НЕФЁДОВА Н.

СКАЗКИ АНДЕРСЕНА,

или УРОКИ НЕМЕЦКОГО

Лирическая повесть

Оформление Крегер И.

Москва

2024

Н. Нефёдова

ЧАСТЬ I. УРОКИ НЕМЕЦКОГО

Хорошо помню нашу учительницу немецкого языка Нину Петровну. Она отличалась от всех учителей. Мы не видели на ней строгих юбок или блузок с отложным воротником. Она носила кружевные блузки и цветные юбочки. Но самым эффектным в ее нарядах был зеленый кардиган. Он так гармонировал с ее зелеными глазами. И, конечно, Нина Петровна была блондинка.

Уроки проходили ритмично. Мы шли по программе, по учебнику. Но скучно не было. В учебниках печатали интересные рассказы, порой довольно сложные для учеников. Но я всегда справлялась с переводами. На перемене ребята окружали меня со всех сторон. Я серьезно и четко переводила текст. И в этом подвижном окружении я чувствовала интерес не только к немецкому языку, но и к моей собственной персоне. Так что у всех нас было особенное настроение перед началом урока.

Нина Петровна приковывала внимание всем своим видом, всей посадкой. Она смотрела на нас своими зелеными глазами. А мы следили за каждым ее жестом и поворотом головы.

Дисциплину никто не нарушал. Но Вася Крапивин, сидевший на последней парте, мог кинуть какую-нибудь реплику. Все замирали в ожидании того, как припечатает его Нина Петровна. Это было коротко. Например, она говорила: Не греми соплями. И Вася Крапивин замолкал на несколько уроков. Но однажды он явно заскучал.

Я помню, что была весна, кажется, апрель месяц. Мы с подружкой Ниной всегда приходили за полчаса. Но в тот день Вася Крапивин пришел еще раньше. Мы вошли в класс и содрогнулись: на доске за хвостик была подвешена мышка. Когда-то она была живая. Постепенно собирались ребята. Мальчики смеялись. И все были немного напуганы. Все представляли, как будет бушевать Нина Петровна. Она была такой спокойной. Но всем известно, как женщины боятся мышей.

Зазвенел звонок. Нина Петровна вошла в класс. Guten Tag! Setzen Sie sich! Она едва взглянула на доску.

Werhatheute Klassen dienst? (Кто сегодня дежурный?)

Вася Крапивин поднялся с места. Schreibed as Datum! Вася дрожащей рукой написал число. Undjetztgehaus. Nimm die Mausmit! Выйди из класса! Забери с собой мышку!. В классе стояла тишина. Дрожащей рукой Крапивин снял мышь и вышел из класса. В школу в этот день он не вернулся. А урок немецкого языка прошел в обычном ритме. Нина Петровна не делала нам никаких внушений. А мы убедились, что есть в этой маленькой женщине особая сила.

После этого случая Крапивин стал усиленно изучать немецкий язык. Он оказался довольно способным. Никто уже не смеялся над ним. Он оказался также довольно ловким и помогал Нине Петровне оборудовать кабинет.

Приближался месяц май. Это был особенный месяц для старшеклассников. Мы были на пороге выпуска из школы и чувствовали себя свободными и самостоятельными. В мае мы уже не надевали школьную форму. И не только потому, что в ней было жарко. Мы могли себе это позволить. Мы выходили также в мае на большой перемене на улицу. Гуляя по широкому тротуару, мы говорили о планах на будущее.

Я хорошо запомнила один из таких майских дней. Мы ждали урок немецкого языка. Прозвенел звонок. Нина Петровна вошла в класс с небольшой стопкой книг в руках. Дежурный положил перед каждым из нас тоненькую книжку.

Andersens Mrchen, - прочитали мы. (Сказки Андерсена).

Это будет ваше домашнее чтение, - сказала Нина Петровна.

Забегая вперед, могу сказать, что эта книжечка определила мою судьбу, мою профессию в жизни.

Я начала серьезную работу над сказками. Они оказались довольно сложными. Я переводила их в большую общую тетрадь. Потом снова возвращалась к очередной сказке и переводила ее опять, уже устно.

Самым заключительным и торжественным был тот момент, когда я собрала своих братьев и перевела им сказки совершенно свободно. Перед моими глазами была только моя любимая книга. Братья заглядывали в книгу, думали, что я читаю русский текст. Но когда они видели немецкие слова, удивлению их не было конца. А меня переполняла гордость. И я поняла, что моим предметом в будущем будет немецкий язык.

Мой отец поощрял мое увлечение. Иногда он сам читал мне какой-нибудь текст. Позднее я узнала, что его мать была этнической немкой. Я видела только ее фотографию, но всегда чувствовала духовную близость с ней. Она была учительницей, преподавала в школе немецкий язык, свой родной язык. Muttersprache - так звучит это по-немецки. И для меня этот язык стал родным. Я глубоко проникла в суть этого языка, читала много немецкой литературы и переводила на русский язык.

| eBay" src="skazkiandersena-3.jpeg" />

ЧАСТЬ II. МОИ МЕЧТЫ И УВЛЕЧЕНИЯ

| Картина "Мечтающая" Елисеенко Денис по низкой цене 198 900 руб и с бесплатной доставкой в магазине BasicDecor" src="skazkiandersena-5.jpeg" />

Но, прежде чем определиться, я представляла себя в самых разных профессиях. Стоя у большой географической карты, я думала о том, что буду геологом. Я мечтала найти алмаз необыкновенной красоты. Я назову его своим именем, сокращенно Надин, - мечтала я. Мечты мои улетали в самые облака, когда я думала о том, что стану летчицей.

Конечно, я представляла себя в самых экстремальных ситуациях. Конечно, я думала о том, что буду спасать людей. Я думала также о том, чтобы стать пианисткой, выступать на больших сценах, играть сонаты Моцарта.

Меня привлекала также журналистика. И тому была причина: все сочинения я писала на отлично.

Были у меня и самые невероятные, почти героические мечты: стать десантником, разведчицей, испытателем. Но эти героические устремления жили во мне не случайно. Мой дядя был разведчиком. Мой отец ушел добровольцем на войну. Моя мама хотела стать парашютистом-испытателем.

Предпосылки для таких героических профессий у меня тоже были. Я была сильной, крепкой. Я занималась спортом, любила лыжные походы, легкую атлетику, играла в волейбол, хорошо плавала.

Я любила коллектив. Мои друзья и товарищи чувствовали во мне кипучую энергию и выбирали меня командиром отряда, потом- комсоргом. Я думаю, что эти способности определили в дальнейшем выбор моей будущей профессии- стать педагогом.

Учитель- это командир. Он не только дает знания, он направляет ученика по жизненному пути, он организовывает его каждодневную жизнь. Он выявляет способности и склонности ребенка. Свой первый опыт в этом я получила в нашей большой семье.

Но вернемся к школьным годам. Мы были полны разных идей. Жизнь в нашем классе кипела. Мы выпускали стенгазету, играли в КВН, ходили в походы. Коллективная жизнь нравилась мне. И в то же время мне часто хотелось уединиться в какой-нибудь дальний уголок в саду или в беседку, и погрузиться в новый, незнакомый мне мир.

Наш отец собрал большую библиотеку русской и зарубежной классики. Сам он читал немного, так как работал с утра до позднего вечера. Но мы с сестрой прочитали все книги, которые стояли в нашем шкафу. Чтение захватывало и будоражило воображение. Иногда мы разыгрывали сценки из романов и пьес. Мы извлекали из комода мамины платья, надевали туфли на каблуках.

Уже с детских лет я знала, что буду педагогом, как моя мама. Она работала в школе рабочей молодежи всю жизнь, преподавала русский язык и литературу. Мама всегда говорила: Учитель- это лучшая профессия.

В этом я убедилась сама. Но какой предмет сделать своей профессией? Я поняла это тогда, когда в моих руках оказалась тоненькая книжечка на немецком языке. Это были сказки Андерсена. Я с воодушевлением работала над переводами этих сказок.

Скоро я поняла, что хочу сделать немецкий язык предметом своей жизни. И я решила поступать на факультет иностранных языков в Тульский государственный педагогический институт имени Л.Н. Толстого (в настоящее время педагогический университет).

