Лукьянов Александр Викторович
Кристофер Марло. Геро и Леандр (Сестиада шестая)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Шестая, последняя Сестиада Джорджа Чапмена
  Геро и Леандр. Шестая Сестиада
  
  Краткое содержание Шестой Сестиады.
  
  
  Летит Левкота сквозь ветра,
  Но Мойры смотрят без добра,
  Что Геро с милым быть охота.
  Леандр на корабле Эрота
  Плывёт с восторгом по морям,
  Безжалостные Мойры там
  С Атэ ветра ведут к сраженью
  На Геллеспонте: вод волненье
  Леандра топит. Очи Геры
  Слезами полнятся без меры, 10
  Факел погас её. Она
  От горя тонет, влюблена.
  Нептун их смерти сострадает:
  И в Акантиды превращает.
  
  Шестая Сестиада
  
  Ни День, ни Мойры больше не могли
  Ночь удержать, царицею земли
  Она пришла; к её грудям прильнули
  Виденья, Сны: в людей они вдохнули
  Покой, как смерти сумрачный туман,
  Коль День нанёс их пылу много ран.
  Сникать все ветры стали с неохотой;
  Венеры лебедь, умная Левкота,
  Что так любила Геро, вдруг крыла
  Свои расправив, просьбу принесла 10
  Венеры к Мойрам, дабы вся их сила
  Ярость ветров совсем остановила
  И охладила б в море битвы пыл,
  Леандр спокойно чтоб к любимой плыл.
  И Судьбы согласились, но притворно,
  Благоволя, чтоб злобу скрыть проворно,
  Влекут Леандра, чтобы бурный вал,
  Его послушный жребий не сдержал:
  Что словно парасит подобострастный,
  К корысти иль предательству причастный, 20
  Его сжимает, слабого, в кольцо,
  Фальшивой нотой бьёт его в лицо.
  И громко хвалит, и ругает грязно,
  Неверным сердцем, птицей безобразной;
  Целуя руку у него с прыжком,
  На губы его прыгает потом,
  Как забияка, или проститутка
  На юношу, но это просто шутка,
  Что ничего не значит, но опять
  Он ластиться, чтоб волосы собрать 30
  С плеч своего невольника; награда
  Ему и крик, и хлыст, коль за усладой
  Ползёт к стене, дать путь ненужный смог:
  С Леандром так играл поддельный рок.
   Летит Левкота к Эвру на просторе,
  (Что появился в Левантийском море
  Средь негров, где восходит солнца круг)
  Являя волю Судеб - без натуг
  Чтоб веял он, и Эвр затихнул вдруг.
  А после к Ноту влажному стремится: 40
  Скрестивши руки, он пред ней склониться
  Смог на скале, в дожде власы седые,
  Она - ему: те силы роковые
  Велят, чтоб ты сдержал свой влажный зов.
  Затем к Зефиру - он среди цветов:
  Потом она отправилась к Борею,
  Тот мечется, от страсти вожделея,
  Замёрзшую согреть желая грудь;
  Узрев Левкоту, перестал он дуть.
  Всё было, как хотела сердцем Геро, 50
  Кто пламя освятила с полной мерой
  Из благовоний нежных и смолы,
  Чтоб факел свой зажечь, дабы из мглы
  Леандр мог видеть этот яркий свет,
  И к ней приплыл исполнить свой обет.
  Узрев, что факел гаснет, горевала,
  Он превратиться в пепел, она знала,
  Коль не сгорит, то ценности нет в нём,
  Он стал ничем - мы приз ему даём,
