Аннотация: О медных рудниках Хийи, о пропавшем гонце и опасных трофеях.
30.07.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, река Илки, город Хийя
Из камней на крутом склоне холма, над полузасыпанной узкой тропой, торчал кривой, но высокий шест. На его раздвоенный конец были насажены два черепа: один - в "муртском" шлеме, без нижней челюсти и с зияющим проломом в верхней, другой - голый, узкий, острозубый, с длинными и крепкими клыками. "Дикий упырь," - определил Гедимин. "Значит, на берегу были лёжки, но их зачистили. Хорошо..."
"Здоровяк" остановился. Здесь ровная "дорога" обрывалась, распадаясь на едва заметные тропки меж каменными зубцами и заболоченным берегом. Там, где вроде бы виднелись проходы, громоздились то острые булыжники, то коряги, - противофлипперные заграждения. Старейшина Антер окинул их оценивающим взглядом и одобрительно усмехнулся.
- Вон туда, в траву, добавить бы колючек...
- А у реки начертить бы водяной знак, - поддержал его вуутанец Жесан.
За холмами крикнул ястреб - воины киеу, ушедшие в посёлок, возвращались с подмогой. Дальше поезд не пошёл, и волокуши пригодились - на них из вагона выгружали вещи и по расчищенной тропе утаскивали за холмы. Чанки уже слезли с гнёзд, и их погнали в посёлок своим ходом вместе с вылупившимися в дороге птенцами. Птицы возмущённо орали, хлопали куцыми крыльями, но бежали проворно.
Гедимин с крыши видел дозорную башню среди араукарий, а за ней - два глинобитных дома под крышами из коры, наклонённые колья, вкопанные вдоль реки, и поселенцев, ставящих шатры и поднимающих навесы. Волокуши разбирали на жерди-опоры. Плетёные гнёзда разносили по пристройкам, туда же загоняли сердитых чанок. Ещё дальше, у реки, Гедимин увидел крытый загон с выходом к воде.
Посёлок построили между двух ручьёв, сбегающих по ступенчатым холмам к реке. На склонах поднимался высокий, но местами уже поредевший кустарник. Траву по холмам выкосили, но уже проросла новая. Ближе к воде сармат увидел пару гряд с молодыми ростками - что-то успели посеять.
- А ничего тут местность, - пробормотал старейшина Антер, разглядывая холмы. - И земля очень даже неплоха. Если от этих ручьёв прокопать по склонам канавки...
- Чёрная Скала! - Ицки уже вышел из вагона - в гривастой шапке, в полном снаряжении, почему-то с киркой (точнее, палкой с насадкой из рога, - Гедимин ещё не привык называть эти самоделки кирками). - Старейшины! Мастер камня! В Хийе нас ждут.
...Один из навесов подняли выше, чтобы Гедимин под ним мог хотя бы сесть, не подпирая балки макушкой. Из глиняного котла по желудёвым мискам разливали горячую похлёбку из мелкой рыбёшки. В ней плавали дроблёные корни и орехи, листья лавра и усатки. Локо принесли сладкий вар.
- Город ещё не построен, а уже столько гостей! - алькау с редкой сединой в чёрных волосах растерянно качал головой. - И столько всего сразу... Мы и собирались распахать склоны вдоль ручьёв. Теперь, когда в Хийе есть люди, и есть семена на посадку...
- Про туматлу не забудьте, - вмешался киеу.
- Рано для неё, - отозвался алькау.
- Копайте спокойно, - сказал Ицки. - Локо помогут с охотой, наловят рыбы. И проследят, чтобы ездоки в Хийю не совались.
- Канавки от ручья, - зашевелился Антер. - Сделать малый уклон вдоль террасы и пустить воду. Мокро - закрыть камнем, сухо - пустить снова. Так воды хватит и на сухие склоны.
Вождь алькау недоверчиво поджал губы.
- Удержишь ли воду, если ей проложено русло?
- Если правильно рассчитать, всё удержится, - сказал Гедимин. - Это очень древний способ. Я могу укрепить стенки канавок... хотя можно и глиной обмазать.
Алькау усмехнулся.
- Остановимся на глине. Чтоб не ждать тебя из-за каждой канавы. Глина всегда тут, а вот ты заходишь нечасто.