И я объявила об этом своей маме в десятом, выпускном классе. Мама всегда поддерживала наши начинания и устремления. Но в этот раз она промолчала. Но буквально через месяц она вернулась домой радостная и взволнованная. Мама рассказала мне, что на учительской конференции она оказалась рядом с учительницей немецкого языка. Они разговорились. Мама рассказала ей о моей мечте. И представьте себе, что Берта (так звали новую знакомую мамы) сказала, что будет заниматься со мной совершенно бесплатно. Для меня это было настоящим чудом.

Берта жила в центре Тулы, в новом пятиэтажном доме. У нее была однокомнатная квартира, уютная и светлая. Меня поразило обилие цветов в ее квартире. Они цвели самыми разными цветами.

Берта поразила меня тем, что сразу стала говорить со мной на немецком языке. Она рассказывала мне простым доступным языком о своих путешествиях в Италию, о туристической поездке на теплоходе с молодым художником. Ichhatternure in Kleid, abereswarwei (У меня было только одно платье, но оно было белое), - рассказывала Берта. И представьте себе, что художник каждую ночь рисовал на этом платье новые цветы, так что к завтраку Берта появлялась в новом платье.

Берта давала мне интересные задания: прочитать рассказ, потом пересказать его. Я делала это с большим удовольствием.

Мы подружились с Бертой. Воскресные поездки к Берте стали для меня праздником. После занятий мы проходили на кухню. Берта угощала меня каким-нибудь блюдом. При этом она рассказывала, как надо его приготовить. Эта наука помогла мне в жизни. Когда в доме оставалась мука, манка, соль и сахар, я пекла манники. Это было так вкусно! Когда в доме оставался только хлеб, я делала гренки, жарила их на подсолнечном масле. Если в доме была только картошка, я жарила терунки.

А еще я заметила, когда что-то выпекаешь в духовке или жаришь на сковородке, то улучшается настроение. И поняла я это уже тогда, когда вкушала жареные или печеные изделия у Берты.

Берта любила шутить. Мне нравилось ее выражение: У меня весь дым из головы вышел. Я понимала это так: Берта очень устала. Но никогда ничего подобного в немецком языке не встречала. Я думаю, что это ее собственное изобретение.

Много можно рассказывать об этой удивительной и щедрой женщине. Моей маме Берта рассказывала о своих потрясениях. На стене висел портрет молодой женщины тридцати пяти лет. Обворожительная, интересная особа смотрела на меня. Это была Берта.

Когда я познакомилась с Бертой, ей было далеко за семьдесят. Но меня поразили ее молодые глаза, ее молодой задор. Семнадцать лет она провела в сталинских лагерях, потеряла мужа и трех детей. Несмотря на эти потрясения, она сохранила добрую душу.

Мой девиз- делать людям добро и не брать за мои дела никакой платы,- говорила мне Берта. Она научила меня любить и делать людям добро.

ЧАСТЬ III. ДОМИК С САДОМ

Удивительна наша Тула! Идешь по современной широкой улице с высокими домами и большими магазинами и вдруг, в самом конце улицы, домик стоит деревянный, в три окошка. Около домика - старый яблоневый сад. Не захотела бабушка из дома своего уезжать, никаких городских удобств ей не надо. Здесь все мое - и печка, и лавочка, и садик этот, - говорит всем бабушка. Вот в таком домике жила моя новая учительница со своей старенькой мамой. А познакомила меня с ней Берта.

Пришел месяц май, конец учебного года. Как всегда, в воскресенье, я приехала к Берте. Мы занимались, как обычно. А после урока Берта сказала мне: Надя, я хочу передать тебя в хорошие руки. У меня есть знакомая, Она работала несколько лет в Германии переводчицей. Кроме того, она знает институтскую программу, поэтому может дать тебе академические знания.

Мы начали занятия с Клавдией Михайловной в июле, после окончания выпускных экзаменов в школе. Клавдия обещала заниматься со мной в течение десяти дней, по три часа каждый день. Именно столько дней она могла оторвать от своего летнего отпуска. Она сделала также уступку в оплате. За тридцать часов она взяла тридцать рублей. Это было в три раза меньше, чем брали все репетиторы. Я думаю, что большую роль сыграло в этом обаяние моей мамы. Она умела находить общий язык со всеми, умела договориться по любому вопросу. Не удивительно, что к маме обращались часто по сложным, запутанным вопросам. И она всегда добивалась результата. И с моей новой учительницей она тоже договорилась.

У Клавдии тоже была сложная судьба. Работая в Германии, она влюбилась в немецкого атташе. Но он был семейным человеком. Клавдии пришлось покинуть Германию. Из комфортной, устроенной жизни она вернулась в маленький неустроенный домик. Замуж она не выходила, жила со своей мамой. Но в профессиональном плане она состоялась. В то время она преподавала в политехническом институте.

Я хорошо помню день (это было в июле), когда я впервые поехала к новой учительнице. От остановки до маленького домика с садом я шла полчаса пешком. Это был утренний час. У меня был невероятный душевный подъем и волнение. Я волновалась, так как не знала, как воспримет меня новая учительница.

Вот он, домик с садом. Калитка открыта. Навстречу мне вышла приятная, немного полноватая женщина. Она была в каком-то удивительном платье необычного покроя. Думаю, что оно было привезено из Германии.

Мы начали занятия, без лирических слов, без лирических отступлений. Грамматика, фонетика, чтение, перевод. Домашнее задание - чтение и перевод одной страницы текста в оригинале, составление разговорной темы, свободный пересказ этой темы. Все четко и понятно.

Я много занималась. Долго горела лампа на моем столе. Да, было трудно и напряженно. Но у меня была мечта разгадать тайну немецкого языка. Мне хотелось читать в оригинале великих немецких писателей и поэтов, Шиллера, Гете и Гейне. Уже на третьем курсе института мы подошли к оригиналу. Я с большим воодушевлением учила стихи и целые поэмы великих поэтов. Der Handschuh- Перчатка Шиллера, Erlknig - Лесной царь Гете, Die Lorelei - Русалка Гейне. А пока я учила и повторяла грамматические правила, учила немецкие слова и выражения.

Но занятия с Клавдией не были скучными. Она всегда вносила в каждый урок что-то новое и интересное. Через два часа занятий мы делали перерыв. Мы выходили в сад. На яблонях созревали яблоки. Жаркое летнее солнце пробивалось сквозь ветви деревьев. Тихо было вокруг. Шум города не доходил сюда. Через пятнадцать минут мы продолжали наше занятие.

Наступил месяц август, долгожданный абитур, вступительные экзамены в институт. Моим козырем на немецком языке должно было стать произношение. Ты должна поразить комиссию. Тогда твой успех обеспечен, - сказала мне Клавдия. Забегая вперед, могу сказать, что ее расчёт оказался верным. Комиссию я поразила, и мне поставили пять.

Сочинение, русский, немецкий, история- всего четыре экзамена. Столько волнений, столько переживаний. Мне не хватило двух баллов. Наша пробивная мама поехала в министерство просвещения. Что она говорила министру? Быть может она сказала, что я много помогаю своим родителям. Быть может, она сказала, что ей не хватило денег на репетитора. Быть может Но мне мама сказала одно: Тебя зачислили в институт.

Я часто вспоминала старый сад и тихую улицу, на которой жила Клавдия. Но я не решалась заглянуть туда. Клавдия Михайловна была хорошей учительницей. Но она была строгой, поэтому представить себе, что я захожу к ней запросто, я не могла. Но мы встретились однажды. Об этом рассказ впереди

ЧАСТЬ IV. ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ

Я - студентка! Я знала от сестры, что гуманитарные факультеты разместились в старом здании педагогического института. Оно находилось на улице Менделеева, недалеко от Кремля. Но это была старая часть города с невысокими кирпичными домами и тихими переулками. Я любила дорогу в институт, так как я шла вдоль Кремлевской стены. Чувство гордости наполняло меня. И это чувство осталось у меня на всю жизнь.

В старинном здании, встроенном в кирпичную стену, был когда-то центральный читальный зал. Там я готовила свои рефераты по философии. Теперь в этом здании музей самоваров. Отреставрировали Успенский собор Кремля. Вдоль Кремлевской стены установили небольшие скульптуры, изображающие исторических героев.

Но вернемся к студенческим годам. Педагогический институт называли женский монастырь. Это потому, что там учились, в основном, девушки. Поговаривали даже, что в старой России это был настоящий монастырь. Но историки утверждают, что в этом здании всегда размещалось учебное заведение. Здесь была гимназия, в которой учились младшие дети Л.Н. Толстого.