  О, милый факел! Ты людей зерцало: 60
  Кто, делая добро, терял немало?
  Любима за добро, ты на виду,
  А добродетель за добро - в аду,
  Творить добро - то чахнуть, ждать позора,
  Людей не кормим, голодать им скоро.
  Так мысля, Геро факел гасит свой;
  Природе воск пчелиный не родной,
  Чтоб факел сделать, мы же это знаем,
  Достоинства его, и зажигаем,
  Когда готов: Природа так одну 70
  Жизнь девам дарит, всё же не в плену
  Душа их, ищет лучшее успешно,
  А без любви она столь безутешна,
  И хочет, огнь Любви чтоб ярок был,
  Коль дева - факел, и всегда светил.
  Мы с горем бьёмся, не с причиной горя;
  У нас есть право на восторг во взоре.
  Она взошла, прыжок лишь описать,
  Не умерла бы, я б писал опять.
  Владычица желаний, в ней свершенье 80
  Всего, что ей дало любви служенье.
  Пусть факел её светит всё сильней,
  Но лучше светит всё же, что ценней.
  Леандр не плыл сквозь шторм, скажу я вчуже,
  Лобзать сей факел, что светил ему же.
  Но силы все его в её страстях,
  Ради её любви он гол в волнах.
  Лобзанье -людям, путь - укажет пламя,
  Геро и факел, честь и кол с огнями.
   А в Абидосе шум не как всегда: 90
  Отары блеют и ревут стада,
  На свадьбу режут их; топор широкий
  Деревья валит; и бегут потоки.
  Виновный Геллеспонт запятнан был
  Кровавым ливнем, тем, что с бойни лил.
  Не спор о пире, крови истеченье -
  Предвестник ночи красной появленья.
  И кровь была, и почести в те дни,
  Ведь пир любой украсили б они.
  Здесь роскошь, торжества, обед богатый; 100
  Для свадьбы этой не жалели злата.
  И в воздухе шум грома резковатый
  В том брачном буйстве был сильней стократ.
  Никто не знал причины этих трат.
  Отец Леандра и Леандр несчастный,
  Там бедный, где его огонь прекрасный
  Доверчивой любви обогатил,
  Узнали, нет того, что он ценил.
  Как тот галантный щёголь, но не хмурый,
  Считавший взгляд - деяньем, каплю - бурей, 110
  Кто падает от вздоха, кто рождён
  Здесь, в городе, и кубок золочён
  Ему на пир и ветви пальм подносят
  За редкую одежду, что он носит.
  Кто видел Нидерланды, не в жару,
  Их зданья, башни зрел он поутру;
  Речь ваших уст услышав, чередою
  Приказы отдаёт всем бородою:
  С послом работал, в странствия ходил
  С великим мужем, и на Рейне был, 120
  Своим лицом всем скажет, что достойный,
  Как зрел у храбрецов он, и спокойно
  Болтает; как тогда, когда в глазах
  У вас корабль на полных парусах
  Из узкой Темзы с ветром непригодным
  То там, то сям плывёт по струям водным,
  Одной достигнув точки, поворот,
  К кривому плёсу дальше он плывёт
  С полёт стрелы; в смятенье постоянно,
  Чем если б плыл на волнах Океана: 130
  Так вАжны его гости, но пусты
  На том надутом судне суеты.
  Так в мыслях недоволен был собою
  Леандр наш, поколоченный судьбою,
  И в крепости любви, что будто б взял,
  А в остальном сравненье презирал.
