Глава 1

Как мы уже с вами знаем, в стране гномов не было городов в привычном понимании, лишь разбросанные по лесам казуми, каждое со своим причудливым именем, с населением не больше двух сотен душ. Располагались они неподалеку друг от друга, образуя подобие круга, спрятанного в объятиях густого леса. Здесь гномы возводили свои домики - небольшие деревянные избушки, украшенные диковинной резной мозаикой, словно сошедшей со страниц волшебной книги. Фигурки птиц, зверей и растений оживали на стенах, сплетаясь в причудливый узор. Каждый домик был неповторим, словно маленький шедевр.

На первый взгляд, жизнь гномов текла размеренно и предсказуемо, но каждый миг был пронизан незримым духом гармонии, благополучия, искренней радости и надежной защищенности от любых невзгод.

Разумеется, это не возникло из ниоткуда. За этим стоят столетия кропотливого труда, прежде всего - работы над собой: они учились взращивать в себе уважение друг к другу, протягивать руку помощи, относиться к природе как к матери всего сущего на земле, и в конечном итоге - слились с ней воедино, душой и телом. Они жили в гармонии с природой, довольствуясь лишь тем, что она щедро дарила. Со временем в некоторых пробудились дремлющие силы, открывая им путь к управлению стихиями, телепатической связи, пониманию шепота леса и звериного рыка. Расстояния сжимались под их взглядом, а время теряло свою власть. Так рождались волшебники - истинные дети магии, сотканные из света и тени, тайны и чуда.

Когда мир людей стал их ближайшим соседом, гномы не увидели в человеке прямой угрозы. Однако, ведомые любовью к уединению и тишине, они отступили вглубь дремучих лесов, неприступным бастионом окруженных зыбкими болотами. Но даже вдали от людских поселений, гномы не забыли о своих подопечных. Их помощь, тонкая и ненавязчивая, проникала в сознание людей потоком телепатических откровений.

Многие из людей, утратив воспоминания о своем гномьем прошлом, перестали стремиться к познанию тайн мироздания. И тогда гномы, словно незримые наставники, начали направлять их мысли, подсказывая верные решения в запутанных ситуациях. Так, постепенно, родилась наука, расцвели технологии, и мир захлестнула волна научно-технического прогресса.

Но в суете мирской никто из людей не задумался об истоках своих знаний. Ослепленные гордыней, они уверовали, что всего достигли своим умом и трудом. Какое же глубокое заблуждение! Ведь если бы не мудрое покровительство гномов, люди до сих пор, быть может, ютились бы в темных пещерах, не ведая света истины.

К несчастью, не все дары гномов обернулись благом для людского рода. Незаметно в сердцах людей проросли семена зависти, жадности, ненависти и жестокости. Эти ядовитые всходы дали горькие плоды - бесчисленные войны и жертвы, принесенные на алтарь алчности. Гномы, с ужасом наблюдавшие за трагедией, развернувшейся в Людэне, не раз пытались остановить безумие, но все их усилия разбивались о стену людской порочности. Лишь со временем они обнаружили зловещую руку, направлявшую людскую судьбу к пропасти - пещерников.

В тот роковой день, когда появились гномовеликаны, восставшая небольшая группа молила волшебников вернуть им прежний облик, а когда надежда угасла, потребовали уничтожить их, дабы предотвратить грядущие беды. Но большинство не вняло их предостережениям. В знак протеста эта малая группа покинула свой народ, отправившись на поиски нового дома, вслед за первыми великанами.

В стране гномов пелена забвения медленно опустилась на память об ушедших, а волшебники все больше интересовались миром людей.

В одном из казуми возвышалась Академия Волшебства, а при ней - школа для юных дарований, чьи искры таланта открывали в них будущих волшебников в Стране гномов. Сама Академия располагалась в сердце гигантского дуба, раскинувшись на шесть этажей. На самом верхнем трудились волшебники, а школьные классы выстроились в ряд по кругу в просторной корневой части. Если между пятью этажами были лестницы, то шестой этаж был изолирован без всякой возможности туда попасть. Волшебники же перемещались туда мгновенно, из любой точки, и так же внезапно появлялись они и на уроках у своих учеников.

