
  Суда могучие ахеян,
  Как разбивались корабли,
  И флот ветрами был развеян;
  Как Агамемнон внял мольбам -
  И в жертву дочь принёс богам .
  
  Десятилетняя война,
  Пример для многих поколений,
  Была проклятьями полна
  И кровью яростных сражений.
  Елену эллины вернут,
  Погибнув тысячами тут.
  
  И думал: "Если без конца
  Боролись греки и трояне
  За красоту её лица,
  Не научусь ли я страданью?
  И не достойней ли другой
  Прелестной деве быть слугой?"
  
  Не буду каяться тогда,
  Достойно выдержу печали;
  И как весною холода
  Уступят место пасторали,
  Так я от бурь своих тревог
  Найду счастливый уголок.
  
  Счастливая жизнь
  
  Счастливой жизни, Марциал ,
  Теперь нашёл секрет я древний:
  Без огорчения сменял
  Дворец свой пышный на деревню.
  
  Здесь все равны, и нет обид,
  Нет жёсткой власти, чётких правил.
  Приобретя здоровый вид,
  Хозяйство быстро я поправил.
  
  В еде умеренность блюду,
  Мудрее стал и много проще.
  Вином я ныне не пойду
  Томить свой разум перед нощью.
  
  В постели - честная жена,
  Приятным сном не обездолен.
  И даже смерть мне не страшна,
  Так этой жизнью я доволен!
  
  Влюблённый жалуется, упрекая
  
  Эрот, царящий в мыслях у меня,
  Построил трон в моей груди пленённой,
  В бою со мной звенит его броня,
  И надо мною флаг его исконный.
  А та, что мне дала любовь и боль, -
  Мою надежду, страстное желанье
  Под плащ стыдливый прячет, как в юдоль,
  Где превращает в гнев - благодеянье.
  Но трус Эрот мне в сердце залетел,
  И там сидит, лицо своё скрывая:
  Цель потеряв, теперь он не у дел.
  Из-за страстей Господних я страдаю.
  Но Господу я верен: пролил кровь
  Он для того, дабы жила любовь.
  
  Влюблённый рассказывает о своём беспокойстве
  
  Когда я вижу дивный свет
  Красы, меня связавшей странно:
  То для меня покоя нет,
  Увы! мои открыты раны.
  
  Как пламя гаснет и в огне,
  А дождь съедает все теченья:
  Желанный образ пусть во мне
  Умерит скорби и мученья.
  
  Смотри: весёлый мотылёк,
  Что видит в пламени забаву,
  В своём желании обрёк
  Себя на беды, не на славу;
  
  И я, узрев тот чистый луч,
  Чья красота меня сразила,
  Не понимал, как он могуч,
  И яд нашёл в нём очень милый.
  
  Я Купидоном был пронзён,
  Ведом был плёткой незаметной:
  Терпеть печаль внушил мне он
  И зло укрыл надеждой тщетной;
  
  Где скрыт безжалостный резец,
  Чьё остриё - источник боли,
  И шпоры, чтоб любой мудрец
  Бежал в той гонке поневоле.
  
  И как жестокая волна
  Ревёт, о скалы ударяя;
  Так сердце мучится сполна,
  Мне грудь биеньем раздирая.
  
  Сплетает нить свою паук,
  И я готовлю иск напрасный;
  Вина - её, а мой - недуг,
  Зерно коль дурно: плод - ужасный.
  
  Свой крах я вижу впереди:
  Как тот, кто оставляет пламя
  Для новых мук в своей груди,
  Чтоб жить в смятении годами.
  
  
  Энн Эскью (1521-1546)
  
  Баллада, которую Энн Эскью сочинила и спела, находясь в Ньюгейте
  
  Как рыцарь на турнир
  С оружием спешит,
  Спешу я этот мир
  Сразить; мне вера - щит.
  
  И вера - острый меч,
  Что всякий раз готов
  Немедленно рассечь
  Тела моих врагов.
  
  Могучий бастион -
  Христовый путь побед,
  Везде его закон,
  Хоть дьявол скажет - нет!
  
  Мне с верою отцов
  И с правдою святой
  Не страшен гнев врагов
  Во время битвы той.
  
  В душе апофеоз,
  Иду с надеждой вдаль,
  Взяв на себя, Христос
  Облегчит мне печаль.
  
  Ты сам сказал, Господь,
  Стучат - так открывай .
  Врагов чтоб побороть,
  Свою мне силу дай.
  
  Врагов не сосчитать,
  Как и волос моих,
  Не дай им развращать
  Меня, срази же их.
  
  Возьми всё на себя.
  Я злости их боюсь,
  И потому, любя,
  Тебе я отдаюсь.
  
  Бороться хватит сил,
  Не брошу якорь свой,
  Пускай туман покрыл
  Корабль мой роковой.
  
  Не часто я пишу,
  И стих мой прост вполне,
  Но всё же расскажу,
  Что видела во сне.
  
  Передо мною трон
  Для Правого суда,
  На нём сидел же он,
  Жестокий, как всегда.
  
  Всё поглотил сполна,
  Как яростный прилив,
  Бездушный Сатана,
  Кровь праведных испив.
  
  Господь мой Иисус,
  Когда придёт твой Суд,
  Отметь ты зла искус
  Людей, что здесь падут.
  
  Но всё ж, Господь, позволь
  Им всем за их дела
  Не испытать всю боль
  Их собственного зла .
  
  
  Томас Тассер (1524-1580)
  
  Из сборника "Сто важных особенностей земледелия" (1557)
  
  Март
  
  Ячмень сейте в марте, лишь холод пройдёт,
  Но в землю сухую, и так каждый год.
  Посеял, то значит - пора боронить,
  Потом урожая у Бога просить.
  Не сей слишком редко пшеницу и рожь;
  Бобам и гороху ты место найдёшь.
  Сажая овёс, не жалей ты семян,
  Не то зацветёт на той пашне бурьян.
  Был сев - борони и ячмень, и горох,
  А рожь - перед севом, чтоб колос не сох.
  Землёю пшеницу покрыть не ленись,
  Что после морозов потянется ввысь.
  
  
  Томас Сэквилл, 1-й граф Дорсет (1536-1608)
  
  Из книги "О придворном" в переводе Томаса Хоби (1561)
  
  В похвалу книге графа Бальдассаре Кастильоне "О придворном" .
  К читателю
  
  Взметнули государи в небеса
  Дворцовый шпиль, его украсив златом;
  Изяществом он радует глаза
  И представляет Герцога богатым.
  Но я хочу, чтоб ваш увидел взор
  Труд Кастильоне, что ценней, бесспорно:
  На первом месте в нём не пышный Двор,
  А при Дворе изысканный Придворный.
  
  Воздвигнул Герцог стены, как и встарь,
  А Кастильоне славу создал знатным:
  Украсил залы тканью государь,
  Граф - доблестью, умом, искусством ратным.
  Его талант британцам люб, и вот
  Достойный Хоби сделал перевод.
  
  Из книги "Статьи шекспировского общества". Том 1. Лондон, 1844.
  
   Сэру Филипу и сэру Томасу Хоби
  
  Два рыцаря, два Хоби, каждый честен,
  Лежат под этой мраморной плитой;
  Один, Филип, при Цезаре известен
  Среди послов душевной красотой.
  Умом глубок и сердцем благороден,
  Придворный столь учтивый, сколь простой,
  Молитвами был Господу угоден,
  Когда тускнел от бури свет святой.
  Счастливец, он избавлен от забот,
  К блаженству, видно, смерть его ведёт.
  
  Во Франции послом был Томас, знанье
  В нём было отличительной чертой.
  Он в жизни получить мог выше званье,
  Судьба не позавидуй славе той.
  Был верен Богу, мягок, предан дружбе,
  Знал языки, отменно был учён,
  Приятен видом, нравом, и на службе
  В расцвете лет в Париже умер он.
  От горя сокрушается, одна,
  В стране чужой с детьми его жена.
  
  Затем она, сдержав свои рыданья,
  Что омрачают лица верных жён,
  Сюда с почётом прах везла в молчанье,
  Опять в слезах под похоронный звон.
  Украсила надгробием могилу,
  Где оба брата свой нашли конец,
  Их славу для потомков сохранила
  Как доблести и чести образец:
  О, знайте все - они для нас кумир.
  Что ты, что мы, что безучастный мир.
  
  
  Джордж Гаскойн (1539-1577)
  
  Из сборника "Сто разных цветов" (1572)
  
  Шотландской Даме как поклонник
  её красоты при французском дворе
  
  О, Госпожа, примите в добрый час
  Мой грубый стих, нечёткий и корявый;
  Так низок он пред чудом Ваших глаз,
  Что Вам вручил свободу я и славу.
  Я ненавижу рабские черты,
  Но вот сейчас, как тучная пшеница,
  Под грузом Вашей пышной красоты
  У Ваших ног я вынужден склониться.
  В чужой стране, презрев английских дам,
  Я выбрал Вас для вечного служенья,
  И пламя чувств, что отдано стихам,
  Пусть не зальёт источник огорченья.
  Мне моя верность милой дорога,
  Лишь верьте в то, что верен Ваш слуга.
  
  О том, что я на неё не смотрю
  
   Увы, ты удивляться не должна,
   Что я поникнул хмурой головою,
   И твоего сияния волна
   Не наполняет глаз моих с лихвою.
   Однажды избежав ловушки, мышь
   Не клюнет на опасную приманку,
   От страха в норке спрятавшись, где тишь,
   Где корки не похожи на обманку.
   И мошка, опалённая огнём,
   Не станет боле с пламенем играться:
   Я скорбную забаву вижу в том,
   Чтоб заблуждаясь, страстью ослепляться.
   Так что поднять мне голову не впрок,
   Ведь блеск твоих очей - мой злостный рок.
  
  Колыбельная влюблённого
  
  Я колыбельную свою,
  Как будто женщина - дитяти,
  С огромной нежностью пою;
  Ведь с колыбельной у кровати
  Она детишкам дарит сон.
  Коль не ошибся, испокон
  Детишек буйных я имею,
  И успокоить их сумею.
  
  Засните юные года,
  В кроватку лечь настало время,
  Я стар и сгорблен, навсегда
  Седое полысело темя.
  Спи, моя молодость, усни,
  Свои желанья схорони;
  Лишилась ты отваги разом -
  Засни и обмани свой разум.
  
  Усни и мой упорный взгляд,
  Что так поблёскивал привычно.
  Ведь ныне лишь морщинок ряд
  Я виду в зеркале обычно.
  Сомкни глаза и баю-бай,
  Твой вид обманчив, так и знай;
  Не дай красе с её сияньем
  Прельщать пустым очарованьем.
  
  И ты усни - игривый зуд;
  Тобой пусть разум правит ныне,
  Лишь понял! - тьму твоих причуд
  Купил я дорого, разиней.
  Ты колыбельной сей мужской
  Свои сомненья успокой;
  Поверь: не будешь резвым боле,
  То я твоей отдамся воле.
  
  Спи, баю-баю, мальчик мой,
  Спи, милый Робин, до рассвета;
  Ведь старость отдаёт зимой,
  Побереги свою монету ;
  Ты с колыбельной весел будь,
  О вожделении забудь,
  За это платит пусть богатый;
  Не для тебя такие траты.
  
  Так спите: молодость моя,
  Глаза, желанье, всё, что было.
  Готовлю завещанье я,
  Прочь - радость, мне страданье мило;
  Во сне скажите мне - прощай!
  Мечты обманны - баю-бай.
  Когда проснётесь, не шумите,
  О колыбельной вспомяните.
  
  
  Королева Елизавета I (1533-1603)
  
  Из книги Пол Хенцнер "Itinerarium Germaniae, Galliae, Angliae, Italiae" (Нюрнберг, 1612)
  
  Написано на стене Вудстока
  
  О Судьба! твоих ломок шторма
  Наполняют заботой мой разум:
  Результат - мне в подарок тюрьма,
  Там, где радость оставлена разом.
  Ты свободу даёшь преступленью,
  А невинность сидит в заточенье,
  Тот, кто смерть заслужил - не боится,
  Кто беззлобен - страдает в темнице.
  Мне не страшен врагов моих гнёт,
  Бог назад им их козни вернёт.
  
  
  Эдвард де Вер, граф Оксфорд (1550-1604)
  
  Из манускрипта "Rawlinson MS 85 Folio 16"
  
  Женское непостоянство
  
  О, если были б женщины честны,
  Любили бы нас крепко, без измен,
  Понятно б стало, чем покорены
  Мужчины - так приятен этот плен.
  Но видя их безнравственность, смешон
  Мне тот, кто в рабство ими увлечён.
  
  Изменчивых и жадных до услад,
  От Феба часто к Пану их влечёт:
  Так соколихи дикие летят
  С перчатки на перчатку без забот;
  Как не грози, глупышек не вернуть,
  Пускай летят, свой выбирая путь!
  
  Вот коль хандра и грусть охватят нас,
  Мы для потехи нашей им польстим,
  Введём в соблазн, коварно поклянясь,
  Но, утомившись, скажем гордо им,
  Капризы их отбросив, наконец:
  "Прочь к дуракам! О, что я за глупец!"
  
  Что есть Желанье?
  
  Что есть Желанье, что в крови
  У нежных душ рождает страсти?
  Чудной каприз, иль бог Любви,
  Чьё наслаждение - несчастье?
  Язвит он кроткие сердца.
  
  Войны иль мира он кумир?
  В чём его сила? Будет миром
  Его война, войною - мир;
  Его лекарство - сладким пиром.
  А скорбь - восторгом без конца.
  
  В чём суть его даров, наград?
  И как его увидеть можно?
  Сладчайший сон, проворный взгляд,
  Работа мысли непреложно.
  Царь и слуга он много лет.
  
  А почему он слеп и гол?
  И факел у него, и стрелы?
  Он прост, случайно всё обрёл.
  Словами честными умело
  Он просит, и отказа нет.
  
  Кто породил его тогда,
  Раз он по-прежнему ребёнок?
  Богини сын? Конечно, да! -
  Среди божественных пелёнок.
  Венера - мать, а Марс - отец .
  
  Какой он разрешает труд?
  Что он влюблённым дал для боли?
  Ты думай, как поклясться тут
  Девицам, коль верны доколе;
  Вот приз Желанью, наконец.
  
  Люби свой выбор
  
  Кто, сердце, научил тебя вздыхать?
  Кто научил и горестным словам?
  Кто дал печаль и отнял благодать?
  Кто горечь подарил твоим слезам?
  Кто создал бледность на твоём лице?
  Кто первым отнял твой спокойный сон?
  Кто дал благоволенье во дворце?
  Кто лучшим быть велел, где честь - закон?
  Чтоб твёрдым и правдивым быть всегда,
  Мир презирать, а не своих друзей.
  Сносить спокойно страсти без труда,
  Дабы одну иметь на склоне дней.
  Люби тогда свой выбор, ведь его
  Изменит только смерти торжество.
  
  Из сборника "Английский Парнас" (1600)
  
  Песня
  
  Кто радует тебя? Тот, кто мне мил.
  А кто печалит душу? Страшный гном.
  Ты был ли счастлив? В тягости я жил.
  Пройдут ли беды? Радости потом.
  Иль старость - для блаженства? Запоздало.
  Сладка была ли юность? Да, немало.
  
  Любовь - это раздор (песня)
  
  Любовь - раздор и чуждый всем развод
  Меж чувством и другими силой странной,
  Что разум к сумасшествию ведёт;
  Но ум иль труд ей не сломать нежданно:
  Есть воля, несогласная со злом,
  Отвергнет, не раскаявшись потом.
  
  Любовь - желанье: если долго ждать,
  То с возрастом оно проходит мимо,
  Как тень поры, несущей благодать;
  И, кажется, что было только мнимо.
  В конце лишь покаяние одно,
  Что дни провёл без пользы и грешно.
  
  Сменяет мир внезапная война,
  Надежда погибает до рожденья;
  Вблизи - испуг, вдали - угроз волна,
  Кто выгадал, впадает в заблужденье.
  Любовь туманит ум, её чума -
  Мудрец, сходящий от услад с ума.
  
  Из манускрипта "Tann. MS. 306"
  
  Месть за причинённое зло
  
  Я петь хотел, но помешал мой гнев,
  И я поклялся отомстить за зло;
  Негодовал мой разум, обомлев, -
  Разгладит смерть лишь скорбное чело.
  Терпение - мучительная боль,
  Умри иль снова зло сносить изволь.
  
  Я не пропойца эту брань терпеть,
  Дабы у сердца радости украсть;
  И не желаю попадаться в сеть
  Согласия, дозволив ту напасть.
  Я не усну спокойно до тех пор,
  Пока той клевете не дам отпор.
  
  Ослабнут сердце и рука вот-вот,
  Однако отплачу я злобе той;
  Мой гнев пусть мою сдержанность убьёт
  Или причину скорби непростой.
  Так я, отвергнув горе и тоску,
  Найду покой, лишь мстя клеветнику.
  
  Из сборника Никола Бретона "Чертог наслаждений" (1592)
  
  Нежное Желанье
  
  - Иди сюда, пастух!
   - О сэр, я весь вниманье.
  - Скажи мне, как тебя зовут?
   - Я Нежное Желанье.
  
   - Когда родился ты?
   - В прекрасном, пышном мае.
  - Кто, милый мальчик, твой отец?
   - Нежнейших мыслей стая.
  
   - Кто вынянчил тебя?
   - Юнцов невинных страсти.
  - И что вкушал ты каждый день?
   - Печали и напасти.
  
   - А что ты пил, дружок?
   - Влюблённых верных слёзы.
  - В какой ты колыбели спал?
   - В надежде без угрозы.
  
  - Кто пел тебе бай-бай?
   - Чьи чувства неизменны.
  - А ныне где же твой чертог?
   - Там, где сердца смиренны.
  
  - Не нравится толпа?
   - Глупейшее скопленье.
  - А после где Желанью быть?
   - Отдаться размышленью.
  
  - Чем кормится твой взор?
   - Лишь красотой, не боле.
  - А кто твой самый злейший враг?
   - Презренье моей воли.
  
  - Так старость или смерть
   Тебя направит к тленью?
  Нет, нет, Желание, прощай,
   Дня тысяча мгновений.
  
  Желанье нежное, прощай;
   Ты - не товарищ верный.
  И мне противно будет жить
   С таким, как ты, наверно.
  
  Из сборника "Рай изысканных творений" (1576)
  
  Песня (Внутри и внешне я не сходен)
  
  Внутри и внешне я не сходен,
  Я улыбаюсь, но не рад;
  Я раб, хотя для всех свободен,
  Я весел, но печален взгляд.
  Я под улыбкой прятать стал
  Всю горечь, словно Ганнибал,
  Что видел землю Карфагена,
  Где Рим сгубил её надменно .
  
  А Цезарь, голову Помпея
  Когда его увидел взор,
  Рыдал - так плачет о злодее
  Судья, что вынес приговор.
  Но радость лишь тому предлог,
  А не волненье от тревог.
  И эта противоположность -
  Скрыть мысли мудрая возможность.
  
  Я - Ганнибал с улыбкой в горе;
  Ты, словно Цезарь, вся в слезах;
  Один смеётся - бедствий море,
  Восторг другой - слеза в глазах.
  Смеясь, презренье я терплю, -
  Ты плачешь: рада, что скорблю;
  Эрот сразил мне сердце, млея:
  Я - словно голова Помпея.
  
  О, случай, ты жесток безмерно,
  Люблю я своего врага;
  Пусть будет проклят рок мой скверный -
  Мой выбор, - я ему слуга.
  Борюсь со скрытой раной сам,
  Ведь не найти мне к ней бальзам;
  Чуть-чуть облегчат боль стенанья,
  Но все напрасны воздыханья.
  
  Жалобы влюблённого
  
  Струящиеся слёзы по щекам,
  Чуть слышный вздох - скорбей моих итог,
  Страданья, что Любовь приносит нам, -
  Не облегчайте вновь моих тревог.
  В печальной песне, среди бед,
  Сердечный выдам я секрет.
  
  Открой свои несчастья поскорей,
  Не подавай мучительнице знак,
  Оплакивай дела минувших дней,
  Кого ты любишь - твой смертельный враг.
  Помочь тебе нельзя, и впредь
  Страданья должен ты терпеть.
  
  Олень залечит рану от стрелы;
  Но сокол приручается с трудом;
  Упали башни, пушки и стволы;
  Мудрец, что вечно славою ведом,
  Был превращён в раба Любви;
  Взвесь мой мотив и улови.
  
  Она мне радость, горе и беда,
  Она мне боль, а, значит, благодать,
  Она мне смерть, и жизнь моя всегда,
  Она - бальзам, и язв моих печать.
  Есть у неё рука и нож:
  (Меня иль кончишь, иль спасёшь?)
  
  Мне быть её рабом и ждать беды?
  Мне быть её прислужником? Уволь.
  Мне снова целовать её следы,
  Молиться, чтоб Господь умерил боль,
  Что нанесёт она мне вновь?
  Нет, нет, уйми мою любовь.
  
  И пусть она Твою увидит мощь,
  И пусть она испытывает страсть,
  И пусть она тоскует день и нощь, -
  И пусть никто не снимет ту напасть,
  И пусть презрят её втройне,
  А жалость обратят ко мне.
  
  
  Сэр Филип Сидни (1554-1586)
  
  Из сонетного цикла "Астрофил и Стелла" (1591)
  
  Сонет 31
  
  Зачем ты, Месяц, ходишь удручённым?
  И бледен лик, и тяжка тишина!
  Быть может, Лучник в небе зачернённом
  Свою стрелу достал из колчана?
  Мои страданья взглядом изнурённым
  Тебе судьба прочувствовать дана.
  В твоём лице, печали обречённом,
  Любовь неразделённая видна.
  Скажи мне, Месяц, друг мой по несчастью,
  Что, верная любовь лишь плод ума?
  И что, желая быть предметом страсти,
  Красавица отвергнет всех сама?
  И что неблагодарность - добродетель,
  Там, наверху, где ты всему свидетель?
  
  Сонет 39
  
  Приди, о Сон, блаженство до восхода,
  Бальзам от горя, мудрости приют,
  Богатство нищих, узников свобода,
  Для знати и народа правый суд.
  Дай щит от стрел Отчаянья на годы,
  Надёжный щит; и боль гражданских смут
  Уйми во мне и всякие невзгоды;
  Я отплачу за твой любезный труд.
  Подушек негу, ложе ты б унёс
  И тишь опочивальни полутёмной,
  Мою усталость и гирлянду роз:
  Всего владелец ты теперь законный.
  Но если не идёшь ты, в сей же миг
  Явлю я в сердце Стеллы яркий лик.
  
  Сонет 84
  
  Дорога! став Парнасом для меня,
  Ты Музе, услаждающей других,
  Создать велела не салонный стих,
  Но гимн, звучащий топотом коня.
  Счастливая, ты благостью маня ,
  Ведёшь к хозяйке горестей моих
  Меня и Музу, и от нас двоих
  Благодарю, признательность храня.
  Украшена ты будь хвалою всех,
  Забвенья и запашки избеги,
  Позора за резню, за мерзкий грех;
  К твоей судьбе мне зависть не с руки.
  Тебе хочу я счастья пожелать -
  Сто лет у Стеллы ножки целовать!
  
  Из сборника "Некоторые сонеты" (1598)
  
  "Знак - для слепого, для глупца - силок"
  
  Знак - для слепого, для глупца - силок,
  Осадок мысли и фантазий пена,
  Зло, колыбель беспочвенных тревог
  И воли паутина, что нетленна.
  Желанье это! Твой товар презренный
  Купил ценой печали я - итог:
  Ты в сон меня ввергала неизменно,
  Кто б о вещах высоких думать смог.
  Напрасно ты мой крах ждала надменно;
  Напрасно к сумасбродности вела,
  Чтоб сжечь меня в своём огне дотла;
  Урок для добродетели бесценный:
  В себе ищи и цели, и дела,
  Желанье - ноль, но как уйти от зла.
  
  
  Фульк Гревилль, лорд Брук (1554-1628)
  
  Из сонетного цикла "Целика" (1633)
  
  Сонет 12
  
  О, Купидон, слепой метатель стрел,
  Мальчишка голый и бродяга вечный!
  Благоразумно я тебя одел,
  Свои глаза, увы, отдав беспечно.
  Стыдись, лишён ты детской доброты!
  Взяв у меня в подарок оба глаза,
  Ты их покрыл туманом слепоты
  И ввергнул в сон мой ум беспечный сразу.
  Сейчас к глазам ты Миры держишь путь
  После того, шалун неблагодарный,
  Как смог меня так чудно обмануть,
  Что мне теперь мои приятны раны.
  Пока он раздражает сердце Миры,
  Он умер для меня, хоть жив для мира.
  
  
  Сэр Эдвард Дайер (1543-1607)
  
  Из Первой книги Уильяма Бёрда "Псалмы, сонеты и песни, печальные и набожные, для пяти голосов" (1588)
  
  "Мой разум - царство для меня"
  
  Мой разум - царство для меня,
  Я вижу в радости отменной -
  Он лучше всех блаженствий дня,
  Что мир нам дарит неизменно.
  Хочу, - что у других, но нет:
  Мой разум наложил запрет.
  
  Нет блеска принца, нет богатств,
  Нет войска - побеждать в сраженье;
  Нет хватки - избежать всех язв,
  Нет маски - для чужого зренья.
  Коль мне свобода дорога,
  Другим мой разум не слуга.
  
  Я вижу - обнищал богач,
  И честолюбцы быстро пали,
  Грозит громада неудач
  Тем, кто возвысился вначале.
  Их тяжкий путь, их сильный страх -
  Не стерпит разум мой тот крах.
  
  Довольство жизнью - суть моя,
  А больше мне уже не надо,
  И также не заносчив я,
  Для разума ищу усладу.
  Я торжествую, как король,
  Ум дарит счастье мне - не боль.
  
  Одни, имея, вновь хотят,
  Я - лишка не ищу с запалом,
  Они бедны, имея клад,
  А я богат, владея малым.
  Они все просят, я - даю,
  Они - тоскуют, я - пою.
  
  Не в зависть мне чужой доход,
  Чужие не смешат потери,
  Ум ограждён мой от невзгод,
  Всегда я тот же, в полной мере.
  С врагом - не трус, друзьям - не льстец,
  Жизнь - люба, не страшит - конец.
  
  Одним приятна похоть их,
  Их мудрость - ярость вожделенья,
  Долги - сокровище у них,
  И лишь уловки их уменье.
  Мне к наслажденью путь прямой,
  Когда спокоен разум мой.
  
  Мой клад - здоровье и покой,
  А совесть - главная защита.
  Не лгу с ухмылкой шельмовской,
  Рука дать взятку не набита.
  Так я живу; так и умру.
  Вот было б всем так по нутру!
  
  Из сборника "Гнездо Феникса" (1593)
  
  Противоречивая любовь
  
  Как редко можно слышать, или зреть,
  Что не было, да и не будет впредь:
  Огонь, где идеальны жар и пламя, -
  Горит без вещества, горит годами.
  
  Вот странный случай: видел я не раз
  Счастливца, что печален каждый час;
  Чуднее тот, кому любовь желанна,
  Хоть он влюблён, его любовь - туманна,
  
  Кто всё имеет, думая, что нет,-
  Не веря, что любовью он согрет.
  Досадно жить в подобном вожделенье,
  Чтоб требовать, имея, наслажденье.
  
  Из сборника "Поэтическая рапсодия" (1602)
  
  Застенчивая любовь
  
  И у куста есть верх, у мухи - зуд,
  Злость - у клопа, у искорки - тепло,
  И волоски нам тоже тень дают,
  Есть жало у пчелы, хотя мало.
  Есть мель у родников и у морей.
  Любовь! Она для нищих и царей.
  
  Спокойны воды, значит брод - глубок,
  Ход стрелок незаметен на часах,
  Нет певчих черепах, - но любят в срок,
  Суть крепкой веры всё же не в словах.
  Нет языка у преданных сердец:
  Узрят, услышат - вздохи, и конец.
  
  Из сборника "Английский Геликон" (1600)
  
  К Филлис, прекрасной пастушке
  
  Я вижу солнечный рассвет,
   Когда смотрю на Филлис ,
  Она, как птичка, поднялась,
   И ею все пленились.
  
  Она весенние цветы
   С улыбкой потоптала,
  Овечки скачут рядом с ней,
   Пока темно не стало.
  
  У Филлис сердце, как кремень,
   Все этому не рады:
  Не дарит милостью она
   И не даёт пощады.
  