   Леандр! Твои достоинства скрываю
  В могиле я; штормов сердитых стая
  Тебя клянёт; я в паводке чернил
  Топлю твой вид, что лист бумаги пил, 140
  Как твою прелесть - бурные пучины.
  Мне описать бы ад твоей кончины,
  Что заслужила небеса: я зреть
  Могу глупцов и деревенщин впредь,
  Что захватили, похоть не скрывая,
  Трон добродетели; как пыль стирая
  Её потомство; стали хуже злом,
  В крови топча пустыни все потом.
   Пред тем как ночь придёт, на брег раскосый
  Сойдут и капитаны, и матросы, 150
  С которыми стоит приплывший флот
  В заливе Сеста, где Леандра ждёт,
  Кто притворился, мол, он ожидает
  Другой корабль, но всё ж никто не знает,
  Что он хотел вернуть другим путём
  Свою любовь, вперёд поплыл потом.
  И в свете факела узрел её, в оконце
  Так лик златой вы зрите в свете солнца:
  То мысли мощь, преданье нам гласит,
  Что есть там бог, Леандру верный гид. 160
  Своей сестре проводника по морю
  Он показал, сказав: " Ты на просторе,
  На небе зрела целый звёздный лес,
  Но при звезде не зрела хор небес.
  Смотри, сестра! Теперь сияет Геро,
  И нет небес, и звёзд стенает сфера,
  Средь облаков они скорбят вдали,
  Сгорели под влиянием земли.
  Она ж сияет, мужеству так рада,
  Чтоб верной быть и в мрачном царстве ада: 170
  Хоть сами боги молят их о том,
  За ненависть она их съест потом.
   Он прыгнул, с плеч откинув одеянье,
  Услышал волн бесстыжее шептанье,
  Друг друга оттолкнув на том пути,
  Его лобзали, но он смог уйти,
  Плыть к башне Геро, коль минуты б были.
  Но Мойры вместе с Атэ поспешили
  Ко всем ветрам, чтоб начинали бой
  На Геллеспонте, прав из них любой 180
  На трон ветров друг с другом притязая.
  Смешали море с небом, вплоть до края,
  Леандра бросив, коль попал он в ад,
  Под небеса, где не найти услад.
  И Мойры рады, на волнах танцуя,
  И зрят как ветры храбрые, бушуя,
  Друг друга бьют. То зеркало для нас,
  Так честолюбцы губят всех подчас
  За славу! Тут Леандр ошеломлённый
  К Венере вдруг воззвал пенорождённой; 190
  Отказ! - Борея просит, чтоб осел:
  Ради Аттеи Геро пожалел.
  Ради своей любви, своих желаний:
  Но Слава не погасит состраданья.
  Тогда позвал Нептуна он, и тот
  Леандра слабый голос узнаёт,
  И бог восстал, задевши головою
  Хрусталь Небес, бьёт волны булавою;
  Но волны подчиниться не смогли:
  Сильней Нептуна силы их вели. 200
  Любили так Леандра, что стеная,
  Не трогали его, но окружая,
  Не двигались, пространство всё деля,
  В тех бороздах была видна земля.
  Леандр передохнул немного тут:
  Но Мойры его смерть опять прядут.
  Ветрами они волны поднимают,
  В него бросая. Геро понимает,
  Почувствовав, Леандру смерть средь вод,
  Рыдает и молитву Мойрам шлёт. 210
  И каждый ветер, что трепал ей волос,
  Она лобзала, её чист был голос,
  Пред ними опускалась на колени,
  Тогда они, её не слыша пени,
  От зависти задули факел сей,
