Сударева Инна
Каприз леди Авроры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
Оценка: 7.07*26  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    счетчик посещений в 2010 году в издательстве "Лениздат"
    поддержи писателя!
    ЯндексЯндекс. ДеньгиХочу такую же кнопку

  
   Часть первая

Всему дана двойная честь

быть тем и тем:

предмет бывает

тем, что он в самом деле есть,

и тем, что он напоминает.

(Белла Ахмадулина)

   Юная леди Аврора в сердцах хлопнула дверью, выходя из кабинета отца. Но ей в спину все-таки донеслось его громоподобное, императорское:
   - Я сказал "нет"!
   - Черта с два я тебя послушаю, - сквозь зубы процедила девушка, быстро-быстро наполняясь злостью.
   Ее щеки горели, в синих глазах дрожали гневные слезы, а в голове пульсировала строптивая мысль: "Сделаю по-своему! Сделаю!"
   Отец Авроры - лорд Исидор, император Твердых земель - только что категорически запретил ей веселиться.
   Следующим теплым майским вечером юная леди Аврора - наследница Незыблемого престола - хотела развлечь себя и своих приближенных девушек плясками, песнями, сластями и приятным обществом знатных юношей. Но лорд Исидор был неумолим, когда она пришла просить позволения занять для вечеринки малую столовую залу Синего дворца и выделить ей тысячу золотых для покупки всевозможного убранства и угощения.
   - В такое время веселиться?! Тратить средства на пустые забавы?! Да я лучше закажу механикам из Нортуса дополнительные осадные машины и самострелы! - говорил, как топором дрова рубил, император.
   - Отец! Мне скучно! - топнув ногой, пробовала возразить Аврора.
   - Тогда займись вязанием! - рявкнул Исидор, вернувшись к изучению карты северных границ. - И девок своих за него усади. Моим воинам нужны теплые носки к походу. Вот и постарайтесь!
   - Да чтоб ты провалился со своей войной! - прошипела ему в лицо строптивая дочь.
   Она прекрасно знала, что последует за этими ее резкими словами, но была готова стерпеть. Только бы лишний раз ужалить отца.
   Император был предсказуем и наградил Аврору звонкой, сильной пощечиной. Его пальцы четко и безжалостно отпечатались на нежной, похожей на персиковый бок, щеке девушки. Ахнув, наследница Незыблемого престола упала на узорчатый ковер - только косы взметнулись.
   - Провались! Провались! - подняв горящие злобой глаза, продолжила шипеть на отца.
   - Вон! - рявкнул Исидор.
   Она ушла, но дверью на прощание хлопнула так, что с косяков посыпалась штукатурка.
   - Как же я тебя ненавижжу! - продолжала шипеть наследница уже в своих покоях, упав на круглую софу у окна. - Чтоб ты загнулся на этой своей войне!
   Схватив одну из десяти подушек, разбросанных вокруг, Аврора укусила ее и самозабвенно заревела. Так, как ревет избалованный ребенок, не получив желаемого.
   Но как бы она ни бесновалась, ни злилась, а отца ослушаться не смела. Боялась того, чего император однажды ей пообещал: "Еще раз - спроважу в святую обитель! Обреют на лысо, оденут в балахон, и будешь петь молитвы целый день на коленях, на камнях! А вместо ожерелий самоцветных - петлю из веревки на шею! Чтоб в любой момент на небо могли утащить!" Такое невзрачное будущее лорд Исидор нарисовал Авроре за то, что дочь однажды без его позволения отправилась кататься верхом за стены Синего дворца, через лес да в город Гримтэн - столицу Твердых земель. Ее наказали - заперли на месяц в спальне и лишили десерта, а солдат дворцовой стражи, которые в тот день дежурили, отправили в подвалы - на пожизненное заключение. "Если бы ты не была моей единственной дочерью, я б давно утопил тебя во рву!" -- эти злые слова император говорил девушке тогда, когда она, по его собственному выражению, "взбрыкивала". А "взбрыкивала" частенько: сказывалась ретивая кровь самого Исидора и его покойной жены - леди Бетан, высокомерной, надменной красавицы, погибшей на охоте.
   - Чтоб ты сдох! Сдох! - рычала теперь Аврора, перекатываясь на живот.
   В спальню леди вбежали две служанки, но девушка раздраженно метнула в них подушками, дав понять, что хочет быть и реветь одна.
   Через полчаса, наплакавшись и нашипевшись, она устала и затихла. Еще через пару минут - задремала, а потом и вовсе уснула, обиженно всхлипывая и бормоча что-то непонятное.
   Служанки вернулись, прошли на цыпочках к софе и укрыли свернувшуюся в клубок девушку легким шелковым покрывалом. Переглянувшись и вздохнув, они подобрали валявшиеся на коврах подушки и исчезли за плотными бархатными портьерами, обрамлявшими дверной проем...
  
   * * *
  
   Звук тревожного рога, резкий и низкий, как голос отца, бесцеремонно разорвал сны Авроры. Правда, сны эти были не особо приятны: полнились какими-то мрачными образами, словно из дыма сотканными, и тяжким ощущением бессилия, но все же...
   - Проклятие! - застонала девушка, хватая подушки и прижимая их к ушам. - Что за скотство? Я спать хочу-у! - выкрикнула она в потолок, украшенный лепными кленовыми листьями и изящными ланями.
   Где-то за дверями услышала топот тяжелых сапог дворцовых охранников. Потом - голос их капитана, сэра Крола: он обращался именно к ней:
   - Ваша милость, прошу хорошо запереться и не выходить из покоев. Во дворце - чужак. Он пытался убить его величество. Он очень опасен, - сказав, затопотал куда-то дальше по коридору.
   - Ух ты! - с восторгом выпалила Аврора, подскакивая на постели, словно кукла-неваляшка. - Кто-то пытался убить папочку?! Здорово!
   Рог продолжал трубить тревогу, охрана продолжала бегать, перекрикиваясь: "его в западном видели!", "быстро - в западное крыло!", а наследница Незыблемого престола спешно переодевалась. Вместо легкого розового платья, в котором заснула, она натягивала серые полотняные штаны и рубашку - замечательное облачение для своих пусть редких, но всегда интересных, ночных вылазок. Открыв плетеную корзину, что стояла под одним из кресел, Аврора достала мягкие кожаные туфли и быстро обулась, затем дернула из гардеробной бурый вязаный капюшон, спрятала в него светлую голову, как следует, уложила косы, чтоб не торчали, и повернула на бок левый подсвечник на стене, над туалетным столиком. Под ним тут же откинулась дверца, обнаруживая за собой тайный ход, узкий, но вполне пригодный для тонкой девушки.
   - В западное крыло, малышка, - сама себе сказала Аврора, на четвереньках забираясь в дыру.
   В западном располагались покои императора Исидора.
   Передвигаться в тесноте и темноте лаза ей было не впервой: она не раз таким образом выбиралась в центральную галерею, где любила охами попугать стражу. Из-за этого баловства по дворцу ползли слухи о том, что в галерее водится привидение. А еще Аврора любила лазить в отцовскую библиотеку, чтоб ночами читать те книжки и свитки, которые ей запрещалось брать в руки.
   - Незачем тебе в буквах путаться. Лучше вышиванием занимайся, - рокотал ей лорд Исидор.
   Но получилось не так. Из книг Аврора узнала много интересного о своей стране и о собственном отце. Например, то, что раньше не было Твердых земель - было много разных княжеств. Они жили спокойно, дружили между собой, развивали ремесла, торговали. Их правители сплетали ветви своих родовых древ меж собой через браки и братание. Потом с запада пришел лорд Исидор с огромной армией и начал войну с местными князьями. Они объединились против грозного и жестокого пришельца и успешно отражали его набеги. Но Исидор победил их не силой, а хитростью и коварством: договорился о перемирной встрече с правителями и взял их в плен. Многих убил, а тех, кто был более влиятелен, объявил заложниками и заставил их армии присягнуть себе. Чуть позже казнил, чтоб обезопасить свое будущее правление.
   Так и появилась Империя Твердых земель.
   Почему Исидор запрещал дочери знакомиться со своей историей? Может, потому, что в ней было много крови, жестокости и коварства. А дочь, по мнению лорда, и так достаточно его ненавидела. Отчасти винила в гибели матери. Когда на охоте дикий кабан повалил коня леди Бетан, император ничего не сделал, чтоб спасти супругу, хотя был недалеко и все видел. Растерялся? Испугался? Вряд ли... Об этом шептались слуги и придворные Синего дворца, а маленькая Аврора (ей тогда лишь девять лет исполнилось) вольно или невольно слышала их пересуды...
   - Так-так, этот поворот к центральной галерее, - нащупав боковую дырку, прошептала Аврора. - Нужный - дальше...
   Тайный лаз, которым пользовалась юная наследница, был известен лишь ей и ее двум служанкам, немым от рождения. Показала ходы Авроре мать. Именно по приказу леди Бетан их сделал специально приглашенный архитектор из города Нортуса - города, известного своими искусными мастерами. Император не знал, что в его дворце "роют норы": в то время он был занят кровопролитной войной на восточных рубежах своей империи.
   После окончания работ архитектора убили: сама императрица попотчевала умельца отравленным вином.
   - Отцу не говори про ходы, моя мышка. Ничем хорошим это не кончится, - предупредила ясноглазая леди Бетан дочку. - А тебе эти норки еще пригодятся.
   Пригодились - с этим Аврора не раз соглашалась.
  
   * * *
  
   Вдавив нужный кирпич в стену, юная леди осторожно приоткрыла тайную дверцу и, тая дыхание, выглянула наружу.
   В западном крыле Синего замка не было ни души, ни звука, только за окнами-щелями шумел листвою кленов и грабов сильный ночной ветер.
   Аврора, стараясь двигаться бесшумно, выбралась из лаза, оказалась за статуей Громового божества - за высокой фигурой воина с головой дракона и с крыльями за плечами - и затаилась в его тени, у самого подножия.
   Коридор западного крыла был пуст и темен. Горел лишь один факел, сонно потрескивая смолою и отбрасывая мерцающие светлые пятна на пол и мрачные колонны.
   "Охрана, должно быть, тоже спряталась, - подумала Аврора, вытягивая шею и осматривая то, что можно было осмотреть в сумерках. - И чужак тоже".
   Юную леди колотило от возбуждения - так будоражила эта ночная вылазка.
   Она хотела перебраться в место, которое казалось более подходящим для укрытия - за большой старинный гобелен со сценами охоты, украшавший соседнюю стену, но это не удалось.
   Откуда-то сверху - от потолочных балок - на тонкой веревке стремительно спустился человек, больше похожий на тень. С головы до ног он был в черном - даже лицо закрыто. Его ноги мягко и уверенно коснулись гранитных плит коридора, и тут же, именно из-за того гобелена, за который намеревалась спрятаться Аврора, на него с мечами и криками "он здесь!" кинулись сразу трое воинов из дворцовой охраны. Все с оголенными мечами, грозно сверкающими в полумраке.
   Схватка заняла каких-то пару секунд: черный человек выхватил свое оружие - два коротких изогнутых меча из заплечных ножен - и в четыре взмаха, ловко уклоняясь от вражьих клинков, положил всех противников смертельными ударами. Несколько капель крови с его мечей слетела в пятно света на полу, и Аврора увидела тягучее, темно-красное. Потом увидела лицо одного из убитых воинов - запрокинутое, с широко открытым окровавленным ртом. Ужасно...
   Девушка, казалось, стала частью Громового божества, сама обратившись в камень.
   Чужак, закончив с препятствием в лице охранников, привычным движением вернул оружие за спину и бесшумно побежал к выходу на центральную галерею.
   Темный зев дверного проема встретил его мелкими арбалетными иглами - подоспели стражники-стрелки.
   Черный человек, не издав ни звука, опрокинулся на спину, получив несколько стальных жал в тело. Но тут же вскочил и что-то швырнул в двери, под ноги вбегавшей охране. Это что-то бахнуло и заволокло полкоридора черным едким дымом. Чужак же бросился обратно - как раз к статуе Громового божества, намереваясь за ней схорониться, и вот тут он споткнулся об Аврору, которая съежилась в своем укромном уголке и даже вздохнуть лишний раз боялась.
   - Ай! - с таким воплем чужак перекувырнулся через юную леди и врезался в стену. - Засада! - попробовал тут же встать, но не получилось.
   К Авроре от чувствительного толчка и от резкой боли в ушибленной коленке вернулась власть над телом. Не особо понимая, что делает, но, соображая, что идет против воли отца (а это доставляло девушке огромное удовольствие), она схватила черного человека за руку, затянутую в перчатку и закрытую напульсником из вороненой стали, и увлекла за собой:
   - Пошли. Смелей. Спрячемся. Тут моя нора.
   Из голубоватого облака дыма, расползавшегося по коридору, слышались лязг оружия, топот, звуки падения стражников, которые натыкались друг на друга в темноте, и еще - ужасная брань сэра Крола и его воинов, а наследница Незыблемого престола тащила в свой тайный лаз чужака с ужасными заплечными клинками.
   Кое-как устроившись в узкой норе и закрыв за собой дверцу, Аврора хихикнула, словно ребенок, довольный тем, что проказа удалась, и повернулась в ту сторону, откуда неслось тяжелое, прерывистое дыхание спасенного ею черного человека.
   - Это ты? Ты хотел убить императора? - шепотом спросила она, желая именно сейчас удовлетворить свое любопыство.
   - Ты кто? - выдохнул чужак.
   - Я первая спросила! Отвечай! - затребовала Аврора.
   - Да, это я хотел убить императора, - ответил-таки чужак.
   - Что ж, ползи за мной. Я тебя не выдам, - сказала девушка, коснулась его и тут же отдернула руку - пальцы попали во что-то липкое. - Ой, что это?
   - Это моя кровь.
   - Ага, - кивнула Аврора. - Ладно. Не отставай...
  
   * * *
  
   Обратный путь по тайному лазу не занял много времени.
   Дверцу в свою комнату девушка попросту распахнула ногой, выбралась сама и повернулась, чтоб лицом встретить того, кого она только что спасла от дворцовой охраны. Он не спешил появляться.
   - Эй, ты где там? - позвала она.
   - Сейчас, - еле слышно и со вздохом отозвались из лаза.
   Показались руки в перчатках и с напульсниками. У Авроры при взгляде на них липким холодом обдало спину и затылок. Черные, обряженные в сталь, забрызганные кровью - словно длани демона, который желал добраться до наследницы...
   Руки, тем временем, уцепились за края хода и рывком подтянули к выходу тело, тоже черное, тоже украшенное хищной сталью. Но двигаться дальше у чужака, похоже, не было сил, и Авроре пришлось уцепиться за ремни, что крепили его заплечные ножны с мечами, и выдернуть парня из лаза в комнату. С глухим стоном и звякнув пряжками, черный человек повалился ничком на пол.
   - Проклятие. Ты мне ковры запачкаешь, - прошипела девушка, видя, что на паркете появились кровавые пятна. - Вставай же, лезь в гардероб. Прячься. Давай-давай.
   Она вновь дернула его за ремни, и чужак поднялся, правда, сильно кренясь на левый бок и цепляясь рукой за стену. Аврора впихнула его в гардероб и захлопнула дверь. Еще раз выругалась, услышав, как он внутри чем-то грохнул.
   - Ладно. Сойдет, - махнула леди рукой и принялась быстренько стаскивать с себя грязную от путешествия по норе одежду. - Мека, Шенн, где вы там? - позвала своих служанок.
   Те появились из соседней комнаты, глазастые, молчаливые и очень похожие друг на друга из-за одинаковых одежд мягкого зеленого цвета и чепцов и фартучков из белого полотна.
   - Мека, прибери, - Аврора ткнула пальцев в запачканный паркет. - Шенн, принеси теплой воды - умыться.
   Девушки отправились хлопотать, а наследница престола уселась на софу, чтоб наконец-то отдохнуть. Она была весьма довольна собой - обмануть дворцовую охрану, самого сэра Крола (девушка его недолюбливала за то, что он пару раз ловил ее в коридорах замка и выдавал отцу), но главное - насолить грозному папеньке, лишив его возможности поймать собственного убийцу...
   В дверь забарабанили. Громко, тревожно и настойчиво.
   - Крол, - недовольно проворчала Аврора и еще раз порадовалась за собственную предусмотрительность. - Я вовремя спрятала свою находку.
   - Ваша милость, у вас все в порядке? - раздался зычный голос капитана дворцовой стражи. - Дозвольте осмотреть ваши покои!
   - Про-ва-ли-вай! - не менее зычно ответила Аврора, нагло растягивая слова. - Я спаать хочу! Второй раз за ночь будите, твари!
   - Убийца может быть где угодно. И у вас тоже! Мы хотим лишь убедиться, что...
   - Про-ва-ли-вай! - с капризным подвизгом на последнем слоге повторила Аврора. - В мои покои отбросам путь заказан!
   Слышно было, как бранится Крол. "Отлично, - широко улыбалась вредная наследница престола. - Можешь еще головой в дверь бабахнуть".
   Охрана еще пару минут потопталась у дверей строптивой леди и с репликами "Ну ее. Что ей сделается?" удалилась по коридору продолжать разведку.
   - Хорошо, - тряхнула головой Аврора и поспешила умыться в серебряном тазу, который принесла Шенн. - Отлично! - промокнула нежные щеки льняной салфеткой.
   Из гардероба донесся вздох, и служанки от неожиданности шарахнулись в сторону, потом энергично замычали, выпучивая глаза на юную госпожу.
   - Тихо-тихо, - успокоила их Аврора. - Я знаю, кто это. Я его сама привела. Это - мой секрет. А значит, и ваш тоже. Понятно?
   Немые девушки сперва удивленно переглянулись, а затем покорно кивнули. Беспрекословно слушаться наследницу престола - это было их основной обязанностью, и они умели ее выполнять.
   - Отлично! - хлопнула в ладоши юная леди. - Шенн, открывай гардероб. Будем знакомиться.
   Служанка послушно распахнула створки и тот, кто внутри вздыхал, теперь беззвучно вывалился из вороха платьев наследницы престола на ее же пушистый ковер. И вновь звякнул своим железным снаряжением.
   Если бы немые могли визжать, они бы завизжали. Но Мека и Шенн сподобились только хором издать странный булькающий звук, который, видимо, у них сопровождал испуг, ужас, или еще что-то подобное.
   - Мда, - протянула Аврора, присев на корточки возле черного человека. - Ковер все-таки погиб. И нарядов моих ты кучу перепортил, - это добавила, убирая с головы лежащего прекрасное муаровое платье, которое тот, падая, увлек за собой из шкафа. - Ну, ничего, сожжем все в камине, - она, чуть скривив губы, взялась за одну из игл, что торчала из груди чужака и выдернула ее - раненый со стоном дернулся. - А глубоко зашла... Что ж, надо бы все достать.
   Всего болтов в теле чужака оказалось четыре: тот, что вытащила девушка, еще два обосновались в левом плече, рядом друг с другом, и четвертый - с правой стороны, между двумя последними ребрами. Все они были тонкими, длиной с палец человека и, надо сказать, ранили глубоко, оставляя на поверхности кончик, по высоте равный одной фаланге пальца. За эти кончики Аврора и повыдергивала иглы из своего гостя и зашвырнула их подальше - в камин.
   - Девочки, принесите что-нибудь - заткнуть эти его дырки, - нахмурившись, приказала юная леди. - Вон, как кровь хлынула... И огонь разведите - будем греться...
  
   * * *
  
   Наследница престола, вымыв руки, опять лежала на софе, на животе, грызла яблоко, болтала ногами и с интересом наблюдала, как ее служанки хлопочут вокруг раненого. А тот в глубоком обмороке был простерт на полу.
   Мека принесла еще один таз с теплой водой, чистую льняную простыню и стала рвать ее на полосы, а Шенн взялась разоблачать чужака: расстегнула его ремни, сняла мечи и положила их под софу госпожи, подальше. Туда же чуть не отправился пояс с тремя кожаными кошелями, но Аврора перехватила и сунула в них любопытный нос: в одном оказались шарики, слепленные из чего-то серого, в другом - тоже шарики, но черные, а в третьем - кожаная фляжка с каким-то травяным соком.
   - Шарики, наверно, для дыма. А трава - чтоб пить, - предположила девушка и запихала пояс с кошелями под подушку.
   Шенн тем временем расстегнула и бросила туда же - под софу - напульсники чужака, моток тонкого, но прочного шнура, что был свернут в бухту и крепился на левом предплечье на специальных крючках, и широкую перевязь, кармашки которой содержали в себе метательные ножи, похожие на рыбок. После этого служанка ножницами принялась разрезать насквозь пропитанную кровью куртку убийцы.
   - Нахлобучку с него сними, - приказала Аврора. - Охота посмотреть, каков он из себя. Давай-давай, не бойся, - так пришлось сказать, потому что Шенн не слушалась, а испуганно косилась на раненого. - Вот дура-то, - наследница сползла с софы и сама дернула с головы лежащего колпак с узкими прорезями для глаз.
   Чужак оказался молод - это выяснилось первым. Ему можно было дать, самое большое, лет тридцать. И то потому, что сейчас его лицо много теряло из-за крайней бледности и впалости щек.
   Красивый - это Аврора отметила чуть позже, подробнее рассмотрев "свой секрет": высокий гладкий лоб, разлетные брови, густые темные ресницы на длинных линиях закрытых, глубоко посаженных глаз. А еще - чуть угловатый, но правильный овал лица, нос с легкой горбинкой, губы весьма привлекательной формы и едва заметная ямка на упрямом подбородке. Темно-русые, коротко остриженные волосы были взъерошены и мокры - от пота, а на правой скуле белел короткий шрам.
   - Такой вот убийца, - улыбнулась наследница престола. - Давай, Шенн, продолжай. И перевяжите его скорее, а то в нем вся кровь кончится...
   Глаза парня вдруг открылись и впились в Аврору. Юную леди почему-то обдало жаром - щеки так и запылали. А глаза у убийцы оказались светло-карими с черным ободком.
   - Ты кто? - прошептал он.
   - Аврора, - тоже шепотом ответила девушка. - А ты?
   - Корт, - выдохнул и, скрежетнув зубами, закрыл глаза. - Я где?
   - У меня в комнате.
   - Отлично, - он улыбнулся, не раскрывая глаз, и понравился Авроре еще больше: из-за ровных белых зубов, среди которых выделялись хищным размером верхние клыки, а еще тем,что сказал ее любимое положительное словечко. - Но кровь убегает, - произнеся это, убийца сипло выдохнул и затих, уронив голову на бок.
   - Шенн, Мека, живо работайте! - рявкнула наследница престола, уступая место у тела служанкам.
   Девушки все сделали быстро - срезали с раненого куртку и рубашку, сразу выбросили их в камин и осторожно, губками и теплой водой, обмыли его окровавленную грудь. Затем Шенн принесла бутылочки и баночки со всякими живительными притираниями, что хранились в их с Мекой комнате, в особом шкафчике, и лекарским шпателем щедро наляпала мазь ярко-желтого цвета на раны Корта. После этого служанки аккуратно перевязали убийцу и глянули на Аврору, ожидая ее дальнейших распоряжений.
   - Да, конечно, не посреди ж комнаты его оставлять, - кивнула юная леди. - Сюда положим - между окном и софой. Постелите там пару одеял, чтоб гостю мягко было, и хватит. Если кто войдет, то ничего не увидит. И смотрите, чтоб никому не пробол... чтоб никто ничего не узнал!
   Мека и Шенн поклонились и побежали устраивать ложе для внезапного и раненого гостя.
   - Так-то, папочка, - довольно пробормотала наследница престола, посматривая на лежащего на полу убийцу. - Вечеринку я себе все-таки устроила! И повеселилась на славу!
  
   * * *
  
   - Вот и утро, - шепнула Аврора первому лучу солнца, пробившемуся сквозь кружевные занавеси к ней на коленку, и высунулась за спинку софы, чтоб еще раз посмотреть, как там убийца Корт.
   Он по-прежнему лежал неподвижно, закрыв глаза. Там, куда его перетащили Мека и Шенн - под окном, на одеялах. Только бледные губы чуть подрагивали, словно что-то хотели сказать, а еще пальцы правой руки, странно изящные, сжались в недобрый кулак.
   - Эх, мне опять скучно. И сон не идет, - проворчала девушка, переворачиваясь на другой бок и запихивая под живот подушку. - Хоть бы слово сказал, - и нахмурилась, глядя на пол - там теперь не было ковра: служанки скатали его и убрали в свою комнату.
   И слово было сказано, точнее - ее имя:
   - Аврора, - шепотом, на слабом выдохе.
   - Тут! - девушка с готовностью опять высунулась за спинку софы и невольно смутилась: глаза Корта были открыты и смотрели вверх, а значит, она сразу попала в их обзор.
   - Ты ведь дочь Исидора? - спросил Корт.
   - Точно!
   - И ты меня спасла?
   - Точно!
   - Непонятно, - с легким недоумением пробормотал раненый.
   Аврора нахмурилась: она-то ждала, что он округлит глаза от удивления, завалит ее кучей вопросов.
   - Я и отец не особо ладим, - объяснила она, выдержав паузу. - Люблю доставлять ему хлопоты.
   - Понятно, - чуть изменив тон, отозвался Корт и закрыл глаза: он, похоже, узнал все, что ему было нужно, только Авроре это не подходило.
   - Эй, - она добавила в голос возмущения, - я жду рассказа.
   - Какого? - раненый вновь почтил ее своим взглядом.
   - Сам-то ты кто? Откуда взялся? Тебя зовут Корт - вот и все, что я знаю. Но я тебя спасла, и, будь добр, расскажи мне про себя все, что можно. Я скучаю, - Аврора применила свои привычные капризные ноты.
   - Здоровья нет, - вяло ответил Корт. - Принеси воды.
   После этой просьбы наследница престола разозлилась и зарычала:
   - Слушай ты! Я императорская дочь, если ты еще не заметил! Ты хотел убить моего отца, а я тебя спасла! И ты мне обязан! По самый свой гроб жизни! И если ты не будешь меня слушаться, то этот гроб я тебе обещаю очень скоро! Я в любую минуту могу дернуть тревожный шнур, и сюда прибегут те, кого ты задымил в западном крыле! Хочешь?! - она, распалясь, в самом деле, потянулась к шнуру, что висел за занавесями.
   Распаляясь, Аврора, как обычно, не задумывалась о последствиях своих выходок. В данном случае: о том, какие вопросы мог ей задать отец после обнаружения в ее покоях наемного убийцы.
   - Значит, мое спасение - это ваш каприз? - тихо, но весьма холодно спросил Корт.
   - Какая разница?! - продолжила возмущение Аврора. - Главное что? Главное - ты мне о-бя-зан! - почти закричала, и по слогам, а если б не сидела на софе, а стояла на полу, обязательно еще и ногой бы топнула.
   - Вот как? Вот как? - пробормотал раненый, глядя на нее сквозь полуопущенные веки. - Хорошо...
   Его правая рука неожиданно, неуловимо метнулась к шее Авроры, и сильные пальцы ухватили наследницу престола за горло - она лишь квакнула, значительно потеряв в дыхании, а еще - сильно напугавшись.
   Корт дернул ее к себе, чуть не перевалив через спинку софы.
   - Обязан, говоришь? - прошипел он и по-прежнему, не полностью открывая глаз, и посмотрел в округлившиеся от ужаса очи девушки. - Гроб, говоришь? Так я могу все исправить. Отпущу тебя - станешь обязана мне. А не отпущу - сама в гроб ляжешь. Сломать твою тонкую шею - проще простого. Что скажешь? - и чуть ослабил хватку, чтоб дать Авроре выпустить из себя ответ.
   - Я... тебя... уничто... - начала было девушка, но Корт не дал договорить, вновь сжав пальцы, да так, что наследница престола света белого не взвидела.
   - Плохая девочка, - заметил раненый. - Если позовешь охрану, я скажу, что ты со мной в сговоре. Ты и Исидор плохо ладите? Отлично. Ты наняла меня, чтоб я убил твоего папу и приблизил тебя к короне. У меня не получилось, и ты, чтоб самой не попасться, спасла меня. Как тебе такой поворот событий? А теперь жду правильный ответ, - и вновь его пальцы сжалились над Авророй.
   Она со свистом втянула воздух в почти пустые легкие и на выдохе прохрипела:
   - Пусти. Не буду выдавать.
   Корт усмехнулся, но пальцев с ее шеи не убрал.
   - Я не верю тебе, лапа. Но я пущу тебя. Сегодня мне неохота ломать шеи...
  
   * * *
  
   - Значит, ты самый настоящий убийца? - спросила Аврора, терпеливо дождавшись, когда Корт выпьет воду из стакана.
   Да, она принесла ему воды. Ей больше не хотелось рычать, топать ногами и звонить в тревожный звонок. Так случилось потому, что первый раз в жизни юная леди столкнулась с кое-чем реальным: с реальной силой и реальной угрозой умереть. И то, и другое ее поразило, потому что исходило от раненого, почти беспомощного человека. "Ни тени испуга, ни капли слабости, даже сейчас, - тревожными мыслями волновала свою голову девушка. - Каков же он в лучшие минуты?"
   Понимая, наконец, какой ужас допустила в свои покои, Аврора все же не только боялась. Юную леди словно кто щекотал, подзадоривая глубже проникнуть в мир, бездонный, неизвестный. И к нему ее подтолкнул Корт.
   Испытанные пару минут назад эмоции были сильнее всего, что она раньше ощущала. Теперь Аврору колотило, и она не могла успокоиться. Дрожал и ее голос, когда она задала вопрос.
   Корт ответил просто и довольно ленивым тоном:
   - Да.
   И обратил внимание на дрожь девушки:
   - Напугал? Извини. Ты тоже меня ... напугала, - улыбнулся, опять сверкнув зубами, только Аврора теперь подумала, что зубы у него не совсем человеческие. - У тебя хорошие мази. Я уже боли не чувствую.
   - Это мази для моих ссадин, - пожала плечами Аврора. - Их делает наш королевский лекарь. Он мастер на всякие снадобья. А так как я терпеть не могу боли, он и это учитывает...
   - Много говоришь, - заметил Корт.
   - Зато ты молчун, - отозвалась, не забыв добавить кислоты в голос, девушка.
   - Я убийца - мне болтать ни к чему, - ответил молодой человек и попытался сесть; это ему удалось с большим трудом: приняв вертикальное положение, он закрыл глаза, привалившись плечом и головой к спинке софы, и замер, пережидая приступ сильнейшей слабости.
   Аврора хмыкнула. Потом начала задавать другие вопросы:
   - Скольких ты убил?
   - Вчера ночью - шестерых, - шепотом ответил Корт.
   - А всего?
   - Я не считал, - он открыл глаза и посмотрел на Аврору тем взглядом, каким взрослый смотрит на ребенка, совершенно не вовремя находящегося во власти крайнего любопытства.
   - А кто просил тебя убить моего отца? - решила не давать ему передышки девушка.
   - Просил? Меня не просят. Мне делают заказ. И платят деньги.
   - Дааа? - с задором протянула Аврора. - Прям как у обувщика заказать башмаки?
   - Да, похоже.
   - И сколько стоил мой отец?
   Корту помешали ответить - громким стуком в двери:
   - Дочь! Открой дверь! - зарычал из коридора император Твердых земель и его голос в несколько раз был увеличен каменными сводами старинного замка, превратившись чуть ли не в глас с небес.
   - Папа! - пискнула Аврора и зарылась головой в подушки.
   - Понимаю, - отозвался Корт. - Мне его встретить?
   - Да! Ой! - засуетилась Аврора, понимая, что мало ей не покажется. - Пап, подожди! Я не одета! А ты - быстро, заползай обратно в нору!
   - Сам я не заползу. Извини, лапа, - вздохнул молодой человек, совершенно поникнув головой.
   - Что ж, тогда прояви хоть чуток такта и постарайся не быть слишком тяжелым, - взяв себя в руки, заявила девушка и потащила его под столик.
   Как мог, Корт ей помогал, отталкиваясь ногами и правой рукой.
   Путь от софы до туалетного столика показался Авроре ненормально долгим. К тому же в дверь то и дело грохотал отец, неслабо нарушая душевное равновесие дочери: "Что так долго? Отворяй!"
   - Быстрей-быстрей, - пыхтела юная леди, - ногами вперед, теперь подтянись, ну немного... Фууф, - кряхтела, заталкивая его плечи и голову в лаз, словно туго входящий нож в ножны. - Ты там устроился?
   - Угу, - отозвался Корт.
   - Лежи тихо. Сейчас зайдет мой папа! - предупредила Аврора, запихала следом за Кортом его оружие и кошели и плотно закрыла дверцу в тайный ход. - Фууф, - привалилась спиной к столику, чтоб перевести дух, поправила растрепавшиеся волосы и подмигнула себе самой, отразившейся в зеркале. - Продолжим играть, малышка!
  
   * * *
  
   Император Твердых земель прогрохотал тяжелыми сапогами мимо дочери и остановился у камина, по-хозяйски уперев руки в бока. За ним в комнату вбежали сэр Крол и трое солдат из дворцовой охраны и попытались осмотреть все вокруг, но Аврора затопала ногами и запищала так противно, что у мужчин лица скривились:
   - Вон отсюда! Вон пошли! Не позволю тут шарить!
   - Молчать! - рявкнул лорд Исидор. - Они выполняют мой приказ, - и кивнул солдатам. - Вперед: все обыскать.
   Аврора, смирившись, залезла с ногами на софу, надулась и уставилась в окно. За ним как раз небо затянулось серыми тучами, заморосил, зашуршал дождь, и это добавило портившемуся настроению девушки темных красок.
   - Весь дворец осмотрен. Только к тебе, цацке эдакой, не заглянули, - заметил между тем император, подходя к дочери. - Это что такое?! - округлив глаза, он ткнул пальцем в одеяла на полу, за софой, где минут десять назад лежал убийца Корт.
   - Разве не видно? Постель, - буркнула Аврора.
   - Лютотьма! Для кого?! - возвысив голос, продолжил допрос лорд Исидор.
   - Для убийцы! - весьма ядовито выпалила наследница престола и высунула отцу язык.
   - Ты что мелешь?! - опять рявкнул император, схватил дочь за руку и грубо сдернул с софы. - Свихнулась окончательно?!
   - Больно! Больно! - заверещала Аврора, и не врала: было очень больно от того, что пальцы Исидора сжали ее запястье, как клещи. - Ладно! Ладно! Я приказала Шенн спать рядом со мной. Эта ночная тревога здорово меня напугала. Ну, страшно было одной спать! Пусти! Пусти! - и попыталась выкрутить руку, но не вышло - только кости хрустнули.
   - Леди, не переходите границ! - голосом, полным едва сдерживаемого гнева, предупредил император и разжал пальцы.
   Аврора, совершенно непритворно всхлипывая, вернулась на софу и забилась в ее дальний угол, чтоб уже оттуда наблюдать, как стражники просматривают гардероб и комоды. Сердце ее похолодело, когда сэр Крол заглянул под заветный туалетный столик. Зачем капитан это сделал, понять было трудно, поскольку все, что находилось под столиком (а находилась там совершеннейшая пустота), прекрасно просматривалось и без лишних наклонов. Возможно, так Крол хотел показать императору свое усердие. Получилось весьма глупо - лорд Исидор даже фыркнул, но Аврора испугалась и побелела.
   - Живот ноет, - ответила она, поймав на себе внимательный взгляд отца, подтянула коленки к груди и обхватила их руками.
   - Вроде ничего нет, - подскочил к Кролу один из солдат.
   - Государь мой, ничего нет! - отрапортовал капитан императору.
   - Так-так, - пробормотал Исидор. - Стало быть, он удрал. Раненый и удрал. Через все посты прошел. Чудно, - поджав губы (а это было знаком недобрых планов, выстроившихся в голове императора), он четко приказал. - Крол, из всех, кто стоял на часах этой ночью, казнить каждого третьего. Ты же, мой капитан, после их казни неделю отсидишь в каменном мешке, на хлебе и воде.
   - Слушаюсь, государь, - Крол поклонился так низко, будто Исидор наградил его Белой Цепью Героя, а не наказал за ночные тревоги.
   Аврора довольно хихикнула. Капитана она не любила. За то, что он иногда позволял себе надменные взгляды в ее сторону и кривые ухмылки в те моменты, когда император при нем бранил или даже наказывал свою дочь. "Получи теперь, скотина", - подумала наследница Незыблемого престола.
   - А вы леди, тоже посидите, - обернулся к дочке Исидор. - И тоже неделю. В своей комнате! И без сладкого!
   - Меня-то за что?! - возмутилась девушка. - Я что ль виновата, что убийцу не поймали?! - и сама вдруг отметила про себя, что очень даже виновата.
   - За что? За глупые шутки, - ответил император. - А без сладкого, чтоб живот не ныл. Ключи сюда!
   - Там они, - тускло ответила Аврора, кивнув на туалетный столик, и не сдержалась. - Чтоб ты провалился!
   Исидору привычно было слышать такое от вздорной дочери, поэтому он никак не отреагировал на ее пожелание, схватил ключ с мохнатым брелоком из беличьего хвоста, и вышел из покоев Авроры. За ним поспешно убрались Крол и стражники. Дверь захлопнулась, и замок отозвался тремя запирательными щелчками.
   - Отлично! - крикнула девушка этим звуками. - Ха-ха!
  
   * * *
  
   Первым Аврориным делом было - послушать, далеко ль по коридору ушли отец и стражники и не остался ли кто-нибудь на часах у дверей ее покоев. Для этого она присела, приблизила губы к замочной скважине и требовательно крикнула:
   - Эй! Кто там есть?
   - Я, ваше высочество! - бодро и басом ответили ей. - Солдат Экет!
   - В самом деле? Цельный солдат? - хмыкнула Аврора.
   - Вашему высочеству чего-нибудь надо?
   - Надо! Выйти погулять надо!
   - Прошу прощения, - довольно вежливо ответил солдат Экет, - но вот этого никак нельзя, ваше высочество.
   - Странно, как чувствовала: именно так и ответишь, - зло выкрикнула она. - Ну и стой себе, хоть позеленей!
   Она еще ударила в дверь ногой, так, чтоб вышло побольше грохоту. Получилось не очень хорошо, поскольку Аврора не обладала большой силой (хрупким сложением она пошла в мать), но девушке этого хватило. "Пусть там, на воле, думают, что я бешусь от злости", - такова была ее военная хитрость.
   Вторым делом стало извлечение убийцы Корта из схрона.
   Открыв тайную дверцу, Аврора шепотом задала вполне резонный вопрос:
   - Ты там живой?
   - Вроде, - отозвался Корт.
   - Отлично, - довольно тряхнула головой девушка, - вылезай.
   - Вот моя рука, тащи, - тускло предложил убийца.
   - Надорвусь я с тобой, - неожиданно послушалась Аврора и, упираясь ногами в голубых шелковых туфельках в стену, потянула Корта из лаза.
   Конечно, он ей помог - подталкивал сам себя ногами.
   - Пора мне, - заметил, оказавшись на полу.
   Корт сел и прислонился спиной к ножке столика. Аврора присела рядом, чтоб отдохнуть: руки и ноги ее болели.
   - Что пора? - спросила она.
   - Покинуть вас, - уточнил Корт.
   - Уходить собрался? А как? Ты даже ползать не можешь, такой слабый.
   Вместо ответа убийца пожал плечами и попытался встать. Ясное дело - ничего не вышло.
   - Чертовы раны, - выругался он. - Ты права, лапа...
   - Эй, хватит называть меня лапой, - едва сдерживая тон от громкости, заявила Аврора.
   - Не нравится? Не буду, - без особых эмоций согласился Корт.
   Наследница престола тут же и остыла:
   - В общем, не то, чтобы не нравилось. Просто очень по-детски.
   - Ты же дитя...
   - Кто?! Я?! - все-таки вырвалось у Авроры.
   - Ваше высочество? - вопросительно отозвался на ее крик солдат Экет из-за двери. - Вам что-нибудь надо?
   Девушка обеими ладонями зажала себе несдержанный на вопли рот.
   - Ну и? - выразительно посмотрел на нее Корт. - Мне ответить, что все в порядке?
   - Молчи, - прошипела сквозь зубы Аврора. - Сама разберусь... Эй! Ты там! Я есть хочу! Как-никак, а время завтрака!
   - А чего б вы желали, ваше высочество?
   - Не солдат, а сама любезность, - заметила девушка, пару минут подумала, что бы заказать, и отрапортовала Экету:
   - Тефтели из щуки, белый рис со сладким перцем и морковью, побольше овощного сока. А еще - молодого южного сыра и соленых вафель. Раз уж меня лишили сладкого... Запомнил?
   - Так точно, ваше высочество, - ответствовал Экет.
   Аврора довольно улыбнулась и повернулась к Корту:
   - Как тебе меню? Будешь доволен.
   - Верю, - довольно равнодушно кивнул убийца.
  
   * * *
  
   Корт съел лишь пару ложек весьма вкусного риса и одну из десяти румяных кругленьких тефтелей. Хлебнув соку, улегся на свои одеяла за софой и закрыл глаза.
   - Ты болен. Потому и нет аппетита, - утвердила Аврора, за обе щеки уписывая все то, что принесла ей верная Мека.
   - Возможно, - тускло ответил раненый.
   - Придется тебе все-таки остаться на пару дней в наших местах, - продолжала девушка. - Боятся тебе нечего. Я сама под арестом. А ты - со мной. Отличное место, чтоб спрятаться. За недельку поправишься, и попробуем сбежать...
   - Попробуем? - чуть оживился Корт.
   - Да. Я пойду с тобой, - Аврора сразу поняла, что в ее словах оживило парня.
   - Нет, - твердо ответил раненый.
   - А тебе без меня все равно не выбраться...
   - Я знаю про лаз.
   - В нем не один коридорчик, а много. И только я знаю, куда они ведут. Один - в библиотеку, другой - в тот коридор, где тебе иголки в тело всадили. А третий, возможно, в дворцовый парк, откуда можно пробраться к ограде и потом перелезть через нее...
   - Почему? - прервал ее рассказ Корт.
   - Что? - не поняла Аврора.
   - Почему ты собралась со мной?
   Девушка пожала плечами, допила сок и вытерла губы розовой бумажной салфеткой.
   - Просто... Мне надоело в Синем дворце. Надоело все, - она нахмурилась, вспомнив, как отец кричал на нее, крутил ей руку. - Можешь себе представить: все надоело, и уже давно. Моя комната, мой папочка, мои немые служанки... У них такие глупые лица, как у овец. Вся моя жизнь мне надоела! Эй, ты! - зло крикнула Аврора в сторону дверей. - И ты... как тебя там? Экет! Ты тоже надоел! Пусть тебя сменят, дурак!
   - Аврора, - позвал ее Корт, тихим и спокойным голосом, - лапа, это опять твой каприз...
   - Может и так, - с вызовом ответила девушка, - только я не изменю решения! Я уйду с тобой.
   - И куда?
   - Туда, куда и ты. Куда ж еще, - про себя Аврора отметила, что убийца плохо соображает.
   Корт ничего не сказал, только издал звук, очень похожий на рычание разозленного пса. А глаза блеснули нехорошими желтоватыми огоньками.
   Чуть помолчав, он сказал, строгим тоном голоса напомнив Авроре отца:
   - Если так, лапа, то договоримся сразу: ты должна слушаться меня беспрекословно.
   - Идет! - тряхнула светлой головой девушка.
   Корт сперва удивился, потом нахмурился: очень уж быстро согласилась на его условие недавняя строптивица. Он был прав, заподозрив неладное: Авроре не впервой приходилось давать такие обещания, которые в будущем она намеревалась нарушить.
   - Что ж, - пожал плечами убийца и чуть дернул губами - пожатие доставило боль раненой груди. - Тогда вот мой первый приказ: из дворца мы уйдем этой ночью. Не забудь, что обещала! - строго предупредил он Аврору (та уже выпучила глаза и открыла рот для возражений). - К тому же, меня ждут за оградой. Уже давно.
   - О. А кто ждет? - спросила девушка.
   - Там увидишь.
  