  О солнце, пусть она
   Не будет холодна!
  О птицы, спойте ей:
   "Его ты пожалей"!
  Скажите ей, цветы,
   Где прок от красоты?
  Коль я не люб, то пусть она с кручиной
  Придёт ко мне перед моей кончиной.
  
  
  Эдмунд Спенсер (1552-1599)
  
   Из сборника "Amoretti & Epitalamion" (1594)
  
  Сонет 1
  
  Счастливцы вы, страницы, коль в руках
   Лилейных, что грозятся мне кончиной,
   Вы дрогните - в сих ласковых цепях, -
   Как пленники пред взором властелина.
  Счастливцы строки, где прочтут невинно
   Те светочи, что звёздами горят,
   Как дух мой пишет смертною кручиной
   В кровавой книге сердца без отрад.
  Счастливцы рифмы, что омыл стократ
   С ней вместе Геликона ключ священный,
   Ведь Ангела вы зрите нежный взгляд -
   Мой пир души, мой дар Небес блаженный.
  Страницы, строки, рифмы - вот мой стих:
   Коль ей по нраву, что мне до других!
  
  Сонет 2
  
  О дума беспокойная во мне,
   Любви и бед сердечных порожденье!
   Питаясь стоном скорби в тишине,
   Внутри меня росла ты без движенья.
  Так вырвись, наконец, из заточенья,
   Где ты шипишь, как выводок гадюк,
   Даруя и себе успокоенье,
   И мне освобождение от мук.
  Но встретившись с гордячкой дивной вдруг,
   Склонись пред ней смиренно, коль случилось,
   Страдальчески прося из нежных рук
   Себе - прощенье, мне - благую милость.
  Коль скажет, да! - лелей мою любовь,
   А если, нет! - могилу нам готовь.
  
  Сонет 3
  
  Свидетель мир, пристала похвала
   Верховной красоте непревзойдённой,
   Что к небесам из праха вознесла
   Мой слабый дух , в груди воспламенённый.
  Теперь, её сияньем ослеплённый,
   Зреть не могу я низменный предмет:
   Лишь на неё смотрю я, изумлённый, -
   На чудный бесконечный горний свет.
  Когда ж хочу воздать ей пиетет,
   Язык мой замирает в удивленье,
   А захочу о ней писать сонет,
   Моё перо бессильно в восхищенье.
  То, что не смог я выразить умом,
   Чудесно в сердце сложится моём.
  
  Сонет 4
  
  Открыл ворота Янус . Новый Год,
   Суля восторгам новым упованье,
   Прощается со старым, чей уход
   Похоронил все прежние желанья.
  Покинуть ложе зимнего молчанья
   Зовёт он Купидона, и готов
   Украсить крылья резвого созданья
   И стрелы, чей укол для всех суров.
  Листая свой предвечный часослов,
   Весне он предвещает изобилье
   И нежит Землю яркостью цветов,
   Сплетая ей прелестную мантилью.
  И ты, свежайший юности цветок,
   Взлелеешь чувства первого росток.
  
  Сонет 8
  
  Не очи, нет, чудесные лучи,
   Зажжённые Творцом в небесной дали,
   Живящие, как радости ключи,
   Что драгоценней в мире не видали.
  Не Купидон сквозь свет ваш наобум
   Пускает стрелы похоти телесной ,
   Но ангелы ведут мой слабый ум
   Желать безгрешно Красоты небесной.
  Дала мне форму мыслей ваша власть,
   Замкнув мне рот, а сердце научила
   Моё словам, и бешеную страсть
   Своею добродетелью смирила.
  Без вашего сиянья тёмен мир ,
   Блажен, кто созерцает сей кумир.
  
  Сонет 15
  
  Усталые купцы, ну что за страсть
   Из-за наживы - своего кумира -
   Сокровища обеих Индий красть,
   Напрасно вдаль плывя под шум Зефира ?
  В моей любимой все богатства мира,
   Что каждый в отдалении искал:
   Её глаза - блистание сапфира,
   А губы - драгоценный красный лал.
  Вот зубы - жемчуг, редкостный овал,
   Слоновой кости лоб, где брови-луки,
   Отливы прядей - золота накал,
   И серебро - прекраснейшие руки.
  Но лишь дано немногим созерцать
   Её души безгрешной благодать.
  
  Сонет 17
  
  Лик Ангела! Ты создан, величавый,
   Искусства посрамить смущённый вид,
   Никчёмную его принизив славу.
   Какая кисть тебя изобразит?
  Хотя художник, выбрав колорит,
   Рукой умелой пишет в напряженье,
   Он с дрожью восхищённою творит ,
   Внося в чудесный облик искаженья.
  Прелестный взгляд - любовных стрел скольженье,
   Улыбки жар - погибель для сердец,
   Красивые и гордые движенья
   Не выразят ни кисть и ни резец.
  Нужна небесных гениев рука,
   Дабы сей лик прославить на века.
  
  Сонет 19
  
  Труба кукушки, вестницы весны,
   Пропела трижды юности влюблённой,
   Что из лесной явился глубины
   Их царь любви с цветочною короной.
  И птичий хор в чащобе отдалённой
   Сладчайший гимн любовникам поёт;
   Леса им вторят трелью отражённой,
   Как будто зная смысл весёлых од.
  Но та, чей голос долго ждал Эрот,
   По-прежнему упорствует в молчанье,
   Не подчиняясь зову этих нот, -
   Что ей кукушки тщетные посланья.
  Коль, слыша их, она не влюблена,
   Эрот, тогда мятежница она.
  
  Сонет 22
  
  В день благостный молебствий и поста
   Все люди к Богу обращают лица;
   И я готов на празднике Христа
   Моей святой прелестнице молиться.
  Я храм в душе построил , где хранится
   Её чудесный образ неземной,
   И день, и ночь он как жрецу мне снится,
   Что верой не прельщается иной.
  Алтарь воздвиг я в счастье ей одной,
   Чтоб гнев её смягчило покаянье,
   И сердце, в жертву отданное мной,
   Я сжёг в огне чистейшего желанья.
  Храни его, богиня, средь своих
   Реликвий только самых дорогих.
  
   Сонет 27
  
  Ты почему, красавица, надменна?
   Смотри, вся слава мира - пыль и прах .
   И ты не избежишь в могиле тлена,
   Хоть мыслей этих нет в твоих мечтах.
  Прекрасный идол в пёстрых покровах
   Прелестной плоти скинет одеянье:
   И позабудут в будущих веках
   Ему дарить восторг и почитанье.
  Не будет о тебе упоминанья,
   Никто не спросит про твою красу:
   Лишь этот стих - бессмертия даянье,
   Что с болью я тебе преподнесу.
  Зачем о бренном вся твоя гордыня,
   Лелей, что вечность даст тебе отныне.
  
  Сонет 30
  
  Любимая - как лёд, а я - сгораю:
   Так почему мороз тот неземной,
   От страсти пылкой силу не теряя,
   Крепчает от мольбы моей одной?
  И почему-то жар гигантский мой
   Она не сдержит холодом сердечным,
   Когда я весь в испарине сплошной ,
   И ощущаю пламя бесконечным?
  Равно то диво чудесам предвечным:
   Огонь, что не растопит крепкий лёд,
   И лёд, что став таким бесчеловечным,
   Огонь чудесным образом зажжёт.
  У кротких душ любовь - большая сила.
   Она закон природы изменила!
  
  Сонет 34
  
  Сквозь Океан широкий и могучий
   Плывёт корабль , доверившись звезде.
   Но если скроет шторм её за тучей,
   Корабль несётся слепо по воде.
  Так я лучи звезды своей нигде
   Не видя за густыми облаками,
   Бреду во тьме, в тревожащей среде,
   Опасными и грозными путями.
  Но верю, что расстанусь со штормами,
   И жизни путеводная звезда -
   Моя Гелика - яркими лучами
   Мне грусть развеет мрачную тогда.
  До той поры хожу во мраке я,
   В задумчивости скорбь свою тая.
  
  Сонет 45
  
  Зачем в чистейшем зеркале своём
   О дева, зришь ты облик свой прелестный?
   Ведь ты внутри меня скорей, чем в нём,
   Свой истинный портрет увидишь лестный.
  В моей душе есть образец чудесный,
   И не доступный для земных очей:
   Идея красоты твоей небесной ,
   Бессмертной каждой чёрточкой своей.
  Когда б её не сделали тусклей
   Твоя жестокость и мой дух печальный,
   Твой дивный лик мог быть ещё милей,
   Светлей и чище, чем ручей кристальный.
  И коль себя во мне увидишь ты,
   Не омрачай своей же красоты.
  
  Сонет 50
  
  Болезнью истомился я двойной
   От ран сердечных и страданий тела,
   Тут лекарь зелье вынул предо мной:
   Недуг телесный вылечу умело!
  Тщеславию, сказал я, нет предела:
   Вся суть в несчастьях духа и ума;
   Не сердце ль телом ведает всецело?
   И правит им, как хочет, без ярма.
  Ты снадобьем, живительным весьма,
   Лишь приведи больное сердце в чувство,
   Тогда из тела хворь уйдёт сама:
   Но здесь бессильно медиков искусство.
  О ты, моей всей жизни Врач и Друг,
   Начни лечить сердечный мой недуг.
  
  Сонет 51
  
  Для статуй, что прекрасней всех на свете,
   Брал твёрдый мрамор скульптор неспроста:
   Дабы не исчезала за столетья
   Великих монументов красота.
  Но я, в любви святая простота,
   Зачем тогда порочил твёрдость милой?
   Ведь славилась всегда победа та,
   Что к нам через упорство приходила.
  Нет твёрдости, какую б не смягчило
   Желание любви и чистых нег :
   Сломлю я стойкость девы нежной силой,
   И сердце станет крепче в ней навек.
  Чтоб ею овладеть, терплю я боли,
   Владея - буду счастлив много боле.
  
  Сонет 53
  
  Пантера, что своей пятнистой шкурой
   Зверей влечёт, но взглядами страшит,
   В кустах скрывает злобный блеск прищура,
   Как только поохотиться решит.
  Так милая красой своих ланит
   Со мною забавляется нещадно:
   Она меня к погибели манит,
   Не одаряя милостью отрадной.
  Позор, коль взгляд такой богини ладной,
   Что мир собой украсить прибыла,
   Приманкой стал охоты кровожадной -
   Добро стыдится быть орудьем зла.
  Лишь милосердье с красотой согласно,
   И в их Творце мы это видим ясно .
  
  Сонет 54
  
  В театре мира милая моя,
   Как будто зритель праздный и ленивый,
   Глядит, как в пьесе жизни прячу я
   Тревожный дух под маской прихотливой.
  Когда я полон радости шумливой,
   Комедиант я, весел мой настрой;
   Но коль охвачен горестью тоскливой,
   Стенаю, как трагический герой.
  Она следит бесстрастно за игрой,
   Что в ней пока никак не отзовётся:
   Смеюсь - глумится, я в слезах порой -
   С упорством сердца надо мной смеётся.
  Что ей мой стон и мой весёлый вид!
   Не женщина - бесчувственный гранит.
  
  Сонет 61
  
  Чудесный образ красоты Творца,
   Мою святую, мой Кумир бесценный,
   Не стану упрекать я без конца
   Своим стихом в жестокости надменной.
  Та дева Божьей силою священной,
   Как Ангелы, не небе рождена,
   Воспитана Святыми несомненно,
   Дарами их украшена сполна.
  Зари сиянье, радости весна,
   Луч света, приводящий в восхищенье!
   Не в этом ли причина, что она
   Питает к страсти низменной презренье?
  Сей горний вид, скорей, должны мы чтить,
   Чем жалкою любовью обольстить.
  
  Сонет 62
  
  Усталый год свой путь окончил ныне,
   Явился новый - круг свой совершать:
   Погожим утром он в своём почине
   Блаженство нам сулит и благодать.
  Так пусть и мы, премене сей под стать,
   Изменим наших мыслей образ прежний,
   Все прошлые грехи отправим вспять,
   И все проступки жизни многогрешной.
  И с новогодней радостью поспешной
   В унылый мир придёт отрадный луч,
   Дабы исчезнул бури мрак кромешный,
   И красота явилась из-за туч.
  И ты, Любовь, взбодрись весёлым словом,
   Спеша от старых бед к восторгам новым.
  
  Сонет 63
  
  Я после бури долгой и унылой,
   Что породила пагубно во мне
   Страх и смятенье пред смертельной силой,
   Бросая барк мой в бешеной волне,
  Увидел берег Счастья в тишине,
   Сулящий мне пристанище благое:
   Земля чудес, богатая вполне
   Пленительною прелестью живою!
  Как счастлив тот, кто мира и покоя
   Достигнуть может в радости своей,
   Что даже наслажденье небольшое
   Лишит его страданий и скорбей.
  И боль, и горе - только краткий миг,
   Коль ты блаженства вечного достиг.
  
  Сонет 65
  
  Любимая, твоё сомненье тщетно,
   И ложен страх свободу потерять.
   Одну свободу сменят две ответно,
   Ведь рабство не всегда цепям под стать .
  Благой любви оковы - благодать,
   В них зло и принужденье не таится:
   Не будет в клетке плен свой ощущать,
   Поя рулады ласковая птица.
  Ни ссоры, и ни гордости десница
   Союз двух верных душ не разорвёт,
   Но правда и взаимность будут литься
   На раны нам бальзамом круглый год.
  И в медной башне ждёт восторг блаженный,
  Где вера возведёт чертог священный.
  
   Сонет 67
  
  Как после утомительной погони,
   Когда за дичью, ускользнувшей вдруг,
   Следит охотник на тенистом склоне,
   И тяжко дышат гончие вокруг.
  Так после тщетных гона и потуг,
   Когда мне отдых - лучшая награда,
   Вернулась лань на тот же самый луг,
   Испить воды в ручье ближайшем рада.
  Столь кроткого не чувствовал я взгляда,
   Она ждала бесстрашно среди трав:
   Я дрожь её рукой унял с усладой,
   К себе, с её согласья, привязав.
  Мне странно видеть, лань, что так пуглива,
   Безвольно покорилась всем на диво.
  
  Сонет 68
  
  В сей день, Начальник жизни всеблагой,
   Ты, над грехом и смертью торжествуя,
   Пройдя сквозь ад, вернулся в мир людской
   И плен пленил, спасенье нам даруя.
  Сей день мы начинаем с "Аллилуйя",
   Так дай нам, за кого Ты был распят,
   Заветной кровью смыть наш грех, ликуя,
   И счастьем наслаждаться без преград.
  Твоя любовь для нас ценнейший клад,
   Тебя мы любим также, вновь и снова,
   А коль Ты заплатил за всех стократ,
   Друг друга мы всегда любить готовы.
  И нам любить, родная, явлен срок:
   Любовь - заветный Господа урок.
  
  Сонет 74
  
  Счастливцы буквы, коль впервой сложилось
   Искусно имя славное из вас:
   Оно мне трижды подарило милость,
   Навеки осчастливив каждый раз.
  От первой жизнь обрёл я в добрый час -
   Моё из чрева матери рожденье;
   Вторая - Королева, чей указ
   Мне дал богатство, честь и положенье .
  А третья - жизни тяжкой украшенье -
   Моя любовь, что дух мой подняла
   Из праха: ей за это - прославленье
   Средь всех живых и лучшая хвала.
  Живите вечно, три Елизаветы ,
   За три прекрасных дара мной воспеты.
  
  Сонет 76
  
  О грудь, где скрыт достоинств дивный клад,
   Гнездо любви, восторгов дом чудесный,
   Чертог блаженства, неги райский сад,
   Святая гавань для души небесной.
  Твоей восхИтясь внешностью прелестной,
   Мои блуждали слабые мечты,
   Беспечно погружаясь в мир телесный
   В погоне за добычей красоты.
  И средь сосков, что так же налиты,
   Как майский плод созревший, скороспелый,
   Они, спустясь на крыльях с высоты,
   Для отдыха расположились смело.
  О зависть! Ждал я так же отдохнуть,
   Но столь благословен мой не был путь.
  
  Сонет 79
  
  Прекрасна ты - твердят мужчины страстно,
   И, в зеркало глядясь, им веришь ты:
   Но я хвалю, что истинно прекрасно -
   Твой честный ум и чистые мечты.
  Увы, другие свойства красоты
   Вернутся в персть , где блеск подвержен тленью,
   И только образ вечной чистоты -
   Не то, что плоть - свободен от гниенья.
  Вот - Идеал: и это подтвержденье,
   Что семенем небесным рождена
   Богиней ты от Духа, чьё творенье
   Есть Красота благая без пятна .
  Прекрасен Дух, его прекрасны дети ,
   Краса другая вянет, как соцветья.
  
  Сонет 80
  
  О, дай мне после долгого скитанья
   По шестикнижной Сказочной Стране
   Перевести тяжёлое дыханье
   И отдохнуть в сладчайшем полусне.
  Затем конём, взбодрившимся вполне,
   Покину я покой моей темницы
   И напишу опять о старине,
   Зажав перо старательной десницей.
  До той поры дай в клетке насладиться,
   Резвиться с Музой, милой петь хвалу
   И видеть горний лик моей девицы,
   Что ввысь мой дух направил, как стрелу.
  Но пусть моя хвала звучит скромней,
  Как для служанки Королевы Фей.
  
  Сонет 81
  
  Она прекрасна - резвый ветерок
   Златые пряди закрутил юнице ,
   Прекрасна, если рдеют розы щёк,
   И огнь любви в очах её искрится.
  Прекрасна, если грудь её глядится,
   Как барк с товаром ценным до борта,
   Прекрасна, лишь улыбкою-денницей
   Рассеяна гордыни темнота.
  Но всё ж она прекрасней, лишь врата
   Откроет, где жемчужины, рубины:
   Её разумной речи простота -
   Послание души её невинной .
  Всё прочее - природы дивный дар,
   Но речи порождают сердца жар.
  
  Сонет 84
  
  Ни искрой похотливого огня
   Не нарушай покой её священный,
   Ни взглядом, сладострастье в нём храня,
   Не возмущай души её смиренной.
  Но лишь с любовью чистой и нетленной
   И с негой в целомудренных мечтах
   Войди в её приют благословенный
   Под ангельский восторг на Небесах.
  И счастье заблестит в твоих очах,
   Которого не смог достичь ты ране:
   Но ей не говори о скорбных днях,
   Что ты из-за неё провёл в терзанье.
  Лишь это совершенство созерцай
   И за него судьбу благословляй.
  
  
  Проталамион, или свадебное стихотворение (1596)
  
  1.
  
  Был тихий день, сквозь воздух чуть дрожащий
  Играл Зефир сладчайший в вышине,
  Легко смягчая в блещущем огне,
  Как нежный дух, Титана луч палящий .
  Я, от забот скорбящий, 5
  На двор монарший гневаясь вдвойне ,
  Где пребывал я долго и бесплодно,
  И с тщетными надеждами, что мне
  Терзали ум, как призраки, свободно,
  От боли безысходной 10
  Пошёл к сребристой Темзе, чья дуга
  Прорезала крутые берега
  С ярчайшими цветами оживлённо,
  Где лалами украшены луга:
  Чертогам дев - бутоны, 15
  А женихам - короны
  Пред свадьбой близкой. Темза, ведь пока
   Не кончил петь я, ты беги слегка.
  
  2.
  
  Там, на лугу, у берега речного
  Я стайку нимф заметил в свой приход, 20
  Любимых дочерей тех быстрых вод ;
  Вились их пряди зеленью вьюнковой -
  В невесты все готовы.
  Те девы шли с корзинками вперёд,
  Что сплетены из прутьев со сноровкой, 25
  Цветы в них собирали в свой черёд
  И пальцами ломали стебли ловко
  От корня до головки.
  И сорванные разные цветы :
  Фиалки бледно-синей красоты 30
  Малютки-маргаритки, первоцветы,
  И лилии, что девственно чисты,
  И алых роз букеты -
  Для Женихов приветы
  Пред свадьбой близкой. Темза, ведь пока 35
   Не кончил петь я, ты беги слегка.
  
  3.
  
  Двух лебедей я там узрел чудесных,
  Они спускались по теченью Ли ;
  Прекрасней птиц мы видеть не могли.
  Снег на вершинах Пиндовых отвесных 40
  Их не белей, небесных;
  И не белей Юпитер был, когда
  Он лебедем явился к Леде смело,
  Что так была бела и молода:
  Тех лебедей их не белее тело; 45
  Ведь птицы - чисто белы.
  Казался грязным несший их поток,
  Но приказал, не будучи жесток,
  Волне не пачкать перьев их атласных,
  Коль он не так прозрачен и глубок, 50
  Не портить их, прекрасных,
  Как небо светлых, ясных,
  Пред свадьбой близкой. Темза, ведь пока
   Не кончил петь я, ты беги слегка.
  
  4.
  
  И нимфы, взяв корзины в нетерпенье, 55
  Бегут глядеть на серебристых птиц,
  Что в чистых струях плыли вдоль юниц;
  Вот так стояли девы в изумленье -
  О, что за наслажденье:
  На свете нет подобной белизны, 60
  Как будто родились благие птицы
  На небесах, и там тянуть должны
  Сребристую Венеры колесницу .
  И нам совсем не мнится,
  Что не земного семени они, 65
  Но ангелам прекраснейшим сродни.
  Они, скорее, вылупились летом ,
  Когда цветы и травы в эти дни
  Пленяют свежим цветом -
  Равны им птицы в этом 70
  Пред свадьбой близкой. Темза, ведь пока
   Не кончил петь я, ты беги слегка.
  
  5.
  
  Затем они из всех корзин душистых
  Цветы достали, красоту полей,
  Чьи ароматы лились всё сильней, 75
  И бросили их в птиц, прекрасных, чистых
  Средь быстрых вод волнистых.
  Казалось, воды старого Пенея
  Текут меж Темпе славных берегов
  В Фессалии, цветами пламенея, 80
  Надев из лилий радужный покров -
  Ковёр невест готов.
  Две нимфы два венка сплели из нежных
  Отобранных цветов с низин прибрежных,
  И этим украшением двоих 85
  Прекрасных птиц венчали белоснежных,
  И пела нимфа стих -
  Прославить молодых
  Пред свадьбой близкой. Темза, ведь пока
   Не кончил петь я, ты беги слегка. 90
  
  6.
  
  - "Вы, птицы, украшение Вселенной,
  Триумф небес, удачный этот час
  Ведёт в чертог любви счастливой вас,
  Наполнив сердце радостью блаженной -
  Любовью совершенной. 95
  И пусть Венера, страстная богиня,
  И сын её улыбку дарят вам,
  Чтоб ею скорбь любви прогнать отныне
  И дружбы ложь, присущую льстецам,
  Чтоб дать отпор грехам. 100
  В сердцах у вас пусть мир пребудет вечный,
  И будет стол на свадьбе безупречный,
  И чистой негой полнится кровать,
  Дабы ваш род продлился бесконечно:
  Своих врагов смущать, 105
  И радость повторять
  В день свадьбы близкой. Темза, ведь пока
   Не кончил петь я, ты беги слегка".
  
  7.
  
  Закончила она, другие встречно
  Припев тот повторяли с бережка - 110
  Что близок свадьбы день; издалека
  Вливалось эхо сквозь поля приречны
  В слова их безупречны.
  И лебедей тех радостных река
  Вниз понесла под тихое волненье; 115
  Увы, она не знала языка,
  Но чтобы показать своё почтенье
  Замедлила теченье .
  Подплыли к ним живущие здесь птицы,
  Но им с белейшей парой не сравниться - 120
  Так, Цинтия все звёзды посрамит .
  Тогда решили птицы сговориться:
  Той паре без обид
  Служить за дивный вид
  Пред свадьбой близкой. Темза, ведь пока 125
   Не кончил петь я, ты беги слегка.
  
  8.
  
  Вот прибыли они в наш город главный,
  В весёлый Лондон, что меня вскормил,
  Мой дом родной, источник жизни, сил,
  Хоть имя дал иной мне полноправно - 130
  Дом древний и преславный .
  Кирпичных башен был там длинный ряд ,
  К ним с Темзы подплывали кавалеры,
  Где ныне адвокаты мельтешат,
  Там жили и угасли тамплиеры: 135
  Была их спесь без меры.
  За ними находился пышный дом ,
  Дары и милость получал я в нём:
  Великий лорд здесь проживал обычно ,
  Кто чувствовал, как я один кругом. 140
  Ах, горе это - лично,
  Но радость - безгранична
  Пред свадьбой близкой. Темза, ведь пока
   Не кончил петь я, ты беги слегка.
  
  9.
  
  Теперь там знатный пэр живёт в фаворе, 145
  Он - чудо мира, слава англичан,
  Испанцев ужаснул он , как вулкан,
  И два столба Геракловых у моря
  Тряслись от страха в горе.
  Цвет рыцарства, почтенный, гордый род, 150
  Ведь Ваш триумф всю Англию прославил,
  Вы рады, что успешен Ваш поход:
  Он счастья роду Вашему прибавил ,
  Надежду нам оставил:
  Что Вы, начав победную войну 155
  От чужаков избавите страну,
  Что имя прогремит Елизаветы,
  Где битву провели Вы не одну;
  Они не канут в Лету,
  Но Музой будут спеты 160
  На свадьбе близкой. Темза, ведь пока
   Не кончил петь я, ты беги слегка.
  
  10.
  
  Из башен выйдя, лорд сей знаменитый
  Сиял, как Геспер (волос свой златой
  Купавший в Океане) - красотой, 165
  И вниз, к реке спустился не разлитой
  В сопровожденье свиты.
  Два рыцаря, прекрасные с лица
  Царили над другим, без сомненья, -
  К чертогам королевского дворца
  Подходят их природы украшенья:
  И острый ум, и рвенье.
  Они, как Близнецы , кого Зевес
  Сверкать поставил в перевязь небес .
  Шагнув на берег, двое в этом месте 175
  Двум птицам оказали политес,
  И каждый рыцарь чести
  Пошёл к своей невесте
  Пред свадьбой близкой. Темза, ведь пока
   Не кончил петь я, ты беги слегка. 180
  
  
  Сэр Уолтер Рэли (1552-1618)
  
  Из вступления к первому изданию I-III книг поэмы Э. Спенсера "Королева Фей" (1590)
  
  Видение причудливого образа Королевы Фей
  
  Могилу Лауры увидел я во храме.
  У праха, заключённого здесь, вновь
  Пылало целомудренное пламя,
  И славилась прекрасная Любовь
  И Добродетель, что ещё прекрасней!
  Но вдруг явилась Королева Фей, -
  Душа Петрарки плачет всё ужасней:
  Он Граций не находит у камней.
  Забвеньем покрывается гробница,
  Течёт из плит кровавая роса,
  А погребённых призрачные лица
  Стенаньями пронзают небеса,
  Где дух Гомера в скорби ледяной
  Проклятья слал воровке неземной.
  
  Из сборника "Гнездо Феникса" (1593)
  
  Хвала Диане
  
  Хвалю Дианы свет, невинны очи,
  Хвалю её искристую росу,
  Хвалю её лучи - блаженство ночи,
  Хвалю её державность и красу.
  
  И нимф её хвалю среди природы,
  И рыцарей её хвалю я честь,
  И мощь её хвалю, что движет воды,
  Сияй Диана, коль в тебе всё есть.
  
  Она средь сфер небесных - королева,
  И как хозяйка блещет чистотой,
  Изменчивость её - нетленность Девы,
  В ней - справедливость вместе с красотой.
  
  Она летит на вечной колеснице,
  И смерть её не тронет небосклон,
  К ней вышних звёзд достоинство струится,
  Невинности в ней образ отражён.
  
  Знать её ценность - высшая идея,
  Кто против - пусть отправится к Цирцее .
  
  Из Второй книги Роберта Джонса (1601)
  
  Что есть Любовь?
  
  Что есть Любовь, скажи мне, брат?
  Источник всяческих услад
  И покаянья без преград.
  Возможно, колокол у врат -
  По всем звонит: иль в рай, иль в ад:
  То есть Любовь, я слышал, брат.
  
  Что есть любовь, скажи мне, друг?
  Работа в праздничный досуг;
  Невеста - май, декабрь - супруг,
  Чрез десять месяцев вокруг
  Мы крепышей услышим звук.
  То есть любовь, я слышал, друг.
  
  Что есть Любовь, ты скажешь, да?
  Дождя и солнца череда;
  Зубная боль, или беда;
  Игра без прибыли всегда;
  Довольна дева, хоть горда:
  То есть Любовь, я слышал, да!
  