В более поздние времена в педагогическом институте открыли новые факультеты математический, физико-технический, химический, биологический. Там учились преимущественно юноши. В том числе- и мои старшие братья Владимир и Леонид. Все эти факультеты разместили в новом здании. Там же проводили студенческие вечера.

Я хорошо помню свой первый студенческий день. Я поднялась на третий этаж, вошла в келью. По-другому эту маленькую комнату нельзя было назвать. Raste ich, so roste ich, -увидела я огромный плакат на стене. Этот девиз нам оставили выпускники иняза. Если я буду отдыхать, то я заржавею, - таков дословный перевод. Мы заняли места за столами, сдвинутыми в один длинный ряд. Впереди был ещё один ряд, но короче. У окна стоял стол преподавателя.

В аудиторию вошла молодая женщина, стройная, симпатичная, с задорным хвостиком на голове. На вид ей было двадцать семь лет. Так и оказалось потом. Начались наши занятия. Зинаида Ивановна, наш преподаватель по немецкому языку и одновременно куратор нашей группы, не давала нам ржаветь. Она составляла для нас самые разные задания.

Каждый день у нас было две пары, т.е. четыре часа немецкого языка. Поначалу я растерялась. Мне не хватало знаний. Все девушки занимались с преподавателями из института целый год, а некоторые два года. Они чувствовали себя уверенно и свободно.

Зинаида Ивановна была очень строга не только ко мне. За одну ошибку она ставила 2 в свою тетрадку. У нас была школьная система. При изучении иностранного языка это необходимо. Но я трудилась, как пчёлка. Так что на первой сессии по немецкому я получила хорошо. Это была победа!

Помню, как однажды я покорила Зинаиду Ивановну поэтичным рассказом про наш сад. Тема называлась Mein Haus Мой дом. Готовя рассказ на заданную тему, я думала о том, как скучно будет Зинаиде Ивановне слушать перечисление всех видов мебели, что и где стоит. Я сидела за письменным столом в своей комнате и смотрела в окно. Я видела наш сад, заснеженный и красивый.

Я расскажу не только про наш дом, но и про наш сад, решила я, надо поразить Зинаиду Ивановну. Дело в том, что до сих пор я выполняла на уроке самые простые задания. Близился конец первого семестра. Я понимала, что Зинаида Ивановна должна спросить что-нибудь серьезное.

Я хорошо помню тот день. Было начало декабря. Занятия проходили в большой аудитории. Окна её выходили во двор. Там росли огромные старые деревья с широкими кронами. В воздухе кружил снег. А студентки выходили одна за другой, перечисляя все виды мебели и что в каком углу стоит. Зинаида Ивановна явно скучала.

Нефёдова, -услышала я свою фамилию. Сердце моё забилось в груди. Но я собралась. Чётко, с хорошим произношением я перечислила нашу скромную обстановку. Еin Bchers chrank, ein Tisch, sieben Sthle, sieben Bette, ein Divan - книжный шкаф, стол, стулья, кровати, диван.

Abervor unserem Hausgibtes einen Garten, -продолжила я. Зинаида Ивановна вскинула на меня удивлённые глаза. А я смело продолжала: Im Frhling, im Sommer, im Herbst, im Winter.Весной, летом, осенью, зимой. Я рассказывала о красоте нашего сада в разное время года. Когда я дошла до зимы, Зинаида Ивановна посмотрела задумчиво в окно. Пушистый снег кружился в воздухе и ложился на широкие кроны деревьев. Зинаида Ивановна с удивлением посмотрела на меня. Gut, sehr gut, - сказала она. Лёд тронулся.

Я поразила нашу строгую преподавательницу. И думаю, что в этой поэтической теме про наш сад проявился впервые мой литературный талант. После этого урока по немецкому языку и по всем теоретическим предметам я получала отлично.

В студенческие годы мы не ограничивались только учёбой. Кино, театр, экскурсии в Москву, вечера. Мы все успевали и все дружили. Помню, как часто мы шли через весь город с кем-нибудь из однокурсниц. На углу улицы Гоголевской был прекрасный кафетерий. Мы заказывали чашечку кофе с булочкой. Потом шли дальше. На нашем пути было несколько кинотеатров. Мы выбирали интересный фильм. Дневной киносеанс стоил всего десять копеек.

Помню поход в кино вместе с нашим куратором Зинаидой Ивановной. Шёл фильм на немецком языке. Назывался Летучий голландец. Мы сидели, как завороженные. Немецкая речь, интригующий сюжет, все волновало нас.

Летом занимались спортом в спортивном лагере. Я помню, что каждое утро, после небольшой пробежки, мы ныряли в холодную воду реки Упа. В том месте били ключи. Не все отваживались окунуться в такую воду. Некоторые предпочитали лишнее дежурство в столовой. Был также и трудовой десант. На первом курсе мы собирали картошку. Этот тёплый сентябрь остался в памяти на всю жизнь. Там мы и сдружились на всю жизнь.

Однажды, в августе, мы собирали яблоки в Богучаровских садах. Это было радостно! Позднее я узнала, что яблоки из этих садов идут на изготовление пастилы и зефира. Богучаровские сады живы до сих пор. Каждое лето было по-своему интересно.

Я помню, как однажды в июле мы поехали в Адлер. Этот трудовой десант нам организовала наша однокурсница Маша. Её родители жили в Адлере. Она приезжала к ним на лето. Мы работали до обеда в оранжерее. А после обеда, ближе к вечеру, шли на море. Мы загорали, купались. Там мы познакомились с ленинградскими студентами. Они пригласили нас в Ленинград. Это была незабываемая поездка.

После второго курса нам организовали педагогическую практику в пионерском лагере. Мы работали вожатыми. Нам с подругой дали средний возраст. В нашем отряде были ребята от 10 до 12 лет. Я много играла с детьми в подвижные игры: в третий лишний, лапту, волейбол. Мы каждый день ходили в лес, бегали по поляне, вечером разводили костёр.

Я работала потом несколько раз в других пионерских лагерях, но то, студенческое, лето запомнила навсегда. Я взяла в свой отряд брата Юрия. Он тоже был доволен и приехал домой загорелый и окрепший.

Но в том же пионерском лагере я впервые столкнулась с человеческим горем, с большими детскими переживаниями. В моем отряде было 12 человек из детского дома. У каждого была своя история. Я помню девочку в красивом бархатном пальто. Она надевала его в прохладную погоду. Девочка говорила, что у её мамы трое детей, что ей трудно воспитывать всех, поэтому она отдала её в детский дом. Я помню грустные глаза этой девочки.

По воскресеньям к некоторым из детей приезжали их родственники. Я видела старенькую бабушку или больную тётушку. Они привозили с собой скромные гостинцы. Дети так радовались! Они были сыты, обуты, одеты, но им не хватало тепла. Я потом проведала их в детском доме, в Ясной Поляне. Моя мама купила для них большой пакет шоколадных конфет.

Была у нас и педагогическая практика в школе. Всем дали средние классы, от пятого до седьмого. А мне поручили 10-й класс. Я так волновалась! Но всё оказалось отлично. Ребята серьёзно занимались. Только один парень говорил, не умолкая. Я спросила учительницу, что это значит. И она объяснила мне: У него родители глухонемые. У него нет возможности говорить дома. Меня пронизала такая жалость к нему, и я стоически терпела его болтовню. Мы ходили на уроки друг к другу. Наши уроки разбирали методисты. Эта школьная практика помогла нам в будущей работе.

ЧАСТЬ V. НАШЕ СОЗВЕЗДИЕ

Все годы учёбы на инязе, в нашей группе, были большим счастьем для меня. Я помню лица всех преподавателей. Помню их фамилии. Нашу группу называли созвездие. И это по праву. Каждая звёздочка светила одинаково ярко. И в то же время в каждой из нас было что-то неповторимое, скрытое от постороннего взгляда. Каждая студентка нашей группы была интересна по-своему.

Моша привлекала своей добротой и гостеприимством. Соня - умом и добрым участием в жизни каждого. Оля была по-женски, особенно, привлекательна. У неё было тонкое лицо и утончённая душа. А у Тани Павловой была тонкая талия и фигура, как у статуэтки.

У меня с Таней были особые отношения. Нас связал лес. Когда мы приезжали с мамой в Тесницкое, чтобы выбрать поляну для сенокоса, мы останавливались в доме у лесничего, отца Тани. Нас кормили обедом. Наши матери вели доверительные беседы. А мы с Таней шли на прудик рядом с домом. Таня ловила на удочку рыбу. Это было так удивительно для меня.

