Теперь уже широкому кругу почитателей Шерлока Холмса известно, что он не погиб в схватке с профессором Мориарти, а чудесным образом спасся. Но вдруг, объявившись, опять исчез! Хочу успокоить всех: мой друг жив и здоров. Он занят расследованием загадочного убийства, и обстоятельства вынуждают его действовать скрытно.
Шерлок уверяет меня, что именно это расследование и будет его самым последним делом. После чего он планирует уйти на покой и посвятить себя химическими опытам. Конечно, я не удержался, и спросил, какую цель он преследует, занимаясь химией.
- Просто я нуждаюсь в хобби. У меня их несколько, как вы знаете, дорогой Ватсон.
Да, я знал. Кроме возни с ретортами, мой друг на досуге любил играть на скрипке, а также коллекционировал курительные трубки.
- Но вообще у меня есть цель, связанная с моим увлечением химией, - улыбаясь, добавил Шерлок. - Я хочу обнаружить или, быть может, искусственно создать ещё один химический элемент, дабы включить в таблицу русского химика Менделеева.
Вот как! Разумеется, я слышал имя этого учёного, но в химии был несведущ и не совсем понимал, о чём великий сыщик толкует. Но понял, что и он не лишён тщеславия. Добавлю, что я, как и прежде, был в курсе дела, за которое Шерлок взялся, и (больше того!) имел отношение.
Всё началось с того, что меня вызвали к банкиру Рокфору, который пожаловался на плохое самочувствие. Я поспешил в его особняк на окраине Лондона, за Ричмонд-парком.
Меня встретил статный мужчина в роскошном бархатном халате. Я тщательно осмотрел пациента и развёл руками, не найдя причин недуга.
- Полагаю, что дело вот в чём, док, - помог он мне с диагнозом. - Одна известная в Лондоне предсказательница, мамам Бишоу, нагадала, что жить мне осталось три года. С того самого дня, как я услышал это пророчество, меня стала мучить бессонница.
- И вы поверили этой мадам? - Я пожал плечами. - На самом деле вы в прекрасном здравии и можете прожить ещё не один десяток лет.
Мысленно предположил, что если мистер Рокфор и умрёт через три года, то уж непременно заразившись какой-нибудь неизлечимой болезнью, возможно венерической. Я не сомневался, что у него много связей с женщинами. Даже, когда заходил в особняк, одна дама, весьма фривольного вида, выскочила из парадного входа. Без скобок замечу, что такая наблюдательность у меня появилась благодаря общению с Шерлоком и его подсказкам.
- Вы не о том подумали, - проницательно сказал Рокфор. - Скорее, дело в том, что на мою жизнь могут покушаться.
- У вас много врагов?
- Я весьма состоятельный человек, вокруг много завистников. Разве это не причина, чтобы устранить меня? А я знаю, что Шерлок Холмс - ваш друг. Не будете ли вы любезны оказать мне протекцию с тем, чтобы я мог обратиться к нему?
"Вон, в чём причина моего вызова, - раскусил я. - Решил через меня выйти на Шерлока". Замечу, что сделать в ту пору было не так просто. Холмс уже стал достаточно известным и клиентов у него хватало. И всё же я передал Шерлоку этот разговор.
К моему удивлению, Холмс не стал отказываться, открыл блокнот с ежедневными записями и сделал в нём пометку.
- А почему бы и нет? Дело обещает быть интересным. Передайте мистеру Рокфору, что я буду ждать его в среду здесь, на Бейкер-стрит, в два часа после полудня. И вы, мой любезный друг, постарайтесь присутствовать.
И вот Рокфор с нами, на Бейкер-стрит. Холмс внимательно его выслушал и задал несколько вопросов.
- Позволю высказать резюме, - заключил он. - Вы решили, что на вашу жизнь будет совершенно покушение, и хотите, чтобы я вмешался и предотвратил предсказание мадам Бишоу?
- Не совсем так, - вздохнул банкир. - У неё процент исполнения предсказаний даже выше, чем у вас по раскрываемости преступлений. А это значит, что вряд ли вы сможете устранить то, чему быть и не миновать. Просто я хочу, что когда это произойдёт, расследованием занялись именно вы! Не сомневаюсь, вы найдёте убийцу и отдадите в органы правосудия. Это будет моя месть подлецу... Если согласны, назовите сумму.
Холмс, правда, поначалу отказывался, но мистер Рокфор его убедил принять деньги сразу.
