- Классическая музыка бесподобна, друг мой, - с улыбкой произнёс старый скрипач в выцветшем сюртуке, опираясь на трость с золотым набалдашником - не правда ли?
Старик хитро посмотрел на монаха и ещё раз слегка скривив губу улыбнулся.
Шёл снег, медленно и уныло.
Чёрные от сырости деревья тихо стонали.
Ветер злился и казалось, что всё в этом мире остекленело от пустоты и безысходности.
- Да, вы правы - нарушил молчание молодой монах с немного печальными голубыми глазами, - классическая музыка действительно бесподобна для тех кто проникся ею. Для тех, кто охвачен волшебными переливами.
Монах замолчал и немного отпив чай продолжил:
- Да, я знаком и с "Адажио" Альбинони, и с "Пассакалией" Генделя, и с "Бурей" Бетховена, и с "Штормом" Вивальди... Но поверьте мне, мой любезный друг, тишина молитвы Иисусовой, растворённая искренним покаянием пред Господом, проникающая до глубин сердечных, несравненно выше любой самой наипрекраснейшей музыки, какую только улавливало человеческое ухо. Молитесь пред Господом в простоте и смирении и вы всё поймёте сами.
Монах неспешно встал из-за стола украшенного букетом искусственных роз и слегка откланявшись, удалился.