У костра недовольно зашевелился литейщик Ястан.
- Вот и чего я приехал? Пахать не умею. А до печей тут нескоро дойдёт.
Очень загорелая женщина алькау сдержанно хмыкнула.
- Мы так-то думали за зиму построить горн. Посуды не напасёшься, а в желудях варить несподручно.
- Это гончарный, - проворчал Ястан.
- А тебе какой надобно?
Геолог Рищер шумно втянул воздух. С самого приезда он, как стрелка-указатель, то и дело разворачивался на юго-запад, к обрывистому берегу Илки.
- Обрыв далеко? Завтра пойду смотреть.
Алькау переглянулись.
- С обрывом осторожней! Что там с медным камнем - не знаю. А вот оползни бывают.
- Я пойду с мастером Рищером, - пообещал вуутанец. - И наберу камней для разных знаков. А что рыбаки в Хийе такую мелочь выцеживают? Народ Агуа злится, когда рыбе вырасти не дают.
Седоватый алькау покачал головой.
- Не знаю, кто там злится, но в сетях одна мелюзга. Будто нарочно нагнали. А то, что в броне, вообще есть невозможно - воняет, как подорванный флип.
- Есть можно, только надо дать отлежаться, - Жесан заметно оживился. - Но лучше не трогать, водяной народ панцирников бережёт. Я посмотрю завтра, что тут с рекой. С Агуа надо ладить, тогда всё будет проще...
Небо над посёлком быстро темнело. Гедимин с холма настороженно щурился на далёкий огонь в степи, на южном берегу Илки. "Река тут широкая, но кинетика добьёт. Люди пойдут на берег - надо будет поставить щиты..."
33.07.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, река Илки, город Хийя
Щиты не пригодились - ни с юга, ни с севера в Хийю никто не совался. На третий день шум у реки всё же привлёк внимание ездоков - на южном берегу показалась пара "муртских" флипперов. Едва Гедимин выпрямился, оба, не успев затормозить, с рёвом развернулись на юг - только трава полетела из-под колёс.
- Спокойное местечко! - усмехнулся Ицки, отложив "кирку". - Хоть медь копай, хоть сажай бобы, - река и холмы прикроют. Жаль, на севере нет широких рек...
Уже третий день здесь, на холме к западу от Хийи, стучали кирки и каменные молоты. Рудная линза торчала из склона и уже сильно осыпалась - вот осыпь сейчас и доламывали "шахтёры" локо и алькау. Рищер придирчиво перебирал руду, а в посёлке под присмотром Ястана и Жесана достраивали глинобитный горн. Алькау к нему подходили с опаской. Гедимин думал, что Ицки, и правда, поторопился "развивать металлургию" - первые поселенцы Хийи были земледельцами, охотниками и рыбаками, только двое гончаров успели сюда переехать - и то потому, что оба понимали ещё и в строительстве. А вот с медью дела не имели - руду в Алькау нашли, когда один переехал в Хийю, а второй только сборами и занимался...
- Ничего! - Ицки беспечно отмахнулся. - Локо построят, а алькайя потом разберутся. Тут хорошее место для многих дел. Город вырастет - мастеров прибавится. А нам ещё печи на севере строить, нужна тренировка...
"Печи-то печами," - Гедимин едва заметно сощурился. "Построят. Только доступной руды на севере, похоже, нет. Может, Рищер найдёт что-то, на что я не посмотрел, но вряд ли. Будут возить руду с юга? Тогда уж проще медные слитки - и на месте ковать. Тогда литейня не нужна, хватит и горна..."
37.07.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, река Илки, город Хийя
В дождливую погоду глина сохнуть не хотела. Печь медленно просушивали изнутри, разжигая в ней огонь. Вуутанец Жесан уже выложил камешками на её стенках две двойные спирали, и воздух в ней так и гудел - даже мехи не понадобились. Гедимин тщательно просканировал оба орнамента, снял дозиметрию, попробовал расспросить "узорщика" о форме рисунков (обе спирали были несимметричны, но обе - по-разному) - получил в ответ растерянное хмыканье и фразу "а здесь и должно быть по-разному - видно же". Сармату ничего видно не было - а вот один из локо и двое алькау что-то поняли и под присмотром Жесана выкладывали на тропах охранные знаки. Гедимин, пока сохла печь, украдкой наблюдал за ними. Понятнее не становилось.