Одним из учителей был почтенный учитель Замус, чей возраст казался ровесником гор. Он не просто пробуждал дремлющие искры таланта в юных гномах, но и ковал из них достойных граждан, чьи магические умения служили бы процветанию их страны. Редко, словно цветок папоротника, в его классе появлялся ученик, чье дарование во много раз превосходили таланты остальных учеников - такое случалось раз в несколько столетий. Но равного величайшему Старцу Венда не рождались и вовсе, до определенного момента...

Левин, воспитанник класса волшебников, проявлял незаурядные способности и считался лучшим среди лучших учеников. Этот класс был средоточием дарований, куда старейшины Страны гномов отбирали избранных со всех казуми. Здесь постигали не только волшебные премудрости, но и математику, литературу, историю, географию, физику, химию и другие предметы, столь необходимые для развития детей. Старейшины предъявляли к будущим ученикам требования, граничащие с невозможным: безупречная память - мгновенная как вспышка, телепатические способности, выполнение сложнейших магических заданий под чутким руководством старейшин, безграничная ответственность и неутолимая жажда знаний. Количество учеников редко превышало два десятка гномов. Увы, далеко не всем выпускникам было суждено стать настоящими волшебниками. Многие ограничивались лишь небольшими чудесами, не выходящими за рамки учебной программы. Как говаривал один из старейшин: "Волшебником рождаются раз в столетие".

Несмотря на свой юный возраст - всего тринадцать лет, Левин был наделен недюжинным даром. Учитель Замус, видя его потенциал, часто задерживал его после уроков, обучая по собственной, разработанной программе повышенной сложности. Но, как гласит мудрая пословица, пришло время, когда ученик превзошел своего учителя и надо идти дальше. Однажды, оставшись после уроков в ожидании очередного занятия с Замусом, Левин услышал слова, которые стали для него полной неожиданностью:

- Левин, мальчик мой, вот уже два года ты занимаешься по усложненной программе, которая больше не под силу никому в этой школе. Ты проявил себя с самой лучшей стороны, и я тобой очень горжусь. Но, к сожалению, пришло время, когда ты должен уже перейти на новый, более сложный уровень. Из-за ограничения во времени, я не в состоянии заниматься с тобой дальше, так как следующий уровень требует от меня намного больше времени уделять тебе. Если бы не школа и ученики, я бы продолжил занятия с тобой. Тебе необходим наставник высочайшего уровня, который бы занимался с тобой столько, сколько необходимо для освоения новых знаний.

Сказать, что Левин растерялся - не сказать ничего. Он лишился дара речи. Попытался что-то произнести, но слова застряли в горле. Учитель, казалось, не заметил его смятения.

- Ты должен двигаться дальше. В тебе дремлет потенциал Великого Волшебника, подобного Старцу Венде. Именно он должен стать твоим учителем, вести тебя по тернистому пути познания...

Слова учителя звучали как отдаленный гул. Левин, словно зачарованный, сидел на стуле, неотрывно глядя на Замуса, который мерял шагами комнату, то и дело останавливаясь у окна, чтобы устремить взор в неведомую даль. В душе мальчика роились чувства, пока еще не поддающиеся осмыслению: то ли радость, то ли грусть, то ли нечто, лежащее за гранью его понимания.

- Левин, что с тобой? - Голос учителя вернул его в реальность. Левин поднял глаза, и Замус, взглянув на него, понял состояние своего ученика. Он по-дружески обнял его за плечи. - Изумлен? Ощущаешь смутную бурю новых, пока необъяснимых чувств, не так ли?

Левин, в знак согласия, едва заметно склонил голову, и Замус по-отечески продолжил:

- Ты должен навсегда усвоить самое главное для себя: чтобы стать тем, кем тебе предназначено, нужно трудиться неустанно, не жалея сил и времени на отдых. Учеба - это такой же труд, как и любой другой, труд, требующий упорства и терпения. Не всегда знания будут покоряться с первого раза, но нужно штурмовать их вновь и вновь, пока не добьешься своего. Учиться предстоит всю жизнь, чтобы оттачивать мастерство, не дать угаснуть искрам уже познанного. Твое будущее - это лестница, устремленная ввысь. Сейчас ты стоишь на ее первой ступени, и тебе предстоит взойти на самую вершину, к той заветной цели, где ты обретешь свое истинное "Я". Я не стану требовать ответа сейчас, готов ли ты стать учеником Великого Венды. Ступай домой, обдумай мои слова, посоветуйся с родителями, а через два дня ты скажешь мне "да" или "нет".

