Скрибблер1. Легавый и Дикие псы

Скрибблер1

"Легавый и Дикие псы"

Отрывок из романа "Вне времени"

- Ты ничуть не изменился, - улыбнулась Линда. - Как всегда, спешишь убедить всех вокруг, что у тебя всё в порядке, что ты на высоте и доволен своей жизнью. Но я слишком хорошо узнала тебя, Олег.

Про себя она подумала: "Что же в тебе меня так сильно привлекает? Тип людей, к которому ты принадлежишь, я обычно воспринимаю спокойно и равнодушно. Но ты...".

Затем Линда вернулась к разговору:

- Да, я узнала тебя. Сомнения и угрызения совести - твои постоянные спутники. Точно также, как гнев и угрюмость.

Олег Щукин смотрел на неё благодушно и смиренно:

- Может быть, ты и права. Во мне, наверное, больше минусов, чем в любом другом. Но сама ведь понимаешь, чем старше становится человек, тем труднее ему измениться.

- Я ни в коем случае не обвиняю тебя. Просто говорю, что изучила твой характер за годы нашей совместной службы.

Щукин помолчал, размышляя, озвучивать ли свою следующую мысль или нет.

- Я знаю, что причинил тебе боль. Кем бы я был, если бы не замечал этого? Или если отказывался бы замечать...

Линда сделала останавливающий жест рукой:

- Не говори того, чего просто не должен говорить. Не нужно оправдываться, будто ты в чём-то передо мной виноват. Это жизнь. Твоя жизнь. Ты вправе распоряжаться ею, как тебе нужно.

- Просто хочу сказать, что никогда не умел быть таким, как все остальные.

Он вздохнул и поднялся с дивана:

- Я, пожалуй, поеду. Спасибо тебе за всё. Спасибо, Линда. Ты - хороший человек. Очень хороший.

Она мягко улыбнулась. Красива, думал Олег. Кажется, с годами она лишь хорошеет: большие, искренние глаза, привязывающие к себе внешние черты. Ну почему Олег не мог убедить себя, что любит её? Нет, он сейчас просто уйдёт, как и раньше. Он не хочет больше ни в кого влюбляться. Это слишком болезненно может закончиться...

Ушёл. Закрыл за собой входную дверь. Сел в машину, завёл мотор. Включил заднюю передачу, тронулся с места. Что-то всё же не давало покоя... Гложило всё сильнее и сильнее. Уже покинув стояночную площадку и выехав на дорогу, Олег переключил коробку передач и вернулся к дому Линды. Опять вылез из машины и вошёл в дом.

В гостиной девушки не оказалось. Вокруг стояла тишина - нависающая, режущая слух, в которой вдруг раздался звук льющейся в ванной воды из лейки душа. Олег возненавидел себя. Впервые в жизни он разгневался на себя так, что был готов застрелиться, разнеся себе череп. В голове раздался крик: "Ты сошёл с ума!". И это была одна из немногих ситуаций, когда Щукин буквально ощущал бешеное, пульсирующее в груди, противоестественное волнение.

"Зачем?" - не унималось сознание.

- Заткнись! - пробурчал Олег, тут же осознав, что он это произнёс вслух. Он скинул с себя кофту, бросив её на диван. После этого незамедлительно проследовал к ванной комнате. Осторожно приоткрыл дверь. Однако Линда сразу же его заметила. Она тут же выключила душ и схватила с вешалки полотенце, укрывшись им.

- Олег? - только и прохрипела она. - Что ты делаешь? Ты в своем уме?

- Я лишь хочу, - ответил Олег, прикрыв за собой дверь в ванную, - избавиться хотя бы от пары своих минусов. Ты назвала некоторые из них. Хочу выбросить из себя хотя бы сомнения и гнев. К тому же ты верно подметила насчёт того, что это моя жизнь...

Он подошёл к ней вплотную, нежно прикоснулся к щеке.

- Если бы ты знала, чего мне стоило сейчас вернуться. Но впервые за много времени я уверен, что поступаю так, как нужно и верю в то, что говорю. Ты нужна мне...

Он смотрел на Линду с приветливой улыбкой. Линда смотрела на него. Её влажные русые волосы касались обнажённых плеч. Она по-прежнему робко молчала, не спуская глаз с Олега. Олег обнял её за плечи, она разжала пальцы: полотенце выпало из её рук на пол. Линда закрыла глаза. Олег оглядел её с ног до головы, ощутив резкий и настойчивый прилив возбуждения.

-Ты нужна мне, - прошептал он ей в самое ухо. Затем поцеловал её в губы. Линда с робостью в каждом движении обняла его, также ощутив в себе возбуждение и прилив потаённой и, казалось бы, уже забытой любви. Мягкие груди девушки коснулись кожи Олега. Он отник от её губ. Его и её взгляды вновь встретились. - Ты нужна мне.

Линда улыбнулась и прижалась левой щекой к его левому плечу. В ту же секунду в доме раздался внезапный и громкий треск разламываемой входной двери, разорвавший тишь и благодать идиллии. Олег и Линда вздрогнули.

Олегу в этот момент стало... нет, не страшно. Несмотря на всё, что до этого было сказано, страх уже давно был неотъемлемой частью Щукина, его души. К страху он относился терпимо. Однако терпимо у него не получалось относиться к вторжениям. Именно вторжениям - так Олег это называл. Это значило, что вроде бы логичная цепь событий внезапно претерпевает кардинальные изменения. К тому же она не просто претерпевает эти изменения, а ещё и наводит на мысль, что всё сделанное тобою до этого было абсолютно зря. Тот, пока что невидимый и непонятный, кто сейчас вломился в дом Линды, был ярким тому примером... Хотя нет, не очень ярким. А ярким можно назвать одно из событий давно минувших дней, которое сейчас нарисовалось в голове Олега воспоминанием. Это было воспоминание о том дне, когда Олег Щукин раз и навсегда понял, что ему не место в полиции. Точнее место не совсем в полиции...