"Похоже на то, как Джагулы на Равнине дорогу прокладывают," - думал он, глядя на горку камешков и прорезанные в земле желобки. Алькау вывел орнамент по образцу Жесана, но чуть растянул один из элементов - и вуутанец одобрительно закивал. Ученик внимательно посмотрел на камешки, уже разложенные по цвету и размеру, взял несколько на ладонь, поднёс к лицу, задумчиво похмыкал - и, выбрав один, положил в желобок. Потом выбрал ещё один, из другой горки. Гедимин с утра проверил их все - если они и отличались чем-то существенным, то не для его приборов.
Сбоку от сармата, у гудящей печи, что-то громко затрещало, и кто-то с радостным возгласом ударил ладонью о ладонь. Гедимин обернулся - у печи стояли довольные Ицки и Ястан. В трубе догорала палка - видимо, люди решили проверить жар.
- А и правда, - усмехнулся Ицки, встретив взгляд Гедимина. - С такой тягой мехи не нужны. Но, если что, пусть будут под рукой. Что скажешь, Чёрная Скала? Завтра запустим?
- Можно, - отозвался Гедимин, глядя на примитивную печь. "Чутьё" говорило, что она не взорвётся и не рассыпется.
Дождя не было уже полчаса, небо посветлело - ветер всё-таки разогнал тучи и теперь начинал стихать. На окраину вышли молодые лучники. Одну из мишеней подвесили на ветку высоко над землёй, и она крутилась на ветру на длинной верёвке - и пока что никто не мог в неё попасть.
Ицки оглянулся на стрелков, улыбнулся было - лучник локо всё-таки поразил мишень - но тут же нахмурился.
- С Ники неладно.
Гедимин мигнул. Он даже не сразу заметил "аркаску" - она молча стояла в стороне, к огневой черте не рвалась, не вопила и не свистела, как другие при каждом выстреле. Кажется, ей и стрелять-то не хотелось. Она смотрела на скрытую за холмами реку, не замечая ничего вокруг.
- Ники! - окликнул её Ицки. Она вздрогнула и повернулась к нему.
- Ты не больна? Если худо - покажись лекарям.
Ники даже не фыркнула, только вяло качнула головой и покосилась на серебристое колечко. Она носила его, не снимая. Гедимин запоздало удивился, как оно удачно подошло ей - а вроде бы у Тенантациса пальцы были шире...
- Нет, ничего... - она вдруг вскинула голову. - Вождь Ицки! А когда мы поедем в Фиранкану?
Локо растерянно хмыкнул.
- Нескоро. Выжди, мимо не проедем... Красивые они, эти эльфы, верно? Вроде ничего такого, а глаз не отведёшь.
Ники невесело усмехнулась.
- Очень красивые. Интересно, как это - среди них жить? В каменной башне над морем... Вождь Ицки, ты видел море?
Локо качнул головой.
- Доедем - посмотрим.
01.08.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, река Илки, город Хийя
Ицки покрутил в руках серебристую подвеску-бубенец - лист "белой меди", свёрнутый конусом, с подогнутыми выступами сверху и снизу. Камешек, замурованный внутри, зазвенел, ударяясь о стенки. Ицки, хмыкнув, поднял бубенец на шнурке, качнул и едва не выронил - небесная змея неожиданно снизилась и задела цацку хвостом. Ещё одна промчалась совсем близко, едва не сдув с вождя шапку.
- Занятный металл эта "рилаца", - признал Ицки. - Вот я уже видел две меди. Глядишь, и до железа дойду.
Пара небольших слитков "гилатсы" уже лежала в трюме "Здоровяка". А теперь туда грузили и всё остальное - все вещи локо, вынесенные ими на стоянку на окраине Хийи. Пришельцы сворачивали лагерь и готовились к отъезду. Вуутанец Жесан протяжно вздыхал, предчувствуя новые прыжки по холмам - обратный путь лежал через Алькау, а значит - через северную часть "петли" Илки.