  Что есть Любовь, скажи, пастух?
  То - "да", то - "нет", порочный круг;
  Приятный спорт - сплетенье рук;
  И то, что исчезает вдруг;
  Будь, нимфа, впереди подруг:
  То есть Любовь, я слышал, друг.
  
  Что есть Любовь, мой пастушок?
  Ползёт, не сделает шажок
  Сей приз, похожий на челнок, -
  Для одного иль многих прок;
  Его найдёт, кто ищет, в срок:
  Я верю, то Любовь, дружок.
  
  Из сборника "Reliquiæ Wottonianæ" сэра Генри Уоттона (1651)
  
  Жизнь человека
  
  Что наша жизнь? Страстей одна игра,
  А радости - антракта мишура.
  Надев костюм в утробе матерей,
  Мы жалкий фарс спешим играть скорей,
  И строгий зритель, Небо, рад опять
  Фальшь и огрехи наши отмечать.
  В конце игры от Солнца в скорбный час,
  Как занавес, могила скроет нас.
  Последний сон - всего апофеоз,
  Но мы умрём не в Шутку, а всерьёз.
  
  Из сборника "Английский Геликон" (1600)
  
  Ответ нимфы - пастушку
  
  Коль был бы свеж любви цветок,
  И честен каждый пастушок,
  Смогла бы я в той неге дней
  Прийти к тебе и стать твоей.
  
  Но вот стада ушли с лугов
  Во время сильных холодов,
  И Филомелы стихла трель;
  Зовёт всех тёплая постель.
  
  Цветы увяли, славный край
  К зиме считает урожай;
  Хоть у весны медовый глас,
  Но осень жёлчью полнит нас.
  
  Накидка и кровать из роз,
  Букеты, что ты мне принёс,
  Увянут, превратятся в пыль:
  В мечтаньях - цвет, а в жизни - гниль.
  
  Тот поясок, что ты связал
  Из плюща (пряжка в нём - коралл),
  Отнюдь не повод, чтоб скорей
  Придти к тебе и стать твоей.
  
  Но если б юность и любовь
  Дарили радость вновь и вновь,
  С восторгом я была б смелей -
  Придти к тебе и стать твоей.
  
  Напечатано вместе с работой У.Рэли "Прерогативы Парламента" (1628)
  
  "Бывают дни, и веришь снова"
  
  Бывают дни, и веришь снова,
  Что молод, весел, полон сил:
  Расплата ждёт - земля готова,
  Когда в тиши и тьме могил,
  Пройдя по жизни все пути,
  Покой мы сможем обрести.
  Но от земли, могилы, тлена,
  Взлечу я к Богу непременно.
  
  
  Кристофер Марло (1564-1593)
  
  Из сборника "Влюблённый пилигрим" (1599)
  
  Страстный пастушок - своей возлюбленной
  
  Приди ко мне, и стань моей!
  Так насладимся мы полней
  Красой долин, полей, лугов,
  Крутыми склонами холмов.
  
  На камни сядем у реки,
  Где кормят стадо пастушки.
  И птиц весёлый хоровод
  Нам мадригалы пропоёт.
  
  Постель из роз сплести готов,
  Букет из тысячи цветов,
  Накидку из лесной травы
  И плащ из миртовой листвы.
  
  Тебе для платья настригу
  Я шерсть с ягняток на лугу
  И башмачок изящный твой
  Украшу пряжкой золотой.
  
  Я поясок тебе связал
  Из плюща, пряжка в нём - коралл.
  Коль жаждешь неги, поскорей
  Приди ко мне и стань моей.
  
  Плясать и петь тебе одной
  Все пастушки начнут весной.
  Восторгов ищешь? Так смелей
  Приди ко мне и стань моей.
  
  
  Сэмюэль Дэниэл (1562-1619)
  
  Из сборника "Делия" (1592)
  
  Сонет 6
  
  Красавица жестока, как прекрасна:
  Хоть хмурит лоб - глаза, что небосвод,
  Улыбка - блеск, гордыня же - ужасна,
  Презренье - жёлчь, а благосклонность - мёд.
  Скромна: румянец чести - украшенье,
  Юна: тропой любви идёт в цветах,
  Все на неё взирают в изумленье,
  Святая здесь, свята на небесах.
  Краса и честь, что недругами были -
  Зажили мирно на её челе.
  О, хватит ли ей жалости усилий
  Мои стенанья слышать на земле?
  Была бы зла, когда нехороша,
  Моя спала бы Муза и душа.
  
  Сонет 42
  
  Краса любимых, утренней росою
  Чуть оживляя нежную траву,
  Бесследно исчезает над землёю
  Под солнцем, согревающим листву.
  Цветущий сад увянет с неохотой,
  Пунцовой розы слава коротка,
  А цвет лица, взлелеянный заботой,
  Стремительно поблекнет на века.
  Когда же лет нерадостное бремя
  Тебя склонит морщинами к земле,
  Я красоты, одолженной на время,
  Увижу смерть на старческом челе.
  Но, ах, молчи! И больше не пророчь,
  Быть старой - думать женщинам невмочь.
  
  Сонет 45
  
  Волшебник Сон, дитя собольей Ночи,
  И Смерти брат, рождённый в тишине,
  Дай отдохнуть, сомкни скорее очи,
  И скрой заботы в мрачной пелене.
  Позволь скорбеть в часы дневные мне
  О юности, погибшей в злоключенье:
  Без мук обмана ночи, не во сне,
  Позволь глазам оплакать их презренье.
  Ночные слепки всех земных желаний,
  О, сны мои, отриньте страсти дня.
  Но вас, лгунов, с рассветом ждёт изгнанье,
  Коль вы печалить станете меня.
  Позволь мне спать в тумане вечных снов:
  Мой приговор - презренье дня - суров.
  
  Сонет 46
  
  Пусть рыцарей в поэмах многословных
  Другие барды радостно поют
  И, долго роясь в мнимых родословных,
  Почёт уму и долгу воздают.
  А я хочу воспеть твой лик прелестный,
  Твоим глазам поэзию дарить.
  "Её краса, - потомки скажут честно, -
  Заставила немого говорить".
  Я, как трофей, стихи вознёс литые,
  Чтоб имя сохранить твоё в веках,
  И чтоб твои достоинства святые
  Во тьме времён не потерпели крах.
  В моих стихах есть юности ошибки,
  Но я любил и ждал твоей улыбки.
  
  
  Мэри Герберт, графиня Пемброк (1561-1621)
  
  Из сборника "Сидниевские Псалмы" (1599)
  
  Псалом 52
  
  Что хвалишься, тиран,
  Злодейством грозным?
  Господь в спасенье дан
  От всех угроз нам.
  
  Язык твой громко ложь
  Одну вещает,
  Сильней, чем острый нож,
  В нас проникает.
  
  Ты лживости пророк,
  Ты правду губишь,
  Ты возлюбил порок,
  Добро не любишь.
  
  Зло гибельных речей
  Ты изрыгаешь
  И праведных людей
  Уничтожаешь.
  
  За это Бог лишит
  Тебя жилища,
  Изринет, сокрушит,
  Сотрёт без пищи.
  
  Святые всё узрят
  И убоятся;
  Брезгливый бросив взгляд,
  Начнут смеяться.
  
  "Вот гнусный человек,
  Презревший Бога,
  Зло - его мощь вовек,
  Корысть - подмога".
  
  А я олива днесь,
  Что зеленеет,
  Дом Божий корни здесь
  Мои лелеет,
  
  И на любовь Его
  Я уповаю.
  Всегда Он - божество,
  Ему внимаю.
  
  Я буду прославлять
  Тебя за милость,
  На веру уповать,
  Чтоб не случилось.
  
  Мы именем Твоим
  Да будем сыты,
  Оно - Твоим святым
  Всегда защита.
  
  Псалом 57
  
  Всегда ли справедливости верны,
  О, вы, свой суд вершащие у трона?
  Всегда ли, праха слабые сыны,
  Вы для людей - хранители закона?
  О нет, вы на земле творите зло,
  Не слушая ни жалобы, ни стона,
  И беззаконье - ваше ремесло -
  Вы на весы кладёте исступлённо!
  
  Увы, бесчестен ваш пытливый взгляд,
  Впитали ложь вы с самого рожденья,
  И ум ваш источает горький яд,
  Который всех приводит в исступленье.
  Вы, словно аспид, сильный, но глухой,
  Свернувшийся в корзине без движенья,
  Его факир чарующей игрой
  Напрасно хочет вывести из лени.
  
  Бог, сокруши их зубы, челюсть львов,
  Пускай в песок уйдут они водою,
  И лук, что злобу выпустить готов,
  У тех стрелков пусть треснет под рукою.
  Улиткой, у которой дома нет,
  Обмякните, иль жалким слепотою
  Уродцем, что попав на божий свет,
  Не видит даже солнце золотое.
  
  Пока очаг они не разожгли,
  Спали запас их собранного тёрна.
  И бурей разметай, как корабли,
  Их урожая зреющие зёрна.
  Добро должно увидеть эту месть,
  Чтоб ноги омочить в крови позорной;
  А честности должна воздастся честь;
  Бог каждому - своё даёт, бесспорно.
  
  
  Майкл Дрейтон (1563-1631)
  
  Из сборника "Зеркало Идеи" (1594)
  
  Сонет 1
  
  Я - как бесстрашный, дерзкий мореход,
  Что в плаванье опасное ходил,
  А ныне свой рассказ о том ведёт,
  Как много дальних стран он посетил.
  И как из порта вышел точно в срок,
  Наметив курс компАсом без труда,
  На Юг иль Север, Запад иль Восток,
  И как взошла Полярная звезда.
  Как мысы огибал материков,
  Как удивлённо шёл через пролив,
  В штиль попадал, слабел среди штормов,
  Как рисковал быть брошенным на риф.
  Так и в любви изображу я свой
  Тяжёлый путь с изменницей-судьбой.
  
  Сонет 2
  
  Моё погибло сердце, - кроме нас
  Кто мог свершить убийство хладнокровно,
  Коль рядом ты была в тот смертный час,
  И я, в убийстве этом невиновный?
  Оно себя убило; приговор:
  Считать меня невинным в соучастье.
  Боюсь, что ты докажешь мой позор,
  Свидетельствуя против в том несчастье.
  Не нужен нам признаний новых свод,
  Ведь губы твои влажные так алы,
  Дитя в твоих глазах - убийца тот,
  Ты побледнела, ранена сначала.
  Но вижу я, чтоб не случилось с нами,
  Раскроется убийство Небесами.
  
  Из сборника "Зеркало Идеи" (1619)
  
  Сонет 61
  
  Нам не поможет поцелуй прощальный!
  Нет, я ушёл. Не будешь ты со мной!
  Я рад всем сердцем в этот миг финальный,
  Что стал свободен малою ценой.
  Пожмём же руки! Выбросим обеты!
  И если повстречаемся мы вновь,
  В глазах мы найдём и искры света,
  Что излучала прежняя любовь!
  Любви последний вздох мы слышать можем.
  Когда и пульс, и страсть её молчат,
  Склонилась верность перед смертным ложем,
  Прикрыла непорочность мёртвый взгляд.
  Ты жизнь и смерть смогла любви отдать,
  Захочешь - и вернёшь её опять.
  
  Из сборника "Стихотворения" (1619)
  
  Битва при Азенкуре
  
  Попутный ветерок
  Отплытию помог .
  Во Франции - наш рок!
  Мы все - в ударе.
  Хоть море глубоко,
  До устья Сены в Ко
  Привёл войска легко
  Король наш Гарри.
  
  Взяв множество фортов ,
  Воинственно суров,
  Он в Азенкур бойцов
  Направил маршем
  Сквозь ежедневный бой:
  Где рыцарей гурьбой
  Поставил пред собой
  Французский маршал .
  
  О, как спесив тот был:
  С издёвкой предложил,
  Чтоб Генрих приносил
  Свой выкуп к сроку .
  Король смолчал в ответ -
  Ну что за мерзкий бред:
  Предрёк им тучу бед,
  Смеясь жестоко.
  
  И к войску обратясь,
  Сказал: "Хоть в десять раз
  Французов больше нас ,
  Не бойтесь, право.
  Удачно в этот год
  Мы начали поход,
  И к солнцу вознесёт
  Нас наша слава!
  
  Но поверну коня,
  То Англия ни дня
  Не вспомнит про меня;
  Победы жажду,
  Иль буду здесь убит:
  Земля не возвратит
  Тот прах, что в ней лежит,
  За выкуп даже.
  
  Кресси и Пуатье!
  Мы помним битвы те:
  Их гордость в суете,
  Чью кровь мы лили.
  Мы - те же храбрецы,
  Что бились за венцы ,
  Срубив тогда концы
  Французских лилий".
  
  Йорк подготовил свой
  Отряд передовой,
  А Генрих - головной,
  В бою ударный.
  Эксетер принял тыл,
  Он муж отважный был!
  О! как их распалил
  Француз коварный.
  
  В бой ринулся солдат,
  Сверкая сталью лат;
  Бьют барабаны в лад
  Между собою;
  О, диво, всё гудит,
  Земля от них дрожит,
  Гром - с громом говорит,
  Труба - с трубою.
  
  Хоть стариком он стал -
  Наш Эрпинхам , сигнал
  Бойцам в засаде дал
  К началу бойни.
  Звенит английский лук,
  И падают на луг
  Заколотые вдруг
  Французов кони.
  
  Испанский крепок тис!
  Длиною в ярд, неслись,
  Как жала, вверх и вниз
  Убийцы-стрелы.
  Нет страха у бойца:
  Сплотившись до конца,
  Английские сердца
  Так были смелы.
  
  Отбросив лук, стрелки
  Схватились за клинки,
  И двинулись полки
  Без промедленья.
  Порублены тела,
  Свисает скальп с чела -
  Судьба французов зла;
  Мы - полны рвенья.
  
  И наш король верхом
  Широким бьёт мечом
  Французов рать, как гром, -
  Велик от Бога.
  Изранен Гарри сам,
  Кровь льётся по рукам,
  И вмятин по бокам
  На шлеме много.
  
  Вот Глостер. Хочет он -
  Ведь он второй на трон -
  Прославить Альбион
  С отважным братом.
  И Кларенс молодой
  Впервые рвётся в бой.
  Сравнится ль кто другой
  С ним в деле ратном?
  
  Где Уорик - плещет кровь,
  Оксфорд крошит врагов,
  Резни жестокий зов
  Звенит успехом.
  И Саффолка топор
  Уже не так остёр.
  Французов бьют в упор
  Фэррерс и Фэнхоп .
  
  В день Криспина , что свят,
  Отчизне каждый рад
  Поведать без преград
  О славной сваре.
  О, будет или нет
  Вновь Альбион воспет?!
  Родится ли на свет
  Подобный Гарри?!
  
  
  Джордж Чапмен (1559-1634)
  
  Из сборника "Пиршество чувств Овидия" (1595)
  
  Венец для его возлюбленной, философии
  
  И Музы, что воспели жар любви,
  И пылкие любовники во власти
  Огней Амура, пышущих в крови,
  Унесены дыханьем тщетной страсти.
  Ты предпочла раскрашенный ларец
  Тем перлам, что внутри него хранила,
  Ты рада сонму умерших сердец,
  И славы суть живую схоронила.
  Забудь ту радость, память - это вздор,
  Позволь моей любви быть гордой частью
  Любви и сохранить свой гордый взор.
  Всегда ты принимала без участья
  Богатство и величие ума;
  И бог твой слеп, и ты слепа сама.
  
  Из поэмы "Геро и Леандр" (1598)
  
  Эпиталамий Тератос
  
  Приди, о Нощь, пора лобзаний,
   Любви последний сладкий дар,
  Обилье счастья и желаний,
   Во тьме любовной страсти жар.
  
  Прочь все заботы! Нощь, вступай!
   Разденься, Дева, для меня,
  Дневного света урожай -
   В снопах священного огня.
   Любовь - война,
   Где вздох - тревога,
   Меч - губ струна,
   Герб - сень чертога.
  
  Рукою бархатною, Нощь,
   Направь день славный в тёмный грот,
  Твоих огней благая мощь
   Пусть факел свадебный зажжёт.
   Любовь - война,
   Где вздох - тревога,
   Меч - губ струна,
   Герб - сень чертога.
  
  Зачем нам День - зачинщик ссор,
   Что зависть бросит в твой покой
  И принесёт один раздор:
   Здесь Красота лишь день-деньской;
   День бледен в полной мере
   В тройной разнообразной сфере.
  Геро, Алкман, Миа тебя затмили,
  Но Тетис трижды даст тебе обилье.
   Любовь - война,
   Где вздох - тревога,
   Меч - губ струна,
   Герб - сень чертога.
  
  
  Барнэби Барнс (ок.1569-1609)
  
  Из сборника "Божественные центурии Духовных сонетов" (1595)
  
  Сонет
  
  Сильнейший шквал, чуть слышное дыханье,
  Среди воды воздушный пузырёк,
  В сезон цветущей розы лепесток,
  Миг призрачности, тайна умиранья;
  В траве росы жемчужное сиянье,
  Под солнцем исчезающий дымок;
  Блеск молнии, дух мысли и тревог,
  Ядро планеты, тени очертанье;
  Нежнейший голос только для услад,
  Мот времени, волны крученье пенной,
  Деяний скромность и нахальный взгляд,
  Горсть праха, преходящий раб вселенной:
  Се человек - Адама Бог сваял,
  Родился - умер, лишь расцвёл - увял.
  
  
  
  Джон Дэвис (1569-1626)
  
  Из сборника "Дурашливые сонеты" (1595)
  
  Дурашливый сонет No 6
  
  Святая Муза сделала божком
  Амура, но нагим, без одеянья.
  Его одену я своим пером,
  И эту моду встретит ликованье.
  Надежда - шляпа, лента - прелесть в нём,
  Плащ - это хитрость, а камзол - желанье,
  Печалью пояс завяжу узлом,
  Спесь - наконечник, а ушкО - терзанье.
  Тщеславье - гульфик, ненависть - штаны,
  Чулки - суровый спор, рубашка - стыд,
  Подвязки из беспутства сплетены,
  А панталоны - страсти пылкий вид,
  Нахальством - туфли бальные полны,
  Носки - безмерной прелестью нежны.
  
  Из поэмы "Nosce Teipsum" (1599)
  
  Что есть Душа?
  
  Душа есть дух и сущность - вещество.
  Её и тело Бог соединил,
  И создал Человека , от кого
  Суть и названье каждый получил.
  
  Дух управляет телом , чтобы в нём
  Являться жизнью, как велел Господь:
  Движеньем, чувством, волей и умом -
  Всегда живым, хотя и смертна плоть.
  
  Из сборника "Гимны к Астре" (1599)
  
  Гимн I
  
  Ещё рассвет не заалел,
  Лежать, дремать не мой удел,
  Используй, Муза, время
  Зари для счастья - чтоб я пел
  Астрее гимн со всеми.
  
  В какое место вознесём
  Его мы? В наш небесный дом -
  Там Дева появилась;
  А чтоб мы в веке золотом
  Купались, к нам явилась.
  
  Она всё очищает здесь
  Рукой алхимика небес,
  Огромный век железный
  Льёт в формы золотом чудес.
  Её дела - не разрушать,
  Всё лишь гореньем очищать,
  А миру - быть любезной.
  
  
  Роберт Саутвелл (1561-1595)
  
  Из книги "Полное собрание стихотворений Роберта Саутвелла". Лондон, 1856.
  
  Череда времён
  
  Подрезанные ветви прорастут,
  Покроются цветами и плодами;
  Больные - утешение найдут,
  Напьётся почва новыми дождями.
  Для времени порядок - череда,
  Добро и зло меняются всегда.
  
  Судьба, как море, не бежит вперёд,
  Скрывая расположенность в глубинах.
  Прилив с отливом - суть её забот,
  И ткёт она то шёлк, а то холстину.
  Нет радости, чтоб быстро не прошла,
  Нет тягости, чтоб вечною была.
  
  Для дня и ночи смена есть закон,
  Отмерен срок весне и листопаду;
  Молчащих птиц начнётся перезвон,
  Утихнет шторм, смывающий преграды.
  Бог, управляя этим, нам даёт
  Боязнь паденья и надежды взлёт.
  
  Удача может кончиться потерей,
  Смешон улов, когда дырява сеть;
  И всё мы не получим в полной мере,
  Хотя стремимся многое иметь.
  Судьба со всеми вдоволь поиграла:
  Доволен - скромный, жадному - всё мало.
  
  Уильям Шекспир (1564-1616)
  
  Из сборника "Сонеты" (1609)
  
  Сонет 1
  
   Мы от созданий чудных ждём приплод,
   Чтоб роза красоты не увядала,
   И, пышно отцветая каждый год,
   Себя в потомстве новом проявляла.
   Но ты, жених своих же ясных глаз,
   В своём огне своё сжигая тело,
   Там сеешь мор, где ждёт обилье нас,
   Враг сам себе, жестокий до предела.
   Ты - мира свежий, красочный букет,
   Единственный герольд цветенья мая,
   В бутон свой прячешь дней грядущих цвет,
   Себя, мой нежный скряга, расточая.
   Мир пожалей, иль долг пред ним обильный
   Съедят обжоры - ты и червь могильный.
  
  Сонет 21
  
   Да, я не тот поэт, кого прельстила
   Писать стихи фальшивая краса,
   Кто пышно воспевал пригожесть милой
   И, взяв для украшенья небеса,
   Творил сравненья гордые: с луною
   И солнцем, с перлом моря и земли,
   С подснежником, с небесной глубиною,
   Где редкости приют себе нашли.
   Я как люблю, так и пишу - правдиво:
   Мой милый не уступит красотой
   Всем смертным, хоть и он не столь красивый,
   Как блеск свечей небесных золотой.
   Иные хвалят пусть красу другую,
   А я своим любимым не торгую.
  
  Сонет 54
  
  Ещё прекрасней станет красота,
  Украшенная истиной богато;
  Прелестной розы нежные цвета
  Милей нам в окруженье аромата.
  Но есть цветы червивые насквозь,
  С такими же колючими шипами,
  Под глубиной оттенка свежих роз
  Они порок скрывают перед нами.
  Никто не предоставит им приют,
  Убого их гнилое увяданье;
  А розы, погибая, отдают
  Сладчайшее своё благоуханье.
  Лишь юности твоей поблёкнет сад,
  В мой стих вольётся правды аромат.
  
   Сонет 66
  
  Устал я. Лучше смерть, чем видеть тут,
  Как Благородный к нищете привык,
  И в праздности Ничтожества живут,
  И Веру оскорбляет еретик,
  И золото Наград надела мразь,
  И в проститутки Девственность пошла,
  И Совершенство втаптывают в грязь,
  И Власть гнилая Силу низвела;
  И рот зажал Правитель Мастерству,
  И Глупость приняла учёный вид,
  И в Искренности видят Простоту,
  И Зло Добру прислуживать велит:
  Всё тягостно, но если лечь в могилу,
  То кто с тобой останется, мой милый.
  
  Сонет 82
  
  Ты не вступал с моею Музой в брак,
  И волен слушать, сохраняя честь,
  Красноречивый хор иных писак
  И посвящений сладостную лесть.
  Ты непорочен телом и лицом,
  Моих похвал красивей и нежней.
  И вот ты ждёшь, что вычурным стихом
  Прославят твою молодость сильней.
  Но, милый, их риторика мертва!
  Тебя опишут верно одного
  Простые и правдивые слова
  От искреннего друга твоего.
  Поэтов краска грубая нужна
  Для бледных щёк - тебе она вредна.
  
  Сонет 83
  
  Я знаю, что румянцем ты богат,
  И облик твой раскрашивать не стал;
  Я убеждён, ты ярче во сто крат
  Бесплодных поэтических похвал.
  И я умолк, желая, чтобы ты
  Сам доказал своею красотой,
  Что эти несравненные черты
  Опошлены поэзией пустой.
  Но ты твердишь, моё молчанье - грех,
  А я горжусь, что Красоту твою
  Не порчу, и, в отличие от всех,
  Ей жизнь дарую, а не хороню.
  Ведь глаз твоих живой и чистый свет
  Поэтов тех не выразит дуэт.
  
  Сонет 84
  
  Кто скажет лучше? Чьи слова богаче
  Короткой похвалы, ты - это ты?
  И чей тайник скрывает образ ярче
  Твоей великолепной красоты?
  Убог писака жалкий, коль покажет
  Предмет своих стараний без прикрас,
  Но если, твой портрет, рисуя, скажет
  Ты - это ты, возвысит свой рассказ.
  Скопировав тебя без искаженья
  Твоей природы ясного письма,
  Получит он в награду восхищенье
  За тонкий стиль и остроту ума.
  Но будет похвала тебе во вред,
  Как только лесть использует поэт.
  
  Сонет 85
  
  Но Муза моя вежливо молчит,
  Пока другие золотым пером
  Копируют твой дивный колорит
  И хвалят изощрённым языком.
  Я мыслями живу, словами - льстец,
  И клириком неграмотным "Аминь!"
  Твержу, когда блистательный творец
  Окончит свой изысканнейший гимн.
  Я восклицаю: "Верно!", "Это да!",
  И больше похвалить тебя готов,
  Но в мыслях, где любовь моя всегда
  Сильней и ярче лучших в мире слов.
  Слова других звучат, но не слышны,
  Мои же мысли и без слов сильны.
  
  Сонет 86
  
  Его ли стих в погоне за тобой,
  Огромный парус гордо распустив,
  Сдавил мне мысли крышкой гробовой,
  Их колыбель в могилу превратив?
  Его ль талант, наученный письму
  Бессмертным духом, мне нанёс удар?
  Нет, ни его собратьям, ни ему
  Не удивить мой стихотворный дар.
  Ни сам он, и ни призрак умный тот,
  Ночной обманщик и любезный друг,
  Победно не смогли зажать мне рот,
  И породить болезненный испуг.
  Но ты теперь его приветил стих;
  И я ослаб, и голос мой утих.
  
  Сонет 87
  
  Прощай! Своей любви ты знаешь ценность,
  И беден я, чтобы владеть тобою:
  По праву можешь ты нарушить верность,
  А я распоряжусь своей судьбою.
  Удерживать насильем? Так бесчестно!
  Твоё богатство мне не по заслугам.
  И все права на этот дар прелестный
  Я возвращаю во владенье друга.
  Дарил меня ты, ценности не зная,
  Я - принимал, и мы ошиблись оба.
  Теперь ты можешь, здраво рассуждая,
  Забрать назад подарок свой особый.
  Ты мой во сне, лишь там король я снова,
  Но пробужусь, и нет тебя, родного.
  
  Сонет 88
  
  Когда прикажешь удалиться мне,
  Моим заслугам выразив презренье,
  Тебя я поддержу в твоей войне,
  Не оскорбив за это отреченье.
  Прекрасно зная недостаток свой,
  Могу я рассказать тебе по праву
  В чём опозорен был перед тобой,
  И ты, меня прогнав, добудешь славу.
  Я стану победителем в борьбе,
  И не начну искать любовь иную;
  От всех обид, что я нанёс себе,
  Ты выгоду получишь, я - двойную.
  По-прежнему я верен и люблю:
  Чтоб ты был прав, я зло перетерплю.
  
  Сонет 89
  
  Скажи, нас разлучил проступок мой,
  И я его подвергну осужденью.
  Прикажешь захромать, и я - хромой,
  Признаю все твои соображенья.
  Не сможешь опозорить ты меня
  Так сильно, милый, чтобы стать свободным,
  Как я бы мог; и выбор твой ценя,
  Опять чужим предстану, я, негодный.
  Уйду с твоей дороги в тот же час,
  Забуду имя нежное, ударом
  Чтоб мой не поразил тебя рассказ
  Случайный о знакомстве нашем старом.
  Лишь для тебя я враг своей судьбе,
  Мне тот отвратен, кто не люб тебе.
  
  Сонет 90
  
  Коль хочешь ненавидеть - так сейчас,
  Сейчас, когда мне мир грозит расплатой,
  Согни меня судьбой враждебной враз,
  Но лишь не стань последнею утратой.
  Ах, если сердце горе победит,
  Не заходи бедою новой с тыла.
  Ночь бурная пусть утром не дождит,
  Чтоб верная погибель не застыла.
  Оставь меня, но не в конце борьбы,
  Где даже очень мелкие печали
  Меня терзают; я удар судьбы
  Сильнейший испытать хочу в начале.
  Казался мне бедою час невзгод,
  Но подлинное горе - твой уход.
  