- А то потом рассчитаться с вами не смогу, - усмехнулся он.
Напоследок счёл нужным сообщить:
- Сейчас трудно определить, какой способ убийства выберут мои враги. Но хочу вас, сэр, заранее предупредить: ни в коем случае не включайте в число возможных версий самоубийство.
Слушая их беседу, я оторопел. Признаться, с таким поручением никто к моему другу ещё не обращался. Шерлок, получив деньги, предусмотрительно попросил мистера Рокфора написать письменное разрешение на право расследования предполагаемого преступления именно ему, Шерлоку Холмсу. А то мало ли, какие возникнут обстоятельства.
В продолжение истории сообщу, что мадам Бишоу не ошиблась. Не знаю, как ей удалось предсказать. Может, она обладает способностью путешествовать во времени? Во всяком случае, что она мистик и практикует спиритические сеансы, в Лондоне всем известно. И Шерлок про это прекрасно знал. Более того, из любопытства он анонимно присутствовал на одном из спиритических сеансах, заявив о желании пообщаться со своим давним предком.
- И что? Пообщались? - спросил я.
- Придуманный мной джентльмен не соизволил явиться, - не без иронии ответил Холмс и добавил: - Но наблюдать за манипуляциями мадам было интересно. Боюсь, дорогой Ватсон, что она меня, несмотря на мой маскарад, опознала. И была в себе не очень уверена, когда вертела блюдца.
Итак, ровно через три года Рокфор был обнаружен мёртвым в ванной комнате своего особняка. Слуги слышали выстрел; однако ванная была заперта изнутри, и двери пришлось взламывать. Посреди ванной лежал Рокфор с развороченным черепом. Он сжимал оцепеневшими пальцами семизарядный револьвер Кольта, сделанный в Америке. Каменный пол был залит кровью вперемежку с мозгами. Окна в ванной отсутствовали. Вентиляционный вход был весьма небольших размеров, не более десяти дюймов по диагонали.
- Самоубийство, - безапелляционно определил прибывший по вызову инспектор полиции Лестрейд.
Шерлок Холмс прибыл позднее и предъявил инспектору свои права на расследование. Разумеется, он помнил предостережение мистера Рокфора и самоубийство сразу исключил. Мой гениальный друг тщательно изучил обстоятельства случившейся трагедии, искусно допросил всех причастных. Но всё было тщетно. Версии отпадали одна за другой, кроме той, весьма естественной - о самоубийстве. Но ведь банкир на суицид самолично наложил запрет.
А причин для самоубийства, кстати сказать, оказалось немало. Банк мистера Рокфора, хотя он и похвалялся своей состоятельностью, был близок к банкротству, имелись неоплаченные счета, и наследников, которые бы жаждали его кончины, не нашлось. Правда, в активе - довольно шикарная усадьба, но и та требовала капитальных вложений для ремонта. Наследство, вместе с обязательством выплатить долги, принял племянник мистера Рокфора, прибывший из Австралии и в деньгах не нуждавшийся. Разумеется, он тоже был вне подозрений.
Мой друг оказался в критической ситуации. При его щепетильности, да что там, можно сказать, благородстве, он не мог оставить дело неоконченным; ведь банкир, не скупясь, расплатился с ним. И Шерлок мне признался, что эти деньги он почти сразу истратил.
Сообщив об этом факте, он достал из футляра скрипку и виртуозно сыграл на ней что-то из Вивальди. Затем бережно спрятал инструмент в футляр и спросил:
- Ватсон, вы поняли?
- А что я должен понять? - недоумевая, спросил я.
- Всё элементарно. Эта скрипка от самого Страдивари. Когда мне предложили, я не удержался и купил её, истратив весь гонорар.
Видя его озабоченность и даже растерянность, чего с ним никогда не бывало, я попытался помочь своими дилетантскими советами:
- Знаете, Шерлок, мне кажется, что на сей раз вы слишком глубоко копаете. А разгадка, как это часто бывает, лежит на поверхности. Хотите, я выскажу своё предположение о возможном убийце?
- И кто же это был?
- Садовник!
(Садовника я мельком видел, и его физиономия показалась мне подозрительной).
- У садовника есть стопроцентное алиби, - возразил Холмс. - Да и не был он вхож в апартаменты мистера Рокфора. Я простукал все стены ванной и даже пол, потолок. Ни пустот, ни фальшивых панелей не обнаружил. Так что убийца мог войти только через дверь.