Мы возвращались с мамой на следующий день, на поезде. Эта романтическая поездка и общение с однокурсницей запомнилось мне на всю жизнь. Недавно мы снова поехали с Татьяной в Тесницкое. Мы прошли через посёлок, окружённый лесом. Потом пошли по тропинке на нашу поляну. И чувство молодости снова вернулось ко мне.

Мне импонировала также Таня Протасова. У неё был незаурядный ум. Она ходила, гордо запрокинув голову. Жаль, что потом она перешла в другой институт, в Калугу. Ира Володина явно отличалась от нас. Она была статной, серьёзной, и рассудительной. Ира занималась спортивной гимнастикой. Своего будущего мужа она покорила тем, что сделала колесо на руках перед ним. Это было в доме отдыха на Ясной Поляне. Они остались одни в большом холле, на полу которого лежал красивый ковёр. Я так растерялась, так была смущена, что прошла перед ним колесом, - рассказывала потом Ира. И колесо их жизни крутится до сих пор. Они воспитали двух сыновей.

В Нине Стуковой меня поражало остроумие и способность быстро говорить. При этом она не делала ни одной ошибки.

Таня Власова сидела на первом ряду, прямо передо мной. Поэтому я имела возможность любоваться её волнистыми волосами серебристого цвета. Её весёлые глаза, широкая улыбка - всё привлекало в ней. Такой она и осталась.

Мой самый близкий и родной человек в нашей группе - это Лена. Она - часть моей души. Она для меня, как белое облачко на небе. Когда смотришь на него, то становится легко и приятно, такими же были наши отношения с Леной. Я помню её маму, добрую и приветливую. Она всегда кормила нас обедом. Сначала мы с Леной составляли Berichte. А потом Лена готовила глинтвейн. От такого напитка сразу проходила усталость.

Была у нас еще одна прекрасная девушка. Ее звали Ольга. Белокурые пушистые волосы, милое лицо, умный взгляд, добрый нрав. Ольгу нельзя было не любить. И мы любили ее. А с годами мы убедились, какой она глубокий человек наша Ольга. А самое главное- верный и надежный. Получив распределение в маленький город Советск в Тульской области, она осталась там на всю жизнь. Работала в школе. Преподавала там немецкий и английский язык. Она осталась такой же доброй и отзывчивой.

В одно прекрасное время в нашем созвездии появился Гриша Вартанов. Незаурядный молодой человек, высокий, красивый. Он покорял женские сердца с одного взгляда. И нас он тоже покорил. Он осветил нашу жизнь яркими красками. Так освещает небо комета, которая летит над землёй.

А на первом курсе нашим единственным парнем был Вася Русаков. Он был настоящим мужчиной, отслужил в армии. Мы все его любили и уделяли ему внимание. Он тоже заботился о нас. Я никогда не забуду, как на 8 марта каждая из нас получила какой-нибудь приятный сувенир.

Прошло пятьдесят лет со дня окончания института. Но мы по-прежнему встречаемся в нашей родной Туле. Моша приезжает из Сочи. Там она проработала гидом-переводчиком всю жизнь. Нинуля приезжает из Перми. Она всю жизнь преподавала немецкий язык в школе, потом - в гимназии. Остальные выпускницы остались в родной Туле, здесь нашли свое призвание. У всех была педагогическая практика в школе. Но некоторые выпускницы стали переводчиками. Это тоже интересная работа.

Что касается моей собственной личности, то моё становление произошло на факультете иностранных языков. Овладение языками сделало меня смелой и решительной. Общение с умными, добрыми, и благородными людьми дало мне положительный заряд на всю жизнь. Наше созвездие стало для меня второй семьёй, в которой я чувствовала себя защищённой. И девиз в нашей аудитории я тоже не забываю: Raste ich, so roste ich. Если я отдыхаю, то я ржавею.

ЧАСТЬ VI. БЛАГОДАРНАЯ ПАМЯТЬ

Я была благодарна всем учителям, которые дали мне основы знаний. А главное - они верили в меня. В первую очередь это была Нина Петровна, моя школьная учительница. Я вспоминала переводы сложных текстов на её уроках.

Двадцать лет спустя, на вечере встречи в нашей родной школе, я увидела Нину Петровну. Я подарила ей белые розы. Я помню, как светились её глаза. Удивительно было то, что она почти не изменилась.

Берту я тоже не забывала. Все годы учёбы в институте я приезжала к ней. Она была такой же энергичной и гостеприимной. Помню один зимний вечер, когда она накрыла большой стол для меня, моей сестры и ещё одного своего ученика. Он был однокурсником моей сестры. В этой встрече было столько романтики, столько недосказанного.

Берта стала добрым другом нашей семьи. Если она приезжала в будни, то, неизменно, гладила целую гору белья. Если мы садились за праздничный стол, Берта пела Lorelei, песню Шуберта на стихи Гейне. Голос её дрожал, и в этом пении была такая пронзительная боль, такая печаль о том, что не сбылось.

С Клавдией Михайловной мы встретились потом в школе гимназии, где она преподавала немецкий язык.У моих учеников немецкий от зубов отлетает,- сказала Клавдия мне. Я улыбнулась. Я хорошо знала её напористый характер. Благодаря её методике я не только усвоила значительный грамматический материал, но и приобрела настоящее немецкое произношение. И это всего за десять дней! А главное - Клавдия умела настроить на самостоятельную работу. И я переняла у неё эту методику, и в будущем у моих учеников тоже был успех.

Зинаида Ивановна, наш куратор и преподаватель немецкого языка, стала нашим другом на всю жизнь. Она всех нас помнит по именам. Она много читает. Мы рады, что Зинаида Ивановна сохранила задор молодости. Каждое лето она проводит со своим мужем на даче. У них простой деревенский домик в деревне Бехово, на реке Оке.

Это живописные поленовские места. Там есть маленькая церковь, построенная по проекту Поленова, на его деньги. Расписали церковь его ученики. На встрече с Зинаидой Ивановной я подарила ей книгу Моя душа. На титульном листе я написала: Ваша строгость и принципиальность помогли мне сформироваться как личности.

В институте появились новые преподаватели. Это были интересные эрудированные люди. Мы внимательно слушали и записывали их лекции. С интересом занимались на семинарах. Были случаи, когда молодые аспиранты влюблялись в своих студенток. И это было вполне объяснимо. Преподаватели видели нас каждый день. Как ни влюбиться, если какая-нибудь студентка пристально смотрела на своего кумира. И студентка эта была к тому же очень хорошенькая.

Такой роман завязался у нашей Тони Третьяковой. Она училась в параллельной группе, но я дружила с ней. Мы познакомились ещё на подготовительных курсах. Мы оказались в одной группе, на остановке ждали один и тот же автобус номер 114, Тула - Щекино. Я жила в Менделеевском посёлке, а Тоня на Ясной Поляне.

Тоня охотно рассказывала о себе. Её отец был директором знаменитой яснополянской школы. А до этого он был директором старинной русской усадьбы. Там была конюшня. Тоня с детских лет научилась скакать верхом. У неё была стройная фигура, умный взгляд. Она была начитана.

Так что неудивительно, что Тоня пленила своего преподавателя Юрия Петровича. Тоня пригласила меня однажды в свою комнату в общежитии. Я увидела высокие стеллажи с книгами. Это я привезла из Ясной Поляны, = сказала Тоня.- Я по-прежнему много читаю. Ужин готовит мой муж. Он оберегает меня, как маленькую девочку.

Много потом пришлось испытать Тоне Третьяковой и её мужу, но их спасала любовь. Они никогда не забывали своих прогулок по прешпекту в Ясной Поляне, никогда не забывали запаха душистой черемухи, что росла по берегам маленькой извилистой речки Воронка.

ЧАСТЬ VII. ПОСЕЛОК ПРИСАДЫ

После окончания института я оказалась в железнодорожном посёлке Присады. Он располагался по обе стороны железной дороги. В посёлке жили рабочие. Они обслуживали железную дорогу. А это сложная и ответственная работа. Условия жизни были разные. Большинство рабочих жили со своими семьями в частных домах. Около каждого дома - большой огород. Было также и подсобное хозяйство. Но многие рабочие жили в домах городского типа.

Недалеко, на взгорке, находилась деревня Верхние Присады. Я ходила в эту деревню за молоком. Я слышала также, что в шести километрах, за ручьём, находилась ещё одна деревня. Она называлась Нижние Присады. В деревнях жили крестьяне. Они трудились в колхозе.

