Лукьянов Александр Викторович. Стихотворения графа Рочестера

Лукьянов Александр Викторович
Стихотворения графа Рочестера

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Лукьянов Александр Викторович (al-lukas@yandex.ru) Размещен: 30/07/2025, изменен: 30/07/2025. 365k. Статистика. Сборник стихов: Переводы Стихотворения Джона Уилмота, графа Рочестера (билингва) Скачать FB2		Ваша оценка:

Джон Уилмот, граф Рочестер (1647-1680)

ЛЮБОВНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

Открытие

Ты, гонишь, Челья, верного слугу:

Я страсть к тебе утаивать смогу,

Хоть блеск идей, что ты рождаешь в нас,

Не скрыть нам в восхищении подчас.

Мой дух ютился в молчаливом теле, 5

Как скромный схимник в тихой, мирной келье,

Вкушал он безмятежно благодать,

В надежде обрести, иль потерять.

Но вот Эрот ворвался с шумной свитой

В покой святых теней, давно забытый - 10

Его огней блестит фатальный свет,

Как в зимнем небе яркий хвост комет.

Зачем же страсть мою язвить ты рада,

Ведь ей нужна лишь малая награда?

Я, только я, рождён для восхищенья, 15

Я скромен, и смотрю без вожделенья

На то, что мне блаженство бы дало:

Твоё согласье не пойдёт во зло.

В моих цепях прославить мне позволь

Бесплодный вздох, безжалостную боль; 20

Позволь тебя любить, и в этой страсти

Примером быть твоей жестокой власти.

Пусть ты полна презрением отныне,

Будь мягче к его матери, гордыне -

Срази их всех, топчи могилы их, 25

Но судьбами владей рабов своих,

Когда в толпе ты не ведёшь беседу,

А празднуешь очей своих победу.

Ты думаешь, на это посмотрев,

Что мне ты даришь милость, а не гнев: 30

Но мне Эрот заботливо нашёл

Последний путь для мук моих и зол.

Того покоя я лишусь, поверьте,

Чем каждый насладится после смерти,

В могиле та же ждёт меня судьба - 35

Несчастного влюблённого Раба.

The Discovery

Celia, that faithful servant you disown,

Would in obedience keep his love unknown,

But bright ideas, such as you inspire,

We can no more conceal, than not admire.

My heart at home in my own breast did dwell, 5

Like humble hermit in a peaceful cell:

Unknown and undisturbed it rested there,

Stranger alike to hope, and to despair.

Now Love with a tumultuous train invades,

The sacred quiet of those hallow"d shades, 10

His fatal flames shine out to every eye,

Like blazing comets in a winters sky.

How can my passion merit your offence,

That challenges so little recompense?

For I am one born only to admire, 15

Too humble e"re to hope, scarce to desire,

A thing, whose bliss depends upon your will,

Who would be proud you"d deign to use him ill.

Then give me leave to glory in my chain,

My fruitless sighs, and my unpitty"d pain, 20

Let me but ever Love, and ever be

The example of your power and cruelty.

Since so much scorn does in your breast reside,

Be more indulgent to its mother pride,

Kill all you strike, and trample on their graves, 25

But own the fates of your neglected slaves.

When in the crowd yours undistinguished lies,

You give away the triumph of your eyes.

Perhaps (obtaining this) you"ll think I find

More mercy than your anger has designed, 30

But Love has carefully contrived for me

The last perfection of misery.

For to my state the hopes of common peace,

Which every wretch enjoys in death, must cease,

My worst of fates attends me in my grave, 35

Since, dying, I must be no more your slave.

Совет

О Челья, все тебе подчинены,

Эроту уступивши без войны;

Ведь сила стрел твоих прекрасных глаз

Не божеству, а нам даёт приказ.

Не будь он слеп, узрел бы он твой лик 5

И стал твоим рабом, не богом, вмиг,

Играл бы роль героев смертных он,

Своей стрелою собственной пронзён.

Но иначе судьба ведёт людей -

Различна цепь рабов и королей: 10

Монарху королевский ранг - преграда,

А мы свободе послушанья рады.

Но та судьба (как ты, необорима)

Эроту красотой велит незримо

Гармонию вселенной утверждать - 15

Она любви взаимной благодать!

Кто б власти сей противился предвечной,

Что двигает природой бесконечной?

Глянь, как ручьи нежнейшие бегут,

Целуя грубый берег там и тут; 20

Прозрачные потоки, что чисты,

Собой питают свежие цветы.

В неистовых объятиях они

Скользят, журча приветливо, все дни

К морям любимым, и, желанья полны, 25

Огня любви холодные их волны

Так страстно жаждут, что любая сила

Когда бы их в пути остановила,

Опустошил бы гневный их каскад,

И берега, и весь цветочный сад. 30

Так подчинись же, Челья, прежде чем,

Мятежная, погибнешь ты совсем.

Ведь красота бесплодна, коль Эрот

Не даст торговлей мудрой ей доход.

Сквозь море слёз, под парусами вздохов, 35

Он шлёт ей ухажёров без подвохов.

Лелей торговлю! Как из Индий злато

На мишуру мы тратим торовато,

Так и друг другу для игры пустой

Влюблённые дарят восторгов рой. 40

Но если ты глупа, то увядай,

И мелочную славу сохраняй;

Так и живи стыдливо, без страстей,

Лишь странной репутацией своей. 44

The Advice

All things submit themselves to your command,

Fair Celia, when it does not Love withstand,

The power it borrows from your eyes alone,

All but himself must yield to who has none.

Were he not blind, such are the charms you have, 5

He"d quit his godhead to become your slave,

Be proud to act a mortal heroes part.

And throw himself for fame on his own dart.

But fate has otherwise disposed of things,

In different bonds subjected slaves. and kings, 10

Fetter"d in form of royal state are they,

While we enjoy the freedom to obey.

That fate (like you resistless) does ordain

To love that over beauty he shall reign,

By harmony the universe does move, 15

And what is harmony but mutual love

Who would resist an empire so divine,

Which universal nature does enjoin!

See gentle brooks, how quietly they glide,

Kissing the rugged banks on either side, 20

Whilst in there crystal streams, at once they show,

And with them feed, the flowers, which they bestow,

Tho" rudely thronged by a too near embrace

In gentle murmurs they keep on their pace

To the loved sea, for even streams have their desires, 25

Cold as they are, they feel loves powerful fires;

And with such passion, that if any force

Stop, or molest them in their amorous course,

They swell, break down with rage, and ravage o"er

The banks they kissed, the flowers they fed before. 30

Submit then Celia e"re you be reduced,

For rebels, vanquished once, are vilely used.

Beauty"s no more but the dead soil, which love

Manures, and does by wise commerce improve,

Sailing by sighs thro" seas of tears he sends 35

Courtship from foreign hearts: for your own ends;

Cherish a trade, for as with Indians we

Get gold and jewels for our trumpery.

So to each other, for their useless toys,

Lovers afford whole magazines of joys. 40

But if you"r fond of baubles, be, and starve,

Your gewgaw reputation still preserve,

Live upon modesty and empty fame,

Forgoing sense for a fantastic name.

Несовершенное удовольствие

Её, нагую, я сжимаю страстно,

Я полн любви, а милая - прекрасна;

В обоих нас горит огонь желанья,

Мы таем в неге и в очарованье.

Обняв меня руками и ногами, 5

Прижав к груди, она мне дарит пламя,

И ловкий язычок её в мой рот

Влетает столь же быстрый, как Эрот,

Чтоб я, впитав сей поцелуй взасос,

Удар молниеносный ей нанёс. 10

И я душой, лобзаньем оживлённой,

Парю над ней, блаженной, благовонной;

Но в миг, когда должна она ввести

Мой член, чтоб мою душу обрести,

Я истекаю жидкостию скорой, 15

Оргазмом наслаждаясь каждой порой,

Хоть не было касанья: ни рукой,

Ни ножкой, ни прелестною п----.

Она с улыбкой шепчет мне упрёки,

И вытирает липкие потоки, 20

Целуя мне трепещущую грудь.

"А сможешь ли ещё? хотя б чуть-чуть?

Иль ты в своём в любовном возбужденье

Свой долг мне не вернёшь - для наслажденья?"

Но я, несчастный, жалкий, чуть живой, 25

Стараюсь тщетно в стойке боевой:

Целую, но не тр---ю, хоть вой!

Из-за усердья ввергнут я в напасти,

Позор мою победу рвёт на части:

Я - импотент: от гнева, и от страсти. 30

И даже её дивная рука,

Что старцу пыл вернёт наверняка,

Углей касаясь тлеющих моих,

Былой огонь разжечь не может в них.

Лежу уныло, вялый и смущённый, 35

Я неподвижной глыбой истощённой.

Мой дрот любви! твой кончик, затвердев,

В крови купался сотни тысяч дев,

По-прежнему живо твоё искусство:

Через п---- посеять в сердце чувство. 40

Ты смело, но беспечно проникал

В мужей, иль в жён, теряя свой накал:

Щель находил всегда, иль создавал.

А ныне, вялый, в этот грустный час,

Как высохший цветок печалишь нас. 45

Ты дезертир, предатель страсти пылкой,

Ты славу погубил мою с ухмылкой,

Доказывая магией ничтожной,

Что истинна лишь похоть, чувства - ложны.

Тебе б----й торговок не хватало? 50

Иль "золушек" публичных было мало?

Тебя влекут болезни, грех, скандал,

И ты им всем услужливый вассал!

Как уличный крикливый грубиян,

Что задирает честных горожан, 55

Но прячется и убегает прочь,

Когда страна зовёт его помочь,

Вот так и ты с отвагой показной

Бежишь в бордель к девице площадной.

Когда ж Любовь пришла, как благодать, 60

К хозяину, ты смеешь не стоять.

Позорный член, ты так меня подвёл!

О, чёртовый, вульгарный, грубый кол,

На ком для каждой шлюхи есть работа, -

Так свиньи с визгом трутся о ворота. 65

Пускай тебя съедает шанкр жадно,

Иль гной и слизь преследуют нещадно,

Пускай мочиться камни не дают -

Ведь ты спустил чрез несколько минут,

Меня лишая счастья, жалкий плут. 70

И пусть шипы умелые отныне

Несут восторг обиженной Коринне.

The Imperfect Enjoyment

Naked she lay, clasped in my longing arms,

I filled with love, and she all over charms;

Both equally inspired with eager fire,

Melting through kindness, flaming in desire.

With arms, legs, lips close clinging to embrace, 5

She clips me to her breast, and sucks me to her face.

Her nimble tongue, Love's lesser lightening, played

Within my mouth, and to my thoughts conveyed

Swift orders that I should prepare to throw

The all-dissolving thunderbolt below. 10

My fluttering soul, sprung with the painted kiss,

Hangs hovering o'er her balmy brinks of bliss.

But whilst her busy hand would guide that part

Which should convey my soul up to her heart,

In liquid raptures I dissolve all o'er, 15

Melt into sperm, and spend at every pore.

A touch from any part of her had done't:

Her hand, her foot, her very look's a c--t.

Smiling, she chides in a kind murmuring noise,

And from her body wipes the clammy joys, 20

When, with a thousand kisses wandering o'er

My panting bosom, "Is there then no more?"

She cries. "All this to love and rapture's due;

Must we not pay a debt to pleasure too?"

But I, the most forlorn, lost man alive, 25

To show my wished obedience vainly strive:

I sigh, alas! and kiss, but cannot swive.

Eager desires confound my first intent,

Succeeding shame does more success prevent,

And rage at last confirms me impotent. 30

Ev'n her fair hand, which might bid heat return

To frozen age, and make cold hermits burn,

Applied to my dead cinder, warms no more

Than fire to ashes could past flames restore.

Trembling, confused, despairing, limber, dry, 35

A wishing, weak, unmoving lump I lie.

This dart of love, whose piercing point, oft tried,

With virgin blood ten thousand maids have dyed;

Which nature still directed with such art

That it through every c--t reached every heart - 40

Stiffly resolved, 'twould carelessly invade

Woman or man, nor aught its fury stayed:

Where'er it pierced, a c--t it found or made -

Now languid lies in this unhappy hour,

Shrunk up and sapless like a withered flower. 45

Thou treacherous, base deserter of my flame,

False to my passion, fatal to my fame,

Through what mistaken magic dost thou prove

So true to lewdness, so untrue to love?

What oyster, cinder, beggar, common whore 50

Didst thou e'er fail in all thy life before?

When vice, disease, and scandal lead the way,

With what officious haste dost thou obey!

Like a rude, roaring hector in the streets

Who scuffles, cuffs, and justles all he meets, 55

But if his king or country claim his aid,

The rakehell villain shrinks and hides his head;

Ev'n so thy brutal valour is displayed,

Breaks every stew, does each small whore invade,

But when great Love the onset does command, 60

Base recreant to thy prince, thou dar'st not stand.

Worst part of me, and henceforth hated most,

Through all the town a common fucking-post,

On whom each whore relieves her tingling c--t

As hogs do rub themselves on gates and grunt, 65

May'st thou to ravenous chancres be a prey,

Or in consuming weeping"s waste away;

May strangury and stone thy days attend;

May'st thou ne'er piss, who did refuse to spend

When all my joys did on false thee depend. 70

And may ten thousand abler pricks agree

To do the wronged Corinna right for thee.

Пасторальный диалог между пастушками Алексисом и Стрефоном

Алекс. Средь нас лишь я любви огнём

Cнедаем изнутри,

Покрытый весь презренья льдом,

Я гибну, милою влеком.

Стреф. Коринной? Так умри. 5

И я был тоже ослеплён,

Увидев чудный лик;

Как ворон старый среди крон

Витал один я, измождён,

Издав печальный крик. 10

III

Ей зло Небес, чтоб нас губить,

Дало красу и стать;

У всех прервётся жизни нить:

Ведь кто не слеп - должны любить,

А кто не горд, - страдать. 15

Алекс. Не всем даруют боги лад,

Но, мастерством гордясь,

Стеречь лица цветущий сад

Драконом в сердце норовят

Они, во всю трудясь. 20

И ради славы, с высоты

Свой злобный суд верша,

Рождают странные черты:

Внутри небесной красоты -

Жестокая душа. 25

Стреф. Она Любви не слышит глас,

Её честь даёт урок,

Коль небо направляет нас

Склоняться к красоте подчас,

То не тиран ли рок? 30

VII

Алекс. Я нимфе говорить не смел

О горечи своей.

Стреф. Но разве робость наш удел?

Я, не стыдясь, служить умел,

Позор ли править ей? 35

VIII

Алекс. Но коль заносчиво она

Презрела страсть мою,

Любовь, что ей осуждена,

Глаза других дадут сполна,

В них красоту я пью. 40

Хоть пламя жаждет пищи вновь,

Я сердце истощил;

Теперь её пусть вспыхнет кровь,

Или мою пожрёт любовь.

Стреф. Жить без любви - нет сил! 45

Умри, пока не сгинет страсть!

А будешь ты живой -

Охватит сердце мук напасть:

Её огонь получит власть,

Когда погаснет - твой. 50

Алекс. Но я бы наслаждаться смог

Презрением своим,

Тирана видя здесь, у ног;

Ведь у неё я взял урок -

Тираном стать другим. 55

XII

Стреф. Пастух без чести и стыда,

Ну как тебя зажжёт

Огонь божественный тогда,

Коль жизнь твоя - одна вражда,

А там - любовь нас ждёт! 60

XIII

Душа с любовью сроднена,

Как дерево - с корой;

Когда объедена сосна,

То ветви сохнут, и она

Осыплется весной. 65

XIV

Мою любовь, как ту кору,

Уносит к небесам.

Но вспомнив нимфу поутру,

Я на руках её я умру,

Иль припаду к ногам. 70

A Pastoral Dialogue between Alexis and Strephon

Alex. Strephon, there sighs not on the plain

So lost a swain as I;

Scorch"t up with Love, frozen with disdain.

Of killing sweetness I complain.

Streph. If "tis Corinna, die. 5

Since first my dazzled eyes were thrown

On that bewitching face,

Like ruined birds, robed of their young,

Lamenting, frighted, and alone,

I fly from place to place. 10

III

Framed by some cruel powers above,

So nice she is, and fair;

None from undoing can remove,

Since all, who are not blind, must love;

Who are not vain, despair. 15

Alex. The gods no sooner give a Grace,

But fond of their own art,

Severely jealous, ever place,

To guard the glories of a face,

A dragon in the heart. 20

Proud and ill-natur"d powers they are,

Who peevish to Mankind,

For their own honour"s sake, with care

Make a sweet form divinely fair,

Then add a cruel mind. 25

Streph. Since she"s insensible of Love,

By honour taught to hate,

If we, forced by decrees above,

Must sensible to beauty prove,

How tyrannous is fate? 30

VII.

Alex. I to the nymph have never named

The cause of all my pain.

Streph. Such bashfulness may well be blamed;

For since to serve we"re not ashamed,

Why should she blush to reign? 35

VIII

Alex. But if her haughty heart despise

My humble proffer"d one;

The just compassion she denies,

I may obtain from other"s eyes;

Hers are not fair alone. 40

Devouring flames require new food;

My heart"s consumed almost:

New fires must kindle in her blood,

Or mine go out, and that"s as good.

Streph. Would"st live, when love is lost? 45

Be dead before thy passion dies;

For if thou should"st survive,

What anguish would the heart surprise,

To see her flames begin to rise,

And thine no more alive. 50

Alex. Rather what pleasure should I meet

In my triumphant scorn,

To see my tyrant at my feet;

Whil"st taught by her, unmoved I sit

A tyrant in my turn. 55

XII

Streph. Ungentle shepherd, cease for shame;

Which way can you pretend

To merit so divine a flame,

Who to dull life make a mean claim,

When love is at an end? 60

XIII

As trees are by their bark embraced,

Love to my soul doth cling;

When torn by th" herd"s greedy taste,

The injur"d plants feel they"re defac"t,

They wither in the spring. 65

XIV

My rifled love would soon retire,

Dissolving into air,

Should I that Nymph cease to admire,

Blest in whose arms I will expire,

Or at her feet despair. 70

[Диалог между Стрефоном и Дафной]

Стреф. Сжалься, прелесть, я глупец,

Коль ушла любовь вконец,

Оставаться - смысла нет,

Я пойду Эроту вслед.

Дафн. Ты же клялся, пастушок! 5

Знаю я про твой грешок,

Состраданья просишь тут,

Как ты ране предал, плут.

Стреф. Жёнам в радость эта роль,

Для мужей притворство - боль. 10

В чём корысть мне, если лгу?

Ведь любить я не могу.

Дафн. Почему же вновь и вновь

Покидает нас любовь?

Птица вьёт гнездо, но в нём 15

Ночью нет её и днём.

Стреф. Из-за тех сердец Эрот,

Как малыш в игре ревёт:

Получив игрушки, вмиг

Их бросает озорник. 20

Дафн. На земле иль в небесах

Плох Эрот в своих делах:

Коль с наградой - прочь летит,

Презираем - низко льстит.

Он угодлив, неучтив, 25

Скуп, злокознен и строптив,

Все его восторги - сон,

В бедах зол сверх меры он.

Стреф. Ты пристрастна, у Судьбы

И Эрот, и мы - рабы, 30

Всё в природе - череда,

Неизменность ей чужда.

То светлеют небеса,

То в громах гремит гроза,

Добрый дождь несёт покой; 35

Так же и в любви людской:

Только пламя вспыхнет в нас,

Как ударит гром подчас,

Ливень землю оросит -

Нет огня, спокойный вид. 40

Дафн. Мне ли ливень тот забыть?

Как он рад водою быть,

Погасив любовь мою -

Я погибла, как в бою.

Что за дева отняла 45

Моё счастье? Коль мила,

Успокоится мой тлен,

Ты же будешь с ней блажен.

Стреф. Как прекрасна ты, мой свет,

Так ли искрен я в ответ? 50

Но невинности иной

Будет радостно со мной.

Много нравится мне дев,

Лишь одна, не охладев,

Не уходит, ведь она 55

Утомительно верна.

Дафн. Ты жесток, но я судьбе

Покоряюсь и тебе.

Хоть Эротом ты гоним,

Мог бы быть ещё моим? 60

Стреф. Мне не дали верность в дар,

В Перемене больше чар,

Ты мудрее стань теперь,

В жертве радость есть, поверь.

Дафн. Знай же, пастушок тупой, 65

То давно обычай мой:

Думал, я верна, любя,

Нет, презрела я тебя!

Наши слёзы лишь обман,

Ты с Эротом - подлый клан, 70

Рады женщины создать

Дураков влюблённых рать.

[A Dialogue between Strephon and Daphne]

Stre: Pretty now, fond fool, give or"e,

Since my heart is gone before,

To what purpose should I stay?

Love commands another way.

Daph: Perjur"d swain I knew the time 5

When dissembling was your crime;

In pity now employ that art

Which first betrayed to ease my heart.

Stre: Women can with pleasure fain,

Men dissemble still with pain, 10

What advantage will it prove

If I lie who cannot Love?

Daph: Tell me, then, the reason why

Love from hearts in Love does fly;

Why the bird will build a nest 15

Where he ne"re intends to rest.

Stre: Love, like other little boys,

Cries for hearts as they for toys -

Which, when gained, in childish play

Wantonly are thrown away. 20

Daph: Still on wing or on his knees,

Love does nothing by degrees:

Basely flying when most prized,

Meanly fawning when despised

Flatt"ring or insulting ever, 25

Generous and grateful never.

All his joys are fleeting dreams,

All his woes severe extremes.

Stre: Nymph unjustly you inveigh,

Love, like us, must fate obey; 30

Since tis Natures law to change,

Constancy alone is strange.

See the Heav"ns in lightning"s break,

Next in storms of thunder speak,

Till a kind rain from above 35

Makes a calm, so tis in Love.

Flames begin our first address,

Like meeting thunder wee embrace,

Then you know the showers that fall

Quench the fire, and quiet all. 40

Daph: How should I these showers forget?

T"was so pleasant to be wet.

They killed Love I know it well:

I died all the while they fell.

Say, at least, what nymph it is 45

Robs my breast of so much bliss.

If she"s fair. I shall be eased:

Through my ruin you"l be pleased.

Stre: Daphne never was so fair,

Strephon scarcely so sincere, 50

Gentle, innocent, and free,

Ever pleased with only me.

Many charms my heart enthrall,

But there"s one above "em all,

With aversion she does fly 55

Tedious, trading constancy.

Daph: Cruel shepherd I submit,

Doe what Love and you think fit.

Change is fate and not design,

Say you would have still bin mine. 60

Stre: Nymph, I can not; tis too true,

Change has greater charms than you.

Be by my example wise,

Faith to pleasure sacrifice.

Daph: Silly swain, I"le have you know 65

T"was my practice Long ago.

Whilst you vainly thought me true,

I was false in scorn of you.

By my tears my hearts disguise,

I thy love and thee despise. 70

Woman kind more joy discover"s

Making, fools, then keeping lovers.

Нестор

Вулкан, сработай кубок мне:

Встарь Нестор пил такой,

Укрась - ведь мастер ты вполне -

Насечкой золотой.

Огромным сделай, и вином 5

Наполни, чтоб смогли

Громады тостов плавать в нём,

Как в море корабли.

Не гравируй батальных сцен,

Ведь я не воевал, 10

Не брал ни Маастрихта стен,

Ни Ярмут не познал.

Не нужно мне ни звёздных тел,

И ни имён планет,

Увы, не сэр я Сидрофел, 15

И ни его клеврет.

Лозу на кубке вырежь вкруг,

И милых двух юнцов,

Изгиб любви их ног и рук -

Грядущей страсти зов. 20

Мои святые - Вакх, Эрот,

Цари - стакан, любовь.

Вином я смою груз забот,

А после - к Филлис, вновь.

Nestor

Vulcan, contrive me such a cup,

As Nestor used of old;

Use all thy skill to trim it up,

Damask it round with gold.

Make it so large that filled with sack, 5

Up to the swelling brim,

Vast toasts on the delicious lake,

Like ships at sea may swim.

Engrave no battles on his cheek,

With war I"ve nought to do, 10

I"me none of those that took Mastricht,

Nor Yarmouth leaguer knew.

Let it no name of planets tell,

Fixt stars or constellations,

For I am no sir Sidrophell, 15

Nor none of his relations.

But carve thereon a spreading vine,

Then add two lovely boys,

Their limbs in amorous folds entwine

The type of future joys. 20

Cupid and Bacchus my saints are,

May drink and love still reign.

With wine I wash away my cares,

And then to Phill: again.

Песня (Нет, ты не хитростью взяла...)

Нет, ты не хитростью взяла,

Могу тебе признаться:

Ты от природы так мила,

Что глупо не терзаться.

Не рви мне сердце, пожалей, 5

Отбиться дай словами,

Пока о кротости своей

Я лгу тебе глазами.

Song (At last you"l force me to confess)

At last you"l force me to confess,

You need no arts to vanquish:

Such charms from Nature you posses,

"Twere dullness, not to languish;

Yet spare a heart you may surprise, 5

And give my tongue the glory

To scorn, while my unfaithful eyes

Betray a kinder story.

Песня (Лишь на тебя я брошу взгляд...)

Лишь на тебя я брошу взгляд,

Ты зришь, как в изумленье

Несчастный восторгаться рад;

Его надежд крушенье

Отнюдь не состраданья ждёт, 5

Он страстью полн до края,

Чьё сердце от Любви умрёт,

Ликуя и желая.

Коль ты не нанесла удар,

И жив твой раб, искусство 10

Позволь твоих познать мне чар,

Иль знай мои все чувства.

И Жизнь, и Смерть - один мотив,

Им равно рад влюблённый,

Пусть Победитель горделив, 15

Но счастлив Покорённый.

Song (While on these lovely looks I gaze)

While on these lovely looks I gaze,

You see a wretch pursuing

In raptures of a blest amaze,

His pleasing, happy ruin,

Tis not for pity that I move, 5

His fate is too aspiring,

Whose heart broke with a load of Love,

Dies wishing and admiring.

But if this murder you"d forgo,

Your slave from death removing, 10

Let me your art of charming know

Or learn you mine of loving,

But whether Life or Death betide,

In Love tis equal measure,

The Victor lives with empty pride, 15

The Vanquish"d dies with pleasure.

Письмо к даме

В какой блаженнейший экстаз

Могли б мы, Клорис, впасть!

Но жаль, что ревность каждый раз

Изводит нашу страсть.

Мы наслажденья высоты 5

Достигнем, трепеща,

Коль мне простишь бутылку ты,

А я тебе - хлыща.

Не думай, что любви обет

Нарушить я смогу, 10

Когда, о Клорис, Вакху вслед

От рук твоих сбегу.

Ведь ты с поспешностью своей

(Мне грех её винить)

Напиток выльешь свой скорей, 15

Чем я не буду пить.

Таких нет фатов и кутил,

Что в городе торчат,

Кого бы сразу не пленил

Твой похотливый взгляд. 20

Тебе от каждого хлюста

Не нужно дел благих,

Пусть голова у них пуста -

Полна мошонка их.

Признай всё это без помех, 25

Подходим мы вполне:

Люби ты меньше пыл утех -

Была б не ровней мне.

Нам час ночной восторги нёс,

Мы пили, взяв свой рог: 30

Я - крепкий сок созревших лоз,

Ты - крепких франтов сок.

To a Lady, in a Letter

Such perfect bliss, fair Chloris, we

In our enjoyment prove:

'Tis pity restless jealousy

Should mingle with our love.

Let us, since wit has taught us how, 5

Raise pleasure to the top:

You rival bottle must allow,

I'll suffer rival fop.

Think not in this that I design

A treason 'gainst love's charms, 10

When following the god of wine

I leave my Chloris' arms:

Since you have that for all your haste,

At which I'll ne'er repine,

Will take its liquor off as fast 15

As I can take off mine.

There's not a brisk insipid spark

That flutters in the town,

But with your wanton eyes you mark

Him out to be your own. 20

Nor do you think it worth your care

How empty and how dull

The heads of your admirers are,

So that their cod be full.

All this you freely may confess, 25

Yet we ne'er disagree:

For did you love your pleasure less,

You were no match for me.

Whilst I my pleasure to pursue,

Whole nights am taking in 30

The lusty juice of grapes, take you

The juice of lusty men.

Песня (Мечтала Клорис, так робка)

Мечтала Клорис, так робка,

Под ивою в тени,

Эрот подвёл к ней пастушка -

Пусть любятся они.

Девица парня начала 5

Стыдливо распекать:

Она встаёт, невесела,

Он тянет вниз опять.

Но как ни злись (юнец хорош!),

В ней вспыхнула любовь, 10

По телу пробежала дрожь,

И забурлила кровь.

Ах! тот, кто может покорить,

Сказала, очень мил,

Позволь восторг тебе дарить, 15

Подняться нет уж сил.

Был голос слаб её, смятен,

Боясь, он к ней приник;

Но очи дев полны измен,

И лжив у них язык: 20

Она отвергла королей

И свиту их в шелку,

В счастливый час среди полей

Отдавшись пастушку.

Song (As Chloris full of harmless thought)

As Chloris, full of harmless thought,

Beneath the willows lay,

Kind Love a comely shepherd brought,

To pass the time away.

She blusht to be encounter"d so,

And chid the amorous swain;

But as she strove to rise and go,

He pulled her down again.

