Примечания:
  Что ж, я снова пробую написать фанфик об Адаме, и на этот раз он будет единственным рассказчиком. Эта работа — мой способ вернуть себе удовольствие от творчества. Не ждите быстрых обновлений.
  Вкратце о "неканоничности":
  1. В этом мире "Чёрного трейлера" не произошло, а Адама решили выпихнуть из игры в самом начале. Возмутительно!
  2. OOC — не кардинальный, но заметный уже по первой главе. Я стараюсь сделать персонажей более адекватными и живыми. AU — касается и сюжета, и мироустройства. Всё необходимое мы будем узнавать вместе с Адамом.
  3. Хронология отличается от канонной: академии живут по системе триместров, начало учебного года — весной, в апреле; фестиваль Вайтел пройдёт во время второго триместра. События фика начинаются в марте, перед поступлением канонных главных героев в Бикон.

  Оглавление

  1. Тлеющий уголёк не хочет остывать (30.10.25)

  2. Байки у костра (04.11.25)

  3. На вершине пищевой цепочки — будь осторожен! (15.11.25)

  1. Тлеющий уголёк не хочет остывать

  Загробный мир оказался блёклым, безликим и пустым. Адам стоял в одиночестве на берегу мёртвого моря, опустошённый и озлобленный. Тёмные волны лениво лизали его ботинки, перекладывали песок и гальку с места на место — снова и снова повторяли своё бессмысленное движение.

  Здесь, в мире после смерти, ничего не происходило и ничего не менялось. Адама обрекли на вечную пустоту и вечные блуждания у бескрайнего моря. Ему оставались только воспоминания о прожитой жизни. К самым свежим и болезненным он и обратился, чтобы хоть чем-то занять себя.

  Последний день его жизни начался с разочарования и предательства. Утром Адам провёл перекличку в лагере и обнаружил, что некоторые его подчинённые бесследно исчезли, причём Блейк входила в их число. И если он ещё мог понять мотивацию остальных дезертиров — у них и раньше наблюдались проблемы с принятием нового лидера и его решений, — то какая бешеная оса укусила Блейк в мягкое место? У них складывались прекрасные отношения, она поддерживала его и была полезным и ответственным заместителем... Или ему так казалось, потому что она старалась соответствовать его ожиданиям и показывала ему именно такую картину.

  Она обманула его. Обвела вокруг пальца, а он ничего и не понял до самой последней минуты! Маленькая ушастая бестия давно задумала свой побег и усыпляла его бдительность, говоря и делая ровно то, что требовалось от спутницы и верной помощницы лидера вейловской ячейки Белого Клыка. И, чёрт возьми, как же легко ей это удавалось, как хорошо она изучила его характер и устремления! Адам считал себя самым везучим мужчиной на свете, безраздельно обладающим умом и сердцем чудесной красавицы, которая окружила его любовью и заботой, но... Она всего лишь играла перед ним роль.

  Гнев, горечь и боль охватили его, но ему пришлось взять себя в руки и вернуться к делам. Его отряд должен был ограбить сегодня грузовой поезд с товаром Праховой Компании Шни. Они давно готовились к этой операции, и Адам просто не мог отменить её, угробив все старания своих последователей, оставшихся верными ему и их общему долгу перед народом фавнов. Отложив поиски Блейк и других дезертиров, он перегруппировал своих бойцов и изменил план нападения на поезд.

  Но дезертиры снова напомнили о себе. Когда Адам вместе со своей группой проник на поезд, их ждала засада в виде увеличенного числа роботов-охранников и отряда живых силовиков из королевства Вейл. Людишек заранее предупредили, и те подготовились к встрече с Белым Клыком очень хорошо. В битве с силовиками из Вейла Адам потерял половину фавнов, задействованных в операции. Пришлось отступать ни с чем, бросив мёртвых и тяжелораненых собратьев на произвол судьбы.

  Это был полный провал, и такого с Адамом не случалось уже давно. Составляя планы будущих операций, он старался продумывать и учитывать разные исходы событий. В этот раз он не учёл предательство самого близкого ему фавна. Не предвидел. Не мог даже помыслить о нём. И был жестоко наказан за свою ошибку.

  Собрав помятых и значительно поредевших бойцов, Адам вернулся в лагерь в очень скверном расположении духа. Он думал о поступке Блейк и других дезертиров, о том, как найдёт их и призовёт к ответу. Что бы эти саботажники и сволочи ни считали для себя недопустимым, каких взглядов на насилие ни придерживались, какими благородными лозунгами ни прикрывались — они совершили тяжкое преступление, выдав бывших собратьев людям. Они осознанно обрекли других фавнов на гибель. Адам лично собирался достать их всех хоть из-под земли — и наказать!

  Лагерь встретил его группу фавнов тишиной и запустением. Часовых не было на месте. Неужели предатели выдали людям и местоположение этой стоянки? Такова была первая мысль Адама, но он ошибался — в который раз за этот долбаный день!

  Из командирской палатки неторопливо вышла женщина. Молодая человеческая девушка с яркой и запоминающейся внешностью. Она небрежно волочила за верёвку Хайме, первого заместителя Адама. Выглядел тот ужасно: многочисленные ожоги на теле, кровоточащие ножевые раны, согнутые под неестественными углами ноги. Она пытала его, затем повязала верёвку ему на шею и вытащила из палатки.

  Адам потерял остатки самообладания и схватился за меч, но охотница опередила его, швырнув Хайме к его ногам — неожиданно сильно для хрупкой девушки. Ударившись о землю, несчастный фавн слабо застонал и потерял сознание от болевого шока — если не умер. Адам и один из его подчинённых, бывший фельдшером, тут же склонились над Хайме, чтобы отвязать верёвку и проверить его состояние. Остальные фавны приготовились оборонять их.

  — Адам Таурус. Молодой, перспективный лидер. Восходящая звезда, — человечишка усмехнулась, нагло разглядывая его маленькую группу фавнов. — За один день умудрился потерять две трети своего так называемого "элитного отряда". Да и на оставшуюся часть без боли не взглянешь. И с чем мне здесь работать?

  У Адама возникло к ней много вопросов. Кто она такая. Что ей от них нужно. Откуда она знает расположение лагеря и подробности о недавно проваленной операции. Кто из его подчинённых мог слить ей информацию — Хайме, не выдержавший пытку, или же "крот", передававший сведения добровольно и многократно?

  Он предпочёл не спрашивать, а действовать. Оставив Хайме на попечении медика, он тихо скомандовал своим бойцам разойтись по лагерю и найти всех врагов. Эта мерзкая дрянь не могла в одиночку справиться с Хайме и другими защитниками лагеря. А значит, её подкрепление где-то затаилось, пока главная выступала в театре одного актёра.

  Предположение Адама оказалось верным. Как только он и его фавны приблизились к противнице, из укрытий в разных частях лагеря вышли её подельники. С удивлением Адам уставился на одного из них — назойливый безумец Феннек Альбайн собственной персоной! Ещё один нож в спину. Не такой болезненный, ибо Феннеку и его братцу Адам никогда не доверял, но всё же.

  Феннек насмешливо улыбался, и его большие лисьи уши возбуждённо подрагивали — наверняка он наслаждался эффектом, произведённым на бывших соратников.

  — Брат Адам. Как жаль, что ты не оправдал надежды нашего Верховного Лидера. О, мне горестно от одной мысли о том, что придётся доставить ей недобрые вести о твоей трагической гибели...

  Что этот полоумный нёс, как посмел открыть свой поганый рот и кривляться? Ненависть затмила всё, и Адам бросился на продажного лиса. Те фавны, кто ещё мог держать оружие в руках, атаковали противников вслед за ним.

  До Феннека Адаму не удалось добраться — предводительница людей обрушила на его группу потоки огня и покалечила всех, кто посмел поднять оружие на её приспешников. Её аура казалась безграничной, а глаза странно светились — это было нечто большее, чем обычные умения и трюки охотников, ни с чем подобным Адам раньше не сталкивался. Он не мог использовать своё проявление против настолько мощных стихийных атак, этот вид энергии был недоступен ему. Прорваться к пироманке и остановить её у него тоже не получилось, так как она успевала реагировать на все его перемещения и выпады щедрыми порциями огня и раскалённого воздуха. Он сгорал заживо и кричал от нестерпимой боли, пока, наконец, противница не сжалилась над ним и прекратила пытку.

  Корчась на земле и страдая от полученных ожогов, Адам услышал её слова, обращённые к уцелевшим фавнам:

  — Взгляните на своего жалкого лидера, фавны. Посмотрите хорошенько, к чему его привели упрямство и гордыня, и запомните, что я без колебаний уничтожу любого, кто посмеет ослушаться и пойти против меня или моих людей. Отныне вы все принадлежите мне.

  Она превратила их всех в своих рабов. Чего, чёрт побери, добивался Феннек? Вот этого унижения? Адаму не суждено было понять мотивы скользкого лиса. Чтобы подкрепить свои слова, Синдер казнила его перед выжившими фавнами, проткнув ему сердце его же собственным мечом.

  Адам умер в мучениях. И сейчас, в посмертии, он продолжал мучиться от мыслей о том, что дело всей его жизни растоптано и уничтожено, а его верные соратники оставлены им в беде, униженные, беспомощные перед своими угнетателями. Никто не узнает о вероломном поступке Феннека, никто не предотвратит грядущие ужасы.

  * * *

  Он нетерпеливо расхаживал вдоль берега, не сводя пристального взгляда с горизонта и надеясь разглядеть другую сушу, или корабль, или стаю дельфинов — да хоть что-нибудь! Обойдя весь берег, Адам выяснил, что находится на маленьком пустынном острове: здесь не водились ни звери, ни птицы, ни насекомые. Даже ни одного чахлого кустика не росло на отвесных скалах в другой части острова, куда он забрёл в своих безнадёжных поисках. Идеальное место для заточения грешника вроде него — бездействие и безвыходность сводили его с ума.

  И всё же он не мог просто смириться со своим положением, продолжал вышагивать по однообразному клочку суши и думать, что же ему теперь делать и есть ли путь назад, в мир живых.

  В скуке и одиночестве на ум приходил всякий бред. Блейк, помимо других жанров, любила читать мистику о потусторонней жизни и призраках, и делилась впечатлениями с ним, поэтому Адам тоже узнавал об этих книгах и их авторах с больной фантазией. Если это действительно посмертие, а собственная кончина не привиделась ему, то существует ли для него способ преследовать своих убийц в виде неупокоённого духа или полтергейста? Он бы довольствовался и такой малостью и сумел бы достойно отомстить, привнеся в их жизнь адовы муки.

  А вдруг, если он переплывёт море, то преодолеет таким образом границу между мирами? Попробовать стоило. Адам скинул ботинки и пиджак, чтобы обеспечить себе больше подвижности, и без оглядки зашёл в ледяную воду. Холод пробрал его до костей, но Адам стиснул зубы и двинулся вперёд.

  От берега он отплыл недалеко. Внезапно вода перед ним забурлила, и на поверхность всплыл монстр — Гримм-акула. За последнее время Адам пережил столько потрясений, что утерял способность сильно удивляться и воспринимал всё происходящее, как должное. А может, смерть притупила его впечатлительность. Он подплыл ближе, разглядывая новый вид Гримма, и монстр тоже с интересом присматривался к нему.

  Гримм представлял собой огромную китовую акулу, щеголяющую вместо характерных для её вида пятен костяными наростами на ровном и плоском теле. Монстр развернулся к Адаму вполоборота, как будто снисходительно позволял фавну изучать его ужасающее великолепие. Он чего-то ждал?

  С осторожностью Адам прикоснулся к мокрому и гладкому боку Гримм-акулы. Та слабо отреагировала — лениво шевельнула плавниками и приоткрыла широкий рот, а её глаз, тускло светящийся красным, вперился в Адама нечитаемым взглядом. Безумная идея пришла молодому фавну в голову: а что, если в этом загробном царстве скуки и уныния Гримм-акула исполняла роль проводника для душ умерших? Поэтому и не нападала на них, не пыталась перекусить ими. Хоть какие-либо объяснения получать было неоткуда, Адам даже не мог поговорить с этим безмолвным существом.

  — Что ж, тогда будешь моим вьючным животным, — пробормотал Адам, ухмыльнулся и, ухватившись за один из наростов на спине Гримма, ловко забрался на него.

  Не успел он устроиться на покатой и скользкой спине морского чудовища, как оно рвануло вперёд и резко нырнуло обратно под воду. Адам вцепился в костяные наросты и задержал дыхание, оптимистично надеясь, что кислород ему не понадобится и второй раз умереть он не сможет.

  * * *

  Путешествие на спине водного Гримма напоминало сон из далёкого детства, когда Адам ещё был невинным и беззаботным ребёнком и летал в своих мечтах. Давление и холод воды исчезли, уступив место невесомости и лёгкости. Адам обнаружил, что может спокойно дышать. Море превратилось в небо, и Гримм-акула парила среди пушистых белых облаков, словно большая уродливая птица, нарушающая законы физики. Внезапно они устремились вниз, к земле. Адам приник к спине Гримма и внимательно рассматривал местность, но знакомой она ему не показалась.

