"Всё глубже. Гуще сумрак.
Парю над пустотой я.
Как хорошо, что ветер перестал!

Был смыт волною за́ борт,
И, не успев подумать,
Я свежим вдруг утопленником стал.

Здесь сам Господь наметил
Отличную могилу
В пятнадцать тысяч футов глубиной.

Здесь нет церковных свечек.
Лишь рыбины-уроды
Зажгут светильник мне за упокой.

Смотри: я безмятежен.
На сердце полегчало.
Возврата нет - и холод отпустил.

Всю жизнь, не привирая,
Мне память рассказала.
Я должников и недругов простил!

И вопреки поверьям
Мне умирать не страшно -
Мне страшно любопытно умирать!

...Быть может, смерть - всего лишь
Пуховая подушка:
Без склянок и на роскоши поспать.

"Нет смерти, если жив ты,
Но вот пришла - тебя́ нет," -
Сказавший так подчас бывал неглуп.

Покажется, как будто
Подводное теченье
Качает мой распухший серый труп,

Но это я беззвучно
(Вода съедает звуки)
Смеюсь над причитаньями родни.

Оркестры и застолья
Бессмысленны тому, кто
Давно уж там, где призраки одни.

Пусть мне хмельная тризна
В ад или рай дорожку
Плетёт из пересудов и речей!

А сухопутным крысам,
Что бе́з толку трепались,
Я стукну в дверь ноябрьских ночей.

Затейливым кошмаром,
Весь мокрый и холодный,
С оторванным акулами ребром,

Я попляшу немного,
Взгляну в глаза - и ужас
Им волосы осыплет серебром!

Ну хватит! Смерть-русалка
Над синей колыбелью
Давно меня (подзадержался...) ждёт.

Во мгле внизу, наверно,
Затопленные страны
И донных рыб ленивый хоровод...

Но вместе с пузырьками
Душа моя, дыханье,
Всплывёт и растворится в небесах.

А там, на пару с ветром,
Мы вдоволь полетаем
И в шторм ночной потреплем паруса."