- Ну, тогда это был управдом! - настырно продолжил я.
- Неужели вы думаете, что и эту версию я не разрабатывал, - укорил меня Шерлок. - Да, это теплее. Управдом вполне мог войти в ванную, выстрелить в хозяина, вложить ему пистолет в руку, затем выйти, запереть дверь снаружи, а позже, в суматохе, ещё до прибытия полиции, вставить ключ изнутри. Но мотива убийства я не нашёл. И потом, знаете, Ватсон, это событие беднягу так подкосило, что он слёг. Я навещал его в больнице. Он выглядит весьма жалко. Мне хватило пяти минут беседы с ним, чтобы убедиться, что этот человек не может быть убийцей ни при каких обстоятельствах.
Я не стал спорить. Я знал, как глубоко мой друг может проникать в психологию людей - даже тех, с которыми он общался не более пяти минут. Но я не мог унять себя в своих потугах оказать помощь и припомнил события трёхлетней давности. Меня озарила мысль, показавшаяся безусловно значимой.
- Шерлок, а вы припомните-ка, что нам рассказывал, сам мистер Рокфор!
- То есть?
- О его смерти ведь первой заговорила мадам Бишоу, предсказательница. Не её ли рук это дело? По крайней мере, она могла быть заказчицей!
- Хм, и каковы, по-вашему, её мотивы?
- Так ведь предугаданное убийство могло значительно поднять её паблисити!
- Что, в конечном счёте, положительно сказалось на её материальном достатке! - охотно подхватил мой друг.
Мы тотчас наняли кэб и помчались к мадам Бишоу - если и не арестовывать, то, во всяком случае, убедиться в состоятельности последней версии.
К сожалению, моя гениальная догадка оказалась пустышкой. Мы невнимательно следили за жёлтой прессой. Оказывается, мадам Бишоу ещё год назад публично признала свои занятия греховными, покаялась и убыла в Чеширский монастырь. Таким образом, она никак не могла быть причастна к убийству банкира Рокфора. Правда, как это часто бывает с авторами идей, я не хотел сдаваться и придумывал всё новые, порой фантастические объяснения произошедшего.
- Знаете, Шерлок, - надоедал я моему другу. - Мадам Бишоу ведь вызывала духов давно почивших людей.
- И что?
- А то, что она, ещё до своего катарсиса могла поручить одному из них, завзятому убийце, разделаться с мистером Рокфором. Да-да! - распалялся я. - К примеру, она вполне могла связаться с Джеком-потрошителем, орудующим на окраинах Лондона в недавнем прошлом. Ведь для духов - созданий вовсе нематериальных - преград не существует. Что им замкнутые пространства? Что им стены и запертые двери?
- Вы так полагаете? - прищурившись, спросил Шерлок.
- Да!
- А я полагаю, что нематериальный дух вряд ли мог воспользоваться увесистым кольтом. Да и знаете, Ватсон, мне представляется слегка затруднительным отправить духа под суд, даже если и доказать его вину.
Увы, я признал его правоту. К сожалению, моему другу так и не удалось доказать, что это никакое не самоубийство, а искусно исполненное убийство. Но Холмс не сдавался! Он бросил заниматься сыскными делами, подрядился на вакантную должность управдома в той самой усадьбы, где произошло убийство. Он надеялся, что, постоянно находясь здесь, раздобудет веские улики, разоблачит преступника и, главное, преодолеет внутренний кризис, связанный с неисполнением обязательств.
Холмс там поселился, покинув Бейкер-стрит и учтивую миссис Хадсон. Я его навещал всё реже, после женитьбы тоже переменив место жительства. И каждый раз с прискорбием отмечал, что он, отягощённый своими внутренними нагрузками, выглядел всё хуже. Он похудел, побледнел, утончился.
О боже, отмечал я, мой друг сам стал похож на одного из призраков, которые витали, при удавшихся вызовах, в покоях мадам Бишоу. Он показал мне лист бумаги, в которой столбиком были выписаны два десятка фамилий - всех тех джентльменов, кто тем или иным образом соприкасался по жизни с мистером Рокфором. И я увидел, что он включил в список даже тех, кого раньше решительно исключил из числа возможных убийц: садовника, управдома, наследника из Австралии, ещё с десяток вовсе не знакомых мне людей и (о, ужас!) даже мадам Бишоу с Джеком-потрошителем.
И только через полгода, после путешествия с молодой женой по городам Европы, я вновь навестил моего друга и с удовлетворением заметил, что Шерлок изменился в лучшую сторону.