  Радоваться пока что было нечему. Здесь не росла растительность, да и живых существ Адам не заметил — как и на том острове, где он "отбывал наказание" за греховную жизнь. Только голые скалы и безжизненные клочки земли. Но вдруг скалы расступились, открывая вид на большое озеро чёрной жидкости, похожее на озёра существ Гримм. Да нет, не просто похожее! Это оно и было, но в разы больше всех подобных озёр, что ему довелось видеть при жизни. Адам разглядел, что в озере плавали Гриммы самых разных видов и размеров, а некоторые выбирались на каменистую сушу и грели свои чёрные тела под солнцем, как рептилии.

  На берегу озера возвышался мрачный угловатый замок с острыми шпилями и высокими витражными окнами. Гримм-акула беспрепятственно пролетела через одно такое окно, даже не разбив его своей приплюснутой мордой, и они с Адамом оказались в просторном зале. Помещение выглядело пустым и нежилым только на первый взгляд. В самом конце зала какая-то фигура (по виду женственная) склонилась над большим столом и что-то переставляла на нём. Акула подлетела ближе, чтобы Адам мог рассмотреть, чем именно занимается обитательница этого замка. Она не обращала внимания на незваных гостей, и Адам предположил, что они вдвоём с его ручным Гриммом — бесплотные и никому не видимые призраки. Гримм-акула, наверное, хотела, чтобы Адам понаблюдал за работой этой женщины.

  Стол, над которым она трудилась, представлял собой объёмную карту королевства Вейл, но сложнее и детальнее, чем статичная диорама или макет. Стол не был похож на установку для создания голограмм или какое-либо другое техническое устройство, и Адам в растерянности смотрел, как женщина всего лишь взмахом руки или простым движением пальцев меняет масштаб, добавляет детали, ставит понятные лишь ей одной пометки. Как будто она управляла объёмной и невероятно подробной иллюзией.

  Внешность женщины также заслуживала пристального внимания, и Адам был уверен, что не забудет её, даже если захочет. Она была довольно молодой на вид, с правильными чертами лица и совершенно бесстрастным выражением на нём. Её выцветшие до белизны волосы были убраны в пучок и закреплены палочками. Под бледной кожей выступали неестественно тёмные вены, и создавалось впечатление, словно кожа потрескалась и вот-вот начнёт осыпаться с неё лохмотьями. Её высокая и стройная фигура с пышным бюстом была укрыта строгим чёрным платьем в пол. Когда женщина на секунду оторвалась от карты и подняла глаза, Адам увидел, что склеры у неё чёрные, а радужная оболочка красная, взгляд раздражённо-задумчивый и холодный. Её движения были плавными и механически точными. Все эти детали в её образе вызывали недоумение, тревогу, настороженность. Что-то в её чертах отталкивало, вся она казалась искусственной и безжизненной, как марионетка или робот.

  Вдруг от тёмной стены рядом с ней отделился сгусток и собрался в форму Гримм-медузы. Внутри медузы пульсировал красный свет, она медленно подплыла к женщине. Изнутри Гримма раздался голос, хорошо знакомый Адаму.

  Его убийца.

  — Госпожа, вопрос с фавнами улажен.

  Это что, свиток в виде Гримм-медузы? Ясно. Он попал в логово королевы Гримм, не иначе.

  Женщина, действительно выглядящая как холодная и презирающая всех царственная особа, оторвалась от своей интерактивной карты и повернулась к медузе.

  — Как долго мальчик продержался против твоих "аргументов"?

  Адам возмущённо фыркнул, мгновенно догадавшись, что речь шла о нём. Значит, эта женщина руководила людьми, что напали на его лагерь, убили его и ещё неизвестно скольких фавнов. Гримм-акула показала ему того, кто ответственен за его унизительную смерть.

  — Всего несколько минут, — хвастливо ответила медуза. — Но, госпожа... Мне пришлось покончить с ним. Он был слаб и не подходил для роли, которую вы ему приготовили. Я нашла лучшего кандидата. Более взрослого и предсказуемого. Если позволите...

  — Разве я предлагала тебе выбор между кандидатами, Синдер? — королева Гримм выглядела весьма раздражённой и недовольной поступком своей подчинённой. — Или, может быть, просила подобрать кого-то другого вместо мальчишки?

  Адам не почувствовал ни капли гордости или удовольствия из-за того, что какая-то подозрительная и опасная дьяволица решила сделать его своим прирученным псом. Даже если Феннек добровольно занял его место и избавил его от этой участи, в будущем ничего хорошего не произойдёт с фавнами из вейловской ячейки, и это было важнее всего остального для Адама. Но что он мог теперь сделать, как мог спасти их? Он был мертвецом, невидимым призраком. И никому не мог передать всё, что подслушал и подсмотрел.

  Разве что попытаться найти какого-нибудь медиума, чувствительного к потусторонним вещам. Они вообще существуют?

  — Простите, госпожа! — в голосе его убийцы слышались страх и подобострастие, она растеряла уверенность и заговорила быстрее. — Я ни в коем случае не ставила под сомнение ваш выбор. Но обстоятельства изменились, и я не успела предупредить вас, мне пришлось действовать по ситуации. Незадолго до того, как я нашла лагерь фавнов, среди них произошёл раскол. У Тауруса и раньше были проблемы с удержанием власти, но вчера наступил кризис, и он с ним не справился. Он не сберёг оставшихся при нём сторонников, действовал импульсивно и недальновидно. Отказался сдаваться мне, предпочтя смерть. Феннек Альбайн — это фавн, что взял управление ячейкой на себя после смерти Тауруса, — более хладнокровен и расчётлив, полагается на ум, а не грубую силу.

  Адам до боли в ладонях стиснул костяные наросты Гримма, за которые всё ещё держался, чтобы не соскользнуть с его гладкой спины. Каждое слово Синдер жгло его, словно она хлестала его горящей плетью. Какая наглая ложь! Она не предлагала ему никакого выбора, а просто сожгла, сделав его козлом отпущения. Хотя кое в чём она права — в гробу он видал добровольную сдачу ей!

  А сумасшедший сектант Альбайн в роли "умного и хладнокровного лидера" вызвал у него приступ смеха, граничащего с истерикой.

  Госпожа Синдер равнодушно слушала враньё и преувеличения своей подчинённой, опираясь руками о стол с картой и не глядя на мерцающую медузу, как будто бы её совершенно не волновали все эти жалкие оправдания.

  — Твои перестановки, — она выдержала ледяную паузу, — путают мне все карты, Синдер. И впредь я хотела бы узнавать о твоих гениальных решениях раньше, чем ты претворишь их в жизнь. Приведи ко мне этого фавна. Хочу взглянуть на него вблизи и убедиться, что он не испортит нам игру.

  — Да, госпожа. Извините меня, госпожа, я не допущу подобной ошибки снова, — униженно пробормотала медуза и потухла.

  Королева поморщилась, небрежно смяла в руках маленькие домишки и аккуратные улочки зажиточных кварталов Вейла, уничтожив свои же собственные труды, скомкала их в липкую невнятную массу и безразлично бросила на пол, а потом отошла к окну.

  Адаму хотелось понаблюдать за ней ещё — не сейчас, а когда она снова вернётся к своей необычной и занимательной карте, но Гримм-акула нетерпеливо дёрнулась и взлетела вверх, просачиваясь сквозь потолок. Видимо, на этом невольная экскурсия подошла к концу.

  * * *

  Акула мчалась прочь от замка и озера Гримм, а Адам пытался осмыслить подслушанный разговор. Почему ему позволили увидеть это место и его хозяйку? Королева Гримм хотела захватить власть в Вейле или вовсе уничтожить его, и ей понадобились для этого послушные исполнители? Почему она решила, что он как предводитель местных революционеров, подходит ей? Считала, что он ослеплён своей ненавистью к людям и не будет задаваться лишними вопросами, если отвлечь его подарками в виде денег, оружия, полезной для него информации?

  И почему именно существо Гримм привезло его сюда? Оно действовало само по себе, или его кто-то подослал? Неужели Гриммы гораздо умнее, чем принято думать, и у них есть ещё какая-то цель, кроме уничтожения всего живого на своём пути?

  — Послушай, приятель... или приятельница? — Адам похлопал акулу по спине, хотя подозревал, что это бессмысленно. Но а вдруг?

  Акула низко заурчала, ни на секунду не замедлившись. Ветер свистел в ушах Адама и надувал его рубашку, как парус.

  — Зачем ты дала мне подслушать их разговор? Чего ты от меня хочешь? Ты что, кто-то вроде "оппозиции" и не согласна с планами твоей королевы? — прокричал он, подумав, что Гримм-акула плохо слышала его.

  Существо издало в ответ какой-то странный звук, похожий на смех или кашель. Похоже, это несогласие. Или высмеивание его вопросов.

  — Я тебя не понимаю! Мне нужно, чтобы ты объяснила на понятном для меня языке, — Адам потыкал пальцем по большой плоской голове акулы.

  Тварь задёргалась из стороны в сторону, и Адаму пришлось вцепиться в её костяные шипы, чтобы не свалиться. Он обратил внимание на местность, над которой они теперь пролетали — похоже, они прибыли на континент Санус. Неужели экскурсия всё ещё продолжалась?

  Обречённо вздохнув, Адам устроился поудобнее и постарался не доставать свою строптивую "лошадку".

  На этот раз акула доставила его в Лес Вечной Осени, но, вопреки ожиданиям Адама, шустро пролетела место его смерти. Лагерь Белого Клыка уже исчез с той поляны. Там остался только ряд трупов, укрытых брезентовой тканью от старых палаток. Гримм-акула долетела до небольшого грота у реки, и Адам увидел там две маленькие фигуры в плащах защитного цвета, переносившие один из трупов на импровизированных носилках из веток и куска ткани.

  Адам и его загадочная летающая проводница попали на похороны. Но почему ими занимались только два фавна, если он помнил, что выживших оставалось больше? Куда все подевались? Двое не могли организовать погребальный костёр или вырыть достаточно большую могилу для всех умерших. Скорее всего, они решили спрятать тела от падальщиков и Гриммов в этом гроте, пока не появится возможность забрать их.

  Фавны уже уложили несколько тел на сухую хвойную подстилку внутри пещеры, и Адам чувствовал своё тело там, в общем ряду — он всё ещё не утерял связь с ним. Гримм-акула взбрыкнула и невежливо сбросила его на камни возле входа в грот. Впрочем, Адам в своём призрачном виде не чувствовал боли от падения. Он легко встал и отряхнулся от несуществующей грязи.

  — Твой меч, фавн, — Адам услышал тихий голос, больше похожий на шелест листвы, чем на звуки, доносящиеся из пасти акулы.

  — О, ты всё-таки умеешь говорить? Я могу рассчитывать хоть на какие-то объяснения? Зачем тебе мой меч?

  — Наши тела — энергия Тёмного Бога. Возьми меч и поглоти её. Тогда ты оживёшь, — произнеся эти слова, акула застыла над ним в ожидании.

  — Энергия Тёмного Бога... — Адам вспомнил легенду о двух братьях-богах, создавших мир, которую они с Блейк когда-то читали в одной старой книге. — Так братья-боги — не выдумка древних людей? И это всё, что ты мне скажешь?

  Никакой реакции, никаких дополнительных пояснений. Опять вздохнув, Адам зашёл в пещеру, склонился над своим телом и попробовал снять с него ткань. Пальцы проходили насквозь, ни за что не зацепляясь. Если их оружие не растащили на трофеи, значит, Уилт и Блаш будут вложены ему в руки. Он попытался зацепиться за что-нибудь там, где предположительно мог находиться его меч — и действительно, ему удалось подхватить призрачную версию своего Уилта, без ножен. Как у него это получилось, он не представлял. Возможно, в виде призрака он мог копировать предметы, с которыми у него была эмоциональная связь.

  Выпрямившись с призрачным мечом в правой руке, он вышел из грота и снова взглянул на Гримма. Акула терпеливо ждала, не собираясь больше ничего говорить или делать. Фавны, тащившие труп на носилках, спокойно прошли мимо них, ибо не видели никаких призраков перед собой.

  Адам неловко кашлянул, чувствуя себя последним идиотом на свете.

  — Я, наверное, должен сказать тебе спасибо за эту маленькую экскурсию. Приятно было с тобой познакомиться, хоть я и не понял, зачем ты помогаешь мне. Но я использую с умом то, чем ты поделилась со мной.

  Гримм-акула едва заметно кивнула. Не дождавшись от неё каких-нибудь последних напутствий, Адам задействовал своё проявление, вонзил меч акуле в брюхо и вспорол его. Её тело развеялось над ним в пыль, крохотные частички собрались вокруг него и впитались в лезвие Уилта.

  Энергия Гримм была чужеродной, а её поглощение — болезненным и мучительным. Адам упал, не в состоянии держаться на ногах. Его сознание помутилось, он перестал чувствовать что-либо, кроме пронзительной, сводящей с ума боли.