   * * *
  
   - Теперь тихо, - сказала Аврора, останавливаясь у выхода.
   Убийца чуть слышно хмыкнул: просить его соблюдать тишину было как-то не к месту. Все то время, пока они ползли по тоннелю, больше шуму производила как раз наследница престола.
   - Я вылезу первая и осмотрюсь, - продолжала командовать девушка. - Если все будет в порядке, позову тебя.
   - А если не порядок? - Корт задал явно провокационный вопрос, но Аврора не смутилась:
   - Типун тебе на язык, господин убийца! - и смело полезла наружу, раздвигая корни, которые будто шторки маскировали выход.
   Снаружи была ночь и тишина. В небе - белые месяц и звезды. А еще - где-то средь ветвей старого клена пел-заливался соловей. Девушка отбросила назад капюшон, сползший на глаза, и с удовольствием вдохнула свежий воздух, который приятно пах травой. Только наслаждаться ночной прохладой было не совсем своевременно, и Аврора наклонилась к лазу, шепнула туда:
   - Вылезай - все спокойно.
   Корт послушно выполз из тоннеля на траву, на минуту замер, лицом вниз, пережидая приступ слабости.
   - Ну, хватит, давай, показывай, куда теперь идти, - потормошила его девушка.
   - Подожди, - оттолкнул ее руку Корт. - Глотну травы и пойдем.
   Он медленно перевернулся, сел, упираясь ладонями в траву, прислонился спиной к стволу дерева, и сделал пару жадных глотков из своей фляжки. Вытер губы рукавом, отдышался, глядя в темное небо.
   - Иу нынче голубая. Значит, утром будет дождь, - пробормотал убийца. - Это хорошо, дождь смоет наши следы.
   - Иу? Звезда? Ты знаешь про звезды? - удивилась Аврора, задрав голову к небу, чтоб отыскать голубой огонек; нашла быстро - не заметить такую удивительную звезду было невозможно.
   - Знаю. Немного, - кивнул Корт.
   - Ладно, потом расскажешь. Пойдем же.
   Убийца довольно бодро встал, одернул куртку и осмотрелся, прищуривая глаза.
   - Я пришел оттуда, - указал он куда-то вглубь парка. - Так что нам в ту сторону.
   И зашагал вперед, легко и быстро, а главное - бесшумно.
   Аврора забросила на плечо сумку, наполненную теми вещами, которые (по мнению девушки) могли ей пригодиться в новой жизни, и поспешила за своим новым приятелем.
   - Ты такой резвый, потому что сока этого зеленого выпил? - спросила, догнав Корта.
   - Да.
   - А что это за сок?
   - Сок травы хорх. Возвращает силу тем, кто ее лишился. На время.
   - Как интересно, - протянула девушка. - Про травы ты мне тоже как-нибудь расскажешь...
   Вдруг убийца очень невежливо сбил ее с ног в соседний молодой ельник, сам навалился сверху и зажал рот девушки ладонью. Аврора, возмущенная донельзя, принялась изворачиваться.
   - Тихо, - зашипел ей в ухо Корт. - Охрана.
   Девушка тут же замерла.
   Мимо елок, в которых они схоронились, протопал, громко зевая, солдат. Все бы закончилось хорошо, и для него и для тех, кто затаился средь душистых еловых веток, если бы не то, что с охранником была собака.
   Огромный рыжий пес в шипастом ошейнике и со стальным налобником, прижал уши к голове и низко зарычал в сторону ельника.
   "Попались!" - мелькнула испуганной пичугой мысль в голове Авроры. Она в отчаянии посмотрела на Корта. Тот, не мигая и не двигаясь, смотрел на сторожевую собаку. И глаза его вдруг опять засветились злыми желтыми огнями, так же ярко, как у рычащего на их убежище пса.
   Аврора в страхе зажала себе рот сразу обеими руками - оттуда чуть не вырвался испуганный крик.
   - Эй, Бугай, ты что заприметил? - спросил тем временем своего пса солдат.
   Девушка увидела, как Корт оскалился и глухо заворчал в ответ.
   Бугай, похоже, услышал, хоть ворчание убийцы и получилось очень тихим. Пес вдруг поджал хвост, попятился от ельника, а потом и вовсе кинулся бежать в сторону замка.
   - Бугай! Стой, придурок! - солдат помчался следом, не сделав ни единой попытки обследовать подозрительный ельник.
   - Хороша у твоего батюшки охрана, - презрительно фыркнул Корт, и в его голосе заметно скрежетало что-то звериное.
   - Ты кто такой? - спросила осипшим голосом Аврора (этот вопрос сейчас интересовал ее больше, чем что-либо другое).
   - Я убийца, - последовал ответ...
  
   * * *
  
   Они перебирались через высокую ограду, сложенную из тесанного дикого камня. Аврора подивилась: как быстро и легко это делал Корт. Отталкивался ногами и цеплялся руками, так ловко, что казался кошкой, а не человеком. Когда он залез наверх, то спустил девушке веревку:
   - Держись. Подниму.
   Аврора первым делом швырнула ему свой мешок. Корт поймал, хмыкнул и бросил куда-то на ту сторону ограды, опять кивнул на веревку:
   - Ну?
   Девушка на минуту задумалась, глядя на человека в темном одеянии убийцы, который ждал ее наверху. Еще немного - и она окажется в совершенно другом мире. И кто будет рядом с ней? При этой мысли у Авроры похолодела спина. И в ногах, под коленками что-то мелко задрожало.
   - Понимаю, - ответил Корт. - Что ж. Спасибо и прощай, - он дернул веревку к себе, и Аврору словно кто стегнул.
   - Стой! - крикнула она, и тут же зажала себе рот руками.
   - Советую остаться, - быстро, сквозь зубы отозвался убийца и метнул взглядом влево-вправо: крик Авроры мог быть услышан стражей.
   - Нет! Я с тобой! Давай веревку.
   Но теперь медлил Корт. Что ни говори: не хотелось ему заполучить такую спутницу и на неизвестно какой период времени.
   - Что ж ты? - прошипела снизу девушка. - Давай же!
   Молодой человек скрипнул зубами и спустил веревку. Потому что откуда-то из глубины парка послышались нехорошие звуки - тревожный рог и крики охраны:
   - Тревога! Чужие в парке!
   Аврора, холодея от страха, уцепилась за веревку, но взобраться по ней не могла: руки-ноги словно ватными стали. Тогда Корт потащил ее наверх, быстрыми рывками, будто сеть из воды вытягивал. Он громко рычал: каждое движение прииняло его ранам сильную боль.
   Наконец, наследница престола оказалась на стене, рядом с убийцей.
   - Ну, уж вниз-то ты спрыгнешь? - поинтересовался молодой человек, прижимая руку к груди. - Или спихнуть?
   - Тут высокоо! - пискнула Аврора, глядя вниз, где было темно и страшно.
   Корт пожал плечами и толкнул девушку со стены. Медлить было нельзя - в их сторону бежал приличный отряд стражников с факелами.
   Аврора с тонким визгом свалилась во что-то мягкое - в траву - покатилась, с треском ломая ветки встречных кустиков, и остановилась. Сильная рука тут же ухватила ее за шиворот, подняла и потащила куда-то в темноту. В спину неслись крики растревоженной дворцовой охраны.
   - Корт! Куда? Куда мы теперь? - успела еще спросить девушка своего спутника, который волок ее куда-то через прилегающее к Синему дворцу поле.
   - В лес, - ответил убийца и вдруг резко остановился, чтоб выхватить один из мечей и отбить две горящие стрелы, летящие ему и Авроре в спины.
   Стрелы упали в жито - оно вспыхнуло. Огонь споро и радостно побежал по спящему полю, уничтожая колосья и освещая все, как днем.
   Корт вновь ухватил Аврору за руку и потащил за собой. Девушка была в ужасе: она никак не могла поверить, что все это происходит именно с ней. Потому что соотносить с собой творящееся никак не получалось. Слишком быстро все изменилось. Всего каких-то полчаса назад юная леди сидела в своей комнате, в тепле, уюте и роскоши, командовала служанками и не задумывалась ни о чем серьезнее меню для завтрака или обеда, а теперь - перелезла через ограду и бежит, сломя голову, спасается от гвардейцев собственного отца. А те кричат страшными голосами и пускают в нее горящие стрелы...
   - Вон они! Вон они! - вопили стражники.
   Они уже преодолели стену и благодаря пожару видели беглецов.
   Аврора споткнулась, упала, Корт из-за нее тоже растянулся во весь рост. Девушка поднялась, Корт, глухо застонав, упал обратно - ноги подкосились. Он дернул с пояса фляжку с травяным соком и выпил. Это отобрало время, и расстояние между беглецами и преследователями заметно сократилось.
   - Что ж ты? Вставааай! Бежииим! - пищала Аврора, дергая убийцу за руку (она пришла в ужас от одной мысли: что ее сейчас поймают, что приведут к отцу, и потом... о, о "потом" ей даже думать не хотелось, "потом" казалось ужаснее смерти). - Вставааай!
   Корт встал. Он буркнул "бежим!" и засвистал. Так пронзительно, что Авроре захотелось уши ладонями зажать. Но не вышло, потому что одной рукой она держала свой мешок, а вторую сжимал в своей Корт.
   Из темневшего впереди леса к ним выпрыгнула лошадь. Такая, каких Аврора еще не видела. Очень странная лошадь: какой-то полосатой кошачьей масти. Да и морда у нее больше напоминала кошачью: даже усы длинные торчали из храпа. Эта лошадь за два головокружительных прыжка оказалась возле Корта и его спутницы. Убийца схватился за короткую гриву, взлетел в седло и дернул к себе за спину остолбеневшую от изумления Аврору.
   - Ми-шши, - шепнул Корт своему скакуну, и тот ответил ему странным ворчащим звуком и сорвался с места так, что у Авроры в голове помутилось.
   Девушка уцепилась за пояс молодого человека и зажмурилась, а кошачья лошадь понесла их в ночную лесную чащу, подальше от Синего дворца и от погони.
  
   * * *
  
   Скачка получилась головокружительной. Авроре казалось, что она не на лошади, а на качелях-лодочках, у которых еще и быстрые ноги есть. Ее подбрасывало вверх и вниз и в то же время увлекало куда-то вперед со страшной скоростью. В груди все замирало, дыхание сбивалось. Девушка держала своего спутника уже не за пояс - она обхватила Корта руками, крепко-крепко прижавшись грудью и животом к его твердой, как камень, спине, и уткнулась лицом ему под лопатку. Ей казалось: стоит чуть-чуть ослабить хватку, и она погибнет, слетев с необычного скакуна в неведомые лесные заросли. Мешка у Авроры давно не было: он сорвался куда-то в темноту, во время очередного прыжка кошачьей лошади. Но эта потеря совершенно не волновала наследницу Незыблемого престола. Она сейчас думала только об одном: как бы не отцепиться от убийцы Корта.
   Тот опять что-то прошипел своему странному коню, и кошачья лошадь остановилась.
   - Все. Мы удрали, - сообщил Корт и сполз с седла куда-то вниз.
   Аврора скользнула следом.
   Было очень темно: хоть глаз выколи. Девушка ничего не видела: ни их необычного скакуна-спасителя, ни убийцу. Только слышала: фырканье лошади и тяжелое дыхание Корта. Пошарила руками в темноте, по густой и высокой траве - нащупала ремни на груди своего спутника. Он лежал навзничь, дышал с трудом. С выдохами у него прорывались глухие стоны.
   - Тебе опять плохо? - спросила Аврора, подползая ближе. - А твой сок? Который из травы?
   - Сок кончился. Там, в поле, - прохрипел Корт.
   - Что же делать? А я мешок свой потеряла, а там мазь была, - бормотала девушка.
   - Ляг и спи, - ответил убийца. - От погони мы ушли. Больше опасности нет. Спи. Солнце встанет - разберемся.
   - Спать? Тут? В траве? В лесу? А змеи? А звери? - начала возмущаться Аврора.
   - Пока рядом Или, нас никто не тронет. Спи, лапа.
   - Или? Это эта лошадь, что на кота похожа?
   - Точно.
   - А как...
   - Спи! - рявкнул Корт, и его голос явственно выдал звериное рычание, а в кромешной темноте сверкнули на миг желтые огоньки его злых глаз.
   Аврора в миг скрутилась в испуганный клубок и плотно-плотно закрыла глаза. "Спать, спать, спать!" - приказала она сама себе, понимая, что теперь дороги назад у нее нет, и самое разумное, что остается - это слушаться полуживого парня, который лежал с ней рядом.
   "А если он умрет? О! Если он умрет этой ночью?!" - такая мысль стала для Авроры чем-то вроде потока ледяной воды, хлынувшей за шиворот.
   Она не выдержала. Всхлипнула раз, потом - второй, и через секунду заскулила, заныла, подползла к убийце и обхватила его руками, как перепуганный ребенок - маму. Уткнулась мокрым от слез лицом в его плечо.
   - Ты что?! - зашипел на нее Корт.
   - Ты... ты... ты только не умирай! Пожа-алуйста! - уже в голос заревела Аврора. - Что же я одна делать буу-дуу? В лесу! Одна! Ооо! - и сцепила руки вокруг его груди еще сильнее.
   - Пусти! Пусти! - взвыл тот. - Больно же! - и выругался, очень нехорошим словом.
   - Прости! Прости! - всхлипывала Аврора, разжимая руки. - Но ты обещай, обещай, что не умрешь!
   - Я умру! Умру обязательно, если ты не заткнешься и не уснешь! - прорычал Корт. - Сейчас же! Небо грозовое! Накой я брал тебя с собой?!
   - Все! Все! Я сплю! Уже сплю! - и Аврора вновь стала клубком, вновь зажмурила глаза, вновь приказала себе спать, и на этот раз уснула. Со слезами на лице, вся дрожащая от пережитых страхов и холода, она провалилась в темную глубину сна. Так падает камень в глубочайший колодец...
  
   * * *
  
   - Фух-фух, - пофыркали Авроре в лицо.
   - Кто?! Что?! - подхватилась девушка и ахнула, увидав над собой мохнатую, усатую, полосатую морду странной лошади Корта.
   - Кхи-чи, - выдала лошадь, смешно приподнимая мягкие серые губы.
   Аврора отодвинулась от животного подальше и с неудовольствием заметила, что на траве много холодной росы.
   - Или спрашивает твое имя, - раздался спокойный голос Корта.
   Он сидел недалеко - на большой охапке папоротниковых веток, под густым малиновым кустом, и прикладывал к своим ранам какие-то мясистые, темно-зеленые листья. Его рубашка и куртка, все в кровавых пятнах, валялись рядом, неприглядной и страшноватой кучей. Или - необычная лошадь - лежала слева от куста, совершенно по-кошачьи подобрав под себя передние ноги, и с огромным любопытством в зеленых глазах смотрела на Аврору.
   - Эта тварь умеет говорить? - спросила наследница престола.
   Лошадь тут же прижала уши к голове и что-то проворчала, и весьма недовольным тоном.
   - Или не тварь, - строго заметил Корт, - Или - кошак. И он не любит резких слов. Будь вежливой, лапа, ответь ему на его вопрос.
   - Кошак, - повторила Аврора, рассматривая Или.
   Про кошаков она вычитала как-то в умной книжке о Восточном Аридоле - далекой земле, покрытой непроходимыми лесами, очень непохожими на те леса, какие знала Аврора. В аридольских пущах не было елей и сосен, дубов и берез, рябин и каштанов. Там росли очень странные деревья: статные великаны с зелеными стволами и огромными красными листьями, напоминающими блюда для кабанов, запеченных целиком; корявые и раскидистые, как яблони, но с длинными и тонкими листьями; похожие на гигантские глиняные бутылки, с пучками веток там и сям. Много чудного рассказывала книга об Аридоле. Например, о том, что дождь там идет каждый день после обеда. И не просто дождь, а неистовый ливень, из-за которого деревьев не видно. Что есть в Аридоле такие жуткие колючки, у которых шипы ядовиты, и одного укола хватит, чтоб умереть. Аврора читала - не могла оторваться, рассматривала яркие рисунки - не могла насмотреться. А про кошаков книга говорила очень кратко, и без рисунков. Называла их странной помесью лошади и тигра. Писала про них: "Очень быстрые и ловкие. Умные, хитрые, даже коварные. Имеют свой язык, очень простой, но живут одиночками. Интересуются людьми, иногда идут к ним на службу..."
   "Кошак - отличный приятель для убийцы", - подумала Аврора.
   - Кхичи! - коротко и громко повторил свой "вопрос" Или, сердито топорща усы.
   - Аврора, - ответила девушка.
   Кошак фыркнул, попытался повторить ее имя, но безуспешно. Получались какие-то гортанные звуки, мало похожие на красивое "Аврора".
   - Фри! - выдохнул кошак и, поднявшись, грациозно потянулся - ну совершенно по-кошачьи.
   Тут только девушка заметила, что копыт у Или на ногах нет. Были лапы, очень похожие на лапы тигра, разве что намного длиннее. С лошадью кошака делало схожим именно это - длинные стройные ноги и длинная шея. А еще - грива с хвостом, не кошачьи, а именно конские, правда, не такие роскошные, как у императорских скакунов.
   - А когти есть? - поинтересовалась Аврора, не имея силы сдерживать любопытство.
   Кошак заворчал и показал, что когти у него есть. Небольшие, но толстые, и вполне острые. Показав, зевнул, демонстрируя совсем уж немирные клыки в пасти, и стремительно прыгнул в кусты малины и исчез.
   - Он куда? - спросила девушка.
   - На охоту, - ответил Корт. - Или любит кроликов.
   - Он мясоед?
   Убийца пожал плечами:
   - Если нет мяса, он и рыбу жрать не дурак, и муравьев, и жуков, и корни всякие.
   Странно. Хоть все, что перечислил Корт, не особо аппетитно звучало, но у наследницы престола засосало под ложечкой и требовательно забурчало в животе.
   - Есть хочешь, - скорее утвердил, чем спросил, Корт.
   - Точно, - кивнула Аврора.
   Убийца без лишних слов выдернул из-под малинового куста большую холщовую сумку и бросил ее своей спутнице:
   - Еда - там.
   Аврора поймала, чуть не опрокинулась при этом на спину, и взялась разведывать содержимое сумки.
   - Что это? - недовольно скривилась, вытащив из холщовых недр предмет, очень твердый и очень похожий на кусок древесной коры.
   - Хлеб.
   - Хлеб? - не поверила Аврора (она привыкла к пышным белым булочкам и багетам, усыпанным маком, или кунжутом, или ореховой крошкой, или всем этим вместе).
   - Половина - мне, половина - тебе, - предупредил Корт.
   Девушка послушно отломила (точнее - отколола) ломоть от хлеба и попыталась вонзить в него зубы. Как ни молоды и крепки были ее белые резцы, а это дело давалось им с большим трудом, и через минуту жутко заныли десны.
   - О, небо, ну хоть вода тут есть? - застонала Аврора, вновь погрузив руки в сумку.
  
   * * *
  
   Нашлись вялые яблоки, какие-то белые стебли с резким запахом сыра, пучок красного лука, завернутое в тряпицу сало и глиняная фляжка, оплетенная тонкими кожаными шнурами. Но в ней не оказалось ни капли.
   - Что ж такое, - проворчала девушка, повторно, но безрезультатно копаясь в торбе.
   Корт не обращал на нее внимания: налепив на себя, как видно, весьма полезные листья, он откинулся на спину и закрыл глаза. Нужды и запросы наследницы престола его не особо волновали.
   - Эй, где тут вода? - погромче и потребовательней спросила Аврора (ее начинало злить такое безразличие).
   Убийца приоткрыл один глаз, махнул рукой куда-то влево:
   - Там ручей. Иди.
   - А ты меня не проводишь?
   - Прости. Не могу.
   - Лютотьма! - выругалась она тем словом, которым любил ругаться ее отец.
   Корт еще раз посмотрел на нее, опять одним глазом, и вновь расслабился на папоротниках.
   "Что ж, его можно понять, - подумала, вздохнув, Аврора, - ему плохо. Наверняка, будь ему хорошо, он бы меня проводил".
   Подобрав фляжку, она побрела в ту сторону, куда указал ей убийца.
   Утренний лес весь звенел от птичьих трелей, усыпанные росой травы и цветы благоухали, и настроение девушка поневоле взметывалось вверх, как паучки, летающие на паутинках. Она шла и не могла не любоваться красотой просыпающейся пущи. И срывала встречные цветы, чтобы понюхать, мастерила яркий букет.
   Вот и родник. Журчит, звенит, не хуже птичек.
   - Ух, какой миленький! - не сдержала восхищенного возгласа Аврора, садясь на корточки возле ручья, резво несущего прозрачную воду средь густой и волнистой травы.
   Девушка опустила фляжку в воду и, ахнув, поймала упавшие вниз косы. Поймав, упустила фляжку. Кинулась за фляжкой - ноги скользнули по глинистому берегу, и Аврора шлепнулась в ручей уже целиком.
   - Лютотьма! - повторила она крепкое словечко.
   Тут же подскочила, как ошпаренная - из густого ивняка напротив раздался звонкий смех.
   Подхватив фляжку, Аврора кинулась было бежать, но кто-то быстрый, ловкий перемахнул через ручей и встал у нее на пути.
   Девушка. Высокая, стройная, смуглая, с раскосыми черными глазами, темно-рыжей шапкой остриженных в кружок волос. Наряд ее был нарядом воина: узкая рубашка черного цвета, поверх нее - кольчуга мудреного плетения, а уж на ней - кожаная курточка с рукавами до локтей, перетянутая в тонкой талии широким поясом. На ногах были свободные штаны, заправленные в невысокие ботинки на толстой подошве. Руки девушки были затянуты в перчатки, запястья отяжелены боевыми браслетами. За поясом таились четыре метательных лезвия, на перевязи покачивался короткий прямой меч с кольцом на рукояти, на голенях, в специальных чехлах, поблескивали стальными рукоятками длинные ножи. Если бы не украшение-ошейник из крупных голубых и белых бусин на шее, золотые серьги-колечки в ушах и пухлые алые губы, Аврора могла бы подумать, что перед ней парень.
   - Ты, неуклюжая курица, - обозвала девушка наследницу престола, обнаружив в голосе металлические нотки. - Что ты делаешь у Черного родника?
   - Ты, рыжая хамка, - в тон ей ответила Аврора, чувствуя, как все внутри закипает от гнева. - Тебе какое дело?
   Девушка-воин что-то яростно прошипела и, неуловимо дернув рукой, схватила юную леди за горло. В тот же момент в ее боевой браслет ударился метательный ножик Корта. Секунду спустя, раздался и его голос:
   - Майя, пусти.
   Пальцы девушки моментально убрались с горла Авроры. Та громко икнула и, схватив фляжку, выпавшую из рук, прыгнула за спину своему спутнику, который возник, как из-под земли и теперь стоял рядом - у низкорослого ивняка.
   - Она с тобой, Корт? - хмуря каштановые брови, спросила рыжая и подняла упавший в траву нож. - Почему она сразу не сказала?
   - Ты ее оскорбила. Она этого не любит, - коротко пояснил убийца.
   Майя подошла к Корту, протянула ему его оружие, дружелюбно улыбнулась:
   - Рада тебя видеть. Как дела?
   - Ответно рад, - кивнул молодой человек. - Дела неплохо. Как сама?
   - Преуспеваю. Завершила дело Лорса, - еще шире улыбнулась Майя. - Но ты мне врешь. Ты болен? Ты не справился с заказом?
   - Я ранен. Тяжело. Но быстро поправляюсь, - пожал плечами Корт. - Прошу тебя к нашему костру, - и довольно вежливо поклонился.
   - Зачем? Не надо! - отчаянно зашептала ему в ухо Аврора.
   - Молчи, лапа, - сквозь зубы ответил убийца. - Таков обычай.
   Майя первой затопала в сторону костра, по пути одарив наследницу престола презрительнейшим взглядом черных глаз. Корт еще раз сказал Авроре "молчи!" и пошел следом. Юной леди ничего не оставалось, как подобрать фляжку, вернуться к ручью, зачерпнуть-таки воды. Затем, с большой неохотой Аврора тоже поплелась к их стоянке.
  
   * * *
  
   Трапезничали молча.
   Корт, опять уютно устроившись на куче папоротника, вяло жевал корку хлеба и без особого аппетита кусал желтое, в мелкие красные крапины, яблоко. Аврора жадно хрустела своим ломтем, ела сырные стебли и все косилась на незваную рыжую гостью. Та время от времени одаривала девушку надменными взглядами, дергала с лопуха, заменившего тарелку, полупрозрачные кусочки сала и заедала его красным луком.
   Молчание затягивалось. Аврора нервничала, от этого ела и не могла остановиться. Лицо Майи становилось все более темным, а вот Корта ничего не волновало. Он, казалось, вообще засыпал. Неудивительно - сам ведь признался, что очень устал.
   - Кто она? - вдруг спросила девушка-воин, кивнув в сторону Авроры - та от неожиданности подавилась сыром и отчаянно закашляла.
   - Она - девочка, - лениво зевнув, ответил молодой человек.
   - Кто она тебе? - вдруг прошипела Майя, и в зеленый цвет ее глаз добавилась змеиная желтизна.
   - Никто, - Корт пожал плечами.
   - Зачем она с тобой?
   - Ей больше не с кем.
   - Ты убийца, а не нянька! - возразила девушка, встав и уперев руки в боки.
   Корт чуть дернул бровями и ответил:
   - Я ее учу.
   - Ученица?! - Майя спросила и расхохоталась, громко, с вызовом. - Она твоя ученица? Не смеши меня. Ты выбрал себе куклу, а не ученицу. Корт, уж не в голову ли тебя ранили?
   Молодой человек молчал. Сидел на своих папоротниках, жевал хлеб и молчал, глядя мимо Майи. Та, видя, что его не проймешь, повернулась к сжавшейся в комочек Авроре.
   - Может, ты мне скажешь правду, белая мышь? - голосом, в котором не наблюдалось ни одной доброй ноты, спросила Майя и даже протянула руку, словно опять желала ухватить девушку за шею.
   - Оставь ее, - лениво отозвался Корт. - Она моя ученица, вот и все.
   Майя чуть слышно скрипнула зубами. Потом заворчала:
   - Нашел кого учить смертоносному делу. Белая мышь - не больше и не меньше. Что она может? Защекотать до смерти?
   Корт опять ничего не ответил. Но Майя не желала успокаиваться. Ее взгляд выцепил рубаху и куртку молодого человека, которые валялись под кустом. Рыжая тут же схватила одежду убийцы и потрясла ею у Авроры перед носом:
   - Так-то ты заботишься об учителе? Мало того, что с ранами ему не помогаешь, так еще и не стираешь! Живо к ручью! - швырнула оторопелой наследнице Незыблемого престола рубаху и куртку прямо в лицо. - Смотри, чтоб ни пятна не осталось! Иначе будешь перестирывать!
   Аврору сперва ошеломила такая выходка. Она не то, что слов не могла подобрать для ответа - она и с мыслями-то плохо ладила в этот миг. Но через пару секунд опомнилась. Все-таки в ее жилах текла кровь грозного императора Исидора и своенравной, вздорной леди Бетан.
   - Это ты мнее?! - взревела (именно взревела) Аврора. - Мнее говориишь?! - подскочила и со всей яростью, что нашла в себе, оттолкнула прочь Майю - та чуть не упала. - Вон пошла! Рыжая сука!
   Майя вспыхнула, как угли, на которые дунули, чтоб вызвать пламя. Она швырнула прочь одежду Корта и стремительным движением выхватила свой меч из ножен. Замахнулась, целя обидчице в шею. И тут Аврора вспомнила, чему учил ее отец в фехтовальном зале.
   С тонким визгом она присела, спасаясь от смертоносного клинка. Тот просвистал над головой, срезал несколько прядей золотых волос, и они тонкими ленточками, рассыпаясь, упали в траву.
   Словно демон вселился в Аврору. Она, уже совершенно не опасаясь меча Майи, бросилась из глубокого приседа на противницу, словно пружина распрямилась. Схватила ее руками за запястья и повалила на землю, оказавшись сверху. Рыча и шипя, как две разъяренные кошки, девицы покатились по траве, приминая ее боками и взрывая землю каблуками сапог.
   - Ху-хох, - молвил, являясь из малиновых кустов, кошак Или.
   - Ты прав, друг. Безобразие. Другого слова не подберу, - ответил, сокрушенно вздыхая, Корт и встал с папоротников, чтоб разнять агрессивных леди...
  
   * * *
  
   Стирать Авроре не пришлось. Корт, без лишней деликатности растащил барышень, а после этого отправил в костер свою окровавленную одежду, буркнув "совсем испорчена". Вместо рубахи и куртки он хотел набросить на плечи плащ, но Майя, сияя свежим синяком под глазом и красной царапиной на лбу (это Аврора расстаралась), проворчала:
   - Сперва дай перевяжу тебя.
   Молодой человек пожал плечами и вернулся на свои папоротники, чтоб предоставить плечо и грудь заботам рыжей девушки. Та со знанием дела принялась разбирать свою сумку: доставать бинты и примочки. А помятая наследница престола, леди Аврора, покрепче сжав зубы, чтоб не выпустить на волю всхлип, направилась было в сторону ручья.
   - Ты куда? - Корт не дал ей просто так исчезнуть.
   - К воде, - буркнула Аврора.
   - Зачем? - убийца хоть и спросил, но довольно тусклым тоном.
   - Умоюсь! - рявкнула девушка и чуть не упала, зацепившись ногой за корни соседней рябины.
   - Курица неуклюжая! - Майя будто ждала этого и с готовностью выстрелила в Аврору оскорблением.
   Последние звуки ее слов еще не затихли, когда Корт сделал неожиданное: из своего расслабленного и мирного положения "полулежа" отвесил рыжей хлесткую пощечину. Так сильно, что Майя, ахнув, полетела в малиновый куст, ломая ветки и обдираясь.
   - Ты! Ты! - закричала она, поднимаясь на ноги и подскакивая к молодому человеку. - Ты меня ударил?! Из-за неё?! - ее лицо пылало, глаза горели.
   - Ты не дала мне выбора, - ответил Корт. - Новой драки мне тут не надо, а ты все рвешься начать потасовку.
   - Ты же знаешь: я такого не стерплю, - голосом низким прорычала Майя, и ее рука потащила меч из ножен. - За оплеуху ты ответишь.
   - Здесь и сейчас? - спросил, заинтересованно приподняв правую бровь, убийца и потянулся к своему клинку.
   Майя, секунду поразмыслила, не отводя глаз от глаз Корта, и все же убрала пальцы в рукояти оружия, затем произнесла, глухо и медленно:
   - Нет. Позже. Это будет нечестно: ты ранен и слаб. Вот поправишься и ответишь...
   Корт пожал плечами, как бы говоря "смотри сама", и даже глаза закрыл, вновь расслабившись на травяном ложе.
   Майю - что ни говори - такое равнодушие ко всему происходящему зацепило. Поэтому она быстро-быстро, а потому без особой аккуратности, побросала все, что достала, обратно в сумку и закинула последнюю на плечо, дав понять, что собирается уходить.
   Корт даже глаз не открыл. Аврора же будто к месту своему приросла: не могла уйти, не увидав, как все развяжется.
   - Ладно. Все. Я ухожу, - озвучила, наконец, Майя свои манипуляции. - Не могу и не хочу я больше с вами оставаться, - последнюю фразу сопроводила презрительным фырканьем в сторону наследницы престола.
   - Ффор! - отозвался Или.
   - Вот как? - хищно прищурившись и оскалившись, Майя обернулась в его сторону и погрозила кулаком. - А тебе я усы выдерну, чтоб знал, каково это: меня посылать.
   - Уходи, Майя, - подал голос Корт. - От тебя только шум.
   Девушка-воин прорычала что-то невразумительное и, уходя, двинула прямо на Аврору. Той пришлось спешно отпрыгнуть в сторону, но Майя все же зацепила ее плечом, и вдобавок прошипела весьма зловеще:
   - Еще меня узнаешь.
   Аврора проводила обидчицу не менее лютым взглядом. Когда Майя скрылась в густых лесных зарослях, девушка повернулась к Корту и фыркнула:
   - Ну и подруги у тебя.
   - Я убийца, - такое объяснение, сопровожденное пожатием плеч, ей досталось...
  
   * * *
  
   Аврора помогала своему спутнику управиться с плащом. Корт терпеливо ждал, пока она завяжет все шнурки, и смотрел куда-то в сторону, не желая, видимо, встречаться взглядом с девушкой. Но юной леди желалось общаться. И тем для этого у нее было много, оставалось лишь выбрать.
   - Майя - кто она? - задала Аврора первый вопрос, оформляя суровые шнурки плаща убийцы в легкомысленные бантики.
   - Убийца. Как и я, - последовал первый ответ.
   - О! - девушка не сдержала удивленного возгласа. - Не думала, что женщина может быть убийцей. Хотя... я ведь теперь твоя ученица? - лукаво улыбнулась, пытаясь поймать взгляд Корта. - Значит, тоже могу стать убийцей?
   Молодой человек вздрогнул, услыхав такой вопрос, глянул на Аврору с возмущенным удивлением.
   - Я представил тебя Майе, как свою ученицу, чтоб она от тебя отстала. Или мне надо было перечислить ей все твои титулы?
   Наследница престола чуть поразмыслила и пришла к выводу, что он поступил разумно.
   - Ну, пусть так? - кивнула она. - Но разве я на самом деле не могу...
   - Я не стану тебя учить, - категорично заявил Корт. - Дочь императора не получит знаний шипа.
   - У! - подтвердил его слова Или.
   - Шипа? А что за шип? - Аврора почуяла, что дальше будет еще интересней.
   "Все-таки хорошо, что я с ним дернула из дворца. А то сидела бы за вышиванием и тупела", - подумалось ей.
   - Я - Шип, - пояснил Корт.
   - Шип? В чьей заднице? - не удержалась от колкости Аврора, но, хохотнув, смолкла, увидав, что убийца не разделяет ее веселья, а наоборот - неодобрительно сдвинул брови к переносью. - Ну, сказал "а" - говори "б", - заметила девушка. - Не нравится мне, что из тебя каждое слово надо вытягивать. Что ты за шип такой? А эта Майя тоже шип? Хотя Майя точно шип. Злобная колючка. Вот!
   Но молодой человек не стал играть в игру, которую предложила Аврора. Он прослушал ее болтовню, поджав губы и сделав лицо каменным. Когда девушка взяла паузу, кивнул на свои сумки:
   - Если ты со мной, то помогай. Забрось это все на Или и двинем дальше.
   - Куда?
   - Здесь недалеко - поселок Ламдол. Там постоялый двор, хорошее пиво, вкусная еда. Снимем комнату, отдохнем. Мне надо одежду купить. Да и тебе тоже...
   - А мне зачем? - удивилась Аврора и осмотрела сама себя: ее облачение имело прорехи и грязные пятна. - Ага, да, хотелось бы чего почище и поновее.
   Корт покачал головой, сокрушась о том, что его спутница не блещет умом, и взялся объяснять:
   - Тебя будут искать. Наверняка, уже ищут. И одежда - один из ориентиров. Посмотри: солнце уже высоко. Когда тебе обычно приносят завтрак?
   - В девять, - Аврора начала понимать.
   - Скоро одиннадцать. Так что в Синем дворце переполох в самом разгаре. Как думаешь, что предпримет твой батюшка?
   - Все гвардию поднимет. Лучших ищеек в погоню снарядит, - прошептала, вникая в ситуацию, девушка. - О! Это ужасно! У него есть такой тип - Ремей Темная Кожа. Он из Пафарии. Дикий человек. Он и его братва кого хочешь, где хочешь, найдут.
   - С пафарийцами встречался, - кивнул Корт. - Как с ними справиться, знаю. Или далеко унес нас от императорского замка и такими тропами, что ищейки не сразу возьмут его след. Главное для нас - выиграть время. А для меня - окрепнуть за это время. Такой слабый, как сейчас, я и против тебя долго не выстою. Так что, бери вещи, и поторопимся в Ламдол...
  
   * * *
   Корт ошибся. Переполох из-за исчезновения Авроры начался еще ночью. Почти одновременно с переполохом по поводу шума в парке и за стенами Синего дворца.
   Крол первым обнаружил пропажу юной леди. Пока его молодцы стражники поджигали поле и пытались словить удирающего убийцу и его сообщника (а именно о сообщнике они подумали, увидав, что из дворца бегут двое), капитан заторопился оповестить императора о причинах очередного беспокойства и по пути в покои господина завернул на половину наследницы престола, чтоб узнать, все ли там в порядке.
   - Что там? - спросил он солдата, который стоял на часах у дверей в комнаты Авроры. - Тихо там, - пожал плечами караульный.
   - Тихо? - нахмурил брови Крол, чуя неладное. - Брани не было?
   Солдат отрицательно замотал головой.
   "Странно", - подумал капитан и решительно забарабанил латной печаткой в дверь. Он желал услыхать что-нибудь из разряда "вон пошли!" или "отвалите, гады!", но из покоев Авроры не слышалось ничего, кроме пугающей тишины.
   - Ваша милость! - позвал Крол. - Ваша милость! С вами все в порядке?
   Ему опять не ответили. Тогда капитан решился открыть дверь. У него еще была слабая надежда, что вздорная девчонка могла только этого и ждать и притаилась где-нибудь за дверью, чтоб бабахнуть ему, капитану, по голове каким-нибудь тазом для умывания. Поэтому Крол водрузил на голову свой высокий шлем из первоклассной южной стали и сунул ключ в замочную скважину. Широко распахнул дверь и шагнул в полумрак комнаты, поручив себя Всевышнему.
   Ничего не произошло. Лишь занавеси чуть заметно шевельнулись на окнах от легкого порыва сквозняка.
   Крол взял у солдата в коридоре факел и вернулся обследовать комнату. Он никого не обнаружил. Постель наследницы была не тронута, будто девушка и не ложилась. Вообще комната выглядела чересчур опрятной (это убийца Корт приказал Авроре привести все в порядок перед тем, как нырять в тайный лаз).
   Присев в кресло у камина, капитан снял шлем и озабоченно взъерошил волосы, которые были мокрыми от набегавшего холодного пота.
   "Что теперь делать?" - пронесся вопрос в его голове.
   - Перво-наперво, сообщи обо всем государю, - сквозь зубы приказал сам себе Крол. - А дальше - как карты лягут.
   Он вернул шлем на голову и побежал было дальше по коридору, но императорских покоев не достиг - на первом же повороте столкнулся с его величеством. Лорд Исидор с малым щитом и обнаженным мечом в руках спешил навстречу. За ним едва поспевал оруженосец: волок за господином грозную секиру-бабочку, начищенную до зеркального блеска.
   - Что? Где? - остановившись, спросил своего капитана император.
   - Убийцу и его сообщника ловят, государь. Они бежали из парка в поле, - начал свой доклад Крол, сняв шлем.
   - Их двое? - удивился Исидор. - Раньше говорилось об одиночке.
   - На стене стража видела две фигуры. И два человека удирали в жито. Похоже, у убийцы был сообщник во дворце, и этот сообщник пару дней укрывал негодяя где-то здесь. Возможно, лечил его раны. И вот сегодня они решили бежать.
   - Сообщник во дворце? Кто?! - взревел император.
   Крол стиснул зубы и губы. Его доклад приблизился к той части, которой капитан боялся.
   - Мы не знаем, государь. Но ваша дочь... - Аврора?
   - Она исчезла.
   У лорда Исидора глаза наполнились изумлением. Он моргнул ими пару раз, вникая в смысл того, что сказал капитан, и выговорил:
   - Не понял.
   - Я говорю: ее высочество, леди Аврора, исчезла, - осипшим голосом повторил свое донесение капитан дворцовой стражи и пониже наклонил свою обнаженную голову. Кролу было плохо: ноги не держали, и живот сводило.
   - Что значит "исчезла"? - в тоне императора ясно зазвучал металл, причем - убийственный.
   - Леди Авроры нет в ее покоях, - быстро заговорил капитан. - Я все обыскал. Она словно в воздухе растворилась.
   - Молчать! - рявкнул лорд. - Ты что лопочешь, как дите малое? Где она? Где Аврора?!
   - Мы не знаем, государь.
   - Не знаешь?! Не знаешь, что твориться во дворце, который ты призван охранять?! Да ты должен лучше всех знать здесь каждый угол! Каждый камень! - говорил, как дрова рубил Исидор. - Ты больше не капитан! - дав волю ярости, ударил Крола по рукам, в которых он держал шлем, и тот выпал, громыхнул на камни пола. - Ты предатель и изменник! Сперва упустил убийцу, теперь еще Аврора пропала... А если он ее похитил?
   Зарычав, император кинулся дальше по коридору, ворвался в покои дочери. Мечом вскинул перину в спальне под самый потолок, разоряя постель, сломал дверцы у шкафов, распахивая их.
   - Пусто! Пусто! Нет ее. Нет паршивки! Уу, лютотьма! - опрокинул достославный туалетный столик и в сердцах ударил ногой в стену - стена не стерпела и поддалась, выдала аврорин лаз. - Люто-отьма, - уже шепотом протянул Исидор, округлив от удивления глаза и опускаясь на корточки, чтоб заглянуть в темноту потайного коридора. - Что за новости?..
  
   * * *
  
   Аврора натянула капюшон на голову и, стараясь ступать как можно тише, просочилась в трактир. Трактир назывался "Ломтик"...
   Он располагался на самой окраине небольшого поселка - Ламдола. А поселок таился в березовой роще, а роща шумела на большом длинном острове, а остров возлежал посреди широкой и быстрой реки Эмимо. И попасть туда можно было лишь на пароме. Им управляли два огромных бородатых и лохматых мужика. За три серебряных монеты они перевезли Корта, Аврору и Или на остров и ни слова при этом не вымолвили.
   - Они немые, лапа, - объяснил их беззвучие убийца. - Их зовут Лип и Марц. Когда-то оба здорово ругались и горланили пьяные песни во многих трактирах. Но... одно неудачное дело и лишились языков. Еще повезло. Чуть не лишились жизней.
   - Дело? Что за дело? - любопытствовала Аврора.
   - Выкрали у одного барона жену. Просили за нее выкуп. Но барон оказался хитрее. Вот такая история, - хмыкнул Корт.
   - Так они бандиты?! Так им и надо!
   Убийца пожал плечами:
   - Возможно, когда-нибудь и со мной что-то похожее случиться.
   Аврора прикусила язык.
   - Это ты правильно, лапа. Подобные речи не для Ламдола. Ламдол - особое место, - сказал, потянувшись, убийца. - Там больше привечают таких, как я, чем таких, как ты или твой отец.
   - То есть? Объясни, - затребовала, не понимая его слов, девушка.
   Корт усмехнулся:
   - Что непонятно? Я - бандит, а ты - нет. Вот и все.
   Тут Аврора сообразила, что сейчас она - наследница Незыблемого престола - плывет на пароме в логово разбойников. В сопровождении наемного убийцы. И полосатого, усатого кошака...
   Девушка вздрогнула: Корт приблизил губы к ее уху и прошептал:
   - Только скажи - и я в любой момент отвезу тебя домой.
   Но юная леди упрямо стиснула зубы. "Вот еще! И не подумаю! Это он специально так говорит. Напугать меня хочет. Избавиться от меня, - подумав так, метнула рассерженный взгляд на молодого человека, но он ответил взглядом прямым и спокойным. - Ну, уж нет! Не для того я..."
   Паром ткнулся в песчаный пляж острова, и этот толчок прервал мысли девушки.
   Или грациозно вспрыгнул прямо с бревен на высокий берег, заросший густой травой. Видно, не захотел лапы песком тревожить. Оно и к лучшему было: на себе кошак утащил вверх объемные дорожные сумки Корта.
   Убийце и девушке оставалось лишь поблагодарить паромщиков за труды и сойти на берег.
   К трактиру они пробирались через задние дворы поселка, стараясь никому не попадаться на глаза. "Был бы я один - не прятался бы, - ворчал Корт. - Но с тобой, лапа, приходится осторожничать".
   Добравшись до "Ломтика", убийца приказал Авроре ждать за плетнем, в зарослях лопухов, а сам пошел во двор. Он (девушка слышала) как-то по-особому постучал в двери, потом быстро и вполголоса переговорил с тем, кто ему открыл, и вошел в дом.
   Пока его не было, Аврора использовала это время для отдыха. Она прислонилась спиной к забору и вытянула ноги: сильно болели коленки и голени. Красться через Ламдол пришлось на полусогнутых, и, если Корту это, возможно, было не впервой, то аврорины ноги отреагировали возмущенным нытьем на такое ненормальное для них передвижение. Или растянулся рядом, сладко зевнул, блеснув белыми клыками, и что-то фыркнул девушке. Что-то, похожее на "не унывай".
   Аврора улыбнулась и протянула руку, чтоб легонько потрепать кошака меж мохнатыми ушами. Удивилась - Или прижмурил янтарные глаза и отозвался на ласку звуками, очень похожими на урчание довольного жизнью кота.
   - Какой ты славный, - девушка не удержалась от похвалы удивительному зверю.
   Через пару минут вернулся Корт. Шаги убийцы были совершенно бесшумны, и Аврора заметила его появление только благодаря тени, что набежала на соседний лопух.
   - Что ж, прошу в "Ломтик", лапа, - сказал молодой человек и протянул Авроре руку. - Только быстро, чтоб тебя никто не видел. Как зайдешь - сразу налево. Там лесенка на второй этаж. Дверь с рисунком рыбы - наша. Запомнила?
   - А ты?
   - Мне надо поболтать с хозяином.
   - А Или? - девушка кивнула на кошака, который самозабвенно чесал себе задней ногой за ухом.
   Зверь с заметным удивлением посмотрел на наследницу престола. Корт наполнил тем же свой взгляд. Ни убийца ни зверь совершенно не ожидали увидеть проявление заботы о кошаке от наследницы престола.
   - Где ж ему пристроиться? - спросила Аврора, понимая причину их изумления. - Он ведь с нами.
   - Он будет в роще и на берегу, - ответил Корт. - Жить, рыбу ловить. Так у нас всегда. Для кошака - лучше не бывает.
   - Аха, - отозвался Или, и это убийце переводить не понадобилось...
  