- Мастер Рищер, - Ицки высмотрел среди собирающихся слепого геолога - тот в новой плетёной шапке сидел на волокуше рядом со сложенным кожухом шатра. - Не хочешь остаться в Хийе? Тут ты нашёл белую медь...
- Я с вами, - отозвался Рищер. - Ещё где-нибудь найду.
Ицки недоверчиво хмыкнул.
- Помнишь дорогу сюда? Обратная будет не легче. Холмы ровнее не стали.
Рищер отмахнулся.
- Я доеду. Твой-то поезд не развалится?
09.08.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, река Илки, город Алькау
В Алькау "Здоровяк" отстаивался пару дней. Гедимин проверял его узлы и подтягивал разболтавшиеся крепления. Заглянул и в генераторы. Неподвижным "твэлам" ЛИЭГов не было дела до болтанки, а их корпус смягчал толчки.
Дожди усилились и загнали последних рудокопов под крышу. В кузнице стучали каменные молотки - "белую медь" переводили на цацки. Гедимин видел уже много серебристых украшений - но ни одного наконечника стрелы. У кузницы под навесом местный оружейник "разбирал" желвак тринитита на пластины-лезвия и осколки-вставочки. Работы ему не убавилось.
- Что слышно из Виккена? - спросил Мейцан очередным дождливым вечером. Вождь алькау сдвинул брови.
- В том-то и дело, что ничего, - наш посланец до сих пор не вернулся.
Мейцан, помрачнев, склонил голову.
- Ждать больше не будем. С утра выезжаем - и если с ним что неладное, крысы дорого заплатят.
16.08.282 от Применения. Западная пустошь, берег реки Ашкайяу, стойбище Виккен
Степь заливало дождями. Локо на ночь заезжали на холм повыше, опасаясь к рассвету лечь в грязь по брюхо и не откопаться. В темноте Гедимин не видел ни единого огня на горизонте. Лучевой сканер находил в траве следы давних стычек и охот - заросшие кострища, горелый фрил, огрызки костей... Животные откочевали на юг, даже гиены не показывались на глаза.
- В такой ливень флип далеко не уедет, - Гедимин смотрел на юго-восток - где-то там, в стороне от дороги, осталась Емуртла. - Мурты знают местный климат. Что им сейчас делать в степи?!
Вождь Ицки выразительно поморщился.
- В пустошах так, Чёрная Скала, - знаешь, что крысы вылезут, но не знаешь, откуда! Мы тоже не видим свежих следов. Но, когда алькайя послали гонца, таких дождей ещё не было...
...Местность выровнялась. Под гусеницами чавкало. Поселенцы, помрачнев, полезли с лопатами на крышу, под купол защитного поля. У реки "Здоровяк" замедлил ход - теперь его обогнал бы и пеший.
- Скоро доедем, - Гедимин смотрел то на карту, то на залитый берег и тёмную воду. - Сразу ложитесь на подушку - и за рекой её не выключайте.
- Проедем как-нибудь, - отозвался Ицки. - Рищер говорит - земли тут мало, камень близко. Не утонем.
Он замолчал и указал на север. Мимо поезда проплывал куст. На его старую оголённую ветку кто-то насадил череп в респираторе.
Справа от вагона крикнул невидимый ястреб, и тут же застрекотали чинчики. Гедимин вздрогнул.
- Стоп машина! - крикнул Ицки. - Воины кева, мы - люди локо, и мы здесь с миром!
- И мы, иккиеу, тоже, - воин киеу в мокрой травяной накидке поднялся с земли в пяти шагах от вагона. - Люди улуккиеу? Мы о вас слышали. Только вы здесь совсем не ко времени.
- Что за беда? - Ицки насторожился. Гедимин замер, высматривая угрозу. Непохоже, чтобы она исходила от киеу...
- В Уиккиеу зашла незримая смерть, - мрачно ответил разведчик. - Пока она до вас не добралась, обойдите его стороной.
Гедимин вздрогнул всем телом. "Незримая... Sa hasu! Опять эпидемия? Теперь - из Емуртлы?"
...Через реку он переправился один. Угрюмый медик Кьярки выбрался на крышу, буркнул, что поможет, чем сможет - только вот не может ничем.
На городском холме мокли шатры и редкие глинобитные дома. Из-под навесов тянулся густой дым, и доносились кашель и досадливые возгласы, - дрова всё-таки отсырели.