Левин молча покинул класс, но вместо дома ноги сами понесли его в лес, к старому, развесистому дубу. На его крепких ветвях он любил часами просиживать, наблюдая за жизнью лесных обитателей, особенно за тем, как переговариваются между собой птицы, обмениваясь лесными новостями. У самого Левина был белоснежный голубь по имени Острик, и вместе они часто парили над лесом, иногда заглядывая и в другие казуми. Впрочем, почти у каждого гнома была своя крылатая подруга или друг. Мужчины и мальчики постарше предпочитали голубей, хотя самые бесстрашные выбирали себе в спутники гордых ястребов, но таких смельчаков были единицы. Женщины и девочки летали на грациозных ласточках, а малыши учились летать, оседлав пестрых бабочек, трепетных стрекоз и юрких воробьев.

Благодаря птицам, Левин познавал мир за пределами гномьего царства, и сердце его терзала неутолимая жажда странствий. От них же дошли до него слухи о Великом волшебнике Венде, живущем в пещере высоко в горах, над облаками. Мысль о жилище старца манила его, как огонь мотылька, а о возможности стать его учеником он и вовсе не смел грезить. Взобравшись на ветви старого дуба, Левин вновь и вновь прокручивал в голове слова учителя Замуса. Как и всякий ребенок, он был переполнен восторгом, но в то же время в груди таилась необъяснимая грусть. Он опустил взгляд вниз, на ровную площадку земли, напоминающую чистый лист пергамента. Подняв руку, он словно вдохнул в палец силу земли и начал мысленно чертить узоры, отдаваясь во власть порыву. Под его невидимым прикосновением на земле рождалась причудливая фигура, требующая все большего внимания и самоотдачи. Когда рисунок был завершен, птицы, сидевшие веткой выше, встревоженно защебетали, и вдруг одна, срывающимся от ужаса голосом, воскликнула:

- Смотрите! Смотрите! Гном нарисовал Адиуса! Какой кошмар! Какой кошмар!

Птицы, словно подхваченные вихрем, взмыли в небо и исчезли, оставив Левина в полном недоумении: "Кто такой Адиус? И почему пернатых охватил такой страх?"

Левин спрыгнул с дерева, и взгляд его с тревогой изучал рисунок, который он только что нарисовал. Без сомнения, это был гном, но не сказочный добряк, а воплощение кошмара. Голова непомерных размеров гротескно возвышалась над телом, увенчанная колпаком с дьявольски звенящим бубенчиком. Прищуренные глаза змеились злобой, огромный нос был испещрен мерзкими наростами, а длинный, хищный подбородок завершал картину отталкивающей ухмылкой, застывшей на узких, плотно сжатых губах. На груди чудовища тяжело повисла цепь с медальоном, на котором был выгравирован скорпион, заносящий копье для смертельного удара. Мальчик обошел изваяние, силясь понять, кого же он пробудил к жизни своим рисунком. Внезапно голова повернулась, и губы разверзлись в подобии зловещей усмешки.

- Мы скоро встретимся, Левин! - проскрежетал голос, словно ржавый замок, и разразился мерзким хохотом, наполнившим душу мальчика отвращением и леденящим ужасом.

Не давая страху парализовать себя, Левин принялся яростно затаптывать рисунок. Но голова монстра, продолжая хохотать, твердила: "Скоро встретимся! Совсем скоро! Ха-ха-ха!" Лишь когда от рисунка не осталось и следа, смех затих. Но леденящий ужас, поселившийся в душе мальчика, никак не отпускал его. Ему нужен был кто-то, кто сможет объяснить случившееся, и он, сломя голову, помчался к Замусу.