  Когда ему стало немного легче, его ощущения и восприятие изменились: он уже не был бесплотен и чувствовал под собой неровность еловых веток и холод сырой земли. Ему не хватало воздуха, плотная ткань душила его, лёгкие горели огнём. Он задёргался в отчаянной попытке высвободиться, резко вдохнул в себя воздух — и этот первый вдох после воскрешения больше походил на крик. Разорвав ткань, в которую замотали его тело, Адам сел, стиснул в руках своё настоящее оружие и дико заозирался вокруг.

  Могильщики, укладывающие другого мертвеца недалеко от него, оказались двумя хорошо знакомыми ему девушками. Правда, одна из них должна быть мёртвой. Как и он всего несколько минут назад, так что не ему судить об её состоянии.

  Девушки закричали от ужаса и бросились к выходу из пещеры. Адам не стал окликать их — всё равно не смог бы остановить и успокоить их. Он не знал, как выглядит сейчас, и ужасно не хотел быть гниющим зомби.

  К его приятному изумлению, ему удалось подняться на ноги с первой попытки. Он ощупал и оглядел своё тело, придя к выводу, что хорошо себя чувствует — даже очень хорошо для того, кто недавно был пережаренным стейком с хрустящей корочкой. Его кожа выглядела гладкой и здоровой сквозь просветы в дырявых обугленных лохмотьях. Рога и волосы — на месте. Он не чувствовал на своём лице привычных неровностей от шрама, и его левый глаз полностью восстановился. Маска куда-то завалилась, ну и чёрт с ней теперь.

  — Вот это да... Офигеть! — он несколько раз ощупал своё лицо и те места на теле, где у него были самые приметные шрамы, но не нашёл и следа от них.

  Кажется, даже кости на местах старых переломов срослись заново правильно. Ещё никогда он не чувствовал себя таким живым, полноценным и здоровым. Самая охрененно приятная смена черной полосы на белую в его возобновившейся жизни! Хоть он и не понимал, чем заслужил это, да и кому понадобилось возродить его. Но он собирался разобраться во всём — и со всеми.

  Та из девушек, которую он раньше считал мёртвой, переборола страх и вернулась к нему в пещеру.

  — Адам, это действительно ты? Что происходит, во имя братьев-богов?! Я своими собственными руками заворачивала тебя в брезент, и ты был... ну, мёртвым! Стопроцентно мёртвым — с такими ожогами и с мечом в сердце не выживают.

  Он криво улыбнулся ей и сбросил с плеч обгорелые лохмотья рубашки и плаща. Штаны, трусы и ботинки, к счастью, сохранились лучше верха, и он ещё мог их использовать, пока не доберётся до новой приличной одежды.

  — Я тоже рад тебя видеть, Теви. Представляешь, год назад я думал, что ты умерла, погибла под завалом. Но вот, ты передо мной, целёхонькая и живая, ни капли не изменилась. Хочешь сказать, нас обоих обманули?

  История с Теви, конечно, была мутной и неочевидной, в отличие от его собственной смерти — банальной и позорной. Около года назад, в Вакуо, местные Гриммы "без видимых причин" активизировались и несколько часов осаждали академию Шейд. Как утверждали власти Вакуо, в тот день не проводилось никаких массовых мероприятий и не происходило чрезвычайных происшествий — не было повода для всплеска эмоций горожан, который мог бы привлечь монстров. Верить им на слово не стоило, естественно. Что-то произошло, и они умолчали об этом, а другие заплатили за чужую оплошность своими жизнями. Хоть академия и выстояла, а Гриммов оттеснили и уничтожили, но погибших в тот день было много и среди простых горожан, и среди охотников. В том числе погибшими считались почти все фавны из отряда Теви Инаба, добровольно вызвавшиеся вместе со своей командиршей помогать защитникам академии.

  Гибель отряда Теви казалась Адаму странной и невероятной, так как девушка обладала необычным и малоизученным проявлением — "упоротой удачей", позволяющей ей изменять вероятность событий таким образом, чтобы в итоге выйти сухой из воды, а окружающих оставить в дураках. Любой спарринг с ней превращался в нелепый фарс и череду "случайных" совпадений. Давно, будучи ещё зелёным юнцом, Адам остался в живых только благодаря Теви и её точным расчётам: потолок над его противником обвалился (вместе с безумно хохочущей девушкой) ровно в ту самую минуту, когда загнанный в угол, измотанный и серьёзно раненный Адам уже готовился проститься с жизнью и встретиться с праотцами. Обломки потолка задели только человека, а Адам и Теви нисколько не пострадали.

  Склонный ко всему относиться скептически, Адам не мог просто прочитать сводку новостей и забыть о Теви. Не то чтобы они были близки, но он хотел вернуть ей старый долг, поэтому отправился добровольцем в Вакуо и вместе с поисковыми группами разгребал завалы, искал выживших или мёртвых. Множество найденных им трупов было настолько изуродовано, что их невозможно было опознать. В конце концов, ему пришлось смириться с тем, что он не смог найти Теви, и признать, что удача рано или поздно изменяет абсолютно всем. Её записали в погибшие.

  Теперь же стало ясно, что она выжила, сбежала и залегла на дно. Зачем — он собирался выяснить сегодня же. Выколотить из неё правду, если понадобится.

  Теви подошла к нему вплотную и неверяще потыкала его пальцем в грудь, а потом подпрыгнула и дотронулась до его левой щеки, раньше изуродованной шрамом. Подстраиваясь под её низкий рост, Адам наклонился ближе к ней и позволил ей изучить себя. Ему понравилось, как она смотрела на его восстановленное лицо — не с жалостью или отвращением, а со смущением и интересом. Она никогда не видела его до травмы. В прошлой жизни шрам от клейма тяготил его, служил вечным напоминанием о собственной слабости. Теперь он мог вздохнуть спокойно и не чувствовать себя ущербным или жалким всякий раз, как кто-то видел его лицо полностью.

  Его приятельница мало изменилась с их последней встречи и выглядела всё такой же юной, как шкодливый подросток, впервые сбежавший из родительского дома, а не как молодая женщина с богатым боевым и жизненным опытом. Её белые кроличьи ушки дрожали от нервного напряжения, красные глаза расширились от изумления и тревоги.

  — Как это возможно? — пробормотала она. — Что ты с собой сделал? И что случилось с твоим шрамом?

  — М-м, история за историю. Сначала я хочу послушать тебя и узнать, как тебе удалось спастись в Вакуо. И что вы вдвоём с Илией тут делаете — кроме похорон.

  Развернувшись и оставив озадаченную Теви позади себя, Адам вышел из грота и отыскал вторую девушку. Да, это действительно была Илия, зрение не обмануло его. Она лежала у воды — наверное, грохнулась в обморок. Присев на корточки рядом с ней, Адам слегка похлопал её по щеке, но она никак на это не отреагировала.

  Когда он ещё был жив, Илия не предупреждала его о том, что собирается заявиться в Вейл. Несмотря на то, что у них были плохие отношения из-за Блейк, она обязана была сообщить ему о своём прибытии, как лидеру местной ячейки.

  Взяв себя в руки, Теви тоже склонилась над Илией и протёрла ей лицо платком, предварительно смоченным в реке. Илия поморщилась и нехотя открыла глаза, снова уставившись на Адама в полном неверии и неприятии. Чешуйки на её коже переливались всеми цветами радуги.

  — Чёрт. Это и правда он, Теви? Он разыграл нас или что?! — Илия села, опираясь на руку подруги.

  — Я никого не разыгрывал. Меня убили, но я ожил и залечил все свои травмы, — честно ответил ей Адам. — Давно вы вдвоём прохлаждаетесь в Вейле? Почему ты не предупредила меня?

  — Ты издеваешься надо мной? — разозлилась Илия, и чешуйки на её щеках вспыхнули красным. — Никто не может помереть, а через пару дней воскреснуть, как ни в чём не бывало! Ты был мёртв. Валялся там, обгоревший и приколотый к земле, как бабочка, когда мы тебя нашли. У Адама, которого я знаю, никогда не было никакой особенной регенерации! Зато был охренеть какой заметный шрам в пол-лица и слепой левый глаз. Что происходит и кто ты такой, чёрт возьми?

  Он понимал недоверие Илии, но и сам не собирался смягчаться и безоговорочно доверять девушкам, пока они не объяснят ему, что забыли в Вейле и почему Теви скрывается от своих же собратьев.

  — Если ты сначала ответишь на мои вопросы, я расскажу, что со мной произошло. Иначе ломай голову над этой загадкой хоть до посинения. К тебе это тоже относится, Теви.

  — Узнаю твоё фирменное упрямство, — Теви с улыбкой хлопнула его по плечу, но Адам не поддержал её веселье и только сильнее нахмурился. — Э-э, ладно, ребят. Вы сейчас дырки друг в друге или во мне прожжёте взглядами. Давайте-ка ненадолго прервёмся и заварим чай. Нам всем нужно остыть и осмыслить случившееся.

  Илия беспокойно оглянулась на вход в грот.

  — Сначала надо проверить остальных мертвецов. Вдруг не только этот двойник Адама раскрыл в себе волшебную способность воскрешения. Ещё один раз моё сердце не выдержит!

  — Хорошая идея. Я сам их проверю, если вы не против, — предложил Адам.

  Девушки не возражали и опасливо последовали за ним в пещеру. Но они не вмешивались и не помогали ему, а только наблюдали, как он раскрывал мешки, сделанные из палаток, и осматривал трупы. Все эти фавны погибли у него на глазах — сожжённые или сражённые подлыми ударами от приспешников Синдер. Адам запомнил каждого и поклялся отомстить за их смерть.

  — Вы можете отойти на перерыв, — обратился он к Теви после того, как закончил свой скорбный осмотр. — Я пока перенесу оставшиеся тела. Мне не хочется сейчас отдыхать.

  — Ладно. Если заметишь что-то странное или наткнёшься на Гриммов, зови нас, — Теви снова похлопала его по плечу и вместе с Илией отошла к берегу, где лежали их рюкзаки.

  Адам вернулся на поляну, где раньше располагался его лагерь, а теперь лишь шесть замотанных тел ожидали последних почестей. Он проверил их и убедился, что никто, кроме него, не ожил. Почему тот, кто стоял за Гримм-акулой, ограничился только им? Его соратники, как он думал, были достойны второй жизни. Все они были храбрыми и целеустремлёнными воинами, и их потеря... невосполнима.

  Тела он переносил по одному, так как хотел отнестись к ним с должным уважением. Они были его верными сторонниками, а не мешками с картошкой. Пока он совершал шесть походов туда и обратно, никто не встретился ему по пути. Лес будто вымер. Хотя, скорее всего, Теви и Илия предварительно расправились со всеми окрестными Гриммами, чтобы те не путались под ногами, а звуки битвы перепугали зверей и птиц, вот и их тоже не было слышно.

  После того, как он принёс последнего мертвеца, Теви и Илия помогли ему разместить все двенадцать тел в гроте. Втроём они собрали по округе подходящие камни и завалили единственный вход. Теви использовала каменный прах, чтобы укрепить возведённую ими стену из булыжников. Потом они замаскировали вход землёй и ветками.

  Несколько минут они постояли перед входом в грот, безмолвно прощаясь с умершими. Торжественные речи всегда казались Адаму фальшивыми и неискренними, и его невольные спутницы придерживались того же мнения.

  — Мы хотели сообщить родственникам покойных, где находится этот грот. Но я была знакома только с некоторыми из них. Нам понадобится твоя помощь, — Теви протянула ему блокнот и ручку.

  Адам взял блокнот, но ничего пока что не записал в нём, размышляя.

  — Вы занялись этим добровольно, как я понимаю?

  — Да, уже некому было просить нас позаботиться о телах. Мы слишком поздно нашли вашу стоянку. Она выглядела брошенной, мы не обнаружили никого живого и не знаем, кто на вас напал. Но надеемся, что ты всё-таки расскажешь нам. Оставить всё как есть мы не могли, вот и решили спрятать тела в гроте.

  — Спасибо вам обеим, что не прошли мимо, — искренне поблагодарил Адам девушек.

  Илия раздражённо фыркнула, явно не собираясь разговаривать с ним. Теви улыбнулась ему и кивнула.

  — Вот как мы поступим, — наконец, решил он, возвращая Теви блокнот с записанными в нём именами. — Я отведу вас к фавну, которому, как я считаю, можно доверять. Он поможет передать тела родственникам погибших. И похоронить тех, у кого не осталось близких.

  — И ты готов раскрыть этому фавну, что ты на самом деле жив? — Теви скептически покачала головой. — На мой взгляд, тебе лучше пока посидеть в тени.

  — Я не стану отсиживаться в тени, — процедил Адам и нахмурился, он не хотел бездействовать и терять время, полагаясь только на Теви; ещё неизвестно, что она замышляет. — Я придумаю себе какую-нибудь легенду. Выдам себя за своего младшего брата.

  — Хорошо, потом обсудим эту "легенду о младшем брате", — Теви подозрительно легко уступила и не обиделась на его категоричный тон; видимо, что-то на уме у неё было. — Уже вечереет. Нам бы умыться да поискать место для ночлега.