A sudden passion seized her heart,

In spight of her disdain, 10

She found a pulse in every part,

And love in every vein.

Ah youth, quoth she, what charms are these

That conquer and surprise?

Ah let me! for unless you please, 5

I have no power to rise.

She faintly spoke, and trembling lay,

For fear he should comply,

But virgins eyes their hearts betray,

And give their tongues the lie.

Thus she, who princes had denied 0

With all their pompous train,

Was in the lucky minute tried,

And yielded to a swain.

Песня. Страсть и Жизнь

Вся жизнь, что прожил - не моя,

Исчезли дни в тумане,

Как снов мелькнувших толчея,

Чей сохраняю образ я

В одном воспоминанье. 5

Не может будущее стать

Моим, коль не явилось;

Миг настоящий - мне под стать;

Кратка пусть эта благодать,

Но лишь твоя, о Филлис. 10

Не говори, что я блудник,

Обманщик и предатель,

Коль чудом с верностью приник

К тебе я в этот вечный миг -

Вот всё, что дал Создатель. 15

Song. Love and Life

All my past life is mine no more,

The flying hours are gone,

Like transitory dreams giv'n o'er,

Whose images are kept in store

By memory alone. 5

What ever is to come is not;

How can it then be mine?

The present moment's all my lot;

And that, as fast as it is got,

Phillis, is wholly thine. 15

Then talk not of inconstancy,

False hearts, and broken vows;

If I, by miracle, can be

This livelong minute true to thee,

' Tis all that Heav'n allows. 20

Песня графа Рочестера

Что верность! - это просто пшик.

Пусть верят в сей обман:

Ревнивец, немощный старик,

Недужный и болван.

И пусть глупец, кому судьба 5

Дарует флирт простой,

Играет тупо роль раба

Единственной одной.

Кто стар и слаб, чей пыл угас,

Конечно же должны, 10

Боясь позора всякий раз,

Любимым быть верны.

Но мы горды без хвастовства,

В любви мы лучше всех,

Не раз к проверке мастерства 15

Стремясь среди утех.

Готовьте ванну и кровать,

Благая ночь - моя;

И буду милой изменять,

Пока не умер я. 20

Song of the Earle of Rochester

Tell me no more of constancy,

The frivolous pretense

Of old age, narrow jealousy,

Disease, and want of sense.

Let duller fools on whom kind chance 5

Some easy heart has thrown,

Despairing higher to advance,

Be kind to one alone.

Old men and weak, whose idle flame

Their own defects discovers, 10

Since changing can but spread their shame,

Ought to be constant lovers,

But we, whose hearts do justly swell

With no vainglorious pride,

Who know how we in love excel, 15

Long to be often tried.

Then bring my bath, and strew my bed,

As each kind night returns;

I'll change a mistress till I'm dead -

And fate change me for worms. 20

К его более чем достойной жене

Судьбой я раб твоих желаний,

Послушен буду без роптаний,

И ради пальчиков твоих,

Любовный сочиню я стих,

В котором выражу почтенье 5

И верность вечного служенья.

Сладкоречив, склоняясь ниц

У двух прелестных ягодиц,

Я покажу, как я силён,

Слуга твой верный, кроткий Джон. 10

To his more than meritorious wife

I am by fate slave to your will,

And I will be obedient still.

To shew my love, I will compose you

For your fair fingers ring, a poesy,

In which shall be expressed my duty, 5

And how I"ll be for ever true t"you.

With low made legs and sugar"d speeches,

Yielding to your fair bum the breeches:

I"ll shew my self in all I can,

Your faithful servant humble Jahn. 10

Песня [к моей жене]

Можно, побраню тебя -

Я своё прошу, любя:

И то обман, коль целый день

Тебе меня пленять не лень.

Но, увы! я узник твой, 5

Хоть противился с лихвой.

Будь добрей, ну как же стать

Мне другим, и не кончать.

Доброта чарует нас;

Всем, лишь хилой не была; 10

Лютый гнев смирит подчас,

Любви подрежет два крыла.

Поражает - красота,

Убеждает - доброта,

Влюблённым - цепь раба златит, 15

И раб тщеславный не грустит.

Song [to my wife]

Give me leave to rail at you, -

I ask nothing but my due:

To call you false, and then to say

You shall not keep my heart a day.

But alas! against my will 5

I must be your captive still.

Ah! be kinder, then, for I

Cannot change, and would not die.

Kindness has resistless charms;

All besides but weakly move; 10

Fiercest anger it disarms,

And clips the wings of flying love.

Beauty does the heart invade,

Kindness only can persuade;

It gilds the lover's servile chain, 15

And makes the slave grow pleased and vain.

Песня (Эрот, коль мятежный...)

Эрот, коль мятежный я грустно поник,

Сияньем Олинды сражён в тот же миг,

Ты можешь, гордясь этой силой огня,

С усладою дерзко тиранить меня.

Коль ум, красота и невинность втройне 5

Желанье разжечь сговорились во мне,

Зачем отвергать то, что должно любить?

И страху позволить надежду сгубить?

Невинность её мне вредить не должна,

Её красота для меня не грозна, 10

И ум её друг мне; так что же тогда

Восторг сменит скорбью, где чувству - беда?

Ведь в юности свежей - опасности нет,

Сердечность и верность - любви той обет:

Блажен, на её красоту я взгляну, 15

Хоть ласковый взгляд меня держит в плену.

Он должен сдержать мои страсти подчас,

Но ум её губит раба её глаз,

Я прежде смотрел и свободу терял,

Но слушая, ныне я вечный вассал. 20

Богиня сияет, но храм её хил,

Исчезни, о Диво, у сердца нет сил,

Эрот, помоги, я от чар ослабел,

Представив восторги слияния тел.

Song (To this moment...)

To this moment a rebel I throw down my arms

Great Love, at first sight of Olinda"s bright charms,

Made proud and secure by such forces as these,

You may now be a tyrant as soon as you please.

When innocence, beauty, and wit do conspire 5

To betray, and engage, and inflame my desire,

Why should I decline what I cannot avoid?

And let pleasing hope by base fear be destroyed?

Her innocence cannot contrive to undo me,

Her beauty's inclined, or why should it pursue me? 10

And wit has to pleasure been ever a friend,

Then what room for despair, since delight is Love's end?

There can be no danger in sweetness and youth,

Where Love is secured by good nature and truth,

On her beauty I"ll gaze and of pleasure complain, 15

While every kind look adds a link to my chain.

Tis more to maintain then it was to surprise,

But her wit leads in triumph the slave of her eyes,

I beheld with the loss of my freedom before,

But hearing, for ever must serve and adore. 20

Too bright is my Goddess her temple too weak,

Retire divine image I feel my heart break,

Help Love! I dissolve in a rapture of charms,

At the thought of those joys I should meet in her arms.

Платоническая дама сердца

Всю жизнь любила б я тебя,

Коль сдержан был бы ты, любя,

И от меня не стал бы ждать

Ты больше, чем смогла б я дать:

Чего хватило бы вполне 5

Являть любви искусство мне.

Коитус для меня - проклятье,

И это скучное занятье:

Что полно жизненным огнём

Мы в вожделенье не найдём; 10

Вот так пчела, лишившись жала,

Ленивым трутнем быстро стала.

Люблю я милого юнца

Сжимать в объятьях без конца,

Даря нежнейшие лобзанья, 15

Вздыхать, и видеть в нём желанье,

Что охвати меня оно,

Его презрела б я давно;

Пускай со мной флиртует младость,

Ему забавы будут в радость. 20

Свобода полной быть должна,

Но связь в постели не нужна.

Коль согласишься, станет ясно -

Такая лишь любовь прекрасна.

The Platonic Lady

I could Love thee till I dye,

Wouldst thou love me modestly;

And never press whilst I live,

For more then willingly I"de give:

Which should sufficient be to prove, 5

I"d understand the arte of love.

I hate the thing is called enjoyment,

Besides it is a dull employment.

It cuts of all that"s life and fire,

From that which may be term"d desire; 10

Just like the be whose sting being gone,

Converts the owner to a drone.

I love a youth will give me leave,

His body in my arms to wreath,

To press him gently and to kiss, 15

To sigh and look with eyes that wish,

For what if I could once obtain,

I would neglect with flat disdain.

I"de give him liberty to toy,

And play with me and count it joy. 20

Our freedoms should be full complete,

And nothing wanting but the feat.

Let"s practice then and we shall prove,

These are the only sweets of love.

Коринне

Коринне тяжко хоть на миг

Нахмурить взор смиренный,

Когда её прекрасен лик,

Эрот молчит смятенный.

Лицо свежо, душа томна, 5

В глазах одна любезность:

Ведь изменять обречена,

Увы, простушка-честность.

Тот жалкий деспот, кто пленить

Её хотел бы тщетно, 10

Забыв, что надо ей хранить

Честь мнимую ответно.

В её презренье силы нет,

Когда клянусь я в страсти:

Боясь, она даёт обет - 15

Мой раб, в твоей я власти.

To Corinna

What cruel pains Corrinna takes,

To force that harmless frown,

When not one charm her face forsakes,

Love cannot loose his own.

So sweet a face so soft a heart, 5

Such eyes so very kind,

Betray (alas!) the silly art

Virtue had ill designed.

Poor feeble tyrant! who in vain

Would proudly take upon her, 10

Against kind nature to maintain

Affected rules of honour.

The scorn she bears so helpless proves,

When I plead passion to her,

That much she fears, but more she loves, 15

Her vassal should undo her.

[Я мог бы стать в желаньях наглецом]

Я мог бы стать в желаньях наглецом

С надменным и обманчивым лицом!

Но, как и я, бесстыдники просты,

Паря вокруг престола Красоты,

Где погибают все, благоговея, 5

Владеть ей, как и я, увы, не смея.

Смирен перед достоинством мудрец,

Но дерзок поведением глупец,

Кто, словно жалкий дурень Фаэтон,

Мог думать, что направит Солнце он. 10

Такой же пень посмел влюбиться в Вас,

В нём честолюбья нет, он глуп подчас.

О том не думал дурачок влюблённый,

Что страстью он пылал бы, истомлённый,

Став новой свитой, думая о том 15

Весь долгий день, что скажет Вам потом.

Жестокая святая, с этих пор

Мне вынесли Вы лютый приговор,

Мою любовь ничтожа много лет

Среди надежд, или боязни бед. 20

(В груди влюблённых сей ужасный страх

Подобен лишь мучениям в кострах).

Вы дарите надежду мне жестоко

Улыбкой, чтоб скорбел я одиноко;

Есть утешенье мне в таком несчастье - 25

Соперник мой блажен под Вашей властью.

[Could I but make my wishes insolent]

Could I but make my wishes insolent

And force some image of a false content!

But they, like me, bashful and humble grown,

Hover at distance about beauties throne;

There worship and admire, and then they dye, 5

Daring no more lay hold of her than I.

Reason to worth bears a submissive spirit,

But fools can bee familiar with merit.

Who but that blundering blockhead Phaeton

Could e"re have thought to drive about the sun? 10

Just such another durst make Love to you

Whom not ambition led but dullness drew.

No am"rous thought could his dull heart incline,

But he would have a passion, for "twas fine;

That, a new suite, and what he next must say, 15

Runs in his idle head the live long day.

Hard hearted saint. since "tis your will to be

So unrelenting pitiless to me,

Regardless of a Love so many years

Preserved "twixt lingring hopes, and awful fears. 20

(Such fears in lovers breasts high value claims,

And such expiring martyrs feel in flames).

My hopes your self contrived with cruel care

Through gentle smiles to lead me to despair,

Tis some relief in my extreme distress, 25

My rival is below your power to bless.

Честь женщины. Песенка

Эрот сулил мне благодать,

Но Филлис вновь была бесстрастна:

Он молвил: "Будешь ты страдать,

Зажечь огонь в ней - труд напрасный.

Ей чувства сдерживает Честь, 5

Хоть раз рискнула б недотрога:

Но у меня ведь право есть

Тебе помочь всей властью Бога.

Задира-Честь одна живёт

В душе, и ей повелевает, 10

Но добрый искренний Эрот

От забияки избавляет".

"Ты мне страдать ещё позволь,

Столь зло отвергнутому ныне:

Ведь мне моя приятна боль, 15

А ей безрадостно в гордыне.

Я жертвой стал Любви своей,

Она несчастна из-за Чести;

И кто ж тиранит нас сильней?

Различие найдём мы вместе. 20

У настоящей Чести вид

Иной, и нет меж ними сходства:

Честь в женщинах - обычный стыд,

В мужчинах - признак благородства".

A Woman's Honour. A Song

Love bade me hope, and I obeyed;

Phyllis continued still unkind:

Then you may e'en despair, he said,

In vain I strive to change her mind.

Honour's got in, and keeps her heart, 5

Durst he but venture once abroad,

In my own right I'd take your part,

And show myself the mightier God.

This huffing Honour domineers

In breasts alone where he has place: 10

But if true generous Love appears,

The hector dares not show his face.

Let me still languish and complain,

Be most unhumanly denied:

I have some pleasure in my pain, 15

She can have none with all her pride.

I fall a sacrifice to Love,

She lives a wretch for Honour's sake;

Whose tyrant does most cruel prove,

The difference is not hard to make. 20

Consider real Honour then,

You'll find hers cannot be the same;

'Tis noble confidence in men,

In women, mean, mistrustful shame.

Песня (Любишь женщин! Ты осёл!)

Любишь женщин! Ты осёл!

Это пресное желанье,

Коль ты для счастья предпочёл

Творца ничтожное созданье.

Пусть же конюх и швейцар 5

У Аврелии в утробе

Рабски трудятся - их дар,

Постарев, сгниёт во гробе.

Так что, женщина, прощай!

Впредь с распутными друзьями 10

Буду пить я, так и знай,

Чтоб затем острить ночами.

Силу мне, вино, кураж!

А к любви коль стану чуток,

Есть шалун - мой милый паж, 15

Лучше сотни проституток.

Song (Love a woman? You"re an ass!)

Love a woman! You"re an ass -

"Tis a most insipid passion

To choose out for your happiness

The dullest part of God"s creation.

Let the porter and the groom, 5

Things designed for dirty slaves,

Drudge in fair Aurelia"s womb

To get supplies for age and graves.

Farewell, woman, I intend

Henceforth every night to sit 10

With my lewd, well-natured friends,

Drinking to engender wit.

The give me health, wealth, mirth, and wine,

And if busy love entrenches,

There"s a sweet, soft page of mine 15

Does the trick worth forty wenches.

Песня. Грехопадение

Адам и Ева благодать 5

Вкушали до грехопаденья:

Раз ею нам не обладать -

Другого ада что мученья.

Они в тени, обнажены, 10

Лежали, жаждая услады;

Тела желанью отданы,

Утеха - лучшая отрада.

Но мы - рабы! надежда, страх

Нам разрушают мир и счастье, 15

Что, приходя к нам, терпят крах,

И мы в объятьях вялой страсти.

О Клорис, коль тебе я дань

Плачу достойностью сердечной:

Меня любить ты перестань 20

За орган боле скоротечный.

Song. The Fall

How bles"d was the created state

Of man and woman, ere they fell,

Compar"d to our unhappy fate;

We need not fear another hell.

Naked beneath cool shades they lay,

Enjoyment waited on desire;

Each member did their wills obey,

Nor could a wish set pleasure higher.

But we, poor slaves to hope and fear,

Are never of our joys secure;

They lessen still as they draw near

And none but dull delights endure.

Then Chloris, while I duly pay

The nobler tribute of my heart;

Be not you so severe to say,

You love me for a frailer part.

На его расставание с возлюбленной

Да нет, я не был утомлён,

В тебя лишь будучи влюблён,

Но думал, кем бы стать скорей,

Чтоб ты всегда была моей?

Кто создана благою силой 5

И добродетельной, и милой,

Чтоб вся страна тебя любила.

Позволь убогой красоте

Скромнее быть в своей мечте,

Не хвастать, что с её потуг 10

Мужчина счастлив станет вдруг,

Пока бесстрастно, год из года,

Ты даришь благость, как природа,

Влияньем вечным небосвода.

Смотри, засеяна земля, 15

И зёрнам рост дают поля,

Нет ливней грозных, и опять

Готова почва всё принять.

А Челии нужны ль границы?

Нет, мощный дух в тебе таится, 20

И будь всеобщею девицей.

Upon his leaving his Mistress

Tis not that I am weary grown

Of being yours and yours alone,

But with what face can I design,

To make you ever only mine?

You whom some kinder power did fashion, 5

By merit or by inclination,

The joy at least of one whole nation.

Let meaner beauties of your sex,

With humbler aims their thoughts perplex,

And boast if by their arts, they can 10

Contrive to make one happy man,

Whilst moved with an impartial sense,

Favours like nature you dispense,

With universal influence.

See the kind seed-receiving earth, 15

To every grain affords a birth,

On her no showers unwelcome fall,

Her willing womb receives them all,

And shall my Caelia be confined?

No, live up to thy mighty mind, 20

And be the mistress of Mankind.

Песня (Любовь и мощь, и благодать)

Любовь и мощь, и благодать,

Но неприятно мне

Девиц в дни месячных бодать,

И если зад в г--не.

Грязнуля, мойся, не дури, 5

Тогда мне в страсти прок.

Бумажкой задницу протри,

А губкой - передок.

Мой не угас бы чистый пыл,

Коль после разных поз, 10

Мой "шип" из драки выходил

Не окровавив нос.

Чтоб дело было на мази,

Опрятный нужен блуд,

"Шипы", когда бельё в грязи, 15

На Филлис не встают.

Song (By all love's soft, yet mighty powers)

By all love's soft, yet mighty powers,

It is a thing unfit,

That men should f--k in time of flowers,

Or when the smock's be shit.

Fair nasty nymph, be clean and kind, 5

And all my joys restore;

By using paper still behind,

And sponges for before.

My spotless flames can ne'er decay,

If after every close, 10

My smoking prick escape the fray,

Without a bloody nose.

If thou would have me true, be wise,

And take to cleanly sinning,

None but fresh lovers' pricks can rise, 15

At Phyllis in foul linen.

Песня о свинарке Клорис

Легла краса-свинарка в тень

Поспать среди свиней;

Те хрюкали, жуя ячмень,

Ворчали на палящий день,

Усилив дрёму в ней. 5

Во сне работала она:

Белейшею рукой

Из кадки сыпала зерна;

Пастух, к кому она хладна,

Нарушил ей покой. 10

Беги, красавица, спасай!

Любимец твой умрёт:

Свалился поросёнок, знай,

В проходе горном невзначай,

Где Флоры тайный грот. 15

Хотел я сам его спасти,

Чем с новостью бежать;

Но у тебя я не в чести,

Ты не давала мне, прости,

Любимца подержать. 20

У девы краска на щеках,

И сокрушённый взгляд!

Быстрее молний в небесах

И стрел любви в её глазах

Шаги её летят. 25

Сей план придумал раб срамной,

Чтоб честь её украсть,

Кого не спас и Бог благой,

Когда пастух в пещере той

На деву смог упасть. 30

Он в округ девственный проник,

И там засел, как враг,

Ей слышен страсти слабый крик,

Пыхтя, они вскричали в миг,

Что бурен был и благ. 35

Но мастурбацией сквозь сон

Она сняла свой зуд,

Что хрюком свинок был рождён,

И пальчик между ног введён:

Невинный, сладкий труд. 40

Song: Fair Cloris in a pigsty lay

Fair Cloris in a pigsty lay

Her tender herd lay by her;

She slept, in murmuring gruntings they,

Complaining of the scorching day,

Her slumbers thus inspire. 5

She dream"t whilst she with careful pains

Her snowy arms employ"d

In ivory pails to fill out grain,

One of her Love convicted swains

Thus hasting to her cried. 10

Fly Nymph oh! fly er"e "tis too late

A dear loved Life to save;

Rescue your bosom Pig from fate,

Who now expires, hung in the gate

That leads to Floras cave. 15

My self had tried to set him free

Rather then brought the news;

But I am so abhorr"d by thee

That even thy darlings Life from me

I know thou wouldst refuse. 20

Struck with the news, as quick she flies

As blushes to her face,

Not the bright lightning from the skies

Nor Love, shot from her brighter eyes

Move half so swift a pace. 25

This plot, it seems, the lustful slave

Had laid against her honor,

Which not one God took care to save,

For he pursues her to the cave

And throws himself upon her. 30

Now pierced is her virgin zone,

She feels the foe within it;

She hears a broken amorous groan,

The panting Lovers fainting moan,

Just in the happy minute. 35

Freighted she wakes and wakening frigs;

Nature thus kindly eased

In dreams raised by her murmuring pigs

And her own thumb between her legs,

She"s innocent and pleased. 40

Песня (к Филлис)

Будь нежной, Филлис, мой совет,

Не трать впустую время:

Когда красы увянет цвет,

Печали тяжко бремя.

К тебе твоя фортуна зла:

Ты быстро постарела,

И наслаждаться начала

Ты поздно и несмело.

Несчастна та, чей рок суров;

Увидишь ты воочью,

Как твой рассвет любви готов

Твоей красы быть ночью.

Коль хочешь дальше горевать,

Поставь любви преграды,

С позором кончишь ты, как б---ь,

Не испытав услады.

Song (To Phillis)

Phillis be gentler I advise,

Make up for time misspent;

When beauty on its death bed lies,

Tis high time to repent.

Such is the malice of your fate, 5

That makes you old so soon,

Your pleasure ever comes too late,

How early e"re begun.

Think, what a wretched thing is she,

Whose stars contrive her spight, 10

The morning of her Love should be,

Her fading beauties night.

Then if to make your ruin more,

You"ll peevishly be coy,

Die with the scandal of a whore 15

And never know the joy.

Диалог между нимфой и пастухом

Ним.: Мой победитель, дерзкий чаровник,

Как можешь ты любить без состраданья?

С тех пор, как ты - мой скверный крепостник,

Придумай нежный способ расставанья.

Ведь ты с восторгом принимал, 5

Что я тебе всегда дарила,

Пустой и лживый ты бахвал,

А мне готова здесь могила.

Пас.: Неверный ангел, что несёт мне боль

Притворством жалким, вероломством лживым, 10

Презренье не скрывай своё, уволь,

Всё та же ты, а я умру тоскливым.

Мне жизнь унылая - ярем,

Коль нет в тебе участья;

Ведь тот не должен жить совсем, 15

Кто хочет жить в несчастье.

Хор: Пусть вместе в пламени святом

У нас сердца пылают,

А будут с ложью или злом,

Пусть оба угасают. 20

Dialogue between Nymph & Shepherd

Nym: Injurious charmer of my vanquished heart,

Can"st thou feel love and yet no pity know?

Since of my self from thee I cannot part

Invent some gentle way to let me go.

For what with joy thou did"st obtain, 5

And I with more did give,

In time will make thee false and vain,

And me unfit to live.

Shep: Frail angel, that would leave a heart forlorn

with poor pretence, falsehood, therein might lie, 10

Seek not to cast mild shadows o"er your scorn,

You cannot sooner change than I can die.

To tedious life I"ll never fall

Thrown from thy dear loved breast,

He merits not to live at all, 15

Who cares to live unblessed?

Cho: Then let our flaming hearts be joyne"d

While in that sacred fire,

E"re thou prove false, or I unkind,

Together both expire. 20

Песня (Негу сердца, нежный взор)

Негу сердца, нежный взор

Мне любимая дарила,

И любовью с этих пор,

И глазами покорила.

Только верность не хранит, 5

Убегать - её причуда;

Ревность так меня казнит:

Что и день в разлуке - худо.

Вот она среди услад,

Убивая и милуя, 10

Украшает страстью - взгляд,

Губы - шпагой поцелуя.

Речью ангелов пленит -

Мой восторг, мужей всех чудо.

Ревность так меня казнит: 15

Что и ночь в разлуке - худо.

Song (My dear Mistress has a heart)

My dear Mistress has a heart

Kind as those soft looks she gave me,

When with love's resistless art,

And her eyes, she did enslave me;

But her constancy's so weak, 5

She's so wild and apt to wander,

That my jealous heart would break

If we live one day asunder.

Melting joys about her move,

Killing pleasures, wounding blesses; 10

She can dress her eyes in love,

And her lips can arm with kisses;

Angels listen when she speaks,

She's my delight, all mankind's wonder;

But my jealous heart would break 15

If we lie one night asunder.

Песня (Краса ты злобно не гляди)

Краса, ты злобно не гляди

На твоего раба;

Того презреньем награди,

Притворство у кого в груди;

От глаз других - восторгов жди: 5

Любовь в них и мольба.

Иль твой предвзят всевластный взгляд,

Иль глуп весь род мужской:

Пока скорблю я без отрад,

Бездушно гордецы кричат: 10

Её краса - не смертный ад,

Зачем ей быть благой.

Но в их свободе славы нет:

А мой триумф - в цепях;

Я не был мстителен средь бед, 15

Ты не наказана за вред -

Ведь за любовь к тебе, мой свет,

Тобой я ввергнут в прах.

Song (Insulting beauty, you misspend)

Insulting beauty, you misspend

Those frowns upon your slave;

Your scorn against such rebels bend,

Who dare with confidence pretend,

That other eyes their hearts defend, 5

From all the charms you have.

Your conquering eyes so partial are,

Or Mankind is so dull,

That while I languish in despair,

Many proud senseless hearts declare, 10

They find you not so killing fair,

To wish you merciful.

They an inglorious freedom boast;

I triumph in my chain;

Nor am I unreveng"d, though lost; 15

Nor you unpunished, though unjust,

When I alone, who love you most,

Am killed with your disdain.

Песня (Доброта греков)

Троянцам милость оказали

Великих эллинов вожди,

С оружием уйти им дали,

Оставив женщин позади.

Мужчины пали, град сожжён, 5

А греки их забрали жён.

Тут бог вина, простой и милый,

Божка любви поцеловал:

Лозу сдавили крылья с силой,

Их мощь слилась в единый вал. 10

И каждый грек от шлюхи прочь

Бежал, чтоб пьянствовать всю ночь.

Song

The utmost grace the Greeks could show,

When to the Trojans they grew kind,

Was with their arms to let them go

And leave their lingring wives behind.

They beat the men and burnt the town, 5

Then all the baggage was their own.

There the kind deity of wine,

Kissed the soft wanton god of love,

This clap"d his wings, that pressed his vine,

And their blessed pow"rs united move, 10

While each brave Greek embraced his punk,

Lull"d her a sleep and then grew drunk.

Песня (В её объятьях век земной)

В её объятьях век земной

Похож на зимний день,

Где жизни нет, где свет дневной

Сокрыла ночи тень.

Минуты кажутся длинней, 5

Коль пуст у милой взгляд:

Он для любви - души моей -

Тогда сильнейший яд.

И не душа - один фантом

Живёт в моей крови, 10

И грудь моя - лишь мёртвый дом,

Могила для любви.

Не презирай меня, мудрец,

За сей любовный бред,

Где тень души, сказал Творец, 15

Там склеп, и жизни нет.

Когда б ты сладость этих глаз,

Что ранят, увидал,

Ты б не был скучен всякий раз:

Как я - безумным стал. 20

Коль наши чувства ты постиг,

Не ставь их нам в укор:

Ведь плач, и вздох, и горький миг

Не из-за наших ссор.

Увы! от ревности святой 25

Любовь - как антипод,

Искус меж милою и мной -

Не сон, любви извод.

Пристрастья мнимые нежны,

Но их восторги - дым, 30

И сильным чувствам не нужны,

Не лжёт лишь боль живым.

Сомненья ревности и страх,

Волнения тревог -

Одно сокровище в сердцах 35

И благости чертог.

Нам не войти в Небесный круг,

Не ощутив сполна

В чистилище всех Адских мук -

Чертовка, что ль, она? 40

Song (An age in her embraces passed)

An age in her embraces passed

Would seem a winters day,

Where life and light with envious haste

Are torn and snatch"d away.

But oh! how slowly minutes roll, 5

When absent from her eyes,

That feed my love, which is my soul,

It languishes and dyes,

For then no more a soul but shade

It mournfully does move 10

And haunts my breast, by absence made

The living tomb of love.

You wiser men despise me not,

Whose lovesick fancy raves

On shades of souls and heav"n knows what, 15

Short ages, living graves.

When e"re those wounding eyes so full

Of sweetness you did see,

Had you not been profoundly dull,

You had gone mad like me. 20

Nor censure us you, who perceive

My best beloved and me,

Sigh and lament, complain and grieve,

You think we disagree.

Alas! tis sacred jealousy 25

Love raised to an extreme;

The only proof twixt her and me

We love and doe not dream.

Fantastic fancies fondly move,

And in frail joys believe, 30

Taking false pleasure for true love,

But pain can ne"re deceive.

Kind jealous doubt, tormenting fear

And anxious cares (when past),

Prove our hearts treasure fixt and dear 35

And makes us blest at last.

God does not Heav"n afford, until

In purgatory we,

Have felt the utmost pains of hell -

Then why the Devil should she? 40

Песня (Вдали тебя я истомлён)

Вдали тебя я истомлён.

К чему вопрос, вернусь ли впредь?

Бездомный глуп, погибнет он,

Коль днём - желать, в ночи - скорбеть.

Дай ускользнуть из милых рук: 5

Мой странный ум среди растрав

Заслужит бремя этих мук,

От милой сердце оторвав.

Когда ж от бед найду я вновь

У сердца твоего приют, 10

Где мир, и правда, и любовь,

В блаженстве я угасну тут!