Замус жил за околицей казуми, в уютном домике в корневой части вековой ели с двумя комнатами и небольшой кухонькой. К дому примыкала миниатюрная терраса, к которой вела лесенка в шесть ступеней, словно приглашающая в гости. Зимой ель, укутанная мхом, служила надежной защитой от стужи, а резные ставни на окнах оберегали от свирепого ненастья. Одинокий волшебник Замус не обременял свой дом излишествами - лишь самое необходимое для работы и отдыха. По хозяйству ему помогала заботливая тетушка Сая, жившая неподалеку, трижды в неделю навещала его, чтобы навести порядок, выстирать белье и приготовить немудреные блюда.

Когда Левин, запыхавшись, подлетал к еловому жилищу, Замус, как раз, восседал на террасе, потягивая ароматный чай и углубившись в древний фолиант по волшебству.

- Учитель Замус! Учитель Замус! - кричал мальчик, надрывая голос.

Старый волшебник, вздрогнув от неожиданности, слегка расплескал чай и обернулся на крик. Его ученик, словно вихрь, ворвался на террасу, лицо пылало, глаза метали искры ужаса, а грудь тяжело вздымалась, не давая вымолвить ни слова. Замус, обеспокоенный подобным состоянием своего ученика, мгновенно поднялся и, приблизившись к Левину, положил ладони ему на плечи. Встревоженный взгляд его мудрых глаз пронзил смятение ученика:

- Что случилось, Левин?

- Там... там... - силясь выдохнуть, пролепетал Левин, но слова застревали в горле, словно комья земли.

Учитель усадил мальчика на плетеный диванчик, и наполнил чашку ароматным чаем из васильков. Левин медленно пил, словно возвращаясь из небытия, силясь завязать разговор, но Замус лишь прикладывал палец к губам, призывая к тишине - сначала успокоиться, а уж потом обо всем спокойно рассказать. Сам хозяин дома опустился рядом в такое же плетёное кресло, что стояло напротив гостя. Когда смятение окончательно отступило, Левин в мельчайших деталях поведал о случившемся, не упустив ни единого слова о зловещем Адиусе, чье имя шептали птицы.

Лицо Замуса омрачилось тревогой. Первая, пусть и призрачная, встреча с Главным Жрецом пещерников не сулила ничего хорошего. Но в данный момент необходимо было успокоить мальчика.

- Сегодня, Левин, ты увидел лицо того, кто продал свою душу Тьме. Надеюсь, ты помнишь историю о том, как много лет назад по вине мальчика Диуса произошло ужасное событие для нашего казуми, повлекшее за собой появление гигантов, - учитель испытующе взглянул на ученика, получив в ответ безмолвное подтверждение.  

Замус поведал мальчику о давно забытых событиях. Когда в тот далекий день собравшиеся на праздник гномы, разошлись по домам, а Совет старейшин стал искать пути решения происшедшего, мальчик Диус пошел не домой, а в Академию волшебства и тайком пробрался на последний этаж, который был предназначен исключительно для волшебников. Его интересовала старинная книга по колдовству, которую он нашел в тайной комнате. Надо сказать, что по своим способностям он не уступал Левину, вот только старался этого не показывать. Еще до того, как гномы стали жить мирно и в их стране царило только добро, все было не так просто: были добрые и злые, были честные и лгуны, в общем в их народе были все те пороки, которые есть в Людэне. Волшебники выиграли битву у колдунов и лишили их памяти, но как оказалось, в одном из потомков колдунов зло взяло вверх.

Когда группа гномов вместе с Диусом покинула Страну гномов, они долго искали в другом мире место, где могли бы жить. Однажды оказавшись в вечнозеленом лесу с множеством ягод и съедобных растений, они не захотели его покидать. Время шло, Диус повзрослел и постепенно возглавил новый народ путем интриг и подчинения ему с помощью колдовства. Его больше не устраивал лес, в котором они жили. Из древней книги он узнал, что в этом мире в заточении Зло, и у него появилось непреодолимое желание над ним властвовать. Он взял себе новое имя Адиус, в котором первые две буквы означали "ад".