  Тот не наелся пищею своей,
  Что жизнь Леандру сохраняла споро,
  Она его плащом спасла от ссоры:
  Шёлк мягок, а сердца и не разбить,
  Она хрупка как шёлк, и сохранить 220
  Жизнь не могла его, что исчезала.
  Леандр зовёт Нептуна, что сначала
  Узрел его и локоны, и лик,
  Где слёзы вниз стекали напрямик,
  И булаву из мрамора он вмиг
  Метнул в Судьбу - нанес Лахесис рану,
  Тянувшей нить Леандра, и нежданно
  Была задета нить, что та пряла,
  И булава её разорвала.
  Нептун чем больше злился, тем он боле 230
  Любимого жизнь разрушал на воле,
  И вот убил; усилил горе гнев;
  Мы обретаем счастье, умерев.
  О, Судьбы, пусть же кровь, и плоть, и чувства
  Два храма возведут в честь их искусства,
  Чтоб грабить их отравою беспутства.
  Душа истощена, милы тела
  У тварей: так медведя суть спасла,
  Но здесь нам пользы нет. Земля и Небо!
  Родившись, мы вернёмся в тьму Эреба! 240
  Толпа тиранов, наконец, ушла,
  Но сердце Геро буря сотрясла,
  Их злобу презирать она смогла.
  И низко со своей склонилась башни,
  Но не упала часа смерти раньше,
  Искала среди скорбных волн его;
  Рука её - с улиткой есть сродство -
  С верхушки башни прямо вниз висела,
  Когда она нырнуть во тьму хотела:
  Леандра обнаружить - свой алмаз, 250
  Всех перлов имена отбросив враз,
  Вскричала: "О, Леандр, ты выбор мой,
  Только Леандр, мой голос лишь с тобой,
  К тебе я обращаюсь! Ныне звуки,
  Акценты, фразы, что покажут муки,
  Осмыслены в Леандре. Чёрный час!
  О, трубы, своим громом вы сейчас
  Сей ужас прогоните, - я слабею:
  Не радость я, но жалобы лелею".
  Она в слезах; мертва её любовь, 260
  Кричит душа; лишь солнце встало вновь,
  То на земле рыдавшей распростёртый
  С кровавыми щеками явлен мёртвый
  Леандр; весь в синяках и ранах он,
  Нептуном к этим скалам принесён;
  К тем грязным скалам, что желали крови,
  Иное не нашли б в своём улове.
  Она его узрела, страшный вид
  Её мог и убить, иль что велит
  Печаль её сказать? Рывок мгновенный! 270
  Нам скорбь оставит, кто придёт на смену.
  Любимому на грудь упала вмиг,
  "Леандр" - то был её последний крик.
   Нептун, скорбя, в объятья заключил
  Обоих, бросил воздух, разбудил
  Как птичек двух, то были Акантиды;
  Не приближаясь к морю и для вида,
  Они летают парами всегда,
  Пучки чертополоха их еда,
  Их ждут как в первой жизни испытанья, 280
  Что в терниях любви несла страданья.
  И смотрятся цвета прекрасно их:
  У птиц на них похожих нет таких,
  На скорбном её лбу перо чернело,
  Как лента, что у дам на лбу для дела:
  Что на ночь, или в скорбь одеть должны:
  А крылья сини, жёлты и красны.
  Все их цвета - их жизнь, не напрямую,
  Ведь жёлтый цвет являет их святую,
  Венеру, что ушла; синь - правды цвет, 290
  Кармин и чёрный - смерть, несчастья след.
  Их слава в их любви и общей смерти,
  Их первыми воспел поэт, поверьте.
  