  Сонет 91
  
  Кто знатностью гордится, кто сноровкой,
  Кто силой, кто богатством и дворцом,
  Кто платьем - пустяковою обновкой,
  Кто соколом, кто статным жеребцом.
  У каждого своё есть наслажденье,
  Пусть радуется, словно он в раю;
  Не для меня простые развлеченья,
  Я счастье в самом лучшем познаю.
  Твоя любовь всех титулов превыше,
  Чудесней редких соколов, коней,
  Ценней богатств, роскошней платьев пышных,
  Тем, что ты - мой, горжусь стократ сильней.
  Несчастье - если ты меня лишишь
  Всех этих благ, и я останусь нищ.
  
  Сонет 92
  
  Уйти тайком ты можешь, словно вор,
  И всё ж ты мой до смертного конца,
  Прошла твоя любовь - погас мой взор,
  Так, видно, наши связаны сердца.
  Что мне бояться наихудших зол,
  Коль меньшее меня уже казнит.
  К иному я стремлюсь, чем произвол
  Сносить твоих насмешек и обид.
  И ветреность твоя мне не страшна,
  Ты охладел - я должен умереть;
  Для счастья подобрал я имена -
  Твоя любовь и собственная смерть!
  Без пятен нет блаженства, красоты,
  И я не знаю, искренен ли ты.
  
  Сонет 93
  
  Так буду жить и думать, что ты верен,
  Приму, как муж обманутый, легко
  Вид страсти за любовь, но ты - потерян,
  Твой взгляд со мной, а сердце далеко.
  В твоих глазах не видно отвращенья,
  И мне о перемене не узнать;
  На лица многих лживость и презренье
  Кладут гримас и хмурости печать.
  Зато тебе на Небе предписали:
  Любовью должен твой светится лик,
  И, что бы мысль и сердце ни скрывали,
  Пусть взгляд твой будет нежен каждый миг.
  Краса твоя на Евы плод похожа,
  Раз добродетель вырядилась ложью.
  
  Сонет 130
  
  Глаза её - не солнце у чела,
  И губы не краснее, чем коралл,
  Снег если бел, то грудь её смугла,
  А волос - чёрной проволоки вал.
  Дамасских красных или белых роз
  Не вижу на её щеках цвета.
  Приятней аромат мой чуял нос,
  Чем запах у метрессы изо рта.
  Её люблю я слушать разговор,
  Хотя приятней музыки тона,
  Я шаг богинь не видел до сих пор,
  Но землю топчет милая сполна.
  И всё ж, клянусь, она прекрасней многих,
  Оболганных в сравнениях убогих.
  
  Джон Хоскинс (1566-1638)
  
  Из "Первой книги мадригалов" Томаса Морли (1600)
  
  "Разлука, слышишь мой протест"
  
  Разлука, слышишь мой протест:
   Что расставанье!
   Что расстоянье!
  Всё измени в один присест;
  Ведь для сердец влюблённых
  Нет мест навечно отдалённых.
  
  Коль дева такова, поверьте,
   Придёт она -
   Любви страна,
  Вне времени, пространства, смерти.
  Сердца, что неизменны,
  В разлуке всё равно блаженны.
  
  Хочу я, чтоб мои старанья,
   Что полнят ум
   Мой страстью дум,
  Удвоили в ней тайные желанья.
   Скупец так больше рад
   Таить, не пополнять свой клад.
  
  И мне разлука - клад бесценный:
   Её здесь нет,
   Но милой след
  Лишь мозг хранит мой неизменно.
  Её там обнимаю,
  Владея ей, по ней скучаю.
  
  
  Роберт Деверё, граф Эссекс (1567-1601)
  
  Из песенного сборника Роберта Доулэнда "Музыкальный пир" (1610)
  
  Сонет
  
  Что веровать, коль нет мне воздаянья,
  Что каяться, коль милость мне - мечта,
  Что жаловаться там, где лишь молчанье -
  Всё жалкая, презренная тщета.
  Люблю её, кому весь мир дивится,
  Отвергнут ей, живущей без любви;
  Не суждено надеждам тщетным сбыться,
  Они мертвы - зови их, не зови.
  Забудь меня, коль ныне разлюбила,
  Как женщина недолго плачь вослед;
  И пусть мне жизнь ты сразу погубила,
  Я не виню, и сожалений нет.
  Я нежен был, она - прекрасней мая,
  Но не любил сильней я, чем страдаю.
  
  Из сборника "Поэтический календарь", т.7, июль 1763 г.
  
  Страсти моего лорда Эссекса
  
  Счастливец тот, кто свой закончил путь
  В сокрытой от людей глуши безбрежной,
  Смог от любви народов отдохнуть
  И гнева их; где спал бы безмятежно;
  Проснувшись снова, Бога мог хвалить,
  Боярышнику рад и ежевике;
  Плести весь день раздумий сладких нить,
  С весельем позабыв святые лики;
  Где на могиле куст найдёт приют,
  И милый дрозд с малиновкой споют.
  
  
  Джон Лили (1554-1606)
  
  Из комедии "Александр и Кампаспа" (1584)
  
  Песенка Трико
  
  Чья песня в зелени ветвей?
  Рыдает это соловей!
  Жаг-жаг, ти-ру, как трель грустна,
  Но в полночь горестней она.
  С небес нам жавронок поёт
  Великолепье чистых нот,
  Ведь утро, не услышав трель,
  Не покидает колыбель!
  Хирк, хирк, звучит среди дерев
  Родной малиновки напев,
  И, наконец, кукушки крик
  Весны встречает нежный лик.
  Весны встречает нежный лик!
  
   Песня Апеллеса
  
  Играл с Кампаспой Купидон
  За поцелуй; на карту он
  Поставил лук, колчан и стрелы,
  Голубок матери, что белы;
  И всё спустил, на кон бросая,
  Кораллы губ и розу мая,
  Что на щеках его цветёт,
  А с ними лба чистейший лёд;
  Затем и ямку с подбородка:
  Всё это выиграла красотка.
  Но вот на карте оба глаза -
  И Купидон ослеп мой сразу.
  Любовь, тебе ли всё одной?
  Увы! Что станется со мной?
  
  
  Томас Нэш (1567-1601)
  
  Из сборника "Последняя воля и завещание лета" (1600)
  
  Песня
  
  Весна идёт - королева весь год,
  Земля цветёт, у девиц - хоровод,
  Холод не жжёт, красота птичьих нот:
  Ку-ку, жуг-жуг, пу-ви, ту-витта-ву!
  
  Вербы цветут, наш украсив приют,
  Агнцы снуют, пастухов слышен гуд,
  Птицы не ждут - и баллады поют:
  Ку-ку, жуг-жуг, пу-ви, ту-витта-ву!
  
  Свежесть в полях, маргаритки в ногах,
  Пары - в кустах, старики - на скамьях,
  Звенит в ушах гомон радостных птах:
  Ку-ку, жуг-жуг, пу-ви, ту-витта-ву!
   Весна, Весна - красна!
  
  
  Энтони Манди (1560-1633)
  
  Из сборника "Английский Геликон" (1600)
  
  Купание красотки
  
  В тени красотка у ручья
  Свершала омовенье,
  Дул ветер, птичек слышал я
  И хладное теченье.
  Нескромной мыслию мой взор
  К запретному тянулся,
  Но совесть мне сказала, вздор!
  В тщете я отвернулся.
  Хей, нанни, нанни, нанни, хей,
  Хей, нанни, нанни, нанни.
  
  Но я тогда в дремоту впал,
  Себе представив нежный
  Лица прелестного овал,
  Иль груди белоснежной.
  Дитя с улыбкой видит сны,
  Бывает, плачет шумно,
  И я проснулся, без вины,
  И так благоразумно.
  Хей, нанни, нанни, нанни, хей,
  Хей, нанни, нанни, нанни.
  
  
  Томас Деккер (ок. 1572 - 1632)
  
  Из пьесы "Терпеливая Гризельда" (1599)
  
  "Сон златой тебе пусть снится"
  
  Сон златой тебе пусть снится,
  Чтоб с улыбкой пробудится.
  Спи, малыш, тебе спою
  Колыбельную свою,
  Баю-баюшки-баю.
  Сон уносит все страданья,
  Лишь к тебе моё вниманье.
  Спи, малыш, тебе спою
  Колыбельную свою,
  Баю-баюшки-баю.
  
  Из сборника "Баловень Солнца" (1656)
  
  "Вот весны милой смерть"
  
  Вот весны милой смерть,
  Что учила птиц петь,
  И в Апреле сама распевалась;
  В жарком Мае она
  Запотела, больна,
  И с приходом Июня скончалась.
  Только месяц один,
  Светлый Май, её сын,
  Её гроб украшает цветами.
  И поёт средь ветвей
  Эпитафию ей
  Лишь кукушка простыми стихами.
  
  Что поют разные птицы
  
  Что там за шум среди ветвей:
  То Филомела - соловей,
  Жаг, жаг, жаг, тИ-ру : трель слышна,
  И в небеса летит она.
  Ку-ку, ку-ку: кукушки крик
  Весны встречает светлый лик.
  Наполнил жаворонок мир
  Сребристой песней лир-а-лир;
  Чирикать воробью не лень,
  Пока не стал клониться день.
  Ку-ку, ку-ку: кукушки крик
  Весны встречает светлый лик.
  
  "Все мечты - поток..."
  
  Все мечты - поток
  Тщетной страсти,
  Кто себя обрёк
  Этой власти
  В смехе - плач, глад - в пиру
  Лишь обрёл. Поутру
  Дураки с улыбкой
  В щелки вежд
  Бриз надежд
  Видят праздный, зыбкий.
  И мысли - прочь, и Время - мимо;
  Проснись и пой, и будь любимой.
  
  
  Джон Флетчер (1579-1625)
  
  Из трагедии "Валентиниан" (Лондон,1647)
  
  Вакху
  
  Бог Лиэй , ты вечно юн,
  Нами чтим при звуках струн,
  Весь в крови душистых лоз
  И в венках пурпурных роз,
  Пляшешь на краю бокала,
  Где шипит напиток алый,
  Изобильною рукой
  Винам течь велишь рекой;
  Этот день, о, юный Вакх,
  Пусть не тронет грусть и страх.
  
  Из пьесы "Безумный любовник" (Лондон,1647)
  
  К Венере
  
  Ты нежна, любви царица,
  Как твои же голубицы,
  И жалеешь те сердца,
  Что влюбляешь без конца!
  О, ты матерь наслаждений
  И ночных счастливых бдений,
  Ты звезда восторгов всех
  И сокровище утех!
  Нашу жертву принимая,
  Ты, чья вечна юность мая,
  Подари сей деве страсть,
  И твой пыл восславим всласть.
  
  
  Джон Уэбстер (1580-1625)
  
  Из трагикомедии "Суд дьявола" (1623)
  
  Все цветы
  
  Все цветы весной блаженной
  Запах наш встречают тленный;
  Как они, из века в век,
  Расцветает человек.
  Посмотри, наш путь с рожденья -
  Рост, потом в земле гниенье.
  Все восторги прочь уйдут,
  Всё, что нас пленяет тут!
  Наши лица навсегда
  Растворяться без следа;
  Так должно быть, глянь в оконце,
  Тени - вечный спутник солнца.
  Тщетны цели королей,
  Чей безжизненный трофей
  Славой их живой не станет,
  Ветер лишь к нему заглянет.
  
  
  Томас Кэмпион (1567-1620)
  
  Из "Первой книги песен" (1601)
  
  "Гордячки мне не в милость"
  
  Гордячки мне не в милость:
  Им служишь дотемна,
  Пастушка Амариллис
  Покорная нужна.
  Их вычурность - презренна,
  Её краса - своя.
   Когда её лобзаем,
   "Пусти", - кричит в ответ.
   Но коль мы деву утешаем,
   Она не скажет "нет".
  
  Ласкал я Амариллис -
  Дала цветы с айвой;
  С гордячками слюбились -
  Дай дождь им золотой.
  Любви продажной - злато,
  Зато смуглянку - мне.
   Когда её лобзаем,
   "Пусти", - кричит в ответ.
   Но коль мы деву утешаем,
   Она не скажет "нет".
  
  Гордячкам шьют красиво
  Подушки и постель,
  Но мой приют - под ивой,
  Где мох, листва и хмель,
  Где свежая девица
  Пьёт молоко и мёд.
   Когда её лобзаем,
   "Пусти", - кричит в ответ.
   Но коль мы деву утешаем,
   Она не скажет "нет".
  
  "От меня уходит милый"
  
  От меня уходит милый,
  Я вдогонку, что есть сил.
  Клялся мне с такою силой,
  Но невинности лишил.
  Как опасен он, проказник,
  Мне уже не до потех -
  Будь он проклят, майский праздник!
  
  О последствиях я знала,
  Только горю не помочь -
  Неудачно я бежала
  От любви жестокой прочь.
  Гибель чувствуют девицы;
  Но уже не страшен грех,
  Коль мужчина смог добиться.
  
  Ты мне клялся ради скверны,
  Негодяй, пособник зла?
  Клад похитив лицемерно,
  Что я свято берегла.
  А теперь болтаешь дерзко:
  Соблазнять, мол, женщин всех
  Для мужчины просто мерзко.
  
  За доверчивость - несчастье
  Сердце глупенькое ждёт.
  Лесть мужского сладострастья
  Нас к погибели ведёт.
  Прочь, противный безобразник,
  Я бегу твоих утех.
  Не пойду на майский праздник!
  
  "Был палящий летний день"
  
  Был палящий летний день,
  Бесс легла в кровать под сень,
  Солнца луч застыл на шторах.
  Вдруг какой-то странный шорох:
  Приоткрыв чуть-чуть глаза
  Видит Джима егоза.
  
  Бесс молчание хранит,
  Принимая спящий вид.
  Джим подкравшись, еле дышит,
  Бесси якобы не слышит.
  И решился, наконец,
  Разогнать тоску юнец.
  
  Поцелуй сорвал сперва -
  Бесси сжалась, чуть жива.
  Стал потом изгибы тела
  Изучать руками смело,
  Улыбаясь. Бесси ждёт -
  Дальше что произойдёт.
  
  Начал юноша игру,
  Бесси думает: "Замру!"
  Получила очень ловко
  Удовольствие плутовка.
  С этих пор она в кровать
  Днём всегда ложится спать.
  
  "Жив терпением мудрец"
  
  Жив терпением мудрец,
  Полон жалости добряк,
  Кто беднее всех - гордец,
  Отомщу, кричит слабак.
  Но лишь тот, кто всех простил, -
  Человечность проявил.
  
  Начинает кто-то спор,
  Затрудняя поиск свой,
  Счастлив, коль везде раздор,
  Недоволен - мировой;
  Разрушает сей злодей
  Связь в сообществе людей.
  
  Совесть ныне - шум пустой,
  Доброты порыв остыл,
  Был когда-то век златой -
  До законов ум судил:
  Стыд стеснял, а не статут,
  Норма - честь в любви, не блуд.
  
  Ведь любовь полна щедрот,
  Как апрельский дождь, а вслед
  Греет солнце - всё растёт:
  Нужный плод и нежный цвет.
  Эти добрые лучи
  И в любви так горячи.
  
  "Нет, не прекрасна ты, хоть украшенье"
  
  Нет, не прекрасна ты, хоть украшенье
  Тебе дано из красно-белых роз,
  Ты не мила (хоть даришь наслажденье),
  Пока в тебе не жалость, а мороз.
  Что ты прекрасна - лишь твоя мечта,
  Ведь без любви краса - не красота.
  
  Тебя я не ищу - пленять красою
  Мой разум, где божественней она,
  В объятья не приду к тебе с мольбою,
  И мне твоя улыбка не нужна.
  Коль истая ты женщина, прими
  Меня таким, люби и обними.
  
  Из второй книги песен (1613)
  
  "Все взгляды тусклы, лёд в сердцах"
  
  Все взгляды тусклы, лёд в сердцах,
  Ведь Халли превратился в прах;
   Халли, что хранит
   Милый вид,
   Поздно мир с восторгом зрит.
  Слёзы лейте, как я,
  Топит радость их струя.
  
  И кожи снег, и смоль волос,
  И на щеках цветенье роз,
   Глаз его и рта
   Красота
   Ищут вновь свои места.
  Все рыдайте, как я!
  Кто ж милей его, друзья?
  
  Он юн был, как Апреля цвет,
  Силён, любим, красой одет.
   Славы лепестки
   Так ярки,
   Но рассыпались венки.
  Плачьте снова, как я,
  Только наша здесь скамья.
  
  Его никто уж не вернёт,
  Златистый Светоч не зажжёт.
   Огнь его погас;
   Славы глас
   Имя лишь хранит для нас.
  Вновь рыдайте, как я,
  Взят он в дальние края.
  
  Честная жизнь
  
  Тот честный человек,
   В чьём сердце есть обет
  Мошенником не быть,
   И в ком тщеславья нет.
  
  Чьи радости весь день
   Не принесут вреда;
  Надежды не прельстят,
   И не смутит беда.
  
  И не нужны ему
   Ни башня, ни броня,
  Ни потайной подвал
   Спасаться от огня.
  
  Он может созерцать
   Без страха и словес
  Кошмары глубины
   И ужасы небес.
  
  Заботы все презрев,
   Что нам дарует рок,
  Он мудрость в небесах
   Читает, как пророк.
  
  Правдивость дум - в друзьях,
   Богатство - жизнь без зла,
  Земля - разумный дом -
   Паломнику мила.
  
  Из третьей книги песен (1617)
  
  "Для одних мужчин девица"
  
  Для одних мужчин девица,
  Коль не верит им - проста,
  Но их воле подчиниться -
  Вот "святая простота".
  
  Ныне редкостны бутоны,
  И в сердцах мужчин их нет;
  Безрассуден тот влюблённый,
  Кто отверг такой букет.
  
  Вероломности Зевеса
  Безопасней доверять,
  Чем когда начнёт повеса
  Клятву верности давать.
  
  Их кумир - слепое чадо,
  Просят верить и любить:
  Может мне увлечься надо
  И всегда наивной быть.
  
   "Можно я к тебе, мой свет"
  
  Можно я к тебе, мой свет,
  Загляну под вечерок?
  Коль прогонишь, дай ответ?
  Да какой в изгнанье прок?
  Ты из жалости пригрей,
  Не стоять же у дверей?
  
  Я не знаю, что за сброд
  В час свидания ночной
  За пустяк меня прибьёт
  Иль попользуется мной?
  И пока тебя дождусь,
  Вмиг румянца я лишусь.
  
  Отведи угрозы прочь,
  Презирающие страсть,
  Мне любовью в эту ночь
  Не нарадоваться всласть.
  И не смейся, что не смог...
  Так мертвецки я продрог.
  
  "Не влюбляйтесь, если впредь"
  
  Не влюбляйтесь, если впредь
  Трудно грех мужчин терпеть:
  Ревность - свойство всех мужчин,
  Хоть не видно в ней причин;
   Склоните голову в досаде, -
   Они пусть просят о пощаде.
  
  Одну Святую любит он,
  Но и другими восхищён:
  Презренья нет к красе иной,
  Но служит искренне одной.
  А может флирт лишь маскировка?
  Кто верен, не обманет ловко.
  
  Когда же требует "роман",
  Мужчина изменяет план:
  Он иль охотник, или дичь -
  Что можно болтовнёй достичь?
   Коль к ним идёте вы с приязнью,
   Всегда любите без боязни.
  
  Из четвёртой книги песен (1617)
  
  "Лицо любимой - дивный сад"
  
  Лицо любимой - дивный сад
  В благоуханье роз и лилий,
  Где вишни спелые горят
  На райском древе изобилья.
  Сорвать их - страшная беда.
  Пока не скажут сами: Да!
  
  Овалом вишен обрамлён
  Чудесный ряд её жемчужин;
  Улыбка - розовый бутон,
  Снегами белыми завьюжен.
  Те вишни принцу рвать - беда,
  Пока не скажут сами: Да!
  
  Её глаза их честь хранят.
  Бровей изогнутые луки
  Грозя погибелью, следят,
  Чтоб не касались взгляды, руки
  Священных вишен никогда,
  Пока не скажут сами: Да!
  
  "Сладость жизни, приходи"
  
  Сладость жизни, приходи!
  Для души печаль опасна.
  Быстрым взглядом награди,
  Так божественно и страстно,
  И страданий длинный ряд
  Забери, прошу, назад.
  
  Ты, как маленький Эдем,
  Переполнена блаженством.
  Ты чиста, прекрасна всем -
  Роза - образ совершенства.
  Так лети ко мне скорей
   Света горнего быстрей.
  
  "Мысль помести в глазах"
  
  Мысль помести в глазах,
  Скрывай под прядью уши,
  Смени восторг на страх,
  Не друга - шпика слушай -
  И всё же Страсть свободна,
  А Ревность здесь бесплодна.
  
  Тьму сделай днём теперь,
  А истиной - догадку,
  Завистнику поверь,
  Но старость скажет сладко:
  Любовь всегда свободна,
  А Ревность здесь бесплодна.
  
  Коверкай речь и взгляд,
  Помучай мысль немножко,
  Любовь поймать ты рад,
  Но это - не рыбёшка.
  Страсть истая свободна,
  А Ревность здесь бесплодна.
  
  
  Уильям Бёрд (1543-1623)
  
  Из сборника "Псалмы, сонеты и песни" (1588)
  
  Песня (No 31)
  
  Заботься о душе, она ценна;
  Готовь её вкусить небесной власти,
  Безгрешной, чистой будет пусть она,
  Склонённой Богом к вере и участью.
  Коль будет безупречен жизни круг,
  Она не испытает вечных мук.
  
  О теле позаботься - там душа;
  Питайся без излишеств, но пристойно,
  Одежда хоть проста, но хороша,
  Умения и знания - достойны.
  Всё лучшее ты должен находить,
  Дабы душе и телу не вредить.
  
  О мире, где живёшь, не забывай,
  Не мучай ум стезёю преступленья,
  Кто слаб и сир, того не угнетай,
  Отдай свои долги без промедленья.
  Расходуя, держи себя в руках,
  И помни иногда о бедняках.
  
  Заботься: о душе - она главней,
  О теле, чтоб душа была в покое,
  О мире, чтобы телу жить вольней,
  И только добродетелью людскою.
  В заботах обретая правый путь,
  Небесное блаженство не забудь.
  
  
  Томас Морли (1557/58-1602)
  
  Из сборника "Канцоны и короткие песенки для 3-х голосов" (1593)
  
  Песенка
  
  Как-то ясным утром я встретил средь полей
  Весёлую, как месяц Май, девчонку - и за ней,
  Пела сладкая моя, словно соловей,
  И птичий хор в тени ветвей беспечно вторил ей.
  Вверх и вниз, постой! Вверх и вниз, постой!
  Будешь, дружок, всегда под женой.
  Пой беззаботно в юдоли земной!
  Стройся, кто силой охвачен шальной!
  Пой беззаботно в юдоли земной!
  
  Песенка
  
   Споём канцоны,
   Пока влюблённы.
   Фа, ла, ла, ла
   фа, ла, ла, ла.
  
   Проходит младость!
   Вот старость-сладость! -
   То дни рожденья
   Для наслажденья,
   Фа, ла, ла, ла
   фа, ла, ла, ла.
  
   Манят услады,
   Восторгов клады.
   Фа, ла, ла, ла
   фа, ла, ла, ла.
  
   С тех пор безделье!
   Одно веселье!
   Отдай владенья
   За наслажденья.
   Фа, ла, ла, ла
   фа, ла, ла, ла.
  
  
  Джон Доулэнд (1563-1626)
  
  Из сборника "Третья и последняя книга песен или мадригалов" (1603)
  
  Мадригал No15
  
  Ручей, не плачь в печали,
  Что твой торопит бег?
  Смотри, на перевале
  От солнца тает снег.
  Но солнцем моих глаз
  Твой плач не зрится,
  Ему так спится,
  Сладостно в этот час
  Спится.
  
  Сон - жизни примиритель,
  А отдых - мир опять.
  Восход в свою обитель
  Идёт с улыбкой спать!
  Мне - сон для грустных глаз,
  Слезам - не литься,
  Пока ей спится,
  Сладостно в этот час
  Спится.
  
  
  Томас Бейтсон (ок. 1570-1630)
  
  Из сборника "Первая книга английских мадригалов на 3,4,5 и 6 голосов" (1604)
  
  Мадригал No 21
  
  Сестра, проснись! открой глаза,
  Лучи в них поглядели;
  Встань ясным утром, о, краса,
  Из розовой постели.
  
  Вот солнце как всемирный глаз
  Глядится в щелку окон;
  У спящей девы в этот час
  В лазурь окрасив локон!
  
  А потому проснись скорей
  И дай нам всем, родная,
  Отметить в платьях из ветвей
  В том парке праздник Мая .
  
  Мадригал No 6
  
  И блеск очей, и прядей злато,
  И розы уст - ты всем богата,
  И много прелестей других, -
  Мужчины пылко любят их.
  Но скажут, что за них умрут,
  Не верь им - шутят или врут.
  
  
  Орландо Гиббонс (1583-1625)
  
  Из сборника "Первая книга мадригалов и мотетов в 5-ти частях" (1612)
  
  Мадригал No 1
  
  Был серебристый лебедь молчалив,
  И только перед смертью, клюв раскрыв,
  У брега тростникового склонясь,
  Запел он первый и последний раз.
  Прощай, о радость, Смерть, приди скорей -
  Глупцов так много ныне и гусей!
  
  Мадригал No 16
  
   Родная, что ты поднялась!
   Ведь свет твоих прекрасных глаз
   Не день затмил, но сердце - мне,
   Мы расстаёмся в тишине.
   Стой, иль мои восторги тут
   В младенчестве своём умрут.
  
  Мадригал No 20
  
  О юность, красоте не доверяй,
  Не радуйся румянцу на щеках,
  Пока ты милый, смейся и играй -
  В твоём саду цветы вернутся в прах.
  Весною рвут фиалки, а вослед
  Безжалостно и твой увянет цвет.
  
  
  Сэр Генри Уоттон (1568-1639)
  
  Из книги сэра Генри Уоттона "Reliquiae Wottonianae" (1651)
  
  Елизавета Богемская
  
  О скромная краса ночей!
  Пленил числом ваш хоровод,
  А не сиянием лучей.
  Где вы, небес простой народ,
  Забрезжит солнца лишь восход?
  
  Певуньи леса, обратив
  К Природе мелодичность нот,
  Признанья ждёте за мотив
  Простой. Но что хвала тех од
  Лишь Филомела запоёт?
  
  Фиалки, первенцы полей,
  Как девы, вы полны причуд
  В лиловой мантии своей,
  Весной владея словно тут.
  Что вы, лишь розы зацветут?
  
  Когда же госпожа моя
  Красой ума всех озарит,
  Чиста, супруга короля,
  Она сама свой дивный вид
  Сиять заставит иль затмит?
  
  
  Сэр Томас Овербёри (1581-1613)
  
  Из собрания стихотворений сэра Томаса Овербёри (1756)
  
  Эпитафия самому себе
  
  Срок дней моих отмерен не спеша,
  Пусть тело спит, но гость его, душа,
  Взлетела, и за ней любовь вослед,
  Но время, вера и надежда - нет.
  Любовь сияет истиной, одна,
  А ниже люди спорят, чья вина:
  Пусть этот прах останется в залог,
  Исчезнет мир - она придёт, как Бог.
  
  
  
  Король Иаков I (1603-1625)
  
  Из сборника "Опыты подмастерья в Божественном искусстве поэзии" (1685)
  
  Сонет
  
  Юпитер, так как ты великий бог,
  Исполни, хоть чуть-чуть, моё желанье:
  Чтоб лучший стих тебе создать я мог -
  Об этом лишь прошу я в упованье.
  И дай моей поэзии звучанье
  Такое, чтоб суровость в ней была,
  Коль я пишу о мощи и сверканье
  Твоих Громов, что гибель без числа
  Несут с небес, сжигая всё дотла:
  Когда разил Гигантов ты десницей;
  Или когда Семела позвала
  Тебя пред ней с перунами явиться;
  Или с небес был сброшен Фаэтон .
  Ужасный грохот бил со всех сторон.
  