- Что? Есть подвижки? - сразу догадался я.
- Следуйте за мной, Ватсон! - с таинственным видом сказал он и провёл в библиотеку. Усадил меня за журнальный столик, а сам, прохаживаясь взад-вперёд, начал своё объяснение.
- Собственно, Ватсон, новая должность управдома оказалась не очень обременительной, и я, размышляя о случившемся, всё чаще стал заходить сюда, в библиотеку. Разумеется, я сразу определил, что покойник книгами не пользовался, а выписывал их, скорее, для престижу. Почти все они были с неразрезанными страницами. И я, признаюсь вам, чего уж, то одну, то другую стал лишать девственности.
Он указал на костяной нож, лежавший передо мной на столе, и продолжил:
- Я обратил внимание на книгу, название которой меня весьма заинтриговало... Минутку! - Шерлок снял с полки увесистую книгу в плотной, тёмной обложке и положил передо мной. - Детективный роман ранее неизвестного мне Петербургского писателя, судя по фамилии, польского происхождения. Здесь рассказывается, как некий бедный юноша, исключённый из университета, зарубил топором и ограбил старуху-процентщицу. Причём, сделал он это из идейных соображений. Им двигала весьма радикальная идея о ценности и праве на жизнь определённой категории людей.
- А, понятно! - подхватил я. - Затем он приехал в Лондон, чтобы продолжить учёбу, но вошёл во вкус содеянного и грохнул уже нашего ростовщика. Гениально, Шерлок! Русский след!
- Вы ошибаетесь в своём предположении, Ватсон, - усмехнулся Холмс. - В Лондон мистер Раскольников не попал. Его изобличили и отправили на каторгу в Сибирь. Да и это, скорее всего, вымышленная история. Но один психологический аспект меня очень даже привлёк.
- Какой же именно?
- Автор весьма логично доказывает, что преступников магнетическим образом тянет на место совершённого ими преступления. Вот этот посыл и стал основным инструментом моих дальнейших действий... Встаньте, Ватсон! - скомандовал мой друг.
Он подвёл меня к стене, на которой были закреплены окуляры, похожие на оные от бинокля.
- Посмотрите в них!
Я подчинился и этому требованию. Прильнув к окулярам, увидел неясную серую поверхность.
- Вы сейчас видите дверь в ванную, - пояснил Холмс.
- Как так? - удивился я. - Как вам удалось передать изображение?
- Сделать было не столь сложно, однако хлопотно, - охотно разъяснил Шерлок. - Я сделал это с помощью системы зеркал, заключённых в освещённые электричеством трубы.
- И что же вы, круглосуточно сидя здесь, в библиотеке, караулите пришествие убийцы? - не без иронии выдал я.
- Полагаю, он явится ночью, чтобы не быть никем замеченным. Я даже ночую здесь, в библиотеке - в том кресле, с которого вы только что встали. Но, разумеется, вы правы, Ватсон. Находиться здесь и постоянно всматриваться в окуляры, было бы весьма вредным для моего зрения. Поэтому, вдобавок к зрительным наблюдениям, я присовокупил ещё кое-что.
Холмс указал на сундук у стены, поверх которого было закреплено странное устройство, похожее на большую тарелку, обтянутую тёмной материей.
- А это что? - ещё больше удивился я.
- Усилитель звука, - разъяснил Шерлок. - С помощью этого устройства, я слышу всё, что происходит в коридоре.
- И это вы тоже сделали сами?
- Я использовал вакуумную электронную лампу, которую мне прислал мистер Эдисон из-за океана. Она связана электрическими проводами с другим устройством, закреплённым над дверью в ванной. Там, знаете, специальная мембрана, которая колеблется в такт воспринимаемым звукам. Я её сделал сам.
На измождённом лице моего друга возникло подобие гордости и удовлетворения.
- Таким образом, дорогой Ватсон, у меня появилась возможность не только видеть, но и слышать, что происходит у входа в ванную. И моя задача облегчилась. Я могу преспокойно сидеть в кресле, в котором только что сидели вы, и читать книги, повышая свой интеллектуальный уровень.
Беседовали мы долго. Холмс даже открыл сундук и показал мне триод - ту самую вакуумную электронную лампу родом из Америки. Он поделился своими мыслями, что в будущем, очевидно, этот метод наблюдения и получения информации станет основным инструментом при раскрытии преступлений.