  Finis
  
  
  THE SIXTH SESTIAD
  
  The Argument of the Sixth Sestiad
  
  Leucote flies to all the Winds,
  And from the Fates their outrage blinds,
  That Hero and her love may meet.
  Leander, with Love's complete fleet
  Manned in himself, puts forth to seas;
  When straight the ruthless Destinies,
  With, Até, stir the winds to war
  Upon the Hellespont: their jar
  Drowns poor Leander. Hero's eyes,
  Wet witnesses of his surprise,10
  Her torch blown out, grief casts her down
  Upon her love, and both doth drown:
  In whose just ruth the god of seas
  Transforms them to th' Acanthides.
  
  The Sixth Sestiad.
  
  No longer could the Day nor Destinies
  Delay the Night, who now did frowning rise
  Into her throne; and at her humorous breasts
  Visions and Dreams lay sucking: all men's rests
  Fell like the mists of death upon their eyes,
  Day's too-long darts so kill'd their faculties.
  The Winds yet, like the flowers, to cease began;
  For bright Leucote, Venus' whitest swan,
  That held sweet Hero dear, spread her fair wings,
  Like to a field of snow, and message brings10
  From Venus to the Fates, t'entreat them lay
  Their charge upon the Winds their rage to stay,
  That the stern battle of the seas might cease,
  And guard Leander to his love in peace.
  The Fates consent;-ay me, dissembling Fates!
  They showed their favours to conceal their hates,
  And draw Leander on, lest seas too high
  Should stay his too obsequious destiny:
  Who like a fleering slavish parasite,
  In warping profit or a traitorous sleight,20
  Hoops round his rotten body with devotes,
  And pricks his descant face full of false notes;
  Praising with open throat, and oaths as foul
  As his false heart, the beauty of an owl;
  Kissing his skipping hand with charmèd skips,
  That cannot leave, but leaps upon his lips
  Like a cock-sparrow, or a shameless quean
  Sharp at a red-lipp'd youth, and naught doth mean
  Of all his antic shows, but doth repair
  More tender fawns, and takes a scatter'd hair30
  From his tame subject's shoulder; whips and calls
  For everything he lacks; creeps 'gainst the walls
  With backward humbless, to give needless way:
  Thus his false fate did with Leander play.
   First to black Eurus flies the white Leucote
  (Born 'mongst the negroes in the Levant sea,
  On whose curl'd head[s] the glowing sun doth rise),
  And shows the sovereign will of Destinies,
  To have him cease his blasts; and down he lies.
  Next, to the fenny Notus course she holds,40
  And found him leaning, with his arms in folds,
  Upon a rock, his white hair full of showers;
  And him she chargeth by the fatal powers,
  To hold in his wet cheeks his cloudy voice.
  To Zephyr then that doth in flowers rejoice:
  To snake-foot Boreas next she did remove,
  And found him tossing of his ravished love,
  To heat his frosty bosom hid in snow;
  Who with Leucote's sight did cease to blow.
  Thus all were still to Hero's heart's desire;50
  Who with all speed did consecrate a fire
  Of flaming gums and comfortable spice,
  To light her torch, which in such curious price
  She held, being object to Leander's sight,
  That naught but fires perfumed must give it light.
  She loved it so, she griev'd to see it burn,
  Since it would waste, and soon to ashes turn:
  Yet, if it burned not, 'twere not worth her eyes;
  What made it nothing, gave it all the prize.
  Sweet torch, true glass of our society!60
  What man does good, but he consumes thereby?
  But thou wert loved for good, held high, given show;
  Poor virtue loathed for good, obscured, held low:
  Do good, be pined,-be deedless good, disgraced;
  Unless we feed on men, we let them fast.
  Yet Hero with these thoughts her torch did spend:
  When bees make wax, Nature doth not intend
  It should be made a torch; but we, that know
  The proper virtue of it, make it so,
  And, when 'tis made, we light it: nor did Nature70
  Propose one life to maids; but each such creature
  Makes by her soul the best of her free state,
  Which without love is rude, disconsolate,
  And wants love's fire to make it mild and bright,
  Till when, maids are but torches wanting light.
  Thus 'gainst our grief, not cause of grief, we fight:
  The right of naught is glean'd, but the delight.
  Up went she: but to tell how she descended,
  Would God she were dead, or my verse ended!
  She was the rule of wishes, sum, and end,80
  For all the parts that did on love depend:
  Yet cast the torch his brightness further forth;
  But what shines nearest best, holds truest worth.
  Leander did not through such tempests swim
  To kiss the torch, although it lighted him:
  But all his powers in her desires awakèd,
  Her love and virtues clothed him richly naked.
  Men kiss but fire that only shows pursue;
