Камень помнил как появился свет. Помнил жар солнца, холод ледников, шепот ветра, вечность. Он был частью древней горы. Но однажды в его покой вторглись люди. Они казались счастливыми. Сначала палатки, дождевики, песни у костра. Потом лязг железа, взрывы, трещины, боль. Камень стал щебнем, пылью, строительным материалом. Его тесали, обтачивали, пока он не превратился в серый, безликий блок.
Дерево знало жизнь. От тонкого ростка, тянущегося к свету, до могучего великана, раскинувшего свои ветви. Оно чувствовало прикосновения птиц, ласку дождя, гнев бури. Но пришёл злой день. В реликтовом лесу завизжали электропилы. Древесина трещала, сопротивлялась, но судьба была предрешена. Доски, балки, стропила. И вот дерево - часть чего-то нового, нужного, чужого.
Пустота ждала. Ждала между камнями, между досками, внутри построенного дома. Сначала она была робкой, почти незаметной. Пряталась под диванами и шкафами. Но с каждым днем росла, заполняя пространство, поглощая звуки, воспоминания, запахи. В ней не было ни боли камня, ни печали дерева. Только тишина и мертвенный холод.
Дом стоял. Ещё крепкий, вросший в землю, словно пустивший в неё корни. На крыше поселилась пара аистов. Их никто не тревожил. Камень и дерево, когда-то полные жизни, теперь молчаливо смотрели друг на друга сквозь растущую пустоту. И оба понимали, что их участь - быть поглощенными ею, пока не останется ничего, кроме безмолвной, всепоглощающей тьмы.