Сергеев Иван Дмитриевич. Черновики писем князя Петра Ивановича Орлова-Волкова

Черновики писем князя Петра Ивановича Орлова-Волкова

Адресат не указан, но стиль и содержание не оставляют сомнений - оно предназначено для Императора или его ближайшего доверенного лица.

В соответствии с полученными указаниями, представляю доклад о принятых мерах касательно деликатного вопроса, связанного с фамилией Орловых.

Обстоятельства, изложенные в отношении Третьего отделения С.Е.И.В. Канцелярии ! [замазано] от [замазано], были мною изучены. Потенциальная угроза репутации Династии, Двора, Российской империи, равно как и моей собственной фамилии, а также фамилии моей молодой супруги в случае огласки - признана существенной.

Во исполнение Высочайшей воли и дабы раз и навсегда пресечь любые возможности для спекуляций, мною предприняты следующие шаги:

1. Все материальные свидетельства сотрудничества покойного генерала от инфантерии Ф.Я. Орлова с Лондонским двором во время недавней войны, упомянутые в деле, изъяты и будут уничтожены.

2. Лица, причастные к первоначальному расследованию, получили соответствующие предписания и переведены в отдалённые гарнизоны.

3. Вдове генерала Орлова назначено содержание, достаточное для обеспечения пожизненного безмолвия.

4. Что касается его дочери, Анны Фёдоровны, моей драгоценнейшей супруги, то завтрашняя церемония назначения фрейлиной Её Величества послужит наилучшим и окончательным актом забвения. Присутствие княгини Анны при Дворе под нашим неусыпным наблюдением станет живым доказательством того, что за её фамилией не числится никаких прегрешений. Пятно будет смыто самим её положением.

Уверяю Ваше Величество, что данное дело будет погребено в архивах столь глубоко, что никакой свет не сможет до него добраться. Тишина и мрак - вот единственные удел для этой истории.

С глубочайшим почтением и преданностью,

Князь Пётр Иванович Орлов-Волков.

С.Е.И.В. - Собственной Его Императорского Величества.

Недавней войны - имеется в виду Крымская война 1853-1856 гг.

Адресат - близкий друг и доверенное лицо князя, граф Д.

Итак, дорогой друг, ты спрашиваешь, стоило ли оно того - брать на себя груз этой опасной тайны, связывать себя с фамилией, в чьём гербе оказалась такая трещина?

Отвечу тебе как офицер и дипломат: это была не ошибка, а моя самая блестящая операция. Подумай сам.

Что есть женщина при дворе? Союз, расчет, политика. Брак подобен дипломатическому трактату. Но я получил не просто союз. Я приобрёл шедевр.

Представь: дочь "героя", фрейлина. Юная, прекрасная, с лицом византийской иконы, глазами лани и станом, который сводит с ума половину гвардии. И вся эта красота, весь этот блеск находятся на краю пропасти. Один неверный шаг, одно неосторожное слово - и всё летит в тартарары. И только я один держу её над этой пропастью. Только моя воля, моя власть, моё влияние, моё молчание не дают ей рухнуть.

Анна - самый красивый и самый опасный трофей, который только можно вообразить. При Дворе все будут взирать на неё с восхищением и завистью. А я буду смотреть на них и знать, что я один владею ключом от её пьедестала. Они видят безупречную эмаль, а я знаю - под ней трещина. И эта трещина в моей власти.

Её красота - это оправа для моей власти над ней. Её положение - демонстрация моей силы, ведь это я позволил ей его занять, закрыв глаза на её происхождение. Она будет сиять при дворе, как самая яркая звезда, и я буду знать, что я - тот, кто дал ей гореть.

Так что не беспокойся, старый друг. Я не нянькаюсь с проблемой. Я демонстрирую свой самый ценный приз. И завтра, когда Анна наденет фрейлинский шифр, это будет моим триумфом.

Твой Пьер.

Почерк княгини А.Ф. Орловой-Волковой:

"Восстановлены по памяти. Именно сии брульоны обнаружила я в книге, которую взяла из кабинета мужа, дабы навести справки о деталях географии нашего Отечества.

Мой мир рухнул не ту ночь, когда похотливый граф Елагин повёл себя со мною подобно римскому Тарквинию, а в день, когда я прочла эти строки. Он рухнул не из-за правды об отце, которого я почти не знала и чья ветреность принесла столько слёз матери (я могла бы принять и пережить её), а из-за правды о муже и моём собственном предназначении.

Я - живая сургучная печать на ящике с позорным делом.

Фрейлинский шифр - это не триумф, а выход на сцену в спектакле, режиссёром которого я не являюсь. Не моя заслуга, а чужая милость. Заметание следов. Он жжёт меня, как клеймо.

Пьер следит за мной не как ласковый супруг, а как надзиратель. Наш брак строится не на любви, а на осознании моей уязвимости. Муж - хранитель позора моей фамилии, и это даёт ему абсолютную власть надо мной.

Я - лишь красивая вещь, которую можно горделиво продемонстрировать другим.

Всё, что меня ждёт, - это жизнь в тишине, подчинённая поддержанию мрака.

С душой, онемелой от этого знания, я вышла в Летний сад. Дальнейшее известно. Увиденное там помогло мне увидеть мышиную возню и кукольную комедию того, что столь многие по недоразумению называют "жизнью".

Граф Елагин - лишь зверь, которого не подвело чутьё. Нутро подсказало ему: мою волю попрали до него. Он далеко не первый, кто решил, что я - вещь.

А имея дело с вещью, спрашиваешь не "хочет ли она", а лишь "могу ли я".

Брульоны я вложила обратно в книгу и никогда о них не заговаривала. Даже с Павлом".

Брульон - черновик.

Ноябрь 2025 г.

Оставить комментарий © Copyright Сергеев Иван Дмитриевич Размещен: 21/11/2025, изменен: 21/11/2025. 8k. Статистика. Глава: Проза Луна-парк Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Мой мир рухнул не ту ночь, когда похотливый граф Елагин повёл себя со мною подобно римскому Тарквинию, а в день, когда я прочла эти строки. Он рухнул не из-за правды об отце, которого я почти не знала и чья ветреность принесла столько слёз матери (я могла бы принять и пережить её), а из-за правды о муже и моём собственном предназначении.

Сергеев Иван Дмитриевич Черновики писем князя Петра Ивановича Орлова-Волкова

Сергеев Иван Дмитриевич
Черновики писем князя Петра Ивановича Орлова-Волкова