...Для меня война началась с того, что врата Твердыни бесшумно отворились, и снаружи, из светлого ночного тумана, в них шагнула чёрная фигура в высоком венце - Мелькор. В тишине раздался голос Больдога:
-Закрыть ворота!
Я молча шёл вслед за Мелькором, рядом шла Тхурингветиль. Пока еще никто из нас не проронил ни слова. Только напряжённое ожидание звенело в воздухе.
Тронный зал. Привычно остановиться справа от трона. Слева - Тхурингветиль, дальше - Элдхен, дракон-оборотень, дальше - остальные.
И слова, огненной чертой отделившие прошлое от надвигавшейся войны.
- Войско валар собирается идти на наши земли. Эарендил сумел добраться до Валинора. Мирной жизни приходит конец.
Пауза. Мелькор обводит взглядом собравшихся в зале.
- У нас может не хватить сил, чтобы выдержать натиск Валинора. Последствия нетрудно представить. Поэтому - слушайте меня. Ортхэннер, ты позаботишься о том, чтобы в ближайшее время все, кто живет в землях Севера, уходили за Эред Луин, в наши убежища за горами. Времени мало. После - вернешься. Мы не знаем, как поведет себя воинство Валар, ступив на наши земли. Я попытаюсь говорить с ними - но, возможно, они не станут слушать, и повторится то, что было тогда, давно: прийти, чтобы убивать.
Молчание.
Все поняли, что Мелькор ждет их слова - и заговорили, один за другим, иногда - перебивая. Мы не уйдем, мы готовы остаться, мы умрем за тебя, - я заметил, как чуть заметно исказилось лицо Мелькора, когда прозвучала эта фраза.
Заговорила Тхурингветиль - и я вздрогнул.
- Если понадобится - я пойду с тобой даже в Валинор. Я не допущу, чтобы ты снова стоял там один против всех.
Мелькор отвернулся, ничего не ответив. Я сжал кулаки. Что же они - так и не поняли? Хорошо, пусть остальные, но она?! Столько веков провести рядом с ним, и до сих пор не понять, что для него - самое страшное?!
Я сделал шаг вперёд, остановился перед его троном и поднял руку.
- Мелькор. Я клянусь не допустить больше, чтобы ты видел рядом с собой там, в Валиноре, тех, кто дорог тебе. Я - уйду.
Взгляд Мелькора был коротким - глаза в глаза, благодарность, облегчение.
- Спасибо, Ортхэннер. Я благодарен за это.
Он поднялся с трона, подошел к остальным:
- Поймите. Вы все свободны и вправе сами выбирать, как поступить. Погибнуть в бою - легко, но мы отвечаем не только за себя, но и за мирных людей, которым не от кого больше искать защиты. Нужно сделать все, чтобы или отстоять Твердыню и вынудить войско Валинора уйти, или сохранить все то, что возможно. И потом... - Мелькор вздохнул, лицо его расслабилось, и на пару мгновений он стал похож на обычного человека, - тогда, давно, я хотя бы надеялся, что мне есть к кому возвращаться. Неужели вы хотите, чтобы сейчас даже этого не осталось?!
-Нет, нет, - снова вмешалась Тхурингветиль. - Мы отстоим Твердыню, мы заставим их отступить. Теперь мы сильны, теперь не то, что было тогда, давно, когда мы не были готовы к войне...
Она ещё продолжает в это верить! И ради этой наивной веры - бросить Твердыню, уйти в Валинор, чтобы сгинуть там?..
- Это Замысел, - проговорил Мелькор. - Не знаю, известно ли это самим Валар, но у меня почти нет сомнений - все ведет к тому, чтобы я сам вступил в бой. А это может означать - Дагор Дагорат. Гибель Арды.