А может упаду с небес

В объятья низкие к другой;

Изменник, потерявший без 15

Прощенья вечный свой покой.

Song (Absent from thee, I languish still)

Absent from thee, I languish still;

Then ask me not, When I return?

The straying fool 'twill plainly kill

To wish all day, all night to mourn.

Dear, from thine arms then let me fly, 5

That my fantastic mind may prove

The torments it deserves to try,

That tears my fix'd heart from my love.

When, wearied with a world of woe,

To thy safe bosom I retire, 10

Where love, and peace, and truth does flow,

May I contented there expire.

Least once more wandering from that heav"n,

I fall on some base heart unbles"d;

Faithless to thee, false, unforgiv"n 15

And lose my everlasting rest.

Песня (Был спор меж Небом и Землёй)

Был спор меж Небом и Землёй,

Что диво родила впервой.

Хоть Небо - Цинтия со свитой льстивой,

Земною красотой

Затмились звёзды - трепетный убор 5

Царицы ночи сей, чей взор

В тщете померк от зависти кичливой.

Я умер бы, узрев твои глаза -

Как будто в них гроза;

Эрот, как Аполлон, принять телесный 10

Обязан вид - святую грудь зажечь.

Иначе бог, одетый в огнь небесный,

Не смог бы от погибели сберечь,

И жрица бога, дивная краса,

Дарила б грешной жертвой небеса. 15

Song (T"was a dispute "twixt Heav"n and Earth)

T"was a dispute "twixt Heav"n and Earth,

Which had produced the nobler birth.

For Heav"n, appear"d Cynthia with all her train,

More glorious and more worth, 5

Than she with all those trembling imps of light,

With which this envious Queen of night

Had proudly decked her conquer"d self in vain.

I must have perished in that first surprise

Had I beheld your eyes; 10

Love, like Apollo, when he would inspire

Some holy breast, laid all his glories by.

Else, the god clothed in his heavenly fire

Would have possest too powerfully,

And making of his priest a sacrifice, 15

Had so returned unhallowed to the skies.

Песня молодой девушки к своему старичку-возлюбленному

Старичок мой, с кем была

С юных лет я столь мила,

Будешь ты ещё стареть,

Дрябнуть, зябнуть и болеть.

Но не нужен мне другой, 5

Старичок мой дорогой.

По губам твоим поблёкшим,

Как по бороздам иссохшим,

Поцелуями прольюсь,

В сердце юностью вселюсь, 10

Дождь осенний низвергая,

Чтоб пришла весна вторая.

Мил мне стержень твой мужской,

Старичок мой дорогой.

Ту штуку знатную в кровати, 15

Что не могу, стыдясь, назвать я,

Сковали холодом года,

Но я избавлюсь ото льда.

Рукой и ртом возбуждена,

Вновь встанет с пылкостью она. 20

Как захочешь, так тебя

Я порадую, любя,

И умножу наслажденье,

Приложив к любви уменье.

Будешь вечно ты благой, 25

Старичок мой дорогой.

A Song of a young lady to her ancient lover

Ancient Person, for whom I

All the flattering youth defy,

Long be it e'er thou grow old,

Aching, shaking, crazy cold;

But still continue as thou art, 5

Ancient Person of my heart.

On thy withered lips and dry,

Which like barren furrows lie,

Brooding kisses I will pour,

Shall thy youthful heart restore, 10

Such kind show'rs in autumn fall,

And a second spring recall;

Nor from thee will ever part,

Ancient Person of my heart.

Thy nobler parts, which but to name 15

In our sex would be counted shame,

By ages frozen grasp possest,

From their ice shall be released,

And, soothed by my reviving hand,

In former warmth and vigour stand. 20

All a lover's wish can reach,

For thy joy my love shall teach;

And for thy pleasure shall improve

All that art can add to love.

Yet still I love thee without art, 25

Ancient Person of my heart.

САТИРЫ И ПАМФЛЕТЫ

Письмо Артемисы из Лондона - Хлое в деревню

Как ты просила, я пишу стихом.

Но лучше драться, иль скакать верхом:

Таланты эти женщинам под стать,

Чем риски поэтессой гордой стать.

Среди мужчин, что умными слывут 5

(Пока они не сочинили труд),

Охотников до лавров пруд пруди,

Кто ждёт похвал безмерных впереди;

Но, сквозь шторма стремясь к далёкой цели,

Крушенье терпят на унылой мели, 10

Теряя всё, что ранее имели.

Как может женский бриг приплыть туда,

Где погибают умников суда?

Подумав так, я мудрой становлюсь,

И дать совет себе уж не боюсь: 15

-- О, Артемиса, ведь стихи - ловушка;

В Бедламе есть места; не будь простушкой.

Читатель твой, унылый доброхот,

Безумной твою музу назовёт,

Или тебя расчётливой рукой 20

Он сделает подстилкой городской.

Потерпишь неудачу - проклянут,

Пожнёшь успех - презренье тут как тут!

Как истинная женщина, сказать

Хочу я, что постыдно нам писать, 25

И что едва ль позорней слово б---,

Чем поэтесса...

Женатый муж иль грустные девицы

Таким пороком могут вдохновиться,

У ссоры и греховности в плену. 30

Я на иголках вся, сейчас начну.

-- Ты ждёшь услышать, как любви крылатой

Живётся в этом городе разврата,

О старых кознях, новый анекдот,

Особенно, кто с кем и где живёт. 35

Но, дорогая Хлоя, как мне снова

Писать о том, что я забыть готова?

Или без слёз о чувстве говорить,

Что здесь сумели грубо развратить?

Любовь есть благородный пыл души, 40

Приют невинной нежности в тиши,

Наставник буйной юности ранимой,

Чреватой благом, правдою хранимой,

Сердечная настойка - дар небес,

Чтоб жизни приступ мерзостный исчез. 45

Так, Богом освящённая, что истов

Ей дифирамб на землях атеистов,

(Нигде таких болванов не растят,

Что власть Его в любви не ощутят) -

Она дана нам в радость, но порой 50

Становится азартною игрой.

Ползут лгуны и плуты непрестанно,

Неся с собой уловки и обманы;

Но сердце женщин больше возмутит

Наш собственный, желанья полный флирт. 55

Наш глупый пол! Свободы царский дух

Сменял он на раздолье потаскух,

Им сдержанность чужда, в них стыд потух.

Они лишь в непотребстве видят счастье,

К природе и к любви в них нет участья, 60

Восторг отвергнув, ищут сладострастье.

Они свершают действие любви,

Но чувств и страсти нет у них в крови.

"Мы без ума!" - всегда они твердят.

На всех направлен их порочный взгляд. 65

Их прихоть в русле общего разврата

Решает, что безнравственно, что свято.

Их вкусы отвергают этикет,

Им похоть, не любовь даёт совет.

Немногие зовут красавцем Бови, 70

У остальных одно притворство в слове,

Они ушами видят все, в основе.

-- Где я гостила, вижу как-то ночью

Красавицу и рыцаря воочью:

Её он убеждал (хвалило б сил), 75

Но без желанья, думаю, просил

Приехать в Лондон.

Услышали в ответ мы голос зычный,

(Как у торговки-бабы зов привычный),

Мол, сэр, мне очень нужно, чтобы Вы 80

Исчезли, раболепны и трезвы.

Она стыдилась, видно, за его

(Мужей суровый жребий!) фатовство,

Хотя вошёл болван, в ком всё мертво.

"Пошёл, - она кричит, - ты слишком смел, 85

С дружком напиться скотски ты хотел!

С бутылкой будешь выглядеть картинно;

Я долго буду чуять запах винный;

Твой сельский пьяный дух убьёт порой -

Прокисший эль с лимонной кожурой". 90

"Ну так, прощай! Увидимся мы скоро".

Поклоны, он ушёл. Она же споро

Летит наверх, и все её движенья

Комичные являют положенья.

"Мадам, - она взорвалась, - это я 95

Так изменилась. О, где смерть моя!

Я глупому подобна существу,

Мне тяжко, что за городом живу,

Где я грубей индийской королевы,

И выгляжу чудною сельской девой. 100

Хотите знать, как правит Купидон?

И кто сей муж, что сильно изнурён?

Глупцы в дни нашей свадьбы были в моде,

А умники стеснялись при народе:

Медлительны, непрочно их влеченье, 105

Вели одни расспросы без стесненья,

Как для шпионства, не для восхищенья.

Естественности вреден знаний груз,

А им бы знать, в чём смысл любовных уз,

Обижены, когда мы смеем их 110

Заставить видеть в нас совсем других.

Коль от них мы недостатки скрыли, -

Ханжами и лгунишками прослыли.

Им ведомо, что радость совершенна

У тех, кто был обманут столь отменно; 115

Ревнивый рогоносец - это тот,

Кто, чем не знать, узнает наперёд,

Что знающий - лишь горе обретёт.

Нам лучше избегать таких мужчин -

Погублен полным знаньем не один. 120

Жена, как мужа истинная птица,

Во тьме перед глупцом должна крутиться,

Коль разум чересчур начнёт светиться.

Но добрый дурачок самовлюблён,

И глупостью своею упоён, 125

Нам доверяя, нас поддержит он.

Кичится он величьем, полагая,

Что лишь его мы любим, постигая.

И грубую, тупую нашу лесть

Он, как осёл, готов довольный съесть. 130

Хотя известны мы своим враньём,

Хлыщ увлечённый слеп, и даже днём;

Он думает, в себя влюблён,

Что каждый видит ум громадный в нём.

Они - мужчины женщин". - И она 135

Замолкла, задыхаясь, у окна,

Где самый лучший друг её желанный

Привязан был - живая обезьяна.

С поклоном и с улыбкою-истомой,

Как будто пред ней хозяйка дома, 140

Она уродца, грязного на вид,

Вдруг нежно обняла, и говорит:

"Целуй меня, забавный человечек!

Ты прелесть! Ты из редкостных местечек!

Я жизнь и смерть с тобой бы приняла!" 145

Ещё повосторгалась и ушла.

Я думала, зачем природы храм

Отправил существо такое к нам,

В ком мудрость и нелепость пополам:

Того, кто знает всё; кто (счислил Бог) 150

Не разумом, но в выборе убог,

Чьё фатовство без обращенья к чувству

Не даст ему познать любви искусство.

Природа, что рождает что-то вечно,

Философа создав, была увечна; 155

Мы достигаем глупости большой

Прилежностью; потея головой,

Исследуем и делаем пометки,

Но сей простак не стоит и монетки.

Труд и уменье требуют ума, 160

Болван талантлив может быть весьма;

Такой была она, читала книжки,

Как и мужи; забыла про интрижки;

В изъянах и достоинствах других

Отменно разбиралась - не в своих. 165

Всё лучшие достоинства она,

Столь умная, приобрела сполна,

Свобода выбора ей только не дана.

-- И снова крик: "Мой милый Мопс, прощай!"

Продолжилась беседа невзначай: 170

"Смеётесь Вы. Да, мир сумел мне дать

Ума немного, чтобы пробуждать

Желания глупцов, коль им скажу,

Не только ум, любовь в них нахожу.

У женщин доказательств много есть, 175

Что ум их - порча, неразумность - честь.

Когда-то это правило касалось

Лишь девок городских, что глупы малость.

Ведь в каждой низкой шлюхе, что шута

Любого презирала неспроста 180

Есть обаянье, чтоб тянулся к ней

С развратной мыслью целый полк хлыщей.

Так Фостер привлекала лорда Нокса,

А Бетти Моррис городского кокса.

Но как бы сильно женщина не пала, 185

Мужчине отомстит она сначала,

И волокит начнёт в себя влюблять,

Распутней, чем она - простая б---.

Вот так прошла несчастная Коринна

По всем дорогам гибельной судьбины, 190

И в чувствах обманувшись, стала впредь,

Хитря, тайком любовников иметь.

Часы беспутства радостно летели,

Во взглядах - юность, и восторг - в постели;

Весь город красоту её узнал, 195

Ухаживал, любил, и вот финал:

Судьба её заставила, жестка,

В те дни сходить с ума от остряка,

Кто находил, два дня любить - уныло,

Зло пошутив, ушёл, лишь страсть остыла. 200

Оставленная всеми, в полном горе,

Она находит смысл в memento mori ;

И заболев, чтоб выплатить полкроны,

Закладывает платье и шиньоны.

Бедняжка! Словно муха, до весны 205

Лежит она в нужде средь тишины,

И ждёт полгода в мерзостной дыре,

Чтоб месяц показаться в мишуре.

На Пасху вновь выходит в новом платье,

Когда наследник юный старой знати, 210

Покинув мать и всех учителей,

Приехал в город от семьи своей,

Что крепкий эль пила среди мужланов,

Являя глупость со времён норманнов.

О будущем заботясь, чтобы род 215

Болвана дал улучшенный приплод,

Друзья ему подсунули его же

Кузину для супружеского ложа.

И вот теперь

С деньгами, неумён, с женою юной 220

(Удобства жизни, данные фортуной)

С навозной кучи в город прибыл он,

Стал щеголем и похотью сражён.

Бесстрастье не подходит для разврата:

Погубят дурака его же траты. 225

И в недоросля этого Коринна,

Погибшая, влюбилась так невинно

В порыве первом; тот не знал тогда,

Как суетны, развратны города;

Безгрешный, юный, преданный в любви, 230

Скрывал он часто свой огонь в крови,

Он не болел, был крепок и силён,

Мог вылечить того, в кого влюблён;

Признательный за всё, он женщин чтил,

И тех, кто добр к нему, он не срамил. 235

Ему был горек нынешний разврат,

Он ум и атеизм бранить был рад,

Считая, что сильней богатств и власти

Здоровье, юность, дар невинной страсти.

Молокосос, его смогли увлечь 240

Весёлый взгляд, изящнейшая речь;

Он ради адюльтера и нечестья

Закладывает древнее поместье,

Дабы купить метрессе новый дом,

Украв бриллианты у жены притом. 245

Но на вершине глупого деянья

Он пассией отравлен, состоянье

Его в руках бесчестных, а приплод

Ублюдочный в имении живёт,

И там себя ничем не утруждает; 250

Законный же наследник голодает.

-- Природа не бесцельна, свой конец

Имеет каждый жук или глупец,

Она плодит покорных дураков -

Латать порок и мучить остряков". 255

Так два часа она соединяла

Рассудка брызги и нахальства шквалы.

-- Теперь должна я Хлою пожалеть,

Коль выбрать не могу, читатель ведь

Жнёт, что писатель сеет, чтоб владеть. 260

И мой рассказ грядущий, так и знай,

Даст вместе с этим больший урожай,

Как ад, позорный, истинный, как рай.

Устала ты, и также я. - Прощай.

A letter from Artemiza in the Town to Chloe in the country

Chloe, in verse by your command I write.

Shortly you'll bid me ride astride, and fight:

These talents better with our sex agree

Than lofty flights of dangerous poetry.

Amongst the men, I mean the men of wit 5

(At least they passed for such before they writ),

How many bold adventurers for the bays,

Proudly designing large returns of praise,

Who durst that stormy, pathless world explore,

Were soon dashed back, and wrecked on the dull shore, 10

Broke of that little stock they had before!

How would a woman's tottering bark be tossed

Where stoutest ships, the men of wit, are lost?

When I reflect on this, I straight grow wise,

And my own self thus gravely I advise: 15

--Dear Artemesa, poetry's a snare;

Bedlam has many mansions; have a care.

Your muse diverts you, makes the reader sad:

You fancy, you"r inspir"d, he thinks, you"r mad.

Consider, too, 'twill be discreetly done 20

To make yourself the fiddle of the town,

To find th' ill-humored pleasure at their need,

Cursed if you fail, and scorned though you succeed!

Thus, like an Arrant woman as I am,

No sooner well convinced writing's a shame, 25

That whore is scarce a more reproachful name

Than poetess-

Like men that marry, or like maids that Woe,

Because 'tis the very worst thing they can do,

Pleased with the contradiction and the sin, 30

Methinks I stand on thorns, till I begin.

--Y' expect at least to hear what loves have passed

In this lewd town, since you and I met last;

What change has happened of intrigues, and whether

The old ones last, and who and who's together. 35

But how, my dearest Chloe, shall I set

My pen to write what I would fain forget?

Or name that lost thing, love, without a tear,

Since so debauched by ill-bred customs here?

Love, the most generous passion of the mind, 40

The softest refuge innocence can find,

The safe director of unguided youth,

Fraught with kind wishes, and secured by truth;

That cordial drop heaven in our cup has thrown

To make the nauseous draught of life go down; 45

On which one only blessing; God might raise

In lands of atheists subsidies of praise,

(For none did e'er so dull and stupid prove

But felt a god, and blessed his power in love) -

This only joy for which poor we were made 50

Is grown, like play, to be an arrant trade.

The rooks creep in, and it has got of late

As many little cheats and tricks as that.

--But what yet more a woman's heart would vex,

'Tis chiefly carried on by our own sex; 55

Our silly sex! who, born like monarchs free,

turn gypsies for a meaner liberty,

And hate restraint, though but from infamy.

They call whatever is not common, nice,

And deaf to nature's rule, or love's advice, 60

Forsake the pleasure to pursue the vice.

To an exact perfection they have wrought

The action Love; the passion is forgot.

'Tis below wit, they tell you, to admire,

And ev'n without approving, they desire. 65

Their private wish obeys the public vice;

'Twixt good and bad, whimsy decides, not choice.

Fashions grow up for taste; at forms they strike;

They know what they would have, not what they like.

Bovey's a beauty, of some few agree 70

To call him so; the rest to that degree

Affected are, that with their ears they see.

--Where I was visiting the other night

Comes a fine lady, with her humble knight,

Who had prevailed on her, through her own skill, 75

At his request, thought much against his will,

To come to London.

As the coach stopped, we heard her voice, more loud

Than a great-bellied woman's in a crowd,

Telling the knight that her affairs require 80

He, for some hours, obsequiously retire.

I think she was ashamed to have him seen

(Hard fate of husbands!) the gallant had been,

Though a diseased, ill-favored fool, brought in.

"Dispatch," says she, "that business you pretend, 85

Your beastly visit to your drunken friend!

A bottle ever makes you look so fine;

Methinks I long to smell you stink of wine!

Your country drinking breath's enough to kill:

Sour ale corrected with a lemon peel. 90

Prithee, farewell! We'll meet again anon."

The necessary thing bows, and is gone.

--She flies upstairs, and all the haste does show

That fifty antic postures will allow,

And then bursts out: "Dear madam, am not I 95

The altered'st creature breathing? Let me die,

I find myself ridiculously grown,

Embarrass with being out of town,

Rude and untaught like any Indian queen:

My country nakedness is strangely seen. 100

--"How is love governed? love that rules the state,

And pray, who are the men most worn of late?

When I was married, fools were a la mode.

The men of wit were then held incommode,

Slow of belief, and fickle in desire, 105

Who, ere they'll be persuaded, must inquire

As if they came to spy, not to admire.

With searching wisdom, fatal to their ease,

They still find out why what may, should not please;

Nay, take themselves for injured when we dare 110

Make 'em think better of us than we are,

And if we hide our frailties from their sights,

Call us deceitful jilts and hypocrites.

They little guess, who at our arts are grieved,

The perfect joy of being well deceived; 115

Inquisitive as jealous cuckolds grow:

Rather than not be knowing, they will know

What, being known, creates their certain woe.

Women should these, of all mankind avoid,

For wonder by clear knowledge is destroyed. 120

Woman, who is an arrant bird of knight,

Bold in the dusk before a fool's dull sight,

Should fly when reason brings the glaring light.

--"But the kind, easy fool, apt to admire

Himself, trusts us; his follies all conspire 125

To flatter his, and favor our desire.

Vain of his proper merit, he with ease

Believes we love him best who best can please.

On him our gross, dull, common flatteries pass,

Ever most joyful when most made an ass. 130

Heavy to apprehend, though all mankind

Perceive us false, the fop concerned is blind,

Who, doting on himself,

Thinks everyone that sees him of his mind.

These are true women's men." 135

-------------------------------- Here forced to cease

Through want of breath, not will to hold her peace,

She to the window runs, where she had spied

Her much esteemed dear friend, the monkey, tied.

With forty smiles, as many antic bows,

As if 't had been the lady of the house, 140

The dirty, chattering monster she embraced,

And made it this fine, tender speech at last:

"Kiss me, thou curious miniature of man!

How odd thou art! how pretty! how Japan!

Oh, I could live and die with thee!" Then on 145

For half an hour in compliment she run.

--I took this time to think what nature meant

When this mixed thing into the world she sent,

So very wise, yet so impertinent:

One who knew everything; who, God thought fit, 150

Should be an ass through choice, not want of wit;

Whose foppery, without the help of sense,

Could ne'er have rose to such an excellence.

Nature's as lame in making a true fop

As a philosopher; the very top 155

And dignity of folly we attain

By studious search, and labor of the brain,

By observation, counsel, and deep thought:

God never made a coxcomb worth a groat.

We owe that name to industry and arts: 160

An eminent fool must be a fool of parts.

And such a one was she, who had turned o'er

As many books as men; loved much, read more;

Had a discerning wit; to her was known

Everyone's fault and merit, but her own. 165

All the good qualities that ever blessed

A woman so distinguished from the rest,

Except discretion only, she possessed.

--But now, "Mon cher dear Pug," she cries, "adieu!"

And the discourse broke off does thus renew: 170

--"You smile to see me, whom the world perchance

Mistakes to have some wit, so far advance

The interest of fools, that I approve

Their merit, more than men's of wit, in love.

But, in our sex, too many proofs there are 175

Of such whom wits undo, and fools repair.

This, in my time, was so observed a rule

Hardly a wench in town but had her fool.

The meanest common slut, who long was grown

The jest and scorn of every pit buffoon, 180

Had yet left charms enough to have subdued

Some fop or other, fond to be thought lewd.

Foster could make an Irish lord a Nokes,

And Betty Morris had her City cokes.

A woman's ne'er so ruined but she can 185

Be still revenged on her undoer, man;

How lost so e"re, she'll find some lover, more

A lewd, abandoned fool than she a whore.

--"That wretched thing Corinna, who had run

Through all the several ways of being undone, 190

Cozened at first by love, and living then

By turning the too dear-bought trick on men -

Gay were the hours, and winged with joys they flew,

When first the town her early beauties knew;

Courted, admired, and loved, with presents fed; 195

Youth in her looks, and pleasure in her bed;

Till fate, or her ill angel, thought it fit

To make her dote upon a man of wit,

Who found 'twas dull to love above a day;

Made his ill-natured jest, and went away. 200

Now scorned by all, forsaken, and oppressed,

She's a momento mori to the rest;

Diseased, decayed, to take up half a crown

Must mortgage her long scarf and Mantua gown.

Poor creature! who, unheard of as a fly, 205

In some dark hole must all the winter lie,

And want and dirt endure a while half year

That for one month she tawdry may appear.

--"In Easter Term she gets her a new gown,

When my young master's worship comes to town, 210

From pedagogue and mother just set free,

The heir and hopes of a great family;

Which, with strong ale and beef, the country rules,

And ever since the Conquest have been fools.

And now, with careful prospect to maintain 215

The character, lest crossing of the strain

Should mend the booby breed, his friends provide

A cousin of his own to be his bride.

And thus set out

With an estate, no wit, and a young wife 220

(The solid comforts of a coxcomb's life),

Dunghill and peace forsook, he comes to town,

Turns spark, learns to be lewd, and is undone.

Nothing suits worse with vice than want of sense:

Fools are still wicked at their own expense. 225

--"This o'ergrown schoolboy lost Corinna wins,

And at first dash to make an ass begins:

Pretends to like a man who has not known

The vanities nor vices of the town;

Fresh in his youth, and faithful in his love; 230

Eager of joys which he does seldom prove;

Healthful and strong, he does no pains endure

But what the fair one he adores can cure;

Grateful for favors, does the sex esteem,

And libels none for being kind to him; 235

Then of the lewdness of the times complains:

Rails at the wits and atheists, and maintains

'Tis better than good sense, than power or wealth,

To have a love untainted, youth, and health.

--"The unbred puppy, who had never seen 240

A creature look so gay, or talk so fine,

Believes, then falls in love, and then in debt;

Mortgages all, ev'n to the ancient seat,

To buy this mistress a new house for life;

To give her plate and jewels, robs his wife. 245

And when to the height of fondness he is grown,

'Tis time to poison him, and all's her own.

Thus meeting in her common arms his fate,

He leaves her bastard heir to his estate,

And, as the race of such an owl deserves, 250

His own dull lawful progeny he starves.

--"Nature, who never made a thing in vain,

But does each insect to some end ordain,

Wisely contrived kind keeping fools, no doubt,

To patch up vices, men of wit wear out." 255

Thus she ran on two hours, some grains of sense

Still mixed with volleys of impertinence.

--But now 'tis time I should some pity show

To Chloe, since I cannot choose but know

Readers must reap the dullness writers sow. 260

But the next post such stories I will tell

As, joined with these, shall to a volume swell,

As true as heaven, more infamous than hell.

But you are tired, and so am I. - Farewell.

Совет госпожи Найт герцогине Кливленд,

страдающей из-за отсутствия шипа

Герцогиня Кливленд у Найт спросила:

- "Меня так шипа привлекает сила,

Что должна ты помочь мне тайным советом -

Пылка я п---ой, но строга перед светом".

- "Спустись-ка ты в лондонский погребок, 5

И грузчикам пьяным подставь свой лобок,

Вашей Милости хватит, наверно, для щели

Дюжины членов за дюжину эля".

- "Ты советуешь?". - "Богом клянусь", - молвит б---. 10

- "Дай мне ключ от калитки, и дело уладь,

Пусть грузчик с извозчиком тра--ут меня,

Чем Чёрчилль и Джермин, насилье чиня".

Mistress Knights advice to the Duchess of

Cleavland in distress for a prick

Quoth the duchess of Cleavland to councilor Knight,

"I"d fain have a prick knew I how to come by"t,

But you must be secret and give your advice:

Though c-t be not coy, reputation is Nice".

"To some cellar in London your Grace must retire, 5

Where porters with pots set round the coles fire.

There open your case, and your Grace cannot fail

Of a dozen of pricks for a dozen of ale".

"Say you so?", - quoth the Duchess.

"Ay by God, quoth the whore. 10

Then give me the key that unlocks the back door-

I"d rather be fu-t by porters and carmen

Then thus be abused by Churchill and German.

О супружестве

Ради любви абсолютной, священной,

Суть брака тебе изложу я мгновенно:

Для дела он - яд и конец - наслажденью,

Он юности, денег, ума истощенье,

Он дыба мышленья, кошмар наших снов, 5

С утра нас заставить работать готов,

Велит нам кирпич мастерить без соломы,

Закон или совесть п---- лишь фантомы.

Для плоти найди ты достойнее путь,

К девице сердечной зайти не забудь, 10

Довольным спокойно придёшь и уйдёшь,

Ну, может, подхватишь болезнь или вошь;

Недуг излечить сей - простое занятье,

Супружества адский огонь - вот проклятье.

Of Marriage

Out of stark love, and arrant devotion,

Of marriage I"ll give thee this galloping notion.

"Tis the bane of all business, the end of all pleasure,

The consumption of wit, youth, virtue, and treasure,

"Tis the rack of our thoughts, night-mare of our sleep, 5

That calls us to work before the day peep,

Commands us make brick without stubble or straw,

A C- has no sense of conscience or law.

If you needs must have flesh, take the way that is noble;

In a gen"rous wench there"s nothing of trouble; 10

You come on, you come off, say, do what you please,

The worst you can fear is but a disease;

And diseases, you know, will admit of a cure;

But the hell-fire of marriage the damn"d do endure.

Памфлет графа Рочестера

Палатою общин был билль обсуждён

О Деньгах, о Совести - вздорный закон,

Пока ежедневно растёт недовольство,

И мирно нельзя проявить своевольство;

Ирландских коров запретив поставлять, 5

Теперь запретите ирландскую б----.

Кут (сёстры), Клэнбрассил и Фокс нам дарили

Бесстыдство и прелесть, и люэс в обилии.

Мужчин не спасти от фатальных тех бед,

И сердце разбито, и носа уж нет. 10

А тех, кто противится глупо, заставят

Судьбе бросить вызов, ведь это прославит.

О! Вы, милосердные силы, пусть честны,

Скромны будут жёны, иль мене прелестны.

Зачем же смертельно жесток к нам Эрот, 15

Коль пламя сердец нам "хвосты" обожжёт?

Зачем причащаться, коль веря смиренно,

Мы как недостойные будем презренны.

Lampoon by the Earle of Rochester

Too long the wise commons have been in debate

About money, and conscience (those trifles of state),

Whilst dangerous grievances daily increase,

And the subject can"t riot in safety, and peace;

Unless (as against Irish cattle before) 5

You now make an act, to forbid Irish whore.

The Coots (black, and white), Clenbrazell, and Fox

Invade us with impudence, beauty and pox.

They carry a fate, which no man can oppose;

The loss of his heart, and the fall of "s nose. 10

Should he dully resist, yet will each take upon her,

To beseech him to do it, and engage him in honour.

O! Ye merciful powers, which of mortals take care,

Make the women more modest, more sound, or less fair.

Is it just, that with death cruel Love should conspire, 15

And our tails be burnt by our hearts taking fire?