Деревни и посёлок были связаны друг с другом. Начнём с того, что дети учились в одной школе. Их родители трудились на железной дороге или в колхозе.

Жизнь была организована так, что рабочие помогали в уборке урожая. Крестьяне, в свою очередь, обеспечивали рабочих свежими продуктами. В школе работала бесплатная столовая. Учителям тоже предоставляли льготы: бесплатное жильё, обеспечение топливом, бесплатная картошка от колхоза.

Меня поселили в двухэтажном доме. Там была вода, но не было центрального отопления. В каждой квартире были сложены печки. Но для меня это не было удивительно. Мы жили на окраине Тулы, в маленьком посёлке, в частном доме. У нас тоже была печка.

Квартира, в которой мне выделили комнату, была трёхкомнатной. Деревянный пол, высокие окна. Много света.

В одной комнате жила учительница математики. Она успела поработать несколько лет на Севере, рассказывала, как холодно было там, как трудно было согреться. А здесь она радовалась теплу и солнцу.

В другой, самой большой комнате, жила мама с маленькой девочкой. Она тоже приехала с Севера, к своей подруге-учительнице. Так здесь и осталась. У неё была драматичная судьба. Она влюбилась в женатого офицера, родила от него ребёнка. Понятно, что оставаться в своем маленьком посёлке на Севере она не могла. Мы жалели молодую маму и помогали ей, чем могли. Я оставляла для девочки пол-литра молока. Учительница математики покупала ей игрушки.

Моя комната была в глубине квартиры. Я проходила через большую, проходную комнату. Как раз в этой комнате и жила мама с девочкой.

Была в этой квартире кухня с печкой. По вечерам мы собирались на кухне и что-нибудь готовили. Моя комната была совершенно пустая. Но мои родители обустроили её. Мой папа привёз кровать, стол, сервант, электрическую плитку. Мама повесила шторы и побелила потолок. Папа прочистил печную трубу. Печка не топилась. Оказалось, что в трубе застряла большая ворона. Мои добрые родители! Как они любили меня, как заботились обо мне

С того момента, как я поселилась в Присадах, жизнь моя очень поменялась. Новая работа, новый посёлок. Но связь с городом не обрывалась. От станции Присады до Тулы можно было доехать за двадцать минут. Местные жители пользовались такой возможностью. Они посещали театры, кинотеатры, могли учиться в институте. Так что население этого посёлка было продвинутое, как сейчас говорят.

Я с воодушевлением начала учебный год. Школа была современная и оснащена всеми средствами техники. Я была единственной учительницей иностранного языка в этой школе и преподавала немецкий и английский языки. Я смело и уверенно вела уроки. Единственное, что меня смущало, было то, что классное руководство мне дали в 10-м классе.

Когда я вошла в свой 10-й, я немного растерялась. За партой сидели совершенно взрослые девушки и юноши. За те пять лет, которые я училась в институте, произошла акселерация. Дети стали расти быстрее. Но я не показала своей растерянности и начала вести урок.

Ученики были очень внимательны и серьёзно занимались. Все мечтали поступить в институт. Так что учебный процесс проходил чётко. В других классах тоже был полный порядок. Дети любят молодых учителей. Просто надо уметь держать себя и быть с ними построже.

Особенно мне нравились пятиклассники, открытые, внимательные, задорные. В семидесятые годы иностранный язык изучали с пятого класса. В первый же урок, войдя в класс, я говорила: Guten Tag! Setzt euch! Глаза учеников расширялись. Как же так! С ними уже говорят по-немецки. Внимание детей было завоёвано.

Другое дело старшеклассники. Там нужен был опыт и особый подход. А я многого не знала. Поэтому с одним классом, а именно, с девятым, у меня вышла осечка. Дело осложнялось тем, что девятый класс в этой школе делился на группы таким образом: в одной группе были мальчики, в другой - девочки. Это было связано с уроками по физкультуре. Когда физкультура была у мальчиков, я занималась с девочками. И - наоборот.

На занятиях с девочками у меня проблем не было. Они серьезно занимались, и мы проходили большой объем программы. А с мальчиками я позволяла себе шутить, наивно полагая, что так мои уроки будут более живыми.Но получилось по-другому. В ответ на мой юмор мальчики устраивали весёлые розыгрыши. Так что серьезных занятий не получалось. Мне стоило потом больших трудов, чтобы наладить дисциплину. Я поняла, что сначала надо перестроить себя. Я стала проводить уроки более серьезно. А главное я стала давать ученикам более простые задания, учитывая их уровень. И все наладилось.

Но меня удивляли и радовали одарённые дети. Они занимались хорошо и серьёзно в любой обстановке. Я всегда давала таким ребятам книги для более углубленного изучения иностранного языка.

Сам учебный процесс в школе был организован хорошо. Школа работала в одну смену. Было составлено хорошее расписание. Благодаря этому у меня было много свободного времени. Я возвращалась домой в 15:00. Помню, что я много читала. К занятиям я готовилась в школе. Обедала тоже в школе.

Сельские школьники всегда помогали в уборке картофеля. Так что 10 сентября все старшеклассники (начиная с пятого класса) вышли на картофельное поле. Меня прикрепили к девятому классу, так как мой 10-й был освобождён от колхозных работ. Мне дали группу мальчиков. Ровно в 10:00 мы начали работу. Я удивилась, что никто из учителей не работал вместе с учениками. Они только присматривали за ними.

А я своим примером покажу, как надо работать, - решила я. Наклонившись над грядкой, я стала собирать картошку. Надо сказать, что я любила это занятие. В нашей большой семье сбор картошки родители организовывали как праздник. Мы выбирали тёплый день в сентябре, шли в соседнюю деревню. Там, за околицей, нам выделяли 10 соток под картошку. Весело и дружно мы собирали картошку. Мама сортировала. Отец насыпал в мешки.

Ближе к вечеру мы разводили костер, пекли картошку. Потом ели её, горячую. Столько радости было в этом! Затем мы бежали к ручью, мыли руки и умывали лицо, так как все были измазаны углем. Вечером приезжал грузовичок. Папа грузил картошку. А мы весело возвращались домой. Эти прекрасные дни своего детства я вспоминала сейчас, работая на поле.

Так я трудилась довольно долго. Наконец, я устала. Распрямившись, я огляделась вокруг. Каково же было моё изумление, когда на грядке я не увидела никого. На опушке леса дымился костер. Вокруг него собрались ребята. Разносился запах печёной картошки. Я снова вспомнила свое детство. Тут я поняла, что надо было выделить двух-трёх человек, чтобы они напекли картошки на всех. Ученики продолжили работу. А для меня это был урок жизни.

Что касается моего десятого класса, то они были совершенно самостоятельны и не доставляли мне хлопот. Я вспоминаю прекрасный вечер, когда я решила организовать огонёк прямо у себя дома, в трёхкомнатной квартире, где я жила. Так было спокойнее для меня.

Дело в том, что однажды я проводила такой огонёк в школе, но сразу с двумя классами, 9-м и 10-м. Классная руководительница девятого класса попросила меня взять под опеку и её класс, отговорившись большой занятостью. Я согласилась. Но я не имела представления о том, какую ответственность я взяла на себя. Сам огонёк прошёл хорошо. Мы пили чай, танцевали. Пришло время уходить. Я спустилась в вестибюль, вставила ключ в замочную скважину, повернула его. Представьте себе, что тоненький ключ переломился, язычок остался в замочной скважине.

Я совершенно растерялась, не зная, что делать. Кто-то из мальчиков предложил вылезти через окно туалета, который находился внизу. Все так и сделали. Я спрыгнула на землю последняя. Закрыть окно не получилось, так как оно открывалось внутрь. Я не подумала, что школа по сути осталась открытой на все осенние каникулы. Никто ничего не взял, но я получила выговор от директора школы. Выговаривал он мне в своем кабинете. Я пыталась объяснить ему, что произошла усталость металла, поэтому ключ и сломался. Но он и слышать ничего не хотел.

Директором школы был молодой мужчина с кудрявыми волосами. Честно говоря, я не чувствовала в нём никакого серьеза. И эти бесконечные вызовы в кабинет утомили меня настолько, что однажды я прямо сказала ему: У меня болит от Вас голова. Больше меня не вызывали. Видимо директор что-то понял.
Но вернёмся к тому приятному вечеру, когдаогонёк состоялся самым лучшим образом. Мы собрались в самой большой комнате, где жила мама с ребёнком. В тот вечер она ушла к своей подруге. Мой 10-й явился в полном составе, все 15 человек. Мы вынесли из моей комнаты раскладной стол, поставили табуретки, на которые положили доски. Ребята сами все организовали. Они приготовили разные угощения, купили торты, за которыми специально поехали в Тулу. Я вскипятила какао. Мы ели и пили. Потом танцевали. Все были веселы и довольны. Вечер удался на славу!

