Вален шёл по слежавшемуся снегу бесшумно, не оставляя следов и так уверенно, словно это была твёрдая земля. Он был одет в лёгкий халат - а всё же зимний мороз в горах только пощипывал кожу, не в силах пробрать до костей. Луна уже ушла с ясного ночного неба и лишь Небесная Река, с расплескавшимися вокруг капельками звёзд, светила тем, кто охотился в эту ночь. Валену этого света вполне хватало.
Как практик с одним цветом духовного ядра, он ещё не вышел за смертный предел. Не мог пока устоять на летающем мече и уж тем более не мог одним волшебством выдернуть свою добычу из укрытия. А всё-таки, циркуляция духовной энергии даже на уровне одного цвета давала человеку потрясающую силу, ловкость и остроту чувств.
Вален на миг остановился, чтобы повнимательнее разглядеть торчащее из снега сломанное копьё. Коснулся его кончиком пальца - ярость и страх, остаточные эмоции погибшего хозяина, кольнули кожу.
Он Вален, не сможет вернуться с этой горы живым, полагаясь только на силу, ловкость и обычные чувства. В последний раз сюда пошли четверо опытных охотников из горной деревни. Пусть они не были настоящими практиками и свой цвет ядра получили просто дожив лет до тридцати, пусть у них не было волшебного оружия, пусть их боевые приёмы и техники вообще не считались техниками по стандартам великих сект... Но их было четверо, и всем четверым приходилось сражаться с бессмертными зверями раньше. В отличие от Валена. А вернулся с горы только один из них. Даже не тот, который быстрее всех бегал - тот, которому просто повезло.
Вален закрыл глаза, выкинул из головы посторонние мысли, всплывшие при виде немого свидетельства чужой смерти, втянул в себя ледяной воздух, прислушиваясь к безмолвию ночи. Сейчас его жизнь зависела от остроты его духовного чувства.
Первый шаг в саморазвитии практика - закалка тела и получение начального цвета ядра раньше положенного от природы времени, второй шаг - формирование чувств. Духовное чувство не просто позволяет ощущать духовную энергию гораздо лучше прежнего. Не просто позволяет видеть волшебные барьеры, понимать свойства обычных сокровищ, и, главное, использовать полноценные техники. Духовное чувство позволяет ещё и предугадывать опасность. На начальном этапе формирования - улавливать намерения противника, которого ты можешь видеть. На среднем этапе, как у Валена - улавливать намерения противника вообще. Даже если враг попытается убить тебя, выпустив летящую быстрее звука стрелу с расстояния в километр, духовное чувство, достигшее этого этапа, позволит уклониться от атаки. Злое намерение само по себе выдаст нападающего.
Вот только улучшенный контроль над духовной энергией и понимание того, как именно ты себя выдаёшь, которые практик получает на формировании чувств, позволяют такие намерения скрывать. Состязание нападения и защиты продолжается в новой области.
Живущий на этой горе бессмертный зверь - не практик. Он осмыслить это состязание не может и пользуется духовной энергией инстинктивно. Но его инстинкты - это инстинкты засадного хищника. Наверняка включающие в себя сокрытие своего присутствия. Поэтому жизнь Валена сейчас висела на волоске. Если он не сумеет очистить разум от страхов и посторонних мыслей, то внутренняя сумятица исказит его восприятие внешнего мира. Если он не сможет воспринимать мир таким, какой он есть, то не заметит зверя вовремя. И зверь перегрызёт ему шею. И окажется, что нечего ему было вообще делать на пути практика. Уж если его противник в первом настоящем бою практиков ощущал опасность духовным чувством, даже будучи ослеплённым, оглушённым и шокированным, то позорно для Валена будет не ощутить опасность сейчас, среди тишины и спокойствия.
Вален открыл глаза, повернулся и беззаботно зашагал дальше по тропе. Как если бы вышел проветриться в сад у материнского дома, а не выманивал на себя хищника-людоеда.
*****
Хищник замер на миг, распластавшись на вершине высокого камня. Он не имел ни малейшего представления о практиках. Идея, что двуногие могут быть намного более грозными охотниками, чем он сам, выходила за рамки его понимания. Но он знал про существование ловушек. Знал по опыту, что приманкой в них может служить живая овца. Этот двуногий чем-то напоминал ему овцу-приманку. Уж очень... странно он себя вёл. Как эта самая овца, не убегающая с опасного места потому, что её держит верёвка.