Он произнес эти слова так, как будто говорил о чем-то обыденном, но стоявшую за ними жуть ощутили все. Мелькор помолчал и продолжил:
- Как бы то ни было, если война начнется - в ней будут нужны только майар, балроги и хэлгеайни, и драконы. Людям в ней делать нечего: только заведомо губить себя. А уходящим нужна защита, и в пути, и там, за горами. В Эндоре хватает опасностей и без валар. Кроме того... если уж говорить о моих желаниях, - Мелькор посмотрел на одного из молодых воинов, людей, стоящих рядом, - я не спрашивал бы вашего мнения, а просто силой бы добился, чтобы вы не подвергали себя опасности. Но - не стану. Те, кто хочет остаться в Твердыне, что бы ни происходило, могут это сделать.
...Клятву остаться в Твердыне и биться до смерти или победы принесли все, кроме меня.
***
Когда все разошлись, я остался один в тронном зале. Пустое пространство словно наконец-то помогло вздохнуть... да нет, что там. Слишком жуткой была реальность надвигающейся войны, когда - уже скоро! - здесь не останется ничего, не останется камня на камне, чёрное знамя Твердыни будет втоптано в грязь, не будет и наших - Мелькора, как когда-то, уведут в Валинор, другие погибнут, кто-то успеет уйти...
Я почувствовал движение рядом, успел осознать - Халатирно, один из эльфов Финрода, оставшихся в Твердыне, - и собрался.
- Мелькор никогда не показывает, насколько именно ему тяжело, - ровно сказал я. Надеялся, что ровно. - Я тоже хотел бы остаться с ним... но я все же уйду.
Нолдо смотрел мне в глаза, ни о чем не спрашивая - но этот вопрос был понятен, даже оставаясь невысказанным: почему? Я понимал, что не имел права вот так обрушивать на него всё это - не только на него, ни на кого, что обязан просто молча держаться и делать то, что должен, но...
- Прости, что говорю тебе всё это. Просто надо выговориться, как бывает, когда двое незнакомых путников встречают друг друга, когда бывает встреча - на мгновение, и люди делают друг для друга самое важное, чтобы больше никогда не встретиться после... Я здесь - ради него. Я держусь - ради него. Чтобы ему было легче. Больше ни для чего. Моё отношение... - кажется, я даже улыбнулся. - Это называют любовью. А для любви важно только одно - чтобы тот, кого ты любишь, был счастлив. Поэтому я и уйду.
***
...Призрачная фигура становилась всё чётче, пока наконец...
Я едва поверил своим глазам. Ити?! Майа Йаванны? Здесь?
- Считаете, что у вас все под охраной? - насмешливо сказала она. - Скажите спасибо, что это всего лишь я.
- Что ты тут делаешь? - резко спросил я. - Это что - вот так Валинор начинает войну?
- Какую войну? Не знаю я ни о какой войне. Я ушла из Валинора, прошла по выжженным искалеченным землям Ард-Гален... и видела, что вы творите здесь. Я пришла проведать свои творения...
У меня не было ни настроения, ни терпения все это выслушивать.
- А про наши творения и то, что с ними стало, ты ничего не желаешь узнать?
- Я пришла спросить, собираетесь ли вы отвечать за ваши дела!
- Собираемся, - моя усмешка поневоле вышла горькой. - Скоро явится воинство Валар, так за всё и ответим.
- Война... - повторила Ити, как будто только сейчас осмыслила это слово. - Опять?
- Да.
- А как же... я хотела узнать только... - она смешалась. - Тогда, давно, Йаванна не приняла мои творения... Мы можем только создать тела, а открыть путь для души могут лишь Валар... она не захотела.
- Я не удивлён. Эру не принял творения Ауле, она последовала его примеру.
- Но я не стала их уничтожать, как Ауле, - Ити потянулась ко мне. - Просто отнесла в Эндорэ, спящими. А тут я встретила их - живыми. Ты не знаешь, кто оживил моих кошек?
- Кошек? - от неожиданности я улыбнулся. - Надо же. Значит, они твои?
Она кивнула. Маленькая Ити... в глазах - тревога, ожидание, тысяча чувств... единственное, чего нет - страха. Так странно - не встретить страха у того, кто пришёл из Валинора... И я решился. Пожалуй, она и сама догадывается.