  Her torch and Hero, figure show and virtue.
   Now at opposed Abydos naught was heard 90
  But bleating flocks, and many a bellowing herd,
  Slain for the nuptials; cracks of falling woods;
  Blows of broad axes; pourings out of floods.
  The guilty Hellespont was mix'd and stained
  With bloody torrents that the shambles rained;
  Not arguments of feast, but shows that bled,
  Foretelling that red night that followèd.
  More blood was spilt, more honours were addrest,
  Than could have gracèd any happy feast;
  Rich banquets, triumphs, every pomp employs100
  His sumptuous hand; no miser's nuptial joys.
  Air felt continual thunder with the noise
  Made in the general marriage-violence;
  And no man knew the cause of this expense,
  But the two hapless lords, Leander's sire,
  And poor Leander, poorest where the fire
  Of credulous love made him most rich surmis'd:
  As short was he of that himself he prized,
  As is an empty gallant full of form,
  That thinks each look an act, each drop a storm,110
  That falls from his brave breathings; most brought up
  In our metropolis, and hath his cup
  Brought after him to feasts; and much palm bears
  For his rare judgment in th' attire he wears;
  Hath seen the hot Low-Countries, not their heat,
  Observes their rampires and their buildings yet;
  And, for your sweet discourse with mouths, is heard
  Giving instructions with his very beard;
  Hath gone with an ambassador, and been
  A great man's mate in travelling, even to Rhene;120
  And then puts all his worth in such a face
  As he saw brave men make, and strives for grace
  To get his news forth: as when you descry
  A ship, with all her sail contends to fly
  Out of the narrow Thames with winds unapt,
  Now crosseth here, then there, then this way rapt,
  And then hath one point reach'd, then alters all,
  And to another crookèd reach doth fall
  Of half a bird-bolt's shoot, keeping more coil
  Than if she danc'd upon the ocean's toil;130
  So serious is his trifling company,
  In all his swelling ship of vacantry
  And so short of himself in his high thought
  Was our Leander in his fortunes brought,
  And in his fort of love that he thought won;
  But otherwise he scorns comparison.
   O sweet Leander, thy large worth I hide
  In a short grave! ill-favour'd storms must chide
  Thy sacred favour; I in floods of ink
  Must drown thy graces, which white papers drink,140
  Even as thy beauties did the foul black seas;
  I must describe the hell of thy decease,
  That heaven did merit: yet I needs must see
  Our painted fools and cockhorse peasantry
  Still, still usurp, with long lives, loves, and lust,
  The seats of Virtue, cutting short as dust
  Her dear-bought issue: ill to worse converts,
  And tramples in the blood of all deserts.
   Night close and silent now goes fast before
  The captains and the soldiers to the shore,150
  On whom attended the appointed fleet
  At Sestos' bay, that should Leander meet,
  Who feigned he in another ship would pass:
  Which must not be, for no one mean there was
  To get his love home, but the course he took.
  Forth did his beauty for his beauty look,
  And saw her through her torch, as you behold
  Sometimes within the sun a face of gold,
  Formed in strong thoughts, by that tradition's force
  That says a god sits there and guides his course.160
  His sister was with him; to whom he show'd
  His guide by sea, and said, "Oft have you view'd
  In one heaven many stars, but never yet
  In one star many heavens till now were met.
  See, lovely sister! see, now Hero shines,
  No heaven but her appears; each star repines,
  And all are clad in clouds, as if they mourned
  To be by influence of earth out-burned.
  Yet doth she shine, and teacheth Virtue's train
  Still to be constant in hell's blackest reign,170
  Though even the gods themselves do so entreat them
  As they did hate, and earth as she would eat them."
   Off went his silken robe, and in he leapt,
  Whom the kind waves so licorously cleapt,
  Thickening for haste, one in another, so,
  To kiss his skin, that he might almost go
  To Hero's tower, had that kind minute lasted.
  But now the cruel Fates with Até hasted
  To all the winds, and made them battle fight
  Upon the Hellespont, for either's right180
  Pretended to the windy monarchy;
  And forth they brake, the seas mixed with the sky,
  And tossed distressed Leander, being in hell,
  As high as heaven: bliss not in height doth dwell.
  The Destinies sate dancing on the waves,
  To see the glorious Winds with mutual braves
  Consume each other: O, true glass, to see
  How ruinous ambitious statists be
  To their own glories! Poor Leander cried
  For help to sea-born Venus she denied;190
  To Boreas, that, for his Atthæa's sake
  He would some pity on his Hero take,
