Симка откинула одеяло. Сна ни в одном глазу. Вынула из-под подушки коммуникатор и глянула на дисплей. Шесть двадцать одна.
Вот так всегда! Как на работу, хоть пятью будильниками обложись - не помогает. А в свой единственный законный выходной подняться ни свет ни заря - всегда пожалуйста. Теперь ворочайся, не ворочайся, а заново не уснуть. Впрочем, за окном светало, так что нет никакого резона валяться в постели ленивым тюленем. Хуже только бессмысленно листать соцсети.
Она переключилась на вкладку Вербабанк-онлайн. Как и следовало ожидать: жалкий ноль на счету. Сколько раз себя корила за нетерпение, ведь давно уже устоялось, что зарплату перечисляют в восемь утра. Секунда в секунду. И хоть ты лопни от злости, раньше этого времени баланс не пополнится. Будь, конечно, сумма внушительной, то и томительное ожидание оказалось бы приятным и оправданным. У неё же оклад - жалкая тысчонка. Просто курам на смех. Конечно, если не шиковать, то как раз на воскресенье хватит. А если хорошенько сэкономить, даже на два следующих вечера останется. Да только Симка в этом отношении небережлива и расточительна. Вечно весь свой и без того скудный запасец без остатка зараз спускала. Благо, вся рабочая неделя на госопеспечении, но по вечерам постоянно приходилось на голодом пайке сидеть. Именно этого Игорь не выдержал. Год продержался исключительно на эмоциях, но всё-таки развёлся.
Чтобы день от ненужных душевных терзаний не пошёл насмарку, Симка отогнала наползавшие мрачные мысли о бывшем муже, отложила коммуникатор, поднялась, накинула халатик и включила телевизор. Впервые с момента развода. Канал стоял на спортивном вещании. Единственное, что предпочитал Игорь смотреть по тивишке. По изумрудному газону исступлённо носилось десятка два атлетов. Как заведённые, то в одну сторону, то в другую. Несмотря на выкрученную на максимум громкость, стояла относительная тишина, лишь раздавались хлёсткие звуки от ударов футболистов по мячу да редкий переливчатый посвист арбитра. Даже комментатор молчал. Впрочем, скорее всего, это просто повтор вчерашнего матча в записи.
Игорь же предпочитал смотреть трансляции именно в прямом эфире, мотивируя, что так атмосфернее. Симка по обычаю тихонечко пристраивалась рядышком, непонимающе пялилась на экран и старалась не мешать. Лишь однажды попросила объяснить, в чём суть. Он тогда сделал удивлённые глаза, но так ничего не ответил. И в какой-то степени был прав, зачем впустую распинаться, если это не твоё. То ли дело фигурное катание - без слов ясно-понятно. Сиди себе спокойно, молча переживай за своих любимчиков: упадёт, не упадёт. Хотя если задуматься, там тоже имелись свои тонкости, разные аксели и тулупы, твизлы и бильманы. Отличить их простому зрителю без объяснений специалиста сложно. Но ведь можно просто наслаждаться красивой картинкой и не ломать при этом голову, пытаясь разобраться в происходящем. Именно так она и поступала. Бесстрастно наблюдала за ходом соревнований, любуясь, впрочем, без всякой зависти, блестящими нарядами спортсменок.
Игорь тоже иногда смотрел. Только Симка подозревала, что делал он это исключительно для того, чтобы поглазеть на ножки фигуристок. Особенно, если взметнётся при прыжке коротенькая юбочка.
Симка вздохнула и переключилась на первый канал. Оглушающе громкая речь диктора, вещающего о новостях, произошедших за предыдущий вечер, хлёстко ударила по ушам. Пришлось в срочном порядке убирать звук. Всё равно ничего нового не скажут. Государство с каждым днём развивается, экономика растёт, а правительство держит всё под контролем. Помнится, в выпускном классе она загорелась идеей стать диктором. Причём, непременно телевизионным, а не каким-то ещё. А что в этом, собственно, плохого? Их, в отличие от многочисленных артисток, которыми желала стать буквально каждая вторая девочка, не так уж и много, по пальцам можно пересчитать. Вся страна тебя знает в лицо, внимает каждому сказанному с экрана слову. На работу в государственном персональном автомобиле привозят, на нём же домой отвозят. Не работа, а сказка! Почёт и фимиам, не говоря о других неограниченных возможностях, не доступных простому смертному. Но как только узнала, что телевизионщиками могут стать лишь чистые энтузиасты-бессребреники, которые получают за свой труд лишь социально гарантированный минимум выплат (даже семейные льготы, как выяснилось, им не положены), и мечта сама собой испарилась. Возможности возможностями, но ограничений чересчур много.