- Пойдём. Я познакомлю тебя с тем, кто оживил твоих кошек.
Мелькор был в Тронном зале, смотрел, не отрываясь, на огонь факела. Думал о том, что будет, должно быть... потому что в его взгляде не было ничего, кроме беспросветности.
-Мелькор, - позвал я. - Это Ити. Она пришла узнать, кто оживил её кошек.
Он поднял голову, и вдруг глаза его засияли любопытством и радостью. Да, пожалуй, ради этого стоило ей приходить, стоило и мне - выслушивать очередные обвинения!
- Так это твои творения? - он словно позабыл обо всём, глаза блестели. - Ты не поверишь - а я ведь обожаю кошек. Кто бы мог подумать!..
Я вздохнул. Ити заулыбалась.
-А я обожаю волков, - сообщил я ему. - В этом мы с тобой не сходимся.
***
...Шепот был тихим, но я расслышал его - мы с Мелькором сидели за столом рядом. К нему наклонился Халатирно.
- ... Мелькор... там, перед Вратами, я встретил эльфа. Он назвался именем Сэйор, и просил передать, что хочет поговорить с тобою.
Мелькор медленно повернулся , и переспросил:
- Сэйор? Вот, значит, как... Спасибо за весть.
Нолдо кивнул - и отошел в сторону, налить себе вина, а Мелькор вновь обернулся ко мне. И проговорил только одно слово:
- Курумо.
-Один ты не пойдёшь, - резко сказал я. - Это ловушка. За ним наверняка майар. Они хотят выманить тебя из Твердыни.
- Я почувствую чужое присутствие, - возразил Мелькор. - Обмануть меня они не сумеют при всем желании. Но ты прав: лучше пойти вместе. Странно: что ему нужно? Никогда не думал, что он отважится позвать меня на разговор.
Он допил вино и поставил серебряный кубок на стол.
- Ладно. Ни к чему тянуть. Идем.
...Бесшумно перелететь стены. Там, за спиной - мечутся огни факелов, там - осталась бессонная Твердыня, и огромные тени от двух крылатых фигур ложатся на притихшую ночную землю. Тхурингветиль рядом, она, как и я, готова в любой момент сорваться и броситься туда, вперёд, где в яркой лунной ночи, в тумане, на светлой земле Эндорэ стоят двое.
Я понял, что никогда в жизни ещё так не боялся за Мелькора...
Они были далеко - но я четко видел обоих, и Мелькора, и Курумо. Видел - и не узнавал того, кто некогда был мне братом. Вот он, Курумо, медленно подходит к Мелькору. На лице выражение побитой собаки: словно ждет удара, словно готов в любой момент броситься бежать, чтобы не попасть под удар хозяйской палки. Из-под капюшона светятся глаза - в них страх, страх, страх... а ведь некогда он был гордым, даже надменным.
Звучит холодный, ровный голос Мелькора:
- Зачем ты пришел?
- Я...
Курумо запинается. Его голос дрожит, дрожат его губы, глаза смотрят умоляюще.
- Я хотел передать... что они собирают войско. Она, Варда... - майа судорожно оглядывается, словно его преследует жестокий карающий взгляд, - она сейчас выпускает из Чертогов Мандоса тех, кто пойдет на тебя с войной.
- Не слишком сладок, видать, мед Валинора, - голос Мелькора по прежнему сух, но я уже различаю в нем следы жалости. - Все это мне известно. Что еще ты хочешь?
- Мелькор... Ты можешь прогнать меня, но... - Курумо не договаривает, голос его срывается.
- Там, в Валиноре, знают, что ты здесь?
- Нет! - майа почти срывается на крик. - Я ушел тайно! Они не знают, но узнают скоро - сейчас она занята, не следит за мною, но скоро снова вывернет мою память наизнанку - она делает это всегда, я не могу спрятать от нее ничего...
- Послушай...
Мелькор шагает к Курумо, и я вижу, что его враждебность уже растаяла, он хочет взять майа за руку - но тот в страхе отшатывается.