Адиус наконец нашел то, что искал - пещеры под самым страшным вулканом на земле с жутким названием Одуол. В глубоких подземных пещерах, в царстве вечной тьмы, началось их жуткое преображение. Время, словно злой скульптор, лепило из них чудовищ, непохожих ни на гномов, ни на людей. Рост их уменьшился, лица исказились гримасой уродства, а кожа приобрела оттенок могильной серости, покрываясь отвратительными язвами, которые со временем затвердели в мерзкие наросты. В отличие от своих собратьев, ставших людьми, они сохранили память о прошлом, о том роковом дне, когда мир изменился. Но изменения коснулись не только их тел... В их сердцах, словно ядовитые семена, проросли злоба, ненависть и зависть - чувства, неведомые благородным гномам.

Именно там заточено было то, что так давно искал, но пока у него не хватало ни сил, ни знаний освободить Зло из темницы. Адиус знал, что рано или поздно он сможет это сделать, а пока он решил установить власть над людьми. Он вместе с другими спустился в подземные пещеры под вулканом, называя отныне себя детьми Одуола. Люди иногда с ними встречались и эти встречи всегда вызывали страх. Их называли по-разному: лепреконы, тролли, лешие, кикиморы и другие. Из-за разного климата на земле и времени солнечного дня, на земле появились разные расы людей, которые отличались друг от друга цветом кожи, разрезом глаз, но внутри оставались такими же, какими были до того, как попали в этот мир.

- Со временем мы прозвали их пещерниками. А глава этих сумрачных созданий Адиус - это тот образ, что преследовал тебя сегодня... - рассказывал Замус своему ученику, который, затаив дыхание, слушал его. - Он стал Главным жрецом темных сил. Диус ушел из мира гномов в Людэн не для того, чтобы исправить то, что он сделал тогда, а для того, чтобы установить власть над миром людей и страной гномов. Под его началом - легионы бывших гномов, чьи тела и души изуродованы тьмой. Адиус - само воплощение Зла, алчущее власти не только над людьми, но и над нашим народом, над всеми гномами. В нашем мире уважение - краеугольный камень, а любовь и доброта - солнце, согревающее каждую семью. Мы чтим честность как бриллиант, воспитанность - как изящный танец, преданность - как якорь, держащий нас в бушующем море. Но, увы, за нашими рубежами раскинулся мир, где ложь плетет свои сети, предательство вонзает кинжал в спину, а жестокость - словно зимняя стужа, сковывает сердца. То, что ты познакомился с Главным Жрецом таким необычным образом, говорит о том, что он стал намного сильнее, чем мы ожидали и это тревожит.

- Неужели такое возможно? - изумленно выдохнул мальчик.

- Возможно, Левин. И со временем ты узнаешь многое о том, что скрывается за границами нашего мира. Но всему свой черед. Но тебе, мой мальчик, не стоит ни о чем сейчас беспокоиться. Твоя главная задача - учиться и получать новые знания. И единственный, кто тебя всему научит - это Волшебник Венда. Я сегодня же с ним поговорю, а теперь иди домой и ничего не бойся.

После разговора с учителем юный гном успокоился, но в глубине его детских глаз затаилась серьезность, несвойственная его возрасту. Встреча с Адиусом теперь представлялась совершенно иначе, пусть и окутанной туманом неизвестности. Попрощавшись с Замусом, он, погруженный в свои мысли, направился домой, в тишину родного очага, где надеялся найти ответы, ускользающие от него в суете дня.

Проводив гостя, Замус торопливо вошел в свой кабинет, где среди молчаливых книжных шкафов одним взмахом руки очертил в воздухе светящийся треугольник. Шкафы, словно повинуясь незримому дирижеру, бесшумно раздвинулись, являя взору не просто зеркало, а мерцающий портал видеофона. Мгновение - и лицо Венды заполнило его гладь. Замус передал ему все услышанное от Левина, не упустив ни единой детали, в том числе о птицах, узнавших Адиуса. И слова Венды, словно луч солнца, пронзили сумрак тревоги, окутавший его сердце.