Симка вздохнула. Как будто их сейчас больше. Она огорчённо махнула рукой, вернулась на спортивный канал (футболисты по-прежнему выясняли, кто из них сильнее лупцует по мячу) и побрела на кухню. Варить кофе. Можно было, конечно, ради выходного и чайком себя побаловать, но привычка - вторая натура.
Ткнула кнопку электрочайника.
По привычке хотела налить в блюдце молока, но вспомнила, что кота забрал Игорь. Мол, не положено ей по новому статусу. Точнее, статус-то старый: незамужняя женщина. Со всеми причитающимися, а точнее, вычитающимися (минус соцнадбавки и особенно зарплата) "прелестями" подобной жизни. Вот ведь коварная ирония судьбы - квартиру оставил, а кота забрал. Жаль, конечно, что за год семейной жизни так и не сподобились завести ребёнка, может, и не посмел бы уйти из семьи. Впрочем, сейчас чего гадать. Как говорится, если бы да кабы...
Симка, после того, как Игорь подал на развод, долго кипятилась, пыталась доказать, что ни в чём перед ним не виновата. Подумаешь, перекинулась парой слов с соседом. Однако на бракоразводном процессе получасовая запись с камеры наблюдения послужила неоспоримым аргументом в пользу истца, даже её адвокат проникся и сразу признал, что дело бесперспективно. Железобетонное доказательство того, что беседа велась значительно дольше всех минимально допустимых рамок приличий. И суд встал на сторону потерпевшего, вынеся достаточно суровый вердикт. Всё совместно нажитое имущество должно перейти Игорю.
Но тот проявил благородство, отказавшись от претензий на квартиру. Поставив лишь одно условие: полный запрет на общение с бывшей. Даже по телефону.
Симка с подобным приговором не готова была смириться (она до сих пор любила этого балбеса) и подала на апелляцию. В итоге после двух тяжёлых судебных заседаний Игорь сдался и милостиво позволил телефонный разговор раз в месяц. Да и то лишь на две минуты. Которым она обязательно воспользуется. Как только пополнится баланс. Жаль, конечно, что эти две минутки так коротки.
В принципе и за эти две минуты можно нагородить такого, что вовек не расхлебаешь. Чёрт её дёрнул в тот злополучный день остановиться возле лифта, чтобы перекинуться парой слов с симпатичным парнишкой. И никто её не тянул за язык, когда на простой вопрос Игоря "что так долго?", она, не подумав о последствиях, ляпнула: "просто болтала, не в постель же к нему запрыгнула".
Эх, повернуть бы время вспять и начать всё сначала, уж она бы всё исправила и не совершала больше глупостей. Где бы взять такую машину времени? Разве что в собственных фантазиях.
Вскипел чайник.
Симка достала банку растворимого кофе. Дрянь, конечно, преизряднейшая, но что поделать - в её положении особого не разгуляешься. Приходилось экономить. Кинула в кружку (Игорь подарил на день рождения) одну ложку порошка и залила кипятком. Почти до самого края, ровно настолько, чтобы можно положить один кубик рафинада. Как любил делать Игорь. Осторожно, чтобы не расплескать, помешала ложкой. Вдохнула аромат и сделала маленький глоток. Терпко, но терпимо.
Ещё бы несколько капель сливок, но они закончились, а чтобы купить новый пакет, нужно выйти в магазин. Ну и, разумеется, дождаться зарплаты. Но сегодня она как-нибудь обойдётся без сливок.