Но на этом двуногом никаких верёвок не было. И не могли же его собратья незаметно выкопать яму с кольями или устроить ещё какую-нибудь ловушку прямо в сердце угодий хищника! Не наследив так, что безносый учуял бы!
Порыв холодного ветра принёс запах двуногого. Очень вкусный запах. Запах существа с особым ядром. И голод победил осторожность.
*****
Предчувствие опасности пришло как искра, нет, как крохотная молния, пробежавшая по нервам Валена. И реакция его тоже была подобна молнии.
Лёгкий Шаг! Техникой быстрого перемещения, Вален разом отскочил метров на десять, даже не потревожив снега. А вот от туши, приземлившейся туда, где он только что стоял, снег разлетелся брызгами.
На миг человек и зверь замерли, глядя на друга.
Бессмертный барс был не очень велик. Покрупнее своих смертных сородичей, поменьше тигра. Глаза поблёскивали льдистым серебром в звёздном свете. И оскаленные клыки казались выточенными изо льда. Если верить выжившим - эти клыки без малейшего труда раздирали толстую одежду и несли то ли парализующий яд, то ли сковывающее жертву оледенение. Наверное, и шкура обладает защитными свойствами, если зверь до сих пор случайно не искалечил сам себя. Проверить, как она держит оружие, пока ещё никому не удалось.
Барс глухо зарычал, припал к земле, его хвост дёргался из стороны в сторону, покрытая инеем шерсть стала дыбом. Получив цвет духовного ядра, став бессмертным, обретя большую силу зверь остаётся зверем, во всяком случае, поначалу. Не исполняется какой-то особой ненависти к людям и гуаям, не сразу теряет страх перед ними и не утрачивают своих обычных повадок. Если речь идёт о крупной кошке - повадки не лезть зря на добычу, которая может всерьёз огрызнуться. А уж если настолько оголодал, чтобы всё-таки лезть - так нападать только со спины. Вален показал себя именно такой добычей, избежав первого броска. Пожалуй, если твёрдо стоять и глядеть барсу в глаза, не выказывая страха, он отступит сам.
Такой исход категорически не устраивал Валена. Особенно сейчас, когда самая сложная часть охоты уже позади. Он дрогнул, попятился. И в тот же миг барс устремился вперёд.
Хотя теперь Вален и предугадывал движения хищника, его снова спас только Лёгкий Шаг. И только потому, что Вален заранее знал, с кем имеет дело - с бессмертной зверюгой, у которой основная часть физического усиления от двух цветов ядра ушла в проворство и ловкость! Атакующий барс превратился в размытое пятно - а Вален скользнул прочь летящей тенью. Он даже не выхватил волшебного меча у себя на поясе. Лёгкий Шаг позволял ему ненадолго превзойти барса в скорости - но эта скорость покупалась за счёт силы и прочности тела. И заставляла мир расплываться перед глазами. Точного удара куда-нибудь в глаз из-под Лёгкого Шага не нанести. Разве что кому-то настолько медленному и предсказуемому, что его и так несложно убить. А если Вален попытается рубануть на авось, не дожидаясь, пока действие техники закончится, то скорее сломает себе руку, чем нанесёт зверю серьёзное ранение.
Поэтому Вален лишь уклонялся - один Лёгкий Шаг за другим. Хватило полудюжины использований, чтобы левую ступню прострелила боль. Даже у такой простой техники были условия активации - направить духовную энергию в ступню и особым образом оттолкнуться пальцами ноги. Не так-то просто отталкиваться от мягкого снега! На седьмой раз Вален чуть споткнулся - и барс настиг его. Крючковатые когти на вытянутой лапе зацепили полу халата.
Попытайся Вален снова использовать Лёгкий Шаг - это стало бы его последней ошибкой. С уменьшившейся силой он не вырвался бы, техника пропала бы зря, и через миг клыки зверя впились бы ему в горло. Он рванулся не используя технику - добротная ткань разошлась, словно мокрая бумага. Повезло, что барс уже успел отрастить себе сверхострые когти, но ещё не усвоил их недостатков. А в следующий миг бессмертный зверь прыгнул снова - и щёку Валена обожгло болью ровно в тот момент, когда он активировал Лёгкий Шаг уже правой ногой. Ещё полмесяца назад, он не смог бы сменить рабочую ногу так просто и остался бы без лица. Правду говорит "Начальное наставление" - изучение техники не заканчивается, а начинается в момент её обретения.