  _________________

  [Назад к оглавлению]

  2. Байки у костра

  Зима в этом году выдалась аномально тёплой, и река в Лесу Вечной Осени не покрылась льдом. Уже наступила ранняя весна, но мокрый лес, быстро оттаявший от скудного снежного покрова, теперь выглядел неопрятным и уставшим. Под ногами хлюпала вязкая грязь, в тяжёлом и перенасыщенном влагой воздухе витал запах прелых прошлогодних листьев.

  Не желая ночевать рядом со свежей могилой, фавны втроём двинулись вверх по течению реки. Адам предложил девушкам разделить их ношу, раз уж шёл налегке, и Теви тут же сунула ему свой походный рюкзак (набитый золотыми слитками, судя по его весу). Илия проигнорировала его предложение, предпочитая делать вид, что никто не воскрес у неё на глазах, и третий путешественник в их маленьком отряде — досадная галлюцинация.

  Место для ночлега они выбрали на возвышенности, в самом сухом месте, что удалось найти. Скальный выступ прикрывал их стоянку с одной стороны, а с другой открывался вид на реку. Вместе они расчистили площадку для палаток и костра. У Теви в рюкзаке нашлась складная лопата, и пока девушки возились с установкой своих палаток, Адам выкопал две ямы: большую — для костра, а соединяющийся с ней под углом узкий "туннель" — как воздуховод к нему, чтобы огонь горел ровно и без дыма. Побродив по округе и ещё раз убедившись, что поблизости никого нет, Адам нашёл мёртвое высохшее дерево, до сих пор не упавшее, порубил его на дрова топором, также взятым у запасливой Теви, и перетащил их на стоянку. Из шишек, коры и щепок он собрал растопку для костра.

  Костёр он разжёг сам, а приготовление ужина оставил на девушек. Позаимствовав у Теви чистое полотенце, он отошёл чуть дальше по течению реки, чтобы искупаться и смыть с себя грязь и пот. Перерождённое тело зудело и требовало очищения, но пока что он мог предложить самому себе лишь ледяную весеннюю воду из реки.

  Его беспокоили изменения, произошедшие с ним после воскрешения. Он поглотил энергию Гримм-акулы, но не знал, насколько это было опасно. Не представлял, к чему готовиться — какие последствия ждут его в будущем? Когда он срубал дерево, то задействовал проявление, чтобы ускориться, и заметил, что оттенок его ауры немного изменился — ярко-красный цвет стал тусклее, превратился в бордовый или винный, словно его испачкали чем-то тёмным. Вдруг ему придётся ещё не раз поглощать энергию Гримм, и это уничтожит в нём всё, что делает его мыслящим и чувствующим человеческим существом? Не хотелось бы в один прекрасный день лишиться собственной ауры. Или разума.

  Ополоснувшись в реке и снова одевшись в свои старые вещи, Адам вернулся к стоянке. Девушки, скорее всего, перемывали ему косточки, пока его не было рядом. Но по их поведению невозможно было понять, о чём они говорили в его отсутствие. Они вели себя как обычно: Теви хлопотала над котелком, в котором варился их ужин, и излучала вокруг себя уверенность и умиротворение, а Илия, сидящая как на иголках, настороженно оглядывалась и следила за окрестностями.

  От котелка, булькающего над костром, разносился приятный запах варящейся ухи. Когда девушки успели наловить достаточно рыбы для супа, Адам не знал, но его это не особо волновало — он тут же почувствовал, что изрядно проголодался и готов съесть хоть весь котелок целиком.

  Он уселся на пенёк, удобно расположенный напротив девушек, и в ожидании ухи Теви предложила ему простые бутерброды с маслом и сыром — их он умял в одно мгновение. Девушки исподтишка наблюдали за ним, словно боялись, что теперь он стал монстром и не питается обычной пищей. Пока что он и сам не знал, в кого превратился, но от бутербродов, а позже и от ухи, худо ему не стало.

  Ужин прошёл в молчании. После того, как все насытились, Теви первая взяла слово:

  — Давайте начнём с меня. Гриммы напали на Вакуо не просто так, по сиюминутной прихоти, как потом пытались убедить всех городские власти. Монстров кто-то направлял, и целью была академия Шейд.

  Отряд Теви "по удачному стечению обстоятельств" оказался в столице, и они видели всё собственными глазами. Гриммы вели себя нетипично: вместо хаотичных нападений на любых подвернувшихся под их зубы людей они стремились добраться до академии Шейд всеми силами, лишь изредка отвлекаясь на перепуганных горожан в этой кровавой гонке.

  Защитники города разделились. Кто-то остался отлавливать Гриммов на улицах и помогал эвакуировать горожан в убежища. А Теви, её отряд и некоторые другие охотники последовали за Гриммами. Среди монстров было много крупных и древних особей — ученики и преподаватели академии могли не справиться с обороной и проиграть это сражение. Фавны Теви и вакуанские охотники надеялись догнать и проредить армию Гримм до того, как станет слишком поздно.

  Академия Шейд была целым комплексом, затерявшимся в горах посреди раскалённой пустыни, и город разросся вокруг неё. Её основатели выбрали широкое ущелье — естественное укрытие от песчаных бурь. В центре его они возвели главное здание — пирамиду, где на разных уровнях располагались учебные классы, просторные залы для практики и администрация. В скалах вокруг прорубили множество запутанных ходов, соединяющих между собой прохладные пещеры, наблюдательные пункты и выходы к подземным водоёмам. Адам помнил, как поисковым группам было тяжело там работать. Главное здание кое-как выстояло, и лишь немногим его частям требовался капитальный ремонт, а вот множество пещер и туннелей в скалах обрушилось. Песок и обломки наглухо завалили пути — позже не всё удалось расчистить и восстановить.

  Это озадачило Адама в своё время: почему подземные ходы пострадали сильнее, чем академия, где находились все ученики и преподаватели — лакомая добыча для Гриммов? Возможно, по этим потайным туннелям вакуанцы пытались что-то (или кого-то) вынести, спасая от напирающих монстров? Теви дала ему долгожданное объяснение.

  — В академии нам снова пришлось разделиться, — продолжала она. — Часть Гриммов просочилась в туннели. Охотники остались снаружи — помогать в обороне главного здания. Мой отряд отправился выбивать Гриммов из туннелей. Нам повезло, что среди нас были выпускники Шейда, они неплохо ориентировались в этом каменном лабиринте. Там мы заметили странную группу людей, не похожих ни на учеников, ни на взрослых охотников. Они не сражались с монстрами и не спешили никому на помощь, а словно искали определённый проход. При этом Гриммы их полностью игнорировали.

  Теви взяла с собой нескольких помощников, знавших потайные ходы, и проследила за подозрительной группой. Вслед за незнакомцами они вышли к подземному озеру. На его берегу сидела измождённая девушка с мечом в руке. Рядом с ней лежала пожилая женщина — мёртвая, как стало ясно позже. Девушка вела себя так, словно знала, что за ней придут, и спокойно, почти равнодушно ждала своих "гостей".

  Без лишних слов неизвестные люди атаковали её. Не раздумывая, Теви со своими фавнами бросилась на помощь одинокой охотнице.

  Классическое поведение Теви. Она всегда была слишком мягкосердечна и отличалась дурной привычкой протягивать руку помощи даже тем, кто этого не заслуживал. На её месте он бы просто понаблюдал за истребляющими друг друга людьми, а потом схватил бы выживших, допросил и добил.

  — Нападавших было десятеро. Хорошо обученные и опытные воины, действовали слаженно. Но и мои фавны не уступали им в выучке. Я присматривала за охотницей, проверяя, держится ли она и нужно ли ей прикрытие. Но это было излишне.

  Несколько противников окружили охотницу, и среди них особенно выделялась молодая и способная девушка, ловкая и быстрая. Она вела себя как командир отряда, подавала знаки другим, координировала атаку. Против охотницы она использовала проявление: нагревала камни и стекло и запускала их в воздух, как снаряды, обрушивая на противницу целый град раскалённых осколков. Та в ответ задействовала воду из озера — и так, как Теви никогда ещё не видела. Большая водная стена укрыла девушку, остудив и обездвижив все снаряды.

  — В её распоряжении была не только вода — щиты она себе делала даже из обломков сталактитов и сталагмитов, разбросанных повсюду. Как будто пещера, в которой мы сражались, защищала её. Я решила, что эта охотница — могущественный телекинетик, умеющий работать с жидкостями. Меч она пускала в дело лишь тогда, когда кто-нибудь подбирался к ней слишком близко, и она не успевала создать очередной щит. Сама она не нападала, только отбивалась, будто ждала чего-то ещё или копила силы. А может, просто не хотела марать руки чужой кровью и сбросила всю грязную работу на нас.

  Командирша неизвестных постепенно выходила из себя: все их попытки одолеть охотницу проваливались одна за другой. Вмешательство фавнов ей тоже заметно досаждало. Теви всё не могла понять: то ли эти люди хотели заполучить охотницу живой, то ли прикончить. Вдруг она услышала, как командирша что-то тихо сказала одному из своих подельников — и тот бросился к контейнеру, что они принесли с собой и оставили неподалёку в самом начале схватки. Из контейнера вылетела целая туча крупных насекомых, похожих на жуков, и устремилась прямиком к охотнице, не обращая внимания на остальных.

  — Весь бой она вела себя так, словно проводила практику у нерадивых студентов и устала от их примитивных ошибок. А тут, при виде этого роя, на её лице промелькнул неподдельный ужас. И не мудрено — любой бы на её месте знатно перетрухнул.

  Впрочем, охотница быстро взяла себя в руки. Теви уже замечала, что при использовании телекинеза глаза девушки светились, так произошло и в ту самую минуту, когда она принялась за рой насекомых. Она подняла руки, и одновременно с этим жестом в воздух поднялись мельчайшие частицы пыли со дна пещеры. Создав пылевой вихрь, она обрушила его на насекомых, смела их в одну кучу — как можно дальше от себя — и раздавила.

  — Хруст при этом раздался — просто б-р-р! — Теви передернулась от отвращения. — Мы все замерли в немом шоке от её находчивости и возможностей её телекинеза. Но по ней видно было, что это ей дорого обошлось. Тут я и поняла, что людей всё-таки придётся добивать нам, а она скоро свалится от истощения.

  Из смятой массы насекомых потекла чёрная жижа и сразу же растворилась в воздухе, как обычно и бывает с телами Гриммов. Теви подумалось, что эти Гримм-жуки, наверное, высасывают из своих жертв жизненную силу и ослабляют ауру. Видимо, они всё же успели навредить охотнице, раз после их атаки она сильно сдала.

  Пока неизвестные люди вместе со своей командиршей не оправились от потрясения, Теви и её фавны атаковали их с удвоенной яростью. В конце концов, им удалось убить пятерых, а четверых покалечить так, что драться они уже не могли. Командирша, отделавшаяся лёгкой раной, сумела сбежать.

  — Мы не стали её преследовать. Решили, что четырёх пленников достаточно для допроса. Зря, наверное... Но я отвлеклась на охотницу, которая рухнула в обморок. Я решила: надо хватать её, пленников, труп старушки — и тоже сваливать, пока нас не нашли местные. А разбираться, во что мы ввязались, можно было уже потом.

  У Адама были соображения насчёт светящихся глаз и личности той командирши, но он пока что оставил их при себе. Бессмысленно упрекать Теви за её оплошность, она не проникнется и в будущем продолжит точно так же миндальничать с людьми. Он мельком взглянул на Илию — та выглядела отстранённой и скучающей, как будто слышала эту историю не в первый раз. Значит, она спелась с Теви уже давно.

  Забрав бессознательную охотницу и тело старухи, Теви хотела воссоединиться с той частью своего отряда, которая всё ещё занималась расчисткой туннелей от Гриммов. Но кто-то — она подозревала, что у сбежавшей командирши были ещё подельники, — несколькими взрывами уничтожил все основные проходы. В итоге из пещер выбрались только Теви и те фавны, кому повезло оказаться рядом с ней.

  У Белого Клыка не было баз в Вакуо, поэтому остатки отряда Теви направились к ближайшей базе в Вейле. В то время вейловскую ячейку возглавлял Макс Криссел, ныне покойный. За ним закрепилась слава одного из сильнейших воинов организации, но умер он не на поле боя — пару месяцев назад, зимой, его нашли задушенным в его собственной квартире. После того, как Сиенна назначила Адама новым лидером ячейки, он перевернул всё вверх дном, но не смог найти и следа убийцы. Эта новая неудача — ещё одни бесплодные поиски — сильно ударила по его самолюбию.

  И Теви, и Криссел были давними соратниками Верховного Лидера, трудности в расследовании их внезапных смертей представлялись Адаму не совпадением, а связанными между собой событиями. Но, раз Теви оказалась живой, всё было сложнее и запутаннее.

  Что-то важное всё время ускользало от пристального взгляда Адама. Даже Блейк, которая всегда была у него на виду, легко одурачила его и предала. С этой роковой слепотой пора было кончать. Он не хотел спустить в унитаз и второй шанс, данный ему неизвестно кем.

  — Только не говори мне, что Криссел тоже жив, и всё это было постановкой... — он утомлённо потёр виски. — Слишком уж много тут фальшивых покойников собралось.

  Теви печально вздохнула.

  — К сожалению, Макс умер по-настоящему. Я до сих пор не знаю, кто убил его, но чутьё подсказывает мне, что вместе с тобой мы доберёмся-таки до истины. У тебя может быть нужный ключ к разгадке.