Тот день приближал Олега к развязке одного важного дела, и не просто приближал, а подвёл к финальному рывку. Олег мысленно окрестил этот день "Днем расплаты". Да, Щукин тогда ещё работал в полиции и вскоре её покинет, чтобы присоединиться к более неординарному сообществу под названием "Охотники за аномалиями". Но тогда, в "День расплаты", Щукин должен был добить, доуничтожать банду, за которой он охотился долгое, долгое время. Банду под названием "Дикие псы". "Дикие псы" в своё время тоже натерпелись от Олега Щукина немало, злобно окрестив Щукина "Легавым". Хотя в современном мире термин "легавый" уже не так импульсивен и популярен в использовании по отношению к представителям полиции, как, допустим, в те же советские времена и сейчас куда как популярнее полицейских называть просто "ментами" или "фариками". Однако, у Диких псов были свои самобытные правила и убеждения. "Легавый" же преследовал их уже долгое время, просто-напросто не давая спуску и разрушая многие их планы, взращивая по отношению к себе со стороны псов жутчайшую ненависть и напрашиваясь на настоящую войну против всей полиции Веркнабурска.

Итак, история "Диких псов".

Что я теряю?

Сергей Егоров мысленно повторял это всё время. Он пришёл к этому не сразу. Точнее раньше он считал, что у него были какие-то ценности. Возможно, этим он отличался от других отщепенцев. Боязнь того, что как бы плохо всё ни выглядело, существуют ещё худшие варианты, преследовала постоянно; со временем выяснилось, что так оно и есть. Жизнь теряет свою изначальную ценность; с каждым днём она становится всё более нудной, изношенной, устаревшей. Если ты не в состоянии раздобыть натуральную, полезную пищу, у тебя не остается выбора, кроме как питаться искусственными заменителями естественных ингредиентов. То же самое с жизнью: если нет стимула жить, разукрась свое существование. Преобразуй себя, возьми всё в свои руки, облачись в плащ-невидимку, который скроет тебя от тяжб и горестей.

Сергей сидит, смотрит телевизор и думает. Может быть, он вознамерился поквитаться с самой судьбой. Звучит это, конечно, странно...

Сигнал автомобиля за окном прозвучал чуть раньше условленного времени. Сергей, не поднимаясь с дивана, глянул в окно, где сгущались сумерки, прогоняя остатки дня. Парень вновь перевел глаза на экран телевизора.

Не собираюсь подыхать...Не умру. Просто нарушу одно неписаное правило, гласящее: "Воспринимай свои страхи как строгость судьбы". Любому рано или поздно даётся возможность освободиться от оков.

***

Перед Сергеем Егоровым "750-й".

"БМВ 7 серии (750i III)" чёрного цвета. Немного потрёпанный - 1997 или 1998 года выпуска, наверное, хотя какая разница... 750-й он и есть 750-й - крутая коляска для отщепенцев. К ногам Сергея упал окурок, вылетевший из приоткрытого окна автомобиля.

- Товарищ, вы случайно не из общества светлых мыслителей? - раздался противный голос. Затем из переднего окошка "бэхи" высунулась тощая, лопоухая физиономия, которая смачно и звучно харкнула на землю и расплылась в ехидной улыбке.

Егоров вынул из кармана пачку "Sovereign", достал сигарету и закурил.

- Эй, малолетка, б..! Бросай курить. Тебе рано ещё. Сколько тя ждать можно-то?! Ты сигнал слышал или тряпку дать, чтоб уши прочистил? - Это был голос другого пассажира из салона.

- А я и говорю, - вновь закаркал лопоухий, - он из этих... мыслителей. Никак не может решить, развращаться ему, или остаться человеком чистой души. Я прав, хмырь?

Лопоухий вновь залыбился.

Сергей смотрел; в его серых глазах мелькнуло презрение, разбавленное яростью. Егорова раздражали не столько простоватость и обезьянничество этого лопоухого Гусева (да, этого упыря-пассажира звали Гусев Антон), сколь темень в его голове и душе. На Антона Сергей смотрел, перевоплотившись в персону, преодолевшую как минимум четыре-пять жизненных десятилетий. Гусев же сейчас стал тринадцатилетним подростком; блестящие глазки злобно зыркали... Эх, недотёпа - и вот этот человек заставляет других трепетать перед своей индивидуальностью? Сергей смотрел на него и думал, что хоть бандиты и особенный народ, хоть к ним и относятся по-разному, но они не всегда ведут себя по-бандитски. Зачастую бандит равносилен шуту. Вот и у этого сраного, грёбанного Гусева Антона было чересчур задорное выражение его гнусного лица. Антону было чуть больше двадцати - не самый старший в банде, но и не самый младший. Так, проходной кадр, и больше ничего.

- Ты сядешь в тачку, или тебя затолкать?! - взревел Гусев, открыв дверь и выйдя из машины. Его лицо резко изменилось. Он нахмурился: - В тачку, - сжал кулак и выпятил большой палец назад, указывая на "БМВ".

Сергей Егоров выпустил облако дыма, по-прежнему сверля взглядом Антона Гусева. Затем в Антона с пальца был выстрелен остаток сигареты. Сигарета ударилась о плечо Гусева и упала на землю.

- Сука! - Гусев ринулся на Сергея. Несколько секунд спустя Егоров лежал на земле. Под левым глазом его горел след от удара кулаком, постепенно формирующийся в синяк. Сергей лежал на спине с закрытыми глазами и самодовольной улыбкой. По его лицу растекалась кровь из разбитого носа. Двое пассажиров, выскочившие из "БМВ", удерживали Гусева, не позволяя ему пинать подростка.

- Педик малолетний! - орал Антон. - Окурками в меня кидать будешь?! Я тебе ещё не такого задам!..

