Аннотация: В мире, где каждый видит дату своей смерти, люди научились жить с этим знанием. В дождливый июльский день начинается очередной рабочий день психотерапевта. Как знание конца формирует нашу жизнь? Что важнее — знать срок или уметь жить здесь и сейчас?
"Мы этого не просили, но нам это дали. И нам пришлось научиться с этим жить.
Однажды мир проснулся и обомлел. В углу, на самой периферии зрения каждый увидел числа. Дату. Каждый свою. Даже слепые от рождения каким-то образом видели-чувствовали эту дату.
А спустя небольшое время выяснилось - это персональная дата смерти. И мир взвыл от ужаса. Люди плакали, молились, кто-то даже выкалывал себе глаза... Но постепенно, год за годом, мы научились с этим жить. Планируя свою жизнь с оглядкой на то - когда придет наш срок.
И сегодня я могу вам сказать — спасибо, что прочли это, спасибо, что были рядом со мной.
Всегда ваш, Тимофей Стрельцов."
Я посмотрел на часы. 12:10. Вздохнул и закрыл вкладку со своим блогом. Через 10 минут у меня пациент.
Да, с таким грузом знания тяжело жить. Постоянное напоминание о бренности нашего бытия, ускользающих минутах потраченных впустую. Именно поэтому у меня как у психотерапевта - прибавилось пациентов. Некоторые не выносили напряжения, особенно последней недели.
Монумент часов мерно тикал в углу, отмеряя и мою жизнь. Звук давил на виски и бил в барабанные перепонки стуком молотков строящих эшафот. Я прикрыл глаза и увидел зеленые, светящиеся, полупрозрачные цифры: 13.07.2032.
Это сегодня. ЭТО. СЕГОДНЯ.
Да, я давно прошел стадию принятия, но все же - некая неопределённость оставалась: когда? во сколько? Как? Это нервировало. Подспудное ожидание чего-то страшного. Как будто что-то или кто-то затаилось рядом, и ждет только момента когда ты расслабишься, чтобы броситься на тебя.
Пять минут до прихода пациента. Я встал с кресла. Подошел к столику у окна и включил кофеварку. Запыхтела, зашкворчала и плюнула в кабинетный воздух ароматом кофе. Я смотрел в окно. Небо хмурилось, вдали чернели тучи, громоздились друг на друга, угрожающе, как горы. Похоже, будет дождь - или даже гроза.
Снова взгляд на часы. 12:25. Черт, пациент задерживается или не придет? Я начал нервничать. Еще одна неопределенность капнула по моему уставшему мозгу.
Только я потянулся к кофейнику, как в дверь постучали.
- Войдите.
Обивка двери шоркнула по полу. В кабинет вошла женщина. На вид лет 45-50. Уставшие глаза, помятый вид. Прическа вчерашняя, сбилась после сна. Взгляд затравленный. Ох сколько я видел таких глаз... Бессонные ночи, в попытке найти способ избежать, обмануть, вырваться из плена цифр…
- Добрый день, прошу, проходите, присаживайтесь в кресло. Кофе не желаете?
Пациентка была новая. Я не знал ни имени, ни фамилии, но это сейчас было не важно. Она закивала мне с такой частотой, что я испугался, как бы её голова не оторвалась.
Пока я наливал кофе по чашкам, посетительница присела на край кресла. В руках она держала небольшую сумочку и нервно перебирала пальцами её застежку. И постоянный взгляд внутрь себя. О, этот неповторимый взгляд. По нему сразу можно было понять - человек проверяет свою дату смерти.
Я поставил её чашку поближе к ней, свою оставил держать в руках. Сел напротив в кресло. Бросил взгляд на часы. Подумал улыбнуться ей, но не стал. Она взяла чашку, поднесла к губам со следами стертой помады.
- Меня зовут Ольга. Мне сорок два года. И позавчера я должна была умереть.
Её руки задрожали, губы скривились в плаксивую чайку. У меня непроизвольно дернулась бровь. Позавчера? Может я ослышался? Или у пациентки галлюцинации на фоне стресса? Придумала себе дату раньше срока, начала её видеть вместо реальной… Хотя, кажется такое невозможно. Не припомню таких случаев в мировой практике. Даже в бреду любой человек всегда видит точную дату смерти. Я поставил чашку на стол.
- Ольга, во-первых, спасибо, что пришли. Вы увидели проблему и пришли за помощью. Это уже сильный поступок. Мне, конечно, пока не ясно, что с вами, но, я думаю, мы разберемся.
- Тимофей, вас мне посоветовали, как самого умного психотерапевта, не разочаровывайте меня. Поймите! — она чуть повысила голос, - Я не сошла с ума. Дело было так — моя дата была на одиннадцатое июля. Я приготовилась, ну как там обычно принято. Белье, платье, набор косметики, даже туфли подобрала. Все положила в коробку с подписью — на захоронение. Оно уже давно было готово, просто коробка стояла пустая…
По лицу пациентки скользнула слеза, она упрямо поджала дрожащие губы, покрепче взялась за ручку сумочки. К аромату кофе в кабинете примешался и ярко зазвенел аромат её духов.
- В общем, дата наступила. Я была дома, всё ждала, ждала… Вечером в ванну не пошла, вдруг поскользнусь там, найдут голышом… Посмотрела телевизор, и легла спать. Ну, думаю, значит суждено мне не проснуться… А утром, - Ольга отхлебнула кофе. Я обратил внимание, что давно держу пустую чашку, наклонившись к пациентке, ловя каждый её жест и каждое её слово:
- Утром я проснулась. И ничего, понимаете? Я жива, и… - её голос опустился до интимного шепота — цифры пропали. Я всё время теперь смотрю, смотрю, ищу их взглядом, а их нет. Совсем нет! — она разрыдалась, бросив сумочку на пол, прижав ладони к лицу. Сжавшись в мятый комок горя по неслучившемуся концу.