Когда ночное небо зажглось мириадами звезд, а лунный свет осветил землю, словно призрачный рассвет, Замус отправился к дому своего ученика, который уже видел сны, убаюканный лесной тишиной. Родители, польщенные визитом столь уважаемого гостя, радушно предложили ему душистый чай с румяными пирогами, но волшебник с мягкой улыбкой отказался и предложил им совершить небольшую прогулку. Ничего не подозревая, они вышли вслед за учителем, и тени их фигур плавно легли на аллею. Замус не спешил, исподволь подводя разговор к цели своего визита. Но не думайте, что старый учитель собирался поведать о сегодняшнем происшествии с их сыном. В стране гномов само упоминание об Адиусе и мире за пределами их владений было под запретом, ведомом лишь волшебникам, что оберегали свой народ подобным образом. Покинуть страну гномов, равно как и проникнуть в нее, было невозможно: невидимый купол, созданный волшебниками, служил надежной защитой от попыток бегства и вторжений. Возведенный в незапамятные времена, когда мир впервые узнал о людях, купол стал спасением от их корысти. А когда появились пещерники, он превратился в непробиваемую броню не только от проникновения, но и от их темной магии. Проникновение Главного Жреца пещерников, случившееся сегодня, повергло в смятение не только Замуса, но и Венду. Завтра все волшебники соберутся вместе с Вендой, чтобы решить, как укрепить защиту купола, дабы тьма более не смогла проникнуть в их мир.

Пока старый учитель Замус с упоением рассказывал Нэксилу и Алии о невероятных способностях их сына, глаза родителей лучились гордостью и надеждой. Когда же поток похвалы иссяк, Замус, одарив их лукавой улыбкой, произнес:

- Нэксил и Алия, что скажете, если я предложу вашему Левину продолжить обучение у самого Волшебника Венды?

Восторг родителей был подобен грому среди ясного неба.

- Это невероятно! - воскликнули они в один голос.

- Учитель Замус, мы, конечно, не смеем перечить, - проговорила Алия, немного успокоившись, но с тенью сомнения в голосе, - но как сам Венда? Сколько мы живем, ни разу не слышала, чтобы он брал учеников...

- Не тревожьтесь, Алия, я недавно говорил с Вендой, и он дал свое согласие, - добродушно успокоил ее Замус.

- Я всегда знал, что мой сын далеко пойдет! Спасибо вам, учитель! - с гордостью воскликнул Нэксил.

- Ох, надо же будет заранее все подготовить для его обучения... - забеспокоилась Алия, уже погружаясь в материнские хлопоты.

- Ничего не надо, - расхохотался Замус. - У Венды всего вдоволь... Вот только Левин поедет не в следующем учебном году, а уже завтра...

- Как завтра?! - ахнули родители, не в силах скрыть изумление.

- Дело в том, что я не могу больше заниматься с Левином. Мне нужно уделять ему больше времени, а его у меня, к сожалению, нет, - Замус говорил чистую правду. -  Как вы сами только что сказали, Волшебник Венда никогда не брал учеников, ибо не видел достойных. Но за успехами Левина он следил пристально и сегодня, в беседе со мной, лично пригласил его на обучение. И уже завтра ждет его. Не вижу причин для тревоги. У него будут каникулы, и он станет проводить их с вами. Но если вы откажетесь, он потеряет драгоценное время и, возможно, упустит единственный шанс учиться у самого Венды.

- Вы, наверно, правы, учитель Замус, - отец мальчика отбросил последние сомнения. - Рано или поздно это должно было случиться. - Он повернулся к жене. - Ну что, Алия, придется тебе собирать сына в дорогу. Если у Левина жажда знаний и сам Великий Венда согласился взять его в ученики, мы препятствовать не будем. Пусть учится.

Замус предупредил, что Левин покинет их с первыми лучами солнца, а сам он обязательно перед этим придет, чтобы проводить мальчика в путь и дать напутствия.

Когда первые солнечные лучи едва коснулись горизонта, Алия, словно тень, скользнула в комнату сына. Легким касанием она провела ладонью по его волосам, словно пробуждая ото сна нежным прикосновением. Наклонившись, она поцеловала его в щеку, отчего Левин, словно котенок, довольно заурчал во сне. Еще один поцелуй, и шепот, теплый и ласковый, коснулся его правого уха:

- Сыночек, пора просыпаться.