Зачем?

Зачем Сергей вывел из себя этого недоумка. Ведь он знал, что так будет. Он знал, что Гусев психованный, но дело даже не в этом. Сергей хотел чего-то. Он хотел проверить, способен ли он принять мир, в который ему следовало погрузиться. Нужно ли ему это. Тяжело ли носиться в круговороте жизни, зная, что теперь ты иной; теперь ты отличаешься от обычного, рядового жителя этого странного мира. Ты будешь питаться очень вкусными... концерагенами, которые рано или поздно заставят твой организм гнить. Общепринятое, стандартное боевое крещение - это для дураков, таких как Антон Гусев. Расстрел инкассаторов на улице Радионова и присвоение нескольких миллионов рублей - это обряд для дураков. Необходимо пройти иное посвящение в "рыцаря зла". Нестандартное посвящение. Такое "посвящение" в первую очередь нужно для того, чтобы ты сам понял, нужно оно тебе или нет. Ведь если оно тебе нужно, значит, ты уже делаешь первый шаг, предавая и уничтожая живущего в тебе первозданного человека. Нестандартное посвящение Сергей Егоров проходил чуть позже, после ограбления тех самых инкассаторов, в квартире Антона Гусева. Отомкнув скрепкой входную дверь, Егоров на цыпочках миновал гостиную, пробрался в спальню, где спал Антон. Затем взял с кровати подушку, положил её на лицо Антону и стал душить. Он придавливал подушку что было мочи, пытаясь перекрыть кислород своей жертве. Но пробудившийся Гусев был всё же сильнее (чуть больше двадцати лет по сравнению с тринадцатью подростковыми годами Егорова). Чувствуя превосходство отбивающегося и брыкающегося Антона, Сергей понял, что очень скоро его карта будет бита. Из последних сил удерживая одной рукой подушку, другой он вынул из кармана джинсов большой кнопочный нож. Он стал с бешеной частотой с размаха бить лезвием прямо в подушку, дырявя и потроша её, а вместе с ней - и накрытую ею лопоухую физиономию Антона. Из подушки летели перья, а вокруг увеличивающейся дырки в наволочке образовывалось большое тёмно-красное пятно. Сначала худые руки Гусева отбивались произвольно, затем они сбавили темп и стали непроизвольно подёргиваться в судорогах. В конечном итоге, Антон затих, издав последний заглушенный остатками окровавленной подушки стон. Мёртвое тело безвольно сползло на пол вместе с одеялом. Сергей обтёр нож о джинсы и убрал холодное оружие. Бросил на палас распоротую подушку. Во рту появилась одна из любимых "Sovereign". Окроплённая чужой кровью рука щёлкнула зажигалку. По спальне, освещаемой ночником на тумбочке, поплыло облако дыма. Прищуренные серые глаза уставились в никуда.

Продолжение истории "Диких псов"

Сейчас удары судьбы научили Евгения тому, что неразумно отказываться от реальной действительности в пользу глупых утопичных фантазий. Сейчас он один, без Лиды. Он осознает, что виновен в её смерти. Всё время пытается убедить себя в том, что не любил её по-настоящему. Пытается, но из этого мало что выходит. Когда он наблюдал сегодня за поведением Сергея Егорова, ему в голову пришла странная мысль: "Что, если Бог и вправду есть? Что, если наша невозмутимость отравит нас окончательно?" Гусев лупил Егорова, а тот смеялся ему в лицо. Конечно, порядочность люди растеряли давным-давно, а у кого-то её и вовсе не было. Смелость Егорова напомнила Евгению терпимость вояки. Не похоже, чтобы Егоров был совсем уж сумасшедшим, помешанным мазохистом. К тому же он ещё совсем ребёнок. Он - ребёнок, даже несмотря на то, что уже преступник. Однако то, как он издевался над Гусевым (Евгению показалось, что сегодня именно Егоров Сергей издевался над Антоном Гусевым и задал ему перца, а не наоборот) заставило его, Евгения, подумать, что Сергей прекрасно знаком с правилами беса:

К чему настраивать против себя окружающих, если ты можешь быть одним из них?

Жить с демонами - забыть про ангельские сновидения.

Питаться мёртвой плотью - забыть о том, что ты живой.

Выживать среди волков - пожирать слабых и добивать больных.

Время на исходе, и лучше стать частью кошмара, чем позволить ему испугать и одолеть тебя.

Евгений и другие члены банды "Дикие псы" напали на инкассаторов, убили их, украли большую сумму денег - вот что называется "пожирать слабых". А "время на исходе" означает для них, отрицательных персонажей мира сего, то, что завтрашнего дня может не быть. Причём для обычного хулигана или уличного бандита вероятность этого действительно очень высока в отличие от среднестатистического нормального человека. Главарь "Диких псов" находился далеко от своей банды, но, тем не менее, поддерживал её материально и давал инструкции удалённо. О нем чуть позже, а пока что история касается их: Антона Гусева, Евгения Иванова, Александра Иволгина, Сергея Егорова. Хотя из этого списка теперь были вычеркнуты двое - Антон Гусев и Сергей Егоров. Гусев после ограбления инкассаторов в своей же квартире был забит до смерти ножом своим же подельником - юным Сергеем Егоровым. Ну а юный Сергей Егоров после убийства Гусева напился алкоголя и пошёл шататься по ночным улицам. Больше его никто не видел.

Евгений Иванов

Господи!

Как Евгений надеется, что полиция не нагрянет в этот бар, где он сейчас сидит и лакает спиртное. Пусть стражи закона не спеша войдут сюда завтра утром и закуют его в наручники. ЗАВТРА утром, а не сегодня вечером. Это их проблемы, как они будут выводить его из состояния невменяемости - с помощью нашатыря, капельницы или паяльника... Самое главное, чтобы они нашли его в этом чёртовом баре НЕ СЕГОДНЯ, чтобы он смог прикончить две, три, а то и пять бутылок алкоголя. А, может быть, Бог смилуется над ним, и в этой первой бутылке, что сейчас перед ним на столе, каким-то чудом окажется яд? Тогда бы Женя просто умиротворённо и расслабленно погрузился в пустую черноту без возможности возвращения назад. И этого бы ему хватило на целую вечность. А то и больше...