  
  Уильям Драммонд Готорнден (1585-1649)
  
  Из сборника "Стихотворения" (1616)
  
  Мадригал
  
  Идалии краса ,
  О пряди, о глаза,
  Грудь - яблочки, а шея! - чудеса.
  Лишь утро взглянет вновь,
  Во всех садах на Кипре цвет срывают -
  Твою впитал он кровь.
  Я вижу, как любовно обнимают
  Нагие Грации друг друга в этот миг;
  Деревья, ветры в зной
  Любуются тобой,
  Цветы с улыбкой, и цветёт твой лик:
  Как ветвь осины - пальцы в узелке,
  Твой взор в меня проник,
  И мил мне гиацинт в твоей руке.
  
  Сонет XXVI
  
  Не оставляй себе златой виток,
  Что нежно у висков твоих волнится,
  Ни кожу белоснежную девицы,
  Ни с тирской краской снег прелестных щёк;
  Ни светочей лучистые зарницы -
  Их на беду мне зреть позволил рок,
  Ни голос, что чудеснейше струится,
  Арфист Фракийский спеть бы так не смог.
  Взгляни, увяли лилии, и розы,
  И гиацинты, чей последний цвет
  Так радует травинку и сосну,
  И помни, что недолог жизни свет:
  Тиран, цветы убивший те, с угрозой
  Не пожалеет и твою весну.
  
  
  Бен Джонсон (1572-1637)
  
  Из сборника "Лес"(1616)
  
  VII. Песня. Женщина - тень мужчины
  
  За тенью - мы, она - от нас,
  Идём назад, она - за нами:
  Девице льстим - всегда отказ,
  Уходим - в ней желаний пламя.
  Так разве женщина не тень
  Мужчины каждый божий день?
  
  Все тени вечером длинны,
  Днём - коротки и незаметны:
  Коль слабы мы - они сильны,
  Мы - идеал, они - бесцветны.
  Так разве женщина не тень
  Мужчины каждый божий день?
  
  V. Песня. К Челии
  
  Страстью, Челия , живи,
  Не таись моей любви.
  Наше время - быстротечно,
  Наслаждение - не вечно.
  Солнце село, но ведь снова
  Засиять оно готово.
  Не поймаем свет сейчас,
  Будет вечной ночь для нас.
  Ты чего-то ждёшь, увы!
  Опасаешься молвы?
  Неужели мы вдвоём
  Никого не проведём?
  И шпионов цепкий взгляд
  Не направим мы назад?
  Плод любви не грех украсть -
  Ведь приятна кражи сласть.
  Тем, что мы в конце познаем,
  Свой проступок оправдаем.
  
  IX. К Челии
  
  Меня глазами только пей ,
   И страстью я зажгусь;
  Оставь на кубке поцелуй -
   Вина забуду вкус.
  Богов напиток поскорей
   Испить душою рвусь,
  Но я, вкусив нектарных струй,
   К тебе опять вернусь.
  
  Тебе я дал венок из роз ,
   Пусть для тебя простой;
  Вручил с надеждой, чтоб не мог
   Увянуть он зимой.
  Но ты вздохнула так всерьёз
   И дар вернула мой .
  С тех пор, когда цветёт венок,
   Он пахнет лишь тобой.
  
  Из сборника "Творения" (1640)
  
  Сонет, обращённый к благородной леди Мэри Рот
  
  Я был влюблён, и показать мог это,
  Но не в стихах, хотя б их создал вмиг;
  Вам посвятив сонет, любви достиг
  Я лучшей с лучшим званием поэта.
  Не стыдно мне и Музе, что воспеты
  Ваш верный такт и разума родник,
  От Ваших чар умом и сердцем сник
  Здесь каждый; я теперь знаток предмета.
  Ваш стих - то, чем владеет Купидон:
  Колчан его и лук, огонь и стрелы;
  Вы губите, как он, глазами смело.
  Потом, как мать его, тем, кто влюблён,
  Вы дарите восторг, чтоб каждый смог
  Венеры пояс сшить из Ваших строк.
  
  Джон Донн (1572-1631)
  
  Из сборника "Песни и сонеты" (1633)
  
  Женская верность
  
  Меня любила ты лишь день,
  Что скажешь завтра, уходя, как тень?
  Мол, старым-новым клятвам вновь поверь?
   Или теперь
  И я, и ты - не прежние созданья?
  Иль клятвы все забыть, мол, дали ране
  Мы их, боясь Эрота наказанья?
  Или, как смерть любой расторгнет брак,
  Так и влюблённых страстных соглашенье
  Сон, словно смерть, ослабит, без сомненья?
   Иль хочешь оправдать вот так
  Стремленье изменить и обмануть,
  Мол, к верности лишь ложь единый путь?
  Безумец, я б сдержать побег сей мог,
   Когда б желал такой итог;
   Но воздержусь я всё же:
  Ведь завтра думать я могу похоже.
  
  Возрастание любви
  
  Напрасно полагал я, что любовь
   Моя чиста нетленно,
   Её погубят вновь
  Сезоны, как траву, и перемены.
  Когда зимой я клялся в вечной страсти,
  Влюблённей став весной, я лгал, отчасти.
  
  Коль горе горем лечит эликсир-
   Любовь, не квинтэссенция, похоже,
   Она, но смесь, что дух и чувства гложет,
  И мощь даёт ей солнечный эфир.
  Любовь не так абстрактна, как считают
  Те, что в подруги Музу выбирают.
  Как всё, любовь достаточно проста,
  Когда - желанье, а когда - мечта.
  
  Она не велика, но год от года
   Любовь весной сильней,
   Как звёзды небосвода
  От солнца не крупнее, но ясней.
  Любовь нежна, как цвет на ветках кроны,
  Как из корней взошедшие бутоны.
  
  Любовь - источник множества кругов,
   Что на воде идут от середины,
   Есть много сфер, но небеса едины,
  А ты - единый центр всех миров .
  Весна всем добавляет жар любовный;
  И как потом не снизят, безусловно,
  Введённые налоги в дни войны,
  Зима да не ослабит дар весны.
  
  Ростовщичество любви
  
  За каждый час свободы для меня,
   Верну, ценя,
   Тебе я двадцать, бог любви, с лихвою,
   Когда почти покроюсь сединою.
   Пока дай телу рыскать где-нибудь,
   Гостить, хватать, иметь, забыть, вернуть
   Мой лучший год; у каждого свой путь,
   Меня забудь.
  
   Соперника письмо позволь украсть,
   И тешить страсть
   Всю ночь; солгав служанке на прощанье,
   А после госпоже - за опозданье.
   Лишь чувства прочь; забавы до утра:
   То сельский плод, то сладости двора,
   То горожанки; пусть моя пора -
   Одна игра.
  
   Зато в меня вольёшь любовный жар
   Как буду стар,
   И что желал, получишь ты по праву:
   Иль мой позор, иль честь себе и славу.
   Решай. Тогда любовь, что так сильна,
   Я подчиню тебе, Амур, сполна.
   Пока стерплю, хотя в меня она
   Так влюблена.
  
  
  Джордж Герберт (1593-1633)
  
  Из сборника "Храм, священные стихотворения и собственные восклицания" (1633)
  
  Любовь (I)
  
  Бессмертная Любовь - творец системы,
  Возникшей из предвечной красоты,
  Твой славный образ разодрали все мы,
  Повергнув в прах, что сотворила Ты;
  А титул Твой взяла любовь земная!
  Она с Подделкой вместе держит власть,
  И мозг, и сердце наши подминая -
  Тебе не достаётся даже часть.
  Ум мыслит красоту, что ум возносит:
  Мир - их, они закончили игру,
  Что начала Ты: хоть на том пиру
  Твой образ в бездну Ада нас не бросит,
  Тебя кто воспоёт? Перчаток гладь
  Нам греет руки - о любви писать.
  
  Добродетель
  
  О день! Земли и неба брак!
  Ты свеж и ярок, тих, пригож;
  Но плач росы наполнит мрак -
  Ведь ты умрёшь.
  
  О роза! Твой чудесный вид
  Пленяет утром всех, но всё ж
  Твой корень в склеп твой крепко врыт -
  И ты умрёшь.
  
  Весна! Пусть много дней и роз
  В твоей шкатулке сладкой есть;
  Своим стихом я вам принёс
  О смерти весть.
  
  И только чистая душа
  Не гнётся, как цветущий лес;
  Пусть мир обуглится, греша,
  Ей - жизнь небес.
  
  Смерть
  
  О, как же отвратительна ты, смерть,
   Одни лишь кости,
   Ты к скорбным стонам ходишь гостьей:
  Уста отверзны, но не можешь петь.
  
  Мы думали о том: пройдёт шесть лет,
   Иль десять, может -
   Нет жизни, чувства не тревожат,
  И станет прахом плоть - один скелет.
  
  Мы на тебя бросали злобный взгляд;
   Найдя здесь, хрупки,
   Душ оперившихся скорлупки,
  Бесслёзный прах, что слёзы вызвать рад.
  
  Но лишь Спаситель наш лицо твоё
   Обрызгал кровью,
   Полна красой ты и любовью,
  Тебя все молят и зовут в жильё.
  
  И ныне стала радостною ты,
   Как в день наш Судный,
   Когда убор на душах чудный,
  А кости в одеянье красоты.
  
  Поэтому нам смерть - что сон в глазах,
   Нас покорила
   Простая, верная могила;
  В перине нашей или пух, иль прах.
  
  
  Эдвард Герберт, лорд Чербери (1583-1648)
  
  Из сборника "Английские и латинские стихотворения Эдварда Герберта, лорда Герберта Чербери" (1665)
  
  У могилы. Элегия
  
  О, должен ли я зреть, как вечной ночью
   Сокрыта прелесть этих глаз
  И тех лучей сияющий алмаз,
   Что виден был воочью;
  Чей свет и жар несли нам вновь и вновь
   Ум и любовь?
  
  Но если погасила ты желанье
   В юдоли пребывать земной
  И к вечности избрала путь иной,
   Всё ж сделай нам признанье,
  Где красота, взамен которой прах
   Лежит впотьмах?
  
  О, слился ль солнца луч с твоим, столь ясным?
   Как прядь скрутилась ли волна?
  Зажглась ли неба глубина
   Лазурным, белым, красным?
  Ты отдала ль цветам, став неживой,
   Вздох сладкий свой?
  
  Как, разве спит ещё огонь небесный
   Иль скрылся далеко опять?
  И должен ли таиться и рыдать
   Там неба вид чудесный?
  И каждый цвет, пробившийся ростком,
   Стать сорняком?
  
  Да, мы узнали, почему стенанья
   Их не настолько глубоки.
  Иначе изменились б от тоски
   Их свойства, очертанья,
  Жизнь не вдохни повторно в небеса
   Твоя краса.
  
  Скажи нам - тем, кто знаменьям внимает
   И у могилы ждёт твоей,
  Скажи нам, где краса твоя нужней,
   И где она витает?
  Скажи нам! Зов надежд и боль утрат,
   Увы, молчат.
  
  
  Ричард Крэшо (1613-1649)
  
  Из сборника "Шаги к Храму" (1646)
  
  Божественные эпиграммы
  
  Нашему Господу, превратившему Воду в Вино
  
   Ты воду превратил в вино, о, Бог.
   Но враг Твой, зачеркнув святое чудо,
   Извлечь оттуда слёзы гнева смог
   И в воду превратил вино повсюду.
  
  На крещенскую воду нашего Господа
  
  Святы капля та и плоть:
  Коль крестился сам Господь;
  Капля держится - алмаз,
  Упадёт - слеза из глаз.
  
  На спокойные переживания ап. Марка о ранах нашего Спасителя
  
  Любой рассказ о тех жестоких днях,
  О терниях, копье или гвоздях
   Всегда понятен всем,
   Ему рад каждый;
   О сладость разных тем:
   И вот однажды
   Из алых букв Твои
   Сложил я раны;
   Ведь для меня они -
   Бальзам желанный.
  
  Песня
  
  Господь, Твоя лишь благодать
  Меня зовёт Твой лик искать,
  Твои глаза рождают страсть
  В огонь твой благостный попасть.
  Я - Твоя жертва, о Любовь!
  Твои глаза победно вновь,
  Как солнца, льют блаженный свет,
  Я зрю его, хоть жизни нет.
  Я умираю, но живу,
  Желаю гибель как лихву,
  Чтоб бездыханным захиреть.
  Я мёртв в желанье умереть.
  Во мне идёт любимый спор:
  Смерть, что жива и Жизнь, как мор.
  Меня ты губишь в той борьбе,
  Но мёртвый сам, я жив в Тебе.
  
  
  Оуэн Фелтэм (1602-1668)
  
  Из книги "Сэр Джон Саклинг, наследие" (1659)
  
  Песня
  
  Как о тебе начну мечтать,
  То красота кругом опять,
  И сердце бьётся в восхищенье.
  Твоих достоинств чистый свет
  Что Божество - его здесь нет,
  Но, всё же, с нами Откровенье.
  
  Когда, вздыхая, грустный день
  Свои огни упрятал в тень,
  Меня настигли крылья ночи;
  Все спят в объятьях темноты;
  Твоей же яркой красоты
  Блестящий луч раскрыл мне очи.
  
  И смерть доказывает вновь:
  Осталась прежнею любовь,
  Что совершенна и прекрасна.
  Во мраке ночи с этих пор
  Любимую влюблённый взор
  В её сиянье видит ясно.
  
  Бывает грозный вал морской
  Соединяется с рекой,
  Плотину дальнюю смывая:
  О, знайте, что любовь сильна,
  Как океан течёт она,
  И вечно, и всегда живая.
  
  
  Ричард Корбет (1582-1635)
  
  Из сборника "Отменно изысканные стихотворения" (1647)
  
  Своему сыну Винсенту Корбету
  
  То, что тебе я оставляю -
  Не важно; важно - что желаю.
  Достаток - первое условье,
  Для тела и души - здоровье;
  Острить, иль очень жить богато
  Опасно, может быть расплата;
  Учись отнюдь не на показ,
  Но ради знаний всякий раз,
  Не походи на тех господ,
  Что пустословят круглый год.
  Желаю добрым быть, как мать,
  А должность от отца принять;
  Быть при дворе ферзём, не пешкой,
  Не лебезить, но жить с поддержкой,
  Иметь друзей, не притесняя
  Других и страждущим внимая.
  Пусть будет мирным весь твой путь,
  О лени, спорах позабудь,
  Когда ж душа покинет тело,
  Будь чист, как ныне ты, всецело.
  
  Эпитафия доктору Джону Донну, настоятелю собора Св. Павла
  
  Кто должен эпитафию сложить
  Прекрасную тебе, тому прожить
  Твоею жизнью нужно; он тогда
  Всё о тебе узнает без труда.
  Щадить он должен мудро, иль свергать,
  Чтоб нравы городские сберегать.
  Обычное, гражданское знать право,
  Чтоб все дела в суде судить по праву.
  Знать богословье лучше остальных,
  Но из достойных книг, - не из дурных.
  Владеть и языком, и мастерством,
  И двигаться, и делать всё с умом.
  Дружить со знатью, кто готов стократ
  Помочь, как Август или Меценат .
  Он должен так болеть, так умереть,
  Иль нужно нам слова его презреть.
  Кто пишет эпитафию тебе,
  Мёртв должен быть! Я рад такой судьбе.
  
  
  Роберт Геррик (1591-1674)
  
  Из сборника "Геспериды" (1648)
  
  1. Краткое содержание моей книги
  
  Пою Ручьи и Птиц, Луга и Кущи,
  Апрель и Май, Июнь, Июль цветущий,
  Последний воз, Пирушки, Майский шест,
  Приходский праздник, Женихов, Невест,
  Их Свадебный пирог, Любовный пыл,
  Что чистые забавы породил.
  Пою Росу, Дожди, Елей, Бальзам,
  И Пряности, и Амбры фимиам.
  Пишу про бег Времён, и как зардели
  Бутоны Роз, а Лилий - побелели.
  Пишу о Рощах, Сумерках, Земле,
  О свите Мэб, Эльфийском Короле .
  Пишу про Ад; и как всегда пою
  О Небесах, в надежде быть в раю.
  
  19. К моим возлюбленным
  
  Помогите мне, девицы!
  Мои крошки, чаровницы!
  Стар я стал свой долг опять
  Перед вами выполнять.
  Колдовством владея мило,
  Плоть наполните мне силой;
  Разве нет волшебных чар
  Прежний в ней раздуть пожар?
  Говорят, Эсон в купальне
  Снова юным стал для спальни:
  Так найдите амулет
  Вы тому, кто стар и сед,
  Чтоб вернуть былую прыть -
  Наслажденье вам дарить.
  
  26. Мой ответ на вопрос
  
   Знать хотят
   Стар и млад:
  Медлю почему я?
   Им чудно,
   Что давно
  Без жены живу я.
   Мой ответ -
   Вот уж нет!
  Кто бы стал негодным
   Здесь рабом,
   Коль с умом
  Может жить свободным?
  
  33. Завязывание туфельки
  
  Антее туфлю завязал
  И ах! подъём поцеловал;
  Поцеловать и выше мог -
  Сдержал румянец милых щёк.
  
  39. На потерю моих возлюбленных
  
  Вот и я остался без
  Многих сладостных метресс:
  Статной Юлии моей
  И Сапфо, что всех милей;
  Без Антеи белокожей,
  На кристалл небес похожей;
  Без Электры нежнотелой;
  Мирры, что под лютню пела;
  Остроумнейшей Коринны,
  Столь изящной у камина;
  Без Периллы: вот итог -
  Бедный Геррик одинок,
  И от горя слёзы льёт.
  Нет красавиц - он умрёт.
  
  43. О самом себе
  
  Юн я был, а ныне стар,
  Но горит во мне пожар.
  Я могу в забавах виться,
  Как лоза вокруг девицы,
  И, уткнувшись ей в колени,
  Умирать от умиленья.
  Оживит она меня,
  Поцелуями пьяня,
  И докажет этим вновь,
  Что не старится любовь.
  
  83. Пленительность беспорядка
  
  Небрежность в платье норовит
  Придать одежде страстный вид:
  Батист, упавший с нежных плеч,
  Готов желание разжечь;
  В грехопаденье кружева
  Корсаж открыли с озорства;
  Манжета сбилась, и в момент
  Скользит струя смущённых лент;
  Вот нижних юбок белизна
  Бурлит, как дерзкая волна;
  А легкомысленный шнурок
  Меня развязностью привлёк.
  Они сильней чаруют взгляд,
  Чем самый тщательный наряд .
  
  87. Ростовщичество поцелуями
  
  О, Бьянка, в срок
   Отдать должок
  За поцелуй хочу,
   И в десять раз
   Тебе сейчас
  Я больше заплачу.
  
   Но если вслед
   Ты скажешь: нет,
  Мне мало - дорог он,
   Я долг верну,
   Не затяну,
  Пусть даже миллион.
  
   Вот потому
   Везёт тому,
  Кого гнётёт нужда:
   За неги дрожь
   Всего лишь грош
  Заплатит он тогда.
  
  178. Коринна идёт на праздник Мая
  
  Вставай, вставай, постыдно утром спать,
  Кудрявый бог нам свет несёт опять .
   Смотри, как дивная Аврора
   Сияет красками убора,
   И сыплет блёстками роса.
   Что долго нежишься, краса!
  Уж час назад склонились на восток
  Цветы в слезах; тебе одеться срок.
   Нет! не расстанешься с постелью?
   Лишь птицы утреннею трелью
   Гимн благодарственный споют,
   Грех не покинуть свой приют:
  Ведь сотням дев в тот день, ты так и знай,
  До жавронка восторг приносит Май.
  
  Скорей надень листву и, как весна,
  Иди вперёд, свежа и зелена,
   Чиста, как Флора , без волненья,
   Что нет на платье украшенья.
   Тебя алмазами сперва
   Осыплют с веток дерева,
  А детство дня тебе подарит свой
  Невыплаканный жемчуг луговой.
   Возьми его, пока искрится,
   Свисая, рос ночных косица,
   И на холмах Гиперион
   Ещё прервать не может сон.
  Умой лицо, молись недолго, зная,
  Что мы идём опять на праздник Мая.
  
  Смотри, Коринна, сколько здесь чудес:
  Поля - как площадь, улицы - как лес,
   Что зеленеет деревами,
   Дома украшены ветвями,
   Крылечки, двери, каждый двор,
   Как будто арка иль шатёр,
  Сплетённый из боярышника вновь,
  Где царствует в тени густой любовь.
   Неужто те очарованья
   Тебе увидеть нет желанья?
   Пойдём же в поле или в сад
   И майский выполним обряд:
  Мы не грешим, усладу получая,
  Давай скорей пойдём на праздник Мая.
  
  Здесь нет юнцов и дев незрелых, знай,
  Средь тех, кто встал, чтоб рано встретить Май.
   Одни назад придти успели
   И дом в боярышник одели,
   Другие сливки и пирог
   Смели, пока наш сон глубок.
  Рыдали и клялись все в этот день,
  И сватались, пока нам было лень.
   И много раз в траве валялись,
   И бесконечно целовались:
   Сияли взгляды ясных глаз -
   Небес любви - увы, без нас.
  Ключи в замках скрипели, выдавая
  Ночные тайны в этот праздник Мая.
  
  Давай, пока мы молоды, пойдём
  И день в забавах нежных проведём.
   Состарясь и сойдя в могилу,
   Мы не вкусим свободы милой.
   Жизнь коротка, и дни спешат,
   Как солнце, быстро на закат.
  И как туман и капельки дождя
  Исчезнут, вдаль навечно уходя,
   Так и когда мы станем сказкой,
   Иль песней, иль забытой маской,
   Любовь, услада, сто причуд
   В ночь с нами вечную уйдут.
  Пока мы не угасли, дорогая,
  Давай быстрей пойдём на праздник Мая.
  
  208. Девственницам: спешите наверстать упущенное
  
  Срывайте розы поскорей ,
   Подвластно всё старенью,
  Цветы, что ныне всех милей,
   Назавтра станут тенью.
  
  Вот солнце движется в зенит,
   Небесная лампада,
  И чем скорей оно бежит,
   Тем ближе миг заката.
  
  Прекрасны юности года,
   Что горячат отменно,
  Но время худшее всегда
   Приходит на замену.
  
  Отбросьте скромность, - и наряд
   Оденьте подвенечный;
  Пройдёт весна, и сей обряд
   Вам ждать, быть может, вечно.
  
  258. Как розы стали красными
  
  Белы все розы были,
   И спорили в те дни:
  Иль грудь Сапфо прекрасной
   Белее, иль они.
  
  Сравнив - про спор забыли,
   Румянясь от стыда.
  Так розы стали красны,
   И смолкли навсегда.
  
  263. Госпоже Элизабет Уилер, под именем "Потерянная пастушка"
  
  Я в миртах шёл, печаля взор,
  И вёл с Эротом разговор:
  "О, где, - вздыхая, молвил я, -
  Пастушка милая моя?"
  "Глупец, - Эрот мне говорит, -
  Она везде, где чудный вид:
  Смотри, гвоздики лепесток, -
  В нём сладость милых губ и щёк;
  А вот фиалки синий лик -
  Её пытливых глаз цветник;
  Где роза с персиком цветёт -
  Там кровь её волной течёт".
   "То - правда", - я сказал; и вслед
  Сорвал подряд их пышный цвет,
  Соединив в один букет.
  И вот красы той больше нет.
  Любовь промолвила: "Они
  Тебе, поистине, сродни;
  Увянет радость, как цветы,
  В мгновенье ока; все мечты
  И все надежды канут в Лету,
  Как прелесть этого букета".
  
  403. К Дианиме (III)
  
  О, покажи свои мне бёдра, ножки,
  И мягкие округлости (немножко),
  И холмик, где с улыбкой сел Эрот,-
  Под ним источник жизни и щедрот;
  О, покажи мне талию, затем
  Подняв батист, яви мне весь Эдем.
  
  422. Поэт любит девушек, но не брачные узы
  
  Не нравится мне брак,
  Но дев я соблазняю!
  Вымаливаю "смак"
  Иль просто покупаю.
  
  Девицам объявлю,
  Что мне не измениться,
  Что пылко их люблю,
  Но не хочу жениться.
  
  Лобзая, буду всех,
  Как петушок, топтать я,
  Но сторонюсь утех
  В супружеской кровати.
  
  Причина? бедный тот,
  Кто прожил жизнь с одною;
  Богатый - кто живёт
  Один и спит с любою.
  
  И кто ж так будет плох,
  Что, не ценя свободы,
  Имея двух иль трёх,
  Жене отдаст все годы?
  
  495. К наядам, пьющим из источника
  
  Хочу я, чтобы в чашу мне
  Вы чистый плеск налили,
  И я увижу по весне
  Цветенье свежих лилий.
  
  О, нимфы милые, стекла
  Коснитесь ртом невинным,
  От поцелуя чтоб текла
  Вода потоком винным.
  
  579. Милая всегда хороша
  
  Полна метресса, иль стройна,
  Всегда приятна мне она,
  Идёт, стоит или сидит,
  Мне люб её прелестный вид.
  Откроет, иль закроет рот,
  В ней всё изяществом цветёт,
  Пусть одарит, иль даст отказ,
  Любой исход приму тотчас.
  
  643. Ведьма
  
   Вот вместе, верхом,
   Во мраке ночном
  И ведьма, и дьявол бесстрастный
   Сквозь чащу и луг
   Несутся округ
  В объятьях погоды ненастной.
  
   Ей тёрн, что остёр,
   Пригоден для шпор,
  А плеть у карги - ежевика;
   Сквозь вереск вперёд
   Над мутью болот
  Ведёт её дух многоликий.
  
   Охотиться зверь
   Не смеет теперь
  И, молча, скрывается в норах,
   Пока они зло -
   Своё ремесло -
  Средь ночи творят на просторах.
  
   Грозы полоса
   Пронзит небеса
  Сей ночью; и дух из могилы,
   Рождающий страх,
   Покинет свой прах
  Под гром ужасающей силы.
  
  663. К Электре (IV)
  
  Улыбки не прошу я,
  Лобзания боюсь,
  Не то я возликую
  И даже возгоржусь.
  
  Ведь самое большое,
  Что я исполнить мог -
  Поцеловать с тобою
  Игравший ветерок.
  
  665. Какой должна быть моя возлюбленная
  
  Будет пусть она приятна,
  С нежным голосом, опрятна,
  Остроумна, это точно,
  И не так уж непорочна;
  Будет пусть её наряд,
  Как почти забытый сад,
  Вид небрежный очень сладок,
  В нём особый есть порядок.
  Пусть всегда стреляет взглядом,
  Привлекая тех, кто рядом:
  Её прядей завитки -
  Просто чудные силки,
  Чтоб ловить всех, но должна
  Быть не пойманной она.
  Днём - Лукреция с толпой,
  Ночью - Таис лишь со мной ,
  Чтоб в любовном угощенье
  Я не ведал пресыщенья.
  
  727. Держать "хвост трубой"
  
   С лобзаний начнём,
   И снова дерзнём;
  От этого наше дыханье
   Прервётся чуть-чуть;
   Коль выбрали путь,
  Исполним все наши желанья.
  
   Хоть эта игра
   Долга и остра,
  Я жажду вступить непременно
   В любимый свой бой,
   Держа "хвост трубой";
  И роль там сыграю отменно.
  
  878. Мерзкие поцелуи
  
  Поцелуй слюнявый мне
  Отвратителен вдвойне.
  Губы те люблю, что ловко
  Будто скрыли под шнуровкой:
  В них спокойно б я проник,
  В этих же - сверло-язык.
  Уходи, мой стержень бойкий, -
  Воротник не здесь для плойки.
  
  1052. Его утешение
  
  Я утешаюсь лишь одним,
  Что я всегда был холостым;
  Таким останусь, кто женат
  Приобретает рай и ад.
  
  Стихотворения из сборника "Геспериды", посвящённые Юлии
  
  9. На выздоровление Юлии
  
  Не стойте более в печали,
  Вы, розы, что почти увяли;
  Вот новый цвет и аромат
  Фиалку сникшую живят.
  О, первоцветы! В этот день
  Пусть вас покинет скорби тень,
  Как и цветы, что с давних пор
  Мы почитаем за сестёр.
  У Юлии здоровья след
  На щёчках: сливки и кларет .
  И губки заблестели ало,
  Сильнее, чем лучи коралла.
  
  23. Плачущая вишня
  
  Рыдает вишня неспроста.
   Чего стыдиться ей? -
   Любимой Юлии уста
   Тех вишенок алей.
  
  Не плач, всё это баловство,
   Ведь смотрят без обид
  Рубин, коралл, багрец - кого
   Цвет уст её дивит.
  