Отхлебнула ещё раз. Горячий, почти обжигающий губы. В голове начало проясняться. Понятно, что за столь короткий промежуток времени напиток не мог повлиять на сознание. Простое самовнушение, будто кофе бодрит. Но сейчас это то, что ей остро необходимо. Именно то, что, как говорится, доктор прописал. Главное, чтобы кофе развеял ночной дурман от снившихся кошмаров. С одной стороны, заниматься любовью с мужчиной, кошмаром особо не назовёшь. С другой стороны, мужчина этот - Игорь. Подлинный кошмар! Особенно если вспомнить, что месяца три назад они занимались этим делом наяву.
Симка вздохнула, подошла к холодильнику, достала припасённый со вчерашнего вечера круассан, оглядела со всех сторон. Эх, кутить так кутить! И надорвала целлофановую упаковку.
Психологи, конечно, сотни раз твердили, что нельзя заедать эмоциональные проблемы сладким. Это обязательно скажется впоследствии на нервной системе. И особенно на фигуре. Да пошли они, эти психологи, куда подальше! Случись такая оказия, Симка бы не постеснялась и отправила какого-нибудь психолога по точному адресу. Врут они всё, эти психологи! Во-первых, это вкусно. Во-вторых... В принципе, хватит и "во-первых". Рылом не вышли эти психологи, учить её, Симку, уму-разуму. Жизнь и без того прекрасный педагог. Берёт за урок, конечно, дорого, но зато объясняет доходчиво.
Симка вздохнула в очередной (уже сбилась со счёта, в который) раз и, совсем не переживая, надкусила круассан, пожевала и глотнула из кружки. Зажмурилась от удовольствия. Эх, сюда бы ещё шоколадную конфету. Идиллия! Но чего нет, того нет. Игорь терпеть ненавидел конфеты. Особенно шоколадные. Приходилось подстраиваться под его вкусы. Изо дня в день, из вечера в вечер. Спрашивается - зачем? Вот результат: сидит одна, дует из кружки растворимый кофе, закусывает круассаном и мечтает о конфете. Ради этого стоило целый год терпеть его закидоны? Справедливости ради нужно отметить, что он ведь тоже примирялся с её недостатками. Наверное, примирялся. Не сказать, что у Симки обнаружилась куча недостатков. Нет у неё крамольных привычек: не пьёт, не курит, на мужиков не смотрит. Был (впрочем, он и сейчас остался) один изъян. Крохотный такой. Никто, кроме самой Симки, не знавший о его существовании. Исправить бы, выкорчевать с корнем, выжечь напалмом, глядишь, и не сидела бы сейчам в одиночестве. Но нет, вылез в самый неподходящий момент, показавшись во всей красе. И ладно бы один разок. Может, Игорь бы и простил случайный срыв. Но расточительство на постоянной основе...
С другой стороны, должна же иметь девушка свои слабости. В конце концов, ведь не требовала она себе ежедневный подарков в виде золотых украшений или соболиных мехов. И тем не менее Игорь ушёл.
Была ли между ними любовь? Симка задумалась. Разумеется, была. В этом сомневаться не стоило. Познакомились они ещё на первом курсе университета. И подали документы в ЗАГС сражу же после того, как получили дипломы. От свадьбы отказались (откуда у молодой семьи лишние финансы), хотя Симке и хотелось пройтись по Бульвару Влюблённых в ослепительно белом платье с фатой. Однако без вечеринки с самыми близкими друзьями, разумеется, не обошлось. И тогда она была безумно счастлива. Как и он. По крайней мере так со стороны выглядело. Да и во время медового месяца у них не случилось ни одной ссоры. Сплошная идиллия. Только позднее, когда праздник закончился, и наступили серые будни, всё куда-то ушло, растворилось. Пока не разразилась катастрофа.
Само собой, сразу же после бракоразводного процесса Симка поставила перед собой цель: исправиться и вернуть мужа. Однако прошёл целый месяц, а воз и нынче там. И сегодня как раз тот день, когда ему можно позвонить и постараться примириться. Ведь она его до сих пор любит. И он, наверное, ещё не разлюбил.
Симка положила чашку в мойку, чтобы вымыть позже, как это делала всегда. Впрочем, эта черта характера тоже раздражала Игоря. Она тут же взяла себя в руки: если решила исправлять недостатки, нельзя расслабляться и уступать себе даже в мелочах.