- Послушай. Я вижу, тебе плохо там. Не зову тебя возвратиться в Твердыню - Ортхэннер и Тхурингветиль ненавидят тебя, ты не сможешь там жить. Просто возвращайся в Эндоре. Здесь ты снова сможешь стать свободным, снова обретешь себя...
- Нет! - вскрикивает, сгибаясь, Курумо. - Они разыщут меня, и тогда будет еще хуже... Я должен идти! Мне пора возвращаться!
- Постой же, - Мелькору все же удается удержать его за плечо. - Я не буду держать тебя силой, но вот что: если тебе когда-нибудь будет плохо - возвращайся сюда, позови, и я приду к тебе.
Последний затравленный взгляд - и Курумо исчезает в ночном тумане.
***
...Наутро в Твердыню пришёл Финдарато. Я со вздохом посмотрел на него: начинается. Похоже, Намо решил выпустить из Мандоса всех, кто умеет держать оружие. Другое дело - вряд ли пресветлый Вала рассчитывал, что Финрод явится в Ангамандо сам, один...
- Я пришёл за ответами на свои вопросы, - волнуясь, начал Финрод в ответ на мой взгляд. - Сначала я думал требовать от тебя поединка - за право их задавать...
- Я бы отказался, - усмехнулся я. - У меня, знаешь ли, сейчас другие дела, и на глупости вроде поединков нет времени.
...Мы беседовали - в минуты затишья. О Тьме и Свете. О том, что было в Валиноре. Я узнал, что он разочаровался в Амариэ, что мечта о ней оказалась далека от реальности, что они оказались чужими друг другу...
А потом к нам подошёл Элдхенн, и с загадочной своей улыбкой сказал, что наконец нашёл того, кто согласится раскрыть свою душу - и научится с его помощью менять облик. Я замер. Жизнь продолжалась, хотя над Твердыней нависла война, после которой от нее может не остаться камня на камне.
Мы с Финдарато стояли и смотрели. Завораживающе медленные движения - уже не эльда, ещё не дракон... Свечи. Их пламя властно перебивает солнечный свет, так не бывает. Халатирно - когда-то он вместе с Финродом пришёл на Остров и остался в Твердыне. Сейчас, глядя сквозь прозрачные разноцветные камни в глаза дракона, он начинал изменяться. Раскрывалось то, что пряталось в душе, таилось в ней - и вот перед нами уже был готов возникнуть зверь; мы смотрели, пытаясь угадать - кто же?.. нет, это не кошки Ити, хотя похоже, и не мои волки...
Тигр. Огромный красавец с плавными движениями, опасный, дикий. Заново знакомится со всеми - каждый замирает, и во всех глазах - радость соприкосновения с чудом. Мы с драконом пожимаем друг другу руки: получилось! Жизнь всякий раз доказывает, что сильнее смерти.
Я говорил Финроду эти слова, но не верил в них сам, хотя изо всех сил пытался поверить. Слишком ясно и страшно реял в воздухе призрак близкой войны.
***
...Первая попытка штурма. Эльдар. Что ж... как и следовало ожидать, Твердыню им не взять, - похоже, нас проверяют. В очередной раз. Проверка на человечность. Отдать приказ уничтожить эльдар или позволить им взять Врата?
Финрод мечется, несёт какую-то чушь про переговоры. Я срываюсь на крик.
- Сядь здесь и не двигайся! Ещё мне не хватало думать о твоей безопасности!
Он опускается на землю. Потерянные глаза...
Эльдар бьются о Врата. Майар не видно, - видимо, ждут. чтобы мы уничтожили первую волну. Тогда потом - позже - они спокойно обвинят нас во всех мыслимых злодействах... Нет уж. Такого удовольствия мы им не доставим.
И перед Вратами из-под земли возникают ахэрэ. Огонь... перед которым остаётся только отступить.
Единый порыв, можно даже не смотреть друг на друга: отбились. Пока.