There"s an end of communion, if humble believers

Must be damn"d in the cup, like unworthy receivers.

На миссис Уиллис

Хоть наши яйца мастерством

Перед красой хвалились,

Мужчина станет всё ж рабом

Паршивой с---и Уиллис.

Её поможет описать 5

Мне маг, дрянной и гадкий:

Перо в кровь месячных макать,

Рисуя на прокладке.

Она нахальна и скромна,

Нескладна и красива, 10

Спесива, кротости полна,

Уныла и игрива.

Она, обслуживая всех,

Друзей-мужчин не знает,

Всегда бранится средь утех, 15

С проклятьями кончает.

В словах - корректность, в мыслях - грязь,

Хоть б----, но зло в ней стойко,

Её утробу полнит мразь,

Её п---- - помойка. 20

On Mrs. W-llis

Against the charms our ballocks have,

How weak all human skill is,

Since they can make a Man a slave

To such a b-tch as W-llis.

Whom that I may describe throughout, 5

Assist me bawdy powers,

I"le write upon a double clout,

And dip my pen in flowers.

Her looks demurely impudent,

Ungainly beautiful, 10

Her modesty is insolent,

Her wit both pert and dull.

A prostitute to all the town,

And yet with no man friends,

She rails and scolds when she lies down, 15

And curses when she spends.

Bawdy in thoughts, precise in words,

Ill natur"d though a whore,

Her belly is a bag of toads,

And her c-t a common shore. 20

Бессильный распутник

Вот адмирал, герой прошедших войн,

Без флота, но отважный и поныне,

Чтоб бой эскадр увидеть среди волн

На ближний холм взбирается к вершине.

Откуда с интересом смотрит он 5

На мужество и мудрость в том сраженье,

И вновь, маневром смелым увлечён,

Вкушает и триумф, и наслажденье.

В его глазах сверкает ярый гнев,

Как молния блестит средь чёрной тучи: 10

Он вновь среди врагов, и осмелев,

Кровавым днём владеет здесь, на круче.

Вот так, когда я импотентом стал

От сифилиса и злосчастной пьянки,

Меня беспутства столь желанный вал 15

На скучный берег вынес из болтанки,

Где скорбь мою отсрочка прервала,

Пока я ваши битвы созерцаю, -

Флотилии бокалов вкруг стола

И залп острот от края и до края. 20

Но ран моих почётных грустный вид,

Что получал я доблестно когда-то,

Младых солдат от войн не отвратит.

За боль мою, восторг минувший - плата.

Пусть пьяные юнцы робки весь день, 25

Своих красавиц бросив, не жалея,

Моих страстей утешилась бы тень,

Когда б они раскаялись, хмелея.

Но если запрещает вам глупец

Дать доблестный сигнал ночной тревоги, 30

Я расскажу, какой я был храбрец,

И этим кровь зажгу его в итоге.

О шлюхах, сутенёрах мой рассказ,

Квартирах сводниц, взятой цитадели,

Разбитых окнах, страже, битой в глаз, 35

О бедах от моих затей в борделе.

Забыть ли Клорис - страсти мастерство,

Что факельщики юные желали:

Тебя ли мальчик тра---т, я ль - его

Мы лучшим поцелуем выбирали. 40

Рассказом этим возбужу в них пыл

И к шалости склоню такой же рьяной,

Чтоб каждый церковь древнюю спалил,

И похоти не так боялся пьяной.

Их, как политик, дерзко поддержу, 45

И смелым от угроз спасу советом,

В бессилии толкну их к куражу,

Коль непригоден, буду мудр при этом.

The Disabled Debauchee

As some brave admiral, in former war,

Deprived of force, but pressed with courage still,

Two rival fleets appearing from afar,

Crawls to the top of an adjacent hill;

From whence (with thoughts full of concern) he views 5

The wise and daring conduct of the fight,

And each bold action to his mind renews

His present glory, and his past delight;

From his fierce eyes, flashes of rage he throws,

As from black clouds when lightning breaks away, 10

Transported, thinks himself amidst his foes,

And absent yet enjoys the bloody day;

So when my days of impotence approach,

And I'm by pox and wine's unlucky chance,

Driven from the pleasing billows of debauch, 15

On the dull shore of lazy temperance,

My pains at last some respite shall afford,

Whilst I behold the battles you maintain,

When fleets of glasses sail about the board,

From whose broadsides volleys of wit shall rain. 20

Nor shall the sight of honourable scars,

Which my too-forward valour did procure,

Frighten new-listed soldiers from the wars.

Past joys have more than paid what I endure.

Should hopeful youths (worth being drunk) prove nice, 25

And from their fair inviters meanly shrink,

'Twould please the ghost of my departed vice,

If at my counsel they repent and drink.

Or should some cold-complexioned sot forbid,

With his dull morals, our night's brisk alarms, 30

I'll fire his blood by telling what I did,

When I was strong and able to bear arms.

I'll tell of whores attacked, their lords at home,

Bawds' quarters beaten up, and fortress won,

Windows demolished, watches overcome, 35

And handsome ills by my contrivance done.

Nor shall our love-fits, Cloris, be forgot,

When each the well-looked link-boy strove t'enjoy,

And the best kiss was the deciding lot:

Whether the boy fucked you, or I the boy. 40

With tales like these I will such heat inspire,

As to important mischief shall incline.

I'll make them long some ancient church to fire,

And fear no lewdness they're called to by wine.

Thus statesman-like, I'll saucily impose, 45

And safe from danger valiantly advise,

Sheltered in impotence, urge you to blows,

And being good for nothing else, be wise.

Прогулка в Сент-Джеймсском парке

Шёл разговор у выпивох:

Кто драл кого, а кто был плох

(О том же от своих соседей,

Ты слышал, кушая в "Медведе").

Затем я, чтоб узреть стократ, 5

Как с пьянством совместим разврат,

В сей парк пошёл (где место встреч)

Ум охладить, но страсть разжечь.

Сент-Джеймс был славен средь кутил -

Он Шип и Щель благословил. 10

Там от инцеста из земли

Деревья странные росли;

Всё оттого, что древний пикт

Вступил со шлюхою в конфликт:

Обманут ею на природе 15

(Тогда была измена в моде),

Влюблённый стал на землю-мать

Грех рукоблудия сливать -

И шпили рослых мандрагор

Там небо тра---и в упор. 20

Сплелись их ветви, как тростины,

В любовной позе Аретино,

И ночью в их тени - стихия:

Инцест, насилье, содомия.

В сей роще грех нашёл приют: 25

Низов и знати шлюхи тут,

Служанка, леди и батрак,

Старьёвщик и наследник благ,

Теолог, возчик, лорд, портной,

Тюремщик, сводник записной, 30

Поэт, лакей, изящный фат -

Здесь все потр---ться хотят.

И вдруг на сей святой дорожке,

Заметил я Коринны ножки.

Тот, кто бы видел, как она 35

Меня, гордынею полна,

Презрела взглядом милых глаз,

Поклялся б в тот же самый час,

Что ей велел скорбящий бог

Покинуть неземной чертог. 40

Суть женщин мы узрели ясно:

Как они подлы, коль прекрасны!

Три игрока, и каждый плут,

Вильнув хвостами, к ней бегут:

Плешивый щеголь, первый слева - 45

Смотритель фрейлин королевы;

Благодаря её фавору

Со свитой Карла ел он споро,

Где Эдвард Саттон говорил:

Король Бэнстедских кур(в) любил; 50

Не званный более, пролаза

Теперь желал иного мяса.

Как все он видит в том успех,

Решаясь сделать лучше всех,

Но смысла здравого лишён, 55

Не те манеры выбрал он,

И подражания чрезмерность

Он превратил, увы, в манерность.

Вот так он говорит и ест,

Сидит и движется, как шест, 60

Живёт и любит машинально,

В одежде праздничной, но сальной.

Вторым был умник из Грейз-инна -

В партере театрал старинный,

Что критик - взгляды всё косые, 65

Платки ворует носовые,

С намёком - мол, сосед; игра,

Хозяйку соблазнять пора.

А третий - леди старший сын,

Ему почти двадцать один: 70

Он ждёт от этого соседства

(Пока не получил наследство),

Судьбой счастливою влеком,

Поддержки - лучшим стать клинком.

Вот кто-то выкрикнул: "Молю! 75

Мадам, я Вас давно люблю.

О, можно ль чмокнуть ручку?" - "Да!" -

Устами молвила п----.

Короче, друг, без суеты

Она, в экстазе, сквозь кусты 80

С той наглой тройкой задниц вмиг

Спешит к карете напрямик.

Вот так бежит надменно сучка,

Чья любострастная трясучка

Влечёт дворняжек из местечка 85

Своей солёной пряной течкой.

Дай силы мне стерпеть, дабы

Смысл видеть ветреной судьбы.

О боги! Кто мне тешил взоры,

Достойна большего позора. 90

Когда же зад натрут шипом

Ей деревенщина с попом,

И этим семенным потоком

Её п---у наполнят соком,

Я похвалю сей акт в надежде - 95

Она мой огнь погасит прежде.

Свобода естества - закон,

Есть в страсти щедрость и резон.

Прельстили шлюху под кустами

Ни головой, и ни хвостами: 100

Но каждой "бл..ди" смысл таков -

Горшок для спермы дураков:

С тобою чёрт играл нечестно,

Чтоб опозорить повсеместно.

Но почему лишь я жестоко 105

Наказан злою волей рока?

Неблагодарная! Изменой

Зачем попрала ты надменно

Меня, кто лишь тебе дал честь

В любви всегда досыта есть? 110

Когда-нибудь я отвергал

Твоих желаний дикий шквал?

Когда в п---у твою в то время

Полгорода налили семя,

То спермы гран моей на ужин 115

Тебе был от обжорства нужен.

В иные дни, когда влились

В твою п---у и муть, и слизь

От плоти грузчика с лакеем

(Сей пир тобою был лелеем), 120

Напиток свой тогда вливал

Я для здоровья в твой фиал.

Не думал я об оскорбленье,

Пока просила ты прощенья,

Ты, кто могла за шум и цвет 125

Разбить мне сердце, и секрет

Горячих нег предать, к несчастью,

Бродячим донкихотам страсти.

А я ведь на груди неверной,

Познав оплот и мир безмерный, 130

От нежных ласк лишённый сил,

В любви свой разум растворил.

Пусть душит вонь твою утробу -

Твою же гадкую зазнобу;

Пусть твой порочный аппетит, 135

Что только глупых восхитит,

В тебе рождает возбужденье

В неудержимом наслажденье

От злого духа, чтобы он

В твой п---- был исступлён. 140

Взметни же зад свой похотливый,

И гибни в скорби справедливой!

Карга забудет молодиться,

Школяр - дрочить, а трус - бодриться;

Иезуиты для утех 145

Отбросят мужеложства грех;

А вошь от божьей благодати

С лобка взлетит к небесной рати;

Врачи поверят в Иисуса,

А мы отвергнем смак искуса 150

Скорее, чем забуду я

Не дать сей женщине житья.

Но лучше ей отмстить замужней,

Ведь брак - коитус есть супружний.

И в этом грустном положенье 155

Я вылью на неё презренье:

Злословье, ненависть и ложь;

Устрою кобелю дебош,

И оттащу за хвост без звука,

Пока она скулит, как сука. 160

Тогда гадливо из столицы

На свалку выпихнут срамницу,

Чтоб ей жевать страданий жвачку,

И знать, что я затеял драчку.

Никто не смеет осквернять 165

П----, что мне пришлось манать!

A Ramble in Saint James"s Park

Much wine had passed, with grave discourse

Of who f--ks who, and who does worse

(Such as you usually do hear

From those that diet at the bear),

When I, who still take care to see 5

Drunkenness relieved by lechery,

Went out into St. James's Park

To cool my head and fire my heart.

But though St. James has th' honor on 't,

'Tis consecrate to prick and c-t. 10

There, by a most incestuous birth,

Strange woods spring from the teeming earth;

For they relate how heretofore,

When ancient Pict began to whore,

Deluded of his assignation 15

(Jilting, it seems, was then in fashion),

Poor pensive lover, in this place

Would frig upon his mother's face;

Whence rows of mandrakes tall did rise

Whose lewd tops fu-d the very skies. 20

Each imitative branch does twine

In some loved fold of Aretine,

And nightly now beneath their shade

Are buggeries, rapes, and incest made.

Unto this all-sin-sheltering grove 25

Whores of the bulk and the alcove,

Great ladies, chambermaids, and drudges,

The rag picker, and heiress trudges.

Carmen, divines, great lords, and tailors,

Prentices, poets, pimps, and jailers, 30

Footmen, fine fops do here arrive,

And here promiscuously they swive.

Along these hallowed walks it was

That I beheld Corinna pass.

Whoever had been by to see 35

The proud disdain she cast on me

Through charming eyes, he would have swore

She dropped from heaven that very hour,

Forsaking the divine abode

In scorn of some despairing god. 40

But mark what creatures women are:

How infinitely vile, when fair!

Three knights o' the' elbow and the slur

With wriggling tails made up to her.

The first was of your Whitehall baldes, 45

Near kin t' th' Mother of the maids;

Graced by whose favor he was able

To bring a friend t' th' Waiters' table,

Where he had heard Sir Edward Sutton

Say how the King loved Banstead mutton; 50

Since when he'd ne'er be brought to eat

By 's good will any other meat.

In this, as well as all the rest,

He ventures to do like the best,

But wanting common sense, th' ingredient 55

In choosing well not least expedient,

Converts abortive imitation

To universal affectation.

Thus he not only eats and talks

But feels and smells, sits down and walks, 60

Nay looks, and lives, and loves by rote,

In an old tawdry birthday coat.

The second was a Grays Inn wit,

A great inhabiter of the pit,

Where critic-like he sits and squints, 65

Steals pocket handkerchiefs, and hints

From 's neighbor, and the comedy,

To court, and pay, his landlady.

The third, a lady's eldest son

Within few years of twenty-one 70

Who hopes from his propitious fate,

Against he comes to his estate,

By these two worthies to be made

A most accomplished tearing blade.

One, in a strain 'twixt tune and nonsense, 75

Cries, "Madam, I have loved you long since.

Permit me your fair hand to kiss";

When at her mouth her c-t cries, "Yes!"

In short, without much more ado,

Joyful and pleased, away she flew, 80

And with these three confounded asses

From park to hackney coach she passes.

So a proud bitch does lead about

Of humble curs the amorous rout,

Who most obsequiously do hunt 85

The savory scent of salt-swol"n c-t.

Some power more patient now relate

The sense of this surprising fate.

Gods! that a thing admired by me

Should fall to so much infamy. 90

Had she picked out, to rub her arse on,

Some stiff-pricked clown or well-hung parson,

Each job of whose spermatic sluice

Had filled her c-t with wholesome juice,

I the proceeding should have praised 95

In hope sh' had quenched a fire I raised.

Such natural freedoms are but just:

There's something generous in mere lust.

But to turn a damned abandoned jade

When neither head nor tail persuade; 100

To be a whore in understanding,

A passive pot for fools to spend in!

The devil played booty, sure, with thee

To bring a blot on infamy.

But why am I, of all mankind, 105

To so severe a fate designed?

Ungrateful! Why this treachery

To humble fond, believing me,

Who gave you privilege above

The nice allowances of love? 110

Did ever I refuse to bear

The meanest part your lust could spare?

When your lewd c-t came spewing home

Drenched with the seed of half the town,

My dram of sperm was supped up after 115

For the digestive surfeit water.

Full gorged at another time

With a vast meal of slime

Which your devouring c-t had drawn

From porters' backs and footmen's brawn, 120

I was content to serve you up

My ballock-full for your grace cup,

Nor ever thought it an abuse

While you had pleasure for excuse -

You that could make my heart away 125

For noise and color, and betray

The secrets of my tender hours

To such knight-errant paramours,

When, leaning on your faithless breast,

Wrapped in security and rest, 130

Soft kindness all my powers did move,

And reason lay dissolved in love!

May stinking vapors choke your womb

Such as the men you dote upon

May your depraved appetite, 135

That could in whiffling fools delight,

Beget such frenzies in your mind

You may go mad for the north wind,

And fixing all your hopes upon't

To have him bluster in your c-t, 140

Turn up your longing arse t' th' air

And perish in a wild despair!

But cowards shall forget to rant,

Schoolboys to frig, old whores to paint;

The Jesuits' fraternity 145

Shall leave the use of buggery;

Crab-louse, inspired with grace divine,

From earthly cod to heaven shall climb;

Physicians shall believe in Jesus,

And disobedience cease to please us, 150

Ere I desist with all my power

To plague this woman and undo her.

But my revenge will best be timed

When she is married that is limed.

In that most lamentable state 155

I'll make her feel my scorn and hate:

Pelt her with scandals, truth or lies,

And her poor cur with jealousies,

Till I have torn him from her breech,

While she whines like a dog-drawn bitch; 160

Loathed and despised, kicked out o' th' Town

Into some dirty hole alone,

To chew the cud of misery

And know she owes it all to me.

And may no woman better thrive 165

That dares propane the c-t I swive!

[Письмо от мисс Прайс лорду Честерфилду]

Милорд,

Я Вам перчатки подарила,

О них вчера я говорила,

Носите их, сказав спасибо,

Смогу прожить без них я ибо.

Когда Вы вскроете пакет, 5

Кричите, мне дают совет,

Что лучше в Бретби жить спокойно,

Чем заболеть от страсти знойной.

А там ещё грозит мне горе,

Она должна приехать вскоре. 10

Затем подумаете Вы,

Не быть довольной ей, увы.

Но стоит внутрь Вам заглянуть,

Вещей узнаете Вы суть,

Ведь это не любовь, не страсть, 15

Но развлекаться можно всласть.

[Letter from mistress Price to Lord Chesterfield]

My Lord

These are the gloves that I did mention

Last night, and t"was with the intention

That you should give me thanks, and wear them

For I most willingly can spare them.

When you this packet first do see, 5

Dam me, cry you, she has writ to me,

I had better be at Bretby still,

Than troubled with Love against my will.

Besides this is not all my sorrow,

She writ today, she"l come to morrow, 10

Then you consider the adventure,

And think you never shall content her,

But when you do the inside see,

You"l find things are but as they should be,

And that tis neither love nor passion, 15

But only for your recreation.

Сатира на Карла II

В Британии, где к славе англичан

Тьма лучших п--- среди христианских стран,

Недолго правит (но живёт пусть годы)

Простой король прекраснейшей породы.

Он не стремится к славе пустозвонной, 5

Как тот фигляр-француз неугомонный,

Губя народ, рискующий короной.

Мир - цель его, и милосердье тоже,

Любовь он любит, тра--ясь на ложе;

Его желанья силам не страшны, 10

Ведь член и скипетр по длине равны,

Она трясёт одним, а он - другим,

Умом сравнявшись с братцем дорогим.

Как жаль! твой шип, как шут твой при дворе,

Тобою будет править в той игре, 15

Как самый дерзкий, дравший любострастно,

Живой побег, сверхгордый и всевластный.

Монарх - защита, вера и закон,

Но лишь к п---- всегда стремится он,

И вертится, игрив, от б---- к б----, 20

С псом и бастардом, что плетутся сзади,

Весёлый, жалкий, лишь позора ради.

-- О, Карвел, ведь тебя прелестней нет,

Ты радость для меня на склоне лет,

Твою Судьбу оплачу и мой Рок, 25

Я, полюбив, любимым стать не смог.

Хоть яйцами он бьёт метрессу в зад,

Но дряблый шип - утрата из утрат.

Тогда не рассказать мне вам о ней ли,

Усердной и простой бедняжке Нелли, 30

Что бёдрами, руками или ртом

Поднимет член, вкушая страсть потом.

Монархи, троны - что за камарилья:

Француз-хвастун, британец-простофиля.

A Satire on Charles II

In t" isle of Britain long since famous grown

For breeding the best c--ts in Christendom,

Not long since reign"d (oh may he long survive),

The easiest King and best bred man alive.

Him no ambition moves to get renown 5

Like the French fool, still wandering up and down,

Starving his people, hazarding his crown.

Peace is his aim, his gentleness is such,

And love he loved, for he loved fucking much.

---Nor are his high desires above his strength: 10

His scepter and his prick are of a length;

And she may sway the one who plays with th' other,

And make him little wiser than his brother.

Poor prince! thy prick, like thy buffoons at court,

Will govern thee because it makes thee sport. 15

His was the sauciest that did ever swive

The prowdest peremptory prick alive.

Though safety, law, religion, life lay on 't,

'Twould break through all to make its way to c--t.

Restless he rolls about from whore to whore, 20

With dog and bastard, always going before,

A merry monarch, scandalous and poor.

--Ah my dear Carwell, dearest of all dears!

Thou best relief of my declining years!

O how I mourn thy fortune and my fate 25

To love so well and to be loved too late.

Yet still his graceless ballocks hang an arse,

But ill agreeing with his limber tarse.

This to evince would be too long to tell ye

The pains it costs to poor, laborious Nelly, 30

Employing hands, arms, fingers, mouth, and thighs,

To raise the limb which she each night enjoys.

I hate all monarchs and the thrones that they sit on

From the hector of France to th" cully of Britanie.

Сатира против Разума и Человечества

Коль мог бы я (кто ныне человек,

И существо престранное вовек),

Надеть, как дух, свободою мне данной

Любую плоть и облик взять желанный,

То стал бы псом, медведем, обезьяной, 5

Но только не тщеславной тварью сей,

Гордящейся разумностью своей.

Измыслит он, хоть чувств имеет пять,

Шестое, чтобы те опровергать,

Надёжному инстинкту предпочтёт 10

Он разум, заблуждения оплот,

Тот разум, ignis fatuus души,

Что, чувства позабыв, бредёт в глуши

Среди опасных топей непролазных,

Сквозь тернии своих ошибок разных. 15

Ползёт поборник разума с трудом

На горы дуростей в мозгу своём;

Об мысль споткнувшись, словно о вериги,

Летит в сомненья море он, где книги

Ему дают возможность средь глубин 20

Плыть в пузырях учений и доктрин.

В надежде свет увидеть на просторе,

Химеры пляшут в его мутном взоре

И тянут к вечной ночи на изморе.

И дружно старость с опытом ведут 25

Его до гроба, чтоб он понял тут:

Как после долгих поисков в мученье,

Он прожил жизнь в полнейшем заблужденье.

Разумная машина средь дерьма,

Хоть и гордился остротой ума. 30

Он пойман спесью, как простак - жульём,

Чтоб жалким стать в желании своём.

И мудростью своей он губит счастье

В стремленье мир познать - не взять со страстью.

И тщетно остроумие его - 35

Довольствовать собою большинство.

На умников глядят, как на бл----,

Попользуют и гонят из дверей.

Хлыщи уйдут - сомненья остаются,

Пугая нас, что горести вернутся. 40

Опасное оружье - остряки,

Их любят, восхищаясь, дураки,

Кого влекут губительные басни;

Но к остроумцам нет у нас приязни,

Ведь вся их злость исходит из боязни. 45

Решился кто-то из святых отцов

Испытывать меня. Сэр, я готов!

"Вы эти строки, что писал в раздумье

Я против жёлчных шуток - остроумья

Мне поясните. Но в своей заботе 50

Не будьте слишком строги к сей работе.

Возможно, муза бедная моя

Пригодна к ней, ведь исстрадался я

От остроумья, и ему судья.

Я бичевал его, как только мог, 55

Но Вы мне - стой! - сказали как знаток,

Чтоб повернуть чернил моих поток:

"Ваш гнев и скудный ум толкнул опять

Вас Разум с Человечеством ругать.

О, человек! Ведь Небом только он 60

Бессмертною душою награждён.

Его Создатель сотворил великий

По образу божественного лика -

В прекрасном теле разум засверкал,

И человек всех тварей выше стал. 65

Ведь разум, окрыляя нас, даёт

Вне ощущений нам свершить полёт

В познанье тайн, постигнув дерзновенно

Просторы пламенеющей вселенной,

Небес и Ада изучить глубины, 70

Надежд и страхов выяснить причины".

Вскричал я, мы об этом узнаём,

Читая Ингело хвалебный том,

Труд Патрика иль Сиббса монологи,

И этот разум презрен мной в итоге: 75

Сей дар волшебный - просто медный грош,

В нём бесконечность мира не найдёшь,

Жизнь разума - короткий бурный миг,

Он вечности блаженной не достиг.

Он суетный виновник всех сомнений: 80

Создавши тайны, их находит в рвенье,

Наполнив скопом мыслящих глупцов

И школы, и бедламы городов.

Летит на крыльях разума пьянчуга

Познать предел божественного круга, 85

Вот так натёршись мазью заговорной

Летает ведьма старая проворно.

У этой власти высшей и незримой

Дела нелепы и невыполнимы,

Из-за неё мудрец, что сир и гол, 90

Простору мира бочку предпочёл.

И ныне есть магистры, чей удел,

Лишь мыслить, но никчемные для дел;

Ведь мысль дана руководить делами,

Нет действия - абсурдны мысли сами. 95

Деянье - счастье жизни и удача,

И тот осёл, кто думает иначе.

Пока я ложь суждений поношу,

Мой разум прав, и я ему служу:

Всё познаёт он через восприятье, 100

Добра и зла дарует нам понятья

И волей ограничивает страсть,

Чтоб в злодеянье грешное не впасть.

Ваш разум - путы, мой - творец услады,

Желаний груз для вашего - преграда, 105

Мой разум друг мне, ваш - утратил честь,

Он морит голодом, а мой даёт мне есть.

Ваш - дразнит аппетит вам всякий раз,

Но пища говорит: "Который час?"

И в этом сэр, отличье, а не блажь, 110

Не истинный хулю я разум - ваш.

Для всех мой разум истинный - колючка,

Так защитите вы его от взбучки.

Он горд, и философией идей,

Животными по сущности своей, 115

Он мудрецов-бездельников умней.

Те существа мудры на самом деле,

Кто верным средством достигает цели.

Коль джолер лучше зайцев убивает,

Чем Мерс в парламент стулья доставляет, 120

В юстиции охотничья собака

Была б мудрей политика, однако.

Разумней становясь из века в век,

Природу улучшает человек,

Чьи принципы верны и благородны, 125

Чьим нравам доверяли б Вы свободно.

Так дайте мне решение своё:

Кто ниже, человек или зверьё?

Зверь зверя ест, клюёт добычу птица,

Но злобный человек предать стремится, 130

Зверь ради пищи должен убивать,

Но люди люты - рать сражает рать.

Даны природой когти и клыки,

Чтоб голод зверя не зажал в тиски.

Но дружбой, смехом, похвалой, объятьем, 135

Жизнь человек испортит даже братьям,

Он сам себя ведёт к большой беде,

Забавы ради, но не по нужде.

За клёв, иль самку бьётся даже птаха,

Но человек вооружён из страха. 140

Но сам, боясь меча не напоказ,

От страха предаёт он каждый раз.

Обычный страх, источник каждой страсти,

Кичится честью, славою и властью,

Той властью, у которой в рабстве он; 145

Лишь для неё он смел и исступлён;

Лишь для неё он составляет планы,

Он щедр, и добр, и вежлив неустанно,

И надевает маску мудреца,

И действует с притворством без конца. 150

Но жизнь его страдальчески скучна,

Убогим лицемерием полна.

Так вот в чём суть идеи этой, право,

Где слиты мудрость, власть его и слава:

Свершает человек добро и зло 155

От страха, чтоб несчастье не пришло.

Без риска славой жить - нет лучше цели,

И трусами все стали б, коль посмели.

Где здравый смысл, там честности не жить:

Лишь плут себя умеет защитить. 160

Коль думаете Вы, что так чудесно

Среди пройдох играть стремиться честно,

Вас уничтожат.

И репутацию вам правдой не спасут,

Все плуты тут же крикнут: "Вы есть плут!" 165

Тот будет оскорблён и угнетён,

В злодействе кто не будет уличён.

Вот, сэр, в чём суть природы человека:

Все трусы и мошенники извека.

Ведь лжив, как видим мы, не сам предмет, 170

Подход к нему различен - вот ответ.

Вся сущность нашей темы обсужденья:

"Кто больший жулик с самого рожденья?"

Добавление

С негодованьем я швырнул сатиру,

Свой правый иск, в надменный облик мира, 175

Что дарит нас в тщеславье неустанном

Свободой ложною и праведным обманом,

И лжёт своим рабам, чтоб стать тираном.

Коль при Дворе, столь праведном, есть тот,

(Там праведных не видел я господ) 180

Кто свой подхалимаж направит вспять -

Не угнетать и бить, но защищать

(Ведь лесть, чья суть - фальшивые понятья,

Налог с того несчастного занятья);

Коль Вы найдёте честного во власти, 185

Чей хладный ум закабаляет страсти,

Кто двигает политику свою,

Дабы страну поднять, а не семью,

И гордо не берёт, чтоб жить в достатке,

Тайком через друзей продажных взятки - 190

Найдётся ль там священник с верой в Бога,

Кому вероучение подмога?

Не тот надутый гордостью прелат,

Кто, порицая грех, сулит нам ад,

Чья проповедь от зависти притворна, 195

И в дерзком красноречье непокорна,

Чтоб ум и королей бранить упорно.

Кто с кафедры своей обычно лжёт,

Наполнив клеветой и бранью рот,

И сплетничает о достойных жёнах, 200

Что, выпив, перессорились в салонах.