  27. Падение Юлии
  
  Небрежна Юлия была:
  Упала, бросив удила,
  И резвый конь увидеть смог
  Изгиб её девичьих ног.
  Чудесным видом он дивится.
  Как Валаамова ослица
  Хотел сказать, что видеть рад
  Вблизи отраду из отрад,
  Но удержался - в этот миг
  Был занят вновь его язык.
  
  53. Спелые вишни
  
  Вишни спелы, вишни спелы!
  Покупай, приятель, смело.
  Если спросишь, где растёт
  Этот сочный, сладкий плод,
  Я отвечу, там, где зыбки
  Губы Юлии в улыбке.
  Чудо-остров, вишни тут
  Круглый год в садах цветут.
  
  150. Слёзы - язык глаз
  
  Вот Юлия бранится, что есть сил;
  Я нем, как рыба или крокодил .
  Она меня б расслышать не смогла,
  Но слёзы может видеть, хоть и зла,
  И может догадаться в тот же миг,
  Что слёзы - глаз прекраснейший язык.
  Когда нет слов у истинной любви,
  На помощь слёзы, молча, призови.
  
  179. К дыханью Юлии
  
  В дыханье, Юлия, твоём,
  Даю хоть два зарока,
  Распространяются кругом
  Все пряности Востока.
  
  284. Шёлковая змейка
  
  Метнула Юлия, дразня,
  Свой пояс шёлковый в меня,
  И голубая кисея
  Засеребрилась, как змея.
  Я был напуган ей сполна,
  Хотя не жалила она.
  
  327. Моё бальзамирование. К Юлии
  
  Так бальзамируй, Юлия, меня:
  Целуй в уста с горячностью огня,
  Дыханье перелей своё в ларец,
  Где мои мощи лягут, наконец.
  Твоё дыханье - мирра, нард, бальзам -
  Меня хранить от порчи будет там.
  
  342. О моей Юлии
  
  Расскажу я без затей
  Всё о Юлии моей!
  Очи чёрны, лоб высок,
  Подбородок-лепесток,
  На губах рубина цвет,
  Щёчки - сливки и кларет,
  Нос изящен несравненно,
  А лицо что авансцена.
  Значит прочие места
  Так же холит красота.
  
  348. Постель Юлии
  
  Что там за облако блестит:
  Сребристый, пышный, мягкий вид?
  То Юлия в постели спит.
  
  416. Батист
  
  Где тонкий есть батист, небес ясней?
  На коже милой Юлии моей,
  Что покраснела вишенкой стыдливо,
  Когда батист набросил я игриво.
  
  440. К соскам Юлии
  
  Ты созерцал с восторгом смелый
  Взгляд алой розы среди белой?
  Иль вишню с грацией двойной
  В тычинках лилии весной?
  Иль проблеск миленького лика,
  Что в сливках прячет земляника?
  Или роскошный красный лал
  Сквозь гладкий жемчуга овал?
  Лишь этим прелестям близки
  Её точёные соски.
  
  484. Волосам Юлии, покрытым росой
  
  У милой в волосах
   Роса блестит,
  Как будто на листах
   Капель дрожит.
  Иль как сверкает след
   Огней в лучах,
  Чей отражённый свет
   Искрит в ручьях.
  
  491. Свежий сыр и сливки
  
  Сыр и сливки где достать?
  Груди Юлии - под стать,
  А соски её, взгляни-ка,
  К этим сливкам - земляника.
  
  687. Радуга, или необычный договор
  
  Мои глаза дождём пролились;
  Но так как в гости к ним явились
  Лучи от Юлии, чей взгляд
  С моим увидеться был рад,
  О, чудеса! в благоволенье
  Явилось радуги свеченье
  Как договор - печаль тех вод
  Меня отныне не зальёт.
  
  719. Пот Юлии
  
  Для духов бери скорей
  Пот у Юлии моей;
  Масло лилий, нежных роз
  Ты возьми из влаги слёз;
  Аромат её дыханья -
  Специй всех благоуханье.
  
  734. К розам в корсаже у Юлии
  
  Блаженны трижды розы, что у милой
  Найдут в корсаже чудную могилу:
  Окажитесь за смертною чертой, -
  Гробницей станет грудь, батист - плитой.
  
  779. Одежды Юлии
  
  Шелка на Юлии струят
  В движенье дивный водопад,
  И мнится - тающий наряд.
  
  А следом вижу бурный всплеск:
  Дрожащих складок арабеск.
  О, как пленяет этот блеск!
  
  939. Купание Юлии
  
  Я весь пылал! Невдалеке
  Плескалась Юлия в реке!
  В прозрачность вод погружена ,
  Была как лилия она;
  Иль камень, что омыт ручьём;
  И вся в батисте водяном.
  Я бросился в речной поток
  И целовал его, где мог;
  Но большего не дали мне
  Те струи быстрые в волне.
  
  1095. Моё последнее обращение к Юлии
  
  Я смелым шалунишкой (мне урок),
  Коснулся ушка и девичьих щёк.
  О, Юлия, прости! Тот мил богам,
  Кто все грехи замаливает сам.
  Пошли, моя прелестница, со мной
  От смертного покоя стороной.
  Лишь Геррик отойдёт на небеса,
  Закрой ему и книгу, и глаза.
  
  Двустишия
  
  29. Любовь, что это?
  
  Любовь - тот круг, что движим вновь и вновь
  Там, где царит предвечная Любовь.
  
  58. Честолюбие
  
  Мы все лишь честолюбием живём,
  И каждый быть желает королём.
  
  91. В любви необходимо усердие
  
  Ухаживая, я стремлюсь к победе:
  Тот не влюблён, в ком хилое усердье.
  
  137. Спокойней жить одному
  
  Гнев, спор, виновность без вины -
  Вот и приданое жены.
  
  453. Живи вольно
  
  Жить поспешай, усладу пей до дна;
  Дни не вернуть, коль жизнь у нас одна.
  
  512. Поцелуй и страстный поцелуй
  
  "Чмок" от "засоса" точно различён:
  "Взасос" целуем шлюх, а "чмоком" - жён.
  
  675. Женщина откажет - мужчина не унывает
  
  У женщин есть манера плутовская:
  Сказать нам "нет", сильнее привлекая.
  
  953. Без денег никуда
  
  С талантами не выплыть никому,
  Коль не окажут помощи ему.
  
  1022. По поводу быть изданным
  
  Скорей себя издать другие рады;
  Посмертна слава - мне спешить не надо.
  
  1084. Ещё о любви
  
  Любовь уж так сладка, что в свой черёд
  Добавить лучше желчь в любовный мёд.
  
  
  Томас Кэри (1595-1640)
  
  Из сборника "Стихотворения" (1640)
  
  К моей возлюбленной, пылая от любви
  
  Я весь горю, а ты застыла,
  Мои надежды схоронила.
  Коль искры глаз твоих во мне
  Зажгли тот огнь, что мне в огне
  Таком, когда мой облик жгучий
  Кометой скрыла ты за тучи?
  Но этим пламенем вовек
  Не растопить твой хладный снег;
  Хоть Альпы будешь ты носить
  В груди, не сможешь загасить
  Тот жар, что у меня в крови.
  Познал я хитрости Любви:
  Лёд охлаждать ту страсть не будет,
  Другой огонь Любовь остудит.
  Жар сохраню я, не тая,
  Пока не вспыхнешь ты, как я.
  
  Заурядность - враг любви
  
  Даруй мне страсть или презренье!
  Мороз жестокий или зной
  Мне не приносят огорченья.
  Не будь лишь сдержанна со мной:
  Люби иль ненавидь чрезмерно,
  От безразличия мне скверно.
  
  Даруй мне шторм: коль это страсть,
  Я буду в неге, как Даная
  Под золотым дождём; коль - власть
  Презренья он несёт, сметая
  Мои надежды, так и знай,
  Не в Ад меня отправит, в Рай.
  Взбодри, избавь от огорченья:
  Даруй мне страсть или презренье.
  
  Отречение от любви
  
  Я слышал, ваш бунтарский пол
   Жесток, не знает страсти;
  Сердца презреньем он извёл,
   Что молят об участье.
  Но верил, мы венчаем грусть,
   Когда возьмём твердыню, -
  Влюблённый радуется пусть
   Там рай найти отныне.
  Я думал, мор Любви - дракон,
  Лишь у ворот пугает он.
  
  И я вошёл, среди услад
   Был счастлив целый день я:
  Лобзанья, игры, нежный взгляд,
   Восторги наслажденья;
  О если б дольше их я пил,
   Или в груди у Чельи
   Не уменьшался страсти пыл,
   Зевс был бы жалок в деле :
  Разрыв гнетёт меня сильней
  Её презренья прежних дней.
  
  О тяжкий рок! я всем владел,
   Пленив однажды сердце
  С таким трудом: и вот удел -
   Жить у закрытой дверцы.
  Ведь если не сдаётся враг,
   Когда веду осаду,
  Не свой теряю я очаг;
   Но кто попал в засаду,
  Красой владея, чует боль,
  Как только свергнутый король.
  
  Из сборника "Новые стихотворения" (1642)
  
  К леди, пожелавшей, дабы я полюбил её
  
  I.
  
  Любить мне разрешила Ваша власть,
   Но что Вам надо?
  Мне дать Вам радость или страсть,
   Начав любви осаду?
  А Вы - мне? боль, презренье иль усладу?
  
  II.
  
  Красотки могут презирать, а я
   От Вашей злобы
  Могу скончаться - Бог судья.
   Так пусть разделим оба
  Мы лучшую судьбу, чем крышка гроба.
  
  III.
  
  Позволь любить, сама любовь яви:
   Не побуждая,
  Как те мятежницы Любви,
   Когда поэт, страдая,
  Красавиц славит и скулит, рыдая.
  
  IV.
  
  Скорбь - лужа, в ней есть отблеск красоты
   Твоей - неясный;
  Восторг - родник; в нём видишь ты
   Свой мрачный взор несчастный
  Иль блеск очей от похвалы всечасной.
  
  V.
  
  Но без неё ты явишь много ран,
   Огонь и стрелы,
  Грозу чела, волос капкан,
   Своё задобрив тело,
  Или предашь, сердца замучив смело.
  
  VI.
  
  Твоим глазам зари нежнейший свет
   Смогу придать я;
  Челу покой и ясность вслед,
   Растрёпанные пряди,
  Как воздух тихий, заструятся гладью.
  
  VII.
  
  Природы пышность есть поэта клад,
   Я ей одену
  Тебя, коль свой рудник услад
   С признательностью ценной
  Раскроешь - станем мы благословенны.
  
  
  Сэр Джон Саклинг (1609-1642)
  
  
  Из сборника "Fragmenta Aurea" (1646)
  
  Любить и быть любимым
  
  И самый честный человек,
  Попав в любви водоворот,
  Не сможет, думаю, вовек
  Лишь прямо двигаться вперёд.
  На королей любовники похожи,
  И царствуя, обманывают тоже.
  
  Мы любим там, любимы здесь,
  Со страстью совесть спор ведёт,
  Из двух кто мог бы лучше днесь
  Другому дать законов свод.
  Искусно явим мы огонь притворный,
  А истинный - сокроем, и проворно.
  
  Где отыскать нам благодать?
  Здесь - закрутили мы роман,
  А где-то - начали страдать.
  Всё это пытки и обман!
  Что тяжелей, скрыть истинное чувство
  Или притворство возвести в искусство?
  
  Бог наслажденья роковой,
  Верни свою мне честность вновь,
  И свой огонь, и факел свой,
  Мне надоела та любовь,
  Когда мы видим, огорчаясь вместе,
  Триумф Любви на погребенье Чести.
  
   Сонет 1
  
  Красоткой, что проходит предо мной,
  Желанья нет прельститься.
  А я ведь клялся ей одной;
   Увы, судьба
   Все помечает лица:
   Бледна, румяна - не смотрю ей вслед,
   Как будто обаяния в ней нет.
  
   И всё ж лицом она - вполне!
   И я опять желаю,
   И те же плоть и кровь во мне:
   Я таю вновь,
   Страдаю и пылаю.
   Кто объяснит: иль сердце лжёт моё,
   Или глаза фальшивы у неё.
  
   С ней каждый день я еле жив,
   Как прочие мужчины;
   И власть её, и мой порыв
   Естественны.
   В чём тайные пружины?
   Господству красоты дал точный срок,
   Как для огромных царств, незримый рок.
  
  Песня (Мой милый мальчик, пощади)
  
   Мой милый мальчик, пощади
   Мне сердце глупое в груди,
   Зачем терзать за ту игрушку;
   Ему уж не попасть в ловушку,
   Хоть ты искусно всех берёшь на мушку.
  
   Секреты страсти я познал,
   Мудрее и угрюмей стал,
   Теперь своей отдамся воле,
   Как старый ястреб поневоле
   Добычу слабую хватает в поле.
  
   Юнцы, чей опыт невелик,
   В страданье видят славы блик,
   На пир любви идут учтиво;
   Но я ведь создан всем на диво,
   И требую десерт всегда крикливо.
  
   Когда же съеден тот гарнир,
   Закончен вмиг последний пир;
   Мужи уходят без почтенья,
   Иль, высказав благодаренье,
   В других местах находят угощенье.
  
  Песня из пьесы "Аглаура" (1638)
  
  Что ты, бледный и суровый?
  Что ты неживой?
  Коль не мил ты ей здоровый,
  Не прельстишь больной?
  Что ты неживой?
  
  Что ты грустен, грешник юный?
  Что ты нем опять?
  Коль не мил ей слог твой умный,
  Если смысл молчать?
  Что ты нем опять?
  
  Уходи, к чему старанья,
  Гордость не срами.
  Не заставишь без желанья
  Полюбить, пойми:
  Чёрт её возьми!
  
  
  Ричард Лавлейс (1618-1658)
  
  Из сборника "Лукаста: эподы, оды, сонеты, песни" (1649)
  
  К Лукасте, уходя на войну
  
  Не говори, что я жесток;
  Ты так чиста, скромна,
  Но монастырь сей женский в срок
  Я брошу - ждёт война.
  
  Моей возлюбленной теперь
  Стал враг - в полях стоит!
  Я выбрал с верностью, поверь,
  Коня, и меч, и щит.
  
  Всё то, что я в тебе хвалю -
  В той перемене есть;
  Я потому тебя люблю,
  Что дорога мне Честь.
  
  К Алтее, из тюрьмы
  
  Когда Эрот, раскрыв крыла,
  Влетает в створ ворот,
  Моя Алтея, что мила,
  К решётке вновь идёт;
  Когда я пленник этих глаз
  И пряди золотой,
  Не знают боги средь проказ
  Свободы таковой.
  
  Когда по кругу чашу пьём,
  Где капли Темзы нет ;
  Когда в венках из роз даём
  Мы верности обет;
  Когда мы топим грусть в вине
  И гоним хворь с бедой, -
  Не знают рыбы в глубине
  Свободы таковой.
  
  Когда (как пойманный вьюрок)
  Я буду петь, хваля,
  Красу, величье, славный рок
  И милость короля .
  Когда я выкрикну, ура!
  Велик властитель мой,
  Не знают буйные ветра
  Свободы таковой.
  
  Тюрьма - отнюдь не камень стен
  И не железный прут:
  Кто чист умом и кто смирен,
  Как в скит в неё идут.
  И если вольно мне любить,
  И волен я душой,
  Дано лишь ангелам парить
  В свободе таковой.
  
  
  Джеймс Шерли (1596-1666)
  
  Из маски "Спор Аякса и Одиссея из-за доспехов Ахилла"(1659)
  
  Гимн Калхаса перед телом Аякса
  
  Смерть уравнивает всех
  
  Вся ваша гордость кровью, градом -
  Лишь тень далёких эмпирей;
  От Рока нет защиты - хладом
  Смерть покрывает и царей:
  Скипетр и Корона
  Упали с трона,
   И коль во прах заключены,
  Лопате и серпу равны.
  
  Мечом скосили поле брани
  Мужи и стали лавр сажать,
  Когда их ослабели длани;
  Но на войну идут опять.
  Рано иль поздно
  Судьба всех грозно
   Дыханья слабого лишит,
  Когда их, бледных, Смерть пленит.
  
  На ваших лбах венки увяли,
  Что мощью дел хвалиться вновь!
  Смерть на алтарь свой льёт в печали
   Героя жертвенную кровь.
  Вся ваша сила
  Уйдёт в могилу:
  Лишь благочестье в прахе том
  Цветущим пахнет лепестком.
  
  Из сборника "Стихотворения" (1646)
  
  К возлюбленной, прикованной к постели
  
  Густое облако, о Феба,
  Тебя одело в саван с неба,
   Я восхищён
  Красой небесной - это ли не сон,
  Но будь добра, ты им сейчас
  Не скрой ни губ своих, ни глаз;
   Сплетём сердца,
  От всех лобзанья пряча без конца.
  
  Не можешь ты в своей темнице
  Без части чувств моих томиться,
  И солнца луч -
  Есть я, к тебе смотрящий из-за туч;
  В огне я спрятал страстный лик
  И в спаленку вот так проник;
  Глянь, говорю,
  Как я в мучениях горю.
  
  Нет на стене твоей с коврами
  Картины с грустными глазами,
  Как у меня.
  Хоть возраст наш различен, но пьяня,
  Любовь не старится, о нет.
  Пусть он докажет в двадцать лет,
  Что так же он,
  Как в восемьдесят я, и страстен, и влюблён.
  
  Сад
  
  Мне этот сад совсем не мил,
  Хотя, как мастер образцовый,
  Природу здесь ты прикупил,
  И рай сюда вернулся снова.
  
  Ты без ума от красоты,
  Но эта гордость непонятна -
  Ведь летом не владеешь ты,
  А мне и меньшее приятно.
  
  Дай мне делянку, милый друг,
  Договорюсь я с солнцем смело,
  Дабы свершая полукруг,
  В мой сад оно бы не глядело.
  
  Тюльпаны эти, что мне льстят
  Так пышно, имени лишатся,
  Хотя сейчас их пылкий взгляд
  Хвалою жаждет наслаждаться.
  
  Я совершал бы свой обход
  Среди фиалок, что увяли,
  Где капли грусти утро льёт
  На лепестки в своей печали.
  
  Где крепко спят бутоны роз
  И лилий девственные кисти,
  Влюблённых вздохи морем слёз
  Раскрыть пытаются их листья.
  
  Я в центре сада размещу -
  Где тис и лавр сплелись уныло -
  Беседку - в ней покой ищу,
  А позже здесь найду могилу.
  
  От женщин скроюсь в доме том,
  Но если кто зайдёт случайно,
  Глазами гневными, как рвом
  Я обнесу приют свой тайный.
  
  Пусть птицы мне среди ветвей
  Не дарят робкое искусство,
  Но лишь бродячий соловей
  Терзает сердце ей и чувства.
  
  Я эпитафию сейчас
  На смерть кого-то сочиняю,
  И так печален мой рассказ,
  Что умереть и я желаю.
  
  
  Милдмей Фейн, граф Уэстморленд (1602-1666)
  
  Из сборника Otia Sacra (1648)
  
  Как выдержать шторм
  
  И мудр, и счастлив только тот,
  Кто в бурю барк свой вдаль ведёт,
  Кто знает, как держать штурвал,
  Кто лёг на курс и левый взял,
  Сперва на ветре, а потом
  Под ветер встал , волной влеком;
  Не мчит, коль мрачны небеса,
  Но сокращает паруса ;
  Кто среди бурь остался цел,
  Выносит качку, горд и смел;
  А если парус разорвать
  Готов огромный шквал опять,
  Решает в дрейф он лучше лечь,
  И этим свой корабль сберечь.
  Закроет все порты вокруг,
  Смолённой парусиной - люк,
  Поставит помпу от беды,
  Чтоб в трюме не было воды.
  Команда: "Рифы взять!" звучит -
  И вот у мачты лёгкий вид.
  Вот так при ветре плыть должна
  Та, кто безумно влюблена,
  А не бороться под волной,
  Грозящей гибелью одной;
  Пока валы ярятся вслед,
  Надежды бросить якорь нет;
  Вдоль побережья плыть бы ей -
  Не потеряться так верней,
  Потом в залив любви войти
  И гавань там для чувств найти.
  
  Счастливая жизнь
  
  Счастливой жизни есть секрет :
  В ней нет борьбы, богатства нет,
  На плодородной почве - тмин,
  Пылает вечером камин;
  Ты не клиент у чьих-то врат,
  Но иногда лишь адвокат,
  А пища, что даёшь уму,
  Пусть соответствует ему.
  Здоровьем тело удостой,
  Живи с разумной простотой:
  Друзья в том званье, что и ты,
  Домашний стол без красоты,
  Без тяжкой пищи перед сном,
  Ночь, не залитая вином,
  И, чистотой освящена,
  Кровать для радости и сна.
  В покое сладостном тебе
  Не стоит сетовать судьбе:
  Ведь жизнь такая - просто рай,
  Не бойся смерти, не желай.
  
  
  Приглашение Роберту Геррику сменить городскую жизнь на сельскую. 8 апреля 1651 г.
  
  О Робин, если б ты глоток
  Из кубка дружбы сделать смог,
  Ты духов вызвал бы таких ,
  Что трудно успокоить их.
   Лишь стали заклинанья в моде,
   Фигуры вертят при народе
   И обещают всем надежду,
   Чтоб обмануть потом невежду.
   Но в нас со временем растёт
   И зреет совершенства плод,
   Что лучше магии любой
   Всех духов явит пред тобой.
  Все города спокойно жили,
  Пока свободы не испили,
  Теперь у них вопрос резонный,
  Откуда взялись все законы.
   Не буду лезть я в глубь веков
   И слушать мненье стариков,
   Скажу лишь, город и деревня
   Должны блюсти обычай древний.
  Тяжб из-за прибыли не знала
  Страна во время Иувала ,
  Суда решений целый лес
  Не лгал под взглядами небес.
   Когда наш грех, призвав надменно
   К отмщенью, укрепляет стены -
   Я, ты поверь, любовь свою
   Лишь сельской жизни отдаю.
   Она для города пример,
   Хотя там больше есть "венер" ,
   Но и обманет мир услад.
   Кукушка с соловьём летят -
   Нам эта притча даст ответ ,
   Влюблённый радостен или нет?
   Постиг иной глубины знанья,
   Но случай правит, в назиданье;
   Коль тронет нас его десница,
   Здоровье в немощь превратится.
  Неловко мне хвалить уют
  (Коль денег куры не клюют)
  Деревни, - ты же этим сыт,
  Презрен тобою сельский быт .
   Ты можешь утром выйти в сад,
   Весны блаженство видеть рад, -
   Но пашня от её щедрот
   Обильней урожай даёт.
   Ты не запрёшь богатство это -
   Оно сияет в море цвета.
   Хотя для Граций здесь места
   Распределила Красота,
   Молочниц руки всякий раз
   Не менее чаруют нас.
   Здесь пруд найдёшь, а также лодку,
   Навес, где ты промочишь глотку,
   Коль попадётся рыбья кость,
   Или нахлынет бедствий злость,
   Жестокость Парок , бег времён -
   Стихи и радость губит он.
  Так, здесь, мы множим в нашем братстве
  Плоды ума, а не богатства.
  Мы, как в суде, вершим всегда
  Свой приговор, но без вреда.
  Все соки вредные - долой
  Из чаш услады удалой,
  Дабы заразное дыханье
  Не отравило нам свиданье,
  Где дышим воздухом свободы
  Мы посреди простой природы.
   С одним-двумя друзьями вкруг,
   Не больше, мой любезный друг,
   Средь вольных, радостных бесед
   Ты можешь отдохнуть от бед.
  
  
  Уильям Строд (1602-1645)
  
  Из книги Уолтера Портера "Мадригалы и песни" (1632)
  
  На Хлорис, гуляющую под снегом
  
  Гуляла Хлорис нежной, чистой,
  И вдруг посыпал дождь пушистый.
  Спустился до её двора
  Юпитер в ливне серебра.
  Летит распутный снег на грудь,
  Как птахи к гнёздам держат путь,
  Но, поражённый белизной,
  Он от печали стал слезой,
  На платье льдинками упал,
  Его украсив, как опал.
  
  
  Джеймс Грэм, 1-й маркиз Монтроз (1612-1650)
  
  Из книги Джеймса Уотсона "Избранные забавные и глубокомысленные стихотворения шотландских поэтов, как старых, так и современных" (1706-1711)
  
  "Моя любимая, молю"
  
  Моя любимая, молю,
   Пусть твой прекрасный мир
  Послужит мне как королю,
   Монарх - один кумир.
  Но если смута, что душа
   Благая отметёт,
  В тебе поселится, греша,
   Любовь моя пройдёт.
  Как Александр здесь буду я
   Всей властью облечён,
  Изгнав, презренья не тая,
   Соперника на трон.
  Боится он своей судьбы,
   Его заслуги вздор,
  Он не получит без борьбы
   Победу иль позор.
  Я должен править и давать
   Законы, как монарх,
  Свои желанья баловать,
   У всех рождая страх.
  Но если против батарей
   Моих создашь оплот,
  Что ослепит меня скорей,
   Любовь моя пройдёт.
  Или в империи души
   Твоей, где я один,
  Другой появится в тиши,
   Смотрясь как господин;
  Иль если ты начнёшь, гордясь,
   Вести изменам счёт,
  Я буду петь о том, смеясь,
   И страсть моя пройдёт.
  Но станешь верной ты потом,
   И честной будет речь,
  Я воспою тебя пером,
   А славу даст мой меч.
  Служить готов тебе, любя,
   Как верный патриот;
  Украсить лаврами тебя
   Любовь моя придёт.
  
  На свою собственную суть
  
  Высоким быть? но только этот кедр
  Упал, пока кусты ползут из недр.
  Быть низким? но травы сухой излом
  Растоптан проходящим здесь ослом.
  Высоким быть - я в средствах невелик,
  А низким - дух к поклонам не привык.
  О Рок! О Небо! Где же эта нить -
  Меня, мой дух и средства примирить?
  
  К самому себе, выслушав свой Приговор
  
  Пусть части тела к стрелкам Розы в срок
  Поставят; вскрой мне вены, чтоб я мог
  К Тебе, Спаситель, плыть средь алых вод;
  Вздень голову на столб, где эшафот,
  Рассей мой пепел быстро у креста:
  О, Боже, зная атомов места,
  Надеюсь, прах найдёшь Ты мой опять,
  Чтоб правый суд помог бы мне восстать.
  
  
  Александр Бром (1620-1666)
  
  Из сборника "Песни и другие стихотворения" (1661)
  
  Роялист
  
  Подайте кубок, за здоровье
  Здесь короля-страдальца пьют!
  Мы все в плену, но пьём с любовью,
  Как птицы в клетке всё ж поют.
  
  Вот буря грозная стихает,
  Земля пьянеет, ну а мы?
  И скорбь своё лицо скрывает,
  Когда мы в море среди тьмы.
  
  Богатство и печаль - болезни,
  Споём, забыв про смерти страх.
  Мы будем жить дыханьем песни,
  А вздох растает на губах.
  
  Давайте все кутить достойно,
  В стаканы с верхом лить вино;
  Напрасно стражники спокойны,
  Раз мы не ропщем в их окно.
  
  Не одиноки мы в страданье,
  Мы - нищи, и король - бедняк.
  Богатство - грех, коль он в изгнанье;
  Тфу! Бедность - королевский знак.
  
  Когда же мы по горло пьяны,
  В глазах кружатся все пути,
  Мы встанем, чтобы дух свой рьяный,
  Как всадники перевести.
  
  Сухим вином наполним кварту,
  Наш мир боится пустоты;
  Мы Зодиака станем картой,
  А знаком будут наши рты.
  
  Стакана, мыслю я, движенье
  По кругу, как Платона год ,
  Где никогда нет измененья,
  Вот пьяный наш круговорот.
  
  Безумный влюблённый
  
  Я пил, и любил, и был вечно в долгах,
  Все годы в такой передряге,
  Трёх бедствий мне хватит, скажу я в сердцах,
  Не вынести больше бедняге.
  Влюбился я из-за питья,
  А влез в долги как стал влюблён,
  Хотя и боролся, и мучился я,
  Быть с ними навек обречён.
  Лишь деньги дадут мне здоровье,
  От боли избавят меня;
  Долги все верну,
  С пути не сверну,
  И снова одарит любовью
  Метресса, мне верность храня, -
  Я пить и любить брошу с этого дня.
  
  К нарумяненной леди
  
  Оставь уловки и обман,
  Стань честной без укора,
  Твой облик, что Природой дан,
  Пусть видят наши взоры.
  