Она включила воду. Ополоснула чашку. Осмотрела со всех сторон. Вроде чисто. Надо бы вытереть полотенцем насухо, но и так сойдёт. Поставила на полку. В её глазах все эти бессмысленные (перед кем позёрствовать, себя-то она знает как облупленную) телодвижения - уже подвиг.
Вернулась в комнату.
На экране футболисты в синей форме устроили грандиозную кучу-малу, словно расшалившиеся первоклашки, выскочившие на переменку. Видимо, наконец-то добились своего. При этом обнимались, хлопали друг друга по спинам, выражая радость лишь молчаливым мычанием да переливчатым посвистом. Игроки соперников неодобрительно и хмуро посматривали на счастливчиков. Матч, скорее всего, завершился.
Симка переключила канал, которых насчитывалось теперь всего-то четыре. После революционного, изменившего жизнь всей страны, постановления правительства все частники разорились. Не каждому холдингу оказалось по карману содержать телестудию, на такое при нынешних обстоятельствах способно разве что государство. Она пропустила культурный, новостной каналы и остановилась на развлекательном.
Грустный человечек с черными усиками на губе скакал по сцене и уворачивался от летящих тортов. Старая как мир комедия, снятая ещё на черно-белую плёнку. Это теперь называлось "винтаж". В последнее время подобные картины, где действие, изредка перебивающееся титровыми ремарками, происходит в абсолютной тишине, стали входить в моду. Точнее, архаичный синематограф стал возвращаться из небытия, в которое его вогнало цветное и звуковое кино. Новоделы-режиссёры, чутко уловившие тенденцию, пытались снимать в подобном духе. Но не тот эффект.
Чаплин Симке не сказать что нравился, но и отторжения не вызывал. Куда ближе ей были картины с Верой Холодной.
Блимкнул, оповещая о входящем сообщении, коммуникатор.
- Наконец-то! - воскликнула Симка, хватая его хищным коршуном.
Она переключилась на режим телефона, вызвала список номеров и застыла в нерешительности. Кому позвонить первому? Наверное, всё-таки матери. На той неделе они успели перекинуться парой банальных фраз о здоровье. Если вновь проигнорировать, то обидится непременно. Обязательно позвонит, но позже. Может, старшему брату? Тоже давно не виделись. Впрочем, перетопчется, он до сих пор не женат, ещё напросится в гости. А это означает непременные хлопоты: сначала приготовить ужин, а затем сидеть и скучать с ним до вечера, выслушивая жалобы.
А что если не откладывать дело в долгий ящик, взять, пока не утихла решимость, позвонить Игорю и выложить всё как на духу? Сделать первый шаг и единым махом разрубить этот гордиев узел проблем. А уж он там пусть сам решает, оставить всё как есть или предоставить ей ещё один шанс.
Симка начала пролистывать список адресатов, но тут зазвонил телефон.
Она чертыхнулась. Кого там несёт нелёгкая спозаранку? Ну конечно! Любаша Синицина, одноклассница и одногруппница. Пятнадцать лет за одной партой на уроках и на лекциях. Давно не виделись, наверное, с момента дипломной практики, но периодически созванивались. Хотя последний раз это случилось в аккурат перед Симкиным разводом.
- Привет, Любаша. Давно не слышались!
- Симка, извини, что с утра беспокою, у меня такая потрясающая новость, а поговорить, как только с тобой, больше не с кем. Ой, ты сейчас говорить можешь?
- Если взяла - могу, - кратко ответила Симка, присаживаясь на край кровати и переводя телевизор на беззвучный режим. Подружка с детства росла легкомысленной пустопорожней болтушкой, и хоть с возрастом стала сдержаннее, тем не менее, разговор грозил затянуться на неопределённое время.
- Представляешь, мой Мишка, помнишь моего Мишку?
Как же Симке не помнить Мишку Трауба, с которым Любка сошлась чуть ли не с первого семестра университета. Мужем он считался лишь формально, поскольку парочка жила неофициально, но обеспечивал её всем необходимым, словно настоящий супруг. Не сказать, что они прям-таки купались в роскоши, иногда им приходилось экономить, порой, жёстко, но всё же с Симкиным нынешним положением не сравнить.