Бармен, ТЫ сейчас Господь Бог...

Ну ведь есть же хотя бы толика вероятности, что по нелепой случайности алкоголь будет отравлен, а? Всё закончится безболезненно (а может даже приятно). Бывает же так, что некто засыпает сладким, волшебным сном (например, грезя о жарких объятиях милой красотки) и больше не просыпается в этом тупорылом мире? Всего лишь случайная капелька яда в бутылке, и никаких претензий, бармен! Клянусь, я не буду сердиться. Напротив - я буду благодарен тебе, чувак.

Пойми же бармен...

Женя сталкивает с силой почти уже совсем пустую бутылку со стола. Она падает на пол. Поведение Евгения, возможно, привлекло чьё-нибудь внимание из присутствующих. Хотя он их сейчас мало волнует. Это сонное царство (мужская половина в особенности, хотя женщин здесь почти и нет) сосредоточено на обнажённой блондинке, что танцует на сцене под приятную музыку. Прямо как в фильме "От заката до рассвета". Может, у этой красотки сейчас вылезут клыки, и она сожрёт и растерзает всех мужиков, что пялятся на неё. Прикольно было бы. Но такое бывает лишь в кино. Женя убирает кулаки от лица, встаёт из-за столика и кривой походкой, но всё ещё держась на ногах, двигается к стойке бара. Бармен, этот сраный Господь Бог, завидев его состояние, начинает кочевряжиться и не хочет продавать ещё одну бутылку. Но спустя некоторое время, Женя возвращается к своему столику, держа в руке закупоренную бутылку алкоголя. Она так и останется целая стоять на столе в тот вечер. А Женя...

Он никогда так быстро не трезвел, как в этот вечер. Он вновь подумал о Лиде. Подумал, потому что брюнетка, что сейчас сидела возле него за соседним столиком, была похожа на Лиду. Такая же симпатичная, серьёзная и задумчивая, будто она и не понимала вовсе, где находится. Или ей было всё равно. У Евгения в голове мелькнула ехидная мысль. Эта мысль была настолько же бессмысленна и глупа, как присутствие нормальной, психически здоровой девчонки в заведении подобном этому. И, тем не менее, он вздрогнул от этой мысли: Лида была на порядок хуже по своим природным качествам, чем эта незнакомка. Хуже, потому что была курящей. Эта же девушка не курила, и даже не думала на протяжении всего её присутствия здесь доставать пачку с сигаретами.

Чушь, конечно, это всё... Глупости.

Евгений вознамерился познакомиться с ней. Он понимал, что это произойдёт, как бы он ни оттягивал этот миг. Он познакомится с ней в любом случае.

Евгений провожал до дома девушку, похожую на Лиду. Когда в баре он думал, как себя повести, чтобы познакомиться с ней и в то же время не остаться в её глазах дураком, она всё же достала из сумочки упаковку сигарет. Вынув из пачки одну, она принялась искать зажигалку. Тогда Женя встал из-за столика и подошёл к ней, помог прикурить. Она поблагодарила его.

Её звали Аня. Он и предположить не мог, кто она такая и чем обернётся их свидание. Она была не особо разговорчива, и Женя так и не услышал от неё вразумительного ответа, что она забыла в том баре. Мягкие улыбки, которыми она одаривала его, были какие-то ненастоящие. Так ему показалось. Евгений чувствовал, что что-то камнем лежало у неё на сердце. Что-то произошло в её жизни - нечто такое, о чём она не хотела распространяться. Тем более рассказывать первому встречному. Он её не винил; это её право. И всё же ему хотелось помочь ей, как-то успокоить, подобрать нужные слова.

Её глаза... большие и грустные.

Анна жила в восточной части Веркнабурска, на улице Фрунзе, в жилой пятиэтажке, в квартире под номером 20. Она жила там одна. Она любила чистоту и порядок. Это чувствовалось по внутреннему убранству квартиры. Аня сняла обувь, куртку, поставила на диван сумочку. Затем предложила Жене поужинать. Он вежливо отказался. Тогда она разделась догола, заставив его замереть с открытым ртом и округлёнными глазами. Она же вела себя так, будто Евгения в квартире вовсе не было. Она пошла в спальню, достала из шкафа свёрнутое полотенце и сообщила Жене, что собирается принять душ. Да, она была красива. Женя был не в силах отвести от неё глаз. Потом, входя в ванную комнату, она остановилась и повернулась к нему. Он выглядел глупо, стоя посреди коридора и пялясь на неё. Она распустила чёрные волосы и подмигнула ему. Впервые за всё время её улыбка вроде бы получилась искренней.

- Жень, ты не хочешь пойти со мной? - сказала она.

Он ничего не ответил, просто продолжал стоять и смотреть. Это были самые любопытные день и ночь за последнее время в его жизни. Ограбление, присвоение огромной суммы денег, а теперь вот голая красотка, подмигивающая ему на пороге своей ванной комнаты. Он вернулся в зал и сел в кресло. Его будто парализовало, и он больше не мог двинуться с места.