  Ключ? Его собственную смерть можно связать со смертью Криссела? Неужели братья Альбайн только прикидывались туповатыми сектантами, а на деле мыслили на десятки шагов вперёд и хорошо спланировали убийство обоих своих конкурентов? Адаму неприятно было это признавать, но такое предположение звучало правдоподобно. И, возможно, братья прикончили Криссела в том числе потому, что Королева Гримм уничтожала с помощью своих пешек всех, кто слишком много знал.

  — Так что было дальше, Теви? — поторопил он её. — Как ты всех до Криссела дотащила? Это же несколько дней пути — да и то, если у вас были бы колёса.

  Она кивнула, неспешно пригладив шёрстку на своих кроличьих ушках.

  — Да, до Вейла было далековато, а нас было слишком мало — мы не смогли бы удержать охотницу, когда та очнулась бы и поняла, что её похитили. Я знала, что ребята Макса недавно угнали парочку буллхедов, и позвала его к нам "на огонёк", намекнув, что мы нашли самую классную бомбу в округе. Он сгрёб в охапку своих пилотов и примчался за нами в тот же день, наплевав на риск.

  Адам слышал об этом приобретении вейловской ячейки во времена правления Криссела, но не знал, почему тот так быстро распрощался с новыми игрушками. Как пояснила Теви, оба буллхеда разбились в тот день. На границе с Вейлом на них напала стая древних Неверморов — матёрых и очень настырных тварей. Завязалась битва в воздухе; один из буллхедов, истерзанный когтями Гриммов, вышел из строя и врезался в скалы. Все, кто летел на нём, погибли: половина бойцов Теви, пилот и двое из захваченных людей.

  Второму буллхеду повредили крыло, и он мог в любой момент рухнуть, повторив участь первого. Все фавны были заняты борьбой за выживание и не заметили, как пришедшая в себя охотница освободилась от пут. Она здраво оценила ситуацию и предпочла временный союз со своими похитителями, а не самоубийственную драку со всеми. Отшвырнув второго пулемётчика (первым была, естественно, Теви, а её с места не сдвинул бы и тайфун), она вцепилась в оружие и сама открыла шквальный огонь по Неверморам. Никто не пытался её остановить — с пулемётом она обращалась куда лучше предшественника и била монстров с механической точностью.

  Описывая бой Адаму, Теви приписала меткость охотницы всё тому же телекинезу и способности влиять на траекторию полёта предметов. Но ему подумалось, что телекинез — слишком простое объяснение для всего, что он уже услышал про эту девицу, и дело могло быть в чём-то другом. Но в чём? У неё была власть над стихиями, как у Синдер — над стихией огня?

  С большим трудом пилот совершил жёсткую посадку на дюны, и битва с Неверморами продолжилась на земле. Их всё ещё было слишком много. Охотница осталась на стороне фавнов и весьма успешно использовала против монстров песок, поднимая в воздух огромные песчаные столпы, затрудняя им обзор и не позволяя подлетать близко.

  Не все уцелели и в этом сражении — несмотря на то, что Криссел и Теви оставили рядом с пленниками двух охранников, Гриммы прорвались через них и безжалостно выпотрошили людей. Тот, кто направлял Гриммов, заметал за собой следы и явно не хотел, чтобы его сообщники заговорили. Охотница, однако, сохранила свою хладнокровную маску и не выглядела удивлённой и расстроенной из-за потери этих людей, как будто ей не так уж и важно было узнать, кто на неё напал — или она это прекрасно знала и без допросов.

  Когда последний Невермор с хриплым криком рухнул на песок и начал рассыпаться, возникла неловкая и напряжённая пауза. Охотнице больше незачем было помогать фавнам, её перемирие закончилось. Она уже развернулась к ним с мечом наперевес, но Криссел резко выступил вперёд, демонстративно убирая оружие, и предложил ей переговоры.

  — Она едва держалась на ногах, но была решительно настроена драться и против нас тоже. Макс втолковал ей, что она совершает глупость. Она была одна, истощена до предела, при ней не было ни еды и питья, ни транспорта и карты. Даже если бы она раскидала нас как котят, в одиночку и пешком она не перешла бы пустыню. Мы обещали ей, что доставим её обратно в столицу Вакуо и поможем при любом повторном нападении этих целеустремлённых Гриммов — в обмен на информацию.

  — И как, много лапши она вам на уши навешала? — язвительно усмехнулся Адам.

  Он был уверен, что эта девчонка — скала, и не сдалась бы даже под напором такой везучей крольчихи, как Теви.

  Та недовольно поморщилась на его колкость.

  — Да понятно, что урвали мы от неё лишь крохи чего-то полезного. Она объяснила нам, что этими Гриммами руководила древняя и злобная сущность, цель которой — уничтожить человеческую цивилизацию. Охотница подразумевала, что это существо женского пола. По её словам, сущность разумна и очень коварна, умеет привлечь на свою сторону и людей, и фавнов, запудривая им мозги лживыми обещаниями. Она охотится за всеми, кто знает о ней или мешает её планам, поэтому теперь мы под прицелом, должны смотреть в оба и бояться любого шороха у себя за спиной. Я ей сказала, что всё это очень мило, но никаких конкретных представлений о том, как выглядит угроза, нам не даёт. Ответ цитирую дословно: "Её пешки и слуги зовут её Салем. Ещё никто из её врагов не остался в живых после того, как встретился с ней лицом к лицу".

  Адам улыбнулся. Несомненно, охотница говорила о женщине из того мрачного замка, что показала ему Гримм-акула. Забавно, что он был мёртв, когда впервые увидел Салем, а потом ожил — обратный эффект.

  — Мне кажется, девчонка вам наврала, чтоб вы отстали и не просили показать фото. Что насчёт её удивительного "телекинеза"?

  — "Некоторым везёт с проявлениями. Я много тренировалась и оттачивала своё мастерство", — Теви скривилась, изображая интонации и скучающее лицо охотницы. — Мёртвую старушку она назвала своей погибшей наставницей. Мы осматривали труп, и хоть я не патологоанатом, скажу так — умерла бабуля точно не от когтей тех Гриммов, что напали на Шейд. Её закололи. Возможно, сама охотница и проделала это своим мечом.

  — Итак, за небольшую горстку чуши вы великодушно проводили милую девочку-убийцу обратно домой?

  — Да, Макс вызвал подкрепление на внедорожниках — буллхед починить не смогли. Но ещё я уговорила её обменяться контактами на случай, если нам понадобится её помощь или совет по пряткам от Салем. Её зовут Жюли Дюпон. Позже, на базе у Макса, мы пробили её имя и узнали, что она — победительница тридцать девятого Турнира, с отличием окончившая академию Хейвен в том же году. Родилась и выросла в маленькой охотничьей деревне в королевстве Мистраль.

  Имя охотницы не показалось Адаму знакомым. Он не интересовался турнирами людишек и тех фавнов-предателей, что перешли на сторону охотников и их королевств.

  — С чего ей вздумалось, что в Вакуо её таланты больше пригодятся, чем в Мистрале? — изумился он. — Или у охотников есть принудительное распределение после выпуска из школ и академий, и ей не повезло?

  — Да кто ж её знает? — Теви безразлично пожала плечами. — Никому из нас ни разу не захотелось разоткровенничаться. Мы не стали докапываться до её выбора места службы и до того, как именно умерла бедная бабуля-наставница, а она не стала спрашивать, что мы делали в Вакуо и откуда у нас два буллхеда.

  Чем они занимались в Вакуо до нападения Гриммов, очень интересовало Адама, так как детали её тогдашнего задания никому не раскрывались. Она точно не отдыхала там вместе со своим отрядом, загорая под палящим солнцем и попивая прохладительные напитки. Позже он хотел расспросить Теви об этом подробнее.

  — И после этого приключения ты решила залечь на дно? Верховный лидер в курсе, что произошло на самом деле?

  — Я думала, что безопаснее всего для Белого Клыка будет, если я "исчезну" вместе с остатками моего отряда. Побуду в тени, попробую выяснить больше сведений о Салем и её слугах. Особенно — о той её исполнительнице, что сбежала от нас в пещерах и запомнила наши лица. Но Макс настоял на том, чтобы я поделилась правдой с Сиенной. Так что периодически я связывалась и с ней, и с Максом, сообщала им о своих успехах. Старалась, чтобы о произошедшем в Вакуо знало как можно меньше наших собратьев. Надеюсь, ты не в обиде на меня за то, что не вошёл в круг посвящённых?

  Теви знала и Макса Криссела, и Сиенну Хан задолго до того, как те пробились в верхушку Белого Клыка. С ними она была в более тесных дружеских отношениях, чем с Адамом. Он понимал причины её выбора.

  — Нет, я не в обиде. Но мне интересно, как в этот "круг" вошла Илия.

  При звуке своего имени задремавшая девушка вздрогнула и уставилась на него.

  — Что? Тебе не нравится, что Теви, в отличие от тебя, не списывает меня со счетов, как бесполезную помеху? — огрызнулась она.

  Надоедливая девчонка. Да когда же она повзрослеет?

  Он заговорил с ней спокойно и чётко, не позволяя раздражению и ярости прорваться наружу — в чём ему помогли годы обучения всевозможных раздолбаев и "трудных подростков".

  — Илия, ты ошибаешься. Я никогда не считал тебя бесполезной или слабой. Не соревновался с тобой за внимание Блейк. И уж тем более не пытался тебя отодвинуть. В чём твоя проблема, чёрт возьми?

  — Может быть в том, что я даже не уверена, тот ли ты Адам?!

  — Допустим, тот. А теперь объяснись. Какого лешего ты дерзишь мне?

  Теви молча переводила взгляд с одного на другого, видимо, решив предоставить им возможность утрясти давний конфликт. Но Адам никогда не думал, что причины для этого конфликта действительно есть. Илия общалась в основном с Блейк, а не с ним. Он помогал ей на совместных миссиях и учил сражаться, но не более того. Год назад, когда Блейк приняла его предложение встречаться, Илия, со своей вечной склонностью всё драматизировать и преувеличивать, накрутила себя неизвестно чем и свалила в ячейку Белого Клыка в Мантле, оборвав с ними обоими связи. Он не считал нужным вылавливать её оттуда и выяснять, в чём дело. Просто убедился, что там за ней присмотрят и найдут ей подходящее занятие — несмотря на процветающих в её голове тараканов, девчонка была ответственная и исполнительная, — и оставил её в покое. Блейк поддержала его в этом, тоже не изъявив желания мириться с обидчивой подругой.

  Чешуйки Илии вспыхнули разными цветами, преимущественно красными оттенками.

  — Моя проблема... — прорычала она со злостью, вскакивая со своего места, но запнулась, выдохнула и продолжила уже с ледяным, презрительным спокойствием. — Моя проблема в том, что я искренне верила, будто у меня есть брат. Но я ошиблась. Для тебя я была назойливой девочкой, путающейся под ногами, недостаточно сильной, чтобы пополнить ряды твоих "верных сторонников". Тебе плевать на всех и вся, кроме "ненаглядной Блейк". Да и она, скорее всего, в твоих глазах не личность, а всего лишь приятный трофей на полке. Тебе было важно только пробиться наверх, захватить власть в свои руки, чтобы легче контролировать других фавнов и насаждать нам идеи о ненависти и о кровавой мести людям. Тебе не важен никто из нас. Ты просто всех используешь.

  — Воу. Мощно, — Теви уставилась на Илию в таком недоумении, как будто видела её в первый раз. — Я думала, это малышка Блейк обидела тебя своим безразличием.

  — И она тоже. Всё делала ради него. Как легко она отмахнулась от меня, словно наша дружба вообще ничего не значила для неё!

  Адам промолчал, осмысливая её слова. Вот как Илия думала о нём — бездушный монстр, циничный манипулятор, великий злодей и угнетатель... Точно так же могла рассуждать Блейк, бросая его. И ни одна из них не сочла нужным озвучить свои мысли ему в лицо. Противостоять ему в открытую.

  Что ж, наивной девчонке нужно испить до дна эту чашу страданий из-за разбившихся иллюзий. Блейк "всё делала" только ради себя, и никакой "семьи" — в понимании Илии — у них троих никогда не было.

  — Тебе будет приятно узнать, — наконец, произнёс он, вставая и сверля Илию немигающим взглядом, — что твоя дорогая подружка думает обо мне так же. Но вы хоть раз пробовали поставить себя на моё место? Понять мои причины? Я был жёстким и требовательным, учил вас выживать и бороться, потому что иначе было нельзя — этот мир не прощает слабости. Ты считаешь, что это "использование" и "контроль"? А что тогда делала ты? Ты была рядом, пока тебя устраивала идеалистичная картинка "семьи". Как только она дала трещину, и ты увидела, что мы не идеальны, а ты — не центр вселенной, то предпочла обиженно сбежать. Ты могла подойти ко мне и поговорить обо всём, что тебя беспокоит. Я выслушал бы тебя, никогда не отмахнулся бы. Но ты сделала свой выбор.