Не тот порочный клан, чьё достиженье

В обжорстве, спеси, алчности и лени,

Кто жаждет благ, благую жизнь браня,

И в искрах похотливого огня 205

Блуд с жёнами творит день изо дня.

Годов так через двадцать гордый взгляд

С высокой бросив кафедры, узрят

Они своих (все полприхода) чад.

И не старик-епископ бестолковый, 210

Чтоб власть в совете взять на всё готовый,

Фат величайший в восемьдесят лет,

Любитель пустяков, кто, выйдя в свет,

Как юный шут, показывает бурно

Своих любовниц и наряд мишурный. 215

Но кроткий, скромный, честный человек,

Кто, наставляя нас, бежит от нег,

Чья набожность докажет нам, что он

В божественные тайны посвящён.

Коль на земле есть муж подобный Богу, 220

Я отрекусь от критики. Ей богу!

Святыни тех достоинств я почту,

С народом их законы предпочту.

Ведь человек от человека, верю,

Отличен больше, нежели от зверя. 225

A Satire against Reason and Mankind

Were I (who to my cost already am

One of those strange, prodigious creatures, man)

A spirit free to choose, for my own share

What case of flesh and blood I pleased to wear,

I'd be a dog, a monkey or a bear, 5

Or anything but that vain animal

Who is so proud of being rational.

The senses are to gross, and he'll contrive

A sixth, to contradict the other five,

And before certain instinct, will prefer 10

Reason, which fifty times for one does err;

Reason, an ignis fatuus in the mind,

Which, leaving light of nature, sense, behind,

Pathless and dangerous wandering ways it takes

Through error's fenny bogs and thorny brakes; 15

Whilst the misguided follower climbs with pain

Mountains of whimsies, heaped in his own brain;

Stumbling from thought to thought, falls headlong down

Into doubt's boundless sea where, like to drown,

Books bear him up a while, and make him try 20

To swim with bladders of philosophy;

In hopes still to o'ertake th' escaping light,

The vapor dances in his dazzling sight

Till, spent, it leaves him to eternal night.

Then old age and experience, hand in hand, 25

Lead him to death, and make him understand,

After a search so painful and so long,

That all his life he has been in the wrong.

Huddled in dirt the reasoning engine lies,

Who was proud, so witty, and so wise. 30

Pride dew him in, as cheats their bubbles catch,

And made him venture to be made a wretch.

His wisdom did his happiness destroy,

Aiming to know that world he should enjoy.

And wit was his vain, frivolous pretense 35

Of pleasing others at his own expense.

For wits are treated just like common whores:

First they're enjoyed, and then kicked out of doors.

The pleasure past, a threatening doubt remains

That frights th' enjoyer with succeeding pains. 40

Women and men of wit are dangerous tools,

And ever fatal to admiring fools:

Pleasure allures, and when the fops escape,

'Tis not that they're beloved, but fortunate,

And therefore, hat they fear at heart, they hate. 45

But now, methinks, some formal band and beard

Takes me to task. Come on, sir; I'm prepared.

"Then, by your favor, anything that's writ

Against this gibing, jingling knack called wit

Light me abundantly; but you take care 50

Upon this point, not to be too severe.

Perhaps my muse were fitter for this part,

For I profess I can be very smart

On wit, which I abhor with all my heart.

I long to lash it in some sharp essay, 55

But your grand indiscretion bids me stay

And turns my tide of ink another way.

"What rage ferments in your degenerate mind

To make you rail at reason and mankind?

Blest, glorious man! to whom alone kind heaven 60

An everlasting soul has freely given,

Whom his great Maker took such care to make

That from himself he did the image take

And this fair frame in shining reason dressed

To dignify his nature above beast; 65

Reason, by whose aspiring influence

We take a flight beyond material sense

Dive into mysteries, then soaring pierce

The flaming limits of the universe,

Search heaven and hell, find out what's acted there, 70

And give the world true grounds of hope and fear."

Hold, mighty man, I cry, all this we know

From the pathetic pen of Ingelo,

From Patrick's Pilgrim, Sibb"s soliloquies,

And 'tis this very reason I despise: 75

This supernatural gift, that makes a mite

Think he's the image of the infinite,

Comparing his short life, void of all rest,

To the eternal and the ever blest;

This busy, puzzling stirrer-up of doubt 80

That frames deep mysteries, then finds them out;

Filling with frantic crowds of thinking fools

Those reverend bedlams, colleges and schools;

Borne on whose wings, each heavy sot can pierce

The limits of the boundless universe; 85

So charming ointments make an old witch fly

And bear a crippled carcass through the sky.

'Tis this exalted power, whose business lies

In nonsense and impossibilities,

This made a whimsical philosopher 90

Before the spacious world, his tub prefer,

And we have modern cloisterd coxcombs who

Retire to think, 'cause they have naught to do.

But thoughts are given for action's government;

Where action ceases, thought's impertinent. 95

Our sphere of action is life's happiness,

And he who thinks beyond, thinks like an ass.

Thus, whilst against false reasoning I inveigh,

I own right reason, which I would obey:

That reason which distinguishes by sense 100

And gives us rules of good and ill from thence,

That bounds desires with a reforming will

To keep them more in vigor, not to kill.

Your reason hinders, mine helps to enjoy,

Renewing appetites yours would destroy. 105

My reason is my friend, yours is a cheat;

Hunger calls out, my reason bids me eat;

Perversely, yours your appetite does mock:

This asks for food, that answers, "What's o'clock?"

This plain distinction, sir, your doubt secures: 110

'Tis not true reason I despise, but yours.

Thus I think reason righted, bur for man,

I'll ne'er recant; defend him if you can.

For all his pride and his philosophy,

'Tis evident beasts are, in their degree, 115

As wise at least, and better far than he.

Those creatures are the wisest, who attain

By surest means, the ends at which they aim.

If therefore jowler finds and kills his hares

Better than Meres supplies committee chairs, 120

Though one's a statesman, th' other but a hound,

Jowler, in justice, would be wiser found.

You see how far man's wisdom here extends;

Look next if human nature makes amends:

Whose principles most generous are, and just, 125

And to whose morals you would sooner trust.

Be judge yourself, I'll bring it to the test:

Which is the basest creature, man or beast?

Birds feed on birds, beasts on each other prey,

But savage man alone does man betray. 130

Pressed by necessity, they kill for food;

Man undoes man to do himself no good.

With teeth and claws by nature armed, they hunt

Nature's allowance, to supply their want.

But man, with smiles, embraces, friendship, praise, 135

Inhumanly his fellow's life betrays;

With voluntary pains works his distress,

Not through necessity, but wantonness.

For hunger or for love they fight or tear,

Whilst wretched man is still in arms for fear. 140

For fear he arms, and is of arms afraid,

By fear to fear successively betrayed;

Base fear, the source whence his best passions came:

His boasted honor, and his dear-bought fame;

That lust of power, to which he's a slave, 145

And for the which alone he dares be brave;

To which his various projects are designed;

Which makes him generous, affable, and kind;

For which he takes such pains to be thought wise,

And screws his actions in a forced disguise, 150

Leading a tedious life in misery

Under laborious, mean hypocrisy.

Look to the bottom of his vast design,

Wherein man's wisdom, power, and glory join:

The good he acts, the ill he does endure, 155

'Tis all from fear, to make himself secure.

Merely for safety, after fame we thirst,

For all men would be cowards if they durst.

And honesty's against all common sense:

Men must be knaves, 'tis in their own defense. 160

Mankind's dishonest: if you think it fair

Amongst known cheats to play upon the square,

You'll be undone.

Nor can weak truth your reputation save:

The knaves will all agree to call you knave. 165

Wronged shall he live, insulted o'er, oppressed,

Who dares be less a villain than the rest.

Thus, sir, you see what human nature craves:

Most men are cowards, all men should be knaves.

The difference lies, as far as I can see, 170

Not in the thing itself, but the degree,

And all the subject matter of debate

Its only: who's a knave of the first rate?

Addition

All this with indignation have I hurled

At the pretending part of the proud world, 175

Who, swollen with selfish vanity, devise

False freedoms, holy cheats, and formal lies

Over their fellow slaves to tyrannize.

But if in Court so just a man there be

(In Court a just man, yet unknown to me) 180

Who does his needful flattery direct,

Not to oppress and ruin, but protect

(Since flattery, which way so ever laid,

Is still a tax on that unhappy trade);

If so upright a statesman you can find, 185

Whose passions bend to his unbiased mind,

Who does his arts and policies apply

To raise his country, not his family,

Nor, whilst his pride owned avarice withstands,

Receives close bribes through friends' corrupted hands - 190

Is there a churchman, who on God relies,

Whose life, his faith and doctrine justifies?

Not one blown up with vain prelatic pride,

Who, for reproof of sins, does man deride;

Whose envious heart makes preaching a pretense, 195

With his obstreperous, saucy eloquence,

To chide at kings, and rail at men of sense;

Who from his pulpit vents more peevish lies;

More bitter railings, scandals, calumnies;

Then at a Gossiping are thrown about, 200

When the good wives get drunk and then fall out,

None of that sensual tribe whose talents lie

In avarice, pride, sloth, and gluttony;

Who hunt good livings, but abhor good lives;

Whose lust exalted to that height arrives 205

They act adultery with their own wives,

And ere a score of years completed be,

Can from the lofty pulput proudly see

Half a large parish their own progeny;

Nor doting bishop who would be adored 210

For domineering at the council board,

A greater fop in business at fourscore,

Fonder of serious toys, affected more,

Than the gay, glittering fool at twenty proves

With all his noise, his tawdry clothes, and loves; 215

But a meek, humble man of honest sense,

Who, preaching peace, does practice continence;

Whose pious life's a proof he does believe

Mysterious truths, which no man can conceive.

If upon the earth there dwell such God-like men, 220

I'll here recant my paradox to them,

Adore those shrines of virtue, homage pay,

And, with the rabble world, their laws obey.

If such there be, yet grant me this at least:

Man differs more from man, than man from beast. 225

Аллюзия к 10-ой сатире Горация из 1-й Книги

Nempe incomposito dixi &c

Да, я сказал, что драйденовский слог

Неровен, неритмичен и убог.

И так ли слеп его заступник странный,

Чтоб отрицать всё это постоянно?

Согласен, остроумием своим 5

По нраву пьесы Драйдена другим -

И мной в стихах отдельных он хвалим.

Но, вознося весь груз его словесный -

Бескрайний, буйный и тяжеловесный,

Могу я также за тупой сюжет 10

Признать, что Краун - умник и поэт.

И это мало, если смысл ваш вздорный

Судим такой же публикой позорной

Болванов рукоплещущих, пока

От скуки театр не загудит слегка. 15

Хотя талант сей ценится с тех пор,

Как начал развлекать он чернь и двор, -

Чего не смог достичь и Сеттл бездарный,

И Отвей трудный и высокопарный.

В стихах должна гармония царить; 20

Когда вы начинаете творить,

Стиль возвышайте сдержанно, без скуки,

Чтоб не терзали ухо наше муки:

Здесь - выспренность, там - лёгкость: быть должна

Риторика с Поэзией дружна. 25

Используйте с изяществом сравненья,

Эпитеты смягчают рассужденья.

Всегда острота лучше поражала,

Чем сумрачной Сатиры злое жало.

Шекспир и Джонсон были мастера, 30

И в этом их копировать пора,

Но Этеридж, изысканный вполне,

Оригинален с ними наравне.

Но Флатман, пиндарические оды

От Каули восприняв ради моды, 35

На музе-кляче едет в непогоду.

Когда у Ли - смиренный Сципион,

А Ганнибал, скуля рабом, влюблён,

Я хохочу - надутого глупца

Пусть Басби хлещет в школе без конца. 40

Ведь ныне не один остряк игривый

Не написал комедии правдивой,

Лишь скорый Шедвелл, Уичерли ленивый.

В незавершённых Шедвелла трудах

Искусства нет - природы мощный взмах. 45

Заслужены им смелые метанья:

Изрядно мастерство, но нет старанья,

Не хочет он манеру улучшать,

Чтоб женщин и оболтусов прельщать.

А Уичерли всё пишет водевили, 50

Не ждёт оценок он - и нет усилий.

Хорош он часто; менее других,

И лучших, искажает он свой стих.

Уоллер ради лавров в сочиненья

Вложил огонь и мощь воображенья, 55

Всем людям посвящая восхваленья.

То просьбу к полководцам обратит,

То лучше всех монархам он польстит.

В сатире острой Бакхёрст мастер знатный,

Хоть муза зла, но человек приятный. 60

Учтивой непристойностью всегда

Живит он королеву без труда,

Краснеть не заставляя от стыда.

Зато уменье Седли - благородно,

Он сообщить умеет превосходно 65

Душе невинной свой порыв свободный.

Разжечь огонь и возбудить в ней спор

Меж чистотой и страстью с этих пор,

И вот им покорённая девица

Всю ночь в мечтах, весь день в слезах казнится. 70

Пытался Драйден стать и остряком,

Считал себя неистовым клинком,

Но все его остроты туповаты,

Кричать "п----" - "конёк" его завзятый:

Для дам он непристойный, но холодный, 75

Поэт-птенец, беспёрый и бесплодный.

Но я готов и похвалить его:

Огрехи затмевает мастерство;

С его священных храмов не настроен

Сорвать я лавр, что он носить достоин. 80

Но не считал ли он, что Джонсон сер,

Бомонт и Флетчер - промахов пример,

А их стихи вульгарны, стиль Шекспира

Ходульный, показной; свою же лиру

Столь правильной найдя, что им надменно 85

Отказывал он в этом неизменно?

И как же мне отбросить справедливость,

Когда сужу я Драйдена речивость,

Коль промахов в его твореньях тьма

От недостатка трезвого ума, 90

И коль он мысль считает за обузу,

Благоволя свою неряху Музу?

Хоть в день строчите Вы пятьсот стихов,

Не боле Вы поэт, чем острослов.

Лилась и прежде за строфой строфа, 95

Принцесса Островов и Мустафа,

Полсотни пьес за час, из удальства.

Чтоб вас не освистали на премьере,

Прочтите раза три, по крайней мере,

Проверьте фразы, каждая строка 100

Должна, как мысль, быть взвешена, легка.

Прочь, прочь рукоплескания толпы,

Для избранных ваш труд, кто не глупы.

Иль вы живёте в тщетном заблужденье,

Что театр отметит ваше представленье 105

Бездумным смехом, жалкой похвалой

Из клики дам и щеголей презлой?

Пусть лучше друг ваш выяснит в гостиной

У судей - какова у вас судьбина.

Тщеславья нет во мне на том спектакле, 110

Скажу лишь с Бетти Моррис я (не так ли

Её назвала леди - "шлюхой Бакли"):

Я умнику старалась угождать,

Зато хлыщи бегут к тебе в кровать.

Тревоги нет, коль рыцарь близорук, 115

Он бегло всё осмотрит, недосуг

Ему судить творенья моих рук?

Или начнёт убогий бард в столице

В цирюльнях над моим стихом глумиться?

Противна чернь, одобрить бы смогли 120

Коль Седли, Шедвелл, Шепард, Уичерли,

Голодьфин, Батлер, Бакхёрст, Бекингем,

И кто не назван, суть моих поэм,

Оценка их - мне слава, насовсем.

An Allusion to Horace 10 Sat: 1st Book

Nempe incomposito dixi &c

Well sir, "tis granted, I said Dryden"s rhymes

Were stolen, unequal, nay dull, many times.

What foolish patron is there found of his,

So blindly partial to deny me this?

But that his plays embroyder"d up and down 5

With wit and learning justly pleased the town,

In the same paper I as freely own.

Yet having this allow"d, the heavy masse,

That stuffs up his loose volumes must not pass;

For by that rule I might as well admit 10

Crowns tedious scenes for poetry and wit.

"Tis therefore not enough when your false sense

Hits the false judgment of an audience

Of clapping fools, assembling a vast crowd

Till the thronged playhouse cracks with the dull load. 15

Thô even that talent merits in some sort,

That can divert the rabble and the court,

Which blundering Settle never could attain,

And puzzling Otway labours at in vain.

But within due proportions circumscribe 20

What e"re you write, that with a flowing tide

The style may rise, yet in it"s rise forbear

With useless words to oppress the wearied ear;

Here be your language lofty, there more light,

Your Rhetoric with your Poetry unite; 25

For elegance sake sometimes allay the force

Of epithets, "twill soften the discourse.

A jest in scorn points out and hits the thing

More home than the morosest satyrs sting.

Shakespeare and Johnson did herein excel, 30

And might in this be imitated well.

Whom refined Etheridge copes not at all,

But is himself a sheer original.

Nor that slow drudge in swift Pindaric strains,

Flatman, who Cowley imitates with pains, 35

And rides a jaded Muse whipt with loose rains.

When Lee makes temperate Scipio fret and rave,

And Hannibal a whining amorous slave,

I laugh, and wish the hot-brained fustian fool

In Busby"s hands, to be well lashed at school. 40

Of all our modern wits none seems to me

Once to have touched upon true comedy,

But hasty Shadwell and slow Wicherly.

Shadwell"s unfinished works do yet impart

Great proofs of force of nature, none of art. 45

With just bold stroaks he dashes here and there,

Showing great mastery with little care,

And scorns to varnish his good touches o"re

To make the fools and women prays them more.

But Wicherly er"ns hard what e"re he gains, 50

He wants no judgment, and he spares no pains.

He frequently excels, and at the least

Makes fewer faults than any of the best.

Waller by nature for the bays designed

With force, and fire, and fancy unconfined, 55

In panegyrics does excel Mankind.

He best can turn in force, and soften things

To praise great conquerors or to flatter kings.

For pointed satyrs, I would Buckhurst choose,

The best good man, with the worst-natured Muse. 60

For songs and verses mannerly obscene,

That can stir nature up by springs unseen,

And without forcing blushes warm the Queen.

Sydley has that prevailing gentle art,

That can with a resistless charm impart 65

The loosest wishes to the chastest heart.

Raise such a conflict, kindle such a fire

Betwixt declining virtue and desire,

Till the poor vanquished maid dissolves away

In dreams all night, in sighs and tears all day. 70

Dryden in vain tried this nice way of wit,

For he to be a tearing blade thought fit.

But when he would be sharp, he still was blunt,

To frisk his frolic fancy he"d cry c-t:

Wou"d give the Ladies a dry-bawdy bob, 75

And thus he got the name of Poet-squab.

But to be just, "twill to his praise be found,

His excellencies more than faults abound;

Nor dare I from his sacred temples tear

That laurel, which he best deserves to wear; 80

But does not Dryden find even Johnson dull,

Fletcher and Beaumont uncorrect, and full

Of lewd lines (as he calls "em), Shakespeare"s style

Stiff and affected; to his own the while,

Allowing all the justness, that his pride 85

So arrogantly had to these deny"d?

And may not I have leave impartially

To search and censure Dryden"s works, and try

If those gross faults his choice pen does commit,

Proceed from want of judgment or of wit, 90

Or if his lumpish fancy does refuse

Spirit and grace to his loose slattern Muse?

Five hundred verses every morning writ,

Proves you no more a poet than a wit.

Such scribbling authors have been seen before: 95

Mustapha, the English Princess, forty more,

Were things ,perhaps, compos"d in half an hour.

To write, what may securely stand the test,

Of being well read over, thrice at least,

Compare each phrase, examine every line, 100

Weigh every word, and every thought refine;

Scorn all applause the vile rout can bestow,

And be content to pleas those few who know.

Can"st thou be such a vain mistaken thing,

To wish thy works might make a play-hours ring 105

With the unthinking laughter and poor praise

Of Fops and ladies factions for thy plays?

Then send a cunning friend to learn thy doom

From the shrewd judges in the drawing room.

I"ve no ambition on that idle score, 110

But say with Betty Morrice heretofore

When a court Lady called her Buckley"s whore;

I pleas one man of wit, am proud on"t too,

Let all the coxcombs dance to bed to you.

Should I be troubled when the purblind knight, 115

Who squints more in his judgment than his sight,

Picks silly faults, and censures what I write?

Or when the poor led poets of the town

For scrapes and coach-room cry my verses down?

I loath the rabble, "tis enough for me, 120

If Sydley, Shadwell, Shepheard, Wicherley,

Godolphin, Butler, Buckhurst, Buckingham,

And some few more, whom I omit to name,

Approve my sense, I count their censure fame.

К мальчику-почтовику

Рочестер:

Чёрт, сукин сын! Скажи, дорогу в Ад

Прекрасный пэр получит без преград?

Я Вакха перепью, и, к брани склонный,

Я ужасну и Фурий, и Плутона.

Б----й имел я позами любыми - 5

Не знал Содом их, кардиналы в Риме.

Вот шрамы-очевидцы. - Глянь, дружок!

Я в язвах с головы до самых ног.

Да, я сбежал, испуганный бедой,

А там был мёртв защитник жизни мой: 10

Ломился в дом, чтоб девственность сломить,

Убийство помешало мне блудить.

Ну что я о бедняжках тех? Смелей.

Клял Бога я, позорил королей.

Путь в Ад готов. - Быстрее, мой курьер! 15

Мальчик:

Вам путь открыт, милорд мой Рочестер.

Verses to the Post Boy

Rochester:

Son of a whore, God damn you! Can you tell

A peerless peer the readiest way to hell?

I've outswilled Bacchus, sworn of my own make

Oaths would fright Furies, and make Pluto quake.

I've swived more whores more ways than Sodom's walls 5

E'er knew, or the College of Rome's cardinals.

Witness heroic scars -- Look here, ne'er go! --

Cerecloths and ulcers from the top to toe.

Frightened at my own mischiefs I have fled,

And bravely left my life's defender dead; 10

Broke houses to break chastity, and dyed

That floor with murder which my lust denied.

Pox on't, why do I speak of these poor things?

I have blasphemed my God, and libeled kings.

The readiest way to hell -- Come, quick! Nе'er stir: 15

Boy:

The readiest way, my Lord, 's by Rochester.

Диалог Л:Р

Нелл:

Когда я утром, взяв е--у,

Целую Карла средь перин,

Скорбя, пусть Портсмут рвёт п----,

А зад мой чмокнет Мазарин.

Портс:

Когда Король в моей же щели 5

Меня старается долбать,

Я пукну в вас - б----шка Нелли

И Мазарин, большая б----.

Король:

Когда колени Портсмут - цель,

И Найт похабщину поёт, 10

Что Джорджа Портера постель!

Что Миссис Лонг восторгов взлёт!

Народ:

О, будь храним, Защитник Веры,

От римских п---, парижских ков,

От Мазарин, почти гетеры, 15

И от Грамона лживых слов.

Dialogue. L: R.

Nell:

When to the King I bid good morrow,

With tongue in mouth, and hand on tarse,

Portsmouth may rend her c-t for sorrow,

And Mazarine may kiss mine arse.

Ports:

When England Monarch"s on my belly 5

With p-k in cunt, thô double cramm"d,

Fart of mine arse, for small whore Nelly,

And great whore Mazarine be damn"d.

K-g :

When on Portsmouths lap, I lay my head,

And Knight do"s sing her bawdy song, 10

I envy not George Porters bed,

Nor the delights of Madam Long.

People:

Now Heav"ns preserve our Faiths Defender,

From Paris plots, and Roman c-t,

From Mazarine, that new pretender, 15

And from that politic Gramount.

К Ничто

Ничто! Ты мрачной тени старший брат,

Ты прежде, чем был этот мир зачат,

Застыло, не боясь, что ждёт тебя распад.

Нет времени, пространства тоже нет;

Родилось Нечто из Ничто на свет, 5

А из Единого весь мир вещей - вослед.

То Нечто, суть всего, всему венец,

Оставивши тебя - свой образец,

В бескрайности твоей должно найти конец.

И властно приказало Нечто ты 10

Из рук твоей творящей пустоты

Взять тварей и людей, огнь, землю и цветы.

Материя, греховный отпрыск твой,

В союзе с формой от тебя, родной,

Ушла и свет залил твой древний лик ночной. 15

Пространство, время, форма, вещество

Слились, чтоб твой противник, существо,

Мог сокрушить и твой покой и естество.

Но Время-ренегат не столь сурово,

Подкуплено тобой, оно готово 20

Отдать твоих рабов твоей утробе снова.

Все тайны скрыты от мирских очей,

Лишь богослов один в груди твоей

Имеет право зреть мир истинных идей.

И мудро он твою отметил суть: 25

Для добродетели к тебе - открытый путь,

Но грешнику в тебе с мольбой дано заснуть.

Всё тщетно! Как бы мудрости вершины

Ни строили догадки и причины,

Неясностью своей ты губишь их доктрины! 30

Быть или не быть, две крайности Судьбы,

Ложь с Истиной, цель споров и борьбы:

Их волей царства то сильны, а то слабы.

Измучив грудь правителя страны,

Внутри тебя они вкушают сны, 35

И, покоряясь тебе, нам боле не страшны.

Ничто! зачем же Нечто до сих пор

Монархам позволяет слушать вздор

В своём совете тех, чей узок кругозор,

Воздерживаясь скромно от даров: 40

Казны монарха, канцлера мозгов,

Где слышен лишь Ничто великий зов?

Ничто! почтенно ходишь пред глупцом

Ты в мантии, в батисте с кружевцом,

В мехах, как Нечто, чтоб смотрелось мудрецом. 45

В тебе - француза честь, расчёт британца,

Голландца удаль, вежливость шотландца,

Ирландца знанья, ум датчан и прыть испанца;

Мужей великих преданность друзьям,

Обет монарха, клятвы шлюх - к теням 50

Твоим стремят свой бег, и смерть находят там.

Upon Nothing

Nothing! thou elder brother e'en to shade,

Thou hadst a being ere the world was made,

And well fixed, art alone of ending not afraid.

Ere time and place were, time and place were not,

When primitive Nothing something straight begot, 5

Then all proceeded from the great united -What.

Something, the gen'ral attribute of all,

Severed from thee, its sole original,

Into thy boundless self must undistinguished fall.

Yet Something did thy mighty pow'r command, 10

And from thy fruitful emptiness's hand

Snatched men, beasts, birds, fire, air, and land.

Matter, the wicked'st offspring of thy race,

By form assisted, flew from thy embrace,

And rebel light obscured thy reverend dusky face. 15

With form and matter, time and place did join,

Body, thy foe, with thee did leagues combine,

To spoil thy peaceful realm, and ruin all thy line.

But turncoat time assists the foe in vain,

And, bribed by thee, assists thy short-lived reign, 20

And to thy hungry womb drives back thy slaves again.

Though mysteries are barr"d from laic eyes,

And the divine alone with warrant pries

Into thy bosom, where the truth in private lies,

Yet this of thee the wise mау truly sау: 25

Thou from the virtuous nothing dost delay,

And to be part of thee the wicked wisely pray.

Great negative, how vainly would the wise

Inquire, define, distinguish, teach, devise,

Didst thou not stand to point their blind philosophies! 30

Is or is not, the two great ends of fate,

And true or false, the subject of debate,

That perfect or destroy the vast designs of state.

When they have racked the politician's breast,

Within thy bosom most securely rest, 35

And when reduced to thee, аrе least unsafe and best.

But Nothing, why does Something still permit,

That sacred monarchs should in council sit

With persons highly thought at best for nothing fit,

While weighty Something modestly abstains 40

From princes' coffers, and from statesmen's brains,

And Nothing there like stately Nothing reigns?

Nothing! who dwellst with fools in grave disguise,

For whom they reverend shapes and forms devise,

Lawn sleeves and furs and gowns, when they like thee look wise: 45

French truth, Dutch prowess, British policy,

Hibernian learning, Scotch civility,

Spaniards" dispatch, Danes" wit are mainly seen in thee;

The great man"s gratitude to his best friend,

Kings" promises, whores" vows - towards thee they bend, 50

Flow swiftly into thee, and in thee ever end.

Весьма высокопарное послание к Эфелии

Мадам.

Я Вас не обманул, ведь я не плут,

Великому лукавства не идут.

Мужчина ль, женщина - все скажут про меня,

Что пользовал я их не больше дня.

Как может быть, что я непостоянен, 5

Коль ветрен я всегда, и тем желанен?

В себе, любимом, поместил, хваля,

Я слуг, друзей, метрессу, короля,

Остались только Небо и земля.

Воспитан, честен, щедр, и также смел, 10

(Придумали глупцы такой удел)

Себя мне надо ль сдерживать опять,

Ведь принцип мой - несчастья избегать.

Вы безрассудно ищите фантом,

Обманитесь - виновен я потом, 15

Ваш ложный довод: это мой обман,

Хотя Эрот - свободный мальчуган.

Роптать на Солнце право Вам дано,

Ведь не всегда сияет нам оно.

Всё яркое не вечно в свой черёд - 20

Моя звезда возникнет и уйдёт:

Фатальная, как та, на небесах,

Она у дам кончающих в глазах.

Гордились Вы любезностью ко мне,

Лишь золотом платил я Вам втройне; 25

Что Вы давали, я вернул Вам в счастье,

Где Ваша благодарность и участье?

Коль прежде Вам приятен был мой взор,

Признательны мне будьте до сих пор.

Но женщины, что нищенки теперь, 30

За милостыней лезут в ту же дверь.

Султан! Кого мы варваром зовём!

Ты выше нас отменным мастерством!

В Серале побывать бы нам твоём!

Тебя, как Бога, жаждут восхвалять, 35

Муж каждый - раб твой, женщина же - б----.