Однажды, когда Женя был совсем маленьким и ходил в первый класс, он пришел из школы домой раньше обычного. У него не было привычки сбегать с уроков или прогуливать школу. В тот день класс просто отпустили на пару уроков раньше. Он вошёл в квартиру и перед тем, как пообедать, хотел принять душ. Их, детей, у их родителей было пятеро. Сестра Людмила была самой старшей. Когда Женя с другими четырьмя братьями ходили в первый и второй классы, Люда уже заканчивала одиннадцатый. Она, конечно, любила братьев, как и они её, но большую часть жизни была сама себе на уме. В общем, маленький Женя разделся, достал из шкафа в спальне полотенце и направился в душ. Но, подойдя к ванной комнате, понял, что там кто-то есть. Услышав странные звуки, доносящиеся из ванной, он остановился. Дверь была приоткрыта достаточно, чтобы увидеть, что происходит внутри... Женя вспомнил, как тогда замер, словно вкопанный, прямо как сейчас, не в силах пошевелиться или отвести взгляда от увиденного. После всего словно бы какая-то неведомая сила вновь вернула ему жизнь и вывела из оцепенения. Он как можно тише и незаметнее ушел в свою комнату. В ванной была Люда, абсолютно голая. Она была там не одна, а с молодым человеком, таким же "одетым" как и она. Они занимались там взрослыми штуками. Женю они так и не заметили, даже когда перестали двигаться и расслабленно разлеглись в заполненной водой ванне. Тогда Евгений впервые увидел свою сестру обнажённой и почувствовал, как его хозяйство делается больше и твёрже. И вот теперь, когда Аня позвала его с собой в душ, он почему-то вспомнил тот случай из детства.

Женя часто задавался вопросом, почему он стал преступником. И всякий раз ему вспоминались по этому случаю слова какого-то писателя, имя которого он забыл: "Вся жизнь, каждый её день, каждое мгновение - оказывалась подготовкой к моменту, который так никогда и не наступил". Женя не был согласен с этой формулировкой. Точнее не был согласен с её концовкой, потому что сей момент наступает в жизни каждого из людей. Этот момент каждым из нас трактуется по-разному, но он свершается в любом случае. Для кого-то это похвала свыше за то, что он прожил жизнь как надо, для кого-то - кара за то, что он прожил её недостойно. Возможно, не каждый осознаёт, для чего он живёт, правильно ли он живёт и чего ему всё-таки ожидать в итоге - наказания или похвалы. Но Евгений считал, что раз ему дано проходить свой жизненный путь, то проходить его нужно не стесняясь, со вкусом, беря, как говорится, от этой жизни всё. А ещё лучше - не думать, о том, что с тобой будет потом, так как будущего не существует. Есть лишь настоящее. Поэтому сейчас Женя пойдёт к Ане и займётся с ней взрослыми штуками. А потом... Потом будет видно.

Будущего нет. Есть лишь настоящее, которое кстати можно проворонить.

Жизнь коротка.

Что дальше?

А ничего. Через минуту он умрёт. Он лежит на кровати и в него нацелен пистолет. Как это получилось? Очень просто.

Аня вышла из ванной, накинула халат, затем вошла в зал. Евгений поднялся с кресла. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Она вновь улыбнулась ему, взяла за руку и повела в спальню. Захватила свою сумочку с софы. Удивительно, но на первый взгляд это не показалось Жене странным - мало ли, зачем могла её сумочка ей понадобиться в спальне (может, она хотела достать оттуда противозачаточные таблетки). В следующий момент Евгений был опрокинут на кровать. Аня опустилась рядом с ним.

- Думаю, нам будет хорошо вдвоём, милый.

В ответ он прикоснулся к её волосам, провёл по ним пальцами. Она закрыла глаза, дотронулась до его руки. Он расстегнул на её халате пару верхних пуговиц...

Господи, какая она красивая!

Её ласковый взгляд, нежные прикосновения...

И в следующую секунду он чувствует холодную сталь, вдавливаемую в его висок. Открывает глаза - Аня по-прежнему смотрит на него, но теперь серьёзнее. Теперь на её лице нечто, похожее на усмешку, в улыбке - надменность. Женя вновь растерян. Она прикрыла грудь, застегнув халат. Их взгляды будто приросли друг к другу...

- Что ты делаешь? - произнёс Евгений наконец. Дуло пистолета вжимается в его голову.

- Ты шептал в баре "Лида", когда увидел меня, верно?

Женя ничего не понимал.

- Ты произносил её имя...

- И что из этого? Кто ты? Откуда ты знаешь, что мою невесту звали Лидой?

- Замолчи! - Её лицо изменилось. Её заполнила злоба. - Ты убил её. Убил мою сестру...

Господи, о чем она говорит? Она - сестра Лиды? Хм. Вообще-то они похожи. Они... Честно говоря, даже не понятно, кто из них сексуальнее. А Женя... Он только что собирался ЗАНЯТЬСЯ ЛЮБОВЬЮ С СЕТРОЙ ЛИДЫ! А теперь к его голове приставлен пистолет.

Пистолет Ани.

- Она не говорила, что у неё есть сестра, - Женя положил голову на подушку, позволив Анне всецело овладеть ситуацией.

- Она любила тебя искренне и предано. А что получила в благодарность? Смерть от руки своего любимого.

- Я понёс наказание. Три года тюрьмы за непредумышленное убийство. Если ты всё знаешь, то должна понимать, что это был несчастный случай... Мы с ней поссорились. Я выпил. Мне не следовало пить. В смысле не следовало потом садиться за руль. Я мчался на автомобиле по ночной дороге. Затем остановился, решил вернуться и попросить у Лиды прощения... Она не зашла домой, стояла на улице под дождём и плакала. Она рыдала, закрыв ладонями лицо. Я был пьян, гнал машину на полную. Она стояла на дороге...

Кем бы я ни был по жизни, в кого бы ни превратился, но Бог всё же оказался ко мне милостив и снисходителен. Он позволил мне испытать прекраснейшее из всех чувств. Он послал мне Лиду...

- Хватит. Ты не веришь в то, что говоришь, - сказала Анна. - Ты - неудачник. Всегда был им и будешь. К тому же - пьяница и бандит. Где тебе понять и познать истинное чувство.

Женя поднял голову с подушки, вновь уперевшись лбом в дуло оружия (это был револьвер из тех, которые используют девушки для самообороны, перенося их в сумочках).