  Илия сгорбилась, напоминая побитого щенка. Все краски сошли с её лица. Она отвела взгляд в сторону, дышала часто и прерывисто, как будто боролась с желанием заплакать.

  — Блейк... не захотела меня выслушать, — пробормотала она едва слышно. — Я думала, что и тебе будет всё равно.

  Теви настороженно замерла, навострив уши и почему-то сконцентрировав всё свое внимание не на девчонке, которой требовалась помощь, а на Адаме.

  — Удобно, конечно, делать из меня козла отпущения и обвинять во всех грехах, — он вздохнул. — Но тебе следует знать, Илия, что мне никогда не было плевать на своих собратьев. Я никогда не предавал вас. Никогда не бросал. В этом мы с Блейк отличны. Хочешь, я расскажу тебе, что она сделала?

  Теви встала между ними.

  — Так, это наверняка может подождать до следующего раза! Хватит на сегодня впечатлений...

  — Со мной всё нормально, — оборвала её Илия. — Пусть продолжает. Хуже не станет.

  Удивительно, что она не сдавалась и всё ещё верила в свои возможности. Общение с Теви всё-таки повлияло на неё в лучшую сторону.

  Адам присел обратно на свой пенёк. Илия утёрла лицо платочком и тоже села. Теви расположилась, как и раньше, на своём походном коврике. Молодой фавн был расслаблен, а его собеседницы напряжены в ожидании.

  — Двенадцать фавнов, которых мы похоронили сегодня, не единственные, кто погиб тогда. Мы планировали ограбление поезда с грузом ПКШ. Кто-то сдал нас, и люди устроили нам засаду. Была бойня. Мы потеряли половину группы, а это около двадцати фавнов. Участников могло быть больше, но тем утром среди нас объявились дезертиры. Мне очень хотелось бы думать, что Блейк не имеет к ним отношения. Но она исчезла одновременно с ними.

  — И ты подозреваешь, что именно они вас и подставили? — предположила Теви.

  — Склоняюсь к этому. Но обо всём по порядку. Вернёмся к засаде. Когда дело обернулось совсем скверно и половину из нас перебили, я отдал приказ об отступлении. Мы вернулись в лагерь, и там нас уже поджидали другие люди. Вместе с ними был Феннек Альбайн — тоже оказавшийся предателем. Возможно, это он слил властям Вейла информацию о нашем плане. Но мне так не кажется. Вряд ли он действовал заодно с утренними дезертирами — иначе зачем им было уходить? Скорее всего, у него были тайные сторонники и среди дезертиров, и среди фавнов, оставшихся со мной. Он просто воспользовался ситуацией, поймав нас в самом уязвимом положении.

  Адам также сомневался, что идея сдать его ячейку принадлежала Синдер. Она легко расправилась бы с ними когда угодно, ей не нужно было предварительно ослаблять их. Всё выглядело так, будто Феннек получил сведения от своих "кротов" и подсказал Синдер подходящее время, когда удобно "нанести визит". Ему было важно унизить Адама на глазах у его фавнов и сломить их волю к сопротивлению. Все самые опытные и преданные Белому Клыку бойцы, опасные для Феннека, были убиты — вместе со своим лидером.

  — Итак, двенадцать фавнов, не считая меня — на совести Феннека. А двадцать, погибших при операции — на совести кучки идеалистов, что поставили свои "моральные ценности" выше, чем жизни собратьев, годами сражавшихся с ними плечом к плечу, — Адам внимательно посмотрел на свою бывшую ученицу. — Блейк тоже предпочла не разговаривать со мной. Вот к чему это привело в её случае.

  — И что ты теперь... предпримешь? — Илия, всё ещё бледная, с застывшими в глазах слезинками, испуганно взглянула на него.

  — Найду их всех. И выясню, прав ли я. С Феннеком всё ясно — он покойник, как только я доберусь до него. Что до остальных... я ещё подумаю.

  Особенно о Блейк... Он не стал озвучивать Илии свои мысли. Любые размышления об её поступке были как втирание соли в раскрытую рану. Он не знал, сможет ли когда-нибудь простить её. Даже если она не имела отношения ни к подставе, ни к дезертирам... Она похоронила их отношения сама, без единого слова. Адам всё ещё не мог до конца принять это и задушить в себе прежние чувства, но понимал — им пришёл конец.

  — А люди, напавшие вместе с Альбайном — ты понял, кто они такие? — вклинилась Теви в поток его горьких мыслей. — Вейл славится сильными и талантливыми охотниками, но я не верю, что ты не смог бы ускользнуть от них.

  — Это были не охотники Вейла. Альбайн сошёлся с женщиной по имени Синдер и её приспешниками. Полагаю, это твоя знакомая беглянка. Вот только за год она заметно прокачалась и теперь владеет искусством сжигать всё дотла. Что и продемонстрировала на мне, запугав и поработив моих фавнов. Я умер, когда она проткнула меня моим же Уилтом. Дальнейшее вы знаете.

  Рассказывать им о загробных приключениях, Гримм-акуле и Салем он тоже не стал, пока не разобрался в своём невероятном воскрешении и новоприобретённых способностях самостоятельно. Неопределённость его тревожила, и он сомневался, что может полностью довериться хоть кому-то. Теви всегда была себе на уме. Сначала он хотел узнать побольше про её "исследования" за весь этот год. А Илия... ещё не доказала, что с ней можно считаться, как со зрелым фавном, думающим своей головой, а не следующим хвостиком за теми, кто сильнее и активнее.

  — А вот и не знаем! — возмутилась Теви. — Почему ты ожил и вылечился? Что ты видел там, по ту сторону?

  — Да ничего, Теви! — не до конца остывшая злость и усталость отлично скрыли его ложь. — Там ничего нет, только холод и пустота. Но потом что-то вырвало меня из этой пустоты и вернуло в моё тело. Моя аура изменилась и восстановила все травмированные места в рекордные сроки. Я без понятия, что это такое и что послужило толчком к изменениям. Без понятия, почему даже мой старый шрам на лице полностью исчез.

  — Видимо, в этом мире есть силы, о которых мы не догадываемся, но которые активно вмешиваются в происходящие события, — она задумчиво потёрла подбородок. — Думаю, между твоей смертью и нашим приходом прошли сутки-другие. Кто-то мог сделать что-то с твоим телом, времени у него было завались. А может, наоборот, мы его спугнули, и он не успел оживить других. Ах, как всё непонятно и запутанно!

  Надо было перевести разговор на другую тему, пока она не пустилась в философствования.

  — Кстати. Вы так и не сказали мне, зачем притащились в Вейл.

  — Мы хотели предупредить тебя и привлечь к нашим поискам. Я уже давно подозревала, что братья Альбайн — предатели. Теперь это подтвердилось твоими показаниями. Мне жаль, что я не успела, и тебе пришлось пережить эти ужасные муки.

  — Забей. Даже твоё проявление не может предугадать всё.

  — Скорее, я не всегда правильно расшифровываю его порывы. У меня было чувство, что нам нужно торопиться, но эти леса такие труднопроходимые и просто кишат Гриммами!

  Однако они торчали на этой поляне уже достаточно долго и устроили эмоциональные разбирательства, а в округе до сих пор не появилось ни одного Гримма. Адам огляделся — уже настала глубокая ночь. Расколотая луна висела над ними и своим бледным светом слабо освещала поляну. Лес вокруг них оставался необычайно тихим и вымершим. Только костёр тихонько потрескивал в яме, шуршала лесная речка, да Илия временами сокрушённо вздыхала.

  — Сейчас, — Адам специально понизил голос, — лес не кишит Гриммами.

  Он медленно обвёл взглядом опушку, где стволы деревьев превращались в сплошную стену мрака. Девушки вслед за ним тоже стали напряжённо вглядываться в окрестности и прислушиваться.

  — Теви. Та сущность управляет Гриммами, говоришь? А что, если она призвала их подслушивать? — предположил он.

  После его слов воцарилась давящая тишина. Все схватились за своё оружие, готовые к возможному нападению.

  _________________

  [Назад к оглавлению]

  3. На вершине пищевой цепочки — будь осторожен!

  Никакие враги так и не выскочили из темноты на трёх фавнов. Ночь тянулась мучительно медленно, и никто из них не смог заснуть хотя бы на час-другой. Лес упорно хранил молчание, и от этого неестественного затишья им было не по себе.

  — Та девица не объясняла тебе, как именно Салем управляет Гриммами? Насколько близко к ним ей нужно находиться? — спросил Адам Теви, когда они на рассвете обошли окрестности, но так никого и не встретили.

  Ещё один тревожащий вопрос — умеет ли она перемещаться на дальние расстояния в короткие сроки? Вчера Гримм-акула невероятно быстро доставила его с малоизученного безымянного континента на Санус. Могла ли королева Гримм всё-таки что-то почувствовать и теперь скрытно следовать за ним?

  — Жюли не говорила о точных расстояниях... — Теви удручённо пожала плечами. — Возможно, охотники до сих пор не смогли этого выяснить, раз Салем убивает всех, кто подбирается к ней слишком близко.

  Очевидно, никто не стремился убить их прямо сейчас. По непонятной причине и звери, и Гриммы обходили всю эту местность стороной, и вряд ли дело было в удаче Теви. Насколько Адам мог судить по своему опыту совместных миссий с крольчихой, Гриммы не чурались её, а проявление только позволяло ей гасить их с наибольшей эффективностью.

  Пока они совершали безрезультатный обход, Илия разогрела остатки вчерашнего ужина. Позавтракав, они свернули лагерь: сложили палатки, забросали землёй яму с потухшим костром и выдвинулись в путь. Все были взвинчены и болезненно устали после бессонной ночи.

  — Предлагаю сделать небольшой крюк, если вы не против, — обратился Адам к девушкам. — Мне нужно забрать кое-что из своего схрона.

  Обе его спутницы заинтересованно оживились и согласились свернуть с дороги. Адам повёл их к месту, где месяц назад устроил тайник — на всякий случай. В прошлой жизни он выработал полезную привычку делать заначки на чёрный день. К тому же его беспокоило, что убийца Криссела до сих пор свободно разгуливал среди его фавнов и продолжал вынюхивать их планы. Изучив Лес Вечной Осени во время многократных тренировок, Адам выбрал подходящее место, чтобы спрятать там важные документы и кое-какое оружие; он не хотел оставлять все эти вещи в городе без присмотра, когда собирал отряды на полевые задания и сам участвовал в них. Об этом месте не знала даже Блейк. Не то чтобы он ей не доверял — как раз наоборот. Но в прошлом он не допускал мысли, что с кем-то из них двоих может случиться нечто непоправимое, и потому не посвящал Блейк во все свои тайники и запасы.

  Нужно позаботиться о новой личности: придумать легенду и начать с чистого листа. Он больше не мог использовать Уилт и Блаш — свою старую визитную карточку. К счастью, в тайнике хранились вещи, способные упростить эту первостепенную задачу.

  Дойдя до большого валуна, служившего Адаму ориентиром, он отсчитал нужное количество шагов на восток, попросил у Теви складную лопату и принялся копать. Девушки молчаливо наблюдали за его действиями. Вскоре он извлёк из ямы продолговатый металлический ящик с кодовым замком.

  — Нам отвернуться? — всерьёз поинтересовалась Теви.

  — Не обязательно. Здесь нет ничего, о чём вам не следует знать, — отозвался Адам, ввел код и открыл ящик.

  Внутри он был разделён на три отсека. В верхнем лежала всякая мелочь: герметичная аптечка, небольшая пачка налички, фильтр для воды, сухпайки и сухое горючее на несколько дней. Мало ли что могло случиться, он хотел быть готовым в любой момент тайно покинуть лесной лагерь Белого Клыка. Тут же, в отдельном пакете, лежали поддельные документы и карты памяти с данными, которые он предпочитал не оставлять в своём городском кабинете.

  В следующий раз надо бы добавить в тайник смену чистой одежды. Ходить с голым торсом и ловить на себе изучающие взгляды Теви и Илии ему порядком надоело. Он понимал их любопытство, но не желал сейчас (и в ближайшем будущем тоже) ни женского внимания, ни научного интереса к своему "феномену воскрешения".

  Во втором отсеке хранились винтовка с патронами, колбочки с измельчённым прахом и несколько гранат разных видов. В третьем — катана и вакидзаси. Ещё до своей смерти он подумывал об экспериментах с новыми стилями боя и на пробу заказал эту пару — "дайсё" — у одного мистральского мастера. Теперь же эти мечи послужат ему ради жизненно важной цели. Чтобы стать другой личностью и ничем не выдать себя, ему необходимо выработать совершенно новую манеру фехтования. И использовать оружие, которое никто не будет ассоциировать с умершим Адамом Таурусом.

  Внешность он не собирался кардинально менять — в этом не было нужды. Он избавился от одной из своих самых отличительных черт — шрама — и не жалел об этом. При встрече со знакомым проще и безопаснее представиться своим младшим братом, как он и озвучил Теви накануне. Живых родственников у Адама не осталось — но кто мог знать это наверняка, кроме него самого? Все в Белом Клыке привыкли к его имиджу скрытного парня с туманным прошлым.