В мыслях у меня был бедлам. Я на автомате налил воды из графина в бокал. Подал его и носовой платок пациентке. Она залпом сделала три глотка, размазала остатки туши, ухватилась за край стола, словно ища опору. Я положил свою ладонь сверху на её. Холодная, словно и правда умерла два дня назад.
- Ольга, скажите, что вы чувствуете сейчас? Вам страшно? Больно? Одиноко?
Она закивала, прическа взметнулась и запорхала вокруг головы.
- Да, понимаете… - она подбирала слова, медленно, уже не торопясь. - Это страшно. Я все время жила в полной уверенности когда придет мой день. Вся жизнь была подчинена этому — завершить дела, подготовиться, попрощаться. Как все другие люди. А теперь, - она сжала кулаки, - Теперь непонятно, чего ждать от жизни? Планировать что-то на завтра, на сегодня? И как на меня посмотрят друзья, знакомые? Я ушла из дома вчера, ночевала в гостинице… Я не знаю даже как сообщить всем что я не умерла! — она снова заплакала, но теперь беззвучно, не закрываясь, глядя на меня.
А я пытался осмыслить сказанное. Что это? Сбой системы? Никто не переживал своей даты. Не обхитрил, не скрылся, не огородился от внешних угроз, не отсиделся в бункере. По крайней мере, я о таком не слышал. Может ли быть, что те кто пережил — просто исчезли? Как много, например, бомжей — это те кто пережил свою смерть, но не показал этого миру? Ведь это, на самом деле страшно. Ты выжил, ты не такой как все. Что с тобой сделают если узнают? Разорвут на куски, за то что ты посмел жить дальше? Запрут в лаборатории, станут изучать?
Мои мысли бились в голове в такт тиканью часов. Цифры язвительно показывали мне мой срок, а напротив сидела женщина, которая по какому-то несправедливому стечению обстоятельств жива.
Я сосчитал до десяти. Я мысленно вздохнул и выдохнул. Липкая зависть понемногу отпустила.
- Ольга, это потребует не один сеанс терапии, нужно проработать ваш страх, злость, обиду. Поймите, вы не виноваты ни в чем. Это, какая-то странная аномалия, но вы не должны быть одни. Я уже вряд ли смогу вам помочь, - я вымученно улыбнулся и скосил взгляд на часы, - Сегодня мой день, - собеседница испуганно бросила на меня взгляд и отвела, - Но я вам дам номер телефона моего знакомого, он прекрасный терапевт, Он вам поможет. Скажете, что Тимофей вас отправил.
Она всхлипнула, покивала, я записал номер телефона другого терапевта на листке для записей.
- Вот, держите. И не унывайте, вы все еще живы, и значит каждый день — только ваш, - я улыбнулся искренне.
-Простите, - прошептала Ольга, - Я не знала, простите.
Она взяла листок из моих рук, прикрыла рот рукой и стремительно вышла из кабинета. Дверь мягко захлопнулась за ней, отсекая стук каблуков по плитке коридора.
Я потер виски, стук молоточков был уже похож на барабанный бой. Душно. Я потянул галстук вниз, узел выпустил из своей пасти конец и аксессуар упал на пол к моим ногам. За окном громыхнуло и потемнело. Я подошел к окну и распахнул створки. В нос ударил запах зеленой листвы, нагретого асфальта и свежести приближающегося дождя. Расстегнул ворот на рубахе, пытаясь впустить в грудь побольше воздуха.
Уши заложило, будто я опустился на глубину под воду. Тиканье часов доносилось издалека. Я посмотрел на циферблат. Пол-второго. Неужели всего час прошел? Я потянулся, и вдохнул полной грудью. Потом посмотрел на цифры. Они мигнули? Пол закачался подо мной, я схватился за створку окна. Нет, просто так подействовали слова этой женщины. Или…
Я снова посмотрел на свою дату. Она мигнула. Ещё раз. И ещё… И — пропала! Время замерло. Тик часов застыл на басовой ноте, кроны деревьев за окном замерли нагнувшись, по спине пролетели стаи мурашек, голова закружилась… Стук молотков остановился. Я не верил. Боялся поверить.
За окном сверкнуло, осветив полусумрак кабинета, выхватив циферблат часов, кофеварку, кресло, монитор. Затем грохнуло так, что задребезжали бокалы на подносе у графина. С шипением с неба обрушилась вода. Сплошным серым потоком, неся вниз на город долгожданную прохладу и запах реки. Я отпустил окно, попытался снова увидеть дату — ничего. Пусто.
Я вышел из кабинета, ускоряя шаг, прошел мимо лифтов и уже бегом бросился вниз по лестнице. На улицу я вылетел чуть не выломав собой дверь.
Хаос бесчинствовал вокруг. Молнии сверкали, гром рокотал, вода рушилась с неба, вода разливалась на асфальте, потоки рек стремились в захлебнувшуюся ливневку. Дождь хлестал по голове, сбегал по лицу, заползал струйками весёлых червей под рубашку и в штаны, щекоча ноги. Через секунду я был насквозь мокрый. Я подставил лицо ливню, черпал его ладонями и плескал себе в лицо. Я что-то кричал небу - не злое, а скорее задорное. Я смеялся как сумасшедший, а может и стал им. А может быть, наоборот, только что выздоровел?
Не обращая внимания на редких свидетелей пялящихся на меня из окон офисов и машин я пошел прочь, сунув руки в хлюпающие карманы, размашисто расшвыривая потоки воды на асфальте и даже, кажется, что-то насвистывая. Мой эшафот — где-то там, впереди.