   * * *
  
   Комнатка, которую хозяин "Ломтика" дал Корту и Авроре, была мала, с низким темным потолком, но чистая и теплая. По одной из ее стен проходил дымоход из коричневого кирпича - он и согревал помещение. - Ну и что будем делать дальше? - спросила Аврора, осматривая обстановку комнаты: два узких лежака с сенными матрацами у противоположных стен, стол-полка, переходящий в подоконник, два трехногих табурета и какой-то ящик с крышкой и ржавым замком в углу за дымоходом. - Будем ждать теплой воды, еды и чистой одежды, - ответил убийца, кинул узлы под стол, мечи, ножи и трос умостил пол сенник и с заметным блаженством на лице растянулся на своем лежаке. - Ливир обещал похлопотать. Ливир - это хозяин "Ломтика".
   - Мне надо вымыться, - сквозь зубы, многозначительно, процедила девушка. - Целиком!
   Корт сперва не понял, а потом до него дошло, и он кивнул:
   - Ладно. Как стемнеет, сходим на реку - искупаешься. Я постерегу.
   - Ночью?! - возмутилась юная леди. - В реке?! Это неудобно и холодно!
   - По-моему, у тебя нет выбора, - пожал плечами убийца и закрыл глаза. - Теперь не шуми. Я устал. Хочу спать.
   - Но я же не могу просидеть до самого вечера в этой конурке! - Аврора продолжала требовать внимания к своей персоне.
   Корт опять удивленно уставился на нее:
   - Почему? Это ведь несложно. Но если не хочешь сидеть - ляг.
   - Да при чем тут "ляг", "сядь"? - повысив голос, развозмущалась девушка; она нависла над молодым человеком и уперла руки в боки. - Мне скучно! Жутко скучно!
   Ей достался взгляд из-под нахмуренных бровей и слова, сказанные весьма жестким тоном:
   - Лапа, тебе не идут капризы. Куда лучше ты смотришься спокойной и послушной. Предупреждаю: орать и топать ногами здесь нельзя. Ты помнишь, как я обошелся с Майей? Аврора присмирела, воссоздав в памяти ту звонкую оплеуху, что опрокинула рыжую хамку в малинник. Получить нечто подобное наследница престола не могла себе позволить. Правда, она буркнула в ответ "это не делает тебе чести", но буркнув, смирно села на свою кровать. Потом сбросила башмаки, подтянула колени к груди и обхватила их руками. Устроившись таким образом, показала Корту язык.
   - Чести? - пробормотал молодой человек, вполне довольный ее затишьем. - Кому ты говоришь о чести, лапа?
   - Извини. Я все время забываю, что ты убийца, - сказала девушка.
   Корт не ответил. Похоже, эта колкость Авроры его ну ничуть не уколола. Он опять закрыл глаза и расслабился на своем лежаке, и через какую-то минуту девушка заметила, что дыхание ее спутника стало ровным, а черты лица разгладились: озабоченное и суровое выражение сменилось на более мирное.
   Аврора, поразмыслив немного, решила, что будет весьма разумным, если она последует примеру убийцы и тоже подремлет часок-другой. Она даже прилегла, опустив голову на комковатую и тощую подушку, однако не получилось. Поскольку в голову лезли и лезли безотвязные мысли. О том, что с ней будет дальше.
   Только теперь она серьезно задумалась о последствиях своей выходки - побега из Синего замка. "Что-то будет дальше? Неужели я, в самом деле, хочу стать такой, как Корт? Как Майя?"
   Аврора вдруг очень ярко представила себя с короткими волосами, в мужской одежде, с мечом при поясе, и ей вдруг стало очень неуютно. "А убивать? Смогу ли я убивать? Ведь, чтоб жить, мне придется убивать..." Чувство неуютности усилилось вдвое...
   Тут кто-то поскребся в дверь, положив конец тяжким раздумьям девушки.
   Наследница престола села и испуганно прижалась к стене.
   Постукивание повторилось, но уже чуть громче.
   - Корт! - отчаянно зашипела Аврора, слетая со своего лежака и резво прыгая к убийце на сенник. - Проснись! К нам кто-то лезет!
   Убийца охнул от ее толчка и мигом выхватил один из схороненных под сенником мечей. Девушка, пискнув, шарахнулась от сверкнувшего голубым огнем лезвия.
   В дверь стукнули один раз, и очень громко.
   - Ох. Чтоб тебя, - с особым выражением молвил Корт, совершенно пробудившись. - Это Ливир. Вода, еда, одежда... Открой ему, лапа...
  
   * * *
  
   Три темнокожих высоких человека с ореховыми луками за спинами и короткими мечами за широкими поясами, в неприметной одежде грязно-зеленого цвета, бесшумно скользили по лесу, который примыкал к выгоревшим королевским нивам. Люди эти походили на бесплотных лесных духов, так тихи и быстры были их движения. Иногда они останавливались и нюхали ветер широкими носами, обладавшими очень подвижными ноздрями; внимательно осматривали траву, мох и ветки кустов, осторожно, даже бережно, касаясь их руками; иногда сходились, чтоб обменяться несколькими короткими фразами, иногда отдалялись друг от друга. При последней встрече один показал товарищам лист папоротника, "украшенный" темным пятном:
   - Кровь. Свежая.
   Главный в троице - худой и широкоплечий мужчина с головой, обряженной в зеленую вязаную шапочку - одобрительно кивнул и махнул рукой "идем дальше".
   И вновь бесшумная троица заскользила меж елей и сосен. Ни шороха, ни треска...
   Еще через минут десять другой товарищ приволок вожаку большую ободранную сумку, из которой пахло нежными цветочными духами и торчало что-то пестрое, шелковое:
   - Смотри, Ремей, я нашел там, в овраге.
   - Вещи на-след-ни-цы, - Ремей Темная Кожа сказал это нараспев, потом деликатно, двумя пальцами, вытянул из сумки нежную блузу из голубого шелка, прижал ее к лицу, чтоб насладиться тонким ароматом духов дочери императора Незыблемого престола, и сложил свои пухлые, почти черные губы в довольную ухмылку. - Вот и след, прекрасный след. Двинем в ту сторону, братцы. И внимательней...
   Ищейки-пафарийцы, из-за чернокожести, низких лбов и больших носов похожие друг на друга, как братья-близнецы, кивнули своему командиру и рысью побежали туда, куда пару дней назад кошак Или нес на своей спине убийцу Корта и леди Аврору.
   Ремей постоял несколько секунд на одном месте, слушая звуки пущи и нюхая ленивый ветер, и побежал за товарищами, легко перепрыгивая через встречные ямы и поваленные деревья.
   Ищейки Исидора взяли след и теперь готовы были землю рыть, чтобы получить награду из рук своего господина.
   А награда была большой: золото, знатное оружие и шикарные куртки из кожи ирсского ящера, которым сносу нет. И не только это...
   - Верни мне ее, Ремей. Целой и невредимой. И поймай этого гада, что растревожил мой дворец, и притащи его к моим ногам, на веревке, как собаку. Тогда я подарю тебе усадьбу на Утином побережье и разрешу жениться. На ком пожелаешь. Даже на знатной даме, - вот что пообещал лорд Исидор темнокожему пафарийцу.
   Жениться на знатной, стать своим и не последним в Твердых землях - об этом Ремей давно мечтал. Почти десять лет назад он был вынужден покинуть родную Пафарию и устраивать свою судьбу на чужой стороне. Так случилось потому, что слишком много возомнил о себе Ремей и взялся добиваться руки и сердца не кого-нибудь, а темноглазой дочки пафарийского князя, которому служил с малых лет. И хорошо служил - к двадцати годам до старшего оруженосца дослужился. Вот тогда-то и почудилось Ремею, что вполне может он в зятья к господину попасть: жаловал его князь за усердие, расторопность и сообразительность, за стол свой ужинать приглашал. Так что смело начал старший оруженосец горящие взгляды юной княжне посылать и будто бы случайно с ней сталкиваться в коридорах крепости и в саду. Девушка вроде и благосклонно к таким знакам внимания относилась, но закончилось все плохо для Ремея. Князь, когда узнал о том, на кого оруженосец нацелился, не на шутку разгневался. Он приказал своим дружинникам схватить парня, посадить в мешок, чтоб не видел Ремей пути-дороги, и везти его куда подальше, за пределы своих владений и прочь из страны. "Вернешься в Пафарию - убью", - пообещал князь оруженосцу. Ремей не сомневался в твердости княжеского слова и не стал испытывать судьбу. К тому же два его младших брата, Мар и Адей, решились оставить службу и ехать за ним в изгнание.
   Так они и продирались втроем через опасные и дремучие чужие края. Много с ними всякого случалось, но крепки парни были одним: всегда держались вместе и не отрывались друг от друга, следуя старинной пафарийской поговорке: "Один камень - просто камень, много камней могут быть крепостью". И они стали крепостью, чтоб выжить в незнакомой стране. Страной этой были Твердые земли, где вовсю кипела война.
   Братья предложили свои мечи барону Гранту - верному вассалу Исидора. И помогли своему новому господину выполнить важный приказ государя - пленили лорда Цунда, который готовил восстание против Исидора. Цунда пытали и казнили, барон Грант получил золотую цепь с Глазом Орла (одну из высочайших наград в Твердых землях), а пафарийцы Ремей, Мар и Адей были представлены императору Исидору. И тот не замедлил взять чернокожих воинов к себе на службу. В них он сразу увидел весьма ценных исполнителей своих приказов.
   Пафарийцы умели выслеживать. Даже тех, кто, казалось, умер, чтоб избежать жестокой воли императора, они находили и притаскивали к трону Исидора, для суда и казни. Благодаря Ремею и его братьям, их чутью, которое не уступало собачьему, их умению толковать следы был уничтожен противный Исидору Южный Круг Воли - союз баронов южных провинций. Пафарийцы отыскали тайные убежища бунтовщиков и навели на них императорских солдат, и не потребовали за это особых наград и почестей. Императору нравились их неприхотливость, исполнительность, скупословие и понятливость. И теперь, когда пропала Аврора, лучших ищеек для ее поисков Исидор и не мог себе представить.
   - Смотри, не болтай насчет того, кого ищешь, - предупредил Ремея император. - Я не желаю, чтоб о пропаже моей дочери знала вся страна...
   "Не болтай" - этот приказ был явно лишним: пафариец прекрасно понимал, что исчезновение наследницы Незыблемого престола - не та новость, которую надо спешно поведать всему миру. И когда нужно, Ремей мог молчать так, как молчат камни...
  
   * * *
  
   - Хо! - радостно выкрикнул Ремей, подзывая братьев.
   Он только что обнаружил место отдыха Корта и Авроры. Конечно, убийца постарался как следует замести следы. Неопытному следопыту могло показаться, что привал на этой поляне делали недели две назад, никак не раньше, но для ищеек Исидора все было очевидно. В траве под малинником предательски мерцали волосы Авроры (те самые, что попали под острый меч Майи). А волосы, как известно, очень долго хранят запах своего хозяина, - и у Ремея ноздри дернулись, когда он их учуял.
   Пафариец поднял светлую прядку, опять довольно улыбаясь, затем скрутил в колечко и сунул в потайной кармашек, за пазуху. Подошел к якобы старому кострищу и подержал над ним руку, вновь принюхался, пробормотал:
   - Три дня.
   Прибежавший Адей тоже потянул носом воздух над кострищем, сказал то же самое:
   - Три дня, - потом сообщил. - Запах. Незнакомый. Опять.
   - Вот откуда, - отозвался Мар и показал клок шерсти. - Нашел за кустами. Зверь. Странный. Не из этого леса.
   Они не успели больше ничего обсудить - все трое вздрогнули, так отзываясь на еле слышный треск сухой ветки под чей-то ногой.
   - Туда! - скомандовал Ремей и первым сорвался с места.
   Они бежали, не беспокоясь о том, что производят довольно много шума. Потому что тот, за кем они неслись, их увидел и бросился прочь. И теперь у пафарийцев цель была одна: не прятаться, а догонять. А догонять можно было, не таясь.
   Ремей краем уха услышал тонкий свист летящей стали. Вскинул к лицу руку в защитном браслете - в него ударился черный метательный нож. Беглец, как оказалось, был непростым охотником или крестьянином: он пользовался особым оружием и имел наглость отбиваться.
   - Братцы, осторожно! - предупредил он Адея и Мара и на бегу перекинул лук с плеча в руки, дернул стрелу из колчана и выстрелил в коричневую спину, что мелькала впереди.
   Стрела сбила встречную еловую лапу и ударила беглеца в левую лопатку. Тот вскрикнул, высоким голосом дав Ремею знак, что является либо мальчишкой, либо женщиной, взмахнул руками и повалился носом в мох.
   Первым к упавшему подоспел более резвый Мар. Он наклонился, чтоб перевернуть тело лицом вверх, но тело вдруг само, резко, с агрессивным визгом, вывернулось - ослепляющим лучом мелькнул выхваченный клинок. Мар откинулся назад, но лезвие, описав дугу, вспороло-таки его плотную кожаную куртку и глубоко оцарапало пафарийца. Беглец - рыжая девица с черными горящими глазами - еще раз атаковала пафарийца, желая убить, а не поцарапать, но тот увернулся: ловким переворотом ретировался в соседний овражек. Подоспели Ремей и Адей.
   - Убью! - тихо, но грозно, предупредила она братьев и приняла боевую стойку "Тетива натянута".
   Ремей прикинул, что не стоит воевать с таким подготовленным бойцом, не разузнав о нем побольше. Он в секунду увидел и кольчугу девушки (она-то и спасла рыжую от стрелы), и другое серьезное снаряжение. Поэтому Ремей вернул лук за плечи и поднял вверх обе руки, повернув ладони в сторону девушки:
   - Стоп-стоп. Мы не хотим драться с тобой.
   - Да? - скептически хмыкнула рыжая. - А зачем стрелу в спину послали?
   - Ты первая в нас нож метнула, - ответил, улыбнувшись, Ремей. - Мы-то сперва тебя за оленя приняли - решили поохотиться. А ты в нас ножом. Ай-ай...
   На это замечание рыжая ничего не ответила и насупилась, но меч опустила и тело, готовое к бою, расслабила.
   - Я Ремей, - вежливо начал представляться пафариец. - Это мои братья, Мар и Адей. Мы из Пафарии.
   Рыжая Майя чуть заметно вздрогнула: про пафарийских ищеек императора Исидора она давно слыхала. И то, что слыхала, было весьма неприятным для таких, как она - для наемников.
   - Давай присядем, поговорим, - дружелюбно улыбаясь, предложил девушке пафариец...
  
   * * *
  
   Убийца Корт приподнялся на локте, потревожив мелкий песок речного пляжа, и сощурился. От этого его "ночное" зрение приобретало необходимую остроту.
   Сподобившаяся на водные процедуры Аврора уплыла довольно далеко от берега и теперь ныряла, желая как следует вымыть голову. Корту не понравились эти ныряния - от них (по его мнению) исходило слишком много шума. Но летняя ночь была тиха и тепла, воздух - неподвижен и полон приятных травяных запахов. Это все успокаивало, и убийца, прогнав опасения, лег обратно, пристроил голову на свернутый в валик плащ. Молодому человеку нездоровилось: раны хоть и заживали, однако болели исправно, отзываясь на малейшее движение. К тому же лихорадило. Но, как обещал, Корт сопроводил наследницу престола к реке, чтоб она могла исполнить желаемое - принять такую вот "ванну". Он нашел подходящее для купания место, укрытое низкорослыми ивами, и предоставил его Авроре, а сам теперь караулил, лежа на мягком песке, который был приятно теплым - нагрелся за день.
   Со стороны поселка послышалась музыка: кто-то играл на свирели, и весьма умело. Корт снисходительно улыбнулся: он знал музыканта. Марша-дурачок. Младший сын ламдольского старосты. Парню было уже двадцать лет, а он только и умел, что на свирели мелодии печальные выводить да куличики из песка лепить вместе с малышами. Зато играл он замечательно. Отец Марши - довольно предприимчивый мужичок - одно время пытался научить сына музыкой деньги зарабатывать, но дурачок играл не тогда, когда слушателям нужно было, а когда сам хотел. И наступал такой момент обычно под вечер, когда небо становилось угольным, а луна и звезды сияли в полную свою силу...
   - Что это? - испуганным голосом зашептала из речки Аврора.
   Она, тоже услыхав музыку, поспешила вернуться ближе к берегу и теперь сидела на корточках в темной воде, так, что лишь голова торчала.
   Убийца коротко поведал ей про Маршу-дурачка и про его свирель.
   - Красиво играет, - заметила наследница престола. - Не хуже придворного флейтиста.
   Корт не ответил: он не слышал игры придворного флейтиста и не мог ни согласиться, ни не согласиться с утверждением Авроры.
   - Эй, дай мне полотенце: я вылезаю! - властно затребовала девушка, с неудовольствием отметив неподвижность своего спутника (юная леди мнила, что Корт, увидав, как она плывет к берегу, без подсказки подхватиться со своего ложа, чтоб исполнить обязанности служанки и снабдить ее полотенцем).
   - Вылезай и сама бери. Глаза я закрою, - тускло отозвался молодой человек, а чтоб Аврора не сомневалась в его порядочности, даже спиной к ней повернулся.
   - Лютотьма, - прошипела сквозь зубы девушка и начала выбираться на берег, воровато посматривая по сторонам: очень уж не хотелось, чтоб кто-то увидел ее прелести.
   Цопнув полотенце, льняное и спасительно большое, она укуталась в него, как личинка в листок, откинула на спину мокрые и из-за этого тяжелые волосы и присела рядом с ленивым убийцей. На корточки, поджав облепленные песком пальцы и обхватив тонкими руками коленки, и застучала зубами. После омовения ей стало холодно.
   Корт услышал, протянул наследнице плащ, на который устраивал голову, сам сел, согнув левую ногу в колене и опершись л песок вытянутыми назад руками. Аврора беззвучно завернулась в теплую шерстяную ткань, пристроилась рядом.
   А свирель Марши продолжала лить в ночь нежные и печальные мелодии.
   - Ты, в самом деле, шип, - буркнула девушка. - Колючий грубиян.
   - Конечно, лапа, я не похож на придворных кавалеров. Ведь я - не придворный кавалер, - усмехнулся Корт.
   - Ну, уж полотенце подать мог бы, - продолжала ворчать Аврора. - И для этого кавалером быть необязательно.
   Убийца промолчал, глядя куда-то в звездное небо. Юная леди поняла: все ее дальнейшие замечания будут проигнорированы. Поэтому, не желая молчать, заговорила о другом:
   - А тут хорошо. Тихо, уютно. Знаешь, я не жалею, что сбежала с тобой. Мне нравится такая жизнь.
   - Какая такая? - Корт приятно удивил Аврору, поддержав беседу.
   - Ну, такая, вольная, - ответила девушка и принялась пальцами расчесывать мокрые волосы, разделяя слипшиеся крупные пряди на более тонкие.
   - Вольная жизнь была хороша. Пока твой отец не вмешался, - вдруг сказал убийца, выделив интонацией слово "была".
   - Что-что? - переспросила Аврора: она совершенно не ожидала такого поворота разговора и думала, что плохо расслышала бурчание Корта.
   Молодой человек вздохнул и лег на спину и осторожно, чтоб не причинить лишней боли раненой груди, завел руки за голову.
   - Опять? - возмутилась девушка. - Ты опять молчишь, когда надо продолжать?!
   - Кому надо?
   - Мне надо!
   Корт хмыкнул:
   - Я замолкаю или продолжаю, когда сам захочу. Даже если другим это не нравится.
   - Грубиян! Шип в заднице! - перечислила нелицеприятные эпитеты Аврора, обиженно надулась и отвернулась к водной глади.
   Убийца не ответил. Вновь откинулся на спину, заложив руки за голову, и прикрыл глаза. Он, похоже, наслаждался звуками флейты ламдольского дурачка Марши...
  
   * * *
  
   Аврора сидела в шкафу и боялась выглянуть наружу. По ее комнате кто-то ходил, грохотал тяжелыми сапогами и пыхтел, словно медведь.
   "Мамочка, мамочка, мамочка", - бормотала девушка, прижимая руки к груди: как же там, за ребрами лопотало, трепетало ее бедное, перепуганное сердце.
   Дверцы с треском распахнулись - щепы полетели от срываемых петель. Аврора зажмурилась от яркого света, взвизгнула, когда чья-то рука ухватила ее за волосы и потащила наружу...
  
   - Вставай, умывайся, - такими словами Корт разбудил Аврору.
   - Чего? - не поняла девушка, отрывая голову от комковатой и пахнущей плесенью подушки. - Рано ж еще, - это сказала, зевнув и выглянув в крохотное окошко: во дворе были еще утренние сумерки.
   - Рано? Самое время. Сходим на реку, потренируемся.
   - То есть? - недоуменно спросила Аврора.
   - Ты ответила Майе. Там, в лесу. Ты ее не испугалась, - сказал Корт. - Это хорошо. Я подумал и решил, что стоит показать тебе несколько шипастых приемов. Могут пригодиться, раз уж тебе бродяжить со мной.
   После таких слов Аврора выпалила "Здорово!" и быстро-быстро покинула постель, без лишних возмущений умылась довольно холодной водой, вытерлась суровым полотенцем и молниеносно оделась. Убийца, который на время ее манипуляций отвернулся носом в угол, был весьма доволен такой скоростью сборов девушки и одобрительно улыбнулся, когда она сказала ему "ну, пошли!" Обернулся - увидел: Аврора держит в руках его мечи, а глаза юной леди горят при этом почти так же ярко, как золотые монеты.
   - О, нет, лапа, только не рубцы, - покачал головой убийца. - Положи их на место. Они очень острые - можешь пораниться.
   - Рубцы?
   - Да. Так называются мои мечи. Сегодня я познакомлю тебя с мальками, - и Корт показал девушке свою перевязь с метательными ножиками. - Я ходил к кузнецу и заказал набор для тебя. Пока он делает, будешь учиться на моих. Для такой лапы, как ты, это самое подходящее оружие.
   - Мальки, - повторила Аврора название метательных ножиков, беря в руки перевязь. - А с рубцами когда?
   - Когда с мальками подружишься, - ответил Корт и опять улыбнулся: очень уж напоминала девушка ребенка, которому не терпится получить зимние подарки, хотя до праздника Снежного неба еще далеко.
   К реке шли босиком, чтобы не мочить обильной росой башмаки. И Авроре очень понравилось чуять пальцами, пятками, подошвами и щиколотками бодрящую, утреннюю влагу. Разве делала она так в Синем дворце? Нет. Ведь еще ни разу не покидала она постели в столь ранний час.
   На берегу реки было так же тихо и тепло, как и прошлым вечером. Попискивали, проносясь над водой, быстрые стрижи. А еще там резвился кошак Или: гонял пойманную водяную крысу по берегу, урча и вздымая тучи песка быстрыми лапами.
   - Тса! - выдал он, увидав Корта и Аврору.
   - Тса, - ответил кошаку убийца и пояснил. - Это значит "привет".
   - Тса, - с готовностью поздоровалась наследница престола.
   - Его язык прост. И в нем немного фраз и слов. Кстати, он неплохо понимает наш язык. Понимает, но не говорит, - разговорился вдруг Корт, поглаживая за ухом своего четвероногого друга, который, зажав в пасти уже мертвую крысу, подошел ближе.
   Или утвердительно тряхнул усатой головой и проглотил свою добычу, целиком. Юную леди невольно передернуло, когда она услышала, как хрупнули крысиные кости в пасти зверя.
   - Миах, - облизнулся Или.
   - Кажется, это значит "вкусно"? - отозвалась девушка.
   - Аха, - кивнул кошак и быстрыми скачками понесся куда-то за низкорослый ивняк.
   Аврора опять передернула плечами. Все-таки было в Или много того, что пугало.
   - Ну, начнем, - сказал Корт и указал девушке на березу, которая тоскливо гнулась к воде. - Видишь тот сучок?
   Когда Аврора кивнула, убийца неуловимо дернул правой рукой, и в дерево улетел первый ножик. Малёк сверкнул и звонко впился в обреченный сучок. Почти на треть вошел.
   - Так, - кивнул убийца. - Сможешь так?
   - Ну, в сучок, наверно, не попаду, но в березу попытаюсь, - ответила Аврора, дернула из перевязи ножик, прицелилась, прикусив язык, и метнула.
   Она попала, но тупым концом: малек отскочил от дерева и плюхнулся в воду.
   - Очень хорошо, - прокомментировал первую попытку наследницы престола убийца. - Еще пробуй. Ножи потом соберем. Только не спеши.
   И Аврора старалась. С пятого раза малек, отправившись в полет из ее рук, вонзился-таки в морщинистый ствол березы и удержался там, не упал в воду.
   - Да! Да! - в восторге запрыгала девушка, захлопала в ладоши.
   - Отлично, - улыбнулся убийца...
  
   * * *
  
   В Ламдоле самозабвенно заголосили петухи, приветствуя восход солнца, и Корт приказал Авроре собирать ножики:
   - Наше время закончилось, - сказал убийца. - Коль проснулись петухи, то проснулись и их хозяева. А они не должны тебя видеть.
   - И долго мне так прятаться? - поинтересовалась девушка.
   - Пока мы здесь, все время. Это недолго. Два-три дня.
   - А потом? Куда мы отправимся потом?
   - В те места, что лишь Шипам знакомы, - ответил Корт.
   Аврора открыла рот, чтоб задать старый вопрос о том, кто ж такие Шипы, но молодой человек вдруг резко обернулся к реке, поднял руку, требуя тишины, и замер сам, чтоб слышать то, что почудилось его ушам.
   - Плывет, - шепнул убийца. - Кто-то плывет.
   - Где?
   - Там, - указал Корт. - О! Это Майя!
   - Эта... эта, - зацедила сквозь зубы Аврора, но убийца оборвал ее:
   - Бери ножи, иди в трактир. Майя решилась переплыть реку, а не идти к паромщикам. Это не спроста. Полагаю: есть проблемы.
   Аврора послушно взяла перевязь с мальками и поплелась в сторону "Ломтика". Нарочито медленно. Отметив, что Корт проводил ее глазами и опять повернулся к реке, она легко и бесшумно прыгнула в кусты, в которых раньше скрылся Или, и затаилась, желая увидать все то, что обещало произойти на берегу.
   Убийца скинул сапоги и зашел в воду, чтоб предложить руку бредущей к суше Майе. Она (было видно) сильно утомилась. Немудрено: переплывать реку рыжая взялась в одежде и при оружии, таща на голове узел с башмаками.
   Аврора навострила уши, стараясь не упустить ни слова из начинавшегося разговора.
   - Привет тебе, - сказал Корт. - Что случилось?
   - Плохо дело, - Майя, совершенно не обращая внимания на своё насквозь промокшее облачение, тряхнула головой и забрызгала молодого человека. - Пафарийцы Исидора. Выслеживают тебя. И эту твою белую мышь.
   - Откуда знаешь? - спрашивая, убийца вывел девушку на берег.
   - Видалась с ними. Еще вчера, - пустилась рассказывать Майя, одновременно скидывая в траву оружие, пояс и куртку. - Потому пришлось плыть самой, а не на пароме. Они следили за мной. Я знатно спутала след, потом ушла к Эмимо.
   - Куда движутся они?
   - Надеюсь, что по ложному, на юг. Хотя, эти их носы, - девушка закусила губу и тронула хмурого убийцу за локоть. - Мне страшно, Корт. Они чуют все. Они учуяли на мне запах этой девки. Мы ведь катались с ней по кустам, и ее запах остался на мне. И я не смогла отвертеться, когда они спросили о запахе. Я сказала им, что видела вас. Что хотела вас ограбить, что дралась с девчонкой...
   - Неплохо, - пробормотал убийца, задумчиво почесав кончик носа.
   - Корт, - позвала Майя, переведя свои пальцы с локтя на плечо молодого человека, и что-то шепнула ему на ухо.
   В своем убежище Аврора скрипнула зубами от досады. По ее мнению, они не имели права переходить на шепот.
   Убийца дернул бровями, спросил вполголоса:
   - Это они тебе сказали?
   - Нет. Они шептались меж собой, а я - ты же знаешь - я умею читать по губам.
   Теперь был раздосадован Корт: он прорычал что-то невразумительное и повернулся, чтоб уйти. Майя опять ухватила его за руку, слишком пылко (так показалось Авроре):
   - Постой! Шип не доверяет Шипу? Корт! Не потому ли нас так мало, что мы одиночки?
   - Что ж еще? Ты предупредила меня - и спасибо.
   - Я хочу и дальше тебе помогать.
   - Как?
   Майя пожала плечами:
   - Да мало ли чего нужно будет сделать? Позволь мне лишь быть рядом...
   - Чтоб вы опять душили друг друга? - хмыкнул убийца.
   - Теперь, когда я многое знаю, этого не будет, - улыбнулась ему рыжая, а надувшейся Авроре ну очень не понравилась ее улыбка.
  
   * * *
  
   Они двигались быстро, производя ровно столько шума, сколько позволяет себе легкий порыв ветра, не больше: чуть качнулись нежные ветви молодой рябины, чуть задрожали круглые листья осины. Впереди шел Корт, неуловимо избегая еловых и сосновых лап, нависавших над чуть приметной тропой. Следом рысил кошак Или с притихшей Авророй и с дорожными сумками на спине. Замыкала движение рыжая Майя. И она не просто шла - она несла тлеющие пучки травы изнич. Их чуть слышный дым должен был глушить запахи, которые оставлял небольшой и довольно необычный отряд.
   Они двигались на восток. За Ольховые холмы, в Мирму.
   - В Мирме нам будет спокойно, - так сказал Корт Авроре, когда они, на ночь глядя, покидали Ламдол.
   Про Мирму Аврора читала.
   Огромная хмурая пуща, в которой водились древние ужасы: змееголовые собаки, черные тигры, гигантские бескрылые птицы, бегающие быстрее лошадей, и прочие страсти. Туда не всякий опытный охотник или воин решался заворачивать. Когда-то в Мирме без следа пропал большой отряд мечников и лучников императора Исидора.
   - В Мирме?! Спокойно?! - возопила Аврора, услыхав, в какое зловещее место они отправляются.
   - Уж поспокойней, чем во владениях твоего батюшки, - с ехидцей заметила Майя, помогавшая Корту собирать провизию в мешки.
   Убийца нахмурил брови, подарил рыжей весьма неодобрительный взгляд, и она смолкла. Затем молодой человек посмотрел на Аврору. Но теперь в его глазах неожиданно скользнуло что-то, очень похожее на сострадание, и он шепнул девушке:
   - Повторюсь: только слово - и ты будешь дома.
   - О нет! - выдохнула та. - Опя-аать?!
   - Как знаешь, лапа. Но ты решилась идти со мной, а я иду в Мирму, - тряхнул головой убийца.
   - Мы. Мы идем в Мирму, - поправила его Майя.
   Аврора скрипнула зубами и сказала, зло посмотрев на рыжую:
   - Замечательно! Будет весело!
   - Очень весело, - с улыбкой, похожей на звериный оскал, пообещала Майя.
   И вот они пустились на восток. В те земли, про которые отец Авроры до сих пор, после семи лет бесконечных войн за территории, не мог сказать "мои владения". Восток был дик и дремуч, темен и яростен. Туда бежали все те, кто не желал признавать власти лорда Исидора. Но бежали не за свободой и спасением - восток не обещал им спокойной и мирной жизни. Желавшие свободы бежали в хмурые пущи и ненасытные болота Мирмы, чтоб погибнуть свободными. Уж это злой восток мог им дать от щедрот своих.
   И Аврора стала догадываться, кто такие Шипы.
   Один из народов, не покорившихся ее отцу. Она читала в книгах о племени Лираев, которое отказалось принять у себя герольдов Исидора и было сожжено его дружиною на собственных пшеничных полях. Читала и про народ Елай, что жил на берегах Серебряных озер, совсем недалеко от того места, где теперь высился императорский Синий дворец. Елай тоже не сразу покорились - воевали за свои воды и отмели с Западным Топором (так они называли Исидора и его войско). Но силы были неравны. Да и не славились никогда длинноволосые Елай боевым искусством. Многие из них погибли, те, что остались, ушли на восток, а перед уходом сожгли все свои лодки, плоты и причалы. Надолго пропали с Серебряных озер рыбацкие плоскодонки.
   Но про Шипов Аврора не читала. И не слыхала. Однако надеялась услышать. Она чувствовала, что все сильней и сильней лепится к Корту, и правильно предполагала, что с ним происходит что-то похожее. Этому были доказательства. Например - набор новеньких блестящих мальков в новенькой же перевязи. Его Корт, как и обещал, принес от кузнеца и вручил наследнице престола. И посоветовал чаще тренироваться.
   - Чтоб мне за тебя лишний раз не волноваться, лапа, - так сказал, улыбаясь.
   И Аврора, радостно прилаживая перевязь на плечо, вдруг поймала себя на том, что ни один подарок в своей жизни она не привечала с таким восторгом, как эти десять ножей-мальков от убийцы Корта...
  
   * * *
  
   На привал Шипы и наследница престола остановились у огромного черного камня, на который снизу наползали пятна бурого мха. Было далеко за полдень, парило, пахло грозой.
   Или фыркнул и вскинул крупом, призывая Аврору оставить его спину. Как только девушка спрыгнула в траву, обеспокоив двух изумрудных ящериц, гревшихся на небольшом валуне у подножия камня-великана, кошак зевнул, потянулся и совершил потрясающий прыжок куда-то в соседний молодой ельник.
   - Охота, - пояснил Корт, заметив вопрос в глазах девушки. - Любую свободную минуту он использует, чтоб найти что-нибудь для своего живота. Уж таков он, наш Или.
   "Наш, - подумала Аврора. - Значит, и мой тоже". Ей все больше и больше нравилась компания наемного убийцы. Даже на Майю она смотрела без прежней злобы.
   - Но нам тоже не помешает подкрепиться, - продолжил молодой человек и взялся разбирать сумку с провиантом.
   Он успел достать лишь каравай хлеба. Положил его на разосланное полотенце и тут же замер. Застыл, будто его в один миг приморозило. Так же повела себя и Майя: оцепенела с поднесенной к губам фляжкой.
   - Слышь? - через минуту спросила рыжая, медленно опуская руку.
   Корт не ответил - лишь кивнул и перебросил Авроре сумку. Та поймала, все еще ничего не соображая. Из ельника появилась голова Или. Он что-то обеспокоено фыркнул.
   - Майя, бери лапу и уходите, как можно дальше, - приказал он. - Я встречу их. Увидимся на Березовом кресте.
   - Крест? Что за крест? - не удержалась от вопроса Аврора (ей так хотелось хоть что-то понять).
   - Один наш знакомый перекресток, - пояснил Корт. - Не бойся. Майе вполне можно доверять, - при этих словах он пристально посмотрел на рыжую - та ответила энергичным и утвердительным кивком.
   - А кого ты собрался встречать? - продолжала интересоваться юная леди.
   - Пафарийцев, - без лишних обиняков ответил убийца. - Ремея, Адея и Мара. Так их вроде зовут, - перечисляя имена императорских ищеек, Корт проверил крепеж своих напульсников и выдернул из перевязи два малька: по одному в каждую руку. - Пожелайте мне удачи, девочки.
   - Удачи, - первой отозвалась Майя, быстро ступила к молодому человеку и коротко поцеловала его во впалую, колючую щеку.
   - Удачи, - подхватилась и Аврора и тоже чмокнула Корта. Целилась в щеку - попала во впадинку под нижней губой. А все из-за того, что убийца, слегка ошалев от первого поцелуя, головой мотнул.
   - Спасибо, конечно, но это вовсе необязательно, - хмыкнул он.
   - Это старинный обряд Шипов, - отозвалась Майя, пронзительно глядя на Аврору. - К пожеланию удачи прилагается поцелуй. Как закрепляющая печать.
   Корт опять хмыкнул, посмотрел на рыжую:
   - Старинный обряд? Мне казалось: я со всеми ими знаком.
   Майя вспыхнула. Аврора тоже, потому что сообразила: что сейчас произошло. Но убийца не дал продолжения этому событию. Он махнул рукой в сторону:
   - Быстро. Убирайтесь. Они уже близко. Я не хочу, чтоб они чуяли ваш запах. Или, - позвал он кошака, который громко и с урчанием точил когти о древний валун, - прими дам на свою спину и унеси их на восток. Обеих.
   Тот недовольно заворчал, дергая ушами.
   - Понимаю. Две дамы тяжелее, чем одна, но ничего не поделаешь, - улыбнулся Корт и потрепал друга по пятнистой шее. - Нам всем сейчас тяжело. Просто потерпи. Ты же мужчина.
   - Рры охо? - с явной вопросительной интонацией произнес Или, ткнувшись усами в щеку молодого человека, совсем как недавно - барышни.
   - А я? Ты же знаешь, что я буду делать, - убийца продолжал улыбаться. - Но прошу: не вмешивайся. Эта тяжба не твоя.
   - Кхар! - хвастливо заявил кошак и браво махнул хвостом, попав Авроре по любопытному носу (наследница престола стояла рядом ни разу даже не моргнула за все время разговора Корта и Или - так ей было интересно).
   Убийца же ответил:
   - Ты герой. Я знаю. Увези отсюда девчонок - это дело как раз для героя...
  
   * * *
  
   "Славно, - думалось Ремею Темной Коже при взгляде на хмурое небо. - Гроза, свежесть. Жара надоела. Следы подмоет, но ветер будет полон новых запахов. Славно".
   - Надо искать убежище, брат, - сказал ему Адей.
   - Убежище? - хмыкнул Ремей. - Тебе что: впервой мокнуть под дождем? Ха!
   Адей пожал плечами:
   - Но молнии. Летние молнии жестоки.
   - Пусть те, кто бежит от нас, прячутся в норы и теряют время, - отвечал Ремей. - Мы же пойдем дальше. Как бы они не заметали следы, я чую их в этом лесу. И я знаю: они пойдут в Мирму. Потому что больше идти некуда. Эта рыжая сучка обманула нас. Из-за нее мы потеряли несколько дней. Но мы наверстаем. Вперед!
   Небо словно отозвалось на его призыв - над шапками сосен прокатилось первое "граах!" Адей и Мар даже присели, испуганно глядя вверх. Они оба боялись грозы. Ремей помнил: это за ними еще с детства водилось. Он наградил одного и второго увесистыми подзатыльниками (сие средство обычно хорошо помогало) и повторил приказ "вперед!" Младшие братья хмуро натянули на головы свои капюшоны и последовали за старшим, который рысью побежал через заросли багряного папоротника.
   Хлынул дождь. Шумным, холодным водопадом. Его струи хлестали по листьям и травам, сбивали лепестки с цветов, паутину с веток. Из-за этих потоков пафарийцам было плохо видно, куда бежать, и плохо слышно, что вокруг происходит. Опять сверкнула молния, тут же и гром озвался - небесный огонь обрушился совсем рядом, попав в одну из вековых елей. Она, пыхнув пламенем, с жалобным скрипом стала крениться на бок. Адей и Мар с криками рванули в первый попавшийся овражек. Вот в этот момент и Ремей согласился с тем, что стоит укрыться и переждать грозу, и прыгнул за братьями.
   Ель пала, обдав схоронившихся людей вихрем брызг и горящими иголками. Но неистовый ливень не дал ей разгореться - в один миг затушил все огни.
   Опять молния, опять гром - опять рядом.
   Мар и Адей - два дюжих парня-воина из Пафарии - съежились в два незначительных клубка на дне оврага, боясь глаза открыть. Они бормотали молитвы, которым их в детстве обучила мать, и сжимали в руках нашейные обереги из белого агата. Ремей хотел выругаться, призвать их к выдержанности, даже дополнительных подзатыльников навесить, но не успел ни губ разомкнуть, ни рукой замахнуться.
   С очередной вспышкой, с очередным оглушающим грохотом в их овраг слетел кто-то быстрый, черный и с двумя сияющими мечами в руках. Мар и Адей погибли, даже глаз не открыв - клинки черного пришельца секанули парней по склоненным шеям, перебили позвонки. Ремей спас свою жизнь: дернул головой в сторону, избегая укола в глаз, и оружие незнакомца почти по рукоять вонзилось в земляную стенку оврага.
   Черный по-звериному зарычал, сверкнул странно желтыми глазами (больше ничего и видно не было на его лице, упрятанном в вязанный колпак с прорезями) и вновь рубанул - левым мечом, наискось - пытаясь рассечь пафарийцу грудь. Правый клинок в это же время поспешил выдернуть из земли. Но Ремей уже опомнился и приготовился: выхватил оружие - короткий и широкий меч - и отразил удар. Кроме того, еще и ногой добавил - неожиданному врагу в грудь. Черный, охнув, выронил один из мечей и отлетел к противоположной стенке оврага.
   Ремей мельком глянул на своих братьев, которые лежали на дне. Из их перебитых шей спешила-текла алая кровь. Она тут же смывалась шумным дождем, уходя вместе с водой в траву и землю. "Мертвы, мертвы", - пронеслось в голове пафарийца. Оба брата, два верных соратника погибли в одну секунду. И теперь Ремей остался один на свете. И один против всего света...
   Взревев пострашнее раненого медведя, пафариец бросился на врага. Тот - странное дело - уже не пытался атаковать, хотя времени было предостаточно. Незнакомец скорчился там, куда отлетел, прижимая руку к груди.
   - Сдохни, тварь! - с таким яростным пожеланием Ремей обрушил на него свои меч и гнев.
   Черный, хоть и чувствовал себя не здорово, кувырнулся в бок, избегая рубящего удара в голову, и резко выбросил руку с клинком вперед, чтоб попасть пафарийцу в пах. Ремей опять спасся, благодаря своей ловкости: подпрыгнул вверх и в сторону. Но враг оказался хитрее. В тот момент, когда ноги пафарийца коснулись земли, возвращаясь из скачка, черный ударил пяткой в голень Ремея, и тот упал к братьям, на них, навзничь. Противник тут же кинулся следом и резким, точным ударом вогнал меч в грудь пафарийца, хрипло и низко прорычав:
   - Сам сдохни!
   Последним, что увидел Ремей, улетая в Мир Вечного Сна, было лицо убийцы - худое, небритое, бледное, со шрамом на правой скуле. Он открылся пафарийцу - сдернул свой колпак с головы, чтоб пару раз глубоко вздохнуть полной грудью. Последним же, что услышал чуткий нос Ремея, был запах крови. Той самой, что они обнаружили на листе папоротника несколько дней назад. А еще - еле заметный, но вполне определяемый, запах леди Авроры - наследницы Незыблемого престола.
   - Ты? Ты украл ее? - прохрипел Ремей свои последние слова.
   Убийца не ответил. Он посмотрел на пафарийца желтыми волчьими глазами и не отвел взгляда до тех пор, пока Ремей Темная Кожа не испустил дух...
  