  Идея обрастала деталями, и он увлёкся её разработкой. Допустим, "покойный Адам" никогда не упоминал о своём брате, потому что смертельно с ним рассорился. Он прекрасно знал, что многие — и Блейк, как выяснилось, — считали его одержимым и бескомпромиссным фанатиком. Что ж, он сыграет на этом образе, обеспечив своей новой личности правдоподобное прошлое. Младший брат, не поддерживающий идеи Белого Клыка о величии фавнов — вот кто он теперь. Чтобы объяснить свои навыки владения оружием и другие специфичные знания, он назовётся охотником или наёмником.

  А что делать со своим никуда не девшимся проявлением? Придётся следить за собой и не использовать его при тех, кто хорошо знает особенности его "абсорбции". Возможно, он сможет придумать что-нибудь с энергией Гримм, но изучить её основательно у него получится только в одиночку.

  Так кем же быть предпочтительнее? Он склонялся к тому, что наёмник...

  — Эй, Адам? — Теви помахала ладонью у него перед лицом. — Ты ещё с нами?

  Он моргнул. Слишком глубоко ушёл в себя.

  — Да... Я думал над тем, что теперь делать.

  Адам выбрался из ямы, отряхнулся, поменял Уилт и Блаш на безымянную катану в простых ножнах и закрыл ящик.

  — Знаешь, всё-таки очень странно, что у тебя есть такая удобная заначка, — пробормотала Теви, не отводя взгляда от ящика. — К чему ты готовился?

  — Я рассчитывал открыть охоту на убийцу Криссела, поэтому держал под рукой все полезные предметы. Это ещё не всё, что нам нужно забрать. Пока Феннек занят утверждением своей власти в ячейке, мы очистим и другие мои тайники. Все они в городе, и Феннек может добраться до них, если озадачится поисками. Там много интересного, и я разрешаю вам забрать всё, что приглянется, — Адам хищно улыбнулся.

  — Там есть взрывчатка? — деловито поинтересовалась Илия. Похоже, начала оттаивать и становиться нормальной девчонкой.

  — Конечно. И экспериментальные разработки нашего отдела пиротехники. Заберём всё.

  — Опять оружие, как скучно! Я надеюсь, что хотя бы в одном мы найдём твою коллекцию раритетных комиксов для взрослых, — подмигнула Теви.

  Адам сердито посмотрел на неё в упор.

  — Да я в жизни такое не коллекционировал! Но можете забрать все комиксы и книжки Блейк, если она сама не успела это сделать.

  Едкое замечание о вещах Блейк вырвалось как-то само. Он мельком взглянул на Илию, проверяя её реакцию на триггерное имя. Та вздрогнула и ответила ему хмурым взглядом.

  — Лучше продай их через фанатские форумы. Нам они не нужны.

  Илия первая вернулась на тропу. Теви бросила удивлённый взгляд на Адама и двинулась за ней. Он прицепил лопату к рюкзаку и закинул его за спину, подобрал ящик и замкнул шествие. Яма осталась раскопанной.

  * * *

  Они подходили к той части Леса Вечной Осени, где резко возрастала вероятность встречи с патрулями охотников. Адам всё так же шёл последним, и уже минут пять его не отпускало ощущение чьего-то присутствия. Казалось, в лес наконец-то стали возвращаться его прежние обитатели.

  — Замрите и прислушайтесь, — тихо скомандовал он девушкам. Те недоумённо обернулись, остановившись.

  Вот оно: едва слышный треск веток под лапами крупного животного вроде медведя или Гримма. Поставив ящик на землю и осторожно скинув рюкзак, чтобы не шуметь, Адам рванул в сторону звука. Девушки, оставшиеся на тропе, шипели ему вдогонку что-то сердитое, но он был сосредоточен только на преследовании.

  Его взгляд упал на добычу — обычный беовульф, медленно бредущий среди деревьев и обнюхивающий мокрую землю, — и Адам ускорился. Правая ладонь в привычном жесте обхватила рукоять катаны. В отличие от Уилта, этот меч был выкован из чистой стали. Он мог бы заряжать его капсулами с любым прахом — если бы не забыл их в ящике!

  Чертыхнувшись, он обнажил клинок и обрушил его на опешившего беовульфа. Тот испуганно вжался в землю, даже не попытавшись увернуться от усиленного аурой удара. Частицы тёмной энергии, на которые он рассыпался, втянулись в катану, и Адам ощутил знакомую жгучую боль, прокатившуюся по всему телу.

  Придя в себя после поглощения, он огляделся. Девушки ещё не догнали его и ничего не успели заметить. Пока что его секрет в безопасности. И тут... он заметил, что окружающий мир изменился, приобретя новые оттенки. Его резко обострившееся восприятие открывало всё больше и больше деталей вокруг.

  Ещё Гриммы, очень близко. Заманчивые, пульсирующие сгустки чужой энергии. Он знал, где они находятся, мог указать направление до каждого — хотя они не были в пределах видимости. Пять такого же размера, как и уничтоженный беовульф, а шестой... крупнее. Альфа?

  Довольно оскалившись, Адам бросился к новой добыче. Беовульфы реагировали на него, как на нечто неизвестное и страшное. Четверых более расторопных и сообразительных он загонял в лесную чащу, пока не настиг и не поглотил каждого. Постепенно процесс становился всё менее болезненным — либо он привык, и ощущения притупились. Когда было покончено и с Альфой — единственным монстром, яростно сопротивлявшимся ему, — Адам расширил пределы своей чувствительности и с необычайной ясностью понял, что же не так с лесом.

  Все лесные монстры чуяли его и предпочитали обходить по большой дуге.

  С одной стороны, это льстило. С другой... неужели он превратился в нечто худшее, чем Гриммы? Заметит ли это кто-нибудь из обладателей ауры? Он пристально осмотрел себя, но не нашёл на теле никаких видимых изменений. Катана также выглядела совершенно обычной. Аура не стала ещё темнее, но сохранила бордовый оттенок. Прислушавшись к себе, он различил два независимых источника силы.

  Окрестные деревья послужили ему практическим материалом. Усиливая удар по-разному, он убедился: эти два источника невозможно было использовать одновременно. Но когда он применял энергию из них по очереди, эффект выглядел одинаково. Тёмная энергия мимикрировала под его ауру.

  Нет, не так. Не стоит путать причину и следствие. Это его возрождённое тело маскировало тёмную энергию под ауру. Но зачем? Он жив и не выглядит, как ходячий труп двухдневной свежести, лишь благодаря этому новому для него виду энергии? Что будет, если он перестанет пополнять её?

  Внезапно его размышления прервали девушки, о которых он совсем позабыл. Они, наконец, дотащились до него и набросились с претензиями.

  — Мужик, мы уже двадцать минут ищем тебя и орём на всю округу! Неужели так сложно откликнуться? Мы, наверное, всполошили вообще весь лес, — Теви подёргала его за руку, пытаясь привлечь его внимание. — Ты что здесь устроил, в лесорубы готовишься?

  — Я знала, что с ним что-то не так! Совсем с катушек съехал! — фыркнула с другой стороны Илия.

  Адам поморщился и смахнул с локтя цепкие пальцы Теви.

  — Здесь были Гриммы, я с ними разобрался. Разве вы не слышали их? А следы на деревьях... это я случайно. Перестарался.

  — Слышать-то слышали, но за тобой не угнаться! И нам, между прочим, пришлось всё тащить — твой ящик тоже! Ты ж бросил вещи и сиганул в чащу как угорелый! — Теви оглядела его. — Поразительно, что ничего себе не сломал по пути.

  — Голову он себе сломал, — буркнула Илия.

  — Чья б корова мычала, — огрызнулся на неё Адам.

  Возмущённо подпрыгнув, Илия набрала воздуха в лёгкие, но так и не разродилась вслух проклятьями. Вместо этого она швырнула его ящик на землю и снова убежала вперёд.

  * * *

  Пока они продирались сквозь бурелом к тропе, Адам размышлял о поведении монстров. Безусловно, они испытывали перед ним страх. Но почему тогда они сунулись в опасную зону, если почуяли его чуть ли не за километр? Это была намеренная проверка? Безмозглые Гриммы на такое не способны. Не навредил ли он себе, напав на эту стаю?

  Он внимательно сканировал окрестности, анализируя новое чутьё на тёмную энергию. Твари по-прежнему избегали его, даже расширили свою "зону отчуждения". Если на минуту забыть о Салем... Нет ли у них коллективного разума? Может ли отдельно взятый Гримм почувствовать, что происходит с его сородичем? И что нужно делать, чтобы стать незаметным для Гриммов? Почему одна стая всё-таки поздно заметила его приближение? Она состояла из молодых особей, чувствовавших недостаточно остро, чем старые и опытные твари?

  Сколько вопросов уже скопилось... Ловить монстров для экспериментов и поиска ответов теперь будет трудно. Но это даже подстрекало Адама на охоту.

  Однако Салем нельзя было сбрасывать со счетов. Он не знал, какие именно способности у неё были, кроме расплывчатого "управления Гриммами". Если она чувствует тёмную энергию так же остро, как сегодня научился Адам — а скорее всего ещё лучше, благодаря опыту, — то рано или поздно она его обнаружит. А вдруг она не одна такая? Значит, все будущие эксперименты с поглощением тёмной энергии требуют величайшей осторожности. И начать следует с самого главного — изучить пределы собственного восприятия. Второе — разобраться, возможна ли маскировка.

  Теви притормозила и зашагала рядом с ним.

  — Так что там с "младшим братом"? Придумал себе легенду?

  — А, легенда... Младшего брата зовут Лазарь. Разница в возрасте — один год. Давно не общался со старшим. Адам звал его в Белый Клык, но он отказался и пошёл своей дорогой, — говоря о себе в третьем лице, он усмехнулся.

  Мысленно он вернулся к выбору между наёмником и охотником. Если он начнёт косить под охотника, то наживёт себе ещё больше проблем. Он плохо знал тонкости: обучение в академии, полевые практики, систему распределения. Подделать лицензию можно, однако обман легко вскрывается — все они на учёте королевств.

  К тому же, большинство членов Белого Клыка встретят фавна-охотника в штыки. Таких перебежчиков подбирала в основном Теви, да ещё несколько снисходительных командиров не из высшего эшелона, склонных к всепрощению. А он хотел заново завоевать доверие фавнов из своей ячейки. Так что маска охотника не подходила.

  К наёмнику, естественно, тоже будут вопросы. Зато — куда больше свободы действий.

  — Лазарь работал наёмником в Мистрале и Вакуо, — вернулся он к разговору. — Мелкие контракты, никаких громких дел. Не брался за заказ, если целью были фавны или их бизнес. Вернулся к брату не из сентиментальности, а потому что... тот остыл, простил его и предложил кучу денег. Купил его, другими словами. Теперь — почему ты действуешь вместе с Лазарем. Ты встретила его здесь, в Вейле, уже после того, как нашла тринадцать трупов. Сообщила ему о смерти Адама, конечно же. Лазарь забрал тело, а где похоронил — ни с кем не собирается делиться. Он не бездушен и скорбит по брату, с которым не успел даже помириться по-человечески. Теперь его цель — поиск убийц и месть. Ты решила, что помощь Лазаря будет нелишней, поэтому пригласила его к "сотрудничеству".

  Теви похмыкала, потёрла подбородок и кивнула.

  — Хорошо. Сойдёт за правду. Но только для тех, кто не знает о твоей жизни до Белого Клыка. Ты обдумал, что и кому рассказывал о своём прошлом? Кто-нибудь может вывести тебя на чистую воду?

  Проживать прошлое заново, копаясь в памяти, было тяжело — не то что пересказывать его другим. Раньше он видел напоминание о нём, если имел неосторожность снять маску перед зеркалом. Но без этого сеанса самоистязания он не мог двигаться дальше. На пару секунд закрыв глаза, он снова переместился в то время.

  Семь лет назад они вместе с отцом жили в маленьком шахтёрском городке, входящем в королевство Мистраль, и звёзд с неба не хватали. Свою мать Адам почти не помнил — когда он был совсем маленьким, она умерла от болезни. Возможно, её смогли бы вылечить, если бы у семьи хватило денег на лекарства и медицинские услуги. Отец винил себя в её смерти, и в те дни, когда напивался, говорил Адаму, что сделал недостаточно для его матери — и его невозможно было переубедить. В другое время они старались избегать упоминания о ней.

  В четырнадцать Адам был уже крепким парнем и выглядел старше своих лет. Для начала, чтобы дать ему представления о тяжёлом труде, отец устроил его сортировщиком на конвейер. Целыми днями он стоял у грохочущей ленты и монотонно отсеивал кристаллы праха от пустой породы, распределял их по размеру и качеству. Рядом с ним трудились шестнадцатилетние братья-близнецы, его друзья, вместе с которыми он позже вступил в Белый Клык. Они оставались рядом с ним до последнего... Вчера он разместил их тела в гроте среди других и скорбел об их утрате.

