Сергеев Иван Дмитриевич. Скрытые механизмы романа Ф.М. Достоевского "бесы": имена и география

Скрытые механизмы романа Ф.М. Достоевского "Бесы": имена и география

Этот текст является продолжением эссе "Нулевой пациент".

Автор нисколько не претендует на оригинальность высказываемых им наблюдений.

Ф.М. Достоевский - мастер "говорящих" фамилий, подаривший нам плеяду Прохарчиных, Млекопитаевых, Голядкиных, Раскольниковых, Карамазовых и т.п. В романе "Бесы" он доводит это приём до уровня сложной криптографической системы.

Чтобы заглянуть в творческую мастерскую гениального писателя, вспомним главмерзавца романа "Преступление и наказание": Аркадия Ивановича Свидригайлова - развратника, насильника, растлителя и убийцу (сочетание, которое нам встретится и в "Бесах"). Как пришла Достоевскому в голову такая необычная и режущая ухо фамилия? Для этого нам придётся заглянуть вглубь столетий.

Во второй половине XIII - первой половине XIV вв. (нет, автор не даёт интервью Т. Карлсону) большая часть территории современных Украины и Белоруссии вошла в состав Великого княжества Литовского.

После принятия литовскими князьями католицизма и всё более активного сближения их с Польшей в подвластных Вильно землях начало нарастать напряжение между католическими и православными элитами. В XV веке это напряжение переросло в вооружённую борьбу, и отсутствие твёрдости, а то и сокровенное двурушничество метавшегося между Польшей и Русью князя Свидригайло Ольгердовича, сумевшего даже занять на время великокняжеский престол, привело к торжеству католиков-полонофилов и к дальнейшей полонизации и латинизации Литовского княжества. Кто знает, прояви тогда Свидригайло твёрдость и талант лидера и политика, возможно, не шли бы сейчас разгоревшиеся в 2014 г. жестокие и кровавые боевые действия, представляющие собой, по сути, очередной отголосок начавшегося тогда противостояния.

А теперь вспомним, что род Достоевского как раз уходит корнями в белорусские земли (г. Пинск).

В "Бесах" этот метод применяется тотально, создавая целую галерею персонажей-шифров. Пройдёмся по наиболее ярким и значимым героям романа.

Николай Всеволодович Ставрогин.

Николай - "побеждающий народы", в котором Пётр Верховенский видит Ивана Царевича грядущей революции.

Всеволодович - и действительно, "князь", "принц Гарри", порой сам того не желая, овладевает любыми умами (а порой и телами, особенно женскими), становясь своеобразным светилом мини-галактики романа. Все беснующиеся персонажи светят - каждый по-своему - его отражённым демоническим сиянием.

Ставрогин - от ставрос (греч.) - "крест. Крест его собственной лже-титанической, лже-романтической натуры, который он поначалу неумело, нехотя тащит, но в финале бросает.

Интересно, что изнасилованная им девочка носит максимально "народное", крестьянское имя Матрёны. Её ужасная судьба - не прямое ли предупреждение Достоевского: оставлять народ на растлителей из вырождающегося дворянства, вроде Ставрогина, равнодушных к стране и живущим в ней людям, ни в коем случае нельзя?

Ставрогин вообще обладает поразительной мертвящей силой: гибнут или как минимум страдают все, соприкоснувшиеся с ним. По сути, это антихрист, которому тоже суждено недолго владеть умами, сердцами и в итоге всем миром. Ставрогин мертвенен сам (его даже зовут "вампиром") и мертвит всё вокруг.

Дарья Шатова, несбывшаяся спутница жизни Ставрогина и русская Джейн Эйр (но без счастливого конца), несостоявшаяся жена Верховенского-старшего, напоминает нам своей судьбой о житии св. Дарии Римской, выбравшей целомудренное сожительство с супругом, а не полноценный брак.