- Откуда ты так много знаешь о нашей с Лидой семейной жизни? И почему я не знал о твоём существовании?

Она опустила глаза. В её молчании ощущалась грубая неловкость.

- Я любила тебя. Из-за тебя мы навсегда разругались с Лидой. Я уступила и ушла с её пути. Уехала, чтобы не разрушать её жизнь. Она не знала о тебе столько, сколько знала о тебе я. Сколько раз у меня была возможность сдать тебя полиции после твоих грязных бандитских похождений! Нужно было лишь позвонить им и назвать твой адрес, но я не сделала этого. Не сделала, потому что продолжала тебя любить. И продолжаю до сих пор. Когда я узнала о гибели Лиды, думала, что сойду с ума. Она - всё, что у меня было. Единственный родной человек. Я поклялась отомстить за её смерть, Женя. Поэтому мы с тобой здесь. Поэтому мы встретились сегодня с тобой в баре. Ты получишь то, чего заслуживаешь. А вторая пуля из этого пистолета разнесёт голову мне. Можно было бы поступить иначе. Мы могли бы провести остаток нашей жизни вместе. Но это было бы не справедливо по отношению к Лиде. Это было бы предательством. С другой стороны, мне никто не нужен кроме тебя, и без тебя мне жить незачем, ведь я до сих пор без ума от тебя.

- Ты сумасшедшая... - Женя положил кулаки на глаза и затряс головой. - Ты безумна - хоть осознаёшь это?

- Может, так оно и есть, родной, - Её голос всё ещё был строг, но высокомерие пропало. - Мы могли бы заняться любовью напоследок, перед тем, как всё закончится. Однако что это изменит, правда?

Она решила свести с ума и его, Евгения, тоже? За что она так с ним? Она больна. ...нутая на всю голову! И он тоже заболевает... Вообще болен-то он уже давно, это ясно как день. Но почему же вот так вот всё? Она нагибается к Жене, приближаясь к его губам и по-прежнему упирая дуло пистолета в его висок. Запах её духов кружит голову, погружает в приятную фантазию. Их губы соединяются. Он закрывает глаза...

"Лида. Я вижу тебя. Я ощущаю твоё присутствие. Ты целуешь меня... Сейчас ты прижмёшься ко мне и скажешь: "Люблю". Я знаю это. Я тоже люблю тебя. Люблю.

Глаза я больше не открою. Не хочу. Да и зачем? Если я открою их, образ Лиды пропадёт. А я не хочу, чтобы он пропадал. Я хочу умереть, глядя на него, любуясь им".

Два выстрела звучат один за другим с перерывом приблизительно в полминуты.

Александр Иволгин

- Ты знаешь, солнце, я ведь теперь богат, - Александр поправил шляпу на голове. В этом плаще, рубашке и брюках он походил на детектива из комиксов; на мультяшного, тощего полицейского детектива с короткой стрижкой и блестящими глазками. Для полного счастья и строгости не хватало галстука.

- Как же у тебя получилось разбогатеть-то, Сань? - спросила Света. Она в отличие от него выглядела обычной девчонкой из реальной жизни, которой и была в действительности. А вот он жил не в этом мире, постоянно летал в облаках, мечтал о чём-то. Может Света любила его. Любила именно за отсутствие реализма, и это была её главная ошибка. Если же ей нужен был лишь секс, тогда это, возможно, уравнивало их позиции. Может быть. Саша казался этой девушке необычным человеком, например, потому что любил выпить, но никогда не упивался в усмерть, потому что на упивание в усмерть у него была аллергия. По его словам, он подкреплялся спиртным, чтобы чувствовать себя комфортнее и не лезть за словом в карман при необходимости блеснуть красноречием.

Нет, не так.

Он любил пропустить рюмку-другую, чтобы придать храбрости самому себе при необходимости осуществить выполнение той или иной задачи. В том числе и при необходимости блеснуть красноречием, когда в этом ощущалась острая потребность. Вот как сейчас.

Они шли, обнявшись, по ночной городской улочке между блоками жилых квартир. Дома были не очень высокими, а проулок не очень комфортным. Свете не терпелось покинуть эту не очень приятную часть Веркнабурска, от которой по коже пробегал лёгкий холодок.

- Так ты не расскажешь, как всё-таки добился успеха? - вновь спросила Светлана.

- Да так, на работе отличился, - сухо ответил Александр, разочаровавшись в своей излишней болтливости... (Может, третья стопка сегодня была лишней?)

- Ты не говорил, что устроился на работу. Давно устроился?

- Извини. Я собирался сказать, но как-то не было подходящего момента.

- У тебя ловко получается уворачиваться от вопросов.

- Это потому что я сегодня пропустил рюмку-другую для храбрости перед тем, как идти с тобой на свидание.

- Не нужно приуменьшать свои достоинства. Хотя мне очень нравятся скромные мальчики.

Саша крепче прижал Свету, словно в знак молчаливой благодарности. Однако это не меняло истинного положения вещей. А истинная ситуация была таковой: ему двадцать пять, и он преступник. Он всегда был бандитом и останется им. Возможно, это и самое неприятное, что может произойти с человеком. Она, конечно, не знала, что он - преступник. В любом случае ей было бы всё равно. Точно также всё равно было бы знающему человеку, если бы кто-то начал объяснять ему, что над всеми нами находится огромная гамнА (это собственноручно изобретенный Александром термин, означающий нечто вроде гигантского ведра с дерьмом), от которой никуда не деться, как никуда не деться от проклятия. И в любой момент из "гамнЫ" на любого человека может вылиться столько противного дерьма, что и представить трудно. Вот тогда и приходится как следует очищаться от содержимого "гамнЫ", что может занять годы, а то и целую вечность.