  Адам не понимал, почему работники шахты получают так мало за свой труд, от которого у многих мужчин уже в сорок лет появлялась неконтролируемая дрожь в руках, а в лёгких оседала каменная пыль. Управляющий шахтой, сытый и холёный выходец из знати Атласа, был жёстким и неуступчивым со своими работниками. Особенно в последнее время, когда стало ясно, что через год-другой жила истощится, и шахту придётся закрывать. Он вычитал штрафы из зарплаты фавнов за любую "провинность": опоздание на пять минут, невыполнение дневной нормы по сбору кристаллов, трещины или царапины на ценных образцах. Фавны роптали, перешёптывались в раздевалках, разрабатывали планы противодействия и составляли бессмысленные жалобы в бесполезные комитеты по охране труда. Никому не было дела до их недовольства.

  Однажды на одном из тайных собраний, где шахтёры в очередной раз спорили о том, как действовать, кто-то из молодых предложил обратиться за помощью в Белый Клык. Остальная молодёжь, и Адам со своими друзьями в том числе, активно поддержали его. Но отец, как лидер и председатель собрания, жёстко пресёк подобные разговоры. Он был убеждён, что сначала необходимо вывести управляющего на цивилизованный диалог, а к силе прибегать лишь в крайнем случае. До их захолустья новости доходили медленно, но даже фавны в их городке были в курсе последних слухов: мягкосердечный верховный лидер Белого Клыка — Гира Белладонна — уступал свои позиции более молодой и радикальной активистке Сиенне Хан. Дела, за которые она бралась, заканчивались насилием и кровопролитием. Отец Адама и другие умеренные шахтёры не хотели выводить конфликт на подобный уровень, свято верили в силу договоров и боялись озлобления людей — их поколение не хотело развязывать вторую Войну за Права. Они считали, что забастовки и диалога с управляющим будет достаточно. О, как же они ошибались... Иногда война — единственный оставшийся ответ.

  Забастовка началась на рассвете, во время пересмены. Отец и дюжина его товарищей заблокировали вход в шахту, не пуская туда других работников. Они ждали, когда управляющий явится на разговор лично. Тот пришёл со свитой вооружённых до зубов охранников и не захотел даже слушать требования шахтёров. Брезгливо поморщившись и скомандовав своим охранникам угомонить бунтовщиков, он отстранённо наблюдал за развернувшейся битвой, больше похожей на избиение.

  Силы охранников и шахтёров были неравны. Хоть фавны, трудящиеся на шахте, и открывали себе ауру, чтобы стать выносливее и защищаться от случайного воздействия праха и летящих осколков породы, боевой выучки ни у кого из них не было. Некоторые учились драться на любительском уровне — не сопоставимом с тем уровнем умений и навыков, что получали охотники или наёмные бойцы вроде тех, что работали на управляющего и охраняли шахту от Гриммов (или от несговорчивых работников, смеющих отстаивать какие-то там права).

  Драка не могла закончиться ничем хорошим. Шахтёры проигрывали. Адам, прижатый толпой взрослых к стене, видел, как его отец прикрывает отступающих, но не мог прорваться к нему. Один из охранников сильно ударил отца электрошоковой дубиной по голове, и он упал. Его голова была повёрнута под странным углом, и он не шевелился. Не пытался встать. Никак не отреагировал на небрежный пинок ногой в бок от ещё одного охранника. Все фавны с ужасом осознали: удар оказался смертельным. И тому человеку, который его нанёс, было всё равно. На его лице застыла гримаса досады, как будто он только что не лишил жизни разумное существо, а наступил в собачью кучу у себя на газоне.

  Адам, продиравшийся сквозь толпу к отцу, замер на полпути. Его мозг отказывался принять новую действительность, в которой он в одно мгновение стал круглым сиротой. В нём как будто сломалась способность чувствовать и мыслить. Не осталось ничего, кроме горя и ослепляющей ярости. Не помня себя, ещё исступленней расталкивая с пути все препятствия, он бросился вперёд, к своей цели — тому охраннику, что нанёс роковой удар. Адама пытались остановить, но он ничего не замечал и на автомате уворачивался от рук взрослых. Он подхватил с земли кирку отца и вложил в один-единственный удар всю свою боль и отчаяние.

  Охранник не умер. Удар лишил его глаза и вселил жгучую ненависть к "зверёнышу, посмевшему его изуродовать". Адам, находившийся в безумном полубреду, не помнил, как его тащили к печам. Он пришёл в себя, только когда перед ним возникло раскалённое докрасна клеймо в руках охранника. Этим клеймом, знаком компании ПКШ, помечали коробки с упакованными и готовыми к отправке кристаллами. В изощрённой логике человека Адам превратился в наглую скотину, которую надо было наказать за неповиновение и поставить на место.

  Каждый миг той боли, шипение и удушливый запах горелой плоти, его собственные крики, звучавшие как будто со стороны — все эти детали намертво впечатались в его память. Даже сейчас, вспоминая об этом семь лет спустя, он всё ещё инстинктивно поднимал руку к лицу и пытался нащупать неровно зажившую кожу, щурил левый глаз, снова ставший зрячим. От шрама не осталось и следа — но только внешне.

  Потом его выбросили вон, как и других "зачинщиков бунта", не отрёкшихся от своего убитого лидера — в назидание всем остальным работникам. Адам очнулся в доме дедушки своих друзей. Старый фавн присматривал за ним и выхаживал его. Друзья каждый день, возвращаясь со смены, делились новостями. По их рассказам, управляющий вскоре избавился и от того охранника за его садистские поступки, но Адам не поверил им — они могли придумать это, чтобы смягчить его боль и воскресить чувство справедливости. Но о какой справедливости могла идти речь, если его отец был мёртв, сам он искалечен, а тот подонок и убийца продолжал дышать и спокойно разгуливать по земле?

  Когда Адаму стало немного лучше, ему показали могилу отца и позволили забрать вещи из комнаты в общежитии. Отцовских сбережений, чтобы платить за жильё и еду, надолго ему не хватило бы, а вечно сидеть на шее у друзей он не мог. Он не представлял, как теперь жить дальше, да и был ли в этом смысл? У него не осталось желаний и устремлений, кроме возмездия.

  Уволенные и ещё больше ожесточившиеся бунтари, наконец, призвали на помощь Белый Клык. Адам помнил тот день, когда фавны из организации во главе с Сиенной Хан появились в их городе. Они выглядели как дисциплинированные и целеустремлённые солдаты. Теви Инаба пришла в дом к его друзьям и разговаривала с ними и Адамом о забастовке, с величайшим сочувствием расспрашивала Адама об убийстве его отца и о травме. Вечером она пригласила их на общее собрание фавнов.

  Собрание напоминало трибунал, и оператор записывал на камеру каждую минуту происходящего. Сиенна позволила всем пострадавшим шахтёрам высказаться, и особенное внимание уделила сыну убитого лидера забастовки. Адаму неловко было выходить перед всеми и показывать свежий ожог, но сочувствие и одобрение на лицах остальных фавнов очень подбодрили его.

  Потом Сиенна выступила с короткой речью сама. Она говорила о том, что прежние методы воздействия на людей утратили свою силу. После Войны за Права не прошло и полувека, а отношения между людьми и фавнами не изменились ни на миллиметр. Лживая система создавала лишь видимость перемирия и взаимоуважения. Пора положить конец этой лжи и дать людям ответ, который они сполна заслужили.

  На последних словах она подала знак своим бойцам, и те беззвучно исчезли в разных направлениях. Вместе с ней осталась только Теви. Вдвоём они повели заворожённую толпу фавнов и их семьи к шахте. Все работы были остановлены, и ночная смена присоединилась к "экзекуции". Вскоре бойцы Сиенны приволокли схваченного управляющего — так, как он и был застигнут, в домашней пижаме и тапочках, — и всех его приспешников. В том числе и того одноглазого убийцу.

  Им зачитали их "приговор" и вынесли предупреждение всем, кто позже будет смотреть отснятые кадры — когда видео загрузят в общую сеть, взломав несколько новостных каналов людей. Сиенна казнила управляющего. Его охранников оставили в живых, но сделали с ними то же самое, что и они с шахтёрами — избили и искалечили так, чтобы они не смогли быстро вылечиться и надолго запомнили этот урок. Весь процесс наказания был тщательно записан на камеру, без купюр.

  Последним, за кого ещё не взялись, оставался одноглазый охранник. Сиенна подошла к Адаму и протянула ему меч, безмолвно предлагая ему самостоятельно поставить точку. Её взгляд был холодный и тяжёлый, выжидающий. Адам в ужасе уставился на окровавленный клинок; тело не слушалось его. Несмотря на своё жгучее желание отомстить, он не мог ещё переступить эту черту. Две недели назад он взялся за кирку в состоянии аффекта. А в эту минуту, ещё не отошедший от увиденного хладнокровного убийства управляющего, он просто впал в ступор.

  Теви встала рядом с ним и набросилась на свою командиршу: "Ты в своём уме? Подавать меч ребёнку?!"

  Окружающие были настолько обескуражены её фамильярным отношением к такому неприступному и суровому лидеру, каким показала себя Сиенна, что не решались вмешиваться в перебранку двух женщин. В конце концов, Сиенна оставила Адама в покое и сама казнила того человека.

  Но и это не было её последним актом. Шахту взорвали. Ошеломлённые работники долго смотрели, как рушится и горит место, что кормило их семьи. Сиенна объяснила свой поступок так: "Эта шахта была вашей тюрьмой. Сегодня вы освободились от неё и от своих угнетателей. Я не предлагаю вам перейти на новую шахту и снова заточить себя в клетку. Я предлагаю вам стать творцами правосудия в мире, который считает вас жалкими рабами. Ваша работа больше не будет кормить систему, которая вас ненавидит. Ваша работа отныне — её разрушать".

  Она забрала всех фавнов из города с собой. Утром сборы были закончены. Сев в один из грузовиков со своими друзьями и их дедушкой, Адам долго смотрел на отдаляющийся городок, пока тот совсем не скрылся из виду на повороте. Для него началась новая глава жизни. Он чувствовал внутри опустошение, не знал, как относиться к увиденной расправе и часто оглядывался на Теви, пытаясь понять, о чём она задумалась. Она сидела с ним в одном грузовике и выглядела печальной. Позже, узнав её ближе, Адам понял, что она не одобряла поступок Сиенны, превратившей трагедию шахтёров в пиар-ход для себя и в удачную возможность для вербовки новых последователей. Поэтому она и не позволила Сиенне заставить подростка впервые пролить кровь врага. Или привязать к себе чувством вины и слабости — от осознания, что он не смог отомстить сам, без помощи взрослого. Теви показала ему, что Сиенна мыслила расчётливо, с прицелом на выгоду, и манипулировала другими фавнами, чтобы добиться от них нужных мыслей или действий. И он был благодарен ей за это, впредь стараясь не терять бдительность рядом с будущим Верховным Лидером.

  Кто помнил подробности тех событий спустя семь лет? Кто мог с уверенностью заявить, что в семье Таурусов был только один сын? Многие свидетели давно умерли — по разным причинам. Кто-то спился, не в силах вынести груз прошлого. Кто-то погиб в сражениях с людьми. Кого-то забрали болезни или время. Свою историю Адам рассказывал только Блейк и Илии, да и то в сильно урезанном и сглаженном виде.

  Легенда о Лазаре строилась на шатком фундаменте, но Адам намерен был укрепить его и оберегать. Лазарь всегда жил в тени своего старшего брата. Всё внимание было приковано к Адаму и его травме, а неприметный и тихий мальчик, никак не участвовавший в забастовке, стёрся из памяти тех немногих, кто ещё оставался жив. И он сделает всё, чтобы они не вспомнили.

  * * *

  Спустя несколько мучительно долгих секунд Адам, наконец, открыл глаза и ответил Теви на её вопросы:

  — У меня всё под контролем. Фишка Лазаря в том, что он незаметен и не хочет выделяться. О нём легко "забыли".

  Илия остановилась и развернулась к ним.

  — Но ты никогда не был "незаметным"! Вся твоя фигура так и кричит о пафосе и жажде внимания, Адам!

  — Просто прекрати пялиться на меня, — он скрестил руки на груди. — Я не виноват, что мне спалили одежду.

  Теви хихикнула.

  — Не отмахивайся от её комментария. Она права. У тебя очень примечательная внешность и манера держаться. Ты годами оттачивал образ непререкаемого авторитета, с которым нужно считаться, а не то огребёшь от него на орехи. Как думаешь, получится ли у тебя теперь слиться со стеной? Или стать гордым одиночкой, не лезущим со знаменем в руках на передовую?

  Адам слегка наклонил голову.

  — Чёрт. Да. Я понимаю, о чём вы. Но уверен, что роль "гордого одиночки" мне по плечу. Хватит с меня беготни в первых рядах и ловли пуль за всех подряд.

  В идеале ему надо сделать так, чтобы пули никогда не были выпущены снова. А те, кто ответственен за уже выпущенные пули — горько пожалели о своём решении.

  — Так вы согласны поддерживать мою легенду? — он взглянул на обеих девушек.

  Беспокойство в основном вызывала Илия. Пока что она была лояльна только к Теви и послушалась бы только её.

  — Думаю, ты справишься с тем, что придумал. Меня всё устраивает, — заключила Теви, отвечая за двоих. — Что ж, Лазарь, добро пожаловать в отряд специального назначения.

  _________________

  [Назад к оглавлению]

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"