Кто-то из эльфов выскакивает снова, глумится, вызывает на поединок. Больдог, подумав, выходит. Мы смотрим. Что ни говори, красивый бой...
Тхурингветиль яростно кричит вслед эльфу: скажи спасибо, что мы отпускаем тебя!
Позже за это она услышит от меня - как ты можешь позволять себе слова, которые против чести?!
***
...На лицах всех читалась решимость и суровая радость: отбились. Каждый понимал, что это - всего лишь _пока_... но никто не позволил себе даже вспомнить об этом - сейчас.
Я вдруг увидел: Мелькор пристроился у стола, перед ним на столешнице были разложены мелкие черные камни, кажется, обсидиан: луч солнца из окна блестел на их гранях. Невозможное существо, в такое время - и затеять что-то мастерить... Впрочем, а как иначе-то? Сидеть в углу, ничего не делать и ждать, пока за нами придут?..
Кто-то отвлёк меня, - Твердыня звала, требовала, я закрутился в вихре дел... и когда в следующий раз увидел Мелькора - у него на плаще, рядом с застежкой, уже поблёскивала готовая вещь: то ли брошь, то ли, кажется, подвеска, кулон. Чёрные камни, тонкая вязь серебряных нитей - цвета Севера. Тепло души, воплощённое в материи... он любил делать подарки.
- Красиво, - сказал я. - А сделай и мне что-нибудь?
Он снял брошь и протянул мне. Я только крепко сжал ее. Вот оно как... Без слов. На прощанье.
Будь она проклята, война.
***
...И вот, наконец, - привели Майтимо. Согласно моему приказу - с повязкой на глазах.
Я усмехнулся и поднялся навстречу. Первое, что он увидит, - взгляд Жестокого.
- Снимите с него повязку.
Похоже, за прошедшее время Майтимо успел осознать, что в Твердыню все же попадёт снова. Он старался держаться. Старался вывести меня из себя. Казалось, сам воздух звенел от напряжения.
Нет, это не было разговором, - я знал, что мне самому нужно хотя бы ненадолго отвлечься от мыслей о Валиноре, и я бил его словом, и прорывалось накопившееся за века презрение, ненависть...
Пока внезапно не возникла рядом чёрная тень.
- Хватит разговоров.
Рука в чёрной перчатке раскрывает ладонь перед лицом Майтимо.
Сильмариллы. Мелькор переводит взгляд на меня, в глазах - вопрос.
"Сжигаем?"
Я киваю.
Я знал, почему вдруг - вопрос: я всегда был против уничтожения Камней. Но теперь, перед лицом войны, которую привёл сюда опять же Сильмарилл... пусть. Если для Мелькора это зёрна Замысла, то для меня это месть. Пусть она и ничтожна в сравнении с грядущей бедой...
В зале из ниоткуда вспыхивает пламя, рядом с которым - торжествующий Нээрэ. Майтимо враз теряет напускную невозмутимость.
- Нет!!!..
Балрог принимает Камни и разжимает руку. Два сверкающих камня вспыхивают в последний раз - и исчезают в пламени.
Всё.
Майтимо закрывает лицо.
- А теперь, - вперёд выступает Хиселин, - ты ответишь мне. За моё разочарование. Ты не лорд. Ты жалкий трус. И если ты не выйдешь на поединок, я убью тебя.
- Вне стен Твердыни, - вмешиваюсь я, и мой тон не допускает возражений.
Мы все выходим, - крылатым ничего не стоит перемахнуть стену. Ждём.
Хиселин давно ожидал этого момента.
Машинально отмечаю удачные удары. Ожидание грядущей последней битвы наваливается снова.
Майтимо ранен. Хиселин оборачивается на Мелькора.
- Хочешь, я подарю тебе его голову?
- Мне не нужна его голова. Пусть убирается прочь.
-Жаль, - яростно бросает Хиселин.
***
...И войско Валар пришло.
Майар. Я знал их всех в лицо: майар Тулкаса, Ороме, Варды...