- Словом, позавчера рылась документах, совершенно случайно увидела подозрительный договор. Смотрю, Мишка месяц назад оформил машину. Паркетник джили. Хотя китайского не переносит. Сам тоёте катается. Сначала зависла, подумала, потом вспомнила. Весь этот месяц подозрительно себя вёл. Разговаривал мало, внимания не уделял. Переживаю, вдруг разлюбил.
- Вот гад!
- Поначалу тоже решила. Надоела ему, соберёт манатки - молодухе учешет. Сама думаю, как повод отыскать, скандал учинить.
- Факт, любая бы переживала.
- Вчера прихожу работы уставшая, запарка, все мыле, завал разгребали. Он подходит мордой кота, пережравшего сметаны, мне ключи протягивает. Ну, думаю, капец, уже лыжи навострил.
- Я бы ему прям на месте глаза выцарапала.
- Молчи, подруга, молчи! Поначалу тоже хотела так поступить. Про себя думаю, ах ты, козёл вонючий, сама же моську безразличную состряпала, типа, "случилось чего?". Он такой: "держи подарок". Представляешь, это он мне машину купил!
- Да ты что! - поразилась Симка.
Везёт же дурам. Симка всегда удивлялась, что Мишка в Любке нашёл? Некрасивая, веснушчатая, толстая, сиськи большие, обвислые, жопа объёмная. Хотя, возможно, на сиськи и жопу Мишка и прельстился.
- Пусть Джили не Лексус, как мечтала. Но...
- Никаких "но", Любаша, - перебила Симка подругу, не понимающую своего счастья. - Тут важен факт подарка. Радуйся, дурёха!
- Агась. Радуюсь. Ведь месяц молчал, паразит! Откуда мужиков столько выдержки? Я пяти минут не выдержала, раскололась.
- Как рада за тебя, Любаша!
Действительно, кому жемчуг мелок, кому щи жидки. Если бы Игорь ей, Симке, такой царский подарок сделал, пусть даже целый месяц об этом не заикался, она бы его зацеловала. А так приходится выслушивать, как счастье ливнем проливается на других.
- Подожди, подруга, тут что-то нечисто. Ты таким замогильным тоном поздравила, что не зная тебя, посчитала, что ты мне завидуешь.
- Я и завидую!
- Молчи, таким тоном лучшим подругам не завидуют. А я тебе больше, чем подруга - сестра. Сколько лет друг друга знаем? Почитай, четверть века. Саду одном горшке сидели, школа, университет, то да сё. Колись, Симка, что тобой приключилось.
И Симка рассказала всё как на духу. И о том, как случайно поболтала с посторонним мужиком на лестничной клетке (клянусь, пять минут, ну, десять, ладно, полчаса, но без задних и передних мыслей!), и о том, как Игорь об этом прознал (кто донёс, ума не приложу), и о том, как проходило судебное решение (присяжные сразу его сторону заняли), и о том, какое сейчас у неё мрачное настроение (хоть в петлю лезь). Не в подробностях рассказывала, разумеется, лишь в общих чертах. Впрочем, Любаша - человек достаточно разумный, всё схватывала на лету, не зря столько лет дружат. Только ничем помочь она не могла. Разве что посочувствовать. Впрочем, на данный момент и этого удручённой Симке вполне хватило. Они ещё поболтали немножко, придя к выводу, что все мужики - козлы. Все, кроме Мишки Трауба. Но и он не идеал, покуда не сделает Любаше предложения.
- Как думаешь, - заканчивая разговор, спросила Симка совета, - может, позвонить ему, прощения попросить?
- Вот даже не знаю, - растерянно отозвалась Любка. - Одной стороны, ты виновата, тебе виниться. Другой, мужикам дашь слабину, волю, вообще на шею сядут. Тут крепко подумать надо, решать тебе самой.