Преследуемый и преследователь быстрее стрел слетели по заснеженному склону, на котором, казалось, и стоять-то сложно. Разбросанный лапами барса снег начал осыпаться, образуя небольшую лавину - но она вмиг осталась далеко позади. Хищник разгорячился не на шутку. А может, он чувствовал утомление и боль в запахе Валена и понимал - долго тот не продержится.
Сам Вален тоже это понимал. Противник, превосходящий по числу цветов ядра, опасен всегда. Но особенно - если его путь совершенствования ушёл в сторону скорости. Как сражаться, если ты просто не успеваешь реагировать на его движения?
Теперь, когда барс оказался на небольшом, неровном плато, куда Вален и вёл зверя с самого начала, пора было показать ему, как. Вален достал их пространственного кольца кулёчек с тонким порошком. И за долю мгновения до очередного Быстрого Шага, рассеял этот порошок в воздухе.
Барс испустил яростный визг, когда влетел прямо в маленькое облачко. Омерзительно вонючая дрянь тут же въелась ему в нос и глаза, лишив нюха, наполовину ослепив. Он заметался, так что снег веерами полетел во все стороны, затряс головой.
- Сюда поганец! - крикнул Вален, остановившийся шагах в двадцати и выхвативший меч. - Сюда иди!
Боль мгновенно превратилась в слепую ярость, когда, сквозь слёзы в покрасневших глаза, барс увидел подлеца-человека на расстоянии всего полутора прыжков. Он с рёвом бросился вперёд.
И нарвался прямо на меч Наттара, который прятался под снегом в заранее намеченном месте между двумя валунами. Чуткий барс даже в азарте погони наверняка заметил бы кое-как закопавшегося двуногого, отскочил бы в последний момент - будь у него всё в порядке с глазами и носом. А сейчас, зачарованное лезвие раскроило его от шеи до паха. В тот же самый миг, как Наттар вскинулся, нанося удар. Вален послал вперёд собственный клинок. Он целился в разинутую пасть - но барс успел отвернуть голову и летающий меч лишь оцарапал ему шею. Яд, который Вален нанёс на лезвие сегодня, не свалил бы зверя с двумя цветами. Но это уже не имело значения.
Наттар, соученик и самоназванный младший брат Валена, с виду казался довольно хлипким подростком-гуаем, но обладал чудовищной для первого цвета физической силой. Спасибо его уровню закалки тела, вышедшему далеко за обычные пределы. Если каждый следующий цвет духовного ядра так и будет удваивать силу со скоростью, со временем Наттар вырастет в настоящего монстра. Но и сейчас ему не понадобилось бить дважды - барс, выпотрошенный как рыба, пропахал длинную борозду в снегу, оставляя позади себя вываливающиеся внутренности, попытался подняться, но не смог.
- Осторожно! - воскликнул Вален, когда Наттар направился к дёргающемуся зверю. Но тот не замедлил шага, зашёл со спины и несколькими ударами в шею покончил с агонией смертельно раненого хищника. Потом воткнул меч в снег и поклонился.
- Ты был убит не ради забавы или денег, а по справедливости: кто охотится, на того охотятся. Пусть в следующей жизни твоя судьба будет счастливей.
- Впервые вижу в тебе такое, - заметил Вален. В ответ на вопросительный взгляд, пояснил: - Уважение.
- Нууууу, это же зверь, - удивился его словам Наттар. - Ему самим небом положено есть тех, кого может поймать. Знаешь, учитель Марвас вообще говорил - на то и зверь в лесу, чтобы практик не дремал. Вот если б, скажем, не бессмертный барс, а гуай-барс столько народу перебил - я б его ещё оставил помучиться. Гуаям и людям положено знать, что хорошо, что плохо. А кто не знает положенного - тот пусть винит сам себя.
Сказал это и поёжился от холода - всё-таки в снегу ему пришлось лежать довольно долго и совершенно неподвижно, притом напрягая все чувства, чтобы не упустить решающий момент.
- Вален, у тебя щека разодрана. Съел бы пилюлю. Или хочешь ходить со шрамом, перед девушками красоваться?
Вален в ответ достал из пространственного кольца пилюлю и маленький свисток. Пилюлю он проглотил, а в свисток дунул. Слышимого звука не раздалось. Но не прошло и пяти вдохов, как из ночного мрака к ним слетел учитель Кантос на летающем мече. Всё это время он оставался далеко за пределами дальности своей техники Поиска и, будучи слеп, не мог видеть происходящего на горе, кроме всплесков духовной энергии. Судя по скорости появления, он так и летал вокруг, нервно ожидая развязки. Но лицо его - точнее морда, сейчас гуай принял свою форму могучего полузверя-льва - оставалось невозмутимым.