Мы стояли на стене, и ветер развевал чёрное знамя.
- В последний раз мы предлагаем Морготу и его майар сдаться!..
- Я выхожу, - доносится голос Мелькора.
- Я тоже, - Тхурингветиль.
- Что скажет Гортхауэр? - прокричал вестник Манве.
Сердце сжалось так, что не вздохнуть.
- Моё слово слышал Мелькор. Вам его знать не положено.
И - прочь. Уходить. Пока ещё не поздно. Я поклялся. Я не выполнил своей клятвы, потому что не смог удержать остальных. Сейчас они отправятся с ним в Валинор. Я - уйду. Мне опять - ждать, возможно, до скончания Вечности.
Я сжал кулаки. Нет. Нельзя. Не смей. Думать. Об этом. Так. Можно. Сойти. С ума.
Ждать. Дождаться приговора. И искать способ.
Освободить.
Сколько бы на это ни ушло времени и сил.
Тхурингветиль, Больдог, зачем вы ушли вместе с ним?! Мне понадобилась бы ваша сила, ваша мощь... а так - одному, опять под угрозой с Запада - да кончится ли это хоть когда-нибудь?!
Сжать чувства в кулак. Я не имею на них права. Я дождусь.Я сделаю. Сколько бы ни потребовалось времени и сил. Ненависть сделает меня сильнее. Ненависть - и то, что я воюю за него. Против воли Эру и Валар...
Не думать.
Отсекать, как клинок отсекает вражью руку с мечом.
Иначе останется только сдаться. Смириться. Пойти и добровольно надеть на себя ошейник с цепью.
Только бы прошла эта жуткая ночь...
***
Сесть на трон - для меня это было словно перейти границу. Даже когда Мелькор был в заточении в Мандосе, я не брал на себя роль Владыки. Впрочем, этих колебаний Майтимо не увидел.
При виде его в моей душе на мгновение вспыхнула ярость, и эхом зазвенели слова: он свидетельствовал против Мелькора. Я скрутил её и поставил между нами ледяную стену.
Нельзя. Сначала выслушать.
- Зачем ты пришёл?
- Я пришёл говорить о мире, - тот старался говорить ровно. - Эта война никому не нужна. Она не приведёт к победе. В Эндорэ должен настать мир.
Я не удержался от усмешки.
- Что, раз Клятвы более не существует, воевать стало неинтересно? Сильмариллов, которые вы клялись добыть, больше нет. Мелькор в цепях доставлен на суд Валар. Так?
- Многие так не считают, - отозвался он. - Но я уже сказал: Эндорэ нужен мир. Мы не поднимем оружия на вас, если вы не нападёте, вы - тоже. Мы с тобой похожи, Гортхауэр, признай это.
Я покачал головой. Это комплимент - или оскорбление? Впрочем, этим приходом и предложением он спас свою шкуру.
- Думай, как знаешь. Я могу сказать лишь одно. Да, мы не поднимем на вас меча, но не перестанем друг друга ненавидеть. Это будет мир, но вооружённый до зубов, мир, когда рука будет продолжать лежать на рукояти клинка. Мы будем наблюдать за вами, дабы не был нарушен этот договор. Вы, разумеется, тоже.
Майтимо помолчал, - видимо, оценивал мои слова. Кажется, он ожидал чего-то другого. Подумалось: милостивые Валар использовали его как свидетеля против Мелькора и выкинули обратно в Эндорэ. Похоже, даже за это они не наградят нолдор прощением и правом вернуться в Аман. Понятие о прощении и милосердии для них - пустой звук.
- Последнее, Гортхауэр. Я знаю, здесь Финве и Макалаурэ, - прошу тебя, пусть они покинут Ангамандо, пусть останутся живы.
Я улыбнулся, зная, что в глазах горит месть.
- Они покинут Твердыню. Живыми. Обещаю.
И - приказ Больдогу: выкинуть этих двоих за Врата.
***
...Вечером был суд Твердыни.
Я не хотел называть это судом, - слишком давило на сердце то. что было в Валиноре.