Мне кажется, я вижу, как в тени

Златых навесов ты лежишь все дни,

Рабы согнулись, тихие, как ночь,

Но ты кивнул - легко несутся прочь. 40

Спокойно, с ленью, правишь ты вокруг,

Любви восторги пробуя без мук.

Ты женщину влечёшь желаньем глаз,

Пока идёшь ты гордо всякий раз,

Твой добрый взгляд отметит среди всех 45

Ту, что годна для пламенных утех.

Затем уйдёт, покорная, она,

За страсть ей благодарность не нужна.

Не ранит слух священный твой ни спор

Из женских уст, ни грубость, ни укор. 50

А если вдруг! - проворный евнух вмиг

Узлом любовным остановит крик.

Тебе не страшен родичей кинжал,

Ночных засад соперников запал.

А нам, пока сердцами радость пьём, 55

Тревожно под "дамокловым мечом".

A very Heroicall Epistle in answer to Ephelia

Madam.

If you"re deceived, it is not by my cheat,

For all disguises are below the great.

What man or woman upon earth can say

I ever us"d "em well above a day?

How is it then that I inconstant am? 5

He changes not, who always is the same.

In my dear self, I center every thing,

My servants, friends, my mistress, and my King,

Nay Heaven and earth to that one point I bring.

Well-manner"d, honest, generous and stout, 10

(Names by dull fools to plague mankind found out)

Should I regard, I must my self constrain,

And "tis my maxim to avoid all pain.

You fondly№ look for what none e"re could find,

Deceive your self, and then call me unkind; 15

And by false reasons would my falsehood prove,

For "tis as natural to change as Love.

You may as justly at the sun repine

Because alike it does not always shine.

No glorious thing was ever made to stay, 20

My blazing star but visits and away;

As fatal too, it shines as those i"th" skies,

"Tis never seen but some great lady dies.

The boasted favour you so precious hold

To me"s no more than changing of my gold. 25

What e"re you gave, I paid you back in bliss,

Then where"s the obligation, pray, of this?

If heretofore you found grace in my eyes,

Be thankful for it, and let that suffice.

But women beggar like, still haunt the door 30

Where they"ve received a charity before.

O happy Sultan! whom we barbarous call,

How much refined art thou above us all!

Who envies not the joys of thy Serrail!

Thee, like some God, the trembling crowd adore, 35

Each man"s thy slave, and woman-kind thy whore.

Methinks I see thee underneath the shade

Of golden canopies supinely laid;

Thy crouching slaves all silent as the night,

But at thy nod all active as the light. 40

Secure in solid sloth thou there dost reign,

And feel"st the joys of love without the pain.

Each female courts thee with a wishing eye,

While thou with awful pride walk"st careless by,

Till thy kind pledge at last mark"s out the dame 45

Thou fanciest most to quench thy present flame.

Then from thy bed submissive she retires,

And thankful for the grace no more requires.

No loud reproach, nor fond unwelcome sound

Of woman"s tongues, thy sacred ear dares wound. 50

If any do, a nimble mute straight tie"s

The true love knot, and stops her foolish cries.

Thou fear"st no injur"d kinsman"s threatening blade,

Nor midnight ambushes by rivals laid.

While here with aching hearts our joys we taste 55

Disturb"d by swords like Damocles his feast.

Эпиграмма на милорда Спесивца

Нарыв зловонный, гордостью раздутый,

Уколешь, и прольётся яд цикуты,

Вот так творит распутный рифмоплёт,

Как будто он сражение ведёт.

Позорный фат, ничтожнейший сморчок, 5

Кого школяр гоняет, как волчок.

Бессильное его воображенье

Его ж рукой сгребает испражненья

Другого утончённого ума, -

Чтоб свой обед готовить из дерьма. 10

Вот так свинья бежит к навозной куче

И, хрюкая, жуёт компост вонючий.

Его судьба - ему всегдашний враг,

Стать кое-чем не может он никак.

Он пучеглаз, увечен, краснонос, 15

Как пахарь неотёсанный оброс,

Дыханье смрадно, и вручил для тела

Ему подарок мерзкий Панчинелло.

Как он руками дёргает наш фат,

В гордыне подлой роли этой рад, 20

Его занятья - фарс, с отвратной миной

Он шутит, превращаясь в Арлекина.

А в Смитфилде на ярмарке я вижу

Его чудовищ-братиков поближе,

Где Город забавляет мощный слон: 25

Стреляет из ружья, даёт поклон.

И среди них хлыщу не встретить друга,

Позор и смех - одна его заслуга;

Сей рыцарь при дворе и на войне

Забавен жарким пестиком вполне. 30

Epigram upon my Lord All-pride

Bursting with pride the loathed impostume swells,

Prick him he shed"s his venom strait, and smells,

But is so lewd, a scribbler that he writes

With as much force to nature as he fights.

Hardened in shame, "tis such a baffled fop 5

That every school-boy whips him like a top.

And with his arm and heart his brain"s so weak,

That his starved fancy, is compelled to rake

Among the excrements of others wit

To make a stinking meal of what they shit. 10

So Swine for nasty meat to dunghill run,

And toss their grunting Snouts up when they"ve done.

Against his stars the coxcomb ever strives,

And to be something they forbid contrives.

With a red nose, splay-foot, and goggle eye, 15

A plowman"s looby mien, face all awry,

With stinking breath, and every loathsome mark

The Punchinello set"s up for a spark.

With equal self-conceit he takes up arms,

But with such vile successes his part perform"s, 20

That he burlesque"s his trade, and what is best

In others, turn"s like Harlequin to jest.

So have I seen at Smithfield"s wondrous fair

(When all his Brother Monsters flourish there)

A lubbard elephant divert the Town 25

With making legs and shooting off a gun.

Go where he will he never find"s a friend,

Shame and derision all his steps attend,

Alike abroad, at home, i"th camp and court

This knight o"th" burning pestle makes us sport. 30

Эпистолярное эссе, восхитительное и основательное,

от M:G:к O:B: на их обоюдные стихи

Мой друг,

В столице критики нахально

У нас ошибки ищут моментально,

Лишь страстью поэтической своей

Мы глупый век одариваем сей;

Завистники пусть злятся, словно мавры, 5

Коль я надел заслуженные лавры;

Спасибо им, через меня они

Твоих стихов участники все дни.

И это я скажу в свою защиту,

Чтоб взяв в пример столь славного пиита, 10

Британского Монарха петь (со свитой).

Я не из тех, кто вдохновясь опять,

Творит с надеждой тщетной - восхищать,

Из опыта я вывел положенье:

Зачем мне от себя опроверженье. 15

Презренье славы взяв за образец,

Я этот путь освоил, наконец.

Я выставляю ум свой напоказ,

Когда и мне приятен мой рассказ,

Пусть критики ругают всякий раз, 20

Те, кто моею Музой недоволен

И раздражён, что я в искусстве волен;

К себе я восхищенья не скрывал,

Зачем мне хор угодливых похвал.

Хотел бы быть по нраву, то хитро 25

Исправил бы манеры, не перо,

Те вычурны, и потому негодны,

Второе же изящно, но бесплодно,

Без остроты не будет превосходно.

Стихи дурные сдерживать пора, 30

Как сдерживает джентльмен ветра;

Насильно их прочтя, я думать склонен,

Что этот труд не будет так зловонен,

Но выбор Ваш: прочли иль не прочли, -

Вот так бы вонь мы нюхать все могли. 35

Я пукаю, пишу, чтоб облегчиться,

Не нравится, зачем ко мне стремиться.

Ваш слог получше будет моего,

Иметь бы мне такое мастерство.

Хотя мой мозг рождает испражненья 40

В безвкусном, грубом, нудном напряженье,

Пока Ваш ум являет блеск острот,

Пусть лишь виверра гадит круглый год.

В стихах моих есть ум, и смысл, и чувство,

Изъяны есть, но также есть искусство, 45

Коль напечатать их, то скажет свет,

Никто иной их создал - наш поэт.

То - цель моя, ведь каждый твёрд в надежде

Писать, как ни один писака прежде,

И почему я не поэт эпохи? 50

Сравненья, рифмы у меня неплохи,

Конечно, с остроумьем тяжело,

И среди всех лишь мне не повезло -

Рука Небес всё людям может дать,

Но к одному приходит Благодать. 55

Весь мир, семью большую, и поныне

Господь гнётёт Нуждою и Гордыней,

Немногим изобилье дарит он,

Народ же морит голодом спокон;

Провиденье и низко, и тщеславно, 60

Что содержать не может всех исправно,

Здесь - слишком щедро, там - жадней скупцов,

Один монарх, и тысячи рабов.

Лишь ум для всех - то царственная воля,

Ведь каждый получает свою долю, 65

И даже алчный напитался вволю.

Никто не скажет, мало, мол, ума,

А у друзей рассудка просто тьма.

И всё ж нужда в уме присуща многим,

Кому - творить, кому - судьёй быть строгим, 70

Но я, кто полон бодрости и сил,

Смотрю на всех, от зависти уныл,

Я создан для себя, себе по нраву,

Мой взгляд хорош иль нет, сужу по праву;

Коль был я глуп, то как узнать бы смог, 75

Что кто-то иль искусен, иль убог?

Итак, скажу я о своих стихах,

Они - всех лучше, слава им - в веках.

Скажу я о поэзии своей:

Нет для меня и лучше, и славней.

Но если я доволен, то смиренной

Тогда зачем ей быть, или надменной? 80

А коль плоха поэзия моя,

Зачем страдает общество, не я?

Иль прежде мы должны сойтись во взглядах,

Чтоб Свет имел нужду в моих тирадах?

Зачем мне дух мой подлый искажать 85

Уставом косным, тухлым, им под стать.

Вас будут порицать; два к одному, -

Что злобой они полны ко всему;

Нет вещи на Земле столь лживой, право,

И глупой, как общественная слава; 90

У ней придворный - плут, крестьянин - дик,

Спесивец - важен, весельчак - срамник,

Нахальство - живость, замкнутость - степенность,

Вульгарность - вольность, сдержанность - блаженность;

Бедняжка, что вниманья лишена, - 95

Ханжа, иль б---- публичная она.

Всё Дьяволу отдам, была б свобода

От глупого позорящего сброда,

На праздную молву я крайне зол,

И вновь творить к себе домой пошёл. 100

An Epistolary Essay Very delightful and Solid from M:G:

to O:B: Upon their mutual Poems

Dear friend

I hear this town does so abound

With saucy censurers, that faults are found

With what of late we, in poetic rage

Bestowing, threw away on the dull age.

But howsoever envy their spleens may raise, 5

To robe my brows of the deserved bays,

Their thanks at least I merit, since through me

They are partakers of your poetry.

And this is all I"l say in my defense,

To obtain one line of your well worded sense, 10

I"d be content t" have writ the British Prince.

I"m none of those who thick themselves inspired,

Nor write with the vain hope to be admired,

But from a rule I have upon long trial:

T"avoid with care all sorts of self denial, 15

Which way so ere desire and fancy lead,

Contemning fame, that path I boldly tread,

And if exposing, what I take for wit

To my dear self a pleasure I beget,

No matter though the censuring critics fret. 20

Those whom my Muse displeases are at strife

With equal spleen against my course of life,

The least delight of which I"d not forego,

For all the flatt"ring prays man can bestow.

If I designed to please, the way were then 25

To mend my manners, rather than my pen.

The first"s unnatural, therefore unfit,

And for the second. I despair of it,

Since grace is not so hard to get as wit.

Perhaps ill verses ought to be confined 30

In mere good breeding like unsav"ry wind.

Were reading forced I should be apt to think

Men might no more write scurvily, than stink.

But t"is your choice whether you"l read or no,

If likewise of your smelling it were so. 35

I"d fart just as I write, for my own ease,

Nor should you be concerned unless you please.

I"l own that you write better than I do,

But I have as much need to write as you,

What though the excrement of my dull brain 40

Runs in a harsh, insipid, tedious strain,

Whilst your rich head, eases it self of wit:

Must none but civet cats have leave to shit?

In all I write, should sense, and wit, and rhyme

Fail me at once, yet something so sublime 45

Shall stamp my poem, that the world may see

It could have been produced by none but me.

And that"s my end, for man can wish no more

Than so to write, as none ere writ before.

Yet why am I no poet of the times? 50

I have allusions similes and rhymes,

And wit, or else tis hard that I alone

Of the whole race of mankind should have none -

Unequally the partial hand of Heaven

Has all, but this one only blessing given. 55

The world appears like a great family

Whose lord, opprest with pride and poverty,

That to a few great plenty he may show

Is fain to starve the numerous train below;

Just so seems Povidence, as poor and vain, 60

Keeping more creatures than it can maintain;

Here t"is profuse and there it meanly saves,

And for one prince, it makes ten thousand slaves.

In wit alone "t has been magnificent,

Of which so just a share to each is sent 65

That the most avaricious are content:

Who ever thought - the due divisions such -

His own to little, or his friends too much?

Yet most men shew, or find great want of wit,

Writing themselves, or judging what is writ; 70

But I, who am of sprightly vigour full,

Look on mankind as envious and dull.

Born to my self, my self I like alone

And must conclude my judgment good, or none.

For should my sense be naught how could I know 75

Whether another mans be good or no?

Thus I resolve of my own poetry,

That "tis the best, and ther"s a fame for me.

If then I"m happy, what does it advance

Whether to merit due, or arrogance? 80

"Oh but the world will take offence thereby".

Why then the world shall suffer for"t not I.

Did ere this saucy world and I agree

To let it have it"s beastly will of me?

Why should my prostituted sense be drawn, 85

To every rule their musty custom"s spawn?

But men will censure you; "tis two to one

When ere they censure, they"l be in the wrong.

Ther"s not a thing on Earth, that I can name

So foolish and so false as common fame. 90

It calls the courtier knave the plain man rude

Haughty the grave, and the delightful lewd,

Impertinent the brisk, morose the sad,

Mean the familiar, the reserved one mad.

Poor helpless woman is not favored more: 95

She"s a sly hypocrite, or public whore.

Then who the Devil would give this-to be free,

From the innocent reproach of infamy?

These things consider"d make me, in despite

Of Idle rumour, keep at home and write. 100

На предполагаемого автора стихотворения

"В защиту Сатиры"

Разрушить, извратить свой мозг пустой

В сатирах лицемерною хвалой

Хотел ты тщетно дерзостью одной.

В тебе мы ясно видим, что Сатира -

Творение небесного эфира; 5

Бог дал тебе насмешливую лиру.

Чтоб доказать - есть люди, как мартышки,

Их жизнь - игра, а их различье - стрижки.

В себе контрасты те соединив,

Ты стал ослом, что чуден и учтив, 10

И порождён бесформенностью был,

Где злость любви и нрава желчный пыл.

Так появился человек топорный,

На слух противный и на вид позорный,

Хоть красота и страсть твой зуд бесспорный. 15

Будь проклят час, что дал лицу под стать

Тебе восторг притворный танцевать,

Румяниться и соблюдать бонтон,

Но глупостью своею ты смешон,

В любви ты мерзок, грязно утончён. 20

Как baux garscon, бессильный, грубый, гадкий

Ты дев пугаешь, на любовь их падкий;

Ты чучелом Любви ужасным стал,

Боишься птиц, которых возжелал,

Хоть от тебя невинная девица 25

Со страха и стыда бежать стремится,

Не скажут ни убогая, ни б----,

Что кто-то мог с тобою переспать.

Напрасный труд, но дам совет я верный,

Не мудрость пол-ума твои, наверно: 30

Остряк, храбрец, безумец ты и шут -

И всё наполовину, как и плут.

Из половин ты создан без числа,

Одна лишь полнота в тебе - Осла.. 34

Рочестер

On the supposed author of a late

Poem in defense of Satyr

To rack, and torture thy unmeaning brain

In Satyrs praise, to a low untuned strain,

In thee was most impertinent and vain.

When I thy person we more clearly see

Satyrs are of divine authority; 5

For god made one on man, when he made thee.

To shew there are some men, as there are apes,

Framed for mere sport, who differ but in shapes;

In thee are all those contradictions Joined

that make an ass prodigious and refined: 10

A lump deform"d, and shapeless wert thou born,

Begot in loves despite, and natures scorn.

And art grown up the most ungraceful wight

Harsh to the ear and hideous to the sight:

Yet love"s thy business, beauty thy delight. 15

Curse on that silly-howre that first inspired

Thy madness to pretend to be admired;

to paint thy grisly face, to dance, to dress,

And all those awkward follies that express

Thy loathsome love, and filthy daintiness: 20

who needs wilt be an ugly beau-gerson;

Spit at, and shun"d by every girl in Town;

Where dreadfully loves scarecrow thou art placed,

To fright the tender flock, that love to taste:

While every coming maid, when you appear, 25

Starts back for shame, and strait turns chaste for fear,

For none so poor, or prostitute have proved,

Where you made love, t"endure to be beloved.

T"were labour lost, or else I would advise,

but thy half wit will ne"re let thee be wise: 30

Half witty, and half mad, and scarce half brave,

Half honest, which is very much a knave.

Made up of all these halves, thou canst not pass

For any thing entirely, but an ass.

Rochester

Ответ

"Как все сношаюсь я отменно;

Я юн и не убог;

Душой открыт, хотя надменно

Ты мне дала пинок.

Тогда зачем бежишь ты к сброду 5

Потра---ся опять?"

"Увы, мне не сломить природу, -

Она в ответ, она в ответ, - я б----!

Ведь если бы желанья стрелы

Нашпиговали так 10

Меня, что в каждой поре тела,

Как прут, стоял ел--к,

Но лишь глаза свободны были,

Сомненья в сердце нет,

Хочу в экстазе, в страсти, в мыле, 15

Чтоб все их, все их вытра---и вслед".

Answer

"I swive as well as others do;

I"m young, not yet deformed;

My tender heart, sincere and true,

Deserves not to be scorned.

Why, Phyllis, then, why will you swive 5

With forty lovers more?"

"Can I", said she, "with nature strive?

Alas I am, alas I am a whore!

"Were all my body larded o"er

With darts of love, so thick 10

That you might find in every pore

A well-stuck standing prick,

Whilst yet my eyes alone were free,

My heart would never doubt,

In amorous rage and ecstasy, 15

To wish those eyes, to wish those eyes fu--ed out".

На дурачка-поэта

Покрыт презреньем, головой своей

Безмозглой ты годишься лишь для вшей;

Ведь кротко не кусала так Сатира,

Иль нежный Джордж, чья так приятна лира.

Позор ты испытал ещё юнцом, 5

Ничтожный тип, слывущий гордецом,

Ведь оскорбляешь ты своим лицом,

Являя нам пример печали ложной,

Безвредной злобы, страсти безнадёжной.

Спесь и уродство! Это существо 10

Нам тошнотворней более всего.

Тебя мы часто зрим в твоей гордыне,

Твой мрачный взгляд и жалкое унынье.

Ты неудачный Нокс, как если б он

Играл героя, был, как ты, влюблён. 15

Ну кто тебя со злости обсмеёт?

Для всех ты только куча нечистот,

Кричат, Печальный рыцарь к нам бредёт.

Болваны-денди бегают гурьбою,

Но остряки, они перед тобою. 20

Вот образы, какими ты чреват:

Тщеславный дурачок и скучный фат.

С лицом паяца и с превратным мненьем

Ты редкий хлыщ с дурным воображеньем.

Но хватит жалкой темой увлекаться - 25

В грязи кому охота бултыхаться.

Тех слов не напишу негодней я,

Что высказали все твои друзья.

On Poet Ninny

Crushed by that just contempt his follies bring

On his crazed head, the vermin fain would sting;

But never satyr did so softly bite,

Or gentle George, himself, more gently write.

Borne to no other, but thy own disgrace, 5

Thou art a thing so wretched, and so base,

Thou canst not even offend, but with thy face:

And dost at once, a sad example prove,

Of harmless malice, and of hopeless Love.

All pride, and ugliness! Oh how we loath, 10

A nauseous creature so composed of both!

How oft" have we thy cap"ring person seen,

With dismal look, and melancholy mean?

The just reverse of Nokes, when he would be,

Some mighty hero, and make love, like thee. 15

Thou art below being laught at, out of spite,

Men gaze upon thee, as a hideous sight,

And cry, there goes the Melancholy Knight.

There are some modish fools, we daily see,

Modest, and dull; why they are wits to thee! 20

For of all folly, sure the very top,

Is a conceited ninny, and a fop.

With face of farce, joined to a head romancy,

There"s no such coxcomb, as your fool of fancy.

But "tis too much, on so despised a theme; 25

No man, would dabble in a dirty stream:

The worst that I could write, would be no more,

Then what thy very friends have said before.

[Сатира против мужчин]

Ненужные создания - мужчины,

Как хорошо без них, но где причины

Покорности сей жалкой, злобный век

Терзает женщин тех, что грешность нег

И красоту стремились им отдать, 5

Чтоб те могли в унынии страдать,

Смиренно ожидая благодать.

Бегут к Пелл Мелл, к театру иль гостиной

Красотки их, как гончие долиной,

Затем домой с покупкой магазинной. 10

Какой-то тип свершает променад,

Высокомерный и притворный зад:

Толкая локтем спутника-спесивца

Кричит, мой Бог, как хороша девица,

Стройна, красива, чистый свежий рот, 15

Пусть в мишуре хоть месяц поживёт,

Потрачусь я, но покажу из мести

Её презренье к лучшему и чести,

У падших жён одна судьба для всех,

Сначала гордость, после жалкий грех. 20

Чем выносить насмешки, лучше дома

Запрусь я, ублажив свою истому,

Верну любовь простую прежних дней

В печальных песнях, вспомнив и о ней,

О Даме, что в ту ночь одна ложилась, 25

Когда несчастный Рыцарь впал в немилость.

Пока жена отлёживает зад,

Муж отдал б---- женин весь наряд,

Что смотрится на девке благородно,

Из деспотии стала власть народной. 30

В конце концов, вы видите, мы правы,

Что естество потешить можно, право,

И без мужчин-скотов, самих себя

И услаждая славно, и любя.

Поэтому, о дамы городские, 35

Узнайте восхищения мужские,

Мы думаем, сказать уже пора,

Как платье их, они все - мишура.

Их скверна не позволит посмотреть

На них, как на людей достойных впредь. 40

Мы не такие, в нас ведь нет обмана,

Как в молодых хлыщах, что постоянно

Бесчестят вас: любите, мол, актёра;

Мы не хотим вам этого позора.

Не лицедей приятен, только роль: 45

Ролло - по нраву, Харт - противен столь;

Приходите вы в театры, словно в храмы,

Где страсти обучаются все дамы,

А дома вы исполнить всё должны;

Здесь так же, как в местах, где болтуны 50

Грех громко осуждают и папистов.

А взять отшельников и атеистов,

Дела их лестны, если б каждый смог

Жить так, как нам они дают урок.

И оба есть...

[Satire]

What vain unnecessary things are men!

How well we do without "em! tell me then,

Whence comes that mean submissiveness we find

This ill-bred age has wrought on womankind?

Fall"n from the rights their sex and beauties gave 5

To make men wish, despair, and humbly crave,

Now "twill suffice if they vouchsafe to have.

To the Pall Mall, playhouse, and the drawing room

Their women fairs, these women coursers come

To chaffer, choose, and ride their bargains home. 10

At the appearance of an unknown face,

Up steps the arrogant pretending ass,

Pulling by th"elbow his companion huff

Cries, "Look", de God, that wench is well enough:

Faire and well shaped, good lips, and teeth twill do; 15

She shall be tawdry for a month or two

At my expense, be rude and take upon her,

Shew her contempt of quality and honour,

And, with the general fate of errant women,

Be very proud awhile, then very common. 20

E"re bear this scorn, I"d be shut up at home,

Content with humoring my self alone,

Force back the humble love of former days

In pensive madrigals and ends of plays,

When, if my lady frowned, th"unhappy knight 25

Was fain to fast and lie alone that night;

But whilst th"insulting wife the breeches wore,

The husband took her clothes to give his whore,

Who now maintains it with a gentler art:

Thus tyrannies to commonwealths convert. 30

Then, after all, you find what ere we say,

Things must go on in their lewd natural way

Besides, the beastly men, we to of "n see,

Can please themselves alone as well as we.

Therefore, kind ladies of the town, to you 35

For our stol"n-ravished men we hereby sue.

By this time you have found out we suppose,

That they"re as errant tinsel as their clothes,

Poor broken properties, that cannot serve

To treat such persons so as they deserve. 40

Mistake us not, we do not here pretend

That, like your young sparks, you can condescend

To Love a beastly playhouse creature. Foe!

We dare not think so meanly of you. No,

"Tis not the player pleases but the part: 45

She may like Rollo who despises Hart

To theaters, as temples, you are brought,

Where Love is worshipped, and his precepts taught.

You must go home and practice, for "tis here

Just as in other preaching places, where 50

Great eloquence is shown gainst sin, and papists

By men who live isolators and atheists.

These two were dainty trades indeed could each

Live up to half the miracles they teach.

Both are a...

Стихотворения, приписываемые Рочестеру

Наблюдения, сделанные на источниках Танбриджа

Я в пять утра, лишь поднял Феб с колен

Фетиды лик свой, встал, благословен,

Сел на коня и поспешил на воды,

Шлюх место встреч и шутовского сброда,

Жён, дочек, рогоносцев - тьма народа. 5

Взбодрил вином желудок слабый свой

Я порцией обычной, небольшой,

Но мерзкий вид меня вдруг ужаснул,

Испортив каплю, что я отхлебнул,

И я, отнюдь не пьяный, блеванул. 10

Дородный тип скатился из кареты,

(Ему подходят больше драндулеты),

Мудр, как телок, и важен, как хвастун,

Как Никлас Кали, дурачок-болтун;

Орущий фат, природный Нокс, и он 15

Посмел острить, как будто был умён.

Чтоб выглядел смешней он, по отцу

Дала природа рыцарство глупцу.

Вы недоросля, звёзды, не бросайте,

Игрушку развивающую дайте, 20

Чтоб возместить отсутствие ума,

Вот так б---ушка трёт его сама.

Его смотрелось мрачно естество,

И шлюхи с ним похожи на него:

Всё те же формы, то же фатовство. 25

Держать на них не надо много зла,

Коль пасквиль сей природа создала -

Их внешность и характер сопрягла.

Благословен, кто изобрёл дилдо,

Таранить всем известное гнездо; 30

Любой размер: иль толще, иль длиннее,

Чтоб Трулла наслаждалась им сильнее,

Ведь мощь и аппетит шипов навряд

Желают сей вонючий дряблый зад.

Докучный вид их утомил мой взор, 35

И скучный гвалт - их глупый разговор;

Прокрался к нижней тропке я, как вор.

Хотя избегнуть я Харибды смог,

Внизу меня столкнул со Сциллой рок;

Ждала меня ужасная удача - 40

Огромный хлыщ, но выглядел иначе:

Высокий шут в испанском одеянье,

К вульгарной кукле не имел желанья,

Как вальдшнеп мудр, как филин полон знанья.

Слова о страсти презрит он все дни, 45

В нём афоризмы, максимы одни;

И яйца покупает он серьёзней,

Чем партии свои сплетают козни.

Как церемониймейстер он даёт

Любым словам официальный ход. 50

Отсюда к верхней тропке я поднялся,

Где с новыми хлыщами повстречался:

Клан эльфов-ортодоксов и попов,

Себе лишь интересных болтунов;

И каждый о болезни говорил, 55

Цинге, камнях, что писать нет уж сил,

Считал и меланхолию - мученьем,

Стыдя недуг сей мудрый с возмущеньем.

Но ни один не сетовал в ответ,

Что мало знаний, слабый интеллект - 60

Для той орды главней недугов нет.

Себя зовут посланцами небес,

И нагло придают себе тот вес;

Вот если б царь индийский, чьё правленье

Не дальше пятимильного селенья, 65

Таких бы жалких снарядил послов,

Его бы ждал малюсенький улов.

Быть лидером толпы той удостоен

Цветущий Бейс, что важен и спокоен.

Стремясь к архидиаконству в гордыне, 70

Он растоптал свободу и святыни;

Достиг величья толстый весельчак -

В тревогу, грусть не впасть ему никак,

Хоть Марвелл показал, что он - дурак.

Поэтому он пил и стал кутилой, 75

Чтоб мозг очистить от хандры унылой.

Пусть он напьётся, только сей поток

Не даст ему спокойствия урок,

Дабы себя вести достойней мог.

Пила излишне спесь, хоть не грешна 80

С себя смыть рвоту этого бревна

Вслед за ирландской шайкой говорливой

Безмозглых Маков, неприятно льстивой.

Услышав их беседы жуткий гул,

Я быстро, но любезно ускользнул. 85

Мерзавцы те не стоили презренья,

Они все отвратительны с рожденья.

Так двигаясь среди различных тел,

Белёных и накрашенных узрел

Я мать и дочь, хозяйку и служанку, 90

И сквайра-денди с показной осанкой.

Ни ярмарка, ни фарс с ватагой той

Шумливой не сравнятся пестротой.

Здесь лорды, сэры, сквайры и графини,

Торговки, швеи, лавочники-свиньи: 95

Смешались все, не схожие скорей

Характером, чем знатностью своей.

Здесь ожидала щеголя юница,

Под капором желающая скрыться.