Представьте себе, что и после этого огонька директора вызывал меня в кабинет. Он говорил какую-то ерунду. А моя соседка по квартире, учительница математики, сказала: Похоже, что директор в тебя влюбился. Понятно, что такая любовь была мне не нужна. Но я не огорчалась. Впереди меня ждала Москва.

Я уже знала, что в середине лета, после выпускных экзаменов, я распрощаюсь с посёлком Присады, не буду больше видеть взбалмошного директора. В конце марта я зарегистрировала свой брак с москвичом. Он был художником и работал в бюро эстетики в НИИТТ. Это было ведущее предприятие в Зеленограде. Город строился и развивался. Потребность в дизайнерах была высока.

ЧАСТЬ VIII. ГОРОД-СПУТНИК ЗЕЛЕНОГРАД

В конце пятидесятых 20-го века, а если быть совершенно точным, в 1958-м году, в 60 км от Москвы был заложен город-спутник Зеленоград. Зеленоград был задуман как город электроники. Эта наука была в те годы совершенно новой. В Зеленоград устремилась научная элита из Москвы и других городов.

Мы приехали в Зеленоград в начале семидесятых. Город поразил меня с первого взгляда. Кругом - цветы, чистота. Вокруг города - леса. Помню, пошли мы в лес. Идём по дорожке. И вдруг перед нами вырастает дом. Так неожиданно это было. Мы ведь как привыкли: если лес, то сплошная глушь. А если город, то сплошная цивилизация. А здесь город врастал в лес. А лес входил в город. И лужайки кругом, и берёзки. И ласточки гнёзда вили под козырьком балконов. Однажды к нам в окно влетела ласточка, а вылететь никак не могла. Пришлось ей помочь.

В лесу мы бегали "трусцой". Мода такая была. Я спокойно пробегала шесть километров за полчаса. Бегать я любила. На лужайке около дома мы играли в бадминтон. Тоже это модно было. И в теннис играли. Везде были теннисные корты. Но теннис мне не понравился. Тяжело с ракеткой по корту бегать. Зимой на лыжах далеко уходили. Еловые леса зимой сказочно красивы, как в кино. Мы и жили, как в сказке. Люди все были очень дружелюбные. Ходили друг к другу в гости запросто, без подарков и без специального предупреждения.

Идём, бывало, по улице с подругой. "Давай ко мне заглянем," - предлагает она. "Давай".Раз, раз - и всё готово. Что-то поджарит. И чай готов, и сыр, натёртый на хлебе. Все праздники вместе проводили. Я тогда работала переводчицей в НИИ. Отдел женский был. Но жили весело. И работать умели, и отдыхать.

Город Зеленоград был молодой. Строила его молодёжь, которая приезжала из деревень и маленьких городов. Сразу получали квартиры, сразу обзаводились семьями, детьми. И всё в нашем городе было организовано для детей: детские площадки - для самых маленьких, спортивные - для подростков. На площадках для детей были деревянные сказочные фигурки: лягушка-квакушка, и лиса, и серый волк. Хорошо там было и детям, и мамам, и бабушкам. В лесу лавочки красивые, удобные. Дорожки проложены. Природу берегли и сохраняли.

Здесь много организовано для молодёжи. Оборудованы теннисные корты, открыт каток на площади Юности. В каждом районе построен спортивный комплекс. Есть специальные дорожки для самокатов и велосипедов. Для пожилых людей установили много лавочек, для молодых качели. Наши первые годы в Зеленограде были овеяны романтикой.

Недавно нашему городу исполнилось 60 лет. Но он по-прежнему молодой и зелёный. В берёзовой роще поют соловьи. А зимой белочки спускаются на дорожку в парке. В городе много цветов. Удивительно ещё и то, что в городе постоянно высаживаются новые деревья. Лесопарки постоянно омолаживаются. Мы любим наши город.

Мы жили в изостудии. Да, да, не удивляйтесь. Была это обычная трёхкомнатная квартира. Мой муж-художник организовал в этой квартире кружок рисования и живописи. Это была общественная площадь. Оплачивало квартиру предприятие, на котором работал мой муж.

Кружок вёлся бесплатно, таков был договор. Два раза в неделю приходили дети и занимались по вечерам. Рисовали они в большой комнате. В ней стояли восемь мольбертов. К мольберту можно было прикрепить лист бумаги или картон. На столе стояла постановка. Как правило, это была гипсовая фигура греческих героев, конечно, не в полный рост, а голова или бюст. Была и целая фигура Венеры, но без рук и без головы. Такой её откопали. Такой слепок и сделали. Фигура была очень красивая. И все любовались ею.

Мы сами разместились в комнате поменьше. Там у нас стояла кровать с панцирной сеткой, стол и стул. Около стены муж закрепил штангу. На неё мы вешали одежду. Так что для жизни всё было устроено. Мы любили простор. Простор нужен художнику для размаха.

Жили мы очень интересно. По вечерам собиралась небольшая компания, и мы играли в покер или джокер. Я совсем не разбиралась в карточной игре, и мне всегда и всё объясняли заново. Но помню, было очень весело.

Однажды муж-художник решил мой портрет написать. Натянул холст на подрамник. Посадил меня в угол на стул. И начал писать. Сидеть я должна была неподвижно. Но скоро мне наскучило это занятие, а, вернее - полное отсутствие дела. И портрет остался незаконченным. В те счастливые годы муж много писал. В основном, цветы. Так что, цветы в нашем доме были всегда. Среди многих картин меня трогает больше всего та, на которой изображены купавки.

Купавки - это ярко-жёлтые цветы, похожие на розочки. Помню, как мы рвали их охапками. Растут они в сырых болотистых местах. Они купаются в воде. Поэтому у них есть другое название - купальницы. Теперь эти цветы занесены в красную книгу. Если я вижу их, то срываю не больше трёх цветков. Ставлю в кувшин и вспоминаю наши походы. Мы пересекали Ленинградское шоссе. Тогда сделать это было легко. Оно не было таким загруженным. Потом шли через поле. А на краю леса, почти в воде, росли купавки. Муж набирал букет. Приходили домой. Он стелил на стол льняную скатерть, ставил купавки в голубой кувшин и рисовал. Таких букетов он собрал несколько. И получилось несколько картин. Он подарил их все. Но одна осталась у меня. Она висит на самом видном месте. Солнце освещает картину, и цветы кажутся живыми. И картины нашей жизни оживают передо мной.

В изостудии у нас родилась дочь. Я помню, как легко и свободно она передвигалась по квартире. Сначала ползала, потом научилась ходить. Мы брали её в наши походы с двух лет. Дочка любила такую игру: составлять из стульев целый поезд. Сажала на каждый стул какую-нибудь зверюшку. На одном сидела собачка, на другом обезьянка, на третьем медвежонок. Девочка наша никогда не скучала. Её не надо было специально развлекать. Мы много гуляли в нашем лесу. Я часто хожу на большую поляну, на которой была деревянная горка, по которой бегала Саша.

Много лет прошло с тех пор, много воды утекло. Теперь у меня есть время на то, чтобы подумать о жизни, поразмышлять. Я вспоминаю не только романтическую сторону жизни. Были у нас и трудности, и преодоления. В первые годы я не умела рассчитывать наш семейный бюджет. Во мне играл молодой задор. Так, например, каждое воскресенье я покупала два килограмма апельсинов и большой красивый торт. Стоило этот шесть рублей. Только потом я понимала, что могла купить на те деньги три килограмма говядины.

Но муж не упрекал меня. Несмотря на большую разницу в возрасте, он тоже любил жить без оглядки. И если за три дня до получки нам приходилось есть пшенную кашу и пить чай с вареньем, то мой муж только шутил и говорил: У нас сладкая жизнь.

Мне трудно было также привыкать к тому, что в доме была тишина. Я выросла в большой семье. У нас всегда было шумно и весело. Но постепенно появились друзья. Стало веселее. Сложность заключалась также в том, что я не сразу устроилась на работу. С улицы никого не брали ни в школу, ни в институт.