Мальчик, еще пребывающий в объятиях сна на левом боку, тут же перевернулся, словно ища защиты от наступающего дня. Алия повторила, на этот раз громче, но в ответ Левин лишь укрылся одеялом с головой, прячась от настойчивого пробуждения. Так продолжалось несколько томительных минут, пока, наконец, он не открыл глаза, в которых еще клубился туман сна. Словно очнувшись от забытья, Левин сначала бросил взгляд на сереющую за окном даль, а затем вопросительно посмотрел на мать:

- Мам, почему ты разбудила меня так рано? Что случилось? - в голосе мальчика прозвучала легкая тревога.

- Нет-нет, все хорошо, - успокоила его Алия, в голосе которой звучала натянутая безмятежность. - Просто вчера ты уснул раньше, чем я успела рассказать тебе...

- О чем? - Левин вопросительно вскинул брови.

- Понимаешь, сынок... - Алия запнулась, словно выуживая нужные слова из глубин сознания, - сегодня ты улетаешь к Венде. Учитель Замус скоро придет и все тебе объяснит. Но... если ты не хочешь, ты можешь отказаться. Тогда ты просто продолжишь спать, а мы все уладим с учителем...

- Нет-нет! - воскликнул мальчик, в памяти которого вспыхнули обрывки вчерашних событий. - Я полечу! Сейчас буду готов!

Словно подхваченный невидимой волной, он вскочил с кровати и умчался в ванную, немало удивив мать. Обычно Левин любил понежиться в постели минут десять-пятнадцать после пробуждения, а тут - такая прыть! Алия списала все на его рвение к учебе и отправилась на кухню готовить завтрак.

Первые, робкие лучи рассвета уже прокрадывались в окно, возвещая скорое прибытие учителя Замуса. До его прихода нужно было успеть подкрепиться. На кухонном столе Левина ждала тарелка с аппетитными кукурузными лепешками, щедро политыми ореховым вареньем, и кружка ароматного ежевичного компота. С удовольствием усевшись за стол, он принялся за трапезу. За окном нетерпеливо гулил Острик, звавший своего хозяина, еще не подозревая о предстоящем им долгом путешествии.

После завтрака Левин со всех ног помчался к своему голубю, не забыв попрощаться с Гутиком - забавным кузнечиком, обитавшим в небольшом домике за домом и неизменно сопровождавшим мальчика во всех его играх с мячом.

Увидев хозяина, Острик радостно затрепетал крыльями. Левин прильнул к мягкой груди своего пернатого друга, и голубь нежно обнял его в ответ.

- Ты сегодня рано. Неужели нас ждет новое путешествие? - с надеждой спросил Острик.

- Еще какое! - ликующе ответил Левин.

- И куда же на этот раз, если не секрет? - полюбопытствовал голубь.

- Точного маршрута я не знаю, но что-то подсказывает мне, что мы отправимся высоко в горы, - с важным видом произнес мальчик.

- Здорово! - воскликнул Острик. - Я никогда не был в горах!

- Я тоже, - признался Левин. - Скоро придет мой учитель и все расскажет... А вот и он!

В это время к дому подошел Замус, и мальчик, оглашая окрестности радостным криком, бросился ему навстречу, на бегу выкрикивая Острику:

- Готовься к отлету, сейчас придет отец и подготовит тебя!

Родители уже стояли у крыльца, оживленно беседуя. Как только Левин подбежал к ним, отец направился снаряжать Острика в путь, а Замус принялся объяснять мальчику, как добраться до места, где его будет ждать друг Венды, гордый горный орел Кравал. Левин воспринимал предстоящее как обычную лесную прогулку, не подозревая о скрытых трудностях: сначала на плато самой высокой скалы его встретит Кравал, и лишь затем он последует за ним к Венде. Выслушав наставления Замуса, все вместе направились к Острику.

Отец уже ловко закрепил на спине Острика специальное седло, словно опытный шорник, а к седлу крепились корзинки для поклажи, любовно собранные Алией еще ночью. Острик, взмахнув могучими крыльями, мягко опустился на землю, принимая своего юного наездника. Левин, взобравшись на спину голубя, с тяжелым сердцем попрощался с родителями и учителем. Словно серебряная стрела, выпущенная из лука, Острик взмыл ввысь, унося Левина навстречу судьбе, где решалось будущее двух миров.