  And for his own love's sake, on his desires;
  But Glory never blows cold Pity's fires.
  Then call'd he Neptune, who, through all the noise,
  Knew with affright his wreck'd Leander's voice,
  And up he rose; for haste his forehead hit
  'Gainst heaven's hard crystal; his proud waves he smit
  With his forked sceptre, that could not obey;
  Much greater powers than Neptune's gave them sway.200
  They loved Leander so, in groans they brake
  When they came near him; and such space did take
  'Twixt one another, loath to issue on,
  That in their shallow furrows earth was shown,
  And the poor lover took a little breath:
  But the curst Fates sate spinning of his death
  On every wave, and with the servile Winds
  Tumbled them on him. And now Hero finds,
  By that she felt, her dear Leander's state:
  She wept, and prayed for him to every Fate;210
  And every Wind that whipped her with her hair
  About the face, she kissed and spake it fair,
  Kneeled to it, gave it drink out of her eyes
  To quench his thirst: but still their cruelties
  Even her poor torch envied, and rudely beat
  The baiting flame from that dear food it eat;
  Dear, for it nourish'd her Leander's life;
  Which with her robe she rescued from their strife;
  But silk too soft was such hard hearts to break;
  And she, dear soul, even as her silk, faint, weak,220
  Could not preserve it; out, O, out it went!
  Leander still call'd Neptune, that now rent
  His brackish curls, and tore his wrinkled face,
  Where tears in billows did each other chase;
  And, burst with ruth, he hurl'd his marble mace
  At the stern Fates: it wounded Lachesis
  That drew Leander's thread, and could not miss
  The thread itself, as it her hand did hit,
  But smote it full, and quite did sunder it.
  The more kind Neptune raged, the more he razed230
  His love's life's fort, and kill'd as he embraced:
  Anger doth still his own mishap increase;
  If any comfort live, it is in peace.
  O thievish Fates, to let blood, flesh, and sense,
  Build two fair temples for their excellence,
  To robe it with a poisoned influence!
  Though souls' gifts starve, the bodies are held dear
  In ugliest things; sense-sport preserves a bear:
  But here naught serves our turns: O heaven and earth,
  How most-most wretched is our human birth!240
  And now did all the tyrannous crew depart,
  Knowing there was a storm in Hero's heart,
  Greater than they could make, and scorn'd their smart.
  She bow'd herself so low out of her tower,
  That wonder 'twas she fell not ere her hour,
  With searching the lamenting waves for him:
  Like a poor snail, her gentle supple limb
  Hung on her turret's top, so most downright,
  As she would dive beneath the darkness quite,
  To find her jewel;-jewel!-her Leander,250
  A name of all earth's jewels pleas'd not her
  Like his dear name: "Leander, still my choice,
  Come naught but my Leander! O my voice,
  Turn to Leander! henceforth be all sounds,
  Accents and phrases, that show all griefs' wounds,
  Analyzed in Leander! O black change!
  Trumpets, do you, with thunder of your clange,
  Drive out this change's horror! My voice faints:
  Where all joy was, now shriek out all complaints!"
  Thus cried she; for her mixèd soul could tell 260
  Her love was dead: and when the Morning fell
  Prostrate upon the weeping earth for woe,
  Blushes, that bled out of her cheeks, did show
  Leander brought by Neptune, bruis'd and torn
  With cities' ruins he to rocks had worn,
  To filthy usuring rocks, that would have blood,
  Though they could get of him no other good.
  She saw him, and the sight was much-much more
  Than might have serv'd to kill her: should her store
  Of giant sorrows speak?-Burst,-die,-bleed,270
  And leave poor plaints to us that shall succeed.
  She fell on her love's bosom, hugged it fast,
  And with Leander's name she breathed her last.
   Neptune for pity in his arms did take them,
  Flung them into the air, and did awake them
  Like two sweet birds, surnam'd th' Acanthides,
  Which we call Thistle-warps, that near no seas
  Dare ever come, but still in couples fly,
  And feed on thistle-tops, to testify
  The hardness of their first life in their last;280
  The first, in thorns of love, that sorrows past:
  And so most beautiful their colours show,
  As none (so little) like them; her sad brow
  A sable velvet feather covers quite,
  Even like the forehead-cloth that, in the night,
  Or when they sorrow, ladies use to wear:
  Their wings, blue, red, and yellow, mixed appear:
  Colours that, as we construe colours, paint
  Their states to life;-the yellow shows their saint,
  The dainty Venus, left them; blue their truth;290
  The red and black, ensigns of death and ruth.
  And this true honour from their love-death sprung,-
  They were the first that ever poet sung.
  