   * * *
  
   Майя насмешливо глянула на Аврору. Наследница престола сжалась в комочек в самом дальнем углу пещерки, в которую они забрались, чтоб переждать грозу. Из полумрака поблескивали огромные испуганные глаза девушки. Еще бы ей не бояться - снаружи грохотало так, словно обрушивались невидимые скалы. Аврора то и дело бормотала "Ужас! Ужас какой!" и зажмуривалась при наиболее оглушительных ударах грома.
   - Что ж ты за трусиха такая? - хмыкнула рыжая и кинула наследнице небольшую продолговатую фляжку. - Хлебни - полегчает.
   - Это что? - спросила юная леди.
   - То, что поможет тебе штаны не намочить, - хохотнула Майя.
   Аврора на миг забыла об ужасной грозе и чуть не наградила нахалку весьма нехорошим эпитетом, но сдержалась, вполне здраво рассудив, что Корта рядом нет, и если рыжей вздумается на оскорбление ответить кое-чем поуязвимей слов, заступника у наследницы престола не будет. Поэтому, словив фляжку, девушка послушно сделала глоток. И закашлялась - питье обожгло ей язык и всю глотку.
   Или, который лежал рядом и не мигая наблюдал за дождем, оторвался от созерцания и пророкотал "фухурро".
   - А мы и не шумим, - отозвалась Майя.
   - Фухурро, - повторил кошак, чуть усилив интонацию в сторону требовательности, и рыжая сперва поджала губы, а потом показала Или язык.
   - Майя, если тебе с нами не нравится, можешь уйти, - неожиданно (неожиданно даже для себя самой) произнесла Аврора.
   Она очень удивилась. Ей даже показалось, что эти слова сказались сами собой, без ее воли. Юная леди с удивлением глянула на фляжку в своих руках и, уразумев, что сия неожиданность вызвана обжигающим питьем, сделала еще два глотка, задорно сверкнув глазами.
   Удивилась и Майя. Но тоже скоро поняла, в чем дело. Поэтому протянула руку, требуя фляжку обратно, и буркнула, правда чуть запоздало:
   - Я не с вами. Я с Кортом.
   - Ххы! - фыркнул кошак.
   - Но и мы с Кортом. А значит ты с нами тоже, - пустилась разглагольствовать Аврора, расслабленно вытянув ноги. - И, раз уж мы одна команда, будет разумно, если мы перестанем кусать друг друга. И Корт будет доволен.
   - Ха! - теперь фыркнула рыжая. - Корт будет доволен лишь тогда, когда ты исчезнешь. Ты для него - обуза! Несусветная! Неужели до сих пор не заметила?
   - Не заметила! - в тон ей ответила наследница престола. - Он учит меня драться. Он подарил мне ножи!
   Майя нахмурилась и надулась, вспомнив о том, что ей Корт никогда ничего не дарил. Ни украшений, ни оружия.
   Аврора самодовольно улыбнулась, отметив, что последнее слово осталось за ней.
   - Все равно настоящего Шипа из тебя не выйдет, - сквозь зубы пробормотала Майя. - Шипом не становятся - им рождаются. Никогда ты не сможешь видеть в темноте. И прыгать так, как Шип, не сможешь. И бесшумный бег тебе не осилить. Метать ножи - это и малыши умеют. Нехитрое дело. Вот рубцы - немногим под силу...
   - Ха! - отозвалась Аврора. - Только и слышу от тебя да от Корта: "Шипы такие, Шипы растакие!" Да только до встречи с вами ни про каких Шипов я не слыхала. Значит, не такие уж вы и исключительные. Иначе бы слава о вас гремела по всем Твердым землям!
   Говоря эти едкие слова, девушка преследовала определенную цель - разговорить Майю. И именно на ту тему, которая ее - Аврору - больше всего интересовала. "С Кортом это невозможно, а вот рыжая, похоже, скоро проболтается", - довольно мыслила хитрая наследница престола. Что ни говори, хитрить она умела: сказывалась кровь матушки - коварной леди Бетан, которая умела достигать цели, не особо разбираясь в средствах.
   - Что ты знаешь о нас? - презрительно фыркнула Майя. - Что ты знаешь о нем? Я сама знаю Корта лишь десять лет из своих неполных двадцати, но не могу сказать, что этого достаточно. Корт помнит Старших. Он сын одного из них. Он видел смерть нашего народа, он пытался защищать его... Шипы первыми встали на пути армии лорда Исидора. И первыми погибли от его мечей. Ни меня, ни тебя еще на свете не было, а Корт уже метал свои мальки в шлемы захватчиков и сокрушал их руки своими рубцами...
   - Сколько ж ему лет? - изумилась Аврора и посмотрела на Или, желая от него узнать - не врет ли Майя.
   Кошак кивнул, фыркнул своё "аха!" Это означало: рыжая говорит правду.
   - Сколько лет Корту? Какое это имеет значение? - Майя пожала плечами. - Шипы - не обычные люди. Мы можем не стареть десятилетиями, а потом в один миг одряхлеть и умереть от простого насморка. Или от большого горя. Все зависит от того, каково нам на этом свете... Сколько лет Корту? Может, и полвека. Но для меня он лучше всех смазливых юнцов Твердых земель, - сделав это неожиданное признание, рыжая вдруг зло ударила себя кулаком в коленку. - Только ему плевать... плевать. Я для него - девчонка с грязной попой, - чуть помолчала и добавила, сквозь зубы, ожесточенно глядя на Аврору. - Как и ты, белая мышь. Как и ты. Он никогда не выберет себе женщины из живых. Потому что верен мертвым.
   - Это как? - захлопала своими большими голубыми глазами Аврора.
   - А вот так, - буркнула Майя.
   Ей очень не понравилось это туповато изумленное лицо девушки. Она уже жалела о том, что так разоткровенничалась с "белой мышью". Это вылилось в раздражение:
   - Ну, тебя. Давай собирайся лучше! Видишь: дождь поутих. Нечего рассиживаться!
   - А Корт? Разве мы не подождем его?
   - Подождем. Там, где условлено - на Березовом кресте, - сказала Майя, подбирая сумки.
   - Пхы-ших, - пошевелил мягкими губами кошак и встал, потянулся, выгибая полосатую спину коромыслом.
   - Ну и оставайся, - буркнула рыжая. - Тольку от тебя никакого. Сами управимся.
   - Ффор! - рявкнул на нее Или, и Аврора вспомнила, что это было не совсем хорошим словом...
  
   * * *
  
   - Слишком медленно идем, - пробурчала Майя, в очередной раз замедлив шаг, чтоб подождать отстающую наследницу Незыблемого престола. - Ты ногами, что ль, перебирай пошибче. Вот же мышь белая.
   - У меня имя есть, - раздраженно отозвалась Аврора; она не поспевала потому, что натерла взмокшими от росы башмаками пятку и теперь прихрамывала.
   - О, простите, ваше высочество, я и забыла, - заёрничала Майя, нарочито низко кланяясь. - Только и ты забыла: ты не в Синем дворце, а далеко-далеко от него, от всех своих слуг, воинов, от папочки грозного. И здесь наши с Кортом владения, а не твои. И называть я тебя здесь буду так, как захочу! Ясно, белая мышь?
   Ох, как же захотелось Авроре вцепиться ей в рыжую башку! Прям руки зачесались - вот как захотелось. А еще - лицо расцарапать. И коленкой в живот угостить. И по траве покачать, и лицом в землю потыкать, чтоб поела чернозема вволю.
   Но юная леди сдержалась. Вспомнила о том, что без этой наглой хамки до Березового креста ей не добраться. Разве знает она здешние места? Нет, конечно. Кроме Синего дворца и главных улиц стольного Гримтэна ничего дочь Исидора не знает, ничего не видела. Как в тюрьме жила...
   - То-то, - Майя, отметив, что Аврора молча проглотила обиду, сменила гнев на милость и заговорила уже более мягким тоном. - Ладно. Покажи мне свою ногу. Что там? Мозоль? Мозоль если сейчас не залечить, потом еще медленней ходить будешь. Так что садись на пенек и скидывай сапоги.
   За одну минуту она осмотрела стопы Авроры и принялась колдовать над двумя белыми волдырями, что вздулись на левой пятке. Проколола их иглой и выдавила прозрачную жидкость, сморщив пузыри. Затем протерла их влажным тампоном, и девушка ойкнула: защипало довольно сильно. Майя тем временем плотно замотала пятку-страдалицу бинтом и хлопнула Аврору по колену:
   - Порядок! Только смотри: повязку не сдвинь.
   - Башмак подай, - хмуро попросила девушка.
   - Это не надо, - махнула рукой рыжая. - Завечерело. Будем на ночлег устраиваться. Место тут подходящее, - кивнула на огромную ель, которую вполне можно было использовать, как навес. - За ночь шлёпалка твоя поздоровеет, и двинем дальше: туда, куда договаривались. Согласна?
   Аврора не ответила. Лишь кивнула, все еще хмуря свои тонкие каштановые брови.
   Майя сделала, как сказала. Она устроила под елкой что-то вроде очень уютного гнезда. Натаскала хвойных веток и мха, по-особому разложила их, застелила все плащами, бросила сверху одеяло и пригласила Аврору располагаться в центре сего сооружения.
   - Пока Корта нет, заботиться о тебе, видно, мне придется, - посокрушалась Майя, выуживая из сумок съестные припасы, которые должны были составить их ужин.
   Через пару мгновений девушки мирно жевали пшеничные лепешки и вяленую свинину. Аврора - в мягком "гнезде", подвернув под себя ноги; Майя - на корточках у маленького костра.
   Стемнело совершенно, и в лесу похолодало. Заухал филин, застрекотали кузнечики. На огонек слетелась веселая мошкара.
   - Может, расскажешь чего интересного, - предложила Аврора.
   - Слушай, а почему ты домой не хочешь? Корт ведь тебе предлагал - я слышала. Вот не пойму: зачем тебе, неженке этакой, с нами по лесам шариться? Самое время в Синий дворец вернуться. Из-за тебя и так переполох по всей стране, - говорила Майя, швыряя в огонь мелкие веточки и наблюдая, как жадно пламя ест их. - Слушай, а может, ты на Корта глаз положила? - вдруг спросила рыжая, пронзительно глянув на Аврору.
   - Вот еще. Ну и глупость, - буркнула девушка и порадовалась, что сидит в тени, и Майя не может видеть, как загорелись ее щеки. - Да знаешь, сколько кавалеров в замке моего отца? Да ко мне уже пару раз сватались!
   - Ну и как? - поинтересовалась Майя.
   - Никак.
   - Чё так?
   - Не хочу я замуж. Рано мне замуж.
   - Рано? - Майя ухмыльнулась. - По мне: так в самый раз. Была б ты замужем, не было б у тебя охоты из дворца дергать.
   - Надоело мне во дворце!
   - Да ну?! - рыжая вновь ухмыльнулась. - Императорская дочка, кавалеров уйма, танцы, наряды, сладкое каждый день. И надоело? Да ну?! - и расхохоталась. - Это мне надоело! Надоело по лесам бродяжить, мечом махать, убивать за деньги! - зло выпалила и тут же вздохнула. - Я дом свой хочу. Мужа, чтоб меня любил. Семью, чтоб детишек - пять, не меньше. И кухню с печкой. С большой белой печкой. Чтоб пироги печь. И кашу с мясом творить. А когда холодно, чтоб спать на печке, - опять вздохнула, прогнав все эти фантазии у себя перед глазами. - Только ничего этого нет, и не будет. Шипам ничего из этого не положено... Так что забудь про Корта, белая мышь, - горько усмехнулась, опять посмотрев на притихшую под елкой наследницу Незыблемого престола, а та, не мигая, смотрела и слушала. - И мой тебе совет: хорошо подумай насчет возвращения. Если что-то ты там к Корту чувствуешь, то сама посуди: отправившись домой, ты ему большое облегчение сделаешь. Ведь из-за тебя император начал на него охоту. Убьют из-за тебя Корта. Пока ты за ним ходишь - и смерть за ним ходит. Верная. И он это знает. Только не говорит. И не скажет. Но я-то могу сказать...
  
   * * *
  
   Засыпая, Аврора не знала, что ее спутница только этого и ждет, и внимательно следит за ее дыханием. Как только наследница престола перестала вздыхать и покашливать и погрузилась в сон без сновидений (намаялась она за день), Майя тихонько покинула свое ложе и, опоясавшись мечом, бесшумно скользнула в лес.
   То, что крутилось в ее голове, девица-Шип задумала еще тогда, когда столкнулась с пафарийцами и из их разговоров поняла, что за "белая мышь" увязалась за убийцей Кортом.
   У Майи был план, как она считала - замечательный. В случае успеха выигрывали все: она, Корт и еще куча народу. Все, кроме Авроры. Потому что Аврора в план Майи вписывалась совершенно под другим пунктом - в качестве товара.
   В темноте Майя ориентировалась отлично. Как и всякий из Шипов. Поэтому, куда направляться, она видела прекрасно и уверенной рысцой бежала по пуще, сверяясь с особыми приметами, известными только ей.
   - Камень-жаба, - прошептала, увидав огромный валун причудливой формы. - За ним - Юрко-ручей. Все точно.
   Майя глянула в ночное небо: звезда-бродяга Уми переползла к югу, зависла красноватым глазком над созвездием Белого Дятла, указывая на то, что сейчас около трех часов ночи. Сверившись с небесным временем, Майя засвистала. Так, как малая ночная птичка-борушка: тоненько, переливчато. Прислушалась - ответа не было. Майя вновь засвистала, чуть громче, думая всякое нехорошее про нечуткие уши того, кому сигналила.
   Из зарослей туи ей ответили довольно громким шорохом и вопросом:
   - Корт?
   - Нет, это Майя, - шепотом отозвалась рыжая и вышла из-за валуна в высокую, сонную траву - оттуда вылетел целый рой испуганных мотыльков и мошек.
   Навстречу девушке, раздвигая сонные туи и пугая ночующих в их ветвях пташек, ступил крупный широкоплечий человек. На его плечах и груди поблескивали вороненые латы, на перевязи висела тяжелая дворянская рапира, из-за плеча торчали лук и белые оперенья стрел.
   - Где Корт? - спросил статный рыцарь.
   - Корт тяжело ранен. Он не смог прийти. Просил меня дела уладить, - отвечала рыжая, самоуверенно уперев руки в боки.
   - Тебя? - хмыкнул рыцарь и смерил взглядом незначительную, по его мнению, фигуру девушки. - Что ж, попробуй, уладь. Только тебе будет трудно: Корт не выполнил заказа.
   Майя хмыкнула в ответ, дав знак, что рыцаря ждет сюрприз.
   - Я уже пятую ночь к Юрко приезжаю, комаров здешних кормить, - заметил тот, надменно скрестив руки на груди. - Ну, и что у тебя?
   - Дочь Исидора, - шепнула Майя. - Корт не выполнил заказа, но он добыл дочь Исидора. И желает продать ее тебе. Как думаешь, это стоит второй половины награды?
   Рыцарь не отвечал. Он, казалось, даже дышать перестал - так его ошарашили слова девушки.
   - А где же девчонка? - спросил он, наконец.
   Рыжая опять усмехнулась:
   - Сперва - деньги. Потом увидишь крошку-леди.
   - Я не брал с собой денег, - честно признался рыцарь. - Потому что не был настроен платить Корту. Новости об Авроре довольно неожиданы.
   - Но ты будешь платить за нее?
   - Буду, - по тону ответа было заметно, что рыцарь довольно улыбался. - Корт и ты меня порадовали. Очень. Возможно, имея Аврору, я выиграю больше, чем ожидал.
   - Что ж. Тогда - до следующей ночи. Привезешь деньги - получишь наследницу. По-другому - никак. И торопись - за нами другие головорезы давно охотятся, - решительно тряхнула головой Шип Майя...
  
   * * *
  
   Убийца Корт лежал на дне оврага, рядом с теми, кого убил, и жадно ловил ртом прохладные струи дождя - это освежало, возвращало силы. Болела грудь - Ремей здорово ударил в нее ногой и попал, как назло, в рану.
   Сунув руку за пазуху совершенно вымокшей куртки и через мгновение вытащив ладонь наружу, Корт с неудовольствием увидал, что пальцы щедро окрашены в кровь. Рана еще и открылась.
   - Удивляться нечему, - пробормотал убийца и закрыл глаза, откинулся назад: в ушах противно звенело, а шея, ослабнув, отказывалась держать голову.
   Пошарив рядом, Корт нарвал в кулак травы, помял ее в ладонях, смастерив что-то вроде тампона, и впихнул этот зеленый ком за куртку. Кривясь от боли, затолкал в рану, чтоб остановить кровь. И опять затих, заберег силы.
   Ливень между тем слабел - гроза уходила на запад: гром, молния и потоки небесной воды тревожили мир уже где-то далеко-далеко.
   Корт не двигался. Он стал похож на четвертое неживое тело в этом овраге, полном трупов, омытых летним дождем.
   Уже и дождь закончился, и лучики солнца вернулись из облачного заточения, чтоб обласкать прибитые крупными, тяжелыми каплями листья и траву. Робко начали посвистывать птицы в мокрых зарослях и зажужжали самые смелые мухи. А Шип-убийца задремал в темном овраге, на своем кровавом ложе. После короткого, но жесткого боя с пафарийцами его тело затребовало отдыха. Сияющие мечи-рубцы покоились рядом, в траве, будто устали они точно так же, как и их хозяин.
   Ему чудилось всякое: и темное, и светлое, но все тревожное и со звуками тихого женского плача. Так плакали его старая мать, его молодая жена, когда, попрощавшись, он уходил в свой первый бой. Последнее, что Корт от них слышал - вот этот плач. И запомнил его. Потому что больше ни мать, ни жену живыми он не видел.
   Очнулся убийца лишь под вечер, когда стемнело и где-то совсем рядом заворчал какой-то зверь.
   Он тут же вскочил, будто и не спал вовсе, не глядя схватил рубцы (помнил, куда их уложил) и шустро выбрался из оврага.
   - Ну и дурак ты, Корт, - сказал сам себе, увидав несколько желтых глаз-огоньков, что приближались из темноты. - Уснуть на кровавых телах - это очень, очень умно.
   Он сощурился, переходя на ночное зрение.
   Красноухие волки. Большая стая. Эти хищники восточных лесов чуяли кровь за милю и безошибочно угадывали, куда бежать, чтоб полакомиться мясом.
   Корт зарычал в ответ, упреждающе. Звери остановились. Вперед выступил вожак, крупный самец с длинными, мощными лапами и широкой грудью. Он заворчал низко, глухо, демонстрируя белоснежные клыки, по величине не уступающие малькам убийцы, и подошел к краю оврага, принюхался, касаясь носом травы. Шерсть на загривке зверя поднялась - из оврага пахло кровью так, что волк забыл обо всем на свете и ринулся туда - на простертые тела пафарийцев. За вожаком кинулись остальные красноухие. Через секунду послышались ужасающие звуки: треск разрываемых одежд и мышц, костей, ломаемых жадными челюстями. Все это - под злобный рык зверей, воюющих за лучшие куски.
   Пока волки занимались мертвыми, живой посчитал разумным убраться подальше от зловещего оврага.
   Вернув мечи в заплечные ножны и поправив перевязь с мальками, Корт как можно быстрее направился туда, куда, по его расчетам, Или увез девушек. Но волки не пожелали отпускать его просто так. Кое-кто из них довольствовался мертвечиной, но кое-кому хотелось мяса посвежей. Тем более что стая красноухих была значительной, и трех худощавых пафарийских тел им оказалось мало.
   Почуяв погоню, убийца обернулся и опять увидал желтые огоньки волчьих глаз, которые быстро приближались и не обещали ничего хорошего.
   - Привет вам, братцы, и прощай, - хмыкнул Корт, отстегивая от плеча свой верхолазный шнур с крючками.
   Одним точным движением он метнул конец веревки в верхушку ближайшего дерева - это оказался дуб. Дернул два раза, чтоб удостоверится, что все надежно зацепилось, и начал быстрый подъем по стволу. Ловко отталкиваясь ногами, легко подтягиваясь руками. Многострадальной груди от этих движений было больно, но то, что снизу уже огрызались и прыгали волки, пытаясь схватить ускользающую добычу за ноги, напитывало Корта свежими силами.
   Пара минут подъема - и убийца вспрыгнул на одну из верхних веток дуба. Но не успел скрутить веревку, как тут же подвергся новому нападению: черная белка, что жила в дупле напротив, выскочила на защиту своей вотчины и вцепилась в руку убийцы когтями и острыми, как иглы, зубами. От свежих ран Корта спасли плотный кожаный рукав куртки и стальной напульсник. Свирепого зверька Шип-убийца (ему уже порядком надоел злой ночной лес) угомонил одним мощным ударом: сшиб белку вниз, страстно желая, чтоб мелкий черный враг свалился на голову кому-нибудь из крупных красноухих врагов и уже там продолжил бесчинствовать. Судя по той грызне, что началась внизу под дубом, чаяния Корта исполнились.
   Он довольно хохотнул и поудобнее устроился на ветке: прислонился спиной к шершавому и прохладному стволу, свесил ноги и расслабил руки, устроив их на колени. Так - между небом и землей, в душистой и влажной дубовой листве, закрыв глаза - он решил ждать утренней зари...
  
   * * *
  
   Сильный шум разбудил задремавшего убийцу. И задолго до рассвета.
   Под дубом кипела нешуточная битва. Среди низкого рычания волков Корт безошибочно узнал злое шипение и рявканье кошака Или. Молодой человек опять зацепил за сук крючки шнура и на нем спустился вниз, как паук по паутине. Повис и осмотрелся, медленно вращаясь.
   Или как раз мазанул лапой с растопыренными когтями вожака красноухих по оскаленной морде. А задними лапами мощно лягнул двух волков, насевших со спины. Все трое отлетели от кошака на значительное расстояние, но при этом уступили место другим, желающим схватки.
   Или бился славно. Волков он не боялся - он был крупнее самого крупного из них, а значит, выигрывал в силе ударов и длине клыков. Но все же помощь ему не помешала бы. Так решил Корт, спускаясь на шнуре еще ниже и спрыгивая на загривок вожаку красноухих, который уже очухался и кинулся в новую атаку. Убийца вонзил один из своих мечей волку в межреберье, метя в сердце. Попал точно: матерый успел еще огрызнуться, пытаясь хватить клыками того, кто отяжелил его спину, и с воем завалился на бок.
   Корт оставил вожака и кинулся убивать следующего зверя. Метнул с обеих рук ножи. С жалобным воплем волк, прыгнувший было на Шипа, рухнул в траву - сталь вонзилась ему в глаз. Второй малек попал в бок тому, кто вцепился в шею Или.
   Кошак тем временем держал лапами одного врага, а пастью рвал другого. Остальные, видя, что погиб вожак и сами они споро убывают, уже с меньшей прытью стремились в бой и, упреждающе рыча, отступили в заросли.
   - Акс! - объявил человек, убирая меч в ножны.
   - Акс! - отозвался кошак и отшвырнул прочь безжизненное тело волка, которому только что перегрыз горло.
   "Акс" означало "все" или "конец".
   Кошак облизал окровавленные усы, убийца вытер пот со лба. Дальше они начали общаться на чистом кошаковом языке.
   - Ты как? - спросил Корт, присаживаясь на один из волчьих трупов.
   - Ничего. Как сам? Ты пахнешь кровью. Своей кровью, - отвечал Или.
   - Рана открылась.
   - Ффор! - ругнулся кошак. - Леки есть?
   - Нет. Как девчонки?
   - Хорошо. Ушли на крест. Я вернулся за тобой.
   - Вижу, - улыбнулся Корт, прощупывая через куртку свою болящую грудь. - Вовремя.
   - Аха, - кивнул Или. - Ты плох. Идем к Лиде. Даст леки. Девчонки подождут.
   Корт помолчал, глядя на светлеющее небо.
   - Лида даст траву хорх. И другие леки. Лида закроет рану, - зафырчал кошак, тронув приятеля лапой за колено. - Идем к Лиде.
   "Что ж, это правильно, - подумал убийца. - Толку от меня, болезного, маловато. А впереди - не жизнь сладкая, а Мирма с сюрпризами".
   - Аха, - кивнул Корт. - Идем к Лиде. И с подарками, - и взялся свежевать волчьи трупы.
   Кошак дернул мохнатыми щечками - будто улыбнулся...
  
   * * *
  
   Веда Лида жила на дереве.
   На огромном древнем вязе, в том месте, откуда расходились, как лучи, его мощные ветви, соорудила себе веда большущее гнездо, покрыла его плетеной крышей, на крышу натаскала дерна и мха и жила себе там, в тепле, тишине и уюте, уже без малого лет двадцать. Пуща была к ней добра. Пуща уже считала ее своей частью. И щедро дарила веде свои богатства: грибы, ягоды, коренья, травы, воду из целебных родников. В силки Лиды всегда попадались жирные птицы, а в сети Лиды шла вкусная рыба. Одежды веды были вязаны из нитей, а нити свиты из трав. А для холодной поры имелся большой плащ из беличьих шкурок, теплый и уютный, и унты из серого зайца.
   Хорошо и покойно жилось веде Лиде в пуще.
   А раньше она жила среди людей. В родном поселке Углица все знали Лиду, все приходили к ней за помощью, если хворь какая случалась. И не только хворь.
   Многих детей из Углицы и других селищ первыми встретили в этом мире руки веды Лиды. Потому что лучшей повитухи не знал Крапчий край. Крапчий край - лесистая земля народа Шипов...
   Все сгорело в огне, все легло под топор: Углица, дети, и весь Крапчий край, первым встретивший вражьи полки лорда Исидора с запада. Что оставалось делать веде Лиде, потерявшей почти весь свой разум при виде крови и жестокости? Бежать-бежать, далеко-далеко, в леса, в глушь. И там строить заново свой мир, маленький, хрупкий, сплетенный из ветвей и травы, укрытый мхом и дерном. Потому что нельзя человеку без своего крохотного спокойного уголка...
  
   - Лида! - вполголоса позвал Корт, выстучав по дереву определенную коротенькую мелодию. - Лида!
   Из густой листвы вяза свесилась веревка, по ней скользнул кто-то маленький и шустрый и повис головой вниз перед самым носом убийцы.
   - Кто? Кто? А. Крошка Корти, - скрипучим голоском сказало существо, поблескивая желтыми глазами. - Привет, Корти, - и протянуло молодому человеку одну руку, разрисованную причудливыми зелеными узорами, и сухонькую, как мертвая сосновая веточка.
   Корт бережно коснулся хрупких пальцев веды и прижал их к своей щеке. Когда-то эти руки осенили и его рождение. Семнадцать лет спустя - рождение его дочки. Теперь все, что осталось ему от прежней жизни - веда Лида и ее сухие, тощие, но волшебные, руки. Они лечили, они смягчали.
   - Плохо мне, матушка. Спасай меня, матушка, - сказал убийца.
   Веда быстро перевернулась и спрыгнула вниз. Принялась ощупывать руками Корта: его лицо, шею, плечи, грудь. На груди остановила чуткие пальцы.
   - Тут. Болит и кровью исходит, - прошептала Лида, хмуря седые брови. - Наверх сможешь подняться?
   Корт кивнул и попросил, кивнув на Или, который лениво растянулся на зеленом мху:
   - Посмотри кошака: у него бок покусан.
   Или надменно фыркнул "хха!" - это означало, что спасаться от ран он намерен сам.
   - Хорошо, - кивнула веда и первая, шустро-шустро покарабкалась по шнуру наверх, в густую листву вяза.
   Корт подождал, пока она не даст ему знак, что веревка свободна, и полез следом.
   Там, наверху, веда приказала молодому человеку:
   - Снимай ремни, куртку, рубаху и ложись, - указала на охапку сена, покрытую травяной циновкой, в углу своего жилища.
   Корт послушно разоблачился, бережно сложил одежду и оружие в одну аккуратную кучку (на нее Лида тут же набросила какую-то дерюгу) и опустился на сено.
   Веда удобрила свои руки зеленой мазью, которую взяла из берестяного кузовка, свисавшего с плетеного навеса, и опустилась рядом с убийцей на колени. Осторожно коснулась его груди, ран.
   - Так-так... вот-вот, - зашептала Лида. - Плохо, запущено. Больно?
   - Немного, - кивнул убийца.
   - Ах ты, крошка, - веда ласково погладила его по волосам. - Ну, ничего. Это мы вылечим, все поправим, болеть не будет, - говорила так, словно забалтывала ребенка, хнычущего от ссадины. - Дам тебе соку сонного - и спи, крошка. А как проснешься - болеть не будет, ничего не будет, ран не будет...
   Бормоча, сновала по гнезду, доставала из большого берестяного короба, стоявшего в самом темном углу, короба поменьше и горшочки, и фляжечки, из кожи, из дерева, из глины. Откупоривала, нюхала, пробовала. Нужное клала на плоский круглый камень, что лежал посередине жилья, ненужное возвращала туда, откуда брала.
   На минуту замерла, глядя на отобранное и почесывая седую взъерошенную голову. Улыбнулась, и от этого вдруг помолодело ее старческое сморщенное лицо.
   - Да. Ты будешь спать. А твои раны - заживать. А я - стеречь твой сон. И вязать тебе рубашку. Хочешь рубашку? Необычную - из белоперой травы. Такие я раньше для деток малых вязала, чтоб тепло им было и мягко. И тебе свяжу, свяжу...
   Протянула Корту фляжку с сонным соком. Убийца, ни секунды не сомневаясь в том, что предлагаемое питье полезно, выпил все одним глотком...
  
   * * *
  
   Летели лепестки с цветущих яблонь. Кружились, опадали на молодую траву, на желтую тропку, на темные волосы юной Бии.
   Бия, невысокая, тонкая, в просторных тунике и шароварах из некрашеного льна шла-скользила к роднику за водой. Ее ножки в изящных башмаках из мягкой кожи почти не оставляли следов на мелком песке тропки. Да и какие следы могла оставить легкая и хрупкая Бия?
   Яблони, яблони... пахли, дурманили...
   - Бия. Мир тебе, пташка Бия, - сказал он, выступая из-за дерева.
   На нем нарядная, расшитая алыми узорами, рубаха жениха.
   Бия засмеялась, прикрывая разомкнутые губы рукою. Ее пальцы - тонкие, изящные, с маленькими, круглыми, розовыми ноготками. Так захотелось их целовать...
   - Кортерис! Ты решился, Кортерис?
   - Я же обещал.
   - Кортерис, - губы Бии произнесли его имя, вполголоса, ласково, и он был счастлив, ведь услышал ответ, хороший ответ на еще не заданный вопрос.
   Бия улыбнулась, протянула ему руку, но рука ее вдруг вспыхнула огнем. Она посмотрела на горящие пальцы с удивлением, потом оно сменилось ужасом, и Бия закричала. И пламя охватило ее всю, с головы до ног, превратив тонкое тело, нежные волосы, прекрасное лицо и мягкую одежду в один огромный жаркий факел...
  
   - Корти, Корти, крошка Корта, проснись. К тебе подружка, - проскрипел ему в ухо голос веды, и убийца Корт открыл глаза.
   - Кто? - спросил он, глядя в вечно желтые глаза полубезумной Лиды.
   - Рыжуха, бойкая рыжуха. Майя, - хихикнула веда и прыгнула куда-то в сторону.
   Корт подскочил со своего ложа, как мячик. Отметил сразу же, что раны уже совершенно его не беспокоят. Но интересовали все же не они.
   - Ты одна? - вместо "привет, как дела?" спросил он Майю, которая сидела на циновке, свернув ноги кренделем, и потягивала душистый травяной чай из деревянной чашки.
   - Ндаа, - кивнула рыжая, прикрыв глаза от удовольствия: чай Лиды не только согревал и радовал вкус, он еще и рождал приятные видения.
   - Где Аврора? - резко и громко произнес Корт - так он попробовал пробиться сквозь радужные грезы девушки.
   Майя тихонько засмеялась.
   - За-ачем она тебе? Глу-упая бе-елая мы-ышь? - говорила, растягивая слова, и было в этом много насмешки, злой и колкой.
   - Майя! - убийца встряхнул девушку, сильно, грубо. - Ответь!
   - У Трифора она! - выпалила рыжая, сердито отталкивая руки Корта. - У Трифора! Я ему ее отдала. Точнее - продала. Те-еперь у нас никаких про-облем, - и снова захихикала.
   Корт ничего не ответил. Поджав губы, он задумался. Потом обратился к веде Лиде, которая, не обращая никакого внимания на резкие слова, звучавшие в ее гнезде, мастерила что-то из ивовых прутиков:
   - Как долго я спал, матушка?
   - Пять дней, пять дней, - отозвалась та.
   - Как давно здесь Майя?
   - Да я только-только пришла, - отозвалась рыжая. - Ну, почему ты волнуешься? Все ведь закончилось - лучше не бывает...
   - Зачем ты это сделала? - спросил Корт, в упор глядя на девушку.
   - Разве это неправильно? Я помогла тебе. Помогла, ведь обещала помогать. Вот деньги. Они твои по праву. Я и монеты себе брать не собираюсь, - Майя перекинула убийце кошелек.
   Корт поймал, взвесил кошелек в руке.
   - Только не говори, что поедешь к Трифору, - угадав его мысли, предупредила девушка.
   - Поеду, - кивнул убийца. - С князем я договаривался не об Авроре.
   - Да какая тебе разница?! Трифор сказал: то, что ты выкрал эту малышку, еще лучше убийства Исидора! И он добавил монет в кошель. Десять золотых сверх того, что обещано! Да ты хоть пересчитай...
   На это сообщение молодой человек ничего не ответил. Встал и потянулся к своей одежде.
   - Корт! Зачем она тебе?! - этот вопрос Майя задала криком.
   - Она спасла мне жизнь, - пожал плечами молодой человек. - По обычаю: я в огромном долгу у нее.
   - Какие обычаи? - продолжала возмущаться рыжая. - Обычаи давно умершего народа?
   - Пока соблюдаются обычаи народа, народ не умер, - ответил убийца, натягивая на себя рубашку.
   - О нет! - подскочила к нему веда Лида. - Ты забыл? Ну-ка, бери, - и протянула Корту рубаху, связанную крючком из тонких стеблей белоперой травы. - Все шрамы сведет. Носи на здоровье.
   Рубаха была великолепна: мягка, легка и как раз по размеру.
   - Ты волшебница, матушка, - сказал Корт, надевая обновку.
   - Я прошу: не ходи, - вдруг сказала Майя, и голос ее заметно дрожал. - Теперь это дело Трифора и императора. И Трифор может убить тебя...
   - Я к этому готов. Но я тоже могу убивать, - пожал плечами Корт...
  
   * * *
  
   Широкими и быстрыми шагами мерил император Твердых земель свой огромный кабинет. От высоких окон, забранных в тяжелые, расшитые золотом портьеры, к камину из белого мрамора, похожему на пасть гигантского чудовища. И обратно. Иногда делал крюк, проходя мимо резного шкафа с книгами. И тогда его стеклянные дверцы жалобно и испуганно звенели.
   Император жаждал новостей о дочери. И именно хороших новостей.
   Он не спал с тех пор, как она пропала. Точнее, иногда забывался коротким неспокойным сном, опустившись в огромное кресло, крытое белой шкурой северного медведя, но просыпался от малейшего шороха, потому что мнил, что это шумит тяжелыми сапогами, входя в кабинет, гонец с добрыми вестями.
   Гонцы были. Но лишь один принес более-менее хорошую новость - шифрованное сообщение от Ремея и его братьев, переданное с каким-то бродяжкой. "Мы напали на след. Мы идем на восток, через Ольховые холмы. В Мирму". Одна строчка на полоске из бересты. И все. За две недели.
   - Лютотьма! - это злое слово Исидор употреблял чаще, чем обычно, и намного чаще.
   Ольховые холмы и леса, что шумели над ними, находились во владениях того из вассалов императора, который был на нехорошем счету - во владениях князя Трифора. Государь подозревал, что князь участвовал в Южном Круге Воли. Прямых доказательств этому не нашлось. И сам Трифор в свое время одним из первых восточных князей присягнул императору в верности и даже отдал в заложники своего старшего сына, но широкая улыбка вассала, часто бывавшего при дворе в Гримтэне, почему-то беспокоила императора. Исидор пытался оправдать свое беспокойство: засылал в земли Трифора опытных разведчиков, а если надо - и удалых рыцарей. Они со своими отрядами якобы помогали дружине князя охранять восточные рубежи, а сами и следили за настроениями в домене Трифора, и по возможности вербовали его людей. Только ничего предосудительного обнаружить им не удавалось. Разве что мелочи, которые ни о чем серьезном не могли свидетельствовать.
   То, что его дочь могла разгуливать где-то по землям лукавого (на взгляд императора) вассала, заставляло Исидора скрипеть зубами и гневно рычать на всех, кто попадался ему в эти не лучшие дни на глаза...
   Потом явился сэр Мартен - новый капитан дворцовой стражи. Снял высокий шлем, опустился на одно колено, звякнув вороненым наколенником по узорному паркету:
   - Государь мой, позвольте просить милости.
   Император нахмурился: он-то, как обычно в последние дни, надеялся услышать что-либо об Авроре.
   - Что за милость? Кому? Тебе? Ты и так уж капитан. Тебе мало? - заворчал Исидор, ломая перо за пером у себя на письменном столе.
   - Прошу милости для вашего верного слуги, для своего товарища боевого, - начал было Мартен, но император остановил его повелительным жестом, понимая, что тот завел разговор о бывшем капитане Кроле, который сидел сейчас в замковой темнице и дожидался решения своей участи.
   А решать его участь у Исидора сейчас не было никакого желания. Пропажа вздорной дочери (это удивило самого императора) лишило его покоя, обычной деятельности и даже здоровья: ноги и руки государя временами будто в ватные обращались, ломило виски от недосыпа, пропал аппетит, который раньше справедливо назывался зверским. А еще - ныло где-то в груди, у сердца, очень неприятно. Никогда еще император Твердых земель такого не испытывал. Даже когда хоронил погибшую на охоте супругу. Даже когда - в далеком детстве - хоронил павшего в жестоком бою отца.
   - Маленькая стерва, - бормотал он портрету дочери, который висел в его кабинете; раньше в дальнем углу, в тени, рядом с портретом покойной леди Бетан, теперь же - на стене, над столом. - Маленькая стерва. Все-таки насолила мне, издергала меня...
   - Государь мой, сэр Крол...
   - Он уже недели две, как не сэр, - напомнил Исидор новому капитану.
   - Простите, государь мой, - Мартен, не поднимаясь с колена, так низко опустил голову, что его светлые волосы, длиною до плеч, коснулись носка его сапога. - Но Крол умоляет дать ему возможность доказать вам свою преданность. Он просит разрешения отправиться на поиски юной леди Авроры...
   Император расхохотался:
   - Каков хитрец! Просит разрешения смыться из тюрьмы?! Ха-ха!
   - Государь мой, - Мартен чуть возвысил голос и ни разу им не дрогнул, хоть и понимал, что с огнем играет. - Государь мой, если пожелаете, я заменю Крола в его заключении. И если он не вернется или вернется без леди Авроры, то в вашей власти будет и меня покарать так, как пожелаете.
   Исидор на миг забыл о дочери - его тронули слова капитана. Император подошел и приказал рыцарю встать с колен.
   - Славно, славно. Такого товарища, как ты, я сам не отказался бы иметь, - покивал государь, а из его голоса пропали раздражение и гнев. - Я помню, знаю: вы с Кролом старые приятели. Мда, повезло ему, - говоря это, положил руку на плечо Мартена - это был очень хороший знак, и рыцарь воспрянул духом. - Что ж. Пусть Крол едет. Пусть попробует обскакать моих пафарийских ищеек. А ты, Мартен, останешься при мне. Капитаном, а не заключенным. А дальше все будет зависеть от того, как себя проявит твой старый товарищ. Так ему и передай. Повесить вас обоих я всегда успею, - сказав это, Исидор улыбнулся.
   - Государь мой, ваша милость безгранична! - выпалил Мартен, сияя от радости, и еще раз низко-низко поклонился, ударив себя в грудь кулаком...
  
   * * *
  
   Белые гадальные кости и черные камни-опалы с веселым перестуком легли на соломенную циновку. И составили многообещающую ромашку.
   - Хороший знак, - сказала, тронув пальцем крайний камушек, веда Лида. - Радость у тебя впереди.
   Майя хмыкнула и собрала кости, опалы в ладошку. Еще раз потрясла, приговаривая горсти старинное заклятие "покажи-расскажи", и бросила на циновку. Теперь получилось нечто, похожее на зайца.
   - Это страх большой. Твой страх. Боишься? - лукаво спросила веда.
   - Боюсь, - призналась рыжая, закусив нижнюю губу. - Только не за себя...
   Она в третий раз сгребла гадальное хозяйство в ладони, чтоб по-новому метнуть себе предсказание, но слова Лиды ее остановили:
   - Любишь его?
   Майя вновь закусила губу. Ее рука раздраженно бросила кости и опалы на циновку: два камушка даже прочь улетели, выпав из общей картины.
   - Мрак, - процедила она, хмуря брови. - Все испорчено.
   Третий рисунок не получился - гадание не вышло.
   Майя встала и подошла к дырке в крыше, которая именовалась окошком. Глянула наружу - там теплый слепой дождь вкрадчиво шептался с листьями древнего вяза. Захотелось плакать...
  
   А последний раз Майе хотелось плакать в тот день, когда хоронили ее мать - лет десять назад. Тогда тоже шел дождь, но не тихий и мирный, а мощный и шумный. Ноябрьский ливень размывал края неглубокой могилы, и тело, завернутое в льняную простыню, опускалось в воду, что плескалась на дне ямы. Майя плакала, хоть ей это казалось недопустимым. Она плакала, не искажая лица, и была рада ливню: слезы текли по ее белым, гладким щекам, собирались в тяжелые капли на подбородке и срывались на грудь, укрытую вязаной курточкой, и казались дождевой водой. Со стороны посмотришь - не плачет девчонка.
   Ее мать умерла от тяжелой раны, которую получила, закрыв собой дочку от вражеской стрелы.
   Их убивали только потому, что они были Шипами. Лорд Исидор с запада приказал своим воинам уничтожить всех Шипов, старых и малых, без всякой жалости. Потому что этот лесной народ доставил ему слишком много хлопот.
   Они просто бежали из своего разоренного поселка. Подальше, на восток. Защитники-мужчины погибли, а им - женщинам, детям, старикам - все еще хотелось жить.
   Быть может, не нужно было брать с собой много добра, грузить повозку. И не стоило двигаться по широким тропам. Это делало слишком заметным их маленький караван. Стоило разделиться, стоило взять лишь самое необходимое и довериться непроходимым пущам. Но они думали лишь об одном - быстрей покинуть горящий край, и дорога обещала им хорошую скорость. Но (как потом стало ясно) - не безопасность.
   Их обстреляли из луков из засады. Потом стали грабить.
   Майя лежала под матушкой, повернув голову набок, чтоб не задохнуться в ее мягкой и большой груди, и видела, как пятеро налетчиков в высоких шлемах и рваных кольчугах потрошат их повозку, добивают раненых. Она не шевелилась, замерла, потому что мать была еще жива и шептала, обхватив рыжую голову Майи своей рукой:
   - Молчи. Ни звука. Нас будто убили. Нас не тронут.
   Как оказалось позже, это были ее последние слова.
   Потом начался тот самый ливень, шумный, плотный. Вместе с ливнем из тех же зарослей, где налетчики сделали засаду, явился Корт с двумя сверкающими рубцами и меткими мальками. Он положил врагов, наказал каждого. Быстро и беспощадно. Точно так же, как они убили маленький караван Шипов.
   Майя, придавленная телом умершей матери, видела все. Когда Корт закончил и на секунду замер посреди мертвых тел и разоренных узлов, осматривая поле боя, она позвала его.
   Девочка решила, что перед ней - дух грозы. У него было неподвижное, белое лицо и глаза, в которых горел гнев, похожий на холодный свет зимнего солнца. Могущественнее и прекраснее никого в тот миг для Майи не существовало...
   Корт похоронил ее мать. Но только ее. И только потому, что его попросила Майя. На других он не стал тратить драгоценного времени...
  
   - Любишь его, - молвила уже не вопросительно, а утвердительно Лида, собирая камушки и кости в деревянную коробочку.
   - А ему плевать, - отозвалась девушка, высовывая руку под дождь; она любила ощущать легкие уколы холода от падающих капель.
   - Он, конечно, не прав, - покачала головой веда. - Ведь за последние лет пять из Шипов я только тебя да Корта видела. Наверное, мы - последние... И не со мной же, старой и свихнувшейся, Корту род наш восстанавливать.
   Майя хмыкнула. Не хотелось ей говорить на такие темы.
   Веда Лида неслышно подошла к девушке, дернула за рукав куртки и спросила, улыбаясь так лукаво, будто задумала несусветную хитрость:
   - Хочешь - помогу? У меня есть травки, которые не только раны лечат...
  