Полет был долгим и утомительным, с частыми остановками для отдыха, ведь Острику никогда прежде не доводилось преодолевать такие огромные расстояния. Запасы воды быстро иссякли, и приходилось искать в укромных местах среди леса речушки и ручьи, чтобы пополнить опустевшие баулы. Лишь на четвертый день вдали, словно мираж, возникла скала, окутанная пеленой облаков - место встречи с орлом Кравалом. Плато едва просматривалось сквозь эту дымку. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и сумрак медленно обволакивал землю.

Опустившись на твердую, продуваемую всеми ветрами поверхность, Левин соскользнул с крыла Острика и напряженно вглядывался в небо, но густые облака скрывали все в непроницаемой мгле. На вершине скалы царил пронизывающий холод, и мальчик, поежившись, прижался к теплому крылу своего пернатого друга. "Что ж, - подумал он, - отдых нам не помешает..." И в этот самый момент тишину разорвал мощный взмах крыльев. Из облачного тумана вынырнул Кравал. По сравнению с Остриком он казался настоящим гигантом, а сам Левин - не более чем крошечным муравьем. Опустившись на край плато, Кравал свысока окинул презрительным взглядом гнома и голубя, не понимая, зачем такие невзрачные существа понадобились великому волшебнику Венду. Но он всего лишь посланник, и не ему судить о решениях своего хозяина.

Приблизившись, Кравал пророкотал, словно удар грома:

- Летите за мной. Отстанете - возвращайтесь обратно.

Орел, повинуясь незримому приказу, распахнул крылья, рассекая воздух, и взмыл ввысь. Левин, вскочив на Острика, ощутил, как голубь, встрепенувшись, стрелой устремился вслед за грозной тенью Кравала. Они пронзали пелену облаков, оставляя внизу заснеженные пики гор, словно застывшие волны бушующего ледяного океана. Холод, точно тысячи ледяных игл, вонзался в тело, пронизывая до костей, но отстать от горного орла означало верную гибель в этой неистовой стихии. Время словно замерло, полет превратился в бесконечное заточение в ледяной темнице, где стужа сковывала не только плоть, но и саму мысль. Когда же бешеная гонка в небесах подошла к концу, Левин и Острик долго не могли очнуться от ледяного наваждения. Навстречу вышел Старец Венда, и приветливая улыбка озарила его морщинистое лицо. Он бережно повел нового ученика в свою теплую пещеру, где у пылающего очага мальчик долго отогревал окоченевшие члены. Острику же выделили укромный уголок в другом конце пещеры, где тот смог, наконец, согреться, утолить голод и жажду кристально чистой родниковой водой.

Понадобились целые сутки, чтобы мальчик отоспался, согрелся и предстал перед Великим волшебником бодрым и отдохнувшим. Когда Левин вышел из своей комнаты, в конце длинного коридора его привлек свет из приоткрытой двери. Не раздумывая, он направился к ней. Толкнув дверь, Левин очутился в просторной комнате. В самом центре стояли два кресла, обтянутые плотным шелком, словно сотканным из звездного света, с диковинными птицами, которых мальчик прежде никогда не встречал. Позже он узнал, что это были павлины из мира людей. Напротив кресел, словно живое пламя, потрескивали поленья в камине, издавая забавные звуки: "Тррррск, трррск". Между ними стоял изящный круглый столик на причудливо изогнутых ножках, а в центре его возвышалась ваза с полевыми цветами, словно кусочек лета, заточенный в хрустальный плен. На каминной полке красовались бронзовые подсвечники и диковинные мраморные часики-бегунки, грациозно вышагивающие туда-сюда на своих крошечных ножках. Остановившись, они поворачивались к присутствующим, поднимали тонкие ручки и мелодичным голосом объявляли время, а заодно напоминали о важных делах. Оторвав взгляд от огня, Левин увидел огромные стеклянные двери, за которыми простиралась каменная терраса. За стеклом мерцали далекие звезды, а внизу, словно взбитые сливки, застыли облака. Пол комнаты украшал пушистый ковер с причудливым орнаментом, выполненным в той же цветовой гамме, что и шелковая обивка кресел. Но мальчик не успел вдоволь налюбоваться убранством комнаты, как его окликнул вошедший Старец Венда.

- Ну что, - улыбнулся Венда, - приступим к нашим занятиям?