  Юнца лишь могут восхитить
  Румяна и наряды,
  А нам, умеющим любить,
  Страстей твоих не надо.
  
  Своим лицом могла бы ты
  Гордиться так без меры
  Будь дамы - ангел красоты,
  И слепы - кавалеры?
  
  Ты без усилий всякий раз
  Красуешься убого,
  Помада с пудрой здесь подчас
  Ценней лица намного.
  
  Природа может созидать,
  Но ремесло презрела,
  Искусной ловкости печать
  Позорит наше тело.
  
  Ты, как и мы, есть плоть и кровь,
  Будь ими без опаски,
  К румянам - низменна любовь:
  Не появляйся в краске.
  
  
  Эдмунд Уоллер (1606-1687)
  
  Песня
  
   Скажи ей, роза:
  Не трать впустую дни, постой,
   Ведь то не грёза,
  Коль я сравнил её с тобой,
  Она пленяет красотой.
  
   Скажи ей, юной:
  Скрыв прелести своих красот,
   Она фортуной
  Отправится в пустынный грот,
  Где без хвалы мужской умрёт.
  
   Мала ведь ценность
  Красы, что свету не узреть:
   К чему смиренность,
  Позволь ей быть желанной впредь,
  И от восторгов не краснеть.
  
   Увянь скорее -
  Судьбу всех редкостей она
   Сравнит с твоею;
  Ведь горстка времени дана
  Той, что прекрасна и юна.
  
  
  К молоденькой леди
  
  Зачем не вовремя пришёл
  Я в этот мир, он без тебя
  Стоит безрадостен и гол,
  И нас не развлечёт, скорбя?
   Я в это время отчуждён
   От той, что полюбить рождён.
  
  Но даже сей прекрасный цвет
  Не презрит возраст скорый твой;
  Уходит розовый рассвет,
  Сиянье - в полдень огневой:
   Затем творишь ты чудеса,
   Нас горячит твоя краса.
  
  Несёт надежды нам Весна,
  Хотя и Лету каждый рад,
  Пора расцвета не должна
  Для нас смотреться как закат;
   Коль даст со щедростью двойной
   Всё, что обещано Весной.
  
  О дружбе между двумя дамами
  
  О прекрасная чета!
  Почему вы так суровы?
  Наша страсть для вас пуста?
  Вы себя любить готовы?
  
  Изменив хитрО сердца,
  Власть любви вы захватили,
  Стрелы острые мальца
  От себя вы отклонили.
  
  Тщетно каждую из вас
  Посетит любви истома,
  Гость чужой там всякий раз,
  А сердец, увы, нет дома.
  
  Должникам такой резон -
  Не платить долги по кругу,
  Наплевать им на закон,
  Но отдать всё сразу другу.
  
  Иль голубки, что везут
  Цитереи колесницу;
  Или крылья, что несут
  Её сына вверх резвиться,
  
  Не прекрасны, не милы,
  Страсть не делают достойной,
  Иль не стоят похвалы,
  Не летают парой стройной?
  
  
  Абрахам Каули (1618-1667)
  
  Из сборника "Возлюбленная" (1647)
  
  Платоническая любовь
  
   Признаюсь без пристрастья,
   Что душ соединенье - счастье;
  Неполное, пока тела не слиты
  Так тесно, как и мысли наши свиты:
  Не вся краса небес для душ светла,
   Страсть пока не вознесла
   К небу также их тела.
  
   Своей душой нетленной
   Ты на меня похож отменно,
  Но есть и нечто, в чём мы все отличны;
  Но даже в том различье единичны.
  Жена иль муж, ты ценен всякий раз,
   Идеал любви для нас
   Все возможности припас.
  
   Любовь ли, скажем прямо,
   Страсть к зеркалу красивой дамы?
  Отличье в сходстве есть любви причуда;
  Единство, разность - всё Эрота чудо;
  Кто для души лишь путь души избрал,
   Тот Нарциссом новым стал,
   Утвердив свой идеал.
  
   Знать красоту всем душам
   Всё ж помогли тела с радушьем;
  Но оскорбить доверие чрезмерно,
  Скрыв красоту от тел, есть также скверно,
  Как если бы привёл я друга в дом
   К моей красе, а он потом
   Её увёл тайком.
  
  
  Совет
  
  Мне не понравился совет,
   Что получил однажды!
  Но кто даёт лекарств букет
   Тем, кто страдал от жажды?
  
  Подует слабый ветерок -
   Огонь потушит тихий,
  Но ветра гибельный поток
   Его раздует лихо.
  
  Твои слова меня бодрят,
   Но я ведь тот же самый;
  Увы! Быть должен результат,
   Как остриё сквозь пламя.
  
  Честь
  
  1.
  Она призналась - влюблена;
  Работа сделана сполна;
  Трудов коль радостных лишён,
  Войди же в град, что побеждён,
  Срывай завоеванья плод.
  О триумф! Ну что за вход!
  
  2.
  О боги, чей мы слышим шаг?
  Остался там какой-то враг?
  Честь храбриться у ворот,
  Но позиции сдаёт;
  Здесь настоящий недруг мой,
  Иль только призрак неживой?
  
  3.
  Тихий шаг! Крадётся тень!
  Колдовала ты весь день?
  Цель пустая ты для ссор!
  Но я узнаю заговор
  Против адских зол твоих -
  Чтоб азарт Любви не стих.
  
  4.
  И прогоню тебя потом,
  Мрак ночной поможет в том
  И незримый тайный дом.
  От фей в отличии, ты вдруг
  Не берёшь мужчин в испуг,
  Ты лишь днём причина мук.
  
  Моя диета
  
  Любовь есть величайший мой обет,
   Никто не любит так тебя;
   Я не прошу любви в ответ;
  Поверь мне, или я умру, любя,
   Но не слугой, я заслужил,
  Чтоб господин поверил - я служил;
  Но не скажу - плати, хоть голод жжёт.
  Конечно, то не лучшая диета,
   И не скажу, что полн живот;
   Но всё ж переносимо это,
  Коль сохранить Любовь и Жизнь даёт.
   А коль я раб и узник твой,
  Пиры гоню я от своих ворот,
  Хлеб и вода - и буду я живой.
  Вздох жалости - и год прожить я рад,
   Одна слеза - и двадцать - вслед,
   Лет пятьдесят даст нежный взгляд,
  С душевным словом проживу сто лет.
   А там и тысячу вполне,
  Коль у тебя привязанность ко мне;
  Всё сверх - то Вечность в тишине.
  
  
  Джон Мильтон (1608-1674)
  
  Из сборника "Стихотворения м-ра Джона Мильтона, на английском и латыни, созданные в разное время" (1645)
  
  Сонет к соловью
  
  О, соловей, на веточке звеня,
  Когда леса вечерние в молчанье,
  Влюблённым ты даруешь упованье,
  Прелестный Май напевами маня.
  Те ноты, что смыкают очи дня,
  Услышанные прежде кукованья,
  В любви сулят успех. Коль мощь желанья
  Юпитер вложит в трель, её храня,
  Пой вовремя, пока от птицы грозной
  Я не узнал свой безнадёжный рок.
  Как ты из года в год я пел так поздно,
  Что для души покой найти не смог.
  Любви иль Музе ты помощник слёзный,
  А я служу в их свите первый срок.
  
  
  Эндрю Марвелл (1621-1678)
  
  Из сборника "Разные стихотворения" (1681)
  
  Определение любви
  
  Моей любви рожденье свято,
  Редка она, как благодать,
  Коль Безнадёжностью зачата,
  А Невозможность - её мать.
  
  Лишь Безнадёжность благородно
  Покажет мне священный путь,
  Там, где крылом своим свободно
  Надежде хилой не блеснуть.
  
  И я вошёл бы в град небесный
  Своей широкою душой,
  Но Рок вбивает клин железный
  Меж ними, грозный и большой.
  
  Он там следит ревнивым глазом,
  Чтоб двум влюбленным не сойтись;
  Их связь его погубит разом,
  И сбросит власть тирана вниз.
  
  Вот почему стальным декретом
  Нас Рок, как полюсы, разнёс;
  Объятья наши под запретом,
  Хоть мир любовный в нас пророс.
  
  Пока небес не пали двери,
  И землю взрыв не разорвал,
  Пусть мир сожмётся в планисфере,
  И свяжет нас его овал.
  
  Одни, как линии кривые,
  Во всех смыкаются углах;
  Мы - параллельные прямые -
  Никак не встретимся в веках.
  
  Любовь, что нас соединила,
  А Рок-завистник разделил -
  Есть душ сцепляющая сила
  И оппозиция светил .
  
  К его стыдливой возлюбленной
  
   Была бы вечность нам доступна,
  Стыдливость, леди, - не преступна.
  И мы искали бы пути,
  Как день любви нам провести.
  У Ганга Вы бы отыскали
  Рубины; я б рыдал в печали
  У Хамбера ; любя, мой свет,
  Вас до потопа десять лет;
  Вы б - отвергали без смущенья,
  Вплоть до евреев обращенья .
  Моя любовь, что не смела,
  Обширней царств тогда б росла;
  Вас восхвалял бы я столетье:
  Глаза и лоб и щёки эти,
  А груди - двести лет подряд;
  И тридцать тысяч - прочий ряд:
  Эпоха - каждой части тела,
  А сердцу - век последний целый.
  Вы заслужили сей статут -
  И страсть мою не ниже чтут.
   Но за спиной, я слышу, мчится
  Эпох крылатых колесница ;
  А впереди - бескрайний вид:
  Пустыня вечности лежит.
  Там Ваша красота увянет ,
  И в склепе мраморном не станет
  Звучать мой голос; тьма червей
  Вкусят невинность поскорей;
  Там Ваша честь пребудет тленом,
  Моё желанье - прахом бренным.
  В могиле - тишь и благодать:
  Но не в объятьях в ней лежать.
   Итак, раз юности румянец
  Покрыл, как росы, кожи глянец,
  И в каждой поре запылал
  Души желающей запал,
  Давай, коль молоды, любиться;
  И как свою добычу - птицы,
  Так мы, скорей, свой век пожрём,
  Чем медленно увянем в нём.
  И пусть наш пыл и наша сладость,
  Сплетясь клубком, подарят радость,
  А дней железные врата
  Пронзит утехи острота:
  Стоять мы солнце не заставим ,
  Но ходу всё ж ему прибавим.
  
  Юная любовь
  
  О, дитя, приди с любовью,
   Пусть же юный возраст твой
  Охраняет от злословья
   Твоего отца с лихвой.
  
  Развлекла ты старость, право,
   Юной прелестью светя,
  Наши вольные забавы -
   Словно нянька и дитя.
  
  Расцветает быстро тело;
   У тебя - скорее всех,
  Для любви оно созрело,
   Не готово для утех.
  
  Ведь Эрот - как агнец белый,
   Как дитя - капризен он,
  Как баран иль бык дебелый
   Утром в жертву принесён.
  
  Ты люби меня: мгновенье,-
   И закончится твой срок;
  Непорочно наше рвенье, -
   То любви простой урок.
  
  Так нам выпал жребий спорный;
   Если будет он благим,
  Будем ждать добра упорно,
   Ну а зло - предотвратим.
  
  Так же как идёт избранье
   И младенца - королём,
  От заморских притязаний
   Чтоб сберечь монарший дом,
  
  Прочь соперники у трона:
   Твой венец - моя любовь,
  Мне твоя любовь - корона,
   Будем править вновь и вновь.
  
  Прекрасная певица
  
  Дабы меня пленить, в конце концов,
  Любовь врагом вдруг обернулась мило,
  Две красоты её - что смерти зов:
  Гармония фатально их срастила.
  Её глаза сковали сердце мне,
  А голос - разум мой пленил вдвойне.
  
  Я б мог от них сбежать, и был бы прав,
  Душа спасётся, будучи свободной,
  Сеть локонов красавицы порвав.
  Но цепь моей неволи безысходной
  Она плетёт искусно и тайком
  Из воздуха, что я вдыхал с трудом.
  
  Ведь там легко сражаться с давних пор,
  Где выиграть битву - равновероятно,
  Но тщетно дать красавице отпор,
  Глаза и голос в ней сильны стократно;
  И мощь моя быть сломленной должна:
  Как ветер с солнцем губит всех она.
  
  Диалог между непоколебимой Душой и настойчивым Удовольствием
  
   Моя душа, учись быть смелой:
   Свой вечный щит держи умело,
   Забрало шлема опусти,
   К сраженью меч готовь в пути.
   Смотри, где рати грозно бьются,
   Знамёна шёлковые вьются.
   Пусть неземную суть твою
   Украсит светлый нимб в бою:
   Природа там сплетает сеть -
   На сердце твёрдое надеть.
  
   УДОВОЛЬСТВИЕ
   Заходи же, гость вселенной,
   Дочь небес, глава земли.
   Шлем сними скорей военный,
   Пир с Природой раздели.
   Дух от фруктов и цветов
   Силу дать тебе готов.
  
   ДУША
   Я ем, где горние чертоги, -
   Что искушаться по дороге.
  
   УДОВОЛЬСТВИЕ
   На подушки ляг скорей,
   Перья мягкие нагрей,
   Безупречен роз ковёр -
   Чтобы бок твой не натёр.
  
   ДУША
   О нет, я лучше отдыхаю,
   Свой главный долг осознавая.
  
   УДОВОЛЬСТВИЕ
   Коль желаешь аромат,
   Что богам подчас курят,
   В благовонных облаках
   Воспаришь, как бог, в венках.
  
   ДУША
   Верна я своему призванью,
   И пью небес благоуханье.
  
   УДОВОЛЬСТВИЕ
   Каждый состязаться рад -
   Привлекать к себе твой взгляд:
   Только эту благодать
   Лучше зеркалу отдать.
  
   ДУША
   Мы ценим Господа уменье:
   Земля открыта лишь для зренья.
  
   УДОВОЛЬСТВИЕ
   Слушай музыки вокруг
   Обольстительнейший звук,
   Что несут нам ветерки
   И течение реки.
  
   ДУША
   Коль дали б время мне немного,
   Я поднялась бы снова к Богу.
   Прочь, искуситель. Тот спасёт
   Свой ум, кто цепи те порвёт.
  
   ХОР
   Внизу такой отваги нет,
   Чтоб ставила душа преграды
   Для чувств заманчивых армады -
   С восторгом Небо шлёт привет.
   А коль отвергнешь все соблазны,
   Тебе вручат венец алмазный.
  
   УДОВОЛЬСТВИЕ
   Нежность, сладость, белизну,
   Что сияют порознь, я
   Заключу в красу одну -
   Она будет лишь твоя.
  
   ДУША
   Коль всё небесное - пред нами,
   То что назвать нам небесами?
  
   УДОВОЛЬСТВИЕ
   Куда ты только не пойдёшь,
   Везде увидишь злато,
   Ты все миры приобретёшь
   И станешь жить богато.
  
   ДУША
   Кому же золото презренно?
   Что продаётся - то не ценно.
  
   УДОВОЛЬСТВИЕ
   Ты хочешь славиться в веках
   И миром, и войной?
   Одна часть света - в кандалах,
   И дружба - с остальной.
  
   ДУША
   Что дружба, коль себе изменник!
   Что рабство, коль не твой я пленник!
  
   УДОВОЛЬСТВИЕ
   Ты узнаешь все причины,
   Грядущее узришь,
   Ты погрузишься в глубины
   И к небу воспаришь.
  
   ДУША
   Нас даст такое воспаренье
   Не степень знанья, а смиренье.
  
   ХОР
   Ты победила, о Душа;
   Мир - не одна услада:
   Лети же к Небу не спеша -
   Там вечно будешь рада.
  
  Венок
  
  Венчал я долго тернием чело
  Спасителя , чьи раны
  Сочились кровью, рваны, -
  Теперь венками возмещу то зло:
  Прошёл я через луг и сад,
  Сорвал цветы (цветы - мой плод всегдашний ),
  На голове пастушки башни
  Сломав, что источали аромат.
  И вот, на всё потратив много сил,
  Я вижу (может, в заблужденье),
  Богатый венчик, чьё сплетенье
  В те времена Царь Славы не носил.
  Увы, смотрю я, древний змей ,
  Пятнистый и лукавый,
  В цветах укрылся поскорей
  С венком корыстной славы.
  Себя унизит с ними лишь глупец,
  О слава смертных, о Небес венец!
  
  Но Ты, Кто сможет укротить змею,
  И скользкие узлы её развяжет,
  Распутай этот вьющийся силок;
  Или гирлянду уничтожь мою:
  Цветы пусть вянут (змей же мёртвым ляжет),
  Хотя подобран мастерски венок.
  Останки их Ты топчешь на дороге:
  В венце не голова Твоя, а ноги.
  
  Несчастливый влюблённый
  
  О как же те полны щедрот,
  С кем поиграл дитя Эрот!
  Попарно скрыв парней и дев
  У ручейка в тени дерев.
  Но гаснет быстро их задор,
  Как летней ночью метеор;
  Ведь им себя не окрылить -
  Чтоб время в Небе удивить.
  
  Тонуло судно среди волн,
  Где ветер самовластья полн,
  И не рождённый, бедный мой
  Любовник был накрыт водой.
  Затем последняя волна
  Бросает мать его, грозна,
  На скалы, расколов, как бриг,
  Сеченьем кесаревым вмиг.
  
  Он получил навечно в дар
  От моря слёз солёный жар;
  А вздохи принял от ветров, -
  И родился истошный рёв.
  Не видел дня он, только луч -
  Полоску света среди туч,
  Грома гремели сквозь эфир,
  Как будто хоронили мир.
  
  Пока к рождению его
  Стихии правят торжество,
  Бакланов чёрных мощный флот
  К останкам дерзостно плывёт,
  Заботой жёсткой окружив
  Наследника, что еле жив;
  Ведь поддержать опекуны
  Сиротку шторма здесь должны.
  
  Он вскормлен был надеждой, но
  Печаль усвоил заодно:
  Один баклан его кормил,
  Другой же в сердце клювом бил.
  Здесь пир и голод каждый день,
  Он и растёт, и словно тень:
  Совсем зачах в сомненье он -
  Житья и гибели тритон.
  
  Когда желает Небо зреть
  Кровавых зрелищ круговерть,
  Он и Судьба должны опять
  Пред ним трагедию играть.
  Влюблённого тиран Эрот
  Из окрылённых пушек бьёт,
  Пока тот храбро, как Аякс ,
  Встречает бури грозный глас.
  
  Стоит он пылкий и нагой,
  Проклятье шлёт одной рукой,
  Другой рукой он обхватил
  Утёс-твердыню что есть сил:
  И увлекаемый волной,
  Сквозь пламя, раненный, больной,
  Он говорит: пусть я в крови -
  То наслаждение любви.
  
  Лишь этот баннерет Эрот:
  Всегда влюблённому даёт;
  А звёзды злобные ведут
  Его сквозь шторм и ярость смут;
  Но смерть приносит аромат,
  Звучанье песен и сонат:
  В преданьях он лишь правит бал:
  На чёрном поле - рыцарь ал .
  
  
  Джон Холл (1627-1656)
  
  Из сборника "Стихотворения Джона Холла" (1646)
  
   Эпикурейская Ода
  
  Коль Мир наш - атомов сцепленье -
  Рождён случайностью одной
  Из вихревого их движенья,
  Где мне иной
  Найти закон,
  Что ты прекрасна, я - влюблён?
  
  Коль души призваны сурово
  В тисках материи страдать,
  То как, Ромира, те оковы
  Нам разорвать?
  И вознестись
  На крыльях, пусть на время, ввысь.
  
  Коль мы - Земли простая грязь ,
  Ты ль в Terra Lemnia родилась?
  С небес ли пылкий взят алмаз
  Для этих глаз?
  Иль ты одна
  Паденью не обречена?
  
  
  Кэтрин Филипс (1631-1664)
  
  Из сборника "Стихотворения" (1667)
  
  К моей прекрасной Лукасии , о нашей Дружбе
  
  До той поры я не жила,
   Меня венчавшей счастьем,
  Когда я вслух сказать могла:
   "Ты - для меня", с участьем.
  
  Ведь я ходила, как бревно,
   Мир верил, что движенье
  Его душой побуждено;
   Но это - заблужденье.
  
  Часы заводят, чтобы шли,
   Ходила я, как стрелка.
  Во мне бы душу не нашли,
   Я без тебя - подделка.
  
  Лишь ты печаль в моей груди
   Излечишь, дашь мне сладость;
  Ты - всё, что жду я впереди:
   Покой, и жизнь, и радость.
  
  Ни победитель, ни жених
   Не так, как я, блаженны;
  Есть только часть Земли у них,
   Ты стала мне - Вселенной.
  
  Пусть наш огонь горит досель,
   Прочь ложный страх сердечный,
  Невинны мы, как наша цель,
   Как наши души - вечны.
  
  Против любви
  
  Прочь, Купидон! Ты ложь и власть,
  Румяный смех, печаль-напасть,
  Себя съедающая страсть.
  Те, кто влюблён - горят, как в лихорадке,
  И до того, что вредоносно, падки.
  
  Страх и безволие людей
  Любовь ту сделали сильней,
  Себе же наковав цепей.
  Кто своё сердце подчинил другому,
  Тот идолу лишь молится пустому.
  
  Кто сердцу собственному брат,
  Тот миру и свободе рад,
  Его не тронет хмурый взгляд.
  Он чужд восторгам всяким нездоровым
  В довольстве и спокойствии суровом.
  
  На смерть моего умершего первенца, Гектора Филипса
  
  Уже почти семь лет живу я в браке,
  И вот мне сын дарован, наконец,
  Но он чрез сорок дней исчез во мраке;
  Превратность - нашей радости венец!
  
  Исчез мой мальчик, кем я любовалась,
  Коснулась розы, и упал бутон;
  Я горя не ждала и не боялась,
  Как тот больной, что смертью облегчён.
  
  Помогут ли расстроенные чувства
  Вернуться этой горестной судьбе?
  Нет, слёзы - муза, скорбь - моё искусство,
  Печальный стон - элегия тебе.
  
  Пока не видят моего стенанья,
  Тебя оплачу, мальчик дорогой,
  А мир, увы, ко мне без состраданья,
  Безжалостный, безмолвный и другой.
  
  Когда, малыш, тебя похоронили,
  Твой гроб воспеть желала я скорей;
  Сей грустный стих прими в своей могиле,
  Последний стих от матери твоей.
  
  Песенка
  
  Вся наша жизнь - болезни долгий ход,
  Сплошная боль, но лёгкой предстаёт.
  О, звёзды, наше счастье и удача,
  Вам ли не знать,
  Как трудно мёртвым стать,
  Вот жить - для нас задача!
  
  Коль радостью обманем мы печаль,
  Не возместить нам ценность эту, жаль,
  Всё пожирают иль судьба, иль время;
  Надежды - пшик,
  И цель ушла в тот миг,
  Не наше это бремя.
  
  Моей леди М. Кэвендиш, принявшей имя Поликрита
  
   Природа позаботилась о Вас, -
   Вам красота дала рожденья час,
   На Вашем лике могут все найти
   Блеск Ваших глаз и Вашего пути:
   Пусть форма тела чудно хороша,
   В нём ярче светит гость его - душа,
   И этой славы вечен будет свет,
   Вас воспоют историк и поэт.
   Ум безграничный ваш сразил меня -
   Лучи великолепного огня,
   И не была я так удивлена,
   Увидев Вашу маску, что нежна;
   От грубых взоров пряча свой венец,
   С Ориндой Поликрита наконец.
   Мои стерпите клятвы и обряд
   Вершите тот, что требует наград:
   Божественная сила похвалы
   Одна лишь вдохновляет, без хулы.
   Улыбку Вашу мне не заслужить,
   Греша, я не смогу Вас ублажить,
   Почтительней уже не стану к Вам,
   Коль не служу, хвалу всегда воздам,
   Зато могу любить, и не иначе,
   Хвалясь, скажу, Вы станете богаче:
   Ведь доброта - рудник, где есть металл
   Ценней и краше, чем индиец знал.
   Лишь это - смертных дар на Небесах,
   Что нас оценят тем же здесь, где прах.
  
  
  Сэр Джордж Этеридж (около 1635-1691)
  
  Из сборника "Собрание стихотворений, созданных несколькими авторами" (1672)
  
  К молоденькой Леди
  
  Нежной прелести бутон,
  Не замёрз бы только он,
  То лица её черты
  Несравненной красоты.
  Они раскрылись розой мая,
  Нам свежесть дивную являя, -
  Такой в Природе не найти,
  Когда пришла пора цвести;
  И вот готова ты опять
  Сердца мужчин завоевать!
  Твои лучи нас утром жгут,
  О, как снести средь грустных пут
  Нам взгляд жестокий, роковой,
  Когда наступит полдень твой?
  
  Песня из пьесы "Комическая месть, или Любовь в бадье" (1664)
  
  Когда красавица горда,
  Капризна и упряма,
  Оставь её, она всегда
  Богатых франтов "дама".
  
  И мой совет, не будь ослом:
  Поверь, не в этом счастье,
  Чтобы о той вздыхать тайком,
  Чья спесь превыше страсти.
  
  
  Джон Уилмот, граф Рочестер (1647-1680)
  
  Из книги "Лондонские шутки: или академия остроумия. Включает избранную коллекцию новейших песен, сатир и модных мотивов" (1673)
  
  О супружестве
  
  Ради любви абсолютной, священной,
  Суть брака тебе изложу я мгновенно:
  Для дела он - яд и конец - наслажденью,
  Он юности, денег, ума истощенье,
  Он дыба мышленья, кошмар наших снов,
  С утра нас заставить работать готов,
  Велит нам кирпич мастерить без соломы ,
  Закон или совесть для шлюх лишь фантомы.
  Для плоти найди ты достойнее путь,
  К девице сердечной зайти не забудь,
  Довольным спокойно придёшь и уйдёшь,
  Ну, может, подхватишь болезнь или вошь;
  Недуг излечить сей - простое занятье,
  Супружества адский огонь - вот проклятье.
  
  Из сборника "Новое собрание отборных песен. Высоко оценённых в Городе и при Дворе" (1676)
  
  Песня (Нет, ты не хитростью взяла)
  
  Нет, ты не хитростью взяла,
  Могу тебе признаться:
  Ты от природы так мила,
  Что глупо не терзаться.
  
  Не рви мне сердце, пожалей,
  Отбиться дай словами,
  Пока о кротости своей
  Я лгу тебе глазами.
  
  Песня (Лишь на тебя я брошу взгляд)
  1
  Лишь на тебя я брошу взгляд,
  Ты зришь, как в изумленье
  Несчастный восторгаться рад;
  Его надежд крушенье
  Отнюдь не состраданья ждёт,
  Он страстью полн до края,
  Чьё сердце от Любви умрёт,
  Ликуя и желая.
  
  2
  Коль ты не нанесла удар,
  И жив твой раб, искусство
  Позволь твоих познать мне чар,
  Иль знай мои все чувства.
  И Жизнь, и Смерть - один мотив,
  Им равно рад влюблённый,
  Пусть Победитель горделив,
  Но счастлив Покорённый.
  
  Песня графа Рочестера
  
  Что верность! - это просто пшик.
   Пусть верят в сей обман
  Ревнивец, немощный старик,
   Недужный и болван.
  
  И пусть глупец, кому судьба
   Дарует флирт простой,
  Играет тупо роль раба
   Единственной одной.
  
  Кто стар и слаб, чей пыл угас,
   Конечно же должны,
  Боясь позора всякий раз,
   Любимым быть верны.
  
  Но мы горды без хвастовства,
   В любви мы лучше всех,
  Не раз к проверке мастерства
   Стремясь среди утех.
  
  Готовьте ванну и кровать,
   Благая ночь - моя;
  И буду милой изменять,
   Пока не умер я.
  
  Письмо к даме
  
  1
  В какой блаженнейший экстаз
   Могли б мы, Клорис, впасть!
  Но жаль, что ревность каждый раз
   Изводит нашу страсть.
  
  2
  Мы наслажденья высоты
   Достигнем, трепеща,
  Коль мне простишь бутылку ты,
   А я тебе - хлыща.
  
  3
  Не думай, что любви обет
   Нарушить я смогу,
  Когда, о Клорис, Вакху вслед
   От рук твоих сбегу.
  
  4
  Ведь ты с поспешностью своей
   (Мне грех её винить)
  Напиток выпьешь свой скорей,
   Чем я не буду пить.
  
  5
  Таких нет фатов и кутил,
   Что в городе торчат,
  Кого бы сразу не пленил
   Твой похотливый взгляд.
  