   * * *
  
   Князь Трифор весьма дружелюбно улыбался, когда слуга провел к нему Шипа Корта.
   - Кортерис! Кортерис! - громко и радостно провозгласил князь полное имя убийцы и встал из высокого, резного кресла ему навстречу. - Как я рад тебя видеть! Что ж Майя? Наврала мне, что ты ранен, что не можешь сам явиться?
   - Я был ранен - тут она не врала, - кивнул Корт, бесшумно (в отличие от слуги и самого Трифора) продвигаясь по залу. - Но я мог приехать - и тут она соврала. И я приехал, чтоб исправить ошибку Майи.
   - Ошибка? Какая ошибка? Да не стой. Садись, Корт, садись за мой стол, - князь широким жестом пригласил молодого человека.
   - Скажи сперва, где та девушка, которую привезла тебе Майя? - Корт не спешил за стол.
   - Леди Аврора? Конечно, здесь, в моем замке. Это ты отлично придумал: взять ее в заложники, - Трифор улыбался и хлопал убийцу по плечу. - Ты дал мне такие козыри, с какими я никогда не проиграю!
   Корт прервал потоки его радостных фраз вопросом:
   - Могу я ее видеть?
   - Кого? - не сразу понял князь.
   - Леди Аврору.
   - Зачем? - Трифор продолжал не понимать.
   - Я забыл ей вернуть одну вещь, - ответил Корт.
   - Через меня нельзя передать? - князь чуть заметно дернул густой светлой бровью: ему не очень нравились поведение и тон убийцы.
   Молодой человек покачал головой:
   - Нельзя.
   - Что ж... что ж, - Трифор щелкнул пальцами, подзывая к себе слугу. - Скажи Зану: пусть приведет сюда леди.
   Только теперь, удостоверившись, что его просьба будет выполнена, Корт позволил себе чуть расслабиться и присесть за стол. - Вот так! Вот это хорошо! - Трифор обрадовался и тут же выкинул из головы все подозрения. - Пей вино! Ешь козлятину! Да ты мне, как сын родной!
   Настоящий родной сын князя - юный мастер Гилбер - до сего момента молча и неподвижно сидевший на другом конце стола, вздрогнул в своем кресле, метнул в убийцу очень недобрый взгляд исподлобья и тут же отвернулся, уткнулся глазами в темный и затянутый паутиной угол столовой залы. Корт прекрасно понял, что младший князь с недавних пор его возненавидел. Только убийце из Шипов на это было наплевать. В Совиный замок князя Трифора он прибыл не затем, чтоб искать расположения мастера Гилбера.
   Дружинник Зан привел Аврору.
   Корт бросил на нее быстрый взгляд и невольно улыбнулся: все-таки этой барышне-аристократке полагалось жить в тепле, уюте и, конечно же, в роскоши. Она пробыла в замке у Трифора около недели, а на ее лицо уже вернулись румянец и мягкость, волосы, уложенные в красивую прическу, опять засияли золотом, почти исчезли багровые ссадины с нежных тонких рук, задрапированных в невесомое кружево манжет. И ей очень шло расшитое серебряной строчкой платье из бледно-зеленого бархата. Намного больше, чем мальчишечьи штаны и куртка с капюшоном.
   - Вот и наша милая гостья! - объявил князь Трифор и подал Авроре руку, предлагая ей пройти к столу.
   Девушка демонстративно спрятала свои руки за спину и гордо вскинула голову:
   - Что вам еще надо от меня? По-моему я все вам сказала, и решения своего не изменю!
   - Мне? - усмехнулся князь. - Мне сейчас ничего не надо. Вот этому парню что-то от вас надо, - и он отошел в сторону, позволяя взгляду Авроры натолкнуться на темную фигуру Корта, который встал из кресла.
   - С-скотина! - прошипели ему нежные розовые губы наследницы престола. - Продал меня, тварь? За сколько же продал, тварь?
   Пока она шипела, Корт подошел ближе, и при этом, не мигая, смотрел на нее.
   - Да-да, еще ближе, чтоб мне в горло твое вцепиться, - цедила Аврора, хищно прищурившись.
   - Я просто хочу вернуть тебе кое-что, - тихо молвил убийца.
   - Что? - в глазах девушки мелькнуло замешательство.
   - Должок, - сказал Корт и протянул ей сжатую в кулак руку, пальцами вверх... * * *
  
   Аврора недоуменно смотрела: убийца медленно разжал пальцы - ладонь оказалась пустой.
   - Я забираю тебя, лапа. Держись! - быстро шепнул Корт.
   Наследница поняла. Не все, но основное. Она с ликованием ухватилась за руку молодого человека, а Корт швырнул под ноги Трифора кошелек со звонкими монетами. Тот самый, что передала ему Майя. Затем вдруг дернул Аврору к себе, больно завернув локоть девушки за спину, и приставил одну из своих метательных игл к горлу юной леди.
   Все, кто был в зале - князь, его сын и два дружинника - метнулись было к убийце и Авроре, но Корт остановил их громким и грозным выкриком:
   - Назад! Или смерть ей!
   - Пусти! Пусти! - завизжала Аврора: она не ожидала такого поворота дел, она думала, что сейчас они с Кортом будут плечом к плечу драться с врагами, прочищая себе дорогу на волю, но все выходило как-то слишком страшно.
   - Умолкни! - прошипел ей в ухо убийца и зажал верещащий рот девушки ладонью.
   Аврора тут же укусила его - Корт вскрикнул, но не выпустил. Пару раз встряхнул негодяйку. Так, что у нее в голове помутилось.
   - Отец! Я держу гада на прицеле! - срывающимся голосом крикнул юный Гилбер: в тонких, колотящихся руках он держал тяжеленный арбалет, сорванный со стены, и чуть не валился с ним на пол. Арбалет был взведен.
   - Опусти! Опусти его! - заорал князь, видя, что еще чуть-чуть - и сын потеряет контроль над старинным и своенравным оружием.
   Корт же, криво ухмыляясь, пятился с притихшей Авророй куда-то в сторону окон.
   - А ты, ублюдок, что задумал?! - прогрохотал Трифор убийце.
   Тот может и хотел чего ответить, но не успел: пусковой крючок на арбалете Гилбера щелкнул, и смертоносный болт сорвался в сторону Корта и Авроры. Девушка открыла рот, чтоб издать оглушающий визг - умирать ей не хотелось, и визг должен был об этом засвидетельствовать. Но в тот же момент юная леди почувствовала, что ее ноги отрываются от земли, а сама она куда-то падает вместе с Кортом.
   Арбалетный болт пронесся над опрокинувшимися в оконный проем убийцей и наследницей престола и полетел себе дальше, а потом вонзился в спину одному из дозорных на крепостной стене замка. Солдат вскрикнул, взмахнул руками и повалился на товарища, которому только что рассказывал рецепт приготовления бобов с крольчатиной.
   Аврора все-таки завизжала, привлекая внимание всех обитателей Совиного Замка. Еще бы ей не визжать. Она летела вниз головой и была уверена, что сейчас разобьётся в лепешку о брусчатку двора. Но вышло по-другому.
   Она и Корт благополучно свалились в телегу с сеном, значительно попортив прически и наряды.
   - Не спи. Мы еще не удрали, - сообщил убийца леди и потащил ее за собой.
   - Куда? Что? - осипшим голосом спросила плохо соображающая Аврора.
   - На волю, лапа, - объяснил Корт и подхватил девушку на руки, видя, что на данный момент она не настроена передвигаться самостоятельно.
   Убийца торопился. Сейчас скорость была его выигрышной картой. Того, что он и Аврора вывалятся из окна во двор, никто, конечно не ожидал. И пока все - солдаты на стенах и у входа в оружейную, конюхи, прислуга - пребывали в кратком замешательстве, наблюдая, как он, выкарабкавшись из сена, с наследницей престола на руках, несется к воротам.
   - Держите его! Золото тому, кто задержит! - завопил, свесившись из окна, князь Трифор.
   Корт тут же освободил руки, поставив Аврору на землю, чтоб выхватить рубцы и резким ударом правого меча свалить вставшего у него на пути дружинника. Ахнув и брызнув кровью из разрубленной груди, тот упал на брусчатку.
   - Меня сейчас вырвет, - вяло сообщила Аврора и, обхватив живот руками, присела на корточки.
   - Позже. Чуть позже, - попросил ее Корт и присел под шестопером очередного любителя золота и вонзил левый меч ему в пах - солдат заорал благим матом и выронил свое грозное оружие.
   На некоторое время путь к воротам стал вновь свободен. Поэтому Корт отработанным движением вернул один из алых от вражьей крови рубцов за спину, схватил безвольно осевшую на землю девушку за руку и поволок к выходу.
   - Ворота! - надрывался Трифор. - Ворота вниз!
   И решетка послушно загрохотала вниз.
   Навстречу беглецам выскочил Или: усы растопырены, глаза горят, загривок дыбом.
   - Каук! - выпалил он.
   - Каук! - отозвался убийца и усадил Аврору на хребет кошаку. - Держись крепко, лапа.
   Или сорвался в свой неподражаемый кошаковый галоп и вынес наследницу за ворота. Упавшая вниз решетка нанесла значительный урон его пышному хвосту - выдрала пару прядей. Кошак отозвался злым "вай-яу!" и стремительно понесся в темную дубраву. Все, что оставалось Авроре - это покрепче вцепиться в гриву своего резвого скакуна. начительный елать: был риск попасть в леди Аврору.ала собой. рубцы и резким ударом свалить первого пожелавщ__________________
   - Лучники! Убейте его! Убейте! - голосом, подобным голосу тысячи разгневанных демонов, закричал князь Трифор, видя, что Корту уйти не удалось...
  
   * * *
  
   Да. Теперь лучники могли стрелять. Раньше этого нельзя было делать: из-за риска попасть в леди Аврору. Теперь убийца оказался один: посреди двора, как яблоко на блюде - отличная мишень. Однако он тоже собирался применить все свои искусства, ведь и у него пропала обуза в лице наследницы престола.
   Корт из Шипов не стал дожидаться первых выстрелов лучников Совиного замка. Он запустил малька в лицо князю Трифору, чтоб тот поумерил пыл и убрался из оконного проема; затем, быстро-быстро перебирая ногами, убийца понесся к лестнице, ведущей на галерею крепостной стены.
   От свистнувших в спину стрел спасся несколькими прыжками: метнулся, словно заяц, влево, вправо и все вперед. С ноги на ногу, легко, пружинисто. И оказался на первой ступеньке, через секунду - на пятой. Лишь одна стрела его задела - попала в капюшон куртки и застряла в плотной ткани, свесилась вниз, будто причудливое украшение.
   Прыгнувший ему навстречу солдат тут же повалился, не успев даже замахнуться своим мечом, зато успев заорать от боли: Корт безжалостно рассек ему щиколотку. Перепрыгнув через раненого, убийца заметил, что сзади, через двор, бегут еще воины. Этим он метнул под ноги шарики-дымки и понесся дальше - вверх по лестнице. И быстрыми, точными ударами рубцов убирал с пути тех, кто пробовал его остановить. Очень кстати было то, что на узкой лестнице на него не могли напасть сразу несколько противников.
   Вот и галерея. Тут пришлось сразу откинуться в бок и упасть на дощатый настил - из тени галерейных навесов в убийцу пустили стрелы затаившиеся в засаде лучники. В ответ Корт швырнул в них оставшиеся шарики - поднавесье заволокло сизым туманом. Стрелки закашлялись и заругались очень крепкими словами. Корт, ухмыльнувшись, вернул рубцы в ножны и запрыгнул на навесы, оттуда - на каменный зубец крепостной стены, а уж оттуда - в раскидистую крону тополя.
   Спуститься по стволу вниз и припустить быстрее лани в спасительную пущу было делом пяти минут. Вслед Корту свистнули две-три стрелы опомнившихся лучников, но их он отбил, вновь выдернув мечи из ножен и крутнувшись пару раз вокруг оси, не прекращая стремительного бега.
   - Стой, ублюдо-о-ок! - пронесся над Совиным замком ужасный вопль - так орал, разгневавшись не на шутку, князь Трифор. - В погоню! За ними! Лошадей! Ворота в подъе-ом! - это уже относилась к дружинникам.
   Корт, нырнув в кусты, помчался по лесу именно так, чтоб всадникам было как можно неудобнее преследовать его: через бурелом и мелколесье. И еще - он знал наверняка - что точно так же поступил, удирая из замка, и кошак с Авророй на спине. Еле заметные следы - сбитая листва, смятые травы - говорили ему об этом.
   Шип передвигался очень быстро, почти не убавив той скорости, с которой пересекал опасный пустырь за стеной. Перепрыгивал через упавшие деревья или нырял под них, иногда заскакивал на какое-нибудь бревно, чтоб уже с него перемахнуть через овраг или встречный валун.
   Наконец, остановился, замер, чтоб прислушаться к пуще. В лесу он ориентировался намного лучше, чем в городах или замках. Там его уши отвлекало множество посторонних и бестолковых шумов, которые мешали основной волне звуков. В лесу было иначе...
   Корт услыхал. Особый звук, который предназначался только ему, Шипу: едва слышный скрежет могучих когтей по звонкой дубовой коре.
   Убийца отозвался одиночным карканьем. И тут же увидал кошака: Или спускался, медленно и осторожно, с огромного вяза, что рос, сильно кренясь на бок.
   - Где лапа? - спросил Корт.
   Кошак кивнул в сторону соседнего раскидистого клена и громко "мяукнул". Среди темной резной зелени мелькнуло белое лицо наследницы престола, ее огромные, испуганные, синие глаза.
   - Коорт! - позвала она громким шепотом, цепляясь мертвой хваткой в ветку, на которой сидела. - Мы уже удрали?
   - Да, - ответил убийца, метнул в сук рядом с девушкой шнур с крючками и через минуту оказался на той же ветке. - Ну, как дела? - спросил, выдергивая из растрепанных кос Авроры сухую еловую веточку.
   - Неплохо, - ответила наследница довольно кислым тоном. - Только жаль - мальки мои в Совином замке остались. А еще причесываться заново и одежду менять надо...
   - Это ничего, - сказал Корт, убирая с плеча девушки большого паука.
   - А еще - ты это зачем сделал? - Аврора вдруг ударила убийцу кулаком под ребро. - Зачем мне нож к горлу?! - скривилась и разревелась, спрятав лицо в подол изорванного платья.
   - Ну... а как по-другому-то? - Корт, надо сказать, растерялся, стал оправдываться, думая, что это успокоит девушку. - Все ж закончилось хорошо. Я все точно рассчитал: окно, сено, Или...
   - Ужас какой! Ужас какой! Нож к горлу! Мне! Мне теперь шея болит, - совершенно не слушая слов убийцы, скулила Аврора. - Что я тебе плохого сде-ла-ла?!
   Кошак, который пристроился рядом и в этот момент вылизывал одну из передних лап, оторвался от своего занятия, уколол Корта одним когтем в бедро и многозначительно фыркнул.
   Убийца понял. Он давненько ни к кому не проявлял жалости и сочувствия, но теперь пришлось вспомнить, каково это - успокаивать перепуганного ребенка. Оказалось несложно. Обхватить за дрожащие плечи и прижать к себе. И терпеливо ждать, пока наплачется вволю...
  
   * * *
  
   - Как ты убежал? Они ж опустили ворота.
   - На стену. Потом - на дерево за стеной. Я ж все рассчитал.
   - Ты многих убил?
   - Всех тех, кто мне мешал.
   - А ищейки? Ты убил ищеек - Ремея и его братьев?
   - Да.
   - Их всех?
   - Да.
   Аврора помолчала. Ей мерещились темнокожие лица Ремея и его братьев. Она видела пафарийцев раза два или три в Синем дворце, не больше, но запомнила хорошо и навсегда. Виновата была их необычная внешность.
   - Это было легко? - задала она следующий вопрос.
   - Что?
   - Убить Ремея и его братьев?
   - Когда все идет по-моему, тогда легко, - ответил Корт и зевнул - хотелось спать.
   Убийца и наследница Незыблемого престола лежали, завернувшись в плащи, на берегу маленького лесного озера, со всех сторон окруженного непроходимым темным лесом. Здесь, под кустами чубушника, они решили заночевать. Тишину наползшего вечера нарушали всплески - Или ловил рыбу на мелководье. А еще в воздухе отчетливо слышалось озабоченное гудение роящихся мошек.
   - А как это - по-твоему? - не успокаивалась Аврора, лежа на боку и пялясь широко раскрытыми глазами на убийцу.
   - Внезапно, - пояснил Корт. - Я нападаю внезапно. Часто - со спины...
   - Это некрасиво! Не по-рыцарски! - возмутилась наследница престола.
   - А я не рыцарь, - просто ответил убийца и зевнул.
   - Почему же? Ты очень даже рыцарь, - тут же возразила Аврора. - Ты спас меня - это благородно. Это рыцарский поступок. Рыцарь - это тот, кто поступает благородно: защищает слабых, борется со злом.
   - Тогда почему воины твоего отца называются рыцарями? Я ни разу не видел, чтоб они защищали слабых. Они рубили детей и женщин - это я видел. Они насиловали девушек - это я тоже видел. Они убивали медленно тех, кого пленяли - и это я видел. Им нравилось унижать, позорить, причинять лишнюю боль. Я это видел, - высказав так много всего, Корт помолчал, затем хмыкнул. - Таков и князь Трифор. Хоть он не западных кровей, но он таков. Тобой он захотел прикрыться, как живым щитом, в своей игре против твоего отца. И он тоже считается рыцарем...
   - Он хотел, чтоб я вышла замуж за его сына, - вдруг сказала Аврора и криво усмехнулась при этом.
   Корт тоже хмыкнул:
   - Гилберу? Гилберу жениться? Да у него сил нет, чтоб арбалет держать. А уж чтоб совладать с такой баламуткой, как ты, лапа, - убийца еще раз хмыкнул, а потом расхохотался, и довольно громко.
   Аврора была удивлена. Она вдруг отметила, что первый раз слышит, как смеется Шип Корт. Тот же, заметив на ее лице изумление, смолк, расценив это по-своему:
   - Прости. Не знал, что он тебе нравится.
   - Кто?! - тут же возмутилась девушка. - Гилбер? Мне нравится Гилбер?! Да ты с ума сошел! Он мне совершенно не нравится! Даже наоборот - мне противно его видеть! Вот.
   Или, вдоволь нарыбачившись, вылез на берег и растянулся на мягкой траве, между Кортом и Авророй. Он сладко зевнул, облизался, и девушка поморщилась - от кошака здорово несло рыбой.
   - Ффор! - недовольным тоном сказала зверю наследница Незыблемого престола.
   Кошак даже дернулся от неожиданности. А Корт второй раз за вечер расхохотался, причем так громко, что всполошил ночующих на соседних соснах птиц...
  
   * * *
  
   Утром, после умывания и более чем скромного завтрака - двух сырых яиц и двух черствых лепешек - Корт вдруг объявил:
   - Мы не пойдем в Мирму, лапа. Мы вернемся в Синий замок.
   У Авроры сперва голоса не стало - заявление было весьма неожиданным. Потом она выдала лишь одно слово, но в него заключила все свое возмущение:
   - Нет!
   - Погуляла и хватит. Я верну тебя твоему отцу, - твердо сказал убийца.
   - Нет! - не уменьшая возмущения, повторила Аврора. - Мы пойдем в Мирму!
   - Это опасно...
   - Ты говорил, что в Мирме будет спокойно!
   Корт покачал головой:
   - Боюсь, нам не дойти до Мирмы. Теперь, кроме людей твоего отца за нами будет охотиться и дружина Трифора. И я не уверен, что смогу обезопасить тебя и дать отпор им всем. И лучше будет тебе вернуться к отцу, чем попасть в руки Трифора. Хотя, ты можешь выбрать.
   Аврора вдруг вспомнила слова Майи - "...если что-то ты там к Корту чувствуешь, то сама посуди: отправившись домой, ты ему большое облегчение сделаешь..."
   - Глупо дальше наследнице престола бегать по лесам с наемным убийцей, - вновь заговорил Корт, по лицу девушки видя, какие противоречивые мысли ее сейчас одолевают. - Глупо и опасно. Юной леди надо жить во дворце и кушать три раза в день.
   - Неужели, все было глупостью? Все, что я сделала - глупость? - дрогнув голосом, спросила Аврора.
   - Почему же? - улыбнулся Корт, готовясь успокаивать этого расстроенного ребенка. - Я не считаю глупостью то, что ты спасла меня, укрывала, лечила, а потом вывела из замка. Это, наверно, очень по-рыцарски...
   И тут Аврора призналась:
   - Я... я сделала это, чтоб отцу насолить. Сильно насолить, - сказала и всхлипнула.
   - Я знаю, - кивнул Корт. - Ты ведь говорила мне, что любишь доставлять папе хлопоты.
   - Но как же я вернусь домой. После того, что сделала? - тут уж Аврора разревелась совершенно. - Отец убьет меня!
   Убийца покачал головой:
   - Ты зря боишься. Уверен: твой отец желает только одного - вернуть тебя в свой дом. И обнять. И поцеловать...
   Аврора подняла на него удивленные глаза:
   - Ты нанимался убивать его! А теперь говоришь о нем так, будто считаешь его хорошим человеком!
   - Я нанимался убивать своего давнего врага, но я не собирался причинять ему боль, похищая его дочь, - резко ответил Корт. - Я убиваю со спины, но я не заставляю страдать до разрыва сердца. И я знаю: каково это - потерять своего ребенка...
   Его глаза неожиданно вспыхнули злым желтым огнем, и Авроре стало страшно.
   Или вдруг сердито зарычал и прыгнул в кусты. Корт, выхватив один из рубцов, сорвался за ним. Аврора, испугавшись еще больше, подобрала свои рваные юбки и забилась под ракитник. И мысль о том, чтоб вернуться домой, в этот миг показалась ей очень хорошей.
   Через минуту до девушки донеслось:
   - Пусти! Скотина усатая!
   Аврора узнала голос Майи. И страх наследницы прошел - его заместил, целиком и даже больше, гнев, жгучий гнев. Он выгнал девушку из-под куста и заставил бежать в ту сторону, куда подались кошак и убийца.
   Путаясь в юбках, цепляясь волосами за ветки, спотыкаясь и чуть не падая, Аврора выбралась на черничную поляну. Там увидала следующее: Майя качалась по ягоднику и уворачивалась от лап Или, который отвешивал ей неслабые удары, сопровождая каждый злым возгласом "яху!"
   Корт был рядом: стоял, прислонившись спиной к сосне и скрестив руки на груди. И наблюдал за возней, ни слова не говоря, и не делая никаких движений.
   - Отгони его! - крикнула Майя, пытаясь ударить кошака ногой, но зверь ловко увернулся.
   Убийца на ее вопль-просьбу и бровью не повел.
   Зато Аврора не медлили. Она подскочила к Корту, выхватила его меч и с криком "продажная тварь!" кинулась на рыжую...
  
   * * *
  
   Или предусмотрительно отпрыгнул в сторону, и Аврора скрестила меч с клинком Майи - та успела выдернуть из ножен свое оружие и защититься от страшного удара в голову.
   - А-а-а! - взревела наследница престола - очень ей не понравилось то, что Майя отбилась. - Убью! - и рубанула еще раз, и еще, и еще, частя и не убавляя при этом силы.
   Рыжая с криками "Уй! Ой! Ай!" только и делала, что успевала ставить блоки, лежа на спине. Одновременно, быстро перебирая ногами, пыталась уползти от разъяренной Авроры, и плечами давила черничник, но юная леди, исказив лицо, навалилась на нее, уперев голую коленку в живот врага. Майя выбросила вперед свободную левую руку и сдавила противнице горло. Та не осталась в долгу - сделала то же самое. Их мечи уперлись друг в друга, их руки давили шеи. Хрипя и сипя, они замерли, в страшном напряжении пытаясь убить одна одну. Если бы злоба, что горела в глазах девушек, могла воспламенять, то весь лес, наверное, уже превратился бы в черные головешки.
   - У-й-ю! - хрипела Аврора - так произнесло "убью" ее передавленное горло.
   - У-кха! - отозвалась Майя - это означало "сука!"
   - Ху-хох! - заметил Или, переминаясь с лапы на лапу.
   - Точно, - согласился Корт и пошел разнимать девушек.
   - Уй-и! - рявкнула ему Аврора ("уйди!"), видя, что он протянул руку к ее руке.
   Майя отозвалась снизу тоже неким протестующим шипением. Им обеим очень не хотелось, чтоб их разнимали.
   - Кровопролития не будет, - категорично заявил Корт и, обхватив Аврору за талию, дернул ее от Майи и даже от земли оторвал - ноги наследницы заболтались в воздухе.
   Пальцы Авроры разжались, пальцы Майи разжались. Обе с шумом потянули в себя воздух, получив возможность дышать нормально, но тут же выпустили его обратно - с грозным криком.
   - Га-а! - очень некультурно ревела Аврора, вырываясь из рук убийцы: ох, как ей желалось пропороть горло рыжей хамке - ну словами не описать, как желалось.
   - У-у! - не менее громко отозвалась Майя и из своего положения "полулежа в черничнике" сделала резкий выпад, целя мечом в живот Авроры.
   Корт заметил и крутнулся на месте, убирая из-под удара наследницу и подставляя свою спину. Тут же охнул и повалился вперед лицом, подмяв под себя девушку. Меч рыжей теперь торчал у него в левом бедре.
   - Яаху! - по-новому взревел Или и набросился на Майю, но уже с серьезными намерениями: прыгнул сверху и сдавил ей передними лапами горло - рыжая от этого задергалась, захрипела.
   - П-пусти ее, - сказал Корт, морщась от боли.
   Кошак прорычал в ответ что-то несогласное, приблизил оскаленные клыки к белому лицу Майи.
   - Пусти ее! - громче приказал убийца, поднимаясь и вырывая меч из ноги - хлынула кровь, потекла по штанам, на сапог, на траву. - И пусть убирается. Вошь те в глаз! - выругался, зажимая рану ладонью.
   Аврора, только сейчас увидела, что произошло, и возмущенно крикнула:
   - Отпустить?! Да за такое убить мало! - замахнувшись мечом, снова кинулась на рыжую, но Корт поймал ее руку, дернул назад, так сильно, что опрокинул наследницу в мох.
   - Или! - продолжил общение с кошаком убийца, и голосом весьма грозным. - Или! Акс!
   Зверь медленно, нехотя, убрал свои лапы от шеи Майи. Но напоследок подцепил когтями мох вместе с землей и презрительно швырнул ей в лицо. Рыжая чуть полежала, пришла в себя и поднялась. Все взъерошенная, помятая, с листьями черничника на одежде и в волосах, и замерла, уперев взгляд куда-то в носки башмаков.
   Корт швырнул ей под ноги ее же меч, процедил сквозь зубы:
   - Будем считать: ты отомстила мне за оплеуху. Теперь - убирайся!
   - Прости, - буркнула рыжая. - Прости, я ведь не хотела... но это все из-за нее! - не поднимая глаз, ткнула пальцем в Аврору. - Из-за нее все наши беды!
   Корт схватил ее за поднятую руку, грубо оттолкнул:
   - Ты не права! - зарычал он. - Беды начинаются лишь тогда, когда ты оказываешься рядом! Зачем сейчас пришла? Зачем следишь за нами?
   - Я хотела... просто передать тебе зелье от Лиды. Она сказала: ты забыл взять... все взял, а это - забыл, - и вытянула из-за пазухи маленькую кожаную фляжку, размером с пол-ладони. - Только и всего.
   Корт не спешил брать. Он внимательно смотрел на Майю: ему не нравилось то, что фляжку она ему дает, не глядя в глаза.
   - Бери, что ж ты? Это восстановит твои силы.
   - Силы, - презрительно скривил губы Корт, - а кто вгонит кровь в меня обратно? - И, махнув рукой, сел в мох там, где стоял, но так, чтоб не потревожить раненую ногу, позвал кошака. - Или, дай мне сумку! Вы, девчонки, наверно, не успокоитесь, пока меня на ломти не порежете, - сказал он и Авроре, и Майе, а затем принялся рвать штанину, чтоб добраться до раны; Или, меж тем, зубами дернул сумку со своей спины и положил ее рядом с приятелем.
   - Вошь те в глаз! - снова ругнулся убийца, прощупывая раненое бедро. - Глубоко вошло. Хорошо хоть у Лиды мазей набрал, - и полез в сумку за лекарствами.
   - Позволь мне остаться, - заскулила вдруг Майя.
   - Тебе приказано убраться, - отозвалась Аврора.
   - Корт, - рыжая пустила мимо ушей замечания наследницы и подняла глаза на убийцу, который высыпал из кожаного мешочка в ладонь некий серый порошок и прижал его к ране, зарычав при этом от боли - снадобье здорово защипало. - Завтра утром я уйду. Но сегодня позволь мне быть с вами, позволь помочь. Я не могу уйти, зная, что сильно подранила тебя и не помогла.
   Убийца молчал, пережидая боль в бедре и обдумывая слова Майи. Потом кивнул:
   - Согласен. Уйдешь завтра. Теперь - перевяжи мне ногу.
   Рыжая довольно улыбнулась и вновь протянула Корту фляжку Лиды:
   - Не забудь выпить...
  
   * * *
  
   Корт выпил. И пока Майя медленно и осторожно бинтовала его ногу льняными полосами, он вдруг раззевался, опрокинулся на спину, в мох, и уснул. И даже мечи в заплечных ножнах не помешали.
   - Ты что наделала?! - вскрикнула Аврора, кидаясь к убийце. - Ты его отравила?!
   Или тоже зарычал, скаля белые клыки, и сделал два шага к рыжей, хлеща себя хвостом по бокам.
   - Не ори, глупая, - прошипела Майя, отпихивая девушку в сторону. - И ты потише, усатая душа, - нахмурила брови на кошака. - Так должно быть. Это целебный сон.
   - Я тебе не верю, - ответно зашипела юная леди, крепче сжимая в руке меч убийцы.
   - Плевать, - презрительно ответила рыжая. - Поди и собери хвороста для костра. И побольше. Корт должен спать в тепле, - сказав, сбросила куртку, свернула ее и пристроила спящему под голову. - А ты, принеси-ка нам пару жирных куропаток, охотник ты или забава домашняя? - посмотрела ворчащему Или прямо в глаза и растянула губы в улыбку, больше похожую на хищный оскал.
   Кошак недовольно фыркнул и неторопливо отступил за елки. Аврора, бурча под нос что-то вроде "и нечего тут командовать", поплелась-таки в ближайший осинник - за сухими ветками. Ей опять подумалось, что спящий Корт мало чем поможет, если перепалка с Майей перестанет быть словесной. "Безопасней будет держаться от этой стервы подальше", - приняла решение наследница престола и целиком отдалась новому малознакомому занятию - сбору сухих веток.
   А еще она всерьез поразмыслила о предложении, которое сделал ей убийца - о возвращении домой. Слова Корта о том, что отец может сильно беспокоиться о ней, взбалмошной дочке, стали для девушки открытием. Аврора вдруг утвердилась в мысли, что поступила весьма недальновидно, пустившись в авантюрные странствия. И происшествие с Трифором стало тому железным свидетельством. Брак Авроры и Гилбера, который вполне мог произойти, ударил бы по власти Исидора не хуже снаряда из катапульты. Но теперь получилось, что, спасая Аврору от Трифора и его сына, Корт спас и императора, отвел от него этот удар.
   Аврора даже остановилась, замерла на месте: последняя мысль не просто удивила - она поразила.
   - Корт многого мне не сказал. И он бы сказал, если бы не рыжая хамка! - с досадой вымолвила Аврора, ударив себя кулаком в коленку.
   - Ахо-хр, - раздалось рядом.
   Девушка улыбнулось усатой и полосатой морде кошака, возникшей из встречных кустов. С некоторых пор наследница престола была рада ее видеть.
   - Знаешь, Или, - заговорила со зверем девушка, протягивая руку и касаясь мохнатого чуткого уха кошака, - я думаю: Корт прав. Со мной у вас слишком много неприятностей. Лучше мне дома сидеть и не притягивать к вам беды. Корт убил ищеек, но по нашим следам могут пойти и другие. И уже пошли. Это точно - уж я папу знаю. Он не успокоиться, пока не вернет меня. Глупо бегать от него... А тут еще Трифор с цепи сорвался. Этот тоже охоту за нами устроит. Уже устроил, - нахмурилась Аврора. - И он очень постарается опередить людей моего отца. Потому что если не успеет, и я вернусь к папе и все ему расскажу, Трифору мало не покажется... А я так и сделаю, - голос наследницы Незыблемого престола стал тверд и жесток, - я вернусь к отцу и все ему расскажу. И Трифор получит по полной. А про Корта я скажу только хорошее. Потому что он меня спас, и не один раз. И отец не сделает ему ничего плохого. Наверное, он даже наградит его. Вот как я все здорово переверну! - засмеялась девушка. - Что скажешь, зверюга? Как тебе мои придумки?
   Или все это время шел с ней рядом и внимательно слушал. Иногда ловил ртом пролетавших мимо мух и жуков. На вопрос Авроры он фыркнул утвердительное "аха", хотя не особо понял, о чем размышляла вслух юная леди.
   - Ты такой милый, - опять засмеялась девушка, поглаживая кошака по крутой шее. - Ты воняешь рыбой, жрешь жуков, но ты милый. Ты тоже меня спас. И про это я тоже расскажу отцу. Да я вообще могу столько всего придумать, что вы с Кортом героями станете! - с восторгом выпалила она, выстраивая в голове ладную пирамиду обмана - врожденное лукавство Авроры вырвалось на свободу и теперь приносило богатые плоды. - Да! Да! - девушка даже в ладоши захлопала, роняя в траву собранные ветки. - Только надо все Корту рассказать. Да я и за Майю могу слово замолвить, чтоб ей полегчало. А то бесится на ровном месте... Пойдем, пойдем обратно, Или... Ой, только хворост все равно надо принести. Ну, и хворост принесем, и мысли всякие хитрые... Прогулки по лесу очень полезны для соображалки, - хихикнула Аврора, берясь за упавшие сучья...
   То, что она увидала, вернувшись на черничную поляну, лишило ее всяких мыслей и даже власти над телом - в горле пересохло, ноги подкосились и, прошелестев юбкой, Аврора опустилась на траву. А большая охапка хвороста упала в мох из ее расслабившихся рук.
   Корт не спал - он целовал Майю. А Майя целовала Корта. А еще - они страстно обнимали друг друга. И из-за этого ничего и никого вокруг не замечали, не слышали. Даже ошарашенную увиденным Аврору.
   - Или, - прошептала наследница престола тихо-тихо, но кошак почуял, приблизил ухо к ее побелевшим губам, - пожалуйста, увези меня отсюда...
  
   * * *
  
   Не плакала, не кричала, не горела. Она позвала его по имени и коснулась тонкими пальцами его щеки, потом - шеи. Так мягко, так нежно, как лишь она умела. И это не было сном - это было реально. Пах истерзанной листвой черничник, болела раненая нога, истерично жужжала какая-то букашка, попавшая в паутину, затаенную средь лапок маленькой серебристой сосны. И Бия наклонялась к нему, с легкой улыбкой на нежных губах, с теплым светом в темных глазах.
   - Бия, - прошептал Корт, не решаясь ответить касанием на касание - из боязни, что это чудесное видение развеется от его рук. - Ты ли, Бия?
   Она не ответила - заменила слова поцелуем. Жарким, настоящим...
   И Корт вдруг опрокинулся в тот душистый весенний день, когда после красивого свадебного обряда они играли в догонялки в священной березовой роще. Бия задорно смеялась, петляя меж стройных белых стволов, легко перепрыгивала, даже перепархивала, будто бабочка, через овражки, что встречались на пути. Потом вдруг запнулась, ахнула и упала, покатилась по шелковой траве, и завернулись вверх ее легкие белые юбки, расшитые зелеными и алыми узорами, и показались стройные загорелые ножки... Конечно, она сделала это специально. Чтоб Кортерис настиг ее, подхватил на руки, прижал к груди и закружил посреди нежных берез. А потом тоже повалился в траву, вместе с Бией. Потому что теперь можно было любить свою молодую супругу, а она могла любить его. Именно здесь, в священной светлой роще, в мягкой густой траве. Так, как это делали их предки...
   Потом они лежали и смотрели в бирюзовое майское небо. Лениво плыли куда-то на юг маленькие редкие облака, с тонким писком проносились туда-сюда яркие пичужки - тоже, наверное, справляли свадьбы, свои, птичьи. Опьяняюще пахли травы, а от ласкового ветра вкрадчиво перешептывались молодые листья на стройных березах.
   - Как думаешь: кто родится? - тихо-тихо спросила Бия, касаясь теплыми и мягкими губами его уха.
   - Дочка, - ответил Кортерис, целуя ее в макушку: шелковистые волосы благоухали чабрецом. - Такая же красивая, как ты...
   "Что-то не так!" - зазвенела в его голове тревога. Сперва - еле слышно. Секунду спустя - громче, заглушая птичьи песни - даже голова заболела.
   "Не так! Не так! Не так!"
  
   Корт широко распахнул глаза. И не зажмурился, как если бы увидал яркий день. Потому что дня не было.
   Был вечер. Над головой - сквозь почти черные лапы сосен - мигало лиловое, сумеречное небо. Из звуков - самозабвенное стрекотание кузнечиков и уютное потрескивание угольков в затухающем костре.
   Убийца сел и скривился - резкой болью отозвалось раненое бедро. А еще - сильно заломило в висках. Так, словно он выпил много зеленого вина, а сверху неосторожно опрокинул в себя две-три кружки пшеничного пива.
   Корт осмотрелся, потирая ноющую голову. Рядом - прямо на мху - мирно посапывала свернувшаяся в клубок Майя. Девушка чему-то улыбалась во сне, а из-под плаща, в который она завернулась по самую шею, торчала ее тонкая голая нога.
   Через секунду Корт сообразил, что и сам не вполне одет. Точнее - совсем не одет. Сообразил он и еще кое-что. Нахмурившись и поджав губы, молодой человек откинул одеяло, которым был укрыт, и, сильно прихрамывая на раненую ногу, отправился искать штаны. Найдя и надев, услыхал тихий смех за спиной и обернулся, не прогоняя с лица суровости.
   - Это было здо-ро-во! - бархатным шепотом сообщила ему Майя. - Давай еще раз! - ее глаза чарующе мерцали, лицо сияло.
   - Где Аврора? - спросил Корт.
   - Не знаю, - честно ответила девушка, нежно и лукаво улыбаясь убийце, и, перекатившись на спину, выгнулась, словно кошка, разнежившись в тепле, потянула к Корту руки, игриво перебирая пальчиками. - Иди ко мне. Что ж ты?
   - Где Или? - продолжил вопрошать Корт, не меняя ни тона голоса, ни выражения лица.
   - Не знаю, - фыркнула Майя. - Да и плевать, - уронила руки вниз.
   - Мне не плевать, - ответил Корт и подхватил с куста сирени свою рубашку, быстро натянул и уселся в черничник, чтоб заняться сапогами.
   Девушка сперва молча наблюдала, как он запихивает штаны за халявы и затягивает шнуры вокруг щиколоток, потом заговорила:
   - Что она для тебя? Ты что? Влюбился в нее?
   Корт смолчал. Взялся за куртку и пояс.
   - На нее тебе не плевать, - возвысив голос, продолжила Майя. - А на меня? На нас? На то, что сейчас было - плевать?!
   Убийца хмыкнул, еще больше нахмурился, и спросил:
   - А что было?
   - Мы любили друг друга! Ты - меня! А я - тебя! Или не заметил? - возмутилась Майя.
   - Не заметил, - тут же отозвался Корт. - Я любил не тебя. Я любил свою супругу. Ту, которая давно умерла. Я видел Бию. Я целовал Бию. Обнимал и любил Бию. В священной березовой роще. А рыжей Майи там не было!
   Последние слова Корт процедил сквозь зубы, потому что в его ушах вновь звучал нежный смех жены и шумели молодой листвой березы, и это причиняло сильную боль груди и горлу. За это он не мог говорить "спасибо" Майе.
   Рыжая в отчаянии закусила губу.
   - Ты не похожа на Шипа, Майя, - продолжил Корт, затягивая пояс и берясь за заплечные ножны с рубцами. - Шипы не обманывают друг друга.
   - Корт! Это все - для тебя! Я всегда все делала лишь для тебя! - Майя, видя, что он готов уйти, подхватилась, теряя плащ, и бросилась к молодому человеку, повисла у него на шее, прижалась всем телом к его телу. - Пойми: я люблю тебя! - и поймала губами его губы.
   Корт мягко, но твердо, расцепил руки девушки, отвел от себя и сказал все тем же безжалостным равнодушным тоном:
   - Шипы не обманывают тех, кого любят...
   Последнее, что он сделал у маленького костра на сонной черничной поляне - это натянул маскировочный колпак на голову. Потом забросил одну из двух дорожных сумок себе на плечо и нырнул во мрак ночного леса, сильно хромая, но быстро и бесшумно ...
  
   * * *
  
   Бывший капитан дворцовой стражи Крол осторожно дунул на шапку тугой, белоснежной пены и сделал два больших глотка из толстостенной глиняной кружки. Пиво в трактире "Стопка" было великолепным: прохладное, душистое, в меру щиплющее язык и напускавшее приятный хмель в голову. Крол уже третью кружку потреблял и все с одинаковым удовольствием.
   В последнее время бывший капитан от всего получал удовольствие. От почти беспрерывной езды верхом, от ночевок под открытым небом, даже от холодного июньского ливня, который застал его два дня назад в чистом поле и основательно вымочил.
   Так сказывалось двухнедельное заточение в темнице Синего дворца. Если говорить кратко: Кролу оно не понравилось. Зато, получив свободу, он понял, как это здорово - быть вольным и скакать на любимом вороном Бедокуре вдоль зеленых лугов, золотых полей и темных лесов и дышать свежим ветром, а не гнилой плесенью подземелья; есть теплый хлеб, покупаемый у селян, и пить молодое вино или пенное пиво, а не грызть черствые корки и хлебать тухлую воду из железной кружки. Одно омрачало путешествие Крола: задание найти и спасти леди Аврору, вздорную девчонку, которую он терпеть не мог. Но так уж получилось, что теперь от этой капризницы полностью зависело будущее бывшего капитана дворцовой стражи.
   Конечно, возникали у рыцаря и такие мысли: плюнуть на Аврору, на Исидора и на службу и сбежать в дальние края, чтоб продать подороже свои добрый меч и меткое копье какому-нибудь князю или лорду. И Крол поступил бы так, если бы не старый друг Мартен, который, получив капитанскую рапиру, стал и заложником в Синем дворце.
   Так что, оказавшись на воле, Крол все равно остался пленником. И чтоб заработать полную свободу, а возможно и восстановиться в капитанской должности, требовалось одно - вернуть императору ненаглядную дочурку. Желательно, живой и невредимой.
   Пока же Крол ловил те удовольствия, которые мог ловить, и потягивал прохладный ячменный нектар в поселке Чубуш, в кабачке "Стопка", и слушал, как мирно тикают резные ходики на стене у печки. Было утро, и желающих пропустить по стаканчику в харчевне совершенно не наблюдалось. Сам рыцарь сидел в такой ранний час на лавке за трактирным сосновым столом только потому, что приехал в "Стопку" вчера вечером и заночевал на местном сеновале. После пива и завтрака он решил двигаться дальше - в пущу, которая называлась Ольховые холмы. Он шел по следам Ремея Темной Кожи и его братьев.
   Именно здесь, в "Стопке" написал пафариец свое последнее письмо императору Исидору. Это Крол уже знал точно: весь прошлый вечер он только и делал, что расспрашивал толстяка-хозяина о том, какие интересные люди заглядывали в его заведение. Трактирщик, будучи в том легком подпитии, которое не мешает обслуживать посетителей, охотно рассказал рыцарю о трех угрюмых темнокожих воинах, которые ему весьма запомнились.
   - А не проезжала ли тут поблизости какая-нибудь юная леди? - спрашивал Крол, подсовывая хозяину заманчивую серебряную монетку.
   - Леди? Не. Никаких леди у нас тут не было, - мотал головой трактирщик, накрывая пухлой и потной ладонью денежку. - Ну, разве что теток наших поселковых ледями назвать, - хихикал, багровея и похлопывая себя рукой по пухлому животу. - А вот в Совином замке, у князя Трифора, недавно леди появилась - это да. И вроде молоденькая. И вроде это невеста для молодого Гилбера - сына Трифора. Вот такие новости, любезный мой сэр. Так что, может, скоро повеселимся на свадьбе молодого князя.
   Крол заинтересовался и достал еще один грошик.
   - Сколько дней этим новостям? - спросил он, подбрасывая серебро.
   - Неделя, не больше, - осклабился хозяин, следя глазами за монеткой.
   - А что за леди и как появилась, не знаешь? - продолжал интересоваться рыцарь.
   - А говорят: ее сам князь Трифор привез. А откуда - никто не знает. А кто знает, видать, не говорит, - пожал плечами трактирщик.
   - Интересно тут у вас, - хмыкнул Крол и отдал-таки собеседнику грош.
   Вот такие сведения выведал он в "Стопке". Вроде и маловато, но для бойкого ума вполне достаточно, чтоб сделать кое-какие догадки. А ум у бывшего капитана был достаточно бойким. К тому же он имел одно замечательное свойство: лучше всего начинал себя проявлять после двух-трех бокалов вина или кружек пива. Крол называл такие моменты "светляк вдарил".
   Крол знал про то, что князь находился на плохом счету у императора. В свое время, еще до капитанства, Крол бывал в землях Трифора в качестве соглядатая и кое-что заметил. А именно: дружинники князя втихую обучали боевым искусствам крестьян. Обо всем замеченном Крол, возвратившись в стольный Гримтэн, доложил своему господину. В тот год Исидор послал в домен князя большой отряд рыцарей, которым было приказано переселить несколько деревень и поселков из земель Трифора в западный край. Император объяснил такое свое решение тем, что люди князя, хорошо знакомые с пчеловодством и скорняжным делом, должны обучить тому же западных крестьян. Взамен рыцари Исидора пригнали в домен князя пару деревень с юга...
   Теперь Крол мог думать о том, что, потерпев неудачу с воспитанием воинов из крестьян, князь Трифор мог заняться поиском других возможностей для того, чтоб доставить императору неприятности.
   "Мог ли Трифор нанять человека для убийства Исидора? - спросил сам себя бывший капитан, и тут же нашел ответ. - Мог".
   "Мог ли убийца в случае неудачи захватить дочь Исидора, чтоб передать ее Трифору и таким образом оправдать неисполненный заказ? - спросил сам себя Крол, глядя на дно своей кружки, и вновь ответ был положительным. - Да, мог".
   Да. "Светляк вдарил". Рыцарь был доволен собой и своей сообразительной головой. По всему теперь выходило, что леди Аврора - в Совином замке, и князь Трифор желает выдать ее за своего сына Гилбера, чтоб затем на правах близкого родственника выставить императору Исидору кое-какие условия.
   Придя к таким умозаключениям, Крол поднялся с лавки, чтоб расплатиться с хозяином, который протирал салфеткой кружки за своей стойкой, но остановился на полпути. Потому что дверь трактира "Стопочка" вкрадчиво скрипнула и отворилась, пропуская лучи солнечного света и тонкую, невысокую фигуру в рваном платье из дорогого бархата и с растрепанной прической.
   Фигура мелкими спешными шажками пересекла маленький зал, не потревожив ни одной из всех скрипучих половиц старого пола, и замерла у стойки. Затем хрипловатым девичьим голосом потребовала, кинув жемчужные бусы перед хозяином:
   - Мне нужна одежда, еда, вода и лошадь. И с седлом. И быстро.
   - Леди Аврора, - прошептал изумленный Крол и протянул девушке-видению руку. - Леди!..
  