Я решила использовать этот тайм-аут для собственного самосовершенствования. Прежде всего, я обратилась к немецкому языку. Мне захотелось перевести рассказы Арнольда Цвейга на русский язык. Мы читали эти рассказы в институте, но я хотела погрузиться в немецкий язык более глубоко. Я вспомнила свою работу над сказками Андерсена. Занятие это увлекло меня, как в те школьные годы. Уже с первых строк рассказа Das Kind (Ребёнок) я поняла, как трудно порой передать чужой язык на свой родной. Существует много образных выражений. Их нельзя переводить дословно.

Я трудилась над этим сборником всю зиму. А потом мне захотелось напечатать эти рассказы. Так что попутно я научилась печатать на пишущей машинке. И это пригодилось мне в переводческой работе. Также мне интересно было сравнить свои переводы с теми, что сделали профессионалы. Я поехала в Москву, в библиотеку им.Ушинского (в эту библиотеку мог попасть любой желающий). Я заказала рассказы Арнольда Цвейга, ждала целый час, но книги не получила.

Была у меня также мечта поступить в аспирантуру. И я даже встретилась со своим институтским преподавателем. Он вел курс по теоретической грамматике. Мне, конечно, хотелось изучить теорию перевода. Но он убедил меня в том, что это направление бесперспективно. Переведённая уже книга будет лежать 15 лет, - сказал он. Услышав такое заключение, я согласилась на теоретическую грамматику. Преподаватель дал мне список необходимой литературы. Я стала углубляться в теорию немецкого языка. Скоро я поняла, что никаких открытий в этой области я не сделаю.

Я думала о практической работе в школе, о том, чтобы научить настоящему живому языку многих и многих. Я хотела также показать всю красоту немецкого языка. Я снова начала поиски работы. Для начала и отправилась в РайОНО (районный отдел народного образования). Там мне сказали, что вакансий нет. Тогда я решила так: буду ходить по школам, может быть, меня возьмут на временную работу.

Я знала, что все школы в Зеленограде находятся на краю микрорайона, рядом с лесом. Помню: иду я по дорожке через лес. Вдруг я увидела трёхэтажное белое здание. Это была школа 616. Она и стала моей судьбой в первые годы жизни в Зеленограде. Я открыла широкие двери, вошла в просторный вестибюль. Быстро нашла кабинет директора, представилась. Директриса внимательно посмотрела на меня. На мой вопрос о вакансии ответила кратко: В феврале уходит в декрет Зинаида Алексеевна. Был месяц январь.

Она вызвала учительницу в кабинет и познакомила нас. Мне понравилась молодая женщина. На ней было синее платье с кружевным воротничком. Зинаида Алексеевна сразу доверила мне вести уроки в своих классах. Она присутствовала на нескольких уроках, а потом сказала: У тебя есть хватка. Все получится.

Мне дали параллели седьмых и десятых классов. Уровень подготовки во всех классах был отличный. Выпускникам десятых классов я давала свои студенческие темы, они пересказывали их легко и свободно. Все уроки я проводила с большим энтузиазмом. В конце года директриса объявила мне, что я зачислена в педагогический штат школы 616.

Работа в школе ладилась. Дети любили меня. Я старалась организовать их досуг. По выходным дням мы ездили в музеи и на выставки. В мае месяце мы уходили в однодневный поход. Расположившись на берегу озера, готовили обед на костре. Для меня это было привычно. А для детей все было внове.

Но через пять лет работы в школе я перешла на должность переводчика в НИИ точной технологии. Там работал мой муж. Он узнал, что в ОНТИ (отдел научно-технической информации) требуется специалист по немецкому языку. В те годы в Зеленограде было большое сотрудничество с Восточной Германией. И, конечно, мне захотелось устной практики. Такая возможность мне представилась. Я принимала участие во всех встречах с немецкими специалистами.

Я могла также общаться с иностранцами свободно. В 70-ые, 80-ые была практика проведения субботников. Если сроки сдачи установки поджимали, то мы работали по субботам, в том числе, и с немцами. Вольно-невольно создавалась свободная обстановка. Мы сами готовили обед. Кто-то приносил картошку, кто-то готовил курицу. А я пекла свой неизменный яблочный пирог. Кстати, немцы любят яблочные пироги, но об этом я узнала потом.

Мы говорили много о самых простых вещах: о наших семьях, об отпусках, о ремонтах в квартире. Из этих разговоров я узнала, что восточные немцы такие же простые ребята, как и русские и ремонты они сами делают, и отпуска скромно проводят у себя на Балтике. За столом они едят также, как и русские, не соблюдая этикета. Другое дело ресторан. Там все по правилам. Немцы из Западной Германии были тоже обычные. Мы не господа, - сказал мне однажды немец, - господин у нас один это наш босс. И я стала их называть по именам, не добавляя слова Herr (господин).

Я проработала в НИИ 15 лет. Меня выбрали профоргом отдела. Эта общественная работа была мне тоже по душе. Со своей подругой Нелли (она была культоргом) мы организовывали праздничные вечера, походы в театр, на концерты, в кино. Жизнь кипела и бурлила. Но в начале 90-ых 20-го века в результате так называемой перестройки стали распадаться экономические связи между Восточной Германией и Россией. Наш отдел запуска импортного оборудования сохранился, но немецкие специалисты уже не приезжали. Мне не хотелось оставаться на предприятии только в качестве письменного переводчика. Я пустилась в свободное плавание.

Но с немцами мне еще пришлось поработать. Это были дни, когда в Россию прибывала гуманитарная помощь. Однажды (помню, что это было на католическое Рождество) мне позвонили из администрации Зеленограда и попросили поработать с гуманитарной миссией. Я приехала в назначенный час. Моя роль была довольно простой. Я должна была сопровождать фургон гуманитарной помощи в качестве переводчицы.

Мы колесили по городу целый день, заходили в квартиры инвалидов. Шофёр вручал огромную посылку. В ней были продукты. Я помогала немцам лучше ориентироваться и представляла их подопечным. За свою работу в течение трёх дней я получила натурой, ту же посылку. Мы с дочерью везли её на тележке. Странно было открывать эту посылку. С детских лет я привыкла к тому, что наша страна помогает бедным и угнетенным народам. А теперь мы сами оказались в бедственном положении, по воле перестройщиков. В посылке были сухие продукты: мука, разные виды круп, сахар, горох, чечевица. Нам хватило этих продуктов на месяц. Я впервые сварила суп из чечевицы. Он мне понравился. С тех пор я полюбила немецкий чечевичный суп.

ЧАСТЬ IХ. МОИ УЧЕНИКИ И УРОКИ ЖИЗНИ

Несмотря на интересную работу в НИИ, очень скоро я поняла, что моя планида это педагогическая деятельность. Я хотела вернуться в школу, но изменения в семейной жизни не позволили. И, тем не менее, я осуществила себя как педагог и учитель. У меня всегда были ученики. А, начиная с 90-ых репетиторство стало моей постоянной работой. Но я расширила рамки репетиторства. Я учила всех желающих от 6 до 60 лет. Это были самые разные ученики с самыми разными возможностями и способностями. Благодаря моей методике мои ученики добиваются больших успехов. С наиболее способными учениками я читаю литературу в оригинале. Мы учим очень много стихов. Перед учениками открывается широкий мир немецкой и английской литературы.

Мы решаем самые разные задачи. Одному человеку нужен разговорный язык, чтобы общаться на самые простые темы заграницей. Таким ученикам я говорила всегда одно: Язык матросов это не мой предмет. Моя задача глубокое изучение языка. И представьте себе: уже через несколько занятий взрослые люди сами начинали понимать мой подход. Они находят время для изучения иностранного языка, увлекаются им.Другому, напротив, требовалось глубокое изучение. Как правило, это были студенты, абитуриенты или будущие аспиранты. Они имели уже базовые знания иностранного языка. Но надо было всколыхнуть их память, а потом можно было переходить к оригиналу.

Литературу для учеников я старалась выбирать по интересам. Порой у нас получался обмен литературой и словарями, учебниками. Ученики, зная моё увлечение немецкой поэзией, дарили мне поэтические сборники, а я покупала для них нужные учебники. Ведь подходящий учебник может подобрать только специалист. Для лучшего усвоения немецкого и английского языков я использовала магнитофонные записи, потом диски, в последнее время флешки. Это могли быть методические материалы, в том числе и записи, которые я покупала в Книжном мире на Панфиловском, или на Полянке в Москве.