Вспомним, что и Ставрогин привлекает Дашу скорее не как женщину, а как "сиделку" (его же слова о ней); она видит в нём не столько любимого мужчину, сколько нуждающегося в заботе больного человека. Любовь Даши бесплодна, она никого не спасает и не возвышает её саму.

В образе Даши и в её печальной участи мы видим неоднократно повторяющийся в "Бесах" мотив пародирования, демонического преломления сакрального (пятёрка Верховенского как пародия на церковную общину).

Её брат Иван Шатов и вправду шаток, из революционного нигилизма он переходит в искажённое псевдорелигиозное почвенничество (с подменой Бога народом). Кто знает, куда завела бы его дальнейшая "эволюция" взглядов, если б не пуля Верховенского. Его отчество Павлович опять-таки пародийно напоминает нам об обращении Савла в Павла.

Как это его ни мучит, но Шатов не верит в Бога (в чём признаётся Ставрогину). Он не в силах разорвать цепь, связывающую его с подпольем и ненавистным Верховенским.

Мария Шатова, его жена, рождающая внебрачного ребёнка от Ставрогина - бесовская пародия на Деву Марию. Её "непорочное зачатие" - результат супружеской измены и разврата, а сам младенец, зачатый от "князя-беса", становится символом не благой вести, а грядущей погибели (своей, отца, матери) и скверны.

Другая лже-Дева Мария - это Марья Тимофеевна Лебядкина, остающаяся девственницей жена Ставрогина. Хромая на одну ногу (а хром и сброшенный с неба дьявол), она исповедует странную языческую религию культа земли (кстати, Шатова и Лебядкину как язычников, прикрывающихся православием, тянет друг к другу). Во сне (т.е. в потустороннем пространстве) она рожает ребёнка от неведомого отца и тут же топит младенца в пруду (т.е. приносит в жертву тёмным силам).

Заодно давайте вспомним, откуда прибывают в город Шатов и Кириллов. Правильно, из Америки, куда они ездили на деньги Ставрогина в поисках лучшей жизни. Именно выражение "уехать в Америку" использует Свидригайлов как эвфемизм самоубийства. То есть эти двое - по сути, выходцы с того света, призраки, тени, мёртвые при жизни, ведь для почвенника Достоевского эмиграция сродни самоубийству.

Интересно, что другим рассадником бесов становится для Достоевского Швейцария. Удивительно, ведь чёрт в русской литературе обычно немец (Рутеншпиц в "Двойнике", Воланд Булгакова).

Эта самая абстракто-европейская, общечеловеческая, неисторичная страна воспринимается писателем как символ рассудочного, отвлечённого от жизни теоретизирования, как питательная среда для идеологических химер.

Оттуда приезжает Пётр Верховенский, где заплетаются связи Даши и Ставрогина, Ставрогина и Лизы и куда Николай Всеволодович в финале думает бежать в качестве "гражданина кантона Ури". Но ведь за несколько лет до этого из Швейцарии же приезжает в Петербург князь-Христос Лев Мышкин. Не является ли гельветическое прошлое Мышкина маркером его обречённости?

Алексей Нилович Кириллов - пожалуй, самый загадочный, почти мистический персонаж Достоевского, любимец Камю.

Алексей - "защитник".

Нил - "чёрный, тёмный" (древнеиндийское).

Кирилл - от кир (греч.): "владыка, господин".

Пророк богочеловека с тёмными неподвижными глазами, желающий защитить людей от унизительного страха смерти, через самоубийство указать им путь к титанизму, к владычеству над жизнью и смертью. Вернувшийся с американского "того света" проповедник смерти.

Кириллов крайне косноязычен, он настолько оторвался от родной земли, что почти утратил способность изъясняться по-русски. Его язык - такой же мёртвый и искусственный, как его идея (и почти таким же языком изъясняется с Дашей в последнем письме Ставрогин).

Степан Трофимович и Пётр Степанович Верховенские.