- Я чувствую, зверь тебя зацепил, Вален. Рановато я позволил вам охотиться самим. А ты, Наттар, порядком замёрз. Почему ещё не съел пилюлю для разгона крови?
Кантос фыркнул:
- Что я слышу в вашем сердцебиении? Недовольство? Обиду? Вы кто, мальчишки, которым не терпятся, чтобы их погладили по головке? Или практики, решившие одолеть зверя своими силами?
- Практики, - в один унылый голос ответили Вален с Наттаром.
- Вот именно, - кивнул Кантос. - Практики. И вам грозят убийцы, неизмеримо коварнее этого барса. Иначе Зеффара с два я б позволил вам так рисковать. Какая ещё похвала вам нужна, кроме той, что отстукивают ваши собственные сердца? Говоря, что вы живы? А ваш противник - нет. Теперь смотрите, покажу как правильно разделывать таких зверей, пока туша не остыла...
Зрелище разделки было не слишком аппетитным, но Вален не испытал бы никаких эмоций. Если бы в тот момент, когда Кантос вытащил из груди барса ядро размером с очень крупную жемчужину, переливающуюся льдисто-голубым и снежно-белым, в голове не замелькали вдруг слова и смутные образы. Люди в непривычной одежде, странные слова...
"...М-ядро второго уровня... стоит таких жертв... представлю вас самому Повелителю Моро... приказ прямо от Тринадцати... потерь за одну охоту... надеюсь, третий уровень - это их предел, иначе..."
- Что такое, младший? - повернулся к нему Кантос, моментально заметивший внутреннее смятение.
- Ничего, - покачал головой Вален, уже успевший очистить разум от всего лишнего. - Что-то в голове мелькнуло. Может, воспоминания возвращаются. Уж не знаю, почему сейчас.
Сказанное было чистой правдой. С одним нюансом. Воспоминания возвращались, вот только они не принадлежали прежнему Валену. В его голове теперь всё чаще всплывали слова и образы, которые могли принадлежать только его истинному "я". Или... не только ему?
- Будь осторожен. Повторяю в десятый раз - если почуешь, что воспоминания настраивают тебя против нас - сразу выкладывай всё, не прячь в себе. Печать Личины не может просто насрать тебе в голову ложной памятью, не может смешать реальность с иллюзиями. Иначе б все хранители сходили с ума в два счёта. Но может заставить белое казаться серым, а серое - чёрным. Изменить восприятие, - заметил Кантос, прежде чем его внимание вновь обратилось к туше барса.
Оставалось надеяться, что Кантос не преуменьшает опасность. Мало Валену загадочных врагов, из-за которых они оставили Секту Шести Печатей и сейчас шатаются по глуши, чтобы избежать новых покушений. Мало ему того, что он оказался в теле прежнего Валена, и что таких как он, вселяющихся в чужие тела, называют архидемонами, подлежащими вечному заточению. Он ещё и носитель метки одной из Печатей Зеффара, Печати Личины. Конечно, эта метка теперь защищает его мысли от чтения и вторжения. Вот только с техниками, способными копаться в чужих мыслях, он пока не сталкивался. А с попытками Печати повергнуть его в безумие - сталкивался. И пример того, что она может сделать с практиком, оставался свеж у него в голове. Маме... матери прежнего Валена, Наставница Араме, пришлось затвориться для уединённой медитации. Просто чтобы не потерять рассудок. А у неё-то, наверное, в голове не было смеси из двух личностей...
Впрочем, нет, надо смотреть на вещи позитивно. Нечего жалеть себя. Это принижает и ослабляет. Нет уже никакой смеси из двух личностей, уязвимой для ментального нападения. Нет больше "истинного я" и "прежнего Валена". Есть только Вален Вен, сын и ученик Арамы Вен. Какие бы воспоминания не всплыли теперь в его голове, это уже не изменится. Потому, что он не хочет этого менять. Печать Личины может искажать восприятие возвращающихся воспоминаний? Ну и прекрасно, лишний повод тщательно анализировать их все. Если маленькая часть простого осколка давно мёртвого монстра всерьёз надеется снести ему крышу - то зря надеется.