   * * *
  
   "Вот так удача! - думал Крол, поглаживая по голове Аврору, а та жалобно плакала, сидя рядом с ним на скамье. - Это называется попасть в нужное место и в нужное время".
   Аврора только что рассказала бывшему капитану страшную историю о том, как ее похитили из Синего дворца и везли куда-то не день и не два, а много-много полных ужаса дней, плотно завязав глаза, чтоб она не видела пути-дороги.
   - Черствый хлеб, вялые яблоки - вот чем меня кормили. Это ужасно, - жаловалась наследница престола. - А какими холодными были ночевки в лесу! Кошмар! И я все время думала, что сейчас меня убьют! Они мне ножом угрожали. Я несколько ночей вообще не спала!
   - Но кто они? Вы видели их лица? - спрашивал рыцарь, делая знак трактирщику, чтоб тот принес чего-нибудь вкусного и сытного для девушки.
   - Не видела, - сморкалась Аврора в полотенце, которое ей дала жена хозяина, вышедшая из кухни, чтоб увидеть юную страдалицу. - Они все время в каких-то нахлобучках были - лица прятали.
   - Сколько их было?
   - Двое. Два парня, - ложь и полуложь так и перли из наследницы.
   - Потом что?
   После этого вопроса Аврора выдала подробное описание момента ее продажи
Трифору. Тут она постаралась изобразить князя в самом неприглядном виде.
   - Он хотел, чтоб я вышла замуж за его сына - прыщавого Гилбера, - в очередной раз хлюпнула носом наследница. - А я не согласилась. Тогда меня заперли, будто я преступник какой-то. Сказали: буду сидеть под замком, пока не соглашусь на замужество. Оно мне надо - это замужество? - и с сердитым бульканьем стала пить воду из кружки.
   - Это ведь Трифор нанял убийц для императора? - поинтересовался Крол.
   - Вот уж не знаю, - помотала головой Аврора.
   - Думаю, у князя был мотив хлопотать в этом деле, - заметил рыцарь.
   - Ну, неужели, - пожала плечами девушка, ставя опустевшую кружку на стол. - Да в нашем государстве полно тех, кто мечтает увидеть батюшку в гробу. В помпезном, шикарном, но гробу.
   - Согласен, - хмыкнул Крол. - Но как вам удалось сбежать из замка князя? Не думаю, что вас плохо охраняли.
   Аврора взяла паузу. Тем более, что трактирщик как раз в этот момент поставил перед ней большую тарелку с горячими блинчиками и плошку с липовым медом. Вот так, жадно поглощая выпечку, девушка придумала еще один лживый, но безопасный (на ее взгляд) ответ на довольно сложный вопрос:
   - Горничную уговорила: пообещала ей большую награду. Она ночью вывела меня из замка и показала, куда бежать дальше. Потом я до этой деревни добралась.
   Крол выслушал, не хмыкая и не перебивая. Похоже, его эти объяснения (пусть и не совсем удачные и правдоподобные) вполне устроили. К тому же, задание рыцаря состояло из двух пунктов: первое - найти леди Аврору, второе - вернуть ее отцу-императору. Первое с свершилось. Пусть даже бывший капитан и не мог похвастать тем, что самолично нашел и освободил наследницу. Оставалось одолеть второй пункт. А поиск и наказание похитителей и злокозненного Трифора, сопряженные со значительным риском, в планы Крола не входили.
   - Будет разумным, ваша милость, прямо сейчас убраться отсюда. Поторопимся в
Гримтэн, - сказал он Авроре.
   - Я еще не поела, - заметила девушка, уплетая блинчики.
   - Промедление может стоить нам жизни, - заметил рыцарь. - Наверняка, Совиный замок уже гудит, как развороченный улей.
   Аврора в мыслях с этим согласилась, но взяла еще блинчик. Не очень-то ей пришлось по душе вот так сходу начать слушаться капитана, который у нее вызывал лишь одну антипатию. К тому же, после того, как он принял на веру рассказы-обманы о служанке, наследница престола про себя наградила Крола еще одним нелицеприятным определением - тупой бот.
   - Мне еще переодеться надо, умыться, причесаться, - заговорила она, облизывая большой палец, испачканный медом. - Очень не люблю я такой растрепой и оборванкой ходить.
   Крол чуть слышно скрипнул зубами, и Аврора решила, что он портит ей аппетит.
   - А вы, любезный сэр, мне пока лошадь подыщите и снарядите, - молвила наследница. - Я к тому времени со всем управлюсь.
   Рыцарь помедлил секунду, две и встал, чтоб выполнить распоряжение девушки. Было видно, что он злиться. Даже его высокие сапоги сердито скрипели и раздраженно звенели шпорами, раня доски пола, пока он шел к выходу из трактира. Авроре это еще на один пункт подняло настроение. У нее ведь и раньше поднималось настроение тогда, когда удавалось насолить капитану.
   Правда, потом, когда пришла хозяйка и принялась раскладывать перед девушкой
чистую одежду - просторную льняную рубашку, шерстяные куртку, шаровары и плетеный из кожаных шнуров пояс - Аврора вновь скисла и расплакалась. Ей вдруг до боли в голове вспомнились Корт и Майя. Обнимающиеся, с поцелуями, в душистом черничнике. И тут же, до боли в сердце, наследнице Незыблемого престола захотелось, чтоб это ее целовал, опрокинув в мох, Шип Корт.
   Испуганная слезами девушки хозяйка села рядом и, думая, что Аврора просто не до конца выплакалась во время разговора с Кролом, обняла наследницу, погладила по голове, бормоча: "Ну, поплачь, поплачь, деточка, легче будет. Это страх выходит".
   Юная леди с благодарностью уткнулась в мягкое льняное плечо крестьянки и заплакала еще горше. Она вдруг сообразила, что здорово влюбилась. И еще сообразила: хорошего в этом мало...
  
   Часть вторая
  

От черной печали до твердой судьбы,

от шума вначале до ясной трубы,

от лирики друга до счастья врага

на свете прекрасном всего два шага.

(Иосиф Бродский)

  
   Князь Трифор снял с головы расшитый бисером берет и поднял глаза к лазоревому небу. Ни облачка. Как и положено в это время года в его землях.
   - Славный денек, - пробормотал князь, наблюдая за звенящим в синеве жаворонком и наслаждаясь легким ветром, что был полон ароматами луговых цветов. - Славный денек для беспечной прогулки. А не для поисков.
   - Ваша милость? - напомнил о себе дружинник Зан.
   - Что слышно от Гилбера? - спросил Трифор, возвращая взгляд с небес к земным делам и обнаруживая безрадостную картину своих провалов - такой разительный контраст к ясному летнему дню.
   Он вернул берет на голову и направил коня дальше по дороге. А та вилась белой лентой вдоль зеленых лугов.
   - Ничего хорошего, - отозвался дружинник. - Отряд его младшей милости разведывает южный край пущи и близлежащие хутора. Но пока - без результатов.
   - То же и у нас, - пробормотал князь.
   - Ваша милость, - опять заговорил дружинник, но теперь - голосом тихим, вкрадчивым, чтоб остальные всадники не услышали. - Дозволь спросить.
   Князь позволительно кивнул. С Заном у него были особые отношения, и дружинник этот знал о делах Трифора больше даже, чем младший князь Гилбер.
   - Что мы будем делать, если не вернем девчонку, твоя милость? - задал свой вопрос дружинник.
   - Делать? - вздохнул князь. - Делать... Ничего уже нам не придется делать. Если провалится последнее, что осталось, я и Гилбер уйдем в Мирму. У меня нет достаточного войска, чтоб воевать с императором на равных. У меня нет союзников. А бросать своих людей на верную гибель я не намерен. Но и сдаваться на милость Исидора не желаю. Мы уйдем в Мирму, Зан. Я попрощаюсь с Мальвиром, с Ольховыми холмами, с могилами родных. Все это умножит домен императора. Видно, так должно быть, - Трифор опять вздохнул. - Видно, потому, что я отступил от рыцарских канонов и нанял убийцу, потом - держал в плену эту девицу. Говорят, коварство всегда боком выходит...
   - Ну, уж император наш поболе твоего наподличал, твоя милость, - заметил Зан. - Только что-то не видать, чтоб ему икалось. Так что рано ты в Мирму собрался, рано от того, что твое, отказываешься. Еще можно побороться.
   - Это как же? С семью тысячами против тридцати идти? - горько усмехнулся князь. - Или крестьян поднимать? Вот уж армия будет - весь свет перепугается.
   - Позвать барона Ланлея из Дук, что в Южном поясе. У него на императора тоже зуб имеется - Исидор его отца, что в Круге Воли участвовал, казнил на главной площади в Гримтэне. А еще у Ланлея - тысяч пять воинов, если не больше.
   - У Ланлея младшая сестра Эвелин, девица тринадцати лет, в заложниках в Гримтэне, - ответил Трифор. - Ланлей не пойдет против Исидора.
   Зан пожал плечами:
   - У тебя - сын, у Ланлея - сестра, у барона Маара из Красаны - брат младший. Но разве не стоит победа двух-трех малолетних голов? Если вам всем объединиться да народ поднять...
   - Какая победа? - вдруг зарычал князь. - Какие головы? Ты знаешь ли, сколько голов ляжет. И ради чего? Чтоб мне шкуру свою спасти? Да я с ней попрощался в ту ночь, когда поехал к ручью на встречу с Кортом. Когда заказ ему сделал. Я ж знал, понимал: если не выгорит это дело - смерть мне верная... Так что - в Мирму мне дорога. Не стоит моя жизнь и жизнь Гилбера других жизней. Коль не судьба - как ни вывертывайся, а не будет по твоему.
   - Давай-ка твоя милость мне это скажет тогда, когда девчонка к батюшке своему доберется и про коварства наши все ему расскажет, - ответил дружинник, нахмурившись (не нравилось ему упадническое настроение господина). - А пока она где-то здесь, где-то на нашей земле прячется.
   - Она не одна прячется. Ее Шип прячет. Или забыл ты, кто такой Шип? Лес для него, как для нас с тобой двор замковый. Все он знает, все умеет. И как след заметать, и как след искать.
   - Ну, уж если так мало у нас шансов, то поедем мы в Мирму втроем, - хмыкнул Зан. - Может, и княжество новое там выстроим.
   - Этого я, дружище, требовать не могу, - покачал головой Трифор. - Даже наоборот - прикажу я тебе тут оставаться. У тебя жена, дети...
   - Это верно. Как верно и то, что в Мирму можно всем княжеством удрать, - засмеялся дружинник. - Не только семью прихватить, а всю родню до самого кузена сомнительного. Да спалить все, чтоб до неба край наш полыхал. Оставить императору пустыню выжженную - пусть жрет, зверь ненасытный!
   Князь ничего на это не ответил, хотя идея Зана показалась ему не лишенной смысла...
  
   * * *
  
   Зан был молочным братом Трифора, и с самого детства между ними не водилось недомолвок и тайн. Вместе гоняли голубей над замковой крышей, вместе таскали из буфета цукаты и варенье, вместе рвали полотняные штаны и рубахи, лазая по грушам и яблоням, вместе и на орехи получали за многочисленные проказы - когда от князя Агатуса, отца Трифора, когда - от строгой матушки Зана, старшей замковой кастелянши.
   Потом пошли совместные охота, рыбалка, верховые прогулки, которые справедливей было бы назвать сумасшедшими скачками, и обучение военному искусству. Агатус наставлял обоих, не скрывая от дворового мальчишки секретов княжеского фехтования. И не всегда в тренировочных боях выигрывал благородный Трифор: частенько бывало, что юный князь получал неслабый удар в голову или живот от более ловкого простолюдина Зана. Только и обид не было. Как можно обижаться на того, с кем вместе сазанов, лещей вываживал, жег костер у реки, ворожил над янтарной ухой? С тем, чей бок грел тебя в лугах, в ночном? С тем, с кем пробовал свое первое пиво...
   Трифор и Зан вместе воевали против армии лорда Исидора, что пришла с запада. В одной из таких битв Трифор потерял отца, потерял свое знамя и почти всю дружину, а сам, тяжелораненый, попал в плен. Зан не оставил молодого господина и товарища, хотя мог избежать пленения. Он всеми правдами и неправдами добился того, чтоб быть рядом с Трифором, и залечил раны своего князя.
   Потом была присяга. Позорная. Князь Трифор, владетель Ольховых холмов и Сонных лугов, стал верным вассалом убийцы своего отца. И отдал Исидору в заложники своего старшего сына Мальвира. Как же рыдала, как же билась в руках служанок жена Трифора. Она проклинала супруга, проклинала свое замужество. Через неделю после отъезда сына в Гримтэн она умерла - от разорвавшегося сердца. А Трифор добавил в счет Исидору и смерть жены, и плен Мальвира и сиротство своих сыновей. "Я буду ждать, Зан, терпеливо ждать, когда подвернется мне случай отомстить Исидору, - сказал как-то князь оруженосцу. - А рано или поздно, это случиться. Тогда за все и посчитаемся. Пока я - верный императорский вассал, готовый с доброжелательной улыбкой выполнять все распоряжения своего императора. Но лишь для того, чтоб усыпить его бдительность, чтоб заставить его думать: "Трифору можно доверять. Трифор - мой". И Зан дал слово, что в деле мести он будет верным соратником господина.
   Они ждали более десяти лет. Они почти сразу определились с видом мести - только смерть для императора Твердых земель. Нехорошая смерть от подлого удара в спину - этого (по их мнению) был достоин лорд Исидор.
   Сперва князь думал, что сделает это сам: на каком-нибудь приеме в Синем дворце или в ратуше Гримтэна всадит государю стилет в печень. Или перережет горло широким ножом. Но эта инициатива грозила смертью и Трифору и его сыну, который был в заложниках, и всему домену князя. Рыцари Исидора могли жестоко отомстить за смерть императора.
   "Наймем убийцу, твоя милость", - предложил Зан.
   "Не так все просто, умник, - ответил Трифор. - Где это можно найти человека, чтоб взялся за такое дело, как убийство Исидора? Это должен быть прекрасно подготовленный воин, но в то же время - сумасшедший".
   "Оставь это мне, твоя милость. Уж я постараюсь - найду такого ловкача", - заверил господина дружинник, хотя сам понимал - дело это не из легких.
   Тот, кто ищет, всегда находит то, что искал. Вопрос ведь только во времени. И Зан нашел. Причем тогда, когда приостановил свои поиски. Вот ведь странная штука...
   Понадобилось ему съездить в Нортус - в город, известный своими мастерами. Собирался дружинник подарок знатный своей невесте выбрать - что-нибудь блестящее и яркое, из металла драгоценного. В дороге он столкнулся с южным торговым караваном - кожи овечьи и масла разные ехали в Нортус. И вот среди караванной охраны заметил Зан странного воина. Тонкого, статного, одетого весьма просто, почти налысо остриженного и с необычным оружием - двумя короткими заплечными мечами и набором метательных ножей в кармашках широкой перевязи. Службу свою этот парень нес только ночью, когда другие спали, а сам отдыхал днем - в одном из фургонов. И никто не смел его тревожить. Держался этот воин особняком и ни с кем особо не разговаривал, только по делу. И еще одна черта подсказала Зану, что за тип сторожит его и караван по ночам - белый шрам на скуле парня.
   Это был не шрам-памятка о детской шалости, и не боевой шрам. Это был знак отличия, который указывал на принадлежность странного воина к касте наемных убийц. Так, по крайней мере, хотелось думать дружиннику. Потому что шрам мог все-таки оказаться детской меткой или боевым рубцом.
   Зан решил рискнуть и проверить свои познания...
  
   * * *
  
   Ночь была ясной, луна - во второй четверти. Она сияла зеленоватым огнем, будто гигантский светляк. Ночной страж каравана сидел неподвижно в тени большого валуна, сам похожий на темный валун. Зан не строил иллюзий насчет его бдительности и выдал свое приближение, не желая нарваться на что-нибудь вроде метательного ножа в горло:
   - Привет, полуночник, - и сказал это тоном веселым, доброжелательным.
   Страж встал, вежливо поклонился, вновь сел. В ту же тень, в ту же позу.
   - Не спиться мне, - пожаловался Зан, присаживаясь рядом. - Бывает же такое.
   Парень в черном вместо ответа что-то протянул дружиннику. Зан подставил ладонь - в нее тут же лег маленький мягкий шарик.
   - Это из бух-травы, - молвил страж. - Съешь, водой запьешь - и сразу в сон впадешь. Бух-трава.
   - Ишь ты, хитрость какая, - подивился Зан, рассматривая шарик. - А непростой ты парень.
   - Это бух-трава непростая, а я простой, - ответил страж.
   Дружинник покивал, сунул чудесный шарик в поясной кошель и продолжил начавшийся разговор:
   - Это я сразу приметил, что ты непростой. Оружие, стать твоя и то, что не спишь по ночам. Непростой ты охранник. Да и шрам твой на скуле - много значит.
   - В детстве вишневая ветка заметила, - сказал страж.
   Зан возликовал - это была проверочная фраза - пароль. За последние десять лет он и его господин много узнали про наемных убийц. Знания эти давались нелегко, но как же они сейчас пригодились! Теперь нужно было сказать парню в черном ответную фразу. Сказать правильно, чтоб не нарваться на грубость или еще что похуже.
   - Ветка - вишне, на добрый урожай; шрам - человеку, на добрую память, - сказал дружинник.
   Воин в черном помолчал, никаким движением, никаким взглядом не выдав того, что Зан сказал то, что нужно. Потом заговорил, четко и кратко:
   - Я пока занят - дело есть в Нортусе. Если у тебя спешное что - укажу тебе другого, он и постарается. Если твое терпит - где и когда обговорим?
   Зан широко осклабился. Конечно, терпит. Десять лет терпело и сейчас несколько дней потерпит. Очень уж понравился дружиннику этот парень. Четким разговором, точными движениями, лицом серьезным, гладким, будто каменным - не было на нем эмоций.
   Так Зан познакомился с Кортом. Тот направлялся в Нортус для выполнения одного из своих заказов. А чтоб не привлекать лишнего внимания, ехал туда под видом караванного охранника...
   "Обговаривать дело" решили в лесу, у Юрко-ручья. Не желал князь Трифор пускать в свой замок такую личность, как убийца Корт.
   На встречу, что была назначена ночью, тот будто с неба явился - спустился на тонкой веревке из ветвей раскидистого дуба, да вниз головой, да в черном колпаке-нахлобучке, да с горящими желтым огнем глазами. Князь был изумлен - не то слово, даже за оружие сперва схватился, думая, что в засаду попал. А Зан справедливо отметил, что зрелище это Корт устроил для того, чтоб цену себе набить. Вот, мол, я какой - необычный, боевой.
   - Кого мне убить для вас? - сразу спросил убийца, спрыгивая в траву.
   - Главного в империи, - ответил Трифор, приходя в себя.
   Корт помолчал. Потом стянул с головы колпак, сказал глухо:
   - То ли я слышу?
   - Что ж ты услышал? - отозвался Зан, кладя руку на крестовину меча (всякого он теперь ждал от наемника).
   - Главный в империи - император. И слышу я: лорда Исидора вам прибрать хочется, - вымолвил убийца.
   - Все точно, - кивнул Трифор. - Говори же: берешься? И сколько это будет стоить?
   Корт помолчал, глядя по-волчьи горящими глазами в лицо князя. Потом ответил:
   - Я Шип, господа. И я берусь. И оценю я главного в империи, как барана, к празднику откормленного, в пять золотых.
   - Шип, - выдохнул Зан. - Слыхал я про вас много чудного...
   - Ничего про нас уже не слыхать, - хмыкнул Корт, направляя на него желтые глаза. - Потому что нет нас больше...
   Шипы - странный народ из Крапчего края, укрытого от любопытных глаз дремучими лесами. То ли люди, то ли звери, похожие на людей - никто никогда не мог сказать точно. Потому что знали о них очень мало. Да и что узнаешь о тех, кто на сближение не идет, торговлей не занимается, любопытства не проявляет. Живет себе в непролазных пущах и доволен этим, и другого не желает. Говорили про них лишь чудеса всякие: что двигаются они по лесу бесшумно, как лисы, что видят в темноте так же хорошо, как и днем, будто волки, что сила в их тонких телах подобна силе разъяренной рыси, что бьют они так быстро и так точно, как черная болотная гадюка.
   О Шипах народы Твердых земель узнали получше лишь тогда, когда в их долины нагрянул лорд Исидор со своими рыцарями. Как выяснилось, больше двух лет сдерживали Шипы его войско в своих лесах, не пускали дальше на восток и юг. Большой урон наносили они захватчикам, пришедшим с запада, но тех было больше. И Шипы погибли, защищая не только свои рощи, боры и дубравы, но и соседей, многие из которых даже не слышали о тихом лесном народе.
   Но быстро стерло время и эту память о Шипах, потому что другие невеселые события наполнили жизнь народов Твердых земель - долгие и кровавые войны с жестокими западниками...
  
   * * *
   Аврора переодевалась в кладовой, за стойкой, все еще хлюпая носом, когда громко и тревожно грохнула входная дверь.
   - Где она? Куда подевалась? - вслед за дверью прогремел Крол.
   Наследница, споро затянув пояс, выпрыгнула из своего убежища.
   Бывший капитан тут же отпустил на волю схваченного за грудки хозяина и оборотился к девушке:
   - Ваша милость, надо торопиться. У околицы - люди князя.
   - Какие люди? - растерялась Аврора.
   - Дружинники князя Трифора, - объяснил Крол. - Видимо, в Совином замке уже
обнаружили ваше исчезновение и снарядили поисковые отряды.
   - Лютотьма! - выдала Аврора фамильное ругательство.
   - Согласен, - кивнул рыцарь. - Так что - поспешим. Лошади ждут. И приберите
куда-нибудь свои волосы. Они могут нас выдать.
   - Да-да, сейчас-сейчас, - лихорадочно пробормотала девушка, заматывая косы вокруг головы и нахлобучивая капюшон поверх этого своеобразного тюрбана.
   По мнению Крола она делала все слишком медленно. А времени катастрофически не хватало. Околица, к которой подъезжал небольшой конный отряд под флажком князя Трифора, была рядом, потому что сам трактир "Стопка" располагался как раз у околицы.
   Бывший капитан решил поступить так, как имел право поступить в такой критической ситуации: с властным "живо!" зацапал копающуюся Аврору за руку и дернул к выходу. Девушка успела лишь охнуть и свободной рукой схватилась за голову - чтоб не слетело мудреное сооружение из волос и капюшона.
   Они в секунду пересекли маленький двор трактира. Девушка при этом почти земли ногами не касалась - так быстро увлекал ее за собой рыцарь.
   У изгороди ждали, лениво дергая листья с куста сирени, две лошади: статный и могучий вороной Бедокур рыцаря и рыжая лошадка пониже и поплоше, купленная у местного крестьянина за несусветную цену в двадцать золотых, для наследницы престола (лучшей Крол не нашел, да и времени не было, чтоб искать).
   - Это мне?! - возмутилась Аврора, вырывая руку из пальцев Крола. - Такое убожествоо?!
   - Живо в седло! - проревел рыцарь, обжигая девушку таким гневным взглядом, что капризница вжала голову в плечи и послушно забралась на спину "убожеству".
   - Пригнитесь, леди! И вперед! - проревел Крол, забрал поводья вороного и рыжей кобылки, дал Бедокуру шпоры и понесся в ворота, которые спешно открыл для них перепуганный хозяин.
   Аврора съежилась в комок, уцепилась одной рукой за повод, второй - за спутанную гриву. Очень не хотелось слететь куда-нибудь в придорожные лопухи или терновник. Само собой, что при этом голова девушки осталась без внимания, и так уж получилось, что именно тогда, когда Крол и Аврора вылетели из ворот и понеслись по дороге, прямо навстречу отряду из Совиного замка, капюшон предательски слетел, косы размотались, и мимо младшего князя Гилбера, в изумлении распялившего рот, Аврора проскакала во всей свой красе. Успела из вредности даже язык парню показать. Ну, а что ей еще оставалось делать?
   - Она! - заорал юноша, словно придя в себя от кривляния девушки. - Она это! Держи ее!
   И его люди, которые только что вежливо разъехались в стороны, чтоб пропустить куда-то шибко спешащих путников, поворотили коней, стебанули их хлыстами по крутым бокам и легли в погоню.
   - Лопни моё брюхо! - прорычал Крол, оборачиваясь и видя десятка два преследователей на отличных скакунах, которые с гиканьем и свистом неслись за ними. - Надо было вас постричь!
   Аврора хотела возмутиться, но это оказалось очень трудно сделать во время бешеной скачки: проблемно набрать воздуху в грудь, чтоб разразиться потоком нелицеприятных слов, когда тебя трясет и дергает в неудобном жестком седле. Поэтому девушка мысленно сделала заметочку касательно капитана и сосредоточилась на том, чтоб не потерять равновесия.
   Они летели через кукурузное поле. Свернуть куда-либо не получалось - слишком густо росли стройные высокие стебли.
   Крол свирепо дергал повод рыжей лошадки, желая, чтоб она скакала быстрее. Даже губы ей порвал. Но та не справлялась и не могла идти вровень с резвым породистым скакуном бывшего капитана, хоть и старалась изо всех сил.
   - Лопни моё брюхо! - вновь выругался рыцарь - он видел, как погоня медленно, но верно подтягивается все ближе и ближе. - Придется воевать, - остановил Бедокура, дернул из седельного чехла лук, из заплечного колчана - стрелу. - Скачите дальше, леди, по этой дороге. Как можно дальше на запад. Я задержу этих сорванцов. За полем, за лесом - хутор Ивка. Ждите меня там. Если к вечеру не явлюсь - езжайте сами. Только мой вам совет - сделайте что-нибудь со своими косами, - после этих слов прицелился и пустил стрелу в преследователей.
   Девушка, не заставляя упрашивать себя дважды, ударила рыжую кобылу пятками, понуждая ее скакать дальше.
   Первый из дружинников Трифора опрокинулся на спину, выронив копье, которым воинственно потрясал - стрела бывшего капитана поразила его в голову. Но второй раз Кролу не удалось натянуть тетивы - всадники принялись стрелять ответно, пользуясь тем, что рыцарь остался один, без Авроры.
   Одну из стрел Крол отбил своим круглым наручным щитом, вторая свистнула мимо и пропала где-то в кукурузе, а вот третья угодила Бедокуру в круп. Вороной заржал, становясь на дыбы, и рыцарь выронил лук.
   - Лопни мое брюхо! - выбранился капитан, ловя поводья и успокаивая раненого коня.
  
   * * *
  
   - Хей! Хей! - орали всадники, обнажая мечи.
   Они были уже совсем близко и собирались начать зарубу. Тот из них, кто теперь скакал первым, метнул в Крола легкое ясеневое копье. Рыцарь пригнулся - оружие пролетело над ним, разодрав заплечный колчан. Стрелы упали вниз, под копыта пляшущего Бедокура, и погибли - треск был тому свидетелем.
   Бывший капитан, извергая проклятия пострашнее сочетания "лопни моё брюхо!", совладал-таки с взбесившимся жеребцом, закрутил поводья на левую руку, а правой выхватил добрый меч, чтоб отбивать атаки и разить самому. Медлить не пришлось - враги налетели на него, как саранча на молодую пшеницу.
   - Чтоб те лопнуть! - Крол от души пожелал "всего хорошего" тому, кто обрушил свой клинок ему на голову.
   Рыцарь подставил под удар щит, а сам сделал молниеносный выпад - противнику в открывшийся живот. Боец ахнул, согнулся пополам, выронив оружие, и сам упал куда-то в овражек у дороги. Его конь, получив облегчение, понесся в ту сторону, куда ускакала Аврора.
   Порадоваться этой удаче Кролу не пришлось - за первым дружинником налетели остальные. И нападать стали без всякого соблюдения очереди - все разом, скопом. Это было с их стороны, конечно, очень подло, но зато весьма эффективно.
   Командовал головорезами князь Гилбер. Издалека. Чтоб не мешать парням.
   - Давай-давай! Тесни его в кукурузу! - орал юноша, поигрывая своим сияющим клинком. - Слева! Слева, Гриш! Врежь, как следует!
   Гриш, напавший на Крола - как и советовал молодой господин - слева, получил от разъяренного рыцаря коварный и сильный удар в лоб, левой рукой, отяжеленной щитом. Потеряв не только сознание, но и жизнь, Гриш также оставил седло, чтоб упокоится на кукурузном поле.
   - Убейте ж его, олухи! - завопил Гилбер, а сам, кое-что скумекав, убрал меч в ножны, пришпорил своего гнедого и полетел догонять Аврору; за ним поторопили коней и два дружинника.
   - О-ох ты! Срррань какая! - завопил Крол и швырнул вслед юнцу щит.
   Это было ошибкой. Большой.
   Щит не долетел - ухнул в кукурузу. Крол сам себя лишил защиты.
   Ошибка тут же сказалась - одному из дружинников удалось всунуть отвлекшемуся на Гилбера капитану меч под ребро. Рыцарь еще успел чуть отклонить корпус, но рану все же получил - вражий клинок вспорол его куртку, рубаху и сильно взрезал кожу.
   - Нна! - рыцарь левым кулаком яростно ударил удачливого воина в ухо.
   Краем глаза он заметил новую опасность - в его шею стремительно несся меч другого бойца. Крол взметнул навстречу свой клинок и зажмурился, понимая, что не успеет отвести этот смертельный удар.
   Однако умер не он. Не бывший капитан дворцовой стражи.
   Умер тот, кто посягал на его жизнь. И еще двое дружинников Трифора.
   Сдавленно крикнув, они попадали с коней. Крол успел заметить блестящие рукояти маленьких ножей у них в затылках, а потом ему пришлось продолжить бой. Но уже не в одиночестве.
   Из кукурузных зарослей потрясающим прыжком явился на дорогу дивный зверь - полуконь-полутигр. На его спине каким-то чудом держался человек в черном. Чудом, потому что обе его руки не цеплялись за поводья, а были вооружены короткими изогнутыми клинками. Черный беззвучно и легко прыгнул со своего необычного скакуна на спину одного из дружинников Трифора. Неуловимо махнул мечом, и голова всадника улетела в кукурузу, будто мяч. Неожиданный союзник Крола спихнул мертвое тело с седла на дорогу и уже на коне метнулся в бой.
   Дивный зверь тем временем зарычал ну совсем по-тигриному и кинулся валить вражьих лошадей. Когда те падали, он набрасывался на людей, ломал им спины, рвал горло. Другие кони дико ржали, вставали на дыбы, совершенно не внимая своим седокам. А тем уже было не до капитана и не до драки.
   За несколько минут черный воин и дивный зверь убили пятерых.
   Капитан, немного сбитый с толку явлением столь необычной подмоги, пришел-таки в себя и устремился в контратаку, желая уложить как можно больше врагов перед тем, как ослабеть от потери крови.
   Рыцарь императора и воин в черном теперь сражались бок о бок и, так уж получалось, что время от времени короткие клинки нежданного союзника отводили от Крола оружие врага.
   Число дружинников быстро сокращалось. Что и говорить - рубились они поплоше бывшего капитана и стремительного пришельца из кукурузы. Поэтому, улучив момент, парни Трифора (а их из семнадцати их осталось лишь четверо) развернули коней и, спасая жизни, дали деру обратно в село Чубуш.
   Черный воин быстро-быстро вернул мечи в заплечные ножны, выхватил из перевязи два тонких ножика и метнул их в спины удиравшим. Оба достигли цели и вонзились дружинникам в спины. Один из всадников повалился с седла в дорожную пыль - второй (было видно) уцепился за гриву коня и не пожелал падать.
   Дивный зверь, оставив в покое один из лошадиных трупов кинулся было догонять беглецов, которые уже скрывались за поворотом, но черный воин остановил его коротким возгласом "Акс!"
   Остановил и повернулся к рыцарю, который тоже убрал свой добрый меч в ножны и теперь, тяжело дыша, пытался перевязать рану в боку полотенцем, которое вытянул из седельной сумки.
   - Где Аврора? - спросил черный воин.
   Тут и Крол вспомнил, что еще не все. Он даже не удивился этому вопросу. Он заново выхватил меч и махнул рукой туда, куда умчались и наследница престола, и Гилбер, и два воина Гилбера:
   - Туда! Скорей! Она в опасности!
   Черный воин без лишних вопросов перепрыгнул с лошади на спину подлетевшему зверю и понесся по дороге с такой скоростью, какая не снилась самым лучшим скакунам из императорских конюшен.
   Крол пришпорил хромающего Бедокура и постарался ровно держаться в седле.
  
   * * *
  
   Аврора всячески понукала "рыжее убожество", доставшееся ей под седло, но лошадка упорно не желала переходить с мирной рыси хоть на какой-нибудь более-менее приличный галоп. Так и трусила по дороге, поникнув крупной головой. И казалось: голова эта для нее чересчур тяжела.
   - Что за наказание! - наследница престола едва не плакала, опасливо поглядывая по сторонам.
   Она боялась. И в данный момент боялась не столько того, что ее могут догнать и вернуть в замок Трифора, а того, что осталась она совершенно одна на пустынной дороге, а вокруг тянулись не очень дружелюбные на вид заросли кукурузы. К тому ж еще - зловеще шелестели от порывов ветра. И казалось Авроре, что бродят там какие-то неведомые и охочие до человечьего мяса чудовища.
   - Поле, лес, - бормотала девушка, вжимая голову в плечи. - Еще и через лес вот так тянуться. Да я умру со страху. Давай живей ты, глупое животное! - со слезами в голосе она опять ударила лошадку пятками в бока, а рукой - по толстому крупу.
   Та лишь споткнулась и как-то обиженно протянула "иго-го".
   Ох, как не повезло Авроре со скакуном.
   Вот когда она неслась на Или по лесу, то даже в ушах свистало. Ничто для кошака не было преградой: ни деревья, ни овраги, ни кусты, ни валуны встречные. Он довез ее до села через лес и широкое маковое поле очень быстро. Аврора вздохнула: разве увидит она еще когда этого милого зверя? Не увидит. Ни его, усатого-полосатого, ни угрюмого Корта. Так уж она решила. Пусть Шип остается с Шипом. А она - дочка императора - вернется в дом императора. Все отныне будет так - по правилам...
   - Хей! Хей! Красотка! Меня подожди! - послышался вдруг задорный голос князя Гилбера - ну прям гром среди ясного неба.
   Девушка даже подпрыгнула от неожиданности. Обернулась, испуганно крикнула "ой!", увидав несостоявшегося жениха, который быстро ее настигал на резвом гнедом жеребце, и принялась лупить пятками, руками свою ленивую лошадь: "Давай! Живей!"
   - Куда уж живее? - засмеялся Гилбер, поравнявшись с наследницей престола. - Не до самого ль Гримтэна на ней долететь мечтаешь?
   Дружинники, которые сопровождали юношу, тоже развеселились, захохотали во все горло.
   Время на это у них было. Рыжая кобылка Авроры уже никуда не спешила, потому что ее со всех сторон окружили длинноногие скакуны из конюшни князя Трифора. Понурившись еще больше, лошадка занялась созерцанием своих широких копыт.
   - Красотка моя златовласая, - весьма дружелюбно заговорил Гилбер, скидывая долой свою щегольскую шапочку с яркими перьями за лентой. - Не почтишь ли собою мое седло? Поедем туда, где тепло и уютно, - белозубо улыбаясь, протянул девушке руку.
   "Он конечно мил, - подумалось Авроре. - Только попался он мне позже Корта. Так что есть с чем сравнивать. Папенькина радость. Такое же безнадежное убожество, как эта кляча!"
   И, зло поджав губы, наследница престола изо всей силы ударила кулаком по руке юноши. Тот не сдержал крика боли и обиды:
   - Ты что это?!
   - Вали отсюда, сопляк! - прошипела ему Аврора в той манере, которой в Синем замке боялись все, даже бравый капитан Крол. - Только тронь меня - всю рожу тебе расцарапаю!
   Такого Гилбер не ожидал. Он был ошарашен и никак не мог сообразить, что же теперь делать с этой строптивицей. Да, он ее догнал. А дальше? Брать ее силой? Крутить руки, перекидывать через седло? Это как же будет выглядеть? Да и сомневался юноша, что легко справиться с Авророй. Он по лицу девушки видел: готова на все. Ну что? Приказывать воинам, чтоб брали ее?
   При последней мысли лицо Гилбера вспыхнуло, будто кипятком в него плеснули. Это ж какая стыдоба будет! Что потом скажут: младший князь с девчонкой не справился, дружине велел строптивицу вязать! И пойдет хохот по всем Ольховым холмам.
   - Слушай ты! - начал было Гилбер. - Деваться тебе некуда. Так что давай, не валяй дурака, прыгай ко мне в седло...
   - К тебе в седло по своей воле пусть жабы прыгают! А я не стану! - чеканя каждое слово, ответила Аврора.
   Дружинники князя присвистнули, восхитившись запалом и остроумием девушки, и вопросительно глянули на своего молодого господина. Они ждали его ответа, чтоб сравнить. Они уже начали сравнивать. Гилбер заметил это и взбесился.
   - Иди сюда! - процедил он сквозь зубы и, свесившись с седла, ухватил Аврору за плечо.
   Та не успела отпрянуть, как юный князь с новым криком боли отдернул руку. В ней, в мякоти чуть ниже локтя, торчало то, что повергло наследницу престола в огромную радость, - малек убийцы Корта.
  
   * * *
  
   Лошади дружинников взбеленились, почуяв кошака. А тот несся на них, устрашающе скаля свои белоснежные клыки. Его морда по самые уши была в крови тех, кого он нещадно растерзал в недавней битве.
   Сидевший на спине Или Корт выглядел не менее грозно: он уже выхватил рубцы из ножен, и те сияли алым огнем, потому что и на них была кровь.
   - Рра! - выкрикнул Шип, налетая на первого всадника и снося ему голову.
   - Рра! - отозвался Или и ударил лапами коня по передним ногам - тот больше завизжал, чем заржал, и опрокинулся на бок, а его седок расшибся о землю.
   - Ты что делаешь?! - в отчаянии завопил Гилбер - он теперь остался совсем один. - Ты зачем нам мешаешь?!
   Корт, не считая юного князя за противника, убрал мечи в ножны. По его мнению, бой за Аврору закончился.
   - Эта девушка должна вернуться к отцу. Я ей обещал, - сказал он, отвечая на вопрос Гилбера.
   - Если это произойдет, она все расскажет императору, и Исидор убьет моего брата - Мальвира, который заложником в Гримтэне! А потом нагрянет в Ольховые холмы с карательными отрядами! - расписал юный князь будущее. - Вот цена твоего обещания! Ты предатель - хуже некуда! Сперва заказ не выполнил, потом людей моих порубил, а теперь и всех нас под топор подводишь!
   Эти последние слова, которые Гилбер выкрикнул очень гневно и громко, услышал и подоспевший к месту заварушки Крол. Он чувствовал себя неважно после ранения, но слух ему пока не изменял.
   - О небо! - выдохнул юноша, видя бывшего капитана, который даже коня остановил, поймав информацию о заказе и топоре. - Небо светлое! Что я болтаю? Что я болтаю?! - и он вдруг разрыдался, закрыв лицо руками. - Я такой же предатель, как и ты!
   Крол с интересом посмотрел на Корта. А тот спешился, чтоб поднять малек, который Гилбер выдернул из своей руки и швырнул на дорогу.
   - Так это ты, - проговорил бывший капитан дворцовой стражи. - Ты пытался убить императора? А Трифор нанял тебя.
   Аврора затаила дыхание. Гилбер - тоже, прекратив стенания и вытерев слезы. Корт же весь напрягся, готовясь к новой схватке - с тем, на чьей стороне только что бился против людей Трифора. Острие подобранного малька теперь было направлено в сторону рыцаря.
   Тот ухмыльнулся, тоже спешился и, подойдя к убийце, стянул долой правую перчатку:
   - Что ж. Давай руку, побратаемся, раз уж так все случилось. Ты мне жизнь спас, и дрались мы спина к спине - это роднит не слабее крови. И еще - брат брата не выдает. Я ничего не скажу императору о тебе. А значит, ничего не скажу и о кознях князя Трифора. Даю Слово императорского капитана!
   Корт пристально глянул на Крола, взглядом пытаясь проникнуть в его мысли и узнать: правду говорит рыцарь или лукавит, но ничего подозрительного не заметил. Убийца улыбнулся ответно и убрал малька в перевязь. Все-таки боевое братство еще никто не отменял, и значило оно очень много.
   Аврора тоже не сдержала радостной улыбки, когда увидела, как мужчины пожали друг другу руки. Похоже, драка между бывшим капитаном и наемным убийцей отменилась.
   Гилбер от увиденного дар речи потерял.
   Девушка заметила его ошалевший вид и сказала свое слово, тоном весьма величественным - как и полагается венценосной особе, которой взбрело в голову явить милость тому, кто заслужил несомненное наказание:
   - Про козни ваши я тоже буду молчать. Даю Слово наследницы Незыблемого престола! И не из-за тебя, Гилбер. И не из-за отца твоего. А из-за Мальвира. Он танцевал со мной в прошлом году на балу в честь Праздника Первого Снега и явил себя вежливым и галантным кавалером. В отличие от тебя и твоего папаши, - под конец Аврора не смогла себе изменить и ужалила юного князя еще одним упреком.
   Гилбер очумел еще больше.
   - А еще - мне очень не хочется, чтоб новая война начиналась, - добавила Аврора. - Потому что засадит батюшка меня и моих дам за вязание носков и чепцов для своих головорезов - это как пить дать...
  
   * * *
  
   Гилбера пешим отпустили в Совиный замок, взяв с него слово, что он костьми ляжет, а поспособствует тому, чтоб новой погони за Авророй не было. Юноша обещал, на мече своем поклялся. Тем более, что отцу он собирался доставить Слово наследницы Незыблемого престола и Слово императорского капитана. Эти аргументы в пользу прекращения преследования девушки и рыцаря были весьма тяжеловесны. "Обо мне прошу умолчать, а потом - и забыть, - сказал юноше Корт. - Дело я провалил, но плату за него вернул. Мы в расчете, младший князь".
   Таким вот образом, все проблемы вроде бы решились. И довольно благополучно. Если не считать кучи трупов на дороге в село Чубуш...
   Перед тем, как следовать дальше, Корт чуть ли не силком заставил рыцаря показать ему свою рану. Крол без особой охоты, жутко стесняясь Авроры, стянул долой распоротую куртку, испорченную кольчугу, которая плохо себя проявила в бою, поддавшись мечу врага, и окровавленную рубаху. И тут же набросил на голые и белые плечи плащ.
   - Отвернись, лапа. Тебе на это незачем смотреть, - сказал Корт юной леди, видя смущение своего боевого брата.
   Крол изумился, увидев, как беспрекословно послушалась убийцу та, которая всю свою жизнь только тем и занималась, что старалась никого не слушаться. Послушалась и, отвернувшись, начала очень мирно, просто глаз радуя, дергать придорожные ромашки и плести из них венок. "Действительно, лапа", - хмыкнул про себя бывший капитан, с усилившимся интересом посматривая на боевого брата. А тот невозмутимо копошился в своей сумке, выкладывая на расстеленное полотенце необходимые для врачевания снадобья и бинты.
   "Он парень молодой и красивый. Да к тому ж еще и суровый, серьезный не по годам, - думал Крол. - Насколько я жизнь знаю, девицы от таких млеют. Неужто, и наша лапа венценосная сомлела? - рыцарь перевел взгляд на Аврору: та как раз косилась на убийцу, не замечая ни наблюдений Крола, ни того, что ее щеки предательски порозовели. - Вот так каша замешалась". Бывший капитан чуть не присвистнул - так он делал в те моменты, когда бывал чем-то сильно удивлен. Но взял себя в руки, потому что суровый Корт ступил к нему с неким мешочком в руках и со словами "кажи рану".
   Рыцарь распахнул плащ, подставил бок и чуть не взвизгнул от резкой боли - убийца щедро сыпанул на рану какого-то порошка, и тот затерзал тело так, как угли раскаленные.
   - Что за дрянь? - возмутился Крол.
   - Полезная дрянь, - ответил Корт, берясь за бинты. - Благодаря ей гноя не будет, лихорадки, и затянется все в два раза быстрее.
   - И много у тебя добра такого чудесного? - спросил рыцарь.
   - Ровно столько, сколько нужно, - пожал плечами убийца, начав мотать бинты вокруг торса капитана.
   Крол помолчал, чтоб не отвлекать парня от серьезного занятия. Когда тот закончил и закрепил концы повязки, рыцарь пустился в разговоры:
   - Ты славный воин. Подобного мастерского владения короткими мечами я еще не видел. И ножи твои... Кто бы мог подумать, что от такой малости так много толку в бою...
   - Благодарю, - коротко ответил убийца и протянул Кролу маленькую фляжку. - Сок травы хорх. Даст тебе новые силы.
   Бывший капитан сделал два глотка и вернул фляжку Корту. И продолжил свои речи:
   - Я ж к чему толкую. К тому, что не податься ли тебе на службу к императору? Уж я за тебя слово замолвлю. Да скажу еще, что помог мне нашу юную леди во дворец вернуть. Ведь помог же. Видишь, какой славный расклад. Да ты и твой зверь - как его там - элитными бойцами у Исидора станете.
   Или, занятый умыванием своей окровавленной морды, замер, дернув ушами в сторону бывшего капитана, потом глянул на Корта и фыркнул довольно пренебрежительно.
   - Я Шип. Я не стану служить Исидору, - ответил убийца.
   - Аха! - подтвердил слова друга кошак и, потянувшись, направился к одному из лошадиных трупов - обедать.
   Крол только "о!" смог вымолвить - больше ничего. Про Шипов он одно слышал: злобный, подлый народец. И народец этот лорд Исидор уничтожил. Хотя существование Корта ставило под большое сомнение последнее утверждение.
   Странно было и то, что Шип Корт как-то не связался с тем понятием о Шипах, какое имел бывший капитан. Станет ли представитель злобного, подлого племени так заботиться о ранах своего недавнего врага?
   - Но ты ведь поедешь с нами дальше? - спросил рыцарь.
   Аврора, услышав этот вопрос, который уже давно сверлил ее голову, навострила уши, ожидая ответа.
   - Зачем? - убийца пожал плечами. - Я хотел лишь одного: отвезти наследницу домой. Теперь она с тобой. Ты вполне сам справишься.
   Наследница тут же возразила:
   - Нет-нет! А если нам опять повстречаются какие-нибудь гады? В одиночку капитан против них не выстоит. К тому же он ранен.
   Крол сперва хмыкнул - ему не понравилось то, что умаляются его боевые качества, но потом согласился со словами Авроры:
   - Леди права: один в поле не воин. Мы на вражьей территории, на кону - безопасность императорской дочери, и от твоей помощи, Шип Корт, я не откажусь.
   Убийца пару минут поразмыслил, взвесил все "за" и "против" и ответил:
   - Я согласен. Я буду с вами. Но до первой крепости, верной Исидору. Потом, уж извините, я вам не спутник.
   - Более чем достаточно, - кивнул Крол, кое-что перестраивая в своих планах.
   Юная леди была не совсем с ним согласна, но промолчала, поджав губы...
  