Степан - "венец" (греч). Верховенский-отец увенчан фальшивыми лаврами мудреца, писателя, гонимого правдолюбца и борца с произволом.

Трофим - "кормилец" (греч.). Верховенский-отец - нулевой пациент, инкубатор духовной заразы, выкормивший идейно и/или психологически сына, Ставрогина, Лизу Тушину.

Верховенский-отец жаждет власти над умами. Верховенский-сын, окаменело-жестокий и циничный, с каменным сердцем (петрос (греч.) - "камень"), краеугольный камень бесовщины - ещё и над судьбами, над жизнями.

Обратите внимание: Верховенский-отец осознаёт, что он натворил, лишь на смертном одре в обществе книгоноши Софьи (греч. "мудрость") Матвеевны (древнееврейск. "дар Божий") Улитиной (св. Иулита - раннехристианская мученица; сама честная и светлая Софья Матвеевна тоже подвергается несправедливым гонениям из-за грязных проделок кружка Верховенского-Ставрогина).

Она - носительница не разрушительной книжности Степана Трофимовича, а подлинной, народной мудрости. Софья Матвеевна, встреченная Верховенским-отцом в ходе своего короткого "хождения в народ", приводит его в итоге к прозрению и покаянию (истинному ли?).

Ещё одной фигурой, противостоящей бесовщине, является Маврикий Николаевич, несчастливый соперник Ставрогина в борьбе за любовь тоже одержимой Лизы Тушиной, второй бедной Лизы русской литературы. Он носит имя св. Маврикия, покровителя рыцарства. Один из немногих, кто умеет любить и прощать в романном мирке одержимых, человек без позы, фальши, надрыва, истерики, человек дела, а не громкого слова, Маврикий оказывается не нужен безумцам.

Варвара Петровна Ставрогина - как и многие дворяне, чужеземка-варварка в своей стране, которую она не понимает, закаменевшая в роли "сильной женщины", губернского серого кардинала в юбке и несущая крест материнской любви и привязанности к другу/платоническому любовнику/приживалу-нахлебнику (а приживалом будет и чёрт Ивана Карамазова) Степану Трофимовичу Верховенскому.

Также в голову приходят взрослый ребёнок, по сути, и вправду невинная душа Виргинский (лат. virginem), ничтожный Липутин-Лилипутин, мелкий пакостник Лямшин ("лямой" - дурной, ущербный, "лямзить" - воровать), Шигалёв-Шигалей с его "ордынским" социализмом.

Как мы видим, вопреки репутации Достоевского как писателя "небрежного", невнимательного к форме, не успевавшего в силу постоянной материальной нужды шлифовать, отделывать свои произведения, имена персонажей "Бесов" представляют собой тщательно разработанный код, раскрывающий вдумчивому, пытливому читателю их внутреннюю сущность и роль в романном универсуме.

Они маркируют не просто социальные типы, а метафизические позиции: крест без веры и любви (Ставрогин), камень бесовской твердыни (Пётр Верховенский), шаткость искания (Шатов), тёмное владычество над смертью (Кириллов).

Вместе с географией они служат своеобразными лоциями, картой для духовной навигации читателя.

Декабрь 2025 г.

Оставить комментарий © Copyright Сергеев Иван Дмитриевич Размещен: 24/12/2025, изменен: 25/12/2025. 11k. Статистика. Эссе: Литобзор Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Как мы видим, вопреки репутации Достоевского как писателя "небрежного", невнимательного к форме, не успевавшего в силу постоянной материальной нужды шлифовать, отделывать свои произведения, имена персонажей "Бесов" представляют собой тщательно разработанный код, раскрывающий вдумчивому, пытливому читателю их внутреннюю сущность и роль в романном универсуме.

Сергеев Иван Дмитриевич Скрытые механизмы романа Ф.М. Достоевского "бесы": имена и география

Сергеев Иван Дмитриевич
Скрытые механизмы романа Ф.М. Достоевского "бесы": имена и география