Фальшивый умник, бойкий ухажёр, 100

Сняв шляпу, ножкой шаркнул, как позёр,

Пожал плечами, кланяясь манерно,

Пригладил чуб, растрёпанный чрезмерно,

И обратился к ней: "О, мисс, погода,

Ясней, раз Вы приехали на воды. 105

Вы госпожа небес; коль солнца свет

Исчезнет, побеждённый, то рассвет

Поднимется из Ваших ярких глаз,

Чтоб день за днём рождался всякий раз".

С поджатым ртом она хитро моргает, 110

Грудь выпятив: "О Боже! - исторгает.

То Ваша добродетель, не моя,

Что Вы умней, учёнее, чем я".

Кусает ногти он, чтоб показать

Свой перстень и придумать, что сказать; 115

И снова рвётся в бой: "О, мисс, ей-богу!

Вам в карты не везло вчера немного:

И в криббедж не хватило двух очков,

Дабы обставить прочих игроков.

Но, чёрт возьми, пускай я сукин сын, 120

Коль прежде я видал такой почин".

Ведёт он к коробейнику простушку

И вешает на грудь ей побрякушку,

Затем той встрече подводя итог,

Он ей проворно гладит между ног. 125

Сбежав от этой скверны омерзевшей,

Двух жён я встретил с девою созревшей,

Страдающей одышкой, побледневшей.

Старинный реверанс и комплимент,

Мол, рады вас мы видеть в сей момент, 130

Рука к руке пошли они с любовью,

Одна из них сказала без присловья:

"Мадам, узнать прилично мне, сюда

Какая привела, увы, нужда

И Вашу светлость?" Та с улыбкой - ей: 135

"Богаты мы, но нет у нас детей.

Сказали, от бесплодья эти воды,

И как крольчихи мы дадим приплоды".

Ей первая в ответ: "И я ведь с тою

Причиной здесь, мне дома нет покоя. 140

Мой муж ворчит и требует сыночка,

Хотя у нас растёт бедняжка дочка.

Нам головная боль и куча бед,

Шестнадцать ей, а Этого всё нет".

- "Так муж ей нужен. Я в её лета 145

Была замужней, как она чиста;

Железистые воды лишь одни

В беде помогут вашей в эти дни".

И десять к одному (то между нами),

Попробуют они то средство сами. 150

Болван несчастный, хитрость повитух,

Союзниц верных разных потаскух,

Тебя склоняет дать жене возможность

Наставить, проявляя осторожность,

Тебе рога! Идут Удар с Толчком, 155

Чей крепок зад, и шип стоит торчком,

Что вылечат твоей жены хворобу

И вложат жизнь в потухшую утробу.

От них и получили воды славу

Помощников рождать детей ораву. 160

Вошли вояки, сзади крепкий жгут

Волос висит, похабщину поют.

Я ближе подошёл, смотря без страха

На каждого дурного вертопраха:

То младшие сынки - дают им в год 165

Лишь тридцать фунтов, маленький доход.

Бродя с борзой иль соколом часами,

Командуют посыльными и псами.

Они, хромую лошадь оседлав,

Кошель с тремя гинеями зажав, 170

(Два ржавых пистолета, сзади шарф,

Мундир отделан красным) очень важны:

Полковник? капитан? и как отважны.

В Бер-Гардене макака на коне

На выскочек похожа тех вполне, 175

Коль мишура - достоинству взамен,

То обезьяна - "юный джентльмен".

Что за созданье человек, коль он

Во всех своих обличиях смешон?

Глас разума нас радует напрасно, 180

То худший наш недуг, и это ясно.

Зверь трижды счастлив, в нём ведь сызмальства

Нет разума, а значит фатовства.

Поверьте, сожалею я безмерно,

Что на коня так сел высокомерно, 185

Кто действует в согласье с естеством,

Мне кажется мудрейшим существом.

Observations on Tunbridge Wells

At five this morn, when Phoebus raised his head

From Thetis' lap, I raised myself from bed,

And mounting steed, I trotted to the waters

The rendezvous of fools, buffoons, and praters,

Cuckolds, whores, citizens, their wives and daughters. 5

My squeamish stomach I with wine had bribed

To undertake the dose that was prescribed;

But turning head, a sudden cursed view

That innocent provision overthrew,

And without drinking, made me purge and spew. 10

From coach and six a thing unwieldy rolled,

Whose lumber, card more decently would hold.

As wise as calf it looked, as big as bully,

But handled, proves a mere Sir Nicholas Cully;

A bawling fop, a natural Nokes, and yet 15

He dares to censure as if he had wit.

To make him more ridiculous, in spite

Nature contrived the fool should be a knight.

Grant yet unlucky stars this o"regrown boy

To purchase some inspiring pretty toy 20

That may, his want of sense, and wit supply

As buxom crabfish do"s his lechery.

Though he alone were dismal sight enough,

His train contributed to set him off,

All of his shape, all of the selfsame stuff. 25

No spleen or malice need on them be thrown:

Nature has done the business of lampoon,

And in their looks their characters has shown.

Thrice blest be he, who dildo did invent

To ram the neibouring hole of fundament, 30

Which may be lengthn"d, thickn"d in it"s measure

And us"d at lecherous ugly Trulla"s pleasure,

For ne"re was bulk or stomach given to tarse,

Either to fill or smell such foggy arse.

Endeavoring this irksome sight to balk, 35

And a more irksome noise, their silly talk,

I silently slunk down t' th' lower walk,

But often when one would Charibdis shun,

Down upon Scilla 'tis one's fate to run,

For here it was my cursed luck to find 40

As great a fop, though of another kind,

A tall stiff fool that walked in Spanish guise:

The buckram puppet never stirred its eyes,

But grave as owl it looked, as woodcock wise.

He scorns the empty talking of this mad age, 45

And speaks all proverbs, sentences, and adage;

Can with as much solemnity buy eggs

As a cabal can talk of their intrigues;

Master o' th' Ceremonies, yet can dispense

With the formality of talking sense. 50

From hence unto the upper walk I ran,

Where a new scene of foppery began.

A tribe of curates, priests, canonical elves,

Fit company for none besides themselves,

Were got together. Each his distemper told, 55

Scurvy, stone, strangury; some were so bold

To charge the spleen to be their misery,

And on that wise disease brought infamy.

But none had modesty enough t' complain

Their want of learning, honesty, and brain, 60

The general diseases of that train.

These call themselves ambassadors of heaven,

And saucily pretend commissions given;

But should an Indian king, whose small command

Seldom extends beyond ten miles of land, 65

Send forth such wretched tools in an ambassage,

He'd find but small effects of such a message.

Listening, I found the cob of all this rabble

Pert Bays, with his importance comfortable.

He, being raised to an archdeaconry 70

By trampling on religion, liberty,

Was grown to great, and looked too fat and jolly,

To be disturbed with care and melancholy,

Though Marvell has enough exposed his folly.

He drank to carry off some old remains 75

His lazy dull distemper left in 's brains.

Let him drink on, but 'tis not a whole flood

Can give sufficient sweetness to his blood

To make his nature of his manners good.

Importance drank too although she"d been no sinner 80

To wash away the dregs he had spew"d in her

Next after these, a fulsome Irish crew

Of silly Macs were offered to my view.

The things did talk, but th' hearing what they said

I did myself the kindness to evade. 85

Nature has placed these wretches beneath scorn:

They can't be called so vile as they are born.

Amidst the crowd next I myself conveyed,

For now were come, whitewash and paint being laid,

Mother and daughter, mistress and the maid, 90

And squire with wig and pantaloon displayed.

But ne'er could conventicle, play, or fair

For a true medley, with this herd compare.

Here lords, knights, squires, ladies and countesses,

Chandlers, mum-bacon women, seamstresses 95

Were mixed together, nor did they agree

More in their humors than their quality.

Here waiting for gallant, young damsel stood,

Leaning on cane, and muffled up in hood.

The would-be wit, whose business was to woo, 100

With hat removed and solmn scrape of shoe

Advanceth bowing, then genteelly shrugs,

And ruffled foretop into order tugs,

And thus accosts her: "Madam, methinks the weather

Is grown much more serene since you came hither. 105

You influence the heavens; but should the sun

Withdraw himself to see his rays outdone

By your bright eyes, they would supply the morn,

And make a day before the day be born."

With mouth screwed up, conceited winking eyes, 110

And breasts thrust forward, "Lord, sir!" she replies.

"It is your goodness, and not my deserts,

Which makes you show this learning, wit, and parts."

He, puzzled, bites his nails, both to display

The sparkling ring, and think what next to say, 115

And thus breaks forth afresh: "Madam, egad!

Your luck at cards last night was very bad:

At cribbage fifty-nine, and the next show

To make the game, and yet to want those two.

God damn me, madam, I'm the son of a whore 120

If in my life I saw the like before!"

To peddler's stall he drags her, and her breast

With hearts and such-like foolish toys he dressed;

And then, more smartly to expound the riddle

Of all his prattle, gives her a Scotch fiddle. 125

Tired with this dismal stuff, away I ran

Where were two wives, with girl just fit for man -

Short-breathed, with pallid lips and visage wan.

Some curtsies past, and the old compliment

Of being glad to see each other, spent, 130

With hand in hand they lovingly did walk,

And one began thus to renew the talk:

"I pray, good madam, if it may be thought

No rudeness, what cause was it hither brought

Your ladyship?" She soon replying, smiled, 135

"We have a good estate, but have no child,

And I'm informed these wells will make a barren

Woman as fruitful as a cony warren."

The first returned, "For this cause I am come,

For I can have no quietness at home. 140

My husband grumbles though we have got one,

This poor young girl, and mutters for a son.

And this is grieved with headach, pangs, and throes;

Is full sixteen, and never yet had those."

She soon replied, "Get her a husband, madam: 145

I married at that age, and ne'er had 'um;

Was just like her. Steel waters let alone:

A back of steel will bring 'em better down."

And ten to one but they themselves will try

The same means to increase their family. 150

Poor foolish fribble, who by subtlety

Of midwife, truest friend to lechery,

Persuaded art to be at pains and charge

To give thy wife occaision to enlarge

Thy silly head! For here walk Cuff and Kick, 155

With brawny back and legs and potent prick,

Who more substantially will cure thy wife,

And on her half-dead womb bestow new life.

From these the waters got the reputation

Of good assistants unto generation. 160

Some warlike men were now got into th' throng,

With hair tied back, singing a bawdy song.

Not much afraid, I got a nearer view,

And 'twas my chance to know the dreadful crew.

They were cadets, that seldom can appear: 165

Damned to the stint of thirty pounds a year.

With hawk on fist, or greyhound led in hand,

The dogs and footboys sometimes they command.

But now, having trimmed a cast-off spavined horse,

With three hard-pinched-for guineas in their purse, 170

Two rusty pistols, scarf about the arse,

Coat lined with red, they here presume to swell:

This goes for captain, that for colonel.

So the Bear Garden ape, on his steed mounted,

No longer is a jackanapes accounted, 175

But is, by virtue of his trumpery, then

Called by the name of "the young gentleman."

Bless me! thought I, what thing is man, that thus

In all his shapes, he is ridiculous?

Ourselves with noise of reason we do please 180

In vain: humanity's our worst disease.

Thrice happy beasts are, who, because they be

Of reason void, and so of foppery.

Faith, I was so ashamed that with remorse

I used the insolence to mount my horse; 185

For he, doing only things fit for his nature,

Did seem to me by much the wiser creature.

Тимон. Сатира

Что, Тимон, старость подошла, тиранка,

И ты дрожишь перед ночною пьянкой?

Иль жуликам все деньги дал в кредит,

Хотя никто свой долг не возвратит?

Тим: Да нет! Болван, обедающий в Мэлл, 5

Узнав меня, поймал, и зашумел:

Привет, проказник, пообедай с нами,

С твоими остроумными друзьями.

Я занят, говорю, но он как б----,

Что щеголя пытается поймать: 10

На мой отказ - настойчивей всё просит;

Я согласился, он молить не бросит.

Но я в его карету сел едва,

Достал он пасквиль, листик, или два,

Безвкусный, как хвала в устах священных, 15

Как Шедвелл в своих первых, личных, сценах.

Он восхищался каждою строкой,

Как это едко, как моей рукой.

Я клялся, остроумен он, как я -

Поэт, увы, без знаний и чутья: 20

Кто песню к Филлис сочинить лишь мог,

Не в рифму, и о члене пару строк.

Нет зависти во мне к богатству, к славе,

Не думаю о мести, о расправе.

Он знал мой стиль, он клялся, и напрасно 25

Плод своего ума отверг я страстно.

Его окутан лестью, я молчал,

Пусть ходит в заблуждении похвал;

Но он разнёс всё это по столице,

И как мне ото лжи столь доброй скрыться. 30

Значительных боюсь я дураков,

Кто глупо вторить умникам готов.

Зашли мы в дом, он спрашивает тут:

"А Сэвил, Седли с Бакхёрстом придут?"

- "Нет, но есть лучше: вот Глупец, Задира, 35

Нахал и Фат". - "Достаточно для пира, -

Кричит, - всё храбрецы, обед нас ждёт,

Хочу вином наполнить свой живот.

Они мне сочинят, и будут драться -

Меркурий с Марсом, чтоб затем убраться". 40

Свою оплошность поздно я узрел,

Но мне не изменить такой удел.

Ну ладно, мы зашли, и каждый сел.

Спросил пьянчуга: "Где жена, пострел?"

Жена! О боги! Модницу, буянку 45

Терпеть мне за дрянной обед и пьянку!

Вошла миледи, красота и стать -

Дарить любовь, унынье прогонять.

Но возраст есть болезнь очарованья,

Понравиться осталось лишь желанье. 50

Как петушка удар истёртых шпор,

Разит её потухший мутный взор.

Но, несмотря на годы, сохранила

Она манерность юности и пыла,

И о любви болтала весь обед, - 55

Ей тяжело оставить сей предмет.

Отметили Людовика успехи;

Она твердит: "Как Небо без помехи

Ему любить двух женщин позволяет;

И боле, как грехи он им прощает". 60

Спросила: "Вы любили, милый Фат?"

Ответил тот: "Я всё же не кастрат!"

Тут смотрит на меня она смешно:

"Юнцам любить, не рифмовать дано;

Знакомы с этой страстью вы давно: 65

Но остроумец ветрен всё равно".

Она заговорила б нас всецело, -

Внесли еду, тогда она присела.

Всё возместит обед, подумал я,

Кричит хозяин: "Вы - мои друзья. 70

У нас простая пища, вот кларет -

Упейтесь хоть; французских лакомств нет,

Нет Селлери", и нет шампанских вин,

Рагу и фрикасе не мой почин".

Подумал я, обед нас ждёт отличный, 75

Говядину внесли, кусок приличный,

Как Мозли зад, что кучер, словно конь,

Нёс на себе, а ведьма та - огонь.

С морковью блюдо; каждая длиной,

Как инструмент графини баловной: 80

Он спрятан был под маленькой подушкой,

Гостям кивая пламенной верхушкой.

Внесли гуся, свинину, каплуна -

Мужлан зовёт их яством вполпьяна,

А соус к ним - год гибели Армады, 85

Когда юнцы сражаться были рады.

Бутыль по кругу ходит без труда,

Покрыта мокрой тканью, вместо льда;

Кусок проглочен: кубок - наша цель,

Вино для нас еда, напиток - эль. 90

За столь огромный стол мы без усилий

Ещё б шесть древних римлян посадили:

Вот так свободно Портер, Блант и Харрис

В п--- маркизы Кален забирались.

Бьёт в голову вино, хозяин наш, 95

Полковник бывший, быстро входит в раж,

Не брал он замки, но какой кураж:

Как роялист, мол, потерял поместье,

(Из-за вина и шлюх, сказать по чести).

Рассказывал о кознях, займах, лести 100

При Кромвеле. Но важная мадам

Любовь ругает нашу: мол, юнцам

Наш вреден стих: бл--ушки и актёры

Юнцов безмозглых привлекают взоры;

Кто слишком груб для непорочной лиги, 105

И слишком слаб, дабы плести интриги.

Ей Фолкленд мил, и Саклинга перо,

Уменье их не кажется старо.

Хозяин пьёт за весь христианский мир,

Миледи покидает скромно пир. 110

Одни, ведём мы трёп, как в старину:

Кто обсуждает сцену, кто - страну.

Дурак возносит пьесу Оррери:

"Как Мустафа там гибнет, посмотри!

В одной строке найдя и смысл, и чувства, 115

В других мы отличим его искусство:

Что хуже, если хуже можно быть,

Об этом мне не стал он говорить.

Прекрасный стих! А Вы сказали - проза,

Поэзия для чувства - не угроза". 120

"Проклятье! Этеридж, - кричит Нахал, -

Напишет и памфлет, и мадригал

Прекрасней всех; хоть он не изучал

Грамматику и докторские книги,

Две пьесы создал без одной интриги". 125

Марокко Сеттла восхваляет Фат:

"Как барабан в ней все слова гремят:

Бушует буря и бросает барк,

Где Салли, Зафи, Мугадор, Оран,

Арзиль, и Альказар, и Титуан. 130

Ну, чей язык столь бурен, как вулкан?"

Задира славит Крауна, чья муза

"Затмила остротой ума француза:

Свидетель - Пандион; а Карл Восьмой!

Монарх-юнец, поверженный судьбой. 135

Хоть враг и бунт вели его на бой,

Иному возмущался он без меры:

Отплыли королевские галеры,

Усилием их вёсла были полны,

И резво улыбались солнцу волны. 140

Волны улыбка солнцу! Это ново:

Дай дьяволу, что должно и готово".

Час промолчав, сказал хозяин: "Право,

Индийский император мне по нраву:

Как стал бы удалённым Старый Свет, 145

А Новый - вдруг родился бы на свет".

Так кто же в этих строках показал,

Что Старый Свет - есть удалённый зал?

Кто при рожденье был иного Света?

Мозг Лауреата - акушерка эта! 150

Иль сифилис у этих всех писак?

Суше поднимет кубок, или как?

Сразиться ли с Тюренном? Фат ответил:

"Жестокой будет битва, я подметил".

Нахал: "К чертям, робки французы в драке, 155

Шотландцы, мы, швейцарцы - вот вояки.

Блистает на парадах эта рать,

А с немцами боится воевать.

Что храбростью зовут они - потеха,

То гордость от малейшего успеха, 160

Но первый бой вернёт им страхи те:

Как Азенкур, Кресси и Пуатье.

Разгром постыдный, честь они свою

Так запятнали - не вернуть в бою".

"В тот раз - не знаю, но храбры все ныне, 165

Кто отрицает - лжёт, тот сын рабыни", -

Сердился Фат. - "А я... за те слова... -

Кричит Нахал, - Чья это голова!"

И бросил блюдо сальное; в мгновенье

Разбились все на двойки по влеченью. 170

Задира с Фатом, а Дурак с Нахалом,

Без шпаг, но с мордобоем и скандалом,

Но вскоре каждый выглядел усталым.

Весь гнев прошёл у наших забияк,

И шесть бутылок новых - мирный знак. 175

На лестнице я клялся - с этих пор

Не пить вина, задир не слышать ор.

Timon. A Satyr

What, Timon, does old age, begin t"approach,

That thus thou droop"st under a night"s debauch?

Hast thou lost deep to needy rogues on tick,

Who ne"re could pay, and must be pay"d next week?

Tim: Nether alas! but a dull dining sot 5

Seized me i"th" Mall, who just my name had got:

He runs upon me, cries, Dear Rogue, I"m thine;

With me some wits, of thy acquaintance, dine.

I tell him, I"m engaged; but as a whore

With modesty enslaves her spark the more: 10

The longer I denied, the more he prest;

At last, I e"en consent to be his guest.

He takes me in his coach; and, as we go,

Pulls out a libel of a sheet or two;

Insipid, as the praise of pious Queens, 15

Or Shadwell"s unassisted former scenes:

Which he admired, and praised at every line;

At last, it was so sharp, it must be mine.

I vowed I was no more a wit than he,

Unpracticed, and unblest in poetry: 20

A Song to Phillis I perhaps might make;

But never rhymed, but for my pintle"s sake:

I envied no man"s fortune, nor his fame,

Nor ever thought of a revenge so tame.

He knew my stile, he swore; and "twas in vain 25

Thus to deny the issue of my brain.

Cloaked with his flatt"ry I no answer make,

But silent leave him to his dear mistake;

Which he, by this, has spread o"re the whole Town,

And me, with an officious Lie, undone. 30

Of a well meaning fool I"m most afraid,

Who sillily repeats what was well said.

But this was not the worst; when we came home,

He asked, are Sidley, Buckhurst, Savile come?

No; but there are above, Halfwit, and Huff, 35

Kickum, and Dingboy. Oh! "tis well enough;

They"re all brave fellows, cries mine host, let"s dine:

I long to have my belly full of wine.

They will both write and fight, I dare assure you;

They"re men tam Marte quam Mercurio. 40

I saw my error; but "twas now too late:

No means, nor hopes appear of a retreat.

Well; we salute, and each man takes his seat.

Boy, says my sot, Is my wife ready yet?

A wife! Good Gods! a fop, and bullies too! 45

For one poor meal, what must I undergo!

In comes my Lady strait; she had been fair,

Fit to give love, and to prevent despair;

But age, beauty"s incurable disease,

Had left her more desire than pow"r to please: 50

As cocks will strike, although their spurs be gon;

She, with her old blear eyes, to smite begun:

Tho nothing else, she in despite of time

Preserved the affectation of her prime.

How ever you began, she brought in love; 55

And hardly from that subject would remove:

We chanced to speak of the French King"s success;

My lady wonder"d much how Heav"n could bless

A man that loved two women at one time;

But more, how he to them excused the crime. 60

She asked Huff if love"s flame he never felt:

He answer"d bluntly, do you think I"m gelt?

She, at his plainness, smiled; then turned to me:

Love, in young minds, precedes ev"n poetry;

You to that passion can no stranger be: 65

But wits are given to inconstancy.

She had run on, I think, till now; but meat

Came up, and suddenly she took her seat.

I thought the dinner would make some amends;

When my good host cries out, y"are all my friends: 70

Our own plain fare, and the best terse the bull

Affords, I"ll give you; and your bellies full:

As for French Kickshaws, Sellery, and Champoon,

Ragous and Fricaces, in truth, we"ve none.

Here"s a good dinner towards, thought I! when strait 75

Up comes a piece of beef, full horsman"s weight,

Hard, as the arse of Mosely; under which

The coachman sweats, as ridden by a witch.

A dish of caretts; each of them as long

As tool that to fair countess did belong, 80

Which her small pillow could not so well hide

But visitors his flaming head espied.

Pig, goose, and capon, follow"d in the rear,

With all that country bumpkins call good cheer,

Served up with sauces, all of eighty eight, 85

When our tough youth wrestled and threw the weight.

And now the bottle briskly flies about;

Instead of Ice, wrapt up in a wet clout:

A brimmer follows the next bit we eat;

Small beer becomes our drink, and wine our meat. 90

The table was so large, that in less space

A man might safe six old Italians place:

Each man had as much room as Porter, Blunt,

Or Harris had in Cullen"s bushel c-t.

And now the wine began to work; mine host 95

Had been a colonel, we must hear him boast

Not of Towns won; but an estate he lost

For the King"s service: which indeed he spent

Whoring, and drinking; but with good intent.

He talkt much of a plot, and money lent, 100

In Cromwell"s time. But my grave lady she

Complained our love was course; our poetry

Unfit for modest ears: small whores and players

Were of our hare-braind youth the only cares;

Who were too wild for any virtuous league, 105

Too rotten to consummate the intrigue.

Falkland she praised, and Suckling"s easy pen;

And seemed to tast their former parts agen.

Mine host drinks to the best in Christendom;

And decently my lady quits the room. 110

Left to our selves, of several things we prate;

Some regulate the stage, and some the state:

Halfwit cries up my lord of Orrery;

Ah! how well Mustapha and Zanger die!

His sense so little forced, that by one line 115

You may the other easily divine!

"And which is worse, if any worse can be,

"He never said one word of it to me.

There"s fine poetry! you"d swear "twere prose,

So little on the sense the rhymes impose. 120

Damn me, cries Dingboy, in my mind, G- wounds,

Etheridge writes airy songs, and soft lampoons,

The best of any man: as for your Nouns,

Grammar, and Rules of Art, he knows "em not;

Yet writ two talking plays, without one plot. 125

Huff was for Settle, and Morocco praised;

Said, rumbling words, like drums, his courage raised.

Whose broad built bulks the boisterous billows bear,

Zaphee, and Sally, Mugadore, Oran,

The famed Arzile, Alcazar Tituan. 130

Was ever braver language writ by man?

Kickum for Crown declar"d; said, in romance

He had out-done the very wits of France:

Witness Pandion, and his Charles the Eight;

Where a young monarch, careless of his fate, 135

Tho foreign troops and rebels shock his state:

Complains another sight afflicts him more, viz.

"The Queen"s gallyes rowing from the shore,

"Fitting their oars and tackling to be gon

"While sporting waves smiled on the rising sun. 140

Waves smiling on the sun! I"m sure that"s new:

And "twas well thought on, give the devil his due.

Mine host, who had said nothing in an hour,

Rose up, and praised the Indian Emperour:

As if our Old World modestly withdrew, 145

And here in private had brought forth a New.

There are two lines! who but he durst presume

To make th"Old World a new withdrawing-room,

Where of another World she"s brought to bed?

What a brave midwife is a laureat"s head! 150

But, pox of all these scribblers, what d"ye think?

Will Zouches this year any Champoon drink?

Will Turene fight him? Without doubt, says Huff,

When they two meet their meeting will be rough.

Damn me (says Dingboy) the French cowards are: 155

They pay; but th"English, Scots, and Swiss make war.

In gaudy troops at a review, they shine;

But dare not with the Germans battle join.

What now appears like courage is not so;

"Tis a short pride, which from success does grow: 160

On their first blow they"l Shrink into those fears

They showed at Cressy, Agincourt, Poitiers:

Their loss was infamous; honor so stained

Is by a nation not to be regained.

What they were then, I know not; now they"re brave: 165

He that denies it, lies, and is a slave,

Says Huff, and frowned. says Dingboy, that do I:

And at that word, at th"other"s heads, let fly

A greasy plate: when suddenly they all

Together by the ears in parties fall: 170

Halfwit with Dingboy joins, Kickum with Huff;

Their swords were safe, and so we let em cuff,

Till they, mine host, and I, had all enough.

Their rage once over, they begin to treat;

And six fresh bottles must the peace complete. 175

I ran down stairs, with a vow never more

To drink beer-glass, and hear the bullies roar.

Синьор Дилдо

О! дамы Британии, чей весел нрав,

К руке Герцогини с лобзаньем припав,

Идите, взгляните затем на него,

Её итальянца Синьора Дилдо.

Синьор тот служил Герцогине сполна, 5

В то время плыла как по морю она;

Стесняясь, поздравлю я вас всё равно

С удачным прибытьем Синьора Дилдо.

И фрейлины, что, увидав корабли,

Невесту для Герцога встретить пришли, 10

Забыли, что был там и принц Риналдо;

Но все поклонились Сеньору Дилдо.

У Крестного Знаменья на Сент-Джеймс стрит,

Куда вы идёте украсить свой вид,

Духи покупая, иль пудру, иль всё, 15

Заметить могли вы Синьора Дилдо!

Вы в нём не найдёте особых примет,

Поскольку он в кожу простую одет,

Но доблесть свою проявляет зато:

Падёте вы все пред Синьором Дилдо. 20

Жена Тома Киллигрю, нежный цветок

Из Дорта вдруг, пукнув, рыгнула чуток,

Затем (как голландка) вскричала: "Ну что!

К нам в Англию просим, Минхер ван Дилдо".

Миледи же Сутэск, одевши в атлас, 25

Его ко двору притащила тотчас,

Но юношей скромным он был, как никто,

Не видно головки Синьора Дилдо.

Спешат герцогини-красотки в альков,

Где сходят с ума по шипам дураков; 30

Хлыщей бы прогнали, коль видели до...

Тактичность и силу Синьора Дилдо.

Он твёрд, безопасен, и сразу готов,

Как палец большой, иль свеча, иль морковь.

Так прочь их, противных, и спойте рондо, 35

В котором все хвалят Синьора Дилдо.

Рейф, тоже графиню, такой ухажёр

От Генрихов пылких хранит до сих пор:

Она же хранит под подушкой его:

"О, дикость!" - воскликнул Сеньор наш Дилдо. 40

А вот леди Суффолк без злости какой

Бедняжку держала всегда под рукой.

Заехала дочь, леди Бетти, в ландо,

Взяла у мамаши Синьора Дилдо.

Та стала корить непослушную дочь: 45

"Моя дорогая, мне стало невмочь,

Ты сделала, Бетти, всё это назло?

Тебя прокляну я, верни мне Дилдо".

"Простите, мадам, - леди Бетти в ответ, -

Не надо считать меня дурою, нет, 50

Хотя Вы и мать мне, скажу Вам одно,

Иль дайте мне Шип, иль оставьте Дилдо".

Графиня же Фалмут (судачат о ней:

Лакеи в сорочках по восемь гиней)

Не тратилась так, коль узнала бы, что 55

Отменный удар у Синьора Дилдо.