И, попрощавшись, Любаша положила трубку. Видать, лимит подходил к концу. Симка сверилась со своим счётом. Разумеется, разговор с давней подругой даром не прошёл. Главное, чтобы хватило на Игоря. Но чтобы ему позвонить, нужна твёрдая решимость, после которой отступить уже невозможно. Или полное безрассудство, как прыжок со скалы в глубокое море. В общем, когда обратной дороги нет.
Симка вздохнула и переключилась на вкладку с контактами.
И тут же опустила коммуникатор, поскольку вновь зазвонил телефон. Наверное, Любка решила-таки перезвонить, чтобы посоветовать что-то путное.
Но Симка ошиблась - звонила сотрудница. Белка! Только её не хватало для полного счастья. Чтобы ей провалиться! Если взять, то это надолго. Ей-то что, муж обеспечивал всем необходимым, а работала Изабелла Кочеткова лишь ради обязательного тридцатилетнего стажа, требующегося при выходе на пенсию. А не взять, позже пожалеешь: дама она дурная и мстительная, главное, язык как помело. Пустит какой-нибудь гадкий слух о тебе, доказывай потом всем, что ты не верблюд.
Симка обречённо приняла входящий:
- Здравствуйте, Изабелла Юрьевна.
- Серафима, деточка, ты не представляешь, у меня сногсшибательные новости. Ты сидишь? Если нет, то сядь - упадёшь.
- Слушаю внимательно, Изабелла Юрьевна.
- Симочка, деточка, зачем такие формальности, можно для экономии без отчества, мы же не на работе. Можно просто - Бэлла. Мне так даже больше нравится.
Симка мысленно чертыхнулась, вспоминая, чем она прегрешила, раз с утра ей ниспослана такая "благодать". И ведь пока не расскажет всех новостей, не успокоится.
- Ну так вот, - начала Белка, - уволили Савельеву.
- Да ладно?!
Новость так новость! Савельева - замдиректора фирмы по экономическим связям. Именно на ней вся финансовая бухгалтерия: оклады, премии, надбавки за выслугу и прочее, прочее, прочее.
- Представляешь, Симочка, выяснилось, что эта коза драная устраивала махинации с выплатами. Причём не самой себе, иначе бы сразу поймали за руку, а через подставное лицо. На мать-пенсионерку, бывшую учительницу. А им, сама понимаешь, льготы-фиготы, и прочие разные преференции.
- Да, Бэлла, открыли вы мне глаза. Тут пашешь за гроши, кто-то миллионами ворочает! Причём на виду всех.
- И не говори, деточка. Но не это главное. Главное то, что может одна ниточка потянуться и к другим. Болтают, что она ведь не столько на себя работала, сколько делилась со своими покровителями.
- Да ладно! - поразилась Симка, машинально прижимая ладонь ко рту, словно опасаясь, что сболтнёт лишнего. - Там же...
- Молчи, деточка, молчи. Сама понимаю, Симочка, какой улей силовики разворошили. Болтают, - Белка понизила голос до шёпота, хотя чего ей опасаться, полтора года осталось до пенсии, наверняка заслуженной, а не базовой социальной, - будто сам мэр в разработке.
- Надо полагать, - согласилась Симка тоже шёпотом, мало ли чего, уж ей-то, в отличие от Белки, пенсия пока не светила. - Без крыши такое преступление не пойдёшь.
- И чего людям не хватает, - запричитала Белка. - Государство денно и нощно о них заботится, а они... Тьфу! Распустились.
- И не говорите, Бэлла. Тут на всём экономишь, а они жиру бесятся.
- Ну ничего, есть на свете высшая справедливость. Теперь эту козу драную не только с работы вышибут, но и, даст бог, посадят. И поделом. Пусть в тюрьме на пенсию зарабатывает.
- Социальный минимум гарантирован государством, - напомнила Симка.
- Ты права, деточка, - со вздохом согласилась Белка. - То-то и оно, что социалка. Но разве это жизнь? Жалкая сотня в месяц. Не разгуляешься. Хватит разве что пару раз в кофейню сходить. А ведь страсть как захочется на старости хоть с кем-то парой слов перекинуться.
- Ну, после тюрьмы, если докажут и посадят, это клеймо на всю жизнь! Кому охота такими дело иметь.