Нет, не суд. Приговор им я уже вынес.Надо было просто - сказать.
Я собрал всех в тронном зале. Множество глаз: все ожидают моего слова, слова того, кто теперь - я страстно хотел верить, что всего лишь пока - главенствует в Твердыне и на Севере. Совсем недавно... нет, страшно давно, точно так же эти глаза смотрели на другого, кто сидел на троне и говорил о грядущей войне...
Я сжал в кулаке прощальный подарок Мелькора. Не время.
-Сегодня в Твердыне по моему разрешению замучили и убили пленника, - начал я. - Я виновен так же, как и эти двое, поскольку позволил им делать всё, что угодно.
Ответом мне была тишина.
-Но это ещё не всё. Хиселин напал на одного из наших, кто пытался помешать ему. Это безумие. Это одержимость жаждой разрушать и получать удовольствие, причиняя боль. Поэтому их следует лечить. Дальше - вам, жителям Твердыни, решать, хотите ли вы жить рядом с ними или потребуете изгнать их. Слово - вам.
Жестом я предложил Тхурингветиль говорить первой. Она стояла справа от трона... там, где раньше обычно стоял я.
-Они побывали с нами в Валиноре, - заговорила она. - Я видела, что они прошли, я сама прошла это, и я не осуждаю их. Их нельзя изгонять.
Я перевёл взгляд на Элдхенна. Тот, кто вернулся Анкалагоном Чёрным, кому я помог обрести вновь землю под ногами... сейчас он вроде бы уже пришёл в себя. Вроде бы.
- Есть черта, - как всегда, медленно сказал он. - Есть черта, за которую нельзя переходить. За ней - бездна. Все мы сейчас у этой черты, и есть вопрос: ради чего? Ради чего всё было?
Он говорил долго, встречаясь взглядом с каждым, - создание, плоть от плоти этого мира, это мы - пришли, а он - нет...
- Халатирно?
- Я не хочу их видеть. Я хочу, чтобы их изгнали.
- Селин?
Тхурингветиль напомнила мне одной мыслью: это его сестра... Короткий взгляд в ответ: я знаю.
Селин - отчаянная, потерявшая землю под ногами - говорила, что она хочет видеть своего брата.... на душе у меня было мерзко - до тошноты. Все слова сказаны. Всё ясно.Мне приходится сделать усилие, чтобы поднять взгляд на этих двоих.
-Ваше последнее слово.
Больдог переглядывается с Хиселином.
-Врагов убивал, убиваю и буду убивать. Всё.
-Я тоже. Больше мне сказать нечего.
А потом темнота сгустилась до предела, что-то вздрогнуло - казалось, сама ткань мироздания. И передо мной возник Мелькор.
Я рванулся навстречу - вперёд, с трона, видя перед собою одни лишь его глаза - пронзительные, в которых сейчас не было ничего человеческого, - надмирное существо, Стихия. Глубокий резкий голос - как натянутая струна:
-Что здесь произошло?
Не дожидаясь ответа, он протянул руку знакомым жестом: коснуться моего лба, прочитать память. Я закрыл глаза. Сердце отчаянно колотилось - то ли предчувствие, то ли рухнуло всё разом, то ли... не поймёшь. Он обернулся к остальным, замершим, потрясенным. Коротко приказал:
- Этих двоих - вон из Твердыни.
Ему никто не возразил - не посмели. А когда те двое ушли, он снова встал - резкие движения, словно молния.
- Ко мне - вождей орков и балрогов, - отрывисто бросил он. - Что произошло без меня?
- Майтимо приходил с предложением мира, - отчеканил я. - Война прекращена.
- Тхурингвель, Ортхэннер. Идите в зал совещаний.
До чего жуткий у него был взгляд, это состояние - как натянутая струна, и лицо в крови - еще бы, прорываться сквозь Грань...
Мы перешли в соседний зал. Что-то было не так. Совсем не так. Тхурингветиль развернулась ко мне, - глаза горели.