Сент-Олбанс, улыбчивый старый посол,

Любовь к иноземцам давно приобрёл:

Шестёрку запряг он и едет в Перго,

Чтоб там повидаться с Синьором Дилдо. 60

Долл Говард для Принца уже не годна,

Публичный обмен совершает она:

Гниют её зубы, приятней зато

Визу её запах Синьору Дилдо.

Вот Кокпит, графиня, (её ли не знать? 65

Судачит о ней и убийстве вся знать).

Лишь бросят её все любовники, то

Она насладится Сеньором Дилдо.

Во рту Её Светлости Кливленд (хватка!)

Шипов было больше, чем в море песка. 70

Глубок стал от тренья он, словно дупло,

Размером как раз под Синьора Дилдо.

Тот лорд непреклонный, с огромным шипом,

Больным притворился и скрылся в свой дом,

Предлог: её сыну Король даст назло 75

Подвязку - награду Сеньору Дилдо.

"О, сэр, я прошу, шевелитесь быстрей,

Что долго возиться в конце галерей?

Вы знайте, коль трах-ь меня Вам слабо,

Вас брошу я ради Сеньора Дилдо". 80

Придумала старая Сандерленд (смех!)

Прогнать Сидни с Лайлом от бурных утех,

Побрилась и сверху, и снизу чудно,

И сделала баки Сеньору Дилдо.

А пьяная Прайс, что надёжна в игре, 85

Но чаще в тюрьме служит, чем при дворе,

Оставила старого друга Франшо,

Ей нравится способ Сеньора Дилдо.

А вот леди Бедфорд никто не чернит:

Что сводня для дочери, с сыном - лежит, 90

Отправила Роберта к тётке в Бристо,

Сама ж в туалете с Синьором Дилдо.

Тут юная Верни подходит к дверям

И молвит: "Я прежде молилась, мадам,

У Мэнтона с Оуэном, ныне легко 95

Я веру сменю на Сеньора Дилдо".

Однажды он Кокпит в ночи посетил,

И Найт достославной себя предложил.

Та молвит: "Я с Cazzo встречаюсь давно,

Но зад предлагаю Синьору Дилдо". 100

Граф Cazzo, как только свой нос задерёт,

Во гневе клянётся - соперник умрёт.

Но прячется сам, заявляя всем, что

Нет плоти и крови в Сеньоре Дилдо.

Герцогиня Модена, как ангел чиста, 105

С любезником нашим лежит неспроста,

Взяв, чтобы не знал её тайну никто,

Для мужа швейцаром Синьора Дилдо.

Лорд-алмонер Говард у римских ворот

Молоденьких девушек в город ведёт, 110

Он, коль итальянки желают грешно,

Меж ними толмач и Сеньором Дилдо.

В стране он и в церкви на разных постах,

Духовный отец Королевы в делах,

Хоть с кафедры он не читал ничего, 115

Но исповедь ждёт от Синьора Дилдо.

Шипы, что всегда привечались, теперь

Увидев швейцара, закрывшего дверь,

Со злобою ждали внизу, целых сто,

Жестоко напав на Синьора Дилдо. 120

От варваров тех иноземец летел,

Те, гикая, гнали его по Пелл Мэлл,

А женщины, выглянув сразу в окно,

Кричали: "Спасите Сеньора Дилдо!"

Тряслась леди Сандис от хохота тут, 125

Увидев, как яйца, болтаясь, бегут,

Врага не поймал из-за веса никто,

Побить не сумели Синьора Дилдо.

В Йорк-хауз затем он спастись прискакал,

У нации милой защиты искал, 130

И граф де Грамон чрез маркиза д"Ансо

Супруге в Париж слал Синьора Дилдо.

И Говард, и Шелдон, и Темпл скорбят,

Уайтхолл без него превращается в ад.

Сэр Бернард в поездку собрался давно, 135

Вернуть земляка им, Синьора Дилдо.

А был бы синьор сей к хлыщам приближён,

То спас бы от бабников их милых жён,

Но плуты рога заслужили давно:

Ведь Папу сожгли и кузена Дилдо. 140

Signior Dildo

O! all ye young Ladies of merry England,

That have been to kiss the Duchesses" hand,

I pray you, enquire, the next time you do go,

For a noble Italian called Signior Dildo.

This Signior Dildo was the chief of the train, 5

That came to conduct her safe over the main;

I could not in conscience, but let you all know

The happy arrival of Signior Dildo.

The maidens of honour went to the sea-side

In comely manner, to meet the Duke"s bride; 10

They took not much notice of prince Rinaldo,

But all made their court to Signior Dildo.

At the sign of the Cross in St James"s street,

When next you endeavour to make you self sweet

By buying of powder, gloves, essence, or so, 15

You may chance get a sight of this Signior Dildo.

You will take him at first for no person of note,

Because he"l appear in a plain leather-coat,

But when you his virtuous abilities know,

You"l fall down, and worship this Signior Dildo. 20

My lady Southesk (Heav"n prosper her for"t),

First cloath"d him in satin, and brought him to court,

When scarce in the circle his face he durst show;

So modest a youth was this Signior Dildo.

Tom Killigrew"s wife the fine flower of Dort, 25

At the sight of this Seigneur did belch, fart, and snort,

And more of her civil Dutch-breeding to show,

Cries: "Welcome to England Mynheer Van Dildo".

Our dainty fine duchesses have got a trick

To dote on a fool for the sake of his prick, 30

The fops were undone did their graces but know

The discretion and vigour of Signior Dildo.

This Seigneur is sound, safe, and ready, and dumb,

As ever was candle, finger, or thumb;

Then away with these nasty devices, to show, 35

How you rate the merits of Signior Dildo.

This Signior once dwelt with the countess of Rafe,

And from all the fierce Harryes preserved her safe:

She had smother"s him almost under her pillow:

"Tis a barbarous nation", quoth Signior Dildo. 40

My good lady Suffolk thinking no harm,

Had hid this poor stranger under her arm;

Lady Betty by chance came the secret to know,

And from her own mother stole Signior Dildo.

Her undutiful daughter, whom dearly she loved, 45

With tears in her eyes severely reproved:

Lamentably, Betty, why would you do so?

I charge you of my blessing, restore the Dildo.

Pray, pardon me, madam, said lady Betty,

I am not such a fool, as you take me to be: 50

For all you are my mother, I"l have you to know,

Either give me a prick or I"l keep the Dildo.

The countess of Falmouth, of whom people tell

Her footmen wear shirts of a guinea an ell,

May save that expense, if she did but know 55

How lusty a swinger is Signior Dildo.

Saint Albans with wrinkles, and smiles in his face,

Whose kindness to strangers becomes his high place,

In a coach, and six horses is gone to Pergo,

To take the fresh air with this Signior Dildo. 60

Doll Howard no more with His Highness can range,

We"ll proffer her therefore this civil exchange,

Her teeth being rotten, the smell"s best below,

And needs must be fitter for Signior Dildo.

The Countess o'th'Cockpit (who knows not her name? 65

She's famous in story for a killing dame),

When all her old lovers forsake her, I trow,

She'll then be contented with Signior Dildo.

The pattern of virtue, Her Grace of Cleveland,

Has swallowed more pricks than the ocean has sand; 70

But by rubbing and scrubbing so wide does it grow,

It is fit for just nothing but Signior Dildo.

That stiff-stalking lord, with his long timber"d prick,

Hath shut himself up, and pretends, to be sick,

"Cause Cleveland intends, that the King shall bestow 75

Her son Ewstons blue Garter on Signior Dildo.

Great sir I pray, what do you intend,

To fumble so long at the galleries end?

If you f-k me no better, I"l have you to know,

I"l lay you aside for Signior Dildo. 80

At old Sunderland"s fancy, I could not, but smile,

She hath parted with her brethren both Sidney, and L"isle,

And shaved her self close both above, and below,

To make a pair of whiskers for Signior Dildo.

Drunken Price, who is sure to be in at all sport, 85

Is oft"ner in prison, then waiting at court,

Hath left her old gallant limping Will Francho,

And is now in the fashion with Signior Dildo.

Good Lady Bedford, suspected by none,

To pimp for her daughter, and lie with her son, 90

Sent Robert, to visit his aunt of Bristow,

Whil"st she pray"d in her closet with Signior Dildo.

Young lady Varney came up to the door,

Said, madam, you know, I have pray"d heretofore

With Manton, and Owen, it must not pass so, 95

I"l change my religion, but I"l have Dildo.

This Signior went to the Cockpit one night,

And offer"d his service to sweet Mrs Knight.

Quoth she, I have intrigued it with Captain Cazzo,

Your nose in my arse, good Signior Dildo. 100

Count Cazzo, who carries his nose very high,

In passion he swore his rival should die;

Then shut himself up to let the world know

Flesh and blood could not bear it from Signior Dildo.

The duchess of Modena, who look"t so high, 105

Is well contented with this Signior to lye,

And because that the English nothing of it should know,

For her gentleman-usher took Signior Dildo.

Lord almoner Howard a to gate of Rome

Doeth Usher in all the young ladies, that come, 110

And if that Italian, they desire, for to know,

He interprets between them, and Signior Dildo.

He hath many preferments in church, and state,

He governs the conscience of gracious Queen Kate,

And though in the pulpit his parts he ne"re show, 115

He"s father confessor to Signior Dildo.

A number of pricks, who were welcome before,

Now"r snub"d by the porter, and kept out of door,

Maliciously waited his coming below,

And inhumanely set upon Signior Dildo. 120

From this barbarous rabble this stranger did fly,

All along the Pall-Mall they followed him nigh,

The women concerned out of every window

Cried, Oh! For Gods sake save Signior Dildo.

And my good lady Sandis burst out into laughter, 125

When she saw, how the ballocks came wobbling after,

And had not their weight overloaded the foe,

It had gone very hard with Signior Dildo.

Into York-House at last for protection he fled,

He knew himself safe with a nation well bred, 130

And the count de Grammont by the marques d"Ansou

To his countess at Paris sent Signior Dildo.

Red Howard, red Sheldon, and Temple so tall

Complain of his absence thus long from Whitehall;

But sir Bernard hath promised, a journey to go, 135

And bring back his countryman Signior Dildo.

Were this Signior but known to the citizen fops,

He'd keep their fine wives from the foremen o'th shops;

But the rascals deserve their horns should still grow

For burning the Pope and his nephew, Dildo. 140

[Стихи, положенные в молитвенник дамы]

Прочь ненужный этот том,

И молиться брось потом;

К тем лишь Небо справедливо,

Кто милосерд, чьё сердце незлобиво.

Не к сей гордячке злобной, чей почин - 5

Не возвышать, а принижать мужчин.

Напрасно ты мольбою сердишь Бога,

Без покаянья грешнице ведь строго

Закрыта в небеса дорога.

Чтоб силы гневные смирить, 10

И наши души сохранить,

Дай от несчастий нам бальзам,

Прекрасна ты - молись богам;

В глуби очей твоих прелестных

Пусть жалость вспыхнет, после страсть; 15

Сквозь рай земной до кущ небесных,

Поднимет нас легко восторгов сласть.

[Verses put into a Lady"s Prayer-book]

Fling this useless book away,

And presume no more to pray;

Heav"n is just, and can bestow

Mercy on none but those that mercy show.

With a proud heart maliciously inclined 5

Not to increase, but to subdue mankind.

In vain you vex the Gods with your petition;

Without repentance and sincere contrition,

You"re in a reprobate condition.

Phillis, to calm the angry powers, 10

And save my soul as well as yours,

Relieve poor mortals from despair,

And justifie the Gods that made you fair;

And in those bright and charming eyes

Let pity first appear, then love; 15

That we by easy steps may rise

Through all the joys on Earth, to those Above.

[Аллюзия к Тациту]

Tacit: De Vit: Agro:

Ipsi Britanni dilectum et Tributa et Impigre abeunt, si

injuriæ absint, has ægre tolerant, iam domiti ut

pareant nondum ut servient

Свободный англичанин, мудрый в счастье,

Презрит оковы, но лоялен к власти,

Короне верен, и налог исконно

Свой платит, если взыскан тот законно.

Он ненавидит силу, зло, обман, 5

Не страх ему - закон для жизни дан,

Обходится с ним суд не как тиран.

Здесь к деспотии власти не склонялись,

Не силе мы - закону подчинялись;

Советники порой приносят вред, 10

Король - защитник нации от бед,

Но если жалкой мощью жаждет он

Зло совершать, его непрочен трон.

У лучшего закона есть основа -

Нас охранять, преступника - в оковы. 15

Кто хочет быть разумным королём

Дружить не станет со своим врагом,

Чтоб новым Катилиной стать потом.

Изгнать законность, править без народа,

Власть узурпировать себе в угоду, 20

То предлагает мерзкий фаворит,

Беря у королей дурных кредит.

Пусть Франция горда монаршим блудом,

Хотя народ в пыли ползёт под спудом,

Но презирают духи островные 25

Тщеславья рабство, цепи золотые.

На Англию ярмо надеть, поверь,

Никто не смог, не сможет и теперь.

Рим и норманны подчинить стремились

Наш Остров, но друзьями становились. 30

[An Allusion to Tacitus]

Tacit: De Vit: Agro:

Ipsi Britanni dilectum et Tributa et Impigre abeunt, si

injuriæ absint, has ægre tolerant, iam domiti ut

pareant nondum ut servient

The freeborn English generous and wise

Hate chains but do not government despise,

Rights of the crown, tributes and taxes they,

When lawfully exacted freely pay.

Force they abhor, and wrongs they scorn to bear 5

More guided by their judgement than their fear,

Justice with them is never held severe -

Here pow"r by tyranny was never got,

Laws may perhaps enslave "em, force cannot.

Rash counsels here have still the worst effect, 10

The surest way to reign is to protect,

Kings are least safe in their unbounded will,

Joined with the wretched pow"r of doing ill.

Forsaken most when they"r most absolute

Laws guard the man and only bind the brute; 15

To force that guard, with the worst foe to join,

Can never be a prudent kings design,

What king wou"d change to be a Catiline.

Break his own laws, stake an unquestioned throne,

Conspire with vassals to usurp his own, 20

Tis rather some base favourites vile pretence

To tyrannize at the wronged kings expense.

Let France grow proud beneath their tyrants lust,

While the racked people crawl and lick the dust,

The mighty genius of this Isle disdains 25

Ambitious slavery and golden chains.

England to servile yokes did never bow,

What conquerors n"ere presumed, who dares do now?

Roman nor Norman ever could pretend

To have enslaved, but made this Isle their friend. 30

Девственность

А не смотрел ли ты в камин,

Где мокрый хворост лишь один,

Что так застенчиво горит

И весь испариной покрыт?

Вот так ведёт себя девица, 5

Коль на спину впервой ложится,

Но дама с опытом вполне,

Ликует и трещит в огне.

The Maidenhead

Have you not in a chimney seen

A sullen faggot wet and green,

How coyly it received the heat,

And at both ends does fume and sweat?

So goes it with the harmless maid, 5

When first upon her back she"s laid:

But the well-experienced dame,

Cracks and rejoices in the flame.

Распутник

Встаю я в одиннадцать, кушаю в два,

А в семь напиваюсь; очнувшись едва,

Я б---- приглашаю, но триппер - мой страх,

Кончаю в коленях её и руках.

Потом мы грызёмся, пока я не стих, 5

Тут сука в карманах шурует моих;

Сбегает, и чтоб отомстить без нужды,

Лишает и денег меня, и п----.

А если проснусь я в горячке и пьян,

Утративший шлюху, я - страшный буян! 10

Реву и бушую, от гнева дрожа,

Скучая по б----, содомлю пажа.

Больной, я на слуг начинаю роптать,

Зевая, лежу, чтоб в одиннадцать встать.

The Debauchee

I rise at eleven, I dine about two,

I get drunk before seven; and the next thing I do,

I send for my whore, when for fear of a clap,

I spend in her hand, and I spew in her lap.

Then we quarrel and scold, 'till I fall fast asleep, 5

When the bitch, growing bold, to my pocket does creep;

Then slyly she leaves me, and, to revenge the affront,

At once she bereaves me of money and c--t.

If by chance then I wake, hot-headed and drunk,

What a coil do I make for the loss of my punk! 10

I storm and I roar, and I fall in a rage,

And missing my whore, I bugger my page.

Then, crop-sick all morning, I rail at my men,

And in bed I lie yawning 'till eleven again.

Эпиграммы, экспромты, разное

[На короля Карла II]

Господь, дай Карлу много сил,

Кто лжив был в обещаньях;

Он глупость не произносил,

И не был мудр в деяньях.

[On King Charles]

God bless our good and gracious King

Whose promise none relies on

Who never said A foolish thing

Nor ever did A wise one.

У портрета Карла II

Я, Джон Робертс, се писал,

Я это мазал и марал, и раму заказал:

В честь господина сей шедевр я "Карл II, король" назвал.

Under King Charles IIs Picture

I, John Roberts, writ this same,

I pasted it, and plaister"d it, and put it in a frame:

In Honor of my master"s Master, King Charles the Second by name.

[На Людовика XIV]

Лотарингцы, Бургундцы - тобою раздеты,

Ты Голландцев купил, но заплатишь за это.

[On Louis XIV]

You Loraine stole; by fraud you got Burgundy,

And Holland bought. By - you"l pay for"t one day.

Лорд Рочестер, прослушав пение в деревенской церкви

Шернхольд и Хопкинс средь кутерьмы

Перевели Давида Псалмы,

Радовать сердце премного;

Коль Царь, кто идёт на трон без забот,

Услышал бы пенье и перевод, 5

Лишился б ума от Бога.

Lord Rochester upon hearing the Singing in a Country Church

Sternhold and Hopkins had such qualms,

When they translated Davids Psalms,

To make the heart full glad;

Had the good King sate on his throne in state,

And heard these sing and them translate, 5

By G- t"would"ve made him mad.

На Бетти Фрэзер, 1677 г.

Отец ей шесть дилдо вручил,

Мать сшила двадцать (вот так уды!),

Но член живой ей больше мил:

"Я мастурбировать не буду!"

Upon Betty Frazer 1677

Her father gave her dildoes six

Her mother made "um up a score

But she loves naught but living pricks

And swears by God sheel frig no more.

Экспромт Рочестера

Пропев 12-ый псалом,

Он положил на полку том,

Смотрясь, как прежде, простаком;

Подняв глаза, как призрак бел,

Ах, Салооф! - он пропыхтел, 5

Быть плутом, знаешь, мой удел.

Rochester extempore

And after singing psalm the 12th

He laid his book upon the shelf,

And looked much simply like himself;

With eyes turn"d up as white as ghost

He cried: Ah Lard, ah Lard of Hosts! 5

I am a rascal, that thou know"st.

[На Сэмюэля Пордейджа]

Поэт, твоё искусство проклял Бог:

Сам влез бы в петлю, Мариамну - сжёг.

[On Samuel Pordage]

Poet whoe"re thou art, God damn thee,

Go hang thy self, and burn thy Mariamne.

[На королевский Двор]

Здесь Мэйтленд приятный,

И Монмут занятный,

И Фрэзер - учёный целитель,

Но выше всех нас

Здесь Йорк - для проказ, 5

И Карл - наш великий правитель.

[On the Court]

Here"s Lauderdale the pretty,

And Monmouth the witty,

And Frazier the learned physician.

But above all the rest,

Here"s the Duke for a jest, 5

And your Majesty for a great politician.

[Экспромт на королеву Екатерину]

Кейт, будь славна,

Ты Карла жена,

Из Лиссабонской династии нашей;

Хайд, иди-ка к чертям,

И епископ, что сам 5

Её кость сделал костью монаршей.

[Impromptu on Queen Catherine]

A health to Kate,

Our Sovereigns mate,

Of the Royal House of Lisbone:

But the devil take Hyde,

And the Bishop beside, 5

Who made her bone his bone.

[К леди Рочестер]

Муж пьяный твой,

Придя домой,

Сей стих порой

Писал ночной.

[To Lady Rochester]

Your husband tight,

Rising to shite,

This song did write

The last midnight.

[Дабы создать сюжет]

- Дабы создать сюжет,

Упрямый бард, чей грубый буйный стих

Плутарха в строчках извратил своих,

Кто в исступленье входит без предлога,

Свои меняя образы убого, 5

В герое каждом уничтожил бога.

[To form a plot]

- To form a plot,

The blustring bard, whose rough unruly rhyme

Gives Plutarch"s lives the lie in every line,

Who rapture before nature does prefer,

And now himself turned his own imager, 5

Defaceth god"s in every character.

Ответ графа Рочестера на стихи, посланные ему Л.Б. Фелтон, и взятые из перевода Посланий Овидия, 1680 г.

Ну не сюрприз слова увидеть эти?

Сей ужас не по нраву всем на свете:

Среди весёлой ночи встретить бред,

Пугающий, грозящий сотней бед,

Где о любви и нежной мысли нет. 5

Не лучше ли для Ваших рук обнять

Любимого, ловя с ним благодать,

Чем завладеть мечом или пером:

Ваш пол пленяет шармом и умом.

Я от писак сражённых слышать рад 10

Хвалу борьбе, чтоб вызвать слёзный град;

Так, сражена, она воскреснет кстати,

Ожив довольной средь моих объятий.

The earl of Rochester"s answer, to a paper of verses, sent him by

L. B. Felton, and taken out of the translation of Ovid"s Epistles, 1680.

What strange surprise to meet such words as these?

Such terms of horror were ne"er chose to please:

To meet, midst pleasures of a jovial night,

Words that can only give amaze and fright,

No gentle thought that does to love invite. 5

Were it not better for your arms t"employ,

Grasping a lover in pursuit of joy,

Than handling sword, and pen, weapons unfit:

Your sex gains conquest, by their charms and wit.

Of writers slain I could with pleasure hear, 10

Approve of fights, o"er-joy"d to cause a tear;

So slain, I mean, that she should soon revive,

Pleased in my arms to find herself alive.

"Оставь мишурный театр ты"

Оставь мишурный театр ты

С его привычкой к повторенью,

Где разномастные шуты

Себя являют в представленье.

На сцену - милую кровать - 5

Летят юнец и дева вместе,

Здесь акт - сплошная благодать,

Им лавр положен в этом месте.

Сражения Любви различны так с войной:

Никто не победил - триумф Любви тройной. 10

"Leave this gaudy gilded Stage"

Leave this gaudy gilded stage

From custom more than use frequented,

Where fools of either sex and age

Crowd to see themselves presented.

To loves theatre the bed 5

Youth and beauty fly together,

And act so well it may be said,

The laurel there was due to either.

Twixt strives of Love and war the difference lies in this

When neither overcomes Love"s triumph greater is. 10

Саб: Побеждённая

Она сдалась. Всё! - зависть ей вдогон,

Последний муж взял первую из жён,

Так ангелы изменчивые пали

Меж адом и огнём небесной дали.

Создав её, хотел ли ты сказать, 5

Что люди вознесясь, падут опять?

После неё нет ангелов достойных

Хвалы богов! Ты, кто в словах нестройных

С презреньем осмеял Любви простой

Попытки, оскорбив их клеветой, 10

Позволить смог бы деве той печальной

Простой и глупой, сей конец фатальный...

Sab: Lost

She yields, she yields, pale envy said: " Amen!"

The first of women to the last of men.

Just so those frailer beings Angels fell

Ther"s no midway (it seems) twixt heav"n and hell,

Was it your end, in making her, to show 5

Things must be raised so high to fall so low?

Since her nor Angels their own worth secures

Look to it, gods! The next turn must be yours.

You who in careless scorn laught at the ways

Of humble Love, and called "em rude essays, 10

Could you submit to let this heavy thing,

Artless and witless, no way meriting?

Второй пролог, при дворе прочитанный леди Элизабет Говард

Нам остряки являют шутки ныне

То в грубой, то в язвительной личине.

И гибнут все поэты, между тем,

Когда стремятся быть по нраву всем.

Но вы презрели эту их задачу, 5

Их цель отвлечь вас терпит неудачу.

Мужчины, что, острота наша зла,

Коль, лучшим, вам, обиду нанесла?

Хоть повод есть, браниться вам не надо.

Сам по себе ум острый - не услада,

Он глупость при дворе, а не отрада. 10

Острота - для утех, не для вреда,

Тот не остряк, кто правилен всегда,

Такого не найти вам, господа.

Пусть на спектакле грубо скажут, право, 15

Что с женщинами часто мы неправы:

Не "что" сказать, а "как" волнует нас,

Любезно молвим: "Ненавижу Вас"!

Всё для людей, кого смешим с охотой;

Их не о вас, а о себе забота. 20

Вот почему молиться я не смог

Об остряках святых, ведь с ними Бог.

Сир, к Вам я обращаюсь от друзей

Всех Ваших юных в прелести своей.

Ведь на моём лице все полномочья 25

С защитой Вашей спорить здесь, воочью;

Их сила обаяния такова,

Что Ваша мощь их выдержит едва:

Вслед войску, Купидонов миллионы

Из тыла, как орлы, взлетят сплочённо, 30

Все ждут сраженья ради тех, чей взгляд

Так смел; кто ночью кончить будет рад.

Не избежать Вам ласкового плена,

Лишь старость сбросит цепи те мгновенно.

Тогда дрожите, чувствуя позор: 35

Для нас врагом Вы стали, и с тех пор

(Монарх великий) слаб у Вас отпор.

Быть мудрым, значит - с нами заодно,

Ведь нам - глаза, а сердце Вам дано.

Поймёте Вы, но поздно, нам судьбина - 40

Слуг убивать, пленяя властелина.

Но тщетно всё, и я простой мечтатель,

Пока Эрот наш вождь и Вам приятель.

Победа наша - Вашей власти взлёт,

Всегда устроит Вам триумф Эрот. 45

The second Prologue at Court spoken by the Lady

Elizabeth Howard

Wit has of late took up a trick t"appear,

Unmannerly, or at the best severe.

And poets share the fate by which we fall,

When kindly we attempt to please you all.

"Tis hard, your scorn should against such prevail, 5

Whose ends are to divert you, tho" they fail.

You men would think it an ill-natured jest,

Should we laugh at you when you did your best.

Then rail not here, though you see reason for"t.

If wit can find itself no better sport; 10

Wit is a very foolish thing at Court.

Wit"s bus"ness is to please, and not to fright,

"Tis no wit to be always in the right,

You"l find it none, who dare be so to night.

Few so ill-bred will venture to a play, 15

To spy out faults in what we women say:

For us no matter what we speak, but how,

How kindly can we say - I hate you now.

And for the men, if you"l laugh at "em, do;

They mind themselves so much, they"ll ne"re mind you. - 20

But why do I descend to lose a prayer

On those small saints in wit, the God sits there.

To you (Great Sir) my message hither tends,

From youth and beauty your allies and friends.

See my credentials written in my face, 25

They challenge your protection in this place,

And hither come with such a force of charms,

As may give check even to your prosperous arms:

Millions of Cupids hovering in the rear,

Like eagles following fatal troops, appear. 30

All waiting for the slaughter, which draws nigh,

Of those bold gazers, who this night must dye.

Nor can you "scape our soft captivity,

From which old age alone must set you free.

Then tremble at the fatal consequence - 35

Since, "tis well known for your own part (Great Prince)

"Gainst us you still have made a weak defense. -

Be generous, and wise, and take our part;

Remember we have eyes, and you a heart.

Else you may find, too late, that we are things 40

Born to kill vassals, and to conquer Kings.

But oh! to what vain conquest I pretend,

Whilst Love is our commander, and your friend.

Our victory your empire more assures,

For Love will ever make the triumph yours. 45

Эпилог графа Рочестера

Немногим эта истина ясна,

Что лучше быть довольным, и сполна,

А, значит, жизнь без мук пройти должна.

В то время как бесславит критик злобный

Все пьесы, мы в партер идём удобный, 5

И знаем, это низменное чувство, -

Найдя огрех, затем вкушать искусство:

И потому мы хвалим, а они

В тупом тщеславье мрачны в эти дни.

Полны поэт и женщина презренья 10

К тупицам, что не знают восхищенья,

В них злость одна, нет радости волненья.

Бессилье порождает сей огрех,

Ругает глупость - ум, как старость - грех,

От зависти, что не вкусить услады - 15

Коль непригодны, мудрость им отрада.

С тех пор как доказали дамы света,

Что просит враг острот у них совета,

К толпе тупиц нет страха у поэта.

Гордиться может он своей судьбой, 20

Взлёт или спад, но с этой Красотой.

The Epilogue, by the earl of Rochester

Some few from wit have this true maxime got,

That "tis still better to be pleased then not,

And therefore never their own torment plot.

While the malicious critics still agree

To loath each play they come and pay to see; 5

The first know "tis a meaner part of sense

To find a fault, then taste an excellence.

Therefore they praise and strive to like, while these

Are dully vain of being hard to please.

Poets and women have an equal right 10

To hate the dull, who dead to all delight

Feel pain alone, and have no Joy but spite.

"Twas impotence did first this vice begin,

Fools censure wit, as old men rail of sin,

Who envy pleasure, which they cannot taste, 15

And good for nothing, would be wise at last.

Since therefore to the women it appears,

That all these enemies of wit are theirs,

Our poet the dull herd no longer fears.

What e"re his fate may prove, "twill be his pride 20

To stand or fall with beauty on his side.

Оставить комментарий
Размещен: 30/07/2025, изменен: 30/07/2025. 365k. Статистика.
Сборник стихов: Переводы

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"

Лукьянов Александр Викторович Стихотворения графа Рочестера

Лукьянов Александр Викторович
Стихотворения графа Рочестера