- Молчи, Симочка. То-то и оно, деточка.
Они ещё некоторое время порассуждали о превратностях жизни, мол, от сумы и тюрьмы не зарекаться, и мирно распрощались, дав друг другу обещание звонить и впредь.
И чего Симка раньше напраслину на Белку возводила. Хорошо хоть не вслух. Нормальная бабка, старомодная, правда, но кто знает, какой Симка в старости сама будет. Правда, до этой старости ещё дожить нужно.
Симка быстро, пока опять неожиданно кто-то из полузабытых подружек и знакомых не прорвался на связь, переключилась на адресную книжку телефона, нашла имя Игоря и, затаив дыхание, нажала вызов.
Пошёл долгожданный гудок. Второй. Третий.
- Ну, возьми же, молю тебя.
Симка не заметила, как в волнении прошептала вслух. Лишь бы Игорь смилостивился. Но нет, коммуникатор беспристрастным голосом робота сообщил, что абонент в данный момент не может принять звонок. Сбросила и вновь набрала. Безрезультатно.
- В третий раз попытаюсь, и всё. Бог троицу любит. Может, хоть чуточку и меня тоже...
- Слушаю, - раздался в ухе до боли знакомый голос.
- Игорь! ? Это ты? - по-глупому отреагировала Симка от неожиданности, словно трубку коммуникатора, настроенного на биологические характеристики владельца, мог взять кто-то иной.
- Я.
- Знаешь, Игорь, я тут подумала... - Симка замялась, пытаясь подобрать верные слова.
На том конце связи молчали, видимо, ожидая продолжения.
- Игорь, я такая дура была, только о себе и думала.
Молчание продолжалось.
- Ты прости меня, может, действительно, нам...
Симка резко замолчала, словно отключённый от питания телевизор. Слова закончились. Неужто и вправду закончились? Почему?! За что?! И, главное, в самый ответственный момент, когда, возможно, окончательно решалась её судьба.
Симка, не обрывая связи, быстро переключила коммуникатор на режим ВербаБанк-онлайн.
Как и следовало ожидать. Ноль. Причём полный.
Сама того не ожидая, Симка разбазарила в пустых разговорах всю недельную оплату - тысячу отведённых для личных разговоров в нерабочий период слов.
- Что "нам", продолжай, - послышался в трубке голос Игоря.
Но Симка не могла. Не было у неё для этого ни единого слова. Точнее, не осталось.
Она молча положила трубку. Хотелось плакать. И не просто плакать, а рыдать навзрыд. Да что толку. Сделанного, точнее, попусту сказанного не воротишь. Ведь именно излишняя Симкина болтовня послужила разрыву отношений с любимым человеком, без которого (Симка теперь это понимала всем сердцем) жизнь серая и бессмысленная. И Симка в очередной раз сегодня подтвердила свою легкомысленность, последствия которой приходилось расхлёбывать.
Она убрала коммуникатор на столик и, несмотря на ранний час, стала понуро расстилать постель.
Телевизор по-прежнему работал на беззвучном режиме.
Симка переключилась на новостной канал и добавила звук. Дикторша рассказывала о том, что в правительстве обсуждается законопроект о том, чтобы перестать считать за полновесные слова предлоги, союзы, междометия, состоящие из одной или двух букв, и они, следовательно, не станут списываться со счетов.
Симка выключила телевизор, не раздеваясь, легла и накрыла голову подушкой. Наверное, хороший законопроект, способный многим сэкономить слова, которые хочется сказать родным и близким. Она понимала, что дело это долгое: пока обсудят детали, пока проконсультируются по всем пунктам, пока согласуют со всеми необходимыми инстанциями, пока примут, пройдёт уйма времени. А слова, чтобы помириться с Игорем, нужны были прямо сейчас. Но ничего не поделаешь.
Симка вздохнула. Завтра на работу. Целых шесть долгих дней, чтобы снова набрать необходимую тысячу слов, которые в следующее воскресенье она выскажет любимому человеку. Главное, не расплескать этот и без того минимальный запас по пустякам, как сегодня. Но для этого нужно немножечко измениться самой. И набраться терпения.