Она сказала, что ей нравятся скромные мальчики. Возможно, это был ненавязчивый намёк. Не нужно болтать лишнего, чтобы больше не напрягать Свету. Сегодня он точно будет заниматься с ней любовью. Решено.

Вспоминая о гигантской невидимой "гамнЕ", Александр прокрутил в голове картину прошедшего дня, точнее эпизод с дракой Гусева и Егорова у машины. Сегодня перед ограблением инкассаторов Гусев и Егоров сцепились, словно кошка с собакой. Вообще-то драку спровоцировал Егоров, этот малолетний сопляк, за что и получил от Гусева по морде. Над Егоровым сегодня разошлись створки "гамнЫ" и его хорошенько окатило свежей дермятиной. И поделом ему. Нечего дразнить старших. А если будет выпендриваться и прикидываться взрослым слишком часто, то может не дожить до своего совершеннолетия.

Саша и Света сидели в ночном кафе, которое называлось "Добро пожаловать". Редкие посетители, которым не спалось в поздние часы, сидели в тихой и мирной обстановке. Они беседовали на разные темы. Возможно, кто-то рассказывал, что сгорает от нетерпения покинуть "этот чёртов глухой городишко, который его вконец достал". А кто-то размышлял вслух, что "это прекрасное место, от которого, он надеется, и его внуки с правнуками будут тоже без ума". Александру показалось, что среди всей глухо жужжащей толпы, окружающей их со Светой, он наткнулся взглядом на единственное лицо, обладателю которого по-настоящему не было не до чего дела. Ему было ПО ХРЕНУ. Ему не было никакой разницы, в каком городе он живет, в каком районе находится, и кто его окружает. Этот человек выглядел так, будто мир и жизнь вокруг, в каких бы цветах и красках ни прибывали, не имели особого значения. Это был лысоватый мужчина, облокотившийся о стойку бара, лет сорока пяти на вид.

Бармен.

Выражение его лица было грубым, будто он за что-то не любил всех окружающих его людей. К бармену то и дело подходил кто-нибудь из посетителей, чтобы заказать выпивку за свой столик или же пригубить стопку-другую прямо у бара. Лысоватый бармен, молча и не глядя на очередного подошедшего, выполнял заказ, словно робот, которого поставили здесь для обслуживания клиентов. Он не отрывал глаз от экрана стоящего на столике, у стены, телевизора.

Света была довольна. Она была рада ночной прогулке по улицам города, поцелуям под луной. А также ей нравилось сидеть с Сашей в ночном баре-кафе. Ей нравилось разговаривать с ним, сидеть рядом с ним, или прижимать его к себе. Она любила, когда он называл её солнцем. Ей нравилось быть с ним. Ему было двадцать пять, ей - двадцать девять. Она преподавала в лицее английский и немецкий языки, была довольно симпатичной и приятной, и когда Саша смотрел на неё, он думал о том, что он самый счастливый из всех придурков на свете, раз его любит такая девушка. Он обязательно сделает ей предложение (если его не поймают и не упекут в каталажку раньше), а перед этим купит самое дорогое кольцо с драгоценным камнем и подарит ей, ведь теперь он сказочно богат. А прямо сейчас он безумно хочет потанцевать с ней под звучащую в зале приятную песню. Он протянул Свете руку.

Бармен смотрел по телевизору передачу "Спорная тема", где темой выпуска были бизнесмены и олигархи. Ведущий, как всегда - Виктор Августовский. К стойке подошёл посетитель почти преклонного возраста и попросил бармена налить ему стакан самого дорогого виски. Уже в привычной манере, не особо любезничая с клиентом, лысоватый бармен достал с верхней полки большую бутылку с импортной наклейкой, затем откупорил её и наполнил стакан клиента. Тот взглянул на экран, послушал пару минут ведущего "Спорной темы" и, усмехнувшись, молвил:

- Кто-то из людей вспоминает старую Россию как социалистическую глыбу, оставившую после себя десятилетнюю эпоху красных горячих капель. И эти же люди говорят, что после разрушения Советской России, в самом начале девяностых годов, вопреки обещанным нам доблестной Западной Европой новизне и светлому будущему, стала резко ощущаться какая-то гнильца вместо аромата эпикурейской кожи светлого будущего. Отмыться от подобной "какой-то" проевропейской гнильцы сложно. И ведь в других странах, не могущих дать навязчивой Европе отпор, устои которых были секвестированы и перемолоты Америкой, Британией, другими силами Европы, эта проевропейская гнильца еще до начала девяностых годов двадцатого века переродилась в большую плесень. Данная плесень (плесень обмана) бушевала долгие годы в разных странах перед тем, как люди смогли мало по малу привыкнуть к ней - к этой плесени. Но, вместе с этим, все же как-то сумели подстроиться под темпы новейшей эпохи и даже шагать в ногу со временем. Но какой ценой сумели? Кровопролитий, войн, разложения социальной атмосферы на атомы зла. И теперь многострадальным странам предстоит регенерация - долгая, быть может, мучительная, но с другой стороны, ступить на путь этой самой регенерации - значит уже почувствовать приближение момента торжества и победы. "Нас травят, убивают, изничтожают!". Ну а чего вы хотели-то? Чего шуметь?! Вот оно, великое будущее - то самое, к которому все стремились. Капитализм, олигархи, частные формации и никакой гласности! Гласности нет - свобода, чего ж ещё надо-то? Сами этого захотели. Сами вожделели момента, когда начнётся переход одного времени в другое, когда всё закончится, а потом начнётся с чистого листа. А теперь вот размышляют о том, что имели, что имеют и что будут иметь. Ну не глупцы?

Бармен смотрел на собеседника, на этого почти пожилого господина, опрятного, одетого в костюм, при галстуке, чьи усталые глаза, как могло показаться, были исполнены ненавистью к капитализму и богатеям. Бармен задумчиво смотрел на посетителя, допивающего виски, затем опустил руку под стойку, достал оттуда автомат "АК-74" и, зло стиснув зубы, парой очередей разнёс в пух и прах телевизор.