  6
  Тебе от каждого хлюста
   Не нужно дел благих,
  Пусть голова у них пуста -
   Полна мошонка их.
  
  7
  Признай всё это без помех,
   Подходим мы вполне:
  Люби ты меньше пыл утех -
   Была б не ровней мне.
  
  8
  Нам час ночной восторги нёс,
   Мы пили, взяв свой рог:
  Я - крепкий сок созревших лоз,
   Ты - крепких франтов сок.
  
  Из сборника ""Академия остроумия, или Восторги Муз" (1676)
  
  Песня (Мечтала Клорис, так робка)
  
  Мечтала Клорис, так робка,
   Под ивою в тени,
  Эрот подвёл к ней пастушка -
   Пусть любятся они.
  Девица парня начала
   Стыдливо распекать:
  Она встаёт, невесела,
   Он тянет вниз опять.
  
  Но, как ни злись (юнец хорош!),
   В ней вспыхнула любовь,
  По телу пробежала дрожь,
   И забурлила кровь.
  Ах! тот, кто может покорить,
   Сказала, очень мил,
  Позволь восторг тебе дарить,
   Подняться нет уж сил.
  
  Был голос слаб её, смятен,
   Боясь, он к ней приник;
  Но очи дев полны измен,
   И лжив у них язык:
  Она отвергла королей
   И свиту их в шелку,
  В счастливый час среди полей
   Отдавшись пастушку.
  
  Из сборника "Песни для 2-х и 3-х голосов композитора Генри Боумана" (1677)
  
  Песня [к моей жене]
  
  Можно, побраню тебя -
  Я своё прошу, любя:
  И то обман, коль целый день
  Тебе меня пленять не лень.
  Но, увы! я узник твой,
  Хоть противился с лихвой.
  Будь добрей, ну как же стать
  Мне другим и не кончать.
  
  Доброта чарует нас;
  Всем, лишь хилой не была;
  Лютый гнев смирит подчас,
  Любви подрежет два крыла.
  Поражает - красота,
  Убеждает - доброта,
  Влюблённым - цепь раба златит,
  И раб тщеславный не грустит
  
  Песня. Страсть и Жизнь
  
  1
  Вся жизнь, что прожил - не моя,
   Исчезли дни в тумане,
  Как снов мелькнувших толчея,
  Чей сохраняю образ я
   В одном воспоминанье.
  
  2
  Не может будущее стать
   Моим, коль не явилось;
  Миг настоящий - мне под стать;
  Кратка пусть эта благодать,
   Но лишь твоя, о Филлис.
  
  3
  Не говори, что я блудник,
   Обманщик и предатель,
  Коль чудом с верностью приник
  К тебе я в этот вечный миг -
   Вот всё, что дал Создатель.
  
  Из сборника "Стихотворения на разные случаи достопочтенного г. Р. [графа Рочестера]. Антверпен [т.е. Лондон], 1680 г.
  
  Честь женщины. Песенка
  
  Эрот сулил мне благодать,
  Но Филлис вновь была бесстрастна:
  Он молвил: "Будешь ты страдать,
  Зажечь огонь в ней - труд напрасный.
  
  Ей чувства сдерживает Честь,
  Хоть раз рискнула б недотрога:
  Но у меня ведь право есть
  Тебе помочь всей властью Бога.
  
  Задира-Честь одна живёт
  В душе, и ей повелевает,
  Но добрый искренний Эрот
  От забияки избавляет".
  
  "Ты мне страдать ещё позволь,
  Столь зло отвергнутому ныне:
  Ведь мне моя приятна боль,
  А ей безрадостно в гордыне.
  
  Я жертвой стал Любви своей,
  Она несчастна из-за Чести;
  И кто ж тиранит нас сильней?
  Различие найдём мы вместе.
  
  У настоящей Чести вид
  Иной, и нет меж ними сходства:
  Честь в женщинах - обычный стыд,
  В мужчинах - признак благородства".
  
  Песня (к Филлис)
  
  1
  Будь нежной, Филлис, мой совет,
   Не трать впустую время:
  Когда красы увянет цвет,
   Печали тяжко бремя.
  
  2
  К тебе твоя фортуна зла:
   Ты быстро постарела,
  И наслаждаться начала
   Ты поздно и несмело.
  
  3
  Несчастна та, чей рок суров;
   Увидишь ты воочью,
  Как твой рассвет любви готов
   Твоей красы быть ночью.
  
  4
  Коль хочешь дальше горевать,
   Поставь любви преграды,
  С позором кончишь ты, как б....,
   Не испытав услады.
  
  Песня. Грехопадение
  
  1
  Адам и Ева благодать
  Вкушали до грехопаденья:
  Раз ею нам не обладать -
  Другого ада что мученья.
  
  2
  Они в тени, обнажены,
  Лежали, жаждая услады;
  Тела желанью отданы,
  Утеха - лучшая отрада.
  
  3
  Но мы - рабы! надежда, страх
  Нам разрушают мир и счастье,
  Что, приходя к нам, терпят крах,
  И мы в объятьях вялой страсти.
  
  4
  О Клорис, коль тебе я дань
  Плачу достойностью сердечной:
  Меня любить ты перестань
  За орган боле скоротечный.
  
  На его расставание со своей возлюбленной
  
  1
  Да нет, я не был утомлён,
  В тебя лишь будучи влюблён,
  Но думал, кем бы стать скорей,
  Чтоб ты всегда была моей?
  Кто создана благою силой
  И добродетельной, и милой,
  Чтоб вся страна тебя любила.
  
  2
  Позволь убогой красоте
  Скромнее быть в своей мечте,
  Не хвастать, что с её потуг
  Мужчина счастлив станет вдруг,
  Пока бесстрастно, год от года,
  Ты даришь благость, как природа,
  Влияньем вечным небосвода.
  
  3
  Смотри, засеяна земля,
  И зёрнам рост дают поля,
  Нет ливней грозных, и опять
  Готова почва всё принять.
  А Челии нужны ль границы?
  Коль мощный дух в тебе таится,
  То будь всеобщею девицей.
  
  Нестор
  
  Вулкан , сработай кубок мне:
   Встарь Нестор пил такой ,
  Укрась - ведь мастер ты вполне -
   Насечкой золотой.
  
  Огромным сделай, и вином
   Наполни, чтоб смогли
  Громады тостов плавать в нём,
   Как в море корабли.
  
  Не гравируй батальных сцен,
   Ведь я не воевал,
  Не брал ни Маастрихта стен,
   Ни Ярмут не познал .
  
  Не нужно мне ни звёздных тел,
   И ни имён планет,
  Увы, не сэр я Сидрофел
   И ни его клеврет.
  
  Лозу на кубке вырежь вкруг
   И милых двух юнцов,
  Изгиб любви их ног и рук -
   Грядущей страсти зов.
  
  Мои святые - Вакх, Эрот,
   Цари - стакан, любовь.
  Вином я смою груз забот,
   А после - к Филлис, вновь.
  
  
  Из сборника "Разное, собрание стихотворений нескольких авторов" (1685, 1691)
  
  Песня (Негу сердца, нежный взор)
  
  Негу сердца, нежный взор
  Мне любимая дарила,
  И любовью с этих пор,
  И глазами покорила.
  Только верность не хранит,
  Убегать - её причуда;
   Ревность так меня казнит:
   Что и день в разлуке - худо.
  
  Вот она среди услад,
  Убивая и милуя,
  Украшает страстью - взгляд,
  Губы - шпагой поцелуя.
  Речью ангелов пленит -
  Мой восторг, мужей всех чудо.
   Ревность так меня казнит:
   Что и ночь в разлуке - худо.
  
  Песня (В её объятьях век земной)
  
  1
  В её объятьях век земной
   Похож на зимний день,
  Где жизни нет, где свет дневной
   Сокрыла ночи тень.
  
  2
  Минуты кажутся длинней,
   Коль пуст у милой взгляд:
  Он для любви - души моей -
   Тогда сильнейший яд.
  
  3
  И не душа - один фантом
   Живёт в моей крови,
  И грудь моя - лишь мёртвый дом,
   Могила для любви.
  
  4
  Не презирай меня, мудрец,
   За сей любовный бред,
  Где тень души, сказал Творец,
   Там склеп, и жизни нет.
  
  5
  Когда б ты сладость этих глаз,
   Что ранят, увидал,
  Ты б не был скучен всякий раз:
   Как я - безумным стал.
  
  6
  Коль наши чувства ты постиг,
   Не ставь их нам в укор:
  Ведь плач, и вздох, и горький миг
   Не из-за наших ссор.
  
  7
  Увы! от ревности святой
   Любовь - как антипод,
  Искус меж милою и мной -
   Не сон, любви извод.
  
  8
  Пристрастья мнимые нежны,
   Но их восторги - дым,
  И сильным чувствам не нужны,
   Не лжёт лишь боль живым.
  
  9
  Сомненья ревности и страх,
   Волнения тревог -
  Одно сокровище в сердцах
   И благости чертог.
  
  10
  Нам не войти в Небесный круг,
   Не ощутив сполна
  В чистилище всех Адских мук -
   Чертовка, что ль, она?
  
  Песня (Вдали тебя я истомлён)
  
  1
  Вдали тебя я истомлён .
  К чему вопрос, вернусь ли впредь?
  Бездомный глуп, погибнет он,
  Коль днём - желать, в ночи - скорбеть.
  
  2
  Дай ускользнуть из милых рук:
  Мой странный ум среди растрав
  Заслужит бремя этих мук,
  От милой сердце оторвав.
  
  3
  Когда ж от бед найду я вновь
  У сердца твоего приют,
  Где мир, и правда, и любовь,
  В блаженстве я угасну тут!
  
  4
  А может упаду с небес
  В объятья низкие к другой;
  Изменник, потерявший без
  Прощенья вечный свой покой.
  
  Песня молодой девушки к своему старичку-возлюбленному
  
  Старичок мой, с кем была
  С юных лет я столь мила,
  Будешь ты ещё стареть,
  Дрябнуть, зябнуть и болеть.
  Но не нужен мне другой,
  Старичок мой дорогой.
  
  По губам твоим поблёкшим,
  Как по бороздам иссохшим,
  Поцелуями прольюсь,
  В сердце юностью вселюсь,
  Дождь осенний низвергая,
  Чтоб пришла весна вторая.
  Мил мне стержень твой мужской,
  Старичок мой дорогой.
  
  Ту штуку знатную в кровати,
  Что не могу, стыдясь, назвать я,
  Сковали холодом года,
  Но я избавлюсь ото льда.
  Рукой и ртом возбуждена,
  Вновь встанет с пылкостью она.
  
  Как захочешь, так тебя
  Я порадую, любя,
  И умножу наслажденье,
  Приложив к любви уменье.
  Будешь вечно ты благой,
  Старичок мой дорогой.
  
  Отдельное издание "Сатира против Человечества" (1679)
  
  Сатира против Разума и Человечества
  
  Коль мог бы я (кто ныне - человек
  И существо престранное вовек),
  Надеть, как дух, свободою мне данной
  Любую плоть и облик взять желанный,
  То стал бы псом, медведем, обезьяной, 5
  Но только не тщеславной тварью сей,
  Гордящейся разумностью своей.
  Измыслит он, хоть чувств имеет пять,
  Шестое, чтобы те опровергать,
  Надёжному инстинкту предпочтёт 10
  Он разум, заблуждения оплот,
  Тот разум, ignis fatuus души,
  Что, чувства позабыв, бредёт в глуши
  Среди опасных топей непролазных,
  Сквозь тернии своих ошибок разных. 15
  Ползёт поборник разума с трудом
  На горы сумасбродств в мозгу своём;
  Об мысль споткнувшись, словно о вериги,
  Летит в сомненья море он, где книги
  Ему дают возможность средь глубин 20
  Плыть в пузырях учений и доктрин.
  В надежде свет увидеть на просторе,
  Химеры пляшут в его мутном взоре
  И тянут к вечной ночи на изморе.
  И дружно старость с опытом ведут 25
  Его до гроба, чтоб он понял тут:
  Как после долгих поисков в мученье,
  Он прожил жизнь в полнейшем заблужденье.
  Разумная машина средь дерьма,
  Хоть и гордился остротой ума. 30
  Он пойман спесью, как простак - жульём,
  Чтоб жалким стать в желании своём.
  И мудростью своей он губит счастье
  В стремленье мир познать - не взять со страстью.
  И тщетно остроумие его - 35
  Довольствовать собою большинство.
  На умников глядят, как на бл----,
  Попользуют и гонят из дверей.
  Хлыщи уйдут - сомненья остаются,
  Пугая нас, что горести вернутся. 40
  Опасное оружье - остряки,
  Их любят, восхищаясь, дураки,
  Кого влекут губительные басни;
  Но к остроумцам нет у нас приязни,
  Ведь вся их злость исходит из боязни. 45
  Решился кто-то из святых отцов
  Испытывать меня. Сэр, я готов!
  Вы эти строки, что писал в раздумье
  Я против жёлчных шуток - остроумья
  Мне поясните. Но в своей заботе 50
  Не будьте слишком строги к сей работе.
  Возможно, муза бедная моя
  Пригодна к ней, ведь исстрадался я
  От остроумья, и ему судья.
  Я бичевал его, как только мог, 55
  Но Вы мне - стой! - сказали как знаток,
  Чтоб повернуть чернил моих поток:
  "Ваш гнев и скудный ум толкнул опять
  Вас Разум с Человечеством ругать.
  О, человек! Ведь Небом только он 60
  Бессмертною душою награждён.
  Его Создатель сотворил великий
  По образу божественного лика -
  В прекрасном теле разум засверкал,
  И человек всех тварей выше стал. 65
  Ведь разум, окрыляя нас, даёт
  Вне ощущений нам свершить полёт
  В познанье тайн, постигнув дерзновенно
  Просторы пламенеющей вселенной,
  Небес и Ада изучить глубины, 70
  Надежд и страхов выяснить причины".
  Вскричал я, мы об этом узнаём,
  Читая Ингело хвалебный том,
  Труд Патрика иль Сиббса монологи ,
  И этот разум презрен мной в итоге: 75
  Сей дар волшебный - просто медный грош,
  В нём бесконечность мира не найдёшь,
  Жизнь разума - короткий бурный миг,
  Он вечности блаженной не достиг.
  Он суетный виновник всех сомнений: 80
  Создавши тайны, их находит в рвенье,
  Наполнив скопом мыслящих глупцов
  И школы, и бедламы городов.
  Летит на крыльях разума пьянчуга
  Познать предел божественного круга, 85
  Вот так, натёршись мазью заговорной,
  Летает ведьма старая проворно .
  У этой власти высшей и незримой
  Дела нелепы и невыполнимы,
  Из-за неё мудрец, что сир и гол, 90
  Простору мира бочку предпочёл .
  И ныне есть магистры, чей удел,
  Лишь мыслить, но никчемные для дел;
  Ведь мысль дана руководить делами,
  Нет действия - абсурдны мысли сами. 95
  Деянье - счастье жизни и удача,
  И тот осёл, кто думает иначе.
  Пока я ложь суждений поношу,
  Мой разум прав, и я ему служу:
  Всё познаёт он через восприятье, 100
  Добра и зла дарует нам понятья
  И волей ограничивает страсть,
  Чтоб в злодеянье грешное не впасть.
  Ваш разум - путы, мой - творец услады,
  Желаний груз для вашего - преграда, 105
  Мой разум друг мне, ваш - утратил честь,
  Он морит голодом, а мой даёт мне есть.
  Ваш - дразнит аппетит вам всякий раз,
  Но пища говорит: "Который час?"
  И в этом сэр, отличье, а не блажь, 110
  Не истинный хулю я разум - ваш.
  Для всех мой разум истинный - колючка,
  Так защитите вы его от взбучки.
  Он горд, и философией идей,
  Животными по сущности своей, 115
  Он мудрецов-бездельников умней.
  Те существа мудры на самом деле,
  Кто верным средством достигает цели.
  Коль джолер лучше зайцев убивает,
  Чем Мерс главу комиссий замещает, 120
  В юстиции охотничья собака
  Была б мудрей политика, однако.
  Разумней становясь из века в век,
  Природу улучшает человек,
  Чьи принципы верны и благородны, 125
  Чьим нравам доверяли б вы свободно.
  Так дайте мне решение своё:
  Кто ниже, человек или зверьё?
  Зверь зверя ест, клюёт добычу птица,
  Но злобный человек предать стремится, 130
  Зверь ради пищи должен убивать,
  Но люди люты - рать сражает рать.
  Даны природой когти и клыки,
  Чтоб голод зверя не зажал в тиски.
  Но дружбой, смехом, похвалой, объятьем 135
  Жизнь человек испортит даже братьям,
  Он сам себя ведёт к большой беде,
  Забавы ради, но не по нужде.
  За клёв иль самку бьётся даже птаха,
  Но человек вооружён из страха. 140
  Но сам, боясь меча не напоказ,
  От страха предаёт он каждый раз.
  Обычный страх, источник каждой страсти:
  Кичиться честью, славою и властью,
  Той властью, у которой в рабстве он; 145
  Лишь для неё он смел и исступлён;
  Лишь для неё он составляет планы,
  Он щедр, и добр, и вежлив неустанно,
  И надевает маску мудреца,
  И действует с притворством без конца. 150
  Но жизнь его страдальчески скучна,
  Убогим лицемерием полна.
  Так вот в чём суть идеи этой, право,
  Где слиты мудрость, власть его и слава:
  Свершает человек добро и зло 155
  От страха, чтоб несчастье не пришло.
  Без риска славой жить - нет лучше цели,
  И трусами все стали б, коль посмели.
  Где здравый смысл, там честности не жить:
  Лишь плут себя умеет защитить. 160
  Коль думаете вы, что так чудесно
  Среди пройдох играть стремиться честно,
  Вас уничтожат.
  И репутацию вам правдой не спасут,
  Все плуты тут же крикнут: "Вы есть плут!" 165
  Тот будет оскорблён и угнетён,
  В злодействе кто не будет уличён.
  Вот, сэр, в чём суть природы человека:
  Все трусы и мошенники извека.
  Ведь лжив, как видим мы, не сам предмет, 170
  Подход к нему различен - вот ответ.
  Вся сущность нашей темы обсужденья:
  "Кто больший жулик с самого рожденья?"
  
   Добавление
  С негодованьем я швырнул сатиру,
  Свой правый иск, в надменный облик мира, 175
  Что дарит нас в тщеславье неустанном
  Свободой ложною и праведным обманом,
  И лжёт своим рабам, чтоб стать тираном.
  Коль при Дворе, столь праведном, есть тот,
  (Там праведных не видел я господ) 180
  Кто свой подхалимаж направит вспять -
  Не угнетать и бить, но защищать
  (Ведь лесть, чья суть - фальшивые понятья,
  Налог с того несчастного занятья);
  Коль Вы найдёте честного во власти, 185
  Чей хладный ум закабаляет страсти,
  Кто двигает политику свою,
  Дабы страну поднять, а не семью,
  И гордо не берёт, чтоб жить в достатке,
  Тайком через друзей продажных взятки - 190
  Найдётся ль там священник с верой в Бога,
  Кому вероучение подмога?
  Не тот надутый гордостью прелат,
  Кто, порицая грех, сулит нам ад,
  Чья проповедь от зависти притворна 195
  И в дерзком красноречье непокорна,
  Чтоб ум и королей бранить упорно.
  Кто с кафедры своей обычно лжёт,
  Наполнив клеветой и бранью рот,
  И сплетничает о достойных жёнах, 200
  Что, выпив, перессорились в салонах.
  Не тот порочный клан, чьё достиженье
  В обжорстве, спеси, алчности и лени,
  Кто жаждет благ, благую жизнь браня,
  И в искрах похотливого огня 205
  Блуд с жёнами творит день изо дня.
  Годов так через двадцать гордый взгляд
  С высокой бросив кафедры, узрят
  Они своих (все полприхода) чад.
  И не старик-епископ бестолковый, 210
  Чтоб власть в совете взять - на всё готовый;
  Фат величайший в восемьдесят лет,
  Любитель пустяков, кто, выйдя в свет,
  Как юный шут, показывает бурно
  Своих любовниц и наряд мишурный. 215
  Но кроткий, скромный, честный человек,
  Кто, наставляя нас, бежит от нег,
  Чья набожность докажет нам, что он
  В божественные тайны посвящён.
  Коль на земле есть муж подобный Богу, 220
  Я отрекусь от критики. Ей богу!
  Святыни тех достоинств я почту,
  С народом их законы предпочту.
  Ведь человек от человека, верю,
  Отличен больше, нежели от зверя . 225
  
  Из книги "Музей: или литературный и исторический журнал" (1747. Том. III. No. 31. С 156).
  
  К его более чем достойной жене
  
  Судьбой я раб твоих желаний,
  Послушен буду без роптаний,
  И ради пальчиков твоих
  Любовный сочиню я стих,
  В котором выражу почтенье
  И верность вечного служенья.
  Сладкоречив, склоняясь ниц
  У двух прелестных ягодиц,
  Я покажу, как я силён,
  Слуга твой верный, кроткий Джон.
  
  Из сборника "Произведения графов Рочестера, Роскомона и Дорсета; герцогов Девонширского и Бэкингемширского, с воспоминаниями об их жизни" (1752)
  
  Девственность
  
  А не смотрел ли ты в камин,
  Где мокрый хворост лишь один,
  Что так застенчиво горит
  И весь испариной покрыт?
  
  Вот так ведёт себя девица,
  Коль на спину впервой ложится,
  Но дама с опытом вполне
  Ликует и трещит в огне.
  
  
  Сэмюэль Батлер (1612-1680)
  
  Из сборника "Подлинные посмертные произведения в стихах и прозе мистера Сэмюэля Батлера" (1759)
  
  "Любовь - огромнейшее счастье"
  
  Любовь - огромнейшее счастье
  Для жалких смертных, коль напастей
  Она избегнет, чтоб не смог
  Её разрушить грозный Рок,
  Что, не сочувствуя влюблённым,
  Их подчинил своим законам.
  Всё это слишком ценный дар
  Для смертных - сладость горних чар,
  На Землю льющихся чудесно.
  Поскольку лишь любовь - небесна.
  
  "Мужчина - высший властелин"
  
  Мужчина - высший властелин
  Своих несчастий и кручин,
  Распоряжаясь незадачей
  Не меньше, чем своей удачей.
  Он поступает осторожно,
  Но слишком, слишком ненадёжна
  Его защита и слаба,
  Коль нанесёт удар Судьба.
  И, несмотря на весь свой разум,
  Он часто всё теряет разом,
  Погибнув с полной быстротой
  И от случайности простой.
  
  
  Джон Драйден (1631-1700)
  
  Песня из пьесы "Амфитрион"
  
  Я в Ирис люблю, скорбя ежечасно,
  Не губы, не томные очи прекрасны,
  Но ветреный нрав у вруньи прелестной;
  И я также ветрен, и вру повсеместно:
  Друг другу не верим, ни я, ни подруга,
  Не веря, скрываем мы всё друг от друга.
  
  Конечно, и клятва, и речь - политесно,
  Но мы не желаем победы словесной.
  Коль вместе - мы любим, и схожи в разлуке:
  Ни Ирис, ни я не страдаем от муки.
  Легендою страсти никто не упьётся,
  Кто встретясь легко, так легко расстаётся.
  
  Песня из пьесы "Вечерняя любовь, или мнимый звездочёт"
  
  Ты не божественным лицом
  Меня очаровала:
  С другим ты ходишь молодцом:
  И тем желанней стала.
  
  Бог и Судьба - за тех, кто в бой,
  Как принц, идти готовы,
  Бросая вызов только той,
  Кто собственность другого.
  
  Мы сумасбродны ради дев,
  Мы рушим все препоны,
  Но переходим, овладев,
  В глухую оборону.
  
  Друг стал врагом, у нас украсть
  Желая состоянье;
  А в трусов превращает страсть,
  Что нас храбрила ране.
  
  Песня из комедии "Модный брак"
  
  Ну почему должны хранить
   Мы свадебный обет?
  Увы, нам некого винить,
   Что страсти больше нет.
   Мы любили без ссор, как могли, до тех пор,
   Пока нас зажигало влеченье:
   Этот брак ныне зло, коль желанье прошло,
   Нашу клятву дало наслажденье.
  
   И если в друга я влюблён
   (Велик любви запас), -
   Так почему же низок он,
   Коль в нём восторг угас?
   Безрассудно вполне ревновать его мне,
   Что увлёкся другим и пригожим:
   С нами будет всегда только наша беда,
   Коль друг другу мешать мы не можем.
  
   Песня из пьесы "Индийский император"
  
   Ах, радость, исчезаешь ты, как дым, -
   К останкам мы спешим.
   И каждый, словно в жизни нет забот,
   Иного ждёт:
   Преследуя судьбу, бежит вперёд.
   Смотри, на каждой ветке птичий хор
   Поёт о счастье до сих пор,
   Им - наслажденье год от года:
   Заботится о них ведь мать-природа.
   Так почему же человек - их царь -
   Горюет, как и встарь,
   Как ни одна покорнейшая тварь?
  
   Послушай: воды стук, стук, стук -
   Они с журчаньем льются,
   О землю бьются, бьются,
   Где их утихнет звук.
  
  Из сборника "Подражание Горацию" (1685)
  
  "Бывает в жизни счастлив только тот"
  
   Бывает в жизни счастлив только тот,
   Кто сущий день своим зовёт,
   Кто безмятежно мог сказать:
   Пусть завтра - хуже, но! сегодня - благодать.
   Чисты, грязны, светлы, дождливы -
   Всё ж, вопреки судьбе, все радости - мои вы!
   Ведь прошлое и Небу не подвластно,
   Что было - было так: я всем владел всечасно.
  
  
  Мэтью Прайор (1664-1721)
  
  Из сборника "Стихотворения по разным поводам: оды, сатиры и эпистолы, с избранными переводами и подражаниями" (1707)
  
  Честная девушка
  
  Сказала Роза ввечеру,
  Лишусь невинности - умру:
  А ночью Дик шептал довольный,
  Тебе не очень было больно?
  
  Ода
  
  Купец товар сберечь решает,
  И под иным названьем скрыл:
  Эфелья - стих мне украшает,
  Но Хлоя - истинный мой пыл.
  
  Своими строфами и лирой
  Я воспою Эфельи стать,
  Когда для Хлои, для кумира
  Начну я петь, начну играть.
  
  Но звуки нежные являя,
  Я с песней слил печальный стон:
  Пока Эфелью восхваляю,
  Я в очи Хлои погружён.
  
  Стыд Хлои мил, Эфелья - хмура,
  Я пел, играл, терзаясь сам:
  Венера молвила Амуру,
  Что притворяться трудно нам.
  
  
  Томас Парнелл (1679-1718)
  
  Из сборника "Стихотворения по разным случаям" (1722)
  
  Песня (Твоя прелесть редка)
  
  Твоя прелесть редка,
  Грациозна, легка,
  Ты ангел, покинувший вдруг небеса,
  Со страхом гляжу я всё издалека,
  О, как ты слепишь мне глаза!
  Но когда ты иной
  Так любезна со мной,
  Любовь на щеках твоих жарче огня,
  И стрелы в очах, и стук сердца шальной,
  Снова женщина ты для меня.
  "Страсть и гордость - любовь", -
  Она молвит, - "мне кровь
  Волнует и то, и другое, любя,
  Увидишь ты рядом и ангела вновь,
  И женщина я для тебя".
  
  Из сборника Ричарда Стила "Разные стихотворения" (1714)
  
  Песня (Я жил свободным в круге дней)
  
  Я жил свободным в круге дней;
  Беспечных птах семья
  Была среди густых ветвей
  Блаженна, как и я.
  
  Спроси у вод, моя слеза
  Влилась ли в их поток?
  И вздох мой бурная гроза
  Взяла ли в свой чертог?
  
  Увы, исчезли дни без мук,
  Я - пленник красоты,
  И цепь желаний сладких вдруг
  Сковала мне мечты.
  
  О, соловьи, сосновый бор,
  Где пастушки снуют!
  О, эхо, ветра разговор!
  О луг, любви приют!
  
  Вы пеньем, воздухом, водой,
  Скажите, как мне жить,
  Душой неопытной, младой
  Как Нэнси покорить!
  
  Мне мысль противна быть другим,
  Я огорчён без слов;
  Величьем не был я томим,
  Но для неё - готов.
  
  Страсть и страдания - игра
  Моих печальных дум,
  Когда любимая добра,
  И мой спокоен ум.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"