На окраине, поодаль от других жилищ, стояли три костра, обведённые кругом из некрупных камней. В единственном проёме была вырыта яма, и она уже наполнилась дождевой водой. За ямой, на пласте коры с углублениями, мокли пустые горшки и миски.
Воин киеу остановился у камней, протянул руку, загородив Гедимину путь.
- Праматерь Амайя! Выгляни или выйди!
- Сказала - еды не нужно, - сердито проворчали в ближайшем шатре. - А воды и так полно. Чего надо?
"Лекарка Маря?" - Гедимин узнал и голос, и "муртский" выговор.
- Маря! - окликнул он, осторожно отодвинул воина от барьера и заговорил по-северянски. - Я сам зайду. Я в скафандре. Что у вас там? Зараза из Емуртлы?
В шатре кто-то охнул. Другие застонали, зашуршали циновками. Кто-то хотел заговорить, но закашлялся.
- Чёрная Скала?! - Маря высунулась под дождь, не надев даже травяную накидку - и её вязаное пончо мигом промокло. - Откуда ты... А, чёрт подери! Только ты и поможешь. Помнишь наших бластерщиков? Ты их вытащил. Осталась у тебя та лечебная жгучка? Может, ещё не поздно...
...Над "карантинным стойбищем" Гедимин поднял защитный купол, но глине нужно было много времени, чтобы обсохнуть. Маря откинула полог и отодвинулась к тёплому очагу, чтобы сармат мог заглянуть в шатёр. "Двери" в ещё два жилища открыли сами обитатели - немолодые, почти седые люди с нераскрашенными, но тёмными от въевшейся глины лицами. Гедимин пристально вглядывался в их глаза, в участки незакрашенной кожи - искал следы болезни. Горячки у них определённо не было, и на ногах они держались твёрдо, хоть и ссутулились от горя.
Хуже было другим, на вид вроде бы молодым и крепким - но побелевшим под чёрной краской и бессильно лежащим на шкурах. Кто-то, несмотря на тепло, свернулся под одеялом, кто-то покрылся испариной, и не у всех хватало сил держать глаза открытыми. У одной девушки, почти ещё детёныша, руки по локоть были обёрнуты мокрым мхом. Ещё двое воинов были в повязках, на вид свежих, но уже пропитавшихся сукровицей. Третий, совсем бледный, лежал, закрыв глаза. На его повязках проступили тёмные пятна.
- С чего началось? Давно? - спросил Гедимин, растерянно глядя на больных. Он видел не так много инфекционных болезней... но эта "незримая смерть" напоминала что-то другое, куда более знакомое - и тоже называемое "незримой смертью".
- До больших дождей. Эти трое охотников, - Маря указала на раненых, - они были за рекой. На них вылетели мурты - два флипа, два седока. Была стрельба. Воина Лугаша пожгло сильно, двоих - совсем чуть-чуть, а муртов они убили.
- Что взяли из их вещей? - Гедимин насторожился. "Так и знал, что дело в убежище..."
Один из охотников приподнялся на локте.
- Только оружие. Ничего больше не трогали, их пищу не ели, - он старался говорить твёрдо, но его одолевала слабость. - Лучевые пушки, два ствола. Одна была у меня, другую мы дали Лугашу. Его так пожгло, еле донесли...
- Пей, - буркнула Маря, протянув ему чашку с разбавленной матлой. Гедимин смотрел, как он пьёт - по капле, с трудом проглатывая даже малую порцию - и в груди сармата шевелилось что-то холодное. "Лучевые бластеры Емуртлы... У охотников - лучевые ожоги. Но что с остальными?"
- Язвы, - прохрипел, приподнявшись, другой киеу. - На руке у мурта были язвы. Нельзя было ничего у него брать...
- Мы всё мыли, - буркнул первый. - Всё поливали кипятком, оттирали с мылом! Какая зараза бы выжила?!
Маря шикнула на него и протянула чашку с недопитой матлой второму охотнику. Третий, израненный, так и не шевельнулся.
- Ну да, кевы всё моют, - проворчала лекарка. - Только не помогло. В степи было плохо только Лугашу. К городу они все едва дышали. Сразу пошли к медикам, с тех пор тут и лежат. Им стало было легчать, но...