- Ты!.. - рявкнул он, нацелив в посетителя автомат. - Ты ошибся лишь в одном. Эпохальную плесень люди никогда не смогут преодолеть! Люди живут с ней. Люди привыкли к ней, и это неправильно. Но сделать уже ничего нельзя. ТЫ и такие как ТЫ - вы говорите красивые и вроде бы правильные вещи. Но вы пытались и в России распространить всю эту западно-европейскую плесень. Вы, суки, развалили Союз не с целью создания идеального будущего для народа, а с целью создания идеального будущего для себя самих. С целью всё кругом расхреначить и разграбить. Вы не ходите в сортир, не одев костюм стоимостью в миллионы, потому что иначе будет нестильно. Вы заказываете самое дорогое пойло, хотя терпеть не можете вонючего забугорного вкуса этого импортного г...на. А иначе - НЕСТИЛЬНО... Снимаете самых дорогих шлюх, посещаете самые дорогие страны, разъезжаете на самых дорогих импортных колясках. При этом ругаете всех вокруг. Разложение атмосферы на атомы зла? Любишь поговорить о хреновой жизни?!..

Автомат вновь загромыхал, вконец перепугав сидящую публику, которая поняла, что никаким приколом или шуткой здесь не пахнет. Пули, вылетающие из оружия бармена, - настоящие. Они по-настоящему уничтожили телевизор и теперь по-настоящему решетят распластанное на полу тело. Люди с криками повскакивали и бросились к выходу. Не прошло и минуты, как заведение оказалось пустым.

Саша протянул Свете руку, намереваясь пригласить её на танец. Внезапно раздался грохот. Перепуганные гости повскакивали из-за столов, но, увидев разнесённый вклочья телик и бармена с автоматом, подумали, что это часть какой-то шутки или аттракциона. Затем бармен стал кричать на стоящего и таращившегося на него мужчину. Последний стал медленно пятиться назад. Потом вновь началась стрельба. Пятившийся человек упал на пол. Всё происходило очень быстро. Александр шатнулся, почувствовав два удара в грудь и услышав глухой звук, похожий на хлопанье...

Он открыл глаза, лёжа на полу. Дышать было больно. Изо рта текла кровь. С каждым вдохом она заполняла горло, Саша сходился кашлем.

Света.

Её рядом не было. Может, она вызывала "Скорую" или описывала приехавшей полиции, что и как происходило, что бармен сошёл с ума, схватил автомат и стал расстреливать посетителей. Сейчас она закончит давать показания, вернётся к Саше и возьмёт его за руку, добавив: "Скорая" уже едет. Всё будет хорошо". Немного спустя, врачи положат его на коляску, затащат в карету Скорой помощи, и Света поедет с ним в больницу, где из него будут выковыривать пули. А может быть, не всё так просто. Нет, наверняка всё будет гораздо хуже, потому что он умрёт.

Он уже почти мёртв. Он чувствует, как жизненные силы покидают его.

Что может быть хуже?

Света лежит рядом, и помощь требуется ей. Или, может быть, помощь ей уже не нужна.

Лицо Саши побледнело ещё больше. В груди застряли две пули. Одна, кажись, в области сердца. Дыхание - судорожное. Каждое движение сопровождается болью... При очередном приступе кашля изо рта вытекает сгусток крови. Саша повернул голову вправо. Его губы затряслись. Да, Света лежала рядом с ним, на полу. Её глаза были закрыты, во лбу был след от пули, из которого змеились кровавые струйки. Кровь пачкала её помятые волосы, стекала на пол.

Александру показалось, что он во сне - страшном и до боли реалистичном. Он хотел, чтобы это был сон, надеялся на это. А ещё возникло чувство, которое приходит к спящему человеку спонтанно, особенно когда сновидение жуткое. Чувство, которое стучится сквозь толщу отключённого сознания, давая о себе знать. Это чувство - подсказка, что, как ни крути, а вся жуть является всего лишь сновидением. Потом ты просыпаешься в своей постели и, прогоняя остатки дрожи на теле, обнаруживаешь, что жизнь продолжается. Подобные подсказки похожи на божественное вмешательство. Бог вселяет надежду, посылает сигнал о том, что твои страхи всегда подконтрольны тебе, каким бы слабым ни делало тебя твоё сновидение. Сейчас, когда Саша глядел на мёртвую Свету, он молил Бога, чтобы это был СОН. Пускай он умрёт, но только не Света. Он заслужил смерть, но она ни в чём не провинилась. Она не виновата.

Мысли в голове вот-вот угрожали превратиться в чёрную пустоту. На приближающиеся шаги Саша никак не среагировал. Он мог бы среагировать, если бы мог двигаться. Теперь уже всё было бессмысленно. Александр смотрел на возвышающегося над ним здоровяка с автоматом. Конечно, это был сумасшедший бармен, кто же ещё! Он держал оружие за цевьё одной рукой, другой прикуривал сигарету во рту. Вопреки безмолвным крикам Саши: "Пристрели! Мне не жить без неё всё равно! Ты убил её, теперь добей и меня! Добей!!!", бармен не добил его, а неторопливым шагом двинулся дальше.

Оставить комментарий © Copyright Скрибблер1 (ratmouse1@yandex.ru) Размещен: 24/11/2025, изменен: 24/11/2025. 47k. Статистика. Глава: Проза Рассказы, стихи Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: 18+ Оригинальный файл. Текст отредактирован. Отрывок из книги "Вне времени". В целом, книга представляет собой фантастический роман о различных приключениях сотрудников научно-исследовательской организации, а точнее - её отдела под названием "Охотники за аномалиями". "Легавый" - глава из данной книги.

Скрибблер1 Легавый и Дикие псы

Скрибблер1
Легавый и Дикие псы