Но я разрабатывала также много методических пособий сама, учитывая разное восприятие каждого ученика. Я делала также много записей, учитывая способности каждого ученика. Такая работа давала много и мне самой в творческом плане. Моя мысль всегда работала. Я обдумывала ход урока и размышляла над тем, как преподать иностранный язык так, чтобы он усваивался легко. А для этого необязательно садиться за стол. Думать можно и лежа в постели, слушая музыку. Размышлять и рассуждать про себя можно во время прогулки в лесопарке. Моя работа дала мне возможность общаться с коллегами. Вольно-невольно мы обращались друг к другу в профессиональном плане.

Каждый урок для меня - это праздник. Поэтому я надеваю красивое платье, туфельки на каблучке. Ученикам передается моё настроение. Они занимаются с энтузиазмом, часто не замечают времени. С маленькими детьми я делаю небольшую зарядку. При этом даю команды на иностранном языке. Это интригует. Для более старших я готовлю небольшие рассказики и вплетаю их в канву урока. Но моё общение с учениками не ограничивается только занятиями. На Новый год и в марте я организовываю огоньки. Несколько учеников примерно одного уровня собираются за одним столом. Мы пьем чай с яблочным пирогом и конфетами, ведём беседу на иностранном языке. Ученики заранее готовятся к таким праздникам. Они готовят маленькие рассказики на заданную тему, учат стихи. Но без импровизации не обходится никогда.

Вспоминаю такой новогодний огонёк со студентами МИЭТа. Когда трое студентов пришли ко мне по объявлению, я спросила их: Зачем вам нужен немецкий язык? Они ответили: Мы - фанаты иностранных языков. Мы хорошо изучили английский язык. А теперь хотим изучить немецкий. Все они учились на одном факультете и, более того, в одной группе. Мы изучали немецкий язык быстрыми темпами. Результаты были потрясающие. Через два года занятий девушка поступила на немецкое отделение института, который был создан в Ярославле на базе Берлинского университета. Один студент стал писать статьи в немецкую газетуNeues Leben (Россия).

Другой студент вернулся в свой родной Knigsberg (Калининград), через несколько лет он вошёл в состав мэрии и вёл переговоры с немцами без переводчика. Это он поверг в замешательство свою однокурсницу, когда она задала ему самый простой вопрос: Was bist du? (Кто ты, по профессии?) А он ответил: Ich bin Knig - Я - король. Девушка растерялась, не знала, как вести беседу дальше. Я пришла на помощь и стала задавать вопросы о его королевстве. Я спросила о том, велико ли его королевство, сколько в нём жителей, что он делает для своего народа. Тут уж студенту пришлось думать.

Мы расстались самым лучшим образом. Королю я подарила роман Драйзера Sister Carrie. Я знала, что он владеет английским языком. Его другу я подарила подшивку газетNeues Leben. Я сохранила эти газеты со студенческих лет. Девушке-студентке - серебряную брошь к её свадебному платью. А мне мои любимцы вручили билеты на балет Адана Жизель. Это было перед Новым годом. Я отправилась со своим мужем в Москву, во Дворец Съездов. Шёл пушистый белый снег. Мы шли через Александровский сад. Я вспомнила вдруг нашу аудиторию, мой поэтический рассказ про наш яблоневый сад.Im Winter, im Frhling, im Sommer, im Herbst.

Конечно, не у всех были такие успехи. Были и преодоления, и даже слёзы. Я помню одну девочку. Её привела мама и сразу сказала, что у её дочери плохая память. Я с удивлением посмотрела на маму. У Вашей дочери хорошая память, я в этом уверена, - сказала я. Мы начали заниматься. Я хвалила девочку за каждое слово, сочиняла для неё короткие стишки на английском языке. И представьте себе: память стала улучшаться. Скоро в дневнике девочки появились четвёрки. Девочка стала смелее, и память ее тоже улучшилась. Успех таких учеников, приговорённых в школе, я считаю самой большой победой. От своих учителей они слышали только одно: Ты не способен изучить иностранный язык. Мне кажется, что такие учителя подписали приговор самим себе. Уже через три месяца индивидуальных занятий такие ученики получают четвёрки, а потом пятёрки. Помогает в этих достижениях не только разработанная методика, но и вера в ученика. И сам ученик начинает верить в свои силы. И у него все налаживается.

Работая репетитором, я развеяла также миф о том, что с возрастом притупляется память и уменьшается способность к изучению новых предметов. Вспоминаю ученика 65 лет, преподавателя МАДИ, которого я научила немецкому языку с нуля. Он приходил ко мне серьезный и собранный, как школьник. Он принял мою методику безоговорочно. Это тоже много значит. В конце года он начал свободно говорить по-немецки.

Однажды ко мне пришла обаятельная женщина. Ей было 50 лет. Она была кинолог, держала овчарок. Она часто ездила на соревнования в Германию. У неё была база, но она хотела изучить правила дрессировки на немецком языке. Мы начали переводить специальную литературу по дрессировке собак. Мне самой было это интересно.

Однажды по объявлению ко мне пришел мужчина 50 лет. Он рассказала о себе. Был учёным, в ходе перестройки стал строителем, руководит строительством нового района в Зеленограде. Я хочу читать книги на немецком языке в оригинале, - сказал он. Поскольку у этого учёного была база, мы сразу начали с оригинала. Он успешно занимался. После занятий мы подолгу говорили с ним. Однажды он сказал важные слова: Нельзя пускать чужих людей в дом. Они разрушат его. Под словом чужие он имел в виду чужие духом. Я убеждалась потом в правильности этих слов.

Был архитектор 60 лет. Он руководил фирмой совместно с немецким специалистом. Он хотел общаться со своими коллегами напрямую, без переводчика. Был строитель мостов. Я не только учила его, но и переводила техническую литературу. Так что и переводческая работа иногда возвращалась ко мне. Однажды я познакомилась с певицей 35 лет. Она хотела петь песни Шуберта на стихи Гейне на чистом немецком языке.

Молодые люди тоже были самые разные. Вспоминаю студентку юридического факультета. Она должна была ехать на обучение в Германию на полгода. При этом не знала ни слова по-немецки. За год она научилась говорить, успешно прошла курс обучения, привезла мне огромную книгуDeutschland. Ein Reisebuch(Путешествие по Германии). Были молодые учителя из Вальдорфской школы. Я помню всех своих учеников по именам и голосам. Когда они звонят мне, я сразу узнаю их.

Для моих учеников это были уроки иностранного языка. Для меня уроки жизни.

| Adobe Stock" src="skazkiandersena-15.jpeg" />

POSTSCRIPTUM

Сегодня 1 сентября. Ко мне пришли мои ученики, два друга. Одного зовут Александр, другого Алексей. Они начали занятия в пятом классе, освоили два языка, немецкий и английский. Теперь они оба студенты. Александр поступил в МИЭТ(г. Зеленоград), Алексей учится на оператора во ВГИКе (г. Москва). В руках у Алексея коробка моих любимых шоколадных конфет. Александр вручает мне толстую книгу, Andersens Mrchen. Неужели ко мне снова вернулись сказки Андерсона? Тоненькую книжечку я давно подарила одному из моих учеников.

Я накрываю на стол, завариваю чай. Мы пьем чай с яблочным пирогом и говорим на разные темы. Вечереет. Я включаю свет. Как это часто бывает, начинаются разговоры о самом главном, о том, что тревожит и волнует. Как Вы думаете? Что в жизни самое главное? - спрашивает Алексей. Будьте честными перед собой и перед людьми, - говорю я, - и не забывайте сказок Андерсона.
Я открываю книгу и читаю название первой сказки Das hssliches Entlein (Гадкий утёнок). Если Вам кто-то скажет, что Вы гадкий утёнок, не верьте ему,- говорит Алексей, -быть может Вы окажетесь белым лебедем. Я улыбаюсь. Уж я-то знаю, что Алексей выучил эту сказку наизусть.

СОДЕРЖАНИЕ

Часть 1. Уроки немецкого .. 3

Часть 2. Мои мечты и увлечения ... 5

Часть 3. Домик с садом ... 8

Часть4. Женский монастырь ... 10

Часть 5. Наше созвездие ... 14

Часть 6. Благодарная память 16

Часть 7. Поселок Присады 18

Часть 8. Город-спутник Зеленоград . 22

Часть 9. Мои ученики и уроки жизни .. 27

PostScriptum... 30

Надежда Нефедова

Сказки Андерсена, или Уроки немецкого

Лирическая повесть

Верстка и оформление:

Инта Крегер

Минск, 2024