Она кивнула туда, где под шкурой вилорога съёжился бледный детёныш.
- Через день случилось вот это. Утром его не могли добудиться. А ей, Агвацити, - Маря указала на девушку с перевязанными предплечьями, - приснилось, что руки горят. Ребёнка отнесли сюда, девочку успокоили. Но на вторую ночь сон был ещё хуже...
- И б-болело и днём, - еле слышно пробормотала Агвацити, прижимая перевязанные руки к груди.
- А в их доме, - лекарка кивнула на другой шатёр, - жена раненого скинула плод. Кровь насилу уняли.
- И мы собрались и поставили шатры за каменный круг, - сказал мрачный старик. - Выходит, что вовремя. В наших шатрах незримая смерть - а в Уиккиеу больше никто не заболел. Так?
Маря кивнула, прижав ладонь к ключицам.
- Клянусь дыханием, - буркнула она. - Пять дней - ни одного случая во всём Виккене. Другие медики, кто мне помогал, тоже здоровы. А я осталась с ними - и, чую, меня уже шатает. Чёрная Скала! Что за дрянь вывелась в Емуртле? Я там жила - такого не видела!
Гедимин угрюмо сощурился. "Руки горят? Вроде такое бывало у "ренси", облучённых. У всех у них - лучевая болезнь, ЭМИА-ожоги. Но откуда? Охотники фонят? Но их долго держали отдельно. А бластеры отмыли от... Sa hasulu! Гедимин, ты идиот!"
- Не шевелитесь, - он поднял дозиметр. - Сейчас найдём, что вас убивает.
Стрелка-указатель развернулась к одному из шатров. Гедимин взглянул на цифры и беззвучно выругался. "Светодиоду гореть не с чего - а людям без защиты хватит и этого. Ага, вот оно..."
- Вон тот бластер, - буркнул он. - Дайте мне.
Старик протянул ему "кобуру" - для бластера успели сшить кожаный чехол и перевязь. Гедимин вытряхнул "ствол" на ладонь, сомкнул "усы" дозиметра на рукояти, - указатель развернулся точно к невидимому пробою в ирренциевой капсуле. "Неплотный шов," - сармат хотел накрыть опасную штуковину защитным полем, но в этом очевидно не было смысла. "Ирренций не заэкранирован, вот и фонит. Сперва владелец облучился до язв, потом - киеу... Sa hasu! Сколько их тут? Флония хватит?"
- Это надо уничтожить, - он убрал "фонящий" бластер под броню. - Оно плохо сделано. Лучи идут всё время во все стороны, ими вас и пожгло.
Он выгреб из карманов весь флоний.
- Маря, кому хуже всех? Знаешь, как делать инъекции? Самым больным - пол-ампулы, остальным - по четверти. Сколько тут воды? Этого не хватит. От флония все хотят пить. Введи лекарство им и себе. А я за водой.
...Гедимину принесли много хвороста и сухой травы. Он рассыпал всё это у шатров и устроился сверху, глядя на хмурое небо. Тучи не спешили расходиться. В шатрах, за опущенными пологами, то и дело булькало - флоний "требовал" воды, а она вымывала продукты распада. Через час голоса в шатрах стали увереннее и громче. Ещё час - и Гедимин увидел дым и услышал, как бурлит варево, а кто-то жадно его хлебает, обжигаясь и дуя на ложку. А ещё через час из каждого шатра вышли двое поселенцев и вынесли лучшие шкуры. Отказаться не вышло - их расстелили поверх веток и травы и не уходили, пока сармат не лёг на новую "постель".
- Ещё жира, и муки, и матлы, - слышал он, как Маря объясняется с киеу на границе карантинной зоны. - Если есть свежая печень, или кровь, или костный мозг - их тоже несите. Все открыли глаза, и все очень голодны!
Гедимин повернулся на другой бок и взглянул на дозиметр. Больше в шатрах ничего не "фонило" - сармат проверил несколько раз. "Хорошо, что флония хватило," - думал он. "Плохо, что у киеу нет дозиметра. Да и флония у них тоже нет. Надо всё-таки сходить на станцию, пополнить запасы..."