   * * *
  
   Теперь Аврора, Крол и убийца-Шип держали путь к хутору Ивка, как и планировал изначально капитан.
   Хутор этот лепился к краю леса и был почти полностью скрыт от глаз плотными шатрами из веток огромных старых ив. Человек, незнакомый со здешними краями, мог и не увидеть домик с дороги. А Крол знал про Ивку. Потому что, как оказалось, сам был родом из этих мест.
   - Вот там, за полем да за рекой Гудкой - мое село Липкари. Пасеки там славные, - рассказывал бывший капитан, и - вот удивительно - погружался в воспоминания своего далекого детства, и они наполняли его существо давно забытым запахом медовых лепешек. - А в Ивку мы бегали к деду Вукусу. Он много чего из дерева резал. Кораблики, дудочки, зверушек всяких... Меня тогда Кролиус звали, - вспомнил Крол свое родительское имя. - Сейчас Ивка наверняка пустует. Потому что у Вукуса была одна лишь дочь. Бедная девушка - с лица вроде и ничего, только горб ей судьбу испортил. Никто никогда к ней не сватался. Жива ли она - не знаю...
   - Жива, - внезапно отозвался Корт.
   Он ехал впереди - на красавце-скакуне князя Гилбера. И прекрасно держался в седле, игнорируя стремена. А кошак Или по обыкновению носился неизвестно где и неизвестно зачем.
   Аврора не отрывала глаз от черной спины Корта, украшенной двумя грозными мечами, и с нетерпением ждала каждого мига, когда он оборачивался, чтоб посмотреть: не отстали ли его спутники. Странно девушка себя чувствовала. Ей впору было злиться на Корта за то, что он, позабыв обо всем на свете, и о ней - Авроре - в первую очередь, целовал рыжую Майю... и конечно - Аврора была уверена, что не только целовал. Только злости не находилось. Имелась какая-то тягучая боль там, где сердце трепетало, а еще было радостно, потому что Корт снова был с ней и заботился о ней. И очень хотелось, чтоб так продолжалось как можно дольше: дорога, стук копыт, солнце, покрасневшее, как спелое яблоко и коснувшееся края дальнего леса, и еще - спина Корта впереди, его редкие взгляды на нее, Аврору. "У него ведь красивые глаза, - думалось девушке. - И брови..."
   - Откуда знаешь про дочку Вукуса? - удивленно спросил Крол.
   Аврора вздрогнула. "О чем они? О какой-то горбунье? Нашли о чем говорить", -хмыкнула девушка.
   - Просто знаю, - пожал плечами убийца. - А еще знаю: очень золото-серебро она любит. Так что если золото у нас есть, мы для нее родней отца-матери станем.
   Он оказался прав. Когда их маленький отряд остановился у покосившихся старых ворот хутора Ивка, навстречу с горящим фонарем в руках (пока они ехали, уже здорово стемнело) приковыляла от вросшего в землю домика согнувшаяся почти до земли женщина.
   Аврора при взгляде на нее подумала, что хозяйка очень подходит своему хозяйству. Все на хуторе пребывало в перекошенном состоянии, и странно было бы представить владельцем кривой Ивки какого-нибудь статного человека.
   - Кто тут? Чего надо? - весьма дружелюбным голосом спросила горбунья, поднимая выше свой дребезжащий фонарь, чтоб тот осветил лица путников.
   Как и договаривались, слово взяла Аврора. Она спешилась, вышла вперед, чтоб попасть в пятно света и поклонилась хозяйке хутора:
   - Добрый вечер, матушка. Позволь мне и моим спутникам заночевать у тебя. Мы не обидим. Наоборот, золото положим, - и чтоб горбунья не сомневалась, подняла вверх правую руку с блестящей монетой.
   И опять Корт оказался прав: золото хозяйка Ивки очень любила и, увидав денежку, сменила грозный тон голоса на мягкий, домашний и гостеприимно потянула-открыла ворота.
   Очень скоро трое путников оказались в ее маленькой избе. Побросав на лавку у очага плащи и оружие, они умылись над черным от старости корытом, поливая друг другу из щербатого кувшина, а затем сели за узкий хромоногий стол. И получили неплохой ужин. Крол уплетал (очень некультурно - руками) за обе щеки хозяйские сало, лук и вареную брюкву; Аврора большими глотками пила сладкое козье молоко и поглощала ломти душистого тминного хлеба, один за одним, с огромным удовольствием, и совершенно не обращая внимания на варварские манеры бывшего капитана; а убийца Корт присел у окна, в тени, чтоб там уничтожить два яблока, прихваченных в сенях.
   - А кто ж вы такие? А куда ж вы, на ночь глядя? - крутилась у стола горбунья, подливая и подкладывая снедь.
   - Тебе не все равно? - ленивым голосом отозвался Корт из своего угла. - Завтра до света уедем и еще монету тебе оставим. Чтоб забыла нас. Сейчас устрой постели господину и госпоже. А я на дворе лягу.
   - Ах, как хорошо, - хозяйка даже руками всплеснула - так ей понравились слова о второй монете. - Все сделаю. Спать будете, как на облаке.
   Она, конечно, лукавила. Разве могла хоть немного сравниться лебяжья перина из спальни наследницы Незыблемого престола с сенником? Но леди Аврора привередничать не собиралась. Ибо где она уже только ни спала: и на мху, и на еловых ветках, и просто в траве. Так что сенник на эту ночь ее вполне устроил. И постелили его не где-нибудь, а на широком сосновом сундуке, откуда таинственно пахло плесенью.
   - Что это у тебя там? - полюбопытствовала девушка.
   - Приданое мое. Никому не нужное, - криво улыбнулась горбунья...
  
   * * *
  
   Авроре не спалось. Совершенно. Да и как уснуть, если увалень Крол некультурно храпит на всю округу. Не мешает ему даже то, что спит он не на шикарном сеннике на сундуке, а на тонкой рогоже на полу, как пес сторожевой. Только и сторож из него никакой.
   А еще - горбунья громко сопит-кряхтит, рыцарю вторит в своем пыльном углу, за очагом. Мыши громко возятся где-то под столом. За стенкой, в пристройке коза - стук-постук копытом. Ей-то чего неймется?
   - Лютотьма, - прошипела Аврора, переворачиваясь с боку на бок под своим плащом.
   Только тут еще сюрприз - покусывает ее кто-то за шею. И за поясницу.
   Клопы!
   Небо грозовое! Еще и клопы!
   Что там хозяйка про облако говорила? Старая лгунья!
   Девушка подхватилась с ложа, дернула на плечи плащ, решила "с меня хватит!" и направилась к выходу.
   Именно сейчас Аврора подумала, что земляной пол в некоторых случаях - это очень даже хорошо. Ничто не скрипит под ногами, можно бесшумно пробраться к дверям, скользнуть в сени, где пахнет тмином и яблоками, оттуда - на двор.
   Как же там было хорошо. Прохладно, свежо и совсем не темно: луна, почти полная, освещала все мягким беловатым светом: он легко пробивался сквозь кроны старых ив, дробился на множество мелких продолговатых "зайчиков", которые превращали убогий двор в ковер с причудливым узором. Чуть слышно шуршали листья под сонным ночным ветром, пахло сеном и какими-то цветами. "Хитрюга Корт, - мелькнуло в голове Авроры, - не зря он во двор спать ушел: здесь здорово... только где он тут?"
   - Кооорт, - позвала Аврора и тем самым испугала некую пичужку, которая ночевала в кустах белого шиповника - птичка с тонким верещанием унеслась куда подальше.
   Убийца обнаружил сам себя - выглянул из-за кривого стожка, прислоненного к забору.
   - Корт, - радостно повторила его имя наследница и, подбежав, плюхнулась в сено рядом с Шипом. - Привет!
   - Привет, - буркнул тот, выдернул из-под Авроры свои мечи, и проворчал. - Смотри, куда садишься.
   - Прости. В темноте плохо видно, - пожала плечами девушка.
   Корт смолчал, пристраивая ненаглядные рубцы в место побезопасней.
   - Где Или? - спросила наследница.
   - В дозоре. Кружит вокруг хутора. Если заметит опасность - даст мне знать.
   - Знаешь, мы всего пару дней не виделись, а я по тебе о-очень соскучилась, - хихикнула Аврора, решив с такой вот озорной темы начать разговор.
   - А ты почему не спишь? - спросил вдруг убийца, игнорируя игривость.
   - Я? Не сплю? Там пыль, там клопы, там храпят, - фыркнула наследница престола, махнув рукой в сторону избушки.
   - А, - это было все, что произнес Корт.
   - А ты опять в молчанку играешь? - с укором сказала девушка. - Ну, расскажи хоть, как ты меня нашел?
   - Не я - Или нашел. Точнее, сперва я нашел Или. Он сказал, что ты увидела меня с Майей и решила сбежать. Что попросила его помочь тебе. Он и помог - довез тебя до какого-то села. Я велел Или скакать туда, чтоб вернуть тебя. Заскочил в трактир - он там один, "Стопка" называется. Увидел, как хозяйка прибирает в чулан тряпье, что было когда-то твоим платьем. Устроил допрос хозяйке с хозяином. Они и показали, куда ты да рыцарь твой помчались. И про погоню из княжеских дружинников сказали... И что ты плакала, сказали, - Корт вздохнул. - Ты почему плакала? И сбежала почему? Я с трудом тебя из замка Трифора вытащил и пообещал, что домой отвезу. Так почему ж ты одна решилась в Синий дворец возвращаться? Разве не понятно, что это очень опасно? Если бы не твоя выходка, мне не пришлось бы убивать всех тех воинов на дороге...
   Аврора уже жалела, что он так разговорился. Потому что в речи Корта все было четко и к месту. Особенно - упреки. Но это лишь распаляло ее.
   - Эти твои капризы все с ног на голову ставят, - уже сквозь зубы процедил убийца и сломал прутик, который до этого вертел в пальцах. - Ну, так что? Я своё рассказал. Теперь, может, ты расскажешь, что за шмель тебя вжалил?
   Вот сейчас девушка разозлилась. Ах, вот как? Стало быть, это она во всем виновата? А он - белый и пушистый, ничего не понимающий.
   - Шмель. Ах, шмель, - заговорила она и тоже сквозь зубы. - Да не один шмель, а целых два шмеля - ты и Майя. Устроили неизвестно что, там, в лесу, в черничнике этом треклятом! - и со всей силы, какую нашла в себе, замолотила убийцу кулаками по голове.
   - Ты ... что ... это ... вытворяешь, - Корт от неожиданности растерялся и пока лишь закрывался, спасая глаза и нос от этих маленьких, но весьма твердых и злых кулачков.
   - Да я из тебя всю душу вымолочу! - шипела Аврора, наваливаясь на него.
   Корту надоело. Он двумя резкими движениями поймал руки девушки и крутнул их ей за спину - чтоб подальше были от его головы, опрокинул наследницу на спину, прижал, чтоб не брыкалась и не выворачивалась.
   Аврора дернулась влево, вправо, пытаясь освободиться, но напрасно - убийца крепко ее держал. А злость, обида и много чего другого кипели в девушке, перли наружу, как вода из забытого на огне чайника. И она еще немного подергалась и разревелась от бессилия.
   Корт тут же убрал руки. Тогда Аврора закрыла залитое слезами лицо ладонями и перевернулась на живот, чтоб плакать в колючее сено.
  
   * * *
  
   - Думаешь, я ничего не вижу? Не понимаю? - проговорил вдруг убийца. - Только не стоит тебе, лапа, думать обо мне больше, чем надо. А тем более - плакать.
   - Это уж моё дело, - всхлипывая, ответила Аврора и тут же спохватилась. - А я о тебе и не думаю!
   Корт покачал головой:
   - Знаешь, иногда такое бывает: даже заклятые враги, если проведут много времени вместе, могут сдружиться. Но не переживай: вернешься домой и со временем забудешь про шип в заднице. И все станет на свои места, - он ободряюще похлопал девушку по плечу, которое вздрагивало от рыданий.
   Это было чревато: Аврора тут же обернулась и кинулась на него. Но не с кулаками, а для того, чтоб обнять и прижаться покрепче. И спрятать мокрое и вздувшееся от слез лицо у него на груди.
   "Только б не оттолкнул, не отпихнул!" - взмолилась она небесам.
   - Вот так история, - пробормотал Корт и обнял девушку в ответ, но как-то слишком по-отечески - Аврора это сразу почувствовала.
   - Тогда почему, почему ты столько возишься со мной? Спасаешь, заботишься? Разве не потому, что тоже слишком много думаешь обо мне? - Аврора ринулась в откровения.
   - Может, по той же причине, по которой и ты спасла меня, заботилась обо мне, - отвечая, Корт улыбался.
   - Ты забыл? Это был мой каприз! Да, это нехорошо звучит, но в тот момент мне было важно лишь одно - серьезно нагадить папочке...
   - Ну, может, я тоже капризничаю, - улыбка убийцы стала вдруг лукавой, и так он сделался похожим на мальчишку.
   - Но я-то уже не капризничаю. И уж совсем не каприз то, что ты мне нравишься, - последнее слово Аврора жарко выдохнула ему в грудь и даже зажмурилась, испугавшись того, что сказала.
   На сей раз ответом ей было молчание.
   Он удивлен? Ошеломлен? Или счастлив до одури? Тишина, которой отвечал Корт, сперва встревожила девушку, но через секунду неожиданно добавила смелости. Аврора вновь атаковала, тихим-тихим шепотом:
   - А что ты мне скажешь, если я прямо признаюсь, что люблю тебя?
   - Скажу еще раз: выкинь меня из головы, леди Аврора. Разве не видно: я тебе не пара, - ответил Корт.
   Где-то запел-засвистал соловей. Таких изумительных звуков Аврора еще не слыхала. И как же замечательно получилось: с прекрасными трелями в голову наследницы залетела и прекрасная идея:
   - Если только в этом дело... Но скажи, Корт, ведь в этом все дело? Ты можешь мне сказать то же, что я тебе сказала? Отбросив в сторону мои титулы и свои дела?
   Убийца вновь улыбнулся - хитрая девчонка брала его за горло. От природы это или от большого ума, но у нее получалось. Он вздохнул, чувствуя, как вот уже прорывается наружу то, что давно сдерживал и отгонял, считая игрой воображения:
   - Да. С некоторых пор ты так дорога мне, что я сам не свой... А с Майей - тут все просто. Вместо целительного настоя там, в черничнике, она подсунула мне что-то приворотное...
   Аврора была в восторге. Кремешок раскололся. И объяснение про злополучный черничник ее вполне устроило. Ну, теперь (по мнению девушки) оставалось самое легкое.
   Прежде чем ознакомить Корта со своей идеей, она вновь обняла парня, а потом и поцеловала. Только не в щеку, как тогда - в лесу, а по-настоящему - в губы. И с наслаждением почувствовала ответное движение его губ.
   - Родной мой, - сказала Аврора необычные для нее самой слова - но они так легко нашлись и вырвались, - родной мой, все просто, очень просто. Тебе всего лишь нужно принять предложение нашего капитана и стать верным рыцарем моего отца. Ты спас меня, ты спас Крола - ты сразу займешь при императорском дворе блестящее положение. О том, что ты Шип никто и думать не будет. Об этом и я тоже позабочусь. Ты только доверься мне...
   Говоря, она вдруг заметила, что с лица Корта потихоньку сходит то умиротворенное и счастливое выражение, которое появилось после поцелуя. Его брови сперва взметнулись вверх - от изумления. Такое бывает тогда, когда человек ушам своим верить отказывается. Потом брови замерли в странном изломе - будто Корт слышал да не понимал, отказывался понять то, что ему говорилось. И, наконец, к концу речи Авроры, брови молодого человека грозно сошлись друг с другом, не обещая ничего хорошего от своего хозяина.
   Губы убийцы поджались, лицо словно окаменело. Обнимавшая его девушка заметила, что он сам весь похолодел, будто гранитная статуя.
   Корт расцепил руки Авроры, высвобождаясь из такого плена, которого без лишних раздумий возжелал бы любой парень в империи лорда Исидора, оттолкнул от себя наследницу престола и сказал, тихим, но твердым и низким тоном:
   - Я никогда не стану служить тому, кто уничтожил мой дом, мою семью, мой народ! Никто и ничто меня не заставит! - сказал и поднялся, чтоб уйти.
   Аврора тоже подскочила. Это его преображение и ее преобразило. И ввергло не в лучшее расположение духа.
   "Какой наглый! Какой гадкий! Ему что, каждый вечер наследницы престола в любви признаются?! Каждый вечер, что ль, такие умопомрачительные предложения делают?!" - мысли девушки запылали черным и едким пламенем.
   - Ну и вали в свои леса! - выкрикнула она. - В Мирму или куда ты там собирался. Лазай по деревьям, целуйся с рыжей. Что стоишь? Проваливай! - топнула ногой и махнула рукой Аврора, совсем как на своих немых служанок в минуты гнева.
   - Вы забыли то, леди, что я обещал вам и вашему спутнику - капитану, - ледяным тоном ответил Корт. - И вам придется терпеть меня до ближайшей крепости, верной императору.
   - Что ж, потерплю. Не велико несчастье, - надменно хмыкнула Аврора, схватила свой плащ, который валялся в сене, величественным движением набросила его на плечи и, широко шагая, направилась к избушке: теперь свежий воздух и соловьиные трели ее совершенно не радовали.
   Корт проводил ее горящими желтым огнем глазами и опустился обратно в сено. Тут же охнул, испытав небольшой дискомфорт, и теперь из-под себя вытащил свои же клинки.
   - Вот так история, - процедил сквозь зубы и зашвырнул рубцы на самый верх стожка, резко, зло. Никогда он так не обращался с любимым оружием, но сегодня был повод ...
  
   * * *
  
   Что-то там на огоньке
   Бок-бочок румянит?
   Что-то в темном погребке
   Хмелем-медом пахнет?
  
   Ой, спеши-спеши на стол
   Окорок румяный,
   И мне в кружку, не на пол
   Лейся взвар духмяный...
  
   Это пел капитан Крол. Не особо музыкальным голосом. Зато с весьма довольным видом. Рано утром, пока путники седлали лошадей и собирали дорожные мешки, за вторую золотую монету хозяйка Ивки вытащила из дальнего темного чулана оплетенную кожаными ремнями бутыль и вручила ее рыцарю (Крола она посчитала самым главным в маленьком отряде - из-за роста, широкоплечести и грозного меча при поясе), со словами "это вам в дорогу, чтоб веселей ехалось". Золото, как и предупреждал Корт, творило с горбуньей чудеса.
   Рыцарь глотнул из бутыли, как только Ивка скрылась за поворотом, и пришел в восторг - внутри оказалось вполне сносное густое виноградное вино.
   - Ишь ты, на какое сокровище мы ее раскрутили, - хмыкнул рыцарь и опять приложился к бутыли - уже не ради одного глотка, а для добрых трех. - Попробуй, друг-Шип, - и протянул вино Корту.
   Тот отказался.
   - И это правильно, - согласился бывший капитан. - Пока один пьет, второму надо быть начеку. Мда, - и сделал еще один глоток, затем поворотился к Авроре. - А вам, юная леди, не желается хлебнуть?
   Аврора скривилась, дав понять, что не собирается заниматься возлияниями. Ей вообще сейчас желалось, чтоб никто с ней не разговаривал и даже не смотрел в ее сторону. Девушке хотелось одиночества и тишины. После откровенных разговоров с Кортом ей так и не удалось заснуть. И всю оставшуюся ночь она провела, крутясь на своем сундуке и мешая клопам обедать. От слез, которые просились наружу, сдерживала лишь одна мысль: утром, после ночных рыданий, ее лицо будет выглядеть ничуть не лучше перекошенного и большеносого лица старой горбуньи...
   - Один глоточек, - попытался уговорить Аврору бывший капитан. - За наш общий успех - святое дело!
   - Успехом пока не пахнет, - отозвался Корт. - И я бы советовал дать шпоры лошадям, потому что за нами - погоня. Наверное, князь Трифор не посчитал ваши слова надежными охранными грамотами.
   - Погоня? - не поверил рыцарь, закупоривая бутыль и оборачиваясь назад. - Что-то не вижу, - пожал плечами, оглядев дорогу.
   - Вон то пылевое облако, - указал Корт. - Это конный отряд. Он движется быстро. Уверен, это дружина Трифора. Если сейчас появится Или, значит я прав.
   Кошак появился - из придорожного мелколесья. Выпрыгнул, здорово напугав лошадей. Он что-то профыркал убийце и тот кивнул, хмуря брови:
   - Как я и говорил - это погоня. Предлагаю связать поводья наших скакунов и отдать их Или - он утащит коней за собой вперед и собьет погоню со следа. Мы же пройдем лесом. На той стороне - это два дня пути, если быстро и без лишних остановок - встретимся с кошаком и лошадьми.
   Крол недоверчиво посмотрел на зверя:
   - А он не сожрет лошадок? Тех он жрал.
   - Не сожрет, - улыбнулся Корт, глядя на мохнатого приятеля. - Судя по всему, наш друг уже сыт.
   - Аха, - ответил Или и облизал свои длинные усы.
  
   * * *
  
   Пока двигались по лесу - довольно дремучему - Аврора не проронила ни слова. Она делала вид, что Шип для нее не существует. Даже когда Корт протягивал ей руку, чтоб помочь перебраться через упавшее дерево или встречный овраг, девушка игнорировала его и или справлялась сама, или принимала ту же помощь, но от бывшего капитана. На привалах - то же самое. От Корта она не принимала ни фляги с чудесной родниковой водой, ни ржаных лепешек, ни колбасы копченой.
   Все же она следила за лицом убийцы. Но на нем ничего не отражалось. А ей бы очень хотелось, чтоб оно подернулось печалью, даже горем, ну или хотя бы растерянностью. Ничего. Лицо Корта как закаменело той ночью, так и не отошло. Он кстати, заметив, что угодил в серьезную опалу, очень скоро перестал приближаться к Авроре. Так что к середине первого дня их пути по лесу игнорирование стало взаимным.
   - Что-то наша леди надулась, - заметил у вечернего костра Крол. - Подозреваю: неохота ей домой возвращаться. Бегать по лесам куда как интереснее, а?
   Девушка хмыкнула и неожиданно для себя самой выдернула из-под локтя рыцаря бутыль с вином. Лихо откупорила, взболтнула и решительно глотнула. Почему бы и нет? Говорят, вино чувства притупляет.
   Крол захохотал:
   - Замечательно!
   А Корт опять никак себя не проявил. Хотя уж удивление мог бы изобразить...
   Второй день пути по пуще был еще скучнее и серее первого. С утра, как назло, и дождь зарядил. Мелкий, теплый, но доставучий. Из-за него все стало мокрым и ненадежным. Аврора несколько раз с крепким словечком "лютотьма!" шлепалась в густой мох - ее башмаки скользили по влажным веткам, которые попадались под ноги. Крол пару раз тоже так влипал, но его это наоборот веселило.
   Убийца отметился тем, что ни разу не поскользнулся и, соответственно, ни разу не упал.
   Вечером этого скучного дня они вышли на берег небольшого продолговатого озера, со всех сторон окруженного вековыми соснами и елями. Еще не смеркалось, и можно было любоваться прекрасным видом.
   - Озеро Мерцала, - сообщил Корт. - Здесь будем ждать Или. Думаю: недолго.
   - Мерцала? - оживился Крол, присевший для отдыха на травяную кочку. - Отсюда же рукой подать до форта Гедеон. А форт Гедеон - императорская крепость.
   - Точно, - сказал убийца, носком сапога вбрасывая мелкий камушек в озеро - вода ответила тихим плеском. - Завтра мы с вами расстанемся. И уже завтра, в стенах форта ты сможешь выпить за успех своего дела.
   - Мне жаль расставаться с тобой, Шип, - сказал Крол, поднимаясь с кочки и подходя к убийце. - Ты хороший друг. И неужели ты не примешь моего предложения? Прошу: подумай еще раз. Служить императору - это большая честь. А чего ты достигнешь, оставаясь наемным убийцей?
   - Я просто останусь наемным убийцей, - ответил Корт, пожав плечами. - Ты - капитаном, Аврора - наследницей. Все станет на свои места.
   - Не станет, - вдруг буркнул Крол.
   Сказав это, он всадил короткий и широкий нож в спину убийцы, в правую сторону, под лопатку. Корт громко вскрикнул, закинул руки за голову, словно попытался схватить негодяя. Рыцарь тут же выдернул нож из раны - хлынула кровь, и Шип упал на колени.
   Аврора подскочила со своего места. Она тоже хотела кричать, но пропал голос. То, что происходило сейчас у нее на глазах, казалось очень плохим сном.
   - Замечательно, - проговорил бывший капитан, обходя вокруг убийцы, который силился подняться, но истекал кровью и быстро слабел, ник к земле, будто на него постепенно огромная скала опускалась. - Ты замечательно доверчив и глуп, друг-Шип.
   Корт уже был не на коленях - он упал на бок и голову в траву уронил. Но все же прошептал, с особым выражением: "Подлая тварь!" и глаза его так горели, словно хотели сжечь Крола заживо.
   - Почему ж подлая? Не тварь и ничуть не подлая, - осклабился рыцарь. - Я дал тебе слово императорского капитана, а я уже давно не капитан. Так что слово это ничего не стоит.
   Тут вмешалась наследница престола. Она обрела голос и завопила так, что напугала стаю ворон с соседних тополей:
   - Или! Или! Ко мне!
   Крол стоял к ней спиной и от неожиданности на месте подпрыгнул, но быстро совладал с собой.
   - Да, конечно, чуть не забыл про второе животное, - процедил он сквозь зубы и схватился за меч.
   Аврора тем временем подбежала к Корту. Тот, если судить по закатывающимся глазам, как раз собирался терять сознание.
   - Держись, держись, - прошептала ему девушка, а слезы так и хлынули по ее щекам. - Мы со всем справимся, справимся.
   Корт ответил тем, что дернул, уходя в забытье, левым углом рта, а губы его окрасились в кровь. И все.
   Аврора вновь дар речи потеряла. Она и себя потеряла. Ее колотило, она не знала, что делать. То, что произошло, не укладывалось ни в одну из ее версий вероятного будущего.
   Блуждающий взгляд девушки наткнулся на ножики в перевязи убийцы. И глядя на их блестящие рукоятки, она сразу поняла, что нужно делать.
   Воинственно закричав (голос вернулся вместе с мыслью о том, что врага надо атаковать), Аврора схватила первый малек и метнула его в бывшего капитана. Какая неудача! Нож ударил рыцаря в спину, но не острием, чтоб вонзиться, а рукояткой.
   - Лютотьмаа! - взревела девушка и бросила второй малек, стараясь метать так, как учил Корт.
   Этот полетел правильно. Но теперь не было эффекта неожиданности. Крол встретил и отбил нож своим длинным мечом. Потом кинулся к Авроре, потому что она недвусмысленно потянулась за третьим мальком.
   - Ах ты сучка! Сучка! - одной рукой капитан перехватил вооруженную и занесенную в замах руку наследницы, а второй отвесил ей оплеуху, такую тяжелую, что у Авроры в глазах потемнело...
  
   * * *
  
   Свет вернулся. Вместе с гадким ощущением того, что ей не двинуться. Руки и ноги оказались крепко связаны. А во рту (мерзость какая!) был кляп. Кляп из полотенца. Впиханный так плотно, что Аврора ощущала, как болят щеки.
   Она гневно замычала, перевернулась с живота на бок и тут невольно всхлипнула, увидав рядом Корта. Его голова была запрокинута, а лицо - белым, как козье молоко; глаза закрыты, рот - наоборот - приоткрыт, и с его уголка по мраморной щеке змеилась алая струйка крови. И пропадала в густой траве. Дышал молодой человек тяжело, с нехорошими хрипами. Аврора невольно вспомнила, как, будучи маленькой, сильно простудилась, заигравшись в снежки, а потом долго болела и кашляла. И вот именно так, с натугой, дышала. Ее вылечили горячим молоком с маслом и медом...
   Аврора замычала еще громче, пытаясь сесть из своего неудобного положения, но ее больно ударили в спину и яростным шепотом приказали "лежать!"
   Она упрямо повторила попытку, и тогда подлый Крол приставил нож, которым пырнул Корта, к горлу Шипа:
   - Еще раз зашуршишь - убью его! - пообещал бывший капитан. - Он ведь тебе дорог? Правда, лапа? Ты ведь так самоотверженно его защищала.
   Аврора затихла, в ужасе глядя на рыцаря. Он стал для нее теперь монстром, страшнее всех ночных кошмаров вместе взятых. Потому что был реален, и его нельзя было прогнать, проснувшись и плюнув три раза через левое плечо.
   Одно хорошо: если Крол угрожает Корту смертью, значит, убийца жив.
   - Где же эта тварь? - бормотал рыцарь, сторожко ходя вокруг Корта и Авроры и всматриваясь в ближайшие заросли, вслушиваясь в малейший шорох. - Наверняка, почуял ваши вопли и затаился. Вот же тварь! Ну, все равно выйдет, никуда не денется. Выйдет... я его чую... и встречу, как подоба...
   Крол не договорил. Потому что именно в этот миг Или на него напал. С леденящим кровь рыком он прыгнул не из кустов, как ожидал капитан, а из кроны старой поникшей ивы, что спускала ветви в воду озера. Сверху вниз, намереваясь мощными лапами сокрушить хребет подлому предателю.
   Рыцарь с диким криком - с криком человека, которому очень не хотелось погибать - повернулся навстречу зверю и выставил вперед свой меч, острым клинком встречая кошака. Или рухнул на Крола, опрокинул его в траву, рядом с Кортом и Авророй. Девушка зажмурилась, чтоб не видеть, как разъяренный хищник рвет гнусного капитана на клочки, на лоскуточки, а в душе она возликовала. Наследница была уверена, что Или справился. Что еще немного, и лапы кошака, его клыки легко и быстро разорвут веревки на ее ногах, и она сможет подсобить Корту.
   Но ничего такого не происходило. Никто не фыркал дружелюбно ей в лицо и не рвал путы. Наоборот, Аврора услышала странное подвывание, тихое и жалобное, и открыла глаза. И пожалела о том, что увидела. Глаза ее вновь наполнились слезами.
   Или лежал неподвижно, навалившись на Крола, а из-под плеча у него торчал ставший красным меч капитана. Рыцарь поразил кошака тем ударом, который используют охотники на медведя, когда разозленный зверь встает на задние лапы и обрушивается на человека. Они выставляют вперед кол или рогатину, чтоб медведь напоролся на них из-за собственного огромного веса.
   То же сделал и Крол. Только не рогатиной, не колом, а своим мечом.
   Рыцарь, бранясь и кашляя, отпихнул ногами кошака и встал на ноги. Потом дернул назад свой меч и ударил сапогом по голове Или, который не подавал никаких признаков жизни:
   - Вонючая тварь! Будешь знать императорского капитана!
   Аврора плакала, уткнувшись лицом в траву. Беззвучно и горько. Ее необычное и замечательное приключение, в которое она вырвалась из Синего замка, решило закончиться кровавым ужасом. А всего ужасней было то, что именно она, Аврора, ее взбалмошность и капризы стали его причиной. Или погиб из-за нее. И Корт гиб из-за нее.
   У девушки болело сердце. Точно так сильно и невыносимо, как оно болело, когда Аврора увидела свою матушку в гробу.
   - Не реви, дура, - сказал ей Крол. - Будет тебе новый котенок. Когда к папе вернешься. Да я тебе его и подарю. А парню твоему я пока умереть не дам. Я ему рану тампоном моховым заткнул. Выпустил кровушки ровно столько, чтоб он смирным был, и заткнул. Потому как парень этот мне нужен. Я его лорду Исидору представлю, про все его подвиги как следует расскажу, особенно про ту ночь в Синем замке, с которой опала моя началась. И враз мои дела поправятся. А дальше - пусть помирает. Или в заключение - на пожизненное. Это уж как батюшка твой решит. Ты кстати можешь за парня попросить. Только тебе долго императору объяснять придется, с какой такой радости ты за убийцу-Шипа просишь, - капитан расписал наследнице яркую и подробную картину своих планов и ее будущего и рассмеялся, громко и нагло...
  
   * * *
  
   Лошадей Или привел, как и договаривались. Только он, в самом деле, услыхал и крик боли Корта, и истошный вопль Авроры, поэтому оставил коней далековато от Мерцалы, запутав их поводья в терновнике, а к озеру подобрался один и с превеликой осторожностью. Только ему не хватило удачи. Она в этот вечер решила податься на сторону коварного капитана.
   Окровавленное тело кошака Крол спихнул в озеро. Темные воды осторожно приняли Или и - вот странно - медленно потащили его не на дно, а просто дальше от берега, к самой середине. Затем рыцарь пошел искать лошадей.
   Пока его не было, Аврора попыталась выкрутиться из веревок, но добилась лишь того, что в результате всех своих телодвижений скатилась с бережка в озеро и начала пускать пузыри. Капитан явился вовремя. Он в миг позабыл про лошадей и кинулся в воду - спасать наследницу, которая грозила стать утопленницей. Крол бесцеремонно ухватил ее за волосы и вытащил на траву, ругаясь на чем свет стоит. Потом отвесил девушке пару звонких пощечин, дав понять, что впредь подобного ей лучше не отмачивать.
   - Ночевать в этом месте я не собираюсь, - бурчал рыцарь, запихивая снятое с Корта оружие в седельную сумку своего Бедокура. - И вам здесь делать нечего, - на этих словах он поднял Корта и взвалил его поперек седла на гнедого жеребца - убийца еле слышно что-то простонал.
   - Да-да, понимаю, тебе не нравится, но ты уж потерпи. Ты ж у нас парень стойкий, - продолжал бормотать рыцарь, закрепляя раненого на седле веревками.
   - Теперь вы, леди, - закончив с Шипом, Крол поворотился к девушке, которая предприняла еще кое-что: перевернувшись на живот, как гусеница, поползла в соседние кусты.
   Рыцарь опять захохотал:
   - Нет, ну таких идиоток я еще не встречал.
   Он схватил Аврору за ноги и грубо сволок к вороному, на котором покоился Корт. Поставил девушку вертикально и два раза встряхнул, словно в чувство привел. Ткнул пальцем в поникшую голову убийцы:
   - Ты его видишь? То, что он здорово влип, видишь? Так вот, повторяю второй раз, для тех, кто не по годам туговат на ухо: выкинешь фокус - убью парня, - для пущей ясности выдернул из-за пояса нож и покрутил у Авроры перед носом. - А чтоб тебе еще понятней было, лапа, вот смотри: это ему за твои потопления и уползания, - размахнувшись, вонзил нож Корту в правую руку, в мякоть выше локтя, да там оружие и оставил; правда, убийца лишь чуть заметно вздрогнул. - Он теперь мне вместо ножен будет.
   Видя, что наследница престола поспокойнела, Крол дернул ее к себе и оттащил к рыжей кобыле. Устроил девушку точно так же, как Корта, и облегченно вздохнул:
   - Ну, вроде все собрал к отъезду. Присядем на дорожку.
   Устроился рыцарь под той самой ивой, с которой на него обрушился кошак. Хмыкнул, вспомнив свою блестящую победу над зверем, и отхлебнул из бутыли с вином.
   - Твое здоровье, капитан Крол, - сказал он сам себе, заглядывая в озеро на свое отражение. - Ты славно потрудился, убил кучу зайцев. Ты везешь императору гору подарков. Беглую дочурку, которую он почему-то все терпит и терпит, хотя она давно обитель святую и веревку на шею заслужила, а, может, чего и похуже. Неуловимого убийцу... О, это знатный подарок. Последний из Шипов, быстрый, как ветер, ловкий, как ласка, сильный, как рысь. Правда, проколотый в нескольких местах. Но не беда, - махнул рукой Крол. - Если Исидор пожелает, его можно подлатать, а потом - позабавиться, устроив бои без правил на арене Гримтэна. В прошлом году скучно было: пара тощих бунтовщиков с севера - вот все, что я помню. А с этим крепышом будет интересно. Мда...
   Он вдруг задумался, глядя на себя, такого красивого и успешного. И хлебнул еще вина.
   - Слушай, друг, а ты кое-что забыл, - Крол ткнул в отражение пальцем, и оно сломалось, разбежалось кругами. - Еще один подарок! Тоже замечательный. Умо-помра-чительный, - мудреное слово капитан произнес по частям, наслаждаясь звуками собственного голоса (в этот прекрасный летний вечер он себя обожал, за удачливость, расторопность и сообразительность; он был горд собой и думал о том, что если бы были живы его родители, они бы тоже им гордились). - Возможно, даже самый главный из всех. Ты и только ты, друг, открыл подлый заговор князя Трифора! Знаешь, друг, это попахивает не только возвращением капитанской рапиры! Это благоухает несчетными наградами.
   Авроре было жутко неудобно лежать животом на корявом и жестком седле, но она все же нашла в себе силы подумать о том, какая Крол скотина. "Напился, трындит сам с собой. Уррод!" - рычала она в мыслях, упрямо пытаясь высвободить руки из веревок.
   Крол не замечал ее манипуляций (на счастье Авроры). Он хлебал и хлебал из своей бутыли, мечтал вслух, и его уже не беспокоило то, что "присядем на дорожку" неоправданно затянулось.
   Он еще раз взглянул на свое отражение. Хотел сказать ему что-нибудь приятное вроде "все самое лучшее - у тебя впереди!", но смолк, увидав кроме себя и темной кроны ивы кое-что странное в воде...
  
   * * *
  
   - Монетки? Что за монетки? - забормотал капитан, протягивая руку к двум сияющим точками, которые мигнули ему из озера.
   Мигнули!
   В ту же секунду он сообразил, что это не монетки. Это отражение горящих глаз, таких же, как у убийцы Корта, а их обладатель - у капитана за спиной, в ветвях старой ивы.
   Крол резко повернулся, замахиваясь на неизвестного врага уже пустой бутылью. Но ему и этой секунды, что ушла на понимание, не хватило. Виновато было вино горбуньи с хутора Ивка: оно расслабило капитана, сделала его движения вялыми и неточными. Корт и на этот раз оказался прав: рано Крол решил отметить свой успех.
   Шип Майя бесшумно ринулась на рыцаря сверху вниз, как недавно Или, и вонзила один из своих ножей Кролу в кадык. Второй нож по самую рукоять погрузила в живот бывшего капитана.
   - Так! - тряхнула рыжей головой, отступая назад и оставляя оружие в ранах врага.
   Крол упал на колени, держась правой рукой за тот нож, который получил в живот. Вид рыцарь имел изумленный и обиженный. Он не ожидал такого поворота дел, и очередной фортель судьбы считал крайне несправедливым по отношению к себе. Ведь до сего момента она была весьма благосклонна к опальному капитану. И для осуществления того, что он только-только намечтал на берегу Мерцалы, оставался всего один день. День пути в форт Гедеон.
   Крол хотел выругаться. Очень нехорошими словами хотел он обложить эту рыжую сучку с волчьими глазами, которая стояла рядом и терпеливо ждала, когда он кончится. Только не получилось: разрезанное горло рыцаря лишь пробулькало что-то, потом рот его наполнился кровью. В глазах все стало красным и черным. Капитан Крол повалился на бок и затих.
   Майя наклонилась к нему, тронула шею под ухом - жилка не отозвалась. Рыцарь был мертв.
   Девушка вновь сказала "так!" и выдернула ножи из тела убитого. Пару раз вонзила их в землю, чтоб счистить кровь. Затем обернулась к лошадям, на которых висели два тела. Одно - черное и неподвижное - Корта, второе - в выцветших куртке и штанах и весьма беспокойно дергавшееся - наследницы престола.
   Первым Майя освободила Корта. Ловко и быстро перерезала веревки, дернула молодого человека за плечо, и он беззвучно и безжизненно скользнул в траву со спины Бедокура. Там и остался лежать, раскинув руки, будто кукла тряпичная.
   - Небо светлое! - только сейчас увидела Майя. - Да ты весь в крови!
   Она бросилась к Корту, стала его ощупывать, чтоб узнать, куда он ранен. Первым, на что натолкнулись ее руки, был нож Крола в предплечье. Майя вырвала его и гневно бросила в озеро. Потом разорвала рукав куртки и рубахи над раной, сбегала к озеру, черпанула в ладони воды, вернулась и, как следует, вымыла руку Корта, обтерла ее круглыми мягкими листьями, что росли на берегу, спуская тонкие, белые и кудрявые корни в воду.
   Аврора отчаянно крутилась и мычала на своей меланхоличной лошади, страстно желая свободы.
   - Ты подождешь, - махнула на нее рукой Майя и приподняла Корта, усадила его, чтоб прощупать плечи и спину парня. - Гроза мне в ухо! Ну и дыра! - выпалила, обнаружив рану под лопаткой.
   Осторожно положив убийцу назад, рыжая принялась осматриваться в поисках сумки с лекарствами. Не нашла.
   - Что ж, пришло твое время, - молвила девушка и подошла к Авроре, вынимая нож из голенных ножен.
   Два резких взмаха, и руки-ноги наследницы освободились. Кляп Майя решила не вынимать. То ли побрезговала, то ли посчитала, что Аврору он даже красит.
   Когда юная леди сама вытащила изо рта промокшее от слюны и слез полотенце и спустилась с кобылы на землю, Майя сообщила ей весьма ледяным тоном:
   - Из-за тебя одни неприятности, мышь белая!
   - Без тебя знаю, - тут же огрызнулась Аврора и без лишних слов бросилась к Корту. - Что у тебя есть? Какие порошки? Мази?
   - Как раз у тебя и хотела о них спросить, - заметила Майя, подбегая следом и опускаясь на колени возле раненого напротив наследницы. - Где его сумка?
   - Сумка была на Или. Или погиб. Крол убил его и сбросил в озеро. И сумка Корта там. Так что давай свою! - выпалила Аврора.
   - У меня нет сумки, - тоном не менее грозным ответила рыжая. - Я отправилась за Кортом налегке и не брала с собой лишней ноши.
   - Вот и дуураа! - с огромным наслаждением, растягивая гласные, обозвала ее Аврора.
   - Ах ты тваарь! - взревела Майя и ухватила девушку за растрепанную косу.
   Аврора в ответ вцепилась ей в рыжую челку.
   Корт открыл глаза, прояснил их и, увидав, что над ним творится, вздохнул так тяжело, что, казалось, грудь у него разорвется.
   - Дамы, - прохрипел молодой человек, и "дамы" тут же замерли, счастливые тем, что он пришел в себя и смотрит на них, - большая просьба...
   - Какая? - хором поинтересовались девушки, оставляя прически друг друга в покое.
   - Дайте помереть спокойно, - еле слышно ответил Корт и вновь закрыл глаза.
   Теперь Аврора сама себя ухватила за волосы:
   - Лютотьма! Что же делать? Что мы можем без лекарств?
   - Перво-наперво - перевязать, - деловито заметила Майя. - Давай, бери нож - будешь помогать. Я его приподниму, а ты срежешь одежду.
   - Точно! Да! - кивнула наследница и вооружилась одним из мальков Корта.
   Рыжая подвела руку под плечи раненого и потянула его на себя, отрывая от земли. И тут же огорошено уставилась на то, как лихо Аврора взялась распарывать левую штанину убийцы.
   - Ты это. Штаны не тронь, - заметила Майя. - Он в спину ранен, а не в задницу...
  