- Впрочем, голову на плечах всё равно не лишне иметь, - показал пальцем на свою, обросшую начавшими седеть волосами, но с аккуратно бритыми щеками и подбородком.
Я понял, что у моего друга появилось новое хобби. Он охотно подтвердил.
- Да, занятия химией слишком для меня дорогое удовольствие. А открытие - сиречь создание нового химического элемента для таблицы Менделеева - в настоящее время весьма затруднительно. Представляете, надо влезть в атом, изменить с помощью пинцета его структуру, но - не изобрели ещё такой лупы, в которую атом можно детально рассмотреть. Вот я и переключился.
- А на скрипке Страдивари вы по-прежнему играете? - спросил я.
- Нет, она в футляре, и я не беру её в руки, - нахмурившись, сказал он. - Ибо она каждый раз напоминает мне, что я нахожусь в неоплаченном долгу перед покойным сэром Рокфором.
Я, конечно, знал щепетильность моего друга в финансовых вопросах, но до такой степени!..
- И знаете, Ватсон, от вас не скрою. Я очень увлёкся своим новым занятием. - Его серые глаза, что было неожиданно, романтически заблестели. - Мне кажется, оно очень перспективно! Вам о чём-нибудь говорят имена Пауля Нипкова, Луи де Фореста, Бориса Розинга и того же, приславшего мне лампу, Томаса Альфа Эдисона?
- Не-ет, ничего не говорят, - неуверенно протянул я.
- Я имею честь состоять с ними в переписке, - не без гордости сказал Холмс. - Эти достойные люди уже ведут первые опыты по передаче изображения и звука на дальние расстояния. Да, Ватсон! Без зеркал и проводов, прибегая к электромагнитным волнам. Предвижу, что в будущем эта система коммуникаций приобретёт большое значение и вторгнется во все сферы деятельности и времяпровождения. У нас уже есть беспроволочный телеграф, а это будет теле... теле...
- ...vision! - загораясь его энтузиазмом, подсказал я.
- Пусть будет так. Когда оно станет доступно всем, то закроются салоны, варьете и театры, значительно уменьшится тираж выпускаемых книг...
- А что же останется?
- Только одно - это самое, по вашему меткому определению, телевидение! - категорически объявил Холмс. - Джентльмены будут сидеть в удобных креслах, смотреть и слушать, что происходит в дальних странах и, может быть, на других планетах.
Наша беседа затянусь. Наступил вечер. За единственным окном библиотеки стемнело.
Надо сказать, что я смотрел на моего друга с немым изумлением. И даже подумал: в порядке ли он? Не оказался ли, движимый благородной целью, во власти непреодолимой мании? Если так, то ему требуется доктор. Но не я, занимающийся телесными недугами, а другой, сведущий в психиатрии. Кстати, у меня был такой на примете, мой новый знакомый - доктор Мориарти. Нет-нет, это совсем другой Мориарти, не тот, с кем сражался Холмс, - однофамилец. Хотя, кто его знает, может, принял очередную личину, чтобы отомстить своему антагонисту. С него станется!
Я раздумывал, в какой вежливой форме предложить моему дорогому другу услуги доктора Мориарти. Вдруг из той самой тарелки, обтянутой тёмной материей раздались звуки, похожие на шаги крадущегося человека.
- Чу! - сказал Холмс, прикладывая палец к губам.
Он с необыкновенной прытью подбежал к окулярам...
К сожалению, на этом рукопись Дж. Ватсона (она была случайно обнаружена в наши дни и опубликована в журнале "The Sherlock Holmes Journal") обрывается. Я предлагаю вам, Григорий Константинович, перевод с английского и пытаюсь понять: что помешало доктору Ватсону, другу и партнёру Ш. Холмса, её дописать. Безотлагательный вызов к больному? Или, может, чернила закончились? Остаётся только гадать. Тем не менее, даже в неоконченном виде, записки дают хорошее представление, кем был и как эволюционировал Шерлок Холмс. А следы его дальнейшего присутствия надо искать, по моему мнению, не в криминальной хронике Лондона того времени, а в эпистолярном наследии тех учёных, которые стали пионерами в области теле-радио-электроники, в том числе упомянутого Холмсом русского изобретателя Бориса Розинга, потомственного дворянина, со сложной судьбой.
Ваш Аркадий Тишкин, автор незащищённой (пока) диссертации "Дедуктивный метод Ш. Холмса как когнитивный процесс".