  Finis.
  
  
  Примечания в Шестой Сестиаде
  
  Краткое содержание Шестой Сестиады
  
  07 С Атэ ветра ведут к сраженью... - Атэ, богиня бедствий: ослепляя и запутывая разум и сердце людей, она толкает их на преступления, заставляет совершать безрассудные поступки, следствием которых становятся различные бедствия; злой дух раздора и проклятия, единственным занятием которого является нанесение вреда. Атэ была изгнана с Олимпа Зевсом за то, что ослепила его, чтобы он не увидел хитрости Геры, лишившей Геракла права первородства.
  14 И в Акантиды превращает... - Здесь Acanthis, род воробьиных птиц из семейства вьюрковых (Fringillidae). Название рода, вероятно, связано с мифологической фигурой Акантиды, которую Зевс и Аполлон превратили в птицу вместе со своими тремя братьями.
  
  Шестая Сестиада
  
  19 Что словно парасит подобострастный... - Парасит, в Древней Греции помощники при исполнении религиозных культов, имевшие право участвовать в общих застольях в пританее; впоследствии нахлебники, прихлебатели, обедневшие граждане, которые зарабатывали бесплатное угощение, развлекая хозяев. В Риме во времена империи паразит был непременным гостем за столом богатого римлянина, развлекая хозяев лестью и остротами. Параситы являются персонажами некоторых комедий Аристофана.
  35 ... к Эвру на просторе... - Эвр, или Евр - в древнегреческой мифологии божество восточного ветра. В отличие от других ветров, которые считались детьми Астрея и Эос, родители Эвра неизвестны. Эвр - переменчивый ветер, поэтому в отличие от других ветров он не связан с определённым сезоном. Эвр не изображался в образе человека.
  36... в Левантийском море... - Левантийское море - название восточной части Средиземного моря. Левантийское море ограничено Турцией на севере, Сирией, Ливаном, Израилем и Палестиной (Сектор Газа) на востоке, Египтом и Ливией на юге, Эгейским морем на северо-западе.
  40... к Ноту влажному... - Нот, в древнегреческой мифологии олицетворение южного (горячего) ветра. Сын титана звёздного неба Астрея и титаниды богини зари Эос, брат Зефира и Борея. В Средиземном, Азовском и Чёрном морях это тёплый, сильный и влажный ветер, приносящий туманы и дожди.
  45 Затем к Зефиру - он среди цветов... - Зефир, тёплый и влажный западный ветер, дующий с побережья Атлантического океана. Греки считали его сильным ветром, порой достигающим силы бури. Но по представлению римлян, Зефир был ласкающим, лёгким ветром. Они называли его Фавонием (лат. favonius - "мягкий", "приятный").
  46 ... отправилась к Борею... - Борей, в греческой мифологии олицетворение северного бурного ветра. Упомянут в "Теогонии" Гесиода, в "Илиаде" и "Одиссее" Гомера. У римлян был известен как Аквилон.
  47 Тот мечется, от страсти вожделея... - Борей похитил дочь афинского царя Эрехтея, Орифию, родившую ему четырёх детей: Зета и Калаида, участвовавших в походе аргонавтов, а также дочерей Хиону и Клеопатру.
  109-132 Как тот галантный щёголь, но не хмурый ... и далее - Чапмен здесь приводит образ елизаветинского придворного, действия и слова которого он сравнивает с мыслями Леандра.
  190 К Венере вдруг воззвал пенорождённой... - Так называют богиню любви красоты Афродиту (Венеру), так как она, по преданию, родилась из морской пены. Когда Кронос, бог времени, оскопил своего Отца Урана, бога неба, то выбросил его гениталии в океан, воды забурлили и образовавшейся пене родилась Афродита (Гесиод. Теогония 188-200) Само имя Афродита - Ἀφροδίτη происходит от древнегреческого слова ἀφρός - "пена".
  192 Ради Аттеи Геро пожалел ... - Аттея,- от древнегреческого слова Ατθις (женщина Аттики). Так названа здесь афинская царевна Орифия, возлюбленная Борея.
  240 Родившись, мы вернёмся в тьму Эреба! - Эреб, в древнегреческой мифологии олицетворение вечного мрака, порождение Хаоса и брат Ночи. Упомянут в "Илиаде" и "Одиссее" Гомера, в "Космогонии" Алкмана, "Теогонии" Гесиода,
  276 Как птичек двух, то были Акантиды... - См.:
  litoraque alcyonem resonant, acalanthida dumi. (берега эхом зимородкам откликаются, акантиды на колючих кустарниках) Вергилий. Георгики iii, 338.
  В данном случае речь идёт о черноголовом щегле, род Acanthis. Кроме того, есть ещё другие птицы этого рода: горная чечётка (Acanthis flavirostris) и коноплянка (Acanthis cannabina).
  285 Как лента, что у дам на лбу для дела... - В Древней Греции женщины чёрной лентой повязывали себе лоб, чтобы не появлялись морщины во время сна или когда они скорбели об умерших.
  293 Их первыми воспел поэт... - Здесь намёк на Музея-грамматика, автора поздней античной поэмы "Геро и Леандр" III в. н.э.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"