   * * *
  
   Из всех лекарственных средств Майя обнаружила только те листья с берега, которыми облепила предплечье Корта. Нарвав новую порцию, рыжая промыла убийце рану в спине и как следует закрыла ее листьями
   - Кудриха, конечно, трава неплохая, - говорила девушка, ловко бинтуя раненого, которого Аврора придерживала за плечи в сидячем положении. - Только сомневаюсь я, что она поможет при такой тяжелой ране. - А еще - боюсь, что лихорадка начнется. Эх, сюда бы тот клейкий порошок...
   - Все уплыло вместе с Или... Бедный Или, - вспомнив отважного кошака, Аврора всхлипнула.
   Майя взглянула на темнеющее озеро, вздохнула и пожала плечами:
   - Или, как и мы, был воином. А воин всегда готов к смерти. Так что...
   - Хочешь сказать, что и Корту надо умереть? - взмутилась наследница.
   - Я не буду тебе ничего объяснять. Ты ничего и не поймешь. Понять воина может только воин, - ответила, как отрезала Майя.
   Аврора промолчала, думая, что рыжая права. Ну, какой смысл слушать объяснения других, когда сама не можешь разобраться? Безнадежное это дело.
   Потом девушка кое-что вспомнила и покраснела. Только красней - не красней, а сделать то, что нужно, придется.
   - Спасибо тебе, - сказала она быстро, но четко (очень не хотелось бы говорить это дважды, если бы Майя плохо услышала).
   Рыжая замерла. Аврора поняла, что сейчас будет тот нехороший вопрос, на который ей придется-таки говорить благодарность повторно.
   - А? - выдала девушка-Шип, ошеломленная фразой, которую от Авроры она никак не ожидала услышать.
   Брякать "уши прочисти" или "оглохла, что ли?" значило испортить момент и начать то, что не нравилось Корту - словесную перепалку, плавно переходящую в драку.
   - Спасибо тебе, - повторила Аврора, медленней и тише, будучи уверенной, что теперь-то Майя прислушивается к ее словам с повышенным вниманием.
   - О! - произнесла рыжая, ее темные глаза с искренним интересом уставились на наследницу.
   "Ну, хоть былой ненависти и пренебрежения в них уже нет, - подумалось Авроре. - Хотя... очень надо мне её любовь и уважение!" Однако последней, надменной, мысли она хода не дала. Это было опасно и опять-таки могло привести к неосторожным словам и очередной ссоре. Юная леди решила поиграть в дипломата.
   Странно, но Майя оценила и не стала ёрничать. Хотя вполне могла с крайне ядовитой интонацией изречь такое - "Ушам своим не верю! Где-то что-то сдохло?", или такое - "Да неужели? Ваша милость снизошла?" Вариантов словесных уколов у рыжей была масса, но она не выбрала ни одного. Она просто пожала плечами и сказала:
   - Не могла ж я вас оставить этой подлой скотине.
   Словно оправдывала свою смелость. "А ведь верно. - подумала Аврора. - Чтоб одной напасть на здоровяка-капитана, который уже с Кортом разобрался, нужна сумасшедшая отвага".
   Майя как раз закончила перевязку и расстелила на траве, под раненым, плащ. Помогла Авроре опустить на него Корта.
   - Что дальше делать - ума не приложу, - честно призналась рыжая, садясь рядом.
   - Мы повезем Корта в форт Гедеон, - отозвалась, секунду подумав, Аврора, без отрыва глядя в белое лицо убийцы, с надеждой на то, что он вновь откроет глаза. - Это где-то недалеко. Корт говорил, что день пути, не больше.
   - Форт?! - изумилась такому предложению Майя. - Накой мне и Корту туда?
   - А затем, что там будет лекарь. И он поможет Корту, - Аврора объясняла на удивление спокойно.
   Рыжая фыркнула:
   - Ты спятила, белая мышь. Кто станет помогать убийце-Шипу в императорской крепости? Арестуют - это да...
   Теперь фыркнула Аврора:
   - Арестуют, обязательно. Если ты сразу у ворот начнешь орать, как оглашенная: "Эй-эй! Это мы! Наемные убийцы! А к тому ж еще Шипы! Просим помощи!" Тут тебя и встретят честь по чести...
   - Ну, а ты что предлагаешь? - сдалась Майя и поубавила дозу пренебрежения в голосе.
   - Предлагаю использовать то, что я - это я, императорская дочка. Которую вы - ты и Корт - вырвали из лап жестоких бандитов! Вам - честь, хвала и помощь лучших лекарей страны, а мне... Ну то, что и раньше было, - Аврора вздохнула, - шелковые платья, перстни на пальцы, бархатные туфли...
   - Неплохо у тебя было, - хмыкнула Майя и стала поднимать Корта, а тот недовольно заскрежетал зубами. - Подведи вороного - будем грузить.
   Аврора чуть растерялась:
   - Так ты согласна? С моим планом?
   Рыжая кивнула:
   - Вполне. Да и выбора у нас нет. Ну, веди коня.
   - А мы утра не подождем? Темнеет же.
   Майя замотала головой:
   - Корт теряет кровь. Рана глубока и широка. Его уже лихорадит. Так что ехать надо немедленно и быстро. А темнота - не помеха. Я Шип - я и в темноте прекрасно вижу. Ну?
   И Аврора побежала за Бедокуром...
  
   * * *
  
   Комендант форта Гедеон, благородный сэр Флокур, проснулся от тревожного стука и открыл глаза. Сумерки за окном и отсутствие истошных криков петуха Ляпа говорили о том, что подниматься еще рано.
   - Ваша милость! Ваша милость! - тем не менее барабанил в дубовую дверь покоев коменданта сержант Боссен. - Проснитесь! Вставайте! Там какая-то девица у стен! Бросает камни в ворота, кричит, чтоб пустили.
   - Девица? Камни? - пробормотал его милость, садясь и спуская ноги в медвежью шкуру, которая заменяла собою ковер.
   Медведя, что пошел на укрытие пола, комендант убил год назад, собственноручно: бурый рылся в куче мусора за крепостной стеной, а мальчишка, выносивший очистки, увидал его, поднял гвалт и созвал всех воинов крепости. Первым прибежал комендант и с любимого арбалета пристрелил зверя и прославился, как бесстрашный человек и меткий стрелок.
   Натянув штаны и набросив плащ, комендант со вздохом погладил круглое, теплое и белое плечо супруги, которая проворчала что-то нехорошее в адрес беспокойного сержанта, и сонно прошлепал босыми ногами к двери, отпер ее.
   - Ты что? Пьян? - спросил у Боссена, еле сдерживая зевок и почесывая затылок.
   - Ваша милость, - с укоризной произнес сержант. - Да как же можно на дежурстве-то? Обижаете.
   - Тогда почему про девиц треплешься?
   - Да потому, что сами гляньте: девица у стен. А еще два парня. Один то ли хворый, то ли мертвый - издали и не разберешь.
   - Девица, парень мертвый, - повторил комендант, приступая к почесыванию бороды. - Что ж, это интересно. Пошли смотреть.
   Вид со стены открывался странный: в сиреневой рассветной мгле перед воротами крепости виднелись три лошади: два замечательных породистых жеребца и третья - неприглядная, коротконогая и толстобрюхая крестьянская лошадка.
   На крупном вороном красавце, плясавшем на одном месте от избытка резвости, сидело двое: впереди - человек с бессильно повисшими руками. Он явно находился не в добром здравии. Его поддерживал рыжеголовый товарищ.
   Была и девица. Невысокая и тонкая, с двумя длинными, золотистыми, но растрепанными косами, в каком-то мальчишеском наряде. Она, в самом деле, стояла перед воротами и швыряла в них булыжники, которые подбирала здесь же - на краю дороги.
   - Именем император-ра Исидор-ра! - рычала наглая девица таким голосом, будто кавалерией командовала. - Открывайте! - и ба-бах! - камнем в тяжелые створки.
   - Оочень интересно, - зевнул Флокур и повернулся к сержанту и солдатам, которые оставили свои посты и прибежали глянуть на ранних гостей. - Как думаешь, Боссен, что бы это значило?
   - Происки врагов? - предположил тот.
   - Я леди Аврора! - истошно завопила девица, и комендант глаза выпучил. - Дочь императора! Открывайте! Мне нужна помощь!
   - Происки врагов! - уже уверенно сказал сержант Боссен.
   Сэр Флокур правой рукой взялся чесать бороду, а левой - темя. Через секунду проговорил:
   - Ставь лучников на галерею, чтоб двор под прицелом держали. И поднимайте ворота. Там разберемся. Тимер, - оборотился он к долговязому и прыщавому юноше - к своему оруженосцу, - неси мой шлем и кольчугу.
   Тот, будучи предупредительным и расторопным слугой, обернулся в две минуты.
   К тому времени, как заскрипели, открываясь, ворота форта, комендант в блистающей кольчуге и высоком шлеме возглавил отряд лучников, засевших на центральной галерее, и приготовился командовать.
   Ворота растворились и на двор заехали все три лошади с тремя же седоками. Девица с косами тут же затребовала, ничуть не смущаясь:
   - Кто тут главный? Позовите главного!
   - Сэр, она вас требует, - сообщил коменданту ближайший лучник.
   - Слышу я, - зашипел на него Флокур. - Она, похоже, ненормальная. Эй! Закрыть ворота!
   Команда была исполнена, и после этого комендант спустился с галереи к пришельцам.
   - Кто вы и что вам надо? - спросил он, подходя ближе к девушке, и тут же отметил: "Какая красавица! Молоденькая, светленькая. Фея просто..."
   - Вы тут главный? - опять спросила златоволоска, властно блистая голубыми глазами. - Я уже сказала: я леди Аврора, дочь лорда Исидора, императора Твердых земель. Меня похитили и держали в плену какие-то разбойники. Мой рыцарь освободил меня, но был тяжело ранен. Нам нужен лекарь. И быстро!
   - Императорская дочь? Очень интересно, - хмыкнул комендант. - И как докажете, что вы - императорская дочь?
   - Легко, - уверенно тряхнула головой Аврора. - Я умею читать и писать, знаю наизусть дюжину стихов великого поэта Лемирона, играю на арфе и лютне (будь они трижды прокляты), еще - потрясающе пою баллады о героях последней войны. Вот! И пишу я, кстати, особым почерком - королевским. Мои завитушки ни с чем не спутаешь, а повторить - не всякий сможет. Если надо, я по каждому пункту представлю доказательства. Но давайте позже, благородный сэр, - и Аврора перешла на умоляющий тон, скосив глаза на белого, как смерть Корта. - Сперва, прошу: позовите лекаря для моего рыцаря. Он защищал меня ценой своей жизни, но я не хочу, чтоб он с ней расстался.
   - Хорошо, ваша милость, хорошо, - кивнул комендант форта, будучи впечатлен тем потрясающим перечнем достоинств Авроры, который она ему представила. - Эй, кто-нибудь! Зовите Эдеваса. Эдевас - наш лекарь, леди.
   Наследница же вернулась к Корту. Он по-прежнему сидел на вороном и по-прежнему находился в хвором забытьи. Майя все так же была рядом и вытирала полотенцем его лоб, на котором проступали крупные капли пота. Раненого мучил жар.
   - Еще немного потерпите. Немного, - пробормотала Аврора.
   - Ему совсем плохо. Я чувствую, как его сердце затихает, - дрожащим голосом шепнула Майя. - А если он умрет? Если он умрет? - застонала вдруг она, перекосив лицо, и закрыла глаза рукой.
   - Никто не умрет, - твердо сказала наследница. - Брось эти сопли!
   Рыжая даже икнула от неожиданности и посмотрела на девушку с изумлением.
   - Наши лекари тоже умеют врачевать. И они спасут Корта, - уверенно промолвила наследница.
  
   * * *
  
   Аврора вновь скучала. Впервые с того дня, как она покинула Синий дворец. Сидела у окна в комнате супруги коменданта форта Гедеон, смотрела на голубей, которых гонял на крыше западной башни какой-то долговязый мальчишка, слушала нескончаемую болтовню леди Флокур, посвященную каким-то незначительным происшествиям в крепости, и иногда морщилась от звуков ее высокого и часто срывающегося в писк голоса.
   На крепость и соседний лес наползали с запада серые дождевые тучи. Что-то подобное творилось и в душе Авроры. Похоже, ее приключение закончилось. Это не радовало, хотя многое из того, что произошло, девушка вспоминала с содроганием. Однако, ведь было что вспомнить! Драки с Майей, бегство из замка князя Трифора - эти памятки обещали нескоро поблекнуть.
   Комендантша, рассказав о том, как месяц назад какие-то гадкие букашки испортили ее любимое лимонное дерево, в который раз принялась охать и ахать над леденящей кровь историей наследницы престола. На взгляд Авроры, с проявлением сочувствия дама явно перебарщивала. Прошло уже четыре дня, как девушка рассказала ей и её супругу тщательно продуманную версию своих похождений, а леди Флокур продолжала время от времени вздыхать и приговаривать: "Ваша милость столько натерпелись! Ах, какой это был ужас! Ах, я бы умерла от страха!"
   "Опять раскудахталась", - вздохнула Аврора, беря с серебряного блюда яблоко. Взять взяла, покрутила его, повертела, рассмотрела со всех сторон и положила обратно. Ничего ей не хотелось. Ни яблок, ни замечательных пирожков комендантши, ни морсу, ни сидру. Хотелось увидеть Корта.
   Этого не позволял лекарь форта, мастер Эдевас, из-за высокого роста и широких плеч выглядевший довольно странно для своей должности. Он больше походил на бравого гвардейца, чем на знатока мазей, порошков и отваров.
   - Ваш спаситель очень плох, - так сказал Эдевас Авроре, первый раз осмотрев Корта. - Я приложу все усилия, все свои знания использую для поправки его здоровья, но в этом деле помех не потерплю. Ему и мне нужен полный покой.
   Ни Авроре, ни Майе такие слова доктора не понравились. Но комендант Флокур лично поручился за то, что Эдевас - мастер своего дела, особенно когда ему никто не мешает.
   - Знаете, - доверительно сказал он юной леди и рыжей Майе, - эти люди науки - они отличаются от других людей. Очень плохо воспринимают нажим, понукание. Зато когда им вольная воля, они чудеса творят...
   Авроре пришлось поверить и довериться.
   Однако Майя не сдалась так легко. Она предложила Эдевасу свою помощь, сказавшись близким другом Корта и вовсю расхвалив собственные врачевательские способности, и лекарь не отказался от услуг бойкой девушки.
   Комендант обещал раненому рыцарю наследницы самые лучшие условия. Корта определили в одну из комнат в западной башне, где обитал и лекарь. Туда же с победным видом отправилась и Майя.
   Авроре оставалось только это - сидеть в комендантских покоях у окна, глядя на башню, в недрах которой хворал Корт, получать очень краткие и бессодержательные ответы на свои вопросы касательно раненого, и считать дни, оставшиеся до приезда в форт ее отца.
   Потому что сэр Флокур был покорным слугой его величества и поспешил через голубиную почту оповестить его величество о том, что во вверенном его заботам форте Гедеон появилась ее высочество, целая, невредимая и как никогда прекрасная.
   Отца Аврора знала, поэтому могла легко спорить на сто, а то и две сотни золотых, что он сам примчится в Гедеон, чтоб ее увидеть и забрать домой.
   В какое другое время это здорово обеспокоило бы девушку. Но не теперь. Теперь она боялась лишь одного: что однажды утром мастер Эдевас придет к ней с лицом, подозрительно скорбным, и скажет голосом тихим и упавшим что-то вроде: "Сэра Корта нет больше с нами".
   Такие мысли настойчиво лезли Авроре в голову вечерами, когда скука донимала больше всего, и от них реветь хотелось. Она и ревела - в постели, беззвучно, в подушку. Утром будить девушку приходила леди Флокур (супруга коменданта считала своей святой обязанностью исполнять роль служанки при наследнице престола). От нее не ускользали ни распухшее лицо Авроры, ни мокрая наволочка на пуховой подушке. Но тут справиться с объяснениями было легче легкого.
   - По папе, по дому скучаю, - говорила, тяжко вздыхая, наследница и делала бровки скорбным домиком.
   Комендантша сама еле сдерживала слезы, несмело гладила Аврору по золотистой голове (несмело потому, что сомневалась, позволительно ли ей это - касание головы царственной особы) и приносила таз и кувшин с теплой, душистой водой для умывания.
   На пятый день Аврора проснулась в ужасном настроении. Ей приснилось, что отец приехал в форт и первым делом наорал на нее и ударил по щеке. Злоба, вспыхнувшая из-за этого в Авроре, никуда не делась, когда сон закончился. Она осталась и принудила наследницу к решительным действиям.
   - Я больше никогда не позволю ему бить меня, - ожесточенно пробормотала девушка и, оставив постель, прыгнула к сундуку, в который после стирки и сушки сложили одежду, что была на ней по приезде в форт - штаны, рубаху и куртку с капюшоном - все простое, домотканое, но очень подходящее для одного важного дела.
   Аврора решила тренироваться.
   После умывания и довольно легкого завтрака (она не позволила себе наедаться перед задуманным, хотя гренки с вареньем были великолепны и сами просились в рот), наследница пропустив мимо ушей замечание комендантши "Как можно вашей милости в таком виде разгуливать среди солдат и прислуги?", дернула во двор. Быстро пересекла его, направляясь к западной башне и по пути отвечая легкими кивками на земные поклоны дворни и воинов. На ступенях башни очень некстати натолкнулась на Майю.
   - Куда поспешаем с таким воинственным видом? - мило улыбнувшись, спросила рыжая.
   - Как дела у Корта? - сходу поинтересовалась Аврора, не отвечая ни на улыбку, ни на вопрос.
   - Ему лучше, - кивнула Майя, улыбаясь еще шире. - Этот мастер Эдевас действительно хорошо врачует. Он победил лихорадку и воспаление. Он очень много знает о травах и кореньях... Теперь осталось ждать, когда рана затянется и Корт наберется сил, - тут она чуть скривила губы и добавила. - Когда он пришел в себя, он первым делом спросил, как твои дела.
   Вот теперь Аврора не смогла ни улыбки сдержать, ни румянец на щеки не допустить.
   Майя что-то раздраженно прорычала.
   - А он сейчас как? Можно его увидеть? - спросила наследница.
   - Зачем тебе? - Майя не прятала недовольства.
   - Хочу попросить разрешения взять его мальки, - тряхнула головой Аврора.
   - Зачем тебе? - рыжая была очень удивлена.
   - Буду тренироваться. Кое-чему Корт меня научил. Но он сказал: успех - в постоянстве занятий. Вот я и намереваюсь...
   - Я принесу тебе его мальки, - холодно прервала ее Майя. - А Корту нужен покой.
   Тут очень вовремя появился мастер Эдевас. Он вышел на крыльцо и лучезарно улыбнулся, увидев Аврору. Потом, спохватившись, низко поклонился наследнице престола:
   - Ваша милость, доброе утро. Рад вас видеть. А я как раз шел, чтоб сообщить вам хорошие новости: вашему рыцарю намного лучше.
   - И я могу его видеть? - тут же выпалила Аврора.
   - Э. Да, вполне, - пусть с некоторым сомнением, но кивнул лекарь. - Ваша милость прямо сейчас желает?
   - Моя милость очень желает! - и наследница решительно ступила вперед.
  
   * * *
  
   Аврора на цыпочках прошла в комнату, двери которой перед ней открыл мастер Эдевас.
   - Сэр, к вам ее милость леди Аврора, - вполголоса сообщил лекарь.
   Наследница сделала еще пару шагов, посмелее, и теперь глаза ее привыкли к полумраку, что царил в комнате.
   Корт не лежал, как думалось девушке. Постель сияла где-то в дальнем углу комнаты безупречно белым, льняным бельем. А раненый, в накинутом на плечи веселом лоскутном покрывале, сидел в мягком кресле с удобной высокой спинкой у горящего камина, вытянув ноги к огню. Услыхав голос Эдеваса, он отвлекся от созерцания оранжевого пламени и повернул голову к двери. Утомленное, осунувшееся лицо, белое, как январский снег, сутулая спина - вот первое, что увидела Аврора. А Корта ее явление, похоже, не особо воодушевило: ничем он не показал, что рад видеть юную леди.
   Что бы там ни было, наследница улыбнулась молодому человеку, смело прошла вперед и села во второе такое же кресло, напротив раненого, и, видя, что мастер Эдевас выжидательно застыл у входа, сказала лекарю:
   - Оставьте нас, пожалуйста. Мы хотим поговорить.
   - Конечно, - вновь поклонился мастер. - Только недолго. Сэр Корт еще очень слаб.
   Он вышел, беззвучно закрыв за собой дверь. Аврора, провожая лекаря взглядом, заметила, как в коридоре мелькнуло нахмуренное лицо Майи, но лишь хмыкнула. Затем встретилась глазами с глазами Корта - в них отражались огоньки из камина.
   - Привет, - вновь заулыбалась девушка. - Рада, что тебе лучше, сэр Корт.
   - Привет, - довольно тускло ответил убийца, и только.
   - Если ты не в курсе: мы в форте Гедеон. Я все сделала, как надо. Ты - мой рыцарь, поэтому здесь ты в полной безопасности... Хочешь воды? - Аврора увидела кувшин и кружки на широком сосновом столе у окна. - Я тебе принесу.
   - Нет, спасибо, - отказ прозвучал еще тусклее, и Корт откинулся на спинку кресла, спрятал лицо в тень, но получилось плохо: из-за крайней бледности оно буквально светилось в сумерках комнаты.
   - Я всегда считала Крола сволочью. Но то, что он вытворил - нарушил боевое братство, ударил тебя в спину - подлость несусветная, - опять заговорила Аврора, пытаясь нащупать тему, которая бы заинтересовала убийцу. - Майя вовремя успела. Она убила капитана - так ему и надо. Майя нас спасла. И знаешь, мы с ней больше не ссоримся.
   - Рад. Очень, - на выдохе отозвался молодой человек и, похоже, не покривил душой, говоря такие слова.
   - А я рада, что ты жив, - повторилась Аврора. - И прошу: забудь о том, что я тогда тебе наговорила. Там, в Ивке.
   - Извини, но я стараюсь ничего не забывать, - возразил Корт.
   Наследница была растеряна такими его словами. Она не знала, как их расценить и что говорить дальше. Убийца ей помог - задал свой вопрос:
   - Где Или?
   Аврора закусила губу. Значит, Майя не сказала ему. Либо не успела, либо не захотела. Что ж, это умно - отказаться от роли темного вестника...
   Корт, не слыша ответа на очень простой вопрос, чуть наклонился вперед, чтоб воззрился на Аврору насквозь прожигающим взглядом и спросить громче и четче:
   - Где Или?
   - Крол убил его, - без лишних обиняков ответила, наконец, девушка. - А потом спихнул в озеро.
   - Убил... в озеро, - прошептал Корт, закрывая глаза.
   - Да. Все так ужасно. Или напал на Крола из засады, но капитан оказался очень быстрым. Он выставил меч, и Или напоролся на него, - пустилась рассказывать Аврора.
   - Я понял. Понял, - остановил ее убийца и вдруг закрыл лицо здоровой рукой. - Дай мне воды, пожалуйста, - голос его был странно приглушен.
   Девушка опять растерялась. Если бы она не знала Корта довольно хорошо (а она считала, что знает Шипа достаточно хорошо), она бы решила, что он плакать собрался. Хотя в данный момент в слезах по погибшему старому товарищу она не видела ничего предосудительного. Но все же: чтоб Шип плакал...
   Аврора совершила быстрое и короткое путешествие из кресла к столу с кувшином и обратно и подала раненому воды. Протягивая кружку, изловчилась, заглянула в лицо парня: нет, он не плакал. Кремень остался кремнем. Лишь губы сжал в жесткую, упрямую складку.
   - Корт, мне очень жаль, что все так вышло, - шепнула девушка.
   - Верю.
   - Корт! - Аврора почувствовала, что сама сейчас расплачется из-за того, что он так холоден и равнодушен к ней. - Почему ты со мной так?
   - Как? - молодой человек был явно удивлен.
   - Ты совсем не рад меня видеть! А это - несправедливо!
   Корт вздохнул:
   - Здоровья нет.
   Авроре это показалось до боли знакомым. Она вспомнила Синий дворец и начало их знакомства. Она вспомнила и то, что тогда очень плохо себя вела и досаждала тяжелораненому глупыми вопросами и капризами. Наверное, сейчас было то же самое.
   - Прости, - девушка коснулась рукой здоровой руки Корта. - Я так волновалась за тебя. Я так боялась, что ты не поправишься. И сейчас мне так хочется побыть с тобой, поговорить с тобой. Но сейчас еще не время, ведь правда? Я подожду, тебе станет лучше, и мы поговорим. Ведь правда? - и Аврора, решившись, коснулась пальцами его небритой щеки, погладила.
   - Правда, лапа, - вздохнул Корт и наконец-то изобразил на лице что-то, похожее на улыбку: он был рад, что "лапа" поняла, как же ему сейчас нездорово.
   - Тогда еще одно! - оживилась Аврора. - Разреши мне взять твои мальки.
   - Тренироваться? - догадался убийца.
   - Точно!
   - Бери...
  
   * * *
  
   Мальки втыкались!
   И они не просто втыкались - они попадали в мишень! Почти в центр! Из шести улетевших ни один не отскочил - все вонзились. Оставалось еще пять.
   На задний двор посмотреть на то, как наследница престола бросает ножики в мишень для лучников, собралось множество народу. Аврору не смущало такое количество зрителей. Тем более, что ей нечего было стесняться: метала она отлично.
   На седьмом мальке легкой пружинистой походкой подошла Майя и каверзным вопросом подпортила настроение наследнице:
   - Ты метать учишься или дворню забавляешь?
   У Авроры дрогнула рука, и малек вонзился в самый край мишени. "Вот подлая! - нехорошо подумала про рыжую девушка. - А ведь я сказала Корту, что между нами теперь мир..."
   Зрители за спиной наследницы прогудели разочарованно "ууу". И тут раздался властный бас коменданта:
   - Сегодня что? Выходной? Работы ни у кого нет? Ты где быть должен? У котлов! Вот и вали туда! А ты что? Забыл, что дрова при бане кончились? Живо за дело! А тебя я вообще выдеру, за то, что двор не метен! Распустились, лоботрясы! - прорычал он и, в самом деле, наградил одного медлительного поваренка душевным пинком под зад.
   Наследница разочарованно вздохнула. Теперь из зрителей остались лишь ироничная Майя, беспечно сидевшая на каменной поилке для скота и поедавшая крупную красную смородину из деревянной плошки, несколько сонных воинов, только освободившихся от дежурства на стенах, да сам комендант Флокур.
   - Ваша милость только от живота кидать умеет? - уже громко спросила Майя.
   - Умеет, умеет, - сквозь зубы процедила Аврора, нахмурилась, закусила нижнюю губу и кинула восьмой нож - он полетел красиво и вонзился почти в центр, сбив одного из собратьев на землю.
   Майя сплюнула не понравившиеся ей смородиновые косточки в песок, встала и подошла к наследнице, не выпуская из рук плошки с ягодами. Аромат смородины потянулся за ней и через секунду обволок Аврору.
   - Смотри, что покажу, - сказала Майя, без спроса выдергивая малек из перевязи Корта, что красовалась на девушке. - Метать еще можно так, - и кинула нож в мишень из-за плеча. - А еще вот так, - дернув последний, десятый, ножик, она послала его в полет из-под левой подмышки. - В общем, вариантов много. Если желаешь освоить все возможные, спрашивай. Все покажу, - и подмигнула девушке, а потом сказала, вполголоса, чтоб слышала только Аврора. - Это я всего лишь красуюсь, и получается у меня намного лучше, чем у тебя. А знаешь, почему? Потому что сперва надо просто учиться метать ножи. А красота сама придет. Она и мастерство неотделимы. Понимаешь? - и закинула себе в рот еще пару смородин.
   - Понимаю, - улыбнулась Аврора и взяла для себя ягод из ее плошки. - Корт мне такого не говорил.
   - Зато мне говорил, - подмигнула Майя девушке.
   - Может, ты и про рубцы мне расскажешь? И покажешь?
   - А они тебе зачем? Ты ж знатная леди - тебя рыцари защищают, - хмыкнула рыжая.
   - Не всегда рядом со знатной леди рыцари ошиваются, - в тон ей ответила Аврора. - Надо и самой учиться козлам стойло указывать.
   Майя громко захохотала и хлопнула девушку по плечу. Это было очень хорошим знаком.
   "Надеюсь, то, что я сказала Корту, стало правдой", - улыбалась Аврора, будучи весьма довольна собой и своей дипломатией...
   - Корт меня многому научил, - рассказывала чуть позже Майя, когда Аврора закончила свои тренировки и сложила мальки в перевязь. - Наверное, всему, что сам знал, умел. Мне тогда лет десять было. Может и меньше. Я уж и не помню, сколько мне сейчас лет, - хмыкнула рыжая. - Всех моих тогда убили. Воины твоего отца. Матушку мою стрелой пронзило. Она упала, меня собой закрыла. Я лежала, и все видела. А Корт, пока враги грабили наши телеги, напал на них, всех порубил. Потом и меня с собой забрал. Отвез к старухе, веде Лиде, что в пуще, на дереве жила. Она и сейчас там живет, славная старушка, - Майя улыбнулась, вспомнив сухонькое лицо Лиды, - только с головой у нее не все в порядке. Она меня и вырастила. А Корт часто заглядывал к нам, учил меня премудростям боевым. И убивать научил. Говорил, что нам Шипам, после разгрома нашего, только это сейчас и осталось... Первое дело он мне нашел, легкое, но денежное. Потом каждый пошел своей дорогой.
   - Что ж? И кроме вас нет больше Шипов? - удивилась Аврора.
   - Не знаю, - пожала плечами Майя. - Если и есть, то они хорошо спрятались. А может, ушли куда подальше из империи твоего отца. Ну, а мы с Кортом, получается, отбились.
   - Не отбились, а приспособились к новым порядкам, - заметила Аврора.
   Рыжая улыбнулась, весело посмотрела на наследницу:
   - И так тоже можно сказать. Оно ведь неплохо? Так?
   - Это ценное качество: уметь приспосабливаться, - авторитетно заявила Аврора. - То, что не гнется, ломается. А что гнется - живет дальше, и бури ему не помеха.
   - Мудро. Сама придумала?
   - Нет. Это народная мудрость...
   - Леди Майя! - раздался вдруг голос мастера Эдеваса.
   Рыжая подпрыгнула на месте от неожиданности и сильно изменилась в лице - заалела щеками и заблистала глазами. Она сунула плошку с ягодами в руки Авроры и резво, на каблуках, повернулась к лекарю.
   Эдевас подошел и перво-наперво склонился перед наследницей, которая сидела каменной поилке:
   - Мое почтение вашей милости.
   Аврора вежливо кивнула в ответ.
   - Могу я вашу собеседницу похитить? - осведомился лекарь.
   - Если она сама того пожелает, то, пожалуйста.
   - Спасибо, - Майя поклонилась Авроре и глянула на Эдеваса. - Что за дело?
   - Я тут все думал. О ваших словах насчет голубиной травы, - заговорил Эдевас, протягивая рыжей какие-то стебли с бледно-голубыми цветками. - Неужели она от колик помогает? Я ее раньше лишь для промывания воспаленного горла использовал.
   - Все правильно. Если эту траву варом залить и настоять - то для горла. А если высушить, да на солнце, а не в печке, да в порошок истолочь, а потом с ложкой молока ложку этого порошка развести, то вот вам и от колик снадобье, - бойко ответила Майя, словно экзамен сдала. - Одну и ту же траву по-разному применить можно...
   Аврора слушала эти разговоры, все сплошь о целебных свойствах растений и минералов и улыбалась, думая, что это очень здорово, когда у девушки и молодого человека есть общие темы для бесед.
  
   * * *
  
   - Это что? - спросила наследница.
   - Созвездие Лани. Очень красивое. По яркости его звезд в первый весенний день наши старейшины определяли, насколько щедра будет к нам пуща в новом году, - объяснял сэр Корт, рыцарь ее высочества. - И знаешь, не помню года, чтоб оно не было ярким, а пуща не была щедрой.
   Они сидели на широком подоконнике, в комнате Корта и смотрели, как зажигаются звезды над темным на востоке горизонтом.
   - Ага, - промолвила наследница, очарованная его рассказом. - А там что?
   - Звезда Иу. Помнишь Иу? Она голубеет к дождю.
   - Помню-помню, - закивала девушка. - Ну а это что?
   - Двойная алая звезда. Звезда Вишенка. Звезда, которую влюбленные спрашивали о своем будущем. Почти всегда она обещала счастье.
   - Правда? А сейчас можно по ней гадать?
   - Я ей не доверяю, - ответил Корт. - Меня она обманула.
   Аврора смолкла, поумерила веселье, которое всплеснулось в ней от славных рассказов молодого человека.
   - У тебя была жена? - спросила она тихо-тихо.
   - Была.
   - И дети?
   - Дочка. Лилея.
   - Красивое какое имя... А жену как звали?
   - Бия.
   - У вас очень красивые имена...
   - Были, - сказал ключевое слово Корт.
   - Они что ж? Все погибли? - осторожно продолжила Аврора.
   - Все. Всех из моего поселка согнали в один дом и подожгли. Тех, кто выбирался и пробовал бежать, убивали из луков, - начал новый рассказ Корт. - Я и мой отряд были далеко - мы бились за Ясеневый лог. Я узнал о том, что случилось, лишь неделю спустя. В тот день я оделся в черное - в цвет пепелища, которым стала моя семья.
   - Как все это страшно, несправедливо, - пробормотала Аврора.
   - Это нормально, - пожал плечами Корт и чуть скривился - болью отозвалась спина. - В нашем мире это нормально. Гибнут под мечами и стрелами женщины и дети, не умеющие воевать; ты, раскапризничавшись, сбежала от отца с наемным убийцей; капитан Крол, верный рыцарь императора, нарушил боевое братство, которое чтят все воины во всех землях, мне известных... Мало ли чего страшного и непонятного происходит. Вот сейчас я вспоминаю Бию и Лилею, черные руины своего дома, а мне уже не так больно, как десять лет назад. И это тоже нормально... наверное. Как и то, что я в последнее время лишь о тебе думаю, - он вздохнул и вновь посмотрел в звездное небо.
   Девушка улыбнулась, подсела к нему ближе и обняла, шепнула в ухо:
   - Тогда нормально и то, что я люблю наемного убийцу, угрюмого Шипа во всем черном. Люблю и ничего не могу с этим поделать. И сделала его своим первым рыцарем. И познакомлю его со своим отцом, императором...
   Корт дернулся от неожиданности. Так дергается зверь, когда за его спиной громко, издевательски хлопает крышка западни. Аврора уцепилась за молодого человека, как кот за кусок сала:
   - Ни-ни, тебе нельзя дергаться. Сиди спокойно, - затараторила она. - Я помню, что ты говорил: ты не будешь служить моему отцу. Но я и не говорю, что тебе придется ему служить. Тебе придется мне служить. Ты ведь мой рыцарь! Это допустимо - Шипу быть моим рыцарем?
   Убийца молчал, глядя на юную леди так, словно она загадала ему загадку невероятной сложности. Аврора решила использовать то, что он был ошарашен:
   - Я не воевала твоих земель, не убивала твоих людей и родных. И я хочу, чтоб ты мне служил. В конце концов, я имею право нанять наемного убийцу? Или кому ни попадя можно, а мне, наследнице престола, нельзя?
   Корт приподнял брови:
   - Кого ж мне убить для вас, ваша милость?
   Аврора торжествующе улыбнулась - он согласился играть.
   - Я нанимаю тебя для того, чтоб ты больше не убивал, сэр Корт. Моя милость столь милостива, что желает сделать из вас, жестокого и угрюмого наемника, очень похожего на зверя, приятного и воспитанного молодого человека... Кстати, сколько тебе на самом деле лет? Майя говорила, что вы, Шипы, не стареете.
   Корт пожал плечами.
   - Ну, а день рождения у тебя когда?
   Корт помрачнел, потому что вновь не нашел ответа.
   - Не беда, - махнула рукой Аврора. - На вид тебе - двадцать пять, не больше. Ну, пусть так оно и будет. А твоим днем рождения можно считать тот день, когда тебе полегчало после ранения. Согласен?
   - Нет, - ответил Корт.
   Девушка нахмурилась, ожидая от него каких-нибудь неприятных слов.
   - Я бы хотел считать своим днем рождения тот день, когда ты затащила меня в свой тайный подземный лаз и спасла от дворцовой стражи, - сказал убийца.
   Аврора вновь расплылась в улыбке и обняла его:
   - Не возражаю. А ты? Ты ведь не сказал, согласен ли быть моим рыцарем...
   - Согласен, - выдохнул Корт. - Только не знаю я, как себя при этом вести и что делать.
   - Оставайся самим собой, и лучшего рыцаря, чем ты, не будет в Твердых землях, - шепнула девушка, касаясь губами его губ.
   Поцеловав, она долго смотрела на лицо Корта. В сумерках его черты стали более резкими, а глаза - почти черными. И матово белела кожа высокого лба. Этот странный, очень странный и загадочный человек притягивал, заставлял забывать про все на свете.
   - Что я тебе скажу, мой родной, - зашептала вдруг Аврора, прижимаясь щекой к его груди, прислушиваясь к сердцу Корта - оно билось тихо и ровно. - То, что сейчас подумала. Словно молния у меня в голове... Знаешь, почему все получилось так, а не иначе? Почему ты жив остался, последний Шип, почему пережил так много? И со мной повстречался, и все остальное, - она говорила сбивчиво, но чувствовала: Корт поймет, он уже понимает. - Потому что тебе в будущем править Твердыми землями...
   - Править? - он ушам не поверил. - Это что за диво?!
   - Моему отцу наследует мой супруг. А им будешь ты! И никто другой! - твердо сказала наследница. - Или, может, не согласен?
   - Ффор! - раздалось за окном...
  
   * * *
  
   - Мам-мочки! - пискнула Аврора и высунулась из окна, чтоб увидеть источник звука.
   Окно комнаты Корта находилось над козырьком, который прикрывал вход в башню. И вот с этого козырька на девушку пялились горящие глаза кошака Или.
   Аврора хотела с восторгом выкрикнуть имя ненаглядного зверя, но вовремя зажала своенравный рот сразу двумя ладонями. И почувствовала, как слезы наплыли в глаза, но это были слезы радости.
   Вслед за девушкой в окно выглянул Корт. Он молча протянул здоровую руку кошаку, и тот коснулся мягкой лапой пальцев своего приятеля.
   - Тса, - сказал Шип, а его глаза также сияли радостью.
   - Тса, - ответил Или и дернул мохнатыми щеками - ну точно улыбнулся.
   - Живой, - прошептал Корт.
   - Аха, - кивнул зверь. - Рры охох?
   - Я в порядке. Меня так же трудно прибить, как и тебя, шалопай, - улыбался молодой человек.
   Или промурчал что-то долгое и совершенно неразборчивое для человеческого уха.
   - Подслушивать нехорошо, - укоризненно покачал головой Корт. - Хотя тебе, кошачья душа, простительно. Куда ты теперь?
   - Ирху.
   - Охота. Конечно. Удачи тебе, шалопай.
   Кошак фыркнул что-то на прощание и грациозно прыгнул с козырька на крышу амбара, оттуда - на крышу более высокой конюшни. Потом - все так же легко и бесшумно - на ствол стройного ясеня, что рос во дворе крепости, напротив окон коменданта. Полез по стволу, забираясь повыше. И уже из кроны дерева перелетел на стену, спрыгнул вниз, на ту сторону.
   Аврора, затаив дыхание, следила за этим путешествием кошака. Когда он скрылся, выдохнула:
   - С ума сойти, какой он ловкий и бесшумный. А как он спасся? Удивительно просто.
   - Или - кошак. У таких, как он, девять жизней в запасе, - отозвался Корт.
   - Замечательный помощник для правителя, - заметила девушка, хитро улыбаясь. - Все идет к тому, что я говорила.
   Они на минуту замерли. Так хорошо было сидеть вместе у окна, обнявшись и согревая друг друга телами. Думалось лишь о добром и светлом.
   Аврора уже радовалась, что ее приключение подходит к концу, и счастливому концу, а Корт думал о том, что его приключение только начинается.
   - Править страной? - пробормотал он, наблюдая, как падает звезда, и эти слова были отражениями его мыслей. - Наверное, это очень сложно...
   - Если ты со мной справился, так и со страной справишься, - хихикнула Аврора.
   Шип засмеялся, но как-то невесело.
   - Какой я дурак, - прошептал он внезапно и прижал ладонь ко лбу, словно у него резко и сильно заболела голова, - намечтал тут невесть чего... Ты же ребенок, сущий ребенок. Как можно было всерьез все принять? Какой же я дурак. Недавняя горячка - вот мое оправдание, - он поднялся, оставив девушку одну на подоконнике, и прошел вглубь комнаты, где замер у горящего камина.
   - Ты о чем это? - встревожилась Аврора.
   - Обо всем и сразу, - вздохнул Корт и дернул куртку, сползавшую вниз, обратно на плечи. - Взгляни трезво на все. Без своих мечтаний, больше похожих на сказки для малышей. Какой я для тебя рыцарь? Какой супруг? Правитель какой?! - он засмеялся. - Небо грозовое, да я ума лишился! Твой отец - мой враг, и ничем это не исправишь. Меня колотить рядом с ним будет, и он это заметит. Он же не дурак. Он начнет дознаваться: кто я, откуда. Глупо думать, что не узнает. И чем все это кончится?
   - Все будет хорошо! - выкрикнула Аврора в отчаянии от того, что он рушит, прямо у ней на глазах рушит все ее мечты.
   - Не будет, - Корт повернулся к ней, и глаза его горели золотом. - Не обманывай себя. Ты императорская дочь - у тебя своя дорога. Она перекрестилась с моей, и лишь беды пошли, одна за другой. Никогда в жизни я столько ранений не получал, как за эти два месяца, что мы бегаем по лесам. И тебе тоже нелегко пришлось, разве нет? Нам надо держаться подальше друг от друга, леди Аврора. Я жалею, очень жалею, что дал тебе повод думать иначе. Прости... Я дурак, я голову потерял. От тебя, от твоих поцелуев. Тут и мертвый спятит... Но главное - вовремя спуститься на землю из этих розовых облаков. Иначе можно попросту разбиться. О скалы реальности, которые за ними прячутся...
   - Замолчи сейчас же! - зашипела Аврора, подскакивая с подоконника. - Умолкни, или мы опять рассоримся! - тут ее вновь, будто молния ударила. - Да ты специально так говоришь. Чтоб со мной рассориться! Рассориться и оставить меня.
   - Так будет лучше, - тускло отозвался Корт.
   Она закусила губу, подбежала, обняла его крепко-крепко, полагая, что этим удержит, заставит думать то, что нужно ей.
   - Все будет хорошо. Я все продумала. Хорошо продумала. Тебе просто надо постараться забыть о прошлом и принять новое настоящее и новое будущее. Неужели одной моей любви тебе мало? Приедет отец, я столько всего ему наговорю, что он ничего не сможет сказать против.
   Шип не ответил. Просто смотрел в ее глаза и улыбался. Авроре это не понравилось: так улыбается взрослый, слушая лепет годовалого дитяти.
   - Корт, - дернула его девушка. - Ответь же.
   - Ваша милость не устали? - спросил он вдруг. - За окном ночь, а вы одна, в комнате у малознакомого парня. Что-то о вас подумают, леди Аврора?
   Она вздохнула:
   - Ну да, ты прав. Нам всем надо отдыхать. И тебе, конечно. Я совсем забыла, что ты еще не вполне здоров. Но завтра, - она ткнула Корта пальцем в лоб, - завтра я все тебе скажу. Все-все. И ты не отвертишься! - затем потянулась к его губам, получила поцелуй и прошептала. - Я тебя люблю, не забывай.
   - Не забуду, - ответил молодой человек. - Спокойной ночи...
   Аврора недовольно поджала губы, выходя из комнаты. Она-то надеялась услышать ответное "люблю"...
  
   * * *
  
  
Оценка: 7.07*26  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"