-Почему ты позволил их выгнать?
Я ошеломлённо остановился. И в самом деле, почему? Мы же решали все вместе, и слишком опасно - отпускать их в состоянии разрушительного безумия за пределы Твердыни...
Я не нашёлся с ответом. Вошел Мелькор, следом за ним - двое ллаххайни, сейчас почти в человеческом облике, двое орков-майар.
-Валинор собирается на новую войну, - заговорил Мелькор. - Мы не можем закрыть им путь. Есть лишь один способ надежной защиты. В Дортонионе все еще обирают твари Унголиант, ее детеныши. Нужно выгнать их из нор. Балроги сумеют сдержать их и направить. Это опасно, но другого выхода нет. Вы должны будете заняться этим. Немедленно.
-Хорошо, я согласен, - кивнул я. - А что было... я вопросительно взглянул на него - что было ТАМ?
- Моей сестры Варды больше нет, - лицо его исказилось. - Есть пустая оболочка, чудовище, одержимое Пустотой. Весь Валинор пропитан ею. Ниенна и Йаванна - всё, что осталось. Это Ниенна тайно открыла мне путь из-за Грани...
-А Йаванна? - тихо спросила Ити.
-Йаванна ушла. В Эа. Боюсь, теперь ничто не защитит Валинор от Пустоты. Они все заражены ею, словно чумой...
-А ты? - вдруг спросила Тхурингветиль. - Ты сам не заразился ею?!
Глядя на его глаза, в которых все это время пылало сдерживаемое бешенство, я готов был спросить то же самое.
- Молчи! - яростно оборвал он. - Ты ничего не понимаешь в том, о чём говоришь!
- Я тоже была там! - голос Тхурингветиль взлетел, в нем была жгучая обида. - Но не позволяю себе им уподобляться! А если ты будешь говорить с нами, словно мы твои слуги - мы все просто уйдем из Твердыни!
На мгновение я вдруг увидел себя его глазами - то, как он сейчас воспринимал все вокруг. В нем кипел гнев, жажда отомстить за унижение, в его разуме кружился безумный смерч - выжечь всех врагов, как стаю саранчи, они сами превратили себя в нечисть, уничтожить их, сейчас, немедленно, они поплатятся за то, что начали войну! - и он видел в нас лишь исполнителей его воли, не фаэрни - а _майар_, слуг, инструменты. Тхурингветиль - его глаза, разведка, я - военачальник, Повелитель Воинов. Не более того. Связь, что прежде нас соединяла, как равных, распалась. Я видел, как в огне его гнева сгорало все, что было прежде. Оставалась лишь жажда мстить, жечь, убивать.
Осознание, что сам становишься таким же, как они - уходит.
- Если от тебя ничего не осталось, кроме этого, - в пламени свечей блеснули черные камни на моей ладони, его прощальный подарок - то я уйду.
Я развернулся и пошел в темноту. Несколько долгих секунд за моей спиной стояла тишина.
-Нет. Стой! - в его голосе вдруг прорвалось что-то прежнее, он догнал меня, и его рука легла мне на плечо, удерживая. - Ты мне нужен!
-Как Повелитель Воинов Ангамандо? - я резко развернулся, сбрасывая его руку. Лучше мне было закрыться и этого не слышать.
Я позволил Тхурингветиль усадить себя за стол, уже не обращая внимания на Мелькора. Всё словно застилала пелена, я не мог понять - что это... потом вдруг осознал, что лицо мокрое от слёз, что Тхурингветиль сжимает мои руки.
- Это так страшно - разочароваться, - почти беззвучно выговорил я. - Четыре тысячи лет я не имел права на слёзы, я отнял у себя это право... И всё - зачем? Ради вот этого?
- Послушай. Пойми. Он придёт в себя. Ты же видишь, - ему надо время. Ты же знаешь, что мы пережили. Не уходи.
***
Это было спустя пару часов. На столе лежали свитки, принесенные из библиотеки, Мелькор перебирал их - как будто впервые увидел и ничего не понимал.